Чумаков Михаил Александрович : другие произведения.

Дж. Саймонс "Шерлок Холмс против Геркулеса"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это второй рассказ Джулиана Саймонса о Шерлоке Холмсе. Первый ("Потревоженный отшельник") был опубликован в начале 1990-ых в журнале "Интерпол" в переводе Е. Плотниковой.
  Джулиан Саймонс
  
  Шерлок Холмс против Геркулеса (1)
  
  
  Сегодня Шерлок Холмс в очередной раз отрицательно покачал головой, когда я как бы случайно упомянул в разговоре имя Малреди. Он по-прежнему убежден, что мир еще не готов услышать о деле, напрямую связанным со скандалом в кабинете министров, секретными бумагами и угрозой войны.
  Однако, я думаю, никому не повредит, если я все же, хотя бы для себя, изложу на бумаге невероятную цепочку событий, касающихся обитателей Малреди-Хауса, пока факты еще не стерлись из моей памяти.
  Это случилось осенним утром за пару лет до ухода Холмса на покой. Накануне я навестил своего старого друга и провел ночь в нашей старой квартире на Бейкер-стрит. Мы уже позавтракали, Холмс просмотрел утренние газеты и теперь по своей старой привычке расхаживал по комнате, перескакивая в разговоре с одной темы на другую. Внезапно он замолчал, застыв перед окном.
  - Ого, Уотсон! Наше скромное жилище сейчас удостоится небывалой чести.
  - Холмс! И какова же последовательность логических рассуждений, которая привела вас к этому выводу?
  Холмс рассмеялся.
  - Нет-нет, мой дорогой друг, никаких рассуждений. Я просто вижу человека, которого привезли к нашему дому на "Роллс-Ройсе" последней модели. А когда я к тому же вижу герб на двери автомобиля, я понимаю, что этот человек - с определенным положением в обществе. Но на деле все гораздо проще: я его знаю. Это лорд Ривингтон.
  Через минуту наш военный министр был уже в комнате. Лицо его было мне знакомо по многочисленным фото и карикатурам, но ни одна из них не передавала в полной мере силу, скрытую за этими грубоватыми чертами, и огонь в этих глубоко сидящих под кустистыми бровями глазах. Он перевел взгляд с Холмса на меня и обратно.
  - Мистер Холмс, я приехал просить вашей помощи в деле огромной важности, но дело это строго конфиденциально.
  Я уже поднялся, чтобы выйти, но Холмс остановил меня.
  - Вы можете спокойно говорить в присутствии доктора Уотсона, как если бы мы были наедине.
  - И тем не менее...
  Шерлок Холмс молча принялся набивать свою трубку. Лорд Ривингтон пристально посмотрел на него, затем пожал плечами:
  - Ну, хорошо. У нас нет времени на споры. Вы слышали, что между нашей страной и Францией ведутся переговоры, в том числе касательно договора о совместных действиях, если Кайзер вдруг превратит бряцание саблями в настоящий танец мечей?
  - Я знаю только то, что писали в газетах, ничего больше.
  - Переговоры сейчас на очень деликатной стадии. И можете себе представить мои чувства, когда наша разведка сообщила, что все, что мы обсуждаем, уже известно в Берлине! До самой последней детали! И все указывает на то, что информация в Германию поступает из офиса человека, отвечающего за сами переговоры, сэра Чарльза Малреди. Он один из моих самых старых друзей, мы вместе учились в школе и в университете! Я могу поклясться, что он - человек чести! Тем не менее, все эти бумаги проходили только через его руки, и ничьи другие! Вы спросите, почему я в этом уверен, мистер Холмс? Ответ прост. Я слышал это вчера лично от самого сэра Чарльза.
