Аннотация: Ну не знаю, не знаю. Что получилось, то получилось. Пока в таком виде. Просто править и переделывать до бесконечности нельзя. Получается застой. Посему выкладываю. Надеюсь, что произведение сие найдет своих (по)читателей. Буду рад если кому понравится.
Dancpavel.
Гаммельнский Крысобой.
Как прекрасны последние полчаса перед заходом солнца в сентябре. Солнце золотит мягким светом шпили старого собора и городской ратуши. Ласковый ветерок ранней осени тихо шелестит в кронах вековых вязов, дубов и тополей. В воздухе разлит аромат спелых яблок и еще чего-то сладкого, терпкого как молодое вино. Шумная жизнь многолюдного города начинает неумолимо сбавлять бешеный дневной темп, чтобы застыть до утра. Внизу, на шумных, днем, улочках уже темно. Крепостная стена и многочисленные здания ввергают город во тьму намного раньше, чем кончается день. Просто свет не может пробиться сквозь плотные кирпичные стены. Стихают крики базарных торговцев, гомон местной ребятни, даже старая молочница Кримхильда прекращает визгливую перебранку со своей давней соперницей, женой пекаря Кунца, старой перечницей Бертой, чтобы поутру начать все с начала.
Так бывает всегда...
Всегда, но не сейчас. Сегодня весь день в городе тихо. Вот уже целый месяц идет война.
Странная, необычная и непонятная.
Целый месяц город держит осаду, отбиваясь от целых полчищ огромных серых, рыжих и черных грызунов. От крыс.
Они пришли с востока около месяца назад. С тех пор город на осадном положении.
Казалось бы, что тут такого? Ну крысы... такое часто бывает. Пришли в город, но только не на этот раз...
На этот раз крыс пришло очень много. Сплошным, живым, серым ковром покрывая землю, грызуны волна за волной, семеня короткими лапками, упрямо стремятся овладеть городом. Приходят всегда на закате, словно кто-то командует ими. Идут организованно, слаженно, соблюдая строй. Что на них, совсем не похоже.
Целый месяц город держал осаду, но сегодня утром почти все жители, боясь за свою жизнь, покинули свои жилища, решив поискать счастья в другом месте. Сдавая город мелким серым тварям. Признавая свое поражение. Почти все жители.
Несколько человек из тех, кому нечего терять и некуда идти остались, решив защищать древний город до последнего. Среди них я.
* * *
- Конрад... - Кларисса, как всегда, бесшумно появившись, садится рядом со мной, - почему ты не ушел вместе со всеми?
Пристальный взгляд ее васильковых глаз словно пытается проникнуть внутрь души, узнать, что там творится, будто хочет прочитать мысли. Волнистые каштановые волосы шелком струятся по плечам, в уголках губ почти незаметна горькая улыбка.
- Не знаю... - это правда, - видимо, мне, просто некуда идти.
- Но здесь нас ждет смерть...
- Скорее всего, да, но я принял решение, я буду сражаться за этот город. Он стал мне домом. Кстати, почему не ушла ты?
Глупый вопрос. Глупый и не нужный. Я давно знаю ответ, и он мне не нравится. Я не хочу слышать ответ, но Кларисса ответит.
- Потому, что ты, здесь. Я уже сто раз повторяла это тебе, и повторю в сто первый. Я тебя люблю...
- Но я тебя - НЕТ!
Боже милосердный, ну что мне еще остается? Я просто разрываюсь на куски. С одной стороны я люблю Клариссу, а с другой...
... С другой, если я уйду. Брошу этот город, давно ставший мне домом, то не смогу жить. Я и просил, и умолял, и угрожал, но все без толку. Я хочу, чтобы она ушла, чтобы осталась жива, как те люди, что оставили город, но она решила иначе. Решила, что если останусь я, то останется и она.
Поэтому, я третий день говорю, что не люблю ее больше. Если она не желает уходить, спасать свою жизнь из-за любви ко мне, то я освобождаю ее от этого решения. Ей нечего здесь больше делать. Она должна уйти, а я должен остаться. Чтобы ценой своей жизни спасти город.
Я не герой, просто мне некуда бежать. Бывают такие моменты в жизни, когда понимаешь, что надо остановиться и принять бой.
Даже если он будет последним в твоей жизни. Долг, честь, и вся эта рыцарская ерунда здесь ни при чем. Ты просто чувствуешь это сердцем.
* * *
Она конечно, никуда не ушла, просто сидит рядом и тихонько плачет. От этого, на душе, становится еще больнее. Уж лучше ножом по горлу, чем видеть ее слезы. В груди появляется большой, твердый, ледяной ком. Весь словно утыканный иглами, как дикобраз. Я не могу видеть ее в таком состоянии, но и утешать не могу. Если я проявлю хоть каплю сострадания, то она точно никуда не уйдет, а поймет мой хитрый замысел....
... Хитрый, как же! Похоже, она давно просчитала меня, если третий день, даже таким способом, я не могу заставить ее уйти. Хотя, не все еще потеряно. Если держаться, то этот способ может сработать.
У меня просто нет выбора, ведь Кларисса носит под сердцем нашего ребенка. Они оба должны выжить, чтобы мой род не пресекся на мне.
- Ты должна уйти, - как я устал. Устал уговаривать ее, устал от этой бессмысленной осады, устал физически и морально. Господь всемогущий, дай мне сил держаться.
- Нет, Конрад. Мы должны быть вместе, - Кларисса уже не плачет. Ее тихий голос, словно густой мед, обволакивает душу, словно нежный бархат, ласкает слух, словно вязкий туман, застилает разум.
- Ты должна спасти нашего будущего ребенка...
