Аннотация: Околоконная история простой девушки Ларисы.
Сказка про белого принца,
стихи автора.
Их случайно столкнула судьба на пути.
Он воспринял, как должное это...
Он решил, что послушней ему не найти,
И провел с нею жаркое лето.
А время текло, как простая вода,
Огибая крутые пороги.
И он был уверен - так будет всегда,
Он не знал ни забот, ни тревоги...
Но ему не сказав, не позвав за собой,
На закате осеннего дня,
Она вдруг ушла за своею мечтой
К горизонту, к манящим огням...
Было грустно проснуться ему одному,
Он остался навек одиноким.
Он её потерял, не поняв, почему,
Для чего существуют дороги... *
Лариса грустила. Писала стихи и грустила. Нет, конечно же они не пара... это было ясно с первого взгляда, с первого дня их знакомства. Красивый видный парень из хорошей семьи, с шикарной перспективой в будущем... А она... Симпатичная простушка, не более... и ни одного общего интереса. Ну да, любовь, а что потом? Лет через пять? Или еще раньше... "Да и не люблю я его, раз такие мысли в голову лезут!".
Всю свою сознательную жизнь Лариса мечтала быть геологом. Или археологом. Или поварихой на морском судне (как это называется? Кок?) - ну не важно кем, лишь бы много путешествовать. Новые впечатления нужны были девушке как воздух. Ей всегда хотелось не только узнать что-то новое, но и увидеть своими глазами, пощупать, попробовать на вкус. Не представляла она себя в будущем ни работником душного кабинета, ни женой высокого начальника. Она вообще не представляла себя женой. Ничьей.
Стихи ровными строчками растекались по листу. Буковка за буковкой катались шариками в голове и складывались в рифмы. Игра слов, фраз, образов и оборотов Ларису успокаивала и отвлекала от жизненных передряг. Она молода, красива, в жизни будет еще куча принцев на белых лошадях....
...Огромный паук с желтыми глазами все крепче затягивал свою паутину. И было невозможно вырваться из липких веревок. И вот паук уже куда-то пропал, но петли все туже и туже обвивали Ларису. Она задыхалась. Резко проснувшись, Лариса не почувствовала облегчения. Опять! Господи, неужели это навсегда? Астма.
Раньше можно было терпеть. Болезнь стала вести себя агрессивно в переходном возрасте. Ларисе было 13, когда ей впервые вызвали скорую. Врач пожал плечами - " в роду астматики были? Бабушка... ну что ж, вполне вероятно, что наследственное, наложенное на юношеские любовные переживания, невротрепки с экзаменами. Лечить, безусловно, будем, но следует поменять весь образ жизни." "Астма теперь мой идол, мой бог, мой пожизненный спутник!" Ларисе пришлось смириться. В ушах как молитва отдавались слова старенького доктора " никакого шоколада, никаких животных, ковры выкинуть, влажная уборка дважды в день, одежда только хлопковая и льняная."
- Мы уезжаем, - сказала мама, сворачивая любимый ларисин свитер из ангорки. - тебе нельзя жить в центре, тебе нужен воздух посвежее. Нет, из города мы не уедем, просто поменяем квартиру на меньшую, но в лучшем районе. На окраине. Скоро из агенства должны прислать варианты.
Собирались молча. Мама и дочь думали каждая о своем. Зрелая женщина вспоминала, с каким трудом, путем сложных родственных обменов, доплат и взяток, молодоженами они получили эту
• стихи автора
квартиру. Как счастлива она была тут с мужем, как принесли из роддома Ларису. В этой же квартире она получила известие о нелепой аварии, в которой погиб любимый муж... Лариса просто вспоминала прошлое. Школу, что видно из окна, папу, становившегося все более мутным воспоминанием. И почему-то ту яркую первую любовь. Девушка любила перемены, в ее сознании никак не складывалась та картина потери, которую видела ее мать. Ларисе казалось, что вся эта кутерьма, весь этот переезд просто путешествие, развлечение. Что однажды все вернется на свои места и она снова проснется в своей квартире, в своей кровати.
На новом месте Ларисе действительно стало легче. Дольше добираться до института, но что это значит по сравнению со спокойными ночами!
