(20 октября 1943 года Степной фронт решением Ставки был переименован во 2-й Украинский фронт)
*
Из "Боевой путь 82-го гвардейского бомбардировочного авиационного, орденов Суворова и Кутузова, Берлинского полка" :
" С 20.10.1943 Воронежский фронт переименован в 1-й Украинский, а наш Степной фронт во 2-й Украинский фронта.
20-го же октября мы стали свидетелями небывалого в истории Отечественной войны случая. С Харьковского аэродрома основную группу из 17-ти Пе-2 82 ГБАП на боевое задание повел командир корпуса генерал И.С.Полбин. В неблагоприятных условиях погоды,
группа бомбардировала с высоты 500 м и обстреляла жел/дор. эшелоны на станциях Александрия и Протопоповка на Украине.
При отходе от цели И.С. Полбин обнаружил большую группу бомбардировщиков Ю-87, которые кружились над своим аэродромом, поджидая истребителей для сопровождения на задание. Полбин принял решение атаковать и немедленно дал команду нашим истребителям прикрытия блокировать вражеский аэродром, не позволить подняться с него истребителям. Потом по связи призвал летчиков: "За мной, в атаку!"
Группа пикировщиков, открыв огонь из носовых пулеметов, сходу врезалась в строй Ю-87. От неожиданности фашистские пилоты растерялись, не ожидали такого дерзкого действия советских авиаторов.
В результате воздушного боя было сбито 6 "юнкерсов" противника и 1 подожжен, остальные сбросили бомбы в районе аэродрома своих истребителей и ушли не выполнив задания. Лично Полбин уничтожил один Ю-87, а другой поджег.
Об этом поистине легендарном случае громко говорили на всем фронте.
За бомбардированный удар и отличные боевые действия командующий фронтом генерал армии Конев объявил благодарность лично И.С.Полбину и всем участникам боя."
Неожиданность в бою - да еще когда в воздухе, для воздушного боя - это многое решало. Когда Полбин, как командир, повел всю группу в атаку на "юнкерсы", были такие немецкие бомбардировщики, до этого никто так не делал.
Мы тогда как истребители отработали. Чтобы решиться на такую атаку тоже надо было таким как Полбин быть.
Полбин сам был грамотным летчиком, командир опытный. Но и отчаяным сам по себе. Пока командиром не стал - его самого наказывали за всякие "чудачества".
То, что он решился тогда на такую атаку - хорошо, что для нас все так закончилось. Не было потерь с нашей стороны. Иначе еще не известно, как бы оно повернулось тому же Полбину. В таких случаях может произойти что угодно. Эта атака была неожиданностью не только для немцев, но и для нас всех.
***
Все, конечно, удачно для нас складывалось.
Мы тут бомбим, а немцы недалеко с другого аэродрома взлетают - к нам лететь бомбить собираются. Только строяться еще, а немецкие истребители для прикрытия еще не подошли.
Для прикрытия и наши истребители, и немцы позже всегда подходили, когда уже все построились и группа начинает лететь к линии фронта..
***
Получилось так, мы отбомбились, начали отходить, уже на обратный курс ложиться, а "юнкерсы" как раз под нами собираются уже в строй. Мы им как бы не мешаем - не истребители.
Если б не Полбин, никто б атаковать не стал.
Это ж из тех случаев - так никто не делает. А почему не делает - никто и сказать не может. Немцы тоже также думают. И мы им не помеха вроде взлетать - бомбардировщики.
И тут команда: атакуем, за мной. Наверное, принимая решение, Полбин все таки надеялся, что поскольку в группе все летчики опытные, из последних пополнений никого не было - то сумеют сообразить. Объяснять, что и как надо делать, времени там не было - сами должны были сообразить. Да ту же команду не все расслышали - связь же плохенькая была.
Хотя это тоже неожиданность была и для нас. "Юнкерсы" как раз так ниже, чуть в стороне. Для атаки - то что надо. Штурмовка из пикирования уже для всех не была в диковинку. А тут и не пикирование даже.
Немного перестроиться, чтоб не только передние могли стрелять.
***
Немцы сразу - кто куда. Бомбы чуть ли не на свой же аэродром покидали. В разные стороны сразу развалились. Несколько подожги. Почти никто и не стрелял из этих "юнкерсов" - настолько неожиданно это было для немцев. На "юнкерсах" тоже были и стрелки. Может с одного или двух только открыли огонь, остальные, видно, не были и готовы еще.
Для нас было неожиданно все это, но когда командир на них повел, то было хоть какое-то время еще сообразить. Кто расслышал команду, кто мог видеть, куда Полбин повел, на сближение для атаки.
Яша Белявин со своим звеном ушел и обстрелял "юнкерсы", которые рулили на взлет. Вроде тоже поджег кого-то. Его звено как раз крайним шло, поэтому можно было выйти из строя. Но тоже - командир звена начал уходить и его ведомые за ним пошли. А могли и не пойти - они же вместе со всеми летят в одном строю. Мало ли чего вниз начал уходить - может ранило летчика, пошел падать.
В такие моменты, кто что начинает делать - оно может по-разному обернуться.
