Аннотация: Журнал "Edita No 82, 2020 (совместно с Международным литературным клубом "Astra Nova")", 2020 г; фэнзин "Притяжение" No5 Май 2020г.
Настоящая бедность - беспросветная, лютая - это когда, смотря на стайку голубей, тебе хочется их не покормить, а съесть.
Подкрасться тихо не получается. Слабые, безвольные ноги шаркают по раскрошенному от времени асфальту. Гладкий округлый голубь совсем рядом. Ходит степенно, влажно блестит радужной шейкой, поглядывает по сторонам, но меня не замечает - глупая птица. Но он - мой шанс.
Шаг... Ещё шаг...
Кажется, бросаюсь стремительно, как ястреб, а на самом деле - еле-еле сдвигаю старое с больными распухшими суставами тело вперёд, запинаюсь и падаю. Голубь вспархивает, заполошно хлопая крыльями, и, словно в насмешку, снова приземляется в двух шагах от меня.
Сесть, отдышаться и попробовать снова. На расцарапанные руки падают капли и, скатываясь, промывают извилистые дорожки среди грязи и крови. Я должна, обязана выжить, дождаться Яна и спросить ещё раз. Спросить, зачем ему сдалось гражданство?
И я спрошу.
Буду задавать этот вопрос до тех пор, пока не пойму я, пока не поймёт он. Пятьдесят лет, значит, было не нужно, а тут приспичило. Пятьдесят лет устраивало, что андроиды - неграждане, а тут вдруг: "Война! Ура! Смогу стать гражданином, как человек!"
А все эти годы я тебя любила как человека или как кого, спрошу я! Какой же ты человек, если обманул, бросил - обещал любить и в молодости, и в старости. Всё дело в старости, да?
Голубя не пугает моя истерика, он бесстрашно клюёт что-то среди торчащей из трещин травы. Надо только дотянуться, но последние силы утекли вслед за словами. Холодное яркое солнце режет глаза. Прикрыть их, отдохнуть и снова на охоту.
На сомкнутые веки ложиться тень, чувствую резкое движение воздуха. Горестное квохтанье неожиданно взрывает тишину. Трудно доверять подслеповатым катарактным глазам, но передо мной, опустившись на колени, действительно стоит Ян и держит в ладонях вырывающуюся птицу.
- Как ты меня нашёл?
- Ты всегда любила здесь гулять.
Не хочу больше ничего спрашивать. Оказывается, достаточно просто молча быть рядом, и, может быть, мне ещё хватит времени понять, что делает его счастливым.
Дотрагиваюсь до рук - горячие. А ведь когда-то я называла его Лягушонком. Мой странный, не как у всех, тридцатисемиградусный жар и стандартная для андроидов температура тридцать пять и пять детонировали при соприкосновении. Я накрываю его ладони своими, сжимаю всё сильнее и сильнее - голубь вертит головой и пытается освободиться.
Так мы и уходим - мои покрытые тёмными старческими пятнами скрюченные пальцы, переплетённые с его - молодыми, упругими, удерживают, будто в клетке, упрямо бьющуюся надежду на то, что всё плохое закончилось.