Аннотация: Моя старая пародия на широко известный в узких кругах фанфик про Леголаса, Трандуила и полуэльфийку с Загадочными Способностями.
Дисклэймер: данный шуточный текст был написан в далёком 2004-м году по мотивам одного широко известного в узких кругах фанфика. Фанфик был посвящён нелёгкой жизни некой полуэльфийки с Загадочными Способностями, а также Трандуила и Леголаса. Я не буду показывать на этот фанфик пальцем, однако если достопочтенная публика потребует, обязательно укажу источник моего нездорового восторга и вдохновения.
Впервые на экранах ваших палантиров!..
"Алло, Барад-Дур?", АнК.
...Трандуил вышел из своих покоев и направился в подземелья - проверить, как охраняется пленник, который так важен для каких-то целей Светлого Совета. Короля не особо волновали судьбы Арды, ныне столь тесно связанные с Людьми: куда больше его заботили Лихолесье и благоденствие Зеленых Эльфов, когда-то признавшие его отца, Орофера, своим правителем... Однако стараниями Светлого Совета Некромансер - да какой Некромансер, Саурон! - был изгнан из Дол-Гулдура, и Тень, столько времени окутывавшая Мирквуд, немного рассеялась. И не так важно, что война с Мордором стала неизбежной: время ещё было, Эльфы должны были успеть подготовиться, и отсрочка эта была получена благодаря Совету. Трандуил это прекрасно понимал; понимал он и то, что странное существо, которое привел один из дунедайн в конце месяца гваэрон, необходимо охранять как можно тщательней, дабы Тень не вернулась снова: Митрандир никогда не бросал слов на ветер...
Короля никак не оставляло предчувствие чего-то очень нехорошего. Всё вокруг было странным и немного нереальным; наверное, так чувствует себя кто-то, заблудившийся между сном и явью. Коридоры казались слишком узкими и тёмными, несмотря на огромное количество свечей в стенных нишах. Трандуил поморщился: какой идиот додумался убрать смолистые яркие факелы и зажечь вместо них эту чадящую сальную гадость, от одного запаха которой начинает мутить?.. Гобелены в Центральном коридоре, ведущем к тронному залу, чуть колыхались от сквозняка, словно жили своей жизнью - мрачной и не подвластной пониманию обитателей дворца. Король снова поморщился, на этот раз по поводу сквозняка: неужели главные ворота открыты? Если да, то начальник дворцовой стражи проведет пару весьма неприятных часов, выслушивая нотации Трандуила о мерах безопасности в предвоенное время.
Король спустился по лестнице, чуть не поскользнувшись на расплавленном жире, обильно заливавшем пол под стенной нишей со свечами, и остановился у тяжёлой дубовой двери, ведущей в подземелье. Ему почему-то не хотелось туда идти. Совсем не хотелось. Однако Трандуил сделал пару глубоких вдохов, убеждая себя, что ощущение неведомой опасности - всего лишь иллюзия, порождение отвратительного запаха горящих свечей и непривычной тишины, охватившей дворец. И открыл дверь.
Из открывшегося за дверью коридора на короля повеяло такой мощной жутью, что он невольно отступил назад, схватившись за кинжал. Несмотря на вполне мирный вид представшего его взгляду прохода, Трандуил кожей чувствовал, что ничего хорошего там не найдёт. Это не было страхом смерти, хотя такой страх был ведом королю; это было страхом неведомого, неестественного - того, что явно таилось в подземелье, что не давало свободно дышать, сковывало волю и разум... Трандуил откуда-то знал, что обратного пути уже нет, что он не сможет просто прикрыть дверь, подняться в свои покои и велеть первому попавшемуся стражнику посмотреть, как там пленник. Король не был Мудрым, но и ему дано было провидеть Нити Судеб. Он вошел в коридор и направился к камере Голлума.
"В конце концов, что может мне грозить в моем собственном дворце? Война пока не началась; орки не рискуют и сунуться в наши пределы; стража надёжна, да и сам я не самый плохой воин королевства. Так в чём же дело?.. Откуда это чувство непоправимой беды?"
