Давыдов Сергей Александрович : другие произведения.

Засекреченный город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Засекреченный город Мир, переживший ядерную войну, ядерную зиму и ядерное лето... Десятилетний мальчик Серёня Вьюжанин, его братья, друзья и товарищи по пионерскому отряду живут в новом, полном тайн и загадок Атомном мире. Любопытные дети хотят узнать, что происходит в мире, за их городом, окружённым лесами, что за существа обитают в Зоне и неожиданно сами пускают Зону в их мир. Откуда ни возьмись из небытия появляется таинственный поезд-призрак, в мир проникают гмохи, голодные солдаты, кровососы, ночные детки, мёртвые сталкеры и другие жители Зоны. Но вместе с ними в мир проникает кто-то ещё... Кто-то очень опасный и злой, не убивающий, но делающий всё живое мёртвым. Мир заржавел, вселенная замерла, время остановилось. И теперь только дети в силах вновь принести жизнь во вселенную и покончить с пустотами - существами из Запределья, которые хотят принести в мир мёртвое, ржавое бессмертие...
Сергей Давыдов
(Капитан ветров)

Роман
Засекреченный город

Вступление
Замыкая круг

"Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло,
Только этого мало!

Всё что сбыться могло,
Мне как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало!

По напрасну ни зло,
Ни добро не пропало.
Всё горело стекло,
Только этого мало!

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло,
Только этого мало!

Листьев не обожгло,
Веток не обломало.
День промыт как стекло,
Только этого мало!"

Сталкер "Только этого мало"

Глава I
Свет Прометея
1
На улице был майский вечер. Во дворах играли ребята, бренчали на гитарах парни в целинках, звенели велосипедные звонки и орали мальчишки, пиная на выгоревшей траве стадиона мяч. Радио передавало сигналы точного времени. Заросшие сорняками улицы гудели, по двору слонялись парни с магнитофоном, чавкая жвачкой и надувая пузыри. Малыши играли возле бойлерной в вышибалы, под окнами резались в чику мальчишки, скрипела качеля, у кого-то на балконе гремела музыка.
- Стиляги! Стиляги! - дразнили парней с магнитофоном ребята.
Над крышами белых пятиэтажек, на фоне запутавшейся в проводах и антеннах розовой луны парило сразу несколько воздушных змеев.
Мы с ребятами сидели на бетонных плитах и резались в сотки. Здесь, в траве на склоне холма под окнами девятиэтажки лежало много плит.
- Я теперь бью! - разгорячённо заявил Костя Раскатов, готовясь разбить стопку соток пластмассовым битком. Костя был светленький, с весёлым, озорным лицом, серыми глазами и вьющимися волосами, в которые било солнце, от чего кончики их светились, и казалось, будто они вот-вот вспыхнут.
- Фиг тебе! - вспыхнул Владик Сакурин. - Тебе только через два хода бить!
- Серёнька, бей давай! - нетерпеливо пихнул меня мой брат Тима.
- Бью! - я кинул биток и одна сотка перевернулась.
- Твоя, - протянул мне сотку мой второй братишка Данька.
Я забрал сотку и стал рассматривать.
- Снова бей, твой ход, - сказал Тима, запустив пятерню в волосы.
Костя насупился и заёрзал на плитах. Владик жевал травинку, наклонясь над плитой и дыша мне над ухом. Я кинул. На этот раз перевернулось две сотки.
- Ну и меткий же ты! - с завистью произнёс Костя.
Я заёрзал на плите. В голые ноги впилась мозаика.
Третий раз я кинул неудачно. Костя тоже кинул и промазал.
- Данька, кидай! - поторопил брата я
Даня заёрзал, сел в позу лотоса и кинул. Биток ударил по соткам, отскочил от плиты и исчез в разросшейся траве.
- Маз-зила! - с досады фыркнул я. - Лезь давай, а то опять потеряем...
Даня полез вниз. Я глазел по сторонам, смотрел на дома, на плиты.
На плитах рос мох, мозаика тускло горела на солнце, качалась на знойном ветерке радиоактивная крапива. Из разросшегося бурьяна торчали бетонные столбы с оборванными проводами, какая-то непонятная ржавая конструкция, а рядом с тем местом, где мы играли, из травы торчал знак.
Он был ржавый, но ещё можно разобрать жёлтый треугольник, обведённый красной линией, и зловещий красный трилистник.
На знаке было написано лишь одно зловещее слово:
"Заражено!"
Это означало, что когда-то здесь был сильный радиационный фон. От того наверное и разрослись сорняки, превратив нашу планету в один большой бурьян, с торчавшими из него мёртвыми железяками...
Я кинул в знак гайкой, которые в великом множестве валялись на плитах. Знак качнулся, гайка упала в радиоактивную крапиву. Не было уже давно никакого загрязнения, учёные и ликвидаторы техногенных аварий очистили от радиации планету, а ржавый знак остался. Он стоял здесь очень давно. Наверное, со времён ядерной войны, когда планета превратилась в одну большую радиоактивную помойку...
Ещё на домах рос радиоактиный мох и кое-где попадались ядовито-зелёные радиоактивные пятна, но они совсем не фонили.
- Нашёл! - раздался победный Данькин крик. Данька полез на плиту, зажав в ладони биток.
- Кто кидает? - ревниво спросил Тим.
- Какая разница, - недовольно фыркнул Костя. - Вас всё равно не различишь!
- А мы чё виноваты? - ехидно хмыкнул я. Мы с Тимой и Даней были настолько похожи, что нас путали и учителя в школе и ребята во дворе. - Данька, давай биток, сейчас Тимкина очередь.
Данька залез на плиту и упал на меня. Мы засмеялись и чуть вдвоём не ухнули вниз, где торчали железяки и знак.
- А пошли в парк, на карусельке повертимся? - вдруг предложил Тим.
- Это же далеко.
- Ну и что? Там ещё в "Прометее" мультики показывают!
Мимо прошли парни с магнитофоном:
"Запечатала зима окна,
Значит снова нам сидеть дома..."
Песня была про зиму, но сейчас на дворе начало конец мая. И было так знойно, что испарялась на асфальте плюнка и пролитая газировка...
- Ну идём, херши-колы попьём! - уговаривал нас Тима. - А там ещё и турбу дают с новыми вкладышами!
В воздухе пахло горелым мусором. Он был наваленн за гаражами, и его вчера подожгли хулиганы. Пожар еле потушили.
- Ну идём, а, пацаны?
Тима говорил так убедительно, что мы тут же согласились. Но когда мы подходили к гаражам, мы заметили больших мальчишек.
- Тёмыч... - тихо произнёс Тим и неуверенно поглядел на нас.
Я озабоченно закусил губу. Это были хулиганы, которые избили меня весной. И хотя им тоже тогда досталось, было страшно идти мимо них. Тёмыч и его дружки заметили нас и засвистели.
"Опять прицепятся и полезут драться... - с тревогой подумал я, чувствуя противный холодок. - Чёрт, угораздило же нас втяпаться!"
О том же похоже думали и другие ребята.
- Айда за мной, я знаю где срезать! - махнул я ребятам рукой. - Ну их!
Мы свернули между трёхэтажкой и утопающих в сорных травах гаражей. Вышли на заросшую радиоактивным мхом бетонку, которая скрывалась за поворотом. На ржавой проволоке висела гайка, а рядом торчал знак.
На ржавой жести можно было разобрать:
"Институт пути"
Странный знак. Что он означал?
- Какой ещё институт пути? - озадаченно нахмурился я.
Ребята в нерешительности топтались перед знаком.
- Айда! - решительно позвал я ребят.
- Серёнька, стой... - настороженно проговорил Владька.
- Ну что?
- Под гайку же нельзя... Это же ловушка...
- Нельзя никогда под гайку идти, - остановил меня Тимка. - Это потом всегда плохо кончается...
- И дорога какая-то странная, - нерешительно топтался на месте Данька.
- Ага! - встал на сторону Дани Костя. - Её вообще здесь быть не может!
- Да ну вас, - раздражённо махнул рукой я. - Сам пойду, раз вы боитесь.
- Серёня! - Владик схватил меня за рукав.
Но я отдёрнул руку и пошёл под гайку...
- Зря мы под гайку пошли, мальчики... - вздохнула, качая головой Светка Загремухина, которую у нас во дворах все звали Крапивой за несносный характер. - Обязательно что-то плохое случится.
Никакой дороги не было. Исчезла. Не было даже знака. Но мы срезали и теперь шагали по улице на гудящий вечерний проспект, к дальним дворам.
2
Всю дорогу на знойный и шумный проспект меня мучило чувство стыда, за то, что мы испугались старшеклашек. Проспект был залит солнцем, но на душе скребли кошки. Чего мы боимся их? Что они бы нам сделали? Я же, когда дрался с ними не испугался. Почему же мы сейчас струсили?
И что это была за странная дорога и непонятный знак?
- Давай наперегонки! - предложил Владька.
Он осалил меня и бросился в сторону парка, где росли каштаны, были атракционы и тенистые аллеи. Я со всех ног помчался за ним, то ли и вправду желая его загалить, то ли убежать от грызущей меня совести...
В парке было людно. По дорожкам прогуливались вернувшиеся с работы граждане. То и дело мелькали белые фуражки и френчи взрослых, клетчатые рубашки и зелёные целинки и даже свитера парней и девушек, красные и синие пионерские испанки с кисточками и береты ребят.
Играли дети, бегали, перестреливаясь из пугачей и водяных пистолетов, степенно шагали мамы с колясками.
И снова послышалась какая-то песня про зиму:
"Я-а-аблоки на снегу,
Яблоки на снегу-у-у!"
Мы сбегали к кинотеатру "Прометей", где уже толпились ребята. По вскинутым вверх рукам статуи Прометея лазали мальчишки, играли с тотошкой возле освещённой солнцем стены девочки. Из-за кинотеатра выглядывало колесо обозрения, а невдалеке шли в сторону проспекта высоковольтки....
Но на сеанс было идти рано и мы влезли на статую.
Пятеро больших ребят в целинках и красивая девушка в свитере забрались на скамейку с ногами, бренчали на гитаре и пели песню. Очень хорошую. О пыльных тропинках далёких планет...
- Молодые люди! - к ним подошла женщина строгого вида. - Слезьте пожалуйста со скамейки! С ногами у нас запрещено. И прекратите орать!
- Вот старая перечница! - сердито процедил я сквозь зубы, наблюдая за всей этой сценой. - Ты видел? - пихнул я локтём Влада. - Сидят себе ребята, поют, а тут эта! Здесь нельзя, там нельзя...
- Ладно тебе, не кипятись! - вместо Влада мне ответила Светка.
- А чё, я не кипячусь, - глухо ответил я. - Песню не дала дослушать...
Тётка ушла, перед этим скосив глаза на нас, но видно не найдя, к чему бы придраться, зашагала куда-то в сторону домов.
Большие ребята сели на скамейку и снова запели. Мы замерли, ловя каждое слово этой песни и стараясь её тут же запомнить.
Вид у них был не такой уж весёлый.
Я подошёл к ребятам.
- Кажется у нас гости, - весело заметила девушка в свитере.
- Скажите... - замявшись, спросил их я. - А что это за песня?
- Не знаю, - сумрачно ответил гитарист. - Знаю только, что довоенная.
Ребята слезли со скамейки и пошли прочь. И такая тоска взяла меня, что в горле заскребло. Я вернулся к ребятам. Нам навстречу шла тётя в белом халате и колпаке. Она быстро катила перед собой голубую тележку.
- Мороженное! - обрадовалась Светка Крапива. - Побежали, мальчишки!
Мы обступили мороженщицу.
- Можно нам шесть эскимо? - взволнованно спросил Данька.
- Нету больше мороженного, ребятишки, - покачала головой мороженщица и мне показался в её голосе заметный укор, словно мы чем-то провинились перед ней. - Завтра будет, с утра...
Мы расстроенно поплелись к кинотеатру. Но ребят уже не было. Сеанс уже шёл и мы опаздали.
Светка позвала нас купаться на озеро. Вернулись мы через час, и проходя мимо кинотеатра, увидели ребят, которые оживлённо болтая, шли гулять, обсуждая детский сеанс, на который мы опаздали. Залезли на бортик у входа в кинотеатр. Я вытряхнул из кроссовок мусор и вспомнил, что нам было пора идти в наш пионерский отряд на занятия.
- Ребята, вы чего здесь? - к нам подошли большие ребята в форме дружинников, с зелёными беретами и с красными повязками. Рядом с ними шагал, перемигиваясь огоньками серебристый робот.
- Мы ничего, - поспешно сказал Тим. - Мы просто сидим.
- У нас трубу прорвало, - сказала девушка-дружинница. - Парк закрывается.
- Ну во-о-от! - огорчённо простонал Данька.
- Рань какая!
- Знаю, но ведь трубу прорвало... Пойдёмте, мы вас проводим.
- Мы за лесом живём.
- Всё равно.
Мы нехотя встали и ушли из парка вместе с дружинниками. Они нас довели до нашей улицы, попращались и ушли.
На больших электронных, как в метрополитене часах комсомольского клуба "Энергетик" было шесть вечера. Я шагал в отряд с со смутным беспокойством. Мы явно что-то сделали не так, там, в парке. Только вот что?
А может ещё раньше, когда испугались хулиганов?
"Яблоки на снегу! - доносилось издали. - Яблоки на снегу!"
А впереди виднелся рухнувший в воду мост и тёмная фигура с жёлтыми глазами, прикованная к знаку и сжимавшая в руках ржавые пулемёты.
Вот значит куда вывела нас эта странная заброшенная дорога...
3
На улице уже стояли сумерки, когда я вышел из клуба. Катя меня прямо загоняла упражнениями и приёмами каратэ! Мы с ребятами занимались каратэ, когда были совсем ещё маленькие. А ещё мы с мальчишками занимались джиу-джицу и ушу, а во дворе играли в ниндзя, пробуя друг на друге боевые приёмы...
Я спустился к пруду, умылся и зашагал во двор.
Солнце висело над лесом и окна на солнечной стороне горели янтарём.
В песочнице возилась малышня. Выгоревший на солнце грибок был изрисован хулиганами. Это было весёлое место, где можно играть в археологов, находя давно забытые игрушки. Иногда попадались окурки и разный мусор, можно было вляпаться в какашку, а то и порезать руку о стекло...
- Серёня! - ко мне подбежал жизнерадостно улыбаясь Симка Орехов, весь вымазанный в песке и с садиной на коленке. - Привет, куда идёшь?
- Купаться, - отстранённо пожал плечами я. - А ты чё весь в песке?
- А я щас так втяпался! - возбуждённо сказал Сима. - Эти заразы в песке яму выкопали и заманили меня, я короче провалился, а там какашка!
- Ну Настька тебе даст! - нахмурился я. Я знал эту ловушку. Однажды в детском саду Павлик меня заманил в такую. Выкопал, закрыл сухими ветками чернобыльника и присыпал песком. - Она тебе утонувшую кроссовку не забыла.
- Не, она ещё в клубе, - неунывающе мотнул головой Симка. - Она не скоро вернётся! У них там комсомольский сбор.
- Пойдём со мной, отмываться.
Мы искупались. Симка побежал к ребятам, а я зашагал по улице.
Стучал по плитам мяч.
- Тилька, кинь мне! - крикнул какой-то мальчик и поймал мяч.
Я послонялся по улицам и пошёл показаться маме.
Во дворе под чей-то работающий на подоконнике магнитофон играли в волейбол. Взрослые и ребята. Без сетки, собравшись в круг, просто били по мячу соединёнными в замок руками. Мяч высоко подпрыгивал в воздух и то один, то другой подбрасывал его в воздух опять. Всем было весело, но сквозь шум веселья я отчётливо различил чей-то плач.
"Вот так всегда! - огорчился я. - Кому-то веселье, а кому-то слёзы..."
Я зашёл за забор и увидал сидящеко на корточках Симу. Мальчишка никого не замечал и ревел, закрыв лицо руками.
- Сим, ты чего ревёшь?! - я присел рядом с другом и ласково взял его за плечо.
- Ничего! - сердито отдёрнул плечо Сима.
- Брось врать, - с чувством произнёс я, - а то я не вижу! Кто тебя?
- Они! - Сима махнул рукой на играющих.
- Не пустили играть?
- Ага... Они сказали, что я ещё маленький.
"Одним веселье, а другим слёзы... - снова с досадой подумал я, прислушиваясь к весёлым, радостным крикам играющих. - Они даже не заметили, как кому-то причинили боль..."
- Ладно, - решительно сказал я, потянув Симку за руки вверх. - Вставай. Сейчас к Павлику зайдём, возьмём у него мяч. Конечно не волейбольный, но играть можно. И ребят позовём. Им вообще плевать, маленький ты или нет.
Симкины глаза радостно заблестели.
Павлик оказался дома. Это был высокий и сильный белобрысый стриженый мальчишка. Он перешёл в пятый класс и сейчас занимался летними заданиями, учил английский язык. У него работал магнитофон, выдавая английские слова. Павлик их повторял.
- Павлик! - позвал я. - Дай мячик поиграть?
- Я английский учу, - сухо ответил Павлик. - Через час выйду.
- Да дай мяч на часик, жадина! - резко выкрикнул я. - Чё тебе, жалко чтоль?
- Ладно, - нехотя согласился Павлик. - Ловите.
Он выбросил с балкона мяч. Я поймал его и передал Симке.
- Спасибо! - поблагодарил я Павлика и взяв Симу за руку. - Пошли погоняем!
Мы стали подбрасывать мяч друг другу. Симка неумело отбивал его, так что приходилось вытаскивать мяч то из крапивы, то из-за гаражей...
4
За игрой пролетел час. Я побежал отдавать мяч. Симка, радостный и взмокший вприпрыжку, прямо по лужам почесал домой, рассказывать старшей сестре о своих спортивных успехах. А на улице уже начало темнеть.
Я выбежал во двор. Никто уже не играл в волейбол.
В луже лежал сдутый мяч...
"Грусно ему наверно, - подумалось мне. - Поиграли с ним и бросили..."
Мяч сдулся. У него полетел клапан, просто так не накачаешь. Но тут я вспомнил о мальчишке, который у нас во дворе мог починить любую игрушку.
"Быстрее к Лерке! - решил я. - Вдруг у него ещё остались клапаны?"
Я зашагал к гаражам. Лерка должен был уже вернуться. Это был восьмиклассник, его знали все ребята во дворе.
- Лерка! - позвал я в открытое окно третьего этажа. - Ну Лерка!
- Чего тебе? - высунулся в окно большой мальчишка в белой футболке с круглым лицом, с всклокоченными волосами.
- Вот... - я показал мяч.
- А что с ним?
- Клапана нет.
- Заходи, только быстро. Скоро мамка придёт, а у меня арифметика не готова...
Я нырнул в подъезд и поднялся на третий этаж. Лерка ждал меня у открытой двери в свою квартиру.
- Ну?
- Вот, смотри...
Мы сели на диван. Лерка рассмотрел мяч, помял его, потом встал и начал копаться в камоде.
- Вот, - Лерка наконец достал клапан. - От моего старого мяча. Он всё равно уже порвался...
Лерка повозился с мячом, потом накачал воздухом.
- Испытаем его на улице, - сказал он и его глаза озорно блестнули.
Мы вышли во двор и стали лупить по мячу. Мяч был хороший. Он упруго отскакивал с резиновым звуком от стены дома.
- Лерка, ты самый лучший мальчишка у нас во дворе! - поблагодарил я друга. - Я больше не буду тебя дразнить, честное пионерское!
Лерка потрепал меня по волосам и побежал домой, а я снял кроссовки и стал пинать мяч в стену гаража. Он отскакивал в меня и я его ловил.
Я разбежался, пнул мяч и явно перестарался. Он улетел куда-то в сторону дальних дворов. Я полез на забор и спрыгнул в лопухи.
У клуба крутились большие ребята. Мальчишки на меня даже не смотрели. Они что-то рисовали на стене дома и хихикали.
Потом трое куда-то удрали.
- Где же он? - подумал я вслух, и тут увидел Андрюху Квакина. Это был невысокий толстый мальчишка в кепке, с весёлым лицом.
Мы с ним однажды подрались, и не дружили, с тех пор, как он сломал мой пароход. Он держал мой мяч.
- Отдай мяч! - подошёл я к Андрюхе.
- А ху-ху не хо-хо? - ехидно спросил Андрюха.
- Отдай, кому говорю, акула невоспитанная! - потребовал я, не думая сейчас, что Андрюха старше меня и его кулаки больше моих и он может мне запросто подбить глаз. - Не твой же мяч!
- А ты попробуй отними! - нагло усмехнулся Квакин и показал язык.
- Щас как вделаю! Зубы выплюнешь!
- Хочешь сделать мне больно? Укуси мою какашку до крови, милашка!
- А ты пугало огородное!
Я шагнул вперёд и ударил по мячу ногой. Мяч взлетел в воздух.
Андрюха посмотрел на мяч и бросился на меня с кулаками:
- Ах ты жабохлюп!
- А у тебя голова редькой вверх!
Мяч был позабыт.
Начался яростный бой на траве, под окнами клуба. Мой берет полетел в пыль, туда же упали кроссовки, форма измялась, аксельбант повис на одной ниточке. Мы сцепились и самозабвенно лупили друг друга.
Я вырвался, крутнулся на мыске и вделал врагу ногой по лицу. Андрюха отлетел к стене дома. Я схватил врага за руки и упёр ногу в лицо.
- Ай! Пусти гад! - ревел отчаянными слезами Андрюха. - Ай, больно!
Я отпустил. Мы отдышались и снова бросились в бой.
Мы катались по земле и оказались под балконом в лопухах.
- Проси пощады! - разгорячённо выдохнул я, выворачивая Андрюхе руку, уперев врагу ногу в щёку. Мы встали и снова ринулись в бой. Я отпустил его, и залепил врагу ногой по носу так, что тот с визгом упал на землю.
Андрюха заревел и бросился бежать. Я за ним.
Он что-то поднял с земли и оно, просвистев у меня над головой с громким звоном выбило окно первого этажа... Я замер, не веря, что это произошло. Это было одно из окон нашего пионерского клуба!
- Вот отвечай теперь! - закричал я. Из глаз брызнули непрошенные слёзы. Я бросился на обидчика и мы опять покатились по земле, дрыгая руками и ногами. Андрюха заревел ещё сильнее.
Я прижал его голову ногами и накормил пылью.
- А-а-ай! Пусти! - захлёбываясь слезами, крикнул Квакин.
Я слез с него, не удержался и пнул врага.
- Мальчики, что здесь случилось?! - это прибежали двое дружинников-парень и девушка с красными повязками.
- Это не я! - Андрюха и со всех ног бросился в соседние дворы. - Это он первый наскакивает!
Его схватил сзади парень и оттащил назад. Я тоже дёрнулся, но и меня схватили и я успел только мыском ступни двинуть врагу по губам.
- Успокойтесь! - прикрикнули на нас дружинники.
- Кто окно разбил? - сурово спросил парень.
- Он! - бессовестный Андрюха тут же указал на меня.
Хулиган то и дело шмыгал носом, пытаясь остановить кровь.
- Что ты врёшь! - взбеленился я. - Это ты кинул! Теперь отвечать будешь!
- Ведём их к вожатой, - решила девушка, крепко сжимая мою руку.
Я шмыгнул носом, заморгал глазами, но слёзы всё текли. Девушка отпустила меня. Я поднял с земли кроссовки, не удержался и заревел...

Глава II
Я держусь
1
Я шагал по заросшим мхом бетонным плитам и кафелю. Под ногами звучно хрустели битая мозаика, лампочки, транзисторы и ещё какой-то мусор. И переполненный обидой я брёл неизвестно куда и зачем. Звуки здесь отдавались гулким таинственным эхом. Впереди кто-то завыл неживым скрежещущим воем, закачались покосившиеся бетонные столбы. Кто-то тренькнул проводом и прошлёпал по зелёной тухлой болотной воде, скрипнул чем-то, хрустнул осколком плитки и шмыгнул в заросли радиоактивной крапивы. Может быть это кто-то опасный, один из тех, кого наплодила ядерная война и радиационное заражение, и сейчас он схватит меня и утащит в темноту...
"Ну и пусть! - сквозь слёзы с болью подумал я. - Ну и пусть он съест меня или утащит в зону! Хуже уже всё равно не будет!"
Нет большей беды, чем несправедливость! Дружинники потащили нас в пионерскую комнату. Дашка Трепыхалина, главная вожатая в школе собрала совет дружины. В совете были мои враги. Ванёк и его приятели не упустили случая поиздеваться надо мной. Они-то сразу решили, кто виноват!
Андрюха принялся реветь и клясться, что камень кинул не он, а я. Его отпустили. А мне влетело за обоих. И за драку, и за камень...
Я добрался до пруда, слез вниз по плитам. На меня из воды глядел растрёпанный мальчишка в помятой чёрной пионерской форме и в криво надетым на голову берете. Я умылся и поправил берет.
А во двор идти боязно. Что же теперь будет? Неужели галстук снимут?
Но я прошагал под ржавыми безжизненными высоковольтками, вышел на улицу и побрёл искать ребят. На душе скребли кошки.
"Заразы! - со злостью думал я, по дороге домой. - Как таких вообще в совет дружины выбрали? А Дашка? Дура она, а не вожатая! На всех ребят кричит. А завтра ещё будет звёздочки ноябрятам вручать..."
Я пролез в дыру в заборе и сел на трубу.
От всех этих невесёлых мыслей у меня опять защипало в глазах, заскребло в горле и я закрыл лицо руками, чтобы не зареветь.
"Но ведь это же не я разбил окно! - кричало у меня всё внутри. - Это не я кидался камнем!"
- Это не я-а-а! - словно эхом на мой беззвучный крик совсем рядом, за гаражами отозвался какой-то малыш. - Пусти! Это не я!
- А вот мы сейчас у председателя разберёмся, хулиган! - зловеще сказал кто-то из жильцов. - А ну-ка идём, паршивец!
Я вскочил, словно обжёгся. Моё горе сразу ушло куда-то в тень, потому, что сейчас, совсем рядом кто-то маленький и слабый попал в беду и ему было плохо до слёз. Может даже хуже, чем мне...
Под балконами стоял один из наших жильцов. Трубный Бормотун с водоканла... Вредный дядька, его ненавидели ребята со всех дворов. А рядом захлёбываясь, ревел малыш, размазывая по лицу слёзы. Дядька держал его за руку в другой держал перочиный ножик.
- Отпусти его, ты, лысый глобус! - грубо, совсем не по пионерски потребовал я. - А то сейчас свистну ребятам! Самого к председателю потащим!
Водоканальщик тут же отпустил мальчишкину руку. Малыш отбежал от него, схватил мою руку повыше локтя и прижался ко мне.
- Ах ты сосунок мелкий... - оторопело прохрипел Трубный Бормотун.
- Зато я ни одного малыша или слабого не обидел! - всё так же дерзко и с вызовом произнёс я. - А ты довёл дошколёнка до слёз!
- Ты как со взрослыми разговариваешь! - яростно прохрипел Трубный Бормотун. - Да я тебя сейчас...
Я машинально заслонил малыша.
- Что ты мне сделаешь? - уже более спокойно спросил я. - Крапивой отхлестаешь? Ремнём? Ну, давай, я же маленький, а ты вон какая орясина!
Водоканальшик потерял дар речи от такой дерзости.
- Твой? - спросил я малыша, кивая на маленький ножик, который жилец всё ещё сжимал в руке.
- Мой, - сглотнув, робко ответил дошколёнок. - Я его под окном нашёл, а он появился и отнял!
- Дайте сюда, - потребовал я у Трубного Бормотуна. - Он не ваш.
Водоканальщик раскрыл рот, намереваясь обрушить на меня шквал возмущений, но тут же снова его закрыл.
- Дайте сюда ножик! - жёстче повторил я.
- А ну-ка пойдём со мной! - злодей сделал молниеносный выпад, намереваясь схватить меня за руку. - Сейчас и тебя крапивой взгрею!
Но я отреагировал быстрее. С силой дал жильцу ногой по руке, в которой он держал ножик и тот, подлетев, воткнулся в ствол росшей под окнами душистой цветущей черёмухи.
- Вьюжанин! - ко мне подошёл Илья Громов. - Что здесь происходит?
Это был высокий двенадцатилетний мальчишка с выбивающимся из-под кепки вихром, с застенчивым лицом, но боевыми серыми глазами. В мае, перед каникулами именно он повязывал мне пионерский галстук.
- Эта драная сколопендра у него ножик отняла! - негодующе сказал я.
Илья слушал и с каждой секундой его лицо становилось суровым.
- Ещё раз во дворе кого-нибудь троните, - сквозь зубы сказал Илья Трубному Бормотуну, крепко взяв меня за руку, - мы вас в луже утопим!
И злодей ушёл в дом, вполголоса бранясь.
Я скинул кроссовки, слазал на черёмуху и достал ножик.
- Спасибо... - тихим голосом поблагодарил меня малыш.
Мы пошли по двору, проводить малыша домой.
- Вьюжанин, во что ты превратил свою форму? - отчитывал меня Илья.
- Ну я... - только и выговорил я.
- Чтоб к завтрашней линейке привёл её в порядок, - строго сказал вожатый, перевязывая мне пионерский галстук. - А то не пущу тебя в отряд.
- Есть! - отсалютовал я.
И снова заскребли на душе кошки. Что завтра со мной будет...
Мы проводили малыша к его товарищам и разошлись кто куда. Я вернулся домой и стал смотреть на себя в зеркало.
"А формой и вправду надо заняться, - подумал я, глянув на рубашку. - Завтра в отряд, а как я пойду такой?"
Можно было бы дождаться мамы, чтобы она постирала и зашила, но тогда она спросит, где я так её измочалил.
"Надо самому, - вздохнул я. - Что я, маленький что ли?"
Я решительно разделся и полез в душ, потом, как мог, выстирал форму и повесил сушиться, а сам одел свой синий матросский костюмчик, потому, что другой одежды не было, кинул бескозырку на диван и почесал на улицу.
- Серёнь! - навстречу мне бежали Владик, Костя, Витя Лагунов и командир знамённой группы Ваня Спицын. - Пошли с нами!
Мы зашлёпали босыми ногами по бетонке к подстанции.
- Сильно взгрели? - обеспоконно спросил меня Ваня.
Я тяжело вздохнул. Ребята конечно уже знали и о драке, и о разбитом окне...
- Ты не бойся, - обнял меня Владька. - У нас свой совет будет. Ребята хорошие.
Я опять вздохнул. Ребята-то хорошие, а вот поверят ли они мне?
- Давай искупаемся! - предложил жизнерадостный Витя Лагунов.
- Давай! - обрадованно кивнул я.
Мы прошли все улицы и выбрались на пустырь. Дошли до бассейна, уселись на бортик и опустили ноги в журчавшую внизу студёную воду.
Бассейны...
А сколько их было до войны! И все в них купались! А теперь либо осушены, либо мусор на дне, либо вода отравлена...
Мы искупались и двинулись назад, только через пустырь. Ветер качал травы бурьяна. На солнце искрились летающие над дорогой болотные мошки.
Стукались друг о друга провода на уцелевших среди всей этой зелени бетонных столбах, плясали солнечные отсветы на битых блоках, кое-где облицованных тускло блестевшей плиткой и мозаикой. Скрежетали ржавые железяки, и снова что-то хрустело под ногами, со скрежетом подавалась вниз...
А навстречу нам шли с глухими ударами две светящиеся точки.
Мы влезли на один поломанный, торчавший из разросшегося бурьяна замшелый блок с уцелевшей не нём плиткой. Замерли. С тихими ударами мимо нас пролетело существо в химзащите и противогазе. Оно держалось за провода, натягивая их до предела и чуть не валя своей тяжестью бетонные столбы.
Ничего живого не было в нём. Что-то скрежетало, стучало и бухало, слышалась жуткая музыка, и сверкали глазницы противогаза. И это что-то приближалось, как предвестник большой неминуемой тёмной беды...
2
Угасающий весенний день тускло блестел плиткой домов и оранжевыми отсветами на белых подоконниках распахнулых из-за жары окон. Тишину прерывали вязкий стук водокачки, бормотание радио, гул и дребезжание холодильников, доносившийся из гастронома.
Я забежал домой за самолётиком из картона и полез на крышу девятиэтажки, где был хороший ветер и мой самолёт взвился в небо.
С крыши был виден весь наш город. Утопавшие в зелени дома, атомная электростанция. А совсем рядом с девятиэтажкой находился перк развлечений с большим колесом обозрения с жёлтыми кабинами.
Я зевнул и провалился в сон...
Свиду ничего не было в этом месте странного, если не считать лежавшие в воде брошенные буксиры и мотоботы, а к ним тянул ржавый трос портовый кран и у всех у них облупилась краска. Они ржаво скрипели на ветру.
Был поздний вечер. Я стоял на крыше белой девятиэтажки, вокруг меня простирался незнакомый город. А снизу, с заросших сорняками дворов в небо поднималось синее свечение. Столбы синего света били в хмурые тучи и те тоже таинственно мерцали. Город стоял в тишине. А чуть в отдалении от него стояла заброшенная больница и туда-то мне было и надо. Я ощущал, что если зайду в неё, мне откроются все тайны нашего атомного мира...
И я добрался до неё, поглядел в чёрные провалы окон. Белая плитка и разноцветная мозаика сверкали на солнце и слепили мне глаза.
Я вошёл в темноту и проснулся, вскочил на ноги и огляделся...
- Ты чего здесь беспризорничаешь?! - выбежала на крышу дворничиха тётя Наташа. - Кто тебе разрешил лазать по крышам?!
- Не-не-не! - передразнил я дворничиху, поднырнул под её руку и по пожарной лестницы быстро сбежал во двор.
Я снял кроссовки и пошёл босиком по нагретым бетонным плитам. Все ребята сейчас плескались на озере. Я тоже хотел купаться, но не мог. У меня свело ногу. Танька до завтра запрещала соваться в воду.
- Серёня, покажи приёмчик! - пристали ко мне во дворе Симка и ещё трое его дворовых приятелей-дошколят. - Серёнька, ну покажи приёмчик!
Я еле от них отвязался, сказав, что иду в отряд.
Но в отряд я не пошёл, свернул на другую улицу и сразу посадил занозу в ногу. Сел на трубу и стал её выковыривать. Наконец я её вытащил, добрался до нашего пруда, сел на плите набережной, опустив ноги в воду.
- Серёня, вот ты где! - окликнул меня Даня. - Ти-и-им! Он здесь!
Братья опустились рядом и приткнулись ко мне.
- А мы думали ты на совете дружины, - отстранённо сказал Тимка, обнимая меня и дыша над ухом. - Ребята короче такое про тебя говорят! Будто ты избил Квакина... Мы в школу пошли, а там тебя нету...
- Ушёл, - угрюмо сказал я и сжал кулаки.
- Зачем?
- У них там, на совете правды не дождёшься... - огорчённо сказал я.
- Тебя на совет таскали?! - насторожились Тим и Даня.
- Ага...
- За что?!
- За то, что камнем стекло высадил, - подавленно ответил я. - И за драку...
- Но это ведь не ты, да? - развернул меня к себе Тим.
- Я не выбивал, - с чувством ответил я. - Это гад Андрюха выбил. Он мяч зажилить хотел, я ему и вделал за это. Галстук хотели снять...
- Я так и знал, что они врут! - с облегчением обнял меня Тим. - Ты держись Серёнька! Мы ещё им вделаем!
- Я держусь... - шмыгнул носом я.
Тим обнял меня и чмокнул в щёку. Данька в другую. Мы пошли смотреть мультики и как всегда устроили всесёлую возню на ковре.
В сумерках к нам пришёл Владька. Вид у него был хмурый.
- Пацаны, можно я у вас переночую? - попросил он. - Сеструха достала!
- Ладно, я у мамы спрошу, - сказал я и прошлёпал босыми ногами в её комнату. Мама разрешила и разобрала нам диван.
Мы сразу же устроили весёлую возню.
А потом мама узнала, что я подрался из-за мяча. И началось...
- Ну, как дела у наших головорезов? - с работы вернулся папа. Настроение у него было весёлое. Он снял свою старую целинку и не успел опомниться, как мы повисли на нём.
- Представляешь Владик, - сухо сказала мама, - твой сын опять подрался.
- Кого лупил на этот раз? - помрачнел отец.
- Андрюху Квакина, - вздохнул я и рассказал отцу почему подрался.
- С вами не соскучишься... - рассеянно сказал отец, включая радио. - И сильно он вас достал?
- Не то сло-о-ово...
- Ничего, я с ними поговорю, когда буду свобоен.
- Не надо пап, - попросил я, - а то мне потом будет стыдно.
- Чего ж стыдиться-то? - прищурился отец.
- Ну-у-у...
- У нас во дворе свои законы, - глубокомысленно заметил Тим.
- Ну, раз у вас свои законы... Только старайтесь больше не драться!
- Не будем! - поспешно отокликнулись мы.
На улице стало темнеть, но спать мы не ложились. Где-то играли на гитаре и пели большие ребята. Из клуба "Энергетик" выходили с последнего киносеанса весёлые люди. А мы снова устроили весёлую возню на диване.
За окном гудела водонапорная станция. Я зевнул и провалился в сон.
3
Утром мама включила приёмник и пришла нас будить. Я нырнул под одеяло и положил ноги на подушку. Мама засмеялась и погнала нас умываться и чистить зубы в ванную комнату, а из ванной мы вышли мокрые до нитки. Мама заявила, что мы хуже дошколят и ушла, а мы переоделись и влезли в кресло смотреть мультики. Потом они закончились и я полез на балкон.
У меня было много хлопот с отрядной рубашкой и шортиками. Я включил радио и начал пришивать то, что оторвалось в драке.
Ничего серьёзного не порвалось. Форма была крепкая, только надо было подшить шеврон, аксельбант, погончики и висящую на честном слове пуговицу.
- Серёня, айда в отряд! - заглянули ко мне на балкон Тима, Даня и Влад.
- Я сейчас! - откликнулся я, пришивая пуговицу.
Наконец форма была готова. Я оделся перед зеркалом, повязал пионерский галстук и напялил великоватый мне берет с блестящей кокардой ввиде якоря и четырьмя маленькими звёздочками на боку...
Мы побежали на улицу.
- Явились, - ехидно прищурившись, сказала Танька Аргонова, командир нашего отряда. - И как всегда первые. Вы хоть спали?
- Спали, - с весёлым прищуром ответил Владик.
- Ну тогда вымойте все полы, - распорядилась Таня. - Мои разбойники сюда пыли нанесли, когда с улицы бежали...
- Есть! - отсалютовали мы.
Таня ушла. У неё были занятия со вторым отрядом. Мы же полили пол водой и стали драить его швабрами. Но просто так мыть пол было не интересно и мы устроили швабрами фехтовальный поединок.
- Я так и знала, что этим всё и кончится! - сердито и без удивления сказала старшая сестра Влада Лизветаа, застав на за этим занятием. - Вам что, по-шесть лет, мальчики? Вам дело доверили, а вы... Неудивительно, что из-за вас то наводнения, то пожары! Ну-ка дайте сюда швабру.
- Вот, - мы дали ей одну швабру.
Лизавета сняла кроссовки и стала наводить порядок.
- И всё учишь их и учишь! - недовольно ворчала Лиза. - Людей пытаешься из них сделать, а они балуются, как дети.
- Сама ты дитё! - сердито нахмурился Тим.
- Ах, какие мы обидчивые! - язвительно фыркнула Лиза. - Смотрите, если ещё раз устроите пожар или ещё чего натворите...
Вскоре полы блестели, но мы не отваживались ходить по ним в кроссовках. Всех, кто приходил на кружки, мы заставляли разуваться.
- Тебе ещё с ноябрятами заниматься, - напомнила мне Лизавета.
- Знаю, - буркнул я и сел на подоконник.
Дёрнуло же меня согласиться стать вожатым у малышни!
Через час наша вахта закончилась, а после занятий каратэ и игры в вышибалы, когда мы чуть не разбили окно, мы с Тимой и Даней отправились гулять. По заросшему откосу простучала и прогудела электричка.
- Айда на пустырь! - предложил нам с Данькой Тим.
Стук и гул медленно затихали вдали, за лесом. Наверное поезд уже подходил к станции. У нас других станций здесь нет. Хотя есть неподалёку одна, заброшенная станция со странным названием "Гмохово", но на ней никогда не останавливаются поезда. Она уже была такой, когда мы впервые с мальчишками наткнулись на неё прошлым летом.
- А полезли на откос? - предложил мне и Даньке Тим.
- Нам же нельзя там лазать, - урезонил брата Даня.
- Чё, струсил? - ехидно улыбнулся Тим.
Мы пробежали пустырь и оказались возле пятиэтажки. Здесь валялась целая груда гаек и других железяк. Они ржавели на замшелой бетонной плите.
Внизу тянулась заросшая осокой и крапивой канава. На дне канавы журчал по бетонным плитам и кафелю ручей. Над канавой навис покосившийся забор. На этом заборе мы часто сидели и смотрели на поезда. Вдоль забора и рельсов шли покосившиеся бетонные столбы. Когда проходил мимо поезд, провода и ржавая сетка забора гудели и скрипели...
- А побежали на заброшенную станцию? - предложил братишкам я. - Это на которой поезда не останавливаются. Пацаны с наших дворов там лазали...
- А что там, на станции? - оживился Тим.
- Ну, не знаю, - всплестнул руками я. - Там иногда бывают путевые обходчики, а так лазать можно. Мы с мальчишками там играли...
Едва мы добрались до забора, как по рельсам пронеслась зелёным вихрем вечерняя электричка.
Даня спустился в канаву, под балконами пятиэтажки, которая стояла на её краю, мы за ним. Мелкая белая плитка горела золотом. На одном из балконов играл приёмник. На крыше сушилось бельё.
Пятиэтажки стояли и на той стороне путей, но у леса они обрывались. А на горизонте виднелись белые высотки. Мы спустились в канаву и двинулись по плитам, стараясь не ступить в ручей с зелёной водой. Из ряски торчали ржавые железяки, позеленевшие шины от автомобилей и поросшие мхом бетонные плиты с кусками мозаики. А впереди, среди буйствующей радиоактивной зелени затаилась заброшенная станция.
За пятиэтажкой из зарослей торчали покосившиеся бетонные столбы с дырками и оборванными проводами. Наверху шла бетонная площадка, на которой стояла ржавая платформа от какого-то вагона.
Полустанок и железяка выглядывали из-за крапивных зарослей.
- А давай залезем на платформу? - предложил Даня, когда мы обощли заросли жгучей радиоактивной крапивы. Для этого надо было влезть на столб и с него спрыгнуть на ржавый квадратный люк колодца.
С люка колодца, мы полезли на трубу, которая тянулась вдоль крапивного бурьяна и спрыгнули с неё уже за крапивой на бетонные плиты.
- Лезем, - согласились я и Тим с Данькой, и втроём взявшись за руки, зашлёпали босыми ногами по нагревшимся за день бетонным плитам в тень, ежесекундно ойкая и айкая, обжегая себе голые подошвы.
- Давайте кто больше вагонов обстреляет? - хитро сощурился Даня.
- Давай! - согласились мы с Тимой.
Вдруг вдали раздался тягучий гудок.
- Интересно, пассажирский или товарный? - рассеянно заметил Тима, пихая меня ногой в икру. - Спорим, что товарный?
- Не, пассажирный! - определил Данька.
- Один из них был жирный, как поезд пассажирный! - рассмеялся я.
- А может атомовоз? - хитро заметил Даня.
- Спорим? - с вызовом спросил я, и услышав уже совсем недалеко протяжный густой гудок, мне стало вдруг не по себе.
Мы влезли на железяку, чтобы лучше разглядеть приближавшийся поезд.
- Слышите? - спросил Данька, ёрзая на железяке.
- Угу, - откликнулись мы с Тимой и снова раздался тот же гудок.
Мимо нас пронеслась электричка.
- Лезем на трубы, а то в ручей как булькнемся! - подал идею я, влезая на ржавую трубу, которая тянулась от пятиэтажки вдоль канавы.
И зашвырнув в поросший зарослями радиоактивной крапиы, лебеды и дудников мусор свой страх, мы двинулись по трубам вдоль путей, держась за руки и кидая в разные стороны увесистые ржавые гайки.
Наверное в этом таинственном месте, это было лучшей защитой от той нечисти, которую наплодила ядерная война и радиационное заражение...

Глава III
Заколдованная звезда
1
В канаве лежало много мусора. Он скрипел и шуршал под ногами. А мимо нас часто проносились электрички, тепловозы и товарняки, неспеша гудели атомовозы дальнего следования. Мы приянлись их обстреливать. Гайки с железным стуком отлетали от вагонов и падали в траву и в ручей.
Немного погодя простучали по рельсам три длиннющих товарняка.
- Ехал поезд номер восемь в снежную пургу! - весело, непринуждённо пропел Тим. - Я лежу на верхней полке и как-будто сплю...
- Я летел четыре ночи и четыре дня, - подхватил я, кидая гайку, - сбил я восемь вертолётов и четыре пня!
- Гадом буду, не забуду этот паровоз, - весело вторил нам Даня. - А поймаю машиниста, вделаю до слёз!
Наконец мы обстреляли восьмой по счёту поезд и влезли на трубы. Стали считать вагоны. Тимка ходил по трубам. Даня взобрался на забор и дрыгал ногами, вертя в руках какую-то железку.
За тем мы вынули из карманов транзисторы и положили их на рельсы.
Мимо прогудела электричка и транзисторы со звучными хлопками лопнули, а на рельсах остался серый попошок.
И тут, уже совсем недалеко раздался странно медленный стук колёс приближающегося поезда с отзвуками какого-то пугающего эха и звук, с которым стукаются друг о друга провисшие провода.
Пугающие звуки приближались к нам...
- Слышали? - насторожился Даня, отходя к подрагивающему забору.
А странные звуки становились отчётливее. Они медленно растекались по откосу и нам стало не по себе. Забор дрожал, скрипела сетка. Воздух звенел, а там, за домами что-то стукало и скрежетало, направляясь в нашу сторону.
- Смотрите! - вымолвил Тим и показал на провода.
- А-а-а! - испуганно ахнули мы с Даней.
Провода на столбах раскачивались, звенели и стукались...
- Это что, поезд? - пролепетал Даня, хватая меня и Тиму за руки.
- Я не вижу никакого поезда... - непонимающе замотал головой Тим.
- И я не вижу, - нервно сглотнул я. - Ничего не видно!
Раздался гудок, совсем рядом, и подул ветер. Закачались сорные травы, провода всё больше раскачивались и стукались друг о друга. В воздухе висел звенящий гул, словно выходил дым из трубы на тепловой электростанции. И что-то невидимое, стуча по рельсам и шпалам шло прямо к нам.
- Он уже рядом, к станции идёт! - испуганнно воскликнул Тим.
- Сейчас оно нас накроет... - вздрогнул я, отпрянув назад, и чуть не полетел в замусоренный ручей с отравленной водой.
- Что? - стиснул мою руку Данька.
- Оно уже здесь! - пробормотал я, чувствуя, как меня бросает в холод.
Что-то без конца стукало и лязгало, но что это было, мы не видели.
- Никогда не слышал, чтоб поезда шли с такими звуками! - вздрогнул Тим, сжав мою руку и боязливо приткнувшись ко мне.
- А вдруг это вообще не поезд? - напряжённо вглядываясь вдадь, заметил я, и невольно вздрогнул от неясной тревоги.
Мы отступили к канаве, подальше от путей и затаили дыхание. Нам сделалось жутко. Мы уже жалели, что забрели в этот закоулок страха.
Звуки приближающегося зловещего поезда, неслись к нам, казалось отовсюду, отдаваясь эхом от домов. Раздавался прерывистый, с отзвуками эха гул, похожий на какую-то странную музыку, и глухие стуки, которые тоже отдавались эхом. Мы утонули в этих звуках, которые всё наростали, наростали и стали удаляться, едва невидимый поезд проехал мимо. Странные звуки начали медленно угасать. Мы стояли в канаве, боясь пошевелиться.
- Ничего не понимаю... - первым нарушил молчание Тим. - Что это сейчас пронеслось по откосу?
- Не знаю, - оторопело замотал головой Даня.
- Я слышал, от ребят, - заметил я, понизив голос, - здесь часто такое происходит, особенно на заброшенной станции...
- Где?
- Ну, там, на станции "Гмохово..." Не слыхал разве?
- Не-е-ет! - растерянно протиянул Даня и бросил взгляд в сторону видневшейся вдали заброшенной станции.
- На ней же не один поезд не останавливается, - заметил Тим, тоже бросив нервный взгляд в ту сторону, где затихали звуки невидимого поезда.
- А я слышал, что вечерами, один поезд там всё-таки останавлиивается! - вспомнил я. - Вот встанет он у платформы, двери открываются, а тамбуры тёмные. Это не простой поезд, и станция, говорят, не для живых там стоит...
- Это ты о той? - насторожился Тим.
- Ага, - кивнул я, и влез на трубу. - Всякий раз, как заброшенную станцию "Гмохово" заливает закат, на перроне появляются пассажиры, - таинственным голосом стал рассказывать я. - Это те, кто погиб на железной дороге! Но это случается не всегда и чаще всего, когда ты не смотришь...
Звуки удалялись, а провода всё звенели и стукались друг о друга. Издали послышался скрежещущий неживой вой. Ржаво скрипели какие-то железки, раскачивалась на ветру, что шёл от невидимого поезда, крапива.
- А может это какое-нибудь искривление... - встревожился я, слушая, как глухой, отдающий эхом перестук и вой затихают вдали.
- Какое ещё искривление? - удивился Даня, приходя в себя от пережитого страха..
- Ну, бывает такое, не знаю почему, - севшим голосом сказал я. - Поезд идёт совсем в другую сторону и далеко отсюда, а эхо несётся назад, и кажется, что это настоящий поезд, только невидимый. Это бывает, если искривление...
Заросший откос притих, только ещё слышался тихий звон, словно эхо того жуткого, неведомого шума, который пронёсся сейчас по рельсам...
2
В шесть вечера я с нехорошим предчуствием отправился в отряд. О том, что я разбил окно и подрался, знала теперь вся улица. И ребята и взрослые. А сегодня со мной будут разбираться уже по пионерской линии.
- Ты не бойся! - подбадривали меня Тим и Данька, когда мы шагали по разогретой солнцем бетонке. Тим держал меня за руку. Даня шёл, закинув мне руку за плечо. - Танька и наши вожатые справедливые...
- Вы ведь не верите, что это я бросил камень? - взволнованно спросил я братьев.
- Нет! Конечно не верим!
- Андрюха глист палёный. Ещё получит, когда во двор выйдет!
- Нету его. Прячется дома, ссыкло!
- Ладно, мы тебя здесь ждём, - сказал наконец Данька, когда мы дошли до нашей пионерской комнаты. - А то Лизавета нам такое устроит...
- Из-за пожара... - со значением добавил Тим.
- Ага, еле потушили! - вспомнил я, как позавчера горел оставшийся ещё с ядерной зимы мусор за гаражами.
- Она нас обещала за него съесть...
Пожар устроила наша ракета. Запускали ракету все наши ребята, а упала она за гаражи и подожгла там мусор и сухие дудники. Лиза готова была съесть всех нас, но не так просто было поймать мальчишек...
Тим поправил мне берет, пионерский галстук и ремень от пионерской формы с красным пламенем на пряжке.
За дверью уже слышались голоса ребят, которые были в совете.
- Серёня, ты здесь? - высунулась из-за двери Лизавета, которая была председателем совета дружины. Лицо у неё было озабочено.
- Я Тим, - поправил вожатую Тима, - Серёня, вот он.
- Ну тогда заходи, - чуть растерявшись, пригласила меня Лиза.
Я выпрямился, поправил берет и зашёл.
В совете были одни старшеклашки. Классов из шестых, седьмых. Ребята и девчонки. Все в форме, при пионерских галстуках.
- Снова этот Вьюжанин! - вздохнул Кирик Смирнов, который командовал барабанной командой. Это был высокий мальчик с длинными рыжими волосами, красивым лицом и хитрыми серыми глазами.
- Каникулы и не начались, а он опять начудил! - хихикнул Ваня Спицын, командир знамённой группы, очень ехидная личность.
- Что он натворил-то хоть? - послышался шёпот.
- Сейчас узнаешь!
- Вьюжанин! - встрепенулась Таня. Она была в своей вечной целинке и зелёных шортах. - Выйди на середину комнаты, чтоб все ребята тебя видели.
Я вышел и замер, разглядывая носки своих кроссовок. На сборы отряда, линейки и на советы дружины босиком являться не разрешали.
- Итак, что вы не поделили с тем мальчиком? - сдержанно спросила Таня.
Я пригладил волосы обеими руками и начал:
- Я играл в мяч. Полез через забор...
- Он ещё по заборам лазает! - вмешалась Ксюха Гордеева.
- Ксюха! Тише, не мешай! - зашипели на неё.
- Молчу...
- Я короче спрыгнул на землю, - продолжил я. - Тут он...
- Так, - кивнула Таня, - а сейчас честно, что случилось? Ты камень кинул?
- Нет! - негодующе крикнул я. - Андрюха драться полез, я его стукнул, а он короче убежал и камнем в меня запустил. Попал в окно...
- Вот значит как было, - неопределённо заметил Илька.
- Ты что-то об этом знаешь? - негромко спросила вожатого Таня.
- Я слышал, как эти говорили про драку, - признался Илья. - У нас во дворе. Это когда я с фехтования возвращался. Я этого Квакина припёр к забору, спросил про камень. Этот гад признался, что он кинул камень...
- И? - нетерпеливо спросила Таня.
- Я бегом во дворы, - продолжил вожатый. - Ребята, которые там играли, тоже говорят, что это Андрюха затеял драку и разбил стекло.
Ребята загомонили. Тане еле удалось их утихомирить.
- Значит с камнем разобрались, - удовлетворённо сказала Таня. - Теперь про драку. Родители мальчика и его друзья мне говорили, что ты, Вьюжанин использовал в драке какие-то запрещённые приёмы. Это правда?
- Врут, - резко ответил я. - Я его только по носу стукнул!
- Это ещё кто-нибудь видел?
- Дружинники... Они меня к Кате тогда отвели и всё рассказали.
- Где сейчас Катя? - спросила Таня вожатую Лизавету.
- На плавании, - ответила Лизавета, завязывая бантик на косичке.
- Ладно, - заключила Таня и села на своё место, - а теперь честным пионерским поклянись, что всё, что ты нам сказал, правда.
- Честное пионерское! - твёрдым голосом сказал я. Мне нечего было бояться.
- Что скажете ребята? - ревниво спросила Лизавета.
- И правильно он ему наподдал! - с жаром сказал Ваня Спицын.
- Таких ещё сильнее лупить надо! - вторил ему Кирик Смирнов.
- Верно ребята, - взял слово Илья Громов. - Это ведь самые настоящие хулиганы! - с жаром выкрикнул мальчик. - Вьюжанин не струсил и дал сдачи обидчику. Я считаю, что так и должен поступать настоящий пионер!
Но тут меня обожгло стылом, когда я вспомнил, как испугался хулиганов у гаражей и я стал рассматривать свои пыльные поцарапанные коленки...
- А таким хулиганам как Квакин и его приятелям объявим позор и коллективный бойкот! - снова сунулась бойкая Ксюха Гордеева и добавила зловещим голосом. - Чтобы зна-а-али!
- Согласны! - дружно зашумели ребята.
- Ладно, только без фанатизма, - махнула рукой Таня, сдержано улыбнувшись. - Что вы решили?
- Совет решил, - поднялась важная и серьёзная Лизавета, - никакого выговора пионеру Вьюжанину не делать. А лучше начать активнее бороться с хулиганами в наших дворах. А то они просто совсем обнаглели!
- Вьюжанин, можешь гулять, - утомлённо вздохнула Таня, - наказание ты моё... Даже коленки не вымыл!
- Есть! - отсалютовал я и вышел на улицу. На меня тут же накинулись Тим и Данька и буквально повисли на мне.
- Ну как? - взволнованно говорил Тим. - Что решил совет?
- Галстук не сняли?
- Из отряда не выгнали?
- Всё нормально, - переведя дух, ответил я. - Пошли гулять!
Мы шагали босиком по нагретым солнцем бетонным плитам, неся кроссовки в руках. Ветер гонял по двору тополиный пух. Весело играло радио у кого-то на балконе, жизнерадостно звенели велосипедные звонки.
Нырнув в дыру в заборе, мы двинулись мимо гаражей. И по дороге я рассказал, что обсуждали ребята и вожатые на совете дружины.
- Я так и знал! - Тим вскочил на меня, обхватив руками и ногами.
- Наши будут их вспитывать, - закончил я и мстительно улыбнулся.
Мы влезли в лужу и принялись толкаться, а потом пошли во дворы.
Нам навстречу шёл Лодька и жевал резинку.
- О, привет! - поздоровался он. - Гляньте, чё нашёл у себя на балконе!
И показал зелёный револьверчик с белым курком и барабаном.
- Ух ты! Давай меняться? - предложил я другу.
- А что у тебя есть? - ревниво посмотрел на меня Лодька.
Я сунул руку в карман и вынул ноябрятскую звёздочку. В пионеры меня приняли две недели назад и всё это время я носил её с собой.
- Сохранил? - насмешливо прищурился Лодька.
- Ага...
- Давай меняться. Мой брат Глебка как раз поступает в ноябрята.
- Чё, правда?! - оживились мы с Тимой и Данькой.
- Ага!
И ноябрятская красная звезда, с которой я когда-то пошёл в школу в первый класс, упала на измазанную в земле и соке растений Лодькину ладонь. А на моей лежал зелёный револьверчик. Мы слопали по мороженному и Лодька ушёл на другую улицу, а я побежал домой попить воды и снова вышел во двор.
- Серёнька, чё скажу! - бежал ко мне Владька а за ним Витя Лагунов.
- Пацаны, бежим на стадион! - взволнованно сказал Витюха. - Там сейчас дошколят принимают в ноябрята.
- Чё мы там не видели? - буркнул Данька, расчёсывая испачканную в земле и зелени коленку. - Дашка вредина опять наверное будет орать...
- Да чё ты, бежим посмотрим! - пихнул брата Тим. - Ну её, эту Дашку!
Мы встали и побежали к школе, забыв о грязных коленках и о том, что пора было идти домой пропылесосить комнату и убраить игрушки...
3
Плескались на ветру красные знамёна, белели рубашки пионерского почётного караула, пламенели галстуки, красные испанки, голубели шортики и новая с иголочки ноябрятская форма. Барабанщики выбивали торжественный марш. Владька глядел на них во все глаза и губами сам повторял этот марш.
Дошколята, которые ещё вчера ходили в детский сад теперь становились ноябрятами. Они выстроились в слегка неровные шеренги и с трепетом ждали начала церемонии, о которой говорили вожатые.
А вожатые подравнивали их строй, оправляли воротнички, шортики, застёгивали пуговицы и давали наставления.
Среди больших ребят я увидел Дашку Трепыхалину, нашу главную пионервожатую, ответственную по воспитательной части в школе. Она ходила вдоль строя и уже успела отругать четверых малышей.
"Зараза! - подумал я, сжимая кулаки. - Как такую вожатой выбрали?"
Из всех вожатых в школе только она относилась ко мне плохо. Это была тощая очкастая девчонка с длинной косичкой, которая на переменах любила кричать на ребят. Кричать и воспитывать она умела и любила! Меня она не взлюбила за то, что я не слушался её в детском саду, а во втором классе я обозвал её очкастой крысой и кинул в неё лизуном. Дашка оказалась злопамятной и с тех пор только и ждала, чтобы меня наказать.
- Серёнь, ты чего? - пихнул меня Тим.
- Ничего, - мрачно ответил я, метнув на Дашку сердитый взляд. - Была бы моя воля, я бы таких к ребятам ни за что не подпускал.
- А, ты про эту? - презрительно глянув на Дашку, фыркнул Тим. - Её все ребята терпеть не могут.
Мы сидели на заборе и смотрели. Выступили воспитатели.
- Чё они там нудят? - нетерпеливо ёрзал на заборе Тим.
- Да чепуху всякую, - небрежно ответил я.
- Какую ещё чепуху? - откуда ни возьмись появилась Светка Загремухина.
- Чепуховую! - улыбнулся я, помогая Светке влезть к нам на забор.
Наконец выступили вожатые отрядов. Будущие ноябрята произносили слова присяги. Дашка ходила от ноябрёнка к ноябрёнку и прикалывала им к рубашкам алые ноябрятские звёздочки.
С левого фланга стоял высокий ноябрёнок. Он заметно нервничал. Ведь прикалывают ноябрятскую звёздочку раз в жизни...
Дашка раздала звёздочки всем, но до того мальчишки не дошла, даже не взглянула на него!
- А ему почему не дали? - подняли возмущённый крик ребята. - Сеньке звёздочку не прикололи!
И я понял, что случилась беда...
- Не заслужил, - отрезала вредная Дашка.
- Вот зара-а-аза... - зло протянул я, спрыгнул с забора и пошёл к ним.
Барабанщики грянули марш. Протрубили горнисты. Все стали расходиться и только тот пацанёнок никуда не ушёл.
Он стоял и плечи его сотрясались от всхлипов.
Я ещё не понимал, что хотел сделать, но мои ноги уже несли меня к этому пацанёнку. Ведь случилась беда!
- Мальчик, ты чего? - я развернул пацанёнка к себе и увидел его несчастное лицо. Он еле сдерживал слёзы, но те всё равно выступили у него на глазах. Ноябрятского значка не было. - Она не дала, да?
- Ага-а-а...
- Я сейчас!
Дашка неспеша шагала к школе. Я догнал её и ухватил за руку.
- Почему ты ему звёздочку ни приколола? - резко выпалил я.
- Какую звёздочку? - глупо захлопала крашенными ресницами Дашка.
- Ну какую-какую, - рассердился я, - ноябрятскую!
- Он не заслужил, - отрезала Дашка.
- Как это не заслужил? Ты чего несёшь?!
- У него плохое поведение. Хотя у тебя Вьюжанин ещё хуже... До сих пор вспоминаю, как ты меня изводил в детском саду!
Я бросился к мальчишке, сунул руку в карман, но ноябрятской звёздочки, спасения от несправедливости, там уже не было...
Зелёный револьверчик упал на землю...
"Зачем чёрт меня дёрнул меняться? - с отчаянием думал я. - Зачем я отдал свою ноябрятскую звёздочку?!"
Как теперь помочь этому мальчишке?
В горле возник мучительный комок, в глазах защипало. Вот-вот рванутся слёзы, ведь случилась новая беда... Не в силах сдержать их, я бросился прочь, к гаражам, не слушая оклики ребят. Подальше от них!
И зазвучала где-то песня, которая часто играла у нас в клубе. Это была песня о той ядерной катастрофе, которую мы сами же и устроили:
"Посмотри, и сделай шаги,
Туда, где мы, и где мы не были.
Поцелуй и руку возьми,
И посмотри, что мы наделали..."
Я вышел на ведущую вникуда дорогу из бетонных плит и увидел красный трилистник на знаке. Знак радиационного загрязнения.
Но людям нового атомного мира радиация была уже не страшна, да и не осталось её нигде на изувеченном теле планеты. Мы могли перенести даже сто рентген в секунду, но уже никогда не вернуть того цветущего мира, который мы же сами и уничтожили и который насквозь проржавел...
"Кто-то встал, а кто-то никак
Не может встать, когда захочется.
Кто-то спал, а кто-то не мог,
Когда беда и одиночество..."
Но одиночества я не боялся. Я хотел уйти в зону, чтобы не видеть эту надутую дуру Дашку, и чтобы ребята не видели моих слёз...
И прежде чем зареветь, я увидел, как злорадно смотрит на меня из-за мутировавшей крапивы покосившаяся статуя пловца на краю заброшенного бассейна. Смотрела она недобрым взглядом жёлтых глаз. Она была изъедена кислотными и радиоактивными дождями, и я точно знал, что её здесь никогда и не видел. А я стоял в конце дороги, у взорванного моста.
"Вот значит куда вела дорога... - догадался я. - И знак не зря же висел..."
На ржавом покосившемся знаке было написано:
"Институт пути"
Кольцо замкнулось. Замкнулось там же, где мы начали путь, испугавшись хулиганов... К столбу приросла неподвижная фигура в химзащите, противогазе и ржавом шлеме, прикованная к ржавым пулемётам.
И лишь сейчас я осознал, что за взорванным мостом нет дороги...

Евангелие от Мегавольта

Книга I
Атомы сознания

Часть I
Мёртвый среди живых

Глава I
Время туманов
1
Был тёплый июньский вечер. Я бродил задними дворами, которые густо заросли бурьяном из крапивы, лопухов и чернобыльника. Крапива была выше меня раза в два и соваться в неё я побаивался. Это ведь не простая крапива, а радиоактивная. Обожжёшься об неё, потом три дня будет болеть, и ещё неделю чесаться. Такая теперь в нашем мире росла всюду. Я рубил её самодельной шпагой и от неё брызгал сок. Сейчас, в начале июня она правда была не такой высокой. Но побывавшие в зоне сталкеры рассказывали, что где-то растёт ещё более страшная крапива. Что её и шевелить опасно. Шевельнёшь, а она в тебя сплюнет ядовитыми колючками. Тогда вообще смерть!
А близко от эпицентров ядерных ударов, где когда-то находились города и заражения было больше, где бешено трещали дозиметры, росли ядовитые борщевики. Иногда такие высокие, что могли дотянуться до второго этажа.
Они так могли обжечь, что рука немела на неделю!
Но крапива и борщевик были не самым страшным в зоне. Я знал, что где-то росло кое-что и похуже их, там, где напоенная радиоактивними и кислотными дождями самой страшной войны земля порождала искорёженную радиационным загрязнением жизнь. Из зоны к нам проникала всякая дрянь...
"А может война и не закончилась, - мелькнула у меня тревожная мысль. - И воюют ржавые железяки, где людей совсем не осталось..."
Зона будоражила воображение, ведь неизвестно, что там сейчас, на месте уничтоженных войной городов. Слухи о том, что происходит в зоне прилетали самые невероятные. Там, говорят, сталкеры находили самый ценный хабар.
Много интересного таилось там, в зоне. Не все оттуда возвращались, но случались счастливчики, которых зона отпускала с хабаром и они рассказывали, что видели и находили. Сколько уже было баек о зоне!
Я знал, что в зоне водятся огромные радиоактивные комары, от одного их укуса можно было заболеть. Но к счастью они водились не везде, а только там, где были атомные удары. А где-то не жили даже комары...
Кто-то видел в зоне огненных мошек, которые появлялись после выброса. И никто точно не знал, что они такое. Не то искажение, не то что-то живое, но очень опасное. Из-за них случались пожары...
Ещё по зоне летал жгучий пух, от которого горела трава. Ещё опаснее были зоны сверхвысокой гравитации, которые назывались комариными плешами. Находили в зоне ещё, говорят ведьмин студень, который учёные называли коллоидным газом. Если вляпаешься в такое искажение, сам станешь ведьминым студнем. А кто-то встречал в зоне кровососов, и вспоминал об этой встрече с содроганием. К счастью эта дрянь не покидает зоны.
Иногда во дворе говорили про какую-то муранчу, спорили, насколько она опасна для сталкера, но я так и не узнал, что это такое, хотя и спрашивал во дворе у старших ребят, которые лазали в зону. Даже они не знали и я решил, что это наверное искажение или какая-то дрянь из радиоактивной зоны...
Сталкеры рассказывали байки о разумном болоте, которое будто бы живёт в зоне и может зомбировать сталкеров или мутантов. Что это за дрянь, никто точно не знал, но все его очень боялись...
А по пустынным улицам городов-призраков ходили те, кто не спасся от радиации, и что-то жило в заросших закоулках, куда никто и не лазает с самой войны, и выползало вечерами, охотясь на сталкеров...
- Серёнька, выходи! - раздался крик моего друга Владьки Сакурина. - Тебя вожатые зовут на уколы!
Я выглянул из-за дома. На улице шумели ребята. Играл где-то на балконах приёмник. Взрослые, мальчишки и девчонки собрались на лужайке в круг и играли в волейбол. Стучал о стену дома мяч. Играли пистонными пугачами и электронными пистолетиками, которые издовали разные звуки, ребята, дребезжал по плитам педальный автомобильчик, которым управлял совсем малыш, шли девочки, облизывая мороженное.
- Владик! - услышал я отчаянный голос вредной Владькиной старшей сестры Лизаветы. - Где ты его потерял?
- Да он дома был! - прозвучал расстроенный голос Влада.
Владька был моим лучшим другом и мы почти всегда были вместе. В школе мы сидели с ним за одной партой, жили в одном тамбуре и часто ходили друг к другу играть и смотреть мультики.
- Где же он дома? - бушевала Лизавета. - Я ему три раза звонила.
- Да он каратэ занимался, - оправдывался Влад. - Выйти играть обещал, а тут ты сверепствуешь со своими уколами...
Это они говорили про меня. Вовремя же я удрал на задний двор!
Выходить на улицу я не горел желанием. Меня обязательно заметит Лиза и утащит делать прививку. А этого мне совсем не хотелось.
Не то, что бы я очень боялся уколов, а так, неприятно было смотреть на громадный шприц с воттакенной иглой, из которой вылетает струйка!
- Серёнька! - хором звали ребята. - Вьюжанин! Выходи!
- Вот схватишь микробов, будешь знать! - вторила им Лизавета.
- Сама ты микроб! - фыркнул я. - Инфузория в туфельках!
Я спрятался за угол. Под ногу попалась ешка. Я поднял её и стал рассматривать. Попадались здесь вещи и поинтересней. Мы находили игрушки, которыми менялись, и стройпатроны, а ещё всякий электронный мусор, который тут же тащили кто в клуб или на кружок электроники в Доме Пионеров, делать роботов и всякие приборы, а кто домой, чинить приёмник.
- Серёня! - звал между тем Владик. - Вью-ужа! Идём, уже все ребята там.
- Вьюжанин! - звала Лизавета тоном не предвещающим ничего хорошего. - Выходи, всё равно не отвертишься!
- Серё-о-оня!
- Вьюжа-а-анин!
- Серый! Выходи!
- Выходи, хватит прятаться!
Я не отозвался и продолжил прятаться на заднем дворе.
- Вот ищи его теперь! - в смятении сказала Лиза и я сразу представил, как она поднимает глаза к небу. - А ты марш на прививку, Владик!
- Да иду я, иду! - скорбным голосом отозвался Владик.
Мне стало жаль Владьку. Он пойдёт сейчас в поликлинику на прививку и его уколют, а я брошу друга в такой беде? Фигушки! Это только трусы так поступают. Уж лучше мы вместе пойдём на укол.
Я надвинул берет на глаза, поправил пионерский галстук, сунул руки в карманы для храбрости, и зашагал на улицу.
- Серёнька! - обрадовался Владик, подбежал ко мне и обнял.
- Я с тобой, - улыбнулся я Владьке. - Куда ты, туда и я!
- Навсегда!
- Навсегда!
Мы пошли вместе, держась за руки.
Справа и слева тянулись зелёные гаражи, по которым мы с мальчишками вечером носились, играя в коли, гремя железом и действуя на нервы жильцам. С гаражей нас гоняли, но мы всё равно по ним лазали. Мы с мальчишками устраивали на них войнушки, запускали с них змеев и самолётики.
- Вьюжанин! - нас нагнала Лизавета и начала меня отчитваать, как провинившегося малыша. - Сколько я тебя одного буду искать?
- Но ведь нашла же! - озорно улыбнулся я.
- Сначала твоих братьев ловила по всем дворам, - сварливо говорила она, и шагала рядом, наверное, чтоб я не передумал и не удрал, - теперь тебя вот!
- А они где?
- Ждут у поликлиники.
- Странно...
- Что тут странного, Вьюжанин?
- Странно, что они тебе без боя сдались.
Я понял, что втяпался. Лизавета была старшей вожатой в пионерском клубе и ни здесь, ни в лагере спасения от неё не было. В школе она часто дежурила в коридорах и ловила бесившихся на перемене ребят.
- Тиму я за ногу сняла с гаража, - пожав плечами, небрежно ответила Лиза. - За Даней пришлось бежать полквартала.
- Ну и вредная же ты Лизка! - без злости сказал я.
Мы подошли к белеющей на фоне леса и разросшихся трав поликлинике, где уже собрались ребята.
- Пацаны! - ехидно крикнул Павлик Найдёнов. - Этих тоже поймали!
- Хоть бы сандалии надел, - с укором бросила ему Лиза. - Не гулять идёшь!
Павлик как всегда был босиком.
- Подумаешь! - пренебрежительно выпятил губу Павлик. В его голубых глазах метались озорные искорки, белобрысые волосы лезли в глаза.
Лиза закатила глаза. Павлика она пыталась воспитывать, но ничего из этого не выходило. Как бегал всё лето босиком, в серых шортиках и зелёной майке, так и будет бегать и не могли на него повлиять, не вожатые, ни отряд...
А через час мы с мальчишками уже гуляли по улице. Уколотое место запрещалось мочить до завтрашнего дня. В небе взошла большая розовая луна.
- Давай в сотки! - предложил Павлик.
Мы сели на бетонную плиту под балконами залитого заходящим солнцем пятиэтажного дома и достали сотки.
Место было тихое. Здесь всё поросло сорными травами. Из крапивы торчали бетонные столбы и какие-то покорёженные железки. Направо уходила узкая улица, в конце которой стоял глухой забор, слева темнел лес.
- Пацаны, гляньте, там огни! - ахнул Сашка Жариков, мальчишка с чуть оттопыренными ушами, ясными, весёлыми серыми глазами, пухлыми губами и вьющимися каштановыми волосами под кепкой.
Сашка был длинный, гибкий и ловкий, и за пятёрки по физкультуре и другим предметам его сделали звеньевым нашего отряда.
- Где? - настороженно спросил я.
- Да вон, не видишь чтоль? - произнёс Саша, таращась в конец улицы.
Я тоже посмотрел туда и меня охватила неясная тревога.
- Вон они, вон! - взбудораженно прошептал Саша.
С конца улицы к нам приближались два огонька, будто бы от аэромобиля, но звуки, с которыми они двигались! В тишине, отзываясь эхом, раздавались глухие удары, звон и стук от будто бы невидимых проводов, странный не то гул, не то какой-то неживой вой.
- Что это, пацаны? - испугался Владька.
- Не знаю... - с тревогой отозвался я.
Мы вскочили на плите и прижались друг к другу. Это что-то прогудело и прогрохотало мимо и затихло в другом конце улицы.
- Что это было? - первым опомнился Костя Раскатов.
- Поезд! - вдруг осенило Тима. - Очень похоже на поезд...
- Какой ещё поезд? - недоверчиво всплестнул руками Даня.
- А такой... - небрежно сказал Тим, прислушиваясь к замирающим вдали странным звукам. - Какие ещё поезда бывают! Только он невидимый...
- А куда он исчез?
- Он в порубежье уехал, теперь не найдёшь...
- А что такое порубежье? - растерялась Светка Крапива.
- Это граница нашего мира и зоны, - наставительно ответил я.
Мы немного помолчали, глядя то в конец улицы, откуда появилось это нечто, то на тёмную стену леса, где оно исчезло...
- Слушайте, я вспомнил, - нарушил тишину Серёнька Зуев. - Мне ребята говорили, что когда-то здесь была железная дорога и ходили поезда. Здесь до ядерной войны столбы стояли, а ещё где-то даже стрелка осталась...
Мы неуверенно переглянулись, собрали сотки и пошли к нам во двор.
"Пусть тебе в окна смотри беспечный розовый вече-ер!" - заунывно тянуло радио у кого-то на балконе.
В свои права вступала белая душная, пахнущая асфальтом летняя ночь.
2
Я шёл по заросшей бурьяном вечерней улице, глядя на незнакомые безжизненные дома. А слева, там, где мы слышали странные звуки стояли бетонные столбы и тянулись заброшенные железнодорожные пути. Они вели туда, где ржавели в радиоактивном бурьяне погибшие поезда...
"Серёнька! - звал меня мальчишечий голос. - Серёнька, чё скажу!"
Неожиданно для себя я выбрался на станцию. Станция была очень похожа на ту, заброшенную, в лесу. Но это была не она. Эта была более светлая и совсем не заброшенная. На платформе сидел, свесив ноги вниз мальчик.
"Это ты меня сейчас звал?" - удивлённо спросил я, подходя ближе.
Мальчик вздрогнул и обернулся.
"Я..." - тихонько вымолвил он, и дружелюбно улыбнулся.
"А как тебя зовут?" - спросил я. Странно знакомым показался мне этот мальчишка. Будто мы дружили раньше, а потом он ушёл сюда и все те годы, когда я считал, что он исчез, ждал меня здесь...
"Алька!" - ответил мальчик.
"А-а-а, - протянул я и спросил растерянно. - А где я?!"
"Ты в сумеречной зоне," - загадочно ответил Алька.
"В какой зоне?!"
"В сумеречной. Это я тебя сюда позвал..."
"Зачем? - совсем растерялся я. - Ты же меня и не знаешь..."
Но тут мне стало неловко. Ну и что, что не знает? Может мальчишке здесь скучно одному. Что здесь есть? Тёмные дома, трубы, бетонные плиты, бассейны, колодезные люки, пути со ржавыми рельсами с заросшими мхом и заваленными мусором шпалами, и какие-то канавы выложенные кафелем.
Больше здесь ничего и не было...
"Знаю, - возразил Алька. - Но ты мне очень нужен!"
Мальчишка с такой надеждой взирал на меня, и был он... Я невольно вздрогнул. Мне вдруг показалось, что я сам знаю его, будто это был давно забытый старый друг, который всё же не забыл меня и ждал в этом странном месте. Ждал, когда я о нём вспомню...
"Ты мне поможешь? - с надеждой спросил Алька. - Я никак не могу перевести стрелку!"
В траве у забора виднелся ржавый железный рычаг, напоминающий стрелку на железной дороге. Я рассматривал рычаг. Мне вдруг захотелось его дёрнуть и посмотреть, что за этим последует.
И ещё меня не покидало чувство, что где-то я его уже видел.
"Но ведь она давно заржавела..." - растерянно сказал я, оглядывая спрятавшуюся в траве стрелку. Меня грызло сомнение при виде насквозь проржавевшей железки, что она вообще сдвинется.
"Но перевести стрелку можно, - уверенно сказал Алька. - Смотри..."
Он вынул из кармана большой ржавый болт и кинул его на землю. Болт застучал по кафелю, гулкое эхо подхватило этот стук. А болт между тем покатился по путям и исчез в крапиве, на краю леса.
"Зачем ты кинул? - ещё сильнее удивился я. - Там же нет искажений..."
"Это я тебе его кинул, - загадочно пояснил Алька. - Когда ты проснёшься, ты его найдёшь, а потом вернёшься сюда, только уже по-настоящему и переведёшь стрелку. Без болта её не перевести. Смотри..."
Алька дёрнул за рычаг и тот просто отъехал в сторону, не переведя рельсы на другие пути. Не доставало болта.
А рычаг встал на место со ржавым скрипом и замер.
"Мог бы и мне дать! - обиделся я. - Где я теперь его буду искать?"
Но мальчик незаметно исчез, словно его и не было. Вместо него у забора стояла закутанная в драную химку тёмная фигура. На голове у неё был ржавый шлем, на лице старый противогаз с потрескавшимися стёклышками глазниц.
Запахло горелой резиной. Я испуганно ахнул и чуть не упал.
"Что это за чудище? - насторожился я. - Может он пришёл из зоны?"
В неверном свете угасающего дня вспыхнули жёлтым его глаза, превратившись в фары, выехавшей со скрежетом и лязгом из бурьяна ржавой зелёной электрички. Окна и фонари у неё были выбиты. От электрички несло гарью и ржавым железом. И никого не было ни в вагонах ни в кабине. Она неслась на меня по ржавым рельсам!
Я отскочил с путей, и, чтобы избежать гибели ухватился за рычаг и дёрнул его что есть сил. Болт как-то оказался здесь. Рычаг ржаво заскрежетал, но вдруг поддался, лязгнул, и заскрипев, замер. В тот же миг раздалось какое-то неживое бубнение, которое переросло в жутковатый мерный гул.
Раздался зычный гудок, засветились фонари, электричка пронесясь мимо меня, сверкая ослепительным зеленоватым светом из вспыхнувших окон, загромыхала по новым путям и исчезла вдали. Призрачные огни потухли...
"Берегись, - услышал я чей-то голос. - Он до сих пор бродит где-то по железным дорогам. Даже по тем, которых давно нет..."
И оттуда, где исчезла электричка, долетел новый гудок, и я проснулся.
В воздухе что-то гудело с завыванием, медленно удаляясь, как запоздалая электричка, исчезая в сумерках и в зелени разросшихся трав.
Я потянулся, открыл глаза и зевнул, слез с зелёного диванчика на балконе, распахнул окно и выглянул во двор.
В лицо дохнуло вместо свежести утра горелой резиной из моего сна.
Я вскочил на постели. В комнате было светло.
- Тимка! - позвал я. - Данька!
Но братья куда-то успели удрать. Я встал и пошёл умываться. Выбежав из ванной, я сделал зарядку, оделся и вылетел на улицу.
- Серёнька! - замахал мне рукой Тим. Они с Данькой сидели на нагретом, расчерченном мелом асфальте под окнами и резались в сотки.
- Я сейчас! - откликнулся я. - Владю позову!
Владькино окно было вровень с нашим. Владька сидел дома, занимался летними заданиями. Во всяком случаи во дворе мы его не видели.
- Владю-ю-юх! - стали звать мы друга. - Владь, выходи гулять!
Владька вышел, босиком, как мы, в отрядной форме и полез на паутинку.
- А давай в слоники поиграем? - предложил Тима. - Нас как раз четверо.
- Давай! - охотно согласился Влад и спрыгнул с паутинки.
Мы перебежали дорогу и оказались на лужайке, влезли друг на друга и ринулись в бой, сцепились, стараясь сбросить друг друга.
- Сбей его на землю, вон лужа хорошая! - крягтел от натуги Тим крепко держа меня под коленки и упасть я не боялся.
- Кто кого ещё! - ехидно сказал Владик, который сидел на Даньке.
Тимкины ноги скользили по мокрой траве.
- А-а-а! - крикнул Влад, когда я его сбросил на землю, но и сам чуть не загремел в канаву. Второй раз Даня сидел на мне, а Тима на Владике и сцепившись, весело вопя, мы покатились по траве.
Визжа и дрыгая ногами мы устроили весёлую возню.
- Ладно, давай ещё раз! - переводя дух, предложил Данька, спихивая со своего лица мою икру и вскакивая на ноги. - Только теперь надо осалить ногой!
- Владь, давай ты, у тебя ноги длинные! - весело сказал я.
- Нет уж, давай ты! - выдохнул Влад и я влез к нему на закорки.
Мы снова сошлись. Данька старался пнуть меня, я его, наконец мы пнули друг друга одновременно и со смехом свалились в траву. Владик упал на меня, я обхватил его руками и ногами и мы покатились по траве.
Устав от игры, мы пошли по улице.
- Фигли ты мне ногой по губам дал! - ругался на меня Даня.
- Я же нечаянно!
- За нечаянно бьют отчаянно!
Я показал брату язык.
Мы пробежали мимо поликлиники, облицованной плиткой, белевшей среди лопухов и крапивы на краю леса, прошлёпали босыми ногами по бетонным плитам и устроили салочки на танцплощадке между домами.
Солнце било в мозаичные панно сцены, среди трав и лопухов белели статуи горниста и девушки с веслом.
- Вон ребята, давайте к ним! - крикнут Тим и махнул рукой в сторону гаражей.
На крышах ржавых зелёных гаражей и на бетонке, которая бежала между ними наши дворовые ребята играли в коли. Мы побежали к ним и незаметно влились в игру. Играть, лазая при этом по гаражам, громыхая железом, залезая на забор, чтобы уйти от коли было настолько весело, что мы не обращали внимания на синяки, ссадины и царапины, когда лазали и прыгали. Визг, ор и грохот от нашей беготни разносился наверное на все дворы.
Наконец, укололи меня. Я залез на крышу и не успел убрать ногу.
- Вьюжанин, ты теперь водишь! - обрадованно воскликнул Павлик.
- А чё я? Я уже на крышу залез! - дерзко возразил я.
- Это тебе не выше ноги от земли, - возразил Павлик и едко добавил. - Ты водишь, так что отколись и удались!
Павлик был самым вредным, самым задиристым и ехидным мальчишкой нашего двора. А задирал он чаще всего меня. Мы с ним дрались, но потом, когда собирались вместе играть, незаметно мирились. Павлик был у нас во дворе заводилой. Ни одна интересная игра без него не начиналась.
Играли мы вместе, но дружить не дружили. Мы поссорились, когда были маленькими. Но я не терял надежды, что однажды мы с Павликом снова подружимся и больше не будем драться и дразниться. А первым подойти я боялся. Павлик был слишком ехидной личностью...
- Ну, чего застыл, води! - насмешливо улыбнулся Павлик и нетерпеливо дёрнул меня за ногу.
- Я тебе дёрну, кривая акула! - рассердился я и лягнулся ногой. - Как вделаю ногой по носу, будешь знать!
- Кто кого ещё! Я в сто раз тебя сильней, бармалейкин!
- Спорим ты меня даже на лопатки не повалишь?!
- Больно надо! - отрывисто брякнул Павлик. - Лось золотокрылый!
- Обзываешь ты меня, а переводишь на себя!
- Перевод не получился, - сразу отреагировал Павлик, - на тебя понос свалился!
- А понос меня простил и конфеткой угостил! - отбил удар я.
- Хорошь ребят, играть надо! - вмешался в перепалку Костик.
Я нехотя слез, а за мной слезли остальные ребята. Игра началась заново.
- Раз укололи, води и не обижайся, - тихо сказал Лёня Клюквин. Лёнчик тоже был в нашем отряде и часто пропадал на занятиях в кружке электроники.
Павлик показал мне язык. Я кинул в него кроссовком и побежал ловить...
3
Когда надоели коли, мы разбежались по домам и встретились возле пожарного пруда с автоматами и пулемётами с трещётками и устроили ещё более шумную игру на гаражах, на набережной и под балконами домов. Мы бегали вокруг домов, тарахтя из автоматов. Потом пошла битва за старую подстанцию. Здесь нам нечего было бояться. К грохоту и крику здешние жильцы давно привыкли и не гнали нас с подстанции. И тут наверху открылось окно и на наши головы полилась холодная вода.
- Это кто-о-о?! - возмущённо взвизгнул Владик.
- А-а-а! - закричал я. Вода была жутко холодной. - Тону-у-у!
Сверху прозвучал мальчишечий смех.
- Дурак чтоль?! - негодующе крикнул Тим, которого тоже облили.
- Ну как, умылись, лупни?! - ехидно крикнул кто-то сверху.
- Ты, мухомор вонючий нас облил?! - вскинулся Владик, стягивая с себя красную футболку.
- Тёплая водичка, консервированные грязнули? - раздался всё тот же ехидный голос.
Мы подняли головы и увидели Андрюху Квакина, вредного и задиристого мальчишку, ябеду и нытика. Мы с ним никогда не дружили, потому, что он дерётся, хотя я и Андрюха играли в детском саду.
- Как вделаю, зелебоба невоспитанный! - погрозил я Квакину кулаком. - Ещё за камень получишь!
В начале каникул Андрюха запустил в меня камень, но не попал, зато разбил окно нашего клуба и бросился бежать. А когда нам вожатые устроили головомомойку, он разнылся, что камень кинул я. А его приятели, которые играли в том же дворе, тоже сказали, что это я бросил камень. И наказали меня.
Правда очень скоро по пионерской линии выяснилось, кто на самом деле разбил стекло и наказали уже Андрюху, но с тех пор мы стали врагами. А ещё ребята говорят, что он с какими-то хулиганами связался...
- Ну как, не утонул, жабокряк? - ехидно помахал мне Андрюха.
Я стянул с себя майку и, выжимая её, сердито посмотрел на хулигана.
- Слышь, ты горе-пожарный, спускайся вниз! - разозлённо крикнул я. - Я тебе сейчас вон в той луже утоплю!
- А я ребят позову! - крикнул Квакин.
- Ой напугал, телепузик! - насмешливо крикнул Влад. - Знаем мы твоих ребят. Такие же трусы, как ты! Мы и ребятам твоим вделаем!
- Эй ты, герой-мокрые штанишки! - вторил ему не менее злой Тим. - Слабо к нам вниз спуститься?!
Это обидное прозвище за Андрюхой закрепили ребята, когда он пил в деском садике херши-колу и постоянно писался.
- А ты бегемот, который ест какашки!
- А ты крокодил! - крикнул я и запел на весь двор. - А несчастный крокодил в лифте яйца прищемил. Зайцы думали: малина, откусили половину!
- Слышь, олень, выходи, хуже будет! - запальчиво крикнул Данька.
- Размечтались!
- Мы хоть до вечера будем здесь сидеть!
- Ну и сидите!
- Всё равно выйдешь, драная сколопендра!
Мы ещё минут десять кричали Андрюхе обидные дразнилки. Даже посидели под его окном полчаса, громко обсуждая между собой, чтоб Квакин слышал, что мы с ним сделаем, когда он выйдет во двор. Самым безобидным было кинуть его в злющую радиоактивную крапиву...
Но долго сидеть под окнами было скучно, тем более, что у нас начинались занятия в пионерском клубе, и мы двинулись в сторону гаражей.
- Успеем ещё надавать ему по шее, - резонно заявил Владик.
Андрюха показал нам из окна язык и запел обидную дразнилку...

