Аннотация: Фанфик к Боярской сотне Прозорова. Альтистория, наши в 16 века времена Ивана IV Грозного. Исправил снова найденные ошибки и вставил главу с ритуалом.
КОМАНДИР.Часть вторая.Урал.
Урал- Яик. Будущий город 'Святого Петра град' или Петроград (Питер).14 марта - 31 мая по новому стилю 1553 года от РХ.
Закладка первого камня нового города и это была не метафора, Черный собственноручно положил первый булыжник в вырытую траншею фундамента под боярский клуб, произошла это событие 15 марта по новому стилю 1553 года от рождества Христова в 12 часов 00 минут. Точное время было установлено по часам, которые имелись на руках в механическом исполнении у большинства попаданцев и были в прекрасном работоспособном состоянии. С выбором, как назвать город, ни каких разногласий не возникло, единогласно проголосовали, что сей ново возводимый форпост Руси на Яике наречь 'Святого Петра град' или коротко Петроград или совсем кратко, то Питер.
Еще сразу после прибытия разослали во все стороны ежесуточно сменяемые дозоры в количестве от десятка до полусотни сабель, в каждый из дозоров входил один воин из семьи шамана, который так и остался вождем рода, совместив на добровольной основе обе власти и светскую и духовно-идеологическую.
К моменту закладки уже успели расконсервировать оба экскаватора и бульдозер, но пока не приступили к работе, Владимиров с добровольными помощниками из числа своих боевых холопов, проводил разметку будущего рва с валом. Заодно изучая грунт на участке строительства, чтобы случайно уже построенные сооружения не поплыли в сторону, в самый не благоприятный момент, на радость подступившего врага. Начали рыть ямы под фундаментные блоки железобетонного забора из Курковки. На плоской вершине сопки, растянули все имеющиеся палатки, используя в качестве эрзац палаток снятые с авто тенты. Все 'домики грудничков' составили в одно место, образовав из них подобие улиц, стали рыть землянки и ставить шалаши. В ближайшие рощи ушли бригады лесорубов, под охраной наемных псковичей и боевых холопов 'витязей'.
Всех коней, коров и бедных сохранившихся овец выгнали в окрестную степь, пусть сами кормятся, под присмотром тех же евростепняков и табунщиков, из числа бывших замковых конюхов. Старшими уходили бывшие конюхи ООО 'Альфа' в сопровождении части своих боевых холопов. Хотя каждый вечер волов, коров и лошадей, за исключением степных, загоняли за щиты 'гуляй-городов', которые образовали временную сплошную стену, отгородившую закладывающийся город от степи, где и подкармливали остатками сена, выдавая пайки запаренного ячменя или овса.
Пока не началась распутица ушли поисковые партии вверх по Яику, под руководством Молота, Кортышева и на юг, не плохо знающего геологию Слепнева в составе их боевых холопов и проводников из спасенных еврокочевников, как их уже успели назвать 'живые', так как название их семьи звучало для русского уха как 'умрэш'. И с учетом истории знакомства с ними, достаточно говорящее новоназвание. Обе дальние поисковые партии снабдили парой радиостанций 'Северок К' с комплектом запасных батарей. Поиски происходили не вслепую, с этой стороны попаданцам было легче, чем их предкам. Примерные места расположения ресурсов они знали, а координаты залегания золота, железных, медных и оловянных руд, последних за пределами Урала, знали точно, в ноуте Золотого информация по крупным месторождениям была заложена, только до большинства из них в настоящее время исходя из сложившейся ситуации, добраться, было затруднительно.
Чета Курковый ушла одной партией, так же с парой проводников из 'живых' и тремя десятками наемных 'скобарей'. Их задачами было подыскать на Сакмаре и Уралу - Яику, как можно ближе к строящемуся городу, места для установки водяных колес. Этим занимался, глава семьи, как ни как тридцать лет проектировал и строил гидроэлектростанций, по сути плотины. А его вторая половина, как агроном, хотя и не с очень большим стажем реальной работы по специальности, но с огромным желанием заниматься любимым делом, находила и размечала места под усадьбы новых бояр и деревни крестьян, осуществляла их привязку к местности, с учетам пригодных под пашни земель.
Еще отдельной партией ушел Швидко, так же с проводником из 'живых' и собственными воинами. Его задача была подобрать места для расположения конских табунов попаданцев, с учетом особенностей обороны подобных объектов, усадьб - острогов бояр-коннозаводчиков, крестьянских деревушек, так же с фактической привязкой строений к местности, пашнями для крестьянской деревни, лугами под сенокосы и выпаса элитных лошадей для их разведением. Держать вместе всех лошадей-попаданцев посчитали рискованно, решив разделить их на одиннадцать микро табуны по одному жеребцу и девятнадцати кобыл. Хотя в действительности это деление и было еще в 21 веке. Каждый из конюхов отвечал за свою группу из двадцати лошадей. Для поддержания порядка в группе имелся один жеребец. Пять групп состояли из буденовской породы, пять из владимировских тяжеловозов и одна из десяти советских тяжеловозов, попавших в прошлое в качестве тягловой силы реконструкторских повозок, взятых для создания псевдоисторического антуража.
К концу первой недели прибытия на Яик, над рекой засеребрился весенний воздух. Весело зашумело в ближайших от холма рощах. С глухим шорохом садился жухлый наст. Солнце все выше поднималось над степью. С крыш, от успевшего выпасть снега, застучала капель, вызывая на сердце томление. Отзвенели хрусталем сосульки, подрезанные лучами весеннего солнца. На березке, выросшей почти около самого яра, маленькая синичка завела свою бодрую весеннюю песенку. Разошлись серые тучи, и заголубело небо. Зачернели проталины, во времянки на сапогах принесли первую грязь.
Уже через неделю вершина сопки преобразилась. Над обрывами взметнулась ввысь на три метра железобетонная стена толщиной почти двадцать сантиметров, с внутренней, городской стороны на полтора метра присыпанной землей, ширина присыпки составляла порядка трех метров. Там, где естественные обрывы отсутствовали, по земле пролег ров глубиной десять и шириной все двадцать метров. За рвом высился вал высотой в пять метров, на котором стационарно установили щиты от 'гуляй-городов'. Остальные щиты перекрывали периметр над естественными обрывами, для которых не хватило железобетонных панелей забора.
План Оренбурга (1760 г.) Планировку и руководство строительства города сразу взял на себя Семенов, вспомнивший о своей профессии архитектора. Задача захватила Виктора, ведь не многим удаётся спроектировать и построить город собственными руками. К нему присоединилась чета Владимировых, так же не забывшие свою профессию инженеров-строителей. Архитектурно-строительный совет сразу решил, что ни каких узких, только телеги проехать и извилистых улиц и переулков с проулками в их городе не будет. Будет как в родном Питере покинутой реальности или Оренбурга, так же из их мира. В основе генерального плана города лежал принцип линейного строительства, а именно - возведения зданий вдоль определенных линий, считавшихся границами улиц; симметричное расположение зданий; наличие главной центральной площади, на которой планировалось возвести дворец клуба; смыкание фасадов, даже в начале возведения града, желательно каменных или кирпичных домов, хотя в первое время возможны и деревянные, и даже глинобитные домишки, стоявших вдоль улиц и так же на будущее стилевое единство каменных и кирпичных зданий. И вот теперь, согласно плану, на окруженной стеной территории споро поднимались дома-времянки, по типу казарм в Ямм-на-Желче. Было решено возводить их, как для экономии времени, так и для экономии ресурсов. Все равно лес сырой и тем более весенний, который даже если и высушишь, то года через два-три постройки сгниют, ибо лес рубили весной, с соками.
А так времянки года два-три простоят, а потом и из хорошего, сухого леса можно построить или камня с кирпичом. К этому времени должны выйти на полную мощность производства кирпича с природным камнем, которые и пойдут на строительство. Вот и рубили лесорубы в ближайших рощах тонкомер, не трогая строевые деревья, но часть из них все же срубили и приволокли в Питер.
Логунов выполнил поручение Черного и за время пути совместно с женой и при помощи Сенявина, Ушакова, Лазарева, Батова и Монахова рассчитал и начертил чертежи двух видов судов. Парусно-дизельного красавца для открытого моря-окияна и небольшого двух мачтового судна типа река-море или вернее большое озеро, если за реки брать Урал и Волгу, а за море Каспий. Первое условно можно было отнести к классу клиперов, второе к классу шхун. Вот для постройки этих уральских шхун и рубился строевой лес. В сушилках высушат месяца за три-четыре, и с год-два прослужат. А там пусть гниют. Но к лету, хотя бы к его концу, кораблики были нужны. Без них и их артиллерии отбиваться от степняков будет тяжелее. А так шхуны с реки пальбой своих пушек всегда при необходимости помогут отбиться от супостатов. Заодно и технологии строительства судов отработаются.
Кроме жилья, отстраивали амбары и сараи для хранения семян, еды и других припасов, в том числе и воинских, без которых нарождающейся колонии московитов не выжить. Не забывали возводить конюшни для лошадей- попаданцах с их одновидовыми товарищами из ливонских боевых или выездных коней и хлева для не многочисленных коров, овец и свиней. Кузни и прочие промышленные здания пока не возводили, перенеся их постройку на лето, ограничившись постройкой десятка временных навесов для кузнецов, под которыми последние и развернули свою работу. Без поковок при строительстве, да и при ведении хозяйства не обойтись.
Через полторы недели после прихода переселенцев на место, подули теплые южные ветры, светило стало ощутимо сильнее пригревать землю и еще недавно плотные, слежавшиеся, покрытые искрящейся на солнце снежной корочкой сугробы стали заметно оседать, с каждым днем все видимее и видимее. Сперва на южных, а за ними и на восточных и западных склонах снег полностью исчез, обнажив землю с засохшими кустиками травы. Словно ни откуда, появились лужи и бегущие в низины ручейки талой воды. В самом строящемся городе и в его окрестностях, обнажилась местами простая почва, а местами вязкая глина. Благо ночами это безобразие замерзало и оттаивало к полудню. Но и полдня хождения по этой субстанции, ни у кого, никакого энтузиазма не вызывало.
На яркой зорьке, на вершине дубка, раскинувшегося свои ветки около недавно возведенной времянки, встрепенулась синичка, встряхнулась, разбрызгала серебристые искорки утреннего инея и запела. С ветки на ветку поднялась и, будь здоров, вспорхнула и потонула в сиянии утра. - Вот оно веснянка-вестница! Теперь близко весна, ой и близко! - вздохнул плотник Авдей, из нижегородского пополнения переселенцев, выходя их двери временного жилья.
Однако несмотря, а иногда и благодаря наступавшей весне, необходимо было работать, быстрее отстраивать город, обустраивать и вести хозяйства. Выполнить необходимый задел по обороне города, возведения жилья для людей, содержанию скотины и хранения припасов, до наступления весенних полевых работ.
В начале распутицы стали возвращаться поисковые экспедиции, обследовавшие ближайшие окрестности Питера. Поиски у всех прошли без потерь и увенчались успехом. Каждая группа привезла информацию об обследованной территории, обнаруженных на ней ресурсах.
3 апреля после полудня жители Петрограда были встревожены орудийными выстрелами, раздавшимися со стороны Яика. Все кто мог, бросились в сторону пальбы. Забежав на боевые площадки, бросились к стенам и вдруг сразу, за линией стен, распахнулся яр. Под ним, ломая ледяной покров, разлился Яик. По руслу реки с большой скоростью неслись, сталкиваясь друг с другом, крошась, разламываясь, вставая на бока и переворачиваясь, выталкивая друг друга на пологие берега реки, белые, ноздреватые свержу и темные, плотные снизу, разновеликие льдины. В затоне, под яром и в устье Сакмары, где ледяной доспех лежал на вид крепко, раздавался треск, звуки которого были похожи на мушкетные и пушечные выстрелы, которые и выгнали населения городка на стены яра. С мушкетно-пушечным треском по ледяному полотну пробегали змейки трещин, которые разламывали на глазах зрителей, еще мгновение назад целое белое ледяное поле, на отдельные льдины. Несущиеся по основному руслу льдины, как бильярдные шары выбивали отколовшиеся льдины и вовлекали их в общий поток. На смену выбитых 'шаров', этого водно-весеннего бильярда, вытеснялись новые, свежее отколовшиеся льдины, вскоре присоединявшиеся к своим товаркам, плывущим по Уралу. А ведь еще вчера и сегодня утром ни чего похожего не было. В русле закипали студеные воды в ревущем, под броней льда, Урале, выплескивая синюшную накипь на ледяную твердь. А там, где течение билось с особенной яростью, распахнулись дымящие полыньи, будто река, оборвав застежки ледяного тулупа, выставила свою богатырскую грудь, готовая вырваться на простор, поиграть силушкой. Но вся гладь реки была покрыты, хотя и ноздреватым, но еще в основном крепким, белым ледяным панцирем. И вот теперь между этими же берегами, со скоростью несущейся в галоп лошади, вниз к Каспию, бежала белая лента разломанного льда, в которой мелькали льдины размером от пяти - десяти метров, до мелкого крошева в два - три сантиметра. С редким вкраплением темных бурунов открытой воды, мелькавшими на льдинах и в их мешанины веток кустарников, деревьев и целых древесных стволов. Хотя причина тревоги была выяснена, и не представляла никакой опасности расположенному на яру поселению, люди, толпившиеся на стене, не уходили. Смотрели на завораживающую картину буйства воды у их ног. Вид проплывающих мимо, громоздящихся с треском друг на друга льдин, притягивал взгляд, не отпускал его. Только после не однозначных напоминаний руководства, с использованием слов 'русского командного', об остановившейся работе, взрослые зрители покинули боевой ход и разошлись, приступив к делу. А детишки так и проторчали на ветру, до самого вечера, смотря на проносившуюся под яром белую ледяную ленту, периодически кидая в неё камни, пытаясь забросить их как можно дальше от обрыва в реку. На следующее утро сплошного ковра битого льда на Яике уже не было. По руслу проплывали разрозненные, в основном не большие льдины, вперемешку с ветками и прочим прибрежно-лесным мусором. О вчерашнем напоминали только лежащие на обоих берегах искрившиеся на ярком весеннем солнце своими гранями льдины, да заторы этих же льдин, в устье Сакмары и в затоне под яром. Утром 5 числа освободилась от ледяного плена и Сакмара, весело неся свои темные, замусоренные воды навстречу Яику. А лежащие льдины еще долго таяли под солнцем, некоторые из них, лежащие в тени, продержались почти до конца апреля.
Ярило разгулялся во всю, согнав снег не только с возвышенностей но и в степи. Снежные кучки сохранились только на южных склонах оврагов и логов, где они смогли спрятаться от жарких лучей светила. И в степь пришла распутица со своей подругой грязью. Выгнанные на пастбище волы, коровы и овцы просто ложились на землю и сами не могли подняться на ноги из-за налипающих на них глиняных 'башмаков'. Их приходилось поднимать, очищать копыта от 'обуви'. Но вскоре они опять ложились и операция повторялась снова и снова. Кони с трудом передвигали ноги с налипшими на их копыта комьями грязи, но хоть как-то, особенной степные, могли передвигаться по степи в поисках прошлогодней травы. Но использовать их в качестве средства передвижения было невозможно. В этом случае лошади сами с трудом могли поднять ноги из-за налипающих на них глиняных 'башмаков' - не то что волочь что-либо за собой или на себе. Грязь налипала на колеса в таких количествах, что в крутящемся коме грязи узнать изделие человеческих рук было совершенно невозможно. Приходилось постоянно очищать колеса от глины, просто обрубая её саблями или кинжалами. При попытках ступить на землю обувь всадника едва ли не вмиг обрастали такими же бурыми комьями, да так, что потом у него иногда не хватало сил забраться, назад в седло. Та же самая беда поджидала и пешехода. Грязь, схватывая его ноги как цемент и частенько вырваться можно было, только принеся ей в жертву свою обувь. В лучшем случае приходилось таскать на ногах грязевые 'колодки', постоянно пытаясь сбросить их с обуви, но очистка, ничего не давало, буквальна через десяток шагов на ногах опять оказывалась вторая 'пара обуви' из грязи. Любое передвижение вне городка было сущим мучением. Город выручали вовремя брошенные вдоль будущих улиц жерди и ветки деревьев с кустарниками, которые хоть и утоптались в грязи, но свою службу сослужили, на период распутицы позволили передвигаться по Питеру и выполнять работы, в основном строительные. Эта же распутица 'съела' и основные остатки запаса сена и овса с ячменем, привезенных из Самар. Скот, за исключением степных лошадок, в эту неделю в степь не выгоняли и кормили старыми запасами сена, да и степнячкам приходилось раз в день выделать малую толику сена, иначе и они могли бы не пережить это время.
В связи с распутицей пришлось свернуть работы до максимума, работали по укреплению города и его строительству, да обычная работа по уходу за скотом. В деятельности попаданцев образовалось естественное окно и 7 апреля они собрались в так и не снятой штабной палатке на ставшее уже традиционное собрание - совещания. Уж очень много вопросов накопилось у всех. И главный из них, что делать дальше. В общем, то понятно, как жить. Не понятии, а что конкретно, какую работу, с какой цель, кто и за что будет отвечать.
Так же традиционно открыл собрания Черный, коротенько сообщивший одноклубникам о наличии, присутствии попаданцев, отсутствовали только ушедшие с поисковыми партиями на северо-восток, Молот и Кортышев, о сложившейся общей ситуации. Потом слово взял Золотой:
- Итак, господа одноклубники я хотел бы в первую очередь доложить о нашем финансовом состоянии. Всего в Ливонии нами взято 15400 монет золотом и 445 000 монет серебром. Драгоценностей в ювелирных изделиях на сумму 83500 серебреных талеров. Плюсом к драгоценностям идет посуда из драгметалла, в основном тоже серебреная на сумму 138 000 серебреных талеров. Разных товаров набралось по ценам Раквели почти на 800 000 серебреных талеров. Но прошу учесть, что часть товаров пришлось отдать купцам за услуги, по заниженной цене. За трофейные кораблики выручили порядка 100 000 талеров серебром. Но пока, ни полушки не получили. Причину все знают, чума в Новгороде и Пскове. Если купцы не помрут, дай бог им здоровья, то своё серебро получим. Так же они нам и за проданный товар 53 000 талеров должны. Предвижу вопрос - а не кинут ли они нас? Отвечаю, купцы новгородские из Пятницкого товарищества сто, только вступительный взнос в товарищество составляет сорок гривен серебра и сверх того необходимо жертвовать на церковь Пятницы на торгу. То есть, беднякам в объединение хода нет. Это товарищество объединяет так называемых 'заморских купцов', тех купцов новгородских кто выезжает торговать за границу. Вот они и сорганизовались в своеобразную гильдию, построили церковь Пятницы, поблизости от вечевой площади. Да и хранят в её подвалах свои расчетные книги, договора, да особо ценные товары. Сами видите, абы кого в сотню не примут, вступление в неё автоматически повышает авторитет купца и указывает на его кредитоспособность. Ни один из этих купцов в здравом уме и доброй памяти и не подумает, не выполнить взятые на себя обязательства или не рассчитаться по долгам. Он ведь не только себя опозорит, он товарищество подставить, подорвет его авторитет. А такое не прощается. Подобному идиоту и его семье жизни не будет. Так, что пока они живы они с нами рассчитаются. Да и с 'европейского' каравана мы еще прибыль не получили. Привезут не раньше конца этого лета. Так, что реальных денег в монетах у нас было 531 500 серебреных талеров и 15400 монет золотом. На данный момент осталось 6900 золотом и 132 700 талеров. Остальное ушло на расчет с наемниками, оплату найма новых, выплат поверстанным боевым холопам, на гдовские и московские 'подарки'. Но основные расходы мы понесли на организацию и проведение перехода на Урал. Вот на них-то мы и потратили просто огромную сумму, почти полмиллиона талеров, можно образно сказать, что вымостили свою дорогу серебром. Справедливости ради стоит сказать, что не вся сумма пошла на оплату переезда. Немало ушло и на привлечение новых работников и крестьян, оплату им подъемных, заказ и оплату аванса по необходимым нам материалам и продуктам. Только одних мельничных жерновов пришлось заказать два десятка пар. Ибо здесь нам их взять пока просто не где, а жернова нужны для мельниц, как обычных для зерна, так и для пороховых и бумажных. В общем, монет у нас под самый обрез. Где-то в конце апреля - начале мая прибудет караван с заказанными товарами и с ново нанятыми работниками, рассчитаемся за товар, его доставку, авансируем заказ новых товаров, выдадим подъемные и аванс работникам и все, садимся практически на ноль. Пока промышленность заработает, пока она даст прибыль. Да и в неё вкладывать надо. Нужны живые деньги- монеты или высоколиквидный товар, который легко обратить опять-таки в эти монеты. Выход я вижу один. Опять кого-то надо грабить. Хотим мы или не хотим это наиболее быстрый способ получения монет, отнять их у кого-нибудь. Думаю, информация о том, на сколько дней у нас осталось муки, зерна и иной еды для нас или количество оставшегося сена и фуражного зерна для скота, так и количество самого скота вам не интересно. Единственное, что могу заверить, голода не будит, запасов продуктов хватит до нового урожая. Так же и сколько имеем металла, материи, сельхоз, пром и строй инвентаря. Есть желающие послушать об этом. - спросил Степан, перекладывая у себя в руках пару листов, меняя их местами. Никто не захотел интересоваться этой в общим то не нужной для большинства собравшихся информацией. Кому было нужно, знали цифры до учетной единицы каждого изделия, необходимого в его деятельности. А загромождать ненужной информацией мозг никто не хотел. А вот вопрос о финансировании касался всех напрямую. Ведь деньги были нужны всем, как для оплаты поставок на развития его направления, так и для оплаты труда наемных работников.
