Пьеса в трёх действиях

Действующие лица:

Примечание для постановщика: возраст действующих лиц указан для времени первого действия.

Александр Измайлов, инженер-химик, 23 лет

Владимир Измайлов, сын Александра, 3 лет

Лаврентий Горланов, кадровый военный, 35 лет

Ларион Горланов, учёный-физик, 25 лет

Леонид Горланов, юрист, 23 лет

Вера Горланова, жена Лаврентия, врач-хирург, 30 лет

Надежда Горланова, жена Лариона, учительница, 23 лет

Любовь Горланова, жена Леонида, сотрудница музея

Автор

Примечание для постановщика: пьеса является новаторской по взаимодействию со зрителями: в третьем действии автор предлагает организовать экспресс-голосование зрителей, которые должны решить, кто из персонажей пьесы вышел победителем в триэли. В качестве бюллетеней для голосования автор предлагает использовать несколько необычные билеты, каждый из которых должен иметь по краю три отрывных купона: белый - за Лариона, синий - за Леонида и красный - за Лаврентия, имена персонажей также должны быть указаны на купонах. Для голосования зритель должен оставить неоторванным лишь один купон (два других надо оторвать) и передать билет для подсчёта голосов. Цветные купоны позволяют быстро рассортировать билеты по трём стопкам и быстро определить результат, который объявляется в финале пьесы.

Действие первое

Лаврентий (откладывая газету и глянув на наручные часы): Вера, сейчас приедут братья и наш общий друг Саша Измайлов, мы сегодня его провожаем на поезд. Приготовь, пожалуйста, чай и сделай бутерброды: они, наверняка, не откажутся перекусить и выпить чаю.

Слышен голос Веры:
Хорошо, через десять минут всё будет готово.

Раздаётся звонок в дверь

Лаврентий: Это наверняка кто-то из них. Я открою.

Лаврентий быстро выходит и возвращается вместе с Леонидом.

Леонид: Саша звонил: он через несколько минут будет здесь, и Ларион вместе с ним, он вызвался помочь, у Саши вещи в трёх чемоданах. Вообще-то Саша хотел ехать из общаги прямо на вокзал, он говорил, что не стоит устраивать его проводы. Но ведь это была твоя идея - посидеть всем вместе на дорожку, чтобы на новом месте у Саши всё сложилось удачно.

Лаврентий: Кто знает, как сложится жизнь у всех у нас. Может, мы и не увидимся больше. А ведь дружили с Сашей с детства. Как-никак, мы перед ним, в некотором роде, в долгу: он ведь Лариона тогда, на реке, спас. Ларион плавать не умел, а лодка перевернулась.

Леонид: Да Ларион и сейчас плавать не умеет. Он с того дня к реке и близко боится подойти.

Ларион: Саша не любит упоминаний о его тогдашнем поступке, он парень скромный, но мы-то помним, что Ларион именно ему обязан жизнью.

Леонид: Мы тогда растерялись, если б не Саша, Ларион утонул бы. Просто очень повезло Лариону, что Саша поблизости от того места оказался. Там глубоко было, метра три - не меньше.

Лаврентий: Саша наш общий друг, но Ларион, конечно, к нему привязан всей душой, он в нём души не чает, прямо дня прожить без Саши не может. Вот Саша уедет, - Ларион лишится лучшего своего друга.

Леонид: Да Саша к Лариону относится не хуже, он его прямо как ангел-хранитель оберегает. Помнишь, тогда на танцах к Лариону отморозки привязались, хотели избить из-за какой-то девчонки - ведь это Саша тогда их разогнал. Ларион-то наш драться не мастак, а Саша в секции самбо несколько лет занимался.

Лаврентий: Да не просто из-за какой-то девчонки, эта девчонка была Надежда. Ларион тогда, на танцах, с ней и познакомился. Что касается отморозков - я тогда начала всей этой ссоры не видел, танцевал с Верой, а когда потом уж на улицу выбежал, - всё было кончено. Саша за кем-то из тех подонков побежал вдогонку, а вы с Ларионом возле танцзала синяки свои подсчитывали. Если бы я с вами в самом начале всей этой истории рядом оказался, Саше было бы попроще. Я ж Рязанское десантное заканчивал... Мне всё равно, сколько их там было, трое или пятеро - всем бы мало не показалось.

Входит Вера с подносом в руках. На подносе чайник, чайные чашки и тарелка с бутербродами. На Вере поверх платья белый кухонный фартук. Она ставит поднос на кухонный столик. При этом Леонид с готовностью освобождает место на журнальном столике, отодвигая журналы.

Вера: Привет, Лёня. Вот, наливайте себе чаю и уплетайте бутерброды. Лавруша, ты уж расхвастался. Рязанское он заканчивал... Я-то знаю, что ты драться не любишь. Ты у нас миротворец, хоть и вояка.

Лаврентий: Как говорил наш инструктор по рукопашному, самая почётная победа - это победа, когда противник отступает без боя. И показывать своё умение драться надо только тогда, когда без этого не обойтись, этому нас инструктор тоже учил. Так что ты, Вера, не права, ты ж понимаешь, что в том случае, в танцзале, было без этого как раз не обойтись.

Вера: Ладно, сдаюсь, убедил. Вот мой белый флаг. (Машет краем кухонного фартука).

Раздаётся звонок в дверь.

Вера: Это, наверное, Ларион с Сашей. Лавруша, иди открывай. Я на кухню.

Вера выходит. Лаврентий поспешно ставит на столик чашку с чаем и быстрыми шагами выходит следом за Верой. Возвращается он вместе с Александром, у которого в руках два больших чемодана, следом за ними идёт Ларион, который также несёт в руках чемодан.

Лаврентий: Саша, ставь свои тяжести прямо здесь. Вот, я их переставлю к стене, чтобы не мешались под ногами. (Поворачивается к Лариону и говорит с укоризной) Ларион, что ж ты самый маленький чемодан себе взял, а Саше два большущих чемодана позволил нести?

Ларион: Да он мне не отдал ни один из этих больших. Я просил, а он - ни в какую.

Александр: Да ладно, Лар, они лёгкие. Успокойся. (Протягивает руку Леониду). Привет, Лёнь.

Лаврентий (шутливо грозит пальцем Александру): Ладно-ладно, мы тебе это припомним. Чур, до вокзала все твои чемоданы мы понесём. Нас как раз трое, добровольных носильщиков. И не спорь.

Александр (поднимая руки): Сдаюсь, товарищ майор. Как прикажете.

Лаврентий: Вот-вот. Я тут старший по званию. Присядь, отдохни, вот чай себе наливай и бутербродами на дорожку подкрепляйся. Кстати, Вера тебе небольшой свёрточек собрала, там, в поезде, ещё немного перекусишь.

Александр послушно идёт к дивану, садится и наливает себе в чашку чаю. Остальные берут стулья и тоже располагаются вокруг журнального столика, приступая к чаепитию.

Леонид: Кстати, Саша, ты ведь МИХМ закончил? У вас в институте есть военная кафедра? Ты в звании лейтенанта, так ведь?

Александр: Да. Точно так.

Ларион: И в МИФИ военная кафедра есть. Я тоже лейтенант, между прочим.

Лаврентий: Будет вам офицерскими званиями похваляться-то! Ну и что с того, что вам звания дали? Вот и Лёнька тоже лейтенантские звёздочки получил, но всё равно вы офицеры только по названию, из всех из нас настоящий офицер - только один. И вы знаете, кто он, этот офицер.

Леонид: Я не буду спорить, что настоящий офицер - это только ты, но вот скажи ты мне, объясни, чего мы в Афган-то полезли? Что ты там целый год делал? Слава богу, хоть цел-невредим вернулся, а то ведь сколько гробов оттуда привозили!

Лаврентий: Ну, официальная позиция была такая, что если бы не мы, то американцы туда полезли бы. А ракеты американские и прочие их вооруженные силы возле наших границ нам ни к чему.

Леонид: А мне официально не надо. Ты мне неофициально скажи: зачем всё это было затеяно?

Лаврентий: Ну зачем-зачем... Они, афганцы, сами нас просили: помогите, мол, с бандитами справиться. Наши власти несколько раз им в этом отказывали, а с десятого или с какого там раза - согласились. Ввели сначала немного наших войск, потом пришлось вводить ещё, из-за сложной боевой обстановки, и пошло-поехало...

Ларион: Наши инженеры там много разных объектов построили, хорошо ещё, что атомных объектов не додумались строить, а то теперь тряслись бы от страха, что там взорвут какую-нибудь АЭС.

Лаврентий: Они, афганцы, вообще-то народ гостеприимный. Когда гость в дом заходит, готовы всё гостю отдать, а если кто хоть пальцем гостя тронет - хозяин готов считать это личным оскорблением и объявить обидчику кровную месть. Но вся штука в том, что ты гость только пока сидишь в его доме, а как только вышел - не вздумай спиной к радушным хозяевам повернуться: тот же, кто только что чаем угощал, может в спину выстрелить. Такие у них особенные представления о гостеприимстве.

Леонид: Я знаю, что там даже и женщины наши служили: медики, переводчицы, связистки... Прямо ужас, какой они там опасности подвергались. Хорошо, что ты хотя бы Веру за собой не потащил туда, она ведь врач.

Лаврентий: Когда мне туда назначение дали, она хотела проситься туда, но куда ей - у неё же наш сын на руках был! Сашке нашему тогда всего два года было. Не могла же она маленького ребёнка оставить. И, конечно, я бы ей не позволил туда отправиться, потому что знал, насколько там было опасно.

Леонид: Весь юмор в том, что ты туда как поехал капитаном, так капитаном оттуда и вернулся. А кое-кому звёзды так и сыпались на погоны.

Лаврентий (помрачнев): Да я не за звёзды там воевал. Для меня главное было - ребят своих, срочников-первогодков, уберечь. Знаешь, каково это, похоронки подписывать? Как можно матери написать, как объяснить, почему её сына, которого она проводила в армию живым и здоровым, прислали обратно в цинковом гробу? А что капитаном вернулся - так мешал я там кое-кому грязные делишки проворачивать. Они, кто там обогащался, оттуда и при звездах и при деньгах вернулись, а я майора только через три года после возвращения из Афгана получил. И сижу вот на старом протёртом до дыр диване. Пусть это звучит пафосно, я всё же скажу: русский офицер и должен служить Родине не за награды, а любя свою землю, каждую берёзку на опушке леса. Я не могу жить вдали от России, когда вернулся из Афгана, готов был каждую травинку на родной земле ласково погладить. А какой-нибудь мерзавец готов променять родной дом, совесть свою на поганые деньги!

Леонид: Ладно, братишка, не переживай, негодяи ещё получат свои сроки, вон какие разоблачительные статьи в газетах и журналах стали появляться. Горбачёв им всем воздаст по заслугам. Вон как серьёзно пьянку начали искоренять!

Ларион (с иронией): Да уж начали. У нас в НИИ пропала двадцатикилограммовая фляга с растворителем. Стали выяснять - оказалось, что слесаря её утащили, каким-то своим народным способом перегнали и выпили. Правда, двое из них чуть не ослепли.

Лаврентий: Все беды - от разгильдяйства. В армии за это в трибунал сразу отправили бы.

Леонид (с иронией): А за дедовщину у вас в трибунал не направляют?

Лаврентий: В десанте дедовщины не было никогда. У нас не забалуешь. Сегодня ты молодого, первогодка то есть, обидишь, а завтра у тебя парашют может не раскрыться.

Входит Вера. Скрестив руки на груди, прислоняется к стене у двери и наблюдает за мужчинами, пьющими чай.

Вера: Мужики, может, вам ещё чего-нибудь на столе не хватает? Может, чего-нибудь покрепче чая?

