Чубарова Надежда : другие произведения.

Софья и Царство Тьмы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.92*6  Ваша оценка:
  
  
   Приблизившись почти вплотную к зеркалу, Соня, как зачарованная смотрела на свое отражение. Она вовсе не была удивлена, она просто с любопытством рассматривала изменения, вдруг произошедшие с ее некогда зелеными глазами, и, похоже, принимала все это, как данность. Как будто по-другому и быть не могло. Не было ни испуга, ни паники. Что-то происходило с ней. Именно в эту минуту. Нет, раньше. Гораздо раньше что-то зародилось в ней. Или проснулось?.. А сейчас она, наконец, начала это чувствовать. И чем дольше она вглядывалась в свои... такие чужие глаза, тем больше они ей нравились. Они уже не вызывали в ней чувства страха и опасности, как ей показалось тогда, в первый раз, когда она увидела их в видении. Теперь ее даже смешили воспоминания о том ее страхе. С каждой секундой Соня становилась увереннее в этом новом образе, словно он овладевал ею изнутри, добираясь до самых дальних уголков ее сознания, проникая в каждую клеточку. Она слегка склонила голову и улыбнулась, не отрывая взгляда от своего отражения. Что-то изменилось не только в глазах Сони, но и в ее душе, в ее мыслях, хотя пока она и сама этого не осознавала. Изменилась даже ее улыбка.
  
  
   Хлопнула входная дверь. Соня, очнувшись, резко повернула голову в сторону звука. Немигающим взглядом она смотрела на стену, словно вовсе и не было никакой стены, разделяющей прихожую и ее комнату. И, хотя все было на своем обычном месте, и даже дверь в ее комнату была закрыта, Соня точно знала, что в квартиру зашла Наташа. Это было какое-то необъяснимое чутье. Никогда раньше Соня не испытывала ничего подобного. Не нужно было прислушиваться к шагам, подсматривать в приоткрытую дверь, теперь Соня и без этого знала, кто зашел в дом. "Наверное, это и есть то самое чутье, о котором говорила Найдана. Значит, теперь и я могу чувствовать на расстоянии не только ведьм и колдунов, а даже обычных людей...", - подумала Соня. С задумчивой улыбкой она подошла к кровати и легла, глядя в потолок и прислушиваясь к своим новым ощущениям.
  
  
   - Есть кто дома? - послышался из коридора голос сестры.
  
   Соня промолчала. Она закрыла глаза, чтоб лучше прочувствовать эти невероятные ощущения, которые, разливаясь по ее венам, наполняли тело. Сила? Да, определенно, сила ведьмы, про которую говорила Найдана и Маргарита Тихоновна. Но было и еще что-то. Соня никак не могла понять, что это.
  
  
   Наташа заглянула в комнату:
  
  
   - Спишь, что ли? Не отвечаешь...
  
  
   Соня открыла глаза и недовольно взглянула на сестру, которая почему-то вдруг стала раздражать.
  
  
   - Ты чего это лежишь? Плохо себя чувствуешь? Болит что-то? - заволновалась Наташа. Она подошла к кровати и потрогала лоб Сони, - Жара, кажется, нет...
  
  
   - Да ничего у меня не болит! - неожиданно закричала Соня и грубо откинула от себя Наташину руку, - Чего прицепилась?
  
  
   - Да я... - Наташа замялась, не ожидая такой реакции сестры, и прижала руки к груди, словно боясь, что они сами по себе снова полезут проверять у Сони температуру, - Я просто интересуюсь... Ты же болела в деревне... я подумала... я же волнуюсь.
  
  
   - А не надо волноваться! - раздраженно ответила Соня, села на кровати и пристально посмотрела на Наташу, - Со мной все в порядке. Иди лучше в свою комнату.
  
  
   - Соня, что случилось? Я не понимаю...
  
   - От-ва-ли! - по слогам громко и четко выговорила Соня, глядя в глаза сестре, - Теперь поняла?
  
  
   Наташа, совершенно не понимая, что произошло, растерянно пожала плечами и вышла из Сониной комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Соня опять откинулась на подушки и уставилась в потолок. В ее взгляде не было сожаления, впрочем, как и удовлетворения от того, что она добилась того, чего хотела. Не было ничего, кроме спокойствия, которое даже граничило с безразличием. Как будто ей было все равно, что она только что накричала на сестру, как будто она этого даже не заметила.
  
  
   Вскоре домой с прогулки вернулись мама с Санькой. Соня отметила про себя, что и маму она почувствовала еще до того, как та заговорила. Но вставать с постели и, тем более, выходить из комнаты, чтоб ее встретить, не было желания. Никто и ничто не смог бы сейчас заставить ее отвлечься от того таинственного, что происходило в ее теле и в ее разуме. Не зря ведь ей сегодня удалось так легко переместиться из спортзала в коридор, и не зря именно сегодня она начала чувствовать людей на расстоянии. Соня ощущала, как магическая сила разливается по венам, пробуждая в ней не только дремавшие умения, но и еще что-то, ранее ей неведомое... Это яд, попавший в рану, разбудил-таки ту микроскопическую каплю темной крови, доставшуюся ей в наследство от темного демона Ворона и злобной ведьмы Огнеяры. Как упрямый захватчик подчиняет себе все новые и новые земли, так и темная кровь отравляла сантиметр за сантиметром Сонино тело и душу. Сладкий, тягучий яд закрадывался, принося с собой притворную радость, обманывая разум, пропитывая мысли, пытаясь разрушить все доброе и заполнить собой освободившееся место. Произошло то, чего так боялась Маргарита Тихоновна: Соня, сама того не желая, перерождалась. Она становилась темной ведьмой...
  
  
  
   За стенкой мама о чем-то разговаривала с Наташей. Соня слышала их приглушенные голоса, но даже не пыталась прислушаться к словам. Ей было все равно. Теперь ей вдруг многое стало безразлично, и от этого невероятно легко.
  
  
   Неожиданно дверь в комнату открылась, и на пороге показалась мама. Из-за ее плеча выглядывала Наташка с обиженно поджатыми губами.
  
  
   - Вот, посмотри - лежит, ' - сказала Наташа с таким видом, как будто лежать - это самое ужасное преступление, - и хамит старшим.
  
  
   - Это ты, что ли, старшая? - усмехнулась Соня.
  
   - Вот, видишь? Опять хамит.
  
   - Соня, у тебя что-то болит? - спросила обеспокоенная мама.
  
   - Ооох!.. - протяжно выдохнула Соня и закатила глаза, - Да ничего у меня не болит!
  
   - А что случилось? Ты как-то неважно выглядишь...
  
   - Ни-че-го! - громко ответила Соня и отвернулась к стене, - Отстаньте все от меня!..
  
   - Ты как с мамой разговариваешь? - возмутилась Наташа.
  
   - А я никого в свою комнату не звала, - парировала Соня, не поворачивая головы.
  
   - Очень надо! - Наташа хмыкнула, развернулась и вышла.
  
   - Девочки, да что такое произошло? - мама растерянно посмотрела то на одну, то на вторую свою дочь. Соня так и лежала, отвернувшись к стене, показывая всем своим видом, что не желает ни с кем общаться. Мама помедлила секунду, и вышла следом за Наташей в коридор: - Наташа! Вы поссорились?
  
   - Я не знаю, - грустно усмехнулась Наташа, - эта малявка наорала на меня на пустом месте, без причины!
  
   - Ты про Соню говоришь? - удивилась мама, - Совершенно на нее не похоже! Может быть, ты ее чем-то обидела? Наташа, ты же взрослая, контролируй свои слова.
  
   - Ну, мама!.. Чем я могла ее обидеть? Я просто спросила, как она себя чувствует. Ты обижаешься, когда тебя об этом спрашивают? Вот. А она наорала на меня.
  
   Вдруг они обе вздрогнули от резкого и громкого хлопка. Это Соня встала со своей кровати, чтоб со всего размаху захлопнуть дверь в своей комнате и лечь обратно. В спальне родителей от этого звука проснулся и заплакал маленький Сашка, и мама, всплеснув руками, побежала его успокаивать. От этого детского крика Соня будто очнулась, она подскочила с кровати и сделала шаг к двери, но тут же ее виски пронзила ужасная резкая боль. Соня схватилась руками за голову и застонала. Невыносимая боль, звеня, пронизывала ее мозг тысячами раскаленных игл. Малейшее движение в сторону двери, и даже мысли о том, что ей нужно выйти, что она не права, что нужно извиниться, вызывали все новые и новые импульсы боли, от которых хотелось сжаться и стонать, потому что даже на крик не хватало сил. Соня, не глядя, сделала шаг назад и рухнула на кровать. Постепенно боль ушла, уступая место безразличию.
  
  
  ***
  
   Утром Соня едва открыла глаза и тут же поняла, что все вокруг изменилось. Нет, в ее комнате все осталось по-прежнему: мебель, книги, зеркало... солнце так же, как и вчера, шарило лучами по полу и стенам, и так же в приоткрытое окно залетали с улицы звуки от шума машин вперемешку с щебетанием птиц и шелестом листьев, потревоженных ветром. Только теперь это не радовало, а, даже наоборот, раздражало. Как будто ее нервы были оголены и любые внешние раздражители действовали в десятки раз сильнее. Соня поморщилась, как от боли, встала с постели и захлопнула окно.
  
   - О, проснулась наша красавица, - улыбнулась Наташа, когда Соня в одной ночной сорочке вышла из своей комнаты, - ну, что, выспалась? Улучшилось настроение?
  
   Соня смерила ее взглядом с ног до головы и, ничего не ответив, прошла в ванную.
  
   - Видать, не улучшилось... - сама себе ответила Наташа.
  
   Соня включила воду, и, устало опершись на раковину, взглянула на себя в зеркало.
  
   - Я, как разбитое корыто... - прошептала она, - как будто ночью не спала, а вагон углем грузила...
  
   Вздохнув, она подставила под струю холодной воды руку и медленно провела ею по лицу и шее. Прохлада воды освежала и возвращала к жизни. Постепенно Соня пришла в норму. Настроение не улучшилось, нет. Просто она словно натянула на себя маску безразличия и холодности, и оградилась от возможности проявлять добрые чувства, которые теперь вызывали у нее только мучительную боль. Воспоминания о вчерашнем приступе были еще слишком свежи, и она не хотела, чтоб он повторился.
  
   Соня вернулась в комнату, чтоб одеться. Она открыла шкаф и с удивлением уставилась в него, как будто увидела всю эту одежду впервые.
  
   - Как я могла такое носить?.. - брезгливо поморщившись, пробормотала она.
  
   Минуту помедлив, словно не желая даже прикасаться к вещам, которые она еще вчера надевала, Соня решительно отодвинула в сторону вешалку со школьной формой, висевшую первой, чтоб было удобно ее брать. Затем она передвинула еще несколько вешалок с одеждой, бегло рассматривая их, игнорируя светлые вещи и останавливая взгляд на темных, преимущественно, черных, но тоже отбраковывая их по какой-то, только ей ведомой причине. Наконец, она выбрала черные узкие брюки и черный тонкий свитер, надела все это и, посмотрев на себя в зеркало, одобрительно улыбнулась. Черная одежда, волосы, глаза - образ, который теперь казался ей совершенством. Даже от отражения в зеркале веяло энергией, что уж говорить об оригинале. Соня заплела волосы в косу и, еще раз бросив оценивающий взгляд на свое отражение, прошла на кухню. Мама уже приготовила завтрак и накрывала на стол.
  
