Та-дам... Я проснулся... Не слышу бравурного туша и нет запаха кофе, и завтрака в постель...
Нет, это я так... Капризничаю. Где моя дымчатая, то бишь туманная красавица Полина? Черт, так привык, что хотелось подумать "жена"... А ведь времени-то всего ничего прошло...
Нет, Полинка, она умница... Она... Если б нее туманность эта... Хм... Если б нее туманность эта... Она была бы мне прабабушкой...
Чего-то я о грустном...
Все пора вставать...
Встал... Глянул грустно на рубашку, ну что вот такое... Ладно надо постирать... А гладить-то как?
Спустился вниз.
Славная девочка спать не ложилась. Сидела, как сидела... Только книжка была другая...
Увидев его, махнула ему рукой приветливо... Сел в кресло, поискал новые листы, не нашел.
- Чего молчишь?
"Читаю".
- Ну-ну. Не поговоришь со мной?
Она отрицательно покачала головой.
Ладно... Он давно собирался постирать и прибраться...
Когда она подошла к нему вечером. Он уже был никакой... Денек ему сегодня выдался... И чего он так рьяно взялся? С другой стороны - и постирал (правда не подумал, где сушить будет, но это ж так, мелочи), и вымыл авто, и смел паутину со всего щелей, и вытер пыль, где достал, и помыл полы, почти везде... И вот она пришла... Все, на что его хватило - это зажечь свечу.
Он читал одним глазом... Веки слипались, и очень хотелось спать. Он едва доплелся до кровати.
- Угу, - только и смог промычать он.
"Это очень важно, да?"
- Вообще-то именно так рождаются дети... - пробубнил он, почти засыпая.
"Меня можно сделать физически осязаемой", - написала она.
- Только не говори, что можно сделать куклу, и ты вселишься в нее.
"А это мысль" и пририсовала улыбающуюся рожицу.
- Глупость. - Отозвался он.
"Если меня похоронить всю, то я могу стать реальной"
- Не городи ерунды. - Он уже собирался сказать ей, что всё... На сегодня - все. Что он устал, что он спит, что будет завтра. Но она ошпарила его холодом.
Сначала было приятно... На улице стояла несусветная жара, и присутствие Полины приносило живительную прохладу. А тут она взяла его за руку. Сначала это было приятно... Потом, это переросло в беспокойство. Через пару минут он выдрал руку, вскочил с кровати, как ужаленный.
Хотел было заорать, но подумал, что спальня не место для "семейных" разборок.
Сел на кровать, растирая руку.
- Что ты там говорила? - Наклонился к листку (и как все эти Пушкины и Лермонтовы жили в такой тусклятине?).
Прочитал все снова.
- Я слушаю.
Она написала, что останки ее так и покоятся под толщей земли и камней. Если их все собрать и похоронить, то она снова станет живой, то есть осязаемой.
- Так не бывает.
Она пожала плечами.
"Но я же есть".
- Про призраков я слышал, но вот, чтоб кто-то из призраков возвращался в жизнь...
"Кто-то такой дурак, что скажет - я был мертвым?"
Вообще-то логично. В конце-концов похоронить ее останки - тоже надо. И рано или поздно он это сделал бы.
- Ты знаешь, где это?
Она кивнула.
"Почти у самой воды".
Он схематично нарисовал реку, холм. Предложил ей нарисовать, где это... Она поставила крестик. Это, действительно, было почти у самой воды. Еще пара лет и ее просто вымоет оттуда река.
Но туда было не подобраться. Единственный путь это копать сбоку.
Кого я тут найму копать...
- Ладно, я спрошу у Петра, может какой-нибудь тракторист согласится.
Она беззвучно рассмеялась.
"Кто согласится копать в проклятом месте?"
- Это точно... Но я не умею водить трактор.
"Ты умеешь водить машину".
- Трактор не машина, Полина.
Она кивнула. Но с такой тоской...
- Ладно. Будет утро - поедем к ангарам.
Она еще что-то хотела сказать, но Евгений уже спал.