Теннесси Уильямс

ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

Перевод Александра Чупина

Действующие лица

Джо.

Майра.

Мать.

Сильва.

Билл.

Четверо грузчиков.

Место действия: квартира, выходящая на южную сторону, на третьем этаже многоквартирного дома, расположенного в центре большого американского города на среднем западе. По улицам грохочут грузовики, а дети кричат, играя в проходах между красными кирпичными стенами. Сквозь двойные окна в левой стене в обшарпанную комнату проникает послеполуденный солнечный свет. После окон видна дверь, выходящая на лестничную площадку, в центре задней стены большая дверь, ведущая в коридор квартиры, где находится телефон. Дверь справой стороны ведёт в спальню. Мебель потрёпанная и старая, как будто здесь пролетели двадцать пять лет безумной жизни и теперь остаётся только одно: ждать грузчиков, чтобы они вывезли все вещи. Из соседней квартиры доносятся звуки радио, транслирующего бейсбольный матч, проходящий на стадионе. Джо, молодой человек двадцати трёх лет, сидит за столом у окон и размышляет над рукописью. Перед ним печатная машинка, в которую вложен лист бумаги, на полу рядом со столом потрёпанный чемодан. На Джо майка и спортивные штаны. Шум трансляции матча раздражает его, он закрывает окна, но звук остается таким же громким. Он открывает окна, выходит в дверь справа и захлопывает другие окна. Крики по радио стихают, Джо возвращается, закуривает сигарету, хмурится. Сильва, молодой итальянец, невысокий, грациозный и добродушный, открывает входную дверь и заходит. Он примерно такого же возраста как и Джо. Вместо того, чтобы поздороваться, улыбается и снимает рубашку.

Джо. По радио целыми днями транслируют бейсбольные матчи! Вот почему я не могу написать ничего, кроме дерьма!

Сильва. До сих пор сидишь на этой странице?

Джо. И днём, и ночью...

Сильва. Как так?

Джо. У меня волосы встают дыбом. Не могу заснуть.

Сильва (взглядывая на лист в машинке). Ты поджигаешь свечку с обеих сторон, парень. (Выходит из-за стола и идёт через комнату.) И, по моему скромному мнению, горение того не стоит. Я думал, что ты сегодня переезжаешь.

Джо. Да. (Плюхается на стул у стола и что-то печатает. Затем выдергивает лист.) Позвони грузчикам. Они уже должны были приехать.

Сильва. Куда звонить?

Джо. На склад Лэнгана.

Сильва. Собираешься сохранить всё это барахло?

Джо. Да.

Сильва. Зачем? Почему бы не продать его?

Джо. За три копейки?

Сильва. Так за склад надо платить. А за продажу получишь деньги хотя бы на первое время.

Джо. С чего же начать?

Сильва. С чего?

Джо. У меня есть место и наличные мамина страховка. Мы разделили с Майрой, оба получили по сто пятьдесят. Знаешь, куда я поеду?

Сильва. Ну?

Джо. В Рио или в Буэнос-Айрес. Я учил испанский в старших классах.

Сильва. И что?

Джо. Знаю язык. У меня всё должно сложиться.

Сильва. Будешь работать в Стандард Ойл?

Джо. Возможно, а почему бы и нет? Позвони грузчикам.

Сильва (подходит к телефону). Может всё-таки останешься? Снимешь деньги из банка и займёшься новым проектом?

Джо. Нет, я не хочу. Всё здесь умерло. Золотая рыбка сдохла, я забыл её покормить.

Сильва (в трубку) Линделл, 0124. Склад Лэнгана? Это квартира Бассеттов. Почему грузчики ещё не приехали? Понятно! (Вешает трубку.) Машина в пути. Июнь месяц переездов. У них работы до крыши.

Джо. Мне не следовало оставлять банку на солнце. Наверное, бедняжка сварилась.

Сильва (берёт банку). От неё воняет.

Джо. Что с ней делать?

Сильва. Смою в унитаз.

Джо. Вода перекрыта.

Сильва. Ну и ладно. (Заходит в дверь спальни.)

Джо. Почему бог сделал такое различие между золотой рыбкой и канарейкой? (Смеётся.) Никакого уважения к мёртвым.

