Аннотация: Отрывок 2 из книги "Слабая ведьма-4: Конец света- выход в Свет".
Переправа через Великую реку теперь потребовала много сил и времени. Прежде он бы привязал мальчика к седлу Иледы, а сам поплыл рядом. Но доверить младенца степным лошадкам, которые хоть и научились уже слушаться нового хозяина, но умели выполнять лишь простейшие команды, эльф не рискнул.
Два дня, точнее ночи, они ехали вдоль Мурра в поисках брода. Наконец Хаэлнир выбрал место, где река слегка изгибалась, у противоположного берега вода была совсем светлой, что говорило об отмели. Правда течение в этом месте набирало скорость, но на поиски чего-то более подходящего у Хаэлнира просто не было сил.
Пока младенец спал, укрытый навесом из плаща от лучей солнца, он нарубил бамбуковых стеблей: и сухих, полых, и молодых гибких побегов. Использовав снятую с лошадей сбрую, связал плот. Он предназначался в основном для ребенка. Теперь нужно было решить важный вопрос. Переправить на другой берег одновременно и лошадей, и сына Селены он не мог. Он не знал, как животные поведут себя в бурной воде, и потому тащить за собой еще и плот с мальчиком было опасно. Совсем отказаться от транспорта они тоже не могли. Значит, предстояло определить очередность перемещения на ту сторону реки коняг и младенца. Последнего эльф равно боялся оставлять одного и на том берегу и на этом. Когда стемнело, он все же спустил на воду самодельный плотик. Мальчик, на всякий случай был привязан к нему тесемками из рубахи Хаэлнира. Рядом аккуратной стопкой сложены плащ и сапоги. Предварительно он прошел несколько десятков ярдов вверх по реке, чтобы сильное течение не пронесло их мимо отмели. Вода Мурра приятно холодила тело. Первый рейс чрез реку прошел вполне благополучно. Эльф выбрался на песчаный берег, вытащил бамбуковый плотик. Ребенок на нем благодушно улыбался сияющим в небе звездам. Устроив новый шалаш в ближайших зарослях тростника, пловец пустился в обратный путь. Река сумела отнести его далеко от места стоянки, так что пришлось долго брести по топкому берегу, чтобы вернуться к оставленным лошадям. Хаэлнир подозвал их к воде особым свистом, потом, ухватив за гривы, стал тянуть за собой. Вскоре коротконогие степные кобылы потеряли дно. Толи прежде им не приходилось плавать, толи виной тому была ночь и непривычная обстановка, только обе лошадки изрядно занервничали. Та, что прежде несла на себя пленную степнячку, попыталась повернуть назад. Хаэлнир постарался удержать ее, схватив рукой за подпругу, но кобыла лишь сильнее забила по воде ногами. Заднее копыто врезалось в совсем недавно начавшее затягиваться бедро. Эльф отпустил упряжь, сосредоточившись на том, чтобы самому выгрести к дальнему берегу. Это был уже третий его заплыв через реку, теперь течение казалось не просто быстрым, впечатление было такое, будто он пытается плыть вверх по водопаду. Наконец пальцы ног нащупали дно. Пловец обессилено повалился на мокрый песок. Его лошадь выбралась на берег гораздо ниже по течению, и надо бы было сходить за ней, пока не поздно, но на это у путника уже не хватило сил, он провалился в сон, едва дополз до спрятанного в тростниках ребенка.
***
Пеший бродяга с громоздкой котомкой, неудобно подвязанной поперек груди, перешагнул порог розового особняка. Витые колонны озаряли ночь ярким свечением. Но внутри дома, огни горели мягко, приглушенно. В их свете серое от пыли лицо странника выглядело почти черным, даже леди Ойлиф не сразу узнала в худющем, грязном оборванце собственного сына. Хаэлнир прошел мимо пораженно замерших у стен домочадцев в кабинет деда. Он угадал, здесь оказались в сборе и его отец, и сам старейшина.
Прежде чем опустить на стол перед ними свою ношу, он погасил магические огни, осталось лишь сероватое свечение стен. Снял с груди котомку, оказавшуюся скатанными дорожным плащом. Откинул угол: рубиновые глаза малыша заморгали, потом с интересом уставились на замысловатый узор потолка.
- Это сын Селены. - Сказал тихо. Так же тихо и без всякого вступления он вкратце пересказал историю своего путешествия.
- И что прикажешь с ним делать! - Отец едва взглянул на мальчика, взор его уперся в лицо Хаэлнира. - Я отправлял тебя за своей сестрой. Ты должен был вернуть домой Селену! К чему мне это ублюдок? Твоя тетка была права, нужно было оставить его в храме. Мы потеряли столько времени! И продолжаем терять. Ты должен немедленно вернуться туда, где бросил ее! Я не верю, что не осталось следов. И потом, у девушки в ее положении не такой большой выбор, куда поехать. Возвращайся в Асс-Мурр, а я подумаю, как избавиться от младенца.
- Но отец...
- Я приказываю!
- Остынь, Хардрайн! Пока я глава клана, в этом доме приказывать буду я. Ты поступил правильно, Хаэлнир. Иди: умойся, поешь с дороги - тебя шатает. Не беспокойся, сын Селены - член семьи, и я позабочусь, чтобы с ним все было в порядке. И не слушай своего отца, он расстроен и оттого плохо соображает. Нет нужды никуда ехать, ты можешь вернуться к занятиям в академии.
- Спасибо. - Хаэлнир наконец оторвал взгляд от отца и посмотрел на деда. - Я вернусь в степь. - Он покинул зал твердым шагом, и только за порогом позволил себе опереться рукой о стену.
