Дайнира : другие произведения.

Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Воздух наполняло пение птиц, жужжанье насекомых и терпкий запах летнего разнотравья. Илина давно сбросила юбку и кушачок, оставшись в простой рубахе и совсем не боясь чужих глаз. Да и доведись мужику из Ольховки или Осинников забрести к заветному косогору, девица по крику птичьему, по шелесту травному различила бы невезучего. А там такого страху бы напустила, что до родной деревни только пятки б мелькали. Не зря слыла Илина в здешних краях ведьмой, ох, не зря..."

Пролог

   Человек с кожей цвета снега и волосами темными как ночь твердо сжимал рукоять жертвенного ножа. Перед ним на алтаре умирал мужчина. Он хрипел и дергался, а убийца смотрел презрительно и нетерпеливо, хмуря красивое лицо. Наконец, умирающий затих, и Сила потекла к сжимающему кинжал. Тонкие темные ручейки, будто лапки паука, хрупкие и изгибающиеся под углами. Черный Мастер Лаэн откинул голову и глубоко вздохнул, вбирая их в себя. Черные волосы расплескались по обнаженной спине драгоценным шелком. По запястью струилась чужая кровь. Закончив ритуал, Лаэн облизал пальцы. Небрежно накинул хламиду мага. И вышел на балкон, под которым ждали его враги.
   О, будь их воля, эти шакалы давно проникли бы в башню, мечтая вырвать сердце Черного Мастера. Но сначала, будь их воля, Лаэн целую вечность умирал бы под пытками, ибо он сам показал миру бездонную глубину жестокости... Черный Мастер рассмеялся этим мыслям. В мире есть лишь одна воля - его собственная. Он - Избранный среди людей, он древнего рода, и в его жилах течет древняя кровь, кровь существ давно ушедших. Этот мир родился, чтобы дать ему жизнь, и он готов умереть по его приказу. Глупцы, собравшиеся у его башни, были жалки и смешны. Они называли себя магами. Сильнейшими. Последними. Чушь.
   Черный Мастер раскинул руки, выпуская свою Силу на свободу. Ткань реальности дрогнула, исказилась и пошла рябью, будто водная гладь под дыханием ветра. И разорвалась с тихим стоном измученной пленницы... Из темного провала, окаймленного серебром, на зов Повелителя Демонов явились покорные слуги. Десятки когтистых тварей, реющих на кожистых крыльях, затмили солнце и выли в предвкушении крови. Черный Мастер смеялся, воздев руки к небу. Люди внизу что-то кричали...
   И вдруг оттуда стремительно рванулся луч заклинания, в одно мгновение рассыпались звонким серебром щиты, потемнело небо, мир перевернулся... а земля с криком понеслась навстречу. Лаэн уже не мог ни дышать, ни двигаться. Черный Мастер вороном падал вниз.

Глава 1

   Воздух наполняло пение птиц, жужжанье насекомых и терпкий запах летнего разнотравья. День перевалил далеко за полдень, зной немного спал, но ни ветерка не качало ветки деревьев. Разморенные сосны-великаны благодушно бросали тени с косогора, на котором росла сладчайшая лесная земляника. Илина ловко срывала рубиновые ягодки, ссыпала драгоценными горстями в берестяной кузовок и, не удержавшись, то и дело отправляла по горсти в рот. Кузовок был почти полон, но уж больно не хотелось пускаться в обратный путь к лесной избушке по такой-то жаре. Илина давно сбросила юбку и кушачок, оставшись в простой рубахе и совсем не боясь чужих глаз. Да и доведись мужику из Ольховки или Осинников забрести к заветному косогору, девица по крику птичьему, по шелесту травному различила бы невезучего. А там такого страху бы напустила, что до родной деревни только пятки б мелькали. Не зря слыла Илина в здешних краях ведьмой, ох, не зря...
   Ягодки-то ягодками, да только день в лесу одними ягодами сыта не будешь. Вспомнились Илине пироги, что вчера напекла, да что коза Текуса день не доена. Подобрала в траве да надела расшитую юбку, подхватила кузовок и легко, босоногая, взбежала по косогору. Славный денек!
   Избушка Илинина стояла, как положено, посреди лесной поляны, под старой сосной, потемневшая от времени и чуть-чуть скособоченная. Тут, правда, без хитрости не обошлось. Избушку, выстроенную полтора года назад, прикрывала тщательная иллюзия. А то как-то несолидно получалось - ведьма, а живет в пряничном домике. По той же причине сарай за домом, убежище Текусы, и ладная банька были вовсе невидимы, а сама Илина имела вид бабки в летах, скрюченной, но шустрой, и звалась Донатовной. Хватит, доигралась уже. Как пришла в деревню девицей голубоглазой с косой ниже пояса, так сразу парни повалили, кто на головную боль жалуется, кому отравы крысиной, а кому и вовсе на погоду погадать. И не помогло ведь ни колдовство, ни зелья отворотные, ни словечки, каких девушке знать не положено. Подосадовала Илина на внешность свою невнушительную, да и придумала себе вредную бабку. И до сей поры была ею довольна и счастлива.