Король завернул за угол - и замер. Посреди довольно широкого коридора стоял стол, обитый зеленым сукном. И ладно бы просто стоял: на столе, скрестив ноги, сидел какой-то не знакомый Трандуилу эльф и бормотал что-то вроде "ах, как там мои дети, как же там мои дети". Король удивленно воззрился на незнакомца. Тот не обратил на Трандуила никакого внимания; вместо того, чтобы приветствовать короля, он налил себе чашечку чая из стоявшего на столе же изящного фарфорового чайничка. Потом тяжело вздохнул, поджал губы - и начал пить чай носом. Видимо, эта процедура давалась ему нелегко: он то и дело фыркал, сопел и хмурил брови. Хотя не исключено, что чай был просто слишком горячим. Наконец Трандуил справился с недоумением и спросил:
- Ты кто такой? - король огляделся по сторонам и добавил: - И где стража?
Сидевший на столе эльф допил чай, аккуратно высморкался в рукав рубашки и ответил:
- Я - Тарелло, - он осторожно поставил чашечку на стол, потряс чайник. Убедившись, что чая не осталось, огорченно вздохнул и продолжил: - А стража уже вторую неделю как отсутствует.
Только сейчас Трандуил заметил, что все камеры открыты. Он слишком хорошо владел собой, чтобы тут же начать метаться по подземелью в дикой панике, пытаясь отыскать пленника, однако, когда король во второй раз обратился к "Тарелло", голос его немного дрожал:
- Где пленник, Тарелло?
- Какой такой пленник? - устало отозвался тот. - Не знаю я никакого пленника. Который год на этом столе сижу, границу охраняю... - Тарелло насупился и умолк.
Трандуил не понял пассажа по поводу стола и границы и решил, что это какое-то выражение, заимствованное из Вестрона.
- Как это - какой пленник?! Да тот, которого месяц назад Арагорн привел! Этот... Как бишь его... Голлум!
Тарелло задумался глубоко и надолго... И только когда король уже решил проверить, не заснул ли Эльф с открытыми глазами, тот внезапно то ли закричал, то ли запел во все горло:
- Ссславное море свящееенный Байкал!.. Ссславен корабль, омулёоовая бочка!.. - потом так же резко замолк и добавил - уже нормальным голосом: - Если ты о Голлуме, то его здесь нет. Попытался я его накормить рыбкой, которую Даэрбот по знакомству привела... - Тарелло махнул рукой куда-то вниз, - ... так он, неблагодарный, сказал, что не желает причинять вред живому существу. И ушёл.
- Куда ушёл? - автоматически спросил король и посмотрел под стол, следуя взглядом за выразительным жестом Тарелло.
Из-под стола торчал внушительный рыбий хвост, только покрыт он был не чешуей, а какой-то странной шершавой кожей. Трандуил наклонился, чтобы рассмотреть рыбину получше, и тут же об этом пожалел: у самого его лица клацнули острые треугольные зубы, и лишь своей удаче король оказался обязан тем, что акула (а это была именно акула) не откусила ему нос. Он отшатнулся, невольно вскрикнув: рыбина оказалась агрессивной и наглой. Тарелло захихикал:
- Она на дух не переносит особ королевской крови... - он сладко зажмурился и добавил: - А вот королевской кровушки попробовать бы не отказалась. Верно, радость моя? - он явно обращался к рыбе.
Трандуил попятился, начиная понимать, что сидящий на столе эльф не просто странный. А Тарелло водрузил себе на голову необычную треугольную шляпу, грозно сдвинул брови и запел басом, периодически срываясь на дискант:
Тарелло пел; треуголка съехала на бок и теперь держалась только на его ухе. Акула дружелюбно улыбалась Трандуилу, демонстрируя двойной ряд конических зубов, и хитро косила черным глазом. Король развернулся и, забыв про всякое достоинство, бросился назад - наверх, к более-менее светлым коридорам и холодному сквозняку, колышущему гобелены...
Он захлопнул дверь, ведущую в подземелье, запер её на засов и только после этого позволил себе присесть на ступеньки и отдышаться. Потом Трандуил встал - и спешно направился к покоям Леголаса: кому можно поручить разобраться в этой абсурдной ситуации, как не наследному принцу?
По коридорам гулял ветер. Половина свечей догорела, превратившись в лужицы жира; ещё часть была затушена сквозняками. Света это, естественно, не прибавило, и король непроизвольно пугался каждой тени, ожидая увидеть то ли ухмыляющуюся акулу, то ли Тарелло с чаинками на подбородке...