Сильва (возвращается). Я как-то читал о том, как миллионер похоронил свою мёртвую канарейку в маленькой золотой шкатулке, усыпанной настоящими бриллиантами. Я думаю, это была прекрасная картина. Шафрановые перья на белом атласе и слёзы миллионера, падающие, как бриллианты в солнечном свете вижу, как поёт хор мальчиков! Красиво, как смерть в кино... Для писателя у тебя слишком длинные волосы. Тебе бы покрутить бедрами, сошёл бы чертёнка. Сигарету?

Джо. Спасибо... Господи!

Сильва. В чём дело?

Джо. Чем, по-твоему, это пахнет? (Протягивает ему страницу рукописи.)

Сильва. Хм. Я улавливаю лёгкий запах жарящегося бекона.

Джо. Паршиво?

Сильва. Ну, ты не в лучшей форме. Лучше заняться новым проектом. С путеводителем по городу мы уже закончили.

Джо. Что ты собираешься писать дальше?

Сильва. Боже, благослови Гарри Хопкинса 999 раз. Нет... Я получил новое творческое задание. Называл его Призраки в старом здании суда: опишу дни, когда там продавали рабов! (Читает.) Что это? Речь девушки: Я хочу, чтобы ты был во мне не только в то время, которое требуется, чтобы заняться любовью в постели, между постукиванием льда в последнем стакане виски с содовой и грохотом молоковозов...

Джо (вырывая страницу у него из рук). Я, должно быть, был не в себе.

Сильва. У тебя, наверное, намокли штаны!

Джо. Ага. Лето без секса не очень удачное сочетание. Буэнос-Айрес....

1-й грузчик (из коридора). Склад Лэнгана!

Джо (направляется к двери). Сюда.

Открывает дверь, и четверо потных, шаркающих, оглядывающихся грузчиков вваливаются в квартиру.

Вынесите сначала все вещи, ладно, ребята?

1-й грузчик. Конечно.

Сильва. Тяжёлая работёнка, да?

2-й грузчик. Ещё бы.

3-й грузчик (торопливо входит). У меня полный карман желаний! Который час, парень?

Джо. Четыре тридцать пять.

3-й грузчик. Уже? А сколько будет, когда мы закончим эту работу? Как прошла игра в мяч?

Джо. Не знаю. (Обеспокоенно наблюдает за ними.)

2-й грузчик. Тебе-то какое дело до бейсбола, Коротышка Хорн? Занимайся делом!

Они смеются и проходят к задней стене, в коридор. Слышно, как они разбирают кровать.

Сильва (заметив мрачное выражение лица Джо). Давай пойдём отсюда. Это как-то угнетает.

Джо. Я должен смотреть за вещами.

Сильва. Пойдем, попьём пивка? На Лакледе открылась забегаловка, двадцать шесть унций за десять центов.

Джо. Погоди немного, Сильва.

Сильва. Хорошо.

Грузчики проносят части кровати. Джо наблюдает за ними, не двигаясь, с каменным лицом.

Джо. Это кровать, на которой я родился.

Сильва. Господи! И посмотри, как они с ней обращаются как будто это обычная кровать!

Джо. Майра тоже родилась на этой кровати.

Грузчики выходят за дверь.

Мама умерла на ней.

Сильва. Да? Она довольно быстро сгорела от рака. Большинство держатся подольше, но чертовски сильно страдают.

Джо. Мама покончила с собой. В то утро я нашёл пустую бутылку в мусорной корзине. Она боялась не боли, а докторов и больничных счетов. Хотела, чтобы у нас с сестрой осталась страховка.

Сильва. Извини, я не знал.

Джо. Мы держали это в секрете она, я и доктор. Майра тоже не знает.

Сильва. Где она сейчас?

Джо. Последнее, что я слышал, где-то в Детройте. Я получил от неё открытку, вот.

Сильва. Фотография из яхт-клуба. Чем она занимается, катается на яхте?

Джо (хрипло). Нет, не имею понятия, что она делает. Да и откуда мне знать?

Сильва. Не пишет?

Джо молчит.

Она была милым ребенком, пока не превратилась...

Джо. Да. Всё пошло вверх дном, после смерти мамы.

