Сбоку от толстяков за отдельным столиком сутулился тощий мужичок в огромных очках и чёрной накидке. Судя по письменным приборам и чернильнице перед ним - кто-то вроде секретаря. Он откровенно зевал, отгоняя толстых ленивых мух кончиком пера.
Мы для него были не более интересны, чем эти самые мухи.
Что ж, здравствуй, машина правопорядка. С каким скрипом ты тут работаешь? Какое дело шьёшь нам, прокурор? Есть ли у тебя хоть капля того, что у других называется совестью?
Я мог бы задавать сотни риторических вопросов, не ожидая ответов на них. Широкие скучные рожи трёх толстяков служили лучшей лакмусовой бумажкой происходящего.
Мы представились. Секретарь заскрипел пером, что-то выводя в толстой тетрадке.
- Значит, вы наёмники, - констатировал главный.
Мне не понравилось довольство, сквозившее в его голосе. Нас явно списывали со счетов.
- Наёмники, - подтвердил за обоих Ларт.
- Какие причины привели вас в славный город Буркхельм? - задал вопрос другой толстяк.
До этого он долго чесался подмышкой, а тут вдруг изъявил желание проявить любопытство.
- Трое наших не вернулись из увольнения. Мы отправились на их поиски, - лаконично пояснил Ларт.
- Вдвоём? - осторожно спросил главный толстяк.
- Никак нет. Нас было пятеро.
- Где остальные? - испуганно поинтересовался третий толстяк, бывший по левую руку от своего начальника.
Его поросячьи глазки, заплывшие жиром, захлопали.
Ага, выходит о наших приключениях они в курсе.
- Погибли, - коротко бросил Ларт.
Жиртресы облегчённо вздохнули. Их весьма радовала смерть наших товарищей, или я ничего не понимаю в этой жизни
- Что подвигло вас на столь страшное преступление? Зачем вы убили и изувечили столько мирных горожан? - обличающе ткнул в меня пальцем главбосс этой толстой шайки.
Ларт открыл рот, но я решил, что настал мой черед отвечать и опередил его.
- Как мне к вам обращаться? - спросил я у главного.
- Можешь звать меня "ваша милость", - чванливо отозвался он.
- Так и есть. Мы не преступники, а жертвы, которые только чудом не стали покойниками. В том доме находилось гнездо колдунов, исповедующих запретную магию.
И охрана, и три толстяка, и писец дружно ахнули.
- Замолчи! Закрой свою пасть, негодник! - крикнул на меня опомнившийся первым толстяк, который велел назвать его "вашей милостью". - Как смеешь ты клеветать на наш славный Буркхельм?! Никогда раньше здесь не ступала нога того, кто исповедует запретную магию. Этого не было, нет и не будет! Мы чтим законы!
- То есть вы хотите сказать, что мы вдвоём перебили кучу народа? - удивился я.
- Совершенно верно. Только почему вдвоём - в доме уже было трое ваших, потом к ним присоединились ещё пятеро. Неполным десятком вы и устроили резню. Горожане храбро защищались, но не смогли дать полноценный отпор профессиональным наёмникам. Тем не менее, шестерых вы потеряли. Что, разве не так? - посчитав, что уел меня, толстяк довольно откинулся на спинку кресла.
- А разрушения в доме? Развороченный пол? Стены, перекрытия... - стал перечислять я, надеясь, что здравый смысл и логика возобладают на этом судилище.
Иначе...
Логика, как выяснилось, тут и не ночевала. Нас хотели по-быстрому засудить, и никакие доводы во внимание не принимались. Если бы я понял это сразу, то не стал бы распинаться перед троицей свиней, изображавших пародию на правосудие.
- Вы протащили с собой взрывчатку. Очевидно, охрана у ворот плохо вас досмотрела. Мы поставим это на вид начальнику городской стражи, - велеречиво изрекли в ответ.
Даже стражники не смогли удержать удивления, но оно моментально исчезло после того, как главсвин метнул в их сторону тяжёлый многообещающий взгляд.
- Погодите, вы это серьёзно? - не веря ушам, спросил я.
- Серьёзней некуда. Речь идёт о гибели без малого тридцати человек. Мы ещё не произвели точные расчёте и не извлекли все трупы. Пусть не все из них были благопристойными горожанами, но их смерть - ваших рук дело. Пора бы вам смириться и признать неоспоримые факты.