***
- Нам нужен мужчина! - окинув взглядом сорванные с петель ворота общинного дома, и забитый сорняком огород - сообщила Мьюриэль.
- Какой еще мужчина?
- Обыкновенный. Мои соплеменники по известной причине отпадают.
- Да где же мы его возьмем?
Они приехали накануне и переночевали в общинном доме, следы разгрома, учиненного там Миррой в прошлый визит, исчезли, не иначе Старая Ракита постаралась. Но дом долгое время стоял нежилым, и как всякое покинутое строение, успел основательно пропылиться, углы так и вовсе паутиной затянуло. Вчера, с устатку, да по ночному времени, они на такие мелочи внимания не обратили - задали коням корм, умылись наскоро и повалились на незастланные постели.
С утра Мьюриэль учинила ревизию их хозяйству. Мирра лишь тихонько постанывала - мало того, что подняли ни свет - ни заря, так еще и норовят приставить к работе до завтрака.
Ну, ладно, пыль и прочий мусор вымели запущенные эльфийской гостьей ураганчики, они же "вылизали" оконные стекла ( А вот этого фокуса Мирра не знала!). Но полоть огород и чинить ограду?! Мужские руки и вправду не стали бы лишними. Ведьма тяжело соображала по утрам, поэтому, когда подруга сообщила, что намерена отправиться в Сан-Аркан, решила, что та хочет подрядить работника.
- Есть деревни и поближе, - тщетно сдерживая зевоту, заметила она, - к чему тащить поденщика из города? И потом, ты вроде говорила, нам огласка ни к чему? А этот работник, когда закончит с делами в Ледо, думаешь не станет болтать про наше "странное селенье"?
- Мы не собираемся нанимать кого попало! - Отмахнулась эльфея. - У меня уже есть проверенная кандидатура.
Объяснить подробнее она не пожелала, а оседлав отдохнувшего скакуна, унеслась в сторону Столицы.
- Жди меня дня через четыре! - Крикнула на прощанье. Ведьма так и осталась стоять огорошенная рядом с болтающимся на ржавых петлях обломками ворот.
- Хороша я буду, если она не вернется! - Шепнула сама себе. Потом бросила опасливый взгляд в сторону расположившегося на краю деревни домика с обширной, крытой глиняной черепицей, пристройкой. В доме жила ее бабка, не слишком радовавшаяся визитам непутевойвнучки.
- А мы туда сами и не пойдем. - Бессознательно она провела рукой по животу, потом сообразила, что начала обращаться к себе в множественном числе - рановато, вообще-то, живот еще и не думал округляться. - Не пойду. - Поправилась она. И действительно все четыре дня носа за ограду не казала, благо привезенных припасов пока хватало, а теплый ключ бил прямо в задней комнате. Пришлые крестьяне, несколько лет занимавшие дом, не додумались отвести воду в другое место, хотя с них сталось бы!
Мьюриэль сдержала обещание и вернулась к исходу четвертого дня, уже в сумерках соскочила со своего тонконогого жеребца прямо на крыльцо. Следом на светло-сером коне арканской породы во двор въехал какой-то мужчина. Мирра не сразу узнала бывшего властителя Соединенного королевства, а когда узнала - в носу защипало невыносимо. Воспоминания нахлынули разом, переполнив, потекли солеными каплями по щекам.
Эльфея поспешно отвернулась. Вдвоем они по негласному соглашению, избегали касаться тем, связанных с гибелью Бреанира. Вид его невесты не вызывал у Мирры мучительных спазмов в горле, а вот стоило увидеть Эдаргена - и пожалуйста, будто каменная дверь затворилась за ним только вчера.
- Добрый вечер, госпожа княгиня. - У короля встреча с пленницей Шихканты видимо тоже всколыхнула не самые веселые воспоминания. - Рад видеть вас живой и здоровой.
- Не называйте меня Вашим величеством. - Угрюмо буркнул приезжий.
***
- Слушайте, ваше величество...
- Перестаньте меня так называть! - Эдарген недовольно скривился, но стоявшая напротив ведьма лишь отмахнулась.
- ...вы должны его вытащить! Давайте оденем его в мое платье и...
Она кивнула вглубь башни - там на полу лежал измученный пыткой эльф, одежда несколько раз насквозь пропиталась кровью - свежие раны и ожоги на лице и теле подернуты едва подсохшей сукровицей.
Палладин отрицательно покачал головой: пытаться натянуть на все это платье, казалось немыслимым.
- Не время быть упрямцем! - Возмутилась собеседница. - Увезите его куда-нибудь подальше, в безопасное место, а потом можно и за мной вернуться. Сочините им какую-нибудь сказку, насчет эльфийского вероломства. Поскольку я-то здесь, вам поверят, ну а не поверят...
Король взглянул с удивлением. Не ожидал, что плененная варварами вранская правительница проявит такое великодушие, она не производила впечатление смелой женщины. Что касается побед ее войска на поле брани - так их следовало ставить в заслугу удачно выбранным полководцам. Вот в чем ей не откажешь, так это в ловкости, с которой она поставила себе на службу целый отряд драконов, да еще эльфийского повелителя в придачу! Но дни побед и поражений остались позади, вокруг была иссушенная к середине лета степь, и орда, собирающаяся принести несчастную женщину в жертву своим свирепым божествам.