- Он мне не нужен, если рядом не будет тебя.
- Он будет напоминать тебе обо мне...
- НЕТ! Я буду биться рядом с тобой. Если ты погибнешь, я умру рядом с тобой.
- Но почему?...
- Ты знаешь почему...
- Знаю, - киваю я, - но не понимаю...
- Ты поймешь, - неужели она никогда на меня не злится? Порой я бываю таким... таким непонятливым. - Непременно поймешь, но позже.
- Может быть, - пожимаю плечами я, - может быть. Только, боюсь, времени осталось совсем мало.
- Да, совсем...
* * *
Мы сидим на небольшой, метра три в диаметре, каменной смотровой площадке, венчающей дозорную башню восточной стены. До заката остается всего ничего. Взгляд еле различает вдали серую массу надвигающегося несчастья. Скоро все начнется. Скоро запалят фонари, чтобы видеть противника. Языки пламени под чугунными чанами с кипящей смолой пожирают осиновые поленья, словно проголодавшиеся волки крольчатину. Смола вздувает на поверхности пузыри, тяжело, словно нехотя лопающиеся на прохладном ветру. Неумолимое зло приближается, словно серый живой океан, несущий свои воды к далекой западной Индии. Нас осталось мало, очень мало. Спасти может только чудо. Ну, час, от силы два мы продержимся, а потом...
Потом придет "безносая", в сером балахоне, с косой на плече...
- Конрад!!! - высокий старческий голос прорезает сумеречную тишину как раскаленный до бела нож, мягкое масло. Старый Магнус, городской маг и глава совета старейшин Гаммельна, высунув голову в люк, хитро улыбаясь, смотрит на меня.
- Да?
- Ты ведь воевал в егерском полку, когда шла война с франками?
- Было дело...
- Значит, неплохо бьешь из лука?
- Ну и что?
- Что? Ха! Присмотрись вон туда! - старый маг уже рядом, рука показывает в арьергард вражеского войска.
Я недоуменно вглядываюсь туда. Господь всеблагой!
- Там будто что-то светится, Магнус?
- Именно! А теперь бегом со мной! А ты девочка следи за тем пятном света...
Сначала Магнус, а следом и я скрываемся в темноту люка. Кларисса провожает нас недоуменным взглядом. Для восьмидесятилетнего старика Магнус весьма проворен. Угнаться за ним по лестнице, тяжелое дело, но мне не привыкать и я не отстаю. Спустившись с десятиметровой высоты буквально за несколько секунд, Магнус пинком ноги отворяет дверь и спешит через двор к небольшому строению неподалеку. Это вход в гарнизонный подвал. Снова вышибает дверь ногой и исчезает внутри.
- Быстрее, Конрад! Быстрее!!!
Слова излишни, я мчусь, едва не наступая ему на пятки.
Оказавшись в темноте помещения, Магнус, хватает со стенного крепления факел и устремляется по лестнице вниз. Этот подвал я тоже знаю, здесь находится камера пыток и тюремные камеры, запертые стальными решетками. Зачем нам сюда?
- Быстрее Конрад, скоро погань подступит к стенам города, - торопит маг.
Крысы залезут по стене наверх, и тогда начнется бойня. Они станут бросаться на людей кучами, а мы будем отбиваться. Очень трудно выстоять против стаи мелких, острозубых зверьков. Стряхнешь с себя пяток, а на тебя прыгнет десяток. Дьявольские отродья. Как я их ненавижу. Сколько невинных душ погублено этими сволочами за прошедший месяц, не сосчитать...
Пламя факела почти не светит. Огонь сбивается потоками воздуха. Магнус несется как угорелый - я за ним. Поворот, еще поворот. Влево, вправо, вправо, влево. Да тут целые катакомбы! Интересно, сколько времени, и сколько человек все это прорывали?
Магнус так резко останавливается в каком-то тупичке, что я едва не расквашиваю нос о его затылок.
Пламя факела вспыхивает с новой силой, тупичок озаряется неярким светом. Причудливые тени пляшут на стенах, словно порождения ада, выбравшиеся на белый свет. Вернее в темный проход подземелья. Магнус гремит огромной связкой ключей на поясе.
- Держи, - рука мага протягивает факел, - посвети.
Факел жутко чадит, я встаю немного сбоку от мага, чтобы было лучше видно дверь. Старческие руки перебирают ключи с невероятной быстротой.
Невольно вздрагиваю от немилосердного скрипа открывающейся двери. Магнус забирает факел обратно и делает шаг внутрь. Мне следом. Рука старика тянется к стене. Оказывается вокруг стены, тянется каменный желоб, заполненный резко пахнущим горючим составом. По периметру комнаты вспыхивает огонь. Запах резковат, но зато освещает состав намного сильнее, чем смоляной факел. Комната озаряется ярким светом. Боже правый! Чего здесь только нет. На дубовых подставках разместились латы, кольчуги, поножи, наручи, шлемы, латные и кольчужные перчатки. Рядом копья, боевые секиры, шестоперы, мечи, сабли. Развешены амулеты, обереги, куча всего...
Посреди комнаты огромный стол. Маг делает шаг прямо к нему.
- Вот он, - голос старого мага полон благоговейного трепета.
Я приближаюсь к столу и замираю почти не дыша. На столе, два холщовых свертка, большой и поменьше.
- Открой, - повелительно шепчет маг.
Внутри большого свертка находится огромный лук из неизвестного мне дерева, костяные накладки с древними рунами, и шелковая тетива с хитрым плетением. Рядом с луком дальнозоркая трубка и механизм крепления. При виде такого прекрасного оружия перехватывает дух. Я просто застываю на месте. Господи, да это оружие, недостоин, носить даже король, оно впору лишь великим героям древних саг.