Сильва (берёт журнал). Модные журналы! Неудивительно, что ты задираешь нос при написании этого романа, Хемингуэй! А знаешь, кстати, у Хэма был хороший стиль.

Джо стоит как оцепеневший, пока грузчики проходят в заднюю часть квартиры.

Он был в рядах лоялистов в Испании. Говорят, сражался в окопах на передовой, настоящий мужик. Однажды какой-то критик сравнил стиль писателя с человеком, который носит на груди накладку с фальшивыми волосами. Эрнеста это не по-детски задело. Много лет спустя Хемингуэй решил поговорить с критиком по-мужски. Встретив его в редакции, он сначала как будто дружелюбно пожал ему руку, а потом сорвал с него рубашку и снял свою. Так Хэм подтвердил, что в битве за право называться настоящим мужиком он явно выиграл показав свою натурально волосатую грудь. После чего он сунул критику копию той самой рецензии и добил его в прямом смысле этого слова боксёрским ударом. Вот как настоящие мужики защищают свою честь.

Сильва начинает читать журнал. Майра тихо входит в квартиру. Она молодая, сияющая, излучающая очарование.

Джо. У тебя сегодня свидание, Майра?

Майра. Ага.

Джо. С кем?

Майра. С Биллом.

Джо. Кто такой Билл?

Майра. Парень, с которым я зацепилась на соревнованиях по плаванию в загородном клубе Бельрив.

Джо. Не думаю, что бассейн лучшее место для знакомства с парнями.

Майра. Самое лучшее, когда на тебе один купальник. (Снимает кимоно.) Принеси мне белое летнее платье. Хотя я сама, у тебя потные руки. (Заходит в спальню.)

Джо. А что случилось с Дэйвом, Хью Уайтом и тем парнем из города?

Майра (возвращается, надевая белое вечернее платье). С кем? Боже мой, откуда я знаю. Вот, застегни.

Джо. Я думаю, что в твоём сердце вращающаяся дверь.

Майра. Наверно, это так, ты лучше сечёшь в этом. Радио конечно, клёвая штука, да, Джо? (Причёсывается.) Но оно так запарило. Папа всё время слушает его. Меня это бесит. Только и делает, что сидит и слушает, сидит и слушает! Играет в молчанку.

Джо. Тебе всё-таки надо последить за речью. Ты примитивно разговариваешь.

Майра. Чёрт возьми, я же не книжный червь. Как я выгляжу?

Джо. Нормально. А куда вы пойдёте?

Майра. В кафешку на крыше. Билл не скупердяй. У его родителей куры денег не клюют. Они живут в Хантли-Виллидж. Господи, похоже... Открой окно! Неужели облака?

Джо. Нет, небо чистое.

Майра. Нормалёк. Танцы-шманцы под звездами!

Раздаётся звонок в дверь.

Блин, это он. Открой дверь.

Джо поворачивается к двери, когда входит Билл.

Джо. Зачем вам ехать в Швейцарию, а?

Билл. Что? (Смеется.) О, да. Она готова?

Джо. Присаживайся, она сейчас выйдет.

Билл. Хорошо.

Джо (сметая бумаги с дивана). Видишь, мы читаем газеты. Следим за новостями. Спорт?

Билл. Нет, спасибо.

Джо. Кардс выиграл двойным ударом головой. Джо Медвик реализовал хоум-ран с двумя игроками во втором тайме. Может, комиксы?

Билл. Нет, спасибо. Я читаю только газеты.

Джо. Ммм. Я подумал, что ты, возможно, их не заметил, потому что ещё не было вечерней почты.

Билл. Сейчас восемь сорок пять.

Джо. Задумался?

Билл. Что?

Джо. Наша люстра. Думал, ты на неё смотришь.

Билл. Я не заметил ничего в ней особенного.

Джо. Она всегда немного напоминает мне гриб.

Билл смотрит на Джо как на придурка.

Майра говорит, что вы живете в Хантли-Виллидж.

Билл. Да.

Джо. Наверное, там очень красиво летом.

Билл. Нам нравится. (Встает.) Слушай, ты не мог бы завести своей младшей сестрёнке третий будильник или что еще можно?

Джо. Она выйдет, когда будет готова.

Билл. И когда это будет?

Джо. Твоё первое свидание, Билл?

Билл. Что ты имеешь в виду?

