Улегшись в постель, Иван Воскресенский, как обычно, сперва долго лежал в ожидании сна. Внезапно перед его очами появилась необычно яркая картинка: Татьяна Миткова в студии "Сегодня" сидит и пристально смотрит на него.

- Вы мой внук! - заявила она. - Завтра я к вам приезжаю, ровно в десять часов утра! Пойдите скажите своей маме об этом!

- Вы знаете, - продолжала Миткова, - что мы родственники по дворянской линии? Теперь я хочу выйти за вас замуж, но фиктивно! Ровно в десять, не забудьте!

Донельзя обрадованный Ваня отправился к маме.

- Завтра утром приезжает Миткова, так что ты не удивляйся! - "обрадовал" он ее.

- Очень хорошо! - сказала она.

Бедная мама не спала всю ночь.

Наутро, готовясь к встрече с Митковой и вооружившись резиновой милицейской дубинкой, а также приготовив полотенца, чтобы в случае чего связать буйную телеведущую, потому что Миткова уже успела Ваню предупредить, что убьет его, как только приедет, Воскресенский застыл на диване в ожидании. Но, вы мне не поверите! Миткова все не ехала!

Появилась новая картинка: Джигарханян потрясал кулаком и исступленно кричал: "Если он нашу девочку хоть пальцем тронет, то мы с ним не знаем, что сделаем!" Ваня резонно возразил артисту, что эта девочка сама мечтает его убить, чтобы заграбастать наследство предков.

Снова появилась Миткова: "Милый! Я иду к тебе! Вот я уже поднимаюсь вверх по лестнице, вот третий этаж, вот четвертый..."

Не выдержал ожидания, Иван бросился к дверям и на лестницу. В поисках Митковой он обегал весь подъезд, но никакой телеведущей, увы, нашел, после чего вернулся к себе домой.

Следующий день принес новые "радости". Появилась перед внутренним взором Вани соседка по даче и сказала, указывая на него пальцем: "Я навела на тебя порчу! Теперь весь твой род проклят!" Немного помолчав, она добавила: " А вы станете великим человеком!" " Я это и так знаю!" - запальчиво воскликнул Иван.

Потом появился Черномырдин и тоже что-то ему говорил. Воскресенский включил телевизор, и там сообщили, что Виктор Степанович поехал с визитом в Китай. "Как это он может лететь в Китай и одновременно телепатически переговариваться со мной?" - удивлялся Ваня.

Через несколько дней голоса и картинки стали тревожнее. Персонажи, все знаменитости, калейдоскопично сменяли друг друга.

" Ваша мама - майор КГБ и убила 120 человек! - сообщали они. - Теперь она и тебя хочет убить! Смотри, не положила ли она тебе в карманы какие-нибудь железки. Прикоснешься к такой железке - и сразу инфаркт! Она также может намазать себе пальцы ядом! Смотри, не давай ей приблизиться к себе, как прикоснется - тебе каюк!"

Далее были такие глюки. Будто Миткова явилась в кабинет к Черномырдину и заявила, что сию минуту отправляется на Урал, к своему возлюбленному Ване Воскресенскому, делать революцию, как Ленин и Крупская. Черномырдин погрозил ей пальцем, мол, я найду на вас управу!

А потом Чубайс и Немцов подсадили Миткову на героин, а Жириновский проиграл ее в карты одному лдпээровцу. Миткова, конечно, с расстройства угодила в психушку, и Ваня видел ее сидящей на больничной койке и скорбно глядящей на него.

Ему представилось, что он в качестве врача-психиатра попал в эту больницу и вознамерился лечить Миткову лечебным голоданием. Видел, как возмущалась врач: "Все, я умываю руки! Лечите ее, как хотите!

Далее голоса сообщили, будто мама и брат Гриша тайком таскали его дневники в КГБ, а потом, после того как кэгэбэшники их перепечатывали, забирали обратно. Иван понюхал одну тетрадку, и ему показалось, что она пахнет духами. "Ну, разумеется, - подхватили демоны, - это машинистка из КГБ случайно пролила на нее свои духи "Красная Москва"!

Предельно возмущенный Иван отправился к маме, обвинил ее и брата в краже и для достоверности дал ей понюхать тетрадку. Тут уже мама не выдержала: " Ты эти разговоры прекрати!- гневно закричала она. - А не то я с тобой не так поговорю!" Но Ивана это только убедило в том, что мама и брат действительно стукачи и агенты КГБ.