- Как вы собираетесь надеть на него платье? - Снова удрученно покрутил головой он. - Я даже не говорю, о том, что у него не тело, а сплошная рана, но он еще и в полтора раза выше... Потом, что бы на нем не было надето, лицо-то мы каким образом спрячем?
- Ах, если бы у меня осталась хоть щепотка алмазной пыли... - Женщина вдруг замолчала. - Надетый на левое предплечье браслет в форме свившегося в кольца дракона внезапно задвигался, поймал брильянтовыми зубами собственный хвост и принялся методично скусывать алмазную крошку. Рыцарь зачарованно наблюдал за работой волшебного ящера. Брильянтовые челюсти перемалывали крупинки в муку, вскоре волшебный зверь "выплюнул" на ладонь хозяйки крошечную горку алмазной пыли.
- Замечательно! - Стараясь не дышать на драгоценную пыльцу, похвалила ведьма. - Теперь давайте, срежьте у меня пару волосков.
Она наклонила голову с короткими немытыми кудрями, чтобы было удобнее. Эдарген достал из-за пояса кинжал, отхватил короткую "кисточку".
- Бросайте сюда. - Ведьма подставила ладонь, перемешала пальцем смесь волос и пыли. Потом вернулась к неподвижно распластанному на полу эльфу. Осторожно высыпала смесь ему на грудь, пошептала коротко. На глазах у Эдаргена окровавленное тело преобразилось в женскую фигуру. Иллюзия была потрясающей, на полу сейчас лежала точная копия стоявшей рядом пленницы.
- Вот, значит, как я выгляжу - задумчиво протянула та, разглядывая своего близнеца. - Ладно, господин рыцарь, вам пора. Мое колдовство долго не продержится - это все-таки не урехтская пыль.
Рыцарь встревожено обернулся, если иллюзия исчезнет посреди стойбища, всем им не сдобровать!
- Не беспокойтесь, на пару часов хватит. - Успокоила его ведьма.
Он не без труда поднял и взвалил себе на плечо изувеченного эльфа. Тот застонал.
- Надо бы придумать, почему вы не "своим ходом"... - Спохватился бывший монарх.
- Чего тут думать. Скажете, что я на вас набросилась, ну вы и врезали. Вы ведь и раньше со мной не церемонились, забыли?! "Ах ты, грязная скотина!" - звонко выкрикнула пленница, и даже сымитировала смачный удар, хлопнув собственным кулаком в ладонь. - А теперь идите! А я тем временем прикинусь Бреном.
Она подняла с пола окровавленный эльфийский плащ, отерла о него остатки алмазной пыли с ладони и накинула себе на плечи. Эдарген поспешно отвернулся и направился к двери со своей ношей. Не мог смотреть без содрогания на помахавший ему вслед освежеванный "труп".
Поскольку руки были заняты, чтобы вызвать стражников пришлось несколько раз ударить в дверь ногой. Ведьма поспешно растянулась на полу. Тяжелая створка в очередной раз повернулась в ржавых петлях. Кочевник в дверях поинтересовался, не тяжеловата ли поклажа. Он ответил, мол, хоть тяжелая, зато "спокойная". Стражники рассмеялись, выпуская его в узкий коридор, опоясывающий башню изнутри. Палладин согнувшись пролез через пролом, ведущий наружу. Его каурыйжеребец, склонив шею, щипал растущую в тени башни траву - чуть более зеленую и сочную, чем в выгоревшей округе. Всадник взгромоздил поперек крупа свою ношу, потом вскочил в седло сам.
- Гилерха-ар ус?* (Кто со мной?) - Спросил на местном наречии. Старший из караульщиков, с длинными, свисавшими ниже подбородка усами, окликнул приятеля, присевшего в пыли у соседних развалин. Там степняки держали здоровенных сторожевых псов, спускавшихся на ночь - на случай если кто-то из пленников решит бежать, доверившись обманчивой безопасности, даруемой темнотой. Но сегодня вместо собак в загоне, образованном лишенными крыши стенами, стояли шесть заседланных лошадей. Один за другим из руин появились воины, вскоре вокруг Эдаргена почетным эскортом стояли шесть всадников.
Король испугался - не того, что будет убит в неравном бою, а что подведет обнадеженных пленников. Шесть воинов это не два, и даже не четыре, стоит хотя бы одному отправиться за подмогой, пока он будет биться с остальными, и весь их план побега пойдет Испоху под хвост*! Но отступать все равно было некуда, сжав до боли зубы, бывший монарх развернул коня и ровной рысью направил через руины Асс-Мурра в степь. На границе раскинувшегося вокруг развалин древнего города становища, двое из его спутников, распрощались со своими товарищами, и гикнув на последок, поворотили коней в сторону Западного побережья. У Эдаргена резко отлегло от сердца, он даже улыбнулся садящемуся за горизонт светилу и сильнее сдавил бока коню, заставляя ускорить бег. Перекинутый поперек седла эльф не подавал признаков жизни: не стонал и не двигался, хотя скачка наверняка причиняла ему боль. После часовой скачки Палладин решил, что они отъехали достаточно и начал придерживать коня. Солнце зашло за горизонт, и теперь степь озарялась лишь высыпавшими на небе звездами. Впрочем и такого света было вполне достаточно. Обогнавшие его поначалу степняки тоже натянули поводья. Один, развернув лошадь, подъехал к везущему пленника северянину. Ладонь "Непобедимого" привычно сомкнулась на рукояти меча - это не был дорогой полуторный клинок, с которым Арканский самодержец ходил в бой под Враном. Меч, простой но доброй ковки, вместе с кольчугой и другой одеждой был подарен ему единственным за всю жизнь другом. И тем, что этот друг у него появился, он тоже отчасти обязан несносной вранской ведьме.
