|
|
||
(Перевод Александра Чупина) | ||
Теннесси Уильямс
ДОМ ПОД СНОС
Перевод Александра Чупина
Действующие лица
Уилли, девочка.
Том, мальчик.
Место действия: железнодорожная насыпь на окраине маленького городка в штате Миссисипи. Белое зимнее утро, воздух влажный и прохладный. За насыпью виден каркас большого жёлтого пустого дома. Некоторые окна на верхнем этаже заколочены, часть крыши обвалилась. Местность совершенно плоская. На заднем плане слева виден рекламный щит с надписью Джин с Джейком, а также несколько телефонных столбов и голых деревьев. На небе ни облачка; время от времени слышно карканье ворон.
Девочка Уилли осторожно идёт по рельсам, вытянув руки в стороны для балансировки, в одной руке у неё банан, а в другой старая потрёпанная кукла со светлыми волосами.
Уилли худая, как жердь, одета вызывающе: длинное вечернее платье из синего бархата с грязным кремовым кружевным воротником, на шее яркие перламутровые бусы. На ногах потрёпанные серебристые туфельки с большими пряжками. На её запястьях и пальцах сверкает бижутерия из дешёвого магазина. Она нанесла румяна на своё детское личико двумя мазками, а губы накрасила в виде нелепого бантика как у Купидона. Ей около тринадцати, и, несмотря на макияж, в её внешности есть что-то неотвратимо детское и невинное. Она постоянно смеётся с какой-то надрывной трагической беззаботностью.
Мальчик Том чуть старше её, наблюдает из-за насыпи. На нём вельветовые брюки, синяя рубашка и свитер, в руках он держит воздушного змея с хвостом из красной папирусной бумаги, украшенного яркими лентами.
Том. Привет. Кто ты?
Уилли. Не говори мне ничего под руку, пока я не упаду.
Она идёт по рельсам. Том наблюдает за ней с восхищением. Её движения становятся всё стремительнее и стремительнее.
Подержи мою сумасшедшую куклу, хорошо?
Том (карабкаясь). Давай.
Уилли. Не хочу, чтобы она пострадала, когда я буду падать! Не уверена, что смогу ещё продержаться, как думаешь?
Том. Не-а.
Уилли. Я практически уже падаю!
Том предлагает ей помощь.
Нет-нет, не трогай меня. Нечестно помогать. Нужно пройти всё расстояние самой! Господи, я как на тонкой ниточке! Почему так волнуюсь? Видишь вон тот бак с водой?
Том. Да.
Уилли. Вот оттуда я начала! Это самое большое расстояние, которое я когда-либо проходила, ни разу не упав. Я имею в виду, что так будет, если мне удастся ухватиться за следующий телефонный столб! А-а-а! Падаю!
Она теряет равновесие и катится вниз по склону.
Том (стоя над ней). Ушиблась?
Уилли. Немного содрала коленку. Хорошо ещё, что я не надела шёлковые чулки.
Том (спускаясь). Послюнявь её. Это снимет боль.
Уилли. Хорошо.
Том. Так лечатся все животные. Они всегда зализывают раны.
Уилли. Знаю. Думаю, больше всего пострадал мой браслет. Откололся один из бриллиантов. Куда он укатился?
Том. Его никогда не найти среди пятен этого мазута.
Уилли. Ну, не знаю. Он очень ярко блестит.
Том. Это же не настоящий бриллиант.
Уилли. Откуда ты знаешь?
Том. Просто предполагаю, он фальшивый. Если бы был настоящим, ты бы не надела его и не разгуливала по железнодорожным путям со сломанной куклой в руке и гнилым бананом.
Уилли. Думаешь? А я необыкновенная и не такая, как все. Никогда нельзя быть полностью в чём-то уверенным. Как тебя зовут?
Том. Том.
Уилли. А меня Уилли. У нас у обоих мальчишеские имена.
Том. Как так получилось?
Уилли. Родители ждали мальчика, но я родилась девчонкой. А у них уже была одна девочка Альва[1], моя сестра. Почему ты не в школе?
Том. Думал, что будет ветрено, и я смогу запустить своего воздушного змея.
Уилли. Почему ты так решил?
Том. Потому что небо чистое.
Уилли. Это какой-то знак?
Том. Ага.
Уилли. Я в курсе. Такое впечатление, что все облака разогнали метлой.
Том. Ага.
Уилли. Небо абсолютно белое. Белое, как чистый лист бумаги.
Том. Ага.
Уилли. Но ветра нет.
Том. Нет.
Уилли. Он слишком высоко, чтобы мы могли его почувствовать. Очень-очень высоко, гуляет по чердакам, сметая всю пыль с мебели наверху!