Глава II
Эхо старого мира
1
Вечером, после занятий и пионерского сбора в отряде, мы с ребятами играли в ножички, и я чуть не поранил ногу. За тем поиграли в банки-склянки на бетонной площадке возле облицованной белой плиткой бойлерной.
За стеной раздавался мерный гул, где-то играл приёмник.
Мы поставили на бортик старый ржавый противогазный фильтр и обстреливали его железяками, которых было здесь много.
- Видали?! - обрадованно воскликнул Данька, метко кидая железяку в фильтр и обогнав остальных ребят. - А давайте взрывчик сделаем?
- Сколько можно безобразничать? - прошла мимо недовольная Лиза. - И так ночью из-за вас не высыпаюсь, а вы ещё и во дворе стучите!
Это она не только про игру, но и про наши сигналы. Влад жил за стенкой нашей комнаты и перед сном мы сним общались морзянкой стукая по стене, за что нам попадало от родителей, которые хотели спать.
- А нечего подслушивать! - съехидничал я.
Наконец, расколотив фильтр так, что из него посыпался чёрный порошок, я ударом ноги запузырил его в крапиву и мы сели на бортиках.
- Здорово ты по нему вделал! - с уважением сказал Владик. Он сидел, приткнувшись ко мне и его длинные босые ноги не доставали до земли.
- Здорово! - с иронией буркнул я. - Смотри, что с моей ногой!
Нога была в чёрном порошке, а белый кроссовок на липучке был до того расхлябан, что ещё один такой хороший удар и он бы развалился.
Я снял его и стал вытряхивать мусор.
- А давай теперь в вышибалы? - подал идею Даня.
- Кто предложил, тот и водит! - сразу нашёлся Тим.
Мы попросили у ребят мяч и во время игры закинули его в лужу. С пустыря подул знойный ветерок-эхо ядерного лета...
Неожиданно мы наткнулись на кем-то выброшенный кинескоп.
- О, смотрите! - обрадованно воскликнул Костя. - Давай его грохнем?!
- Не, так не интересно, - махнул рукой Тим. - Давайте мы его грохнем под балконом той тётки, которая нас гоняет! Вот она заорёт!
- Какой тётки? - поинтересовался Влад.
- Чё забыл чтоль? - выпрямился Тим и тронул ногой кинескоп. - Да которая всё время на ребят орёт!
- Эту чтоль? - неприязненно скривился Влад.
- Понесли! - загорелся идеей я. - Ща такое будет!
Мы потащили кинескоп по задним дворам и выбрались к гаражам. Влад осторожно высунулся из-за угла.
- Она там, на балконе! - зашептал мальчик.
- Давайте, тащите, прямо ей под окна! - предложил Саша Жариков.
- Чем бы по нему треснуть? - озабоченно спросил Тим.
Я нашёл. Это была непонятная ржавая и тяжёлая железяка:
- Сойдёт?
- Спрашиваешь! Тяжёлая...
- Кто кидает? Серёнь, ты кинешь?
- А чё всё время я?!
- Ты же нашёл.
- Костя тоже...
- Трусишь? - насмешливо посмотрел на меня Сашка.
- Это я трушу?! - разозлился я, и хорошенько вделал жедезкой по кинескопу.
Хлопок наверное услышали все, кто был во дворах. Тётка на балконе перепуганно завизжала и что-то выронила. Над нами что-то загремело.
- Ес! - ликующе крикнули ребята.
- Милиция! - испуганно орала тётка, а мы дали дёру, смеясь на всю улицу.
Я показал тётке язык и влез на забор.
- Ну погодите у меня, шпана! - кричала нам вслед тётка. - Всё вашим родителям расскажу!
Отбежав на безопасное расстояние, мы вышли на улицу.
- Здорово мы её! - довольно смеялся Даня.
А под балконом собрались ребята. Они играли в чику. Мы поиграли с ними и отправились на заросшие задние дворы, где грохнули камнем два ржавых стройпатрона. Я и Тим срезали стебли дягиля чтоб сделать дудки.
- Мальчики! - вдруг из-за угла появилась Светка Загремухина по прозвищу Крапива, самая вредная девчонка в нашем отряде, да ещё член редколегии пионерской газеты. - Айда в клуб, сейчас все ребята там!
Я застонал. Тим зажал мне рот измазанной в траве рукой.
- Идём, - поторопила нас Светка, - я из-за вас на линейку опаздываю.
Девочка приблизилась к нам.
- А чего вы тут делаете? - с любопытством спросила она.
- Отстань, - вяло отмахнулся Тим. - Иди, куда шла.
- Ух ты, покажи! - Крапива увидела стебель дягиля.
- Ты кажется на линейку опаздывала...
- А меня за вами послали! Танька говорит: найди их где хочешь, и за руки, за ноги притащи в отряд!
- Идём, - нехотя сказал Влад. Он взял меня за руку и мы пошли за Светкой.
Возле нашего клуба выстроились ребята. Танька стояла рядом и то и дело смотрела на часы.
- Таня, я их привела! - сообщила воспитательнице Светка.
Мы побежали в строй перед отрядным знаменем.
- Отставить, - отрывисто сказала Таня и мы замерли, не дойдя нескольких шагов до строя ребят. - Скажите, это не вы грохнули кинескоп?
Уже знает! Мы переглянулись.
- Я грохнул, - честно признался я, зная, что врать в такой ситуации и с пионерским галстуком на шее лучше не стоит. - Хотел её проучить.
- Кого её?
- Ну, тётку эту вредную!
- И ты решил взорвать улицу! - всплестнула руками Таня. - Очень остроумно с твоей стороны. А вы знаете, сколько там осталось в траве стекла?
Мы пристыженно молчали.
- Раз разбили, - оглядев ребят, деловито сказал Ваня Спицын, командир знамённой команды, - пусть сами стекло и убирают!
- Ребята, вы согласны? - спросила Таня ребят.
Ребята дружно ответили, что согласны.
- Идите и убирайте, - велела нам Таня. - Уберёте-скажете мне. Я здесь.
И нечего делать, пришлось возвращаться под балкон и собирать стекло.
2
Линейку перенесли на час вперёд, пока мы не собрали всё стекло. На помойке, куда мы его относили, мы нашли транзисторы, которые можно было потом кинуть в костёр, и, распихав их по карманам, пошли в отряд. Всю дорогу мы шли босиком, рубя шпагами крапиву и дудники. Мы ими играли в мушкетёров и рубили сорняки. В лагере у нас был фехтовальный кружок, мы туда ходили по вечерам через день. Конечно наши шпаги совсем не те, что были в лагере. Теми играть было нельзя, опасно, а этими играть можно, хотя уже несколько раз я получал по ноге и по локтю. И проткнуть ей тоже было можно...
- А вот и наши мушкетёры, - иронично улыбнулась Таня.
- С ратными подвигами! - послышались весёлые ребячьи голоса.
Мы промолчали. Нам совсем не было весело. Было совестно, что из-за нашего поступка перенесли линейку.
- Как всегда при шпагах! - насмешливо хмыкнул Киря Смирнов, который был барабанщиком и руководил кружком электроники.
- Давайте их в лужу окунём? - предложил Сашка.
- Я тебе! - замахнулась на мальчика Лизавета.
- А надеть кроссовки так и не догадались, - со вздохом закончила Таня.
- Есть у нас кроссовки, - недовольно бросил Костя.
Мы сунули ноги в кроссовки.
- Вы все это помните! - начала Таня. - Вьюжанины... это просто какое-то стихийное бедствие! Во дворе и в школе. Не прошло и двух дней, как ты Серёня успел подраться и устроить пожар. В другой раз что от тебя ждать?
- Мы нечаянно мусор подожгли! - воразил я.
- И как же?
- Ну мы ракету запускали...
В строю засмеялись.
- А ещё он камнем окно выбил! - раздался голос с правого фланга.
- Это не я выбил! - возмущённо воскликнул я. - Это Андрюха в меня камнем кинул! Я увернулся, а камень в окно...
- А зачем подрались?
- А чего он дразнится?! Вот мы и подрались!
- Я с вами ещё разберусь, - с недоброй ноткой обещала Таня и линейка продолжилась. - Стань в строй, радость ты моя.
- Есть! - я улыбнулся и стал в строй. Стихийным бедствием она нас с Тимой и Даней называла чаще, чем других мальчишек из отряда.
Таня говорила о нашем поведении, напомнила, что за первую неделю каникул мы успели распоясаться хуже пиратов, втяпались уже в столько переделок. Вожатые с нами справиться не могут и она заявила, что этим летом она хорошенько за нас возьмётся.
После линейки и занятий мы разошлись гулять.
- Серёня, ты сейчас куда? - спросил меня Влад.
- Мне заниматься надо, - бесхитростно ответл я.
Мы шли, облизывая одно мороженное. Просто так вышло: мы слишком поздно увидели мороженщицу и все эскимо и пломбиры разобрали. И нам досталось одно на двоих. Но мы ничуть не огорчились...
- Ты каждый день занимаешься, - ревниво заметил Владик. - Да ещё в отряде сегодня до последней минуты. Как ты только не устаёшь...
- Ага, тебя бы так накормили песком! - невесело улыбнулся я.
- Но их трое было, - заметил Владька. - Да и старше... Ладно, я за тобой после бассейна зайду, мяч погоняем.
И убежал, а я вспомнил, ту драку у школьного забора.
Да, их было трое. Здоровые, наверное из класса восьмого. Не знаю, как я тогда не заревел. Они мне тогда нос раскровили и подбили глаз. Но и я им тоже вделал! А потом эти гады смылись, когда мне напомощь прибежали наши...
С того дня я обещал себе больше заниматься.
Я зашёл на балкон, включил приёмник, надел форму, в которой я ходил на тренировки и занялся упражнениями.
Расставив банки из-под газировки, которые я натаскал с помоек, я принялся сбивать их ударами. Банки летели во все стороны.
- Эй, что это за хулиганство? - послышались из соседних окон недовольные голоса. - Перестань греметь!
- Кто там устроил бедствие?
- А вы не знаете? Это Вьюжанин опять хулиганит! Нацепил каратистскую форму, думает ему всё можно теперь!
- Взять бы его и крапивой!
- Поймай его ещё!
Я рассердился, закрыл окно и начал сначала. А после упражнений я умылся, надел лёгкие шортики, майку и выбежал босиком на улицу...
3
За окном начиналось ясное утро, солнце уже висело над острыми еловыми верхушками и плитка нашей трёхэтажки золотилась в лучах восхода.
Гудела бойлерная, шумела водонапорная станция, вязко стучала водокачка, журчала по трубам вода. Вода была бедствием нашего города. После ядерной зимы наши улицы затопило зелёной жижей. Воду откачали, но водокачка стучала и днём и ночью, чтобы вода снова не затопила улицы.
Я влез на подоконник и выглянул на улицу.
Радиоактивная крапива у забора и травы во дворе искрились росой.
- Тимка! - оглянувшись, позвал я, не слезая с подоконника. - Данька!
Но братья не отозвались. Они ещё спали. Даня сладко застонал во сне. Тим разметался по диване, свесив ногу вниз.
- Засони! - вздохнул я и решил пока не будить их.
Я слез с окна, включил приёмник и сделал утреннюю зарядку.
- Выключи сейчас же! - вошла ко мне мама. - Весь дом перебудишь!
- У-у-у! - показал я маме язык, но выключил сонно бормочущее радио, захлопнул окно, одел чёрную форменную рубашку с погончиками и серым аксельбантом, и черные шортики отрядной формы, повязал пионерский галстук, сунул босые ноги в белые расхлябанные кроссовки на липучках и выбрался через люк в стеклянной оранжерее наверху на залитую солнцем крышу.
Где-то играл магнитофон, лилась по улице музыка солнечного утра:
"Вот одна из тех историй,
О которых люди спорят,
И не день, ни два, а много лет.
Началась она так просто,
Не с ответов, а с вопросов,
До сих пор на них ответа нет..."
Я спустился вниз и почесал по улице. Трава сверкала разноцветными огоньками. Лес за забором дышал утренней прохладой и запахом хвои.
"Почему стремятся к свету
Все растения на свете?
От чего к морям спешит река?
Как мы в этот мир приходим?
В чём секрет простых мелодий?
Нам хотелось знать наверняка..."
- Вьюжанин! - окликнули меня.
- А? - откликнулся я и увидел Катю, младшую вожатую в школе, ответсвенную по учебно-воспитательной работе. Этим летом она занималась с нами, а ещё готовилась поступать в осоавиахим.
- Вьюжанин!
- Чего?
- Слушай, - взяла меня за плечи Катя. - Мне поручили заняться с ребятами плаванием, а на другие заботы времени уже не остаётся...
- Сначала малышю на меня свалили, - сощурился я, глядя на оцарапанные коленки. - А теперь ты привязалась.
- Ладно тебе, не ершись.
- Я и так из-за малышей мультики посмотреть не успеваю.
- Зато хулиганить ты всегда успеваешь... Как вы гаражи чуть не сожгли!
- Мы ракету запускали...
- Знаю я эти ваши ракеты!
Я показал вожатой язык, снял кроссовки и влез в лужу.
- Я серьёзно... - помедлив, настойчиво сказала Катя. - Ребята удирают на откос и там безобразничают. Может вы с мальчишками за них возьмётесь?
- Зачем? - насторожился я. Катя два раза видела там нас с Тимой и Даней и наябедничала родителям. - Мы там больше не лазаем.
- Зато ноябрята там часто играют, - озабоченно вздохнула Катя. - Я уже устала их отлавливать. А у вас ноги быстрее, чем у меня. Справишься?
- Угу, - согласился я. Катю мы не смотря ни на что слушались.
Катя ушла, а я сунул ноги в кроссовки и зашагал по берегу озера.
Добравшись до водонапорной станции, я зашагал вдоль забора, щуря глаза от сверкающих на солнце окон домов. Трава была мне по колено. Она была в росе и я безнадёжно промочил кроссовки.
У бетонного, поросшего мхом забора примостились ржавые гаражи. Я обошёл их и двинулся мимо леса. Замечтавшись и не глядя под ноги, я обо что-то больно ударился левой коленкой.
- Ой! - вскрикнул я, зацепившись за что-то ногой и оказался на земле.
Вскочив на ноги, я отряхнулся и посмотрел вниз.
Из травы у самого забора торчал большой рычаг и какие-то ржавые железяки, щестерёнки и пружины. Железяка здесь была с незапамятных времён. Никто из мальчишек не знали, откуда она здесь взялась.
- У! - вырвалось у меня и я потёр коленку. - Кривая каракатица! Спряталась в траве, да ещё подножки ставишь...
Я потёр ушибленную о железяку ногу.
"Как я её не заметил? - озабоченно размышлял я. - Всё время об неё бьюсь..."
Я встал и внимательно осмотрел рычаг. Он был ржавый, и видно им не пользовались с тех времён, как кончилась ядерная зима. Забытый рычаг какого-то давно забытого механизма. Ржавая железяка. Она была очень похожа на железнодорожную стрелку. Был даже фонарь и динамик для сигнала.
"Но здесь нет железной дороги! - опомнился я. - Откуда она взялась?"
Я закусил губу, снова потёр ушибленную коленку и внимательно посмотрел на рычаг стрелки. Нагнувшись, я стал рассматривать железяку.
А может здесь когда-то шла одна из сбоек железной дороги?
"А если дёрнуть? - задумлся я. - Зачем-то ведь он здесь есть..."
На миг я испугался. Вдруг потяну и случится что-то нехорошее?
В мире, пережившем ядерную войну, много всего непонятного и ничего просто так не происходит. Дернул за рычаг и включил сирену, нажал кнопку и нечаянно запустил спящие многие годы механизмы. А что это за механизмы узнаешь когда что-нибудь случится...
"Что если я дёрну, - мелькнула у меня пугающая мысль, - а под ногами откроется дыра и я сыграю вниз? Костей не соберу..."
Боязно было будить незнакомый механизм. Я посмотрел под ноги, огляделся по сторонам, но во дворе я был один. Любопытство было сильнее страха. Я ухватился за железку и дёрнул. Рычаг заскрежетал и его заело. Дальше он не шёл. Я напрягся, но железка не сдвинулась с места.
Я огляделся по сторонам, посмотрел на окна. Никого. Если дёрнуть рычаг и быстро смотаться, никто и не заметит...
Нажав всей силой на заржавевшую стрелку, мне всё же не удалось её сдвинуть с места. Она лишь заскрипела, подалась чуть вниз и встала намертво.
- Зараза! - обозвал я стрелку. - У!
И пнул её с досады ногой. Нога заболела и я упал. Наконец боль успокоилась и я встал. Я был мокрый от росы.
"Ладно, я ещё вечером попробую, - решил я, - может получится..."
Я взглянул на забор, за которым шли через лесную улицу старые ржавые высоковольтки и только тут заметил висящую на проволоке ржавую гайку...
4
Из тени заднего двора я выбежал на солнце, сел на старую скрипучую качелю, и, щурясь на солнце, оглядел двор. Горела на солнце плитка, искрилась роса, по зелёной воде пожарного пруда сновали водомерки. На той стороне пожарного пруда росли голубые ели. Рядом с нашим подъездом тоже росли три голубые ёлки, бросая тень на дом. За домом и прудом и разросшимися сорняками тянулся ржавый забор. Роса искрилась и на нём.
"Может ну её, - подумал я о железке, - дёрнешь, а там такое начнётся..."
А на улице уже начали появляться ребята. Двор просыпался и наполнялся ребячьими криками, скрипом форточек и голосом радио.
Поглядев на свои измазанные в траве коленки, я пересёк двор и направился к гидроколонке.
- Вьюжанин! - выбежала из подъезда вожатая Лиза Сакурина. Она уже надела чёрную отрядную форму, как у меня, и повязала пионерский галстук. На голове чёрный берет с серебристой кокардой и шестью звёздочками на боку, из-под него выбиваются две озорные косички.
- А? - настороженно повернулся я к Лизе. - Чего тебе?
Я слишком хорошо знал вожатую. Мало ли с чем ещё прицепится!
- Ничего, - бесхитростно ответила Лизавета. - Сходил бы умылся...
Я потёр другой ногой ушибленную коленку. Лиза это увидела.
- Вьюжанин, что с коленкой? - настороженно поинтересовалась девочка и потянулась к своей белой сумке с красным крестом, с которой она ходила в сандружине. - Ну-ка дай сюда ногу!
- Ничего, - поспешил успокоить я Лизу, зная, что за этим последует.
У неё в сумке лежал йод, а более едкой гадости я не знал!
- Звеньевой в отряде, вожатый у ноябрят, - укоризненно произнесла Лиза, поправляя мой пионерский галстук, - в мае десять лет стукнуло, а коленки всегда ободранные, как у маленького!
- Я в вожатые не напрашивался... - уклончиво ответил я.
- Штурманский шеврон висит на одной нитке! - поучала меня Лизавета.
- Ну Лиза-а-а! - законючил я, машинально посмотрев на штурманский шеврон на рукаве. - Ничего и не на нитке! Позавчера пришивал...
А пришивал я его потому, что, когда мы возились на траве, играя в слоники, кто-то из ребят мне его сорвал.
- Аксельбант еле держится! - не унималась вожатая. - Не прошло и месяца, а во что ты форму превратил?
- Нормально он держится... - сказал я, задумчиво трогая серый аксельбант.
- Дай всё-таки я тебе коленку обработаю! - сказала Лизавета и решительно потянулась к своей медицинской сумке.
- Не надо! - отчаянно воскликнул я.
Зацепившись за что-то в траве, я упал.
- Ой! - вскрикнул я, посмотрел на Лизу и неожиданно засмеялся. - Ну не могу я сейчас с тобой в сандружину!
- У тебя удивительная способность играть у всех на нервах!
- Кто у кого ещё играет!
Лизавета посмотрела на меня и тоже засмеялась. Она подняла меня, отряхнула, и всё же заставила дать ей заняться раной. Я пробовал пнуть её ногой, когда она промакнула ранку ваткой с йодом. Я часто задышал и лягнулся. Лиза схватила меня за дожыжку и мазнула ещё раз.
- Ну ты садюга! - сердито сказал я, отдёргивая ногу и морщась от боли. - Как только Владька тебя вообще выносит?
- Терпи, - строго сказала Лизавета. - Нытикам у нас не место...
- Кто ещё нытик! - запальчиво вскинул я голову и мои длинные прямые каштановые волосы затрепыхались из стороны в сторону.
Лизавета между тем занялась бинтами.
- Этого только не хватало! - дерзко ответил я. - Рана пустяковая!
- Хочешь микробов нахватать?
- Ну тебя, - отпихнул я Лизавету, - забинтуешь ещё, как мумию!
Но Лиза всё-таки забинтовала мне рану.
- Ладно, я побежала, - спохватилась она, глянув на часы.
Бросив придирчивый взгляд на меня, вожатая ушла, а я оставил кроссовки на плите сушиться на солнце, сел на качелю, и задрыгал ногами...
5
На зелёном столбе с фонарём заиграло радио, которое вещало у нас во дворе почти весь день, а на той стороне двора, где ещё лежала тень приятно гудела бойлерная. Ёжась от холода, я слушал эти родные утренние звуки.
На той стороне бетонки стояла угловая трёхэтажка. Стёкла балконов, на которые падало солнце, слепо глядели на меня, сверкая золотом. Сверкала плитка, радиоактивный мох был рыжий от солнца. Уничтоженный ядерной войной старый мир зарос таким мхом и крапивой и наплодил чудовищ, и мы теперь жили в новом, атомном мире, уснувшеп под ржавой водой и сорняками.
Ржавые железяки, торчащие из сорных трав были словно эхом того мира, о котором мы, дети почти ничего не знали...
А радио передавало сигналы точного времени.
"Восемь утра, - решительно вскочил на ноги я и пошёл к дому, который утопал в радиоактивной зелени, - пора будить Даню с Тимой, а то ещё дежурство проспят, а нам опаздывать нельзя..."
Я забежал в тамбур, и прокрался к своей комнате, но мама всё равно увидела.
- Нагулялся? - спросила она.
- Угу! - жизнерадостно ответил я. - Я раньше всех убежал!
В воздухе звенели комары, залетая в форточку в маминой комнате, окна которой выходили на лес. Я влез на подоконник и захлопнул форточку.
- Где ногу поранил? - взглянула мама на мою перевязанную коленку. - Нет и дня, чтобы вы не приходили без синяков и ободранных коленок!
- Да я это, упал...
- А без этого конечно не можешь?
- У-у!
- Дай хоть посмотрю... - осторожно попросила мама.
- Не надо! - опасливо отпрянул я назад. - Лиза мне уже йодом намазала.
- Ну, давай, буди братьев завтракать, - устало вздохнула мама.
- Угу! - кивнул я, и толкнул дверь нашей комнаты. На ковре плясали световые пятна, в воздухе носились искрясь на солнце пылинки.
В окно балкона лились лучи знойного летнего солнца. Ветер дул с озера и нёс в комнату через форточку балконного окна сырую прохладную свежесть.
- Серёня, нам во сколько в отряд? - окликнул меня Данька.
Он видно давно проснулся. Тима тоже не спал, а читал журнал "Мурзилку", который нам принесла позавчера мама.
- Мальчишки уже гуляют, - отстранённо глянув в окно, ответил я.
- У нас сегодня вахта! - ахнул Тим, вскакивая с кровати. - Я и забыл!
Они убрали постель и одели отрядную форму.
- Сони! - ехидно сказал я, уселся на подоконнике и посмотрел на братьев.
Ничего не поделаешь, всё равно надо тащиться в отряд в такую рань. У нас сегодня будет тренировка по ушу, и может даже бой для тех, то лучше занимался. Да ещё занятия с малышами...
- Может искупаемся? - предложил Тим.
- Лучше после тренировки, - ответил я. - С труб попрыгаем, на плотине.
А позавтракав, мы крикнули маме, чтоб она за нас не беспокоилась, и, на ходу сунув ноги в кроссовки, выбежали на жёлтую от одуванчиков улицу...

Глава III
Гмохово
1
У заржавевшего заборка и утопающих в сорных травах гаражей качалась радиоактивная крапива, из неё торчали бурые о ржавчины железяки. На облитых старым битумом и усыпанных гайками и болтами бетонных плитах рос красноватый радиоактивный мох. Атомный мир зарос сорняками...
Я шагал под окнами трёхэтажки. Вечернее солнце заливало золотом белую плитку и окна. Трава щекотала мне коленки и икры. Во дворе орали и смеялись ребята. Они лазали по паутинке, черепахе и ракете и гоняли мяч.
Они меня заметили и бросились ко мне.
- Вьюжанин! - орали ребята. - Покажи приёмчик!
- Серёня! Покажи приёмчик!
- Ну покажи, а? Жалко толь?!
- Отстаньте! Чё вы привязались?! - застонал я.
Всякий раз они приставали ко мне, чтобы я показал им приёмчик. Я уже устал от них бегать. Ребята не отставали, хватали меня за руки и просили, чтоб я им показал приёмчик. Среди них было много малышни.
- Серёня! Ну покажи! - перекликали друг друга ребята.
- Да отстаньте вы! Я на плавание опаздываю! - рассердилс я. Они приставали ко мне с самого начала каникул, когда я накормил песком Андрюху.
С того дня они и просили меня научить их приёмам из каратэ.
- Серёнь! Ну покажи приёмчик!
- Идите вы! Я же опаздываю!
- Ну хоть один!
Малышня отвязалась только возлле гаражей.
- Идём в бассейн, а то опаздаем! - взял меня за плечо Тим.
- Чего они от тебя хотели? - спросил меня Даня.
- Они меня достали! - в сердцах вскрикнул я. - Лезут, чтоб я им приёмчик показал!
Мы шагали по плотине мимо домов. У школы уже собрались наши ребята.
- Мальчики, бегом в бассейн! - позвала нас Катя.
Мы сделали гимнастику и полезли в воду, а через час мы с ребятами вышли на солнце и гуляли по пустырю. Я оглянулся назад, на дворы. От косых лучей вечернего солнца сверкали окна домов и школы.
Вдали прогудела электричка.
- Махнём снова на откос? - подал мне и Даньке идею Тим. - Мы уже неделю на станцию не лазали... после того случая...
Идея нам понравилась и мы отправились по терявшейся в траве и мхе бетонке к далёкой зелёной стене леса.
Бетонка кончилась и мы вышли к утонувшей в бурьяне железной дороге.
4
Спустившись в канаву под балконами пятиэтажки, мы скинули кроссовки и пошли по плитам замусоренного ручья. Пятиэтажка скрылась за деревьями, мы далеко ушли вперед. Мимо прогудела зелёная махина атомовоза, а когда он скрылся вдали и гул стих, откос погрузился в тишину.
А мы гуляли и обстреливали гайками и болтами товарняки.
Раньше ещё обстреливали и электрички, но несколько раз выбивали окна и за это нам едва не попало от путевого обходчика. С тех пор мы кидались только в товарняки с глухими вагонами без окон.
Мы прошли мимо пятиэтажек и обстреляли ещё один поезд. Я встал на ржавый люк колодца, вокруг которого рос радиоактивный мох. Обстреляв уже третий, мы сели на трубу неподалёку от заброшенной станции.
- Давайте на солнце, а то мы здесь задубеем, - недовольно бормотал Тим.
Мальчик спрыгнул с забора и пошёл к путям, на солнце.
- Угу, - согласился я, прижимаясь к Даньке, чтобы было теплее, - идём на солнце, а то нас тут комары съедят!
- Идём, - согласился Даня. Мы встали, перелезли забор и вышли на освещённую солнцем бетонку наверху откоса. Выбравшись на солнце, мы немного погрелись на трубе, а за это время мимо нас пронеслась дюжина поездов. Но гайки летели только в товарняки.
- А махнём на заброшенную станцию? - предложил братьям я.
- Пошли! - согласился Тима.
- Дань, - взял я брата за босую ступню, - слезай, пойдём на станцию!
- Угу! - сказал Данька и полез вниз.
Я ухватил его обеими руками и поставил на землю. Данька засмеялся, обнял меня и мы двинулись к станции по краю леса вдоль железной дороги.
Мы шли, прячась за бурьяном, чтобы нас не заметили монтеры, а то будут спрашивать, что мы здесь делаем одни. Когда поезда скрывались вдали, на откос опускалась звенящая, полная летних запахов тишина.
Мы остановились, замерли и стали смотреть вверх, на возвышавшийся над нами травянистый склон откоса. Ветер качал крапиву и чернобыльник. За этими зарослями пряталось что-то таинственное и пугающее, что осталось с тех пор, как закончилась ядерная зима.
Станция была старая. На поржавевшем знаке было написано:
"Гмохово"
И я подумал, что станция с таким названием наверняка что-то таит в бурьяне, посреди которого она стояла.
Мы одели кроссовки, чтобы не поранить ноги о стекляшки.
Данька махнул нам рукой и первым полез из канавы наверх, по ржавой скрипучей лестнице и побежал на платформу.
- Данька, подожди нас! - крикнул брату Тим, и мы полезли наверх.
И мы очутились на платформе заброшенной станци. Здесь что-то мерно гудело, только мы не могли найти источник этого гула...
Вдали слышался какой-то режущий звук.
И тут мы заметили странность. Воздух словно сделался вязким. Мы шли, как во сне, и тишина поглотила все звуки. Слышались лишь наши шаги, которые отдавались глухим эхом.
- Мальчишки... - выдавил Тим. - Я ничего не слышу!
- И у меня ухи заложило! - крикнул Даня.
- Может мы спим? - растерянно предположил я.
Наши голоса быстро увязли и потонули в тишине. Вода в канаве и небо налились зловещим оранжевым светом...
Странный режущий звук, принятый нами за гул поезда, который давно уже должен был прогрохотать мимо нас, не затихал, а медленно наростал, когда мы шли по перрону заброшенной станции. Он напоминал гул бойлерной и хриплый вой атомной сирены. От этого звука начало звенеть в ушах. Странный звук приближался, и в страхе мы прижались друг к другу, а что-то невидимое со свистом пронеслось по рельсам и затихло. Затих и так напугавший нас звук.
- Это был поезд-призрак? - спросил израдно напуганный Тим.
- Может это рельсы срезонировали? - неуверенно предположил я. - Бывает такое, когда поезд идёт где-то далеко, а рельсы так воют...
Поверить в то, что мимо нас пронёсся поезд-призрак, было как-то жутковато, и ещё больше было неуютно от того, что он был невидимый.
- А помните мы хотели здесь полазать? - вспомнил Тим. - А вас тогда позвал вожатый в пионерский патруль?
- Ну? - нетерпеливо кивнул я.
- Ну, я тогда один гулял, - признался Тим, - а тут большие ребята с дальней улицы, с которыми мы в каплашки играли, позвали меня играть на станцию, а я коленку ушиб и не смог пойти... Трусом ещё назвали! А потом они вернулись какие-то испуганные. Вид у них был жуть!
- Они что, тоже это слышали? - спросил я и обратился в слух.
- Может они что-то видели, - задумчиво кусал губу Тим. - А что, так и не сказали. Я видел их, когда они вернулись. Они тут чего-то испугались сильно...
- А если это и вправду поезд-призрак? - задумался я.
И в этот миг на нас налелел мусорный ветер...
О поезде-призраке знали все мальчишки. Он пропал, так и не доехав до заброшенной станции, по которой мы лазали, но через много лет, после ядерной зимы находились такие, кто видел его поздним вечером. И солнце просвечивает пустые вагоны, сверкают битые стекляшки и от поезда несёт гарью. И машиниста в кабине нет, но они слышали его голос...
- Да, - согласился Даня. - Я слышал, его и сейчас видят. Он и ходит где-то по железной дороге. Огни не горят, пассажиров не видно, сам ржавый, страшный! И исчезает, словно его и не было...
- Тим, - неожиданно вспомнил я, - а помнишь поезд, который увёл в ад сумасшедший машинист? Я слышал, поезд так и пропал, а от машиниста нашли только горелую руку в перчатке, которая сжимала кран машиниста...
- Ну? Это тот, про который у нас в лагере говорили?
- Да. Вдруг он не исчез? Или исчез, но вернулся. Как в байке...
- Как?
- Ну не знаю, как-нибудь ему это удалось... - задумался я. - Может это его мы слышали тогда, вечером...
А мы стояли на поросшей радиоактивным мхом платформе заброшенной станции, напуганные тем, что, возможно только притворялось поездом...
5
На дворы опускались сумерки. Я стоял возле ржавой стрелки. Стрелка явно приводила в действие какой-то механизм. Я думал о ней весь день, и, когда зашёл на задний двор, возле водонапорки, я увидел одну странность. Фонарь рядом со стрелкой горел неярким, голубоватым огоньком, как синяя лампа, среди сорняков, которыми зарос этот атомный мир...
А ещё я думал о том мальчишке, который меня затянул в сумеречную зону и рассказывал о какой-то стрелке, которую нельзя было перевести, не вкрутив в неё болт. А болт он закинул куда-то в крапиву...
"Не про эту ли он говорил?! - вдруг осенило меня. - Может её и надо перевести? Вот только зачем? Здесь же нет железной дороги..."
Я тронул рукой стрелку.
"Но ведь те огни, которые мы видели вчера... - снова осенило меня, - они ведь сюда ушли!"
Я побежал за ребятами, но те ещё не вернулись с озера.
- Серёнь, ты куда? - спросил меня Ваня. Он шёл с озера, держа на плече удочку и шлёпал по лужам босыми ногами. - Айда в пробки играть!
- Я сейчас, - сказал я и сбегал попить.
Мы сыграли в пробки и я снова вернулся к стрелке.
Днём я занимался в отряде, играл, и сейчас мне очень хотелось узнать, что произойдёт, если дёрнуть за рычаг. Вдруг удастся запустить дремавший многое годы неведомый проржавевший механизм?
- Серёня! - кричали мне ребята. Они возвращались с плотины.
Мы сели играть возле бойлерной в панки. Я огляделся по сторонам, боясь, что нас услышат взрослые и рассказал о стрелке.
- А если нам дёрнуть ту стрелку? - предложил я ребятам. - Что тогда будет?
- Ты её не сдвинешь, - возразил Владька. - Она заржавела вмёртвую.
- А если вместе?
- Ну пойдём...
Мы двинулись к водонапорной станции. Весь день, проведённый в отряде и во дворах, меня неодолимо тянуло сюда, в это тихое место на углу у станции и лесного забора. Тянуло узнать что случится, если дёрнуть стрелку.
"Но что будет, если дёрнуть? - размышлял я весь день. - Что за механизм заработает, и где этот механизм спрятан?"
В лес уходила старая бетонка. Между плитами рос мох, вдоль бетонки росли высокие растения с гибкими стеблями и большими листьями.
А огонёк всё не гас...
- Смотрите... - выдохнул я и указал на огонёк.
- Ну ничего себе! - ахнул Тимка, сунув пятерню в волосы. - Что это?
- Это стрелка... - задумчиво произнёс я. - Сегодня её нашёл.
- А фонарь светился?
- Нет...
- Пойдём, погдядим!
Мы обогнули дом, прошли под балконами, добежали до другого дома, возле лесного забора и вышли к водонапорной станции.
- Никогда раньше не светилась... - удивился Влад, разглядывая фонарик.
- Интересно что это? - закусил губу Тим. - Что это светится?
- Пацаны, - предложил я Владу, Тиму и Даньке, - а давай вместе на неё нажмём, а? Утром я не смог, а четвером точно справимся! Вдруг удастся её сдвинуть с места? Интересно, что будет?
- Давай! - сразу согласился Тим. - Надеюсь вожатые нас не поймают...
- А мы её точно сдвинем?
- Ещё бы!
Навалившись вчетвером на рычаг, мы чуть не упали на землю. Рычаг вдруг с жутким скрежетом ухнул вниз и что-то глухо с эхом ударило. Эхо ещё не стихло, но за первым ударом последовали ещё, потише.
- Ну ничего себе! - оторопело проронил я, отряхивая коленки.
И где-то вдали раздался протяжный гудок.
Мы стояли, замерев от удивления и лёгкого испуга.
- Пацаны, что это мы сделали? - откинув волосы со лба, выдохнул Тим.
- Не знаю... - выдавил Влад. - А что это за удары были? Слышали?
- Ага...
- И гудок какой-то жуткий.
Мы все посмотрели на стрелку.
- Сейчас, я его назад верну, - сказал я и толкнул рычаг от себя.
С душераздирающим скрежетом он пошёл вверх, пока что-то не лязгнуло, а за тем его повело куда-то в сторону и он замер...
6
На миг воцарилась мёртвая тишина, потом раздался чей-то хохот, в воздухе заиграла невидимая гармонь. Звуки всё усиливалось, стали искажаться, и нам почудилось, что они исходят из испорченного динамика.
И вдруг всё снова смолкло.
- Слышали? - возбуждённо вскинулся Влад.
- Тихо! - остановил его Данька. - Здесь что-то ещё...
Не сразу мы услышали всё усиливающееся какое-то неживое бубнение, словно воздух задувает в горлышко колбы, потом оно превратилось в гул. Раздался громкий звук, будто упало что-то тяжёлое и разнеслось эхом.
- Ух ты! - воскликнул Владик. - Вы слышали?!
- Что это мы сейчас запустили?
- А я знаю?
Трубы, нависшие над бетонкой задрожали и осыпались ржавой трухой на бетонные плиты, уходившие на лесную улицу.
Мы изумлённо глядели на это странное явление.
- Идём посмотрим, что там? - наконец решился я.
- Может ребят позовём? - неуверенно топчась на месте, предложил Влад.
- Не бойся, мы только посмотрим...
И всё ещё не веря в то, что случилось, мы шагнули в лес. Наши шаги отзывались каким-то странным эхом, которого никогда здесь не было, а под ногами громко скрипели обломки мозаики и стекляшки.
У леса стояли заросшие мхом дома с битой мозаикой и окнами.
- Куда исчезла наша улица?! - поразился Даня. - Что мы натворили...
- Странно... - оторопело вымолвил я. - Всё вроде похоже... Только это не у нас будто...
Дома неприветливо таращились на нас тёмными глазами окон.
- Пойдёим отсюда... - неуверенно сказал Тим, взяв меня и Даню за руки.
Вскоре показался ельник, за которым начиналась улица, по которой шли башни высоковольток и белые девятиэтажные дома. Но вместо улицы мы увидели обрыв, весь заросший сорными травами.
- Ух ты, где мы очутились?! - оторопело воскликнул Даня.
- Сам не знаю... - испуганно выдавил Тим.
- Давай спустимся, посмотрим... - предложил Влад, но его голос звучал неуверенно. Я взял друга за руку.
И мы стали спускаться вниз. Трава шуршала у нас под ногами. Внизу из травы торчали какие-то замшелые бетонные столбы с круглыми дырками и обрывками проводов, плиты, покрытые мозаикой, ржавые железяки, которые были какими-то механизмами. Среди трав белела подстанция...
Неожиданно мы заметили, что мы здесь были не одни. Откуда-то справа, из-за подстанции до нас доносились странные звуки. Что-то скрипело и скрежетало, но не мерно, а с перерывами. Мы пошли на звуки.
- Тише! - предостерёг я ребят.
Выглянули за угол и тут же увидели первого жителя этого странного и пугающего места. Он был похож на человека, но по вытянутому лицу с выступавшей вперёд нижней челюстью, из которой торчали ржавые болты вместо зубов и искажённой фигуре мы поняли, что это не человек.
- Тише! - в испуге ахнул я. - Прячемся! Это гмох!
- Кто?! - в недоумении спросил Даня.
- Гмох, - с тревогой повторил я. - Житель зоны!
Верх лица жителя зоны был в старом противогазе с порванным хоботом дыхательного шланга. Стёкла были выбиты, вместо глаз светились маленькие лампочки, как от фонарей, которыми пользуются сталкеры. На голове ржавый шлем. Одет он был в старую, порванную резину химзащиты, сбоку болталась противогазная сумка, из-под химзы виднелись лохмотья формы гражданской обороны. Тело при каждом движении скрипело и звякало, как набитая хабаром сумка сталкера. Сквозь дыры в химке и одежде проглядывало ржавое железо.
- Тише, не шевелитесь, может мимо пройдёт! - горячо зашептал я.
- Серёня, а кто это? - спросил перепуганный Влад.
- Это гмох, дух ядерной войны! - вместо меня ответил Тим. - Их по зонам отчуждения много бродит...
- И прячут хабар от сталкеров, - кивнул я. - Вредные-е-е!
А руки и ноги существа! Руки были из каких-то ржавых труб, железных шлангов, переплетены проводами. Вместо суставов на пальцах виднелись гайки и болты, а кончики пальцев были ржавыми патронами. Ноги тоже были из шлангов и каких-то железных труб и проводов и обуты были в резиновые сапоги ликвидаторов техногенных аварий. Из одной ноги торчал столбик со знаком радиационной угрозы, вместо колена на другой ноге скрипел фильтр противогаза, а на поясе потрескивал дозиметр. Одно плечо было опутано колючей проволокой, на другом скрипели какие-то непонятные железяки.
- Здесь раньше ничего этого не было! - тревожно зашептал Тим. - Откуда оно взялось?
- Мы запустили какой-то механизм... - догадался Влад, нервно сжав мою руку. - Может из-за этого, а?
- Не знаю, может быть...
- Тише! Слышите?
Оно нас заметило. Но не гмох был самым страшным в этом странном месте. Вдруг заскрипели и закачались столбы. Что-то шло к нам из небытия...
7
Вдали раздавались уже знакомые нам глухие удары. В воздухе висел таинственный звон, будто где-то рядом работала какая-то электроника. И тут в воздухе раздались новые звуки. Стук колёс о рельсы и гул, с какими приближается поезд. Они становились всё ближе и чётче, двигаясь на нас, словно навстречу и впрямь щёл по невидимым путям поезд...
- Поезд... - заметил Влад и обеспокоенно завертелся.
- Откуда здесь поезд? - в недоумении всплестнул руками я. - Здесь и железной дороги-то нету...
А невидимый поезд всё приближался. Но звуки были странными, они словно растягивались, а эхо запаздывало.
- Пойдём отсюда! - потянул меня за руку испуганный Тим.
- Смотрите, там наши гаражи! - обрадованно воскликнул Данька.
- Врёшь!
- Да вон они, не видишь, чтоль? Вон и забор...
Я повернулся туда, куда указывал брат и увидел и гаражи, и забр.
- Ага... - только и выдавил я.
Мы добрались до забора и замерли. За забором тянулись сверкающие плиткой и стёклами окон дома нашей улицы. Под балконом стеклянно блестела вода прудика, и убегала вверх по улице бетонка.
- Лезем скорей, и за ребятами! - предложил я.
Мы перелезли забор и сразу очутились в привычном мире. Оглянувшись назад, мы едва не потеряли дар речи.
Зона в которой мы очутились исчезла, а вместо неё шумели высоченные ели, а за ними проглядывали дома и высоковольтки.
- Как мы здесь очутились? - удивлялся Данька, когда мы шли обратно, к водонапорной станции. - Мы же совсем в другом месте шли...
- Зря мы эту железяку запустили... - сокрушался Влад.
- Давайте выключим? - предложил я. - Вчетвером справимся!
- Побежали! - согласился Тим.
Трубы, которые на наших глазах рассыпались в ржавую труху стояли на месте и свиду будто ничего не произошло...
- Ничего себе... - хлопнул себя по лбу Владик.
- И не говори... - моргая от изумления, согласился я.
- Ребятам скажем? - в нерешительности закусил губу Тим.
- Ага, а они нам поверят?
- А давай ещё раз туда пойдём...
- Ты спятил?! - всплестнул руками Тим. - А вдруг оно ещё там?!
- А чего, надо же убедиться... - пожал плечами Даня.
Я прошёл под трубами и мы вновь пошли к высоковольткам. Наши шаги больше не отдавались эхом, а под ногами не скрипели мозаика и стекляшки.
Свернув направо мы замерли от изумления. Мы оказались на знакомой с детства улице. Дома с выбитыми окнами исчезли, и только чуть колыхалась радиоактивная крапива. Ржавые железяки тоже исчезли. Изумлённые и напуганные, мы вышли к высоковольткам. Гмох и мусор пропали.
За поросшей радиоактивными сорняками улицей гудел проспект. А где-то за ними, в зелени неведомого мира исчез поезд-призрак...

Глава IV
Тихий омут
1
Битая мозаика и стекло скрипели при каждом моём шаге по заросшему радиоактивным мхом кафелю, и искрились в воде, которая лёгкими струйками бежала по нему. Из сорняков торчал знак радиационного заражения. Мои шаги и скрип мусора рождали эхо в этом тихом странном месте. И вот я наконец до неё добрался. Заброшенная станция белела среди зелени. Здесь пропадают люди. Здесь часто видят какой-то странный поезд, который увозит вникуда, в зону тех, кто в него войдёт. И больше они не возвращаюлись назад. Но здесь была и стрелка. Мне нужно найти её и перевести пути...
Вдруг за моей спиной раздался стук и скрежет. Что-то лязгнуло и затихло. Я обернулся и замер от страха. На меня смотрели тёмные тамбуры, а в темноте недобро горели чьи-то жёлтые глаза...
Я проснулся и побежал умываться, а за тем выбежал во двор.
Мальчишки разговаривали о зоне...
Я вспомнил и сталкерскую байку о создании в тумане, которое проникает в сознание живых существ и создаёт обманчивые илллюзии о своём облике и местонахождении. Опасная биологическая дрянь... Говорят это некая желеобразная масса с пси-излучением, которое порабощает сознание живых существ. Результат неудавшихся эксперементов по созданию пси-оружия, за основу которой взяли биоотходы из заброшенных лабораторий зоны, но создание в тумане вышло из-под контроля и зомбировало учёных...
Были байки и о какой-то радиоактивной дряни, паразите, который заражает тело сталкера, собаки или ещё какого-нибудь мутанта спорами и эта зараза захватыает мозг, а вместо головы появляется нарост с щупальцами, уходящими в тело. Сталкер сам становится разносчиком заразы, а она может использовать некоторые навыки поглощённой жертвы...
Но ещё опаснее их была мимикрия... Эта дрянь может имитировать голоса, манипулирует мёртвыми сталкерами, считывает информацию из мёртвого мозга, заставляет труп ходить, жестикулировать и говорить, заманивая живого сталкера в ловушку. Марионетка жалобным голосом просит жертву о помощи, уговаривает, умоляет его пройти с ним, в логово мимикрии...
Сыграв два кона в сотки, мы с мальчишками побежали в отряд.
Из отряда мы вышли только в четыре часа вечера. У нас было каратэ, и игра в пионербол. Эту игру я терпеть не мог, зато она нравилась девчонкам. А через час нас повели в бассейн сдавать нормативы по плаванию. Из бассейна мы разошлись по дворам. Я зашёл за ребятами, мы сделали самолёт и полезли на крышу запускать. Самель улетел на пустырь и перелетел грязный канал. Мы побежали за ним и остановились на выложенной из бетонных плит набережной.
Дальше тянулись высоковольтки.
- Ну что, слезаем вниз? - предложил Владик, посмотрев с гаража на трубы. - Я видел, как он к высоковольткам летел...
- А может он где-то здесь, во дворах? - заметил я, задумчиво глядя на высившиеся над нами балконы двух домов.
- Да не мог он туда улететь! - небрежно отмахнулся Тим.
- А помнишь, как один раз он залетел тому бармалею на балкон? - напомнил я брату и встал на мысочки, чтобы лучше видеть.
- Это которого мы дразнили?
- Он самый! Он на водонапорной станции работает.
- Суётся везде... - раздражённо проворчал Тим. - Ребята змея запускают, а он на них орёт, чтоб слезали!
- Мы играли на гараже сегодня, - вспомнил Лёнчик, - ну вас ещё не было, так он хотел нас и оттуда согнать! Наябедничать председателю грозился!
- Ябеда! - в сердцах сказал я.
- На него самого надо!..
- Угу!
Мы помолчали, огляделись по сторонам. Самолётик мы так и не нашли, и вернулись с пустыря во дворы, влезли на гаражи и поиграли в коли. Я спрыгнул с гаража, и пошёл к осушенному бассейну. Ветер качал крапиву, которая росла по кафельным бортикам. Солнце золотило бурьян.
Я стукнулся коленкой о поржавевший знак радиационного загрязнения, потёр её, и где-то заиграла музыка:
"Мир встал на колени,
Встал на колени после удара.
Этот мир тает под снегом,
Тает под снегом, плачет дождями слабыми..."
Мне всегда делалось грустно, когда я её слышал. Это была песня о ядерной войне, которая выжгла, отравила радиацией всю планету, а радиация породила монстров, обитавших в зоне... Ведь это мы, люди, за один только двадцатый век устроили четыре ядерные войны! Мы были виновниками гибели старого цветущего мира, мы убили планету... И мы породили ту зловещую радиоактивную дрянь, которая расползлась по всему свету...
- Пацаны, я ужинать, - объявил Саша Жариков, вылезая из лужи и сунул мокрые ноги в кроссовки. - А то мамка потом гулять не пустит...
- Я тоже пойду, - сказал Костик Раскатов. - Встретимся здесь через час?
- Ага! - кивнул Данька. - Вы знаете что? Принесите самолётики. Ну из авиационного конструктора. Запустим!
- Принесём! - откликнулись Саша и Костя и разбежались по домам.
Я проводил их взглядом, потом перевёл взгляд на крапиву и вздохнул.
- Вот и остались мы одни, во дворе... - с лёгкой грустью вздохнул Тим.
- А нам ещё родителей ждать, - невесело вздохнул Владик.
- У тебя же сеструха старшая есть, - весело пихнул я Влада коленкой.
- Ага, - насупленно хмыкнул Влад, - она когда из отряда ещё прибежит.
Мы поиграли в ножички, потом сжевали одну на четверых жвачку. Влада скоро позвала вернувшаяся с работы мама и мы остались сидеть на трубах одни.
- Я через час выйду! - махнул рукой из окна Владик.
Во дворе сейчас было скучно.
- Айда купаться! - слез вниз Данька.
Мы окунулись на озере, влезли на ржавые трубы, спрыгнули, и пошли босиком по нагретой солнцем пустынной бетонке куда глаза глядят...
4
Улица кончилась и за забором открылся большой пустырь. Весь он желтел от одуванчиков. Стрекотали кузнечики. Сайва зелёной стеной встала над ним и дышала на нас вечерней свежестью. Солнце садилось за высотки.
Мальчишки гоняли мяч, пинали его в стену дома. Другая стайка ребят играла в заразки, которые у нас во дворе иногда называли крысами.
- Кирик, не ходи, он тебя за углом пасёт! - крикнул какой-то стриженый босоногий мальчишка в жёлтых шориках и футболочке, спасаясь от гали.
Вытянув руки со скрюченными пальцами, мальчишка в зелёной кофте с капюшоном, в старом противогазе на лице выскочил из-за угла следом за ним и погнался за весело визжащими приятелями. Мы тоже побежали играть.
- У-у-у-у! - показал я язык гале, ловко ускользнув от его рук.
Из-за леса донёсся гудок вечерней электрички.
- А слабо сейчас на откос, когда темно? - спросил меня и Тиму Данька, после третьего кона игры в крысы.
- Спорим я не испугаюсь?! - с вызовом ответил Тим.
- А махнём опять на заброшенную станцию? - подал идею я.
Спустившись в канаву под балконами пятиэтажки, мы зашагали по замшелым плитам. Солнце висело над чёрными верхушками леса, когда мы втроём спустились в кювет и пошли вдоль забора, по берегу ручья к станции.
Идти туда было боязно. Всё-таки станция "Гмохово" заброшена. И там останавливается тот странный поезд...
- Ну её... - вздрогнул Тим. - Вдруг там привидения?
- Это же станция, - резонно заметил Даня, потирая оцарапаный локоть. - Мы же не в город-призрак идём...
- А вдруг там этот странный поезд? - забеспокоился Тим.
- Да чё ты трусишь, - уговаривал Даня. - Подумаешь железяка ржавая!
И всё равно, после вчерашней встречи с невидимым поездом идти на заброшенную станцию "Гмохово" было страшновато.
Но в город-призрак конечно же было идти куда страшнее. А они кое-где ещё стояли, свиду пустынные, заросшие, смотрели неприветливо тёмными и пустыми глазницами выбитых окон. И что-то нехорошее ждёт тебя там, прячется в сорных травах и пустых квартирах, ведь хоть в этих мёртвых городах нет жителей, они всё равно не пустуют...
- Катя тоже этой станции боится, - вспомнил я, поглядывая на лес.
- Чего ей бояться? - удивился Тим. - Она же самая старшая у нас в отряде.
- Но она же девчонка... Она меня за малышами просила смотреть, чтоб на этой станции не играли. Я слышал, там пропадают люди. Там что-то странное, случается. Двое больших мальчишек пропали...
- Станция, как станция...
- А на самом деле она, как тихий омут, - возразил я, прислушиваясь к окружающим звукам. - Что-то затягивает туда людей и они не возвращаются, а те, кто возвращались-сходили с ума...
- Лезем, - решительно сказал Тим и первым влез на перрон.
На станции было непривычно тихо. Поезда не ходили и наши шаги отдавались звучным, чуть запоздалым эхом. Здесь было зябко. То и дело с путей налетал ветер и зной здесь не ощущался.
Вечером станция становилась местом таинственным, населённым привидениями, когда солнце тонуло в багряных облаках на закате. Неясными тенями они бродят по шпалам, проносятся на ржавой электричке в бледном, призрачном тусклом мерцании. А окна горят ярким жёлтым светом...
Вдруг что-то ржаво заскрипело и грохнулось в канаву.
- Что это было? - испугался Тим.
- Кажется что-то загремело в крапиву... - заметил я, оглядываясь по сторонам.
- Без тебя знаю!
Я пнул какую-то гайку.
Данька тоже пнул ногой гайку и та полетела на пути, глухо с металлическим звуком, стукнувшись о жестяной знак на столбике рядом со станцией. Эхо повторило этот стук, а гайка упала на бетон. Но эхо было какое-то странное. Оно запаздывало, как бывает в грозу, когда видишь молнию и уже потом слышишь гром. И оно было звучное, гулкое, словно в туннеле.
- Странное тут эхо, - обеспокоенно сказал Даня и снова пнул ногой валявшуюся на пустынном перроне железку. - Может здесь искажение?
Железки летели во все стороны, и в крапиву, и в сетку забора. Эхо отвечало нам, но почему-то запаздывало.
- Слушайте, а давай кто дальше? - предложил я братьям.
- Давай! - согласился Тима.
Мы набрали в канаве на кафельном дне ручья гаек и болтов и стали кидать на соседний перрон и в забор.
Данька кинул болт и тот угодил в крапиву. И тут же что-то заскрипело, словно кто-то дёргал ржавую железяку, загромыхало, раздался гул и с громким стуком, отдавая эхом оно ухнуло на землю.
- Что это? - испуганно схватил Данька за плечи Тиму.
- Не знаю... - насторожился Тима.
- Смотрите, сюда идёт какой-то поезд! - удивлённо протянул Данька, подходя к краю платформы.
- Вижу... - откликнулся Тима, подходя к брату.
- Не может бы-ы-ыть! - протянул я, зная, что на станции никогда не останавливался ни один поезд.
Это была электричка. Она медленно двигалась к нам, громыхая ржавыми зелёными вагонами. Электричка была настолько неухоженной, что казалась, пришла со свалки и мы невольно вздрогнули.
- Ух ты какая она жуткая! - с удивлением и испугом воскликнул я.
- И ржавая... - оторопело заметил Тим.
- Ага, - согласился с нами Данька.
Поезд был очень странный. Он шёл медленно и мы сумели различить заклёпки на вагонах, ржавые двери, ржавые потдёки и помутневшие стёкла окон вагонов. Окна кабины машиниста тоже помутнели.
"А вдруг в поезде никого нет? - вдруг пришло мне в голову. - Неужели он едет сам по себе? Странно..."
Кабина и вагоны были тёмные, зелёная краска во многих местах слезла, обнажая ржавчину. На нас слепо глядели окна.
- Ну и жуть! - озабоченно заметил я.
- Может это поезд-призрак? - неуверенно предположил Тим.
- Какой призрак! Призраки по-моему совсем другие...
- Откуда ты знаешь?
Поезд замедлял ход, отстукивая колёсами на стыках рельс, и эхо отдавалось гулко, запаздывая. И во все стороны разносился гул, больше напоминавший жутковатую музыку из какого-то другого мира...
Стукались друг о друга провода, звенели, словно натянутые струны.
Поезд двигался к концу платформы станции. Сверкнуло на солнце мутное окно кабины машиниста...
Косые лучи солнца просвечивали кабину. Я уже ждал, что высунется машинист и спросит, что мы тут делаем и тут мне стало страшно, ведь машиниста-то в кабине не было! Поезд шёл медленно и нам удалось разглядеть кабину. Ни машиниста, ни его помощника!
- А где же машинист? - в недоумении ахнул я. - Он что, идёт сам по себе?!
- Не знаю... - растерянно сглотнул Тим. - Может на автономке идёт?
- Как? - непонимающе спросил Данька.
- Ну-у, - протянул Тим, - роботизированный. Как системы в бойлерных.
- Нет, это не системы... - замотал я головой, чувствуя неприятный холодок. - Старый же поезд. Видите? Такие сейчас нигде не ездят!
- А этот тогда откуда взялся?
- Кто его знает... Может со свалки...
Странный поезд медленно шёл мимо заброшенной станции. Раздался душераздирающий скрежет, лязг и громыхание, но призрак не остановился у платформы. Мы смотрели на него несколько минут, но тут на него и на нас налетел мусорный ветер, швырявший в нас позеленевшими рваными пакетами, разбитые фонари засветились и призрак медленно прошёл мимо нас. Вечернее солнце заливало зелёные вагоны, от чего поезд казался оранжевым. Оно сверкало в окне последнего вагона. У окна стоял мальчик и махал нам кепкой.
- Алька! - воскликнул я, узнав мальчишку.
- Какой ещё Алька? - удивлённо спросил Тим.
- Это мальчик из моего сна... - объяснил я. - Он был в сумеречной зоне...
А поезд подал гудок и исчез, растворился в воздухе!
Мусорный ветер утих. Мы полезли в канаву и зашагали к притихшим домам, а на станции что-то глухо грохнуло и раздались стуки.
- Что это?! - испуганно ахнул Тим.
- На станци водятся призраки, - значительно заметил я. - Там собираются все, кто погиб на железной дороге...
- Айда к ребятам, - поёжился Тим.
И, с опаской поглядывая в сторону станции, мы шли назад. И пока мы не выбрались на пустырь, нас преследовали скрежет и гул, а издали, со станции долетел чей-то искажённый голос, как из испорченного динамика...
Во дворы мы вернулись уже в сумерках, и пошли смотроеть мультики.
5
Солнце садилось за лес и белые дома нашей улицы налились янтарём от бьющих в них лучей заката. Низина под дамбой окунулась в тень, но было ещё довольно светло, а розовая луна одиноко светила в сирениво-синем вечернем небе и зависла розовым блюдцем над телебашней.
- Бежим купаться? - предложил я мальчишкам.
- Холодно! - заныл Данька. - И комары!
- И позжно уже, - вторил брату Тим, - от мамы попадёт...
- Да ладно тебе, рань ещё какая! - возразил я. - Побежали к ребятам!
- Ты вода! - осалил меня Тим и мы побежали наперегонки.
Добежав до плотины, где уже купались наши дворовые мальчишки, мы полезли в воду, попрыгали с труб на глубину и побежали играть во дворы.
На бетонной площадке у гаражей ребята играли в пробки. В мае, перед каникулами, мы облазали все дворы в поисках пробок. Но на улице пробок было мало и мы свинчивали их с разных кремов, флаконов и пузырьков.
Игра захватила все дворы и была подобна эпидемии. Взрослые были в ужасе и прятали от нас духи и крема. Они нас и ругали, и наказывали, но сделать ничего не могли. В пробки резались даже малыши и девчонки.
У каждого мальчишки обязательно в кармане лежала горсть различных пробок. Их меняли на другие, на них меняли жвачку, вкладыши, наклейки с монстрами, чтобы вечером, после занятий резаться на какой-нибудь площадке во дворе. Взрослые отнимали их у нас, но потом вздыхали и опускали руки. Это потому, что некоторые ребята набивали в них пластилин, который соскабливали с оконных рам, или жвачку. Пробки лежали и у меня в кармане. Всегда.
- Ребята, можно с вами? - попросился я к мальчишкам.
- А у тебя пробки есть? - ревниво спросил Павлик.
- Есть, - с вызовом ответил я, сунул руку в карман и показал их ребятам.
- Ну, такие не считаются! - заныл Кирилл Смирнов.
- Ага, - поддакнул Андрюха Квакин
- Да вы чё, классные пробки! - возразил Павлик. - Докань ребята?
- А вот и нет! Ванька, докань они фиговые!
Игра была позабыта. Все спорили о пробках. Одни ребята уверяли, что они фиговые и играть с ними нельзя. Другие встали на защиту моих пробок, которых ни у кого во дворе не было. Спор чуть не кончился дракой.
- Да ладно, пусть играет! - заступился за меня Серёнька Зуев, загорелый мальчишка в синих шортиках и старой комсомольской штормовке.
Серёня сидел возле труб, босиком в траве.
- Не, мы уже играем, - насупился Киря. - Жди следующего кона.
- Угу, - сказал я и сел рядом с Серёней.
Серёнька мне нравился, он не был задирой, и не дразнился. Мы играли с ним в сталкеров. Он жил в доме рядом с водонпорной станцией и целыми днями пропадал где-то на пустырях, что-то искал, а по слухам лазал по разным зонам.
- Мы с вами, - догнали меня Тима и Даня.
Делать было всё равно нечего и мы уселись на трубе и стали ждать, наблюдая за игрой. Наконец игра пошла по новой и мы выставили свои пробки.
Игра окончилась вничью. Мы собрали свои пробки и зашагали к клубу.
6
На улице темнело. С откоса до нас долетел протяжный гудок, простучали колёса, затихал вдали воющий гул. Мы даже вздрогнули. Серёня спрыгнул с паутинки в лопухи, и влез в лужу. Мы тоже полезли в неё и стали и брызгаться, и чуть не бултыхнулись в лужу. Мимо прошли девчонки и мы забрызгали их.
- Вьюжанин, бандит! - обиженно вскрикнула Светка, когда я её обрызгал.
- Серый! - позвали Серёню большие ребята на великах.
- Зуя, айда с нами! - ребята замахали другу.
- Ладно, я завтра к вам зайду! - извиняющимся голосом сказал Серёня, вылезая из лужи. - У меня новые вкладыши и наклейки есть!
Серёня умчался с мальчишками, а мы отправились домой, показаться маме.
Павлик вынес мяч, ребята разулись и началась игра в футбол. Площадка для игры была маленькая, нам было тесно и мяч часто улетал в крапиву, за гаражи, к другим ребятам, а то и в чьё-то окно. Стоя на воротах и ловя мяч, я окарябал до крови коленку, а с локтя слетела болявка. Я выбыл из игры и с завистью смотрел на игравших ребят, приложив к ране подорожник. И это тогда, когда наша команда начала выигрывать!
- Я уже устала лечить вас, - кисло проговорила Лизавета.
- А ты откуда взялась? - недовольно спросил я.
- Откуда надо, - осекла меня Лизавета, вынимая из белой медицинской сумки йод и пластырь.
- Не надо! - я отодвинулся от Лизы.
- Куда ты денешься! - ядовито сказала она. - Ну-ка дай сюда ногу!
"Когда-нибудь эта медсеструха меня достанет! - сердито подумал я, стараясь не морщиться. - То же мне Доктор Пилюлькина!"
С тех пор, как весной, перед каникулами Лизавету за хорошие отметки взяли в сандружину, она корчит из себя медсестру. Чуть кто-то ногу оцарапает, так она уже бросается его бинтовать и мазать йодом.
- И не крутись, - одёрнула меня Лиза.
Я взлетел, как ошпаренный. Йод щипался хуже крапивы или красных муравьёв.
- Ой! - вскрикнула Лиза, когда я лягнул её ногой. - Ты чего дерёшься?
- А тебя бы так! - раздражённо сказал я.
Я зашагал по двору. Йод всё ещё щипался.
- Мальчики! Домой! - позвала нас с Тимой и Даней мама. - Пора заниматься, а то весь день где-то носитесь.
- Сейчас, идём! - хором крикнули мы с Тимой и Даней, и ушли домой. А через час, отделавшись от занятий, я убежал играть с ребятами в галю.
Саша, который водил, долго не мог меня осалить. Я как мог уворачивался и кувыркался, стараясь уйти от коли. Неудачно кувыркнувшись, я опять ушиб коленку, не успел вовремя вскочить и меня осалили.
- Вьюжанина загалили! - насмешливо засмеялись ребята.
- Ты водишь! - обрадовался Сашка Жариков.
Сашка загалил меня, и, не расчитав силы, повалил. Мы стали возиться на траве, пока я не прижал Сашку ногами, сгиб коленки положил другу на лицо, другой ногой придавил живот и руку.
- Справился с младшим?! - слегка обиженно сказал Сашка, когда мы поднялись на ноги, потрёпанные и измазанные в траве.
- Я тебя только на три месяца старше, - не замедлил ответить я.
Сашка был младше, зато он сильный, самый высокий в класе, и, когда мы мерились силами, я одолел его только один раз из трёх.
- Води давай, я же тебя осалил, - нетерпеливо сказал Сашка.
Игра возобновилась и вскоре мы взмокли от беготни и выбрались из тенистой низины на залитый закатом пустырь.
Устав бегать, мы, помятые, взмокшие, но довольные, взяв кроссовки, зашлёпали босиком к озеру, чтобы окунуться.
А вылезли из воды уже в темноте, когда солнце село за белые высотки...

Глава V
Знаки
1
Утром мы как обычно ушли на занятия. Плиточная стена дома, где находился наш отряд сверкала в лучах встающего над крышами пятиэтажек солнца. Он занимал всё левое крыло дома и шумел на всю улицу. В пионерской комнате отряда играл приёмник. В зале двое ребят мыли пол.
- Рано вы мальчики, - сказала нам Катя. - Вы хоть спали?
- Угу, - торопливо закивали мы с Тимой и Даней.
- Умойтесь, а то вон как взмокли! - велела нам Катя.
Мы умылись и вышли на улицу, сели на заборе, ёжась на холоде. На улице в этот час было зябко. Да ещё летали комары.
- Может искупаемся? - пихнул я локтём Тиму.
- Давай, - согласился брат и мы пошли к гаражам.
Искупавшись в пруду возле гаражей, мы полезли сушиться на крышу бойлерной. Обсохнув на знойном солнце и тёплом ветру, мы сразу побежали в отряд. Во дворе перед клубом начали собираться ребята.
- Вьюжи, где вас носит? - окликнул нас Илья Громов. Он сидел на открытом балконе вместе с другими ребятами. - Я уже и к вам бегал, а вас нету...
- А что случилось? - поинтересовался я.
- Как что случилось? - всплестнул руками Илья. - У нас занятия.
После тренировки по джиу-джицу, мы снова выкупались. У меня свело ногу, но ребята меня вытащили и полчаса я вздыхал на берегу, глядя, как они купаются, потом снова окунулся и мы вернулись во дворы.
- Смотрите, какой мы сделали! - нам на встречу шли Тим и Саша Жариков, которые остались в клубе. Мальчики несли самолётик.
- Давайте запустим! - предложил Тим. - Спорим, он все дворы пролетит?
- Давай! - обрадовались мы с мальчишками.
Мы залезли на крышу трёхэтажки, которая стояла на берегу озера. Ветер был хороший. Сашка разбежался и запустил самолётик. Он взмыл в воздух и полелел над крышами, вскоре пропав из виду.
- Побежали искать! - первым опомнился Тим.
Солнце грело нам макушки и плечи и мы задумали после поисков пойти к пруду у гаражей и побрызгаться. Мы слезли по лестнице вниз и бросились вдогонку за самолётиком. Но самолётик исчез. Мы разошлись по дворам, искали везде, спрашивали у ребят, но никто не мог его найти. Я полез за гаражи.
"Может он туда упал?" - думал я, спрыгивая вниз и ползая по траве.
И тут что-то сверкнуло у забора. Я ахнул и поднял глаза. На меня смотрела маска от противогаза, надетая кем-то на железный столбик. Она смотрела на меня из-под ржавого шлема, словно живая.
- Во ёлки-и-и! - ахнул я и откинул волосы со лба.
На ветерке трепыхались какие-то зелёные лохмотья, от чего казалось, что в крапиве притаился человек. А за ним я разглядел какой-то знак. Мне стало как-то неуютно. Говорят, посреди тишины летнего дня, под палящим солнцем, такое иногда бывает. Вдруг ни стого ни с сего пробежит по телу холодок...
Но в противогазной маске уже не было жизни. Она слепо смотрела на меня, солнце играло на стёклах глазниц.
Вдруг столбик заскрипел и подался на меня. Я вздрогнул от неожиданности. Противогазная маска едва не коснулась моего лица. На меня дохнуло запахом резины и чего-то горелого.
Вспыхнули жёлтые лампочки. Кто-то смотрел на меня из-за стёклышек.
И взгляд был знакомый, из сна...
Я закричал. И тут у забора что-то загудело и стихло. Глаза-лампочки потухли, а в тишине двора раздалися стук, похожий на чьи-то шаги в заброшенном туннеле, усыпанном битой мозаикой и стеклом. Звук отдавался гулким эхом. Я обо что-то стукнулся макушкой.
- Ой! - воскликнул я, посмотрел и увидел, что это гайка на проволоке.
Гайки здесь не было, а теперь кто-то её здесь повесил. Но кто?
Я невольно вздрогнул и посмотрел туда, откуда доносились шаги, но никого не увидел, а этот кто-то дошёл до гаражей и тут же звук исчез.
- Серёня, ты нашёл самолётик? - позвали меня мальчишки.
- Не-а! - откликнулся я и снова прислушался.
Исчезли звуки шагов, словно кто-то ушёл за гаражи и неожиданно пропал в другом измерении, оставив висеть на проволоке ржавую гайку...
Я зашагал по улице потирая исцарапанные и обожжённые крапивой руки и ноги, с дрожью думая о том, кого же я встретил за гаражами. Это был кто-то страшный, опасный, и явно не друг. Житель зоны. А она живая и опасная.
Но что-то его явно напугало. И уж точно не десятилетний мальчишка...
2
Вернувшись во двор, я вспомнил о стрелке и направился вдоль забора к водонапорной станции. Что за механизм она запустила я не знал, но это было что-то странное, и нажав позавчера на железяку мы выпустили из зоны что-то опасное и недоброе. Надо было вернуть это назад, в зону...
Я ухватился за рычаг обеими руками, упёрся ногами в плиту и что есть сил рванул его вверх. Но рычаг скрипнул, чуть поддался и заклинил...
- У! - в сердцах пнул я рычаг и зашагал к дому.
- Ну что, нашёл самель? - подошёл ко мне Тим. Он ждал меня во дворе.
- За гаражами смотрел, - понуро ответил я, - нету, а дальше не пролезть...
- И я не нашёл, - тоже невесело признался Тим.
- Ничего, новый сделаем! - утешал нас Влад, хотя ему тоже жаль было потерянный самолёт. - У меня авиаконструктор есть...
Владик спрыгнул с забора и мы пошли искать ребят. Даньку мы нашли возле танцплощадки. Он тоже искал самолёт.
- Нету, - повернувшись к нам, расстроенно развёл руками Данька.
- Стащил кто-нибудь, - сощурился Тим.
Вскоре мы остались втроём, потому, что ребята пошли в кино. Влада поймала старшая сестра и усадила за чтение. А мы решили ещё немного пройтись по заросшей сорняками улице, поискать самель. Мы бегали искать даже на улицу с высоковольтками. Вдоль девятиэтажных домов тянулась заросшая бетонка, которая вела к водохранилищу...
- Завтра найдём, - отрывисто сказал Тим. - Айда сейчас на станцию!
- Влетит нам...
- А знаешь сколько там можно всего найти? В канавах...
- Идём! С войны там столько всего осталось...
Как и вчера, мы спустились под балконами пятиэтажки в канаву.
На дне канавы текла воняющая болотом зелёная вода. Было непривычно тихо. Искрилась вода, блестели стекляшки. На миг я поймал себя на мысли, что мы очутились в месте, где водятся привидения...
Вдруг, в вечерней тишине раздался отдающий эхом глухой перестук. Мы посмотрели на пути и увидели поезд-призрак, который медленно шёл, громыхая вагонами. В кабине не было машиниста, да и разглядеть за мутными стёклами кого-то было трудно. Солнце бликовало на слепых мутных окнах.
- Смотри, смотри, вон он! - сказал я, от волнения стиснув Тимкину руку.
Кабина скрылась впереди и медленно, неспеша мимо нас проплыли ржавые и потемневшие, почти чёрные вагоны, с дырками вентиляции, из которых со зловещим воем выходил воздух.
Мы проводили странный поезд взглядом, пока он не скрылся из виду.
- Видели?! - спросил Даня, очумело глядя вдаль, где исчез поезд.
- А в кабине нет машиниста... - обескураженно произнёс я, когда затихло эхо от призрачного перестука, стих гул поезда и над путями повисла тишина.
- И вид, будто приехал со свалки... - нервно сглотнул Тим.
- Может и есть машинист, только мы его не видели... - возразил Данька, но не очень уверенно.
- А может всё-таки автономка? - стоял на своём Тим.
- Ага, а тот поезд, который мы слышали в зоне? - возразил я, ещё не забыв поезд, который шёл на нас в бурьяне, по несуществующим рельсам.
Мы снова двинулись по канаве. Возле пятиэтажки, утопавшей в сорных травах мы заспорили, откуда же этот поезд мог взяться.
- А может и нет никакого поезда, - задумался я. - Всё дело в станции. Я слышал, что про неё говорили ребята. Там выходит болотный газ и он вызывает галлюцинации. Надышишься им и страх появляется.
- Может и газ, - сумрачно ответил Данька, поглядывая в сторону заброшенной станции, до которой мы сегодня так и не дошли, - и поезд нам только чудится... Может и станции на самом деле нет... И может это и есть та станция-фантом, о которой говорили в лагере?
- Я тоже слышал, что на самом деле ничего этого нет, - согласился я, - и станции, и поезда. Станция и поезд из-за газа нам чудятся...
- Мало ли что ты слышал! - недоверчиво фыркнул Тим.
- Газ, не газ, а фиг его знает, что там на самом деле...
Мне было неуютно. Я знал, что это место было населено призраками. И ребята рассказывали байки о призраке монтера и машиниста...
- А я от ребят слышал про станцию, - медленно проговорил Тим. - Может из-за газа, а может из-за чего-то ещё, но говорят, что её и нет на самом деле, а всем чудится, что она есть. А на её месте свалка...
- Может и нет... Может она вообще в другом мире, - сумрачно сказал я. - Но я слышал, что здесь люди пропадали. Что появляется поезд-призрак, и увозит их в другое измерение. Откуда не возвращаются...
- А кто его знает... - неопределённо ответил Данька.
И незаметно мы заговорили о заброшенных станциях и привидениях.
3
Заброшенная станция, на которую мы лазали была странным местом. В тот злополучный вечер, не доезжая до неё, пропал поезд. По легенде станцию потом закрыли и поезда больше ни разу на ней не останавливались, проходили мимо, а машинисты старались на неё не глядеть, словно чего-то боялись. Может от того, что там сгинул поезд, или из-за газа, или из-за чего-то ещё, но больше здесь не останавливались поезда и не появлялись монтеры.
Зато на станции интересно было играть. Ну станция же заброшена, да ещё стоит вдали от домов. Кругом зелень и тишина.
Немного помолчав, я спросил, влезая на трубу:
- Если поезд исчез... Может он в искривление попал?
- Искривление наверно и виновато, - согласился Тим. - С тех пор, как тот поезд исчез, никто его больше не видел. Никто не вернулся. Говорят поезд так и ехал, пока электричество не перестало подаваться в провода.
- А куда он приехал... - задумался Даня.
- А может он до сих пор где-то ржавеет в крапиве, - предположил я, - а нам он только мерещится?
- Ага, тут такие сорняки радиоактивные растут, - согласился Тима. - Ни один травобой их не берёт, и он всё ещё где-то здесь...
Неожиданно что-то тягуче взвыло, раздался звук лопнувшей струны, закачались и заскрипели столбы. Что-то зловещее шло к нам из зоны...
И сразу что-то стало меняться.
Что поменялось, мы заметили только когда оно скрылось за поворотом.
Железная дорога... Она стала другой, совсем незнакомой!
- Где мы?! - испуганно воскликнул Даня.
Эхо подхватило его голос и отозвалось глухим стуком.
- Слышали? - насторожился Тим.
И снова эхо и непонятный, пугающий стук.
- Тише! - зашипел я на братьев и вылез на рельсы.
Я стоял на заросшей мхом шпале заброшенной ветки. Она утопала в буйствующей зелени, а по обе её стороны шли покосившиеся бетонные столбы и выложенные плитами канавы, по которым текла отравленная вода с жёлто-зелёными пятнами. В воде виднелись какие-то железяки.
Вдруг сзади раздался уже слышенный нами на железной дороге звук медленно приближающегося поезда. Звук наростал и отдавался пугающим эхом. Я отошёл к краю канавы и что-то невидимое медленно прогудело мимо.
А звук уже удалялся. Впереди что-то протяжно загудело и снова наступила вязкая, глушащая все звуки тишина.
- Серёня, ты куда, вернись! - встревоженно крикнул Тим.
- Я сейчас! - откликнулся я.
Настороженно вслушиваясь в тишину, я шагал по шпалам и с каждым шагом мне становилось не по себе от места, где мы очутились. Железная дорога вела изниоткуда вникуда. Нескончаемо тянулись покосившиеся бетонные столбы и канавы с зелёной клоакой и мёртвым железом.
Я оступился и чуть не полетел в эту отравленную воду.
Странный режущий звук раздался снова. Мы прослушали, когда он появился, но сейчас он нарастал и шёл на нас от заброшенной станции.
- Сматываемся! - закричал Данька.
Мы со всех ног бросились назад, к пятиэтажкам, а звук уже был у нас за спиной, догонял, и мы спинами чувствовали волну.
Нырнув под балконы тёмной пятиэтажки мы побежали по дну ручья, расплёскивая воду, вылезли на другую сторону и остановились лишь на пустыре возле стоявшей на краю леса заброшенной электроподстанции.
Железная дорога затихла, словно ничего и не произошло. Тишина нам не нравилась, она таила в себе неясную угрозу.
- Серёнь, идём к ребятам, - взяли меня за руки Тима и Даня.
Мы вернулись во дворы. Надо было показаться маме.
- Пацаны, вы чё, привидение увидели? - окликнул нас Серёня Зуев.
Он стоял босиком в луже и пускал кораблик.
- Ага! - выдохнули мы и тоже залезли в лужу. - Поезд-призрак!
- Где?
- У заброшенной станции.
- У станции "Гмохово", чтоль?
- Угу...
Я рассказал про тот странный, будто явившийся с того света поезд, с кабиной, в котором не было машиниста.
- Я слышал, есть одна электричка-призрак...
- А ты её видел?
- У-у, - честно признался Серёня. - Но я про неё в лагере услышал. Я раньше думали, что тот поезд с концами пропал, ну, как в колодец провалился... Что увёл его сумасшедший машинист в пылающий ад. А потом появился вдруг. Его на заброшеных сбойках часто видели. Ржавая электричка с выбитыми окнами, и от неё гарью несёт. Вагоны пустые, и в кабине машиниста никого...
- У того поезда тоже не было машиниста!
Серёня залез на трубы и и заболтал ногами.
- Мы сегодня лазали по станции и видели, - заметил я и повернулся к Тиму и Дане. - Доканьте, мы его видели?
- Зря вы там лазаете... - сумрачно произнёс Серёня.
- Ну уж зря... - заспорил Даня. - Там, в канавах столько всего можно найти!
- На станцию все лазали, но не все оттуда возвращались...
- Знаю...
Серёня как-то странно на меня посмотрел и вздохнул.
- Началось всё, когда на той станции люди стали пропадать, - влезая на забор, сказал Серёня. - Уходили туда и пропадали. И всякий раз кто-то слышал гудок поезда. Ну как у нормальной электрички, только густой, звучный и разносится странным эхом. Это его сирена...
- Поезда-призрака?
- Ага.
Я молча, очень внимательно слушал, не перебивая.
- Он там часто ходит, - увлечённо продолжил Серёня. - Возьмёт и появится, и сгинет, а люди вместе с ним... Другие поезда проходят мимо той станции, а призрак появляется там каждый вечер. Идёшь на перрон, а он уже там, огни горят, и двери вагонов открыты, и за ними кто-то видит слепящий белый свет, а кто-то говорит, что поезд тёмный и безжизненный. А зайдёшь в него, он вместе с тобой и исчезнет.
- Ну уж исчезнет, - с сомнением заметил Тим, которому сделалось страшно. - Может они прото потерялись...
- Но люди там взаправду пропадают, - серьёзно ответил Серёня, - и поезд возникает из воздуха и исчезает, но он там всегда. Иногда он невидимка, а потом возьмёт и станет видимым! Двери тамбуров открываются перед ничего не знающими пассажирами... Они входят в тамбур и исчезают.
Мне стало как-то не по себе. Значит все эти жуткие звуки издавал невидимый призрачный поезд?
- А кто-то говорит, что он разбился в страшной катастрофе, - вспомнил я.
- Если разбился, его бы нашли, - возразил Серёня. - Наоборот, говорят, что он вовсе даже не разбился, а заблудился во времени и пространстве!
- А где его видели, пока он не исчез? - с интересом спросил я друга.
- Недалеко от заброшенной станции, - значительно ответил Серёня, спрыгивая с забора на трубы, по которым журчала вода.
И забыв, что нам надо показаться маме, мы уселись рядом на трубах.
Солнце заслонила зловещая серая рваная туча с оранжевыми краями и зелень вокруг потемнела. Потемнел лес, потемнели заросли крапивы.
Налетел ветер, задребезжал ржавый знак радиационного заражения...
4
Любопытство победило страх перед привидениями. Через два дня, вечером, после бассейна, мы снова ушли на заброшенную станцию. И мы будто попали в другой мир. Нам было неуютно, казалось за нами кто-то наблюдает.
Зной ушёл и мы, всё ещё не высохшие после купания начали мёрзнуть.
Вдруг ожил и заскрежетал давно неработающий ржавый динамик на бетонном столбе. Невдалеке раздался гудок и мимо прогулела электричка..
- Здесь пропадали люди, - напомнил я Тиму и Дане. - Что если это вовсе не станция, а омут? С виду ничего, навредить не может, а людей затягивает!
- Кто его знает... - поёжился Данька, приткнувшись ко мне.
Рядом со станцией раздался гул и что-то стремительно, со свистящим гулом пронеслось мимо нас. Вспыхнули и погасли жёлтые квадраты окон.
Мы ушли со станции по бетонному, поросшему мхом берегу ручья, влезли на трубы под балконами пятиэтажек и снова оказались у забора. Закат бросал последние красные отсветы на пустырь и далёкую колончу.
По канаве разнёсся мерный гул. Он нарастал с каждой минутой. Мы насторожились, ведь оно двигался прямо на нас!
- Что это, мальчики? - выдавил перепуганный Данька.
- Призрак?! - выдохнул Тим.
Крапива раздвинулась и мы увидели знакомый школьный аэроцикл. Он гудел, покачиваясь в воздухе. Им управляла девчонка в пионерском галстуке и форменных шортиках и рубашке нашего отряда.
- Мальчики! - раздался голос и мы узнали Катю. - Это переходит всякие границы! Долго я буду за вами гоняться? Нашли, где играть!
- А чего, нельзя чтоль? - ощетинился Данька.
- Да нельзя! - не терпящим возражений голосом сказала Катя.
- Сама ведь просила нас здесь смотреть, - перешёл в наступление я.
- Смотреть, а не играть в игры! - отрезала вожатая. - И вы забыли, что у вашего отряда тренировка о ушу.
- А-а-а! - ахнул Тима. - Бежим скорее в отряд, а то опаздаем!
- Ага, спохватились?! - ядовито сказала Катя. - Ладно уж, лезьте ко мне, мальчики, вместе домчимся.
Мы влезли на аэроцикл, он загудел, нас обдало ветерком и мы понеслись над канавой. Это было чудесное ощущение. Мы летели над ручьём, над морем трав, над железяками, ловко уходили от покосившихся бетонных столбов.
- Кать, скажи, как ты нас находишь, а? - ревниво спросил я вожатую.
- Никак, - пожала плечами Катя. - Я просто знаю, где вы любите играть.
Из канавы мы вылетели на улицу, на которую заходящее солнце бросало оранжевые отсветы, а впереди уже показалась белая девятиэтажка и школа, а потом мы долетели до нашего пионерского клуба.
- Прилетели, - удовлетворённо объявила Катя, останавливая аэроцикл у статуи горниста. - Слезайте, мальчишки.
- А может ещё покатаемся? - с надеждой спросил вожатую Данька.
- Фиг вам, мальчики! - отрезала Катя. - Бегите на занятия.
Нехотя спрыгнув на бетонные плиты, мы зашагали в отряд. Нас немного шатало, мы всё ещё чувствовали, будто летим над зелёной водой канавы...
А выбежали на улицу, когда взошла розовая луна. Мы вернулись в наш двор и полезли на паутинку. Зловещая туча ушла и снова стало светло и как-то теплее и спокойнее. Мы поиграли в коли и пошли смлотреть мультики.
Начинался мультик про Винни-Пуха и мы стали его смотреть:
"Время пришло в гости отправится,
Ждёт тебя старинный друг!
Он толстый и славный,
Мой друг самый главный!
Он мишка, плюшевый мишка.
Всем он знаком, кто угостит медком..."
Мы посмотрели мультики и пошли гулять с мальчишками по дворам.
- Мой миша, выдумщик мишка, - напевал я, шагал босиком по лужам. - Куда ты, постой! Возьми меня с собой!
Близилась вечерняя пионерская линейка. Мы шлёпали босиком по лужам мимо трёхэтажек по косогору к болоту, где стояли пятиэтажные дома.
- Чё, опять лазали на станцию? - прищурился Влад.
- Угу, - ответил я и мы с Тимой и Данькой перебивая друг друга, рассказали, что с нами случилось.
- Это поезд-фантом! - убеждённо сказал Владька. - Такое не только вы видели. Вот я один раз гулял у железной дороги вечером...
Несколько минут мы говорили лишь о поездах и о заброшенной станции.
- Мальчики, домо-о-ой! - то и дело звали нас из окон родители.
Мы разошлись по домам, чтобы поужинать. За тем бегом в отряд на линейку, где за нас взялись вожатые. А поздно вечером снова выбежали на улицу и зашагали на сеанс в кино, посасывая чупу.
И в тишине вечера со стороры станции вдруг раздался странный звук, будто лопнула струна и сверкнули глаза-лампочки сидящего на столбе гмоха...
5
Утром у нас было плавание, а после мультиков и игры в чику я весь день занимался с малышнёй. Вечером я ходил по улице и искал ребят.
Вредная тётка, которая ругалась на нас поливала свои растения, подпевая приёмнику, который играл на соседнем балконе. Я достал из кармана железный чёрный пугач с уже заряженными пистонами, подкрался ближе и пальнул.
- Ух! - вскрикнула тётка. Наверху что-то загремело.
Я засмеялся, выбежал из-под балкона и пальнул опять.
- Вот я тебе паразит мелкий! - кричала мне вслед тётка. Что-то просвистело у меня над ухом. Я оглянулся и увидел, что это была шлёпанца.
- Злюка-колюка! - крикнул я тётке. - Злюка-колю-у-ука!
Но эти взрывчики были слабые. Вот прошлым летом я пальнул из другого пестика, помощнее и Дашка, чавкающая жовкой, чуть не подавилась ею, в другой раз одна тётка прикусила язык от испуга. Тим пальнул один раз в школьной столовой и химичка вылила на себя горячий суп, а потом в воздухе воняло гарью так, что пришлось открыть окна. Но сейчас этот пестик лежал поломанный на балконе, а пистонные кружочки мы бабахали на улице здоровенным ржавым болтом, от чего все игравшие им получили ожоги...
Я бабахнул снова и напугал бабок у подъезда.
- Ух ты, покажи пестик! - подошёл ко мне Лёнчик.
Лёня пальнул и тогда в нас полетела уже другая шлёпанца.
- У-у-у! - показали мы тётке язык и побежали.
Я споткнулся, и с моей ноги слетела сандалия. Я подхватил её и бросился к гаражам, где шумели ребята. Заметив меня, они закричали и замахали руками.
- Пацаны, что у вас? - спросил я с тревогой.
- Какая-то гадина Павлику мяч порезала! - зло плюнул Владик.
- Кто? - напряжённо спросия я.
- Не знаю, ты у него спроси, - неловко ответил Влад.
Павлик находился в миге от того, чтобы зареветь. Ребята окружили его и принялись на все лады успокаивать и утешать. Звучали среди ребят злые голоса и предложения найти того, кто порезал мяч и хорошенько надавать по шее.
- Склеить нельзя? - озабоченно спросил я.
- Какой склеить? - сердито шмыгнул носом Павлик и стал вытирать покрасневшее от слёз лицо. - Ты посмотри, какой он теперь!
Мяч был безнадёжно распорот. Такой не склеишь.
- М-м-м-м...
- А ты думал!
- Давайте мой пока погоняем! - предложил Костя Раскатов.
- Да твой фиг накачаешь!
- Больно ты знаешь!
- Ага! Его только на два удара хватит!
- Есть идея, - заговорчески шепнул Владик.
Мы подошли ближе, сбились в кучку, обхватив друг друга испачканными в песке и траве руками.
- Куда ты в последний раз его забил? - спросил Павлика Тим.
- Этому гаду в окно. Трубному Бормотуну...
- Который на первом этаже, да? У него ещё балкон, где крапива?
- Ага...
- Это он, точно!
- Вот сволочь! - не выдержал я. - Откуда такие ещё берутся!
Меня охватила злость. Мяч испортил хулиган, только взрослый.
"Думаешь мы так это стерпим? - со злостью размышлял я. - Ладно, мы и тебя проучим. Живо отобьём охоту ребятам мячи портить!"
Мяч порезал этот вредный водоканальщик. Кто же ещё так вредит ребятам у нас во дворах? Его прозвали Трубным Бормотуном из-за того, что он чинит трубы и вечно недовольно бормочет на кого-нибудь. Чаще на нас, на мальчишек, за то, что мы играем у всей улицы на нервах.
А прошлым летом, когда мы с мальчишками надували камеру, чтобы на ней плавать, так он и её хотел проткнуть! А всё потому, что она раньше была его. Трубный Бормотун выкинул её, а мы нашли.
"Жаль ему, что ребята на ней плавают! - возмущались мы. - А выкинуть не жалко!"
- Ну и зараза же он! - сердито бросил я. - У нас мяч один, на весь двор!
- У каждого мальчишки есть мяч, - пожала плечами Светка Крапива.
- Много ты понимаешь, Загремухина! - окрысился Сашка Жариков. - Все они фиговые, не то, что наш общий.
- Он в стольких переделках побывал! - со вздохом произнёс я.
"И вот мы будто лишились лучшего друга..." - добавил я но уже про себя.
- Слушайте, - горячо сказал Влад. - У меня есть план! Давайте, когда он выйдет, мы притворимся, что склеили мяч и снова играем. Кто-нибудь попросит его кинуть мяч нам. Он двинет ногой... а в мяче кирпич!
И мы стали ждать, когда хулиган пойдёт на вечернюю смену на водонапорную станцию. Когда он вышел, напевая песенку, мы вовсю изображали, что гоняем мяч. Мяч лежал прямо около подъезда, куда мы "забросили" его и дожидался, пока по нему ударят.
- Дяденька! - окликнул Трубного Бормотуна я. - Киньте нам мяч!
Увидав, что мы играем тем же мячом, который он порезал, хулиган удивился, но подбежал и вдарил что есть сил по нему ногой.
Ой что тут началось!
Взвыв от боли, водоканальщик упал под общий хохот ребят и обхватил ушибленную ногу. Мы едва не надорвали животы от смеха. Он кричал, обзывал нас плохими словами и выл от нестерпимой боли.
- Будешь знать, как ребятам мячи протыкать! - холодно, с неприязнью сказал я, наступив Трубному Бормотуну ногой на рёбра. - Пиявус офигенус!
- Кривая каракатица! - вторил мне Владька.
Хулиган выл от боли и ругался, брызжа слюной.
Я поднял мяч, кинул кирпич в траву и мы с ребятами побежали гулять.

