1. Мария2009/06/02 12:49
[ответить]
Перевод плохой. Если латыни не знаешь, то он покажется хорошим, а так плохой.
Замечания: senum severiorum - мужской род, поэтому и переводится, как "суровых стариков"
2. Ольга Славянка (megera-cicero@yandex.ru) 2009/06/03 09:00
[ответить]
>>1.Мария
Латинско-русский словарь. Дворецкий И.Ж. - около 50 000 слов - 3-е изд-е испрв. - М. Рус. из.. 1986 - 840 с.
senex - старик, старец (старше 60 лет, реже - от 45 до 60 лет), старуха.
****
Ваше мнение не совпадает с мнением Дворецкого. На мой взгляд, женщинам больше свойственно перебирать косточки и кого-то осуждать, поэтому здесь речь идет скорее о женщинах, чем о мужчинах.
Лично мне мой перевод нравится. На мой взгляд, он передает чувство и настроение точно. Более того, он близок к тексту, почти подстрочник.
3. латинофил2009/06/03 09:04
[ответить]
Не надо издеваться над классикой золотой латыни. Перевод безобразный.
Поэтический кружок дома культуры пуговичной фабрики
4. мимоходомъ2009/06/03 09:38
[ответить]
Если это подстрочник, то и надо называть эти дрова подстрочником.
Перевод должен хотя бы как-то соответствовать размеру оригинала. Бедный Гай Валерий:((
5. Ольга Славянка (megera-cicero@yandex.ru) 2009/06/03 16:47
[ответить]
По поводу размера отсылаю к своей статье о переводах латинских текстов. Я объясняю, почему ритмику латинских стихов нельзя передать путем замены долгих слогов на ударные. Правда состоит в том, что ритмику латинских стихов технически невозможно передать средствами русского языка, а те, кто заявляют противоположное, на мой взгляд, вводят в заблуждение публику или умышленно пудрят ей мозги.
Более того, нет единого мнения относительно расстановки ударений в латинских словах. Даже неизвестно, каким оно было - придыхательным или мелодическим. Также часто неизвестно, какие слоги были долгими, а какие короткими - это предмет жарких споров. Поэтому, когда я стала разбираться с ритмическими размерами, то обнаружила, что среди филологов нет единого мнения ни относительно ритмических схем, ни относительно ритмического размера, которым написаны отдельные стихотворения.
Также выяснилось, что в Италии античные стихи читают иначе, чем в России и США - по другим правилам. Я лично читаю их как в Италии - не как в России.
Передавать можно только визуальные образы и образы чувств. Другой цели я не ставлю.
Извините, я не вижу дефектов в своем переводе. Мне уже было предъявлено нелепое обвинение в том, что слово senex не может означать "старуху", поскольку оно мужского рода - автор комментария не удосужился заглянуть в словарь...
Я лично могу реагировать на какие-то доводы. А подобные выплески эмоций черными никами я воспринимаю как то, что кому-то не нравится мой псевдоним, или форма моего носа, или мои религиозные воззрения и идеологические установки. В подобной ситуации я всегда отвечаю одно и то же:
A probis probari, ab improbis improbari aequa laus est
(Одинаково почетны и похвала достойных людей и осуждение недостойных).
6. мимоходомъ2009/06/04 09:24
[ответить]
Латинские выражения, гражданка Славянка, мне переводить не надо. Я - латинист. Соблазнился именем Катулла. Позвольте вам напомнить, что к критике надо относиться, как к благу, осбенно вам. Скажите спасибо, что в ваш жалкий раздел заглюдывает хоть кыо-то. Если вы не страдаете злокачественной графоманией и нарциссизмом, вас это должно радовать. Но судя по тону вашего комма у вас явная mania grandiosa. Хотя мне видится другой диагноз - stultitia vulgaris.
Stultus est sicut stultus facit. Надеюсь, переводить не надо
8. Мария2009/06/04 14:54
[ответить]
Знаете что! Мне лично тоже переводить латинские выражения не надо! После трех лет обучения в классической гимназии для меня латыни почти родной язык!
мимоходомъ, с вашим диагнозом я согласна!
9. Ольга Славянка (megera-cicero@yandex.ru) 2009/06/05 12:42
[ответить]
Достопочтенные господа черные ники!