   Что-то напевая под нос, она вышла, наконец, к родной избушке. Даже прошла три шага от деревьев. И остановилась, будто на стену налетев. На ее любимой лавочке на крыльце восседал худой темноволосый юнец. Босоногий, в простых штанах, едва застегнутой рубахе, на веревочке на шее висит клык какого-то зверя, а волосы стянуты в хвост тесемкой. В общем, самого легкомысленного вида, не считая короткого кинжала на поясе, и с самой наглой ухмылкой.
   - День добрый, Илиана Донатовна.
   У ведьмы от неожиданности и слов не нашлось. Потом она яростно швырнула маленькую молнию, испепелив любимую скамейку, а наглец уже прятался за резные перильца крыльца.
   - Не гневайтесь, бабушка! Я по делу... - раздался торопливый вопль.
   - Я тебе покажу дело, - пообещала ведьма, прицеливаясь между перилец, - в лягушку превращу! Неужели знаков не видел?
   - Это те черепа вдоль тропинки, что ли? - высунулся парень. - Или огоньки в кустах? А еще там, кажется, что-то выло дурным голосом...
   - Нахал! - возмутилась Илиана. - Оборотень это был!
   - Вы, бабушка, оборотней никогда не слышали. А то была, простите, сучка в поре...
   Илина так и застыла с открытым ртом. Потом не выдержала и расхохоталась. Доработать придется иллюзию, а то вот ведь какие ассоциации... Парень, очевидно, решил рискнуть и вышел из укрытия. Ведьма получила возможность лучше рассмотреть незваного гостя. Он оказался старше, чем на первый взгляд. Это несколько каштановых прядей, падавших на лоб, делали его похожим на мальчишку. И еще бесстрашная улыбка. Кожа парня, не смотря на загар, была слишком светлой для здешних мест, и он был слишком высоким. Северянин, решила Илина. И глаза у него были зеленые, каких у местных не встретишь.
   - Ну, с чем пожаловал, добрый молодец?
   - Меня зовут Кристиан. Можно Крис. Я от Осинниковского старосты... - парень замялся.
   - Так-так, - Илина уперла руки в бока. - У почтенного Тирена вновь белобрысое прибавление в семействе? И опять скажет, что ведьма наколдовала?!
   - Тирен Арефьевич за ту историю глубоко извиняется, - сообщил Крис. - Просит передать, что если чего понадобиться почтенной ведьме, они подсобят... Ну, дров на зиму, клюквы, навозу, - уголок рта у парня подозрительно дернулся.
   - И что же от почтенной ведьмы просят в обмен на навоз? - вздохнула Илина. Зеленоглазый наглец демонстративно покосился на избушку.
   - Рассказывать долго, а вы, бабушка, небось притомились. Вы бы командовали, а я б вам чайку заварил...
   У Илины просто слов не нашлось. Даже не пытаясь сопротивляться, она проговорила:
   - Молоко козье будешь?
   Парень кивнул и деловито осведомился:
   - А поесть что-нибудь найдется?..
   В избушке у Илины было чисто, никаких там паутины в углу и мышиных хвостиков. Она не поддерживала древние стереотипы - вредно для здоровья. Так что жилищные условия тут были вполне приличные, хоть и по-деревенски скромные: большая печь, над которой висел ведьминский котел, начищенный до блеска, стол, накрытый вышитой скатертью, плетенки трав и ягод над ее кроватью, по углам - крепкие сундуки. Пьяняще пахло теплым от солнца деревом и ромашками. Крис удивленно оглядывался, а Илина уже выставила на стол миску с пирогами. В другую миску высыпала землянику, плеснула водой, чтобы смыть пыль, и поставила перед гостем.
   - Вас, бабушка, староста зря старой каргой называет, - изумленно произнес тот.
   - Вот как, значит, - хмыкнула Илина. - Я вам покажу каргу старую... Перебирай давай, это на варенье. А я пойду козу доить.
   Вернувшись с теплой крынкой, она обнаружила миску чистой, одна к одной, ягоды, и Криса, подозрительно довольного и перепачканного земляникой. Глядя на щурящегося, как кот, парня, Илина почувствовала острый приступ гостеприимства.