- Конрад, - сильный толчок в бок приводит меня в чувство, - ты сможешь собрать его?
Я все еще потрясенный видом великолепного оружия киваю. Но маг не дает мне расслабляться.
- Разворачивай второй сверток.
Внутри маленького свертка находятся три больших стрелы. Длинные, тяжелые, из мореной сосны, серебряные наконечники тоже с вязью рун, оперенные соколиными перьями на три дюжины сантиметров. Да из такого лука, эти стрелы можно послать вдаль на пару километров.
Стрелы поразили меня не меньше лука.
- Насмотрелся? - Магнус говорит тихо, но в такой тиши я отлично его слышу, - сворачивай и пошли. Время не ждет...
* * *
Назад идем не торопясь. Я осторожно несу свертки с луком и стрелами, боюсь повредить оперение. Маг понимает это и не торопится, освещая подземный проход чадящим факелом. Когда выбираемся наружу, почти стемнело. На дозорной башне, сидит Кларисса, охватив руками, колени и смотрит вдаль. Следит за огоньком вдали. Рядом Андреас, невысокий, похожий на гнома переростка крепыш. Подле него Торгир, здоровенный выходец с северных земель. Настоящий скандинав. В руках сжимают боевые, двусторонние секиры. Чугунные жаровни с горящей смолой освещают пространство вокруг.
Кларисса резко оборачивается к нам. В ее глазах страх и обреченность. Она горько улыбается мне, одними уголками губ, и указывает туда, где сейчас находится далекое свечение.
Я опускаюсь на одно колено и медленно начинаю разворачивать свертки.
- Когда-то давным-давно, - голос мага успокаивает, он полон уверенности и исполнен тихой мудрости векового знания, - все это уже случалось...
Костяные накладки садятся на дерево словно влитые.
- ...Серые убийцы уже приходили в наш город. И не было надежды на спасение. Но человек по имени Ганс, изготовил волшебную дудочку...
Заплетаются мертвые узлы на концах тетивы.
- ...С ее помощью Ганс очаровал серое воинство и увлек в пучину моря...
Дерево лука слишком тяжело поддается, когда я пытаюсь надеть второй конец тетивы.
- ...Опасность миновала на время, и неблагодарные люди жестоко обидели волшебного дудочника...
Пот льет градом, несмотря на холодное время суток. Тетива наконец одета. Пытаюсь понять, как приладить дальнозоркую трубку.
- ...Он не ушел из города, как думают многие. Вовсе нет. Просто не передал свое знание никому, когда пришла его пора отправляться на небеса...
Я, наконец, понимаю, как приладить крепеж. Мудреный слишком.
- ...Но люди не заметили этого. Им было по большому счету наплевать на того, кто спас им жизнь, и когда крысы появились вновь, про дудочника вспомнили. Нашлись чудаки, что отправились играть перед крысами на самодельных флейтах...
Маг выдерживает паузу. Андреас и Торгир резко оборачиваются и подбегают к краю дозорной башни. Внизу уже началась бойня. Крысы лезут прямо по стене. Жуткий, пробирающий морозом до костей, противный писк грызунов, крики людей, чавкающие удары дубин, топоров, шестоперов по ненавистным, пышущим тупой злобой, серым тельцам. Ночью все кошки серы. Старинная поговорка почти права. Не только кошки, но и крысы. Кошек в городе не осталось, давно сбежали.
- Куда?! - повелительный голос Магнуса останавливает обоих воинов, ринувшихся на помощь товарищам на крепостной стене, - вы нужны здесь. Занять оборону.
Бросаю быстрый взгляд на Клариссу. Полная мрачной решимости, девушка стоит, сжимая в руке шестопер. Готова к бою. Начинаю привинчивать дальнозоркую трубку.
- ...Отправились дудеть перед серыми тварями, - продолжает рассказ маг, - да всех их потом нашли обглоданными до костей. Дудочник не просто так играл - знал свое дело. А эти просто олухи были...
Пот заливает глаза. Не от усталости, от напряжения. Ненадолго отрываюсь от дела, вытираю тыльной стороной ладони лицо.
- ...Однако выход снова нашелся. Ведет этих зверей крысиный король. Издавна зол он на род людской. Причину этой злобы, из людей, не помнит уже никто. Однако, если короля крысиного лишить жизни, то серые вояки растекаются кто куда. Да еще говорят, что у крысиного короля три жизни. Если это правда, то два раза его уже убивали. Луку, что Конрад сейчас собирает чуть больше пяти сотен лет. Один раз крысиного короля это оружие уже лишило жизни. Будем надеяться, что господь допустит это и во второй. Тот далекий огонек и есть крысиный король. Существо все-таки волшебное, потому вкруг него сияние. Не подведи...
Внезапно вздрогнув от мелькнувшей в голове мысли, поднимаю голову и смотрю Магнусу в глаза.
- Да Конрад, именно ты должен лишить сегодня жизни крысиного короля, - правильно истолковывает мой немой вопрос старый маг, - последней жизни, если верить преданию. Но помни, что у тебя всего три попытки. Соберись. От тебя зависит жизнь города...
* * *
Словно обухом по голове. Последние слова мага, меня просто ошеломляют. Пытаюсь оценить ситуацию и шансы на успех. Если Магнус прав, то скорее всего это последняя битва. Даже не битва - бойня, резня. Или грызня, если судить со стороны мелких тварей. Пытаюсь прикинуть расстояние до свечения. Далеко, очень далеко.
- Почему он появился только сейчас? - киваю в сторону свечения, - разве нельзя было пристрелить раньше? Столько людей уже потеряли в боях свои жизни.