Это не есть критика. Мой перевод, видимо, уже напечатан в мелком журнале - он был сдан в печать. На одного читателя больше или меньше - мне всё равно. На самом деле мой перевод многим нравится, а нравиться всем невозможно! Даже гении не всем нравятся. Толстой не любил Шекспира - ну и что? У каждого должен быть свой читатель. Ну, вы не мои читатели - но зачем мне такие читатели?
Я реагирую только на настоящую, конструктивную критику. Она предполагает какие-то доводы. А в данном случае критика перевода подменяется критикой автора. И возразить можно разве что:
Medice, cura te ipsum!
(Врач, исцелись сам!)
В конце концов, если господа оппоненты, не желающие открыть своего лица, не понимают, что такое критика, приведу пример: учиться никогда не поздно.
Это стихотворение Катулла до меня переводили разные авторы. Самыми знаменитыми считаются переводы Пиотровского, Шервинского, Фета и Корша (Корш дал красивый вольный перевод в стихах, без соблюдения числа строк и с некоторым искажением смысла).
Разберем перевод Пиотровского как самый знаменитый:
Будем жить и любить, моя подруга!
Воркотню стариков ожесточённых
Будем в ломаный грош с тобою ставить!
В небе солнце зайдёт и снова вспыхнет,
А для нас, чуть погаснет свет мгновенный,
Непробудная наступает полночь.
Так целуй же меня раз сто и двести,
Больше, тысячу раз и снова сотню,
Снова тысячу раз и сотню снова.
Много сотен и тысяч насчитаем,
Все смешаем потом и счёт забудем,
Чтобы злобой завистников не мучить,
Подглядевших так много поцелуев!
Перевод, в общем-то, качественный и хороший. Что мне в нем не нравится? "Ломаный грош". Грош - немецкая монета, она вошла как культурное явление в русский язык. А у римлян не было грошей! У них были асы! С заменой асов на гроши исчезает римский колорит.
Далее, не нравится словосочетание "свет мгновенный" - эти слова плохо сочетаются. Когда гаснет свет, наступает вечер или ночь (в обобщенном понимании) - но никак не полночь! Потеряно слово "бесконечная" (perpetua) как характеристика ночи. А бесконечность ночи нужна, чтобы вместить столько поцелуев. Более того, она символизирует бесконечные годы после смерти. "Солнце" стоит в единственном числе, а в оригинале стоят "многие солнца" или "светила" - речь идет о вселенной, поэтому в катулловом стихотворении больше экспрессии. Senum severiorum переводится как "суровых стариков или старух". На мой взгляд, женщинам более свойственно осуждать тайную любовь; тем не менее, выбор значения "старик" допустимо. Но слово "ожесточенный" передает не обычное осуждение "мещан", а "обозленность" вследствие своей неудачной жизни. Её в оригинале нет. Осуждать могут люди со счастливой биографией.
Стихотворение Катулла написано гендекасиллабом. Перевод Пиотровского сделан "русским гендекасиллабом". Передает ли он ритмику Катулла? Разумеется, нет! Отсылаю к своей статье. Латинский гендекасиллаб подчеркивает слово в дактилической позиции, т.е. слоги N. 3-5 в каждой строке. Видно, что в стихотворении Пиотровского ритмически подчеркнут 10-ый, предпоследний слог, поскольку ему во всех строках предшествуют 3 безударных слога ("много поцелуев"). Ни о какой передаче ритмики стихотворения речи не идет!
Но ритмику латинских стихов в принципе нельзя передать средствами русского языка, поэтому претензий в данном случае к Пиотровскому быть не может. Перевод Пиотровского достаточно благозвучен, чтобы иметь художественную ценность. Он, безусловно, имеет право на существование.
====
Так что, достопочтенные господа черные ники, берите пример - и пришлите мне разбор моего стихотворения в этом роде. Тогда будет предмет для дискуссии.
А то мне, ей-богу, уже надоело повторять одно и то же:
A probis probari, ab improbis improbari aequa laus est
(Одинаково почетны и похвала достойных людей и осуждение недостойных).
