Аннотация: Високо-високо в горах, там, куда ещё не ступила широкая нога цивилизации, там, где солнце светило постоянно, там, где всегда росла зеленая трава, а в болотах там и тут валялись огрызки чипсов, жили высокогорные козлы и пара скунсов...
Високо-високо в горах, там, куда ещё не ступила широкая нога цивилизации, там, где солнце светило постоянно, там, где всегда росла зеленая трава, а в болотах там и тут валялись огрызки чипсов, жили высокогорные козлы и пара скунсов. Но это были не те козлы, которые жуют травку в деревне, это были даже не те козлы, которые жуют травку в городе, а это были те козлы, которые высокогорные. Настоящий высокогорный козел был ростом с лошадь. Рога его были похожи на оленьи, с той только разницей, что ветвились побольше. Каждый высокогорный козел имел полный комплект зубов. Ровно сто сорок четыре, и каждый из них острый, как нож в лавке у мясника.
Так вот, рано утром шел себе Козел Федор бодрым шагом по высокогорной дорожке, но не так бодры были мысли его. Охватила добра молодца Козла Федора дума тяжелая, дума крепкая.
"Негоже двум козлам по одним горам ходить! - думал Козел Федор, - А что же делать, ума не приложу!"
И порешил тогда Козел Федор отправиться к Козлихе Ульяне, которая на все горы высокие мудростью славилась.
Долго ли, коротко ли, а пришел Козел Федор к избушке-развалюшке, постучал в дверь, так та и выпала.
- Негоже, хозяйка, жить так! - молвил Козел Федор, - Этак и убиться можно, и гостей покалечить!
- Знамо дело, Козел Федор! - молвила тогда Козлиха Ульяна, - Да вот только за тем ли пришел ты, чтоб про дверь мне рассказать?
- Дивлюсь, да не надивлюсь я мудрости твоей, Козлиха Ульяна! - молвил Козел Федор, - Все ты знаешь. И когда солнце взойдет, и обедать когда пора, и зима когда наступит!
- Так давай же, добрый молодец, Козел Федор, дело говори! - молвила тогда Козлиха Ульяна.
- Я вот к тебе, Козлиха Ульяна, за помощью пришел, - изрек Козел Федор, - дело у меня непростое. Думал я, думал, да и надумал, что негоже по одним горам двум козлам разгуливать. А что делать, ума не приложу!
- Ты, Козел Федор, выйди во широко поле, да и кликни Козла Максима на смертный бой. Коли ты победишь, то тут жить останешься, а коли он победит, то сыра земля тебе пухом будет.
- Спасибо тебе, Козлиха Ульяна, за слово доброе! - молвил козел Федор, - вовек твоей услуги не забуду! Тебе коли чего надобно будет, так обращайся за помощью, чем смогу, подсоблю!
- И на том спасибо, Козел Федор! - ответила Козлиха Ульяна.
На том и порешили.
Отправился Козел Федор дорогой длинною во поле во широкое. Шел, шел, вот и пришел к месту побоища.
- Выходи, Максим-Козел, во широкое поле на кулачный бой! Не побойся смерть лютую встретить! Негоже нам, двум козлам, по одним горам разгуливать! - так молвил Козел Федор.
Как раздвинулись кусты на другом конце поля, как показался оттуда Козел Максим. Ростом до небес, стоит, ноздри раздувает, копытом землю роет. Но не испугался тогда Козел Федор, ни один мускул на лице его не дрогнул, а помолился он тогда, попросил Бога о помощи и в бой честный кулачный двинулся. И взревел тогда Козел Федор львиным голосом; затряслися кусты, птицы с деревьев вниз замертво попадали, дрожь по земле пробежала. А Козел Максим все стоит недвижимо. И ударил тогда Козел Федор оземь копытом и взревел во второй раз. Кусты из земли с корнем повыдергало, деревья все поломалися, звери и птицы все в свои норы поскрывалися. И зашатался Козел Максим тогда, подкосились ножки его слабенькие, сердчишко в пятки ушло, и упал Максим-Козел на землю на сырую замертво.