   - Я готова, - объявила Соня, появившись на пороге.
  
   - А как же форма? - удивленно спросила мама, застыв с тарелкой в руках.
  
   - Нам сказали, можно и так, - не моргнув глазом, соврала Соня и уселась за стол.
  
   - Да? - недоверчиво произнесла мама и оглядела Соню.
  
   - Ага, - Соня взяла из ее рук тарелку с омлетом, и поставила ее перед собой, - главное, чтоб цвета в одежде были не яркие. Так и сказали. Ну, у меня же не яркие.
  
   - Ну, да, не яркие, - согласилась мама, но все еще недоверчиво смотрела на Соню, - А что же у вас форму только на один год ввели?
  
   - Не знаю... Наверное, - с невозмутимым видом пожала плечами Соня, не переставая жевать.
  
   На кухню зашла Наташа. Она молчала, чтоб в очередной раз не нарваться на хамство и грубость от Сони, и только мельком посмотрела на нее. Соня проследила взглядом, как Наташа села за стол и принялась завтракать.
  
   - Чего молчишь? - усмехнулась Соня.
  
   Наташа даже поперхнулась:
  
   - А чего с тобой разговаривать? Ты на каждое мое слово или молчишь, или кричишь, как ненормальная.
  
   - Да ладно тебе, - снисходительно ответила Соня тоном, каким разговаривают с маленькими детьми, - не придирайся.
  
   - Это я еще и придираюсь? - искренне удивилась Наташа.
  
   - Девочки, не ссорьтесь! Ну, что же это такое? - возмутилась мама, - Вчера ругались, и сегодня с самого утра начинается...
  
   - А мы и не ссоримся, - спокойно ответила Соня, - мы просто общаемся. Правда ведь? - повернулась она к Наташе и так взглянула не нее, что та невольно поежилась, словно ее обдало холодом.
  
   - Да уж, общаемся... просто... - подтвердила Наташа, но как-то неуверенно.
  
   - Вот и хорошо, - обрадовалась мама, - мне так нравится, когда вы дружные.
  
   - Ну, пойдем, что ли, - сказала Наташа, глядя на сестру, - до первого перекрестка нам все равно по пути.
  
   Девочки вышли из подъезда. Наташа закрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо осеннему, еще пока греющему солнцу:
  
   - Какая чудесная погода!.. Правда? - восторженно воскликнула она. Но в ответ услышала грозное шипение, будто неподалеку коты решили устроить драку. Наташа открыла глаза и оглянулась на звук. Она с ужасом увидела, как Соня, выставив вперед согнутые пальцы, словно выпустив когти, стоит перед собакой и грозно шипит на нее не хуже всякого кота.
  
   - Сонька! - крикнула Наташа, - ты что, с ума сошла?! Ты чего собаку дразнишь? А если она на тебя бросится? Если покусает?
  
   - Не покусает, - усмехнулась Соня, посмотрев на сестру через плечо, - просто нечего ко мне подходить, когда я этого не хочу.
  
   - Это же Шарик! - воскликнула Наташа, приглядевшись, - Совершенно безобидный пес. Не понимаю, чего тебе вздумалось его дразнить... Сама же сначала подкармливала его, а теперь говоришь, что не хочешь, чтоб он подходил...
  
   Но Соня, казалось, ничего не слышала, она снова повернулась к собаке и пристально, будто гипнотизируя, посмотрела на нее. А та вдруг поджала хвост, заскулила и, пятясь, ушла за угол дома. Соня, довольная собой, посмотрела на сестру, но Наташа, похоже, не разделяла ее радости, и лишь укоризненно покачала головой.
  
   - Да что с тобой происходит? Ты какая-то странная, - растерянно сказала она, а Соня только пожала плечами и, тряхнув косой, пошла дальше. Наташа молча пошла за сестрой, удивляясь ее поведению.
  
  
   Соня зашла в класс и направилась прямиком к своей парте. Настя еще не пришла. Соня повесила сумку на спинку стула, села за парту и отвернулась к окну. Меньше всего ей сейчас хотелось разговаривать с кем-то. Будто желая спрятаться от всех, она погрузилась в свои мысли, и постепенно разговоры одноклассников за спиной превратились в равномерный звуковой фон, словно гул улья. Она четко почувствовала, что вокруг нее словно появился невидимый шар. Он ограждал ее от всего, что было за его пределами. Внутри было спокойно, четко, тихо, а за ним все было размыло, неточно, мутно, гулко...
  
   - Привет! - послышалось совсем рядом.
  
   Невидимый шар лопнул. Соня резко повернулась. На соседнем стуле сидела Настя и счастливо улыбалась от уха до уха. "Чему можно так радоваться?" - раздраженно подумала Соня, а вслух произнесла нечто нечленораздельное, похожее на ответное приветствие.
  
   - Ну, рассказывай скорее, как там все у тебя прошло! Помнишь, ты вчера обещала? Я тебе звонила, звонила, никак не могла дозвониться. Все лето думала, как там у тебя дела, - тараторила Настя.
  
   - Нормально дела, - холодно и резко ответила Соня, - знаешь... я не хочу больше с тобой сидеть.
  
   Настя все еще улыбалась, но это была, скорее, механическая улыбка, словно случайно забытая на лице, а глаза ее были полны удивления и непонимания.
  
   - Что? - растерянно переспросила Настя все с той же улыбкой, думая, что ей послышалось.
  
   - Что слышала. Я хочу сидеть одна. Это моя парта, я гораздо раньше тебя здесь села, поэтому пересядь куда-нибудь на другое место.
  
   - Случилось что-нибудь? - Настя перестала улыбаться, - Я тебя чем-то обидела?
  
   - Если бы ты меня обидела, то... - Соня усмехнулась и не стала продолжать, что было бы в таком случае, - Просто я больше не хочу сидеть с тобой за одной партой.
  
   Настя пристально смотрела на Соню, не в силах понять, что это сейчас происходит. Может быть это какой-то дурной сон? Или странная шутка? Соня отвела взгляд и как будто на секунду усомнилась в правильности своих действий, как будто очнулась от наваждения и осознала, что нельзя так поступать с лучшей подругой. Появилось в ее взгляде какое-то смятение и волнение. Но это длилось лишь секунду, через мгновение она опять была холодна и полна решимости. Настя, так и не дождавшись разумного объяснения такому странному поведению подруги, молча встала и ушла на другое место. Соня отвернулась к окну и даже не посмотрела ей вслед. Теперь нужно было восстановить невидимый шар, и остаться одной в этом полном людей помещении.
  
   Увидев, что место освободилось, Зимин, не мешкая, подсел к Соне, кинув свою сумку возле парты. Соня будто не заметила этого, хотя Денис наделал столько грохоту и так сотрясал парту, устраиваясь на новом месте, что это трудно было не заметить. Но Соня по-прежнему сидела, повернувшись к нему и ко всем одноклассникам спиной, и задумчиво смотрела в окно.
  
   - Вы только посмотрите! Они уже и сидят вместе! Вот уж сладкая парочка - гусь да гагарочка. А точнее, паук и муха, - послышался голос Шахиной, все засмеялись.
  
   Соня, поняв, что речь идет о ней, повернулась в сторону неугомонной Маринки и спокойно спросила:
  
   - Напрасно ты ко мне цепляешься. Хочешь войну? Ты ее получишь. Только потом не плачь.
  
   - Ой, напугала! Ой, прямо вся трясусь от страха!
  
   - Это ты еще пока не трясешься, - усмехнулась Соня, и вдруг приподняла бровь, озаренная идеей, - ну-ка, покажи, как нужно трястись по-настоящему.
  
   Соня пристально взглянула на Шахину своими черными, как бездна, глазами, и едва заметно подула в ее сторону. Та, сжавшись, словно от холода, задрожала так, что все услышали, как стучат ее зубы. Ребятам только дай повод для смеха. А дрожащая по просьбе Сони Маринка - разве это не отличный повод? Все засмеялись с новой силой. А Соня, удовлетворившись своей проделкой, отпустила свою жертву, снова отвернулась и погрузилась в свои мысли.
  
   - Ты что, теперь эмо, что ли? - решился спросить Денис, видя, что Соня не обращает на него внимания.
  
   - Сам ты эмо!.. - не поворачивая головы и не глядя в его сторону, ответила Соня.
  
   - А кто ты? Гот? Я в них не разбираюсь.
  
   - Никто... Отвали! - даже не удосужившись посмотреть на него, будто он был невзрачной букашкой, сквозь зубы ответила Соня, - я сама по себе.
  
   - А почему тогда в черном? - не унимался Зимин.
  
   - Потому что нравится так... Отстань, я сказала!.. А то вылетишь отсюда.
  
   - А чего от тебя Настя отсела? - после небольшой паузы шепнул он, улыбаясь, и вытянул шею, чтоб заглянуть Соне в лицо или хотя бы оказаться в краешке ее поля зрения. Соня ничего не ответила, но вдруг резко повернулась и посмотрела на него так, что Денис невольно поежился, и улыбка медленно сошла с его лица. Было что-то странное в ее взгляде. Странное и страшное. Денис, не отрываясь, смотрел на Соню, и она, видя его испуг, неожиданно громко засмеялась. В кабинете сразу все замолчали и удивленно посмотрели в сторону Сони, настолько непривычным был ее смех. Будто это вовсе и не она смеялась. Смех отражался от стен, умножался и, казалось, раздавался отовсюду. Цветы, стоящие в горшках на подоконниках, мелко дрожали своими листочками, тетради и учебники зашелестели страницами и полетели по классу, книги одна за другой начали падать с полки, стекла задребезжали, столы вдруг начали подпрыгивать, громко стуча по полу. Ребята замерли, как завороженные, а Соня, с восторгом оглядывая происходящее вокруг, хохотала с новой силой.
  
   - Здравствуйте, ребята. Что это у вас тут за веселье? - спросила Тамара Петровна, войдя в класс. Соня перестала смеяться. Тут же учебники, парящие по кабинету, резко остановились и рухнули на пол. Ребята, очнувшись, повернулись к учительнице, которая, оглядев класс, продолжила: - Что это вы тут творите? Почему такой беспорядок в кабинете?
  
   Все с удивлением уставились на разбросанные повсюду учебники и тетради. Никто не мог объяснить, что произошло.
  
   - Соня, ты разве не знаешь, что у нас в школе введена обязательная форма? - строго спросила Тамара Петровна.
  
   - Знаю, - невозмутимо ответила Соня.
  
   - А она гот! - усмехнулся Зимин, и Соня бросила на него быстрый недовольный взгляд.
  
   - За пределами школы можете быть, кем вам вздумается, хоть инопланетянами наряжайтесь. А здесь, будьте добры, придерживайтесь школьных правил. Понятно? - Тамара Петровна сделала паузу, - Ладно, сегодня уж не отправлю тебя домой переодеваться, можешь в таком виде быть, а завтра, чтоб была в форме!
  
   Соня промолчала и снова отвернулась к окну.
  
  
   А дома, расправляя вечером постель, Соня заметила уголок тетради, торчащий из-под матраса. Она осторожно, двумя пальцами потянула за него и вытащила свой дневник. Подумать только! Она совсем про него забыла. Как будто с тех пор, как она его сюда положила, прошло не неделя, а целая вечность. Соня открыла его и пробежалась взглядом по строчкам. Затем, усевшись поудобнее на кровать, принялась перелистывать страницы, изредка останавливаясь и читая.
  
   - Хм... Как будто это писал совершенно другой человек, - удивленно пробормотала она.
  
