Аннотация: Продолжение "Крысиной Башни", с момента, когда она, собственно, и стала "Крысиной Башней". /для облегчения считывания/
РОЖДЕНИЕ 'КРЫСИНОЙ БАШНИ'
- Это?.. - мужик в очках очевидно был сам удивлён, - Ах это?.. Первый раз сам вижу, честное слово... Так это наверняка ОН! Мы разве вам не рассказывали?
- Кто это 'он'? - заинтересовался чиновник, и аж вновь вылез из машины.
- Ну как же... Тот самый бандит, из нападавших. Который убил Устоса, то есть Диму-рыцаря. Из обреза застрелил. Я разве не рассказал? Он сегодня ночью приходил, стрелял по окнам, угрожал... Ругался матом...
Последнюю фразу Олег сказал хотя и серьёзным тоном, но внутренне глумясь. Чиновник, услышав, что где-то здесь бродит бандит с обрезом, тут же юркнул обратно в автомобиль и распорядился уезжать, он уже не слышал его.
- Разве вы не окажете нам помощь? Куда же вы? Нам нужна помощь правоохранительных органов! - Олег выкрикивал это вслед отъезжавшей машине уже не скрывая издёвки, - всё одно они ничего не слышали и не желали больше слышать. Обматерив их напоследок, он направился к подъезду, где в дверях его уже ждал почти весь 'гарнизон' : Сергей, Лена, Толян. Позади тусовалась Элеонора. С двенадцатого этажа выглядывала Ольга Ивановна. Постояли возле подъезда. Толян протянул зажженную сигарету. Напряжение последних двух часов сказывалось.
- Ну ты и комедиант, - с непонятной интонацией сказала Лена.
Батя снял очки, держа на вытянутой руке, посмотрел сквозь них на двор и изрёк:
- Знаешь, без компа зрение стало восстанавливаться. Но очки, - вещь хорошая. 'Ты разве не замечала, что мужчина в очках сразу становится та-а-акам безза-а-ащитным?..' - явно пародируя кого-то, нараспев произнёс он, убирая очки в карман.
- Чё они? - сразу осведомился Толян, - Чё дальше?
- Не по твою душу, не по твоим подвигам, успокойся. Всё из-за побоища с Устосом.
- Да знаю я. Чё возле машины-то говорили?
- Откуда знаешь? - переспросил батя, доставая сзади из-под ремня скрываемый рубахой наган и меняясь с Толиком на свой люгер.
- Серый рассказал.
- А ты, Серый, откуда?.. Подслушивал, что ли?
- Само собой, - пожал тот плечами, - Ну ты классно придуривался!
-Не придуривался, а бутафорил, комедиантствовал, актёрствовал. Придуриваются - придурки! - поучительно заметил Олег. Усталость наваливалась тяжёлым грузом. Как после тяжёлой драки.
Поодаль вдруг раздались пара коротких автоматных очередей.
Все напряглись. Пауза. И ещё очередь, там же.
- Это там, куда уехали. Совсем близко, - заметил Толик, и стал напряжённо озираться по сторонам.
Олег же вышел из-под козырька подъезда, и, задрав голову, крикнул:
- Ивановна! Слышь? Чё это они там?
- В воздух стреляють! Как есть со двора малость отъехали, остановилися, и стрельнули в воздух. И дальше счас поехали, - донеслось сверху.
- Да всё просто. Расслабьтесь. Пальнули в расчете, что их могли слышать где-нибудь рядом работающие группы из Администрации. Якобы отбились, отпугнули. Будет возможность оформить этот выезд чуть ли не как боевую операцию, связанную с риском для жизни. Этот Юрьевич сразу мне показался большим пройдохой и канальей. Пошли домой, там обсудим.
Дома, на кухне, батя подробно нам изложил разговор. Со своими комментариями. Я, собственно, и так всё слышал, но кое-какие нюансы всё одно были интересны.
- Вот и получается, что на город Администрация практически забила, - подвёл в заключение черту батя.
- Сил у них мало, народ разбегается; причём одиночки с оружием сбиваются в стаи или идут в охрану новоявленных 'баронов', - коммерсов, сидящих на чём-то серьёзном, и умеющих организовать толпу. И, что немаловажно, имеющих чем толпу накормить. Он уже и про зарождающийся местечковый сепаратизм упоминал, - предполагаю, что это явление будет только развиваться. Будет война за раздел сфер влияния. Встревать в неё нам не след. Лучше отсидеться. Мне тут одна идея в голову пришла... Если получится, - мы будем обеспечены водой, а это в нашем положении главное.
- А на что ты рассчитывал? - подала голос до этого молчавшая мама, - Ты думал, зачем они приезжали?
- Честно говоря, опасался что из-за Толиковых художеств. Потом уже сообразил, что про происшествие с Устосом, про побоище, и, главное, про стволы настучал этот... как его? Ну, помнишь, эдакий Шпак с 64-й квартиры? Вот они и прислали - разбираться. Приврал ещё там, поди.
- Ну, копец его квартире. В первую очередь, - заверил Толик, - а вернётся, - лично утоплю. В сортире. Как подобает поступать со стукачами. У нас как раз говна на хорошую яму к этому времени наберётся!..
Лена с демонстративно брезгливым видом отодвинулась от Толика и опять обратилась к бате:
- А если бы это они из-за машины бы приехали? Из-за мародёрки вашей?? Что бы ты делал?? Вы же себе на голову неприятностей ищете!
- Как ты не поймёшь... - сокрушённо отвечал ей батя, - Первое: мародёрка не 'ваша', а наша общая. Если ты замки не ломаешь на складах, а только пользуешься тем, что мы натаскиваем, кушаешь это, - то это не повод вставать в позу и расправлять тут ангельские крылья!
Гы. Батя всегда был силён на образные выражения.
- Второе. Неприятности мы не ищем - они нас ищут, мы от них по мере возможности скрываемся. Третье: неприятности у нас были бы, если бы нам жрать нечего было бы. Нечем машину заправлять. Кстати - хорошо что её в арку стали ставить - там со двора не видно. Надо ещё со стороны Проспекта пару сгоревших кузовов опрокинуть - тогда вообще видно не будет... Вот это - были бы действительно неприятности. А ты постоянно путаешь неприятности с обычными особенностями нынешнего существования. Постарайся понять, что сейчас монтировка и ствол - такие же кошерные средства добычи пропитания, как раньше диплом и умный вид на лице. Парадигма... А впрочем... - он махнул рукой, - Что объяснять. Короче, не встревай.
Это маму явно задело. Я видел, что она завелась и очередная разборка со скандалом на подходе, - этого нам ещё не хватало. Понятно, что у всех нервы в напряге. И потому поспешил встрять в разговор и перевести стрелки на себя:
- Пап, а если бы в натуре они что-то предъявлять стали? Если бы обыск затеяли? Если бы потребовали, чтобы ты поехал с ними?
- Да-с, это было бы возможно, да. И именно поэтому я ломал безобидного дурачка. Как видишь, небесталанно - поверили. Видимо во мне погибает великий актёр, вернее сразу два - и Немирович, и Данченко... Оба!
Батя явно на отходняке, добавил на коньячок ещё, и начал куражится; но я не отставал:
- Ну а всё же? Чтобы ты делал?
- Ну чо делал бы? Ясно, что делал бы. Не хотелось, а пришлось бы. Положил бы обоих тут.
- И автоматчика? - недоверчиво спросил я.
- Не вопрос, обоих. В скоротечных огневых контактах всё решает не оснащённость, и не число, а решительность и внезапность! - явно опять по памяти кого-то цитируя, ответил батя. И опять усугубил коньяком.
- А те, на улице?