- Значить констатирую, вопросов ко мне пока нет. Тогда все, я закончил доклад. - произнес Золотой, складывая листки в четвертушку и проходя на свое место.
- Так товарищи - поднялся Черный - теперь попрошу отчитаться начальников наших экспедиций. Прошу, Юрий Ильич - обратился он к Швидко.
Последний поднялся и вышел к председательскому раскладному столику.
- Мне было поручено - начал Ильич свой доклад - установить будущие места нахождения наших конских табунов, попавших вместе с нами. Для подстраховки мы их раздели на одиннадцать табунков. В общем, такое деление у нас и в 'Альфе' было. Просто десяток 'Советских тяжеловозов' выделили в отдельный табун, и я взял его на себя. Проводник из 'живых' показал мне в радиусе дня пути от Питера, на нашем, правом берегу Урала, подходящие места. Часть я забраковал, но все одиннадцать точек все же установил. На местности предварительно привязал места нахождения острожков бояр-коннозаводчиков, пары их деревенек, да для каждого места для пары острогов их детей боярских и деревушек сервов боярских детей. У меня пока детей боярских нет, но все равно на будущее и им присмотрел места. Как подсохнет степь необходимо выдвигать бригады строителей и в первую очередь строить остроги для бояр, коней держать здесь больше нельзя, можем погубить их. Строить конюшни сразу предлагаю из камня. Дерево использовать только для внутренней отделки конюшен. Да и сами остроги так же из камня нужно строить, понадежнее будет. И выделить пушки для защиты. И связь, какую-нибудь с ними наладить. У меня все, более не чего сказать. Все остальные вопросы решаются в рабочем порядке.
- Спасибо Ильич. - произнес Черный- прошу Павел Валерианович- обратился он к Куркову.
- А после Вас Ваша Ирина Викторовна расскажет про свою поездку.
Курков вышел на место, где до него стоял Швидко и произнес: - Место для установки водяного колеса в окрестностях Петрограда я нашел. Это с километр вверх по Сакмаре. Чуток подзапрудить, поставив небольшую плотину и пожалуйста Вам, перепад высот, став на нем хоть пару колес.
- Павел Валерианович - обратился к докладчику Золотой - а что эти колеса крутить могут.
- Так сразу на Ваш вопрос Степан Эдуардович и не ответишь. Это рассчитывать надо. Сначала надо определиться хотя бы с высотой плотины, размерами колеса. Вот когда поставите конкретную задачу, для чего нужно колесо, тогда я Вам точно и поясню все. А пока извините, общие слова у меня. Но в принципе может крутить все, вплоть до не больной гидротурбины. Построить можно за месяц-два, главное были бы люди и материалы. У меня в принципе все. Если есть еще вопросы, задавайте. Если вопросов нет, то я уступаю место супруги.
Куркова встав, заняла место мужа и развернув лист бумаги начала речь.
- Я вместе с Павлом Валериановичем объехала округу Питера в радиусе полтора дня пути, по нашему берегу Урала. Проверила почву. Могу сказать одно, приложив руки, без хлеба и каши не останемся. Но сразу хочу предупредить, чтобы мы не повторили, ошибки освоения целины в СССР. Здесь такие же степи, разбавленные лесостепью. Если начнем так же бездумно пахать, то года через два-три выдует ветром весь плодородный слой и останемся мы без почвы. А мы уже начали вырубать рощи. А это природные ветрозащитные полосы. Нам не то, что вырубать рощи нельзя, нам наоборот необходимо высаживать деревья и кустарники полосами, для защиты посевов от суховеев.
- Ирина Викторовна - перебил её Мечеслав- извините, что перебиваю, но выборочная вырубка в окрестных рощах это вынужденная мера. Мы, через месяц полностью прекратим рубку деревьев и даже кустарников в округе. Но сейчас у нас просто нет иного выхода. Необходимо срочно, прямо вчера, укрепить периметр города и дать людям и животным хоть какую-то крышу над головой. Да и припасы негоже держать под открытым небом, ибо и они имеют нехорошую привычку портиться. Но в целом по поводу вырубки, я с Вами согласен. К лесам нам надо в этой местности относиться бережно. Тем более от морозов не умрем. Имеется альтернативный источник тепла. Позже Григорий Порфирьевич Слепнев нам доложить по этому вопросу. Продолжайте Ирина Викторовна, еще раз извините, что перебил Вас.
- Так я и продолжу. Мы с мужем определили места будущих поселений, так же предварительно привязали к местности боярские остроги и крестьянские деревни. Всего нами намечено пять десятков таких мест. После того как степь подсохнет необходимо отправить на эти места крестьян для разработки участков. Сама я с частью крестьян поеду чуть подальше на северо-запад, там по моему мнению пока наиболее благоприятная обстановка для земледелия. И сразу же нужно вводить трехполье, севооборот различных культур, внесение удобрений, хотя бы тот же навоз. После поднятия целены плугом, желательно перейти на безотвальную вспашку. Но это как наши кузнецы справятся с изготовлением новых лемехов. И волов уже нужно готовить к пахоте, подкормить их. А то я их видела, уж больно тощи. Я права Юрий Ильич, Степан Эдуардович.
- Правы Ирина Викторовна, нужно подкормить - ответил Швидко.
Его поддержал Золотой: - Ирина Викторовна мы же специально для них овес с ячменем придерживаем на посевную. Дана команда даже немного ржи размолоть в комбикорм и подмешивать им в пойло.
- Ну, если так, то я закончила. Но подчеркиваю, крестьян к выезду пора начинать готовить уже сейчас, а не гнать их в поле, когда начнется пахота. Заранее выедут на место, на месте сами и разберутся когда начинать пахать.
После этих слов Куркова прошла к своему месту, около мужа и села.
- А теперь, как я и обещал, прошу Вас Григорий Порфирьевич - обратился Черный к Слепцову.
Последний вышел к нему и обернувшись к остальным собравшимся произнес.
- Я по профессии инженер-маркшейдер, а не геолог. То есть я работаю в шахтах. Но по роду своей деятельности геологию знаю и не сложные геологические изыскания провести могу. Вот меня и послали во главе поисковой партии на юг от нашего города. Могу сразу обрадовать. Километрах в пятнадцати-двадцати от нас на юг, я наткнулся на выходы, прямо на поверхность, пластов бурого угля. Таким образом, проблема отопления в холодный период снимется. Так же и иные проблемы по топливу исчезают. И тревога уважаемой Ирины Викторовны, по поводу вырубки лесов в округе, без почвенная. По моим предварительным подсчетам залежи угля представляет собой полосу шириной около одного - полтора километра и протяженностью порядка двадцати пяти километров. Но это повторяю предварительные расчеты. Пласт может быть и больше и меньше. Но нам на наш век и век наших детей, внуков, при нынешнем планируемом потреблении хватит. Еще, со слов проводника из 'живых', узнал, что на противоположном берегу Урала, на расстоянии около ста километров от Петрограда, находится месторождение каменной соли. Местные добываю её прямо из земли, где она лежит в виде огромных неправильных глыб, у нас в горном деле это называется соляным штоком. Таким образом, информация Степана Эдуардовича, и по соли и по месторождению угля полностью подтвердилась. У меня все.
Окончив речь Слепнев, так же как и его предшественники по докладам прошел на своё место.
- Я скажу больше - поднявшись из-за стола произнес Мечеслав- подтвердилась и другая информация Эдуардовича по иным месторождениям. Вчера пришла радиограмма от Молота Игоря Глебовича. Они с Кортышевым Сергеем Павловичем возглавили дальние поисковые партии. Ушли вверх по Уралу. Так согласно радио Молота им только в районе будущего города Орска обнаружены месторождения железной руды, на месте, где у нас стоит город Новотроицк. Руда практически на поверхности грунта от полуметра и до десяти метров, в самом глубоком шурфе. Там же невдалеке от будущего Новотроицка нашлась глина, идущая на производство цемента. В полутора километрах к западу от будущего Новотроицка выявлены богатейшие залежи известняка. Огромное медно-колчеданное месторождение найдено в местности, где в будущем построят город Гай, там же нашли и цинк. Так же перед Орском, имеется большое месторождения меди найденное в район будущего города Медногорска. А в черте самого будущего города Орска имеется несколько месторождений яшмы. Этой яшмы там целая гора, Молот назвал её гора Полковник. В горе залежи какой-то уникальной пестроцветной пейзажной яшмы. Кортышев так же отличился, его партия прошла восточнее Орска, и по наводке он уже нашел и предварительно оценил месторождения свинца, расположено в трех километрах к юго-востоку от будущего поселка Теренсай. Там же найден каолин, а это фарфор. То есть не сам фарфор, а сырье для производства фарфора и фаянса. И надо сказать прекрасное сырье, сырье сорта 'экстра'. В будущем Ясненском районе обнаруженный песок, пригоден для производства стекла высокого качества, уже можно на будущее об оптике подумать. Там же находятся и разнообразные, декоративно-облицовочные и поделочные камни, как передал Молот это туфы, опалы и другие. А на месте у не построенного ещё поселка Речной этого же района пролегают пласты мрамора. То есть, строить нам есть из чего, и есть чем украшать дома и дворцы. В районе километрах - двух от будущего поселка Кумак найдена огнеупорная глин, а это огнеупоры для домен. Соответственно металл. И на десерт там же у Кумака найдено рассыпное золото. Вот такие у нас хорошие новости. По приходу каравана, большую часть полона необходимо направить в этот район. Там и образуем наш первоначальный промышленный район. Уголь поднимем по Уралу, изделия спустим вниз. Как подсохнет, нужно туда подкрепление перебросить из наших и местных. Взять сервов, чьих потом решим в рабочем порядке, крестьян к ним старостами и кузнецов, медников, гончаров да плотников для работы. Пусть пока оборудуют свои рабочие места.
- Павел Валерианович - обратился Мечеслав к Куркову - Вам там обязательно нужно быть, присмотреть площадки для плотин, да и начать подготовку к их возведению. Как прибудет, караванам с полоном, вот тогда и начнете строить плотины и там и около Питера.
- Я обязательно съезжу туда, Мечеслав Владимирович. Но я не согласен с предложением уважаемого Степана Эдуардовича о грабеже соседей. Если с ливонцами там все более менее понятно и можно оправдаться перед собой, что мы сперва защищались от их нападения, а потом мстили. Хотя месть, как причину экспроприации жителей Ливонии, в этой ситуации можно принять с большой натяжкой, но все-таки принимается. То в данной ситуации, никакого оправдания этим разбойным действиям с нашей стороны нет.
- Павел Валерианович - подал голос Золотой- а что Вы предлагаете взамен моего 'разбойного' предложения?
- Производить изделия, торговать ими.
- Чем торговать? У нас Павел Валерианович, и Вы об этом прекрасно знаете, нет никакой промышленности, ни чего мы произвести не можем. Мы пока только тратим, как Вы выразились 'добытые разбоем' деньги на оплату всяких 'ништяков' для развития нашей промышленности и просто для выживания нашей колонии. Так ответьте мне, чем торговать? Если сами ни чего пока не производим.
- Так вот хотя бы солью. Григорий Порфирьевич - указав рукой на Слепнева, продолжил Курков - подтвердил наличие больших залежей прекрасной каменной соли. И не так уж далеко. Нарубить соли и продать её. Насколько помню соль в настоящее время в цене.
- И потерять свою голову в течение года. -продолжил речь Куркова Золотой- Позволю Вам напомнить такое понятие, как государственная монополия. Так вот в настоящее время имеется государственная монополия на добычу соли. Насколько помню, только Строгановым царь, толи уже дал добро, толи даст его позже, на добычу соли на севере Урала. Вот на этом семейство Строгановых не плохо 'приподнимется'. А вы предлагаете в наглую нарушить царёву монополию. По нынешним простым и прямым временам штрафом не отделяемся. Головой ответим, в прямом смысле слова, положив её на плаху. Для себя добывать соль, это сколько угодно. Всегда 'от мажемся', что у степняков купили. А вот торговать солью, при торговле такая 'отмазка' не пройдет. Приедут 'ревизоры' и быстро дебет с кредитом сведут вместе, а заодно и голову с плеч снесут. Если Вы хотите терять свою голову, то я нет, у меня запасной нету. И другим ложиться головой под топор я не советую.
- Ну не знаю, но ведь и грабить соседей это невыход. - ответил на отповедь Курков.
- Ладно, мы все поняли Вашу позицию Павел Валерианович - поднявшись из-за стола, произнес Мечеслав. - Но у нас опять возникает острая необходимость в притоке свежих денег. Так что будем грабить. Тем более учитывая отношения в данное время к этим делам, в них нет ни чего предосудительного с точки зрения местной морали. Ведь мы не своих грабим, а идем за 'зипунами' за границу, на соседей. А соседей добрых по определению нет. Если не сейчас вражина, то завтра им будет. Вот и надо его ослабить сегодня, чтобы завтра он нас не ослабил, ограбив. Про поход ставлю на голосования. Кто за. Семьдесят семь. Кто против. Шесть. Воздержавшиеся. Понятно. Принято. Идем в набег. Теперь определится на кого.
- Разрешите Мечеслав Владимирович - подняв руку как в школе, произнес Ивлев-младший.
-Прошу Александр.
- Я предлагаю просто пройтись по следам Степана Разина, повторить его 'поход за зипунами' в Персию.
- Хм. Заманчиво конечно. Но в Москве нам ясно указали, шаха персидского не задирать. Сунемся, отгребём не хуже, чем за соль. А вот про противоположный берег Каспия ни чего такого не говорили. Про Туркестан подумать можно. Александр Эдуардович, что сказать можете про каспийские берега.
Поднявшийся Граббе, сразу не ответил, минуты три он постоял с задумчивым видом, потом стал говорить.
- Я Средней Азией никогда плотно не занимался. Так помню общие сведения. На 1553 год на восточном берегу Каспия имеются два государства, в которых правят ханы из династии Шейбанидов. Первое государство, Хорезм, потом, в конце этого века, переименуется в Хивинское ханство. Если не изменяет память там с 1547 года правит Агатай-хан. Второе Бухарское ханство, наверное большинству более известно, как Бухарский эмират. Возможно, в настоящее время, с 1551 года в нем правит Науруз Ахмед-хан. Но соваться в Хорезм или Бухару нам нельзя. Просто не пройдем. От побережья до городов, расположенных в оазисах, путь пролегает по пустыням и полупустыням, перемрут лошадки без воды, а за ними и мы. Прецеденты были, при завоевании Россией Туркестана.
-Так что Александр, на восточный берег нам не соваться.
-Так я про берег ничего не говорю. Я про внутренние территории ханств рассказываю. А про побережье ничего не говорил. По побережью пройтись нам можно. На нем в текущем времени наиболее перспективные места для экспроприации Красноводский залив и полуостров Мангышлак, особенно Тупкараганская бухта, в которой находится поселение под местным названием Кетыккала. Через него идет основная торговля ханств, один из отростков сухопутного шелкового пути обрывается в этом поселении. Так же не мешает зайти и в Кабаклыкское пристанище, на этом же полуострове. Да и вообще не мешало бы пройтись по побережью и вглубь полуострова немного зайти. Там туркмены проживают, а это кони, как сейчас их называют - аргамаки. В 21 они ахалтекинцами зовутся, вот вижу, Юрий Иванович понял, о чем речь веду. Есть большая вероятность, что они и на Мангышлаке в настоящее время имеются. Ну не совсем эталонные ахалтекинцы 21 века, но их близкие предки. Теперь по западному побережью. Сразу назову два порта Дербент и Баку. На 1553 год относятся к Персии, в которой правит шах Тахмасиб I из династии Сефевидов. Достаточно адекватный правитель. Вот пока и все, что вспомнил.
- Спасибо Александр. Присаживайся. - поблагодарил оратора Мечеслав. - Кто, что еще может сказать.
-Командир разреши - произнес, вставая Слепцов.
-Прошу Славомир - разрешил Командир.
- Конечно, на западный берег сходить будет выгоднее, чем на восточный. Но царево запрещение открыто сделать это не позволить. А если по-тихому, да перевести стрелки на других.
- На кого переводит-то Славомир? - спросил Гуров.
- Да хоть на тех же хивинцев и бухарцев с прочими туркменами. Просто нужно обдумать, и провести дезинформирующие мероприятия для Москвы.
- Вот и давайте подумаем, хотя бы в общем плане. - поддержал Слепцова Мечеслав.
- Если в общем, то, пожалуйста, есть некоторые мысли - подал голос с места Воротынский.
-Так поделись с нами - попросил Полухин.
-В общем так. Завтра засядем писать письмо в приказ Казанского дворца о том, что воровские казаки, обосновавшиеся в устье Яика, пограбили пару наших деревенек. Постоянно задирают ногайских людишек, а так же людишек шаха персидского и ханов Хорезма и Бухары. И просим мы разрешить нам их призвать к ответу. Ибо многие беды они нам могут своим воровским поведением принести. Где-то вот так. Потом в первую очередь на восточный берег сходить. Там оборона по слабее должна быть. При отходе судов, обозначить уход в сторону Баку, на юго-запад. Пускай думают, что их персы пограбили. В море потом развернёмся. А потом и в Персию наведаться. Да одежду и брони в рейде использовать, взятые в набеге на восточный берег. При отходе так же перевести стрелки на туркестанцев. От берега уходить строго на восток, к туркестанскому берегу. В море потом развернёмся, да к себе и пойдем. Если всплывет, что русские в набегах были, переведем стрелки на казаков. Дескать это они неслухи персов да туркестацев обижают. А мы ни-ни, мы белые, пушистые и очень добрые. А с казаками все равно что-то решать надо. Они реально в дельте Урала поселились. Их нужно либо под себя подмять, либо выгнать. Не решим, проблемы будут.
- Хм. Как скелет дезы пойдет. Потом обдумаем, у кого еще какие мысли имеются? - Задал вопрос Черный. Оглядывая собравшихся. Никто более не высказывался.
- Значить берем за основу предложение Слепцова с Воротынским. Голосуем. Так кто 'за', Против. Воздержались. Большинство. Переходим к ....
В это время его перебил голос Граббе, который встав, заявил:
-Бояре я тут вспомнил, у персов с бухарцами и с турками сейчас войны идут. В 1554 году турки с крымчаками должны Дербент захватить. Дату не помню, но год точно. Персы Дербент отобью. И в 1555 году невыгодный для себя мир с турками заключать. Там еще лезгины воевали против всех. И персов и турок. Ну, это обычное на Кавказе дело, все против всех. Вот собственно и все, что я хотел добавить. - произнеся это Александр опустился на свою место.