   Соня, не слезая с кровати, потянулась к столу, пытаясь взять с него ручку. Но то ли стол стоял слишком далеко, то ли Соня плохо тянулась, до ручки дотянуться не получалось, как она ни старалась. Тогда она раскрыла ладонь и пристально посмотрела на ручку. Та вдруг шевельнулась и, словно намагниченная, прыгнула в Сонину ладонь. Соня схватила ее и улыбнулась:
  
   - Вот так! - довольная собой, сказала она.
  
   Затем на секунду задумалась, склонилась над дневником и написала:
  
   "2 сентября.
   Я чувствую что-то странное... Не могу объяснить, что именно... Как будто мир перевернулся и я - это уже не я, а кто-то другой... незнакомый и чужой... и этот "кто-то" поступает против моей воли... Точнее, его воля становится моей. Иногда я осознаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Мне, как будто, нравится чувствовать себя сильнее остальных, понимать свое превосходство. Ведь я и так сильнее простых людей, так почему бы не воспользоваться этим?
  
   Я на самом деле не понимаю, что со мной происходит... Я будто раздваиваюсь. То мне хочется все крушить, то вдруг я словно просыпаюсь, и мне становится стыдно за то, что я делаю... Но я ничего не могу поделать со своими желаниями... Я их не контролирую...
  
   Все раздражает... Просто бесит! Одноклассников уже видеть не могу, хотя сегодня только второй день учебного года... И учителя бесят. Внешний вид мой им не понравился... Увидят они завтра меня в форме!"
  
   Соня поставила жирный восклицательный знак, захлопнула тетрадь и, засунув ее под матрас, легла, закутавшись в одеяло, как в кокон, оставив снаружи только лицо. Какое-то время она еще смотрела на включенную лампочку, потом достала руку из-под одеяла и прикрыла люстру ладошкой. Через секунду свет погас.
  
  
  ***
  
   Утром, даже не взглянув на школьную форму и совершенно забыв, что только вчера ее за это ругала Тамара Петровна, Соня опять надела черные узкие брюки и тонкий черный свитер со стоячим воротником, закрывающим шею и медальон. Стоя перед зеркалом, расчесала свои длинные волосы, взяла в руку резинку, потом подумала немного, и положила ее обратно. Еще раз провела расческой по волосам и улыбнулась. Она улыбалась не солнцу, не новому дню, не в предвкушении встречи с друзьями, и даже не хорошему настроению, она, как зачарованная, улыбалась своим черным глазам, как улыбаются другому человеку. От любования собственным отражением ее отвлек мамин голос:
  
   - Соня, в школу опоздаешь. Наташа уже сейчас уйдет.
  
   - Иду уже, - нахмурилась Соня, недовольная, что ее отвлекли. Она еще раз окинула взглядом свое отражение, схватила сумку и вышла из комнаты в прихожую.
  
   - Мама, я с ней больше не пойду, она на собак бросается! - Наташа жалобно посмотрела на маму.
  
   - Как это? - удивилась мама.
  
   - Как дура! - воскликнула Наташа, - Шипит и руками машет! И представляешь, это на того безобидного Шарика, которого сама же недавно тискала!
  
   - Соня? - мама удивленно посмотрела на нее, - Что это такое? Зачем ты дразнишь собак?
  
   - Просто так. Мне было скучно, - равнодушно ответила Соня, наклонившись, чтоб обуться.
  
   - Но так же нельзя! - воскликнула мама, пытаясь заглянуть ей в глаза, но та была занята шнурками на кроссовках, и не смотрела на нее.
  
   - А я хочу, - спокойно сказала Соня, выпрямилась и рукой откинула волосы назад, - кто мне запретит делать то, что я хочу? - спросила она и, не дожидаясь ответа от растерянной мамы, не дожидаясь, когда Наташа обуется, одна вышла из дома.
  
  
   Зайдя в класс, она сразу отметила про себя, что Настя села на другое место. "Хм, обиделась" - мысленно усмехнулась Соня, заметив, как Настя торопливо отвела взгляд, делая занятой вид. А на ее прежнем месте сидел долговязый Зимин. Соня нахмурилась, раздраженно покачала головой и подошла к своей парте:
  
   - Ты не понял, что я хочу сидеть одна? - тихо, но грозно произнесла она.
  
   - Да ну, одной же скучно, - с улыбкой возразил Зимин, - я тебя развлекать буду.
  
   - Меня не нужно развлекать, - ответила Соня, усаживаясь на свое место, - так что можешь уходить.
  
   - Да ладно, Сонька, ты чего? - Зимин глупо улыбался и моргал глазами, - я не буду надоедать.
  
   - Непробиваемый какой-то... - сквозь зубы тихо пробормотала Соня, а громче добавила: - Учти: списывать не дам!
  
   - И не надо! - обрадовался Денис, - я вон у Чижикова спрошу, если нужно будет, - он потянулся и ткнул Ромку кулаком в спину, - Правда, Чижиков?
  
   - Чего? - не понял Рома, - Ай, отстань!
  
   Зимин с улыбкой повернулся к Соне, но она, казалось, его уже не слушает, она снова сидела к нему вполоборота и неотрывно смотрела в окно. Она будто снова возвела невидимую границу и отгородилась от всего, что ее окружало.
  
   В кабинет торопливо забежала Тамара Петровна, чтоб до начала уроков узнать, кто из ребят отсутствует. Она оглядела всех и строго посмотрела на Соню:
  
   - Травина! Мы о чем вчера с тобой договаривались? - Тамара Петровна сделала многозначительную, выжидательную паузу, во время которой Соня, видимо, должна была дать ответ, но она молчала, будто слова классного руководителя не пробивались сквозь невидимую границу и не доходили до нее, - В нашей школе введена обязательная школьная форма. Ты что это вытворяешь с первых дней? Чтоб завтра же пришла в форме!
  
   Соня равнодушно посмотрела на нее, словно Тамара Петровна обращалась не к ней, и опять задумчиво посмотрела в окно. Тамара Петровна, видя, что ученица ее игнорирует, с возмущением поджала губы и запыхтела, раздувая ноздри. Затем, взяв себя в руки, стараясь сдерживаться и не переходить на крик, дрогнувшим голосом произнесла:
  
   - Соня, я от тебя этого не ожидала... От кого угодно, но не от тебя. Ведь ты же примерная ученица! С тобой никогда не было никаких хлопот, а тут... Я вижу, что без родителей не обойтись. Завтра жду их после уроков! Так... Подожди... - она посмотрела на потолок, бегая взглядом от одной люстры к другой, словно пересчитывая их, - Нет, не завтра. В пятницу. Как раз у вас шестой урок мой. Надеюсь, ты им передашь мои слова. Или нужно записать в дневнике?
  
   - Я передам, - спокойно и с некоторым вызовом ответила Соня.
  
   Тут прозвенел звонок на урок, в кабинет зашла учительница биологии, и Тамара Петровна, всплеснув руками, мелкими шажками заторопилась к выходу, чтоб вести урок в другом классе.
  
   - Ну, ты даешь! - с восхищением прошептал Зимин, когда все уже расселись по местам, - не думал, что ты можешь так...
  
   - Как? - спросила Соня.
  
   - Ну, вот так... Ты же всегда была такой правильной и послушной, а тут... Ты такая смелая!
  
   Соня посмотрела на него, и Денису показалось, что он заметил грусть в ее глазах.
  
   - Это не смелость... Так нехорошо поступать, - дрогнувшим голосом сказала Соня, и тут же зажмурилась, схватилась руками за голову и вся напряглась от резкой боли, пронзившей ее мозг. Через пару секунд она снова открыла глаза и посмотрела на Дениса, но на этот раз в ее взгляде не было ни капли грусти или сожаления. Наоборот, в ее чуть прищуренных глазах угадывалось превосходство и коварство, а на губах улыбка. Это была не та Соня, которую он знал с первого класса...
  
   - Ну, ты даешь... - невольно повторил Зимин, но уже с другой интонацией, без восторга, а, скорее, даже растерянно.
  
  
   Вечером за ужином Соня спокойно, как бы между прочим, сообщила маме:
  
   - Мама, Тамара Петровна ждет тебя в пятницу, после уроков.
  
   - А что случилось? Уже родительское собрание? Год только-только начался, - мама удивленно приподняла бровь.
  
   - Нет. Она хочет поговорить с тобой о моем поведении, - ответила Соня.
  
   - О поведении? О твоем? - удивился папа и даже перестал есть.
  
   - Хм... Я почему-то не удивлена, - усмехнулась Наташа.
  
   - Ты что-то натворила? - спросила мама.
  
   - Нет. Я не знаю, что ей не понравилось. Она просто сказала, что ждет тебя в пятницу после шестого урока, - сдержанно и совсем без эмоций ответила Соня, встала из-за стола и направилась из кухни, оставив всех с удивленным видом смотреть ей вслед.
  
   Проходя мимо Туськи, Соня бессознательно нагнулась, чтоб погладить ее. Это был не осознанный жест, она не задумывалась над тем, что делает. Это было, скорее, выработанное за несколько лет до автоматизма действие: вот проходит мимо Туська, нужно обязательно провести рукой по ее теплой, мягкой спине. Туська при этом каждый раз начинала громко мурлыкать, тыкаться носом в ладонь, подпрыгивая на лапах, и выгибать спину, как бы попрошайничая, чтоб ее еще раз погладили, а потом еще и еще. Потом она совсем чумела от ласк, вставала на задние лапы, передними опираясь на ногу Сони, и просилась на руки. И Соня никогда не могла устоять перед ее просьбами. Это был целый ритуал. Их с Туськой ритуал.
  
   Так и сейчас, Соня по привычке нагнулась, чтоб провести рукой по мохнатой спине своей любимицы. Но на этот раз Туська не замурлыкала и не ткнулась носом в ладонь, она наоборот, замерла, пригнулась, испуганно прижалась животом к полу, искоса глядя на хозяйку, и угрожающе зашипела, показывая белые острые зубы. Соня отдернула руку и выпрямилась, с удивлением глядя на кошку.
  
   - Туська, что с тобой? Ты не заболела? - спросила она и снова наклонилась, чтоб взять кошку на руки.
  
   Но, как только Соня приблизилась, Туська зарычала, потом резко дернулась и, проскальзывая когтями по гладкому полу, промчалась на кухню, ища спасение на руках у ошеломленной Наташи.
  
   - Чем ты ее так напугала? - удивилась Наташа. Туська прижалась к ней и вцепилась когтями, Наташа даже чувствовала, как быстро колотится сердце кошки.
  
   - Ничем. Туська, ксс-ксс!.. - Соня протянула руку, чтоб погладить кошку, но та только еще сильнее вжалась в Наташу и, кося глазом на Соню, угрожающе зашипела. Соня резко отдернула руку, замерла так на несколько секунд, а потом, ни слова не говоря, ушла в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
  
  
  ***
  
   Всю неделю, до пятницы Соня продолжала одеваться в школу так, как ей захочется, предпочитая строгие вещи черного цвета, а еще черный лак на ногтях. Черный цвет сейчас был ей ближе всего. Она словно черпала из него вдохновение своим поступкам, он будто подпитывал темную часть ее души, да и просто сейчас она считала этот цвет прекрасным. На вопросы родных она отвечала, что в школе разрешают темные вещи, лишь бы не яркие и не пестрые. И этот ответ, похоже, всех устраивал. Соня по-прежнему не признавала украшений. Разве что она никогда не снимала медальон, но и никому не показывала его. А еще кольцо. То самое тоненькое колечко в виде змеи, кусающей себя за хвост, которое подарила ей Маргарита Тихоновна на тринадцатилетие.
  
