Чернышева Лина Олеговна : другие произведения.

Stirb nicht vor mir

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Stirb nicht vor mir

   Пора уже было возвращаться домой, но Элизабет, так долго бродившая по рынку, не нашла того, что искала. Солнце садилось.
   Краем глаза она заметила человека. Он ругался с одним из продавцов у палатки и еле сдерживал себя в выражениях. Что же произошло? Не было слышно. Незнакомец выглядел странно, одетый в очень старинного фасона кожаный камзол с утягивающими пряжками и ремнями. Такие, если судить по картинам старых мастеров, носили более двух веков назад. Собственно, был заношен, как ей казалось, столько же времени. Возможно, чужеземец? Из южных ли побережий? Нет, такая бледная кожа могла быть только у северян.
   Пререкания закончились. Мужчина достал из кошеля две монеты и бросил их перед палаткой на землю, после чего забрал с прилавка какие-то травы. Тут Элизабет увидела на руках у незнакомца грубые толстые перчатки. Как, в такой погожий весенний день? Обычно похожие носили рабочие, но уж точно не кожаные. Не проронив больше ни слова, человек резко развернулся и двинулся в сторону Трущоб. Человек не выглядел бедным, что же ему там понадобилось? Любопытство девушки взыграло, и, позабыв о времени, она двинулась за ним.
   Мужчина, однако, почувствовал, что за ним кто-то следует, и поэтому начал плутать, ходить странными и запутанными маршрутами, резко сворачивая в самом неожиданном месте, все углубляясь в квартал. Он явно не хотел, чтоб преследовавшая девушка смогла его найти.
   Элизабет была удивлена тем, как ее привычно богатый и чистый город резко изменился. Ранее она только издалека видела Трущобы, и чем ближе их дома располагались к Рынку, тем благополучнее казались. Сейчас же она внезапно осознала, как ошибалась. Покосившиеся крыши, дырявые стены, местами сгнившие и превратившиеся в труху, побитые стекла в окнах, забитые наглухо ставни - неужели люди действительно могли жить в таких условиях? Помои, казалось, здесь выливались прямо из окна - настолько отвратительно удушливый запах здесь стоял. Девушка осторожно ступала, надеясь, что не оступится и не рухнет в грязь, но и не отводила глаз от странного человека, боясь потерять его из виду. Что бы она сказала ему? Насколько прилично следовать за мужчиной, явно старающимся поскорее скрыться? Но разве здесь ему место?
   И снова поворот, за которым он скрылся. И, судя по расположению зданий, точно тупик. Но Элизабет, хоть и не сбавляла шаг, все равно боялась. С другой стороны, что с ней случится среди бела дня? Она завернула, не представляя, как сейчас ей придется объясняться.
   Корзинка для покупок, которую Элизабет прежде держала крепко, выпала из рук. Что угодно она ожидала увидеть, но...
   Тот человек оскалился, лицо его вытянулось. Глаза сделались миндалевидные, красные, с тонким угольным зрачком, как у кошки. Зубы острые, все клыки. Сквозь перчатки прорвались длинные когти. Он рычал.
   Элизабет, едва сошло сковавшее ее оцепенение, сделала шаг вперед. Незнакомец не такой реакции ждал от своего вида, и поэтому сконфузился. Тогда он зарычал громче и, не желая нападать на самом деле, сделал угрожающий рывок вперед, чтобы девушка ретировалась. Но этого не произошло. Элизабет лишь сделала еще один шаг и попыталась выдавить из себя хоть одно слово, но ее прервал шелест доспехов. Она лишь чуть повернула голову в сторону исходящего шума, только этого хватило, чтобы существо превратилось в сиреневую дымку, стремительно уносившуюся вверх, за крыши покосившихся домов.
   Скрылся...
   - Миледи! Что Вы делаете здесь одни? Что-то произошло?
   Конечно. Это были стражники. Элизабет тихо выругалась, обернулась к ним, нацепив на лицо выражение озабоченности и страха, что-то пролепетала в ответ, мол, задумалась и заблудилась. А когда поняла, что зашла не туда, так испугалась, что выронила свою корзинку.
   - Вы не проводите меня, судари? Я страшно опаздываю... Мой отец, Фредерек фон Эверт, будет сильно беспокоиться, если я не поспею к ужину.
   Стражники помогли собрать немногочисленную поклажу, вывели девушку из Трущоб к главным воротам, где наняли ей карету и отправили домой, передавая пожелания здравия и благополучия ее отцу.
   Элизабет даже не заметила тех двух часов, проведенных в пути по извилистой дороге, которая удлиняла путь от города до ее усадьбы чуть ли не в три раза. Она все это время пыталась понять, кого или что повстречала сегодня вечером.
   ***
   Вечером Фредерек фон Эверт слегка пожурил свою дочь за опоздание, но та парировала, что много думала о предстоящей поездке в Гевен, и поэтому случайно завернула в Трущобы. Отец смягчился, но наказал Элизабет найти себе спутницу из подруг для прогулок, чтобы больше такого не повторялось. Мало ли, что могло произойти в том квартале.
   Не могла девушка же сказать ему, что видела в "том квартале" нечто такое, от чего голова у фон Эверта покрылась бы сединой обильнее, чем сейчас?
   Она закончила ужин и, откланявшись и сославшись на усталость, отправилась в свою комнату. Там, под матрасом кровати, у нее лежала одна из запрещенных в этих краях книга, в которой описывались всевозможные монстры. По словам отца от таких книг нет никакой пользы, одни дурные сны. Да и пускай женщинам разрешили читать, и все же не пристало столь юной особе забивать себе голову небылицами. Единственно полезными книгами для женщин он признавал поваренные да глупые любовные романы.
   Книгу свою Элизабет купила у одного заезжего чародея, который не был столь же принципиален, как ее отец.
   - Только, миледи, имейте в виду, что написано все это человеком, который записывал свои личные представления и впечатления от знакомства со всеми этими существами. Лишь треть информации, здесь содержащейся, основывается на скупых фактах, остальное - домыслы.
   - И как же мне отличить домыслы от фактов? - Спрашивала она тогда. Чародей на это лишь пожал плечами и слабо улыбнулся.
   - Собственный острый ум. Сопоставляйте, ищите другие книги. Конечно же, свой собственный опыт. Не приведите боги Вас встретиться с доброй половиной существ, которые здесь описаны, но если вдруг окажется, что они не соответствуют прочитанному... То поймете, что я имею в виду.
   - А если соответствуют?
   - Удачи Вам, юная леди.
   Чародей более не появлялся в их городе, а у местных и даже приезжих книготорговцев невозможно было раздобыть ничего, кроме Писаний о новом боге - Солнце, о новом учении, собравшем уже огромное число последователей. Поэтому других книг у нее не было, приходилось встречаться лицом к лицу со многими существами, от которых все-таки пришлось незамедлительно бежать. Элизабет делала на пустых полях свои замечания, но были они редкими и, вероятно, бесполезными для следующего читателя. Пролистав Бестиарий наспех в свое время, она не могла вспомнить, кто же мог по своей воле менять облик, и поэтому пришлось читать его заново.
   До самой ночи она листала книгу, но не добралась и до половины, как устала и уснула с томом в руках, позабыв о всякой осторожности и не найдя ответы на свои вопросы.
   Сон прервало внезапно хлопнувшее окно, будто от порыва ветра, только весенней прохлады, которую обыкновенно он нес за собой, Элизабет не почувствовала. Занавески качнулись. Не успела она и привстать, чтобы понять, что произошло, как к кровати ее прижало что-то тяжелое.
   Кто-то.
   Это был он. Незнакомец тяжело дышал, схватил девушку за запястья и больно сжал их, не давая ей какого-либо шанса на побег. Конечно, она бы могла кричать и звать на помощь, но разве бы это помогло спастись? Стараясь сохранять спокойствие, она разглядывала незваного ночного гостя. Темные, зачесанные назад волосы до плеч, такие же темные густые брови, неестественно ярко-синие глаза, лицо острое, абсолютно бескровное. О, он был очень красив. Но эта бледность... даже среди северян он бы отличался, стой он в толпе. Неужели...
   - Вы - вампир? - Шепотом спросила девушка.
   Он рыкнул, оскалившись. Как в Трущобах. Будто в прошлый раз он не понял, что этим ее не испугать? Но зубы... Облик он свой не менял, а они все равно оставались чересчур острыми.
   - Зачем Вы за мной следили?
   Он сильнее вдавил ее в матрас.
   - Я...
   Какую правду она могла сказать? Праздный интерес двигал девушкой, а поверит ли он? Но и лгать нет смысла. Она ему все рассказала, все ее подозрения - странный камзол, странное поведение и такой же странный, едва уловимый акцент.
   - Я подумала, что Вы - чужеземец, и по ошибке свернули не туда, ведь... это квартал для бедняков. Подоспевшим стражникам я ничего не сказала, клянусь. Но... Могу ли я Вас попросить ослабить хватку? Я перестала чувствовать руки.
   Он пристально посмотрел на Элизабет и совсем отпустил, попутно вставая с кровати. Мужчина зашагал по комнате от одной стены к другой, размышляя, как поступить с девушкой. Тем временем она продолжала изучать его, насколько могла видеть при свете догорающей свечи. Высокий, хорошо сложенный, на вид около тридцати лет. Так кто же он? Так и не ответил. Девушка присела на край кровати и укрыла себя краем длинной простыни.
   - Элизабет.
   Незнакомец покосился на нее, вопрошая одним взглядом.
   - Меня зовут Элизабет. Элизабет фон Эверт.
   - Винсент.
   - Что ж, Винсент... У нас получилось крайне необычное знакомство, но, тем не менее, я должна спросить - зачем Вы пришли? Полагаю, Вашей целью было напугать меня, чтобы я более не преследовала и никому не говорила о Вас. Предположим, у Вас это вышло.
   - Совсем не боитесь?
   - О, нисколько. Мысли о том, что меня, вероятно, скоро выдадут замуж за дряхлого старика, ровно втрое меня старше, пугают больше, чем Ваш облик в том тупике. А уж сейчас...
   Винсент не ответил. Вот уже второй раз он не смог отвадить от себя эти чересчур любопытные карие глаза. Именно так и должна выглядеть сказочная героиня, боящаяся даже мышиного писка - хрупкая, златовласая, с пухлыми розовыми губами и длинными ресницами. Но дух в ней не соответствовал внешности. Его размышления прервал ее уже более уверенный голос:
   - Не в моем положении указывать на невежливость, но на мой самый первый вопрос Вы так и не ответили...
   - Да. - Сказал Винсент и прислонился спиной к раме окна. - И что же я теперь должен с Вами делать, Элизабет фон Эверт?
   - Ох... - Девушка долго размышляла, пока не решилась ответить. - Мы могли бы встретиться завтра утром, на том же рынке? И пройтись по городу. Если, конечно, я не входила в Ваши планы в качестве еды.
   Вампир покачал головой и тут же превратился в дымку, которой улетел через окно.
   Тут девушка, наконец, смогла сделать глубокий вдох. Сердце заколотилось. Что ж, если бы отец застал ее с подобной книгой в руках - это было бы страшнее знакомства с вампиром. Элизабет поспешила спрятать Бестиарий. На этот раз он бы ей не пригодился - в нем ни слова о таких вампирах, которые могут выглядеть совсем как человек. Она долго думала о завтрашнем дне, о том, придет ли Винсент или он пожалел ее, будто она душевнобольная, улетел и не вернется более. Что же?..

***

   Элизабет, сама не понимая, зачем, все раннее утро подбирала наряд. Вряд ли монстр мог оценить по достоинству ткань и убранство ее изумрудного цвета платья, но, если он все же решится прийти, должно произвести хорошее впечатление.
   Решился...
   Винсент, как вчера, прохаживался вдоль прилавков с травами и делал вид, что вовсе не заметил подоспевшую девушку. Та, в свою очередь, тоже ради приличия сделала пару ненужных покупок вроде очередного носового платка и апельсинов, которыми торговали недалеко от травников. Вампир в этот раз был одет совсем по-другому, более современно, словно ему кто-то указал на несоответствие времени и вчерашнего наряда. На нем был темно-синий сюртук, который украшали двойной ряд серебряных пуговиц и черные бархатные отвороты на рукавах.
   Девушка, приглядевшись и прислушавшись к разговору Винсента с продавцом, поняла причину кажущегося акцента. Вампир старался говорить, не раскрывая широко рта, чтобы не обнажать зубы. И вежливо улыбался тонкой ниточкой губ. Расплатившись с травником, Винсент медленно двинулся с площади к безлюдной улочке. Девушка торопилась вслед.
   Догнав, она подхватила Винсента под руку, будто встретила старого друга. Вампир чуть вздрогнул. То же почувствовала и девушка - по ее телу прошелся слабый ток, будто от наэлектризованного шерстяного пледа. Но отпускать его не решалась, боясь, что так он снова исчезнет.
   - Вы хорошо выглядите, Элизабет. Доброе утро.
   - Доброе, Винсент. Честно говоря, я боялась, что Вы не придете. Но, как вижу, встречи Вы ждали не меньше моего?
   Вампир вскинул бровью, не понимая, что та имеет в виду. Девушка расхохоталась.
   - Сегодня на Вас столь хороший костюм, что, оденьтесь так вчера, наше знакомство бы не состоялось. Ваш камзол... без сомнения, очень удобен и практичен, но их уже никто не носит, право... Так Вы привлекаете много внимания.
   Винсент поджал губы, от чего они стали еще тоньше. Но тут же искривил их в натянутой улыбке.
   - Так куда мы направляемся, миледи?
   - Девушке моего происхождения не пристало так праздно шататься по улицам с мужчиной, не являющимся мне супругом. Предлагаю зайти отобедать, я все время потратила на подбор платья и не успела съесть ни крошки. И, заодно, в таком месте легче создать впечатление, будто я развлекаю очередного поставщика своего отца. Что Вы на это скажете?
   - Как пожелаете.
   Девушка отвела вампира в заведение, где подавали самые лучшие блюда во всем городе. Фредерека, без сомнения, здесь знали, поэтому и к его дочери со спутником отнеслись с должным уважением и посадили, по просьбе, за самый лучший, но укрытый от посторонних столик у окна с витражом, который всегда держали свободным для важных гостей. Винсент занервничал, пока они шли туда через все помещение. Слишком много людей, слишком шумно. Он то и дело ерзал на кресле и постоянно оборачивался на каждое громко произнесенное слово или хохот.
   Элизабет, стараясь его отвлечь, предложила винную карту, чтобы тот выбрал себе что-нибудь.
   - Вы не пьете, Винсент? - Спросила девушка, когда тот отказался.
   - Я... не пьянею, не от вина.
   - А от...
   - Да.
   - Может, просто распробуете вкус? Мне одной неприлично.
   Сидеть за столом и ничего не заказывать было довольно подозрительно, поэтому Винсент все-таки согласился, хотя трапезу он разделил с Элизабет только из вежливости, потому что вкус человеческой еды он тоже не понимал.
   - Давно ли Вы в Доррайне, Винсент?
   - Достаточно.
   - Но я раньше Вас не видела...
   - До поры мне удавалось не выходить, но мой друг... Прибыв ко мне, он заявил, что я не могу прятаться там всю жизнь, что важно научиться общаться с людьми.
   Элизабет попыталась пошутить, указав, что вчерашний урок, по всей видимости, прошел неудачно, но вампир, нахмурившись, только промолчал и отпил из кубка. Вино он мог бы назвать достойным напитком, но... но все равно не то.
   - Я не... Извините, Винсент. А Ваш друг - тоже..? - Элизабет попыталась перевести разговор, чтобы снять возникшее напряжение.
   - Да. Мы из одного Дома.
   - Дома?
   - Это... Если выражаться вашим примитивным языком, то семья, стая. Но как слабо эти слова передают истинную сущность... впрочем, достаточно и такого объяснения.
   - Я бы хотела понять.
   - Возможно, в следующий раз... Элизабет, смертная `dotte, за компанию я очень Вам признателен, но ответьте честно - чего Вы хотели?
   Вопрос был слишком прямым - так в высшем обществе никто не говорит, всегда обходясь полунамеками и увиливаниями. Впрочем, как бы ни был он поставлен - Элизабет не находила причины своего безрассудства.
   - Я, наверно, повторюсь, но мною движет только любопытство. Стража не окружила это здание и не ждет подходящего момента, чтобы напасть, если Вы об этом. Никто не знает ни о вчерашнем происшествии, ни о том, где я нахожусь и с кем. Я лишь решила, что, раз Вы оставили меня живой, то это прекрасная возможность завести интересное знакомство. Вчера, если Вы заметили, я читала книгу о существующих чудовищах. Там были вампиры, но... о тех, кто перестает преследовать идущую прямо в лапы добычу - ни слова.
   - Это удел вампиров низшего ранга.
   - Низшего?
   Винсент утвердительно кивнул и более ничего не сказал, будто бы девушка знала об этом разделении вида. Все же, кем бы ни был его друг, но он был прав - вампиру следовало больше общаться с людьми, если тот планировал как-то с ними сосуществовать. Пришлось вытягивать информацию буквально по малейшей крупиночке.
   - А Вы и Ваш друг?
   - Высшие вампиры. Нами... не движет чувство голода. Если для вампиров низшего ранга кровь - это та же еда, что у Вас на тарелке, то для нас... она нужна нам не для еды.
   - А для чего?
   - То же, что и алкоголь для людей. Приятный, опьяняющий напиток, придающий впоследствии силы. Мой друг... он научился гнать самогон с добавлением трав. И уверяет, что нет никакой разницы, только не приходится убивать людей ради минутной забавы. Но я не разделяю его восторгов по поводу его творения.
   - А Вы... о, нет, не отвечайте, я...
   - Нет, не беспокойтесь, Элизабет. Я не нападаю на людей и не оставляю их хладные трупы посреди улицы, как пишут в книгах. Во всяком случае, больше ста лет. Оказалось, Зов Крови можно преодолеть, и мой друг... Теодор. Он научился. И призывает всех последовать его примеру.
   Элизабет попросила вампира более ничего не рассказывать, покуда она не завершит трапезу. Голова шла кругом от того, что она узнала всего-то за последние полчаса. Ела она молча, осторожно то и дело поглядывая на Винсента. Тот едва притронулся к своему блюду, но оставил больше половины, как и вино. Решено было собираться. Девушке сегодня следовало прибыть до трех дня.
   По дороге к карете отца Элизабет задала еще несколько сторонних вопросов, чтобы хоть как-то оживить беседу. Так вампир развеял мифы о способностях чеснока и серебра причинить ему вред. Все это было не более, чем сказка. Для того, чтобы одолеть низшего, достаточно просто отрубить голову, но с высшими дело обстояло иначе, его одолеть мог только такой же высший вампир. Также он рассказал о "шепчущих", о главах Домов. Их слушается вся семья. Ведь они - самые древние вампиры, их "шепот" невозможно ослушаться, зов слышен на любом расстоянии. Подчиняются ему вампиры и высших, и низших рангов. Только, прибавил Винсент, уже очень давно не было слышно шепота главы их Дома.
   За этими разговорами оба и не заметили, как оказались у главных ворот. Элизабет, не доходя до них несколько метров, резко остановилась, словно что-то вспомнила.
   - Я... завтра мне нельзя в город. Но я всегда гуляю у причала в такие дни. Вы знаете, где он находится?
   Винсент ответил, что еще не исследовал окрестности, предпочитая добираться до города привычным для себя способом. Тогда девушка увела его от ворот вправо, по плавно взбирающейся вверх улице, которая вела ко дворцу. Но нужен ей был балкон, с которого открывался чудесный вид на края Доррайна и тот самый причал. Она указала на него и произнесла шепотом, так как вокруг было достаточно праздных и любопытных ушей:
   - Там я буду после полудня. Причал тщательно охраняется, потому что предназначен для королевской четы и ее ближайшего окружения. Но Вам ведь не составит труда?
   - Конечно.
   Они спустились и снова подошли к воротам. Там им пришлось расстаться, чтобы кучер отца не увидел их вместе и не рассказал ничего про подозрительного мужчину Фредереку. Чтобы шепнуть Винсенту на ухо, девушке пришлось попросить вампира нагнуться, и ей все равно пришлось привстать на цыпочки:
   - Я буду ждать.
   Ушла. Винсент, провожая ее взглядом, пытался разгадать натуру этой своенравной и бесстрашной девушки. Как только закрылись ворота, он исчез сам.

***

   Винсент вернулся в обставленную всей необходимой мебелью пещеру, которую они с Теодором называли домом. Здесь их никто не мог найти, поэтому их выбор и пал на это скромное убежище.
   Теодор был не такой рослый, как его товарищ, но тоже имел приятную внешность. Волосы его были такие же черные, длинные, убранные в хвост. Носил он короткую бородку, обрамлявшую рот. Он обрадовался появлению друга и воскликнул:
   - Винсент! Как прошло ваше свидание?
   - Это не было свиданием, Теодор. Ты не говорил мне, что люди бывают... такие. - Сказал Винсент, усаживаясь в кресло, располагавшееся у очага. Перегонный куб, что стоял рядом, работал, казалось, на износ - вампир ни разу не видел, чтобы тот стоял без дела, Теодор все время экспериментировал над своим напитком.
   - Какие же? Не боящиеся общаться с таким страшным нелюдем? - Усмехнулся Теодор и сам присел рядом, на подлокотник кресла.
   Винсент никак не отреагировал, только холодно оглядел своего друга.
   - Ох, чувство юмора в тебе убито, правда ведь? И что это смертное `dotte натворило?
   - Пригласила меня снова. Теперь на причал. Я понимаю, почему она не боялась встретиться со мной в людном городе, но там... Что она хочет? Спрашивала о нас, пью ли я кровь, и делала вид, что это такие же обыденные вопросы, как, например, собеседники справляются о здоровье друг друга. Ей...
   - Да она лишь любопытная смертная, Винсент. Ей просто интересно. Это типичная людская натура - бояться, но хотеть знать больше.
   Теодор слез и потянулся за бутылкой со стаканами.
   - О, нет... нет. Даже не упрашивай. Если я когда-нибудь ослепну от твоих экспериментов - знай, я все равно смогу учуять тебя и убить, будь в этом уверен.
   Но тот только такими же острыми зубами потянул пробку, откупоривая бутылку, разлил по стаканам и молча протянул Винсенту. Он в ответ всплеснул руками, словно пытаясь сказать - я только что говорил на непонятном тебе языке? Пришлось соглашаться.
   Теодор научил его некоторым человеческим привычкам, поэтому они чокнулись и выпили залпом. Если бы вампир мог умереть от нехватки воздуха, то Винсент оказался погребенным в этой пещере, настолько ему перехватило дыхание от крепости, но ощущения были не из приятных. Он откашлялся и взревел:
   - Это что за новый рецепт?
   - О, это вчерашний твой улов, друг.
   Теодора же не впечатлил самогон, он будто простой воды испил из ручья. Поэтому тут же подлил еще, надеясь, что со второй почувствует хоть что-то похожее на опьянение. Он предложил и Винсенту, но получил отказ.
   Так они просидели в тишине и наслаждались простым обществом друг друга. Винсент всегда был не расположенным к простой дружеской беседе, порой из него и слова нельзя было вытянуть, но Теодор в нем ценил не собеседника, и поэтому претензий к его характеру не имел. Общения ему хватало и с людьми. Возможно, он этим просто утешал себя. Но что-то явно манило его к другу, какое-то ощущение тепла и спокойствия, невзирая на его характер.
   - Н-да... и все же чего-то не хватает. - Прервал молчание Теодор, покачивая стакан в руках. - Я слышал, что лес у причала просто богат на всевозможные травы. Не хочешь заодно меня познакомить меня с Элизабет? Меня так и распирает от любопытства, кому ты так приглянулся.
   - Не думаю, что ей нравлюсь. Избалованная `dotte фон Эверта... - Винсент не успел договорить, как его перебили:
   - Фон Эверт? Не тот ли торговец, что нажил себе состояние похлеще, чем у родовых аристократов?
   Винсент не понимал, его не интересовали эти человеческие классовые принадлежности.
   - Просто я знал его. Когда он был молод, то помог ему в одном деле, требовавшем... нечеловеческих усилий. Тогда ты просто обязан меня представить, возражений не принимаю.
   - Хорошо, Теодор. Я предупрежу ее о твоем желании и позову тебя, если Элизабет согласится.
   Теодор кивнул и допил самогон прямо из бутылки, пренебрегая хорошими манерами, выученными у людей.