На полпути Трандуил вспомнил, что надо бы проверить стражу у Главных ворот, и, недолго думая, направился туда.
У Главных ворот никакой стражи и в помине не было: может, по той причине, что не было и самих ворот. Вместо массивных дубовых створок, которые обычно с трудом открывались и четырьмя Эльфами, в стене зиял пролом; створки же ворот валялись на дороге и были испещрены многочисленными надписями. Самая крупная и яркая гласила: "Здесь была Даэрбот". Остальные были помельче и понеразборчивей: многочисленные "Ира плюс Вася", "Лас плюс Квас" и распространенные четырехбуквенные английские глаголы в единственном числе третьего лица... У Трандуила все поплыло перед глазами. Через пару секунд он опомнился и бросился бегом по направлению к покоям сына, начисто забыв про Тарелло и сбежавшего Голлума: выяснять, что же случилось, что с этим делать и кто виноват.
Трандуил шёл по коридору, пытался сосредоточиться - и не мог. Что-то мешало ему. Дело было не в неприятной громкой музыке, доносившейся из комнат Леголаса; не в противном запахе растопленного сала, который не истребил даже холодный ветер... Внезапно он понял, что же так его раздражало: под ногами короля что-то постоянно похрустывало. Опустив глаза долу, Трандуил понял, что именно: многочисленные блестящие цветные бумажки, обломки карандашей, непонятные жёлтые хлопья, пластмассовые брелки, сломанные зажигалки и пустые пачки из-под сигарет... Король замер, отказываясь верить увиденному. "Мусор!? Мусор в моем дворце? Неужели сюда забрел целый отряд Следопытов? Памятуя о том, что они учинили на прошлый Новый Год в Ривенделле... Но почему мне никто не доложил?!"
Он пошел быстрее, с ужасом глядя на внушительные груды мусора по углам. Навстречу ему попалась весьма странная процессия, сплошь состоявшая из эльфиек, одетых в цветастые вычурные платья с неимоверными вырезами. Трандуил чуть не подавился собственной слюной, когда заметил, что девушки пьяны, пьяны настолько, что чуть ли не падают со странных приспособлений на ногах. Присмотревшись повнимательнее, он понял, что это каблуки, увеличенные до умопомрачительных размеров. Эльфийки цеплялись каблуками за густой ковер, хохотали и явно не замечали своего короля. Когда вся эта компания, благоухая перегаром вперемешку с розовым маслом, походила мимо, Трандуил вжался в стену, чтобы не дай Единый не попасть в поле их зрения: ему показалось, что эти эльфийки похожи на Тарелло.
В общем же во дворце было тихо и как-то пусто, только из Южного крыла доносились крики и звон бьющегося стекла...
В комнате Леголаса во всю играла громкая, режущая слух музыка. По всей видимости, доносилась она из чёрного прямоугольного ящичка, стоявшего на полу. Сам наследничек сидел в кресле, небрежно вытянув ноги, и равнодушно смотрел на приятелей, игравших в карты. Воздух в покоях был такой, что хоть топор вешай: клубы дыма висели под потолком, превращая комнату в подобие поля битвы после Дагор Браголлах. На полу валялись окурки, пластиковые стаканы и пьяные эльфийки, пытавшиеся подвывать в такт музыке. Линдар терзал лютню, пытаясь извлечь из неё нечто, похожее на суровый бой; Даэрбот забавлялась, кидая кухонные тесаки в портрет Фэанора валинорского периода жизни и деятельности; Киллордан крутил "козьи ножки", задумчиво выдирая листы из какой-то книги - король узнал "Повесть о Людях Запада", подаренную ему Элрондом... Трандуил застыл на пороге комнаты, не будучи в силах вымолвить ни слова.
Первым его заметил Линдар: менестрель поспешно вскочил и убавил громкость музыки, по ходу дела шепнув Леголасу, что, мол, комендант явился. Принц же, не потрудившись даже встать с кресла, вяло промолвил:
- Приветствую моего отца и государя... - он зевнул и продолжил: - Чего тебе надо-тэ?..
Трандуил молча окинул взглядом представившуюся картину и спросил, тихо, но внятно и грозно:
- Что. Это. Такое?