И что выяснилось в дальнейшем. Оказывается, Миткова получила от Черномырдина пропуск в архивы КГБ и там случайно обнаружила дневники Ивана, которые, как я уже говорил, туда таскали его мама и братик. Она девушка трудолюбивая, поэтому все быстренько перепечатала и потом опубликовала в качестве книги "Очерки былого" под псевдонимом Галина Ямпольская.

Иван записал это имя на отдельную бумажку, чтобы не забыть, отправился к маме и попросил ее поспрашивать эту книгу в магазине.

- Купила? - спросил он ее на следующий день.

- Такой книги нет и никогда не было.

- Еще бы! - хмыкнул Ваня.- Это мои дневники!

Тут уже пришел черед негодованию матери: " Ты из меня-то что дурочку делаешь?"

Как-то раз он гулял со своим псом Тузиком по набережной, и тут появился Немцов. "Что она (в смысле Миткова) в тебе нашла? Что она в тебе нашла?" - горестно восклицал Немцов.

" Я умный!" - гордо сказал Воскресенский.

В один из дней приступа перед Иваном предстал некий пожилой мужчина в очках и представился: " Я Гейко! Экстрасенс - оккультист высшей категории! - Он поправил очки. - Высшей!" Потом добавил: "Я Иисус Христос! А это, - он указал на какую-то голую бабу в купальном халате, - Дева Мария!" Баба огрызнулась.

Снова появилась Миткова: "Вы слышали что-нибудь о реституции? По этому новому закону всем дворянам возвратят их усадьбы, после революции национализированные большевиками. Я уже собрала целую кипу документов! " - она показала, какую кипу.

"Реституция - проституция!" - бушевал Гейко.

Далее Миткова поведала, что по новому закону хотела бы вернуть поместья в Тверской и Нижегородской губерниях.

"Там и лесопилка есть, - ни к селу ни к городу вставил Гейко, - и оркестр играет!"

"Мне главное, чтобы выйти поскорее за Ивана фиктивно замуж, - мечтала Миткова, - вернуть поместье, а там пусть себе сидит на скамеечке, семечки щелкает, а я буду заниматься хозяйством!"

Однажды мама зашла в его комнату. Иван сидел на кровати, глаза стеклянные, и указывал куда-то в пустоту: "Смотри! Вот черт стоит! Черт!"

То ему представлялось, что он подручный не кого иного, как Сатаны, что-то вроде шута. Он бегал перед толпой, колотил пистолетом о трибуну и истошно вопил: "На колени перед Сверхразумом!" Все встали, кроме Ельцина и Пугачевой.

Сатана был одет в средневековый рыцарский костюм, со шпагой, вроде того, что носил Воланд в романе Булгакова. Когда Ваня плохо себя вел или неудачно шутил, Сатана стрелял в него из пистолета.

- Ну, как, неплохо? - спросил дьявол.

- Очень даже! - ответил тот

Но тут на публикацию ваниных дневников смертельно обиделась его бывшая классная руководительница Вера Степановна. Она явилась к нему домой вместе с сыном и долго плакала, что Иван ее оклеветал.

Воскресенский оправдывался: " Я не давал согласия на публикацию! Это все Миткова!"

А сын Веры Степановны всячески успокаивал мать: "Пойдем, мама! Не стоит он того!"

Когда они ушли, появился Гафт. "Что ж вы так про учительницу-то! - укорял он Ивана.

Как-то он принимал душ, и перед ним опять предстала учительница Вера Степановна.

-А меня изнасиловали! - голосом капризной девочки сказала она.

Иван был вне себя от ярости: "Кто посмел?!"

- А это, Ваня, все твои бывшие одноклассники, мои ученики! - горестно вещала она.

- Как? Любимую учительницу! - Иван был взбешен.-

Да я им всем глотки перережу!

- Не надо! Не мсти им! Пусть живут! - успокаивала его Вера Степановна.

- Это надругательство произошло в школе, в учительской, прямо на столе,- вела Вера Степановна свой печальный рассказ. - Эти сволочи пришли и группой, по очереди надругались надо мной, своей учительницей. А один гад орал: " Жарь ее круче, суку старую!"

Дальнейшая судьба Веры Степановны была тоже очень трагической: она попала в женский монастырь, где ее регулярно насиловали монашки-лесбиянки, после чего она с горя бросилась из окна и разбилась о монастырский асфальт. Так печально закончила свою земную юдоль хорошая школьная учительница Вера Степановна, а этим гадам-насильникам так ничего и не было, а также, естественно, и монашкам -лесбиянкам. Мир ее праху!

Как-то он видел сон. Будто какая-то ведьма похищает его душу из тела и летает с ней по комнате.

- Ой, кто это? - испуганно заверещал Воскресенский.