***

   Винсент явился ровно в условленное время, после полудня, но девушки еще не было. Про себя он подумал, что зря согласился и поверил смертной, теряя свое, хоть и вечное, время на капризы юной человеческой особи. Но все же решил дождаться ее в тени раскидистого дуба. Солнечные лучи не наносили вампирам никакого вреда, но ему все равно не нравилось много времени проводить под солнцем. В ожидании он осматривал причал, прилегающий к нему лес, у края которого отметил несколько действительно редких трав. Теодор точно не просто нашел предлог, чтобы увидеть девушку, тот в самом деле собирался заняться сбором. Когда же он поймет...
   Скоро он ее увидел, спускающуюся по вымощенной тропинке. Элизабет спешила, понимая, что опаздывает, и очень обрадовалась, когда увидела ожидающего ее вампира. Платье на сегодня она выбрала золотое, с зелеными геральдическими лилиями на юбке и рукавах. Волосы она заколола гребнем. Девушка подбежала к дереву, где стоял Винсент, и стала извиняться.
   - Я... Мне пришлось задержаться, прошу Вас меня простить.
   - Ничего. Здравствуйте, Элизабет. Хотел бы сразу сказать, что со мной напросился мой друг, о котором я вчера рассказывал. Он жаждет с Вами познакомиться. Если Вы не возражаете, то мог бы он присоединиться к нам?
   - Да. Конечно.
   - Теодор.
   К ним откуда-то спустилась розовая дымка. Элизабет вгляделась и подумала - у каждого ли вампира свой цвет? Она решила задать этот вопрос позже.
   На фоне Винсента Теодор казался невысоким, хотя он был выше ее на голову. Платье себе он выбрал дорожное, простое, за спиной висела холщовая торба, на руках - перчатки без пальцев, не скрывавшие его не длинные, но все же острые когти. Он широко улыбнулся, обнажая ряд белоснежных острых клыков - казалось, он не стесняется их демонстрировать. Затем, как полагается, оба представились друг другу, и троица решила пройти вдоль берега.
   Теодор пытался вести пристойную светскую беседу, как полагалось в человеческом обществе. Он коротко рассказал обстоятельства встречи с ее отцом, объявил, как рад видеть его прекрасную `dotte. И, в отличие от прямого Винсента, задавал вопросы, обходясь скрытыми намеками. Он слишком долго жил среди людей и успел перенять многие их повадки. Элизабет, будучи тоже леди высшего круга, быстро раскусила его увиливания и сама спросила:
   - Теодор, Вы меня простите, собеседник Вы изумительный, но мы не на королевском балу, не стоит спрашивать о погоде и здравии моего отца, если, насколько я понимаю, пришли Вы сюда не за тем?
   - Прелестное дитя! - Всплеснул руками Теодор. - Да, конечно, не о погоде. Я, видите ли, тоже подогреваем интересом. Люди, едва узнают, что перед ними стоит вампир, бегут, не оглядываясь, хотя большинство из нас... стали... довольно безобидными. А Вы, юная леди, сами второй раз назначаете встречу и тем смущаете моего друга. Даже я боюсь Винсента, а мы одна семья.
   - Вы слишком к нему строги, Теодор.
   - Что ж, если Вам вдруг наскучит вскоре его вечная кислая мина, то обращайтесь ко мне, я всегда к Вашим услугам.
   С этими словами он взял Элизабет за локоть и отвел в сторону.
   - Винсент все равно меня слышит, но так я успею хотя бы улететь. - Сказал он, улыбаясь. - Я просто хотел предупредить... Он, хоть и, кажется, поборол Зов, но вампир в нем еще жив, кровожаден и жаждет прежних дней. Он же Вам рассказывал о Зове Крови? - Получив в ответ утвердительный кивок, Теодор поспешил откланяться, бросив небрежно, что травы сами себя собрать, увы, не могут. - Поэтому... будьте осторожны, моя дорогая.
   Теодор легко сжал ее кисть, растворился в пыль и двинулся прочь. Винсент, конечно же, слышал все, и сильно негодовал, что его друг о нем такого невысокого мнения, будто тот не сможет справиться со своими инстинктами как какое-нибудь животное.
   - Ох, Винсент... Он просто беспокоится. Перебарщивает в выражениях, но разве не для того нужны верные друзья?
   - Возможно. В чем-то он все-таки прав - вампирского во мне больше, чем человеческого.
   - Давайте больше не будем отвлекаться на эти темы и, быть может... покатаемся на лодке? Умеете править?
   Вампир помог ей сойти в прогулочную лодку, а сам сел за весла и начал грести вдоль берега. И все же Элизабет попросила рассказать как они, такие разные, сошлись с Теодором.

***

   - Наверно, следует начать с одного исследования, которое провел Теодор много веков назад... Как я уже говорил, для нас ваша кровь - самая вкусная среди остальных. Поэтому однажды кто-то из "шепчущих" придумал разводить людей как скот. Их сажали в клетки, заставляли... спариваться, словно кроликов и производить на свет замену. Тогда не возникало никаких подозрений, что ваш разум чем-то отличается от любого другого животного.
   Однако, при работе с самкой, которая недавно понесла, он заметил, что ребенок чем-то болен, какая-то генетическая аномалия, которая могла поразить весь следующий выводок, если тот будет использован в разведении. Плод следовало изъять и выбраковать. Теодор говорил, что еще ничего не успел сделать, как самка будто все уже поняла - и кинулась защищать рожденное дитя. Она бросалась, ревела и царапала ногтями его руки, будто не понимая, что в этой схватке она все равно не выйдет победителем. Но и сдаваться она не желала.
   Теодор опешил и отступил. Тогда он нашел самца, участвовавшего в спаривании с ней, знаками попытался того уверить, что если у людей есть словесные выражения мыслей, то пусть обучит их языку, а взамен он отпустит самку с детенышем под видом выбраковки проведет их на свободу. Человек согласился. Много времени на изучение не понадобилось, и сейчас Ваш язык, хоть и развился, но остается примитивным, а тогда, в условиях подобного содержания... Они немного пообщались. Теодор под конец спросил, что для него те двое. И он ответил, что varg'hattre, то есть то, что я имею в виду, называя нас семьей, Домом. Друг мой удивился еще сильнее, осознавая, что люди не только подражают своим соплеменникам, но и учатся всему, что их окружает, а в данном случае - образец сопоставил и понял значение этого слова.
   Одно только это не могло заставить Теодора продолжать заниматься селекцией. Он выпустил самку с ребенком, как и обещал, но самца не мог, потому что это вызвало бы множество ненужных расспросов. С ним он еще общался, попутно делая заметки в тетради, которая раньше предназначалась для его работы по выведению людей.
   С этими записями он объездил все Дома, кроме нашего. Где-то его тут же прогоняли, в Доме Nahalem над ним потешались, еще в двух других он нашел себе союзников. В следующем он нашел меня. Я там... ждал его. Слухи о его "лекциях" дошли и до D'uhr, нашего Вожака, и... меня прислали его убить. Напоследок я хотел послушать этого чудака и посмеяться над ним.
   Я, пьяный от крови, которой меня любезно угощали, ворвался в зал и увидел его. Он собрал себе немногочисленную толпу, которая его внимательно слушала, и рассказывал им свои наблюдения. Я поневоле и сам стал вникать в его слова и даже, возможно, разделять его взгляды, но... мне все же пришлось его потрепать. Драка должна была состояться насмерть, но я не смог. После этого мы и сблизились.
   Я должен был все рассказать "шепчущему", но ослушался. Да, это невозможно... и, тем не менее, нас просто изгнали из Дома.
   Винсент после долгого рассказа вдруг замолчал. А потом добавил:
   - Элизабет, он знает меня уже веков семь, не меньше. И раз он говорит Вам меня остерегаться, то, на Вашем месте, я бы прислушался к его словам.

***

   Еще пара движений, и они бы покинули залив. Винсент развернул лодку и повел ее обратно.
   - Винсент, по левую от Вас сторону будет рукав, заверните туда. Мне бы хотелось кое-что показать Вам.
   Поворот был еле заметен из-за бурной растительности - ветки ивы прикрывали его словно занавески. Когда они пристали к берегу, вампир затащил лодку большею частью на берег, чтобы ее не унесло. По слегка притоптанной тропинке Элизабет привела своего спутника в чащу. Деревья в ней давно пожухли, если на них и росли листья, то редкие и слабые, которые погибнут при первых же заморозках. Трава, несмотря на начало весны, все еще была бурая. Что-то мешало буйному цвету в этом месте и отпугивало даже насекомых.
   Только озеро здесь могло привлечь взгляд. Оно было кристально чистое. Камни виднелись со дна, их будто можно достать рукой.
   - А я чуть не утонула в детстве, когда решила, будто смогу достать один такой камень... Винсент... для меня Вы такой же, как эта чаща. Вы очень колкий и холодный снаружи, но внутри Вас - богатый мир, с которым я хочу поближе познакомиться. - Сказала Элизабет и вся вспыхнула. Она опустила глаза.
   - Я...
   - Молчите, Винсент.
   Они просто стояли и любовались видом, и каждый думал о чем-то своем. Девушка предложила пройтись пешком, она знала, как можно выйти отсюда к причалу, не пересаживаясь в лодку. Бездвижно сидеть уже не позволял надвигающийся вечер, он принес с собой прохладу. Дома она забыла, спешно собираясь, накидку, и потому ежилась и мысленно ругала себя за рассеянность. Вампир, едва заметил, как по телу девушки прошла дрожь, скинул с себя сюртук и накрыл им плечи Элизабет. Она благодарно улыбнулась и вскользь осмотрела Винсента - на нем была черная, плотно облегающего покроя рубашка. В ту ночь ей не показалось, что он не дурен телом. От своих же мыслей она снова покраснела, но, едва завидев причал, вспомнила о чем-то важном, развернулась лицом к Винсенту, с которым до того шла под руку, и сказала:
   - Винсент... Мне необходимо сопроводить отца в его небольшом путешествии. И... я не могу отказаться. Это займет одну-две недели, и, когда мы вернемся... Вы же никуда не уедете? Я бы хотела снова Вас видеть.
   - Я буду здесь, в Доррайне. Обещаю.
   Девушка, дав волю чувствам, расплакалась и уткнулась головой ему чуть пониже груди. Вампир растерялся, он не понимал одолевающих ее эмоций, но аккуратно прижал к себе за талию, а второй рукой провел по волосам, мягким, словно шелк. Винсента тоже захлестнуло непонятное чувство, от которого он не мог контролировать себя. Форма менялась. Обострилось обоняние, он чувствовал ее запах, и этот запах будил в нем прежнего беспощадного охотника.
   Элизабет, всхлипнув, подняла голову, но не успела увидеть его метаморфоз. Она поманила его к себе, словно желая что-то шепнуть, но вместо этого едва коснулась губами до его щеки. И снова - искра. И этот запах... В нем велась борьба - борьба хищника, настигшего жертву, со всем тем человеческим, что он успел приобрести за долгие годы... Он желал впиться ей в губы и растерзать их, пока не польется желанный напиток...
   Разум победил.
   Губами он дотронулся до локона ее волос и осторожно отступил, изо всех сил стараясь контролировать свое тело. Элизабет так и ушла в его сюртуке.

***

   - Нельзя разгуливать в одной рубахе, Винсент. Это моветон.
   Его уже ждал Теодор, крайне довольный своим походом в лес. Он перебирал собранные травы и сортировал их в пучки, чтобы высушить над очагом.
   - Отдал ей. Она замерзла. Теодор...
   - Да?
   Вампир стал расспрашивать об ухаживаниях у людей. Он знал, что от вампирских они отличаются, но все эти разговоры, пылание щек, вроде бы даже и случайные касания, буйные эмоции, легкие прикосновения губ... что все это могло значить для него?
   - Ох, друг... Человеческие женщины такие... Непостижимые. Если ты сам не понял, то я...
   - Не хочу к ней привязываться, Теодор. Она... не знает.
   - Конечно не знает! Она знает о тебе и наших соплеменниках лишь то, что ты ей сам рассказываешь. Если ты думаешь, что у нее к тебе какие-то чувства, то и об... этом расскажи тоже.
   - Теодор... Посмотри.
   Он показал свою руку. На ней и не думали уменьшаться удлиненные когти, хоть Зова он уже не слышал.
   - Скверно, друг...
   - Я думал, что могу это контролировать. Ходил столько времени между людей - и ничего, а рядом с ней я вдруг теряю рассудок.
   - Но ты же не причинил ей вреда?..
   Винсент упал на свою кровать и закрыл глаза. Нет, не причинил, но мог. Это его пугало больше всего. В ушах шумело, будто бурлил океан.
   - Помни о том, что я говорил, если не сможешь сдержаться. Так она останется жива.
   Да, Правило... Его друг выяснил, что если выпивать у особи не всю кровь, то она не погибает. Конечно, это были жалкие три-четыре глотка, ничто по сравнению с тем, что они устраивали в былые кровавые пиры. Но для Теодора и такой шаг среди соплеменников было победой. Конечно, он страстно желал, чтобы и его друг следовал за ним, и долго уговаривал вовсе отказаться от крови, и последние сто лет Винсент, не умеющий лгать, действительно ни на кого не нападал. И Теодор очень гордился этим. Винсент, помимо прочего, по подсчетам друга был минимум вдвое старше его, а, значит, Зов Крови и тяга к ней была сильнее, чем у более молодых вампиров.
   Итак, гордясь этими переменами, вампиру трудно было видеть Винсента, обуреваемого жаждой крови. Он пытался разговорить друга, но ничего не слышал в ответ, кроме его тяжелого дыхания. Теодор сдался, прилег сам и решил не тревожить своего товарища. В гневе Винсент был страшен, об этом ему напоминали четыре глубоких шрама на плече, которые заживали слишком долго даже по человеческим меркам. Винсент никогда не говорил, какого он поколения, возможно, даже третьего, ведь его сила была велика, чего не сказать о нем, о вампире из десятого поколения. С каждым новым выводком их раса становилась все слабее.
   Утром Винсент был спокойным, он вернул себе контроль над телом, и уже куда-то собирался уходить.
   - Важные дела? - Спросил Теодор, потягиваясь на кровати. Он так и уснул в походной одежде.
   - О, и тебе доброе утро, друг. Да. Мне необходимо отлучиться на несколько дней.
   - Ты...
   - Я справлюсь.
   Винсент накинул свой камзол, утянул его пряжками и подпоясал широким ремнем, на него навесил кошель и нож, который он носил острием вверх. Сиреневой дымкой он улетел прочь.
   Теодор сильно переживал за друга, но и не смел напрашиваться. Оставалось надеяться на его благоразумие и ждать.

***

   Тем временем Винсент, проделав немалый путь, воплотился в центре южного жаркого города, что располагался в месяце езды на перекладных от Доррайна. Его важное дело проживало где-то невдалеке от рынка. Вампир предпочел памяти свое тонкое острое чутье, которое вело его по улице вправо. Винсент по привычке прятал руки в карманах и смотрел только вниз, хотя здесь, в столице Мухтхаба, все знали о вампирах, знали и приветствовали, как и других разумных существ.
   Продираясь сквозь толпу, вышедшую на праздные прогулки, вскоре он набрел на дом о трех этажах из желтого кирпича, с балконами, многочисленными округлыми окнами. Окружен он был невысоким забором из вечнозеленых кустов. Внутри - небольшой фруктовый сад и декоративный флорариум. Этот дом заметно отличался от остальных, ведь здесь жил весьма известный, искусный и от того богатый ювелир.
   Вампир шумно вдохнул - вне всяких сомнений, Альд был здесь. Винсент, пройдя через калитку, постучал в дверь. Он услышал неспешные шаркающие шаги. По каким-то причинам, которых вампир не понимал, жители юга были не такими расторопными, как их сородичи с севера. Казалось, что здесь само время течет медленнее, чем в тех же Топях, где он прожил несколько веков.
   Дверь открылась.
   На пороге стоял немолодой человек с седой бородкой, разодетый в шелковый разукрашенный причудливой вышивкой халат. Ростом он был гораздо ниже Винсента, вдобавок сгорбленный из-за многочисленных лет, проведенных над работой. Чтобы посмотреть гостю в глаза, ему пришлось высоко задрать голову. Он боялся увидеть того, кто мог бы прийти за ним, и...
   Ювелир, едва поняв, кто все же стоит перед ним, рухнул на землю, не в силах усмирить дрожащие колени, и ударился ниц, залепетав слова прощения.
   - О, нет, господин, `darre...
   Винсент молча зашел, переступая старика, и закрыл за собой, не давая застать их разговор случайным прохожим.
   - Ведь еще не время, мы обговаривали срок, помилуйте... - продолжал он испуганно.
   Альд не решался поднять головы, а тяжелое молчание вампира заставляло содрогаться. Конечно же, у них был договор, но что мешало такому могущественному существу нарушить некоторые незначительные условия? Прошло достаточно лет для того, чтобы он возымел право на свою часть...
   - Я пришел, чтобы ты мог расплатиться со мной... вещью.
   - О...
   Альд приподнялся, но встать с колен не смел. Какой вещью он мог расплатиться за ту услугу? Существовало ли нечто равноценное в этом мире? Все это было похоже на шутку, на розыгрыш перед его расплатой. Но Винсент, присевший рядом на пуф, что стоял у стены коридора, выглядел более чем серьезно.
   - Мне нужно нечто... Украшение. Для... кое-кого.
   - Этот кое-кто он или она? - Робко поинтересовался старик, все еще уверенный, что ворвавшееся в его дом существо над ним потешается.
   - Она.
   По его интонации Альд наконец понял, что вампир не шутил. Винсент коснулся острым когтем лба ювелира, оставляя на нем кровавую точку. Глаза человека закатились наверх, оставляя видными только белки.
   - Она прекрасна, о, `darre... Но что я могу Вам предложить? Браслет, серьги, перстень? В моих силах сделать что угодно, но мне нужно знать хотя бы...
   Винсент убрал руку и, потирая переносицу, раздраженно ответил:
   - Смертный, твоя задача состоит в том, чтобы осчастливить сию юную особу. Что предпочитают mertis - не мои заботы. Если она останется довольна моим...
   Вампир замешкался, подбирая нужное слово на человеческом языке.
   - Подарком? - Предположил ювелир.
   - Возможно. Удиви меня, merte. Удиви ее. И мы сочтемся. Даю тебе на работу ровно три дня.
   - Но...
   - Три дня, Альд, повторяю еще раз. Советую справиться в срок и не скупиться на материалы. В противном случае...
   Винсент обхватил горло ювелира. Альд глухо застонал от боли. Метка, что скрепляла их союз, жгла кожу у груди, где она и была начерчена.
   - Я... умоляю, `darre, отпустите... Полагаю, мне следует приступить...
   Винсент разжал кисть и поднялся с пуфа, далее последовав к выходу.
   - Не разочаруй меня.
   Альд поспешно встал и запер дверь, словно бы это помогло удержать вампира от нового визита, но так он смог ненадолго ощутить спокойствие. В полной растерянности он заметался по комнате, не представляя, что именно ему надо делать. Но внезапно тот вспомнил, что для одного очень важного и дорогого заказа он держал янтарь, ценившийся по всему миру. Достал он его с большим трудом, и за выполнение заказа он мог бы выручить целое состояние, но... Отбросив все сомнения, ювелир надел хлопковые перчатки и достал камень из шкатулки, обитой внутри нежным бархатом, чтобы не поцарапать драгоценность.
   Размер его янтаря предполагал изготовление только одного украшения - кулона, что он и предполагал сделать для заказчика. Но тому нужен был большой и сильный оберег, неважно, как и чем обрамленный, для девушки же следовало проявить большую изобретательность и фантазию. Лишь несколько материалов могли выдержать силу камня, и Альд остановился на серебре как на наиболее подходящем.
   Ювелир половину дня провел над эскизами, примеряя различные обрамления для камня, но долго не мог найти подходящего, боясь, что пришедший вампир не оценит его стараний и... Старик потряс головой, отгоняя страшные мысли. Окончательно уставший от поисков, он сложил руки у лба и старался вспомнить, воспроизвести в голове, какой он видел ту девушку. Кто она для Винсента? И кто он для нее? Он видел ее образ у озера, видел, как она смотрит на вампира... и, наконец, он увидел, что так долго искал в переданных Винсентом воспоминаниях.
   Скомкав еще несколько листов бумаги, он добился, по его мнению, идеального сочетания для будущего изделия. Дав себе всего пару часов на сон, он приступил к работе. За оставшиеся два дня он более не отдыхал и прерывался только на глоток чая, дававший, хоть и недолгий, эффект бодрости. Так он смог закончить украшение быстро и не топорно.
   Для кулона оставалось найти цепочку. Он едва успел продеть ее в крепление, как в дверь снова постучали. Несомненно, то был Винсент. Удивительно, как в нем сочетались выученная человеческая этика и буйство его стихии.
   - Ох... Входите, `darre. Дверь не заперта. - Сказал Альд как можно громче. - Конечно, дайте Вы мне больше времени на... Но, помилуйте, я сделал все, что было в моих силах.
   Винсент вместо того, чтобы осмотреть и оценить работу, не говоря ни слова, просто протянул руку, желая получить коробочку с украшением и немедленно удалиться с нею.
   - Как... Вы даже не посмотрите?
   - Какие вы, смертные, донельзя надоедливые существа! - Рыкнул Винсент, пряча драгоценность во внутреннем кармане камзола. - Если я вернусь через неделю, то знай - как мастер ты изжил себя. Моли богов, если ты в них веришь, чтобы это не оказалось правдой.
   Вампир растворился в дымку и удалился, оставляя ювелира, изнуренного работой, упавшим на пол, который, обхватив себя руками, безмолвно заплакал.

***

   Вскоре Винсент вернулся, довольный своим путешествием. Несмотря на проделанный путь, внешне он не выглядел хоть сколько-нибудь уставшим, хотя на самом деле многое потребовало от него огромных усилий. Теодор, который все это время с нетерпением и немалым беспокойством ждал друга, накинулся на него с расспросами, попутно заботливо усаживая его в кресло.
   - Я вспомнил один интересный обычай у людей, - сказал Винсент, доставая из-за пазухи камзола небольшую бархатную коробочку, - когда они расстаются и вновь встречаются... Подарок, верно? Смотри.
   Он раскрыл коробку. В ней лежало украшение, кулон, в виде месяца из серебра. Превращала его в полную луну вставка из...
   - Это... - пролепетал Теодор, любуясь камнем.
   - Да! Янтарь.
   - Откуда... Это же целое состояние.
   Янтарь был особым камнем, его берегли и хранили поколениями, потому что люди верили в его волшебные и целебные свойства. Отчасти они были правы.
   - Один ювелир задолжал мне кое-что взамен за некоторую оказанную услугу. Он обрадовался, что смог расплатиться за нее... материально. Как ты думаешь, ей понравится?
   - Вне всяких сомнений, дружище. Но что же это за история, о которой я ничего не знаю?
   - Тебя это не касается. - Резко бросил Винсент и спрятал украшение. Он взял со стола приготовленную Теодором бутылку самогона и осушил ее до дна, моментально пьянея.
   Звериная сущность прорвалась наружу, Винсент и не пытался ее обуздать. Теодору не нравились эти перемены в его товарище, но и сказать о своих чувствах по этому поводу пока не решался. В конце концов, он не отведал человеческой крови, и если ему было легче справляться с зовом крови, усиленным усталостью, не контролируя тело, то пускай.
   Некоторое время Винсент, не издавая ни звука, словно даже и не дышал, и не двигаясь, просидел в кресле, откинув голову назад. Теодор смотрел на него и смиренно ждал, пока тот снова заговорит.
   - Больно сложным выдался путь даже для меня. Могу я тебя еще кое о чем попросить, rivel'?
   - Конечно, я весь внимание.
   Теодор привык к резкому, осаживающему тону Винсента, поэтому нисколько не обиделся и, напротив, готов был помочь. Винсент редко обращался к нему, именуя другом на их родном языке, а это означало, что тот сильно взволнован.
   - Ты разбираешься в этом больше моего... Я бы хотел преподнести Элизабет особенное вино в подарок. Справишься?
   - Никаких проблем! - Теодор оживился и вскочил на ноги. Наконец, его недооцененные таланты пригодились и вечно ворчащему Винсенту. - Займусь этим сейчас же, у меня как раз появилась одна мысль...

