Теннесси Уильямс

ЖЕНА ТОЛСТЯКА

одноактная пьеса^[1]

Перевод Александра Чупина

Действующие лица

Джо Картрайт

Вера Картрайт

Дэннис Мерриуэзер

Место действия: дорогая квартира в Нью-Йорке, новогодняя ночь 1938 года.

Когда открывается занавес, Вера и Джо возвращаются после встречи Нового года. Видно, что Джо очень хорошо отпраздновал . Он ухмыляется и раскоординирован. Это толстый мужчина средних лет. Вере за тридцать, но она сохранила стройную фигуру и грацию. Возможно, она похожа на Линн Фонтейн^[2].

Входят Вера и Джо после новогодней вечеринки.

Джо. Отличная вечеринка!

Вера (сбрасывает плащ). Да, неужели?

Джо. Я, кажется, улавливаю лёгкую нотку сарказма.

Вера. Вовсе нет. Действительно, прекрасная вечеринка. Ты великолепно провёл время.

Джо. Как и все присутствующие, кроме тебя.

Вера. Прости, что я была таким сморщенным сухофруктом.

Джо. Именно такой ты и была. Просидела весь вечер, стиснув зубы.

Вера. Разве там не самое подходящее место для таких зубов?

Джо. Ты могла бы время от времени показывать их, просто чтобы люди знали, что они у тебя ещё остались.

Вера. Спасибо за предложение. В следующий раз я повешу их себе на шею, как талисман, чтобы все могли любоваться ими с нескрываемым восхищением.

Джо направляется к винному погребу.

Вера. Тебе не достаточно?

Джо. Не совсем, хочу ещё выпить. Вообще-то Новый год.

Вера. Я спать. У меня раскалывается голова.

Джо. Прости, дорогая.

Вера. Знаю, что у тебя тоже.

Джо. Я приму таблетку. Пожалуй, прогуляюсь за бутылочкой аспирина.

Вера. В аптечке есть аспирин, но если хочешь сходить в бар пожалуйста.

Джо. Да, я думаю, что физическая нагрузка пойдёт мне на пользу.

Вера. Без сомнения, пойдёт.

Джо. Я так растолстел в последнее время.

Вера. В последнее время?

Джо. Ещё одна нотка сарказма, да?

Вера. О, нет, я просто предаюсь воспоминаниям. У тебя, действительно, была такая прекрасная фигура, когда я выходила за тебя замуж, Джози.

Джо. Я всегда был толстым, и ты это знаешь.

Вера. Правда? Должно быть, я тебя с кем-то перепутала.

Джо. Видимо, с молодым Мерриуэзером.

Вера. Дэннис Мерриуэзер?

Джо. Да. Кажется, вы с ним нашли общий язык сегодня вечером.

Вера. Да, это так!

Джо. Если говорить о вещах очевидных, так оно и было. Чем вы с ним вдвоём занимались в столовой Гринбаумов?

Вера. Мы ушли от довольно неприятного зрелища, когда ты и твоя новая Сара Бернар играли в чехарду со стульями.

Джо. Вы с Мерриуэзером провели там пару часов.

Вера. Засекал время? Я надеялась, что ты будешь так занят Эсмеральдой Дункан, что даже не успеешь соскучиться по мне, Джо.

Джо. Нам с Эсмеральдой, конечно, было что обсудить в новой постановке.

Вера. Бедный Дэннис! Он сказал, что никогда бы не написал эту пьесу, если бы знал, что в ней будет играть твоя Эсмеральда.

Джо. Низкий поклон ему! Мерриуэзеру вообще-то чертовски повезло с такой актрисой, как Эсмеральда...

Вера. С такими ногами ей самое место на подиуме!

Джо. Красивые ноги залог успеха любого спектакля, если уж на то пошло, а если...

Вера. Дэннис в следующий раз дважды подумает, прежде чем позволит тебе испортить ещё одну его пьесу!

Джо. Извини? Дэннис? С каких это пор ты стала называть его Дэннисом!

Вера. С сегодняшнего вечера!

Джо. Да?

Вера. Не будь смешным. Он мальчишка. На десять лет моложе меня.

Джо. Я рад, что ты это осознаёшь.