Я вспыхнул как порох.
- Не лгите! Всё было не так. Этот погром устроили колдуны. Их были двое. Они убивали и разрушали, - закричал я, чувствуя как щёки краснеют от гнева.
Меня бесил откровенный беспредел и фарс, творившийся на моих глазах. От этого я закипал всё сильнее и сильнее, не понимая, что любые попытки пролить свет на истину обречены. Никого не интересовало как было на самом деле. Я мог бы порваться хоть на британский флаг, но ничего бы не доказал.
Прекрасно понимавший что к чему Ларт, в отличие от меня молчал, считая ниже своего достоинства пускаться в пересуды.
И всё же моя горячность задела судью.
- Прекрасно, молодой человек, - "их милость" уставилась на меня в упор. - Позвольте полюбопытствовать, куда же потом делись эти колдуны? Мы устроили тщательный обыск и не обнаружили их следов.
- Одного я убил, а второй удрал. Очевидно, воспользовался магией, - выпалил я, нисколько не задумываясь как это прозвучит.
Тем более я говорил правду, только правду и ничего, кроме неё.
Но мою правду подняли на смех.
- Ты?! Убил?! - сначала улыбнулся толстяк, а потом, не выдержав, схватился за бока и принялся от души хохотать, сотрясаясь всем телом.
Его веселье передалось остальным в этой комнате, кроме меня и Ларта. Безумный смех длился минуту, не меньше.
Успокоившись, жиртрес повернулся сначала к одному своему коллеге, затем к другому:
- Господа, лично мне всё ясно. У вас имеются вопросы к подсудимым?
Толстяки отрицательно помотали головами.
- Прекрасно. Тогда я выношу приговор обоим наёмникам. Вздёрнуть мерзавцев! Стража, уберите их отсюда.
- Сволочи! - в бешенстве прокричал я, вырываясь вперёд, но далеко продвинуться мне не дали. Эти стражники мух не ловили. Я сразу схлопотал по голове прикладом. Сознание не потерял, но в башке всё помутилось, глаза застила кровавая пелена.
Нас выволокли в тюремный двор, зачем-то разули, поставили босыми ногами на длинную скамью. Палач накинул на головы намыленную верёвку.
Я выяснил главное: обычай спрашивать последнее желание здесь отсутствовал, и, когда меня вздёрнут, некому будет предложить такое "ноухау".
До последнего не верилось, что это всё, что мне ничего не снится. Ну да, как в кошмарах на сон грядущий. Кому расскажи - не поверят. Решат, что тронулся.
Так не бывает. Этого не может быть и точка! Я, обычный студент, угодил хрен знает куда, стал наёмником, убил колдуна, а теперь топчу пятками деревянную скамейку, моя шея обвита толстой намыленной верёвкой. Сейчас скамейка упадёт, а я повисну, смешно дёргая лапками как та лягушка, что сбила сливки в сметану. Вот только воздух, каким бы густым он ни был, ни во что не сбивается. Физика, етить её!
А теперь биология на пару с судебной медициной. Если не изменяет склероз, умирают не от удушья, а от банального перелома шеи. При этом кишечник опорожняет содержимое.
Блин, даже мерзко думать о таком. Хотя... кому будет дело до моих грязных подштанников и той вони, что я начну распространять вокруг себя.
- Ларт, прощай, дружище, - выкрикнул я тому, кого уже начал считать другом.
Пусть он по возрасту годится мне в отцы, смерть уравняла нас.
- И ты прощай, Аретём! Не держи на меня зла! Не та этом, так на том свете встретимся! Осталось недолго.
- Я не в чём тебя не виню! Виноваты те сволочи, которые приговорили нас к смерти! - произнёс я.
Щека нервно дёрнулась. Моя дрожь не осталась незамеченной.
- Не бойтесь, - шепнул мне палач. - Смерть будет лёгкой. Вы ничего не почувствуете. Раз и ваша душа уже на небесах. Я даже завидую вам. Скоро вы прикоснётесь к тайнам загробной жизни. Эх... меня аж колотит!
- Тогда махнёмся местами, и ты узнаешь обо всём раньше, - прохрипел я.
- Да ты весёлый малый! Люблю таких, - обрадовался палач и выбил скамейку из-под наших ног.
Я даже зажмуриться не успел.
