"... Когда они вышли на улицу, Анна постаралась поплотнее закутаться в пальто, чтобы спрятаться от влажного и промозглого воздуха. Ник мягко сказал:
- - Несмотря на все мои чувства, если ты и откажешь мне, я не перестану встречаться с тобой. (Повезло же, мне бы так; вздохнула)
Анна вздёрнула на него свои ясные тёмные глаза. (Вздернула?! Это как?) И его пронзительный взгляд спёр в зобу ее дыханье, (Хе-хе)
- - Ник? - растерянно прошептала она. (Ну да, на большее-то не способна после того, как "вздёрнула свои глаза", а потом ещё и его взгляд...)
- - Да, именно так. Я хотел сказать - не бросай меня только потому, что не хочешь выходить за меня замуж. Если... если нам не суждено стать больше, чем друзьями, давай, по крайней мере, останемся ими. Не думай, что твой отказ испортит наши отношения. - на его губы наползла улыбка. (Кошмарное слово "наползла" рождает нехорошие ассоциации)
- - О, Ник! (И это все?! Да, я бы уже под венец бежала без оглядки, а она: "О, Ник!". Такой парень пропадает...)
Анна кивнула головой, и улыбка оттянула ее щеки к ушам. (Ой-ей-ей!)
- - Почему именно я? Почему? - ей было дурно, но очень интересно, (О, да любопытство родилось вперёд нас)
Ник пожал плечами.
- - Я не знаю. Мне просто кажется, что ты свела меня с ума, - и молча, кивнул ноздрями (А это как? Чет, какая-то странная книженция, но смешная-аа).
Она напряжённо переосмысливала смысл сказанного, а потом начала делать высокие задыхающиеся шумы... (О, Боже! Это страшно звучит).
Но смысл сказанного не хотел доходить до неё, хотя тут было не далеко, ведь она жила в новом многоквартирном доме, в ...(а причём здесь адрес проживания?!?)"
Где конкретно живёт Анна, я не смогла узнать, меня толкнули и книжка выпала у меня из рук. Гадство! Терпеть не могу подземку! Хорошо, что завтра уже можно будет забрать мою машинку, а то надоело толкаться в метро постоянно.
Такая книжка интересная. Ляп на ляпе, весело ее читать и комментировать. Я это люблю, особенно, когда настроение плохое, а наорать не на кого. Так хоть можно над героями книги поиздеваться.
Вагон резко затормозил и остановился. Так, опять зачиталась, надо бы узнать, что за остановка. Тут же объявили оную. Понятно ещё две и выхожу. Кое-как подняла книгу, жалко все-таки деньги плачены, не фиг ее здесь оставлять. Сунула книгу в сумку и стала мечтать.
Короче, когда очнулась, оказалось, что уже подъезжаем к моей остановке, поэтому начала продвигаться к выходу. На пути встал дяденька, ну, такой про которого говорят косая сажень в плечах, и высооокий, мне пришлось бы две табуретки ставить, чтобы дотянуться до его лица. И как он интересно поместился в вагоне? Я посмотрела в потолок и хихикнула, чем привлекла внимание всех рядом стоящих. На меня покосились, как на возмутительницу спокойствия, но я сделала моську кирпичом и продолжила осмотр местной достопримечательности. Интересно же. Его голова достаёт до потолка. Круто!
Мысленно одёрнула себя, мне вообще-то к выходу надо топать, а то придётся по темным улицам бродить. Но обойти эту гору не возможно, ещё и противная тётка теснит от двери. А она, между прочим, тоже не маленьких размеров, только не в высоту, а в ширину. Как будто они договорились не выпустить меня из вагона. Что за люди пошли?! Моё терпение начало истончаться, тем более мне итак сегодня настроение подпортили, а я особо дружелюбным нравом никогда не отличалась.
- - Простите, вы выходите на следующей? - я же ведь вежливая девушка и только для успокоения совести все же пришлось проявить ее. А-то совесть - зверь зубастый, будет грызть, пока не успокоишь, ну или не упокоишь, а она у меня никак не хочет упокаиваться, живучая зараза. На меня даже не посмотрели. Понятно. Я решила так протолкаться, наступила на ногу кому-то.
- - Ты ..., да я тебя ...! - оказывается, попала по ноге этой каланчи. А вот это он зря, все, хорошая девочка ушла до лучших времён. Нельзя меня сердить. Ведь все женщины двуличны: первая милая, скромная и тихая, а вторая появляется, если обидеть первую. Так вот сейчас это и произошло.
- - Да ну-у-у! А я тебя ...! Короче если не отойдёшь то ..., а ещё ...! Понял? - уф, кошмар, рот с мылом придётся мыть, но проучить надо было. Я смотрела, как вытянулись лица у всех близстоящих. А-то они никогда прям ничего подобного не слышали, хотя ничего страшного не сказала, так все могут, когда припрёт. Хотя некоторые могут ещё сильней загнуть. Но это уже профессионалы, а я так чайник в этом деле, использую только в крайнем случае.
Все уставились на меня, а я что, я ничего. Пожала плечами и посмотрела на громилу.
- - Ну? - перрон уже вижу.
- - Так бы сразу и сказала. - хмуро ответил мне этот индивид и освободил дорогу насколько мог. Вот почему вежливую просьбу никто не слышит, а хамам везде есть дорога?! На этот риторический вопрос некому ответить. Да и известно, что время такое сейчас. Тихого, спокойного и вежливого никогда не заметят. А яркого, фонтанирующего энергией и резкого на язык заметят всегда, ему везде будет дорога. Так что пришлось из спокойной и милой, скромной и полненькой девочки перерасти в яркую девушку, которая не полезет в карман за словом.
Я быстро юркнула к двери, они как раз открылись, и поскакала на выход. Надоели люди, причём все, и особенно сейчас! Надо срочно успокоиться, а то кто-то обязательно пострадает. А завтра появятся сплетни про страшного маньяка. Хмыкнула и быстро выбежала из метро. Зашла в магазин. Сейчас куплю что-нибудь вкусное, порадовать себя и настроение улучшится. Быстро пробежалась по магазину, все знакомые продавцы здоровались, но с разговорами не лезли. Это правильно, а то могу гадостей наговорить. Поэтому шустро купила самые вкусные пироженки и поскакала домой, чай пить. Шла быстро, молясь, чтобы никого из знакомых не увидеть, хотелось побыть одной. Сейчас у меня "острый приступ человеконенавистничества", так друзья называют моё плохое настроение. Быстро пересекла двор и зашла в подъезд.
В подъезде какие-то сволочи опять выкрутили лампочку. Темень хоть глаз выколи. Пришлось подниматься на ощупь и на память.
Возле лифта все же упала, запнувшись обо что-то. Растянулась на полу звёздочкой, ударилась подбородком. Чертыхнулась про себя. Кое-как собрала конечности и по стеночке аккуратно поднялась с колен, проклиная шпильки, которые решила сегодня одеть. Повыпендриваться решила, покрасоваться, да и мой лишний вес не так сильно виден, но подниматься сейчас очень тяжело из положения лежа.
А вот так вот мне и надо, сама виновата! Содержимым черепной коробки-то не часто пользуюсь, а надо бы.
Правая коленка побаливала, так же, как и подбородок, вдобавок прикусила язык. Как символично! Друг часто меня предупреждал, что когда-нибудь прикушу свой острый язычок. Ну, а я что?! Я же не виновата, что родилась в год змеи. Характер у меня такой "золотой", потому и "тяжелый". Короче отвлеклась.
Решила проверить, обо что запнулась. Пришлось присесть на корточки, но оказалось, что это неудачная идея, все ж на шпильках. Плюхнулась на пятую точку. Ну да она пока только не пострадала, хотя я быстро исправила эту вселенскую несправедливость. Плюнула на все и встала на колени (все равно темно хоть глаз выколи, никто не видит, а кто увидит, тот долго не проживёт, хе-хе), и, шаря рукой впереди себя, поползла. Быстро наткнулась рукой на что-то. На ощупь оказалось похоже на кожаную куртку надетую на... Неужели человек?!? Пощупала рукой этот субъект. Оказалось у него офигенная мускулатура и судя по всему не маленьких размеров дяденька. И кто ж смог с ним совладать?!