10. Ольга Славянка (megera-cicero@yandex.ru) 2009/06/06 11:22
[ответить]
Ниже приведены другие переводы, которые мне удалось найти. Перевод Корша красив, но не передает чувство, о котором идет речь: у Корша это спокойная, тихая любовь, а в стихотворении Катулла клокочет дикая страсть. В переводе Фета нет очень важной фразы ('Пусть светила заходят и всходят').
В оригинале фигурирует римская монета ас.
Что до ритмических размеров, то перевод Фета сделан ямбом, Корша - анапестом, а переводы Сосноры, Амелина, Шервинского - так называемым русским гендекасиллабом, который, разумеется, не передает ритмики оригинала - я объяснила почему (он акцентирует 10-ый слог, а в латинском гендекасиллабе акцентированы 3-5 слоги). Тем не менее, переводы Фета и Корша сделаны качественно лучше, чем остальные приведенные ниже переводы, и, в общем-то, ближе к оригиналу ритмически, поскольку оригинал звучит "плавно", а в "русском гендекасиллабе" есть дополнительный акцент в конце строк из-за трех безударных гласных ("было лобызаний"), которого в латинском оригинале нет и в помине.
===========
Афанасий Фет:
К ЛЕСБИИ
Жить и любить давай, о Лесбия, со мной!
За толки стариков угрюмых мы с тобой
За все их не дадим одной монеты медной.
Пускай восходит день и меркнет тенью бледной.
Для нас, как краткий день зайдёт за небосклон,
Настанет ночь одна и бесконечный сон.
Сто раз целуй меня, и тысячу, и снова
Ещё до тысячи, опять до ста другого,
До новой тысячи, до новых сот опять.
Когда же много их придётся насчитать,
Смешаем счёт тогда, чтоб мы его не знали,
Чтоб злые нам с тобой завидовать не стали,
Узнав, как много раз тебя я целовал.
======
Федор Корш:
Будем, Лесбия, жить, пока живы,
И любить, пока любит душа;
Старых сплетников ропот брюзгливый
Пусть не стоит для нас ни гроша.
Солнце сядет чредой неизменной
И вернётся, как было, точь-в-точь;
Нас, лишь свет наш померкнет мгновенный,
Ждёт одна непробудная ночь.
Дай лобзаний мне тысячу сразу
И к ним сотню и тысячу вновь,
Сто ещё, и к другому заказу
Вновь на столько же губки готовь.
А как тысяч накопится много,
Счёт собьём, чтоб забыть нам итог,
Чтоб завистник не вычислил строго
Всех лобзаний и сглазить не мог.
============
Сергей Шервинский:
Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!
Пусть ворчат старики - за весь их ропот
Мы одной не дадим монетки медной!
Пусть заходят и вновь восходят солнца, -
Помни: только лишь день погаснет краткий,
Бесконечную ночь нам спать придётся.
Дай же тысячу сто мне поцелуев,
Снова тысячу дай и снова сотню,
И до тысячи вновь и снова до ста,
А когда мы дойдём до многих тысяч,
Перепутаем счёт, чтоб мы не знали,
Чтобы сглазить не мог нас злой завистник,
Зная, сколько с тобой мы целовались.
====
В. Соснора:
Жить так жить, а любить -- так безоглядно!
Сплетни старцев сварливых врозь и оптом,
Верь мне, Лесбия, медяка не стоят!
Угасать и всходить вольны светила,
Ну а нам, как угаснет свет недолгий,
Сном придется уснуть в ночи бескрайней.
Поцелуй меня тыщу раз, пожалуй,
Сто еще, снова тыщу и сто по-новой,
Снова тыщу, сызнова сто, не меньше.
А потом, как тыщ наберется много,
Мы со счета собьемся -- что нам в числах?
Да и злюка завистник вдруг нас сглазит,
Разузнав, сколько было поцелуев.
====
Максим Амелин:
Жить, любя, моя Лесбия, да будем,
все досужие стариков сварливых
ни во грош не оценивая сплетни!
Погибают и воскресают солнца, -
нам же, только короткий день погибнет,
ночь - безжизненный сон и беспробудный.
Тыщу дай лобызаний мне и сотню,
следом тыщу других, вторую сотню,
и до тыщи еще, и после сотню.
А как тыщ принакопится порядком,
все смешаем, чтоб сами мы не знали
и чтоб кто-нибудь злой не мог бы сглазить,
разузнав, сколько было лобызаний.