- Морнэмир, - негромко окликнула я. Он поднял на меня глаза, и я продолжила, - Надо узнать, чем вызвана такая жажда. Может быть, яд ему дали еще за завтраком? Я пока не нужна тебе?
Он покачал головой, и я быстро вышла из кабинета. У самой двери неподвижно, как изваяние стоял один из орков-охранников. Я минуту подумала и вызвала из кабинета Грунгаха, по-прежнему совершенно убитого.
- Мне нужно допросить мажордома, главного повара и тех слуг, которые подавали завтрак. Можешь это организовать очень быстро?
- Пять минут, - он достал коммуникатор.
Через самое короткое время в соседней гостиной передо мной уже стояли навытяжку все перечисленные персонажи. Мажордома трясло так, что позвякивали многочисленные украшения на его ливрее; повар, симпатичный рыжий толстяк, отчаянно потел и утирал пот белым колпаком, все гуще размазывая по лицу белые разводы муки. Трое лакеев стояли навытяжку.
- Все сели, - тихо скомандовала я.
Не буду я их допрашивать, времени нет. Если кто-то из них имеет отношение к отравлению, я могу выяснить все быстрее и проще. И, вздохнул, я вновь приложила ладонь ко лбу первого из подозреваемых.
Мажордом искренне переживал за короля, дорожил своей должностью и опасался за одну из горничных. Ага, понятно - дочка. Ладно, свободен.
У повара мысли были будто в таких же белых разводах, как и лицо - я никак не могла уловить, что же он вспоминает. Руки, месящие тесто; горка цукатов и изюма; яйцо-пашот на белой булке; кусочки обжаренного бекона... Боги, да думает ли этот человек о чем-нибудь, кроме еды? Во всяком случае, нет ни чувства вины, ни мысли о мести или вообще каких-то дурных мыслей. М-м, а вот такой миндальный крем я бы съесть не отказалась...
Тьфу! Я вынырнула из этого кулинарного кошмара и отдышалась. Вот не люблю я эту технику, у некоторых людей мысли прилипчивы до ужаса.
Третий из лакеев настойчиво повторял про себя таблицу умножения.
Конечно, я уважаю стремление людей к самообразованию, но за последние лет двести моя доверчивость к людям немного подтаяла. Ты же не школьник второго класса, парень, таблицу ты должен был знать еще лет двадцать назад назубок!
- Смотри мне в глаза, голубчик, и тогда, возможно останешься в своем уме, - нежно шепнула я лакею на ухо. Он поднял на меня совершенно округлившиеся глаза, а я вновь дотронулась ладонью до его лба и начала просматривать ленту воспоминаний.
Ну, а вот и знакомое лицо! Пан Малиновский, вот радость-то! И еще кто-то, незнакомый, видимо, выпивают втроем в кабачке...
- Очень хорошо, - сказала я, отряхивая ладонь и задумчиво глядя на лакея. - И что было подмешано его величеству за завтраком? Быстро говори, недоумок! Фу-у...
Я отошла от пустившего лужу лакея, кивнула на него Грунгаху:
- Этого убрать, да присматривай, чтобы оставался жив. Остальные чисты. Я выяснила, что ему дали.
Грунгах коротко поклонился, потом помедлил и спросил шепотом:
- Надежда... есть?
- Да. Счастье, что он пил воду с лимоном...
Я тихо вернулась в кабинет и замерла: с двух сторон от короля, протянув над ним руки, стояли Магхар и Морнэмир. Перейдя на магическое восприятие, я видела золотые переплетающиеся нити их заклинаний, вытягивающие из тела Луи ветви ядовитого воздействия, синие и грязно-сиреневые. Пятен гадкого цвета уже почти не было в ауре вокруг головы и конечностей, однако желудок и нижняя часть туловища все еще тревожно светились.
Горло у меня перехватило - получается, что я первый в мире маг, видящий, как эльф и орк творят заклинания совместно!
Продолжение, 19 января
Постепенно золотые нити стали угасать.
Лицо короля уже не было искажено гримасой страдания, приобрело нормальный цвет, даже легкий румянец появился.
- Он спит, и, я думаю, просит часов десять, после чего будет здоров. Ну, то есть, последствий от этого отравления не будет, - стряхивая нечто невидимое с кистей рук, сказал Морнэмир. -Надо перенести его в спальню, и, наверное, вызвать слуг, чтобы прибрали здесь.
Мажордом, застывший у порога кабинета, мгновенно испарился и так же мгновенно вернулся со стайкой лакеев и горничных.
- Господа, зеленая гостиная свободна, это рядом. Для вас там сервирован кофе, - почтительно сообщил он.
Разумное предложение, в комнате было просто нечем дышать. Мы перешли в соседнюю гостиную и расселись. Я потянулась было за чашкой кофе, но потом как-то передумала - неизвестно еще, всех ли любителей ядов выявили во дворце...
- Это была кантарелла, - сообщила я.
- Ого, не слабо! Впрочем, все-таки, короля травили, не трактирщика... - а я и не заметила, когда в комнате появился Равашаль и его солдатский юмор.
- Значит, розоцветник и не мог помочь... - меланхолически заметил один из эльфов-медиков. - Яд-то минеральный.