Кастор нашел его в оставленном отступающим войском лагере. Тело лежало на полу в поваленной палатке, потому что никто из соотечественников не решился подступиться к сраженному колдовством королю. Потом лекарь целый месяц выхаживал его, хотя и знал, что лечит недавнего врага. А потом явилась ведьма и ... Собственно от вранской правительницы он и не ожидал ничего доброго, но вот к тому, что она выкинет его из города, готов не был. И к тому, что именно она оплатит лечение. "Хотя, Кастор не бросил бы пациента без всякой платы, не такой это человек!" Матовое стальное лезвие не давало бликов, свистнув в воздухе, оно снесло голову подъехавшему слишком близко кочевнику. Другой осадил лошадь - но клинок дотянулся и до него. Оставшиеся варвары опешили лишь на секунду, но тут же, выхватив ятаганы, понеслись на предателя-северянина. Эдарген пожалел, что не прихватил в дорогу лук со стрелами - он сумел бы сбить одного, а может и обоих всадников, не доводя дело до рукопашной. Не мог он и сшибиться с противником конями по всем правилам, ведь поперек его седла лежал потерявший сознание эльф. Пришлось отражать удары из неудобной позиции. Все же он довольно удачно парировал удар атаковавшего справа степняка, потом поймал мечом клинок второго врага, в это время ятаган первого рассек мышцу на правом плече. Длинный свинг мечом в раненой руке - и тот, что слева, покатился с седла с распоротым брюхом. Последнему воину король вбил клинок между ребер, благо никто из степняков не носил приличной кольчуги. Бросив поводья, вернул меч в ножны, покосился на свежую рану - не слишком глубокая, во всяком случае, немедленная гибель от потери крови ему не грозит. Огляделся. На сером в свете лун песке лежали три трупа, голова четвертого откатилась к глинистой кочке, увенчанной кустиком ковыля, тело унес в пустыню верный конь. Эдарген распорол рукав, оборвав у самой проймы, перетянул полученной тряпкой рану на плече. Потом поднял перекинутое через круп коня бесчувственное тело пленника и усадил в седло впереди себя. Ему казалось, так он причинит бедолаге меньше боли.
Через час путник придержал коня. Эльф сидел к нему спиной, голова безвольно свешивалась на грудь, но он мог поклясться, что тот пришел в себя. "Неплохо было бы посмотреть как он там...". Словно подслушав мысли, конь встал, как вкопанный. "Эльфийские штучки?" - Про себя подумал всадник. Он спешился и со всей возможной осторожностью стянул с седла Бреанира, уложил на расстеленный на земле плащ. Заплывшие глазницы эльфа уставились в небо, волосы, вымазанные в спекшейся крови, были черны в свете лун, губы едва заметно шевельнулись. Эдарген склонился над страдальцем.
- ...
- Что? - не расслышав, он наклонился еще ниже.
- Спасибо... - прошелестел едва слышный голос. - Но теперь вам нужно вернуться... нельзя бросать ее... одну...
"Конечно нельзя, - пронеслось в голове у рыцаря, - мужчина не должен оставлять даму в руках у диких кочевников, даже если эта самая дама - злейший его враг." Когда неделю назад он обнаружил вранскую правительницу и ее эльфийского приятеля в самом плачевном положении в плену у Замуррский скотоводов, мысли в голову полезли самые разные, злорадные - в том числе. Но зацепиться за них проигравшему битву королю не удалось. Какие бы не были между ними счеты, смотреть, как варвары тешатся над молодой женщиной... Да и стойко переносивший жуткие пытки эльф успел заслужить его уважение. И как прикажете сделать выбор?
- Это она поручила мне отвезти вас к своим. - Отведя взгляд, сообщил он эльфу.
- Я... догадался... но... дальше ехать.... не придется... - раненному все труднее давалась речь. - Если вернетесь... скажете... у меня... был браслет... с собой... Он... для Мьюриэль...
Последние слова больше походили на бред, потом по телу Бреанира прошла легкая дрожь, и он затих. Бывшему монарху понадобилась не одна минута, чтобы понять, что его спутник умер.
Эдарген вытянул из под умершего край плаща, накрыл лицо, присел рядом. Он рано лишился родителей, и не мог бы сказать, каким образом привился ему весьма неудобный рыцарский кодекс. Король не раз убеждался, сколь мало добра приносит следование этим правилам, но иногда просто не мог ничего с собой поделать. Так вот, согласно этому негласному кодексу у него имелся должок перед рыжей ведьмой, нет, не тот, что она предъявила тогда в доме Кастора Столла. Тот счет Эдергена не заставили бы оплатить даже палачи Шихканты. Но как быть с долгом благодарности? А теперь еще эльф... Интересно обретет ли он когда-нибудь свободу от этих надуманных обязательств?!
Злые слезы жгли глаза, хотя плакать арканский воин разучился даже раньше, чем взял в руки меч.
- Ладно, попробую спасти эту дуру! - Сказал сам себе и поднялся с песчаного намета, на который присел, чтобы привести мысли в порядок. Нашарив в чересседельной суме медную чашу, выбрал пологий холм поблизости и принялся копать, помогая себе то мечом, то чашей. Конечно, разумнее было оставить тело, как есть... "Еще разумнее было бы сейчас сесть в седло и скакать к Мурру, пока хватит лошадиных сил!" Но король упрямо продолжал рыхлить и выгребать землю. Потом завернул усопшего в собственный плащ и бережно опустил в яму. Надгробья не было, да и ни к чему привлекать к могиле враждебное внимание.