Вера. Конечно, но очень привлекательный. На самом деле, он единственный человек, которого я встретила сегодня на вечеринке, с кем мне бы хотелось пообщаться снова.

Джо. Что ж, боюсь, у вас не будет возможности снова пообщаться. Утром он отправляется в плавание к Южным морям или куда-то в ту степь.

Вера. Да, он говорил.

Джо. Цивилизованный мир действует ему на нервы. Он хочет уединения и широких открытых пространств. Что ж, сейчас у него есть такая возможность! Через пару месяцев останется без гроша и будет просить нас прислать ему денег на дорогу домой. А я посоветую ему плыть ещё дальше! Ставить ещё одну из его пьес? Да никогда! Всё, с ним покончено! Я попросил Гринбаума сыграть в шикарной постельной сцене во втором акте. Это могло бы сгладить шероховатости всей пьесы! Но тут у Мерриуэзера случился один из его артистических припадков. Он начал рвать на себе волосы и кричать, что мы распяли в нём художника придурок. А знаешь, что он вчера сделал? Отказался от предложения студии Голдмейера^[3] стоимостью в пятьдесят тысяч долларов! И такие деньги были предложены за его прошлогодний провал! Он сообщил мистеру Голдмейеру, что Бродвей в том году уже убил его пьесу, и он не хочет, чтобы Голливуд провёл её посмертное вскрытие!

Вера (смеясь). Да, очень похоже на него.

Джо. Я не вру тебе! Ты считаешь, наверное, что это было чертовски остроумно с его стороны?

Вера. Нет, думаю, это глупо... но я рада, что он поступил именно так. Приятно осознавать, что остались ещё люди, которых нельзя купить за деньги.

Джо. Хм! До сих пор ему везло. Критикам пока нравятся его работы. Сейчас он на белом коне, но через несколько сезонов, когда им всё это надоест...

Вера. Хватит, Джо! Пожалуйста, расстегни платье.

Джо. Повернись. Вера, я чуть в обморок не упал, когда этот неотесанный деревенщина Мерриуэзер вошёл в мой кабинет первый раз. Я ожидал увидеть чрезвычайно утончённого, с хорошими манерами, интеллигентного человека... естественно, что такое впечатление о нём возникало по его написанным текстам: в первом акте действие происходит в Вене, во втором в Париже, в третьем где-то к востоку от Суэца, а входит парень, который выглядит так, как будто его только что отправили из джунглей в цивилизованный мир.

Вера. На самом деле, он много где побывал. Сегодня рассказывал мне о своих путешествиях...

Джо. Ага, на лодках для перевоза скота! Всё, расстегнул.

Вера. Спасибо, Джози. (Заходит в спальню.)

Джо. А куда подевался ключ от входной двери?

Вера (из спальни). Ты оставил его снаружи в замке.

Джо. Серьезно? Почему ты мне об этом не сказала? Ты хочешь, чтобы однажды ночью нас убили в спальнях?

Вера молчит.

Чего ты молчишь?

Вера. Да! Это быстро бы решило все наши проблемы.

Джо. А ты не можешь придумать какой-нибудь более приятный исход?

Вера. Иногда я удивляюсь, почему я не бросаю тебя, Джози. Это и было бы решением.

Джо (раздраженно). Ну, и почему же? Ты собираешься это сделать вот уже последние пятнадцать или двадцать лет!

Вера. Всегда наступает новый день. А ты такой чертовски веселый по утрам, Джози, что я забываю об ужасном настроении вчерашнего вечера. Если мы когда-нибудь и расстанемся, то очень быстро, в один момент, даже не простившись... привычка... это такая непреодолимая сила! Ты уже ушёл, Джози?

Джо. Ухожу.

Вера. Ты не выключил свет.

Джо. Как раз собирался. Ну, пока. Я не надолго.

Вера. Можешь не торопиться. И не принимай слишком много аспирина, Джози, это вредно для здоровья.

Джо бьётся в дверь, пытаясь вытащить ключ.

Джо. Не волнуйся за меня, Вера. Ты не могла бы выйти и помочь достать этот чёртов ключ из замка? Вечно он застревает! Никогда такого не было, чтобы он сразу же вытащился!

