На лице Фарида Файзулла еще ни разу не видел испуга. А сейчас, в его глазах, в дрожащих губах и бородке, это чувство было видно очень хорошо. Но Блэк сейчас делал все, чтобы не поддаваться тревоге своего товарища, улыбался, посматривая на Магрибинца, не спускающего с них глаз.
"Ничего, колдун, ничего, теперь я тобой буду руководить, - закралась мысль у Файзуллы. - Ты моя тень, куда двинусь я, туда и ты".
- Продолжай, - скосив взгляд на занавеску, сказал Блэк.
- Ты должен им подчиниться, другого выхода нет, - наставительно прошептал Фарид.
Файзулла встал, потянулся, и с усмешкой посмотрев на колдуна, сжав ладонь в кулаке, поднял большой палец, мол, всё будет хорошо.
Магрибинца, увидев этот жест Блэка, глубоко вздохнув, вкрадчиво улыбнулся.
- Я рад, что вы согласились помочь нам, - быстро заговорил Чарли с Фаридом. - Вы должны отложить на некоторое время свои дела, за что будете хорошо вознаграждены. И, самое важное, что я хотел бы отметить, ваша работа, которую вам предлагает Роджер, безопасна.
- У нас очень жесткий график, Чарли. Нашей группе предстоит выполнить очень важное задание, и, думается, оно не совпадает с вашим, - в голосе Фарида слышится жесткость, заставляющая уговаривающего его человека, остановиться и задуматься.
- А это сделано для чего, как вы думаете? - колдун всунул в руку Фарида газету. - Вы понимаете, колесо после вашего согласия помочь нам еще там, у Овечьей головы, уже закрутилось, и его не остановить. Понимаете!?
- Сэр...
- Или вы знаете, что вас будет ждать?...
Файзулла взял из рук Фарида газету и развернул её. Она была напечатана на незнакомом для него восточном языке и, скорее всего, на таджикском, то есть, дари. Более семидесяти процентов в Афганистане таджиков. Свою большую фотографию, занимавшую центральную часть первой страницы, Файзулла узнал сразу. И, что особенно привлекло его внимание, это второе фото, расположенное в правом углу под ней - горевший самолет.
- Это ты его сбил, Файзулла, - с дрожью в голосе прошептал Фарид. - Нам ничего не оставалось, как пойти с ними на соглашение, иначе нас бы там расстреляли, как мишени в тире. Ты понимаешь?
- С кем договориться? - посмотрел в глаза Фарида Файзулла.
- По нам у Овечьей головы открыли огонь снайперы. Когда Усса попытался утащить тебя из-под огня за камни, там взорвалась граната или мина. На нас напали не душманы, - глаза Фарида наливались кровью, - а такие же, как и мы, наёмники. Они преследовали нас с Душман горы несколько дней, я это чувствовал всем нутром. И у Овечьей головы, когда ты пришел в себя, они решили нас взять. Открыли огонь, обезоружили, как сопляков.
- Наёмники?
- Угу, - еле видно кивнул головой Фарид. - Я вступил с ними в переговоры. Это были инструктора. Проверка закончилась, пришло подтверждение, что мы такие же, как и они. Тебе предварительно оказали врачебную помощь, нас держали под арестом внизу. Я видел Вдову.
- Эпм-м-м, - закашлялся Файзулла.
- Сам не пойму. Скорее всего, она одна из них, так сказать, свободная каракуртша. Она специально показалась мне на глаза, чтобы поставить точку в моем решении - согласиться или нет, - не сводил глаз с Файзуллы Фарид. - Это я так понял.
- И я сбил этот самолет, так что ли? - усмехнулся Файзулла.
Фарид в ответ легонько пожал плечами:
- Значит им это нужно.
- Но он улетел.
- А кто докажет? Да и кому это нужно. Если в газете написали, то это, значит, так и произошло
Файзулла, посмотрел вскользь на Магрибинцу, стоявшего у входа в пещеру. По мышцам, напрягавшимся на его лице, Блэк понял, что этот доктор всеми силами пытается разобраться в том, о чем сейчас говорят между собой двое русских.