***
Догонять их, как истребители делают, уже не стали. Наши истребителя из сопровождения, они вместе с нами атаковали, то уже там погнались.
А нас Полбин домой повел. Немцы свои бомбы сбросили, кто опять садиться начал, кто куда-то улетать. Кто дымиться. Гоняться за ними уже не будешь - мы ж строем идем. Из строя никто не имеет права выйти.
Об этой атаке сколько шума было, писали. Бомбардировщики вступили в воздушный бой с бомбардировщиками как истребители. Небывалый случай в истории авиации.
Нет, это правда все. Но с точки зрения применения самолета - какая разница, мы бомбили и аэродромы немцев, а потом "штурмовка" делалась - пикируем и из пушек стреляем - то есть делали это по тем же самолетам на аэродроме. А так они в воздухе. Это как бы с одной стороны.
Но атаковать, когда они уже летять - это другое. Были случаи, и не так уже редко мы летим и немцы летят. На встречных курсах - каждый бомбить летит, мы отбомбились, а тут немцы летят к нам бомбить. Никто не атаковал в таких случаях. Тут еще сказалось, по-видимому, на принятие Полбиным такого решения, что немцы как раз взлетели и только собирались в строй - на свое задание лететь.
***
Никогда так не делали потому, что так, практически, и не могло совпасть до этого. А тут все так сложилось. Конечно, чтобы оценить обстановку, сообразить и принять решение - тем более - ты ж не один. Когда группу ведешь уже по другому летишь и принимаешь решения. Сам-то ты можешь сделать - а сумеют ли другие повторить за тобой, сделать что нужно. Особенно если что-то неожиданное, чего никогда не делалось. Тем более если им нельзя объяснить, что ты хочешь делать.
Связь была плохая. Ларингофон этот прижимаешь рукой к шее, а ничего не слышно. При этом еще и эфир забит криками, когда во время боя.
Поэтому летчики следят за действиями ведущего, за ним маневрируют. Им надо тоже время сообразить. Чего командир делает и что им надо делать.
Если уже выполняется то, что не один раз делалось, все знают и как бы вопросов нет. Все равно тот, кто ведет группу, сам делая маневр какой-то, должен учитывать, что остальным другое время надо на этот же маневр - пока увидит, сообразит и начнет повторять за ведущим.
Тут командир и должен принимать решение. Что другие будут делать и чем это повернется для самих же.
Особенно, если немного меняется, что-то новое, неожиданное требуется сделать в воздухе, что даже не обсуждалось на земле, - то тут уже свои вопросы, кто как поймет и сообразит.
Стоящие на аэродроме "юнкерсы" мы уже не один раз "штурмовали". Сначала бомбы кинули при первых пикированиях, а потом из пушек по разным целям. Пикируешь несколько раз. Опыт взаимодействия был.
***
Поэтому, конечно, с такой атакой немецких самолетов свой риск был, но и были причины Полбину не побояться рискнуть. Оно могло и не так успешно получиться. Это хорошо, что обошлось без потерь с нашей стороны.
Когда за Полбиным все пошли, кто сообразил, чуть другой эшелон занять, которые сзади, чтобы можно было стрелять. И по впереди летящим не попасть.
Такое перестроение тоже известным было, и применялось. Если группа летит, а впереди на этой же высоте появлялись немцы, то передние сразу огонь открывают, а те, что сзади летят ,такой лестницей выстраиваются - меняют высоту - и тоже огонь из передних пулеметов открывают. В таких случаях никто и не целиться практически. Те которые впереди - они еще могли как-то прицелиться. А за ними летящие - просто огонь из пушек открывали. В любом случае самым важным было - не нарушить порядок, сохранить строй, дистанцию между самолетами.
Начинаешь целиться - уже маневрировать надо. Это надо самолетом доварачивать, так только можно было в прицел словить - в строю такое нельзя себе позволить. Поэтому просто все вместе на гашетки нажали - как заградительный огонь.
*
Во время этой атаки, кто сумел сообразить, благодаря уже имеющимся навыкам, так и сделал и стрелял. Хотя и не все стреляли тоже.
За группой пошел, а не сообразил немного перестроиться - по своим впереди летящим не будешь же палить. Но если учесть, что такой вариант атаки не только не отрабатывался, но и не обговаривался на земле - рискованное это было решение для того, кто за всю группу отвечает.
Наша группа не плохо отработала, учитывая неожиданность. Не только передние стреляли, но и те, что сзади летели. Мой самолет находился в середине строя, но ближе к передним. Справа от ведущего как бы в третьем ряду. Но поскольку клином строй идет, то перед моим самолетом только один ряд впереди был.
Можно было наблюдать самому, кто как действовал, а потом радист, штурман делились кто-чего там стрелял. И сами потом между собой обсуждали, как было бы лучше.
Первые ряды открыли огонь. Те, которые шли во втором ряде и не все, но некоторые и из третьего успели тоже открыть огонь. Опыт уже позволил сообразить и занять немного другой эшелон, Ушли на другую высоту и тоже открыли огонь с теми, кто с первой линии вел огонь.