Тут одна коварная мыслишка решила проявиться. А вдруг этот убивец еще здесь и быстро отползла от предположительно тела мужеского полу... не совсем живого. Запоздало проснулся страх. Нашла сумку и прижала ее к груди. В голове было пусто, совершенно не одной мысли. Душа, нагло отпихивая других претендентов на "тёпленькое местечко", быстро ушла в подполье, то есть в пятки или пальцы, короче спряталась в нижних конечностях вместе с сердцем и, судя по всему, в ближайшем будущем они не собираются оттуда выбираться.
Не знаю, сколько я так сидела, прижимая сумку к груди, но скоро здравый смысл стал просыпаться. Медленно конечно, но верно.
Что за парень? Как здесь оказался? Что теперь делать? Все эти вопросы стали пробиваться спустя некоторое времени через заслон ужаса. Кое-как с трудом сбросила последние остатки страха, и моя голова стала работать в обычном режиме. Так сначала телефон... черт телефон! Я же с самого начала могла подсветить своим телефоном или же позвонить в полицию. Но я ведь говорила уже, что не часто использую серое вещество по назначению, так что... Ладно, это тоже потом. Надо разобраться, что за человек лежит тут и может, ему нужна помощь. А я тут сижу в углу и истерю.
Запустила руку в сумку. Рука натыкалась все время не на то. Вот, всегда так! Законы внутреннего мира дамской сумочки всегда неукоснительно соблюдаются. Один, кстати из которых гласит: "Под руку всегда попадается то, что позарез было нужно вчера". Особенно никогда не найдёшь телефон вовремя! Да где ж он?! Рука наткнулась на мобилку последней модели.
Ура! Ура! Ура! Аллилуйя! Нашла! Отключила блок и набрала одну единственную цифру 1.
- - Что случилось? - через пару гудков прозвучал взволнованный голос моего родного папочки.
- - Папультуттрупвподъездеясижусним - протараторила я, просто не могла уже нормально разговаривать, было до жути страшно сидеть тут одной с предположительно трупом в кромешной темноте и еще неизвестно где разгуливает напавший на огромного детину маньяк. Ещё воспоминания и старые страхи стали проползать в мысли. Плохо соображалось. - Быстрее, пожалуйста! - на последних двух словах не выдержала и разрыдалась. Знаю, что напугала папочку, но поделать ничего не могу. Слышала, как он кому-то кричал, потом что-то говорил мне, но я просто не могла уже воспринимать информацию.
Не знаю, сколько времени я сидела на полу в углу, уткнувшись в колени и плача, но очнулась только тогда, когда меня обняли. Почувствовала знакомые духи и ромашковый крем для бритья и лосьон после (я подарила). Уткнулась в плечо и продолжила плакать, хотя уже не так сильно. Папа поднял меня на руки и понёс, что-то шепча успокаивающее.
* * *
Очнулась у себя в комнате. В очень маленькой комнате, как оказалось, что не протолкнуться двадцати мужчинам. Я сидела на диване, растеряно хлопая своими ресницами, еще не совсем нормально соображая, верней совсем еще не соображая. Обвела всех растерянным взглядом, пытаясь, вспомнить чего тут делают как минимум двадцать молодцев из папиной охранной фирмы. Нахмурилась, почесала затылок, как вдруг... наступило озарение, промелькнули воспоминания.
-- Черт! - вспомнила также, что плакала, и сейчас весь мой макияж размазался. Я же теперь на панду похожа, потому что кажется, тёрла глаза. Только эти милые создания будят чувство умиления, а я, к сожалению нет. Впрочем, зря я решила помянуть черта вслух, лучше бы прикусила свой язык и ужасно пожалела, что вообще его еще в подъезде не откусила. А все почему? А потому, что на мой возглас повернулись все присутствующие в комнате, синхронно так и уставились на меня. Я покраснела и спрятала лицо в пледе. Моем белом, пушистом, плюшевом пледе, который стало безумно жалко, ведь следы от косметики останутся. Но выныривать на свет Божий я не собиралась, по крайней мере, пока там столько мужиков, которым видеть меня без косметики категорически воспрещается, а уж про размазавшийся макияж я вообще молчу. Я ведь еще не замужем, значит, какой-то из них может оказаться моим потенциальным мужем, поэтому откинула непривлекательные для меня мысли, которые еще по совместительству и не выгодными являются и совсем укрылась с головой пледом.
Вскоре под пледом стало жарко, почувствовала, как на лбу и над губой появился пот. Еще не лучше! Где же папа?! Ему-то разрешено видеть меня без макияжа, хотя он меня и не такой видел. Короче лучше бы ему прийти сюда быстрей, пока я окончательно не превратилась в монстра. Мне же умыться надо, причём срочно. Постаралась не думать об этом, но где там, когда полная комната людей, которые просто не могут вести себя тихо. Они постоянно переговаривались, что-то обсуждали и даже спорили. Хотела узнать из-за чего, но так ничего и не получилось, слишком тихо спорили, вдобавок фоновый шум мешал. В итоге ничего совершенно не услышала.
Обиделась.
Надулась.
Но долго обижаться не могла, потому, как не на кого было. Сдулась быстро и стала дальше сидеть и ждать папуличку. Не мог же он бросить свою любимую и единственную дочурку?! Конечно, не мог. Это доказывает двадцать молодцев, коими нашпигована комната. Значит, он занимается тем тру... ээ... пострадавшим. Надеюсь, что он живой. Я замерла сраженная мыслью только что посетившей меня.
Вот дура! Могла же проверить пульс! Но нет, лучше сидеть в углу в обнимку с сумкой и истерить, чем реально пытаться помочь человеку, попавшему в трудную ситуацию, можно даже сказать смертельную.
Хмыкнула. И тут же пожалела. Все замолчали и прислушались. Потом все разом зашептались, некоторые опять заспорили.
Я уже практически успокоились, когда услышала шаги. Подходили к моему дивану. Зачем? Я напряглась и вцепилась в плед. Не отдам и не вылезу, буду сопротивляться до последнего... мужика в комнате. Хе-хе. Так это нервное, надо успокоиться и взять себя в руки.
Пальцы уже устали сжимать плед, а этот мужчинка ничего не делает. Странно. Но выглядывать я не собираюсь, если он на это надеется. Не дождётся. Я лучше здесь задохнусь от нехватки свежего воздуха. У меня же была небольшая "дырочка" (с одной стороны приподняла край, так чтобы никто не видел), а теперь пришлось закрыть этот маленький просвет. И все из-за него!
Стоп, чего-то меня не туда занесло. Это все из-за него, точно знаю! Или от жары мозги расплавились...
А он стоит и не двигается. Все остальные замолчали. Я тоже не двигаюсь. Интересно сколько мы так будет проверять выдержку друг друга? Мне бы хотелось, чтобы он быстрей определился, что ему делать, а то так хочется свежего воздуха глотнуть, но боюсь, что отпущу плед, и он сразу его заберёт. А мне это не нравится. Кажется, я повторяюсь. Посидела еще маленько, ничего не произошло, и решила лечь, потому, как попа жуть как устала. Легла, уже не заботясь об одежде. Все равно она уже вся мятая перемятая, как будто ее пожевали и выплюнули. Плед-то тёплый, а отопление включили в этом году раньше, поэтому в квартире, как в сауне, только веника не хватает.
Легла, поёрзала, устраиваясь получше и затихла снова прислушиваясь. В комнате стало тихо совсем. Я даже слышала, как тикают старые часы с кукушкой. Неужели ушли?!! Аккуратно приподняла уголок и увидела напротив карие глаза папиного помощника.
Замерла.
Он моргнул.
И я быстро опустила уголок пледа. Вот сволочь! Он оказывается здесь! А я-то думала, что ушли. Размечталась блин. Где же папа? Что же теперь делать? Он видел меня без макияжа, хотя нет, это еще цветочки. Он видел меня с размазавшимся макияжем! Вот это трагедия. Хотя если подумать, то он практически ничего не видел, кроме одного глаза. Так что ладно, нормально все.
-- Дарина Всеславовна с Вами все в порядке? - подал голос папин помощник Вадик. Красивый брюнет с карими глазами, накаченный, борьбой занимается, стреляет классно, вежливый, всегда готовый помочь, умный. Короче не мужик, а счастье. Правда, не моё. Говорили, что он с кем-то встречается. А для меня если встречается с кем-то, то это табу. Ни за что не подойду и отбивать не буду. Никогда не понимала когда девушка уводит парня у другой. Зачем? Есть же свободные. Тем более на чужом несчастье счастья не построишь. Это мой наиглавнейший принцип, который неукоснительно соблюдаю.