На сей раз принц подавил зевок:
- Ну чё, чё... Вписка это, что, не видно? - Леголас хамил, как мог. Уразумев, что отца этим не проймёшь, он перешёл на другой тон: - Мои комнаты, кого хочу, того и вписываю, ясно? Думаешь, если комендант, так тебе всё можно, да? И на тебя управа найдется!
Даэрбот ухватила тесак поудобнее, смачно сплюнула на пол и процедила сквозь зубы:
- Да-да, катился бы ты отсюда, управдом >@~#, ~< %#&@ */'^!
Король оставил её реплику без внимания - просто потому, что не понял большей части слов, использованных изысканной леди.
- Сын, что творится во дворце? Где стража? Что с воротами? Почему в коридорах россыпи мусора?.. Где пленник, этот, как его...
Леголас поморщился:
- Слышь, ты, не гони волну. Где Голлум, я понятия не имею, ибо не>@N мне о разной фигне думать... И на кой нам ворота, если, в натуре, защищаться не от кого?
- Что?! Война на носу! Орки на границах! А вы тут... - Трандуил принюхался... - Анашу курите!
Наследничек только рукой махнул.
- Мы, папаня, с Сауроном давно уж мир заключили... Выдали ему этих разряженных придурков из Лотлориэна, немытого Гэндальфа вместе с его хоббичьей компанией и Кольцом Власти в придачу...
Трандуил вцепился в дверной косяк: у него подкосились ноги.
- Как - выдали?
- А так: взяли и выдали. Ну сам посуди, какой нам понт с Сау воевать? Головная боль только, да ещё и на границе торчать надо... А так нам сплошная выгода: сражаться не надо, из дома выходить не надо. Да нам ещё и травку из Харада бесплатно возят... Валинор, да и только!
- Кто... КТО ДАЛ ВАМ ПРАВО?!
- Фазер, кто дал - тот дал, какое твое дело?.. Мы ж золотая молодежь Лихолесья! Вместе росли, вместе учились, вместе боевое... ик... крещение приняли!
Из коридора раздались пьяные выкрики, и в комнату (попутно припечатав короля к двери) ввалилась компания орков. Леголас заметно оживился:
- Ребя, наши подвалили! Ставлю остатки папаниного шампусика!
Раздались дружные вопли приветствий; даже пьяные напольные эльфийки на какое-то время приняли сидячее положение, дабы поздороваться с новоприбывшими...
Трандуил бросился прочь из покоев сына. В коридоре он столкнулся с существом в чёрном плаще, которое нагло прошипело ему в лицо: "Шшшшир! Бэггинссс! Анашшша!" Король вскрикнул и схватился за кинжал: назгулов он никогда не жаловал. Однако Ангмарец мирно проследовал своим путем, а именно в комнату Леголаса, насвистывая что-то из репертуара группы "Руки вверх, ноги вниз" и волоча за собой весьма объёмный пакет с травой...
Король бежал по коридорам, не разбирая дороги; пару раз на глаза ему попадались летающие пальцы и летающие же золотистые пряди волос, однако ему было всё равно: Трандуил хотел спрятаться, и поскорее.
Приоткрытая дверь подсобки под лестницей показалась ему путем к спасению...
... Он влетел в подсобку и с шумом захлопнул за собой дверь, очутившись в полной темноте. Вслепую, не дав глазам привыкнуть к мраку, бросился в дальний угол - и тут же получил сильнейший удар по носу. Трандуил опешил: впереди явно никого не было. Сделал ещё шаг... Снова удар. Из носа потекла тонкая струйка крови. Король посмотрел под ноги. Ну, конечно, садовые грабли, предусмотрительно положенные кем-то зубьями вверх...
Трандуил сел на перевернутое вверх дном жестяное ведро и обхватил голову руками. Он был в дикой панике, которая плавно сменялась умиротворяющим оцепенением шока. "Меня постигло безумие... Этого не может быть! Всего этого не может быть!"
Король тихонько взвыл и начал раскачиваться из стороны в сторону, давя истерический смех, грозивший таки вырваться - и стать окончательным приговором: правитель Мирквуда сошел с ума.
"Как, как могло случиться что-то подобное? Мой сын, мой собственный сын!.. Орки... Мир с Сауроном. Грязь, Тьма, вечная Тень... Бедное Лихолесье! Оно уже не станет Зеленой Пущей, никогда не станет. И кто тому причиной? Мой сын, что так любил наш сумрачный лес с его величественными мрачными елями и легким туманом, что поднимается по утрам над Чёрным Ручьем?.. Я не верю. Не верю!.. О мой несчастный народ... Лучше бы я оказался безумцем во власти своих грёз, лучше бы сгинул навеки в Тени - лишь бы не видеть того, что случилось с домом моим..."