- Толян, ты бы тех, на улице, успел бы?
- Думаю да, - также пригубив рюмку коньяка и поморщившись, поставив её обратно, ответил Толян, - как договорились. Из люгера - вполне доступная дистанция, со второго-то этажа. Мент так постоянно открытый возле машины прохаживался. Лошара. По первому бы шухеру его и положил бы. И водила никуда бы не делся.
- Вы что говорите? Вы что говорите-то??? - взорвалась мама, - Так у вас всё сговорено уже было? Вы готовы были этих людей уби-и-вать??? Просто так? Вот здесь?? Убивать?? За что???
- Пссссс! - в процессе отходняка, да после принятой ударной дозы спиртного, с чиновником и сейчас, батя был настроен достаточно благодушно и склонен объяснять:
- Что значит 'за что'?..
Толик же только презрительно скривился и пересел от стола в гостиную на диван листать какой-то журнал.
- Что значит 'за что'??. - повысил голос батя, - А то, что нам могли предъявить какую-нибудь дурацкую статью из фактически сейчас не действующих законов, - это что, не основание? Ты понимаешь, что сейчас, на сломе социально-экономической формации, мы стоим враскаряку??
Мне стало смешно. Батя, как выпьет, обожает выражаться 'умно', и послушать его интересно, потому что он становится здорово словоохотливым. Но сейчас, видимо после стресса, когда он одновременно и актёрствовал, прикидываясь безобидным интеллигентом в очках, и пытался выведать побольше сведений, и готовился в случае нужды перестрелять 'гостей', - он стал мешать в кучу 'умствования' с 'бульварщиной'.
А он продолжал:
- Ты понимаешь, что сейчас такая ситуация, когда старые законы де-факто не действуют, а новых ещё нет? Вернее, они только создаются. Как и подобает настоящим законам, они выкристаллизо... выва... ются из крови и грязи, методом проб и ошибок. Ты готова умыться этой кровью и окунуться в эту грязь, только потому, что ПОКА ещё нет законов, регламентирующих новую жизнь? Я - нет, не готов! Не хочу. И своей 'стае' не дам.
- 'Стае'! - тут же уцепилась мама, - За кого ты себя принимаешь? За волка, чтоли? Или за льва?? Ты скорее крыса!.. - И тут же примолкла, явно соображая, не брякнула ли чего-нибудь лишнего, и не придётся ли за это лишнее отвечать...
Да, ситуация меняется. И дома ситуация меняется. 'Власть сменилась', как говорится. Последнее слово в определении 'внутренней и внешней политики семьи' от мамы, чувствую, уходит. Да нет, уже ушло.
Но батя на мамино высказывание прореагировал на удивление конструктивно:
- Да хотя бы и крыса! Что ты имеешь против крыс! Умное и домовитое животное, когда загонят в угол - становится опасным. Так не загоняйте в угол! - и будет вам спокой... Кстати! Серый... - он обратился ко мне.
- Там, возле подъезда на стенах этот урод, который в нас стрелял ночью...
- Главный гоблин с обрезом? - подсказал я.
- Он. Мало того что орал, он, оказывается ещё и писать умеет... Против ожидания к такому полудурку. Так он испачкал стены подъезда. Понаписал с двух сторон подъезда 'Крысы'. Очевидно, как и твоя мама, - неопределённый жест в сторону мамы, - Он считает, что сравнением с крысами нас жестко унизил... Ха. Ха. Ха. - батя изобразил смеющегося Фантомаса.
- Надо это как-то закрасить, что ли? Баллончики с краской у нас есть, благо натырили... - ещё один насмешливый взгляд в сторону мамы, - Займись, а?
- Я погляжу, - согласился я и вышел в коридор. Батя вслед крикнул:
- Только осмотрись сперва, подумай чем и как, - сам, один не начинай! Я или Толик подстрахуем тебя.
- Угу, - согласился я, но в коридоре чуть притормозил выходить, чтобы дослушать батины сентенции по текущей ситуации.
- Так вот. Новых законов социума ещё нет, и наша задача дожить до времени, когда они будут. Писаные. Вернее, они уже есть - но пока неписаные. Как на Диком Западе, в период освоения, - законы просты и жестоки:
- Убей раньше, чем убили тебя.
- Возьми всё, до чего можешь дотянуться.
- Если ты не можешь защитить своё имущество, - стало быть, оно и не твоё.
- 'Сила закона' или 'сила органов правопорядка' временно отходит на второй план, и на первое место выходит 'сила' как таковая, простая и грубая: кто лучше вооружён, кто лучше умеет с оружием обращаться, кто более решителен и не боится пролить кровь. Потому 'Администрация' так и озабочена изъятием оружия, потому что оружие у граждан - прямое покушение на прерогативу любой власти вершить суд и расправу. Собственно, предполагая такое развитие событий я и не обзавёлся охотбилетом... Вот ты задумайся, - вот приехали какие-то четыре субъекта. Представители некой 'Новой Администрации', которая сама себя провозгласила 'властью' всего-то пару месяцев назад. И что? Нам всем спешить подчиняться? Посдавать оружие, сдать 'излишки провизии', - и топать обрабатывать грядки с лопатой и тяпкой? Пока они, бля, будут 'решать нашу судьбу'? С какого бы хера? Только потому, что они объявили себя 'властью'? Да завтра, может, на их место сядет новый, очередной 'атаман Козолуп', и объявит себя 'властью', и объявит свои, новые законы... Скажем, введёт порядок, что появление на улице без оружия столь же неприлично и наказуемо, как и появление в людных местах голым, - и что? Когда до тебя дойдёт, что мы должны придерживаться СВОИХ, своих собственных законов, - тех законов, которые помогут нам выжить, как физическим объектам, а не как статистической единице в графе 'население'!..
- Ты вообще что-то не то несёшь! Какую-то дурь! При чём тут твоё теоретизирование, и то, что ты только что был готов убить четверых ни в чём не виновных людей! Которые просто приехали, чтобы оценить обстановку!
Пауза.
Я приник к двери в комнату и затаил дыхание.
Батя ответил каким-то другим, жёстким, трезвым голосом. Ой, чёрт, зря она так с ним... Ей бы помолчать...
- Я всегда знал, что ты дура, - но сейчас ты уже прямо перегибаешь палку.
Звук резко отодвинутого стула, и тут же резкий, 'металлический' голос бати:
- Сядь. Я сказал - сядь! Ты сейчас сядешь, и будешь меня слушать, внимательно слушать. Пока я не закончу.
- Я не желаю...
- Мне насрать, что ты желаешь, и что ты не желаешь. Ты сейчас сядешь и будешь меня слушать. Потому что то, что я сейчас говорю, - не из желания повыпендриваться, как ты очевидно, думаешь. И не из желания с тобой посоветоваться, - пока что ничего дельного в этой ситуации ты предложить не в силах. То, что я говорю - это программа. Поняла? Программа, которой мы будем в дальнейшем руководствоваться в жизни, - пока ситуация не изменится. А пока она такова, как есть, - мы будем руководствоваться ею. И потому я хочу, чтобы ты знала, чего от нас, от меня ждать, и как самой себя вести. Я не советуюсь с тобой, ты поняла?? И не спрашиваю твоего мнения! - повысил голос батя.
- Зачем же тогда...