-Спасибо Александр, если турки в 54 году Дердент раздербанят, то нам это на руку. Сведения учтем при разработке плана. Да по информации, капитан - обратился Черный к Брусилову- займись целенаправленно сбором информации по персам, бухарцам, хивинцам и кто там на Мангышлаке рулит. Да и все, если, что узнаете по данной теме, сразу к Валерию инфу несите. Нужна, не нужная, потом разберемся. Главное, чтобы было что разбирать и классифицировать.
-Так переходим к последнему пункту нашего собрания - продолжил Мечеслав.
- На последок прошу уважаемого Андрея Васильевича Полуянова доложить о проведенной им инвентаризацию оружия, боеприпасов, спец техники, спец средств и иного имущества выброшенного с ними из 21 века, в КАМАЗе МВД. Прошу Андрея Васильевича. - обратился Черный к Полуянову.
Последний поднялся, одернул полу камуфляжной куртки и быстрым шагом вышел к столу и повернувшись лицом к остальным попаданца, развернул лист бумаги стал зачитывать: - При инвентаризации установили наличие выше указанных предметов: автоматы АКМС сто единиц; пулеметы РПК пятнадцать единиц; пулеметы ПКМ со сменными стволами десять единиц; пулеметы 'Печенег' шесть единиц; винтовки СВД двадцать единиц, винтовки ОСВ-96 пять единиц, патроны к ним 12,7-мм марки Б-32, БЗТ, БС полторы тысячи штук; патроны калибра 7,62-мм в цинках, упакованных в ящики двести сорок тысяч штук; патроны к ПКМам и 'Печенегам' триста сорок тысяч штук, так же в цинках и ящиках; патроны к СВД две тысяч восемьсот штук, упаковка аналогична выше указанных патронов; винтовки 'Винторез' двенадцать единиц; автоматы 'Вал' тоже дюжина единиц; 9-мм патроны к ним марки СП-5 и СП-6 в количестве соответственно четырех и трех тысяч штук, в одних цинках; крупнокалиберные пулеметы 'КОРД' пять штук; патроны к ним 12,7-мм в цинках, упакованных в ящики десять тысяч штук; гранатометы РПГ-7 четыре штуки, сто восемьдесят семь выстрелов к ним, разных видов; одноразовые гранатометы 'Муха' тридцать единиц; десяток одноразовых огнеметов РПО-А 'Шмель'; пистолеты ПМ сто пятьдесят единиц; пистолеты 'Стечкина' двадцать единиц; 9-мм патроны к ним в цинках и ящиках упакованы, десять тысяч штук; ручные гранаты Ф-1 сто единиц. Светошумовые гранаты 'Заря' и 'Пламя' по сто двадцать и сто пятьдесят единиц соответственно. Мины МОН-50 осталось пять ящиков, то есть тридцать штук и МОН-200 то же еще в ящиках, этих имеем полсотни штук. Взрывателем разных видов более полутора сотен, огнепроводного шнура двести пять метров. Из взрывчатки только 'пластилин' в разновесовой упаковки, общим весом в два с половиной центнера, если точнее, то двести пятьдесят три килограмма. Двадцать комплектов носимых, индивидуальных ноктовизоров. Спецбронекомплект 'Витязь' МРШ пятьдесят единиц. Шлем типа 'Сфера' шестьдесят две единицы. Пять комплектов радиостанций Р-105Д 'Астра-3', еще в заводской упаковки, сняли со складского хранения старьё и отправили к нам в бригаду, извиняюсь в войска. Шесть упакованных и четыре снятых с консервации армейских переносных радиостанций 'Северок-К'. Сорок единиц радиопереговорный устройств для спецназа для действия в полевых условиях с усиленной дальностью переговоров. Да на руках дюжина. Три десятка единиц говорилок - ходилок, радиостанций УКВ 'Кенвуд' в комплекте. И десяток 'Кенвуд' Степана Эдуардовича на руках. Два экспериментальных комплекта тактической воздушной разведки ZALA-241. Теперь перехожу к остальному имуществу находящегося на момент переноса в КАМАЗе и его прицепе, БРТе и 'Тиграх'. Десять спец ноутбуков, с походным зарядным устройством и запасным аккумулятором. С учетом восьми взятых Степаном Эдуардовичем для настройки в них программ Крупновым и гражданских ноутов студентов и пенсионеров, у нас теперь практически все снабжены персональными ноутбуками. В том числе и женщины, работающие в различных направлениях нашего хозяйства. По оружию, боеприпасам, взрывчатке и средствам связи все. Теперь по остальному имуществу. От комплектов ОЗК остались пятьдесят пар сапог, плащи розданы. Медикаменты практически не тронуты, имеется хирургические наборы мединструментов в количестве двух единиц. Но по медикаментам и мединструментам лучше меня товарищ подполковник знает, я ему все, что имел по медчасти передал. Сухпайки осталось сорок пять штук. Обмундирования и обувь, могу собрать порядка ста-ста десяти комплектов, но не уверен, что всем подойдёт. По размерам уже подбирать трудновато. Нужно пополнить запас одежды и обуви. Так же и НЗ сухпаев. Понимаю, что таких какие были больше не где взять, но что-то местное надо сообразить. Вот прошу помощи в этом деле, чем из местных продуктов можно заменить наши сухпаи. И на последок имеется передвижная походная электронная типография. К ней в комплект прилагался запас краски, бумаги для печати широкоформатной газеты и дизельный генератор для подачи электроэнергии. Что с ней делать я не знаю. И выбросить жалко, а куда пристроить ума не приложу. Так, что товарищ полковник решайте по ней тоже. У меня все. Доклад окончил.
- Вопросы к Васильевичу будут. Нет. Все ясно. Все закрываем собрание. Степан Эдуардович, что у нас с полевыми лафетами для 'единорогов'?
-Строим. Дюжину успели сделать. Думаю, к концу месяца справимся, закончим все заказанные лафеты.
-Хорошо. Но и про запас не забудьте.
-Георгий, Константин задержитесь - окликнул Мечеслав собравшихся выходит Полухина и Басманова.
Дождавшись, когда окликнутые подошли от входа в палату к нему, продолжил: - Георгий как формирования ударных сотен идет? Кость с артиллерий у них что?
Функции 'ударных сотен' у 'витязей' были сравнимы с функциями мото-маневренных групп, формируемых в войсках, покинуто ими времени. В состав входила сотня кованой конницы усиленная четырех или шести орудийной батареей четверть пудовых 'единорогов' конной артиллерии. Поняв, что прикрыть все занятие ими земли они не могут, попаданцы и начали формировать эти отряды. Хоть так, но имеется возможность отразить набеги степняков на пока не защищенные деревни, рудники, поселки рабочих и не отстроенные боярские остроги.
- Формируем командир - первым ответил Полухин. Как и обговаривали в основном из псковичей. Пока из шести запланированных сформировал три. Сотниками пошли офицеры-запасники Котов, Ляхов и Петин. На остальные планирую своих поставить Гурова, Седых и Белых. Пушки держат. В три сотни батареи имеются, а на остальных пока нет.
- Командир там пока с лафетами и зарядными ящиками была задержка. И так пришлось с шести, до четырех пушек в батареи уменьшит. Но сейчас лафеты пошли. Расчеты переподготавливаются на конных артиллеристов. Три батареи по шесть орудий к концу той недели будут готовы, и в первые три еще по два расчета введем. - доложил Басманов.
-Хорошо. А то неделя-полторы и степь подсохнет. После чего и 'гости' могут нагрянуть. С обучением дозорных десятков как дело продвигается?
Снова стал отвечать Полухин.
- В соответствии с учебным планом. Мои этих пацанов гоняют по тактики дозоров, по маскировке, по рукопашке, по огнестрелу и холодняку. Кавалерийскую подготовку им Беркут из 'живых' преподаёт. Он хоть и не до конца оправился после ранения, и то всем нам фору даст. В седле как продолжения коня. Хорошо пацанов учит. Хотя молодняк у аборигенов в основном лучше новое воспринимает, чем люди уже успевшие прожить, хотя бы до двадцати - двадцати пяти лет. А вот 15-18 летние пацаны все новое на ура запоминают. Единственный минус, силушки пока нет, да она им в дозоре и не нужна. Там скорость важнее, а малый вес тут им в этом в плюс идет. Учеба идет без происшествий, а вот проблемка одна наметилась. Пороха маловато осталось. А как научить стрелять, если ни разу не выстрелить. Теория, теорией, но и практические занятия надобны.
- Так Ивлев-старший мельницу на воловьей тяги собрал и как он мне доложил, с завтрашнего дня приступить к выделке пороха. Много, не много, но кое, что он сумеет выдать и на имеющихся материалах. А там уголька нажжем, серу с Волги привезем и селитру в Нижнем закупим. Да и большую мельницу построим. А там и кислоты пойдут, можно и о бездымном подумать. Так что Георгий пускай твоим дозорным по два выстрела разрешат. Пороха не так уж критично потратят, а толк будет, хоть глаза при выстреле закрывать не будут.
В это время у входа в палатку, появился отец Герасим и позвал Черного на освещения закладки фундамента собора святого Петра.
-Все бояре, все, пора нам на богоугодное дело. Пойдемте.
Вся троица вышла из палатки и направилась к планируемой центральной площади города, на которой собрался народ. Пришла пора закладки храма. Решили не мелочится и сразу закладывать кафедральный собор, не размениваясь на церкви или часовенки. Временно службы служили все трое батюшек в выданной под походную церковь одной из пятерых штабных палаток. Через десять минут эквилибристики на эрзац пешеходных мостках и практически не измазав в грязи обув трое 'витязей' подошли к отрытому котловану, в который вели сходни. В котловане уже находились кроме отца Герасима, и когда он успел опередить их и надеть праздничное одеяние, отец Георгий и отец Михаил, так же сверкающих золотом праздничных служебных одежд. Посмотрев на глину с песком, из которых состояло дно котлована, Мечеслав вздохнув, не хотел пачкать сапоги, а приходится, стал, придерживаясь за перила сходен, спустился к батюшкам. За ним последовали все 'витязи'. Итогом этих мероприятий стала не только вымазанная в грязи обувь и одежда 'витязей', но и закладка фундамента с последующим освящением, как самого фундамента, так и земли, на которой будет стоять собор.
В середине апреля в Петроград пришел шаман 'живых' Абель, который добился встречи с Черным. После полутора часового разговора, Черный передав временно все свои полномочия Золотому, выехал с Абелем на север. Из этой поездки он вернулся только к середине мая. После чего с шаманом уехал Курков, вернувшийся к 18 июня. Его на какой-то не понятной для окружающих, таинственной вахте сменила его супруга. В дальнейшем старичок Абель, ежемесячно приезжал в Питер с кем-то из попаданцев и уезжал с очередным сменщиком или сменщицей из реконструкторов в места, ведомомые ему и тем, кого он уже свозил туда.
К концу апреля степь просохла и в окрестностях запылали огни. Языки пламени жадно пожирали высушенную траву и только проснувшиеся от зимней спячки небольшие молоденькие кустики кустарника. Но развернуться во всепожирающую огненную стихию, нарождающимся пожарам не дали. Сильно разгоревшееся пламя, присматривающие за огнем сервы, сбивали, давая огню дойти только до установленных человеком границ, пламя гасили. Затаптывая и заливая малейшее подозрение на остатки огня. Таким быстрым и эффективным, но в то же время и опасным, в случае выхода огненной стихии из под власти человека, способом, переселенцы расчищали себе места для будущих пашен и сенокосов. Тем более выбирались дни, когда помощника огня, ветра либо не было, либо он был очень слаб.
В одно апрельское утро караульные на питерской стене увидали не виданное ими ещё в этом месте зрелище. Яик плескал свои волны под самым крутояром города, затопив все низины берега по обеим сторонам реки. По самому руслу неслись потоки мутной воды, местами разбавленные бурунами, с верхушек которых срывались комья темной пены, что бы тут же раствориться без следа в подхвативших их водных потоках. В массе воды мелькали какие-то деревья, кустарники, иногда даже не возможно было узнать, что за темный предмет кувыркается в мутном потоке. Не отставало от старшего собрата и младшенькая Сакмара. Вздувшаяся от массы воды, затопившая берег до самого городского яра, практически в трое раздвинув ширину своего устья. Увеличивая своими водами и так не малый поток в русле Яика. К счастью продолжалось такое не более недели. Отступающая вода оставляла после себя лужицы, лужи и маленькие озерца воды под яром Питера. А так же большое количества различного лесного мусора, застрявшего в прибрежных кустах.
Пока природа буйствовала город стал приобретать свои будущие черты. От имеющихся четырех ворот (Уральские, Самарские, Сакмарские, Орские) шли прямые, достаточно широкие улицы, по сторонам которых выросли времянки. На окраине в районе Орских ворот появилась временная кирпичная мастерская, работающая на привозимой глины с песком и буром угле, добыча которого началась маленькими партиями в самом близком от Питера месте. Выходивший кирпич пока имел большой процент брака, но как известно первый блин всегда комом выходит. Так и здесь. Но и брак не выбрасывали, пригодится в будущем для добавки в бетон. Весь прошедший ОТК кирпич шел на возведение воротных башен. Лишь малая часть кирпичей уходила на строительство собора, только-только не давала остановиться работам. При этом размеры кирпича сразу заложили в соответствии с ГОСТОм 20 века. Кроме психологического удобства для попаданцев, привыкших к десятичной системы мер весов, объемов и расстояния, имелась и практическая составляющая. Современный реконструкторам кирпич удобнее при кладке. Каменщик берет одной левой рукой кирпич, правой накладывает раствор, после чего устанавливает кирпич. Производимую в это время плинфу так же можно взять одной рукой, но установить ее одной рукой не получится, нужно отложить мастерок и устанавливать ее двумя руками, потом снова отвлекаться брать мастерок. То есть время на операции увеличивается на 30-50 %. Размеры кирпича по ГОСТу 20 века, значительно сокращают время на возведения построек. Что и продемонстрировали пара нижегородских каменщиков. Практически возведя башню Орских ворот к концу апреля, правда все подсобные работы выполнялись не ими. Они только накладывали раствор и укладывали кирпич на стену.
Из плетенных щитов, обмазанных глиной, построили сараи, в которых заложили на сушку бревна, предназначенные для строительства первенцев Урало-каспийского флота Русского царства.
Приступили к изготовлению и частичной сборке первого водяного колеса и механизмов привода. По окончательному спаду воды, запланировали строительства плотины в выбранном Курковым месте.
После окончания половодья на Сакмаре, начали ладить причальные мостки, сразу размахнувшись на прием большого количества судов. Мостки заняли расстоянии почти от самого устья Сакмары по её левому берегу вверх более чем на километр.
Вскоре эти мостки пригодились. Буквально на следующий день после возвращения в Петроград Черного, из своего похода с Абелем, к городу вышел караван судов из Нижнего Новгорода с присоединившимися к нему ушкуями, насадами и ладьями из Самар, загруженных товарами хранящимися в этом поселении, полностью освободив склады от припасов. Караван прибыл под предводительством Кузьмы Бугрова. С приключениями и трудностями но караван благополучно дошел до конечного пункта назначения и приступил к выгрузки живности, людского полона и вольных переселенцев, уж очень им всем надоело находится в трюмах и палубах суденышек. Все прибывшие сразу были разделены на группы и расселены в построенные тут же, почти на берегу, шалаши. Общение между группами было запрещено. Эти же ограничения касались и экипажей судов, только последние проходили карантин на своих судах. Для избегания каких-либо конфликтов и недоразумений всем прибывшим разъяснили цель этого мероприятия. При этом сделали упор, что карантин проводится не только из-за опасения занесения заразы переселенцами, но и то, что сами переселенцы могут заразится какой-либо лихоманкой. А пока они акклиматизируются и поживут под присмотром лекарей. Ворчания и бурчания были, но в общем никто активно не возмущался. Тем более сразу в первый день все по очереди перемылись в банях, выстроенных по берегу Сакмары, чуток на возвышенности, куда не достало половодье. Охрану переселенцев, грузов и судов осуществляли пока подразделения 'витязей', тем более, что дозорные отряды ушли в окружающую степь сразу, как только подсохла почва и стало возможно передвигаться не приобретая ненужную 'обувь' на ноги и копытам. И пока ни от одного из них не поступило ни каких тревожных сообщений. Да и БПЛА три раза в день, после восхода, в полдень и перед закатом облетали периметр до 45 километрах на скорости 100 километров в час.
А Кузьма свет Никифорович, сразу после прибытия был препровожден в баню, отпарен, отмыт, переодет во все чистое, предоставленное любезными хозяевами и зван за стол. Только после которого и состоялся его разговор с Черным и Золотым. Отойдя от обеденного стола, установленного в штабной палатке, к письменному столу, находящемуся в той же палатке и рассевшись вокруг него, попивая морс из остатков брусники, приступили к серьёзному разговору. Первым беседу начал Мечеслав.
- Давай рассказывай Кузьма Никифорович, не томи, как добрались, что привез?
-Неплохо дошли боярин, только на переволоку из Самары в Чаган басурманы из луков стрелы пометали, но по благодарению божьему, никого не поранили. Мы в ответ из пищалей пальнули они и ускакали. А так легко прошли. В другой раз путь намного труднее получается.
-А много ли басурман была то и куда они отскочили от Вас- спросил Мечеслав.
- Да сотни не было боярин. А подались они на закат. А куда потом могли податься, то я не ведаю.
-Больше не видели поганых? - продолжал допытываться Черный.
-Нет не видели. -ответил Бугров.
-Продолжал Кузьма, продолжал. -подбил купца на продолжения рассказа Золотой.
- Так я и говорю. Прибыли. Все что на сохранении было, и все что заказывали, привез. А так же серебро из Новгорода Великого от Ваших знакомцев за проданные корабли и товар. И грамотки от них. Но и серебро и грамотки у меня на ушкуе. Вот только полон перемер. По весне Нил, собачий сын не усмотрел и какая-то лихоманка в полоне приключилась. Вот и померли более полутора сотен душ. Но ты не сумлевайся боярин. За всех, кто сверх оговоренного количества помер, я заплачу.
-Ну померли и бог с ними, земля пухом. Остальные то здоровы - спросил Мечеслав.
-Здоровы боярин, здоровы.
- Что еще за люди с тобой прибыли, кроме полона -задал свой вопрос Золотой.
- Так это псковкие каменотесы с семьями к Вам прибыли, с десяток крестьянских семей с тех земель, да корабельная артель со своими женами и чадами оттуда же перебирается к Вам. У них там уже второй год мор идет. Вот они, и бегут.
- Нам они заразу не принесли? Когда они в Нижний Новгород приехали. -встревоженно спросил Черный.
-Не волнуйся Мечеслав Владимирович, они еще в начале марта к нам в город пришли. Нашли меня, говорят боярин Свиридов ко мне общаться велел по прибытию в Нижний Новгород. Вот они и обратились. Уговор наш с тобой боярин, по людишкам помню. Вот я их в деревеньку дальнею и спровадил от греха подальше. Так ни один из них, слава тебе Господи - перекрестившись продолжил повествование купец- не заболей и не помер. Еще наших из Нижнего с полсотни привез. И крестьяне и плотники, и кузнецы и иной ремесленный люд. Да сотни полторы охочих людишек пришли. Вот по ним ни чего сказать не могу. Не знаю я их. Сами смотрите их.
- Ладно, по людям, после окончания карантина, пусть боярин Воротынский разбирается. А мы с тобой вот о чем хотим переговорить Кузьма Никифорович. - ответил на купеческую речь Черный. И продолжил далее: - Есть у меня со товарищами пара задумок прибыльных, да люди верные из купеческого сословия нужны. Вот и не посоветуешь ли кого из своих знакомых, с кем дела вести. Нужны главное не болтливые и слову своему очень верные, даже на дыбе.
