"Sorry about the things I've done.
Changes will come in the fall.
Waiting for the storm, my face against the wall.
Hoping that you could forgive me, you could forgive me,
You could forgive me, forgive me..."
"If You Ever" The Rasmus
Глава N1
Погода в Берлине оказалась замечательной - светило солнце, радуя теплом, сентябрьский свежий ветер гонял по асфальту золотые кленовые листья, а в индиговом небе плыли легкие перья облаков. Том снял очки, за темными стеклами которых привык прятать глаза, и чуть улыбнулся. За последние три года он совершенно отвык от такой яркости, туманы и дождь Альбиона казались ему куда привычнее.
Сойдя с трапа самолета, мужчина сразу же направился к пункту проката автомобилей - прилетая на несколько дней навестить отца, Каулитц предпочитал сам управлять машиной, а не пользоваться услугами такси. "Вот по чему я соскучился, так это по немецким автобанам" - про себя усмехнулся мужчина, выезжая на скоростную трассу.
Через пару часов мужчина въехал во внутренний двор поместья отца, оглядываясь и чуть улыбаясь. Йорг остался верен своему увлечению садоводством - буйство красок цветущих на клумбах цветов поражало воображение. Припарковавшись недалеко от входа, Том подхватил с заднего сидения небольшую спортивную сумку и вылез из машины, пытаясь не запутаться в широких джинсах.
Дверь ему открыли довольно быстро - прислуга в доме старшего Каулитца была вышколена не хуже, чем у какого-нибудь английского лорда. При этом все относились к своему работодателю с искренним почтением, чем Том втайне всегда гордился и чуть-чуть завидовал.
- Том! Как всегда даже не предупредил! - Йорг, радостно улыбаясь, заключил сына в крепкие отцовские объятия.
- Привет, пап! - парень похлопал отца по все еще широкому и мощному плечу. - Как дела?
- Все отлично. Видел мой сад? - подмигнул пожилой мужчина.
- Такой ковер цветов трудно не заметить, - кивнул Томас.
- Ну, в своей Англии ты наверняка и не такое видел, - прищурился Йорг, но глаза его весело поблескивали.
- Пап, все сады в Англии очень скучные, - отмахнулся парень. - Как и сами англичане.
- Может, тогда вернешься домой? - из голоса старшего мужчины исчез смех, а в глазах появилась грусть.
- Пап, я не могу, ты же знаешь... - Том отошел на два шага и присел в кресло. Йорг опустился на вельветовый диван, стоящий напротив.
- Ладно, не будем об этом. Как твой бизнес? - сменил тему Йорг.
- Все прекрасно. Через месяц открываем филиал в Дублине.
- Уже и на Ирландию замахнулся? - одобрительно кивнул Каулитц-старший. - Ты молодец. Правда, я до сих пор не понимаю, как тебя угораздило ввязаться в такое дело, как торговля экологически чистыми продуктами.
Том только улыбнулся - он сам не до конца мог объяснить, с чего у него родилась такая идея.
- Так сколько у тебя теперь магазинов?
- Четыре гиппермаркета и пятьдесят торговых точек по стране, - ответил парень.
Йорг только восхищенно покачал головой, с гордостью глядя на сына.
- Кстати, мне звонил Георг, - вспомнил вдруг Йорг. - Спрашивал, нет ли от тебя вестей.
- От меня? - возмутился Том. - Да это его теперь вечно не застанешь ни дома, ни на работе!
- Что поделать, семейная жизнь, - рассмеялся Каулитц-старший.
- Мне до сих пор кажется, что Мидори его просто настолько заворожила, что парень до сих пор не пришел в себя, - усмехнулся Том.
Два года назад Листинг удивил всех - его поездка в Японию закончилась совершенно потрясающе - вместе с выгодным контрактом, Георг привез домой жену.
Мидори Танака оказалась не просто профессиональным переводчиком, но и необыкновенно красивой девушкой. Горячее сердце немецкого парня пленили темные раскосые глаза загадочной японки, и Георг не задумываясь сделал ей предложение. К изумлению самого немца, девушка согласилась - оказалось, потомок северных рыцарей произвел не менее яркое впечатление. Свадьба была сыграна до неприличия быстро, а потом Георг с наслаждением погрузился в семейный быт - за время коротких разговоров по телефону с Томасом, друг в подробностях пытался рассказать, какие шторы они с Мидори выбрали для гостиной их нового дома.
А еще молодая жена Листинга оказалась спортсменкой - экстремалкой - под ее руководством Георг встал на горные лыжи, потом освоил сноуборд, а этим летом с восторгом рассказывал о том, как свалился с доски для виндсерфинга и разбил себе нос. Том искренне пытался осознать, как это могло показаться другу столь чудесным, но так и не смог развить в себе достаточно воображения.
- Так, давай-ка сейчас отдохни с дороги, а я пока распоряжусь приготовить обед, а то ты, наверно, голоден, - Йорг встал с дивана, направляясь к выходу из комнаты.
- Только не надо грузить Марту, пап, - воспротивился Том. - Не проси ее испечь торт, как ты обычно делаешь.
- Ты что?! - нарочито испуганно приподнял брови Йорг. - Если я не распоряжусь об этом, она меня со свету потом сживет, попрекая, что я не могу встретить сына как следует. Страшная женщина! - пожилой мужчина покачал головой, а Том не удержался и расхохотался. Эта самая страшная женщина была маленькой пухленькой леди с лучистой улыбкой и умением печь самые потрясающие десерты на свете.
- Сейчас я лопну, - простонал парень.
Йорг, наблюдая за своим сыном, едва смог скрыть улыбку. Иногда, в такие моменты, как сейчас, ему казалось, что время повернулось вспять. Том, вопреки законам сущего, казался моложе, чем был еще два года назад. В нем словно проснулось что-то из детства - Йорг словно видел того, кем Том мог стать, если бы не умерла его мать. Легкость, непринужденность, открытость - то, чего так недоставало парню в прошлом, пришло к нему только сейчас. В карих глазах, всегда напоминавших ему о любимой жене, появились эмоции, а смех стал искренним и теплым. Том изменился разительно, и отец, иногда по два-три месяца не видевший сына, порою ощущал себя растерянным перед этим новым человеком. Но, положа руку на сердце, новый Том казался ему куда роднее прежнего. Йорг вздрогнул, подумав, что теперь он с уверенностью может сказать, что у его сына есть то, в наличии чего мужчина сравнительно недавно еще сомневался - сердце. Только вот отцовская интуиция подсказывала Каулитцу-старшему, что сердце его сына причиняет ему боль. И Йорг точно знал, кому принадлежит его благодарность за метаморфозы в характере сына, и кто виноват в том, что Томас не находит в себе сил вернуться обратно в родной дом.
- Пойдем в кабинет, пропустим по стаканчику? - предложил Йорг.
Том кивнул, поднимаясь, ему нравилось проводить время с отцом.
Они сидели на большом уютном диване и говорили обо всем на свете - о политике, общих знакомых, финансовых рынках и скачках, Том рассказывал о своем бизнесе, и немного смущался, слушая комплименты отца. Время уже близилось к полуночи, а они все равно не могли разойтись по комнатам, поскольку знали, что времени на общение у них не так уж много - уже через день Тому нужно будет возвращаться домой - в Лондон.
- Ч-черт, глаза просто закрываются, - Том потянулся, поднимая вверх руки.
- Да, пора бы уже и поспать, - согласился Йорг, прикрывая зевок ладонью. - Сейчас поставлю бутылку в бар, и пойдем по кроватям.
- Давай, я, - Том гибким движением поднялся с мягкого дивана и направился к бару, взяв со стола бутылку. Полированная дверца открылась с легким скрипом, и парень чуть прищурил глаза от вспыхнувшей лампочки подсветки. Он поставил бутылку шерри на пустующее место и уже хотел закрыть бар, как увидел новый выпуск американского Vouge. С обложки в невероятно провокационном наряде, подчеркивающем идеальные пропорции, с густо подведенными глазами и надменной усмешкой на прекрасных губах на него смотрел Билл.
Парень не слышал, как отец встал и подошел к нему, заглядывая через плечо.
- Том, - тихий голос Йорга заставил Тома вздрогнуть. Молодой мужчина резко развернулся, пряча глаза. - Том, уже три года прошло...
- Пап... Не надо, ладно, - Том отложил журнал, еще раз взглянув на обложку, словно, пытаясь запечатлеть в памяти изображение.
Йорг только вздохнул - столько времени прошло, а Том все так же отказывается говорить о Билле с кем-либо. Каулитц-старший даже с Георгом пытался поговорить, но и с лучшим другом Томас предпочитал обходить эту тему стороной. И в то же время, Йорг видел, что Билл не стал для сына перевернутой страницей. И полтора года назад, когда снимки бывшего зятя стали появляться на страницах журналов, Каулитц-старший испугался. Его беспокоило, как Том отреагирует на происходящее, но парень и словом не обмолвился о том, что видел фотографии бывшего мужа. И каждый раз, когда Йорг пытался поговорить о Билле, Том словно закрывался и уходил от разговора, а пожилой мужчина не находил в себе смелости настаивать.
- Я пойду, ладно. Чертовски хочу спать.
Том вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь, а его отец только печально вздохнул - перерождение Тому дается слишком дорого.
Молодой парень огляделся, чуть улыбаясь - знакомые практически с детства вещи навевали странное настроение, словно погружая в прошлое, заставляя вспоминать эмоции и чувства, испытанные в их окружении. С удивлением Том осознал, что сейчас он гораздо больше похож на того подростка, который когда-то мучительно долго выбирал перед зеркалом кепку понаряднее, чем был еще три года назад.
На стене, прямо напротив окна, висела простая акустическая гитара, ее лакированная поверхность потрескалась и выцвела в лучах солнца, которое, как помнил Том, заливало утором каждый уголок комнаты. Подойдя к инструменту, Том, словно боясь обжечься, осторожно провел кончиками пальцев по грифу, задел мизинцем струну, которая жалобно тренькнула, и, тихо рассмеявшись, взял гитару в руки, вспоминая знакомую тяжесть. Присев на край кровати, Том удобнее перехватил давний подарок отца и провел по струнам, чуть морщась. Хоть он много лет и не прикасался к инструменту, но все же уловил, что гитару необходимо настроить. Пальцы, отвыкшие от струн, неловко захватили аккорды, и дрожащая мелодия полилась в воздухе.
"Was it an angel
That knocked on my door?
Or was it a wind...
Was I still sleeping?
Lost in a dream...
Or was it you?"
Тихие слова, когда-то чужой язык, на котором сейчас уже даже думать привычнее. Том никогда даже не предполагал, что однажды просто сядет в машину и уедет, только вот мужчина не мог добавить - "без сожалений". Тогда, три года назад, его жизнь стала похожа на роман Сидни Шелдон - все, во что парень верил, считал аксиомой жизни - рушилось, утекало, как ртуть.
Вторым сигналом, что с Томом творится что-то непонятное, было его равнодушие к бизнесу. Георг, как мог, прикрывал тот факт, что Каулитц просто перестал заниматься делами, но на первом же совете директоров все стало абсолютно явным. Один из участников заседания, когда-то не желавший видеть Тома на посту директора направления, ехидно поинтересовался, не начался ли в идеальном браке Каулитца разлад, на что Том просто и лаконично ответил мужчине, используя идиомы, популярные у грузчиков в порту, а потом встал и вышел из зала.
Георг не смог найти его в офисе, и поэтому поехал в загородный дом, как только рабочий день закончился. Некогда уютное поместье встретило его занавешенными окнами, а входную дверь никто не открывал в течение получаса.
Листинг обошел здание и попытался войти через гараж, и, к его изумлению, дверь оказалась открытой. Поднявшись по лестнице в холл, Георг остолбенел - в помещении горела только небольшая лампа, освещающая затянутую в чехлы мебель. Пройдясь по комнатам первого этажа, Георг убедился, что в доме не убирались уже очень продолжительное время - на поверхностях осел довольно толстый слой пыли, а расставленные в вазах живые цветы, так любимые Биллом, превратились в сухую траву и осыпались.
Тома он нашел на втором этаже, в комнате, когда-то бывшей спальней супругов. Молодой мужчина, так и не сняв делового костюма, лежал на спине, раскидав руки по стеганому одеялу, и неотрывно смотрел в потолок. Георг огляделся и присвистнул - кругом валялась одежда, причем эти вещи явно принадлежали Биллу. А на ладони Тома Георг заметил мелкий порез, из которого все же тихонько стекала кровь, раскрашивая сиреневый шелк халата, который Том увидел на Билле впервые в их первую брачную ночь.
- Он улетел. А я остался здесь, как будто проклятый...
Тихий пустой голос друга заставил Георга вздрогнуть.
- Том, я тебя не узнаю, - ответил Листинг, просто не зная, как себя вести, потому что то, что происходило с другом... У парня просто не было объяснения, что бы это могло быть. "Если бы речь шла не о Томе, я бы сказал, что это депрессия".
- Он просил меня быть счастливым, ты знаешь... - продолжил Том, словно и не слышал друга. Хотя, может, так оно и было...
- Он бросил все, и уехал... А я?
Георг не понимал, все, сказанное Томом, казалось мужчине совершеннейшим бредом воспаленного сознания. В тот вечер Листинг так и не смог нормально поговорить с Томасом, тот только продолжал нести чушь и заливаться виски.
Гром грянул через два месяца после возвращения Тома из Марокко. Взволнованная секретарша Йорга вызвала Тома в кабинет отца, напугав молодого мужчину, который сразу же решил, что дело в здоровье Каулитца-старшего. Но Йорг оказался вовсе не болен, пожилой мужчина был на грани того, чтобы взорваться от ярости.
- Что это?
На стол полетел конверт с какими-то бумагами, а Том, успокоившийся относительно здоровья родителя, пожал плечами, его мало интересовали какие-то документы, все дела он давно перекинул на Георга.
- Я спрашиваю, что это такое?
Чтобы не злить отца, Том все же поднял конверт и достал содержимое. Руки его затряслись мелкой дрожью, когда парень увидел чек, в котором аккуратным знакомым почерком была вписана сумма, равная двум миллионам евро. А к чеку прилагалась записка, в которой Билл написал только два слова - "возвращаю долг".
- Теперь ты сядешь и объяснишь мне, что происходит, - резко сказал Йорг. - О каком долге идет речь?
Том чувствовал, как к его горлу подкатил горький комок желчи - он и забыл, что его тело так реагирует на страх. А сейчас мужчина боялся - потерять отца он не хотел. Он знал, что вероятность получить прощение Йорга за все, что он натворил, ничтожно мала. Оставшись без Билла, Томас, наконец, понял, что терять - это больно.
Томас поднял взгляд, встречаясь с темно-карими глазами, так похожими на его собственные, и на него неожиданно накатило то же чувство, что и в аэропорту при последнем разговоре с Биллом - он не посмел солгать.
Каулитц-младший говорил медленно, путаясь в словах, не зная, как объяснить возникновение собственных мыслей и поступков, и постепенно понимая, что он натворил. Йорг молчал долго, а потом спрятал лицо в ладони, мощные плечи вздрогнули. Том не видел слез отца с похорон матери, и молодой парень не смел даже пошевельнуться. Через пару минут Каулитц-старший немного успокоился и снова посмотрел на сына покрасневшими глазами.
- Ты меня ненавидишь? - одними губами прошептал Томас.
- Нет, Том, конечно, нет, - покачал головой Йорг. - Я просто... чувствую себя виноватым, наверно...
- Почему? - спросил парень растерянно.
- Ты мой сын, я воспитал тебя таким... Прости меня.
- Папа, - Том не выдержал и присел перед родителем, сжимая сухие морщинистые ладони. - Тебе не за что просить прощения. Я сам виноват в том, что... Билл... ушел.
- Билл, он... заслуживает другого, - тихо сказал Йорг.
- Я знаю, папа, - отвел взгляд Том.
Они молчали некоторое время, а потом Йорг сказал:
- Я куплю твои акции.
- Что? - Том пораженно выдохнул.
- Том... Ради карьеры в этой чертовой компании ты превратился в чудовище, - голос Йорга напомнил Тому детство, именно таким тоном отец говорил, когда считал какой-то вопрос решенным. - Ты потерял себя и ... Билла.
- Ты меня не простишь? - Тому казалось, что в его неожиданно ставшее чувствительным сердце воткнули ржавый гвоздь.
- Тебе не поможет мое прощение, Том, - тихо ответил отец. - Скоро ты это поймешь. И я не могу допустить, чтобы ты остался в компании после всего, что натворил.
Через неделю сделка была оформлена, а Томас Каулитц перестал иметь отношение к бизнесу, ради которого едва не убил любящего его человека.
Томас отложил гитару и подошел к окну, отводя от прозрачного стекла белоснежную органзу, расшитую прозрачным стеклярусом. Сад отца был прекрасен, осенние цветы пестрым, как цыганский платок, ковром украшали землю.
"Томми, любимый, спасибо!" - в воспоминании мелькнули лукавые и счастливые карие глаза и тонкие пальцы, аккуратно обхватывающие стебли цветов.
Это было мучительно поначалу - любовь, словно лава со дна вулкана, поднималась в мужчине, выжигая все то, что прежде составляло его сущность. Каждое воспоминание, каждая осевшая в сознании мелочь вызывала настоящую бурю эмоций и чувств, главным из которых было раскаяние, расплавляющее душу. Мужчина чувствовал себя тягучей массой в руках стеклодува - стоит только сделать одно неверное движение, и готовая фигурка будет признана браком и разбита вдребезги. Только сейчас Томас стал осознавать, что его любили настолько сильно, так беззаветно, что это казалось невозможным. Каждое мгновение Тома кидало в пучины отчаяния от осознания того, что ничего уже нельзя исправить. Билл был потерян для него навсегда.
Георг наблюдал за другом, внутренне содрогаясь - казалось, что Том мучительно и болезненно сбрасывает с себя шкуру, оставаясь беззащитным и уязвимым. Листинга путало то, что бизнесмен все глубже уходит в чувство собственной вины, почти захлебываясь им, как сладким вином.
Том бродил по дому, давно оставленному без прислуги, как призрак самого себя, не зная, чего он хочет и где теперь его место. Он ночевал в комнате для гостей, потому что даже чистые простыни в их с Биллом постели пахли для него мучительно знакомым запахом тонкого нежного тела. Томас даже пытался заставить себя избавиться от вещей Билла, но он так и не смог выбросить даже простой щетки для волос, на которой остался длинный глянцевый волос.
Нервы Тома не выдержали, когда он наткнулся на обручальное кольцо, оставленное мальчиком перед побегом - мебель ломалась в его руках, словно сделанная из стекла, а плотные ткани рвались, как листы бумаги.
И только когда в его пальцах оказалась фотография, где был запечатлен Билл, нежно улыбающийся и чуть щурящийся на солнце, Том упал на обломки кровати совершенно без сил, признавая поражение - он влюбился. Он любит того, кто больше никогда не появится в его жизни.
- Билли, вставай, - тяжелая мужская ладонь скользила по тонкой спине, обтянутой белой футболкой. - Вставай, уже восемь часов.
Юноша, лежавший среди подушек, натянул одеяло на голову, пытаясь спрятаться от низкого, чуть насмешливого голоса, заставляющего его выныривать из сладких снов.
- Билл, я сейчас тебя водой поливать буду, - голос перешел к угрозам, но веселый тон выдавал благодушное настроение.
Простонав что-то неразборчиво, Билл откинул с лица волосы и повернулся на спину, часто моргая и потирая веки пальцами.
- Дейв, ну ты изверг, честное слово, - капризно захныкал Каттерман, заставив Йоста, сидевшего на его кровати, хмыкнуть.
- Вставай уже, звезда, сегодня много дел, - он хлопнул юношу по коленке, скрытой одеялом.
- Что там, напомни, - Билл потянулся, разминая затекшее за ночь тело, и сел в постели, продолжая зевать.
- Интервью, а потом перелет до Лос-Анджелеса.
- О, не так скучно, как я думал, - повеселел Билл и поднялся с кровати, снимая с себя футболку. - Я в душ, а ты закажи пока завтрак, хорошо?
- Иди уже, - махнул Девид, беря пульт от телевизора.
Через полчаса юноша вышел из ванной, как говориться, при полном параде - уложенные лаком волосы, синие джинсы, провокационно подчеркивающие длиннющие ноги, черная тонкая кофта, не скрывающая пирсинга, за который Дейв до сих пор не мог его простить, и неизменный макияж.
- Это был рекорд, - Йост картинно изогнул бровь, поглядывая на дорогие часы на запястье.
- Отстань, - отмахнулся юноша и втянул носом воздух, как гончая. - Тосты с джемом? Обожаю.
Присев на кресло, Билл схватил чашку с кофе, который, хоть и успел немного остыть, оставался вкусным, и аппетитно захрустел поджаренным хлебом.
- Ты так выглядишь, будто тебя не кормят, - заметил Дейв с легкой улыбкой.
- Я не ел со вчерашнего обеда, - обиделся парень, но не перестал поглощать содержимое подноса, принесенного обслугой.
- А после концерта? - спросил Йост, наливая кофе себе и Биллу.
- Там все было мясное, честное слово, - буркнул Билл, с трудом проглотив слишком большой кусок. - В итоге я съел только три фруктовых канапе, а когда пришел в номер, осталось только желание лечь спать, поэтому я не стал ничего заказывать.
- Бедный ребенок, - покачал головой Йост, вызвав улыбку у юноши.
Через полчаса они спускались в фойе гостиницы, расположенной в центре Нового Орлеана. Билл привычно спрятал глаза за стеклами огромных черных очков, а Дейв, оглядываясь вокруг, надеясь заметить вездесущих папарацци.
- Так, сейчас едем в студию, интервью будет проходить в прямом эфире, потом ты споешь...
- Группа тоже будет? - удивился Билл.
- Нет, просто приедет гитарист, тоже какая-то знаменитость местного масштаба, он тебе сыграет.
- А какую песню-то? - для Билла новость о предстоящем мини-выступлении стала неожиданностью. Впрочем, вполне возможно, что Йост его предупреждал об этом, но юноша, иногда теряющийся в сумасшедшем ритме жизни, просто забыл.
- Ну, я думаю, выгодно будет пропиарить новый альбом, - пожал плечами Девид. - "Run to You" будет идеальным вариантом.
Билл чуть поморщился - эта песня была очень личной, юноша даже не знал, как решился все-таки показать ее Дейву, и тот, почуяв успех, как настоящий продюсер, буквально заставил Билла ее записать.