Многие из тех, кто уже дальше в строю летели, они и не стреляли. Летчики со своих пулеметов. Не успели перестроиться. Штурманы и радисты те все стреляли.
А были и такие, что так и не поняли, что они принимали участие в атаке на "юнкерсы".
*
Но это группа атакова и нападали не на истребителей, а на немецкие бомбардировщики. То есть бомбардировщики атаковали и сбили несколько бомбардировщиков. А основное количество немцев сбросили чуть ли не на свой аэродром бомбы и разлетелись кто куда.
*
Кроме этого воздушного боя были и другие случаи, когда мы атаковали немецкие бамбардировщики. Думаю, самый успешный такой же бой по количеству сбитых немецких самолетов произошел, когда уже Германию бомбили. Тоже "юнкерсы" над аэродромом по кругу летали, в группу формируются. А мы уже отбомбились и домой уходим. Они чуть в стороне и под нами как раз - собираются только. И большая группа такая строилась, почти как наша.
Наша группа была - где-то самолетов 70. И ведущий тоже повел в атаку на этих немцев. Не Полбин тогда был ведущим, кто-то из командиров дивизии. Кажется, даже не нашей дивизии, не Добыш, а командир второй дивизии.
Тогда этих "юнкерсов" почти всех и сбили. К тому времени у немце уже начали летать, как у нас в начале войны, не очень опытные летчики. А группа этих "юнкерсов" собиралась большая - лететь наши позиции бомбить. Когда командир повел в такую атаку и хлопцы поняли, что многие из этих немцев не соображают, что надо делать - как в 41-м немцы наших бомбардировщиков расстреливали, так и с этими было - отвели, что называется, душу.
Нет еще опыта, нужных навыков у этих немцев - это сразу видно. А у нас почти все летчики уже с большим боевым опытом. И штурманы, и стрелки не просто стреляют, а умеют уже прицельно вести огонь.
Показали тогда этим немцам тоже, что такое опытные летчики и неопытные. Это, наверное, самая успешная такая атака "Пе-2", как истребителей, была. Почти всех подожгли, и которые в воздухе болтались - а их уже тоже десятка четыре летало, и на взлете которые, которые только рулили. Буквально, несколько самолетов успело уйти. Некоторые из наших вышли из строя и начали догонять и добивать их. Когда паника такая - уже никто и сопротивления не оказывал из этих немцев. Многие из них и маневрировать как надо не умели. Один в прицел попался, тут же и второй - только немного довернул - готов.
Тоже, если так повести группу в атаку, потом не соберешь. Не всякий командир еще пойдет на такое. Главная задача - сохранить строй. А когда такая атака, кто-то обязательно погонится, из строя выйдет. И не один - самолетов много.
Об этом бое как-то и не встречал нигде упоминаний. Может, потому что не Полбин тогда командиром летел. Или потому, что уже не первый случай такой был. Но тогда у многих на счету по сбитому немцу оказалось, а то и по несколько. Именно на счету у летчиков, а на счету экипажа у некоторых еще больше. И штурманы, и стрелки тогда тоже настреляли.
По сбитым самолетам эта атака намного успешнее была, чем та, что получилась в 43-ем, когда мы еще с Харьковского аэродрома летали. Конечно, тогда это первая такая атака была, когда именно Полбин и повел группу на "юнкерсы". О ней чаще и вспоминают. Как вроде она одна и была.
Тогда подожгли штук 5-6 "юнкерсов" - по тем временам много казалось. Тогда еще другое время было, и летчики тогда у немцев все таки опытные еще летали.
А тут, видно, у немцев почти все молодые летчики были, их почти всех и перебили. Так же, как наших летчиков немцы сбивали в 41-м и 42-м, когда и мы на фронт попали.
***
Но чтобы с истребителями воздушный бой кто-то сам на "Пе-2" начал - нигде даже упоминания не встречал. Как будто бы и не было такого. Оно, наверное, кроме Панова больше никто и не делал такого за все время войны. А про него - тоже нигде не слова.
***
Когда один летишь - так это все на "пешке" делали - от истребителей уходишь, как тот заяц от волков. Если они начинают атаковать тебя. Причем, уходишь, аж уши прижимаются, как, именно, у зайца.
А если они летят где-то ниже тебя и так, что на тебя внимание не обращают, то их на бомбардировщике никто никогда не трогал. Другие совсем скорости, маневренность. Чтобы с ними откувыркаться в воздушном бою - завязать именно воздушный бой между "пешкой" и "мессером", да еще и сбить - это вообще... Не знаю, каким летчиком надо быть.
*
Были и у меня случаи. Смотришь, вот так летят, что можно их атаковать. Спикировать, скорость будет такая, что уже не уйдет от тебя. Он начнет маневрировать и ты сможешь за ним потянуться. Пушки впереди не хуже, чем у них. Еще и штурман, и стрелок - три точки огня.
Но они ж минимум парами летали, а то и больше. Одного ты, может, и собьешь, хотя свои еще вопросы, попадешь ли сразу. У любого истребителя маневренность получше. Это на словах все - можно атаковать. За одним погонишься, а остальные - просто так смотреть не будут. Те же истребители далеко не в каждом воздушном бое умудрялись сбить кого-то. Так это на истребителях. А тут на бомбардировщике попробуй - что тут говорить.