Александр: Нет, Вера, спиртного не надо. Чего ты там на кухне хлопотала? Мне не надо ничего собирать. Поезд уходит поздно, в девять с минутами вечера, а на место прибывает рано утром. Ни ужинать, ни завтракать в поезде не придётся.

Вера: А каким поездом ты едешь? В какой город? Кажется, ты говорил как-то, что придётся уезжать с Павелецкого?

Александр: Да, с Павелецкого. Поезд 32-й, Москва-Тамбов.

Ларион (с заметной горечью): Почему тебя в Тамбов распределили? Ведь ты закончил с отличием, с красным дипломом! Ты должен был на кафедре остаться. В аспирантуру бы поступил. Ты ведь коренной москвич, зачем тебя - в какой-то Тамбов?

Александр: Лар, ты не прав. Тамбов - вполне приличный город, примерно 600 километров к югу от Москвы. Населения там тысяч так двести пятьдесят. И я туда сам выбрал распределение: моя Катя уже туда уехала, она родом оттуда, там у неё родители.

Ларион: А она что, - не захотела в Москве остаться?

Александр: Ну, видишь ли: отец у Кати серьёзно болен, ему уход нужен, мать - тоже плохая. Словом, никак Катя тут не могла остаться. Да не переживай ты так, я буду иногда приезжать. В отпуск. Мои родители ведь здесь. С ними мой младший брат остаётся, а мне вот судьба в Тамбов назначила.

Ларион: А ты хоть представляешь, что такое провинциальный город? Говорят, там даже коробку конфет для девушки не купишь. У нас здесь, в Москве, всё есть, по предприятиям спецзаказы распределяют. Гречка, растворимый кофе, импортные конфеты, индийский чай... А там, я слышал, даже колбасы в магазинах не бывает.

Александр (со вздохом): Это ты, Лар, правильно говоришь, в провинциях действительно многого не хватает. К нам недавно родственница из Саратова приезжала, так она из Москвы тяжеленную упаковку - двадцать килограммов - со стиральным порошком увозила и вся рулонами туалетной бумаги обвешалась, я ей помогал, до вагона стиральный порошок дотащил.

Ларион: Ну, а работа там для тебя по профилю найдётся? Ты ведь МИХМ закончил? Химическое машиностроение - такая у тебя специальность?

Александр: Вот об этом ты как раз можешь не беспокоиться, дружище! Во-первых, при нашем строе, при социализме, работа есть всегда и для всех, а во-вторых, Тамбов как раз и есть центр химического машиностроения. Безработным не буду.

Ларион: Всё-таки жаль, что ты уезжаешь. Кто меня теперь будет к спорту приобщать? Мы с тобой на футбол ходили - теперь одному мне уж и скучно будет ходить.

Александр: Не грусти, Лар. С Лаврентием походишь, правда, мы с тобой всегда за "Спартак" болели, а он, небось, фанат ЦСКА. Но эта беда небольшая. Болей теперь за ЦСКА. В Тамбове, насколько я узнал, команда немного необычно называется - "Ревтруд". Там, в Тамбове, завод с таким названием есть, шефство взял над городским футболом, потому и футбольная команда так называется.

Ларион (вдруг оживившись): Саша, а хочешь, я тебе буду дефицитные продукты присылать, те, что у нас в спецзаказах? Мне многое из того, что в этих спецзаказах бывает, не нужно, а в Тамбове тебе это пригодится. Я ведь в закрытом НИИ работаю, он в системе оборонки, поэтому у нас в НИИ очень хорошие наборы продуктов в спецзаказах бывают.

Александр (обняв Лариона за плечи): Спасибо, Лар, спасибо тебе. Я знаю, что ты мой самый верный друг. Только ты пойми: я не хочу, чтобы у тебя были лишние хлопоты из-за меня. Если что нужно будет - я напишу, а так - зачем тебе лишнее беспокойство.

Ларион: Да какое это беспокойство, так, пустяки.

Вера: Саша, ты совсем не ешь бутерброды. Они тебе не понравились? (Обиженно) Я старалась.

Александр: Вера, не обижайся, бутерброды вкусные. Просто мне есть не хочется, какое-то нервное возбуждение перед отъездом. Мои меня провожали - мать так разнервничалась, что пришлось ей лекарства пить.

Александр берёт с тарелки последний бутерброд, и Вера вдруг спохватывается, что забыла предложить лакомство, и всплёскивает руками:

Вера: Ой, я ж забыла, у меня ещё пирожные есть!

Вера берёт со стола пустую тарелку, где ранее были бутерброды, поспешно выходит и быстро возвращается, неся тарелку с пирожными.

Вера: Вот, ребята, полакомитесь. А я сейчас ещё чайник с чаем погорячее принесу.

Вера подхватывает со стола опустевший чайник, снова уходит и быстро возвращается с чайником, в который налит свежий чай.

Ларион: Саша, ты напиши мне, как там, в Тамбове, дело обстоит с выездами на картошку. У нас в институте недавно посылали в колхоз, скоро опять поедем картошку копать.

Леонид: А ты думаешь, что в Тамбове иначе? Эти выезды на картошку - по всей стране. Всей страной колхозам помогаем. Прямо смех: при зарплате в двести пятьдесят рублей, а то и побольше, адвокаты и учёные ездят копать картошку.

Лаврентий: Это непорядок. Каждый должен заниматься своим делом.

Леонид: Во-во. Колхозники что-то ко мне ни разу не приезжали помогать. Всё только я им помогаю.

Лаврентий: Из деревни давно люди уходят в города: всем хочется чистой и физически не трудной работы, а вилами навоз ковырять никому не хочется. Тем более за символическую зарплату.

Ларион: У колхозников раньше и паспортов не было. Крепостное право, да и только!

Лаврентий: При Хрущёве стали паспорта давать. Любопытно, что это освобождение крестьян произошло практически ровно через сто лет после отмены крепостного права Александром Третьим.

Ларион: Вот эта отмена крепостного права по-хрущёвски теперь нам и аукается поездками на картошку.

Лаврентий: А ты как хотел? Чтобы ты чистенький сидел и картошку уплетал, которую для тебя должен выращивать крепостной крестьянин? Ты прирождённый феодал, крепостник, угнетатель.

Ларион (обиженно): Хватит обзываться. Я так просто сказал, а ты сразу: "крепостник, угнетатель".

Лаврентий: Ты не просто сказал, - ты ехать на картошку не хочешь.

Ларион: А что в этом такого? Да, не хочу. И не хочу, чтобы Саша ездил. Его на картошку отправят - он мне оттуда когда ещё соберётся письмо написать? А мне хочется, чтобы поскорее написал, как он там устроится.

Александр: Не переживай, Лар. Я и оттуда могу написать. Почта-то везде есть. А вообще, надо сказать, эти выезды на картошку сплачивают коллектив. Общая физическая работа, знаете ли...

Ларион: Во-во. Общая работа, общий туалет, отсутствие элементарных санитарных норм... И чего хорошего?

Леонид: А у нас с Любой как раз на выезде в колхоз любовь началась... Помню, свёклу пололи. У Любы такая попа... Когда она эту свёклу полола, наклонялась, - я работать не мог, только на её попу и смотрел.

Вера: Ну, ты и бабник! (смеётся и шутя отвешивает Леониду подзатыльник)

Леонид (делает вид, что обиделся, потирает затылок): Почему это сразу - "бабник"? Просто нормальный мужик не может не любоваться женской красотой.

Вера (смеясь, передразнивает): "Красотой"! Уж так и говори: "женской попой".

Общий смех

Лаврентий: Ребята, шутки - шутками, нам к поезду не пора? А то - как бы не опоздать! Там, на перроне, ещё попрощаетесь, успеете.

Александр (встрепенувшись и посмотрев на наручные часы): И то верно. Пожалуй, пора, а то пока до метро, пока в метро с пересадкой, да там ещё под площадью Павелецкого вокзала переход длинный...

Вера: Саша, секунду...

Вера быстро выходит на кухню и возвращается со полиэтиленовым пакетом.

Вера (протягивая Александру пакет): Вот, возьми, пожалуйста. Я тут немножко еды тебе упаковала. В поезде с чаем пожуёшь.

Александр (отвернувшись и пытаясь незаметно смахнуть с глаз слезу): Что-то в глаз попало... (снова повернувшись к Вере, берёт из её рук пакет и порывисто обнимает её) Вера, спасибо, ты мне как родная сестра. Ты обо мне всегда заботилась. (оборачивается к своим друзьям) Ребята, я вам никогда не говорил, но теперь скажу, кто знает, когда в следующий раз со всеми вами свидеться: вы для меня как родные братья, мне там, в Тамбове, будет очень вас не хватать.

Вера (отвернувшись, пытается смахнуть слёзы): Ладно, идите, пора уже. А то я сейчас разревусь.

Мужчины подхватывают чемоданы и выходят. Свет гаснет.

Сцена вторая

Перрон Павелецкого вокзала. На заднем плане узнаваемые контуры вокзальных зданий. Постоянно проходят, иногда даже пробегают люди с чемоданами и саквояжами в руках, катят тележки вокзальные носильщики, слышны объявления вокзального диктора о прибытии и отправлении поездов.

Примечание для постановщика: рекомендуется для создания звукового фона сделать звукозапись вечером на Павелецком вокзале.

На сцене стоят Лаврентий, Ларион и Леонид, провожающие на поезд Александра.

Лаврентий: Саша, а твои родители и братишка на вокзал придут?

Александр: Нет, я уже с ними дома попрощался. Мать расчувствовалась, аж до валидола дело дошло. Я их попросил не ездить на вокзал. Долгие проводы - лишние слёзы.

Лаврентий (повернувшись к Леониду): Лёнь, сходи посмотри расписание, с какого пути отправляется 32-й поезд.

Леонид уходит.

Ларион: Саша, ты мне черкани пару строк, когда приедешь - какие впечатления от Тамбова и вообще.

Александр: Непременно напишу, Лар. У родителей Кати там трёхкомнатная, как-нибудь разместимся. На первых порах потерпим, а потом, может, дадут квартиру.

Лаврентий: У вас ребёнок уже. Тесновато будет. Сколько ему?

Александр: Три года. Да ладно, мы с Катей в общаге ко всему притерпелись. У родителей, я думаю, хуже, чем в общаге для семейных, не будет.

Ларион: Молодой семье жить с родителями всегда сложно.

Александр: Не стоит паниковать раньше времени. Вовка немного подрастёт - пристроим в детский сад, Катя будет вместе со мной работать. Всё войдёт в колею. Там завод такой, "Комсомолец" называется. Мне говорили, директор там очень хороший.

Лаврентий: У меня начальник тоже хороший, настоящий боевой генерал. Конечно, то, что приходится в штабе служить, накладывает свой отпечаток на любого, но я его ещё по Афгану знаю, хороший мужик. От начальника многое зависит.

Ларион (повернувшись к Лаврентию): А как ты думаешь, наши потомки правильно оценят подвиги наших ребят, простых солдат из десанта, там, в Афгане? Или осудят как глупую авантюру?

Лаврентий (призадумавшись): Я надеюсь, что наши потомки будут не глупее нас. Они должны понять, что нельзя всех и всё валить в одну кучу - наших героев, которые умирали на скалах Гиндукуша, и героиновых генералов, которые на крови этих ребят делали себе состояние.

Ларион: А афганцы - они как это всё будут вспоминать? Так же, как мы немецких оккупантов - наших ребят оккупантами будут величать?

Лаврентий: Я уверен, что афганцы ещё добрым словом вспомянут русских шурави. Вспомнят они ещё наши караваны грузовиков, которые под обстрелом привозили в их кишлаки мешки с мукой и ящики с консервами. Ведь всё бесплатно тамошним крестьянам раздавали! И заводы, которые наши люди там построили - эти заводы будут ещё долго напоминать афганцам, что русские пришли не оккупантами, а друзьями. А немцы у нас ни одного завода не строили во время войны, только разрушали!

