Проснувшись от того, что меня покрывали поцелуями, я сладко потянулась и обвила шею любимого.
- Доброе утро, солнышко моё!
- Доброе! А в прямом или переносном смысле? - всё же имя у меня солнечное.
- А в любом. Ты всегда была моим солнышком. А теперь вставай и пошли зарядку делать. Давненько уже не занимались, форму теряем.
Никогда не была на тренировке в паре с Мирославом. Интересно, какой он на тренировке? В бою я уже его видела с ханом.
Как оказалось, Мир очень суровый учитель. Естественно, что все удары он гасил, но всё равно мне не удалось отбить ни одного его удара. Я была слишком медленной, неповоротливой.
- Ярослава, это никуда не годится! - муж был серьёзен, как никогда. - Тренировки каждое утро обязательны!
Он был прав, во всём. Всё же двадцать четыре часа в сутки вместе мы не можем находиться.
Два часа тренировки пролетели почти незаметно. Я была очень внимательна к его указаниям, советам. Старалась делать всё, как он говорил. Но Мир качал головой или хмурил брови. При этом ни разу не повысил голос, как некоторые учителя, у которых кончается терпение. Я вот терпеть не могла, когда на меня кричат. Это было не часто и в основном только в школе. В такие моменты у меня просто поднималась волна гнева и понемногу начинали происходить странности. Побелка с потолка сыпаться или книжки из шкафов падать на пол, а раз все тетради летали по воздуху в классе. Быстро смекнув, что к чему, на меня больше не орали. Правда, и я поводов больше не давала, стараясь учиться на “отлично”.
Поэтому учёба мужа была мне как бальзам на душу. Я впитывала каждое его слово, ещё и наслаждаясь такой вот близостью с ним, когда можно общаться голосом, или слушать его голос.
- Яра! Ты меня слушаешь? - а я как дурочка стою и улыбаюсь.
- Слушаю, теперь давай это повторим, на практике.
И мы отрабатывали все эти удары и блоки.
В конце тренировки муж с уважением посмотрел на меня, а я на него непонимающе. Пояснил это тем, что я продержалась всю тренировку, не стала ныть, что устала и прочее, и что он гордится мною. Я потупила глазки от похвалы, хотя она мне была очень приятна.
Ополоснувшись и умывшись, мы быстро позавтракали и перенеслись к хану. Мужчины поздоровались рукопожатием. Что-то в последнее время встреча с ханом чуть ли не каждый день происходит.
- Ратый, какова ситуация? - Мирослав перешёл сразу к делу.
- Паршиво всё.
А дальше пошли отчёты разведки. Всё было и правда грустно. Наши ставленники просто бежали из Европы, потому как их семьям угрожали. На Руси пока было затишье, нехорошее такое.
- Ратый, собирай вече. Через три дня, - тот тяжко вздохнул и кивнул, понимая сложность выбора Мирослава. Молодой, не опытный, но при этом не зазнавшийся, готовый обратиться за помощью. Я ощутила лишь волну его чувств, но всё было понятно и без слов. Хан гордился знакомством с моим мужем. Но было что-то ещё, чего я не поняла, словно он о чём-то жалел.
- Идите, у вас ведь не отдых, а опять дела.
Мы кивнули, Ратый протянул нам две чалмы перед нашим переходом.
Запах книг сразу ударил в нос. Здесь я была лишь однажды и то, потому что отец был не последним человеком в империи.
Мир окинул изучающим взглядом высокие сводчатые потолки, столы, за которыми сидели люди и читали. Я пошла вперёд, показывая дорогу.
За Асом сидела пожилая женщина и вносила какие-то данные из книги.
- Здравствуйте, молодые люди. Вы записаны в нашей библиотеке?- она бросила взгляд на мужа. - Молодой человек, негоже в помещении находиться в головном уборе. Но Мир просто проигнорировал намёк.
- Я записана. Волошина Ярослава. А этот мужчина со мной.
- Извините, но ему тоже необходимо записаться и если у него нет доступа, ему придётся подождать вас в читальном зале, - она кивнула на сидящих людей. - Ваши документы?
Я достала училищный пропуск. Мир тоже. Женщина поглядела и вернула документы.
- Извините, у вас не продлённые пропуски. По ним я могу удостоверить вашу личность, но пропустить могу лишь Вас, - она кивнула на меня.
"Иди, я тут посижу."
"Нет, ты идёшь со мной. Это глубоко. Больше ста метров. "
Мир задрал рукав, демонстрируя свой браслет. Приложил его к сканеру, что находился у стойки с АСом.
