Аннотация: отредактировано, местами переписано и дописано
Глава 1
Лето в этом году выдалось небывало жарким и душным: солнечные дни перемежались с грозовыми ливнями, которые не приносили облегчения, наоборот лишь усугубляли ситуацию. Поэтому даже сама мысль о том, что придется куда-то ехать верхом или, не приведи Сумрак, на телеге в обозе наводила тоску и вызывала желание побиться головой о стену. А ехать все равно придется, как минимум дней пять верхом до ближайшего города, имеющего арку стационарного телепорта, а потом еще около седмицы до места назначения. Вот когда пожалеешь, что живешь такой глуши. Ведь не откажешься, когда единственная подруга выходит замуж в связи, с чем и жаждет лицезреть тебя на своей свадьбе.
Приглашение было получено от магического вестника еще три недели назад с указанием даты свадьбы и даты моего приезда. И дело вовсе не в том, что мне не хочется ехать на свадьбу; ради Триш, одного из немногих близких для меня людей, мне совершенно не жалко потратить немного своего времени, которого, кстати, предостаточно, на столь утомительное путешествие.
Все дело в том, что я боюсь. За три года после окончания Академии магии, проведенных здесь в самом глухом уголке нашего королевства, я успела отвыкнуть от больших скоплений людей, а мой дар, к моему счастью, впал в некое подобие дремы.
Я сбежала из Академии сразу после получения диплома, наложив на себя качественную иллюзию, покинула стены Alma Mater ночью, подобно вору. Отказавшись ото всех весьма заманчивых перспективы: места в королевском госпитале, возможности стать придворным целителем, да и много чего еще. Но душевное равновесие для меня было важнее; единственное что я себе позволила, так это оставить своим друзьям по небольшой записке, в которой просила не волноваться обо мне и не искать, обещав сообщить о себе как только устроюсь.
В дороге я провела около месяца с учетом телепортов, пока не добралась до южной границы Фатилии с Драконим хребтом. Место по праву называли пропащим: древний непроходимый лес и горы. Драконий Хребет здесь считался не проходимыми. Даже гномы, подгорный народ, населявший всю горную цепь, обходил это место стороной, утверждая, что в глубине обитает порождение огненное Бездны. Но, не смотря на соль нелестную характеристику местности, я рискнула поселиться именно здесь.
Мой домик расположился в нескольких верстах от заброшенной дороги, соединяющей небольшую деревеньку со странным названием Лузяки и старинную усадьбу какого-то аристократического семейства, не появлявшегося здесь уже лет сто-сто пятьдесят. На небольшой полянке почти вплотную прилегавшей к горам уместились и жилой дом, и конюшня, и банька. Недалеко в каменной чаше раскинулось озеро, вода в нем всегда была кристально чистой, а из-за подземных горячих ключей еще и очень теплой. Признаться честно, именно этот фактор стал для меня решающим в выборе места будущего обитания, ибо деревенский староста предлагал мне небольшой домишко на краю деревеньки, но устоять перед возможностью принимать горячие ванны круглый год, не было никаких сил. И надо признать, я еще ни разу не пожалела о сделанном выборе.
Прижилась я на удивление легко. Деревенский староста сразу смекнул, какую выгоду получит деревня от моего проживания, поэтому с моим присутствием быстро смирились.
С тех пор мое хозяйство пополнилось от Лена, серого умного жеребца, в предках которого затесались эльфийские сильфы, до десятка куриц, приблудной кошки Мрыськи до домовушки по имени Феня, по-домашнему Фенечка.
Леном я обзавелась еще в Академии курсе на третьем, когда направлялась на практики на северо-восток нашего королевства в деревеньку Вересники. Хозяин вел его на живодерню, так как из-за неудачно сросшегося перелома ноги конь хромал, а перебитый хребет не позволял возить на спине не то, что седока, но даже маломальский груз. Я заплатила три серебрушки, переплатив как минимум раза в два, ведь на живодерне за Лена в лучшем случае дали бы одну. На лечение его травм я потратила довольно много времени и сил, однако до сих пор не жалела об этом.
Курицы были презентованы одной сердобольной старушкой за то, что я вылечила ей ревматизм. Мрыська в прямом смысле была приблудной, так как однажды просто пришла и поселилась в доме. Выгонять ее мне было жалко, на улице все же стояла зима, так и осталась насовсем.