   - Ты, сынок, не стесняйся, молочко вот парное, пирожочки, ягодки. Я тебя, милый и накормлю, и спать уложу, а темной ночкой-то крепко спится, жаль, можно не проснуться.
   - Спасибо, бабушка, на добром слове, - улыбка быстро сбежала с лица Криса, и парень невольно потянулся к висящему на шее клыку-оберегу, - я б и правда с удовольствием, вот только дело пообещал Тирену до заката выполнить: весточку вам передать да ответ принести.
   Наглости у мальчишки было хоть отбавляй, решила Илина, но в ведьминской избушке он все же был осторожнее - инстинкт самосохранения, видимо. Похвально. Вот только клык, по оценке ведьмы, никакой колдовской силой не обладал, зря он за него хватается.
   - Рассказывай, добрый молодец, - проговорила она, решив про себя, что какую-нибудь шутку с ним все же сыграет. Слишком долго засиделась девица в своей избушке, а посмеяться и ведьме охота. Тем временем Крис начал рассказ.
   - Значит, почтенный Тирен кланяться велел, да просить не оставить крестьян осинниковских в беде великой. Славно земля родит этим летом, за что, конечно, многоуважаемой ведьме спасибо. Вот только повадились твари невиданные поля топтать да посевам вредить, а что за твари - то ни мужики, ни сам староста углядеть не могут. Ямы да ловушки хитрые понаставили - все напрасно...
   Илина слушала с мрачнеющим лицом и наконец не выдержала:
   - Ужас!
   - Что? - не понял он. - Ловушки?
   - Какие ловушки! Ты нормально изъясняться можешь?..
   - Для вас же, бабушка, стараюсь, думал, оно вам так понятнее, - ухмыльнулся наглец.- Короче, был я на тех полях. Слышно только, что скачет кто-то, потом как будто в рожь бросится, так что земля задрожит, и снова - ровный бег... Один или много - не поймешь. Не видно ни зги, только вспышки какие-то: серебристые, синие, белые. То у земли вспыхнет, то в небе, как будто звезда упадет. Кричат иногда, но тоже странно как-то: и не птица, и не зверь, и не человек. Ближе подойдешь - стихнет, а потом опять, на другом конце поля. Под утро уходят, а половина посевов вытоптана, и ни одного следа.
   Крис замолчал и выжидательно посмотрел на Илину. Она только раздраженно дернула плечом:
   - Ерунда какая-то. Звери-невидимки? Следов не оставляют? Вконец спились крестьяне. Или вместо пшеницы коноплю выращивают.
   - А посевы как же? Сам видел - помяты и вытоптаны.
   - Орава мужиков, в полночь гоняющаяся за огнями, и не то натворит, - Илина была неумолима. - Вместе с ними по полям бегать я не собираюсь.
   - А вы, бабушка, одним глазком бы... на огоньки да звездочки полюбовались... А уж как вас в деревне отблагодарили бы! - вкрадчиво начал Крис.
   - Ну вот что, нахал, признавайся, чего же тебе Тирен посулил, что ты к старшим уважение вконец растерял?!
   - Кобылу обещал, - признался парень. Илина расхохоталась:
   - Это которую же? Старшую свою дочь, Агриппину, или младшую, косоглазую?
   Парень оскорблено зыркнул на нее, даже кружку с молоком отставил. Но честь обещанного подарка защитить был просто обязан, и поэтому отчеканил:
   - Гнедую. С черным хвостом.
   - Герой... Ну, хочешь, я тебе козу свою подарю? Оставишь в покое?
   Он лишь взглянул исподлобья, сквозь упавшие на глаза темные прядки. Илина даже засмотрелась: красивые были глаза, искристые, будто солнце сквозь изумруд, яркие и бесстрашные. Только сейчас потемнели от решительности. Крис сдержал язвительный ответ и почтительно проговорил:
   - Простите, Илина Донатовна, да только не посмею обещание нарушить. На меня крестьяне надеются, что с вами сговорится смогу, да о детках своих плачут - как же те, кровинушки, зиму голодную переживут, коли напасть не исчезнет?
   - Ой, просила же по-человечески разговаривать! - поморщилась Илина. И решилась:
   - Ну что ж, твоя взяла, добрый молодец. С таким грех под звездами не погулять, молодость не вспомнить, - она мечтательно закатила глаза. Глядя на иллюзорное морщинистое бабкино лицо, Крис чуть не поперхнулся молоком. И про себя подумал: бойкая бабка, да все равно при таком раскладе лучше уж Агриппина.