Отдав последний долг мертвому, Палладин вскочил в седло, сжал пятками бока отдохнувшему коню и, бросив тоскливый взгляд на северо-запад, где из-за горизонта одним "рогом" выглядывал Серп Эттариса, повернул на юг.
В становище, куда он прискакал перед самым рассветом, творилось что-то неладное. Эдарген остановил скакуна на вершине степного кургана. Кочевники явно снимались с места, спешно выдергивали из земли жерди шатров, часть коней уже впряжены в двухколесные повозки. На другом конце Асс-Муррских развалин, у наклонившейся башни тоже происходила какая-то суета.
Наездник покосился на повязку на руке - если бы не она, можно было сказать, что пленник просто исчез, растворился в воздухе, а четверо его спутников отправились с донесением к Шихканте. Но рана на плече требовала объяснений и в версию о волшебном исчезновении не укладывалась. "Придется сказать, что на нас напали, отряд человек в... десять-двенадцать" - Эдарген еще раз прокрутил в голове историю, которую собирался преподнести стражам у башни. Правдоподобия в ней было маловато, особенно, если кто-нибудь решит поискать следы отбивших эльфа конников. Но ничего лучшего все равно не придумывалось. "Ладно, может до рассказа дело вообще не дойдет" - он направил коня к накренившейся Асс-Муррской Игле.
При его приближении, на улицу из развалин выскочило три кочевника, в одном он опознал старшего из стороживших ведьму воинов. У самой башни, выведенные из загона, взволнованно ржали кони.
- Что случилось, Тириах? - осаживая своего жеребца, крикнул Палладин.
- Случилось. - Воин ухватил под уздцы его лошадь. - Почему ты вернулся? Где твоя пленница?
"Пленница" - удивленно отметил про себя бывший монарх, тревожный взгляд на башню, естественно, не принес никакого ответа. - "Неужели они еще не знают?"
- Она исчезла! - По какому-то наитию брякнул он. - Просто растаяла в воздухе! - Мозг лихорадочно подбирал, чем заменить запланированное вранье.
- Эльф тоже! - Неожиданно поддержал его Тириах. - Мы обшарили башню и окрестности, никаких следов, только плащ остался там, где лежал. Это колдовство!
- Не может быть! - Эдарген соскочил на землю, почти бегом бросился к башне, согнувшись проскочил в неровную дыру в стене. Каменная створка осталась открытой, комната, где он вчера расстался с вранской правительницей, была пуста. - Не может быть... - Обходить с осмотром узилище не требовалось. Негде здесь было прятаться - он это еще в прошлые разы отметил. Экс-монарх повернулся к догнавшему его воину. - Как это случилось?
- Не знаю. - Во взгляде кочевника мелькнул суеверный страх. - Никто ничего не видел. Говорящая-с-духамим прислала нового вестника, он велел сворачивать шатры и всем идти к святилищу. Миранах пошел прикончить эльфа, но его уже не было. Он исчез. Собаки не смогли взять след, и сторож у двери клянется, что не отпирал ее. Я верю. Шихканта позаботилась, чтобы никто из пленников не мог сбежать отсюда!
-Да-да. - Машинально кивнул Эдарген. Они вышли из башни. Рыцарь все еще не мог осознать случившегося. Может ведьма сумела стать невидимой? Но собаки... Оставив на время попытки разгадать тайну, сосредоточился на том, что предстояло сделать самому. "Раз ведьма пропала, мне здесь тоже делать нечего." - Нужно рассказать обо всем Предводительнице! Я отправляюсь немедленно.
Но старшина стражи, словно подслушав его мысли, неожиданно крепко ухватил рыцаря за целый рукав.
- Отправимся вместе! - с нажимом произнес он, от Эдаргена не укрылся взгляд, который кочевник бросил двум своим соплеменников, стоявшим поблизости. Взгляд призывал быть начеку. "Не поверил!" - Мелькнуло в голове, но тут же пришла другая мысль. - "Ба, да отважный Тириах боится предстать с докладом перед Шихкантой!" - Еще раз ненавязчиво вгляделся в загорелое едва не дочерна лицо кочевника. Беспокойно мечущиеся зрачки выдали воина.
- Хорошо, едем вместе. - Арканец осторожно высвободил руку. Тириах только сейчас обратил внимание на повязку, стягивающую предплечье.
- А это откуда? - Подозрительно спросил он. Но Эдарген уже нашел слабое место стражника.
- Твои сородичи не сразу поверили своим глазам, когда ведьма исчезла. Решили, это я ее спрятал. Пришлось кое-кому вправить мозги.
Кочевник кивнул и даже не стал выяснять, как именно и кому он эти самые мозги вправил. Кони степняков уже были заседланы. Жеребец же Эдаргена устало поводил боками, не успев отойти от недавней скачки. Миранах подвел ему сменную лошадь - кобылу смешанных кровей, лохматую и пегую, как большинство местных, но с более мощным торсом и длинными ногами. Привязав к ее седлу повод своего Корда* ("Каурый" - на языке кочевников) Палладин в окружении дюжины варваров легкой рысью отправился уже знакомой дорогой к северной оконечности плато* (Здесь имеется в виду Южной плато), по пути обгоняя одинокие арбы успевших раньше других покинуть стойбище семейств.