   Наступила пятница. Сегодня мама должна прийти на встречу с Тамарой Петровной и та непременно нажалуется. Соня уже с утра думала, что бы такое предпринять, чтоб никто не смог помешать ей и дальше делать то, что она хочет. "Можно было, конечно, отправить Тамару Петровну на длительный больничный, - рассуждала Соня, - но вместо нее придет другая учительница и будет требовать то же самое. Или устроить так, чтоб эта встреча отменилась... Так ведь она назначит в следующий раз. Нет, нужно придумать что-то эдакое... Нужно, чтоб их встреча состоялась, и сама Тамара Петровна не нажаловалась маме"
  
   Прозвенел звонок с урока, ребята загромыхали стульями, вставая со своих мест. Дверь тихонько приоткрылась и в кабинет робко заглянула мама Сони.
  
   - А, Мария Алексеевна! Здравствуйте. Проходите, я вас жду, - обрадованно воскликнула Тамара Петровна, как будто давно не видела ее и соскучилась. Она говорила очень громко, перекрикивая ребят, собирающихся домой.
  
   - Здравствуйте, - застенчиво ответила мама и прошла в кабинет.
  
   - Соня, ты тоже останься, - Тамара Петровна жестом своей маленькой ручки указала Соне на ее вторую парту, и Соня, уже было собравшаяся убежать, со вздохом тяжело опустилась на стул.
  
   Они молча подождали, пока стихнет шум от разговоров и передвигаемых стульев, пока остальные ребята выйдут из кабинета, и закроется дверь за последним из них. Тогда Тамара Петровна жестом пригласила Сонину маму присесть за первую парту, поближе к себе, и сама села за свой стол.
  
   - Давненько, Мария Алексеевна, мы с вами не встречались, на родительские собрания в прошлом году вы не приходили... - начала беседу Тамара Петровна.
  
   - Да, я почти весь прошлый учебный год в больнице пролежала, - виновато улыбнулась Сонина мама.
  
   - Вот. Может быть, поэтому вы и упустили Сонечку. Теперь мы с вами пожинаем плоды... - Тамара Петровна с состраданием посмотрела на маму, а потом перевела взгляд на Соню, которая, вздыхая и закатывая глаза, всем своим видом показывала, как ей уже надоело все это слушать.
  
   - А что она натворила? - грустно спросила мама.
  
   - Ну, как вам сказать?.. - Тамара Петровна тщательно подбирала слова, стараясь не выходить за рамки педагогичности. Было видно, что ей неловко от этой ситуации, ведь раньше ей никогда не приходилось жаловаться на Соню. Она активно жестикулировала своими маленькими ручками в поиске подходящих слов, словно эти короткие жесты помогали донести все, что она хотела сказать. Соня неотрывно наблюдала за ее руками, в очередной раз удивляясь, какие же они миниатюрные. Тамара Петровна даже свои изящные мизинчики не оттопыривала, а будто поджимала и прятала под безымянные пальцы, отчего ее и без того маленькие ручки казались еще меньше.
  
   "Ишь, как она водит руками! Как будто колдует. Интересно, а из нее получилась бы ведьма?" - почему-то подумала Соня.
  
   И тут ей в голову неожиданно пришла идея. Она уже проделывала такую штуку с Шахиной в прошлом году. Что ж, эта беседа может быть вовсе не такой уж и скучной. Соня оживилась, выпрямилась и пристально посмотрела на учительницу. Потом положила руки на парту, сложила пальцы правой руки в щепотку, а другой рукой прикрыла их от посторонних глаз. Теперь, сжимая пальцы в щепотку сильнее или расслабляя их, словно этим движением она прикрывала рот учительницы, не давая словам вылетать наружу, Соня забавлялась, наблюдая, как меняется от этого речь Тамары Петровны.
  
   - Сонечка - очень способная девочка, но дело в том, что у нас с ней возникли разногласия. С первых дней сентября Соня эээ... ммм... гм... эээ... ммм... ооо... эээ... я ее неоднократно предупреждала, но она эээ... эээ... ммм... ааа...
  
   Сонина мама с удивлением посмотрела на Тамару Петровну, которая продолжала говорить, совершенно не замечая, что половину слов просто не выговаривает, а вместо этого "мычит" и "экает". Затем мама оглянулась на Соню, которая в ответ на ее вопросительный взгляд только с серьезным видом пожала плечами, а когда мама отвернулась, то весело усмехнулась и продолжила развлекаться.
  
   - Итак, я надеюсь, что эээ... ммм... ммм... эээ... да? - спросила учительница и с надеждой посмотрела на маму.
  
   - Что? Простите... - переспросила мама.
  
   - Я говорю эээ... ммм... эээ... хм... эээ... Я могу на вас рассчитывать?
  
   - Да... можете... - растерянно ответила мама. Затем, не оборачиваясь назад, протянула руку в сторону Сони, и пошарила ею в воздухе в поиске дочери, - Тамара Петровна, нам пора идти, у меня маленький ребенок дома... - затараторила мама, жалобно глядя на учительницу.
  
   - Да-да, конечно, - улыбнулась Тамара Петровна и встала, - До свиданья.
  
   Мама схватила Соню за руку и торопливо выбежала вместе с ней из кабинета.
  
   - Что это с Тамарой Петровной? - спросила мама, когда они вышли из школы.
  
   - Не знаю... - пожала плечами Соня, - С утра была нормальная. Может, за целый день просто устала разговаривать? У нее же шесть уроков сегодня было. Представляешь, что это такое - говорить целых шесть часов?
  
   - Да уж... Какая, все-таки, трудная работа у учителей... - сочувственно сказала мама, - я вот только не поняла, зачем она меня в школу-то вызывала?
  
   - Наверное, потому что ты в прошлом году на собрания не приходила, вот она и соскучилась, - предположила Соня, скрывая ухмылку.
  
   - Да? - с сомнением в голосе спросила мама, но поскольку других версий не было, то пришлось довольствоваться этой.
  
   Соня с облегчением выдохнула. Похоже, ее план сработал. Мама ничего не поняла из того, что сказала Тамара Петровна, а учительница высказала все, что хотела и, с чувством выполненного долга, успокоилась. Теперь, если Соня будет продолжать одеваться не по форме, Тамара Петровна просто будет думать, что родители не в силах на нее повлиять, а значит, и вызывать их на беседу бессмысленно.
  
  
   Так Соня обеспечила себе возможность безнаказанно ходить в той одежде, которую она сама себе выбрала. Со временем, после нескольких замечаний и напоминаний, Тамара Петровна, действительно, махнула на нее рукой. Она решила, что черный цвет не так привлекает внимание, как, к примеру, красный. К тому же этот черный цвет не был разбавлен никаким другим, одежда Сони выглядела скромно и неброско, и она не носила украшений. Точнее, ее медальона никто не видел, а колечко казалось настолько простым, что и за украшение не сходило. Поэтому Тамара Петровна решила, что проще - не замечать Сонино непослушание, чем зря трепать себе нервы. А Соня продолжала ходить в школу в черной одежде, окончательно вжившись в этот образ.
  
  
  ***
  
   "18 октября.
   Чувствую в себе силу. Все так, как и говорила Маргарита Тихоновна: всему свое время. Время настало, и я ощущаю, что мне подвластно многое.
  
   Я научилась управлять головной болью. Потребовалось чуть больше месяца и несколько десятков экспериментов, чтоб понять, что она появляется, когда во мне просыпаются лишние чувства: доброта, жалость, сострадание, забота о ком-то. Все это ненужное и бесполезное. На самом деле лишнее. Эти чувства вызывают лишь жалкий трепет в душе и невыносимую пульсирующую боль в висках. Как только я отказываюсь от них, боль отступает. Я отказалась от друзей. Общение с ними для меня - мучение. Я запираюсь в своей комнате, чтоб как можно меньше общаться с родственниками. Как только я беру на руки Саньку, меня пронзает боль и то темное, что живет во мне, напоминает о себе... Я понимаю, что это расплата за то, что моя семья живет, что есть Санька. Это тяжело... Но я не жалею о том, что сделала. И сделала бы это снова...
  
   Не могу... Голова опять болит..."
  
  
   Соня уже давно лежала в постели, а сон все не шел. Она сделала уже, наверное, все для того, чтоб уснуть: насчитала восемьдесят шесть слонов, идущих друг за другом по ее потолку, полежала с закрытыми глазами, придумывая планы на завтрашний день, накрылась с головой одеялом, надеясь, что так удастся быстрее уснуть, но ничего не помогало. Вдруг в тишине она услышала приглушенные голоса родителей, доносящиеся из кухни за стенкой.
  
   - Я не понимаю, что происходит с Соней... - жаловалась мама.
  
   Соня услышала свое имя и затихла, прислушиваясь к разговору. Спать все равно не хотелось, так хоть с пользой провести время - узнать что-то новое.
  
   - А что происходит? - послышался папин голос.
  
   - Ты со своей работой совершенно ничего не замечаешь вокруг! - возмутилась мама, - Неужели ты не видишь, какой раздражительной стала Соня? Она всем грубит, от нее не дождаться никакой помощи... Нашу дочь как будто подменили...
  
   При этих словах Соня распахнула глаза и уставилась в потолок. Она старалась даже не дышать или дышать через раз, чтоб дыхание не мешало ей слушать.
  
   - Да ну! - ответил папа, - Это тебе кажется. Просто у Сони переходный возраст. В этот период все подростки ведут себя так, как будто их подменили.
  
   - Но Наташа-то в тринадцать лет так себя не вела! - возразила мама.
  
   - Все люди разные. Через годик-два перебесится, повзрослеет и поумнеет. Вот увидишь.
  
   - А если нет? Если у нее что-то случилось, и она просто держит это в себе, переживает в одиночку? У меня такое чувство, будто она что-то скрывает... Может, ей нужна помощь?
  
   - Ну, что ты себе придумываешь? - хохотнул папа, - Что она может скрывать? Соня - слишком разумная девочка, чтоб вляпаться в какую-нибудь историю.
  
   - Ой, не знаю... Волнительно как-то... Чует мое сердце, что тут что-то не так...
  
   Потом родители говорили еще о чем-то, но Соне это было уже не интересно. Она все думала и думала, почему это всем кажется, что она изменилась? Разве она изменилась? Может быть, это раньше она будто спала и не понимала, на что способна? Может быть, она как раз сейчас настоящая? Мысли в голове пролетали, сменяли друг дружку, путались, переплетались в клубки, рвались на полуслове, и снова срастались совсем в другом месте, отчего совершенно терялся смысл. Соня уже не прислушивалась к разговору за стенкой, родительские голоса стали фоном и больше походили на "бу-бу-бу", гулкое, как из пустой бутылки, как будто окутанное туманом. Соня сама не заметила, как уснула...
  
   Сквозь сон она почувствовала, как кто-то легонько коснулся ее плеча. Прикосновение было едва ощутимым, но Соня тут же подскочила в постели. В квартире было тихо, на кухне уже никто не разговаривал, и только холодильник тихо урчал, как огромный, довольный, белый кот, насытившийся всеми этими припасами. Все давно уже спали. Соня перевела взгляд, и с удивлением увидела, что на краю ее кровати сидела Найдана, она улыбалась, но глаза ее были такими печальными, что казалось, будто она вот-вот расплачется.
  