Яростно трясет дверь.

Вера (появляется из спальни в неглиже). Не ломай дверь. Вот, дорогой. Это очень просто. (Легко вынимает ключ из замка и протягивает Джо, который с яростным ворчанием прячет его в карман.) Твой ключ. Не каждая женщина сделала бы это для тебя, Джози. Я уверена, что Эсмеральда не была бы такой любезной, если бы оказалась на моём месте, а я на её!

Джо. Думаешь? А всё-таки Эсмеральда чертовски хорошо сложена!

Вера. Ну да. И понимает тебя с полуслова, Джози.

Джо уходит, бодро спускаясь по лестнице. Вера вздыхает и подходит к дивану, закуривает сигарету, зажигает лампу с розовым абажуром и опускается на диван в задумчивой позе. Проходит несколько мгновений. Шаги на лестнице, молодой человек появляется в дверях, которые Вера забыла закрыть.

Дэннис. Миссис Картрайт.

Вера (пораженно). О! Ты меня до смерти напугал!

Дэннис. Извини.

Вера. О, нет, это счастье, что разбудил меня. Господи, из-за моей непотушенной сигареты мог случиться пожар! (Встает.) Ты только что разминулся с Джози! Он вышел пару минут назад за бутылочкой аспирина.

Дэннис (снимая перчатки). Понимаю. У его бутылочки с аспирином самые отвратительные светлые волосы!

Вера (слегка смущена). О, да-да, я знаю. Но откуда ты...

Дэннис. Я слышал, как он назначал ей свидание в библиотеке Гринбаума, пока ты собиралась. Наверное, по этому я и пришёл. Иначе у меня бы не хватило смелости...

Кладет перчатки в шляпу на столик у двери.

Вера. Дэннис! Дэннис Мерриуэзер!

Дэннис. Да?

Вера. Я надеюсь, ты не придаёшь слишком большого значения тому случайному поцелую в столовой мистера Гринбаума.

Дэннис. Случайному?

Вера. Конечно. Ты же не думаешь, что это произошло осознано?

Дэннис (после паузы). Нет. Думаю, нет. Если бы это случилось преднамеренно, то не было бы таким важным для меня. Те вещи, которые происходят импульсивно, имеют наибольшее значение.

Вера. Не всегда, Дэннис. Иногда мы совершаем необдуманные поступки, которые не имеют смысла, поступки, о которых потом приходится сожалеть.

Дэннис. А ты сожалеешь об этом?

Вера. Нет. Конечно, нет. Это не настолько важно, чтобы сожалеть.

Дэннис. Это было важным для меня.

Вера (после паузы). Прости. Ты пришёл сюда, чтобы сказать мне это?

Дэннис. Да, но не только это.

Вера. Что же ещё?

Дэннис. Очень многое! (Быстро направляется к ней.)

Вера (поднимает руку, чтобы остановить его.) Дэннис! Дэннис. (Мягче.) Не лучше ли тебе закрыть входную дверь? В конце концов, я в неглиже, а ты слишком молод и строен, чтобы тебя можно было бы принять за Джози. Хотя 1938 год, точнее его начало! Но, увы, я не настолько глупа и оптимистична, чтобы полагать, что с его наступлением придёт конец всем злым языкам и умыслам у наших дорогих соседей!

Дэннис. Я думал, единственное преимущество жизни в одном из этих небоскрёбов отсутствие соседей.

Вера. Да! Но есть лифты, а в них прозрачные двери.

Дэннис. Я не могу себе представить, что кого-то из нас беспокоит мнение людей, поднимающихся и спускающихся в лифте.

Вера. Возможно, я не такой свободный человек, каким ты меня считаешь. Вот, дверь закрыта. Пожалуйста, садись.

Дэннис. Тебе кажется странным то, что я приехал?

Вера. Нет. Я думаю, это очень мило попрощаться перед отплытием. Ты отбываешь утром, не так ли?

Дэннис. Я уплываю через три часа. Но пришёл сюда не для того, чтобы попрощаться с тобой...

Вера (беспечно). Нет, конечно, нет лишь до свидания!

Дэннис. Даже не до свидания. Я пришёл сказать привет!

