Чумаков Вадим. Письмо

ПИСЬМО.

В стене Новгородского Кремля комсомольцами 60-х было оставлено письмо. Послание адресовали будущим комсомольцам 2000 года. Стремление заглянуть в будущее, поделиться частичкой своего бытия, передать нечто важное, значимое людям только начинающим вступать во взрослую жизнь - не это ли было целью которую преследовали авторы ? Будущее любит преподносить сюрпризы. В 2000 году комсомола уже не было.

Так родитель, пытающийся передать ребенку свой опыт, обнаруживает, что его уже давно никто не слушает, да и слушал ли? И все же его незавидное положение имеет преимущество. Родитель, в отличии от ребенка, может увидеть, что сам не слушает себя.

Начало

Нет ничего - ни истины, ни бездны,

Ни отражений - тени пустоты,

И звуки не плывут подобно песне

Над вечностью, роняющей цветы.

В еще не проявившемся пространстве

Дыханья нет, движение мертво,

И даже смерть в немыслимом убранстве

Свое не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем

В божественном кружении огней.

И нету тьмы тончайших проявлений,

И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,

Как явится неведомое - то,

Что сможет и любить и ненавидеть,

То нечто, что несет в себе ничто,

Проявленное в сложности простой.

Ничто есть пустота - лишь тень явленья,

Неведомого, тайного огня,

Возможность совершения, творенья,

Иллюзия мечты, начало дня.

И нам доступна эта бесконечность

Невидимых движений красоты,

Когда ничто рождающее нечто

Растет сквозь вечный пламень пустоты.

Оно уже реально, четко, зримо

Внушает трепет и великий страх

Как боль без маски или смерть без грима

В пугающе расширенных зрачках.

Рождаясь в муках мы идем к творенью

И в мраке изначальной пустоты

Пространство, что когда-то было тенью

Явило свои первые черты,

И вечность обрела в одно мгновенье.

Гармония проявленных идей,

Она явила лик свой изначальный -

Торжественный, восторженно-печальный

Началом дней и первой тьмой ночей,

Движением незримых сфер хрустальных.

Пространство это просто торжество

Единого великого начала -

Восторженность и странная усталость

От пламени живого своего.

Пространство это слово, но за ним

Сокрытое незримое движенье,

Мелодия огня и свет творенья,

Твердыня камня и желанья дым.

Пространство простирается, кружась

В слиянии стихий причин и истин,

С источником, что смертным неосмыслен,

С незримым зримо воплощая связь.

Источник остающийся бесплотным

Неведомое ведает земным,

Творения огни горят пред ним

Как свечи перед алтарем господним -

Земное пред бессмертным и живым.

О нем не говорят, но он влечет

Искателей свободы и смятенья

О нем слагают притчи. Песнопенья

Текут рекой, верша земной исход.

Исход из мира, из земной юдоли

К неведомым, непонятым мирам.

Растет как храмы к небу тут и там

Свобода этой несвободы воли.

Надежда, устремленность и утрата,

Как тот завет, что даровал господь,

Смирение и алчущая плоть,

Восторг и ожидание расплаты.

С небес на землю, от небес к земле

Путь прост и словно жизнь неповторим.

Так преклони колени пред живым,

Оно томилось столько лет во мгле,

Вдыхая иллюзорной страсти дым.

Оно прекрасно и светло порочно,

Но для того и явлено оно,

Чтоб было воплотить ему дано

Творение - не ложно и не точно,

Чтоб отразить возможности его,

Его блаженство, радость, торжество,

И закрепить его источник прочно.

И эта грусть - тоска души земной

Не оттого ли странно вдохновенна,

Что позволяет слиться с тишиной

И увидать его во всем, что тленно,

Во всем, что есть и том, чего уж нет,

Что было или не было когда-то.

Земную твердь пронзая ясным взглядом

Находим мы единственный ответ.

Начало это тень конца пути,

Его пределы зреют как плоды,

Повсюду только хрупкие следы,

Но с них уже не суждено сойти.

