Холод и правда отступил. Иней не образовывался и не лип. Это чувствовалось кожей. Дышалось жутковато морозно и всё же нормально. Появилась возможность открыть глаза и осмотреться...
Всё неподвижное сверкало в ледяной броне. Живые отряхиваясь, доламывали коконы, чуть ли ни с гневном хватаясь за обжигающе куски льда на одежде. Оглядываясь, хлопали друг на друга счастливыми глазами. Разумеется, глаза выглядели тревожными, и всё-таки в них угадывалось счастье выжившего.
Полисолды взглядами искали друзей среди сослуживцев, улыбаясь кивали, если находили. Возобновилась речь.
Страннику некого искать. Он уставился на середину поля. В центре оттаявшего пончика стояла ледяная статуя.
Изваяние женщины в натуральную величину. Белая почти голубая от чистоты цвета на приторно красном снегу фигура. Снег отражался в ледяной плоти. Красноватая тень накладывалась на половину статуи, словно нижняя женская часть до пупка включительно облачена в обтягивающее красное трико.
В замысле скульптора не было ничего изящного, кроме женской красоты. Женщина стояла расставив ноги на ширину плеч, опустив и немного разведя руки.
Она смотрит?!
- А куда подевались все девушки?!
- Нет, ну , определенно смотрит...
Одновременно с изумлением и опровержением кажущегося что-то темное ворочалось в голове. Настолько ужасное, что мысли о подобном не приходят в голову сами. И по возможности изгоняются.
Что-то он видел через щелки век, когда решался их приоткрыть, пока танцевал. Иней мгновенно атаковывал слизистую и веки тут же смыкались. Однако, у зрения была секунда.
И секунда зрения насыщала душу каким-то жутким впечатлением.
В груди сжалось. Сладенько. Не то что бы совсем подло, но как-то мелковато для взрослого, тем более для мужчины в годах. Пора уже дать команду:
- Отставить слабость!
Но сквозь стыд за детское желание проглядывало счастье. Как Солнце сочившееся сквозь мглу. Странник представил серое небо, а в нем желтое пятно.
И снова это счастье! Сколько же его везде?!
Захотелось расплакаться. Но из-за чего? Из-за волны захлестнувшего счастья?
Мутно-серое полотно истончилось. На глазах растаяло. В образовавшуюся дыру заглянул золотой глаз, наполнив мир живых живым светом.
И тут Странник понял истину.
Жизнь. И только своя собственная. Всё остальное ничто.
***
Зашевелилась статуя. Пришел в движение пончик, распавшись на ручейки текущие вверх. Выжившие полисолды молча пятились. Странника охватил внутренний огонь, проступивший наружу каплями пота на лбу.