- Земля сырая, мать наша, пусть тебе пухом будет! - молвил Козел Федор.
Вот проронил богатырь скупую слезу, да стукнул копытом, так щель в земле разверзлась, как стукнул копытом во второй раз, так и упало тело убиенное в могилу сырую, да землей сверху присыпалось, а как стукнул третий, так и камень надгробный появился.
И оплакал товарища тогда Козел Федор, прочитал молитву, добрым словом вспомнил. И охватила добра молодца Козла Федора дума тяжелая, дума крепкая.
"Не молод же я, уж как поглядите, братцы! Год уж пятнадцатый мне минул. Пора бы уже семьей обзавестися. - думает Козел Федор, - Вот остался я теперь один козел во высоких во горах, а что делать не знаю! Козлихи-то две тут живет. Козлиха Катя хоть фигурой хороша, да лицом пригожа, но Рамштайн свой окаянный слушает, не переставая; а Козлиха Ульяна на все высокие горы своей мудростью, да добрым сердцем славиться. А что же делать, ума не приложу!"
И порешил тогда Козел Федор отправиться к Козлихе Ульяне, которая на все высокие горы своей мудростью славилась.
Долго ли, коротко ли шел Козел Федор по дорожке, да пришел к избушке-развалюшке. А там на все горы музыка новомодная играет.
- Что же это, хозяйка, за музыка новомодная у тебя играет? - молвил Козел Федор, - Неужто Козлиха Катя в гости к тебе пожаловала?
- Да, прав ты, добрый молодец, Козел Федор, заходила ко мне Козлиха Катя, да плеер свой окаянный у меня оставила, - отвечала тогда Козлиха Ульяна, - так вот теперь я её Рамштайн слушаю.
И задумался тогда Козел Федор, устремил в землю очи темные, очи буйные.
- Да ведь не Рамштайн это! - молвил он, - напевы-то какие-то не ихние!
- Ох, а и прав ты, добрый молодец, Козел Федор, это скунсы проклятущие Никита да Соня оглушить меня решили - вскричала Козлиха Ульяна, - Смерти им окаянным мало!
- Дивлюсь, да не надивлюсь я мудрости твоей, Козлиха Ульяна! - молвил Козел Федор, - Все ты знаешь. И когда солнце взойдет, и обедать когда пора, и зима когда наступит! Пойду я, Козлиха Ульяна, месть лютую мстить этим скунсам проклятым! Сидят там они в болоте у себя, огрызками чипсов питаются, потомство множат! Так и надобно, подлецам, смерть встретить!
- Погоди ты, добрый молодец, Козел Федор, месть лютую мстить! - молвила тогда Козлиха Ульяна, - за тем ли ты пришел, чтобы узнать, какой Рамштайн у меня играет?
- Снова права ты, Козлиха Ульяна! - молвил тогда Козел Федор, - и впрямь не за этим пришел. Пойдем, на лугу свежем попасемся, да дело обсудим. Такой вопрос у меня, что без ста грамм крапивного кваса сорокаградусного, да закуски сенной свежей не разберешься.
- В путь, Козел Федор! - ответила тогда Козлиха Ульяна.
И вышли тогда Козел с Козлихою в луг во широкий квас крапивный попивать, да о деле рассуждать.
- Дело у меня вот такое, - молвил Козел Федор, - я теперича один козел во высоких во горах остался, да знаешь же ты, Козлиха Ульяна, что не молод уж я. Уже месяц минул, как мне пятнадцать годков исполнилось. И вот решил я семьей обзавестись. А что делать, ума не приложу! Во высоких во горах Козлихи две, а Козел - один я. Катя Козлиха красотой своей славится, да порок у ней один есть - Рамштайн свой окаянный слушает; Ульяна Козлиха тоже собой недурна, но славится мудростью своей, да сердцем добрым на все высокие горы. Что делать, ума не приложу!
И думала тогда Козлиха Ульяна долго, потому как трудную загадку ей Козел Федор загадал.
