19 октября 2009 года. Спустя несколько часов после убийства.
По лобовому стеклу автомобиля стучали капли проливного дождя, потертые дворники со скипом напрасно прогоняли их. Я сидел за рулем машины, бесцельно уставившись в ночь, освещенную яркими фарами, и собирал обрывки мыслей в страницу вменяемости. В салоне щелчком сработал прикуриватель, заставив меня испуганно дернуться. Мое сердце застучало быстрее, отбивая нервной чечеткой в моей голове. Я достал сигарету, и вдохнул в себя аромат успокоения. - Господи, зачем я это делаю? - Взъерошив волосы рукой, заговорил я сам с собой. - Ведь скольких трудов, и терпения мне стоило бросить курить.
Хотя этих - зачем, очень много скопилось у меня в голове за эту ночь, да и поздно было думать зачем, теперь нужно раздумывать как?
Я находился далеко от города, в каком-то заброшенном Богом и людьми лесу, одна живая душа на всю округу, да-да живая, я не напрасно повторил это слово, потому-то рядом со мной на переднем сидении сидела мертвая, красивая девушка. Она очень хотела жить, даже умирая, она словно сорванный цветок пыталась ухватиться своими увядающими лепестками за солнечные лучики жизни. А еще сильнее она желала любить, любить того, кто лишил ее жизни.
Да убил ее я, и это был не несчастный случай, это было хорошо спланированное убийство, которое обдумывалось мной несколько дней. Я спланировал все, даже не забыл захватить с собой острую лопату, чтобы зарыть в лесу мертвое тело. Жалею ли я о своем поступке? Изменил бы я все, воротив время вспять? Мне кажется, нет, ведь сделал я это ради своего будущего, во имя своей любви.
Я робко посмотрел на нее, как же она хороша при отблеске одинокой луны, даже мертвой она была чертовски прекрасна. Ее белые волосы спускались на хрупкие, оголенные плечи. Запах дорогой парфюмерии дурманил мою голову воспоминаниями, нашими тайными воспоминаниями, которые останутся в моих мыслях на всю жизнь. Беленький, коротенький сарафанчик, окропленный кровью в области груди, еще больше подчеркивал ее стройную фигуру. Господи, мне захотелось ее, захотелось со страстью обнять это сочное тело, покрыть еще не остывшие губы своими жаркими поцелуями. Понимаю, что это ненормально, но в тот миг я не мог с собой ничего поделать. Я прикоснулся рукой к ее волосам, такие мягкие, вымытые, вдохнув их аромат, я призадумался. Ведь она готовилась к этой встречи, готовилась, как к главному событию в жизни, хотя в ее жизни оно оказалось действительно главным.
Нет, нужно сохранять хладнокровие, нельзя поддаваться удушающему желанию страсти. Ведь я даже не люблю ее, к ней я испытывал лишь привязанность, накопленную временем наших встреч. Хлопнув дверью машины, я избавился от притягивающего аромата ее духов. Нужно было вырыть могилу, и избавиться от улик. Я открыл багажник, достал острую лопату, и подобрав место погребения, как раз напротив освещенных фар автомобиля. От дождя моя рубашка прилипла к спине, да уж погода ко мне не благосклонна, я стер со лба капельки небес, и посмотрел на машину, мертвая невеста все так же неподвижно дожидалась меня. Интересно видит она сейчас, как я рою ей могилу, может, сидит где-то сверху на краю луны, и смотрит мокрыми от слез глазами. Может это вовсе не дождь, а ее горькие слезы умывают мое тело. Я подошел к машине, и испуганно посмотрел в глаза покойницы, в них не было боли и презрения, в них навечно застыло удивление, то самое удивление, с которым она, умирая, прощалась со мной, в мертвых глазах застыл вопрос - почему я решил убить ее, и нашего не рожденного ребенка? Ведь у нас все было хорошо, ведь мы любили друг друга. Во всяком случае, она верила во взаимность наших чувств.
Вырыв небольшую яму, я вытащил тело из машины, какая же она хрупкая, и беззащитная в моих руках, словно маленький мотылек, в моей беспощадной сомкнувшейся ладони. - Прости. - Не удержался я, и прикоснулся к ее приоткрытым губам своим языком, сохранив на память во рту привкус крови. Бросив девушку в подготовленную могилу, я ухватив лопату принялся забрасывать ее мокрой землей. Когда могила сомкнулась над ее мертвым телом, мои силы были на пределе, я забросал место захоронения сухими ветками, сел в машину и умчался прочь.
На душе поплыли серыми тучами терзания, мне не с кем поделиться, рассказать о моем преступлении. И чтобы хоть как-то снять груз с души, я начал вести дневник, название придумал с романтическим смыслом: Во Имя Любви.
20 октября 19.01. Первый вечер после убийства.
Здравствуй дневник, вот сейчас смотрю в окно. На улице темно, на небе одна за другой рождаются звезды. Вот в мое окно испуганно постукивает ветка полуобнаженного дерева. Она словно отчаянно просит меня о помощи, просит снова приклеить теплые листки календаря, просит дорисовать еще немного лета. Но я безразлично отвожу свой взгляд к голубому экрану, монитора, мне все равно, что произойдет с этой охапкой дров. Ко всем переменам нужно быть готовым за раннее, просто, пришло время замерзать. Ведь и вправду, все на земле не вечно, все рождается, для того, что бы быть убитым. И не важно, кто это сделает, безжалостное время, или чья-то губительная рука, главное мы все наперед знаем, чем закончится эта сказка. Все умирают, чтобы дать жизнь другому. Вот и меня сегодня вечером свидание, свидание, которое я в прямом смысле заработал кровью. Жалею ли я о своем поступке, мучает ли меня совесть - нет. Я даже, так сказать горжусь собой, ведь это не просто убийство, а сильный аргумент, доказательство моей любви к Тане. Надеюсь, на меня не упадет тень подозрения, ведь моя жизнь только открыла глаза счастью, в моей душе бушует пламя жаркой любви, которое не потушить брызгами старых ошибок. Это не простое увлечение, которое я перепутал с истинными чувствами. Любовь - это безумие, это сладкая боль и горькая радость в одном коктейле сумасшествия, но уж лучше выпить этот даже пусть смертельный напиток до дна, чем хлебать каждый день сырую воду обычной привычки влечения. Мне кажется, Оле даже повезло, хоть и не долго, но она полной грудью вдыхала тот заветный аромат любви. Для нее все случилось очень быстро, она даже умерла с привкусом счастья на губах. Так, что в какой-то мере она даже должна мне быть благодарна, ведь если бы я пошел на такой храбрый поступок, впереди ее ожидали только жгучая боль и море слез. Ведь не зря говорят "лучше умереть в наслаждении, чем долго жить в муках".
21 октября 00.01 Ночь после свидания.
Дорогой дневник, вот сразу после свидания решил поделиться с тобой своими впечатлениями. Вечер прошел прекрасно. Представляешь, я только подходил к условленному месту нашей встречи, а она уже ждала меня. Ждала в коротеньком синем платье, и желтой кофточке. Том самом платье, она не забыла, что оно мне нравиться. Как же она сводит меня с ума. Шаловливый ветер играл с ее волосами, а я стоял, словно заколдованный, и не мог налюбоваться ее красотой.