- Крысиный король существо волшебное, - поясняет маг, - в наших сердцах должна была поселиться безнадежность. Ведь вы готовились сегодня принять последний бой. Разве не так? Так. Он чувствует это, потому и вышел из укрытия. Чтобы насладиться победой. Он тщеславен, но не глуп. Так что сейчас самый подходящий момент, он же последний и единственный. Ты должен очень постараться, чтобы подстрелить короля крыс. Соберись Конрад. Ничто не должно помешать тебе. Мы постараемся сдержать серых бойцов какое то время, но оно будет недолгим. Их слишком много, а нас...
Маг делает жест рукой, указывая на немногочисленных присутствующих.
- Теперь все зависит только от тебя. Готов?
- Да...
Шум битвы нарастает, приближается.
Шанс на успех есть, но он так мал, что...
Внезапно ловлю себя на мысли, что лук уже в руках, стрела наложена, и я готов натянуть тетиву.
- К бою!!! - зычный голос мага, слабо пробивается в мозг, сквозь пелену ошалевшего сознания.
Началось. Крысы добрались сюда. Андреас, Торгир и Кларисса, держат оборону с трех сторон, сбрасывая крыс со стен. Магнус жжет мелких захватчиков из небольшого жезла. Немного времени у меня еще есть. Сквозь перекрестие в дальнозоркой трубке нахожу источник свечения. Огромный крыс, стоящий на задних лапах, размером до пояса среднего роста человека. В правой лапе берцовая кость, какого-то животного, оправленная в золото и рубины, в левой череп, также изукрашенный драгоценными камнями. На голове, золотая диадема. Настоящий король, только не человек, а крыса. Прекрасное увеличение. Умели мастера древности работать, ничего не скажешь.
Крики Андреаса и Торгира словно удаляются, затухают. Мне удалось сосредоточиться на цели. Вокруг нет ничего. Для меня существует лишь лук, стрелы, мои руки и далекий враг.
Оттягиваю тетиву как можно сильнее...
Спокойно Конрад, спокойно. Соберись. Первый выстрел прицельный...
Лук скрипит как проклятый, только бы не треснул, иначе все на этом и закончится.
Отпускаю тетиву...
Стрела проходит над головой крысиного короля на три деления выше, головы крыса.
Подкручиваю колесико на крепежном механизме, на три, еле слышных щелчка...
Треск магического жезла Магнуса, свист секир и шестопера, рассекающих воздух, сливаются в единый, сплошной гул. Словно недалеко шумит, неспокойный океан, будто ветер играет листьями в кронах деревьев...
Главное не отвлекаться на шум битвы. Никого вокруг нет, совсем никого. Ты один Конрад, совершенно один. Делаю поправку на ветер...
Вторая стрела проходит прямо над короной предводителя серого войска.
Немного неточно настроил прицел, ничего третьим выстрелом я тебя достану, серый ублюдок. Еще один, последний выстрел...
Снова делаю небольшую поправку на ветер и беру прицел немного ниже.
Господи, сохрани и помилуй раба твоего, дай рукам крепости, глазам зоркости, духу твердости. Пошли удачу и спаси нас. Направь руки мои и глаза, не дай силам темным сбить стрелу с пути праведного.
Крысы, все же добрались до меня, ногу пронзает боль от укуса. По рассеченной тетивой щеке течет кровь. Соберись Конрад, это последний шанс. Все остальное неважно.
Крик Клариссы пробивает стену моей сосредоточенности, но невероятным усилием воли, удается удержать цель и не броситься на помощь...
Серый король наконец определяет мое местоположение. От затылка к позвоночнику протягиваются невидимые липкие щупальца страха. Крысиный король пытается подавить мою волю, подчинить себе. Кожей ощущаю магию, направленную против меня. Злую, холодную. Словно за шиворот схватил оживший мертвец...
Поздно.
Крысиный король, опоздал всего на мгновение, доли секунды не хватило на то, чтобы подчинить меня своей злой, волшебной воле. Он взят на прицел правильно, пальцы сами собой разжимаются...
Лук с треском распрямляется, тетива отправляет последнюю стрелу в полет...
Время словно замирает...
Черные бусины глаз крысиного короля, не мигая, смотрят прямо в душу, затягивают в темный омут волшебной воли, но... уже поздно...
Время словно замедляет свое течение, свой бег...
Стрела, медленно, но верно летит к цели и пронзает мозг главной серой твари...
Бесконечно долгие секунды мы смотрим друг другу в глаза... Серый монстр, медленно начинает заваливаться на спину. Стрела, подрагивая оперением, торчит точно посреди маленьких, налитых яростью, черных бусинок глаз...
* * *
Снова боль, ожегшая правую щеку, запускает привычный ход времени. Беглый взгляд по сторонам. Андреас мертв. Лежит, нелепо привалившись к зубцам главной башни, рядом с Клариссой... Торгир, тяжело дыша, опускается на одно колено. Сил, биться стоя, у него уже нет. Топор валяется неподалеку. Выронил в схватке, и последние несколько секунд отбивался голыми руками. Хвала господу, Кларисса жива и почти невредима, если не считать многочисленные царапины и укусы...
Все вокруг залито кровью, всюду валяются тушки убитых крыс. Целые горки...
Магнус тоже без сил опускается на каменный пол.
Бросив мельком взгляд за крепостную стену, замечаю, как живой океан, ковром покрывавший землю, растекается в разные стороны. Потеряв своего предводителя, серые бойцы спешно покидают поле битвы.
Внезапно рухнувшая тишина оглушает...
- Мы победили Конрад, - тихо произносит маг, - ты понимаешь это?