***

   Теодор отправился к своему старому знакомому, местному контрабандисту и по совместительству вору, чьи сети распространялись по всему Доррайну и далеко за его пределы. Обыкновенно в данную профессию шли те, кто имел невероятную пластичность и астеничное сложение тела, а Хамиль, будучи весьма рослым и грузным человеком, словно совершенно не подходил для этой роли. Если он и не мог самостоятельно без труда приникнуть в чье-либо жилище, то в толпе ему не было равных, как он ловко и незаметно мог снять все украшения с ничего не подозревающего собеседника. Ловкие пальцы и подвешенный язык и помогли ему основать преступную группировку, с которой тщетно боролась городская стража. Ему приписывали и сделки с демонами, ведь те, кого он обворовывал, никак не могли припомнить ни его лица, ни других отличительных примет, коими он, однако, был награжден в изобилии. Все пострадавшие всегда описывали его по-разному, и всегда ни одно описание не подходило под его настоящую внешность. Все же дело, говорил сам Хамиль в кругу своих подчиненных, в отвлечении и бурной жестикуляции, которая и не давала глазу успевать зацепиться. Кроме того - невероятно спокойный и бархатистый голос с южным говором действовал словно гипноз. Словом, все его коллеги ужасно боялись и почитали, стремясь стать похожими на своего предводителя, но тот не торопился посвящать каждого в тонкости своего ремесла, парируя, что у каждого в его группе свои таланты и умения.
   Теодор застал Хамиля сидящим за столом, увлеченного изучением какой-то старой, но наверняка важной карты. Поскольку появление вампира не произвело никакого шума, тот не смог отказать себе в удовольствии слегка напугать товарища, резко потрясая того за плечи.
   - Ах! Тео! Старый ты плут!
   Хамиль шутливо хватился за сердце. Он был скорее удивлен, чем напуган.
   - Ох уж эти ваши вампирские штучки... Впрочем, лучше ты, чем стража.
   Хамиль поднялся с табурета, и друзья крепко обнялись. Контрабандист был одним из тех, кто знал о существовании вампиров, а точнее, верил, что это вовсе не старые россказни, и Теодор, попавшийся ему в одной из очередных переделок и вытащивший его оттуда, был прямым доказательством его правоты. В прошлом они немало натворили дел, но Теодору пришлось отказаться от этих приключений, когда был пойман в магическую ловушку. Хамилю пришлось приложить немало усилий, чтобы вызволить друга, но более склонить на очередное дело не смог. На том они и распрощались несколько лет тому назад.
   - Как же долго мы не... конечно, мои люди не раз передавали, что видели тебя в городе, но ты так и не приходил? А я, знаешь ли, ждал...
   - Я решил взяться за очередное безумное дело, безумнее, чем мы вытворяли с тобой ранее. - Нервно рассмеялся Теодор.
   - И какое же?
   - Оно в данный момент касается того, о чем я хочу тебя попросить, по старой памяти, разумеется.
   - Так для тебя - хоть горы сверну. - Хамиль подмигнул и пригласил присесть на скамью.
   - Я слышал, у тебя теперь свои люди у королевского стола?
   Контрабандист вмиг посерьезнел, хмуря густые черные брови. Что же надо было Теодору? На такой отчаянный шаг, какой он мог себе вообразить, никогда бы не пошел...
   - Сотри это выражение с лица, дружище. Мне всего-то нужна одна бутылочка вина из Дор'Уттр.
   - Но оно же... ты ведь осознаешь, что за каждой бутылкой тщательно следят, чтобы никто не мог отравить королевскую чету и ее приближенных? Лучше бы ты попросил сразу то, о чем я невольно подумал.
   - Я и представить себе не мог, что ты всего за несколько лет потерял свою былую хватку, Хамиль. - Произнес Теодор с хитрецой.
   - О, ты знаешь, куда надавить, чтоб было больно, верно? Что же, горы так горы, Тео. Но хотя бы скажи, для чего она тебе.
   Вампир вкратце рассказал о своем друге Винсенте и его знакомстве со смертной.
   - Эта милая юная особа? Дочь фон Эверта? Да быть того не может! Чтобы сама побежала за странным незнакомцем? Ты же меня разыгрываешь? А?
   - Я сам был бы склонен решить, что это шутка, не познакомь он меня с ней. Но - просто поверь. И поверь также в то, что Винсент непосредственно сам сюда нагрянет и не будет просить, если я не вернусь с тем, зачем я здесь. Но пока я хоть немного на него влияю, а точнее потакаю его мелким капризам... У нас есть шанс остаться в живых.
   - Ну и друзья у тебя, hasim. Ладно, будет тебе вино. Но я должен отойти и попросить своего осведомителя. Не скучай.
   Хамиль отодвинул коврик, скрывавший люк, который вел вниз, в катакомбы, где и обосновалась его группа. Здесь было сыро, темно, то и дело бегали крысы и прочая подпольная живность, но зато их укрытие было настолько обширным и запутанным, что никакое другое не могло бы обеспечить им большую безопасность и охват территории, на которой они работали. Сюда вели сотни скрытых ходов, соединявших нижний мир с верхним. Но без карт в катакомбах из-за множества поворотов и ложных коридоров немудрено и заблудиться, поэтому стража и не решалась спускаться сюда за очередным вором. Негоже было упускать такую возможность, не воспользовавшись сим даром от давно почивших архитекторов, планировавших сделать из этих лазов сеть канализации.
   Здесь он и разыскал Феликса, который служил связью между Хамилем и его подельниками в королевском дворце. Феликс, являясь представителем малоизвестного, практически разорившегося, но, тем не менее, очень знатного рода, не вызывал никаких вопросов, когда он в очередной раз посещал дворец якобы для светских бесед и очередного выражения почтения королевской семье. Поэтому он как нельзя лучше подходил на эту роль.
   - Феликс! На пару слов.
   Хамиль махнул рукой, чтобы тот подошел к нему в укромное место. Нечего посвящать всех остальных в столь необычную просьбу.
   - Да разве пора?..
   - Нет, дело, с одной стороны, проще, а с другой... В общем, достань мне этого дурного королевского пойла.
   - Это еще с какой стати? - Холодно спросил осведомитель.
   Хамиль любил его за излишнюю прямоту и несогласие с прямыми приказами, поскольку это могло лишь свидетельствовать о здоровом прагматизме, чего так не хватало в их нелегком и опасном деле. Но контрабандист не мог прямо ответить, ведь это бы раскрыло его дружбу с вампиром, чего сам Теодор бы не пожелал.
   - Феликс, душа моя, я всегда с тобой предельно честен?
   - Насколько могу об этом судить - да.
   - Так просто поверь мне. Если не достанешь - боюсь, прикроется наша лавочка навсегда ввиду скоропостижной смерти всех ее членов. Смекаешь, о чем я?
   - Так бы сразу и сказал. Срок?
   - Сегодня.
   - Ну, ты умеешь ставить меня и моих ребят в затруднительное положение... Жди.
   Феликс резко развернулся и удалился прочь. Если он пообещал - все выполнит, сомнений быть не может. Хамиль мог вздохнуть спокойно, решая вернуться к другу, дабы тот не чувствовал себя покинутым. Им многое предстояло обсудить.

***

   Следующие дни Винсент незаметно кружил у поместья фон Эвертов, пытаясь выслушать у прислуги дату и время прибытия хозяев. К счастью, один из стражников оказался очень болтливым малым, и Винсенту удалось узнать, что карета прибудет назавтра вечером домой. Ночью того дня он решил навестить Элизабет.
   Винсент волновался, ему еле удавалось превозмогать метаморфозы. До ночи оставалось совсем немного времени. Элизабет, после прибытия, не выходила из поместья, и, возможно, дожидалась его в своей комнате, но нужно было дождаться глухой ночи, когда все в здании заснут.
   - Не изводись так, друг, ты едва себя контролируешь. Как по заказу, лучшее вино сих краев.
   Теодор появился из ниоткуда, воплотившись рядом с очагом. Из походной сумы он достал бутылку, немного пыльную, но по ее оформлению было видно, что это не простое вино. Винсент поблагодарил друга, приняв находку, и исчез сам.
   Вампир влетел к девушке, воспользовавшись щелкой приоткрытого окна. Элизабет ждала. Едва завидев знакомый дымок, она вскочила с постели, и, когда вампир воплотился, кинулась к нему и обняла. Пока Винсент стоял в оцепенении, девушка заметила, что халат ее не запахнут, а под ним была лишь очень короткая и очень прозрачная сорочка. Она поспешила завязать пояс.
   - Извините, Винсент. Я ждала, но... уже начала готовиться ко сну.
   - Элизабет, прошу... давайте на "ты". Меня путают эти ваши странности обращения, я порядком устал от этого.
   - Ох, конечно, Винсент... Я так рада, что Вы... ты. Ты пришел. Как ты узнал?
   - У вас очень болтливая стража.
   Элизабет подошла к двери и заперла ее на ключ, чтобы никто внезапно не прервал их ночное свидание, и пригласила вампира сесть на софу.
   Прежде Винсент попросил встать девушку напротив зеркала и закрыть глаза. Она хотела закрыть лицо ладонями, но вампир сказал, что они будут мешать. Пусть лучше зажмурится, в зеркале он увидит, подсматривает она или нет. Винсент обошел ее и встал за спиной, доставая свой подарок. Он застегнул цепочку и случайно коснулся пальцами ее шеи.
   Как пульсирует кровь под этой нежной тонкой кожей! Этот звук раздавался равномерным стуком в ушах, призывая... "Держи себя в руках!".
   - Можешь посмотреть.
   Девушка приблизилась к зеркалу и ахнула. Настоящий янтарь! Какая работа... Местные ювелиры даже в глаза не видели этот камень, а уж чтобы притронуться к нему и так обработать...
   - Ох, Винсент...
   Тем временем Винсент вынул бутылку и два стакана, из которых они с Теодором распивали самогон. Лучшей посуды у них, к сожалению, не было. А заставлять девушку идти на кухню и искать подходящие бокалы - было бы неправильно.
   - Вампиры умеют быть обходительными?
   - Они... стараются. - Улыбнулся Винсент и разлил вино по стаканам.
   Девушка посмотрела на бутылку и, изучив ее, снова ахнула - такое подавали только к королевскому столу. Чтобы его достать, нужны связи либо на самой винодельне, либо на королевской кухне. Ни то, ни другое не казалось возможным.
   Они пили и негромко смеялись. Элизабет угостила вампира шоколадом, привезенным из Гевена, но и снова он не оценил вкуса. Он снова повторил, что человеческая еда ему не кажется достойной внимания, но благодарит за угощение. Девушка, рассказывая о своей поездке, становилась все грустнее. Винсент спросил, в чем дело.
   - Винсент... Меня возили к... возможному жениху, но ничего не вышло. И меня правда выдадут за того... ох. Если бы ты мог что-то сделать.
   Винсент пообещал, что подумает, как ее избавить от старого мужа, не прибегая к самому очевидному способу. Хотя бы он и самый действенный. Девушка рассмеялась и вспомнила, что у нее тоже есть подарок, который точно ему понравится.
   Из шкафа она достала аккуратно сложенный сюртук. В нем Элизабет прятала книгу.
   - Теодор тогда сказал, вернее... в общем, я поняла, что страсть твоя - редкие книги. Кажется, у тебя такой быть не должно.
   Винсент раскрыл ее и очень удивился.
   - Да это же...
   - Именно она. - Сказала она и улыбнулась. Удивить вампира - непростая задача, и внутри Элизабет ликовала - ей это удалось. - Найти ее было непросто, но я рада, что мои старания не были напрасными.
   Винсент рассказал ей, что они с Теодором давно охотились за этим томом, но даже копии его никогда не видели, а у него в руках теперь лежит оригинал...
   - Я... очень признателен, Элизабет.
   Винсент чуть заметно улыбнулся, но сам он был весь словно в огне. Разве заслужил он такое отношение от той, в которой он раз за разом видит сосуд с желанной кровью? Он проглотил ком, застрявший у него в горле, и предложил закончить бутылку.
   Девушка пьянела, все ближе придвигалась к Винсенту. Алкоголь в ней усиливал запах крови, вампир снова вел борьбу с собою, со своими инстинктами. Что-то коснулось его локтя - это скользнула голова девушки. Она заснула. Винсент взял ее на руки и отнес на кровать. На мгновение она очнулась.
   - Хочу тебя... видеть завтра в городе. Хорошо?
   Не успел он что-то ответить, как девушка снова провалилась в сон. Винсент сидел на краю кровати и смотрел на нее, не решаясь встать. Вампир перестал себя контролировать. Он стал выглядеть так же, каким пытался напугать ее в Трущобах. В этом состоянии он сильнее слышал Зов, но так было легче контролировать его, не тратя силы на удерживание трансформаций.
   Винсент положил когтистую руку на голень спящей так, чтобы ее не оцарапать, и аккуратно провел ею вверх, до бедра, до места, где тело начала прикрывать сорочка. Он понял, какие чувства она в нем вызывала, но так было нельзя...
   Такими же осторожными движениями он двинулся к шее. Какой замечательный звук... Но манила его не только кровь. Он бы хотел узнать ее всю.
   Винсент встряхнул головой, прогоняя все мысли о Элизабет, и быстро поднялся. Надо было отпереть дверь и прибраться за собой, чтобы прислуге не дать повода что-то заподозрить.

***

   - Вот женщины! Им ничего не скажи - а они все равно сделают и из этого свои выводы. - Теодор восхищался проницательностью девушки и листал книгу, упиваясь каждым словом. - Клянусь, я даже... Ох, как они это делают? Ума не приложу. Я обязан все прочесть и переписать. Книга чересчур ветхая, как бы не потерять.
   Теодор нашел в столе кипу бумаг, достал перо с чернилами и приготовил свечу. В темноте он видел прекрасно, но людские привычки уже в нем сидели крепко. Винсент же не мог думать ни о чем, кроме как о предстоящей встрече.
   Днем он отыскал Элизабет, неторопливо водившую свою спутницу, которую к ней приставил отец, по улицам города, якобы в поисках летних нарядов. Девушке не нравилась ее компания, но она не смела перечить воле Фредерека.
   Однако, только она увидела Винсента, скоро изобразила легкое недомогание, и поспешила уверить, что до карет дойдет сама, но вынуждена прервать прогулку. У Френ, спутницы, отговорка не вызвала подозрений, она только пожелала выздоровления и попрощалась.
   Элизабет, убедившись, что подруга ушла, подхватила мерно шагающего по улице Винсента и отвела его в закоулок между домами. Он нагнулся, чтобы поправить ей локон, сползший из прически, за ухо, а в это время она его коротко поцеловала в губы. Вампир вздрогнул.
   - Я все чувствовала, Винсент... и видела. Покажи мне свою сущность. Я узнала, что у тебя есть... особая форма.
   У Винсента перехватило дыхание. Он был уверен, что девушка тогда спала. Не найдя, что ответить, он притянул Элизабет к себе и перенес их двоих дымкой в свое с Теодором укромное жилище. Там он до сих пор возился с книгой, которую переписал едва ли только на десятую часть.
   Оторвал его от работы хлопок по плечу. Он подскочил и увидел Элизабет вместе со своим товарищем, раскланялся перед девушкой. Та вежливо заметила, что для жилища двух вампиров тут довольно уютно. Теодор покачал головой, когда увидел, что Элизабет приподняла подол длинного платья, дабы его не запачкать о голую землю. Он достал из единственного шкафа сверток, развернул его и протянул гостье. В нем был дорожный наряд.
   - Должно быть по размеру. Я шью на глаз, но для надежности сделал так, чтобы можно было утянуть по фигуре. Мы пока выйдем, милая леди, а Вы переодевайтесь. Не хотелось бы испортить такое замечательное платье прогулками по нашему приюту.
   - Вы умеете шить?
   - Стараюсь учиться всему, миледи. Знал, что Вам пригодится такой наряд, раз решились ближе узнать нас. И вот я как всегда прав. Идем, Винсент.
   Теодор схватил друга за рукав и вывел его в узкий проход, который был похож на длинный, но извилистый коридор.
   - Это как понимать?
   Винсент рассказал цель их визита, и Теодор закипел.
   - Ты... ты просто само безрассудство! - Оскалился он. Не ему перед Винсентом обнажать зубы, но как тот мог подвергнуть возможной опасности Элизабет? - О, дорогая... Вам идет.
   Девушка предстала перед ними в грубой льняной рубашке с утягивающими шнурками спереди и штанах, заправленных в ботфорты.
   - Прошу за нами. "Дымкой", как Вы это называете, мы не пройдем, на коридоры наложены заклинания. Придется идти пешком. Хорошо, что я успел подготовить подходящее платье.
   Коридор казался бесконечным. Он то и дело петлял. Даже если бы кому-то удалось снять чары, то у вампиров было бы достаточно времени для побега в случае их обнаружения. Винсент вел девушку за руку. У вампиров не было нужды в дневном свете. В темноте активизировались альтернативные, помимо самих глаз, возможности видеть.
   Впереди задребезжал свет. Они приближались к еще одной просторной пещере, в которой источником света служила длинная и широкая трещина, через которую и пробивались лучи. Свод над ними был в пяти метрах от земли.
   Девушка от резкого перехода из тьмы на свет зажмурилась.
   - Винсент... - Начал Теодор, но его прервали.
   - Друг, если что-то пойдет не так - уводи ее. Над нами я снял заклинание, вы там пройдете, а я, если не смогу себя проконтролировать - нет. У вас будет время.
   Винсент слабо улыбнулся. Что же с ним происходило? Как человеческое дитя могло так на него влиять? Одна только просьба - и он спешит исполнять все капризы... Теодор знал своего друга холодным и рассудительным, а смертная `dotte вмиг лишила его разума. Конечно, он знал, что творят подобные чувства с людьми, но вампирам неоткуда было знать эти терзания.
   - Винсент, ты же понимаешь, что когда "что-то пойдет не так" - второй драки я не переживу?
   Вопрос остался без ответа. Винсент снял камзол и сложил его на булыжник. При метаморфозах он мог его порвать.
   Элизабет уже видела эти преображения, но вампир счел нужным начать с него, потому что все-таки многое он тогда контролировал. Тело увеличилось, руки и ноги сделались мощными, лицо вытянулось еще сильнее, челюсть подалась вперед - чтобы рвать добычу. Эта форма предназначалась для одного - для охоты. Выследить, догнать, задрать. Старая забава для вампиров, придуманная еще задолго до разведения людей.
   Рубашка и штаны на нем местами лопнули по швам. Элизабет удовлетворительно кивнула. Этот облик она видела и была готова к нему. Но она говорила о... откуда она узнала?
   Нюх Винсента значительно улучшился. Он чувствовал запахи из самого города и мог точно сказать, сколько людей там ходит. На них-то он и отвлекался, чтобы не сосредотачиваться на запахе девушки. Только это было непросто - она подошла почти вплотную, взяла его руку в свои и прижала к щеке. Пульс снова застучал у него в ушах, перекрывая все шумы, которые он слышал раньше из Доррайна. Все нутро сосредоточилось на ней.
   Элизабет смотрела ему в глаза и пыталась что-то в них отыскать. Возможно, его внутреннего Зверя. Спит ли он или вот-вот сорвется... Она сказала, что готова увидеть. Теодор попросил ее отойти к стене пещеры, ровно под трещиной, через которую можно было вырваться от Винсента, "если"...
   Как он мог просить Теодора дать ему отпор, это же невозможно.
   Тем временем тело вампира снова менялось и росло. Волосы с его тела пропали, кожа покрылась бурыми пятнами. Челюсть еще сильнее вытянулась, губы истончились, обнажая красные десна, усыпанные двумя рядами острых клыков. Глаза и нос практически исчезли, от них остались только щели. Уши вырастали и становились длинными, острыми на кончиках. Из лопаток вырывались два бугра - кожистые крылья. Винсент ревел и рычал. Эти трансформации ломали ему кости и растягивали и рвали мышцы, вызывая мучительные боли. Когтями он хватал и взрывал землю. Попавший в его лапу булыжник от хватки рассыпался в пыль. Теодор судорожно выдохнул и повел плечом, занывшим от воспоминаний.
   Винсент расправил крылья, в размахе они достигали пяти метров. Элизабет поняла, зачем ему понадобилось такое большое пространство.
   - А как же он видит? - Спросила девушка, но тут же осеклась и поняла. - Эхолокация, конечно же. Он понимает речь в этом состоянии?
   - Не знаю, милая. В этом обличии мы... деремся друг с другом насмерть. Но, как видите, я легко отделался. - Теодор попытался рассмеяться, но страх сковывал.
   - Вы дрались?
   - О, да... Винсент полоснул меня когтями, а я мгновенно потерял сознание, хотя не должен был почувствовать и боли. Наверняка он ближе к Первому поколению вампиров, чем пытается мне показать... о, нет, Элизабет!
   Девушка шла к Винсенту. Она должна была узнать, может ли вампир контролировать себя, может ли ему довериться, когда... Элизабет протянула вперед руку, чтобы Винсент опустил к ней голову. Вампир послушно сложил крылья и, рыча, сел на колени перед ней.
   Теодор метался. Он должен был увести смертную, но боялся приближаться к своему другу. Все его тело напряглось, чтобы совершить один мощный и длинный прыжок и перехватить девушку, "если что-то пойдет не так". Как же он злился...
   Элизабет провела пальцами по клыкам вампира, проверяя их остроту. Твердые, гладкие, предназначенные разорвать противника, не оставляя от него живого места. Винсент чуть приоткрыл рот, словно собирался вцепиться. Своим чутьем он видел Элизабет иначе - как жертву. Видел ее бьющееся сердце, которое, как насос, перегоняло кровь по телу, он видел этот ток и сходил с ума. Как можно было так рисковать? Одно неосторожное движение, и он сорвется. У Теодора уже не было шанса ее увести.
   Девушка коснулась губами того места, где должен был быть лоб.
   - Я хочу быть твоей varg'hattre.
   Винсент вскочил и взревел. Он сыпал проклятиями на своем языке, девушка лишь по интонации понимала, что он разозлен, а у Теодора многие слова вызвали тошноту. Вампир бесновался, брызгал слюной и кричал на девушку, будто та могла что-то разобрать. Теодор к концу тоже перестал что-либо понимать, потому что Винсент перешел на Древний диалект, которым уже никто из ныне живущих вампиров не пользовался. Он знал всего несколько слов, но как разговаривал его друг - о, тот владел этим диалектом в совершенстве.
   Теодор, готовый к прыжку, увел Элизабет в коридор. Ругался он не хуже Винсента.
   - Я что-то не то сказала?
   Девушка была скорее удивлена, чем испугана.
   - K'reh... Вы сказали ему то, что он хотел услышать больше всего, но... `dotte, Вы же не осознаете... Раз он все понимает, то я пойду и успокою нашего разбушевавшегося друга.
   Девушка опять ничего не понимала, но видела, как Теодор, весь дрожащий, подбирается к Винсенту и спокойно пытается поговорить с ним. Зверь ревел в ответ. Челюсть не была предназначена для разговоров, поэтому все его слова сопровождались глухим рычанием. Винсент сел в центр.
   Теодор бросился к коридору и быстро бросил, что бежит за запасной одеждой, так как от той, что была на Винсенте, остались лишь мелкие тряпки. Он попросил девушку не входить в пещеру и дать время успокоиться. Но Элизабет не послушалась.
   Винсент менялся в предыдущую форму, все тело снова мучили судороги. Вампир закрыл глаза и поморщился.
   - Если ты сделаешь хоть еще один шаг - я нападу.
   Элизабет не остановилась. И он действительно напал. Схватил ее за плечи и провел клыками по ее шее, словно собирался вцепиться. Девушка даже не дрогнула. Вампир щелкнул челюстью, но перед ее лицом. Он снова стал похож на человека.
   - Я обнажен.
   - И ты прекрасно выглядишь, Винсент. Ты был бы превосходным натурщиком.
   - Элизабет, ты... ты хоть понимала, что говоришь и что делаешь? Ох, поговорим потом... Теодор идет.
   Элизабет отошла и отвернулась. Теодор нес одежду, которую кинул Винсенту, а сам увел девушку обратно в их "комнату", пообещав, что они будут дожидаться Винсента там.
   - Вы даже представить себе не можете, что я пережил... - пробормотал Теодор, наливая самогон дрожащими руками в стакан. Девушка подставила чашку, которую она нашла на столе, но вампир покачал головой. - Такое смертным нельзя. Подождите, у меня где-то был ликер... Не то, чем Вас угощал Винсент, но что есть.
   Они чокнулись и выпили. Теодор тут же налил себе второй стакан, приготовил и порцию для друга.
   - Вы его боитесь, Теодор?
   - Смотрите.
   Он обнажил плечо. Рубцы выглядели так, будто только недавно затянулись, а прошло несколько веков.
   - Если Вам удастся выяснить, к какому он принадлежит поколению, то известите и меня об этом. Я уж найду на него управу... А, вот и ты.
   Вошел Винсент. Элизабет подала ему стакан, и они все вместе сели за стол.
   - Вы все говорите о каких-то поколениях, господа, а рассказать о них никто не желает?
   - Все просто, Элизабет. Вернее... мы сами не помним, откуда появились, но всем нам дали жизнь Вожаки. Это Первые вампиры, "шепчущие"... О, Винсент Вам об этом говорил, не так ли? Тогда просто поймите - Первое поколение - прямые потомки Вожаков. Но их почти не осталось, в них текла буйная кровь, они просто перебили друг друга... но успели дать жизнь второму поколению. Чем моложе поколение, тем слабее оно по сравнению с предыдущим. Однако у каждого есть свое слабое место. - С этими словами Теодор с прищуром оглядел Винсента.
   - И даже у "шепчущего"?
   - Возможно. Но пока все здравствуют. Элизабет... Мне тут шепнули о Вашей проблеме, о замужестве против воли. Первый вариант самый простой - Вы можете бежать с нами. Второй... над ним придется много работать, чтобы все вышло в рамках приличия ваших краев. Если есть время - я этим займусь. По крайней мере, сделаю все, что в моих силах.
   - Да будет так.
   Они еще долго сидели и разговаривали, но близилась ночь. Элизабет следовало возвращаться. Она собрала свое платье, отряхнув подол, и попрощалась с Теодором.
   - Отец в отъезде, но все же утром мне необходимо быть у себя.
   Винсент перенес их тем же способом, что и днем, в усадьбу. Девушка встала перед зеркалом и принялась расшнуровывать рубашку. Вампир отвернулся.
   - Зачем же... я тебя видела. Не хочешь взглянуть и на меня?
   Конечно, в ней говорил алкоголь, ведь бутылку ликера она выпила до дна за вечерней беседой. Нельзя было пользоваться таким моментом, но и сам он был разгорячен, и потому, улыбаясь, повернулся к ней и сказал:
   - Больше всего на свете.
   Элизабет медленно раздевалась, отчего у вампира перехватило дыхание. Он жадно наблюдал каждый сантиметр обнажающегося тела.
   - Ты... прекрасна. - Только и смог он вымолвить.
   Она легла на кровать и поманила к себе. "Нет, нельзя!".
   - Нас никто не потревожит, дверь заперта...
   "Нельзя!" - Гремело в ушах.
   Но тело не слушало голоса разума. Он сам разделся и лег рядом. Винсент больше не владел собой, не мог и не хотел сдерживаться. Он поцеловал ее в шею и... укусил, смакуя каждый глоток. Как же долго он не чувствовал этот вкус во рту, от этого кровь казалась такой сладкой. Один, два, три... Элизабет и не сопротивлялась, она хотела этого, как и...
   И он взял ее.