А наша встреча через пропасть расставания, как я жил без нее? Как я мог смотреть в чужие глаза? Таня бы в жизни мне такого не простила. Она не должна знать о моем временном влечении. Тайна должна быть погребена со смертью Оли.
Мы с Таней весь вечер гуляли по парку, вспоминали первые свидания, шутили. Такое ощущения, что мы никогда и не расставались, что мы вместе прожили несколько жизней подряд, что в моей жизни Оли никогда и не было.
А когда я проводил Таню домой, возле самого подъезда наши губы сомкнулись в пылающем поцелуе. Я чувствовал через кофточку, как билось ее сердце, как я хотел ее, хотел заблудиться в ее объятиях до самого рассвета. Если бы мне сказали в тот миг отнять десять жизней ради встречи с Таней, я бы не задумываясь, умываясь в крови, принялся осуществлять мечту.
21 октября 13.36. Второй день после убийства.
Сегодня чистил телефонную книгу в своем мобильном телефоне, и наткнулся последние сообщения Оли: "Дорогой не могу дозвониться, перезвони". "Где ты пропал? Нам нужно с тобой встретиться, у меня есть для тебя радостное известие. Перезвони. Люблю, скучаю".
Конечно, она не могла дозвониться, я в тот момент встречал Таню с поезда. Встречал свою настоящую любовь после долгой разлуки. После долгого жгучего расставания, после сжигающей мое сердце пустоты, которое я заполнил временным влечением. И это влечение решило испортить всю мою жизнь, просто взять, и растоптать мою любовь.
Я с легкостью стер ее предсмертные сообщения. Знала бы она тогда, что писала сама себе смертный приговор, такой легкий, жизнерадостный, нотками надежды на светлое завтра, которого у нее не существовало. Я ее судьба, и твердой рукой палача, я лишил ее жизни во имя своей любви.
21 октября 20.07 Ожидание звонка.
Как долго тянутся минуты в ожидании, и как скоротечно время в моменты счастья. Вот сижу, и молюсь на телефон в ожидании долгожданной мелодии. Ведь сама обещала позвонить ровно в восемь, как же все-таки бесконечны минуты ожидания.
Мне словно дежавю мерещится мелодия звонка. Та самая мелодия, которая звучала при нашей встрече. "Я никогда не забуду..." - обещала девушка из романтической баллады, и эти слова эхом уносили меня в вечер 15-го мая 2007-го года, где мы с моим другом Димой вышли из шумного зала дискотеки на улицу подышать свежим воздухом. Ди-джей крутил старую медленную композицию, а так сложилось, что девушек на тот период у нас не было. Нет, не то что бы мы не пользовались популярностью у девчонок, просто надоели эти глупые посиделки, утомляющие беседы в коктейле с постоянными обидами. А без такой комплектации сложно было найти себе девушку. Так что после первого свидания в постели мы старались поскорее расстаться с пассиями, что бы оставить о них самое лучшее впечатление. И вот спускаясь со ступенек клуба, подальше от шума... я увидел ее, и замер на месте. Кажется, в тот момент я нашел свой маршрут, до этого были какие-то неверные дорожки, тупики, ведущие меня к чужим звездам. Передо мной стояла самая прекрасная девчонка в моем мире. Я даже как-то оторопел, замер на месте, боясь к ней подойти. И если бы не Дима, наверное, так бы и не отважился познакомиться с Таней. Он сам тогда потащил меня навстречу судьбе. Да и спасибо ему за понимание, он наверное по моим глазам тогда понял, что Таня мне понравилась, поэтому сразу переключился на ее подругу, хотя мой выбор ему был больше по душе. Помню, как робко с ней познакомился, как боялся посмотреть в эти зеленые глаза. Но выпитое за знакомство спиртное сделало свое дело, и уже через два часа мы неслись по бездорожью в старой волге, угнанной моим другом у собственного отца навстречу рассвету. Захмелевшая Таня, высунув стройные ноги в боковое окно автомобиля, облокотив голову об мои колени весело подпевала доносившейся из радиоприемника песни, о том, что вернется в Питер. А я сидел окутанный паутиной любви, и вдыхал сладкие мгновения счастья. Надо мной в хмельных иллюзиях медленно плыли огромные белоснежные облака, рядом находилась желанная девушка. "Как же все-таки чертовски прекрасна эта жизнь"- Думал тогда я, затягиваясь очередной порцией никотина.
- Поворот! - громко закричал Дима, и резко крутанул руль. Машина, подняв два колеса над землей, все же успела вписаться в поворот, едва не зацепив огромное дерево.
- Жми Дима, жми - Подзадоривал я друга, и тот, накрутив громкость магнитолы до предела, вдавил педаль газа в пол, оставляя за колесами автомобиля, лишь клубы пили.
- Куда мы едем, Дима? - Допивая бутылку слабоалкогольного напитка, сгорала от любопытства его девушка. - Неужели на встречу к звездам?
Дима лишь улыбнулся ей в ответ. Даже в пьяном хороводе мыслей, мой друг четко знал маршрут нашего ночного путешествия. Там за старым лесом раскинуло свои берега небольшое озеро. Ночью в ее отражении можно было сосчитать все звезды на небе. Это было наше тайное место свиданий, где мы соблазнили не одно девичье сердце.
Часто вспоминаю наш первый поцелуй. Когда мои губы робко коснулись ее губ, и в этот миг мое тело наполнила теплая дрожь. Я чувствовал ее прикосновение обжигающей страстью у себя на языке, казалось еще мгновение, и мир перевернется под ногами, рассыпавшись на хрустальные осколки счастья. В то утро на берегу озера, внезапно настигнутые рассветом, мы ощутили первые прикосновения любви.
21 октября. 20.39. Километры ожидания.
Она так и не позвонила до сих пор. Наверное, закопаю гордость где-то поглубже, и позвоню сам. Да и какая может быть гордость, когда мы любим друг друга. Может с ней что-то случилось, нет, все звоню.
21 октября 20.54. Первый обман.
Нет, что-то я ей не верю. Испуганный, взволнованный голос, с нотами неправды о том, что у нее болит голова. О головной боли так не говорят. Да еще спешила поскорее завершить разговор, будто торопилась куда-то. Неужели она избегает меня, неужели не любит. Ведь ради нее я убил свое прошлое. Нет, она так не может сделать, я ей не позволю. Я заставлю ее любить меня. Хотя может мне все это кажется, может у нее действительно болит голова, ведь она недавно только приехала из Петербурга. Все эти переезды, это сплошные нервы. Да и вчера у нас все было хорошо, она так смотрела на меня, а этот поцелуй. Но сегодня она даже не сказала, что любит меня, даже не позвонила, словно вовсе забыла обо мне. Словно я для нее вовсе ничего не значу, так игрушка, забытая детством в песочнице, а теперь после мимолетной ностальгии вновь отправлена в комод. Может снова позвонить рассказать ей свои переживания. Нет, нет, не нужно совершать глупости, лучше успокоить свои предположения крепким сном.
22 октября 09.51. Страшный сон.