  - Никто в офисе не имеет к ним доступа?
  - Никто. Бумаги хранились в сейфе, и всегда находились под замком, когда сэр Чарльз брал их домой. Со французской стороны предательства точно не было...
  Лорд Ривингтон запнулся и смущенно откашлялся:
  - Видите ли, у союзников могут быть свои собственные тайны... Определенные вопросы, упомянутые в меморандуме, который хранился вместе со всеми документами, не обсуждались с французами, но о них также известно в Берлине. Бумаги не похищены, следовательно, их скопировали или сфотографировали.
  Холмс был само внимание.
  - У сэра Чарльза есть родственные связи с Германией?
  - Вы попали в точку, мистер Холмс. Он женился на немецкой леди, вдове с маленьким сыном. Ее муж, граф фон Бранкель, погиб в результате несчастного случая на охоте. Мальчика (его зовут Ханс) воспитали, как если б он был родным сыном Чарльза. Он очень умен, но... как бы это сказать... совсем не мужественен. Его исключили из закрытой частной школы... Уверен, мне не нужно объяснять вам почему... Затем он в течение года изучал медицину, но бросил и выразил желание играть на сцене, что, конечно же, не могло быть одобрено семьей. Как следствие, профессии у него нет, сидит дома, на шее у родителей. У них еще есть общая дочь, Лилиан, у которой бывают немного странные идеи по поводу того, что женщинам надо разрешить голосовать, что "оружие смерти" (как она это называет) должно быть запрещено... Словом, с детьми моим друзьям не повезло.
  - Еще один вопрос. Если я правильно понял, наших французских союзников тоже может интересовать этот меморандум, раз они не видели?
  На мгновение военный министр опешил:
  - Возможно... Но отношения между нашими странами полностью дружеские. Мсье Калами, который возглавляет переговоры с французской стороны, сейчас в Лондоне и даже остановился в Малреди-Хаус.
  Холмс кивнул.
  - А теперь я подхожу к трагической кульминации. Нами был подготовлен проект, известный как "План Х", описывающий в деталях действия нашей армии и флота во Франции на случай войны. Вместе с ним был подготовлен и меморандум касательно защиты Британии, который касался только нас, но не мсье Калами. Оба эти документа были в распоряжении сэра Чарльза. Вчера, когда наши подозрения превратились в уверенность, я попросил его приехать, чтобы повидаться со мной (Он пару дней отсутствовал в Уайтхолле из-за приступа подагры). Отказать мне он не мог, и на встрече я рассказал ему то, что сумел узнать. Его реакция была именно такой, как я и ожидал: сначала недоверие, потом - ужас. Он отрицал все обвинения, и я ему поверил.
  На миг министр склонил свою огромную голову, потом поднял глаза и в отчаянии перевел взгляд с одного из нас на другого.
  - Однако, так или иначе, прошлой ночью сэр Чарльз признал свою вину. Не словами, но делом. Он принял слишком большую дозу лекарства, которое использовал, чтобы облегчать боль при приступах подагры... А теперь самое худшее: и "План Х", и меморандум в это время находились у него, он брал их домой для изучения. Оба документа пропали.
  