Заметила, как краешек пледа стал подниматься, вцепилась в него мёртвой хваткой. Хотела еще и зубами, но потом подумала, что это плохая идея. А вдруг мне надо будет говорить, а рот занят. Плед с той стороны отпустили. Послышались смешки. Вот паразиты, смешно им! А мне ни капельки не смешно, настроение итак было ниже плинтуса, а теперь вообще смачно плюхнулось в подвал. И их веселье мне совершенно не прибавляет радости и хорошего настроения. Я уже промолчу про своё лицо с остатками макияжа. Вадик что-то сказал, смешки прекратились. Вот и умничка, всегда знала, что он хороший.
-- Дарина Всеславовна с Вами все в порядке? - снова повторил свой вопрос Вадик. Издевается да? Как у меня может все в порядке? Я нашла пострадавшего от рук маньяка, может даже мертвого, моего макияжа больше нет, остались только жалкие остатки, которые даже на грим для Дня Всех Святых не подойдут, а еще я сижу под пледом, чтобы не дай Бог всю эту красоту не увидели мужчины. А то психика у современных мужчин хлипкая, останутся заиками после такого зрелища. А он все в порядке. - Дарина...
-- Ничего у меня не в порядке. Вот как ты думаешь, что я чувствую после того, как нашла того пострадавшего? - голос прозвучал глухо из-под пледа. Диван прогнулся рядом с моими плечами. Вадик что ли? Я снова вцепилась в плед. Вовремя кстати, попытался стянуть его. Ну конечно так я и позволю стянуть с меня плед! Вздохнул и отпустил. Но я не расслабилась. Мало ли что ему в голову взбредет.
-- Дарина вылезь и расскажи все, что видела. Все в порядке теперь. Там Всеслав Всеславович разбирается. Скоро подойдёт. - понятно. Ну, я так и думала. А вот про "вылезь", даже и не подумаю.
-- Не вылезу. Мне и тут относительно хорошо. - а про себя добавила: "Веничек не одолжишь?". Хмыкнула.
-- Дарина... - наклонился и прошептал, обнял одной рукой. Я офигела. - Не надо плакать. Ничего страшного не произошло ведь. И ты... - дальше я не слушала, просто впала в ступор и столбняк в одном флаконе.
Он решил, что я плачу? Неее, истерика прошла и дальше разводить сырость я не намерена. Вот только интересно с чего он взял, что я плачу?! Неужели хмыканье приняли за всхлипыванье? А что, все может быть. Тогда не буду разубеждать, пусть думают, что хотят, а уж если это их убедит быстрей очистить помещение, то я буду просто на седьмом небе от счастья и наконец, приведу себя в божеский вид. Только вот рука Вадика на моем плече меня волнует и совсем не так, как хотелось бы, а еще надеюсь это дружеский жест поддержки, потому что его как парня или жениха я не воспринимаю совершенно никак. А если нет, то зря старается. Принцип, принцип и еще раз принцип!
Я аккуратно повела плечом, сталкивая его руку. Понял, убрал и сразу же замолчал.
Надеюсь, не обиделся, потому что тогда мне придется проститься с ним как с другом и забыть, гордость не позволит попросить прощения, тем более я не чувствую за собой никакой вины. Даже самой захудалой. Понравилась его проблемы, такая уж я есть.
-- Дарина Всеслав... - наверняка хотел снова повторить свой наиглупейший вопрос, но ему помешали. Я услышала, как в комнату быстро вбежали, громко хлопнув дверью.
-- Дариночка! Дочка! Ты как? - Быстро пересёк комнату папа и склонился надо мной. Слава Богу, пришёл! Теперь приведу себя в порядок. И инфой поделиться.
-- Папуличка все нормально. Только скажи, чтобы все вышли, пожалуйста.
-- Свободны. - короткий папин приказ и я услышала, как все двинулись на выход, кроме папы. И Вадик, по-моему, тоже не собирается покидать мою уютную комнату, как сидел, так и сидит, не сдвинувшись ни на миллиметр. Хочет здесь сидеть, пускай сидит, его проблемы. Услышала, как последний человек закрыл дверь за собой, и выползла, наконец, из-под пледа.
Выгляжу я наверно сейчас не лучшим образом, ну это естественно, ведь жуткие разводы по всему лицу от туши и теней, на голове обычная ведьминская причёска никого не красят. В общем, мне можно и без грима в фильме ужасов сниматься. Папа сразу же смекнул и подал мне мою сумку. А там моя драгоценная косметичка. Зеркало решила пока не трогать и не смотреться в него, а то сердце не выдержит. Поэтому быстро вытащила влажные салфетки и начала протирать лицо.
Извела четыре салфетки, но очистила лицо хорошо, с помощью зеркала стёрла оставшееся, которое пропустила. Расчесалась и снова посмотрелась в зеркало. На меня смотрела оттуда симпатичная мордашка с миндалевидными глазами цвета янтаря, вздёрнутый носик, тонкие губы (хотелось бы пухлые, но что есть, то есть), пухлые щечки, острый подбородок, тонкие брови в разлёт, темно-русые волосы до лопаток с косой на левую сторону чёлкой. В общем, не красавица, но симпатяжка, ведь есть красивей меня, да и худей тоже. И это не заниженная самооценка или зависть, нет. Просто констатация факта. Тем более что я себя очень люблю.
Папа все это время сидел напротив и терпеливо ждал, когда я приведу себя в порядок. Вадик рядом с папулей то и дело косил на меня взглядом. И как не окосел только? Нерешаемая загадка прям. Я сложила все обратно в сумку и перевела взгляд на папу. Пришло время информации.
-- Дочка ты в порядке? - я поняла, что он спрашивает меня про моё душевное здоровье. Я его сильно напугала, но ведь он должен понимать, что это было просто истерика. Я все же не медицинский работник и не служитель Фемиды, чтобы хладнокровно ощупывать человека, лежащего неподвижно на лестничной площадке и предположительно не совсем живого. Мне это не под силу.
-- Папуль со мной все в полном порядке. Это просто была истерика. Я же не привыкла к такому. Сейчас успокоилась. Давай закроем тему, ладно? - и глазки пожалостливей, а то опять придется мне с охраной таскаться. В прошлый раз было три молодчика, в этот раз может быть больше. А это не комильфо.
-- Как скажешь. Но если что, сразу ко мне. Хорошо? - кивнула. - Твой "найдёныш" жив, - я выдохнула и улыбнулась. - Но он в больнице в реанимации. Сильнейшее отравление каким-то непонятным веществом. Эксперты сейчас вовсю ищут противоядие. Яд был в дротике, который используют для успокоения крупных животных. Еще мы нашли его тётю, она живёт в этом доме этажом выше. Она хочет тебя поблагодарить. Ведь если бы ты не нашла его, то уже не смогли бы спасти, время было бы упущено, а так есть шансы.
Ничего себе, отравили, значит. А зачем? Соседка? Этажом выше? Я задумалась, перебирая всех жильцов своего дома. Но так и не смогла найти подходящую под звание тёти пострадавшего. А кстати как его зовут? И кто вообще такой? Ведь насколько я знаю, у нас в подъезде нет такого крупного представителя противоположного пола и даже ни разу не забегал, иначе бы баба Дуся обязательно мне сообщила. Она у нас все знает и ведет слежку за нашим подъездом и соседними, как секретный агент ФСБ и охотно делится со мной информацией, ибо больше не с кем, так как на почве этой самой секретной инфы поругалась со своей подругой бабой Глашей, которая, кстати, тоже является моим информатором и тоже может многое сообщить за чашкой чая вечером. Главное дни не перепутать, а то окажусь в самом эпицентре скандала, а потом еще и виновной сделают. Ну, так я это к чему? А к тому, что мне этот мужчина незнаком совсем и тетка скорей всего тоже, хотя все может быть.
-- Папуль, а как зовут моего "найдёныша". И тётю?
-- Герман Яромир Николаевич и Соколова Инга Михайловна. - оп-па. Я же с ней позавчера поругалась. Она кстати сама виновата, ибо нефиг было свой мусор складывать у меня под дверью. И ведь я ее поймала с поличным, она как раз ставила мешок возле моей двери. Я тогда так разозлилась, меня весь подъезд наверно слышал. Четыре месяца живёт, а не знает, где у нас мусоропровод. Бред, не бывает такого. Но пришлось проводить и показать, как пользоваться. Не хотелось бы с ней встречаться. Но ничего не поделаешь. Хотя может смогу откосить от разговора с ней?!