Сидел сегодня все утро, и думал, что такое реальность. Может реальность- Это всего лишь сон. А может сон это еще не прочитанные страницы моей жизни, указательный знак на перекрестках моей судьбы. Но, чтобы мне не подсказывали сны, я не хотел бы, что бы сегодняшнее ночное путешествие оказалось реальностью. Я никогда не кричал во сне, во всяком случае, я не помню за тобой такого, но сегодня утром я проснулся от собственного крика. Задыхаясь, я еще долго не мог прийти в себя, загнать в лабиринт сознания мысль, что это был всего лишь сон. Постепенно я начал прокручивать сон в голове, вспоминая каждый обрывок сновидения.
Помню полную луну, отражение которой я раздавил окровавленным телом мертвой девушки. Мрачный лес, окруживший меня своей зловещей тишиной, словно дежавю, все вокруг проворачивалось медленной лентой однажды просмотренного кино. Мое тело покрывала мокрая занавеса проливного дождя. Я, растирая кровь на лбу, за волосы тащил к свежевырытой могиле тело своей мертвой девушки. Бросив в неглубокую яму бездыханное тело, я, задыхаясь от усталости, принялся грязью забрасывать покойницу. Внезапно над ветками безмолвных деревьев блеснула молния, и в это мгновение наши глаза встретились. Ее маленькие глазки, словно зловещие огоньки, влюблено посмотрели на меня. Лежа в могиле, она неподвижно провожала взглядом каждое движение лопаты. Нет, мне не показалось, она действительно с интересом наблюдала, за тем как я хороню ее под землей. Мои волосы на голове зашевелились от ужаса. Я крепко зажал острую лопату в руках, и принялся беспощадно рубить ожившую плоть.
"Умри, сука умри" - В припадке безумия орал я, разрывая острым штыком ее нежную кожу. А она, улыбаясь, не нарушив тишины, продолжала смотреть мне прямо в глаза. Я сполз к ней в яму, продолжая орудовать лопатой. "Ну, умирай же, прошу тебя" - сквозь слезы безумия умолял я ее. И вдруг она, словно послушав меня, внезапно опустив голову, закрыла глаза.
Я сразу почувствовал облегчение. "Наконец-то умерла"- Мелькнуло в моей голове.
Растирая со своего лица куски ее плоти, я начал карабкаться из ямы. Но тут, же почувствовал ее холодную, но крепкую руку на своей ноге.
- Постой любимый, не уходи - Нежно прошептала она, словно и не было ничего, словно я покидал ее после очередного свидания. - Я еще не показала тебе нашу доченьку.
Я в безумии обернулся, и увидел, как из-под земли, что-то маленькое настойчиво карабкается ко мне. Меня словно парализовало, всей душой я рвался поскорей покинуть вырытую могилу, но мое тело сковала невидимая цепь страха. Я лишь медленно мог ползти вдоль могилы, в ужасе осознавая реальность происходящего. Нечто все приближалось, земля зашевелилась у моих ног, и из мрака прорезалась крохотная ручонка. В безумии я съежился, и закрыл глаза, моля Бога о быстрой смерти. Потянулись беспощадные секунды, но ничего не происходило, лишь гробовая тишина, еще больше натягивала мне нервы. Я в удивлении приоткрыл глаза, и увидел, что моя мертвая девушка, и наша не рожденная дочь словно растворились.
Не успел я даже перевести дух от облегчения, как сверху на меня посыпалась груда земли. Там наверху незнакомый силуэт, ловко орудуя лопатой, погребал меня заживо в вырытой мною же могиле. В мрачном небе блеснула паутина молнии, и я увидел лицо палача. Господи это было мое лицо, я хоронил сам себя под землей. Из последних сил я потянулся к своему двойнику руку, но он даже не остановился, ни на миг.
Молния вновь озарила мое очертание, я увидел безумную улыбку, довольное безумие глаз, с которым я хоронил следы своего преступления во имя своей любви.
- Остановись - Закричали мои пересохшие губы. - Ведь она тебе даже не позвонит.
Но вместо слов вырвалось лишь дикое рычание умирающего зверя, в ответ на который мне посыпалась очередная груда земли. Мое сердце сжалось, и из груди вырвался крик отчаяния. В панике я задергал руками, разгребая груды земли, и проснулся...
Я, наверное, так бы и сидел на кровати, прокручивая обрывки сна в обезумевшей голове, но настойчивый стук в дверь вернул меня к реальности.
- Таня - Радостно запрыгали мысли. - Она соскучилась, и прибежала сама с самого утра, не желая расстоянием мучить трубку телефона.
Я ошибся, это была не Таня. На пороге меня дожидались двое незнакомцев в милицейской форме.
- Таран Сергей Александрович? - Поинтересовался один из них.
Я, выдавая в бегающих глазах страх, лишь махнул головой в знак согласия.
- Вам следует к трем часам явиться в отделение милиции для дачи показаний.
После этих слов я еще больше запаниковал. "Они все знают они пришли за мной" - Накрывало меня волной страха.
- А в чем собственно дело? - Поинтересовался я, пытаясь сохранять хладнокровие.
Служители порядка одновременно улыбнулись, мол, тебе скажи, так ты сразу в бега ударишься.
- На месте все узнаете. - Отрезали мне, на мой любопытный вопрос.
После их ухода во мне нервной дрожью прописался страх. Господи, что теперь делать, они все знают, я не хочу в тюрьму. Где же Таня? Почему не звонит? Ведь ради нее все. Нужно снова ей позвонить.
22 октября 10.02. Погружение в прошлое.
Черт, позвонил Тане, а у нее занято. Я сойду с ума, ну почему она не перезванивает, ведь наверняка видела не отверченный вызов. Или она до сих пор с кем-то разговаривает. Интересно с кем?
Я так не нервничал со времен нашей разлуки. Помню, Таня тогда плакала, не выпуская меня из объятий. Она шептала, что любит меня, и наше расставание ненадолго. Что как только закончится сессия, она сразу же примчится из Питера ко мне. Длинная оказалась учеба, расстоянием почти в два года. Поначалу она часто звонила, мы часами обогащали операторов роумингом. Прошло время, ко мне стали приходить лишь ее короткие сообщения, а после и вовсе оборвалась связь с любимой девушкой. Я очень страдал, задыхаясь одиночеством в разлуке. Я был похож на умирающую рыбку, выброшенную безжалостной волной на безлюдный пляж. Но как-то в ночном баре, заглушая боль спиртными напитками, я познакомился с Олей. Она в компании подружек праздновала за соседним столиком свой день рождение. Шумно, весело как это бывает в девичьей компании без единого парня. А я сидел, и крутил задумчиво зажигалку, вспоминая наше первое свидание с Таней. Я тогда еще заметил как именинница, посматривая на меня, шушукается со своей подружкой.
Когда девчонки изрядно набрались праздничных угощений, ко мне подошла именинница.
- У Вас не занято? - Пытаясь создать впечатление истинной леди, вежливо поинтересовалась она.
Я без особого интереса посмотрел на нее, и помахал головой.
- Можно добыть огонь из вашей зажигалки? - Попросила девушка, доставая длинную сигарету. Я даже не взглянув на нее, молча протянул зажигалку. Она, выпустив облако дыма из накрашенных губ, протянула мне свою руку.
- Меня зовут Оля.
- Сергей. - Сухо представился я.