Начало прорастает сквозь века

Торжественно восторженно, светло

И дарует земле свое тепло,

Едва касаясь истины - слегка.

В нем дремлет существо небытия -

Великого и грозного огня

И времени, что смотрит на меня

Сквозь зеркала, бессмертие храня.

Начало. Ну, а нам пора идти

К истокам хаоса в неведомой дали.

Мы слишком много света обрели,

Чтоб ношу эту грозную нести.

Хаоса мертвенная плоть

Взывает к тайнам бытия.

Истоки - даровал Господь.

Пороки - древняя змея.

И всюду видится огонь

Необъяснимой красоты.

И звон небесный только тронь -

Все это ты!

Преображая бытие,

Вращая жизни колесо,

Дыханье ловим мы твое -

Ты это все.!

Цветенье красоты и день

Ливней, огней,

Хаос цветения и тень

Любви твоей.

И свет небесный только тронь

Лишь позови.

Возникнет неземной огонь

Твоей любви,

Живой любви.

Земля летящая сквозь тьму,

И без следа

Непостижима никому

Твоя звезда.

Ты поражаешь тьму времен,

Ты даришь свет,

Даешь нам дар, даешь закон

Сиянье лет.

Жизнь

Начало жизни помню смутно.

Деревья, сумерки, дома,

Так день за днем, сходя с ума

Тянулось время беспробудно.

Я жил иль это мне казалось.

Смотря в магический кристалл,

Я словно молча созерцал,

Надежды искры, горечь, жалость.

Детства стремительный разбег,

И несказанно белый снег -

Зимы неистовую шалость.

Вкус хлеба, крови, горьких слез

Смешались в бешенном кружении

Неповторимо ярких звезд,

Воспоминаний, впечатлений.

И с детских лет вкушая плоть

Необъяснимого томленья,

Я верил, что велик господь

И созерцал его творенье.

Друзья смеялись надо мной

И я на них не обижался,

Играл и, если надо, дрался.

Но странный, неземной покой

Не оставлял меня, и снова

Я в церковь шёл внимать речам

Седого старца и больного.

Он умер, и закрылся храм.

Но может это было сном?

В ту пору не щадили храмы.

Плоды этой духовной драмы

И ныне мы в сердцах несем.

А церкви снились мне живые,

Таких не встретишь на земле.

Там небо тонет в хрустале

И мысли сладостно благие.

Там видел я простых людей

Любовью светлою одетых.

Их плоть, их жизнь были из света,

Не тронуты тоской ночей.

Я был там гостем, средь огней

Казалось мне, что жил там вечно,

Приемля неба бесконечность.

Дыша свободою простой,

Дитя надежды и природы

Всё думал я, листая годы,

И наслаждаясь красотой.

И с детских лет приемля мир

Работы трудной не боялся,

С охотою за дело брался.

Пир плоти и духовный пир

Объединялись в миг творенья -

Рожденья истин и огня,

Преображавшего меня,

Готовя к тайне пробужденья.

Благословляя мирный труд,

В работе обретая силы,

Я ощущал как крепнут крылья.

Как чувства новые растут.

Кто говорил про острый ум,

Кто про иное пониманье,

Но в жизнь мою входили знанья

Как песнь ручья, как леса шум.

Я думал о природе снов,

Природе нашей жизни жадной

Рассудочной и беспощадной

Пока не осознал любовь.

Она пришла внезапным светом,

Она всегда была со мной,

Но окруженный тишиной,

Не ведал я ее приметы.

И вот внезапно ощутил,

Что радость - это отзвук боли,

Необъяснимой муки, воли,

Движение незримых крыл.

И отягченный торжеством,

Оставил я родимый дом.

Бежал от радости и счастья

К уединению души

Что бы, живя в лесной глуши,

Не мучаться от жалкой власти

Над этой жаждой неземной.

Покой ума, души покой

Мне стали новою отрадой.

Я в одиночестве бродил

Исполнен непонятных сил,

Неясной веры и свободы.

Так проходили эти годы

В уединенье и покое

В земном я видел неземное

И плоть земли родной вкушал,

Тогда я истину искал

В гармонии и красоте,

Верил неистовой мечте

Что этот мир свободы дикой

И есть начало всех начал.

