Входная дверь впускает ромбы света.
Они растут в длину и вширь, и вкось.
Очерчены входящих силуэты.
Кто ты сегодня, мой вечерний гость?

Входила было бабушка с прогулки,
Крича: Мороз ко мне не подходи!
Простудишься! И пахло сдобной булкой,
Снежинками и жизнью впереди.

Входило горе дерганьем трапеций
С мельканьем бликов, стонами  петель,
С тревожным  духом прелых старых специй
И некрологом, колотящим в дверь.

Входил любимый, закругляя в солнце
Прямоугольный до него проем.
Ликующе звонили колокольцы
О нем, о нем, о нем, о нем, о нем,

И плавились в углах от счастья тени.
Бухарской дыни знойный аромат
Держал пространство в духмяном томленьи,
Тягучем как Гогена женщин взгляд.           

Менялись двери, ручки, домофоны, 
Размеры силуэтов сыновей,
Друзья теснили лики на иконах 
В зияньи входов и пролетах дней. 

Собачий лай, валдайский колокольчик...
Умершие зовут меня за стол.
Но пир земной до той поры не кончен,
Пока в прихожей льется свет на пол.

Хочу успеть я бабушкой с прогулки
Нарисоваться в  рамочке  дверей
Со спорной для здоровья сдобной булкой
И крикнуть внуку: Налетай скорей!

Устав от переполненности светом, 
Желанный за столом умерших гость,
Сольюсь с толпой знакомых силуэтов,
Минуя дверь закрытую насквозь.