Совсем состарился бурый Мишка, его некогда уверенная в себе морда покрылась седой шерстью, зад обвис, в бусинках карих глаз читалась усталость, и, распластавшись на полу вольера, словно убитый ковер или трофейное чучело, он отстраненно хрипел, просунув влажный нос сквозь ржавые прутья решетки. Это лето было на удивление жарким и таким ненормальным, что на днях его молодой собрат из Гималаев оторвал руку миловидной девчушке - аспирантке биофака, пытавшейся накормить его чем-то таким вкусненьким, чего он якобы отродясь не ел. Происшествия происходили по вине не только животных, но и людей. Например, на прошлой неделе двое забористых подростков, находившихся в алкогольном подпитии, исхитрились натравить своего страшного питбультерьера на североамериканского бизона, который мирно пережевывал сочную травку, росшую по ту сторону его просторного загона. О, Господи, как орала несчастная корова! Ужасный рев потряс весь зоопарк и его окрестности, с балконов соседних домов слетело свежезастиранное белье, дети громогласно плакали, больно вцепляясь в тела своих пап и мам, птицы апоклиптически галдели, безумно рычали кошачьи и виверровые, парнокопытные выразили свой протест дружным топаньем, и только обезьянки беззаботно дрочили, перепрыгивая с ветки на ветку. Не совсем вовремя появились представители власти - парни в белых, промокших от жары рубашках. Они оперативно скрутили распоясавшихся тинэйджеров и затем решительно оттянули питбуля, предварительно разрядив в него целую обойму.
С тех пор в зоопарке на какое-то время установился мир и порядок, и даже стало как-то скучновато.
В один из таких ничем не примечательных дней директор зоопарка Федор Семенович Гудков вызвал Мишку в свой кабинет, который весь был заставлен горшками с тропическими растениями, такими раскидистыми и большими, что медведю показалось, что он либо в сказочном лесу, либо на съемочной площадке фильма "Юрасик парк". Господин директор, круглолицый калмыковатый человек небольшого роста восседал на палисандровом стуле с высокой спинкой как на троне. Его узкие зеленые глазки хитро пристреливались к неуклюжему медведю, который, косолапо расставив ноги, застыл в дверях. Над директорской лысиной возвышались закрученные бивни мамонта, которые по всей видимости должны были подчеркнуть прошлое Федора Семеновича в качестве заядлого охотника за экзотическими видами.
- Присаживайтесь, пожалуйста, вот сюда, не стесняйтесь..., - скороговоркой проговорил Федор Семенович, указывая своим перстом на мягкое, пушистое кресло.
- Спасибо, - прохрипел Мишка, усаживаясь по удобней.
Гудков: "Итак, уважаемый вы наш медведь, я вас сюда вызвал по очень важному делу, а не просто так поболтать о ваших заслугах перед нашим зоопарком. Короче, в эту среду дочка моего очень хорошего друга бизнесмена Жилина выходит в первый раз замуж. Свадьба намечается серьезная, будет даже губернатор нашего Края, возможно с супругой. Дочку Жилина зовут Альбина, и я помню ее еще совсем маленькой девочкой, такой пухленькой с двумя светлыми косичками. И вот теперь она так быстро и незаметно выросла, и стала такой красавицей... Боже, как быстро вдаль летит время...".
Медведь: "Не понимаю, уважаемый директор, какое отношение к этому имею я, простой бурый Мишка?".
Гудков: "Но, но, вы не такой уж простой. Не скромничайте, не надо. Хотя бы то, что вы членораздельно можете изъяснить свои мысли, согласитесь, ведь не каждый человек на это способен, не говоря уж о ваших родственниках из семейства медвежачьих. Короче, Аля выходит замуж за настоящего шотландца Джона Мак-Грегора, и родители невесты хотят организовать настоящую казачью свадьбу, с песнями и плясками...".
Медведь: "Уважаемый Федор Семенович, а в чем собственно заключаются мои функции?".