Вера. Привет?

Дэннис. Да. Это будет что-то вроде постоянного приветствия между нами на всю оставшуюся жизнь.

Вера. Теперь понимаю! Ты один из тех замечательных людей, которые могут быть пьяны в стельку, но выглядеть при этом так, будто не выпили ни капли!

Дэннис. Пожалуйста, не издевайся надо мной у нас нет на это времени! Ты прекрасно знаешь, что я совершенно серьёзен и абсолютно трезв.

Вера. Глядя на тебя, не скажешь.

Дэннис. Вера! Неужели ты трактуешь всё так буквально?

Вера. Нет, конечно.

Дэннис. Я знал, что это не так. Почему же тогда ты ведёшь себя как простодушная, наивная инженю, когда я делаю совершенно разумное предложение, чтобы мы с тобой бросили всё это и уехали куда-нибудь вместе, где смогли бы быть самими собой?

Вера. Извини... Наверное, я выгляжу как простодушная, наивная невинная девушка... Но, на самом деле, у меня перехватило дыхание!

Дэннис. Открыть окно?

Вера. Да, прошу.

Дэннис (у окна). Снег всё ещё падает.

Вера. Я слышу, как он хрустит.

Дэннис. Очень приятный звук.

Вера. Похожий, на кошку, ступающую мягкими лапками по бархату.

Дэннис. Слышишь! Колокола снова звонят!

Звонят колокола.

Вера. Да, слышу...

Дэннис (поворачиваясь к ней). Они зазвонили в тот самый момент...

Вера. В какой момент?

Дэннис (быстро приближаясь к ней). Когда я поцеловал тебя!

Вера. Дэннис! Ты обратил на это внимание? Из-за перезвона по всему городу поцелуй показался таким значимым?

Дэннис. А для тебя это был лишь просто звон колоколов?

Вера. Думаю, да.

Дэннис. Но это же не так.

Вера. Тебе лучше знать.

Дэннис. Ты, правда, такая холодная, какой пытаешься казаться? У меня было чувство, что ты можешь быть очень тёплой и нежной.

Вера (после паузы). Я...

Дэннис. Да, я знаю, что ты такая, Вера. Я чувствую от тебя теплоту, если бы я подошёл поближе, то смог бы ощутить даже жар...

Вера. Нет! Иногда сближение отпугивает.

Дэннис. Только не нас! Этого невозможно!

Вера. Откуда ты знаешь?

Дэннис. Мы должны быть близки, насколько это возможно. (Подходит к ней.)

Вера. Пожалуйста...

Дэннис. Я не понимаю. Я мог бы поклясться, что ты чувствуешь то же, что и я.

Вера. Пожалуйста, Дэннис! Сходи в винный погреб и приготовь нам пару коктейлей. Сможешь?

Дэннис. Но у нас нет времени. Мы выпьем потом. Сейчас очень много дел. Мы отплываем через три часа. Даже меньше, чем через три!

Вера. Серьёзно? Боюсь, уже слишком поздно подавать объявление об этом в светскую хронику. У друзей даже не будет времени поздравить нас и прислать завядшие букеты.

Дэннис. Нет. Никто не должен знать, что мы уезжаем, пока не уплывём. Мы отправимся на рассвете. Ты увидишь этот слабый жемчужный свет над гаванью, пыхтящие суда и причалы, проплывающие мимо нас, как тёмные фигуры из сна. Огромное, бесстрастное достоинство Статуи Свободы, над которым многие насмехались, вдруг покажется чем-то прекрасным, настоящим, неподдельным. Ты увидишь, как западные башни удаляются, пока не затеряются в тумане. А потом заснёшь. А когда проснёшься, воздух будет чистым. Не останется ни малейшего признака земли. Вокруг будет только великая пустыня неспокойной синевы, ветер в лицо и длинные белые круги чаек...

Вера. Ты говоришь очень красиво и убедительно. Однако я бы все же хотела выпить бренди.

Дэннис (направляется к погребу). Хорошо, если ты настаиваешь на том, чтобы потянуть время!

Вера. Что ты подразумеваете под фразой потянуть время?

Дэннис. Ты что не понимаешь, мы уезжаем вместе!

