Аннотация: Кое-что о последней поездке в Мещеру. С еще более новыми фотографиями.
Дорогами Мещёры
Только что вернулся из Мещеры, где почти неделю провел в палатке, ночуя то вблизи тетеревиных токов, то возле озер и болот, до предела заполненных сейчас пролетными птицами, ожидающими, когда хоть чуть оттает тундра, где они проводят короткое и беспокойное лето. Ездил один, на обычной старенькой "девятке" еще советского выпуска, которая спокойно идет за сто километров в час и тратит на сто километров наших дорог чуть меньше, чем семь с половиной литров бензина. Моя боевая подруга, которую я не хочу менять, как в силу моего общего консерватизма, так и в силу ее надежности: я знаю почти все, что в ней может сломаться. Более того - почти все сломанное можно починить прямо в дороге, грубо говоря, при помощи топора и гвоздей, а ремонт у любого деревенского умельца будет стоить совсем недорого.
Конечно, для Мещеры лучше подошла бы "Нива", но мне кажется, что везде, где можно, не задумываясь, проехать на "Ниве", мы с моей Боевой Слонихой Муркой (так зовут мою машину) тоже проедем, может, лишь чуть подумав. В любом случае, добровольно менять я ее не собираюсь: машина нужна для того, чтобы ездить, а не для того, чтобы доказать соседу, у кого кошелек толще. С соседом можно меряться чем-нибудь другим, а лучше не меряться вовсе: наше собственное тщеславие - один из крепеньких крючочков, на которые нас подцепляет жизнь, чтобы потом уже никогда не отпускать. Крысиные гонки или, по-научному, статусный тоталитаризм. Это не для меня.
Мещера, пожалуй, самый близкий к Москве и самый обширный край, где природа сохранилась. Не то, чтобы в ее первозданном виде - нет уже у нас таких краев. Но природа Мещеры богата, щедра, не очень заплевана и замусорена народом-богоносцем, бывшим строителем коммунизма, который теперь с таким же успехом строит общество развитого сникерса, если верить некоему Станиславу Белковскому. В Мещере можно встретить цветы, знакомые с детства, но потом надолго позабытые. В Мещере можно встретить зверей, известных только по картинкам, да по великолепным статьям мудрого человека Василия Михайловича Пескова, который любит и знает этот край. В Мещере можно встретить птиц, о которых писали Аксаков и Бианки, и которые для большинства людей, живущих в больших и малых городах, так и остались самыми реальными неопознанными летающими объектами, не имеющими никакого отношения ни к марсианам, ни к другим зеленым человечкам. Мещера - это Куприн, Есенин и Паустовский. Мещера - это Природа.
Мещера - это лесной край размером больше, чем сто километров на сто километров, последний оплот леса перед заокской Степью. Ока образует естественную границу Мещеры. Эта граница начинается от Белоомута в Московской еще области, идет через есенинское Константиново, Солотчу Паустовского, проходит в пяти километрах северо-восточнее Рязани, только что триумфально выбравшей себе в губернаторы боевого генерала-десантника, далее идет через всемирно известные Мурмино, Брыкин Бор, Нармушадь и Ерахтур к самому загадочному нашему городу - Касимову, которым совсем недавно управляла выдающаяся мусульманка, татарка по национальности, Фатами-Султан. Было это уже после Ивана Грозного, но еще до Петра Первого - пустяк по историческим меркам.
Северную границу Мещеры провести трудно. Начинается она, скорее всего, где-то в районе подмосковного города Щелково и проходит по великой русской реке Клязьме через Ногинск - Павловский Посад - Орехово-Зуево и далее во Владимирскую область, в Петушки, Костерево и аж почти до самого таинственного города Мурома, от которого до того же Касимова всего около ста километров. То есть, и Шатура, и Рошаль, и Черусти, и Туголесский Бор, и Радовицкий Мох, и Гусь Железный с Гусем Хрустальным, и Лашма, и Спас-Клепики - все это она, Мещера. Названа Мещера по имени угро-финского племени, коренного обитателя здешних мест. Племя растворилось, обрусело или слилось с татарами, потерялось в веках: среди 192 национальностей и субэтнических групп, отмеченных во время последней переписи, мещеры нет. Весь (вепсы) есть. Водь - есть. Есть даже ижорцы, кеты, юги, нагайбаки и негидальцы. Мещеры нет. Сохранилось лишь название района, да названия некоторых сел на чистом мещерском языке: Ерахтур, Тума, Мурмино, Чаур, возможно, Екшур и Чуликса. Даже фамилия Мещеряков спорна по происхождению: одни говорят - от мещеры, другие - от мещеряков, татар-мишарей, живущих и поныне в любимой мной Башкирии.