   Собиралась быстро, у хорошей ведьмы все под рукой: лапки паучьи, шерстинки барсучьи, кровь голубиная, перья орлиные, соль, ромашка, зверобой, пирожков чуть-чуть с собой... Илина замерла посреди комнаты, вспоминая, что забыла положить. Крис терпеливо ждал в уголочке, хотя на лице то и дело отражалось любопытство. Ведьма - профессия редкая, кто их знает, что они в колдовстве используют. Илина же про себя тешилась мыслями как раз ведьме под стать...
   - Вот что, добрый молодец - против неизвестных тварей выходить нужно подготовившись. Знаю я зелье колдовское, сильное очень, есть и нужные ингредиенты. Одного я только сделать не могла - смешать их должен зеленоглазый. В местах-то здешних где зеленоглазых сыщешь? А ты, видно, пришлый. Вот и подможешь старухе.
   Крис мрачнел на глазах. Нет, взгляд так и остался бесстрашным, только закралось в него какое-то сомнение. Да только что возразишь? Сам ведь про деток начал. Илина хихикнула про себя, подавая парню фарфоровую чашечку и выставив кучу бутыльков да мешочков.
   - Так, дайте Боги вспомнить... Помет мышиный - три щепотки.
   Лицо бедного парня исказила гримаса отвращения, но все же он покорно кинул в чашечку нужное количество бурого порошка. Погоди, милый, это только начало...
   - Волчья слюна - пять капель, синяя баночка. Земли могильной - щепотку. Паучьи яйца - отсчитай двенадцать... Хорошо, теперь добавь чуток кошачьей отрыжки, густого язвенного гноя, и, наконец, полбаночки месячной крови девственницы...
   С зеленым лицом, что-то шипя сквозь зубы, несчастный вылетел за дверь. Илина не смогла сдержаться и звонко, по-девичьи, рассмеялась вдогонку.
  
   Рейн скользил по лесу бесшумно и осторожно, стараясь лишний раз ни ветки не задеть, ни цветка не помять. Лес был чужим, плохо знакомым, и осторожность не помешает. Тем более что он решил срезать путь и в болота не лезть, а это значило одно: придется красться между деревней и избушкой, где, как его предупредили, жила древняя ведьма. Рейн в эти слухи не очень-то верил, тем более, не первый раз ходил до Белого хребта и обратно, а с прошлого раза и двух лет не прошло. Хотя избушка и впрямь была: тянуло с той стороны дымом и чем-то неуловимым, что в здешних краях попросту "людским духом" называют. И еще почему-то ромашками. А вот магии, как Рейн не принюхивался, он не чуял. Расслабился, перешел на спокойный ровный бег... за что и поплатился.
   Натянутую меж деревьев нитку Силы он заметил только, когда споткнулся об нее обоими передними лапами. И тут же со всех сторон меж деревьев зазвучал дикий вой. От неожиданности Рейн шарахнулся в сторону, поджав хвост, наступил на острый сучок и разом присел на задние лапы, оскалив клыки. Полоумные завывания не прекращались, и шерсть на его спине поднялась дыбом. Только через минуту Рейн сообразил, что это банальная звуковая иллюзия. Фыркнув, он выпрямился и встряхнулся, украдкой бросив взгляд по сторонам. Стыдно, к демонам... А еще оборотень! И ежу хватило бы ума вспомнить, что подобные трюки очень любят ведьмы и отшельники, дабы отвадить от своих домов непрошенных гостей: по своей воле сквозь такие вот завывающие кусты никто не сунется, разве что по крайней необходимости. А он-то хорош, не заметил и попался, как щенок. Значит, ведьма настоящая? И понесло же его короткой дорогой... Брюхо в болотах побоялся намочить? А ведьму на хвост - не боишься?.. Одно радует: такие вот звуковые иллюзии обычно служили исключительно для отпугивания, и проверять, зацепила нитку белка или оборотень, ведьма вряд ли прибежит. И все равно - идиот лохматый, как до сих пор зовет его Седой.
   Рейн великолепно представил себе чуть ироничную интонацию наставника, или, смотря по обстоятельствам, его не менее ироничный оскал. В учениках он не ходил уже лет шесть, да и наставник давно отошел от дел и поселился у Белого хребта. Однако Рейн готов был признать: сейчас подобное прозвище было заслуженным. В исключительно скверном состоянии духа оборотень продолжил путь. Теперь уже вдвое осмотрительнее, чем раньше. Мелькнула мрачная мысль: и кого, интересно, этот вой должен был изображать? Никак, упыря... Мерзость.
   Рейн бежал весь день и давно уже проголодался, но теперь и зайца поймать не решился бы. Урчащий живот отнюдь не прибавил ему настроения. Чтоб хоть как-то отвлечься, он вернулся к мыслям о Седом.