Не знаю, это надо еще и пробовать и продумывать было перед тем, как такое делать. Тот же Панов, наверное, несколько раз такое пробовал, пока какие-то свои представления не получил. Какая ситуация в воздухе, когда можно и как начать атаку.
Я себе даже и не обдумывал никогда таких вариантов. Тут же надо суметь сбить, а потом уйти от остальных.
***
Поэтому - если они тебя не трогают почему-то, никогда никто на бомбардировщике даже не думал нападать на истребителей. Летишь себе свое задание выполнять.
А Панову было интересно или не знаю как это назвать. Он не только продумывал, но и совершал, не знаю сколько раз. Перед тем, как он первого немца сбил, скорее всего, не один раз должен был попробовать, пока приноровился.
Вот это была настоящая демонстрация, что "пешка" имела возможности истребителя. Это не какую-то "бочку" прокрутить.
***
Поэтому и думал себе еще тогда, что Панов - не бомбардировщик, он истребитель в душе. Ему там надо летать и воевать.
Перевели бы Панова этого в истребители - наверное, за несколько месяцев он бы Героя там получил, за количество сбитых. Не один раз сам себе так думал: да переведите его в истребители - ну, не бомбардировщик он. Зачем с ним мучаться и его мучить?
И вроде бы он писал рапорты, чтобы его перевели. Но так и долетал до конца войны, потом почти сразу, при первой же возможности, и демобилизовался.
***
***
Были такие задания - куда мало кого посылали. Не много было экипажей, которые в таких случаях летали - или тот, или другой отправлялся. Свое чередование было. Даже из тех же семи экипажей, которые "охотниками" самые первые были отобраны, не все привлекались для таких заданий. Несколько летчиков в полку было, которых только и отправляли в таких случаях на задание. Вроде как, остальные не смогут выполнить, погибнут, а они - бессмертные.
Вот этот Панов из таких летчиков был.
***
А когда приходили молодые, они ж хотят доказать, что не хуже летчики, чем самые лучшие в полку. Если один так делает, то почему им нельзя. Начинали тоже за другими такое же повторять.
Тот же Панин, как погиб? Тоже стал покидать строй, как и Панов, и на самовольную "охоту" уходить.
Он пришел позже в полк, когда Панов уже рядовым стал и про него молодые уже свои легенды слышали. А после именно "бочки" Панин начал такое же делать, как и Панов.
И когда погиб, он и в тот раз самовольно покинул строй и пошел на индивидуальную штурмовку. Перед этим уже несколько раз такое делал, вроде, нормально получилось, живой прилетал.
Теперь Панина начали ругать за это. Как когда-то Панова. Он раз так сделал, два.. А опыта нет нужного. И нужного мастерства. Способности еще у каждого свои.
Только он начал так делать, только его начали ругать за это - Панова уже к тому времени и не ругал никто, вроде как уже нормально стало для всех, что он так делает - этого Панина на третий или четвертый раз и подбили.
Полез тоже, на передовую, по окопам пострелять. Его "фоккеры" и подбили. Сразу по мотору попали, задымился. Постарался вернуться со всеми на наш аэродром. Группа еще не успела далеко уйти, Панин только вышел - тут же подбили. Он смог как бы за всеми потянуться на свой аэродром.
Наш полевой аэродром тогда был под Иловском - село такое в Белгородской области. И почти возле нашего же аэродрома весь экипаж с самолетом в землю ушел.
***
Это у меня на глазах все произошло. Панин как бы вернулся к группе, но летел уже ниже. Так тянул почти до самого аэродрома. И тоже опыта не хватило, не знаю, почему тянул так, не выпрыгнули раньше. То ли сесть хотел, чтобы самолет спасти. А уже недалеко от аэродрома видно подал команду экипажу покинуть самолет. Может, без экипажа, сам хотел посадить самолет. Теперь не угадать, что он думал.
Его штурман, Адамянц, - как оно так получилось - зацепился парашютными лямками за пулемет. И оказался повисшим снаружи. Я так летел как раз - строем идем - что видно это все было.
Воздушным потоком его прижало к фюзеляжу - повис и самому ему не оторваться. Сам уже Адамянц в такой ситуации ничего сделать не мог. Трудно гадать, но в таком случае там уже никто и помочь не смог бы.
*
Панин увидел, что штурман зацепился и висит. Полез к нему помогать. Там было такое отверстие между местом летчика и местом штурмана. Небольшое, но можно было пролезть. Но тоже: на все это время надо - не так быстро туда пролезешь.
Видно было, Панин добрался, начал штурману помогать отделиться от самолета. Такое впечатление, что старался сдергуть откуда-то, за что тот зацепился. А самолет без управления - как-то быстро в штопор сорвался, и все они погибли. И стрелок-радист Ермолаев тоже не выпрыгнул, может, ранен был или убит.
***
Как в таких случаях поступить правильно, попробуй оценить, сможешь ты помочь или вместе и погибнете. В такой ситуации, когда так прижало к самолету, уже помочь невозможно было. Сила воздушного потока такая давит, что передвинуть ремни, а еще и приподнять, за что-то зацепилось же, сил одного человека не хватит.