Теперь у него было время, как следует все обдумать. Ведьма исчезла. Значит ли это, что она спаслась? Арканец не был уверен. Но рассчитывать, что он в своих поисках достигнет большего, чем Тириах, кровно заинтересованный в том, чтобы вернуть пленницу?.. Старшина охранников держался рядом, да и подручные его словно специально ехали, взяв Палладина кольцо. Попытка прорваться через такой строй равносильна смерти. До капища здешних духов было чуть больше суток хорошей скачки. Путники пока не пускали своих лошадей в полный карьер, но у каждого была заводная, так что отряд вполне мог обойтись без ночного привала. А значит и шансов хоть ненадолго избавиться от навязчивого окружения было очень мало. "Должны же они остановиться хоть ненадолго" - тайком осматривая спутников, размышлял Эдарген. А тем временем можно было разузнать побольше про "исчезновение Бреанира". Рыцарь принялся за расспросы, но рассказы других воинов мало чем отличались от истории Тириаха.
- Проклятому эльфу все же удалось сговориться с кем-то из богов. - Поделился своей догадкой старшина. Экс-монарх недоверчиво покачал головой. Ему приходилось лицом к лицу (точнее, конечно, спина к спине) сталкиваться с жителями Эреи, так что он не понаслышке знал, что те обычно не торопятся на помощь смертным. Разве что за особую плату. На мгновение ему пришло в голову, что Бреанир возможно отдал свою жизнь, чтобы освободить подругу из плена, но он тут же припомнил последние слова эльфа: тот просил вернуться и спасти ведьму. Стал бы он обращаться с этим к недавнему врагу, если бы знал другой выход? За одно припомнилась странная фраза про браслет.
- Скажи, а не было у эльфа, когда вы его поймали, при себе каких-нибудь украшений? - без особой надежды на успех обратился он к рысящему рядом Тириаху.
- Хассин говорил, что снял с него хороший пояс, а еще нашел золотой браслет. Думаешь, золото может быть проклято?
Эдарген снова неопределенно покачал головой.
- Кто его знает.
- Золото нельзя проклясть. - Словно убеждая себя, заметил кочевник. - Потом, если бы вещи эльфа таили опасность, Шихканта не забрала бы браслет себе.
- А она забрала его себе?
- Да. Хассин был не слишком доволен. Он подарил его старшей дочери. Но Говорящей-с-духами принадлежит часть в любой добыче!
- Это справедливо. - Думая о своем, поддержал арканец. Он не собирался встречаться с шаманкой, одно дело кормить баснями суеверного Тириаха, другое - солгать мудрой Шихканте, получившей свое имя не по прихоти родителей.
Нет, при первой возможности ему следовало отделаться от спутников и скакать, что есть мочи, на север. Менять свои планы из-за вскользь упомянутого браслета Эдарген не собирался. И неизвестная Мьюриэль, которой мертвый эльф предназначал свой подарок, к его "долговым" расчетам никакого отношения не имела.
На закате кавалькада остановилась у неприметного степного колодца. Тириах и его люди соскочили на землю, Палладин остался в седле, надеясь воспользоваться случаем и смыться в степь. Пока он раздумывал, сумеет ли на своей кобыле оторваться от преследователей, явился Миранах.
- Тириах предусмотрителен. - Эдарген послал хмурую улыбку кочевнику и соскочил с седла. Удрать от погони без заводного коня, да на открытой местности? Нет, следовало поискать другую возможность.
Напоив животных и пополнив водой бурдюки, они продолжили путь после заката и скакали без передышки, пока небо снова не начало светлеть. Тогда Тириах разрешил еще один короткий привал, но как и на предыдущем Эдаргену не удалось ни на минуту остаться без внимания своих провожатых, так что пришлось смириться с тем, что визита к шаманке - не избежать.
- Ладно, платить - так платить! - Решившись, бывший король испытал странное облегчение. Чем бы не закончилось его свидание со старой колдуньей, он больше его не боялся. Шпоры впились в бока Корда, несшего его после утренней остановки, заставляя ускорить бег. Удивленный Тириах, а следом и другие степняки вынужденно пришпорили своих скакунов. Теперь они и вправду неслись, наперегонки с ветром, припав к лошадиным гривам. Появившаяся было растительность снова сошла на нет. Слева потянулись песчаные барханы, переходившие чуть дальше в каменные плиты плато. Вершины гор были срезаны, словно шляпки у грибов, на одной из них и располагалось Святилище пустынных духов. Здешний храм не был похож на раскиданные по всей пустыне глиняные купола. Эдарген еще не бывал в священном для кочевников месте. Спешившись и ведя коней в поводу они обошли, похожий на гигантский каравай гору-камень. Каменное тесто по краям растрескалось, в одной из щелей вырублены были пологие ступени. У нижней дежурили уже виденные Эдаргеном два мордоворота. Они повсюду сопровождали предводительницу орды в качестве охранников, а при необходимости охотно принимали на себя роль палачей. Животные остались рядом с караульщиками. Тириах, заметно побледневший даже под слоем загара и пыли, ступил на лестницу. Эдарген пристроился следом, едва не наступая на пятки. Он поймал себя на мысли, что испытывает возбуждение, очень похожее на ту лихорадку, что охватывала его перед битвой.
На последних ступеньках он даже обогнал старшину и первым достиг плоской вершины. К его удивлению здесь не было ничего, кроме выдолбленного в скале колодца. Рядом с этим отверстием в камне стояла на коленях Шихканта, из вытянутого перед собой кулака тонкой струйкой тек в колодец песок. Вот струя иссякла, и шаманка зачерпнула новую пригоршню из собственного подола. Ветер относил в сторону едва-различимое бормотание. Не иначе ведьма молилась. Скрип подошв о камень не заставил ее обернуться, так что Эдаргену и его спутникам пришлось дождаться окончания ритуала. Наконец старуха поднялась с колен. Бывший монарх не дожидаясь вопросов шагнул вперед, склонил голову, припав на одно колено.