- Я ставлю тебя в известность. Если ты с чем-то не согласна, - ты прямо сейчас берёшь свои шмотки, и валишь отсюда. Куда хочешь. Можешь - жаловаться в Новую Администрацию; можешь, - к гопникам, или в деревню, или в коттедж, - куда ты там собиралась. Можешь попытаться там жить, мысля позитивно, да! Я даже дам тебе с собой пару банок консервов, намародёренных нами, или заранее запасённых МНОЙ, - но не больше, поскольку покойникам консервы ни к чему. А то, что грохнут тебя с твоим 'позитивным мышлением' вскоре - это и к бабке не ходи, точно. И повезёт, если грохнут 'гуманно'... А вот косметику можешь забрать всю! Хоть весь шкаф, хоть в несколько заходов. Я больше не намерен выслушивать твои поучения, как и что мне делать в этой ситуации. Поскольку в ситуации ты сечёшь, как заяц в алгебре!
Со стороны дивана послышалось одобрительное покашливание Толика.
- Да, ты живёшь отжившими, или книжными представлениями о жизни! Это не с целью тебя уязвить, а чисто констатация факта. Ты считала себя 'бизнесвумен', хотя бизнеса как такового, зубастого и когтистого, ты близко не видела! Ты жила в своём 'хрустальном шаре', где люди - лапочки, где рулит косметика и визаж, где определяющим является 'позитивное мышление'. И сейчас, когда этот твой 'хрустальный шар' разбился, ты начинаешь метаться, и пытаешься из осколков сложить ещё один, - лишь бы не видеть реальную жестокую действительность. Действительность, в которой нет места сюсюканью, где всё определяет простой и грубый личный интерес. И, что самое омерзительное, - ты и мне, и нам пытаешься навялить своё книжно-розовое представление о жизни!..
Неразборчивое, вполголоса, бормотание мамы. Ничего не понял. И снова жёстко, громко и отчётливо голос бати, с жестоким:
- А мне плевать! Будешь делать то, что я скажу - или пошла отсюда! Мне тут твои понты без надобности! Или сейчас садишься и выслушиваешь, что я говорю, и принимаешь это. Или не принимаешь, - и валишь к чёртовой матери! В Администрацию. С просьбой поставить тебя на паёк и снабжение. Можешь им рассказать, что у нас оружие, и то, что я намерен сделать с теми, кто попытается его отнять у нас. И пожаловаться, что тебя из квартиры выгнали. Где ты, чёрт дери, прописана! - и не забудь помахать там паспортом с пропиской, и копией лицевого счёта! Внятно??
Снова неразборчивое, уже явно со слезами, мамино бормотание. У меня от жалости сжалось сердце. Ну что они делают?? Нельзя же так с родными! Но у меня не появилось и намёка на то, чтобы пойти и 'защитить' маму, поскольку со всем, что говорил батя, я был полностью, 100% согласен.
- А вот этого не надо! Сопли подотри! Не надо мне тут этих женских штучек, - со слезами и всхлипыванием! Меня выставить из квартиры ты пыталась вполне спокойно, без всхлипов! Сейчас, здесь, это - не сработает. Мы сейчас говорим о серьёзных вещах, о выживании, и твои сопли, слёзы и эмоциональные увещевания ничего не стоят. Ты же не пыталась гопников остановить слезами? Потому что они были объективной реальностью, - простой и жестокой. Сейчас мы тоже говорим об объективной реальности, - так почему ты считаешь, что тут твои слёзы что-то значат?
Пауза.
- Короче! Я сказал, - и ты слышала. Или ты сейчас валишь отсюда, - или ты садишься; выслушиваешь то, что я имею тебе сказать, и принимаешь к сведению. И руководствуешься этим в дальнейшем. Получаешь пищу, воду, защиту-безопасность, настолько, насколько мы сможем это организовать. Но при этом не возникаешь на тему 'то не так и это не эдак', - во всяком случае, относишься к тому, что твой голос лишь совещательный как к должному. Просто потому, что ты женщина, а я мужчина. И в этой, мужской ситуации, ты должна знать своё место! Просто чтобы выжить. Как, собственно, всегда в истории и было - это нормально. Как только, и если, вновь будут цениться гламурные рассуждения о 'подлинных жизненных ценностях', визаж и макияж, и будет 'один человек равно один голос', - можешь рулить. Если я дам. А сейчас ты будешь делать то, что я скажу, если хочешь получать от меня - пищу, воду, защиту!
- Как в пещере, мля! Эти... как их?.. Кроманьольцы! Шкура, мамонтятина, дубина! Гы, - раздался голос Толика с дивана, но батя на его реплику не отреагировал
.
- Я, кстати, тебя не гоню! Можешь занять любую из пустующих квартир, - вон их сколько. И ключи есть. Или я уйду в другую. Но только снабжать себя будешь - сама. И как пищу готовить - сама будешь решать. И защищать себя на выходе, - тоже сама будешь...
- Ты меня унижаешь! - плачущий голос мамы.
- Да ни в коем случае! Это только тебе кажется. Более того, - это ты себе выдумала, - 'унижаешь', 'принижаешь моё достоинство' и прочую херь! Я всего лишь показываю тебе твоё место в новых социально-экономических условиях, возвращаю твоё 'я' туда, где оно и должно бы находиться! Никаким 'унижением' тут не пахнет! 'Про любоввв' тут речь давно не идёт. К сожалению. Да, к сожалению. Я, старый дурак и романтик, до последнего, но ты... Ладно! Но если ты... Если ты не можешь, не умеешь добыть мамонта, и оборониться от саблезубого тигра - ты не должна диктовать охотнику тактику его охоты - он в этом лучше разбирается! Внятно??
Я, затаив дыхание, прислушивался к происходящему, стоя в прихожей, за прикрытой в комнату дверью. И тут сзади меня раздался прерывистый, можно сказать, судорожный, не то вздох, не то всхлип. Я дёрнулся в сторону и непроизвольно схватился за нож. Прямо автоматически! - миг, и складник с серейтором уже был у меня в руке, раскрыт, и готов поразить нападающего. Во, чёрт, автоматизм-то выработался, - со всеми этими событиями...
Это была всего лишь Элеонора. В обтягивающей чёрной блузочке на голое тело, в джинсах в обтягон и в сланцах на маленьких ступнях с аккуратно накрашенными красным лаком ноготками, она неслышно оказалась у меня за спиной, войдя в открытую мной же входную дверь квартиры. И уже, как я понял, довольно давно стоит у меня за спиной и так же, как и я, подслушивает... Вот я баран! Хорошо, что батя не видит, - я бы наверняка получил хорошую взбучку за такое раззвиздяйство.
- Чё тебе надо? Чё ты припёрлась? - тихо, чтоб не услышали в комнате, зашипел я на неё, сделав зверское лицо.
Но она лишь приложила палец к губам, и аж со вниманием повернулась боком к двери, чтобы лучше слышать. Вот зараза! Но не драться же с ней здесь!
А батя продолжал:
- Вот и нормально. Села - значит, принимаешь мои условия. Повторюсь - я тебя здесь не держу. Но и вывихов твоих, как прежде, я не потерплю.
- Вот ты сказала 'готов убить только за то, что они приехали', - и даже не поняла, какую дурь сказала. Иногда я думаю, что я зря распинаюсь, - до тебя не доходит. Видимо очень сложно улавливать отвлечённые моменты для женских мозгов...
'- Ой, бляяя... - подумалось мне, - Зря он это. От конструктива в эмоции, - там бабы сильнее, опять перебранка будет...'