Если б было чем перерезать те ремни. Но тоже какой он там лямкой этой зацепился, перережешь, а при раскрытии парашюта вырвет из этих ремней - без парашюта упадет, погибнет.
Это тоже опыт нужен, чтобы сообразить, что делать. Если уж Панин решил так: или спастись вместе, или вмести погибнуть - самое правильное на его месте было никуда не лезть помогать, а надо было садить горящий самолете. У меня такое понимание этой ситуации было, когда наблюдал за Паниным. Когда он полез к штурману, я это понимал. Но ему же не крикнешь: куда ты лезешь - ничего так не поможешь. И связь у нас такая была - и ты не слышишь, и тебя не слышат, а тем более, он уже отсоедил наушники, когда полез.
На горящем самолете садиться - это то же скорее всего погибнуть. Но все равно больший был бы шанс остаться вдвоем живыми.
А Панин видно наслушался, что горящий самолет обычно взрывается при посадки. Но то, что чаще - взрывается, это еще не значит, что всегда. Такие случаи известны были тоже. Как там еще горит. Как летчик посадку сделает - это тоже свою роль играло. Если уж такая ситуация возникла, все равно решил погибать или спастись вместе, то рискуй правильно.
Если уж решил так, не бросать товарища до конца - надо было стараться посадить самолет. Это единственно правильное решение там было. Тут недалеко уже аэродром, но лучше как можно быстрее. На шасси или без - тоже свой вопрос. Но чтобы уже до конца спасать штурмана - на шасси лучше. Чтоб не разорвало ремни те от удара.
Оно, может, и так тоже погибли, но хоть шанс какой-то еще был бы. А Панин другое решение принял - как только он туда полез, мне сразу стало понятно, что оба уже погибнут.
***
Тут уже - кто как поступал в таких случаях. Вобщем-то, не многие так, как говорится, героически поступали, если штурмана или стрелка ранило. А надо самолет покидать - уже во всю горит.
Чаще как поступали - команда есть покинуть самолет, кто смог - выпрыгнул, а кто не смог - что ж тут сделаешь. Команда покидать самолет тоже не всегда сразу давалась. Летчик, как командир должен был решать и командовать. Это командовалось уже тогда, когда так горит, что боекомплект вот-вот взорвется - все погибнут. Ничего сделать нельзя. И времени совершить посадку - практически нет. Если так рванет - все вместе погибнут. Но были случаи, сажали и спасали раненых, то ли штурмана или радиста.
А если того же летчика ранило, самолет начал терять управление - штурману с радистом не выпрыгивать, а погибать?
Были случаи, когда радист или штурман во время боя с испугу без всякой команды выпрыгнет. То ли покажется, что подбили, то ли так и получилось. Но команды не было, самолет возвращался на аэродром. Иногда можно было пламя сорвать - и к себе долететь. И на одном моторе можно было и долететь, и сесть, если летчик хороший, опытный.
Потом такой "герой", если возвращался в полк, долго всякие насмешки должен был терпеть. Вроде давно уже было, а кто-то и припомнит.
В основном так поступали в таких случаях - кто мог, спасался, а если кто не мог почему-то выпрыгнуть - погибал.
***
Мне повезло, за всю войну у меня ни разу не возникало такой ситуации. Чтобы надо было выбирать: или самому спасаться, или рисковать, что погибнеш, но не бросить товарища, а постараться спастись. Не один раз тоже покидать приходилось горящий самолет - но при этом ни разу никто из экипажа не был раненым. А когда были ранения или убивало - я двоих стрелков-радистов за время войны потерял - то всегда на свой аэродром привозил.
Трудно сказать, как сам поступил бы в подобной ситуации. Наверное, тоже не стал бы выпрыгивать, а постарался бы спастись вместе. Потому что, если так спасся - потом другим как в глаза будешь смотреть.
У нас были такие случаи. Никто не осуждал, обычно никто не выяснял, почему так произошло. Так произошло - что тут уже сделаешь. Хотя тоже, какая ситуация, какой это человек.
Смотришь, с одним как бы нормально все, а с другим, кто так себя спас, а другого оставил в падающем самолете, уже другое отношение. Начинают как бы сторониться. Свои разные причины, почему вот так происходило.
*
Панин вот так вот со всем экипажем и погиб. Конечно, погиб при выполнении боевого задания, старался спасти товарища.
Но если разобраться, Панин покинул без разрешения строй, то есть нарушил воинскую дисциплину, устав. Точно так же как и Панов, который такое делал уже десятки раз. Собственно говоря, Панин, глядя именно на Панова, и начал такое же делать - героизм показывать.
Ну, погиб вместе со всем экипажем. Но погибли они из-за чего? В чем героиз Панина, чем его поступок отличается от того, за что наказывали Панова. В том лишь, что Панин погиб, а Панов всегда живой возвращался.
Вот пойми тут, кто герой, а кто нет. И почему одного - награждают, а другому - вроде бы они одинаковое совершают - одни наказания.