Феня появилась у меня совершенно неожиданно. Марфа, жена нашего страросты, попросила меня навестить ее младшую сестру, Милаву, жившую в Фатеевке, крупной деревне, расположенной как раз на тракте, ведущим в единственный на всю округу город - Тирон. Милава была на сносях, и близился срок родов, а деревенской знахарке пришлось срочно уехать и, хотя она обещала вернуться к родам, еще один осмотр лишним не будет, роды-то первые.
Мой путь в Фатеевку пролегал точно по тракту и не предполагал никаких отклонений разве что для ночевок можно было отойти подальше в лес. Наша встреча с Нафаней и Фином не состоялась бы вовсе, если бы путешествие пришлось на какой-нибудь другой месяц, а не на липень, самое время для заготовки разных трав для настоев и мазей. И если, направляясь на осмотр Милавы, я предпочла нигде не задерживаться, то на обратной дороге уже могла себе позволить обследовать близлежащую местность на предмет необходимых мне трав, ягод, грибов и прочих необходимых мне ингредиентов, которые мог предоставить лес. Так вот, в одну из ночевок, я отошла дальше, чем планировала от полянки облюбованной мной для отдыха, да и от самого тракта тоже, плюсом ко всему я умудрилась еще и заплутать. Пока я пыталась хоть как-то сориентироваться на местности, Лен самостоятельно решил выбрать дорогу, припустив по только ему видимой тропке. А так как с направлением определиться мне так и не удалось, то я доверилась чутью моего коняшки. Минут через двадцать мы вышли к полянке, на которой расположилась покосившаяся избушка. В таких домиках в чаще леса, как правило, жили знахари да травники, реже теоретики или отошедшие от дел боевые маги.
Воспаряв духом, я направилась сторожке в надежде, что ее обитатель не только приютит меня на ночлег, но и укажет выход на тракт. Надеждам моим не суждено было сбыться, избушка оказалась заброшенной. Магический светлячок развеял полумрак, осветив пучки трав, развешенные под потолком, начинавшие подгнивать в месте протечки крыши доска, покосившуюся печь, но что самое главное лавку, на которой лежал скелет в истлевшей одежде. Нельзя сказать, что я испугалась, но и радости мне такое зрелище не доставило. В принципе я могла переночевать и возле избушки, но небо заволокло тучами и начал накрапывать дождик, обещающий перерасти в полноценный ливень, поэтому немого помявшись на пороге, я все же решила переночевать в копании скелета, тем более вторая лавка была свободна.
Устроив Лена под навес, я расседлала и накормила его, а затем отправилась обустраивать свой ночлег. Слегка перекусив и соорудив себе на лавке приличную постель, я мигом провалилась в сон. Посреди ночи меня разбудило и заставило насторожиться тихое шуршание. С перепугу я засветила самый яркий светлячок, на который была способна. Проморгавшись, я встретилась взглядом с большими круглыми глазищами ярко голубого цвета, в которых плескался ужас. Потерла глаза - картинка не изменилась, только к глазам добавились детское личико в пятнах сажи, непонятного цвета волосы и худенькое тельце в грязной и рваной одежде.
Собственно так и состоялось наше знакомство с домовушкой Феней. Как она мне объяснила останки на соседней лавке - это ведунья Леесса. При жизни эта особа специализировалась в основном на приворотах, да разных почах и сглазах, да только однажды наткнулась на кого-то посильнее, в результате чего скоропостижно скончалась. А Фенечка не могла самостоятельно покинуть избушку, так как домовые привязаны к дому, т.е. зданию. Как помочь домовушке покинуть нелюбимое жилище, я не знала. Однако узнав, что у меня есть свое жилье и в нем нет домового, Феня сама предложила выход: от меня требовалось озвучить приглашения поменять местожительства по специальной форме, что я и сделала.
Рано утром я сожгла останки Леессы магическим огнем, чтобы и после смерти она не смогла никому навредить. По-хорошему стоило сжечь и саму избушку, такой большой костер мог нанести вред лесу, поэтому я договорилась с лешим, чтобы лес сам, как можно быстрее, растворил в себе избушку и все ее содержимое.