***

   - Винсент... что тебя так рассердило?
   Они лежали, обнявшись, накрытые шелковым покрывалом. Винсент нежно гладил ее тело. Он больше не мог себя сдерживать и наслаждался каждым чувством. Если он будет контролировать и это желание, то мог ли поручиться, что снова не услышит Зов?
   - Varg'hattre это не просто семья в вашем понимании, я же говорил. И ты... Сегодня я смог убедить себя, что ты это не серьезно, не понимала, чего хочешь... К чему обязывает это.
   - И к чему же?
   Элизабет легла на него и посмотрела в глаза, готовая слушать.
   - Хм... Ты же видела шрамы Теодора? Это наказание за предательство нашего Дома. Его исследование было занятным, но то, что он сделал - было недопустимым. И, как видишь, я смог побороть призыв D'uhr. А ты желаешь стать моей... un'hattre, это сложнее. Если произойдет нечто подобное, то остановиться я уже не смогу. Ты должна принадлежать мне всецело, душой, разумом и каждой клеточкой своего тела...
   Винсент опустил руки на бедра возлюбленной и снова овладел ею. От неожиданности Элизабет вскрикнула, но тут же прикусила губу. В замке была только прислуга, и не стоило давать им повода для слухов. Вампир тоже сдерживал подходящий к горлу рык. Ее кровь разожгла пламя, которое рвалось наружу. Ох, были бы они в укромном месте... Оба тихо застонали и пролежали так до тех пор, пока первые утренние лучи не ворвались в комнату и возвестили о начале дня.
   - Сегодня я поговорю с Теодором. Возможно, он успел что-то придумать за это время... Элизабет? - Винсент прервал томное молчание.
   - Да?
   - Когда мы встретимся снова?
   - Завтра. Сейчас бы мне хотелось выспаться и отдохнуть. Я... чувствую себя слабой.
   - Из-за?..
   - Не беспокойся, Винсент. Я привыкну. Ты мне нравишься... Таким.
   Она поцеловала его и чуть прикусила за нижнюю губу. Вампира охватило новое желание, но пора... Винсент повалил ее на кровать, стиснул запястья, как в ту, первую, ночь, и втянул запах у шеи. Ранки еще не до конца затянулись, из них сочился манящий аромат...
   - Ты подарила мне волшебную ночь, Элизабет... Подумай как следует над тем, что ты хочешь мне сказать. Назад дороги не будет.
   Она кивнула и задремала. Винсент собрался домой.

***

   - Долго же ты... ох, Винсент... от тебя пахнет кровью.
   Теодор покачал головой. Столько лет понадобилось, чтобы его друг пересилил себя, и теперь всем стараниям конец. Он все же надеялся на благоразумие Винсента, но ошибся. Значит, тот и правда очень древний вампир, очень сильный, раз не смог подчинить себе Зов. И все же...
   - Не смотри на меня так. Она...
   - О, я понимаю.
   - Не ревнуй, Теодор. Одно лишь слово - и я брошу Элизабет и буду только с тобой.
   - Почему твое чувство юмора появляется только тогда, когда надо меня уколоть, а шутки в свой адрес ты не воспринимаешь?
   От Винсента шел кровавый смрад, казалось, что он разъедает нос. Призывая к остаткам совести, Теодор попытался сам уколоть друга:
   - Ты, надеюсь, хоть не съел ее? А то...
   Винсент заревел и набросился на Теодора. Рукой вцепился ему в горло, когти пронзили кожу и жгли ее, словно раскаленные иглы. Он смотрел ему прямо в глаза и скалился. Это означало вызов. Теодор тоже обнажил зубы и прошипел в ответ - он сразу сдался. Ему ли не знать, каковы последствия возможной драки?
   Рука разжалась. Винсент схватил себя за запястье и виновато посмотрел на друга.
   - Это все... прости. Теодор, я слаб как никогда. - Винсент в задумчивости оглядел свои руки. - От моих прежних сил осталась лишь слабая тень. Но если ты не научишься держать язык за зубами... то я разорву тебя на части, поверь, это не составит никакого труда. А мне бы этого не хотелось.
   - Кха... Отличное признание в... любви, Винсент. - Отшутился Теодор. На самом деле у него все холодело внутри от ужаса. Царапины жгли, он поспешил их обработать мазью, которой в свое время вылечил плечо. - А я говорил об этом. Мы становимся агрессивными. Что становится с низшими, помнишь? Они неуправляемы. А ты, разумное существо, теряешь контроль от одного неосторожного слова!
   - Я это учту. Касательно разговора о... ты говорил о каком-то плане?
   - О, конечно... да. Одну секунду.
   Теодор был рад смене темы. Ему вовсе не хотелось читать нотации своему чересчур вспыльчивому другу, но как тому еще напомнить об их уговоре? Он посчитал эти попытки ничтожными. Теодор разбирал бумаги на столе. Они перемешались с копиями текста книги, но, наконец, нашел обрывок бумаги, точно содранный со столба.
   Винсент взял его и прочел. На нем нацарапано объявление о продаже винодельни. Сумма, которую хотели за нее, высока, раздобыть непросто. Тем более вампирам, не нуждающимся в золоте.
   - И что же?
   - Замок в Топях. Ты разве не помнишь, сколько тебе тогда за него предлагали? Тот торговец, из Галендара?
   - Ульрих?
   - Тот самый. Ульрих мне тогда шепнул, что если ты передумаешь, то он всегда готов предложить хорошие деньги. Для этого он даже открыл счет в банке, куда положил определенную сумму. Как только мы передаем бумаги на замок - золото наше. Должно хватить на все.
   - Так, объяснись. Зачем нам винодельня?
   - Такой древний вампир, а такой несообразительный. Ты не спросил Элизабет, почему ее, молодую и привлекательную особу, выдают за старика?
   Винсент не знал. К людям и их поступкам он относился снисходительно, как к малым детям, которые не ведают, что творят, поэтому просто принимал информацию и не пытался ее понять.
   - Извини за прямоту, но ты наверняка вчера понял, что она не...
   - Ох, они до сих пор... Примитивные создания. - Винсент презрительно поморщил нос.
   - Да. Девушка, познавшая мужчину до брака, якобы испорчена и не может принести счастья семье. Видишь ли, ее отец хочет соблюсти простую формальность. Отдать дочь под крыло старика, который скоро преставится - отличный шанс не нанести вреда репутации. Статус вдовы делает молодую девушку даже желаннее для брака, ведь у нее будет не только наследство отца, но и первого мужа. И, поскольку брак был, нет никакого ореола испорченности, все законы соблюдены. Но отдавать Элизабет и ждать кончины мужа ты, думаю, не желаешь. Поэтому я решил сделать из тебя богатого чужеземца, ищущего себе жену. Для этого ты купишь эту винодельню, я через своих хороших знакомых распространю слухи о тебе. И Фредерек сам побежит к тебе сватать свою дочь. Все-таки молодой муж - выгодная партия. И меньше слухов о Элизабет и ее... бурной жизни.
   Винсент ответил, что сам не понял и половины из этих человеческих выдумок, но, поскольку Теодор прожил среди людей больше, чем он, полностью доверяет своему другу исполнение этого плана. Следовало начать всем заниматься, покуда девушку в самом деле не выдали за того старого барона.
   Замок в Топях, о котором упомянул его друг, Винсент отнял у мага. Хозяина вампир убил, многие книги, лабораторию и некоторые инструменты он вместе со своими собратьями преподнес D'uhr как трофеи. Бесчисленные приборы, магические ловушки, свитки и остальная мелочь оставались в замке, они привлекали многих любопытных, но те, конечно же, бесследно пропадали. Винсент не видел смысла раньше продавать замок, служивший ему местом уединения, но сейчас у вампира была цель. Поэтому он согласился и отправил Теодора совершить сделку.
   Вернувшись, он сказал, что все сделано, Ульрих действительно все это время ждал предложения, и тем временем на той сумме накопился небольшой процент, но есть одна небольшая проблема. В банке краем уха услышал, что та винодельня с поместьем сегодня вечером будет участвовать в аукционе, потому что ту сумму в объявлении никто заплатить не готов. Вампиры ни разу не посещали торги, но, полные уверенности и хороших предчувствий, пришли на них.
   Война с соседним королевством разоряла края Доррайна, вытягивала своими костлявыми цепкими пальцами из карманов местных купцов и дельцов каждую честно заработанную монету. Те, у кого оставались какие-то накопления, пришли на аукцион с целью преумножить свои богатства покупкой богатой на урожай земли винодельни. Ее хозяин проигрался в карты и, чтобы заплатить все долги, выставил все свое имение на продажу, но, поскольку цена оказалась непривлекательной, решил устроить торги. Теодор шепнул другу, что надеется на худые карманы присутствующих, чтобы имение отошло им за первые несколько ставок.
   Однако пришлось изрядно понервничать. Участники аукциона знали, какой потенциал скрывает в себе Ниро д'Атт. Участок, прилегающий к нему, плодороден и удачно расположен, поэтому за один только урожай можно выручить вдвое больше, чем дает любая другая винокурня. Набежавший процент помог перекрыть последнюю ставку, когда отчаявшийся купец попытался предложить сумму выше, чем в объявлении о продаже. Присутствующие сидели тихо. Никто больше не мог предложить хоть немногим больше, чем Теодор. Поэтому, с тремя ударами молотка, имение Ниро д'Атт переходило во владение графа Винсента эр де Граана. Пришлось на ходу выдумывать титул и фамилию, потому что кроме имен у вампиров не было никаких определений, кроме принадлежности к Дому. А имена Домов некоторым людям были известны из легенд.
   Винсент, улыбаясь уголком рта, подписывал бумаги, нарекавшие его новым владельцем. Теодор тоже сиял - его план начал работать, закрутились мощные первые шестерни, двигавшие всю эту махину вперед. Победителей аукциона скупо поздравили остальные участники, как того требовали приличия. Конечно же, внутри они все кипели от злости. Какая несправедливость - чужеземцы выкупили одну из самых плодородных частей краев Доррайна.
   Теодор свернул скрепленные печатью и двумя подписями документы и убрал их в свою дорожную сумку.
   Когда они вернулись в свое убежище, Теодор рассмеялся, довольный своей затеей.
   - Что же, Винсент, это дело стоит отметить. - Сказал он, хлопая друга по плечу.
   - Да разве это повод?
   - Дорогой мой! Сегодня я нарек тебя графом (а мои друзья постараются, чтобы все так и думали) и сделал владельцем чудесного имения, которое принесет тебе счастье в виде законной супруги Элизабет и, если ты пожелаешь, огромный доход. Ты еще смеешь спрашивать, повод ли это?
   - Если исходить из твоей логики, то каждый новый день...
   - О, я рад, что ты понимаешь меня. Нет, милейший, сегодня я должен быть до смерти пьян, и никак иначе. Если бы смертные могли вынести мои настойки, то черта с два я с тобой водился. Садись и скажи "спасибо" своему верному товарищу.
   Винсент послушался. Он не разделял любовь к подобного рода выпивке, предпочитая хмелеть не от алкоголя, но обижать друга не хотел. Действительно, тот так много для него делает и мирится со всеми недостатками, почему бы и не составить ему компанию?
   Так и прошел весь вечер, они весь оставшийся вечер обсуждали дальнейшие приготовления, покуда у Теодора не начал заплетаться язык. Он сказал, что, хоть они приобрели превосходную винодельню, стоит проверить ее состояние, ведь предыдущий хозяин мало того, что влез в долги, так и не занимался должным образом землей и самим поместьем. Безумец жил только за счет ранее приготовленного вина, которого еще достаточно осталось в погребах, а о новом урожае даже и не задумывался. Чтобы впечатлить фон Эверта, надо показать ему винодельню и ее владельца с лучшей стороны. То есть как умного и расчетливого хозяина, способного поднять имение на должный уровень. Для этого следует нанять людей, но пусть Винсент о том не беспокоится.
   - Значит, осмотрим Ниро д'Атт. Я приглашу Элизабет.
   - К-конечно! Какие во...вопросы. Ох, я отдыхать, дружище. Я, как и хотел, чертовски пьян и...
   Теодор заснул, полулежа в своей кровати, с бутылкой в руках. Та выпала и звякнула о землю. Он упрекал Винсента в зависимости от крови, а сам рад лишний раз приложиться к стакану со спиртным. Его друг понимал, что Теодор и сам нет-нет, да слышит Зов Крови, и потому старается заглушить его подобным способом. Но к чему было это лицемерие?
   Винсент лег. Еще долго он не мог уснуть. Мешали беспорядочный рой мыслей и головокружение от самогона. Какие травы были использованы на этот раз? Ничто не могло серьезно навредить вампиру, но Теодору удавалось сделать так, чтобы эти сборы и прогонка выводили высших вампиров из равновесия. Однако цель была другая - создать напиток, который бы давал столько же сил и удовольствия, как свежая теплая человеческая кровь. Конечно же, об этом Теодор открыто не говорил, и, возможно, он и сам не подозревал о тайных своих желаниях, потому что они шли вразрез с его "учением" о неприятии прежнего образа жизни. Винсент, напрочь лишенный такта, постоянно ему твердил о своих догадках, но встречал лишь раздраженный оскал.
   Утром Теодор, свежий и бодрый, будил друга. Как у него это получалось после ночных попоек - секрет. Винсент же чувствовал себя прескверно. Гудела голова. После кровавых пиров такого не было, а ведь в один такой они истребляли более тысячи людей при десятке собравшихся вампиров.
   - Пора собираться за Элизабет. Ты знаешь, где она сегодня?
   - Да... дай мне пару минут.
   Не стоило ему торопиться, все падало из рук. Винсент ругал себя, что стоило обойтись всего одним стаканом, а не стараться перегнать бывалого пьяницу. Пальцы тщетно пытались застегнуть рубашку у ворота и манжет. Теодор, шутливо цокая языком, поспешил ему помочь.
   Полностью одевшись, вампир перенесся в комнату девушки. Стоило быть осторожнее, но он позабыл обо всем - так желал увидеть Элизабет. За ширмой слышался шорох - переодевается? Девушка вышла и вздрогнула, заметив чей-то силуэт. Поняв, что это ее возлюбленный, она засияла. Переоделась Элизабет в то дорожное платье, что подарил ей Теодор.
   - Тебя никто не заподозрит в подобном наряде? - Спросил вампир, наблюдая, как девушка встала к зеркалу, чтобы собрать и закрутить волосы в пучок.
   - О, нет. Сегодня я "ночую у подруги". Отец уехал в город, поэтому могу идти. - Элизабет приблизилась к нему и погладила по щеке. - Винсент... да у тебя сегодня веселая выдалась ночь.
   Девушка демонстративно зажала нос и помахала второй рукой перед ним. Новый самогон от Теодора действительно имел не самый приятный запах, но вампиры к таким вещам не особо чувствительны. Точнее, они ясно различают только один его вид. Каждый сосуд, наполненный кровью, пахнет особенно. Невозможно перевести язык крови на человеческий, но Винсент считал, что Элизабет пахнет медом.
   - Теодор говорил, что такой случай невозможно оставить без должного внимания.
   Он рассказал девушке в нескольких словах суть плана Теодора и тщательнее - про приобретение имения. Винсент позвал прогуляться до Ниро д'Атт и осмотреть его, как того хотел их друг. Девушка согласилась. От пещеры, куда они перенеслись, до места встречи с Теодором они шли пешком, погода им это позволяла, стоял ясный теплый весенний день. Элизабет по дороге расспрашивала о замке в Топях. Она жалела, что не успела на него посмотреть, поскольку тот заезжий чародей, что продал ей Бестиарий, рассказывал о некотором безумном маге.
   - Ты в самом деле захватил его замок... из-за скуки?
   Винсент кивнул. В кровавых пирах и оргиях все было хорошо, кроме одного - однообразия.
   - Конечно, сейчас мне это кажется немного... безрассудным. Но, как оказалось, не заскучай я тогда, нам бы пришлось переселиться попросту в другую пещеру. А ты достойна большего.
   У перекрестка они встретили Теодора. Оттуда оставалось идти совсем немного, поэтому пешую прогулку они продолжили втроем. Дорога была совсем безлюдная, лишь изредка по ней не спеша катились груженые повозки, возчикам которых не было совершенно никакого дела до странных путников, поэтому Теодор и Винсент, без всякой опаски, общались, не скрывая своих отличительных черт. Впрочем, Элизабет заметила, что у Теодора они были выражены слабее, и заметны были, только если внимательно приглядеться. Это, помимо характера, и способствовало его более тесному общению со смертными.
   Элизабет практически всю дорогу молчала и только слушала, что же обсуждают вампиры, но те периодически переходили на свой язык, забывая, что рядом с ними находится merta. Она и не желала вмешиваться - по Теодору было заметно, что он все же желает такого непринужденного общения с другом, хоть и утверждал обратное. Но его мимика говорила сама за себя - такого удовольствия от того, что Винсент его действительно слушал, он еще не испытывал.
   Вскоре они подошли к своим владениям. Казалось, что на земле Ниро д'Атт даже трава зеленее, чем вокруг, что воткни палку - и та прорастет. Теодор решил осмотреть виноградники. Часть насаждений погибла, другую поразил грибок. Пришлось подозвать служившего здесь работника и распорядиться выкосить пораженные лозы и обработать после этого весь участок. Для этого он подал рабочему порошок, который следовало развести в воде. Одной дозы должно было хватить на весь участок, но для надежности он написал рецепт на обрывке листа.
   - А Вы, Теодор, разбираетесь в этом? - Поинтересовалась Элизабет.
   - Я всегда рад учиться, моя дорогая. В отличие от Винсента. Он все это считает человеческими глупостями, разумеется. Но мы-то хотим показать Фредереку фон Эверту, на что способен граф эр де Граан. И если он сам не желает, то кто-то же должен помочь...
   - Не начинай...
   Теодор послушно умолк и продолжил осматривать угодья. Если лечение насаждений поможет, то этой осенью они успеют собрать урожай. Он пообещал лично проконтролировать обработку.
   Затем они перешли в само поместье. Имение предстало перед ними о двух этажах, длинным, с двумя сквозными арками, над которыми были переходы из центральной части поместья в восточное и западное крылья. Здание было старым, но для своих лет выглядело крепким. По словам работников, фасад недавно ремонтировали, укрепили фундамент и покосившееся восточное крыло. Но о внутреннем состоянии они ничего не знали, бывший хозяин не пускал в дом даже кухарку, только гостей-игроков.
   Первый этаж вошедшим показался сносным. Требовалось лишь освежить интерьер. Из главного зала наверх поднималась лестница. Там находилась спальня. Как оказалось, она была самой меблированной и устроенной. Свежие обои, паркет из красного дерева, накрытый шерстяным ковром, в окнах - лучшее оккское стекло, благодаря которому эта комната, помимо всего, была и самой светлой в поместье. Посередине стояла крепкая двуспальная кровать. В углу - такого же дерева платяной шкаф и комод. Эта мебель была единственной во всем здании, если не считать печки и кривого стола на кухне. Остальное, сделали вывод вампиры, пропил бывший хозяин или же растащили его благодарные гости.
   - Да, друзья мои, здесь придется как следует поработать, чтобы дать прием. О, Винсент, не смотри на меня так. Тебе необходимо показать себя гостеприимным и чтущим местные традиции хозяином.
   Теодор подсчитал, что оставшихся средств не хватит на полноценное восстановление поместья, но у него есть несколько задолжавших знакомых, которые также сочтут предпочтительным расплатиться за оказанные услуги монетой. Некоторые могли бы дать ссуду, вернуть которую можно было бы в счет следующего урожая. И эти приготовления он тоже брал на себя.