Но батя не стал развивать 'тему женских мозгов', а продолжил по существу:
- С чего ты взяла это - 'убить всего лишь приехавших чего-то там проверить'? Я их что, в гости звал? Они приехали ко мне с оружием, с автоматами! Ты думаешь, они были с автоматами чисто чтоб собственную безопасность обеспечить? Нет! Для того, чтобы при случае 'настоять на своём!' Власть - это не синяя мигалка на машине, это не барабан на шее и не флаг над домом, и не удостоверение 'народного избранника'. Власть - это в первую очередь сила; сила, способная принудить к выполнению выгодных именно ей условий игры! Если нет силы - это не власть, будь она хоть трижды легитимной и пятирежды всенародно избранной! И, в свою очередь, сила, - если это действительно серьёзная сила! - неизбежно становится властью! МаоДзеДун сказал: 'Винтовка рождает власть', - и он был прав! В мирной, стабильной ситуации это явление не бросается в глаза, оно затушевано всякими культурными и традиционными моментами. Но в период смены формаций вся суть обнажается. Как на Диком Западе. Или вот как сейчас. Власть сейчас тот, кто может заставить с собой считаться. Потому они и приехали с автоматами - чтобы с ними считались. И, если бы они узнали всё, как было на самом деле: что гопники удрали не просто так, - а от наших стволов; что мы планомерно занимаемся мародёркой и ни в коем случае не собираемся подчиняться указанием этой Новой Администрации, если они противоречат нашим интересам, - то... То, очень может быть, они бы захотели заставить меня, ну, и Толяна, конечно же, и Серёгу, да и тебя, подчиниться им. Их решениям. Если надо - то и с помощью оружия. Потому они и были при автоматах... Что там они для 'ослушников' приготовили: каторжные работы на сельхозплантациях или переработку в консервы - это уже не суть важно... Ты извини, я несколько нетрезв, и потому, возможно, излагаю излишне обстоятельно...
- Я заметила!
- Вот только не надо надо мной взмывать! - батя, чей тон постепенно снижался и в конце тирады опустился почти до бормотания, вновь резко взбодрился и заговорил прежним жёсткими и ясным голосом.
- Не надо оценивать то, что я тебе так подробно излагаю как признак слабости! Считай это моим тебе подарком, - то, что я так подробно всё разжёвываю. Мог бы просто послать нахер!
Молчание. Я поёжился и взглянул на Элеонору. Она была вся внимание, аж шею вытянула. Зар-раза! Но не выталкивать же её сейчас с неизбежным шумом.
- Так вот. Они приехали ко мне с оружием, незваные, не имея ничего предложить мне, кроме как подчиняться. Им нечего дать нам! Ни защиты, ни продуктов! Ни стабильности! Ничего, кроме наставленных в пузо автоматов, чтобы настоять на своём. Нахер такая власть нужна! Чем они отличаются от гоблинов, которых порубил Устос?? Чем? Наличием галстука и печати на бумажке?.. Нахер они пошли!! Так вот, я тебе ещё раз повторяю - если бы я счёл целесообразным, я бы положил этих двоих из нагана прямо здесь. Они и 'мама' бы сказать не успели! А Толян бы из люгера загасил бы остальных двоих!
- Обязательно! - раздалось с дивана Толяново утвердительное, - Но лучше было бы, если бы у меня был автомат!
- И, возможно, так и стоило бы поступить!
- Очень может быть, что и стоило бы! - опять поддержал Толян, - Всё же минимум два 'укорота'. Плюс боекомплект. И бензин.
- Но я счёл, что это лишний риск, и отпустил их. И даже презентовал этому... тёзке Лермонтова, бутылку коньяка, честно награбленного в магазине. Так что... Не тебе и не здесь судить меня о моих побудительных мотивах, - как видишь, всё продумано и разумно!
Ойййй... Он ведь точно знает, что я подслушиваю! Ясно же, что будь я на улице, я бы его не услышал!.. Я шарахнулся от двери, чуть не сбив Элеонору с ног, вытолкнул её за дверь, аккуратно прикрыл дверь на лестничную площадку и прошипел ей:
- Прежде чем входить - стучать надо!
Эта зараза показала мне язык. Я показал ей кулак. И понёсся вниз, на улицу.
Надписи меня разочаровали. Я думал там немного, - а он весь фасад извозюкал... Буквы высотой в метр, явно аэрозольным баллончиком... 'Крысы'. Ну и 'крысы', ну и что... Я оценил ситуацию и поплёлся домой.
Там уже всё устаканилось. Толик сидел по-прежнему на диване и строил глазки Элеоноре, которая, как пай-девочка сидела и пила с мамой чай на кухне, делая вид, что его не замечает. Батя, задрав ноги на стул, сидел в кресле и рисовал на листе бумаги какую-то схему.
- Ну, что там с покраской? Получится?..
- С покраской... Уй... - мне было мрачные вилы заниматься какой-то покраской-закраской дурацких надписей, тем более, что их и возобновить ничего не стоило. Вот приспичило бате... На фоне неохоты мой пытливый ум тут же придумал оригинальное решение:
- Значит, насчёт покраски. Смысла нет никакого. Там чёрная краска, автоэмаль, так что и закрасить можно только чёрной. Ну, есть у нас краска. А зачем закрашивать? Чтобы было на фасаде две чёрных кляксы? Чтобы он через ночь намалевал надписи уже белой краской, или там красной?.. Мы ему что, в маляры нанимались?
- И что ты предлагаешь? Забить на это?
- Нет, почему же забить?.. Использовать! Тебе этот... как его? Эпитет! Эпитет 'крысы' что - ухо режет? Нет. И мне нет. Ну, пусть мы будем 'крысы'. Ну так давай я завтра возьму баллончиков в маркете, и разрисую эти надписи в стилизацию. Вы видели, сколько в городе сейчас надписей в стиле граффити? Ну и... Чем наш дом хуже?
Маркетом, или 'супермаркетом' мы как-то негласно стали называть квартиры, в которые мы перетащили почти все наши намародёренные запасы. Теперь там всё не валялось кучей, а стояло рядочками и лежало кучками, - как в настоящем супермаркете, откуда и назвали. Хотя до полного порядка было ох как далеко.
Батя переглянулся с Толяном, тот пожал плечами, и батя дал добро:
- Дерзай. Постарайся только не награффитить там слишком уж страшно - всё же у родового гнезда фасад красить будешь...
- Обижаешь! - мне сама идея постепенно стала нравиться всё больше. Это не надоевшее уже шастание по разоренным магазинами и кафе, это творческая работа!
Весь вечер я творил эскизы и подбирал баллончики.
На следующий день к полудню всё было готово. Толик по обыкновению урыл куда-то, батя был занят тем, что тянул по этажам провод от квартиры Ольги Ивановны с двенадцатого этажа, постоянно наращивая его всякими обрывками и обрезками. К тому времени мы ещё не разорили радиомагазин и подсобку АТС, и с проводами было неважно. Батя решил установить телефонную связь с нашим 'смотровым постом', и, надо сказать, за полдня вполне успешно с этой задачей справился. Использовал домофоны, батарейки, звонок, ещё какую-то электроерунду, - но теперь с Ивановной можно было переговариваться, не бегая к ней на этаж.
А я тем временем закончил своё 'граффити'. За отсутствием посторонних во дворе следила из окна бдительная старушка, явно довольная порученной ей важной миссией. Батя даже предлагал снабдить её биноклем, но она отказалась:
- Нешто, милок, я и так не слепая. Всё вижу.
Когда всё было закончено, я позвал всех 'принимать работу'. Батя, мама, пришедший уже Толик, и даже нарисовалась эта вертихвостка Элеонора ; они столпились во дворе, обозревая мои художества. Я, реально, несколько даже волновался, хотя и отдавал себе отчёт, что всё это - ерунда по сравнению с действительно серьёзными задачами, стоящими перед нами. Но всё же, всё же... Любой творец волнуется, представляя публике своё творение, не так ли?..