   Отца и мать Рейн потерял еще в раннем детстве, во время лесного пожара. Тогда вожак Седой схватил его за шкирку и кое-как дотащил до ближайшей деревни, строго-настрого запретив перекидываться в зверя. И обещал скоро вернуться, залечив раны, ведь в зверином обличье это проще, чем в человеческом. Только не вернулся Седой так быстро, как хотел. Про годы в рабстве у колдуна он не любил говорить. Это уж потом Рейн по слухам опознал бешеного оборотня, прикончившего не один десяток человек по приказу хозяина. Оборотня, выжившего, не смотря ни на что, да, наконец, сумевшего вырвать глотку самому колдуну, приближенному Черного Мастера. Страшные были истории, страшная слава шла о Седом и среди людей, и среди своих. Вот и ушел наставник к Белому хребту. Только сначала выполнил обещание, обучив Рейна жить во второй своей ипостаси. Молодой оборотень, выросший среди людей, не сразу осознал, что это был за подарок. И только потом начал понимать, что жить не может без запаха леса и стремительного бега охоты, наполняющего жизнью каждую мышцу.
   Рейн помнил Седого, и раз в год-два обязательно наведывался к Белому хребту. И сейчас, в очередной раз возвращаясь от наставника, он удовлетворенно подумал, что тот за два года ничуть не постарел. И прекрасно понимал молодого оборотня, беззаботно шатающегося по городам и странам. Самому когда-то была по вкусу бродячая жизнь.
   Внимательно принюхиваясь и вглядываясь в темнеющий лес, Рейн направлялся в сторону Тнеры.
  
   Когда вышли на тропу, со всех сторон уже наползали сумерки. Поднялся ветерок, такой желанный после жаркого дня, подали голос первые сверчки, загорелись глазницы у черепов, кои Илина понаставила между древесных веток. Красота, романтика... Только вот Крис все еще злился. Нет, он ничего не стал говорить, да и что скажешь? Бабка же, ведьма, осинниковская спасительница. Сам дурак, что ее проделки сразу не распознал. Крис молчал, шагал рядом, тащил ведьмину котомку... и заставлял Илину испытывать мучительные угрызения совести.
   - Ну, расскажи, что ли, добрый молодец, откуда к нам, из какого роду-племени? - она попыталась нарушить молчание.
   - С севера, из Даэрны, - ответил он.
   - Далеко-то как, - покачала головой Илина. О королевстве Даэрна она знала немного, и все - из книг по географии и государственному устройству. Крис лишь дернул плечами. Они перешли по мостику-бревнышку журчащий ручей, окруженный осинами. Парень поддержал ведьму за руку, внимательно глядя в воду.
   - И куда путь держишь? - говорила меж тем она. Крис будто не услышал.
   - Ты уж, сынок, прости ведьму старую, - смущенно сказала Илина.
   - Вам, бабушка, извинятся по должности да по возрасту не положено, - наконец, ухмыльнулся северянин. - Потому на вас и не обижаются.
   - О возрасте моем, мальчишка, не тебе судить, - фыркнула Илина. - Да и сам же звал под звездами гулять.
   - Это из природной вежливости да учтивости, воспитания благородного...
   - Вежливости, как же! Наглец! - перебила она. Крис вдруг хитро скосил глаза на Илину:
   - Карга старая!
   - Что-о? Да я тебе... - маленькая молния ударилась о древесный ствол там, где еще мгновение назад стоял этот нахал. Реакция у парня, как уже заметила ведьма, была отменная. Илина посетовала в темноту:
   - Племя людское, неблагодарное! Кого я пирогами да земляникой кормила?
   - Мир, бабушка? - раздался голос из-за деревьев.
   - Мир, - проворчала Илина, и мальчишка вновь зашагал рядом, босыми ногами вздымая дорожную пыль. На его губах была ехидная, победная улыбка.
   До Осинников дошли быстро. Хотя по профессии Илине положено было быть отшельницей, девушка когда-то сама побоялась болот и далеко от деревни селиться не стала. Осинники давно погрузились в сонную, горящую окнами домов тишину. Лишь кое-где брехали собаки, скрипели ставни да слышался людской говор. Однако это на первый взгляд. Среди этого говора вдруг раздалось явственное: "Смотри-ка, и впрямь мальчишка ведьму привел! А ну, беги за старостой!". В сумерках на дороге только голые пятки мелькнули, и не успели Илина с Крисом пройти и четырех домов, как выскочили навстречу почтенный Тирен Арефьевич и толпа деревенских.