Джо. По моему опыту, девушки не всегда выскакивают из спальни в ту минуту, когда их зовет парень.

Билл. Разве? От чемпионки по плаванию ожидаешь большей скорости. (Кричит.) Эй! Майра!

Майра (поворачивается к стене, как к зеркалу.). Да, Билл, я скоро выйду!

Джо. Извини, пожалуйста.

Билл. О, да. (Поворачивается к Майре.)

Джо. Этот твой Билл ещё тот сукин сын. Если я останусь с ним в комнате ещё минуту, то точно вдарю ему.

Майра. Тебе лучше этого не делать, потому что он мне нравится. Чем займёшься вечером, Джо?

Джо. Буду дома писать.

Майра. Ты слишком много пишешь. У тебя есть деньги? Возьми доллар, сходи на свидание с девушкой, которая пишет стихи. Кажется, Дорис. Ей следовало бы сочинить какой-нибудь сонет под твоим присмотром. О, чёрт, я не буду надевать чулки. Билл, я уже иду! Посмотри на мою шею сзади? Она грязная? Господи! (Брызгает на себя духами.) Чтобы оставаться чистой в такую погоду, нужно мыться три раза в день. Так её зовут, Дорис? Держу пари, что её можно охомутать без особых усилий!

Джо. Майра, не говори так.

Майра. Ты меня убиваешь!

Джо. Нет, это звучит вульгарно для девочки в твоем возрасте.

Майра. Я в два раза старше тебя! Пока, Джо!

Джо. Пока, Майра.

Майра (поворачивается к Биллу, с ослепительной улыбкой). Привет, мой дорогой!

Билл. Привет. Давай выбираться из этой парилки.

Майра. Да.

Они уходят. Грузчики проходят, неся комод.

1-й грузчик. Это чё такое?

2-й грузчик. Не понял?

1-й грузчик. Ага. Кто, чёрт возьми, закрыл дверь?

Джо. Я. Осторожно, спускайте по лестнице.

Сильва (поднимая взгляд от журнала). Разбитое зеркало это к несчастью на целых семь лет.

Джо. Правда? Должно быть, аист вместе с нами подбросил и целую кучу бед. Как тебе рассказ?

Сильва. Хороший, интересная история.

Джо (взглянув на название). Бабочка и аквариум. Я читал это.

Ребёнок (кричит на улице). Лети, Овечка, лети! Лети, Овечка, лети!

Джо (задумчиво). Лети, Овечка, лети! Ты когда-нибудь играл в эту игру?

Сильва. Нет. В нашем районе все дети, которые играют в игры, слабаки.

Джо. Мы играли. Майра и я. Поднимались и спускались по пожарным лестницам, в подвалах. Боже мой! Мы отлично проводили время. Что происходит с детьми, когда они вырастают?

Сильва. Взрослеют. (Переворачивает страницу.)

Джо. Да, они взрослеют.

В тишине слышен звук роликовых коньков, катающихся по тротуару, когда гаснет свет. В свете прожектора видна только дверь в спальню справа.

Мать (тихо из спальни). Джо? Джо!

Джо. Да, мама?

В дверях появляется мать маленькая измученная женщина в поношенном халате, с тревогой и усталостью на лице.

Мать. Джо, ты не собираешься ложиться спать?

Джо. Через минуту.

Мать. Я думаю, ты написал на сегодня достаточно.

Джо. Просто надо закончить предложение.

Мать. Майры нет дома?

Джо. Она ушла на кафе на крыше.

Мать. А ты не мог бы иногда ходить с ней? Познакомиться с мальчиками, с которыми она встречается?

Джо. Нет, я не могу ходить с ней на свидания.

Мать. Я беспокоюсь за неё.

Джо. Зачем? Она говорит, что она старше меня, мама, и я думаю, она права.

Мать. Она всё ещё ребёнок. Поговори с ней, Джо.

Джо. Хорошо.

Мать. Мне жаль, что она выбрала эту работу, Джо. Ей следовало доучиться в старших классах.

Джо. Ей нужны были деньги, наряды ты не можешь её винить. Отца же нет рядом.

Мать. Да... Она бросила плавание?

Джо. Её выгнали из команды.

Мать. Почему, Джо?