Ну чё, надо сказать, оно понравилось. Во-всяком случае, никто не критиковал, хотя я уже заготовил фразы: 'Не нравится - сделайте лучше!' и 'Конечно, художника каждый обидеть норовит!'. Никто не обижал, все одобрили. Я черной краской и серым металликом для теней обработал стилизованно ту писанину, что оставил гопник; плюс на дверях написал большое 'МЫ', так, что получалось 'крысы' 'мы' 'крысы'. А, главное, над козырьком подъезда, где Устос рубился с гопниками, нарисовал большую, насколько смог, морду оскаленного крыса. С зловещими передними зубами. Я старался. Я вчера весь вечер рисовал эскизы, и вот сегодня воплотил... Пацанам бы понравилось... Где они сейчас...
- Нормально! - хлопнул меня по плечу батя.
Мама промолчала. После вчерашних разборок с батей и его ультиматума она ходила какая-то потухшая и задумчивая. Но не ушла ведь! Ничего, оттает!
Элеонора фыркнула:
- Мне бы вот было западло быть крысой! Ещё и декларировать это!..
Толик её быстро укоротил:
- Ну так, лапочка, ты в другом подъезде живёшь... Нарисуй над подъездом курицу крашеную, - и будешь считаться райской птицей! Га-га-га! - и сам заржал над своей шуткой; ему было совершенно положить на то, что он этим конкретно Элеонору опускает, а может, он это специально и делал.
Не знаю. Но спасённая нами красотка только криво улыбнулась и заткнулась, не сказала больше ни слова. Что я, в частности, отнёс к результату осмысления подслушанного ею вчера батиного монолога. Нормально! А то ещё будет тут выступать - кто-то её мнением тут интересовался! Я подмигнул Толику, - и он мне в ответ.
- Ну что... - сказал батя, - теперь у нас не просто 'Башня', а 'Крысиная Башня'... А мы - её зубастый гарнизон.
- Я буду Главным Крысом, - тоже попробовал пошутить я.
Так родилась Крысиная Башня.
ВОДА. БЫТ
Батя давно говорил, что главное в городе, когда будет отключено центральное снабжение, это вода. Не газ, не элекричество и не канализация, - вода. Даже не жратва. Можно жечь мебель, обогреваясь. Можно на костре готовить пищу. Можно гадить в полиэтиленовые пакеты или просто на улице. Одежду можно сшить из одеяла. Но без воды - полный и быстрый капец. Потому что бы мы ни делали, батя, да и все мы, держали этот вопрос в голове. Вода! Пока что воду давали - утром и вечером, по полтора-два часа, но ясно было что это долго не продлится. Напор был слабый; у нас, на третьем этаже, вода ещё шла, - а на пятом - уже нет. Каждое утро я относил ведро с водой Ольге Ивановне на двенадцатый, чтобы она не трогала пока свои запасы. Каждый раз она меня очень благодарила и приглашала попить чаю с вареньем. Я отказывался. А однажды она напекла пирожков, целое блюдо, и принесла нам...
Словом, вода - это была та ещё проблема.
Как вариант была ещё река, - через Мувск ведь протекает река, Свизничь, и, в общем, недалеко от нас, по прямой километра полтора, не больше. Мы, конечно, держали в уме этот вариант, - но он конкретно не нравился. Случись что - ходить туда, это однозначно подставляться. Где хищники охотятся? - на водопое. Кроме того, что уж из себя представляет вода из реки, в период всеобщего бардака - мы не заблуждались. Батя так и сказал, что как только в город перестанут подавать воду, из оставшихся жителей половина передохнет от дизентерии. Конечно, воду можно фильтровать, чистить и кипятить... Но кто грамотно умеет это делать, из городских-то? Нет, однозначно таскать воду из реки был не лучший вариант.
Как-то батя сказал, что идеально было бы иметь под домом свою скважину или колодец. Но, конечно, это были лишь мечтания.
Пока же мы затарились запасом воды просто циклопических объёмов! У бати оказалось запасено большое количество пятилитровых пластиковых канистр-бутылей из-под покупной воды, - несколько лет, когда мы ездили отдыхать на природу и брали с собой покупную воду, он не давал нам выбрасывать пустые ёмкости, собирал их, просто-напросто мял, плющил, - и дома где-то компактно заначивал. Теперь они пригодились. Каждый день, когда давали воду, мы доставали эти канистры, уже расправленные, и набирали воду. Собственно, я набирал, один - это сделали моей обязанностью, пока не кончились бутыли. Пока вода набиралась, в ёмкости, по примеру Ольги Ивановны, телепалась на леске связка серебряных предметов. Батя, конечно же, не поверил в дезинфекционные способности освящённого крестика, но вот о свойствах серебра обеззараживать воду он высказался самым положительным образом. Ионы серебра, говорит, дезинфицируют. Потому мы и достали из семейных запасов: чей-то старый серебряный крестик, пара серебряных ложек, серебряный же полтинник послецарских времён - с кузнецом на аверсе, - связали всё это в сетку и оставляли в посудине, пока она набиралась. Так просто, для профилактики. Воду, которую пили, всё равно обязательно кипятили - батя был очень осторожен.
Вообще он сказал, что у него для обеззараживания хватает реагентов - та же марганцовка, например. Но это уже только на самый крайний случай, и на случай действительно грязной воды. Вдруг действительно придётся таскать из реки?
Кроме того, у нас дома стояли две 40-литровые пластиковые бочки с водой и два офисных кулера с 19-литровыми бутылями. А на кухне, - шеренга трёхлитровых стеклянных банок с 'расходной' водой.
Мы заполнили водой, перетаскивая её вёдрами, все ванны в тех квартирах, от которых у нас были ключи, и все ёмкости в них: вёдра, банки, тазы. С 'мародёрки' у нас нашлось огромное количество больших, 200-литровых прочных пластиковых пакетов. С батиной подачи мы и их приспособили под водяные ёмкости, - набирали такой 'бурдюк' до половины, предварительно на всякий случай поставив его в другой такой же мешок, завязывали, - и оттаскивали в сторону. Места в Башне было теперь много. А будет, как заверил батя, и ещё больше, - просто руки не доходили взломать замки и добраться до оставленных квартир. Но когда-нибудь мы и этим займёмся!
Честно говоря, эта нудная работёнка - набирать и таскать воду, - задолбала. Но что делать? К тому же у меня, как и у бати, наверное открылись хомячиные гены: мне приятно было осознавать, что с каждой бутылью воды, с каждым пластиковым 'бурдюком' и с каждой набранной ванной мы крепим свою обороноспособность, повышаем автономность. Мы теперь могли неделями вообще не выходить на улицу. А зачем? В Башне всё есть! Мы становились полностью автономными, как подводная лодка.
Канализация раз и навсегда кончилась. Ещё до полного исхода соседей. Трубу надёжно забило. И хотя Толик предлагал: давай, говорит, разломаем канализационный стояк в подвале, и пусть фекалии шпарят прямо в подвал, он большой, надолго хватит; батя эту идею отмёл. Нам, говорит ещё мало вони? И заразы из подвала не хватает? Да и подвал... Мало ли!
Чтобы не вонять в квартире, мы отвели под 'отправление естественных надобностей' одну из квартир - как раз квартиру того самого козла, который, как мы предполагали, и настучал в Администрацию о битве Устоса с гопниками. Толик, как и обещал, выломал дверь в его квартиру совершенно варварским способом, ломом и кувалдой.
- Засекай, - говорит, - Серый. Берусь её вынести за двадцать минут.
Ну, двадцать не двадцать, но за полчаса он её зверски выломал, частично вместе с косяком. Теперь дверь не закрывалась и напоминала собой мятую бумажку.