Возвращается Леонид.

Леонид: С третьего пути должен отходить 32-й. Только отправление задерживается. В справочном бюро сказали, что дополнительно объявят. (Протягивает Александру свёрнутую газету) Саша, я тебе вот газету в киоске купил, в поезде кроссворд поотгадываешь.

Ларион (Шутливо продолжает слова Леонида): И речь Горбачёва почитаешь, хорошее средство от бессонницы.

Лаврентий: Ну всё не слава богу, что за бардак, поезда ни прийти, ни отправиться вовремя не могут! (Леониду) Лёня, в справочном не сказали, надолго ли задерживается отправление?

Леонид: Сказали, что на полчаса, это ещё не надолго, бывает хуже. Я недавно одну сослуживицу встречал из командировки - так поезд на три часа опоздал. Вот это был действительно бардак!

Ларион (шутливо схватив Леонида за шиворот): Это какую-такую сослуживицу ты встречал? Вот я твоей Любе донесу на тебя, что ты за её спиной сослуживиц всяких встречаешь!

Леонид (подыгрывает Лариону и шутливо отбивается): Да это по работе надо было, сослуживица везла документы, очень важные, и я не один был встречающий.

Лаврентий: Во всём нужен военный порядок. Если поезда выбиваются из расписания, значит в этой стране что-то не так.

Александр: Высоцкий правильно подметил. (декламирует) Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята!

Ларион (Лаврентию): А чего ты хочешь, у нас какого главного ни вспомни, - каждый с какими-то закидонами. Сталин всех подряд расстреливал, Хрущёв на кукурузе помешался, а в магазинах хлеб по карточкам при нём выдавать стали, Брежнев какие-то книжонки якобы сочинял (ясно, что за него кто-то другой сочинял, Леонид Ильич только авторство присвоил) да ещё звёздочки себе на китель навешивал... Ну, кого вспомнить, чтоб нормально рулил? Ленина? Так и он тоже в своё время накуролесил: целыми пароходами учёных и писателей из страны высылал. Вот страну и колбасит постоянно.

Лаврентий: Но ведь не один же человек всей страной управляет, остальные-то что, не видят, если что-то не так? Почему не поправляют курс? Ведь их там, в верхах, вон сколько!

Леонид: Так у нас такая система, однопартийная. Не может партия сама себя чистить, надо, чтобы кто-то со стороны её чистил. А то чем выше, - тем больше пробравшихся в верхи карьеристов и прихлебателей. Вот система и движется всё медленнее, как обросший ракушками корабль. Нужны железные скребки, чтобы с корабля наросшие ракушки счищать. То есть, нужно в стране иметь хотя бы две партии, которые в борьбе за власть друг друга от всякой нечисти чистили бы. Они, эти партии, своих конкурентов в политике не пощадили бы, так продёрнули бы в своих партийных газетах пух полетел бы! Глядишь, и порядку больше бы стало. Уж если такой бардак на железной дороге - так и везде и всюду будет бардак! Как можно воспитывать своих детей аккуратными и дисциплинированными, если с малых лет они видят, что вокруг сплошная недисциплинированность?

Ларион: Мне один знакомый, родом из Прибалтики, рассказывал, что раньше, до войны, когда ещё Советской власти там не было, в подъездах занавесочки висели и цветы в горшках стояли, а когда большевики пришли, в подъездах - пардон - ссать и срать начали. Неужели мы, русские, такие дикари в глазах других народов?

Лаврентий: Это ты перехватил. А немцы, которые в России женщин насиловали и малых детей в огонь бросали, - они кем были? Не дикарями? В Керчи, когда наши освободили город, обнаружили во дворе тюрьмы большую груду совершенно обнажённых тел молодых девушек, - выяснили, что немцы их помещали в одиночные камеры, раздевали догола и зверски насиловали, отрезали груди, выкалывали глаза, изощрённо глумились и убивали... А ведь это нация Бетховена, Гёте, Вагнера, Шиллера, Карла Маркса, наконец.

Леонид: Ну, если быть точным, то Карл Маркс был еврейской национальности.

Ларион: Так то ж во время войны! Известно, что во все времена воюющие люди творили много дикостей. И невинных детей убивали, и города жгли. Трудно найти народ, который был бы в этом неповинен. А тут в мирное время, в своих же подъездах, пардон, дерьмо. Это повседневная дикость, позорное поведение. Может, потому нас так в Европе и не любят, что мы пьянствуем и гадим везде, где появляемся. Надо становиться цивилизованными людьми, чтобы к нам относились с уважением.

Лаврентий: Если не уважают, - пусть хотя бы боятся.

Ларион: Не согласен. Вот многие люди боятся всяких ядовитых жаб, змей, пауков и так далее. Естественно, об уважении всяких вредных тварей и говорить неуместно, к ним относятся с отвращением. Ты хочешь, чтобы к тебе с отвращением относились? И ко всем нам?

Лаврентий (посмеиваясь): Чего ты меня с жабой сравниваешь?

Ларион: Ну, это я так, к примеру, для пояснения своей позиции.

Лаврентий: Ладно, тогда скажи, а кого эта Западная Европа уважает? Самих себя? И ещё американцев? Ну, может быть, ещё японцев - только за то, что у них есть фирмы "Сони" и "Панасоник"?

Ларион (продолжая перечислять): Ещё "Саньо", "Акаи", "Фунаи", "Тойота", "Хонда", "Сузуки", "ЖиВиСи", "Мицубиси" - и много ещё других, и ведь всё это всемирно известные фирмы! Поневоле зауважаешь. А вспомни хоть несколько наших марок, какие известны всему миру, если не считать автомат Калашникова и истребители "Миг".

Лаврентий (напряжённо вспоминает): КамАЗ, например.

Ларион: Ха, вспомнил! Так ведь КамАЗы - это итальянские грузовики фирмы ФИАТ. Итальянцы нам завод в Набережных Челнах строили. Кстати, как и завод в Тольятти, где выпускаются легковушки "Жигули", срисованные с итальянских легковушек той же итальянской фирмы ФИАТ. Что, сами-то мы не могли сделать такие легковушки, чтобы не хуже итальянских были? Когда начали делать "Жигули" - они сразу стали намного популярнее легковушек марки "Москвич", которые клепает московский завод АЗЛК.

Лаврентий: Да знаю я! Первая модель, ВАЗ 2101, которая один в один была близнецом ФИАТа, - была самой удачной. А потом на Волжском автозаводе вздумали её "совершенствовать", и следующая модель - ВАЗ 2103 - с этими "усовершенствованиями" оказалась много хуже.

Лароион: Вот-вот. Потому нас и не уважает Европа. Пытались наши "Жигули" за рубеж продавать, - так там наши легковушки, кроме как по цене металлолома, никто и не покупает.

Лаврентий: Ну, ты наш автопром совсем с землёй сровнял! А вот зато чехи, наши социалистические друзья, вроде как неплохие машинки "Шкода" делают.

Ларион: Ага! И ещё в ГДР делают машинку "Трабант" - из пластмассы, в народе её мыльницей прозвали.

Леонид: Я слышал такую шутку, что у русских хорошего качества только дети получаются.

Лаврентий: Дети у нас хорошие, это уж точно. Мой Сашка учится без троек, башковитый пацан растёт.

Леонид: Кстати, где твой Сашка? Уже вечер, а дома были только вы с Верой? Ушёл прогуляться?

Лаврентий: К спорту я его приохотил. В секции после школы занимается, в дзюдо я его записал.

Александр: А почему в секцию дзюдо, а не самбо? По-моему, самбо - интереснее по применяемым приёмам, да и всё-таки это наш вид борьбы, не то что всякие японские штучки типа дзюдо и карате...

Леонид: Это ты напрасно - про карате. Последнее время во всяких боевиках только и показывают, как эти каратисты кирпичи ломают, не только руками, но и головой. Что самбист против такого бойца может?

Александр: Это ты просто не знаешь. Есть не только спортивное самбо, но ещё и боевое. В боевом самбо всякие удары - и руками, и ногами - делаются. Не хуже, чем в карате.

Лаврентий: Могу подтвердить. Когда я в Рязанском училище ВДВ учился, нас рукопашному обучали, так в рукопашном бою многие эффективные приёмы из боевого самбо. Я сына в секцию самбо с удовольствием бы повёл, но там уже набор был закончен, а в секции дзюдо принимали. Ничего, пусть пока дзюдо изучает, потом можно в секцию самбо перейти. Лишь бы вообще занимался, не потерял интерес. Там ведь работать надо, тренироваться, работать над собой.

Александр: Да, занятия в секции закаляют характер. По собственному опыту знаю: в спорте успехи даются не так-то легко, нужно большое желание и сила воли.

Лаврентий: Мой Сашка - парень с характером, секцию не бросит. Настоящий боец растёт.

Леонид: Не спрашивал - кем он хочет быть, когда вырастет? По отцовским стопам - в офицеры?

Лаврентий: Рано его об этом спрашивать, мал ещё. А вообще, я думаю, только тот настоящим мужиком себя может считать, кто прошёл армию.

Ларион: А как же те, кто в ВУЗ после школы поступил, а потом наукой занялся? Они что - не мужики?

Лаврентий: Ты, брат, не обижайся, но армия из всяких слюнтяев дурь и сопли выбивает.

Леонид: Последние годы всё меньше желающих идти в армию. Особенно в Афган опасаются попасть. Гробы оттуда до сих пор идут.

Лаврентий: Это писаки газетные армию чёрной краской мажут без меры. Могу отчасти согласиться: порядок в армии навести надо, чтобы искоренить всякую дедовщину, пьянку и наркотики, но совсем в армию не ходить - наши деды и отцы такое считали позором. Я знаю, что в былые времена за такого слюнтяя и девчонки замуж отказывались идти.

Леонид: А как же Афган - ведь там опасно?

Лаврентий: Когда это русские мужики опасностей боялись?! Что ж мы сами себя не уважаем?! Вспомни: Суворов наших солдат чудо-богатырями называл. Что же, мы свой дом и свои семьи не станем защищать, если враг полезет?

Леонид: Так то - если к нам полезут, а в Афган мы сами полезли. Не они к нам, а мы - к ним.

Лаврентий: Мы туда помочь пришли. Ты бы видел, в каких лохмотьях афганцы ходили. Нищета там страшная.

Ларион: А у нас - что, все хорошо одеты? Любопытное наблюдение: Саша, вот смотри, вокруг нас толпа пассажиров, но среди них можно почти безошибочно распознать провинциалов. И зачастую дело даже не в том, что они, как правило, тащат много багажа.

Александр (смеётся): А в чём же признак провинциальности - в рулонах туалетной бумаги?

Ларион: Да нет же, по одежде многих можно распознать как провинциалов: костюмы мешковатые, обувь от фабрики "Скороход". Я думаю, ты в Тамбове уж джинсы себе не купишь, разве что на барахолке.

Лаврентий: Что верно - то верно, наша промышленность, увы, так и не научилась выпускать джинсы. Танки и истребители выпускать умеем, а джинсы - нет.

Александр: Я не придаю одежде большого значения. Не очень-то они и нужны, джинсы эти.

Ларион: А кроссовки?

Лаврентий: Раньше так говаривали: сегодня носит "Адидас", а завтра Родину продаст.

Александр: У ж не знаю, чем так фирма "Адидас" провинилась. Хорошие кроссовки делает, удобные для тренировок, мне в адидасовских кроссовках много раз доводилось кроссы бегать.

