Что-то произошло в этом прозаичном мире. Что-то, что заставило меня почувствовать предельную степень усталости. Может, виновата природа, заворачивающая осень на зиму, а может, война, которая заглянула наконец-то под одеяло, спросив: "Не спится?" Не спится... Просто усталость. Моя подруга не разговаривает со мной второй день. Она считает, что если начать со мной разговаривать, то можно вывалить на меня гору гадостей. А этого она делать не хочет, потому что любит меня. У нее тоже предельная степень усталости. Поэтому сейчас ей просто кажется, что она любит. Разве можно что-то чувствовать в таком состоянии? Ничего... Никаких чувств, только голое знание о том, что это должно пройти, как проходит все...

Сегодня с утра мне позвонила девушка-менеджер, с которой мы работали около полугода, и сказала: "Хочу с вами попрощаться. Я не буду больше с вами работать. Так получилось". И я, плюнув на деловой этикет, ответила: "Я не хочу с вами прощаться. Мы еще обязательно увидимся". Да и она не хотела на самом-то деле прощаться, а начала говорить, как ей было приятно и легко общаться со мной... Это после полугода официальных встреч и деловых улыбок... Как часто мы начинаем говорить друг другу правду в последний момент, зная, что просто терять уже нечего. Самое смешное, что мое чувство к этой девушке перешло по наследству. До нее со мной работала другая, Ксения... И сердце мое вздрагивало каждый раз, когда мне приходилось подходить к ней (а это случалось совсем не так часто, как хотелось бы). Хотя нет, не так, все было не совсем так...

Я устроилась на новую работу и на второй день меня, как крайнего, послали в одну компанию. Сроки, как выяснилось позже, мы все пропустили, поэтому менеджер той компании должна была меня по меньшей мере закопать. Но я этого не знала. И с чистой душой и легким сердцем отправилась по указанному адресу. Однако, как только я зашла, то начала осознавать, что дело нечисто. Поскольку со страшной руганью на меня набросилась какая-то жуткая крашеная блондинка, которая призывала всех окрестных тетушек из соседних отделов полюбоваться на меня, ненормальную, которая, видимо, не знает, что такое совесть и не понимает, как нужно работать. Даже подготовленная, я бы вряд ли успела что-то возразить, а тут просто совсем онемела от неожиданности. Честно говоря, теряюсь, когда на меня кричат и вообще когда меня ругают. Пусть даже тихо. Мой ошалевший вид раззадорил тетушек, и я узнала, наконец, что таких, как я нельзя и подпускать к приличным компаниям. В общем, первая встреча оказалась ужасной. Я наотрез отказалась идти туда еще раз. А кому интересны пожелания новичка? Через месяц на подгибающихся ногах я пошла на заклание, поскольку сроки, как оказалось, мы пропускаем всегда. Правда, гордость подсказывала мне, что нужно что-то ответить, и на этот раз я уже огрызалась. А потом с удовольствием жаловалась новым коллегам на мегеру из соседней компании. Коллеги смеялись. Мне становилось легче.

Потом я поняла, что наши совместные препирания приобрели вид спорта, потом, как ни странно, мы стали ругаться все меньше и как бы по необходимости, из чувства долга, а потом был случай, который как бы и не случай, поскольку ничего не произошло. Ничего не было, а все равно все изменилось. Ночью я с пачкой бумаг и дисков вваливаюсь в кабинет Ксении, замученная и проклинающая все на свете, и вижу, что она сидит тоже одна, такая же замученная, при свете настольной лампы. Так это было необычно - настольная лампа вместо лампы дневного света, вместо этого равнодушного монстра, который преследует меня с одного места работы на другое... Она оторвалась от каких-то своих счетов и квитанций и, посмотрев, сказала совсем уже тихо: "Вы опять опоздали..." Я начала объяснять, что мы работали сутками, и поняла, что она это слышит от меня уже в сотый раз, и замолчала. А потом я сказала: "У нас все будет хорошо". Было молчание, и она смотрела мне в глаза, а я ей... Мне не хотелось уходить. И я чувствовала, что и ей не хочется, чтобы уходила я. Но работа есть работа, и деловые отношения заменяют нам то, что мы чувствуем на самом деле. Я помню, что кричала на следующий день по телефону подруге: "Ну почему, почему я не могу подойти к женщине и сказать ей, что она мне нравится, почему я всегда рискую оскорбить ее этим? Испугать? Стать смешной?" Почему... Вот так все и изменилось. Теперь я стала бегать туда с удовольствием. У меня была тайна, на этом чужом поле битвы у меня был свой родной человек, и никто не знал об этом. А она приходила и садилась рядом со мной, когда никого не было рядом, разговаривая о всякой ерунде. Мне было тепло от ее присутствия. А потом она неожиданно ушла и о том, что она ушла, я узнала из третьих рук. То есть она говорила, что уезжает, но не говорила, что на совсем. Я прождала 3 недели ее отпуска, а потом так стала мучить руководство вопросами, когда же она вернется, что на меня удивленно посмотрели: "Ты что, соскучилась?" Я вспомнила: мы же официальные враги, конечно... С моей подачи причем. Я встретила ее потом, позже, на улице, и рада этому, потому что смогла наконец сказать, что мне жаль, что она ушла, что мне будет ее не хватать. Маленький кусочек откровенности на прощание...

И работа с новым человеком, который встал на ее место. Это оказалась очень миловидная девушка, полная противоположность Ксении, ласковая и предупредительная. Что бесконечно раздражало. Меня бесило то, что она совершенно непохожа на Ксению, что она не такая смелая и агрессивная, что она не кричит на меня, а вежливо соглашается, что да, действительно, работы у вас страшно много, но ведь можно как-то... Что она приторно улыбается. Что она не Ксения. Работу по-прежнему относила я. И за каждым ее словом я ревностно следила. Ксения была умнее, старше, она лучше разбиралась во всем. Это было очевидно. А новенькая, Катя, едва ли понимала, каковы ее обязанности... Поэтому-то она и старалась всем понравиться, даже мне, хотя от того, понравится ли она мне, не зависело ровным счетом ничего в ее карьере. Прошло время, и она стала смелей, а я не такой придирчивой. И вдруг я обнаружила, что мне легко с ней. Легко и приятно общаться. Что мне нравятся ее рыжие волосы, ее голос, ее разговоры по телефону. Что мне нравится сама она. И вот внезапно все опять меняется: оплошность менеджера вызвала крупный скандал в руководстве. И звонок: "Я хочу попрощаться...". Опять немного откровенности. Порционно. Под занавес.

И дело не в том, что опять из моей жизни уходит человек, который мне очень нравится... Просто охватила какая-то странная усталость, какая-то равнодушная отстраненность. Вот идет жизнь, а вот я. Мы мало соприкасаемся. Вот то, что я делаю, а вот то, что я чувствую. И не чувствую даже. А просто знаю.