2 глава
От разговора с тетей моего "найденыша" отвязаться не получилось. Верней целый месяц я от нее удачно бегала. То раньше выйду, то наоборот позже, то вообще все вопросы по телефону или интернету решаю. Благо я как бы начальница. У меня свой ювелирный салон и я если не хочу туда тащиться, то просто остаюсь дома и все. Да и мне там, откровенно говоря, нечего делать, часто просто сижу и изучаю бухгалтерию и вроде даже что-то понимаю. По крайней мере, нашла один маленький недочет, который стоил мне кругленькой суммы, ибо салон мой рассчитан не на среднестатистического жителя нашего милого городка, а на богатеньких и очень богатеньких.
И вот нашла я значит этот маленький недочет, подумала сначала, что у меня что-то не сходится, ибо с математикой у меня всегда были проблемы, пересчитала еще несколько раз, но ситуация не изменилась ни на йоту, поэтому мне пришлось обратиться к папочке. Он быстренько просмотрел все и вызвал своего бухгалтера дядю Шуру. Тот тоже посмотрел и сделал вывод, что меня нещадно обворовали, причем моя подруга, которую я взяла к себе бухгалтером.
С тех пор у меня нет подруг, зато есть куча знакомых-друзей (да именно так через дефис, потому что друзьями я их считать не могу) и один по-настоящему друг. А про деньги: ту кругленькую сумму я бывшей подруге простила и вычеркнула ее из жизни.
Но вернемся к нашим проблемам, верней одной проблеме. Причин-то бегать от тетки "найденыша" у меня нет. И я совершенно не знаю, почему так старательно избегала встреч с этой женщиной, честно не знаю. Вроде нет причин, чтобы так поступать, а ведь все равно бегала. Может это моя интуиция проснулась и настоятельно рекомендовала избегать с ней встреч, не знаю даже. Но для меня это было почему-то важно, особенно после разговора с папой в тот памятный день, верней вечер. А все почему? А потому что именно тогда у меня и появилось такое ощущение... странное. В общем, это трудно объяснить, но если кратко, то появилось нехорошее предчувствие. И только на основании этого "нехорошего предчувствия" я и бегала, а также шифровалась от этой назойливой тетки, которая с упрямством стада мулов упорно преследовала меня. Даже как-то к салону приперлась, но я в это время была в салоне красоты. Так что она просчиталась тогда.
А теперь вернемся в настоящее. Меня все-таки поймала эта упорная тетка и вот сейчас стоя возле своей собственной двери в мою родную квартиру, я четко понимаю, что никуда мне не деться, потому что как раз подход к этой самой двери закрыт телом тети "найденыша" и вряд ли мне ее удастся сдвинуть. Нет, она не дородная нет. Просто она высокая. Высокая красивая блондинка с голубыми глазами. И вот это совершенство стоит возле моей двери и не дает мне пройти и все, что ей надо это чтобы я ее выслушала, но мне совершенно параллельны ее благодарности. Нет, я конечно рада, что с парнем все в порядке оказалось в итоге, но мне совсем не хочется выслушивать хвалебные оды в свою честь. Я согласна это лестно и очень мило, но мне не нравится, тем более что, я, в общем-то, совершенно ничего не сделала для его спасения. Только сидела в углу и истерила. Ну и что, что нашла?! Найти его мог кто угодно. Это просто мне не повезло оказаться не в то время не в том месте. В прочем это как обычно. Меня часто заносит не туда, чтобы найти приключения на свою милую пятую точку. Карма видать такая! Ну, или мозги отключены за ненадобностью и поэтому решения принимает как раз именно моя милая пятая точка.
Короче мне не хочется ее слушать сейчас, потому что ужасно хочется кушать и спать, ибо всю ночь я лазила в интернете и практически не спала. И сейчас, возвращаясь из магазина и предвкушая замечательный обед, наткнулась на не преодолимое препятствие. И ведь вышла же всего на пару минут и тут она, мой персональный кошмар. Все-таки поймала. Стоит, улыбается широко и немного виновато. Я тяжело вздохнула. А она улыбнулась чуть шире и заговорила:
- Здравствуйте! Вы, наверное, меня не помните?! Я этажом выше живу, как раз над вами. - как же не помню, все помню. Кто ж забудет про мусор под дверью?!
- Я помню вас. Давайте вы зайдете, и мы поговорим. - еще раз тяжело вздохнула. Она отошла от двери, и, отпирая замок у меня созрела идея, безумная конечно.
Я попыталась быстро проскочить в квартиру, захлопнув дверь так, чтобы она не успела зайти, но забыла одну маленькую деталь: ключи из замка вытаскивались с трудом и силидором. И вот я отперла замок, открыла дверь, забежала в квартиру и... не смогла вытащить ключ, чем и воспользовалась тетка. Она просто убрала мои руки и спокойно достала ключ. Усмехнулась и протянула мне их, а мне показалось, что у меня даже пятки покраснели, еще бы немного и задымилась, поэтому буркнула:
-- Проходите! - и быстро юркнула в кухню, надеясь, что эта упорная тетка наконец-то поймет, что мне с ней совершенно не хочется говорить.
Но мои ожидания как обычно не оправдались. За мной с совершенно счастливой улыбочкой шествовала эта тетка. Я все еще красная от стыда поставила чайник, высыпала в конфетницу конфет и печенек, достала кружки. Тут вскипел чайник, я заварила вкусный чай, разлила его по кружкам. Поставила кружки на стол: одну перед собой, вторую этой тетке, которая сама без приглашения села за стол напротив меня ни сколечко не стесняясь.
Мое лицо вернуло снова свой прежний цвет, но чувство неловкости никуда не собиралось исчезать. Я молчала, и пила чай, забыв про сладкое, которое очень люблю. Тетка же, не стесняясь, трескала все, до чего могла дотянуться, как будто не ела уже несколько дней. Я следила за быстро исчезающими сластями с открытым ртом и жалела, что не могу отобрать свое сладкое у нее. Все же она гость, а значит надо обязательно накормить и напоить. Чаем напоить. Это мне еще мама вложила в мою головушку. Наконец последняя печенька исчезла, и блондинка улыбнулась мне.
- Спасибо. Вкусный чай. - поблагодарила она меня совершенно нисколько не смущаясь. А я снова тяжело вздохнула и отставила свою почти полную кружку в сторону, обращая все свое внимание к тетке и надеясь, что она побыстрей все скажет и свалит, наконец, от меня.
- Я слушаю. - немного поторопила я ее.
- Спасибо, что спасла моего подопечного! Я тебе очень благодарна! - со счастливой улыбкой проговорила она. Я поморщилась.
- Пожалуйста. Это все? - ответила я и попыталась улыбнуться, но судя по поднятым бровям тетки, не получилось. Ну и ладно не буду больше улыбаться!
- Нет не все. Я хотела с тобой поговорить... - и замялась. Блондинка, видно не придумала о чем со мной разговаривать или как вести эту самую беседу.
Я снова вздохнула, представляя, что скорей всего мне долго еще придется сидеть с этой теткой. Тут желудок потребовал достойного с ним обращения, снова начал бурчать и все норовил падать петицию о своих правах и моих обязанностях, которые, к слову сказать, я плохо выполняю, так как последний месяц был одной большой депрессией. А когда у меня депрессия я могу питаться только сладким и то только один раз в день (в обед), потому что в остальное время суток кусок просто в горло не лезет.
Вздохнула и отпивнула из кружки чая. Это пока все что могу закинуть в желудок. Желудок тут же снова возмутился, а потом смолк.
Я так задумалась, что пропустила всю речь этой блондинки. Из такого полусонного состояния меня вывел вопрос блондинистой личности сидящей напротив меня:
- ... Вы согласны? - спросила и уставилась на меня. А во взгляде так и читается: "Согласись! Ну, согласись!!!"
И только из чувства противоречия и врожденной вредности я ответила:
- Нет. - злорадные нотки я так и не смогла скрыть. А жаль.
Глаза блондинки полыхнули ярко-голубым огнем. Я испугалась. Но это длилось не больше миллисекунды и, я даже стала сомневаться в том, что видела.
- И почему "нет"? - тихо спросила она, мне даже показалось, что с примесью изрядной доли ненависти. Но глаза так и оставались такими, как и при знакомстве, да и улыбка не была напряженной, поэтому подумала, что мне почудилось.