- Какой забавный песик! Это у вас мальчик или девочка?- Лариса не удержалась и взяла на руки лохматое нечто, что прогуливалось у подьезда со старушкой. Женщина была настолько старой, что было непонятно - кто кого вел на поводке - старушка болонку или болонка старушку. Пожилые люди всегда не прочь поболтать.
- Муха, - представила спутника бабушка и приготовилась к длинной задушевной беседе с новым жильцом.
- Какая прелесть! Муха! Как бы я хо... ха... а.. ,- Лариса уже давно так не задыхалась. Она вывалила все из своей сумочки прямо на асфальт, пошарила, нашла ингалятор. Оставив старушку с обачкой в полнейшем удивлении, Лариса ломанулась домой. Добежав до ванной, она быстренько пустила струю горячей воды и накапала тимьянового масла. Клубы ароматного пара вскоре принесли облегчение. Лариса разделась и забралась в ванну целиком.
- Никаких собак. Никаких собак... Заведу рыбку. Странно, на кошек нет такой реакции. Заведу кошку. Лысую для верности. Буду каждый день протирать ее эвкалиптовым маслом... Надо купить газету, не продают ли поблизости сфинксов. Господи, как я устала! А мне всего 17!
Вечером пришла та самая старушка.
- Дочь, я вот тебе твою сумочку принесла. Ты ее так эффектно передо мной выкинула, а мне весь этот хлам косметический вроде бы и ни к чему.
- Спасибо, бабушка.
- Екатерина Степановна. Будем знакомы.
- Спасибо большое, проходите, Екатерина Степановна, понимаете, я....
- Да уж видела, видела... не первый год живу. Аллергия? У подруги моей астма была, ты мне ее напомнила. Бедная ты, бедная... молодая совсем... я тут вот тебе на листочке травки написала - найди, в аптеке должны продаваться. Заваривай, как написано, и пей вместо чая. А что не найдешь - летом за городом набери. Названия есть, как выглядит и когда собирать - в библиотеке поройся, найдешь. Косметику в помойку выкинь, парфюм туда же. Будешь сама стараться - помогу. А если не надо это тебе - мне и подавно. Ко мне не ходи, Мушку мою своими приступами не нервируй, - старушка лукаво улыбнулась,- Надо чего будет - звони, сама явлюсь.
Странная она, Степановна... сморщенная вся, а глаза молодые... Лариса ухватилась за советы этой женщины, как утопающий хватается за соломину. К концу недели девушка уже собрала досье на все травы, что написала старушка и даже нашла пару дополнительных. Лариса наизусть заучила своих зеленых докторов, бережно связала в папочку их изображения и постоянно повторяла про себя их имена. Лобелия, Эфедра, Пассифлора являлись Ларисе экстравагантными дамами, почему-то в неизменно фиолетовых одеяниях. Ромашка, Липа, Валериана были белокурыми хохотушками, а Мелисса и Вербена экзотическими мулатками. Ларисе понравилась эта игра за здоровую жизнь. В их доме уже давно не пили чай - девушке удалось и маму спихнуть на путь здоровья. Чай был, но только для гостей. Впрочем, не все гости его любили. Частым гостем теперь на вечерних чаепитиях была Екатерина Степановна. Баба Катя.
- Понимаешь, душечка, я много знаю, и раньше пыталась людям помогать, да только в пустую. Шарлатанка, говорили, не помогают твои гербарии! А все потому, что лень людям лечиться, легче таблетку выпить и ныть потом, как все болит, чтоб жалели... А травка - она время любит. Лечит долго, порой годами, да вылечивает надежно... И побочных эффектов не дает. А люди-то они ведь не терпеливые, им надо, чтобы сразу и навсегда. Бабка моя еще говорила - хорошо помогать тому, кто сам на березу карабкается...- я не понимала ее. А теперь вот сама всем это говорю.
- Ах, баб Кать,- вздохнула Лариса, - а ведь и правда хочется, чтоб сразу... но, раз нет другого пути... пойдем годами.
Баба Катя хитро прищурилась.
- Ускорить можно процесс.
- Как?
- Есть способ, да только согласишься ли? Грязно это, тяжело. Поверишь ли? Справишься ли?
- Баб Кать, пугаешь ты меня. И интригуешь, не томи.
- Конюшня тебе нужна.
- Что?!!
- Да не обычная, а самая грязная, чтобы от вони глаза резало. И сидеть на этой конюшне ты должна не менее нескольких часов в день.