- Простите, ваше... - Мир глянул на неё осудительно, не позволяя договорить.
Женщина вызвала двух мужчин.
Помню как в тот первый и единственный раз, когда я была здесь, я перепугалась до смерти таких вот здоровяков. Одна, наедине с двумя бугаями в подъёмнике. После этого мне ни за какие коврижки не нужны были эти знания. Одного раза мне хватило. Хорошо, что попались нормальные люди и мне повезло - никто не обидел.
Муж внимательно следил за сопровождающими. Двери подъёмника закрылись, и мы с ветерком начали спускаться в подземное хранилище.
Минут пять потребовалось для этого, что, учитывая нашу скорость, даёт верстовую* глубину.
По прибытии нас встретил ещё один мужчина, одетый поверх рубахи в непробиваемую кольчугу, с привязанным на боку мечом.
- Здравствуйте. Вам в какой раздел надобно?
- Оцифрованных книг.
- Хочу напомнить, что отсюда нельзя выносить информацию.
- Нам можно, - ответил князь, снимая свою чалму.
Воин, а это был именно он, склонился в поклоне. Глянул на меня и отвесил и мне поклон, после чего провёл нас в комнату с доступом ко всему.
Я тут никогда не была. Нам вывели указатель книг по разделам и другим способам сортировки. Показали, как делать копию книги. После чего оставили одних.
- Яра, ты смотри свою литературу, а я пойду в хроники, летописи, ведение войны и прочее. Включай режим записи не только в МАС, но и в своё информационное поле, устанавливая все нужные связи.
Я кивнула и погрузилась в список книг, пытаясь задать параметры поиска. По мере выведения списка, откладывала нужные мне книги, сразу задавая путь хранения каждой. Не знаю, сколько прошло времени, когда я решила, что хватит и пора записывать найдённое себе в МАС и в память.
"Мир, я сейчас начну заливку. Присмотришь за мной. Я никогда раньше такую процедуру не проделывала. "
"Хорошо. Если что - зову хана вытаскивать тебя отсюда."
"Это бесполезно. Мы отрезаны от внешнего мира. У тебя на внешнюю связь не будет работать МАС и переместиться сюда не выйдет, тут особая защита."
"Погоди, - в следующий миг любимый поцеловал меня и обнял. - Давай."
И я начала читать вслух заклятие абсолютной памяти, слыша, как муж тоже проговаривает его. А потом отдала приказ начинать заливку. Муж держал мою руку, что приятно радовало. Мне уже не было страшно и была уверенность, что мы справимся.
Голова просто гудела от всех этих данных. Мир держался молодцом, а после моей загрузки, приступил к своей. Но мне прикасаться к себе запретил. Загрузка длилась всего минут десять, которые в моём случае показались вечностью, хотя не думаю, что муж себе отобрал меньшее количество книг. По завершению он просто сполз по стулу на пол. Мирослав судорожно хватал ртом воздух, а сам меж тем краснел и начал синеть. Блин, что ж ты делаешь-то?
Я распустила волосы, сняв чалму. Скинула его головной убор и впилась в его губы поцелуем. Он попытался оттолкнуть. Дурень!
Схватила его пальцы в замок, замыкая контур. Три точки, надеюсь, хватит. Запрокинула его на пол, не позволяя разорвать контакт.
Ощутила, как волосы у меня встают дыбом.
"Дыши, через меня дыши!"
И я вдохнула в него воздух, принимая потом его выдох. Носом вдохнула вновь, потом выдохнула в него, приняла его переработанный воздух.
Когда его дыхание успокоилось, я разорвала поцелуй. Он дышал самостоятельно. Синева ушла. А я облокотилась на стоящий неподалёку стул, стараясь отдышаться.
Назад мы шли, подперев друг друга, чуть уже оправившись. Нужен был приток свежего воздуха, а тут его не было. Дошкандыбали до подъёмника. Охранник тут же, оценив ситуацию, подскочил к нам, не зная, кому помощь оказывать. Я кивнула на мужа. Мужчина пристроился с другой стороны от КНЯЗЯ, тем самым облегчая вес Мирослава.
Уже наверху нас перехватили те два бугая и проводили наружу, после чего извинились за невозможность оказать дальнейшую помощь, но предложив вызвать мага.
Мы отказались. На улице дышалось легче. Сил не хватало на перенос.
Люди на нас не обращали никакого внимания, спеша по своим делам.
Мир выглядел значительно лучше, уже шёл на своих двоих. Я шла знакомыми улочками, рассматривала знакомые с детства витрины магазинов. О, мой любимый книжный магазин. При том, что читала в последние четыре с небольшим месяца я исключительно оцифрованные книги, я любила шелестящие странички бумажных книг, дышать запахом, ни с чем не сравнимым.