- Он согласен? - спросил колдун у Фарида на английском языке.
- Да, да, сэр. Его интересует оплата за эту работу.
- О-о, если он выполнит с Вами все наши требования, то получит хороший гонорар.
- Файзулла спрашивает, что он должен сделать. Будет эту работу выполнять один или со своим отрядом?
- Нам вполне хватит той группы, которая с Вами здесь, - посмотрел в лицо Файзуллы Чарли. - Вы оденетесь в русскую форму...
- Нас тут же расстреляют моджахеды! - сразу же перебил его речь Фарид.
- Так нужно, товарищ-щ Фа... - Чарли вопросительно посмотрел на Фарида и, на русском языке, улыбнувшись, добавил, - Степаноф. Имя ваше Слава. Как звучит! И отчество ваше знаю, э-э, Александровиш, - посмотрел на Фарида Магрибинца.
- У вас очень хорошие осведомители, - легонько похлопал в ладоши Фарид.
Теперь на его лице, в глазах больше не было чувства испуга, а, наоборот, появилась какая-то уверенность и успокоение.
- Вы не торопитесь, Чарли, - улыбнулся Фарид. - Если мы не понимаем того, что должны делать, то ставить точку еще рано.
- Здесь работают профессионалы, - по слогам произнес каждое слово Чарли. - Ваша задача помочь нам.
- 2 -
Это был предпоследний день нахождения Файзуллы в "кукушкином гнезде", - так он назвал место своего расположения в полевом госпитале, в котором еще совсем недавно находилась база его наёмного отряда.
Волнение о том, что кто-то всегда следил за движением отряда Файзуллы, и его хозяева знают о его поступках до последнего шага, Фарид предложил выкинуть из головы, так как оно мешает работать. И он был в этом прав. Сегодня поставлены точки над всеми "i", и ему с Фаридом больше ничего не остается, как дать согласие колдуну и его шефу
Роджеру, выполнить новое задание.
Более того, создавалось такое впечатление, что эти люди подчинены тем же хозяевам, которые создали отряд Файзуллы и управляют всеми его действиями. В подтверждение этому, стал его разговор по рации с каким-то англичанином, плохо знавшим русский язык. Тот человек хорошо знал Блэка, но плохо знал русский язык и поэтому часто многие слова произносил на английском, после чего извинялся, повторяя одну и ту же фразу: "Ты понял, Сергей Макарович-ч Иваноф-ф?".
Эта последняя фраза, скорее всего, и была своеобразным ключом к секретному замку, открывавшему дверь в отношения этих людей. Слыша её, Файзулла по привычке отвечал: "Так точно!", на что тут же в ответ получал хорошо слышимый в трубке смех и: "Ты навсегда милитари, Макарыч". Это значит, собеседник хотел сказать, что Файзулла навсегда остается военным человеком.
- Ти хватит говорит на этом Совьетском языке. Ты плохо учился говорит на английском?
- Ноу, шеф.
- А где твой сэр?
- Ноу, сэр-шеф.
- А говорят, у тебя был сильный контузи. Но мозг все помнит. Твой счет значительно росла, Блэк, - и, кашлянув, на чисто русском языке, без искажений продолжил свою речь Сэм. Так назвал его Роджер в разговоре по рации, прежде чем передать ее гарнитуру Файзулле. - Помоги Роджеру выполнить его операцию. Она будет интересной, и получишь гонорар в два раза больший, чем за Пагман. Ты помнишь свой счет, Макарыч, так у вас называют друзей. Ты - мой друг, Файзулла, хорошо будешь работать, хорошо будешь зарабатывать. Хорошо работай, и будет у тебя два одинаковых счета. Один, как ты мечтал, в франках, другой - в стерлингах. Дай мне Роджера.
"Неужели все обошлось, - поклонившись "шефу", Файзулла вышел на "плац" и быстро направился к своей пещере. - Где же Фарид? Фарид, Фарид, где ты? Где?", - и, увидев своего товарища среди двух душман, невольно вздрогнул.