- Степановна, ты в порядке? Давай-ка я тебе давление померяю, ты чего? Мою дочь в помойку засунуть хочешь?- никто не слышал, как пришла с работы Ларисина мама.
- Ну вот, я так и думала... У меня мозги пока не съехали, Ирина Васильевна, - баба Катя попыталась изобразить оскорбленную.
- Баб Кать, верю я тебе, верю, только где ж я тебе в наше время лошадь найду, да еще с конюшней?
- Жить захочешь - найдешь, - страшным голосом сказала Степановна и хищно сверкнула глазами, - Шутка.
Вот они какие - лошади... Лариса стояла у входа в конюшню и не знала, что ей делать дальше. Лошади были совсем не белые и все до одной без прекрасного принца. И глаза не резало, как пугала Екатерина Степановна. Лариса вслушивалась в свои ощущения и принюхивалась. Пахло сеном, опилками и еще чем-то. Наверное, так и пахнут лошади... запахи были, безусловно специфические, не французкие духи конечно, но ничего криминального. Ларисе даже понравился запах конюшни. Запах новизны... Только вот как это может помочь? И не получится ли наоборот? Девушка помнила о своей аллергии на собак.
- Чего на дороге стоишь? Новенькая? Лошадок пришла погладить? - услышала Лариса за спиной язвительный голос., - много вас тут таких "конелюбов" ходит... сейчас начкон придет, а он ротозеев не терпит, помогай давай! Если не брезгуешь, конечно...
Невысокая светловолосая девушка примерно ларисиных лет не очень вежливо сунула в руки Ларисы лопату и покатила по конюшне навозную тачку. Лариса сначала оторопела, но потом покорно пошла за работницей конюшни. Лариса не знала, как ее назвать. "Только бы не выгнали... только бы не выгнали..."
- Поберегись! Ты что, лошадей ни разу не видела?
Лариса испуганно вжалась в стену, когда девушка вывела лошадь. Огромный коричневый конь неспешно прогрохотал железными копытами по бетону прохода, обдав Ларису терпким запахом своей шкуры... Лариса стояла, округлив глаза, не способная вымолвить ни слова. "Слон" - единственное, что могла подумать Лариса.
- Стой, малыш! Эй, ты! На щетку, я отобью, а ты коня пока пошоркай, - маленькая блондинка взяла из рук Ларисы лопату и сунула щетку..
У Ларисы все мысли спутались... зачем бить коня? Он, конечно, монстр, но пока ничего плохого никому не сделал... Может, вчера?
- Не надо его бить, он больше не будет, - неожиданно для самой себя произнесла Лариса. Лопата выпала из рук работницы конюшни и девушка согнулась пополам от смеха. Привязанный в проходе конь повернулся, как мог и удивленно вытаращил глаза.
- Марина,- протянула руку девушка, другой рукой вытирая выступившие слезы,- я тут конюхом работаю...
Целые дни Лариса проводила на конюшне. Хвостиком ходила за Мариной, стараясь помогать, а не мешаться. И поменьше говорить. Все больше слушала. Голова гудела от незнакомых слов. Запомнить все сразу было невозможно, но Лариса старалась... "Только бы не выгнали, только бы не выгнали..." в голове проносились образы страшного начкона - то бородатого замшелого старика с кнутом, то почему-то лысого огромного мусульманина со страшным акцентом и острым ятаганом. Что такое ятаган Лариса тоже слабо себе представляла, но уж больно грозно звучит - я-та-ган.
- Странная ты какая-то, замороженная...
- Почему? - Лариса с трудом оторвалась от созерцания бегущей по кругу лошади.
- Толчешься тут целый день, кататься не просишь, к лошадям не подходишь... Что в тебе не так? Что тебе тут надо? Только не обижайся...
- Да я не обидчивая... надо мне. Нравится.
- Ты чо, аутист что ли? - Марина расправила на седле ремни... Этот конь нравился Ларисе больше. Он был не такой огромный, более изящный, черный, блестящий. "Ладный" - Лариса вспомнила нужное слово.
- Кто?
- Отрешенный от жизни человек. Врачи таким иногда советуют к лошадям походить.
- Нет, я нормальная... А ты что, медик - так с ходу диагнозы ставишь?