Глава VI
Поезд из ниоткуда
1
У гаражей мы разожгли костёр и набрав старой плёнки сделали капалку, а потом мы загорелись идеей сделать ещё одну ракету. Из чего делать мы нашли быстро, на задних дворах у леса в сорняках было полно всякого мусора. Мы нашли поломанную неваляшку и доломав её окончательно, запихали в ракету и подожгли. Ракета с шипением и дымом взлетела над крышами и пропала где-то во дворах. Мы бросились её искать. Забежав за косогор, мы увидели, что ракета угодила в помойку. Помойка загорелось и дворы задымило едкой гадостью.
- Сматываемся! - недолго думая крикнул Павлик.
- Влетит, - озабоченно заметил Тим. - Айда тушить!
- Чем? - плачущим голосом спросил Владька.
- Водой из лужи! - осенило меня.
Мы набрали воду из глубокой лужи в бутылку из-под пепси-колы и кое-как затушив помойку, убежали играть с ребятами.
На дороге играли в классики пинашкой девочки. Данька отнял у них пинашку и бросил в крапиву. Девочки обещали наябедничать вожатым.
- Ага, тогда сами в крапиву полетите! - пригрозил им Данька.
- Или в лужу! - вторил Даньке я.
- А мы скажем, что это вы помойку подожгли!
- А мы вас отлупим!
- Кто кого ещё!
Данька побежал к девчонкам и загнал их на трубу, с которой они дразнились, а мы пошли к подстанции. У подстанции собрались все дворовые мальчишки, с интересом говоря о горелой помойке, и о том, как мы проучили хулигана. Мальчишки весело галдели, только не было мяча, чтобы сыграть в четыре угла или в триста, или просто в вышибалы и мы играли в панки.
- Чё, опять в панки режетесь? - подошёл к нам вожатый Илька.
- А чё? - насупился Павлик. - Мяча же нет, во что ещё играть?
- Знаю я ваши игры. Кто сегодня помойку поджог?
- Это не мы!
- Мы её тушили сегодня! - со значением ответил Владька.
Илька ушёл на танцплощадку, а потом настало время линейки и мы с мальчишками отправились в пионерский клуб.
- Слышали, что сегодня случилось? - доносился из окна голос Лизы. - Я раньше думала, что они только хулиганить и могут. С их играми! - с чувством произнесла вожатая. - А они горящую помойку потушили!
- А они не сказали, кто поджог эту помойку? - раздался Танькин голос, в котором звучало сомнение. - И что-то они сегодня какие-то тихие.
- Мяча же у них нет, - ответил Илья. - Какой-то гад им мяч порезал...
А через два часа о мяче знали и дети и взрослые. Но ругать и наказывать нас не стали. За нас вступились вожатые, которым мы рассказали, что стало с мячом и кто виноват в том, что нам нечем теперь играть.
- Как это нечем? - удивилась Танька. - Давайте пойдём в спорттовары, выберем вам новый мяч. И гоняйте его сколько хотите!
Ребята одобрительно зашумели и всей гурьбой мы двинулись на проспект в "Детский мир", где был большой отдел для спортивных игр.
- Мальчики, не все сразу! - увидав нас, запротестовали девушки в красных косынках. - Как вас много!
- Мы быстро, - успокоила их Таня. - Нам только мяч нужен!
Мяч нам понравился и всю дорогу до наших дворов, мы его гоняли босыми ногами, боясь прикасаться к нему кроссовкой или кедой.
- Учтите мальчики, - предупредила нас с ребятами Таня, - мяч общий, так что будьте осторожны. Чтоб такого, как сегодня не было!
Танька ушла, а мы прыснули со смеху.
- Так ему и надо! - мстительно хихикнул Владик.
Мы прошли во двор и сыграли в вышибалы с подсералом.
- Давай он у каждого будет на день? - предложил Тим. - Снчала у тебя, - он положил руку на плечо Павлику, - потом у Владика, у Сашки, а потом у нас... Ну, и так далее. Чтобы всё честно было.
- Ладно, - неохотно согласился Павлик. - Но чур без меня не играйте!
- Кто же спорит!
- Я сейчас, пацаны!
Павлик унёс мяч, потом вернулся. Мы пошли в "Энергетик" на киносеанс. Но на сеанс нас не пустили. Фильм был не для ребят. С афиши на нас смотрел сталкер в прорезиненом плаще, а за ним высились заброшенные высотки. Мы немного потоптались возле клуба, попили газировки.
- Вот бы нам самим киносеансы устраивать, - мечтательно заметил Тим.
- Как? - прищурился Ваня Спицын, жуя жвачку.
- А чё, не сумеем чтоль? - обрадовался Костя Раскатов. - У нас зал большой. Завесим стену белой простынёй, завесим окна!
- А где ты стереовизор найдёшь? - ехидно усмехнулся Владик. - Детям такие штуки не дают. В "Детском мире" небось не достать...
- Мало ли чего не достать! - неунывающе хмыкнул я. - Сами сможем собрать, из того, что найдём. У нас Лёнчик есть. Он с Алёной что угодно соберёт! Хоть стериовизор, хоть робота!
- Надо только поискать электронный мусор, - согласился Саша Жариков.
Мы ушли на заросшую сорняками свалку искать электронику, но ничего интересного не нашли и стали играть в догонялки на лужайке между домами...
2
Из бурьяна торчала ржавая конструкция напоминающая ракету. Рядом поскрипывала ржавая качеля, тут же из лопухов вылезла дуговая лесенка, паутинка, и совсем не видна была за разросшимися травами черепашка. Эти мёртвые железяки означали, что раньше здесь была детская площадка.
Когда на живой детской площадке негде было играть, мы приходили сюда, лазали по скрипящей дуговой лесенке и забирались на паутинку. В ракете мы играли в космонавтов, но потом бросили её, потому, что сюда стали ходить старшеклашки, собираться стиляги и всякие хулиганы.
И об этом месте конечно же знали и вожатые...
- Вьюжанин, а ты чего у водонапорки в прошлую пятницу делал? - вдруг спросила меня Лиза, которая прилетела на аэроцикле к нам во двор.
- Ну ты и глазастая! - недовольно фыркнул я и закатил глаза.
- Я просто бдительная. Надо же за вами следить...
- Следи за малышами лучше!
- А что ты там делал?
- Ничего... Рычаг хотел дёрнуть.
- А что это был за рычаг? - насторожилась Лизавета.
- Ну, я не знаю... - признался я. - Ржавый, похож на стрелку.
- Серёнька, побежали в чику играть! - помахал мне Костя.
- Ну я побежал, - сказал я Лизе, обрадованный тем, что отделался от неё.
Вскоре мы умчались купаться и про стрелку забыли. Я вылез первый. Но не потому, что перекупался. Я спешил на занятия с ноябрятами. Я учил их делать самолётики. Мы их потом запускали с крыши.
В отряде мы прозанимались два часа. За это время мы успели смастерить новый самолётик и поиграть на нервах у вожатых.
- Запустим его завтра, - сказал я ребятам, - после мультиков.
Ребята ушли играть в жмурки. Я повязал на рукав повязку дежурного, разулся и пошёл в уборную, набрал воды. Ещё полчаса я убирался в клубе, потом сдал дежурство Косте и отправился гулять.
- Серёнь, чё моя сеструха к тебе привязалась? - спросил меня Влад, догнав меня у пруда.
- Да, спрашивала, что я у водонапорки делал.
- Ну?
- Я рычаг хотел дёрнуть. Ну, помните, который мы сдвинули?
- А, это тот, что у забора? - настороженно спросил Сашка. - Я помню, его все наши хотели дёрнуть, узнать, что будет...
- Ну? - нетерпеливо сказала Светка Загремухина.
- У нас он не поддавался, - ответил Сашка. - Нас этот гад с водоканала тогда прогнал. Ну, сорвал крапиву и погнался за нами.
Мы сразу поняли, о ком шла речь. Умели мы понимать друг друга с полуслова, и тут же вспомнили, как мы весной разрисовали его аэромобиль.
- Так это вы были, пацаны? - ахнул Лёнчик.
- Ты только не говори никому. Ладно?
- Конечно не скажу!
- А хорошо, что ты ему по коленке дал, - ободряюще улыбнулся мне Тим, - в следующий раз он точно не полезет.
- А мы сдвинули тот рычаг... - сунулся Данька.
- Сдвинули?! - в изумлении ахнул Саша. - Ну и что произошло?
- Странное что-то, - неопределённо сказал Данька. - Мы сами не поняли.
- Может вообще зря мы его дёргали, - мрачно зметил я.
Мы сыграли с мальчишками в ножички. Но тут появились какие-то тётки, начали кричать, какие мы хулиганы.
- Не-не-не! - передразнил их я, сунув ножик в рукав рубашки.
Я забежал домой попить и снова вылетел во двор.
- Защищайся! - подскочил ко мне с самодельной шпагой Сашка Жариков, который у нас ходил в фехтовальную секцию в Доме Пионеров.
- Щас, за своей сбегаю! - обрадованно воскликнул я и выбежал через минуту во двор. - Защищайся!
Сашка быстро меня загнал, но я изловчился и один раз ткнул друга в грудь.
- Вьюжанин! Жариков! - одёрнула нас Лизавета. - Я вот вам побалуюсь!
- Жаль у нас в отряде нет фехтования, - мечтательно вздохнул я. - Вот бы нам настоящие! Катька могли бы с нами заниматься...
- Катя и так вас еле терпит, - скривилась Лизавета и я со вздохом опустил шпагу. Сашка тоже опустил свою.
- Саша, домой! - позвала Сашку его мама.
Мальчик убежал, а я зашагал по улице, рубя радиоактивную крапиву. Я забежал показаться маме, а когда вернулся во двор, ребята куда-то убежали.
- Вьюжа, ты куда? - окликнул меня Лёнчик.
Он сидел на трубе и что-то мастерил.
- Лёнь, ты ребят не видел? - спросил я друга.
- А они на откос убежали!
- Спасибо... Пойдёшь со мной?
- Не могу, меня мама звала...
- У-у-у, - неопределённо протянул я и побежал на откос.
Страх куда-то исчез...
Я шёл в зону! Надо понять, что здесь творится, что это за явления. Ведь если не знаешь, с чем столкнулся, это и вызывает страх и тревогу...
3
Я добрался до заброшенной станции. Вот она, тихая, спокойная. Она всегда вызывала у нас ощущение, будто над ней нависла какая-то тайна. Её мы прошлым летом нашли сучайно. Она пряталась среди радиоактивной зелени.
Гуляя по откосу в поисках разных железяк, мы с мальчишками забрели довольно далеко, туда, где раньше никогда не гуляли, куда до того вечера не осмеливались пойти. В те места, о которых только слышали из рассказов больших ребят во дворе. И до сих пор мы не знали, почему станцию забросили.
"Это место затягивает людей, - скользнул во мне страх. - Как омут..."
Много раз я обещал себе не ходить на эту страшную станцию, где можно было надышаться газом или провалиться в колодец, где на тебя может упасть один из тех бетонных столбов, где вообще сгинешь, зайдя в тёмный тамбур поезда-призрака, и никто тебя не найдёт... И всё равно снова здесь лазал...
Невысокие покосившиеся бетонные столбы с круглыми дырками и обрывками проводов шли вдоль пустынных ржавых рельс и трухлявых шпал, среди буйствующей зелени и сумерек позднего вечера.
Я стоял на платформе давно заброшенной станции и смотрел вдаль, откуда доносились гул, медленный, отдающий эхом перестук и прерываемые ветром звуки гармони. К станции приближался поезд.
Но никакие поезда здесь давно уже не ходили! Даже рельсы поржавели...
И я вдруг осознал, что очутился в другом измерении.
А звуки поезда всё приближались.
Неведомый поезд шёл именно к этой, заброшенной станции, у которой после войны не останавливалась ни разу ни одна электричка.
"Но что это за поезд? - растерянно подумал я, вглядываясь вдаль. - Может это один из тех поездов, что опаздал, заблудился и не пришёл к станции? А машинист с ума сошёл..."
Мне стало совсем жутко. Призрачные звуки гармони захлестнули откос.
"И на станции не дождались поезда, - подумал я. - А он блуждал где-то всё это время и вот сейчас он, спустя много лет всё же вернулся..."
А воющие звуки гармони становились всё громче. Они витали в воздухе вокруг меня по откосу. Поезд, о котором все забыли возвращался из небытия...
4
Солнце зашло за косматую серую тучу. Лучи, как оранжевые стрелы упали на землю, поднялся зябкий ветер и тут же стих. И что-то невидимое с замирающим гулом и глухим медленным стуком, отдающим причудливым эхом подошло к станции. Как будто остановился поезд.
Наступила тишина, прерываемая лишь эхом от тех ударов и уносящимся вдаль, к горящим в сумерках заката окнам пятиэтажек и далёких, вздымавшихся над лесом высоток, постепенно затихая вдади. А здесь было темно и неуютно от этих звуков, их эха и призрачного света.
Я отошёл от края платформы. Мне стало по-настоящему страшно, ведь что-то невидимое и неизвестное сейчас замерло на рельсах. Оно будто смотрело на меня и чего-то ждало. А я был здесь совсем один, без ребят. Наедине с призраками заброшенной станции и железной дороги...
Вдруг я на что-то налетел ногой.
- Ой! - ойкнул я и повернулся.
На ноге появилась царапина. Поцарапался о какую-то железяку.
Из крапивы торчал покосившийся ржавый знак. Если присмотреться, можно было различить название станции:
"Гмохово"
И сразу мысли о ребятах куда-то пропали.
Это всегда случается, когда оказываешься в таком странном месте.
Конечно, пионеру стыдно верить в призраков, стыдно бояться того, чего нет, да ещё в отряде засмеют! Но ведь они, воспитатели, вожатые, не знали, что то, чего нет, как раз обитало здесь, на этой станции и очень давно ждало, когда его кто-нибудь разбудит и оно сможет вырваться из петли пространства, пересечь порубежье и проникнуть в наше измерение...
"Они ведь никогда не сталкивались с неизведанным! - растерянно размышлял я, потирая поцарапанную ногу. - А может уже и встретились... Может из-за этого они и придумали байку с болотным газом?"
Раздался звук, будто лопнула струна и в лучах солнца, бьющего из тучи, в этом жутковатом оранжевом сиянии вспыхнули окна невидимых вагонов и кабины машиниста. Вспыхнули и медленно погасли, как гаснет разряженный фонарик, а где-то вдали что-то завыло.
Я не выдержал и, прыгнув в канаву, бросился бежать. И мне так захотелось, чтобы рядом оказались ребята! С ребятами не так страшно, даже в таком месте. И в то же время я был рад, что ребята не видят, как я испугался.
Остановился я только на улице возле политеха. Лес встал чёрной стеной на фоне грозового неба. Стихли все звуки. Я брёл по залитой солнцем тихой и будто мёртвой улице. Вот и наши дворы, вон подстанция...
У забора, за которым стояли дома застыли белые соцветия веха. Что-то метнулось в дыру в заборе. Я успел увидеть какую-то тень. Она была не больше меня. На миг я испугался, но страх сменился любопытством.
- Мальчишки! - позвал я и нырнул в дыру.
Никого. И здесь негде спрятаться. Забор был укреплён ржавыми прутами, железными спинками от коек, трубами и запутан ржавой колючей проволокой. Эти железки остались ещё с ядерной зимы. Запросто поранишься.
"Исчез? - растерялся я. - Где здесь можно исчезнуть?"
Я влез назад в дыру и вышел на пустынную тихую улицу. Зовя ребят, я направился к нашему дому. Но ребята не отзывались, никто не отзывался, и мне становилось всё больше не по себе. Дома на нашей улице казались давно заброшенными, темнели окна, были выбиты стёкла, плитка тускло горела на солнце. Зловеще в этой тишине гудела бойлерная, глухо стучала водокачка.
В вечерних сумерках, там, где начинался лес, через который шла улица и старые высоковольтки мерцали какие-то два жёлтых огонька, светящие, как лампочки, и двигались прямо на меня.
Я испугался и отпрянул от забора. Голой икрой я снова больно ударился о какую-то железяку в траве и чуть не упал.
Всё вокруг казалось вымершим...
Два жёлтых огонька вспыхнули совсем рядом, за забором. Какая-то чёрная тень нависла надо мной.
- А-а-а! - крикнул я и шарахнулся назад. - Мама-а-а!
На меня смотрела закутанная в прорезиненный защитный плащ фигура в противогазе и ржавом шлеме. Глаза её горели мёртвым жёлтым светом.
Звуки стихли и в воздухе повисла звенящая вечерняя тишина.
Свет померк и странная фигура исчезла, а я бросился бежать домой. Мне стало так страшно, что хотелось, чтобы рядом оказалась мама.
"А может она уже дома? - с надеждой подумал я. - Вернулась со смены раньше?! Сейчас же лето, всех раньше отпускают!"
Быстро взбежав по лестнице, я нырнул в люк, мокрый от росы, стянул намокшие кроссовки и бросился к двери.
- Мама-а-а! - позвал я.
- А её нет, - выглянул из маминой комнаты встревоженный Тим, - она в школе стены красит...
Я немного от ошёл от испуга.
- А где ребята? - выпалил я первое, что пришло в голову.
- Владька с пацанами тебя искали, - пожал плечами Тим. - Ты все мультики пропустил! Сейчас купаться пошли.
- А где они?
- На набережной...
- А ты чего здесь?
- Мы мультики смотрим, - выглянул комнаты следом за Тимой Данька.
Я пересёк комнату, прошёл на балкон и выглянул в окно. Лес и улица были нормальными. Ничего не светилось. Играло радио, стучал мяч, кричали ребята, визжали девчонки. Улица была живой и совсем нестрашной...
5
Пугающее оранжевое свечение померкло, небо снова было синим, вечерним, дома не казались заброшенными, а лес хоть и был тёмным, но совсем не зловещим. А во дворе резвились ребята. Как я их не заметил?!
- А со мной сейчас такое случилось! - выдохнул я и рассказал братьям, что я видел на откосе и на нашей улице. - Я его уже видел, когда за гаражи за самолётиком лазал, - возбуждённо рассказывал я о таинственной фигуре с жёлтыми глазами. - И глаза у него светятся жёлтым светом...
- А где ты его видел? - встревоженно нахмурился Даня.
- За забором, где клуб и водонапорка, - срывающимся голосом ответил я.
- Пойдём посмотрим! - решительно сказал Тим.
Мы вылезли из люка оранжереи, которая была в нашей комнате вместо потолка, и по скрипучей лестнице спустились во двор.
- А мама скоро придёт? - с надеждой спросил я братьев.
- Ты же знаешь, у неё сегодня смена... - невесело вздохнул Тима.
Мы шагали мимо водонапорной станции и через минуту добрались до лесного забора. Из сорной травы всё так же торчала ржавая железина переведённой нами стрелки. Только лампочка уже не горела.
- А эта штука, которую мы дёрнули, - задумчиво заметил я, оглядывая поржавевшую железяку, - может это совсем и не стрелка?
- Нет, это точно она, - медленно произнёс Тим, трогая железку, - здесь была когда-то сбойка. Бывает, что её давно нет, а стралка или столбы остаются.
- А куда она интересно вела... - задумался Данька.
- А я знаю? - растерянно развёл руками Тим.
- Нет, стрелки другие, - убеждённо замотал головой я. - Я их видел. А это не стрелка. Для чего она, хоть убей не знаю...
- А что будет, если его снова дёрнуть? - прищурился Тим.
Я нажал на рычаг и он с лязгом поддался, но стоило мне дёрнуть его на себя, как он, скрипнув, остановился и не шёл вверх, как его не тяни.
- Да пойдём отсюда, - махнул рукой Данька. - Завтра вернёмся.
- Ага, - взглянув на часы на входе в "Энергетик", согласился Тим. - А сейчас, нам в отряд пора. Танька что-то поручить нам хотела...
И выйдя на залитую красноватыми закатными лучами улицу, мы пошли к тому месту, где я видел таинственную фигуру, пришедшую из зоны.
- Никого... - закусил губу Даня, внимательно осматривая забор и заросли бурьяна.
- Может тебе причудилось? - осторожно спросил меня Тима.
- У-у, - мотнул я головой.
- Честно?
- Да честно, честно!
Мы прошли водонапорку, и двинулись мимо лежавших в тени домов под высоковольтками. Мы вспомнили, как четыре дня назад, дёрнув за тот рычаг вышли неизвестно куда и слышали поезд, идущий по невидимой железной дороге, которой здесь, на тихой Высоковольтной улице на самом деле не было. Мы снова оглядели улицу и высоковольтки, но ничего странного здесь не нашли. Просто заросшая мхом бетонка, тихие дома, радиоактивные пятна, знаки, предупреждающие о заражении, старые высоковольтки и бурьян...
- Словно и не было гмоха и поезда... - растерянно произнёс Тим. - И те страшные дома тоже пропали...
- Н о может здесь когда-то проходила сбойка? Мы же слышали поезд!
- А куда он делся?
- Ну-у-у... А кто его знает! Может поезд ушёл в порубежье...
Мы двинулись назад, через двор, споря, что было на месте улицы с девятиэтажными домами и высоковольтками, вспоминая все странные случаи, которые были за эти несколько дней у нас во дворах и на железной дороге.
- Наверное это мы виноваты, - вдруг проговорил Тим.
- Почему? - удивлённо поднял я глаза на брата.
- Ну... ведь это мы перевели стрелку, - замявшись, сказал Тим. - Что если мы запустили какой-то механизм, включающий... ну я не знаю, физическое поле или лаз в неизвестное пространство? Откуда-то же пришёл поезд-призрак...
Мы задумались. Судя по всему, получалось, что мы запустили эти странные явления, которые наблюдали и на станции и во дворах.
- Скажем взрослым? - неуверенно закусив губу, сказал Даня, взяв Тиму и меня за руки и мы сели на краю песочницы с красным грибком.
- А они нам поверят? - с сарказмом хмыкнул я.
Скрипела на ветру ржавая качеля...
- Да, не поверят... - тут же согласился Тим.
- А если поверят, то нам же хуже...
- Что же делать?
- Надо узнать, что творится на заброшенной станции, - рассудительно сказал Тим, зарыв босые ноги в песок, - как остановить эти искажения, что это за поезд-призрак и фигура с фонариками вместо глаз.
- Расскажем ребятам, - преложил Даня, - они помогут узнать, что мы наделали с этой железякой...
- Угу! - ободрился я. - Ребята не наябедничают! Только чур девчонкам ни слова, а то знаете, как нам за это втяпают!
- Заклёп! - поклялись Тим и Даня.
И разделив жвачку, мы убежали на косогор, не пропуская ни одной лужи.
6
У танцплощадки играли в догонялки ребята. Мы попросились к ним и незаметно простые догонялки превратились в игру в пантеры, а за тем мы испачкали руки в луже и побежали мазать грязью играющих пинашкой в колассики девчонок, пока те с визгом на все дворы не залезли на паутинку.
Мы ещё немного их подразнили и побежали смотреть мультики
- Ребята, вы куда? - окликнул нас с Тимой и Даней Серёня Зуев.
Друг сидел на трубе, в руках у него была бутылочка ситро.
- Идём с нами! - махнул я Серёне.
- Дашь попить? - попросил Тим.
- Держи.
- И мне!
- Всем дам, не бойтесь.
Мы по-очереди пили из одной бутылки, пока она не опустела. А потом мы незаметно присоединились к ребятам, которые брызгались водой из сикалок. Поискав ещё бытылок, мы наполнили их водой и, проделав гвоздём дырку в крышке самозабвенно поливали друг друга водой, пока не вымокли до нитки. Когда игра надоела, мы разбежались по домам переодеться. И снова мы сели на краю песочницы и стали вытряхивать мусор из кроссовок.
- Мальчики, вот вы где! - раздался мамин голос и она подъехала на велосипеде к самой песочнице. - Ну как, никаких бедствий не было?
- Мама! - обрадовался я, побежал к маме и вскочил на неё.
- Ух, Серёнька, какой ты длиннющий! - рассмеявшись, сказала мама.
Я её чуть не повалил.
- Ужинали? - строго спросила мама. - Только честно.
- Нет, - честно признался Тим и тут же получил локтём в бок от Даньки.
- Домой, - решительно сказала мама. - Сейчас я схожу за молоком, а вы, чтоб вымыли руки и привели форму в порядок, - она взглянула на наши измазанные в траве и земле коленки, - ополоснулись в душе и стали, как нормальные дети, хотя бы на этот вечер.
Я засмеялся, поплевал на ладонь и стал тереть коленку.
- Серёня-а-а! - простонала мама. - Это делается в ванной. Водой! Марш в душ все трое, и пока не отмоетесь, не попадайтесь мне на глаза.
И с этими словами мама повела велосипед в подъезд, а мы, смеясь и пихаясь, побежали по лестнице вылезли на крышу. Несколько минут мы постояли, любуясь красным заревом над лесом, за которым скрылось солнце, и нырнув в люк, пролезли в нашу комнату и побежали в душ.
Засыпая, я услышал в тишине далёкий гудок ночной электрички...

Глава VII
Их там не было
1
Я снова стоял на заброшенной станции. На фоне заката темнела призрачная электричка с горящими окнами. От неё воняло горелой резиной и несло ржавчиной, которая ощущалась и во рту. Из тамбуров веяло холодом.
Раздался звук, словно лопнула стрна, и из тамбуров на станцию вышли призрачные пассажиры, все, кто погиб на железной дороге...
А глаза у призракив светились неживым жёлтым светом.
И ещё я видел реку и взорванный мост на фоне жёлтого неба, и какие-то тёмные дома неизвестного города, куда меня затягивало, как в водоворот...
Вдали тягуче прогудел поезд. Я открыл глаза и тут же зажмурился. Солнце светило прямо в глаза, в стекло оранжереи наверху били косые лучи восхода, в которых носились пылинки и которые оставляли на стене пляшущие световые пятна. Наша комната была залита светом просыпающегося солнца.
- Серёнька, выходи гулять! - летел со двора Владькин голос.
- Вьюжанин, выходи! - звали другие ребята.
Я вскочил с постели, и, выбежав на балкон, распахнул окно.
- Владька-а-а! - обрадованно крикнул я. - Жди, я сейчас!
Влад тоже обрадованно помахал мне.
Я бросился назад в комнату, сделал пару отжиманий, оделся, повязал галстук, надел берет, прошлёпал босыми ногами по холодной лестнице и вылетел на улицу. Меня тут же облили водой.
- Вьюжанина умыли! - раздался ехидный смех Павлика Найдёнова.
- Чё, в войнушку играете? - вылетели следом за мной Тим и Даня.
Началась перестрелка из водяных пистолетов и сикалок.
- Пацаны, смотрите, какой у меня пестик! - хвастался Андрюха Квакин вынося огромный водяной пистолет "Импульс", и в два счёта залил всех водой. Мы даже поколотили Андрюху, потому, что он стрелял грязной водой из лужи.
Когда вода кончилась, мы пошли гулять.
- А вы чего, босиком? - спросил нас с Тимой и Даней Влад. - Холодно... Закаляетесь чтоль?
- Угу! - сказал я, и обнял Влада.
- Ты галя! - хлопнул меня по плечу Влад и побежал через двор к гаражам.
Я засмеялся и бросился его догонять. Мы носились по двору, а потом, уморившись, остановились у труб. Белели на фоне разросшейся крапивы, веха, чернобыльника и дудника гипсовые статуи девочки и мальчика. Мальчик трубил в горн, девочка салютовала по-пионерски и смотрели вдаль.
- Пацаны! - к нам шли Лёня и Алёна. - Айда с нами на свалку!
- Зафиг? - насупился Павлик.
- Нам пылесос нужен, - заявил Лёня. - Мы хотим робота сдетать, чтобы он помогал нам в отряде убираться.
- Айда с ними! - слез с труб Костя.
- Щас же мультики начнутся! - возразил Павлик.
- Да чё ты со своими мультиками! - пренебрежительно ответил я.
И через час мы уже бродили по старой, заросшей свалке. Среди поломанных телевизоров, тетрисов и тамагочи мы быстро нашли нужный пылесос, и нахватав другого мусора помчались в отряд.
С пылесосом, тетрисами и другим мусором мы возились до полудня и наконец робот замигал индикатотрами, загудел и помчался по залу.
- Ес! - обрадованно воскликнул Лёнчик. - Меркурий, ко мне!
Но пылесосу похоже было интереснее играть, чем слушаться нас с ребятами и он принялся носиться по залу. Мы бегали за ним и радостно визжали. А за тем пылесос умчался в пионерскую комнату.
И началось!
Полетели на пол мячи, вымпелы, пионерские барабаны, горны, книги, а пылесосу вдруг понравилась занавеска и он начал её затягивать.
- Отдай! - кричал Лёнчик, пытаясь выдернуть у Меркурия занавеску.
- Отдай, нам же из-за тебя влетит! - отчаянно кричал Влад.
- Ужас! - сокрушённо ахнула Алёна. - Что мы наделали!
- А чё, - отозвался Лёня, выдёргивая занавеску, - транзисторов хватило только чтоб сделать робота-ребёнка, вот он и играет!
- Меркурий, не трогай знамя! - кричал Тим, бегая за роботёнком.
- Меркурий, отпусти мою ногу! - дрыгал ногой я.
- Меркурий отпусти пожалуйста зайца! - кричал Даня, пытаясь выдернуть из пылесоса нашу отрядную игрушку Зайца из мультика "Ну погоди!", которого притащила нам Катя, когда мы были ещё ноябрятами.
Меркурий отпустил несчастного зайца, мигнул лампочками и слопал план по пионерской работе с малышнёй и мигая индикаторами, залез под стол.
- Всё, теперь нам точно влетит! - огорчённо вздохнул Влад.
- А за Меркурия ещё сильнее, - потерянно сказала Алёна. - Он теперь такое устроит у нас в отряде, только держись!
- Ничего, - успокоил я ребят, - мы же с дошколятами занимаемся, а Меркурий всё равно, что дошколёнок. И его тоже научим не безобразничать...
- Ребята, что за разгром?! - вошла в пионерскую комнату Таня.
Меркурий замигал индикаторами, загудел, вылетел из-под стола и попытался засосать её юбку. Таня взвизгнула и отбежала к стене.
- Это что за чудовище? - икнула она со страху.
- Это Меркурий! - улыбнулся Костя. - Он будет жить в отряде!
- Кошмар! - сокрушённо протянула Таня. - У меня и так тут из-за вас беспокойный дом, а теперь ещё с этим чудом заниматься!
Мы убрались в пионерской комнате.
- А план пионерской работы с малышами где? - нахмурилась Таня.
- Меркурий его съел! - засмеялись мы.
- Караул! - схватилась за сердце Таня.
Меркурий загудел и умчался на улицу. Мы бросились его ловить, пока он не натворил чего-нибудь ещё. И тут же за углом послышался девчачий визг...
2
Меркурия мы спрятали, чтобы не узнали вожатые о том, что он натворил, а сами пошли гулять по дышащим зноем улицам. Владик влез на трубы, покачался и спрыгнул прямо в лужу, забрызгав играющих рядом девчонок. Я встал босыми ногами на радиоактивный мох и взобрался на гараж.
- Крапивы здесь просто пропасть! - протянул я, глядя вниз. - Давай рубить злюку-колюку?
- Ага! - кивнул Влад и в его больших карих глазах заплясали чёртики. - Будет знать, как обжегать!
- Давай! - обрадовался я и спрыгнул вниз.
Радиоактивная крапива и дудники здорово разрослись. Из-за радиационного загрязнения они стали выше самого высокого мальчишки в нашей школе и свободно дотягивались до второго этажа.
- Ой! - вскрикнул я от боли. - Ой-ой!
- Что? - испугался Владик.
- Ногу что-то колет... - откликнулся я.
Я встал и припал на ногу, которой я на что-то налетел.
- Ну ты как? - обеспокоенно спросил Владька.
- Владь, дай мне свои кроссовки, я домой сбегаю... - попросил я.
- На, - Владя стянул кроссовки и отдал их мне.
Я сунул в них мокрые ноги. Владькины кроссовки мне были впору. Они были не такие расхлябанные, как у меня, или у братьев. Застегнув липучки, я побежал домой. У забора я споткнулся и растянулся на траве.
Ветер качал крапиву, вех и дудник. Дудник был выше меня. Он качал своими белыми зонтиками и казалось, смеялся надо мной.
- Какой длиннющий! - проронил я и пошёл домой за шпагой.
Я залезл по лестнице, нырнул в люк на крыше, забрался на балкон и вытащил из хлама самодельную шпагу с широким клинком. Я её сделал из железяки, которую отодрал от старого автомобиля, когда играл у гаражей.
Она была прочная, и если нарочно не согнуть ногой, то и не сломается.
Выбежав уже со шпагой и в своих кроссовках, держа Владькины в руке, я рубанул дудник и направился к гаражам.
- Серёнь, Владь! - окликнули нас Тима и Данька. Они бежали через весь двор к нам, размахивая листьями лопухов. - Пацаны, вы сейчас куда?
- Гулять! - ответил я. Тим взял меня за руку. Даня сиганул на меня, обхватив руками и ногами. Мы упали в канаву и принялись возиться.
Закончив возню, мы ушли на улицу с высоковольтками и стали рубить крапиву. И тут я замер, потому, что увидел то, что здесь не могло быть. Я стоял у заброшенных железнодорожных путей, какой-то неизвестной сбойки...
Ржавые рельсы и чёрные, заросшие мхом шпалы уходили куда-то вдаль, через лес. По краям тянулись канавы с болотной водой, из которой торчали железки, позеленевшие покрышки и другой мусор. А передо мной висел на проволоке ржавый блин запрещающего знака.
- Пацаны, идите сюда! - позвал я мальчишек. - Я нашёл тайную сбойку!
Справа стоял ржавый столбик с табличкой и стрелкой. На табличке были какие-то полустёршиеся от ржавчины буквы, которых было почти не разобрать:
"Омутище"
Я снова оглядел заброшенные пути и мне почудилось, что там, вдали сверкают на солнце какие-то высотные дома...
- Зеленогорск... - от изумления ахнул я.
Это было название города-призрака, которого просто не может быть, ведь это всего лишь сталкерская байка!
- Серёнь, ты чего там? - подошёл ко мне Тим и тоже ахнул.
- Идите сюда, тут такое! - позвал я ребят. - Смотрите, что мы нашли!
Мальчики подошли к нам. Владя вытер рукой вспотевший лоб и ахнул, обхватив меня сзади руками за плечи.
- Ух ты! - встревоженно произнёс он, осторожно ступая на мох. - Я и не знал, что здесь тоже железная дорога.
- Никто не знал... - таинственно ответил Тим. - Может исследуем?
Из баек больших ребят, я слышал о заброшенных сбойках, уходящих неизвестно куда. Бывало, не оставалось рельсов и шпал, а стрелки или покосившиеся бетонные столбы всё ещё стояли на старом месте среди крапивы.
Столбы и ржавые железяки среди бурьяна...
Они всё ещё напоминали о том, что когда-то среди этих сорных трав проходила железная дорога. И в сумерках по этим затерянным среди трав путям, словно ничего и не произошло, проносились погибшие поезда...
3
Я знал несколько мест у нас в городе, где стояли столбы с оборванными проводами. Знал и одну прогалину, о которой рассказывали, будто раньше, ещё до войны, там шли рельсы и по ним ходили поезда. И будто там до сих пор слышит звуки из того времени, когда, может быть и нашего города не было. Из времени, о котором мы почти нечего не знали. И будто там слышали перестук колёс, скрежет и гул, словно идёт поезд. И даже видели ржавую электричку. А здесь сохранились и рельсы, и шпалы, и столбы...
Сбойка была. Вон, впереди симафор, а справа и слева из радиоактивного мха и старого мусора выглядывал кафель. Он был кое-где битый, по нему струилась зелёная вода. Покосившиеся столбы на фоне жёлтого неба...
Место было до боли знакомым...
"Да ведь я видел его в сумеречной зоне! - догадался я. - Именно сюда тот мальчишка зашвырнул болт..."
Но куда вела эта сбойка? В город, который просто погас...
- А что если он и впрямь здесь? - вслух подумал я.
- Кто здесь?
- Болт.
- Какой ещё болт? - недоумевающе посмотрел на меня Даня.
- Ну, который кинул тот мальчишка, - нетерпеливо сказал я. - Он живёт в сумеречной зоне, а болт от стрелки. Давайте искать!
- А что это за зона такая? - удивился Влад, трогая рукой мох и рассматривая мусор, которого здесь было много. - Никогда о ней не слышал.
- Темнота! - фыркнул я. - Илька же рассказывал в лагере. Это состояние ну... когда вот-вот приснёшься. Всё кажется одновременно настоящим и не настоящим. И там вроде как в заброшенном городе... Говорят, в сумеречную зону приходят погибшие дети и снова становятся живыми...
Мы немного помолчали, кидая гайки. Налетел ветер и закачал крапиву.
Резала глаза ядовитая зелень радиоактивных пятен мха и трав. Там, где было заражение, радиоактивных пятен было много...
- Сколько здесь лазали, - сумрачно произнёс Данька, положив мне подбородок на плечо и дыша в ухо, - а только сейчас эту сбойку нашли.
- Может плохо искали! - резонно заметил Влад.
- А может этой сбойки не было?
- Может просто не замечали...
- А куда она ведёт?
- А они ведут изниоткуда вникуда, - изрёк я. - Сумеречная зона огромна и бесконечна, как сама вселенная. И там может быть всё, что угодно...
Я шагнул к рельсам и поддел что-то железное носком кроссовка.
Это оказался ржавый болт. Он был больше других. Я хмыкнул, поднял его и бросил на пути. Тот подскочил пару раз с глухим железным стуком. И стук ответил гулким, запаздывающим эхом.
И тут случилось невероятное. Болт вернулся на место!
- Это он! - ахнул я, узнав болт. - Это болт от той стрелки!
- Покажи! - с любопытством попросил Владик.
- Держи, - я дал Владьке болт.
Мальчишки стали разглядывать болт, вертя его в пальцах, потом я сунул его в карман, нагнулся и увидел ещё несколько болтов и гаек. Я кинул их на заброшенные пути и те застучали по кафелю.
- А почему эхо? - изумился Влад, в его больших весёлых карих глазах читалось искреннее удивление и настороженность.
- Ага, странно, - согласился я. - Здесь его не должно быть...
- А оно есть, слушай...
- Кинь гайку! - попросил меня Тим.
Я кинул гайку на кафель. Она отскочила и застучала по путям... И эхо, чуть запаздав, откликнулось на стук.
Мы настороженно посмотрели друг на друга.
- Запаздывает, - озабоченно заметил Тим. - Кинь ещё.
Я кинул. И снова запаздывающее эхо.
- Здесь что-то не то, - с тревогой заметил Влад. - Может не пойдём?
- Гайкам же ничего не сделалось.
- Ну это гайкам. А мы?
- Давай вместе, что нам будет? - взял я Владьку за руку, чтоб подбодрить.
На пути и на замусоренный кафель полетели гайки. И так же стук отзывался гулким и почему-то запаздывающим эхом.
- Давай за мальчишками, - наконец предложил Даня. - Вместе узнаем, куда ведёт эта сбойка. А одним соваться нельзя. Да и не честно это будет.
- Угу, - кивнул Влад. Мою руку он не выпустил.
- Смотри, как бы твоя сеструха не понюхала! - нахмурился Тим.
- Коленки отмой, а то опять привяжется! - хмыкнул Владик.
Тим поплевал на руку и стал тереть коленки.
Бросив взгляд на заброшенную сбойку, я кинул последнюю гайку, дождался, когда отзовётся эхо, нехотя отвернулся и мы побежали во дворы...
Никого из наших мальчишек мы во дворах не нашли, даже в отряде и в школе. Наверное они ушли гулять. Да и кто в такую погоду сидит на кружках и занимается? Зато мы нашли на пруду Лизавету. Она только что вылезла из воды и с прищуром глядел на нас, взмокших от беготни.
- Где бегали, мальчишки? - спросила она, прищурив такие же, как у Владьки большие карие глаза.
- Ну-у-у... - неопределённо протянули мы.
Лиза подозрительно на нас поглядела и стала вытираться полотенцем.
- Владик, пойдём домой, я тебя накормлю.
- Я пойду ребята, а то она не отвянет... - извиняющимся взглядом посмотрел на нас Влад. - Я вечером выйду.
- Рано ещё домой идти, - развёл руками Тим. - Айда у Павлика мяч попросим погонять в четыре угла!
- Я не могу, - вздохнул Влад. - Меня мама только на час отпускала...
Влад ушёл домой. Лиза нагнала его и взяла за руку. Мы же побежали на задний двор, влетели по лестнице на крышу и спустились в комнату.
4
Улицы плавились от зноя, во дворах никто не играл, все ребята пропадали на озере. Мы с Тимой и Даней тоже искупались и, через час снова вышли на улицу с высоковольтками. Но таинственные пути куда-то исчезли, вместо них в лес уходила заросшая душистыми травами прогалина. Та самая, только без рельсов и без кафеля, лишь мусор в траве. В воздухе противно звенели комары и пищали норовившие залететь в глаз мелкие болотные мошки.
- А пошли по ней! - решительно махнул нам с Данькой рукой Тим. - Может ещё что-нибудь найдём. Вон сколько мусора...
Я кинул гайку и мы пошли. Нам стало интересно, куда ведёт прогалина.
И растворились в буйной зелени лета, исчезли на целый день...
Настал вечер, солнце грело, но не так сильно, как в полдень. Заброшенную сбойку мы не нашли, хотя гуляли целый день.
- А может её и не было вовсе? - задумался Тима.
- Ну как не была, если мы её сами видели? - со значением возразил я.
Странная сбойка исчезла, а мы забрели в широкий, заросший осокой ров, где из земли торчало ржавое железо, оставшееся ещё с ядерной зимы.
- Ох, у меня ноги устали! - вздохнул Тим и ухватился за меня.
- У меня тоже, - признался Даня. - Далеко забрались. И поздно уже...
Мы выбрались изо рва, и попали в заросли высокой крапивы. Её нельзя было обойти, шпаги остались дома, и всё же мы смело пошли на неё, вытаптывая ногами, но коварная крапива несколько раз нас ужалила.
Крапиву мы затоптали и добрались до заросшей мхом бетонной площадки с водокачкой. Слева зеленел лес, направо уходил вдаль пустырь, а впереди блестела вода небольшого пруда.
Мы спустились по бетонным плитам к пруду, напились воды и скинув кроссовки, помочили горящие от усталости и крапивы ноги.
- Дальше нам не пройти, - нерешительно закусил губу Даня. - Там вообще такое болотище...
- Угу, - кивнул я, поглядев на шумевший на ветру камыш. - Оно непролазное, только ноги измажем. Надо на пустырь уходить.
И свернув направо, мы стали обходить болото по кромке, пока не выбрались к высоковольтной линии.
- И здесь крапива... - уныло заметил Тимка.
- Ничего, обойдём её под высоковольтками, - нашёл я выход из ситуации, и мы зашагали по скрипучему битому кафелю по лесной просеке, мимо гудящих от сильного электричества высоковольток.
Мы уже подходили к заброшенной станции. Дул холодный ветер и мы мёрзли, да ещё нас донимали комары. Гул и перестук поездов становились всё громче, хотя путей за деревьями было ещё не видно. Над заросшей мхом бетонкой возвышались старые, уже не работавшие высоковольтки и мне пришло на ум: не отсюда ли они когда-то шли к нам в город?
Раздался гудок и за елями глухо простучала колёсами электричка. Сквозь ветки светились огни. Гул стремительно затихал и перестук колёс становился всё реже и глуше. Затем он и совсем стих, только эхо ещё гуляло по откосу.
- А вон и станция! - радостно воскликнул Даня.
Мальчик пробежал немного вперёд и уселся на ржавой трубе.
- Я уже замёрз, да ещё комары! - поёжился Тим, прихлопнув комара.
Странность мы заметили не сразу... Новерное мы уже давно слышали всё нарастающие звуки, доносившиеся с заброшенной станции "Гмохово", только не замечали их. Звуки, которых там быть не могло!
Впереди уже раздавались крики вагоновожатого, гомон пассажиров, искажённые звуки сигнала в динамике, глухие стуки, эхо от них, гул и скрежет.
Казалось, к станции подошёл поезд, а на перроне собрались пассажиры...
- Значит на станции всё-таки останавливаются поезда? - с удивлением заметил я, прислушиваясь к звукам. - Странно...
- Не может быть! - оторопело ахнул Тим. - Идём, посмотрим!
Вот сейчас будет поворот и мы их увидим! Увидим зелёный, похожий на стрелу состав, светящиеся на солнце окна вагонов, яркие огни симафоров, и пассажиров, которые торопливо вынимая багаж, идут со станции нам навстречу.
Сейчас мы увидим, как оживает замшелая пустота мёртвой станции.
5
Но выбежав к станции мы в изумлении остановились. Звуки, давно забытые этим зловещим местом стихли. Мёртвая тишина висела над станцией, электрички нигде не видно, исчезли и пассажиры, которые мгновение назад заполнили платформу. Мы вышли к ржавому сетчатому забору станции и замерли в нерешительности, и невольно вздрогнули. Станция была пустынна и будто утонула в давящей, тревожной тишине. Вид у неё был совсем заброшенный, хотя только что здесь были пассажиры!
- И причудится же такое... - растерялся я. - Где же поезд и пассажиры...
- А их нету... - небрежно сказал Данька.
- Да, - закусил губу Тима. - На станциях поезда стоят четыре минуты, а здесь вообще никого! И поезд не мог взять так быстро и разогнаться!
И сразу нам сделалось как-то жутко. Может потому, что мы здесь лазали лишь днём, а сейчас было уже поздно, солнце зашло за высотки...
- Да, мы бы его услышали! - кивнул я, чувствуя, как на меня тёмной волной накатывает страх. - Куда же он исчез?
- Ага... - напряжённо оглядываясь по сторонам, согласился Тим.
- Странно... - встревожился Данька.
Но и поезд, и пассажиры таинственно исчезли. И тут словно вспыхнула тревожная лампа, и я сразу осознал неестественность случившегося.
"Но их и не могло быть на станции! - размышлял я, оглядывая заросший радиоактивным мхом и замусоренный перрон. - Она давно заброшена..."
Мусорный ветер швырнул мне в лицо рваный позеленевший пакет...
- На этой станции водятся привидения, - тревожно протянул я. - Она же заброшена, а на заброшенных станциях всегда водятся привидения...
- Нету здесь никого... - растерянно покачал головой Даня.
- От этого ещё страшнее... - заметил Тим, с тревогой озираясь по сторонам.
- Зря мы сюда сунулись... - понизил голос я, выходя к перрону. - Если Лиза узнает, что мы тут гуляли... Она хуже любого привидения!
Мои шаги отзывались гулким эхом, нарушая мёртвую тишину станции.
- И поездов не видать...
- Ага-а-а...
Гулкая тишина повисла над откосом. Ещё пять минут назад по рельсам стучали колёсами поезда. И ещё две минуты назад здесь остановилась электричка и сюда, на платформу выходили пассажиры! Но их мы не увидели. Они разом исчезли, исчез и поезд. Над рельсами висела недобрая тишина.
- Испарились они что ли? - всё ещё не верил Тим.
- А может их и не было? - старался нащупать реальность я. - Может нам это причудилось из-за выброса газа?
- Я ничего не чувствую... - растерянно заметил Тим.
Я сразу вспомнил те странные пугающие звуки, которые мы слышали здесь, когда что-то невидимое пронеслось, простучало мимо и обдало ветром. И вот сейчас кто-то неведомый был на станции...
- А вдруг это был поезд-невидимка? - задумался Даня. - Помните, когда мы гуляли, он мимо нас промчался и исчез?
- Угу! - согласно кивнул я. - Но вель на станции точно кто-то был! Ведь даже если здесь никого нет, станция не пустует...
- А вдруг они ещё здесь? - занервничал Тим. - Только стали невидимыми.
Меня от этих слов пробрало неприятным холодком и я огляделся по сторонам.
- Может они даже смотрят на нас... - промолвил я, и от моих же слов мне стало неуютно. Я будто даже почувствовал, что на станции мы не одни.
Не знаю, виновато ли было здесь моё слишком живое воображение, но я чувствовал, как невидимки смотрели на нас отовсюду. Недовольно, неприветливо, потому что мы только что им помешали.
- А если это был мёртвый поезд? - задумался я, и недоверчиво прищурясь, стал смотреть не покажется ли на пероне таинственные пассажиры.
Я залез на забор. Сейчас мы ничего странного не замечали.
- Лезем, а то уже темно, нам влетит! - махнул нам Данька, первым вылезая на пустынный перрон давно заброшенной станции.
Под нашими ногами хрустел мусор.
Звучный, басовитый гудок раздался совсем рядом. Мимо нас по рельсам пронеслось что-то полупрозрачное и исчезло. Вот тут нам стало совсем жутко...
- Идём отсюда, пока нас не затянуло! - боязливо сказал я.
И мы снова двинулись по замусоренному откосу. Под ногами что-то металлически скрипело, но мы не обращали на это внимания.
А на пути стал клочьями опускаться невесомый лёгкий вечерний туман. Но туман не пах вечерней свежестью. От него несло гарью и старой резиной.
- А куда ушёл поезд-призрак? - негромко спросил Тим.
- В зону...
- Разве из зоны можно вернуться?
- А кто его знает, - устало вздохнул я. - Но мы точно выпустили из зоны что-то очень плохое, и теперь оно проникло к нам вместе с привидениями...
Странным и пугающим местом были откос и заброшенная станция. На ней жили привидения, а по путям проносятся поезда-фантомы. Здесь было порубежье, за которым начиналась зона...
На столбе сидел, скрючившись, гмох и хрустел какой-то железякой.
А в сумерках нет, да и почудятся чьи-то жёлтые светящиеся глаза...

Глава VIII
Кому-то радость а кому-то слёзы
1
На улице темнело и косые солнечные лучи падали на дома с балконами и нашу трёхэтажную белую школу. Плитка и мозаика горели на солнце приятным золотистым огнём, блестели окна, где-то сонно бормотало радио. Бетонка, по которой мы шли, была уже не серая, а оранжевая. В озере отражались небо и выходившая к самому берегу трехэтажка, облицованная плиткой. Ребят на улице было мало, ведь сейчас шли вечерние мультики.
Мы играли с мальчишками в догонялки, выдули бутылку херши-колы, потом сжевали по жвачке, причём я свою нечаянно проглотил, когда играли на гаражах, а вот чупа была одна и её сосали все ребята. Наконец ребят позвали родичи, а мы с Тимой и Даней остались играть в сотки...
- Мальчики, колитесь, вы спалили помойку? - подошла к нам Таня.
Мы уставились на свои испачканные коленки.
- А чё, мы же не знали, что она туда улетит? - со вздохом пробормотал я своим коленкам. - Усвистела за крыши, мы за ней! А она в помойке догорает...
- Кто улетит? - взяла меня за плечи Таня. - Вы, мальчики, о чём?
- Ну кто-кто! - всплестнул руками я. - Ракета!
- Вот мне ещё беспокойство! - с чувством сказала Таня. - А если бы она кому-нибудь в форточку залеnела? Такой пожар бы наделали...
За тем она увидела, как мы измазали руки и коленки.
- Что вы со своими коленками натворили? - всплестнула руками Таня. - И руки все измазаны! Вы посмотрите на свои руки!
- Играли! - хихикнул Тим.
- За такие игры... - пробормотала Таня, рассматривая Тимкину руку.
Таня потащила нас к гидроколонке и стала отмывать. Мы визжали и лягались, но воспитательница так отдраила нам коленки, что они горели.
- Идите домой мальчики, - велела нам Таня. - Катя, накорми их, а то они весь день не ели наверное.
- Мы газировку пили, - возразил Тим.
- И жвачку, - вторил брату я.
- И чупу, - заявил Даня, - одну н троих...
- Ох уж это мне поколение пепси! - с чувством вздохнула Таня.
Катя попробовала нас изловить, но тут в песочнице подрались малыши и она кинулась их разнимать. Мы сыграли в четыре угла. Я так пнул мяч, что тот чуть не выбил окно, и когда мы собрались под окном на нас полилась вода.
Мы завизжали и бросились бежать.
- Мальчики, где вас носило? - догнала нас Лизавета.
- Ещё одна! - с иронией фыркнул я.
Лиза пошла по улице с нами и принялась, как всегда нас воспитывать.
- Серёня, что у тебя с ногой? - поинтересовалась у меня Лизавета.
- Ничего, - проворчал я.
- Опять поранился! - вздохнула Лиза. - Что за ребёнок!
- Сама ты дитё! - обиделся я.
Мы взялись за руки и пошли к домой. Лизавета уже ждала нас, но увидев, какие мы пыльные и исцарапанные, потащила умываться.
- Вьюжанины, опять босиком! - охнула укоризненно Лизавета. - Сколько можно вам говорить, чтоб вы не бегали здесь с голыми ногами!
- Да мы на одну минуточку! - успокоил я Лизу.
- Безобразие, - буркнула Лизавета. - Неудивительно, что из-за вас по гигиене наш отряд на последнем месте в школе!
- Ну мы же не знали, что так извозимся, - махнул рукой Данька.
- Можно попить? - спросил я.
- Херши-кола закончилась, - вздохнула Лиза. - Зато есть фанта...
А потом мы умчались купаться на плотину.
Мама загнала нас домой уже в темноте, устав бегать за нами по улице...
2
Ночью с заброшенной станции долетали гул и эхо от глухих ударов. Я просыпался и мне мерещились в темноте жёлтые глаза, запах старой резины и гари. Утром я при маме умылся и даже вымыл уши, почистил зубы жгучим зубным порошком и вытерся полотенцем, которое раньше считал колючим. А за тем показал маме оцарапанные, зато отмытые коленки и руки.
- Ну, радость моя, - спросила мама, - не трудно ведь это делать по утрам?
- Нет, - согласился я. - Оказывается это не так уж и страшно...
- Вот ваш братишка не боится, - повернулась мама к Тиму и Дане. - А вы чего застыли?
- И совсем мы не боимся... - ответили Тим и Данька. Они нерешительно топтались на пороге ванной.
- Кто смелый? - спросила мама.
Тим, отчаянно вздохнув, пошёл умываться...
Я выглянул в окно. Роботы-дворники гудели и перемигивались лампочками, поливая пыльную бетонку и асфальтовые дорожки водой.
- Серёня, айда в отряд! - вошёл в комнату Даня.
- Да выметайтесь, - раздался мамин голос, - от вас больно много шума.
Я свесился вниз и чуть не упал. Ветер растрепал мои длинные волосы. На меня дохнуло утренней свежестью, запахами трав и канализацией. Но сквозь эти запахи несло едва различимо гарью.
- Вьюжа! - помахал мне с улицы Влад. - Выходи!
- Угу! - обрадовался я и помахал лучшему другу.
Мы ушли в отряд и весь день у нас не было свободной минутки. Надо было помогать малышам и новичкам, показывать приёмчики, и учить морскому делу. В отряде всегда была куча занятий!
А вечером мы взяли шпаги и пошли на задний двор к водонапорной станции рубить крапиву, дудники и другие сорняки. Их поливали травобоем, но они только больше разростались. А под ними столько интересного!
На заборе висела разбитая фара...
Повоевав с сорняками, мы устроили беготню под окнами дома, которые выходили на водонапорнкую станцию, и возню на траве.
- Как вы мне все надоели, хулиганьё! - раздался гневный крик из окна станции. Я напрягся, потому, что это был Трубный Бормотун. Зловредный тип, он часто срывал нам игры и жаловался на нас всяким тёткам.
Он часто гонял нас с ребятами отсюда, ругался и жаловался, что мы играем у него на нервах и лазаем по крышам. Мы его терпеть не могли. Он гонял нас отсюда, а мы всё равно здесь играли.
У водонапоной станции играть было интереснее всего. Здесь озеро, здесь трактор, по которому мы лазали, трубы и железяки. А он нам не давал.
- Дяденька, как вы спали? - озорно крикнул я ему в окно. - Как вас мухи обосра-а-а...
- У-у-у! - показали ему язык Тим и Данька.
И мы пустились наутёк, хохоча на всю улицу и напевая дразнилку.
- Чего он всё время лезет? - возмушался Тим, когда мы добежали до танцплощадки и зашагали задними дворами.
- Не он один лезет, - угрюмо вздохнул я. - Ещё тётка та, вредная со своими растениями! Вопила на весь двор. Помните?
Мы выбрались из тени на солнце.
- Что мы ей сделали? - недоумевал я. - Почему она такая вредная?
- Жаба! - презрительно фыркнул Тима.
- Ага, - подхватил я, залезая босыми ногами в лужу, - взрослые говорят, что мы играем у них на нервах.
- Все хотят от нас избавиться! - возмущался Тим. - Будто мы им мешаем!
- Айда по гаражам побегаем! - пихнул меня и Тиму Данька. - Жабе назло!
- Влетит нам... - в нерешительности закусил губу Тим.
- Ну давай тогда искупаемся, - предложил я. И мы пошли к озеру, шлёпая босыми ногами по тёплым пыльным плитам.
А через два часа мы с ребятами снова гуляли по откосу. Осторожно спустились вниз. Ржавые трубы в канавах задребезжали и заскрипели.
На станции "Гмохово" что-то зловеще загудело и среди зелени появились белые полупрозрачные тени. Воздух заколебался, раздались глухие удары с отзвуками эха и мимо нас медленно проехал полупрозрачный поезд...
- Смотрите! - ахнул я.
Но едва гул смолк как тени и поезд исчезли.
- Ой... - вырвалось у меня.
- Серёнь, ты чего? - удивился Тим.
- А вдруг они ещё здесь? - вздрогнул я и оглядел станцию.
И тут раздался звук лопнувшей струны, заскрипели столбы, завенели провода и раздался чей-то скрежещущий, как ржавое железо хохот. Не успели мы испугаться, как всё стихло, а в воздухе висел запах горелой резины...
3
Солнце висело ещё высоко, когда мы ушли с откоса и принялись носиться по крышам гаражей. Можно было не бояться, что нас загонят домой, хотя надо было как всегда показаться маме, чтоб не беспокоилась.
Мы спрыгнули с гаражей и побежали домой.
Дома никого не было. Тим и Даня тут же убежали на улицу. Я же ползал по ковру, чтобы найти кроссовки. Вдруг зазвонил телефон.
Я вскочил, бросился к нему и взял трубку.
- Мам! - прокричал я в трубку.
Но это была совсем не мама.
- Здесь тихо, не страшно... - ответил кто-то на том конце. - Мы дети тишины и мусорного ветра...
У меня внутри всё похолодело.
- Вы кто? - в испуге выкрикнул я.
- Нас затянуло в заброшенную больницу... - тянул на одной интонации всё тот же голос. - Нам так одиноко, так страшно, так больно...
Он повторял странные слова, а я не заметил, как ослабели у меня коленки и я сползаю на ковёр. На телефонном экране светилось:
"Зеленогорск"
Мёртвый город. Это я знал точно!
Голос был мальчишечий. Говорил мальчик, которого давно не было на этом свете, который упал с крыши... И всё же это был не мальчик. Будто кто-то неумело имитировал детский голос, ведь интонация не менялась. Оно тянуло на одной ноте. Не помня себя от страха, я бросил трубку и вылетел на улицу.
- Серёня, побежали купаться! - схватили меня за руки Тим и Даня.
Мы побежали, а в голове у меня всё ещё звучал тот голос...
- Пацаны, я с вами! - догнал нас Серёня Зуев. - Где были?
- На откосе.
- На станцию лазали?
- У-у...
- Видели что-нибудь?
- И видели, и слышали! - со значением сказал я.
- Мы там видели ржавую электричку, - сообщил Тим и рассказал о том, что мы наблюдали на откосе. - Она была без машиниста! Мы шли на станцию, а она проехала мимо нас и исчезла! А ещё были какие-то жуткие звуки, будто ещё один невидимый поезд прошёл. И провода звенели...
- А ещё там, на станции были белые призраки... - вставил Данька, приткнувшись к Серёне. - Они сошли с поезда-призрака...
- Это она, - заявил Серёня. - А звуки там не просто, чтоб пугать. Так с людьми разговаривает зона. И призраки там, на заброшенной станции есть. Это образы, которые показывает нам зона, когда хочет нам что-то сказать...
- Значит с нами разговаривала зона?
- Ага... Там много призраков. На станции... Ещё кто-то видел попавшего под поезд путевого обходчика, и как по рельсам вечером куда-то идут призраки погибших на железной дороге людей...
- Вчера на станции кроме нас кто-то был, - вспомнил Тим, - только мы его не видели, но там точно был кто-то страшный!
- Они исчезли, когда мы вышли на станцию, - объяснил Данька.
- На станции вообще много странного происходит, - заметил Серёня, срывая стебель крапивы. - Иногда тихим вечером, когда поезда почти не ходят, некоторые слышат стук колёс, звучит гул, перерастающий в вой, а за тем раздаётся длинный тоскливый гудок! Кто-то слышит жуткую музыку, словно скрежещет старая гармонь, и в лучах заката появляется поезд-призрак...
Дальше мы шагали молча, думая, что мы видели и слышали на станции и выбрались к гаражам. Здесь играли в коли ребята.
- Пацаны, можно с вами? - спросил их Даня.
- Можно, - сказал рыжий мальчишка в синей футболке.
- Новенькие чур воды! - ревниво крикнул белобрысый мальчик в джинсовом комбинезончике.
- Вы скиньтесь, кому первому водить, - предложили нам ребята.
- Чи-чи-ко! - начал Даня и затряс рукой.
- Кто трясёт-тот сосёт! - успел насмешливо крикнуть Павлик.
Я машинально взмахнул рукой и все ребята покатились со смеху.
- Ща как вделаю! - погрозил им кулаком я. - Чи-чи-ко!
- Чи-чи-ко!
- Чи-чи-ко!
Наконец мы скинулись и водить выпало мне. Ребята разбежались, а я гонялся за ними по двору, по гаражам, громыхая железом.
- Всё, ты галя! - крикнул я, обхватив Даньку.
Данька завизжал и стал вырываться. Я поставил ему подножку и мы со смехом покатились по земле, дрыгая ногами, а ребята кинулись к нам и мы устроили кучу малу среди травы и лопухов.
Возня продолжалась довольно долго и мы позабыли про галю.
- Слезь с меня! - смеялся я, пытаясь спихнуть с себя Даньку, который встал измазанными в траве коленками мне на сгибы локтей.
Данька слез и пополз по траве, в поисках своего берета.
А с моей ноги слетел ещё и кроссовок. Я нашёл его в лопухах у забора, где мы особенно сильно возились. У него оторвалась застёжка.
- Пацаны, я сбегаю за новыми, ладно? - спросил я мальчишек.
- Да брось ты их, давай босиком! - весело возразил Тим.
Коли продолжились уже на крышах гаражей. Они гремели и скрипели под нами. Я бегал босиком, ощущая голыми ступнями нагретое за день ржавое железо. Мои кроссовки валялись на земле возле столба.
- Вот вы у меня дождётесь, паразиты! - высунулась из окна балкона та самая тётка, которую мы напугали, грохнув кинескоп. - Марш отсюда негодники бесстыжие, а то милицию вызову!
Мы неохотно слезли с гаражей и пошли куда глаза глядят.
- А пошли по бассейну полазаем? - предложил Кирилл Смирнов.
- Побежали! - откликнулись все ребята.
В бассейне, где на дне была большая зелёная лужа мы устроили коли босиком и закончилось это тем, что мы испачкали себе ноги, а я порезался.
- Мы скоро придём, - обещал Тим, взяв меня за руку.
Данька взял другую мою руку и мы пошли медпункт. Медпункт был в наших дворах. Белое, облицованное плиткой одноэтажное здание стояло среди ёлок и зарослей крапивы в тени трёхэтажки.
Асфальт мокро блестел после полива.
На каждом шаге я морщился от боли. Рана оказалась серьёзная, кровью был залит весь кроссовок.
- Меньше лазать надо, - ворчала медсестра Ольга Матвеевна, держа мою ногу за пятку и смазывая рану какой-то едкой гадостью.
- Ай, больно! - зашипел я и дрыгнул ногой.
- Я тебе полягаюсь! - пригрозила Ольга Матвеевна и крепче взяв меня за ногу, мазнула по ранке чем-то жгучим.
Я поморщился от боли и часто задышал. Медсестра мазнула по ране, и я чуть не заплакал, а потом она наклеила пластырь.
- Сегодня сиди дома, сорванец, - строго сказала она, хлопнув меня по ноге. - Нечего с больной ногой скакать по крышам, или где вы там беситесь.
Мы рассмеялись. Мы с мальчишками бесились, где только можно.
- Пацаны, айда мяч погоняем! - забежал в медпункт Владик.
- Не, мы домой, - ответил Тим. - Серёнька ногу порезал.
Влад переступил с ноги на ногу, но никуда не ушёл.
- На, надень мои, - заботливо сказал Данька, дав свои кроссовки. - У тебя кроссовка порвалась, а босиком тебе сейчас нельзя.
- А как же ты, Дань?
- Да я босиком дойду.
Данька поглядел на свои загорелые сильные ноги и пошевелил пальцами. Я надел его кроссовки, ступил раненой ногой и поморщился от боли.
- Нет, это никуда не годится! - замотал головой Даня. - Лезь на меня, донесу.
- Угу, - с облегчением сказал я и влез на Даньку. Я обхватил брата за шею, он поддерживал меня под коленками и мы неспеша двинулись домой.
- Что случилось, мальчики? - подбежала к нам вездесущая Лизавета.
- Серёнька ногу поранил, - заявил Владька.
- Опять! - всплестнула руками Лиза. - Я так и знала.
Лиза пошла с нами, не переставая воспитывать.
- Тоже мне доктор Пилюлькина! - огрызнулся я. - Вредина!
- А ты вообще молчи! - накинулась на меня Лиза. - Меня ваша мама попросила вас найти и домой привести, заниматься.
- Ну-у-у! - застонали мы с Тимой и Данькой.
- Владик, - обратилась сестра к Владьке, - живо домой! Вот мама узнает, в какие игры вы играете. Небось сам заводилой был!
И всей гурьбой мы отправились назад, по домам, где нас ждал нагоняй.
Но боль довольно быстро прошла и от косогора до дома я добрался сам.
4
Дома мы немного посидели на балконе, но во дворе играли ребята и, хоть мне нельзя было гулять до завтра, мы побежали на улицу. Я бежал, прихрамывая на пораненную ногу, но старался не отставать от братьев. Дома сидеть в такое время было просто невыносимо!
И не успели мы начать новую игру, как случилась беда. Мы подошли к бойлерной и тут же услышали, что на той строне кто-то плачет.
- Слышите? - насторожился Тим.
- Я сейчас, - сказал я и обошёл бойлерную.
У стены, закрыв руками лицо плакал маленький мальчик.
- Сима! - воскликнул я, узнав мальчишку. Это был Симка Орехов из соседнего дома. Мы иногда с ним играли. Симка учился в нашей школе, в первом классе, и был ноябрёнком. - Симка, ты чего?
Сима вздрогнул и повернулся. У него под глазам был синяк.
- Кто тебя, Симочка? - ласково спросил я, подойдя к мальчику и сев на корточки, взяв его за плечи, посмотрел ему в лицо.
- Это Тёмыч, - всхлипнул Симка и сердито дёрнулся. - Из двенадцатого дома... Он мой пестик в крапиву кинул и смеётся! Я ему по ноге двинул, а он мне в глаз как даст! Да ещё обзывается!
Сима снова захныкал. Я обнял мальчишку.
- Ну ты чего! А ну не реви! - стал успокаивать я его, хлопая по спине.
Симка прижался своей мокрой от слёз щекой к моей и шмыгал носом.
- Серёнь, ну что здесь? - прибежали встревоженные Тима и Даня. - Ой...
Симка вытер слёзы.
- Ну, вот, уже лучше! Не надо реветь, - улыбнувшись, сказал я другу. - Всё лицо мокрое. Дай вытру!
И стал вытирать мальчику лицо подолом своей чёрной форменной рубашки, а во мне уже начала закипать злость. Я уже думал, больше не будет ничего такого, и вот опять. Опять хулиганы, опять с ними воевать!
"А этот гад малышей лупит! - со злостью подумал я. - Орясина из восьмого класса! Справился! Ладно, он у меня получит по шее!"
Как бы самому не получить! Он вон какой здоровый, этот Тёмыч! Я чувствовал неприятный холодок. Боязно было идти драться. Тёмыч уже в восьмом классе учится, а нам с Тимой и Даней только десять лет и мы перешли в четвёртый. Я тут же мысленно обозвал себя последним трусом и девчонкой. Надо идти, как же иначе? Что, оставить вот так и пусть он дальше над малышами издевается? И ребята водиться с нами не станут, если струсим...
- Неужели никто не заступился? - болезненно спросил я Симу.
- Никого же не было там во дворе...
- Ну а другие? Ведь видели наверняка, что ты плачешь?
- Никто и не заметил... - беспомощно всхлипнул Симка.
Сима хныкнул и снова заревел, его слёзки закапали на мою рубашку.
- И никто из взрослых к тебе не подошёл?! - начал закипать я.
- Никто... - безрадостно мотнул головой Симка. - Думали, может, я просто расстроен...
- И из-за этого не захотели прийти напомощь?! - разозлился уже Даня.
- Они думали, что расстроен! - с ожесточением хмыкнул Тим. - Заразы...
Я вообразил, какого было Симке по пути сюда. Идёт мальчишка, глотая слёзы, а взрослые сидят во дворах или на балконах, на скамейках и занимаются своими важными делами, настолько важными, что им не заметить несчастного пацанёнка. Никому из них нет дела до ребячьего горя!
И мне стало тошно и противно на душе от того, что я вообразил, а ещё стыдно за взрослых. Тимка и Даня хмуро молчали, их весёлые зелёные глаза нехорошо сверкнули, видно их обуревали те же чувства, что и меня.
"А если бы там были ребята? - задумался я. - Они бы заступились!"
Но во дворах сейчас почти никого, все либо на детском сеансе, либо на кружках и секциях, либо купаются на озере. Ну, а может играют где-то на окраине, либо на школьном стадионе гоняют мяч.
- У кого-то горе, а им наплевать? - ещё сильнее вскипел я.
Симка всё плакал, намочив слезами мне рубашку.
"Им вообще ничего не важно! - тут же пришло мне на ум. - Им только воспитывать нас нравится, орать на нас, командовать нами..."
Малыш прижался ко мне, сел на колени и я чувствовал как он вздрагивает всем своим тельцем нисколько от боли, сколько от обиды за то, что его бросили, что никто за него не заступился.
- Симочка, ты не реви, - ласково сказали Тима и Даня, взяв малыша за плечи. - Мы сейчас к нему пойдём и вделаем...
- Идём к двенадцатому дому, - решительно поднялся я с корточек. - Сима, ты иди домой, мы к тебе зайдём.
- Ага... - шмыгнул носом Сима.
Проводив малыша домой, мы решительно и быстро двинулись по дороге в сторону гаражей, к двенадцатому дому.
- Глиста длинная! - злился Тим, когда я рассказал про хулигана. - Ничего, допрыгается он у нас!
- Ага, пусть только выйдет, - мрачно сказал я. - Кривая акула!
Мы миноли гаражи, на которых сейчас никого не было, а впереди показался двенадцатый дом, где жил самый бессовестный хулиган наших улиц.
5
Мы вышли на лужайку под балкон. Справа у забора росла крапива. Я подошёл к ней и сунул в неё руки. Симкин пистолетик нашёлся. Нашёлся в самой глубине зарослей. Он был чёрный, железный. Я сунул его в карман и глянул на балкон. Из форточки слышалась музыка.
- Слышь ты, герой, выходи во двор! - крикнул я в открыитое окно. - Мы твою монтану в унитаз спустим!
- Выходи, нам поговорить надо! - крикнул Тим. - А чё за монтана?
- Не знаешь? - хмыкнул я. - У него часы монтана. Все стиляги их носят.
- У которой пятнадцать мелодий?
- Ну да... Короче давай его во двор выманим, там и увидишь.
Тим кивнул и крикнул в окно:
- Слышь ты, олень, выходи!
- Ну ты, щека порваная! Чё, струсил чтоль? - дразнил хулигана я. - Чё на своём дурацком велике ноги сломал, чтоль?
- Эй, выходи, трусишка! - ещё громче дразнился Даня.
- Выходи, индеец невоспитанный! - кричал я.
- Людоед! - кричал Тим.
- Вы чего разорались?! - показалась на балконе женщина.
- Тёмыча позовите! - попросил я. - Нам с ним поговорить надо.
- С председателем поговорите! - грубо сказала мать Тёмыча. - Я же вижу, что вы драться пришли. Уходите, пока я к председателю вас не отвела.
- Это вашего Тёмыча нужно к председателю! - разозлился я. - Зачем он мальчишку обидел? Нашёл с кем справиться...
Но договорить я не успел, потому что на нас сверху полилась вода. На миг мы оторопели, и пришли в себя, когда на балконе хлопнуло окно.
- Дура, - бросил Тима, отплёвываясь. - Зачем сразу водой?
- Угу, - обиделся я, снимая мокрый берет. - Знает, что он хулиган, а защищает! На этого Тёмыча жалуется вся улица! Даже больше, чем на нас...
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Я глянул на ненавистный балкон, и тут у меня в ноге защипало и я поморщился от боли.
- Пошли, - сказал Тим мне и Даньке. - Сегодня он точно не выйдет.
- Да, - согласился я, - мы его ещё подловим. Будет знать, глиста ползучая!
И громко крикнув в форточку, что мы с ним сделаем, когда он выйдет во двор, мы, мокрые и всёлые вышли сушиться на солнце, чтобы дома не влетело...
6
Солнце висело над лесом и почти не грело. Во дворе летали комары. По небу поплыли жёлтые и розовые облака. Бетонка от косых красноватых солнечных лучей была оранжевой, а плитка домов горела золотом. Мы влезли на разогретую знойным летним солнцем крышу гаража, прошли по ней, спрыгнули в лопухи и уселись на бетонном заборе и стали сушиться. Дул прятный тёплый ветерок, из леса тянуло запахами хвои.
- Дождётся он, бармалей! - проворчал я, убирая мокрые волосы со лба.
- Ничего, подождём, когда гулять выбежит! - мрачно улыбнулся Тим.
- Надо подловить его где-нибудь, и дать хорошенько по шее! - сказал я, оглядываясь на балкон. - Сразу перестанет малышей обижать!
- Ребята, вы где бегали? - к нам шёл навстречу Владик.
- Гуляли, - бесхитростно отозвался я. - Видал, как нас искупали?
Мы слезли с забора в лопухи.
Владик шёл в сторону дальних дворов, он уже миновал гаражи, а мы побежали по бетонке к нему, в сторону нашей низины.
- А-а-а! - обрадовался Влад, залезая в лужу. - Мне ребята сказали что вы на ту сторону ходили. По бассейну лазали, да?
- Не, - фыркнул Даня, когда мы шли вместе к нашей бойлерной. - Тёмыча звали гулять, чтоб по шее ему надавать... Да ты его знаешь. Дылда такая из восьмого класса, вредный, драться любит.
- Ну? - прищурился Влад.
- А, фигушки он вышел!
- А его мамаша нас водой окатила. Видел, какие мы мокрые?
- Слушайте, я сейчас сбегаю, отдам пестик, - хлопнув себя по лбу, сказал я, вспомнив о Симке. - Ждите меня у бойлерной.
И я побежал в четвёртый дом. Пораненная нога болела и я то и дело морщился, но всё-таки дошёл до нужной двери и нажал кнопку звонка.
- Серёнька, ты? - открыла дверь Настя, старшая Симкина сестра и Лизкина подруга, с которой она нас воспитывала в школе и на улице.
- Настька, - взволнованно произнёс я. - Позови Симку, я его пугач нашёл.
- Сейчас... - нерешительно сказала Настя. - Симка, подойди на минутку.
- Чего тебе? - раздался сердитый голос Симки.
- Симка к тебе Серёня Вьюжанин пришёл играть, - ответила сестра и с озабоченностью и тревогой спросила меня. - Не знаешь, кто его обидел? Ты его привёл, а он ревёт и ревёт. И под глазом синяк... Мне ничего не сказал, как всегда! Может его хулиганы обидели?
- Тёмыч, - выплюнул я это имя. - Это он его стукнул.
Симка подбежал к двери, увидел меня и улыбнулся.
- На, держи, я его нашёл, - протянул я другу пугач.
- Ой спасибо! - просиял Сима.
- Больше не теряй, - подмигнул я Симке и попрощавшись с ним и Настей побежал во двор.
Дойдя до бойлерной, я остановился и уселся с ребятами на трубах. Крыша бойлерной ещё золотилась на солнце. На ней играли двое мальчишек.
- Ну? - нетерпеливо сощурился Тим.
- Отдал, - сказал я и снова поморщился. Пораненную ногу после беготни то и дело дёргало от боли.
- Мальчишки! - высунулась из окна балкона наша мама. - Домой, живо!
- Владя, домой! - вторила нашей маме Владькина сестра Лиза.
- Не хочу! - отозвался Владик.
- Завтра утром идём к бойлерной! - условились мы с Владькой и побежали через двор к нашему дому. - Тёмыча в крапиву кинем!
Улицу окутывали вечерние сумерки, гулять было поздно, да и порезанной ноге нужно отдохнуть. А мама наверняка узнает, что я, вместо того, чтобы сидеть дома до завтра, чтобы зажила рана, бегал до самой темноты.
Я открыл дверь подъезда и вдруг замер. Со стороны заброшенной станции до нас долетел длинный тягучий гудок и чей-то скрежещущий вой...

Глава IX
Иногда они возвращаются
1
Если выйти на заброшенную станцию вечером, когда над лесом багряным заревом сияет закат, заливая янтарным светом пустынные пути, облицованные плиткой здания и перрон и немного подождать, то появится призрачная электричка, с которой сходят белые призраки...
Звенит тишина, издали несётся, наростая гул. Кажется, это идёт поезд.
Ни один не останавливался на этой станции. Там, где на зданиях осыпалась мозаика, на рамах окон и в стыках плит перрона ростёт мох. Ведь станция давно заброшена из-за выбросов газа...
Но один поезд остановится у станции. Только у этой, тихой и мёртвой, затерявшейся среди сорных трав. Потому, что это не обычный поезд.
Поезд приходит ни рано, ни поздно. Он идёт вне рассписания...
Вдруг поднимается ветер, а с рельсов отчётливо тянет горелым.
И поезд, который сгинул в зоне много лет назад останавливается у перрона. Двери со скрежетом и лязгом откроются, ожидая, когда ты войдёшь и с тем же скрежетом и лязгом поймают тебя в ловушку...
Из динамика раздастся хриплый, перекрываемый помехами голос вагоновожатого. Тёмные тамбуры смотрят на тебя и дышат гарью. Тебя охватывает страх, и ты хочешь уйти со станции. Но поздно бежать, уже подул мусорный ветер и запределье уже открывает лаз, оно зовёт всё громче, всё требовательнее. И ты сам идёшь в темноту тамбура...
Поезд увезёт тебя в странный мир вечного лета, и сам не поймёшь, как очутился ты в пугающем месте, где всюду бушует яркая зелень и стоит мёртвая тишина. Двери распахнутся и ты окажешься среди безмолвия, где по жёлтому небу плывут зелёные облака и солнце висит над белыми высотками, и тебе станет страшно, ведь этот мир живёт по своим, неведомым законам. А поезд-призрак уйдёт вникуда, откуда и вылез, подав на прощание длинный тягучий гудок, как в тот вечер, когда сам исчез в этом безмолвии.
Останутся лишь ржавые рельсы и буйствующая зелень...
Но что за тайна скрыта там, в порубежье, где кончается рельсы нашего измерения и начинаются ржавые извилистые пути неизвестного нам мира?
"Найди меня! - раздался отчаянный Алькин голос. - Я в плену у зоны и мусорного ветра!"
"Я же не знаю, где я сам очутился! - испуганно ответил я. - Где ты? На той заброшенной станции?"
"Я в городе, которого нет! - ответил Алька и загадочно сказал. - Скоро выброс, и мусорный ветер выведет тебя в зону!"
Я проснулся, и, всё ещё вздрагивая от страшного сна, сбросил одеяло, полез на балкон и открыл окно. За лесом подал гудок поезд.
- Серёня, закрой, дует! - подал голос сонный Тим. - И комары...
- Комариков испугался! - насмешливо фыркнул Даня. - Вставай на зарядку!
Тимка нехотя спустил с дивана загорелые исцарапанные ноги и мы как были в трусиках и майках, сделали зарядку, одели форму и побежали на улицу.
Какие-то девочки играли у подъезда с куклами.
- А девчонки прыг в помойку! - начали дразниться мы, прыгая вокруг девчонок. - А в помойке кры-ы-ыса!..
Девочки отбежали в сторону.
- Девочки, а чё это за мальчишки? - настороженно спросила самая маленькая, белобрысая, босоногая девчонка в платье в горошек.
- Это Вьюжанины из третьего подъезда, - сказала Алёна. - Ты не играй с ними, они знаешь, какие хулиганы! Девочкам от них житья нет!
Но нам было не до девчонок.
- Махнём в бассейн, - позвал нас Тим. - У нас сейчас плавание.
Утром у нас было плавание в школьном бассейне. Наши соревновались в прыжках в воду с вышки. Мне с пораненной ногой запретили сегодня плавать и я с тоской наблюдал, как прыгают в воду наши ребята.
В окна падали косые солнечные лучи, на дне бассейна сверкал кафель.
Я ёрзал на скамейке. Рану под пластырем ещё щипало.
- Дети, выходим из воды! - скомандовала Катя.
Катя осталась довольна. Потом прибежали малыши и я ещё час следил за тем, чтоб они не перетонули. Когда занятия закончились, я выбежал из школы, прошёлся вдоль набережной озера и умчался во дворы.
Мне навстречу шли трое ребят.
- Вьюжанин! - ко мне подбежал Лодька Гордеев, высокий веснушчатый мальчишка с насмешливым лицом и вздёрнутым носом. Лодька носил синие шортики и клетчатую рубашку, побывавшие не в одной переделке.
- Чего тебе? - настороженно спросил я. Лодька был чуть выше меня, он перешёл в пятый класс. Лодькины руки и ноги были обклеены переводными картинками с черепами, монстриками и пиратами.
- Когда мне пробки отдашь? - насупленно спросил меня Лодька.
- Отдам я тебе твои несчастные пробки! - уклончиво буркнул я.
- Когда? - настойчиво спросил Лодька, прищурив хитрые карии глаза.
- Сегодня играть будем, отдам, - обещал я. - Сейчас у меня нет.
- Смотри у меня! - пригрозил Лодька. - Не отдашь-так тресну по шее...
"Боюсь я тебя! - с презрением сказал про себял я. - Забыл, как я тебя на прошлой неделе разделал, когда ты мне машинку сломал!"
И хотел было сказать вслух, но приостерёгся. Начинать день с драки как-то не хотелось. Лодька потом даже разговаривать со мной не станет. Мы с ним и так еле помирились после того случая с машинкой.
- Чё тебя вчера в медпункт заташили? - с интересом спросил Лодька, скинув сандалетки и зашёл босиком в лужу. - Зуб чтоль выдирали?
- Не, я ногу поранил! - гордо признался я. - Смотри!
Я стянул с больной ноги кроссовок и показал заклеенную пластырем рану.
- Это что! - снисходительно фыркнул Лодька, вылезая из лужи. - Я прошлым летом так порезался...
Через час мы с мальчишками играли в пробки на площадке под окнами моего дома. Я сумел отбуцкать после нескольких конов дюжину пробок и сейчас вёл игру одной безбойкой. Ребята галдели на весь двор.
Лодька мне проиграл три безбойки, и двоих космонавтов, и сейчас старался выбить хоть одну мою. Мне было скучно, хотелось куда-нибудь пойти. Я подумал про бетонку с высоковольтками. Там был пруд, но вдруг вспомнил об одной железяке, которая притаилась в траве у лесного забора, рядом с водонапорной станцией. Играть там было лучше, потому, что не будет приставать мама, чтоб мы шли домой поесть...
- Можно с вами? - прибежал Павлик, чавкая жвачкой.
- А жову дашь? - ревниво спросил Лодька.
- Я её третий день жую.
- Это что, - снисходительно заметил Владик, - у нас вообще пацаны одну жову, неделю жевали.
- А что за жова? - ревниво спросил Павлик.
- Да турба новая, - со зачением ответил Владик. - Сначаля я короче жевал, за тем Серёнька, - и Влад хлопнул меня по оцарапанной и измазанной коленке, - потом другие ребята...
- Тоже мне! - фыркнула Светка Загремухина. - Я вообще битум жевала!
- Кто же его не жевал! - снисходительно хмыкнул я.
Пробки наскучили и мы разошлись смотреть мультики. Я вышел гулять через час, и меня чуть было не затащили в игру в доктора девчонки, но я от них сбежал и принялся играть с мальчишками в галю на гаражах.
- Серёня, айда купаться! - позвали меня Влад, Костя и Сашка Жариков.
- Я сейчас! - откликнулся я.
- Вьюжанин, у тебя же нога поранена! - урезонила меня Светка, пробегая мимо, по разрисованым классиками плитам.
- Отвяжись! - небрежно бросил я.
- Вот я всё Лизе про тебя расскажу! - обещала ехидная Светка. - Как ты купаешься с порезанной ногой!
- Ябеда! - с презрением крикнул я.
Я прихлопнул на коленке комара, слез с нагревшейся за день крыши гаража и побежал к ребятам. Сейчас начало летних каникул. Дни стояли знойные и мы с ребятами подолгу пропадали на озере и уже успели забыть про откос и заброшенную станцию.
Когда я шагал босиком по нагретой бетонке, мимо меня пробежала стайка наших мальчишек. Двое несли большую надувную камеру.
- Серёнька, бежим с нами! - крикнули набегу Тим и Данька.
Я припустил за ребятами. Мы помчались на плотину, где вдоль берега тянулись к водокачке ржавые трубы.
Влезли на трубы, которые выходили из озера в бетонные плиты и с них стали прыгать в воду. Сохли мы на разогретой солнцем крыше местной электроподстанции от которой шли высоковольтки.
Мы сыграли один кон в пробки...
- Серёнь! - издали окликнул меня Влад и махнул рукой. Длинные русые волосы закрыли ему уши. - Иди к нам! Мы на заброшенную станцию идём.
- Сейчас! - обрадовано откликнулся я.
Два дня мы не ходили на станцию. Хватало дел в отряде и во дворе, и лишь вечерами слышали тоскливый гудок и странные звуки, долетавшие до нас со станции. И вот мы снова шли в это таинственное и пугающее место...
Я подошёл к забору, за которым шумел лес. Между корпусами домов стояла, чуть покосившись, статуя пловца. Откуда она здесь взялась?
"Та самая? - меня бросило в холод. - Она, или не она?!"
И атомы сознания сразу ответили, что это её я тогда видел, когда дорога вывела меня в порубежье, к взорванному мосту...
У статуи был страшный вид. Такие находили на старых пустырях и в отравленных радацией городах-призраках. Она была изъедена кислотными дождями. Но не это испугало меня. Не её жуткий вид. Её взгляд. Она застыла и будто смотрела на меня и ребят. Холодно так, недобро...
- Серёня, ты чего? - растерянно спросил меня Влад.
- Эта статуя жуткая, - медленно проговорил я. - Я её уже где-то видел.
- Эту развалину? Где?
- В порубежье... И статуя та самая...
Мы с тревогой уставились на страшную статую. А та вдруг ржаво заскрипела и накренилась вперёд. Мы отпрянули назад и бросились бежать из этого страшного места, чувствуя, что статуя всё ещё наблюдает а нами...
2
Заросшей сорняками канавой мы вышли к полустанку. Залезли на скрипучий поваленный столб с оборванными проводами и спрыгнули на разогретую солнцем, поросшую радиоактивным мхом и замусоренную платформу заброшенного полустанка. Провода гудели и звенели, но поездов не было и мы кидали гайки и болты в ржавый знак радиационого заражения.
Солнце зашло за тучу. Потемнело, и на железную дорогу, и канавы с торчавшими из зелени ржавыми железяками заструился оранжевый свет.
Пахло чернобыльником и чем-то сырым.
Заросший откос погрузился в тень и станция стала какой-то зловещей. А мимо нас, стуча колёсами и скрежеща железяками прогудела странного и устрашающего вида электричка с ржавыми вагонами.
- Словно приехала из самой зоны... - поёжившись, пробормотал я.
- Это её вы здесь видели? - удивлённо переглянулись Влад и Костя.
- Не знаю... - развёл руками я. - Может их целая дюжина бродит по зоне...
Странная электричка исчезла вдали. Этот поезд мы видели не один раз, но не знали, откуда он вообще взялся. Повеяло холодом, заколыхались травы, крапива и болиголов. Провода стукнулись друг о друга и всё затихло.
Над рельсами повисла звенящая тишина. Скрипели, уходившие вдаль покосившиеся бетонные столбы. А за тёмным лесом неожиданно ясно возникли белые высотки. Солнце вышло из-за тучи и пугающий свет исчез. И железная дорога уже не казалась такой таинственной и зловещей...
Немного отойдя от испуга, мы вновь спустились в канаву.
- Идём на станцию? - нерешительно взял меня за руку Данька. Мы сидели на заборе и на трубах, не решаясь следовать дальше.
- Угу, - сказал я, чтобы не показывать своего страха. Идти на станцию, в ту сторону, где исчело это нечто было как-то боязно.
- А вдруг оно там?
- Где?
- На мёртвой станции.
- У-у, - замотала головой Светка Крапива. - На станции газ... Там никакие поезда не останавливаюися. Все это знают...
Все ребята это знали... На станции ни разу не останавливался ни один поезд, сколько там не лазай. Ни один мальчишка не видел, чтобы к станции подошла хоть одна живая электричка. Все поезда шли мимо неё с максимальной скоростью, словно машинисты чего-то боялись.
Но один поезд там всё же видели. Сташный, пришедший из зоны...
И не зря наверное там старались не лазать. На заброшенной станции пропадали люди. И кто-то не раз видел, как они заходили в тёмный тамбур ржавых зелёных вагонов какой-то неизвестной электрички...
А вагоны пусты, ни одного пассажира, в выбитые окна задувает ветер. В кабине нет машиниста. А ещё от поезда отчётливо тянет гарью.
И сразу становится как-то холодно и неуютно, будто он высосал всё тепло и был окружён атмосферой давящего страха.
Ведь она появляется изниоткуда и так же бесследно уходит вникуда...
3
Дневной зной унесло прохладным вечерним ветерком, мы возвращались с заброшенной станции. Слышался прерывистый звон. Впереди, за поворотом раздались звуки приближающегося поезда. Раздавались глухие, отзывающиеся эхом пугающий перестук колёс и гул. Что-то шло на нас по рельсам, опережая очередной поезд. Качались и скрипели столбы, звенели провода...
Заброшенная станция осталась позади, мы дошли до полустанка и тихих мёртвых домов с пустыми глазницами выбитых окон. Среди зелени желтели бетонные плиты. Они на самом деле были серыми, только сейчас на ниих падали солнечные лучи. Полустанок и дома затихли, словно кого-то поджидая...
А во дворе мы играли в сотки и спорили о том, что творится на станции.
- На станции и не такое бывает, - вздрогнув, заявил Серёня Зуев. - Вот я слышал от ребят, кто хабар искали на свалке у станции...
- Сталкеров? - нетерпеливо спросил Влад.
- Ага, - отрывисто сказал Серёня, - и они видели поезд, который сгинул много лет назад, как он подъезжает к станции. Двери открываются... Кто-то говорит, что тамбуры тёмные, а кто-то уверяет, что оттуда льётся слепящий свет! Только в тамбуры смотреть нельзя, иначе сгинешь! - Серёня кинул биток в стопку соток. - Люди ведь не зря исчезают...
- И больше их никто и никогда не видел?
- Ну, может и видел, хотя-я-я... Нет, оттуда ещё никто не возвращался.
- А что с происходит с теми, кто смотрит на этот свет?
- Их затягивает в поезд, - невесело ответил Серёня. - Говорят сначала люди словно цепенеют, а потом будто во сне идут в тамбур вагона. Кто-то зовёт их оттуда. И манит их слепящий свет... И короче они исчезают.
- Ещё кто-то видел на станции белых призраков, - заметил Лодька, который тоже лазал по станции. - Но это точно байки...
- А мы видели! - значительно сказал я. - Они сходили с той электрички!
- Я знаю ещё одну жуть, - заметил Серёня. - Там видели попавшего под поезд путевого обходчика и как по рельсам вечером куда-то идут призраки погибших на железной дороге людей. Вечером их можно увидеть... А оттуда и возвращаются назад погибшие поезда и снова куда-то пропадают. Сам не знаю, куда. Где-то станция есть... Появляется, и вместе с тобой исчезает...
Серёня замолчал, потому что его прервал гудок электрички.
- Станция-фантом?
- Ага.
- Я слышал, она как две капли воды похожа на нашу.
- Да, похожа, только название другое.
Мне стало не по себе.
- А я слышал про эту тайную станцию, - вспомнил я. - Будто на закате на ней за лесом собираются призраки тех, кто погиб на железной дороге и будто их увозит в другое измерение поезд мёртвых.
- Ну да, есть такая станция, - согласился Серёня. - Только найти её никто не может, и вот там тоже видели поезд-призрак.
Я знал, что это был за поезд. Несколько раз я видел его наяву и во сне. Он исчезал в тот миг, когда я его хотел получше рассмотреть.
Ржавая электричка с выбитыми окнами, от которой несло гарью, пустая и от того ещё более жуткая. Ни машиниста, ни его помощника, ни вагоновожатого, ни пассажиров. Тёмные тамбуры и вдруг слепящий свет...
- А если наша станция это она и есть? - проницательно предположил я.
- Может и станции никакой нет, - неуверенно сказал Владик, - и она всем только чудится... из-за газа.
- А вдруг тайная станция тоже существует? - вторил мне Тим.
- Всякое может быть, - туманно откликнулся Серёня.
О тайной станции ходило много баек. И о том, как она затягивала людей, и о том, как фантомы погибших поездов вечером бродят по ржавым рельсам...
- Её никто не видел, - увлечённо кивнул Тим. - Может только мёртвые и могут её видеть. Те, кто погиб на железной дороге...
Откос между той старой площадкой из бетонных плит и тепловой электростанцией был вообще местом странным. Добраться до него с пустыря можно лишь преодолев заросли крапивы. А если со стороны путей, то обязательно по трубам или по поваленному столбу. Или по склону откоса, который был укреплён бетонными решётками. Про него давно говорили, будто бы на закате здесь проносились фантомы погибших в авариях поездов...
- Иногда поезд мёртвых увозил живых, - наставительно заметил Серёня, разбивая битком стопку соток. - Затянет их в вагоны и пропадёт в зоне...
Лодька позвал нас на Высоковольтную улицу с большими серыми девятиэтажными домами. Здесь было таинственно и жутко. Но жители зоны не появились, только почему-то скрипели высоковольтки.
А потом начались вечерние мультики и мы забыли о призраках зоны...
4
Когда закончились мультики, мы собрались во дворе играть в пробки. А пробок у нас были полные карманы. До занятий в отряде ещё два часа. Но пробки скоро надоели. Мы рассовали их по карманам и устроили войнушку. Я стрельнул из пистолета-дискомёта, который я переделал дома, вставил мощную пружину, и сплющенная пробка просвистела через весь двор. Диски от этого пестика потерялись ещё прошлым летом и я давно уже пулялся из него пробками или старыми метрожетонами.
- Ты чего пуляешься?! - раздался сердитый возглас. - Щас я тебе так звездану в глаз, узнаешь!
Мальчишка, в которого я попал, стрельнул в меня пробкой из ружья. Я запустил в гего ещё одним диском. И началась перестрелка по всему двору.
Играли до первого выбитого окна и долго прятались за гаражами, пока вслед нам орал какой-то жилец. А когда крики и угрозы позвонить в милицию и выдрать нас крапивой утихли, мы вышли во двор, занесли домой свои зелёные пульковые автоматы зашагали по улице.
Вскоре ребята убежали ужинать, а я ушёл гулять один.
- Смерть девчонкам! - вылетели из подъезда два мальчика. Один был коренастый, как я, белобрысый и длинный, другой тёмненький и низенький.
Девочки, которые играли у подъезда в дочки-матери с визгом побросали свои куклы и побежали вдоль дома.
- Смерть девчонкам! - воскликнул я и погнался следом.
- Окружай их! - крикнул мне тёмненький пацанёнок.
Я бросился в другую сторону. Девчонки вылетели из-за угла, завизжали, я прыгнул в лужу и обрызгал их. Девочки бросились наутёк.
- Вьюжанин, бандит! - обиженно крикнула Лодькина младшая сестра Ксюха.
Мы гонялись за девчонками вокруг дома, по двору, по дороге. Ноги мне то и дело что-то больно кололо, а незажившая рана щипалась. Наконец загнали девчонок на шведскую стенку, где они сидели и визжали.
- Слезайте, трусихи! - задрав голову, прокричал белобрысый мальчишка.
- У-у! - отчаянно замотали косичками девочки. - Не слезем, пока Вьюжанин не уйдёт! Он нас опять в лужу окунёт, песка в уши насыпет, или за косички будет дёргать!
- Не-не-не! - передразнил я девчонок.
- Ну и сидите наверху! - ехидно крикнул тёмненький мальчик.
- А я ваши трусики вижу! - насмешливо крикнул белобрысый.
- Дураки! - откликнулись девчонки и захныкали.
- Рёвы! - хихикнул я.
- Егор, давай их куклы на провода закинем, - предложил тёмненький мальчишка. - Пусть потом снимут!
- Не, лучше мы их на дымовухи пустим!
- Ага, пошли, а они пусть сидят!
- Дёма, не смей! - услышали их девчонки. - Мы вашей маме скажем!
- Ябеды! - сердито бросил я. - Так вам и надо!
Девчонки сидели наверху и уже начали реветь. Шведская стенка стала для них западнёй, да и не только для них. Я сам на неё лазал, когда старшеклашки отняли у меня пульковый пестик и приделали его наверху. На шведской стенке иногда висели чьи-то кепки, кеды, а то и малыши.
- Вы что делаете, разбойники? - возникла рядом Катя. - Герои, взяли и загнали наверх девочек! И не стыдно?
- А чё, мы же понарошку... - пробурчал себе в коленки я.
- Девочки, слезайте, не бойтесь, - позвала наших пленниц Катя. - Совесть-то у вас, мальчишек есть?
Мы потоптались, ожидая, пока девочки слезут.
Они слезли и дружно начали ябедничать.
- Вьюжанин самый вредный! - с обидой сказали девчонки. - Он брызгаеца-а-а-а!
Катя покачала головой и ушла, а девки показали нам язык и удрали. Мы выбежали на нагретые плиты и засмеялись, хлопая себя по пыльным коленкам.
- Ничего, допрыгаетесь вы у меня! - сказал я вслед девчонкам и побежал гулять, придумывая, как проучить ябед. - Дурочки с маком!
Девочки показали мне язык, а я полез на разогретую солнцем крышу...
5
На крыше пятиэтажки, которая стояла на холме было ветренно, и от того зной здесь почти не ощущался. Город с его облицованными плиткой и мозаикой домами был как на ладони. Зеленели ядовитой зеленью радиоактивные пятна. С крыши видно было пустырь, лес, озеро с набережными из бетонных плит, вдали виднелись бойлерная, крыши каких-то белых домов за лесом, заброшенная станция, наша школа и детский садик, где играли малыши.
"Куда уходят погибшие поезда? - задумался я. - Может быть в зону, и бродят где-то по заброшенным сбойкам..."
И они куда-то уходили. Не могут же они гнить где-то на заброшенных путях, где шпалы поросли мхом, а рельсы заржавели. И поезд, который пропал много лет назад конечно не мог ржаветь в зоне. Он вернулся и бродит по железной дороге. И где-то разносится над путями его гудок. А на перрон заброшенной станции "Гмохово" сходят призраки...
"И эти странные звуки на железной дороге... - размышлял я. - Может поправде с нами говорила сама зона?"
Может зона и начиналась там, на станции. Ведь только в зоне могут творится такие странности. Мы все слышали, как в нашу сторону неслось что-то невидимое, что-то пугающее, явно не из нашего измерения. Как гудели и стукались провода. Словно это шёл невидимый поезд...
"А может мы взаправду газа надышались? - мелькнула мысль. - Или это отголоски того поезда, который пропал..."
Издали ветер донёс до меня гудок, перестук и гул приближавшейся электрички. Я закрыл глаза и сразу представил, что вокруг ничего, только бетонные плиты, а между ними рос мох. Ещё здесь были трубы и бассейны с отравленной водой. И ничего в этом мире нет, кроме них и бесконечных плит.
Открыв глаза, я понял, что меня сморило. Я встал и потянулся.
"В отряд бы не опаздать, а то будет мне!" - пришла мне в голову тревожная мысль, спускаясь по лестнице в залитый солнцем двор.
Плитка так и сверкала золотом.
Выбравшись на улицу, я остановился у забора и свернув направо, к тёмным ёлкам, зашагал на замусоренный пустырь.
Я спустился вниз и вышел к лесу, чтобы срезать путь к откосу.
Медленно опускался туман, пронизываемый лучами вечернего солнца...
6
Я шагал по набережной озера и жевал битум. В восемь вечера у нас срочный совет дружины и я торопился в отряд. Я свернул на пустырь. Всюду разросся бурьян. Ноги путались в сплетении радиоактивных сорняков.
- Мальчик! - робко позвал меня кто-то.
Я огляделся и увидел мальчишку-дошколёнка. Худенький, белобрысый, голубоглазый, в белой рубашечке и серых шортиках, на ногах стоптанные сандалики. У меня засосало под ложечкой. Я узнал его. Это ему я хотел приколоть ноябрятскую звёздочку.
- Мальчик, помоги мне змея снять? - отчаянно попросил он.
- Не можешь достать? - участливо спросил я. Воздушный змей висел на старом бетонном столбе. Высоко, стянуть за шнур с земли нельзя. Надо лезть...
- У меня вот... - мальчик показал ногу. Ноги у него были оцарапаны.
Значит уже лазал, сам пробовал его достать. И не вышло...
- Я змей у брата взял, бесспросу, - признался мальчишка и расстроенно шмыгнл носом. - Если потеряю, он меня отлупит!
- Ладно, не реви, достану я тебе змей, - сжалился я, поплевал на руки и полез на столб.
Лезть было страшно. Столб скрипел. Вот-вот рухнет! Я ставил носки кроссовок в дыры и лез. Несколько раз я чуть не срывался, окарябав коленки и руки, наконец я залез на такую высоту, что у меня перехватило дух.
"Сейчас свалюсь, - со страхом подумал я, - не залезу!"
Я протянул руку к змею. Столб заскрипел сильнее. Зажмурясь, я отцепил змей, и, с гулко стучащим сердцем, слез вниз.
- Спасибо! - обрадованно воскликнул мальчишка, оглянулся, вздрогнул и втянул голову в плечи. - Ой...
- Ты чего? - удивился я. Мне было это знакомо и я оглянулся туда, куда смотрел мальчишка. К нам шли двое больших ребят.
Я потёр поцарапанную коленку и подошёл к мальчику.
- Глотик со своим приятелем, - боязливо сказал мальчик. - Они всех здесь лупят.
- Не бойся, - сказал я, но уже не так смело.
Внутри пробежал холодок. Они были из старших классов. Но тут же я обозвал себя девчонкой и заслонил испуганного мальчишку.
- Хотите пососать мою красную конфетку?! - нагло сказал один, вразвалочку подходя к нам. Он был в кепке козырьком назад и в джинсах-клёшах, которые подметали пыль.
- Сам соси свою конфетку! - огрызнулся я, заслоняя собой пацанёнка
- Ух ты, змей, - с притворным удивлением сказал другой верзила в ветровке и с чупой во рту. - Сами делали? Дадите позыркать?
- Это Глотик... - прошептал дошколёнок.
- Не бойся, - ответил я, взяв малыша за руку.
Они нас окружили с двух сторон. Мальчишка, которому я сдёрнул змей со столба прижался ко мне острыми лопатками.
- Да не боись, не заберём! - издевательски рассмеялся Глотик.
Малыш нервно сжал мою руку...
- Давай сыграем в игру, - нагло сказал Глотик. - Вот ты, - он указал на меня, - ударишь меня первым, а потом я ударю тебя. Ну, кто сильнее. Если проиграешь, отдадите нам змей. Идёт?
- Идёт, - холодно сказал я. Страх исчез, на смену ему пришла злость. Так всегда со мной бывало, если я сталкивался с такими наглыми мальчишками, и потому сильными от своей наглости.
Но больше всего меня разозлила не их наглость, а эта подлая игра. Я уже знал её. Во втором классе ко мне пристал один пятиклассник. Когда он меня ударил, я чуть не упал. В ярости я вделал ему кулаком в глаз. Ещё чуть-чуть и мы бы подрались, но нас растащили старшеклассники.
А этот пацан долго ходил с фонарём под глазом...
Мальчик со змеем отошёл в сторону и встал у столба.
Не дожидаясь, когда враги изготовятся, я, дал ногой тому, который стоял за спиной каблуком по коленке, и носком кроссовки другому между ног.
- Уй-й-й! - замычал от нестерпимой боли Глотик.
А его приятель осел, хватаясь за коленку.
- Ах ты зараза такая-я-а-а! - в ярости зашипел он.
Это была уже не игра...
Очень быстро они очухались, и бросились меня лупить.
Я подпрыгнул и, что есть сил вделал коленкой одному в грудь, сбив с ног, и, развернувшись на пятке, со всей силы двинул другому ногой в щёку и тот упал с удивлённым криком в воду.
- Идём, я тебя домой провожу, - отдышавшись, сказал я дошколёнку, взъерошил ему волосы и, надел себе на голову слетевший в драке берет.
Глотик, которого я сбросил в воду вылез, затормошил своего приятеля, и оба с отчаянными слезами бросились на меня. Я лупил их руками и ногами, тесня к зарослям крапивы. Наконец они дрогнули, и удрали во дворы.
- Ну ты даёшь! - подошёл ко мне мальчик со змеем. - Здорово ты им вделал! Ты каратист да?
- И ты им вделай, если снова пристанут, - наставительно сказал я мальку.
- Я наверно так не смогу...
- Ну сразу так конечно не сможешь...
Я вытряхнул из кроссовок мусор и осторожно потрогал ссадину на щеке.
- А как тебя зовут? - спросил малыш.
- Серёня, - улыбнулся я.
- А меня Сенька.
- Я тебя помню. Так тебя приняли в ноябрята?
- У-у... - понуро опустил голову Сенька.
У меня заскребли на душе кошки. Если б я не променял тогда свой ноябрятский значок! Я же не знал, что эта крыса Дашка такая подлая!
- Идём, я тебя провожу... - нарушил неловкое молчание я.
- Я вон в том доме живу на пятом этаже, - показал мне Сенька.
Сеньку я проводил домой. По дороге разговорились. Он тоже ходил на плавание, только в малышовую группу.
Мальчишка выглянул в окно и помахал мне. Я улыбнулся и помахал ему в ответ, уходя на откос, в сторону притихшей мёртвой станции...