- Люди! - мрачно отвечала ведьма.

То он видел себя в раю, где прыгал и резвился с Верой Степановной, а Господь грозил им издали, дескать, не балуйтесь!

То он кричал: " Я стану Богом! Стану Всевышним!" А Христос осаживал его за плечо и приговаривал: " Да не гоношись ты!"

Как-то он увидел себя стоящим перед престолом Всевышнего. Перед ним сидели Бог Отец и Бог Сын. Христос и спрашивает Отца Небесного: "Ну, и что мы будем с ним делать?" Тогда Иисус берет его и бросает в бездонную пропасть, и он летит, летит, покуда не разбивается о камни.

Однажды голоса сообщили, что генерал Лебедь уже захватил власть в стране и теперь лебедевские наймиты будут врываться в дома, отчего советовали Ване как следует вооружиться.

Воскресенский решительно отправился на кухню, где мама уже готовила ему покушать. Выдвинув ящик кухонного стола, он молча стал доставать из него ножи.

Мама вся похолодела.

- Ты запирайся! - посоветовал он ей.

- Да я как-то не имею такой привычки, запираться! - робко отвечала она.

Иван недоуменно уставился на нее: в такой час, когда путчисты полезут во все дома и будут всех убивать и грабить, и не запереться!

Еще он захватил с собой баллончик с перцем и снова резиновую дубинку.

Мама же пошла в комнату своего старшего сына Григория:

- Запрись на всякий случай!

- Ну, это же Ванька, наш Ванька! Ну, что он нам сделает?

Только чертям этого показалось мало, и они внушили Ивану, будто его мама и брат замышляют недоброе, а именно: убить его любимого пса Тузика.

- Привяжи собаку к батарее! - приказали демоны, и Ваня побежал выполнять их распоряжение. Потом он не раз спрашивал себя, а что если бы черти приказали ему, например, убить пса? Убил бы? " Нет, никогда! - ужасался он одной этой мысли. Но это было уже потом...

В комнату вошла мама:

- Отвяжи собаку!

- Нет, нет! Сейчас нагрянут лебедевские путчисты! Хотя бы пса я спасу!

Ничего не добившись, мама ушла. Воскресенский же, захватив для компании еще и кошку, запер и забаррикадировал дверь, и так провел ночь.

Наутро, когда он немного очухался, Ваня выпустил животных и включил телевизор.

Выступавший там человек говорил, что все голоса, которые слышат больные люди - суть низший астрал, то есть бесы.

" Так вот оно что! - подумал Иван.

Он решил начать голодать. Приняв слабительное перед сном, он на следующее утро, пардон, еще сделал себе клизму. Дня через два голодания у него в голове немного прояснилось, и ему пришла на ум мысль, что если голоса - это демоны, то самое действенное средство против них - это, конечно же, молитвы!

Он достал молитвенник из ящика письменного стола, где у него хранилась еще и Библия, которую он до сей поры так и не удосужился прочитать, опустился на колени перед иконой Спасителя и принялся читать Трисвятое: "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!"

Что тут началось!

Сперва из него пошел хриплый кашель, который перешел затем в визгливый собачий лай. Мама в соседней комнате закричала от ужаса. Иван бросился к ней.

-Молись, мать моя! - сказал он торжественно и вручил ей Евангелие.- Читай!

Мама послушно взяла книгу.

Воскресенский вернулся к себе и снова встал на колени перед иконой.

"Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!"

Он совершил земной поклон, и тут какая-то сила стала бить его лбом об пол: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь - быстро, и потом: раз, два, три - медленно.

На следующий день мама пригласила знакомого психиатра.

Иван на коленях молился перед иконой, когда к дверям подошла врач.

- Ваня, отоприте! Я хочу с вами поговорить!

- Извините, я сейчас молюсь!

- Я тоже верующая, помолимся вместе!

- Простите, но я вас не приглашал! - отвечал Иван.

- Пустите, - скреблась врач, - я приехала издалека!

Так и, не солоно хлебавши, психиатр ушла: Ваня ее не пустил. И правильно сделал.

Несмотря на молитвы, бесы не отступали, они все пытались им руководить.

В последний день приступа голоса велели парню раздеться, лечь на кровать и, крестясь, читать молитвы. Он так и сделал. И как же его начало ломать на кровати и подбрасывать, когда он осенял себя крестным знамением! Скоро все кончилось. Господь прогнал от него бесов. И слава Богу!

Два дня Иван отсыпался. За три месяца приступа у него изрядно село зрение и куда-то подевалась энергия, но это было уже не столь страшно...

2008,2023, 2024 гг.