Верёвка на моей шее затянулась и... почти сразу ослабла.
Я с удивлением обнаружил, что парю в воздухе совсем как недавно встреченные колдуны. Таинственная сила удерживала меня над землей. И, что самое приятное, - это была не верёвка палача.
С Лартом произошло то же самое. Он пучил глаза и явно не верил своему счастью.
В тюремный двор вошла процессия - с десяток воинов в одинаковой серо-зелёной униформе, несколько сугубо штатских персон, а в центре - девушка верхом на богато украшенном коне. Я интуитивно понял, что именно её магия вытворяет со мной чудеса левитации. Основной вопрос в другом - сколько нам ещё предстоит болтаться между небом и землёй? И не вернётся ли всё на круги своя?
Второго раза я точно не вынесу, сердце разорвётся и точно не от счастья.
Тем не менее, появление новых действующих лиц внушало надежду на перемены к... Ну, по сравнению с перспективой смертной казни на перемены к лучшему.
Пришедшие смотреть казнь толстяки из городского магистрата разом поскучнели.
- Что тут происходит? - спросила девушка.
- Зачем вы вмешиваетесь, ваше высочество? Это преступники, они погубили много людей, - отозвалась "их милость".
- Не те ли, что устроили разгром в доме терпимости? - поинтересовалась принцесса (а кого ещё могли титуловать вашим высочеством?).
- Совершенно верно. Видите, вы всё знаете лучше нас. Ну, а закон - есть закон. Злодеи должны понести заслуженное наказание. С вашего разрешения, мы продолжим. Палач!
- Слушаюсь!
- Приготовься. Сегодня тебе предстоит поработать дважды.
Я, воспользовавшись ситуацией, сумел ещё сильнее ослабить петлю. Говорить было трудновато, ужасно болело горло и начал распухать язык, но я попробовал. С моих губ сорвалось что-то похожее на гусиное шипение, но девушка меня услышала.
- Постойте! Людей убили колдуны! - пытался сказать я.
Девушка сделала знак одному из своих солдат. Тот подскочил к виселице и перерубил верёвки.
Мы мягко (спасибо магии) опустились на землю. Я окончательно сбросил удавку и тут же схватился за горло.
Боль была нестерпимой. Глотку словно залили раскалённым свинцом.
- Принесите им воды, - велела принцесса.
Один из городских стражников тут же сорвался с места и принёс половник, доверху наполненный водой.
Глотать было трудно, в горле будто полыхал пожар, но вода принесла облегчение. Боль уменьшилась. Быть может, чуть погодя она вернётся. "Аш два о" такие вещи не лечатся. Но у нас хотя бы появился шанс оправдаться. А там...
- Говорите, - приказала наша спасительница, после того, как мы чуть-чуть оправились. - И не вздумайте мне соврать! Если услышу хоть слово лжи, клянусь, вы пожалеете, что я вытащила вас из петли.
Врать мы точно не собирались. И отнюдь не страх перед магией принцессы был тому причиной.
Поскольку по горлу словно прошлись наждачкой, мы не были многословны, и наш рассказ занял немного времени. Говорили оба. Когда я замолкал, продолжал Ларт, потом я подхватывал. Когда становилось совсем невмоготу (блин, прынцесса, у тебя есть лечебная магия? Если есть - потрать на нас хоть чуточку, тебе же легче станет), переходили на жестикуляцию, благо она оказалась универсальной штуковиной для моего и этого миров, а может язык жестов пришёл ко мне вместе с пониманием языка, благодаря сеансу волшебства, устроенному Кертиным. С каждой секундой лицо принцессы мрачнело всё сильнее и сильнее.
- Ваше высочество, зачем вы тратите драгоценное время на этих преступников?! - возмущались судебные чинуши. - Их удел висеть на верёвке, а не лить в ваши очаровательные ушки откровенную ложь.
- И всё-таки я выслушаю их до конца, - категорично заявила принцесса, а её охрана демонстративно подобралась, показывая, что с ними точно шутки плохи.
Люди из магистрата ещё не раз пытались нас перебить, но девушка властными движениями заставляла их заткнуться.
В конце рассказа она была уже вне себя от гнева. Принцесса послала уничтожающий взгляд толстякам, которые от страха съёжились и боялись поднять голову.