Я практически не знаю ту часть Мещеры, которая лежит во Владимирской области. Московская Мещера интересна в некоторых местах, но все-таки любая земля, где водятся дачники, сразу же теряет и таинственность, и что-то еще. Много-много лет подряд я езжу в свою Мещеру, в район Великих озер, район, где течет великая русская река Пра, которую я излопатил веслами, а берега которой исходил пешком во всех, кажется, направлениях. Это Мещера Рязанская, край, описанный великим лириком Константином Паустовским и заснятый во всех его мыслимых аспектах великим фотографом и знатоком природы Вадимом Гиппенрейтером.
Ехать туда очень просто: московская кольцевая автодорога, Рязанское шоссе, поворот на аэропорт Быково, а там, где на Быково вправо, поверните влево, и у поста ГАИ через пять примерно километров, направо. Вы стоите на Егорьевском шоссе, дороге, которая проходит через знаменитые села Хотеичи, Пёсье и Гжель. Эта дорога ведет в Тюрвищи, Спас-Клепики, Туму и Касимов, а хотите дальше - хоть до Читы: в Шацке перейдете на М5, и езжайте себе спокойно в Читу и далее везде. Я именно по этой дороге езжу на родной мне Хмелинский кордон в Тамбовскую область, в зацнинские леса, которые так похожи на мещерские.
Еще до Спас-Клепиков вы пересечете реку Цну, но не нашу тамбовскую, и не валдайскую, а подмосковную Цну, мирно впадающую в Оку возле огромного села Дединово. Затем в Подлесной последует поворот на Радовицкий Мох, затем пройдут деревеньки Гришакино, Дерзсковская, и сразу за ними вы в первый раз увидите гигантские разливы. Но это еще не Пра, это речка Ялма, которая сбрасывает в Великие Озера воду с огромных торфяных полей района Дмитровский Погост - Туголесский Бор - Тасинский Бор. Хотя про Тасинский Бор, думаю, я немного загнул: от торфяных полей Тасинского Бора вода отводится прямо в Бужу, а водораздел с системой Ялмы проходит где-то в районах урочищ Острый Мох, Дальняя Лупандиха и Мишунина Грива.
Вообще, Мещера - это сеть каналов, канав, в большинстве своем прорытых руками человека, в которых были не рычаги экскаватора, а простые штыковые лопаты: это район гигантских торфяных залежей, а чтобы добраться до торфа, надо сбросить избыток воды. Самый знаменитый канал Мещеры - канал Жилинского, названный по имени царского еще генерала Жилинского, возглавлявшего когда-то экспедицию по осушению здешних болот. Канал Жилинского с одной стороны переходит в канал Шья, принимающий воды Дровацкого канала и Широкой канавы, и впадает(?) в Оку возле Белоомута, а с другой стороны он переходит в канал Магистральный, а далее в речку Солотчу, которая впадает в Оку напротив знаменитого поселка Солотча и недалеко от не менее знаменитого Иоанно-Богословского монастыря в Пощупово, известного еще с домонгольских времен.
Таким образом, русло Оки, делающей здесь огромную петлю, зеркально повторяется в лесных чащах, а сама Ока получает постоянный сток чистой лесной воды, немного красноватой от торфа. Кроме канала Жилинского, есть еще канава Масленникова, Кельцовская канава, даже Сплавная канава, а также сотни и тысячи канав и каналов, не имеющих названия. Наверное, можно попробовать по высокой воде пройти из Оки в Оку по системе каналов. Единственная проблема - завалы: сейчас почти все эти каналы и канавы заброшены и зарастают.
Но вернемся к дороге. Мы проехали Ялму, ее разливы. Это еще Московская область. Дальше вы проезжаете мимо санатория "Озеро Белое" - шикарного здания западного типа, принадлежащего "Норильскому Никелю", если ничего не изменилось, и стоящего на берегу очень глубокого и очень красивого озера Белое, одного из многих в Мещере, носящих это название, правда, почти все остальные - мелкие торфяные озера. Здесь вы увидите знак ограничения скорости до 40 километров в час. Будьте осторожны и внимайте этому знаку: это кормушка находящегося неподалеку последнего московского поста ГАИ. Бравые ребята нехило подрабатывают здесь, благо, мало кто после Ново-Харитонова (это еще до Егорьевска; в Ново-Харитоново и делают ту самую знаменитую гжельскую керамику), держит скорость меньше ста километров в час: дорога практически пустая, машины дачников куда-то рассасываются, а грузовое движение в эту сторону не очень значительное. Из двухсот километров расстояния от моего дома до Спас-Клепиков примерно сто сорок можно идти с нормальной скоростью.