  ***
  
  Несколькими минутами позже мы уже сидели в "Роллс-Ройсе", направляясь в дом Малреди в Мейфэре (2).
  Высокие окна были наглухо задернуты шторами, и мрачная атмосфера внутри дома была напитана призрачным присутствием внезапной смерти. Лорд Ривингтон проводил нас в спальню сэра Чарльза, отделенную от спальни жены небольшим кабинетом.
  - Леди Малреди обнаружила его ночью, корчащегося от боли, и немедленно послала за доктором. Его имя Кардью. Она сказала, что сэр Чарльз должно быть испытал острый приступ подагры и случайно принял слишком большую дозу своего лекарства. Но я боюсь, что лекарство было принято сознательно.
  - Я знаю доктора Кардью, - сказал я. - Очень опытный врач. У него огромная практика. На его знания вполне можно положиться.
  Я приблизился к кровати, на которой лежало тело, по обычаю прикрытое простыней, и взглянул на искаженные черты лица. На прикроватном столике стоял пустой стакан, рядом с ним склянка с латинской этикеткой Colantium, заполненная примерно на треть. []g src=bottle.jpg>
  - Это средство обычно назначают при подагре. Оно содержит колхицин (3), он облегчает боль. Не вижу здесь ничего необычного.
  - Не видите, Уотсон? - Холмс за это время тщательно обыскал комнату и примыкавший к ней кабинет, внимательно с помощью своего увеличительного стекла осмотрев картины, скульптуры, подставки для трубок и полированную поверхность бюро в кабинете. Затем, взглянув на тело под простынью, он обратил свое внимание на стакан и склянку, осторожно подняв последнюю кончиками пальцев и посмотрев на просвет.
  - Безвременник (4), из которого получают колхицин, ядовит, как и многие другие растения и цветы, применяющиеся для облегчения боли. Желтый жасмин (5), пятнистый болиголов (6), наперстянка (7), калабарский боб (8), четочник молитвенный (9) - все они могут быть также смертоносны, как опийный мак или семена ракитника (10). Я собираюсь издать небольшую брошюру под названием "Ядовитый сад", которая будет весьма полезна любому практикующему медику. Колхицин может облегчать боль в небольших дозах, в больших - может привести к смерти. Вы обратили внимание на количество осадка в этой склянке, Уотсон? Его там быть не должно, а еще есть следы осадка на дне стакана. Кто-то добавил колхицина в раствор, превратив средство от подагры в ядовитый напиток.
  Я еще раз взглянул на склянку.
  - Вы правы, Холмс. Но как...
  - Это нам и предстоит выяснить. Кроме того, колхицин имеет очень горький вкус, и первый же глоток должен был предупредить сэра Чарльза об опасности.
  Холмс повернулся к лорду Ривингтону:
  - Я полагаю, что "План Х" вместе с меморандумом хранились в бюро в кабинете. Замок был умело вскрыт, но царапины видны под увеличительным стеклом. Пожалуй, теперь мы можем поговорить с леди Малреди.
  
  
  ***
  
  
  Вдова оказалась высокой, статной, седовласой дамой. Лорд Ривингтон называл ее Илзе, она его - Джеральд. Леди тепло поприветствовала Холмса.
  - Мистер Холмс, я знаю мнение лорда Ривингтона, и я могу вас заверить, что он не прав. Я - немка, и я горжусь своими предками, но и мой муж гордился тем, что он - британец. Произошла какая-то ужасная ошибка.
  - Я думаю, мы найдем объяснение, которое не затронет чести его имени. Если бы вы могли рассказать мне, что произошло вчера после его возвращения из Уайтхолла, я был бы вам очень признателен.
  - Мой муж мало говорил о политике и почти ничего мне не рассказывал. Когда он вернулся домой, я видела, что он расстроен, но он так и не сказал о причине этого, а я знала, что расспрашивать его бесполезно. Он оставался в своей комнате до ужина. За столом нас было пятеро: мы, наши дети, Ханс и Лилиан, и еще месье Калами. Это был невеселый ужин. Мужа беспокоила подагра, и он едва ли произнес пару фраз, за исключением момента, когда Лилиан спровоцировала его рассказом о каком-то митинге суфражисток, который она посещала. Ханс был погружен в свои мысли, а мсье Калами, как обычно, был занят исключительно едой.
  Мимолетная улыбка пробежала по ее лицу.
  - Мы здесь живем по-простому. Моего мужа не волновало, что он ест, да и я с годами привыкла к английской кухне. Но мсье Калами просто не может ее выносить. Он даже привез с собой своего повара, так же, как и камердинера, но, хотя ему готовили отдельно, все равно ворчал. Так было и прошлым вечером. После ужина муж отозвал меня в сторонку и сказал: "Я должен принять важное решение, Илзе, и боюсь, что результат опечалит тебя". Это были его последние слова, обращенные ко мне.
  - Когда обнаружилось, что произошла трагедия?
  - Около трех ночи. Я услышала крики, доносящиеся из комнаты моего мужа. Я вошла к нему и увидела, что он мучается от ужасных болей. Я немедленно послала за доктором Кардью, но к тому времени, когда он приехал, Чарльз уже потерял сознание, и доктор ничего не смог сделать. Конец наступил сразу после семи.
  - Присутствовали при этом ваши сын и дочь?
  - Лилиан, да... Ханс... - она колебалась. - Мы не смогли его разбудить, это оказалось почти невозможно. И когда горничная, наконец, это сделала, его шатало, как будто он много выпил. По дороге из своей комнаты в комнату отца, он поскользнулся, упал с лестницы и, в результате, сломал себе лодыжку. Его пришлось отнести назад в постель, и доктор Кардью прописал ему постельный режим.
  - Последний вопрос, и я закончу. Вы сказали, что вашего мужа не заботило, что он ест. Этому была какая-то особая причина?
  - Да. У него были проблемы с носоглоткой, и в результате операции несколько лет назад он почти полностью лишился возможности чувствовать вкусы и запахи, поэтому он вряд ли смог бы отличить цыпленка от говядины и кларет от бренди. Вы уверены, что это важно? - удивленно спросила она.
  - Еще один кусочек головоломки, не более, - ответил Холмс.
  
