Катька плюхнулась на кровать. Подпрыгнула. Деревяшки жалобно скрипнули.
-Смотри, как классно. Не хочешь присоединиться?
Конечно, я хотел. Катька... Короткие тёмные вьющиеся волосы, тонкая гладкая белая кожа, пьянящий запах... Но не на этой же скрипучей развалюхе!
-Дурачок. Здесь никто не услышит, - она улыбнулась, провела по своей игрушечной коленке рукой, и я всё забыл.
Кольца сигаретного дыма ещё не растаяли, а Катька уже бросилась разбирать вещи. Такая маленькая, но сил в ней столько - не перестаю удивляться. Сумела найти эту квартиру... Сталинка. Две комнаты, большая кухня, высокие потолки, и невероятно дешево. Пришлось самому проверять - так, на всякий случай. Здесь давно не жили - раньше хозяйка её сдавала, но время берёт своё, и решила продать. Словом, ничего подозрительного я не обнаружил.
-А кто стремянку обещал подарить? - ну вот, снова о том же.
Букеты она не любит, мёртвые они, говорит. Приходится в горшочках дарить. В её нежных пальчиках всё расцветает, даже кактусы. Надеюсь, стремянке это не грозит. Хотя... Приду как-нибудь вечером, а Катька где-то под потолком возится, вся в листьях... Чушь? Не уверен.
Мы успели заполнить одеждой платяной шкаф и выдохлись на первой книжной полке. В общем, легли спать уже за полночь, кажется, я моментально вырубился...
-Стас, ты слышишь? - Катька трясла меня за плечо.
-А? Что? Не... - начал я и замолчал. Под полом кто-то скрёбся.
-Ты что! А вдруг мышонок попадётся? Я этого не вынесу. Погоди, может, сам уйдёт, -сказала Катька.
Мышь продолжала грызть и царапать пол. Кажется, к ней присоединилась вторая, третья... Кто-то начал глухо бить в стену.
-Вот видишь, уже соседи стучат, думают, наверное, что это мы.
-Какие соседи? Там же кухня... - прошептала жена и прижалась ко мне.
-Значит, барабашка завёлся, - сказал я, и наступила тишина.
"Придётся отравы насыпать. Катька ни о чём и не догадается", - решил я.
...
Высокое окно просторной кухни было закрыто плотной тёмно-зелёной занавесью. У плиты суетилась женщина. По лицу трудно было определить её возраст. То ли тридцать, то ли сорок лет, морщин не так много. Наверное, её старили скорбно упущенные уголки губ.
Если пронаблюдать за ней, то можно было заметить, что она совершала много лишних, ненужных действий. Подходила к шкафчику, доставала ложку, помешивала кашу и отправляла предмет в раковину. Спустя минуту возвращалась и брала другую, чтобы снова нервно постучать в кастрюльке...
-Мама, перестань, пожалуйста, - тихо произнёс худой мальчик, полусидящий или полулежащий в широком кресле, приставленном к овальному деревянному столу.
Пальцы женщины разжались, и ложка полетела на пол.
-Я не хочу есть. Я не могу, ты же знаешь, - спокойно сказал мальчик.
-В последний раз, сынок, я обещаю, - прошептала она, стараясь скрыть набежавшую слезу.
Манная каша перетекала в тарелку, медленно закрывая картинку из сказки - хитрая девочка в платочке выглядывала из-за спины медведя. Женщина поставила кастрюльку на плиту, сунула руку в карман и замерла, на лице её появилось выражение страшной муки. Мотнула головой, будто отгоняя последние сомнения, резко выдернула руку, в которой оказалась небольшая аптекарская баночка. Кусая губы, высыпала всё её содержимое в тарелку. Дрожащей рукой долго возила ложкой... Наконец, понесла к столу вместе с чашкой какао.
-Вот и кашка. Как ты любишь, Валечка, - она погладила сына по голове, поправила смешную косынку в зелёный горошек...
...
Я работал. Сил хватало только на еду, сон и новости. Больше ничего не слышал - засыпал, как убитый, а Катька молчала. Она продолжала трудиться - с помощью большой стремянки в обеих комнатах уже были оклеены стены, остались коридор и кухня. Ловко у неё получилось - стыки почти не видны. В тот день мне удалось вырваться пораньше, чтобы помочь с особенно трудными местами.