Джо. Постоянно опаздывала на тренировки. Чёрт, я не могу её постоянно контролировать.

Мать. Она тебя слушается.

Джо. Не всегда.

Мать. Джо...

Джо. Да?

Мать. Это вернулось ко мне, Джо.

Джо (медленно поворачиваясь к ней). Что?

Мать. Операция и всё то, чего она нам стоила, Джо, оказалось бесполезным... Счета за неё ещё не погашены!

Джо. Мама, почему ты так думаешь?

Мать. Опять начались те же боли.

Джо. Давно?

Мать. Да.

Джо. Почему ты не...

Мать. Джо, а какой в этом смысл?

Джо. Может быть, это не то, что ты думаешь! Тебе нужно обследоваться, мама!

Мать. Нет, я знаю, что это так, Джо. Всё повторяется. Мне никогда не нравилось жить в замкнутом пространстве. Я всегда хотела, чтобы вокруг было много воздуха, простора, хотела переехать в деревню на вершину холма. Я же родилась за городом, росла там, и в последние несколько лет мне захотелось вернуться туда.

Джо. Да. Я знаю. (Говорит сам с собой.) Эти воскресные прогулки за город, лучи заходящего жёлтого солнца, пробивающиеся сквозь фруктовый сад, причудливые тени, старый, обветшалый дом, пустой, покосившийся, и ты показываешь на него, высунувшись из машины, пытаясь заставить папу остановиться...

Мать. Слушай, этот дом выставлен на продажу! Он должен стоить недорого! Двадцать акров яблонь, курятник и отличный сарай! Сейчас он в запустении, но ремонт обойдется недорого! Притормози, Флойд, езжай здесь помедленнее!

Джо. Но он пронесся мимо, не глядя, не слушая! Извивающаяся изгородь ушла в сторону от дороги, и выросла каменная стена, солнце на мгновение скрылось. Твоё лицо помрачнело, на нём отразилось отчаяние, мама, как будто ты жаждала чего-то, что видела и почти поймала в руки, но... Машина остановилась у придорожного магазина. Нам нужны яйца. Четверть за десять центов, ты взяла у папы пять центов. А солнце тогда заходило, косые лучи падали на зимние поля, и воздух был холодным.

Мать. Некоторые люди думают, что смерть это когда их укладывают в гроб и закапывают. Но это не так. Для меня всё наоборот, Джо, это освобождение из ящика и подъём вверх, а не опускание вниз. Я не верю в небеса, и никогда не верила. Но мне кажется, что там много места, и не нужно платить арендную плату первого числа каждого месяца какому-нибудь старому прижимистому голландцу, который возмущается, сколько воды вы израсходовали. Есть свобода, Джо, и свобода главное в жизни. Забавно, что некоторые из нас не понимают этого до самой смерти. Но так оно и есть, и нам приходится с этим мириться. Для меня самое трудное оставить всё как есть. Я бы хотела иметь хоть какую-то уверенность, какое-то определенное представление о том, что ты собираешься делать, о том, как у тебя все сложится.... Джо!

Джо. Да?

Мать. Что ты сделаешь с тремя сотнями долларов?

Джо. Я не хочу думать об этом.

Мать. А я хочу, чтобы ты подумал, Джо. Страховка оформлена на тебя. Она лежит в правом ящике шифоньера под коробкой для носовых платков, и в ней...

Её голос затихает, входят двое грузчиков с торшером в руках.

Джо (откашливаясь). Где абажур на этой лампе?

Мать тихонько исчезает из комнаты, становится светлее.

1-й грузчик. Как-то темновато. (Слегка ударяет лампой о стену.)

Джо. Чёрт бы тебя побрал! Почему бы вам не смотреть, что делаете?

2-й грузчик. Какие проблемы?

1-й грузчик. Слушай, приятель...

Джо. Вам наплевать на чужие вещи!

Сильва (отрываясь от журнала). Джо, успокойся. Они ничего не хотят ломать.

Джо. Конечно, они не собираются ничего сломать нет!

1-й грузчик. Ломать, вот чёрт!

Двое грузчиков, смеясь, выходят.

Сильва. Если они что-нибудь разобьют, ты получишь компенсацию.

3-й грузчик (входит с картонными коробками). Что в этих коробках?