Глава X
На мёртвой станции
1
Над лесом висело солнце в окружении оранжевых облаков и гулять становилось куда интереснее, чем днём. В низине, из которой веяло прохладой, уже висел вечерний туман. Вдали купалась в оранжевом свете телебашня. В сумерках мерцали огни симафоров. В воздухе что-то гудело. Откос уже был близко, за безжизненными белыми домами и ржавыми гаражами. А по краю откоса тянулась ржавая сетка забора с бетонным низом.
Наконец я вышел к полустанку. Вот и пятиэтажки, плитка которых горела на солнце. Вдруг заскрипел бетонный столб в канаве. Я вздрогнул, повернулся, и увидел, что на нём сидит гмох в старой форме химвойск и обрывках костюма химзащиты, в противогазе на лбу, под шлемом. Он порос мхом, а из тела выпирали разные ржавые железяки. Сидел он на корточках, руки вытянул в сторону и, повернув ко мне своё землисто-зелёное лицо и приоткрыв рот, в котором виднелись зубы-болты, что-то жевал. На меня смотрели жёлтые глаза-лампочки, жутко светящиеся в сумерках.
"Гмоха увидел-жди беды, - встревожился я, поглядывая на существо, явившееся к нам из зоны. - Сейчас что-то будет..."
Гмох вытащил откуда-то ржавую трубу от батареи и со скрежетом стал её пожирать, то и дело поглядывая на меня. В воздухе что-то звучно и быстро пощёлкивало. Как дозиметр в зоне радиационного заражения...
- Эй! - окликнул я гмоха. - Ты откуда здесь взялся?
Гмох ничего не ответил, и, вдруг спрыгнув со столба, зашуршал зарослями в сторону заброшенной станции. Я улыбнулся и подошёл к ржавому забору. Поплевав на руки, я ухватился за сетку и полез вверх. Я залез на забор, взмахнул руками и спрыгнул в заросли болиголова. Ноги путались в травяных зарослях. Я стукнулся ногой о какую-то ржавую железку.
- Ой! - вырвалось у меня от неожиданности. - Чёртов гмох!
На железке висел знак радиационнго заражения. В канаве качались заросли крапивы. Я огляделся и стал пробираться через крапиву к полустанку.
Спустившись на дно канавы и пройдя кое-как стоящие на пути жгучие заросли, я выбрался на бетонные плиты заброшенного полустанка и передо мною встали горящие в лучах заката пути, платформа, дома, какие-то железяки и покосившиеся столбы. Сзади высилась горящая плиткой пятиэтажка.
Поезда почему-то не ходили, откос на время затих. Полустанок и дома окунулись в вязкую тишину. На бетонных плитах плясали тени и световые пятна. Ржавая платформа и другие железяки казались оранжевыми.
Я посмотрел вниз. Надо было перебираться на ту сторону.
Заглядевшись на дома, я споткнулся, задев какую-то железяку и растянулся на шершавой бетонной плите.
- Ай! - вскрикнул я от боли, с минуту полежал и сел, осматривая свои коленки и руки, на которые я приземлился.
Левая коленка была ободрана до крови, а с правой слетела болячка. Руки, ниже локтей были поцарапаны. Я огляделся в поисках подорожника, но не нашёл и перебежал на ту сторону, где стояла ржавая платформа от вагона.
Зеленели яркие радиоактивные пятна. Плиты платформы пожирал ядовито-зелёный радиоактивный мох...
В глаза бил полыхавший над лесом закат. Солнце, в окружении розовых облаков бросало отсветы на плиты и потерявшейся среди зелени заброшенной станции, отражаясь в слепых окнах мёртвых домов на фоне жёлтого неба...
2
Полустанок всюду окружал бурьян. Из травы торчали железяки. По краю откоса шли плиты, между которыми рос мох. По ним бродили монтеры, когда переставали ходить поезда. Солнце бросало на них оранжевые отсветы. И тут на этих плитах раздались чьи-то гулкие шаги, будто кто-то шёл к станции.
В воздухе раздался неизвестно кем издаваемый глухой, отзывающийся эхом стук, словно кто-то стукал железным прутом по рельсам.
А пугающие звуки всё приближались. Что-то невидимое двигалось к полустанку, к платформе, на которой я стоял.
"Чёрный путевой обходчик! - испуганно вздрогнул я. - Это он стучит вечером на пустынной железной дороге перед тем, как появится поезд, который собьёт того, кто в этот час переходит пути..."
Мне сделалось неуютно. Я отошёл от края платформы. Меня пробрало неприятным холодком, и я поёжился при мысли, что надо идти мимо этого страшного места, где, как в зоне водится разная жуть...
"Чёрный обходчик и попал здесь под поезд... - с дрожью подумал я, глядя, как со скрипом качаются столбы. - И в то время, когда он погиб, призрак обходит пути, стуча в тишине, подстерегая тех, кто гуляет по откосу..."
Невдалеке раздался гудок поезда и пугающие звуки стихли. Мимо пронеслась зелёная электричка. Загудели и зазвенели провода.
Она унеслась вдаль, сверкнув на солнце окнами. Железная дорога окунулась в вечернюю тишину. Странные звуки больше не повторялись.
- И причудится же такое! - хмыкнул я, чтоб подбодрить себя.
Я уже хотел спрыгнуть под балкон пятиэтажки, как услышал гудок приближавшегося поезда. И лишь сейчас, на заброшенном полустанке я почувствовал что-то неладное, нехорошее. Ведь гудок этого поездая я уже знал. Зычный, густой. Я часто слышал его по ночам...
Он всё это время доносился со стороны заброшенной станции...
"Вечером, когда железная дорога изредка затихает, на ней случается много странного и пугающего, - всплыла в памяти байка. - На заброшенной станции видят призраков... А не мы ли сами их выпустили из зоны?"
Дуновение ветра пробрало меня сквозь одежду неприятным холодком. Ветер дул со стороны мёртвой станции "Гмохово" и в сгущавшихся сумерках она всё ещё белела там, вдалеке на фоне зелени трав и темноты сайвы.
На полустанке за пятиэтажкой, там, где я хотел спуститься на бетонку, у забора что-то загремело, загудело и раздался отдающий эхом стук.
"Тихим вечером он колесит по железной дороге, - вспомнил я, - в поисках новых пассажиров! Он невидим сначала, до тех пор, пока не остановится на станции, чтобы забрать души и увести их в никуда..."
Я испуганно вздрогнул. Я знал, что это за звуки. Это был поезд-призрак!
3
Ледяным ветром дунуло с пустынных путей. Вдали снова завыл длинный, тоскливый, зловещий гудок. Глухо стучали колёса. В воздухе раздался звук, будто лопнула струна и послышался гул и вой. Что-то шло к полустанку...
А неведомый поезд снова подал гудок. Провода стукались и звенели. Из воздуха появилась ржавая зелёная электричка. Она скрипела и стонала ржавым железом, медленно останавливаясь у полустанка...
- Нет, не может бы-ы-ыть! - выдохнул я, разглядывая призрака.
Да, это был он, тот самый пропавший много лет назад поезд. Этот поезд не раз видели здесь, возле станции, с тех пор, как он пропал тем вечером...
Два раза холодным дуновением ветра, он проносился по рельсам, пропадая где-то вдали. И вот он вышел из тьмы...
В воздухе витали отголоски воющего гула. Поезд казался совсем настоящим, но что-то в нём было призрачное...
- А-а-а! - ахнул я, распахивая глаза, видя, как поезд останавливается у полустанка в свете ещё не угасшего дня.
Вот он качнулся и встал ржавой зелёной громадиной. Туча, заслонявшая солнце ушла и теперь оно просвечивало сквозь выбитые окна поезда. В вагонах не было ни пассажиров, ни кондуктора. В кабине не было машиниста.
"А где же пассажиры, которые исчезли вместне с поездом? - пронеслось у меня в голове. - Что с ними случилось?!"
А от поезда-призрака несло гарью...
Он потемнел от старости, краска облупилась, всюду жавчина. А большая красная звезда под окнами кабины казалась теперь розовой. Фонарь разбит, и тем не менее горел странным тусклым жёлтым светом, озаряющим рельсы.
Меня ещё сильнее пробрало холодом. Ведь это был поезд, который заблудился во времени и пространстве и где-то бродил, по неведомым путям, возвращаясь иногда назад, в наше измерение. Когда поезд пропал, он был зелёным, а сейчас он был мёртв, и заржавел. Дожди, ветры и время не пощалили поезд и он превратился в ржавую развалюху. Но какая-то неведомая сила заставила мёртвое железо вновь колесить по рельсам...
Дуновение холодного ветра вылетело из открывшихся с лязгом и ржавым скрежетом дверей. Я зажмурился, чтобы не смотреть. Но слепящего света, как в байках не было. В тамбурах царила чернота.
В окнах с разбитыми стёклами колыхались словно на таинственном ветру, выцветшие, рваные, бледно-зелёные занавески. Оранжевый свет заката на мгновение пронизал вагоны через окна. Мерцание отразилось в окнах домов.
И я вдруг ясно осознал, что отсюда уже никогда не уйду. Что этот жуткий поезд заберёт меня и я навсегда исчезну в зелёном бреду зоны...
4
Солнце спряталось за хмурую косматую тучу и свет померк. Неожиданно раздались невнятные голоса призрачных пассажиров, но в окнах мёртвой электрички никого не было видно! Как ни старался я разглядеть, кто или что пряталось в поезде, мне ничего не удалось увидеть.
Поезд стоял у полустнка, скрежетал и вонял гарью. Но страх куда-то незаметно пропал и я двинулся вдоль вагонов к кабине машиниста.
Тёмные тамбуры и отъехавшие в сторону ржавые двери словно ждали, что я зайду и стану новым пассажиром. Они с лязгом закроются, а поезд подаст гудок и увезёт меня в странный пугающий мир вечного зелёного безмолвия...
На поезд, пути, бетонные плиты и, на безжизненные дома лилось оражевое мерцание заката. Оно осветило рельсы и поезд-призрак залило оранжевым светом. А тамбуры словно звали меня войти в вагон...
Электричка подала гудок. Из динамика раздался скрежет, за тем послышлась музыка, а потом я услышал чей-то голос. Голос поезда-призрака!
- Залезай в вагон, - скрежетал чей-то искажённый голос, - и ты увидишь мир, где тихо, не страшно, где бывают не все и не пахнут растения...
Это был несомненно голос призрачного машиниста!
- Нет! - замотал головой я и словно очнулся от сонного оцепенения.
Звякнула на плитах какая-то железяка.
- Нет? - проскрежетал динамик. - Не хочешь? Ну что ж, тогда мне пора уходить, ведь я не могу долго находиться здесь, в мире живых. Моё время уже на исходе, я чувствую, как ржавею всё сильнее...
Но в кабине машиниста никого не было! Это я видел. И всё же кто-то разговаривал со мной через динамик. Это мог быть только мёртвый машинист.
- Знаешь, почему станция "Гмохово" и этот полустанок заброшены? - снова услышал я. - Почему электрички идут мимо них без остановки? У той станции останавливаются лишь мёртвые поезда. Здесь собираются те, кто погиб на железной дороге, а на станции "Гмохово" сходят пустоты, проникая в ваше измерение. Из-за них, этот мир застыл и заржавел!
Я не на шутку испугался. Мне почудилось, что на меня отовсюду жёлтыми глазами смотрят невидимые обитатели этого страшного места.
- Я вас не боюсь! - выкрикнул я, стараясь перебороть страх, поднял руку, в которой держал увесистый болт, который я уже неделю носил с собой и со всей силы швырнул её в поезд-призрак.
И тут я почувствовал, что теряю равновесие.
- А-а-а! - испуганно закричал я.
Болт со свистом полетел в окно и разбила секло. В разбитом окне я увидел печальное лицо погибшего путевого обходчика. Он погрозил мне пальцем и исчез в темноте вагона.
В воздухе повис прерывистый звон. И только сейчас я сообразил, что падаю спиной вниз, с платформы в глубокую канаву. Я плюхнулся в воду, больно ударился о кочку спиной и застонал. Из моих глаз брызнули слёзы.
А поезд-призрак взвыл зловещим тягучим гудком, заскрежетал ржавыми железяками и глухо перестукивая колёсами, высекая на рельсах огонь, двинулся в сторону заброшенной станции.
Внезапно в вагонах что-то засветилось и из разбитых окон вырвалось пламя и чёрный едкий дым. Я вскрикнул и как завороженный стал смотреть на горящий поезд. Огонь потух так же внезапно, как и появился. Из окон тянуло гарью. И тут же поезд-призрак скрылся в свете угасающего дня.
- Ну ничего себе! - выдохнул я, и поглядел на железную дорогу.
Вдали прозвучал глухой перестук колёс и зычный гудок.
Мимо меня по рельсам пронеслась зелёная электричка со светящимися жёлтым светом окнами вагонов. Живая, не ржавая...
Отзвуки поезда-призрака затихали вдали, а электричка скрылась за деревьями подступавшей к самым путям сайвы.
Морщась от боли, я выбрался из канавы.
И дойдя до ручья, там, где бетонка уходила через лес на пустырь, я остановился. Я был весь мокрый. В таком виде в отряд идти было нельзя. А если сбор пропустить, потом вожатые замучают нравоучениями.
Я побрёл по пустынной улице в сторону белевшей вдали школы.
А поезд-призрак возникший из воздуха на пустынных рельсах, у заброшенного полустанка, пропал, словно его и не было.
Мне даже не верилось, что он взаправду был здесь, в этом тихом месте...
5
Я шлёпал босыми ногами по остывшим бетонным плитам, неся кросовки в руке, а с меня текло в три ручья. Окна в школе и во дворах уже горели. Надо было идти переодеваться домой, но я и так уже опаздывал и дойдя дворами до клуба, надел кроссовки, и вошёл в отряд, оставляя за собой мокрые следы. Свет в клубе не горел, зато в окна падали лучи заходящего солнца.
Ребята уже собрались, и, увидав меня, покатились со смеху.
- Дети, тише! - прикрикнула на ребят Таня. - Вьюжанин, где тебя опять носит? Что с тобой стряслось на этот раз?
- Это он в шторм попал! - ехидно выкрикнул Сашка Жариков.
Ребята снова засмеялись.
- Тише ребята! - снова попросила их Таня. - Вьюжанин, где ты был?
- Гулял, - обиженно буркнул я.
- А почему форма в таком виде? - нехорошо прищурился вожатый Илья, выходя мне навстречу. - Ни дня не проходит, чтоб ты куда-нибудь не втяпался!
- Я на откосе гулял, - вздохнул я, махнув мокрым беретом. - Я вспомнил, что у нас совет дружины только, когда лазал по полустанку...
В отряде встреча с поездом-призраком мне казалось сном, но уж никак не явью. Ведь я увидел такое, что могло только присниться!
Я немного успокоился и поглядев на себя в зеркало даже улыбнулся. Я был весь мокрый, одежда висела на мне мешком. Руки и ноги были розовыми от холода, зато я больше ничего не боялся.
- А зачем на откос бегал? - нахмурился Илья. - Опять поезда гайками обстреливал? Нашёл игру!
- А вот и нет! - дерзко ответил я. - Я не играл, а исследовал зону!
- Идём в пионерскую комнату, сталкер, - велел мне Илья, машинально посмотрел на часы электроника на запястье. - Сейчас сбор начнётся, а ты вон какой мокрый. У нас там запасная форма есть, переоденешься.
- Спасибо, - с благодарностью ответил я.
- Илюш, ты осторожней, он брыкается! - предупредила друга Лизавета.
Мы вышли из физкультурного зала.
- Смотри у меня! - погрозола мне вслел Танька. - Ещё раз втяпаешься...
Я не обиделся на командора. Танька всегла рычала, если являешся в отряд растрёпанный и грязный. За это могли заставить убираться или дежурить дополнительную смену. Даже летом, на каникулах!
У нашего отряда летом в самом разгаре были походы, парусные практики на водохранилищах, и бои вместо обычных тренировок.
- Светка, помоги мне, - позвал девочку Илька. - Видишь, как он вымок...
Мы вошли в пионерскую комнату. С меня стащили мокрую одежду и стали вытирать. Светка стала осматривать мои царапины. Я дрыгнул ногой.
- Не брыкайся, водолаз! - насмешниво сказал Илька.
- Сам ты водолаз! - обиделся я.
- Ребята, чаем горячим его напоите! - крикнула заботливая Лизавета.
Светка рассматривала мои поцарапанные руки.
- Промок, как маленький, - ворчал Илья. - А ещё вожатый у ноябрят...
"Вот тебе и вожатый! - с досадой размышлял я, начиная дрожать на сквозняке, который гулял по комнате. - Промок, как какой-то малявка..."
- Выбрали вожатым, - нравоучительно сказал Илька, - считали, ты будешь серьёзным, а ты балуешься, как дошколёнок...
Илья вздохнул и отвернулся. Всегда он так вздыхает! Я не только где-то бегал, так ешё и опаздал на совет дружины, явился с мокрой формой и с мокрыми ногами! Будто нет мальчишки с поведением, хуже моего.
- А я и не просил, чтобы меня делали вожатым! - огрызнулся я.
- Это не я, а ребята, - небрежно сказал Илья. - И раз уж ты вожатый, ты должен быть серьзным и знать, что такой растрёпой на совет дружины не ходят.
Я и без него это помнил, но решил промолчать. Будет время об этом поговорить на самохарактеристиках, когда собирётся весь отряд. Они будут на следующей неделе, а за это время я могу ещё что-нибудь натворить...
6
Илья порылся в шкафу и достал форменные чёрные шортики, рубашку с блестящими пуговицами, серым аксельбантом и нашивкой на рукаве ввиде голубого глобуса, и чёрный берет со звёздочкой. Я переоделся, повязал красный галстук, а мокрую одежду повесил сушиться на батарею.
Дверь открылась и вошли ребята. Таня зашла последней.
- Вьюжанин, где ноги окарябал? - спросила меня Таня.
- Упал, - вздохнул я.
- Владик, неси йод, - велела моему лучшему другу Таня. - Сбор переносится на десять минут.
Я вздохнул и уселся на подоконник.
- Сейчас опять визжать будет! - тихо хихикнул Кирилл Смирнов.
- Ага! - хмыкнул его друг и командир знаменосцев Ваня Спицын.
Ребята захихикали, озорно поглядывая на меня. Я бросил на них сердитый взгляд и подумал, что лучше бы мазали не при ребятах.
Влад вернулся, неся пузырьки с йодом и зелёнкой.
- Лазаешь везде, - сварливо приговаривала Таня, мазнув йодом мои ободранные коленки и руки, - носишься, как ненормальный...
Я не морщился и не визжал от боли, даже не дёргался. При ребятах вожатому было как-то стыдно визжать.
- Не ёрзай, ты уже не ноябрёнок, - одёрнула меня Таня.
Владик держал мою ногу и беспощадно промакал ранки ваткой с йодом.
- А ещё по крышам лазаешь! - между тем отрабатывала на мне своё искуство воспитания Владькина старшая сестра Лизавета. - Забыл, как весной чуть не упал вниз?! Хорошо Илья рядом был.
Я попытался её лягнуть, но к сожалению не достал.
На сборе отряда первые тридцать минут обсуждали моё поведение, мою беспечность, из-за которой я то промокаю с головы до ног, то ранюсь, потом мою несдержаность, ведь по их словам я всё время распускаю руки...
- Ребята, - начала выступление Лиза, - вы все помните, как Вьюжанин в начале лета подрался с Андрюшкой из восьмого дома...
"Хорошо они не знают, как я отлупил тех двоих на озере! - успел с тревогой подумать я. - Лиза бы меня без хлеба съела..."
И все ребята решили что меня надо в конце-концов перевоспитать.
Лиза вызвалась сделать из меня человека. Я застонал и снова лягнул её ногой, но не достал. Таня схватила меня за подмышки и усадила на шкаф.
- Сиди тут, радость моя! - сказала она. - Займёмся тобой завтра...
Я задрыгал ногами и озорно рассмеялся. Пусть сначала меня догонят!
7
Наконец меня оставили в покое и на сборе ребята перечисляли итоги нашей пионерской деятельности. Таня была довольна тем, как мы очистили от ржавого железа пустыри, убрали мусор и дала задание очистить бассейн, чтоб там могли купаться ребята. Потом разговор зашёл про шефство над малышнёй, что с ними нужно больше заниматься, играть и следить, чтобы они не убились.
- Вьюжанин, это тебя касается, - повернулась ко мне Таня. - Вместо занятий с ноябрятами, ты где-то носишься. Никто тебя найти не может.
- А чего сразу я? - возмутился я, соскакивая со шкафа. - Если с малышнёй возиться, так сразу мне? Они и так ко мне прилипли...
- Зато купаться, - осадила меня Таня, - бегать на всякие полустанки, драться с мальчишками и лазать по крышам ты всегда успеваешь.
- Не лазаю я по крышам... - пробормотал я, но сразу умолк, вспомнив, что как раз сегодня я лазал и даже уснул на крыше.
Ребята в ответ засмеялись, я поник и стал рассматривать свои коленки.
- Ты же ногу поранил! - нравоучительно напомнила мне Лиза. - Тебе с пораненной ногой вообще бегать и купаться дня три нельзя.
Сбор закончился, мы сыграли в сотки и вышли на улицу. На улице уже сгущались вечерние сумерки. Но было ещё достаточно светло, чтобы гулять. Я переоделся в свою намокшую форму, которая немного просохла и, выйдя на улицу, поёжился от холода. Налетели вездесущие комары.
- Махнём на гаражи! - предложил Сашка Жариков.
- Ага, захотел ещё один душ? - иронично фыркнул Влад.
- Да, эта тётка нас опять прогонит... - огорчился Сашка.
Мы шли по улице и рассуждали, что делать с вредной тёткой, которая портит наши игры. Сначала все согласились бабахнуть петарду у неё под окном. Я предложил разбить ей лампочку в тамбуре. Влад загорелся идеей вымазать какой-нибудь гадостью ручку двери её квартиры.
Серёня Зуев огорчил нас:
- Уже пробовали, а она только злее стала!
- А если что-нибудь кинуть ей на балкон? - не сдавался я.
- Кидали уже... - махнул рукой Сашка Жариков.
- Слушай, пацаны! - вдруг воскликнул Костик Раскатов. - Я знаю, что надо сделать! Такое начнётся!
- Ну, давай колись! - усмехнулся Владик.
- Она же до смерти крыс боится!
- Где ты крысу живую сейчас найдёшь?
- А живую и не надо, - ответил Костя и улыбнулся. - Мы её сами сделаем. Напугается так, что визгу на все дворы будет!
- А потом взрослые нас ка-а-ак взгреют крапивой... - заметил Сашка Жариков, но ребята загорелись идеей.
- Слушайте, пацаны, - с жаром сказал Костя Раскатов, - вот что мы сделаем...
Костик пожертвовал для этого свой старый серый носок. Его было не жалко, потому, что другой он потерял ещё весной. Набили будущую крысу сухой травой из матраса, перевязали в трёх местах и получилась крыса. К голове крысы привязали тонкую верёвочку от воздушного змея.
- Она в это время всегда к подруге ходит, - вспомнил Серёня. - Я видел.
- А что за подруга?
- А, такая же, как и она, - досадливо поморщился Серёня. - Дура. На ребят всё время жалуется.
- Но крыс боятся? - с надеждой спросил я.
- Ха! Ещё как боятся!
Крысу мы спрятали в траве за бетонкой. Серёня, который уже проделывал такие шутки с девчонками, спрятался под ёлками по другую сторону двора. Я и Владька спрятались под ёлками, а ребята чуть дальше.
Во дворах темнело. Над чёрными верхушками леса догорал закат. Дома на его фоне казались совсем тёмными.
- Сейчас, сейчас, - напряжённо говорил Серёня. - Она должна выйти.
Несколько раз из подъезда выходили другие люди. Тётки не было. Мы ждали в засаде. А как нас подмывало кого-нибудь напугать! Из подъезда вышли две большие девочки, потом женщина и мальчик. А тётка словно провалилась.
Темнело, и мы уже хотели отложить месть назавтра, но тут дверь подъезда в очередной раз открылась и вышла та самая тётка.
- Она идёт! - послышался возбуждённый Костин шёпот.
- Серёня, вон она, видишь?! - возбуждённо зашептал я.
Вредная тётка подходила всё ближе...
Серёня дёрнул за верёвочку и крыса, как живая, резво перескочила бетонку у её ног. Тётка завизжала и села от страха в лужу.
Месть свершилась! Серёнька подхватил крысу и мы, давясь от смеха, опрометью бросились на соседнюю улицу. Только оставив вопящую тётку позади на целый квартал, мы, покатились со смеху, переживая те несколько весёлых мгновений. И нам снова захотелось кого-нибудь так напугать.
- Крысу я пока спрячу, - деловито сказал Серёня, сунув её в карман. - Может завтра ещё кого напугаем!
Плитка домов на другой стороне двора ещё тускло горела, отражая багряное зарево, полышавшее над чёрными острыми верхушками леса. Мы посидели на холмике рядом с бойлерной, и разошлись по домам уже в темноте.
Уличный фонарь озарял двор и ёлочки.
- Мама, папа, я вернулся! - крикнул я, еле переставляя ноги от усталости.
- Вьюженька, где тебя носило? - выбежала во двор мама. Весь её вид выражал тревогу, усталость и раздражение, как всегда, когда мы с братишками возвращались домой, чуть ли не ночью. - Ты забыл про режим.
- Да я в отряде засиделся, - небрежно отмахнулся я. - Не бойся, я ничего не натворил...
Я обнял маму и мы вместе пошли домой.
- Серёнька, где ты бегал? - с порога спросил Данька.
- Мы на озеро за тобой бегали, - обиженно сказал Тима, - а тебя нет.
- С ребятами гулял, - пожал плечами я, не выдержал и рассмеялся.
- Ты чего? - настороженно прищурился Тим.
- Мы ту вредную тётку крысой пугали! - весело ответил я.
И добравшись до послели, я плюхнулся на неё, не снимая одежды. Ноги гудели, а намазанные йодом ранки противно щипало. Издали дующий в окно ветер донёс тягучий тоскливый гудок ночной электрички...

Глава XI
Статуя с горящими глазами
1
Электричка остановилась, заскрежетала ржавая дверь и я вышел из воняющего гарью вагона на станцию. Но это была не наша станция. Она была другой, незнакомой, затерянной где-то среди радиоактивного бурьяна. Из крапивы торчали ржавые железяки, по трубам гудела вода. Уже который раз я сходил с поезда на этой станции, которая белела среди зелени. И я смотрел не на зелень, не на железяки. Я видел стрелку в бурьяне...
Заброшенные, заросшие радиоактивным мхом пути огласили страшный скрежет и гул. В окнах призрачной электрички погас свет, потухли и разбитые фонари. Поезд подал в последний раз гудок, и больше его никто не видел...
Но что же случилось с этим поездом на самом деле?
Из окна поезда высунулся Алька и кинул мне болт, которым я вчера запустил в поезд-призрак. Он стукнулся о замшелый и замусоренный кафель, на котором я лежал, свернувшись калачиком, слушая журчание воды...
- Отдай, он мой! - услышал я сквозь сон Тимкин крик.
- Фиг тебе, кривая акула! - кричал в ответ Данька.
Я проснулся и увидел, что братья пытаются отнять друг у друга чёрный берет от пионерской формы. Они были уже одеты, даже пионерские галстуки повязаны. Они сидели на подоконнике и спорили.
- Даня, так не честно! - возмущённо заныл Тим, пихая брата. - Отдай мой берет, а то ногой щас как дам!
- Это я тебе двину, инфузория! - выпалил бойкий Даня.
Они слезли с подоконника и начали бороться.
- Щас по шее получишь, жабохнык!
- А я тебе по носу врежу, кикимора болотная!
- А я тебе по лбу!
Тима спихнул с себя Даньку и стал брыкаться ногами. Они вечно дрались. Я тоже с ними дрался, то из-за игрушек, то из-за фломастеров. А этой весной мы втроём не поделили игрушечную яхту...
- Отпусти! - кричал Тим. - Щас как врежу, таракан летучий!
- А нечего было мой вчера в пруд кидать! - едко возразил Даня, слезая с дивана и пихая Тиму ногой в бок. - Пусти, а то сам вделаю!
Данька поднял свою ногу. Он уже готов был драться с братом. Я тихо наблюдал за ними. Данька держал в руке берет.
- А ну отдай, зараза! - негодующе вскрикнул Тима.
- Фиг тебе! Не получишь, монстрохрюк! - дерзко крикнул Данька, и изловчившись, упёрся брату голыми ногами в грудь и спихнул с подоконника.
Солнце стучалось в окно.
- Ай-й-й! Зараза! - обиженно воскликнул Тима и братья сцепились. - Ты чего ногами сразу? Я тебе сам щас как вделаю по уху!
Я рассмеялся, слез с кровати и кинулся в бой.
- Я сам вам вделаю! - воинственно крикнул я. - Спать не даёте!
- Серёнька, докажи, мой берет? - ревниво крикнул Тим.
- Нет мой! - гнул своё Данька, не желая сдаваться.
Мы возились на зелёном диване, пихаясь руками и ногами.
- Мальчишки, опять вы дерётесь? - неожиданно послышался возмущённый мамин голос. - Да, это я вам говорю мальчики!
Мама стремительно вошла в комнату.
- Дерёмся! - обиженно фыркнул Тима, усаживаясь на диван, и приглаживая растрепавшиеся волосы. - Серёнька, скажи, что мы не дерёмся?
- Давайте, собирайтесь, раз не спится, - сухо сказала мама, подходя к двери. - Вам скоро в отряд идти. Тане на нервы действовать...
- Знаю! - недовольно засопел я, потирая ушибленный нос, по которому Тим двинул ногой во время возни.
- Это почему окно распахнуто? - нахмурясь осведомилась мама. - Даня, немедленно закрой, а то комары налетят!
- А чего сразу я, а? - обиженно буркнул Данька и зашлёпал босыми ногами на балкон. - Это не моя, а Тимкина затея, - проворчал брат, послышался деревянный стук, щелчок, и ветер стих. - Вот, закрыл...
- Дети, собирайтесь, у меня дел много, - поторопила нас мама и, накинув на себя куртку вышла из комнаты.
Вдали прогудела электричка. Потянувшись, я ойкнул, наткнувшись ступнёй на что-то угловатое и холодное.
- Ой! - вскрикнул я, подняв с пола знакомый ржавый болт.
Вчера вечером я кинул его в окно поезда-призрака, но каким-то неведомым образом он вновь вернулся ко мне.
- Серёнь, ты чё встал? Айда на зарядку! - потянул меня за руку Тим.
- Он вернулся... - поражённо проронил я.
- Кто вернулся? - небрежно спросил Тим, заглядывая мне через плечо.
- Болт... Я его кинул вчера в поезд-призрак, а он вернулся...
Мы включили приёмник и стали делать зарядку. Рана на ноге уже не болела. Я содрал пластырь и стянул бинт с коленки.
Зарядка кончилась, я оделся и сунул болт в карман, за тем открыл люк в стеклянной оранжерее, вылез на крышу и стал глядеть, как горит белая и чёрная плитка на бойлерной, крыша и трубы, и её маленькие окошки, напоминающие бойницы. Горели плитка и окна молодёжного клуба "Энергетик", который я каждое утро видел с балкона и с крыши.
- Где вчера был? - ревниво спросил меня Тим.
- На заброшенной станции, - значительно сказал я. - Знаешь, почему она заброшена?
- Почему?
- Потому, что на ней останавливаются только погибшие поезда...
- А-а... А ты это откуда знаешь?
- Ну, знаю... Помнишь я тебе ночью рассказывал про ту электричку?
- Ну?
- Она всё время там останавливается. Я её видел вчера вечером...
- Испугался? - сощурился Тим.
- Не то слово! - возбуждённо сказал я. - Она уехала в другое измерение...
Мы спустились по лестнице на улицу и побежали в отряд. А днём после занятий мы всей гурьбой бросились во двор, брызгаться водой.
Но водяных пистолетов нам было мало, мы искупались, и мокрыми вернулись в отряд. В отряде у одних ребят были дежурства по пионерской комнате, по школе и двору, других отправляли в пионерский патруль.
- Сегодня идёте вы, мальчики, - серьёзно сказала Лизавета нам с Тимой, Владом и Костей, доставая из шкафчика красные повязки. - Вы ведь не будете на этот раз никуда втяпываться, правда?
- Честное пионерское, - поднял правую руку я, - сегодня, до четырёх часов вечера, мы никуда не втяпаемся!
- Не верю, - покачала головой Лиза. - Вы, мальчишки такой народ...
Её задорные косички, высовывающиеся из-под чёрного отрядного берета завертелись из стороны в сторону.
- Почему это не веришь? - сощурился Тим.
- Ну, во-первых вы-мальчики...
- А во-вторых? - с хитрым прищуром спросил я.
- А во-вторых поглядите на себя! На свои ноги... Локти тоже ободраны. И хоть бы причесались уже!
- Мы же только что из воды, - рассеянно развёл руками я.
- И только мальчишки догадаются прибежать на занятия мокрыми! - уже не так строго, с улыбкой сказала вожатая и махнула рукой, словно говоря, что нас переучивать бесполезно, такие уж уродились.
- Девчонки тоже хороши! - серьзно возразил Тим. - Светка например. Ты знаешь, как она извозилась, когда мы в галю вчера играли?
Лизавета надела нам на руки повязки и выставила на улицу.
И вот снова солнце, зелень, белые бетонные плиты, белые статуи в траве и белые корпуса домов. Гуляя по улицам, мы разговорились про поезда.
- Не знаю, взаправду ли он существует, - не очень уверенно сказал Влад. - Может его вообще нет, а чудится он всем из-за газа на той станции...
- Может и вправду газ... - задумачиво согласился Костя.
- А как же те звуки? - напомнил Тим, который увязался за нами.
Звуки, которые мы слышали на откосе никто объяснить не смог.
- А я его видел вчера, - небрежно обронил я, - это когда в отряд опаздал.
Мальчишки ошалело посмотрели на меня.
- Идём к поликлинике, расскажу, - сказал я, плюнув на ладонь и пытаясь оттереть грязь с коленки. - А то ещё девчонки услышат!
Тим залез в лужу, за ним мы, а потом разделив одну жвачку на четверых, мы зашли в тень и уселись на ржавых трубах возле медпункта.
Но не успел я рассказать про то, как сгинул поезд-призрак, как в медпункт повели ребят, вырывать молочные зубы.
Связываться с зубными врачами было боязно и мы сбежали во дворы.
2
За дежурство мы отловили двоих мальчишек, которые жгли дымовуху у стены подстанции. Третьего догнать не удалось. Отобрав у них спички и сдав дежурному по пионерской комнате, мы двинулись дальше, поймали малышей, которые фехтовали где-то найденными ими длинными лампами и сдали воспитательнице мальчишку, который хотел выбить камнем окно.
- Смотрите, опять кто-то на стенах рисует! - рассержено заметил Тим.
Мы шли под балконами пятиэтажки. Стены были кем-то разрисованы.
- Вчера этого не было, - согласился Влад.
- Давай найдём того, кто это делает? - предложил Костя.
- Найдём, - поддержал друга я.
Внимательно поглядывая по сторонам, мы перешли на другую улицу и двинулись под балконами девятиэтажки. Здесь тоже попадались надписи и рисунки. На другой стороне девятиэтажки мы нашли тех, кто рисовал на стенах.
- Атас, пацаны! - крикнул маленький пацанёнок в чёрных шортиках и ветровке, первым бросившись наутёк.
- Сматываемся! - крикнул второй и стремглав бросился бежать.
- Ловите их пацаны! - закричал я, а сам бросился за худеньким мальчишкой в красной кепке, с веснушчатым лицом и хитрыми глазками, которого звали Корькой Метёлкиным. Он учился в красной школе.
Однажды мы с ним подрались из-за того, что он украл у меня чубрика и с той поры стали врагами. По слухам он дружил с хулиганами.
- Стой! - крикнул я Корьке. Но за ним было не так-то просто угнаться.
Я решил схитрить, нырнул под балкон и побежал с другой стороны дома, и спрятался за углом, в ожидании, когда Корька пробежит мимо. Наконец из-за угла послышалось сопение и щёлканье сандалей.
Корька выскочил из-за угла и я подставил ногу.
- Ой! - вскрикнул о неожиданности Корька и грохнулся на землю.
И сразу проворно вскочил и хотел дать дёру, но я снова подставил ему подножку и мы покатились по земле.
- Уй-й-й! - вскрикнул Корька, хватаясь за нос. Наверное он его разбил, когда свалился во второй раз, или когда мы борлись на земле, дрыгая ногами.
- Попался, кривая каракатица! - победно крикнул я.
- А ты тухлый осьминог! - огрызнулся Корька.
Мы ещё немного повозились. Корька вскочил и хотел удрать, но я обхватил ему шею ногами, повалил в пыль и наконец сел врагу на спину, а измазанную в траве и в земле ногу упёр ему в затылок.
- Отпусти гад, а то вделаю!
- Размечтался, ухнык сопливый! Ща мы к председателю пойдём, пачкуля.
- Я своим друзьям скажу...
- И друзей твоих за уши отволочём...
Вскоре меня нашли ребята.
- Убежали! - отдышавшись, с досадой сообщили они. - Во дворах потеряли!
- Этого ведём к председателю! - тяжело сказал я, поднимая Корьку.
- Корька-а-а! - обрадованно воскликнул Костя. - Ну привет, жабохлюп!
И отвесил ему затрещину.
- За что ты его? - удивлённо прищурился Влад.
- За то, что он мой ножик спёр прошлым летом!
- А ты видел? Видел, что я?! - нервно дёрнулся Метёлкин.
- Ещё как видел!
Костя не удержался и снова стукнул беглеца.
- Гады! - всхлипнул Корька. - Вот я пацанам скажу, они вам зададут!
- Теперь-то мы знаем, кто стены у нас разрисовывает! - не слушая Корьку, сказал я, решительно хватая его за шиворот. - Идём к председателю!
Корька по дроге разревелся. Но мы его повели не к председателю. У председателя и без нас было полно дел. Мы сдали Корьку Кате, которая отвечала за воспитание ребят в школе и в пионерском клубе.
- Спасибо мальчики, - поблагодарила нас Катя. - А мы всё никак не могли найти того, кто стены разрисовывает.
- Двое сбежали, - виновато развёл руками Тим.
- Ну ничего. Зато главный виновник найден. Только не надо больше никого колотить мальчики.
- Мы и не колотили.
Мы вышли из пионерского клуба и, довольные собой зашагали по улице.
- Я заметил, - задумчиво произнёс Тима. - Мы в пионерские патрули реже всех ребят ходим.
- Странно... - протянул Владик, озорно улыбаясь.
- Чё тут странного? - развёл я руками. - Твоя сеструха постоянно бундит, что мы сами больше хулиганим, чем пионерскими делами занимаемся. Таня говорит, что мы настоящее стихийное бедствие!
- Это она про тебя говорит! - ехидно поддел меня Влад.
Но сегодня мы как могли старались исправить представление о нас, как о хулиганах, которые только и делают, что носятся по улице и лазают по крышам.
3
Наступил вечер, мы сдали повязки и пошли по плотине. Внизу, там, где зеленело болото, стояли покосившиеся и ржавые высоковольтки с оборванными проводами. Среди трав ещё можно было различить бетонные плиты.
Мы зашли в тень, влезли на трубы и заговорили про заброшенную станцию и поезд-призрак, который там видели.
- Зря мы вот так по откосу гуляем, - заметил Данька, рассеянно вертя в руке вкладыш от жвачки бумер, которую мы вместе жевали.
- А вот и не зря, - возразил Тима. - Мы же под поезд не лезем.
- Не в этом дело, - возразил Даня. - Я о той призрачной электричке...
- А искажения? - вспомнил Владик. - Помните, мы искажения видели?
- Угу, - кивнул я в ответ. - И всё время возле станции.
- Или у того полустанка, где дома, - сказал Влад и посмотрел на далёкие пятиэтажки. - Серёнька, дай жвачку, теперь моя очередь!
Я вынул изо рта жвачку и отдал другу.
- А может это вовсе не газ? - задумался Тим. - И поезд самый всамделешний... И он панатри пропал недалеко от заброшенной станции.
- Не в газе тут дело, - замотал головой я. - Призрак взаправду останавливается там, на мёртвой станции...
- Да, знаю я, - небрежно ответил Тим, - но просто странно... откуда же здесь, на откосе искажения?
- Кто его знает... - сумрачно ответил я. - Но началось это, когда мы ту ржавую стрелку дёрнули. И электричка, которая собирает погибших на железной дороге... Хотя странно... если в кабине нет машиниста, то как же я его слышал? И как поезд движется? Может это не призраки?
- А кто?
- Ну не знаю... Может что-то ещё страшнее...
Вдали, по откосу прогудела электричка.
И тут, на моих глазах в траве появились рельсы и шпалы, а по ним, скрежеща и стуча колёсами двигался поезд-призрак...
Над лесом и домами горит закат. Всё куда-то едут поезда, уносятся вдаль, подавая удки, стуча колёсами по рельсам... И не сразу узнаешь тот самый, пока не услышишь долгий тягучий гудок, не то старинной сирены, не то гармони. За ними появляется он, поезд-призрак, ржавый, страшный.
Солнце просвечивает сквозь окна вагонов...
Тишина летнего вечера, ржавые рельсы и поезд-призрак, что уже несётся по ним в поисках новых пассажиров. Он мчится, освещая пути таинственным светом разбитых фонарей. А ржавые рельсы уводят его в странный мир, где никто не живёт. И он исчезает на границе между мирами...
- Серёня, ты чего? - встревоженно пихнул меня в плечо Тим.
- Ничего, - очнувшись, сказал я и помотал головой.
Рельсы исчезли в сорных травах, словно их здесь и не было...
А солнце висело над чёрной стеной леса, отбрасывая отсветы на пятиэтажки и белая плитка, стёкла балконов налились золотом.
Мы гуляли по тихой тенистой улице с высоковольтками. Качалась на ветерке крапива. Из зарослей торчали ржавые железины. На покосившемся столбе возле старого забора висела на проволоке гайка...
- Кто же повесил гайку? - растерянно произнёс Даня.
- Тот же, кто повесил её у водонапорки, - рассудительно сказал Тим.
- И за гаражами... - вторил брату я. Меня не оставляло чувство, что её не просто так там повесили, что за гайкой скрывается какая-то тайна.
- Может ребята?
- Не, они не знает, кто повесил, - замотал головой я.
- Но кто-то же вешает гайки, - сумрачно заметил Тим.
- Кто его знает. Но вообще их вешают сталкеры в опасных местах в зоне...
- Угу... Но неужели зона добралась и сюда?
Это было для нас загадкой. Мы шли по бетонке и спорили, пока не вернулись в наши дворы. Как раз вовремя. Ребята собрались играть в футбол.
- Кто вратарём будет? - хитро улыбаясь, спросил Костик.
- Давай скинемся, - предложил Влад и начал считать. - Шла машина тёмным лесом, за каким-то интересом. Инти-инти-интерес, выходи на букву эс! - и остановился на мне. - Ты водишь!
- Эс рассыпался в муку, и сказала букву у! - сказал отмазку я.
- Фиг тебе! - возразил Влад. - Буква у не подошла, выбирай на букву а!
И снова указал на меня.
- Давай-давай! - толкнул меня Павлик Найдёнов.
И на воротах стоять выпало мне. Я вздохнул. Мне больше нравилось играть защитником или нападающим, но я послушно стянул кроссовки и встал у ворот, между корпусами домов, над которыми висело солнце.
Павлик положил мяч на траву, разбежался и пнул его, и игра началась.
4
Через час игра кончилась. Мяч попал в окно, и просто чудом не выбил стекло, а отскочил от рамы. А мне попали мячом по носу, когда я стоял на воротах, но это меня не огорчило. Мяч-то я отбил! Костик унёс мяч домой и мы устроили перестрелку из водяных пистолетов и сикалок.
- Ну что там сейчас на станции? - непринуждённо спросил нас Костя.
Мы сидели на заборе в одних трусиках и сушили одежду.
- Сегодня ещё не лазали, - уклончиво сказал я.
- Давай к Сашке! - предложил Тим.
Мы побежали к Сашке, всей гурьбой влезли в его квартиру, наполнили пакеты водой и с крыши обстреливали ими тех, кто ходил по улице.
- Обгондошили! - смеялся Тим, запузырив вниз последний пакет.
- А ну брысь с крыши, беспризорники! - прогнала нас с крыши дворничиха тётя Наташа. - Вот поймаю, так крапивой отхлестаю!
- Уже второй раз они нас хотят отхлестать крапивой! - недовольно ворчал Тима, ступая босыми ногами по горячую крыше. - Сначала этот, на водонапорной станции, теперь снова... Пошли гулять ребята.
Мы слезли вниз и, пробежав мимо роботов-уборщиков, которые собирали за нами рваные пакеты, помчались смотреть мультики.
Но по телевизору шли помехи и я играл на балконе с чубриками.
- Серёня, айда гулять! - позвали меня Тим и Данька.
- Сейчас! - откликнулся я, вылезая с балкона, и мы галопом бросилиь вниз и чуть не повалились друг на друга, вылетев из подъезда.
- Мальчики! - к нам подошли Светка Загремухина и её подруга Алёна.
- А Лёнчик чё не выходит? - спросил я Алёну. Она была его сестрой.
- Он из нашего пылесоса робота делает! - хмыкнула Алёна. - Хочет, чтоб он сам по квартире ездил и пылесосил.
- Мальчики, - пихнула Светка Алёну, и та замолчала. - Владик говорил: у вас новый журнал "Весёлые картинки" есть. Дадите посмотреть?
- Есть, - подтвердил Тим, - но мы его сами ещё не просмотрели...
Я пихнул брата локтём в ребро. Тим удивлённо посмотрел на меня.
- Дадите нам до завтра? - попросила Алёна.
- Угу! - хмыкнул я, убежал на задний двор, взлетел по лестнице на крышу и нырнул через люк в нашу комнату. Журнал лажал на зелёном диване.
- Мальчики, вы вернулись? - донёсся из соседней комнаты голос мамы.
- Нет мам, мы ещё погуляем! - крикнул я и полез в люк.
- Поздно уже мальчики.
- Ну ещё пять минуточек!
Я сунул ноги в сандалии, потому, что кроссовки промокли в луже, слез с крыши и отдал журнал девчонкам.
- Спасибо, Серёнечка! - обрадовались Светка и Алёна, и схвалив меня за плечи, каждая поцеловала в щёку и девочки убежали.
- Ну как это? - с интересом спросил Данька.
- Что? - не понял я.
- Как это, когда целует девчонка?
- Да ну тебя! - пихнул я брата и мы пошли к клубу "Энергетик", где вечером крутили в кинозале фильмы. У входа играли ребята. Катя разговаривала с какими-то большими девчонками.
На углу крутилась троица в джинсах-клёшах. И это при тракой жаре, когда все ребята бегают в шортиках и босиком!
Они насмешливо поглядывали на нас и показывали на нашу отрядную форму с галстуками. Один, в свитере, держал гитару, всю изрисованную фломастерами и обклеенную вкладыфшами от жвачек.
- Пацаны, жвачка есть? - спросил нас один, которого звали Лёха Чичкин, белобрысая дубина с веснушками, известная на все наши дворы.
- А тебе чего за дело? - неприветливо спросил Даня.
- Лёха, хорошь к детям пристовать! - презрительно хмыкнул Васёк Шишлов, невысокий стриженный мальчишка с нагловатым лицом, в свитере и джинсах-клёш. Тоже знаменитая личность, особенно тем, что он пристаёт к младшим ребятам. - А то они сейчас заплачут.
- Сейчас ты у меня заплачешь! - накинулся я на хулиганов. - Как вделаю по носу, зелебоба невоспитанный!
- Стиляги несчастные! - презрительно бросил Даня.
- Не было бы тут нашей вожатой, - тихо и холодно сказал Тим, - мы бы вас быстро разделали и в луже утопили!
- Чё сказа-ал, харчок?!
- Что слы-ышал!
Лёха ударил меня, но я увернулся и Лёхин кулак въехал Ваську в зубы, да так, что он чуть не упал. Васёк разозлённо вскрикнул и ударил мне в живот, но промазал и ударил Лёху. Лёха скривился от боли.
- Маз-зилы! - рассмеялся я.
- Мы тебя по асфальты размажем! - заорали Лёха и Васёк.
- Сначала драться научитесь! - с презрением фыркнул я.
И быть бы сейчас драке, но тут к клубу подошли наши ребята.
- Пацаны, что за сеанс? - раздался рядом голос Сашки Жарикова.
- Сегодня "Машка Самбо и Заноза" идёт, - откликнулся Костя.
Хулиганы трусливо заозирались и отошли. Третий из них, Корька, вообще не стал с нами связываться. Особенно посто того, что случилось сегодня днём. Корька всегда был трусом. Не боится он лезть только к малышам, или в компании со своими приятелями. Но и сейчас он забоялся.
"Они дружат с Тёмычем... - мелькнула вдруг у меня в голове тревожная мысль. - А что, такие всегда вьются рядом с большой дылдой. Надо самим подловить кого-нибудь из них и кинуть в крапиву..."
Враги встали у статуи звездолётчика и бросали на нас злые взгляды.
"Знаю я их, - с тревогой подумал я. - Такие просто так не отстанут. Сейчас пойдут к Тёмычу, наябедничают на нас, а завтра сами поймают и отлупят. Четверо одного..."
Чуть в стороне от них стоял возле автомата с газировкой Андрюха Квакин, который на прошлой неделе нас облил водой из окна. Он бы известным на все дворы жадиной и дразнилой.
"Этот тоже с ними, - догадался я, - хоть и нытик, и ябеда..."
Тимка тоже его заметил, озорно улыбнулся, пихнул Даньку, и подойдя сзади, схватил Андрюху за руки и дал коленкой в ногу.
- Ай! - вскрикнул Андрюха от неожиданности и осел на землю. - Ну ты, хипая попа, щас ты у меня получишь!
- Это тебе за то, что водой облил! - мстительно сказал Тим.
- А это, за то, что струсил и не вышел! - отвесил Андрюхе фолфан Даня.
- А это, за то, что камнями кидаешься! - вделал по шее Андрюхе уже я.
- Мальчики, это что такое?! - подошла к нам Катя. - Опять дерётесь?!
Она разняла нас. Андрюха заныл и наябедничал, как мы его лупили.
- Ещё раз увижу, как вы обижаете ребят... - повернулась к нам Катя.
- Он ещё сильнее получит! - ответил я, бросая на Андрюху злой взгляд.
Я ещё помнил, как в начале лета он кинул в меня камень. Я увернулся, а камень попал в окно нашего клуба. А весной, когда он кинул в меня лизуном, я его гнал до конца улицы, но тогда выбежала его мамаша и подняла крик.
- Ладно-ладно! - погрозил нам Андрюха и, отбежав на безопасное расстояние, показал язык и кукиш.
Мы подошли к автомату с газировкой, по-очереди выпили розовой шипучки из одного стакана и пошли вместе с остальными ребятами в кинозал.
5
Возвращались из кино мы уже в темноте. Над лесом вдали ещё светило багряное зарево, на улице горели фонари. Но это было для нас нормально. Мы редко приходили домой рано, с утра пропадая во дворах. Родители конечно ворчали. И вот сейчас от мамы и папы нам дома будет нагоняй.
Радио заканчивало своё вещание.
Сейчас из динамика на все дворы разносился "Звездопад", грустная, но такая красивая пионерская песня, которую мы слышали в лагере.
"Что пожелать вам мальчиши, девчонки?
Встретиться снова в нашем Орлёнке!.."
Тима первый остановился и замер.
- Тим, ты чего? - пихнул его Данька. - Нам домой пора, мама ждёт.
- Я сейчас... - тихо промолвил Тим. - Послушать хочется...
Я ничего не сказал. Ноги сами остановились. В горле заскребло, а в глазах стало мокро, как бывало всегда, когда я слышал эту песню.
Давно ещё, уезжая первый раз, с первой в жизни смены в лагере, и услышав её, я чуть не заревел...
"Звездопа-ад, звездопа-ад,
Это к счастью-друзья говорят!
Мы оставим в костре и палатках
Эту песню для новых орлят!"
И сейчас я радовался, что темно и мальчишки не видят моих глаз.
- Мальчики, домой! - раздался вдалеке тревожный мамин голос. - Долго я буду вас звать, ночные гулёны?!
Мы двинулись вдоль забора. Крапива казалась ещё более тёмной и неприветливой. На озере колебалась лунная дорожка. Трубы над дорогой темнели на фоне синего вечернего неба. Зловеще белели статуи.
И тут мы заметили ещё одну статую. Ту, которой раньше здесь не было!
Она не белела, как все, а темнела, так, что, казалось, у забора, в самой темноте между гаражами стоял очень высокий человек.
- Смотри, что это за чудик?! - испуганно зашептал мне на ухо Данька.
- Не знаю... - с тревогой выдохнул я. - Я его здесь не видел!
Большая и зловещая, она, казалось тайно наблюдала за нами и слышала всё, что мы говорим. Но не шевелилась.
Вдруг, к нашему ужасу, у неё вспыхнули большие жёлтые глаза!
- Мамочка! - в испуге вцепился мне в руку Тим.
Глаза зловещей тёмной статуи были как жёлтые фонари. Статуя пристально смотрела на нас.
- Это не статуя! - ахнул я. - Оно пришло из зоны!
А человек с горящими глазами заскрежетал, словно он был сделан из поржавевшего железа и вдруг исчез. Вот тут-то мы бросились бежать со всех ног, боясь, что он исчез для того, чтобы возникнуть рядом и схватить.
Успокоились мы только дома в своей комнате.
- Сил моих больше нет! - раздражённо сказала мама. - Серёня, я думала ты самый сознательный! Ты говорил, что вы только на пять минут. А вы на сколько ушли? Сколько я вас должна искать по улицам?!
- Ну мама! - заныл Данька. - Мы в кино были.
- Весь день вы где-то были! - ворчала мама. - Весь день вас нельзя загнать домой, чтобы хотя бы поели! Да ещё ночью где-то бродите!
- Мы ели... - уклончиво сказал Тим, потирая ногу об ногу. - Лиза подтвердит, если не веришь. И жвачку ещё жевали...
- Один раз за весь день! - иронично рассмеялась мама.
Мы опустили головы. Лиза нас сегодня по-правде только один раз накормила, утром, а потом мы на целый день ушли гулять.
Мама ещё немного поворчала, накормила нас, и мы ушли спать.

Глава XII
Нам очень холодно
1
Утром мы вскочили как всегда рано. То, что мы увидели вчера, поздно вечером, сейчас показлось нам не таким страшным. Мы сделали зарядку, почистили зубы едкой пастой и поиграли на балконе. Мама попросила нас не устраивать бедстия и ушла, а мы побежали гулять. Тихо бормотало радио на столбе, слышался гул, где-то гремел холодильник. Я прошёл под балконами трёхэтажки и двинулся в сторону плотины.
- Серёнь, ты куда? - догнал меня Данька.
- Я на плотину, - пожал плечами я. - Искупаться хочется!
- Вчера на озере еле из воды тебя вытянули!
- Ну и что?
- Мы с тобой, - сказал Тимка и взял меня за руку.
Искупавшись, мы вернулись назад во дворы. Во дворе, возле гаражей мы встретили Серёню. Он озабоченно оглядывался по сторонам, и боязливо посматривал на гаражи. В руке он держал гайку на проволоке.
- Серёнь, ты чего? - подошли мы к другу.
- Я кого-то видел за гаражами! - выдавил из себя Серёня Зуев.
- Кого? - насторожились мы.
- Сам не знаю... Тёмный... у него глаза жёлтым горели!
- Мы его тоже видели!
- Где?! - оторопело воскликнул Серёня.
- Тише! - предостерегающе зашипел на друга Тим. - Здесь, статуей прикидывался, потом исчез.
Мы зашли за гараж. Он был весь в подпалинах, заляпан и изрисован.
Мальчишки, что по-хулиганистее кидали в гараж едкие дымовухи, которые оставались липкой гадостью на ржавом железе. Несколько раз какие-то пацаны кидали самодельные бомбочки, которые липли на железо и загорались.
- И глаза унего были страшные! - вспомнил я, то, жуткое существо, которое мы увидели в темноте. - И горели, как лампочки!
И мы рассказали другу о том, кто вчера стоял и смотрел на нас из темноты горчящими жёлтыми глазами. А сейчас на этом месте среди крапивы сильно несло горелой резиной, а во рту почему-то горчило...
Неожиданно повеяло холодным ветром и нам стало неуютно и тревожно.
2
Я ушёл на дальний пустырь за озером. Нашёл заросшую бетонку и пошёл по ней к дальним пятиэтажкам на берегах озера. Ею пользовались больше мы с ребятами, взрослые ходили по ней редко и серые плиты поросли мхом...
Слева от дороги тянулся глубокий ров. Над ним нависли старые бетонные телеграфные столбы с оборванными проводами. Бетонка и столбы вели вникуда. Если пройти дальше, начнутся заросли крапивы, а за ними вообще болото. Бетонные плиты уходили в зелёную жижу.
За высокими ёлками уже начинались дома шумного проспекта. Солнце отражалось в окнах далёких белых домов.
А на бетонке стояла тишина, только под ногами хрустел мусор.
Зловещий и забытый этим заброшенным местом звук я различил не сразу. Возможно я его слышал раньше, но не заметил, а сейчас замер и насторожился. А звук двигался на меня, делаясь всё громче и отчётливее. Я отошёл ко рву, а звук всё наростал. Он был странным. Какой-то гудящий вой, слышались глухие удары. Им отвечало гулкое эхо.
Неожиданно я снова вспомнил о поезде-призраке. Звуки очень похожи были на те, что издают поезда, проносясь по рельсам. И гул, и медленные глухие удары, и скрежет ржавого железа.
"А вдруг здесь была железная дорога?" - пришло мне на ум. - Он ведь всё ещё где-то бродит по зоне, и ходит там, где давно нет путей..."
Звук приблизился и вдруг всё стихло. Я не на шутку испугался, и тут что-то меня больно ударило, словно током. Я покачнулся и полетел в ров, услышав, как что-то невидимое пронеслось мимо и затихло вдали.
Я упал в колодец, над которым висела гайка. Налету я успел заметить этот знак, которым кто-то отметил опасное место.
Закричав от страха, я упал в темноту...
Я открыл глаза и увидел, что лежу на замшелом кафеле. Было много зелени, журчала ржавая вода, неся какой-то мусор...
"Город... город... - раздался тихий отдающий эхом мальчишечий голос. - Там тихо, не страшно... Открой окно... И смотри... смотри..."
И тогда я увидел на фоне зловещего фиолетового неба какое-то огромное белое здание с тёмными окнами. Оно было с несколькими крыльями и выглядело зловеще. И тут снова всё потонуло во тьме...
- Очнулся! - раздался надо мной облегчённый вздох Лизаветы.
Я открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо вожатой. Меня окружил лес из поцарапанных ребячих ног. Ребята тихо переговаривались.
- Чего вы галдите? - раздражённо обернулась к ребятам Лиза. - Серёнечка ты меня слышишь?
- Да слышу я, слышу! - ответил я, приподнимаясь. - Где эта штука? Что со мной случилось?
- Ха! - ядовито хмыкнула Лизавета, застёгивая свои медицинскую сумку. - Это надо у тебя спросить, где тебя так током ударило!
- Током? - удивился я и вспомнил звук который слышал на заброшенной бетонке, и искажения, прятавшиеся в траве. - Не помню...
Моё тело покалывало. Я встал на ноги и огляделся. Надо мной нависли забор и гаражи. Рядом гудела подстанция.
- Ещё мало тебе попало, Вьюжпнин, - нравоучительно сказала Таня, подходя к нам и недобро сверкая глазами. - Если ещё раз залезешь в подстанцию, я тебя честное слово выпорю!
- Она может, - понимающе закивал Владик.
- Да не лазал я...
- Не лазал! Сама видела, как ты, как лунатик прошёл и влез туда!
- Марш в отряд! - скомандовала Лиза и мы двинулись по улице. - Вьюжанин остаётся, ему нужно немного полежать дома. Ребята, проводите его.
- Серёня, колись, зачем ты туда полез? - спросил меня Владик, когда мы шли по двору, к нашему дому. - Ты же мог погибнуть!
- Да не лазал я, честное пионерское! - отчаянно воскликнул я. - Я в другом месте вообще был. Знаешь, заброшенную бетонку?
- Ну?
- Я иду и вдруг слышу, будто поезд на меня едет...
- Какой поезд? - удивился Владик. - Там с конца войны никто не ездил, и железной дороги нет...
- Вот и мне это странным показалось, - задумался я. - А потом это что-то приблизилось, и меня чем-то долбануло. Я вниз и улетел...
Влад без улыбки, недоверчиво на меня посмотрел. Он был встревожен.
- Точно на той бетонке? - обеспокоенно спросил друг.
- Да точно, точно, - с жаром ответил я. - Наверное искажение. Зря мы тот рычаг вообще трогали. Из-за него всё это началось! - я споткнулся и чуть не загремел на асфальт. - Я это замечал, и не один раз!
Ребята разошлись по двору. Владик убежал купаться. В теле у меня покалывало от удара током. Но что меня ударило? Ничего не помню...
- Серёнь! Серёня! - ко мне подошли Тима и Серёня Зуев. - Пошли рычаг попробуем сдвинуть. Может получится.
Забыв, что мне надо лежать, я увязался за ребятами. Мы ушли на задний двор и по-очереди пытались перевести стрелку. Ничего у нас не выходило.
- Сломана наверное, - растерянно заметил я. - Или заржавела вмёртвую.
- Но ведь мы её сами переводили! - вырвалось у Тимы.
- Значит вы его сломали, - насмешливо хмыкнул Серёня Зуев.
- Хорошо если сломали... - задумчиво, с тревогой в голосе сказал Тим.
- Что ж тут хорошего? - удивился Серёня.
- А ты знаешь, что это за рычаг? - всплестнул руками Тим. - Он открывает лаз в другое измерение! Знаешь, что может случиться, если лаз в него не закрыт? Что-то оттуда может пролезть сюда!
- Может уже пролезло... - глубокомысленно заметил я, вспомнив и странные звуки, поезд-призрак, гмохов и тёмную статую с горящими глазами.
Стрелку было уже не сдвинуть, и лампочка не горела. А потом мы лазали в траве, там, где стояла та зловещая статуя.
- И запах здесь какой-то странный... - принюхался Тим.
В этом месте отчётливо пахло горелой резиной...
Ничего больше не найдя, мы попили газировки возле комсомольского клуба, ребята забежали на задний двор за надувной камерой и ушли купаться.
А я взобрался на крышу, спустился в комнату и лёг на балконе...
3
Пятиэтажка была заброшена, как и полустанок, на котором я стоял. Я смотрел в её слепые окна, в которых отражались красноватые лучи заката.
Невдалеке раздался гудок, но я не обернулся. Нельзя было поворачиваться к этому дому спиной! Они были там, они ждали меня, следили за каждым моим движением. Я смотрел на дом, и мне казалось, что нет, да и сверкнут те ужасные жёлтые, светящиеся, но будто совсем неживые глаза.
"Холодно нам, холодно!" - слышались чьи-то глухие голоса.
Вдруг я оступился и очутился на путях. Поезд подал гудок совсем близко, я оглянулся и у меня перехватило дыхание. Надо мной нависла, загораживая солнце ржавая кабина со слепыми окнами.
Но я не погиб, а оказался в каком-то мёртвом городе.
"Никуда ты не сбежишь! - говорили уродливые статуи, надвигаясь на меня со всех сторон. - Сам придёшь к нам, в больницу!"
Они заслонили солнце.
"Отдай его нам! - сказала чёрная статуя с жёлтыми глазами. - У тебя в кармане то, что мы ищем так долго... Отдай!"
Я сунул руку в карман. Но это был не болт. На солнце заблестел синий осколок какого-то кристалла... Чёрная рука потянулась к нему.
"Не отдавай! - раздался испуганный голос Альки. - Не отдавай его им!"
Я вскочил с дивана. Волосы взмокли. В квартире было пусто и жарко, только во дворе орали ребята, гудела бойлерная и стучала водокачка.
- Серёнька! - раздались снизу ребячьи голоса. - Вьюжа, выходи!
Ребята звали меня и свистели.
- Я сейчас! - выглянул я в окно и побежал на улицу.
- В вышибалы будешь? - спросил меня Павлик Найдёнов.
- Ага, - недолго думая согласился я.
- Води, - Павлик перекинул мне мяч.
Мы играли с подсералом, было весело, но через час вышибалы нам надоели и мы ушли играть на озеро в водное поло.
Мяч еле выловили из водозаборника и сами чуть туда не упали.
Пробежавшись по плотине босиком в одних трусиках, мы оделись и собрались во дворе. Мы сидели на трубах, отмахиваясь лопухами от комаров.
Катя то и дело нак нас косилась. Она объясняла двум незнакомым мальчикам, как чинить водокачку.
- Ну всё, идите и постарайтесь починить, - велела она мальчишкам.
Занятий не было, мы поиграли в нагонялы-сгонялы, а через два часа ребята разошлись по домам и во дворе остались играть лишь малыши.
4
Я попил воды, взял с подоконника свой самолётик, вылез на крышу, раскрутил маленький пропеллер и запустил самолётик в небо. Он полетел над проводами и антеннами и залетел на крышу дома у водонапорной станции. Я спустился во двор и снова полез на крышу. Я нашёл самолётик, но запускать его уже не было времени. Скоро снова в отряд, и я просто спустился с ним вниз. Меня кто-то подхватил и оторвав от лестницы, поставил на землю.
- Опять по крышам лазаешь, хулиган?! - раздался у меня за спиной знакомый голос и чьи-то руки схватили меня теперь повыше локтя. - Я ведь уже запрещал вам лазать на крышу!
- Отпусти, ты, унитазный блевунчик! - выкрикнул я, рванулся и увидел Трубного Бормотуна. - Кривая акула!
- Я предупреждал, чтоб вы не лазали?! - ругался он, срывая свободной рукой стебель крапивы. - Ну сейчас я научу тебя слушаться!
- Отпусти! - повторил я ещё более твёрдым голосом.
- Ничего, мать узнает, где вы играете! - пригрозил Трубный Бормотун и повёл меня вдоль дома с намерением устроить мне головомойку.
Я чуть не взвыл от досады и начал вырываться. Он не отпускал. Я стал вырываться сильнее, но его хватка была как у мёртвого.
"Не лазай, не играй, не бегай по крышам! - с тоской подумал я. - Будто мы, ребята им мешаем... Чего они все на нас накинулись?"
Хулиган размахнулся и хлестнул мне крапивой по голым ногам.
Во мне вскипели злость и возмущение.
- А-а-а! - разозлённо крикнул я. - Пошёл ты!
Каблуком кроссовка, я, что есть сил дал обидчику между ног.
И тут же испугался.
Это было уже всерьёз. А за драку со взрослым так взгреют!
"Ну и наплевать! - яростно подумал я в этот миг. - Нечего крапивой лупить и издеваться!"
Водоканальщик завыл от нестерпимой боли, осел на землю и отпустил меня, а я бросился вдоль забора через двор к нашему дому.
- У-у-у, хулиган! - истерично крикнул мне вслед Трубный Бормотун.
- Сам хулиган! - огрызнулся я. - Щека порванная!
Я отдышался, вспомнил, как я дал ему между ног и улыбнулся. Болели рука и ужаленные крапивой ноги, но даже этот гад не мог испортить такого дня!
- Ничего, будет знать, горелая вонючка! - мстительно сказал я.
- Серёнька, бежим на плавание! - позвали меня с косогора Тим и Данька.
- Угу! - откликнулся я и побежал к ним.
Но занятие отменили, потому, что прорвало трубу, и мы ушлли на пруд.
5
Мальчишкам я не рассказывал, про то, как дал ногой этому хулигану. Но противный водоканальщик сам нажаловался на меня, приехав на велосипеде к нам в отряд во время тренировки в нашем физкультурном зале.
Таня попросила меня рассказать об этом ребятам на срочном совете дружины в пионерской комнате.
- Вьюжанин, - строго спросил Илья Громов, - как это случилось?
- Ну, как случилось! - всплестнул я руками. - Ничего же я ему не сделал, просто самолётик пускал... а он как схватит!
Я стоял у окна и с вызовом смотрел на ребят, которые собрались на совет дружины. Здесь собрались звеньевые и вожатые отрядов. Председателем совета был Илья, но на совет пришла и Танька, которая и позвала ребят.
- Вьюжанин, ты что, опять по крышам лазал? - насторожилась Таня.
- А чё, все же лазают! - стал оправдываться я.
- Не о том сейчас речь, - небрежно сказал Илья. - Вьюжанин, это уже не первый случай, когда ты дерёшься. Нашему отряду из-за тебя попадёт...
- А чего они все ко мне лезут? - возмутился я.
- Надо быть сдержанным! - строгим голосом сказала Лизавета. - Тем более, что ты ударил взрослого!
- Да брось ты сеструха! - вступился за меня Владька. - Этот гад ко всем лезет! Не нравится ему наши игры... Кому понравится, что тебя хватают и куда-то тащат. Да ещё крапивой бьют! Серёня тоже человек, вот и вделал!
- И ко мне он лез! - негодующе выкрикнул Кирька Смирнов. - С крыши согнал. Я змея запустить хотел, а он стал кричать.
- Ладно, пусть идёт, - кивнула Илье Таня, - у нас ещё дела есть.
Совет продолжился уже без меня. Я выбежал во двор, сбегал домой переодеться и пошёл под балконами пятиэтажки.
- Вьюжанин! - меня догнали Светка и Алёна. Девочки отдали мне журнал и, прыская в ладони со смеху, убежали.
- Серёня! - подбежали ко мне уже Гурька Симаков и Лодька Гордеев. - Слушай, ты вкладыши от жвачек ещё собираешь?
- Ещё бы! - снисходительно ответил я. Гурька был Лодькиным другом и они вместе ходили в космический кружок. Гурька помимо ракет ещё любил собирать вкладыши. - А вы чё, меняться?
- А у тебя какие? - тут же поинтересовались Гурька и Лодька.
- Ну-у-у... - ответил я и сунул руки в карман. - У меня вот какие есть...
У меня были и с космонавтами, и с аэромобилями, и с монстрами, и с самолётами, были на них динозавры и скелеты.
- Ух ты, у меня такой нету... - сказал Лодька, разглядывая вкладыши турбы и баблгама. - Давай меняться?
- А какой у тебя?
- Вот могу дать...
- У меня такой есть.
- Ну дай, а?
- Давай тогда в ножички!
- У меня есть! - Гурька вынул старый перочиный нож, начертил на земле круг, разделили напополам и мы стали играть.
- Ух ты, Дональд Дуск! - воскликнул Лодька, когда я вытащил вкладыш с комиксом из мультика. - Я такого даже не видел... Где взял?
- Тёмыч дал, весной, когда уроки кончились, - ответил я, вспомнив, как мне достался этот вкладыш. Тёмыч тогда сел на лазалку на детской площадке и запускал вкладыши по воздуху, а внизу были мы с ребятами и ловили их.
Ловили все, и дрались за каждый вкладлыш.
Называлась эта игра "собачка-драчка", и мне дали по шее, но я свой вкладыш поймал, а потом, вечером трахнул Тёмычу в глаз, после чего хулиганы изваляли меня в пыли. Но у Тёмыча ещё долго горел под глазом фонарь.
А ещё за жвачки с вкладышами случались драки в школе, за них лупили, или выкидывали сменку и портфель в окно, или запирали в девчачьем туалете...
- А давай в хлопушки, вкладышами? - подал идею Гурька.
- Фиг! - сказал я, зная, что это кончится, как всегда дракой.
Гурька огорчённо вздохнул: он проигрывал, а у меня была уже одна турба, один лазер, два бомбибома и грендайзер. Это был мультик с роботами-трансформерами, который смотрели все ребята по утрам.
- Ядерный взрыв! - победно сказал я, кидая ножик.
Выиграл я. Лодька опустил голову.
Мне стало жаль друга. Лодька больше всех любил собирать вкладыши.
- Хочешь, я тебе вот что дам, - сказал Лодька и протянул старый метрополитеновский жетон. Такие сейчас редкость. Сейчас в метро можно и без них. Лодька раньше его никому не давал.
- Ух ты-ы-ы! - завороженно протянул я.
- Хочешь, бери.
- Нет, Лодька, мне он не нужен. На, возьми.
Я отдал другу вкладыш грендайзера. Лодька просиял, и уже хотел уходить, но вдруг остановился, сунул руку в карман и вынул вкладыш.
- Вот, хочешь? - предложил он.
- Хочу! - обрадовался я.
Лодька положил мне его на ладонь и они с Гурькой ушли. На вкладыше была изображён ухмыляющийся череп в кепке, с папиросой в зубах...
Я направился к озеру. Я знал в заборе лазейку, нырнув в которую, можно было срезать путь. Только там всегда было темно и зябко. И много крапивы.
Ребят я нашёл на берегу. Мы искупались и пошли по двору.
- Давай водоканальщику лизун в окно бросим? - подал идею Тим.
- Не, лучше дохлую крысу! - убеждённо сказал Владик.
- Да крыс только девчонки боятся! - заспорил я.
- Айда к бассейну! - махнул нам рукой Костя Раскатов.
Мы влезли босыми ногами в лужу, напугали девчонок, прошли под балконами вдоль белой плиточной стены дома и вышли к осушенному бассейну.
6
Бассейн находился на другой стороне улицы, за детским клубом. У леса в лопухах стояли белая трёхэтажка, водокачка и два ржавых железных гаража. На плитах и между кафелем дна и бортиков рос мох. Зеленели большие лужи...
- Давай вниз? - вдруг предложил Тима.
- А зачем? - удивился Костя.
- Ну просто, - пожал плечами Тим. - Серёнь, прыгнем?
- Ага! - с готовностью кивнул я.
Мы спрыгнули на дно. Под подошвами кроссовок скрипели осколки битого кафеля и какие-то железки. Их здесь было много. За нами спрыгнули и другие ребята. Наши шаги отдавались гулким эхом.
Бассейн был большой и глубокий.
- Сюда бы воду пустить... - мечтательно заметил Даня.
- Да-а-а... - согласился Сашка Жариков.
Влад взял меня за руку и мы пошли к сливной решотке.
- А давно он так стоит? - с интересом спросил Влад.
- Его же с войны осушили.
- Я слышал, после ядерной зимы здесь был потоп, - заметил Серёня Зуев, - вот его и осушили. А то вода, говорят, до первого этажа доходила.
- Ну сейчас-то нет наводнения...
- А воду в него всё равно не пустили.
- Жаль... - закусил губу Тим. - Запустить бы, выкупаться...
- И соревнования устроить, - поддержал Тиму Сашка Жариков. - Кто быстрее плавает и глубже ныряет.
- А что, это идея!
- Угу. В бассейне лучше нырять, чем в озере.
- Да, - согласился Данька, - водокачка вот только сломана...
Мы вылезли по лесенке и очутились перед водокачкой. Старая, ржавая, как и всё железо в округе. Ею давно никто не пользовался.
- У-у-у! - закрягтел я, пытаясь повернуть вентиль на трубе. - Заел...
- Я помогу, - вызвался Владька.
Мы напряглись и вентиль повернулся. Труба загудела, задрожала и мы испуганно отпрянули от ржавой железины.
- Осторожней, это не шутки! - испугался Серёня и отвёл нас подальше.
Но труба перестала гудеть и всё замерло.
- Пошли, погуляем? - предложил Тим.
- А куда?
- Можем на откос.
- Ну его, далеко...
- Ну, если взрослые не узнают... - развёл руками Костя и выжидающе посмотрел на нас. - Я могу хоть до темноты гулять!
- Давай лучше вечером, - решил Серёня, - сейчас жарко.
Ребята разбежались смотреть мультики, а я помчался шлёпать по лужам.
7
Вечером, снова собравшись у осушенного бассейна, мы прошли дворами и выбрались на заросшую радиоактивным мхом бетонку под гудящими проводами высоковольток, которая вела на откос к электростанции. Мы вышли из леса и окунувшись в травы, выбрались к заброшенной будке путевого обходчика, которая приткнулась к забору. Плитка потускнела, кое-где рос мох. Стёкол в окнах не было, на кафеле валялся старый мусор.
Электростанция сверкала на солнце плиткой. Она гудела, из высоких полосатых и серых, широких труб валил пар, казавшийся розовым в лучах заката, а мимо нас, по заросшему откосу проносились электрички. Солнце просвечивало вагоны в окна насквозь.
- Далеко забрались, - встревожилась Светка, - как бы в отряде не узнали...
Мы смотрели на поезда и станцию. С крыши будки виднелись горящие на солнце окна домов, девятиэтажка и рвущиеся в небо белые высотки. Это была даль. Даль в которую боязно забираться.
- Да, попадёт, - резонно кивнул Даня. - Танька нас точно выпорет.
- Лиза тоже нам устроит, - мрачно фыркнул Владик. - Я её брат, я знаю.
- Хорошо, что она не знает, куда мы ушли гулять! - весело щурился Тим.
- А пошли на заброшенную станцию? - подал идею я.
Спрыгнув с будки, мы спустились в канаву, по которой тёк ручей и пошли босиком по колено в воде. Странное у ручья было дно. Оно было из бетона и кафеля, а под водой лежал разный мусор. Из-за него нам приходилось смотреть себе под ноги, а иногда вылезать из воды и обходить по траве.
Проехал товарняк. Мы обстреляли его камнями и двинулись к заброшенной станции. Набрали камней и обстреляли очередной поезд.
Дальше шли непроходимые заросли радиоактивной крапивы.
- Нет, здесь мы не пройдём, - покачал головой Влад.
- Крапивы испугался? - ехидно хихикнул Тим.
- А ты не боишься? - обиженно произнёс Влад.
- Владька прав, вылезаем, - благоразумно заметил Серёня, вылезая из воды на плиту. - Ещё ноги пораним. Смотрите сколько там железа!
- Да, - согласился с другом я, - дальше вообще свалка...
Впереди, в крапивных зарослях лежало много железа.
А впереди сверкал водой пруд с набережной из бетонных плит. Из воды тоже торчали ржавые железяки.
- Наверное от погибших поездов, - предположил Тим.
- А ты откуда знаешь? - недоверчиво сощурилась Светка Крапива.
- Слышал... На этой железной дороге много поездов погибло...
- А я с ребятами видел эти поезда, - неожиданно заметил Костя.
- Здесь? - не поверил Влад.
- Да, - серьёзно кивнул мальчик. - Слышите?
Вдали раздался гул, перестук колёс, тягучий густой гудок и из воздуха возникла полупрозрачная электричка.
- Это они! - в благоговенном страхе сказал Костя. - Погибшие поезда...
Электричка исчезла, а за ней пронеслась другая. Не успела исчезнуть и эта, как появился товарный поезд, за ним пронеслась горящая электричка.
Поезда проносились мимо, не останавливаясь на станции. Они появлялись и исчезали вновь и вновь, и нам становилось неуютно, как тогда, когда мы видели их в первый раз, на заброшенной станции...
- Они идут и идут, - озабоченно сказал я, - будто не знают, что мёртвые...
- Да, - отозвался Тим, - они погибли, но до сих пор ходят где-то...
Фантомы поездов исчезли, гул и стук колёс стихли и откос, станция и лес окунулись в мёртвую тишину. Но ещё несколько минут нам казалось, что в воздухе витает эхо, и слышится призрачный перестук...
- Мы их слышали до того, как появилась электричка! - осенило Тима.
- Да, - кивнул Даня, - мы были на станции, а они всё шли и шли...
Стоя на поваленном столбе, мы стали прислушиваться к медленному и глухому перестуку впереди, за станцией. К нам навстречу шла электричка...
8
За лесом уже показались оранжевые от бьющих в них лучей вечернего солнца пятиэтажки. Искрилась плитка и мозаика, горели окна. У путей качались белые зонтики дягиля. Мы двинулись друг за другом вдоль забора. Я смотрел на верхушки домов мимо которых тянулись утопавшие в сорняках бетонные столбы и плиты. Под ногами скрипел мусор. Качались провода, рвались в жёлтое небо антенны. По крышам гулял ветер. Качалась крапива у забора...
- Слышите? - насторожился Саша Жариков.
- А? - откликнулись мы.
- Электричка... - тихо произнёс Даня.
- А при чём здесь электричка? - спросил я и огляделся по сторонам.
- Да вы очнитесь! Она уже давно должна была проехать мимо!
- Ой! Правда...
Звуки и впрямь были странные. Мы только сейчас это заметили. Стук колёс по рельсам был медленный, вязкий и отдающий эхом. Эхо разносилось по откосу, а невидимая из-за крапивных дебрей электричка двигалась к нам. И воздух тревожно звенел, а там, на рельсах за крапивой что-то с воющим гудением двигалось в нашу сторону. Мы остановились, за тем подошли к краю канавы. Канава здесь была глубокой и вниз уходили серые плиты. И вот из-за крапивы выехала странная, будто появившаяся со свалки металлолома электричка и медленно пошла в сторону электростанции. Она была ржавая и горелая. Из выбитых окон тянуло гарью. В вагонах никого. Мы замерли завороженные этим зрелищем. Я узнал её и испугался ещё сильнее.
- Мальчишки, это она! - закричал я. - Честное пионерское, она!
Это была она... Именно этот поезд-призрак я встретил позавчера на заброшенном полустанке. Странная ржавая электричка с выбитыми окнами, сквозь которые светит заходящее солнце, медленно шла по путям.
Запах горелой резины становилдся сильнее. Сквозь вой ветра слышались ржавый скрежет, глухой, отдающий эхом перестук и гул. Поезд утопал в оранжевом свете. Вагон за вагоном, она шла мимо нас. Вагоны и остатки стёкол горели янтарём, хотя электричка была зелёная.
- Раз... - считал вагоны Тима. - Два...
Стук колёс и скрежет унеслись в сторону электростанции, а здесь, над рельсами повисла мёртвая тишина. Электричка медленно уходила вдаль, и, казалось, она раскачивается из сторны в сторону. И всякий раз при этом издавала душераздирающий скрежет и гул.
- Это же он, тот поезд... - очумело произнёс Тим. - Тот, который не вернулся!
- Это поезд, который мы нечаянно выпустили из небытия... - промолвил я, не сводя глаз с поезда-призрака.
Ветер задувал в пустые глазницы окон и в воздухе висело монотонное неживое бубнение, от которого делалось не по себе. Оно звучало всё громче и громче. А те окна вагонов, что не были разбиты, осветило вечернее солнце, и они словно вспыхнули и тут же погасли, а странная электричка пропала.
- А мы её даже слышали! - в возбуждении сказал Тимка. - Серёнька помнишь? Мы ещё на заборе сидели?
- Да-а-а... - рассеянно протянул я.
Мы всё стояли, не живы, не мертвы от страха и изумления. Только что призрачная электричка шла мимо нас, и вот вдруг исчезла, словно её и не было.
- Может причудилось? - с надеждой спросила Светка. Было видно, что она напугалась больше нас с мальчишками.
- А позавчера она остановилась у полустанка, - пробормотал я, оглянувшись назад. - Светка...
Светка молчала, вид у девочки был самый напуганный.
- Светка, - испугался я и взял девочку за плечи. - Светка...
Девочка вздрогнула и с испугом посмотрела за пути.
- Светка, ты чего? - тронул я её за руку. Рука была холодной. - Светка!
- Ну чего-чего? - пробормотала Светка, бросая боязливый взгляд на заброшенную станцию. - Ты же видел какой он страшный!
- Он будто явился из зоны, - нервно сглотнул Серёня Зуев.
- И причудится же такое страшилище! - выдохнул Данька.
Я кивнул и озабоченно закусил губу. Если честно, я и сам себе не поверил. Слишком странным был поезд. Не мог нормальный поезд взять и исчезнуть у нас на глазах, словно его и не было. А этот исчез.
- А вагонов у него было тринадцать... - медленно произнёс Тим, когда мы уже спуслились у забора и пошли по тихой улице. - Как у того поезда.
- А при чём здесь вагоны? - удивился я.
- У поезда-призрака их было тринадцать, - наставительно заметил Тим. - Ну, того поезда, который здесь, у станции пропал...
Я посмотрел в вечернее небо. На миг я ощутил, что из бездонной синевы на нас кто-то бросает пристальный взгляд. Я поёжился и посмотрел на ребят.
- Серёня, ты чего? - тронул меня за плечо Влад.
- Ничего, - успокоил я Влада, - пошли мультики смотреть!
А кто-то так и жёг мой затылок холодным взглядом.
Я не испугался, но мне сделалось как-то неуютно, зябко, тревожно...