Чтобы не беспокоить их, сбавил ход. Фарид рассказывал афганцам что-то интересное. Те не сводили с него глаз, слушали, открыв рты, и, более того, было хорошо видно, что они переживали о событиях, происходивших в рассказе Фарида.
Файзулла, легонько подняв руку, показал Фариду, на секунду скосившему в его сторону глаза, чтобы он продолжал беседу, потому что занят. Обошел троицу и направился к своему старому тайнику, сделанному им еще в то время, когда его отряд наёмников располагался здесь месяц - полтора назад.
На верхней части невысокого хребта, с пятиэтажный дом, никого из охранявших это место людей Файзулла не заметил. Но это еще не говорило о том, что их там нет и поэтому, сделав вид, что хочет спрятаться от солнца за стенами отвесной скалы, осмотрелся по сторонам и, выбрав каменный выступ, сел на него. В тени было также душно, несмотря на сквозняк, гуляющий рядом. Порывы ветерка были теплыми, а вот скала прохладной и, облокотившись на неё спиной, Файзулла уперся затылком в стену, приподняв подбородок, стал продолжать всматриваться в вершины в поисках людей.
Второй тайник был за его спиной. В нем хранилось несколько пистолетов, один из них дамский браунинг "Бэби", бельгийский. В первом же тайнике, находившемся у пещеры-палаты, где сейчас с душманами стоял Фарид, хранились войсковые пистолеты, по сравнению с "Бэби" они по своему размеру были в два раза больше браунинга, и их трудно спрятать в одежде. А вот "Бэби", это то, что нужно. Пусть, и ствол у него несколько поменьше, чем у советского ПМ, как и калибр 6,35 мм, а у того 9 мм, это еще ни о чем не говорит. 15-25 метров, вполне хватит, чтобы поразить противника, а в ближнем бою ему равных не будет.
Нащупав торчащий уголок камня, Файзулла попытался его выдвинуть к себе, удалось. Дверца тайника поднялась, и Блэк нащупал пальцами масляную тряпку. Но в ней, похоже, лежал не детка браунинг, а пистолет по форме несколько крупнее. Ощупав его, понял, что это ПМ (пистолет Макарова). Засунул ладонь глубже. Вторым был тот самый "Бэби", по своей конфигурации очень похожий на русский ПМ.
"Взять - не взять?" - эта мысль начала будоражить его сознание. Файзулла прекрасно понимал, если они сегодня-завтра покинут эту базу, то еще не понятно, как будет складываться ситуация, может даже, ему не удастся воспользоваться ни тем, ни этим тайниками.
Руки, не слушаясь хозяина, вытащили браунинг, упакованный в масляную тряпку вместе с несколькими магазинами. Патроны лежали в нескольких маленьких коробочках, по своей величине напоминавших два сложенных спичечных коробка.
Их он с пистолетом вовремя спрятал в расщелине...
- 3 -
Одежда была новой. "Партуг" - светло-серые широкие штаны, в поясе собранные в многочисленные мелкие сборки, просторные, книзу постепенно сужались. Ткань была легкой, не приставала к потным ногам, как и перхуан, длинная рубаха, к вспотевшему телу. Она была того же цвета, как и партуг (штаны), к тому же, длиннополой. Ее полы с разрезами внизу по бокам спускалась до колен. Широкие рукава, перехваченные у запястья пуговицами, несмотря на жару, были свободными в кистях и давали возможность вентилировать воздух. По привычке, Файзулла нащупал руками подборку пуговиц у воротника, расположенного сбоку шеи.
Безрукавка - "васкат", с четырьмя накладными карманами, надетая на рубаху, как и чалма, из тонкой белой шелковой материи, которую помог ему накрутить на голову афганец, не мешали и не раздражали. В этой одежде Файзулла чувствовал себя комфортно, свободно. Он вздохнул, почувствовав легкий воздух, освежающий его тело.