Я заблуждался и не знал,

Что время, замыкая круг,

Однажды все меняет вдруг,

И вновь с печалью сознаешь

" Мысль изреченная есть ложь"

Я не отрекся от былого,

Просто однажды осознал,

Что в одиночестве устал

Искать единственное слово

И сам не зная для кого.

Что отреченья торжество

Как и страдание не ново.

В земном искать черты земного

Легко, но как их распознать

В том ,что опять спешит скрывать

Огонь божественной природы,

Не зная истинной свободы.

Я возвратился - блудный сын

Нежданной муки и сомнений,

Неся с собой не свет, а тени,

Страстей, угасших прежде, пыл.

Я отрицал, не отрекаясь,

Исполнен холода и зла,

К чужым надеждам прикасаясь,

И видя как кружит зола

Над пламенем огня былого

Земной мучительной любви

В слезах омытой и в крови,

И вечно юной, вечно новой.

Я знал, что у всего есть срок,

И знанье это отравляло

Иное, светлое начало,

Чужую радость и восторг.

Нет я не убеждал, не спорил,

Но даже брошенный мной взгляд,

Хранящий неизбежный яд,

Был действеннее уговоров.

И дом мне на краю села

Жизнь уготовила незримо,

Колдунья прежде там жила

Забыта всеми, нелюбима.

Не сам я выбрал этот дом,

Но стал считаться колдуном.

Ко мне сельчане приходили,

Просили вечно кто о чем,

Хоть не дружил я с колдовством,

Но верно был причастен к силе,

Которую всегда искал,

Своим сельчанам помогал -

Лечил, молитвой и с грехами

Боролся сколь хватало сил,

А в сердце возникало пламя,

И я мучительно любил -

Людей с их странными мечтами,

Деревья, сумерки дожди,

И видел радость впереди

И в сердце оживала память

О тех, кого я и не знал,

О тех, кому помочь стремился,

И я всевышнему молился,

И словно, что-то понимал.

Необъяснимое молчанье

Превыше слез и красоты

Являло тонкие черты,

Повсюду видел след сознанья

Великих и незримых сил.

Ночами время проводил

Моля творца о снисхожденьи,

И чувствовал в груди волненье.

Казалось, мне должно открыться

Иное жизни естество,

И, предвкушая торжество,

Я сердцем к небу устремился

Однажды девушка пришла

Отягощенная разлукой,

Свои печали отдала

В мои протянутые руки.

Не обещал я ей помочь,

Но отошли переживанья

Она была темна как ночь

И стала вдруг зарею ранней.

Но стали чаще наши встречи

И радости земной волна

Меня несла сквозь сны, сквозь вечность.

И наступила тишина

Не знаю, что стряслось со мной

Но так однажды получилось,

Что стала мне она женой.

Наверно это бога милость.

И с той поры я в мир земной

Легко, беспечно погрузился

И с силой грозною простился

Обрел любовь, обрел покой.

Мы поселились вдалеке

От человеческих владений,

Ходили вечером к реке,

Забыв о муках сожалений.

И падали на землю тени.

Она питала их теплом,

И то тепло передавалось

Нам как свобода и усталость,

И жизнь казалась сладким сном

Жизнь как глоток вина и все же

Нам мало этой красоты

И мы спешим сорвать цветы,

Не помня, что всего дороже

Творца великая любовь

Что выше наших дел и слов.

Родился сын. Ему был год,

Когда я вдруг услышал слово,

Покой небес, волненье вод:

"Покинь кружение земного -

Шептали мне -

ты знаешь много,

Готов ли ты идти вперед

Оставить этот мир для бога".

Готов ли ты? Я был готов!

Любви не здешнее сиянье

Являло хрупкое молчанье

Превыше дел, превыше слов.

Но голос слышал и другой,

Другой до боли мне знакомый.

Я голос слышал: "Дорогой,

Ты захотел уйти из дома,

Оставить сына и жену

Без теплоты без утешенья,

Поверить в эту тишину,

Поддаться странному влеченью.