- Мистер Кейтмен? Рады вас видеть, - юноша узнал ведущего программы, в которой ему предстояло участвовать.
- Взаимно, - Билл пожал крупную мужскую ладонь, про себя отмечая, что этот американец явно не из породы изнеженных селебрети - кожа на его ладонях была грубой, а рукопожатие сильным.
- Программа стартует через полчаса, гример ждет вас, Алекса вас проводит, - тут же рядом появилась молодая женщина, одетая в простые джинсы и футболку.
- Прошу за мной, - по ее поведению угадывалось, что в своей работе она была профессионалом, и появление в студии звезды американской рок-сцены ее не сильно впечатлило.
Гример тоже оказался весьма сведущ в своем деле - на подготовку Билла к съемкам у него ушло не более двадцати минут, а результат был весьма качественный - юноша не заметил ни малейшего изъяна в собственном отражении.
Интервью оказалось достаточно необычным - Билл ожидал, что его, как не раз до этого, будут спрашивать всякие банальные вещи, но в этот раз подборка вопросов его приятно удивила - Сэмюэль, ведущий шоу, выяснял, как Билл относится к проблемам экологии, терроризму, финансовому кризису и новому президенту. Юноша действительно увлекся беседой, поэтому не сразу смог совладать с собой, когда прозвучал очередной политико-социальный вопрос.
- Билл, а что вы думаете по поводу того, что все больше штатов принимают законы о легализации однополых браков?
Дейв дернулся, наблюдая за подопечным из зрительного зала, пытаясь предугадать, какую реакцию вызовет вопрос. Ведь никто не знал о прошлом Билла по ту сторону океана.
- Я... Думаю, каждый имеет право жить так, как ему хочется, - уклончиво ответил юноша, а его продюсер поморщился - такой ответ вызовет неоднозначную реакцию публики.
- А для вас это возможно? - Сэмюэль был хорошим журналистом, поэтому заметил, что нашел болезненную точку в сверкающей броне своего гостя.
Билл постарался, как говорят, удержать лицо, но его пальцы судорожно сжали край кофты.
- Вы же знаете, я не обсуждаю свою личную жизнь, - с трудом ему удалось взять себя в руки.
Стальной блеск темных глаз дал понять ведущему, что расспросы на эту тему стоит прекратить - все знали, что приватная жизнь Билла Кейтмена - тайна за семью печатями.
Еще минут через пять Семюэль объявил, что телезрителей ждет реклама, а потом выступление Билла под аккомпанемент Джона Райта, победителя конкурса юных талантов Нового Орлеана. Долговязый юноша оказался фанатом Билла и едва не падал в обморок от осознания того, что его кумир находится так близко.
Рабочие студии быстро подключили необходимую аппаратуру, а для вокалиста и гитариста установили удобные высокие стулья, похожие на те, что ставят у барной стойки.
- Джон, ты знаешь ноты "Run to You"? - спросил Билл у паренька.
- Д-да, - кивнул тот, залившись краской. Брюнет поспешил скрыть улыбку, отвернувшись.
- Итак, сейчас, только для вас в нашей студии - Билл Кейтмен и Джон Райт исполнят песню с нового альбома - "Run to You".
Билл с удивлением понял, что этот паренек, которому, судя по всему, едва исполнилось шестнадцать, играет ничуть не хуже тех людей, которые обычно сопровождали Билла в туре. Мелодия заставляла погружаться в воспоминания, и Билл снова мысленно проклял себя за то, что позволил тексту этой песни попасть в руки Йоста.
Юноша помнил, когда написал эти строки - прошло почти три месяца с тех пор, как Билл покинул Марокко, оставив в аэропорту мужчину, которого любил больше жизни. Девид, видя состояние своего нового друга, решил, что самым лучшим лекарством для юноши станет работа. Билл с утра до вечера озвучивал чужие мысли, переводя с языка на язык, и на свои собственные у него не оставалось сил. По крайней мере, так было в течение дня, а вот ночью, оставаясь в одиночестве, брюнет снова и снова прокручивал в голове последнюю встречу с Томом. Тогда, через стекло, ему показалось, что Том неуловимо изменился, что-то новое светилось в любимых карих глазах. "А может, мне просто хотелось это увидеть?.." - грустно усмехался Билл, комкая в руках подушку и пытаясь заснуть в большой холодной постели. Но сомнения не оставляли его, и Билл чувствовал, что в глубине души у него зреет желание вернуться к Тому, чем бы это не обернулось в дальнейшем. Каждую ночь ему снилась их возможная встреча, и каждый раз сценарий был разным - юноша то просыпался в слезах, вздрагивая от привидевшейся жестокости Тома, то сгорал от стыда, обнаруживая утром мокрые простыни и вспоминая ночные эротические фантазии с мужем в главной роли. С мужем... Это было самым трудным - Билл все никак не мог привыкнуть к мысли, что больше не принадлежит Тому, что больше никто не имеет права сказать про него - "мой".
От собственного отчаянного стона Билл проснулся, не сразу понимая, что все произошедшее было всего лишь сном. Эти слова, сказанные Томом в его фантазиях, снова заставили брюнета сомневаться в собственной правоте. Его просто жгло желание поднять трубку и набрать заветные цифры, намертво въевшиеся в мозг, но он знал, что не сможет решиться. Вместо этого Билл схватил с прикроватной тумбы лист бумаги и карандаш - груз рифм, казалось, перекрывает кислород. В ту ночь родилась первая песня, которую Билл скрывал столько времени от своего продюссера.
" I will run to you
When my journey's over
Wait for me
Keep our love alive
I will dream of you
Till I reach the sun
Then I'll turn around and run
To you
I hate to see you cry
The way you look away
Makes me wanna die...
Wait for me
Keep our love alive
I will dream of you
Till I reach the sun
Then I'll turn around and run
To you"
Я помчусь к тебе,
Когда мое путешествие закончится.
Жди меня!
Береги нашу любовь.
Я буду грезить о тебе,
И, как только достигну солнца,
Я поверну назад и помчусь
К тебе!
Я не хочу представлять, как ты плачешь,
Глядя мне вслед на дорогу -
Это убивает меня...
Жди меня!
Береги нашу любовь.
Я буду грезить о тебе,
И, как только достигну солнца,
Я поверну назад и помчусь
К тебе!
И сейчас, когда он перед миллионами телезрителей исполнял эту балладу, до сих пор рвущую ему сердце, Билл вспоминал одно единственное утро, когда после бессонной ночи, наполненной мыслями о Томе, он все же не выдержал и взял трубку, набирая номер того места, что еще несколько месяцев назад было его домом. Длинные гудки заставляли сердце биться где-то в районе горла, и Билл, не выдерживая, уже собирался положить трубку, но тут ему ответили - приятный мужской голос был подобен самому страшному кошмару для брюнета.
- Алло? Алло? Я ничего не слышу... Том, - прокричал молодой человек на другой стороне океана, не зная, что одним только этим именем разбивает сердце Биллу. - Ты ждешь звонка? Нет? Ну и ладно.
Билл молча положил трубку, в которой раздавались короткие гудки, и обессилено откинулся на кровать.
"У тебя уже кто-то есть... Так больно... Хотя, я сам просил тебя быть счастливым" - Билл не чувствовал, как по его вискам стекают слезы - "Томми... Я так люблю тебя. Пусть мне сейчас плохо, но я научусь радоваться тому, что ты живешь так, как всегда хотел".
- Нормально, - через силу улыбнулся юноша. - Как все прошло, никаких замечаний, про?
- Все как всегда просто потрясающе. Кстати, ты обратил внимание на то, что паренек, как его там, Джон, кажется, ни разу не слажал? Я уже присматриваюсь к нему...
- Дейв, тебе на надоело еще, а? Может, вернешься в бизнес? - с улыбкой спросил Билл.
- Опять эти костюмы, деловые встречи, поездки? Думаешь, я променяю нашу с тобой веселую жизнь на такую скукотищу? - Йост поправил кепку. - Или ты хочешь сменить продюсера?
- Ну уж нет, - Билл тепло улыбнулся и приобнял мужчину в ответ. - Куда мы теперь?
- Сначала домой, а потом в Лондон, - Девид напрягся, ожидая реакции Билла.
- В Европу? - юноша остановился, и продюсер вынужден был вернуться на шаг назад.
- Билл, три года прошло, к тому же, ты сам говорил, что...
- Я помню, - прервал друга Каттерман. - Просто...
- Билл, он не сможет к тебе даже приблизиться, я обещаю, - Дейв сжал тонкую кисть, стараясь приободрить молодого парня. - Поедешь?
"Приблизиться? Столько времени прошло... Для него я стал перевернутой страницей...".
- Ну где я еще найду такого продюсера, который будет спрашивать у меня такие вещи, - слабо улыбнулся Билл. - Я поеду, Дейв.
- Вот и хорошо. А сейчас домой, в Лос-Анджелес.
- Виктория звонила? - спросил Билл.
- Моя жена знает, что меня нельзя отрывать от работы, - гордо заметил Йост, но испортил все впечатление следующей фразой:
- Дейв, куда мы теперь?
- В отель, потом у нас встреча с представителями лейбла, - продюсер прошел к ленте, пытаясь увидеть свой багаж.
- Это надолго? - устало спросил Билл, утомленный многочасовым полетом.
- Нет, я думаю, часам к пяти мы будем свободны. Хочешь прогуляться? Или в клуб? - Йост передал Биллу большой черный чемодан, а сам подхватил не менее компактную сумку.
- Хочется чего-нибудь потише, - поморщился Билл. - Может, паб?
- Хорошая идея, - кивнул Йост. - Я как раз знаю одно замечательное заведение, там довольно представительная публика, никто не пристанет.
- Да в принципе, в Европе я не настолько знаменит, чтобы меня узнавали на улицах, - улыбнулся юноша, привычно одевая темные очки и капюшон олимпийки, одетой под куртку.
- К тому же, никто не знает, что ты сейчас в Лондоне, - кивнул Девид. Их поездка носила конфиденциальный характер - речь шла о расширении аудитории, Йост хотел, чтобы Билл стал знаменит еще и по другую сторону океана, поскольку действительно считал юношу очень талантливым.
- Надеюсь, я не встречу знакомых, - дернул острым плечом Билл.
- Билли, они тебя не узнают, - рассмеялся Йост.
- Я настолько сильно изменился? - удивленно изогнул бровь Билл.
- Мне сложно судить, - ответил Девид, помогая погрузить чемодан в такси. - Я вижу тебя каждый день. А вот Густав, помнится, едва нашел свою челюсть.
Билл вспомнил, как приезжал к другу в Марокко несколько месяцев назад на празднование первого дня рождения его сына. Амира действительно оказалась замечательной женой, Шеффер буквально светился, а уж когда на свет появился Максимиллиан, его восторгу не было предела. Билл тогда не смог приехать отпраздновать появление на свет наследника, поскольку его тур по Штатам был в самом разгаре, но клятвенно обещал появиться на празднование дня рождения Макса.
Билл сел на заднее сидение такси вслед за Девидом, машина тронулась с места, увозя их в туман улиц одного из старейших городов Европы.
После этого Том решил, что его выбором может быть только квартира, поскольку относительно маленькое пространство не будет давить своей пустотой. Он приобрел довольно простую квартиру-студию в одной из новостроек рядом с Сити, так что дорога до офиса занимала у него совсем немного времени, да и инфраструктура позволяла заниматься спортом, делать покупки, не выходя за пределы жилого комплекса. Молодого мужчину такой расклад устроил сразу же, как и весьма приемлемая цена.
Квартира досталась ему уже оформленной одним из довольно известных дизайнеров, так что у Тома не было проблем с выбором мебели или других деталей интерьера. Лаконичность и превалирующий белый цвет устроили его как нельзя лучше.
- Как хочешь, - пожал плечами продюсер, давно привыкший к тому, что его подопечный не очень любит внимание посторонних людей.
Они прошли вглубь темного помещения, следуя за молодой официанткой. Их столик был расположен очень удачно - от зала их отделяла деревянная узорчатая решетка, перед которой стояли кадки с какими-то растениями, делавшими ее практически идеальным укрытием.
- Что будешь заказывать? - Девид тяжело опустился на стул, встреча с представителями лейбла вымотала и его.
- Хочу есть, - Билл откинулся на спинку стула. - И пива. Темного.
- Пиво я сам выберу, а вот с едой определяйся самостоятельно, - мужчина подвинул меню, помещенное в красивую кожаную папку, ближе к юноше.
От увлекательно занятия его оторвала официантка, принесшая заказ. Билл тут же накинулся на еду, последний раз он нормально ел еще в Америке.
- Сделать что ли фотографию, - задумчиво протянул Йост. - Может, хоть тогда меня прекратят обвинять в том, что я морю тебя голодом.
Билл только усмехнулся, но не оторвался от потрясающей рыбы в кляре, которую с огромным удовольствием запивал пивом. Девид был рад, что юноша не впадает в депрессию и не паникует, слишком хорошо он помнил, в каком состоянии Билл находился сразу после приезда в Штаты. Йост знал, что Билл сильно изменился, его подопечный уже мало походил на того растерянного юного мальчика, у которого украли и растоптали сердце.
Билл, казалось, может справиться со всем, его негаснущая улыбка и способность ответить буквально на любой вопрос создали ему репутацию блистательной, но холодной недостижимой звезды. Многие воспринимали его, как пример для подражания, но находились и такие, кто пытался очернить его просто потому, что завидовали его успеху, который пришел молниеносно.
- Дейв, - Билл отвлек продюсера от воспоминаний, - что там с тем сумасшедшим-то?
Йост скривился, будто у него разболелся зуб, настолько затронутая тема ему уже осточертела.
- Пока никакой информации, - вяло ответил он и снова отпил пиво из высокого стакана.
- Как думаешь, он способен поехать за нами?
- Не думаю, к тому же, наша поездка держится в тайне, - отрицательно покачал головой продюсер.
- Я, честно говоря, немного дергаюсь по этому поводу, - признался Билл, опустив глаза.
Девид кивнул, показывая, что понимает беспокойство Билла, все-таки ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля.
Все началось около полугода назад. Билл, чья популярность в Штатах просто зашкаливала, как раз завершал тур по стране. Первое время никто не обращал внимания, что каждый раз после концерта кто-то привозит Биллу огромные букеты багровых роз, списывая на особо активных поклонников. Но однажды кроме цветов доставили футляр с браслетом, украшенным бриллиантами. Йост тогда успокаивал разволновавшегося Билла, что подарок, вероятно, сделан каким-нибудь богатым поклонником, которые буквально роились вокруг звезды, как пчелы у улья. Юноша наотрез отказался принять подарок, и Девиду пришлось дать указание службе безопасности найти дарителя. Но все поиски оказались тщетны, никто не мог ответить, откуда появились букет и драгоценность. Билл решил, что хорошим шагом будет продажа этого украшения с последующей передачей средств в благотворительный фонд. Йост согласился с идеей, о чем потом пожалел - следующей ступенькой стала записка, где загадочный ухажер выразил свою глубочайшую обиду за то, что Билл не принял его подарок. Именно тогда юноша впервые озвучил идею, что незнакомец не просто поклонник, а самый настоящий сталкер. Девид попытался успокоить юношу, хотя сам понимал, что происходящее начинает выходить за рамки нормы.
Проверка опять же ничего не дала, преследователь оказался слишком осторожным. Йост предложил обратиться в полицию, и Билл согласился, но правоохранительные органы не приняли заявление всерьез, воспринимая все, как очередную блажь звезды.
Апофеозом стал один случай - Билл ужинал в ресторане с одним молодым актером, довольно симпатичным парнем, и едва не был убит. Как только Билл вышел на тротуар, его едва не сбила машина с заляпанными грязью номерами. Полиция снова не смогла выяснить, кто был за рулем, хотя машину нашли буквально через полчаса на соседней улице. Списав все на пьяную езду, стражи правопорядка уехали, а у испуганного Билла зазвонил телефон. Хриплый, явно измененный голос сказал, что если еще раз юноша посмеет пойти с кем-то на свидание, его жизнь на этом свете не продлиться долго. "Ты принадлежишь мне!" - Билла едва не вырвало от ужаса, когда прозвучали эти слова.
С тех пор Билла охраняла целая бригада, ни на секунду не оставляющая звезду в одиночестве. Конечно, Билл чувствовал себя некомфортно в плотном оцеплении, но сталкер, покушающийся на его жизнь, заставлял терпеть неудобства.
Но и охрана не могла полностью оградить Билла от сумасшедшего, который сумел выяснить адрес квартиры юноши и исполосовать обивку двери на мелкие лоскуты. В тот же день Билл переехал в загородный дом Девида, расположенный в охраняемом заповеднике. Сталкер не сдавался, и вскоре Билл оказался в больнице с симптомами острого отравления - каким-то образом в заказанную из ресторана еду попал яд. Благо, молодой организм сумел справиться с токсинами, и Билла вскоре выписали, но теперь юноша жил в постоянном страхе, что в любой момент он может подвергнуться нападению.
Отчасти именно поэтому Билл все же согласился на поездку в Лондон - возможность вырваться из этого кошмара поборола страх встретить Тома.
- Билл, что с тобой? - Девид заметил оцепенение юноши.
- Там... Том, - едва слышно выдохнул Билл, все так же не отрывая взгляда от мужчины, рассеяно откинувшего мешающуюся черную косичку за спину.
Йост быстро нашел взглядом Каулитца и мгновенно стал строить план того, как незаметно вывести Билла из заведения. Юноше нельзя было встречаться с этим человеком. Девид подозвал официанта и спросил, есть ли в пабе черный вход. Однако, здесь им не повезло - чтобы до него добраться, нужно было пересечь зал.
- Тогда подождем, когда он уйдет, - рассудительно сказал Девид, пытаясь успокоить дрожащего юношу, который не мог отвести взгляда от человека, бывшего его мужем.
Ждать долго не пришлось - уже через двадцать минут Томас заплатил по счету и вышел из паба, и только Девид слышал, как с губ сидящего напротив брюнета сорвался разочарованный вздох. Подождав для верности еще минут десять, Йост и Билл направились в сторону выхода. Юноша все еще находился под впечатлением от неожиданной встречи. "Мой первый приезд в Европу. И сразу же я столкнулся с ним... Том... Томми..." - Билл едва ощущал себя в пространстве, просто покорно следуя за другом. Йост открыл дверь, пропуская Билла вперед, и не увидел, что в этот самый момент кто-то толкнул дверь с другой стороны. Билл ойкнул, столкнувшись с сильным телом, и тут же наклонился, пытаясь поймать слетевшую с плеча сумку.
- Простите, - тихо произнес знакомый чуть хриплый голос, а длинные пальцы легли поверх узкой ладони, сжимающей мягкую кожаную сумку.
Вздрогнув, Билл поднял ресницы, встречая взгляд чуть раскосых карих глаз.
Узкая ладонь оставалась неподвижной, и хотя Том и боялся, что юноша сейчас исчезнет, но все же не решался сжать изящные пальцы, словно боясь обнаружить перед собой мираж, рожденный воспаленным воображением.
- Билл, - сильная мужская ладонь аккуратно подхватила юношу за талию, заставляя встать, и остановившееся время, когда, казалось, в мире ничего не было, кроме их соединившихся взглядов, продолжило свой бег. - Нам пора.
Томас с трудом перевел взгляд на мужчину, сопровождающего его мальчика - и едва не зарычал от отчаяния. Рядом с Биллом стоял тот самый иностранец, который тогда увез юношу из Марокко. Каулитц чувствовал, как его сердце будто укололи острой ржавой иглой.
Билл все не мог оторвать взгляда от мужчины, которого уже даже не надеялся забыть. Да и, честно говоря, не стремился к этому, потому что воспоминания об их, хоть и лживой, но все же любви, были дороги для юноши.
- Билл, - сильные пальцы Девида сжали его предплечье, пытаясь вытянуть из состояния транса, и брюнет, наконец, смог отвести взгляд от Томаса. - Нам пора.
- Да, - тихо сказал юноша и отступил на шаг. Все происходящее казалось ему сном - Билл просто не мог осознать, что вот сейчас человек, встречи с которым он так опасался, так и не скажет ему ни слова, позволив уйти.
Билл, влекомый уверенными руками Йоста, уже сделал шаг за порог, когда, наконец, услышал то, что ожидал - такой родной и знакомый голос прозвучал для него набатом, хотя Каулитц даже не повысил голоса.
- Почему ты не подал на развод?
Чувствуя, как внутренности превращаются в ледяное желе, Билл повернулся, уже не ощущая, что Девид продолжает удерживать его за руку. Его взгляд пересекся с карими глазами мужчины, который все еще юридически имел право называть себя его мужем.
Йост досадливо прикусил губу - меньше всего ему хотелось, чтобы Билл встречался со своим прошлым. В глубине души мужчина всегда знал, что Томас Каулитц останется для его подопечного единственной любовью. Билл обладал огромным любящим сердцем, но сердце это полностью было во власти человека, наименее достойного получить такой дар. Случались в жизни Билла романы и увлечения, Йост знал, что, по крайней мере, с одним из своих поклонников Билл все же решился на близость, но, к сожалению, только физическую. В свое сердце юноша не пускал никого.
- Билл, идем, не надо, - Девид чувствовал, что решимость Билла уйти тает с каждой секундой, проведенной вблизи Тома.
- Дейв, - юноша осторожно отстранился, но тут же успокаивающе положил ладонь на плечо продюсера, не видя, как судорожно сжались длинные пальцы, и дернулся кадык под смуглой кожей бизнесмена, по-своему расценившего это касание. - Я хочу поговорить. Мне это нужно, понимаешь?
Йост смотрел в красивые глаза молодого парня и понимал, что в любую минуту может потерять его навсегда. "Как, черт возьми, тебе удалось настолько привязать его к себе? - раздраженно и отчаянно подумал Девид, бросив мимолетный взгляд на Каулитца. - Как тебе удалось внушить ему такую любовь, которая пережила даже страшное предательство?"
- Ты... уверен? - продюсер знал, что, приняв решение, Билл не остановится.
- Да, - юноша успокаивающе улыбнулся и чуть пожал его руку, безмолвно извиняясь. - Подождешь меня?
- Я буду у барной стойки, - ответил Девид, обжигая Тома взглядом, выражавшим предупреждение. "Только посмей снова сделать ему больно..."
Том присел напротив, комкая в руках край толстовки, он не решался заговорить первым, словно уже сказанные слова отняли все силы. Он только смотрел на своего мальчика, пытаясь запомнить каждую черточку, пользуясь подаренными судьбой мгновениями, поскольку был уверен - несмотря на их негаданную встречу, Билл не останется в его жизни.
