|
|
||
Трагедия в одном действии (Перевод Александра Чупина) | ||
Теннесси Уильямс
СОЖЖЕНИЕ[1]
трагедия в одном действии
Перевод Александра Чупина
Действующие лица
Мадам Дювене[2]
Элои[3], её сын
Место действия: парадное крыльцо старого коттеджа в районе Вьё-Карре[4] в Новом Орлеане. По обе стороны от ступенек крыльца растут пальмы и банановые деревья, вдоль низкой балюстрады расставлены горшки с геранью и другими цветами. Всё пропитано зловещей стариной, цветы напоминают о былом богатстве. Неподалеку, на Бурбон-стрит, из мрачной вереницы баров и злачных мест доносятся приглушенные расстоянием звуки музыкальных автоматов и случайные всплески хохота. Мадам Дювене, хрупкая шестидесятисемилетняя женщина, покачивается на крыльце в слабом печальном свете августовского заката. Элои, её сын, выходит из двери. Это хрупкий мужчина за тридцать лет, измождённый, аскетичного вида с лихорадочно горящими тёмными глазами. Мать и сын оба фанатики, и в их словах звучат ноты поэтичности или религиозных заклинаний.
Мадам Дювене. Почему ты так по-хамски разговаривал с мисс Борделон?
Элои (стоя у колонны). Она меня раздражает.
Мадам Дювене. Тебя раздражают все наши постояльцы.
Элои. Ей нельзя доверять. Я думаю, она проползает в мою комнату.
Мадам Дювене. С чего ты это взял?
Элои. Есть доказательства.
Мадам Дювене. Могу тебя заверить: она не заходила к тебе.
Элои. Кто-то был там и рылся в моих вещах.
Мадам Дювене. Никто никогда ничего там не трогал.
Элои. Это - моё личное пространство. Я не хочу, чтобы туда совали свой нос.
Мадам Дювене. Ты прекрасно знаешь, что я должна была заглянуть... и прибраться.
Элои. Я не хочу, чтобы там прибирались.
Мадам Дювене. Будешь дышать пылью?
Элои. Не нужно туда заходить, даже чтобы убраться или ещё по какой-либо причине.
Мадам Дювене. Как ты можешь так жить?
Элои. Я сам всё сделаю, когда возникнет необходимость.
Мадам Дювене. Кто-нибудь может подумать, что ты что-то скрываешь.
Элои. Что я могу скрывать?
Мадам Дювене. Надеюсь, ничего такого, что я могла бы предположить. По этому и странно, что ты так безапелляционно возражаешь против того, чтобы даже мать заходила в твою комнату.
Элои. Каждому необходимо своё пространство и уединение, мама.
Мадам Дювене (натянуто). Твоё уединение, Элои, должно нести священный смысл.
Элои. Хмм.
Мадам Дювене. А позволять грязи накапливаться там...
Элои (резко). Что ты подразумеваешь под "грязью"?
Мадам Дювене (печально). Пыль и бардак, в которых ты предпочитаешь жить, нежели чем позволить матери прийти и навести порядок.
Элои. С твоей тряпкой и ведром не будет никого толку. В этом районе даже в воздухе витает грязь.
Мадам Дювене. Да, здесь не так чисто, как бы хотелось. Я люблю белоснежные занавески на окнах, люблю чистое постельное белье, хочу, чтобы всё в доме было безукоризненно стерильно.
Элои. Тогда почему бы нам не переехать в другую часть города, где намного чище?
Мадам Дювене. Недвижимость в этом квартале обесценилась. Мы не сможем её продать даже за ту сумму, которая нам понадобиться, чтобы купить краску для стен.
Элои. Я не понимаю тебя, мама. Ты всё время говоришь о чистоте, непорочности, а сама готова жить в центре разврата.
Мадам Дювене. Я не о чём не говорю. А остаюсь здесь, потому что так надо. Что же касается развращённости, я никогда не позволяла ей коснуться меня лично.
Элои. Ну, конечно. Мы можем специально не вдыхать это. Оно само проникает в ноздри и даже в нашу кровь.
Мадам Дювене. По-моему, ты единственный, кто постоянно срывается. Ты не разговариваешь спокойно. Вечно придираешься ко всем мелочам, повышаешь голос и заводишься безо всякой на то причины.
Элои. Я уже многое претерпел, мама.
Мадам Дювене. Тогда чего же ты хочешь?