- Я так мыслю, - молвила тогда Козлиха Ульяна, - как красота, так и ум острый с годами пройдут, а ты, добрый молодец, Козел Федор, сердцем выбор сделать должен. Кто люб тебе, того и выбирай.
И внимал тогда Козел Федор словам Козлихи Ульяны, да задумался.
"Жена-то мне сейчас нужна, вот и выберу я Козлиху Катю. - думал Козел Федор, - может она с годами и образумится"
На том и порешил. И отправился добрый молодец Козел Федор к Козлихе Кате наведаться.
- Что же делать? - молвила тогда Козлиха Ульяна, как только Козел Федор ушел, - а Козлиха Катя-то у скунсов окаянных в плену ведь! Надо скорее к скунсам сходить, да её домой воротить.
И решила тогда Козлиха Ульяна на бой вызвать скунсов окаянных, чтоб смерть встретили Ироды проклятущие. И побежала она, чем скорее, тем лучше, прямо к ним в болото.
Дорога в высоких горах одна была, и направилась по этой дороге Козлиха Ульяна в болото прямиком в скунсовое логово.
А тем временем добрый молодец Козел Федор уж до дома Козлихи Кати добрался, сколько в дверь не стучал, никого не дождался. Так и думал Козел Федор: "Коли нет Козлихи Кати дома, так значит, не судьба это. Я Один козел в высоких горах, так мне и выбирать. Пойду-ка я разыщу Козлиху Ульяну, да сообщу ей весть радостную о женитьбе моей".
И повернул тогда Козел Федор обратно и пошел по дороге. Вот идет он и видит, что за поворотом горы пыль столбом подымается. И подумал он тогда, что в его сторону ворог лютый бежит. И встал тогда Козел Федор посередь дороги, да ждать стал.
А тем временем Козлиха Ульяна уже бегом по дороге бежала, пыль столбами подымая, да не ведала она, красна девица, что за углом притаился-припрятался добрый молодец Козел Федор, за ворога лютого её принявший.
И понеслась на полном ходу красна девица Козлиха Ульяна прямо за отворот горы и прямиком в Козла Федора и врезалась. И затряслися кусты, и птицы с деревьев замертво на землю попадали, и содрогнулася земля от удара сильного. Но ни мускул не дрогнул на лице доброго молодца Козла Федора, не моргнул даже глазом удалой богатырь.
Только осела пыль, так и увидел Козел Федор, кого за ворога лютого принял. А Козлиха Ульяна тем временем с силами собралася, да после удара нечеловеческого на ноги поднялась, но скользнул один камень, подлец, прямо из-под ноги красной девицы, да поскользнулась она, да сила тяжести окаянная её прямо вниз с горы и потянула. Да полетела красна девица Козлиха Ульяна прямо с горы высокой, да упала и головой о каменья острые разбилася.
Да расплакался тогда Козел Федор горючими слезами.
- Что же содеял я? - молвил он, - Думал ворогу лютому отомстить, а сам красну девицу Козлиху Ульяну погубил! К кому же теперь за советом мне обратиться? А что делать, ума не приложу!
И спустился тогда Козел Федор во сырое во болото, куда Козлиха Ульяна упала. Вот проронил богатырь скупую слезу, да стукнул копытом, так щель в земле разверзлась, как стукнул копытом во второй раз, так и упало тело убиенное в могилу сырую, да землей сверху присыпалось, а как стукнул третий, так и камень надгробный появился. И оплакал невесту убиенную тогда Козел Федор, прочитал молитву, добрым словом вспомнил. И охватила добра молодца Козла Федора дума тяжелая, дума крепкая.
- А ведь должен отомстить я за смерть товарища! И пойду я сейчас к скунсам окаянным и прекращу я навек их род Иродов!
И пошел добрый молодец Козел Федор прямо к скунсовому логову. И вышел тогда добрый молодец во сырой луг на болоте, где огрызки чипсов росли.
- Выходите вы, скунсы окаянные, во сырой луг на честный на кулачный бой! - крикнул тогда Козел Федор.