Глава XIII
Дашка и мыши-рокеры
1
Зловещая тишина повисла над станцией. Но в этой тишине ещё звенело затихавшее вдали эхо от звуков, с которыми прошёл таинственный поезд. И бетонные столбы, казалось, раскачивались и скрипели в такт этому эху. Луна уже всходила над лесом, розовым диском мерцая в бездонной синеве вечернего неба. Солнце висело вдали над белыми высотками, бросая на откос косые красноватые лучи, по небу плыли розовые облака.
Звуки глохли в тишине, уносился вдаль гул и скрежет.
- Вы его видели? - взбудораженно спросил я. - Теперь вы мне верите?
- Угу, - кивнул головой Влад. - Такое страшилище...
- Если его не нашли, - растерянно сказал Костя, - а мы его видели, выходит, никакой аварии и не было?
- Он заблудился во времени и пространстве, - заметил Серёня.
- А как он заблудился во времени? - тихо спросила Светка Крапива.
- Никто знает, - потерянно вздохнул Серёня. - Я слышал только, что в тот вечер на станции случилось что-то странное... Больше поезд никто не видел...
- А почему от него гарью несёт? Он что, горел?
- Может и горел...
- Горел, - подтвердил я. - Я сам видел, как он полыхал, когда ехал.
Я перевёл взгляд на станцию, почти скрывшуюся в зелени. Сайва, что тянулась вдоль откоса шумела на ветру. Звенели провода...
- А если запрыгнуть на этот поезд? - задумчиво сказал Тим. - Что будет?
- Увезёт тебя в другое измерение, - мрачно ответил Серёня, - и больше тебя никто не найдёт...
- А если не все пропадают? - задумался я. - Что если некоторые иногда оттуда возвращаются?
- Ты видел хоть одного?
- У-у...
Мы вышли на пустырь и двинулись к школе, то и дело оглядываясь на притихший откос. Нам сделалось неуютно, и мы вздрагивали от каждого глухого удара, скрипа и скрежета, долетавшего до нас с заброшенной станции.
- Значит это он гудит по ночам? - пихнул меня Тим.
- Угу, - подтвердил я, слушая, как скрипит под ногами мусор.
- Значит у нас по откосу и по пустырю, - задумчиво протянул Влад, держа меня за руку, - бродит электричка-призрак...
- И видно уже давно, - заявил Серёня. - Значит не в стрелке всё дело...
Мы вернулись к нам во двор, сжевали турбу, но тревога не ушла. Солнце скрылось за хмурыми тучами, трава потемнела, как бывает в пасмурный день и во дворе стало неуютно, дома сделались какими-то неживыми, заброшенными, словно сюда каким-то неведомым образом проникла зона...
- Мальчики, вы на откосе играли? - пристала к нам во дворе Алёна.
- Ага, - лениво сказал я. - На станцию лазали. Ну там и жутко!
- А чего вы там с мальчишками испугались? - не отставала Алёна. - Ну, на заброшенной станции?
- Ничего...
- А ребята говорили, вы поезд-призрак видели...
- Не знаю, что мы видели... - замотала головой Светка. - Может нам причудилось. Ну просто страшно стало, вот поезд и причудился...
- Может вы газа надышались? - забеспокоилась Алёна. - Надышишься, потом галлюцинации всякие...
- На станции даже болотом не пахнет, - возразил Алёне Сашка. - Только горелой резиной там здорово несло...
Мы влезли на ржавую паутинку.
- Нет там никакого газа, - убеждённо ответил я. - Не знаю, что там происходит, на этой станции, но поезд мы панатри видели!
- Ага, ржавый такой, страшный... - глухо ответила Светка Крапива.
Алёна отстала от нас возле гаражей, где играли девчонки. Светку позвали домой, а мы пошли к бойлерной, чтобы поиграть в каплашки.
На том месте, где мы играли стоял жёлтый аэромобиль.
- И где нам теперь играть? - растерянно спросил Сашка Жариков.
- Это её Трубный Бормонун оставил, - возмущённо ответил Костик. - Он вечно нам игры портит, да ещё уши крутит!
- Людоед! - с чувством сказал я.
- Эй, людое-е-ед! - крикнул на весь двор Тим.
- Не, так он не услышит! - махнул рукой Даня.
- А как?
- Может ему стёкла разбить?
- А он вам потом шею намылит, - разонно заметила Ксюха, которая играла с куклой в кустах акации. - Или крапивой выдерет.
Мы крутились под окнами, и незаметно впоминали, сколько раз он ябедничал на нас и срывал нам игры. Ребята его терпеть не могли.
- Давай прикольнёмся? - озорно спросил Костик. - У кого наклейки есть?
- У меня, - не долго думая сказал я, - семь штук. Турбы, грендайзеры, даже одна дурацкая базука джо есть. А ещё со скелетами и привидениями.
- У меня бубля, - сказал Сашка Жариков.
- Фу, ты жуёшь эту гадость? - скривился я.
- У меня с монстрами!
- А у меня с инопланетянами! И два лазера!
- А динозавры сойдут?
- Ещё бы! - кивнул Костик, достав свои наклейки.
У него были с панками и рокерами.
- Несите ещё, встречаемся здесь через две минуты!
- Ага!
- Без меня не начинайте!
Захватив из дома все свои наклейки, какие было не жалко, мы встретились на вытоптанной и выгоревшей траве у аэромобиля.
- Давайте, клейте, пока он не видит! - поторопил нас Костя.
Мы клеили их куда попало, пока во вкладышах не оказались стёкла, двери, капот, багажник и даже крыша аэромобиля.
- Атас пацаны, он из окна смотрит! - первым забил тревогу Сашка.
Наклеив последние вкладыши, мы опрометью рванули к забору и спрятались за бурьяном. Дверь подъезда открылась.
- Идёт! - зашептал Влад. - Щас такое будет!
- Тихо! - зашипел на него Костя. - А то нам шандец!
Мы притаились, боясь дышать. Вышел водоканальщик, на красном лице вечно недовольная мина. Я шевельнул ногой. Влад тут же прижел её. Вопль страха, недоверия и ярости разнёсся на все дворы.
- Ах вы шпана уличная! - орал Трубный Бормотун, дико вращая глазами, бегая вокруг своего аэромобиля и сдирая наклейки. - Ну я вам покажу, как у меня играть на нервах! Я вас так выдеру!
Но сдирая их, он делал только хуже. Мы тряслись от смеха.
- Выходите поганцы! - орал он, но мы сидели тихо. - Выходите! Я вас от рук и ног вылечу!!
Мы покатились со смеху. Смеялись тихо, чтобы он не услышал.
- Всё, моё терпение лопнуло! - выкрикнул Трубный Бормотун, перестав накорнец бегать и пошёл в сторону нашего клуба, наверное звать Таньку.
- А если он узнает? - боязливо спросил Сашка Жариков.
- Да чё ты трусишь! - подбодрил я Сашку. - Не узнает.
Мы вывалились на лужайку, трясясь от смеха и зашагали по улице.
- Так ему и надо! - мстительно сказал я.
Мы сидели во дворе у клуба и тряслись от смеха. Трубный Бормотун что-то орал в пионерской комнате и слышно было даже здесь.
- Ну теперь будет знать! - давился от смеха Влад.
- Он их в жизни не сдерёт! - смеялся я, хлопая себя по голым коленкам.
Крики стихли. Мы тоже замолчали и во дворе стало тихо.
Мы сидели на лазалке, приткнувшись друг к другу. За нашими спинами возвышались балконы пятиэтажки. С крыши на нас дул ветер.
- Надеюсь нас никто не видел, - обеспокоенно заметил Тима. - Танька нас тогда вмиг слопает и не подавится...
- Да, хороши пионеры! - к нам подошла Светка Загремухина. - Хулиганов значит ловите за то, что гадости пишут на стенах домов, а сами...
- Ябедничать будешь? - недобро взглянул я девочку.
- Я? - оскорблённо всплестнула руками Светка. - Ни за что! А следовало бы вас заложить. Вы, мальчики совсем от рук отбились.
- Воспитательница несчастная! - презрительно фыркнул я. - Таня нас воспитывает. Катя нас воспитывает. Лизавета тоже воспитывает! Теперь ты ещё привязалась! Если проболтаешься, я тебя в крапиву кину!
- Больно надо! - уязвлённо пожала плечами Светка и замолчала.
Я вздохнул, нехотя слез с труб и мы пошли на озеро. На плотине мы немного помочили ноги в воде, но купаться не стали и ушли гулять по дворам.
2
Заигравшись во дворе, мы чуть не опаздали на линейку. Спохватившись, мы побежали прямо по пустырю к клубу. Мы уже видели, как у нашего клуба собираются ребята и выбравшись на бетонку, побежали строиться. Вожатые воспитывали ребят. Больше всех старалась конечно Лизавета, от которой доставалось всем, особенно нам с мальчишками.
- Явились, мушкетёры, - иронично хмыкнула Таня, заметив нас. - Опять коленки испачканы... Не пионеры, а мишки квакины... Станьте в строй. Ребята, сегодня мы поговорим о воспитательной работе с ноябрятами.
И полчаса она говорила о воспитательной работе. Наконец она перевела разговор на ту тему, от которой меня бросило в жар.
- Ко мне один человек приходил, - проникновенно сказала Таня, - ему аэромобиль какие-то мальчишки вкладышами от жвачек обклеили...
Таню перебил ребячий смех на все ряды. Смеялись долго и от души.
- Очень смешно, - с сарказмом сказала Таня, когда смеяться перестали. - А между прочем это хулиганский поступок. Не видели кто это сделал?
- Не видели, - честно соврал Тима. - Мы мультики смотрели.
Я покосился на Светку: не заложит ли?
Светка не глядела на нас, она рассматривала свои сандалетки.
- Точно? - недоверчиво нахмурилась Танька.
- Да точно, точно!
- Честное пионерское!
Таня озабоченно закусила губу, за тем продолжила говорить о воспитательной работе в отряде, которую, такие, как мы всеми силами пытаемся сорвать, о вахтах и, что нужно усилить пионескую работу с ребятами. Наконец линейка закончилась и нас отпустили гулять. Я направился домой, переобуться, потому, что кроссовки хлябали на каждом шагу и натирали ноги.
Выбежав из подъезда в сандалетках, я влез на паутинку и огляделся по сторонам в поисках ребят. Ребят поблизости не было видно...
- Пацаны, вы где? - позвал я, обошёл дом и наткнулся на наших.
- Кто это, мальчики? - раздался девчоночий голос.
- Это Серёнька! - послышались голоса. Ребята играли в каплашки. Рядом, возле труб стояла высокая красивая загорелая девочка в красной майке, в обрезанных джинсах и шлёпанцах. Волосы были собраны в конский хвост.
Девочка с интересом посмотела на меня.
- Вьюжа, иди к нам, - махнул мне Костя.
Девчонка улыбалась, а её карии глаза смотрели насмешливо и смело.
- Это Сашка Панкина, - представил мне девочку Костя. - Она тоже к нам ходит, только в другом отряде. Саша, это Серёня Вьюжанин из второго дома.
- Здорово, - озорно улыбнулась Сашка и протянула руку. На запястии у неё был резиновый рукавчик с черепашками-ниндзя.
- Привет! - улыбнулся я и мы уселись на трубе.
- Саш, расскажи ещё раз тот стишок! - озорно попросил девочку Костя.
- Я уже рассказывала.
- А ты ещё раз расскажи. Серёньчик не слышал!
- Ладно, слушай, - хмыкнула Сашка, влезая на ржавую паутинку и заболтала ногами. - Мама папе сде... Папе сде... Папе сделала ботинки, на высоком каблуке. Ходит папа по избе, бьёт мамашу папе сде...
Все ребята покатились со смеху, я тоже чуть не упал. Я ухватился за Влада, и сел на трубу. Сашка уселась рядом.
- А ты знаешь, как делать мусорный аэростат? - вдруг спросила она меня.
- Не-е-ет, - помотал я головой и мои длинные волосы, которые закрывали уши затрепыхались из стороны в сторону. - А как?
- Надо достать мусорные мешки, - деловито сказала Сашка, - а потом... ну, я тебе покажу, как его делать. Мы в лагере такой раз пять запускали!
Мы разговорились. Сашка училась в нашей школе, только в другом классе, а так была не старше меня. Она была чемпионкой района по плаванию и знала каратэ. Помимо того, ей нравилось делать луки и драться на копьях из камышей. Жила она на дальних дворах, где дома выходили на пустырь.
- А вот ещё, - весело сказала Сашка. - А за лу... А за лу... А за луком ты сходил?
Рядом бесилась малышня. Они сидели в железной штуковине из труб, которая называлась черепашкой и судя по всему играли в летающую тарелку.
В черепашке можно было играть во что угодно. Её можно было перевернуть и качаться, но это было довольно опасно. Несколько пацанов уже отдавили себе пальцы, а один раз какой-то мальчишка даже застрял в ней.
- Что вы тут устроили? - накинулась на малышей Дашка Трепыхалина.
- Дашка! - крикнул я вожатой.
- Чего тебе?
- Дашка-какашка, рваная бумажка! Ла-ла-ла-ла-ла!
- Очень смешно!
Дашка покрутила пальцем у виска и снова принялась за малышей.
- Давай прикольнёмся? - предложил Костик, озорно улыбаясь и доставая маленькую петарду. - Щас так завизжит!
- Ага, проучим эту вредину! - согласились мы.
- Махмуд, поджегай!
Костя кинул петарду и она бабахнула у вожатой под ногами.
- Стой, сдавайся, руки вверх! - прокричали мы, перекрывая Дашкин визг.
Дашка кинулась нас ловить, но не догнала и от пережитого села в лужу...
3
Сашка мне понравилась. Больно уж она была не похожа на обычную девчонку, которая играет в дочки-матери. Бойкая, весёлая и смелая, не то, что обычные трусихи-девчонки, которые возятся с куклами.
Мы отправились на пруд ловить лягушек. Сашка скинула шлёпанцы и смело залезла в тину. И лягушек она тоже не боялась, и даже посадила одну себе на поцарапанную и измазанную в траве коленку.
Взорвав магниевую бомбочку и напугав крысой из носка больших девчонок, мы вернулись к гаражам играть в пробки. Сашка здорово играла! А ещё она умела делать из пробок от газировки и резинки и вывернутом наизнанку пояском "муху", которой можно было, если раскрутить, пораниться.
- Пошли в клуб газировки попьём? - предложила Сашка.
- Её ещё не привезли, я бегал, - сообщил Костя.
- А пить так хочется...
- Есть одна труба, - вспомнил я, - надо только вентиль повернуть и воды сколько хочешь! Пойдём, это возле дальних гаражей.
Можно было бы зайти попить к кому-нибудь в квартиру, но мы боялись, что нас могут загнать домой есть или заниматься.
Мы пошли к трубам, нависшим аркой над дорогой. У забора стояло какое-то непонятное сооружение из труб и других железяк. Из одной трубы вытекала струйка воды. Но её было не достать.
- Высоко, - озабоченно заметил Владик.
Сашка несколько раз подпрыгнула, но не дотянулась.
- Хочешь, я тебя подсажу? - предложил я.
- А не уронишь?
- Что ты! Я сильный.
Сашка скинула шлёпанцы, я свёл пальцы в замок. Саша наступила своей поцарапанной и имазанной в траве ногой, подтянулась и встала мне на плечи. Я чуть не упал, но вовремя поймал равновесие.
Наверху скрипнул вентиль и полилась вода. Сашка пила, за тем закрыла вентиль, покачнулась. Я упал. Сашка повисла в воздухе, засмеялась и упала на меня, чуть не отбив мне пятками живот.
Мы повозились в траве и встали.
- Александра! - раздался издали недовольный голос какой-то бабки. - Что ты там опять устроила? Надеюсь ничего чинить не придётся после тебя?
- Ничего, баб! - невинно откликнулась Сашка Панкина и со вздохом повернулась к нам. - Это за мной... Выйду через час. Сегодня в кино удлиннённая программа мультфильмов.
- А что за мультфильмы? - оживился я.
- "Девочка с Земли!" Смотрели?
- Не-ет...
- Весной показывали.
- Мы не смотрели, - признался я. - Мы же во дворе всё время...
- Ждите меня у клуба! - попросила Сашка.
И она побежала, щёлкая по бетонным плитам своими шлёпанцами. А мы пошли домой, где нас ждал ужин. А потом я убежал к дальней плотине, прыгать с труб в воду, пока ребята не утащили меня смотреть мультики.
4
Утром мы с ребятами собрались возле бойлерной играть в сотки. Солнце только встало и на улице было зябко. Особенно в тени. Там летали комары, а на траве сверкала роса. Над травами жужжали шмели. Всюду розовели шарики клевера-кашки и белели соцветия бессмертника.
Вскоре ребята побежали смотреть мультики, а я удрал гулять.
- Серёнь, мы с тобой! - догнали меня на улице Владик и Светка.
Мы пошли по лужайке, утопая по колено в траве. Жарило солнце, душно пахло травами и цветами, а ещё битумом и водой.
- Мальчики, - предложила Светка, - а давайте на заброшенную станцию?
- Зачем? - удивился я и взглянул на Светку.
- Ну, может что-нибудь интересное найдём...
Я знал, что она очень хочет с нами на станцию. Мальчики девчонок в такие места обычно не брали, и они дулись, ябедничали взрослым о том, где мы лазаем. Светке туда было вообще нельзя лазать и она на нас дулась. Но её не пугало, что на этой станции останавливается ржавый поезд с пустыми вагонами, сквозь выбитые окна которых просвечивает солнце...
- Ладно, айда на станцию! - согласился я.
Светка встала на бетонной плите возле люка колодца и пнула большую гайку. Свои белые, как у меня кроссовки на липучках она так убила, что можно было подумать, что они пренадлежали мальчику. Светка ходила с нами на каратэ, ушу и джиу-джицу и любила пинать всё, что ей попадётся под ноги.
- Ну чё, идём на станцию? - оживилась Светка Крапива.
- А не испугаешься? - недоверчиво сощурился я.
- Ещё чего! - с вызовом сказала Светка, пнула ногой гайку и та улетела в радиоактивную крапиву. - Думаешь все девочки такие трусихи?
- Ну не знаю... - ехидно улыбнулся Владик.
- А ты вообще молчи! - накинулась на Владьку Светка.
И весело играя, мы пошли на откос. Нам навстречу шли наши мальчишки. Они возвращались с дежурства по отряду.
- Отпустили? - спросил я.
- Ага! - ответили мальчики. Все вместе мы пошли по улице.
Возле стены дома стояла статуя, которой здесь никогда не было. С удивлением и страхом я узнал в ней ночное чудище, которое сверкало глазами возле гаражей. Я показал на неё ребятам и те тоже вздрогнули.
- Они сейчас не такие сильные... - непонятно сказал Серёня. - Потому и прячутся, в статуи превращаются... В голову лезут, чтобы в ловушку завести...
- А кто они такие? - боязливо спросила Светка.
- Это чёрные люди... - сказал Серёня, метнув тревожный взгляд на зловещую статую. - Они пришли из зоны, из забытого города...
- А если это они мне звони-и-или... - протянул я.
- Да ладно! Панатри?
- Угу... В город звали, к ним. А этот город давно мёртвый...
- Это из-за них город и умер, - убеждённо сказал Серёня Зуев. - Там случилось что-то нехорошее... Это они сделали... Они всё живое делают мёртвым! Там после выброса оживают мёртвые сталкеры. А на стенах домов растёт какая-то ядовитая дрянь. Говорят, она заразная очень... И радиоактивной крапивы много. Та, которая колючками плюётся...
Статуя скрылась из виду и мы словно вынырнули из тёмной воды.
Мы набрали под окнами пятиэтажек ржавых стройпатронов и здорово попугали ими машинистов электричек и пассажиров.
Но тут случилось то, что напугало уже нас, заставив бежать с откоса.
Позади нас раздались глухие, вязкие удары. Мы обернулись и испуганно отпрянули к зданию вокзала. Покосившиеся столбы раскачивались и, то ныряли куда-то под землю, то снова выползали вверх.
И сопровождалось это жутким гулом и звучным ржавым скрежетом...
5
Лазать по заброшенной станции стало жутко. Мы убежали во дворы, погоняли босыми ногами пинашку и загнали её в лужу. На улице было знойно, лениво бормотало радио, гремел хододильник, что-то гудело. Мы искупались, вернулись во дворы и сыграли с ребятами в панки возле бойлерной. А потом была линейка, за ней начались занятия и наступил вечер...
- Айда мультики смотреть? - предложил Серёня Зуев, ссыпая пыль на свою ногу. Нога была исцарапана, на коленке ещё не зажила болячка.
Я снял чешку и стал вытряхивать из неё мусор.
- А пошли дымовуху сделаем! - предложили Владик и Костя.
- Пошли! - обрадованно махнул рукой Данька.
И мы пошли на задние дворы, к лесу, где не ходят роботы-мусорщики, и где можно найти всё, что угодно.
- Серёня, домой! - высунулась из окна Серёнина мама.
- Ну мам! - отчаянно заныл Серёня Зуев. - Я с ребятами...
- Никуда не денутся твои ребята, - отрезала Серёнина мама. - Ты что мне обещал сегодня утром, когда я уходила?
- Полить все цветы...
- А почему же они все сухие?
- Иду-у-у...
Серёня повесил голову и неохотно поплёлся к подъезду.
- Ладно пацаны, я мигом! - обещал он.
- Мы тебя у гаражей ждём! - объявил Тим. - Пошли ребята.
Влада скоро тоже забрала домой мама. У него оказывается не были убраны игрушки, а в ванной натекло воды. Костика тоже позвали домой, и мы с Тимой и Данькой остались гулять втроём. Мы жевали жвачку.
- Слушайте, - вдруг воскликнул Данька. - Сегодня вечером по радио постановка будет. Про Алису Селезнёву... Пойдём послушаем?!
- Угу, - согласился Тим и, взявшись за руки, мы пошли домой.
Возле дома нас встретила мама. Она уже вернулась с работы. В своей измазанной краской зелёной штормовке и зелёных брюках и косынке она походила на девушку-комсомолку из стройотряда.
- Мальчики, как вы тут без меня? - с улыбкой спросила она.
- Ничего, - небрежно ответил я и улыбнулся. - Скучали...
Мы кинулись её обнимать. Мама нас остановила.
- Не сейчас, видите, я вся в краске. Ещё измажетесь...
- Ну и что?
- А как завтра в свой отряд пойдёте? Без формы...
Тут она была права. Без формы у нас нельзя, и без пионерских галстуков тоже. А мамина одежда вся в краске. Она была бригадиром маляров.
- Извините, вы мама этих мальчиков? - раздался сзади капризный голос какой-то тёти.
- Да, а что вам нужно? - настороженно спросила мама.
Мы обернулись и я узнал эту тётю. Это была мама Тёмыча, которая нас облила водой, когда мы звали хулигана во двор.
- Вы знаете, что ваши мальчики вытворют? - осведомилась Тёмина мама.
- А что они вам сделали? - повернулась к ней мама, заслонив меня рукой.
- Они моего мальчика вызывали на драку! - возмущённо сказала тётка.
- Как это на драку вызывали? - удивилась мама. - Они же не хулиганы...
- Самые настоящие хулиганы!
- Враки! - взорвася я. - Ваш Тёмыч сам хулиган, малышей обижает!
- Значит это правда, мальчики?
Мама растерянно взирала на меня, Тиму, Даньку и на довольную, ожидающую, что нам сейчас же попадёт от мамы тётку.
- А чё, он первый начал! - раздражённо засопел Тим и мы рассказали и маме, и тётке, что случилось на самом деле тем вечером, когда встретили за бойлерной зарёванного Симку и пошли искать его обидчика.
- Это всё враньё! - перебила нас возмущённая тётка. - Тёмочка не такой, он никого и не тронет из ребят. А вот с вашими разберусь ещё!
- Знаете, вы лучше сами со своим мальчиком разберитесь! - сердито сказала мама тётке. - Ему уже четырнадцать, и он лезет к малышам, а моим даже одиннадцати нет и они никого не обижают.
Тёмина мама ушла, бормоча угрозы, что нажалуется председателю и в уличный комитет, и в педкомиссию у нас в школе.
Я улыбнулся маме, но вот мама совсем не улыбалась.
- Вот видите, что вы наделали? - рассердилась мама, когда тётка ушла. - На вас уже не первый раз люди жалуются. Вечно вы втяпываетесь в истории!
- А чего она разоралась? - негодующе выпалил Данька. - Мы чтоль к малышам пристаём? Мы никого зря не лупим.
- Не виноваты же мы, что Тёмыч задирается!
- А потом из-за ваших штучек, получаем мы, взрослые!
- Ага, ты ещё не знаешь, как нам тут во дворе достаётся! - расстроенный от такой несправедливости, проворчал я. - А ты ей веришь, что мы хулиганы...
- Она уже взрослая, а вы дети, - наставительно ответила мама. - Вот, одному человеку сегодня весь аэромобиль какие-то хулиганы обклеили.
- Значит таким, как она всё можно, чтоль? - всплестнул я руками глядя на маму с сожалением и почувчтвовал, как щипет в глазах.
- Хорошенькое дело, - возмутился Тим. - Взрослые могут что хочешь с ребятами делать, а мы должны их слушаться?!
- Идите в душ мальчики, - строго сказала нам мама, - а потом я займусь вашим воспитанием. Все дети, как дети, а вы всё время куда-то втяпываетесь...
Спорить с мамой было бесполезно. Она могла лишить нас мультиков, и мы пошли в душ, тем более, что на улице сейчас было душно и пыльно.
А под окнами и со стороны гаражей почему-то несло гарью...
6
Из душа мы вылезли еле живыми, потому, что мама пыталась отмыть наши вечно испачканные коленки кусачей мочалкой. Но нашим поведением ей было некогда заниматься. Мама ушла за рыбой на проспект. Мультики смотреть не было настроения и мы сидели на балконе, рассматривали вкладыши от жвачек и дулись на маму и на тётку, которая на нас наябедничала.
- Ну ябеда! - ругался Тима на тётку. - Давай ей какашку в газете под дверь кинем и подожжём! Она такакая откроет, начнёт тушить и вляпается!
- Не, так она мигом узнает, что это мы, - резонно возразил я.
- И что ты предлагаешь?
- Мы ей мышей-рокеров на балкон подсунем!
- Где ты их найдёшь? - искренне удивился Даня. - Они же из мультика.
- Есть идея! - таинственно улыбнулся я. - Айда на помойку, поймаем крысу и сразу домой. Сделаем из неё инопланетянина и кинем ей на баалкон!
Мы загорелись новой идеей и забыв про грусть, вскочили и побежали на улицу, в сторону помойки. Другого места, где водятся крысы мы не знали.
Крысу мы нашли быстро, но еле поймали, настолько она была шустрая и свободолюбивая. А ещё она несколько раз пыталась нас укусить.
- Лови её, она в мусоре прячется! - возбуждённо кричал Тим.
- Да её фиг поймаешь! - напряжённо роясь в мусоре, крикнул я.
- Да вот же она! - крикнул уже Даня.
Крыса шуршала мусором, пытаясь удрать и визжала на всю улицу.
- Вы что тут устроили, хулиганы?! - бежала к нам тётя Наташа. - Вы почему, паразиты весь мусор разбросали?!
- Бежим! - крикнул братьям я, ухватив крысу за хвост.
Мы рванули домой и влетели в квартиру, а с улицы летели крики дворничихи, которая обещала надрать нам уши и наябедничать маме.
- У-у-у! - показал тёте Наташе язык Тим.
- И как мы из неё мыша-рокера сделаем? - недоверчиво прищурился Даня.
Крыса вяло пищала, смирившись, что удрать у неё не выйдет.
- Сейчас увидишь! - хитро улыбнулся я. - Неси наши краски!
Мы изукрасили несчастную крысу, как мыша-рокера из мультика, да ещё прилепили к ней раскрашенную фломастерами рокерскую одежду из бумаги, страшную маску из картона, антенны и две старые погремушки.
- Хороша! - довольно засмеялся Тим.
- А сейчас будет ещё лучше! - улыбнулся я и прилепил к крысе светящийся значок, после чего мы вынесли её на улицу.
Мы осторожно выглянули из-за угла. Тёмина мама стояла на балконе и орала на каких-то ребят, которые носились под окнами.
- Во сирена! - поморщился Тим.
- Ничего, сейчас она ещё сильннее завизжит! - прыснул я в ладонь. - Дань, беги в подъезд, бумкни там чем-нибудь, вымани её в тамбур, а мы с Тимой пока её не будет, мыша-рокера ей на балкон закинем!
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Даня убежал в подъезд и через минуту чем-то там загремел. Тёмина мама чуть не подскочила от испуга.
- Ах эти мальчишки, опять хулиганят! - вскрикнула она. - Ну я сейчас вам уши намылю, будете знать!
И она скрылась в квартире. Мы с Тимой выскочили из-за угла.
- Быстрее, она сейчас вернётся! - поторопил я Тиму, скидывая чешки.
Тим сцепил руки в замок, помог мне влезть сначала на себя, потом на газовую трубу, и по ней я добрался до ненавистного балкона.
Крыса пищала, всё ещё пытаясь вырваться.
- Она идёт! - крикнул, выбегая из подъезда Данька.
Я влез в окно балкона, кинул туда крысу и полез вниз. А почуявшая свободу крыса радостно завизжала и заметалась по балкону.
- Быстрее слезай! - заторопился Тим, когда я опять встал ему босыми ногами на плечи, и ухватил меня за лодыжки. - Прячемся!
Я спрыгнул, подхватил чешки и мы спрятались за углом.
- Я вам сейчас задам, хулиганьё уличное! - послышались крики тётки.
Она вышла на балкон и вдруг завизжала дурным голосом. Мы смеялись, лёжа на траве и дрыгали ногами, а на крики тётки сбежались все дворовые ребята. Тётка носилась по балкону с веником, пытаясь прогнать крысу.
- Уберите её, уберите эту гадость! - визжала Тёмина мама.
- Пацаны, чего это она? - подошёл к нам Лодька.
- Это к ней инопланетяне прилетели! - сквозь смех, сообщил я.
- Какие ещё инопланетяне? - подошёл к нам Лодькин друг Гурька.
- Мыши-рокеры! - икая от смеха, ответил Тим.
- Сам сейчас увидишь! - возбуждённо выдохнул я.
Из окна вылетела наша крыса, шлёпнулась в крарпиву и пустилась удирать, а доведённая от страха до икоты тётка что-то кричала нам и крысе с балкона, а мы, кривляясь и дразнясь, ушли шлёпать по лужам...

Глава XIV
Отзвуки гаснущего эха
1
Поздним вечером, закончив смотреть мультики, мы с мальчишками выбежали на улицу. Небо хмурилось тучами. И сразу улица стала другой...
Я втыкал в землю ножик. Брал его за лезвие пальцами, кидал от кисти, с ладони, кидал с плеча и с переворотом. Ребята молча смотрели, приткнувшись друг к другу, или уткнув подбородки в измазанные коленки.
- Мальчики, скажите, это была ваша затея с крысой? - подбежала к нам встревоженная и сердитая Лиза. - Зачем вы довели тётю до истерики?
- С мышами-рокерами чтоль? - хмыкнул я, кидая ножик. - Так ей и надо!
Мальчишки дружно засмеялись.
- Это не мы, это инопланетяне! - сквозь смех возразил Даня.
- Ах инопланетя-ане! - недобро протянула Лизавета.
- Угу! - смеялся Даня.
- Нашли игры, - ещё больше рассердилась Лизавета. - Вы не пионеры, а хулиганы, на вас в уличный комитет уже жалуются.
- Ябеды! - с чувством бросил Тим.
- Ничего, будет вам ещё головомойка, - обещала Лизавета.
Я подкинул ножик с переворотом и тот воткнулся в землю.
- Вообще, - встрепенулась Лиза, - я поражаюсь, как вы, мальчишки ещё не получили взбучку по пионерской линии.
- А что мы сделали? - насупился её брат, Владик.
- Да вы всё время что-то делаете, - сдержанно сказала Лиза. - Какого мальчишку я не встречу во дворе, у всех ножи! Вчера у дошколёнка даже нашла!
- Мы же ими не дерёмся, - резонно возразил Тим.
- Ну, вас-то я знаю, - неохотно признала Лиза. - А другие ребята? Некоторые откровенно хулиганят! Берут ножик и кидают в дерево! Или вырезают на коре плохие слова. Деревья портят. За всеми я не услежу.
В тишине раздался сигнал. Радио начинало вечернее вещание.
- Нам пора в отряд, - вспомнил Даня.
Я сунул ножик в рукав и мы пошли в отряд, на каратэ.
А из отряда я возвращался один. Солнце висело над лесом.
Я забежал домой попить. Включил радиоприёмник, влез в ванную умыться и помочить голову под струёй холодной воды. На улице было жарко, а в квартире душно. Надо бежать во двор.
Не вытираясь, я прошлёпал в комнату и переоделся, а форму повесил в шкаф, надел матросский костюмчик, вылетел во двор босиком и оказался за гаражами на дальних дворах. И тут меня схватили холодными пальцами под затылком и нажали. Лёхин голос мне на ухо насмешливо спросил:
- Сзади тебя стоит скелет. Сколько ему лет?
Конечно я знал этот розыгрыш ещё по пионерскому лагерю!
- Втя-а-апался Вьюжанин! - злорадно сказал Корька Метёлкин.
- Сейчас посмотрим, что будет, - лениво заметил Васёк Шишлов.
Враги вышли из-за гаражей и обступили меня.
- Дрогнет рвакля! Спорим?
- Спорим!
- На что спорим? - с вызовом поинтересовался Андрюха Квакин.
Что тут можно было ответить или сделать? Лёха конечно старше и сильнее, и наглости в нём много...
Можно было дать ему пяткой по коленке или между ног, чтобы отвязался, но тогда будет драка... А эти наверняка потом наябедничают.
- Я в подвалы не хожу, - сказал я отмазку, - на скелеты не гляжу. Я журналы не читаю, про скелеты я не знаю.
Лёха тут же отпустил меня. Попробовал бы не отпустить! Дворовые мальчишечьи законы уважали все, даже эти.
- С тобой не интересно, - раздосадованно сказал Андрюха. - Гуляй иди, сказлипоп горелый!
- Ага, не ожидал?
- Чё сказал, харчок мелкий?
- Что слышал, кривая каракатица!
Андрюха обернулся и замахнулся кулаком. Андрюхины друзья быстро его остановили и оттащили назад.
- Вы чего? - удивился Андрюха. - Отпустите! Я ему врежу!
- Ничего, не слышал чтоль? - спросил Андрюху Васёк и что-то зашептал ему на ухо. Я прислушался, но ничего не разобрал. Андрюхино лицо стало растерянным, даже испуганным. - Понял? Не трогай его...
Не знаю, что он там ему нашептал, но Андрюха кивнул и опасливо покосился на меня. Враги ушли, а я пошёл искупаться в озере. Во двор я вернулся мокрый, с пыльными ногами и ушибленной коленкой.
Ребята играли в чику возле забора.
- Слушай, - тронул меня за плечо Павлик. - Я пень, ты пень, кто мы вместе?
Я знал и этот розыгрыш. Он был стар, как мир и всё равно кто-нибудь на него поймается. В первом классе я на это попался. А сейчас не попадусь!
- Два пня, - снисходительно улыбаясь, сказал я.
- Ну и дурак, - раздосадованно фыркнул Павлик.
- Вот как надо, Сенька! - наставительно пихнул друга Сима Орехов.
Павлик обратился к самому маленькому из ребят:
- Сколько будет сто плюс сто?
- Двести, - ответил ничего не подозревавший пацанёнок.
- Снимай штаны, иди к невесте!
- Попался Дрюня! - хихикнул Симка.
- Павлик, хорошь задираться! - вступился за малыша Даня.
- А чё я? Я ни чё!
- Знаем мы тебя!
Я сел на бетонную плиту играть в чику, но через час я ушёл от ребят, взял свою шпагу и отправился рубить крапиву, болиголовы и дудники на заросшую бурьяном Высоковольтную улицу за лесом.
Незаметно я вышел к какой-то тихой и заброшенной станции. Белая плитка сверкала на солнце, в пустые глазницы окон задувал ветер, колыхалась радиоактивная крапива. Бетонные плиты были замусорены и поросли мхом.
Здесь пахло старой резиной, а во рту почему-то было горько.
Прогалина была свалкой, и тут я увидел железную табличку:
"Омутище"
Неожиданно в тишине раздался вязкий и глухой перестук. Я удивлённо огляделся. Если здесь и была сбойка, то она давно потерялась среди мусора и сорных трав, а из сумеречной дали что-то шло в мою сторону.
Звуки приближались. Наростал гул, дребезжали рельсы.
И вот из воздуха возникли огни и появился поезд.
Это была та самая электричка. Зелёный вагон с совершенно пустой кабиной, тянул другие вагоны, изъеденные ржавчиной. Он тихо шёл по пустырю в сторону прогалины. Шёл словно по невидимым рельсам.
Меня бросило в дрожь.
Я застыл в изумлении и лишь сейчас заметил, что улица исчезла и я стоял на прогалине. И по краям прогалины тянулись кюветы. А среди мусора и радиоактивного мха двигался поезд. У окна вагона стоял мальчик.
- Серёнька, берегись тех, кто пришёл из зоны на этой электричке! - глухо крикнул мне, прильнув к мутному окну вагона мальчик, когда поезд двигался мимо меня. - Они неживые и души у них ржавые!
- Алька! - воскликнул я, узнав мальчишку.
Поезд шёл медленно, я бросился за ним, прямо по кучам старого мусора, но догнать его было не так просто. Странный поезд повернул и пропал. Я бросился за ним, туда, где последний вагон его исчез за лесом.
- Они прикасаются к земле и та трескается... - донёс ветер издали Алькин голос от которого мне стало не по себе. - И каждая трещина просит воды... Но они не дают ей воды. Они как сама зона, деают всё живое мёртвым!
Я вышел к станции "Гмохово", но здесь стояло зелёное безмолвие. Только белели среди этой зелени платформы и здания вокзала.
Никакого поезда. Над рельсами повисли звуки умчавщейся вдаль электрички. Они делались всё тише и тише, пока безмолвие не поглотила их.
Но призраки здесь были. В воздухе возле станции пахло гарью...
2
На рассвете призрачная гарь исчезла. Утро, выдалось свежим и зябким, оно пробирало меня холодком. Я уже был на ногах, успел замучать маму которая пыталась меня накормить, умыться, и сделать утреннюю зарядку. А после линейки наш отряд отправили дёргать крапиву, которая разрослась на школьном дворе. Мы оставили свои кроссовки и сандалии на крыльце, чтоб не испачкать их в земле и босиком пошли к забору, где росли сорняки. На заднем дворе школы и за стадионом образовались целые заросли крапивы, а у забора кое-где росли высокие растения с мощными стеблями и широкими, как у лопухов листьями. В этих растениях хорошо было играть в прятки.
Испачкав в земле руки и ноги, но выдергав крапиву, мы с ребятами разошлись гулять. Во дворе орали мальчишки. Затевалась какая-то игра.
- Вьюжанин, что вы опять натворили? - догнала меня Катя.
- А чего? - насторожился я.
- Ребята говорят про каких-то инопланетян.
- Это крыса была, мы её на помойке поймали!
- Ах вы ещё и по помойкам лазаете! - всплестнула руками Катя.
- Серёня, айда с нами в войнушку! - подбежали к нам Тим и Владик.
Катя крикнула нам вдогонку, что займётся нашим поведением в отряде, после линейки и ушла воспитывать других ребят.
- Здорово у вас получается играть у людей на нервах! - это подошла к нам вездесущая Лизавета. - Не дети, а уличное бедствие!
- Сама ты дитё! - в один голос выпалили мы с Тимой и Владькой.
Лизавета ушла, а мы носились как угорелые по двору с автоматами и пулемётами, лазали по крыше бойлерной, отстреливались друг от друга с заборов, и из-за угла, ползали в траве, устраивали засады под балконами и бегали по ржавым железным крышам гаражей.
Павлик выбежал с зелёным автиком с диском и двумя ручками. И едва он вышел играть, почти все ребята захотели играть в его команде. И даже те ребята, которые обычно дразнили Павлика, глядели на него с уважением. А как он стрелял! Автик бабахал так, что на нас два раза ругались взрослые.
- Павлик, дай поиграть? - попросил я, когда мы шли под окнами дома.
- Фиг тебе! - ответил вредный Павлик.
- Жадина! - обиделся я и в то же миг сочинил дразнилку. - Пашка-растеряшка, вляпался в какашку!
- Тогда и через тыщу лет не дам!
- Больно надо!
На крыше дома мы устроили такой бой, что на шум прибежала тётя Наташа и погнала нас вниз. Вскоре боевые действия перешли в подъезд, а за тем к гаражам у пожарного пруда, где мы стали брызгаться, стоя по колено в воде.
Военная игра продолжалась до полудня с перерывами на купание. С озера мы с ребятами разошлись по домам. Я сидел на балконе, положив себе на коленки зелёный игрушечный автомат с трещоткой.
На балконе было прохлодно, в форточку задувал ветерок.
- Серёня, мы на плотину, пойдёшь с нами? - крикнул со двора Тим.
- Я сейчас! - откликнулся я, высунувшись из окна.
- Ага! - откликнулись ребята и пошли по двору.
Я положил автомат на диван и сунув ноги в Данькины чешки, снова выглянул из окна во двор. Во дворе уже никого не было, кроме малышни, которая громко спорила, кто выиграл пробки. Все наши купались.
Я одел отрядную форму и повязал пионерский галстук, вытащил из кармана вкладыши и сотки, чтоб не помялись, и вылез на крышу. Ветер, гулявший по крыше затрепал мои волосы и пытался сорвать мой берет. Издали он принёс гудок электрички. Я улыбнулся, догнал ребят на плотине, и скинул чешки, шортики, рубашку и футболку. Мы окунулись в холодную воду. Танька силком вытащила нас из воды и повела в отряд.
- Вьюжанин, проведи у малышей разминку, - распорядилась она, - и веди их на плавание. Катя одна не справляется.
- А ты?
- Я не могу. У меня вас знаешь сколько?
- Снова я должен с ними возиться! - рассердился я, но тут же взял себя в руки, потому, что в коридоре появилась гомонящая вереница ноябрят.
- Ребята, идите в зал за этим мальчиком, - сказала малькам Таня.
- Идите за мной, подарки судьбы! - вздохнул я.
Мы вошли в физкультурный зал.
- Разувайтесь, - велел я ноябрятам и сам скинул чешки, - здесь, у стены.
- Зачем разуваться? - раздались удивлённые голоса.
- А за тем, - отрезал я, - здесь всегда босиком занимаются.
Когда моё босоногое воинство вошло в зал, я быстро вспомнил, какие упражнения нужно выполнить перед плаванием и принялмся за дело.
- А ну тихо! - прикрикнул я на гомонящих ноябрят.
Ноябрята примолкли и разминка прошла почти в тишине. Ноябрята оказались смышлёными, почти никого не надо было поправлять.
Из отряда мы направились в школьный бассейн.
- Вьюжанин, ты моё спасение! - радостно простонала Катя, когда я вывел ноябрят к бортикам. Она выводила из воды другую группу. - За всеми я не услежу, а ты глазастый. Сядь где-нибудь и смотри, чтоб не лезли на глубину.
А ноябрята стали с визгом прыгать в воду и сразу окатили меня водой.
3
За всё занятие мне раз шесть пришлось прыгать в воду и помогать вожатой вытаскивать с глубины, пускающего пузыри малыша. На шестой раз, неудачно прыгнув, я отбил коленку, но этот раз был последним.
- Болит? - осторожно спросила у меня Катя.
- Вот ещё! - соврал я.
Катя всё-таки отвела меня в сандружину. Лизавета протёрла мне коленку йодом и отпустила на улицу.
- Никто не утонул? - поинтересовалась у меня Таня через час, когда я вернулся в физкультурный зал. Она занималась ушу с ребятами из другого отряда. Все были босиком, в чёрных шортиках и рубашках, только без беретов.
- У-у, - помотал головой я и улыбнулся, - но они очень старались.
- Тебя братья искали.
- А они сейчас где?
- Во дворе.
Я выбежал на улицу, шлёпая босыми ногами по нагревшимся на солнце плитам. Чешки я нёс в руке.
- Серёнь, ты как, не захлебнулся? - весело окликнули меня Тим и Данька.
- Они меня чуть не утопили! - признался я и засмеялся.
Забравшись на крышу дома, с которой хорошо видно было откос, мы снова смотрели, как по нему, громыхая, ползут поезда, как на солнце горит плитка и мозаика домов. Внизу тянулся школьный забор, а за ним лежащий в тени школьный двор, с белевшими в буйствующей зелени статуями, залитый солнцем стадион, на котором играли ребята из старшего отряда.
- Мальчишки, вас уже отпустили? - крикнул нам снизу Владик.
- Ага! - откликнулся я и помахал другу рукой.
- А пошли к заброшенному бассейну? - предложил Влад.
- И что мы там делать будем? - зевнул Саша Жариков.
- Ну, а если нам удастся воду пустить? - мечтательно развёл руками Влад. - Может купаться там будем.
- Не, - замотал головой Тим, - там труба засорилась.
- И ноги можно здорово раскровянить... - заметил я, вспомнив, как, играя там в галю босиком, уже поранил ногу.
- Ну ни хотите, я сам пущу! - обиделся Влад и пошёл к гаражам.
- Владь, подожди, мы с тобой! - нагнали мы с мальчишками друга.
Вот и бассейн в дальнем дворе. Старый, замусоренный и заросший.
Я посмотрел на зловещую зелёную лужу, в которой я поранил ногу и полез в бассейн. Ребята полезли следом. Влад стоял наверху, у вентеля.
- Давай, давай, - ободояюще кивнул Костя. - Крути вентиль!
Владик покрутил вентиль. Труба угрожающе загудела и задрожала. Мы отпрянули и стали ждать, польётся ли вода или нет.
- Вот как рванё-о-от! - в восторге заметил Даня.
Труба и вентиль заходили ходуном, брызнула вода, но тут же она замерла, продолжая зловеще гудеть и истекать болотной жижей.
В воздухе раздался странный звук, будто лопнула струна и раздалось какое-то неживое бубнение. Труба не выдержала и взорвалась.
- А-а-а! - в испуге заорали мы и отпрянули назад.
Вентель сорвался и с журчанием пролетел в нескольких сантиметрах от моей головы и врезался в бортик за нашими спинами.
Я не удержался на ногах и шлёпнулся на плиты.
Из трубы забил зелёный гейзер болотной воды. Очень быстро он превратился в белый, чистый и исчез.
- Серёнька, ты как? - испуганно спросил Влад и помог мне поняться.
- Она же чуть меня не убила... - вдохнул я, всё ещё переживая этот страшный миг, когда ржавая железяка просвистела рядом с моим виском.
- Кто?
- Ну, железяка эта!
- Ничего, - сказал Владик. Он обнял меня и чмокнул в щёку. - Ничего...
- Тяжеленная... - к нам подошёл Костя, держа в руке вентель.
- Мальчишки, - выдавил из себя Тим, - пойдём пока взрослые не увидели!
Мы вылезли из бассейна и пошли по улице босиком. У гаражей мы надели кроссовки, чтобы не порезать ноги о прятавшиеся в траве железяки.
4
Я снова сидел на бортике подъезда и слушал музыку по радио. Звон разносился по всем лужайкам. Я зажмурился от удовольствия. На улице стоял тихий знойный день. С черепашкой играли уже другие ребята, только уже не в летающую тарелку, а качались на железяке, как на качелях.
- Серёнька, махнём в киношку?! - крикнул мне с балкона Данька.
- Бежим! - обрадовался я.
- Мы сейчас, жди нас у автомата с газировкой! - момахал мне Тим.
Я встал с бортика и пошёл к пруду.
- Серёнь, идём! - подбежал ко мне Тимка, взяв за плечи, подпрыгнул, и обхватил меня руками и ногами. - Вон, ребята уже собираются.
Мы грохнулись в канаву и принялись возиться в траве.
- Мальчики, вы идёте? - помахали нам Светка и Сашка Панкина.
- Идём! - вскакивая, помахал девочкам Тим.
Из кино я вышел один. Ребята остались в буфете пить газировку, а я убежал гулять по дворам. Бетонка привела меня на знакомую улицу, по которой шли высоковольтки, что вели к заброшенной станции. Под ними росла крапива. Заброшенные пути, по которым я бежал вчера исчезли. Всюду шумел лес.
"Если поезд не призрак, - размышлял я, глядя на ржавые высоковольтки и провисшие провода, - он никак не мог здесь пройти. Здесь нет никаких путей, а он исчез, словно его и не было..."
Я осторожно зашагал под высоковольтками по колено в траве. Под ногами что-то хрустело и скрипело. Я нагнулся посмотреть. Старые батарейки, ржавые железки, стекляшки, куски плит с мозаикой и разный мусор...
"Эхо ядерной войны, - пришло мне на ум, и я поднял батарейку, - сюда сваливали всякую облучённую дрянь..."
Они давно уже были безвредны, но всё же мне сделалось неуютно.
И тогда я снова увидел призрачный поезд. Он беззучно шёл через бурьян, и вдруг пропал, оставив только запах гари...
Шагнув вперёд, я ощутил, что лечу вниз. Не успев испугаться тому, что вдруг стало темно, я погрузился в воняющую канализацией воду. В воде слышались какие-то глухие удары, как если бы стучали по железу чем-то тяжёлым. Меня потянуло вниз, я пустил пузыри, но едва я успел испугаться, как меня вынесло из какой-то дыры на кафель.
Я закашлялся, кое-как встал и огляделся вокруг, ничего не понимая. В воздухе витал воющий гул. Сверкала плиткой корпусов тепловая электростанция. Из труб шёл оранжевый от лучей заката дым.
"Как я здесь очутился? - задавал я себе вопрос, шагая по откосу. - Куда исчез тот странный поезд? Неужели мне причудилось?"
Я шёл в сторону станции, гадая, как меня сюда занесло.
"Искривление! - вдруг осенило меня. - В том колодце было искривление пространства, вот почему я не утонул!"
Я оглянулся назад. Заброшенная станция на моей стороне путей находилась на солнце, а на той стояла в тени.
Это было зловещее, как тихий омут место. Я вышел на залитую солнцем бетонную площадку. Мимо простучала колёсами электричка. Я слез с заросшей мхом платформы и снова пошёл на пустырь.
Вот и знакомая просека.
Но что-то здесь было не нормально. И вдруг кто-то будто толкнул меня и я понял, что было странным. Пропали высоковольтки. Исчезли под кучами заросшего мхом и сорняками мусора пути, по которым шёл поезд-призрак. Всё это исчезло, словно и не существовало никогда. Будто и сюда проникла зона...
5
Я вернулся на ту улицу, нашёл колодец, порылся в бурьяне под окнами пятиэтажки и обозначил опасное место поржавевшим знаком радиационной опасности. Дойдя до бетонной плащадки и ржавой платформы, и всё так же гадая, что со мной произошло, я вернулся во дворы и наткнулся на ребят.
- Серёня, - с тревогой сказал Влад. - Где ты был?
- Серёнька, ты чего такой мокрый? - волновался Тим.
- В воду упал, - пожал плечами я, не говоря, куда именно я упал.
- А-а-а, - протянул Тим, - ну пошли к ребятам.
И мы зашагали через пустырь в сторону леса. Улица исчезла из виду...
- А где ты всё-таки так вымок и расцарапался? - не отставал Тим.
- В колодец упал, - признался я. - Думал убьюсь или утону...
- Чё, серьёзно? - испугался Тим.
- Ну! - сказал я и всю дорогу до забора я рассказывал ребятам о том, что со мной случилось. - Я вернулся на пустырь, а никаких высоковольток, словно и не было их вовсе! И мусор всюду... Но там точно что-то странное...
Прогалина вывела нас на другой пустырь.
Здесь находился неглубокий бассейн. Вода, чистая, не отравленная, не воняющая болотом с журчанием шла в него из трубы и утекала в слив.
Я разулся и опустил ноги в ледяную воду. Она так и сверкала на солнце.
И тогда я заметил изъеденную кислотными дождями статую. Она стояла у забора и как-то недобро смотрела на меня. И от неё будто несло гарью. Но стоило мне отвернуться, как она пропала. А в воздухе ещё тянуло гарью...
- Айда мяч погоняем? - предложил Владик.
Я вынул ноги из воды, надел чешки и мы побежали во дворы. Улица уходила на косогор. Слева стоял политех, справа тянулась девятиэтажка. За политехом с одной стороны озера стояли зелёные дома, с другой высотка с голубой мозаикой и длинными переходами пожарной лестницы.
- Серёнька! - раздался в тишине мальчишечий голос. - Тим!
- Это Данька! - обрадовался я. - Побежали к нему!
Даньку мы нашли на улице с высоковольтками. Он прикладывал подорожник к коленке. Сам он был исцарапанный.
- Осторожней, здесь где-то колодец! - объявил Даня, послюнявив лист подорожника и приложив его к коленке. - Я сейчас в него угодил... Видите, как оцарапался? А там вода! Думал не выберусь. Я там гайку повесил.
- Серёнька тоже поранился, - сказал Тим, кивая на мою коленку.
- А ты где лазал? - сощурился Даня, осматривая мою ногу.
- Упал, - вздохнул я. - Тоже в колодец. Думал не дойду, как больно...
Мальчишки убежали смотреь мультики, а мы ушли на прогалину.
6
Мы шли по прогалине. Из травы торчали бетонные столбы. Под ногами что-то ржаво скрипело. Иногда попадались бетонные плиты. Хрустели стекляшки и транзисторы. Наши шаги рождали гулкое эхо. Но среди тёплого летнего дня, полного солнца и запахов трав вдруг повеяло холодом.
- Айда к бассейну на пустыре, - предложил я. - И уберём все стекляшки, чтоб никто не поранился. В нем купаться можно будет.
- Лучше с ребятами туда придём, - предложил Тим, посёчывая ужаленную крапивой ногу. - А то ты знавешь, что нам будет, если бесспросу полезем. Танька нас слопает и не подавится.
Вдруг столб с симафором ржаво затрещал и стал падать на нас.
- Берегись! - успел крикнуть Тим.
Мы бросились вниз.
Я больно ударился коленками и локтями о шершавый бетон. Вскочив и морщась от боли, я огляделся. Я стоял на дне осушенного бассейна. Тим лежал рядом, поджав ободранную ногу.
- Тим, ты как? - обеспокоенно спосил я брата.
- Ногу кажется подвернул... - часто задышал от боли Тим и зажмурился, но слёзы всё равно прорвались. Я подполз к брату и попытался его поднять.
Это мне удалось. Я взвалил на себя Тиму и мы с Данькой двинулись в сторону медпункта. Сам вправлять ногу я ещё не умел. А медпункт был рядом.
Через час мы были уже дома.
Даня сидел на диване, вытянув босые ноги. Мама выпустила его из ванной, и он был порозовевший и всё ещё мокрый.
Вид у Дани стал сразу, как у образцового пионера, не то, что у нас. Мы с Тимой посмотрели друг на друга и рассмеялись. Мы были исцарапаны, на шортиках и рубашках сок от растений, на коже волдыри от крапивы.
- Серёня, снимай с себя одежду, - велела мне мама, - вон какой ты грязный и мокрый. Лезь в ванную.
- Ну-у-у! - недовольно протянул я, но мама загнала меня и Тиму в ванную и принялась тереть нас мочалкой.
- Ну чё, и вас выкупали? - ехидно спросил нас Даня, когда мы вернулись в комнату.
В дверь позвонили, а через пару мгновений к нам ввалились ребята.
- Пацаны, пошли с нами! - выпалил Влад с порога комнаты, - мы кажется нашли станцию-фантом, где собираются призраки!
- Чё панатри? - недоверчиво спросил Данька и его большие зелёные, как у нас с Тимой, глаза недоверчиво сощурились. - А не врёте?
- Честное пионерское! - махнул рукой Костя Раскатов.
Мы побежали за ребятами и не сразу поняли, что заблудились. Место было совсем незнакомое. Из мха торчали плиты и бетонные столбы. Под ногами шуршал и скрипел старый мусор. Что-то ржаво скрежетало. За зарослями бурьяна начиналась поросшая мхом сырая прогалина.
- Ну и где ваша станция? - недоверчиво сощурился Даня, когда мы пришли к той прогалине, где нашли незнакомую бетонку.
- Может мы не туда пришли? - озабоченно закусил губу я.
- Ну, как не туда? - всплестнул руками Тима. - Вот же мы шли...
- Айда за мной! - решительно сказал Владька. - Может быть найдём станцию-фантом...
И мы двинулись по прогалине в поисках станции, которая возможно и не существовала на самом деле и могла нам только причудиться...
За спиной у меня раздались медленный глухой перестук и гул. Может это приближается электричка? В воздухе потянуло гарью.
А звуки поезда становятся всё ближе, ближе.
- Серёнька, ты чё? - настороженно спросил меня Владька.
- Поезд...
- Ну да, может это вечерняя электричка. Сейчас она остановится на соседней, живой станции, а эту, заброшенную и не заметит...
- Но почему тогда он идёт там где вообше нет путей?! - задумался я, и посмотрел туда, откуда доносились звуки. - Здесь же свалка!
- Может это поезд-фантом? - предположил рассудительный Тим.
Я оглянулся и в испуге чуть не упал в канаву, где бы мне неминуемо разбиться и израниться о железо. По мху шёл совсем ржавый поезд. На нём не сохранилась краска. Окна вагонов были все выбиты. В кабине у него тоже не было машиниста. В окнах вагонов и в кабине было всё черно от гари, но поезд всё же шёл будто по невидимым рельсам. Поезд был совершенно мёртвый...
- Он идёт на нас! - занервничал Влад, обхватив меня за руки.
И тут из окон вырывались языки пламени и дым. Поезд-призрак горел и сам по себе шёл по несуществующим рельсам.
- Назад! - крикнул Даня. Мы отпрыгнули к покосившимся столбам, поезд прошёл мимо и скрылся в зелени, но в воздухе всё ещё отчётливо витали запах гари, перестук и гул, с которым он шёл по таинственным путям...
И вдруг что-то в этом месте неуловимо изменилось. Было тихо, и почему-то не пахли растения. И ребята куда-то исчезли. Я был один в этом зелёном безмолвии у ржавых рельс, которые терялись в мусоре и разросшемся радиоактивном мхе. По ним текли струйки ржавой воды.
- Тим! Данька! Владька! - позвал я мальчишек. - Вы где?!
Я бросился бежать. Нужно было как-то вернуться назад. Мне стало по-настоящему страшно. Я угодил в другое измерение!
Незаметно для себя я добрался до покосившегося ржавого знака. А за ним заросшие мхом бетонные плиты и ржавые рельсы обрывались вниз, где валялось мёртвое железо. У меня защипало в глазах и заскребло в горле. Я понял, что мне отсюда не выбраться, что я нашёл конец дороги.
Сгинувшая много лет назад электричка выезжала из зелёной жижи на ржавые рельсы. Засверкали огни, и вот она уже уносилась к станции, до которой так и не доехала, хотя не раз вечером, возвращаясь из небытия, она останавливалась у её перрона, открывая двери в тёмные тамбуры...
На бетонных плитах за бурьяном раздались шаги и голоса и через минуту мне навстречу выбежали перепуганные мальчишки.
- Серёнька, смотри! - поражённо коскликнул Тим и поднял меня за руку.
Я вскочил и ахнул. Мы стояли под окнами нашего дома! И вдруг с задних дворов, где из травы торчала та стрелка отчётливо потянуло гарью.
Как от того поезда, который пропал в пламени где-то в зоне...

Часть II
Куда уходят погибшие поезда

Глава I
Иногда он увозит живых
1
Вязкий, глухой стук водокачки, гул бойлерной, и бормотание радио разносились по всем улицам. Я прибежал показаться маме и попить. Я ходил к дальней девятиэтажке, искать самолёт, который мы пускали ещё утром. Не нашёл, показался маме, обещал ей не хулиганить и пошёл по улице.
С ржавых труб в нагретую за день воду со смехом и визгом прыгали ребята и я побежал к ним. Искупавшись, я полез на крышу греться.
Солнце стояло в зените, а по крыше гулял тёплый ветер. Но на крыше мне сегодня не сиделось и я спустился по лестнице вниз.
- Мультики смотрите? - сел я между Тимой и Данькой. По телевизору шли дневные мультфильмы. - Айда во двор, в прятки играть!
- Сейчас, мы только этот досмотрим! - сказал Тим, глядя в экран.
Я встал и, прошлёпав босыми ногами по квартире, подошёл к окну.
До моих ушей долетел протяжный гудок, перестук колёс, вязкий звук, с которым раскачивались провода и всё приближавшийся гул.
- Вьюжанин, выходи! - позвали меня со двора ребята.
Мы спустились во двор, поиграли в ножички и полезли на паутинку.
- Махнём с нами на станцию? - предложил Владик.
- Мы с вами, мальчики! - откуда-то выскочили Светка и Сашка Панкина.
- Ну вот, навязались! - недовольно буркнул Серёня Зуев. Он не любил, когда девчонки лезут в наши игры. Даже такие отчаянные, как Сашка.
Мы быстро вышли на пустырь, двинулись вдоль покосившихся столбов и поднялись на полустанок возле пятиэтажки. На ветру скрипел ржавый знак.
- А что там, дальше, за знаком? - спросила Сашка, боязливо приткнувшись ко мне сзади и поглядывая на откос. - Я здесь ни разу не гуляла.
- Зона, - загадочно ответил Серёня.
На той стороне за путями гулял ветер, колыхая траву. Покачивались росшие в кюветах дудники от дуновений воздуха проходивших мимо поездов.
Прогудела махина атомовоза дальнего следования...
- А ты не боишься увидеть поезд-призрак? - поверулся я к Сашке.
- Не боюсь, - заверила меня Сашка. - А он панатри существует?
- Ещё бы, - значительно сказал я. - Надо на заброшенную станцию выйти.
- Он не только по нашему откосу ездит, - жуя жвачку, заметил Серёня.
- А где? - с интересом спросила Сашка Панкина.
- Он ездит даже по тем железным дорогам, которых давно нет, - наставительно сказал Серёня, - и останавливается на станциях-фантомах... Иногда от них находят только прогалины в лесу, столбы и стрелки. А он всё равно там ходит иногда, и ищет новых пассажиров...
- Может там, где высоковольтки, тоже когда-то была сбойка? - предположил я, наблюдая, как качаются дудники.
- Наверное была, - согласился Владька. - Мы же сами видели, как по ней прошёл какой-то поезд. И столбы там были.
- А где вы нашли свой болт? - спросил Серёня меня и Тимку с Даней.
- На той стороне, - небрежно сказал Тим. - Владька подтвердит. Там была какая-то заброшенная сбойка. Она потом исчезла...
- А стрелку не пробовали искать?
- Да разве её здесь найдёшь? Вон сколько крапивы!
Мимо прогудела электричка. Окна сверкали на солнце, зелёные вагоны блестели, золотились в её лучах. Но и она не остановилась у станции.
- Чего это она не остановилась? - удивилась Сашка.
- Станция заброшена, - объясил я подруге. - Здесь водятся призраки и останавливаются только мёртвые поезда...
- Мы лазали здесь раньше, - бесхитростно заметил Тим, - и видели поезд, который подошёл к мёртвой станции. Он ходит по заброшенным железным дорогам и собирает души, тех, кто погиб...
Мы спустились вниз, к ручью и зашагали момо путей, а впереди была тихая, заросшая, хранящая какую-то тайну станция, с которой начиналась зона...
2
Солнце, которое уже начало клониться за лес, заливало бетонные плиты станции золотистым светом. Золотилась плитка и мозаика, столбы и бурьян.
Владька оступился о ржавую железяку и полетел в ручей. Мы его вытянули на бетонные плиты. Сашка прыснула от смеха.
Мы полезли на скрипучую ржавую лестницу и выбрались на перрон заброшенной станции. Я шагнул на край перрона, вдохнул тёплый воздух июньского вечера и прислушался к неестественной тишине.
- Серёнька, отойди назад, упадёшь... - встревожилась Светка Крапива.
- Давайте ждать поезд-призрак, - предложил Тима. - Он обязательно остановится на этой мёртвой станции...
Мы разошлись по станции. Свист ветра, дунувший с путей, заставил нас вздрогнуть и закутаться в рубашки. Ветер трепал наши пионерские галстуки.
- Смотрите! - воскликнул Данька.
Раздался звук лопнувшей струны и скрежет. По соседним путям беззвучно и медленно прошла полупрозрачная зелёная электричка, поржавевшая, с тёмными выбитыми окнами. В кабине не было машиниста.
- Это она, да? - встревоженно воскликнула Сашка Панкина.
- Нет, - замотал головой Влад. - Это просто фантом...
Электричка-призрак растворилась в воздухе. Но вот пронеслась ещё одна электричка, а за ними шли другие фантомы. Они были ржавые, с выбитыми окнами, потемневшие, страшные, будто явились с того света...
- Это погибшие поезда! - сказал Тим, сжав мою руку.
Они пронеслись мимо беззвучно, и растаяли в воздухе. А со стороны тепловой электростанции раздался скрежет и всё наростающий, пронзительный гул. И мы все услышали стук колёс, отдающийся на станции гулким эхом. Дребезжали ржавые железки и стекляшки.
- Слышите? - первым насторожился Серёня. - Кажется это он...
Провода на столбах закачались и стали стукаться. И тут до наших ушей донеслись глухие удары, гул и зловещий скрежет гармони, а в воздухе запахло едкой гарью. Это был поезд-призрак.
В воздухе носились скрип, стук колёс и дребезжание.
Из воздуха, из порыва зябкого ветра, со скрежетом, лязгом и перестуком колёс выползала мёртвая электричка. Ржавая, с выбитыми окнами, а те, что уцелели, отсвечивали оранжевым огнём на солнце.
- Это его вы видели? - испугалась Сашка Панкина. - Ну и страшилище!
- Ага... - вытаращив глаза от страха, сказал Тим.
А глухой перестук, скрежет и гул делались отчётливее, разносясь эхом на пустынной железной дороге, вместе с волнами страха.
Окна кабины сверкнули на солнце, которое быстро спряталось в тучи.
Казалось, в поезде никого не было, что он сам по себе движется по путям.
- А где же машинист?! - удивлённо воскликнула Сашка Панкина. - Он что идёт сам по себе?
- Откуда я знаю! - выдохнул Влад. - Это поезд из зоны!
Мальчик отпрянул назад, к горящей на солнце плиткой зданию вокзала.
- Мы его, здесь, на станции, и видели! - сообщил я Сашке, которая с испугом глядела на поезд. - Из него выходили белые призраки...
- И гарью несёт, чувствуете? - выдавила испуганная Сашка.
Запах гари был отчётливым. От этого поезда всегда несло горелым. А потемневшая от времени и от сырости краска делали поезд ещё более жутким.
Злоещее оранжевое сияние освещало ржавое железо, в разбитых окнах колыхались рваные зелёные зановески. Старинный вагон-кабина и пассажирские вагоны были когда-то выкрашены в зелёный цвет.
Солнечный свет слился с огнями поезда и засверкал невиданным жутковатым сиянием. Солнце просвечивало сквозь окна вагонов и било в глаза.
Вдруг раздался отозвавшийся эхом прерывистый сигнал и поезд стал растворяться в воздухе. Поезд заскрежетал, словно ему было больно, вспыхнули огни в окнах вагонов, осветив чьи-то тени, вспыхнуло пламя и поезд исчез...
3
Солнце вышло из-за оранжевых облаков и залило жутким светом откос и заброшенную станцию. Звенели провода, ветер носил старый мусор, а вдали угасало эхо сгинувшего в зоне поезда-призрака. Качалась на ветру крапива...
Электричка давно исчезла, но в воздухе ещё пахло гарью.
- Вы что там делаете?! - раздался возглас Кати.
Вожатая приближалась к станции.
- Она нас видела! - испуганно вскрикнул я. - Сматываемся!
Ребята прыгнули в канаву. Влад и я остановились у края платформы. Внизу качались густые заросли крапивы. А к станции шла вожатая.
- Владь, быстрее, не бойся! - кричали Владу ребята.
Влад остановился на краю, посмотрел на меня, на крапиву внизу и обречённо вздохнул. Мне был давно знаком этот вздох. Владик боялся крапивы.
Ну не любит человек крапиву, что же сделать?
- Давай я первый, а ты за мной, - решился я и прыгнул в крапиву.
Ой как жжётся! Я завизжал и выкатился в кювет, растирая руками свои голые ноги. Я обернулся. Влад один стоял на краю перрона.
- Владь, прыгай! - позвал я друга.
- Не могу!
- Прыгай! Я тебя поймаю!
- О-у-у! - вдруг оступился Влад, и повис на лестнице, над крапивой.
- Владька, держись, сейчас я тебя спущу! - крикнул я, бросаясь другу напомощь. Я взял его за ноги и осторожно спустил вниз.
Влад обхватил меня руками, но вдруг качнулся и мы упали в ручей.
- Откуда она взялась? - сердито насупился Серёня, через две минуты, когда мы уже возвращались по канаве назад, к пятиэтажкам.
- А я знаю? - развёл руками я, гадая, знает ли Катя об опасности, которая подстерегала её среди зелёного безмолвия и запустения станции.
Светило солнце, а оранжевые облака исчезли. Мы уходили всё дальше и дальше от проклятой станции.
- Как бы она на нас моей сеструхе не наябедничала... - рассеянно пробормотал Владик, убрав мокрые волосы со лба и выжав зелёную футболку.
- Да-а-а, - медленно протянул я.
- Они здесь есть! - раздался Катькин голос.
Я оглянулся и обомлел. Катя исчезла, вместо неё стояла изъеденная кислотными дождями статуя с горящими жёлтым светом глазами...
Мы залезли наверх и оглянулись, но откос затих, словно ничего не происходило. Влад потянул меня к забору.
Скрежеща и перестукивая колёсами мимо нас прогудела электричка. А мы всё прислушивались к удаляющемуся гулу.
Мы находились уже на окраине нашего города. Над лесом и над решётчатыми башнями высоковольток и телебашней взошла розовая луна.
- Бежим мультики смотреть! - предложил Серёня.
- Не, лучше мяч погоняем! - возразил Тим.
- Да ну твой мяч, пошли лучше в отряд! - подал идею Владик.
- Не, - замотал головой я, - там твоя сеструха сейчас свирепстивует!
Мы спустились вниз по улице, к пруду. Из воды шли трубы, по которым она журчала, а на той стороне, на бетонной площадке с торчащими железками и колодезными люками, зеленели воняющие болотом лужи.
У воды сидел мальчик и пускал катерок.
- Сенька! - обрадованно воскликнгул я. - Се-е-е-энь!
- Ой, это ты... - улыбнулся Сенька, но тут поскользнулся и улетел в воду.
- Держись, я тебя вытяну! - бросился спасать друга я.
И мы выдернули малыша из воды.
- Нашёл где играть! - в сердцах сказал я. - А если бы ты в водозаборник навернулся? В него затянет в два счёта!
Сенька зашмыгал носом. Я вытащил из воды его катерок.
- Вы только не говорите маме... - попросил Сенька.
- Не скажем, - обещал я, - беги играть к ребятам!
Сенька убежал во дворы, а мы остались на площадке.
Здесь было болото, воду отвели в пруд и всё равно площадку затопляло водой, которая журчала в колодцах под ней. Водокачка еле справлялась с ней, вязко стуча на краю площадки у леса.
- А чё это за пацанёнок? - спросил меня Влад.
- А ты не узнал? - удивлённо сощурился я. - Это ему Дашка не дала значок, когда всех дошкольников в ноябрята принимали...
- Ничего, допрыгается она у нас! - ободрил меня Тим.
- Надо его в отряд привести, - задумчиво сказал Влад. - А то ведь будет с хулиганами играть, прыгнет с качелей, вообще костей не соберёт...
- Ещё курить научат! - вторил Владику Даня.
Мы разулись, влезли по колено в воду и зашагали вдоль берега.
А за пустырем, где темнел лес пронеслась, сверкая окнами электричка.
4
На пруду мы не задержались. Вылезли у водозаборника и пошли к высоковольткам, где у забора стояла пятиэтажка и гаражи в зарослях крапивы.
Я поднял гайку и кинул её в знак радиационной угрозы. Наверное когда-то дозиметры здесь трещали, как бешенные и ломались, а ликвидаторам в защитных костюмах уже через несколько минут становилось плохо. Знак звякнул и перекосился. Мы стали кидаться в него гайками и болтами, соревнуясь, кто метче попадёт, потом пошли во дворы.
- Я летел четыре ночи и четыре дня! - визжали мы с Тимой, раскачиваясь на двойных качелях, встав на сидения босыми ногамим. Даня, Влад и Костя нас раскачивали. - Сбил я восемь вертолётов и четыре пня...
- Стопкран! - объявили Влал и Костя и остановили качели.
Мы с визгом и смехом полетели в пыль.
- Дураки! - покрутила пальцем у виска Светка Загремухина.
- Они-то ладно, - мрачно заметила Алёна. - Лёнчик однажды под качелями наспор пролез, его так по спине треснуло!
Мы вскочили, отряхнулись и опять полезли на качелю. Стайка ребят играла в коли. Незаметно мы влились в их игру.
- А эти, что, с нами будут играть? - ревниво спросил Васёк Шишлов.
- Идите к себе, и там играйте! - сердито подхватил Лёха Чичкин.
- Лёх, да пусть играют, где хотят, - неожиданно вступился за нас с ребятами нытик Корька. - Слушайте, мы такую игру придумали!
Корька улыбнулся и подошёл к нам, подметая плиты своими клёшами.
- Нужно до трёх считать, - объяснил он, заискивающе улыбаясь, - и после каждого слова говорить "пер", и кто скажет последним, тот и коля!
- Сейчас весело будет! - зашептал Лёха Ваську.
- Раз пер, - сказал Корька, и костулся Владькиного плеча. - Теперь ты кого-нибудь тронь. Да не боись, всё нормально.
- Два пер, - сказал Влад и тронул меня.
Ребята разбежались от меня в разные стороны.
А я уже понял, что это за игра. Если я кого-нибудь уколю, получится плохое слово, за которое, если скажешь при взрослых, могли здорово наказать.
Я улыбнулся и погнался за Чичкиным. Именно его мне больше всего хотелось загалить, чтобы не зазнавался. Но Лёху не так-то просто было догнать. Ноги были у него длиные, и бегал он здорово, хоть и в клёшах. Васёк пытался мне подставить подножку, но я вовремя подпрыгнул и погнался уже за ним.
А остальные ребята, отбежав на безопасное расстояние, болели то за них, то за меня и галдели, как на футбольном матче осоавиахима.
В чешки мне набился мусор, я скинул их и побежал босиком.
Васёк снова подставил мне ногу, но сам чуть не упал. Я обхватил хулигана ногами за шею, повалил его на землю, в пыль.
- Три пер! - под общий хохот крикнул я, загалив Васька.
- Ногами не честно!
- Фиг тебе! Ещё как честно!
Ребята покатились со смеху. Владик показывал на нас пальцем и держался за живот, медленно оседая вниз. Тим и вовсе лежал на траве и дрыгал ногами, и при этом с них, одна за другой слетели сандалии.
- Чё Васёк, получил?! - ехидно смеялся Саша Жариков.
- Пусти вонючка с ванилью! - яростно пыхтел Васёк, хватая меня за ногу.
- А ты зелебоба невоспитанный! - огрызнулся я, и отпустив его, стал искать чешки. - Не будешь дразниться!
- Смейтесь малявки! - зло сказал Лёха, поднимая из пыли Васька. - Мы ещё вас утопим в луже! Пошли пацаны.
Хулиганы убрались восвояси, а мы с ребятами полезли в пруд купаться.
- Ну Серёня, ты даё-о-ошь! - хлопнул меня по плечу Ваня Спицын, сунув босые ноги в лужу. - Здорово ты его пылью накормил!
- Ничего, теперь будут знать! - мстительно сказал Тим.
А на следующее утро мы с ребятами снова ушли на заброшенную станцию.
Серёня ждал нас на окраине дворов. Мы двинулись к забору, где находилась в зарослях лопухов и чернобыльника, одна нам известная дыра.
Шагая по залитой солнцем и утопающей в зелени улице, мы вспоминали как вчера, проучили хулиганов.
- Мальчики, стойте, вы куда? - к нам через двор бежала Сашка Панкина.
- На мёртвую станцию, - сказал Тим, держа меня и Даню за руки. - Айда с нами, спорим, там лаз в зону?
- Ага, - ответила Сашка, застёгивая липучки на кроссовках.
Идти стало веселее. Сашка знала много весёлых стишков, за которые ей бы влетело от взрослых, если бы они их слышали. Шли мы недолго. Откос уже проглядывал сквозь ельник. Мимо нас и видневшегося в зелени заброшенного полустанка прошёл товарняк. В канаве мы наткнулись на ржавую платформу от вагона и влезли на неё, чтобы не промочить ног в канаве.
Я посмотрел на платформу, потом на забор и столбы.
Солнце зашло за тучи и на землю заструился оранжевый свет. По рельсам, с гулом и стуком колёс, прошла ржавая электричка...
Не успели мы хорошенько рассмотреть её, как она исчезла...
5
На дне канавы ручей был глубже. Он вытекал из озера и до самого болота его дно было выложено покрытыми мозаикой и кафелем плитами и несколько раз мы, оскальзываясь, шлёпались в воду, когда брызгались. На дне здесь тоже лежало мёртвое железо и мы часто смотрели себе под ноги.
- Здорово здесь, мальчишки, - довольно улыбнулась Сашка.
- Не здорово, а зашибенски! - согласился я.
Мы сидели на мозаичной плите на дне ручья, вытянув ноги и смотрели как вода, обтекая их, журчит в водозаборнике.
- Давайте на солнце, - предложил я, - а то нас комары счавкают.
- Угу, - кивнул Тим, встал на ноги и чуть не упал.
Выбравшись на станционный перрон, мы осмотрелись. Солнце всходило над лесом. Тени исчезали. Над рельсами и кюветами висели клочья утреннего тумана. Он искрился на солнце. Мимо сновали поезда.
- Столько крапивы... - заметил Влад. - Как тут вообще чего-то найдёшь?
- Да чё ты боишься! - усмехнулся я. - Я уже тыщу раз о неё обжегался...
- Нет здесь ничего... - уныло ответил Тим, уже спускаясь вниз. - Может эта стрелка вовсе и не на этой станции.
- Я же видел её, здесь она! - не сдавался я.
- Ай! - воскликнул Тим. - Я ногу ушиб! Здесь колодец. Глубокий!
- Тихо! - встревоженно воскликнул Даня. - Здесь кто-то есть!
Вдруг что-то ухнуло, зашумела крапива, заскрежетали столбы и всё будто незаметно изменилось. Над головой нависло фиолетовое небо, вокруг какие-то заброшеннные дома, а ещё здесь были плиты и торчащие из них тонкие бетонные блоки с ржавой арматурой.
Ручей, в котором я стоял был замусорен, куда-то текла отравленная вода, а впереди за зарослями крапивы белела незнакомая станция.
- Эй, где это я? - робко спросил я у тишины.
Мне ответил долетевший издали глухой удар. Я побежал к станции, расплёскивая воду, но не успел я испугаться, как раздался голос Влада:
- Столько крапивы... Как тут вообще чего-то найдёшь!
- Владь, это ты чтоль? - позвавл я друга.
- Здесь колодец! Глубокий! - прозвучал рядом голос Тима.
- Ти-им?
- Тихо! Здесь кто-то есть! - раздался голос Даньки.
Они были где-то там, но что-то на краю сознания удержало меня от того, чтобы пойти на голоса. Что-то ненормальное было в происходящем, в голосах ребят мне что-то не нравилось. Что-то зловещее неправильное, чуждое...
И тут я окаменел от страха, потому, что услышал свой голос:
- Я же видел её, здесь она!
- Пацаны, вы где? - напряжённо крикнул я в крапиву.
- Тихо! Здесь кто-то есть!
Я понял, что было ненормально. Кто-то говорил нашими голосами, которые, словно были записаны, как голос в вагоне поезда, и неслись будто из испорченого динамика. Он будто хотел заманить меня в ловушку...
- Да чего ты боишься? - ответил кто-то моим голосом, но как-то скрежещуще, зловеще. - Я уже тыщу раз о неё обжегался...
Вот тут мне стало совсем страшно. У того, кто говорил, не менялась интонация, и видно он не сознавал, что говорит.
- Ти-им?!
Я бросился назад. Мне было страшно. Не от того, что я не мог найти ребят, а от того, что я слышал кого-то рядом. Оно шло за мной!
- Тихо! Здесь кто-то есть!
- Владь, ты чего?
- Мальчишки! - крикнул я. - Вы где?!
И осёкся, замер и чуть не вскрикнул от испуга.
- Серёня, ты чего? - удивился Влад. Рядом стояли другие ребята.
- Где вы были?! - обескураженно спросил я.
- А ты где был? Мы тебя везде искали, а ты хоть бы отозвался!
- Но и я вас искал! Здесь кто-то был! И я попал в какое-то странное место...
И я рассказал, что со мной случилось...
- Идём отсюда, - решительно сказал Серёня. - Сматываемся!
- А что это было? - насторожилась Сашка Панкина.
- Я и сам не знаю, - затравленно оглянувшись, ответил Серёня. - Кто-то говорит, что людей забирает поезд-призрак, потому их никто не находит, а тут живёт что-то пострашнее... Может пси-собака, а может кот-баюн или псевдоплоть... Пролезли к нам из зоны... Здесь однажды два монтера пропали. И одного нашли, а другого нет...
- А что с ними случилось? - испугалась Сашка.
- Один в крапиве лежал... - всё больше пугаясь, вымолвил Серёня. - На лице ужас, а другого так и не нашли...
Вдруг мы увидели, что по рельсам несётся странная зелёная электричка с вагонами, в которых были выбиты стёкла. В окнах, которые просвечивали солнечные лучи, метались странные тени.
- Мальчишки, это же та самая... - тихо заметил Данька.
- Ага, - произнесла Сашка, во все глаза глядя на поезд.
Поезд шёл в сторону станции. До нас долетели страшный скрежет и вой.
- Уже третий раз появляется, - сказал Тим, взяв меня за руку.
- И ржавая, мёртвая... - заметил я, - будто с того света приехала...
Раздался длинный тягучий гудок. Мимо нас ползли зелёные вагоны. Из окон тянуло горелой резиной.
Это был поезд-призрак, который останавливается на заброшенной станции и увозит в другое измерение тех, кто зайдёт в тамбуры её вагонов...
- Смотрите, кажется он останавливается! - выдавил из себя Влад, взирая на вагоны поезда-призрака, который заливали солнечные лучи.
- Пацаны, если откроются двери, не смотрите! - предупредил нас Серёня, отпрянув назад. - Затянет в тамбуры!
- Ой мамочка! - выдохнула Сашка, чуть не свалившись в крапиву.
Я схватил девочку за руки и вытянул обратно. И тут же, на то место, куда она чуть не упала, с треском ухнула ржавая железяка высоковольтки.
Сашка зажала уши, чтобы не слышать жалобный стон ржавого железа и нарастающий вой, захлестнувший станцию.
Окна поезда вспыхнули ярким светом, но тут же погасли. Вдруг раздался скрежет и поезд исчез, не доходя до конца длинной платформы станции. И звуки потонули в вязкой тишине.
- Он исчез! - ошеломлённо воскликнул Даня.
- А как та железяка упала, видели? - чуть отойдя от испуга, спросил я.
Сашка молча кивнула, поглядывая в заросли крапивы, из которых торчали ржавые железяки зловещего вида. Сашка нервно сглотнула.
- Пойдём отсюда скорее! - взял меня за локоть Влад.
Я сразу понял, на что он смотрел. Над бурьяном стояли сразу две изуродованные статуи и жгли нас холодными, полными ненависти взглядами...
6
Вернувшись с заброшенной станции, мы разбежались по домам показаться родичам и попить воды. О том, что видели на станции, мы решили никому не говорить, даже мальчишкам во дворе. Мы попили воды и пошли гулять, и остановились возле бойлерной, где всегда играли в сотки и в чику. Но и здесь воздух был пропитан тревогой. Она кусала нам кожу, как электричество, звенела таинственными шумами где-то на краю сознания.
- Статуи эти... - боязливо промолвил Влад. - Они будто смотрят!
Мы с тревогой взирали на друга.
- А главное, они не только смотрят, - продолжил Влад. - Они ещё и двигаются! Только когда на них не глядишь двигаются...
- А сами крадутся всё ближе и ближе, - сказал я. Мне было не по себе.
Светилио солнце, двор был полон ребят, а нам было жутко, так жутко, что хотелось бежать куда-нибудь без оглядки, надеясь что они не найдут...
- А может не из-за поезда пропадают те, кто лазают на станции? - вдруг осенило меня. - Вдруг нас кто-то завоевать хочет?!
- Зачем? - с сомнением спросил Влад.
- Кто его знает, но дело не в поезде, - ответил я. - Не знаю, кого мы впустили, переведя стрелку, но они страшнее мёртвого поезда...
- И никто нам не поверит... - уныло вздохнул Серёня.
- Может мы газа надышались? - с надеждой сказала Саша Панкина.
- Но вы видели, поезд выглядел так реально, - развёл руками Данька, - как взаправдашний, только ржавый...
Мы полезли на паутинку.
- Может взаправду газ? - с надеждой спросил Тим. - Ну, заброшенная сбойка, поезда-фантомы, и это нечто, в крапиве нам причудились...
- И ещё эти страшные статуи, которые на тебя смотрят...
- Это мы их впустили, - сокрушённо сказал я. - И кто его знает, что им нужно, может взаправду они завоевать нас хотят, только пока они слабые, вот и лезут в статуи, смотрят на нас, ждут из темноты...
- А кто они, инопланетяне? - поднял на меня глаза Тима. В его глазах неверие боролось с испугом.
- Кто его знает, - сумрачно ответид я, - но они точно пришли из зоны...
Мы пошли смотреть мультики. Едва они кончились, я открыл люк и вылез на разогретую солнцем и душно пахнущую битумом крышу.
- Серёнька! - вылезли следом за мной Тим и Даня. - Ты куда?
- Гулять.
- Мы с тобой.
По залитой солнцем крыше гулял зябкий ветер и моя кожа покрылась пупырышками. Особенно мёрзли руки и ноги.
Из соседнего двора к нам выбежал загорелый босоногий мальчишка в синей майке и пионерской пилотке.
- Пацаны! - помахал он нам.
- Чего?
- Ты Серёня Вьюжанин? - спросил он меня, тяжело дыша. Видно он бежал к нам через все дворы. Он упёр ладони в коленки.
- Я, - вышел вперёд я, - а что случилось?
- Тебя Тёмыч по всем дворам ищет, - с тревогой сказал мальчик. - Я играл на балконе, а они под окном о тебе говорили. Там Васёк был, Лёха и Корька, говорили ему, что ты их достал... Короче, они хотят тебя отлупить.
- Боюсь я его! - фыркнул я и почувствовал холодок в груди. - А они сейчас где?
- У гаражей, - сообщил мальчик. - Они теперь всё время там играют.
- А тебя как звать? - спросил мальчишку Даня.
- Валерик, - назвался мальчик в пилотке. - Из двенадцатого дома. Это если к детской библиотеке идти. Или к гаражам.
- Тимка.
- Данька.
Мы пожали новому товарищу руку.
- О-о-о, - весело заметил Валерик, разглядев меня, Тиму и Даню, - вас друг от друга не отличишь! Здорово!
- А ты Андрюху из восьмого дома знаешь? - осторожно спросил Тим.
- А, этого? - пренебрежительно сказал Валерик. - Знаю конечно. Мы с ним раза три дрались, а когда я его отлупил в начале каникул, он с этими связался. Меня на задних дворах подловили и кинули в крапиву...
- Дрался? - спросил Даня.
- Ага, - небрежно махнул рукой Валерик. - Я одному кроссовкой в глаз залепил, когда они меня держали!
И меня кольнул стыл. Валерик один их не испугался, а мы тем вечером струсили, решили не связываться и пошли под знак...
- А давай кто быстрее до бассейна? - подал идею Валерик.
- Угу! - согласились мы и рванули на косогор.
Валерик нам сразу понравился. Доброе у него было лицо, большие серые, честные глаза, а, когда улыбался, на щеках появлялись ямочки, как у нас с братишками. Он был стрижен ёжиком, худой, длинный и видно ловкий.
- А ты Сашку Панкину знаешь? - спросил Валерика я.
- Сашку?! - как-то обрадованно воскликнул Валерик. - Да у нас квартиры рядом находятся. Мы перестукиваемся по вечерам. И за одной партой сидим!
- А давай её позовём? - предложил Данька. - Вместе поиграем.
- Пошли, - согласился Валерик. - Если эти полезут, отобьёмся.
Но хулиганы видно решили с нами не связываться. Мы ещё издали увидели, как они спрыгнули с гаража и побежали куда-то вглубь дворов.
- Сашка! - дружно позвали мы. - Сашка, выходи!
- Я сейчас, мальчики! - высунулась из окна Сашка Панкина.
Сашка выбежала к нам, шёлкая сандаликами по асфальту.
- Ах ты су... ах ты су... - весело сказала Сашка, когда мы всей гурьбой шли по улице. - Ах ты супа захотел?
- Сама придумала? - весело сощурясь, спросил я.
- Не, у мальчишек научилась, - усмехнулась Сашка. - С вами, мальчишками свяжешься, ещё не тому научишься...
- Пошли за Владькой! - предложил я. - А то его сестра небось замучала!
Влада мы буквально вынесли из квартиры, он визжал, дрыгал ногами, ему тоже было весело. Устроив кучу малу в тамбуре, мы побежали купаться.
На станции что-то с глухим эхом стукнуло и раздался протяжный гудок...