- Том, - мужчина вздрогнул от такого знакомого тембра, больше никто не произносил его имени с такой интонацией. - Я могу... задать тебе тот же вопрос...
- Я ожидал, что ты быстро оформишь развод, все же это проще, когда супруг уехал на другой континент, - Том, не решаясь поднять взгляд, следил за тонким пальцем, скользящим по краю столешницы. - После моего отъезда ты мог снова жениться, - тихо, но довольно безэмоционально продолжил юноша.
- Я не хотел... - Том все же сумел совладать с голосом, его ответ прозвучал ровно, но сама фраза своей недосказанностью заставила Билла замереть.
- Чего не хотел? - тихо спросил он.
- Снова вступать в брак.
- Тут я тебя понимаю, - красивых губ коснулась чуть кривая саркастичная усмешка, заставив сердце Тома болезненно сжаться. До этого он никогда не видел, чтобы лицо его мальчика выражало такие эмоции. "И в этот ты тоже виноват!" - промелькнуло на задворках сознания.
- Я пробуду в Лондоне еще около недели, - по-деловому сказал Билл. - Если решишь все же расторгнуть брак, пришли документы в отель "Grand".
- А ты? Тебе развод не нужен? - спросил Том, немного опешив.
- Я живу в Лос-Анджелесе, там здешний брак не имеет юридической силы, так что по законам Америки меня с тобой уже давно ничего не связывает, - несколько равнодушно произнес Билл, словно они говорили о погоде за окном.
Том ощущал, как его пульс становится все медленнее - мужчина не удивился бы, если бы его сердце через пару мгновений и вовсе остановилось. Его Билл, его мальчик говорил обо всем так, будто давно уже перевернул эту страницу своей жизни, стирая из памяти все, что связано с их браком.
- Мне нравятся твои песни, - неожиданно для самого себя произнес Том, ловя оттенок растерянности во взгляде напротив. Но этот новый Билл умел держать лицо - через секунду, видя чуть снисходительную и заученную улыбку, Томас уже засомневался, что все же смог разглядеть в юноше отблеск искренних эмоций.
- Как поживает Йорг? - внезапно спросил Билл.
- Нормально, - растерянно ответил Том, снова посмотрев в лицо своему все еще супругу. - Разводит цветы.
- Я рад, что у него все хорошо, - задумчиво кивнул Билл, чуть улыбаясь. - Я скучал по нему.
- Мне пора, завтра много дел, - обронил он, словно прощаясь с едва знакомым человеком.
Том нашел в себе силы только кивнуть и тоже поднялся с места. Он осознавал, что вот сейчас Билл развернется и уйдет из этого паба, а, заодно, и из его жизни. "А ведь я так и не сказал..."
- Билл, - тихо окликнул брюнета бизнесмен.
Юноша повернулся, заставив забавные белые дреды подпрыгнуть на плечах.
- Прости меня.
Билл поднял тяжелые ресницы накрашенных глаз и метнул в мужа взгляд, полный такой боли и недоверия, что Том почувствовал дрожь, словно молния ударила его, пройдя прямо по позвоночнику.
- Зачем тебе мое прощение, Том?
Мужчина не знал, что ответить. "Сказать, потому что люблю? Я не имею права... У него своя жизнь, я не могу вмешиваться в нее со своими запоздалыми чувствами... Нет, Билл, я не буду отравлять тебе существование своей любовью".
- Я... просто хочу знать, что ты не держишь на меня зла.
- Я совсем не злюсь на тебя, Том. Как я и сказал когда-то, я желаю тебе счастья. Извини, но мне пора, - Билл махнул рукой Йосту в ответ и снова посмотрел на Томаса.
- Если все же надумаешь оформить развод, готовь бумаги, я все подпишу, - брюнет кивнул бизнесмену и быстрым шагом вышел из паба, следуя за идущим впереди Девидом.
Все-таки, найдя в себе силы, Том растерянно огляделся - забытых ключей не было на прежнем месте. Пожав плечами, Том направился к бару - обычно в таких случаях забытые вещи отдавали бармену.
- Нет, Том, - бизнесмен был завсегдатаем этого уютного заведения, поэтому бармен считал его кем-то вроде хорошего знакомого.
- Черт... Ну ладно, запасные есть. Если найдутся, позвони, ок? - он протянул бармену визитку.
- Конечно, - кивнул парень. - Том, а это случайно не Билл Кейтмен? Ну, тот парень с дредами, с которым ты разговаривал?
- Да, это он, - буркнул Том.
- Ты с ним знаком? И давно? - глаза бармена горели фанатичным огнем.
- Давно, еще с Германии, - Том тряхнул головой, не понимая, зачем он разговаривает о Билле с, в общем-то, посторонним человеком. Оборвав себя на полуслове, он махнул рукой на прощание и вышел из бара.
"Кем ты стал, любимый? Чем живешь сейчас?.. Мне не хватило смелости спросить тебя об этом... Как и показать, что я все еще слишком хорошо помню прошлое. Наше с тобой прошлое, Том...".
- Да, прости... - Билл выбрался из машины, чувствуя, как дрожат колени. Встреча с Томом стоила ему стольких нервных клеток и физических сил, что теперь тело просто требовало отдыха. Чуть отстраненно Билл подумал, что так даже лучше - с такой усталостью он уснет, едва голова коснется подушки, и мысли о Томе не станут причиной очередной бессонной ночи.
- Билл, дорогой, не расстраивайся... - Йост не выдержал какого-то дезориентированного вида юноши и чуть приобнял его за тонкую талию. - Не хочешь поговорить о том, что произошло?
- Дейв, не отбирай хлеб у моего психоаналитика, - чуть улыбнулся Билл. - Серьезно, все нормально. Мне показалось, что он изменился. Теперь я почти уверен, что он сам не стремится присутствовать в моей жизни.
- Изменился? - скептически приподнял бровь Йост. - Надеюсь. А то, ты же знаешь, что я не оставляю мысли, что тем чокнутым сталкером может быть именно он.
- Нет, - покачал головой Билл. - Я с самого начала говорил тебе, что это не может быть он.
- И я так и не понял, почему ты так в этом уверен, - пробурчал Девид.
- Потому что я Тому никогда не был настолько нужен, - горько ответил Билл, опустив глаза. Йост только пожал плечами.
Оставшись наедине с собой в тишине номера, Билл вспомнил то время, когда в его жизни появился тот сталкер. Он слукавил, сказав Девиду, что никогда не подозревал Томаса. Такая мысль приходила, и самым горьким было то, что почти мгновенно юноша заставил признаться самому себе - Том никогда не стал бы тратить на него столько времени, не стал бы ради него менять себя и свой образ жизни.
Присев на мягкое покрывало, Билл провел рукой по пушистому ворсу, наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью. Юноша вообще любил гостиницы - номера, всегда разные, заставляли его забывать, что значит жить в доме. Своем доме, в котором тебе есть, кого ждать.
"Еще полтора года назад я готов был вернуться к тебе, Том. Но я рад, что все же не сделал этого. Я люблю тебя, но твоя власть надо мной пугает меня ничуть не меньше, чем преследования этого маньяка. Бог свидетель, я не знаю, в чьи руки я больше страшусь попасть..."
- Пока, Крис, увидимся завтра, - Джессика, одна из официанток, помахала ему на прощание и еще с двумя девушками вышла за дверь. Парень улыбнулся - стройная блондинка ему уже давно нравилась. "Кажется, я все-таки решусь пригласить ее на свидание" - думал бармен, расставляя бутылки со спиртным по местам. Выручку за рабочий день только что закрыли в сейфе, и Крису осталось только закончить наводить порядок в своей вотчине, а потом закрыть заведение до следующего вечера. В последний раз протерев стойку, парень заметил, что на полке, где хранились забытые посетителями вещи, предметов прибавилось. Скрепленная массивным кожаный брелоком связка ключей почти ничем не выделялась среди множества других забытых вещей, но на краю сознания промелькнула мысль, что именно об этом его спрашивали сегодня. Но вспомнить, кто именно, Крис не успел - в глазах резко потемнело, а пол неожиданно прыгнул вперед, нанося второй болезненный удар по голове. Первый пришелся по затылку.
Квартира встретила Томаса привычной тишиной - за годы, прожитые в столице Англии, это стало для него обыденностью. Скинув обувь, Том прошел в гостиную, освещенную лишь светом необычайно яркой для этого времени года луны. Опустившись на снежно белый диван, молодой мужчина откинул голову, заставив шелковые черные косички рассыпаться по мягкой велюровой поверхности. Устремив взгляд ярких кофейных глаз в темноту потолка, Том снова и снова прокручивал в голове события этого вечера.
Билл, давно казавшийся ему персонажем привидевшегося сна, снова появился в его жизни. Смоляные волосы, нежная кожа, ореховые глаза и нежный голос, завораживающий, несмотря на холодный тон. "Еще неделю я буду так близко от тебя... Ты в Лондоне, Билл, а ведь я мог этого и не узнать. Одна случайная встреча, подарившая мне шанс увидеть тебя...". Мысли о том, что юноша еще неделю будет находиться в пределах досягаемости, заставляли сердце бизнесмена биться чаще. Том понимал, что это отнюдь не говорит о том, что Билл захочет видеться с ним, но у мужчины будет шанс хотя бы издали еще раз увидеть своего все еще мужа.
Вспомнив о юридическом состоянии их отношений, Том едва не застонал. Он так и не сказал Биллу правды, объясняя, почему не подал на развод. Просто эта небольшая бумажка, где рядом были вписаны их имена, давала мужчине призрачное ощущение связи с юношей. Тому было приятно думать, что с Биллом его что-то соединяет, хотя бы даже такая мелочь, как запись из государственного учреждения, именно поэтому он так и не подал на развод, хотя иногда факт его супружества всплывал совсем некстати.
Слова юноши о том, что их уже давно ничего не связывает, заставили Тома болезненно поморщиться. Мужчина, конечно, понимал, что за такой немалый срок чувства Билла должны были успокоиться и превратиться во что-то иное. Бизнесмен только надеялся, что в чистой душе его мальчика не поселится ненависть, потому что это чувство способно только разрушать и делать несчастным. После встречи с мужем, Том понял, что и здесь он недооценил Билла - тот оказался настолько великодушным, что искренне желал счастья человеку, причинившему ему такую боль. "Я тебя совсем недостоин..." - это мысль уже не несла даже оттенка горечи, поскольку молодой мужчина давно свыкся с этой правдой. Том понимал, что именно благодаря Биллу смог измениться, и вспоминал, каким шоком для него стало понимание того, что даже вот так, утопая в безответной любви и борясь за новорожденный бизнес, он стал куда счастливее, чем в то время, которое прошло в постели случайных людей и в кресле директора корпорации отца.
Том не знал, сколько времени он вот так просидел в комнате, уставившись в потолок. Мысли о Билле заставляли его забывать о времени. Но, почувствовав, насколько от неудобного положения затекла шея, мужчина с болезненным стоном сел прямо, наклоняя голову, чтобы хоть немного растянуть застывшие мышцы и уменьшить неприятные ощущения, будто его шею заковали в гипс.
- Да? - сказал Том, подняв трубку.
В ответ он услышал только тишину.
- Алло. Ну что за идиотские развлечения... - пробормотал бизнесмен, устанавливая трубку на базу. - Дети, наверно...
Отключив телефон, он снова вернулся к своим мыслям. "Наверно, это эгоистично с моей стороны - не давать тебе свободы. Но как мне не хочется расставаться с тем последним, что нас связывает. Ты желаешь мне счастья, Билл, не зная, что оно возможно только рядом с тобой. А я никогда больше не посмею принуждать тебя быть рядом. А ты уже никогда не сможешь доверять мне, как когда-то..."
Том тяжело поднялся с дивана, потирая пальцами виски - неожиданно разболелась голова, и мужчина решил пойти принять прохладный душ, надеясь справиться с неприятной пульсирующей болью таким способом. Минут через двадцать он снова вышел в гостиную, на ходу оборачивая бедра синим махровым полотенцем. По его плечам и загорелой спине стекали мелкие капли воды, падающие с черных косичек.
Том понимал, что не имеет права на ревность, но увиденные им прикосновения и взгляды между Биллом и Девидом Йостом казались ему достаточно красноречивыми, чтобы сделать определенные и неутешительные для себя выводы - его Билл давно принадлежит другому мужчине. Каулитц осознавал, что три года - достаточный срок, чтобы начать жить совсем другой жизнью, да и этот американец казался очень заботливым по отношению к юноше, но все равно Том не мог заставить себя порадоваться тому факту, что у Билла есть человек, который может о нем позаботиться.
"У тебя была возможность стать для мальчика тем человеком, который имел право оберегать и защищать. Но ты сам уничтожил все хорошее, что было между вами" - безжалостно отрезал внутренний голос, а Том только опустил голову, признавая правоту своего скрытого от посторонних глаз Я.
Решение далось мужчине непросто, но Том все же подошел к встроенному в стену шкафу, замаскированному огромными зеркальными панелями, и открыл сейф, в котором хранились документы. Достав довольно объемную папку, бизнесмен присел на диван и открыл первый лист - глянцевое заламинированное свидетельство о браке лежало первым. Тонким пальцем он провел по их именам, написанным красивым каллиграфическим почерком и чуть улыбнулся - вспомнился день свадьбы. Щеки Билла тогда чуть розовели милым румянцем, а тонкие пальцы мелко взволнованно подрагивали, как и длинные пушистые реснички, затенявшие смущенные ореховые глаза. Вспомнились горячие неумелые поцелуи, подаренные ему еще почти детскими пухлыми губами, ласки язычка, заставившие моментально вспыхнуть от желания. За последние годы Том не раз вот так проваливался в горько-сладкие воспоминания о юном супруге, и каждый раз давал себе обещание прекратить медитировать над документами, оставшимися от так резко оборвавшегося прошлого, но раз за разом все же возвращался к спрятанной в сейфе папке.
Брачный договор буквально жег ему руки - Том помнил, с какими намерениями он поручил юристам составить его, и сейчас ему было нестерпимо стыдно и противно от самого себя. Юноша попался в его сети, даже не подозревая, на что себя обрекает. "Конечно, ведь ты так долго дурачил его, говоря лживые признания".
Еще раз пролистав документы, Том остановился на последнем файле, который был создан еще два года назад. Это был прошение о разводе, адресованное в консульство Германии в Лондоне. Каулитц знал, что графа "подпись" пуста не только напротив имени Билла. Когда ему отдали готовый документ, он в течение нескольких часов не мог заставить себя просто взять его в руки, а потом еще весь вечер просидел, раз за разом перечитывая текст и надеясь проснуться от этого кошмара. Документ, впрочем, так и остался неподписанным.
- Что ж, Билл... Я не могу больше связывать тебя, даже в такой малости. Ведь я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, - и тонкие музыкальные пальцы привычно сжали дорогую перьевую ручку, ставя размашистую подпись в конце страницы.
- Как дела, дорогой? - американец хлопнул Билла по плечу.
- Так себе... - юноша зевнул, прикрываясь ладонью. - Только спать очень хочется.
- Тебе срочно нужен кофе, - прокомментировал увиденное Йост.
- Мне уже не хватает заботы твоей жены, - улыбнулся юноша.
Девид только хмыкнул - его Виктория была всего на пять лет старше юноши, но буквально с первых минут знакомства воспылала к Биллу материнскими чувствами - подопечный Йоста чувствовал себя трехгодовалым малышом, живя в доме продюсера. Викки пристально следила за его питанием и регулярным сном, даже в детстве мама так не носилась с ним.
- Сегодня снова встреча со звукозаписывающей компанией, а потом фотосессия, - проинформировал певца Йост.
- Я буду ужасно выглядеть, - честно предупредил юноша.
- Да ладно тебе, пара мазков гримом и все будет ок, - отмахнулся продюсер.
- Мне бы твою уверенность...
Время до двух часов дня пролетело незаметно, уж очень насыщенным оказался график, в который помимо уже запланированных дел, вошли небольшое интервью, которое опубликуют через пару недель и встреча с человеком, ответственным за PR в Англии.
- Все, я иду спать, - почти простонал Билл, проходя в фойе гостиницы. У него не хватило сил даже смыть яркий макияж, сделанный специально для фотосессии.
- Ладно-ладно, - ответил Девид глухим голосом, он устал не меньше подопечного.
Мужчины подошли к стойке регистрации, чтобы забрать ключи от двухместного номера - Билл уже давно не жил в номере один, боясь появления сталкера.
- Мистер Кейтмен? Вам передали пакет, - работник отеля протянул Биллу тонкий бумажный конверт формата A4. Билл взял его осторожно, сразу же вспомнив своего преследователя. Юноша чувствовал, как напрягся стоящий рядом Девид. Но одного взгляда хватило, чтобы понять - этот конверт к сумасшедшему поклоннику отношения не имеет. Руки Билла задрожали, едва не выпустив чуть желтоватую бумагу - почерк мужа он узнал бы из тысячи.
- Это Том, - тихо ответил юноша, пряча глаза.
- Пойдем в номер, - Девид видел, что брюнет едва держит себя в руках. Подхватив юношу под локоть, он повел его к лифтам.
- Билл, я подожду тебя в баре, - убедившись, что подопечный оказался в безопасности номера, Йост решил оставить Билла наедине с воспоминаниями. Певец доверял Девиду, но все же редко делился с ним воспоминаниями о своем браке. Интуитивно американец чувствовал, что все было куда запутаннее и сложнее, чем упоминал Билл. Просто так на другой континент не сбегают.
Юноша как сквозь вату слышал, что за его другом захлопнулась дверь - его внимание было сосредоточено на содержимом послания. "Так я все же оказался прав... Ты хочешь порвать все наши связи... Если ты будешь от этого счастлив, то...".
Как и ожидал Билл, внутри его ждали документы на родном немецком языке, которым он теперь пользовался так редко, скучая по его звучанию. Билл растерянно прочитал текст прошения о разводе и увидел внизу знакомую по прошлой жизни уверенную подпись. Сколько раз он видел, как чуть смуглые пальцы его мужа перебирали страницы деловых документов, сколько раз он видел порхающую над листами дорогую ручку, выводящую замысловатую роспись. Том подал на развод.
Юноша не ожидал, что даже после трех лет разлуки это окажется так больно. Внутри словно разлили кислоту, Билл горько рассмеялся - как оказалось, все его чувства, как он думал, притупившиеся, вспыхнули с еще большей силой.
Билл рассматривал пустую строку напротив своего имени и знал, что через пару минут все-таки сможет совладать с собственным застывшим от отчаяния телом и подпишет этот злосчастный клочок бумаги, чтобы только дать все еще любимому мужчине то, что тот хочет. "Все правильно... У нас теперь другая жизнь, другие стремления... Тебе нужна свобода, Том, как и раньше. И ты ее получишь".
Растерянно оглядевшись, Билл не обнаружил ни одной ручки, чтобы наконец закончить этот фарс под названием "брак". Заметив на столике у большого окна блокнот с вензелем гостиницы, Билл поднялся - обычно рядом можно было найти карандаш и ручку, и задел коленом маленький журнальный столик, с которого моментально слетели документы, рассыпавшись по толстому бежевому ковру.
Присев, юноша собрал листы и аккуратно вернул их на стол. Взяв в руки конверт, он почувствовал, что внутри еще что-то есть, и аккуратно тряхнул его. На деревянную поверхность столика упал небольшой листок, в котором Билл с удивлением узнал банковский чек.
- Ч-что?
Брюнет просто отказывался верить в то, что увидел. Слишком свежи были воспоминания о том, каким именно способом Том обманул его, заставив поверить в его любовь. Биллу казалось, что на едва затянувшуюся рану сыпанули соль - так сильна была боль в душе.
Уже не рассуждая и не взвешивая своих решений, Билл собрал присланные мужем бумаги, стараясь не порвать их - так сильно дрожали пальцы - и сложил их в конверт, предварительно вчитываясь в указанный на нем адрес отправителя. Наскоро надев куртку, брюнет вылетел из номера. "В этот раз я не позволю тебе так поступить со мной".
Томас приподнял голову с подушки, сонно моргая - он не мог понять, что его разбудило. Включив небольшую лампу, стоящую на тумбочке возле кровати, он чуть прищурился от яркого света и откинул в сторону толстое стеганое одеяло. Он рассеяно почесал шею, которую щекотали разметавшиеся по плечам черные косички, и надел спортивные штаны и олимпийку - в комнате оказалось очень холодно, и мужчина досадливо чертыхнулся - уже не первый раз он забыл выключить кондиционер.
Едва не врезавшись в стеклянную перегородку и задев ногой стул, противно заскрипевший по ламинату, молодой мужчина добрался до холодильника - горло немилосердно горело, будто Том не пил уже около трех суток. К его разочарованию, на полупрозрачных пластиковых полках не обнаружилось даже минералки. Устало вздохнув, Каулитц закрыл холодильник и направился к чайнику - почему-то организм требовал кофе, несмотря на то, что часы показывали полночь.
Присев на высокий барный стул, Том меланхолично наблюдал за тем, как на встроенном в электрочайник термометре красная линия движется все выше и выше - скоро вода внутри агрегата должна была превратиться в кипяток. Потянувшись к недалеко стоящей коробке с растворимым кофе, бизнесмен усмехнулся - Билл не признавал этот продукт, называя издевательством над настоящими зернами благородного напитка. Том помнил, как иногда его супруг варил настоящий кофе в специальной посуде, название которой он так и не сумел запомнить.
Вспыхнувший по периметру комнаты верхний свет заставил мужчину зажмуриться, глаза привыкли к темноте, и теперь перед его взглядом плавали цветные пятна. Проморгавшись и потерев глаза, Том огляделся - его белая гостиная была пуста. Мысленно дав себе подзатыльник за мнительность, бизнесмен взял со стола чашку и направился в комнату, рассчитывая устроится на диване и посмотреть телевизор - по одному из спортивных каналов должны были транслировать гонки Формулы-1. Поставив чашку на толстую стеклянную столешницу, Том снова дернулся, заметив краем глаза движение, но тут же понял, что всего лишь видел собственное отражение в створках зеркального шкафа. Окончательно уверившись в собственной невменяемости и дерганности, Томас с ногами забрался на диван и попытался найти пульт от телевизора. Оглядевшись по сторонам, мужчина заметил его на тумбе возле арки, ведущей в коридор, и со стоном поднялся - вечер, по его мнению, не удался.
