Katsurini : другие произведения.

Жёнка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Середина семнадцатого века. Русь раздирают противоречия, набеги и смерть.

    Война унесла жизнь её любимого. Василиса приходит в себя, лишившись воспоминаний о погибшем. Надо жить и радоваться, что не помнишь кошмара, но как чтить память, не помня человека? Тебе навязывают нового мужа, не спрашивая согласия. Так вече решило. Она смирилась, потому что выбора нет. Пытается жить дальше, находя счастье в обычных вещах, ведь хочется просто быть любимой несмотря ни на что. А богиня Макошь вновь вплетает в нить судьбы испытания, которые предстоит пройти и сломаться или обрести счастье.

    От автора: это альтернативная версия событий реформы Никона, и прихода христианства на Русь уже после покорения Сибири. Т.е. мои русичи до сих пор верят в богов, но немного не в современном нашем понимании, они поклоняются им как предкам, чтят их и просят в трудную минуту помощи.

    Начато произведение 22 июня 2014.
    ЗАВЕРШЕНО 4 октября 2014 года. Окончание здесь выложено не будет, пока идёт правка. Буду участвовать в конкурсе, по условиям которого удаляю отсюда большую часть текста. Выкладываю тут. Пожалуйста, напишите коммы на произведение и оценочки проставьте на конкурсе. Благодарю.

    Просьба, отписывайтесь, пожалуйста. Тапки приветствуются здесь, но по существу.
    За вычитку огромная признательность Горбачёвой Веронике - ты многому меня научила, благодарствую. Девочки - Саша, Ира, Лариса и другие - что бы я без вашей поддержки делала. Благодарю.
  Пролог
  