- Ваше высочество, а почему вы не уехали в Шассерон с братьями? - поинтересовался Равашаль.
Принц вздрогнул и отмер.
- Он не умрет? - совсем по-детски спросил он.
- Сегодня точно нет, - мягко ответил Магхар.
Принц вздохнул, сел поудобнее и попытался ответить на вопрос Равашаля.
- Мне... я... мне не хотелось ехать! Отец отсылает детей, но я уже не ребенок! Я хотел с ним поговорить об этом. Поэтому утром, когда Жильбер и Ги сели в карету, я сказал мэтру Дювалю, что отец меня вызвал. Я знал, что он всегда в это время разбирает доклады и документы, и будет один. Ну, вот, я пришел к нему в кабинет, а там...
- Понятно, - Равашаль прошелся по гостиной и остановился у камина. - В принципе, неповиновение королевской воле и так далее... но если бы вы, ваше высочество, не нашли короля очень быстро после отравления, даже эти маги не смогли бы его спасти. Но на будущее...
Принц вспыхнул.
- Я понимаю.
Вошедший Грунгах прервал, к радости юного принца, тягостную воспитательную сцену, и Леопольд поспешил уйти. Оре же подошел к Магхару, тихо переговорил с ним и повернулся к остальным присутствующим.
- Я быстренько выпотрошил этого лакея. Он никого, кроме Малиновского не знает. И надо еще разбираться, почему магическая клятва, которую он давал при приеме на работу во дворец, оказалась ослаблена. Равашаль, может, пора уже их брать, а?
- Да, наверное, ты прав. Лэрд опасался, что мы спугнем мага, и он причинит вред похищенным эльфам...
- Думаю, весь вред, который мог быть причинен, уже... состоялся, - Морнэмир посмотрел на Магхара. - Я думаю, уважаемый Магхар, вам, как и мне, надо отдохнуть. Может быть, завтра?...
- Лучше не тянуть, - покачал головой шаман. - Мы не знаем, что в нем укореняется за это время. Поэтому, несмотря на усталость, я бы поговорил с молодым человеком прямо сейчас. А там будет видно.
- Что же, в таком случае, я прощаюсь, господа! - и с коротким общим поклоном эльф открыл портал.
- Мы готовы штурмовать замок Форнаг, - сказал Равашаль. - Бригада серебряного орла...
- А Лаваль? - спросила я.
- А Лавалем и его компаньонами займется Брихсдорн. Думаю, завтра результаты экстренного потрошения мы сможем обсудить.
Предметов для обсуждения назавтра оказалось много... и не совсем те, которые ожидались.
Во-первых, замок Форнаг был абсолютно пуст. Только эхо гуляло по пыльным коридорам, где, казалось, лет двести даже мышь не пробегала. Лихой штурмовой бригаде не пришлось ни вышибать ворота, и рубить пресловутые колючие плети - ворота были распахнуты, вьющиеся колючки засохли, а местами и рассыпались пылью. Только в одной из комнат -большом зале с высокими окнами и сводчатыми потолками, на стене висел кусок тонкой черной кожи, в который были хаотично вколочены семь здоровенных гвоздей. Шляпки гвоздей были покрыты толстым слоем золота.
Не нашлось в замке никакого следа пятерых молодых эльфов, хотя Келеборион и опознал комнату с заколоченными окнами, где их всех держали.
Кстати, Келеборион полностью пришел в себя после двух дней ментальных практик с Магхаром. По словам шамана, ему пытались подсадить "колючку", ее след еще читался в ауре эльфа. Скорее всего, его, в самом деле, спасла та толика драконьей крови, о которой упоминал Морнэмир.
Во-вторых, Брихсдорн арестовал Лаваля, Малиновского и еще нескольких их помощников. Мелкая сошка выкладывала все, что знает, но жемчуга в этой мусорной куче попадалось немного. Лаваль молчал с чрезвычайно гордым видом, и, что самое поразительное, мне не удалось считать ничего - ни с его ауры, ни мыслей, ни воспоминаний. Ощущение было - будто прикладываешь ладонь не ко лбу человека, а к деревяшке. Или чучелу.
Ни на какие попытки воздействия чучело не откликалось. Было такое впечатление, что треклятый маг закрыл Лаваля абсолютно непроницаемым магическим щитом, перекрывающим пути и магии жизни, и магии смерти, и менталу.
Ну, а на четвертый день после попытки отравления короля барон Лаваль просто не проснулся в своей камере. И все, что знал и мог бы сказать о своем подельнике-маге, осталось несказанным.
Король Луи уверенно выздоравливал.
Принц Леопольд не отходил от отца и старательно изучал нелегкую науку управления страной.
Магхар отбыл в Оргриммар, еще раз подтвердив мне свое приглашение и намекнул напоследок, что он в ближайшее время постарается найти какую-то информацию о Шимоне Врожецком и его учениках.
Я же решила наведаться в городской дом покойного барона, чтобы внимательно изучить его коллекцию рукописей. Сирил и Джалет, разумеется, отправились со мной - детям полезно смотреть, как старшие товарищи грабят библиотеки.