  ***
  
  Выйдя из гостиной, мы столкнулись с молодой девушкой. Легко можно было понять, что это дочь Илзе Малреди, хотя матери уже недоставало блеска в глазах и легкости походки, присущих только молодости. В руке девушки был конверт.
  - Кто из вас, джентльмены, Шерлок Холмс? Для вас письмо.
  Холмс взглянул на конверт, вскрыл его, прочел письмо и передал его мне. На листке бумаги заглавными буквами было напечатано всего несколько слов:
  
  МИСТЕР ХОЛМС УЕЗЖАЙТЕ ВАШЕ ПРИСУТСТВОВАНИЕ ЗДЕСЬ
  НЕНУЖНОЕ
  
  - Написано пером Уэйверли (11) на стандартной бумаге, изготовленной на фабрике в Ренела (12), - сказал Холмс. - Письмо вручили вам лично, мисс Малреди?
  - Нет, один из наших лакеев нашел его на столе в холле. Что там написано?
  Холмс показал ей письмо, и кровь прилила к ее щекам:
  - А я думаю, он прав. Конечно, мне очень жаль, что папы нет, но пусть он покоится с миром. Я знаю, он умер, потому что был военным человеком. Он поддерживал войну, как вы, как лорд Ривингтон... Он ненавидел бедного Ханса, потому что тот не имеет склонности к дракам и не хочет убивать людей. Я слышала, как они спорили прошлой ночью в папиной комнате.
  - И о чем же они спорили?
  - Я не знаю. А знала бы - не сказала!
  Она резко повернулась и легко взбежала вверх по лестнице. Лорд Ривингтон откашлялся, словно прочищая горло, но так ничего и не произнес.
  - Эта записка действительно очень важна, Холмс, - сказал я. - Совершенно очевидно, что ее автор практически неграмотен.
  - Или хочет, чтобы мы так думали. Или...
  Объяснения Холмса были прерваны появлением джентльмена, одетого с подчеркнутой элегантностью. Его волосы были напомажены, борода тщательно расчесана. Лично я считаю, что в том, как французы злоупотребляют разными помадами и парфюмами, есть что-то женственное. Это, конечно, был мсье Калами, который не замедлил выразить свои соболезнования лорду Ривингтону, слегка при этом улыбаясь.
  - Полагаю, что в результате этой трагедии наши переговоры прерываются? Или, как у вас принято говорить, откладываются?
  - Не совсем так, - ответил лорд Ривингтон довольно резко. - Они никогда не были более необходимы, чем сейчас, и я теперь лично займусь ими.
  - Буду счастлив. Они, конечно, продолжатся с масксимальной открытостью с обеих сторон, - улыбка француза, казалось, стала еще шире. - Сегодня вечером я покидаю этот дом скорби и переезжаю в наше посольство.
  - А ваш... штаб? - поинтересовался лорд Ривингтон с плохо скрываемой иронией.
  - Мой камердинер и повар? Они, конечно, тоже. Что я буду без них делать!
  Кивнув нам на прощание, француз удалился. Военный министр пробормотал что-то себе под нос, и мне кажется, среди прочего я расслышал слова "ряженый попугай".
  Холмс бросил на него отсутствующий взгляд и застыл, глубоко о чем-то задумавшись.
  - Мистер Холмс, - произнес лорд Ривингтон нетерпеливым тоном. - Сейчас нет времени на пустые размышления.
  - Прошу прощения. Я согласен с вами. "План Х" необходимо немедленно вернуть.
  - Вы знаете, где он? - в изумлении воскликнул военный министр.
  - Это была не слишком сложная задача.
  