Элои. Вырваться отсюда, переехать. В чистом районе города, где воздух свежее, я бы не мучился от приступов астмы.
Мадам Дювене. Хорошо, полностью полагаюсь на тебя. Если сможешь найти кого-то, кто сделает приемлемое предложение, я готова переехать.
Элои. У тебя нет сил переезжать или желания отказываться от всего, к чему ты привыкла. Не понимаешь, как сильно мы уже пропитались!
Мадам Дювене. Чем, Элои?
Элои. Этим вонючим болотом, в котором мы живем, Старым Кварталом! Здесь проявляются все виды дегенерации, даже не на расстоянии вытянутой руки, а прямо перед носом!
Мадам Дювене. Мне кажется, ты преувеличиваешь.
Элои. А ты не читаешь газет, не слышишь разговоров людей, проходишь мимо открытых окон. Ты осознаёшь, что происходит вокруг? Прошлой ночью была изуродована женщина. Какой-то мужик разбил бутылку и осколком от горлышка провёл по её лицу...
Мадам Дювене. Они сами виноваты, притягивают к себе такие вещи распущенным поведением.
Элои. Каждую ночь в парках происходят преступления...
Мадам Дювене. Парки есть не только в нашем квартале...
Элои. Конечно, они в любом районе города, но именно здесь происходит деградация. Начало поражения, инфекционный очаг, твёрдый шанкр! Говоря медицинским языком, это распространяется путем метастазирования, проникая через капилляры в основные кровеносные сосуды. Оттуда движется по всей окружающей ткани! Наконец, не остаётся ничего, кроме разложения!
Мадам Дювене. Элои, ты слишком агрессивен в своих высказываниях...
Элои. Я ощущаю это всеми фибрами своей души.
Мадам Дювене. Говоришь как фанатик.
Элои. Можешь возразить, сказать что-то против.
Мадам Дювене. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь ко всему, на чьей стороне.
Элои. А я знаю, что нужно делать.
Мадам Дювене. Необходимо принять закон о реформах...
Элои. Нужны не реформы, а радикальные действия!
Мадам Дювене. Поддерживаю, но только в пределах практических возможностей.
Элои. Практических, рациональных? Нельзя быть утилитарным, мама, и искоренить зло! Необходимо стереть город с лица земли.
Мадам Дювене. Ты имеешь в виду эту старую часть?
Элои. Приговорить и уничтожить!
Мадам Дювене. Глупая позиция.
Элои. Это моё мнение.
Мадам Дювене. Тогда, мне кажется, ты - неразумный человек.
Элои. У меня есть основания для этого.
Мадам Дювене. О чём ты говоришь?
Элои. Во всех Священных Книгах описаны примеры уничтожения городов огненным правосудием, когда они становились гнёздами нечисти!
Мадам Дювене. Элои, Элои...
Элои. "Осудите его, говорю я, и очистите его огнём!"
Мадам Дювене. Ты хрипишь. Астму вызывает перенапряжение, а не вдыхание вредного воздуха!
Элои (после задумчивой паузы). Я тяжело дышу.
Мадам Дювене. Сядь и постарайся расслабиться.
Элои. Больше не могу.
Мадам Дювене. Тебе лучше пойти и принять таблетку амитала[5].
Элои. Не хочу, чтобы у меня появилась зависимость от препаратов. Я давно плохо себя чувствую, мне уже никогда не будет лучше.
Мадам Дювене. Просто ты не заботишься о своём здоровье.
Элои. Я с трудом могу вспомнить то время, когда мне действительно было хорошо.
Мадам Дювене. Потому что ты всегда был слабеньким, а мне хотелось, чтобы ты был сильным.
Элои. Наверное, у меня хроническое переутомление.
Мадам Дювене. Проблемы рода Дювене всегда были связаны в основном с нервами.
Элои. Слушай! У меня был синусит! Ты называешь это нервами?
Мадам Дювене. Нет, но...
Элои. Астму, асфиксию, недостаток кислорода ты называешь нервами?
Мадам Дювене. Я никогда не соглашалась с врачом по поводу твоего самочувствия.
Элои. Ты ненавидишь всех докторов, для тебя это пунктик!
Мадам Дювене. Потому что исцеление начинается с веры в святого духа.
Элои. Как я могу что-то делать, когда я не сплю?
Мадам Дювене. Я думаю, твоя бессонница вызвана тем, что ты ешь на ночь.