***

   - Проверим кровать на прочность?
   Элизабет стянула сапоги и упала на постель. Теодор только недавно ушел, догадавшись оставить пару наедине, а до этого только и причитал, какие траты им предстоят, чтобы в кратчайшие сроки сделать имение пригодным для торжества. Напоследок он бросил, чтобы они не разрушили последнюю уцелевшую утварь.
   Винсент сел на край кровати, чтобы помочь девушке развязать рубаху, удерживаясь от порыва разорвать ее одним движением. Скинув одежду с себя, он лег рядом, осыпая Элизабет поцелуями, которыми сперва покрывал ее плечи, а потом - все ниже и ниже... Добравшись до колен, вампир их нежно покусывал, чтобы Элизабет развела их в стороны.
   - Винсент...
   - Ты не хочешь?
   - Для наших мужчин... Это унизительно.
   - На это я могу сказать, что они предпочитают других мужчин, если видят какое-то оскорбление в ласке своей любимой женщины.
   Девушка усмехнулась и не стала более сопротивляться. Уже скоро с ее губ сорвался стон, тело выгнулось дугой. Элизабет, полулежа на подушках, провела пальцем вдоль артерии.
   - Разрешаешь?
   - В прошлый раз ты не спрашивал.
   Три обжигающих горло глотка... три глотка добровольно отданной крови. Он знал, что это не просто легенда. Такая кровь давала еще больше сил, чем насильно выпитая. Не следовало и надеяться, что к нему вернется былое могущество, но, наконец, это не были жалкие полуживые века, проведенные вместе с Теодором в отчуждении. Разгоряченное тело преобразилось для охоты. Винсенту понадобились усилия, чтобы убрать когти. Элизабет словно этого и ждала. Она поманила его к себе, приглашая вновь испробовать себя. Винсенту мечталось испить ее до последней капли, но эти желания он превращал в вожделение.
   Вампир рывком перевернул девушку на живот и согнул ноги в коленях. Пришло время показать ей, что такое любовь Зверя. Возможно, она изменит свое решение связать себя Узами с ним.
   Взял он ее грубо, впиваясь когтями в тонкую кожу бедер. В этих местах проступили темно-красные капли. Элизабет поддавалась каждому движению, будто и не чувствовала боли, кричала, но от... удовольствия. Винсент был ошарашен. Но продолжал и разошелся еще сильнее. Оба громко застонали.
   - Ох, Винсент... это было великолепно. Именно таким... да, я таким тебя и хотела. Диким, страстным...
   - Ты испорченная юная леди...
   Винсент хотел улыбнуться, но в таком состоянии получался только грозный оскал. Прежний облик нелегко вернуть, когда в нем все так и кипело от желаний.
   - О, если бы я хотела кого-то спокойного и тихого, то не возражала против замужества с бароном Ольмериком. Мне нужен ты, и никто иной. Как же ты прекрасен...
   - Неужели я нравлюсь тебе только в этом обличии?
   - В любом. Винсент... мне ведь не кажется? Ты становишься сильнее. Ты себя контролируешь? Я боюсь за Теодора, он вечно...
   - Да, я недавно бросил ему вызов, когда он сказал нечто для меня неприемлемое. Одно движение руки - и его шейные позвонки бы хрустнули, как сухая веточка. - Вампир сжал кулак, представляя, как бы это произошло.
   - И что же тебя остановило?
   - Остатки разума и любовь к нему. Я боюсь сорваться, Элизабет. Этот же страх меня и удерживает от поступков, которых бы я не хотел совершать.
   Элизабет прижалась к нему и уткнулась в плечо, ничего не ответив. Ночевка у подруги не могла длиться бесконечно, а за окном уже дребезжал рассвет. Винсент, один из бессмертных, ранее не понимал скоротечности времени, а сейчас, со своей возлюбленной, он внезапно осознал, как мало им двоим отведено в сравнении с вечностью.
   - Мой отец дает ежегодный прием на следующей неделе. Тебе, как новоиспеченному виноделу, следует посетить это мероприятие.
   Они уже сидели на подоконнике ее комнаты и прощались, когда Элизабет вспомнила еще кое-что.
   - Скажи об этом Теодору, он приготовит тебе подходящий наряд и представит моему отцу на приеме. Постарайся произвести хорошее впечатление на него. Ради... ради нас.
   - Конечно. - Винсент поцеловал ей руки и ушел.

***

   Теодор не удивился, когда за спиной почувствовал кровавый шлейф - Винсент вернулся, и он снова вкусил напиток, который обещал более не пробовать. Более рисковать своей жизнью он не желал, поэтому прикусил язык и сделал вид, что ищет нечто важное в бумагах.
   - С возвращением, Винсент. Я послал в Ниро д'Атт приказчика, он там всем распорядится.
   Вид у него был неважный. Борода слежалась, под глазами темные круги, вместо убранных в идеальный хвост волос - нечто, похожее на гнездо. Рубашка на нем была вчерашняя, а Теодор ранее не позволял себе такой вольности - будучи крайне щепетильным в этом вопросе, одежду он менял каждое утро.
   - С тобой все в порядке? - Взволнованно спросил Винсент. - Ты спал этой ночью?
   Теодор оглянулся и увидел - Винсент еще не вернулся в первоначальный облик. Такой он внушал ему истинный ужас. Правый глаз задергался. То ли от запаха, то ли от страха.
   - Да... Просто много дел. - Устало улыбнулся Теодор.
   - Ты видел? Не могу вернуться в облик...
   - Это трудно не заметить, Винсент. Отдохни.
   - То же могу посоветовать и тебе. Кстати, Элизабет сказала, что фон Эверт дает прием, и нам необходимо присутствовать. И...
   - Ох. - Теодор резко подскочил со стула и рухнул на свою кровать прямо в одежде. - Все. Сегодня с места не сдвинусь.
   - Я могу сам...
   - Нет, не можешь. Выберешь опять несуразный наряд, а мне красней за тебя. Сделаю все сам, только быстрее от тебя отделаться.

***

   Ближе к вечеру к поместью фон Эвертов съезжалась вся местная аристократия и купеческая прослойка общества. Теодор с Винсентом не были исключением, в Ниро д'Атт пришло официальное приглашение. Для поездки они наняли карету на всю ночь, чтобы не вызывать подозрений у гостей и хозяина своими внезапными появлениями и исчезновениями.
   Ворота поместья не закрывались, принимая бесконечный поток из дам и господ, надевших свои лучшие платья. Если бы не тщательная охрана по всему периметру, то какая-нибудь предприимчивая шайка смогла обогатиться за один вечер, попросив только одних женщин сложить в мешки все их драгоценные украшения. Но, казалось, стражи нанято больше, чем приглашено гостей.
   Теодор, имевший опыт в подобных вечерах, оставил Винсента у стола и сунул ему в руки бокал с вином. Никаких отличий от остальных, простой, немного не разговорчивый, граф. К слову, друзья Теодора за все время до приема славно поработали, и теперь каждый из присутствующих уже якобы что-то да слышал об эр де Граане из Топей. И, разумеется, только самое хорошее. Теодор упивался своим успехом, едва сдерживая улыбку, которую, если она все-таки прорывалась, прикрывал своим бокалом, отпивая из него. Он все боялся, что кто-то да увидит его оскал.
   Наконец, к гостям сошел сам хозяин званого вечера, Фредерек фон Эверт. Это был крепко сбитый мужчина, но ростом чуть выше дочери, с проседью в волосах. От него у Элизабет был только цвет глаз. Возможно, подумал Винсент, она больше похожа на мать.
   Следом за ним сошла и Элизабет. В этот раз она выбрала изящное длинное синее платье с открытыми плечами, по которым струились распущенные волосы. На шее блестела цепочка с кулоном.
   - Дорогие мои друзья! - Воскликнул Фредерек, вскидывая вверх руки как жест приветствия ко всем присутствующим. - Я рад, что вы все здесь сегодня. Надеюсь, что наша задержка никого не обидела. Начинаем празднество!
   Музыканты заиграли так, чтобы гости не перекрикивали друг друга, а спокойно могли общаться. Все приглашенные хором поблагодарили фон Эверта за теплый прием. Фредерек же в ответ заявил, что он дожидается прибытия иностранных артистов, шпагоглотателей и акробатов, которые украсят этот вечер своим представлением.
   Пробежав глазами по толпе, Фредерек тут же заметил Теодора, к которому, аккуратно протискиваясь между гостями, подбежал с бурными приветствиями.
   - Старина! Сколько же мы не виделись... А ты будто и не постарел вовсе. - Фредерек потряс руку бывалого друга в пожатии и подозрительно прищурился, а через секунду расхохотался, подшучивая, что Теодор принимает бальзамические жидкости, предназначенные для хранения органов и "прочих страстей" в медицинских учреждениях, внутрь.
   - Ты же знаешь, что другие крепкие напитки меня не берут. - Отшутился и Теодор. - А я не знал, что у тебя есть красавица-дочь.
   - Откуда же, от тебя за столько лет ни одной весточки... А сей хмурый граф твой друг, верно? - Фредерек кивнул в сторону Винсента, стоявшего рядом. - Эр де Граан?
   - Да, господин фон Эверт.
   - Ох, брось ты это... Друг Теодора и мой друг тоже. Зови меня просто - Фредерек, избавь от этих никому не нужных приличий светского общества, я простой купец, хоть и самый богатый.
   Вампир кивнул.
   - Какой молчаливый граф! Как ты сошелся с таким балагуром, как Теодор... Ох, прошу любить и жаловать - моя дочь Элизабет.
   - Леди Элизабет. - Винсент кивнул и слегка нагнулся в поклоне, заводя правую руку за спину. Левой он принял ладонь девушки и поцеловал ее.
   - Граф.
   Формальное знакомство состоялось. В этих кругах оно важнее личных отношений, говорил Теодор. "До него нельзя никому показывать, что вы видите друг друга не первый раз". Винсенту были непонятны такие тонкости этикета, вернее, зачем люди вообще усложнили себе и без того не простую и короткую жизнь, но он счел важным следовать этим законам, чтобы Элизабет видела - она ему небезразлична. Теперь все приличия соблюдены, можно увести девушку поближе к музыкантам, чтобы их разговор не слышали любопытные уши.
   - Я украду Вашу милую дочь?
   - Конечно, Винсент. Только верни мне ее через час.
   Фредерек проследил, чтобы пара исчезла с его глаз, повернулся к другу, подхватил его под руку и сам увел в укромное место под лестницей, где никого не было.
   - Что ты думаешь о нем, дружище? Я вроде все решил с бароном Ольмериком, но почему бы... Винсент не женат, а?
   - О, нет. Он... в поиске.
   - Отлично, отлично. Если у этого графа все сложится с Ниро д'Атт, я просто обязан ему предложить... Ох, только бы Элизабет ему понравилась...
   - Мне кажется, они сами отлично справляются. Погляди.
   Теодор указал, как воркуют Элизабет и Винсент, и улыбнулся. Это тоже было частью плана - посеять во Фредереке зерно сомнения в отношении барона. Конечно, тот был богат, но все же слишком стар. Куда лучше отдать дочь за красивого молодого графа, дабы избежать ненужных пересудов. Брак по любви и за равного по происхождению мужчину был куда выгоднее с точки зрения репутации. Да и Фредерек все же желал дочери счастья. Мало того, что ей бы пришлось вскоре стать вдовой, учитывая возраст Ольмерика, так еще и не смогла бы произвести на свет наследника. Фон Эверт, конечно же, не знал, что и с Винсентом у его дочери не могло быть и речи ни о каком потомстве, поэтому уже в мечтах нянчил на руках многочисленных внуков.
   - Как он быстро нашел к ней подход! А я бы не сказал, ведь твой друг такой... мрачный. - Фредерек передернул плечами. Он окинул взглядом Винсента - высокого, бледного, одетого во все черное. На этом фоне его яркие синие глаза казались особенно жуткими, неестественными.
   - Это отпечаток, накладываемый Топями. Местечко то еще... Но все мужчины ведут себя одинаково, когда дело касается женщин.
   - О, тут ты верно говоришь... Кстати, не видел барона? Ему бы не понравилось, что его без пяти минут невесту увел и не возвращает другой мужчина...
   Зато Ольмерик видел все и кипел от злости. От брака с наследницей фон Эверта он получил бы все, чего желал - и юную деву в жены, и право распоряжаться казной ее отца, когда тот преставится (а уж он-то об этом бы вскоре позаботился). Молодой граф с прибыльным и перспективным имением куда более выгодная партия, чем старый сыровар. Ниро д'Атт в ловких руках могло и бедняка превратить в зажиточного господина, чего не скажешь о сыроварне, хоть и единственной в округе. От досады барон так сильно сжал бокал своими толстыми пальцами, что тот разлетелся на осколки, часть из которых вонзились ему в руку. Разлетевшийся запах крови вампиры тут же учуяли, но смогли проигнорировать.
   К Ольмерику подбежала прислуга и сам фон Эверт, которые увели барона на кухню, чтобы осмотреть и обработать раны. Оттуда слышались громкие возгласы, но не крики боли от вынимаемых осколков, а недовольная брань. Гость отчитывал Фредерека за несоблюдение условных соглашений. В ответ же ему бросили, что договоры на словах не имеют никакой значимости. И если же барон считает себя полноправным женихом Элизабет, то пусть подойдет к сопернику и скажет ему об этом лично.
   - А я... я именно так и сделаю!
   Барон стукнул здоровым кулаком по столу и бросился в зал, на ходу для храбрости он достал из-за пазухи принесенную с собой флягу со спиртом и отхлебнул из нее. Ольмерик решительно направлялся к Винсенту, локтями расталкивая всех на пути. Все присутствующие знали о его деревенских грубых манерах, но все же тихо шушукались о том, что ему следовало быть более благодарным гостем.
   - Молодой человек, что за наглость! Вы непозволительно долго общаетесь с моей невестой. Это неприлично! - Кричал он, брызгая слюной.
   Винсент все это время стоял у стены, облокотившись на нее, и по его позе было непонятно, какого он на самом деле роста. Когда же Ольмерик схватил девушку за запястье, чтобы увести ее, вампир тут же выпрямился и расправил широкие плечи. И тогда барон понял, что может гордиться такими же параметрами только в объеме талии. У него начала пульсировать вена на лбу при виде такого мощного соперника.
   - Я не вижу ни у Вас, ни у леди Элизабет помолвочных колец, господин. - Твердо и холодно ответил Винсент, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. "Так вот какой этот жених... И этот беззубый лысый толстяк и должен был стать ее мужем?" - Пронеслось у него в голове.
   Барон оторопел. Как этот наглый чужеземец смеет с ним пререкаться?
   - Она принадлежит мне!
   - Элизабет не является Вашей невестой, барон. Перестаньте портить вечер. Оглянитесь. Вы мешаете людям отдыхать.
   Вампир обвел взглядом толпу и указал на всех рукой, призывая тех согласиться с ним. Ольмерик никому не нравился, считались с ним только из-за его влияния и богатства, но открыто с ним никто не спорил. Когда же нашелся смельчак, решивший дать отпор, все тут же присоединились к Винсенту, правда, ограничившись осуждающими взглядами и цоканьем. Впрочем, этого было достаточно.
   Барон кинулся на графа с кулаками, но Винсент ловко увернулся. В момент опасности все чувства вампиров в ту же секунду резко усиливаются. Конечно же, никакого вреда Ольмерик не мог ему причинить, но ничего нельзя поделать с инстинктами. Трудно было проконтролировать метаморфозы, которые звали к Охоте, но все же вампир сдержался. Барон же, не сумев устоять на ногах, обронил собою стол с яствами и напитками. В зале загрохотало, смолкла музыка. Винсент, не без отвращения к барону, помог ему подняться.
   - Драться с Вами вовсе не желаю, барон. Но и леди фон Эверт я не дам в обиду. Она Вам не вещь.
   Ольмерик, утирая кровь с рассеченной губы, сплюнул на пол себе под ноги, осыпая проклятиями Винсента, гостей и самого хозяина. Найдя его глазами в толпе, выпалил, что отныне Фредерек теряет важного партнера, и пусть тот ищет себе другого поставщика-сыровара, такого же надежного и исполнительного, как он. И пронесся к выходу, расталкивая всех, как обычно, в стороны.
   Фон Эверт опечалился, потому что в словах барона звучала горькая правда - в окрестностях города это была единственная сыроварня с прекрасной продукцией и репутацией. Теодор хлопнул его по плечу и заверил, что в пределах Доррайна есть еще одна сыродельня, малоизвестная, но к ней стекается все больше и больше купцов из соседнего края, поэтому стоило бы и Фредереку обратить на нее свое внимание. Фон Эверт оживился. Конечно, партнерство с Ольмериком приносило ему огромную прибыль, но с тем старым болваном невозможно было ни о чем договориться, настолько тот упрям и не готов ни к каким новым соглашениям. С начинающими дельцами всегда было приятнее иметь дело, они податливы и готовы к уступкам, лишь бы их товар кого-то заинтересовал.
   - Милые мои! Ольмерик... очевидно, перебрал с выпивкой, но мы не дадим этому инциденту испортить остаток прекрасного вечера! Музыканты! Настраивайте скучающих дам и господ, время танцевать! - Обратился ко всем Фредерек.
   Заиграл вальс. Винсент пригласил Элизабет на танец. Многие молодые люди желали тоже ее пригласить, дабы снискать расположение Фредерека, но никто не решался забрать ее у такого грозного кавалера. Девушка восхищенно смотрела вампиру в глаза, так он ловко избавил их от неприятного общества барона, не прибегая к физическому воздействию. Легче всего для вампира в такой ситуации - просто обнажить клыки, бросая этим самым вызов врагу, но тогда бы все рухнуло в один момент. А еще Теодор говорил о слабой социализации...
   - Винсент, в Ваших краях тоже любят вальс? Вы так хорошо танцуете...
   Элизабет продолжала обращаться к вампиру на "Вы", пока вокруг было слишком людно.
   - И не только вальс, леди Элизабет. Мой друг Теодор говорит, что это мой единственный, но отполированный до блеска талант.
   Они продолжали кружиться в ритм, пока музыка не стихла. Фредерек известил присутствующих о прибытии артистов, и потому приглашал всех выйти во двор. Свою дочь, Теодора и Винсента он провел на самые лучшие места, откуда можно было увидеть все представление.
   Винсент видел за свои долгие лета жизни многое, поэтому дешевые фокусы и акробатические навыки людей его не впечатляли, но приходилось делать заинтересованный и удивленный вид, чтобы не обижать хозяина. Элизабет же, напротив, не отводила от представления глаз. Как много он мог ей рассказать и показать, живи она вечно. Только человеческий срок короток и течет быстро, словно буйная река, тем она, впрочем, и хороша, будучи насыщенной и полной событий. Но как он позволил себе так привязаться к смертной `dotte, как он справится с ее потерей? Эти вопросы мучили его, но любовь туманила разум и не давала ответов.
   Фон Эверт же, к своему удовольствию, наблюдал за дочерью и эр де Грааном, которые, не смея при Фредереке держаться за руки, якобы случайно задевали друг друга ладонями.
   - И когда Вы примете нас в Ниро д'Атт, Винсент? - Фредерек обратился к нему официально и громко, так, чтобы все рядом стоящие слышали их разговор.
   - Все зависит...
   - Все зависит от того, как скоро справятся рабочие. Имение требует некоторого ремонта, свежести, если быть точнее. - Перебил Винсента его друг. - Предыдущий владелец оставил его пустым и неухоженным.
   - Так кто же из вас хозяин, а? - Расхохотался Фредерек.
   - Я, видишь ли, ответственен за переезд Винсента. Воздух на Топях не способствует здоровью, а, продав замок...
   И тут Теодор осекся. Но было поздно.
   - Замок? Единственный замок в Топях - Норуа. А там...
   - Вампиры? - Спросил Винсент.
   "Ты что творишь?" - Звучал в голове голос Теодора.
   - Да, любезный граф. Что Вы нам об этом расскажете?
   - Что это не более, чем сказки моего покойного предка, которые он придумал для отпугивания любопытных охотников за приключениями. Видите ли, там жил один маг, как и гласят легенды, только он был неумелым хозяином. Все средства он тратил на приобретение оборудования, книг, артефактов и ингредиентов для снадобий, напрочь забывая, что замок сам по себе требует немалых вложений. В конечном итоге тот разорился, поскольку долгов набрал, а отдавать было нечем, как и бывшему владельцу Ниро д'Атт. В те... времена мой предок был богат, а потому выкупил замок вместе со всем имуществом, в том числе и магическим, чтобы маг покрыл свои долги. Слухи ползут быстро, Вы сами знаете, Фредерек. Всем стало интересно, что же такого нажил этот колдун. На замок нападали грабители и прочий сброд...
   - Но говорят, что они все исчезали...
   - Конечно! Замок стоит в центре болота, который был заколдован для заливки фундамента. К замку ведут всего две известные мне тропы, свернуть с них - увязнуть в болоте, а значит - верная гибель. Топи не просто так названы, местные еще хоть как-то ориентируются на болотах, но искателям из других мест так не везет. Вот и были придуманы кровожадные вампиры, поджидающие любителей опасности. Мне кажется, что даже для таких существ Топи - слишком мрачное место. Мой предок обезумел, когда решился перевезти свою семью туда...
   Фон Эверт снова расхохотался. Поверил.
   - Да уж, чего только не придумаешь, чтобы тебе не мешали назойливые гости. Но Вы не зря переехали сюда, граф, в край вина и солнца. Ваше здоровье. - Фон Эверт поднял свой кубок с вином, приложился к нему и удалился, оставляя троицу, чтобы уделить внимание и другим гостям. Теодор ушел следом.
   - По-моему, все прошло удачно. - Шепнул Винсент, проведя рукой по ее волосам.
   Элизабет коротко кивнула. Оставалось привести Ниро д'Атт в надлежащий вид, чтобы у Фредерека не оставалось никаких сомнений по поводу графа. Конечно, тайные встречи не могли не вызывать бурю острых эмоций, но им обоим уже просто хотелось наслаждаться друг другом без страха быть обнаруженными.

***

   После пары месяцев работ Ниро д'Атт было готово дать торжественный прием. Имение не могло вместить столько же гостей, сколько собралось у фон Эверта, но Теодор постарался, чтобы пришли самые важные и значимые гости, с которыми было бы неплохо установить деловые отношения.
   На восстановление Теодор не жалел денег, будучи щедро одаренный бывшими должниками. Благодаря активному финансовому вливанию удалось привести в порядок не только внутренние помещения, но и все угодье. Один торговец "расплатился" редким сортом винограда. В этих краях он погибал из-за холодов приближающейся осени, но благодаря чудесам селекции удалось вывести подвид, устойчивый к непродолжительным морозам, какие бывают в Доррайне. Был он не так сладок, как первоначальный вид, но пряные нотки в вине сохранялись. Эти свежепосаженные лозы и продемонстрировал вампир прибывшему на прием Фредереку.
   - Да как тебе это удается? Настоящая "Мирабель"? Мне все отказывали его продать, а тут уже растет несколько лоз?
   Теодор только и мог гордиться собою. Винсент все время потешался над его увлеченным участием в жизни людей, над его стремлением их узнать и понять. И вот Теодор купался в невидимых лучах славы, слушая похвальбу из уст фон Эверта. Только человек мог понять объем проделанной работы, вампир же считал все это ненужной суетой.
   - Для меня нет ничего невозможного, Фредерек. Ты помнишь. Скорее всего, в этом году не стоит ждать урожая, только бы лозы прижились и пережили морозы, но на следующий год, я обещаю, первую бутылку молодого вина я лично принесу тебе ко столу.
   Фредерек выразил признательность и до конца осмотрел участок, прикидывая общий объем урожая. Грибок поразил большую часть винограда, чем рассчитывал Теодор, но обработка спасла остальную часть от погибели, и, соответственно винодельню - от полного разорения. Не просто так бывший владелец обеспечивал себе праздную жизнь при полном отсутствии желания работать над новыми запасами вина - настолько была огромна территория с насаждениями.
   - Пройдем внутрь?
   Фредерека не интересовали вещи, от которых нельзя было получить долгосрочный доход, но ради приличия стоило поприветствовать остальных гостей и выразить признательность нынешнему хозяину вечера за приглашение. Терпеть он не мог такой официальный формат встреч, но приобретенный титул обязывал блюсти устоявшиеся традиции. Вместо того, чтобы сидеть втроем где-нибудь на кухне, распивая спиртное и обсуждая помолвку (а он уже все решил относительно эр де Граана), приходилось выслушивать подходящих полузнакомых, желающих поделиться своими впечатлениями от изменений в Ниро д'Атт. Кто-то говорил, что чувствуется мрачная, нависшая над имением тень Топей, настолько интерьер не соответствовал привычной манере обстановки Доррайна, и потому имению необходима рука женщины, родившейся и выросшей в этих светлых краях, намекая, разумеется, на Элизабет. Фредерек услышал достаточно.
   Он подозвал к себе дочь и Винсента, доставая из кошеля два кольца. По существующему обычаю во время помолвки их на молодых надевал отец или другой мужчина, представляющий невесту.
   - ...и сим нарекаю вас женихом и невестой, и да будут мне свидетелями все, кто здесь присутствует. - Произнес фон Эверт, сжимая ладони эр де Граана и дочери и попутно замечая, что граф не снимает перчаток даже в помещении.
   Гости подняли бокалы и поздравили обрученных.