От чадар - накидки, Файзулла тоже не отказался. Это был всего лишь отрез от хлопчатобумажной ткани размером с небольшую простыню. Накинув её на плечи, Блэк тут же вспомнил холодные ночи, подумал о скором приближении осени, и даже от неожиданности невольно содрогнулся, словно почувствовал тот январский мороз, который пробирался своими волнами через его ватник, в который он был одет тогда, и на Пагманской, и на Дех-Сабской операциях, и в Пули-Хумри.
Афганец, помогавший ему одеваться, с удивлением смотрел на Файзуллу. И Блэк, поняв его, открыто улыбнулся парню и, состроив на лице гримасу напряжения, задергал локтями, укутываясь в чадар.
Моджахед тут же закивал головой, показывая, что он тоже не любит холода. Его ладони были мягкими, поэтому, пожимая их, Файзулла только легонько придавил, и, приложив ладонь к груди, поклонился ему, показывая благодарность. Ахмад, так звали помощника, сделал то же. В его глазах, в мимике лица чувствовалась какая-то радость, стремление угодить русскому парню.
- Тебя ждут, Файзулла, - откинув штору, сказал Фарид и, взяв его за локоть, поторопил.
Прищуривая глаза от ярких лучей солнца, Файзулла быстро шел за товарищем. На "плацу" скопилось небольшое количество людей. Раскинув руки и громко говоря "Ассалам алейкум!", к нему вышел из группы афганцев Наджибулла - человек, с которым Файзулла был хорошо знаком с начала первой своей операции в маске Блэка. Он командовал отрядом Царандоя - афганской милиции в звании джаг турана (капитана).
- Ва алейкум ассалам, - улыбнулся Файзулла и обнял подошедшего к нему Наджибуллу.
Тут же из толпы глядевших на них людей, вышел Ахнаф, тот самый "коллега", представленный к Файзулле Ахмад Шахом-Масудом, как информатор. Блэк, помня, как настоящий Файзулла ненавидел этого человека, считая его своим главным конкурентом на уважение Льва Панджшера, показал на лице небольшое удивление и натянул улыбку, в которой совершенно не ощущалось радости, а только ненависть. Именно так в этот момент и нужно было ему, настоящему Файзулле, поступить, чтобы снять с себя хоть какие-то подозрения Ахнафа. А тот сразу, ещё с первой встречи с Фёдором-Файзуллой, произошедшей у полевого командира Пагмана Саадр ад-Дина, почувствовал что-то неладное. С особым вниманием он "приглядывался" к Файзулле: как тот ходит, как разговаривает, как относится к своим подчиненным, что помнит из их личных взаимоотношений...
Как вел себя в отряде настоящий Файзулла, Фёдор Кулибин, похожий на него, как две капли воды, знал только со слов Фарида. А Фарид даже не посвятил Файзуллу в свою легенду: каким образом попал в этот отряд наёмников. Единственное, что Фёдор о нем знал, что это - советский военный разведчик, хорошо владевший местными языками, и английским, а может даже и французским, немецким. Короче, полиглот.
Но для спецслужбы, создавшей этот отряд в Пакистане, было выгоднее, чтобы его командиром был настоящий бывший русский командир, а не наемный. Это раз. А во- вторых, им почему-то из выбранных для этого лиц, подошел не человек, который знает языки афганцев, а тот, который знает только русский.
Но, что самое важное, Фарида знали наемные специалисты под именем Степанова Вячеслава Александровича.
"Вот такие вот дела, Фарид Александрович. То есть, Вячеслав Александрович Исаев. А причем здесь Исаев? Исаев был Штирлицем. Погоди-ка, Исаевым, то есть, майором Исаевым ты был и в нашем с тобой учебном походе на Дех-Сабз? Неужели то был не ты, а твой двойник или близнец, или актер?", - Файзулла невольно дернулся подбородком, словно уклоняясь от какого-то летевшего в него предмета.
