Сегодня гуляли с друзьями в Бруклинском парке. Погода стояла чудесная. Шесть вечера. Не жарко, не холодно. Парк - как лес: зелёный, тенистый. Вначале даже страшно было немного: как бы не заблудиться... В парке полно гуляющих людей, сплошь - афро-американцы. С детьми. Играют, смеются, большими группами, на зелёных лужайках, заранее отмечают надвигающийся большой праздник Америки День Независимости. Я пробую свой новый фотоаппарат на природе. Снимаю всё подряд. Озерцо, поросшее зелёной мохнатой тиной, водопад из-под горбатого мостика, самолёт над головой, отчаянно приближая его двеннадцатикратным зуммом. Людей снимать не решаюсь, помня о предупреждениях друзей, что это может быть наказуемо, если не имеешь на то разрешения. Вот бежит чёрная такса, без поводка. Безхозяйская? Симпатичная какая! Быстро навожу на неё глазок фотоаппарата. Щёлкаю. Готово! - А вы что снимаете мою собачку? Она у меня, может, миллион долларов стоит! А вы её продадите в газету или журнал! А где мои деньги? На меня грозно надвигается длинноногая красивая негритянка. Я ушам своим не верю. Она серьёзно, или шутит? Но негритянка продолжает на полном серьёзе: "Отдайте мне её фото!" - Да у меня цифровик! - слабо пытаюсь отделаться от неё. - Ну, так пришлите мне её фото по и-мейлу! - не остаёт она от меня. - А как зовут вашу собачку? - вступает в разговор мой друг. - Николас? Что это за имя для собаки? Таких имён не бывает! Он уводит в сторону строгую чернокожую даму, и я облегчённо вздыхаю. Кажется, гроза прошла стороной. Всё. Больше, без разрешения, я даже собачек снимать не буду! - Смотри! - говорит вернувшийся друг. - Какие интересные бюсты! Кто это? - Кажется, Моцарт... - говорю я с удивлением. Откуда бы взяться тут бюсту великого композитора? Подхожу ближе. Читаю. В самом деле, Моцарт! Вот его я и буду снимать! Уж он-то у меня разрешения на съёмку не попросит! Чуть дальше я вижу другой бюст на высоком постаменте. Бетховен! И ещё. Вебер! Всех отсняла. Прогулка прошла успешно.