- Да нет, нагляделась просто, у нас тут группа иппотерапии была, распалась. Никто не хочет заниматься благотворительностью... Хочешь, прокачу?
- Нет. Потом. Может быть...
- Ну что, нормальная, завтра придешь?
- Приду.
Ночью Ларисе снились длинные переходы конюшни. Лошадей она не видела. Они были тут, обдавали теплым дыханием, хрустели сеном, фыркали, топали железными подковами по бетону. Но были невидимками.
Утром Лариса скоро проглотила завтрак и схватилась за старенькую куртку.
- Ты что, не в институт? Снова на конюшню? Выгонят тебя, ох выгонят за прогулы, Лариска!
- Мам, не ругайся, легче мне там... А институт... Я на заочное переведусь, мам.
- С ума сошла! - мать тихо опустилась на краешек стула, - а может, оно и к лучшему... Может, работу найдешь, мне полегче будет...
Лариса вдруг увидела, как постарела ее мама. Нет, не старуха, но уствшая, похудевшая женщина.
- Мам, я тебя люблю... Ты у меня самая лучшая.
"Ветка . вороная. рус. Рыс. Перевозского конного завода. Мать Верба. Отец Аметист." Лариса читала табличку на двери денника. Она сразу узнала ту лошадь, на которой ее хотела вчера прокатить Марина.
- Ты, значит, девочка? Ну привет, привет, - Лариса протянула к решетке свою ладонь. Ветка шумно выдохнула и пошарила по ладони губами, - а что такое - рус. рыс? Сама не знаешь? Конечно, откуда тебе знать, ты же лошадь...
- Почему посторонние на конюшне? - голос был не громким, но строгим, - ты кто? - позади Ларисы стоял мужчина средних лет, подтянутый и тоже не высокий, как Марина
- Сан Саныч, это подруга моя, помочь пришла! - Марина торопливо сунула в руки Ларисы вилы и почти шепотом добавила: Ну не стой столбом, иди к сену.
- А, ну если помогает... Только ты, Маринка, посматривай, коли к тебе пришла, чтобы под лошадь не сунулась.
- Марин, а кто это? - Лариса уже почти ловко трепала слежавшееся в рулоне сено.
- Начкон.
- Кто?
- Не бойся, у нас конюхов не хватает, если помогать будешь - никто тебя не выгонит.
Начальник конюшни оказался вполне доброжелательным мужичком лет пятидесяти. Он был не очень разговорчив и редко улыбался, но, как казалось Ларисе, не от угрюмости или злости... Сан Саныч казался Ларисе усталым, выжатым каким-то. Только потом, спустя время, Лариса поняла, что не ошибалась. Долгие годы работать и любить лошадей, отдавать им всю душу и, по сути, быть бессильным в их судьбе, все же тяжело. Сколько лошадей прошли через руки этого человека! И у каждой своя судьба. Хорошие судьбы как-то забывались, за таких лошадей душа была спокойна. А вот каждая лошадиная трагедия ложилась на сердце незаживающим рубцом. Сан Саныч хоть и был начальником конюшни, но не хозяином же. Когда увезли на мясо его любимую кобылу, смысл всей его жизни... увезли только за то, что тяжеловоз не перспективен ни в спорте, ни в прокате..., за то, что она много ела... Он не смог бы ее даже выкупить. Если бы ему даже и хватило средств на выкуп, то на содержание уж точно бы ничего не осталось.... Когда Белку увели с конюшни, Сан Саныч запил. А когда очнулся от недельного запоя, вовсе перестал разговаривать. Только по необходимости.
Прошло два года. Лариса по мере возможности посещала конюшню, и болезнь постепенно отступала. Приступы возвращались только с сильными нервными переживаниями. Конюшня же постепенно распродавалась. Лошадей стало гораздо меньше. Из шестидесяти голов осталось двадцать три, но и их уже было сложно содержать.
- Ветку продали.- Марина уже давно догадалась, какая лошадь Ларисе по душе.
Ларису накрыло горячей волной. Она ко всем лошадям относилась ровно и никогда не была фанаткой. Но Ветку было жаль. Лариса почему-то решила, что скоро, вот уже на днях, жизнь Ветки оборвется.
