Разгар веселья позади. Сил на песни не осталось, и хриповатые запевы последних энтузиастов обрываются на половине куплета. Саше давно пора спать, но взрослые заняты своим празднованием, мама суетится по кухне и, кажется, забыла про него.
Весь вечер он с интересом наблюдал за родителями, бабушкой, дедушкой, знакомыми тётями и дядями. Некоторые из них отличались большой строгостью, а теперь представали в совершенно ином образе - веселились, шутили, ссорились, ну, ничем не лучше детей. "И чего я боялся дядю Петю..." - думал Сашенька.
Стоял тёплый августовский вечер. Оглушительно трещали кузнечики, в небе блистали яркие звезды. Саша вдруг разглядел те созвездия, которых не видел, даже когда ему показывали. А теперь все эти ковшики были совсем как на картинке в книжке. Саша переводил восторженный взгляд с неба на застолье, часто и сладко зевая. Он, конечно, хотел спать, но не мог улечься, пока не скажут. "Ванька с Иркой завтра умрут от зависти! Хотя... Их-то родители тоже тут..."
Наконец, гости разошлись, мать быстро прибрала посуду и тут только обратила внимание на притулившегося у крыльца Сашеньку.
-А ты что здесь делаешь? Почему не в кровати?
В ужасе поглядела на часы, Сашенька невольно съежился.
-Первый час! Ну-ка марш чистить зубы и в постель!
Саша чувствовал, что мама только изображает рассерженный тон. Он же не слишком расстроился тому, что его, наконец, заметили, и покорно отправился к умывальнику.
Но, проходя мимо стола, услышал дедушкин голос:
-Присядь, внучек, погутарим с дедом.
Саша удивился и несколько смущённо, с опаской посматривая в ту сторону, откуда должна была появиться мама, уселся на краешек скамьи. Мама выглянула в окно:
-Пап, оставь его! Ночь на дворе, завтра поговорите.
-Да брось, ему уже восемь. Взрослый парень, пора самому знать, когда спать ложиться.
-Может, и пора, только он, как видишь, не знает.
-Ладно уж, сегодня праздник большой.
-Невозможно с тобой! Собутыльника вырастить хочешь?
-Да что ты чепуху городишь? Поговорить хочу с внуком. Чем дольше будем препираться, тем дольше он спать не ляжет.
К радости Саши мама повиновалась. Его коробило, если папа или мама говорили с дедушкой недостаточно уважительным тоном, и торжествовал всякий раз, когда тот в чем-либо оказывался прав. Ведь к дедушкиным советам прислушивались редко. Это задевало, даже возмущало Сашу: для него авторитет деда был непререкаем.
-Я ведь не ошибся, тебе девятый пошел?- обратился дедушка к Саше.
-Да, - кивнул мальчик.
-А ты знаешь, какой праздник мы сегодня отмечаем?
-День железнодорожника.
-Молодец, понимаешь. Тогда и остальное поймёшь. Что дед твой, старый перечник, почетный железнодорожник, почти полвека на железных дорогах. И отец твой тоже, и ты подрастёшь, возможно, будешь рулить на наших просторах. Вот так.
Дедушка остановился, задумавшись или припоминая что-то.
-А знаешь, почему я железную дорогу выбрал?
Саша покачал головой, и ему стало стыдно оттого, что он не знает такой важной вещи.
-Эх, поймёшь ли ты...
Саше очень хотелось сказать, что он поймёт, но стеснялся и пытался внушить это деду умным внимательным взглядом.
-Может, сейчас не поймёшь, а потом подрастёшь, вспомнишь... Да только ты и поймёшь, наверное.
-Так вот, - начал дедушка, а Саша затаил дыхание. - Родился я в селе, там и детство моё прошло. После седьмого класса решил поступать в станкостроительный техникум. Дело было во время войны. В техникумах и институтах тогда выдавалась рабочая карточка. Вот тебе сейчас не понятно, что это за штука. А это была вся жизнь: в ней отмечалось, сколько тебе полагается крупы на месяц, сколько масла, хлеба и так далее. Она была ценнее всех зарплат, на деньги тогда ничего и не купишь. Нет карточки - протягивай лапки, будешь жевать одну травку - это летом, а зимой и вовсе грызть нечего. Но проучился я там годик и ушел. И вот почему. Через два месяца после начала учебы отправили нас на практику. На завод "Красный пролетарий". Работал токарем, точил болты и гайки. Это, значит, годок сорок четвертый. Так вот там меня одна вещь очень удивила. Подхожу к заводу, вижу: старый мастер на проходной предъявляет удостоверение. Я смотрю и думаю: неужто буду я всю жизнь, каждый день, пролезать в одну и ту же щелку... И подал документы в железнодорожный. Вот так, внучек. А теперь ступай спать, мамка меня сейчас глазами съест. Иди...
Сашка поднялся, снова постаравшись передать взглядом, что он все понял, запомнил и очень гордится дедушкой.
На следующий день он, конечно, похвастался, во сколько лег спать, но гораздо сильнее ему хотелось рассказать о том, как дедушка стал железнодорожником. Но, увы, не нашел подходящих слов, и ребята ничего не поняли. Было обидно, досадно и Саша даже чувствовал себя виноватым перед дедушкой. "Но ничего, вырастут - поймут", - успокоил он себя и побежал подсоблять деду по хозяйству.