-Стас, наконец-то я нашла! Он здесь, смотри быстрее, - Катька набросилась прямо с порога, не дала переобуться, потащила в большую комнату.
На глаза сразу попалась полоса новых обоев, сорванная жестоко, по-варварски. Неужели моя Катя такое сотворила? Пригляделся - да она и на себя-то не похожа... Интересно, давно ли перестала укладывать волосы? Тёмные круги под глазами от слёз или от недосыпания?
-Кажется, здесь тайник, попробуй сам постучать!
Действительно, звук менялся, но не сильно.
-Кать, постой горячиться. Может, это старый вентиляционный канал?
-Нет, я уверена! - в её голосе была твёрдость, я почти поверил.
-Разбей стенку, - сказала она и протянула мне молоток.
Я бы ни за что не стал крушить стену, но с женщинами лучше не спорить. Принёс зубило и приступил к делу, - одним молотком здесь было не обойтись.
За штукатуркой обнаружилась самодельная кладка из вертикально поставленных кирпичей, поддалась она легко. За ней была неглубокая ниша.
Конечно, я удивился. Нет, не тайнику - дом-то довольно старый, но как его Катька обнаружила?
Она оттолкнула меня, начала шарить внутри и вытащила наружу огромный кусок тёмно-зелёного бархата.
-Да, учти, семьдесят пять процентов от стоимости клада ты должна государству. Сейчас отмерять будешь, или потом? - попытался пошутить я.
Но Катька будто не слышала, извлекла оттуда тарелку, сдула с неё пыль, чихнула, изучила её дно, удовлетворённо хмыкнула и продолжила изучение тайника. Выглядело всё это так, будто она искала что-то определённое. Но больше там ничего не было.
-Странно. Я думала, что... - начала она, подняла на меня глаза и замолчала.
Мне стало не по себе. "Неужели Катька сходит с ума? Нет, кто угодно, только не она. Перетрудилась, с кем не бывает", - решил я.
Утром встал раньше неё. Побрёл на кухню. Смотрю - у батареи стоит маленькое блюдце, а рядом что-то нагло жрёт серая мышь. Подошёл ближе - она меня не замечает, берёт семечко, чистит, съедает и принимается за следующее. Я топнул. Зверь поднял на меня чёрные глаза, принюхался и сбежал.
"Катька ещё и мышь подкармливает. Что-то неладное с жёнкой моей творится", - мелькнуло в голове.
А вечером я отмечал день рождения своей фирмы. Пью я мало, поэтому, наверное, и не рассчитал. Однако говорить ещё мог, ну и высказал Катьке всё, что наболело. Как в кровати оказался, вряд ли когда-нибудь вспомню, но, как она приводила меня в чувство, щедро поливая холодной водой, - не забуду.
Когда открыл глаза, на полу горели свечи.
-Одевайся, сейчас я тебе кое-что покажу, - прошептала Катька и повела меня на кухню.
У порога остановила, сама со свечкой в руке пошла вперёд и поставила её на стол. Он был передвинут на середину, рядом приставлена табуретка. Меня мотнуло.
Не выпуская свечу из руки, Катька достала из шкафчика тарелку, кажется, ту самую, и медленно понесла к столу.
-Сынок, твоя любимая каша, - неожиданно звонко произнесла она, прикладывая палец к губам, чтобы я молчал. Но я не успел ничего сказать, - на стуле, сгорбившись, уже сидел лысый мальчик лет семи. В руке он держал столовую ложку.
Катя поставила перед ним пустую тарелку, и ребёнок начал есть. Сначала живо, будто с аппетитом, затем всё медленнее. Наконец, ложка выпала из руки. Мальчик беззвучно закашлялся. Схватился за горло и начал медленно оседать вниз.
Это было так реально, что я чуть не бросился на помощь, но Катька подняла руку. И правильно - никого здесь уже не было, кроме нас и мыши, которая промчалась галопом по столу, - не знал, что они так могут, - и скрылась в темноте.
Жена включила свет. Окно закрывала зеленая пыльная портьера, и никаких сомнений, откуда она взялась, у меня не возникло.
-Стасик, прости меня, пожалуйста! Раньше не могла тебе рассказать, ты б не поверил, - Катька прижалась ко мне.
