Она стояла среди старых двухэтажных домов. Одинокий фонарь, словно специально наклонившись, печально смотрел на осколки электрической лампочки, которые валялись на асфальте. Далекие серебряные точки в небесах были единственным источником света на этой улице. Окна старых кирпичных домов темны. Разбитая дорога, матовая после дождя, изгибаясь, исчезала за поворотом.
Девушка не знала, зачем находится здесь, как сюда попала. Не была в этом районе никогда прежде. Напряженно оглядывая эту каменную пустыню, она все больше удивлялась странному чувству, охватившему ее. Казалось, пришелица что-то хочет... нет, должна найти. Это давно ожидало ее. Оно рядом. Нерешительно покачиваясь на каблуках, она смотрела в конец улицы, пыталась заглянуть за изгиб дороги. Сделав пару шагов, остановилась - инстинкт самосохранения, словно пробудившись от тяжелого сна, распространил по телу стылый страх. Трепет перед неизвестностью и настойчивое желание идти вперед смешивались, порождая неприятную и беспокойную нерешительность. Опасения, сопровождающие девушку, вырвались из укромных уголков сознания и крикливыми птицами метались вокруг. Несколько минут борьбы с собой, и, отмахнувшись от сомнений, она решительно направилась к повороту.
Улица была бы неотличима от предыдущей, если бы не две детали. Горел свет. Старый фонарь, сгорбившись под тяжестью прожитых лет, тускло освещал безлюдную дорогу, словно верный слуга, исполняющий никому не нужную, но привычную работу, в пустом доме, хозяева которого давно умерли. Вторым отличием был подвал или нечто на него похожее. Кирпичное строение прыщиком выступало из стены дома в двух шагах от фонаря. Находилось на грани светового пятна.
Медленно, очень медленно девушка приближалась к затопленному тьмой проему. Разумнее обойти этот пугающий прямоугольник, но странный зов манил туда... Подчинилась. Сделав шаг, она поняла, темнота не пугающая - таинственная. И по сравнению с тусклым светом фонаря, искажающим окружающий мир до неузнаваемости, нерушимая и спокойная.
Прохладный мрак облепил с ног до головы. Как кисель. Из глубины подвала поднимался запах сырости. Ставя ногу на очередную ступеньку, она промахнулась и, потеряв равновесие, упала... почти. Рефлекторно вскинув руки, девушка наткнулась на теплый, влажный камень - старые стены подвала. Впилась ногтями в трещины между кладкой и чудом удержалась. Неожиданно она заметила, что темнота не была абсолютной. Откуда-то сочился слабый зеленоватый свет. Он не разгонял тьму, окрашивал ее, придавая осязаемую бархатистость. Она робко прикоснулась к темноте и отдернула руку, словно обжегшись.
Вниз.
Вниз.
Это не подвал. Лестница привела ее в небольшую квадратную комнату. Девушка не видела, но знала. Ударилась о камень возле одной стены и споткнулась о груду мусора около другой. Застряла. Стоя на четвереньках, она пыталась вытащить ногу из-под какой-то деревяшки. Случайно рука наткнулась на что-то гладкое, округлое. Пальцы боязливо пробежались по предмету, ткнули ногтем бок, отковырнув кусочек, и нащупали маленький жесткий хвостик на одном конце. Свеча! Надо найти спички, может в карманах? Пришелица в недоумении шарила руками по своей одежде. Ничего нет! Отчаянно зашипев, девушка попыталась резко подняться и, наткнувшись на что-то головой, упала назад. Свеча выскользнула из руки и укатилась во тьму. Она вытянула руку и начала водить ей над полом. Пусто. А дальше? Девушка потянулась вперед. Пальцами коснулась чего-то легкого, сыпучего. Что это? Не поднимаясь, она подполза ближе и вытянула руки. Словно множество маленьких снежинок, перешептываясь, окутали ее. Ни теплые, ни холодные - невесомые. Маленькие частички напевали свою собственную песню, и темнота вокруг приобрела фиолетовый оттенок. Не отнимая рук от странных снежинок, девушка поднялась и, повинуясь неожиданному импульсу, всем телом подалась навстречу песне. Частицы приняли ее, обняли, окружили с ног до головы. На секунду замолкли и разом обрушились шершавой водой. Ни теплой, ни холодной - невесомой, но водой. Она закрыла глаза, отдавшись неизвестному потоку, и почувствовала, как темнота вокруг становится красной, густеет, сжимая, сдавливая девушку бархатным коконом. Тесно. Попыталась кричать - тьма хлынула в горло потоком, наполняя собой, оживляя... миг и все исчезло, оставив в теле странную истому.
Дрогнули ресницы, и нежно-голубой росчерк украсил все вокруг, эхом отразившись от гулких стен пещеры. Она села, огляделась. Темнота никуда не ушла, просто девушка научилась видеть сквозь нее. Не глазами, сердцем. Комната исчезла, совершенно другое место. Изумление чужачки оранжевыми бликами заплясало на гладком потолке. Камень, вокруг камень. Ни холодный, ни теплый - не мертвый... он дышал и серебристыми узорами приветствовал ее.
Великолепно.
Это было великолепно. Огромные пещеры, пустые и одновременно наполненные жизнью, чувствами, смыслом. Пришелица шла по гулкому полу, и ее восхищение расходилось яркими синими кругами. Отдаляясь от нее, круги превращались в искры, застывали узорами на стенах. На память. Стены сошлись перед ней округлым проходом.