- А что предложили-то? - весело спросила я, пытаясь расслабиться и незаметно нажать тревожную кнопку. Блондинка вперила в меня безмерно удивленный взгляд голубых глаз и не могла вымолвить ни слова. Эк, ее пробрало-то!
Я наконец-то смогла незаметно дотянуться до тревожной кнопки.
Нажала и расслабилась.
Папу прибудет с мальчиками через двадцать минут самое большее.
- Вы что, ничего не слышали что ли?! - возмущенно спросила пришедшая таки в себя блондинка.
Я только пожала плечами и улыбнулась. Ну а что я скажу?! Итак, все понятно.
- Я сказала, что Вам оказана честь стать женой нашего Правителя. - раздраженно оповестила меня блондинка. Я аж задохнулась от возмущения! Мне "оказана честь"?! Так да?! Даже не спросив моего согласия?! Ну, так не дождутся!!!
А потом пришло осознание сказанного женщиной. Мне предлагали выйти замуж за Правителя. Правителя!!!!
Я смотрела на нее во все глаза и думала, как мне действовать дальше, ведь она явно сумасшедшая.
Так ну сначала не стоит никак провоцировать ее, спорить тоже нельзя, то есть стоит только соглашаться. А соглашаться как раз мне и не хочется! Блин, блин, блин!!!!! Что же мне делать?? Где же папа-то?
Я натянуто улыбнулась тетке и снова нажала на тревожную кнопку, надеясь, что папа уже близко.
- Вы не подумайте я не сумасшедшая. - спокойно сказала она и улыбнулась светло и открыто. Я, конечно, ей ни на йоту не поверила. Ведь, как известно никакой скорбный умом не признается в своей болезни.
- А я так и не говорила. - попыталась успокоить ее я, даже снова улыбнулась. Она наклонила голову к левому плечу, как собака и стала меня рассматривать. Меня такое внимание пугало, даже руки стали немного трястись, но я мужественно старалась обрести хотя бы подобие спокойствия, по крайней мере, не показать этой сумасшедшей степень своего страха.
- Не говорили. - также спокойно подтвердила она мои слова, я незаметно выдохнула, но она тут же добавила немного раздраженно, - Зато подумали.
Моя нервозность увеличилась в разы. Пришлось даже спрятать руки под стол, чтобы она не дай Бог не заметила их тремор.
- Ну что Вы... - начала, было, я, но меня прервал звук дверного звонка. Я тут же пулей вылетела из кухни, на ходу прокричав:
- Я быстро открою...
Блондинка ничего даже пикнуть не успела, а уж предпринять и подавно. Я со скоростью молнии открыла все замки, распахнула дверь и повисла на шеи папочки. Он, по-моему, даже ничего не понял, но сориентировался как обычно быстро.
- Проверить. - коротко сказал папа и я услышала, как мимо нас прошествовали несколько человек. Я вздохнула свободней, но папу не отпустила, мне до сих пор было страшно.
- Хорошо, что ты приехал. - прошептала я так чтобы было слышно только папе.
- Что случилось доченька? - нежно спросил папа с нотками беспокойства в голосе. Ну, то есть это только надводная часть, остальное он привык скрывать. Но я то чувствую его страх за меня и уже поняла, что мне не отвязаться от сопровождения. Да я и не планировала отказываться от охраны, теперь нет.
- Ко мне... - я уже было начала рассказ о посещении некоей блондинки, но меня прервали папины люди проверяющие квартиру:
- Все чисто. Никого нет. - отрапортовал Вадик, папин помощник. Я запаниковала, и мой страх перерос в ужас! Как так никого нет? Я же когда уходила, она там сидела и выйти никак не могла! Дверь только одна и окно тоже отпадает, как вариант, ибо на пятом этаже живу. Мне пришлось прервать свои панические думы, так как накатила слабость, мышцы стали "ватными", голова словно "чугунная", перед глазами замельтешили "мушки". Пальцы сами собой разжались и, если бы папа не поддержал, то свалилась бы кулем ему под ноги.
- Папа! - пискнула я, с ужасом понимая, что не знаю, что со мной происходит. Додумать эту мысль не успела, меня покинуло сознание.
* * *
Очнулась.
Открыла глаза.
Оказалась я лежу.
В больнице.
Под капельницей.
Сначала не могла понять, что случилось. Пришлось полежать с закрытыми глазами все вспомнить, а потом уже осматриваться. Память не стала долго артачиться, и я все быстро вспомнила.
Со вздохом открыла глаза и скосила глаза налево. Там оказалось окно и пустое кресло. С трудом повернув голову направо, обнаружила рядом с кроватью папу, дремавшего в кресле. Чуть дальше возле двери на стуле дрых Вадик. И за дверью явно тоже была охрана. Раньше бы я стала возмущаться и открещиваться от них, а теперь рада, что они там находятся. Так спокойней.
Я вздохнула и прокляла тот день, когда нашла этого "умирающего".
- Ты очнулась доченька! - радостно полушепотом проговорил папа и взял меня за руку. Его руки заметно тряслись, но он улыбался, так ярко и радостно, что мои губы самопроизвольно растянулись в улыбке, и попыталась пожать папины пальцы, но ничего не смогла сделать. Нахмурилась. Мои манипуляции не остались в секрете и, папа тут же решил меня успокоить:
- Не надо напрягаться так девочка моя. Тебе нужен отдых. - он наклонился и поцеловал мои пальца. Мое сердце сжалось от вида небритого папы, хотя он всегда следит за собой.
Я присмотрелась к нему и у меня тут же на глаза навернулись слезы. Когда же он последний раз спал? Я что так долго здесь нахожусь? У него под глазами пролегли даже уже не тени, а полноценные синяки, он весь осунулся и как-то даже постарел.
- Папа... - хотела сказать я, но вместо этого у меня получилось только прохрипеть. Закрыла рот и снова нахмурилась, смотря на папу. Он всегда понимал меня без слов.
- Тебе пока нельзя говорить. Яд оказался сильным. Ты даже перенесла клиническую... с... сме... смерть. Тебе надо отдыхать. - нежно поглаживая мою руку проговорил папа. Я нахмурилась, переваривая информацию. Какой яд? Тут же снова посмотрела на папу, давая понять, что мне надо все знать. Папа вздохнул, прикрыл на секунду глаза и снова открыл. Помолчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил:
- Это тот же яд, которым был отравлен твой "найденыш". Но ничего не найдено. Мы не знаем, как яд был введен в твой организм. - зато кажется я знаю. Чтоб ей так проваляться в больнице, сволочь такая!
- Чай. - кое-как получилось произнести это слово, хоть хрипло и практически не понятно, но по папиным глазам я поняла, он все понял. Вот и хорошо.
- Я так понял, что ты чай с кем-то пила?! - скорее утвердительно, чем вопросительно спросил Вадик (и когда успел проснуться?!), - И кто это был?
Я уставилась на него возмущенно. Он понял что сглупил, спросив меня об этом, даже не потрудившись подумать, как я ему буду отвечать, если голос не слушается свою хозяйку.
- Извини. Давай я буду называть всех, кто у тебя мог пить чай, а ты моргни на это имя. Хорошо? - все это произнес раздельно, выделяя каждое слово, как будто беседовал с ребенком, ну или с душевнобольным. Мне так и захотелось высказать ему все, что о нем думаю, но, к сожалению сейчас это не возможно. Ничего я дождусь полного своего выздоровления и, тогда ему не удастся избежать моей мести.
Я попыталась сказать, что он все равно не угадает мою отравительницу, но сил на это, к моему величайшему сожалению, уже не осталось. Даже прохрипеть не получилось. Папа это заметил, нахмурился и заявил:
- Сейчас ты у нее ничего спрашивать не будешь. Она не в том состоянии. И сходи к врачу, пусть придет проверить состояние моей девочки. - Вадик уже было открыл рот, чтобы возмутиться, но папин тяжелый взгляд охладил его пыл. Вадик принял оскорбленный вид, бросил взгляд на отца, в котором читалось "я тут пытаюсь выполнять работу, а вы меня как мальчишку-посыльного за врачом бежать отправляете", кивнул мне и гордо удалился за дверь. Папа вздохнул и выпустил мою ладонь. Грустно посмотрел на меня и сказал:
- Все будет в порядке дочка. Мы обязательно разберемся во всем. - и голос такой, что хоть вой столько там было затаенной боли, что чуть не потерял еще одну любимую женщину, горечи, что не уберег и маленькая толика надежды, что все наладиться. Я все это остро чувствовала, но сказать, к сожалению, ничего не могла, а надо было ободрить. Но мое тело меня не слушалось. Совсем. Сейчас я лежала на правом боку и совершенно не могла никак двинуться, казалось, что это не мое тело, такое чужое оно было, но в тоже время оно было моим, потому что я чувствовала покалывания в мышцах и небольшую головную больную, а еще боль в суставах.