Джо. Фарфор и посуда. Так что аккуратнее.

Сильва. Джо, давай уйдём. Не могу сосредоточиться на сюжете из-за всей этой суматохи. Зачем ты вообще остался? Это только заставляет тебя нервничать?

Джо. Можешь идти, если хочешь. Я подожду.

4-й грузчик (входит с кучей флаконов). Несколько пустых флакончиков из-под пудры и духов вон с того комода, они вам нужны или нет?

Джо. Оставьте их здесь, на полу.

Четвертый грузчик берёт стул из комнаты и выходит через дверь на лестничную площадку. Джо осматривает предметы на полу. Он вынимает пробку из флакона духов и нюхает. Свет в комнате снова гаснет, и на входную дверь падает луч прожектора. Из коридора доносится голос Майры.

Майра. Билл, я клёво провела время.

Билл. И это все? Здесь темно. Они спят.

Джо встаёт и выпрямляется.

Майра (появляясь в дверях). У Джо ещё горит свет.

Бил. Я буду тише воды, ниже травы. Не будем шуметь, я могу всё делать очень тихо!

Майра (целует его). Тебе пора домой.

Билл. Прижмись ко мне.

Майра. Билл!

Билл. В чём дело? Разве ты не чемпионка Сент-Луиса по плаванию вольным стилем и прыжкам в воду?

Майра. А что если это так?

Билл. Ну, я тоже могу отлично плавать брассом и без воды.

Майра. Молчи. Я хочу спать.

Билл. Я тоже хочу.

Майра. Спокойной ночи.

Билл: Милая!

Майра. Что?

Билл: Я встретился с девственницей.

Майра. И что с того?

Билл. Ничего. Кроме...

Майра. Как я должна это расценивать?

Билл. Я скажу тебе, что приму спокойной ночи, я отлично провела время от vip женщины! Но когда такие, как ты, пытаются повесить мне это на уши...

Джо (входя в освещенное место). Убирайся!

Билл. О, это старший брат. Я думал, ты уже посасываешь бутылочку с молочком.

Джо. Пошёл вон, сукин сын...

Майра. Джо!

Джо. ...пока я тебя не покалечил!

Билл смеётся и выходит.

Майра. Ты был прав насчёт него. Он козёл. (Джо смотрит на неё.) Джо, а что они имеют в виду, говоря я нравлюсь всем девушкам?

Джо (медленно наклоняясь и поднимая с пола небольшой предмет). Они имеют в виду вот это.

Майра (не глядя). Что?

Джо. То, что у него выпало из кармана.

Майра (глухо). Ох. (Повышая голос.) Джо, я не хочу, чтобы ты думал, что я...

Джо. Не кричи... Мама болеет.

Майра (взволнованно). Я знаю, знаю, все это отвратительно и грязно! Кафе на крыше, танцы под звездами! Потом, по дороге домой, меня стошнило в машине, стошнило! А он остановился в парке и пытался... О, Боже, я хочу хорошо проводить время! Вечерами я хочу гулять, Джо, я хочу ходить по разным местам, веселиться! Но я не хочу, чтобы на меня заползали такие твари, как он, хуже мерзких тараканов!

Джо. Хватит!

Мать (тихо, из другой комнаты). Джо, Майра... (Стонет.)

Майра (испуганно). Что это?

Джо. Это мама, она больна, она...

Майра выбегает в коридор, снова зажигается свет.

Умерла!

Сильва. Что?

Джо. Ничего. Хочешь духи?

Сильва. Какие духи?

Джо. С гвоздикой.

Сильва. Нет. Спасибо за предложение.

Грузчики снова вваливаются в комнату.

1-й грузчик (3-му). Хватит бездельничать на работе. Бери ковры.

3-й грузчик. Хорошо, босс. Им надо было пригласить кого-нибудь из нападающих: Мейгана или Флауэрса.

2-й грузчик. Флауэрса? Да он и слону в зад не попадёт. Хватайся за край дивана. Опа!

4-й грузчик. У соседей будет капуста на ужин. Слышите запах?

Женщина (жалобно зовет с улицы). Мэй-зи-и! О, Мэй-зи-и!

3-й грузчик. В этой игре в "Чикаго"...