- Не переживай, она у нас на конюшне остается. Только хозяин у нее будет другой. Он тут трех лошадей выкупил, двух в прокат пустит, чтобы третьего кормить.... Что за человек - не известно, но будем надеяться на лучшее. И потом, Ветка ведь у нас на глазах будет, мы ее в обиду не дадим, правда ведь?
-А кто третий?
-Добелас.
- Понятно. Что ж, будем работать на барскую голубую кровь. Ничего, в обиду не дадим...
Дни за днями летели, как листики с деревьев осенью. Ветка бегала по кругу, отрабатывая свое содержание, Лариса старалась как можно больше времени проводить на конюшне. Строго следила за тем, чтобы молодой кобылке неумелые всадники не рвали рот и мягче бухались о спину. Учила прокатчиков, как могла, рассказывала про Ветку выдуманные трагически-героические истории, чтобы как-то выделить ее из общей массы прокатских лошадей. А фантазия у Ларисы работала! Благодаря усилиям девушки, у Ветки появилось несколько постоянных клиентов. Это же лучше, чем каждый раз новый неумеха...
-Марин, я замуж выхожу.- Лариса сидела в каптерке на окне и пальцем терла по пыльному стеклу.
-Ну ты даешь! А где рассказы про любимого? Где хвастанья подарками, романтическими прогулками? Ты знаешь, я, как подруга, могу и обидеться...
-Да не было ничего, все неожиданно, стремительно, он предложил - я согласилась... Все равно когда-то надо замуж выходить, Он вроде бы приличный человек, меня любит...
- А ты?
- А я, Марин, никого не люблю... Не полюблю... Больше... - Лариса с трудом выдавливала из себя слова, все ожесточеннее протирая стекло пальцем.
- Та-а-ак! Давай колись, не отстану... не похожа ты на счастливую невесту, - Марина развернула Ларису за плечо и посмотрела в глаза. - Значит, ты уже кого-то любишь? И зачем за нелюбимого идти? За свою любовь бороться надо!
- Да нет, Марин, ты не поймешь... Я не смогу объяснить, потому что сама до конца все не понимаю... Да, есть один человек в моем сердце, да только с ним я не была бы счастлива. Не спрашивай почему. Я просто в этом уверена. Понимаешь, это как рыба речная и рыба морская - не могут вместе... И он, видимо, думает так же... иначе бы тоже боролся... Уже несколько лет я его не видела, но вспоминаю каждый день и создала для себя на его основе просто идеал какой-то... Умом понимаю, что не бывает принцев на белых конях... А в душе... Ты знаешь, Марин, горело-горело, да перегорело все... Осталась одна зола. Замуж выйду - стерпится, слюбится, дети пойдут, заботы... забуду, отвлекусь. Так лучше...
- Ой, Лариска! Стерпится ли? Молодая ведь совсем, подожди, в девятнадцать лет уже так рассуждать! Перегорело у нее видите ли! А зола тоже почва благодатная, это я тебе как садовод говорю... Только время нужно...
Я так боюсь, что ты меня покинешь!
Боюсь тебя обидеть невзначай.
Уйдя к другой, мое ты сердце вынешь.
Я не смогу сказать тебе "прощай".
Конечно, я не стану напиваться,
К реке топиться я не побегу...
Но не смогу, как раньше, улыбаться,
Шутить и петь я долго не смогу
Конечно, боль со временем ослабнет,
Я отвлекусь, друзья помогут мне...
Но я одна ночами буду зябнуть,
Глаз не сомкнув при ласковой луне...
Я буду вздрагивать, твое услышав имя,
И жадно рыскать взглядом по толпе.
Но проходя твоих окошек мимо,
Я буду прятать чувства в глубине.
И где-нибудь в садах цветущих мая
Забудусь я на миг, себя губя,
Кольцо другого с грустью принимая,
Закрыв глаза, представлю я тебя...
Прошло четыре года. Как только ребенок подрос, Лариса снова стала приходить на конюшню чаще. В один из таких визитов Лариса застала Марину всю вздыбленную, с красными зареванными глазами...
- Ларис, Добелас пал. Как сглазил кто всю конюшню... у Ветки опять колики, еще пара лошадей отравились, чуть откачали... Корма на анализ отослали, видимо, в сене что-то...