Бог всемогущ, он видит все,

Нам посылает испытанья,

Вращая жизни колесо,

Дает спасенье и страданья,

Он хочет отобрать покой,

Впустить в наш бедный дом печали .

Скажи любимый, дорогой

Мы эту милость бога ждали ? ".

Уметь любить, уметь прощать,

Творить покоя откровенье

Пока не сорвана печать.

И жизнь в единое мгновенье

Не стала клеткой бытия -

Вот истинная цель твоя.

Два голоса одной волной

На берег сонный накатились

И незаметно растворились,

И стали светлою водой.

Мне захотелось рассказать

Перед пучиною молчанья

О истине переживанья,

О том, что я хотел познать.

Я много лет искал ответ,

Но ныне понял - нет вопросов.

"Невидимые миру слезы"

Рекой текут меж темных лет.

Возможно нам дано спасенье,

Но я пока еще в пути.

Теряем мы, стремясь найти.

И вскоре пропасть откровенья

Мое начало поглотит

Я позабуду страх и стыд,

Оставлю в прошлом сожаленья,

И оттого мне рассказать

Так важно о своих исканьях

Чтобы растаять и молчать,

И обрести начало в знаньях.

Времена

Сменяют образы друг друга

Подобно ликам бытия,

И движутся века по кругу

Как жизнь неспешная твоя.

И замыкая, размыкает

Ту неземную связь времен,

Рожденья час, что возрождает,

И смерти час, что словно стон

Таится в каждом сожаленьем

О днях грядущих и былых,

И время - вечность или миг

Безжалостны в своем решенье.

Но каждый код таит огнь

И разделен в своем единстве

Скрывает капли чистых истин

Древних сказаний и времен.

Великий и простой закон

Необъяснимый и случайный

Понятен и октан тайной.

И что бы прикоснуться к ней

Мы каждый год идем по кругу

Жару сменяют снег и вьюга,

А осень свет весны твоей.

Январь.

Снега, снега. Молчат поля,

И спит холодная земля

Под покрывалом дорогим,

И верит грешным снам своим.

Деревьев бледные кресты,

Просторов древние холсты

Себя не помнят и несут

К благому алтарю свой труд.

Труд бытия и жизни свет

Как будто есть, но бледен след.

Теряется в снегах ответ.

Но где-то в глубине забвенья

Таится память о былом,

О первых грозных днях творенья,

И торжестве над вечным сном.

То слишком хрупкое начало

Вдыхает бледный свет снегов,

Его так несказанно мало,

Но в нем уже живет любовь.

В нем боль утраты в час паденья

На землю темной немоты

И горечь прежнего мученья

Во имя мертвой чистоты,

В нем муки бешеного лета,

Что иссушить спешит себя,

В нем царство тьмы и тени света,

Что о безмолвии скорбят.

Февраль.

Снаружи лед, а в сердце пламя,

Уже торопится земля

Коснуться древними корнями

Суровой сказки февраля.

Темнее снег и выше солнце,

Страшны пророчества его

О том, что на покой прольется

Огня прозренья естество.

Снега уйдут, и слишком страшно

Поверить как в утрату сна -

На смену тихим дням вчерашним

Придет безумная весна.

Уже слышно ее дыханье,

Движенье скрытое от глаз,

Непоправимое молчанье

Меж мыслей образов и фраз.

О сколько небеса молились -

Просили сохранить покой.

В едином звоне с тайной слились

Их голоса над всей землей.

Они бояться пробужденья

И ждут его - пугает тьма

Нежданных сил. Сойти с ума,

Уйти от новых откровений,

Что прошлого терзают тени.

Но неизбежно торжество огня,

Что обретает силу.

Пусть он незрим, но от него

Темнеет снег и изобилью

Покоя темноты и снов

Мешает бешенство ветров.

Они дороги расчищают

Для новой страсти, новых дел

И сотни юных снежных стрел

Бесследно в небе исчезают.

Март.

На смену февралю стальному

Приходит март, его шаги

Так призрачны и так легки,

Что небо видишь по другому.