Леонид: А я вот понять не могу: почему у нас кеды выпускать могут, а кроссовки - нет?

Александр: Видишь ли, в кроссовках подошва многослойная, чтобы лучше пружинила во время бега. В кедах подошва простая, однослойная.

Лаврентий: Прямо смех сквозь слёзы: многослойную броню для танков мы делать умеем, а многослойную подошву для кроссовок - нет.

Александр: Ребята, разговоры разговорами, но как бы поезд не прозевать. Смотрите, не наш ли состав подают на третий путь?

Лаврентий (ворчливо): Если хоть немного порядка на этом вокзале осталось, - должны объявить.

Леонид: Я сейчас смотаюсь к справочному бюро, спрошу, сколько ещё нам ждать.

Слышится объявление вокзального диктора о начале посадки на поезд 32-й Москва-Тамбов, который отправится с третьего пути.

Лаврентий (Леониду): Вот, специально для тебя, чтобы тебе не пришлось бежать к справочному. На Тамбов посадку объявили, с третьего пути. Пойдёмте.

Все поднимают чемоданы и уходят. Свет гаснет. Занавес.

АНТРАКТ

Действие второе

Перед ещё не открывшимся занавесом - автор.

Автор: Прошли годы, многое изменилось вокруг, другой стала страна, другими стали и люди. Наши герои сильно изменились, изменились и их взгляды на жизнь. Но изменилось ли их отношение друг к другу? Ведь братья остаются братьями, что бы ни случилось. А дружба - может ли она угаснуть со временем? Перестают ли люди испытывать привязанность к тем, кто был им раньше столь дорог? Может ли повлиять на них то, к какой партии кто из них примкнул и какие газеты кто из них предпочитает читать? Вот, к примеру, теперь Лаврентий числится в рядах КПРФ, Ларион вошёл в "Единую Россию", а Леонид стал ярым приверженцем ЛДПР. Нет согласья меж братьев,часто между ними вспыхивают споры о проблемах, от которых никуда не деться и о том, что будет с этой страной. С того памятного дня, когда они провожали в Тамбов своего друга Александра, прошло двадцать пять лет - срок немалый. Изредка Александр приезжал в столицу, иногда вместе со своей семьёй, но со временем эти визиты становились всё реже. Настал 2010-й год, и вот теперь братья получили от Александра письмо, из которого узнали, что приедет его сын Владимир. Опять Москва и опять сентябрь.

Автор уходит, открывается занавес.

Та же комната в квартире Лаврентия. Она совершенно преобразилась. На стенах однотонные обои с рельефным узором, вверху натяжной потолок и новомодные светильники, на задней стене висит жидкокристаллический телевизор. Вместо старого дивана советского производства стоит современный диван. Из старой мебели остался лишь стоящий посреди комнаты журнальный столик, на котором по-прежнему лежит кипа газет и журналов. У стен стоят современного вида стулья. На диване сидит с газетой в руках Лаврентий, сильно изменившийся: на голове волосы с проседью, такие же усы и бородка.

Лаврентий (громко, повернув голову к выходу из комнаты): Вера, сегодня должен приехать Володя, сын нашего друга Александра. Лариону пришло письмо от Александра, тот написал, что сам он приехать не сможет из-за болезни, а его сын Володя собирается заехать к нам, хочет переговорить: есть какие-то неотложные дела.

Входит Вера

Вера: Жаль, Сашки нашего нет. Уехал в Анталию, бархатный сезон. Они ведь с Володей сдружились, он был бы рад увидеть своего друга вновь.

Лаврентий: Ничего, повидаются в другой раз. Но зато ребята приедут: Ларион со своей Надеждой и Леонид с Любой. Они должны скоро быть.

Вера: Пойду приготовлю чай, мой генерал.

Лаврентий: И бутерброды. А что касается того, что я генерал - так ведь это я в только на службе генерал, а здесь я всего лишь твой муж.

Вера: Всё равно ты - мой генерал, единственный и неповторимый, мне всё равно, сколько там, в твоём штабе, других генералов. Так что я с радостью приготовлю для тебя чай. И бутерброды - тоже.

Раздаётся мелодичный звон мобильного телефона

Лаврентий (взяв мобильный, нажимает на нём кнопку и отвечает): Алло! Володя, это ты? Конечно, приезжай. Мы будем рады повидаться. Да, и Ларион, и Леонид тоже собираются быть. Ждём. (Нажимает кнопку отбоя и кладёт мобильный телефон на журнальный столик). Вера! Володя позвонил, сказал, что скоро будет.

Раздаётся звонок в дверь

Лаврентий: Это, наверное, ребята. Я открою.

Лаврентий быстро выходит и почти тут же возвращается в сопровождении Лариона и его жены Надежды. Ларион выглядит столь же сильно изменившимся за 25 лет, что и Лаврентий. Лаврентий галантно усаживает Надежду на диван, а сам садится на стул, который ставит возле журнального столика. Ларион не садится, он в состоянии некоторой взволнованности прохаживается по комнате, поглядывая изредка на наручные часы.

Ларион: Володи ещё нет?

Лаврентий: Он только что звонил. Скоро будет.

Надежда: Мы так рады его повидать! Володя отличный парень, Саше многие родители могут позавидовать.

Лаврентий: Как воспитывают, - такие и дети.

Надежда: Совершенно верно. В каждом классе обязательно бывает один-два оболтуса, которые мешают всем остальным заниматься, срывают уроки. Вызываю в школу родителей, и вижу, что и родители такие же оболтусы, только взрослые. Не хотят заниматься воспитанием, а потом сетуют, что школа плохо воспитывает.

Лаврентий: Так ведь они отчасти правы. Профессия учительская так и называется: педагог, то есть человек, занимающийся детьми, а не математикой или русским языком.

Надежда: Оно, конечно, верно, что мы занимаемся детьми, да только как может педагог в школе воспитывать, когда их в классе тридцать человек, а за время урока - всего-то сорок пять минут! - учитель обязан домашние задание проверить, провести опрос по пройденному материалу, да ещё рассказать новый материал? Какое уж тут воспитание?

Лаврентий: Насколько я помню, в Советском Союзе была одна из лучших систем школьного обучения.

Надежда: Да, была. Только нет теперь Советского Союза, и системы той - тоже нет. Теперь наши недоросли в интернете пишут: "хАчЮ пАзнакомиЦА". В слове "хочу" пишут после буквы "ха" букву "а" после буквы "ч" пишут букву "ю", а в слове "познакомиться" пишут после буквы "п" букву "а" и на конце слова пишут "ц" и "а". Вот такая у нас теперь грамотность.

Лаврентий: Но почему это так, как ты считаешь? Мне интересно от тебя, от профессионала, услышать веское мнение.

Надежда: Ну, я думаю, что главная причина в том, что дети почти перестали читать книги. Об учебниках я не говорю: это они вынуждены прочитывать, хотя и не целиком, но по мере получения домашних заданий частично прочитывают. Но вот художественная литература совершенно вытеснена телевидением и компьютерными играми. Поэтому у них и нет прочного базового уровня грамотного владения устной и письменной речью.

Ларион: Зато матерным они владеют в совершенстве.

Надежда: О, это - сколько угодно! Иногда приходится одёргивать оболтусов, которые даже при учителе не стесняются в выражениях.

Лаврентий: А в былые времена было строго: все сидели, сложив руки на парте, и никак иначе.

Ларион: Это было ущемление прав граждан со стороны монополизировавшей власть КПСС.

Лаврентий: До получения паспортов - это ещё не граждане.

Ларион: Всё равно - ущемление свобод.

Лаврентий (с издёвкой): Зато теперь - свобода, пей, кури, ругайся матом... Благодать!

Надежда: Если ученик не хочет учиться, - усилия учителя напрасны. Всё равно такие оболтусы ничего не усваивают, да ещё другим мешают учиться. Я бы, будь моя воля, вообще таких из школы выгоняла. Отучился с первого по четвёртый классы, научился читать, считать и - с горем пополам - писать, - и выметайся, раз не хочешь учиться.

Лаврентий: Тут ты перехватила через край. Это ж была мечта Гитлера: сделать население Советского Союза, славян и всех прочих, полуграмотными, рабочим скотом!

Надежда: А что делать, если такие недоросли не дают вести уроки, мешают получать знания тем, кто действительно хочет учиться? Из интернета порнуху скачивают, а потом на уроках пересмеиваются и друг другу свои мобильники показывают с порнороликами. Из-за этих оболтусов и хорошие ученики перестают нормально учиться, даже девочки, отличницы, становятся легкомысленными. У нас в школе недавно случай был: девочка, отличница, снялась обнажённой и даже перед камерой занималась со своими одноклассниками сексом, а видеоролик выложили в интернет! Скандал был страшный!

Лаврентий: Таких надо перевоспитывать. Наказывать, ставить двойки по поведению.

Надежда: Ха! Напугаешь ты дебила двойкой! Да у него родители, такие же дебилы, пьют беспробудно, и им не интересно, какие оценки у сынка в дневнике и есть ли он вообще, этот дневник. Им вообще безразлично, ходит ли их чадо в школу или слоняется по двору и вымогает мелочь у первоклашек. А вот учителю за эту двойку сделают такую выволочку завуч школы и директор, что в следующий раз учитель уже сто раз подумает, прежде чем поставить двойку. Вот как раз учителя перевоспитают, а не оболтуса, который сорвал урок. И девочка та тоже - на словах раскаялась, но как можно ей верить?

Лаврентий (неуверенно): Но есть же родительские собрания, и наконец, можно родителей вызвать в школу...

Надежда: Да такие родители и не ходят на собрания, а в школу их на аркане не затянешь.

Ларион: Вот для выявления таких дебилов и ввели в школах сдачу ЕГЭ.

Лаврентий (с сарказмом): Да что ты говоришь! И самые лучшие результаты сдачи ЕГЭ оказались в республиках Северного Кавказа. Очевидно, там лучше, чем где бы то ни было ещё, знают русский язык и математику!

Ларион: Это, ясное дело, признак коррумпированности властей Северного Кавказа. С этим наша партия "Единая Россия" непримиримо борется.

Лаврентий: Это как вы боретесь? Посылаете в Чечню и в Ингушетию железнодорожные составы, набитые деньгами, не получая оттуда ничего взамен? Эти республики ничего не производят, там поголовная безработица! И, разумеется, там всё население недовольно. А деньги, которые ваше правительство туда шлёт без счёта, разворовываются и возвращаются в Москву - уже половина недвижимости в Москве скуплена выходцами из Чечни и Ингушетии. Вот так вы "боретесь" с коррупцией.

Ларион (неуверенно): Спецслужбы недорабатывают...

Лаврентий (ехидно, передразнивает): "Недорабатывают"! А остались ли они вообще, спецслужбы-то, после многочисленных реформ, переименований и перетрясок?

Надежда: Ребята, не спорьте, с ЕГЭ и в Москве не всё чисто, не только на Северном Кавказе.

Ларион: Да эти вопросы ЕГЭ в Интернете есть - плати и получишь вместе с ответами.

Лаврентий: Интересно, как это они в Интернет попадают.

Ларион: Опять кто-то продажный руки нагрел.

Раздаётся звонок в дверь.

Лаврентий: Я пойду открою.

Лаврентий поспешно выходит и возвращается в сопровождении Леонида и Любови.

Леонид: Всем привет.

Любовь: Здравствуйте.

Лаврентий: А мы тут про школьные проблемы беседуем. Надежда говорит, оболтусов стало в школе много.

Леонид: Это она правильно говорит. Совсем молодёжь от рук отбилась. Нужна твёрдая рука. Всех призвать к порядку, тогда всем станет лучше. Каждой женщине - по мужику. Мужикам разрешить многожёнство, тогда и детей будет больше, и вообще, всяких нелегальных интимных связей.