Гудков: "Вашу роль я уже давно продумал: будете играть на баяне и песни народные петь, голос вам поставит специалист. Характер у вас спокойный, да и зубов почти не осталось, когти затупились, так что даже при всем желании порвать никого вы не сможете. Одна только просьба к вам - не нажираться! Отдохнете по-тасуетесь, на людей посмотрите, все лучше, чем в душной клетке жопу просиживать".
Медведь: "Спасибо за оказанное доверие, правда, я не знаю - это все как-то неожиданно, вдруг у меня не получиться?"
Гудков: "Получиться, не беспокойтесь, вон ваши коллеги из цирка не такое выделывают. Сейчас пойдите, хорошо отдохните, сытно покушайте и обязательно примите душ, я распорядился, на вас польют из нового шланга".
После разговора с директором Мишка повеселел, ему открылась перспектива побывать на настоящей человеческой свадьбе. Придя в свой вольер, медведь степенно разлегся, и на его морде проступила загадочная ухмылка. Мишка тихо про себя размышлял о свободе, не о какой-нибудь отвлеченно-бездонно-бердяевской свободе, а о свободе конкретно-зверино-экзистенциальной: "А если сбежать с этого мероприятия - думал он, - "просто свалить, так невзначай, и двинуть на север в лес, я слышал там дремучие леса, мне птичка пропела, там, на севере в Тамбовской области... короче бежать туда, где живут кацапы! Ведь я стар, и нигде не был, родился тут, и почти вся моя жизнь прошла в этом вольере. Увидеть лес и умереть, вот именно!".
Легкий ветерок приятно пощипывал его ноздри. Почесываясь с наслаждением, Мишка представлял себе завтрашний день, всех этих людей: веселых казаков в легком алкогольном опьянении, почему-то рыжего шотландца, белокурую и загорелую Альбину, фейерверк над роскошным отелем. И тот момент, когда он незаметно свалит и тогда наступит новая жизнь, и когда он думал об этом, его сердце начинало учащенно биться. Несмотря на сытный ужин, медведь долго не мог заснуть. Все его существо было охвачено томительным волнением. И только под утро заботливый ангел сна подарил ему временное забвенье, и Мишка задрых, как сурок без задних ног.
Кукареку, кукареку - с утра пораньше, разорались фасонистые петухи. Ласкающие солнечные лучи осветили просторный вольер, в одном из углов которого, свернувшись пушистым комочком, громогласно посапывая во все ноздри, отдыхал наш медведь. "Просыпайся Мишка!", - прокричала ему баба Настя, непринужденно просовывая в специальное отверстие в решетке громадные куски отборной говядины. Медведь приоткрыл глаза, благородно зевнул, блеснув желтизной огромных клыков, потом потянулся во весь рост и внушительно зарычал. Затем он принялся со всей звериной жадностью поглощать свежее мясо, ниспосланное, по-видимому, самим директором в этот дивный из дней. "Да, хорошо кормят животных в нашем зоопарке, так люди не едят, вот бляди...", - думала про себя баба Настя, накладывая добавку, которую наш медведь всю слопал. После небольшого перерыва специально для него был организован бодрящий душ. Вода холодной струей хлестала по медвежьей заднице, которой он постоянно поворачивался в направлении мощного напора.
Не успел Мишка толком обсохнуть, как появился Федор Семенович, выглядел он вполне счастливым, и на его озаренном идеей лице блестела загадочная полуулыбка.
- Вижу, вы готовы, классно выглядите! Просто красавец! - отвесил комплимент господин директор.
- Спасибо вам, Федор Семенович, я действительно хорошо пожрал, только вода была очень холодной, как бы не простудить чего..., - пробурчал в ответ Мишка. На последние замечания животного Гудков не обратил ни малейшего внимания, при содействии бабы Насти он отворил решетчатую дверь и за лапу вывел старого зверя во двор, где уже стоял новенький аквамариновый джип, готовый в любой момент рвануть с места. За рулем машины сидел толстый шофер с длинными волосами, прибранными в опрятный хвостик. Его красноватое лицо выражало полное безразличие, глаза же свои он сокрыл при помощи солнцезащитных очков.