Но, осмотревшись, понял, что это действие подбородком было неуправляемым, так бывало и раньше, когда Кулибин Фёдор чему-то сильно удивлялся, и в такт этих мыслей дергал влево подбородком. Пацаны в детдоме из-за этого над ним еще смеялись, да и курсанты в училище тоже.
"В принципе, с одной стороны, нельзя так серьезно судить и попавшего в плен советского офицера Сергея Макаровича Иванова, будущего Файзуллу Блэка. Его пытали с особой жестокостью, - продолжал размышлять нынешний Файзулла. - Но обоюдное незнание афганцами русского языка, а Ивановым - их языка, поставили точку в его судьбе. Душманы решили его казнить, и не быстро убить, а медленно, чтобы долгое время мучился. Для этого придумали очень жестокую казнь, сделать из русского офицера "красный тюльпан" - снять кожу и посадить его в мешок, в котором он с мучениями будет долго умирать. Так? Так.
По рассказу Фарида, перед самой казнью Иванов не знал о чем говорят собравшиеся вокруг него душманы и относился к их крикам спокойно. На это и обратил внимание присутствующий на казни один из иностранных помощников Ахмад Шаха американский военспец. Он, в итоге, и спас Иванову жизнь, предложив Ахмаду сделать из него не "красный тюльпан", а "черную молнию" - black lightning, которая будет поражать советские войска. Ахмад, после разговора с советским капитаном, пришел к согласию.
Но это имя, трудно выговариваемое афганцами, быстро забылось, и за вернувшимся через полгода из пакистанского лагеря Иванова, где с ним, по слухам, индивидуально занимались не только военные спецы, а и психологи разных мастей, закрепилось только одна часть данного имени - Блэк, что значит, чёрный. И это, несмотря на то, что Иванов был белокожим и одевался не в темную одежду, а в форму светлых тонов. И, более того, он вернулся не один к Ахмад Шаху, а с наемным отрядом из "русских" солдат.
Ахнаф появился позже, когда отряд Блэка, принявшего исламское имя Файзулла, готовился к выходу на свою первую боевую операцию в Саланге. Фарид не оставил "новичка" без внимания. Чувствовалось, что этот человек имеет хорошую военную подготовку, но в бою обладает не мужеством, а, скорее всего, расчетливостью. Ахнаф умел прятаться за спинами своих ребят не только в наступлении, но и в обороне, залезая в какую-нибудь щель, а, при возможности, когда можно было вести прицельный огонь на поражение противника, этого не делал. Видно, боялся стать чьей-то мишенью.
А вот когда они вернулись из боя, и Ахмад попросил Блэка доложить ему о проведении операции, Файзулла развел руками: он знал всего около пятидесяти слов на фарси, что не позволяло ему дать четкого рассказа о бое. Он попросил об этом доложить Фарида. Но в ту же секунду перед Ахмадом выскочил из строя Ахнаф и рассказал об уничтожении нескольких советских бронетранспортеров и боевых машин пехоты, семи солдат. Как он пытался взять в плен офицера, но тот вел прицельный огонь и не давал возможности к себе подобраться. Поэтому Ахнаф бросил в него гранату и уничтожил советского командира. Хотя, на самом деле все было не так. Ахнаф просидел на вершине хребта за камнями, боясь даже высунуться наружу.
Выслушав его, Ахмад Шах похлопал по плечу Файзуллу и на ухо, на чисто русском языке сказал ему: "Эта змея обвивает твою шею и готовится тебя укусить".
Эти слова хорошо расслышал и Фарид, стоявший рядом с Блэком, и с тех пор он не спускал глаз с действий этой "змеи", которая всеми усилиями пыталась любые достижения Файзуллы прилаживать к себе и тут же, через уста близлежащих соратников Ахмад Шаха, доносить их в уши ему.
Об этом Файзулле не раз рассказывал вездесущий Фарид, которого он еще в Пакистане приметил как опытного военного специалиста в ведении разведки, в проведении засад и уважал как честного человека, который не рвался в начальники, а с удовольствием занимался своим делом.
