Петр Сергеевич Конин, знаменитый композитор, пребывал в унынии. Хуже того, окружающие совершенно этого не понимали, думая, что он переживает величайший триумф. Петр Сергеевич даже решил притвориться больным, чтобы избавиться от потока улыбчивых поздравителей. Как же они омерзительны!
Его жена была глупой, но сердобольной дамой. По крайней мере, так считал сам Петр Сергеевич. Она взялась лечить мужа какими-то травяными настоями. И сложно сказать, что было большей мукой: пить это ведьмино варево или привечать неугомонных гостей. Кто же знал, что признание подло ударит в спину годы спустя?
Давным-давно, когда Петр Сергеевич был молод и полон надежд, ему заказали сочинить музыку к одному фильму про революцию. Он отнесся к работе не слишком серьезно: в те времена контрактов хватало, и часть из них можно было сделать на коленке. За две недели он приготовил несколько оркестровых маршей.
Петр Сергеевич сочинял, отсматривая черновой монтаж. Он вглядывался в преисполненные гражданским пафосом лица актеров и представлял, как будто это он ведет по улице толпу людей, отстаивающих свои свободы. Тема протестного шествия отняла у него больше всего сил, она же сделала его известным.
Петр Сергеевич был ошарашен тем, что незамысловатый марш, который создавался для второсортной телекартины, стал гимном восстания, разразившегося через тридцать лет. Валентин Юдин, лидер революционеров, повел людей к зданию правительства под эту музыку - точь-в-точь сцена из фильма. Им удалось захватить власть. Потом Юдин, неизменно обаятельный и харизматичный, рассказывал журналистам, что именно композиция Конина, вдохновила его и помогла набраться смелости перед решающим боем. И тогда газетчики растиражировали новый образ Петра Сергеевича - он стал культурным идеологом восстания. Причем, сам композитор смог вспомнить эту музыку только после того, как услышал ее в новостях.
-Что же ты так захворал, Петя? - Говорила глупая и сердобольная жена, дежурившая возле кровати "больного", - Смотри, как обернулось.
-Вижу...
-Ну вот, а ты болеешь. Тебя сам Юдин приглашает на концерт. Там национальный оркестр твой марш играет.
-Я никуда не пойду!
-Ладно, ладно, не волнуйся ты так. Пойду супчик подогрею.
Петр Сергеевич изобразил приступ кашля и поскорее выпроводил ее из комнаты. Как же ей объяснить, что нет на свете ничего противнее этого марша? Что он попросту оказался идиотом, когда его халтурка стала гимном новой нации? И ему, в конце концов, стыдно, что не он сам повел этих людей за собой!
В это время радио, стоявшее на кухне, опять заиграло этот проклятый гимн.
-Выключи эту дрянь! - Крикнул жене Петр Сергеевич.
Она спешно убавила громкость до нуля. И, зачерпывая половником борщ, качала головой: надо же так заболеть...