После того, как он смог заставить себя подписать бумаги на развод и вызвать курьера из службы срочной доставки, Том поступил ровно так же, как и раньше - с головой окунулся в работу. Такой активности и прыти от своего начальника подчиненные не ожидали, поэтому досталось буквально всем - мистер Каулитц не желал понимать, что поспеть за ним может только разве что Конкорд. Целый день мужчина занимался делами, стараясь не допускать появления и минуты свободного времени - мысли о том, что он своими руками вчера подписал приговор их браку, угнетала.
В этот раз звук был очень четким, но Том понял, что не успевает - шаги раздались слишком близко. Он едва только успел повернуть голову, поэтому удар чем-то тяжелым пришелся вскользь по виску, но все равно оказался ощутимым - Каулитц не удержался на ногах и свалился на пол, задев тумбу. Тело не успевало за реакциями мозга, и Том промахнулся, попытавшись ударить нападавшего по ногам. Тот ловко отпрыгнул и снова замахнулся какой-то квадратной штукой - это оказалось последним, что увидел Том, а потом наступила темнота.
- Очнулся? - грубым голосом с протяжным тембром спросил он по-английски.
Том не ответил. Он просто разглядывал мужчину, пытаясь оценить собственные шансы, учитывая жуткую головную боль и приступы тошноты.
- Я не собираюсь тебя убивать, - насмешливо сказал мужчина, и Том с внутренней дрожью понял, что у этого человека явно что-то с психикой - выражение простоватого лица было каким-то маниакально-радостным. - Пока. Сначала ты мне расскажешь, что тебя связывает с моим малышом...
- Что? - бизнесмен с трудом разлепил пересохшие губы. - С твоим малышом меня точно ничего не связывает, - Том даже нашел в себе силы на саркастический тон. В следующий момент голубые глаза загорелись нездоровым блеском, и Том почувствовал, как лопатообразная ладонь сжимает его косички, грозя выдрать волосы.
- Заткнись, сука. Что ты делал рядом с моим Билли? Там, в пабе он сел за твой стол... - шипел сталкер, а Том морщился от боли в запрокинутой шее и отвращения от капель слюны, попадающих ему на лицо.
- Твоим Билли? - Каулитц просто не верил в то, что его супруг мог связаться с этим отвратительным экземпляром человечества. - Ты сам ему кем приходишься?
- Заткнись, - Томас почувствовал, как от удара ребром ладони моментально вспухла щека. - Билли мой! Отвечай!
- Отвали, урод! - заорал в ответ Томас, за что тут же был сброшен со стула на пол и получил несколько ударов по ребрам.
- Ты мне все расскажешь, сука! - сталкер уже переставал себя контролировать. Он взял со стола узкую высокую вазу и с размаху ударил ее об стол. В его руке остался острый осколок с рваными зазубренными краями.
- Итак, - маньяк снова заставил парня запрокинуть голову и подставил острый осколок хрустальной вазы к бешено бьющейся голубой жилке на беззащитной шее. - А теперь ты мне ответишь, откуда знаешь Билли.
Томас чувствовал, что еще одна секунда молчания будет стоить ему жизни - голубые глаза напротив были совершенно безумны. Бизнесмен не понимал, зачем этот придурок пытается выпытать у него информацию о Билле, поэтому пытался тянуть время.
- Какая тебе разница. Мы просто знакомы.
- Не зли меня, сука! - острый хрусталь все-таки распорол тонкую кожу, и бизнесмен почувствовал, как по шее потекла горячая капля. "А я так и не сказал Биллу, что люблю..." - мелькнула мысль. Словно в ответ на нее раздался звонок - по ту сторону входной двери кто-то настойчиво давил на кнопку.
- И кто это к тебе пришел? - ужасающе ласковым тоном спросил голубоглазый. - Сейчас посмотрим...
Предварительно заткнув рот Тому кухонным полотенцем, маньяк направился к двери. На камере видеозвонка было почти ничего не видно - гость стоял прямо у двери, и лицо закрывал козырек кепки.
- Не видно... Ладно, может, уйдет... - сталкер сделал шаг от двери, но тут из динамика послышался знакомый миллионам голос.
Каулитц почувствовал, как сердце обвили ледяные щупальца страха, а желудок словно скрутило в жгут - его Билл, его мальчик опять оказался не в то время и не в том месте.
- И после этого ты будешь мне говорить, что вы просто знакомые? - лицо маньяка исказила ярость. - Сейчас мы выясним, почему этот маленький неверный гаденыш пришел к тебе.
Том попытался освободиться от импровизированного кляпа, надеясь успеть предупредить Билла, но из горла вырывалось только сдавленное мычание. Он расширенными глазами смотрел, как сталкер резко открыл дверь, и через мгновение на пол квартиры полетело худое тело.
- Вот и встретились, Билли, - сказал мужчина, а Том вздрогнул от прозвучавшего в его голосе маниакального обожания.
Билл, довольно ощутимо ударившийся об пол, замер, не дыша, а потом резко вскинул взгляд на незнакомого мужчину. Но секундное замешательство сменилось пониманием, от которого волосы на затылке встали дыбом - это тот самый человек, который уже столько времени держал его в страхе за собственную жизнь. Вздрогнув всем телом, Билл медленно сел, стараясь не делать резких движений - он уже знал, что стоящий напротив него человек серьезно болен, и спровоцировать агрессию с его стороны могут любые незначительные на первый взгляд мелочи.
- Ах, Билли, ты меня так разочаровал, - покачал головой сталкер, глядя прямо в неотрывно наблюдающему за ним юноше в глаза. - Я мирился с Йостом, он ведь твой продюсер, да и мы знаем, что он не мешает нам, правда?.. Я простил тебе того гитариста, в конце концов, ты можешь поразвлечься... Но этот... Но этот... Билли, мой малыш, зачем тебе этот скучный англичанин, детка?
Том просто старался не шевелиться, чтобы ненароком не привлечь внимания Билла. Мужчина был уверен, что испуганный юноша может сделать что-то, что окончательно сдвинет мозг этого маньяка, и тогда... Том вздрогнул, настолько ясно перед глазами встала картина нежной белой шеи, перечеркнутой глубокой красной линией.
Билл заторможено моргнул, не понимая, о чем говорит этот ужасный человек, который вот уже столько времени не оставляет его в покое. "Какой еще англичанин? Что за?..". И тут в голове будто что-то щелкнуло, ставя все на свои места. Юноша вспомнил, почему он оказался в этой квартире. Вспомнил, к кому он пришел.
Испуганные и пораженно распахнутые ореховые глаза встретились с глубокими карими, полными тревоги и просьбы простить. Билл судорожно втянул воздух и вскочил на ноги, рванув к мужу, но похожая на кувалду рука, перехватила его за талию и швырнула в мягкое кресло.
- И теперь не говори мне, что вы просто друзья, - прошипел маньяк, плохо скрывая овладевшее им бешенство.
Том чуть прикрыл глаза - Билл все же совершил роковую ошибку. Насколько бы сумасшедшим не был этот урод, вломившийся в его квартиру, но не заметить ужас и тревогу, застывшие на лице брюнета он не мог.
- Билли, ну, пожалуйста, не заставляй меня злиться, скажи, кто он? - ласково, словно разговаривал с ребенком, снова спросил сталкер.
- Что ты так на него смотришь? - взбесился маньяк и, резко подлетев к Тому, со всей силы пнул его в поясницу, заставив зажмуриться от резкой боли. Глухой стон, вырвавшийся у Тома, заставил Билла выйти из оцепенения. Молниеносно поднявшись на ноги, он бросился на сталкера, пытаясь ударить его захваченной со стола пресс-папье, но грузный мужчина, весивший вдвое больше него, с легкостью скрутил ему руки и швырнул на пол, но на этот раз юноша упал совсем рядом с Томом. Не тратя времени даром, Билл вытащил полотенце, освободив рот Тома, но в следующее мгновение снова оказался в другом конце гостиной - маньяк осознал свою ошибку.
- Больной ублюдок! - заорал Билл во всю мощь своих легких.
- Ну, малыш, не надо ругаться, тебе не идет! - ответил сталкер почти нежно, но Том видел, как его пальцы сжались в кулаки.
- Пошел к черту! Какое право ты имеешь лезть в мою жизнь?! Ты мне никто! - у Билла уже, кажется, началась истерика.
Словно в замедленной съемке Том видел, как лопатообразная рука со звонким хлопком приземляется на нежную щеку его мальчика, розовую от гневного румянца, и любимое тело, как перышко, переворачивается, падая с дивана на светлый ковролин.
- Ах ты, тварь! Убери от него руки! - заорал Том, автоматически переходя на родной язык.
- Так ты у нас не англичанин? - сразу же среагировал сталкер.
- Пошел ты, ничтожество! - выплюнул Том, переходя на английский, он хотел, чтобы эту фразу придурок понял.
- Том, не надо, не зли его, - Билл медленно сел и вытер кровь, идущую из разбитого носа. - Он сумасшедший. Преследовал меня в Америке, даже отравить пытался... - он говорил по-немецки, чтобы сталкер не понял, о чем идет речь.
- Замолчи! - заорал маньяк, подскакивая к Тому и приставляя к его горлу знакомый осколок дорогой коллекционной вазы. - Еще слово, сказанное не по-английски, и этот парень умрет.
Билл испуганно замолчал, широко распахивая глаза и дрожа всем телом. Больше всего он боялся, что сумасшедший поклонник просто проткнет этой стекляшкой горло его любимого мужчины.
- Понял?
Брюнет кивнул и тяжело сглотнул. Он просто не представлял, как можно выпутаться из этой ситуации. На данный момент он видел только один выход - нужно было убедить маньяка в том, что Томас не больше чем просто друг.
- Послушай... - начал он дрожащим голосом. - Не совершай ошибки. Он просто мой старый знакомый.
- Билли, солнышко, не надо мне врать, - буквально пропел сталкер, глядя на кумира влюбленными глазами. - Я же вижу, как ты на него смотришь.
- Но это правда. Ты же знаешь, что я немец? - дождавшись кивка маньяка, счастливого от того, что объект обожания вступил с ним в разговор, Билл продолжил. - Мы знакомы с детства. Ходили в одну школу... Я волнуюсь за него, но Том просто друг.
- Я не верю... - сказал сталкер, но в его голосе уже чувствовалось сомнение.
Том ничего не мог с собой поделать - даже не смотря на то, что к его горлу был приставлен кусок смертельно острого стекла, краешек губы дернулся, до того мужчину обрадовали слова любимого мальчика о том, что чертов американец не поднялся выше ранга "друг".
- Не надо, опусти стекло, - Билл даже смог чуть улыбнуться, надеясь усыпить бдительность преступника.
Сталкер хмыкнул, но отпустил Тома, убирая осколок от его шеи. Том судорожно втянул воздух, чувствуя, как сердце чуть успокаивает свой ритм.
- Отпусти Тома, пожалуйста, - ласково продолжил Билл. Но, кажется, он переоценил силу своего обаяния - маньяк моментально взбесился и рванул к юноше, хватая за лацканы кожаного жакета.
- Думаешь, проведешь меня?.. - орал он прямо в лицо певца, а Билл с ужасом почувствовал, что из внутреннего кармана выпали аккуратно свернутые листы бумаги. Встретившись взглядом с бледно-голубыми глазами нападающего, молодой парень понял - надежды на то, что произошедшее осталось незамеченным, нет.
- Это что у нас такое? - сюсюкающим тоном произнес маньяк, становясь похожим на гигантскую серую жирную крысу. Отшвырнув Билла в противоположную от Тома сторону, он поднял бумаги, стараясь прочитать написанный текст.
- Тарабарщина на немецком, - с досадой пробормотал он, а Билл облегченно выдохнул. Это не осталось незамеченным.
- Что тут написано? Тут стоят ваши имена.
- Это... долговое обязательство, - Билл готов был прыгать от счастья, когда услышал такую удачную ложь от Тома.
- Это правда? - недоверчиво спросил сталкер у Билла.
- Да, там даже чек есть, - юноша подхватил подкинутую бизнесменом идею.
Маньяк внимательно рассмотрел банковский квиток и присвистнул.
- То есть ты должен этому немцу почти три миллиона долларов?
- Да, - кивнул Билл, надеясь, что затуманенный мозг преступника примет все за чистую монету.
- И откуда у тебя такие деньги? - бдительно спросил он у Каулитца.
- Видел супермаркет возле аэропорта? "NatFooD"? - Томас попытался сесть поудобнее, что было непросто, учитывая тот факт, что руки были связаны за спиной, а ребра ныли от ударов. - Я владею сетью таких магазинов.
Том увидел, как в глазах его мальчика промелькнуло удивление, и про себя улыбнулся.
- И что же это за долг?
- Когда мой отец умер, выяснилось, что за ним числился огромный долг в налоговой сфере, - Билл пожал плечами. - Томас меня выручил.
Сталкер задумчиво переводил взгляд с Билла на бизнесмена и обратно, юноша замер в ужасе - на одутловатом лице расцвела гадкая улыбка.
- Я вам не верю.
Через десять минут Билл оказался в том же положении, что и его супруг - руки и ноги были туго перевязаны порванными простынями, только сидел он не на жестком полу, а на диване. Маньяк же методично обыскивал квартиру Тома.
Билл наблюдал за его перемещениями, не смея издавать ни звука. Он видел, что Том нервничает, а значит, в комнате было что-то, что могло рассказать правду об их отношениях. Пальцы Тома сжались в кулаки до побелевших костяшек, когда сталкер скрылся в его спальне. Яркие карие глаза обреченно закрылись, и внутри Билла все оборвалось, когда из-за стенки послышался низкий угрожающий рык. Поймав взгляд Тома, Билл побледнел. Одними губами, почти беззвучно мужчина прошептал:
- Прости.
- Значит, только друзья? - маньяк вернулся в комнату, держа в руках большую фотографию. Билл прикрыл глаза, стараясь не дать воли подступившим слезам. Он даже не мог сказать, от чего плачет - от страха или от боли разъедающих душу воспоминаний. На глянцевом снимке он робко и влюбленно смотрел на серьезного молодого мужчину, который аккуратно надевал на его палец красивое обручальное кольцо.
- Значит, решили меня обмануть, - сталкер, казалось, веселился. - Теперь посмотрим, что это за бумаги такие...
Совершенно не обращая внимания на пленников, сумасшедший сел на диван и включил ноутбук, выходя в интернет - Билл вздрогнул, догадываясь, что преследователь собирается перевести текст на английский.
- Так, посмотрим... - толстые пальцы медленно, буква за буквой, набирали незнакомые слова, и юноше казалось, что с каждым щелчком их с Томом время уходит, как песок.
Черты одутловатого лица исказились гримасой какого-то отвращения и ярости - Билл зажмурился, понимая, что такая новость способна спровоцировать маньяка на убийство.
- Что это значит? Брак?... Ты, бл*, замужем? - он вскочил с места, подлетая к Биллу и одним движением вздергивая его на ноги. - Говори!
- Отпусти его, урод! - Том безуспешно дергался, пытаясь освободиться от пут, но полоски ткани не поддавались, все так же до боли стягивая ноги и руки и не давая толком пошевелиться.
- Говори! - орал маньяк прямо в испуганное лицо своей жертвы, на слова Томаса он даже не обратил внимания. Его лицо, казалось, расплавилось, как пластилин, и теперь мало напоминало человеческое, белки глаз налились кровью, а сосуды полопались.
Отшвырнув беспомощного певца на пол, сталкер снова схватил осколок вазы и приставил его к горлу Тома.
- Если не скажешь мне правду, от твоего предполагаемого мужа останутся одни кровавые ошметки! - Том вздрогнул, чувствуя, как острое стекло царапает кожу. В этот раз руки маньяка дрожали от бешенства, и молодой бизнесмен уже не был уверен, что тот контролирует собственные движения. Лицо Билла стало белее полотна, и он перевел взгляд на Томаса. Юноша не знал, как поступить - любой вариант ответа мог оказаться смертельным для его мужа. Карие глаза смотрели на Билла с каким-то непонятным чувством, а потом закрылись, когда маньяк надавил осколком, и острый край вспорол кожу, а Билл буквально ощутил то тепло, которое распространяла скользящая по шее алая капля.
- Говори, иначе я перережу этому недоноску артерию... - шипел сталкер, но Билл не мог ничего ответить, его губы дрожали, а дыхание сбилось от страха и осознания того, что по его вине Тому причиняют боль.
- Все, ты меня достал! - Резко дернув Тома за волосы, маньяк заставил его сильно запрокинуть голову, так, что судорожно двигающийся кадык резко выделился под смуглой кожей. Билл видел, как на тонких бесцветных губах появилась торжествующая усмешка, а потом лопатообразная ладонь чуть отвела осколок с намерением всадить его в беззащитное горло. "Боже, только не Том!.."
- Ты сам так решил... - сталкер кинул взгляд на брюнета, и Билл не выдержал:
- Да! Да! Он мой муж!
Рука остановилась, и через мгновение Том уже был снова на полу - все еще в опасности, но не так близко к краю, как еще мгновение назад.
- Муж, значит... - сталкер на удивление спокойно отреагировал, но, поймав сумасшедший взгляд голубых глаз, Билл понял, что все оказалось еще хуже, чем он ожидал - кроме маниакального желания обладать он заметил жгучую ревность. - И почему я не видел его рядом с тобой до этого? Я наблюдал почти двадцать четыре часа в сутки. Где же ты был, муженек?
Том уже собрался ответить, и, судя по его виду, отнюдь не по делу, но его опередил Билл, желанием которого было только одно - каким угодно способом выгородить любимого мужчину.
- Мы расстались еще три года назад. А сейчас готовим бумаги на развод, - быстро, пока Том не успел опомниться, проговорил юноша.
- И почему вы расстались? - вкрадчивым тоном, от которого пошел мороз по коже, спросил сумасшедший.
- Я... - начал Том, но Билл, с удивлением увидев в глазах своего супруга боль, снова перебил его.
- Я бросил его и уехал в Америку.
Билл украдкой кинул взгляд на Тома, который, казалось, борется сам с собой. Юноша не понимал, что происходит с Каулитцем - того словно подменили. "Ты не видел его три года" - напомнил ему внутренний голос - "У него было время стать другим". С точки зрения Билла, поведение Томаса не поддавалось объяснению, тот мужчина, которого юноша знал, никогда не позволял так легко читать собственные эмоции. "Да чего уж таить, я думал, он и испытывать-то их не умеет". Сейчас же Билл видел в кофейных глазах своего почти бывшего мужа боль и... вину?
- И что же он такого сделал, что ты его бросил? - глаза сталкера горели желанием убить того, кто посмел создавать неудобства его идолу.
- Я был плохим мужем, - спокойно сказал Том, глядя прямо в глаза своему мальчику. Билл вздрогнул, во все глаза смотря на человека, который до этого ни разу искренне не признавал себя виноватым. "Даже тогда, в аэропорту...".
Тому уже было все равно, что сталкер с ним сделает, мужчина где-то глубоко внутри ощущал, что последние три года его жизни прошли в ожидании именно этого момента, когда, глядя прямо в глаза Биллу, он сможет сказать о том, насколько он сожалеет... и как благодарен мальчику за то, что тот заставил его измениться.
Билл с ужасом посмотрел на Тома, гадая, что произошло с мужем - Том всегда был проницателен и четко видел намерения людей. "Неужели он не понимает, что своими словами буквально провоцирует этого придурка?!".
"Не всегда ты был для меня плохим..." - подумал брюнет, не в силах наблюдать за тем, как всегда сильный и невозмутимый мужчина, ни разу не позволивший на его глазах показывать свои истинные чувства, так открыто демонстрирует свою беззащитность. Билл просто скользил взглядом по правильным чертам любимого лица, и ему до покалывания в кончиках пальцев хотелось дотронуться до чуть смуглой кожи.
Сталкеру не понравилось то, с какой неосознанной нежностью певец смотрел на немецкого бизнесмена, и он буквально зарычал, хватая Билла за руку и отшвыривая подальше от Тома. Каулитц с болью и страхом наблюдал за тем, как жуткие клешни этого бугая смыкаются на тонких нежных запястьях, и клял себя за беспомощность. Раньше он сам причинял Биллу боль, а теперь еще и от других защитить его не может. В судьбе Билла Каттермана он сыграл роковую роль.
Билл понимал, что сам выдает свое истинное отношение к Тому, поэтому собрал оставшиеся силы и надел маску безразличия на лицо.
- Так он действительно был плохим мужем? - сталкера, казалось, уже ничего не может остановить. Он с неподдельным интересом уставился на певца, ожидая ответа.
- Нет, - юноша постарался принять вид пресытившейся этой жизнью звезды. - Я бросил его, потому что Том запрещал мне выступать, а я так мечтал стать знаменитым.
Том вскинул на юношу взгляд, в котором можно было прочитать так много, но у Билла и мгновения не было на разгадку тайн своего мужа.
- Не верю, - с сомнением в голосе сказал сталкер.
"Какой, бл*, подозрительный!" - выругался про себя Билл.
- Том ужасный собственник, хотел, чтобы я сидел дома и не высовывался на сцену, чтобы принадлежал только ему одному, - Билл манерно откинул волосы со лба. - А я хотел славы! Поэтому и сбежал в Америку, Том туда поехать не может, ему визу не дают.
Юноша продолжал вдохновенно врать, с удовлетворением наблюдая, как постепенно в бледно голубых глазах тает недоверие, и появляется слепое обожание. Билл чувствовал, как от омерзительного мужика исходят волны похоти, и молился, чтобы Том этого не заметил. По поведению своего мужа Билл понял, что безучастным бизнесмен не останется, но и в случае чего защититься не сможет - его сильное тело все еще туго стягивали самодельные веревки.
- Правильно, он тебе недостоин... - снова засюсюкал маньяк, приближаясь к Тому. - Ты просто не можешь принадлежать этому выродку, - глаза сталкера загорелись жаждой расправы. - Хочешь, я его убью?
- Нет! - выкрикнул юноша, а маньяк только ухмыльнулся, но все же оставил Тома в покое.
Билл не знал, что же делать дальше. Кажется, он все же ошибся, выбрав именно такую линию поведения - сталкер теперь точно не освободит Тома. "Нужно было врать..." - думал юноша, наблюдая за тем, как маньяк мечется по гостиной, то и дело дергая себя за пегие пряди волос, придавая себе классический вид пациента психиатрической клиники. Том тоже наблюдал за сталкерм, но взгляд его был другим - молодой бизнесмен выискивал у вломившегося в его квартиру сумасшедшего слабые стороны. Теперь, когда туман в голове рассеялся, а боль от удара притупилась, Том начал думать, как выбраться из этой ситуации... или хотя бы вытащить Билла.