***
Взять того же Полбина - он быстро за счет войны из командира полка стал командиром корпуса. Хотя тоже: полковником так и воевал, а был на генерал-лейтенантской должности - командир корпуса. Тоже, конечно, отношение. Больше года ему даже генерала не давали. Незадолго до гибели получил только генерал-майора. А генерал-лейтенанта даже посмертно не присвоили.
Может потому, что нарушал правила будучи и комдивом, и командиром корпуса. Свои у него были нарушения воинской дисциплины. Да еще и в военное время. Но все равно. Ему почему-то сходило с рук. Наоборот, продвигали по службе, награждали. Ходили слухи, что он был одним из тех командиров-летчиков, которые считались "любимчиками" Сталина.
Потом, когда командиром дивизии стал, а вскоре и корпуса - не так уже вел себя, конечно. Но все равно - внутри оставался собой же. С той же "бочкой" - тоже ее прокрутил, вслед за Паниным.
Эта ж "бочка" для боевого применения "Пе-2" ничего не давала. Возможность ее использования как маневра в бою - никакого. Как баловство, фактически. Ну, конечно, как демонстрация некоторых возможностей самолета.
***
С этой "бочкой" и что об этом в разных мемуарах пишут тоже своя история.
Этот случай свою известность получил. Его в разных воспоминаниях упоминают, уже после войны встречал, но такое пишут. И фамилию Панина перекручивают, и как это все было, и где.
Как о той же "вертушке", как это все было и что происходило в самом начале. Такое понаписывали, просто диву даешься.
*
Панин Борис, собственно говоря, прославился именно тем, что "бочку" сделал на "Пе-2".
Был где-то на задании, не было его несколько дней. Какое-то задание, что вместе с истребителями выполнял, на аэродроме истребителей и ночевали. Видно, там и придумал это сделать.
Прилетает и вроде заходит на посадку. Но не садиться, над аэродромом прошел. Так делали некоторые, чтобы показать, что на задании что-то совершили, что победил в бою.. Обычно так истребители показывали, что сбил кого-то. Если там за один вылет нескольких собьет - над аэродромом своим пролетает, свечку делает или кувыркается как-то. Это как бы не разрешалось делать, но делали.
И у нас некоторые так над аэродромом пролетали перед тем как сесть. Не часто, но были такие.
Панин так пролетел сначала и ушел на второй заход. Как раз на аэродроме многие стояли, и я тоже. Не помню, то ли какое-то построение должно было быть. Наверное, увидел, что есть кому посмотреть на его кульбиты и решил сделать.
Внимание к себе так привлек. Большинство уже за ним начало следить, чего это он так радуется, что такое совершил. Он опять заходит и не снижается, а так, над землей - метров 500, "бочку" раза два или три прокрутил. После этого еще раз зашел и уже приземлился.
*
Как началось тут. Комполка наш - тоже погиб вскоре после гибели Панина - наругал его при всех. На гауптвахту посадили. Видно, в дивизию сообщили, что ЧП. А те дальше. Чего-то тут крутятся - что с этим Паниным теперь делать. Чуть ли не под трибунал отдать собирались, слухи такие ходили.
Это ж если один сделал, то и другие найдутся повторить. Среди летчиков хватало таких. Молодые ж все - один что-то сделает такое, другой со своим улучшением придумает этого же повторить и тоже покажет всем. Пока что-то не случится.
У одного получилось, а другой погиб - такое происходило. Нам зачитывались приказы о случаях и в других частях, что из-за такого-то баловства разбился самолет. Или погибли. А было, что зачитают такое, а кто-то возьмет и сделает. У нас или в соседнем полку. Новый приказ зачитывают...
Среди летчиков по-своему отчаяных хватало тогда. И не боялись, что от полетов отстранят, как в мирное время могли.
***
Полбин прилетел на следующий день, вроде разбираться, как наказать этого Панина. Как всегда почти - один на своем самолете. Со своим экипажем.
Тоже это было нарушение - командир корпуса не имел права так летать. Даже над своей территорией его должны были сопровождать несколько звеньев и истребители прикрытия. Рассказывали, что ему тоже и запрещали, и наказывали за такое - а он все равно так летал. С одного полка в другой. Иногда за один день несколько раз прилетал в полк.
Прилетел и сначала к командиру полка на разговор. Через какое-то время арестанта этого повели туда же в штаб. Почти все уже как бы наблюдают за этим, один то увидел, другой услышал на КП что-то, между собой делятся.
Потом техники самолет Панина что-то там осматривали. Еще через какое-то время Полбин выходит вместе с командиром полка, начальником штаба, еще кто-то. В самолет сел сам, экипаж на земле остался. Взлетел, над аэродромом - а все почти собрались, ждут, какое будет наказание провинившемуся - на той же высоте, метров 500, тоже несколько "бочек" крутанул. И на посадку пошел.
А я как раз стоял возле КП. Недалеко так комполка, начштаба, которые пришли на аэродром с Полбиным.
Наш командир смотрит, как и другие, за самолетом. Командир корпуса же взлетел. Когда тот: раз, два - несколько раз подряд "бочки" прокрутил. Комполка так плюнул себе под ноги, махнул рукой и так в сердцах: "Ну, какой тут порядок будет, если и сам так делает!..".