- Смотри, Саша, ты за него отвечаешь..., - шепнул на ушко водиле Федор Семенович.
- Есть! - рявкнул тот, чуть наклонив голову вперед. Медведь поместился на заднем сиденье, и машина тронулась, как выяснилось позднее по направлению к краевому министерству культуры, где нашего зверя по предварительному соглашению должны были тщательно подготовить к предстоящему мероприятию.
Первый раз в своей жизни Мишка оказался в салоне легкового авто. Прильнув лохматой мордой к серебристому стеклу, он с жадностью, восторгом, удивлением и смутной тревогой пялился на беззаботных пешеходов, привыкших ко всей этой суетной спешке, беспорядочным движениям, вездесущему реву городского транспорта. И тут водитель врубил радио погромче, Мишка сдержано зарычал в ответ, совокупность попсовых звуков разлилась по комфортабельному салону. Вырывавшаяся из динамиков песнь животному совсем не понравилась оттого, что его не подвластный человеческим критериям слух выделял в ней какие-то очень резкие, дисгармоничные черты, а сам текст и вовсе казался совсем хуёвым. "Да, вот она какая, людская цивилизация! В лесу, да, только в нем можно обрести покой...", - подумал бурый медведь. Тем временем их внедорожник притормозил напротив старинного здания, фасад которого украшали величавые колонны, похожие на слоновьи ноги фантастических размеров. Возле здания стояла группа из пяти человек: четверо приятной наружности баб и один высокий мужчина в изящном черном костюме. Как потом выяснилось, мужчина этот был главный имиджмейкер - специалист по элитным забавам, V.I.P. - тамада Андрей Борода. Окинув животное ярким взором своих проницательных глаз, он с каким-то еврейским или даже французским акцентом произнес:
- Да, сыроват материал, ну что же, будем работать, деньги заплачены....
И вот грянул день, которого все так долго ждали. По центральной улице города покатил картеж из дорогостоящих автомашин. Сначала промелькнули два Мерседеса с мигалками, а следом за ними появился белый лимузин, из крыши которого молодые высунулись в обнимку. Они то радостно обнимались, то энергично размахивали руками, ветер дул в их счастливые лица, светлым облаком расплетались локоны невесты, образуя позади нее пышный шлейф. В Кафедральный Собор медведя не пустили, и пока брачующиеся давали друг другу необходимые клятвы, Мишка сидел в небольшом автобусе, про себя рассуждая о своей сокровенной мечте. Он думал о лесе, о соснах, о шишках и запахах природы, а перед его мордой по запотевшему стеклу ползала зеленоватая муха, шумное бесполезное существо, которое он беспощадно истребил, когда оно попыталось залезть ему прямиком в нос. Рядом с ним, откинувшись в кресле, сидел Борода, он был приставлен к медведю то ли воспитателем, то ли дрессировщиком. В какой-то миг на его вытянутом вверх лице отчетливо проступила тоска. Картинно потерев ухоженные руки, он предложил Мишке закурить. Тот неожиданно согласился, а затем, глубоко вдохнув горький дым, закашлялся и чуть не подавился, конвульсивно разбрызгивая слюну на все четыре стороны. Когда в самой церкви, наконец, свершилось таинство, все гости, преисполненные искренней радостью, двинули в ресторан на набережную, чтобы продолжить веселье.