Девушка вошла в новый зал. Он был другим. Сиреневые стены с темными бардовыми росчерками, плавно изгибаясь уходили вверх. А на потолке... потолок был острый, резкий, словно утыканный огромными камнями. Наверное кто-то невозможный, размахнувшись, бросил треугольные обломки в податливый материал. Они сияли насыщенными, агрессивными цветами. Это был контраст, резавший глаза, но она не могла отвести взгляд. Счастливый смех разошелся желтыми искрами.
Зеленая бархатная волна омыла ее, принеся прохладу. На другом конце зала, в проеме сложился силуэт. Исчез. Но зеленый цвет остался. Словно путь. Она потянулась к нему. Пересекла зал и попала в новое чудо. Три моста сходились над пропастью, три тонких каменных моста без перил. Они изгибались, словно кошачья спина, и утыкались в круглую площадку над бездной, из которой поднимались клубы тьмы, окрашенной миллионами оттенков. Чужачка не могла дышать от восторга. Ее рваные, светящиеся чувства устремлялись к пропасти и сливались с тьмой, предавая ей новые очертания, изменяя цвета.
Шаг.
Мост не чувствуется под ногами, но она знает, что не упадет. Ступает по невесомости, приближается к центру. Уклон. Нога пришелицы коснулась круглой площадки. Темно фиолетовый мрак расступился и она увидела... посередине, словно гриб на тонкой ножке, возвышалась каменная подставка. Ни живая, ни мертвая - невесомая. На плоской шляпке гриба лежал шар. Он сиял. Сиял золотом. И темнота вокруг стала золотой. Шаг. Рука нерешительно коснулась сияющего чуда. Ни теплый, ни холодный - солнечный. Искристый. Это можно было увидеть. Можно было почувствовать. Почувствовать цвет. Она взяла шар в руки. Поднесла его к лицу, заглянула. В ужасе отшатнулась. В сердцевине золота притаилась тварь. Уродливая, костлявая тварь. Она спала, подогнув чешуйчатые лапы, ждала своего часа. Ждала своего рождения. Это было отвратительно. Больно смотреть. Надо прекратить. Немедленно. Положить на место? Повернуться спиной и уйти?
Нет!
Уничтожить. Чужачка сделала шаг к краю площадки. Она решила, что бездна поглотит уродливое создание. Размахнулась и швырнула шар в клубы тьмы. Золотой росчерк исчез в глубине.
Тишина. Все звуки исчезли. Все цвета пропали. Движение прекратилось. Густая черная волна расходилась от девушки. Черная, бесцветная, смертельная. АБСОЛЮТНАЯ. Она крошила мост, по которому ступала чужачка, в пыль. Все равно. Есть цвета или нет...
Вспышка. Зеленый всплеск разогнал беспросветный вал. Окружил силуэт. Мужчина бежал по одному из оставшихся мостов. Она почувствовала страх. Ужас. Пришелицу хотели наказать. Но за что? Что она сделала? Это было ее желание. Ей не было жалко пропавших цветов, не было жалко золотой шар и уродливую тварь. Только себя жалела чужачка. Ей нравилось это место, и она хотела остаться, но настигающая кара страшила. Развернулась и опрометью бросилась по сохранившейся каменной дорожке, прочь от преследователя. Трудно бежать. Зеленый свет нагоняет. Задерживает. Преследователь силен. Вход в новую пещеру уже близко, но нога увязла в зелени и... девушка упала у пропасти, тяжело дыша.
- Думаешь, ты ее убила? - Темный силуэт остановился над ней.
Молчание. Только бешеный взгляд, полный ненависти, и скрежет когтей по камню... появившихся когтей девушки.
- Убила тварь? Ты ошиблась, чужачка. Она жива. Твоя жестокость помогла ей родиться. Родиться у тебя в душе.
Камень крошится под чешуйчатыми пальцами.
Девушка подняла глаза, посмотрела на своего преследователя. Он склонился над ней и толкнул в пропасть.
Темно. Волны мрака исходящие от чужачки сплетаются с зелеными отблесками в хоровод. Теснят друг друга. Но зелени больше...
Удар.
Она лежала возле выщербленной стены и по щекам текли слезы. Пошатываясь, девушка поднялась и в ярости ударила кулаком по темным, сырым камням. Кладка оставалось неподвижной. Прижалась лбом к мертвой стене и разрыдалась. Почему она не умерла в пропасти? Почему не разбилась о камни? Изгнанница... ее жестокости не место в сказочном лабиринте. У девушки отобрали чудо, оставив только память, которая будет до конца дней причинять боль.
В комнате зажегся свет. Хлопая мокрыми ресницами, девушка смотрела на маленькую оплывшую свечу, прилепленную на край грубого деревянного стола. Напротив стояла ржавая кровать с панцирной сеткой. Там, закинув руки за голову, лежал человек в оборванной одежде. Потревоженный всхлипами изгнанницы, он встал и, сгорбившись, прошел мимо девушки к стене. Оглянулся, и длинные спутанные волосы на миг открыли его лицо.
Рыдания сдавили горло девушки. Она стояла и ничего не могла сделать. Просто смотрела, как ее недавний преследователь исчезает в стене. Словно раненый зверь изгнанница кинулась на камни и, ударившись, упала на сырой пол, глотая слезы.