Лариса тупо стояла у денника Ветки, где с лошадью возились Сан Саныч и Марина. Ветка, вся сырая, вспотевшая от боли, боялась пошевелиться и будто прислушивалась к тому, что происходит у нее в животе. Она даже не среагировала на укол. Сан Саныч тупо тер живот лошади соломой, смоченной в водке.
- Ларис, сейчас клизму сделаем, поводи ее немного, не давай ложиться. Мы всю ночь с ней мучаемся, я больше не могу... Сейчас хозяин приедет. Решит, что дальше делать.
По проходу уже шел быстрым шагом Игорь.
- Добелас где? - Это был его любимый конь, только ему хозяин ни в чем не отказывал...
- Почему он? Почему именно он?! Лучше б ты сдохла! - Игорь со злостью ударил по морде Ветку.
Лариса не выдержала. Она уже не смогла сдержать рыдания и постаралась побыстрей увести кобылу на улицу. Она понимала хозяина лошади, но и за любимицу ей было обидно. Лариса не помнила, сколько времени она отшагивала Ветку, лошади стало заметно лучше. Когда она привела ее к деннику, Игорь все еще сидел в деннике у мертвого Добеласа с остекленевшим лицом. Лариса всхлипывала.
- Игорь, ты ветврача вызвал?
- Ты еще ныть будешь! - Игорь взглянул на Ларису жестким взглядом. - Лошадку ей жалко! Что толку ее лечить? Надоела она со своим животом. Мясника я вызвал.... Дешевле будет!
Лариса не верила своим ушам. Теперь точно конец. Лариса побледнела и снова, впервые за много лет начала задыхаться...
- Нечего мне тут комедию ломать - Хочешь - забирай свою Ветку, только чтобы через минуту я ее на конюшне не видел! - Игорь отвернулся и пробурчал уже себе под нос, - помучаешься, помучаешься и сама на мясокомбинат отведешь... А то - видите ли , нашлась жалельщица...
Лариса, как в тумане, вышла из конюшни с Веткой и не знала, что ей делать дальше... Однако, на душе было так легко, что Лариса даже не помнила, когда так хорошо ей было в последний раз. Вскоре ее догнали Марина и Сан Саныч.
- Дура ты дура... куда пойдешь? Чем кормить будешь? Осень на дворе, - Сан Саныч вроде бы пытался отругать Ларису, но интонация явно выдавала гордость за правильно принятое решение.
- Спокойно, Саныч, она не одна, сейчас ко мне на дачу отведем, трава пока есть, месяц протянем, там придумаем что-нибудь...,- Марина сходу накинула на еще не до конца просохшую лошадь драное одеяло. - Ну, Лариска, ну даешь... А что скажет муж?
-А мне все равно. Я не буду с ним жить, я уже давно решила, просто случая не представилось... А теперь он поставит меня перед выбором - он или лошадь. Я уже выбрала, Марин, ты была права - не стерпелось, не слюбилось...
В этот ноябрьский день солнце будто решило вернуть земле лето. Ветка жила на даче у Марины уже второй месяц. И жила не плохо. Саныч принес старое латаное - перелатаное седло и штопаную уздечку. Потом он же откуда-то привел старую безрогую козу.
- Вот, пасешь свою Ветку, тебе не все равно ли сколько голов пасти... И зимой эта скотинина твою не объест. А ребеночку твоему молочко свежее. И в бюджет подспорье, и лошади все повеселей ночами стоять. А скоро я тебе пару кур с петухом принесу. У меня часы с кукушкой, а у тебя с кукарекушкой будут...сарай подлатаем, не переживай...
Удалось купить немного сена. Но нужно было еще. Лариса с Мариной решили по выходным зарабатывать прокатом. Благо, торговый центр не очень далеко, в поводу катать детей для лошади все же легче, чем день за днем наматывать круги по прокатской леваде под неумелыми всадниками.
Но вот в такой воскресный солнечный день Лариса решила никуда не ездить. Просто дать лошади понежиться на солнышке, заодно разобрать и просушить седло, навести порядок на "конюшне". Ребенка еще рановато было брать с собой, сегодня, как обычно, он остался с Ларисиной мамой и Екатериной Степановной. Степановна стала совсем старенькой, но с удовольствием возилась с малышом. К концу жизни у нее снова появилась полноценная семья. Ларисиного сына старушка обожала и баловала, как могла. Впрочем, мама Ларисы вносила некоторые коррективы, чтобы ребенок уж совсем не изнежился.