И вышли тогда скунсы окаянные Никита и Соня во сырой луг на бой смертный, и молвят:
- Гой ты есе, добрый молодец Козел Федор, Козлиха Катя пленницей у нас сидит.
Рассвирепел тогда Козел Федор, да хотел уж было копытом оземь ударить, но увидел на другой стороне луга Козлиху Катю к древу высокому привязанную. И запела тогда Козлиха Катя песнь заунывную Рамштайна своего окаянного, да как лопнули веревки от пения её чистого да освободилася тогда Козлиха Катя из полона скунсов проклятущих.
- Аз есмь, добрый молодец Козел Федор, коли нет у нас теперича заложницы, то будем мы насмерть биться со скунсом Никитой, до последней капли крови! - молвила Скунсиха Соня.
"Да будет тут сейчас вонь безбожная, да такая, что ни одно существо не выдержит" - думал добрый молодец Козел Федор.
- Уходи с поля боя, Козлиха Катя! - крикнул тогда, что духу хватило добрый молодец Козел Федор, - Смрад свой сейчас скунсы зловонные в ход пустят!
А Козлиха Катя в уши наушники вставила, Рамштайн свой на плеере окаянном включила, да мотает головой, как бешеная и не слышит, что ей Козел Федор молвит.
Да как перданули скунсы Никита с Соней в один мах, да как воцарилось в воздухе зловоние ихнее, так звери все из лесов скрылися. Козлиха Катя как учуяла вонищу адскую, так вверх копытами упала замертво. Но ни мускул не дрогнул на лице добра молодца Козла Федора, не моргнул тогда и глазом удалой богатырь. И взревел тогда Козел Федор львиным голосом; затряслися кусты, птицы с деревьев вниз замертво попадали, дрожь по земле пробежала. А скунсы все стоят недвижимо. И ударил тогда Козел Федор оземь копытом и взревел во второй раз. Кусты из земли с корнем повыдергало, деревья все поломалися, звери и птицы оставшиеся все в свои норы поскрывалися. А скунсы и тут стоят недвижимо. И взревел тогда львиным ревом в третий раз добрый молодец Козел Федор, и вырвало из земли все деревья с корнями, и птицы, что в небе высоко летали, вниз на землю замертво попадали, и погасло солнце яркое. И упали тогда скунсы замертво на землю сырую, и солнце яркое вновь загорелося.
- Так и надо вам, Ироды окаянные! - молвил тогда добрый молодец Козел Федор.
Да посмотрел он на тело убиенное Козлихи Кати и расплакался добрый молодец Козел Федор горючими слезами, невесту свою убиенную вспоминая.
Вот проронил богатырь скупую слезу, да стукнул копытом, так щель в земле разверзлась, как стукнул копытом во второй раз, так и упало тело убиенное Козлихи Кати в могилу сырую, да землей сверху присыпалось, а как стукнул третий, так и камень надгробный появился. И оплакал невесту убиенную тогда Козел Федор, прочитал молитву, добрым словом вспомнил. И охватила добра молодца Козла Федора дума тяжелая, дума крепкая.
- Что же я зверь какой? - молвил добрый молодец Козел Федор, - нужно и скунсов этих окаянных по-человечьи похоронить!
Не проронил богатырь скупой слезу, но стукнул копытом, так щель в земле разверзлась, как стукнул копытом во второй раз, так и упали тела убиенных скунсов окаянных в могилу сырую, да землей сверху присыпались, а как стукнул третий, так и камень надгробный появился.
- Так что же, я теперь один в высоких горах остался? - молвил Козел Федор.
Да как только осознал он это, то взревел львиным ревом так, что все горы высокие порассыпались на камни огромные, да завалили тело его. И был погребен под ними добрый молодец Козел Федор.
***
Мораль сказки, выше рассказанной, в том, что не бывает козлов таких на Руси-матушке, что не скакали, не ходили они по земле русской, и не оглашали ревом своим воздух наш. А те люди, что белены объелись, да галлюцинациями бредить начали, могли сразу в деревню, что у подножия гор находилась отправиться, да от недуга своего вылечиться.
На том КОНЕЦ