Я вздохнула, надеясь на то, что врачи все-таки помогут мне встать на ноги. Ведь если папа находиться в палате, причем одноместной палате, значит, он отстегнул неприлично много денег, значит, и за лекарства он тоже платит. И сто процентов, что его друг дядя Шура все контролирует, так что мне дают самые лучшие лекарства и услуги медицинского плана тоже на высоте.
Я снова вздохнула.
- Все будет в порядке дочка. - тихо сказал папа и попытался спрятать глаза, когда я попыталась поймать его взгляд, чтобы посмотреть уверен ли он в своих словах. Судя по тому, что он прячет глаза, не уверен. Значит этот яд был слишком сильным и...
И вообще хватит тут гадать, вот придет врач и все объяснит, а сейчас лучше отдохнуть.
Я попыталась перевернуться на спину, но ничего не получилось, слишком много на это требовалось сил, которых у меня было катастрофически мало. Папа заметил мои потуги и помог перевернуться. Убрал волосы, поцеловал в щечку и снова сел в кресло. Я же закрыла глаза и попыталась уснуть.
Не знаю, сколько я так лежала, обуреваемая тяжелыми думами, но в итоге все-таки уснула.
Проснулась от тихого шепота.
- Как ее состояние Алексей Михайлович? - тихо спросил папа с нотками затаенной боли. Кто-то вздохнул и это был не папа, значит это Алексей Михайлович. А он кто? Я покопалась в памяти, но ничего не накапала, он мне не был знаком.
- Ничего обнадеживающего я сказать Вам не смогу. Состояние тяжелое. К сожалению, не известный нам яд повредил... - не знаю, чего он там повредил, не расслышала, потому что была занята тем, чтобы не закричать в голос, так было больно. Меня буквально разрывало от боли, я выгибалась, чтобы хоть как-то заглушить ее. Я скребла ногтями по простыне собирая ее и комкая в руках. Я хрипела, потому что закричать так и не смогла. Потом меня немного отпустило. Я упала на простынь, откинула голову и хватала ртом воздух, пока мое дыхание не пришло в норму.
Мне посветили в глаза, пощупали в разных местах, постучали, укололи и дали, наконец, отдохнуть. Мое сознание не выдержав всего этого, все-таки решило меня покинуть.
Очнулась я в другой палате. То есть не в палате, а кажется в реанимационной. Снова под капельницей, правда теперь еще и искусственное дыхание прибавилось. Мне стало страшно, ведь я не понимала, что такого страшного произошло, что меня перевели в реанимацию, да еще и искусственное дыхание. Это получается, что дышать я уже не могу самостоятельно, что ли?
Я решила на эту тему пока не думать, все равно ничего сейчас не пойму. Так что затолкала свои мысли куда подальше и решила немного оглядеться.
Через пять минут, по моему ощущению, я поняла всю бесполезность своего решения, ибо у меня не было сил даже глаза открытыми долго держать, а про то, чтобы перевернуться и речи не могло идти. Но я решила не паниковать.
Через... Не знаю, наверно час лежания и обдумывания данной ситуации приперлась медсестра громко цокая своими шпильками по кафельному полу, и это чертово цоканье отзывалось у меня в голове болью в такт ее шагам. Кровь застучала в висках и меня снова скрутило. Я прокусила губу до крови, чтобы не закричать от адской боли, которая буквально разрывала меня изнутри, выворачивая суставы, заставляя выгибаться на постели и комкать простынь в руках. Потом хрипеть, потому что закричать я так и не смогла.
Услышала краем уха, появился врач, кто-то что-то кричал, мне явно что-то вкололи, по крайней мере, боль утихла и я даже смогла вздохнуть нормально, но тут же закашлялась, потому что воздух не смог протолкнуться дальше глотки. А потом...
Потом был свет и голос. Нет не голос, а голоса. Я узнала, по крайней мере, один, который пробудил в моей душе гнев. Нет не так, а ЯРОСТЬ, всепоглощающую ненависть. Мне захотелось проредить ее блондинистую шевелюру, выколупать противные голубые лупалки и...
И тут я поняла, что никогда таких кровожадных мыслей в моей голове никогда не водилось. Как она, однако, меня разозлила, а! Хотя я вовсе не такая и кровожадная в обыденности! Я кровь не пью. Я любуюсь ее растеканием...
Шутка. Но лучше меня все-таки не злить, чревато последствиями...
Но от убийства, весьма болезненного убийства некоей блондинистой тетки я не отказалась, потому что, во-первых, мне эти мысли приносили спокойствие, а во-вторых, просто надо было думать о чем-нибудь кроме тех вопросов, которые крутились у меня в голове: что я здесь делаю? И где это здесь?
Было у меня такое ощущение, что ничего хорошего меня не ждет в этом "здесь". И с недавних, совсем недавних пор я стала доверять своему ощущению.
- Тащи ее в это тело! - кричали неприятным и очень властным мужским голосом со стальными нотками, такого захочешь и не ослушаешься, потому что сразу в расход отправит и даже не поморщиться. Мне сразу стало понятно, что он очень властный и привык получать то, что хочет. - Тащи, я тебе сказал в это тело!
Тут меня потянуло и мне пришлось напрячь весь свой скудный запас сил, чтобы остаться на месте, поэтому пропустила практически весь ответ того, кто пытается меня притянуть.
- ... тво ничего не получается. Она сильна. - тихо и обреченно ответили. Мне стало жалко мальчика, ведь такой голос никак не мог принадлежать взрослому человеку. Потом послышался звук затрещины, мальчик ойкнул и звук падения. Во мне снова поднялась волна ярости. Обижать маленьких детей я никому не позволю!
- Прекрати его бить, а то он нам ничего не сделает. - раздраженно и чуть брезгливо сказала блондинистая стерва.
- Сестра, ты же понимаешь, что имена она ключ к нашему могуществу. - не менее раздраженно ответил этот жалкий мужичонка обижающий детей.
- Может это и не про нее говорится. Откуда ты знаешь? - раздраженно ответила блондинка брату, а потом брезгливо мальчику: - Вставай и продолжай работу. Она должна очнуться сегодня. - а потом скучающие сказала брату: - И кстати разговаривать с ней будешь теперь ты, потому что мне хватило общения с ней надолго.
- Она что такая противная? - тоже брезгливо протянул принц, явно что-то рассматривая.
- Хуже. Страшная. Да и вдобавок ко всему еще и человек. Мне противно было с ней разговаривать, но пришлось стиснуть зубы и пытаться быть милой. - зло проговорила блондинистая стерва, цокая каблучками и хлопнув дверью что есть силы. Следом и принц удалился, тоже хлопнув от души дверью.
Они ушли, а меня стало куда-то тянуть, но я мужественно сопротивлялась, потому что никуда пока не собиралась. Я где-то находилась, и мне здесь было хорошо, поэтому решила обдумать подслушанный разговор. С кем интересно успела поговорить блондинистая стерва кроме меня? Или только со мной? А если только со мной, то неужели это тот парень, которого мне предлагали в мужья?! Чур, меня такого счастья! Потому что, судя по всему, мне тут было бы оооочень хреново. Больше никак не скажешь. А если меня притянет в это тело...
Тут моя мысля прервалась и забилась перепуганной птичкой в голове, а потом все мысли попрятались, как тараканы от включенного света на кухне. Правда одна все же осталась и упрямо сигнализировала мне, но я, не вдумываясь, отгоняла ее, но она упорно появлялась снова и снова, а я опять отгоняла. В итоге мне все же пришлось признать, что это мысль хоть и бредовая, не лишена смысла и, кажется даже правдивая. Но мне было больно от осознания того, что я умерла там, дома. Что дома остался папа. Что он потерял еще одну любимую женщину. Ведь маму он тогда не успел спасти, только меня, а теперь получается, что и меня не уберег.
Я отогнала эти мысли, потому что они не способствовали моему спокойствию, хотелось просто сесть и разрыдаться, а потом отправиться мстить, жестоко мстить.
- Они заплатят за то, что заставили папочку пережить смерть еще одной любимой женщины. Я клянусь. - сказала я вслух переполненная холодной яростью.