Незаметно ноги сами вывели меня задней пустынной улочкой к двухэтажному домику, с красной черепицей. Вообще домики были небольшими, не более трёх этажей, дабы не выбиваться из общего стиля. Мы подошли к запасному выходу. Я любовалась деревьями, которые ещё были зелёными, яблоками, висящими в некоторых местах, застеленных тканью лужайках с яблоками. Говорят, что нельзя сразу собирать падалицу, надо дать ей немного полежать на земле. На себе проверяла, действительно, вкуснее та, что полежит.
Нажав на звонок и слушая знакомое щебетание птичек, я возвращалась воспоминаниями в детство. Как бегала тут с подружками меж деревьев. У нас тогда было много малины, разной смородины, крыжовника. А мы играли в прятки, скрываясь за низенькими кустиками. Как в далёком детсве я играла с двоюродной сестрёнкой в лекарей, среди высоких кустов малины. Мы отрывали листочки и прикладывали их к придуманным больным местам, веря в то, что обязательно это нас исцелит. Было здорово!
Дверь отворилась. На пороге стоял братик. Видя его растерянность на лице, я и сама не знала, как реагировать.
- Ярик, может впустишь нас?
Он отошёл в сторонку, пропуская вперёд. После того, как он закрыл за нами дверь, кинулся обнимать меня. - Мама, папа, у нас гости! - крикнул он, когда я потрепала его по голове. Волосы он обкарнал. Зачем? Взрослым себя почувствовал после посвящения в мужи? У нас до двенадцати лет детей вообще не стригут. Девчата и дальше косы отращивают, а вот мальчишки по-разному. Мне так нравились братиковы золотистые кудряшки. Я прозевала его двенадцатый день рождения, прости, Ярик.
На шум сбежались родители, а когда увидели гостей, то мама заплакала, обнимая меня.
- Мам, ну не плач, а то я ощущаю, что мне не рады.
Папа сам сгрёб меня в охапку. Мира словно и не замечали.
- Мам, пап, познакомьтесь с моим мужем.
- Здравствуйте, - и я впервые увидела, как муж отвесил земной поклон, после чего вышел вперёд, здороваясь с папой по-мужски, а после отец и его заключил в объятия.
Родители растерялись, не зная, как реагировать на поклон. Это ведь они должны кланяться. Раньше ведь мы кланялись всем, и богам, и случайным прохожим. А потом традиция ушла в прошлое, оставляя земной поклон лишь как высшую степень уважения.
Мама пригласила нас к столу, извиняясь за то, что не знала о нашем прибытии и не наготовила яств.
Были достаны соленья прошлого лета, а ещё мама предложила малосольные огурцы. Мир кивнул, а я скривилась. На стол прибавлялись баночки с консервированными грибами, лечо, помидоры - всё перекочевало из кладовки. Переяр вовсю уже чистил картошку. Мама предложила квас, хоть и было уже не жарко, но я соскучилась по домашнему напитку. Мир не отказывался, лопая всё, что предложат.
Родители рассказывали, как им тут одиноко живётся без меня. Иногда старшенький братец заходит. Средненькому давали увольнение на неделю, гостил, пока меня не было.
- Мам, а Перун в каком полку? - родители зачудачили, детей в честь богов называли. Старшенького Сварогом нарекли. У нас с ним разница в десять лет. Среднего сына волхв определил как воина при имянаречении, мол, именно ему и служить в орде. Ну и имя сильное, божественное дали. А кто воинами заведует? Правильно, Перун-громовержец. Потом была я. Дабы не нарушать традицию, назвали меня в честь Ярилы. Ну и младшего тоже в его честь. Тем паче, что у него золотистые волосы были при рождении, а я всё равно выпорхну из гнезда. А Переяр ведь с родителями остаётся жить.
За столом мне и поведали занятный рассказец. Про одного парнишку, который в восемь лет побил всех других ребят ради одной девочки.
После этого отец шепнул сыну что-то на ушко, и тот ушёл из дома, хлопнув дверью, а отец продолжил рассказ.
То, что дальше рассказал отец. было не для чужих ушей и даже не для своих младых. Речь шла о тех самых боях на вече. Оказалось, что это предлог такой был, мол, мужикам пообщаться надо. На самом деле мальчишки каждый раз драчки устраивают ради девчонок. На тот раз мне повезло, конкуренции у меня не было. Всё внимание принадлежало мне.