Услышав слова полковника, купец сделай вид, что задумался, однако глаза выдали его. Никого из знакомых он предлагать и не думал, единственный кандидат у него был он сам. Еще ни одна сделка с участием попаданцев не прошла без очень хорошего прибытка для Бугрова. И теперь он думал, как бы одному вписаться в предлагаемые боярином Черным планы. А дыба, что дыба. Все под богом ходим. Жизнь купеческая такова, что не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И риск попасть в застенок не больше, чем погибнуть где-либо в пути от разбойной стрелы или стали. Наконец купчик решился и заговорил.
-Тут боярин Мечеслав Владимирович дело такое, что и не знаю, кого присоветовать. Поручится в таком деле, я могу только за себя. А там тебе решать, брать меня в коммерцию - блеснул знанием заморского словечка Кузьма - или не брать.
- В тебе-то Кузьма ни я, ни Степан Эдуардович, никто-то иной из моих бояр товарищей не сомневаемся, но один ты это не потянешь. Решили мы с боярами, за море Хованское сходит, посмотреть, как люди там живут. И с собой от них кое-какой товар домой привезти. А государь наш, дай бог ему здравия - перекрестившись продолжил Мечеслав- не одобряет таких походов, особенно к людишкам языка персидского. А товара много будет. Вот и надо его продать, да в монету обратить или в иной нужный нам товар. Сам видишь не справиться тебе одному. Сотоварищи нужны, кумпанию создавать нужно по примеру аглицкой, коя у нас на Руси от короля ихнего, по разрешению нашего Великого Государя торгует с Индией и Китаем. Вот и мы будем торговать товаром индийским, да китайским, да и русским, да в Европу его возит. А в Индию с Китаем наш и европейский товар возит. Думаю, разрешит государь нам это дело. И нам прибыток и казне государевой прибыль. Вот боярин Золотой с тобой обратно и проедет до Москвы. И еще направь кого-либо из своих приказчиков в Холмогоры. Нужно найти место, где можно построить большой корабль. Вот он пусть найдет место, если надо заплатить за него. Начнет строит большой сарай, рисунок ему с размерами дадим. Пускай пока закажет паруса и канаты. Размеры и количество так же в грамотке отпишем. Потом нашего боярина встретить и пусть помогает ему во всем. Есть такой человек?
-Как не быть, вот пусть Нил Тимофеев и отрабатывает причиненный убыток. Так он то сообразительный и грамотный, а тут что-то не доглядел за полоном. Уж он то и винился, винился. Вот и случай представился убыток возместить.
-Хорошо Кузьма, как закончится карантин, так ты пришли Нила ко мне. Я ему объясняю все и с боярином, который позже в Холмогоры приедет, познакомлю. - согласился с предложением купца Черный.
-А пока давал, продолжим далее. Большую часть полона и груза, после окончания карантина, нужно будет поднят еще вверх по Яику верст на двести. Там мы мануфактуры ставим, рудники, и кузни с домнами строим. Вот там и нужно будет выгрузиться.
-Понятно боярин.
- И какую сумму мы тебе должны за поставленный товар и привезенных людей- спросил Золотой.
-Да не очень то и много боярин. - ответил Бугров.
-Вот ты и подсчитал на бумаге, да и принеси мне, после карантина, вместе и посмотрим и пересчитаем. Долг заберешь из серебра великоновгородского.
-Не извольте сумлеваться боярин, все в точности подсчитаю и напишу.
-Вот и прекрасно - перехватил разговор Черный - ты пока Кузьма Никифорович отдыхай здесь в шатре от дороги. Завтра продолжим разговор, что и в каком количестве привез. А пока ешь, пей, спи. Для услужения тебе девку сейчас пришлют. До завтра прощай.
С этими словами Мечеслав поднялся из-за стола и выслушав ответные слова прощания, вместе с Золотым, который так же попрощался с купцом и получил от него в ответ пожелания здоровья, вышли из палатки. Минут через шесть в палатку проскользнула молодая, симпатичная девица лет семнадцати, из бывших замковых служанок.
Но на завтра запланированный разговор не состоялся. С утра Бугров еще отсыпался, в обществе приставленной к нему служанки. А перед полуднем в юго-западной стороне поднялись вверх столбы дыма. Минут через сорок, когда две ударные сотни под общим командованием Слепцова успели выйти в направлении сигнальных дымов, пришло радио от Володина Сергея Григорьевича, поместье - конезавод которого находилось как раз в той стороне. В котором он сообщил, что отряд, по всей видимости, ногаев численностью от одной до полутора сотен, налетел на его поместье. Через пятнадцать минут вдогонку за отрядом Слепцова в сопровождении третьей ударной сотни ушел на конной тяги 'Тигр' - 'Орел' со своим экипажем для разведподдержки объединенного отряда. По радио, благо он не успел далеко отойти от Питера, Слепцову была доведена уточненная информация о поместье Володина.
Как в последствии рассказывал сам Володин, к счастью для него и других обитателей поместья, перед рассветом его поднял наследник боярского сына Дитриха Иоганна фон дер Реке - Георг, который сообщил, на уже не плохом русском языке, что к их недостроенному дому- острогу, примерно с час назад вышел дозорный десяток герцога Шварца, сообщивший, что на них идут в набег ногаи численностью свыше сотни всадников. Более точно сосчитать налетчиков было не возможно, так как они были обнаружены дозором по огням костров, разведенных на месте ночевки километрах в десяти от усадьбы фон дер Реке. После передачи информации дозорные ушли, десятник передал для вручения боярину Володину грамотку. С этими словами Георг протянул листок бумаги, развернув который Сергей увидел стандартный рапорт дозорного десятника Тимофея Ульянина о появлении на границах воеводства воинского отряда ногаев численностью от одной до полутора сотен всадников идущих в набег на земли воеводства. Заканчивался рапорт сообщением о том, что десяток остался выполнять поставленные задачи по дозору на границе. Долго ждать себя налетчики не заставили. Хотя боярин и разослал гонцов для оповещения о набеге и сборе всего населения четырех деревень и двух поместий боярских детей в своем поместье, которое пока единственное но имело хоть какие-то стены, составленные из деревянных щитов на подобии 'гуляй-городских', установленных на вершине плоского холмика, из поместья и деревни фон дер Реке никто не прибыл. А около девяти часов из района нахождения строящегося острога фон дер Реке, земли которого как раз и прикрывало Володинские владение с юга, поднялся сигнальный столб дымы, сигнализирующий о нападении на боярского сына. Видимо кочевники, наткнувшись на его поместье с деревенькой, напали на них. Зажженный сигнальный костер дер Реке, был продублирован в поместьях Сергея и его второго боярского сына барона Иохима Дитриха фон Корфа, который к этому времени вместе с сервами, замковыми слугами и кнехтами - боевыми холопами прибыл в поместье господина окрестных земель, оставившего у себя в поместье для дублирования дымового сигнала своего старшего острожного слугу. Сигналы не пропали даром, в течении получаса в видимой части с севера и востока вверх так же поднялись дымные столбы. От фон Реке так никто в поместье боярина, кроме его старшего сына и наследника, а возможно уже и владельца поместья фон дер Реке - Георга фон дер Реке, не прибыл. Георг пробовал выехать к семье, но был задержан стражей и прекратил попытки выехать за стену щитов только после того, как боярин Сергей, напомнил ему о вассальной присяге его отца от имени его семьи ему, и обязанности вассала в первую очередь защищать своего сюзерена. Все-таки лекция о взаимоотношениях в современном обществе, которую буквально перед выездом прочел свежим боярам - помещика Граббе, сослужила хоть какую-то службу. И Володин уже не сильно боялся совершить что-либо противоречащие принятым сейчас нормам поведения.
Ближе к полдню к стенам поместья пожаловали и 'гости'. Из-за небольшой березовой рощи, прикрывшей с юга невысокий холмик с плоской вершиной, на котором и расположился боярский острог, высившегося на берегу маленького ручья, медленно несущего свои воды в Сакмару, вылетел конный отряд в количестве чуть больше сотни легковооруженных воинов, и взял направление на поселения. Но видимо разглядев, что их ждут, всадники стали осаживать коней и закруживать их в 'степную карусель', на расстоянии от ста до двухсот метров от стены щитов. Проносившиеся всадники выпускали в сторону крепостицы стрелу и уносились дальше, освобождая очередь следующим, чтобы вскоре вернутся и метнут в урусов другую стрелу. 'Карусель' крутилась уже более двух часов. За этот отрезок времени дождь стрел накрыл всю территорию, занимаемую временным укреплением, и должен был бы перебить и перекалечить за это время всех имеющих возможность сопротивляться. Однако опыт полученный Володиным во время переселения не пропал даром и принес свои плоды. Зная любовь степняков к навесной стрельбе из луков, он заранее озаботился о защите от падающей из выси смерти. Кроме вертикальных щитов были изготовлены и закреплены над вертикальными горизонтальные щиты. Временные хлева и конюшни были поставлены из трех слоев, плетенных из все того же тальника щитов, обмазанных глиной. Такие же трехслойные щиты с глиняной обмазкой покрывали и крыши строений. Всех находящихся в поместье баб, детей и сервов загнали в недостроенный, но уже покрытый ещё сырым тесом боярский дом или к укрытым в хлевах и конюшнях животным. Сам боярин с воинами в бронях и с оружием стояли у стен под защитой навесных щитов. Из гражданских около стены, также оружные и бронные находились только боярский управляющий, старосты обеих боярских деревень и поместный кузнец. Да еще пара десятков 14-16 летних пацаном, одетых в легкие и явно многим не по размеру, хотя и немного пригнанным по фигуре бронях, крутились около двух 'единорогов' и их расчетов, приглядываясь и помогая последним. Пацанам было обещано, что те, кто смогут сдать экзамены по владению орудием, возьмутся боярским клубов на воинскую службу артиллеристами и как первая ступень начала службы для них, они будут обслуживать имеющиеся в боярском остроге, пока пару, а в дальнейшем и более 'единорогов'. И вот теперь они из кожи лезли, чтобы отличится. Да так, что вскоре, у ненамного их старше орудийных номеров уже заболели ладони, от постоянно раздаваемых подзатыльники, за излишнею браваду и пренебрежением техникой безопасности при работе с ВВ (порохом).
Между тем ногаи видя, что предпринятая ими тактика не приносит результата, попробовали, собравшись в тесную толпу пойти на штурм. Отъехав метров на четыреста, они бросились плотным подобием строя по явно видимой, уже успевшей натоптаться и наездится дороге к воротам укрепления. Но лишь начавшийся штурм практически тут же и прекратился, когда с двухста метров они получили в лицо двухорудийный залп картечи, которого хватило для обращения атакующих в бегство, в спину убегающих догонял заряд картечи одного успевшего перезарядиться орудия. Третий выстрел гранатой, из второго орудия, заставил кочевников держаться подальше от вершины холмика, что исключало с их стороны какую-либо стрельбу из луков. Лишь изредка какой-нибудь 'храбрец' выскакивал из толпы всадников и приблизившись не ближе чем на двести метров, выпускал стрелу в сторону русских и быстро ретировался на безопасное расстояние, при этом безжалостно погоняя коня.
Хотя ногаи и не могли штурмовать и даже обстреливать укрепление русских, но ни что не мешало им блокировать осажденных, препятствуя тем выйти за радиус поражения пушечной картечи. Оставив на охране укрепления урусов полусотню всадников, остальные налетчики рассыпались по окрестности, разыскивая, чтобы можно взять у неверных в качестве добычи. Но в этом их поджидала большая неожиданность, за исключением каких-то тряпок и поломанной, битой посуды в брошенных селениях, ни чего ценного найдено не было. Осажденные успели перегнать в своё основное укрепления весь скот и перевезти все более ценное имущество. Побегав и проездив бестолково по округе весь день, и не найдя никакой добычи, незадачливые степные 'джентльмены удачи' вернулись под стены осажденного поселения. За время их отсутствия, к валяющимся на подступах к холмику четырем десяткам жертвам первого и единственного штурма, присоединилось еще шестеро неудачных соплеменников, которых проклятые урусы каким-то образом смогли подстрелить из своих пищалей, даже на казавшемся ранее безопасном расстоянии. Из-за чего храбрым богатурам пришлось отойти от злой крепости еще метров на триста. На новом месте и заночевали, благо для выпаса лошадей место было прекрасное. Свежая трава, рядом чистый, прохладный ручей. Огородившись от окружающего мира караулами, ногайцы удалились в царство Морфея.
Однако их пробуждение нельзя было отнести к приятному. На рассвете спящую ногайскую сотню без каких-либо изысканных воинских маневров, просто стоптали три сотни кованой конницы русских. Перед этим, правда, немного размялись бойцы из дозорного десятка, первыми засекшие налетчиков. Без шума сумевшие снять караулы с северной и восточной стороны.
Тати были разбиты, но все-таки один прокол у победителей был, вернее даже два. Первый выявился сразу, в пылу атаки и рубки никто из ратников не озаботился взятием полона, а Слепцов с командирами просто не успели отреагировать на факт отсутствия 'языков', как при зачистке добили и тех не многочисленных раненых, которые остались на месте стоянки кочевников. Это был все-таки первый рейд на выручку своих и Слепцов первым делом проехал в боярский острог, чтобы убедится в целостности своего брата попаданца. А потом и в благополучии остальных жителей этого кусочка русской земли на окраине степного 'моря'. Ущерб от набега был бы минимальный, тем более что свои табуны попаданцы пока держали в Петрограде, ждали, пока не отстроятся остроги бояр - коннозаводчиков с возведением в них капитальных конюшен для своих элитных коней. Если бы не полностью разоренное имение фон дер Реке, труп которого с телами оруженосца и четырех боевых холопов, раздетых до гола, нашли около недостроенного семейного дома. Это и был второй прокол. Ни вдовы, ни младших детей, ни прислуги, ни сервов из расположенной по близости деревни, никакого-либо имущества или скота найдено не было, как и чьих либо трупов из перечисленных лиц. Напрашивался только один вывод, часть напавших, сразу после захвата добычи угнала её в степь. Вывод подтвердили и проводники из 'живых', входящие по одному человеку в каждую ударную сотню. Они же и определили племенную принадлежность напавших, указав примерное место кочевья этого племени. Идти в погоню, даже имея в проводниках природных степняков, после суток форы не имело смысла. Тем более прятать следы в степи умели всегда и увозившие хабар ногайцы не были новичками в дело запутывания следов. Запущенные 'птички' не принесли никакого результата по поискам напавших, видимо они успели выйти за радиус действия дронов или уж очень хорошо замаскировались. Как бонус была обнаружена еще одна группа ногайцев в количестве до двух сотен всадников, идущая к соседнему поместью Комина, две деревни которого только что отсеялись и начали отстраивать боярский острог и свои жилища.
Отряд налетчиков перехватили на подходе, в распадке между холмами организовали артиллерийскую засаду, и буквально тремя залпами снеся степняков с земли. Их остатки добили и доловили ударившие с флангов конные сотни питерцев, при этом учли первую ошибку допущенную на земле Володина и оставили с десяток налетчиков в живых, для дальнейшей вдумчивой беседы с ними в спокойной обстановке Петрограда. Так и закончился первый боевой выход ударных сотен.
По возвращению тревожного отряда в Петроград, на следующее утро состоялось совещание 'военного сегмента' попаданцев, из носящих погоны присутствовали все находящиеся на тот момент в городе. Хотя 'тревожники' вернулись с победой, однако потеря боярского сына и пятерых воинов, полностью уничтожение поселение с угоном всех остальных жителей в плен, такие последствия нельзя было назвать бесспорной победой. Вот и обсуждали, спорили о причинах понесенных потерь и мерах по их недопущению в будущем. Причины выявили сразу тут и низкая подготовка воинов дозорных десятков, того месяца, в течении которого они обучались явно было не достаточно. Да и сама программа подготовки дозорных границы нуждалась в переработке, все-таки охрана границы и охрана иных объектов отличается в мелких деталях, а дьявол, как известно и кроется в мелочах. Вот и пришлось исправлять в программе то, что выявила практика.
Вторым пунктом шло большая протяженность участков патрулирование и плохое знание местности дозорными. Было решено уплотнить сеть дозоров, за счет переброски дозорных десятков с пока тихой северо-западной и северной границы анклава на южный и юго-западные участки. Благодаря чему, участок патрулирования десятка границы с ногаями сократиться до двадцати пяти километров. Правда, при этом сильно возрастают участки патрулирования погранцов на противоположной стороне анклава, но за все надо платить. По мере привлечения новых бойцов и их обучения, планировали хотя бы до конца года закрыть бреши на северо-западном и северном участках, а так же укрепить западный и северо-восточные участки, путем уменьшения участков патрулирования.
Третьим по счету, но первым по важности шел вопрос своевременности предупреждения о нападении. Но все упиралось в связь, основу любой системы управления, её нервную систему. По состоянию связи выступил Крупнов, как начальник связи 'витязей'.
- Обеспечение связи у нас отвратительное. Того количества более менее серьезных радиостанций могущих обеспечить связи хотя бы в радиусе пятидесяти километров явно не хватает. Конечно, было бы идеально снабжения всех десятников пограничных дозоров радиостанциями. Но такого количества раций, данного типа, в распоряжении анклава просто не было, нет и в ближайшие время, года два-три вряд ли будет. Да, даже при наличии данных раций, давать невосполнимый ресурс в руки местных, мне, например, просто боязно. Мы с трудом наскребли одиннадцать аппаратов для конезаводов, пустив на них, пять автомобильных, пять третьих 'Астр' и один 'Северок К'. Четыре 'Северка К' ушли в строящийся Орский промрайон. Один зарезервировали для Соль-Илецкого острога, четыре по очереди работаю в Петрограде, обеспечивают связи с другими абонентами. Эти же четыре рации являются и резервом для планируемых к возведению укреплениям. Девяносто восемь портативных раций, из них сорок 'Кенвудов', остальные армейские из МВДшного КАМАЗА и его сопровождения. Хороши для связи в пределах видимости, максимум до десяти километров. Сейчас пробуем увеличить и их дальность в стационарном режиме. Но пока не сильно продвинулись. Про ноуты не говорю, и так все про них знаете. Из радиоаппаратуры еще иметься, то, что вывезли из усадьбы Курковых. Пять телевизоров, пара еще черно-белых, но работающие. Три магнитофона, один еще бобинный, магнитола, радиоприемник 1970 года выпуска, четверо транзисторных приемника, пара СВЧ-печек. Да радиодетальки в разброс. Умерший брат Ирины Викторовны, Геннадий, ранее проживал в их доме и увлекался радиоделом, вот от него и остались детали. Их вместе с инструментами сложили в один ящик, да и вытащили в амбар, где они и пролежали вместе со старой радиоаппаратурой, так же вытащенной в этот амбар на хранение. К радиоаппаратуре плюсуем еще тридцать шесть сотовых телефонов, пробуем и их приспособить для связи. Пока у нас нет в необходимом количестве раций, предлагаю развивать телефонию. Медь у нас имеется, проволоки натянет. Для изоляции пойдет та же материя, пропитанная смолой. Телефонные аппараты, хотя бы уровня 'Барышня дайте Смольный', произвести тоже можем. Вот и раскинем в округе Питера и Орска телефонные линии. Для погранцов можно так же попробовать линии пробросить. Как на границы, линия от заставы до розетки, прошли, отметились и дальше пошли. Если какая заварушка, отзвонились с ближайшей розетки. Так и мы сделаем. От ближайшего острога линии к розеткам на границе. У дозоров аппарат в снаряжение десятка внести. Проехали, отзвонились, что там то, там находятся, без происшествий. При обнаружении противника так же с ближайшей позвонили, доложили. Линии километров на двадцать-сорок от острогов необходимо протянуть. Получится ли или нет, честно сказать не знаю. Но попробовать можно. А уж в городах протянуть провода, это просто. И отпадет необходимость посыльных посылать и людей для беседы к руководству дергать. Если вопрос можно решить в телефонном режиме, вот и нужно решать его в нем. Из острогов уже в Питер доложили о набеге, или по рации, или при отсутствии по телефону, до них уж по своей-то земле легче линию протянуть. А для округи острожной предлагаю оставить костры. Даже если в каждую деревню проведем телефон, то и тогда сразу всех не оповестим. А так дым все увидят и узнают про набег. Имея в запасе хотя бы двадцать километров, это почти полдня конного пути, успеют приготовиться кто к отражению набега, кто укрыться. У меня пока по связи все.