- Я вижу, Вы сидите в одиночестве, грустите. А в мой день рождение никто не должен грустить.
Я безучастно посмотрел на нее.
- А вот грустится.
- А давайте выпьем! - Оля развернулась к своему столику, захватив полбутылки коньяка, и две рюмки. Она разлила хмельной напиток, и предложила тост - " Что бы все вокруг улыбались, и были счастливы" Наши рюмки сомкнулись.
- Будем счастливы. - Повторил я с грустью, и опрокинул спиртное.
В колонках, словно под заказ зазвучала медленная композиция, и Оля, ухватив меня за руку, со словами "Белый танец, имениннице отказывать нельзя", потащила в центр зала.
Ее руки коснулись моей шеи, и я почувствовал тепло. Тепло наполняло приятной дрожью все мое тело. Оно словно безжалостное пламя дотла сжигало все старые воспоминания о Тане. Оля посмотрела на меня, и этот взгляд разбил на осколки все былые страдания. Взглянув в ее отражение души, я словно очутился на девственно чистом, одиноком пляже, где переливался на солнце прозрачный океан ее мыслей. И было хорошо, и спокойно находиться в ее объятиях, что хотелось навсегда заблудиться в лабиринтах души этой давно знакомой незнакомки.
Песня давно закончилась, а мы все стояли, будто заколдованные, не выпуская друг друга из объятий, продолжали медленно перебирать ногами.
- Не отпускай меня. - Прошептала она мне с блеском надежды в глазах.
В тот миг я многое хотел ей сказать, в моих мыслях рождались красивые пейзажи горизонтов счастья. Я хотел поведать, что рад нашему знакомству. Что она сама того не зная сняла с меня тяжелые оковы безответной любви. Что она мой счастливый билет, увозящий меня, прочь из станции одиночества. Но вместо всей этой ненужной путаницы слов, я взял ее просто поцеловал.
После внезапного поцелуя, все вокруг закружилось безумной каруселью любви. Все мои мысли были заняты Олей. Я каждый день спешил к ней на свидание. Хотел увидеть, обнять ее, черт ради нее я даже бросил курить.
Я тогда выбросил из головы все мысли о Тане, до того внезапного звонка.
В тот вечер я собирался на свидание к Оле. Помню, только выгнал из гаража свой старый автомобиль, как в кармане настойчиво завибрировал телефон. На экране высветился незнакомый номер. Я с любопытством нажал зеленый свет, и воспоминания разбудили былую любовь. Знакомый голос прошептал, что скучает, обещал непременно приехать на следующей неделе, и просил встретить ее с вокзала. Я не знал, что сказать ей в тот миг, все нахлынуло так внезапно. Лишь в конце разговора, я заикаясь пообещал, что встречу, и буду рад утонуть в ее объятиях.
После этого звонка, уцепившись дрожащими руками в руль, я еще долго сидел в машине, пытаясь успокоить жгучий стук в груди. Да она не забыла, она помнила обо мне все это время. Мир вокруг меня внезапно покрылся туманом. Мое сознание окутывало дымкой воспоминаний, словно сладкие объятия опиума, приоткрывали мне двери в страну былой любви.
Я так бы тогда и сидел в машине, погруженный в лабиринт воскресших чувств, но внезапно зазвонил телефон. Оля с нотками волнения в голосе интересовалась, куда я пропал. Как же тяжел был разговор, ведь она для меня была давно просмотренным, надоевшим фильмом, который хотелось поскорей забросить на полку. А она шептала, как самому дорогому человеку на земле, переживала, куда я пропал, что очень ждет меня в гости, что сегодня для меня приготовила своими руками романтический ужин.
Я неуверенным голосом пообещал приехать, и всю дорогу клялся себе обо всем сознаться Оле. Сознаться, о том, что любовь кончилась, что полюбил другую, что не могу, не любя обманывать близкого мне человека. Но когда я увидел Олю, все обещания захлопнулись на засов страха. Она смотрела на меня с такой нежностью, с такой надеждой на взаимную любовь, что мысли о расставании, наполняли мое сердце невыносимой болью. Дыхание сводило от того, что мне придется произнести эти жестокие слова. Нет, я не смог, я струсил. Мне кажется, я не очень беспокоился о разбитых чувствах Оли, я боялся за себя, заботился о сохранности своих нервов. Думал, что сбегу, она обо всем сама догадается, не приду больше на свидание вот и все. К тому же зачем портить такой прекрасный ужин? И что бы сыграть правдивую роль не погасшей люби, я весь вечер обнимая Олю, мысленно представлял Таню.
После того вечера, я и думать забыл про Олю, игнорировал звонки, удалял непрочитанные сообщения. Но в один прекрасный для меня день, я решил с этим покончить по-мужски. Встретится, и рассказать Оле, что любовь прошла, что между нами все кончено. В тот день я встречал свою воскресшую любовь с поезда, томился в предвкушении долгожданной встречи. Ждал, как ждут самое главное событие в жизни. Теперь я любил ее еще сильнее, чем прежде, мне было стыдно за свою слабость, стыдно за те порывы влечения, на которые я променял истинную любовь к Тане. Нет, нужно похоронить в прошлом все измены, словно ничего и не было, словно я только и жил мыслью этой встречи. Вдалеке показался поезд, и мое сердце кольнуло сладкой болью предвкушения встречи. В это время в моей куртке завибрировал мобильный телефон. Пришло сообщение от Оли, она снова интересовалась, куда я пропал, и хотела встретиться для одного очень важного разговора. Вот и замечательно, подумал я про себя, игроку и карты в руки. Сегодня же встречусь с ней, и расскажу всю правду. В тот миг мои мысли прервал гудок приближающегося поезда. По телу пробежала приятная дрожь. Еще немного и я увижу ее, еще немного и она навсегда будет моей. Поезд со скрипом остановил свое движение, и мои легкие исчерпали запас воздуха, я задыхался от избытка эмоций. Мое сознание прокручивало перед моими глазами любовную драму со счастливым концом. Вот дверь вагона открыл сонный кондуктор, вот незнакомые лица, суетясь, спешат поскорее покинуть поезд.
"Где же она?" Думал я, где моя маленькая девочка, неужели. Хотя нет, вот, я вижу ее, вот, она хрупкая, улыбается, и машет мне своей ручкой.
Я расталкивая людей, пробираюсь к вагону, и не дав ей спуститься со ступенек поезда, хватаю ее на руки. Закружив Таню в карусели любви, я покрываю ее поцелуями, на что она, смущаясь, просила поставить ее на ноги.
- Хватит Ромео, хватит, ведь забудем чемоданы в поезде. Смеясь, все повторяла она.
А я думал о том, что счастье теперь навсегда со мной, что все горести остались где-то там за чертой разлуки.
В кармане я снова почувствовал вибрацию телефона, Оля настаивала на встрече. Пора было ставить точку в наших отношениях с Олей.
После того как встретил Таню с поезда, я сразу же написал ответ Оле, мол сегодня в восемь вечера, в кафе "Старый Дворик"
Я не зря выбрал людное место, в этом шуме не нужно было выслушивать ее истерики и просьбы о еще одном шансе. Я все просчитал, как мне тогда казалось. Приду пораньше, закажу чай, сразу же расплачусь, расскажу ей о нашем расставании, а после, молча, встану, и уйду. Она даже ничего не успеет понять. А когда осмыслит, что к чему, я буду далеко.