- В Америке наш брак не считается действительным, а в Европу я не собирался возвращаться, - пожал плечами Билл. Это было правдой лишь отчасти. Помимо того, что их брак на другой стороне океана уже не играл какой-либо роли, в глубине души юноша все же не хотел окончательно рвать нити, связывающие с любимым, но не любящим его мужчиной. - Но сейчас Йост хочет завоевать и европейский музыкальный рынок.
- Мне не нравится твой продюсер, - пробурчал сталкер, снова подходя к Биллу, из-за чего Том напрягся, словно тетива лука. - Когда ты будешь моим, я не позволю тебе с ним работать.
- Ч-что? - Биллу казалось, что он попал в какой-то сюрреалистический кошмар, поведение этого придурка вообще не поддавалось логике.
- Ну, что ты, малыш, - огромная клешня погладила его по щеке. - Сейчас мы избавимся от твоего муженька, а потом уедем на острова, где никто никогда нас не найдет. Я тебя так люблю, Билли... - юноша отчетливо видел, как в маленьких голубых глазах появились слезы. Это напугало Билла больше всех угроз и ударов - такие эмоциональные перепады делали поведение сталкера абсолютно непредсказуемым.
- Любишь? - переспросил Билл. Эти слова его, конечно, волновали, но не так сильно, как угрозы в сторону связанного супруга. Но акцентировать внимание на Томе он не стал, надеясь заговорить сталкера. - Да ты меня отравить пытался!
- Билли, малыш, - голос был омерзительно ласковым, а толстые пальцы неаккуратно вплелись в длинные пряди. - Ну, ты же сам виноват, разве не помнишь? Игнорировал мои звонки, не принимал подарки, а потом еще и связался с этим гитаристом...
Том метнул на Билла непонятный взгляд, в котором тот прочел знакомое по прежним временам собственничество, и еще что-то вроде разочарования. Это больно кольнуло Билла, принявшего все на свой счет. "Значит, только тебе все можно, да?".
- Но я тебя простил, ты же бросил этого Тима... - маньяк поцеловал Билла в висок, а юноша воспринял это как контрольный выстрел.
- Так ты встречался с другими, когда все еще был замужем? - брюнет даже опешил от такого тона.
- Не думаю, что Тома это волнует, - его голос был довольно спокойным, и Билл гордился тем, что все же смог скрыть нотки обиды и вызова на почти бывшего мужа. Юноше вдруг вспомнилось, как тогда, почти два с половиной года назад в доме, когда-то бывшем их семейным гнездышком, трубку взял парень, который имел право спрашивать у его мужа, ждет ли тот звонка.
Том все так же смотрел в пол, и Билл окончательно убедился, что мужчина осуждает его за то, что происходило в Америке. "Но какое право ты имеешь на это?".
- С чего ты так решил? - американец все так же ожидающе смотрел на юношу, словно пес, только и ждущий команды "фас". Такие резкие смены настроения вводили Билла в ступор, еще раз напоминая, что человек перед ним серьезно болен.
- Он живет своей жизнью, у него довольно скоро появилось новое увлечение после моего отъезда в Америку, - Билл делано безразлично пожал плечами, не сумев удержаться от упоминания о моменте, который в очередной раз заставил его сердце развалиться на части, а Том, наконец, вскинул голову.
- Кажется, твой муженек не согласен с этим, а? - насмешливо сказал сталкер. - Даже вон вашу фотографию в спальне держит...
Билла словно током ударило - до этого момента странность ситуации ускользала от него. "А действительно, почему он поставил нашу свадебную фотографию на видном месте, туда, где находился каждый день?". Казалось, что Том услышал мысли Билла, и опустил взгляд, но через мгновение поднял кофейные глаза на юношу и просто чуть грустно усмехнулся, будто признавая правоту маньяка.
- Что молчишь? - сталкер, наконец, отлип от брюнета и подошел к бизнесмену, несильно пнув его носком кроссовка.
- А что я должен сказать? - довольно спокойно для всей сложившейся ситуации спросил Том.
- Тебе, правда, Билл не нужен? - с интересом спросил мужчина, а Билл буквально взмолился, чтобы Том догадался ответить "не нужен", сейчас он просто жаждал услышать именно эти слова от своего мужа.
Но Том только усмехнулся уголком рта и, посмотрев Биллу в глаза, сказал:
- Это не имеет значения. Билл должен жить так, как считает нужным. Если он решил, что рядом со мной быть не хочет... что ж, это его право, и настаивать я не буду.
Билл от слов супруга впал в натуральный ступор - такого от всегда властного, даже жесткого супруга он не ожидал услышать никогда.
- Хватит тут рассуждать! - рявкнул сталкер. - Ты его хочешь?
- Я хочу, чтобы он хотел меня, - ответил Том, кидая на супруга взгляд, от которого вспыхнули щеки.
Билл поразился, что реакция его тела на Тома совершенно не изменилась за прошедшие годы - его все так же смущало и неимоверно волновало, что этот мужчина хочет его. Перед глазами сразу же всплыли воспоминания трехлетней давности - шорох постельного белья, прерывистое дыхание, влажная гладкая кожа под пальцами, громкие стоны и ощущение принадлежности. Сколько раз за годы разлуки он вспоминал все это, и было невероятно больно от осознания, что это время больше никогда не повторится. Билл был благодарен Йосту за то, что тот всегда чутко улавливал наступление вот такой меланхолии у своего подопечного, и тотчас же заваливал работой так, что думать становилось совершенно некогда.
Билл был уверен, что время, проведенное в шоу-бизнесе, навсегда отучило его краснеть и смущаться. Прикосновения, взгляды и недвусмысленные предложения он привык пропускать мимо ушей, не акцентируя внимание на этом, слишком уж часто такое происходило в его жизни. Мужчины, которых красота Билла притягивала, как мощный магнит, ни разу не смогли вогнать юношу в краску, хотя порой их замечания выходили за все рамки приличия и здравого смысла. Даже Тим, с которым Билл все же решился на отношения, никогда не мог заставить сердце певца биться чаще. А Том... Он не видел его три года, прожил за это время целую жизнь, а все так же краснел под его взглядом, будто остался все тем же робким мальчиком.
- А развода ты хочешь? - сталкер пристально смотрел на Тома. Билл понял, что теперь его мужу точно не освободиться - из разряда бывших любовников тот в его глазах поднялся в ранг "соперник".
Том на секунду отвел взгляд, словно решаясь на что-то, а потом ореховые глаза попали в плен таких любимых темно-карих.
- Нет.
Том смотрел в ореховые глаза своего мальчика, блестящие от накативших под влиянием эмоций слез, и чуть улыбнулся. Он знал, что подвергает себя опасности, но то, что теперь Билл знает о его желании не разрывать с ним брак, казалось ему куда более важным, чем собственное благополучие. Юноша смотрел на него, словно не веря, и бизнесмен едва заметно кивнул, пользуясь замешательством сталкера, переводящего взгляд с одного своего пленника на другого. И в сумасшедших голубых глазах разгоралось какое-то новое понимание.
Губы Билла дрожали, а дыхание сбилось, он смотрел на своего мужа и не верил, что эти слова все же были произнесены. Три года он гнал от себя мысли о том, что, возможно, когда-нибудь его суровый супруг все же поймет, что так беззаветно любящий его мальчик что-то значил в его жизни. Билл знал, что это всего лишь его мечты, которые всегда имели чуть горьковатый привкус, поскольку юноша знал - они несбыточны. Но, как оказалось, его желание оказалось вполне реальным - вот он, его любимый жестокий мужчина, все же признал, что юноша ему нужен, и, глядя в кофейные глаза, брюнет видел, что муж руководствуется чем-то более глубоким, чем выгода. С их последней встречи в аэропорту одной из африканских стран, Биллу покоя не давали последние слова супруга. "Ты мне дорог" - сказал тогда Том, а Билл уехал, ответив, что этого слишком мало. И только небо знало, сколько раз его душу терзали сомнения, правильно ли он поступил, оставив на другом континенте единственного, как он был уверен, кому смог отдать свое сердце и тело.
Да, в Америке он не жил, как монах, хотя по сравнению с остальными звездами шоу-бизнеса вполне мог таковым считаться. Сталкер упомянул про его роман с гитаристом довольно известной в Штатах кантри-группы, Тимом Моргеном, и Билл не собирался даже перед Томом делать вид, что этого в его жизни не случалось.
- Билл, я... многое понял, - Том решил все же попытаться сказать самые нужные слова.
- Замолчи! - в голосе сталкера появились отчетливые истерические нотки, а толстые пальцы, судорожно дергающие неаккуратные пряди сальных волос, тряслись, словно у больного тремором.
Билл смотрел на своего мужа, пытаясь понять, что же хочет сказать ему взгляд кофейных глаз, но тревога, что вот сейчас маньяк может одним движением отнять жизнь у кого-то из них, заставляла спускаться с небес на землю.
- Мне надо подумать, - прохрипел сталкер и ушел в кухню, прихватывая со столика бутылку с каким-то спиртным напитком и свадебную фотографию, взятую из спальни Каулитца.
Оба пленника наблюдали за тем, как мужчина, едва не промахнувшись, опустился на высокий барный стул, поставил перед собой фигурную бутылку с коньяком и, уперевшись локтями в столешницу, запустил пальцы в растрепанную прическу. Потом он неудачно схватил со стола стакан из тонкого стекла, которое незамедлительно лопнуло в его лапище, словно было эфемерным, и только со второго раза смог открыть спиртное, ободрав себе все пальцы.
С внутренним содроганием певец наблюдал, как маньяк переливает содержимое бутылки в собственный желудок. Билл опасался, что алкоголь окончательно сорвет тормоза у этого типа, и тогда им с Томом уже никто не поможет.
- Билл, он тебе ничего не повредил? Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Том, а юноша перевел на него пораженный взгляд. Карие глаза изучали украшенное синяками лицо, потеки крови на виске, стянутые за спиной руки - мужчина довольно ощутимо пострадал от встречи с маньяком.
- Со мной все хорошо, - едва слышно ответил Каттерман. - А ты как?
- Жить буду... может быть, - невесело усмехнулся бизнесмен.
- Том, как он оказался у тебя дома? - юноша, наконец, смог достаточно сосредоточиться, чтобы задать действительно важный вопрос. Хотя сейчас ему больше всего хотелось спросить совсем о другом...
- Тогда в баре я забыл ключи от квартиры на столике, поэтому и вернулся, - мужчина чуть улыбнулся. - И встретил тебя. Видимо, этот тип следил за тобой, увидел, что мы разговаривали, и прикарманил ключи. А сегодня я проснулся от шороха, ну и потом получил по голове.
- Прости... - Билл закусил губу в отчаянии. Он за последнее время, можно сказать, смирился с тем, что такое в его жизни едва ли не норма, но от того, что теперь сталкер добрался до человека, причинив боль которому, мог просто убить юношу, Каттерман чувствовал себя абсолютно беспомощным.
- За что? - бизнесмен удивленно наклонил голову. - Ты не виноват, что у этого парня крыша поехала. Как давно он за тобой гоняется, и что это за история с отравлением? В прессе об этом не писали... - Том закрыл рот, поняв, что проболтался. В глазах своего мальчика он прочитал искреннее изумление, но Билл отвел глаза и ответил на сам вопрос, сделав вид, что не заметил оговорки мужа.
- Достаточно, уже полгода точно есть. А отравление... Я тогда в доме Дейва жил, - юноша предпочел не заметить, как напрягся Том. - И однажды заказанная в ресторане еда едва не стала для меня последним ужином в жизни, - Билл посмотрел прямо в глаза супругу, подчеркивая важность своих слов, - Том, он сумасшедший, абсолютно непредсказуемый, а ты только злишь его. Он запросто может убить тебя.
Том понимал, что юноша прав, но, честно говоря, его куда больше сейчас волновало другое - понял ли Билл, что его чувства к нему изменились. Больше всего на свете бизнесмен хотел сказать Биллу такие простые, но важные слова... Но он боялся. Боялся, что брюнет, так часто снившийся ему по ночам, не примет его слова всерьез. Это невероятно больно - любить воспоминание. Но знать, что Билл больше ничего к нему не чувствует, будет еще больнее. Мужчина не хотел терять фантом той любви, которую когда-то дарил ему его нежный мальчик.
- Том... - юноша все же не мог удержаться, ведь , кто знает, может это была его последняя возможность задать мужу вопрос. - Ты сказал, что не хочешь развода... Это... правда? - его дыхание сбилось от волнения, но он все же нашел в себе решимость продолжать смотреть любимому мужчине в глаза.
- Правда, - казалось, что Том абсолютно спокоен, но юноша не знал, что внутри у него все сжимается от страха и волнения. Разочарованного взгляда своего мальчика он боялся больше любых угроз маньяка.
- Но... - Билл даже растерялся от твердого тона мужа, в котором угадывалась абсолютная уверенность и правдивость. - Почему?
- Потому что брак с тобой - это лучшее, что случилось в моей жизни, - просто и как-то обыденно сказал Том, и это отсутствие трагизма и пафоса заставило Билла понять, что эти слова для мужа не просто признание, а... единственно возможная правда. Правда, которую он принял, в которой не сомневался.
- Том, - голос юноши дрожал, а в глазах стояли слезы. Столько лет он ждал, когда любимые губы произнесут это, и теперь чувствовал себя, будто во сне - хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что услышанное сейчас реально.
- Подожди, - прервал его муж. - Я хочу успеть сказать тебе так много. Черт, готов сказать спасибо этому придурку, если бы ты не был связан, то сейчас убежал бы, - Том тихо рассмеялся, а Билл болезненно свел брови - легкомысленное отношение к происходящему со стороны Тома казалось ему диким. - Билл, когда ты уехал... Я не знал, что мне делать дальше. Пробовал спастись работой, но в итоге свалил все дела на Георга, а потом и вовсе потерял пост, - увидев неверящий взгляд супруга, Том кивнул, подтверждая только что сказанное. - Билл, я все рассказал отцу. Честное слово, я так боялся, что он откажется от меня после этого, - мужчина отвел взгляд, вспоминая тот ужас, с каким ждал приговора от одного из самых значимых в его жизни людей. Билл же грустно улыбнулся - он слишком хорошо знал, что сильная любовь прощает все. Знал, потому что любил Тома не меньше, чем его отец. - Но он не прогнал меня, только... Он, кажется, до сих пор скучает... по тебе. Я продал акции компании, собрал вещи и уехал в Лондон.
- А... дом? - с языка едва не сорвалось "наш". Тот звонок и мужской голос в трубке не давали ему покоя уже больше двух лет.
- Тоже продал, я не мог там находиться, да и жалко стало, что такой особняк пропадает, находясь в собственности того, кто не в состоянии иметь нормальную семью, - такое прямолинейное обвинение самого себя было невиданным для Тома. Юноше казалось, что сейчас рядом с ним находится двойник его мужа - похожая внешность, но совершенно иное содержание. - Зато теперь там обитает чудесная семья.
- Ты сам занимался продажей? - несколько вяло удивился Билл. Слишком много впечатлений было за этот день.
- Да, - кивнул Том. - Хотелось, чтобы в нашем доме поселилась действительно любящая семья, а не просто какие-то посторонние люди, заплатившие деньги за здание. Ты столько труда вложил, чтобы сделать дом уютным, - Билл судорожно вдохнул, воспоминания о том времени были сладостно-болезненными. - Мария и Карл оказались очень милыми людьми и родителями двух очаровательных близняшек Кэтти и Лэтти, а также трех взрослых уже сыновей - Алекса, Андре и Тома.
- Тома? - переспросил певец.
- Да, - кивнул бизнесмен, улыбаясь. - Мне даже радостно тогда стало. Раз я не смог стать счастливым в этом доме, так хоть пусть другому Тому повезет.
Билл смотрел в противоположную стену, словно не видя ничего перед собой - в груди образовалось пустое пространство, заполненное раньше щемящей тоской. Как бы не уговаривал себя юноша, но знать, что Том так скоро привел кого-то в их дом, было очень больно. А теперь... теперь Билл знал, что их семейное гнездышко значило для мужа не меньше, чем для него.
- Да, теперь я занимаюсь торговлей экопродуктами, - кивнул Каулитц, и юноша поразился, насколько, по-видимому, воодушевляла мужа такая сфера деятельности. - Мои супермаркеты уже образуют довольно большую сеть.
- И это все за три года? - Билл ничего не мог поделать - трудолюбие и упорство мужа его восхищали.
- Да. Ты, впрочем, тоже без дела не сидел, - Том по-доброму усмехнулся. - Я, когда впервые увидел твое фото на обложке, подумал, что у меня начались галлюцинации. Как так получилось, что ты стал петь? Честно, я раньше никогда даже не слышал, чтоб ты напевал хотя бы в ванной.
Билл чуть покраснел - разговоры о том, как они жили раньше, все еще заставляли Билла теряться.
- Это все Девид. Когда мы приехали в Америку, я, как и планировалось, работал его переводчиком и личным помощником, даже не предполагая, что когда-то выйду на сцену. Но Йост просто невероятный человек - он очень быстро зажигается, когда ему в голову приходит идея, добивается того, чтобы она стала успешной... и теряет к ней интерес, - юноша улыбнулся, вспомнив о старшем друге. - Так, в какой-то момент ему надоела торговля золотом, и он продал бизнес, получив просто космическую сумму от арабов, которые были просто счастливы избавиться от удачливого соперника, и решил вложиться в какой-нибудь проект в сфере шоу-бизнеса. Достаточно долго, ну, по меркам Дейва, конечно, ничего подходящего не находилось, и он решил поискать таланты "из народа", так сказать. И попросил меня написать песню, он знал, что я часто пишу стихи. На одном из прослушиваний я пожалел пришедшую на отбор девушку и попытался помочь ей, встал у микрофона и спел припев собственной песни. С тех пор Девид от меня не отставал.
- Так тебе не нравится этим заниматься? - Том внимательно слушал своего супруга, стараясь не думать о том, что этот Девид, судя по всему, очень близок юноше.
- Нет, что ты, я люблю петь, - покачал головой Билл. - Это здорово, когда твои песни слушают другие люди, и им нравится. Но вот сама звездная жизнь... Дейв ограждает меня по максимуму, но, к сожалению, есть вещи, которые он не может предугадать. Например, вот этого, - Билл кивнул в сторону сталкера.
- А этот Девид... Ему еще не надоел его проект?
- Нет, - как-то возмущенно ответил Билл. - Как он говорит, остались еще непокоренные материки.
- Ничего себе размах, - пораженно прошептал Том.
- Не уверен, что выдержу, - фыркнул Билл. - Особенно, учитывая, что за мной уже сейчас гоняются всякие маньяки.
Они несколько минут сидели в полном молчании. Каждого угнетала мысль, что порознь они прожили каждый свою жизнь, и теперь между ними осталось так мало точек соприкосновения. "Как много я упустил" - одна мысль, которая сейчас крутилась у обоих.
- Билл? Я хотел сказать тебе кое-что... - голос Тома звучал необычно. Билл перевел взгляд на мужа и застыл - в кофейных глазах стоял самый настоящий страх. - Билл, я... люблю тебя.
Воздух застрял в легких, а сердце сбилось с ритма, будто тоже не могло понять, не послышались ли ему эти слова. В глазах потемнело, четко он видел только знакомое и любимое лицо, которое сейчас было очень бледным.
- Я знаю, что не имею права даже говорить тебе таких слов, но... мне хотелось, чтобы ты знал, насколько сильно я сожалею о том, что тогда не смог понять, какое сокровище находится совсем рядом со мной.
- Т-том...
- Прости меня, Билл. Прости за то, что сделал так больно, - юноша отчетливо видел слезы, сверкавшие в любимых глазах.
- Том, не надо... - Биллу было невыносимо больно, только вот он не знал, от чего больше - от того, что болезненные воспоминания разрывали едва затянувшиеся раны в его душе, или от того, что любимому тоже было больно.
Едва не вывихнув руки, он сумел перекинуть их через спинку стула и подался вперед, болезненно приземляясь коленями на твердый пол. Том едва успел подставить плечо, чтобы Билл не ударился головой о стену.
- Билл, зачем? Тебе же больно.
- Том, подожди... - лицо юноши было очень близко. - Это правда?
- Да, - Том кивнул, не в силах оторвать взгляда от любимых черт, снившихся ему ночами. - Я знаю, что это уже ничего не изменит. Только, прости, я эгоист, но мне хотелось бы думать, что иногда ты меня вспоминаешь...
- Том, - Билл чуть склонился, ловя взгляд ярких глаз. - Я никогда не смогу забыть тебя.
Обоих заставил вздрогнуть жуткий грохот - сталкер, уже еле державшийся на ногах, стоял в дверном проеме, привалившись к косяку, и пытался сфокусировать взгляд на своих жертвах. Он оглядел Тома, чуть приподнявшегося, чтобы загородить собой юношу, и Билла, который испуганно прижался к бизнесмену, неосознанно ища защиты.
- Ты... - он ткнул пальцем в направлении Билла. - Никогда не будешь моим... - маньяка ощутимо мотнуло в сторону. - Но и ему я тебя не отдам, - взгляд безумных голубых глаз остановился на Томасе.
Томас ощущал ужасающую беспомощность - связанные руки не позволяли ему сопротивляться, не давали помочь Биллу, защитить... Маньяк поднял юношу на ноги и методично проверил все узлы, не давая юноше ни малейшей надежды на то, что тот все-таки сможет ослабить путы. Том дернулся, когда сталкер потащил певца в кухню, но говорить что-либо не решился, поскольку невменяемый вид преступника лучше всяких угроз говорил о том, что любой лишний писк может стать для обоих последним.
- Я думал, ты просто маленький мальчик, развлекаешься, - приговаривал сталкер каким-то по-детски обиженным тоном. - Думал, что ты на самом деле послушный хороший мальчик. А ты... Ты оказался точно таким же, как все остальные красивые мальчики. Изменял мужу... А я еще думал, что ты можешь быть мне верен... - за мыслью маньяка было невозможно уследить, но одно Томас понял точно - Билла в живых сталкер оставлять не собирается. Мужчина задергался, пытаясь ослабить стягивающие запястья самодельные веревки, но ткань не поддавалась, Том только чувствовал, что стертая кожа начинает кровоточить, а руки освободить не удается.