-Присаживайтесь Игорь. - подал голос Черный. - продолжаем дальше по прошедшему набегу. Прошу, у кого какие ещё есть предложения?
-Разрешите товарищ полковник- поднялся Иванов.
-Прошу Иван Иванович.
-У меня предложение наладить дальнею разведку в степи. Наших бойцов в степь посылать нельзя, это все равно, что на смерть послать. Ни местности не знают, ни необходимой подготовки у них нет. А информация о ситуации в степи нужна. Вот и предлагаю сформировать из 'живых' разведгруппу, благо и шаман их у нас в городе пока сидит. Мы дозорные десятки обучали, с нами кавалерийскую подготовку пацанам преподавал Беркут из 'живых'. Я и другие парни....
-Иван Иванович, ведь предупреждали. - раздался голос Слепцова.
-Все понял товарищ капитан, другие бояре с ним общались, мнение по Беркуту, моё и других бояр одинаково, хороший воин и человек порядочный. От ранения от уже оправился, в физическую форму вошел. Мы с ним переговорили, он в принципе согласен возглавить разведку в степь. Но без разрешения вождя-шамана никуда не пойдет. Вот и надо получить у шамана добро на формирование из его соплеменников группу и её отправки в степь на разведку.
-Предложения, понял, хотя и надо еще подшлифовать, только после этого можно и опробовать в деле. Абеля беру на себя, переговорю, думаю, не откажет. Не за так в конце концов, оплатим железом. - ответил на предложение Иванова Черный.
Когда Иванов сел на своё место поднялся Слепцов и обратился к присутствующим:
-Товарищи у меня ещё одно предложение. Как показала практика применения четверть пудовых 'единорогов' в прошедшем рейде тревожного отряда, их мощь против данного противника явно избыточная, да и тяжеловаты они для быстрого передвижения с кавалерией. Предлагаю на будущее комплектовать батареи конной артиллерии шести или даже меньшего калибра, трехфунтовыми 'единорогами'. Во первых они по легче, значить расчету ими легче управлять. За счет экономии веса орудия с лафетом, можно захватить больше боезапаса, в отрыве от баз это будет существенный плюс. Во вторых их заряд фактически оптимален для применении против легкой степной конницы. Нужно срочно давать задание промышленности на изготовления шести и трех фунтовых ядер с гранатами к ним. Лафетов, передков и зарядных ящиков.
- А если столкнемся с кованой конницей? - спросил с места Батов.
- Так я Владимир и не предлагаю убирать другие калибры, в конной артиллерии оставить и четверть пудовые, их них и полупудовых формировать и пехотные полевые батареи. Если сойдемся с тяжелой конницей, то они пригодятся. Да и при штурме укреплений так же лишними не будут.
- Ладно, с артиллерией понятно, закажем промышленности дополнительные легкие 'единороги' - продолжил Батов- но что делать с позавчерашним набегом степняков. Если спустим, придут другие, посчитают слабыми и заклюют. В степи слабости не прощают. Нужно ответно в гости к ногаям идти, даже если своих сервов и семью фон дер Реке не найдем, то дадим понять местным кто мы и что из себя представляем.
-Ты Владимир Данилович не спеши- ответил Мечеслав- отомстить мы им все равно отомстим. Но о походе и его времени надо решать на общем собрании. Эдак можно и в войну с большими ногаями влезть. Нам длительная война не нужна, прямо таки противопоказана. Для быстрых, точных ударов по кочевьям, нет информации. Так что пока хотим или не хотим, но подождем. Исключение сделаем той семье или тому роду, которые нас ограбили. Вот к ним визит сделаем в ближайшее время. И так подводим итоги. Первое - необходимо изменить программу подготовки дозорных десятков и увеличить время обучения. Ответственный Слепцов. Второе - увеличить плотность дозоров на наиболее угрожающих направлениях, за счет более спокойных участков. Ответственные я и Слепцов. Третье- связь. Ускорить разработку и производство материалов для телефонизации. Параллельно активизировать усилия по созданию местных аналогов радиостанций и средств их электропитания, короче аккумуляторы нужно создавать как можно скорее. Ответственные Крупнов, Золотой. Четвертое - привлечь союзных 'живых' к проведению дальней разведки в окрестной степи и сбор информации о ногаях. Ответственные я и Брусилов. Пятое - начать производство легких кавалерийских шести и трехфунтовых 'единорогов', комплектования ими батарей конной артиллерии. Производства к ним боеприпасов, лафетов, передков и зарядных ящиков. Ответственные Басманов, Золотой. Воротынский, Брусилов на Вас допросы пленных. Завтра после полудня доложите. Все на этом думаю можно заканчивать совещания. Послезавтра общее собрание по поводу карательного рейда в степь. Отсутствующие выскажутся заранее по радио. Спасибо. Все свободны.
После полудня, как и было, оговорено на утреннем совещании Черный встретился с шаманом 'живых' Абелем. Предложение 'витязей' было встречено Абелем с явным одобрением, ведь как не суди, его союзники будут в итоге бить старинных врагов его семьи - ногаев. Через два дня он обещал, что под команду 'витязей' прибудет полтора десятка воинов его семьи, командование над которыми примет находящийся в Питере Беркут. После чего отряд уйдет в степь, где и будет искать стоянки семей, приходивших в набег на земли попаданцев. На этом стороны и расстались, весьма довольные друг другом.
Вечером этого же дня состоялся еще один разговор Золотого с Черным. Инициатором беседы выступил Золотой, обратившийся после ужина к Мечеславу со словами: - Когда ты планируешь повторно встретиться с Бугровым?
- Завтра точно нет. Общий сбор. А вот послезавтра, возможно, что можем встретиться. А ты что интересуешься? Все равно в твоём присутствии разговор вести, ибо я в этих ваших торговых делах ориентируюсь плохо.
-Да у меня Мечеслав одна мысль появилась. Понимаешь, надоело до чертиков возить с собой килограммы серебра. Вот сейчас в Москву ехать, и опять серебро грузить 'бочками'.
- Так, где Степан здесь электронные платежи я тебе возьму. Это лет пятьсот ждать нужно. И как минимум для безналички нужна межбанковская сеть. Где ж мы банки сейчас возьмём.
- Командир межбанковская сеть нам на первое время и не нужна. Да и банки в той же Европе уже появились. А я предлагаю организовать свой, клубный банк. Открыть по Руси отделения, хотя бы по-первости у нас, в Нижнем и Великом Новгороде, Москве, Твери, Рязани, Смоленске, Пскове, Торжке. Потом в Холмогорах, как туда полезем. Завоюет царь Астрахань и в ней, после устаканивания обстановки, возможно и в той же Казани. А там и за границу пройдем. Вот и хотел с Бугровым об этом переговорить. Особенно по заграничным отделениям банка. У него после тестя покойника связи и конторы во многих приморских городах Европы имеются.
-Стой, стой. Не уходи в прожекты. Так банк наш. Понятно. В одном отделении отдал монеты, в другом серебро в том же количестве и получил. А прибыль где?
-Так можем и кредитную линию под залог и с поручительством открыть. Часто с наличкой у торговцев проблема. Вот мы и решим её. Проценты посмотрим, посчитаем какие ставить. Но рвать не будем, по-божески выставим процент.
-А кого на это дело поставим?
-Вот тут нужно думать. Профессионала финансиста у нас нет. Пока предлагаю председателем правления кого-либо из наших утвердить, а местного, подберем, проверим и главой совета директоров назначим. Главное получить согласия Бугрова и других наших знакомцев купцов. Привлечь их к созданию банка. И в товарищество знакомцев так же привлекать надо. Бугров сбывать наши трофеи из-за моря будет. А кому сбывать наш товар, который к осени уже должен пойти с наших предприятий, да по миру развозить. Сами не потянем. Ни специфики местного рынка, особенно зарубежного, ни их обычаев не знаем. Пока не осмотримся и не подберем людей, свою сеть сбыта создавать не будем. Да и купчин к себе ближе привяжем. Их у нас, если не ошибаюсь одиннадцать?
- Тринадцать Эдуардович, ты видимо двоих из Рязани забыл.
- Вот и говорю, больше дюжины, можно и нужно два товарищества организовать. Одно для добычи соли в составе клуба и Адашева, второе для торговли, состав клуб и 'наши' купцы.
- Понял тебя. Вопрос по банку и товариществу-компании в беседе с Бугровым поддержу, но беседуешь ты. У тебя лучше получается.
- Да куда я денусь. Раз назвался груздем, полезай в кузовок. Да по завтрашнему собранию, с Орского района как считают, воевать со степью или нет?
- В общем, все за войну. Вот по срокам расхождения имеются. Ну это не принципиально в данном случае. Они за бой. А когда это будет, я и сам с 'генштабом' решу.
- Понятно. Тогда до утра, уже поздно. Спокойной ночи Мечеслав.
- И тебе хороших снов Степан.
Утром после завтрака, стали собираться на совещания, ожидали еще не подъехавших 'витязей' находящихся в окрестностях Петрограда, в своих возводимых острогах-поместьях. Часа через два подъехали и они. И совещание началось.
На обсуждение вынесли три вопроса. Образование клубного банка. Образование пары товариществ-компаний для торговли и по добыче реализации соли. И об ответном карательном походе в степь. Первые два вопроса прошли без какой-либо большой полемики. Золотой доложил о ситуации подвигнувшей его на вынесения этих вопросов, на обсуждения общего собрания. Цели создания данных учреждений, задачи ставящиеся перед ними. Его поспрашивали, по уточняли. Внесли несколько дополнений. Часть из них приняли, часть отвергли. В общем прозаседали до обеда. После обеда приступили к обсуждению третьего вопроса. Первым взял слово Мечеслав. Он для начала выступил с краткой обзорной речью о сложившейся ситуации.
-Товарищи 'витязи' не для кого из Вас не секрет, что буквально на днях на поместья Володина и его боярских детей налетела шайка степняков. По имеющейся информации это один из ногайских родов, семьи которого кочуют в степи между Волгой и Уралом. Родовое становище находится примерно в двух днях пути от нашей границы. Они не только задержали строительство у Володина, но и разори у него, только начавшуюся строиться деревеньку. Угнав при этом целых пять семей сервов, а это не много не мало пять работных мужиков, пять баб, две девки на выданье и одиннадцать детей. Так же угнали семью одного из боярских детей Сергея, убив при этом самого боярского сына фон дер Реке и его пятерых воинов. Пропал, видимо тоже пленён и один боевой холоп фон Реке. Такое товарищи прощать нельзя, иначе заклюют к такой матери. Нужно жестко ответить кочевникам. Предлагаю спланировать и совершить поход в степь, в гости к ногайцам. И там так оттянуться, чтобы надолго запомнили и сами зареклись и детям, внукам запретили грабить наши земли и обижать наших людей. Да и трофеи в виде скота не помещает нашим хозяйствам. Этот поход и для экономики прибавление и лицо сохраним. Не мы первые начали, мы только защищались, своё забирали ну и по мстили маленько. Я за скорейший рейд. А теперь прошу высказываться.
Как не странно, но возражать начала ранее не замеченная в активности на собраниях Кротова Ирина, бывшая до переноса учителем русского языка и литературы. И сейчас, вместе в другими перенесшимися педагогами, взявшая под свою опеку привезенных Курковой из поездки по Руси беспризорников, вместе с прибывшими с обозом вдовами, присматривающими за сиротами. В организованной школе перенесшиеся учителя начали обучать не только сирот но и детей-попаданцев и мальцов из семей ремесленников, крестьян, сервов и замковых слуг. Всего в своеобразный детский дом и школу-интернат собралось порядка пяти сотен детей в возрасте от пяти до десяти лет, и там были не только русские беспризорники, но и дети из Ливонии, либо сироты, либо отданными родителями-полоняниками господам.
-Мечеслав Владимирович из курса истории я помню, что в степи кочевники всегда побеждали. Налетали как ветер на русские поселения, грабили, убивали, жгли, захватывали полон. А потом с пленниками и добычей уходили назад в свою степь, и их ни какие русские воины не могли ни догнать, ни найти. И попробуй найди его вольного и быстрого как ветер в бескрайней степи. Так как мы сможем в степи отомстить ногайцам, которые те же степняки-кочевники. Ушли в свои степи и растворились в них. Где их найдешь.
-Вы немного не правы Ирина Валерьевна - ответил ей Черный. 'На самом деле вольного беззаботного степняка-кочевника никогда не существовало, не существует, и существовать не может. Степь хитра, жестока и непобедима. Кочевник не мчится по ней во весь опор, а нудно ползет со скоростью пяти-шести километров в сутки - по мере поедания травы его скромными отарами, стадами, табунами. Это они - ленивые, коротконогие и упитанные овцы, медлительные коровы или неприхотливые степные лошадки - являются истинными хозяевами просторов. Все остальные - всего лишь слуги. Степняки оберегают их от волков и иных хищников, эти же пастухи ищут для них водопои, кочевники покорно снимаются всей семьей и следуют на новое место жительства, когда животные выщипывают весь травяной покров и уходят слишком далеко от старого становища. Степь делает кочевые племена, образно выражаясь, похожими на волчьи стаи. И как волки не способны жить поодиночке, так и степные народы кочуют малыми семьями. Как волки никогда не собираются в большие непобедимые лавины - так и кочевники не способны соединиться в единые народы. Стремление волков к стаям ограничивают возможности их охотничьих угодий - количество добычи в пределах одного двух переходов от норы. Надежды степняков стать едиными обрубает степь, способная прокормить всего несколько сотен голов скота в пределах одного двух переходов от кочевья. Соберутся вместе две-три семьи - и на дальние пастбища становится слишком далеко ездить, мужья покидают юрты на много дней, жены и дети тоскуют, тянутся к ним, уезжаю. Вот и распадается общее поселение на привычные фрагменты в две-три юрты и несколько водопоев вокруг. Жизнь и смерть кочевника определяются не его желаниями, а волей степи. Если способны источники воды, колодец, родник, пастбище дать жизнь некоему числу коней, коров и овец - так и будет это навеки, и не добавишь к своему богатству ни одного лишнего ягненка. Он все равно умрет от голода или жажды. А раз ограничены стада - то и людей в семье не может быть больше неизменного предела. И лишний обязан уйти. Степь обожает ловушки. Пустыни в ней не похожи на выжженные солнцем плеши песка и камня или мертвые солончаки. Ее пустыни обширны, зелены и заманчивы - но лишены рек, родников и колодцев на десятки километров. Если ты не знаешь страшной тайны, нахождения источников воды - то обречен умереть от жажды среди сочных трав. Еще более хитры ловушки вокруг сезонных озер. Полные воды после снеготаяния, они полностью пересыхают к середине лета, и горе путнику, свернувшему на утоптанный тракт, ведущий к такому месту; горе степняку, если озеро шутки ради пересохнет раньше времени, а он пригонит к нему стада и привезет свое кочевье. Степь не выносит людской гордыни и жестокости. Она не позволяет собираться на своих просторах армиям. Ведь любая армия - это тысячи лошадей и тысячи голов скота. А чтобы выпасти тысячные стада, их нужно разводить на сотни километров в стороны. И грозная рать опять превращается в привычную россыпь кочевий. Степь не позволяет людям иметь оружие: в ней нет лесов, которые можно превратить в уголь. Там, где нет топлива, - никто не ставит городов, никто не развивает горячих, огненных ремесел. В степи даже мелкий ремонт железного инструмента превращается в большую проблему, а уж настоящее оружие можно достать, лишь купив у оседлых соседей, украв или добыв в бою - самому его не сделать. Но оружие дорого - а степняки никогда не бывают, богаты, ибо, снова повторяю, степь жестока и держит их на грани выживания. Каждый родник, каждое пастбище, каждый клочок пригодной для выпаса земли сосчитан, известен, помечен и обязательно кого-то кормит. И когда в поисках куска хлеба степняк время от времени приходит отнять его у засевшего за городскими стенами соседа - этот сосед вовсе не горит желанием вооружать будущего врага. Покупать приходится у купцов издалека - и смертоносные клинки удесятеряются в цене. Потому-то и воюют дети степей в основном налегке: без брони, в кожаных или войлочных панцирях или стеганых халатах, которые можно сделать самому; потому и обходятся лишь мечом и пикой - даже на это мало у кого хватает золота с серебром, а у многих и на это не хватает монет и они как и их предки вооружаются деревянными или костяными дубинами-булавами; потому никогда не имеют единого оружия - нет у кочевников выбора, они согласны даже на совсем старые, никому другому не нужные клинки - лишь бы получить хоть что-то. Потому степняки и любят луки - их тоже можно сделать самому, а против бездоспешного соседа сгодится и стрела с наконечником из бараньей кости. Именно поэтому нигде и никогда в истории человечества кочевые племена не одерживали побед над оседлыми народами, никого никогда не завоевывали и не покоряли - а истории о подобных нашествиях на поверку неизменно оказываются мифами. Однако та же самая степь веками надежно защищает своих подданных от завоевания чужаками - ибо любому пришельцу приходится следовать ее правилам. Вот и нужно ловить их по одиночным стоянкам, около источников воды. Налетели конными, порубали население кочевья, пастухов около стад и отар. Разграбили становище, захватили стада. Быстренько отогнали их к себе и в новый набег. А в ответ степнякам трудновато совершить визит к нам домой в наше отсутствие. Мы ушли в степь. Оставив свои семьи и имущества за стенами укрепленных острогов и городов. Попробуй ещё наши поселения возьми. Скольких воинов положишь при штурме. И не факт, что возьмешь хоть маленькую усадебку. А кочевье степных обитателей, как ранее уже говорил, это две-четыре юрты в голой степи, либо в какой-нибудь балочке. Налетай со всех сторон, руби, кого хочешь, бери, что надо и уходи куда пожелаешь. Не уязвимы не сами степняки, а их воинские отряды. Но что бы собрать достаточно крупный отряд даже сотни в две, не говоря уже о тысячах, необходимо время от недели до двух месяцев, в зависимости от количества планируемых для сбора воинов и мест нахождения становищ. Так, что пока ногайцы соберутся нанести нам ответный визит, мы сможем раза три-четыре сходит к ним в гости безответно. И то если кого-либо упустим при набегах. Так что в рейдах необходимо обеспечить особую скрытность не только передвижения, но и боевых действий. Ни каких пожаров, ни каких погромов. Брать под чистую все, как бы сами ногаи поступили при откочевывании. Просто кочевье куда-то пропало. Мало ли куда и почему оно могло уйти. Вот такая ситуация в степи'. (Автор честно спер речь Черного на просторах интернета, у кого уже не помнит, хотя изложил её своими словами. Тем более с идеями изложенными в речи полностью согласен.)
-Я поняла Вас Мечеслав Владимирович - ответила Кротова. - Но Вы же сами только что сказали, что брать степняков нужно в кочевьях, около воды. А где эти источники находятся ни Вы ни другие не знают. Бродить по степи в их поисках, себе дороже. Перемрут воины все от жажды или ногайских стрел. Да и со сбором армии у степняков не понятно. Ведь всем известна империя Чингисхана.