Март - синевы земной глоток.

Всего глоток им не напиться,

Но надо же такому сбыться,

Чтоб время изменило ток.

Природа жаждет пробужденья

И ждет его - так много лет

Тому назад, во дни творенья

Тьма ожидала первый свет.

Март-юноша с огнем холодным

И старец с вечною клюкой.

"Быть скованным и быть свободным" -

Герб марта надписью такой

Украшен. И уже украдкой

Растет неясная печаль -

То юной нежности вуаль,

Любви неведомой повадки.

Март - нежность, красота и смех,

Предвестник страсти и мученья,

Предвестник музыки творенья,

Божественный и смертный грех.

Апрель.

И вот открыты двери рая

На страже их стоит овен

Огонь движенья словно плен.

Прекрасной музыке внимая,

Приходит чудо - тень его

Уже готова проявиться

И бесконечно долго длится

Свободы странной торжество.

Явленье первых дней творенья

Незримо и не разобрать

Как в истину одну соткать

Нити прозренья и движенья.

Апрель как воин златокудрый

Дарует жизнь тем кто сражен

Его свободой древней, мудрой

И тем, кто ею обделен.

Он щедр как бог, не зная меры,

Он дарит светом все вокруг

И замыкает вечный круг

Любви, надежды, вещей веры.

Лазурный хрупкий свет его

На фоне мантии пурпурной

Весны то трепетной, то бурной

Таит иное торжество.

Лишь в эти дни усталый путник

Уходит в дальние миры,

Врата открыты, но игры

Безумной флейты мы не слышим,

Хотя волшебным звуком дышим.

Мелодия уже плывет

Она легка, неуловима

Как истины нездешней имя,

Как то, что вновь произойдет.

Май

Рассудок спит, пора цветенья

Сжигает ум своим огнем.

И явь внезапно стала сном

Любви, надежды и забвенья,

Коротким сном в котором свет

Творит свободу созиданья,

Момент прощенья и прощанья,

И хрупкой тишины привет.

В крови любви и откровений

Являет миру грозный лик

Прозрения нежданный миг

Огня нетленного творенья.

Бессмертье красоты земной,

Той красоты из-за которой

Из темных недр вздымались горы

И бездны пропасти морской

Словно объятья раскрывались

В прекрасном танце новых дней.

И радость мира все больней.

Как сердце бедное сжималось,

Чтоб дать безумный кровоток,

Отчаянье, огонь, восторг,

Позор свободы, прелесть света

И ожидание ответа

От бога, что открыл уста -

Уста небес и красота

Явилась миру как ответ

Из бездны космоса и лет.

Уста небес, уста земные,

Кто истины изрек благие,

В которых зрела чистота.

Май месяц пьяниц иль безумцев,

Поэтов, псов, наивных дев,

И его сладостный напев

Нам предлагает окунуться

В потоки призрачных огней,

Полуцветов, полуогней

Испить до дна цветенья силу,

Покой небес и снов могилу,

Огонь зеленый Дионис

Зажег над вечностью когда-то,

Пылает ярче чем закаты

Его безумное тепло,

В нем скрыто и добро и зло.

Июнь.

Цветенье кончилось - на сцену

Выходит юный бледный бог,

Он маг, он знает себе цену

Он любит власть, огонь, восторг.

Его работа неприметна,

Но оттого она важней -

Выращивать в теченье дней

Плоды любви и дар несметный

Оберегает гордо он - спокоен

И в себя влюблен.

О, это царственная сила

Над пропастью добра и зла,

Кого она не соблазнила,

Кого она не низвела,

Кто в зеркало смотрясь бесстрастно

Не созерцал своей красы,

Легко размеренно бесстрастно

Не проводил свои часы

Среди беспечности и неги,

Кто солнцем странным озарен

Не был так сладостно влюблен

В свои мечты, в свои утехи.

И все же некая усталость

На лике запечатлена -

Не мука, горечь, иль вина,

И не нечаянная радость,

А нечто глубже и темней,

Чем свет любви и хлад теней.