Элои. Это успокаивает мой желудок.
Мадам Дювене. Питьё вполне подойдёт для этого!
Элои. Вода мне не помогает.
Мадам Дювене. Ну, тогда что-нибудь легкоусвояемое. Немного горячих хлопьев, может быть, с какао или с постумом[6].
Элои. На все эти помои тошнотворно смотреть!
Мадам Дювене. Я заметила, что ночью ты не накрываешься одеялом.
Элои. Я терпеть не могу летом покрывала.
Мадам Дювене. Тебе нужно чем-то укрывать тело.
Элои. О, Боже, о, Боже.
Мадам Дювене. Ты потеешь, и, когда раскутываешься, простужаешься!
Элои. Ты просто помешана на простуде.
Мадам Дювене. Только потому, что ты подвержен простудным заболеваниям.
Элои (со странным напряжением). Это не простуда! Это - гайморит!
Мадам Дювене. Синусит и все катаральные заболевания вызваны теми же причинами, что и простуда!
Элои. Каждое утро в десять, как по часам, начинается головная боль, которая не проходит до вечера.
Мадам Дювене. Заложенность носа часто является причиной головной боли.
Элои. Заложенность носа здесь ни при чём!
Мадам Дювене. Откуда ты знаешь?
Элои. Это не в том месте!
Мадам Дювене. Тогда где же это?
Элои. Здесь, у основания черепа. И происходит где-то здесь.
Мадам Дювене. Где-то поблизости?
Элои. Вот здесь!
Мадам Дювене (дотрагиваясь до своего лба). О! Вот так!
Элои. Нет, нет, ты что, слепая? Я сказал, вот здесь!
Мадам Дювене. А, вот здесь!
Элои. Да! Вот здесь!
Мадам Дювене. Ну, это может быть из-за перенапряжения глаз.
Элои. Я только что сменил очки.
Мадам Дювене. Ты постоянно читаешь при плохом освещении.
Элои. Ты, кажется, думаешь, что я сам себе причиняю вред.
Мадам Дювене. Так и есть на самом деле.
Элои. Ты просто не знаешь... (Мрачно.) Есть много вещей, о которых ты не знаешь, мама.
Мадам Дювене. Я никогда не делала вид и не стремилась много знать.
Они замолкают, мадам Дювене медленно раскачивается взад-вперед. Свет почти погас. Из далекого музыкального автомата доносится песня "The New San Antonio Rose"[7].
(Произносит мягким, напевным тоном.) Я бы хотела, чтобы ты соблюдал три простых правила. Первое: в переменчивую погоду нужно надевать майку! Второе: не спи без одеяла, не скидывай его ночью! Третье: пережевывай пищу, а не глотай. Ешь как человек, а не как собака! В дополнение к этим трём очень простым правилам обычной гигиены, все, что тебе нужно, это - вера в духовное исцеление!
Элои мгновение смотрит на неё с усталым отчаянием. Затем он громко стонет и поднимается со ступенек.
Что это за взгляд и стон?
Элои (напряженно). Ты... просто... не знаешь!
Мадам Дювене. Не знаю чего?
Элои. Твой мир так примитивен, ты живешь в раю дураков!
Мадам Дювене. Неужели?
Элои. Да, мама, это действительно так! Я стою перед тобой как чужой, незнакомый человек! Я живу в доме, где никто не знает моего имени!
Мадам Дювене. Ты раздражаешь меня, Элои, когда так волнуешься!
Элои. Ты просто не знаешь. Раскачиваясь на крыльце, говоришь о чистых белых занавесках, в то время как я весь в огне, весь горю, но никто не звонит, никто не бьёт тревогу!
Мадам Дювене. О чём ты?
Элои. Невыносимый груз! Совесть всех грязных людей!
Мадам Дювене. Я не понимаю.
Элои. Как я могу сказать ещё проще?
Мадам Дювене. Сходи на исповедь!
Элои. Священник - это калека в юбке!
Мадам Дювене. Как ты можешь так говорить!
Элои. Потому что я видел его юбки и костыли, слышал его бессмысленное бормотание через стену!
Мадам Дювене. Не смей говорить такого в моём присутствии!
Элои. Это устаревшая магия, она больше не горит!
Мадам Дювене. Больше не горит? А почему она должна гореть!
Элои. Потому что должна!
Мадам Дювене. Зачем?