Тогда-то и разглядели потенциал Мирослава. Наши родители уже тогда присмотрелись друг к другу. Подружились.
- А почему тогда мне отец не сказал ничего? - спросил Мир, узнавая новые подробности нашей жизни.
- А зачем? Если она твоя судьба, - он кивнул на меня, - вы бы по-любому встретились. А сводничеством заниматься, тем паче в таком раннем возрасте, нельзя - отторжение могут лишь вызвать.
Вот наши отцы и общались по МАСу, поддерживая связь. Ну а как узнали, что мы пошли в одно училище, ждали, когда ж, наконец, мы созреем до отношений.
Долго родителям ждать пришлось, целых шесть лет, пока в один прекрасный день раздался стук в дверь.
Открыл отец, он узнал Мирослава сразу, но не давал ложную надежду себе, позволяя моему будущему мужа озвучить причину посещения. Ещё никогда он не видел такой решимости, с которой Мир просил благословения родителей на наш союз. Поэтому отец ломаться и испытывать парня не стал. Дал благословение, если я соглашусь.
А в тот же день позвонил им КНЯЗЬ и сказал, что я домой больше не приду.
- Но ты поспешил. Надо было свадьбу сыграть.
Мир покачал головой.
- Я не мог ждать.
- Но почему?
- На меня обратил внимание хан. И он хотел забрать меня из училища.
- Но нам ведь ещё год оставался, - и почему такие подробности я узнаю спустя столько времени?
- Да, но доучиться я мог позже. Мне отец, когда я сказал, что хочу жениться, посоветовал не медлить и провести старинный обряд, как только я дам согласие.
Я сидела молча, не в силах поверить в услышанное. Встала из-за стола и ушла в свою комнату на втором этаже. Встала у окна, невидяще глядя вдаль на свою школу, что в пяти минутах ходьбы была.
Сложно не быть уже ребёнком, когда по-другому воспринимаешь мир.
- Ты обиделась? - на плечо легла тёплая и любимая рука. - Прости.
По щекам беззвучно текут слёзы. Я правда обиделась? Но на что?
Меня нежно разворачивают за талию на 180 градусов и прижимают к груди. Накатывает истерика.
- Не молчи, говори, что тебя беспокоит? - шепчет любимый, поглаживая мою голову.
- Я даже не знаю. Всё так странно. Эти детские бои, ты, влюблённый с детства, то, что тебя могли забрать в армию. Я теперь понимаю, что могла потерять тебя. Почему ты мне просто не сказал? Не признался в своих чувствах?
- Потому что ты считала себя не ровней мне. А я боялся. Что если не успею вовремя, ведь для отношений времени у нас не осталось, то тебя уведёт кто-то другой.
- Понимаю, почему Ратый меня недолюбливает, - я вспомнила о чувстве утраты, которое ощутила у хана.
- Ну да, ты отняла меня у него.
- А зачем ему ты? Да и что нельзя было подождать последнюю ступень обучения?
- Всем премудростям и хитростям за лето не обучишься. Да и если он хотел меня себе на замену, мне вовсе не обязательно было заканчивать образование.
Я истерически рассмеялась, как ему обломилось. Мало того, что Мир женился, так ещё и КНЯЗЕМ сделался.
Муж чуть отстранился, приподнимая мой подбородок, чтоб заглянуть в глазки.
- Я ни о чём не жалею. Только ты рядом, большего мне и не нужно, - шепчет любимый, вытирает мои щёки от слёз, нежно так, ласково.
- Поцелуй меня, - прошу я.
И он наклоняется и целует. Волшебно, едва касаясь, но я начинаю отвечать страстно. Муж отстраняется, вновь встречается взглядом, сажает меня на окошко и целует страстно. Любимый вновь прерывается, тяжело дышит.
- Пойдём, ещё пообщаемся, когда мы ещё к твоим родителям попадём.
Я согласно киваю и иду следом за Миром, держащим меня за ручку.
Остаток дня мы провели на кухне, просто общаясь. К нам присоединился Ярик, он притащил мои любимые сладости из кондитерской неподалёку, с собой взять гостинец.
Ночлег нам предложили в моей комнате. Её так никто и не занимал, у младшенького была своя, а старшие братья тут не жили. Для Сварога родители возвели дом в Омске. А вот у Перуна своего дома не было, они ведут кочевой образ жизни, служа своей державе всю жизнь, и семью заводят в орде. Неплохо бы свидеться с братьями. Я грустно вздохнула.
Мама дала чистое белоснежное бельё предложила мне ещё и шёлковое или с собой забрать. Я согласилась, что постелю себе сейчас, сама.