   Староста был вовсе не стар, даже несколько невнушительно молод, худ и суетлив. Его простое лицо с хитрыми купеческими глазками украшала реденькая черная бородка, крючковатый нос и бородавка на щеке. Илина каждый раз при виде этой живописной внешности удивлялась, как же удалось Тирену стать крестьянским вождем, жениться, да еще и детей завести. Впрочем, с отпрысками в старостином доме все было не совсем ясно, чему служила свидетельством недавняя история. Илина от всей души обиделась, когда Тирен Арефьевич примчался к ее избушке, потрясая бороденкой, и обвинил во всех грехах, особливо в рождении белобрысого младшенького. И сам мужик, и жена его были черноволосыми. Ведьма сначала отправила старосту по адресу - к благоверенной, а потом, злясь на мужскую дурость, и не по адресу, далеко и надолго. После той ссоры Илина в Осинники хаживала редко, по крайней необходимости: роды принять, проклятье снять, к купцам заезжим за покупками. При встрече со старостой хранила гордое молчание. Тирен ходил кругами, извиняться пытался, но "старая карга" была неумолима.
   Вот и сейчас, едва завидев приближение "вздорной бабки", староста стал похож на нашкодившего пса: растянул губы в улыбке и как-то боком пошел здороваться:
   - Благодетельница наша, мудрейшая Илина Донатовна! Вечер добрый вам, притомились с дорожки? Уж как мы ждали, все чаяли, надеялись, что не оставите в беде великой... Да прежде прошу в гости пожаловать, отужинать не откажитесь!
   - И вам вечер добрый, Тирен Арефьевич!- хищно улыбнулась Илина. - Как здоровьице, семья? Как там ваш младшенький?
   Крис хохотнул за ее спиной, а лицо старосты приняло помидорный оттенок. Однако связываться с ведьмой было себе дороже - а ну глянет через плечо, упаси боги, да потом вовсе детей не будет?
   - Ладненький уже, в люльке сидит! - оскалился староста. - Да пойдемте, почтенная, сами глянете. Жена уж картошечки наварила да карасей изжарила...
   Они пошли по деревне, толпа деревенских - за ними: орали дети, голосили бабы, гудели мужики. Шутка ли - староста с ведьмой помирился? Теперь всё на деревне, как должно, и никакая нечисть не страшна. Крис тоже повеселел. Северянин, хоть и босиком да в простой рубахе, в толпе выглядел как-то ни к месту, но шагал легко и уверенно. Деревенские глазели на него, он разглядывал народ, да изредка смотрел на Илину. Странное выражение появлялось у него на лице, но ведьма до поры не замечала.
   У крепкой старостиной избы люди разошлись, и Тирен Арефьевич повел гостей внутрь. Сначала - через темные сени, где грудой было свалено какое-то добро - волчьи шкуры, охотничьи снасти, деревянные колья и совсем уж не к месту - ворох бабьих платьев... Но в горнице было светлей и опрятней. Сундуки по углам, прялка, люлька - все как положено. Радушная хозяйка, слегка порозовевшая при виде ведьмы, встречала гостей у стола, дочки толкались за ее спиной. С видом королевы Илина прошествовала к столу. Крису пришлось играть роль верного слуги, устроив ее котомку в уголке и отодвинув ведьме стул. Парень все сделал безропотно, все с тем же задумчивым выражением лица. Но на сей раз ведьма это заметила, ведь она снова нечаянно засмотрелась на северянина. Он изумительно двигался - легко, раскованно и плавно, будто танцор... или воин. Глупость, он же просто мальчишка. Странный же взгляд Илина разгадать не смогла.
   Меж тем Тирен рассказывал историю о ночных происшествиях, только длиннее и туманнее, чем Крис. Его жена накладывала золотистую картошку и золотистых же жаренных карасей. Соленья-варенья, зелень, квас и прочая снедь в изобилии стояли на столе, тиреновы дочки бренчали яркими бусами, младшенький посапывал в новой люльке. Не вязалась с картиной старостиного благоденствия слезная история, и Тирен, наконец, замолчал. Разговор перешел на погоду - уж очень солнечным выдалось лето, на заезжих купцов да новости из города. Тут пришлось Крису вступить в разговор:
   - Я в Тнере был три дня, как раз перед тем, как к вам завернуть. Город будто с ума сошел, - он усмехнулся. - У них баронская дочка замуж выходит.
   Старостины девицы дружно ахнули. Илина же просто потеряла дар речи - знала ведь она мечтательницу Власту, рыжеволосую, смешливую, еще девчонкой знала. А ведь погодки они, значит, той едва восемнадцать стукнуло. Ох, Властенька, за кого ж тебя?.. О том же, кажется, спросил и Тирен.