Любовь (шутливо шлёпает его по спине): Чего это ещё - многожёнство! Ишь, многожёнец выискался! Я тебе устрою такое многожёнство, такой интим - сразу одной жены окажется достаточно.

Леонид (шутливо отбивается): Я ж не имел в виду присутствующих.

Надежда: Это не по православным правилам - многожёнство, это уже ислам.

Лаврентий: Сейчас многие, кто раньше был коммунистом, атеистом, старательно показывают свою набожность. Флюгеры - иначе не назовёшь. Куда ветер дует, - туда и повернут.

Ларион: Почему ты думаешь, что они только стараются показать, что он набожные? Может быть, они и в самом деле такие.

Лаврентий: Что-то раньше они этой набожности не выказывали.

Леонид: А вот я коммунистом не был. И Владимир Вольфович - тоже.

Ларион: У ж ты горазд расхваливать своего Вольфовича. Тоже хорош: "мама русская, а папа юрист" (смеётся).

Леонид: Смейся, смейся! Вот когда ЛДПР придёт к власти, - посмотрим, кто посмеётся последним. Всех ельцинских демократов отправим в Магадан за казённый счёт. "Единая Россия" должна будет дать полный отчёт народу в своей тупиковой политике. И этот ваш ставленник, Лужков, - тоже должен дать отчёт о том, как расхищал московскую казну!

Любовь: А что это за новомодная затея "Единой России" - передавать помещения музеев церковникам? Куда художественные ценности девать? По подвалам гноить?

Ларион: Но ведь эти здания раньше принадлежали церкви, а потом были незаконно захвачены большевиками. "Единая Россия" восстанавливает историческую справедливость.

Леонид: Какая может быть справедливость в действиях коллаборационистов?! Опять к нам везут "окорочка Буша", да ещё по завышенной цене. Сами же наши правители заявляли, что нельзя закупать курятину, обработанную хлором. А теперь что - решили опять кормить народ отравой? И поить русских "кока-колой", чтобы снизить способность к деторождению! Кто может сказать, что они там намешивают в свою "кока-колу", может женские гормоны?

Ларион: Ты всё свалил в кучу. Это в пиве женские гормоны. Причём в любом пиве, неважно чьего производства. Такая технология пивоварения. А в "кока-колу" добавляют краситель, который добывают из латиноамериканских жуков.

Леонид: Вот! Сам признал, что нас поят отравой из жуков!

Ларион: Да это же безвредный краситель, весь мир пьёт "кока-колу" - и ничего!

Леонид: Да, так я и поверил, что он безвредный. Вон, по телевидению говорили, что из-за потребления продуктов с консервантами в могилах трупы не разлагаются десятилетиями.

Ларион: А мне, например, безразлично, буду я после смерти разлагаться или нет. В Древнем Египте фараоны, наоборот, стремились набальзамироваться, чтобы в пирамиде мумия тысячелетиями не разлагалась.

Надежда (смеётся): Сейчас иные мужики в аптеках купят себе пузырёк настойки шиповника на спирту - и бальзамируются. А потом, "набальзамировавшись", на газонах отсыпаются. Те же мумии!

Входит Вера с подносом, на котором стоит большая тарелка с бутербродами и чайные чашки.

Вера: Дорогие гости, я тут бутербродиков наделала - подкрепляйтесь. Сейчас принесу чайник.

Она ставит поднос на журнальный столик и выходит. Все рассаживаются вокруг столика на стульях, только Лариону не сидится, он нервно прохаживается и поглядывает на часы.

Ларион: Что-то Володи долго нет, не случилось ли чего.

Надежда (протягивая Лариону бутерброд): Да ничего с ним не случилось, скоро приедет. Не волнуйся. На вот, пожуй бутерброд и не нервничай.

Ларион: Спасибо, дорогая.

Ларион берёт из рук Надежды бутерброд, надкусывает его. В это время раздаётся звонок в дверь. Ларион встрепенулся, забыв о бутерброде.

Лаврентий: Иду открывать. Это уж точно - Володя.

Лаврентий выходит и возвращается с Володей.

Володя: Здравствуйте.

Мужчины встают и поочерёдно пожимают Володе руку, обнимают его и хлопают по плечу. Володя обходит женщин и принимает их по-родственному ласковые приветствия, объятия и поцелуи в щёки. Вера усаживает его на стул и пододвигает ему чашку с чаем.

Вера: Володя, не стесняйся, угощайся бутербродами.

Володя (с некоторым смущением): Тётя Вера, да я только что из-за стола. Завтракал у своих, у деда с бабушкой.

Вера: Это понятно, принимается к сведению, но мне как хозяйке будет приятно, если ты попробуешь мои кулинарные изделия.

Володя: Я уже ем. Очень хорошие бутерброды.

Лаврентий (шутливо): Это ты просто с дороги, проголодался, - вот тебе и нравятся эти плохонькие бутерброды.

Вера (вскакивает со стула и со смехом замахивается кухонным полотенцем на Лаврентия): Это у кого плохонькие бутерброды? Сейчас получишь трёпку! Проси пощады!

Лаврентий (со смехом падает на колени, целует Вере руки) : Всё! Сдаюсь! Ты самая лучшая кулинарка в мире и вообще - лучшая жена, хозяйка, любовница...

Вера (делает круглые глаза и вновь замахивается полотенцем): "Любовница"? Ты чего перед роднёй позоришь, сластолюбец старый?!

Лаврентий: А что такого-то? Жена и должна быть лучшей любовницей.

Общий смех, Вера не находит возражений и разводит руками

Вера: Ну, что тут скажешь? Нашёл объяснение, негодник.

Лаврентий: Я ж ничего такого - ни про позы, ни про оральную стимуляцию, ни про ролевые игры...

Вера: Что?! Какие-такие позы?! Какая-такая стимуляция?! Какие-такие игры?! Всё! Моё терпение кончилось!

Вера и Лаврентий под всеобщий смех бегают по всей сцене, Вера шутливо лупит Лаврентия полотенцем, тот уворачивается. Наконец, оба ,запыхавшись, останавливаются. Лаврентий хватает чашку со своим недопитым чаем и жадно пьёт чай. Вера берёт со стола бутерброд.

Лаврентий: Уф, загоняла. Я ж говорю - я ничего такого... А ты сразу - полотенцем.

Общий смех.

Вера (обмахиваясь полотенцем, устало машет на него рукой и смеётся): Ладно, не начинай снова. А то получишь на орехи.

Некоторое время все, посмеиваясь, пьют чай.

Вера: Володя, отец нас предупредил, что у тебя какое-то неотложное дело.

Володя: Да, тётя Вера. Это связано с его болезнью. Нужна срочная операция. Отец говорил, Вы работаете в знаменитой клинике, там оперирует известный академик. Есть просьба: отца надо бы положить в эту клинику, чтобы именно сам академик сделал операцию. И ещё: надо бы поточнее разузнать, сколько будет стоить операция и вообще примерно во сколько обойдётся лечение в клинике. Я привёз целую папку всяких медицинских бумаг - анализы, рецепты, рентгеновские снимки и всё такое.

Вера (посерьёзнев): Я посмотрю бумаги и всё хорошенько обсудим и обдумаем. У меня как у сотрудника клиники есть право положить родственника в клинику на операцию, вне всяких очередей. Что касается денег - думаю, можно договориться о льготном варианте оплаты и обратиться в благотворительный фонд за материальной помощью.

Володя: Но ведь папа Вам не родственник.

Вера: Ничего, надеюсь, всё можно уладить. Документы у тебя с собой?

Володя: Конечно. Вот они.

Володя протягивает Вере папку с бумагами.

Вера (беря папку): Володя, я их сегодня же просмотрю. Не волнуйся за папу. Всё будет хорошо.

Лаврентий: В былые-то времена ни о каких деньгах за лечение и речи не было. В Советском Союзе лечение было бесплатное. А теперь лечение далеко не всем по карману, особенно в московской клинике.

Вера: Но куда же денешься: у нас всё оборудование дорогое, импортное. Израильское, американское... Перчатки и зажимы - и те "из-за бугра". Государственные клиники многого из того, что необходимо для лечения сложных больных, не имеют, а негосударственные - всё закупают за свои деньги.

Леонид: Своё, российское, надо производить. Тогда не придётся кланяться забугорным дядям. ЛДПР постоянно об этом заявляет.

Ларион: Сейчас и президент, и правительство многое делают для модернизации здравоохранения. И деньги выделяют немалые.

Лаврентий (с ехидцей): Только до дела из этих денег доходит малая часть. Воруют-с...

Леонид: Коррупционеров надо судить и вешать на площадях - тогда порядок будет.

Лаврентий: А что же твой Вольфыч до сих пор такой закон в Думе не пробил?

Леонид: Наших людей в Думе мало, "Единая Россия" наши инициативы блокирует.

Ларион: Да ничего никто не блокирует!

Леонид: Пятая колонна, это они во всём виноваты.

Лаврентий: А коммунисты давно обличали этот режим.

Ларион: Все вы хороши - обличать, палки в колёса вставлять. А мы - дело делаем.

Вера: Так. Всё, хватит, а то вы друг дружке рубахи порвёте и носы расквасите, а вы нам, жёнам вашим, живые и невредимые нужны. Верно я говорю, девочки?

Любовь: Правильно, пора развести их по углам, пока не подрались.

Надежда: И мой тоже петушится, хоть и самый из всех братьев слабенький. Туда же - в драку.

Ларион (обиженно): А чего они наезжают? Они первые начали.

Вера: Вам бы в девятнадцатом веке жить - вы бы дуэль устроили и друг дружку перестреляли.

Лаврентий: О! Дуэль - это гениальная мысль. (Смеётся). Я давно этих двух охламонов хочу к порядку призвать: один всё своего Вольфыча нахваливает, другой "Единой Россией" все уши прожужжал. Я вот КПРФ больше всех других партий уважаю, но веду себя корректно. Дуэль - это кардинальный способ остудить пыл этих двух обормотов. Разумеется, дуэль не взаправдашняя, а словесная. И условие: проигравший впредь о своих политических предпочтениях помалкивает, более не досаждает уставшей от него семье и остальным родным и близким людям.

Леонид: Ну, и кто же с кем будет на дуэли сражаться?

Лаврентий: А мы все трое. Каждый - сам за себя и против остальных двоих.

Леонид: Это необычно. Тогда уж это не дуэль, а - как бы это получше назвать? - триэль, что ли...

Лаврентий: Вот, и название придумано. Триэль! Я вас обоих вызываю на триэль.

Ларион: У дуэлянтов всегда бывают секунданты, кто-то ведь должен наблидать за соблюдением каких-то правил.

Лаврентий: И у нас будет секундант - один на всех. Вот Володя мог бы. Володя, не откажешь нам в любезности?

Володя (растерянно): Но я ведь ничем таким не занимался, вообще не представляю, каково это - быть секундантом. Что я должен буду делать? И какие вообще правила бывают при дуэлях?

Лаврентий: Да пустяки это, мы ведь тоже не завзятые дуэлянты. Правила я предлагаю самые простые: каждый по очереди делает словесный выстрел в кого-то из своих противников, и попадание этого выстрела, так сказать, серьёзность наносимого повреждения этим выстрелом зависит от того, что сможет возразить противник, то есть тот, в кого направлен был выстрел. Попадание оценивает секундант. Участник триэли считается выбывшим, то есть проигравшим, если суммарный урон, полученный им от выстрела или нескольких выстрелов, превысит 50% его воображаемого морального здоровья, которое на начало триэли принимается равным 100%.

Леонид: Интересные правила. А стрелять можно в любой очерёдности, то есть по своему усмотрению выбирать, в кого стреляешь?