Элои (прислоняясь к колонне). Ради сожжения, ради Бога, ради очищения! О, Господи, о, Господи. Я не могу вернуться в дом и не могу оставаться на крыльце! Я даже дышать не могу свободно, я не знаю, что со мной сейчас произойдет!
Мадам Дювене. Ты хочешь спровоцировать приступ? Сядь! А теперь скажи мне тихо и спокойно, в чём дело? О чём ты думаешь последние десять дней?
Элои. Откуда ты знаешь, что у меня что-то в мыслях?
Мадам Дювене. Это началось неделю назад, во вторник.
Элои. Это - правда. Я и не думал, что ты заметила...
Мадам Дювене. Что произошло на почте?
Элои. Как ты догадалась, что там?
Мадам Дювене. Потому что дома ничего не случилось, что могло бы объяснить твоё состояние.
Элои (устало откидываясь на спинку стула). Нет.
Мадам Дювене. Тогда логично, что это произошло там, где ты работаешь.
Элои. Да...
Мадам Дювене. Что же это, Элои?
Далеко внизу по улице продавец тамале[8] кричит своим удивительно звучным, завораживающим голосом: " Красное горячее, красное горячее, красное..." Он уходит в другую сторону и исчезает из виду.
Что это было, Элои?
Элои. Письмо.
Мадам Дювене. Ты получил от кого-то письмо? И это тебя расстроило?
Элои. Я не получал никакого письма.
Мадам Дювене. Тогда что ты имеешь в виду под письмом"?
Элои. Мама, мне случайно попало в руки письмо.
Мадам Дювене. Пока ты разбирал почту?
Элои. Да.
Мадам Дювене. Что в нем было такого, что так сильно тебя потрясло?
Элои. Конверт был отправлен незапечатанным, и кое-что из него выпало.
Мадам Дювене. Что выпало?
Элои. Фотография.
Мадам Дювене. Что?
Элои. Картинка!
Мадам Дювене. Что за картинка?
Он не отвечает. Музыкальный автомат снова начинает играть ту же мелодию с её идиотским весельем вдалеке.
Элои, какая фотография выпала из конверта?
Элои (мягко и печально). Мисс Борделон стоит в коридоре и слышит каждое моё слово.
Мадам Дювене (резко поворачиваясь) Её там нет.
Элои. Она прижалась ухом к двери!
Мадам Дювене. Она читает в своей спальне.
Элои. Что читает?
Мадам Дювене. Откуда я знаю, что она читает? Какая разница, что она читает?
Элои. Она ведёт дневник, в котором записывает всё, что произносится в доме. Я чувствую, как она что-то записывает за столом!
Мадам Дювене. Зачем, с какой целью она стенографирует наши разговоры?
Элои. Ты что, не слышала о наёмных следователях?
Мадам Дювене. Элои, ты рассказываешь и... произносишь кошмарные вещи!
Элои (мягко). Я могу ошибаться... Могу ошибаться...
Мадам Дювене. Конечно, ты ошибаешься! А теперь продолжай, что ты начал говорить об этой картинке.
Элои. Из конверта выпала развратная фотография.
Мадам Дювене. Что?
Элои. Непристойная картинка.
Мадам Дювене. Кого?
Элои. Двух обнажённых тел.
Мадам Дювене. О! Это всё, что было?
Элои. Ты просто не видела эту фотографию.
Мадам Дювене. Неужели на ней что-то неприличное?
Элои. Это не поддается никакому описанию!
Мадам Дювене. Настолько скверно, что не передать словами?
Элои. Я почувствовал себя так, словно что-то взорвалось у меня в руках и ошпарило моё лицо кислотой!
Мадам Дювене. Кто прислал тебе эту ужасную фотографию, Элои?
Элои. Это не мне.
Мадам Дювене. Кому она была адресована?
Элои. Одному из этих торговцев антиквариатом на Рояле...
Мадам Дювене. А кто отправитель?
Элои. Студент университета.
Мадам Дювене. Разве отправителя нельзя привлечь к уголовной ответственности?
Элои. Конечно. И к годам тюремного заключения.
Мадам Дювене. Я не вижу причин для помилования в таком случае.
Элои. Я тоже.
Мадам Дювене. И что же ты предпринял?
Элои. Я ещё ничего не сделал.
Мадам Дювене. Элои! Ты не сообщил об этом властям?
Элои. Пока нет.
