Аннотация: Этот рассказ- победитель общегрузинского литературного конкурса посвященного юбилею со дня рождение Ф.М. Достоевского в номинации "Творчество молодых"
Перо "Голландца"
Если вы побываете в Санкт-Петербурге, предварительно не прочитав Достоевского, у вас наверняка сложится иное впечатлении о городе, нежели у человека знакомого с творчеством русского классика.
Мне посчастливилось прожить около года в бывшей столице Империи, исходя даже из столь скромного опыта, могу с уверенностью сказать, что Питер и поныне дышит тем же воздухом, каким его описал Федор Михайлович. Это не туристический слоган. Попав в этот город вы можете встретиться случайно на улице с каким-нибудь из персонажей его незабвенных книг. То ли камни зданий и мостовых хранят печать прошлого, то ли люди передают в наследство последующим поколениям неизменные механизмы страстей и страстишек богатого и нищего петербургского общества и различных "субкультур". Если вы с первого же прочитанного произведения Достоевского сопереживаете трудностям впечатлительных героев - вы влюбитесь в Питер. Вы влюбитесь в мир Достоевского , а значит в Питер с его поисками русской истины или точнее с русским поиском истины. Поиском настолько же глубоким, насколько широка и "бесшабашна" русская душа.
Скурпулезное осмысление поступков, шизофрения, болезненное осознание несправедливости, поиски причин и следствий, - все что испытывают герои книг Достоевского приближает и втягивает читателя в философию, дает толчок к изучению психологии, изучению себя и собственного мироощущения, внутреннего миропорядка.
Федор Михайлович, Вы великий страдалец! Ваши герои делают меня, читателя, не столь одиноким. Я благодарен Вам!
Я делал первые шаги в самостоятельной жизни. Находясь под впечатлением "Подростка", я приехал в С.- Петербург. За несколько месяцев, привыкнув к городу, обзавелся некоторыми знакомствами. Наступило лето и я задумался о том, как бы плодотворно его провести. У меня появилась привычка почти каждый день приходить в сквер неподалеку от Невского проспекта, где я и общался со своими сверстниками. Однажды, к нашей лавочке, на которой сидели несколько юношей и девушек, подошел высокий худой светловолосый мужчина и поздоровался. Завсегдатаи скверика называли его "Голландец". Он с акцентом говорил по-русски, читал на английском языке японские хайку и мало чем интересовался, кроме поэзии. Может быть в действительности он был именно голландцем по происхождению. Помню, что он сначала читал стихи на английском языке, а потом пытался, как мог перевести прочитанное на русский по нашей просьбе. Голландец был довольно застенчив и одинок, часто подходил к нам, становился или присаживался в нашей компании, спрашивал сигарету и в основном молчал.
В один прекрасный солнечный день собралась обычная компания в сквере. Все были веселы. Парни смешили девушек, в какой-то момент появился Голландец. Зная его молчаливость и не способность ответить , я начал насмехаться над ним. Хотел произвести своими шутками впечатление на девчонок. Я чуть ли не силой принудил его читать его любимые стихотворения и тем сильно обидел. Уже в тот момент я почувствовал, что поступил с Голландцем незаслуженно и подло. На следующее утро все еще помнил об инциденте, носил в себе желание извиниться и как-то загладить обиду. Придя на то же место, на следующий день я надеялся увидеться с ним, купить ему пачку сигарет и если не извиниться словесно, то хотя бы дать понять, что я осознаю, что был неправ по отношению к нему, и что хотел бы подружиться. Но планам моим не суждено было сбыться, утром следующего дня я узнал, что Голландца нашли в Фонтанке, он утопился.
Может быть моя грубая шутка стала последней каплей, переполнившей чашу терпения обиженной поэтической натуры. Он быть может пытался рассмотреть во мне друга, а нашел еще одного насмешника. Какую кару мне вынесла совесть я надеюсь подскажет фантазия читателя...
Случилось так, что первым мне в то утро встретился Илья Псковский. Этот парень был удивительно похож на молодого Достоевского и умел рассказывать истории. Один и тот же сюжет он мог рассказать в нескольких вариациях. По видимому тогда он еще не догадывался, что его может слушать один и тот же человек в разных компаниях.
В то время я по-юношески увлекался мистикой, и то, что именно Илья поведал мне о смерти Голландца, стало для меня в какой-то степени знаковым событием. Но еще более глубокое впечатление оставило следующее обстоятельство. Голландец и сам писал стихи, не только с упоением декламировал их, из-за этого на шнурке на шее он постоянно носил с собой авторучку. Накануне вечером Илья одним из последних общался с Голландцем и тот по непонятной для нас обоих причине снял шнурок с шеи и подарил свое "перо" Илье. Узнав о гибели нашего товарища, я поведал Илье о том, что пришел в это утро в сквер с надеждой попросить прощение у парня и предложить свою дружбу. Илья был лаконичен. Он протянул авторучку мне и сказал, что этот подарок предназначен был мне.
С того памятного дня минуло более десяти лет. Я давно не был в Питере и ничего не знаю о судьбах своих друзей. Мне не вспомнить где и при каких обстоятельствах я потерял ту самую авторучку Голландца, но поверьте, чтобы я не писал: письмо, статью либо стихотворение, я представляю себе, что держу в руке тот самый подарок Голландца.
Говоря избитыми фразами, трудно переоценить гениальность и силу влияния работ Федора Михайловича Достоевского . Для нас, тех кто его любит, этот писатель с детства глубоко пустил корни в наших душах, впитался в образ мысли. Этот процесс столь серьезен, что для того чтобы оценить важность феномена Достоевского , стоит основательно проанализировать процесс воспитания и становления нас, как личностей. Не удивляйтесь, если некоторые из нас скажут, что Достоевский научил большему, чем родители, учителя, друзья и даже Библия.