- Понимаю, - я, конечно, ничего пока не понимаю, но молчать невежливо по отношению к магу, - кто еще остался в живых?
- Никого, только мы, крысы добрались до нас в самый последний момент, но все равно мы победили, и больше они сюда не сунутся...
* * *
И все же он меня достал. Внезапно виски сдавливает нестерпимой болью, глаза застилает мутная пелена, затылок пронзает тонкая, ледяная игла чужеродной магии. Ноги становятся ватными, устоять на них просто невозможно. Я медленно оседая, проваливаюсь в темноту, теряю сознание. Похоже, что моя битва тоже проиграна. Крысиный король, все же нащупал меня колдовским зрением и сделал единственно верный шаг. Пока мы праздновали победу, заклинание медленно, но верно двигалось ко мне и настигло уже после смерти заклинателя.
Крик Клариссы, пробивший пелену угасающего сознания, постепенно тает, растворяется, становится все тише.
И все-таки мы победили, - проносится в голове последняя мысль.
Тьма.
* * *
Вокруг сыро, темно и холодно. Все тело ломит, словно по мне прошлось стадо. Спину леденят каменные плиты пола. Где-то совсем рядом капает вода. Медленно, но равномерно. Капли падают с интервалом раз в три секунды. Мутит. Тошнота подкатывает к горлу как морской прибой, равномерно и неотвратимо.
Похоже я все-таки выжил?
Солнечный луч, пробившись неведомо откуда бьет прямо по глазам. Просто невыносимо. Со сдавленным стоном, пересохшее горло кошачьими когтями скребет боль, перекатываюсь на бок. Глазам легче, но все тело отзывается такой болью, что снова теряю сознание.
* * *
Тусклый свет, пробивающийся сквозь небольшое оконце на самом верху моей темницы, слегка рассеивает тьму. Перед глазами плавают красные пятна. Заметно как в луче света медленно кружат пылинки. Сыро, холодно и тихо. Только, где-то, совсем рядом, размеренно капает вода. Вода выдолбила в каменной плите пола выемку и на полу образовалась небольшая лужица. Превозмогая боль и усталость подползаю ближе. Ледяная вода охлаждает десны, ласкает язык, обжигает пересохшее горло. Уже легче...
- Здравствуй, Конрад...
Голос, незнакомый мужской голос. Откуда он здесь?
- Ты слышишь меня?
Похоже, что кто-то явился за мной. Может палач? Хотя, я, вроде, ничего плохого не сделал. Тогда кто? Где я вообще нахожусь? Надеюсь, что скоро все прояснится.
- Знаю, слышишь...
Приоткрываю глаза. Мужчина, немолодой, но и не старик. Стоит напротив массивной, окованной стальными полосами двери. Весь окутанный туманной дымкой. Ноги ниже колен вообще скрыты за клубами тумана. Призрак? Сохрани и защити...
- Кто ты? - пересохшее горло способно лишь на сдавленный хрип, вода из лужицы растворилась во мне без остатка. Горло снова пересохло, - чего тебе надо?
- Ты знаешь кто я, - в усах призрака кроется еле заметная улыбка. Глаза тускло мерцают, это заметно даже во тьме, - загляни внутрь себя Конрад, ты найдешь ответ. Должен найти...
Внезапная догадка осеняет меня.
- Ты Ганс, - шепчу я, - первый спаситель города, от нашествия крысиного войска...
- Верно, - пальцы призрака, метнувшись к поясу расстегивают небольшой чехол и извлекают на свет божий небольшую флейту, - вот орудие первой войны с серыми вредителями. Но сейчас не об этом...
Видимо, зла он мне не желает. Я весь превращаюсь в слух.
- Третья битва выиграна, Конрад, но война еще не окончена. Крысиный король убит в последний раз, но у него есть наследник. Его тоже надо уничтожить. Иначе он вырастет и станет новым королем. Крысиным королем, у которого снова будет три жизни. Если не довести дело до конца, то война будет продолжаться еще много времени. И похоже, что эта нелегкая доля выпала тебе, Конрад.
- Что я могу? Что мне надо сделать?
- Найти крысеныша и уничтожить, но сделать это будет нелегко.
- Почему я?
- Ты последний Крысобой, Конрад. Ты лишил крысиного короля последней жизни, а сделать это может лишь человек, обладающий силой. Ты обладаешь силой Конрад. Только ты можешь свершить невозможное...
- Может, это сделать кто-то еще?
- Нет, - обреченность его голоса убирает половину сомнений в моей душе, - пойми, в жизни есть много условностей. Это как игра, в которой есть правила. Игроки следуют правилам и либо побеждают, либо...
- Либо нет, - заканчиваю мысль я, - но ведь правила игры можно поменять?
- Да, можно, но в жизни, не все правила могут менять люди. Некоторые правила меняют только боги...
- Бог...
- Нет, Конрад, не бог, а БОГИ!
- Но это святотатство, бог един...
- Для епископов, да. Но для знающего - нет. Богов немного, но не один, их несколько. Впрочем сейчас это неважно. Я столько лет ждал этого. Наша война не окончена и потому, я не могу покинуть этот мир, даже после смерти. Только когда наша война будет полностью выиграна, я смогу удалиться на вечный покой. Ты поможешь мне обрести свободу. Ты найдешь сына крысиного короля и уничтожишь его. Так было решено свыше. Не нам идти против воли богов. А теперь спи. Завтра у тебя будет нелегкий день. Завтра тебя поведут на казнь...
- Тогда я не смогу...
- Сможешь. Твои друзья уже готовятся помочь тебе. Спи, набирайся сил. Завтра...
- Но... - прямо на глазах, призрак Ганса крысолова испаряется. Тает словно дымка, от внезапного порыва ветра. Я не успеваю узнать все, что хотелось.