   - Я сам жениха не видел, а по городу такие слухи ходят, что сразу не разберешься. Кто говорит - графский сын, красавиц и богатей. Другие шепчут - колдун, оттого и богатство. В одном сходятся: высокий гость, из самого стольного града Илермы, туда и заберет после свадьбы невесту.
   - А она-то согласна? - не выдержала Илина. Все удивленно посмотрели на ведьму. Она смущенно опустила глаза. - Ну, ента девка-то...
   - А кто там поймет, - пожал плечами Крис. - Барон, говорят, согласен - на том и порешили. Господ, купцов, циркачей, нищих в городе теперь - не счесть...
   Дальше Илина не слушала. Все вспоминала звонкий смех Властеньки, глазки-солнышки да щечки-ягодки. Как они, бывало, вместе на речку бегали, не смотри - баронская дочка да ведьмина внучка. Тогда ведь Илина еще с бабкой жила, которую тнерский барон уважал и побаивался: Владеющих Силой в здешних местах было немного. Как же теперь Власту в Илерму увезут? А если с нелюбимым?
   - Илина Донатовна! - настойчивый голос вывел ее из задумчивости.
   - А? - вздрогнула она.
   - Телегу, говорю, пойду запрягать, - громче повторил Тирен. - Луна уж взошла.
  
   Ах, что это была за ночь! Будто решив отомстить солнечному дню, она затянула мир черным бархатом темноты. И швырнула на бархат россыпь драгоценных камней - лунный топаз, бриллианты звезд, тончайшую серебряную нить соловьиной песни. Стихли все звуки, кроме этого напева, лишь томными волнами колосилась рожь, и казалось, что это дышит Вселенная. Столько величия было в ночи, что и не передать словами. Не хотелось верить, что там, в темноте, таится какое-то зло.
   Лошадка весело бежала по дороге среди полей, Тирен правил, а Крис с Илиной сидели сзади, в мягком душистом сене. Как-то так получилось, что еще в избе парень подхватил ведьмину котомку, придержал дверь, потом помог залезть в телегу и запрыгнул сам. Хотя в дороге начал отчаянно зевать - все-таки у него это была вторая бессонная ночь в поле.
   - Ну же, добрый молодец, а ежели на нас из темноты кто набросится? Неужто не защитишь? - съехидничала Илина. Он лишь фыркнул в ответ.
   - К вам, бабушка, любая нечисть пристать побоится. У них от вредности - несварение.
   - Я тебе щас самому сделаю несварение, - посулила ведьма, и протянула какую-то травяную пластинку. - Глотай.
   - Вы это всерьез? - зеленые глаза Криса смотрели подозрительно.
   - Да от сонливости это травки... - возвела ведьма очи к звездному небу. И вдруг заметила, что в небе стало гораздо больше звезд. И прочие чудеса не заставили себя ждать.
   Резко крикнуло что-то в полях, раз, другой; то лихо, то жалобно. А кто кричит - и впрямь не разберешь, только отзывается этот крик в самом сердце трепетом и тревогой. Тирен натянул поводья прямо посреди дороги, ловко нырнул в сено и уж оттуда прокричал:
   - Не обессудьте, почтенные, довез, как обещал - а дальше мое дело малое, вам не мешать да за телегой приглядывать... Ой, помилуйте Боги!..
   Посыпались алмазной пылью с неба звездные искры, зашумело в поле, раздался торопливый конский топот. Да близко-то как! Крис спрыгнул на землю, сжал в руке свой короткий кинжал. И застыл настороженным чутким зверем, вглядываясь в ночь, готовый, чуть что, сорваться в молниеносный бросок. Зеленые глаза парня смотрели спокойно, уверенно и выжидающе; лезвие блестело в свете луны. Илина не успела удивиться такой перемене. Ведьма сама не знала, как оказалась рядом, смогла сдержать в горле девичий визг да найти в котомке нужные травы. И вот она уже швыряла по ветру терпкие листья, кричала в ночь заговор:
   - Тридцать три листа да одна луна, дай мне Силы, Ночь, напои сполна, где черна земля, высока трава, тридцать и три листа разорвали мрак, тридцать три листа разогнали тьму, помоги, Луна, отогнать беду...
   Ночь снова вспыхнула серебристыми искрами, и раздался неведомый крик. Крестьянская лошадка, не сдерживаемая ничьей рукой, всхрапнула и понеслась по дороге, оставив ведьму с мальчишкой посреди поля. И лишь луна осталась наблюдать, как вскинула руки Илина, вливая в заговор больше Силы, как распустил ветер ее светлую косу, и стала вдруг старая бабка стройной девицей. А парень рядом с ней совсем не удивился.