Вера. Пожалуйста, перестаньте валять дурака.

Дэннис. Вера, в тот момент, как только мы встретились, я перестал чувствовать себя одиноким. Я понял, что больше никогда не буду таким.

Вера. Разве ты одинок?

Дэннис. Конечно. Ужасно.

Вера. Но у тебя такая насыщенная жизнь.

Дэннис. У меня много работы. Но сейчас я впервые могу позволить себе ненадолго остановиться и уделить внимание другим своим потребностям и желаниям. Вера, тебе тоже одиноко. Только не говори мне, что это не так, живя здесь с ожившей диванной подушкой, которую ты называешь своим Джози!

Вера. Не надо!

Дэннис. Ты так же одинока, твоё сердце разбивали тысячу раз на дню. Не так ли? Не так ли, Вера? Не так ли? Тебя, как и меня, не удовлетворяют обычные житейские мелочи, ты хочешь чего-то большего, как и я! Тебе одиноко, Вера, ужасно одиноко!

Вера (делает глоток). Да. Мне одиноко. Я думаю, мы все в той или иной степени одиноки. Но с этим ничего не поделаешь.

Дэннис. Почему же? Мы можем быть вместе.

Вера. Ты мальчик. Я женщина средних лет.

Дэннис. Ты никогда не достигнешь среднего возраста!

Вера. Это самый нежный комплимент, который мужчина когда-либо говорил женщине, и самый лживый! Сколько тебе лет, Дэннис?

Дэннис. Почти тридцать.

Вера. А мне за сорок.

Дэннис. Ты никогда не была прекраснее, чем сейчас, Вера, и не изменишься.

Вера. Спасибо. Я всегда буду помнить твои слова. Не пора ли тебе идти?

Дэннис. Как только ты будешь готова, мы пойдём. Не надо брать никаких вещей. Мы купим тебе всё абсолютно новое в первом же порту.

Вера. Что это за порт?

Дэннис. Акапулько.

Вера. Очень жаль. Я терпеть не могу яркие тропические цвета. Из-за них моя кожа выглядит бледной.

Дэннис. Не шути, Вера. У нас меньше трёх часов.

Вера. А что за судно, Дэннис?

Дэннис. Оно называется бродячий пароход.

Вера. Как мило это звучит!

Дэннис. Он понравится тебе намного больше, чем один из этих роскошных лайнеров!

Вера. О, безусловно! (Смеется.) Извини, что-то я размечталась!

Дэннис. Это реальность, Вера. Я знаю капитана. Работал на него, и попрошу научить тебя навигации. Ты будешь ориентироваться по звездам!

Вера. Ориентироваться по звездам? Как заманчиво это звучит! Но, боюсь, тебе придётся сказать капитану бродячего парохода, что мои звёзды расположены в другой части неба, не в той, по которой он привык ориентироваться.

Дэннис. Это не так!

Вера. Я бы хотела, чтобы это было не так. Но факты неизбежны. (Повернувшись к нему.) А теперь иди и веди себя хорошо! Возможно, на следующий Новый год ты вернёшься в Нью-Йорк, и мы снова встретимся у Гринбаумов или у кого-нибудь ещё, у нас будет долгий разговор по душам в столовой, пока Джози будет играть в чехарду со стульями или ухаживать за другой блондинкой исполнительницей главной роли, а когда по всему городу зазвенят колокола, я позволю тебе поцеловать меня, если ты захочешь, а потом мы с Джози вернёмся домой, и вскоре он выйдет за бутылкой аспирина, а ты заглянешь ко мне попрощаться, прежде чем уплывёшь... Так уж устроена наша жизнь, Дэннис, и никто с этим ничего не сможет поделать! Беги, веди себя прилично и пришли мне открытку с фотографией из Акапулько, желательно с какими-нибудь местными детьми... я их обожаю... напиши, что у вас чудесная погода, и ты мечтал бы, чтобы рядом была я. Если хочешь, нарисуй крестик там на стене, чтобы всё исполнилось, Джози подумает, что это просто царапина от ручки!

Дэннис. Вера!

Вера. Да, Дэннис?

Дэннис. Ты же знаешь, что мы чудесно проведём время вместе.