Тем временем, сталкер заставил Билла сесть на пол и прочно привязал его к никелированной ножке барной стойки. Билл сидел, опустив глаза, он не знал, что следовало сейчас делать. Криками не поможешь, только можно еще больше вывести этого придурка из и так шаткого душевного равновесия. Вырываться тоже было бесполезно, из такого, как этот маньяк, можно было скроить троих Биллов, и еще бы осталось. К тому же, юноша боялся, что основной целью сталкера стал Том, и злить мужчину, провоцируя агрессию, не хотелось.
Преступник подошел к Тому и намеренно резко дернул за связанные руки, едва не заставив взвыть от боли в суставах неестественно выгнутых рук. Но, поняв, что его ведут в кухню, бизнесмен почувствовал облегчение - быть рядом с юношей было куда спокойнее, хотя он и не мог ему помочь.
- Билли, ты меня разочаровал, - покачал головой сталкер и допил остатки спиртного прямо из бутылки, пренебрегая стаканом. В бледно-голубых глазах появились слезы от жжения в горле, и следующие слова были сказаны сиплым голосом.
- Но я все равно не отдам тебя ему! - маньяк ткнул пальцем в Тома. - Ты должен был быть моим...
- Стой! - Билл испугался. По его мнению, подобная речь могла предшествовать только особо жестокой расправе с литрами крови и кусками тел в ванной. - Если хочешь, я буду с тобой. Поедем на острова, будем там совсем одни... - Билла едва не стошнило от представленной картины, но сейчас он был готов на все, чтобы спасти жизнь. Им обоим.
- Нееет, - протянул маньяк жалостливо, в его глазах светилось безумие и вселенское разочарование. - Ты всегда будешь принадлежать ему, - он ткнул пальцем в бизнесмена, выражение лица сменилось на брезгливое. - Но ты ему изменил, поэтому должен умереть. Ты не должен был нарушать свое слово...
Юноша вздрогнул от этих слов, прозвучавших приговором, но мимолетно порадовался, что слова о смерти относились только к нему. "Тома он не тронет..."
- А ты, - стакер снова вперился взглядом в бизнесмена. - Ты умрешь, потому что посмел отобрать у меня моего Билли.
Билл в ужасе зажмурил глаза, не желая верить, что Том пострадает по его вине. "И зачем я согласился на эту чертову поездку?!.."
Том, которого ощутимо трясло еще после фразы о том, что Билл умрет, напрягшись, придвинулся к юноше, желая хоть немного ободрить его своим присутствием, хотя и не был уверен, что сможет, учитывая, что сам когда-то поступил с мальчиком почти так же жестоко. Но тонкое тело прильнуло в ответ, и сердце будто погладили чем-то теплым и мягким. Билл все еще неосознанно хотел быть ближе.
Маньяк вышел буквально на несколько секунд, а потом вернулся, держа в руках две арафатки, вытащенные из шкафа Томаса. Бизнесмен только успел подумать, что не хочет умирать с завязанными глазами - хотя бы в последние мгновения жизни он хотел видеть перед собой любимое лицо. Но сталкер деловито завязал ему рот, а потом проделал тоже самое с полумертвым от ужаса Биллом. Мальчик только успел мимолетно подумать, что это не так уж и плохо, умереть вот так - его любимый мужчина сидит совсем рядом, а от платка одуряющее-вкусно пахнет его неизменившимся за прошедшие годы парфюмом в смеси с личным, сводящим с ума запахом.
Бесцеремонно дернув Тома за ногу, маньяк заставил его упасть на пол, и молодой мужчина замычал сквозь ткань - он довольно ощутимо ударился головой о кафельный пол. Билл дернулся, но не смог сдвинуться с места, слишком надежно он был привязан к стойке.
- Билли, я хотел сначала просто перерезать вам обоим глотки, но потом... - маньяк наклонился к юноше, смотрящему со страхом и презрением, и погладил его по шелковистой щеке. - Ты такой красивый, и смерть твоя должна быть красивой. Поэтому...
- Вы просто уснете и больше никогда не проснетесь, - сталкер так мечтательно улыбался, словно говорил о Ромео и Джульетте, а не о двух вполне реальных людях. - Билли, а ведь все могло бы быть иначе...
Билл, который в этот момент смотрел на Тома, только кивнул, опуская глаза и будто сдаваясь.
- Прощай, - маньяк присел перед Биллом и слизнул соленую каплю, черную от потекшей косметики.
Оба пленника слышали, как захлопнулась входная дверь, автоматически закрывая сейфовый замок, который когда-то Том искал по всему городу, а теперь был готов душу продать за то, чтобы дверь его квартиры запиралась на простую щеколду.
Томас посмотрел на своего мужа и вздрогнул - по побелевшим щекам катились крупные слезы, а неестественно красные губы беспомощно и обреченно сжимали платок. Но больше всего Томаса поразили глаза - в ореховых омутах стояла такая боль и вина, что внутри у мужчины все болезненно заныло, словно ему в душу всадили ржавый нож с зазубренными краями.
Не в силах наблюдать за мучениями любимого мальчика, Том сделал усилие, едва не стоившее ему переломанных костей и сумел-таки сесть рядом с Биллом. Тот захлопал ресницами, стараясь сдержать слезы, а потом и вовсе застыл, когда Том начал приближаться к нему еще больше - юноша не понимал, чего хочет его муж. Не сумев совладать с собой, Билл закрыл глаза, ожидая, что вот сейчас последует прикосновение - только вот сам не мог определиться - хочет ли он его или нет. Мягкое касание заставило вздрогнуть, а в следующее мгновение юноша почувствовал, как узел на платке ослабевает. Еще секунда - и он выплюнул изо рта кусок ткани и тут же встретился с кофейными глазами. Рот бизнесмена тоже был свободен, и губы чуть изогнуты в легкой улыбке.
- Том... Как тебе удалось? - в горле пересохло.
- Не знаю, просто получилось выплюнуть ткань, - мужчина попытался пожать плечами, но ничего не вышло - сталкер хоть и допустил оплошность с платком, но в остальном поработал на совесть.
- Том, что нам делать? Я уже чувствую запах газа, - юноша втянул носом воздух.
- Попытаемся выбраться. Ты можешь хоть немного повернуться? Я бы постарался развязать узлы зубами.
Билл попытался, но ничего не вышло, слишком хорошо маньяк продумал свои действия - пошевелиться было невозможно.
- Нет, не могу, - едва не всхлипнул юноша. Ощущение беспомощности давило, лишая воли и желания сопротивляться дальше. - Мы здесь умрем.
- Не говори так, пожалуйста. Может, помощь уже идет, - отрицательно помотал головой Том. Он проклинал сталкера за то, что сейчас не может утешить Билла, который, кажется, вот-вот взорвется рыданиями и отчаянием.
- Откуда? Я даже не сказал Девиду, что собираюсь выйти из отеля, - горько усмехнулся певец.
Том закусил губу - его мальчик стал совсем взрослым, теперь он больше не верит обещаниям своего мужа, хотя раньше одного этого "все будет хорошо" хватало с лихвой. Сейчас, глядя в испуганное и отчаявшееся лицо своего супруга, Том в очередной раз корил себя за то, что не смог защитить, не уберег... Он должен был сделать хоть что-то, чтобы Билл, пришедший к его порогу, не зашел в квартиру... "Билл... пришедший..." - сознание зацепилось за эти мысли, выделяющиеся наличием логики и конкретным смыслом в общем потоке бессвязного виноватого бреда.
- Билл? А... зачем ты пришел? - спросил Том.
Ореховые глаза изумленно расширились, становясь огромными просто до невозможности.
- Я... Я получил документы на развод, - чуть дрожащим голосом ответил Билл. - И чек.
Том даже обрадовался, когда заметил во взгляде юноши не только отчаяние, но и что-то другое. Злость.
- И что? Ты не хочешь развода? - спросил Том, гоня от себя мысль о том, что самой главной мечтой на данный момент для него является не освобождение, а просто слова, произнесенные любимыми губами. "Не хочу" - вот что он мечтал услышать.
- Хочу, - сказал Билл, руша мечты мужа, но сам он своим собственным словам не верил. - Но чек... Том, это ведь тот самый чек, который я прислал тебе из Америки в счет уплаты долга за отца. Почему ты его не обналичил? - голос Билла звенел от праведного гнева, а на щеки снова вернулся румянец.
- Мне не нужны эти деньги, Билл, - Том покачал головой и заставил себя не опускать глаз под испытующим взглядом супруга. - Когда ты его прислал... Словом, в тот момент в моей жизни уже многое поменялось, и эти деньги... Взять их - означало снова вернуться к прошлому, а этого я не хотел больше всего.
- Но я не хочу быть тебе что-то должен, - вскинулся Билл, а Тома его слова резанули, как бритва.
- Билл... Ты мне ничего не должен, - как мог, спокойно ответил Том. - Если хочешь, отдай их на благотворительность или еще куда...
- Но, Том... - попытался возразить певец.
- Билл, эти деньги... они причинили столько зла, что... Я не могу их взять, пусть они пойдут на что-нибудь хорошее.
- Билл... - юноша видел, что Том собирается сказать что-то важное, но внезапно испугался, что эти слова разрушат последний барьер, который все еще охраняет его душу от человека, который был единственным в его жизни, в чьей власти было причинить самую сильную боль и принести самое большое счастье. "Как жаль, что ты выбрал первое..."
- Давай попробуем освободиться, - перебил его юноша, показательно дергая руками.
Том только грустно и понимающе глянул на него и принялся ослаблять веревки, хотя и знал, что это пустая трата времени и дыхания. Только вот про последнее он вспомнил слишком поздно. Конфорки были включены на полную мощность, и вскоре в горле появилось ощущение стянутости, жжения. Мучительно хотелось пить, но бизнесмен знал - именно так начинается отравление газом. Томас заметил, что Билл начинает сонно моргать и покашливать - для юноши все оказалось еще хуже, газ на него действовал куда быстрее. "Конечно, он такой худой!" - с тревогой подумал Том, подвигаясь к Биллу ближе.
- Билл, попытайся не вдыхать глубоко, - он подставил юноше плечо. - А лучше дыши через мою рубашку, так меньше газа попадет в легкие.
- Тооом, - глаза Билла стали мутными, словно в крови было много алкоголя. - Я спать хочу...
- Билл, нет! - мужчина попытался толкнуть засыпающего юношу, но тот только вяло отмахнулся, уже не соображая, что делает. Покрытые черными размазанными тенями веки опустились, веером разложив по щекам кукольные ресницы. Том умилился бы этому трогательному зрелищу, если бы не был так напуган.
- Билл! Билл! Билл, проснись, черт возьми! - закричал он, тратя дыхание.
- Томми, не кричи, любимый, - бессознательно улыбнулся Билл и потерся щекой о его плечо, заставив мужа застонать от противоречивых эмоций. Тому было страшно, но где-то глубоко внутри он чувствовал радость снова услышать от своего мальчика такие слова.
- Ч-черт! - мужчина не знал, что делать. Его глаза метались по комнате в тщетных поисках решения, но раз за разом возвращались к побледневшему лицу своего любимого юного супруга. Его кожа была бледной даже сквозь южноамериканский загар, веки плотно сжаты, а розовые губы... Сверкнувшая в голове идея не оставила времени для раздумий - подавшись вперед, Том властно вторгся языком в покорный рот, выдыхая воздух, желая снова увидеть, как открываются ореховые глаза его маленькой, но такой упрямой и стойкой любви. Мягкие розовые губы были, как и прежде, невероятно нежны и сладки, а теплота проколотого, как выяснил Том, языка сводила с ума, заставляя теряться в пространстве. Мужчина не знал, сколько длится этот поцелуй - минуту, час или вечность. Голова кружилась, руки не слушались, в груди появилась странная тяжесть... Томас понял, что теряет сознание за секунду до того, как его глаза самопроизвольно закрылись, но на грани обморока он уловил странный грохот, идущий со стороны входной двери.
Оглушающую тишину разбил первый звук - Билл слышал какой-то странный писк, будто у кого-то сработало напоминание на сотовом телефоне. Юноша поморщился от противного звука и попытался открыть глаза. "Если это мобильник Дейва - убью" - вяло подумал певец.
Но, открыв глаза, он сразу же понял, что находится не в своем номере - потолок над ним был облицован странными плитками серого цвета, а освещали помещение несколько вмонтированных в потолок ламп, источающих холодный белый свет. С трудом Билл повернул голову и увидел предмет, издающий писк - на небольшом мониторе ломаные линии отображали ритм его сердца. На секунду закрыв глаза, юноша попытался сосредоточиться - и воспоминания всплыли в мозгу вереницей картин. Как поехал к Тому с намерением выяснить наконец отношения, как попал в лапы сталкера, как Том пытался его защитить... И его слова о любви... И газ...
Вздрогнув, Билл снова открыл глаза, понимание того, что он все еще жив, отошло на второй план - сейчас он хотел одного: убедиться, что с Томом тоже все в порядке. Он не слышал, как прибор запищал громче, оповещая об учащении ритма сердца. Юноша еще чувствовал сильное головокружение, но продолжал пытаться обнаружить хоть кого-нибудь, кто сможет ответить на его вопросы. В глазах стало все расплываться от однообразного серо-белого цвета, и Билл уже начал думать, что снова проваливается в забытье, когда поймал взглядом склоненную голову молодого мужчины. Едва совладав с собственным телом, Билл протянул руку и слабыми пальцами дотронулся до рассыпавшихся по простыне черных косичек. Томас спал, сидя на неудобном стуле, а головой примостившись на высокой больничной койке.
Юноша не знал, сколько времени он пролежал вот так, в тайне наслаждаясь близостью любимого, но потребность узнать, что же все-таки произошло, все же заставила Билла потревожить сон своего мужа. Он легонько погладил чуть колючую щеку, провел пальцами по прямому носу, а потом не удержался и дотронулся до трепещущих загнутых ресниц начинающего просыпаться Тома. Билл убрал руку, чуть покраснев - он не был готов показывать перед Каулитцем свои слабости.
Том открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и быстро моргая от режущего глаза яркого света. Он не знал, что его разбудило, мужчина уже почти десять часов без сна провел у кровати своего супруга, ожидая, когда мальчик придет в себя.
- Том? - Билл не ожидал, что его голос прозвучит настолько слабо и замучено.
Мужчина встрепенулся, вскакивая с высокого крутящегося стула, а потом подался вперед, сонными покрасневшими глазами впиваясь взглядом в Билла, словно боясь поверить, что снова видит эти родные ореховые глаза.
- Билл? - он провел дрожащими пальцами по черным волосам и схватил юношу за руку, сжимая так, что Биллу даже стало немного больно, но ладонь он все же не убрал. - Ты очнулся!
Том буквально рухнул обратно на сиденье неудобного стула, прижимаясь лбом к тонкой ладони юноши. Билл смотрел на мужчину чуть удивленно, и едва ощутимо пошевелил пальцами - но не для того, чтобы избавиться от горячей ладони, а чтобы дать понять Тому - он здесь, с ним.
- Том? Можно мне... - юноша сглотнул и чуть кашлянул. - Попить?
Бизнесмен помог Биллу чуть приподняться и держал стакан, пока юноша мелкими глотками через соломинку жадно пил воду с каким-то специфическим чисто больничным привкусом. Как только брюнет закончил утолять жажду, Том аккуратно уложил его обратно на подушку и сел рядом, снова согревая теплом своего тела холодную руку юноши.
- Том, что произошло? Кто нас спас?
- Твой продюсер, - хмыкнул Каулитц, чуть усмехнувшись. - Он вломился в мою квартиру с целой армией всяких служб, по-моему, там были даже дезинсекторы. Не представляю, как ему удалось поднять такой шум, учитывая, что с твоего исчезновения прошло всего несколько часов.
- Это Дейв, - пожал плечами юноша, он уже давно привык к тому, что американец добивается всего, чего бы ему ни захотелось.
- Я сознание потерял всего на несколько минут, да и в приемной меня быстро выписали, только заставили почти полчаса дышать паром из какого-то странного агрегата, наверное, легкие чистили. Еще сделали снимок, проверяли, нет ли у меня сотрясения мозга после удара. А вот ты... Врачи скорой пытались тебя привести в чувство, но потом стало понятно, что газ сильно повлиял на твой организм, ты переставал дышать сам, и им пришлось тебя интубировать...
- Это как? - с трудом спросил Билл, горло все еще саднило.
- Ужас, - поморщился юноша. Он был рад, что не пришел в сознание раньше, вряд ли бы он остался равнодушным к тому, что из его рта торчит огромный кусок пластика.
- Потом тебе поставили несколько капельниц, чтобы очистить кровь от токсинов, сделали уколы и вентиляцию легких. Билл, - бизнесмен снова наклонился к лицу юноши, - Билл, я так боялся за тебя...
Юноша ничего не ответил, только поднял тонкую руку с выступившими венами и погладил Тома по щеке, грустно улыбаясь.
- А что с тем сумасшедшим?
- Его ищут, - Том фыркнул. - Я дал подробное описание, его личность установили.
- И кто он? - Билл попытался сесть, но Том силой уложил его обратно.
- Тихо, не нервничай. Этот сталкер далеко не бедный, он владеет сетью салонов, торгующих японскими иномарками в ряде штатов, и обладает весьма широкими связями. Прилетел в Англию тем же рейсом, что и ты.
- Что? - юноша снова попытался сесть.
- Билл! - горячие ладони мягко, но настойчиво нажали на плечи. - Лежи смирно, или я не буду рассказывать.
- Хорошо, - сдался брюнет.
- Он выслеживал тебя, увидел, как мы разговариваем, сделал выводы и выследил меня. Тут уж я виноват, оставил ключи в баре. В другой раз не буду таким растяпой. Ну, а дальше ты все знаешь... Слушай, я надеюсь, не все твои фанаты такие, как этот сумасшедший.
Билл против воли хихикнул, но тут же закашлялся - Том попытался дать ему попить, но юноша едва не захлебнулся. Тогда Том усадил черноволосого юношу, устраиваясь так, чтобы Билл опирался спиной об его грудь, и стал осторожно, но с нажимом поглаживать тонкую спину, успокаивая и облегчая спазмы. Билл разомлел под горячими прикосновениями и совсем расслабился, доверяясь рукам бизнесмена.
Идиллию прервал ворвавшийся в палату Йост - мужчина застыл на пороге, не зная, как поступить. То ли броситься вперед, чтобы выдернуть Билла из объятий этого опасного человека, то ли закрыть за собой дверь с той стороны - уж больно довольное выражение лица было у его подопечного, находящегося в объятиях почти бывшего мужа.
- Девид, - сомнения разрешил немного неуверенный, но спокойный голос певца.
- Билл, как ты? - американец прошел в палату и присел на стул напротив больничной койки.
- Главное, жив остался, - Девид похлопал юношу по колену, с удовольствием заметив, как карие глаза человека, все еще претендующего на звание мужа, недобро блеснули.
Их разговор прервал вошедший в палату врач, немолодой мужчина весьма импозантной наружности.
- Добрый вечер, - поздоровался он с присутствующими. - Итак, мистер Каттерман, как вы себя чувствуете?
Билл опешил - доктор назвал его настоящую фамилию.
- Нормально, - кивнул юноша. - Только слабость и горло болит.
- Горло болит от механических повреждений, это скоро пройдет. А слабость из-за интоксикации организма, потребуется немного времени, прежде чем организм снова придет в норму.
- Доктор, а почему на меня газ так сильно подействовал? Мы с Томом находились в помещении одинаковое количество времени, - поинтересовался певец.
- Билл, вы слишком худой, - врач неодобрительно покачал головой, оглядывая тощую фигурку, накрытую простыней. - Организм слабый из-за недостатка веса.
Юноша почувствовал, как ладони, ненавязчиво обнимающие его за талию, напряглись. Он чуть повернулся, чтобы видеть лицо Тома, и покраснел, поймав его укоризненный взгляд.
- Да, хорошо, - как ни в чем не бывало, ответил Каулитц, игнорируя пораженное выражение на красивом личике супруга.
Едва врач вышел за дверь, как Билл негодующе уставился на своего продюсера. Девид как-то виновато улыбнулся и отвел глаза.
- Дейв, объясни мне немедленно, откуда он все знает!
- Билл, понимаешь... Короче, мне пришлось раскрыть наше инкогнито. Иначе я не сумел бы добиться каких-либо действий от полиции, он не хотели начинать поиски, говоря, что прошло еще слишком мало времени. Мне пришлось рассказать, что ты знаменитость и что за тобой охотится сталкер.
- Это понятно, - кивнул юноша. С его стороны было бы черной неблагодарностью ругать Йоста за то, что тот использовал все методы для его поиска и спасения. - Но как ты догадался, где я?
Девид отвел глаза и чуть покраснел - такое Билл видел впервые. А Том за его спиной совершенно отчетливо хихикнул.
- Дейв?
Американец резко заинтересовался унылым пейзажем, открывающимся за больничным окном, а Билл от возмущения едва не вскочил с кровати. Ему нужны были ответы.
- Билл, - сильные ладони удерживали его на месте. - Не ругайся, просто твой продюсер шел спасать тебя... от меня.
- Чего? - у Билла было ощущение, что его глаза больше никогда не вернутся к своему первоначальному размеру.
- Билли, ну сам посуди, - ожил американец и всплеснул руками. - Я видел, как ты расстроился из-за того конверта. А потом я зашел в номер пожелать спокойной ночи, но не нашел тебя в комнатах. И все твои вещи остались на месте. Я и подумал, что... - он не стал заканчивать, мысль и так была предельно ясна.
Билл почувствовал, как бизнесмен за его спиной вздрогнул и чуть отстранился.
- Когда тебя привезли в клинику... Твое состояние было тяжелым, и требовалось разрешение на проведение некоторых процедур, потенциально опасных, и никто его не мог предоставить... кроме меня.
Билл слушал, не оборачиваясь, чувствуя теплое дыхание на своем затылке и осторожные прикосновения тонких сильных пальцев к своей спине.
- Спасибо, - тихо сказал юноша и, поймав теплую ладонь мужа, легонько сжал ее, пряча на губах улыбку.
Вскоре Девид, почувствовав себя лишним, оставил молодых людей наедине. Том снова пересел на стул: он знал, что им необходимо поговорить, и хотел видеть выражение лица и ореховых глаз своего мальчика.
- Том... - начал Билл, но бизнесмен его перебил.
- Билл, подожди, - Том чувствовал, что смелость и решимость тает с каждым мгновением. - Я хочу кое-что сказать тебе, можно? - не дожидаясь кивка, он продолжил. - Билл, все, что я сказал тебе там, в квартире, это... - запнулся Том, а сердце юноши снова громко застучало, тот пытался подготовить себя к следующему слову, которое, кажется, вот-вот сорвется с любимых губ - "ошибка". - Это все - чистая правда. Я... люблю тебя.