Трандуил уже не подвывал: он сидел молча, не замечая хода времени, не желая думать о том, как быть дальше...
... Когда из темноты на корол глянули два огромных зеленовато-желтых светящихся глаза, его охватила безумная радость: у него появился товарищ по несчастью. Он спросил:
- Ты кто?
Глаза мигнули.
- Я - Голлум.
"Эру Всеблагий, благодарю тебя за эту милость!" - мысленно возопил король.
Существо фыркнуло, и в этом фырканье Эльфу почудилось презрение - и жалость.
- Голлум, Голлуша... Как ты сюда попал? - Трандуилу сейчас больше всего хотелось слышать хоть чей-то голос, кроме своего - дрожащего, с истеричными привизгами.
Ответ бывшего хоббита был в высшей степени загадочен:
- Неисповедимы пути милосердных, ибо Колесо Сансары влечет всех сущих по замкнутому кругу бытия...
Эльфа начало трясти: собеседник оказался таким же безумцем, как и Тарилло. Голлум же, не слыша со стороны Трандуила никакой ответной реакции, продолжил:
- В конце концов, что есть жизнь, если не череда страданий? Тяжесть не исполнившихся желаний, бремя ненужных клятв, боль неразделенной любви - всё это неизменно прижимает нас к бренной земле, заставляет искать слова там, где властно лишь божественное молчанье... Мы забыли, что каждому из нас даны крылья, и стоит на один короткий миг поверить - и вот нас уже нет здесь, мы летим среди бесконечных хороводов звезд, вплетенных в замысловатый узор миров, можем всё - и не можем ничего...
Король не понимал смысл речей Голлума, но в голосе этого создания было что-то, что заставляло Трандуила прислушиваться к его словам.
- ... Но наш ум отказывается принять очевидную истину: никто не был создан для ненависти, ибо нет тех, кто не стоит Любви - она с самого начала времен одна на всех... А мы каждый день - башкой об асфальт!.. - неожиданно грустно закончил Голлум.
Он немного помолчали. Эльф пытался понять, почему на его глаза наворачиваются слёзы - слёзы бесконечного счастья от постижения чего-то, что давало смысл существованию... Голлум же внимательно смотрел на короля - так, словно все мысли Трандуила были ему открыты. Неожиданно Голлум заговорил:
- Ну что, дитя, ты хоть что-нибудь понял?..
Трандуил не выдержал и разрыдался. Прерывающимся от слёз голосом ответил:
- П-п-п... Понял...
- И что же?
- Нет тех... кто... кто не стоит... Любви! - в течение последующих пяти минут король издавал лишь нечленораздельные звуки вперемежку со всхлипываниями и воздевал руки к невидимому небу, скрытому от взгляда толщей серого камня.
Голлум подошел к эльфу и успокаивающе похлопал его по плечу.
- Не плачь... Я знаю, что эта истина нова для тебя, и слова мои глубоко тронули твою душу. Но только прошедший путь Страдания может от страдания избавиться...
Слова непонятного существа подействовали на Трандуила гипнотически: он тут же успокоился и утер лицо полой плаща. Голлум довольно улыбнулся, показав остатки зубов, и потянул короля за рукав.
- Пойдём, дитя.
Эльф в ужасе отшатнулся, при этом чуть не упав с ведра:
- Нет! Ни за что! Я отсюда не выйду! Лучше заставить себя умереть и отправиться в Чертоги Ожидания, чем... - у него не нашлось слов, чтобы выразить обуревавшие его чувства, и король просто беспомощно развел руками. - Чем терпеть это.
Голлум вздохнул и вперил в Трандуила взгляд своих огромных влажных глаз:
- Хочешь увидеть, на что похожи здесь Чертоги Ожидания? Ну так смотри...
... Огромная канцелярия; толпы чиновников, сортирующих души; Майар в пятнистой серой униформе; отдалённые звуки самого чёрного мата...
Король упал на колени, схватил тщедушное существо за плечи и воскликнул в отчаянье:
- Но что же мне делать?!..