В наглухо заткнутый унитаз, тщательно застеленный изнутри полиэтиленом на скотче, вставлялся и крепился пластиковый же мешок. Попользовался, - закрыл крышкой. Там же над раковиной с отбитым сливом - самодельный умывальник из пятилитровой канистры и запас 'технической' воды, - всё так же, в ведро с вставленным в него мешком. Воняло, конечно. А что делать? Мама пыталась 'поднять восстание', но батя резонно ей заметил, что если она собиралась слинять в деревню, то там принцип сортира тот же, - дыра в деревянном полу в узком и шатком строении. Так что выбирать особо не из чего. А воняет... Вон, говорит, возьми землю из горшков - и присыпай, если не лень. По мне, говорит, пусть у этого урода в квартире и воняет... 'Ходить далеко' говоришь? Ну так представь, что в деревне живёшь, а 'одиночное строение' - на краю огорода. Ночью - вон, 'ночную вазу' используйте... Не графья! - хотя и 'графья' в своё время не чурались! Зажрались, типа, избаловала цивилизация!..
Раз в день кто-нибудь из нас завязывал 'поганый мешок' скотчем и утаскивал его на помойку, давно уже превратившуюся в гору зловонного мусора и рассадник мух. Все, само собой, старались отлынивать от этой 'почётной обязанности', пришлось составлять график. Я глубокомысленно предложил мешки не утаскивать, а складировать там же, в спальне, например. И метать их на головы осаждающих. Думаю, Устосу идея бы понравилась. Посмеялись, но батя сказал, что чтобы отбиваться от нападающих нужно явно что-то посерьёзнее.
Доставлял Граф - наш чи-хуа-хуашка. После того побоища он как-то просёк ситуацию и стал отказываться выходить на улицу. Всё же в разуме этим мексиканским псинам не откажешь. И потому взялся гадить - метить территорию по всей Башне, не делая разбора, жилое это помещение, загаженный нужник или 'маркет'-склад. Отучить его оказалось невозможно, а воды, чтобу убирать за ним, было мало. Правда, батя выцепил как всегда в своём 'выживальщецком нетбуке' информацию, что моча хорошо нейтрализуется раствором марганцовки, и теперь прибирать Графовы художества ходили с 'пшикалкой' заряженной этим самым раствором. Конечно, до прежней чистоты, что в квартирах, что в подъезде Башни было далеко, но мы всё же старались поддерживать порядок и чистоту - 'не в хлеву живём', как выразился батя.
Квартира Устоса как-то сама собой превратилась в некое мемориальное место. В ней мы не хранили ничего из запасов. Заделали фанерой выбитое стекло, закрыли окна. Спартанская обстановка квартиры, память о героически погибшем Устосе и развешенное по стенам рыцарское оружие настраивали на серьёзный лад, без всяких смеху.чков. Не сговариваясь, мы превратили её в место, где мы обсуждали самые серьёзные дела. 'Скала совета', как почему-то назвал её батя.
Готовила жрачку мама. Последнее время ей стала приходить помогать Элеонора, которая как-то прибилась к нам. Типа подружилась с мамой. Собственно, деваться ей было некуда, только что идти в 'Центр Спасения' - чё ей там, ехать картошку полоть? Батя её, конечно, так и не нашёлся. Грохнули его наверняка, чего уж там. Такое время.
Как-то я подслушал, о чём они говорят с мамой. 'Джинсы с заниженной талией - это круто. Стринги - это круто. Но когда стринги видно из-под джинс, - это не круто и вообще шлак...' Чокнулись они, что ли? А потом я понял, что это они просто уходят от действительности в эти разговоры из другой жизни. Действительность-то - это вода два раза в день, свет только вечером на 2-3 часа, и то напряжение так прыгает, что мы не рисковали подключать ни телевизор, ни комп. Какать - в пакет... На мусорке ещё недавно рядком лежали трупы гопников. Кровь и мозги на первом этаже мы, правда, соскоблили и смыли... Вот они и жуют 'процент лайкры в материале', да какой вид помады выгоднее подчеркнёт её форму лица, - чтобы не чокнуться...
У нас-то, мужиков, были вопросы поважнее... Толик конкретно зациклился на том, что нужно оружие посерьёзней наших пукалок, и батя его поддержал, но не одобрял гопнических, рискованных попыток оружие у кого-то 'отобрать'. Но, пока батя 'был весь в раздумьях' Толик оружие добыл... Но это уже случилось позже.
***
Толян, после того как 'всё это началось', завязал стричься коротко. Вернее, просто вообще перестал стричься, и за несколько месяцев вполне оброс. Он даже стал волосы, чтобы не мешали, стягивать на затылке в пучок. Стильно, типа.
Но на днях я его застал за странным занятием: он сидел у нас в зале за столом, перед настольным маминым зеркалом, и, взлохматив волосы, рассматривал свою физиономию. А батя расхаживал у него за спиной и поучал:
- ... не получится. Старайся одеваться, как одевается старшее поколение, и именно малоимущее. Затрёпанная, в пятнах и заштопанная дешёвая китайская курточка будет в самый раз. Немотря на жару! Волосы - пусть торчат во все стороны. Вообще, вид должен быть убогий и 'непреуспевающий'. Но не бомжовский. Во-первых бомж таких как ты габаритов и статей вызовет подозрение; во-вторых бомж - это опасность, что что-нибудь сопрёт. Нужно выглядеть просто обычным человеком, которому не повезло. Ботаном. Для этого хорошо подходят очки. Хорошо какой-нибудь яркий, запоминающийся и нелепый элемент в одежде: вязаные перчатки без пальцев или шерстяная полосатая шапочка с цветным помпоном будут в самый раз. Они отвлекают внимание и создают образ немного ушибленного пыльным мешком человека. Помогают создать у наблюдателя чувство превосходства: 'Во, чудик! Ну и оделся! Ну и чучело!' - а это полезно. Тот, перед кем ты чувствуешь превосходство хоть в какой-то области, кажется неопасным и в других областях. Подсознательно. Но, конечно, важно не переборщить. Идёшь - в глаза не смотри. Вообще в лицо не смотри, смотри под ноги. И уже периферическим зрением обозревай округу...
Тут он заметил меня.
- Чё тебе, Серый?
- Ничё, - говорю, - так...
- Иди-иди, - говорит.
Задрали уже. Конспираторы хреновы.
Я ушёл в другую комнату и стал смотреть в окно. У нас большой двор, в центре двора окаймленная газонами и деревьями асфальтированная площадка под стоянку авто. Обычно всегда забитая битком, так что трудно приткнуться. Сейчас на ней стояли лишь четыре машины, из них одна, насколько помню, и вообще давно никуда не ездила. Разъехались... У нас-то в Башне вообще практически мало кто остался, мы да Элеонора с Ольгой Ивановной, да ещё пара квартир, они должны слинять на днях, - все очень пересрались после нападения гоблинов и битвы на козырьке подъезда. И это хорошо, - не надо дежурить у дверей, не надо открывать-закрывать приходящим. Батя сделал решётку на окно лестничной клетки, выходящее на козырёк. Собственно, мы с ним сделали. Утром вооружились ножовками по металлу и отправились к недалеко стоящему зданию районной администрации. Оно уже давно было заперто, пустовало - какие сейчас районы... Там, вокруг территории - забор из оригинальных декоративных решёток. Решётки массивные - но крепятся всего-то на четырёх нетолстых стержнях, которые мы с батей перепилили, сменяя друг друга, меньше чем за час. Потом приволокли решётку к дому, с трудом, надо признаться, затащили её на козырёк... Потом я ещё помогал бате её крепить. Закрепил он её просто - припёр откуда-то кусок трубы, установил её поперёк окна изнутри в подъезде, и решётку-то к ней и привязал, примотал толстенной проволокой; такой, что гнуть её приходилось пассатижами и еле-еле, а закручивать - монтировкой. В нескольких местах.