***

   Фредереку пришлось смотреть сквозь пальцы на последующее совместное проживание Элизабет с Винсентом, поскольку без официального брака это порицалось. Но его дочь унаследовала упрямый нрав матери, и потому отпустил, веря в благонадежность будущего зятя. Она обещала навести порядок в имении и превратить его в уютное семейное гнездышко, ссылаясь на старую присказку - хоть мужчина может сделать все, что угодно, но без женского прикосновения оно будет мертво. Про себя же она подумала, что Винсент вряд ли оценит скучную и размеренную жизнь, присущую этим краям, только Теодору идея сделаться именитым виноделом казалась занятной.
   Он поселился вместе с ними, в гостевой комнате, только что прихватил из пещеры самое драгоценное - перегонный куб. Теодор долго сопротивлялся, ведь по бумагам только Винсенту принадлежало Ниро д'Атт, а практически всю работу он уже выполнил. Только вампир не желал расставаться с другом по многим причинам. Проживание двух мужчин и одной девушки породило бы немало слухов, не знай никто Теодора. Но он смог создать себе безупречную репутацию, которую все время подкрепляли его таинственные "друзья".
   Собственно свадьбу было решено играть через год, в новый осенний урожай, как того требовали обычаи. А до того они проводили вечера на кухне за распитием напитков и рассказами о жизни вампиров. Элизабет слушала и во многое не могла поверить. Винсент, казалось, видел зарождение всего живого на планете, но это было невозможным.
   Теодор, наконец добившись нужного эффекта от своих экспериментов со смешением трав, захмелел и начал припоминать их драку, поскольку тут же заныло плечо.
   - Скажи мне, только начистоту - у меня был хоть какой-то призрачный шанс, а? Или я жив благодаря твоей милости?
   - Увы для тебя, но второе.
   Элизабет попросила поведать, что случилось дальше. В рассказе Винсента была одна деталь, которая не вязалась со всем, что она ранее слышала. А именно - "шепчущего" невозможно ослушаться. Живой Теодор - доказательство того, что это не так.
   - Видишь ли... он пропал. Я перестал его слышать.
   Остальные Вожаки тоже это почувствовали. И решили напасть на опустевший Дом. Винсент с Теодором отбили атаку, в этом им помогла разрозненность Домов, никто не догадался объединить силы и напасть всем вместе. Всего три varg'hattre решили отбить Дом D'uhr, и все они потерпели поражение, потеряв большую и сильную часть семьи.
   Этим они заслужили прощение - друзей не стали убивать за предательство, но от изгнания их это все равно не спасло. С той поры они и путешествуют вместе. Случались и расставания, но долго они не продолжались. Вампиры плохо переносят одиночество, и если кто-то и решал покинуть свою varg'hattre, то все равно сбивались в небольшие стаи из таких же беглецов через какое-то время.
   - К слову о varg'hattre... - под конец произнесла Элизабет. - Я все решила.
   Теодор так и подскочил на месте.
   - Ты ей это пообещал?
   - Это она пообещала подумать. - Парировал Винсент. Он и сам почти забыл об уговоре, предпочитая и не напоминать о нем Элизабет в надежде, что забудет и она.
   Теодор тщетно пытался отговорить девушку от этой затеи, ссылаясь на то, что это безопасно лишь для двух вампиров, а что случится с ней - под большим вопросом.
   - Так в чем же он заключается? - Вскрикнула Элизабет в нетерпении. Теодор все ходил вокруг да около, отделываясь туманными размытыми фразами, а Винсент так вовсе предпочел отмолчаться, но она уже привыкла, что ему пока не задать прямой вопрос лично - он ничего сам не расскажет. - Объясните мне наконец?
   - Ох... Ритуал заключается в обмене кровью, моя дорогая. Мы не проводили экспериментов по смешиванию. Я, конечно, могу приобрести для этого лабораторию и посмотреть, но без реакции на физику тела будет сложно сделать какие-либо выводы... Я бы все-таки не советовал...
   - Так, слушайте меня внимательно! Оба! - Девушка хлопнула ладонями по столу и встала. - Винсент, ты проходишь наш обряд и становишься частью человеческой семьи. А я так и буду для тебя никем в вашем понимании? И именно никем, не пытайся доказать обратное. Вам моя жизнь и так, полагаю, кажется чересчур короткой, так какая разница, что со мной случится?
   - Капризная леди фон Эверт... - Пробормотал Теодор. - Еще один нюанс - сочетать Узами должен вампир из другого Дома. Ранее считалось, что это обеспечивает законность союза, но я склонен думать, что это просто формальность... Я не знаю, остались ли varg'hattre, дружественные D'uhr... Но я постараюсь кого-то найти. Это кажется более реальной задачей, чем отговорить тебя.
   Элизабет кивнула в ответ.
   - А когда ритуал завершается... к чьему Дому они оба принадлежат?
   - К Дому navver, то есть мужчины. Он начинает принадлежать своей fevver, а в ее теле начинает течь кровь Дома супруга. Заклинание Уз завершает ритуал, и после этого брак невозможно расторгнуть, только после смерти кого-то из супругов. Винсент, должно быть, тебе уже рассказал, что hattre предавать нельзя?..
   - Да, друг... - прервал свое молчание второй вампир. От его тона у Теодора по спине пробежала дрожь.
   - Тогда мне следует отдохнуть перед долгим, как мне кажется, путешествием. Доброй вам ночи, друзья.
   Теодор поднялся, поцеловал Элизабет в лоб и удалился.

***

   Конец лета выдался дождливым. В такие дни хозяева Ниро д'Атт любили проводить в беседке, которую для них с охотой соорудили местные умельцы. Винсент, не признавая более права владения людьми, предоставил селению, что располагалось на территории имения, полную свободу. Разумеется, местные владельцы не без порицания отреагировали на этот весьма смелый жест, поскольку их доля выручки состояла и из большого процента налогов, уплачиваемых за право работать на господской земле. Не понравилось это и Фредереку, но Элизабет мягко попросила не осуждать Винсента, ведь люди стали работать усерднее, понимая, что им не придется делить заработок с господином. Вопреки опасениям фон Эверта, работники не стали покидать свои дома, едва познав вкус воли, а предпочли остаться и продолжать прежнюю размеренную жизнь.
   К новому мрачному господину, который при них никогда не улыбался, люди прониклись уважением и, возможно, симпатией. Несколько плотников и придумали возвести беседку при усадьбе, чтобы эр де Грааны могли наслаждаться свежим воздухом и в ненастные дни. Сделали они скоро, но добротно, предоставив ее на суд проводящей утренний моцион Элизабет. Беседка была округлая, просторная, со скамейкой и столом посередине, резчики украсили перила и балки, на которые опиралась крыша, узором из переплетающихся стеблей растений. Девушка горячо благодарила работников и предлагала заплатить, но мужчины не принимали денег, заявив, что это подарок будущим супругам.
   В один из таких дней они и сидели на скамейке, в очередной раз любуясь окрестностями в абсолютном молчании. Элизабет знала, что внутри у ее возлюбленного совсем другой нрав, но он почему-то держал его глубоко внутри, не давая вырваться наружу. Какая была на то причина - спрашивать она не смела.
   Покой вампира потревожил странный, но знакомый запах. К ним летели две дымки - розовая и серебристая. Теодора он узнал сразу, но кто же второй?
   Воплотились оба у ступеней.
   - Ох, ты... - только и смог сказать Винсент, когда увидел, кто перед ним.
   Второй вампир, которого с собой привел Теодор, был чрезвычайно худ и бледен, ростом лишь чуть ниже Винсента, но все равно намного выше среднего человека, радужка оставшегося целого глаза имела розовый оттенок. Зрачок он даже не старался держать человеческим, а оставался тонкой черной полоской.
   Вся его hattre страдала альбинизмом. Это вампир из Nahalem, один из тех, кто в прошлом напал на D'uhr. И ему на память осталось два напоминания о тех днях. Коготь Винсента прошелся по лицу альбиноса, задев глаз, который так и не регенерировал, и оставив на всю жизнь шрам ото лба до ключицы. Помимо этого Винсент сломал ему ногу, и она так же не срослась ровно. Поэтому при себе вампир носил черную трость с набалдашником в виде черепа из серебра, обвивая его своими тонкими длинными пальцами с острыми когтями.
   Элизабет, разглядывая с любопытством прибывшего гостя, не могла не отметить, что даже нанесенные увечья и худоба нисколько не умаляли его красоты, хотя мало кто мог бы воистину ее оценить. Тонкие, нежные черты его, как у аристократа, ценились только у особей женского пола. Но какие стандарты внешности были среди вампиров? И есть ли они вообще?
   - И я тебя рад видеть, Винсент.
   Николай поднялся по лестнице в беседку и распахнул руки в стороны, словно действительно видел старого друга после многих лет разлуки. Однако Винсент именно так это и расценил, обнял гостя и похлопал его по спине.
   Теодор стоял несколько поодаль в замешательстве. Разумеется, его друг помнит альбиноса, но видно было, что тот встречает его как доброго товарища. Не это ли было причиной тому, что Николай единственный выжил в том нападении и смог откупиться некоторыми травмами, как и он сам? Только альбинос сам не понимал причины такой радостной встречи.
   Николай было улыбнулся, решивший, будто Винсент доволен тем, что хоть кто-то откликнулся на его странную просьбу, но тут же рыкнул, едва завидев смертную.
   - Это и есть Элизабет.
   Николаю ничего не оставалось, как убрать оскал и учтиво поклониться, представившись. Сел он поодаль от человеческой `dotte, чтобы своим запахом она его меньше волновала. Альбинос не оценил учений Теодора, являясь одним из первых, кто осмеял его в своем Доме, и человеческую кровь пить не переставал.
   - Кто бы знал, Винсент... Сначала ты лакомишься ими десятками за вечер, а потом влюбляешься в одну из смертных... Это все тлетворное влияние Теодора, я прав? Разум, душа... и прочая ересь, о которой он тогда вещал? Однако я хочу и могу помочь, это будет занятным опытом для моих исследований.
   Николай достал трубку и закурил. Вместо табака он использовал травы, дающие похожий на опьянение кровью эффект, которые ему одолжил Теодор, чтобы тот не видел в Элизабет добычу, если не сможет сдержаться.
   Альбинос поведал о знакомом смертном алхимике, который проводил эксперименты с вампирской кровью. Он ее очищал от токсинов, разрушающих смертную оболочку, для создания эликсира от охватившей мир чумы. Хоть эликсиры не предназначались для прямого ввода в вену, а только принимались внутрь, но Николай предположил, что раз они успешно - без летального исхода - всасывались через желудок, то можно предположить, что таким образом можно провести и ритуал.
   - И все же я не могу поручиться, что все пройдет как надо. Эта молодая леди в курсе всего, что ей предстоит? - Спросил вампир, указывая трубкой на девушку.
   - Эта молодая леди, Николай, сидит вместе с Вами, и Вы можете обращаться к ней с вопросами лично. - Ответила Элизабет.
   - Как хорошо иметь такого могущественного возлюбленного, не правда ли, леди Элизабет? Можно дерзить любому существу, сильнее Вас.
   - О, Вы тоже боитесь Винсента?
   Девушка, вероятно, задела этими словами по больному месту Николая, своим замечанием напомнив ему о поражении. Улыбка сползла с лица альбиноса. Он вообще не привык разговаривать со смертными, предпочитая в них видеть только источник сладкого напитка. А уж такой непозволительно презрительный тон... Что-то учуяв, он тут же осклабился. У альбиноса не было привычки прятать острые клыки от смертных глаз.
   - Вы мне нравитесь, милая барышня. Как я уже сказал - процедура небезопасная. И, думается мне, болезненная. Теодор, я бы попросил небольшую лабораторию, хотя бы и походную, чтобы произвести дистилляцию. А сейчас, если ко мне нет более вопросов, то прошу сопроводить в спальню для последующего отдыха.
   Теодор вызвался проводить прибывшего вампира в одну из гостевых комнат, попутно выясняя точное количество колб и прочих приборов, необходимых для работы. Когда их голоса смолкли, Винсент обратился к девушке:
   - В твоих глазах я такой монстр? Меня должны все бояться?
   - О, нет. Это в их глазах.
   - Их?..
   - Да. И Теодор, и Николай... Ты сам не замечаешь? Теодор считает себя твоим другом, поэтому меньше себя контролирует. А Николай... точно каждое слово тщательно подбирал, чтобы ничем тебя не спровоцировать. И натянутый стоял, словно струна. Готов был в одно мгновение сорваться и улететь, только бы почуял опасность. И этот шрам, походка... Это же твои отметины, не так ли?
   Вампир коротко кивнул, подивившись наблюдательности Элизабет. А она, между тем, продолжала:
   - Теодор рассказал мне, что даже если разорвать высшего вампира на мелкие клочки, но не проткнуть его сердце, учитывая эти ваши особенности поколений, то он регенерирует через несколько минут. А от перепалок с тобой у них остаются "памятные сувениры"... Я теперь сама не знаю, кто ты... а - они?
   - Нет.
   - Шепчущий?
   - И снова нет. D'uhr... пропал по моей вине. Теодор не знает об этом. Я... не могу тебе всего рассказать. Не сейчас.
   - Я и не настаиваю, Винсент. И еще кое-что... если кто-то заметит Николая - отец точно отзовет меня обратно.
   - Я его предупрежу.
   Они до самого ужина еще просидели в беседке, пока не начало холодать. Вампир более не был намерен продолжать или же начинать какой-либо другой диалог, чересчур углубленный в свои мысли.
   Когда наступила ночь, Элизабет услышала грохот. Более никто не проснулся. Шум исходил из подвала. Девушка, движимая своим природным любопытством, решила спуститься и посмотреть, что же произошло. В конце концов, в поместье находилось три могущественных вампира, даже если из воров кто-то и посмел залезть - вреда ей не успеют причинить, и вряд ли вообще покинут здание.
   Но, приоткрыв дверь, в образовавшейся щели она увидела Николая. Ему после захода солнца доставили оборудование, и альбинос решил незамедлительно начать его собирать, чтобы успеть все подготовить к утренним экспериментам. Но так забылся, что не увидел позади себя бочки с вином, которую он использовал в качестве табуретки. И потому завалился вместе с ней на пол. Все было в вине, часть которого утекла через предназначенные для этого сливы. У бывшего хозяина бывали случаи, когда вино перебродило и взрывалось в бочках, для этого и приказал придумать сток для подобного рода происшествий. Николай лежал ничком и тихо проклинал все на свете.
   - И ради чего я иду на такие жертвы, мой любимый камзол... Милая моя, я Вас чувствую. Можете спускаться.
   Девушка думала, что оставалась незамеченной, и поэтому пряталась, забыв, каким острым нюхом обладает вампир. Она сошла по лестнице вниз, крепко держась за перила. Каждый ее шаг был осторожен - внизу не было света, кроме догорающей свечи, оставленной Теодором на столе с приборами. Ее свет не доходил до лестницы, но вампира девушка могла различить. Николай с людьми не водился, поэтому их привычек не имел. В темноте он видел прекрасно.
   - Я сегодня же скажу прачке, чтобы она застирала, иначе вино не отмоется.
   - Прекрасно. - Равнодушно бросил вампир.
   В это время альбинос поднялся и снял свой красный бархатный камзол с узорами из золотых лилий. На нем осталась старомодная рубашка с пышным жабо и жемчужными пуговицами. Брюки тот носил зауженные книзу, какие обычно заправляют для удобства в ботфорты, но вместо них вампир надел черные остроносые туфли с декоративной пряжкой.
   - Сочетание вещей... у Вас интересное, Николай.
   Альбинос шумно вздохнул, словно пытаясь избавиться от нарастающего презрения.
   - Не Вы первая делаете подобное замечание.
   Николай молчал. Он старался не замечать стоящую сзади девушку, но он ее чувствовал. Это сводило с ума. Она не знала неволи, постоянных беспощадных убийств своих собратьев, она пахла свободным человеком, не знающим душных тесных клеток, в которых Николай и его сородичи разводили "пищу". Совершенно иначе, как качественное, по всем правилам выдержанное вино в сравнении с молодым.
   Чтобы передать камзол, он все-таки обернулся. И увидел все тем зрением, какое вампиры использовали при отсутствии света.
   - Вижу, Винсент не сдержал слова, данного Теодору.
   Элизабет тут же потянула руку к шее.
   - Да, я именно это и имею в виду...
   Вампир рывком рванул к ней, прижимая Элизабет к стене. Одной рукой он обхватил ей горло и слегка сжал. Второй убрал распущенные волосы с шеи. Под кожей билась плавным ритмом кровь, отзвуком раздававшаяся у альбиноса в ушах. Пульс не изменился. Она его совсем не боялась. Николай коснулся губами ее шеи и глубоко вдохнул, набирая в легкие чудесный аромат, исходивший от смертной.
   - Вы очаровательно пахнете, дорогая... Я бы посоветовал Вам возвращаться в постель, время позднее.
   Вампир ослабил хватку, но отпускать ее не торопился, словно размышлял, стоит ли рискнуть, отведав крови возлюбленной Винсента. Кровь звала и требовала, чтобы ее немедленно испили, но долго ли после этого он проживет? Ведь он наверняка все почувствует... Пока тот был в замешательстве, девушка сама освободилась. Она засобиралась наверх, предпочитая не волновать вампира, не хотящего держать себя в руках, как это делает Теодор. Альбинос, проводив ее взглядом, не спеша возвратился к работе.
   Напоследок, еще не закрывая за собой двери, Элизабет спросила:
   - Николай, как Вы думаете... Если он сможет вернуть себе былую силу... Мне следует его опасаться?
   Тот, не оборачиваясь, ответил тихо и странно, словно в трансе:
   - Нам тогда всем следует его опасаться.

***

   Приготовления заняли больше времени, чем вампиры рассчитывали. Николай предполагал, что все растянется не более, чем на пару дней, но оказалось, что не так уж просто вывести токсины одной лишь дистилляцией. Алхимик тот давно покоился в земле, расспросить подробнее не у кого. Николай с Теодором объединили свои познания, и в итоге только через три недели добились необходимых результатов.
   Первая удачная прогонка, правда, после опытов быстро свернулась, и поэтому второй раз решили использовать сразу в ритуале, без предварительных испытаний. Николай снова взывал к остаткам разума смертной `dotte, но он не был знаком с ее упрямым характером. На самом деле ему было все равно, что случится с Элизабет, но если та умрет - то ему от Винсента уже не уйти живым.
   Таинство решили проводить в той самой пещере, где ранее обитали друзья. Дабы не множить слухи, в этих краях создававшиеся и расходившиеся особенно быстро, троица объявила, что едет к Фредереку фон Эверту на ужин.
   Альбинос приготовил два простерилизованных стеклянных шприца. Один уже содержал в себе очищенную кровь вампира и лежал в наколотом льду. Второй предназначался для изъятия оной у Элизабет. Вампиры кусали сами себя за запястья и менялись кровью в ходе ритуала. В случае со смертной пришлось искать альтернативный метод.
   - Начнем. - Объявил Николай, удостоверившись, что все готово. Он попросил участников ритуала встать друг напротив друга. Манипуляции же проводил Теодор, отчасти знакомый с медицинскими инструментами. Хотя для храбрости и унятия дрожи рук ему пришлось отведать своей настойки. Волновался он не меньше вампира из Nahalem, но по иной причине. Девушку будет жалко, но как это перенесет сам Винсент?
   Элизабет же без тени сомнения засучила рукав рубашки, расстегнув предварительно пуговицу на манжете. Теодор затянул жгут выше локтя, попросил сжимать и разжимать кулак, пока не нащупал вену. Пользоваться чутьем он отказывался в соответствии со своим же учением. Ваткой, смоченной в спирте, протер кожу, чтобы не занести инфекцию.
   - Ты бы мог и просто подышать на это место. - Ехидно заметил Николай. Его Винсент окинул таким взглядом, так что того словно окатили ледяной водой. Эти синие глаза прорезали насквозь не хуже когтей. Альбинос умолк.
   Теодор набрал достаточно. Девушке предложили присесть, потому что та пошатнулась от слабости, но она отказалась.
   - Продолжаем.
   Теодор подошел к другу и нащупал артерию. Ему-то он уколет без проблем, кровь не хлынет и не остановит жизнь вампира. Но что же будет с Элизабет... Передача женской крови мужчине была простой формальностью, но связывала двоих нерушимыми узами. Винсент и так весь принадлежал Элизабет, у вампиров эмоции не преходящие, в отличие от людей, но она требовала соблюдения всех условий. Как он смеет ей в чем-либо отказать?
   Настал ее черед. Теодор взял готовый шприц и проверил содержимое, где-то в глубине души надеясь, что оно успело свернуться, лишь бы не проводить такой опасный для человека эксперимент. Но - увы.
   - Сделай глубокий вдох и не дыши, моя милая.
   Убрав волосы Элизабет, Теодор проткнул кожу иглой и спешно ввел кровь в ее тело. Не следовало так давить на шток, но он очень боялся, что из проколотой артерии хлынет. Он прижал к месту инъекции спиртовую вату, но помогла бы она? Конечно же - нет. Человеческое тело хрупкое, одно неосторожное движение - и провал...
   Все выдохнули. С ней ничего не произошло. Но спустя лишь несколько секунд... Элизабет упала на колени и начала задыхаться. Пытаясь тщетно сделать вдох, она расцарапала себе кожу у горла, где все клокотало, ногтями, словно там что-то застряло. Белки глаз почернели, как и вся сеть сосудов. Тело сковал паралич - она упала.
   Винсент бросился к ней, но Теодор с Николаем схватили за руки и пытались удержать.
   - Ты все равно не поможешь, дай ей справиться самой! - Кричали оба, но их голоса будто доносились издалека.
   Винсент без особо труда оттолкнул вампиров от себя, словно они и не могли его никак удержать. При любой последующей попытке его схватить, вампир рычал и кидался на них, разрывая когтями воздух. Теодор и Николай с трудом уворачивались, не желая получать иных увечий.
   - Я спокоен! - Рычал Винсент.
   Ни о каком спокойствии и речи не было. И помочь он был не в силах. Винсент упал на колени рядом с Элизабет и что-то шептал себе под нос. Теодор снова услышал слова Древнего диалекта, но об их значении даже не догадывался.
   Вдох.
   В груди свистело, хрипело, но она снова могла, хоть и с трудом, дышать. Элизабет, трясясь, словно от озноба, перевернулась на четвереньки и откашлялась. На землю она сплюнула черную кровь.
   - Читай.
   Винсент подхватил девушку на руки.
   - Un hattre in torre juk...
   Николай читал заклинание Уз, последний акт ритуала, соединяющих двух вампиров в одно целое. Никто не знал, что произойдет с Элизабет, когда все завершится. Как она будет принадлежать к Дому D'uhr, являясь простой смертной? Много вопросов без ответа...
   ...un'hattre Vincento in Elizabet...
   Кожа стала прежней, сосуды вновь приобрели синий цвет. Теодор щупал пульс - сердце билось ровно. Белки глаз красные, в них лопнули все сосуды.
   ...ud varg'hattre.
   Вампир поцеловал Элизабет - ритуал завершен. По телу девушки пробежала дрожь, вся чернота внутри нее, казалось, собралась в один комок и двинулась вверх, к голове, и... Медленно расплываясь, от корней до кончиков, цвет воронова крыла расплылся по ее волосам, иссекая золотой.
   - Ох, да... это мой цвет. - Расплылся в улыбке Винсент.
   Девушка, не понимая, о чем речь, вопросительно взглянула на вампира. Теодор, стоявший рядом, показал ей черный локон. Элизабет рассмеялась и провалилась в сон.
   Все перенеслись в Ниро д'Атт. Винсент уложил возлюбленную в постель. Дышала она ровно, глубоко. Немного присмотрев за ней и убедившись, что более ее жизни ничего не угрожает, вампиры решили спуститься вниз, чтобы дать ей отдохнуть и не мешать при этом разговорами. Николай, перед тем, как выйти из спальни, повел носом - пахла Элизабет иначе и не вызывала в нем аппетита.
   - Не знаю, господа, все ли соответствовало вашим планам, но предлагаю считать дело успешно выполненным. - Сказал Николай и налил себе из принесенной фляги настоящей крови в бокал.
   Теодор показательно поморщился, чем заставил альбиноса рассмеяться. Они все чокнулись бокалами и выпили. Винсент разделил самогон со своим другом. Николай, допив, сразу же закурил трубку.
   - Только что... Винсент. Изучил я тут твою кровь, пока занимался очищением... Можешь ли представить, что я там обнаружил?
   - И что же? - Винсент нахмурил брови.
   - Нечто такое, отчего я хочу задать один вопрос - ты кто вообще такой?
   - Вампир, кто же еще? - Рассмеялся Теодор. Но никто не разделил его смеха.
   - Угу. Да не простой. Я много лет этим занимаюсь. Биохимия - вещь достаточно ясная. Винсент, ты... другой. Ты и вампир, и не... принадлежишь к нам.
   Винсент взглянул на альбиноса исподлобья и ничего не ответил.
   - О, я сую нос не в свое дело, не так ли? - Николай неспешно выпустил дым и улыбнулся углом рта. - Впрочем, меня это мало волнует. Я уйду. А твоему другу с этими знаниями еще как-то придется существовать...
   Николай допил кровь из фляги, осмотрел, как по ней стекает красная капля и задумался.
   - Вот я, второго поколения вампир, пью кровь всю свою жизнь, считаю себя сильным и могущественным. Ты же, сто лет державший обещание, должен быть слаб, хоть последнее время балуешь себя несколькими глотками... Однако откинул меня, как бы отмахнулся от назойливой мухи. Тебе и убить меня не составит труда?
   - Даже если и так... что ты всем этим собираешься сказать?
   - Что с тобой опасно водиться.
   Винсент громко рассмеялся, демонстрируя вампирам свои мощные острые зубы.
   - Да вы, друзья мои, живы только из-за этой моей силы. Лучше бы радовались, что червей не кормите. А теперь прошу извинить - я хочу проверить Элизабет. Доброй ночи.
   Вампир шутливо откланялся и ушел. Теодор, едва дождавшись, как его друг скроется наверху, кинулся с расспросами:
   - Что ты имел в виду, когда говорил, будто Винсент не совсем вампир? Что ты увидел?
   - О, всего одну маленькую деталь. У него нет ничего общего с Праотцом.