Сижу и тупо смотрю во тьму. В голове кружатся мысли. Сон не идет...
* * *
- Вставай, висельник! - пинок тяжелого сапога по ребрам пронзает болью все тело. Просыпаюсь мгновенно, - пора тебе ответить за свои преступления.
Все-таки я уснул. Ощущения такие, будто не спал всю ночь. Видимо так и было, уснул лишь под утро. Голова налита свинцовой тяжестью, тело просто неподъемно. Хочется забыть все и просто уснуть. На сутки, на неделю, на месяц. Не просыпаясь. Даже на ледяных камнях пола. Все равно.
- Похоже, это бесполезно, - знакомый голос, вот только вспомнить никак не получается, - сам не встанет. Берите его под руки и тащите. На свежем воздухе отойдет.
Да мне и тут неплохо. Оставьте меня в покое, дайте выспаться. Мечты, мечты, где ваша?...
Сдавленно чертыхаясь, меня подхватывают под руки и немного приподняв тащат наружу. Ноги волочатся по полу, задевают за выемки между камней, боль в отбитых пальцах приводит в чувство немного сильнее.
- Шевелитесь бездельники, - да это же городской судья Шмидт, теперь узнаю, вернулся скотина, - народ уже на площади. Ждет казни.
Пальцы ног уже стучат по ступеням, ведущим к выходу городской тюрьмы. И все же, за что меня сюда заперли? Надеюсь, что перед казнью мне зачитают приговор, тогда и узнаю. Хотя, зачем мне знать? Все равно жить осталось немного. Сил сопротивляться уже нет. Осталось лишь одно желание, чтобы меня оставили в покое. Надеюсь мои мучения не продлятся долго. Казнят и всего делов. Хоть на том свете отосплюсь. Хотя нет! Не хочу! Жить хочу! Но сил что-то изменять уже нет. Кричать, сопротивляться, кому-то, что-то доказывать... зачем? Оставьте меня в покое!!!
* * *
Дневной свет бьет по глазам. Невольно зажмуренные веки не могут полностью защитить от солнечных лучей. Глаза пронзает боль. Дубовым поленом валюсь на телегу, что повезет меня к месту казни.
- Ффу-у-уу, ну и тяжелый, зараза, - злорадно ухмыляюсь про себя, так вам господа стражники и надо. Бросили город как последние трусы, а теперь, когда опасность миновала, вернулись и снова свои порядки стали устанавливать. Почувствовали себя хозяевами жизни, накажи вас господь. Надеюсь в рай вы не попадете. Прокляну. Только бы пересохшие губы разлепить. Воды бы глоток...
Телега скрипит как проклятая, видимо смазывать оси возницу не учили. Какой противный звук. А раньше не обращал внимания. Да меня ведь сейчас каждая мелочь раздражает. Не клад нашел - на казнь везут.
* * *
Ледяная вода приводит в чувство. Открыв глаза вижу гаденькую ухмылку Рудольфа хромого. Послал ведь господь конвоира. С этим подлецом я никогда не ладил. Мелкий, зловредный тип. Все не может простить, что Кларисса меня ему предпочла. Ненавидит всей душой, да только случая поквитаться не представлялось. А сейчас видимо есть. Смотрит на меня как на мокрого цыпленка и ржет во весь голос. Ну ничего, даже к лучшему. Теперь мне полегче. Доберусь я до тебя, голыми руками придушу, зубами буду грызть, но с собой, на небеса заберу. Только вот руки связаны.
- Очнулся? - Судья Шмидт сплевывает на землю, - вот и славно. Поехали дальше. Народ ждет.
Возница щелкает кнутом у самых ушей старой кобылы, такой тощей, что кажется вот-вот упадет и сдохнет. Не от старости, так от немощности. Телега медленно начинает движение снова.
Хромой Рудольф с ненавистью косится в мою сторону, сплевывает на камни мостовой и что-то тихонько бормочет сквозь редкие гнилые зубы. Видимо проклинает меня. Какая все-таки скотина. Во время осады скрывался непонятно где, трясся за свою шкуру, а теперь вернулся. Снова стражником работает. Охраняет мир и покой честных граждан. Тоже мне герой...
В голове снова, раненой птицей бьется мысль, за что? Почему меня хотят казнить? Ведь я ничего плохого не сделал, даже наоборот. Надеюсь перед исполнением приговора, мне объяснят...
* * *
Господи милосердный, сколько же народа на площади собралось! Стоят, ротозеи, смотрят внимательно, даже с сожалением. Многие понимают, что мы сделали для города.
- МЫ!!! - Пронзает внезапная мысль.
Неужели Магнуса, Клариссу и Торгира тоже казнят?! Не приведи господь! Что же случилось?
Телега трясется по булыжной мостовой. Моя голова от мерного стука о край телеги совсем проясняется. В душе медленно но верно поднимается злоба. Лютая ненависть.
Выезжаем на середину площади.
- Поднять его, - голос судьи Шмидта исполнен торжества, - привязать к столбу.
Рудольф хромой, радостно поплевав на ладони приступает к исполнению приказа. Ему помогает совсем молодой мальчишка, видимо новичок. В глазах мальчонки грусть. Видно, что такой приказ ему ох как не по душе, но ослушаться не смеет. Служба. Даже народ, собравшийся на площади молчалив, против обыкновения, как никогда. Обычно, когда преступника ведут на казнь, добропорядочные граждане, кричат что ни будь оскорбительное, свистят, улюлюкают, плюют в преступника. Могут даже камнями побить, а сейчас...