Далее события развивались стремительно, по заранее отведенному сценарию. Медведь играл на баяне, прохаживаясь вдоль усыпанных яствами дубовых столов. На нем красовались синие с красной полосой штаны и фуражка с козырьком, в которую был вдет огненно-красный цветок. Из-под козырька немного набок торчал бурый чуб, над укладкой которого, видимо, потрудилась целая парикмахерская бригада. Новоиспеченный муж from Scotland, редкостный красавец, высокий брюнет, похожий на средневекового лыцаря из голливудского блокбастера, откровенно засасывал свою вторую половинку. Пронзительные крики: "Горько, горько, гоо-о-рь-ко!", - оглушали его, но он стоически отрешившись от возгласов почтенной публики, стиснув опухшие от поцелуев губы, продолжал вгрызаться в рот своей ненаглядной. Чуть-чуть передохнув, раскрасневшаяся от счастья Альбина, вновь и вновь притягивала Джона к себе, крепко сжимая своими ухоженными пальчиками его разноцветный галстук. И все это на глазах у самого губернатора Края, который, усевшись поближе к отцу невесты, по-приятельски обнял его и, как ни в чем не бывало, задорно хохотал. Собравшиеся пристально поглядывали на влюбленных, многие завидовали их искренней страсти, молодости, красоте, положению в обществе. Они также дивились на бурого Мишку, который по тайной команде Бороды начал исполнять старинные казачьи песни, неистовым звериным басом.
- Во дает, вот так медведь, откуда же такой взялся?! - вскрикнул Алин папаша, господин Жилин, чуть не поперхнувшись, сочной раковой клешнёй. Услышав возглас своего друга, Федор Семенович хитровато облизнулся, и одобрительно подмигнул губернатору, мол, "смотрите, уважаемый, какие самородки обитают в нашем зоопарке".
Тем временем Мишка вошел во вкус, сам чувствуя, что в этих песнях, заключен тот самый бесконечно-древний свободный зов, откликнуться на который невозможно только лишь, если нет в тебе живой души. И с каждой новой песней бурый вокалист все прибавлял и прибавлял, и вот уже крупные медвежьи слезы ручьем хлынули из его карих глаз. Зычные звуки, словно невидимые магические потоки, пронзали сердца гостей, которые прекращали жевать, пелена обыденщины слетала с их лиц, и на какое-то мгновение все присутствующие даже смогли ощутить себя единым и неделимым целым. Наконец, когда Мишка кончил петь, наступила короткая пауза, после которой благодарностью загромыхали аплодисменты, и сам губернатор вежливо предложил исполнителю сесть со всеми за стол, выпить и поесть.
Не сдержав свой эмоциональный порыв, Альбина подбежала к Мишке совсем близко и начала ласково гладить его по спине.
- А он не укусит..., - нагнувшись к мужу, шепотом спросила мать невесты, Ольга Владимировна.
- Нет, Оля, ты что, это проверенный медведь, совсем ручной. Федя гарантировал мне, что он безопасный..., - ответил Жилин.
Следом к медведю подошел Джон, весело скалясь, он подал зверю свою правую руку и на правильном русском выразил свое восхищение. Внимание медведя привлек массивный перстень, одетый на указательный палец шотландца, он лучезарно искрился, и его тонкие золотые буквы на серебреном фоне напоминали загадочную кельтскую тайнопись.
- Я слышала, что все-таки животных нельзя гладить, когда они едят, он может подумать, что у него отнимают пищу..., - не унималась Ольга Владимировна.
Мишка крепко сжал ладонь Мак-Грегора, после чего они даже обнялись на радость благодарной публики. Алина, не умолкая, щебетала, про то "какой классный медведик", и что "его нужно обязательно взять с нами в свадебное путешествие по Европе". Затем Борода предложил шуточный конкурс, в котором вызвался участвовать сам губернатор! Тем самым внимание гостей было отвлечено от медвежьей персоны. И опустошенный выступлением Мишка смог спокойно насладиться всем разнообразием мясных блюд, пропустить по рюмочке бодрящих напитков и подумать о своем первоначальном плане.