***

   Винсент полдня просидел у кровати, где все это время спала Элизабет, так и не приходя в себя. Сам он не сомкнул глаз. Теодора, приходившего то ли справиться о здоровье девушки, то ли продолжить прошлый вечерний разговор, он раз за разом выпроваживал.
   Николай же сразу же решил покинуть Ниро д'Атт, ни с кем не прощаясь. Однако на столе у колб он оставил рецепт эликсира, "который поможет смертной `dotte скорее оправиться" - так он закончил свое письмо. Теодор, прочитав, тут же улетел собирать нужные ингредиенты.
   - Я... я жива? - Полушепот сорвался с губ Элизабет. Она не слышала саму себя и думала, что сказала это мысленно, но вампиры слышат самые тихие и дальние звуки. Поэтому Винсент, сидевший уткнувшись переносицей в сложенные ладони, повернул голову и увидел, как девушка пытается улыбнуться. Но губы не слушались - они пересохли. Вампир поднес ей воды. Элизабет привстала в подушках и жадно пила.
   - Мы теперь?..
   - Ты разве не помнишь?
   Помнила она все только лишь отрывками. Глухой голос Николая, вкус железа во рту и якобы черные волосы...
   - Ох...
   Конечно, знатные дамы считали белые кудри знаком знатного происхождения и поэтому использовали любые методы, лишь бы избавиться от любого своего природного цвета волос, не соответствующего их придумке. Но никому и в голову не приходило портить природное золото волос черной краской. Еще и такой темной, темнее, чем сама ночь...
   Девушка в смутных догадках провела пальцем по зубам - нет, ничего не поменялось.
   - Ты никак расстроилась?
   - Конечно же нет. Иди ко мне.
   Винсент лег рядом. Теперь он и сам заметил, что от Элизабет пахло иначе. Зова вампир не слышал, но все равно решил при первой возможности отведать новую кровь на вкус. Если она стала такой же непригодной для удовлетворения чувства вкуса, как вампирская - то он хотя бы снимет с себя груз вины за то, что всякий раз видел в ней жертву. Винсент обнял девушку и осторожно прижал к себе.
   В дверь постучали. Теодора пригласили войти. В руках у него была колба с приготовленным снадобьем. Пахло оно, конечно, прескверно, но Элизабет, у которой снова пересохло горло, было все равно, какая жидкость на вкус. Тепло разошлось по ее телу, до самых кончиков пальцев, их приятно покалывало. Она снова заснула. Винсент уложил свою супругу удобнее, поскольку она так и уснула, полусидя в подушках, и вышел из спальни, где его нетерпеливо ожидал Теодор.
   Бесконечно он не мог игнорировать друга.
   - Теодор...
   - Избавь меня от долгих речей. Объяснись.
   - По поводу...
   - Да.
   - Что ж... Даю тебе пищу для размышления, дружище. Если бы я в самом деле слушался D'uhr, то этот разговор не состоялся. Но зато бы попробовал твое сердце на вкус.

***

   Элизабет вскоре совсем поправилась и начала выходить из поместья на прогулку. Если вампиры могли годами обходиться без дневного света в своих `gatte, ульях, как их пренебрежительно называл Теодор, то ей, простому человеку, уже становилось дурно в четырех стенах. Она одна неспешно прогуливалась по участку, предоставляя Винсенту возможность изучить подаренную ею книгу, осматривала дозревающий виноград. Совсем скоро сбор урожая.
   Теодор ревностно охранял свои насаждения и подпускал к ним только нескольких проверенных людей. Он и Винсента нередко отгонял, а Элизабет отказать не мог. Она стояла и смотрела, как Теодор ухаживает за "Мирабель", которая смогла в этот год дать несколько гроздьев. Сам он виноград не пробовал, а для девушки сорвал и протянул ей. Элизабет положила в рот одну виноградинку и распробовала.
   - Такой жалко перегонять в вино.
   - Этот урожай и не будем, его мало. Следуя обычаям Доррайна, первый урожай зарывается под лозы, верно? Это якобы придает силы и насыщенность вкуса последующим урожаям. Ты веришь в это, Элизабет?
   Девушка пожала плечами. Совсем недавно она не верила в вампиров, а теперь знакома с тремя, за одного из которых скоро выйдет замуж. И уж если местные виноделы верят в подобного рода приметы и свято чтут их - возможно, в этом есть какое-то рациональное зерно. И, конечно же, если чужеземцы проникнутся культурой Доррайна, это не останется незамеченным. Репутация в этих краях играет большую роль.
   - Пожалуй, ты права. Так и сделаю. Но специально для тебя я все же соберу несколько гроздьев. - Теодор подмигнул ей и отвернулся.
   - Вы в ссоре? - Спросила Элизабет.
   - Я... о, не совсем. Я хочу знать, милая. Хочу знать, кто он на самом деле. Черт возьми, я же ему друг! Столько веков... А лезть к нему расспросами - напроситься на еще несколько напоминаний его вспыльчивой натуры... - Теодор злился, он почувствовал, как и его одолевают трансформации, которые он всегда мог обуздать, но только не сейчас. Девушка словно почувствовала это и погладила его по спине, и вампир успокоился.
   - Он что-то тебе не досказал?
   - Да. И он, и Николай. Он посмотрел его кровь и сказал, что Винсент не... не один из нас.
   - Да разве это возможно?
   - Не похоже, что Николай врал...
   Некоторое время они стояли в задумчивости. Наконец, Элизабет ответила:
   - Даже если все так... Неужели из-за этого он перестает быть тебе другом?
   - Конечно же нет. И все-таки... я бы предпочел знать.
   С Винсентом вампир после того разговора не общался и всеми возможными путями старался избегать любого контакта с ним, предпочитая забываться в виноградниках. По ночам же напивался до полного беспамятства, лишь бы не тревожили дурные мысли, от которых он и не мог уснуть. Если бы не Николай и его длинный язык, Теодор мог бы и дальше игнорировать все свои подозрения относительно Винсента в виду отсутствия каких-либо доказательств. А теперь они появились. Косвенные, словесные, но все же...
   Вероятно, Винсент сильнее D'uhr, но если в нем нет крови Праотца, то как слова Nahalem могли оказаться правдой? "Шепчущий" пропал, говорил его друг, и потому он смог его ослушаться. А слушался ли он вообще? "Шепот" - это транс, который проходит, когда воля Вожака выполняется. Все, все не сходится. Теодор, чем больше думал об этом, тем сильнее путался. От размышлений его отвлекла Элизабет, она попросила сопроводить ее к дому, так как не рассчитала силы и уже очень устала.
   - Тебе черный к лицу, Элизабет.
   - Ох... Я пыталась осветлить волосы, как придворные дамы, но ничто не берет. Как я это объясню... всем?
   - Капризами матери-природы. Ты бы волновалась так о своем общем состоянии, дитя. А вот и Винсент. Передаю тебя в надежные руки.
   Теодор помог взобраться девушке по лестнице, коротко кивнул другу, даже не глядя на него, и ушел к винограднику. Винсент сник. Но тут же натянул улыбку и проводил Элизабет до спальни.
   - Поговори с ним, Винсент. Он... он так беспокоится о тебе. И просто не понимает...
   - Пожалуй... я поговорю.

***

   Урожай был собран. Винодельня заработала, как в былые времена, когда о ней еще заботился прежний хозяин. Объемы были огромны, работа не прекращалась даже ночью. Теодор позаботился о том, чтобы процесс не прерывался, организовав три смены для рабочих. Прежний хозяин попросту не давал сна своим людям, но новые хозяева решили обрести в жителях благодарную опору.
   Теодор, убедившись, что все идет как надо, пришел к Винсенту и объявил, что покидает Ниро д'Атт и, возможно, Доррайн, насовсем. Все распоряжения он передал приказчику относительно дальнейшего ремонта и будущих урожаев, поэтому покидает имение с легким сердцем.
   - Но... почему? - Спросил Винсент, только у него вернулся дар речи, пропавший от столь внезапной и печальной вести.
   - Ты и сам прекрасно знаешь. От всех этих тайн относительно твоей персоны у меня голова идет кругом. Что ты... и почему от меня все это скрываешь, от того, кто был рядом с тобой все время? Помогал, поддерживал... Меня тяготит все это, Винсент. Думаю, мне просто нужно время, чтобы все хорошо обдумать и смириться. Если ты не желаешь раскрыться прямо сейчас - я ухожу.
   - Я... я люблю тебя, друг. Удачи тебе.
   Теодор хмыкнул. На что он надеялся... Винсент более не мог умалчивать факты о себе, но эту тайну он берег пуще всего на свете.
   - И я тебя... Жди меня на свадьбе, Винсент.
   Они пожали друг другу руки выше запястий. Теодор улетел.

***

   Следом за богатой на урожай осенью пришла зима. Приготовления закончены, погреб ломился от количества бочек, в них выстаивалось вино. Люди, уставшие от долгой изнурительной работы, вернулись в свое селение и продолжили заниматься своим хозяйством.
   Элизабет не любила снег, он ей напоминал о погибшей матери. Винсент, чтобы скрасить ожидание до свадьбы, предложил ей путешествие через океан, на южный континент, который никогда не покидало жаркое лето.
   Винсент, чтобы не утруждать себя долгой и изнурительной поездкой, предложил Элизабет нанять походную перекладную карету, которая бы их доставила до ближайшего города. А затем он перенесет их в сам Шурум-Тхах, столицу Мухтхаба. Эта страна, говорил вампир, собой занимает более двух третей всего континента, но состоит большей частью из пустынь.
   Таким образом они не вызовут никаких вопросов относительно внезапной пропажи из поместья.
   Элизабет охотно согласилась. Она никогда не покидала пределов Ланд, как и ее отец, который торговал и вел отношения только в пределах своей страны. Сам Фредерек объяснял это чувством патриотизма, и только его дочь знала, что он просто боялся.
   Винсенту тоже следовало отвлечься. С тех пор, как ушел его друг, вампир ходил сам не свой. Ни разу девушка не видела у своих смертных собратьев такой дружбы. Конечно, можно бесконечно перечислять примеры, когда товарищи становились друг за друга горой, проносили все печали и радости через года, но Элизабет чувствовала, что у вампиров такая связь означала нечто большее, чем вмещало понятие "друг" в человеческой речи.
   Следуя плану, они перенеслись из Гевена, ближайшего к ним города, в Шурум-Тхах, оставив кучеру немалое вознаграждение, лишь бы он лично передал фон Эверту, что будущая чета эр де Граанов покинула город на следующей карете.
   В столице их приветливо встретил Альд, тот самый ювелир, к которому Винсент обращался для изготовления украшения. Винсент заблаговременно предупредил его о своем приезде и попросил приют на время путешествия. Альд предоставил паре самую лучшую и просторную комнату в доме, как того требовали местные обычаи.
   Элизабет по одному взгляду поняла, что ювелир знает о вампире больше, чем все остальные, и, хотя боялся его не меньше, но вел себя с ним почтительно, как местные обращаются с мудрыми старожилами, обращаясь к Винсенту исключительно на "вы" или "'darre".
   - Я всегда к Вашим услугам, Vincento. - Говорил Альд, предоставляя гостям свежее белье и подходящую одежду для девушки. Вампир, лишенный чувств холода и жары, совершенно не подумал о том, что его Элизабет будет некомфортно даже в походной одежде. Ювелир дал ей расшитое льняное платье в пол с длинными рукавами, защищавшими от палящего солнца, и сандалии.
   Все последующие дни вампир со своей возлюбленной проводили, изучая город и его окрестности. Винсент пояснил, что Шурум-Тхах - крупный торговый город, сюда стекаются смертные и прочие существа, которых она не видела не то, что в Доррайне, но и в своем Бестиарии.
   - Но почему их практически нет в Ландах? - Спросила Элизабет.
   - Кого-то прогнали, кого-то... истребили. Многие спрятались. Смертные возомнили себя высшими существами, способными вершить судьбы остальных. А сами забыли, кем они на самом деле являются... - Винсент поморщил нос.
   - И кем же?
   - Ох, не принимай на свой счет.
   Винсент, свободный от нужды скрываться, перестал носить перчатки и прятать зубы при разговорах. Вампир теперь казался совсем другим, общительным, живым, именно таким его и видела Элизабет за натянутыми масками. В Доррайне он будто сковывал все свое тело в напряжении, лишь бы ничем себя не выдать. Элизабет нравились эти перемены.
   В возвращении домой она теперь видела один негатив. Ведь ее Винсенту пришлось бы снова стать нелюдимым и замкнутым. Элизабет пожалела, что не приняла первый план Теодора - а именно банальный побег вместе с ними.
   В один из вечеров, когда спадал зной, они сидели на балконе второго этажа дома Альда и пили горячий чай. Как ни странно, освежал он лучше прохладных напитков.
   - Винсент... Что если, когда Теодор вернется, переписать имение на него? Он очень любит винодельню, так пусть ею и занимается... а мы бы поселились здесь, купили небольшой домик от части той выручки, что поступала бы от Ниро д'Атт...
   Вампир улыбнулся.
   - Давай об этом подумаем после свадьбы? Но... мне нравится твое предложение. - Он поцеловал девушку в лоб и прижал к себе.
   - Да к черту свадьбу, Винсент! Глупый человеческий обычай, носящий только бумажно-формальный характер... Что все это значит по сравнению с тем ритуалом?
   - Возможно, что ничего... но дай и мне побыть капризным mertem.
   Сколько Элизабет ни отговаривала - вампир не сдавался. Он находил весьма забавным свое участие в человеческих придуманных традициях. Пришлось уступить.
   С балкона девушка увидела, что по городу расклеивают афиши. Элизабет позвала вампира на вечернюю прогулку, чтобы заодно посмотреть, куда зазывают народ.
   - Драконовы... дети? Кто это? - Поинтересовалась Элизабет, когда прочла надпись. Сделана она была на нескольких языках, большая часть которых ей не знакома.
   Через пару часов должно было состояться представление артистов, которые именовали себя драконьим племенем. Весь народ собрался у афиш, внимательно их изучая. Те, кто понимал, что это за племя, ликовали и двигались в сторону Рынка, на главную площадь города.
   Подошедший Альд, поглаживая длинную седую бороду, объяснил ей:
   - Они, дитя мое, вышли из Драконова Пламени. Вы про них могли слышать как об огненных магах.
   - А драконы... они разве существуют?
   - Существовали. - Поправил Винсент. - Но они ушли. До того они согрели землю своим дыханием, откуда сначала вышли их дети.
   - Сначала?
   - Многие существа являются их непрямыми потомками, обогретые живительным теплом. - Туманно сказал ювелир.
   - А вампиры?
   - Нет. Я... мы другого рода создания.
   Решено было идти на площадь и посмотреть, раз выпала такая удача, на драконовых детей. Как и следовало ожидать, на Рынке не оставалось свободного места. Но, едва завидев Винсента, толпа послушно расступалась, словно повинуясь неслышному приказу. Двое вампиров, которых они встретили по пути, почтительно поклонились. Возможно, и они знали нечто о Винсенте. Так почему он не мог то же самое рассказать и Теодору? Эти размышления прервали вышедшие в центр площади маги.
   Все они были смуглые, огненноволосые. Тела их покрывали бесконечные татуировки голубого цвета. Узор их напоминал шествие незнакомых причудливых букв, соединяющихся в одно длинное слово-заклинание. У женщин их племени были проколоты уши, от мочки до самого верха ушной раковины. Носили они исключительно серьги из золота в виде колец. Одна девушка носила такое кольцо в перегородке носа.
   Все вышедшие начали танец, напоминавший больше ритуал по характеру движений. Его сопровождала неясно откуда доносившаяся музыка такой же удивительной красоты. Прежде Элизабет не слышала ничего подобного. Вскоре они все замерли в одной позе - ноги ровные, руки и головы воздеты вверх. Их объяло пламенем. Народ воскликнул и отступил, опасаясь, как бы огонь не перекинулся на толпу. Маги и есть само пламя. Они расправили руки в стороны, и эти руки переродились в крылья. Вверх взлетели огненные драконы.
   Крики ужаса сменились ликованием, все следили, как по сумеречному небу летело девять драконов, образующих единое огненное кольцо, через которое пролетели оставшиеся семь магов-драконов.
   Пока все смотрели наверх, на площадь вышли еще трое огненноволосых мужчин. Они встали, развели руки в стороны и подняли головы вверх, раскрыв рты - оттуда рванул столп огня. Когда он полился вниз, двое, что стояли по краям, поймали часть пламени и стали жонглировать им, превратив в подобие шаров. Тот, что в центре, пустил огонь по телу и демонстрировал восхищенной публике, что он не наносит никакого вреда ему. Толпа ликовала. Представление они показывали до первых, показавшихся на темном небе, звезд.
   Драконы рванули вниз и ударились о мощеную камнем землю, снова воплотившись в свой прежний облик. Под всеобщие аплодисменты драконовы дети дружно поклонились. Та девушка, что носила кольцо в носу, подошла к Винсенту и, сложив руки, словно в молитве, склонила голову.
   - Приветствую, varg'darre.
   Винсент кивнул и что-то спросил, в конце обращаясь к девушке ulum'dotte.
   - Mikaela. O, merta `dotte! Знаешь ли ты, что это за камень?
   Драконову дочь привлек внимание кулон Элизабет, который блеснул в лунном свете. Девушка дотронулась до янтаря, и тот откликнулся на прикосновение ярким светом, словно от тысячи звезд. Татуировки на ее теле тоже заблестели.
   - Хм... мне говорили, что это смола деревьев, застывшая...
   Микаэла громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание. Теперь все, кто стоял внутри образовавшегося круга, смотрел только на них.
   - Какие забавные mertemi, придумать такую чудесную сказку! Это слезы ulum, скорбящих о несовершенности этого мира...
   - Драконов? - Переспросила Элизабет, когда услышала непонятное ей слово.
   - Прелестное `dotte! Носи этот амулет всегда, в нем заключена немалая сила... Averde, Vincento. Averde, Elizabet. - Микаэла снова поклонилась вампиру, его спутницу же кратко поцеловала в губы. Она смутилась, а Винсента это нисколько не удивило.
   Огненные маги заждались свою соплеменницу. Один из них что-то недовольно проворчал на своем языке и, поднимая руки вверх, призвал столп пламени, которых их и поглотил. Драконовы дети исчезли. От огромной толпы на площади не осталось ни следа - все разом разошлись.
   - У вас один и тот же язык? - Спросила Элизабет, беря под руку вампира. Они тоже собрались домой.
   - Он общий для... нас. - Как всегда, Винсент не баловал свою un'hattre какими-либо объяснениями. Девушка отчасти понимала Теодора, решившего, что проще покинуть друга, чем выжимать из него информацию раз за разом, рискуя при этом нарваться на неравный бой.
   - Все больше вопросов, ответы на которые я услышу, пожалуй, только на своем смертном одре. - Грустно вздохнула Элизабет.
   - Не говори так.
   До дома Альда они шли молча. Приближаясь к порогу, девушка все же решилась спросить у Винсента:
   - А что означает varg'darre? Первую часть я уже слышала в varg'hattre, но так и не интересовалась, что оно значит... я думала, это одно слово...
   - Varge - вампир.
   - А `darre?
   Винсент, никогда прежде не вравший, а точнее, не умеющий это делать, через силу выдавил, претерпевая муки совести:
   - Просто "высший". Высший вампир. Не более того.
   Элизабет поняла, что он солгал, но предпочла не волновать своего супруга. Он, конечно, не причинит ей вреда, но для себя она решила, что если тот не хочет ничего о себе рассказывать - то так тому и быть.
   На следующий день они засобирались возвращаться домой. Зима закончилась, в Доррайне наступала приветливая весна. Элизабет просила остаться до осени, но Винсент, словно показывая, как девушка выглядела со стороны, когда настаивала на ритуале, начинал перечислять все свадебные приготовления, которыми они не успеют заняться, если задержатся в Шурум-Тхах. К тому же он все-таки предпочитал верить, что Теодор вернется к ним раньше оговоренного срока.
   Перед отправкой Элизабет уговорила одарить Альда за оказанное гостеприимство. На рынке у торговца со странным и очень длинным именем, который называл себя перевертышем, она видела монокуляр с зачарованной линзой. Ювелир долго и горячо благодарил за подарок и тысячу раз пытался отказаться от него. Винсент заверил, что этот дар ни к чему его не обязывает, как произошло между ними в прошлый раз. Только после этих слов Альд взял в руки монокуляр и пообещал с его помощью сделать новое украшение для Элизабет, когда та снова пожелает посетить столицу Мухтхаба.
   - Я буду ждать вас в любое время, `darris.
   - Она не...
   - Понимаю, Винсент.
   - Ты приедешь к нам на свадьбу? - Спросила Элизабет.
   - О, нет... скорее всего нет. Осенью только начинается моя работа. Но если найдется вампир, который доставит меня в Доррайн - я обязательно буду на церемонии.
   На этих словах они распрощались.