Том. Ага. А почему ты не в школе?
Уилли. Я её бросила. Зимой будет уже два года.
Том. В каком ты училась классе?
Уилли. В пятом "А".
Том. У Мисс Престон?
Уилли. Да. Она говорила, что у меня грязные руки, пока я не объяснила, что это из-за того, что я часто падаю на железнодорожных путях.
Том. Она очень строгая.
Уилли. Нет, она просто разочарована в мужчинах, потому что никогда не была замужем. Наверное, у бедняжки и не было такой возможности. Так что ей придётся преподавать в пятом "А" до конца своих дней. У нас началась алгебра, а мне было наплевать, что означают все эти иксы, и я ушла из школы.
Том. Ты никогда не получишь образования, гуляя по железнодорожным путям.
Уилли. Ты тоже, запуская воздушного змея. С другой стороны...
Том. Что?
Уилли. Всё, что нужно девушке, чтобы научится хорошим манерам, так это жизненный опыт. А я всему научилась у своей сестры Альвы. Она пользовалась огромной популярностью среди железнодорожников.
Том. Машинистов?
Уилли. Машинистов, механиков, проводников, даже у начальника товарной станции. Мы сдавали комнаты, где они постоянно останавливались. Альва была, если можно так сказать, главной достопримечательностью. Красавица! Господи, да была как кинозвезда!
Том. Твоя сестра?
Уилли. Ну да. Один из кавалеров постоянно привозил ей после каждого путешествия огромную коробку обтянутую красным шёлком в форме сердца с различными шоколадными конфетами, орехами и карамелью. Удивлён?
Том. Да.
В холодном воздухе раздаётся карканье ворон.
Уилли. А знаешь, где сейчас Альва?
Том. В Мемфисе?
Уилли. Нет.
Том. В Новом Орлеане?
Уилли. Нет.
Том. В Сент-Луисе?
Уилли. Ни за что не угадаешь.
Том. Тогда где же она?
Уилли (серьёзно). Она на том свете.
Том. Где?
Уилли (яростно). В земле, на кладбище, в могиле! Ты что дурак, не понимаешь?
Том. Это сложно.
Уилли. Да ты и половины не знаешь, приятель. Мы когда-то прекрасно жили в том большом жёлтом доме.
Том. Не сомневаюсь.
Уилли. Музыкальные инструменты играли постоянно.
Том. Инструменты? А какие?
Уилли. Пианино, виктрола, гавайская гитара. Все на чём-то играли. Но сейчас там гробовая тишина. Оттуда ни звука, правда?
Том. Ну да. Там никого нет?
Уилли. Кроме меня. На доме весит большая вывеска.
Том. Что написано?
Уилли (громко, с упреком) Дом под снос.
Том. А ты там живёшь?
Уилли. Ага.
Том. А что случилось? Куда все остальные делись?
Уилли. Мама сбежала с кондуктором. После этого всё пошло прахом.
Вдалеке раздается гудок поезда.
Слышишь гудок? Это экспресс Пушечное ядро. Самый быстрый поезд между Сент-Луисом, Новым Орлеаном и Мемфисом. А мой отец начал пить.
Том. Где он сейчас?
Уилли. Исчез. Думаю, мне надо обратиться в бюро по розыску пропавших без вести. То же самое, что он сделал, когда мама исчезла. Остались мы вдвоём: я и Альва. Пока у неё не заболели легкие. Ты видел Грету Гарбо в Даме с камелиями? Прошлой весной её показывали в Бриллиантовой Дельте. У её героини, Маргариты Готье, была та же болезнь, от которой умерла Альва. Туберкулёз.
Том. Да?
Уилли. В кино это было очень красиво. Представь, играют скрипки, много белых цветов, все её возлюбленные прощаются с ней шикарная сцена!
Том. Ммм...
Уилли. Но Альвины поклонники все пропали.
Том. Да?
Уилли. Сбежали как крысы с тонущего корабля! Так она это называла. Её смерть не была похожа на смерть в фильме.
Том. Почему?
Уилли. Она спрашивала: Где Альберт? Где Клеменс? Никого из них не было рядом. Я обманывала её, говоря: Они передают привет. Придут проведать тебя завтра. А где мистер Джонсон? Он был начальником отдела грузовых перевозок, самым важным гостем, который когда-либо останавливался у нас в комнатах. Его перевели в Гренаду, говорю я. Но он просит, чтобы ты его не забывала. Альва понимала, что я вру.
Том. Да?
Уилли. Это наказание! говорила она. Они все сбежали, как крысы с тонущего корабля! Все, кроме Сидни.