Без двадцати восемь, я уже сидел за столиком расположенным поближе к стойке бара, в тот вечер в этом заведении было очень людно, как раз то, что мне нужно. Пока все шло по плану, я пил свой чай, дожидаясь своей экс зазнобы.
- Вот сейчас разберусь с Олей, и сразу же на крыльях любви помчусь к Тане. - Думал я тогда.
Без пяти восемь в кафе появилась Оля. С задумчивым выражением лица она подошла ко мне, и наклонилась для поцелуя. Я поцеловал ее по-дружески в щеку, и отвел свой взгляд от ее удивительного любопытства. Не то чтобы я не хотел ее видеть, я боялся, по-настоящему боялся того, что мне сейчас придется сделать. Но другого пути я не видел, нельзя было, не объяснившись обрывать связь с близким человеком. Оля села напротив меня, и забегав глазами по моему испуганному лицу, задала вопрос: "Что случилось".
Я сидел, и украдкой воровал ее взгляд. Как же я любил, когда она улыбалась, в ее глазах в такие моменты загорались хрусталики счастья, но сейчас вместо улыбки, я читал лишь знак вопроса
"Куда ты пропал, почему не отвечаешь на звонки" Снова вопросы, ее губы сужались от каждого слова. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, которого злая тетя вычитывала за непослушание.
Я еще раз набрался смелости посмотреть на нее виноватым взглядом. А строгость ее украшала, эти распущенные волосы, слегка растрепанные на ветру, я ведь так любил их гладить. Этот тоненький плащик, который сливается с цветом ее губной помады, вот бы сейчас взять, и расстегнуть его... Она ведь еще ничего не знает, может в последний раз, чтобы запомнить наше расставание в приятном цвете?
- Ты меня слышишь? - Донеслось до меня сквозь туман фантазий, и я больше не боясь, Оли, хитро блеснул глазами.
- Может, объяснишь, в конце концов, что между нами происходит. - Уже кричала Оля, понимая, что последние десять минут она разговаривает сама с собой.
Я нежно взял ее за руку, и с нотами жалости в голосе принялся закручивать ее сознание в водоворот обмана. Что я ей только не плел в те минуты, и что проблемы на работе, что отчеты на носу, про возможное сокращение, злого шефа, и что не хотел на нее сваливать камни своих проблем. Самое главное это было сказано с таким выражением, что в те мгновения я верил сам себе. Уже через какой-то час, я воплощал в явь свои самые похотливые желания. Отдаваясь подавляющей лавине страсти, я знал, что это все в последний раз, что утром нас вместе уже не будет, что сегодня ночью я дарю ей последние минуты нашей любви, что эту улыбку, наполненную счастьем, я больше никогда не увижу.
Когда утро вспыхнуло рассветом, я избавившись от обрывков сна с чувством вины раскрыл глаза.
Зачем я тогда поддался похоти, ведь все могло закончиться еще вчера. Я со страхом посмотрел на Олю. Она все еще сладко спала, как ребенок, сложив под щеку свои ладошки. На ее лице сияла счастливая улыбка, и завидное спокойствие, чего нельзя было сказать обо мне. Быть может где-то там за границей сна, она летала со мной на белоснежном облаке любви. Но настало время возвращать ее на землю, в коварные лапы реальности.
Я прикоснулся к ее обнаженному плечу, и громко позвал по имени. Оля приоткрыла сонные глаза, и сладко улыбнувшись, заключила меня в свои нежные объятия.
- Вот так я хочу встречать каждое утро. - Размешивая слова поцелуями, прошептала мне Оля.
Она очень серьезно посмотрела мне в глаза, и произнесла те самые слова, которые я меньше всего хотел услышать. Слова, о которых она еще пожалеет.
- Сережа, ты скоро станешь папой, я беременна.
22 октября 11.42. За пределами дневника.
За окном лил дождь, осенний холодный дождь. Затушив в пепельнице окурок очередной сигареты, дрожащей рукой, я потянулся за следующей порцией никотина. Я нервничал, Таня все еще не звонила. К тому же, подлые стрелки часов назло мне ускорили свой ход, превращая минуты в секунды, а значит, через каких-то жалких пару часов, мне нужно идти к следователю. Я бегал из угла в угол, оставляя за собой шлейф дыма. Они все знают, все знают, а если только догадываются, то я выдам сам себя, они обо всем догадаются. Нет, нет, успокойся, успокойся! У них нет против тебя ничего, так зададут пару вопросов, и отпустят. Боже я сойду с ума, нужно чем-то занять свои мысли. Дневник, нужно продолжить писать, нужно успокоиться. Дневник стал для меня чем-то больше чем просто немой слушатель, он стал для меня маленьким островком спасения, среди пожирающих мой разум мыслей.
22 октября 12.03. Возвращение в прошлое.
Сквозь немые лабиринты пустынных улиц, я блуждал угрюмой тенью. Моя любовь вот только возродилась, а ее беспощадно пронзают кандалами обязанности. Ну почему не любя, я должен жить с человеком, который вынашивает моего ребенка? Нет, не хочу и не буду, пусть сама исправляет свои ошибки. Кто сказал, что я должен? Хотя эта женская солидарность, Таня пожалеет беременную. Она уступит ей место в нашем счастье.
Если бы можно было все исправить. Развернуть громадное колесо времени вспять. Если бы возможно. Нет, я не позволю ей, у меня одна жизнь, и я сам буду решать, как прожить ее. Лучше бы она умерла, тогда бы все мои проблемы растворились как звезды в тумане. Умерла. Мысли о ее смерти как раз в тот самый момент и закрутились в моей голове. Я словно проснулся от глубокого сна, от одной идеи, что она мертва. Я стоял на краю нового решения, окруженный зловещей тишиной, и мерцающими звездами.
Домой я вернулся поздно ночью. Уснув со счастливой улыбкой на устах, теперь я знал, что мне нужно сделать во имя своей любви.
Утро следующего дня встретило меня кошмаром. Мне снилось, что я воплощаю свою идею в реальность. В дождливую ночь, на обочине какой-то незнакомой трассы, под мерцающие фары одиноких машин, я совершал убийство. Даже не совершал, а только пытался. Помню, как мои обезумевшие глаза впивались в лицо несчастной девушки. А она, стоя босяком на холодном асфальте, в одной ночной рубашке улыбалась мне в ответ. Да, она смотрела прямо мне в глаза, и улыбалась. А я в это время потрошил ее ножом, а она все улыбалась, и с любовью смотрела на меня. Ее когда-то белая рубашка прилипла к телу, перемешав кровь с дождем, а я все безустанно продолжал рвать ее тело на куски. Она с нежностью потянулась своей окровавленной рукой, что бы погладить меня, и я проснулся.
Открыв глаза, я в одно мгновение пролетел по узкому туннелю воспоминаний, мое сонное воображение вырисовывало в воздухе кровавую картину вчерашнего замысла. Мне стало страшно даже представить такое, не то что бы воплотить свою идею в жизнь. "Да как ты хотел желать такое". Мучил я себя за свои мечты, она же живой человек. Кто я такой, что бы лишать ее жизни?