   - Дана! Как же я рада тебя видеть! - воскликнула Соня и кинулась обнимать подругу, - я думала, что мы больше уже никогда не увидимся!..
  
   - Я тоже очень рада видеть тебя... - ответила Найдана.
  
   - У тебя опять отросли волосы! Так быстро! - Соня дотронулась до длинной косы Найданы, - значит, твои силы вернулись, и ты опять можешь приходить ко мне? Как там Ведагор поживает? Как у тебя дела? Рассказывай, скорее! Мне все-все интересно!
  
   - Софи, прости меня... - грустно сказала Найдана, словно не расслышав вопросов Сони.
  
   - Ну, что ты! За что мне тебя прощать? - удивилась Соня.
  
   - Прости, что я впутала тебя в эти дела...
  
   - Ты совсем забыла! Это не ты впутала, это было древнее пророчество и от него никуда не деться. Все случилось так, как и должно было случиться. Не вини себя.
  
   - Да, но ты теперь... - Найдана замолчала. С ее ресниц скатилась крупная слезинка и пробежала по щеке.
  
   - Кто? Кто я теперь? Найдана, ответь мне, кто я теперь?!!
  
   ... Соня проснулась от своего голоса:
  
   - Кто я теперь? Кто я? - повторяла она, как заклинание.
  
   Окончательно проснувшись, она села в постели и растерянно оглядела комнату. Рядом никого не было... Соня провела рукой по постели там, где только что сидела Найдана.
  
   - Неужели это был всего лишь сон?.. - тихо пробормотала она, отказываясь верить этой догадке.
  
   Взгляд Сони упал на зеркало, таинственно и призывно мерцающее в полумраке. Внезапная мысль озарила ее. Найдана... зеркало... проход в другой мир... в мир Найданы! Ведь это точно такое же зеркало! Точно такое же стоит в потайной комнате и в хижине Найданы!
  
   Соня торопливо соскочила с кровати, на ходу сняла медальон, и, бросившись на колени перед зеркалом, принялась ощупывать раму. Вот здесь, внизу, где-то в этом месте должен быть секретный замок!.. Эх, в темноте так плохо видно... ничего не разобрать!.. Тут Соне показалось, что она нашла знакомые выпуклые точки и черточки. Она практически вслепую, прощупывая одной рукой раму, второй попыталась приложить к ней медальон так, чтоб символы совпали. От волнения руки тряслись, и ей никак не удавалось приладить медальон. После каждой неудачной попытки Соня качала головой и, закусив губу, пробовала снова. Наконец, она услышала знакомый тихий щелчок, и, улыбнувшись, облегченно выдохнула. Получилось.
  
   - Как же мне это раньше в голову не пришло? - шепотом ругала она себя, - Зациклилась на том зеркале, в Кукушкино, а это ведь его точная копия! Вот, глупая-то! И что же я так долго ждала!
  
   Она поднялась, и решительно шагнула в зеркальную поверхность, в предвкушении встречи с подругой. Ее тело обволокло прохладным, вязким, прозрачным слоем, словно густым воздухом. Давно, уже почти два месяца она не проходила в другие миры, не чувствовала этого необычного прикосновения к коже, поэтому отвыкла, и даже зажмурилась, как будто шла в первый раз.
  
   Соня открыла глаза и огляделась. Даже в полумраке можно было понять, что это вовсе не хижина Найданы, это было какое-то другое место... Куда же она попала на этот раз? Настороженно оглядываясь по сторонам, Соня присела возле зеркала, протянула руку за медальоном, на ощупь нашла его на раме с той стороны, и вытащила, закрыв за собой проход, как когда-то учила ее Найдана. Так же, не переставая осматриваться, не глядя на медальон, она надела его на шею и привычным жестом спрятала за ворот сорочки. Только сейчас, почувствовав пальцами тонкую полоску кружева, пришитого по краю горловины, Соня осознала, что на ней надета только ночная сорочка и больше ничего. Она в спешке даже про тапки забыла, и сейчас ощущала босыми ступнями холод каменного пола. Соня оглянулась и посмотрела на себя в зеркало. Сорочка хоть и ниже колена, но негоже разгуливать в незнакомом помещении в нижнем белье, да еще и босиком. Немного посомневавшись, Соня махнула рукой:
  
   - Ай, ладно. Я тут быстренько осмотрюсь, и домой. Сейчас ведь ночь, все спят, так что меня никто не увидит, - сказала она сама себе шепотом, словно пытаясь убедить, что поступает правильно.
  
   В помещении было тихо и темно. Здесь не было ни одного окна, и единственным источником света была огромная, словно сделанная для великана дверь, находящаяся где-то в конце зала. Она была чуть приоткрыта и пропускала в комнату тонкую полоску тусклого света, благодаря которой можно было хоть что-то увидеть. Даже не увидеть, а примерно предположить, что это помещение - довольно-таки большой зал, с высокими потолками, такими высокими, что казалось, будто их и нет вовсе. Стены уходили куда-то ввысь, и терялись там в полной темноте. Соня прищурилась, вглядываясь в полумрак. Постепенно глаза привыкли к темноте и стало возможным хоть что-то разглядеть. Здесь совершенно не было мебели, за исключением большого зеркала, сквозь которое она попала сюда, и некоего подобия трона, стоящего посреди пустого зала. Соня казалась себе маленькой Дюймовочкой, попавшей в огромную комнату, с огромным троном, и только размеры зеркала возвращали ее в реальность. Это зеркало явно здесь чужое. Соня подошла к трону и, обойдя вокруг, осмотрела его. Громоздкий, угловатый, со сколами и выбоинами. Похоже, он каменный? Соня коснулась пальцами подлокотника и провела рукой, почувствовав неровную, холодную поверхность, царапающую кожу. Да, трон был высечен из цельного камня. Словно молчаливый истукан, он величественно возвышался в центре этого пустого зала. Соне показалось, что она уже где-то видела этот трон. Может быть, в фильме? Или на фото в каком-нибудь журнале? Соня напрягла память и даже нахмурила лоб, чтоб лучше вспоминалось. И тут ее осенило!
  
   - Это же то самое кресло из видений! - воскликнула она, забыв про осторожность, но тут же спохватилась, потому что ее голос неожиданно громко прозвучал в этом пустом каменном зале. Соня сжалась, и, подождав, пока утихнет гулкое эхо, уже шепотом добавила: - Помнится, здесь должны быть свечи.
  
   Она окинула взглядом зал, пристально глядя в темную пустоту, и вдруг, то тут, то там стали зажигаться огни. Соня улыбнулась: да, она не ошиблась насчет свечей, и именно этот зал она видела тогда в зеркале в видении. Теперь можно было осмотреться. Высоко на стенах виднелись углубления. Возможно, здесь когда-то были окна, а может быть это что-то другое, но сейчас они были густо оплетены толстыми лианами или ветвями деревьев, проникающими сюда снаружи. Как змеи, они туго переплетались между собой в клубок, не позволяя просочиться внутрь дневному свету. От дергающегося пламени свечей казалось, что они двигаются, словно живые, и вот-вот заползут внутрь. "Фу! Какое неприятное зрелище!" - подумала Соня и, передернув плечами, спешно отвела взгляд.
  
   Потихоньку все стало становиться на свои места: вот он - зал, вот трон, а вот и она - Соня, и глаза у нее теперь были точно такие же, как в тех видениях. Правда, в видениях на ней было надето шикарное платье, а вовсе не ночная сорочка. А в остальном все сходится. Вот только, что все это может означать?
  
   Соня в раздумьях потерла одной озябшей ступней о другую: стоять босиком на холодном каменном полу - малоприятное занятие. Но любопытство сильнее всего, а приоткрытая дверь вдалеке так и манила к себе. Соня торопливо пошла к своей цели, по пути бросая опасливые взгляды на пустые стены, на которых шевелились причудливые тени от огня свечей. Пройдя через весь зал и подойдя ближе к двери, Соня замедлила шаг, и осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, заглянула в щель. Прямо напротив двери, на стене в вычурном канделябре горела свеча. Это ее свет проникал в большой зал, а здесь он освещал длинный коридор, уходящий куда-то налево в темную даль. Все еще разрываясь между сомнением и любопытством, Соня дотронулась рукой до медальона и оглянулась на зеркало, примеряясь к расстоянию до него, прикидывая, куда ей бежать в случае опасности. Потом уперлась руками в огромную дверь, и со всей силы толкнула. Дверь, такая гигантская, толстая и тяжелая на вид, на удивление, легко и безо всякого скрипа открылась, как будто петли ее были только что смазаны. Соня чуть не вывалилась в коридор под действием собственной силы тяжести. Она осторожно вышла из зала. Налево шел длинный коридор, мрачный, но прямой. А направо коридор, огибая зал, уходил куда-то дальше в неизвестность, в полную темноту. Соня растерянно посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую. Какой путь выбрать? Прямой путь показался ей более безопасным, ведь не известно, что может ожидать там, за поворотом. Приняв решение, она вынула свечу из подсвечника, и торопливо пошла, чувствуя босыми ступнями округлость булыжников. "Наверное, там выход" - подумала Соня и прибавила шаг. Ведь это жутко интересно - посмотреть, что там, снаружи, в какой мир она попала на этот раз.
  
   Коридор оказался не таким уж и длинным. Вскоре Соня поняла, что каменные стены уже давно остались позади, а она идет по туннелю из переплетенных между собой стволов и ветвей деревьев. Почувствовался сквозняк, и пламя свечи затрепетало, готовое вот-вот погаснуть. Соня торопливо прикрыла его рукой - не хватало еще остаться здесь без света.
  
   Туннель был значительно ниже коридора и с каждым шагом становился все ниже и ниже. Сначала переплетения ветвей были такими густыми и плотными, что казалось, будто это и не ветви вовсе, а какие-то высеченные на стенах рельефные узоры. Свет от трепещущего пламени свечи падал на эти тугие узлы и обвития, создавая иллюзию движения. Толстые побеги переплетались с тонкими, душили их в борьбе за место существования. От всего этого создавалось неприятное ощущение. Постепенно, ближе к выходу ветки редели, становились тоньше, местами даже стали попадаться одиночные пучки листьев, и сквозь них можно было разглядеть мрачное темное небо, низкое и тяжелое, затянутое сизыми с розоватым отливом тучами, сквозь которые тщетно пыталась пробиться луна. Поредевший туннель закончился, и Соня, выйдя на улицу, замешкалась. Во-первых, она не знала, что ждет ее там, за пределами туннеля, а во-вторых, с каждым шагом она все дальше отходила от зеркала - единственного спасительного выхода из этого места. Соня осмотрелась. Повсюду росли деревья, изогнутые, кривые стволы которых были подобны каким-то странным, уродливым фигурам, застывшим в вычурных позах. От туннеля между деревьями извивалась песчаная тропинка, заманивая Сонино любопытство все дальше и дальше. Густой туман еще больше отягощал и без того унылый пейзаж. И тишина... Жуткая, пугающая, неживая тишина... Ни птички, ни ветра... Словно туман окутал все и всех, и усыпил на только ему одному известное время. Не решаясь отходить далеко от того места, где стояло зеркало, Соня оглянулась и посмотрела, откуда же она вышла. Позади нее возвышался темной глыбой огромный каменный замок с острыми башенками и выступающими зубчатыми деталями. В полумраке сложно было его разглядеть, но казалось, он весь состоит из углов и острых краев, и почти до половины густо зарос ползучими лианами. Понятно, почему в зале не было окон: они плотно затянулись разросшимися растениями. Соня медленно подняла взгляд, и, запрокинув голову, дошла до самых верхушек башенок, только там наверху виднелись изредка расположенные маленькие, незастекленные окошки.
  