   И вдруг все стихло. Замерцал вокруг двоих защитный круг. В слабом свете стали видны носящиеся по полю тени. Они подбежали ближе, и к ведьминому заклинанию с любопытством потянулись черные лошадиные морды.
   - Ой... - рассеяно пискнула Илина, схватившись за руку Криса. Тот до сей поры загораживал девушку, но теперь и сам растерялся. На лбу у лошадей мерцали витые и острые рога.
   Вот один из коней всхрапнул, тряхнул гривой и затанцевал на месте: любуйтесь, люди, никогда вы такой красы не видели и не увидите. Весь он был, будто вырезанный из черного камня: блестящий, резкий, стремительный. Изящные ноги совсем не касались земли, а хвост и грива летели по ветру, свитые из теней и звезд, и сыпали серебряными искрами. Он купался в ночи, то исчезая в тенях, то становясь нестерпимым сиянием. И нельзя было глаз оторвать от его пляски, хотя сердце, казалось, разорвется от восхищения.
   Илина вдруг шагнула вперед, за границу защитного круга, протягивая руку к витому рогу красавца. На предупреждающий возглас Криса она и вовсе не обратила внимания. Но не рассеялась, не исчезла сказка - волшебный табун окружил ее, опоясал звездными гривами, доверчиво ластился и фыркал. Девушка счастливо засмеялась, раскинула руки и вдруг взлетела на спину черному жеребцу. Конь взвился на дыбы, ударил воздух точеными копытами и прыжком рванулся в галоп.
   - Ведьма-а! - закричал Крис где-то далеко внизу. Табун летел над полем, в бескрайней пустоте, укутанный бархатом этой ночи и непостижимо-одновременно пронзенный серебристым сиянием. Стремительность и сила коней отзывались в сердце Илины восторгом и счастьем, ее светлые волосы смешались с черными гривами...
   - Ве-е-едьма-а-а! - Крошечная фигурка далеко внизу бежала за ними, совсем медленно и неуклюже, как казалось с вышины. Илина почувствовала раскаянье, и кони уловили желание ведьмы. Табун помчался к земле.
   Он стоял среди ржи без рубахи, потный от бега и худой, как борзая. Потерялся где-то заветный клык, темные пряди выбились из хвоста и неряшливо рассыпались по плечам. Но зеленые глаза смотрели твердо и яростно.
   - И куда ж ты бежишь? - засмеялась Илина, соскальзывая со спины черного жеребца.
   - Тебя спасать, - сухо ответил Крис. Девушка смутилась.
   - Вспомнила я, как бабка мне об этих конях говорила. Ночные единороги, Звездный Табун - их по-разному называют. Бабка их "теневры" звала... Они не опасны, хотя приблизиться к себе редко кому дозволяют. Ведьме вот разрешили! - Илина снова засмеялась, все еще наполненная легкостью скачки.
   - Девице разрешили, а не ведьме, - с язвительной усмешкой ответил парень.
   Илина невольно провела ладонями по спутанным волосам, зарделась и спросила, опустив глаза:
   - А что же ты совсем не удивился, когда бабка девицей обернулась?
   Крис уже знакомым ей жестом дернул плечами.
   - Я сразу понял - что-то неправильно, как с твоим оборотнем на болотах. А потом, помнишь, через мостик шли над ручьем?..
   - Помню... - охнула Илина. Как же она забыть могла, что чистая проточная вода, не подвластная ведьминым чарам, всегда отражает истинный облик! А мальчишка не так прост - знал, когда через ручей переводил. Парень и ведьма несколько секунд смотрели друг на друга. И негласный уговор прозвучал в ночи: у меня свои тайны, у тебя - свои, и не время лезть друг другу в душу.
   - А с теневрами твоими что же делать?
   Табун ждал в отдалении, илинин черный жеребец - чуть ближе, сквозь искристую гриву глядя умными бездонными глазами. Едва Илина обернулась, он подбежал, заржав, будто звал с собой.
   - Ох ты, мой красавец... - выдохнула девушка, поглаживая крутую шею, - нельзя мне с вами, и вам здесь нельзя - ярятся глупые люди, что в их полях танцуете. Уйти вам нужно, понимаешь, Звездоокий?
   Он понял. Заволновались кони, готовясь снова сорваться в стремительный бег, и он побежал к табуну. Вдруг вернулся, тряхнул гривой, рассыпав звезды, и уронил одну из них Илине на ладонь. Встал на дыбы и... весь растворился в темноте ночи. Поля объяла тишина.
   Ведьма посмотрела на медленно тающую на ладони звездочку.
   - А я думала - подарок на прощанье, - грустно проговорила она.
   - Но ведь он ушел в тени, не прощаясь, - возразил Крис. - Я думаю, это - Обещание.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"