Грузчики выносят диван и другую мебель через входную дверь. Джо снимает фотографию со стены.

Сильва (отрываясь от журнала). Майра, да?

Джо. Да, когда победила на соревнованиях в Миссисипи.

Сильва (взяв снимок). У неё было красивое тело.

Джо. Да.

Сильва. Что заставляет девушку так себя вести.

Джо. В смысле?

Сильва. Ты понимаешь.

Джо. Нет! Почему бы тебе не убраться и не оставить меня в покое?

Сильва. Потому что не хочу. Я читаю рассказ. А ещё я думаю, что ты спятил.

Джо. Да? Отдай фотографию.

Джо наклоняется над чемоданом, чтобы упаковать фотографию вместе со своими вещами, и в этот момент свет меркнет, входит Майра. Она заметно выглядит сексуально, на ней нижнее бельё, которое она не смогла бы купить на свою месячную зарплату.

Майра. Я бы хотела, чтобы ты перестал приглашать этого придурка.

Джо (вставая). Сильву?

Майра. Мне не нравится, как он таращится на меня.

Джо. Смотрит?

Майра. Да. С таким же успехом я могла бы стоять перед ним абсолютно голая.

Джо смеётся.

Тебя прикалывает, что он так на меня зырит?

Джо. Да. Это смешно.

Майра. Мой юмор не совпадает с твоим.

Джо (смотрит на неё). Ты становишься избирательной, возражая, когда парни любуются твоей фигурой.

Майра. Этот мерзкий.

Джо. Потому что не живет за городом?

Майра. Нет, потому что он не моется.

Джо. Неправда. Сильва каждое утро принимает душ в офисе.

Майра. В офисе! Тебе надо общаться с людьми, от которых есть реальная выгода, а не с итальяшками и нигерами.

Джо. Помолчи! Господи, ты становишься как все. Снобизм первый признак. Я ещё не встречал сноба, который не был бы таким же обычным, как грязь!

Майра. Не любить грязных людей значит, быть снобом?

Джо. Грязные люди это те, с кем ты общаешься! Мужики в костюмах за пятьдесят долларов с кровоточащими язвами на затылке. Тебе на всякий случай лучше сдать кровь на анализ!

Майра. Ты... ты... ты не имеешь права так оскорблять меня! Я позвоню папе и скажу ему, чтобы...

Джо. Раньше я верил в тебя, Майра. А теперь нет. Ты катишься вниз, как намазанная жиром свинья. Посмотри на себя в зеркало. Почему Сильва так на тебя смотрит? Почему газетчик свистнул тебе, когда ты проходила мимо него вчера вечером? Почему? Потому что ты выглядишь как шлюха, как дешёвка, которую можно купить за шесть баксов!

Майра ошеломлённо смотрит на него, некоторое время не отвечает.

Майра (тихо). Ты бы никогда не сказал мне ничего подобного, если бы мама была жива.

Джо. Когда была жива мама, ты бы так себя не вела. И оставалась здесь, дома.

Майра. Дома? Это не дом. Здесь пять комнат и ванна, и я собираюсь убраться отсюда как можно скорее, я серьезно! Я не собираюсь торчать здесь с кучкой длинноволосых психов, чьи глаза срывают с тебя одежду, а потом ещё и обзываются!

Джо. Если бы моя сестра была чиста... Я бы убил любого, кто посмел так на неё посмотреть!

Майра. Ты прав, просто бездельничаешь целыми днями, пишешь всякую чушь, которую никто не читает. Ты ничего не делаешь, совсем ничего, не зарабатываешь ни цента! На месте папы, я бы вышвырнула тебя отсюда так быстро, что... Ааааа! (С отвращением отворачивается.)

Джо. Может, в этом и не будет необходимости.

Майра. Не будет? Ты уже давно это говоришь. Они скорее вынесут отсюда всю мебель, чем тебя!

Она смеётся и выходит. Загорается свет.

Джо (про себя). Да...

Первый и второй грузчики возвращаются и начинают скатывать ковер. Джо наблюдает за ними, а затем произносит вслух.

Выносят мебель но не меня! (Смеется.)

Сильва. Что?

Джо. Я получил от неё открытку на прошлой неделе.

Сильва. От кого?

Джо. От Майры.