Июль

Не тяжко ли тебе на троне

Великий царь - ты богом был,

В несметных битвах победил

И ныне в злате и короне.

То дар неведомых волхвов,

Свидетельство пророчеств тайных

Что сохранили жар веков

Для знаний столь необычайных,

Для власти и трудов благих.

Июнь ты многое постиг,

Раскрыв сокровища творенья

И легких птиц благое пенье,

Покой лесов, озер краса

И голубые небеса

Тебе принадлежат по праву.

Но выпив сладкую отраву

Любви прекрасно и земной

Ты потерял навек покой.

Бессмертие тебя пугает,

Тобой взращенные поля,

Твоя надежда - мать земля

Не исцеляет - утомляет.

Так блеск шелков и призрак лени

Томит больной пытливый ум,

И он могуч, суров, угрюм

На землю проливает тени

Необъяснимых слез своих

Иль сушит землю, каждый миг

Внести сомнения пытаясь,

В безумье тварной красоты.

И так глаза твои пусты

И в сердце горечь, но не зависть.

Август

Август падает яблоком с ветки,

И когда наступает на миг тишина

Видишь прутья своей позолоченной клетки

И теряешь себя. В мир приходит небес глубина.

Плод созрел. Он вобрал прелесть звонкого теплого лета,

Несказанность полей и лесов торжество,

Ливни яркого и беззаботного света

Что так долго, так долго ласкали его.

Август - песенный месяц. Во имя молчанья

Эти песни поют, но уже не успеть,

Пожалев красоту, проявить состраданье

И о многом сказать или спеть.

У творения есть тайный символ - знаменье

В нем признанье и в нем же причина его.

И уже по ступеням нисходят мгновенья,

Тень забвенья спешит омрачить торжество.

И уже на деревьях усталости бремя,

И об отдыхе думает сердце земли.

Потемневшая зелень - как осени семя,

И на юг уплывают небес корабли.

И дожди... Зябнут дни, но расправлены крылья

И так тих и торжественен этот полет,

Время плотской любви, сил земли, изобилья

Истекает. И двигаться надо вперед.

Но куда? О грядущем слагаются гимны.

Слышишь птицу- свободу и птицу- печаль,

В песне - их красота и все та же наивность,

Та же холодность, та же пьянящая даль.

Сентябрь

Сентябрь - серебряные травы

И листьев потемневших медь,

И нужно многое успеть,

Испив осеннюю отраву.

У осени так много дел,

Но наведение порядка

Пугает нас догадкой сладкой,

Что близок призрачный предел.

О, это торжество небес

Над красотой ума земного,

Никем не сказанное слово,

Никем не понятая весть.

Бесстрастно собирая скарб,

Так покидают. Да на веки

И скорби пятаки навеки

Кладут и господин как раб.

О, эта женщина разлука

В кровоточащем серебре,

Она развеет твои муки

Как сон на утренней заре.

Увы творение не вечно,

Ему отпущен краткий срок.

Никем не подведен итог

Печали этой бесконечной.

Сентябрь науку умиранья

Спешит земному преподать,

Свои безудержные знанья

О том, что мало просто знать.

И не смиренье, не страданье

Мы восприемлем проходя,

И тихо исчезают зданья

Под грузом мутного дождя.

И прячутся во тьме деревья,

И наступают холода,

И первой тонкой хрупкой коркой

Вдруг покрывается вода.

Октябрь.

То злая весть, то божья милость,

Ее нам принесли ветра,

Но в мире что-то изменилось,

И в дальний путь идти пора.

Уходят дни, без сожаленья

Теряют мертвую листву

Деревья. В мире вдохновенья

Время вершить безмолвный труд.

Любовь исполнена печали

И радости, и тишины

Она прозрачна словно сны -

Дни ,отраженные в кристалле.

Она нас учит красоте,

Великой тайне угасанья,

Но это не скупые знанья,

Не гимн великой пустоте.

А это нежность, прелесть грусти,

Тончайшей паутины слов

В которой воскресают чувства

Иных пространств, иных миров

Подобно колдовству, подобна

Бессмертью тайному души,

Молчанью истины и лжи,

Что безразлично многословна.