-Теперь, наверное, в любую чушь верить начну, - я обнял её хрупкое тело. - Давай, вперёд. Если хоть что-нибудь сможешь мне объяснить...
-Стас, ты ж работал с утра до вечера... Я думала, сама справлюсь. Помнишь, в стенку стучали? Так ведь почти каждую ночь было. А на прошлой неделе я арбуз притащила, большой, сладкий, наверное. Поставила на стол, и тут в стену опять колотить начали, так громко, пришлось уши зажать. И хруп - раскололся он. Я и подумать ничего не успела, вижу - рядом мышь сидит, семечко грызёт, меня совсем не боится. Не знаю, что на меня нашло, но я достала блюдце, арбузных семечек туда насобирала, пошла к окну - там дырка есть, - а мышонок за мной. Как собачка. С тех пор я его и подкармливаю, подсолнечными только. И, знаешь, стуки прекратились, но стал мальчик показываться. Я подумала: раз бродит, значит, чего-то ещё ему надо.
-Погоди, - прервал я, - ты что, призраку угождать собралась? Может, спецов поищем?
-Ты думаешь, я не пробовала? Стала номер из газеты набирать - такой грохот начался! Пошла, семечек положила, только тогда угомонился. В ту ночь он на тайник и указал. А потом сон мне приснился, как женщина кормит мальчика, потом снимает занавеску, берёт тарелку и прячет. Только там ещё кое-что должно было быть. Игрушка.
-Ага, знаю. Это была игрушечная мышь, она ожила и сбежала, - ляпнул я, а Катька глаза закрыла и падать начала, еле успел поймать.
Отнёс её в комнату, - пушинка, а не жена. Положил на кровать. Смотрю - щёки розоветь начали, и помчался рассматривать пробоину в стене. Но - с отвёрткой. Не прошло и пяти минут, как в руках моих оказался серый мышонок, сшитый из лоскутков и набитый ватой. Левое ухо держалось на трёх стежках, будто сделанных неумелыми пальцами.
-Он хотел забрать игрушку с собой, - я и не заметил, как подошла Катя. - А она была там, замурованная... Надо отнести её к нему на могилку.
Катя осторожно взяла мышонка. В уголках глаз блестели слёзы.
На следующий день я позвонил бывшей хозяйке квартиры.
-Алло, - ответил женский голос.
-Марию Львовну позовите, пожалуйста.
-Скончалась она. Прощание в 12 часов, - трубку повесили, не дождавшись моего ответа.
Катя всё слышала, - отвернулась, чтобы меня своим выражением лица не расстраивать.
-Погоди. У тебя чёрное или тёмное что-нибудь есть?
-Есть, конечно. Думаешь, прилично?
-Мы ж её знали, такая интеллигентная бабушка была... А казалось, ещё не один десяток лет проживёт... Давай, одевайся быстрее, ехать нам далеко.
Дверь в квартиру покойной была открыта. Нас никто о чём не спросил, женщина лет сорока в чёрном платке показала, куда идти.
В комнате было много народа, в основном пожилые женщины. Гроб стоял посредине, люди подходили, оставляли цветы на покрывале.
-Молодая ещё... - здесь тихо разговаривали.
-Сердце... Во сне остановилось.
-Судьба-то какая тяжёлая... Отца в ежовщину расстреляли, мать двоих девочек одна тянула...
-А сестрица её с крыши бросилась... Не знаете, почему?
-Так из-за сына... Болел, говорили, мучился сильно, вот она его и умертвила...
-Да вы что? Грех-то какой на душу взяла...
-Потом и сама... Маша тогда на целине была, приехала - их уже похоронили.
Тут Катька сжала мои пальцы, я повернулся - она глазами показывает на большую фотографию. Две молодые женщины на лавочке в парке, у одной на коленях сидит мальчик лет трёх и весело улыбается. Подумал - ну и что, на нашего не похож, плечами пожал, а Катя на ногу наступила. Посмотрел внимательнее. Ну, конечно, вот он - в руке мальчика болтается цепко схваченный за ухо игрушечный мышонок.
Мы поехали на кладбище. Гроб опустили в яму, мы кинули по комочку земли... Подождали, когда останемся одни, и положили мышонка к пирамидке со звёздочкой.
И больше нас не беспокоили. Только мышь иногда забегает семечек поесть...