   Несмотря на туман, пасмурность и такой мрачный пейзаж, здесь не было холодно. И Соня, стоя в одной ночной сорочке, совершенно не замерзла. Она пошевелила пальцами босых ног, на которые прилипли влажные песчинки, и неожиданно улыбнулась. Было в этом странном месте что-то такое... не объяснить. Соне уже давно не было так легко, она ни на кого не сердилась и никому не желала зла, и при этом ее голову не пронзала та ужасная боль. Она, как будто, снова стала прежняя - веселая, беззаботная и счастливая. И это чувство, так неожиданно свалившееся на нее, опьяняло и манило. Сердце наполнялось радостью, хотелось смеяться и кружиться в каком-нибудь безумном танце. Она почувствовала, что вдруг стала свободна от чего-то страшного.
  
   Вдруг в полной тишине раздалось громкое рычание. Соня от неожиданности вздрогнула и заозиралась по сторонам. Казалось, этот страшный рык звучит отовсюду. Он становился все громче, к рычанию добавился треск ломающихся деревьев, тревожный крик птиц, согнанных с насиженных мест. В ту же минуту пламя свечи погасло, и Соня оказалась в полной темноте. Казалось, будто даже этот маленький огонек испугался громкого рыка и решил спрятаться. Соня застыла, пытаясь разглядеть в тумане источник этих звуков. И вот, наконец, она увидела нечто. Это был не человек и не зверь. Вдалеке сквозь туман пробиралось чудовище огромного роста. На голове его были рога, один из которых воинственно торчал вверх, а второй заворачивался вниз, почти к самому уху. Сутулые плечи его были покрыты волосами, а руки настолько огромны, что чудовище с легкостью вырывало ими деревья на своем пути. Подобно человеку оно передвигалось на двух ногах, и шло, издавая страшное грозное рычание, в сторону замка прямо на Соню. Очнувшись от испуга, Соня отбросила теперь уже бесполезную свечу в сторону, и резко выставила вперед обе руки, чтоб волной магической энергии откинуть от себя это чудовище. Но оно даже не остановилось. Соня растерянно посмотрела на свои руки и попробовала снова, собрав всю силу, на какую только была способна. Страшное чудовище тем временем выбралось из зарослей и теперь, несдерживаемое препятствиями, с удвоенной скоростью приближалось к ней, свирепо рыча, размахивая огромными ручищами, готовое вот-вот схватить и растерзать ее. Теперь, на более близком расстоянии Соня отметила, что чудовище ростом метра три, не ниже, а может быть, даже и выше. А еще она разглядела его лицо, если его можно было так назвать... Увешанное длинными волосами, оно было настолько ужасным, что даже в самом жутком кошмаре такое не привидится.
  
   Осознав, что ее магия не действует, Соня, словно парализованная от ужаса, медленно попятилась назад в туннель. Но очередной устрашающий рык привел ее в чувства, и она бросилась бегом туда, где стояло зеркало - спасительный выход из этого опасного места. Она бежала по темному коридору, в панике пытаясь разглядеть ту дверь, в которую она только что вышла, а сзади раздавалось рычание, которое слышалось уже совсем близко и подгоняло ее. У нее даже не было времени, чтоб оглянуться, все свое внимание Соня направила на поиски двери, которую сложно было разглядеть в темном коридоре. Обдирая пальцы, она лихорадочно шарила руками в темноте по корявым каменным стенам. Сердце бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть или разорваться на части от страха. В отчаянии Соня приговаривала: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста..." - сама точно не зная, к кому обращается. То ли к чудовищу - "пожалуйста, не трогай меня!", то ли к себе: "пожалуйста, поторопись!", то ли к двери: "пожалуйста, найдись же уже наконец!" И когда она уже стала терять надежду, ее ладони почувствовали ровную поверхность. Вот она! Толстая деревянная дверь, которую она искала. Соня торопливо открыла ее, забежала в зал, с радостью отметив, что здесь все еще горели свечи и не нужно искать в темноте замок на раме. Затем, не останавливаясь, на ходу доставая медальон, подбежала к спасительному зеркалу.
   Она и сама не заметила, как в паническом ужасе проскочила сквозь проход, оказалась у себя в комнате и вырвала медальон из замка. Тут Соня торопливо забралась в постель, зарылась с головой в одеяло и затихла, сжимая в руке медальон. Спустя минуту, успокоившись, она осторожно высунула голову из-под одеяла и посмотрела на зеркало. Оно было спокойным, как прежде, словно ничего и не произошло. Выдохнув, Соня расслабленно откинула одеяло и, неожиданно для себя, улыбнулась. Панический ужас, который только что владел ее разумом, вдруг сменился каким-то диким восторгом от осознания того, что она в безопасности.
   ***
   - Соня, пора вставать!.. - мама мельком заглянула в комнату, включила свет, и уже собиралась выходить, как вдруг до ее сознания дошло то, что она увидела в доли секунды во вспыхнувшем свете, она снова вернулась и удивленно воскликнула: - Соня! Что у тебя с ногами?!
  
  Соня приоткрыла заспанные глаза и посмотрела на свои пятки, торчащие из-под одеяла. Они были жутко перепачканы, как будто Соня всю ночь бродила босиком по грязи. Минуточку! Босиком по грязи? Так значит, это был не сон? Значит, сегодня ночью она, действительно, попала сквозь зеркало в другой мир? Она вспомнила каменный замок с троном и страшное чудовище, которое чуть было не поймало ее. От этих мыслей Соня окончательно проснулась.
  
  - Эх, Соня, Соня... Неужели ты с такими чумазыми ногами вчера спать улеглась? - ужаснулась мама, - я не понимаю, что с тобой происходит...
  
  Соня посмотрела на маму и молча пожала плечами. А что она могла сказать? Что ночью бегала босиком по какому-то таинственному туннелю, в каком-то неизвестном месте? В таком случае лучше ограничиться молчаливым пожиманием плечами. Мама вздохнула, прицокнув языком, покачала головой и вышла из ее комнаты. А Соня снова откинулась на подушки и задумчиво посмотрела на зеркало. Целая куча вопросов роилась у нее в голове. Что это было сегодня ночью? Что это за место? Почему она попала именно туда? Кто то чудовище? Почему ей там было так хорошо? И сможет ли она попасть туда снова?
  
  - Соня! Ты встаешь? - мамин голос прервал Сонины размышления.
  
  Она рывком откинула с себя одеяло и встала. Сейчас первым делом нужно было помыть ноги. Проходя мимо зеркала, Соня как бы невзначай коснулась пальцами холодного стекла и улыбнулась, словно приветствуя давнего знакомого. А, выйдя из комнаты и столкнувшись с Наташкой, тут же изменилась в лице, как будто зеркалу она была больше рада, чем сестре.
  
  
  В школе Соня, как обычно, держалась обособленно, стараясь ни с кем не разговаривать. Ребята, похоже, привыкли к такому ее поведению, и не приставали с расспросами. Лишь только Зимин молчаливой тенью, со взглядом побитой собаки, повсюду следовал за ней. Да и он в последнее время стал отдаляться, и с каждым днем Соня все чаще оставалась совсем одна.
  
  - Ну, чего тебе опять? - раздраженно спросила Соня, почувствовав на себе его взгляд.
  
  - Ты домой одна идешь? - шепнул он.
  
  - Одна, - твердо ответила Соня.
  
  - Давай провожу, - предложил Зимин.
  
  - Не надо, - сказала Соня, как отрезала, - и не говори мне про маньяков. И вообще, если ты и дальше хочешь сидеть на этом месте, то сиди молча. Понял?
  
  - А... - попытался сделать еще одну попытку Денис, но Соня посмотрела на него сверлящим взглядом, и он притих, так и не высказав свою мысль.
  
  - Вот и отлично, - усмехнулась Соня.
  
  Зимин до конца уроков сидел молчаливый и какой-то печальный. Он, как будто, пытался осмыслить что-то очень важное для себя. Наконец, после уроков он сказал:
  
  - Я, наверное, пересяду на свое место... Ты, правда, очень изменилась... Может быть, я дурак и учусь не на пятерки, но то, что ты стала другая, и дурак заметит. Ты, конечно, извини, но та Соня мне нравилась больше...
  
  Он закинул сумку на плечо и, не дожидаясь Сониного ответа, вышел из класса. Соня молча смотрела ему вслед. 'Все правильно... Я должна быть одна... Так всем будет лучше' - с грустью думала она, но внешне ничем не выдала своих мыслей.
  
  - Нам нужно поговорить, - послышался за спиной чей-то голос.
  
  Соня оглянулась. Сзади стояла Настя и застенчиво теребила пуговицу на жилетке. Соня окинула ее безразличным взглядом:
  
  - Чего тебе? - спросила она, может быть, даже слишком грубо.
  
  - Ты можешь сказать, что случилось? В прошлом году ты была совсем другая, тебя, как будто, подменили...
  
  - Ну, что вы все заладили 'подменили, подменили'? И ты, и Зимин, и даже родители! - недовольно заворчала Соня, - Может быть, это всех вас подменили!
  
  - Если нужна моя помощь, ты только скажи, - Настя коснулась Сониной руки.
  
  - Настя... - Соня будто только что проснулась от кошмарного сна и жалобно посмотрела на подругу. Она протянула руку, хотела что-то сказать, и в ту же секунду дикая нестерпимая боль запульсировала в висках. Соня отдернула руку и, схватившись за голову, закричала: - Никогда не смей ко мне приближаться!
  
  Настя с растерянным, непонимающим видом сделала шаг назад, потом резко развернулась и, не оглядываясь, вышла из кабинета. Боль тут же стихла. Соня выпрямилась и с безразличным видом посмотрела вслед подруге. Теперь она уже наверняка могла назвать ее бывшей подругой. Теперь Соня была уверена, что невыносимая боль уже не вернется, ведь рядом с ней не осталось друзей, тех, кто мог бы вызвать в ней хорошие, добрые чувства.
  
   ***
  
  Соня сидела напротив зеркала и исподлобья смотрела на него, думая о чем-то своем. Уже несколько дней она боролась с искушением снова попасть в тот мир, где почувствовала неожиданную легкость и свободу, совсем как прежде. Там легко дышалось, потому что черная злоба не сдавливала грудь. Но там жило страшное рогатое чудовище, которое было настолько сильно, что на него не действовала даже ее магия. Это пугало ее, потому что без магии она становилась там совершенно беззащитна, словно улитка без панциря.
  
  Сегодня в школе отменили последние уроки, и Соня раньше обычного вернулась домой. Мама с Санькой ушла в поликлинику, папа был на работе, а Наташа возвращалась из университета поздно, поэтому Соня была предоставлена на какое-то время сама себе. Туська в последнее время старалась куда-нибудь спрятаться, если в квартире, кроме Сони, никого не было. Она так и не смогла принять ее такой, и каждый раз при встрече шипела и убегала. Соню какое-то время это огорчало, но потом она смирилась. Вот и сейчас Туська спряталась так, что ее не нашли бы даже самые лучшие в мире сыщики.
  