Толяна помогать, конечно, не было. Он, как выражался, 'не люблю тупую работу', - где-то шастал, чего-то там 'разведывал', так что упираться пришлось только нам с батей.
Когда закончили, он залез на козырёк и попробовал решётку пошатать. Где там! Решётка держалась как влитая. Правда и нам на козырёк уже было не выбраться из этого окна. Батя задумчиво что-то бормотал про то, что неплохо бы и остальные решётки 'приватизировать', но, посмотрев на моё кислое лицо, сказал, что 'как-нибудь попозже'. Здорово мы намучались с этим окном.
А что? Теперь Башня была снаружи почти неприступна - первый этаж и почти все окна второго этажа - в решётках, входная дверь - стальная, её даже скопище гоблинов ломом за час взломать не смогли, магазин под домом (давно не работающий, и выходящий входом на проспект), - тоже за решётками. Конечно, если подогнать машину и рвать тросом, то... Но тоже не сразу, да и мы просто так сидеть не будем. Одна из квартир, из тех, от которых у нас были ключи, служила в том числе и нашим складом ГСМ. Там держали почти всё топливо, натыренное с заправки, да привезённое батей с Толиком с его бывшей работы. Что-то у них там тогда случилось неприятное, не любят они вспоминать о его бывшей работе, переводят разговор... Что бы это могло быть... Я размышлял, мысли перескакивали с одной ассоциации на другую. Привезли, уже после нападения гоблинов, оттуда и бензин, и масло, и жидкое 'печное топливо' - много! В канистрах, в пластиковых бидонах, пластиковых же бочках с завинчивающимися крышками, даже в трёхлитровых банках с полиэтиленовыми крышками стояло топливо и бензин. Если сверху офигачить нападающих горючим... О! Надо найти охотничьи, негаснущие спички - были где-то, и подготовить бутылки для коктейля Молотова. Кстати, магазин...
Я там одно время подрабатывал грузчиком и довольно хорошо знал все закоулки. Надо бы ещё там полазить. Во дворе же было пустынно. Как в рабочий день, хотя сейчас всё смешалось - кому интересен день недели? Но раньше там, в песочнице, хоть копошились дети под присмотром мамаш, а сейчас совсем было пусто и тихо. Без уборки газоны заросли, их завалило опавшими листьями и катаемым ветром мусором. Изредка проходил кто-нибудь - с сумкой, на рынок, или куда, - пугливо оглядываясь по сторонам. Пусто. Но по вечерам, по свету окон, было видно, что в окружающих двор пятиэтажках ещё теплится жизнь, - четверть от времени 'мирной жизни', но всё же.
У нас, кстати, батя велел не включать вечером верхний свет и плотно зашторивать окна - типа 'светомаскировка'. Обходились вполне, когда был свет - настольными лампами, когда не было - небольшими светодиодными кемпинговыми светильниками на аккумуляторах или батарейках; несколько которых батя, оказывается, запас еще 'до того как всё началось'. Удобно - пока свет был, их можно было подзарядить... Батя и Ольге Ивановне презентовал такой, - бабка очень благодарила. Даже немного жутко было вечером или ночью, идти по тёмному подъезду в совершенно тёмном, казалось бы, пустом и потому гулком доме.
Двери, двери... Мы пока так и не собрались повскрывать все квартиры - пока и нужды такой не было, и времени, да и... До сих пор жило какое-то ещё инстинктивное 'законопослушание', - чужое, а ну как вернутся... Хотя гопникам, разоряющим и поджигющим дома, такие условности явно были недоступны. Они постоянно бродили где-то по округе, орали песни, и всё чаще, что настораживало, раздавались выстрелы... Откуда-то бралось у них оружие. После того, как ночью случилась перестрелка с вооружённым гоблином, пришедшим 'объяснить нам' какие мы 'крысы пАзорные', никто против светомаскировки не возражал. Даже Элеонора, с которой последнее время связь поддерживалась напрямую, когда приходила 'помочь' или 'в гости', или через Толика, который что-то зачастил к ней. Впрочем, никто как бы не возражал. Зато перестал к себе водить своих девок-вертихвосток, что батя конкретно неодобрял, так как считал что 'нам тут шпионы без надобности'. Сам же 'гопник с обрезом' за всё время приходил только один раз, ночью.
Раздался звон разбитого стекла, почти тут же позвонила с 'наблюдательного пункта' Ивановна. Мы выпрыгнули из постелей и мигом вооружились, - кто чем. Выжидали. Потом вновь звон стекла - но не оконного, а как бъётся обо что-то твёрдое бутылка - и на улице, у стены полыхнуло неярко пламя. Как только с улицы раздался уже знакомый визгливый голос гоблина, предусмотрительно прячущегося за деревьями, Толик, положив ствол нагана на раму окна в подъезде, несколько раз прицельно пальнул туда. Удаляющаяся матершина была нам ответом.
Как оказалось, он забросил на третий этаж, в окно, бутылку с коктейлем Молотова; но оказался настолько придурком, что при этом горящий фитиль вывалился из бутылки, очевидно, когда бутылка разбила окно, и потух. К счастью, от этой квартиры у нас были ключи, мы вошли, вооружившись огнетушителями, - но тушить было нечего. Бутылка валялась на ковре, её невоспламенившееся содержимое растеклось, надёжно угробив пушистый ковёр как деталь обстановки. Сильно воняло соляркой.
Вторая же бутылка кокнулась о решётку на втором этаже и, воспламенившись, пролилась на стену, оставив нам на память об этом инциденте длинную полосу гари и копоти на стене Башни. И всё. Больше он не приходил. Хотя батя с Толиком уже обсуждали вариант, как его изловить или пристрелить из засады во дворе. Это было вполне решаемо, Толик даже настаивал не стрелять его, а взять в плен и 'обратить в рабство' - 'в рамках сменившейся парадигмы', - но гоблин оказаляся менее настойчивым, чем мы думали, и больше не появлялся. Может быть, Толик его ранил.
После этого случая батя 'поставил себе в план' повскрывать все квартиры до пятого-шестого этажей включительно, - в первую очередь. Кто не оставил ключей - их проблемы. Нам нужен был доступ для тушения возможного пожара.
Я читал книгу из библиотеки того подлеца-журналиста, что украл мой обрез, когда меня позвал батя и познакомил со своей идеей. Это что касалось снабжения нас водой. Я так и сел. Что же мы раньше-то не сообразили! Это было так просто! Но батя сразу стал меня окорачивать, - типа, может, ничего не получится; может, там всё демонтировано и так далее - чтобы типа я 'не настраивался' и не спугнул удачную идею.
Дело в том, что наш дом, Башня, через арку граничит с бывшим Институтом Физкультуры. Ну, как 'институт' он давно кончился, и потом в этом пятиэтажном, старом, как и Башня, здании, массово арендовали площади различные организации - от ресторана быстрого питания 'Линдо', занимавшего весь первый этаж, и до всяких мелких и шустрых фирмёшек типа фитнеса или ксерокса. Сейчас благополучно, естественно, вымершие.
Но раньше там был действительно Институт Физкультуры, и от него остались пара больших спортивных залов, в одном из которых потом была открыта бильярдная, в другом трясли сиськами занимающиеся фитнесом тётки.
И, главное, при Институте раньше был БАССЕЙН! Нормальный такой 25-метровый шестидорожечный бассейн, я сам туда ходил раньше; и даже баня была.