- Мудрая Шихканта! - он старался, чтобы его голос звучал смиренно, но с достоинством. Сильный воин должен чувствовать раскаяние от того, что не справился с поручением, но он же должен гореть желанием немедленно исправить свою ошибку. - Отдаюсь твоей воле! Я не сумел привезти презренную драконницу. Неведомые духи отняли ее у меня по дороге. - Стараясь не выходить из выбранного образа, проговорил он. - Моя вина велика. Но это еще не все. Воины, следовавшие со мной, и видевшие как исчезла проклятая ведьма, решили, что это моих рук дело, и напали на меня.
- Что с ними стало? - Сухо поинтересовалась шаманка.
- Мне пришлось убить их. - Эдарген одним движением вытянул меч из поясных ножен. Слышно было, как за его спиной громко сглотнул Тириах. ("Испугался, что привез меня к своей предводительнице не со скрученными руками" - успел подумать, пока опомнившиеся воины с гневными восклицаниями извлекали на свет свое оружие.
- Не сметь! - негромко приказала старуха, и степняки замерли с занесенными над Эдаргеном клинками, потом попятились на несколько шагов, подталкиваемые магической силой. Экс-монарх медленно опустил свой меч к ногам шаманки. Печально звякнула сталь, "устраиваясь" на неровной поверхности скалы.
- Я вернулся в стойбище, - не поднимая головы продолжил он, - и там узнал от твоих воинов, что и подлый эльф также бесследно исчез прямо из запертой башни. - Он сделал паузу, предоставляя старшине возможность оправдываться за свой недосмотр. Но тот лишь молча повалился на колени, уткнув лоб в остывший за ночь камень. - Я упустил пленницу и готов понести наказание. - Эдарген поднял лицо и твердо встретил сверлящий взгляд Говорящей-с-духами.
- Тириах, - шаманка перевела взор на старшину, - так все и было?
- Да, - не рискуя оторваться от камня, ответил воин, - мы не смогли исполнить твой приказ, Премудрая, эльфу удалось сбежать, хотя клянусь, тут не обошлось без козней какого-нибудь недружественного бога!
- Не клянись, говоря о том, чего не знаешь! - Неожиданно взъярилась старая ведьма. - Ты и твои воины, отправляйтесь к подножью лестницы и ждите моего решения.
Тириах, а вместе с ним и остальные стражники поспешно бросились к ступеням. Эдарген остался наедине с шаманкой. Искушение схватить меч, чтобы иметь хоть какую-то защиту, было велико, но он сдержался.
- Как она исчезла? - Уже спокойным, хотя и грозным голосом спросила Шихканта.
- Просто испарилась. - Эдарген покрутил головой, словно сам был удивлен несказанно. - Я вез ее, перекинув через седло, твои люди скакали рядом, и вдруг, примерно в четверти пути от становища ведьмы не стало.
- Она пропала прямо на глазах?
- Почти, - рыцарь решил, что перегнул палку с "полным исчезновением", следовало как-то подкорректировать историю. - Ветер швырнул нам песок в глаза, так что даже кони на какое-то время ослепли. А едва удалось проморгаться, оказалось, что пленница пропала. Но она была связана и не могла сбежать за тот короткий миг, пока мы терли глаза! И на песке вокруг не было ни одного постороннего следа.
- А что с эльфом?
Эдарген пожал плечами.
- Старшина сказал, когда они пришли прикончить его, в башне никого не было. Охранник клянется, что не отлучался с поста, а дверь постоянно была закрыта. К тому же собаки не сумели взять след.
Выложив все это. Эдарген снова опустил голову, в знак того, что готов принять кару.
- Встань. - Ему послышалось, будто в голосе старухи прозвучала растерянность. - Должно быть пленников забрали вейхалы. Духи пустыни разгневаны на то, что до сих пор не получили обещанной жертвы. Они больше не хотят говорить со мной. Я послала за полукровкой, надеясь их умилостивить, но видно демонам не по вкусу разбавленная кровь. Ничего, в селениях за Мурром мы сумеем добыть достаточно пленных, чтобы наполнить кровью их сухой колодец!
Старая ведьма вновь опустила руку в подоткнутый на манер кармана подол платья, набрала песка и принялась медленно цедить его сквозь пальцы. Бесцветные крупинки летели, подхваченные слабым ветром.
- Иди, найди себе место в шатре. - Приказала она. - Завтра, когда явятся последние племена, мы двинемся к Мурру.
Палладин кивнул, глядя на Шихканту, протянул руку к оружию, задержал ладонь, не коснувшись рукояти. Старуха медленно кивнула. С искренним облегчением арканец вернул меч в ножны, распрямился. Отвесил еще один почтительный поклон и направился к каменным ступеням.
Тириах и его подручные проводили рыцаря завистливыми взглядами, их судьба все еще не была решена, и жизнь висела на волоске.
Эдарген отобрал у стражника поводья своего скакуна, не забыл и заводного прихватить.
Объехав священную гору с другой стороны, он увидел новое становище, увидел и остолбенел. Кострам, шатрам, повозкам, табунам не было счета. Его прежняя армия вкупе со всеми союзными войсками выглядела жалкой кучкой в сравнении с людским морем, затопившим предгорья.
