Перед дверью собралось большая очередь. Старушка с трудом подходит к ней, и она тут же открывается, и спускаются с небес к ней два белых ангела, и осыпают ее цветами. И кто-то вверху говорит, что Настасья семьдесят лет прожила в деревне, проработала овощеводом и воспитала восемь прекрасных детей.
- Ой то, так как Бог дал, старалась я, - с испугом говорит женщина.
И в то же мгновение она у всех на глазах становится молодой, неотразимой красоты и ангелы ее повели через раскрытую дверь, в цветущий сад, в котором водят хороводы, исполняют песни радостные люди.
Проводив глазами счастливицу, сделал к двери несколько шагов пожилой мужчина. Не успел он к ней подойти, как спустился к нему ангел.
- Здравствуйте, Николай Иванович, в раю вас ждут..., - говорит он.
- А может, назад я, в школу вернусь, а то столько еще не успел сделать. Детей-то нужно добру учить, а не войнам, как местные политики.
- А отдыхать то когда? - спрашивает ангел. - Все в трудах вы, да в трудах.
- Так, когда вложу в детей доброту, тогда, считай, и дело свое сделал, - сопротивляется учитель. - Вы уж меня простите, ангел.
Дверь отворяется, вдали видна школа и радостные дети бегут к учителю с цветами и кричат:
- Здравствуйте, Николай Иванович! Как мы за вами соскучились!
Подошла очередь теперь идти в рай и Никифору Степановичу. Пересчитал он последние деньги, засунул их в карман поглубже и пошел к двери. А она открылась, и чернота в ней. Глянул вниз, а там пропасть глубокая, полна пауков и гадюк.
- Нет, нет, - испугался Никифор Степанович,- мне не туда, а в рай нужно.
- Чего же это в рай, - вылез из пропасти черт. - У вас пропуск именно к нам. Вы же кооператор, торговали пропавшими товарами, да по баснословным ценам? Так? Так. Значит к нам, к нам, а то чем мне кормить их, - и показывает рукой в пропасть.
- Так я вам, денег дам, дом в Зюгине...
- И на Рублевке, и в центре Москвы две квартиры, и в Сан...
- Да все, все отдам, только верни назад, а то у меня там такой барыш, все верну себе, что потерял в два счета.
...Открыл глаза Никифор Степанович, тяжело на сердце. Единственное хорошо, что то сон был. Глядит, перед ним доктор.
- Что-то мне нет охоты и лечить вас, - признается мужчина в белом халате. - Столько людей потравливали, что в больнице и свободных мест нет. Вы уж лучше оставайтесь дома, сами лечитесь.
- Так, как так можно, - заохал Никифор Степанович, хватаясь за сердце. - С вас же за это Бог строго спросит.
- Пусть лучше Бог спросит, чем постоянно смотреть больных, отравленных вами. А так уйдете в свой рай, и мы вздохнем. Может в магазине честный хозяин появится.