Лаврентий: Да. Очерёдность выстрелов определяется жребием, но стреляет каждый по своему усмотрению.

Ларион: Ещё вопрос: а может быть выстрел в воздух, то есть - ни в кого?

Лаврентий: Я полагаю, что это допустимо. Только зачем делать такой выстрел? Если хочешь сдаться - просто объявляешь, что выходишь из схватки, признав своё поражение, только и всего.

Леонид: Забавная затея. Я согласен.

Ларион (с горячностью): А вы думаете, что я струшу? Я тоже согласен.

Лаврентий: Идея - моя, поэтому, само собой, - я тоже в этом участвую. Осталось лишь получить согласие Володи оказать нам любезность и быть нашим секундантом.

Володя: Мне эта затея кажется интересной. Хорошо, я согласен быть вашим секундантом.

Ларион: Теперь надо договориться: когда и где состоится эта триэль.

Лаврентий: Это ясно: дуэли всегда происходили где-нибудь в уединённом месте, на природе, например. А когда - тоже понятно: в ближайшие выходные.

Надежда: О! Давно на природу не выбирались. Ребята, предлагаю вашу триэль совместить с выездом в пригородный лес. Грибов пособираем, а вы вашей триэлью позанимаетесь. Люба, ты как, по грибы хочешь сходить?

Любовь: По грибы - это хорошее предложение. Надоела московская толчея. Только я боюсь поганок насобирать, в грибах не разбираюсь.

Леонид (смеётся): Ты не сомневайся, собирай все грибы подряд, мне доставит удовольствие повыкидывать твои поганки.

Надежда (Леониду): Не доставим мы тебе такого удовольствия, у Любы поганок в корзинке не будет. (обращается к Любови) Люба, не беспокойся, я хорошо грибы знаю, я тебе всё расскажу и покажу, какие грибы можно брать, а какие - нет.

Вера: Если вся компания собирается на вылазку, то и я с вами. Может, хоть немного грибков насобираю.

Лаврентий: Итак, мы договорились: в воскресенье все вместе делаем вылазку в пригородный лес. Маршрут уточним.

Надежда (поднимает руку, как на уроке и требует): Лаврик, имей в виду: я знаю грибные места. Моё мнение должно быть учтено, иначе будем плутать по лесу без грибов.

Лаврентий (улыбаясь, поднимает руки): Сдаюсь перед твоим напором. Надя. Твое мнение будем считать решающим. (Всем) Впрочем, грибы в этой вылазке не будут главной целью. Главное - состоится триэль! Всем участникам этого события рекомендуется подготовиться, отточить свои аргументы и факты, так сказать. И - пусть победит истина!

Свет гаснет. Занавес.

АНТРАКТ

Действие третье

Автор: Вот и наступил день, когда должно свершиться небывалое в жизни наших героев - триэль. Конечно, это единоборство не угрожает жизни ни одного из братьев, но их горячность непримирима, каждый считает, что именно он прав, а два его брата заблуждаются. Вам, мои уважаемые зрители, в триэли тоже отведена немаловажная роль: вам предлагается решить, кто из братьев победил. Для этого используйте ваши билеты: надо по завершении триэли оторвать два цветных купона с именами двух участников триэли, которые, по вашему мнению, проиграли. Стало быть, останется один купон, с именем победителя. Отдадите свои "бюллетени" сборщикам, которые пройдут по этому залу - и мы, подсчитав ваши голоса, в конце спектакля объявим, за кого из троих "триэлянтов" проголосовали зрители. Итак, воскресный сентябрьский день, лесная поляна где-то недалеко от Москвы. Встречайте триэлянтов, они уже здесь.

Занавес открывается. Сцена: Лесная поляна. Выходят друг за другом Надежда, Любовь, Вера, Лаврентий, Леонид, Ларион и Володя. Все одеты по-походному, в ветровках и джинсах, на головах у женщин платки, мужчины - кто в кепке, кто в бейсболке, на ногах кроссовки.

Надежда: Люба, мы уже почти пришли. В прошлом году мы с Лариком были в этих местах, грибов было много. Надеюсь, и в этом году грибы найдём.

Любовь: А полянка - отличная находка для наших триэлянтов.

Лаврентий: Да, полянка подходящая. Пожалуй, мы здесь можем провести нашу триэль. Лёня, ты как, поддерживаешь мой выбор?

Леонид: Вполне хорошая поляна. Я согласен, лучше этой мы вряд ли найдём.

Ларион: Присоединяюсь. Поляна просторная, есть где сойтись в решающей схватке. Эх, размахнись рука, раззудись плечо! (Шутливо набрасывается на Леонида, делая вид, что схватил того за горло и душит, Леонид изображает отчаянное сопротивление).

Володя (смеясь): Эй, это против правил! Ещё триэль не началась, а некоторые из участников пытаются лишить боеспособности своих противников. Нейтральная сторона заявляет решительный протест!

Лаврентий: Протест секунданта поддерживается. Разлить водой недисциплинированных участников!

Вера достаёт из сумки флягу и брызгает на Лариона и Леонида. Те, отпрянув друг от друга, утираются от брызг воды. Общий смех.

Вера: Не будьте забияками!

Надежда: Вера, ты с нами пойдёшь собирать грибы или останешься с этими триэлянтами - разнимать их?

Вера: С вами. (Поворачиваясь к Лариону и Леониду) Но я скоро вернусь, так что имейте в виду, у меня ещё много воды осталось.

Общий смех.

Надежда, Любовь и Вера уходят.

Лаврентий: Так, публика удалилась. Можно начинать триэль.

Володя: Как будем определять очерёдность выстрелов? Бросите жребий?

Ларион: Для меня не имеет значения очерёдность. Как самый молодой участник готов уступить очередь по старшинству Лаврентию.

Леонид: Да и я не против. Пусть первый ход в этой игре будет за Лаврентием.

Володя: Отлично. Я рад, что общее решение достигнуто. Так сказать, консенсус. Осталось спросить согласия самого дяди Лаврентия. Дядя Лаврентий, возражений нет?

Лаврентий: Ну, какие могут быть возражения? Я согласен.

Володя: Объявляю начало триэли. Дядя Лаврентий, против кого будет направлен первый выстрел?

Лаврентий: Больше всего у меня вопросов к тем, кого так горячо поддерживает Ларион, - к нынешней правящей партии. Поэтому мой первый выстрел направлен в сторону Лариона. (Лариону) Ларион, чем ты можешь объяснить то, что ежегодно население России уменьшается примерно на семьсот тысяч человек? Это что - геноцид со стороны властей?

Ларион: Так ведь в России рождаемость очень низкая. Свобода передвижения - кто-то выезжает за рубеж, работать или на постоянное место жительства. А демографические проблемы начались не вчера, демографическая проблема была ещё при Советской власти, в Советском Союзе.

Володя: Как секундант оцениваю ущерб от выстрела как лёгкое ранение. Дядя Ларион привёл серьёзный контраргумент, однако надо признать, что дядя Лаврентий всё-таки не промахнулся: в последние годы, при демократических властях, при правящей "Единой России", наше здравоохранение мало чем может похвастаться. Высока смертность среди мужчин среднего и старшего возрастов, распространено пьянство и курение, даже среди женщин, свирепствуют наркомания и СПИД, особенно среди молодёжи и подростков. И, что наиболее страшно, - запредельно высока детская смертность.

Общее молчание. Лаврентий горделиво выпрямляется. Ларион не находит слов, разводит руками в растерянности.

Володя: Следующий выстрел, как уже договорились, по старшинству, за дядей Леонидом. Дядя Леонид, против кого направляется выстрел?

Леонид: У меня есть вопросы к коммунистам. Поэтому мой выстрел будет в сторону Лаврентия.

Лаврентий: Что ещё за вопросы? Не боюсь я твоих вопросов!

Володя: Дядя Лаврентий, ничего не поделаешь: таковы правила. Каждый участник вправе выбрать противника. (Леониду) Дядя Леонид, выстрел за тобой. К барьеру, как говорят в таких случаях.

Леонид поворачивается к Лаврентию и поднимает руку с воображаемым дуэльным пистолетом.

Леонид: Скажи-ка, Лаврентий, почему коммунисты во времена своего правления замордовали сельское хозяйство бесконечными экспериментами? Ведь в былые времена каждую яблоньку облагали налогом! Я уж не поминаю продразвёрстку. Аж до Хрущёва в колхозах было крепостное право. А потом люди из села стали бежать под любым предлогом. Нынешние власти совсем довели село "до ручки", но ведь начинали это коммунисты!

Лаврентий: При Советской власти были ошибки в сельском хозяйстве, но ведь мы впервые в мире строили новое общество, не у кого было учиться. Однако компартия и правительство стремились улучшить условия жизни сельчан, приблизить их к городским. Целые исследовательские институты занимались разработкой новых удобрений, выводили новые сорта сельскохозяйственных культур, целенаправленно занимались внедрением механизации и автоматики на полях и в фермах.

Володя: И от этого выстрела ущерб оценивается как лёгкий. Контраргумент дяди Лаврентия справедлив. И всё-таки я должен подтвердить, что дядя Леонид не промахнулся: многие проблемы нынешнего села берут своё начало именно во временах Советской власти. Эксперименты с законодательством, индустриализация за счёт ограбления села, отчуждение крестьян от собственности на землю, неразвитость инфраструктуры - всё это убеждало сельских жителей, что власти мало заботятся о них.

Ларион: По разу братцы выпалили, теперь очередь за мной. Берегитесь, голубчики!

Володя: Да, теперь выстрел за тобой, дядя Ларион. В кого он будет направлен?

Ларион: Леонид всегда на чём свет стоит ругал нынешнюю жизнь, вечно был недоволен политикой "Единой России", потому мой первый выстрел будет ему.

Володя: Ясно. Дядя Леонид, ты готов?

Леонид кивает и поворачивается к Лариону, гордо расправляя плечи.

Леонид: Стреляй, Ларик, мне твои выстрелы - что комариные укусы.

Ларион: Это ты так, храбришься. А вот скажи мне, братец, почему Жириновский продвигает идею реорганизации всех областей и национальных автономий в губернии? Национальные меньшинства нашей страны воспримут это как ущемление своих интересов, - так и страну развалить недолго.

Леонид: Эх, Ларион! Как же ты не понимаешь, что большевики заложили страшную мину в основание не только Советского Союза, но и России, когда создали структуру страны с включением в её состав союзных и автономных республик по национальному принципу. Мы уже видели, что это в конечном счёте привело к распаду СССР. Теперь та же смертельная угроза нависает и над Россией. Надо убрать национальный принцип из устройства государства, чтобы не провоцировать национализм. Вот в США, например, нет национальных регионов, и США - стабильная страна.

Володя: Этот выстрел я оцениваю как причинивший незначительный ущерб. Контраргумент дяди Леонида убедителен. И всё же, надо признать, вопрос дяди Лариона - не промах. Национальная политика - такая тонкая материя, что касаться её надо очень осторожно, чтобы не наломать дров.

На поляну возвращается Вера. В руках у неё нет корзинки, она несёт только флягу с водой.

Вера: Устала я бродить по этим зарослям. Немного пособирала грибы - так Надя их почти все забраковала, повыкидывала. Я ей отдала свою корзину: она обещала насобирать и себе, и мне. У неё это ловко получается. Ребята, никого жажда не мучает? У меня тут во фляге ещё есть, пейте.

Лаврентий: Я, пожалуй, выпью немного водички - что-то в горле пересохло.

Леонид (ехидно): Это последствия моего меткого выстрела.

Лаврентий берёт у Веры флягу, отвинчивает крышку и наливает воду в пластиковый стаканчик. Быстрыми жадными глотками выпивает воду и протягивает флягу Вере.