- Слушать надо старших товарища до конца Иринушка. Не все ногайцы ушли с земли Володина. Десятка полтора всего, а остальные остались в ней навечно. Георгий с конными сотнями успел перехватить их оба отряда. Так что пленные имеются, вот с некоторыми из них мы побеседовали не торопясь, вдумчиво, обстоятельно. Вот они и порассказали нам много интересного. В том числе и про степные дороги, и про водные источники, и про кочевья на десять дней конного хода в округе. В основном на юг и юго-запад. Дороги знаем, пройдем. Ну а обмануть они нас не могли, мы ведь не только на их данные полагаемся. Как положено и группу в степь на разведку отправили. Наши союзники 'живые' согласились оказать нам эту услугу. Теперь что касается Чингизодовой империи. Была такая империя. Но кочевники монголы стояли только в начале её образования и дали ей правящую династию и название. А так империю строили китайские и чжурчжэнейские чиновники, армию создавали и обучали их же военные. А по поводу монголов, им просто повезло. В тот период сильно изменилась погода. И около ста лет в монгольской степи как по заказу шли дожди. Степь соответственно расцвела, даже деревья стали расти, археологи подтверждают эту информацию, вот и пищевая база для скота увеличилась. Значит стада животных стали больше. И людей они могли прокормить больше. Вот и размножились монголы, да так, что пришлось им в конце концов на соседей войной идти. А тут еще одна плюшка, китайское государство в упадке находилось. Результат предсказуем когда на слабого да старого, набрасывается молодой да сильный. Разбили, включили побежденных в своё государство и как итог побежденные построили победителям империю. Я тебе ответил. (Автор снова честно спер версию про Чингиз-хана на просторах интернета, где именно и у кого также не помнит. Изложил как запомнил. Тем более с данной трактовкой версии об основании империи полностью согласен.)
-Вполне Мечеслав Владимирович. - ответила Ирина Валерьевна.
-Еще вопросы имеются.
Вопросы посыпались часто, как горох из прохудившегося мешка. Но в принципе, никто не возражал против самого похода. Задавались разнообразные уточняющие вопросы. Итогом данного совещания стало решение о создании собственного банка клуба с нахождением центрального отделения в Петрограде и открытия его представительств в других городах. Создания компании по добыче соли в Соль-Илецке в составе боярского клуба 'Витязь', который легко было объяснить для московских подьячих распространенными в это время боярскими братчинами, и царева ближника Алексея Адашева. Создание торговой компании в составе опять-таки боярского клуба-братчины 'Витязь', купцов Бугровых и других негоциантов, решившихся присоединится к новой компании. Поход в степь на ногаев одобри. Решили проводить операцию в два этапа. Первый этап рейд против семей рода напавших на поместья бояр. Примерное место расположения становищ известно. Но информация нуждается в уточнении и дополнении. Чем и занимается отряд 'живых' под командой Беркута. Второй этап запланировали на зиму. До зимы собрать наиболее полную информацию о местах зимних стоянок остальных ногайских родов и нанести по ближайшим из них мощный удар. Чтобы последствия от него могли обезопасить переселенцев хотя бы на год-два.
С этими решениями почти к ужину и закончилось совещание.
Но и на следующий день, как планировали Черный с Золотым, встретиться с Бугровым не получилось. С утра Куркова повезла Черного показывать свои сельхоздостижения. За прошедшие с начала строительства Петрограда два месяца, прилегающая к городу местность сильно изменилась. Со всех сторон холм и стоящий на нем строящийся город, вместо девственной степи, окружали распаханные участки полей и огородов, перемешанные с полосами и клочками не тронутой плугом степи. Даже под яром около Яика и Сакмары виднелись участки распаханной земли, на которых уже зеленели какие-то растения. Стараниями Курковой на распаханных делянках высадили привезенный из Курковки семена, в том числе и картофель, и целые зерна пшеницы с овсом и ячменем находящихся в фураже 21 века. В загашниках запасливой хозяйки Курковки нашлись и пара десятков початков прошлогодней, по меркам 21 века, кукурузы. Поселяли и её. По словам Ирины Викторовны в этом году подняли много целины, но заселяли из неё очень мало. Только чтобы не пропали семена. По расчетам своего хлеба переселенцам, при их неизменном количестве, должно хватить до новин. Но если прибудут новые переселенцы, хлеба не хватить однозначно. Необходимо его закупать и заказывать нужно уже сейчас, что бы осенью зерно было доставлено в анклав. Высказала беспокойство, успеют ли кузнецы обеспечить все деревни конными косилками и граблями, ведь не успеешь оглянуться вот и время покоса настало. А там и уборка урожая. Успеют ли поступить крестьянам обещанные конные жатки и веялки. Заодно показала строительство плотины, на месте, выбранном её мужем. Плотина была практически готова, около неё начиналось строительство лесопилки. Так и проездил по округе, осматривая разрастающееся хозяйство переселенцев.
С утра новые заботы. В том числе встреча с сотником наемной охраны складов в Самар Иоанном Хлыновичем и старшим кормчим суденышек, зимовавших там же, Агапием Костромичем. Об их желании встретится с воеводой Черным, передали Мечеславу сразу после завтрака. Отказываться от встречи он посчитал не приличным, и назначил беседу в летней времянки медпункта, на берегу Сакмары. Перед полуднем Мечеслав зашел в времянку медпункта, где его уже ожидали предводителя обеих ватаг. Разговор произошел короткий, но очень информативный. Начал разговор Хлынович, поздоровавшись с зашедшим Мечеславом, за ним пожелай здоровья воеводе и Костромич. Получив в ответ свою долю вежества от Черного, беседу продолжил сотник: - Воевода прими под свою руку меня и ватагу нашу. Вои добрые, в степи не новики, бою против степняков обучены, не впервой с ними биться. И от них оборонялись, и к ним в становище наведывались за хабаром. Обузой не будем. И пешими, и конными, и на ушкуях ходить в походы на брань можем.
- А много ли вас в ватаге Иоанн? - спросил полковник сотника.
- Дюжина десятков воев со мной будет.
- Так у вас же ряд на охрану с Бугровым? - задал следующий вопрос Хлыновичу Черный.
- Так заканчивается с ним ряд воевода. Вот через две седмицы и заканчивается.
-Хорошо, как окончится карантин, приходи со своими воинами, посмотрим, что можете, там и условия службы обговорим. Устраивает.
- Придем воевода.
- А у тебя Костромич, что за нужда во мне? - обратился Мечеслав к кормчему.
- Да у нас тоже ряд с Кузьмой Никифоровичем заканчивается. Вот кормчие и судовые ватаги и решили спросить у тебя воевода, не нужны ли тебе команды корабельные, да и ушкуи наши с насадами не помешают.
- Много ли судов у вас имеется?
-Не так уж и много, но с десяток ушкуев речных, да с полдесятка насадов, да пара лодий малых. Ну и команды их с кормчими. Остальные назад вернутся. Не хозяева кормчие своим кораблям, на хозяина работают.
-Ну что ж, нужны нам корабли. Так же как карантин окончится, так и приходи с кормчими, которые захотят наняться к нам на службу. Там и обговорим условия ряда.
-Благодарствую воевода. Придем. А теперь прощевай. - окончил разговор кормчий.
-Прощай воевода. Как закончится этот карантин, так и подойду с воями. - так же попрощался с Мечеславом сотник.
-И Вам дай бог здоровья. Прощайте - попрощайся с переговорщиками Черный.
Дождавшись, когда представители ватаг вышли из медпункта, Мечеслав направился в город, предварительно окликнув находящегося невдалеке дежурного по медпункту. Дежурный оказался из аборигенов, которого привлек и обучил азам работы санитара Пирогов. Передав ему времянку, Мечеслав продолжил путь. А там решения насущных вопросов опять перенесло встречу с нижегородским купцом на 'потом'.
Только через десять дней, после первой встречи прошла вторая беседа Черного и Золотого с Кузьмой Бугровым. В этот раз беседу с купцом вел в основном Степан, Мечеслав только поддакивал в нужном месте и делай значительное лицо. Идея создания банка и расширения торговой компании нижегородцу понравилась. О наличии и деятельности подобных учреждениях в Европе Кузьма был наслышан и даже сталкивался с торговыми компаниями в своих коммерческих походах. Так, что суть идей он уловил сразу и отсталость только ответить на его дополнительные вопросы и обговорить кадровые назначения. Председателем правления решили назначить Куркова Павла Валериановича, хотя и не имеющего специального финансового образования, но по-жительски опытного и мудрого, тем более ему приходилось работать с банками в его бытность начальником строительства ГЭС. Председателем совета директоров Бугров рекомендовал своего старшего брата Пантелея Никифоровича, занимавшегося в Нижнем Новгороде торговлей специями. О других кандидатах на работу во вновь организуемый банк и о сумме его первоначальных активах решили побеседовать позже, совместно с предполагаемым высшим руководства банка. О привлечении в торговую компанию раквелинских знакомых Кузьма так же не возражал. Тем более что сбыт трофеев от каспийских походов, было обещано проводить только через него. Но даже ему прямо не назывался источник планируемого поступления товаров. Хотя всякий видящий и сам увидит и поймет, откуда пришел товар. Обговорили отправку Бугровым судов в персидскую землю 'за земляным маслом' -нафта-нафтол-нефтью и 'китайским снегом' - 'емчугом' - 'ямчугом' - селитрой. Уточнив при этом особые условия транспортировки данных грузов. Сам Кузьма за море не пойдет, и на Руси дел много, но одного из своих приказчиков с десятком судов отправить обещал. На этом и расстались.
Через четыре дня закончился карантин и большая часть приезжих опять погрузилась на суда и пошла вверх по Уралу до будущего Орска, где и планировалась их высадки и дальнейшее проживание и работа на мануфактурах, рудниках и других предприятиях так называемого Орского промышленного района.
На следующий день, с утра, их место занял караван из Твери, приведенный тверским купцом Провом Афанасьевым. В основном с ним пришли добровольные переселенцы из ремесленников, вольных людей и закупленные им холопы. Из других грузов были доставлены два мельничных жернова. Черный с Золотым встретились с Провом почти сразу, прошло не более полутора-двух часов с момента прихода судов к пристаням. Справились о здоровье, как добрались, объявили о карантине. Предложили пока отдохнуть с дороги, попариться в баньке. Об остальных делах поговорят позже, когда купец отдохнет с дороги. Попрощавшись с Афанасьевым 'витязи' вышли из гостевой палатки. Тут же в палатку проскользнула еще одна девица, из бывшей замковой прислуги, благо подобных девиц реконструкторам досталось изрядно при захвате ливонских замков, которая и повела уставшего путника Прова в баню и скрашивала его ожидание в последующие дни. Вечером к ним присоединились шесть насадов рязанских купцов Панкратия Куньева и Фаддея Мокшанина, так же привезших в основном людей, большая часть из которых были либо польские, либо литовские полоняники, либо местные бедолаги холопы. С ними так же соблюли вежество, встретили, переговорили, объявили о карантине, предложили отдохнуть, попрощались и вышли. На их место в наспех поставленный шатер, прихваченный по случаю в одном из рыцарских замков, зашли уже пара девиц для помощи в помывке и оказания иных услуг. Рядом с этим шатром установили другой, взятый в другом захваченном ливонском замке, чуть поменьше размером, но с более красивой отделкой, в который после бани и перешел Мокшанин. К полудню следующего дня дозорные в городе в очередной раз увидели паруса судов, поднимающихся с низовья Яика. Через три часа Мечеслав и Степан уже беседовали в наспех поставленной юрте, трофее Жигулевской битвы, с москвичом Рукавишниковым Михаилом, лично приведшим пять лодий с заказанным товаром и с вольными и невольными переселенцами. Короткая беседа, пояснение о карантине для людей и животных из каравана, приглашения в баню и очередная 'банная дева' для услуг и отдыха уважаемому гостю.
Через двое суток после прихода московского каравана, глазастый караульный снова углядел четыре суденышка, подымавшиеся по Яику к Петрограду. По виду это были небольшие речные ушкуи, и как пояснил караульный, сам родом из Великого Новгорода, поднявшемуся на башню Черному, все ушкуи были новгородской постройки, хотя и не новые, но еще довольно крепкие и ходкие. Тут и гадать не надо, кто идет. Новгородские знакомцы. Но они вроде передали серебро, хотя осталась еще европейская выручка за проданный товар, вот её и могли везти. А пока выслать лодочку на встречу и принять караван на правом берегу Сакмары, благо и там построили с десяток мостков-пристаней. И самому переодеться и на правый берег, встретить и побеседовать с гостями.
Часа через полтора-два Мечеслав уже беседовал на правом берегу Сакмары с Юрьевым Василием, который и поведал, что в Амстердаме они с Павлом Тимофеевым удачно рассторговались привезенными товарам, заодно сбыли и большую часть судов, оставив для себя только пару кораблей. Да вернутся до зимних штормов не успели и остались в Амстердаме до весны, а пока жили в нем сумели познакомиться с голландскими купцами да прикупили в городе в складчину домик недалеко от порта. По весне вернулись с товаром и серебром в Новгород, а там мор. Благо их семьи вовремя из города в загородные усадьбы перебрались, и Слава Богу не пострадали от 'черной смерти'. Но болезнь, поутихшая по зиме, с приходом весны опять стала свирепствовать. Вот и пришлось купцам загружать оба судна хранившимися на семейных складах товарами и уходить опять в Европу. Караван повел Тимофеев, а сам Василий на лично ему принадлежащем ушкуе повез причитающуюся 'витязям' серебряную казну и заказанные товары. Второй ушкуй принадлежащий семье Тимофеевых был загружен брусками олова. На остальных двух наемных ушкуях пришли переселенцы из Новгорода. Не было бы 'витязям' счастье, да несчастье новгородцев помогло. Продолжающая уже второй год чума вынудила сильно пострадавшие от мора артели корабелов и каменщиков решиться на переселение в чужедальние края. Люди решили больше не испытывать судьбу, ведь эта зараза была частой 'гостьей' в этом великом торговом городе, постоянно приходя в него из грязной, вшиво-блохастой Европы. Вид умирающих от чумы близких и знакомых людей очень способствовал принятию решения на переселения. Вот и добрался караван из охваченных эпидемией земель на край земли Русской, к счастью и божьим произволением без потерь и происшествий. Мечеслав молча, внимательно выслушал Юрьева, пообещал принять всех желающих переселится в новые земли и даже выдать им подъемные продуктами и товарами. Но предложил купцу и пришедших с ним людям в течении двух седмиц пожить на этом берегу в карантине и никак не контактировать с местными жителями. Не обходимые продукты и дрова братчина прибывшим предоставить, а так же в течении сегодняшнего дня построить на этом берегу пару бань. Так, что уже послезавтра можно будем начинать мыться. По окончанию карантина они еще раз встретятся и обсудят совместные дела и планы по дальнейшему сотрудничеству.
На утро прибывшие ранее караваны ушли вверх по Уралу к возводимому городу-крепости Орску, попаданцы решили не заморачиваться с названиями, и называли поселения основанные ими, в основном их названиями которые они имели в их мире или времени. Хотя прибывшие на этих корабликах люди и не прошли весь карантин, но они не одну неделю шли на Урал, постояли в карантине у Питера, да и вверх им идти не один день, так что время карантина они выдержать, не на земле, так на воде, еще более жесткого в плане общения с другими людьми. На караванах в Орск уходили большая часть переселенцев и грузов прибывших на этих судах в Петроград. И все равно людей было мало, их не хватало и не хватало катастрофически. Нужно было 'уже вчера' строить много и быстро, при этом сразу переходя на выпуск продукции на промышленных объектах. И везде были нужны работники и нужны были здесь и сейчас, а то уже и 'позавчера'. Привлечение добровольных переселенцев из Русского царство пока слабо помогало, та тоненькая струйка московского люда решившего покинуть старые, отцами и дедами обжитые места и переселится на опасные украины русской земли никак не обеспечивали потребности попаданцев в работниках и воинах. А подневольных пока в округе взять было не где. Вот и вынуждены были 'витязи' откомандировать двоих добровольцев в сопровождении полусотни бойцов в Прибалтику за полоном и в Киев и Приднепровье за переселенцами и партией волов, уж очень эти медлительные, но сильные и выносливые 'работники' пришлись ко двору осевших на целинных землях Приуралья землепашцам.
К орденцам вызвался идти во главе полсотни наемных псковитян Монахов. На месте планировалось набрать для набега еще сотню-две бойцов. 'Витязям' нужны были только люди, что поделаешь такое время и им пришлось осваивать, хотя и невольно, не очень то привлекательную для выходцев из 21 века 'профессию' людоловов. Вся остальная добыча оставлялась привлеченным бойцам. Правда если попалось бы очень ценное имущество или деньги, то их так же планировалось забирать себе, оставив остальную добычу в счет оплаты за поход сторонним воинам. Даже угроза заражения чумой не останавливала попаданцев, уж очень люди были нужны. Для подстраховки Монахову передали небольшое количество антибиотиков, из имевшегося в распоряжении реконструкторов их ограниченного запаса. Пирогов проводил обучение со всеми идущими в поход воинами, особенно упирая на признаки заражения чумой, как при самодиагностике, так и у посторонних лиц. Принял зачет по применению антибиотиков у Монахова, снабдил его инструкцией по правилам применения препаратов и отправил двух своих учеников из местных, приставших к попадацам двух, пятнадцатилетнего и шестнадцатилетнего пацанов братьев-погодков из вымершей псковской деревеньки, уже отлично могущих ставить все виды уколов, знающих на зубок признаки чумного заражения и могущих на уровне профессионального медбрата оказать помощь раненным. Снабдив их одним из имевшихся в его распоряжении шприцем с иглами и стерилизатором.
На Украину вызвался идти Подопригора. Официально московский боярин с полусотней боевых холопов шел для закупки волов. Задача по привлечению для переселения работников как селян, так и ремесленников ему была поставлена так сказать не официально. Не стоило так уж явно 'светит' перед властями Великого Княжества Литовского намерения пришлых увести из под их власти подданных Великого Князя. Действовать надлежало не явно, лучше всего чужими руками и языками. Единственно, что можно было сделать официально, кроме покупки волов, это привлечь на службу запорожских казаков. Для охраны каравана с животными в пути. Но пока обе экспедиции остались на месте, воины срочно временно понадобились для другого дела.
Не забыл Черный и своё обещание принять на службу обе ватаги пришедшие к ним из Самар. Корабельщики ушли с караванов в Орск, а сотня охраны осталась в Петрограде. В день ухода объеденного каравана, к вечеру, Мечеслав встретился с Хлыновичем и дюжиной его десятников. Обговорили условия службы, оплаты, долю в добыче. Все это сотник и десятники от своего имени, и имении своих воинов приняли, все было таким же, как и у наемных псковитян. В обязанности вновь принятых на службу воинов входила охрана границ анклава. По соглашению уже через неделю опытные в степи воины, разбившись на двенадцать десятков, усиливали прикрытие южной и юго-западной границы.
За заботами по сбору и подготовки экспедиций на Украину, в Прибалтика, в Курковку и в Холмогоры быстро и не заметно прошли дни. И в один день в середине июня из степи вернулась дальняя разведка 'живых' во главе с Беркутов, который и принес в 'клюве' сведения о местонахождении становищ проштрафившихся ногайским семей и путях подхода к ним. Ну что ж, поход решен, значить карательном рейду быть.
Приуральская степь - Петроград-Орск. Июнь- сентябрь по новому стилю 1553 года от РХ.
'И потянулась открытая степь, поросшая высокой травой, насколько хватало глаз. Мощной волной благоухали травы, вязкий аромат которых, смешанный из сотен запахов, висел над степью, словно тяжелое покрывало. Слабый ветерок не столько разгонял эти ароматы, сколько перемешивал, рождая все новые и новые сочетания, словно заправский парфюмер. Вот из под копыт коня порхнула малая птаха и стремглав, над самыми верхушками трав понеслась в сторону от этих больших и страшных созданий, людей с их конями. А вот вдали взлетела какая-то более крупная птица и набирая высоту, то же устремилась подальше от проходящего отряда. Слева на склоне холма зашевелился, против ветра, колышущийся травяной ковер, на каменистой проплешине мелькнули одно, за другим два серых поджарых тела, это волчья семья уступает дорогу человекам, уходя в сторону от смертельно опасного противника'.