Вот уже мероприятие входило в свою завершающую фазу. Солнце клонилось к закату, и, куривший на свежем воздухе Федор Семенович, ощутил долгожданную прохладу, которой Великая река щедро делилась со своими верными сынами. Гости дошли до кондиции, но никто из них расходиться не собирался. И только губернатор, еще раз поздравив и расцеловав молодоженов, поблагодарив своего друга Жилина и директора-зоопарка Гудкова, отправился по очень важным, только ему одному ведомым делам. "Надо сваливать, сейчас или никогда! ..." - возбужденно думал наш медведь, допивая бутылку местного вина. Он огляделся по сторонам и увидел, что его надсмотрщик Борода уже хорошо поддал. Плотно прижавшись к одной аппетитной блондинке, он танцевал медленный танец, и что-то нашептывал в ее ушки, совсем раскрасневшиеся от его сладостных речей. Быстро проанализировав ситуацию, медведь решил для пущей убедительности притвориться окончательно пьяным. Для этого он осторожно подтянул к себе огромную миску с недоеденным оливье и, хрипло засопев, нырнул прямо в нее своей причесанной мордой. Затем, расслабив все мышцы своего массивного тела, он как-бы невзначай сполз под стол, аккуратно зацепив скатерть, и смахнув только один водочный стакан, который, чуть позвякивая, разлетелся на мелкие осколки. В таком состоянии Мишка провел минут пятнадцать, он выжидал, что будет дальше. На псевдопьяное медвежье тело никто не обращал ни малейшего внимания, и только чей-то вполне не трезвый голос над ним снисходительно констатировал: "Накушался, вот зверь! Ничего, отоспится! Пускай! Сегодня можно!" Вскоре после этого Мишка выбрался из под стола. Пошатываясь и спотыкаясь, он направился прямиком к выходу. На вопрос крепко сложенного парня из охраны: "куда идешь?" - медведь заплетающимся басом пояснил, что ему просто необходимо сходить в туалет. На кирпичном лице молодого охранника пыхнула добродушная улыбка, и он соблаговолил проводить Мишку до лакированной деревянной дверцы. А еще ему хватило ума пошутить:
- Вот сюда, пожалуйста. Где буква "М", специально для вас, медведей....
Оказавшись внутри уютной комнаты, Мишка ощутил приятный апельсиновый аромат, ласковое журчание воды умиротворяло его душу, и к его пущей радости форточка почти над самым потолком была чуть приоткрыта! Медведь был осторожен, поэтому чтобы не вызывать подозрений, ему пришлось имитировать специфические стоны. Встав на носочки, он окончательно отворил оконце и затем, подтянувшись вверх, просунул туда голову. Прохладный ветер свободы захлестал по звериным щекам, бошка слегка закружилась, а сердце колотилось с такой силой, что он его чувствовал в самом горле. Пока Мишка пролазил навстречу своей мечте, в извилинах животного мозга скрежетали страшные мысли: "хоть бы жопа прошла, хоть бы не застрять!" Вот уже время подошло, чтобы уладить все дела, а медведь все не выходил из сортира. Охранник, начал настойчиво стучать в дверь и кричать:
- Эй, ты там что заснул! Выходи зверюга! Затем дверь пришлось высаживать ударом тренированной ноги. Но медведя нигде не было, только распахнутая настежь форточка зияла черной дырой.
Сломя голову зверь несся по оживленной набережной, удивленные чайки галдели ему в след, сбежавшиеся ото всюду собаки остервенело лаяли, юные девушки испуганно вскрикивали, а какие-то серьезные байкеры ради забавы организовали за ним погоню на своих мощных стальных конях. Мишка тяжело дышал, пот градом стекал по его растрепанной шкуре. Пробегая под высоким мостом, он услышал рев милицейских сирен. При виде ярких фар, слепящих глаза, Мишка резко свернул вправо. Ускорив движение, он быстро проскочил ветвистую лестницу. Его взору предстал широкий проспект, освященный холодным светом рекламных огней. Он знал одно, что бежит точно на Север, и, по всей видимости, его план дает сбои, и увидеть настоящий лес ему вряд ли суждено.