"Миру не устоять" - с ноткой невольного трепета пробормотал он, потом стряхнул оцепенение. Оборонять рубежи Соединенного королевства больше не его забота, пусть над этим ломает голову Асад Первый. А ему бы переждать несколько дней, а когда окажутся по ту сторону Мурра, можно вновь подумать о "бегстве". Сзади его коней нагнали неудачливые сторожа. Тириах заметно повеселел, Шихканта оставила ему жизнь и даже не слишком гневалась, к тому же он проникся новым уважением к Светлому Паладину, так смело державшимся перед грозной предводительницей.
- Поедем с нами! - Добродушно позвал он. - В моем шатре найдется лишнее место.
Эдарген, подумав, кивнул. "Почему нет?". Он тронул пятками бока Корда, направляя следом за конем старшины.
У костра, остро пахнущего кизяком, собрались не меньше дюжины воинов, это не считая домочадцев Тириаха - его жены, старой свекрови и двух незамужних дочерей. Другие сыновья и дочери уже обзавелись собственными семьями и шатрами. Экс-монарх безучастно сидел, подогнув ноги на степняцкий манер, наваристый, густой бульон с крупными кусками мяса стыл в его чашке. Дым костра ему не мешал. Сегодня мысли то и дело возвращались к прошлому, к тем временам, когда он еще не пришел в Степь. С чего бы, спрашивается? Вот уже больше года воспоминания о прежних битвах и свершениях не беспокоили короля. Но ведь прежне он и не думал возвращаться... "Куда?" - оборвал сам себя Эдарген. - "Если помнишь, ты отправился за Мурр, именно потому, что тебе некуда было возвращаться!" Но перед глазами уже вставали зеленые леса: светлые буки, серебряные дубы, расцвеченный ягодами малинник...
- Подсаживайся к нам, Хассин.
Зеленая стена леса истаяла в золотистом закатном воздухе. Рыцарь поднял голову, чтобы увидеть вновь прибывшего. Невысокий, как почти все кочевники, но крепкий степняк кивнул хозяину шатра, потом живо втиснулся в круг сидящих за трапезой. Хозяйка тут же подала ему пиалу с мясным варевом. Эдарген перестал мечтать о родных перелесках, внимательно прислушиваясь к разговору между гостем и хозяевами. Не зайдет ли речь об интересующей его теме, но беседа крутилась вокруг будущей добычи, которую оба варвара намеревались захватить в грандиозном набеге.
- Послушай, Хассин, - когда гость покончил с едой и, довольно рыгая, откинулся назад, опершись на локти, - вклинился в иссякший разговор арканец, - Тириах говорил, ты видел эльфийский браслет. Расскажи, как он выглядел? Куча драгоценных камней и все такое?
- Не-ет. - Набежавшая на лоб кочевника складочка, тут же разгладилась. - Совсем простой браслет. За Рекой я добуду себе и своим дочерям сотни таких и еще краше.
- Но все-таки? Не может быть, чтобы эльф носил вовсе никчемную вещь.
- Может и так, - тут же согласился сытый Хассин. - Зулейке моей тоже сначала понравился, хотя смотреть-то особо не на что: золотой ободок да два зеленых глазка. Но Шихканта велела принести браслет ей. - Степняк все же поморщился, вспоминая "несправедливость". - Ничего, - повторил он, - за Муром этого добра будет столько, что у наших девчонок места на руках не хватит!
Соседи Хассина одобрительно закивали.
"Золотой обод и два зеленых глазка - должно быть изумруды..." - Палладин вежливо хохотнул вместе со всеми. - "Интересно, зачем я все это выспрашиваю, ведь очевидно - у шаманки мне браслет не отнять".
На следующий день в бескрайнее море кочевья влилась еще одна река. Новое племя добавило свои шатры к стойбищу, а воинов - к орде. Но шаманка задержалась еще на сутки, и лишь на рассвете третьего дня после приезда Эдаргена и Тириаха гигантское войско стронулось с места.
Степные воины недержали строя. Да здесь и не подошли бы привычные бывшему королю плотные геометрически правильные колонны. Даже держащиеся на значительном расстоянии друг от друга конники поднимали вокруг удушающие тучи пыли, так что приходилось заматывать толстым шерстяным платком рот и нос, как в песчаную бурю. Но привычные ко всему степняки, казалось, не тяготятся столь мелкими неудобствами. Через какое-то время притерпелся и Эдарген. Орда катилась по степи, подобно стае саранчи, оставляя после себя вытоптанное, безжизненное пространство. На десятый день ландшафт заметно изменился, островки зелени слились в почти сплошной покров, наброшенный на красновато-коричневую землю. Да и ветер, словно бы наполнился влажной свежестью - Великая река заранее давала знать, что берег близок. Еще пара переходов, и стойбище остановилось на ночлег почти что в оазисе. Вернее таким было это место, до того, как по нему прошлись копыта тысяч лошадей.
Экс-монарх в десятый раз наблюдал за вспыхивающими в темнеющем воздухе огнями. Вид необъятного лагеря, равно как и вид движущейся орды будил в душе что-такое... Какая-то его частица жаждала слиться с необоримым потоком, стать клеткой единого мощного организма, нестись на спине верного коня в кровавый набег. Но чем ближе река, тем реже одолевали арканца подобные желания, зато чаще посещали другие мысли - может попытаться предупредить лентцев? Сомнительно конечно, чтобы они все еще не знали о приближении столь громадной орды. Но дела это не меняет.