Но душевные терзания прервал звонок Тани. Она интересовалась, куда я исчез. Не убежал ли я к другой, и когда я зайду в гости. В конце разговора она прошептала что скучает, и поцеловала через телефонное расстояние.
Больше сомнения не трепали мою душу. Олю нужно убить. Разорвать ее плоть на мелкие части, и погрести глубоко под землей, что бы ни одна живая душа не могла догадаться кто ее истинный палач. Я не позволю ей отобрать мою любовь.
Умываясь в ванной под проточной водой, я представлял, как по моим рукам стекает ее густая кровь, и с улыбкой на устах ощущал приближение пьянящей свободы. Осталось продумать все детали, как убить ее, и при этом остаться незамеченным.
Сегодня я впервые не пошел на работу. Выключив телефон от назойливого начальства, я бродил вдоль набережной, и все думал. Думал о том, как совершить преступление, и остаться безнаказанным. Для начала нужно создать себе алиби, ведь не для того я готовлюсь к убийству, что бы потом отсиживаться в тюрьмах.
Мне сразу на ум пришла загородная речная база отдыха. Там можно было недорого снять комнату на ночь, взять лодку на прокат, и порыбачить. Хотя рыбалку я особо не любил, но мне всегда нравилось с другом отдохнуть от городской суеты, поплавать под звездным небом в приятной компании, и опустошить несколько бутылок трехзвездочного коньяка. К тому цены у них были приемлемыми для нашего кармана. Охранял базу старый, но веселый дед Коля. Он без запинки мог рассказать, кто из постояльцев, во сколько приехал, и во сколько уехал. Если снять комнату, взять лодку, и уплыть на другую сторону реки, он и знать не будет, что я покинул базу. А еще если на следующий день, покидая базу, оставить дядь Коле на чай, то алиби мне будет точно обеспечено.
Подумать только, я распоряжался чужой жизнью так, словно планировал провести очередную генеральную уборку. Словно это был не живой человек, а всего лишь надоевшая мне вещь, от которой я хотел поскорее избавиться, разорвать ее на части, выбросить, жечь в жгучих языках пламени.
Я бродил вдоль набережной, наслаждаясь картиной осеннего пейзажа, радуясь легкой прохладе дня, искренне улыбаясь при встрече прохожим, и думал о том, как бы мне убить свою беременную девушку.
Я посмотрел на себя в отражение реки, и в фантазиях представил, как топлю Олю в воде. Она захлебываясь цепляется за меня своими руками, царапает меня до крови, а я, сдавливая покрепче ее хрупкую шею, по глубже погружаю Олю под воду навстречу смерти. Нет, нет, это будет длиться слишком долго, я не выдержу, я не смогу так ее убить. К тому же если у меня получится доделать начатое до конца, рано или поздно тело найдут, а под ее посиневшими ногтями обнаружат остатки моей кожи.
Нет, такой вариант нам с Олей не подходит.
Может ее отравить? Прийти к ней на свидание, подсыпать чего-то не совместимого с жизнью. И наблюдать, как она в агонии выплясывает свой последний танец смерти. Нет, она обязательно перед свиданием поделиться своим радостным событием с одной из подружек. К тому же могут быть случайные свидетели возле ее дома.
Нужно застать ее нашей встречей врасплох. Там где мы будем казаться прохожим всего лишь незнакомыми встречными.
Тут я вспомнил, что каждый понедельник вечером Оля ходила на танцы. Нужно было только подождать ее после танцев, где-то в малолюдном месте, в какой-то глухой подворотне, и окликнуть. Всего лишь нежно произнести ее имя. Тогда она с радостью сядет ко мне в машину, и уедет хоть на край света.
Как только она окажется в моих беспощадных лапах, я тут же отвезу ее в лес подальше от людей на свидание со смертью.
По дороге лучше поменьше с ней разговаривать. Мне кажется это очень тяжело говорить с человеком, улыбаться ему, зная, что вот совсем немного, и он умрет, что он почти мертвец, что ты с улыбкой на устах отсчитываешь последние минуты его жизни.
Смерть должна быть внезапной, чтобы Оля и сама не заподозрила, как перешла в мир мертвых. Вот она жива, счастлива, улыбается мне в ответ, сияя глазами, но один взмах руки, и она лежит на земле, умытая собственной кровью, с той, же улыбкой на устах, которая еще секунду назад светилась на ее прекрасном личике.
Да умереть счастливой - это великий дар, мечта каждого человека. Если бы мертвецы умели говорить, я думаю, меня бы усыпали комплиментами.
Нужно попасть ей прямо в сердце, я хочу, что бы она была счастлива. Еще нужно заранее положить в багажник лопату, острую штыковую лопату, что бы спрятать ее тело глубоко под землей.
Все выходные я провел в ожидании. Не включая телефон, я лежал, словно больной в кровати, мечтая, и одновременно боясь понедельника.
Настал понедельник. Вечер. Дрожащими руками я сдавливал потертый руль автомобиля, и все ждал. Каждый прохожий пронизывал мое сердце жгучей болью. В каждом незнакомом лице я узнавал Олю.
Вот она, нет, а быть может это она, только бы не пропустить, главное успеть окликнуть. У меня сложилось впечатление, что время надо мной застыло, и я находился в этом мрачном перекрестке целую вечность.
Я все сделал, как и было задумано. Стараясь быть у всех на виду, пошел на работу. После работы снял комнату на ночь в загородной базе. Взял лодку на прокат, и как только стемнело, незаметно переплыл на другой берег. Пришвартовав лодку в укромном месте, я пересел в свою машину, которую подогнал заранее к берегу, и отправился на последнее свидание с Олей.
В багажнике у меня сверкала новенькая лопата, ее я приобрел на выходных специально для этого случая. А на заднем сидении в подарочном пакете лежало и само орудие преступления - острый, заточенный нож, самый большой, что был у меня на кухне. Держать за поясом его было неудобно, к тому же можно было пораниться. Поэтому я придумал положить его в подарочный пакет, незаметно и удобно. Да и Оля, увидев коробку, обрадуется подарку. Только вот ее все еще не было.
Я посмотрел на часы, прошло уже сорок минут, как она должна была покинуть танцы. Но она не спешила.
Я начал нервничать: "где же она, может она все знает, и меня сейчас схватят? Нет, успокойся, нужно ей позвонить"
Включив телефон, я проигнорировал сообщения о пропущенных вызовах, и сразу же набрал номер Оли. Мне в трубку послышалась пропасть длинных гудков, и через невидимые сети радиоволн, я услышал нежный, знакомый голос.
- Ало. - Сказала Оля в трубку.
- Привет. - Проговорил я ей с нотками паники в голосе.
- Привет, - Донеслось, словно эхом мне в ответ. - Ты где пропал? - совсем не злобно спросила она.
- Я тебя жду, а ты где? - Заманивал я ее как жестокий паук в свою паутину.
- Я дома, одна, только что провела свою подружку домой. Теперь сижу одна, скучаю.
От этих слов меня пробило током. Все рухнуло, мой план провалился. Эта ночь разлучит нас с Таней, и с рассветом ошибки прошлого утопят мое счастье. У меня больше не хватит духу решиться на такое. Или сейчас, или никогда, сегодня особенная ночь. Передо мной перекресток моей судьбы.