Том. А кто такой Сидни?
Уилли. Тот, который всегда привозил ей огромную коробку шоколадных конфет Американская красавица в красной шёлковой коробке.
Том. Ммм.
Уилли. Он был предан ей.
Том. Это хорошо.
Уилли. Но ей никогда не нравился Сидни. Она говорила, что у него гнилые зубы и изо рта воняет.
Том. Ой, фу.
Уилли. Всё это не было похоже на смерть в фильме. Когда в кино кто-то умирает, играют на скрипках.
Том. А для Альвы не играли?
Уилли. Не-а. Даже чёртову пластинку не завели. Сказали, что это противоречит больничным правилам. А дома всегда звучали песни.
Том. Кто пел? Сестра?
Уилли. Ага, она устраивала грандиозные вечеринки. Это был её любимый номер.
Уилли закрывает глаза и раскидывает руки как профессиональная блюзовая певица. У неё необычайно высокий и чистый голос с богатым тембром.
Ты единственная, яркая звезда,
Что мигает в небе голубом.
Ты сияешь только для меня всегда!
И не только тёмной ночью, даже светлым днём!
Это бархатное платье я унаследовала от неё. Всё, что раньше принадлежало Альве, теперь моё. Кроме золотой цепочки.
Том. А куда она делась?
Уилли. Альва никогда её не снимала.
Том. Понятно.
Уилли. А ещё мне достались все поклонники сестры. Альберт и Клеменс, даже начальник отдела грузоперевозок.
Том. Серьёзно?
Уилли. Тогда они исчезли. Наверное, испугались, что у них возникнут слишком большие траты. А теперь снова возвращаются, все до одного, как кучка фальшивых монет. Они водят меня по ночам в разные заведения. Теперь я стала популярной. Хожу на вечеринки, на танцы и везде, куда меня приглашают железнодорожники. Хочешь кое-что покажу!
Том. Что?
Уилли. Смотри танец живота!
Уилли встаёт перед Томом и делает несколько трясущихся движений животом.
Том. Фрэнк Уотерс сказал...
Уилли. Что?
Том. Ты знаешь.
Уилли. Знаю что?
Том. Что ты заманила его в тот дом и танцевала перед ним голая.
Уилли. Моей сумасшедшей кукле нужно помыть голову. Но я боюсь мочить её волосы, потому что они могу отклеиться из-за перелома черепа. Большая часть её мозгов вытекла. С тех пор она ведёт себя очень глупо. Говорит ерунду и совершает самые нелепые поступки.
Том. Почему бы тебе не сделать это для меня?
Уилли. Что? Заклеить твою разбитую голову?
Том. Нет. Что ты сделал для Фрэнка Уотерса.
Уилли. Потому что тогда я была одинока, а сейчас нет. Можешь так и передать Фрэнку Уотерсу. Скажи ему, что я унаследовала всех поклонников моей сестры. Я постоянно встречаюсь с мужчинами, которые имеют хорошую работу. Небо действительно белое. Не правда ли? Белое, как чистый лист бумаги. В пятом классе мы любили рисовать. Мисс Престон раздавала нам по белому листу бумаги и просила нарисовать то, что нам нравится.
Том. Что ты рисовала?
Уилли. Помню, как однажды я нарисовала картинку, на которой моего отца огрели бутылкой. И Мисс Престон это очень понравилось, она сказала: Посмотрите, это Чарли Чаплин в котелке, сдвинутом набок! Я ответила: Это не Чаплин, а мой отец, и на нём не шляпа, а бутылка над головой!
Том. И как она отреагировала?
Уилли. Ну, я не смогла рассмешить школьную училку.
Ты единственная, яркая звезда,
Что мигает в небе голубом...
Директор всегда говорил, что у нас в доме нездоровая атмосфера, потому что мы сдавали комнаты железнодорожникам, и некоторые из них спали с моей сестрой.
Том. Это правда?
Уилли. Она же была главной достопримечательностью. Сейчас дом, конечно, опустел.
Том. Ты там больше не живешь?
Уилли. Живу.
Том. Одна?
Уилли. Угу. Конечно, нельзя, но живу. Дом под снос, но в этом нет ничего страшного. Вчера какой-то следователь что-то вынюхивал у дома. Я узнала его по форме шляпы, не сказала бы, что она была стильной.
Том. Почему?
Уилли. Она была похожа на крышку от кастрюли. Альва знала толк в моде. Она мечтала стать дизайнером крупных оптовых фирм в Чикаго. Часто присылала свои фотографии, но из этого ничего не вышло.
Ты сияешь только для меня всегда!
И не только тёмной ночью, даже светлым днём!