  ***
  
  Холмс попросил горничную проводить нас в комнату мистера Ханса. Сопровождаемые ею мы поднялись по широкой лестнице, затем прошли длинным коридором. По пути Холмс, улучив минуту, сказал мне вполголоса:
  - Тем не менее, Уотсон, в этом деле есть кое-что, чего я не понимаю.
  Мы нашли молодого человека лежащим на диване, с туго перевязанной ногой. Он оказался симпатичным юношей с тонкими, почти женскими чертами лица, но в данный момент они были искажены страданием. На подоконнике рядом с кроватью стояла ваза с цветами. Холмс протянул руку и взял один из них.
  - Осенний крокус, - задумчиво проговорил он. - Красивый, но опасный цветок. []
  Молодой человек вздрогнул, как от удара:
  - Клянусь Богом, мистер Холмс! У меня не было ни малейшего намерения...
  - Я склонен вам верить, но я не судья. Давайте так: я расскажу, что, как я думаю, произошло, а вы скажете, насколько близко я подошел к истине.
  Он повернулся к нам:
  - Ханс - один из тех несчастных мужчин, у которых женское начало является доминирующим, результатом чего нередко являются связи с сомнительными, часто даже криминальными личностями. Такие отклонения встречаются даже в Королевской семье, вспомните попытки замять скандал с борделем на Кливленд-стрит и его знатными посетителями (13). Германская разведка узнала о наклонностях Ханса, и они стали его шантажировать. Это он взял документы из бюро отчима, скопировал и вернул их на место. Когда вы, лорд Ривингтон, рассказали сэру Чарльзу о случившемся, он сразу понял, кто это сделал.
  Молодой человек заломил руки:
  - Они угрожали выдать меня! Меня бы посадили в тюрьму! Что мне оставалось делать?
  - Вам нужно было все рассказать вашему приемному отцу, - отрезал Холмс. - Перехожу к событиям прошлой ночи. Сэр Чарльз пригласил вас в свою комнату. Я не знаю, что он вам сказал, вероятно, что вы должны покинуть страну, и это привело вас в отчаяние. У вас достаточные познания в медицине, чтобы знать о том, что ваш отчим принимает колхицин, так же как и о том, что колхицин легко выпарить из осеннего крокуса. Возможно, вы сделали это после разговора, возможно, заранее, именно ради такого случая. И вы добавили колхицина в его лекарство.
  - Я только хотел убедиться, что он крепко заснет! Клянусь, я не хотел его убивать!
  - А я и не говорю, что вы этого хотели. Недостаток медицинских знаний может быть не только опасным, но и фатальным. Но, так или иначе, ваш план сработал. Вы взяли бумаги, как я полагаю, чтобы скопировать и потом вернуть их. Почему вы этого не сделали?
  - Потому что меня опоили. Все, что вы сказали, мистер Холмс - чистая правда, но, может, вы объясните, что случилось со мной? Я дождался, пока мой отчим заснет, прошел в кабинет, взял план и меморандум - замок в бюро очень легко открыть, я делал это и раньше. Я принес их сюда, чтобы скопировать и вернуть, а при возможности сразу же отправить копию почтой. Но мне очень захотелось спать, пальцы меня не слушались и просто скользили по бумаге. Я спрятал документы, лег и заснул, но, когда я проснулся, у меня так кружилась голова, что я едва мог стоять. Именно из-за головокружения я упал и сломал лодыжку, - он указал на бинты. - Затем доктор Кардью дал мне опиат, и я спал до десяти часов утра. А теперь мне предписано лежать и не двигаться.
  - Так бумаги все еще здесь?! - вскричал лорд Ривингтон. - Если хотите спасти свою жалкую шкуру, скажите мне, где они!
  - В книжном шкафу, - глухо произнес молодой человек. - За верхним рядом книг, справа.
  Лорд Ривингтон ринулся к шкафу, сбросил несколько книг с верхней полки и запустил туда руку. Потом вытащил еще несколько книг и в бешенстве повернулся к нам:
  - Там ничего нет! Что за игру вы ведете?
  - Ничего нет? - на лице юноши отразилась такая смесь страха и беспокойства, что в искренность этого человека нельзя было не поверить. - Это невозможно!
  Он вжался в подушки, поскольку лорд Ривингтон с весьма угрожающим видом сделал несколько шагов по направлению к дивану.
  - Подождите, - непререкаемым тоном остановил его Холмс. - Здесь что-то не так. Что-то, чего я не могу понять.
  Он прошелся взад и вперед по комнате. Мы молча провожали его глазами.
  - Это вы написали записку, что мое присутствие здесь не обязательно? Думаю, нет, иначе бы ее доставили почтой... А прошлым вечером вы все ели одно и то же за ужином?
  - Кроме мсье Калами. Ему готовит его собственный повар.
  - А после ужина?
  - Отчим удалился к себе. Подали кофе, но оно плохо влияет на мой желудок. Я всегда пью горячий шоколад.
  - И вы выпили чашку шоколада... А мсье Калами сегодня был весьма доволен собой... Я - глупец, Уотсон!
  - Холмс! Я не понимаю, о чем вы говорите! - по выражению лица лорда Ривингтона я видел, что он также сбит с толку.
  - Записка, Уотсон. Записка! Ее написал француз, плохо знающий английский! Скорее! Нельзя терять не минуты, иначе он уедет.
  - Кто? Мсье Калами?
  - Человек, который добавил наркотик в чашку с шоколадом. Его повар!
  