- Клятва принята. - удовлетворенно проговорил женский высокий голос с умилением. Мне стало страшно не смотря на то что она не испытывала ко мне ненависти, но я откуда-то знала, что она во много раз сильней меня, а уж древней и подавно.
- Древней?! И откуда ты это знаешь деточка. - серьезно спросила эта тетенька с любопытством меня рассматривая. Откуда я узнала, что она сморит? Так я чувствовала ее взгляд, с одной стороны теплый, как летний день, а с другой стороны холодный, как ночь в Антарктике. - Не бойся деточка, я тебе ничего не сделаю плохого. Интересная ты, таких уже не осталось. Встретишься с ним, не волнуйся. Всего тебе доброго милое мое дитя. - с нежностью проговорила она, погладила по голове, поцеловала в лоб и отпустила. Я почувствовала непродолжительное планирование, потом я зависла, но меня тут же толкнули со словами:
- Это подойдет. - краткое падение, легкий удар возвестивший о приземлении, вздох и я открыла глаза.
3 глава
На меня тут же налетело нечто и едва не сокрушило в крепких объятиях ребра, потом схватилось за шею, явно мечтая меня придушить, перед глазами мелькнула кудрявая копна солнечно-рыжих волос. А потом сильно досталось моим барабанным перепонкам, потому что после восторженного и радостного писка у меня зазвенело в ушах. А еще это нечто попыталось утопить меня в "соленом озере", судя по стремительному потоку слез тут же пропитавшему всю мою ночную рубашку.
- Молодая Леди если Вы и дальше будете так "обнимать" свою сестру, то я не смогу ей больше ничем помочь. - насмешливо произнесли глубоким густым басом. Меня отпустили, наконец, и пищать тоже, слава Богу, перестали. Я откинулась на подушку, пытаясь выровнять дыхание и привести мысли в порядок.
Так, судя по всему, у меня здесь есть сестра, и я кажется, болела.
Сразу же вспомнились все книги в жанре фэнтези, прочитанные мной, и я поняла, что тут вообще-то по закону жанра должны "проснуться" воспоминания, оставленные предыдущей хозяйкой.
Но я продолжала лежать, а воспоминания не желали просыпаться. Вздохнула и наконец, признала, что не всегда хозяева бывшего тела оставляют свои воспоминания для пользования других переселившихся.
И что теперь делать? Изображать глубокую амнезию? Или сразу же все рассказать?
Долго я этим вопросом не мучилась, потому что не знала, как здесь относятся к таким переселенцам как я. Да и как относятся к бывшему владельцу данного вместилища души. Вдруг ее любят и меня просто напросто отправят в обратный путь, а если ненавидят, то... тоже отправят в обратный путь. Короче замкнутый круг получается, но чтобы открыться это не вариант. Значит, корчим из себя сирое, убогое и кроткое существо не помнящее совершенно ничегошеньки. Хорошо хоть девушка, а не парень.
- Миледи я вижу, что Вы уже очнулись, поэтому можете больше не притворяться. - сказали мне все тем же насмешливым басом. Я вздохнула и открыла глаза. Тут же чуть не закричала и шарахнулась в сторону, так что оказалось на противоположной стороне кровати и, эта самая кровать резко закончилась, поэтому я загремела на пол, ударившись головой. Сознание померкло.
Со стоном снова открыла глаза и обнаружила, что это самое нечто напугавшее меня склонилось надо мной. Видимо на лице и в глазах читался панический ужас, потому что нечто, оказавшись мужчиной, отошел, при этом в его взгляде читалась боль.
Я пришла в себя окончательно и чертыхнулась, мысленно костеря себя за то, что скорей всего наступила мужчине на больную мозоль. Видимо он стесняется своего лица и одно только упоминание приносит ему боль, а уж такое проявление и подавно. А я знатно потопталась на больной мозоли.
Вздохнула, признала себя идиоткой безмозглой и решила все исправить.
Мужчина тем временем исчез из поля моего зрения. Я кое-как встала, чувствуя чудовищную усталость и села на кровать, оглядывая комнату.
Пришлось признать, что комната была... милая. Вся такая розовенькая, щедро сдобренная золотом. Мое чувство прекрасного завопило так, что, кажется, заложило уши и попыталось упасть в обморок, но я его умаслила обещанием скорого преобразования комнаты из страшно безвкусной в приемлемую для дальнейшего проживания себя любимой.
Так, а теперь комната.
Ну, начну по порядку. Кровать была застелена розовым покрывалом, под ней розовая простыня и розовое пушистое одеяло с розовыми в золотой цветочек подушками (как минимум шесть штук) в виде сердечек, с розовым балдахином из какой-то тяжелой ткани и золотыми столбиками по краям кровати. Кровать кстати огромного размера (по крайней мере, я могу спать целый месяц и ни разу ни лечь на одно и то же место) и напоминала посадочную полосу в аэропорту.
Дальше.
Я переползла к одному из столбиков и села, свесив ноги с кровати (до пола я, кстати, не доставала, значит, рост и здесь маленький). По центру комнаты лежал ужасно пушистый ковер веселенькой розовой расцветочки в золотой цветок. На ковре стоял диван цвета темного золото, напротив него два кресла такого же цвета, а между ними столик деревянный яркого поросячьего цвета. Потолок и стены были тоже поросячьего цвета, с золотой лепниной.
Слева двустворчатая дверь темно-розового цвета, явно выход из комнаты в коридор. Справа напротив двери огромное окно с розовыми легкими занавесками и золотыми портьерами, по которым порхали разноцветные бабочки. У меня ото всего этого зарябило в глазах, и я поспешила перевести свой взгляд куда-нибудь еще. Мой взгляд упал на книжный шкаф без дверок из темного дерева с красным оттенком. Я порадовалась, что хоть книги есть и я что-нибудь почитаю, если конечно знание письменности прилагается в комплекте к перемещению. Чуть дальше в стороне от книжного шкафа был камин из розового мрамора, сейчас в нем горел огонь, и весело потрескивали дрова.
Если я тут буду жить, то мне надо тогда сделать здесь ремонт. Хотя это не будет укладываться в историю "сирых, убогих и кротких существ". Но жить в этом розовом "раю" я не хочу, значит, мне надо что-то придумать. Но вот что? Я задумалась, бездумно глядя на огонь, но голова моя не хотела никак думать, поэтому я свернула мыслительный процесс и тут вспомнила о мужчине, по мозолям которого протопталась.
А кстати, куда все подевались? Насколько помню в комнате, когда я очнулась, была сестра, ну и тот странный мужчина, перед которым мне надо извиниться. Хотя это не вариант, вдруг подумает, что издеваюсь. Но извиниться надо. Вот только как?
Блин как сложно-то, а! Я ведь еще не знаю, какой характер был у "меня".
Тут мои мысли были прерваны появлением засушенной тетки с выражением лица потомственной грымзы весь вид, которой кричал о том, что она Леди до мозга костей, которая живет строго по этикету. Она была одета в строгое темно-синее платье с глухим воротом совершенно без украшений. Я мысленно застонала и поняла, что вот именно с этой теткой у нас будет война, потому что жить по этикету я не собираюсь ни в коем случае. Нет, конечно, я не буду, есть руками, и сморкаться в скатерть, но постоянно следовать этикету, неее, это не для меня.
Она увидела меня сидящей на кровати, во взгляде ее тут же появилось предвкушение (чего?), сделала книксен, не опуская головы и не сгибая спины (и как только не упала?!), а потом подошла ко мне.
- Миледи. Я рада, что Вам стало лучше. Не стоит запускать себя больше, поэтому я советую вам принять ванну с ароматическими маслами. - проговорила медленно и четко, выговаривая каждое слово, словно разговаривала с малолетней дурочкой. Я стиснула зубы, чтобы не начать ругаться сию минуту и попыталась улыбнуться, но губы не желали растягиваться в улыбку, если только в хищный оскал. Но мне пришлось напомнить себе, что я тихая, мирная и ничего не знающая о себе девушка, и должна вести себя соответственно. Так что пришлось успокаивать себя тем, что может мне все-таки удастся отомстить ей, не выбиваясь из своей роли.
