- Деда-а..., - протянул, как обычно гласную "а" семилетний Данилка, обращаясь к деду Антипу, который в этот момент надевал на себя чистую выглаженную белую рубаху, собираясь на вечернюю службу в церковь, - а скажи... Какой он Бог? На кого похож?
- На кого? - переспросил Антип, застёгивая пуговицы. - Ну как тебе сказать? На людей всех похож... Вот на кого.
- На людей? - удивился Данилка. - А живёт он где? Как и мы? В доме?
- В доме, в доме. - Подтвердил дед. - Только дом у него не на земле.
- А где? - не унимался внук.
- На небе. Вот где. - Улыбнулся Антип и потрепал внука по волосам.
- На не-е-бе...? - опять потянул гласную мальчишка с округлившимися от удивления глазами. - Ты брешешь, дедуля! Если б он жил на небе, то упал бы оттуда! Вон я с Димкой на днях на хлев залез... Так не удержался и кубарем в сено свалился... А ты говоришь, что на небе! Это ты, дедуля, специально так говоришь, чтоб я отстал, а на самом деле, ты сам не знаешь, где он живёт! - задиристо заключил Данила.
Антип почесал в затылке, явно, поставленный в тупик таким умозаключением внука, а потом воскликнул: - А и прав ты, Данилка! Никто не знает, где Бог живёт. Везде, наверное. В небе, на Земле, в душе людской...
Данилка снизу вверх посмотрел на деда и серьёзно продолжил свои рассуждения: - И опять, деда, ты что-то не то говоришь. Раз Бог такой же, как и люди, он не может жить одновременно в нескольких местах. Он может жить только в одном месте. Ты же не можешь жить у нас в доме и одновременно в доме у моего друга Димки? Не можешь ведь?
- Не могу... - ответил Антип, обескураженный вопросами и рассуждениями внука, а потом, на секунду задумавшись, решительно заключил: - Но только Бог есть, Данила. И точка. А где он живёт, это не столь важно. Вот так-то!
Данилка обиженно засопел и сел на лавку под образами. Он быстро глянул на икону Спасителя в бронзовом окладе и сказал: - Ничего-то ты, дедуля, не можешь мне объяснить... Вон учительница в школе... Наталья Николаевна... Когда мы её о чём спрашиваем на уроке, всё нам объясняет... А ты... - Данилка шмыгнул носом, а потом продолжил: - Вон на иконе Бог и взаправду на человека похож... Человек как человек... Значит он должен где-то жить. И жить один человек может только в одном месте, а не везде...
Антип окончательно растерялся. Он-то точно знал, что Бог есть и был всегда и живёт, стало быть, везде. Но как это всё объяснить внуку? Как ответить на такие, казалось бы, простые вопросы, задаваемые ему Данилкой, он не знал совершенно. Антип опять почесал в затылке и сел на лавку рядом с внуком. - Знаешь, Данила..., - начал он, - есть вещи... Которые очень трудно объяснить. На иконе-то Бог лик имеет человеческий, а на самом-то деле... никто не знает, как он выглядит... Понимаешь... Увидеть его нельзя. Его можно только чувствовать...И тем людям, которые умеют его чувствовать, он помогает всегда. Да ... - Антип задумался на какое-то время, а потом продолжил: - Вот я сейчас расскажу тебе одну историю, которая с моим отцом приключилась... Прадедом твоим значит... Игнатом. А ты уж сам решай, что это было... - Антип откашлялся и начал свой рассказ:
- Давно это было. Я тогда пацанёнком был. Навроде тебя. И вот случилось так - захворал я сильно. Перекупался видно сильно в речке. Летом это было. Колотит всего. Горло болит страшно. Не то что поесть, воду попить не могу. Фельдшер наш пришёл, сказал, что ангина это. Лекарств всяких понавыписывал... Отец мой, прадед то есть твой, засобирался в райцентр за лекарствами. А денег тогда у моих родителей не особо как было... Понасабирали медяков каких. Сложил всё это добро батя мой в жестяную баночку из под Монпансье... Конфеты такие раньше были. Стекляшки... Вкуснущие! Любил я их очень... Ну вот, значит... И отправился прадед твой в центр за лекарствами. А время уже к вечеру было, да и дорога через лес шла... Идёт батя мой, значит, по лесу... По лесной дороге... И вдруг откуда-то из кустов два человека выходят... И к бате моему направляются. Батя, было подумал, что это грибники... Но что-то корзинок-то не видно у них. Идут вперевалочку, в дорогу поплёвывают. Поравнялись с батей... Тут только понял он, что это не добрые люди. Руки все в наколках... А они стоят, посмеиваются и говорят: Давай, мужик, всё, что есть ценного у тебя! А у него, кроме баночки жестяной с монетками на лекарство, ничего больше и нет... Стал он грабителям этим объяснять, что, мол, сын у него, то есть, я, значит, захворал сильно и деньги ему эти на лекарства нужны... А они, грабители-то, сплёвывают только, да посмеиваются зло... Давай, говорят, мужик, подобру -поздорову, банку с деньгами, ежели жить хочешь... Неча тут нас побасёнками разными потчевать!... А один из этих...ножичек в руках вертит. А батя мой взмолился - Господи! Что же это делается-то?! Помоги! Защити! И вдруг откуда ни возьмись туча чёрная налетела и как вдарит молния. А в этот момент один из грабителей уже банку-то с деньгами у бати выхватил из рук... И молния...и шарнула прям в банку-то эту жестяную. Грабителя всего затрясло... Хочет руки разжать с банкой и не может... А второй, с ножичком, заорал от страха и наутёк пустился. Батя мой схватил палку и с силой шарахнул по банке в руках у грабителя! Банка выпала. А грабитель тот упал, как подкошенный! И тут же всё стихло... И небо прояснилось... Будто и не было никакой тучи и молнии...Вот так вот... А ты говоришь - где Бог-то живёт? Живёт, значит, где-то... И людям честным помогает...
Антип закончил свой рассказ, а Данилка сидел какой-то весь притихший, а потом слез с лавки, подошёл к деду, положил свою маленькую ручонку на большую, всю в бороздистых морщинах руку деда, и спросил: - А лекарства твой батя купил?
- Купил... - ещё не вышедший окончательно из воспоминаний, ответил Антип.
- А что с тем грабителем было? Его Бог убил?
- Да нет... Живой он каким-то чудом остался... Руки, правда, у него все почернели и пальцами шевелить он потом не мог. Люди сказывали, что он с тех пор свою работу воровскую напрочь забросил... Видели его возле церкви в соседней деревне... Милостыню просил... И всё молился, чтобы простил его Бог за деяния его дурные... - дед Антип тяжело вздохнул, а потом спохватившись, поднялся с лавки: - Заболтался я с тобой, Данилушко! К вечерне-то, того и гляди, опоздаю!
Данилка просиял ртом, с выпавшими передними двумя молочными зубами, и вдруг твёрдо, по-мужски, заявил: - Я с тобой, дед, пойду на вечерню!
- Ну что ж, - отозвался Антип, ни сколько не удивляясь сейчас такому решению внука, - пойдём, коли так!