***

   Как и предполагал Винсент, Теодор явился в поместье Ниро д'Атт раньше, чем обещал, однако под предлогом осмотреть "Мирабель" и общее состояние виноградника перед новым урожаем. Но если в прошлый раз он старался оставаться незамеченным, не желая встречаться со своим другом, то теперь он подошел к парадной двери поместья, чтобы Винсент мог учуять или почувствовать его прибытие.
   Вампир дымкой вылетел из окна и воплотился у лестницы, где и стоял Теодор. Это было весьма неосторожно, ведь его могли заметить работавшие в виноградниках люди, но эмоции захлестнули рассудок. Он крепко обхватил Теодора и прижал к себе, ничего не говоря.
   - Кхах... Винсент... твоя дражайшая супруга не будет ревновать?
   Винсент рассмеялся, обнажая зубы. Словами он не мог передать, как он рад этой встрече, поэтому только и мог улыбаться. Теодор вгляделся в его лицо и тоже заметил, какие перемены произошли в его друге. Только он и Элизабет знали, что скрывается под напущенной угрюмостью и холодом. И вот - истинное его лицо.
   - Пойдем, пойдем внутрь. Элизабет тоже по тебе скучала.
   Девушка, услышав смех, сразу же сошла по лестнице из спальни, понимая, что только одно могло так обрадовать Винсента. Едва завидев знакомую фигуру, она кинулась в объятия Теодора, обвивая ему руками шею.
   - Я знала, я знала! С возвращением.
   Как и прежде, они прошли на кухню, чтобы отпраздновать воссоединение друзей. У Теодора, вне всякого сомнения, получилось улучшить свой напиток, и он приглашал разделить Винсента принесенную бутыль. Казалось, что ссоры между ними не было, и Теодор никуда и не уходил - так непринужденно шла беседа. Он вроде и не вспоминал о последнем нелегком разговоре.
   - Ох, Теодор, ты не представляешь! Мы были в Шурум-Тхах, там, там... о, среди песков я видела прекрасные сады, которые словно и не касался южный зной. Альд говорил, что их называют оазисами...
   Элизабет рассказала и о причудливых куполообразных постройках, о многочисленных торговцах разных рас, о драконовом племени, что дало представление на главной площади, не забыла она передать свои пожелания Теодору по поводу переезда...
   Но вампир ничего далее не слушал, только Элизабет заговорила о драконовых детях, и лишь многозначительно кивал.
   - Да, дорогая, мы все потом обсудим... - перебил ее Теодор, из обрывков рассказа поняв, что Элизабет хочет что-то сделать с имением. - Вы правда их видели? Винсент?
   Он кивнул в ответ.
   - О, друг, мы сколько их не видели? Веков пять или шесть? Точно не могу вспомнить... Элизабет, вам очень повезло. Ты же знаешь, что они редко появляются в этом мире?
   - В этом?
   - Узнаю Винсента...
   Теодор принялся рассказывать, что драконовы дети - очень сильные маги, не чета чародеям-людям. В один из своих экспериментов они открыли портал в другой мир. И, исследовав его, решили покинуть этот. Но раз в какой-то только им ведомый срок они возвращаются сюда.
   - А кто-то был в этом их новом мире?
   - О, нет, Элизабет. Они никого туда не берут и никому ничего не рассказывают. Но каждый раз их приход сопровождается чем-то... особенным.
   - Например?
   - Например, они и основали Шурум-Тхах. Точнее, сделали из обычного кочевого поселения огромный город, куда без страха может прийти любой разумный представитель своей расы. И никто его не прогонит. Это единственное в своем роде место, больше ты таких не увидишь. Вы, mertis, всегда плохо относитесь к тем, кто на вас не похож. - Ответил Винсент и помрачнел. Он что-то вспомнил, но не стал об этом говорить.
   - Но тогда они просто... ушли? - Парировала Элизабет.
   - У них нет ничего "простого", дитя. Ох, друзья мои... Если бы я не оказался таким трусом, то смог бы провести все это время рядом с вами, - Теодора морил самогон, из него брызнул фонтан чувств, - и увидел бы их... Но... но я бросил тебя...
   Вампир разрыдался, руки его дрожали, расплескивая огненную воду из стакана. Винсент жестом наказал девушке убрать со стола ополовиненную бутыль, пока принимал у себя на плече плачущего Теодора. Винсент хлопал его по спине и приговаривал, что все забыто.
   - Ох, дружище, ты устал с дороги. Позволь я тебя провожу.
   Винсент перекинул руку друга себе через шею и, подхватив его другой рукой за пояс, отвел еле волочащего ногами Теодора в его комнату, которую они всегда держали готовой для его возвращения. Винсент уложил друга в кровать, снял с него дорожные сапоги и заботливо накрыл одеялом. Вампиры не мерзли, хоть по ночам в поместье становилось холодно, но тот любил эту людскую привычку, и Винсент это помнил. Теодор все бормотал, какой он оказался ненадежный и дурной товарищ, раз оставил друга наедине со всеми трудностями. На половине своей исповеди он уснул.
   - Да, такого друга еще поискать надо. - Сказала Элизабет вошедшему в спальню супругу, распуская заплетенные в косу волосы. После ритуала они не только поменяли цвет, но и чересчур быстро росли. Теперь они доставали до середины бедра.
   Винсент облокотился о косяк двери и любовался ею. Девушка стояла обнаженной у зеркала, готовясь ко сну. Кожа ее оставалась слишком бледной, словно они и не провели всю зиму под палящим солнцем.
   - Надеюсь, к алтарю ты выйдешь в том же наряде. - Усмехнулся вампир и подошел к ней, обнимая.
   Не дожидаясь разрешения, он укусил ее шею. Кровь изменила свой вкус, но оставалась такой же притягательной. Только сейчас она вязала рот, как тот плод, что они ели на рынке в Мухтхабе. И придавала она сил больше, чем раньше. Только три глотка. Винсент обязан был это помнить, но все его нутро звало не ограничиваться этим смешным для него количеством.
   Распаленный кровью вампир возжелал Элизабет. Этой ночью они утонули друг в друге.

***

   Следующие дни прошли в предсвадебных хлопотах. Элизабет давно приготовила свой наряд, а Винсент до последнего протянул с выбором костюма на празднество. Теодор, ругаясь на своем языке, бегал вокруг друга, снимая с него мерки. Смертный портной уже не мог успеть в сроки, поэтому вампиру пришлось опять взять все в свои руки. Он бегал по рынку, подбирая подходящую ткань. Пришлось обойти весь Доррайн, чтобы найти черный, отливающий на свету благородной синевой бархат, который, как считала Элизабет, лучше всех подчеркивал цвет его глаз. Ночами, лишенный сна, Теодор кроил и шил. Винсенту он доверил лишь выбор рубахи, предпочтительно с жабо, только не таким пышным, как любил носить Николай. Наконец, костюм был готов. Зауженные брюки и туфли Теодор тоже позаимствовал у образа гостившего вампира из Nahalem.
   Церемонию проводили в одной из недавно отстроенных церквей бога-Солнца, в коего уверовал и сам Фредерек, когда к нему попали тщательно распространяемые книги об этом новом учении. Дочь свою он, разумеется, обратить в свою веру не сумел, но настоял на том, чтобы бракосочетание проводил жрец Солнца, а не "языческие идолопоклонники". Элизабет, как и Винсенту, было все равно, ведь они оба понимали, что нет никакого солнечного бога, как и сотни других, выдуманных до очередного другого.
   Винсент стоял у алтаря и ждал, когда войдет Элизабет со своим отцом, который, по традиции, должен был ее сопроводить и отдать в семью эр де Граанов.
   Среди гостей, помимо друзей семьи фон Эверт, был и Николай, который привел с собой спутницу-вампиршу по имени Виктория. Она тоже была одной из Nahalem, вся белая и худая, как и остальные ее соплеменники. Такая необычная пара альбиносов не могла не привлекать внимание гостей, поэтому их постарались посадить ближе к алтарю, чтобы их видело как можно меньше людей. Да и вампиры, хоть и все прекрасно чувствовали, но хотя бы не видели, сколько желанной крови сидит рядом с ними.
   Элизабет, когда принимала в поместье гостей, отметила, что впервые видит представительницу своего пола среди их расы. На это Теодор коротко пояснил, что новорожденные упыри съедают тело своей матери, поэтому в последнее время мало кто решается дать жизнь новому поколению. Самок рождается значительно больше, чем самцов, но инстинкту размножения многие перестали следовать. Элизабет поежилась, представляя, как ужасно, должно быть, вынашивать детей, которые тебя вскоре же и поглотят.
   Когда все гости расселись, в дверь здания вошла Элизабет.
   Все обернувшиеся гости ахнули. По местным обычаям невеста шла под венец в золотом пышном платье и с покрытой головой. Девушка же, притворившись, что следует традициям родины Винсента - Топей, - надела винно-красное платье до колен с туго затянутым черным корсетом поверх. Волосы она распустила и вплела в них красные ленты.
   Винсент не мог оторвать глаз - как его нареченная супруга была прекрасна. Фредерек довел по ковровой дорожке дочь до алтаря. Внутри он гневался на нее за то, что та пренебрегла давними обычаями, но и радовался, поскольку равный брак избавит, наконец, его от всевозможных поганых слухов о его наследнице. Передав Элизабет жениху, фон Эверт занял место, приготовленное для него Теодором.
   Началась долгая проповедь жреца Солнца о святости брака пред "его" ликом. Винсент скучал, а Элизабет всем своим видом словно пыталась ему сказать - что все это пустое, как она и предупреждала.
   Речь закончилась - помощник жреца внес на подносе два кубка с вином, которые требовалось распить перед заключением союза. Винсент взял один кубок в руки и, прочувствовав содержимое носом, как его учил Теодор, учуял что-то странное в напитке.
   - Дорогая, не...
   Но она уже осушила свой бокал. Элизабет упала без чувств. И в ее кубке тоже...
   Яд.
   - Поделом вам за все, фон Эверт, и тебе... эр де... Граан?
   Удивительно, как такому габаритному и удивительно скандальному человеку удалось пройти в церковь и остаться в ней до последнего незамеченным, ведь его никто не звал. Ольмерик, обескураженный тем, что граф жив, ведь тот должен был одновременно осушить бокал вместе с Элизабет, замешкался на секунду, но тут же бросился к двери, уверенный, что успеет сбежать. Но знал ли он, что Винсент - вампир? Знал ли он, что тот его настигнет всего в два могучих прыжка и вырвет ему своей когтистой рукой сердце из груди, которое тут же и съест?
   Гости запаниковали и закричали, рванувшись к окнам, поскольку у единственного выхода стояло чудовище, лишившее жизни человека всего-то за один момент. Но им бы не удалось сбежать, будь они даже во дворе.
   Николай, Теодор и Виктория... Они услышали. "Шепчущий" звал не так - то голос в голове, который приказывал, что делать, который невозможно ослушаться. Этот зов был особенным. От его звука все тело выворачивало наизнанку и не смело сопротивляться. Рассудок будто сжало в раскаленные тиски всего двух слов - "убить всех". В своей боевой форме, как если бы они предались старой забытой забаве - охоте, они разодрали на мельчайшие клочки всех гостей. Каждое движение подчинялось чужой воле, себе они не принадлежали ни одной клеткой.
   Теодор рвал клыками тело вопящего Фредерека, пил его кровь, от вкуса которой его моментально рвало. Николай с Викторией же, казалось, чувствовали некоторое удовлетворение, выполняя этот приказ.
   Вскоре не осталось ни одного живого человека в здании прихода - лишь растерзанные бесформенные тела вперемешку с клочьями одежды в лужах крови. Все это время Винсент охранял тело своей возлюбленной. Вампиры, исполнив Волю, повернулись к нему и не узнали. Перед ними стоял обнаженный - одежда просто свалилась с него - обтянутый сухой серой кожей скелет с пустыми глазницами и отверстием носа. Челюсть удлинилась из-за выросших в два ряда острых зубов. Когти едва не доставали до пола.
   Сомнений нет - Звал их Винсент, кем бы он ни был. Очередным Зовом он приказал взлететь. Вампиры перевоплотились, ведь нужны были крылья, чтобы последовать за ним. Винсент же просто парил в воздухе и указывал когтистой рукой на горизонт.
   Казалось, что к городу движется обычная черная туча, несущая с собой непогоду - сильные грозы. И двигалась она неестественно быстро, закрывая собою часть неба так, что жителям казалось, будто наступила ночь. Но то были не облака, а огромная стая вампиров, высшего и низшего ранга, состоящая из всех, кто мог по Зову явиться в ближайшие минуты. Все двигались сюда, повинуясь его воле. "Но кто же ты?". - Только и успело пронестись в голове у Теодора прежде, чем Винсент снова призвал их действовать.
   И он Воззвал. Воззвал стереть этот город вместе с его жителями с лица земли. Никого не щадить. Все подчинились.
   Люди, вышедшие посмотреть, отчего так резко потемнело, удивленно смотрели вверх и ничего не понимали, пока на них сверху не начали пикировать разного рода жуткие монстры. Чудовища рвали всех, кого только могли достать. Повсюду лежали оторванные конечности, головы, многочисленные улицы залил поток крови. Низшие вампиры ликовали - никогда они не ели так много. И многие среди высших испытывали радость от этого кровавого пира. Среди них Теодор успел заметить и двух вожаков - Nahalem и Troine. Это заставило его задуматься о могуществе Винсента. Никто не мог приказывать Шепчущим, кроме Праотца, но...
   Нигде нельзя было спрятаться от жаждущих крови созданий - высшие вампиры врывались в дома, переворачивали мебель, искали потайные двери и входы и тут же принимались убивать, едва кого-то находили. Они были глухи к мольбам и увещеваниям - они слышали только этот странный Зов, доводивший собой до тошноты от боли, поэтому не испытывали к смертным никакого сострадания.
   Бойня закончилась к утру, когда Теодор в очередной раз впился в последнюю свою жертву. Он упал на бесформенное месиво из внутренностей и перебитых костей и тяжело дышал, пытаясь подавить очередной приступ рвоты. Приказ выполнен, но воля к нему не вернулась. Будь это так - он бы давно улетел прочь.
   Город утопал в крови. Вампиры низшего ранга обгладывали тела и выпивали кровь из поверженных людей, которых не выпили высшие. Удостоверившись, что не осталось никого в живых, Винсент отпустил всех, кроме Теодора. Его звали обратно в церковь. Николай, потрясенный произошедшим, подошел к Теодору и открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но у того будто сдавило горло. Поэтому мог только кивнуть на прощание и улететь, забрав с собою Викторию.
   Теодор явился на Зов. Винсент в своем обычном облике сидел на коленях у скамьи, куда он заботливо положил тело Элизабет, и гладил ее по волосам, роняя ей на лицо горькие слезы. Теодору девушка не показалась мертвой, она будто крепко спала, хоть грудь и не поднималась. Амулет на ее груди блестел особенно ярко.
   - Господин... - вымолвил Теодор, - Вы желали меня видеть...
   Винсент жестом пригласил друга присесть на скамье рядом. На ней лежала чья-то оторванная кисть. Не без отвращения Теодор с помощью платка, дабы более не пачкать себя человеческой кровью (хотя он был в ней весь измазан), скинул ее под соседнюю скамью.
   Теодор все еще подчинялся его Воле и не мог противиться даже простым просьбам. Все они отзывались жгучей болью в каждой его мышце. У него были миллиарды вопросов, но смел ли он их задать? Нет. Ему оставалось только покориться и молча оплакивать Элизабет.
   - Теодор... что же ты молчишь?
   - Вы... ничего не спрашивали, господин.
   - Аргх! - Зарычал Винсент.
   Он подошел к Теодору и, задрав тому рукав потрепанной рубахи, когтем, разрывая плоть до крови, чертил какой-то знак. Теодор не смел ни шелохнуться, ни закричать, а ведь яд пребольно жег ему кожу. Только под конец, когда он закончил, воскликнул:
   - Да какого хрена, Винсент?
   Теодор был изумлен. К нему вернулась собственная воля, и он не слышал Зов, исходящий от его друга... Свежие раны жгли и не заживали, как всегда. Он хотел бежать, но, вспомнив Ольмерика, решил не совершать необдуманных действий. Но не мог не плюнуть в лицо Винсенту.
   - Что же... - сказал он, утираясь, - Справедливо.
   - Что же ты творишь, гадина такая... Мало мне от тебя шрамов?
   - О, этот знак... Видишь ли, с его помощью ты можешь мне грубить и плевать в лицо практически безнаказанно.
   Теодор, задумавшись, стиснул со всей силы зубы и проговорил сквозь них:
   - Что насчет всего остального, друг? Ты либо, наконец, все мне рассказываешь, либо я ухожу, и будь что будет...

***

   Винсент было начал свой рассказ с самого начала, с момента возникновения первых вампиров, но Теодор перебил его, заявив, что не желает слушать древние истории, которые знакомы даже молодым упырям.
   - Но знаешь ли ты, что ваш Праотец - не единственный, а один из первородных, как вы его называете?
   Теодор мотнул головой. Конечно же, он не знал, ведь во всех Домах говорилось только об одном-единственном, лишенном имени, Праотце, и никто не слышал другую версию сотворения. Винсент же добавил, что их было всего трое. Vincento собственной персоной, Nevkor и K'reh.
   - K'reh? Но это же...
   - Да, это была моя идея сделать его имя ругательством. - Усмехнулся Винсент. - Как и Ulum, я не могу сказать точно, что именно сотворило нас, но все мы вышли мы из чрева Мироздания, отправившее нас свободно скитаться. K'reh быстро надоел юный мир, и поэтому решил создать свою hattre. Как ты уже знаешь, из своей плоти и крови он создал двенадцать детей, которые впоследствии стали Вожаками своих hattre. Они были сильны и могущественны, но не имели и десятой части нашей силы... K'reh велел им расселиться по миру и дать жизнь первым вампирам. Точнее, первому поколению... А они были еще слабее. Какая ирония...
   С пола Винсент подобрал трубку, принадлежавшую альбиносу, и повертел ее в руках. Молчание затянулось, Теодор многозначительно покашлял в кулак.
   - Ох, прости... Мы с Nevkor пытались образумить вашего создателя, но слушал ли он? Он бредил идеей о великом заселении порождениями своей крови всего мироздания. Будучи занесенным в вехи истории, чтобы его имя помнили через века. И в упор не видел вашего вырождения... В наших глазах уже первое поколение выглядело таким же хрупким, как смертные создания. Я и Nevkor решили убить нашего "брата", ведь он становился все безумнее. И мы... попросту разодрали его. Ох, Теодор... если бы он только сопротивлялся! Но он взывал к вам с просьбой простить его. Тогда вы все и почувствовали, что он ушел. Но продолжали верить, что вернется к вам, не так ли?
   Теодор кивнул. Сам он не застал этого, но старшие вампиры передавали эту историю из уст в уста. Николай же лично застал то время.
   - Но почему о вас нет никаких упоминаний? Ни в одной книге, ни в одной устной легенде...
   - Мы так пожелали, Теодор. Все, кто хоть что-то знал - забыли.
   - А где же Nevkor?
   - Не имею ни малейшего представления. Мы разошлись после убийства нашего "брата". Хоть он и безумец, но один из нас по крови. Вдвоем мы этого не могли вынести. Наш план по избавлению мира от вырождающейся расы... У нас не поднялась рука. Как тебе известно, я примкнул к Дому D'uhr, мне не составило труда его убедить, что я член его hattre. Иногда выполнял мелкие просьбы, чтобы не раскрыть себя. Только когда он начал слишком громко "звать"...
   - В тот день...
   - Да. И угадай, что я с ним сделал?
   - О. Ты убил его.
   Винсент улыбнулся. Он предпочел избавиться от одного из самых мощных вампиров и добровольно отправиться в изгнание, только бы никто не узнал об истинном происхождении Винсента.
   - Но ты же мог просто уйти... Я не понимаю.
   - Ты тоже мог просто уйти, но вернулся ко мне чуть меньше, чем через год. Я не могу точно сказать насчет тебя, ведь, хоть я и старался контролировать свой Зов, не уверен, что твои чувства не продиктованы долгом перед `darre. Суди об этом сам. Но тебя я люблю всем сердцем, хоть ты надоедал своими проповедями.
   Винсент коснулся плеча друга, намекая на причиненные травмы.
   - Ох, Винсент... У меня перевернута вся картина мироздания, а ты беспокоишься не о моем душевном здоровье, а о четырех царапинах? Знаешь, что, милый мой... - Теодор вскипел, но тут же остыл, едва в поле его зрения попала Элизабет. - Что же... с ней?
   Varg'darre не знал. Тело Элизабет все еще оставалось теплым, хотя сердце не билось. Все противилось законам природы. Амулет все сиял.
   - Возможно...
   Винсент вдруг что-то понял.
   - Ну конечно! Mikaela говорила, чтобы Элизабет не снимала кулон. Может, она знала о чем-то, предполагала... Янтарь обладает подобной силой?
   Вампиры сошлись, что девушка не совсем умерла, не в обычном понимании смерти. Для большей уверенности в своих выводах они наблюдали еще три дня за телом, когда, предположительно, оно точно должно было начать разлагаться. Но этого не происходило.
   За эти дни прошло несколько осенних ливней, смывших с улиц города по водостокам обволакивающую каждый камешек кровь. Остатки тел растащили хищные птицы и дикие собаки. Город, очистившись, создавал впечатление, будто его просто в одночасье покинули все жители.
   Продолжавшую "спать" Элизабет положили в саркофаг, позаимствованный в склепе у какого-то давно знатного господина. Его решили спрятать в пещере, где они жили раньше, чтобы заезжие путники не наткнулись на девушку. На все входы для верности наложили заклинания.
   Вампиры, покончив с этим делом, уселись на выступе пещеры над ее входом и выпивали из бутылок, которые Теодор забыл забрать при своем "переезде" в Ниро д'Атт.
   - Мы и правда будем искать ulum'dainis, тех, кто "появляется раз в черт его знает сколько лет и непонятно где"?
   - У нас с тобой впереди целая вечность, Винсент. Или мой `darre собрался умирать?
   Теодор предположил, что если кто и знает про случившееся с Элизабет, то лишь драконовы дети. Они черпали свою силу из Пламени. А Пламень даровал всем жизнь.
   - Vincento, я с горечью это признаю, но мои чувства к тебе имеют несколько иной характер, чем простое подчинение, поэтому сделаю все, только бы помочь тебе и Элизабет... Хоть ты и редкостный подонок, благодаря которому меня полоскало все кровавое пиршество.
   - Я ценю это, Теодор.
   Винсент опустил руку на плечо Теодора и прижал его к себе. Амулет на шее вампира не переставал светиться.
   - Сдается мне, нам должно разделиться?
   - Да, так будет лучше. - Сказал Винсент, вглядываясь в горизонт. - Так больше шансов хоть что-то узнать. Ты более не обязан слушаться меня, но если я позову...
   - Я обязательно вернусь, дружище.
   Varg'darre коснулся лба Теодора губами и мысленно попрощался с ним.
   По затухающему вечернему небу в разные стороны разошлись две дымки.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"