  ***
  
  Мы нашли его в комнатах для прислуги, не спеша пакующим чемодан к отъезду. При виде нас он ничуть не удивился. []
  - А, мсье Холмс! Вот то, что вы ищете, - он указал на лежащий на кровати большой конверт. - Превосходный "План Х" и остальные бумаги.
  - Которые вы скопировали.
  - Слово в слово, mon cher (14). Теперь, когда у Британии и Франции нет друг от друга секретов, мы сможем быть предельно честны на переговорах.
  - Это вы послали мне записку.
  - Я не очень хорошо пишу по-английски, но да, это так.
  - Вы добавили наркотик в шоколад, а потом забрали документы.
  - Во имя la belle France (15). Я выдавал себя за повара мсье Калами, хотя на самом деле от моей стряпни у него начинается несварение, - он хихикнул. - Я провел свое собственное расследование и вскоре понял, что юный Ханс... скажем так, похож на вашего Оскара Уайльда (16), и что именно он в ответе за произошедшее. И когда все факты, как бы это сказать, уложились в моей голове, я организовал для юного Ханса небольшой безвредный сон, во время которого завладел "Планом Х" и меморандумом. Никто не пострадал... кроме сэра Чарльза. Это большая трагедия.
  Необычная внешность нашего собеседника привлекала внимание: невысокий, с головой яйцеобразной формы. Его блестящие черные волосы посередине были разделены прямым пробором, кончики длинных ухоженных усов загнуты вверх, на ногах - лакированные туфли. Словом, он выглядел как типичный француз из ревю в мюзик-холле.
  - Вы работаете на французское правительство, - произнес Холмс довольно холодно.
  - В данный момент это так, но вообще-то я, как и вы, частный детектив. И для меня большая честь познакомиться с величайшим частным детективом Британии...
  Холмс редко улыбался, но в этот раз он не смог удержаться. Правда, его улыбка погасла при следующих словах этого маленького человечка.
  - Ведь я сам - величайший детектив Европы. Меня зовут...
  