Глава II
Тени прошлого
1
Вечером мы с мальчишками разбежались по двору. Владик и я гуляли по улице, пиная по-очереди противогазный фильтр. Наконец ржавый фильтр развалился и наши ноги стали чёрными от угольной пыли. Мы посмотрели на свои кроссовки и рассмеялись. Вымыв ноги водой из колонки, мы пошли гонять мяч, а после футбола мы умчались гулять на пустырь и сели на разогретых солнцем трубах, тянувшихся вдоль забора. Началась игра в чику. Я отбуцкал у мальчишек шесть каплашек и побежал показаться маме, а потом залез в лужу босыми ногами и зашагал в сторону гаражей.
- Серёнька, ты куда? - догнал меня Владик и взял за руку.
- Тёмычу вделать, чтоб он свои зубы выплюнул! - серьёзно сказал я. - Ну помнишь я тебе рассказывал о мальчишке, который малышей обижает.
- Ну? - прищурился Владик.
- Надо найти его и дать по шее! - воинственно сказал я.
- Ага, как бы он нам по шее не дал!
- Не трусь, мы сами отколотим его, чтобы знал!
Мы пошли по улице. Тёмыча нигде не было, хотя мы прошлись по всем дворам, лазали по всем гаражам, побывали у бассейна и на пустыре, забирались на бойлерную. Окно балкона его квартиры было распахнуто.
Было тихо и знойно.
- Нету его нигде, - раздосадованно вздохнул Влад.
- Он наверное купается, - задумчиво протянул я. - Пошли на озеро! - недолго думая, принял решение я и воинственно добавил. - Утопим эту заразу!
Но и на озере хулигана мы тоже не нашли.
"Ссыкло, - с презоением размышлял я. - Небось знает, что мы его ищем!"
На улицу опустились сумерки и мы вернулись к дому. Соседняя трёхэтажка всё ещё тускло блестела плиткой в лучах угасающего дня.
- Пацаны, вы где были? - к нам шёл босиком Тим, держа свои сандалии в руке, и влезая ногами то в пыль, то в лужи.
- А ты куда делся? - насупился я.
- В кино ходил.
- А Данька где?
- Сейчас выйдет.
Тимка уселся на трубе рядом со мной.
- Серёнька, - хлопнул меня по коленке Тим.
- М-м-м?
- А что ты видел там, в зоне, когда ты исчез?
Я поглядел, как горит на солнце плитка и вспомнил фиолетовое небо, бесконечное пространство из бетонных плит, какие-то блоки с торчащей из них арматурой, ржавое железо и то, что пыталось заманить меня в ловушку...
- Вот теперь ты знаешь, во что мы втяпались? - сощурился я на Тиму, закончив свой рассказ. - Мы впустили зону в наш мир!
- Угу, - нервно сглотнул Тима.
- Хорошь болтать, - к нам подбежал Данька, - айда гулять!
Солнце, висевшее над далёкими высотками бросало свои яркие лучи на бетонку, на которой мы стояли. Из соседних дворов уже звали ребят домой, а значит скоро родичи позовут и нас, но пока ещё можно было гулять.
2
Сыграв два кона в прятки во дворе, мальчишки ушли смотреть мультики, а я удрал на пустырь, на окраине города, где стоял политех. Где-то играло радио, гулел и мигал огнями проспект. Трещали провода высоковольток.
Я решил пойти в отряд. Но чтоб идти туда, мне пришлось отмыть от травы и пыли руки и ноги. Миновав гаражи, я дошёл до клуба.
- Вьюжанин! - в дверях меня остановил вожатый Илья Громов. В руке у него была красная повязка. - Иди сюда, дело есть!
- Чего? - насторожился я.
- Слушай, - сказал Илька, - сходи в патруль, а? А то я что-то ни одного сознательного мальчишки найти не могу.
- Это я, сознательный чтоль? - скривился я. - Сами же меня на сборах и линейках постоянно ругаете...
- Ну будь другом, а?
- Ладно, повязывай.
Илья завязал мне повязку, потом расправил галстук, с неодобрением посмотрел на висящий на одной нитке аксельбант, хотел сделать замечание, но махнул рукой, и, нахлобучив мне берет на уши отпустил.
Я слонялся по двору, стараясь честно исполнить долг пионера.
- Серёня, ты куда сейчас? - спросил, выбегая из подъезда Даня.
- Я к школе пойду, - сообщил я, влезая на ржавую трубу.
- Зафиг? - это уже подбежал к нам Тима.
- Лизка же мне поручала за малышами смотреть.
- А почему она нам ничего не сказала?
- Ну не знаю, спроси у неё. А вообще, пойдём вместе. Втроём веселее.
- А завтра нам ещё рано вставать... - неожиданно вспомнил Даня.
- Сони! - хмыкнул я. - Ну чё?
- Мы с тобой!
Мы заглянули в школу на летние кружки, облазали все дворы. Два пацанёнка помладше нас играли в ножички.
- Спрячьте ножи, - предостерегающе сказал я ребятам.
- Это ещё почему? - вскинулся пацанёнок с вымазанным зелёнкой локтём.
- Дурак, - сдержано ответил я, - если Лиза увидет, то точно отберёт.
- Какая ещё Лиза?
- Девчонка? - презрительно осведомился другой мальчишка.
- Она пионервожатая, - внушительно сказал я. - Ещё даст вам по шее.
Мальчишки посмотрели на мою повязку, вздрогнули и нехотя сунули ножики в карманы ноябрятских шортиков.
- Да не в карман надо, - подсказал я малькам. - Так у вас их кто хочешь найдёт. Вот, в рукав его лучше сунь, как у меня.
Я вынул из рукава форменной рубашки свой ножик.
- Видали? Так никто у вас не найдёт.
- Ага-а-а...
Мальки сунули ножики в рукава и убежали беситься на лазалки.
3
На следующий день у нас никаких занятий не было и я убежал гулять.
Ребята ушли к бойлерной резаться в сотки, а я, попив из автомата газировки выбрался на пустырь, и то и дело глядел вниз. В траве пряталось много интересных вещей из того, мира, уничтоженного ядерной войной.
На стене дома было мозаичное панно с мальчишкой-знаменосцем...
Мне нравилось сюда ходить, и смотреть на него. Он мне почему-то напоминал того, другого мальчишку, который упал с крыши и которого так и не нашли. А ещё мне всегда казалось, что мальчик что-то здесь стережёт.
Алька...
Так звали того мальчика. Когда я узнал, что он разбился, упав с крыши, я чуть не заревел, и долго ходил, как пришибленный, настолько мне было жаль мальчишку. Но иногда мне казалось, что он совсем не погиб, что он как-то избежал смерти, потому и исчез.
На ржавой железяке висела гайка...
Где-то загудело и раздался прерывистый сигнал. Я взглянул на часы политеха. Пора было возвращаться. Меня ждали ребята.
- Алька... - ласково произнёс я, глядя на мальчика со стены дома. - Ты не грусти. Я завтра опять к тебе приду. Ты жди, ладно?
Невдалеке, где-то за крапивным бурьяном шумели ребята. Я огляделся по сторонам и увидел их. Это были ребята из нашей школы, только из другого отряда. Они собирали металлолом. Таскали трубы, батареи и прочий хлам.
Через час мы с ребятами снова встретились на полустанке.
- Я вас звал, звал, - с укором сказал нам с Тимой и Даней Владик, - а вы не отзывались, сони!
- Нас мама в ванную запихнула, - насупленно ответил Тим.
- Она нас застукала, когда мы варенье лопали, - хмуро ответил я. - Мы его на себя пролили, она нас и затолкала под душ.
- Это она нарочно, - сердито буркнул Даня, потирая коленку. - Она нас давно хотела в воду засунуть!
Мы шли вдоль утопавшей в зелени сетки забора и поглядывали на проносившиеся мимо нас, сверкающие на солнце окнами поезда, отсветы от которых падали на траву и деревья. Пролезли в дыру и опять спустились в канаву, шагая по бетонным плитам и держась за забор. А в канаве из затянутой кое-где зелёной болотной ряской воды торчало мёртвое ржавое железо, которое нам предстояло собирать на следующей неделе.
- Здесь столько этих железин, - произнёс я, глянув на дно ручья, в сверкающую на солнце, тихо журчащую воду. - Собирай и собирай.
- И здесь где-то она и прячется, - загадочно сказал Серёня Зуев.
- Ага, здесь только мусор один! - иронично сощурился Костя.
- В мусоре-то она и спрятана, - со значением сказал Серёня, перепрыгивая ручей. - Здесь, говорят есть стрелка. Повернёшь её, и совсем в другом месте окажешься. На тайных путях.
- Ничего о них не слышал...
- О них не все знают. И почти никто не видел, но они есть!
На другой стороне путей мы нашли ржавый остов кабины машиниста. В чудом сохранившихся стёклах отражался солнечный свет.
- Это её стёкла сверкали, - догадался Тим. - Я с крыши видел...
- А давно она тут лежит? - враздумьях сунув пятерню в волосы, спросил Серёня.
- Наверное с самой ядерной войны, - пожал плечами Тим. - Тогда много поездов погибло.
Осторожно спрыгнув на кабину, чтобы не соваться в жгучие заросли радиоактивной крапивы, из которых торчал знак, мы обошли их и снова двинулись вдоль забора в сторону заброшенной станции.
- Интересно, куда уходят погибшие поезда? - вдруг спросил у нас Тимка.
- Погибшие поезда? - переспросил я, вспомнив, что неделю назад сам об этом думал, сидя на крыше пятиэтажки. - В зону наверное... Там, говорят всё пропадает, затягивает их туда, а после выброса их уже не найдёшь...
Мальчишки незаметно притихли. Над путями и кюветами повисла тишина, исчез ветер и неожиданно запахло болотом.
Железная дорога, столбы и провода, буйствующая зелень, забор и бетонные плиты на площадке видели немало поездов. Но они не могли ответить, куда исчез тот поезд из легенды.
- Ты про тот поезд, который исчез? - оживился Данька.
- Угу, - медленно кивнул я. - Он куда-то ведь ушёл, когда исчез. И другие поезда, которые исчезли или разбились...
- Да, - согласился Даня, - он исчез, а через много лет вернулся.
- Может они до сих пор ходят где-то, а мы их не видим, - задумчиво поглядел вдаль я. - И слышим только, как они стучат по рельсам и гудят, и потоки ветра от них, как их голоса...
- Голоса зоны... - непонятно вставил Серёня Зуев.
- Наверное они ушли в другое измерение... - пожал плечами я, вспомнив, какой поезд мы вчера видели. - Может кто-то из наших там уже бывал...
На нас навалилась тишина. Вязкая, неестественная тишина посреди зелёного бреда-эха ядерного лета... Тишина, знающая главную тайну мёртвой станции, поезда-призрака и самой зоны...
Мимо нас в сторону заброшенной станции пронеслась зелёная электричка. Забор задражал, затренькал, а травы колыхались на ветру. Поезд убежал вдаль, а мы провожали взглядом его последний вагон, оранжевый от лучей заката. Дойдя до пятиэтажек на краю пустыря, я посмотрел на откос и заброшенную станцию и заморгал глазами. В лучах заката шёл поезд. Сквозь окна кабины и вагонов просвечивало солнце.
Я зажмурился, а когда открыл глаза, таинственный поезд исчез...
4
Куда уходят поезда, когда им настаёт пора дать последний гудок на прощание, и растаять в лучах багряного заката? Призрачный стрелочник, страж междумирья, тянет за рычаг, таинственным светом вспыхивает симафор и они уходят на неведомые нам пути в порубежье и пропалая в зелёном бреду...
Стуча по несуществующим рельсам давно забытых железных дорог, они колесят между мирами, скрежеща ржавыми железками и перестукивая колёсами. За их мерцающими окнами проносятся фантастические картины, пока они не возвращаются обратно, в наш атомный мир.
Давно исчезли поезд и машинист, и о них забыли. Никто уже не искал его и пассажиров. А потом была ядерная война, за ней морозная ядерная зима и жаркое ядерное лето, и рельсы покрылись ржавчиной.
Они были тенями прошлого, эхом сгоревшего в атомном огне мира...
Но таинственный поезд-призрак продолжал появляться на откосе, ходить по путям, которых давно нет, быть может сейчас увозя в страшный мир зоны тех, кто неосторожно ступил в тёмный тамбур его вагона. И будто некая необъяснимая сила вернула его назад и отправила в наше измерение неизвестно с какой целью увозя в зону людей и призраки погибших на железной дороге...
Я раскрыл глаза и зевнул. В квартире стояла тишина.
Меня опять сморило от этого душного липкого зноя.
Во дворе гудела бойлерная, стучала водокачка. Слышались ребячьи голоса.
- Тим! - позвал я братишек. - Данька!
Но мальчишек в комнате не было. В квартире я находился один. Я спусти ноги с дивана, потянулся и вышел на балкон и выглянул в окно. Во дворе играли ребята. Лиза отчитывала каких-то мальчишек.
Я сыграл с мальчишками в панки, потом в пробки, а когда раздался прерывистый сигнал из динамика, я направился к своему подъезду.
- Серёнь, ты куда? - окликнули меня мальчишки.
- Я через час вернусь, - ответил я. - Мне заниматься надо.
Войдя в пустую квартиру, я открыл все форточки, надел каратистскую форму и вышел на застеклённый балкон. Здесь было свежо и совсем не жарко.
Я включил приёмник и стал делать упражнения. Катька велела нам с ребятами заниматься каждый день.
- Серёнь! - через час из соседнего балкона показалась вихрастая Владькина голова.
- М-м-м?
- Чё, всё занимаешься? - прищурился Владик.
- Катька просила, - простодушно ответил я. - Я же ещё новичков учу...
Я пошире открыл окно и подставил ветру взмокшее лицо.
- А чего ты на улице не занимаешься? - удивился Влад.
- Да... я стесняюсь... - признался я, зная, что Владьке можно сказать всё, и, что он всё поймёт. - Меня и так уже достают, чтоб я показал приёмчик. А взрослые наябедничают маме, что я опять хулиганю...
Владька нырнул в окно, а я стал упражняться дальше. Я расставил повсюду банки из-под пепси-колы, которые нашёл на помойке и принялся сбивать их ударами ног. Они летелю в разные стороны. Одна вылетела в окно.
- Кто это там хулиганит? - раздался сердитый голос тёти Наташи.
- Я не хулиганю, а занимаюсь! - крикнул я в окно.
- Занимайся, но те так, чтоб мусорить!
- Я не нарочно.
В комнате раздались шаги. Владька влетел ко мне на балкон так стремительно, что я чуть не заехал по нему ногой.
- Ух! - испуганно выдохнул Влад. - Ты осторожней. Чуть губу не разбил...
- Извини.
- Да ладно. Ничего.
Я закончил заниматься и уселся у раскрытого окна. Владик взял полотенце и помог вытереть мою взмокшую голову.
Со двора раздались ребячьи крики:
- Пацаны! Мы купаться идём. Вы с нами?
- Ага! - выдохнул я, убирая со лба мокрые волосы. - Мы сейчас спустимся, ждите внизу!
Мы искупались, вылезли из воды и одели свою отрядную форму. Она стала липнуть к мокрому телу. Я надел на мокрые волосы берет и он свалился мне на уши. Берет мне был велик, до меня его носил кто-то из старшеклашек.
Через час я снова шёл вдоль путей. На этот раз один. Навстречу страху...
5
Протяжный гудок, перестук колёс и гул пронёсшейся мимо меня электрички развеял странное, пугающее и гнетущее ощущение, которое охватило меня на откосе. Вечерний туман спустился на пустырь и я побрёл к бетонной площадке полустанка. На плиты, поросшие мхом падали лучи заката.
Сверкнул на солнце на дне канавы фонарь, горели янтарём стёкла чудом уцелевшей кабины электрички. Обломки погибших поездов среди мусора...
А старый разбитый фонарь заискрил, вспыхнул и потух.
- Ну ничего себе! - ахнул я, уперев руки в коленки и разглядывая фонарь.
Сырым, промозглым ветерком повеяло с путей. Справа по рельсам простучала электричка. Зелёные вагоны в вечернем свете окрасились в оранжевый, а окна засверкали золотом. А я зашагал дальше, к белевшей среди разросшейся крапивы и лопухов заброшенной станции.
- Ой! - воскликнул я и остановился как громом поражённый.
С путей до меня долетел тоскливый, протяжный гудок, перестук колёс и знакомый зловещий гудящий вой.
- Серёнька-а-а-а! - закричали мне откуда-то ребята.
Я обернулся на голоса. Они двигались по дну канавы в мою сторону.
"Как они здесь очутились? - удивился я. - Неужели шли за мной?"
До моих ушей долетели наростающий гул, медленный перестук колёс, от которого эхо разносилось по откосу, и протяжные гудки электрички.
И тут я словно окунулся в холодную воду. Я понял, что совсем скоро призрак появится на откосе. Я уже пожалел, что снова сунулся сюда. И это после того, как нас чуть не зашибло железяками, упавшей рядом высоковольтки! А ребята шли навстречу поезду мёртвых!
- Стойте и не двигайтесь! - предостерегающе крикнул я ребятам, чувствуя, как по моему телу расползается холод и страх.
Ребята услышали меня и замерли. А звуки всё приближались.
Это был поезд, который вернулся оттуда, из другого измерения. Но зачем он вернулся? Зачем они возвращаются, если их давно уже нет в этом мире?
Я завертелся по сторонам, но место было совсем незнакомым. Небо над нами налилось фиолетовой хмарью. Мы стояли посреди заросшей сорняками радиоактивной свалки, а вокруг темнели мёртвые дома...
- А где мы очутились? - встревожилась Светка Крапива.
- Наверное мы в другом измерении, - определил Владик, испуганно уставясь на меня. - И здесь не пахнут растения...
- Это зона, здесь другие законы физики, - с жаром сказал Серёня, рассматривая чёрные окна-дыры в мёртвых домах. - Мне ребята рассказывали... ну, те, которые лазали по зоне. И здесь всё время что-то меняется...
- Может он явился за нами? - с тревогой прошептала Саша Панкина. - Из этого измерения. И увезёт неизвестно куда...
- В мёртвый город, где не живут, даже комары... - сглотнув, медленно ответил я, во все глаза глядя на небо. - А там, в заброшенной больнице они...
- Кто? - встревоженно прошептала Светка.
- Ну, те, которых мы впустили в наш мир вместе с поездом... - отвеетил я, и сделал шаг к мёртвыым домам с чёрными окнами.
Вновь раздался гудок и из зелёного бреда выползла, гудя и стуча колёсами мрачная ржавая лента поезда. В воздухе сразу запахло горелым, а во рту появился вкус мокрой ржавчины. Ржавые колёса высекали искры.
- Ну он и жуткий! - в испуге протянула Светка, как завороженная глядя на ползущий по рельсам поезд. Девочка испуганно отпрянула назад.
Электричка шла по заброшенным путям среди поросшего мхом и сорняками мусора.
Мне стало неуютно, ведь эту сбойку я нигде раньше не видел. Шпалы поросли радиоактивным мхом, рельсы поржавели. Здесь всё было не наше!
- А огни не горят... - удивилась Сашка Панкина, навалившись на какую-то ржавую железяку, торчавшую из сорной травы. - А мальчишки во дворе уверяли, что фонари и окна так и горят жутким слепящим светом...
Ржавые, потемневшие от сырости вагоны с жутким скрежетом тащились следом за вагоном-локомотивом. Облупившаяся краска, выбитые стёкла, истлевшие, рваные занавески, колыхавшиеся в окнах...
Выглядел поезд жутко!
- А в вагонах никого! - возбуждённо сказала Сашка Панкина, оторвавшись от этой ржавой летны. - Видали?
В вентиляционных отдушинах на крыше и в разбитых окнах свистел и завывал ветер, неся на нас едкой гарью и запахом резины. Казалось, кто-то огромный притаился в вагоне и прерывисто дышал.
- Слышите как ветер свистит? - вздрагивая, заметил Тимка.
- А из-за чего он сгорел? - растерянно спросил Костя Раскатов, тоже вздрогнув, и рассматривая разбитые и обгоревшие окна. И в окнах свистел и завывал ветер. - Его же тогда никто не нашёл. Он затерялся, и...
Светка кинула ржавой гайкой в вагон электрички. Гайка не пролетела сквозь поезд, а с железным стуком отскочила от вагона и упала в траву.
- Это не призрак, он настоящий! - изумлённо воскликнула она.
- Это поезд из зоны! - выдохнул я.
Данька кинул гайку и она, угодив в окно, загрохотала внутри.
- Если мы в другом измерении, - выдохнул Костя, глядя на почерневшие, в водяных подтёках крыши вагонов и повернулся ко мне, - то куда он уходит?
- Ну куда-куда, в наше измерение! - взволнованно сказал я, ёжась от летевшего на нас с путей холодного ветра. - Собирать души наверное...
- Серёня, - потянул меня за руку Тим, всё больше тревожась, - как мы здесь очутились? Мы сумеем вернуться в наше измерение?
Поезд исчез, а на нас словно нахлынуло волной странное ощущение, будто мы поплыли. Раздался гул и звон, и мы вдруг оказались на перроне заброшенной станции. Ничего не понимая, мы огляделись по сторонам.
- Ну ничего себе! - поражённо выдохнул Даня. - Ладно, пошли к школе...
И мы слезли вниз и побежали по дну ручья, расплёскивая воду, боясь больше не нагоняя дома, а того, что поезд-призрак всё ещё был где-то рядом...
6
Уже в сумерках, я шёл из школы по плотине, назад, во дворы. Знакомых ребят я не нашёл. Во дворе было полно малышни. В одном из подъездов сидели парни в зелёных целинках и пели песни под гитару. Свернув за угол, я увидел пацанов, коготрые гоняли болт по плитам заброшенного бассейна. Ребята были незнакомые, а наши куда-то пропали! На задних дворх было темно. За заборами темнел лес. Я обошёл всю улицу, и спустился к пруду. Пятиэтажка отражалась в зелёной воде заросшего пруда с бетонной набережной. Сюда мы приходили жечь костры. На задних дворах было жуть как интересно. После дезактивации нашего города на задних дворах чего только не найдёшь! Мы с мальчишками находили куски шифера, транзисторы и кидали их в костёр, закидывали на провода и спускали с крыш размотку, кидали ешки от раздолбаных во времена послевоенной разрухи трансформаторов. В бутылки наливали воды, совали в неё карбидку и получался бабах на всю улицу, от которого взрослые подпрыгивали и хватались за сердце, найденную плёнку поджегали и получалась капалка. А стёклышками мы делали операцию стеблям одуванчиков.
Я огляделся по сторонам, но ребят не было и здесь. Я свернул направо, обошёл пятиэтажный дом. Здесь была заросшая крапивой низина. Я спустился вниз по нагретым бетонным ступеням лестницы и выбрался к другому пруду. Из ржавой железной трубы текла вода, поверху тянулась бетонка, вокруг стояли тёмные дома. Их окна слепо блестели на солнце.
С каждым шагом во мне наростала непонятная тревога. Я бросился на другую улицу. На пустырь уходила дорога, а справа от неё плескалась зелёная жижа совсем заболотившегося пруда.
И только сейчас я заметил, что улица совсем опустела. Я стоял один под балконами белой девятиэтажки. Сверху смотрело на меня фиолетовое небо.
Мне стало почему-то жутко, я побежал назад, и выбрался к гаражам. Здесь тоже было пустынно, но не так страшно.
Вдруг, мне показалось, что я увидел чей-то силуэт за гаражом.
- Эй! - обрадовался я и побежал туда, забыв ствой страх. - Выходите, нечего прятаться! Я вас вижу!
- Нет! Ты пока ещё не можешь нас видеть! - раздался странный, непохожий на человеческий, скрежещущий ржавым железом голос.
Я остановился и увидел за забором высокую тёмную фигуру. Сквозь охвативший меня страх, я успел подумать, что его я уже видел.
На меня смотрели большие светящиеся жёлтым глаза на сером безжизненном лице, словно это было лицо статуи.
- Мы давно тебя здесь ждали! - скрипучим, как ржавая железяка голосом говорила статуя.
- Ждали? - осипшим голосом переспросил я.
- С того момента, как вы перевели стрелку и впустили нас.
- Мы?!
- Вы открыли нам лаз из запределья.
- Что вам от меня нужно?! - пискнул от страха я.
- Я давно хотел с тобой поговорить, - проскрежелала фигура. - Например о станции, на которой вы сегодня побывали!
Существо говорило со мной, но лицо его не двигалось!
- Слышь ты, пылесос говорящий... - неуверенно произнёс я.
Ноги перестали меня держать, я упал, и, что-то задел ступнёй. Не успел я понять, что случилось, как на то место, где стояло это существо, а может быть робот, сверху упала большая гайка и что-то вспыхнуло.
Существо отпрянуло назад и исчезло в темноте.
- Оно исчезло! - обрадованно осознал я. - Оно чего-то испугалось!
Я встал, и на нетвёрдых ногах подобрался к тому месту. Воняло горелой резиной. Я знал этот запах. Так пахло у гаражей, где стояла та жуткая статуя...
Волна страха, схлынула, как вода из шлюза. Но тут же навалилась снова.
Я понял, что мы натворили.
"Это всё из-за нас! - горько качал я головой, чуть не плача. - Из-за того, что мы перевели ту проклятую стрелку! Это мы их сюда впустили!"
Я огляделся по сторонам и навождение сгинуло. Улица была полна ребят. С работы возвращались взрослые. Бубнило радио, смеялись и визжали дети. Всюжду кипела жизнь. Но они не знали, какая над всеми нами нависла опасность! И самое страшное, что неизвестно, что это за опасность.
Но она была!
"Но как? - всё гадал я. - Как они проникают к нам? Кто они вообще?!"
Враг был неизвестен. Но я уже не сомневался, что это был именно враг.
Друзья себя так не ведут!
"А ведь я видел их раньше, - думал я, вспоминая все эти дни. - Они всегда прятались где-то в тёмных закоулках. Смотрели, слушали что мы делаем, о чём-то думали, и тихо, тайно шептались о нас..."
Иногда даже нет, да и виделись их глаза. Но раньше я этого не замечал!
"Ничего, я узнаю, откуда вы выползли! - дал я себе клятву. - Надо и ребятам рассказать про этих! Может они их тоже видели..."
Я шёл с дальних дворов на нашу улицу, к ребятам, глядя на розовую луну над высоковольтками и думая о том, что увидел там, где начиналась зона...

Глава III
Ничего не бойся
1
Утром нас с мальчишками разбудили гремящий холодильник. Мы устроили возню на ковре, сделали пару упражнений на балконе, за тем мама нас потащила умываться, заставила чистить зубы едким зубным порошком.
Тиму она несколько минут тёрла коленки. Даню заставила отмыть испачканные руки, а меня и вовсе заставила отмокать в ванной, потому, что вчера я возился в помойке, чтобы найти банки и сигаретные пачки, которыми можно было играть во дворе с мальчишками.
Мама вскоре ушла, а мы побежали смотреть утренние мультики. А после мультиков мы убежали гулять. Я вылетел из подъезда и помчался по улице, показать ребятам сигаретные пачки, которые вчера нашёл.
- Вьюжанин, айда с нами! - нагнали меня ребята и потащили на плотину.
Покидав свою одежду на бетонных плитах, мы залезли в воду и устроили водные салочки. Купались до тех пор, пока в икрах не закололо.
Загорали мы на крыше трёхэтажки, потом заглянули в отряд. В такие знойные часы здесь было прохладно, а с улицы пахло травами. Мы позанимались в отряде и пошли по улице, побегали по крышам гаражей, покидали лизун в стену дома и умчались на дальние дворы.
- Может погоняем в триста? - предложил Саша Жариков.
- Отсоси у каратиста! - насмешливо фыркнул Павлик.
- Ну ты! - вспыхнул Сашка.
Гаражи скрылись из виду, а мы с ребятами, затеяли игру, кто дальше кинет ногой свой кроссовок или сандалию. Но просто кидать кроссовки надоело. Игра переросла в сифу. Нужно было осалить, кинув кроссовок. Мы играли по всему двору. Несколько раз кроссовки летели через забор в лес, и мы лезли туда их доставать. А после сифы началась другая игра.
- Педо три, - положил на моё плечо руку Костя Раскатов.
- Педо два, - дотронулся я до Вани Спицына.
И мы тут же разбежались по всему двору. Ваня всё-таки меня осалил, да так, что у меня выше коленки появился синяк.
Наконец, под общий хохот ребят, галей стал я. Мальчишки бегали вокруг меня, тыкали пальцами и кричали то плохое слово, которое получилось при осаливании. Я бегал по двору и метал свой кроссовок, даже не думая, что скажет мама, когда я вернусь домой с тем, что от кроссовок останется.
Метал я кроссовки далеко, но так пока ни в кого не попал.
Наконец я нашёл свой кроссовок за лесным забором, вытащил его, сунул ногу, но не до конца, размахнулся и он полетел в Павлика, но он пригнулся, а кроссовок угодил на открытый балкон первого этажа.
- Ой... - испугался я, потому, что он угодил в окно квартиры Тёмыча. Из окна его мамаша тогда нас окатила водой.
- Серёня, ну ты снайпер! - весело хлопнул меня по плечу Костя Раскатов.
- Прямо в окно запузырил! - с уважением воскликнул Валерик.
- Идите вы в болото! - огрызнулся я, и посмотрел на балкон. Мне было совсем не до веселья. - Как мне его доставать?
Я подошёл к дому и прислушался. Кажется никто и не заметил, что я угодил своим кроссовком в открытое окно.
- Придётся лезть... - с неохотой заметил я.
А было боязно. Лезть в чужую квартиру! Да ещё к той тётке! Но выбора у меня не было, а то эта тётка потом принесёт кроссовок моей маме.
Вечером мне такое будет от родичей!
- Серёня, тебя подсадить? - перевядя дух после смеха, вызвался Владик.
- Угу! - обрадовался я, скинул другой кроссовок и остался босиком.
Владик встал под окном, сцепил ладони в замок, в которые я сунул одну ногу, другой встал другу на плечо и попытался дотянуться до балкона. Было не очень высоко, но достать подоконника не хватало совсем чуть-чуть.
Владик держал меня за ноги, чтоб я не потерял равновесия и не упал.
- Владь... - осторожно сказал я.
- Что, Серёнька? - отозвался друг.
- Можно я тебе на голову встану? А то не дотянусь...
- Точно?
- Да точно-точно! Мне чуточку достать не хватает...
- Ну давай, я выдержу...
Я осторожно встал ногой на Владькину макушку, чуть не соскользнул, но этого мне хватило, чтобы уцепиться, подтянуться и влезть в окно. Кроссовок лежал на полу. Я спрыгнул вниз и задел что-то ногой. Раздался звон.
Моё сердце ёкнуло, когда в комнате раздались шаги.
- Это кто здесь хулиганит, а? - вышла на балкон мамаша Тёмыча.
Увидев меня, она разозлилась:
- Ах это ты-ы-ы?! А ну иди сюда уличный паршивец!
- Ведьма! - огрызнулся я. - Чучело!
Она попыталась меня схватить, но я увернунулся, подхватил кроссовок, кинул вниз, и сиганул в окно сам, в этот миг совсем не испугавшись высоты.
- Ай-й-й! - вскрикнул Владик, на которого я плюхнулся. - О-о-ох...
- Владька! - испугался я и вскочил. От падения я ничуточки не пострадал, ну, только ногу ушиб, а вот Владу явно досталось.
- Стой хулиган! - высунулась из окна тётка. - Да я тебя... в милицию!
- Сматываемся! - крикнул я, хватая стонущего Влада.
- Ещё раз залезете, я скажу вашим вожатым! - крикнула нам вслед тётка.
Мы убежали от окна дома и принялись дразнить тётку. В суматохе Даня успел прихватить мои кроссовки, а сам я бежал босиком.
- Видели её?! - смеялся Тим. - Она чуть не лопнула от злости!
Мы остановились в каком-то дворе.
- Владь, ты прости... - отчаянно попросил я друга. - Тебе очень больно?
Владик сидел на крышке колодца и морщился от боли. Я же на него плюхнулся с такой высоты!
- Да ерунда, сейчас пройдёт... - замотал головой друг.
Ребята стояли рядом, решая, продолжать игру или нет.
- Всё, давай дальше играть! - объявил Влад, поднимаясь.
- Играем! - обрадовались ребята.
Игра продолжилась у маленького прудика за гаражами, только мы на этот раз старались не пулять кроссовками в сторону домов.
Влада я осалил случайно. Он успел бы увернуться, если бы не оступился и я угодил ему кроссовком в спину под хохот ребят. Теперь водил он.
Игра была весёлой, подвижной, но в конце концов мы уморились на жаре и пошли отдыхать в тень на заброшенную детскую площадку.
- Ну вот, я так и знал... - вздохнул Влад, выуживая из пруда свой кроссовок, которым он кинул в меня, когда я бежал по трубам.
Мальчик не стал его одевать, а скинул второй и мы уселись на трубах.
Игра на время затихла и мы вытащили из карманов сотки и битки.
2
Жёлтые облачные груды вставали над лесом и крышами. Я сидел на балконе, занимаясь английским и поглядывал во двор. Тим сел рядом и выписывал в тетрадке задания по ботанике. Данька сидел с учебником окружающего мира, по которому в школе едва не схватил трояк.
- Мальчики, вы учите? - донёсся из соседней комнаты мамин голос.
- Ага... - безрадостно откликнулся Данька.
Мама вернулась рано и заставила нас заняться летними заданиями. Мы скучали на балконе и слушали радио.
На улице сейчас никого. Я закончил с английским, спустился вниз и уселся на качеле. Но вскоре подошли и ребята. Сидя кто на ступеньках, кто на траве, мы разговорились про зону и тех странных явлениях на откосе.
- Знаете, это могли быть кот-баюн или псевдоплоть, - предположил Серёня, сидя на паутинке и свесив ноги вниз. - Они могут имитировать человеческую речь и разные звуки, только они не понимают, что говорят, знают лишь, что на голоса идут сталкеры и заманивают их в западню...
- А кто они такие, мутанты чтоль? - осведомился я.
- Кто-то говорит, что мутанты, - туманно промолвил Серёня, - а может ещё какая-нибудь дрянь из зоны... Наверное нежить, потому, что в зоне и запределье живые существа выжить не могут... А тех, кто попал под выброс уже нельзя назвать живыми. Тех, кого затянуло в мёртвый город не жди обратно. Будут они пытаться выйти из зоны, и куда не пойдут-в зону же и вернутся...
Незаметно разговор перешёл на поезда-призраки.
- Ребята! - к нам подошёл вожатый Илья Громов.
- Илюш, давай с нами! - обрадовался я, встав с качели. - Мы сейчас пойдём на заброшенную станцию...
- Успеем, - нетерпеливо отмахнулся Илья. - Ребята, кто в комсомольскую ячейку пойдёт? Нам нужен план пионерской работы с малышнёй. А то старый Лёнькин пылесос сжевал! А у нас два десятка ноябрят, и столько же дошколят...
Мы дружно засмеялись вспомнив ржавый сломанный пылесос, который мы нашли на свалке. Лёня из него сделал робота и теперь он жил в отряде.
- Ничего смешного, - поморщился Илья. - О деятельности отряда уже забыли за своими играми? Во дворах вас не доловишься.
- Ну давай я сбегаю, - не долго думая вызвался я, выходя бетонку. - А то мама замучала занятиями!
"Заодно от уроков отделаюсь!" - обрадовался я.
- Ладно, Вьюжанин, беги, и смотри никуда не втяпывайся.
- Я бысто! - откликнулся я и побежал на косогор.
- Велосипед возьми! Это чёрти куда бежать.
- Ничего, я так домчусь!
Я помахал ребятам, стянул никудышные кроссовки и побежал босиком по горячим бетонным плитам. В стёклах домов отражалось солнце.
Играло радио на столбе:
"Мне снится со-он, когда-нибудь
Мы будем вместе! Вместе! Вместе!
О мой сон! Мой сон! Мы будем вместе...
Когда-нибу-удь..."
На траве у развилки сидел босоногий пацанёнок лет семи и рассматривал ссаженную коленку. Я невольно притормозил.
- Мальчик, - шмыгнув носом, позвал меня малыш, - у меня нога болит...
- Дай взгляну...
Я присел рядом с ним на корточки.
- О, - взволнованно протянул я, заметив, что коленку мальчишка ссадил здорово, до крови, - где тебя так угораздило?
- Да я бежал и споткнулся...
Мальчик шмыгнул носом.
- А как тебя зовут? - спросил я малька.
- Славка, - улыбнулся мальчик
- Серёня, - назвался я.
Малыш улыбнулся и осторожно коснулся своей коленки.
- Сейчас, я тебе подорожника нарву, - заботливо сказал я, и зайдя в траву, сорвал три листа, и содрал пластырь со старой болячки.
Слава снова шмыгнул носом. Мне стало его жаль. Он был худенький, растрёпанный и такой несчастный! Хочешь, не хочешь, а надо помочь.
- Дай ногу, - попросил я малыша, и положив раненную ногу себе на колени, наложил подорожник на рану и приклеил пластырем. - Сможешь идти?
- Не знаю...
- Нечего сейчас будет не так больно, - ободрил я Славку, и приложил ладони к пораненному колену мальчишки подержал пять минут, чтобы подорожники затянули рану. - Лезь ко мне на закорки.
Мальчик встал, но ойкнул от того, что наступил на горячий бетон.
- Болит? - сочувственно спросил я.
- Не очень... - поспешил меня успокоить Славка.
- Ты держись только покрепче, - предупредил Славку я. - Я-то уже давно босиком бегаю, а ты себе все пятки сожжёшь.
Мальчик влез поудобнее и я распрямился.
- Ну радость, куда тебя нести? - весело спросил я Славку.
- До гаражей, к последнему балкону, - попросил Слава, - я там живу.
Я знал где это. За просторной лужайкой у гаражей стоял дом. Там жили водоканальщик и та вредная тётка, которая всё время на нас орала. До последнего дома с балконом было далеко, но не бросать же ноябрёнка в беде?
- Ладно, держись крепче и не реви, - сказал я Славке, обхватив ноги снизу, чтоб он с меня не съехал и понёс. - Отнесу я тебя к маме.
И мы двинулись по пустынной, жаркой и душной улице.
Ветер дул нам навстречу, неся в лицо елочную пыльцу, тополиный пух, запах лопухов, вездесущей крапивы и горьковатый запах чернобыльника.
3
На улице стояла знойная тишина. Тихо играла музыка по радио, потом стали передавать сигналы точного времени. Хотелось купаться. Разрисованные мелками горячие бетонные плиты и пыль грели босые ноги.
Сидя на закорках, Славка повеселел, мы разговорились. Я совершенно не чувствовал неловкости, какую ощущаешь, общаясь с малышами.
Мы разговорились с ним о вкладышах от жвачек.
- У меня есть три грендайзера, - сообщил мальчику я. - И один лазер.
- А ты поменяешь мне один грендайзер на бомбибом? - с надеждой спросил Славка, дыша у меня над ухом.
- Ага, - согласился я и наступил в непересохшую лужу.
- А ты хороший, - немного помолчав, заметил Славка.
- Скажи это моим учителям, вот они удивятся!
- Ты хороший, ты не бросил меня, - ласково сказал Славка. - Я бегал, а какой-то дядька меня толкнул, я упал и ногу поранил... А он сказал, что сам виноват, нечего бегать, что дети только мешаются...
"Вот скотина! - болезненно подумал я о дядьке. - Дети ему мешаются!"
Мне стало неприятно из-за дядьки, который толкнул малыша. Наверняка он лодырь и не ходит на субботники и сам кидает везде мусор. А ещё он не любит детей, кричит на них и портит игры.
- Серёнька, тебе не тяжело?
- Нет, ни чуточки, ты лёгкий. Я даже братьев своих таскал.
- А у меня сестра. Люська... Старшая и вредная!
- У меня только братишки, - рассмеялся я в ответ. - А сестра у Владьки. И уж её-то точно никого вреднее нету!
Нести Славку было не очень тяжело, но дойдя до его дома, я притомился, а спина и ноги гудели. У подъезда стояла девушка в юбке и косынке.
- Славик! - встревожилась она, и бросилась к нам.
- Мама, я коленку себе разбил, - жалобно сказал Слава.
- Болит? - ласково спросила она сына.
Славка кивнул и поморщился. Она взяла его на руки.
- Спасибо мальчик, - улыбаясь, поблагодарила она меня. - И как тебе не тяжело его было нести... Тебе наверное уже десять?
- Да это я свиду маленький, - смущённо ответил я, - а так я сильный!
- Ты очень хороший, - улыбаясь, сказала она. - А куда ты сейчас идёшь?
- Мне в комсомольскую ячейку надо... - охотно ответил я.
- Пионерское задание? - с уважением улыбнулась Славина мама.
- Угу, - кивнул я, убирая с глаз волосы.
- Как зовут?
- Серёня Вьюжанин.
- Ты очень хороший мальчик!
- Это вы ошибаетесь! - из раскрывшегося окна выглянула тётка, которая не давала нам играть у гаражей. Она была в косынке в горошек и в домашнем платье. - Я с ним уже третий год воюю. Это чудовище, а не ребёнок!
- Воевать с детьми-невелика честь, - мрачно сказала Славкина мама.
- Он хулиган и баловник! - злобно отрезала тётка. - Дитя улицы!
- Не обращай на неё внимания, - доверительно шепнула мне Славкина мама, когда вредная тётка со стуком закрыла окно. - Ей лишь бы, чтоб все ребята ходили по струнке. Говорит, какие все лодыри пошли из-за роботов. А у самой только три трудодня.
Я улыбнулся. Славкина мама поправила мне берет. А мы со Славкой менялись вкладышами от жвачек.
У кого-то на окне играл радиоприёмник:
"Разве что ночь окружила мой дом,
И улицы вмиг запылали костром.
Никак не пойму я твоих фраз,
Мне нужен свет, свет твоих глаз..."
- А заходите сегодня вечером с ребятами? - предложила Славкина мама. - Я вам конфет дам, газировки, да и Славке будет с вами веселее.
- Спасибо, зайдём! - обещал я и влез босыми ногами в лужу. - Ну, я побежал, меня ребята ждут. Славка, ты не унывай!
- Не буду! - улыбнулся Слава.
Я снова выбежал на дорогу. Дальше потянулись заросшие высокой травой зелёные гаражи. Перебежав гаражи, я спустился к блестевшему на солнце маленький прудику, умылся и снова помчался по знойной улице.
4
Гаражи тонули в зелени, и это меня настораживало. В любой момент меня могли подловить хулиганы. Но улица была почти пустынна, лишь впереди, где сверкали окна балконов и плитка домов, слышался ребячий смех.
На пути к райкому комсомола я ковырял болячку на локте.
- Отпустили-и-и! - раздался полный слёз мальчишечий голос. Я вздрогнул от неожиданности и увидел, Трубного Бормотуна, который тянул за руку упирающегося изо всех сил мальчика лет семи.
- Ничего, я тебе покажу, как лампочки бить! - злобно прикрикнул на зарёванного мальчишку Трубный Бормотун. - Я тебя сейчас крапивой...
"Снова кому-то слёзы! - с отчаянием подумал я. - Снова беда..."
Мне стало тревожно. Не любил я, когда кому-то плохо!
Сколько слёз принёс ребятам этот хулиган! И сейчас он мучил мальчика, довёл до слёз. Кто для таких мы, мальчишки? Он и не видит, что малышу больно. Он не поймёт, что обижать детей нельзя!
- Это не я-а-а! - отчаянно плакал мальчик. - Это Сенька камнем запустил!
Неужели из-за какой-то лампочки можно мучить ребёнка? Он же плачет, а этот даже не видит, что причиняет ему боль. Такие вообще ничего не видят!
- Отпусти его, ты, индеец невоспитанный! - резко сказал я, взяв мальчишкиного обидчика за руку и дёрнул. - Ему же больно! Что он вам сделал?
- Ничего, не растает! - отрывисто сказал Трубный Бормотун.
Я был близок к отчаянию. Если бы нас увидел кто-нибудь из взрослых, он бы поверил этому, но не как ни малышу, разбившему лампочку и мальчишке, на которого и так жалуется вся улица...
Но всё случилось, казалось молниеносно. Я нажал ногой мальчишкиному обидчику в бок и дёрнул за руку.
- Ага, такой большой, а детей мучаешь! - закричал я, задыхаясь от возмущения. - Как вам не стыдно маленьких обижать?
- А лампочки значит вам можно бить? Лампочки не для того вкрутили, чтоб малолетняя шпана их била!
- Это не я разбил! - отчаянными слезами выкрикнул малыш.
- Отпусти, ты ухлюп бессовестный! - накалённо крикнул я. - Это же насилие над детьми!
- Ишь какой заступничек нашёлся! - издевательски усмехнулся бессовестный водоканальщик. - Откуда вы только берётесь, герои!
- Нашёл с кем справиться! - с вызовом огрызнулся я, и с силой ногой упёрся обидчику в живот, а Трубный Бормотун снова дёрнул малыша за руку, а у меня в глазах защипало и что-то потекло по щеке.
"Ну сейчас я тебе задам! - вспыхнул я. - Я никогда не обижал маленьких и слабых и тебе не позволю я обижать ребят!"
И я молча, не размахиваясь, со всей силы дал ему ступнёй между ног.
- Ох! - охнул от боли хулиган, и выпустив малыша, скрючился.
- Так тебе и надо, ухнык сопливый! - запальчиво бросил я.
- Ах ты маленький...
- У-у-у! - показал я ему язык.
Он попытался схватить меня, но я перехватил его руку, дал ему три раза ногой по носу, по щеке, выкрутил в болевом приёме его руку и наступив ему босой ступнёй на щёку, прижал к плите.
- А-а-а! - взревел от боли Трубный Бормотун. - Напомощь, убивают!
- Мальчики! - дверь подъезда открылась и на улицу выбежала большая веснушчатая девчонка с задорными рыжими косичками, высовывавшимися из-под чёрного берета. Её звали Юлей. Она была младшей вожатой у нас в школе.
Я машинально отпустил обидчика. А девушка шла к нам. Вид у неё был серьёзный, не предвещающий ничего хорошего.
- У-у-у! - стонал от боли Трубный Бормотун, скорчившись на плите и зажимая разбитый нос. - Ну я тебе ещё покажу, сопляк!
Я с неприязнью посмотрел на скулящего хулигана.
- Щас она нам даст... - с опаской заметил малыш. Мальчишкины плечи всё ещё вздрагивали от всхлипов и страха.
- Не бойся, это же девка... - сказал я и отошёл к малышу.
Украдкой смахнув уже готовые брызнуть слёзы, я взял малыша за руку и заметил, что на его локте уже красовалась свежая боевая царапина...
5
Мальчик прижался ко мне и со страхом посмотрел на девчонку. И мне был знаком этот взгляд, этот страх. Встреча со взрослыми всегда чревата наказанием за выбитую лампочку и отводом к директору или завучу.
- Из-за чего крик подняли? - строго спросила нас Юля.
- Вы их воспитательница? - визгливо выкрикнул Трубный Бормотун, поднимаясь из пыли. - Я требую наказать этих малолетних хулиганов!
- И в чём же они провинились? - строго спросила Юля.
- Вот тот, который маленький высадил мне лампочку... А большой, заступничек меня ещё и избил!
- Это не правда! Я не бил лампочку! - возмутился малёк. - Это Сенька и его ребята выбили, а я мимо шёл. А он как схватит... - обиженно насупившись, мальчик показал на дядьку, - а этот мальчик меня спас!
- А я видел, что это ты выбил! - гнул своё водоканальщик. - А второй явно его сообщник, такой же хулиган. Взять бы крапиву, да выпороть...
- Сам ты хулиган! - с острой неприязнью выпалил я.
А водоканальщик обратился к девчонке:
- Я требую наказать обоих! Особенно вот этого, голоногого, который дерётся! Откуда они берутся-то, ну!
Вид у него был жалкий. Мне стало противно и я отвернулся.
- А откуда берётесь такие, как вы?! - холодно спросила его Юля. - У вас совесть-то есть детей до слёз доводить?! Маленьких мучать вы смелые...
- Это у вас совести нет! - совсем рассверепел Трубный Бормотун, зажимая кровоточащий нос. - Сколько они уже играют у меня на нервах! Уж я узнаю, где он живёт и всыплю крапивой!
- Так я тебя и испугался, чучело-вонючело! - неприязненным тоном проговорил я, хотя меня грызла тревога, что Трубный Бормотун наябедничает на меня маме. Но ребята ему ни за что не скажут, где я живу.
- Ничего, всё равно я узнаю!
Хулиган ушёл, хромая и шипя от боли, то и дело злобно на нас оглядываясь. А мы с мальчиком и девчонкой остались у детского клуба.
- Ну что, озорник, - весело обратилась Юля к малышу. - Как тебя зовут?
- Митька, - робко назвался малыш.
- А меня Юля, - улыбнулась малышу девчонка. - А это Серёня, - показала она на меня. - Я у него в садике воспитательницей была... Познакомьтесь.
Митька несмело улыбнулся и протянул мне измазанную ладошку. Я дружелюбно её пожал и улыбнулся мальчишке.
- Ну что молодёжь, айда за мной, - неопределённо сказала Юля.
- Куда? - испугался Митька.
- Головомойку вам устрою, - вздохнула Юля и повела его по улице.
Я на миг замер, потом бросился их догонять. Меня бросило в жар.
Да что же это такое?! Из огня, да в полымя? Еле отбил мальчишку у одного взрослого, так теперь за него принялась вожатая. Неужели нельзя верить ни одному взрослому?! Неужели они все такие?
- Стойте! - отчаянно крикнул я. - Не надо! Не он же выбил лампочку!
- Успокойся, не будет наказания, - на удивление мягко сказала Юля, взяв меня за руку, - я его к рукомойнику веду. Вон какой он чумазый и зарёванный!
И тут я заметил в серых Юлиных глазах озорные искорки. А ещё в её взгляде к своему удивлению я прочитал уважение и даже гордость.
- Давайте я, - решительно взял я малыша за руку. Митька охотно взял мою руку и с благодарностью посмотрел на меня. - А если он опять полезет?
- Ну, с ним я сама ещё поговорю, - озабоченно кивнула Юля. - Только больше не распускай руки, а зови напомощь других взрослых.
- Ага, поверят они мальчишкам! - с невесёлой иронией хмыкнул я, рассматривая свои пыльные ступни. - А чуть что сразу наказывают...
- Я вам поверила, - подмигнула нам Юля.
Я почувствовал смущение и подумал, что наверное несправедливо обидел девчонку, ведь я знал, что ребята из комсомола всегда стоят за детей.
- Спасибо, - улыбнулся я. - Ну мы пойдём.
Юля умчалась на проспект...
- Идём, - взял я Митьку за руку.
- Куда? - насторожилмя мальчик.
- Умою тебя, а то вон как ты себя залил, - улыбнулся я, промыл Мите лицо холодной водой в рукомойнике в нашем клубе и оставил мальчишку с ребятами, а за тем быстрым шагом двинулся в райком комсомола.
У изъеденной кислотными дождями гипсовой статуи я вдруг посадил себе занозу, и вздохнув, сел на бортик, чтоб её вытащить.
- Помочь? - остановилась рядом девчонка в стройотрядовской куртке и красной косынке, из-под которой высовывались белобысые волосы.
- Сам справлюсь, - дёрнул я плечом.
Но заноза никак не вытаскивалась.
- Давай помогу, не бойся! - дружелюбно рассмеялась девочка.
Вдвоём мы кое-как вытащили занозу. Но тут из ранки пошла кровь.
- Нечего босиком бегать, - наставительно сказала девушка.
- Все же бегают, - насупился я.
"Чего ей надо? - с досадой подумал я. - Все девчонки такие вредины..."
- Ты в комсомольскую ячейку? - уточнила девочка.
- Угу, - подтвердил я. - Мне председатель ячейки нужен.
- Я председатель, - улыбнулась девушка. - Что интересует?
- У нас плана воспитательной работы с малышами нет...
- Мы же вам давали весной...
- А его Меркурий счавкал! - со вздохом ответил я.
- Какой ещё Меркурий? - насторожилась девчонка.
- Пылесос, - хмыкнул я. - Лёнчик из него робота сделал.
Девчонка засмеялась, а я сердито на неё посмотрел.
- Мы к вам вечером зайдём в отряд, - успокоила меня девочка, положив мне руку на коленку, - покажете своего Меркурия?
- Угу! - повеселел я. - Спасибо...
- Стой, - остановила меня девушка. - Дай хоть пластырь прилеплю.
Я промыл ранку под струёй воды и позволил девчонке налепить на неё пластырь, и тут меня словно громом поразило. Изуродованная статуя бесследно исчезла. Только сильно пахло горелой резиной...
- Ты чего? - удивилась девушка.
- Статуя, - проронил я. - Здесь же была... И пропала...
- Не было никакой статуи! - рассмеялась девушка. - Фантазёр.
А я ещё раз затравленно огляделся и побежал назад.
Через двадцать минут я уже ходил по улице в поисках вожатого.
- Ну ты куда исчез? - крикнул мне издали Илька.
Илья и другие ребята ждали меня, сидя на трубах возле пруда. Ребятам я не сказал, что подрался. Ещё скажут, что я хвастаюсь.
А если девочки узнают, так совсем не отлипнут.
- Ну? - нетерпеливо вскочил Владик.
- Они к нам вечером зайдут, - небрежно ответил я и уселся рядом с ним.
- Как бы Меркурий их не распугал, - с тревогой вздохнул Илья. - Они же не знают, что у нас такой баловник в отряде живёт.
- Ничего не испугаются, - успокоил вожатого я.
- Мальчишки, бежим купаться! - крикнули нам издали девчонки. И мы побежали купаться на озеро, споря, что сейчас выкомаривает Меркурий.
На плотине к воде уходили ржавые трубы, на которые мы залезали. Я взобрался на трубы, которые нависли над водой и прыгнул вниз...

Глава IV
Воды забвения
1
Беда не приходит одна. Скоро о разбитой лампочке, и о том, что я подрался, знали и во дворах, и в отряде. Взрослые требовали меня наказать, а со мной и других мальчишек, с которыми я играю, а за одно и за наши хулиганские игры, от которых улица не знает, куда спасаться. И вспомнили нам сгоревшую помойку, кросовок, который я запустил той вредной тётке на балкон, а ещё крысу из носка и инопланетян. И заодно даже пылесос, который сегодня вырвался из отряда и напугал какую-то бабку...
Таня собирала наших ребят на школьном стадионе.
- Мальчишки, опаздаете на линейку! - крикнула нам со стадиона Лиза.
- Всё из-за тебя! - сердито бросил мне Павлик, вытряхивая из своих убитых кроссовок мусор. - Ты бы ещё на луну его запузырил!
Это он про мяч, по которому я дал ногой с разворота и угодил им в заросли радиоактивной крапивы, которая жглась, как огонь.
- Сам бы его и доставал тогда! - огрызнулся я.
И мы со всех ног кинулись на стадион, где уже строились голоногие ребята из нашего отряда. Все подтянутые, весёлые, в чёрных форменных рубашках, в коротких шортиках, беретах и пионеских галстуках.
Линейка началась с обычных докладов вожатых и звеньевых. Танька напомнила о спортивных соревнованиях, выслушала, как живёт отряд и заявила, что мы не ребята, а бедствие улицы и её кошмар.
- Да ещё пылесос ваш безобразничает! - с укором сказала она.
- А чё вы хотите, он же дошколёнок! - заступился за Меркурия Лёня.
- Мне и вас хватает, а тут ещё ваше пугало! - едко сказала Таня. - Вы хулиганите и таскаете с помоек всякую гадость!
И повоспитовав нас, заявила, что на следующей неделе нам предстоит очистить от мусора пустыри. За тем выступали вожатые, отчитываясь о проделанной за эти две недели учебно-воспитательной работе с ребятами.
- К стати об учебно-воспитательной работе в отрядах! - глаза Тани нехорошо сверкнули и остановились на мне. - Вьюжанин, выйти из строя.
Ребята в строю загомонили, ехидно поглядывая в мою сторону.
- Что он опять натворил? - раздался чей-то насмешливый голос.
- Сейчас узнаем! - весело крикнул другой мальчишка.
- Наверно опять кого-то стукнул! - ехидно заметили в строю.
- Я щас тебя, как стукну! - ощетинился Тима, заступаясь за меня.
- Никого я не стукал! - громко ответил я. Но меня не слушали.
- Я слышал, он кого-то здорово отлупил! - выкрикнул Кирик Смирнов.
- Тишина! - прикрикнула на ребят Таня. - Вьюжанин, ты сегодня здорово отличился, ничего не скажешь. Ты просто стихийное бедствие какое-то!
- Да иду я, иду! - в сердцах воскликнул я, и предчувствуя нехорошее, медленно вышел из строя и чуть склонив голову, посмотрел на ребят.
- Вьюжанин Даниил... - напряжённо начала Таня.
- Я Серёня, - поправил я капитана и убрал со лба волосы. Я ни чуточки не обиделся. Меня часто путают с братьями.
В строю пробежал тихий смешок. Ребята стали переговариваться. Танька заявила, что мы её доведём до инфаркта и ребята замолчали.
- Серёня, - отрывисто кивнула Таня и взяла меня за плечо, - скажи мне пожалуйста, ты не мог бы не влипать в истории?
- В какие ещё истории? - непонимающе поднял я глаза на Таню.
- А кто утром лазал на чужой балкон?
"Значит она уже знает... - подавленно подумал я. - Кто же сказал, что я на балкон лазал? Неужели наши ребята?"
Я посмотрел на ребят. Нет, они не могли!
- Вьюжанин, - вывел меня из раздумий голос Тани. - Ко мне сегодня женщина приходила, на тебя жаловалась. Говорит, ты к ней залез и что-то взял, и ещё дразнился. Зачем ты лазал бесспросу на чужой балкон?
У меня сразу радостно подскочило сердце. Это не ребята! Да они и не могли меня заложить! И тут мне стало совестно от того, что я подумал на ребят.
Я поднял голову и брякнул:
- Кроссовку доставал...
- А как она там очутилась? Прилетела?
- Да...
Ребята в строю засмеялись и загомонили.
- Мы играли во дворе... - начал объяснять я. - Ну, кто дальше ногой кинет кроссовку, а потом кидались ими друг в друга, чтобы осалить. Вот я и кинул, а она в окно улетела! Что мне оставалось делать?
Ребята засмеялись ещё громче и веселее. Несколько мальчишек согнулись и захлопали себя по голым коленкам.
- Это всё правда? - недоверчиво спросила Таня. - Ты ничего там не брал?
- Хоть кого спроси! - весело сказал я, чувствуя, что опасность миновала. - Со мной ребята играли, они всё видели.
- Серёнька просто кроссовку доставал, - вышел из строя Владик. - Он нечаянно туда её запузырил, а тётька сразу кричать!
Я благодарно посмотрел на друга.
- Хорошо, с этим разобрались, - с облегчением объявила Таня. - А теперь скажи, ты научишься когда-нибудь не перечить взрослым? И не драться с ними.
- А где я им перечил и дрался?
- А ты забыл? Ты только и делаешь, что перечишь и дерёшься!
Ребята в строю снова засмеялись.
- Зачем ты взрослого человека избил? - сдержанно спросила Таня, мягко взяв меня за плечо. - Да ещё дразнился.
- Он мальчишку обижал, - накалённо сказал я. - Маленького. Идёт и руку ему ломает. Мальчик плачит, а он издевается. Легко малыша обидеть, если ты взрослый! Они только с маленькими смелые!
- Ага! - выкрикнули из строя несколько ребят.
- А с нами, мальчишками им можно делать всё что хочешь! - с жаром выкрикнул я, повернувшись к ребятам. - Они вообще считают, что мы только мешаемся и хулиганим!
Ребята одобрительно загомонили.
- Ребята, тише! - пыталась успокоить их Таня. - Никто из нас не считает, что вы мешаетесь! Мы стараемся вам помочь, чтобы вы не наделали бедствий...
- Значит вы нам помочь стараетесь? - усмехнулся я и почувствовал, как в горле у меня заскребло. - А почему никто из взрослых не помог малышу, когда ему больше всего нужна была их помощь?
Ребята одобрительно зашумели.
- Вьюжанин, ты сейчас о чём? - нахмурилась Таня.
- А тебе не сказали ребята?
- Нет... Ничего они мне не говорили...
- Тёмыч отлупил дошколёнка, - сдерживая негодование, но с беспощадностью в голосе сказал я. - Симка идёт и плачет! Идёт через всю улицу... И хоть бы кто из взрослых подошёл к нему и спросил, кто его обидел. И он видел это! Знаете, как ему было обидно? Он и успокоиться никак не мог, потому, что взрослым было не до его беды!
На минуту на стадионе воцарилось молчание. Молчал я, молчали ребята в строю, хмуро смотрели мальчишки, которым я рассказал про этот случай. Таня тоже молчала и со странным выражением смотрела на меня.
- Серёнечка, - нарушив молчание, ласково сказала Таня, - я тебя очень хорошо понимаю. И мы часто бываем не правы, но ведь нельзя всех взрослых считать считать какими-то бессердечными мучителями детей!
- Я вовсе так не считаю... - смутился я, вспомнив нашу вожатую Юлю, и тётю Зину из киоска, которая всегда давала нам с ребятами жвачку, девушку из райкома комсомола, которая помогла мне вытащить занозу, и саму Таню.
- Ну хорошо, - успокоилась Танька. - Я сама во всём разберусь. Только пожалуйста не втяпывайся больше ни в какие истории! А сейчас стань в строй...
Я вернулся в строй. Влад обнял меня, закинув руку мне за шею.
Линейка закончилась. Таня повела наш отряд в физкультурный зал.
А через два часа, после занятий, мы снова собрались во дворе гонять мяч.
2
Вечером, когда розовая луна взошла над высоковольтками, мы с ребятами вышли во двор. На улице было прохладно, летали комары. Солнце висело над белыми высотками, золотя верхушки домов нашей улицы.
Славка держал меня за руку и с завистью смотрел, как ребята влезли босыми ногами в большую лужу и толкались, весело визжа.
- Слава, иди чистить зубы! - выглянула в окно его мама.
- Сейчас! - откликнулся Славка, выходя с нами во двор, прихрамывая на больную ногу, перевязанную бинтом. - А вы ещё придёте играть?
- Угу, - обещал я, ероша Славке волосы. Мы прибежали к нему после линейки и два часа смотрели мультики и бесились.
- Славка, ты если что, зови нас, - со значением сказал малышу Тим.
- Да, мы тут часто гуляем, - доверительно кивнул Владик.
- Ага, - помахал нам Славка и убежал чистить зубы.
- Пацаны, давай в солнышко! - позвали нас Даня, Костя и Ваня Спицын.
- Кто полетит? - настороженно спросил Лодька.
- Кто последний, тот и полетит! - отрывисто крикнул Костя. - Чур не я!
- Чур не я! - почти хором отозвались Тим, Даня и Лодька.
- Серёньчик будет! - обрадовался Витька Лагунов.
- А чё сразу я лечу? - сердито метнул я взгляд на мальчишек, но сел на качелю и меня стали раскручивать.
- Раз! - крутя, солнышко, дружно произнесли ребята. - Два! Три...
- Пацаны, а давай обратное солнышко! - подал идею Витька.
И чтобы не прослыть трусом, я согласился. Меня провернули спиной назад, а моя душа ушла в пятки и где-то там замерла.
В очередной раз я не удержался и полетел в лопухи.
- Ну признавайтесь заразы, кто меня толкнул?! - разозлился я, потирая коленку и запястье, надвигаясь на ребят.
Началась беготня по детской площадке.
- Пацаны! Айда с нами в салочки! - позвали Кирилл и Серёня Зуев.
Но поиграть нам не удалось. Лиза заставила нас сдавать нормативы по плаванию. И часа два мы с ребятами прозанимались в отряде.
Я сводил на плавание две группы малышей.
А потом Таня позвала ребят на военную игру, а мне велела дежурить в отряде до их возвращения. И до шести часов я стоял в нашем клубе на вахте.
- Серёня! - ко мне прибежал чем-то напуганный Тим. - Это ты мне сейчас звонил?
- Я не звонил... - опешил я. - Я с утра на улице!
- Кто же тогда?
- Не я, точно... А ты чего такой? Ты будто испугался чего-то...
- Испугаешься тут... - в страшном волнении сказал Тима и облизнул сухие губы. - Сижу, ракету делаю, тут ты звонишь. А голос будто и твой, а непохож... И всё про какой-то Зеленогорск говоришь, про заброшенную больницу, и чтоб я пошёл туда и спас тебя.
Меня бросило в холод.
- Зеленогорск... - встревожился уже я. - Ты уверен? Не причудилось?
- А как же! - с жаром воскликнул Тим. - Я же не глухой!
Я беспомощно сел на подоконник.
- Серёнька, ты чего? Плохо чтоль? - испугался Тим.
- Ничего... Только это странно всё... Этого города нет.
- Как нет?
- Нет и всё! Никто его не видел. Он, говорят вообще не у нас, а то ли в зоне, то ли в другом измерении. Это город-призрак! Там живёт всякая жуть!
Тимка разинул рот. Ему тоже стало страшно.
- Тим, айда с нами на рыбалку! - позвали Тимку ребята.
Наконец моя вахта закончилась.
- Серёнька, ты выйдешь? - прибежали под окно Тим и Даня.
Тим был весь мокрый. Он свалился на рыбалке в воду.
- Я сейчас! - откликнулся я, выбежал во двор и мы отправились к пруду на той стороне гаражей. На стенах гаражей то и дело попадались рисунки.
Дворы остались позади. Я то и дело оборачивался назад. Солнце бросало оранжевые отсветы на плиты плотины и верхушки домов.
- Серёнь, айда на грязный канал? - подали идею Тим и Даня, когда мы шли босиком по замшелым плитам берега ручья.
Закат бросал на плиты набережной грязного канала оранжевые отсветы, играла на солнце воняющая канализацией зелёная вода забвения, под которой уснул наш изуродованный ядерной войной мир...
Набережную и дома заливал тусклый свет угасающего дня. Над высоковольтками висела розовая луна. Капельки росы сверкали на трубах. Они убегали вдаль, за сумрачный горизонт. Вода канала несла мусор.
Никого здесь не было, кроме бродившего по колено в грязной воде гмоха, который с удовольствием лопал мусор. Мы удрали от него и сыграв с мальчишками в вышибалы с подсералом, разошлись по домам.
Над лесом багровел закат. Я запускал змея у нас на крыше.
- Серёня, слезай, уже поздно! - позвала меня мама.
- Я сейчас мам! - нетерпеливо откликнулся я.
С откоса долетел долгий зычный гудок поезда. Я схватил змея, спустился в комнату, вышел на балкон, и увидел под окном широкую, глубокую канаву, заросшую сорной радиоактивной травой. В канаве лежали поломанные ржавые вагоны и локомотивы электричек с выбитыми окнами. На той стороне канавы тянулся ржавый забор. И кроме канавы, ржавчины и запустения не было здесь ничего. Ржавые трубы, гаражи, мёртвое железо в траве, мусор, механизмы, которые мы с ребятами то и дело находили где-то в тёмных закоулках дворов всё ещё напоминали о том, загубленном мире, который был до войны.
Всё поглотило зелёное безмолвие и доела ржавчина. И от этого становилось жутко, словно этот новый ужасный атомный мир поглотил и нас...
3
На улицу спускались сумерки. В тишине гудела водонапорка, гремел где-то холодильник, что-то сонно бормотало радио. Мультики кончились и я убежал гулять. Окрестности купались в вечерней дымке. Вдруг мне показалось, будто за крапивным бурьяном кто-то стоит и пристально за мной наблюдает. Я вздрогнул, меня пробрало холодком. Но едва я подошёл к забору, как этот кто-то сверкнув жёлтыми глазами, метнулся в сторону и исчез на прогалине.
"Скорее за ним! - решился я, на миг позабыв о страхе. - Надо узнать, куда он ушёл! Откуда они все вылезают!"
Я легко перелез забор. Лазаю я по заборам наверное лучше многих мальчишек с нашей улицы. Я спрыгнул вниз и кинулся вдогонку.
И вот я снова вышёл на заросшую крапивой и дудниками улицу с высоковольтками, где мы весной собирали мусор. Чтобы срезать, я пошёл мимо высоковольток. Всюду темнел лес. Но тут я понял, что тот, кто стоял за забором был явно не один. Кто-то настигал меня! Я слышал, как оно продирается сквозь радиоактивные заросли позади меня!
Заросли зашуршали, прозвучал скрежет.
Я не выдержал и стремглав бросился бежать. А этот кто-то не спеша, словно знал, что я далеко не смогу скрыться, двигался за мной.
И вдруг я вышел к заброшенной станции.
"Как я здесь очутился?! - поражённо ахнул я. - Станция отсюда далеко!"
Мимо прогудела электричка. Солнце просвечивало сквозь окна вагонов и свет падал на перрон, на крапиву и мусор в канаве.
Я огляделся по сторонам и прислушался. На станции никого не было. А мой преследователь почему-то отстал.
Здесь валялось много мусора. Из крапивы торчали плиты и арматура. Надо мной скрипя, покачивался столб. Я отошёл от него подальше. А среди поросшего мхом мусора стояли изъеденные кислотными дождями статуи и сверлили меня своими неживыми жёлтыми глазами...
Газ всему виной или призраки, которые обитали на заброшенной станции, но мальчишки, что здесь лазали потом приходили назад с глазами полными страха. Уж не их ли видели ребята, когда играли здесь?
"А может не призраков? - мелькнула тревожная догадка. - Может этих чудищ с жёлтыми глазами?"
Ребята не выдумывали, когда рассказывали о привидениях. Они отовсюду смотрели на меня. А на рельсах раздались глухие удары и отзвуки эха, с каким-то неясным гулом, перерастающим в вой.
Внезапно на меня налетел пахнущий гарью ветер. Он заставил меня съежиться и закутаться в куртку.
Издали, со стороны станции до меня долетел зловещий тягучий вой старинной сирены. Тишину прорезали скрежет гармони и хохот, от которого становится страшно. Неожиданно в спину мне повеяло холодом.
Я испугался и направился к лесу.
Зловеще загудели, стукаясь друг об друга провода, заскрипел горящий симафор. Рельсы зазвенели, послышался глухой, отдающий эхом стук. Меня охватил необъяснимый страх, и снова мои уши уловили протяжный гудок.
- Мама... - выдавил я из себя, утерев рукой вспотевший лоб.
В канаве что-то загудело, сверкнул фонарь в ржавом вагоне, но тут же погас, а вот гул медленно, с подвываниями начал наростать и будто бы приближаться. Ржавая электричка с гулом и грохотом колёс пронеслась мимо меня и я успел увидеть мальчика в окне вагона.
Мальчик что-то кричал мне, я бросился за поездом, полетел в крапиву, и оказался на бескрайнем пространстве из бетонных плит, а эхо стихло вдали.
А из травы среди мусора торчали зловещие статуи, продолжая сверлить меня взглядом мёртвых жёлтых глаз. Позади раздался скрежет. Это скрипел столб. Я повернулся к статуям, и ахнул. Зловещие статуи исчезли!
Я затравленно заозирался по сторонам, боясь, что они схватят меня и тут увидел какую-то железяку. Я изо всех сил дёрнул её, всё неожиданно перевернулось и я очухался у нас, на плотине.
Звякнул о плиты ржавый болт.
Без него стрелку перевести нельзя...
Я вскочил на ноги и побежал во дворы, влез на трубу.
"Какую стрелку я должен перевести? - лихорадочно размышлял я. - Явно не ту, у водонапорной станции... Она заржавела, сломалась. Её уже не перевести, даже не сдвинуть с места..."
Значит существует ещё одна...
"Но где её искать? - меня охватило отчаяние. Я спрыгнул с трубы. - На станции мы её не видели!"
Я влез босыми ногами в лужу, глянул на крыши домов и только тогда вспомнил, байку про станцию-фантом, которая блуждает по железной дороге, появляясь то здесь, то там. И она как две капли похожа на нашу.
Я сунул заветный болт в карман, вылез из лужи и побежал искать ребят.
4
Таинственная стрелка пряталась где-то на откосе. Но сколько мы лазали по нему, ни разу её не видели. А ведь она могла быть в другом измерении, откуда и приходил горелый поезд. Или в сумеречной зоне. А ещё была станция-фантом, которая появлялась то в одном месте, то в другом, и таинственная сбойка, по которой ходят призрачные поезда. Вскочишь на такой поезд и пропадёшь. Исчезнет и поезд, и станция, и рельсы, только прогалина среди леса и останется. А между тем они возникнут где-нибудь ещё.
Но те, кто её находил, никогда не возвращались...
Я рубил шпагой дудники и размышлял, где искать стрелку.
- Серёнь, лезь ко мне! - позвал меня с крыши подстанции Даня.
- Ага, - сказал я и полез к братишке на крышу, но долго на ней не просидели. Нас позвали мальчишки, мы спустились и пошли к лесному забору.
У забора собралась шумная ватага наших ребят. Они возились с какими-то целофановыми мешками, противогазом с дыхательной трубкой, резинкой от аэростата и бутылками из-под газировки, которые нашли на помойке.
- Здорово, что вы пришли! - обрадовалась Сашка Панкина, когда увидала нас и заговорщески произнесла. - Поможете запустить?
- Поможем, - не долго думая согласился я. - А что это за штуковина?
- Мусорный аэростат!
- У кого взрослых дома нет? - деловито спросила нас с ребятами Сашка.
- Ко мне лучше не соваться, - запротестовал Влад, - если вредная сеструха увидит, что мы хотим запустить... Такое будет!
- Можно к нам, - предложил Тим. - У нас никого нет.
- Пошли, - живо вскочила на ноги Сашка.
В квартире было пусто. Мы прошлёпали босыми ногами на кухню. Тим открыл настежь окно. Павлик отрезал горлышко от бутылки, приделали горлышко к трубке, приложили к ней резину и туго обмотали проволокой. За тем приклеив резинку к другой стороне трубы, мы сняли с конфорки горелку, сунули в неё трубку и включили газ.
Держали крепко, чтоб газ не вышел и наш аэростат стал наполняться метаном. Надули один мешок, потом надули второй и отключили конфорку.
- Если мама узнает... - встревожился Даня, но не договорил, потому, что Сашка ощутимо пихнула его локтём.
- Не узнает, - успокоил я брата и вернул горелку на место.
Аэростаты, снизу закупоренные пробками, рвались к потолку.
- Фольга есть? - спросила меня и Даньку Сашка Панкина.
- Нет, - признался Даня. Ещё весной мы всю фольгу пустили на рыцарские доспехи, и сейчас не осталось и кусочка.
- У меня есть! - выручил нас Влад. - Я сейчас!
Минуты через две он вернулся с куском технической фольги, как раз такой, какая была у нас. Мы привязали её к аэростату и залезли на крышу.
Сашка привязала к нему стропу. Павлик поджёг её.
- Парашютная, - с уважением заметил Тим. - Где взяла?
- Старший брат дал, - простодушно сказала Саша Панкина. - Он осоавиахимовец и парашютист.
Сашка запустила аэростат и он медленно взлетел вверх.
- Смотрите, что сейчас будет! - озорно улыбнулась Сашка, обхватив меня за плечи и прижавшись ко мне сзади.
Аэростат поднимался всё выше и выше и вдруг вспыхнул огненным шаром и грохнул громким хлопком на все дворы.
Мы бросились вниз, смеясь от восторга и обсуждая нашу проделку. А во дворе уже собрались взрослые и ребята. Ребята смеялись и кричали, а бабки и другие жильцы вопили и звали председателя и милицию.
- Это вам не змеи запускать! - с превосходством заметила Сашка.
Мы сидели на заднем дворе, пока взрослые не разошлись и только потом пошли гулять на дальнюю плотину. Мы нашли там банку и принялись гонять её, как футбольный мяч. Кончилось это тем, что я ушиб пальцы и, промыв ушиб, ушёл домой, обещав вернуться через двадцать минут.
А через час мы уже шли мимо леса в сторону пятиэтажек на откосе и спорили о поездах, которых мы видели.
- Серёнька, а ты где гулял? - спросил меня догнавший нас Владик. - Мы тебя никак найти не могли. На станцию лазал чтоль?
- Вот... - начал я и замялся. - Я видел кого-то за забором. Ну я вам рассказывал. Это те, с жёлтыми глазами. Он был там, на Высоковолтной улице. А потом за мной погнался. И тут я вдруг очутился на станции.
И я рассказал ребятам, что со мной случилось дальше.
- А ещё они будто в статуи лезут... - закончил я. - И скрипят ржаво...
- Я кажется их тоже видел, - растерянно сказал Владька. - Вышел рано утром мусор отнести, и вижу статую на заднем дворе. Чёрная, с жёлтыми глазами. Я подумал, робот. Она ведь даже не двигалась...
- А я один раз видел его, когда кроссовку искал, - вспомнил Костя. - В зарослях, где старая высоковольтка. Думал статуя, а она как глазами сверкнёт!
Вдруг справа, там, где белела среди зелени станция раздался странный сигнал и искажённый голос, будто бы из испорченного динамика.
- Это на станции! - догадался Тим. - Побежали посмотрим!
- А не боишься?
- Кого?
- Ну, этих, с жёлтыми глазами...
- Да брось, их там давно уже нет!
- Ну пошли-и-и... - неуверенно согласились ребята.
И, спустившись в канаву, мы пошли к утонувшей в зелени станции...
5
Зелени здесь было много. Вдоль путей шёл забор, пропадая вдали. Мы залезли на него и спрыгнули в кучу мусора в луже, промочив ноги. Выбравшись на бетонную площадку, мы тут же его увидели. Мёртвый поезд с кабиной без машиниста. Он медленно шёл в сторону заброшенной станции. Ржавый, таинственный, он глухо, стучал колёсами, рожая отзвуки эха, скрежетал и гудел, обдавая нас ветром, который вонял горелой резиной. Ржавые, потемневшие вагоны мелькали перед нами, и вот наконец поезд прошёл мимо и растаял в знойном мареве рядом с заброшенной станцией.
- Видали?! - ахнула обескураженная Сашка Панкина.
- Наверное ушёл в другое измерение! - осенило меня.
- А пойдём за ним? - предложил Владька.
- Ага! - поддержал я друга и мы двинулись к станции вдоль путей.
По откосу то и дело проезжали поезда. Но на станции "Гмохово" они не останавливались. Мимо нас прогудела электричка, а мы всё шли по краю канавы, держась за забор, чтобы не свалиться в замусоренный ручей.
- А ребята говорят, - таинственно заметил Влад, - что видели, как на станции с этого поезда сходили пассажиры...
- Это не они... - сглотнув, ответил я.
- А кто?
- Ну я не знаю, - всплестнул я руками. - Но это никакие не люди. Им здесь делать нечего. Эта станция давно заброшена...
Вдруг послышался звук, будто лопнула струна и что-то пронеслось мимо нас, так, что заскрипели столбы и зазвенели провода. Мы влезли на платформу и огляделись. Никого. По платформе гулял зябкий ветер.
Над станцией повисла тревожная тишина...
- Айда вниз! - торопливо сказал Костя и одним махом спрыгнул в траву.
И спрыгнув вслед за другом, я вдруг ощутил, что всё перевернулось и на миг мы очутились на заросших радиоактивным мхом забвения плитах у какого-то огромного белого здания на фоне фиолетового неба.
- Где это мы? - испугалась Сашка Панкина.
- Тихо! - встревоженно зашептал я. - Я слышу шум!
Впереди вспыхнули огни и из воздуха возникла голубая электричка.
- Уходите, сейчас будет выброс! - крикнул нам из окна Алька.
- Алька! - обрадовался я и побежал за поездом.
- Серёнька, ты куда?! - закричали ребята и бросились меня догонять.
Я вскочил в тамбур, за мной ребята, а электричка вывела нас к гаражам в нашем дворе и в вязком стуке колёс и эхе от него, поезд с гулом пропал под высоковольткой, а мы сидели на плитах и смотрели ему вслед.
- Что это было, мальчики?! - выдавила из себя Сашка Панкина.
- Кажется мы были в другом измерении, - определил Владька.
- Выходит есть ещё один поезд-призрак, - рассудительно заметил Тим, когда мы шагали по двору, - и он тоже путешествует между измерениями...
Было уже поздно, а мы всё гуляли по улице и спорили, что же с нами случилось, что это было за измерение, откуда взялась голубая электричка, почему небо было фиолетовым, и что это за здание с тёмными окнами?
- Заброшенная больница! - осенило меня. - Они оттуда и пришли!
- Кто?
- Ну эти пылесосы с жёлтыми глазами!
Мы залезли на паутинку, но тут появилась Лизавета, заявившая, что нам давно пора спать, и мы сбежали от неё на плотину.
- Ребята, побежали купаться! - крикнул Лодька, мчась мимо нас на велике, со сверкающими катафотами.
На этом велосипеде катались все наши ребята во дворе.
- А мальчишки? - спросила Сашка Панкина.
- Они на озере. Бежим к ним!
- Ага!
На плотине мы выкупались и разошлись по домам. Я сел на трубы возле бойлерной и стал читать надписи и смотреть рисунки, оставленные ребятами.
А по небу плыли облака с золотящимися краями, цепляясь за крыши и антенны. Шумела улица, бормотало радио. Бойлерная гудела и этот звук заставил меня вздрогнуть. Так гудело что-то там, у лесного забора, когда открывался лаз в другое измерение.
На миг показался и тут же нырнул в радиоактивную крапиву гмох...
- Мальчики, домой, сейчас же, гулёны! - позвала нас мама. - Где вы умудрились так испачкаться? Консервированные грязнули!
- Сейчас идём, мам! - откликнулись мы с Тимой и Даней.
И неохотно поплелись за ней, шлёпая пыльными босыми ногами по разогретому асфальту. Мама засунула нас в ванную и начались мучения.