- Том, - Билл закусил губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. - Зачем ты это говоришь?
- Я ... просто хочу, чтобы ты знал об этом, - растерянно ответил бизнесмен.
Билл ничего не сказал, только слегка отвернулся, пряча лицо за упавшими темной вуалью волосами. Его сердце и душу разрывали противоречивые эмоции - он хотел верить словам все еще любимого мужчины, но так боялся снова упасть в тот океан боли, из которого ему, кажется, так и не удалось выбраться до конца. Он не мог верить Тому, его словам и поступкам, ведь и тогда, три года назад он не замечал, что все его чувства - хорошо поставленный спектакль.
- Том, - глухим голосом произнес юноша, но его снова остановили - на этот раз прикосновением теплых пальцев к щеке.
- Билл, не надо. Не мучай себя. Я знаю, что ты никогда не сможешь забыть все, что между нами было, я на это не рассчитываю... Но... Я просто хотел попросить, не исчезай из моей жизни. Прошу тебя...
- Я не знаю, Том... Я просто уже ничего не понимаю, - эмоции вконец измотали Билла, он чувствовал, как его тело протестует и требует отдыха, но в то же время ему не хотелось прерывать такой важный разговор. Но Том снова все решил за него.
- Билл, не надо, не нервничай. Тебе нужно отдохнуть, маленький.
- Тебе тоже, - Билл слабо улыбнулся заботе в голосе мужчины, позволяя уложить себя на кровать и укрыть одеялом.
- Я тут посплю, - сказал Том и устроился на стуле.
- Нет, - юноша боролся с одолевающим его сном. - Иди домой, поспи. Хотя нет, не домой, в гостиницу.
- Я и тут отдохну, - запротестовал бизнесмен, но Билл проявил твердость.
- Нет, тебе тоже необходимо отдохнуть. Ты можешь прийти завтра.
- Я волнуюсь за тебя, - глухо сказал Том, снова ловя его руки и целуя пальцы.
- Не надо, все будет хорошо, сталкер не придет сюда.
- Пускай попробует, у двери вооруженный охранник стоит, - хмыкнул Том несколько самодовольно. Именно по его настоянию к Биллу приставили секьюрити. - Билл, но я вернусь. Завтра.
Юноша ничего не ответил, и Том, не в силах вынести тишины, направился к двери, но, выходя, услышал:
- Я буду ждать.
Томас пробирался ко входу в больницу через толпу репортеров, накинув на голову капюшон огромной толстовки - в такие моменты он был чертовски рад, что три года назад в его голову пришла мысль вернуться к реперскому стилю в одежде.
Бизнесмен старался идти аккуратно, чтобы не повредить букет, купленный накануне - полевые цветы казались очень нежными и хрупкими, чтобы можно было не волноваться, пробираясь через толпу людей. Однако, Тому удалось без потерь дойти до входа в здание больницы и подняться на пятый этаж - Билла перевели из реанимации в обычную палату, но все еще не отпускали домой. Последнему обстоятельству Том был в глубине души рад - пока Билл находился в больнице, у мужчины был вполне официальный повод приходить каждый день и быть уверенным, что застанет юношу на месте. Бизнесмена мучила мысль о том, что после выписки его муж снова станет вольной птицей, способной просто упорхнуть за океан, туда, куда ему самому не попасть никогда. Том гадал, как поступит Билл, но спрашивать юношу об этом напрямую мужчина боялся - ведь ответ может за одно мгновение разрушить все его надежды, и так призрачные. Сам певец эту тему не поднимал. Да и вообще, его поведение Тому было непонятно - Билл не высказывал недовольства по поводу того, что почти бывший муж сутками просиживает в его палате, разговаривал с Томом так, будто мужчина был для него таким же другом, как и Девид Йост, который успел надоесть бизнесмену до полной невменяемости. Американец будто задался целью рассмотреть Тома под микроскопом, Каулитц постоянно чувствовал на себе цепкий сканирующий взгляд продюсера, словно предупреждающий: "одна ошибка - и ты труп". Но Том даже не думал пытаться возмущаться, поскольку в глубине души знал, что друг Билла имеет полное право так себя вести.
У палаты Билла как обычно сидел охранник - огромный финн суровой наружности с взглядом, похожим на оптический прицел. Том был чрезвычайно доволен тем, что Билл даже не стал сопротивляться, когда узнал о круглосуточном дежурстве у его палаты, только сказал спасибо. Том ответил, что просто пытается обеспечить юноше безопасность. Возражения поступили только от Йоста, когда Билла увели на процедуры.
- Почему за охрану платишь ты? - спросил Девид. - Билл достаточно обеспечен, чтобы не нуждаться в твоих деньгах.
- Потому что мне небезразлична его безопасность, - постарался спокойно ответить Томас. Он пытался не раздражаться, повторяя себе, что Девид просто беспокоится за мальчика.
- Ты не имеешь права снова портить ему жизнь, - не выдержал Йост.
Том на мгновение прикрыл глаза, он ждал этого момента, прекрасно осознавая, что разговора с человеком, который фактически был для его супруга кем-то вроде старшего брата, избежать не удастся. Девид имел право спрашивать и получать ответы.
- Я ее порчу сейчас? - чуть склонив голову набок, Том внимательно смотрел на американца. Тот не отводил взгляда, так же уверенно смотря на оппонента.
- Ты снова пытаешься стать частью его жизни. Мне это не нравится, - по роду своей деятельности Дейв не привык ходить вокруг да около. И почему-то ему казалось, что муж его подопечного тоже не из тех, кто любит пустые разговоры.
- Я всегда был частью его жизни, - Том не отводил взгляда.
- Ты был его прошлым, - резко возразил мужчина. - И не самым радужным.
Том отвел взгляд и кивнул, признавая правоту мужчины. Он и сам частенько задавался вопросом, а не слишком ли эгоистично его желание снова войти в жизнь того человека, который и так пострадал от того, что просто оказался с ним рядом.
- Я... знаю, что причинил ему боль...
- Боль? Да я просто в шоке был, когда встретил Билла в Фесе. Половину Европы парень проехал, спасаясь бегством от собственного мужа. До этого я такой сюжет только в голливудских фильмах видел.
- Я... понимаю, - Том даже не предполагал, что способен испытывать такой стыд перед посторонним человеком.
- Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь! Билл держался великолепно, но все равно создавалось впечатление, что у мальчика кто-то умер. Он на собственную тень был похож... Я ведь не сразу узнал, в чем дело, Билли мне не рассказывал о своем браке, но мне было достаточно того, что по ночам из соседней комнаты я слышал одни сплошные рыдания. А утром он снова улыбался, и, черт возьми, я просто не представляю, чего это ему стоило!
Том чувствовал, как в горле что-то сжимается, а сердце пытается проломить грудную клетку. Мужчина не думал, что это будет настолько больно и страшно - картины, рожденные рассказом Йоста, заставляли душу плавиться, как будто вместо крови по венам потекла кислота. Каулитц прекрасно осознавал, какую боль он причинил своему мужу, но одно дело просто знать, а другое - слышать об этом из уст постороннего человека.
- Я хочу, чтобы ты знал, больше Билл не попадет в твои руки, - тихо, но весомо сказал Девид.
- А если он сам решит вернуться? - спросил Том, глядя на продюсера.
- Ты всерьез думаешь, что он снова сможет жить с тобой? С человеком, от которого ему пришлось бежать на другой континент? С человеком, имя которого он выкрикивал во время ночных кошмаров?
Эти слова всколыхнули все сомнения Тома, и мужчина почувствовал, как в душе воцаряется отчаяние - все слова, сказанные Девидом, были правдой. "Мне не на что надеяться" - в глазах потемнело - "Он никогда не сможет меня простить".
Йост видел, что сказанное заставило Каулитца задуматься, и американец чуть кивнул самому себе. Девид видел, что его подопечный начинает снова привязываться к мужу, и это пугало мужчину, слишком хорошо он помнил того бледного измученного мальчика, которого привез в Америку три года назад. Сейчас Билл стал самостоятельным и самодостаточным, он был счастлив, поднимаясь на сцену и даря свои эмоции поклонникам, он светился жизнью, и Дейв до ужаса боялся, что вновь появившийся в жизни друга муж разрушит все то, что мальчику с таким трудом удалось построить. Чувствуя себя ответственным за судьбу друга, Йост считал необходимым предупредить Томаса о том, что в этот раз мужчине не удастся поиграть и бросить.
Девид, так и не дождавшись от Каулитца ответа, направился к двери в больничный коридор. Уже на пороге он обернулся к Тому и тихо сказал:
- Самым лучшим для Билла было бы стать свободным от тебя. Если он действительно тебе дорог, ты его отпустишь.
Белая дверь захлопнулась с тихим щелчком, поставив точку в трудном разговоре.
И все его мысли были посвящены только одному человеку, так стремительно и резко ворвавшемуся в его мир. Том приходил каждый день, будто в этом не было ничего особенного. Билла смущало то, что окружающие воспринимали происходящее как нечто само собой разумеющееся кроме Девида, конечно. Медперсонал, меняющиеся охранники, даже лечащий врач отчитывались именно перед Томом, а Билл почему-то не находил в себе сил расставить все по своим местам. "Может быть, потому что все и так на своих местах?" - прошептал внутренний голос. "Нет! Я не могу!" - "Почему? Разве ты не видишь, что он изменился?" - "А вдруг это только очередная маска? Я не могу ему верить..." - "Он спас тебе жизнь. Разве это не доказывает его искренность?" - подсознание привело самый весомый аргумент, возражений на который Билл найти не мог. "Он снова сделает мне больно..." - "Или принесет тебе счастье... Только вот для того, чтобы узнать, нужно попробовать. Выбор за тобой".
В глубине души Билл понимал, что никогда не сможет забыть Тома, и смирился с мыслью, что единственная в его жизни любовь оказалась безответной и жестокой. Он всем сердцем любил мужа, который, кажется, был самым жестоким и бесчувственным мужчиной в мире, но юноша ничего не мог поделать, будучи не в силах заставить себя разлюбить. Смирение давалось проще, и жизнь текла своим чередом. Не сказать, чтобы Билл был несчастен, нет... Он любил петь, обожал концерты, когда все эмоции и чувства можно разделить с пришедшими на концерт поклонниками. Биллу казалось, что со временем он сможет полюбить кого-то другого, быть счастливым в других объятиях, но... Разум можно было обмануть, а вот сердце и преданное одному единственному мужчине тело не обманешь. Том оказался его персональным наркотиком, от зависимости к которому не получалось избавиться. Да, Билл мог обходиться без глаз и губ своего мужа, мог контролировать себя, осознавая, что наркотик его убивает. Но... наркоманы бывшими не бывают. Какую бы боль не испытывал временами зависимый, наслаждение он помнит лучше.
- Так хочется верить, что ты изменился, что твои слова о любви не ложь, - едва слышно прошептал Билл, прикрывая ореховые глаза длинными ресницами. Он вспоминал тепло и силу рук любимого, который последние дни не отходил от него ни на шаг, помогая и заботясь. Он вспоминал нежные, будто невзначай оброненные слова, вспоминал мягкий свет карих глаз и знал, что доводы разума не смогут победить глупое, но такое настойчивое сердце.
На пухлых губах появилась легкая улыбка, и Билл отложил маску в сторону, поднимаясь с кушетки.
Когда юноша вернулся в свою палату, Тома там не было.
Девид видел метания подопечного, но ничего не говорил, хотя и знал, что причиной исчезновения Тома стал именно их разговор в последний день госпитализации Билла. Мужчина большую часть времени был твердо уверен в своей правоте, но иногда, глядя в растерянные и заплаканные глаза брюнета, ощущал колющее чувство вины.
- Билл, завтра мы возвращаемся в Лос-Анджелес, - при очередном приступе вины Йост попытался отвлечь расстроенного Билла от грустных мыслей.
- Так скоро, - растерянные ореховые глаза не отражали ни грамма радости от известия о возвращении домой.
"Домой? Не ври себе, Штаты так и не стали для него домом" - иногда Девид ненавидел свой внутренний голос, особенно когда отчаянно не желал признавать его правоту.
- Викки уже ждет нас.
- Ты ей говорил о нападении? - Билл все же заинтересовался разговором.
- Да, - протянул Йост, его южноамериканский акцент выделился четче. - Так что по приезду тебя ждет настоящее представление под названием "мама Викки будет выхаживать своего любимого маленького Билли".
Певец рассмеялся, но глаза так и остались грустными. "Он не хочет уезжать" - в панике подумал Девид, видя тоскливый взгляд, направленный на заоконный пейзаж - Лондон в очередной раз умывался осенним дождем.
- Билл, ну что ты? - не выдержал Йост.
- Он даже не позвонил узнать, выписали ли меня из больницы, - тихо сказал юноша, забираясь в кресло с ногами.
Йост точно знал, что Каулитц получает информацию обо всем, что происходит с Биллом. Американец даже пару раз видел, как в коридоре отеля мелькает знакомое лицо того самого внушительного охранника, имени которого он так и не смог выговорить. Судя по всему, Томас внял словам продюсера и решил дать Биллу уехать. Но, кажется, юноша ожидал от своего "почти бывшего" совсем другого.
- Не расстраивайся, Билли, - Девид чуть взъерошил черные волосы на макушке, заставив Билла усмехнуться.
- Да, папочка.
Это была их дежурная шутка, Билл всегда так говорил, когда чувствовал со стороны старшего друга желание во что бы то ни стало оградить его от любых неприятностей.
- Знаешь, Дейв, по-моему, вам с Викки пора завести детей, - задумчиво сказал Билл через некоторое время.
Йост поперхнулся и уставился на подопечного огромными глазами.
- С чего это такие мысли?
- Ты можешь стать самым замечательным в мире отцом, - Билл чуть улыбнулся, тепло глядя на своего друга. - Хотелось бы увидеть, как ты нянчишь собственную копию.
- Я... - американец растерянно почесал шею. - Не то, чтобы я об этом никогда не думал, но услышать это вот так неожиданно... Ты застал меня врасплох.
- Все же подумай об этом, - певец улыбался, видя смятение Йоста.
- Не знаю... Викки еще слишком молода...
- Твоя Викки - прирожденная мать, - рассмеялся юноша. - Она ко всем, кто младше ее на несколько минут, относится с материнской заботой. Да и к тем, кто старше... Мне сначала казалось, что она просто в детстве в кукол не наигралась, а потом понял, что заботиться о ком-то - для нее настоящая потребность. Странно, что она сама еще тебе не предложила завести детей...
Билл видел, что внезапной сменой темы выбил своего продюсера из колеи. Девид погрузился в задумчивость, но его взгляд выдавал мужчину с головой - на дне светлых глаз плескалось какое-то предвкушение и неосознанная нежность.
- Билл, я пойду, ладно? Хочу Викки позвонить...
Едва не врезавшись в косяк, Йост вышел из номера. Билл смотрел ему вслед и думал о том, что всем вокруг удается обрести счастье, и только у него оно ускользает из-под самых кончиков тонких пальцев.
- Билли, нам пора, - в номер зашел Девид, на ходу надевая мягкий вельветовый пиджак цвета горчицы.
Юноша еще раз взглянул на сотовый, а потом с обреченным вздохом убрал его в карман джинсовой куртки. Его багаж уже отнесли вниз и погрузили в машину, на которой они и отправятся в аэропорт.
- Много народу у входа? - спросил брюнет усталым голосом.
- Жаль тебя огорчать, но пресса как будто озверела. Целая толпа собралась, будем пробиваться с боем, - Девид потер виски.
К их сожалению рейс до Лос-Анджелеса задержали, и вылет перенесли на вечер. Билл даже не знал, расстроила ли его эта задержка. С одной стороны, так появлялось дополнительное время, чтобы Том все же успел позвонить, а с другой - Биллу уже хотелось сесть в самолет и улететь в Америку. Один раз он уже смог заставить себя жить без Тома. И теперь сможет.
Девид видел, что его подопечный расстроен молчанием своего мужа, но все равно продолжал считать, что поступил верно, напомнив Каулитцу о причиненных мальчику страданиях. По глазам Билла продюсер видел, что брюнет уже готов простить все своему непутевому мужу. Но позволить Каттерману снова ввязаться в эти отношения - все равно, что собственноручно убить его. Йост свято верил в то, что люди не меняются.
Как и сказал Девид, за стеклянными дверьми отеля Билла ожидала целая толпа журналистов, уже приготовивших камеры для того, чтобы заснять звезду во всех ракурсах. Билл тяжело вздохнул, поправил серую шапочку, почти полностью закрывающую волосы, и надел очки, спрятавшие его глаза от всех окружающих.
- Ты готов? - тревожно спросил Девид. После случая со сталкером он трясся над Биллом, как над хрустальной вазой.
- Все нормально, - кивнул юноша, хотя в душе поселился противный страх. Ведь за этими дверьми его мог ждать сталкер, которого так и не смогли поймать объединенными силами английской полиции и сотрудников американского ФБР, у которых к сумасшедшему американскому бизнесмену были вопросы не только по поводу преследования звезды, но и относительно законности некоторых аспектов его бизнеса.
- Охрана попытается немного отогнать толпу, - оповестил Йост, поговорив с кем-то из службы безопасности отеля. - Придется немного подождать.
- А мы не опоздаем на рейс? - спросил Билл. Он устал надеяться на звонок любимого мужчины, поэтому хотел как можно скорее оторваться от земли, снова сбегая из старой Европы в новый мир.
- Нет, у нас еще достаточно времени, мы можем позволить себе небольшую задержку, - отрицательно покачал головой продюсер.
Через пару минут, когда секьюрити-таки смогли разогнать плотную толпу журналистов, Девид сделал знак Биллу, и тот, нацепив на лицо доброжелательное выражение, вышел на крыльцо.
Если бы не закрывающие глаза темные стекла дизайнерских очков, он бы ослеп от грянувших вспышек фотокамер. Однако, его уши ничего не защищало, поэтому голова мгновенно запульсировала тупой болью от обрушившегося шума.
- Мистер Кейтмен! Билл! - кричали со всех сторон мужские и женские голоса, стараясь привлечь звездное внимание, но Билл упорно не смотрел по сторонам, будто просто не замечал толпы за ограждением. Девид зорко следил, чтобы никто не смог приблизиться к молодому певцу, опасаясь, что тот может испугаться, ведь все же он пережил ужасный стресс.
- Билл! - этот голос он уловил бы из тысяч. Резко обернувшись, он увидел Тома, который стоял у самого входа в отель. Не раздумывая ни секунды, он направился обратно к стеклянным дверям, вызвав у Дейва глухой стон бессилия. "Какого черта этот урод приперся? Еще минута, и мы бы уехали!" - раздраженно подумал продюсер, следуя за подопечным.
Пресса защелкала затворами камер, делая сенсационные снимки того, как американский артист подходит к какому-то парню в реперской одежде. В головах журналистов уже крутилась идея очередной сенсации, которая принесет нехилый куш, если подать ее под правильным соусом.
- Я не успел догнать тебя в фойе, - спокойно сказал Каулитц, но тон совершенно не сочетался с бурей чувств, мечущихся в карих глазах.
- Зачем ты пришел? - Билл изо всех сил старался не показать, как обрадовался, увидев мужа. "Он пришел. В последний момент, но пришел... Как и тогда..." - вспомнилась сцена в аэропорту Феса.
- Я... - Том замялся, будто вовсе не хотел продолжать говорить. Однако, через пару секунд он все же заговорил. В карих глазах светилась решимость, как у человека, готового шагнуть в ледяную воду... или огонь. - Я хотел отдать тебе вот это.
Билл автоматически взял в руки папку, которую даже не заметил до этого. Дрожащими пальцами он открыл жесткий синий переплет и едва сдержал болезненный стон - это были бумаги на развод. Подписанные одной из сторон. Размашистую подпись мужа юноша помнил даже слишком хорошо.
- Ты подписал... - тихо сказал Билл, все так же не поднимая взгляда.
- Да, - голос мужчины был хриплым, словно тот разговаривал несколько часов без перерыва. Или не произносил ни звука несколько дней.
Найдя в себе силы только кивнуть, Каттерман едва сдерживал слезы, мысленно благодаря небо за то, что его глаза все еще скрыты очками. Томас внимательно смотрел на своего супруга, которого только что добровольно согласился потерять. "Так будет правильно" - убеждал себя бизнесмен, надеясь, что со временем сможет поверить этим словам.
- Билл? - Том хотел дотронуться до юноши, чтобы в последний раз ощутить тепло его тела, но вовремя вспомнил о том, что они находятся под прицелом множества камер, и успел вовремя отдернуть руку.
- Что? - голос Билла был безжизненным.
- Посмотри на меня, пожалуйста, - в голосе Каулитца послышалась мольба, и брюнет не смог ей сопротивляться. Он медленно снял очки и поднял голову, встречаясь взглядом с мужем.
- Билл, три года назад ты сказал, что желаешь мне счастья, потому что любишь. А теперь я хочу тебе сказать то же самое. Я люблю тебя. И знаю, что ты мне не веришь, и уже никогда не сможешь поверить. Поэтому я и подписал бумаги на развод. Там, в Штатах, теперь твоя жизнь, твоя музыка, твои друзья, - Том бросил быстрый взгляд на стоящего чуть поодаль Йоста. - Я хочу дать тебе свободу, хочу, чтобы тебя больше не держала даже такая мелочь, как простая подпись на листе бумаги. Ты достоин иметь так много, и я не хочу тебе мешать. Надеюсь, что ты сможешь забыть меня, - тихо закончил Том, которого произнесенные слова оставили совершенно без сил.
- Том, - в голосе юноши звенели слезы. - Том, зачем ты это делаешь? Боже мой... - Билл чувствовал, что через мгновение его выдержка кончится, и он разревется прямо тут, под прицелом камер прессы.
- Я просто люблю тебя, Билл, и не хочу больше причинять тебе боль, - Том смотрел ему прямо в глаза. - Тебе нужно только поставить свою подпись.
- А ты этого хочешь? - вдруг вопрос сам сорвался с губ.
- Я? Больше всего на свете я хочу сейчас порвать эти бумажки в клочья, - горько улыбнулся Том. - Но я этого не сделаю.
- Почему? - Билл склонил голову к плечу, вызвав в душе Тома невыносимую боль, что этот родной жест он видит в последний раз.