  
  
  
  ***
  
  На этом месте рукопись, к сожалению, обрывается, и кем на самом деле был этот псевдо-повар можно только предполагать. Скандал, связанный со смертью сэра Чарльза, разумеется, был замят. Ханс Малреди в дальнейшем достиг сценических высот как блестящий исполнитель женских ролей.
  
  
  От автора (17)
  
  Мог ли Шерлок Холмс встречаться с Эркюлем Пуаро? Это не просто предположение, как могло бы показаться на первый взгляд. Последнее известное нам расследование Шерлока Холмса успешно завершилось в 1914 году в канун первой мировой войны, после чего он отошел от дел и занялся разведением пчел в Саут-Даунсе. Эркюлю Пуаро в то время, согласно самым свежим, имеющимся у нас, данным, исполнилось 50 лет, и он находился в расцвете своей деятельности. Упоминание о его выходе на пенсию в 1904 году ("Таинственное происшествие в Стайлз"), вне сомнения, было всего лишь досадной опечаткой.
  Еще в истории об этой возможной встрече вызывает интерес тот факт, что рукопись была извлечена вовсе не из помятой жестяной коробки с неопубликованными отчетами доктора Уотсона, хранящейся предположительно по сей день "где-то в подвалах банка "Кокс энд К?" на Чаринг-Кросс". Напротив, она была обнаружена среди бумаг друга Пуаро капитана Артура Гастингса, который описал несколько расследований великого бельгийского детектива. Почему рассказ о расследовании с участием Шерлока Холмса, написанный доктором Уотсоном, оказался среди бумаг Гастингса? Возможно, ответ на этот вопрос вы нашли в самом рассказе. К сожалению, последняя страница рукописи утрачена, но, судя по всему, на ней были всего лишь несколько завершающих строк.
  Конечно, абсолютной гарантии в подлинности этого документа, как и в том, что подобная встреча двух детективов вообще имела место, автор дать не может.
  
  Дж. С.
  
  М. Чумаков, 2021
  "Did Sherlock Holmes Meet Hercule...?" by Julian Symons, 1987
  From "The Big Book of Sherlock Holmes" edited by Otto Penzler, 2015
  
  Комментарии переводчика
  
  (1) Оригинальное название рассказа "Встречался ли Шерлок Холмс с Эркюлем..." (Did Sherlock Holmes Meet Hercule...?) нетипично для рассказа о Холмсе и содержит в себе спойлер, сразу же раскрывая личность таинственного соперника Великого детектива. Желая сохранить в рассказе интригу, а в названии - имена персонажей, я решил изменить его по аналогии с названиями дореволюционных брошюр про Холмса (равно как и про Пинкертона, и про Ника Картера), которые необязательно означали схватку с преступником, это мог быть рассказ и о соперничестве сыщиков. Имя "Геркулес" - это дань сборнику рассказов А. Кристи, где она сравнивает 12 раскрытых Пуаро небольших дел с 12 подвигами Геркулеса, обыгрывая имя своего героя (Эркюль - это французский вариант имени Геркулес).
  
  (2) Мейфэр или Мейфэйр - район в Уэст-Энде в центральном Лондоне, к востоку от Гайд-парка, в "сити" Вестминстер. Ограничен с юга Грин-парком и Пикадилли, с востока - Риджент-стрит, с севера - Оксфорд-стрит, а также жилым кварталом Белгравия. Один из самых дорогих городских районов в мире.
  
  (3) Колхицин - лекарственное средство, применямое для уменьшения боли при подагре, алколоид. Наиболее известный источник колхицина - безвременник осенний (Colchicum autumnale L.).
  
  (4) Безвременник осенний (Colchicum autumnale L.), он же осенний крокус, ядовитое растение.
  
  (5) Желтый жасмин - самый миниатюрный среди жасминов. Корень желтого жасмина содержит алкалоид C22H14NO2 - сильный яд нервно-паралитического действия. Эсенция из корня используется в гомеопатии после сильного разведения.
  