Том. Что ты сделала? Насчёт следователя?
Уилли. Спряталась наверху. Затаилась, как будто дома никого нет.
Том. А что же ты ешь?
Уилли. Всякое. Если внимательно поискать, то можно найти, что выбрасывают. Например, этот банан, он очень вкусный. Я нашла его в мусорном баке на заднем дворе кафе Синяя птица. (Доедает банан и выбрасывает кожуру.)
Том (ухмыляясь). А мисс Престон говорит, что...
Уилли. Нет, только не она! Всё, что она может так это дать белый лист бумаги и сказать: Рисуй, что хочешь! Однажды я нарисовала ей картинку, на которой... О, но я же тебе это говорила, да? Ты можешь кое-что передать Фрэнку Уотерсу?
Том. Что?
Уилли. Скажи ему, что начальник отдела грузоперевозок купил мне красивые туфли, фирменные, такие же, как у Альвы. Я собираюсь пойти с ним на танцы в казино Лунное озеро. Всю ночь буду танцевать, а утром приду домой пьяная! Мы будем петь серенады под игру различных музыкальных инструментов: труб, тромбонов, гавайских гитар. Да! Да! (Взволнованно встает.) И небо будет таким же белым, как сейчас.
Том (впечатленный). Правда?
Уилли. Ага. (Рассеянно улыбается и медленно поворачивается к нему.) Белым, как чистый лист бумаги... (Взволнованно.) Я буду рисовать на нём картинки!
Том. Как ты это сможешь сделать?
Уилли. Очень просто!
Том. А какие?
Уилли. Как я танцую с начальником отдела грузоперевозок! В лакированных красивых туфлях! Да-да! На французских каблуках высотой с телеграфный столб! И везде будет звучать моя любимая музыка!
Том. Твоя любимая?
Уилли. Да. Такая же, как у Альвы! (Затаив дыхание, страстно.)
Ты единственная, яркая звезда,
Что мигает в небе голубом...
Я...
Том. Что?
Уилли. Я... прикреплю корсаж!
Том. Что это?
Уилли. Букетик цветов, который прикалывают к платью на официальные приёмы! Бутончики из роз, фиалок или ландышей! Когда приходишь домой, они могут завянуть, но стоит их положить в блюдце с водой, как они опять распускаются.
Том. Понятно.
Уилли. Так делала Альва.
Уилли замолкает, и в тишине раздаётся гудок поезда.
Экспресс Пушечное ядро...
Том. Ты часто вспоминаешь Альву?
Уилли. Не так часто. Вот только сейчас и тогда. Это было не похоже на смерть в кино. Её кавалеры исчезли, и скрипки не играли. Я возвращаюсь.
Том. Ты куда, Уилли?
Уилли. К баку с водой.
Том. Зачем?
Уилли. Начну всё сначала. Может быть, я побью свой рекорд. Альва однажды побила на танцевальном марафоне в Мобайле за границей штата Алабама. Ты можешь передать Фрэнку Уотерсу всё, что я тебе сказала. У меня нет времени на неопытных парней. Сейчас я встречаюсь с лучшими железнодорожниками, у которых хорошая зарплата. Ты мне не веришь?
Том. Нет. Я думаю, ты всё придумала.
Уилли. Ну, если бы я захотела, я могла бы это доказать. Но ты, вряд ли, всему поверишь. (Приглаживает волосы у куклы.) Я собираюсь жить долго-долго, как моя сестра. И когда у меня заболят легкие, я умру, как она, может быть, не так, как в кино, под звуки скрипок, но на мне будут жемчужные серёжки и цепочка из чистого золота...
Том. Эх...
Уилли (осматривая куклу). И тогда я думаю...
Том. Что?
Уилли (весело, с легкой иронией). Кто-то другой унаследует всех моих кавалеров! Небо будет таким же белым...
Том. Конечно.
Уилли. ...белым, как чистый лист бумаги. А теперь мне пора.
Том. Пока.
Уилли. Пока.
Она идёт обратно по железнодорожному полотну, нелепо покачиваясь, чтобы сохранить равновесие, исчезает. Том слюнявит палец и поднимает его вверх, проверяя, дует ли ветер. Издалека доносится пение Уилли.
Ты единственная, яркая звезда,
Что мигает в небе голубом.
Наступает короткая пауза. Затемнение.
Ты сияешь только для меня всегда!
И не только тёмной ночью, даже светлым днём!
занавес
Переводчик Александр Чупин
e-mail: shurshik_2005@mail.ru
2025г.
(C) Все права защищены в "Театральном агенте".
https://teatral-agent.ru/compositions/author/view/1762/
|