Вера. Правда? И что мы могли бы делать?

Дэннис. Много всего! Плавали и загорали. Мы бы почти не разговаривали. В этом не было бы никакой необходимости, как сейчас. Мы могли бы просто познавать друг друга, как это было, когда услышали звон колоколов сегодня вечером.

Вера. А ты не боишься, что в этом тропическом сиянии ты можешь заметить маленькие морщинки вокруг моих глаз, которых раньше не замечал?

Дэннис. Если бы я их заметил, они бы сделали тебя ещё красивее и совершеннее!

Вера (смеется). Ты очень милый, но не в своем уме.

Дэннис. Вера, твой муж толстый. Толстый не только физически. Он умственно неполноценный, и ещё... ещё я услышал на вечеринке, как одна дама расспрашивала другую о тебе, кто ты такая, а вторая рассмеялась и сказала: Она просто жена толстяка!. Мне было ужасно больно думать, что кто-то может называть тебя, тебя, Вера, просто женой толстяка, который так отвратительно вёл себя!

Вера (с достоинством). Я благодарю за сочувствие.

Дэннис. Знаю, что тебе не нужна жалость, её не будет. Я предлагаю шанс жить с тем лучшим, что есть в тебе!

Вера. Уже слишком поздно для этого.

Дэннис. Я предлагаю открытое небо, море и звёзды, по которым ты сможешь вести свой корабль!

Вера. Всё это слишком поэтично, чтобы быть практичным.

Дэннис. Нет, я не предлагаю квартиру на шестнадцатом этаже с персидскими коврами, модернистскими фресками и винным погребом! Не предлагаю тебе ничего подобного. Я хочу дать шанс для разнообразия пожить по-настоящему. Разве ты им не воспользуешься?

Вера (после долгой паузы). Спасибо, Дэннис. Это, действительно, заманчивое предложение.

Дэннис. Ты принимаешь его?

Вера. Я не могу.

Дэннис. Почему?

Вера. Разве ты не понимаешь? Это будет нечестно.

Дэннис. По отношению к Джози?

Вера. К тебе. Это будет неправильным использовать тебя. Не буду отрицать, что испытываю искушение. Какая женщина средних лет, известная как жена толстяка, не соблазнилась бы таким предложением от привлекательного молодого человека? Но было бы нечестно принять его. Ты немного перебрал с выпивкой. Впервые приехав в Нью-Йорк и встретив много людей со своими странностями, ты добился большого успеха. Это вскружило голову... Едва ли ты понимаешь, что делаешь или говоришь, Дэннис.

Он пытается перебить её.

Вера. Нет-нет, ты не понимаешь. А я могу сказать. Тебе нужен свежий воздух и время, чтобы всё обдумать. Проведя несколько дней на море, ты оглянешься назад, и это покажется тебе невероятным. Ты будешь благодарить свою счастливую звезду за то, что тебе удалось выпутаться из того, что могло бы стать очень серьезной связью с женщиной, которая по возрасту могла бы быть... ну, не скажу, что твоей матерью, но, по крайней мере, твоей тётей. Ты ведь никогда по-настоящему не был влюблен, не так ли? Нет, ты был слишком занят. Слишком беден. В своих поездках ты то тут, то там встречал женщин, с которыми тебе было хорошо. Они пили и ласкали тебя. А потом забывали. Возможно, я первая, кто не совсем такая по характеру. Первая женщина, с которой ты познакомился и которая может говорить с тобой на одном языке. И случилось это в канун Нового года, а в это мгновение всё кажется немного нереальным. Люди говорят и делают то, что им и в голову не придёт сказать или сделать в другое время. Я показалась тебе привлекательной. Гораздо привлекательнее, чем я есть на самом деле. И ты подумал, что хочешь меня. И если бы я была поглупее, чем есть, то позволила бы себе совершить эту ошибку. Но я не сделаю этого, Дэннис. Я хочу, чтобы ты ушёл.

Дэннис (пытается перебить). Вера, пожалуйста, послушай...

Вера. Дэннис, ты увидишь, что теперь, когда у тебя есть время и деньги, вокруг полно других женщин. Толпы таких женщин почти повсюду. Во всех тех экзотических местах, куда ты направляешься. И большинство из них молодые и свободные, без толстых мужей. А теперь до свидания.