Более трех сотен кованой, полсотни леткой конницы при поддержки двух шестиорудийных батарей конной артиллерии 'витязей' и в сопровождение 'Тигра' - 'Сокола' на конной тяги, скоро шли по степи в карательный рейд против напавших на их земли ногайских родов. Сотни вели два десятка проводников из степных союзников 'витязей', из башкирской Семьи, прозываемой русскими пришельцами 'живые', под командой двоюродного племянника погибшего вождя, Беркута. Проводники хорошо знали путь, не зря они почти месяц крутились, мотались по степи, разыскивая обидчиков своих союзников, устанавливая места нахождения их становищ, табунов с отарами и стадами, наличия людей, в том числе и сколько воинов осталось у каждой Семьи. Ранее, до набега на русских переселенцев на Урале, эти рода были сильные, каждая могла выставить в поход более трех сотен воинов. Вот и решили главы Семей пограбить жирных и ленивых 'земляных червяков', которых то ли Аллах, то ли Тэнги пригнали в их края. Но кто же из Семейных глав знал или мог предположить, что пойдя за шестью, сами вернутся стриженными. Из ушедших в набег, только в один род вернулись два десятка воинов, приведших полон и кое какую добычу. Больше из похода не вернулся ни один воин, все пропали и видимо на всегда. Сперва кочевья насторожились, ощетинились воинскими разъездами во все стороны, но прошло уже две луны, а враг в ответ за набег не появился в степи. Видимо не решился идти против степных богатуров. Да и держать большие массы животных в окрестностях становищ долгое время нельзя, вся трава за две луны была выбита до самых корешков и волей не волей пришлось отгонять живность на дальние пастбища и снимать мужчин-воинов с разъездов, опять превращая их в мирных пастухов и то работников не хватало, пришлось выгнать на пастбище рабов под присмотром подростков. Но за все надо в жизни платить, а за ошибки вождей расплачиваются не только они но и весь их народ, племя, Род, Семья. Пройдя мимо отар, отрядив к месту каждого выпаса животных по два-три десятка всадников с проводников, основные силы карателей скрытно к концу дня подошли к первому становищу, воины которого понесли наибольшие потери в весеннем набеге.
Глубокая ночь. Кругом бескрайняя степь, редкие кустики, пожухлая, вытоптанная трава и ни одного огонька до самого горизонта. Только впереди в неприметной балочке, по дну которой змеиться не глубокий ручеёк, мерцают огни десяти-двенадцати костров, между которыми передвигаются фигуры женщин, мужнин, детей и подростков. А так же над головой, в прозрачном безоблачном ночном небе, светятся неисчислимые звездные россыпи. Бесконечная светящаяся бездна. В глубине черного пространства сверкали необычайно яркие миллионы небесных светлячков. Откуда-то сбоку лилось голубоватое сияние, в котором тонули и блекли огни далеких миров. Это светились отраженным, рассеянным солнечным светом верхние слои земной атмосферы. Почти полная луна вместе с россыпью звезд ярко освещая затихшую степь. Всю ночь находники скрывались в окрестностях кочевья. Под утро, когда ярко светившие в темноте звезды подернулись дымкой и даже луна уменьшила свою яркость, а сидевшие у четырех костров, горящих по углам становища, караульные перестали клевать носам, а тихо заснули, к юртам кочевья скользнули с десяток размытых, лохматых теней. Мелькнув перед окулярами ноктовизора Мечеслава один или два раза, бесплотные тени исчезли совсем. Зато минут через десять в ночной тишине раздались тихие, на грани слышимости щелчки и глухие удары, звуки которых полковник и не услышал бы, если бы не ждал бы именно эти звуки. После глухих ударов сидевшие у костров караульные практически одномоментно покачнулись и завалились около костров. К ним, к каждому костру, в освещенный круг метнулась лохматая тень и быстро наклонившись перед каждым телом взмахнула верхней конечностью, после чего бросилась дальше к юртам и повозкам становища. В 'горошинке' наушника рации Черного раздались три коротких и один длинный тон-вызовы. Все можно остальным вступать в дело, бойцы Полухина своё дело сделали, по-тихому расчистив путь основным силам. Махнув рукой, смотрящим на него всадникам, полковник направился к коноводу, удерживающего его лошадь, а мимо него на рысях проходили десяток за десятков две сотни всадников, втягивающихся в лощину занятую юртами и повозками степняков. Как такового боя не было. Хотя нападавшие и явно пытались взять как можно больше полона, но если хозяин или кто из обитателей юрты пытался оказать вооруженное сопротивление, то эти попытки пресекались скоро и безжалостно, остро отточенной полоской стали по голове или двадцать сантиметров этой же стали в туловище защитника кочевья. За каких-то час-полтора все становище было захвачено, найденные живые обитатели раздеты догола, связаны и снесены в центр кочевья. Потом до рассвета упаковка добычи, прочесывание балочки и её окрестностей. Проверка результатов прочесывания через тепловизор с помощью поднятой в небо 'птички' 'Сокола'. Нашли только троих одиночек, десяти-одиннадцатилетних пацанов, сумевших ускользнуть из разгромленного кочевья и спрятаться от прочесывающих окрестности врагов. Но не сумевших прятать свое горячее тело от всевидящего ока дрона. Согнав до кучи и спрятавшихся беглецов, дождались рассвета и при свете взошедшего солнца произвели осмотр захваченного полона и раздетые трупы ногаев. К счастью ни каких признаков чумы или какой иной заразы у кочевников не обнаружили, только не мытые, дурно пахнущие тела, но это по большому счету и не так заразно. Лечение этой болезни попаданцы знают и уже опробовали на ливонских пленниках. Весь день сворачивали кочевье, припахав для этого дела и захваченных женщин, для подстраховки не вернув им одежду, голышом далеко в степи не убежищ. В этом же не привычном для находников деле им оказывали помощь и бывшие в кочевье рабы, особенно старались бывшие невольники из русских земель. Их так же поголовно осмотрели на предмет выявления заразных болезней, ни чего смертельно не нашли, а лишаи можно и позже вылечить. В течение дня стали подтягиваться воины с проводниками, ушедшие на захват стад разгромленной Семьи. Все прошло по плану, штатно. Стада охраняемые одним-двумя десятками воинов при помощи оказавшихся со стадами рабов медленно пошли в сторону русского анклава. Вечером кормежка, туалет для пленных, выдали пищу освобожденным невольникам, перекусили сами, потом ночевка. С утра кочевье тронулось в путь к Петрограду, в сопровождении полусотни русских всадников, которым дана инструкция, остановить на правом берегу Сакмары и обеспечить охрану пленных и имущества, вместе с санитарным карантином. С собой они увозили и трупы погибших при обороне становища ногаев, для сокрытия причины исчезновения семьи. На месте стоянки так же провели маскирующие битву работы, а остальное скроет степная живность и ветер, солнце и возможно вода.
Для основных сил бросок ко второму кочевью. Вышли к становищу утром, остановившись на ночевку километрах в десяти от стоянки ногаев. С раннего утра, запустили 'птичку', с её помощь осмотрели само кочевье и местность около него. В нем неожиданно оказалось много воинов, с раннего утра они расхаживали между юртами, собирались в кучки, что-то обсуждали. Другие чистили или седлали коней, часть коней уже было под седлами и мирно стояли у передвижных коновязей на окраинах стоянки. Само становище расположилось между двух холмов, находящихся на северной и южной сторонах, около вырытого неведома когда и кем степного колодца. Северный холм продолжался на восток не высокой но длинной, более километра горбиной. Вот эту особенность местности и нахождения основной воинской силы противника в этом месте и решили использовать 'витязи', попытавшись заманить вражеских воинов в артиллерийскую засаду. Решение принято, его нужно исполнять. Благо сами они располагались на северо-востоке, по отношению к кочевью. Под прикрытием всевидящего ока дрона на обратный, по отношению к стоянке кочевников, склон горбины выдвинулись обе батареи с прикрытием в полсотни воинов, расположившись в одну линию. Одна сотня ушла в обход, чтобы ударить на становище с тыла, полусотня с 'витязями' осталась в резерве, а две полусотни расположились с фронта. Одна их них, кованой конницы, встала в засаду за горбиной, а вторая, легкой кавалерии, поздним утром и понеслась в открытую атаку на кочевье, вдоль горбины. Как и предполагали 'витязи', кочевники заметили атакующих издали, да и трудно не заметить орущий, визжащий, завывающий, поднимающий пыль до небес конный отряд. Считать ногаи умели и как видимо быстро, ибо не успела полусотня выпустить по одной стреле и только завернули коней в 'карусель', как пришлось улепетывать от вырвавшихся галопом из становища степных всадников не менее чем в полторы сотни сабель. На дистанции в километр выносливости и скорости коней русским воям хватило, тем более, что последние и не берегли их силы, для того чтобы уходить от ногаев компактной группой, прикрывая свои спины заброшенными на них щитами. Потери тоже были приемлемы, менее десятка легко пораненных стрелами, видимо противник берег коней преследуемых, не хотели портить свою добычу. А преследователи растянулись в глубину не менее чем на полсотни метров. Не все сразу бросились на встречу напавшим, кто заканчивал седлать коня, кто подтягивал подпруги, кто оканчивал одевать доспеха. Камера БПЛА бесстрастно фиксировала разворачивающую картину преследования и когда передовые степные всадники достигли установленной границы, полковник передал по радио команду о выдвижении на огневую орудий и открытия огня по готовности. Расчеты при помощи пары воинов из прикрытия практически на руках внесли свои шестисоткилограммовые 'единороги' на вершину горбины, за секунду преодолев разделяющие их и вершину метр-полтора. И через десять-двадцать секунд грохнул артиллерийский залп. После выстрелов, одна-полторы минуты на перезарядку и опять 'единороги' 'бросили' в противника заряды картечи. Еще немного времени и орудия в третий раз готовы 'выплюнуть' во врага чугунные пули. Но третьего залпа не понадобилось. Выпущенная сверху вниз картечь на ста - ста пятидесяти метрах просто смела все живое, что оказалось на её пути. Пологие склоны с обеих сторон горбины и её не большая высота не выше десяти метров, позволили артиллеристам спустить с вершины горбины орудия, передки, зарядные ящики и конские упряжки на сторону обращенную к стоянке кочевников. И в сопровождении полутора сотен всадников направились не сильно спеша к становищу, давая время для оставшихся в кочевье воинам вооружится и собраться на восточной стороне их стоянки для отражения врага. И ногаи опять не подвели попадацев. Остатки находящихся в кочевье мужчин и подростков, могущих держать в руках лук или копье, в количестве не более сотни человек, собрались на восточной окраине стоянки, сбившись в плотную толпу, изображающую строй, ощетинившийся иглами копий, наподобие дикобраза. Вот по этому состоящему из людей 'дикобразу', по стоящими за их спинами лучникам и по стрелкам прятавшимися за перевернутыми телегами, закрывающих большую часть проезда в кочевье и дали 'единороги' с сотни метров залп картечью, а через минуту-две добавили второй ядрами по устоявшим под чугунными 'пчелами' повозкам с уцелевшими и прячущимися за ними лучниками. После этого залпа в атаку пошла сотня кованой конницы, а с тыла в кочевье ворвалась вторая сотня тяжелых всадников. Оба подразделения буквально через три-четыре минуты соединились в черте становища, в легкую, играючи подавив остатки разрозненного сопротивления степняков. После чего бой закончился и началась традиционная зачистка жилищ и лагеря противника со сгоном, раздеванием и вязанием всех оставшихся в живых врагов.
Сразу после захвата кочевья почти сотня всадников разбившись на мелкие в два-три десятка отряды в сопровождении проводников брызнула в разные стороны для захвата основного богатства кочевников - скота.
И опять на медосмотр пленных и освобожденных рабов, и здесь ни чего из опасных болезней слава богу не выявили. В становище обнаружили и всех своих людей, уведенных налетчиками в полон, в том числе и семью фон дер Рёке. На сбор трофеев, их упаковку, свертывание кочевья, маскировку следов битвы с вывозкой трупов, ушел весь день и половина ночи. С утра и второе кочевье пошло в свой последний путь. Вместе с ним пошли и основные силы русских, выслав во все стороны щупальца конных разъездов-десятков. Прикрываясь время от времени 'небесным глазом', выпуская дронов на весь радиус их действия.
Разведка уже на второй день пути принесла свои плоды. Сперва дроны, а после и наземные дозоры доложили, что на пересечению пути каравана и стад движутся ногаи, видимо какая-то Семья решила в свой не счастливый час переселится на другое становище, поменять под выеденные пастбища на свежие. Избежать встречи не удастся, либо их разъезды увидят двигающийся караван и его стада, либо увидят след от каравана, и все равно пошлют воинов по следу, чтобы узнать, что надо на землях их Семьи соседям, и почему они уничтожают своим скотом их пастбища. Так и так боя не избежать.
Решили не ждать боя, а дать его самим. Благо и место подходящее нашлось. Не высокий оплывший курганчик, перед ним, слева и сзади ровная степь, справа не глубокая но широкая и длинная балочка, заросшая кустарников. Вот на курганчике и замаскировали одну батарею с сотней спешенных воинов. Вторая сотня с другой батареей пошли в обход походной стоянки, чтобы связать боем арьергард кочевников. Сводная третья сотня осталась в резерве.
На утро разошлись согласно плана на предписанные места и стали ожидать. Ногаи не заставили себя долго ждать. Первыми появился дозор в составе полусотни легких всадников, идущих в трех-четырех километрах впереди кочевья. Командир дозора, видимо посчитавший, что с утра на пути ни каких неприятностей не будет, ведь они только что выехали с места ночевки, допустил фатальную для себя, своих воинов и для всей Семьи ошибку. Не послал никого из своих воинов на невысокий курганчик, чтобы даже с такой не высокой возвышенности оглядеть окружающую степь и заодно проверить господствующую над этой местностью высоту. Три двухорудийных залпа, слившиеся практически в один для сторонних слушателей, во фланг полусотни не оставил воинам ногайского дозора ни одного шанса. Бросок резервной сотни к месту расстрела дозора, поставил окончательных крест на судьбе уцелевших. Всех раненных добили, а не раненных не было. Не пожалели и раненных коней, чтобы они своим ржанием не демаскировали засаду. Споро, уволокли за курганчик трупы людей и туши лошадей. И опять затаились в засаде. Расчет на то, что расстояние немного приглушить звук артиллерийской пальбы и на то, что ногаи не сталкивались с применением артиллерии в полевых сражениях и не смогут идентифицировать раздавшийся, где-то впереди гром, как опасность для кочевья, оправдался. Да и от дозора не поступило никакого сигнала опасности, а вырубить мгновенно и без шума полсотни опытных воинов одетых в брони в принципе не возможно. Вот и не принял глава идущей в западню Семьи мер для дополнительной охраны каравана. И авангардная 'сотня' нарвалась на пару фронтальных залпов картечью. До места предыдущего боя авангард решили не допускать. Хоть и убирались, но много чего осталось на этом месте и главное плотный, сильный запах свежей крови выдавал это место, а кони авангарда могли при приближении почувствовать его. А их волнение передаться всадникам, которые тоже могли приблизившись еще к месту бойни, уловить запах пролитой крови. Насторожится, чем и сорвать неожиданность первого залпа. Вот и решили не рисковать, а открыть огонь по приблизившимся на сто метров конникам спереди, во фронт. Но даже фронтальная стрельба снесла значительную часть всадников передовой 'сотни'. Заряд картечи летящий сверху вниз в лицо, не забываемые ощущения для тех, кто смог выжить после этого 'аттракциона' смерти. Тем более подержанной мушкетными и пищальными пулями спешенной сотни. Атака русской сотни довершила разгром ногайского отряда. Вслед за конницей пошла и артиллерия. Орудия на передок и вперед, сразу за шеренгами кованых всадников, зарядные не отставать, быстрее. Вот и команда, выскакиваем вперед, орудия с передков и картечью по повозкам, всадникам, зарядные ближе, перезарядка опять картечью по ближним целям. Теперь переход на гранаты с ядрами и так стрелять пока не будет приказа о прекращении огня.
В тылу ногаев тоже все прошло как и задумывалось. Когда из балочки, после артиллерийской пальбы, раздавшейся в голове ногайской колоны, выскочила пара десятков одоспешенных всадников и выстроивших в две шеренги по десять всадников в ряду, бросились на хвост каравана, арьергардная полусотня степняков смело бросилась на перехват наглецов. При этом не увидев скрытых за спинами русских всадников шесть упряжек с 'единорогами'. А когда заметили было уже поздно. Брызнувшие в стороны русские конники открыли взорам кочевникам на расстоянии менее сотни метров, шесть орудий готовых к открытию огня, которые и не замедли его открыт. И опять картечь рулит, её пули прорубили в плотном строю ногайских всадников просеки, полностью положив два передних ряда. Смешавший ряды атакующих, затормозивших перед завалом тел своих родичей и их коней. Пока ногаи аккуратно перебирались через кровавый завал, не решаясь топтать своих, может быть и живых родственников, чем дали время питерским артиллеристам время на перезарядку. Через пару минут второй залп с расстояния в пятьдесят метров, добивший третий ряд. Окончательно добила ногайский арьергард сотня кованой конницы, не спешно выехавшая из балочки построившая, вобрав в себя и первые два десятка прикрывавших батарею от взора противника, и атаковавшая жалкие ошметки бывшей полусотни.
К хвосту ногайской колонны подходили в ставшем привычном построении, впереди конница, за ней вплотную артиллерия. С семидесяти метров 'единороги' открыли картечный огонь по телегам и конникам ногайцев. После трех залпов, пришлось перейти на ядра и гранаты, так как в пределах поражения картечного выстрела не имелось боеспособного врага. Через полчаса не сильно спешного и плотного артиллерийского обстрела смещавшегося караван ногайской Семьи в кучу-мала, по рации прозвучала команда на прекращения орудийного огня и конную атаку остатков колонны. Еще через полчаса все было окончено. Деморализованные артиллерийской стрельбой и внезапным нападением остатки кочевников не оказывали никакого сопротивления. Они просто сидели за земле, охватит голову руками и молча смотрели в одну точку. Как не странно орудийная стрельба не принесла большого урона каравану. Правда передовые и замыкающие воинские отряды были выбита напрочь, так же разгромлены находящие в голове и хвосте колонны повозки и погибли находившиеся в них люди. Но ядра и гранаты, выпущенные в центр каравана, производили скорее психологический эффект, чем реальные разрушения. От каждого выстрела погибал один степняк, но и то это было не все время обстрела, а только в начале, когда они метались толпой по площадке вынужденной стоянки. В последствии когда их большая часть тупо уселась на землю или упали ничком на землю, только десятая часть выстрелов привела к смерти кого-либо из обитателей обоза.
После захвата основной колонны Семьи начались ставшие уже обыденные для находников мероприятия. Рассылка по округе отрядов для захвата скота и пастухов, сбор, раздевание, осмотр, связывание разбитого врага. Освобождение рабов, их осмотр. Осмотр трофеев, их сбор, упаковка, погрузка, заметание следов боя, ночевка и выход на следующее утро в путь, к Питеру.
Долгий путь наконец закончился, рейдовый отряд добирался с трофеями до своего города чуть ли не два десятка дней и наконец добрался до конечной цели своего пути. Но путешествие еще не окончено. На две недели все стали в карантин и только после его окончания были подведены итоги карательного похода.
Итогом рейда стала месть налетчикам, отбитие всех своих людей, а так же многочисленные трофеи. Добычей стали не только большие табуны лошадей, значительные стада коров, огромные отары овец. Но и захваченных в качестве пленных почти две тысячи степняков обоего пола, из которых около двухсот было детей в возрасте от трех до шести лет, сразу переданных попаданческим дамам для зачисления и обучения в своеобразный дом-интернат, пока не получившего своего полного официального статуса. Освобождено чуть менее двухсот душ русских обоего пола, бывшими невольниками у кочевников. А так же были освобождены свыше четырех сотен рабов других национальностей. Среди получивших свободу был проведен опрос с целью установления лиц владеющих, какой-либо профессией. Среди русских нашлось три кузнеца, пятеро гончаров, семь столяров, тридцать плотников, трое каменщиков. Остальные освобожденные мужики были крестьянами. Им всем было предложено остаться на жительство в анклаве, пообещав выделить подъемные и освободить от податей, кроме выплачиваемых царю, на три года. Практически остались все, в том числе и все ремесленники, куда им было идти, хозяйства были порушены, да и угнали большинство уже давно. Бывшим невольникам других национальностей были предложены такие же условия как и русским. Из них согласились остаться все. Так как переправиться через Яик, пройти пешком либо на коне зауральскую степь с кочевниками и возвратиться домой им было не возможно. Забрали бы опять в рабство. В основном это были жители Средней Азии, сарты, узбеки, таджики, туркмены. Но встречались и уйгуры, и китайцы и другие народности. Среди них так же нашлись мастера: и кузнецы, и гончары, и каменщики, и столяры, и даже три ювелира. При набеге потерь убитыми со стороны петроградцев не было, легко раненых было не более двух с половиной десятков. Забегая вперед можно сказать, что ответного набега ногайцев до конца этого года не было. Просто никто не мог понять куда в одночасье исчезли три рода вместе со своим многочисленным скотом. Трупы погибших степняков с камнями привязанными к ногам и шеям устлали дно Урала ниже по течению от Петрограда, рыбкам тоже надо что-то есть. А по степи пошла гулять страшилка, запущенная Брусиловым с Воротынским, что разгневанные духи забрали в нижний мир недостойных вместе с их скотом, за то, что они посмели пойти против их воли и напали на русских, находящихся под их покровительством.
