Аннотация: Ильфу, Петрову и Джону Леннону посвящается
КРЕСТ И ПОЛУМЕСЯЦ
1.
Солнце светило ярко и немного тускло. Над уездным городком Вы...ском стояло лето.
Нога в кожаном штиблете ступила на паперть, в тонкой, неиспорченной честным трудом руке с перстнем на безымянном пальце была шляпа старомодного покроя, золотой зуб блестел на солнце.
Ослап Баннер был в Вы...ске впервые. Это объяснялось тем, что он здесь еще ни разу не бывал. Острый взгляд из-под вскинутых бровей окинул паперть и остановился на конопатом нищем.
- У паперти стоишь, - ехидно заметил Бундер и пошевелил усами.
- Подайте Христа ради, - проскулил попрошайка.
- Молодой человек, - присаживаясь на паперть и закуривая цигарку, молвил Битнер. - Ваш образ жизни наводит меня на определенные мысли. Вот смотри, - указал он на купол церкви, - что там наверху?
- Ну, крест... - неуверенно промямлил нищий.
- А знаешь ли ты, морда твоя красная, сколько он стоит на черном рынке?
Нищий почесал ухо и нахмурился. Его посетили крамольные мысли.
- Узко мыслишь, каналья! Ну, да что с тебя взять, - Осман Бройлер схватил конопатого за руку. - Следуй за мной!
Странная парочка проследовала в церковь.
2.
В церкви было людно и пахло кошками. Кошками пахло от попа: он в целях облагоображивания собственного облика по утрам обливался валерьянкой.
Бундерс бесцеремонно подбежал к служителю культа и заключил его в объятия.
- Отец Аникий! - пафосно вскричал Омар Бульдер.- Как я долго вас искал!
- Остолопий я, и крещен был Остолопипием, - фальшиво проскулил поп.
Но Боднар не собирался так просто отступать, он схватил нищего за шиворот и сунул его собеседнику под нос.
- Батюшки... совсем старик допился. Сына своего не узнаешь, Павсаний?!
Несчастный Остолопий совсем запутался. Он и в самом деле с утра принял на грудь 200 грамм и ныне пребывал в состоянии благостного равновесия, из которого его окончательно выбил шумный гость.
Остап схватил попа за бороду и принялся столь негуманным методом качать его голову из стороны в сторону.
- А что ты еще мне скажешь, грешник?! - принялся стыдить попа Бахтер. - Может, ты еще и в бога веруешь?! Отвечай, борода!!!
Григорий Мухобоев, уже известный читателю как конопатый нищий, прокравшись к алтарю, вынюхивал ладан. Он был кокаинщиком, но так как денег на марафет не хватало - подавали плохо - приходилось не брезговать решительно ничем. Покончив с ладаном, он нашел обед, любезно завернутый мужу попадьей в газетную бумагу.
- Ну конешшно, верую, - обескуражено промямлил "борода". - На небеси еси, вовеки и присно... А чего вы, собственно, добиваетесь? - вопросил священнослужитель, осторожно разжимая пальцы Боулера, ухватившего его за рясу.
- Подари крест, - взял быка за рога Бортнер.
- Не подарю! - взял себя в руки Остограмий. - Нашто он вам?
- Ну тогда продайте. Я вам чек на 100 рублей выпишу. Даже на 200.
- Но ведь это грех божий... - с сомнением в голосе изрек долгополый. - Крест мне при крещеньи дан, расставаться с ним негоже...
- Ну ладно, уговорил. Я возьму тот, что на куполе. Бесплатно. - Оступ все как всегда просчитал.
- Да он же деревянный! И вдвоем вы его не утащите, - удивился Остаканий. - И потом, волею божиею не могу я вам сие дозволить.
Оскоп понял, что просчитался. Но отступать было не в его традициях.
- Так и быть, давай тот, что на тебе. И червонец, бородач поганый, червонец, - влез в разговор Георгий Мухоедов и все испортил. Для начала испортив воздух.
- Ах вы авантюристы смрадные! Вон из храма божия! - нашелся Бруствер и пинком выкинул нищего из церкви. - Я извиняюсь за поведение этого незнакомого мне беспризорника, и готов забрать оба креста совершенно бесплатно. Пользуйтесь, пока я не передумал.
- Может, выпьем для начала? - робко предложил Оспалатий.
...Напоив попа до беспамятства и сняв все иконы вместе с молитвенником, Орнер Бразер покинул церковь.
3.
Муходуев сидел на паперти и просил милостыню. Но, завидев Осума, решил отомстить. Выхватив старый дедовский кортик, Гошка оступился и упал, крепко ударившись лбом.
- Примитивное создание! - презрительно сказал Ортеп и перевернул Моховоева носком штиблета. - Ты чуть было не испортил все дело. Хорошо хоть моя врожденная смекалка меня не подвела.
Геннадий отряхнулся и обиженно уставился на Боттера.
- А моя доля? - с надеждой спросил он.
- Лови, праведник! - усмехаясь, Бювер бросил на грудь Мехостроева нательный крест попа Овсокакия. - Ты думаешь, я с ним зря обнимался?
С этими словами Осман Геркулес Герта Матрёна Блюхер Бай поправил кепи на голове и растворился в пыльной дымке города Вы...ска.
Гулька Мохобуев почесал нос и отправился к развратной девке Мушке в дом N16 по Кедровой улице.
А поп Ослопопий, продрав глаза, выпил водки и блаженно завалился под лавку с твердым намерением проспать до второго пришествия.