Если вам повезло, и вы благополучно проскочили гаишную "черную кассу", то на посту вас обязательно остановят - машин здесь мало, ребята скучают, но сильно не придираются, сказывается-таки отдаленность от Москвы. Дальше будет село Евлево - именно здесь вы впервые встречаетесь с великой русской рекой по имени Пра: ее правый рукав только что вышел из озера Святого и идет в озеро Сокорево, куда мы скоро приедем. Километров через пять, в Тюрвищах, вы еще раз пересечете реку, теперь ее левый рукав, который вытек из озера Шагара и тут же на ваших глазах впадает в озеро Ивановское. За Тюрвищами можно осторожно съехать с шоссе направо и проехать на высокий берег этого озера, поросший огромными, почти корабельными соснами. Отсюда открываются изумительные виды на апрельские разливы Пры.
Чтобы покончить с дорожной тематикой: будьте осторожны на обгонах. Дороги здесь крайне извилистые, памятники по сторонам красноречиво говорят, что не надо торопиться, а лучше подождать полторы-две минуты, когда откроется прямой участок: их здесь тоже много. До Егорьевска заправки часты. После Егорьевска до самых Спас-Клепиков (это почти сто километров) заправок, кажется, нет. После Спас-Клепиков по направлению к Касимову заправка будет в Туме, по направлению к Рязани - в Малиновке и Шумаши, Шумашь - это уже на Оке. Да, есть еще заправка между Солотчей и Заборьем, она, собственно, и разделяет эти два селения, но трасса проходит немного в стороне.
Дальше вы проедете мимо еще одного озера Белое - огромное и мелкое озеро с левой стороны. К нему тоже можно съехать в двух-трех местах, но купаться, тем более, в апреле, там вряд ли захочется: дно мелкое и очень вязкое - торф. Через три минуты вы уже подъезжаете к Спас-Клепикам. Недавно здесь сделали объездную дорогу, и поток машин на Туму-Касимов уходит теперь налево. Спас-Клепики - прямо, меньше, чем в километре. Нам направо, хотя можно поехать в Спас-Клепики, проехать Тамышево, Иншаково, Натальино и попасть в Заводскую Слободу, где Пра уже первозданно чистая, а до описанного Паустовским кордона 273 останется всего восемь километров грунтовой дороги, которую я не раз проезжал на вот этой самой "девятке" Б11-59ММ, на которой сейчас мы пересекаем ту же Пру, но в районе села Полушкино. У этого моста у села Полушкино, с левой стороны, мы собираем байдарки, когда плывем по Пре. Там тоже есть хороший съезд к воде.
Когда проедете село Ершово, а оно будет справа километров через пять после моста, будьте осторожны: еще через километр-полтора появится указатель направо: "Тюково". Это первый поворот на Тюково, он скрыт извилинами дороги и его можно легко проскочить. Второй поворот будет еще через три километра. На этот раз это нормальный перекресток - налево Пилево, направо Тюково. Если вы едете в Тюково и дальше, надо поворачивать именно здесь: предыдущий поворот сокращает дорогу километров на пять, но по времени вы вряд ли выиграете: дорога там разбита и придется ехать медленно, объезжая колдобины и выбоины.
Короткая дорога ведет через урочище Путище - огромную открытую территорию площадью около тысячи гектаров, изрезанную канавами. В апреле она по большей части залита водой, хотя с севера ее отгораживает от озера Мартыново высокая дамба. По другой дамбе, делящей урочище пополам, и пролегает короткая дорога. Сама территория в апреле - большой естественный приют для пролетной водоплавающей живности, а также для куликов. Здесь можно встретить тех самых экзотических птиц, которые для большинства неизвестны, а для тех, кто читал Аксакова или Бианки, остаются красивыми именами, которые можно долго держать как конфетку, во рту, вспоминая то самое розовое и безоблачное детство, когда вы впервые услышали эти таинственные названия.