Стоят молча, смотрят исподлобья в сторону большого дубового стола, крытого красным сукном, за которым расположились судьи. В самой середине, глава иезуитов города, отец Сальватор, справа бургомистр, слева...
...Неужели?!
Слева Магнус...
Бесконечно долгие мгновения, я и Магнус смотрим друг другу в глаза. Я с недоумением, старый маг с сознанием собственного превосходства. Холодное презрение плещется в его глазах как северный океан, неспешно, неторопливо, лениво, но в то же время мощно.
- Конрад, ты признаешь свою вину? - Голос отца Сальватора тих, но ни один звук не мешает мне слышать. Никто не смеет нарушить тишину. Сотни пар глаз напряженно следят за нами.
Мое пересохшее горло издает лишь сдавленный хрип.
- Подайте Конраду воды, - распоряжение отца Сальватора спешит исполнить тот самый молодой стражник. Главный городской колодец находится прямо здесь, на площади. Хромой Рудольф вырывает ковш с водой у юнца, прямо перед моим лицом.
- Отдай, я сам!
От сильного толчка в грудь, молодой стражник едва не падает. Рудольф с гаденькой ухмылочкой протягивает ковш к моим губам и в тот же миг, словно поскользнувшись неловко взмахивает руками. Край ковша бьет меня по зубам, а почти вся вода выплескивается мне на лицо. Прихожу в чувство окончательно.
- О, господи, Конрад, мне так неловко, - сказано таким тоном, что всем сразу становится ясно, имелось в виду совсем другое. Нечто вроде "Сдохни тварь!".
Народ начинает гудеть как разворошенный улей. Отец Сальватор поднимает руку вверх.
- Тихо!!! Рудольф, отойди от обвиняемого. Дайте ему еще воды. Пусть смочит горло. А ты Рудольф, если еще раз позволишь себе такую выходку...
- Да святой отец, - смиренный голос Рудольфа полон раскаяния, но в то же время глаза его смотрят на меня с такой ненавистью. Что хоть сквозь землю бы...
... Ему бы сквозь землю...
Молодой стражник снова несется к колодцу, а потом ко мне. Трясущимися руками подносит ковш к моим губам. Ледяная вода ломит зубы, колючим ежом царапает горло, стекает по подбородку. Едва не давясь, торопливо глотаю живительную влагу.
- Повторяю свой вопрос, - снова произносит отец Сальватор, - признаешь ли ты свою вину, Конрад?
- В чем меня обвиняют? - голос явно не мой, видимо из-за того, что слишком долго провел без воды, а теперь напился ледяной.
- Магнус, зачтите обвинение, - произносит отец Сальватор обернувшись к магу, - даже орден святой инквизиции не может казнить человека без предъявления вины.
Старый маг, встав, прокашлявшись и держа на вытянутых руках свиток, зычным голосом оглашает приговор.
- Конрад, житель славного города Гаммельна, сразивший третьего дня, вернее ночью, крысиного короля, предотвратив тем самым нашествие крысиного войска и положивший конец осаде обвиняется...
На площади ни звука. Тишина просто оглушающая. Все превратилось в слух. Все замерли в ожидании...
- ... В применении колдовского оружия, проклятого артефакта, что равносильно...
Вот это да, я оказывается, применил запретное оружие. Магнус, Магнус, ведь ты сам дал зачарованный лук мне в руки.
- ... равносильно применению колдовству, а следовательно...
Замечательно, теперь я еще и колдун. Спасибо Магнус. А ведь я тебе верил...
- ... следовательно вышеупомянутый Конрад, житель славного города Гаммельна - КОЛДУН!!! И более того, применив колдовское оружие, Конрад проявил неверие в милосердие господнее! Неверие в могущество господа нашего!!!
Возразить нечего. Ловко все подстроено...
- ЕРЕТИК!!! - голос старого мага срывается с зычного крика на тонкий фальцет, глаза горят безумным огнем, - ТЫ ОБВИНЯЕШСЯ В ЕРЕСИ!!!
Самое страшное обвинение, какое только может быть в глазах церкви, звучит в воздухе, моментально разносясь над всей площадью. Хуже этого нет ничего, оправдательного приговора не будет, только костер.
- Что ты можешь сказать в свое оправдание, Конрад? - вопрос отца Сальватора, по-прежнему тих, но его слышит вся площадь.
- Это оружие дал мне Магнус, - отвечаю единственное, что приходит в голову.
- КЛЕВЕТА!!! - старый маг почти перебивает меня.
- Остановитесь!!! - господи, это Кларисса. Хвала тебе Всевышний, за то, что она стоит не рядом со мной. Значит обвиняют меня одного. Рядом, улыбаясь в бороду стоит Торгир, в руках, как всегда, огромная секира. Кларисса сжимает шестопер. Оба готовы в мгновение ока оказаться рядом со мной, чтобы помочь.
Около дюжины стражников моментально оказываются рядом с ними, готовые предотвратить попытку освобождения.
- Как можно обвинять человека в ереси? - голос Клариссы полон злобы, направленной в сторону судей. Каждое слово, отчетливо цедится сквозь зубы, падая на благодатную почву слушающего народа как булыжник в море с высокого утеса. - Ересь, суть помыслы противные господу богу нашему, а также толкование их прилюдно, с целью совратить с пути истинного добрых христиан, дабы завлечь в сети бесовские...
- Воздействие делом, много сильнее увещеваний словесных, дочь моя, - отец Сальватор сцепив руки в замок и облокотившись подбородком на них смотрит на Клариссу с сожалением, - Конрад совершил деяние противное господу нашему, проявив неверие...
- Но другим способом, крысиного короля было не одолеть, пресвятой отец, - в голосе Клариссы прорезаются стальные нотки, - Конрад сделал это ради спасения нашего славного города.