Мадам Дювене. Не вижу ни одной причины для колебаний!
Элои. Я не могу действовать без проведения расследования.
Мадам Дювене. Расследования? Чего?
Элои. Всех обстоятельств, связанных с этим делом.
Мадам Дювене. О каких ещё обстоятельствах можно думать, как не о том факте, что кто-то использовал почту для таких целей!
Элои. Возраст отправителя имеет отношение к этому делу.
Мадам Дювене. Сколько ему лет?
Элои. Всего девятнадцать.
Мадам Дювене. А его родители ещё живы?
Элои. Они оба до сих пор живут в городе. Отправитель оказался единственным ребёнком в семье.
Мадам Дювене. Господи... Откуда тебе известны эти факты о нём?
Элои. Потому что я провёл частное расследование.
Мадам Дювене. Как ты это сделал?
Элои. Я позвонил отправителю, пришёл в общежитие. Мы поговорили наедине и всё обсудили. Его отношение было таким, как будто я пришёл за деньгами и намерен сохранить письмо для шантажа.
Мадам Дювене. Какой ужас.
Элои. Конечно, мне пришлось объяснить, что я федеральный служащий, у которого есть определенные обязательства перед своими работодателями, и что с моей стороны было, действительно, чрезвычайно честным по отношению к нему отложить действия, которые должны были быть незамедлительно предприняты.
Мадам Дювене. Действия, которые должны быть предприняты...
Элои. А потом он начал вести себя отвратительно. Оскорблял. Я не могу повторить эти обвинения, эти злобные намёки! Я выбежал из комнаты, забыв там свою шляпу. Я даже не смог вернуться, чтобы забрать её!
Мадам Дювене. Элои, Элои. О, мой дорогой Элои. Когда это произошло, разговор с отправителем?
Элои. Это было в пятницу.
Мадам Дювене. Три дня назад. И ты до сих пор ничего не сделал?
Элои. Я думал, думал и не смог ничего придумать!
Мадам Дювене. Теперь уже слишком поздно.
Элои. Почему ты говоришь, что уже поздно?
Мадам Дювене. Ты долго продержал письмо на руках, чтобы сейчас предпринимать какие-либо действия.
Элои. Ничего не поздно. Я ничем не связан.
Мадам Дювене. Но если ты заявишь о письме сейчас, они спросят, почему не сделал этого раньше!
Элои. Я смогу объяснить, какая ответственность лежит за это!
Мадам Дювене. Нет, нет, сейчас лучше уже ничего не говорить!
Элои. Но я должен что-то сделать.
Мадам Дювене. Надо уничтожить письмо.
Элои. И оставить преступников безнаказанными?
Мадам Дювене. Что ещё ты можешь сделать, раз так долго колебался?
Элои. Но за это должно быть наказание!
Мадам Дювене. Где письмо?
Элои. Оно у меня в кармане.
Мадам Дювене. Ты носишь его с собой?
Элои. В моём внутреннем кармане.
Мадам Дювене. О, Элои, как это глупо, как нелепо! Предположим, если бы что-то случилось, и у тебя нашли письмо, когда ты был без сознания и не мог бы объяснить, как оно к тебе попало.
Элои. Говорите тише! Эта женщина слушает нас!
Мадам Дювене. Мисс Борделон? Нет!
Элои. Да, она подслушивает. Её наняли в качестве следователя. Она прижимается ухом к стене, когда я разговариваю во сне!
Мадам Дювене. Элои, Элои.
Элои. Они наняли её шпионить, копаться в наших делах!
Мадам Дювене. Кого ты имеешь в виду?
Элои. Отправителя и антиквара!
Мадам Дювене. Господи... Не пугай меня, это - безумие. Ты должен немедленно уничтожить это письмо!
Элои. Уничтожить?
Мадам Дювене. Да!
Элои. Как?
Мадам Дювене. Сожги его!
Элои неуверенно поднимается. В третий раз далекий музыкальный автомат начинает играть "Новую розу Сан-Антонио" в темпе польки и криках безумного ликования.
Элои (тихо). Да-да, сжечь...
Мадам Дювене. Сожги сию же минуту!
Элои. Я отнесу его в дом, там подожгу.
Мадам Дювене. Нет, сожги прямо здесь, в моём присутствии.
Элои. Тебе нельзя на него смотреть.
Мадам Дювене. Боже мой... боже мой... да я бы скорее выцарапала себе глаза, чем взглянула на эту фотографию!