Сильва. Да. Ты мне говорил. (Отбрасывает журнал в сторону). Интересно, где твой старик?

Джо. Господи. Без понятия.

Сильва. Забавно, что такой чувак, как он, просто бросает свою работу и сваливает бог знает куда после пятидесяти или пятидесяти пяти лет обычной жизни среднестатистического человека.

Джо. Я думаю, он устал от обычной жизни среднестатистического человека.

Сильва. Мне всегда было интересно, о чём он думает по ночам, сидя в этом большом мягком кресле.

Третий и четвертый грузчики вернулись и теперь выносят большое кресло. Джо берёт со стула свою рубашку, когда они проходят мимо, и медленно надевает её.

Джо. Я тоже. До сих удивляюсь, что он так ни черта и не сказал.

Сильва. Нет?

Джо. Просто сидел там, сидел, ночь за ночью. Ну, теперь его нет, они все ушли.

Сильва. Тебе тоже лучше уйти.

Джо. Почему бы тебе не пойти и не подождать меня, Сильва. Я скоро спущусь.

Сильва. Потому что мне не нравится твой настрой, и по какой-то чёртовой причине я чувствую себя ответственным. Тебе может прийти в голову изобразить Стива Броуди в одном из этих окон.

Джо (смеется). Ради бога, зачем мне это делать?

Сильва. Потому что у тебя хреновое душевное состояние, я вижу. Ты смотришь в пустоту, как будто у тебя что-то сломалось в голове. Знаю, что ты делаешь, получаешь нездоровое удовольствие, наблюдая, как выносят этот хлам, как некоторым идиотам гулять по фруктовому саду после того, как они кого-то там замочили и зарыли. С этим местом покончено, Джо. Ты уже ничего не можешь с этим поделать.

Где-то далеко, в конце квартала, шарманщик начинает наигрывать старую блюзовую мелодию десятилетней или пятнадцатилетней давности. На протяжении всей игры она постепенно сменяется меланхоличной веселостью.

Напиши об этом как-нибудь. Назови Элегия пустой квартиры. А сейчас мой совет убраться отсюда и напиться, потому что мир не стоит на месте. И надо продолжать жить дальше.

Джо. Не так быстро, надо ещё попрощаться.

Сильва. Попрощаться? Этого слова нет в моём лексиконе! В наше время принято говорить привет.

Джо. Это самообман. Ты постоянно говоришь прощай, каждую прожитую минуту. Потому что такова жизнь долгое-долгое прощание! (Всхлипывая.) От одного события к другому! Пока не дойдешь до последнего, Сильва, и в конце прощаешься сам с собой! (Резко отворачивается к окну.) Убирайся отсюда, уходи, оставь меня в покое!

Сильва. Хорошо. Но, по-моему, ты плачешь, как Иисус, и меня от этого воротит. (Надевает рубашку.) Увидимся у Уэстона, если я ещё буду в состоянии кого-то видеть. (Усмехаясь.) Помни, парень, что сказал Сократ. Болиголов чертовски плохая замена кружке пива! (Смеется и надевает рубашку.) Пока.

Сильва выходит за дверь, оставляя Джо в пустой комнате. Жёлтые пятна на стенах, рваные, отслаивающиеся обои с однообразным рисунком, фантастически уродливая люстра теперь явственно видны. Солнечный свет, проникающий сквозь двойные окна, прозрачен и тускл, как разбавленная лимонная вода, во время пауз в музыке шарманщика слышно жужжание мухи. Мелодия повторяется снова и заглушается рёвом отъезжающего фургона. Джо медленно подходит к окнам.

Ребёнок (кричит на улице). Жирный жир без жира! Жирный жир без жира!

Джо медленно оглядывается по сторонам. Всё его тело сжимается в спазме ностальгической боли. Затем он усмехается, берёт свой чемодан и направляется к двери. Он прикладывает руку ко лбу в насмешливом приветствии пустой комнате, затем засовывает руку в карман и медленно выходит.

Жирный жир без жира!

До комнаты доносятся крики и смех. Музыка стихает.

занавес

Переводчик Александр Чупин

e-mail: shurshik_2005@mail.ru

2025г.

(C) Все права защищены в "Театральном агенте".

https://teatral-agent.ru/compositions/author/view/1762/