  (6) Болиголов пятнистый (лат. Conīum maculātum) - двулетнее травянистое растение, вид рода Болиголов (Conium) семейства Зонтичные (Apiaceae). Ядовитые свойства определяют алкалоиды кониин (самый ядовитый), N-метилкониин, конгидрин, псевдоконгидрин, коницеин. В народной медицине болиголов применяется как успокаивающее, противосудорожное и болеутоляющее средство.
  
  (7) Наперстянка, или Дигиталис (лат. Digitális) - род травянистых растений, принадлежащий семейству Подорожниковые (Plantaginaceae). Сердечный гликозид дигоксин, выделенный из наперстянки, долгое время оставался единственным и незаменимым препаратом для лечения хронической сердечной недостаточности; в то же время при передозировках он является опасным ядом.
  
  (8) Физостигма ядовитая, или Калабарские бобы (лат. Physostigma venenosum) - вид растений из рода Физостигма семейства Бобовые; произрастает в тропических лесах Западной Африки. Семена содержат несколько алкалоидов. Главный из них - физостигмин. Его содержание в семенах - 1,5 %. Доля другого алкалоида генезерина - около 0,1 %. Все остальные алкалоиды незначимы. Физостигмин и генезерин являются антагонистами атропина. Они применяются при глаукоме и как средства суживающие зрачок. Воздействие содержащихся в растении веществ на человеческий организм привело к тому, что вплоть до начала XX века физостигма ядовитая применялась жителями Калабарского королевства как средство для производства над подозреваемыми в преступлении так называемого "Божия суда" за что она и получила название "боб судилищный".
  
  (9) Чёточник молитвенный (лат. Abrus precatorius) - вид рода Абрус, растение семейства Бобовые (Fabaceae), дико произрастающее в Индии и культивируемое в тропиках обоих полушарий. Семена сильно ядовиты, они содержат белковый фитотоксин абрин. Их попадание в желудок может вызвать тяжёлый гастроэнтерит и обезвоживание. Настой семян при контакте может привести к повреждению глаз. Корень абруса молитвенного иногда называют индийской лакрицей и применяют взамен солодкового корня.
  
  (10) Ракитник (лат. Cytisus) - род кустарников, реже деревьев, семейства Бобовые (Fabaceae). Содержат алкалоид цитизин, повышающий кровяное давление и возбуждаюший дыхание; некоторые виды используются в медицине. В семенах и зелёных частях растения содержится алкалоид спартеин.
  
  (11) Перо Уэйверли - (англ. waverly, волнистое). Данное перо фирмы "Pilot" было создано для левшей и тех, кому приходится писать на грубой бумаге. Половинки пера загнуты наподобие волны, вверх. Интересно, что Waverly - официальное название, данное компанией, но работники называли его "животик богомола". Гладкость письму обеспечивает упомянутый изгиб и очень большой отполированный иридиевый шарик на конце.
  
  (12) Ренела (англ. Ranelagh; ирл. Raghnallach) - городской район Дублина в Ирландии, находится в административном графстве Дублин (провинция Ленстер).
  
  (13) Скандал вокруг борделя на Кливленд-стрит (англ. Cleveland Street scandal) - скандал в связи с раскрытием британской полицией в июне 1889 года гомосексуального мужского борделя, располагавшегося на Кливленд-стрит в лондонском районе Фицровия. Разоблачение борделя вызвало грандиозный скандал, поскольку в деле оказались замешаны представители высшего общества: ходили слухи, что одним из клиентов был старший сын уэльской четы - принц Альберт Виктор, который занимал второе место в престолонаследии после своего отца.
  
  (14) mon cher (фр.) - мой друг
  
  (15) la belle France (фр.) - прекрасная Франция
  
  (16) 25 мая 1895 года Оскар Уайльд был признан виновным в "грубой непристойности" с лицами мужского пола и приговорён к двум годам каторжных работ.
  
  (17) По причине, изложенной в первом комментарии, предисловие автора превращено мною в послеловие.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"