Вера (Леониду): Лёня, выпьешь глоток?

Леонид отрицательно качает головой.

К Вере подходит Ларион.

Ларион: Дай мне водички, а то вся эта триэль меня начинает утомлять, да и жарковато на этой поляне.

Лаврентий (посмеиваясь): Вера, ты ему много воды не давай, у него все аргументы - одна вода.

Ларион (шутливо отпихивая Лаврентия): Иди, иди, недострелянный красно-коричневый. Сейчас мы с Леонидом тебя прикончим убойными вопросами, чтоб не ограничивал народу доступ к водопою.

Ларион берёт из рук Веры пластиковый стаканчик с водой и пьёт. Поклоном благодарит Веру и возвращается на своё место на поляне.

Лаврентий: Володя, теперь опять моя очередь задавать вопрос?

Володя: Да, именно так. Насколько я понимаю, теперь ты стреляешь в дядю Леонида?

Лаврентий (поворачиваясь к Леониду): Именно. Лёня, тебе вопросик на засыпку, как говорят студенты. Скажи-ка мне, дорогой братишка, до сих пор ли твоя обожаемая ЛДПР мечтает о том, чтобы наши солдаты мыли сапоги в Индийском океане? Или то были пропагандистские выдумки Жириновского?

Леонид: Владимир Вольфович имел в виду то, что страны Ближнего Востока - наши давние друзья и с удовольствием предоставили бы нам возможность расположить на их территориях наши военные базы.

Володя: Выстрел дяди Лаврентия удачный, он наносит тяжёлое ранение. Жириновский в своих выступлениях часто говорил о том, что наши солдаты должны омыть свои сапоги в Индийском океане. Страны этого региона по-разному относятся к России, но руководители многих стран Ближнего Востока могли воспринять эти безответственные заявления лидера ЛДПР как угрозу своей независимости. Это очень опасно для нашей страны: так мы можем надолго испортить отношения со своими соседями.

Лаврентий (Вере): Вот видишь: мой вопрос - как выстрел снайпера. А ты меня всегда недооцениваешь. Гордиться надо таким умным мужем!

Вера (иронично): Тоже мне стрелок! Небось Леонид с Ларионом найдут что спросить и у тебя.

Леонид (в нетерпении потирает руки): Ну, теперь мой черёд пальнуть. Держись, Ларион, мой выстрел будет в твою сторону!

Володя: Подтверждаю: очередной выстрел делает дядя Леонид.

Леонид (потирает лоб, стараясь собраться с мыслями): Ларион, ответь: почему нынешние власти извели под корень нашу перерабатывающую промышленность и многие наукоёмкие отрасли машиностроения? Рассчитываем вечно быть сырьевым придатком Запада? А теперь и броневики для своей армии уже закупаем в Италии! Скоро у нас ничего не останется своего. А ведь нефть и газ когда-нибудь кончатся - и что тогда? С протянутой рукой - по миру, "подайте на пропитание"?

Ларион: Мы изначально стремились сделать нашу экономическую систему максимально открытой рыночной экономикой. Банкротство отдельных предприятий и медленное развитие промышленности - на совести конкретных некомпетентных и в некоторых случаях недобросовестных руководителей. "Единая Россия" прилагает большие усилия для проведения модернизации экономики.

Володя: Вынужден признать выстрел Леонида точным. Позиции дяди Лариона наносится тяжёлый ущерб. Во многих странах так называемой свободной рыночной экономики существуют различные хитрые механизмы протекционизма своей промышленности и сельского хозяйства. А бездумное распахивание всех дверей перед импортом чужой промышленной продукции без необходимой заботы о защите своих производителей приводит к тяжёлым последствиям. Дядя Ларион, теперь выстрел за тобой. По справедливости, видимо, ты направишь его против дяди Лаврентия: в этом раунде в него ещё никто не "стрелял"?

Ларион: Да уж, коммунисты в своё время так порулили... (Поворачивается к Лаврентию)

Вера: Задай ему жару, Ларик! А то он возомнил себя великим политологом.

Ларион: Лаврентий, вопрос тебе: почему столь превозносимая тобой КПРФ, заявляющая о себе как о продолжателе дела КПСС, не хочет признать и свою ответственность перед народами бывшего СССР за преступления коммунистов в период их нахождения у власти? Ведь миллионы людей напрямую пострадали: насильственная коллективизация, репрессии, депортации целых народов... Потом провал 1941 года из-за идиотской слепоты Сталина, огромные людские потери в войне.

Лаврентий: Партия на своём двадцатом съезде резко осудила культ личности Сталина и признала, что в период его нахождения у власти были допущены многие незаконные действия, при этом многие из тех, кто подвергся незаконным репрессиям, были реабилитированы. И нельзя забывать, что именно компартия вывела отсталую крестьянскую страну в ряд наиболее развитых в индустриальном отношении стран, организовала и возглавила борьбу народа с немецкими фашистами в годы Великой Отечественной войны, что в конечном счёте привело к победе над страшным врагом, народы СССР были спасены от порабощения и истребления.

Володя: Необходимо оценить этот выстрел Лариона как весьма точный. Заслуги коммунистов в государственном строительстве и в руководстве вооружённой борьбой с захватчиками не оправдывают многочисленных преступлений руководства этой партии, физического уничтожения многих тысяч ни в чём не повинных граждан, невозвратно изуродованных судеб, разрушенных семей и депортации народов. Ущерб позиции Лаврентия, я считаю, нанесён тяжёлый.

Вера: Молодец, Ларион! Так и надо ему, чтоб не зазнавался. Тебе, Лаврентий, надо более внимательно прислушиваться к критике, Ларион во многом прав.

Лаврентий (растерянно разводит руки): Да я и так прислушиваюсь. Было много неправильного в былые времена, но надо смотреть не назад, а вперёд, думать больше о будущем.

На поляну выходят Надежда и Любовь.

Надежда: Ребята, мы набрели на грибное место. Уже полные корзинки набрали.

Вера: Я думаю, мужики наши уж тут настрелялись. Заканчивайте пальбу, пора заключить мир.

Лаврентий: Желание дамы - закон. Я за то, чтобы закончить нашу триэль. Володю, как нашего секунданта и лицо незаинтересованное, попросим проанализировать ход триэли и назвать победителя.

Леонид: Я не возражаю, я вполне доверяю Володе назвать победителя.

Ларион: Это будет правильно. Володя, ты знаешь, что мы все тебя любим и доверяем тебе. А после твоего решения победитель триэли будет пользоваться ещё большим уважением, именно ему будет принадлежать моральное право говорить последнее веское слово в любом споре.

Володя: Я не готов назвать победителя немедленно. Обещаю это сделать немного позже, после более тщательного анализа всех прозвучавших вопросов.

Все покидают поляну.

Сцена вторая

Перед занавесом выходит автор.

Автор: Вот и завершилась триэль. Сейчас мои ассистенты соберут у вас, дорогие зрители, бюллетени, которыми вы проголосуете за того, кто, по вашему мнению, стал победителем в этом сражении мнений, чьи аргументы вам показались наиболее вескими и убедительными. Ситуация сложилась так, что просто так победителя не выявить: каждый участник получил два выстрела, один из которых почти не нанёс ущерба, а второй был более удачен и нанёс тяжёлый ущерб. Положение вроде бы неопределённое, так что решать вам, уважаемая публика! Напоминаю, что на каждом бюллетене, каковыми являются ваши билеты, надо оставить лишь один купон, оторвав два других. За кого голосуете - тот купон и оставляйте нетронутым. Ассистенты соберут бюллетени и быстро их рассортируют прямо здесь, перед сценой. Та пачка бюллетеней, которая окажется наиболее велика, станет свидетельством победы одного из наших героев. Пока мои ассистенты проходят по рядам, я немного расскажу вам о каждом из участников триэли, что, может быть, поможет вам понять мировоззрение каждого из них.

Старший брат, Лаврентий, - кадровый военный, прошедший несколько "горячих точек", проявил настоящее мужество как боевой офицер во время действий нашей армии в Афганистане, потом спасал беженцев из Сумгаита, командовал ротой миротворцев в Приднестровье, с тяжёлыми боями выводил свою роту из окружения в Грозном во время первой чеченской войны, выбивал боевиков Басаева из селений Дагестана во время второй чеченской. Наконец, принимал участие в командовании нашими подразделениями, которые пришли на выручку мирному населению Южной Осетии. Достойная глубокого уважения судьба настоящего русского воина, боевого офицера, который в каждом бою берёг своих солдат, чтобы потом вернуть отслуживших мальчишек их матерям. Да, приходилось писать похоронки, да, не раз приходилось склонять рано поседевшую голову перед свежими могилами павших солдат. Да, трудно было смотреть в глаза безутешных матерей. Но именно он, умный отец-командир, сберёг многих своих солдат в тех боях, когда казалось, что уберечь никого нельзя. И военная карьера заслуженно достигла своей высшей точки: теперь Лаврентий служит в штабе сухопутных войск. Опыт и знания именно таких заслуженных офицеров там нужнее всего. Когда-то, много лет назад, Лаврентий присягнул на верность своей стране, Советскому Союзу, и этой присяге остался верен, в своих политических предпочтениях склоняясь к поддержке той политической силы, которая руководила той страной, коммунистической партии. Политических взглядов Лаврентий не изменил, сохранив их через все многотрудные годы службы своей стране.

Средний из братьев, Леонид. Этому человеку довелось пройти сложный путь, как и каждому, кто живёт в этой стране, но особенность его пути в том, что он выбрал стезю юриста. Словно в калейдоскопе, менялась картина общественной жизни, прежние, казавшиеся когда-то незыблемыми, законы сменялись другими, совершенно иными. Менялось всё: экономический уклад, отношения между людьми, культурные ценности, структуры органов власти, менялись политические лидеры, создавались и расформировывались партии, депутаты в парламенте сочиняли одни законы взамен других, происходили денежные реформы, грянул дефолт... Юристу в этой быстро меняющейся, такой многогранно переплетённой многими обстоятельствами жизни, с разными крупными и мелкими событиями, - иногда фарсовыми, иногда трагическими - с постоянными политическими, социальными, экономическими, культурными переменами, трудно оказаться в стороне от бушующих страстей, не вовлечься в постоянную борьбу разноплановых политических и общественных группировок. И так трудно понять, кто в этой борьбе является сторонником справедливости, кто отстаивает истинные интересы народа и страны. Леонида привлекли яркие, эмоциональные выступления Жириновского, одного из самых талантливых людей нашего времени, лидера одной из крупнейших партий. В высказываниях этого политика часто бывает много разумных суждений, а резкая критика политики властей и деятельности других политических сил бывает во многом справедливой.

Наконец, младший - Ларион. Ему, учёному-физику, ближе научные проблемы, нежели хитросплетения политических событий, но и у него есть определённое мировоззрение, конкретные убеждения, которые он высказывает, общаясь со своими братьями. Ларион с доверием относится к политике партии "Единая Россия" и считает, что именно эта партия должна быть у власти в нашей стране. Часто Лариону приходится слышать критику действий правящей партии и от Лаврентия, и от Леонида, но он, как говорится, в карман за словом не лезет, находя в спорах со своими оппонентами весомые аргументы. "Единая Россия", поддерживая стремление правительства развивать в нашей стране новые наукоёмкие производства, внедрять наиболее передовые разработки отечественной науки, чтобы поставить страну в один ряд с наиболее развитыми в технологическом отношении странами мира, представляется Лариону той политической силой, на которую он, учёный-физик, может целиком положиться. Многое довелось пережить за последние десятилетия отечественной науке, иногда казалось, что надежд на её возрождение и развитие просто не осталось, но именно в наши дни, когда везде и всюду слышишь слово "модернизация", появилась уверенность, что планы людей, облечённых властью в нашей стране, неразрывно связаны с активными мерами по развитию науки. Ларион уверен, что наши учёные ещё докажут всему миру, что российская наука была, есть и будет на переднем крае научного прогресса, и тогда в Россию вернутся многие из тех наших талантливых учёных, что уехали из своей родной страны и ныне работают на зарубежную науку.