- А как же танцы? - Натягивал я свой голос дрожью.
- Мой преподаватель заболел, и занятие перенесли на среду. - Весело мне ответила Оля.
Я молчал, не зная, что сказать, и что дальше делать. Мне хотелось в то мгновение выбросить в окно телефон, разогнать автомобиль до максимальной скорости, и въехать в бетонную стену, да так, что бы наверняка, что бы потом не пришлось мучить невыносимой болью ни душу ни тело. Но я бы такого не сделал, я слишком труслив, и я очень люблю себя.
Мои мысли прервал нежный голос Оли:
- Ты где сейчас?
- Под твоими окнами стою, жду тебя, спускайся ко мне. - Позвал я ее к себе, заикаясь.
- Прямо под окнами? Может лучше ты ко мне? На мне сейчас твой любимый халатик, мне грустно и одиноко. К тому же у меня есть бутылка дорогого вина, которая сделает меня такой развратной, так что жду тебя у себя.
Снова она пытается соблазнить меня. Ее игривые слова наполнили низ живота приятным теплом, в голове закружились эротические фантазии. Черт, какой же я все-таки слабый. Нет, ей не околдовать меня мгновениями слабости. Я здесь во имя своей любви.
- Оля! - Проговорил я серьезным голосом. - Спустись ко мне, пожалуйста, я хочу тебе кое-что показать.
Конечно, мне кажется, слово, пожалуйста, было лишним, даже подозрительным, но я в то мгновение готов был умолять ее стоя на коленях, только бы она согласилась, ведь от ее решения зависела вся моя жизнь.
- Ты прямо интриган, - Нежно прошептала она в трубку. - Что же ты собираешься мне такое показать, что даже лучше секса с любимой девушкой?
- Спускайся, ты не пожалеешь. - Заманчиво звал я Олю к себе, поглядывая на подарочный пакет.
- Заинтриговал. Сейчас спускаюсь, только подожди, я немного приведу себя в порядок.
Наконец-то она согласилась. Я завел двигатель машины, и не спеша, чтобы не привлекать внимания поехал к ее дому.
Подъехав, я выключил фары, нервно подкурил сигарету, и начал вырисовывать в голове штрихи убийства.
Мой план был прост. Отвезти Олю в лес, заключить ее в объятья поцелуем, и внезапно проткнуть ее грудь ножом. В разноцветном подарочном пакете, ее поджидал поцелуй смерти.
Прошло уже минут двадцать, как я подъехал к дому, но Оли все не было. Я скомкал в пепельнице седьмую сигарету ожидания, и закрыв глаза, представил как она готовится к нашему свиданию. Может она, сейчас принимает душ, ее нежное тело ласкает теплая вода, а она стоит, опрокинув голову назад, предвкушая сегодняшний вечер. А быть может, она сейчас одно за другим примеряет платье, думая о том, какое мне понравится больше. А может она сейчас экспериментирует с косметикой, подчеркивая свою красоту. Для нее этот вечер особенный, он увековечится датой на ее надгробной плите. Ее мир рухнет в эту ночь, разобьется во имя моей любви.
Прошло еще минут двадцать, и мои ожидания были не напрасны. Дверь подъезда на мгновение озарила ночь, и я увидел Олю. Как она была прекрасна, не по погоде коротенькой сарафанчик, поверх него красная кофточка. Ее длинные волосы развевались на ветру, заставляя мое сердце отчаянно колотиться. Она рассеянно бегала глазами, в надежде отыскать меня взглядом.
- Господи, я упал духом, я не ногу сделать этого, нужно просто взять, и уехать, просто убежать пока не поздно.
Я осторожно приоткрыл дверь автомобиля, что бы незаметно убежать от своей прихоти. Перед глазами, словно в старом фильмоскопе мелькали слайды будущего. Вот наша свадьба с Олей, под свадебным платьем виднеется кругленький животик, у меня несчастный взгляд. Вот Таня издали смотрит на нас, ее глаза так же полны печали, но ничего ведь уже не изменишь, мое время прошло.
- Нет, - Закричал я, хлопнув дверью. - Я не позволю ей отобрать у меня счастье.
И меняя будущее, сквозь занавесу темноты, я послал Оле два коротких сигнала дальним светом.
Вблизи она была еще красивей. Ее глаза сияли любовью, счастливая улыбка подчеркнута губной помадой могла свести с ума любого, но только не меня. Я украдкой взглянул на нее когда она села в машину, и сухо ответил поцелуем на поцелуй. В эту ночь мне хотелось поскорее осуществить задуманное, пока есть силы, пока страх не перегородил дорогу к счастью. Вдохнув пьянящий аромат ее духов, я молча завел машину, и поехал подальше от людей.
Когда мы выехали на загородную трассу, в окна автомобиля настойчиво забарабанил дождь. Вдавливая педаль газа, я все еще сохранял молчание. Меня, словно окружала невидимая занавеса безразличия. Туман помешательства застыл перед моими глазами.
"Доставить и убить, доставить и убить" - Крутилось у меня в голове.
Оля больше не улыбалась. Она настороженно смотрела на меня испуганными глазами.
- Может, объяснишь, что с тобой происходит? - Нарушив молчание, с нотами истерики в голосе закричала Оля.
"Доставить и убить" - Эта фраза мне мешала услышать ее.
- Останови машину. - Послышался мне крик Оли.
И я выполняя последнюю просьбу приговоренной к смерти, молниеносно нажал на тормоз. Автомобиль со скрипом развернуло, озарив фарами обочину трассы, и мы замерли посреди безлюдной местности. Дождь без устали стучал в запотевшие стекла, и я слышал, как бьются наши сердца. Страха не было, наоборот я даже жаждал крови, в то мгновения я ощущал себя безжалостным хищником, который хотел только одного - убивать. Оля что-то пыталась сказать мне, но я не слышал ее, да и не мог разобрать ее слов. Отныне мы говорили с ней на разных языках. Бледная словно стена, Оля принялась дергать дверную ручку, стараясь как можно быстрее покинуть свое заточение. Настало время убивать. Пронзив девушку безумным взглядом, от которого она, дрожа всем телом, прижалась к двери, я наклонился за пакетом.
- Подожди еще совсем немного, - Прохрипел я, словно безумец. - Я хочу, что бы ты была счастлива.
Ухватив подарок, я будто коршун вцепился в ее хрупкую шею своей лапой.
- Потерпи. - Приказывал ей я, пытаясь вытащить из пакета нож.
Но в это мгновение дверь машины приоткрылась, и Оля, освободившись от моих объятий, упала на асфальт. Не выпуская из рук пакет, я переполз через пассажирское сидение, и тут же бросился на Олю. Она, рыдая, умоляла меня не трогать ее, звала пустоту на помощь. Но ее стоны были напрасны. Мне даже нравился ее плачь, я улыбался ей, и спокойным голосом шептал, что бы она немного потерпела, что скоро мы будем счастливы.