  Уже несколько раз Соня порывалась встать, она подходила к зеркалу, а потом, злясь на свою нерешительность и трусость, отходила обратно. Разрываясь между желанием вновь ощутить свободу от темных сил и страхом быть растерзанной чудовищем, Соня сомневалась. Наконец, она решительно сняла медальон и подошла к зеркалу, готовая вновь оказаться в том загадочном мире, несмотря на опасность. Все-таки сейчас день, а при дневном свете все кошмары рассеиваются и кажутся уже не такими страшными, как ночью. Она уже приложила медальон к замку, как вдруг в последний момент замешкалась, вспомнив что-то, и побежала в прихожую. Порывшись в шкафу, она вытащила оттуда кроссовки - уж в них-то удобнее бегать, чем босиком. Торопливо натянув обувь и, в спешке, даже не завязав шнурки, а только заправив их в кроссовки, Соня подошла к зеркалу и шагнула в другой мир.
  
  В мрачном зале опять было темно. 'Кто-то потушил свечи...' - подумала Соня и с опаской принялась всматриваться в темноту, ведь этот 'кто-то' мог быть совсем рядом, и это даже могло оказаться то чудовище. В темноте было ничего не видно, дверь на этот раз была плотно закрыта, и даже тот тусклый луч не проникал в зал. Соня напрягла слух и затаила дыхание, но ничего, кроме биения своего собственного сердца, не услышала. Немного успокоившись, она осторожно по очереди зажгла взглядом несколько свечей, расположенных поблизости, и окончательно убедившись, что в зале, кроме нее, действительно никого нет, Соня осмелела и зажгла остальные свечи. Здесь ничего не изменилось: в зале было так же пустынно, а трон стоял на своем прежнем месте. Уже зная, что этот зал пуст, и рассматривать здесь особенно нечего, Соня поспешила к выходу. Осторожно приоткрыв дверь, она потихоньку выглянула в коридор. На этот раз он не был освещен. И только благодаря свету, идущему из открытой двери зала, можно было что-то разглядеть. 'Ну, конечно! - вспомнила Соня, - Я же выбросила свечу!' Она прислушалась. Ни каких звуков: ни рыка, ни шагов чудовища, ни даже тихого шебуршания мышей. Там тоже было пусто.
  
  - Ну, что ж, налево - выход из замка и страшилище. Сегодня я разведаю, что там справа, - шепотом сказала сама себе Соня, и побежала по коридору, стараясь ступать мягко и не топать. Благо, резиновая подошва кроссовок это позволяет.
  
  За поворотом оказалась винтовая лестница. Она заворачивала и вела вверх, куда-то в темноту. Если возле зала еще можно было что-то разглядеть, то здесь была кромешная тьма! Соня бегло провела взглядом по стенам, пытаясь найти свечи и зажечь их, но это ей не удалось. Идти в темноту, в незнакомое место, да еще взбираться на ощупь по лестнице не очень-то приятно, и Соня в растерянности остановилась. Но тут же, озаренная идеей, кинулась обратно в пустынный зал, где горели тысячи свечей. Соня взяла одну из них и, осторожно прикрывая ладонью трепещущее пламя, пошла осматривать замок. Удивительно было, что вдоль лестницы, на стенах в канделябрах все же были закреплены свечи, и еще более удивительным было то, что Соне не удавалось зажечь их взглядом. Или это были какие-то особенные свечи, или магия Сони в этом месте не действовала. 'Странно, - подумала она, - ведь я же стала еще сильнее. Так почему же у меня не получается такое простое заклинание?..'
  
   После нескольких безрезультатных попыток она зажгла их по старинке, просто приложив свою зажженную свечу к фитилю других. Так она и шла дальше, останавливаясь, чтоб зажечь очередную свечу, и оставляя за собой освещенный коридор, определяющий, в каком направлении она шла. Вскоре лестница вывела ее к еще одному длинному коридору, идущему полукругом, по обеим сторонам которого располагались закрытые двери. Они были гораздо меньше, чем дверь внизу. Соня толкнула первую и та открылась с такой же легкостью, как дверь в пустынном зале. Соня в нерешительности остановилась на пороге, перед ней снова была темная комната и неизвестно, чего следовало ожидать на этот раз. Поразмыслив, она сделала шаг внутрь, и тусклый свет от ее свечи слегка осветил неведомое пространство небольшой комнаты. Соня бегло осмотрелась, все еще опасаясь встретиться с чудовищем. В комнате никого не было. Лишь только большой стол в центре, занимающий почти все пространство, с какими-то мелкими предметами на нем. Уже смелее она прошлась вдоль стен, зажигая некоторые, не все подряд, свечи. Потом подошла к столу и взяла в руки первый попавшийся предмет, чтоб рассмотреть его. Это была маленькая шкатулочка размером с кубик для настольной игры, точно такая же, как попалась ей однажды в Кукушкино. Она точно так же была украшена маленькими разноцветными камнями, и точно так же в ней было крошечное отверстие для ключика. Соня с удивлением покрутила в руках шкатулку, вспоминая события того лета, затем поставила ее на место и окинула взглядом остальные предметы на столе. Это были такие же маленькие шкатулочки, и было их здесь, наверное, штук пятьдесят или даже сто.
  
  - Как все это странно... - задумчиво пробормотала Соня.
  
  Она снова взяла свою свечу и пошла дальше обследовать замок. Там были разные комнаты, одни маленькие, как та, со шкатулочками, другие огромные, с высокими потолками и большими дверями. Одни комнаты были убраны, как спальни, другие - как гардеробные со странной одеждой, третьи - просто пустые, четвертые были закрыты, и Соне так и не удалось их открыть и посмотреть, что там внутри. Попался Соне и большой зал, явно бывший когда-то обеденным, потому что по центру его шел длинный стол, а с обеих сторон стояли стулья с высокими спинками, во главе стола стул был особенно большим и выделяющимся своей нарядностью. 'Для какой-то важной персоны, - подумала Соня, - А может быть, для того чудовища...' Она невольно оглянулась назад, снова вспомнив про страшное чудище. Соня вышла из обеденного зала и пошла дальше по коридору, который извивался, выводя, то на другие лестницы, то к другим коридорам с комнатами. Где-то уже совсем на верхних этажах стали появляться окна, они были совсем маленькие, и, наверное, поэтому света в комнатах от них не прибавлялось. Свет в окно поступал тусклый, как в зимний пасмурный вечер, и даже при наличии окон, без свечи все равно было не обойтись. Соня выглянула на улицу. Несмотря на то, что на этот раз она попала сюда днем, здесь все равно было мрачно. Небо плотно затянуто тучами, а внизу словно пушистым пледом все укрывал туман, не давая возможности разглядеть местность.
  
  Комнаты в замке были разные, и убранство в них разное, но больше ни в одной комнате Соня не увидела тех маленьких шкатулочек. Дойдя до самого верха, она повернула обратно, прошла назад весь путь, уже не отвлекаясь на двери и на то, что за ними. И вышла мимо большого зала, в котором стояло зеркало, по древесному туннелю на улицу. Здесь Соня замешкалась. Ведь где-то рядом бродит чудовище. А может быть, оно здесь не одно, может, их тут целое племя.
  
  Она стояла возле входа в туннель, не решаясь отойти ни на шаг, и рассматривала окрестности, насколько это было возможно, потому что там по-прежнему все окутывал туман, пряча в своих мутных, белых лохмотьях все, что находилось дальше двадцати шагов. Слишком свежи еще были воспоминания о том, как она убегала от чудовища, на ходу прощаясь с жизнью, поэтому Соня так и не решилась сегодня продолжать свои исследования. Она вернулась в большой зал, подошла к зеркалу и возвратилась в свою комнату, в свой привычный мир.
  
  Здесь она снова преображалась. К ней возвращалась раздражительность, она всем была недовольна, и она была одинока по собственному желанию. И, хотя в том, другом мире она чувствовала себя намного лучше, остаться насовсем там она не могла, потому что ее мир был здесь.
  
   ***
  
  Почему-то первый снег у всех людей вызывает одинаковую реакцию. Даже если ты не любишь зиму и мечтаешь жить в стране, где всегда лето и жара, все равно, увидев первый снег, ты улыбнешься - проверено. За ночь весь двор превратился в чистый лист бумаги, белый и сверкающий. Редкие цепочки следов веером расходились в разные стороны. Воздух сразу стал каким-то тончайшим, свежим и прозрачным. Соня вышла из подъезда и невольно улыбнулась, увидев эту белизну. Но в ту же секунду поморщилась от нарастающей боли и, словно надев на себя маску безразличия, с бесстрастным лицом направилась в школу.
  
  Зайдя в кабинет, Соня сразу заметила, что Денис сидит на своем прежнем месте за последней партой. Он о чем-то живо беседовал с мальчишками, они смеялись. Соня грустно усмехнулась краешком губ, отвела взгляд, и направилась к своей парте.
  
  - Что, Муха, разбежались все от тебя? Опять одна? - с усмешкой спросила Шахина, встав у нее на пути.
  
  - Чего тебе от меня нужно? Чего ты все никак не успокоишься? - устало пробормотала Соня.
  
  - Зря выпендриваешься, очки сняла, в шмотки вон свои наряжаешься вместо формы. Все равно ты никому не нужна! - воскликнула Маринка.
  
  - Как ты не можешь понять, что дружат не из-за очков и не из-за одежды! - резко ответила Соня, прошла мимо Марины и намеренно толкнула ее плечом так, что та чуть не упала.
  
  - Ты что? Совсем припухла?.. - возмутилась Шахина, потирая плечо и, прищурившись, прошипела: - Муха криволапая!..
  
  Соне как будто только это и было нужно. Она радостно улыбнулась, и молча прошла за свою парту, сопровождаемая взглядом Шахиной.
  
  Начался урок. Учительница географии, раскрыв журнал, долго водила ручкой по списку учеников, а Соня неотрывно смотрела на нее, пытаясь направить ее мысли туда, куда нужно.
  
  - Шахина! - вдруг выбрала учительница, и Соня едва заметно улыбнулась, - Марина, иди к доске.
  
  - Ну Зояванна!.. Я же на прошлом уроке отвечала, - попыталась протестовать Шахина.
  
  - Ну и что? Вот и проверим, как ты готовишь домашнее задание - каждый раз или от случая к случаю, - твердо сказала учительница и многозначительно кивнула в сторону карты. Марина поджала губы, немного попыхтела, затем вскинула голову, тряхнув своими роскошными локонами, и, как обычно, задрав нос, прошла к доске. Бросив беглый взгляд на ненавистную карту в разноцветных разводах, Шахина развернулась на каблуках, и свысока оглядела одноклассников.
  
  - Покажи мне, Марина, горы, которые мы изучали на прошлом уроке, - сказала учительница и протянула указку.
  
  Шахина, прищурившись, внимательно осмотрела карту и ткнула в две найденные горы.
  
  - Молодец. Только как правильно нужно показывать горы? Это же не город, что ты так в него тыкаешь. Нужно проводить указкой по горному хребту, - она взяла из рук Марины указку и провела ею по темно-коричневому пятну на карте.
  
  Это движение, ползающей по карте указки, навело Соню на неожиданную мысль. Она, не сводя взгляда с Шахиной, ткнула указательным пальцем в открытый учебник, лежащий перед ней. Затем, прижав его к бумаге, провела пальцем полосу вправо. Маринка вдруг пошатнулась, взмахнула руками, словно теряя равновесие, и неожиданно для всех сделала несколько шагов вдоль доски вправо. Затем Соня, шепотом припевая 'Муха криволапая, муха криволапая...' провела пальцем влево. И Маринка, вытаращив глаза, пошла влево, и чуть не сбила с ног учительницу.
  