Уважаемая публика, мои ассистенты уже собрали ваши бюллетени, вот они уже рассортированы. Но - немного терпения! - результаты триэли объявляю не я. Это сделает один из наших героев, Володя, который был секундантом на этом поединке. Разумеется, победителем триэли будет назван именно тот из её участников, за которого проголосовала почтенная публика. Итак, мы переходим к финальной сцене нашего спектакля. Почтенная публика увидит, как воспримут её решение герои триэли. Будут ли они внимать безропотно вашему вердикту?

Открывается занавес. Сцена: перрон Павелецкого вокзала, на заднем плане узнаваемые очертания вокзальных зданий. Звучит фонограмма с объявлениями вокзального информатора, снуют люди с чемоданами. На переднем плане в центре сцены стоят Лаврентий, Леонид и Ларион. Ларион волнуется, то и дело взглядывая на наручные часы.

Ларион: Что-то Володя задерживается, уже скоро объявят посадку, а его до сих пор нет.

Лаврентий: Да будет тебе волноваться-то! Сейчас подойдёт, вот увидишь. Он весь в отца, дисциплинированный и аккуратный. Опоздать на поезд - это не для него. Наверное, со своими, с дедом и с бабкой, немного затянул расставание: они в нём души не чают.

Леонид: Это ты, Лаврентий, точно подметил. Наверняка, дед с бабкой Володю до последнего момента из объятий не выпустят. По-моему, они Володю, внука своего, даже больше любят, чем сына, Александра. Я думаю, они были бы рады вообще его не отпустить никуда, чтобы он с ними здесь, в Москве, остался.

На сцену выходит Володя. Заметно, что он торопится. В руках у него два больших чемодана.

Ларион (спешит навстречу Володе): Володя, наконец-то! Здравствуй, мальчик мой! Я уж волноваться начал.

Ларион порывисто обнимает Володю и забирает у него один из чемоданов.

Володя: Дядя Ларион, чемоданы не тяжёлые, это только с виду они большие.

Ларион: Ага, "не тяжёлые". Небось, бабушка напекла пирогов на дорогу. Мне её кулинарные таланты известны. Не могла она отпустить тебя без своих фирменных шедевров. И даже не спорь! Дай мне хоть несколько метров пронести твой чемодан.

Володя: Хорошо, пусть будет по-вашему, дядя Ларион. Просто мне, молодому и сильному, не пристало отдавать свою ношу тому, кто вдвое меня старше.

Ларион: Обижаешь! Что, я, по-твоему, старый и слабый? Рано ты меня списал в старики.

Володя (извиняясь): Да нет же, дядя Ларион! Как только ты мог такое подумать? У меня и в мыслях не было обидеть.

Володя подходит к Лаврентию и Леониду. Те жмут ему руку и обнимают. Взаимные приветствия.

Лаврентий: Что-то ты, дружок, задержался. Уже скоро объявят посадку.

Володя: Да, обычное дело: бабушка не выпускала из объятий, расчувствовалась, чуть до валидола дело не дошло. Таким сытным ужином накормила - думал, из-за стола не смогу встать. И ещё пирогов заставила взять - до Тамбова все не съесть. Еле чемодан закрыл - так много в нём всякой всячины от бабушки.

Лаврентий: Ну, что бабушка в тебе души не чает, - это давно известно. Ты постарайся её понять.

Леонид: Да и дед тебя обожает, только он сдерживается в проявлениях своих чувств, не выражает их так сильно, как бабушка. Суровый старый солдат.

Володя: Я и сам переживаю расставание с ними. Они уже старенькие, больные люди. Рядом с ними хотел бы быть, может, когда-нибудь в чём-то помог бы. Только так жизнь устроена, что не можем мы быть всегда рядом с теми, кого любим.

Ларион: Ну, а мы, то есть я, Лаврентий, Леонид и наши жёны - мы ведь тоже считаем тебя близким человеком. Ты чувствуешь наше отношение к тебе? Ты нам дорог, и нам хочется, чтобы ты так же относился к нам, как мы - к тебе.

Володя (горячо): Конечно, дядя Ларион! Вы все мне дороги. Я уж не говорю о том, что тётя Вера хлопотала в клинике, чтобы папу приняли на лечение и чтобы поменьше стоило лечение. Вы все, и тётя Надя и тётя Люба - тоже, вы все мне дороги. Мне так хорошо, когда вы рядом, - словно вы моя семья. И знайте, что я радуюсь при каждой встрече с вами и - если кому-то из вас потребуется моя помощь - рад буду сделать для вас всё, что в моих силах.

Ларион (порывисто обнимая Володю): Спасибо, мальчик мой. Я знал это всегда. Я был, есть и буду другом твоего отца, и ты для меня, как сын.

Лаврентий (глядя на наручные часы): Ребята, у нас совсем мало времени. Володя, в какой вагон у тебя билет?

Володя достаёт билет и всматривается в него.

Володя: Одиннадцатый вагон. Место четырнадцатое.

Лаврентий: Отлично. Сейчас пойдём к вагону. Но - ты ведь не забыл? - мы ждём твоего вердикта по результатам триэли.

Володя: Конечно, дядя Лаврентий. Сейчас объявлю.

Володя, проникаясь торжественностью момента, оглядывает всех трёх братьев-триэлянтов и расправляет плечи, избегая взглядов триэлянтов, глядя перед собой.

Володя: Итак, по итогам триэли победителем объявляется...

Лаврентий, Леонид и Ларион, затаив дыхание, ловят каждое слово Володи.

Примечание для постановщика: далее персонажи пьесы говорят вариантно, в зависимости от решения по результатам триэли.

Володя: Объявляется... (Варианты: Лаврентий, Леонид, Ларион).

Лаврентий: (Вариант, если победитель он) Я был уверен в своей победе. Позиция КПРФ - самая правильная. Если народ России поймёт это - нашей стране будет обеспечено разумное управление, быстрое решение всех социально-экономических проблем, развитие наук и технологий, выход в ряд самых развитых стран мира. Россия снова будет супердержавой!
(Вариант, если победителем стал другой) Сейчас многие люди находятся под воздействием оболванивающего телевидения, в средствах массовой информации ничего не сообщают о страданиях обнищавших трудящихся, безудержно восхваляют разного рода бизнесменов. Я не удивлён, что мои аргументы не воспринимаются как убедительные. А вообще - я бы мог задать моим братьям парочку таких вопросов, которые их поставили бы в тупик.

Леонид: (Вариант, если победитель он) Вот это правильно! Однозначно, как сказал бы Владимир Вольфович. Иначе и быть не могло. ЛДПР - это та партия, которая может взять на себя ответственность за судьбу страны. Сильный лидер - это сильная страна. Не надо миндальничать с теми, кто виноват в злоупотреблениях, всех их надо отправить за решётку, и тех, кто совершил преступления во времена СССР, и тех, кто были подручными Ельцина и нажились на развале страны.
(Вариант, если победитель кто-то другой) Вот неправильно решили! Надо всегда слушать то, что предлагает ЛДПР! Все остальные делают слишком много ошибок и преступлений. Только ЛДПР! Голосовать за ЛДПР! И выдвигать Владимира Вольфовича в президенты!

Ларион: (Вариант, если победитель он) Всё правильно. Народ одобряет политику "Единой России" и поддерживаемого этой партией правительства во главе с Владимиром Путиным. Положительные сдвиги налицо. Происходит постоянный рост инвестиций в важнейшие сектора экономики, увеличивается золото-валютный запас страны, возрастает авторитет России на международной арене, решаются многие насущные проблемы: обеспечение жильём военнослужащих, оснащение учебных и медицинских учреждений новым оборудованием, разработка новых технологий, инновации в сфере реального производства, формирование научных центров, таких как Сколково, а также многие другие требующие срочных мер проблемы. Поэтому именно мои аргументы наиболее убедительны и весомы. Не случайно я стал победителем триэли!
(Вариант, если победителем назван кто-то другой) В жизни нашей страны очень много сложных проблем, все сразу их решить нереально, поэтому понятно, что кому-то политика партии "Единая Россия" не нравится. Я не удивляюсь тому, что победителем триэли назвали не меня: критиковать всегда проще, чем что-то делать. И всё же я верю в то, что именно за партией "Единая Россия" - будущее. Надо просто видеть, что мы не сидим сложа руки, мы боремся за развитие нашей страны, и мы победим. Обязательно победим!

Звучит голос вокзального информатора: объявляется посадка на поезд Љ 32 Москва-Тамбов.

Володя: Вот и пришло время подвести черту под всеми вашими спорами, дорогие мои триэлянты. Я возвращаюсь в Тамбов, в город, в котором прожил практически всю свою жизнь. Вы, москвичи, спорите о судьбах страны, ищете решения её проблем, но только жизнь столицы очень не похожа на жизнь всей остальной страны. И зарплаты у вас такие большие, что нам и не снилось, и врачи в Москве самые лучшие, профессора всякие, и в школах компьютеры новейшие, и интернет самый дешёвый, и университеты здесь самые престижные, и министерства и ведомства - все здесь, и цены на продукты питания самые низкие во всей стране, и денег в московских банках немерено... Много есть в Москве такого, что делает жизнь москвичей легче, чем жизнь всех остальных россиян. Трудно вам, москвичи мои дорогие, понять, насколько трудно всем, кто за кольцом МКАД, живётся. Москва - как другая планета для нас. Я благодарен вам всем за то, что душой вы болеете за Россию, поэтому судить вашу триэль мне было одновременно и легко, и трудно. Легко - потому что все прозвучавшие во время триэли вопросы волнуют и меня. А трудно - потому, что я и сам не всегда понимаю, с как можно справиться с тоий или иной проблемой. Ведь они, эти проблемы, такие сложные, затрагивают каждого жителя России, каждая проблема - это слёзы, тяжёлый труд, пот и даже иногда кровь... Эх! Как бы нам избавиться от этих проблем поскорее! (Горестно взмахивает рукой) Однако я верю, что мы преодолеем все трудности. В Тамбове есть парк Победы, там установлен памятник в виде взмывающего ввысь самолета-истребителя. Вот так же и наш Тамбов обязательно поднимется ввысь, оставив позади все нынешние трудности. И вся Россия, я уверен, возродится, вернёт себе былую мощь!

Лаврентий: Увези с собой наш поклон старинному русскому городу Тамбову. Именно в таких городах - сила России, её надежда на славное будущее.

Леонид: Присоединяюсь. И поклонись от нас этому городу и прекрасным людям, которые в нём живут.

Ларион: Братья, подадим друг другу руки в знак того, что мы едины в своём стремлении к лучшему для нас всех, для нашей страны. Наша триэль - это не пустой спор, это поиск нашего общего пути, попытка понять себя и свою страну. И наши соединённые руки - это приветствие москвичей тамбовчанам и жителям всей остальной России. Нам всем, когда мы едины, по силам преодолеть любые невзгоды, решить любые проблемы. А те, кто попытается нам помешать в этом, пусть знают: у них нет шансов. Россию не поставить на колени, не победить её мудрый народ.

Володя: Спасибо вам, дорогие друзья, за добрые слова и напутствия. Увожу ваши добрые слова и добрые чувства в мой родной Тамбов. Это так прекрасно - путь домой! Тамбов, я скоро вернусь! Мой прекрасный, добрый город, ты для меня дороже всех столиц мира!

Занавес.