И пошел сам к штабу, даже не стал ждать, когда Полбин сядет и вылезет из самолета. Провести его, как обычно - командир же корпуса.
Полбин сел, в штаб даже и не пошел. Чего-то там поговорил с начштабом, тот остался на КП. Со своим уже экипажем сел в самолет и улетел.
***
Так ничем это и закончилось. Даже взыскания, кажется, не объявили. Хотя сама по себе эта "бочка" в бою ничем помочь не могла. Как демонстрация возможности самолета - оно конечно.
В фильме "Битва за нашу советскую Украину" есть кадры, как звено бомбардировщиков - три "пешки" - делает каскад "бочек". Тогда - для кино - это звено возглавлял именно сам Полбин.
А так, в смысле применения в бою - просто баловство со смертью.
С точки зрения боевого применения - эта возможность самолета ничего не меняла, ее применять не было никакого смысла. Поэтому и делать ее - смысла какого-то не было. Тем более, чего тут особенно удивительного - "Пе-2" с самого начала создавался именно как самолет-истребитель. Потом его начали в бомбардировщик переделывать. Отсюда у "пешки" и было много таких возможностей, как у истребителей, в том же управлении - послушность малейшему движению штурвалом - и другое.
***
Тот же Панин, "бочку" то сделать - сделал, а летал-то еще слабовато. Это было понятно, что не умеет, не владеет нужной техникой пилотирования. С тем же "бреющим" полетом.
Как-то уже на встрече ветеранов Новиков вспоминал Панина, как первого в полку Героя Советского Союза. И тоже говорит такое, что слушаешь и удивляешься. Вроде бы сам летчик, командиром эскадрильи войну закончил.
Что Панин был смелый и отважный летчик, летал над лесом на "бреющем" так, что "гнул винты и ветками забивались радиаторы". Ладно такое он рассказывает каким-то пионерам. Как пример смелости. Но это ж встреча ветеранов полка. Там не одни техники или повара - летчики же были.
Или он сам так это и считал, не понятно? То, что Панин, идя на "бреющем" над лесом, гнул винты - это о чем говорило. Это не смелость, а просто - он еще не умел летать на "бреющем". Хотя чего-то пытался. Не научился идти именно так над тем же лесом, чтобы над самыми верхушками, но ни винтами по веткам, ни в радиатор они не забивались.
Лес сверху - он тоже не ровный. Как и земля, свой рельеф имеет. Если так над лесом пролетишь, что ветками да листьями радиатор забило, когда за тобой "мессеры" охотятся, то уже долго от них не сможешь уходить. В бою это всегда еще над чужой территорией - моторы быстро перегреются и все: заклинит.
Панину почему так летать удавалось. Он же это возле своего аэродрома делал. Пробовал летать, тренировался - пролетит на таком "бреющем" и почти сразу и приземляется.
А если бы так над немецкой территорией, как во время этих "охот" приходилось на "бреющем" и над лесом, и над землей уходить от истребителей, а то и не один раз так делаешь за одну "охоту", чтобы до цели добраться - охлаждение двигателя нарушилось, долго не полетаешь уже.
Понятно, Новиков что-то сказать хотел о героизме, тем более Панин погиб. Но нашел тоже пример такой.
***
А "бреющий" полет, что называется, по-настоящему "бреющий" - это для применения в боевых условиях "пешки" был один из основных приемов. Кто не умел так летать, боялся такого полета - у них значительно меньше было шансов выжить, если оставался один против истребителей. Таких поэтому и на разведку, или потом на "охоту" - когда в одиночку на задание летать надо было - и не отправляли. Только в группе, в строю и летали.
***
-------------------------------------------------
Из очерка "Пятая воздушная":
"20 октября 67 бомбардировщиков 1-го бомбардировочного авиакорпуса полковника И.С.Полбина группами по 9-18 самолетов с горизонтального полета и с пикирования под углом 60 град. с высоты 2900-3000 м в боевом порядке "колонна девяток", "девятки в клину" и "змейка звеньев" при сильном противодействии истребительной [104] авиации и зенитной артиллерии противника бомбардировали цели в районе железнодорожных станций Александрия, Протопоповка и Верховцево. В результате удара было подожжено 3 железнодорожных эшелона, уничтожено 25 автомашин, взорвано 3 склада с боеприпасами, вызвано 8 очагов пожара{9}.
В тот же день группа в составе 17 Пе-2 82-го бомбардировочного авиаполка под командованием полковника И. С. Полбина в сопровождении 14 истребителей 7-го истребительного авиакорпуса получила задачу нанести бомбардировочный удар с пикирования по скоплению железнодорожных эшелонов в районе станции Александрия. Погода неожиданно ухудшилась, поэтому ведущий группы решил бомбить с горизонтального полета из-под нижней кромки облаков. В результате удара были зажжены 2 железнодорожных эшелона. Делая разворот для повторного захода, Полбин увидел на станции Протопоповка еще 8 железнодорожных составов врага и подал команду всей группой разбомбить их. В результате прямых попаданий бомб и обстрела из бортового оружия на станции возникло 10 очагов пожара.