Всё это, конечно же, с приходом п.ца накрылось его пушистым хвостом, и стояло давно запертое, закрытое и тёмное, но ёмкости-то! Ёмкости под воду! Вот эта идея и пришла в светлую голову бати, размышлявшего о том, где и как обеспечить Башню водой.
Недолго думая, мы стали собираться. Основной и самой необходимой вещью для 'городских прогулок по делам', как обычно, стала мощная монтировка, почти лом; фонарики, батин пистолет; ну и всякая мелочь типа сумки под случайных хабар, ножовки по металлу, пассатижей, тяжёлого молотка, рабочих перчаток... Про ножи, индивидуальные аптечки и зажигалки речь и не шла, - это уже у каждого из нас было с собой всегда.
Толика ждать не стали. В бывший Институт удалось попасть, выломав дверь в баню.
Какого чёрта они тут всё позапирали? Буквально все двери, даже двустворчатые проходные в коридоре. Батя высаживал их мощным ударом ноги. Зато видно, что мародёров здесь ещё не было. Да и что здесь брать-то? Удар! - грохот разлетающихся филёнок, звон стекла, если дверь застеклённая - и мы пару минут прислушиваемся, нет ли какого движения. Потом идём дальше.
Здание мы предварительно обошли-осмотрели - ну не было 'следов проникновения', - всё пыльное, в мусоре, двери заперты.
Наконец вышли в собственно бассейн. Он был, как мы и ожидали, пуст. Пуст и пылен. Кое-где валялись стёкла из нескольких выбитых окон, но, в целом, он не очень пострадал. Можно сказать даже совсем не пострадал.
Батя спргынул вниз и выкинул дохлую крысу.
- Ну что. Теперь надо найти как он заполняется... Это самое главное.
Всё же мы разобрались, ползая впотьмах в подвале, в этих задвижках. Батя что-то крутил - и время от времени посылал меня смотреть, не пошла ли вода.
- По идее - должна... - бурчал он, - Если у нас на втором этаже есть вода - то и здесь должна, тем более что бассейн ниже уровня нашего первого этажа... Так что хотя бы самотёком...
Время было подходящим - по часам сейчас должны были дать воду. Я сбегал в душевую и открыл один из кранов - ага!.. В трубах забурчало. Я сбегал и сообщил это бате. Вернулся. Из крана тонкой струйкой шла бурого цвета вода. Ураа!!! -Я опять побежал в подвал сообщить это бате.
- Это хорошо. Это очень хорошо, Серый! Потому что даже если мы здесь не разберёмся с задвижками, - мы просто-напросто из душевой бросим шланги в бассейн, и всё!
Батя спрыгнул в бассейн и добавочно закрыл сливные решётки кусками полиэтилена, чтобы вода не уходила даже если не держат задвижки на слив.
На следующее утро мы обнаружили, что в бассейне по щиколотку воды. Мы были довольны как слоны на водопое! Теперь всё зависело от того, будут ли воду давать ещё достаточно долго, чтобы успел набраться весь бассейн. В бане мы так же открыли задвижки и краны для набора больших ванн, или маленьких бассейнов, - пусть будет; чем больше, тем лучше!
Батя тут же озаботился тем, чтобы сделать наше водохранилище недоступным для 'других посетителей'. Баню мы просто-напросто заперли. А бассейн... Пока, сказал батя, лучшая защита для воды - то, что никто не знает, что она здесь есть. Со временем мы проведём сюда сигнализацию и заминируем входы. Вода в городе - это ценность! И нашей водой будем пользоваться только мы и те, кому мы разрешим это делать.
ДУСТОМ ИХ, ДУСТОМ!
Пока Толик шнырял по своим делам, что-то вынюхивая и высматривая в городе, нам ещё раз пришлось заняться магазином под домом. С проспекта, с фасада Башни он был накрепко заперт, - решётки и всё такое. Во время стрельбы на проспекте частично побило витринные окна - но только одно стекло из двух; нигде полностью, навылет, стёкла не вынесло. Вход со двора тоже был за крепкой решёткой и замками. А вот эдакие наклонные люки, в которые по обитым оцинковкой наклонным настилам спускали продукты прямо в подвальный склад, - они были взломаны ещё во время установления Новой Администрации, когда все жители Башни, ожидая не то бомбёжки, не то вообще атомного удара, прятались по подвалам. Батя же и взломал один люк. Но оказалось¸что и в другом отсеке подвала тоже прятались жильцы. С тех пор он стоял практически открытый, лишь с притворёнными деревянными, окрашенными облупившейся местами серой краской створками. Наверно именно потому, что он был открытый, никто туда особенно и не пытался залезть - нечего там было искать. Всё ценное и съестное мы уже перетащили на этажи, включая старые-престарые коробки с крупой и ящики с мятыми жестяными банками овощных консервов. Что нам было уж вообще лень тащить на этажи, - например, целые поддоны с трёхлитровиками томатной пасты и неслабые запасы газводы в пластиковых литровиках и полторашках, минералку и энергетики, мы просто стащили в один из отсеков подвала и замаскировали туда вход всяким хламом, которым обрастает с годами любое человеческое обиталище. Прикрыли вход в подвал решётчатыми створками и закрыли на ключ. Но батя всё же переживал, что вход в подвал ничем толком не защищён, и туда могут пролезть бомжи.
Тащить опять какую-нибудь решётку и устанавливать её на вход что-то не хотелось... Успокаивали себя тем, что в брошенном городе бомжам и так есть чем поживиться, чем лезть в пустой по определению подвал-склад продуктового магазина.
Но однажды рано утром позвонила Ивановна, и, волнуясь, сообщила, что под домом кучкуются какие-то люди.
Сон как рукой сняло. Спросонья показалось, что это непременно повторное нападение той самой банды гопников, с целью отомстить за своих товарищей. Сразу как-то и не сообразили, что у гопников по определению товарищей нет, что нагадить они могут легко, убить или поизмываться - ещё легче, а вот целенаправленно кого-то выслеживать и мстить, да ещё штурмовать дом, где их так нехило покрошили, - это вряд ли.
Мы, торопливо одевшись, прокрались к окнам.
- Что там?? Кто звонил? Что случилось?? - с круглыми от испуга глазами и кучей вопросов появилась, кутаясь в халат, из своей комнаты мама. Она, естественно, предполагала самое худшее - очередной штурм с убийствами, экстренную эвакуацию, бомбёжку, арест и расстрел всех за наши 'грехи'.
- А как думаешь, кто мог звонить? - язвительно ответил батя, - Их ЖэКэХа звонили, спрашивали, почему квартплату не вносим своевременно!..
- Какую квартплату?? - но батя только махнул рукой.
- Серж! Где Толян?
- А я откуда знаю? Я думал он с тобой.
- Метнись к нему.
Я выскочил в подъезд, взлетел на этаж, и затарабанил в дверь квартиры, где жил Толик. Тишина. Открыл электрощиток и нащупал ключ, - ага, значит он не дома... Где он может быть в такую рань? А, тоже мне, тут особой дедукции не надо, - я бегом спустился на первый этаж, прошёл через подъездную дверь в соседний подъезд и добежал до квартиры Элеоноры. Затарабанил в неё кулаками. О, чёрт, до чего массивная - не слышно ведь нифига! Достал нож и затарабанил стальной рукояткой. Через минуту дверь на цепочку открыл заспанный всклокоченный Толик. Он был в одних трусах и с наганом в руке.
- Крыс, чо ломишься??
- Толян, скорей, там бабка звонила, какие-то люди у дома кучкуются!
- О, дьявол! - дверь захлопнулась, лязгнула цепочка, и опять отворилась, - Заходи, я сейчас!
Он метнулся в комнату, поднимая свои разбросанные шмотки с пола.