Дэннис. Я не уйду, Вера!

Вера. Тебе придется уйти очень быстро! Джози разговаривает с лифтёром. Должно быть, в этой аптеке закончился аспирин! Дэннис, выйди, пожалуйста, через чёрный ход, в конце коридора есть ещё один лифт! (Подталкивает его к задней двери.)

Дэннис. Нет, я без тебя не уйду! (Обнимает её.) Ты должна поехать со мной!

Вера (целует его). Прощай, Дэннис, ты был ужасно мил!

Дэннис. Ты поедешь со мной.

Вера. Поторопись, Дэннис!

Дэннис. Тебе надо принять решение.

Вера. Я его приняла. До свидания. До свидания!

Дэннис. Нет! Я никогда не убегаю с чёрного хода в любой ситуации.

Вера. Вижу... достоинство молодости! (Идёт к входной двери.) Что ж, к счастью, Джози не из тех, кто склонен к мелодрамам.

Вера открывает дверь, впуская Джо, который всё еще довольно пьян. Он удивляется, увидев Дэнниса. Вера абсолютно спокойна.

Вера (берет у Джо шляпу). Ты чуть не опоздал, Джози. Дэннис зашёл попрощаться с тобой перед отплытием.

Джо (тупо). До свидания, да? О, да, до свидания, Мерриуэзер, счастливого пути и всё такое!

Дэннис (с натянутой улыбкой). Спасибо. (Поворачивается к Вере.) А вы, миссис Картрайт, пожелаете мне счастливого пути?

Вера. Да, и от всего сердца.

Дэннис долго смотрит на нее.

Дэннис. До свидания.

Дэннис выходит. Вера закрывает дверь.

Джо (ворчит). Чертов молодой дурак заявился сюда в такой час, чтобы попрощаться с нами!

Вера. Я подумала, что с его стороны это было довольно мило.

Джо. Ха! (Плюхается на диван, раздвигая ноги.) Боже, как я устал!

Вера. Ты получил свой пузырёк с аспирином?

Джо. Аспирин? О чём, чёрт возьми, ты говоришь? А-а, аспирин! Конечно, нет, аптека была закрыта. (Жалобно стонет.)

Вера. Правда? Какой ужас, мне так жаль!

Джо (зевая). Да, ты бы тоже расстроилась.

Вера. Помочь тебе снять обувь?

Джо. Пожалуйста, Вера, сделай это. Мне трудно наклоняться в последнее время. (Хлопает себя по животу.) Я становлюсь ужасно толстым. Вера, быть таким толстым это несчастье.

Вера (вздыхая). Да, я полагаю, что это так, и нам придётся всё переносить вместе. (Встаёт и подходит к окну.)

Джо. Что?

Вера. Ничего. А я что-то сказала?

Джо (сонно). Мне показалось, что ты что-то сказала...

Вера закрывает окно и подходит к двери спальни.

Вера. Ну, если бы я и сказала, уверена, это не имело бы ни малейшего значения. Нам придётся привыкнуть к этому, Джози.

Джо (демонстративно зевает, разматывая свой шёлковый шарф). Привыкнуть к чему?

Вера (повернувшись к нему, в дверях). Говорить друг другу ничего не значащие вещи до конца наших дней!

Она уходит в спальню и захлопывает за собой дверь. Джо поднимает голову, поражённый этой необычной горячностью, и на мгновение озадаченно поднимает брови. Затем он снова зевает и расслабляется, свет медленно гаснет.

занавес

Переводчик Александр Чупин

e-mail. shurshik_2005@mail.ru

2024г.

(C) Все права защищены в "Театральном агенте".

https.//teatral-agent.ru/compositions/author/view/1762/

1. Спектакль Жена толстяка был впервые поставлен в Манхэттенском театральном клубе Нью-Йорка 11 ноября 2004 года.

2. Lynn Fontanne - британская актриса, сделавшая успешную карьеру в США, которая длилась более 40 лет. 

3. Американская компания, специализирующаяся на производстве и прокате кино- и видеопродукции.