Глава V
Зелёное безмолвие
1
Жёлтые облака со светящимися краями зловеще нависли над крышами мёртвых домов и ржавыми покосившимися высоковольтками. Впереди стояли ржавые гаражи, а за ними скрывалась тайна. Я уже видел тёмную фигуру в противогазе, с горящими зловещим жёлтым светом глазами.
Здесь заканчивался изведанный мир и начиналась зона...
Я свернул за гаражи и оказался на несуществующей прогалине. И что-то ко мне приближалось с отдающим эхом стуком и гулом. И вновь я оказался на станции, которой на самом деле может и нет вовсе. И всюду в канавах лежал мусор и ржавые обломки погибших поездов, тех, что ушли куда-то, в зону. И снова всюду бушевала радиоактивная зелень. Но что находится там, где затихает их последний гудок и глохнет медленный перестук колёс?..
"Куда уходят погибшие поезда, - мучал меня вопрос, - и зачем они возвращаются в наше измерение?"
Сначала тишину разорвал гудок электрички, потом вспыхнули огни и раздался медленный вязкий перестук. Так стучала водокачка во дворе.
Они двигались на меня, уже замелькали просвечиваемые косыми лучами солнца окна ржавых вагонов. И вот нало мной нависла кабина со звездой, сверкавшая на солнце мутными стёклами, за которыми была пугающая пустота бесконечности и мёртвая тишина зоны...
"Погибшие поезда не уходят насовсем, - слышал я чей-то отдававшийся эхом голос, - иногда они возвращаются из запределья назад и бродят, перестукивая колёсами по рельсам среди зелёного безмолвия..."
Стояла тишина под жёлтым вечерним небом. Только проносились по рельсам мёртвые поезда без машинистов и пассажиров.
Полупрозрачными тенями они скользили вдадь, и там же пропадали, растворяясь в знойном мареве, сливаясь с косыми солнечными лучами.
Железная дорога исчезла в мусоре. Всё утопало в зелёном безмолвии. А поезд-призрак грохотал колёсами, высекая на рельсах огонь.
Электричка медленно ползла к станции. Светили разбитые окна вагонов, кабины и фонарь. Рельсы уходили в зону, и я словно сам ехал на этом поезде, а мимо проносились замусоренные пустыри, где бродила порождённая ядерной войной нечисть, а поезд уносил меня куда-то в неизвестность.
Наконец поезд-призрак подъехал по ржавым рельсам к какой-то станции, среди сорных трав. Я спрыгнул на бетонные плиты перона и огляделся. Станция была давно заброшена. Солнце заливало станцию и лес. Надо полазать здесь, исследовать станцию и узнать название!
Она была похожа на нашу, но что-то в ней было не так...
На знаке было написано:
"Омутище"
Гудок огласил пустынный перон и поезд уехал вдаль.
"А если другая стрелка именно здесь?" - подсказывало мне подсознаение.
Я спрыгнул в траву и принялся её искать, но найти не успел.
"Ищешь стрелку?" - раздался рядом мальчишечий голос.
"А? - ахнул я и увидел Альку. Это был тот мальчишка, из сна. - Да, ищу!"
"Не тут ищешь, - небрежно сказал Алька. - Стрелка вон где!"
Он показал куда-то в сторону. Стрелка торчала из травы и мусора, а рядом ржавели рельсы уходившей куда-то в сторону сбойки.
"Спасибо! - обрадовался я. - Ну я мигом!"
Сон ускользнул от меня, его прогнало встающее над лесом солнце. Я открыл глаза и увидел, что уже наступило утро.
- Отдай, это мои! - раздался из прихожей негодующий Тимкин голос.
- Фиг тебе, рвакля! - осадил брата Даня. - Твои вон!
Из прихожей доносились звуки возни и визг.
- Опять подрались, - вздохнул я и вышел в тамбур. - Что вы не поделили?
- Он мои кроссовки забрать хочет! - возмущённо ответил Тим, сидя на Даньке и уже готовясь его лупить.
- Это он хочет мои взять! - скинув с себя Тима и отпихнув его ногами, всплестнул руками Данька.
- Какой вредный!
- А ты индеец невоспитанный!
- А ты олень белокрылый!
- Можешь мои одеть, - примирительно сказал я Даньке. - Они с огоньками.
С этими словами я полез по лестнице на крышу.
"Ну и братья у меня! - вздохнул про себя я. - Что ни утро, так они обязательно из-за чего-нибудь подерутся!"
В начале каникул они во дворе прямо при ребятах сцепились из-за велосипеда. А неделю назад мы подрались уже втроём из-за того, кто первый будет нырять в водолазной маске.
Меня ослепило встающее над лесом солнце и вчерашние страхи сдуло приятным холодным ветром, гуляющим по крыше.
"И чего я вчера испугался?" - рассеянно подумал я.
Я спустился в нашу комнату, мы сделали зарядку и умылись.
- Мальчики! - раздался со двора Светкин голос.
- Чего тебе, Крапива? - небрежно спросил я.
Светка стояла у песочницы, щурясь на солнце, и смотрела на нас.
- Идём гулять? - хитро улыбаясь, предложила она.
- Сейчас, - кивнул я. - Мы только на балконе убераемся...
Мы убрали игрушки, а потом я открыл дверь и вышел на лестничную площадку.
- Владька! - позвал я друга, после того, как позвонил в его дверь. - Владь, выходи, гулять!
Влад вышел через две минуты.
- Владюх, у тебя лишние кроссовки есть? - с надежной спросил я.
- Есть, а что? - удивился Владик.
- Я Даньке свои отдал, - вздохнул я, посмотрев на свои ноги и пошевелил пальцами, - а его расхлябаны, ноги натирают... Дай какие-нибудь свои, а?
- Ладно, - не долго думая согласился Влад. - Я сейчас.
Влад вернулся с кроссовками. Я благодарно обнял друга, сунул в кроссовки ноги и мы скатились по перилам, повалились на траву и принялись с хохотом возиться, а потом мы зашагали вдоль залитой солнцем стены трёхэтажки, разделись и полезли в воду. Вода была ледянющая, мы побрызгались и побежали сохнуть на крышу.
- Серёнька, - спросил Влад, когда мы, обсохнув, жевали котлеты с хлебом у него на подоконнике, - а почему ты вчера так рано убежал?
- Мама домой загнала! - отрывисто ответил я. - Ещё засунула нас в ванную и как начнёт тереть кусачей мочалкой!
- Так вам и надо, - прозвучал Лизкин голос. - Не будете в грязь лезть.
- У-у-у! - передразнили мы Лизавету.
Нам засвистели ребята и мы убежали на улицу. Влад ушёл с нами, спасаясь от старшей сестры.
- Дай жвачку, теперь моя очередь! - пихнул Тим Даню. Они сидели на паутинке, болтая ногами
Издали долетел протяжный гудок, стук колёс и мерный гул.
- Мальчики, будете холодок? - спросила нас Светка.
- Ага! - обрадовались мы с Тимой, Даней и Владькой.
- Лимонный, - объявила Светка вытаскивая из кармана жёлтую пластмассовую пачку с головой Гуффи и дала нам по холодку. Такими пачками любили играть девчонки. Мы с мальчишками их пускали на дымовухи.
Весь день мы провели на озере, а вечером игралм на пустынном полустанке, резались сначала в панки, потом в чику. Мой буцык застучал по замшелым плитам, улетая в траву и я полез его искать.
Я обо что-то больно ударился ногой и от боли чуть не закричал.
- Ай! - тихо зашипел я и сел в траву.
- Серёнька, что с тобой?! - испугались Тим, Даня и Светка.
- Да тут железка какая-то... - с удивлением сказал я, морщась от боли.
И то, обо что я ударился так удивило меня, что я забыл про боль.
- Ну ничего себе... - произнёс я ошарашенно.
Железяка вдруг заскрипела и подалась вниз. Раздался звук лопнувшей струны...
Ребята исчезли, пятиэтажки исчезли... Вместо них под жёлтым небом стояли дома какого-то мёртвого города, а из зелени торчали покосившиеся бетонные столбы и высоковольтки. Я зашагал по траве, ухнул вниз и очутился на пространстве из замусоренных бетонных плит. Здесь стояли бассейны-отстойники с отравленной водой, тянулись трубы и торчали ржавые железяки...
Это было как во сне, когда что-то, чего совсем не ждёшь, тут же появляется перед тобой, иногда пугает, но ещё больше удивляет.
А из душного воздуха на меня что-то налетело. Какая-то дрянь из зоны, в химзе и противогазе, с оскаленной пастью. Я закричал, вскочил на ноги и бросился к столбам. Закачались сорные травы.
Тварь, булькая, рванула за мной. Я вскочил на столб, он затрещал и повалился, а я упал в ручей у полустанка, где сидели перепуганные ребята
- Вьюжанин, ты в колодец упал? - испугалась Светка.
- Нет... - очумело оглядываясь, ответил я, потирая ногу.
- А как ты исчез там и вдруг здесь очутился? - спросил Влад, помогая мне вылезти из воды. - Ты попал в искривление?
- А я знаю? - очумело выдохнул я. - И эта дрянь чуть меня не счавкала...
Я вылез на бетонные плиты и уставился на воду, которая несла мусор.
2
Я потёр ногу и посмотрел на покосившийся столб. Я рассказал ребятам и о странном городе, и о жёлтом небе, бетонных плитах и отстойниках, и о твари из зоны, которая за мной погналась, и как я очутился здесь, у полустанка...
Бетонный столб поскрипывал, провода полоскались в воде. Я осторожно ощупал руками поцарапанную ногу, и мы влезли на плиты полустанка.
- Это был голодный солдат, - догадался Владик. - Житель зоны.
- Вьюжанин, иы нашёл буцык? - окликнула меня Светка Загремухина.
- Я сейчас, одну минуточку! - откликнулся я и сунул руки в бурьян.
Буцык нашёлся и тут я увидел в тени жёлтые глаза. Я видел неясный тёмный силуэт, от которого несло горелой резиной.
- Видали?! - воскликнул я. У меня от страха перехватило дыхание.
- Ага... - протянули испуганные Тима и Даня.
Играть здесь стало боязно и мы пошли по плитам ручья назад, во дворы.
- Идём в отряд, у нас линейка! - решительно сказал Даня.
- Сейчас, - медленно кивнул я и снова оглянулся на бурьян.
Но гость из другого измерения уже исчез. Над травой висела дымка. Мне стало неуютно. Он исчез, но мне всё казалось, что он никуда не делся, а прячется от нас за крапивой и во все глаза наблюдает за нами.
- А давайте вместе искать станцию-призрак? - задумчиво глядя на высоковольтки, предложил Серёня, когда мы шли по пустырю. - Надо же перевести стрелку, чтобы поезд-призрак больше не возвращался из зоны...
- Значит нам самим надо уйти в зону, - проницательно сказал я и снова потёр коленку. - Стрелка там. Алька сам мне показал её... И если мы переведём её, тогда поезд точно не вернётся.
- Угу, - согласился Влад. - Надо только добраться до той, секретной станции и найти стрелку. Если она вообще существует...
- Может быть и наша не существует, - неуверено ответила Светка.
- Мы же на неё лазаем!
- И дышим газом.
- Ну уж газом... - усомнился Тим.
Мы прошли пустырь, грязный канал и оказались на нашей улице. А после линейки и бассейна, мы побежали в кино, за тем затеяли с ребятами игру в каплашки, а потом нас загнали по домам родители.
- Мальчишки, айда в пробки играть! - перекликая других ребят, позвал нас со двора Влад, который после ужина первым вышел гулять.
- Владь, мы сейчас! - помахал я Вдаду, доел суп мы и побежали к уже собравшимся в тени гаражей на бетонной площадке ребятам.
- Мальчишки, можно с вами? - догнал нас маленький Сенька.
- Можно, - откликнулся Владик
- Слушай, - взял Сеньку за руку я. - А это не ты лампочку разбил?
- Я... - чуть растерянно признался Сенька.
- Зачем?
- Он первый на меня! - разгорячённо крикнул Сеня. - Мы с мальчишками жевали битум, а он отнял и ещё крапивой, как даст! Знаешь как обидно! Мы с Митькой пришли его подразнить... И я гайкой лампочку разбил...
- Ну ты не расстраивайся, - ласково взъерошил я Сеньке волосы. - А будет вредничать, мы ему жвачку в волосы налепим!
Сенька улыбнулся, и мы сели играть в пробки.
Игра в пробки затянулась на час. Влад проиграл свои и я поделился с ним моими пробками. Потом Павлик предложил играть в вышибалы. Мяч угодил мне прямо по носу, пришлось бежать домой за ваткой, чтобы остановить кровь. А когда вернулся, во дворе осталась малышня.
- Серёнька, бежим в отряд! - сказал бойкий и вертлявый Тим. Он сидел на бортике подъезда и корчил рожи девчонкам. Даня сидел на качеле и вытряхивал из кроссовок мусор.
Мы втроём убежали в отряд и вышли на улицу только через час, взмокшие и усталые, пыля босыми ногами по бетонке.
На стене дома я увидел надпись:
"Вьюжанин дурак, олень и муравей!"
И снизу был издевательский рисунок. Надпись и рисунок были написаны чёрным фломастером. Такие я видел по всей улице.
- Такие у Корьки были, - озабоченно подняв глаза к небу, вспомнил я. - Ну зараза, попадёшься ты мне!
- Наплюй, Серёнь! - взял меня за плечо Даня. - Про меня и Тиму тоже рисуют, и на домах, и на гаражах. Чё тут обижаться?
Мы забежали домой попить и снова вышли гулять. И нечаянно столкнулись у стены политеха с троицей хулиганов.
- Пацаны, опять эти снусмумрики! - недружелюбно заметил Лёха Чичкин.
- Чё уставились, хрюказоиды? - с вызовом спросил Васёк Шишлов. - По шее не получали давно?
Корька отступил на два шага назад.
Лёха поскрёб меня по голове.
- Что-то жопа зачесалась! - ехидно заявил он.
- Ну ты, зелебоба! - вспыхнул я и отпихнул хулигана.
- А ты бизон мохнорылый!
- А ты обезьяна Чи-чи-чи!
- Колитесь, мочалки драные, - неприязненно поглядев на врагов, сказал Тима, - это вы про нас гадости рисуете?
- Ну мы, а чё? - недобро усмехнулся Васёк.
- А вот чего! - мы с Тимой и Даней припечатали их к забору. Я с силой упёрся Лёхе ногой в живот, Даня припечатал Васька коленкой, а Тим схватил пытавшегося удрать Корьку и держал его руками. - Щас вы пойдёте за горячей водой и смоете то, что вы понаписали на гаражах. Потом сотрёте ту гадость, которой расписали стены домов. Ясно?
- Отпустите кикиморы! Больно же! - с глазами, полными слёз, забился Лёха, пытаясь спихнуть мою ногу. - А то мы Тёмычу скажем, что вы дерётесь! Знаете, что он с вами сделает?! Он вам вделает по шее!
- Зовите, - безжалостно усмехнулся Даня, - а пока он не пришёл, мы вас в этот забор впечатаем! Тёмыч вас будет ножиком выковыривать.
- Вделать, ворона невоспитанная? - резко спросил я и ещё сильнее нажал Лёхе ногой на живот. Лёха ещё сильнее заревел.
- Ведём их в отряд, - решительно предложил Тим. - Катька им даст!
И мы повели хнычущих от бессильной злости врагов в отряд.
Два часа мы ходили по дворам, следя, как хулиганы смывают похабные надписи, а потом отпустили их на все четыре стороны.
- Молодцы мальчишки, - к нам подошла довольная Катя, - хорошее дело сделали. Я теперь уверена, эти художники надолго это запомнят.
- Если что, зови! - с готовностью сказал Даня.
Катя ушла, и мы направились на нашу улицу.
Вахт по отряду нет. У нас почти весь день был свободен. Скучно было слоняться весь день, ничем не заниматься. А день был солнечный, знойный.
Через час я вышел во двор гулять и побежал кататься на ржавой качеле.
3
Несколько раз у меня мелькала тревожная мысль, что хулиганы соберутся в компанию, подловят и отметелят. Но я всякий раз обзывал себя трусом и девчонкой и как ни в чём не бывало шагал по улице. В отряде начались занятия на кружках и в секциях. Я зашёл в пионерскую комнату, но у нас сейчас не было занятий и я вылетел на улицу.
- Серёнь, а ты панатри ходил в зону? - подошёл ко мне Серёня Зуев.
- Не знаю, - признался я и поглядел вдаль. - Это случайно вышло, когла мы играли. Я дома какого-то города видел. Небо там жёлтое и растения не пахли... И ещё голодный солдат меня чуть не счавкал... - меня невольно передёрнуло. - Я на столб влез и так вернулся в наше измерение...
- А стрелка?
- Искал, нигде не нашёл! Но может она где-то в зоне, на станции "Омутище" прячется, только мы никак не можем найти эту станцию...
- А что это за станция? - задумался Серёня.
- Это станция-призрак, - убеждённо ответил я, влезая на трубу. - И на этой станции что-то есть. Оно прячется там, в крапиве и в лопухах и ждёт...
- Чего ждёт? - настороженно спросил Серёня, подняв голову и непонимающе уставившись на меня. - Ты сейчас о чём?
- Я чувствую, что оно там... - в волнении признался я. - Может оно было ещё до нашей станции. Там ещё один лаз в другое измерение!
Серёня вскарабкался на трубу, и мы пошли по ней к бойлерной, балансируя руками.
- Может там взаправду лаз в зону, - сумрачно заметил я. - А станция это порубежье. Но она не даёт нам искать... Сколько мы там лазаем, и всякий раз появялется этот поезд. Или на кого-нибудь столб падал... Нам мешают уйти в другое измерение и найти стрелку! Это место не хочет, чтобы мы её нашли!
На улицу выбежали ребята и мы ушли купаться...
А через два часа я ушёл на откос один...
Я подошёл к полустанку. На то место, где я попал в зону. В эти часы пятиэтажки у полустанка были ослепительно-белыми, а окна горели огнём. Я влез на ржавую платформу от вагона. Ржавое железо уже начало нагреваться.
Не знаю, сколько я сидел на ржавой платформе и смотрел на поезда, но возле домов раздались ребячьи голоса и смех.
- Серёнька! - раздался позади обрадованный Тимкин голос.
- А? - медленно обернулся я и увидел позади, на бетонке Тима и Даню.
Я подошёл к братьям и мы вместе уселись на заборе, болтая ногами.
- А как вы меня нашли? - рассеянно спросил я.
- Мы на озере купались, - повернулся ко мне Даня, - видели, как ты из травы вылез и пошёл к станции, как заколдованный...
- А ты чего убежал-то? - хитро сощурился Тим.
Я не успел ответить. Слева загрохотало и залязгало. Мимо прошёл озаряемый вечерними лучами ржавый, явившийся из зоны поезд.
Мы вернулись во дворы. Я заскочил попить и побежал в отряд.
- Вьюжанин! - ко мне решительно шла Лизавета.
- Что ещё? - недовольно застонал я.
- Вот ты взрослого ударил...
- И что?
"Ну вот, теперь ещё она привязалась! - с досадой подумалось мне. - А ведь это на сборе уже разбирали. И на совете дружины!"
Я вовсе не боялся наказания. Я боялся, что узнает мама. Меня и так уже во дворе дразнили, а мама хваталась за серце...
- Ну я тебя не ругаю, - смутилась Лиза. - Танька просто волнуется...
- Боится, что я опять втяпаюсь? - насмешливыо спросил я.
Танька наверное никак не успокоится. Странно, что она мне головомойку не устроила. Танька хоть и за нас, но бывает так осерчает, что реветь хочется...
Лизавета объявила, что для волнения есть причины. И они в том, что я вечно куда-то втяпываюсь, не слушаюсь и хулиганю.
- Смотри, больше не втяпывайся в такие истории, - поправив мне пионерский галстук, наставительно сказала Лиза. - Сам понимаешь...
- Угу, - сказал я и вздохнул. - Чтобы отряду из-за меня не было нагоняя.
- Да не в этом дело...
- А в чём же?!
Я разозлился и пошёл вдоль забора. Лиза ушла, грустно повесив голову...
4
Я вышел из отряда, снял кроссовки и полез на трубы. Было тихо, и вдруг я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд с той стороны висевшей на проволоке гайки. Я остановился и меня невольно бросило в дрожь. За зарослями радиоактивной крапивы кто-то стоял. Это был тот, кто пришёл с той стороны лаза, из другого измерения. Он прятался в крапиве и это он повесил ту гайку за гаражами. Я не видел его, но я точно зал, что он там, у забора, в крапиве, что он только что вышел из искривления, стоит и смотрит.
- Там тихо, не страшно... - раздался отдающий причудливым эхом в тишине тот самый голос, который я слышал однажды во сне. - Открой окно... и смотри... смотри... смотри...
Он говорил странные слова, и чем больше говорил, тем страшнее мне становилось, и мне чудилось, что я как-будто сплю...
- Серёнька! - раздался рядом Тимкин голос.
- А? - встрепенулся я и навождение пропало.
Звуки вернулись, я словно очнулся и побежал к мальчишкам.
- Серёнька, пошли с нами, - встретили меня во дворе Тима и Данька, и взяли меня за руки.
Они были мокрые и холодные. Видно только что вылезли из воды.
- Серёнька, махнём в кино? - подал идею Данька. - Сейчас "Пеппи длинный чулок" крутят, для всех ребят!
- Да ну, это же для девчонок! - пренебрежительно отмахнулся я и сунул ноги в кроссовки. - Давай лучше газировки попьём.
Мы пошли к пустынной в это время танцплощадке попить газировки и побежали наперегонки к гаражам.
- А давай гайками в гаражи покидаем? - развеселился я. - Вот у этой тётки в ушах будет трезвон!
Мы направились к гаражам. Даня нашёл в бурьяне ржавый фильтр от противогаза и мы по-очереди стали в него кидаться гайками и болтами и другим мусором, которого тут валялось очень много.
- Из рогатки бы, - озабоченно заметил Даня. - Так кидать не интересно.
- У Сашки есть, - вспомнил я. - Могу зайди, она дома наказанная сидит...
- Неси! - обрадовался Даня.
Я побежал во двор и вдруг услышал мальчишечьи крики. Мне стало тревожно и я ускорил бег. Выбежав во двор, я увидел Тёмыча. На земле, в пыли лежал Славка и громко ревел, обливаясь слезами. А рядом у зарослей радиоактивной крапивы плакали ещё двое детей.
- Ну чё, ещё хотите? - сказал Тёмыч и без жалости пнул Славку. - Быстро гоните жвачку, малявки!
Я чуть не задохнулся от злости и, прежде чем успел подумать, что может произойти, разбежался, подпрыгнул и что есть сил вделал хулигану левой ногой в щёку. Тёмыч закричал и повалился на землю.
- Ай-й-й! - пискляво застонал он, потирая щёку. - Я тебе сейчас двину!
- Ну же, вставай, щека порванная! - запальчиво сказал я, подняв кулаки.
Тёмыч встал, сплюнул кровь и в его глазах сверкнула злоба.
- Ну малявка, тебе кранты! - взглянув на меня, как на микроба, сказал он и кинулся меня бить. - Лучше не трепыхайся, а то ещё не так вделаю!
Тёмыч поднял кулаки и я увидел на одной руке часы монтану, на другой браслет с названием какой-то музыкальной группы. Многие большие ребята их носили, только не все слушали ту музыку, а больше хвастались ими на дискотеках у нас на танцплощадке перед девчонками.
- На! - выплюнул Тёмыч, ударив меня кулаком. - На ещё, козявка!
- Маз-зила! - насмешливо крикнул я увернувшись от его кулаков, перехватил руку и несколько раз дал ему ногой в бок, и, не давая хулигану очухаться, вделал ступнёй между ног, повернулся спиной, согнул ногу и мощным ударом в подбородок повалил его в пыль. - Летучая пиявка!
- Серёнька, держись! - к нам подбежали Тим и Даня и тут же начали осыпать хулигана ударами. - На, получи лось золотокрылый!
Тёмыч улетел в крапиву. Малыши засмеялись. Славка больше не ревел. Он вытер слёзы и подбадривал нас. Мальчишки хором дразнили хулигана.
- А без приёмчиков слабо?! - захныкал Тёмыч, вылезая из крапивы.
- Не дождёшься, кривая акула! - процедил я сквозь зубы, крутанулся на пятке и сильным ударом ноги в лицо повалил хулигана в лужу.
- У-у-у! - застонал от боли Тёмыч, вылезая из лужи. У него была разбита губа и текла кровь из носа. - Ты, харчёк мелкий!
- У! - сразу же дал я ему ногой в живот и в лицо.
- Я из тебя котлету сделаю, таракан мохнорылый! - истошно заорал Тёмыч пытаясь схватить меня, но я подпрыгнул и дал ему коленкой в щёку.
Тим подпрыгнул и дал ему ногой в подбородок. Тёмыч упал, но быстро поднявшись, кинулся, чтобы ухватить его ногу. Тим увернулся, и перехватив руку хулигана, развернулся к нему спиной, согнул ногу и съездил ему по уху.
Тёмыч зашатался и снова бросился на меня. Я увернулся от него, вскочил на руки и дал ногой по лбу, кувыркнулся и вскочил на трубы.
- У! - выдохнул Даня и врезал хулигану ногой в живот два раза, за тем подпрыгнул и дал ему ногой в щёку. - Вот тебе людоед!
- Ай-й-й! - застонал Тёмыч и тут он увидел меня. Я подпрыгнул и проехался ему коленкой и голенью по носу.
- У! - выдохнули Тим и Даня и врезали ему с двух сторон ногами в живот, а потом подошвами кроссовок в голову. Мы лупили бессовестного хулигана, мстя за Симку, Славку и других малышей. - У!
Тёмыча, повело к трубам и он чуть не упал. Из носа его текла кровь, а лицо у него было красным от слёз. С отчаянным рёвом он бросился на меня. Я стоял на трубах и он схватил меня за ноги. Я не дался и ударил его в грудь и по лицу. Тёмыч чуть не упал, его закружило, а я спрыгнул с труб ему на плечи и самый страшный из уличных хулиганов наконец упал.
- За что ты его избил? - зло спросил я Тёмыча, прижимая его ногами к земле и кивнув на Славку. - Отвечай, зелебоба невоспитанный!
Тёмыч плюнул мне на ногу и я дал ему коленкой по губам, за тем встал одной ногой на землю, а другую пропустил под ней и сжал ему шею.
- Отпусти! - отчаянно заплакал Тёмыч, стараясь высвободиться. - Задушишь!
Я ещё сильнее сжал ногой старшекласснику шею.
- Ну ты драная сколопендра! - без жалости сказал я и стукнул его по макушке. - Зачем ты избил его, и издевался над другими малышами?!
- Они первые начали! - заплакал хулиган, хватая меня за ногу. - Этот гад у всех жвачек набрал, а отдавать не хочет! Андрюху вообще стукнул... А-а-ай!
- Ага, значит этот нытик с вами! - презрительно сказал я и отпустил зарёванного хулигана. - Смотри, ещё кого-нибудь обидишь, мы тебя везде найдём и так отколотим, что ты все зубы выплюнешь!
Тёмыч с отчаянными слезами убежал, спотыкаясь и хромая куда-то во дворы, а малыши ответили получившему трёпку хулигану, который ревел, как девчонка, дружным свистом. Никто его уже не боялся.
- Айда с нами играть! - ободряюще улыбнулся малышам Тим.
- Идём за ребятами, - сказал Даня, переведя дух.
- Спасибо... - улыбнулся Славка, взяв меня за руку.
И уже не оборачиваясь, мы пошли во двор к ребятам.
Они играли в двенадцать палочек по всей улице. Мы присоединились к игре, а потом собрались на площадке возле бойлерной играть в сотки. Потом всей гурьбой пошли в кино на вечерний сеанс.
Из кино мы вышли поздним вечером.
Окно балкона распахнулось и в него выглянула мама:
- Мальчики, домой быстро!
- Сейчас, мам!
- Немедленно домой, гулёны!
- Ладно, завтра утром, здесь же, после мультиков, - вздохнули мы с Тимой и Даней, виновато посмотрев на мальчишек.
Домой нам нисколечко не хотелось, хотя и устали здорово, но с ребятами это не так чувствуется. Мы с ними хоть до ночи можем гулять. Но мы попрощались с друзьями и побежали в подъезд.
- Набегались, - озабоченно сказала мама, когда я вбежал в тамбур.
- Не то слово! - устало улыбнулся Даня, повиснув на мне.
Ноги гудели, ведь я весь день не давал им покоя. Я повалился на зелёный диван и стал глядеть на жёлтую полную луну в окне и синий вечер.
А за лесом ещё гудел проспект. Издали долетала музыка.
Зажмурив глаза, я уже было провалился в сладкую дремоту, но вдруг услышал, как вдали подала гудок запоздалая электричка...

Глава VI
Станция-призрак
1
Утро началось с зарядки и умывания. Мама заставила нас умыться, оттреть наконец испачканные коленки и руки и вычистить зубы едкой зубной пастой. Тим её выплюнул, едва мама отвернулась. Данька нечаянно её проглотил и теперь морщился, а я попытавлся ею оттереть свои коленки.
- Серёня, это надо делать мылом! - простонала мама.
- А чё, зато отмылись! - жизнерадостно ответил я.
- Она такая едкая, что любую грязь разъест! - фыркнул Данька.
Мы вышли из ванной. Я сунул ноги в чешки и полез на крышу. Сейчас крыша ещё не нагрелась, а в зной она дышала пахнувшим битумом жаром. У подъезда о чём-то возбуждённо разговаривали дворовые мальчишки.
- Серёнь, побежали во двор! - жизнерадостно крикнул Даня.
- Ага! - весело подхватил Тим.
Мы побежали по железной лестнице вниз, на задний двор.
- Тёмыча видели? - возбудораженно спросил Саша Жариков. - Я вчера в пионерском патруле был, он как увидел нас, тут же сбежал. Весь в синяках...
- И чего? - недоверчиво спросил Владька, который сидел на бортике, как кавалерист и отмахивался от вездесущих комаров.
- Кто-то его здорово отметелил... - сказал, недоумевая Ваня Спицын.
- Кто ж его так отлупил? - гадал Костя Раскатов. - Такую дылду!
- Тёмыч сказал, что наши и олупили, - заметил растерянный Серёня Зуев.
Я спустился по скрипучим железным ступеням лестницы во двор.
- Серёнька, это вы вчера его разделали? - прищурил на меня глаза Влад.
- Он первый начал! - всплестнул руками я.
- Он вчера над мальками издевался, - сдержанно сказал Тим.
- Из-за жвачки! - горячо подхватил Даня.
- Втроём одного? - нахмурился Ваня Спицын.
- А чего? - возмутился Данька. - Он вон какой здоровый! В восьмом классе учится, а всё к малышам лезет.
- Здорово вы ему вделали, - одобрительно покачал головой Ваня. - Таня вас без хлеба слопает и не подавится! Ладно, мы вас в обиду не дадим.
- Волка треснули бутылкой, - дразнительно сказала Сашка Панкина, - белку ткнули в жопу вилкой!
- Ничего, зато не будут задираться, - глубокомысленно сказал Серёня.
Хулиганы и впрямь затихли, растеряли свою наглость. Весь день они не ходили на нашу улицу, и у комсомольского клуба во время сеанса их было не видать. Два раза их звали в игру, но они не стали играть с нами. А когда мы пошли играть в сотки у бойлерной, они спрыгнули с гаража, в самую крапиву, и, не обращая на неё внимание, дали дёру.
"А мы вдыхаем вольный ветер у вонючей у реки..." - тянуло где-то радио.
- Мальчишки, айда на озеро! - крикнули нам с дороги Светка и Алёна.
Выбравшись из воды через час, мы направились вдоль покосившегося забора к бетонной площадке под окнами пятиэтажки, где нас обдувало ветерком от часто проносившихся мимо поездов.
- Помните, мы странные звуки слышали? - напряжённо сказал Серёня. - А когда мы здесь были, на нас два раза падали столбы.
- Ну? - нетерпеливо сказал Влад.
- Не мы одни их слышали, - ответил Серёня. - Ребята тоже здесь лазали и слышали голоса зоны. И вообще на этом откосе часто творится что-то странное.
Я перелез забор и спрыгнул в канаву. И тут же на то место, где я до этого стоял со скрежетом и треском упал бетонный столб.
- Ничего себе! - ошалело пробормотал Влад. - Чуть не зашиб...
Владька спрыгнул и стал меня щупать, словно боясь, что я привидение.
- Видели?! - воскликнул Даня и обеспокоенно завертелся.
- Уже третий упал... - нервно выдохнул Серёня.
Мы осторожно перебрались на другую сторону путей, опасливо косясь на столбы, но те больше не думали падать. Ветер качал крапиву и чернобыльник...
2
Над откосом повисла полуденная тишина, лишь что-то гудело, да проносились мимо с громыханием и воем поезда. Стук колёс и гудки резко звучали в тишине. Над канавами носился мусорный ветер. Несколько раз он швырял нам в лицо обрывки позелненевшей плёнки...
- Странно, и здесь пахнет болотом, - задумчиво протянула Светка.
- Здесь всегда болотом воняет, - ответила Сашка Панкина. - Я сюда раза три лазала, когда гербарий собирала...
- А когда я лазала, - заметила Алёна, глядя на замусоренный ручей, - то запах был, будто канализацию прорвало что ли...
Девочки увязалась за нами. Они всегда любили больше наши, мальчишечьи игры и охотно бегали с нами по крышам гаражей, воевали с крапивой и лазали там, куда не полезли бы никакие другие девчонки.
- Интересно, появится он или нет? - задумчиво заметил Влад.
- Кто? - заинтересовалась Сашка Панкина.
- Ну, поезд из зоны, - возбуждённо ответил Влад. - Он всегда здесь ходит, и останавливается на мёртвой станции. Иногда видели, как двери у него открыты, свет так и слепит! И будто ждёт, что кто-то в вагон зайдёт...
- И гарью пахнет, - сунулся в разговор Тим.
А внизу тёк ручей, от которого воняло канализацией.
- Не, - возразил Даня, - панатри будто канализацию прорвало!
Я вспомнил, как странно воняло на станции. Вот по-этому её и забросили.
"Неужели газ? - расстроенно подумал я. - Значит мы здесь взаправду газа надышались, когда гуляли по откосу..."
Если это всё болотный газ, значит и поезда и станции нет? Может там вместо станции такой же заброшенный полустанок, как и тут...
- Айда к станции, посмотрим, что там! - махнула нам рукой Сашка Панкина, ловко спрыгнула с платформы вниз, и двинулась по краю канавы.
Мы шли, один за другим, стараясь не ступить в грязный ручей. Впереди уже показалась заброшенная станция. Дальше, среди сорняков тянулись ржавые трубы, по ним можно было идти не боясь разросшейся крапивы.
- Поездов что-то не слышно, - удивлённо заметила Алёна.
- Да, - встревожился Костя Раскатов, - уже давно не ходят.
- А давай наверх, по трубам? - предложил Тим.
Мы вылезли наверх и остолбенели. Дальше шла сбойка, ржавые рельсы среди радиоактивного мха и мусора, словно по ним и не ходили поезда.
3
Рельсы утопали во мху и мусоре и тянулись бесконечно. Давно скрылся в зелени полустанок и должны были показаться дома нашего города, но их всё не было, а откос разветвлялся и мы поняли, что забрели совсем не туда. Это были другие пути, нам незнакомые. Здесь стояла мёртвая тишина. Вечерние сумерки и сам откос будто гасили все окружающие звуки. Мусорный ветер швырнул в нас позеленевшую рваную плёнку. Мир, который мы так хорошо знали, незамено изменился. И от этого стало как-то неуютно.
- А вдруг это газ? - предположила рассудительная Светка Крапива.
- На улице?! - возразил Тим. - Не могли мы так надышаться!
Я поднял люминисцентную лампу и расколол её о железяку.
- Правильно про тебя в отряде, говорят, - укоризненно поглядев на меня, заметила Светка, - что ты стихийное бедствие!
- Да отвяжись ты, Крапива! - нетерпеливо пихнул я Светку.
Светка пнула какую-то железяку и та упала в крапиву.
- А ещё меня стихийным бедствием называешь! - язвительно сказал я.
Мы сцепились и чуть не упали в грязную воду.
- Вредный! - бросила Светка и отвернулась.
- Мочалка драная! - огрызнулся я.
Девочка снова чуть не упала в ручей, но я её вовремя поймал.
- Ух, чуть не загремела! - выдохнула Светка и улыбнулась мне. - Ты не стихийное бедствие. Ты хороший.
- Вот теперь мы точно заблудились! - испугалась Алёна.
Влад с опаской посмотрел на какую-то железяку, торчавшую из травы.
- Ребята, это же стрелка! - ахнул мальчик. - Её можно перевести, и тогда мы сможем вернуться назад!
- Врёшь! - отмахнулась Светка. - Какая стрелка? Здесь пути одни.
- Я тебе говорю, это стрелка! - гнул своё Влад. - Давайте дёрнем её!
- Серёнька, это она? - спросил меня Тим.
- Не, - огорчённо ответил я. - Мне тот мальчик из сна сказал, что искать надо где-то на станции-призраке...
- Значит идём искать, - решительно сказал Тим. - Давайте переведём эту, может сумеем вызвать искривление!
Мы навалились на стрелку и что-то заскрежетало. Поднялся мусорный ветер, раздался глухой удар, отдающий эхом.
А мусорный ветер поднял в воздух пакеты, и когда он стих, мы увидели станцию под окнами мёртвых домов с рваными краями.
И лишь сейчас я заметил, что здесь не пахнут растения...
"Не пахнут? - словно кольнуло меня что-то. - Не может быть!"
Растения и варямь не пахли...
- Смотрите! - поражённо ахнул я - Станция-призрак! Я видел её в сумеречной зоне!
- Это она? - рассеянно спросил меня Данька. - Она появляется на железной дороге и исчезает?
- Полезли на станцию! - оживился я и влез на трубы.
- Полезли!
Мы двинулись по трубам к станции. Она была гораздо дальше, чем казалось с того места, где мы перевели стрелку.
"Что же случилось? - гадал я, считая покосившиеся столбы. - Почему место изменилось, когда рычаг опустили?"
Трубы скрипели, потом что-то глухо застучало там впереди, отдавая эхом и загудело, хотя в этом тихом месте ничего стучать и гудеть не могло...
4
Небо стало фиолетовым, из сумерек возникли мёртвые серые дома с чёрными выбитыми окнами, солнце стало белым и зашло за тучу, а края её засветились зеленоватым светом. Но не это напугало меня. Я слышал, как что-то шло к станции из сумерек, по этой заброшенной сбойке.
Звуки медленно приближались. Я насторожился.
- Слышите? - вздрогнул я, чувствуя муражки, бегущие по коже и недоумённо поворачиваясь на звук. - Будто поезд идёт к станции...
И тут мы различили в вечернем воздухе призрачный перестук...
- Какой поезд? - с иронией усмехнулся Владик. - Здесь поезда тыщу лет наверное не ходили!
Странные звуки всё приближались. Они были пугающие, и едва походили на звуки идущего к станции поезда. Пути были по-прежнему пустынны, а звуки всё приближались, становясь громче.
Мы с испугом смотрели на рельсы.
- А что же это тогда за звуки? - растерялась Алёна.
- Не знаю... - неуверенно обронил я.
Эхо от перестука и звон разносились в разные стороны и словно запаздывали. И после каждого нового стука раздавался глухой удар.
"Даже не верится, что здесь ходят поезда... - содрагаясь не то на прохладном ветерке, не то испугавшись станции-призрака, которая поджидала нас впереди, подумал я. - Уж не та ли это горелая электричка..."
Мы влезли на станцию и зашагали мимо домика диспетчерской на другой конец платформы. Станция очень похожа была на нашу.
- Она? - напряжённо спросил меня Данька.
Я взглянул на знак, торчащий из травы. На нём было написано:
"Порубежье. Станция Институт Пути. Дорога вникуда!"
А из крапивы торчал знак радиационного загрязнения.
- Это не наша станция! - опешил Владик, рассматривая знак.
- "Институт пути..." - прочитал я. - Во мы втяпались...
- Она? - нетерпеливо пихнул меня Данька.
- У-у, - ответил я, озабоченно закусив губу. - У той название "Омутище" было, я видел...
- А может это и есть станция-призрак? - удивлённо спросил Тим. - Вот только где же здесь этот институт пути?
Я пожал плечами и стал смотреть. И тут же нашёл табличку:
"Станция исчезнет, когда начнётся выброс!"
- Какой ещё выброс?! - удивился подошедший ко мне Влад.
- Выброс радиации, - пояснил я другу, - в зоне такое бывает. Выброс меняет местами искажения и оживляет мёртвых сталкеров...
Я оторвался от таблички и вышел к краю перрона. С путей подуло ветром, словно по ним двигался невидимый поезд. Невидимый, но слышный.
Провода на столбах стали гудеть и стукаться друг о друга. В воздухе повис тонкий звук, словно кто-то потянул за струну и тут же её отпустил.
- А говорили, ничего здесь нет! - многозначительно заметил Тим, взяв меня за плечи. - Ещё как есть...
И лишь тут мы заметили странные следы на кафеле. Казалось, что эта станция погружалась в воду. И не один раз!
Странные звуки поравнялись с нами, гул затопил станцию и они начали удаляться, и там, где мы шли, раскачивались провода...
- Смотрите! - скосив глаза на кафель, ахнул Влад.
Мы посмотрели под ноги. По кафелю и бетонным плитам заструились зеленоватые ручейки, которые несли какой-то мусор...
Мимо нас проехала ржавая зелёная электричка с выбитыми окнами...
Раздался душераздирающий железный скрежет. Станция и мы вдруг перевернулись, и, не успели мы испугаться, как она вновь встала на место.
Едва последний вагон прошёл мимо, всё кончилось.
- Ну как, все целы?! - выдохнул изрядно напуганный Влад.
- Ага! - закивали мы, вставая с бетонных плит.
- Смотрите, это же наша станция! - обрадованно воскликнула Светка.
- Наша? - недоверчиво спросил Костик. - "Гмохово?"
- Ну гляди, если не веришь! - сказал я, указывая на знак.
На старой проржавевшей табличке было выведено:
"Станция Гмохово"
Солнце висело высоко в небе. На откос опустился летний зной.
Невероятным образом, свернув на какие-то неведомые, незнакомые пути, пути, которых на самом деле не существовало, и дойдя до станции-фантома, мы вдруг оказались на своей станции. Станция-призрак исчезла в летней зелени...
5
Станция-фантом существовала на самом деле. Именно оттуда приходит в наше измерение поезд-призрак. Именно там нужно искать путь в зону. Она была, только по ту сторону реальности, там, где не пахли растения...
Забежав в пионерскую комнату, вечером я надел на рукав красную повязку пионерского патруля. Надо было сходить к заброшенной станции.
Уже два дня мы не ходили на откос...
"Вдруг там что-то изменилось? - носились у меня в голове тревожные мысли. - Вдруг новое искривление?"
Мне хотелось пойти на заброшенную станцию и посмотреть, появится ли странная станция-перевёртыш, на которую мы попали. Я был убеждён, что станция, которая погружалась в воду и есть та станция-фантом, существовавшая словно с другой стороны, реальности.
Но сначала я пошёл домой, показаться маме.
В кроссовке что-то кололо и я снял его, чтобы вытряхнуть мусор. Мимо прошёл парень с магнитофоном на плече:
"Би май бед бой би май мен
Би май векенд ловер.
Бат донт бе май френд.
Ю кан би май бед бой,
Бат андерстенд,
Донт нед ю май лайф агейн.
Вонт ю би май бад бой, би май мен,
Би май векенд ловер,
Бат донт бе май френд.
Ю кан би май бед бой,
Бат андерстенд.
Донт неед ю агейн,
Ноу ай донт неед йоу агейн..."
А над городскими крышами сгущалось что-то тёмное, недоброе, как грозовые тучи. А в темноте ждали они...
Я влез на лазалку. На бетонных плитах прыгали, играя в классики девчонки. На черепахе сидел Гурька и поглядывал на окно второго этажа.
- Гурька, айда мяч погоняем? - предложил я другу, прыгяа с лазалки.
Гурька вздохнул и поглядел на девчонок.
- Чё, втрескался в девчонку? - догадался я.
- Ага... - друг снова вздохнул. - В Ленку из шестого касса...
- Ну?
- Я не знаю, как с ней подружиться...
- Не знаешь? - усмехнулся я. - Есть идея! На девчонок действует безотказно! Когда она выйдет гулять, я схвачу её сумку, а ты меня догонишь, отлупишь и так подружишься с ней!
- Да как я могу драться? У тебя же чёрный пояс по ушу! Ты меня в два счёта отметелишь!
- Дурак, я тебе поддамся! - успокол я друга. - Я спрячусь за углом, а ты мне подашь знак, как увидишь девчонку.
Я побежал за угол. Здесь буйно разрослась радиоактивная крапива.
- Она идёт! - услыхал я Гурькин шёпот.
Я выбежал из-за угла, схватил девчоночий пакет и рванул через детскую площадку.
- Эй ты, отдай сумку!! - заорал Гурька и бросился меня догонять.
Гурька ухватил пакет, потянул на себя раздался треск и мы принялись кататься по пыльным плитам, а на нас посыпался мусор.
- Мальчики, помойка в той стороне, - насмешливо хмыкнула девочка по-имени Лена.
Я пошёл показаться маме и снова выбежал на улицу.
Затылком я почувствовал чей-то холодный злой взгляд. Я оглянулся и сразу понял, кому он пренадлежит.
В траве белела статуя. Она следила за каждым моим шагом.
"Они превращаются в статуи, - раздался в моей голове тревожный голос, - чтобы никто не распознал их истинную природу и наблюдают за нами, выжидая, когда они будут сильны настолько, чтобы не бояться..."
- Вам меня не напугать! - выкрикнул я и кинул в неё гайку.
У статуи с ржавым скрежетом отвалилась голова, а за тем она осела в траву ржавой трухой. Но я увидел это имельком, со всех ног мчась домой.
- Мама! - встав под окном, позвал я.
Из открытого окна слышалось радио.
- Мама! - опять отчаянно позвал я.
- Чего, Серёнечка? - выглянула из окна мама.
- Я показаться, - облизав сухие губы, ответил я, но страх уже пропал. - Я сейчас в пионерском патруле.
- А скоро вы домой вернётесь?
- Скоро. Как стемнеет!
- Беретку поправь, - посоветовала мама, - она у тебя совсем на ухо съехала.
Я засмеялся, поправил берет. Мама ушла в дом. Я побрёл к пруду. На берегу почти загораживая его росли три молодые ели. Я прокатился на скрипучей качеле, спрыгнул в траву, обошёл ёлки и направился к пруду.
- Ну, как идёт жизнь у нас во дворе? - услышал я сзади папин голос.
- Папа! - обрадовался я, подбежал, прыгнул на него, обхватив руками и ногами, и прижавшись щекой к груди.
- Ух какой ты тяжеленный! - смеясь, сказал отец, когда я с него слез.
- Как жизнь молодая? - спросил папин друг и Владькин отец дядя Женя.
- Ничего, - улыбнулся я.
- Ничего! - передразнил меня отец и взъерошил мне чёлку.
- Владик, а он подрос, - заметил дядя Женя, - или мне чудится?
- Подрос, - довольно сказал отец, ероша мне на затылке волосы. - За лето ещё вытянется. Жаль им только такой мир ужасный достался...
И он поглядел на мох, который рос на домах, радиоактивную крапиву, покосившиеся столбы, ржавые высоковольтки и уродливые статуи из которых кое-где торчала арматура. И тут я понял: их здесь и не было!
"Они неживые, - вспыхнуло у меня в голове, а мир вокруг начал меняться и превращаться в зону, - и делают всё живое мёртвым!"
- Пап, а ты надолго? - спросил я отца, прижимаясь к нему.
- На весь вечер.
Зона ушла, оставив лишь радиоактивные пятна, а статуи исчезли...
- А мне в патруль надо, - зашаркал ногой я. Папа приходил обычно очень поздно, а то и вовсе ночевал у своего реактора.
- Ну так иди, - серьёзно сказал отец, и стал поправлять мне пионерский галстук.
- Не хочу...
- Надо, Серёня... Я сам ведь когда-то ходил.
- Ладно, пошли к тебе, - весело усмехаясь, сказал дядя Женя. - Не будем мешать парню. А нам завтра уходить рано.
И, разговаривая о нас, детях, они скрылись в подъезде. А я пошёл по улице, а потом свернул на пустырь и устремился к заброшенной станции.
6
В оранжевом свете заката, который залил это странное место вдруг появилась тёмная ржавая электричка. Она неспеша шла куда-то, гремя колёсами по рельсам, поскрипывая и лязгая ржавыми вагонами. Электричка скрылась за мёртвыми домами и всё затихло. В этом месте стояла пугающая тишина, только вдали раздавались какие-то глухие удары. Но не успел я спуститься под балконами пятиэтажки, как мимо пронёсся полупрозрачный поезд и не доезжая до полустанка, растаял в воздухе, обернувшись ветром. За первым поездом появился другой, за ними третий. И снова, как и первый, они исчезали в воздухе. Заскрежетал и медленно завалился на землю столб. И словно порвалась реальность нашего мира. Я оказался в другом месте, на замусоренной прогалине среди каких-то бетонных плит, столбов, замшелых блоков, под жёлтым небом.
Вдруг позади меня раздался зычный гудок. Я обернулся и увидел, что на меня, прямо по этой странной прогалине, словно по каким-то невидимым, несуществующим рельсам движится ржавая, горелая электричка. Помутневшие окна кабины слепо смотрели на меня.
Я сошёл с прогалины. Поезд пронёсся мимо, стуча по невидимым рельсам и растворился в знойном мареве.
Минут через десять, я шёл по бетонке, заброшенной, заросшей мхом и усыпанной мусором, чтобы дойти до заброшенной станции.
В тени на бетонке меня донимали комары.
Один за другим проносились мимо призрачные поезда...
Небо было жёлтым, становилось душно.
Спустившись к путям, я двинулся вдоль забора мимо поросшей мхом канавы. Залез на перрон. На станции гулял ветер. Бетонные плиты уже поросли мхом. Мох рос между плиткой зданий. Окна подслеповато смотрели на меня.
На ржавом знаке было написано:
"Омутище"
Я остолбенело смотрел на знак и на станцию.
Неожиданно раздались странные звуки, словно кто-то невидимый стучал железками, а за ними на бетонной площадки прозвучали чьи-то гулкие шаги.
Забор задребезжал и осыпался ржавчиной...
И неожиданно зона отступила, жёлтое небо исчезло и я вновь очутился на нашей заброшенной станции. А звуки подобрались к станции и исчезли. Я стоял, ни жив, ни мёртв от испуга и смотрел в то место, где они исчезли.
Это мог быть только путевой обходчик.
"Монтер, что попал под поезд... - вспомнил я и испугался. - Говорят, бродит по железным дорогам, стучит ржавой железякой. А по вечерам часто выходит на забытые полустанки..."
Никто не знал, зачем он бродит по путям, но, говорят он много знает о железной дороге и поездах.
"Говорят, его можно даже спросить, - задумался я. - И он ответит... А если он знает о поезде-призраке?!"
Я огляделся по сторонам. Никого...
- Серёнь, ты чего тут делаешь? - окликнул меня голос Кости Раскатова.
- Гуляю, - машинально сказал я и обернулся. Ребята вылезали из канавы.
Мальчишки выбрались на перрон.
- Мы тебя везде искали! - с укором сказал Тимка.
- Ушёл куда-то и нет тебя! - вторил брату Даня. - На станцию полез...
- А нас не позвал! - обидился Влад. - Айда на ту сторону!
- Пошли, - согласился Тим и взял меня за руку.
Два часа спустя мы шли по лесной прогалине, по колено в траве вдоль которой шли покосившиеся в разные стороны бетонные столбы с оборванными проводами. Я рассказал ребятам и о поездах-призраках, и о мёртвом путевом обходчике, который до сих пор бродит по сбойкам, и о статуях с жёлтыми глазами, и как одна рассыпалась ржавой трухой, когда я кинул в неё гайкой.
А мусорный ветер донёс с путей гулкое эхо от ударов, того, кто многие годы бродил по заброшенным сбойкам и стучал по мёртвому железу...

Глава VII
За спиною тишина
1
Если посмотреть налево от высоковольток и домов с безжизненными чёрными глазницами окон, то покажется заброшенная станция, вся заросшая радиоактивной крапивой и чернобыльником. Там начиналась граница между мирами. Оттуда не раз выходил призрачный поезд. А за забором тянулась заброшенная сбойка, и мне нужно было пересечь её, чтобы найти стрелку и перевести поезд-призрак на другие пути. Болт оттягивал карман.
Забор чуть слышно дребезжал на ветру. Звенела оборванными проводами на покосившихся столбах непонятная таинственная музыка. Вон стрелка, там внизу на станции. Я поплевал себе на ладони и принялся карабкаться вверх по ржавым скобам лестницы, которые были вделаны в замшлую бетонную стену.
Бетонные плиты заливало солнце.
Неожиданно железяка скрипнув, подалась на меня и я упал в воняющую канализацией воду бассейна-отстойника.
Я вскочил на ноги и принялся карабкаться снова.
Мне очень нужно было попасть на станцию и перевести стрелку, чтобы не прошли в наше измерение на поезде эти с жёлтыми глазами...
"Они запустили Матерь богов! - вдруг услыхал я таинственный голос. - И вихри зоны будут то затягивать вас сюда, то выбрасывать обратно. До станции не добраться... Надо ждать выброса!"
"Кто это говорит?" - спросил я, а таинственная музыка всё не умолкала, звеня в знойном воздухе.
Налетел ветер и я очутился в отстойнике. Я удивился и снова уставился на заколдованную стену, в которую било солнце. Она мешала мне добраться до теряющейся среди заросшего мхом мусора станции. Я карабкался по стене, но вместо станции я оказывался то на бесконечном пространстве из бетонных плит, то у зловещей белой громады больницы, в мёртвом городе.
"У! - в сердцах ударил я ногой по трубе. - Зараза!"
Какая-то сила не пускал меня к станции!
"Иногда они возвращаются!" - услышал я всё тот же голос.
Я побежал по трубам и снова вышел к железной дороге.
Подул зябкий ветер, взметнув горелый мусор, а по путям, медленно, бесшумно прошёл и исчез поезд-призрак...
"Иногда погибшие поезда снова возвращаются в наш мир, - шептал мне, колышащий полевую траву ветер. Он ласково обдувал мне руки и ноги. - С каждым выбросом зона возвращает то, что забрала. И возвращаются те, кто давно сгинул. А с ними приходят они..."
Я вдруг узнал этот голос и ахнул.
Со мной говорил высокий человек в шинели и фуражке. Вид у него был страшноватый. Лицо было землисто-зелёное, с худыми щеками, а глаза у него были чёрные с жёлтыми искорками.
Страх быстро прошёл, потому, что я понял, что снова попал в сумеречную зону, а дядька в шинели был Командором, обитателем этого странного мира, страшным, но несомненно добрым.
Он был другом и защитником детей.
"Но почему, он всё бродит по откосу? - озадаченно спросил я его. - Что ему нужно, если его уже давно нет?"
"Поезд обречён вечно колесить по рельсам, - говорил Командор, медленно растворяясь в воздухе. - Он не живой и потому не останавливается ни на одной из станций помимо той, мёртвой, откуда приходят пустоты..."
Я бросил испуганный взгляд на видневшиеся за высокими разлапистыми елями ржавые рельсы давно заброшенной железной дороги и старую станцию.
"Значит никакого газа и нет? - ещё больше растерялся я, стараясь понять нечто очень важное для меня. - И там лаз в другое измерение?"
Я неуверенно шагнул на мох и очутился у заросшей сорняками канавы. Тишину нарушил призрачный перестук.
"Поезд обречён бродить между мирами, - отозвался Командор, хоть я его уже и не видел. - Он в плену у времени и пространства и он стал частью зоны..."
Я завороженно смотрел на поезд, медленно идущий в сайву. Призрак мрачной лентой полз по рельсам. Вот он остановился у перрона заброшенной станции. Двери с лязгом открылись, а на перрон вышли они...
"Они запустили Матерь богов!" - вертелось у меня в голове, не давая покоя.
Я шарахнулся назад и снова упал. На меня смотрели жёлтые глаза тех чудищ, которые прятались где-то в тёмных закоулках и чего-то ждали.
Они вышли из вагонов и растворились в воздухе. А ржавая электричка тронулась и поползла дальше. Она медленно ползла, перестукивая колёсами.
Заиграла зловещая музыка гармони машиниста. Вагоны с пустыми глазницами выбитых окон и колыхающимися на ветру выцветшими зелёными занавесками смотрели на меня как глаза огромного чудовища. Из потемневших от времени вагонов, с чёрной, и ржавой от влаги крышей, несло гарью.
Поезд-призрак появился неспроста. Он перевозит этих существ в наше измерение и пропадает в дыре пространства...
Окна вагонов засияли зеленовато-жёлтым слепящим светом. Поезд-призрак подал протяжный и тоскливый гудок, скрываясь за поворотом, исчезая в буйствующей зелени. Багровое солнце снова выплыло из-за чёрных лесных верхушек и лучи его коснулись моего лица...
"Найди станцию-призрак Омутище, - раздался в тишине голос Альки, - и ты ещё сможешь вернуть их назад и закрыть лаз в другое измерение!"
В кармане у меня лежал болт. Он нужен был, чтобы починить стрелку.
Я спрыгнул с перона, но тут угодил в заросли крапивы. Крапива жглась и опутывала меня своими стеблями. Я стал отчаянно вырываться и брыкаться ногами, а высокая крапива заслонила небо и я очутился в зелёном плену...
Солнце стучалось в окно. В воздухе носились пылинки.
- Серёнька, просыпайся! - услышал я озорной голос Тима.
Меня схватили за ногу и потащили с кровати. Я подтянул под себя ногу и лягнулся. Сел на постели, потянулся.
- Они запустили Матерь богов! - ешё не отойдя от сна, промолвил я. - Теперь их уже ничто не остановит...
- Кто включил? - удивился Тим. - Какую ещё матерь богов?
- Эти, с жёлтыми глазами...
- Ты их видел?
- Да. Теперь в другое измерение просто так не уйти...
- Почему?
- Из-за этой Матери богов. Надо ждать выброса...
- Какой ещё выброс?
- Не знаю...
Данька подошёл к окну и распахнул его. В комнату влетел ветерок, пахнущий хвоей и водой.
Я встал с дивана, оделся и полез наверх, к люку оранжереи.
- Серёнь, ты куда? - схватил меня за лодыжку Данька.
- Я сейчас! - ответил я и открыл люк.
- Нас подожди! - следом за мной вылезли на крышу Тима и Данька. Мы быстро сделали утреннюю зарядку на крыше и полезли вниз, на балкон.
Данька побежал умываться. Тим сидел на подоконнике и болтал босыми ногами, то и дело поглядывая в окно.
Солнце только поднималось над лесом. Встали мы сегодня рано.
- Блин, скоро линейка... - лениво зевнул Тим и встав рядом, обнял меня, и, зевнув, приткнулся ко мне. Тим был ещё сонным.
- Да, - ответил я, щёлкнув Тиму по носу. - Идём умываться, а то Лизавета опять скажет, что мы ходячие микробы!
- Угу, - кивнул Тима, и высунулся через моё плечо в окно.
Даня вбежал в комнату и влез на подоконник, греясь в солнечных лучах.
- Даня, - подошёл к брату Тима, когда мы умылись, и потянул его с подоконника, - идём вниз, нам на занятия...
- М-м-м, - сонно простонал Данька и зевнул.
- Мальчики, вы уже проснулись? - в комнату вошла мама.
- Ага!
- Идите на кухню, мальчишки. Завтрак готов.
Проглотив котлеты и выпив чай, мы босиком выбежали на заросшую сорняками улицу, чтоб успеть до занятий порезаться в чику или погонять мяч.
2
Мальчишки ждали нас во дворе. Я слышал их весёлые звонкие голоса из окна, когда мы завтракали. Я отодвинул мокрые от росы колючие еловые лапы, вышел во двор, потрогал покрытую капельками росы белую плитку стены дома, провёл ладонью по торчавшей из травы железяке и побежал к бойлерной.
- Мальчишки, идите к нам! - обрадованно помахала нам Светка.
- Серёнька! - налетел на меня Владик и мы побежали за ребятами.
- Костя, выходи! - закричали в окно Костиной квартиры ребята.
Двор купался в солнечных лучах. Я встал на мысочки и стукнул в окно.
- Я мультики смотрю! - высунулся в окно Костя Раскатов.
- Пацаны, идём во двор, - позвал ребят Саша Жариков.
Я уселся на ступеньки пожарной лестницы. Влад приткнулся ко мне.
А потом мы побежали на косогор, погоняли у гаражей мяч и отбив его с пыра, я угодил им в окно. Раздался звон стекла, но мы уже бросили игру и кинулись удирать. Из окна высунулся водоканальщик и начал орать, что оторвёт нам руки и ноги, что нет мальчишек хуже нас, что мы постоянно играем на нервах у всей улице, и что мы хулиганы и беспризорники.
- А ты нас поймай, живодристик! - дразнились мы.
Мы добежали до нашего пионерского клуба и с тревогой гадали, наябедничает он на нас или нет, и что будет с нашим мячом?
А на улицу выбежали ребята и мы пошли играть с ними.
- Давай в чику? - предложил Лёнчик.
- Не, давайте в ножички! - подал идею Тим.
- Не, давай скинемся!
- Фиг тебе, давай так, - предложил Влад. - Чики-брики-пальчик-выкинь!
Мы чуть не подрались, споря, во что играть.
- Уже семь утра, скоро линейка, - прошла мимо Сашка Панкина.
Утреннее солнце отражалось на плитке домов, било в глаза, и, казалось, что трава не зелёная, а оранжевая.
- Пешеходы, луноходы! - прыгала Ксюха, играя с девчонками в резиночку, которой служила старая скакалка. - Призелились, похмелились! Бантик влево-королева, бантик вправо-рыжий кот!
Ксюха прыгала умело, не разу не оступившись и не задев ногой резинку.
- В конвертике приветики, большие пистолетики! - тараторила Ксюха. - Ягода-конфета, ракета-сигарета, а в конфете таракан, Светку любит хулиган!
И прыгнув через резинку девочка лукаво посмотрела на меня.
А у пионерского клуба тоже крутились мальчишки.
- Любите вы втяпываться в истории! - сказала Тиму, Дане и мне Катя, когда мы подошли к балкону. - Тёмыча вы отлупили?
- А что надо смотреть, когда других обижают? - возмущённо сощурился я, влезая на трубу. - И это не мы, он первый лезет!
- Зная тебя, я ни чему не удивляюсь, - примирительно ответила Катя. - А этот мальчишка кого-то обидел?
- Ещё как обидел! - мрачно кивнул я, думая, говорить или не говорить.
- Кого?
- Симку. Тёмыч его до слёз довёл... И Славку тоже. Вот мы и отколотили его, чтобы малышей не обижал...
- Но вы могли с ним просто поговорить...
- Как? Мы пытались, во двор его звали... А он не выходил.
- Мама этого мальчика в комсомол нажаловаться хочет, - сказала Катя, после долгого молчания. - Чтоб вас из пионеров выгнали...
- И что, нас выгонят? - испугался я.
- Нет конечно. Я ей стала объяснять, так она скандал закатила.
Я вздохнул и посмотрел на крышу дома.
- Разве таким объяснишь? - невесело хихикнул я.
Катя озабоченно закусила губу, потом оглядела ребят и сказав, что мы её до инфаркта доведём своим диким видом, велела сандружине заняться нами.
Меня повели к зубному, где мне выдрали шатающийся молочный зуб, а потом заставили оттереть испачканные коленки.
Наконец началась линейка.
- Илью видели? - спросила Катя. - Где его носит?
- Не выходил ещё, - замотал головой Владик.
- Он вчера с велика загремел, - вспомнил я. - Значит мы сегодня одни...
Я встал на мысочки и заглянул в окно первого этажа, где у нас был физкультурный зал. В зале убирались ребята. Все в чёрной отрядной форме, в чёрных беретах и с красными галстуками.
- И у меня как назло занятия в бассейне... - озабоченно произнесла Катя.
- А Танька?
- Таня на педсовете. Лизавета тоже не может, у неё поход...
- Мы сами можем заниматься, - лучисто улыбнулся Тим.
- Ага, и ненароком спалите дом, - иронично сказала Катя. - О! Я сейчас позвоню Даше, она за вами присмотрит. Если она уже проснулась...
- Нет! - дружно воскликнули мы. - Если она спит, не надо её будить!
- Что вы мальчики? Она хорошая вожатая.
- Дура она, а не вожатая, - сердито проворчал я. - А за нас не бойся, не подвзорвём мы отряд. Мы будем вести себя хорошо, честное пионерское!
- Чесно? - недоверчиво прищурила глаза Катя.
- Честно-честно, и даже лучше! - поддержали меня Тим и Данька, повиснув на мне. - За нас не бойся, мы не поранимся и не подерёмся.
- Я не за вас боюсь, - сннисходительно ответила Катя, - а за улицу. Она и так из-за вас не знает, куда деться...
- Ну Катя-а-а! - хором попросили мы с мальчишками.
Катя недоверчиво посмотрела на нас, зная наверное, что бывает, если кучу мальчишек и девчонок оставить одних, и какой тарарам от нас бывает. А уж как мы досаждаем взрослым! Ни дня не проходит, чтоб всякие бабки не жаловались на отряд, заявляя, что от нас у них болит голова...
- Отряд же детский, - жизнерадостно напомнил воспитательнице Влад, - мы и сами справимся, без взрослых. И вожатых.
- Ладно, - скрепя сердце согласилась Катя, - только не разгромите отряд и улицу хотя бы до вечера.
Мы вышли на балкон. Окна соседних домов слепо глядели на нас. В них отражались солнце, голубое небо и жёлтые утренние облака.
Мы разговорились про поезда-призраки и зону.
- Слушайте, со мной такое было! - начал я и рассказал ребятам, как встретился за гаражами с тем существом с горящими глазами.
Ребята слушали молча, и я удивился этому. Но ещё больше удивило то, что у ребят на лицах появиась тревога. Костик и вовсе с испугом посмотрел на задний двор, где лежала тень и было зябко.
- Я уж думал, оно мне чудится! - нервно сказал друг, когда я кончил рассказ. - Я иду мусор выбрасывать, а у помойки такая жуть...
- Я их тоже видел, - серьёзно заявил Ваня Спицын. - Одни раз, когда мама вечером меня за молоком послала и я их увидел у высоковольток.
- И я их видел, - подхватил Кирька Смирнов. - Мне казалось, что фонариками кто-то светит из темноты.
- Брось, какие фонарики? - в страшном волнении вскочил Влад. - Знаете, где я его видел?
- Где?
- Возле стрелки, которую мы перевели!
- А гайку там кто повесил? - настороженно спросил я.
- Не знаю, - неопределённо пожал плечами Владик. - Только за эту гайку они почему-то не заходят, будто боятся чего-то...
Я сразу вспомнил гайку, которая висела на покосившемся столбе. Там, в тени тоже сверкали эти страшные глаза. А потом я видел человека за забором и гаражами. Он стоял как раз у гайки и тоже словно боялся под ней пройти.
Но кто вешает все эти гайки? Вдруг он знает про этих, с жёлтыми глазами, а гайка защищает место, где они могут появится?
Чего же эти статуи так боятся? Неужели простой ржавой гайки?
3
Ветер гулял по крышам и дворам, качались под окнами домов и у забора сорные травы, шумел лес. С крыши были видны все наши дворы, все пустыри и гаражи, на которых мы с ребятами играли в коли и в выше ноги от земли.
Издали ветер приносил гудки поездов. Два дня мы не ходили к станции, из-за дел в отряде. А сегодня меня снова туда что-то манило, затягивало...
- Пацаны, вы вот где! - раздался снизу обрадованный Костин голос.
Костя катался на велосипеде. Он затормозил на велике возле бойлерной.
- Мы сейчас, не уезжай! - крикнули ему мы с Тимой и Владом.
Вниз мы не спустились, а почти слетели. Спрыгнув на трубы, мы загремели по ним к бетонке и подбежали к другу.
- Слушай, - обратился я к Косте, - мы снова на станцию. Надо там всё хорошенько облазать...
- Пойдёшь с нами? - выжидательно посмотрел на друга Влад. - Если повезёт, мы снова попадём в искривление и окажемся в зоне.
- Ага, - согласился Костя, - я велик только завезу...
Костя убежал в подъезд, а когда вернулся, мы ему всё рассказали и пошли на откос уже вчетвером.
- Вчетвером не так страшно будет лазать, - согласился Костя. - Если трое надышатся, четвёртый всех вытянет...
- Нет, там точно не газ! - убеждённо сказал Влад.
- А кто его знает, - задумался я.
Мало кто знал, почему на самом деле забросили станцию. Говорили вроде о каких-то вредных выбросах и странностях. Там начали пропадать люди, станция проглатывала их, будто ненасытное чудовище и её и закрыли. Она стала станцией-призраком. Запретной зоной...
А из замусоренного болота будто выделяется газ, люди жаловались на галлюцинации, наверное потому и забросили станцию.
"Болотный газ... - задумался я. - Значит мы надышались газа и нам всё это причудилось? Кто его знает... Такое говорят об этой станции..."
Станция не издала ни единого звука. На этой стороне путей она была уже погружена в тень, а на той стороне ещё сверкала плиткой и окнами.
- Нету здесь никакого газа, - с сомнением сказал Костя, прогуливаясь по полустанку у пятиэтажек. - Даже болотом не пахнет.
- А вчера так канализацией несло... - возразил Владик.
Внезапно совсем рядом раздался жуткий скрежет. Столбы раскачивались из стороны в сторону, проваливались под землю и вылезали вновь. Провода гудели как струны, а со стороны станции что-то на нас неслось.
- Это они... - испуганно проронил Владик. - Призраки железной дороги!
Но странные звуки вдруг затихли мы словно очнулись от оцепенения. И тут совсем рядом раздался знакомый глухой стук и отзвуки эха. Мы испугались. Появление поезда-призрака мы совсем не ожилали.
Солнце заслонила туча, на землю заструился зловещий оранжевый свет и тут дунуло с путей холодом и из воздуха возникла призрачная электричка...
4
Призрак загудел, ржаво заскрежетал и стал тормозить у полустанка, с каждой секундой становилась всё отчётливее и уже видны были тёмные окна с выбитыми стёклами. Солнечные лучи просвечивают сквозь них, бьют в глаза, так что разглядеть, что в вагонах было нельзя.
- Серёня, я кого-то видел! - ахнул Владька, вцепившись мне в руку.
- Где?!
- В вагонах! Честное пионерское, я видел!
- Что?! Что ты там видел?!
- Не знаю... Но там точно кто-то был!
- А-а-а! - в испуге ахнул Костя.
- Тише, тут нельзя бояться! - схватил я Костю за руку.
Двери с лязгом открылись. На нас глянула темнота. И тут в этой темноте вспыхнул белый слепящий свет. Он лился из окон и тамбуров и манил, звал...
- Серёнька, ты как? - затормошил меня Влад. - Ты меня слышишь?!
- А? - очнулся я. - Ага... Слышу!
Не успели мы испугаться, как невдалеке раздался ржавый скрежет. Мы машинально обернулись, а когда посмотрели на поезд, его уже след простыл. Пути затихли, только ещё что-то звенело в воздухе.
И оранжевый свет померк.
- Тебя чуть не затянуло в поезд! - севшим голосом сказал Костя, оглядываясь на станцию. - Идём отсюда, мало ли, что ещё случится!
Спустившись в канаву, мы быстро пошли в сторону школы.
- Мальчишки, мы сейчас такое видели! - подбежал к нам Даня и рассказал о том, как появился поезд, а с него сошли призрачные пассажиры. - Мы с Сашкой сейчас были на станции "Омутище" и видели поезд-призрак...
- Чё, панатри?
- Ага! А потом она исчезла, а мы очутились у высоковольток...
- А мы по станции "Гмохово" лазали, - глухо ответил я.
- А ещё мы видели их! Они были на той станции!
Меня пробрало холодком.
- Да, - задумчиво заметил Тим, - загадка на загадке...
- Не то слово! - нервно хихикнул я.
Мы вернулись назад, во дворы. Я немного посидел с братьями на балконе, потом пошёл гулять по двору.
Незаметно я снова пришёл на то место, где висела гайка.
- Зачем её здесь повесили? - вслух подумал я и огляделся по сторонам. И тут я заметил, что фара, которая здесь висела много лет куда-то исчезла.
- Серёнь, ты чего тут? - со стороны гаражей ко мне шёл Влад. Его красная футболка выделялась на фоне зелени и была заметна издали. - А я от сеструхи сбежал... Пошли купаться!
- Владь, ты не знаешь, кто гайку повесил? - задумчиво спросил я.
- Не-е-ет, - протянул Влад, остановившись и поглядев на забор. - Ну ничего себе... - воскликнул он. - А где фара?
- Исчезла, - оторопело заморгал я.
- Ага, - сглотнув, кивнул Влад. - Странно...
- Гайка здесь ещё эта висит...
- Наверное здесь какая-то опасность, - проницательно заметил Владик. - Ладно, айда купаться!
- Пацаны, мы тоже купаться! - догнали нас Даня и Витя Лагунов.
Мы взялись за руки и пошли на озеро. А через час мальчишки ушли смотреть мультики. Я убежал гулять, влез на трубу и посмотрел на ржавую гайку. Не зря её наверное там повесили. Раньше на этом месте кто-то прикрутил треснувшую фару от кабины электрички, но сейчас там её не было.
А о фаре говорили, что она с того самого поезда, который загадочно исчез рядом с заброшенной станцией. Вчера фара ещё висела, и если взобраться на крышу дома на закате, косые лучи солнца били в неё и она горела, как-будто взаправду там светилась лампочка, и мы пускали солнечные зайчики в окна...
А сегодня она исчезла. А гайка так и висела с того дня, как я её увиел.
Не найдя ответа, я залез на крышу. По нагретому бетону босиком не побегаешь и мы с мальчишками ходили по крышам в кросовках.
Во дворе стояла прерываемая гулом и стуком холодидьника тишина. Я привалился к бортику и стал смотреть на высоковольтки за озером.
Кажется что-то их раскачивало. Они ходили из стороны в сторону...
Я задремал и увидел поезд, который ржавой лентой шёл под окнами дома, исчезая в радиоактивном бурьяне. Из окон вырывался чёрный дым, а кабина вдруг исказилось в жуткое лицо с горяжищи жёлтым светом глазами.
На меня смотрело лицо той страшной статуи, которая преследовала меня в тёмных закоулках. Порождение последней войны, житель зоны...
Но тут же я проснулся. Меня звали со двора ребята.
- Серёнька! - раздался внизу Владькин голос.
Я встал и подошёл к краю крыши. На улице было по-вечернему зябко, солнце почти не грело и я запахнулся в тёплую клетчатую рубашку.
- Вьюжанин! - крикнула мне Светка Крапива.
Это звали меня ребята. Наверное мультики уже закончились.
- Серёня, айда с нами в нагонялы-сгонялы! - позвал меня Костя Раскатов.
- Сейчас, слезаю! - отозвался я.
Внизу качалась на ветру трава, там, где шла электричка. Но от неё не осталось и следа. И только в воздухе носился едва уловимый запах гари.
Казалось, поезд прошёл под окнами всего минуту назад. Когда я спал...
Спал...
Что же это было, сон наяву?
Поезда не было, он исчез в зелёном бреду. А может он снова ушёл в зону или в другое измерение. Я слез во двор и пошёл с ребятами по улице.

Глава VIII
Мучения и тиранство
1
Павлик вышел во двор, жуя новую турбу. Жвачка была жутко вкусной, но к несчастью одна и её жевали все ребята. А потом мы убежали на плотину и весь день купались, прыгая с труб в воду или шлёпая вдоль берега, когда купаться стало холодно. И конечно брызгались...
Наконец мы разбежались по домам смотреть мультики. Через два часа, обойдя чуть ли не все дворы, я шёл показаться маме.
- Врубаю излучатель! - на плитах под окном играл с чубриками Андрюха.
- Включаю бластер, врубаю ток, - передразнил я Андрюху, - а ну понюхай мой вонючий носок!
- Щас я тебе его в рот запихну, узнаешь! - огрызнулся Андрюха и вернулся к своим чубрикам.
Чубрики у него были из мультиков, такие были у каждого мальчишки. У меня таких было сразу три и они то становились водолазами, то альпинистами, то лётчиками, когда я спускал их с балкона на проволоке, или сбрасывал вниз с целофановыми пакетиками, как парашютистов.
Андрюхины же чубрики только дрались и безобразничали. Чубрики у него ломались чаще, чем у дугих ребят и Андрюха клянчил у родичей новых.
- Мальчик Андрюша играл в водолаза, - ехидно произнёс я, шагая босиком по лужам. - Смело нырял он на дно унитаза! Добрая тётя нажала педаль, мальчик унёсся в вонючую даль!
- Щас как вмажу! - обиженно шмыгнув носом, погрозил мне Андрюха.
- Кто кому ещё! - насмешливо фыркнул я. - Туалетный водолаз!
- Андрюша, иди кушать! - выглянула из окна Андрюхина мама.
- Скажи спасибо, что меня мама зовёт, - сердито пробурчал Андрюха, собирая своих чубриков по карманам, - а то я б тебе дал бы!
- А у тебя есть? - хитро спросил я, вылезая из лужи.
- Что? - нетерпеливо спросил Андрюха.
- Не, ну у тебя есть? - повторил я, и ехидно сощурился. Изнутри меня распирал смех, я понял, что Андрюха ещё не знал этого розыгрыша.
- Да что тебе надо?!
- Не, ты скажи, у тебя есть?
- Ну есть, и чего?!
- У него есть!! - крикнул я на всю улицу и засмеялся, кривляясь и показывая рожицы. - На письке шерсть! Метров шесть!
- Щас как двину! - успел сказать Андрюха, но было поздно. Все, кто играл во дворе покатились со смеху. Это был старый прикол, но Андрюха на него попался. - Ну ты, я маме скажу!
- Не-не-не! - передразнил я Андрюху.
Ребята начали повторять дразнилку. Андрюха посмотрел на всех букой и скрылся в подъезде, а я вприпрыжку побежал показаться маме.
Мама попыталась впихнуть в меня суп, но я убежал к школе.
- Серёнька, лезь ко мне! - окликнул меня Владькин голос.
Влад сидел на водозаборнике. В руке он держал самолётик. Я уселся рядом и задрыгал ногами. Владик приткнулся ко мне. Он был холодный.
- Купался? - оживился я.
- Ага.
- А где? На озере тебя не было.
- Я на дальнем купался.
Мы помолчали, слушая, как шумит в водозаборнике вода.
- Серёнька, моя очередь жевать! - догнал меня Тим.
Я вынул изо рта жвачку и отдал её брату. Тим сунул её в рот и сел с нами, рассказывая, как отлупил Лёху и прилепил лизуна к балкону вредной тётки, которая приняла его за инопланетянина.
- А давай Дашку напугаем? - оживился я.
- Крысой?
- Ага!
Мы спрыгнули на плиты плотины и побежли во дворы. Живую крысу мы не нашли, хотя искали и за бойлерной, и на помойке.
- Серёнь! - крикнули мы в окно Серёне Зуеву. - Дай нам свою крысу!
- Зачем? - высунулся в окно Серёня.
- Ну дай, - попросили мы, - жалко чтоль?
Серёня вынес нам крысу, которую мы сделали из носка.
- У кого жвачка? - ревниво спросил мальчик. - Моя очередь жевать!
Тим вынул изо рта жовку и дал другу. Серёня сунул её в рот и хотел было пойти с нами, но тут его позвала мама и вздохнув, мальчик ушёл домой.
- Вредный, дожевать не дал! - сердито засопел Тим.
Мы пошли искать Дашку. Нашли её во дворе недалко от танцплощадки, где она с подружками пила из одной бутылки газировку. Я подошёл к ним, держа нашу крысу за спиной. Тим спрятался за углом, готовый дёрнуть её за верёвочку. Владик влез на лазалку и помахал мне кепкой.
- Дашка, спорим ты испугаешься? - хитро улыбаясь, спросил я Дашку.
- Тебя чтоль? - презрительно усмехнулась Дашка.
Её большие подружки поглядели на меня и залились ехидным смехом.
- Не, не меня, - серьёзно ответил я.
- А кого? - глупо захлопала крашенными ресницами Дашка.
- А ты под ноги глянь, - ухмыльнулся я и кинул крысу на землю.
Дашка глотнула газировки и опустила глаза, в это время Тим дёрнул за верёвочку и крыса пробежала у вожатой и её подружек по ногам. Дашка поперхнулась газировкой и пролила её на себя, завизжала и вскочила на забор, за ней другие девчонки. Влад чуть не упал от смеха с лазалки, а я бросился удирать, хохоча на всю улицу и дразня перепуганных девчонок.
- Ну Вьюжанин... - откшлявшись, крикнула мне вслед забрызганная газировкой Дашка Трепыхалина и кинула в меня чешкой. - Хулиган!! Я тебе такую крысу покажу, не обрадуешься! Бандит!
Мы с мальчишками скрылись за углом и покатились со смеху, и долго не могли остановиться, катаясь по земле и дрыгая ногами.
- Мальчишки, вам плохо? - подошёл к нам Данька. Мы рассказали ему, как проучили Дашку и Данька сам покатился со смеху.
Уже икая от смеха, мы шли по улице и спорили, чем ещё заняться.
- Айда на откос? - подал идею я.
- Пойдём, - согласился Влад, и залез в лужу. - А зачем?
- Ну, просто, полазаем, - пожал я плечами и улыбнулся.
Я и сам не мог с уверенностью объяснить себе, почему меня тянуло в это непонятное и страшное, населённое призраками и жителями зоны место. За голубыми ёлками справа проглядывали бетонные плиты и покосившиеся бетонные столбы с дырками. В зелени стояли тихие белые дома. Мы спустились вниз, направились к пятиэтажкам и влезли на забытый полустанок...
2
Наверное когда-то здесь тоже останавливались поезда. Но со временем бетон порос мхом. Такая же платформа из бетонных плит на той стороне путей, совсем потерялась в траве под окнами мозаичной пятиэтажки. Мимо нас то и дело гудели и стучали поезда. Мы спустились вниз и сразу оказались возле колодца, над которым, на трубе висела гайка на проволоке.
- Мальчишки, вы чего там делаете? - раздался невдалеке девчоночий голос и мы чуть не свалились с трубы, на которую влезли.
- Монтеры? - напрягся я.
- Это хуже монтеров, - возразил Влад, сделав значительное лицо. - Лизавета... Это она нас ищет.
- Пацаны, что делать будем? - забеспокоился Тим.
- Ну как что, бежать, пока она нас не поймала! - всплестнул руками я.
И пригибаясь, так, чтобы нас было не видно, мы пошли по канаве, по замшелым бетонным плитам, а внизу журчала вода, тускло блестел кафель, рыжели ржавые железяки и сверкало стекло.
- Давайте на станции спрячемся? - подал идею Данька. - Она же заброшена, нас там искать никто не станет.
- Идём, - согласился Тим, провожая взглядом электричку, - только чтоб вожатые не увидали, что мы там лазаем. Знаю я их! Им лишь бы воспитывать.
И мы двинулись в сторону заброшенной станции.
Выбравшись на перрон, мы замерли. Мы услышали вязкий глухой, отдающий эхом перестук и воющий гул. Звуки явно запаздывали и словно растягивались, вязли в тишине, а по откосу металось гулкое эхо.
- Слышите? - насторожился Данька.
- Тише! - зашипел на брата Тима. - Прячемся, это поезд-призрак!
Мы спрыгнули в канаву и спрятались за радиоактивной крапивой. А звуки всё приближались, делаясь всё громче. Я высунулся из крапивы и ахнул. Никого! В нашу сторону двигалось что-то невидимое...
- А ведь всё началось со стрелки! - расстроенно всплестнул руками Тим.
Звуки были, а вот поезда не видно. Звуки затопили станцию, и по откосу гуляло эхо от стука колёс. А провода ещё стукались друг о друга, раздался звук, будто лопнула струна. В воздухе носился звон.
Невидимый поезд угромыхал вдаль, а в траве у забора позади нас что-то задребезжало и что-то железное свалилось вниз.
- Здесь что-то странное! - выпалил Тим, с опаской глядя на поваленный столб, который повис на проводах и скрипел.
Нам стало как-то не по себе. Я осторожно высунулся и посмотрел на пустынные пути. Нечто невидимое прошло мимо станции и звуки начали стихать. Стукались провода и дребезжал забор, раздавались какие-то глухие удары и затихал вдали воющий гул.
- Может взаправду здесь лаз в зону? - задумался Данька. - Вот почему мы слышим эти странные звуки...
- Вылезаем, кажется оно исчезло... - сумрачно произнёс я.
Не успели мы подняться и подойти к платформе, как вдруг что-то заскрипело и нас чуть не зашиб бетонный столб, котоый висел на проводах. Мы с криками полетели в ручей, и, вылезая из него увидели, как над нами вспыхнуло что-то и полетело над бурьяном...
- Наверное, нам про газ нарочно врут... - заметил я, снимая с себя мокрую рубашку и чёрный берет.
- А зачем? - недоумевающе спросил Влад.
- Здесь какая-то другая опасность...
- Поезд-призрак?
- Из-за поезда так бы не беспокоились. Взрослые же не верят в привидения! И в того пересмешника, который живёт в крапиве...
- А что же здесь опасного? - не слишком уверенно спросил Влад.
- Поезд-призрак здесь не зря останавливается, - озабоченно закусив губу, сказал я. - Он лишь забирает тех, кто здесь гуляет. Он кого-то здесь высаживает... - я огляделся на притихшую заброшенную станцию. - Тех, кто приехал из другого измерения...
- Но те пассажиры давно исчезли! - возразил Влад.
- Может и исчезли. Поезд же приходит из зоны... А раз поезд существует на самом деле, значит нам надо пролезть в зону...
Я сел на трубу и стал вытряхивать из кроссовок мусор.
- В другом измерении кто-то живёт, - рассудительно сказал я. - Кто-то очень опасный... И он хочет прорваться сюда. Может эти, с жёлтыми глазами...
Над крышами хмурилось небо, высоковольтки и дома стали тёмными, а жёлтый свет в окнах был словно глазами пассажиров поезда мёртвых.
- Может люди из-за них и пропадают, - предполжил Серёня. - Войдут в вагон, на слепящий свет, как заколдованные и никто их не найдёт. Иногда они даже не замечают, что это мёртвый поезд. Одни говорят, что их начинает клонить в сон, а как просыпаются, в вагоне что-то меняется, горит белый свет, а по стенам ползёт ржавчина. А вокруг они... Сидят неподвижно, смотрят, зловеще улыбаются и молчат. И если на них не смотреть, они начинают двигаться и всё ближе подкрадываются к тебе и улыбаются, смотрят...
- А если в них гайкой кинуть? - спосил я, спрыгивая с трубы на плиты.
- Они исчезают, - невесело ответил Серёня. - Свет меркнет, и поезд вроде нормальный, а кругом пассажиры. Но потом они снова откуда-то выползают и люди уходят из вагона, будто их что-то гонит оттуда. Это верный знак, что они где-то рядом. Это всегда ночью случается на заброшенной сбойке... А к станции не приходят ни поезд, ни пассажиры.
- А кто-нибудь спасался с поезда? - спросил Владик, залезая в воду.
- Может и спасались... - сумрачно ответил Серёня. - Но только те, кто не засыпал, когда вагон начинал меняться. Одни говорят, будто они ездят на поезде-призраке, другие, что на заброшенной сбойке к электричке прицепляется вагон с этими существами, но если кинуть гайку, всё исчезало...
- Брось! - вздрогнуа Светка. - И без них тут страшно!
Вид у неё был напуганный.
Я вылез на перрон и осмотрелся. Откос затих. Над заброшенной станцией повисла зловещая тишина...
Тихое и таинственное место, особенно в час заката. И уже много лет как не останавливаются у заброшенной станции поезда. Но один иногда видят у этой станции. Это был поезд, который бесследно исчез в зоне...
3
На заброшенной станции мы лазали полчаса, но ничего не нашли. За это время мимо нас пронеслось десяток поездов. Но все они были нормальными, а я всё ждал, что покажется тот самый, приехавший к нам из зоны. И тут из воздуха возник огонёк. Он стал стремительно приближаться с мерным гулом и вот уже на нас неслись два фонаря призрачной электрички...
- Смотрите, вон он, к станции идёт! - оживлённо сказал я.
- Прячемся! - потянул меня за руку Влад и мы спрятались за станционным домиком, где из крапивы торчала какая-то непонятная железная конструкция, а за ней шли покосившиеся столбы и тихие дома.
А поезд уже подошёл к станции.
Зелёная кабина, зелёные вагоны. Только они сильно поржавели. В дырках на крыше свистит и завывает голосами привидений ветер. А сквозь позеленевшие выбитые окна вагонов просвечивают солнечные лучи...
- Это точно он, поезд мёртвых! - взволнованно зашептал я.
- Чё? - растерянно спросил Владик.
- Если он привозит кого-то из зоны, где же они?!
- Ага, - медленно кивнул Влад. - И машиниста нет...
- Вот и я не знаю, как он движется... - озадаченно проговорил я.
А поезд тихо, почти беззвучно останавливается у перрона заброшенной станции и тихо открываются двери в тамбуры.
И тут же что-то громко загудело. Загудело и замолкло.
В тамбурах загорелись лампочки и что-то тёмное с жёлтыми горящими глазами метнулось вглубь вагона, словно чего-то испугалось...
- Видал? - стиснул я Владькину руку.
- Бежим! - зашептал Влад. - А то ещё схватит нас и затянет!
Мы спрыгнули в канаву, вскарабкались на склон кювета и со всех ног побежали к школе. Подальше от этой проклятой станции! Мимо нас по рельсам пронеслась ржавая электричка, а потом всё затихло.
Пришли в себя мы лишь возле тихих пятиэтажек.
- Пацаны, вы их видели? - переглотнув, спросил нас Влад.
- Видел! - выдохнул я, убирая взмокшие волосы со лба.
- Они чего-то испугались... - заметил Тим.
- Чего же? - растерялся Данька.
- Не знаю. Но точно не нас...
Мы слезли вниз по поваленному столбу и зашагали назад, к школе...
4
Вечером в городе стали твориться странности. Я гулял у высоковольток, впереди начались гаражи. Я побежал к ним. За ними была наша улица. Но стоило мне свернуть за гаражи, как я увидел его. Он лежал за гаражами на замшелом кафеле и словно ждал, что его найдут. Это был какой-то странный прибор. Больше всего он напоминал небольшой ребристый баллон с разными кнопками и индикаторами. Я протянул руки, взял его и что-то случайно нажал. Прибор загудел, раздалось неживое бормотание, забор задрожал и рассыпался ржавой трухой. И тут же я увидел, как на меня смотрят те жуткие жёлтые глаза.
- А-а-а! - завопил я, упал, вскочил и бросился бежать.
Я забежал за угол тихого дома. Белая стена сияла на солнце. Моё сердце бешено колотилось от страха. Мне чудилось, что за мной оттуда кто-то бежит. Но это оказались не статуи с жёлтыми глазами...
- Серёнь, тебя Лиза искала! - догнал меня Даня.
- Зачем? - чуть отойдя от испуга, спросил я.
- Нам обедать пора, - поёрзав ногой в пыли, сказал Даня. - Мама просила её присмотреть за нами.
- Да ну! Я эту Лизу знаю. Опять лапша будет!
- Я сам терпеть её не могу. Но Лиза велела тебя найти.
Я вздохнул, и взявшись за руки, мы зашагали домой. Тимка сидел на старой скрипучей качеле и был мрачнее тучи.
- Опять будут мучения и тиранство, - в сердцах буркнул Тим.
Лиза ждала у подъезда, загнала нас домой обедать. Влада она не поймала и мы ему завидовали.
- Умойтесь, - заставила нас Лизавета. - Вон какие чуни грязные!
Меня она тёрла сильнее, пыталась отмыть коленки.
- Ай! Ай! Отпусти паразитка! - брыкался и визжал я. - Отпусти, ты мне их до крови сотрёшь!
А после умываний мы сели обедать. Тим возил ложкой в супе и выглядывал в окно, где играли в кончачку и гоняли мяч ребята.
Где-то играла музыка:
"Открывались в утро двери
И тянулись ввысь деревья,
Обещал прогноз то снег, то зной, вау-е-е.
Но в садах рождённых песен
Ветер лёгок был и весел,
И в дорогу звал нас за собой!"
- Не хочу этот суп! - капризно пробурчал Тима. - Я не люблю лапшу!
- Ешь давай, и не возникай, - воспитательским голосом проговорила Лиза, отрываясь от тетриса. Своё педогогическое искуство она снова оттачивала на нас. - Мне ещё в отряд бежать.
- Не буду! - строптиво фыркнул Тим. - Они длинные, скользкие...
- Ешь! - строго велела ему Лиза. - Твои братья едят и не возникают. А с тобой и в лагере беда, и здесь. Скоро в Кощея превратишься!
- Не буду!
- Будешь! Или не выпущу на улицу.
- Ну и не пускай! И нечего командовать! Мы не в отряде.
- Ешь, кому сказала! Сколько можно вредничать? Ты ещё хуже Влада!
- Это просто мучение и тиранство!
- Тим, да ты чё, ешь и пойдём во двор! - нетерпеливо сказали мы с Даней упирающемуся брату. А сами мы уже почти доели свой суп.
- Не буду! Лучше умереть, чем есть эту лапшу! - взбрыкнул Тим.
Тимку я очень хорошо знал. Он всё время спорит и вредничает. А если ему чего-то втяпалось в голову, его не переспоришь.
- Не будешь значит? - ласково улыбнулась Лиза.
- Ну буду! - насупленно кивнул Тим.
- Ну раз не будешь... - зловеще сказала вожатая, и молниеносным движением взяла его тарелку, и вылила уже остывший суп Тиму на голову.
Тим не закричал, только рот разинул от удивления. А мы с Даней хотели засмеяться, но не стали. Тим обиженно заморгал глазами.
- Лиза, ты что наделала?! - вскочили мы с Даней. - Детей так нельзя!
Но девочка похоже сама уже поняла, что натворила.
- Идём в ванную, горе ты моё, - жалобно сказала Лизавета.
Тим вылез из ванной через десять минут и молча прошлёпал в свою комнату, укутанный полотенцем.
- Можете идти мальчики, - подавленно сказала Лиза Дане и мне.
Мы ушли в комнату, а вожатая стала убираться.
- Тимочка, ну прости меня, - просила Тима Лиза, гладя его по макушке. Тим вертелся и ёрзал. - Я больше так не буду.
Она пощекотала его за пятку. Тим захохотал и кажется перестал злиться.
- Ну Лиза-а-а! - смеялся Тим.
- Хвать его за ногу! - хмыкнули мы с Даней.
Тим не долго дулся и мы пошли гулять к высоковольткам.
Вскоре мы услышали странные звуки. В тишине отчётлио раздавались медленные удары, будто где-то здесь проходила потерявшаяся в травах и мусоре железная дорога и по ней медленно двигался поезд.
Я огляделся по сторонам. Всюду бушевала зелень под синим вечерним небом.
"Может взаправду здесь когда-то была сбойка, - подумалось мне. - Вон, даже столбики и стрелка от неё остались. И будка путевого обходчика..."
Будка была полуразрушена. Её стены, выложенные мозаикой, и кафель пола поросли мхом, а на нём лежали какие-то железки и мусор. А из травы торчал рычаг стрелки. Это был совсем другой рычаг, не тот, что мы с ребятами нашли у водонапорной станции. Это было что-то совсем непонятное...
5
Я вынул из кармана болт. Но здесь он был не нужен. Все болты были на месте, да и были они совсем другие. Я нажал на рычаг и вдруг оказался в совсем странном месте. Здесь всюду шли бетонные плиты. Между ними рос мох. Они тянулись во все стороны, уходя в бесконечность пространства. Над плитами тянулись трубы, рядом шли покосившиеся высоковольтки.
- Раз, два, - раздался в мёртвой тишине чей-то голос, - увидешь нас едва...
А ещё здесь стояли ржавые мёртвые поезда. Сквозь выбитые окна вагонов просвечивало зеленовато-жёлтое солнце. Зелёная, синяя и голубая краска и ржавчина золотились в лучах заката.
- Три, четыре... В этом мире!
Ветер, гулял по этому странному месту, воя в щелях и дырах вагонов, и слышались жалобный скрип и лязг бьющихся о тамбуры дверей.
- Пять, шесть... Они здесь есть!
Я очутился там, куда уходили погибшие поезда...
- Семь, восемь, - донёс до меня ветер чей-то голос, полный мольбы и отчаяния. - Найди нас, просим!
Я бросился вперёд, на голос и неожиданно споткнулся, больно ударившись локтями и коленками.
- Ай-й-й! - вскрикнул я и полежав с минуту, встал и отряхнулся.
Коленки и локти были ободраны. Я стал искать подорожник, но он здесь просто не рос. Везде были мох и мусор. Морщась от боли, я устремился вперёд.
Я шёл мимо поездов и прислушивался. Здесь что-то гудело. Я огляделся и всё понял. Я находился на заброшенных путях в другом измерении.
"Неужели поезд-призрак приходит именно отсюда?" - растерянно подумал я.
Тишина. Зелёное безмолвие...
Я двигался по бетонным плитам в сторону виднеющейся вдали будки путевого обходчика. Над головой раздался треск проводов и скрежет железа. Ржавая решётчатая громадина высоковольтной башни рухнула прямо на меня.
Но удара и боли не было. Не было и смерти.
Под ногами вдруг открылся колодец и я ухнул вниз...
Я увидел, что стою на бетонной площадке. Дул зябкий ветер. Солнце висело над лесом. За рельсами и за моей спиной шумел лес, впереди высились трубы и сверкающие белой плиткой корпуса тепловой электростанции.
Непонятная сила вернула меня назад, в наше измерение. Я испугался. Слишком уж неожиданно это вышло. Я сунул пятерню в волосы. Всё что со мной сейчас произошло было не иначе как сном. Но я не спал!
Я дошёл до станции, уселся на заборе и задумался. Как я очутился в том странном месте, а за тем на железной дороге?
"Мальчишки меня обыскались! - вспомнил я и занервничал. - Неизвестно сколько я там бродил!"
Надо было возвращаться назад. Впереди тянулся забор, за которым поднимались трубы и корпуса электростанции.
Я спрыгнул с забора и направился к пятиэтажке.
"Почему я не погиб? - всё более озадаченно спрашивал я себя. - Она же прямо на меня падала! И что это был за колодец?"
Вдруг забор задребезжал, раздался наростающий глухой перестук и мимо промчалась электричка. Она стучала и гудела, длинной зелёной змеёй уползая вдаль. Сквозь окна вагонов светило солнце.
Электричка уехала, я поглядел на пути и пошёл к школе.
Пути опустели. Забор, всё ещё дребезжал, травы колыхались на ветру...
- Серёнька, ты куда исчез? - бежали мне навстречу Тим и Даня.
- Не знаю, - поёжился я, - кажется я был в зоне...
Мы вернулись во дворы.
- Ну где эти бандиты? - прозвучал Катин голос. - Бандиты?! Долго я буду вас искать, безобразники?
- А что мы сделали?! - в один голос осведомились мы с Тимой и Даней.
- Вот они, хулиганы! - раздался Дашкин голос.
- Вьюжанины, - вздохнула Катя, - это настоящее стихийное бедствие!
Мы рассмеялись и показали Дашке язык.
- И нечего гримасничать, как маленькие! - разозлилась Дашка.
- Серёня, Тим и Даня, - начала Катя, - идите сюда, пираты! - и вожатая повернулась к Дашке. - Кто из них тебя напугал крысой?
- А я знаю? - простонала Дашка. - Их не различишь!
Мы переглянулись и рассмеялись.
- Ну а кто всё-таки мог такое учудить? - спросила Катя.
- Я точно знаю, что это был Серёня, - сердито ответила Дашка, - только он умеет так играть у меня на нервах! А кто из них Серёня я не знаю...
Мы рассмеялись и полезли босыми ногами в лужу.
- Вылезайте сейчас же, - вытянула нас и лужи Катя, - и признавайтесь, кто из вас, разбойников Тим, Даня и Серёня? Всякий раз не могу вас различить!
- Тим, - ухмыльнулся Тима.
- Данька! - рассмеялся Даня, повиснув на мне.
- Серёня, - сказал я себе под нос и снова влез в лужу.
- Значит это ты напугал? - взяла меня за руку Катя, снова вытянула из лужи и начала меня воспитывать. - И нечего улыбаться, это уже не первая твоя выходка! Даша бедная чуть заикой не стала! Когда ты перестанешь играть на нервах у всей улицы? И что у тебя за вид? Где ты лазал?
В этот миг вожатую по макушке стукнул мяч.
- Кто это хулиганит?! - расердилась Катя. - А я в вас кину!
- Бежим! - выкрикнул Тим и схватив мяч, мы бросились наутёк.
- Ну разбойники, прибежите в отряд! - недобро крикнула нам вдогонку Катя.
Мы передразнили вожатую и пошли к ребятам.
- Дай турбу, теперь я жую! - ревниво пихнул Серёню Зуева Даня.
Серёня отдал ему жвачку и мы убежали гонять общий на всесь двор мяч.