- Потому что неважно, чего хочу я. Важно только то, что я не имею права претендовать на твою свободу. Я никогда не имел на тебя никаких прав.
- Том, ты, правда, любишь меня? - едва слышно спросил юноша и опустил глаза.
- Больше жизни, - твердо ответил Том, и Билл, услышав ответ, вскинул взгляд.
Однако в глазах Тома, который смотрел куда-то ему за спину, стоял леденящий душу ужас.
Все произошло за доли секунды. Билл почувствовал, как сильные руки мужа хватают его за плечи, и потерял равновесие. Том, резко развернул тонкое тело лицом к толпе, и в последний момент юноша все же увидел до дрожи знакомые серо-голубые глаза, мрачно горящие в тени капюшона, и темное дуло пистолета, направленного в их сторону. Раздался оглушительный хлопок, и Том, закрывший певца своим телом, вздрогнул, всем весом опрокидывая Билла на бетонный пол, укрытый зеленой ковровой дорожкой.
От удара дыхание покинуло грудную клетку юноши, но Билл даже не обратил на это внимания. Он смотрел только в глаза напротив, свет которых постепенно гас. Юноша не слышал визгов толпы, не слышал, как сталкера скрутили охранники, не слышал, как кто-то стал набирать телефон полиции и скорой. Он только смотрел в любимые глаза и чувствовал, как его собственная футболка пропитывается чем-то очень горячим.
- Он ранен! - кто-то приподнял потяжелевшее тело Тома; Билл, словно очнувшись, вскочил на ноги и тут же снова упал на колени, склоняясь над мужем, который все еще находился в сознании.
- Том? Том! - дрожащими, испачканными в крови пальцами он дотронулся до щеки бизнесмена, оставляя багровые следы на смуглой коже. Его самого трясла настоящая истерика.
- Билл, - тихо сказал, как будто выдохнул, Каулитц.
- Том, - тихо всхлипнул юноша, руками впиваясь в промокшую от крови ткань толстовки мужчины.
- Билли, - еще раз повторил Том, морщась от тупой боли где-то в области сердца, но был остановлен ледяными пальцами, испачканными в теплой красной крови.
- Тише, любимый, - юноша осторожно погладил чувственные губы подушечками пальцев и улыбнулся сквозь слезы. - Береги силы, скорая уже едет.
- Билл, - не послушался Том. - Ты... не улетишь?
- Глупый, - истерично хихикнул юноша, не замечая, как его слезы капают на побледневшее лицо мужа. - Любимый мой, муж мой... - Билл склонился к обожаемому лицу и легко дотронулся до перепачканных в крови губ.
Послышался громкий вой сирены, и буквально через мгновение Билла отстранили руки медработников, которые ловко переложили уже почти бессознательного бизнесмена на желтые носилки. Билл не отпускал его руки, словно помогая держаться в сознании.
- Молодой человек, отпустите, - раздраженно сказал один из работников скорой помощи, но Билл только отрицательно покачал головой и еще крепче вцепился в безвольную смуглую руку, следуя за носилками. Он не замечал, что репортеры, которых так и не удалось разогнать, фиксируют каждое его движение и слово. Как только они дошли до машины, певца стали буквально отпихивать от носилок, но тот упорно цеплялся за дверь, намереваясь ни на секунду не оставлять Тома.
- Да отпустите дверь, - медбрат отпихнул его от машины. - Вам сюда нельзя!
- Я поеду с ним! - закричал Билл.
- Можно только родственникам, - покачал головой второй работник скорой, он был постарше, и ему было жаль этого худого парня, который выглядел едва ли не бледнее самого раненого. - Посторонним нельзя.
- Он мой муж! - рявкнул Билл во всю мощь своих легких и, отпихнув опешившего медбрата, запрыгнул в машину, мгновенно склоняясь над потерявшим сознание Томасом.
Девид Йост, стоявший чуть в отдалении, только покачал головой и позвал охрану, приказав разогнать прессу, а сам направился к машине. Там, в больнице, его другу потребуется поддержка.
Размышляя об этом загадочном "сюрпризе", Йорг даже подумал, что Том встретил кого-то, и теперь хочет представить своего нового бойфренда отцу, но практически сразу откинул эту мысль. Разбитое сердце его сына до сих пор принадлежало милому мальчику из хорошей семьи, и Йорг был уверен, что брак с Биллом останется единственными серьезными отношениями в жизни его сына.
Пожилой мужчина резво понесся к двери, едва услышав шорох гравия во дворе - к парадному входу медленно подъезжал арендованный черный мерседес. Йорг остановился на пороге, привалившись к косяку. Волнения, испытанные за последние двое суток, лишали его сил, и он уже приготовился высказать сыну свои претензии относительно того, что Том не делает скидок на почтенный возраст отца.
Задняя дверь открылась, и Каулитц-старший увидел своего сына, со счастливой улыбкой выбравшегося из салона. Но молодой мужчина не пошел к крыльцу, а только приветственно махнул отцу рукой и снова повернулся к машине, протягивая руку куда-то вглубь салона. Йорг удивленно вскинул брови. "Неужели я оказался все же прав, и теперь мне предстоит знакомство с новой пассией сына?" В ладонь Томаса легла изящная рука, украшенная черным маникюром, на гравий опустилась длинная стройная нога, обтянутая темной тканью джинсов, а потом Йорг увидел копну черных волос, перемешанных со странными белыми дредами - такое сочетание показалось пожилому мужчине странно знакомым. Юноша, поправил немного растрепанную прическу и, наконец, поднял глаза на крыльцо. У Йорга перехватило дыхание, когда он встретил взгляд знакомых ореховых глаз.
- Билл, ты теперь знаменитость, - Йорг старался говорить как ни в чем не бывало, но все же ему было тяжело сдерживаться. Он не понимал, как Том смог снова завоевать юношу, после того, как так ужасно с ним поступил.
- Это только в Америке, - улыбнулся Билл. - В Европе я пока не очень известен.
- Пока? - приподнял бровь мужчина.
- У Дейва, это мой продюсер, на меня большие планы, - рассмеялся юноша, откидывая дреды за спину. - Так что мне предстоит работать без сна и отдыха весь следующий год.
- Ты останешься в Европе? - Йорг не знал, как прямым текстом спросить Билла о том, останется ли он с мужем.
- Да, я думаю, мы будем писаться в Англии, моя звукозаписывающая компания уже дает указания европейскому представительству.
- Ты будешь писать новый альбом для Европы? - Том чуть отодвинулся. - Я думал, ты поедешь в тур с уже существующим.
- Нет, это не прокатит, - покачал головой Билл, а Йорг чуть усмехнулся.
"Мальчик изменился не только внешне" - подумал мужчина, рассматривая проколотую бровь и экстравагантную прическу зятя - "Он вообще довольно сильно изменился. Стал уверенным, дерзким... Если бы я не знал о его прошлом, с уверенностью заявил бы, что он типичный американец, даже акцент у него проскальзывает".
- Европейцы думают совсем иначе, чем мы, - Билл бурно жестикулировал, что тоже стало для Каулитца-старшего открытием, ведь раньше Билл был очень сдержан в проявлении эмоций.
- Мы? - Том чуть подтолкнул супруга локтем, и щелкнул его по носу. - Ты, между прочим, чистокровный немец.
- Ну и что? - Билл сделал вид, что оскорбился. - Американский образ жизни мне нравится больше, и, вообще, у меня есть американский паспорт.
- Боже, - Томас картинно закатил глаза. - Ты еще скажи, что стал республиканцем.
Ребята весело рассмеялись, а Йорг только смотрел на них, не веря, что ему все же довелось увидеть такую картину - его сын, его Том был счастлив. Его глаза светились любовью, когда он смотрел на красивого юношу, сидящего к нему в пол оборота, а его руки непроизвольно тянулись к любимому существу, словно жили своей отдельной жизнью.
- Я очень рад за вас, - тихо сказал Йорг, и ребята замолчали, задетые серьезностью тона голоса пожилого мужчины. - Том, ведь ты знаешь, как я люблю тебя, и как переживал за тебя, когда Билл уехал.
- Пап, - Том хотел что-то сказать, но слов не нашлось, и он просто опустил глаза. Билл легонько дотронулся до его руки и переплел их пальцы, заставив чуть улыбнуться.
- Билл, - юноша вскинул на Каулитца-старшего ясный взгляд ореховых глаз. - Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность.
- За что? - искренне изумился юноша.
- Ты смог сделать то, что не смог я в свое время. Ты научил Тома быть действительно достойным человеком. Я, наверно, был не очень хорошим отцом, и именно поэтому тебе пришлось столкнуться с последствиями моих ошибок в воспитании сына. Я прошу у тебя за это прощения.
- Не надо так говорить, - Билл пересел на диван рядом с Йоргом и сжал его сухие, покрытые морщинами ладони в своих. - Вы замечательный отец.
- Да где уж там... - невесело усмехнулся.
- Нет, это правда, - прервал его юноша. - Вы любите Тома, и это самое главное.
- Пап, Билл прав, - Том сел по другую сторону от отца и приобнял мужчину за плечи. - Ты самый лучший.
- К тому же это была непосильная задача, - театрально покачал головой Билл, и тут же взвизгнул, когда Том с коварной улыбкой дернул его за дред.
Йорг наблюдал за тем, как смеющийся сын пытается увернуться от ударов диванной подушкой, которой его лупил юноша. Они бесились, как малые дети, смеясь и бегая друг за другом, едва не снося предметы мебели на своем пути.
- Эй, дети, вы мне дом разнесете, - улыбался Йорг, наслаждаясь зрелищем семейного счастья двух дорогих ему мальчишек. - Идите в сад.
- Ладно, - Том наклонился и поцеловал отца в щеку, а потом взял своего супруга за руки и повел в сторону террасы, выходящей в цветущий осенний сад. Он что-то нашептывал брюнету на ухо, а тот только загадочно улыбался в ответ.
- О чем думаешь? - спросил Том, искоса глянув на любимого мальчика.
- О том, что это похоже на сон, - ответил Билл тихо, будто громкий звук был способен разрушить ту волшебную атмосферу, что окружала сад.
- Это не сон, - Том заставил Билла остановиться и притянул к себе. - Ты же чувствуешь? - мужчина легко поцеловал чуть улыбающиеся розовые губы.
Для них это стало почти ритуалом. После того ранения, когда Билл едва не сошел с ума, сидя под дверьми операционной, где врачи пытались достать пулю из груди его мужа, юноша иногда физически нуждался в том, чтобы касаться Тома, будто проверяя, что тот все еще с ним, что не стал миражом. И бизнесмен с удовольствием каждый раз откликался, доказывая мужу, что никуда от него не делся, что он будет рядом всегда.
- Билл, я не хочу, чтобы ты грустил, - Том ласково погладил нежную щеку. - Выбрось случившееся из головы.
- Том, я чуть не потерял тебя, - Билл судорожно выдохнул, вздрогнув всем телом. От воспоминаний о том, как он почти сутки просидел у койки мужа, ожидая, когда тот очнется, юношу до сих пор била дрожь.
- Ты никогда меня не потеряешь, - Том прижал юношу к себе еще крепче и поцеловал приоткрытые губы. - Я слишком люблю тебя, чтобы суметь оставить.
- Видимо, этого парня кто-то очень сильно любит, - по-доброму усмехнулся хирург и похлопал Билла по руке. Юноша почти в тот же миг расплакался от облегчения, а потом потребовал отвести его к мужу.
Томас лежал бледный и осунувшийся, будто до этого голодал несколько месяцев. Медсестра, увидев на лице Билла почти предобморочное выражение, поспешила успокоить юношу:
- Это все от потери крови. Пара дней - и он снова будет бегать. Крепкий парень, - она одобрительно покивала и усадила брюнета на стул. - Не переживай, мальчик, с ним все будет хорошо.
- Спасибо, - тихо сказал Билл.
- Вы братья? - спросила медсестра, наблюдая, как Билл аккуратно, словно тонкое стекло, гладит ладонь молодого мужчины.
- Он мой муж, - ответил Билл, наклоняясь и целуя тонкие любимые пальцы.
- О... - только и сказала женщина. А потом, поправив капельницу, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Том очнулся довольно скоро, да еще и во вполне сносном состоянии и ясном сознании. И сразу же почувствовал себя еще лучше, когда увидел Билла, спящего на кресле в углу палаты. Том разглядывал юношу и думал о том, что ранение - это не самая большая цена за то, чтобы этот самый любимый на свете человек был рядом.
Билл, словно чувствуя на себе взгляд, проснулся и тут же бросился к кровати Тома, едва не запутавшись в пледе, которым был накрыт.
- Том! Ты очнулся, - в последний момент он остановился и робко протянул руку, дрожащими пальцами дотрагиваясь до его ладони. Том поймал руку юноши и чуть сжал, вызвав улыбку и поток слез.
- Билли, не плачь, все хорошо, - тихо сказал Том и тут же поморщился от боли в груди. Он помнил, что его ранили, и понимал, что теперь еще некоторое время ему придется восстанавливаться. Но обнять и успокоить любимого мальчика он был обязан прямо сейчас.
- Ты меня спас, - сказал Билл сквозь слезы.
- Ты же мой муж, - нашел в себе силы улыбнуться Том. - Защищать тебя - моя обязанность.
Билл внимательно смотрел в глаза Тома, в которых светилось опасение, что вот сейчас юноша уйдет, не поверив его словам, и брюнет принял решение - наклонился и поцеловал сухие губы так нежно, как только мог.
Билл скользил щеткой по густым волосам, стараясь не задевать дреды, но это не всегда получалось, потому что мечтательное настроение юноши не способствовало внимательности. В очередной раз больно дернув себя за волосы, Билл отложил расческу и посмотрел в зеркало, улыбаясь самому себе. Глаза цвета ореха горели задорным и влюбленным огоньком, пухлые губы чуть улыбались, а на щеках, чуть менее загорелых, чем раньше, светился румянец.
Скинув с себя халат, юноша вышел из ванной и хищно глянул в сторону любимого мужчины, который с комфортом расположился на широкой кровати и был чем-то занят. Во всяком случае, на легкий скрип двери он не обернулся, продолжая что-то читать. Черные косички рассыпались по плечам, лаская чуть смуглую от природы кожу, а длинные ресницы, особенно красивые в желтоватом свете прикроватных ламп бросали длинные тени на щеки.
Мягко ступая, юноша приблизился к кровати и забрался на нее, а потом выхватил из рук Тома журнал и отшвырнул его на пол, сам уверенно оседлав бедра любимого мужчины и впиваясь в улыбающиеся губы жарким поцелуем. Руки Тома мгновенно обхватили юношу, привлекая ближе, а ловкий язык перехватил инициативу.
Они оторвались друг от друга не сразу, только когда почувствовали, что еще секунда, и оба умрут от нехватки кислорода. Билл чуть отстранился и облизнул покрасневшие губы, чем едва не спровоцировал Тома на сексуальное нападение. Но юноша, ловко увернувшись от губ мужа, дотянулся до журнала и стал искать ту страницу, которая так заинтересовала Тома. Он помнил, что месяц назад они давали интервью этому изданию и даже позволили сделать несколько фотографий их нового дома в пригороде Лондона, который купили три месяца назад. Несмотря на тотальную занятость, оба нашли время на то, чтобы совместными усилиями превратить небольшое сооружение в их персональный рай.
На весь разворот журнала была опубликована их фотография, и Билл улыбнулся, вспомнив, как они показывали журналистам сад, который им спроектировал Йорг. Буйство цветов и кустарников, декоративные фигурки и фонтаны - все это стало настоящей сказкой для молодых людей, а Йорг, вложивший всю свою любовь к мальчикам в это творение, был счастлив знать, что в этом саду двое его любимых детей проведут много радостных минут.
- Мы неплохо смотримся вместе, а? - спросил Билл шутливо и снова отбросил журнал в сторону. Его куда больше интересовал супруг, недвусмысленно поглаживающий его по бедрам.
- Мы лучше всех, - прорычал Том и опрокинул Билла на спину, нависая сверху и сразу же глубоко целуя податливый рот.
Они вжимались в тела друг друга так, будто миллиметр пространства между ними мог все испортить. Билл постанывал от уверенных ласк Тома, его ладони скользили по мокрой от испарины сильной спине мужа, иногда срываясь на ногти и оставляя белые следы. Том только порыкивал от чуть болезненных ощущений и прикусывал тонкую кожу в отместку, оставляя следы на обожаемом теле.
Том чуть отстранился, прижав руки Билла к кровати, а юноша только улыбнулся, глядя в горящие глаза своего любимого мужчины. Томас наклонился и вдумчиво лизнул ключицу, а потом подул на мокрую кожу, вызывая дрожь и волну мурашек по тонкому телу. Билл охнул и изогнулся навстречу ласкам, красиво выгибая шею, и Том не удержался, впиваясь в нее губами, оставляя почти багровые следы, но брюнет и не думал возмущаться. Тонкие пальцы освободившихся из плена рук без стеснения проникли под широкие штаны мужчины и сжали его достоинство, легко скользя по чувствительной коже. Том застонал, ткнувшись мигом пересохшими губами куда-то в изгиб между шеей и острым плечом своего мальчика.
- Билли... черт, как хорошо, - его хриплый голос едва не лишил Билла последних крупиц разума.
- Хочу тебя, - прошептал он прямо в губы своего мужа и подался бедрами вверх.
- Люблю тебя, - ответил Том, одним движением избавляя любимое тело от одежды.
Горячие губы целовали плоский подрагивающий живот, украшенный татуировкой, а руки скользили по ногам и бедрам, заставляя метаться в предвкушении нереального удовольствия.
- Обожаю твои тату, - прошептал мужчина, опаляя кожу Билла своим дыханием. Том поцеловал каждый лучик звезды и, не удержавшись, поставил засос в ее центре, заставив Билла низко протяжно застонать. Том гладил рукой грудь Билла, задевая затвердевшие соски, трепещущий от прерывистого дыхания живот, Билл в ответ царапал его плечи, оставляя белые полосы, сходя с ума от желания. Брюнет дрожащими от желания пальцами обхватил его шею, стараясь быть как можно ближе. Том отвел назад смоляные прядки и коснулся губами нежной кожи за ухом окончательно теряющего голову мужа.
На тонкой руке, откинутой в сторону, была выведена надпись красивым готическим шрифтом. Каждый раз это слово - "свобода" - напоминало Тому о том, что обладание этим человеком, его любовь - это последний шанс, подарок свыше для него. И мужчина точно знал, что не позволит никому и ничему отобрать у него этого восхитительного юношу.
Бизнесмен притянул брюнета к себе за шею, захватывая волосы на затылке и круговыми движениями пальцев лаская чувствительную кожу. Билл тихо застонал в ответ на эту незамысловатую ласку и еще теснее прижался к супругу, не оставляя между телами ни дюйма свободного пространства, раздвигая точеные колени. Брюнет подался навстречу сильным бедрам и вновь прильнул раскрытыми губами к губам любимого мужчины.
- Перевернись, - Том легко приподнял горячее разомлевшее тело и с нажимом провел по спине, заставляя Билла выгнуться ему навстречу. Юноша всхлипнул, когда длинные пальцы мужа, смазанные согретой дыханием смазкой, легко проскользнули в его тело, сразу же находя все любимые точки. Билла буквально подбросило на кровати от удовольствия, а Том все продолжал быстро ласкать его пальцами, заставляя подаваться навстречу каждому движению.
- Тооом... Хватит...
Мужчина поднял Билла, прижав спиной к своей широкой груди, и продолжил медленно входить в него длинными пальцами.
- Тебе не нравится? - коварный шепот едва не заставил Билла кончить.
- Мне нравится... Но я хочу больше, - Билл повернул голову и просто лизнул приоткрытые губы мужа, с которых срывалось горячее дыхание.
- Ч-черт, - этот откровенный жест мальчика заставил Тома содрогнуться от волны желания, и уже в следующий момент Билл оказался лежащим на спине, а его ноги Том закинул себе на плечи, не забыв чуть прикусить нежную кожу на внутренней стороне бедра.
Одним гладким движением Том оказался глубоко в родном теле, которое выгнулось дугой, подаваясь навстречу долгожданному проникновению. Они целовались как сумасшедшие и не могли оторваться друг от друга. Том чувствовал, что не сможет продержаться долго, слишком сильным было наслаждение от сжимающей его шелковой глубины, слишком жарким было прерывистое дыхание на его губах.
Тела покрывались потом и дрожали от возбуждения, которое все набирало интенсивность. Чувствуя приближение оргазма, Том сдерживался некоторое время на самом пике, чтобы не кончать, чтобы продлить удовольствие обладания. Голова шла кругом, а перед глазами все плыло. Но потом его красивый мальчик, его муж начал нетерпеливо ерзать под ним и умолять:
- Тоооом... Пожалуйста... Любимый...
Это слово всегда действовало на бизнесмена однозначно. Одно только осознание того, что этот самый дорогой человек любит его, претендовало на то, чтобы быть самым главным чудом на свете.
Бизнесмен отстранился ровно настолько, чтобы его рука смогла ласкать напряженную плоть юноши, из-за чего тот совсем потерял голову, не зная, что приносит ему больше удовольствия - нежные пальцы или горячая плоть внутри. Он выстанывал что-то, метался на скомканных простынях и царапал черными глянцевыми ногтями загорелые плечи супруга. Еще несколько движений твердой плоти внутри него, и судорога оргазма скрутила тело Билла. Он выгнулся дугой под сильным жарким телом мужа, сжав его изо всех сил руками и съехавшими на талию коленями, чувствуя, как обжигающая влага разливается по животу, и тут Том тоже кончил, и сперма горячей струей вылилась в тонкое трепещущее тело. У обоих плыли цветные круги перед глазами, как и каждый раз, когда они занимались любовью.
Том чуть отодвинулся и повернул почти безвольное тело юноши, обняв его со спины и сцеловывая с нежной шеи капли влаги. Билл почти мурлыкал от удовольствия и просто прижимался к любимому и единственному мужчине, ощущая, как его кожа все еще горит жаром не до конца схлынувшего удовольствия.
- Том?
- Ммм?
Юноша собирался задать очень важный вопрос, и ему было необходимо видеть глаза своего мужа. Билл повернулся в кольце сильных рук и посмотрел в кофейные глаза любимого мужчины, читая в них нежность.
- Том, скажи... - "ты не жалеешь" - он не сумел закончить. Том улыбнулся и поцеловал его - нежно, страстно, отдаваясь и забирая все без остатка.
- Я ни о чем не жалею. Я просто люблю тебя, люблю...
THE END