Да, Файзулла после спецподготовки был жестким командиром, но руки у него не дотягивались до усмирения раболепия Ахнафа перед Ахмад Шахом и его приближенными людьми. Тот, как изворотливая лиса, был всегда на виду у полевых командиров, вовремя оказываясь перед их глазами, и тут же угождая им, вовремя подавая чашку с чаем, с водой, тут же бросаясь выполнять их приказы. И как не пытался Файзулла "вовремя" наказать эту "подколодную змею", в тот же момент появлялся на его глазах кто-либо из "верховных" защитников Ахнафа.
...Вот и сейчас, кажется, Ахнаф почувствовал что-то неладное в действиях Файзуллы. Хотя, он прекрасно понимал, что контузия, независимо от того, тяжелая она или средняя, вполне могла изменить какие-то черты характера в человеке, в его действиях. Но желание встать на его место преобладало, и он старался найти все доказательства в недееспособности Файзуллы.
- Ассалам алейкум, Файзулла! - громко сказал Ахнаф.
- Ты - снова герой! - легонько хлопая по плечу Файзуллу, продолжил разговор тот. - Великий Ахмад очень доволен тобой и попросил меня передать тебе его слова благодарности за то, что ты помог нашим помощникам сбить самолет. В нем летели наши враги. Жаль, что ты меня не взял тогда с собой, - повысил голос, чтобы его услышали все незнакомые Файзулле собравшиеся здесь люди, - я бы не допустил, чтобы тебя ранили. - И, тут же, обернувшись к ним, повторил свои слова на дари.
Ахнаф был таджиком. Хитрая змея, в этом еще раз удостоверился Файзулла. И тут же по своей глупости, он показал, что тронут словами Ахнафа, опустил глаза, прошептав:
- Аллах Акбар!
- Ты - настоящий мусульманин, хотя в тебе течет кровь христианина.
- Бог один, - легонько поклонившись Ахнафу, громко сказал Файзулла.
- Молодец! - услышал он чьи-то слова, произнесенные в знак одобрения на английском языке.
Но, Файзулла по "легенде" не владел этим языком и поэтому приложил все усилия, чтобы не поддаться на произнесенную кем-то похвалу, ни одним жестом руки, плеча, головы, а тем более лица. Советы Фарида помогли ему справиться со своими чувствами.
- О твоем героическом поступке рассказали по радио, написали в газетах не только Афганистана, а и всего мира, - продолжал восхваление Файзуллы Ахнаф. - С тобой хотят встретиться много журналистов. И мы, то есть, наше руководство, не против этого. Сегодня я привел сюда несколько журналистов - это Брега Смита и Азолию Хранфрахт из..., - и, видно, позабыв, как называются их компании, направившие своих корреспондентов сюда, кашлянул.
- Так хотел Ахмад Шах? - спросил Файзулла.
- Да, он просил тебя помочь ему в его борьбе с неверными, - сбавив свой голос на несколько тонов, прошептал Ахнаф.
- А что передал мне Исламуддин?
Услышав этот вопрос, Ахнаф нервозно дернул вправо головой, таким у него был нервный тик, и в этом жесте Файзулла сразу уловил его замешательство. Глазки Ахнафа забегали, словно в поиске ответа на вопрос, который прятался за спиной Блэка.
- Я повторяю, - в голосе Файзуллы появились нотки озлобленности, - что передал мне Исламуддин?
Файзулла не знал Исламуддина, так как не был настоящим Блэком. Он хорошо помнил рассказ Фарида об этом человеке, личном телохранителе Ахмад Шаха, о том, что Файзулла иногда с ним встречался и обсуждал какие-то вопросы. О чем они говорили, он никогда не доносил до своих подчиненных.