  Соня рисовала пальцем круги, треугольники, какие-то завитки, пристально глядя на Маринку, и та ходила вдоль доски, повторяя все эти фигуры. Соня вошла в азарт. Как когда-то она играла с мухой на стекле, теперь она играла с Шахиной. Но это была не игра. Соня словно черпала энергию от страданий Маринки. И чем дольше это продолжалось, тем лучше становилось на ее душе. Соня намеренно хотела унизить Марину, как та много раз унижала ее. Все ребята в классе хохотали, держась за животы, глядя, как Маринка 'выписывает крендели' на виду у всех. Не смеялась только Соня, которая сосредоточенно не сводила взгляда со своей подопытной 'мухи', учительница, которая испуганно прыгала вокруг Шахиной, не понимая, что с ней происходит, и сама Маринка, которой было вовсе не до смеха, она чуть не плакала, потому что ее тело больше не слушалось ее, оно будто было подчинено какой-то неведомой силе, вот она-то и управляла ею. Постучав несколько раз пальцем по учебнику, чем заставив Шахину нелепо попрыгать на месте, и вызвав в классе еще большую волну смеха, Соня успокоилась. Она добилась того, чего хотела: над Шахиной смеялся весь класс. Теперь ей надоело. Радости это развлечение больше не приносило, а задаром развлекать других она не нанималась. Соня убрала руку от учебника и, подперев щеку, с интересом уставилась на карту, будто только что ее увидела.
  
  - Марина, Марина! - взволнованно размахивала руками учительница, обходя вокруг Шахиной, - Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Может, в медпункт?
  
  Маринка неопределенно покачала головой. По этому ее качанию невозможно было понять, что оно означает, но учительница поняла его так, как хотела, и отправила Марину в медпункт. Скорее всего, чтоб спасти урок от окончательного срыва, а то вдруг ей снова вздумается прыгать и пританцовывать. С опаской, но все же с ней согласилась пойти ее подружка Семенова. Осторожно косясь на Маринку, ожидая от нее очередного внезапного танцевального приступа, Лена шла от нее на некотором безопасном расстоянии. Дверь за ними закрылась, учительница с облегчением выдохнула и продолжила урок.
  
  Весь классный час Тамара Петровна посвятила тому, что пересаживала ребят на другие места.
  
  - Соня, пересядь вот сюда, - она, как всегда, поджав и спрятав мизинец под безымянный палец, указала рукой на третью парту в среднем ряду, рядом с Пискуновым.
  
  - Я буду сидеть здесь, - твердо сказала Соня, даже не шелохнувшись.
  
  - Это что еще за споры? - удивилась Тамара Петровна, - Нужно хоть иногда менять место, а то у тебя испортится осанка.
  
  - Я буду сидеть здесь, - повторила Соня, четко произнося и разделяя каждое слово.
  
  - Я не поняла, ты что, в детском саду находишься? Что это за капризы такие?
  
  Соня, исподлобья пристально взглянув на учительницу, сжала кулаки, и вдруг раздался громкий треск. Это пустой стул, стоящий рядом с Пискуновым вдруг разлетелся в мелкие щепки.
  
  - Кто это сделал?! - с возмущением и некоторым испугом крикнула учительница, оглядывая всех, сидящих в классе, стараясь поймать на лице какого-нибудь ученика довольную ухмылку. Но ребята и сами были в шоке. Все переглядывались, безрезультатно пытаясь опознать хулигана. Пискунов испуганно подскочил и стоял рядом с партой, не решаясь сесть обратно. Одна лишь Соня знала причину, но на нее, как обычно, думали меньше всего. Разве может тихоня вытворить подобное?
  
  Домой после уроков Соня опять шла одна. Она уже начала снова привыкать к одиночеству. Хоть это и не так весело, зато точно не вызывало никаких добрых чувств и намерений, от которых потом голова просто раскалывалась. Днем немного потеплело, снег подтаял, и люди растоптали его, смешали с песком, превратив в грязную кашу. Сегодняшний день прошел так, как хотела Соня, но почему-то на душе был неприятный осадок. Она задумчиво шла, не выбирая дороги получше, словно не замечая, что идет по грязной жиже...
  
  
  Вечером Соня еле дождалась, когда нужно будет идти спать. Она была непривычно молчалива и задумчива, и то и дело поглядывала на часы, а стрелки, как назло, словно замедлились. Если раньше она всегда тянула время, находила для себя вечером очень важные занятия, которые нужно было выполнить именно теперь, не откладывая на завтра, и этим самым оттягивала на неопределенный срок свой ночной сон, то сегодня она готова была хоть сейчас идти спать. Правда, в шесть часов вечера это вызвало бы кучу вопросов. Поэтому оставалось терпеливо подождать еще хотя бы три часа. Как только маленькая стрелка замерла на девятке, а большая едва коснулась цифры 'двенадцать', Соня тут же демонстративно громко зевнула и потянулась.
  
  - Что-то я сегодня так устала... - вялым голосом сказала она, - пойду-ка я спать. Всем спокойной ночи, - и, стараясь идти не спеша, но еле сдерживая свою нетерпеливость, Соня направилась в свою комнату.
  
  - Спокойной ночи, - ответили удивленные родители. Никогда еще такого не было, чтоб Соня сама уходила спать в девять часов. Они проводили ее недоумевающим взглядом, но им и в голову не могло прийти, что она что-то задумала. Родители были уверены, что их дочь, действительно, устала и пошла спать.
  
  Зайдя в свою комнату и закрывая за собой дверь, Соня слышала, как родители говорят между собой об очень большой нагрузке в школе, о том, какие же несчастные современные дети, как сильно они устают. Соня улыбнулась: ее план сработал.
  
  Так, что теперь?.. Соня задумчиво осмотрелась. Вряд ли кто-нибудь зайдет в комнату, ведь она уже пожелала всем спокойной ночи. Но, а вдруг? Соня торопливо расправила постель, сложила из одежды холм и, накрыв одеялом, примяла, придавая ему форму человеческого тела. Она отошла к двери и оценивающе посмотрела на свое творение, как его увидят родители, если заглянут к ней в комнату. Да, похоже, что в ее кровати, повернувшись к стене и накрывшись с головой одеялом, спит человек. Соня прислонилась ухом к двери, прислушиваясь к звукам. Затем выключила свет, медленно, на цыпочках подошла к кровати, еще немного подоткнула одеяло. В темноте она нащупала под кроватью кроссовки, приготовленные заранее, и, присев на краешек своей постели, переобулась. Подготовившись, Соня на минуту замешкалась, взволнованно вздохнула, глядя на поблескивающее в темноте зеркало, и решительно сняла с шеи медальон. Через мгновение она была уже в каменном тронном зале.
  
  Сегодня она заранее знала, куда хочет пойти. Соня уверенно прошла по туннелю, на секунду задержалась у выхода, а потом решительно, но боязливо озираясь по сторонам, направилась туда, где туман напускал тайну и наверняка скрывал что-то интересное. Совсем рядом туман рассеивался, но сгущался вдалеке, поэтому цельной картины не представлялось, можно было разглядеть только то, что под ногами и шагов в двадцати вокруг. Вечная пасмурность и не единого намека на даже маленький солнечный лучик, только добавляли таинственности этому месту. Песчаные дорожки, некогда широкие и аккуратные, сейчас поросли сорной травой и превратились в узкие тропы. Невысокие корявые деревья с куцей, одиночной листвой росли по обеим сторонам от дорожки, создавая некое подобие аллеи. Повсюду лежали валуны разных размеров, некоторые были совсем маленькие, другие просто огромные. И ни единого цветочка. Даже какого-нибудь малюсенького, невзрачного цветочка! Сорная трава и та не цвела. Конечно! Если постоянно темно, разве расцветет что-нибудь? Похоже, что в этих местах обычная зелень была в дефиците, что уж говорить про какие-то цветы.
  
  Соня уходила все дальше, изредка оглядываясь назад, чтоб увидеть замок и не заблудиться. Вокруг было тихо. Даже птицы не чирикали и ветер не шумел листвой, и не верилось, что где-то здесь, в этой тишине живет страшное чудище. Соня чувствовала себя очень легко и спокойно, как будто находилась в давно уже знакомом месте. Она увлеклась изучением местности, и даже не заметила, как сзади вдалеке едва слышно затрещали ветки, предупреждая о приближающейся опасности. Соня в очередной раз оглянулась назад, чтоб посмотреть, далеко ли она ушла от замка, и только тогда с ужасом заметила, как сквозь деревья к ней приближается то самое чудовище. Оно не рычало, подкрадывалось тихо, и было уже совсем близко. Соня инстинктивно, резко выставила вперед руки, пытаясь защитить себя при помощи магии, но, когда у нее опять ничего не получилось, она вспомнила, что ее магия бессильна против этого чудища, и напрасно тратить время на попытки. Соня в отчаянии сжала кулаки и закусила губу. Искать спасения в замке было бесполезно, потому что путь к нему был прегражден, и она бросилась бежать, сама не зная - куда, в неизвестность, в туман, лишь бы подальше от страшного чудовища, лишь бы спастись. Спрятаться! Да, нужно спрятаться и переждать, пока чудище уйдет. Она бежала, то и дело оглядываясь назад, а чудище становилось все ближе и ближе. От его тяжелых шагов, казалось, сотрясается земля и подпрыгивают камни. Оно уже почти догнало Соню, и она даже отчетливо увидела его перекошенное гримасой лицо, завешенное длинными, спутанными лохмами, и, виднеющиеся сквозь них, горящие гневом глаза. Вдруг Соня запнулась и кубарем полетела куда-то вниз, обдираясь об ветки, ударяясь об камни. Последнее, что она видела, это как страшный великан одним прыжком перелетел в то место, куда свалилась Соня, он грузно приземлился совсем рядом с ней, сильно тряхнув землю и подняв пыль, которая из-за влажного туманного воздуха не поднялась облаком, а тут же тяжело опустилась вниз.
  
  Соня поморщилась от боли и невольно застонала, стараясь все же быть терпеливой и не показывать врагу вида, что ей больно. Она попыталась встать и бежать дальше, но тут же рухнула обратно и снова застонала - на ногу невозможно было ступить, наверное, Соня подвернула ее, когда упала. Она мельком взглянула на чудовище, которое, на удивление, не набрасывалось на нее сразу же, оно просто стояло рядом и даже с интересом, склонив свою рогатую голову набок, наблюдало за неловкими Сониными попытками встать и убежать. Соня поползла, упираясь руками, хватаясь за траву, и отталкиваясь здоровой ногой. А странное чудовище медленно передвигалось рядом, не сводя с нее взгляда. Потом оно присело возле Сони, сильно прижало ее одной рукой к земле, так, что она не смогла сдвинуться с места, наклонилось и понюхало ее волосы, громко сопя и фыркая. Соня изо всех сил зажмурилась, стараясь не смотреть на страшную морду чудовища, прикрытую волосами. Она чувствовала мощный поток воздуха из его огромных ноздрей, от которого ее волосы развевались, как от ветра. Его длинная челка щекотно коснулась ее лица, и Соня всем телом содрогнулась от омерзения. Затем оно помедлило, словно в раздумьях, и второй рукой, всего лишь двумя пальцами схватило Соню за больную ступню и дернуло. Соня не успела даже понять, что происходит, в ноге что-то щелкнуло, от внезапной резкой боли она крикнула, мельком пронеслась мысль, что чудовище начало разрывать ее на части. И она потеряла сознание...
Оценка: 5.92*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"