При возвращении домой, идя под облаками, Полбин в районе Березовки заметил летящие на высоте 500- 600 м бомбардировщики врага и принял решение атаковать их на встречно-пересекающемся курсе огнем бортового оружия.
По его команде вся группа, в том числе и истребители прикрытия, пошла в атаку. Сблизившись с "юнкерсами" на дистанцию 100-200 м, советские летчики открыли огонь из передних пулеметов, а группа под командованием старшего лейтенанта Е. С. Белявина штурмовала аэродром противника, не давая взлететь его самолетам.
Ведущий группы Герой Советского Союза И. С. Полбин с первой атаки под углом 10-15 град. с дистанции 80-100 м длинной очередью сбил один Ю-87. В это время штурман майор М. К. Зарукин и его стрелок-радист отразили атаку заходившего в xвост "мессершмитта". Второй "юнкерс" был сбит заместителем командира эскадрильи 82-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии старшим лейтенантом П. А. Плотниковым. Третий Ю-87 загорелся после меткой очереди стрелка-радиста гвардии сержанта Н. И. Серебрянского. Группа [105] Белявина, штурмовавшая аэродром, подбила два Ю-87, которые столкнулись и горящими упали на окраине аэродрома.
Самолеты противника, поспешно сбрасывая бомбы, начали уходить на запад, пытаясь оторваться от атакующих "петляковых". В это время Полбин заметил вторую группу фашистских самолетов и решил атаковать ее. С малой дистанции оп поджег еще один Ю-87, который с резким скольжением упал на землю. В бою со второй группой "юнкерсов" активное участие принимали четырнадцать Ме-109 и ФВ-190, но они встретили сильное противодействие со стороны истребителей сопровождения.
Только после того как были полностью израсходованы боеприпасы, группа Пе-2 вышла из боя, который явился образцом дружного взаимодействия бомбардировщиков и истребителей. Всего в результате необычного боя, в котором участвовали 31 советский и 46 фашистских самолетов, было уничтожено 13 самолетов противника, из них 6 было сбито экипажами "петляковых". Опыт этого воздушного боя, проведенного инициативно и энергично, показал, что самолеты Пе-2 могут успешно сбивать в воздухе вражеские самолеты. Летный состав 82-го гвардейского бомбардировочного авиаполка во главе с полковником И. С. Полбиным проявил героизм и отвагу, продемонстрировал образцовую боевую выучку, слетанность, умение выполнять замысел командира. Через несколько часов после посадки на имя И. С. Полбина поступила телеграмма:
"Гвардии полковнику Полбину лично и всем участникам боя 20.10.43г. за бомбардировочный удар и боевые действия всей группы объявляю благодарность.
Командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии Конев"{10}.
http://militera.lib.ru/h/davtyan/index.html , (http://militera.lib.ru/h/davtyan/03.html ) Давтян С.М. Пятая воздушная. Военно-исторический очерк боевого пути 5-й воздушной армии в годы Великой Отечественной войны. - М.: Воениздат, 1990
*
Из статьи Полбина И.С. в газете "Комбинированный бой "Петляковых-2":
"...Группа из 17 самолетов получила задачу бомбардировать железнодорожные эшелоны противника на станции А. Решили бомбить и штурмовать с горизонтального полета из-под облаков. Наша группа удачно ударила по станции, подожгла два эшелона, взорвала склад боеприпасов, разрушила ряд зданий и сожгла много автомашин. Делая второй заход, мы увидели, что другая железнодорожная [39] станция, находившаяся рядом с первой, еще более забита составами, и повели самолеты на этот объект.
Сильные взрывы и пожары подтвердили правильность этого решения.
Когда и со второй станцией было покончено, я развернулся от цели в сторону своего маршрута и через несколько минут увидел на своей высоте в кильватерной колонне 8 Ю-87. Мы находились над вражеским аэродромом. Внизу подруливала к старту еще одна группа "юнкерсов".
По команде: "Внимание, в атаку, за мной!" - резким поворотом в сторону группы противника, наращивая скорость, пошел на сближение. Электроцепь оружия и освещения прицела включена. Молниеносно сокращается расстояние между группами Пе-2 и Ю-87. Заметив нас, гитлеровцы, теряя боевой порядок, попытались мелкими группами уйти с разворотом, но было поздно. Я дал первую очередь с дистанции 800 метров, "юнкерс" вспыхнул и камнем пошел вниз. В то же время часть экипажей группы занялась штурмовкой аэродрома и подожгла два немецких самолета на земле. Почти одновременно удачными атаками сбили по одному Ю-87 гвардии лейтенант Плотников и стрелок-радист Серебрянский...
В результате воздушного боя группа моих пикировщиков уничтожила 6 самолетов Ю-87 и сорвала задуманный немцами вылет на бомбометание по нашим войскам. Одновременно истребители прикрытия (ведущий гвардии майор Носов) сбили 3 Ю-87, 3 Ме-109 и 1 ФВ-189. В общем итоге немцы потеряли 13 машин". (http://militera.lib.ru/bio/pilots/01.html )