Ну а сегодня не хотелось Ларисе работать. Ветка мирно спала, подогнув заднюю ногу и развесив нижнюю губу. Ветке было уже 12 лет, но в таком расслабленном состоянии она выглядела совсем клячей. Лариса решила перетряхнуть хлам в сарае. "Ну и как в таком сарае зимовать? Ладно, русские рысаки, говорят, приспособленцы еще те..."
У Ларисы словно внутри что-то оборвалось, когда она увидела, что к даче тихо катится серебристая ауди. Она узнала. Она приготовилась к худшему.
-Игорь? Ты приехал забрать свою лошадь?- спросила Лариса охрипшим голосом, а про себя уже начала лихорадочно подсчитывать, как, где и сколько она может занять или заработать денег, и сколько Игорь запросит за лошадь?.... И какая она была дура, что расслабилась и не предусмотрела такой, вобщем-то логичный, поворот событий.
- Да нафига она мне? Я ж ее тебе отдал. И другую продал. Добеласа нет - больше никого мне не надо... Я так просто заехал, поглядеть, правду ли на конюшне говорят.
- А что говорят?
- Что полоумная мадам бросила мужа и живет отшельницей в садах с лошадью, которую ей подарил полоумный богач, - Игорь в голос рассмеялся.
Лариса только начала понимать, что Ветку у нее не заберут и вяло хихикнула за компанию, лишь бы не обидеть гостя.
- Ладно, посмеялись и будет... Я по делу приехал - завтра тебе машину сена привезут, ты уж встреть. Сено все равно куплено было, обратно деньги не отдадут, Не благодари, не надо. Я ж не черствый сухарь, все понимаю. Это вам чтобы с голоду зимой не помереть, а дальше сама, на помощь больше не рассчитывай, я благотворительностью не занимаюсь. И тут считай, что я просто дал взятку собственной совести, чтоб заткнулась.
Сердце цыганское,
Воля степная!
В гриву рысачью
Я песню вплетаю!
Было ли слаще
В жизни мгновенье?
Было ли жарче
Сердца горенье?
Есть ли надежда
Крепче копыта?
Есть ли душа,
Что тебе столь открыта?
Будет ли счастье
Долгим - не знаю!
В гриву рысачью
Я песню вплетаю!
Сердце у Ларисы пело. Оно просто орало от счастья. Даже страшно становилось... не бывает так, просто не бывает... сейчас я проснусь или что-то случится... Лариса не забывала о финансовых сложностях и сложностях на работе, ей ведь постоянно нужны были отгулы, особенно в праздники и по выходным. Кому это понравится? Но все равно на душе было легко.
Вот и сегодня, в понедельник, пришлось снова сочинять неприятную историю о болезни, чтобы встретить обещанную машину сена.
Лариса с Мариной сидели на крылечке дачи и болтали о своем. Конечно, они мечтали. Сошлись ведь вот две души. Молодые, но уже совсем взрослые женщины никак не хотели взрослеть. Все строили воздушные замки. Замки, где будет все: море из окошка, любовь, достаток, куча свободного времени и, конечно, конюшня с арабскими жеребцами. Привязанная к забору Ветка внимательно слушала своих хозяек и пофыркивала.
- Нет-нет, Веточка, я тебя никому ни за что не отдам! - Лариса шуточно успокаивала кобылу.- Никакие жеребцы никакой Аравии не затмят тебя, красавицу...
Красавица снова уснула, свесив довольную губу. Уши приняли положение, параллельное земле.
- Лариска! Смотри, прелесть какая! Сено! Зелененькое!!! -Марина соскочила с крылечка и выбежала на дорогу.- В брикетах! Праздник просто. Я все думала, вот привезут в рулонах по полтонне - как мы его убирать станем? Куда? А тут сейчас быстренько покидаем в стожок и прикроем досочками...
Машина неспешно пробиралась по узкой разбитой садовой дороге. Шофер вышел из машины и почему-то заговорил с Веткой.
- Хозяйка, принимай харчи! Скажи своим слугам, пусть пошевеливаются, мне некогда!
Только после этого шофер подмигнул онемевшим подружкам.
- Куда валить?
Шофер стащил с сена брезент и свалил груз в указанное место.
- Нет, Лариска, так не бывает. Это просто сказка какая-то!