От сильного дождя бумажный пакет размок, мне пришлось разрывать его, что бы вытащить нож. Возможно, мое замешательство и дало Оле надежду на побег. Собрав последние силы в желание жить, Оля оттолкнула меня, и задыхаясь от страха, побежала вдоль прерывистой полосы трассы. Обнажив нож, я погнался за ней. Я не чувствовал усталости. Я словно голодный, опасный зверь с обезумевшим взглядом, загонял отчаявшуюся жертву в лабиринт своих кровожадных лап.
Проливной дождь заливал асфальт, яркие ветки грома на мгновения озаряли округу. Вдоль трассы, потеряв последнюю надежду на жизнь, словно раненый зверь, спасалась бегством девушка, которая хотела любить, любить того, кто желал ее смерти.
Мне не стоило труда догнать Олю, ее ноги были скованы невидимыми нитями страха. И уже со следующим ударом молнии, она лежала подо мной, безнадежно трепыхаясь в смертельной усталости. Я взмахнул ножом, и в это мгновение наши глаза встретились. Отражение ее души, словно шептало мне:
- Зачем ты убиваешь меня? Почему забираешь жизнь у той, которую еще вчера называл самой любимой?
Ответ для нее остался тайной. Через мгновение острый нож разрезал ее нежную грудь, унося Олю в мир мертвых. Умирая, она так и смотрела на меня все с тем же знаком вопроса. На прощание, лишь потянула ко мне свою руку, словно хотела нежно погладить в последний раз, но не дотянулась, ее рука обмякла, и упала.
Я взял мертвое тело девушки на руки, и сквозь занавес дождя понес к машине. Чтобы в чаще леса, глубоко под землей, скрыть улики своего преступления.
22 октября 14.31. Отчаянные мысли.
Печатая исповедь в дневнике, я отвлекся на часы, осталось меньше получаса до назначенного следователем времени. Мои пальцы задрожали, я почувствовал тяжесть невидимых оков страха. Но больше всего меня пугало состояние неопределенности. Если им все известно, я готов принять наказание, только пусть не мучают меня состоянием неизвестности.
Таня за это время так и не позвонила. Нужно снова попытаться достучатся к ее сердцу. Дрожащей рукой я извлек знакомый номер из памяти телефона, и окунулся в пропасть длинных гудков. От услышанного, мое сердце сжалось невыносимой болью.
- С тобой не хотят говорить. - Прошептали мне короткие гудки на том конце провода.
Я побледнел. Таня меня сбросила. Ей даже противно со мной говорить. Я ей больше не нужен. Пылая злостью, я швырнул телефон в стену.
Нужно с ней встретиться, нужно поговорить с Таней. Ведь так нельзя, ведь все не напрасно. Ведь этот поцелуй, она любит меня.
В растерянности я забегал по дому, пытаясь отыскать в тумане боли нужные мысли.
Время. Нужно идти к следователю. Нельзя привлекать ненужного подозрения.
Я наспех выскочил из дому, и не в самом лучшем расположении духа направился в милицию.
22 октября 18.04. Преступник без доказательств.
Я все еще ощущаю этот сладкий запах туалетной воды. Сладкий запах, и любопытную наивность лживых глаз - это первое что отпечаталось в моем помутневшем сознании. Это было первое, что я запомнил, когда перешагнул порог кабинета. На меня сквозь толщину круглых линз любопытно смотрел полный мужчина невысокого роста.
- Проходите, проходите, - Засуетился он, собирая в папку какие-то документы. - Вы я так понимаю Таран Сергей Александрович?
- Да. - Дал я робкий ответ ему.
- Да вы проходите, присаживайтесь, я как раз про вас вспоминал. - Приглашал он меня за свой стол.
С виду следователь казался простоватым толстяком, облаченным в строгий костюм. Короткие курчавые волосы, обвисшие щеки, и круглые очки с толстыми линзами придавали ему комичный вид. Но это была только ширма, прикрытие, он был похож на хищника, который маскируется под невинное существо, чтобы выждав подходящего момента, беспощадно поглотить свою жертву.
Пытаясь скрыть в душе вулкан нервных припадков, я робко выполнил его просьбу, и затаил дыхание в ожидании разоблачения. Он еще некоторое время капался в бумагах, и молча, рассматривал меня, вызывая в моем сознании еще больший страх. Наконец насытившись моим видом, следователь приступил к допросу.
- Меня зовут Виктор Петрович, причина, по которой я вызвал вас к себе, скрывается в пропавшей девушке Ступко Ольге Николаевне восемьдесят пятого года рождения. Она бесследно пропала несколько дней назад, представляете, просто исчезла. Никому ничего не сказала, никаких вещей из дому не забрала, даже паспорт с собой не взяла. Ведь так же не бывает, чтобы человек взял и внезапно растворился в городской суете, обязательно кто-то должен знать причину ее внезапного исчезновения.
После этой фразы следователь до боли в сердце пронзил меня своим строгим взглядом. Что я, захлебываясь страхом, тут же опустил глаза.
- Да я вижу, вам нездоровится? Вы бледный как стена, - Сказал он удивленной иронией в голосе, словно насмехался надо мной, словно нарочно вытягивал последние нити моих нервов. - Может вам воды налить?
Он не спеша налил из графина воды, все это время любопытно поглядывая на меня.
- Мама пропавшей подняла панику, вот в розыск подала. Мне кажется напрасно, выпьет чашу любви до дна, успокоит гормоны, и домой вернется. С этой молодежью всегда так. Хотя как знать, как знать.
После этих слов стакан в моей руке задрожал, разливая за края воду, а следователь не сводя глаз, продолжал глумиться надо мной.
- Вы пейте воду Сергей Александрович. Я вижу, вы серьезно больны. Пообещайте мне сегодня доктору показаться. - Следователь взял в руки какой-то документ, и продолжил более строгим тоном - Вы ведь знакомы с Ольгой Николаевной, мне ее мать сказала, что у вас были серьезные отношения. Я не поверю, что она вам ничего не говорила перед своим исчезновением.
Залпом осушив стакан воды, я украдкой посмотрел на следователя, и не выдержав напора его пронзительных глаз, тут же перевел свой взгляд на пол.
- Да я был знаком с Олей, у нас были отношения. Но не так давно мы расстались, и где сейчас она находится мне неизвестно.
Следователь улыбнулся в ответ на мое лживое оправдание, снова посмотрел в свой документ, потом перевел взгляд на меня.
- А знаете, я знал, что вы мне вот именно так скажите, не знаю, почему, но знал. А можно узнать причину вашего столь внезапного разрыва?
- Это наше личное дело, и я не хотел бы, посвящать в него посторонних. - Пробубнил я чуть слышно себе под нос, не поднимая испуганных глаз.
В это мгновение добрый взгляд следователя растворился в зверином оскале, он соскочил со стула, и набросился на меня с криком.
- Ваше личное дело было, когда она не убегала из дому. Когда мать вся в слезах не теряла сознание у меня в кабинете. Ты знал, что она была беременна? Знал, что носит твоего ребенка? Ведь кроме тебя у нее никого не было, это все ее подруги подтвердили. А ты мне тут мямлишь про какое-то свое дело.
Прижавшись к стулу, я мечтал только об одном, поскорее покинуть кабинет, убежать подальше, пусть ищут пусть, найдут, но сейчас только бы покинуть эту комнату.
- Я не знал, не знал, что она беременна, - Кричал я ему едва не плача, - Если бы знал, никогда не бросил.