На освободившиеся пастбища пришли новые хозяева не нашедшие ни каких следов своих предшественников. Как и рассчитывали попаданцы степное зверьё, солнце, ветер и прошедший в степи в конце июля дождь надежно скрыли правду. А из шахт и карьеров, куда в большинстве своем попали плененные ногайцы, вырваться, а тем более убежать трудновато. Во всяком случае никому из членов этих семей этого не удалось сделать.
Пока Черный ходил в ответный набег на степняков, закончился карантин у новгородцев, из Орска вернулись судовые караваны нижегородцев, тверичей, рязанцев и москвичей, привезя с собой первенцев нарождающейся промышленности питерцев, двенадцать трехфунтовых 'единорогов', картечь и ядра с гранатами для них и четверть пудовых 'единорогов'. К ним прилагалось более пяти тонн пороха, новой, уральской выделки.
Часть пришедших с ним судов Кузьма Бугров, выполняя договоренность с Черным направил в Персию, за нефтью и индийской селитрой. С купеческим объединенным караваном же вернулся из Орска Полухин, который и доложил оставшимся в Петербурге одновременникам об итогах начального этапа строительства будущей промышленности попаданцев. Разработали месторождения железной и медной руды, начата промышленная добыча руд и выплавка из них металлов. Получена первая уральская медь, свинец, чугун, большая часть которого была переделана в сталь. Хотя и не инструментальную, но для нужд анклава может быть использована. Певцов утверждает, что к осени он выдаст оружейную сталь для огнестрелов и воссоздать производство златауского булата для 'холодняка'. Используя станки передвижной мастерской с автомобиля и мастерской Куркова, началось производство станков, получив электроэнергию для перенесенный станки от имеющихся в распоряжении 'витязей' дизель генераторов. В первую очередь начали изготовление сверлильных и токарных станков, первые образцы которых были уже собраны и даже сверлильный станок для сверления орудийных стволов опробовали при изготовлении первой партии 'единорогов'. С целью обеспечения вновь выпускаемые станки энергией для работы, поставили плотины и на них установили водяные колеса. От этаких же источников получали энергию и пилорамы, и мельницы, как обычные, так пороховые и бумажные. Запустили тройку кирпичных заводиков, один из которых специализировался на производстве огнеупорных кирпичей, благо месторождения огнеупорной глины были разработаны в первую очередь. Остальные два заводика выпускали не только кирпич двух видов, но и черепицу, вся продукция которых тут же уходила на строительства, развернувшиеся в самом Орске и в его округе. Но все равно кирпича не хватало, и ломали камень, сразу же вывозя его на строительные площадки. Благо нехватки в извести не было. Проводились опытные работы по производству цемента и соответственно бетона. Но пока технология была не отлажена. Качество желало бы быть лучше. Со временем и эти помехи преодолеют, Полухин предположил, что к августу у переселенцев может появиться цемент. Отладили производства бумаги, первые образцы которой были так же привезены в Питер вместе с стеклянной посуды из зеленоватого, мутноватого стекла, так пока и не подобрали состав для плавки стекла. Но даже и такую посуду купцы забрали с удовольствием. Однако главное было сделано, запущено производство стекла, а технологии его производства по видам со временем отработаются. Гончары начали производство чашек, плюшек, в общем, разнообразной посуды, полностью уходящей для внутренних нужд анклава. В проекте, через годик, другой планировалось наладить производства фаянса и фарфора, благо высококачественная каолиновая глина была найдена и по проведенным анализам, каолин относился к классу 'экстра'.
В самом Питере и его окрестностях строительные и иные хозяйственные дела так же шли хорошо. Вдобавок к имевшейся в черте города кирпичной мастерской, начал работать кирпичный завод, расположенный около глиняного карьера. Для данного времени это был достаточно крупный завод. Выпускаемый им один вид кирпича отгружался не только в Петроград, но шел и на строительства острогов окрестных бояр, которые уже все сошли с нулевого цикла и приступили к возведению стен и башен, куда и вывозилось больше половины продукции завода. Благодаря поступлению кирпича с двух предприятий стены и башни Питера росли просто как на дрожжах. И если бояре при возведении своих острогов обходились своими силами, имея одного профессионала каменщика, в основном надзирающего за качеством кладки, то в Петрограде работали аж две артели каменщиков из Великого и Нижнего Новгородов, псковские артели в полном составе ушла в Орск, где и им хватало работы с избытком. Городские и острожные стены с башнями возводились в бастионной манере, толстые кирпичные или каменные стены, связанные между собой в шахматном порядке кирпичными либо каменными перемычками, прерывались грунтовой засыпкой с известковой пропиткой. В Петрограде засыпке грунтом стен очень способствовали вывезенные из Курковки бульдозер, экскаватор и 'петушок'. Конечно, топливо для них практически закончилось, а нефть пока еще не привезли, и они неплохо работали на смеси очищенного растительного масла, привезенного купеческими караванами и первача, местного производства, и проблем по большому счету не создавали. 'Самовар' для перегонки нефти уже монтировался в Орске, и к прибытию ожидаемой нефти должен был быть готов к работе.
Оставшийся в Петрограде Петров из заготовок, еще из того мира или времени, златоуского булата ковал сабельные и шашечные клинки, изготавливал бахтерцы и ерихонки, используя имеющиеся пластины титана и рулоны кевлара. Материалы пока все были не местные, а попавшие вместе с ними из 21 века.
В сельском хозяйстве тоже не было ощутимых провалов. Как ни странно, но все перенесшиеся кобылы оказались жеребыми, что повлияло на это никто пояснить не мог, но факт оставался фактом. Ходили не праздные даже те, у которых имелись жеребята. Высаженные Ириной Викторовной растения-попаданцы, прижились и так же обещали дать по осени отличный урожай. От них не отставали и растения-аборигены. Опасения Курковой, что может сорваться заготовка сена, не оправдались, к покосу местные кузнецы под руководством Петрова сумели обеспечить все боярские вотчины хотя бы одним экземпляром конной косилки и конных граблей. С жатками кузнецы так же обещали не подвести. Пилорама работала без простоев, снабжая, хотя и сыроватыми досками развернувшиеся строительства, доски еще чуток подсушивали на самой стройплощадке и пускали в дело. Вот в общем приближении и все хозяйственно-строительные новости за почти месячный срок отсутствия Мечеслава в городе.
Вечером состоялась встреча Черного и Козлова Степана с Кузьмой Бугровым и его приказчиком Нилом Тимофеевым. Козлова и Тимофеева познакомили, сообщив Нилу, что он вскоре выедет в Холмогоры, где ему необходимо присмотреть и при необходимости купить место пригодное под строительство верфи для закладки большого морского корабля, не менее пятидесяти метров длины. Там же присмотреть места, где можно построить плотины и поставить лесопилки. Познакомится с местными кораблестроителями, с целью их найма на строительство судна летом следующего года. Уже зимой этого года приступить к заготовке сосны для строительства корабля, особенно найти деревья для трех мачт судна. К осени к нему прибудет боярин Козлов, вот они вдвоем, Козлов старшим, а Нил у него в товарищах, будут командовать возведением верфи и работами по организации закладки и строительству корабля. После чего Бугров с Тимофеевым ушли, а Степан еще более часа выслушивал указания пришедшего после ухода аборигенов Логутова о необходимых подготовительных работах и количестве с качеством запасаемого материала для строительства рейдера. Это касалось не только дерева, но и парусины для парусов и тентов, различных канатов всевозможного сечения, необходимых условий, которым должны соответствовать выстроенные здания и еще многое и многое иное.
На второй день, как и было договорено, Агапий Костромич пришел с владельцами ушкуев, лодий, стругов и насадов обговаривать условия найма судов с командами и кормчими-владельцами. Встреча прошла плодотворно и закончилась обоюдовыгодным соглашением. 'Витязи' приобрели флотилию речных судов сроком на два сезона, а владельцы- кормчие со своими командами гарантированную работу и заработки на этот же срок. И корабелы тут же получили свои первые поручения от работодателя. Три лодии ушли с Молотом на Волгу за серой на гору Серная Жигулевских гор. Еще три ушкуя направились на Неву везя в Курковку Тищенко и Козлова. Четыре ушкуя так же присоединились к шести первым судам, из которых одна пара увозили Подопригору с его полусотней на Украину, а вторая пара Монахова и с ним пятьдесят воинов на Чудское озеро. Остальные суда пошли в Орск увозя всех пленных степняков, отправленных в шахты и рудники Орского промрайона, где уже трудились пленные кочевники захваченные во время волжского 'турне'. Из свежего степного полона в Петрограде остались только дети ногаев переданные в интернат. К этому каравану присоединились и лодки питерцев с купеческими корабликами загруженные каменным углём, добытым в окрестностях Питера. С судами идущими на Волгу, ушел и личный ушкуй Кузьмы Бугрова, увозящий в Холмогоры его приказчиком Нила Тимофеева, который переезжал туда на долго и должен был забрать в Нижнем Новгороде жену с детьми и семейным скарбом.
Сами купцы после ухода своих судов с углём в Орск, не теряли времени даром. Ежедневно их собирал Золотой и обговаривал с ними условия образование первого русского торгового товарищества 'Московской-Туркестанской торговой компании'. Купцам и хотелось участвовать и кололась новизна дела. Вот и обговаривали все вопросы функционирования товарищества, взаимоотношения членов товарищества внутри компании друг с другом, с внешними субъектами. Сколько вкладывать в пай, какова будет прибыль. Что делать рядовым членам товарищества и их права с обязанностями, а так же руководства компании. В общем вопросов и ответов было множество. При отсутствии ответа на вопрос, 'отцы основатели' сами находили ответ на заданный вопрос. Хотя в принципе никто из присутствующих не был против идеи организации компании и все вступили в неё, но почти две недели уточняли, пере уточняли, до уточняли полученные сведения. Сообщение об образовании 'Русско-Азиатского коммерческого банка' прошло практически не заметно, на фоне образования товарищества. Золотой с Бугровым информировали, что боярская братчина 'Витязь' вместе с братьями Бугровыми решили просить у государя разрешения на организацию банка с его нахождении в Петрограде и открытию его представительств-филиалов-дворов в Москве, Рязани, Нижнем Новгороде, Твери, Пскове, Великом Новгороде, Торжке, Холмогорах, Казани и возможно в Астрахани, вместе с просьбой об организации купеческого товарищества. Руководить новым банком будет старший из братьев Бугровых, Пантелей Никифорович. Никто из присутствующих негоциантов не возражал против такого соединения просьб, тем более, что это им ничего не стоило. Итогом этого длиннющего собрания акционеров стало согласие и соответственно фактическое создание 'Московской-Туркестанской торговой компании' и одобрение на организацию 'Русско-Азиатского коммерческого банка'. Другие договоренности, достигнутые участниками друг с другом, на индивидуальном уровне, в итоги собрания не вошли, ибо это касались только двух договаривающиеся сторон и не касались вновь организованных учреждений. И уже под самую 'занавесь' собрания, пришедший Черный, обратился к присутствующим с предложением, за отдельную плату организовать на Руси постоянный сбор детей-сирот и привозить их в Петроград, для передачи беспризорников в интернат. А так же провести в Русском царстве набор мужиков и парней в боевые холопы или наемники. Не забывая при этом привлекать для переселение на Яик ремесленников и крестьян, обещая им по приезду подъемные и освобождения от боярских податей на три года. Кроме того привезти по осени товары, согласно переданным каждому торговому гостью списка. Помня, что за предыдущие привезенные товары и людей местные бояре хорошо рассчитались, все купцы выразили свое искренне желание выполнить запрос главного местного воеводы. На этом учредительное собрание 'свежеиспеченных' членов вновь образованного купеческого товарищества и закончилось. А на второй день все негоцианты собрались уезжать к себе домой.
Все восемь купцов собрались в один караван, в котором суда будут идти до самого Нижнего Новгорода, где и разойдутся их дороги. В вернувшиеся из Орска кораблики погрузили хотя и не большое количество, но не обидев никого из гостей первую продукцию предприятий анклава, дешевую посуду из плохонького мутновато-зеленого стекла, но дешевенькая она была в глазах попаданцев, а для местных вполне хорошая и дорогая посуда. И пачки листов приличной для 16 века бумаги. Так же купеческие лодии и ушкуи увозили за своими бортами серебряные монеты- испанские реалы, германские, швейцарские и датские талеры, полученные за проданный в Амстердаме товар и корабли. Уходили с намерением вернутся по осени с заказанными товарами, в том числе и с зерном, крупой, овощами нового урожая. В сводном караване уходил в Москву и ушкуй с Золотым, Граббе и Медведевым с Волковым, где делегации 'витязей' предстояло решить ряд проблем, в том числе и получить разрешение у царя на организацию трех коммерческих учреждений 'Русско-Азиатского коммерческого банка', 'Московской-Туркестанской торговой компании' и 'Московской соляной компании' организованной для добычи соли на месте современного попаданцам города Соль-Илецк и её торговлей. В связи с чем решено было предложить Алексею Адашеву 50% паев в соляной компании, остальные 50% попаданцы решили оставить за собой, а вернее за боярским клубом - братчиной 'Витязь'. Терять 50% прибыли от такого доходного дела было жалко, но лучше отдать самим половину, чем не получить ни чего, в том числе могли зарубить создание и двух других учреждений. 'Подарки' в мире были, есть и будут всегда и во всех государствах, как говориться не подмажешь не поедешь. Вот и подмазывали жирным слоем из серебра первого царского ближника, благо дорожка была уже протоптана и застолблена двумя предыдущими 'подарками'.
Ушел судовой караван от сакмарских пристаней, благополучно прошел самарский переволок, Самару, Волгу с её Жигулевским волоком и добрался до Нижнего Новгорода, где распался и дальше пошли кораблики сами по себе или сошлись опять таки в сборные караваны.
К началу августа вернулся Молот на своих суденышках, привез серу, добытую как и предполагали в Жигулевских горах. Во второй рейс эти суда пошли уже без Молота, ибо нашлось ему другое поручение по его профилю, а где, как и что добывать и как перевозить команды лодий уже знали. А геолог отправился в степь на правый берег Урала на Илецкое месторождение каменной соли для организации её добычи и строительства острога для защиты работников соляного промысла. Под его командой на судах шли сперва по Уралу, потом по Илеку две сотни воинов, из них одна сотня конная, шестиорудийная конная батарея трехфунтовых 'единорогов' и крепостная батарея в два десятка шестифунтовых 'единорогов', выпуск которых и ядер с гранатами к ним уже освоил орский пушечный завод. Везли полторы сотни рабочих, строительные материалы для строительства острога, продукты, боеприпасы.
Пока суд да дело заложили на Сакмаре с десяток мини верфей с одним стапелем, для строительства уральских шхун. Начав окружать их эллингами, хотя какие они эллинги, простые широкие и высокие, щелястые сараи, сложенные из не пригодных для строительства бревен и жердей, покрытых снаружи тальниковыми циновками, обмазанными глинным раствором. На крышу использовали тот же материал, в таком же исполнении, как и для стен, дополнительно покрыв сверху для гидроизоляции кусками древесной коры. Стену от предполагаемой кормы шхуны, обращенную к воде, сделали разборной, с более редкими жердями и вместо слоя глиняной замазки использовали второй слой тальниковых циновок.
На острове, расположенном на Яике, напротив города, затеяли строительство причалов, времянок для жилья, кухни, сараев для приема пищи, амбарушек для хранения припасов на три-четыре тысячи человек. Готовили место для размещения полона, который должен был привести из Ливонии Монахов. Своеобразный карантинный городок, строения которого планировали после окончания карантина и переселение его населения в другие места, сжечь, для гарантированного уничтожения какой-либо заразы могущей остаться во времянках после жильцов. Для чего и не использовали для утепления стен и потолков землю и глину. Вместо них с набивали в стены и укладывали на потолок сухую траву с высохшими прошлогодними листьями, кучи которых нагребли еще по весне при расчистке площадок под строительство, но так и не удосужились их вовремя сжечь.
Басманов с Батовым и Ляховым начали подготовку канониров и абордажников для рейдера и шхун. В пойме Урала, под городским яром вырубили кустарник, пошедший в основном на строительство времянок в карантинном городке, расчистили от речных наносов лесного мусора, выкосили траву, где необходимо заровняли ямки, срезали бугорки, сбили кочки, подсыпали и утрамбовали грунт. Вкопали разновысокие столбы, навесили на них и между ними канатов и веревочных лестниц- трапов. Понастроили заборов, заборчиков и лабиринтов, деревянных лестниц, как вертикально, так и горизонтально, да еще лежащих под различными углами к поверхности на высоте не менее двух метров от земли. И теперь под яром весь световой день, частенько и вечером, а иногда и ночью, раздавалась пушечная и ружейная пальба, доносились слова команд, невнятные звуки, издаваемые занимающимися бойцами, слышался звон и лязг клинков. В начале стрельбища вкопали четыре больших качели, с которых, забегая вперед, уже к концу октября лихо палили из трехфунтовых 'единорогов' корабельные канониры Басманова, а из пистолей и пищалей с ружьями морские пехотинцы Батова с Ляховым. Попадая в мишень, хотя и редко, но достаточно ловко управлялись с орудиями и ружьями, не то, что в начале, не могли не то, что перезарядит, но и выстрелить. То порох сдувало с полки, то пальник не попадал в отверстие, или руки поворачивали ствол пистоля либо пищали в любую другую сторону, кроме мишени. Однако терпение и труд все перетрут. Научаться со временем и попадать в мишень с первого выстрела из любого положения. Не отставал от товарищей и Лазарев, отобрав дюжину двадцатилетних парней, начал с ними заниматься отдельно от остальных бойцов. Чему и как он учил своих будущих гидродиверсантов, никто особенно и не видел. Так бегают, как и все по штурмовой полосе, постреливают на полигоне. Потом уходят в укромное место и чему-то, как-то учатся. Тем более что и сами не рассказывают и не показывают, чему научились.
В первых числах августа вернулись ладьи Бугрова, ходившие в Персию за нефтью, а дня через четыре другие суда привезли закупленную на южном берегу Каспия индийскую селитру. Что же значить без пороха и дизельного топлива анклав не останется. А там и огнесмесь при необходимости можно быстренько на коленке смешать. Хотя дизеля неплохо работали и на биотопливе, но это пока тепло, по зиме начнутся проблемы, замерзнет топливо. Вот и приходится летом думать о зиме, как в поговорке готовь сани летом, а телегу зимой.
Корабли с нефтью и селитрой прогнали транзитом мимо Петрограда к Орску. В окрестностях, которого уже возвели 'нефтяной самовар' или ректификационную колонну, принцип работы которой, был идентичен принципу работы самогонного аппарата. Просто в самогонном аппарате отбирали одну необходимую фракцию, а в колонне несколько.
Схема нефтеперегонной колонны.
Вот по итогам деятельности химических исследований и связался по радио из Орска с Петроградом Ивлев -старший, коротко доложивший о проделанной работе и её результатах в химической 'промышленности' анклава.