Аннотация: Есть маленький городок на берегу реки Тихая Сосна...
-Острогожск - гожск -гожск-
Так подпрыгивал от счастья и восклицал мой старший сынок Алёша в ту пору, когда ему было 7 лет и он узнавал, что мы едем в Острогожск.
В Острогожске жили; его прабабушка Рая, прадедушка Алёша, бабушка Галя, бабушка Лена и дедушка Ваня.
Мой младший сын Саша, был менее сентиментальный, но и в его глазёнках четырёхлетнего малыша тоже светилась радость.
Каждое лето мы отвозили детей на радость старикам в Острогожск.
Тогда у нас ещё не было автомобиля и добирались мы до Острогожска по железной дороге электричками. Сначала до Мичуринска, там пересадка до Воронежа. От Воронежа до Лисок, а от Лисок до Острогожска.
Всё равно от Тамбова до Острогожска было гораздо ближе, чем от Сочи, и это было большим преимуществом Тамбова, куда мы перебрались из Сочи в 1979 году.
Одни из первых слов, которые научился произносить маленький Сашуня, были:
Волонеж - Глязи. Объявление по громкоговорителю о том, что электричка Воронеж - Грязи прибывает на такой-то путь такой-то платформы, он слышал, каждый раз, когда проезжали эти самые Грязи, которые располагались посередине между Мичуринском и Воронежом.
А я, когда был совсем ещё юным и учился в институте в Москве, любил по ранней весне прогулять несколько дней и смотаться в Острогожск, полюбоваться разливами Тихой Сосны.
В те времена наша маленькая речушка поднималась из берегов на высоту до 6 - 7 метров. (сейчас такого нет и в помине!)
Сначала река взламывала лёд, и по реке плыли льдины. У деревянного моста их взрывали сапёры. В одной из льдин бурили лунку, в неё опускали связку тротиловых шашек, поджигали бекфордов шнур...Толпа мальчишек, сбежавших с уроков, наблюдала, как к берегу, прыгая по льдинам, бежала маленькая чёрная фигурка отважного сапёра.
Оглушительный взрыв и столб ледяного крошева вздымается над льдиной. Взлетевшие выше всех куски льда, казалось долго ещё падали сверху.
Разлив был двойным. Сначала он разливался водой из верховьев Тихой Сосны, а потом, когда вода, вроде шла на убыль, поднимался Дон. И течение шло в обратную сторону .
Река превращалась в море. Наш маленький двухэтажный дом, в котором ютилось несколько семей, когда я был в пионерском возрасте, стоял на самом берегу реки и в разливы, вода подходила к самому дому.
Вода прибывала буквально на глазах. И если вечером, камыши ещё торчали над водой, то утром глазам представала фантастическая картина почти до горизонта раскинувшейся сверкающей глади воды.
У нас была своя лодка и предстояла редкая возможность уподобиться морскому волку и совершить морское плаванье, что мы и делали с друзьями....
В те времена среди пионеров был распространён обычай, собирать металлолом. Это благородное занятие превращалось в манию. Мы выискивали железяки потяжелее, и добывали их любой ценой. Помню, мы с Мишкой Слепченко провели настоящую воровскую операцию, разглядев на территории электростанции склад каких-то тяжеленных железяк. Ночью, рискуя получить грыжу и попасться сторожу, мы переваливали их через забор, грузили на тележку, а утром отвозили в школу, за, что получали призы, ручки, карандаши, тетрадки! Толи дело сегодня, за один килограмм дают семь рублей! Мы с Мишкой стали бы миллионерами!
Но самую тяжёлую железяку мы взять так и не смогли. Она лежала за забором электростанции на краю обрыва у реки. У нас созрел план увезти её на лодке весной, когда вода поднимется и подойдёт к желзяке вплотную. Чуть, чуть не хватило воде силёнок и непокорённая железяка, к нашему огорчению, так и осталась гордо лежать на своём месте.