Злость утихомирилась, и я смогла ей улыбнуться, а потом кивнула. Она угрюмо на меня глянула и хлопнула в ладоши. Дверь тут же открылась, запуская в комнату сиротливый ручеек служанок с опущенными головами. Зашедшие шесть служанок дружно присели в глубоком реверансе, не поднимая головы и, разошлись в стороны. Две ушли в... вошли в какую-то дверь (предположительно ванную), еще две открыли мой гардероб, одна прошла до... двери возле камина (а я ее не заметила!), нажала там на цветочек из темного золота, панель крутанулась вокруг своей оси являя нам небольшой подиум с мягким креслом цвета первой зелени и столиком из красного дерева с зеркалом в золоченой раме. На столике лежало все, что нужно парикмахеру.
А последняя девчушка скромно подошла ко мне и отчаянно краснея, предложила пройти в ванную. Дама с выражением потомственной грымзы на лице тут как-то неадекватно отреагировала и замахнулась на бедную девочку (да-да девочку, лет двенадцати на вид не больше). Девочка сжалась, зажмурилась и задрожала. Во мне тут же всколыхнулся гнев такой силы, что я готова была растерзать эту мымру, которая посмела поднять свою клешню на ребенка. Тут же вспомнился брат блондинистой стервы, ударивший мальчика. Гнев перерос в жгучую ненависть на тех, кто пытается самоутвердиться за счет существа заведомо слабее себя, которая даже ответить не может.
Плюнула на свой план стать "сирым, убогим и кротким существом с амнезией" и перехватила руку дамочки буквально в миллиметрах от лица девочки. Она удивленно на меня посмотрела, потом как-то приосанилась, глаза полыхнули страхом, а потом злобой и верой в правоту своих поступков. Значит, собирается меня отчитывать, что я ей не дала ударить девочку, а вот не дождется.
Она выдернула руку из моего захвата и приняла гордый и неприступный вид, а потом высокомерно сказала мне:
- Неужто Вы пожалели это существо третьего сорта? - и ткнула сложенным веером в девочку, при этом пытаясь попасть ей по щеке. Я пресекла эти попытки, отобрав веер. Она возмущенно раздула ноздри и открыла, было, рот, чтобы сказать еще какую-нибудь гадость, но я ее опередила, заговорив тихим вкрадчивым голосом от которого на душе у девушки становилось светло и радужно:
- Для меня все равно, "какого сорта существо" передо мной, если у этого "существа" есть душа. У этой милой девочки она точно есть, такая чистая и светлая. Что не скажешь о Вас. Так что попрошу не пытаться впредь унижать тех, кто заведомо слабее Вас. - от моего голоса, звенящим нежнейшими колокольчиками появилось ощущение, что пришла весна, что открылись окна и в комнату ворвался свежий душистый ветер, казалось, что слышишь звонкие трели птиц. Я это все чувствовала. Правда, откуда и как, не знаю.
Девочек здесь видимо постоянно обижали, потому что сейчас они выпрямились и смотрели на нас, широко раскрыв глаза и не веря своим органам зрения и слуха, а дама краснела все сильней и сильней. Мне даже показалось, что еще немного и из ее ушей и ноздрей повалит пар, ну или удар хватит. Но мне этого было не надо, поэтому я отдала ей веер и повернулась к девочке.
- Я приму ванну с удовольствием. - девочка встрепенулась и не смела улыбнулась, а потом поклонилась и проговорила:
- Пойдемте Миледи. - и так и осталась стоять в согнутом положении. Я так поняла, что мне требуется топать первой, а за мной движется девочка.
Вздохнула и потопала в ванную. Девочка шла следом с опущенной головой. Грымза осталась на месте переваривать услышанное.
Ванная оказалась огромных размеров посередине, которой находился маленький бассейн. Все оформлено в приятных голубых и бирюзовых тонах, не то, что спальня. Одна из стен была полностью зеркальная, что помогло мне, наконец, узнать какой я стала.
Ну что я могу сказать по поводу своего внешнего вида? А ничего. Ничего хорошего если быть точнее.
Я еще раз критически осмотрела себя с ног до головы и пришла к неутешительному выводу, что там в том мире я была красивее, да и худей, а тут...
Тут стала другой. Моложе. Намного. Подросток. Обычный толстый подросток тринадцати - четырнадцати лет. И как я еще, будучи на кровати не смогла почувствовать огромный живот и не менее огромные бедра, да и второй подбородок как-то мешается?!
Вздохнула и всмотрелась в лицо. Ничего сверхкрасивого я не нашла. Вполне обычное лицо сердечком с большими щеками, слишком широким ртом и слишком пухлыми губами. Круглые глазки среднего размера и разного цвета: правый - изумрудного цвета, левый - глубокого черного. Нос обычный прямой, брови слишком густые так и просятся, чтобы их выщипали, лоб высокий и волосы. Волосы прям вообще меня убили. Какие-то неопрятные и выцветшие, блеклого оттенка ржавчины короткие с неровно остриженными прядями, которые торчат во все стороны.
Я была разочарована.
Даже вздох разочарования не смогла подавить. И мне с этой внешностью жить?! Да блин что за дела-то?! Но мне придется смириться и начать преобразование в этой жизни со своей внешности. И прям сегодня!
Кивнув своим невеселым мыслям, нырнула в бассейн, потом подплыла к бортику и терпела, пока меня мыли. Хотя мытьем это сложно назвать, меня просто скребли, терли и вообще, по-моему, пытались снять кожу своими ужасно жесткими мочалками, похожими на пемзу. Я сначала пыталась вырваться и даже сказать, что такая пытка не для меня, но тут появилась грымза и приказным тоном заявила, что загар не подходит молодой... э-э... тут я не поняла, чего она сказала, но переспрашивать не стала, и упрямо стиснув зубы, терпела.
Когда, наконец, пытка, пардон мытье закончилось, я выбралась из ненавистного мне бассейна и прошлепала до скамейки, на которой лежало огромное полотенце, завернулась в него и рассержено пыхтя, вышла из ванной.
В комнате прошла до кровати и села. Передо мной тут же материализовалась грымза, критически осмотрела и заявила:
- Загар до сих пор остался. - потом ее глаза полыхнули торжеством и она злорадно добавила:
- Перемыть. - я аж подавилась воздухом. Перемыть? Перемыть??? Меня перемыть? Да я ее...
Я выдохнула и расслабилась, а потом улыбнулась сладко-пресладко и заговорила голосом прямо таки истекающим медом:
- Ну что Вы, зачем?! Не будем торопиться с выводами. Да и потом разве нам не надо торопиться? - про "торопиться" я спросила наугад, но видать попала в точку, ибо ее злорадная улыбочка и торжество из глаз пропали, остались только злость и жажда мести. И чего она так меня не любит? Я вообще не могу понять! Но да ладно это пока не важно, потом разберусь.
- Да Миледи, Вы правы нам стоит поторопиться. - нехотя признала она, но тут же ее глаза предвкушающе засияли. И чего она еще придумала-то?! - Сначала Вам надо разобраться с прической, а я пока выберу Вам платье. - сказала и двинулась неторопливо к шкафу. Я вздохнула и пошла на второй круг пыток. Ничего не поделаешь, придется терпеть.
Пока мне пытались снять скальп особо болезненным способом, мне выбрали платье и предъявили так просто, чтобы посмотрела. Я ужаснулась, ибо в таком даже монашки не ходят, а они хотят облачить в это меня?!
Не дамся!
Видимо на моем лице было видно мое нежелание напяливать этот черный ужас с огромным количеством темно-синих рюш. Платье было полностью закрытое от пят до подбородка и даже руки были закрыты с внешней стороны до пальцев, а еще оно было с пятью нижними юбками и вообще просто... ужасное!
- Миледи обязана надеть это платье. - я задумалась. Почему? А может, у меня траур должен быть? Или это типа родовые цвета?
Блин я даже ничего не знаю!
Вот почему некоторым попаданцам все, а мне ничего?!
Ну, да ладно сейчас все выясним. Я хищно прищурилась, надеясь, что это не выглядит забавно и спросила:
- А что, что-то случилось? Почему я не могу выбрать другой цвет платья? - мадам сначала опешила, а потом сказала, не скрывая злорадных ноток в голосе:
- Случилось. Вам следует скрывать все лишнее. - и сверкнула глазами на мой живот. Я скрипнула зубами, но сдаваться не собиралась. Ибо она только что меня обозвала толстой уродиной, а я это никому никогда не спускала с рук и мстила и, ей не повезло, ибо и там дома для меня лишний вес был больной темой, а тут тем более.
- Я не собираюсь ходить в цветах траура, - мадам подняла бровь, но я ее проигнорировала и продолжила, - и поэтому выберу другое платье.