****
Не смотря ни на что, здесь, в Лузяках, я обрела покой и сейчас мое обучение в Академии, все встреченные там люди и нелюди кажутся не более, чем красочным сном и если бы не редкие письма друзей, я, наверное, совсем поверила, что мое прошлое мне просто приснилось. Однако, прошлое любит напоминать о себе в самое неподходящее время.
Но все закончилось три седмицы назад, когда пришло приглашение. С тех пор меня не покидало ощущение грядущих неприятностей, причем свадьба Триш вряд ли будет самой крупной из них. Вот поэтому в дорогу я собиралась как на войну - всего и как можно больше, на все случаи жизни так сказать. Яркий тому пример: настой против морской болезни, а ведь это при том, что весь мой путь будет пролегать по суше!
Единственным утешением служили две сумки-артефакта: одна дорожная, купленная тетушкой перед моим поступлением в Магическую Школу при Академии Магии (откуда у тети деньги на такую дорогую покупку, узнать мне так и не удалось), и вторая, так называемый, лекарский сундучок, доставшийся в наследство от родителей. Сундучок был хорош тем, что мог уменьшаться до крохотных размеров, при этом его вес не превышал веса простого серебряного браслета, который и использовался для его хранения. Мало кто знал, но лекарственный ларчик и простенький серебряный браслет с цветочной гравировкой, который я носила либо на предплечье, либо на запястье были одним сложным, дорогим и самое главное редким артефактом.
Этот артефакт, наша семейная реликвия, включал в себя еще ряд очень полезных функций. Во-первых, когда его видели на моей руке, то просто не придавали значения, считая обычной безделушкой путь и дороговатой для обычной бедной студентки-целительницы. Во-вторых, снять его можно было только при определенном условии (для каждого носителя эти условия разные) и, в-третьих, все хранимое в ларчике не портилось, сколько бы времени не прошло.
Из трех прошедших недель, две с половиной ушли на пополнения лекарственных запасов в дорогу и заготовку трав на зиму для будущих отваров, эликсиров, мазей и примочек. Оставшиеся дни я потратила, раздавая ценные указания Фенечке и Лорку, старосте деревни, по поводу ухода за моим хозяйством в случае моего непредвиденно длительного отсутствия.
Сегодня был последний день перед моим отъездом, и чувство необъяснимой тревоги разгоралось все сильней, казалось, что стоит мне покинуть пределы ставших родными Лузяков, как возврату к относительно спокойному существованию уже не будет. Но я упрямо продолжала отмахиваться ото всех предчувствий, списывая все на нервы и разыгравшееся воображение.
Пытаясь заняться чем-то полезным, я наметила свой примерный маршрут, с учетом всяких непредвиденных обстоятельств, к коим отнесла разномастных разбойников (их на моем пути быть вообще не должно, но зная себя, исключать такую возможность не стала), все возможных больных и болящих, которым не смогу отказать, а вероятность поломки телепортационных врат (в моей жизни было и такое, причем неоднократно). В принципе я не жалуюсь на невезение, но уж если мне не везет, так не везет конкретно. Как говорила моя вот уже лет десять как почившая тетушка, "наследс-ссс-ственность!", узнать что же она имела ввиду мне не удалось, стоило только заикнуться о пояснениях. Как разговор переводился на другие темы, заканчиваясь фразой: "Рано тебе еще знать!". Сейчас может уже и не рано, а в самый раз, да спросить уже не у кого.
Помимо дорожного вопроса меня занимала проблема подарка для новобрачных. Вот вы сами подумайте, что можно подарить наследнику князя, у него ведь все есть, а баронессе, чей отец, занимает в королевстве далеко не самую последнюю должность и к чьему мнению прислушивается король? Вот и я не знаю. Остается надежда, что по дороге попадется нечто достойное.
***
Так за мелкими хлопотами, душевными метаниями и размышлениями, прошел мой последний перед отъездом день. Спать я укладывалась со спокойной душой: все переживания отошли на второй план, а предчувствия решили на время замолкнуть.
***
Этой ночью мне снилось завораживающее своей синевой небо и золотой дракон, парящий в нем над зеркальной гладью лесного озера, а еще черноволосый малыш, крепко обнимающий во сне плюшевого мишку.