- Итак, что я слышу: магистрат Буркхельма состоит в сговоре с теми, кто исповедует запрещённую магию. Как это прикажете понимать? - насупилась спасительница.
- Ваше высочество, вероятно нас ввели в заблуждение, - забормотали толстяки. - Никто из жителей нашего славного города и в мыслях не мог опуститься до связи с колдунами.
- И, тем не менее, это произошло!
Судьи смекнули, что развивать дальше тему о том, что мы лжём самым наглым образом, бесполезно. Принцесса определённо верила нам.
Коротко посовещавшись, они изрекли:
- Это просто кощунственно! Мы самым тщательным образом всё расследуем, и непременно сообщим вам о результатах. Хочу вас заверить: мы примем все меры!
- А эти двое? Что с ними будет? - указала на нас принцесса.
- Если мы вздёрнем их, хуже от этого не станет, - предположил кто-то из толстяков. - В конце концов, это наёмники, люди без стыда и совести.
Ларт угрожающе сжал кулаки. Говоривший заткнулся.
- Я своим именем дарую им свободу. Отпустите их и не забудьте щедро наградить. Пусть это станет компенсацией за перенесённые ими муки, - вынесла вердикт принцесса.
- Ваше высочество, боюсь, вы забыли, что наш город является вольным, - осторожно заметил главный толстяк. - Мы уважаем ваш титул, но в то же время не обязаны вам подчиняться. Разумеется, мы пойдём вам навстречу - эта парочка получит свободу. Но награду они не заслужили. К тому же, городская казна пуста. Не хватает финансов даже на нужды первостатейной необходимости. При всём моём уважении... - и он расшаркался ножкой.
Принцесса покраснела от гнева, но сумела сдержать обуревавшие эмоции.
- Хорошо. Я сама награжу их.
- Пиколо, - обратилась она к высокому нескладному мужчине, состоявшему в её окружении, - дайте мне кошель, и пусть награда будет щедрой.
Немного поколебавшись, Пиколо передал повелительнице мешочек, заполненный чем-то приятно звучащим. Принцесса вручила его нам.
- Возьмите! Эта награда поможет вам забыть несправедливость, которую с вами позволили городские власти.
- Ни в коем случае, - ответила та. - Некоторые моменты в вашей повести вызвали у меня массу вопросов. На какое-то время вам придётся задержаться у меня в гостях.
- Мы обязаны доложить обо всём командиру. Не хотелось, чтобы он посчитал нас дезертирами, - сказал Ларт.
- Кто ваш начальник?
Ларт пояснил.
- Пиколо, - развернулась принцесса. - Отправь гонца. Пусть он разыщет Кертина и сообщит о судьбе его людей.
- Будет исполнено, ваше высочество, - отрапортовал он.
- Вы следуйте за мной, - распорядилась принцесса.
Я успел разглядеть её получше: раньше у меня глаза слезились от боли, и в целом было не до того. Сейчас же боль отступила, я смог сосредоточиться на чём-то другом.
По меркам моего мира принцесса не была писаной красавицей. Если убрать её высокий статус, девчонка как девчонка, в меру симпатичная. Глазки большие, носик и ротик аккуратные, над причёской поколдовал придворный парикмахер. Макияж если и был, то в глаза не бросался. Но в целом ничего такого сногсшибательного, хотя я бы с огромным удовольствием затусил с ней. Интересно, в этих краях простолюдин может позволить себе интрижку с дамами из высшего общества? В прочем, кого я обманываю, общественное развитие идёт по примерно одинаковым законам. Для принцессы мой статус ниже плинтуса, наверняка, у ней от женихов отбоя нет, и у всех родословные как у породистых чихуахуашек. На кой ей сдался шелудивый беспородный дворняжка в моем лице? К тому же ещё и с пустыми карманами: даже в кабак пригласить девушку не на что! В этот момент я совсем забыл о кошельке, подаренном Пиколо.
Городские нам все спины взглядами просверлили, покуда мы покидали лобное место. Чую, нажила себе принцесса врагов выше крыши. Если местные чинуши и впрямь водят хороводы с колдунами, проблемы ей точно обеспечены.
Да и не всё так просто, как выяснилось, во взаимоотношениях с городом: тут своя разновидность Магдебургского права. Сильно качать права не получится. Ну и не будем забывать о разного рода диверсиях: пустят ночью красного петуха, и ищи потом, кто это сделал.