Улыбка Голлума стала бесконечно доброй и мудрой:
- Я же говорю: идём!
... Голлум взял короля за руку. Эльфу пришлось немного наклониться, как если бы его держал за руку ребёнок. Существо уверенно повело его за собой, но отнюдь не в сторону двери, как того ожидал Трандуил, а куда-то вбок. Он хотел было сказать, что дверь справа, но осёкся: вопреки его ожиданиям, Голлум не упёрся в стену, а продолжал себе идти вперёд.
Через пару минут стало гораздо светлее; эльф огляделся по сторонам и увидел, что они идут по довольно широкому тоннелю, стены которого постоянно меняются: то камень, то известняк, то тонкие деревянные планки, - так, что голова кружится смотреть...
Скоро впереди замаячил выход, за которым не было видно ничего, кроме яркого золотистого света. Голлум заторопился.
Они упёрлись в свет, ибо тоннель вел именно в свет, и никуда более. За границу его было страшно ступить.
Голлум весело посмотрел на Трандуила:
- Ну что ж, иди.
Эльф колебался, глядя то на Голлума, то на потоки света.
- А что будет? Что будет там? - наконец спросил он.
- Спрашивай себя, не меня...
Трандуил склонил голову. "Как быть тому, кто страшится неизвестности? Что делать тому, кто утратил всё, что у него когда-либо было? Что остается тому, кому некуда больше идти?.. - королю вспомнились нолдор - такими, какими он увидел их впервые: опасные, как стальной клинок в умелых руках; суровые, как северные скалы; и - беспомощные в своем отчаянном желании вернуться туда, куда им дороги нет... - Что вело их через нескончаемые войны, через их долгие, безумно долгие жизни с бременем памяти? Эстель... Надежда".
Лицо короля прояснилось: он знал. Решился. Но перед тем как сделать шаг вперед, эльф обратился к Голлуму:
- Ответь, кто ты?
- Я-то? - мечтательно переспросил тот. - Имя моё ни о чем тебе не скажет, но раз ты спросил... Я - воплощение Бодхисаттвы Авалокитешвары, Мирового Сострадания. Иди, дитя, и да будет лёгок твой путь!
Король шагнул вперед, в свет...
... В Мирквуд пришла-таки осень. Золотыми солнечными зайцами прокралась в листву деревьев, вплела седые нити в заросли трав на полянах, выхолодила реки и ручьи. Днём было ещё тепло: солнце, упрямое в своей любви к миру, продолжало согревать его, до последнего луча отдавая себя росам, ветру, сырой земле. Но наступала ночь, и небо темнело, и в его глубинах загорались холодные маяки звёзд. И Луна, рыжим осиновым листком зацепившаяся за черный бархат небес, безразлично взирала на сонмы своих собратьев-листьев, отправлявшиеся в первое и последнее плаванье по хрустальному океану осеннего воздуха к вечной пристани всех кораблей - земле. Холод, искусный мастер, серебрил травы, оправлял озера в тонкую льдистую оправу с драгоценными камнями поздних кувшинок, заставлял тонкие паутинки звенеть подобно струнам лютни - и какое было ему дело до того, что звон этот слышали только ночные птицы?..
Трандуил проснулся оттого, что что-то коснулось его лица. Он вздрогнул, открыл глаза... Это был всего лишь березовый листок. Небо было ослепительно, невозможно синим, с легкими невесомыми облаками, похожими на лебяжий пух. Вдали слышались нежные звуки лютни, и чей-то голос, звонкий и чистый, как родники Лориэна, пел:
Благословен будь, холодный осенний ветер!
Ты несёшь с собой пробужденье от тягостных снов,
Которые слишком часто кажутся явью.
Благословен будь, свет осеннего солнца!
Ты даришь надежду на новое лето в зелени дубрав -
И на новую жизнь тем, кто уже умирал.
Благословен будь, прозрачный осенний дождь!
Ты оплачешь тех, кто сбился с пути в густом тумане
Без надежды вновь узреть лик неба.
Благословен будь, прощальный крик журавля!
Все мы - птицы в извечном полете к неведомой цели.
И всем нам ведома боль расставания вместе с ожиданием новой встречи...
Выражение заимствовано из "Экскурсии" Б. и Н. Жуковых для придания тексту нужного эзотерического оттенка.
Не верите? А зря: некоторые индийские йоги именно так чай и пьют.