О Т Р О К 

 I 
Я бедный отрок бестолковый, 
Невнятна цель, туманен слог, 
Банальной пошлости знаток, 
Связать пытаюсь мыслью слово. 
Немного слёз, немного крови - 
Коктейль готов. Скорей глоток! 

Приятный жар по жилам пышет, 
Пороком налиты глаза. 
Как мне хотелось доказать, 
Что я - пророк, избранник свыше! 
И розгами четверостиший 
Ошибки ближних наказать. 

Разгульной жизни яд по нраву 
Пришёлся слабенькой душе. 
Свой интеллект на шабаше 
Был в жертву принесён. Отраву 
Глотал и языком корявым 
На утро рифму гнал взашей. 

Естественно, талант в обиде 
Покинул тело навсегда. 
Наивно было полагать, 
Когда ему кричат: "Изыди!" 
(К тому ж, ещё и в пьяном виде), 
Чтоб он ждал страшного суда. 

Любовь развратом обернулась, 
Познав свободы беспредел. 
А я остался не у дел: 
Гордыни принимать посулы, 
Скорбеть, что юность потонула 
В бедламе оргий и страстей. 

Надрыв стал плотью маргинала. 
Я был жесток, я правил бал 
И сам же больше всех страдал. 
Больную грудь тоска снедала, 
И воплощеньем идеала 
Я разрушенье порождал. 

Так долго не способны ткани 
Быть в напряженье. Не судьба 
Канатоходцу бить в набат. 
Лелея философский камень 
И балансируя на грани, 
Разрезал надвое себя. 

 II 
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 
Писать? О чём? Зачем?? Кому??? 
Воображенье в слов тюрьму 
Загнать и наслаждаться чинно 
Мученьем образов безвинных 
Постыдно преданных ярму. 

Через решётку букв унылых 
Ритмично бьёт понурый стон - 
Томятся, взятые в полон 
Святые узники, не в силах 
Сломать квадраты строк постылых 
И возродить увядший сон. 

Оковы рифм от света грозно 
Сокрыли тающий алмаз. 
Игра свободного ума 
Насильников просила слёзно 
О милости и, если можно, 
Не издеваться напоказ. 

Но такова наша природа - 
Альянс метаний и узды. 
Идей согбенные хребты 
Должны быть видимы народу, 
Прежде чем сгинуть с небосвода 
В пучину вечной суеты. 

Чтобы явиться, ты обязан 
Трудом облечь в живую плоть 
Израненной души ломоть. 
Так Богом человек наказан - 
Ткать в муках из духовной вязи 
Существованья полотно. 

Ведь слово - более, чем платье, 
Накинутое на предмет. 
Оно вещественно втройне: 
Как присносущее понятье; 
Как отраженье восприятья; 
Как меч духовный, наконец! 

Но изнутри не будет лада 
В осатаневшем естестве, 
Свободы не прольётся свет, 
Пока не сораспнётся рядом 
С Единородным Божьим Чадом 
В грехе погрязший человек. 

 III 
Редчайший случай: ты, взахлёб, 
Читаешь людям свои вирши. 
Пускай они тебя не слышат, 
Поскольку с перепоя спят, 
Но всё равно! Какой азарт, 
Какой накал, 
 какое счастье! 
Единым духом, громогласно 
Излить всё то, что накропал 
Бессонной душной прошлой ночью. 

Или, точнее, позапрошлой 
(Вчера ты был не в меру пьян 
И не способен к созиданью 
Громоздкой башни, в основаньи 
Имеющей один изъян). 

О, не таланта жар височный 
Отсутствовал, когда в поту 
Упорный зодчий пустоту 
Стал заполнять камнями строчек. 
Дрожал от напряженья почерк 
И рвался вверх сердечный стук! 

На недостаток мыслей стройных 
Грешно пенять. И весь проект, 
Казалось, устоит во век, 
Желанью дерзкому покорен, 
Неся потомкам благотворный 
Для подражания объект. 

Но - цель?! Вот, где порок сокрылся: 
Попасть на небо и живым 
(Покуда Божий херувим 
Не разметал твой прах по суше, 
Закону горнему послушен, 
Телесность обращая в дым). 

К бессмертной вечности порывы... 
Во славу чью? Вот, в чём вопрос!!! 
Допустим, ты достойно снёс 
Судьбы удары роковые 
И все соблазны мировые 
Тобою втоптаны в навоз. 

Душою упиваясь мнимым 
Величием, награды ждал. 
Уже мерещился Грааль, 
А в нём заключена... гордыня. 
Себе стремился сделать имя 
И не заметил сам, как пал. 

Повержен лёгким мановеньем. 
Понятий девственных смешеньем 
Запутан и неясен стих. 
Словечко каждое других 
Не разумеет приношенья, 
Всему дарован свой язык. 

В молчаньи истина таится 
Распалось общее единство 
На единицы букв немых. 

Я - бедный отрок бестолковый... 

1998




С М О Т Р

Рифмованное чувство -
  Не естество.
Рассматриваю с грустью
  Куплетов строй:

Не пригнаны мундиры,
  Ремни висят,
Колючая щетина,
  Замшелый взгляд.

Напиханы в шеренгу, 
  А вида нет. 
Прижался к недомерке 
  Косой атлет.

Вчера из окруженья
  Как будто все,
И завтра им на реях
  С утра висеть.

Но манией величья
  Как есть равны,
Хоть на погонах лычки
  Оборваны.

Приветствия невнятны - 
  Орут вразброд.
Сначала надо в баню,
  Лихой народ.

Не держат ногу в марше,
  Кобенятся,
И всяк руками машет,
  Как мельница.

Прогнать бы их по плацу
  Разков пятьсот,
Иным на пользу карцер,
  Глядишь, пойдёт.

Привыкли видом вольным
  Ворон пугать.
Куда вам жечь глаголом,
  Смурная рать?!

А впрочем, и из этих
  Наладим толк;
Когда другого нет,
  И ополченье - полк.

Осень 2000 



* * *

  Я - текст... Я должен говорить!
Любовно созданный и наречённый,
Ещё не сказанный и не прочтённый
  Желанным образом. Горит
  Огонь духовный языка,
Зовёт явиться, правит и связует
Отрывистую бурю звуковую,
  Что так капризно извлекла
  Таинственная жажда из
Напрягшейся гортани. Хаос гласных,
Перемежаясь хрипами, метался
  Меж вольных птиц и падал вниз
  В греховные урочища
Страстей, свои пределы познавая.
Куда сложнее было со словами...
  Я их корёжил, сёк, пищал,
  Глотал куски, тянул концы,
По-свойски выворачивая корни;
Уже и сам не понимая толком,
  О чём пытается язык
  Поведать. Дико одинок,
Упрямо злясь, визжал, склонял причастье.
От неспособности держать во власти
  Отчаялся. Никак не мог
  Постигнуть... 
  И года прошли -
Угрюмые, сутулые, немые -
Пока я чудом осознал впервые
  Христа - и шифр предстал как шрифт!
  И заблистал роскошный лист;
Мелодии далёкой всполох разом
Пронзил удушливую дрянь слезами;
  Я замер и шептал: "Прости!.."

Смотри и радуйся - я начал говорить...

Апрель 2002



УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ 

Таится нежность в слове - милость... 
Такую сладость и покой 
Молитв грудное молоко 
Дарит в томлении унылом, 

Питая нас неблагодарных, 
Молчаньем смеживших уста. 
Но снова льётся чистота 
Из глаз, ласкающих печально. 

25 апреля 2000