* * * Ветер в январе (13.01.2005)
Искра. Меж пространством домов и мной
я слышу дыхание небес, и что?
Из сна извлекло меня в ночь лишь то,
что ветер губами впился в мое окно,
все тянет и тянет сквозь щели коктейли штор.

Теперь я узнал, как способен он
лупить кулачищем и свой взгляд вперять
в строения. Так часов пять подряд
в порыве берсерка прыгал на стекол звон
ветрило бессонный с плеч теплого января.

Прорвав изумленный январский штиль
ударом накопленных тузов своих,
он воздух взорвал. Правда, тут же стих,
в тот первый налет на нас начеркав лишь тильт
изломанных капель, не видя весь ужас их.

А после, в безумном стремленьи вскрыть,
вломиться, прошествовать по этажам,
бежать по шкафам, рукавам пижам,
шквал ширил и множил взводы стихии, прыть
являя в уколах навылет воздушных жал.

Энергий узлы развязались над
московской гребенкой типовых жилищ,
в тромбонах вент-шахт подвывал им хлыщ -
ветрище, король-трубадур, что, мол, весна
ошиблась, приехав на ложную явку. Лишь

растратив все силы на наш квартал,
он сдался, но раньше я забылся сном,
в котором, сражаясь дождем с весной,
воинственный ветр от глупости войн устал
и глыбы построек оставил другим на снос.

Сначала - морозы, потом - метель,
а после нагрянет и оттепель. Да,
зеленая ведьма наколет льда
в Антарктике: вёснам нужен другой коктейль
для дальних заплывов за встречные стены дамб.

А утром я вышел на свой балкон.
Как прежде пейзаж и угловат, и груб:
вода вдоль бордюра течет в дыру,
стеклянные лбы все целы окон-икон.
Пустые виденья в потемках... Но ветер вдруг,

оставивший вроде дремать район,
чуть терпкий, пьянящий, как с огня глинтвейн,
волной шевелений пустых ветвей
напомнил: природа все же возьмет свое,
дождется, и к краю оставшийся ход - за ней.