Исламуддин - это бывший советский солдат Николай Быстров, попавший в плен к душманам в 1982 году. Причиной его плена стала "самоволка". Он с двумя молодыми бойцами по приказу "дедов" направились в соседний кишлак к знакомому дехканину, у которого и ранее покупали овощи, тутовый самогон. Купив все необходимое, по совету дехканина, они стали возвращаться в свою часть другой дорогой, боясь попасть в засаду, которую могли им устроить душманы. Солдаты с ним согласились, зная, что среди жителей кишлака много родственников душман, и те, увидев шурави, могли им донести о приходе русских. Похоже, так и произошло, душманы выставили засаду на всех выходах из кишлака. Бой был коротким. Двое друзей Быстрова были убиты в перестрелке, а сам он ранен в руку и контужен от взрыва гранаты. Когда у Николая закончились патроны, душманы окружили его и взяли в плен.
Несколько раз Быстров пытался сбежать из заточения, но был схвачен и избит до полусмерти. Прикладом автомата ему выбили все передние зубы. Затем его увели в Панджшер, на военную базу моджахедов, где произошла его встреча с Ахмад Шахом Масудом. Первый их разговор был коротким - Ахмад Шах пообещал сохранить ему жизнь. Быстров принял ислам и получил имя Исламуддин. В начале 1984 года Ахмад Шаху сообщили о готовящейся советскими войсками и правительственной армией Афганистана новой операции на Панджшере. Ахмад принял решение вывести часть своих сил, проживающих в долине, в другие места, а советским военнопленным предложил два варианта. Они могут обменять их на захваченных в плен моджахедов или через Пакистан могут отправиться жить в другие страны.
Исламуддин, прекрасно понимал, к чему может привести его возвращение назад в советские войска: к тюремному заключению, а, может, даже и к расстрелу. Все зависит от того, как отнесутся к нему военные следователи. Во-первых, он во время военных действий ушел в самоволку, которую можно расценить как донос душманам информации о расположении Советских войск. Во-вторых, погибли два его товарища. И после этого попробуй доказать, что ты - не предатель, который испугался войны и сбежал в логово противника. И если даже он уйдет в Пакистан, то и там еще неизвестно, как сложится его судьба... Поэтому Исламуддин и обратился к Ахмад Шаху с просьбой оставить его в отряде. Масуд, выслушав все доводы Быстрова, почему он не хочет "свободы", согласился с Николаем, и принял его в свою охрану, а позже, личным телохранителем. И Исламуддин это доверие Панджшерского льва старался оправдывать.
- Так что сказал Исламуттдин, или с тобой говорил сам...? - и на полуслове Файзулла остановился, ожидая продолжения своей фразы от человека, с которым разговаривал. Это тоже была одна из его глупых привычек, чтобы показать свое доминирование над подчиненным ему человеком
- Т- так, - в голосе Ахнафа появилась дрожь.
- Ты как был хитрым шакалом, так и остался им, Ахнаф. Ты даже за это время не дошел до Панджшера, а скрывался, скорее всего, в логове Саадр ад-Дина или Торака, а теперь, получив от них новый кусок мяса, пресмыкаешься перед ними?!
- Успокойся, - толкнул Файзуллу в поясницу Фарид, прошептав ему на ухо. - Хватит, хватит, все сработало прекрасно.
- Все, все не так, - с дрожью в голосе и, невольно склонившись перед Файзуллой, прошептал Ахнаф. - Да, я не дошел до Панджшера, Саадр ад-Дин был очень злым и нужно было успокоить его. Это могло сыграть на руку шурави, и началась бы война между Саадром и Тораком, а Ахмад Шах против этого. Ты это хорошо знаешь.
- А как ты узнал о благодарности ко мне Ахмад Шаха?
- От Хараха Фани, приведшего сюда из Панджшера несколько караванов с оружием и людьми.
- Где Харах?
- Он, он, погиб, т-то есть умер. У него сильно болел живот, лицо было зеленым...
- Когда?
- Три дня назад.
- Когда он заболел?
- На следующий день после нашей встречи. Мы с ним и Саадр ад-Дином поужинали, а на утро он в тяжелых конвульсиях скончался, - прошептал Ахнаф и, упав на колени, начал молиться.
"Не отравил ли ты его сам?" - подумал Файзулла.