  Ощущения не из приятных. Кости ломит, и я уже не отличаю, где Явь, а где всего лишь моё воображение. Где-то вдалеке слышен равномерный стук. Мухи жужжат, ветер овевает моё вспотевшее лицо. Жарко. Силюсь открыть очи да не могу. В воздухе витают запахи цветущей яблони. Нужно вспомнить, где я и что со мною случилось. Заставляю себя думать о прошлом.
  С трудом удаётся отогнать тоску и непрошенные слёзы, и вспомнить хорошее. Негоже вспоминать ушедших с грустью, думая лишь о том, как мы будем жить без них. Они ушли в лучший мир, потому что заслужили, достигли чего-то, развились. И теперь ждут нового перерождения. Смерть — не горе, а счастье. Мы умираем в сим мiре и рождаемся в ином. Смерть — всего лишь начало чего-то нового.
  Я помню объятия Борова, его нежные поцелуи.
  Когда замуж выходила, мужа подобрал отец. А я просто доверилась его выбору. Мне было не важно, за кого выходить, лишь бы за хорошего человека. Книги увлекали и хотелось жить в тех сказочных мiрах, которые там описывались, чего-то достичь, развиться в сим мiре. Но я понимала, что в наш век место женщины возле печи, рожать и нянчить деток, возиться по хозяйству. И деться некуда, потому замужество я воспринимала как неизбежное.
  Пришёл к нам раз старик с длинной до пояса седой бородою, постучался, попросился на ночлег. Ну, отец и пустил, к столу пригласил, мне велел баньку истопить, а после и на лавке гостю постелить.
  Я прежде в пору вошла (семнадцать мне исполнилося), по ведическому мировозрению раньше не выдавали, а парней женили не раньше двадцати. Дед всё просил то одно для него сделать, то другое. Негоже добрым людям отказывать в просьбе, вот я и суетилася. Предки заповедывали чтить гостей, и в меру разумного не отказывать. Слышала, что у некоторых народов есть обычай и жену гостю подкладывать. Как хорошо, что у нас такого нет, а девица хранит себя до замужества да и после верна лишь своему мужчине.
  Дед, как после оказалось, невестку присматривает - жёнку для своего сынка, да глядит, какая я хозяйка.
  Батюшка сперва съездил к старику в гости, а после тот сговорился с моими родителями, а мне сказали, мол, нынче жених есть, а осенью справлять свадебку будем.
  То-то я "порадовалась"! Хоть я была и не против замужества, но вдруг тоска накатила, не хотелось покидать отчий дом. Да и сколько ж лет деду, а сыну его? Но нынче с мужиками тяжко, война много народу косит, выбирать не приходится. А в девках долго сидеть не принято. Коли отец согласился, знать не так уж и плох жених. И утешила себя мыслями, что старый будет, дак переживём. А рано помрёт - так не страшно, главное, деток успеть вырастить, а век можно доживать и вдовою, коли дети взрослые, так приютят на старости... Думать о преждевременной кончине будущего мужа не хотелося.
  Только зря я так думала, жених оказался и не старым вовсе, а на свадебку познакомились - приятным парнем оказался. Высокий, статный, усатый да волосатый. Ну, не тело его, а волосы по плечи были. У нас в деревне с короткой стрижкой мужики ходили, или под горшок стриглися. А у него тёмно-русые волосы большими кудрями рассыпаны вкруг головы были. Очи серые, добрые. Нос прямой, подбородок чуть раздвоенный, длинная худая шея.
  Так и жить стали вместе. Только деток всё не было. Муж был нежным, понимающим, трудолюбивым, разве что немного робкий, стеснительный. И со временем прочно в сердце оселился моём. Да только судьба всё новые испытания подкидывала.
  А потом набег войска вражеского. Мужиков, детей да стариков без разбору сразу рубили саблями. Девок да молодых баб оставляли на потеху.
  - Даждьбог*, где же ты? Внуки* твои гибнут, помоги! - слёзы застилали очи. - Как же ты, Тарх Перунович* можешь допускать такой несправедливости?
  Муж дрался вилами, десятерых уложил, да и его в капусту порубили джунгары, а меня потащили к их главному. Потому что сперва ему все почести, а потом уж остальным бабы достаются. Да заперли меня в сарае с другими женщинами.
  Плакали мы да толку-то, а мне тошно вначале было, вспоминалось, как муж отчаянно дрался, защищая меня, и отрубленные части его тела, запах крови, ощущение чего-то липкого на руках, я ведь даже после его смерти гладила его влажные волосы, не в силах до конца поверить, что никогда больше не улыбнётся мне, не обнимет. И я не смогу к нему притронуться. Обхватила я себя руками, сжалась в комочек и рыдала, лёжа на соломе, перепачканная. Лишь благодарна Богам была, что детей своих не было - что не видят они ужас тот. По мужу только тосковала уже. Меня даже утешать кто-то пытался, что-то говорили, да не слышала я.
  А потом неожиданно визг прорезал слух мой - крики женщин то послышались. Обрушились и другие звуки и запахи. Сердце холодело от думки, что ж там с ними делали, уж лучше смерть... Я дышала глубоко через рот, чтобы не вырвать на тех женщин, что меня утешали да обнимали. А потом тишина жуткая, от которой стынет кровь. Мы с оставшимися бабами затаилися в сарае, даже всхлипнуть - страх берёт. Не хочется ещё злей участи.
  Оказалось - то войско нашенское прибыло, вот они и разобралися с мерзавцами. А бабы кричали от вида крови, когда на них она попадала. Да только легче не стало от сего, ведь погибших не вернуть уже. Где ж войско было, почему не защищало деревню нашу? Ведь нести дозор должны поблизости.
  Тоска стиснула сердце, стоило вспомнить как я рыдала три дня на том месте, где была крода* общая. Уж огонь догорел давно и прах по ветру пустили, только час от часу не легче. Как мне жить теперь, для чего? Просила я ребят-военных, отнять и жизнь мою, вслед за мужем уйти хочу*, ведь зачем мне жить? Ничего же не осталося. В сердце холод поселился. Не пустили мужики-ордынцы, не смилостивились. У, жестокие, и ни чуточки сострадания! А ведь порою се считалося милосердием, коли жили муж с женою душа в душу и жить друг без друга не могли.
  А потом перепись провели всех: кто погиб смертью храброю, кто пал жертвою в беспощадной резне, и детей учли малых. Раньше считали дворами да здоровыми мужиками семьи. С них и оброк брали. А тут всех погибших записали.
  Не рыдал уже никто - слёзы кончились. А мне уже было всё равно. То не жизнь уже, а лишь жалкое существование. Ничего не радует, ни солнечный день, ни пение первых птиц. А что девок да женщин всех оставлять в полусгоревшем селе без мужиков и охраны, то забрали нас на телегах - развозить по домам. Девчат нетронутых замуж сразу отдали за первых встречных свободных парней в ближайшем селении, без свадебки - у военных то не принято. Дали клятвы - то достаточно.
  А среди замужних меня первую из подводы высадили. Ко двору одному привели ухоженному. Там дитятки гралися. Кликнули их отца. Тот не заставил себя ждать.
  - Здравы будьте!
  - Здравия! А Вы часом не Сосновы будете?
  - Точно, чем понадобились?
  - Баба тут из ваших будет.
  - Сия, что ли?
  - Точно, она! - военный указал на меня. - Заберёте?
  Подняла я очи на хозяина. Здоровый, словно медведь. На меня как на товар глянул тот мужик, а коли очи встретились, ноги подкосилися, меня с трудом другие бабы удержали.
  - Так не наша будет.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"