Всего несколько дней назад я наблюдал в бинокль с этой самой дамбы:
- многочисленных чибисов, которые, отчаянно крича, дружно изгоняли болотного луня, прилетавшего, чтобы поживиться каким-нибудь подранком;
- несколько стай гусей, кормящихся здесь перед отлетом в тундру и чинно летающих на небольшой высоте группками по семь-десять птиц;
- почти тысячную стаю шилохвости, очень красивых уток, которые встречаются у нас скорее редко, чем часто;
- много кряковых уток, свиязей, чирков, чернети и даже гоголей, носящихся в воздухе, как истребители, построенные по схеме "бесхвостка";
- бекасов, блеющих в вышине и вместе с жаворонками и чибисами создающих неповторимый звуковой фон весеннего болота;
- больших веретенников, ноги которых в полете торчат назад дальше хвоста, то взмывающих в небо и выделывающих там фигуры высшего пилотажа, то резко бросающихся к земле, садящихся и долго показывающих публике, какой красивый светлый подбой у их крыльев, отчерченных сверху характерной белой полосой;
- травников, уступающих веретенникам в размерах, но не уступающих в искусстве высшего пилотажа, иногда группового;
- жаворонков, трясогузок, чаек всех видов, овсянок, скворцов и другой птичьей мелочи, на которую в городе обязательно обратил бы внимание, но здесь внимание всегда занято более другими птицами.
Если ехать дальше по той же дороге, то вы будете постепенно огибать южную часть системы Великих озер, то подъезжая к ним на сто-двести метров, то отдаляясь на километры, но всегда присутствие большой воды будет ощущаться и в воздухе, и в природе. Можно поехать в Чебукино, небольшую деревню, стоящую на берегу Пры, которая здесь широко разливается и образует сплошные заросли из тростника, высота которого к осени достигает почти пяти метров. Мы нашли это место много-много лет назад в августе: здесь были сосновые посадки и между ними выросло такое необыкновенное количество маслят, что их можно было косить косой. Сосенки, рост которых тогда не превышал полуметра, уже выросли в стройных красавиц, маслята здесь больше вряд ли водятся, но каждый год мы приезжаем сюда, ставим под соснами палатку и любуемся миром, который открывается перед глазами. Это мир цапель (здесь живут даже две-три пары выпей), лысух, хохлатой чернети, гоголей и чомг. За порядком здесь присматривает пара болотных луней. Канюки иногда делают широкие круги над лесом, чуть захватывая и тростники - на всякий случай. Мир, открывающийся лучше всего рано утром, когда птицы выплывают из зарослей на плесы - не кормиться, а на прогулку, чтобы покрасоваться перед соседями, полюбоваться собственным отражением, особенно привлекательным в сочетании с отражением такой нежной здесь зари.
Если не поворачивать на Тюково, а проехать дальше по дороге Спас-Клепики-Рязань, кстати, наверное, нашей самой живописной лесной дороге, вы проедете одну за другой две лесных деревни Малиновку и Рябиновку, потом ту самую есенинскую Криушу, куда молодой Сергей Есенин приезжал охотиться на глухарей. Есть они там и сейчас, и много. Я знаю тамошние тока, но вы их без труда найдете и сами - это ведь очень легко: разыскать глухариный ток. Надо только не полениться в середине марте пройти километров десять-пятнадцать на лыжах по последнему снегу. В начале апреля вы приедете сюда уже на свой собственный глухариный ток, о котором знать будете только вы. Только не надо их стрелять: мяса сейчас достаточно в магазинах, а глухарей рано или поздно изведут, как уже извели их в более южных наших областях: в Тульской, Воронежской, Курской, где раньше они жили. Просто проделайте этот путь, встав в два часа ночи (глухари начинают петь задолго до расвета), скрадите токующую птицу по всем правилам охотничьего искусства - и просто послушайте их песню, которая звучала еще тогда, когда Землю населяли динозавры и другие ископаемые рептилии: глухарь - их современник.
Дальше будут Кельцы с самыми знаменитыми тетеревиными токами и изобилием сон-травы, за ними Передельцы, и вот оно, Ласково, село, упомянутое в одном их самых древних наших литературных памятников, в "Сказании о Петре и Февронии". Феврония была родом из Ласково, именно здесь муромский князь Петр и познакомился с ней. В Ласково мы сворачиваем налево и едем в Деулино, до которого отсюда около двадцати пяти километров. За Деулино машинный мир заканчивается: все деревянные мосты, построенные еще в пятидесятые годы, теперь обрушены. Машину надо оставить в селе, перейти через Пру по остаткам высокого моста, а дальше - дальше самые сокровенные места Мещеры у ваших ног. Там очень хорошо.
Я только что оттуда.
(Фото из этой поездки в Мещеру в приложении, а также здесь:
![Утренний мороз [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/keltsy04/po20.jpg)
![Мои верные спутники [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/keltsy04/po21.jpg)