Элои (хрипло). Я думаю, что лучше пойти на кухню или в подвал.
Мадам Дювене. Нет, нет, Элои, сожги здесь! На крыльце!
Элои. Кто-нибудь может увидеть.
Мадам Дювене. И что с того?
Элои. Могут подумать, что оно принадлежит мне.
Мадам Дювене. Элои... Элои, достань и сожги! Слышь меня? Давай! Прямо сейчас! Сию же минуту!
Элои. Отвернись. Я достану его из кармана.
Мадам Дювене (поворачиваясь). У тебя есть спички, Элои?
Элои (печально). Да, есть, мама.
Мадам Дювене. Тогда хорошо. Сожгите письмо и эту жуткую фотографию.
Элои неуклюже достает какие-то бумаги из внутреннего кармана. Его рука дрожит так, что фотография выпадает из его рук на ступеньки крыльца. Элои стонет, когда он медленно наклоняется, чтобы поднять её.
Элои! В чём дело?
Элои. Я... уронил фотографию.
Мадам Дювене. Подними её и быстро подожги!
Элои. Да...
Чиркает спичкой. В отблесках пламени его лицо становится мертвенно-бледным, и, когда он смотрит на листок бумаги, кажется, что его глаза вылезают из орбит. Он хрипло дышит. Он подносит пламя к бумаге на расстояние одного дюйма, но, кажется, не может сдвинуть его ещё ближе. Внезапно он издает сдавленный крик и роняет спичку.
Мадам Дювене (поворачиваясь). Элои, ты обжёг себе пальцы!
Элои. Да!
Мадам Дювене. Пойдем на кухню, я посыплю его содой!
Элои поворачивается и быстро уходит в дом. Она следует за ним.
Иди сразу на кухню! Мы посыплем его содой!
Она тянется к ручке двери. Элои задвигает щеколду. Мадам Дювене дёргает дверь и обнаруживает, что она заперта.
Элои!
Он смотрит на неё сквозь стекло. В её голосе слышится нотка ужаса.
Элои! Ты запер дверь на задвижку! Что ты задумал, Элои?
Элои медленно отступает и скрывается из виду.
Элои, Элои! Вернись и открой эту дверь!
В доме хлопает дверь, и соседка кричит на повышенных тонах от удивления и гнева. Мадам Дювене отчаянно зовёт его.
Элои, Элои! Почему ты запер дверь? Что ты там делаешь? Открой, пожалуйста, чёртову дверь!
Элои резко повышает голос. Женщина внутри вскрикивает от страха. Раздаётся металлический звон, как будто кто-то швырнул оловянный предмет в стену. Женщина вскрикивает, затем раздаётся приглушенный взрыв. Мадам Дювене царапается и бьётся в дверь.
Элои! Элои! Ответь мне, Элои!
Из глубины коттеджа внезапно вырывается вспышка яркого света. Он выплескивается через дверь на скрюченную, похожую на ведьму фигуру старухи. Она в панике вскрикивает и, как в тумане, оборачивается. Скованными, гротескными движениями и жестикуляцией она, шатаясь, спускается по ступенькам крыльца и начинает хрипло и отчаянно кричать.
Пожар! Пожар! Дом горит, пожар, дом горит...
занавес
Переводчик Александр Чупин
e-mail: shurshik_2005@mail.ru
2024г.
(C) Все права защищены в "Театральном агенте".
https://teatral-agent.ru/compositions/author/view/1762/
Auto-da-f - акт веры, церемония сожжения еретиков на костре (португ.).
Eloi - произносится как Элл-уа (или Элл-ва). Роль написана для мистера Джона Эббота.
Eloi это мужское имя испанского происхождения, означающее избранный.
Vieux Carr - название в переводе с французского означает "старая площадь" и даёт отсылку к Французскому кварталу в Новом Орлеане.
Амитал - это барбитурат, используемый в медицине как седативное и снотворное средство.
Постум напиток, относимый к заменителям натурального кофе, который выпускался компанией Postum Cereal Company и продавался компанией Kraft Foods.
Мезоамериканское блюдо, которое представляет собой тесто из никстамализированной кукурузной муки, обёрнутое кукурузными (или банановыми) листьями и приготовленное на пару. Перед употреблением листья снимаются. Тамале может содержать начинку из мясного фарша, сыров, фруктов или овощей, часто с перцем чили.
|