Нежность любви, неповторимость

Дыханья осени и снов,

Сомнений, спутанных стихов,

Дней словно проходящих мимо.

Любовь прозрачная как небо

И темная как ночь и страсть,

Любовь похожая на небыль -

Стремление, взлетев, упасть.

И в октябре открыты двери

В иные дальние края,

Те что скрывали как потери

Глухие тайны бытия.

Миры немыслимого света

Из темных жемчугов, из снов,

Из бирюзы и дней завета,

И хора дивных голосов.

Те кто готов уйти - уходят,

А остальные ждут конца,

И стрелки неба время сводят

На нам невидимых часах.

Ноябрь.

Отныне нет пути назад.

Сбылись пророчества глухие,

И меркнут радости былые,

И гаснет неба светлый взгляд.

Творенье завершает круг

И погружается в незнанье.

То смерь - без торжества, без мук,

Явленье, а не испытанье.

Мы забываем день за днем

Себя, других, огни и встречи,

О прошлом больше нет и речи,

Забвенье стало бытием.

Нас больше нет - есть тишина.

И в этом грусть, и в этом тайна,

И дремлют мира письмена

В глубоких тайниках сознанья.

Явленья памяти былой,

Останки призрачного света

Отягощённы суетой

Изнемогающего лета.

А было ли оно? Есть лед,

Ветра, дожди и ожиданья,

Есть неизбежность состраданья

И тайной красоты полет,

Есть предвкушение зимы,

Надежды или испытанья,

Поры сомнений и исканья,

Безумья света, царства тьмы.

И кто же мы средь этих льдов,

Спешащих обрести свободу,

Смотрящих в зеркала как в воду

Надежд, усилий и невзгод.

Мы - лист, что в мерзлой почве спит

Мы - семена, что под снегами,

Себя не помним, чтоб хранить

В себе невидимое пламя.

Мы - угасанья поздний лик

Неповторимо древней тени,

Мы тот неистовый язык,

Что сохранили дни творенья

Декабрь.

Последний переход. Внезапно

Все застывает, нет утрат.

И ты не беден, не богат

В своем покое безотрадном.

Сгустилась тьма, но страха нет,

Нет грусти, горести, нет веры.

И даже вещие химеры

Ветров не могут дать ответ.

Ветра , снега по всей земле

Царят, как странники кочуют,

В стогах наших сердец ночуют,

Копаясь в хламе прошлых лет.

Нет ничего и так же есть

Все не проявленное где-то,

Оно еще не стало светом,

Что новую приносит весть.

Оно еще не говорит

О будущих огнях цветенья,

Оно еще не стало зреньем.

Молчанья меч, сознанья щит

Сокрыты под снегами снов,

И эта странная любовь

Болезненна, нежна, печальна,

Она поверхности зеркальной

Подобна. Отраженья в ней

Танцуют звездами огней.

И всюду снег. Снег тишины,

Безумия и странной боли,

Свободы, истины и воли,

И неба голоса слышны.

Смерть - нет не женщина с косой,

Оскалом черепа убогим,

А тишина, иной покой

Что миру уготован богом.

Итак замкнулся вечный круг

Времен бесстрастных и глубоких,

Таящих радость, бремя мук

И тени голосов далеких.

Ну вот и года времена

Опять прошли передо мною

И снова слышу имена,

Что дарованы мне судьбою.

Еще слова. Я помню их

Хотя кто знает- мало, много

Идти меж этих лет земных,

Служить любви, и верить богу.

Это послание - письмо,

Что не имеет адресата

Быть может в будущем когда-то

Оно расскажет все само.

***

Это письмо было обнаружено нами случайно и показалось достаточно интересным. Жизнь постоянно приносит нам подобные посланья, но как правило мы не замечаем их.

Оставить комментарий © Copyright Чумаков Вадим Размещен: 31/10/2008, изменен: 17/02/2009. 41k. Статистика. Поэма: Поэзия		Ваша оценка:

Чумаков Вадим : другие произведения.

Письмо