- Боюсь, что ты тоже встала на путь неверия дочь моя, - когда отец Сальватор произносит эту тираду, Магнус довольно улыбается, - господь бог не оставил бы детей своих без защиты. Он ниспослал бы нам спасение...
- Какое?
- Увы, дочь моя, теперь мы этого не узнаем, - разводит руками глава иезуитов, - Конрад сделал все по-своему, Диавол воплотил в жизнь свой коварный замысел, но мы исправим это. Дело господнее восторжествует. Ересь должна быть наказуема...
- А вам не кажется, святой отец, что все что ни делается на земле, - Кларисса пускает в ход последний довод, - делается по воле господа?!
- Ты встаешь на скользкий путь, дочь моя, - елейным голосом журит отец Сальватор, - оставь свои хитрые уловки нечистому. И прекратим наш бессмысленный спор. Конрад виновен, вина доказана. Сжечь!
- Тогда мы вынуждены будем воспрепятствовать исполнению приговора силой, - опередив, пытающуюся что-то возразить Клариссу, оглашает мнение моих защитников Торгир, - кто посмеет встать у нас на пути - погибнет! Карл, давай!
Внезапно чувствую, что связывающую веревку руки перерезает холодная сталь. Молодой стражник, по звериному оскалившись, вкладывает мне в ладони, длинный широкий кинжал. Стражи, на мгновение опешив, бросаются на Клариссу и Торгира. Некоторые спешат к нам.
Сверкнув стремительной молнией, секира северянина разваливает одного из стражей надвое. Следом еще одного...
Молодой стражник Карл, ловким выпадом пронзает горло ближайшего стража и пинком ноги подталкивает выпавший из мертвеющих рук меч ко мне. Мгновенно наклонившись, хватаю меч. Немного коротковат и не сбалансирован, но в такой свалке и такое оружие сгодится...
Начинается свалка. Народ на площади разделяется на две половины. За нас и против. Примерно поровну. Неизвестно откуда появившиеся дубинки и ножи идут в ход...
На призывы отца Сальватора остановиться никто уже не обращает внимание.
Магнус рывком вскочив на ноги сплетает пальцы рук в сложную фигуру, выкрикивает непонятные слова. С пальцев мага срывается черный сгусток магической энергии и летит по направлению ко мне...
Отбиваясь от трех насевших стражников, делаю резкий уклон в сторону, подкат вперед и на выходе рублю мечем назад. Один из стражей падает на землю, забрызгивая кровью все вокруг...
Крики, стук, лязг, стоны, проклятия наполняют воздух над площадью...
Попав, туда, где я находился несколько мгновений назад, сгусток магии взрывается и проплавив камни мостовой уходит в землю...
Почти ничего не замечая вокруг себя, фокусирую взгляд на старом маге. Повинуясь непонятному сочетанию звуков и сложенным в новую сложную фигуру пальцам, около него набухает новый сгусток магии. Похожий на дьявольски прекрасный черный цветочный бутон. Прекрасный и смертоносный...
Времени на раздумья нет...
Метаю кинжал, целя в горло...
Последние капли слов заклятия стекают с губ мага...
Дьявольский цветок, раскрывая свои черные лепестки навстречу ветру, устремляется ко мне...
Время, снова, словно замирает...
Кинжал проходит сквозь магический заряд как нож сквозь масло...
... черный цветок, мгновенно затянув пробитое отверстие, приближается ко мне...
Все-таки кинжал летит быстрее, успеваю увидеть как он входит в горло старого мага, а вот отпрыгнуть, увернуться от магии времени уже нет...
Истошный крик моей возлюбленной на мгновение оглушает меня, перед глазами неожиданно возникает чья то тень...
Взрыв лишает меня сознания...
Снова падаю во тьму, все же радуясь, что достал предателя...
* * *
- Все закончено, Конрад, - голос Магнуса пронзает тишину. Тьма в глазах начинает потихоньку рассеиваться.
Инстинктивно шарю рукой вокруг, пытаюсь найти меч, всадить его в предателя...
- Нет, Конрад, не стоит, - правильно поняв меня, успокаивающе произносит старый маг, - я не враг тебе...
Ненавидяще смотрю в глаза мага.
- Тот кого ты убил так метко брошенным кинжалом был не я. Это был сын крысиного короля, принявший мою личину...
- Как это? - все еще не веря интересуюсь я.
- Его магия оказалась сильнее моей. Он вступил в игру как раз тогда, когда ты застрелил его отца. На меня никто из вас не обратил внимания, когда вы покинули башню после битвы. Я остался лежать там не в силах преодолеть его колдовство, а крысиный принц, подстроил весь этот балаган. Он понимал, что от тебя надо избавиться...
- Кларисса? Где?...
- С ней все будет хорошо. Это она прикрыла тебя от его заклинания. Прикрыла собой, но не волнуйся. Тебе нельзя, ты еще слишком слаб. Заклинание было направлено на тебя. Кинжал, пройдя сквозь дьявольский цветок, несколько ослабил его силу, а после, Кларисса приняла часть энергии на себя. Черная магия не унесла твою жизнь, забрала лишь часть сил. Кларисса жива, за ней присматривают, не переживай. Она изранена как и ты, но идет на поправку. Отдыхай...
- Ты тоже поправишься, Конрад, - замечаю довольно ухмыляющегося Торгира. Северянин весь в свежих шрамах, но весьма довольный собой с уважением смотрит на меня, - ты должен поправиться и мы все вместе попируем на вашей свадьбе. Сам весельчак Локи, обзавидуется...
- Передайте ей, что я ее люблю.
И снова проваливаясь в забытье, слышу ободряющий голос старого мага.