Быстренько покидать не получилось... три тонны на двоих - не баран чихнул. Занятые тяжелой работой и новыми впечатлениями, подруги не заметили, как за углом тихо завелась и покатила к выходу серебряная ауди.
-Игорь!!! Гоша! Да что с тобой, влюбился что-ли? - Андрей больно толкнул Игоря в плечо. - и кто эта цыпочка? На какой тусовке подцепил?
- На конюшне.
-Где? Чо, кобылу что ли опять купил? Я думал, у тебя этот заскок прошел. Драйвером был, диггером ходил, на коне скакал... Кстати, это твое самое длинное хобби оказалось. Я тогда с пацанами поспорил, что через месяц нас снова чем-то удивишь... Проспорил.
Игорь не слушал Андрея. В угаре бара Игорь снова и снова прокручивал события последних двух дней.
- Ты знаешь, Дюк, я ее раньше не видел. Не замечал то есть. А вчера встретился вблизи. Она взглядом меня чуть с ног не сшибла. Глазищи черные, злющие... Я даже напугался сперва. Я так не привык, предо мной все тают обычно... Зацепило... Сегодня решил себя проверить, как мальчишка весь день в засаде просидел. Наблюдал. Ты знаешь, если ее нарядить - причесать... Кстати, подружка у нее тоже ничего...Похоже я влип, друг...
- Отстань, "влип"! Сколько раз влипал - что ж не женатый ни разу? Приличные парни нашего круга к твоим годам уже пару раз развелись и в любовницах, как в ожерельях.
- Ага, сам-то женатый? Да? Да я не про то... Дюк, тут интересненько получается, такая серая мышка, неприметная вроде, а приглядишься - цепляет.
- Да ладно, нужен ты ей! Она, поди, кроме лошадей никого и не любила никогда... В лучшем случае поимеет с тебя, богатенького и бросит.
- Да спорим, через месяц эта красавица у меня в ногах валяться будет, когда Я ее брошу?
- Ух ты, авантюрист, не жалко девчонку? Ладно, что делать будешь?
- Не знаю, для начала нужно ей что-нибудь подарить. Дорогое, но ненавязчиво. Седло к примеру. Скажу осталось, а мне ни к чему.
- Постой, ты ж все, что от твоего Добеласа осталось, пожег-порезал сгоряча.
- А магазины на что? Потру-поцарапаю слегка, типа ношеное...
- Ну ты и фрукт! Ценник срезать не забудь, Казанова!
И зачастил Игорь в те сады... То седло привезет, то уздечку "затерявшуюся"... То документы на лошадь, чтобы Ларисе плохое не думалось.
- Ларис, смотри, какой кавалер крутится... не упусти! - Марина даже завидовала подруге.
- Да ладно сказки рассказывать. Просто конный человек, решил помочь.
- Не смеши "помочь!"... просто так никто не помогает. Запал он на тебя, вот увидишь... Неужто не приглашал никуда ни разу?
-Приглашал. Завтра. На день рождения. Но я не пойду.
-Ой, Лариска, ой, дурочка! Иди обязательно! А он не разрешил тебе с собой подружку взять? Для компании? А? - Марина с надеждой посмотрела Ларисе в глаза.- Ну пойдем! А? Ну что тебе терять, не век же на конюшне тусоваться, потанцуем, вкусненького поедим...
- А что подарим? Неприлично как-то без подарка...
- А что можно подарить мужчине, у которого все есть? - Марина хитро подмигнула.
- Ты мне эти намеки брось. А то не пойду никуда...
Марина расхохоталась.
- Песню ему подари. Ту, про лошадей, что мне пела. Вот причипуримся завтра, возьмем гитару и в путь!
Марина укрощала Ларисины волосы и уговаривала подругу, как могла.
- Выйдешь замуж, жизнь наладится, еще одного ребеночка родишь...
- Марина, перестань, я не готова еще снова окунуться в этот омут.
- Вот дурочка, такой шанс в руки идет... Хватай. Смотри, отобьют, пока кривляешься.
- Тебе надо - ты и хватай, а меня оставь с подобными идеями...Мы просто идем гулять. Без цели. Слышишь? Без цели....Только по твоей просьбе идем, поняла?
-А вот и они!- Игорь проводил подруг в гостиную, где уже собрались гости.