Глава IX
Нежить
1
Жвачка была изжёвана, начались мультики. Дашка ушла, заявив, что мы не дети, а чудовища и беспризорники, и что с нами свяжешься, и тоже станешь такой же, если не хуже. Мы обозвали её крысой и ушли гулять.
Я ушёл в отряд, вымыл полы, посмотрел, не безобразничают ли наши роботы, а когда вахта закончилась, я убежал гулять. Во дворе никого не было и я вспомнил, что сейчас у нас занятия в школьном бассейне.
На улицу вышли девчонки. Я попросил у них велосипед и поехал в школу, крутя педали босыми ногами. Педали впивались мне в ступни, но я уже привык так ездить. К тому же мои единственные кроссовки, которые я не порвал были мокрые и сушились на балконе, вместе с кедами, которые мама отмыла от моих рисунков. Солнце било в белые дома, весь пустырь желтел от одуванчиков. Два малыша возились в пыли. При моём приближении они вскочили и стали кидаться в меня пылью и дразнясь, побежали за мной.
- Я вам кину! - показал я им кулак. - Сами этой пылью наедитесь!
- Мэ-э-э-э! - запальчиво показал мне нос малыш.
Пустырь скрылся за домами. Колыхалось в потоках ветра развешенное на крышах бельё, бабки в косынках выбивали ковры, носились малыши.
Вдруг впереди возникла собака. Здоровая псина, она заметила меня и я поневоле вздрогнул. Кто знает, что от неё можно было ожидать?
И страх оправдался. Псина подошла ко мне и ни с того ни с сего укусила выше коленки, а потом убежала.
- У-у-у! - морщась от боли, крикнул я. - Зараза, паразитка!
Я испугался. А вдруг псина бешеная? Я затормозил, чуть не улетев в лужу и приложил к ране подорожники.
И тут я снова увидел эту псину, она бежала к подъезду, у которой играла с куклами девчонка и укусила её за руку. Девочка завизжала.
Меня окатило страхом. Псина уже укусила меня и если я сейчас брошусь к ней, она меня загрызёт... Вон она какая здоровая!
- А-а-а-а! Напомощь! - кричала девчонка. - Больно! Пусти меня-а-а-а!
Я обозвал себя трусом и девчонкой, бросил велик, выдернул из радиоактивной крапивы железяку и стремглав кинулся к подъезду.
- Отпусти! - крикнул я и ударил псину железякой по голове.
Псина взвизгнула и отпустила девочку. Не давая бешеной псине опомниться, я принялся лупить её и по морде и по спине. Наконец я прыгнул и влепил бешеной собаке железкой в шею и она упала в пыль.
Девочка хныкала, облизывая рану.
- Не смей! - бросив железяку, остановил девочку я. - Хочешь бешенством заразиться? Идём в медпункт.
- Серёня, что тут случилось? - к нам бежали Юля и парень в бандане.
- Собака девочку укусила, - сказал я, и поглядел на псину.
Псина не шевелилась, из пасти и носа вытекала кровь...
Я испугался.
- Да у тебя у самого кровь, - сказала Юля, осматривая мою ногу. - Ну-ка пойдём в медпункт.
- А собака?
- Она мёртвая... - озабоченно сказал парень в бандане, наклоняясь над псиной, и повернулся ко мне. - Как ты её свалил?
- Ну я... - промямлил я. - Просто страшно было...
И поморщился от боли.
- Страшно? - усмехнулся парень.
- А чего вы смеётесь? - вспыхнул я.
Девочка хныкала. Я снял майку, и перевязал ею девочке руку.
- Не накажут? - озабоченно спросила меня Юля.
- Ничего, переживу, - отрывисто сказал я. - А нам уколы будут делать?
- А ты что ж, испугался?
- М-м-м-м...
Юля и парень в бандане рассмеялись. Даже девочка улыбнулась.
- С такой жизнью не соскучишься... - закатила глаза Юля.
- Мальчик, - потянула меня за руку девочка. - Как тебя зовут?
- Серёня Вьюжанин.
- А меня Томка, - назвалась девочка.
- Давай-ка быстрее ребята, - поторопила меня Юля.
Я закончил перевязывать и мы пошли в медпункт и рассказали о собаке.
- Она убежала? - напряглась врач.
- Нет, - замотал головой я. - Там, мёртвая лежит...
- Сама пала?
- Нет, - возразила Томка, - Серёня её убил.
- Убил?!
Струйка вылетела из шприца. Сначала вкалывали девочке. Томка сморщилась и снова закапали из глаз слёзы.
- Да, - подавленно произнёс я. - Я не хотел... Честное пионерсконе!..
- Ну ничего, - утешила врач, - зато ты спас девочку... Придёте через неделю, а потом ещё... и сделаю вам последний укол.
Она вколола иглу мне в руку. Я невольно вздрогнуд...
Я выбежал из медпункта и поехал на велике по раскалённой от летнего зноя улице, понуро гляда вниз. Мне было тошно, у меня щипало в глазах.
"Но ведь она могла её загрызть! - успокаивал меня внутрений голос. - А потом бы ешё кого-нибудь укусила..."
Я сунул под гидроколонку пыльную голову, умылся, и поехал домой.
2
Оранжевое вечернее солнце висело над белеющими вдали многоэтажками и линией высоковольток. Пятиэтажка с балконами в конце двора горела на солнце оранжевым светом, искрилась мозаика, что-то сонно бормотало радио на столбе. Я выбежал на улицу.
- Серёня, чё у тебя с ногой? - обеспокоенно спросил Тим, указывая на бинт на моей ноге. - Где ты поранился?
- Собака, зараза укусила, - сердито плюнул я. - Мне из-за неё на уколы ходить, а там воттакенная игла!
- Втяпался! - встревожился Даня. - А больно укололи?
- Ага, а вечером мама узнает! - шеверьнул плечом я. - Она меня съест!
- Айда за мальчишками! - потянул нас с Даней за руки Тим.
Вниз убегала пустынная улица. У облицованного плиткой дома, где мы очутились стоял покосившийся ржавый знак. До заброшенного полустанка мы добрались быстро, споря, как попасть в зону.
И сами того не заметив, мы очутились на бесконечном пространстве из замшелых бетонных плит. По ним гулял мусорный ветер. Над нами жетело небо, озаряя высоковольтки, бетонные блоки с торчавшей из них арматурой, какие-то бассейны и непонятные сооружения...
- Мы в другом измерении?! - оживился Даня.
- Наверное... - не очень уверенно протянул Серёня Зуев.
Тишину то и дело нарушали далёкие глухие удары и скрип железа.
- Идите сюда, гляньте, - взволнованно воскликнул Владька, - тут какой-то механизм! Вон, в крапиве...
- Идём посмотрим, - потянул меня за руку Даня.
Мы подошли к неведомой конструкции.
- А что это за железяка? - неуверенно спросил Тим. - Стрелка?
- Нет, это не стрелка... - присмотревшись к конструкции, определил я. - Но этой штуки и впрямь здесь не было. Помните, нас сюда затянуло?
Наши голоса эхом разносились по пространству из бетонных плит.
- Ага, - сказал Тим, не спуская глаз со странной конструкции. - Значит её кто-то здесь оставили, когда мы видели голубую электричку...
- А может это они эту штуку оставили, - задумался Данька, хватаясь за моё плечо и снимая кроссовок, чтобы вытряхнуть мусор. - Здесь кто-то прошёл, уже после нас, когда мы лазали по этому измерению...
Мы пробовали вертеть ржавые вентили, рычаги, но те безнадёжно заели.
- Интересно, а что делает эта штука? - заинтересовался я.
- Не знаю, - озабоченно закусил губу Данька, - мы ведь в другом измерении? Если здесь появляется поезд-призрак...
- Значит они приходят к нам не из зоны! - закончил Серёня за Даней, внезапно догадавшись обо всём. - А отсюда, из другого измерения!
Мы осмотрели эту диковенную железяку. Ржавая, таинственная. Костя пнул железяку ногой и она заскрежетала.
- Может мы как-нибудь её оживим! - в возбуждении сказал Костя и снова пнул её, но та была мертва.
- А вдруг опять что-то запустим... - нервно вздрогнул я. - Как у нас во дворе, с той стрелкой. Вон что после этого случилось!
- Да чё ты трусишь! - ехидно спросил Владик.
- Посмотреть бы, - задумался Тим, - может что-то в ней сработает...
- Ну ты видишь, она ржавая? Как мы её запустим?
- М-м-м...
Мы снова облазали бурьян. Казалось железяку бросили здесь наверное с самого сотворения мира. Трогали её, пытались перевести стрелку, но та не поддавалась. Может она и работала в те времена, когда в последний раз здесь были люди или ещё какие-нибудь разумные существа...
А сколько таких штук можно найти в этом странном месте?
- Давайте найдём крепкую железяку и врежем! - подал идею я.
- Угу! - живо согласились мальчишки.
Но подходящей железяки так и не нашли, только зря старались и вымочили в лужах и без того мокрые ноги. Мы снова вернулись к механизму.
- А не оставили ли они здесь что-нибудь ещё? - оглядевшись по сторонам, в слух задумался Серёня. - Давайте поищем!
Но больше ничего странного мы не нашли...
"Зря мы тогда испугались, - расстроился я, представляя, как поезд-призрак проходит под окнами нашего дома. - Вот если бы посмотреть, кто на этом поезде ездит, и кто оставил эту штуковину!"
Я нажал на какую-то железку. Она подалась вниз, пространство перевернулось вверх ногами и мы очутились у станции.
Мелькнула и пропала в крапиве статуя с жёлтыми глазами...
- Где вы были, мальчики? - спросила нас Светка Загремухина, когда мы вернулись во двор. - Надеюсь вы ничего не натворили?
- Мы были в другом измерении! - небрежно взмахнул рукой Владик.
- Уже сколько раз на откосе играли, - с жаром сказал я, - а только этим летом узнали про этих этих статуй с жёлтыми глазами!
Пройдя дворами, мы направились по косогору, навстречу багряному зареву над ржавыми высоковольтками.
- Они появляются, когда случается искажение, - задумался я, - ведь поезд иногда исчезает и ездит где-то сам по себе. А возвращается уже с этими...
- Интересно, как он исчезает? - не верил Влад. - Здоровенная железяка...
- Может у них есть искривитель времени и пространства... - мрачно сказал рассудительный Тим. - Вчера я сам чуть не исчез!
Утром мы сразу направились на откос и опять оказались в другом измерении, на том месте, где вчера нашли железяку.
Она была ещё здесь, в бурьяне. Она торчала из крапивы, как и вчера, ржавая, безжизненная, хранящая какую-то тайну...
- Она ещё здесь... - заметил я, вылезая на плиты, - посмотрим, сможем ли мы её запустить...
- А справимся? - засомневался Влад.
- Справимся, - кивнул я, и волосы сползли мне на лоб.
- А что будет, когда мы её запустим? - осторожно спросил Тим.
- Увидим, - покусав губу, неопределённо ответил я.
Но железяка никак не хотела поддаваться. Она скрипела, качалась, гудела, но ни сама стрелка, ни вентили, ни рычаги не желали двигаться.
С досады я пнул железяку, но тут же понял, что натворил...
3
Мёртвая ржавая железяка пришла в движение и задвигалась, а рычаг стрелки начал медленно опускаться. Вдруг рядом всё изменилось. Мы увидели фиолетовое небо и зеленоватые облака, какие-то безжизненные дома с битыми стёклами и облупившейся плиткой, радиоактивный мох и свалку.
Казалось здесь лежал весь мусор постъядерного мира...
А из мути возник ржавый мост над зелёной водой. В воде тоже лежало много мусора, она воняла канализацией.
И над этим местом стояла мёртвая тишина, только вдали что-то глухо стучало и эти удары отдавались эхом, да скрипел покосившийся столб, на котором сидел, скрючившись заросший мхом гмох.
Гмох увидел нас, спрыгнул в воду и исчез в мусоре под мостом. Но мост был взорван. Из крапивы торчал знак:
"Порубежье. Станция Институт Пути..."
У меня перехватило дыхание. Ведь я уже видел и знак на станции-фантоме, и взорванный мост, куда мы пришли, испугавшись старшеклашек...
- Вы видели?.. - поражённо ахнул Даня. - Ну ничего себе...
- Мост! - остолбенело выдавил Влад.
Вот что вызывала эта странная железка. Она вывела нас к взорванному мосту, к замусоренной мёртвой реке, которую мы должны были переплыть и добраться до той стороны, чтобы узнать тайну зоны...
"А если нет? - осенило меня. - Может нужно было пройти по мосту?"
Я хмыкнул, глядя на грязную воду.
"Ага, лучше сразу в эту воду... - чуть не сказал я вслух. - Это же конец дороги, порубежье, здесь кончается наш мир!"
- А станция?! - недоумевающе воскликнул Тим. - Где же станция?
- Её нету!
- Тихо! - воскликнул я. - Я кажется знаю... Мы в порубежье. Мост это и есть станция!
А железяка, которую я нечаянно запустил, затихла, мост исчез, река исчезла, снова появились плиты, а стрелка встала на место.
Мы еле удержались за железяки, чтобы не свалиться вниз. Раздалось неживое бубнение и какие-то совсем непонятные звуки.
- Вот это мы втяпались! - очумело протянул Даня. - А если кто-то увидел, как мы запустили эту штуку, и услышал, как мы загремели железякой...
- Ну её, бежим отсюда! - схватила его за руки Светка.
Не помня себя от страха, из-за того, что мы запустили неизвестный механизм, и зная, что нам крепко влетит, если взрослые узнают, где мы лазаем, мы бросились бежать и незаметно снова очутились на станциии.
Мы спрыгнули с перрона в канаву и нырнули в бурьян. Отдышались мы только во дворах возле качели...
- Надеюсь, мы не устроили бедствие... - озабоченно сказал Тима.
- Не знаю... - с тревогой сглотнул я. - Всякое может случиться...
Мучимые тревожными мыслями, мы дошли до своего двора. А между тем ребят начали загонять домой родители. Я сел на паутинку.
- Мальчики, айда с нами, - позвала меня, Тиму и Даньку Лизавета.
- Не, мы здесь, маму будем ждать, - отказался Тим.
Мы втроём влезли на качелю. Ржавая качеля жалобно скрипела.
Лиза потопталась и ушла, а во двор приехала на велосипеде мама...
4
Утром я сделал зарядку и пошёл умываться. Мама в тазу отмывала мои кеды, которые я изрисовал и ворчала о том, что терпение у неё не безграничное, и если я опять их изрисую, я до школы буду бегать босиком.
Босиком? Ну и пусть! Мне же лучше, а то свои кроссовки я уже здорово изорвал, а кеды ноги натирают. И я озорно улыбнулся.
- Чего это ты улыбаешься? - прищурилась мама.
- Да ничего, - ответил я и пошёл чистить зубы.
А потом мама заметила бинт у меня на ноге.
- Кто тебя, Серёнечка? - забеспокоилась мама. - Где ты так поранился?
- Нигде, - поспешил успокоить маму я.
- Серёню собака укусила, - из комнаты вылез сонный Тим. - Он девочку спас, а псина его и покусала. Мне девки сказали вчера...
- Уже раззвонили! - с досадой всплестнул руками я.
- Та-а-ак, - напряжённо сказала мама. - Час от часу не легче!
- Ему уколы надо делать, - озабоченно сказал Данька, навалясь мне на плечо и зевая над ухом. - Эта собака бешеная была...
- Ябеды! - разозлился на братьев я.
И не слушая маминых охов и нытья братьев, я попил воды, вышел во двор и побежал гонять с мальчишками мяч...
Незаметно наступил вечер. Я сбегал домой попить, потом уселся на заборе и задрыгал пыльными босыми ногами.
- Хватит баловаться! - подошла к забору Лизавета. - Ты посмотри, бинт совсем развязался. Ещё нахватаешь микробов!
Бинт и впрямь сполз с ноги и вертелся на ступне.
- Не болтай ногами! - строго одёрнула меня Лиза.
- Хочу и болтаю!
- Дай ногу!
Лизавета стала перевязывать бинт. Я терпел и смотрел, как ветер полощит на крыше бельё, и слушал, как ноет Тим, когда мама впихивает в него кашу, и как мама читает ему нравоучения.
- Ну вот, теперь не заразишься, - успокоенно произнесла Лиза.
- Тоже мне, доктор Пилюлькина! - раздражённо проворчал я.
Лизавета не обиделась. К этому прозвищу она давно привыкла.
По улице промчались два малыша, по плитам скакал мяч.
- Вы что, шарахнутые, так бегать? - накинулась на малышей Лиза.
Я слез с забора и пошёл домой взять мяч и покидать его в стенку. А потом во дворе началась игра в четыре угла, я поранил коленку и влез на трубу.
На небо наползла хмурая туча, зацепившись за серую крышу углового дома и антенны, а сквозь прорехи светило солнце. Горели люки на крыше, солнце било в окна "Энергетика", над лесом нависла высоковольтка...
- Снова бегали на станцию? - подошла ко мне хмурая Катя и села на разогретую солнцем ржавую трубу.
- Не-а, - замотал головой я, глядя на дома. - Я один бегал...
- Владик точно был, - ехидно зметила догадливая Катя. - Вы же друзья неразлей вода. Вас буксирами друг от друга не оттащишь...
У меня запылали щёки.
- Лиз, сбегай за братом, это срочно! - позвала Лизу Катя.
Лизавета забежала в подъезд.
- Вот и второй, - довольно сказала Катя, когда Лизавета вернулась во двор уже с упирающимся хмурым Владькой. - Что вы натворили опять?
- Ничего, - буркнул я, рассматривая свои ступни.
- Лиза! - к нам приехал на велике Илья. - Быстрей со мной, это срочно!
- Ладно, погодите, я с вами разберусь! - недобро глядя на нас с Владом, обещала вожатая и умчалась вместе с Ильёй.
- Что же там на этой станции? - задумался я, ёрзая на трубе.
- Ничего хорошего, - мрачно ответила Катя. Было что-то неуловимо чуждое в ней, в её лице. - Зачем вы играете на станции?
- Мы не играем... - замотал головой Влад и ухватил меня за руку.
Неожиданно там, где сидела вожатая от стены дома отвалилось несколько плиток и там вырос мох. Дома стали безжизненными, небо фиолетовым и по нему поползли зловещие зелёные облака...
- Что вы делали в зоне? - раздался чей-то скрежещущий голос.
Мы вздрогнули и тогда-то увидили странность...
- Ничего, - ответил я, и тут же успокоился, ведь это была Катя.
Но что-то сразу насторожило меня в ней. Свиду это была будто Катя, но что-то чуждое виделось в ней. И голос будто у ржавой железяки.
- Катя? - проронил я. Катя как-то недобро смотрела на нас.
- Что вы делали в зоне? - повторила она.
- Гуляли... - ответил я. А Катя что-то говорила, но слова её словно куда-то ускользали. И чем больше я на неё смотрел и слушал, тем сильнее мне становилось не по себе и я на границе сознания понимал, что это не Катя.
Словно во сне я вдруг догадался, что эту девчонку я никогда не видел, что не было её у нас никогда, и что это и не девочка вовсе...
И тут я заметил то ненормальное в этой девочке, что вначале ускользало от внимания. Ужас бросил меня в жар. Оно пыталось казаться нормальным, но я заметил это странное, что заставляло взрогнуть. У Кати во рту не было языка!
Да, у неё не было языка, а рот зиял чёрным провалом.
"Как же она говорит без языка? - как осы метались в голове мысли. - А если это какая-то дрянь из другого измерения?!"
А старшая вожатая говорила и говорила. У неё не менялась интонация.
Оно уже не могло сохранить ту нормальность, которая не выдавала её настоящий лик. На её лице появилось зловещее выражение. Да это было и не лицо! Белое, неживое... А глаза вспыхнули жёлтым.
"Это не Катя! - с ужасом подумал я. - Оно из-за железяки той пришло!"
Но я тут же решил взять себя в руки. Кем бы ни была это существо, оно делало всё живое мёртвым. И оно не должно понять, что его раскусили.
Нечто говорило одно, но слышал я совсем другое!
- Нужно мне твоё сознанье! - мёртвым, скрипучим, как ржавая качеля голосом поворяло нечто. - Нужно мне твоё сознанье!
А жёлтые глаза в упор смотрели на меня. Но никто во дворе не видел, как всё изменилось. Как потемнело, как эта дрянь поглощала свет летнего дня и сверлила нас глазами. Влад стиснул мою руку.
Он тоже видел то, что прикинулось Катей!
А из мути оцепенения, словно выплыла ещё одна пугающая мысль. Катя ведь ещё утром улетела на комсомольский слёт. Её здесь никак не могло быть!
Это была не она! И на человека оно было мало похоже. Оно сидело на трубе, серое, с жёлтыми глазами и руками с множеством сгибов...
И вдруг всё закончилось. Рядом засмеялись дети и это существо к нашему удивлению вдруг словно сморощилось и пропало. Словно испугалось...
И никто ничего не заметил!
- Взгрели? - подошла к нам Катя. - Я только что со слёта... Лизавета мне всё рассказала. Ещё раз вас кто-нибудь увидит на станции....
- Катя, это ты? - мы вздрогнули. Но это была настоящая Катя.
- А кто же ещё? - ехидно спросила Катя. - Смотрите у меня...
- Ладно-ладно, - отмахнулись мы от Кати.
Влад потянул меня за собой и мы оказались возле гаражей.
- Видел? - обескураженно спросил меня Влад.
Я кивнул и судорожно сглотнул.
- Нету там никакого газа, - убеждённо заявил Влад. - А они прятались в крапиве, чтобы мы их не раскусили...
- А зачем оно к нам пришло?
- Оно отпугнуть нас от станции хотело! - осенило Владика. - Значит там что-то есть! И не только в поезде-призраке дело! Они чего-то испугались!
- А если они испугались из-за этой железяки?! - осенило уже меня.
- А чё им бояться? - удивился Владик. - Эта штука заржавела...
- А вдруг нет? - задумался я и закусил губу.
- Может она им для чего-то нужна? - неуверенно заметил Влад.
Мы пошли по двору. Катя скрылась за углом.
- Хорошо, что вожатые не знают про эту штуку, - вздохнул Влад.
- А вдруг она ещё там, в порубежье? - задумался я.
- Не знаю. Может так и торчит из крапивы.
- А эти, думаешь её и охраняют?
- Наверняка, - убеждённо ответил Влад. - Они знают о нас. Нам теперь там осторожнее надо лазать...
- Давай за ребятами? - решительно предложил я. - Вместе полазаем...
- Угу! - согласился Влад. - Расскажем, кто к нам пришёл...
Оно исчезло без следа, но там, где оно сидело пахло горелой резиной...
5
Ребят во дворе не было, наверное смотрели мультики. Мы мчались по улице, не пропуская ни одной лужи, добежали до пруда у гаражей, отдышались, залезли в воду и скользя на кафеле принялись брызгаться. Сунув мокрые ноги в кроссовки, мы полезли на залитые солнцем крыши гаражей.
Мы пробежали мимо гудящей подстанции, а потом нас загнали обедать родичи, а после мультиков мы вышли на улицу.
- Давай искупаемся? - подал идею я.
- Угу! - согласился Владик.
Мы побежали к озеру. Вода была холодная, но вскоре мы согрелись и сплавав до водонапорки, поплыли обратно. В ногах начало покалывать.
- Владик, домой! - позвала брата из окна Лизавета.
- Вернулась уже! - недовольно проворчал Влад.
- Вла-адик!
- Лиза, мы же купаемся!
- Владька, домой сейчас же!
- Ладно, я сейчас, - извиняющимся голосом сказал мне Влад. - Жди меня у подъезда, я только узнаю, чего она хочет и выйду.
- Угу! - ответил я, вылез из воды и подошёл к гаражам.
Владька исчез в подъезде, а я стал ждать. В динамике на столбе играла музыка. Я вынул из рукава рубашки ножик и стал бросать его от кисти, от локтя, от пальцев и от плеча в землю.
Мимо прошли две тётки из нашего уличного комитета и я незаметно сунул ножик в рукав рубашки. Так у нас носят ножики многие мальчишки.
"Ещё отнимут, - с опаской глянул я на тёток, - и родичам наябедничают!"
Я влез на качелю с ногами и стал ракачиваться. Они кисло посмотрели на меня и свернули на соседнюю улицу, а я спрыгнул с качели в тёплую пыль, вынул ножик и воткнул его в землю.
- Серёнь, идём гулять! - из подъезда вылетели Тимка и Данька.
- А пошли у Дашки на нервах играть? - хитро прищурился я.
- Пошли! - согласились братья. - Давно эту вредину надо проучить!
Владька ещё не выходил и мы играли во дворе одни.
Над крышами реял воздушный змей...
- Пацаны, пошли мяч гонять! - вылетели во двор Киря, Серёня и Павлик.
Кирилл пнул мяч и тот полетел в меня. Я ударил по нему ногой и он полетел к гаражам, где мы всегда гоняли мяч. Началась игра в тридцать три.
- Эй, козявки, чешите отсюда! - к гаражам шли старшеклашки со своим мячом, только не таким потрёпанным, как наш.
- Фиг тебе! - дерзко огрызнулся я. - Сами чешите, мы здесь играем!
- Ага! - поддержал меня Тим. - Мы сюда первые пришли!
- Да ладно, пусть играют, - выбежал к гаражам Андрюха.
Началась игра, и загремели гаражи, в которые ударял мяч. Я подпрыгнул и отбил мяч пяткой и тот улетел в лужу.
- А-а-а-а! - взвизгнули Ксюха и Сашка Панкина, которые шли мимо. Их забрызгало с головы до ног.
- Чего брызгаещься? - захныкала Сашка Панкина.
- Сашка, пойдём, а то он нас покусает! - крикнула Ксюха.
- Сама ты покусанная! - обиделся я.
- Зачем ему нас кусать?
- Его собака укусила... Он теперь бегает и всех кусает!
- У-у-у! - передразнил их я и показал язык.
Мяч плавал в луже. Я полез за ним и девчонки забрызгали уже меня.
- Ай! - вскрикнул я. - Ну всё, держитесь!
И обрызгал девчонок.
- Брызгай девчонок! - прибежали мне напомощь Тим и Даня.
- Смерть девчонкам! - бежал с косогора Витя Лагунов.
И началась возня в луже. Мяч был забыт.
- Да сколько это может продолжаться? - вылетела из дома Лизавета. - Вы что с собой сделали? Илька, иди сюда!
Вожатый выловил нас из лужи. И началось.
- Ай, больно! Ты кожу сдерёшь! - визжали мы с Тимой и Даней. Вожатые загнали нас в ванную и стали оттирать с нас грязь. - Ай, отпусти, людоед!
Витьку и девчонок тёрли ещё сильнее и те визжали на весь дом.
Мы сохли у окна.
- Ещё раз в грязь полезете... - сурово предупредила Лиза, вытилая лицо.
Солнце уже висело над белыми высотками, а мы снова пошли к заброшенной станции. Я поскользнулся, и чтобы не упасть в ручей, ухватился за железку. Она подалась вниз с жутким скрежетом, всё перевернулось вверх ногами и мы снова очутились в порубежье.
Ржавая железка, которая вчера вызвала мост, никак не поддавалась.
- Может они её поломали? - вслух полумал Серёня Зуев.
- Не знаю, - сумрачно ответили мы с Тимой. - Они делают всё живое мёртвым, даже когда прикасаются к чему-то, оно умирает...
- Они не люди, - убеждённо заключил Владька. - На улице светло, а вокруг них будто темнота и всё глохнет, умирает...
- Темнота... - как эхо отозвался Серёня. - Я тут вспомнил одну байку...
- Какую байку? - настороженно спросил я.
- Ну я её от старшеклашек слышал, - небрежно ответил Серёня. - О жителях зоны... Будто там живут какие-то страшные существа. Никто не знает, кто они на самом деле, но одно ясно точно: они враги всего живого. Но говорят даже они чего-то боятся...
- Эти страшилища чего-то боятся?!
- Все чего-то боятся. Даже самые страшные твари из зоны. Говорят очень гаек и болтов ржавых боятся, вроде только они на них и действуют.
То, что они боятся гаек, я знал...
- Если они такие сильные, почему они боятся гаек?
- А кто их знает, - закусил губу Серёня. - По легенде материя вселенной держится на гайках и болтах, а там, где они вываливаются, образуются чёрные дыры. Антиматерия. Вот кажется они тоже будто из антиматерии, тоже свет и жизнь поглощают, потому их и не взять ни гиперболоидим, ни чем. А гайка или болт вроде как закрывают лаз этой нечисти. Сталкеры потому-то их и вешают там, где дыра появилась, чтобы эти не проникли...
- Но ведь антиматерия всё засасывает в себя... - задумчиво ответил я. - А ты говоришь, что там, где чёрные дыры, вылезает нечисть.
- Может это не просто чёрные дыры, - возразил Серёня. - Но то, что гайки закрывают лаз это точно. Кто знает, откуда они пришли. Говорят, за вселенной есть такое пространство... запределье. Может они оттуда и приходят. И нас они, чувствую, тоже боятся почему-то... А то давно бы убили.
- Боятся? Мы же дети! Кто детей боится?
- Наверное дети это символ самой жизни... Мне про это один сталкер рассказывал. Эти штуки сама противоположность жизни, мёртвое железо, и гайка превращает их в ржавую труху. Словно показывает, кто они на самом деле. Нежить! А любая нежить боится, ненавидит и сторонится живого.
- И гайки не дают им проникнуть к нам?
- Может и не только им, - сумрачно ответил Серёня, вставая на заросшую мхом бетонную плиту. - Кто знает, какая гадость к нам может проникнуть! А гайки-то у сталкеров это символ опасности. Где висит гайка, там значит ловушка. Говорят даже, что гайка срабатывает на ловушку и закрывает лаз, а он, или эта ловушка потом появляются в другом месте...
- Где появляется чёрная дыра... - понял я и вздрогнул.
- Наверно... - медленно кивнул Серёня.
Мы вошли в крапивный бурьян и очутились возле гаражей. Мы зашагали по улице, споря про железяку, которая находилась в порубежье на берегу реки и вызывала взорванный мост, и которую оставили неизвестно кто и жалели, что не удалось узнать, что будет, если перевести эту стрелку до конца.
Мы прошли под окнами пятиэтажки и побежали в лес.
На поваленном столбе среди бурьяна сидело существо в противогазе, с глазами-лампочками и грызло погнутый ржавый прут. Это был гмох.
Их становилось всё больше. Тех, кто проникал с той стороны лаза, с той стороны взорванного моста. А ещё эти странные люди, которые нас пугали...
Гмох спрыгнул со столба и тот ржаво заскрипел. Закачалась ржавая гайка на проволоке, и за ней будто сверкнули жёлтые глаза нежити из запределья...

Глава X
Путевой обходчик
1
Гулкая звенящая тишина повисла над заброшенной станцией и давно забытыми, утопающими в мусоре и радиоактивном мхе путями. Кажется, последний поезд шёл по этой заросшей сбойке сто лет назад...
Между бетонными плитами станционного перрона рос мох, а старый симафор давно уже не мигал зелёным и красным огнями.
Вот она, станция, на которой останавливаются только погибшие поезда...
Я снова лазал по ней, чтобы найти лаз в другое измерение...
И тут я увидел торчавшую из бурьяна статую. Она стояла, покосившись, со злым холодным лицом и жгла меня взглядом.
Меня пробрало холодком.
- Её ведь здесь никогда не было! - ахнул я, не спуская со статуи глаз.
Сзади что-то заскрипело. Я обернулся и душа ушла в пятки. На меня смотрели сразу две статуи. Две уродины, обгрызанные кислотными дождями, изрисованные и поросшие радиоактивным мхом.
"Они движутся, когда ты не смотришь! - вдруг осенило меня. - Крадутся всё ближе и ближе, чтобы утащить в темноту!"
Вот тут мне стало по-настоящему страшно.
А спереди и сзади стояли ещё статуи. Одна с веслом, другая с горном.
"Они отрезали мне путь назад! - пронзила меня страшная догадка. - Они не пускают меня к станции!"
Я нащупал в кармане ржавые гайки. Они были единственным спасением!
- Сейчас вы у меня получите, кикиморы! - выдохнул я, скручивая в себе страх и остолбенел. Статуи пропали...
Повеяло неприятным холодком. Заскрипел в сорных травах ржавый знак, на котором было написано название станции:
"Институт Пути"
Значит я добрался до зоны! Но тут же я в страхе замер, глядя, как скрежеща, громыхая железом и стуча колёсами, ко мне подъезжает поезд-призрак. Это была ржавая голубая электричка...
Таинственный поезд, скрежеща и лязгая, медленно остановился у перрона. В разбитых окнах вагонов не горел свет. Поезд был ржавый, неживой, но от этого ещё более страшный и я смотрел на него, от страха не в силах отвернуться и даже зажмуриться, как это часто бывает во сне.
В кабине вагона загорелся свет, освещая тёмную фигуру машиниста. Она была скрыта тенью, лишь горели жёлтым светом глаза.
Мне очень не хотелось, чтоб она показывала мне своё лицо.
Загорелся яркий белый свет, он слепил и манил меня, и я словно во сне зашёл в вагон. Мигал свет, дули сквозняки, по стенам ползла ржавчина...
- Вот я и сел на последний поезд, - дребезжащим голосом сказал кто-то.
Дунул ветер и что-то тёмное возникло на сидени у окна.
- Кто ты? - еле шевеля языком спросил я, увидив тёмный силуэт.
- Чёрный монтер, - надтреснуто отозвалась фигура. - По-другому раньше звался, да только я и сам теперь забыл своё имя...
Поезд медленно шёл куда-то, мимо проплывали канавы, лес и столбы.
В вагоне рядом со мной сиделел монтер. Глаза под круглыми защитными очками горели жёлтым огнём. Я испугался. Но это был просто призрак зоны...
- Прыгайте вниз! - облизнув сухие губы, предостерёг я монтера. - Оттуда никто ещё не возвращался...
- Ты говоришь о запределье? - усмехнулся призрак. - Мне это не страшно, да и я хорошо знаю этот поезд. Он попал в искривление и ушёл туда, куда уходят все погибшие поезда. Мир, где бывают не все. Там нет времени, там не пахнут растения. Оттуда не все возвращаются, но, он вернулся...
Он посмотрел на часы у входа в тамбур вагона.
- Многих увозит туда этот поезд... - вздохнул чёрный монтер.
- А вы откуда знаете? - удивился я. - Вы уже были в том измерении?
- Да, - ответил чёрный монтер. - Я ушёл туда, чтобы избежать смерти, но долго там находиться нельзя. Я не знал... и стал частью зоны...
Дунул холодный ветер и тут я заметил, что поезд идёт к другой заброшенной станции, очень похожей на нашу. Снова был день, сверкали плитка и окна, а над лесом возвышались белые высотки.
- А что там, в запределье? - задал вопрос я, чувствуя в теле холодок. - И что поезду нужно в нашем мире?
- Уже много лет он стремиться к этой станции, - проскрипел призрак, - и никак не может доехать. Но теперь граница между мирами нарушена, пространственная материя заколебалась, стала слабее. Какие-то мальчишки запустил искривление и выпустил поезд из другого измерения!
У меня ёкнуло сердце. Ведь этими мальчишками были мы...
- А кто приезжает на нём сюда, в наш мир? - взволнованно поинтересовался я.
- Лучше не знать, кто они, - ответил чёрный монтер. - А поезд, который сгинул, колесит пространство вселенной...
Призрачная электричка подала тягучий гудок. Вагон затрясло. Она с гулом и перестуком колёс неслась к станции.
- Но ещё можно закрыть им путь на эту станцию! - скрипучий, как ржавая железяка голос монтера делался громче. - Нужно запустить искривитель и пойти по взорванному мосту, и перевести стрелку на другие пути! Гони поезд на станцию-фантом и ты сможешь закрыть лаз в другое измерение!
Поезд остановился на станции и я вылетел на перрон. В буйствующую зелень под жёлтым вечерним небом уходили высоковольтки...
- Но будь осторожен! - предупредил монтер из окна вагона. - Мост взорвали для того, чтобы они не проникли в ваш мир. Если включить искривитель, по мосту снова можно будет идти, откроется лаз, и измерения начнут сливаться! И они снова вырвутся из запределья!
И он засмеялся своим жутким дребезжащим смехом.
Его силуэт стал растворяться, но глаза всё светились. Свет наростал и превратился в глаза уродливых статуй.
- Берегись их! - раздался Алькин голос. - Они не убивают, но делают всё живое мёртвым и души у них ржавые!
Они надвигались на меня, чтобы столкнуть вниз, в открытый колодец...
- А-а-а! - вкрикнул я.
И я прыгнул в крапиву, чтобы спастись от них. Электричка проехала мимо и растворилась в воздухе. Я немного полежал в траве, чувствуя, как кожу щипет от крапивы и пошёл по откосу к затерянному в сорняках и мусоре полустанку под окнами пятиэтажек.
"Значит та ржавая железка в другом измерении и есть искривитель! - соображал я, шагая по бетонным плитам. - Значит из-за него появляются фантомы... И кто эти существа, которые ездят на поезде мёртвых?"
Поезд и статуи пропали словно привиделись, и тогда мне стало страшно. Скрипучий смех монтера сдуло ветром. Я огляделся по сторонам, но он пропал вместе с поездом. А впереди сверкала плитка домов...
Я влез на полустанок и стал жевать битум. Налетели комары. Солнце зашло за тучу, я слез с полустанка, побежал через замусоренный пустырь, перелез забор, спустился на улицу и зашагал к школе.
- Серёня! - закричали мне со стороны пустыря и я увидел ребят.
- Лезь к нам, на трубы! - помахал мне Костя.
- Серёнька, иди к нам! - закричали мне Данька и Тим.
- Где ты лазал? - обиженно спросил Влад. - Мы тебя по всем дворам искали, а ты опять где-то один гуляещь!
- Я сам не знаю, куда залез... - ответил я и рассказал ребятам, что со мной произошло.
- Наверно ты попал в искривление, - проницательно заметил Данька.
- Выходит они приезжают к нам на поезде-призраке...
- И стрелку нужно перевести...
- Слушайте, - с жаром сказал я ребятам, - если мы теперь запросто попадаем в другое измерение, значит мы проделали дыры в пространстве! Там, где висят гайки тоже дыры. Выходит... - задумался я. - Выходит их становится всё больше! Неизвестно, какая дрянь к нам ещё пролезет...
Мы оглянулись на притихший откос, пути и покосившиеся столбы.
Страшным и таинственным местом стал откос, с тех пор, как мы выпустили из зоны поезд мёртвых. И едва багряное заходящее солнце скроется за лесом, по откосу и пустынным полустанкам начнут бродить привидения...
2
На улице стоял поздний вечер. Я сидел на паутинке и зачарованно глядел на багряное зарево, полыхающего над верхушками сайвы. Я ещё долго смотрел на окрестности, купающиеся в лучах заката и очень жалел, что мой воздушный змей остался дома. Время было ещё детское, но надо было показаться маме.
- Что-то долго тебя не было, - сдержанно сказала она. - А Тиму с Даней где потерял? Где их опяь носит?
- Гуляют, - отрывисто сказал я, разуваясь. - Мам, я позанимаюсь, ладно?
- Занимайся... - пожала плечами мама. - Но ты ведь каждый день занимаешься и даже не отдыхаешь!
- Все мальчишки занимаются, - уклончиво ответил я, одевая форму.
- Все мальчишки, - передразнила меня мама. - Уроками заниматься надо.
Уже в который раз включив радио, я пошёл с ним на балкон. А через час я полез под душ, а потом опять спустился на улицу и зашагал к бойлерной.
Я сел на трубу и стал втыкать ножик в землю.
- Вьюжанин! - ко мне подбежали Лиза и Костя. - Тебя все ребята ищут.
- А что случилось? - сощурился я и сунул ножик в рукав.
- Ничего, - Лиза присела рядом, - но они такой гам устроили...
- А у Лёхи такой ножик прикольный есть! - заметил Костя. - Бабочка! Я хотел такой в киоске попросить, да блин в это время мамка позвала домой...
- Подумаешь, бабочка, - презрительно фыркнул я. - С бабочкой все умеют играть. А ты попробуй кинь перочиный!
Мы заспорили, какие ножики лучше и как с ними играть. Я стал отковыривать болячку на коленке.
- Занимался? - участливо спросила вожатая Лиза.
- Ага.
- Не ковыряй болячку, кровь пойдёт!
- У-у!
И снова стал ковырять болячку.
- Вот из-за этого тебя и называют бедствием... - фыркнула Лиза. - Ты ну совершено непослушный мальчишка!
- Сама ты бедствие! - обиделся я.
- А кто больше всех дерётся? - едко спросила Лизавета.
- А я что, первый ко всем лезу? - ощетинился я.
И вспомнил, как в мае у подстанции меня подловили трое гадов и отлупили так, что я потом плевал кровью. А за углом играли наши. Едва они прибежали, как эти поганки смотались кто куда...
- Знаю я вас, мальчишек! - фыркнула Лиза, положив мне руку на коленку.
- Я же не люплю тех, кто драться не умеет, - уклончиво ответил я. - А эти задираются и лупят всем двором одного... Ты сама их знаешь...
- Ещё бы... - кивнула Лиза, обняла меня и прижала к себе. - Владьку тоже какие-то заразы отлупили...
- Знаю... Я даже знаю кто.
- Кто?
- Есть одна такая зараза у нас во дворах. Тёмыч. А с ним ещё трое.
- А чего они к вам лезут?
- А ты разве не знаешь?
Лиза поняла, что сказала глупость. Лезли, потому, что мы были младше, и по ихнему слабее. Сколько меня и ребят преследовал страх, из-за которого приходилось оглядываться, гуляяя по двору, пока устав бояться и прятаться, мы с ребятами собрались прошлым летом и не отлупили обидчиков!
И сразу хулиганы перестали быть страшными.
В мае они опять стали задираться...
"А ведь из-за этих вонючек меня чуть не выгнали из пионеров! - с ожесточением подумал я. - Андрюха ведь из их компании!"
Я сердито засопел и сжал кулаки.
- Пацаны, вон они! - во дворе появились ребята. - Вон, у бойлерной.
Мы вместе пошли на стадион, гонять мяч. Лизавета играла вместе с нами, потом её позвали большие девчонки, а мы уселись на лазалках...
- Пацаны, "Мыши-рокеры" начались! - вбежал во двор Валерик.
Мы побежали смотреть.
Через два часа я шагал по задним дворам. Именно туда улетел мой самолётик, который я пустил с крыши. И я его искал. На поросшем мхом потрескавшемся асфальте и бетонных плитах то и дело попадались монеты.
На задних дворах лежала тень и летали комары, и в тёмных углах пряталась, поджидала вечером на заросших бурьяном окраинах, или шастала ночью по пустынным улицам порождённая последней войной разная дрянь...
И, может это они испортили рычаг стрелки возле воднапорной станции, чтобы мы с ребятами не смогли закрыть лаз в другое измерение...
3
Я брызгался с ребятами на озере, прыгал с труб и нырял, но на душе было тревожно из-за нечисти с жёлтыми глазами, которая лезет из тёмных закоулков, и поезда-призрака, на котором они проникают в наш мир.
Солнце скрылось за домами и грудами жёлтых облаков. Из-за них на землю падали оранжевые лучи. Окна домов потухли...
Я ушёл с озера, залез на крышу и долго смотрел на лес и высоковольтки.
- Серёня, ты где был?! - раздался в тишине Данькин голос.
- На озере, - небрежно ответил я, слезая вниз.
- А я на крышу полез, - взволнованно сказал Даня, - вижу, ты сидишь...
Мы влезли босыми ногами в лужу.
- А я был на заброшенной станции, - возбуждённо сказал Даня. - Я их видел! Они с поезда сходили!
- Пассажиры поезда-призрака? - насторожился я
- Ну, ты помнишь этих, с жёлтыми глазами...
- А-а-а...
Я сел на качелю. Даня уселся рядом и обнял меня.
Во двор быбежали ребята и мы разговорились про зону.
- Статуями притворяются, глазами жёлтыми сверкают... - напряжённо проговорил я. - А что творится на заброшенной станции! Наверное из-за них там вяская жуть... И стрелку они наверняка спрятали. Боятся, что её найдут...
- А ко мне вчера приходил друг, - заметил Серёня Зуев, взобравшись на лазалку, - звал на улицу, но я что-то испугался идти... А потом запах какой-то от него странный шёл, будто резина горелая воняла. Он сунул в рот леденцы, дал мне, мы грызём их, и чем больше я на него смотрел, тем больше видел странного. У него рот-чёрный провал, глаза впали, а на шее появилась вторая пасть и на человека мало был похож. И тогда я понял, что не было у меня никогда такого друга, а грызу я не леденцы, а стекло. Хорошо я его не проглотил! Весь рот поранил... Ну тогда я пошёл в другую комнату, к подруге, а потом понял, не сразу, что и подруги у меня этой никогда не было, а она меня всё обнимает, утешает, и второй комнаты у нас тоже не было...
- Это у них пунктик такой, - наставительно заметил я, - если кто-то понимает, что это не их друзья, что это вообще не люди, они чем-то угощают тебя и ты снова веришь, что всё хорошо...
- Они становятся хитрее, - сумрачно ответила Светка. - Это у них фишка такая: морочить тебя, создавать другую реальность. Так сразу и не просечёшь... А вычислить их просто: они не пьют и не едят, но очень искустно притворяются. А потом я встретила своего двоюродного старшего брата. Того, который из космоса не вернулся. И самое страшное, что я поверила, что он жив, а он улыбается, идёт на кухню, наливает чаю, но не пьёт, что-то говорит, я зову родителей, мы идём в кухню, а там никого. И из кружки несёт чем-то горелым...
Солнце снова вышло из-за туч, но тревога не уходила.
- И взорванный мост, - сумрачно сказал я. - Дорога... Помните, мы по ней шли, чтобы срезать до проспекта? Это они её наверное открыли.
Зябкую тишину летнего вечера нарушил далёкий гудок поезда, послышался перестук колёс и гул.
- Айда за ребятами сбегаем? - очнулся я. - И на детский сеанс?
- А где они?
- Они ещё на озере...
Утром моя тревога не прошла. Мы с Даней первые спустились во двор и стали умываться у гидроколонки, потому, что воду отключили по всему дому. Я то и дело поглядывал на заросли радиоактивной крапивы, куда мы вчера с мальчишками запустили мяч, и как эта дрянь жглась.
- Ты чего? - обеспокоенно спросил Даня.
- Ничего, - успокоил я брата.
Тима тоже спустился умыться. Мы рассказали ему, что случилось со мной на откосе и дошли до гаражей.
У забора мы сунули ноги в кроссовки и пошли дворами, напугали играющих в дочки-матери девчонок.
- Всё про вас Лизе скажем! - заныли девчонки.
- Мальчики, детки, кушайте конфетки! - дразнил я девчонок. - Девочки, милашки, кушайте какашки!
Мальчишки засмеялись, девочки обиженно надулись.
- У-у-у! - показал я им язык и мы зашагали в отряд.
- Явились, - сказала Таня, когда мы вошли в пионерскую комнату. - Ну раз вы первые, вам и заступать на вахту.
В клубе мы проторчали до полудня. И вроде бы каникулы, середина июня, а у нас в отряде были дела. Нужно было разводить ребят на кружки, показывать новичкам, куда идти, помогать вожатым и воспитателям.
Под окном прошли большие мальчишки с магнитофоном:
"Айя, айя, помоги себе самайя!
Айя, айя, помоги себе самайя!
Айя, айя, помоги себе самайя!
А помоги себе са-а-ам!"
А ближе к вечеру мы занялись поливом школьного двора. Серёня включил воду и мы стали брызгаться из шланга и визжать на все дворы.
- А меня польёте? - весело спросил Валерик.
- Угу! - озорно улыбнулся я и направил на него струю.
Валерик завизжал, потом скинул чешки и прошёлся колесом по траве.
4
Водой был залит весь двор, мы забрызгали даже наших воспитателей, которые кричали нам из окна, чтоб мы не баловались. К концу полива мы все вымокли до нитки и побежали сушиться на плотину.
А когда мы вернулись на школьный двор, началась уборка мусора.
Больше возни было у забора. Мы разобрали мусор, а потом стали дёргать сорняки, которые там здорово разрослись. Всем отрядом мы ползали на четвереньках, выдёргивая их у забора и извозили ладони и коленки.
Прополов сорняки у забора, мы пошли по улице.
На скамейке у подъезда играли в куклы девчонки.
- Давай их напугаем? - предложил Даня и вытянул из рукава прыгающего паука, надул его и тот задёргался. - Вот они завизжат!
- И описаются! - хихикнул я, надувая паука. - Помните, как мы Андрюху в лагере напугали? Он проснулся, а перед носом паук прыгает!
- А как он описался от страха! - задышал у меня над ухом Тим.
Мы подкрались к девчонкам.
- Слышала прикол? - оживлённо болтала Ксюха Гордеева. - Андрюшка из восьмого дома в куклы играет! Прям настоящие, как у нас!
- Чё, правда? - недоверчиво ахнула Алёна.
- Да точно тебе говорю! Мне Гурька рассказывал.
- Чего вам, мальчики? - повернулись к нам девчонки.
Данька начал спускать вниз паука.
- А вот чего! - озорно засмеялся мальчик.
Паук задёргался, девчонки увидели его, завизжали и сиганули со скамейки прямо в лужу. А мы захихикали и погнались за ними.
- Ой, паук! - визжали девчонки. - Уберите свою гадость! Мы боимся!
Мы загнали девчонок на дуговую лесенку, и дразнили их, но вскоре нам это наскучило, мы влезли по забору на разогретую солнцем крышу гаража и с ором и визгом побежали, грохая ржавыми железным листами.
- Эй, мальчишки, вы чего творите? - высунулась из балкона Юля и шутливо погрозила нам. - А ну слезайте! Вы чего здесь устроили?!
- А мы ничего! - бесхитростно улыбнулся Тима.
- Ага, вижу! - иронично сказала Юля. - Мне работу по агрономии сдавать, а тут ещё вы скачете, как ненормальные.
- Да ладно, мы больше не будем! - жизнерадостно обещал я.
Юля хмыкнула и исчезла в окне. Она мне нравилась. Это не та крикливая тётка, которая на нас ругалась, за то, что на гаражи лазали...
Мы спрыгнули с гаражей и взбежали по громыхающей лестнице, залезли на крышу трёхэтажки и стали смотреть на далёкие высотки.
Над лесом поднимались четыре трубы в красно-белую полосу. Эту электростанцию мы видели всякий раз, как забирались на крышу. Сайва вставала зелёной стеной на горизонте, а от электростанции через неё шли высокие ржавые решотчатые башни высоковольток.
- А давай к электростанции? - подал идею Данька, кидая вниз размотку и та повисла на проводах фонарного столба.
- А вдруг мама узнает? - забеспокоились мы с Тимой.
- Ладно вам, - уговаривал нас Данька, - там даже ноябрята лазают!
Я посмотрел на электростанцию и удивлнно вздохнул. На месте труб, над лесом появились полуразрушенные белые высотки с выбитыми окнами...
А когда мы вернулись назад, я пошёл за молоком. На ёлке трепетала размотка. Я полез на ёлку и снял её, и испачкался в смоле. Спрыгнув с ёлки, я потёр одной ногой другую, но смола не оттёрлась и тогда я увидел девчонок. Они рисовали на дороге и глядели на меня с настороженностью.
- Кто этот мальчик? - с интересом спросила белобрысая девочка с пыльными ногами, перевязывая бантик на косичке.
- Серёня Вьюжанин! - ответила её рыжая веснушчатая подружка. - Он вроде хороший. Он Томку от собаки спас!
"Уже разнесли! - с досадой подумал я. - Девчонки все такие..."
- Серёня?
- Ну кажется он... Давай спросим?
- Да вы чё, девочки! - воскликнула третья, с растрепавшимися бантиками и испачканными в траве коленками. - Мне Ксюха рассказывала, он всех девчонок брызгает и за косички таскает.
Я зашёл босыми ногами в пыль и посыпал ею на пятна смолы.
- Слушай, а их кажется трое... - снова зашептались девочки.
- Ну да, - ответила веснушчатая девочка. - Они близнецы... Только я не знаю что это за мальчик? Тима или Даня... Или Серёнчик... Если это Серёня, то лучше не связываться. Он девочек обижает...
Девчонки зашептались и подошли ко мне.
- А ты кто? - настороженно поинтересовались они. - Тим, Даня, или Серёня?
Я этого ждал и кинул в них пылью. Девчонки взвизгнули.
- Я же говорила, что это Серёня! - взвизгнула веснушчатая девочка, отскакивая от меня в сторону. - Хулиган! А ещё в пионерах ходишь!
- Ня-ня-ня! - передразнил я девчонок и снова кинул в них пылью.
Девочки обещали рассказать моей маме, что я хулиганю. Я показал им язык и обещав каждую дёрнуть за косичку, побежал за молоком...
5
Забежав в наш двор, я нырнул в подезд. Квартира была тихая и пустая, но это не угнетало в такой день. Я сунул молочные бутылки в гремящий холодильник и прошлёпал босиком на балкон взять мяч. Сквозняк гулял по полу и холодил ноги. Мяч лежал в углу, потрёпаный, но ни разу не подводивший в дворовых играх. Я несколько раз пнул его и побежал в тамбур.
- Серёнь, айда купаться! - крикнул, заходя за мной Тим.
- Айда с нами! - влетел сдедом Данька.
- Давай наперегонки! - потянул меня за руку Тим.
И на озере нас долго не удавалось вытянуть из воды. Лиза старалась, но потом плюнула и убежала, забрызганная с головы до ног.
Лишь в сумерках, когда стало колоть в ногах, вы вылезли из воды.
Во дворе случилась драка. Мы с мальчишками возились в песочнице. Андрюха принёс игрушки, только никому не давал в них играть. Да ещё и дрался, кидался песком и насыпал мне его за шиворот.
- Ну ты, каркуша невоспитанная! - разозлённо выкрикнул я и лягнул обидчика.
- Ты чего пинаешься! - возмутился Андрюха и насыпал мне песка в ухо.
- Мальчики, если вы дерётесь, то вылезайте! - рассердилась Ксюха.
Мы вылезли из песочницы и началась борьба на три касания. Андрюха дрался неловко и всё время падал.
- Вделай ему! - кричали мне ребята. - Ну-ка дай ему в глаз!
- Не честно! - обиженно завопил Андрюха, когда я прыгнгул на него, обхватил шею ногами, повалил и прижал его к земле. - А! Отпусти!
- Сдаёшься?
- Вделай ему!
Андрюха плюнул в меня.
- Ах ты верблюд несчастный! - крикнул я, и хотел дать обидчику кулаком в лоб, но опустил руку. - Струю тебе за щеку!
Драться было не интересно. Андрюха ведь ни одного приёма не знает.
- Слабак! - с презрением плюнул я, отряхнул шорты, рубашку и голову, и пошёл искать свои сандалетки, которые в азарте борьбы слетели у меня с ног.
Андрюха встал на ноги и побежал.
- Мама! - кричал он. - А Серёня Вьюжанин пинается!
Мальчишки заулюлюкали и засвистели ему вслед. Я не стал свистеть. Как-то муторно было. Будто я сам сейчас струсил и убегал.
"Зачем он убежал? - с досадой подумал я. - Испугался, что я ему двину?"
Но двинуть каждый дурак может, да и не зачем. Я только один раз и коснулся лопатками земли. А коленки, локти и форма всё равно испачкалась.
- Чё ты его не стукнул? - удивлённо повернулся ко мне Костя Раскатов.
- Да чё его стукать, - небрежно бросил я. - Он же драться не умеет.
- Ну и дурак, - досадливо фыркнул Гурька Симаков.
- Сами вы дураки! - огрызнулся я. - Драться нужно с теми, кто сдачи дать может, а с тем, кто не умеет просто не честно и подло...
- Чё он убежал? - подошёл к нам Влад.
- Да вы чё, не знаете, какой он трус? - ехидно сказал Сашка Жариков.
- Он только с дружками своими смелый! - пренебрежительно сказал Тим.
- Серёня! Тима! Даня! - высунулась из окна мама. - Домой!
- Ладно, мы сейчас, - сказал Даня, взял меня и Тиму за руки и мы побежали домой.
Мама оглядела нас с головы до ног, и проворчала, что опять ей придётся стирать одежду, и тащить нас в ванную, чтоб смыть с нас песок.
- Мы не нарочно, - оправдался Тим. - Это всё Андрюха песком кидается.
- Изверги вы, а не дети! - в сердцах сказала мама.
Но маме в этот раз было некогда устраивать нам головомойку. Она только велела нам умыться, а мне напомнила, что вечером надо уколоться.
Я сказал, что уколоться успею, и потянул братьев на улицу...
6
Играя с ребятами в контачку, я вспомнил, что мне надо в медпункт уколоться и неохотно зашагал по улице. Я терпеть не мог уколов, боялся самого вида иглы, и вместо них, согласился бы на ещё один укус.
- Мы с тобой, - вызвались Тим и Даня и мы пошли вместе.
- Привет! - окликнула меня Томка.
Она тоже шла на укол. Её вёл большой мальчишка в пионеской форме.
- Это Кирилл, - улыбясь, объявила Томка, - мой братик! Кирька, этот мальчик спас меня от бешеной собаки!
- Это ты спас мою сестру? - с уважением спросил меня Кирилл.
Я смущённо опустил голову.
- Он, - подтвердила Томка.
- Как ты не испугался? - спросил Кирилл, обнимая меня.
- Не знаю...
Мы вошли в поликлинику и добежали до кабинета врача.
- Дети, кто на укол? - раздался голос врача.
Я вздрогнул от неожиданности.
- Собаки не испугался, - хмыкнул Кирилл, - а уколов боишься!
- Кто их не боится, - заступились за меня Тим и Даня.
Врач была другая.
Я покорно снял рубашку моей пионерской формы. Врач мазнула мне чем-то холодным и вонзила шприц. Я отвернулся, чтобы этого не видеть.
- Боишься? - ласково улыбнулась врач.
- Вот ещё! - снисходительно фыркнул я. - Просто не люблю эти штуки...
- Неприятно?
- Угу...
Врач зажала мне уколотое место ваткой и принялась за Томку. Девочка боялась и я её взял за руку.
- Ничего страшного, - ободрил я Томку.
А после укола мы проводили новых друзей, погоняли с ними мяч и вернулись в наши дворы, показаться маме.
Со стороны заброшенной станции шёл пульсирующий гул.
- Что-то плохое на этой станции, - сказал я, когда мы с Тимой и Даней рисовали мелками на бетонке большой Дашкин портрет. - Может не зря нас эти ожившие ржавые железяки оттуда отпугивают?
- Почему железяки? - удивился Тим.
- А что они ещё? - ответил я, рисуя Дашке усы. - Была война, всюду радиационное загрязнение. А железо ржавело себе, и вдруг взяло и ожило, чтоб войне никакого конца не было...
- Привет мальчишки, - пришли во двор Лёня и Алёна. - Чё делаете?
- Дашку рисуем! - озорно хихикнул Тим. - А где вы были весь день?
- Только вы не говорите маме, - попросил Лёнчик. - Мы сбежали.
- Наказали, чтоль?
- Ага... Мы в карты резались, а это мама увидела.
- А потом в квартире короче... - начал Лёня.
Алёна саданула локтём младшего брата. Лёнька тут же замолк и стал тереть поцарапанную коленку.
- Пепси хочется... - заметила Алёна.
- У меня вот что есть... - и я вынул из кармана пластинку жвачки.
Жвачку мы сжевали впятером. Закончив рисовать Дашку, мы пошли гонять босиком мяч и не заметили, как стемнело.
- Мальчики, домой! - пронеслась мимо нас на велосипеде мама.
- Сейчас мам! - откликнулся Данька.
- Мы ещё пять минуточек! - вторили брату Тим и я, пиная мяч.
Мы играли в одни ворота, вернее в стенку и когда гоняли мяч, наши ноги то и дело переплетались и мы падали, визжали и смеялись.
Лёнька увёл от меня мяч и пнул его, чуть не заехав мне ногой по губам.
- Лёня! - раздался сердитый женский голос. - Опять! Ты уже так нашу соседку с первого этажа с ног сбил.
- Мама пришла! - обрадовался Лёнчик.
- Привет! - сказала Алёна. - Ой мамачка, дай я твою сумку понесу!
- Вот Лёня, учись у сестры! - наставительно сказала их мама. - А ты только и умеешь безобразничать.
- Так это она в ванне потоп устроила, а не я! - ехидно засмеялся Лёня.
- Какой потоп? - испугалась их мама.
- Ах ты Лёнька! - взвизгнула Алёна и лягнула брата пыльной ногой.
В это время выбежала какая-то бабка и начала кричать, что её квартиру залили водой. Алёна снова пнула брата. Лёня дёрнул сестру за косичку.
- Что вы натворили? - строго спросила Лёню и Алёну их мама.
Алёна посмотрела на маму, на нас с мальчишками и вдруг заревела.

Глава XI
Поезд из зоны
1
Бедствие было страшным. И в этот раз причиной его был не я, хотя такой потоп я однажды устроил, когда наливал в ванную воду, чтоб поиграть и забыл про неё, потому, что начались мультики. Мама потом долго пила варельянку...
И вот несчастье свалилось на моих друзей.
Лёнька сказал, что играл, но тут влезла сестра, которая гладила кофту, и повернула кран, налить воду. В кране что-то взорвалось, начался потоп, а за ним чуть не вспыхнул пожар. Алёна прожгла утюгом кофточку насквозь.
- Мастер-ломастер! - в сердцах крикнула Алёна и пнула Лёню снова.
- Это кто ещё ломастер! - ощетинился Лёня.
- Ябеда!
- А ты врёшь!
Алёна бросилась на брата и стала лупить его пятками. Мы растащили их и пошли помогать сушить квартиру после потопа.
- Не смей больше лупить брата! - отчитывала Алёну мама.
- Так ему и надо! - злорадно ответила Алёна и всхлипнула.
- Сама потоп устроила, а дерётся!
- А чё, он сам меня стукнул! - огрызнулась Алёна.
- Враньё! - возмущённо огрызнулся Лёнчик. - Я девочек не луплю.
Мы сливали воду в тазик, но её в ванной ещё столько налило!
- Ещё раз подерётесь... - нравоучительно сказала Алёне и Лёнчику мама.
- А чё, только мы дерёмся? - обиженно шмыгнул носом Лёня, выливая грязную воду в тазик. - Вьюжанины всё время друг с другом дерутся и ничего...
Неизвестно, чем закончилось это бедствие, если бы наш папа не пришёл к нам напомощь и не починил водопровод.
- Ну а теперь домой, а то скоро станете беспризорниками! - весело сказал он, хватая меня и Даньку под мышки. Мы завизжали и задрыгали ногами.
Тим вскочил отцу на спину.
- Явились! - встретила нас в тамбуре мама. - Сколько можно гулять! Вы хоть ели сегодня? И что у вас с ногами? Собака жрать не станет!
Утром мы слезли по лестнице вниз, помчались по бетонке заднего двора, который выходил к пруду. Я бежал первый, кроссовки на каждом шагу скрипели, потому что были старые.
Я подпрыгнул, ухватился за трубу, раскачался и прыгнул в траву.
- Серёня! - окликнул меня Тима.
Тим обнял меня и вдруг как влезет, так, что я едва не упал!
- Ну, покатай меня!
- Тима!
- Ну, что Тима? Прокати!
Я ухватил братишку под коленки. Тим вытянул свои поцарапанные ноги и я добежал с ним до комсомольского клуба.
- Слезь с меня!
Тимка слез и вышел на солнце и мы стали гонять мяч. Он был старый, потёртый в многочисленных уличных играх и в одном месте материя оторвалась, но всё равно играть с ним было интересно.
- Вот бы нам новый! - замечтался Тим. - Этот скоро сдуется...
- Не дадут... - понуро опустил голову Данька. - После того, как мы выбили тому психу окно...
- Это Серёнька всё по нему лупит! - оборвал брата Тим. - Как вделает ногой, он и летит кому-то в окно!
- А сам-то как его в прошлый раз пнул! - ощетилился я.
- А ты вообще со всей силы! Ты силу не сдерживаешь!
И мы бы как всегда подрались, если бы не пришли вожатые.
- Вы идёте на линейку или нет? - вмешался Илька Громов.
- Идём, - пробормотал я, послюнявил ладонь и начал оттирать въевшуюся в коленку зелень. Вчера их тёрла мама, но так и не отмыла.
Илья не выдержал, потянул меня на задний двор к умывальнику и стал тереть мне коленки. Но зелень не брало никакое мыло.
Коленки горели, но так и не оттёрлись. А за тем начинались занятия.
2
Я выбежал из школы, где помогал малышам на кружках, и попылил босыми ногами по нагретой солнцем дороге, мечтая о мороженом и газировке.
Вдали раздался зычный густой гудок и за пустырем, по откосу пронеслась электричка. Мелькали на солнце окна вагонов и спешащая куда-то электричка исчезла из виду. Я влез босыми ногами в лужу.
- Вьюжанин! - меня догнал вожатый Илья.
- Чего, опять дежурить? - застонал я.
- Нет, - успокоил Илька. - Ты в боевое крыло отряда хочешь записаться?
- Хочу! - обрадовался я.
- Сколько раз сможешь подтянуться? - прищурясь, спросил Илька.
- Семнадцать, - честно признался я.
- Мало, - покачал головой Илька. - Для нормативов "Буль готов к труду и обороне" нужно двадцать, и ещё уметь солнышко делать.
- Я умею делать солнышко! - с вызовом ответил вожатому я. - У меня мама гимнастка, она научила!
- Ну давай, покажи! - снисходительно ответил Илька.
Я ухватился за турник, подтянулся и сделал солнышко, но тут...
- Ой! - вскрикнул Илья, когда завертевшись, я ударил его пятками по лицу и вожатый сел в пыль, зажимая нос.
- Илюня, прости, я не хотел! - отчаянно затараторил я.
Как бы Илька за это на меня не обиделся и не перестал дружить! О том, что он возьмёт и вделает мне по шее, я почти не думал.
- Ну ты и вделал! - уважительно сказал Илья, вставая на ноги. - Меня ещё ни один пацан так на обе лопатки не клал... А ты ничего!
- Илюш, тебе очень больно? - виноватым голосом спросил я.
- Ничего, - успокоил меня вожатый. - Это я отойти забыл. Хорошо ты голыми ногами мне вделал, а не в кедах...
Я снова полез на лазалку.
- Мальчики, все на медосмотр! - объявила Лизавета.
- А уколы будут? - насторожился я.
- Если будешь плохо себя вести, то будут, - мрачно обещала Лиза.
В это время во двор вышла моя мама, держа велосипед за руль.
- Серёня, - рассержено спросила она, - я что за тобой по всем улицам буду бегать, беспризорная твоя душа?
- А что я сделал? - заныл я.
- Ты опять не доел завтрак!
- Да ну его!
- Худющий стал за лето, и длинный, - придирчиво оглядев меня, сказала мама и взъерошила мне волосы. - А вы куда ребята?
- На медосмотр, - со значением ответила Лизавета. - И впрямь худой и длиннющий... Вы его хоть кормите?
- Пытаемся, - вздохнула мама. - А теперь я этих гавриков пойду искать.
- Не надо искать. Они в отряде. Пошли мальчики!
Я застонал, но убегать было поздно.
Медосмотр к счастью прошёл без уколов. Но Лизавете одного медосмотра показалось мало. И она решила зняться гигиеной.
- Вы посмотрите на себя! - осуждающе говорила Лиза, когда мы собрались в физкультурном зале. - Лазаете неизвестно где, к тому же босиком! Играете в грязи, пачкаете руки, а потом их в рот суёте!
- И что ты предлагаешь? - насмешливо спросил Илья.
- Отмывать от микробов! - жёстко ответила Лиза. - Сначала вот этих, - и вожатая указала на меня, Тиму и Даню, - а потом остальных.
- Не-а! - возразил я. - Фиг тебе, доктор Пилюлькина!
- Ну и ходите с микробами.
- Сама ты микроб!
- Илюша, лови их! - проговорила Лизавета, не разжимая губ.
И растопырив руки пошла на нас.
Ой что тут началось! Мы отчаянно отбивались, но вожатые поймали нас, усадили втроём в ванну, и стали тереть мочалками.
Мы визжали, брыкались, а ребята смеялись.
- Ай отпустите меня, бандиты! - визжал я. Мыло его глаза, в ушах стояла вода, а спину жгло от мочалки. - Ай Лиза, больно, паразитка!
- Я тебе покричу! Дай сюда ногу!
- А-а-а! Хватит, я сдаюсь! Отпусти дебилка! Обезьяна со шприцом!
К вечеру все ребята ходили по двору чистые-пречистые, и красные от мочалки, которой нас мучали вожатые.
- Я ей это припомню! - сердито ворчал Влад. - А ещё сестра-а-а!
- Все сёстры одинаковы, - печально вздыхал Лёня.
- Ну ты! - обиженно пихнула брата Алёна.
Лёнчик показал старшей сестре язык.
- Айда купаться! - предложил Павлик.
Мы отправились на озеро, а возвращались во дворы шлёпая по лужам...
3
Недолго мы оставались чистыми! Когда мы вошли во дворы, оказалось, что коленки снова испачканы в грязи и зелени, словно их и не тёрли кусачими мочалками. Лиза пришла бы в ужас, увидев в кого мы себя превратили! Мы спустились в низину, и долго шли по ней, шагая по трубам и стараясь не касаться крапивы голыми ногами. Вышли к высоковольткам.
- Здесь много открытых колодцев, - вспомнил я и кинул гайку.
Гайки со свистом летели вперёд, туда, куда мы хотели идти, но сейчас путь был свободен и ничего нам не угрожало.
- Гмохи, - сумрачным голосом произнёс Тим, - голодные солдаты, жбонницы, пси-собаки, коты-баюны, мимикрии, изломы... Сколько дряни успело к нам просочиться. А есть ещё что-то похуже тварей из зоны...
- Не, гмохи ещё не такие страшные, - убеждённо заметил Серёня. - Я слышал, по зоне бродят мертвецы. Вот это и вправду жуть!
- Чё, панатри?! - удивились мы с мальчишками.
- Выбросы заставляет их вставать и ходить, - небрежно ответил Серёня. - Это мёртвые сталкеры. Говорят они безобидны, но мало ли... Один старшеклассник вроде видел такого. Потом месяц заикался!
Странный поезд появился словно из воздуха и так же исчез в кучах мусора и сорняках. А за тем небо стало вдруг фиолетовым, по нему плыли зелёные облака. Слышался странный гул.
- Мальчики... - проронила Сашка Панкина. - Где мы, я боюсь...
- Тише, - зашипел на девочку Тим. - Мы здесь уже были. Это порубежье, место, где кончается вселенная и начинается другое измерение!
Над нами нависли покосившиеся высоковольтки и мёртвые дома с выбитыми окнами и поросшими какой-то дрянью. Всюду валялись горы мусора, а среди них текла мёртвая река. Из воды торчало ржавое железо, плавал мусор.
И рядом был взорванный мост...
Мы добрались до края моста, где он обрывался в реку с набережными из бетонных плит. Вдруг что-то зазвенело, заскрежетало и что-то с противным чмоком шмякнулось на бетонную плиту. Потом раздался звук падающих капель. Из бурьяна возникла тёмная фигура. На нас уставились огромные жёлтые глаза.
- Это, привидение! - в испуге взвизгнула Светка, когда жуткая фигура наклонилась вперёд, намереваясь нас схватить.
- Назад! - испуганно заорали Тима и Даня в один голос, а чудище всё тянуло к нам свои чёрные руки.
Сейчас оно схватит нас и утащит в темноту. Отчаянно заорав, я швырнул в чудовище тем, что попалось под руку. Это была гайка на бинте. Гайка звезданула прямо чудищу в глаз.
Раздался звук, будто гайку кинули в ржавое ведро. Чудовище охнуло и рассыпалось ржавой трухой. В обломках запузырилась какая-то жидкость.
- Во даёт! - присвистнул Костя.
- Видела? - нервно бросил я перепуганной Светке.
- Оно хотело нас схватить! - выдавила насмерть перепуганная Светка. - Может это был робот?
- Робот бы точно так не умер, - засомневался я.
Я вытянул кармана ещё одну гайку, и шагнул в бурьян.
- Гайки... - выдавил Костя. - Их можно убить ржавой гайкой!..
И тут под нами что-то заскрежетало. Мы с криками полетели в воду и... очутились у гаражей! С тревогой переглянувшись, мы побежали по улице и остановились лишь возле пруда, где купались ребята.
- Странно, почему мы упали в воду? - растерялся Тим.
- И даже не вымокли... - оторопело заметил Владик.
- Мы попали в искажение, - догадался Данька.
- А если нас просто не пустили в зону? - задумался я. - Они же испугались, когда мы вошли в порубежье и ту штуку запустили...
- А зона нас так и не пустит, - уверенно ответил Серёня. - Надо вызвать искривление, которое поднимет мост из реки. Про него даже есть байка...
- Чё за байка?
- Ну не знаю... Может враки, а может взаправду...
Серёня поглядел вдаль, на крыши высоток.
- Короче, - сглотнув, ответил мальчик, - я слышал, что идёт где-то меж пространствами забытая всеми дорога. Анизотропное шоссе. И ведёт оно только вперёд. Если дойти по нему до конца, увидишь далёкий свет... А если повернуть назад, будет взорванный мост. И увидишь фигуру в химке и противогазе. Она прикована к пулемёту... и будто стережёт границу между нашим миром, и тем пространством, по ту сторону реки.
Серёня залез на трубы и поглядел на высоковольтки.
- Только, говорят, не всегда он был взорван, - помолчав, сказал он. - Не простой это мост. Он соединял пространства. Но его взорвал какой-то мальчик, чтобы эта нежить сюда не проникла.
- Он боялся, что эти пылесосы завоюют планету? - догадался я.
- Нет, - мотнул головой Серёня. - Это было бы не так страшно, как если бы они добрались до осколка синего кристалла! Есть байка, что этот мальчик должен был погибнуть, когда падал с крыши... Эти постарались! Они наслали ветер, змей вырвался, мальчик и полетел вниз...
- Но это был какой-то злой ветер, - заметил я. - А я слышал байку, что если кинуть в маленький ветерок ножик и появится капелька крови.
- А ты что же, уже кидал ножик?
- Не кидал, они ведь живые... Я ведь не обижаю маленьких.
- А как звали того мальчишку?
- Алька! - поражённо воскликнул я. - Это про него байка? Да?!
- Угу, - рассеянно ответил Серёня. - И короче он упал, но не погиб. Его спас вихрь зоны, который вызвал Командор, и вихрь его затянул через пространства. И там, где Алька оказался, он нашёл синий кристалл. Говорят, он похитил его из машины, которая управляет вселенной. Её называют Матерь богов... И будто эти, с жёлтыми глазами за ним охотились. Им до зарезу нужен был этот кристалл! Для злого дела наверное. Но Алька не дал его им. Он как-то расколол этот кристалл и запрятал осколки в укромных местах.
- Зачем?
- Чтобы они не нашли. Они гнались за Алькой, по этому мосту, и Алька его взорвал, чтоб они по нему не прошли к нам. Чтоб они не добрались до осколка кристалла, который он где-то здесь спрятал!
- Выходит вот почему они у нас шастают! - ахнула Сашка Панкина. - Но если мост взорван, как же они нашли к нам дорогу?
- Значит есть другой лаз, - озабоченно ответил Серёня.
- Поезд! - догадался Костя. - Они к нам приезжают на поезде-призраке!
- Вот и лаз в наше измерение, - невесело ответил Серёня. - Поезд ведь тоже идёт сквозь пространства. А они возьми, да и сядь на него.
- Они могут к нам приехать, - понурился я и влез на трубу, - а мы не можем добраться до станции... А ведь если мы доберёмся туда и поезд уйдёт на забытую сбойку... Они не смогут сюда приходить!
- Да, но как это сделать? И синий кристалл надо найти...
Я пнул ржавую гайку. Гайка брякнулась о плиту.
- Они ищут его, - после недолгого молчания сказал Серёня. - Но, сами, говорят, не могут ни найти его, ни взять. Боятся чего-то...
- А если нам вернуть мост? - подал идею я. - Может потому пространство то и дело отбрасывает нас, что мы не прошли по мосту?
- Как? - озадаченно хмыкнул Серёня. - Железяка-то эта заела...
У меня развязался бинт на ноге и я слал его перевязывать.
- А главное мост тоже с фокусами, - вспомнил Серёня. - Если мы его и поднимем со дна, границу между измерениями так не перелезешь... Нужно найти станцию-призрак и уже с неё начинать путь. Это будто...
- Институт пути! - закончил я за другом. - Это не простая станция, ведь с неё, может, начинаются все дороги во вселенной!
- Ну да! - оживился Серёня. - Взорванный мост не пускает этих пылесосов в наше измерение... это ещё и символ что ли... Он даёт понять: назад дороги нет, можно идти только вперёд. К далёкому свету!
"А не пошли ли мы тогда назад? - вдруг пришло на ум мне. - Когда мы испугались хулиганов и вышли на ту заброшенную дорогу? Может надо было идти в другую сторону? Вперёд? А мы пошли назад..."
Но уж если дошли до взорванного моста, надо как-то перебраться на другую сторону, если уж втяпались...
- Серёня, ты чего? - окликнули меня ребята.
- Стрелка там, в запределье, - сумрачно ответил я.
- И что?
- Если мы не можем запустить эту штуку здесь, сможем там, у моста.
- Как мы туда доберёмся? - озадаченно спросил Влад.
- Пролезем под гайкой и попадём в искривление, - решительно ответил я, залезая с ногами на ржавую качелю и та заскрипела. - Или найдём гмоха, прицепимся к нему, он сам нас туда и выведет.
И в этот самый момент мы увидели гмоха. Но только на миг. Едва мы присмотрелись лучше, как он нырнул в дыру в заборе и пропал в крапиве.
4
Начались мультики, а после них мы вышли гулять. Во дворе мы и думать забыли о гмохах и станциях-призраках. Все ребята играли в галю. Андрюха гонялся за нами, а мы кувыркались, ловко уходили от него и дразнились. Но тут, очередной раз кувыркнувшись, я потянул ногу.
Андрюха кинулся меня ловить, но кто-то спустил ему штаны, и пока он пытался их надеть, я вскочил, подкрался сзади и пнул в мягкое место. Андрюха под хохот ребят упал в крапиву, пересчитав руками все жгучие стебли.
- Ну ты, первично укушенный! - крикнул Андрюха, вылезая из крапивы.
- А ты ворона невоспитанная! - огрызнулся я.
- А ты бешенством болеешь! - дразнился Андрюха. - Пацаны, его собака бешеная укусила, он теперь сам всех покусает!
- Дурак, - презрительно бросил я и пошёл к ребятам.
Но многие ребята вдруг дали от меня дёру.
- А ты правда бешеный? - издевательски спросил Никита Мухоморов, хулиганистый мальчишка с нашего двора, который любил бить лампочки.
- Да врёт он всё!
- Пацаны, если он в вас плюнет то всё, каюк!
- Ах ты грубиян с грибами!
- Бешеный! Бешеный!
Мне хотелось реветь. Андрюха испортил такую хорошую игру, и теперь ребята от меня бегают, да ещё и дразнятся!
- Ну держись, бука, приправленный луком! - разозлился я. - Сейчас я тебя самого покусаю!
И кинулся лупить обидчика.
Андрюху очень быстро удалось повалить. Я сидел на нём, придавив его голову коленкой и кормил пылью.
- А-а-а! - отчаянно визжал Андрюха. - Снимите его с меня!
- Ну-ка хватит беситься! - вышел Кирилл Смирнов и растащил нас. - Вон какие грязные! А ты Вьюжанин ещё и с пораненной ногой. Схватишь ещё заражение крови, будешь знать!
- Он на меня бешеным дразнится! - с жаром выпалил я.
- А чё он пинается? - обиженно хныкал Андрюха.
Кирилл ушёл домой, учить присягу для вступления в боевое крыло отряда а мы ушли к гаражам.
Игра началась снова, только ребята меня сторонились, а потом кто-то кинул в помойку очень вонючую и едкую дымовуху. Так задымило, что переполошилась вся улица. Взрослые хотели звонить пожарным. Игра сошла на нет и мы разбежались по домам.
- Драные сколопендры! - заступился за меня Тима. - Я им покажу бешеный!
- Наплюй на них, - бросив на ребят злой взгляд посоветовал Даня.
- Вам хорошо, - упавшим голосом сказал я, - вас эта дрянь не кусала!
Андрюха убежал домой, обещая, что расскажет маме, как я дерусь, и что она мне всыпит, а через два часа уже вся улица знала, как меня укусила собака и многие ребята обидно дразнились, обзвывая бешеным.
- Чё обзываетесь! - накинулся на них Влад. - Серёнька небось не побоялся, когда эта дрянь на девочку напала! А у вас кишка тонка!
А потом я снова отправился в медпункт. Мне сделали последний, третий укол и велели держаться от таких собак подальше.
- А купаться можно после укола? - взволнованно спросил я.
- Можно, - разрешила врач Ольга Матвеевна, - это же не манту.
Я вернулся во дворы и полез босыми ногами в лужу. Мальчишки звали играть в контачку, но я презрительно отверг их призыв. Была сильна обида за то, что они испугались меня, и дразнились.
Но скоро нам стало не до обид. Мы набрали ржавых гаек. Без них сейчас лучше не гулять, ведь неизвестный и страшный враг таился и подстерегал нас из каждого тёмного угла, откуда лезла к нам всякая нечисть из зоны...
5
Тишину двора прерывал вязкий стук водокачки на водонапорной станции и гул бойлерной. И тут я заметил, что эти звуки странно резонируют на заднем дворе возле водонапорки, где из земли торчала та чёртова железяка. На старой бетонке, которая вела к высоковольткам, что-то стукало и гудело.
Я пошёл поиграть с мячом. Просто корять его и побросать в стенку. И тут за мной увязались враги и начали дразниться.
- А правда ты зубного врача покусал? - догнал меня Васёк Шишлов.
- Отвянь, - отрывисто буркнул я. - И без вас тошно.
- А я слышал, ты уже весь двор искусал! - издевался Лёха Чичкин.
- Будете дразниться, я и вас покусаю! - огрызнулся я.
- Вьюжа! - свистнули мне Влад и Серёня. - Айда на линейку!
Я показал врагам язык и побежал к ребятам.
Солнце медленно опускалось за лес.
- Пойдём, - сказал Серёня, взяв меня за руку, - опаздаем же... Нам сказали встречаться у клуба. Лизка зовёт ребят.
И перейдя лужайку, мы выбрались на нагретую солнцем бетонку.
Я оглянулся и боковым зрением мне показалось, что вижу в самом бурьяне тёмную фигуру. Она стояла между гаражами. Но едва я повернулся к ней, как она исчезла, растаяв в оранжевых лучах заката.
Видно что-то не давало ему пройти...
- Серёня! - из подъезда выбежали Тимка и Даня.
- Мальчики, вы куда, а ужин? - окликнула нас мама.
- Ну его, мам! - крикнул Тим.
И мы побежали в клуб. Моя обида вскоре забылась, и ребята тоже решили, что будто я бешеный это дикая чушь...
- Ребята, давайте быстрее! - поторопил нас Серёня.
- Давай на перегонки до гаражей? - предложил Тим.
Мы помчались по улице. Справа, над верхушками ёлок возвышалась крыша трёхэтажки. Белая плитка и стёкла балконов сверкали на солнце.
Танька, после линейки повела наш отряд на плавание. У нас были прыжки в воду и ныряния на глубину.
Возвращались мы уже задними дворами.
Я забежал домой за воздушным змеем. Он лежал на балконе со вчерашнего дня, когда я его делал. Я взял его, захватил бутылку ситро и побежал с ребятами к гаражам. На крышах там всё время гуляет ветер.
Ветер был хороший, змей сразу стал подниматься ввысь. Ржавое железо крыши гаража приятно грело мне ноги, а ветер обдувал тело и трепал волосы.
- Вьюжанин, спускайся, это срочно, - раздался внизу Танькин голос.
- Я? - настороженно спросил Тим.
- Мне нужен Серёня, - сказала Таня, кутаясь в свою целинку. - От него все бедствия на улице...
- А? - обернулся я, чувствуя неладное. - Что?
- Слезай, - нетерпеливо повторила она. - И пойдм в отряд. У нас срочный совет дружины. И вы ребята тоже спускайтесь.
Капитан стояла внизу, держа за руль старый зелёный велосипед. Нехотя, я смотал змея, спрыгнул вниз, в лопухи и подошёл к командору. А следом спрыгнули и остальные ребята.
- Тань, да что случилось-то? - растерялся я.
- Сегодня ко мне заходила женщина, - сдержано сказала Таня. - С мальчиком. На тебя жаловалась. Скажи честно, ты опять подрался? Я вас с мальчишками не для того учу, чтобы вы всюду руки распускали!
Я опустил голову, потом поднял и посмотрел на Таньку.
- Да, - честно ответил я. Мне не хотелось оправдываться, всё равно она всё знает, да и орать на меня Танька кажется не собиралась.
- Серёня, - взяла она меня за плечи, - ну когда всё это кончится? Сначала с водоканала приходили, жаловались, потом какая-то тётя. Сегодня опять... Ты не можешь просто жить и не влипать в истории?
- Это он первый начал! - с жаром ответил я.
Мы замолчали и пошли. Войдя во двор, я забежал домой отнести змея. Я скинул кроссовки, вытряхнул из них песок и мы двинулись в сторону клуба.
- Но всё-таки больше старайтесь всё мирно решать, - посоветовала Таня.
- А если не выходит? Ну не получается без драки!
- А вы попробуйте.
- Легко сказать, ты же не мальчик...
Танька засмеялась, а я сердито посмотрел на неё. Чего она хихикает, когда тут ничего смешного нет, а людям тошно!
- А что вы тому водоканальщику слелали? - вдруг вспомнила Таня, когда мы миновали гаражи и шли мимо пятиэтажных домов.
- Ничего мы ему не делали, - вспыхнул я. - Сам же лезет, а ещё жалуется.
- Любишь ты влипать в истории, - многозначительно вздохнула Таня.
- Не я, они сами липнут, - буркнул я, когда мы уже входили во двор клуба. - Что же делать, если другим помощь нужна?
Вернувшись с совета дружины, мы ушли гулять на откос.
Незаметно для себя мы снова заговорили об электричке, которая пропала и о заброшенной станции, у которой не останавливаются поезда.
- А пойдём по станции полазаем? - предложила Сашка Панкина.
- Угу! - согласился Тим и очень скоро мы спустились в канаву.
Я оступился на скользких плитах и въехал ногой в ручей. Во второй раз я упал и обе мои ноги ушли в холодную воду.
- Держись, - сказал Тим, вытягивая меня на берег.
- Спасибо, - выдохнул я, и услышал звон. Это приближался поезд.
- Тише, прячемся! - вдруг встревоженно вскрикнул Серёня.
Мы спрятались в бурьяне. К станции шла призрачная электричка.
В кабине нет машиниста, электричка движется сама по себе. А из разбитых окон вдруг вырывался огонь и чёрный дым.
Мы замерли, боясь дышать, а из дверей вагонов вышла чёрная нечисть с горящими жёлтым светом глазами...
- Это они! - зашептал я, зажимая ахнувшей Саше Панкиной ладонью рот.
- Откуда они взялись? - выдавил из себя Владик.
- Кто его знает, откуда эта дрянь вылезла, - заметил Серёня, когда поезд и нежить исчезли в сумерках вечера и мы, всё ещё напуганные влезли на скрипящий поваленный столб. - Может это исчезнувшие пассажиры. Зона что-то сделала с ними, - задумчиво сказал Серёня, встав босыми ногами на бетонную плиту. - Она делает всё живое мёртвым, вот они и стали этой жутью...
Мы скорее вернулись на свою улицу.
Во двор выбежали ребята с мячом и позвали нас играть. Мы гоняли мяч в одни ворота, но всё равно было весело, а потом началась игра с подсералом.
- Грязный гол! - кричали ребята, когда мяч срикошетил с Влада в ворота.
- Пять очков! - объявил Павлик, вытаскивая мяч из клумбы.
- Фиг тебе! - зашумели мы с Тимой и Даней. - Грязный гол-три очка!
Павлик пнул мяч, но я отбил его пяткой и послал в крапиву.
- Маз-зила! - расстроенно фыркнул Тим. - Вот теперь доставай его!
Игра кончилась вознёй на земле. Лиза пришла в ужас, когда увидела нас и затащила под душ, где вожатые безжалостно тёрли нас мочалками.
Заброшенная станция затихла и потерялась в сорняках. Но что-то с гулом пронеслось по откосу, пропав вдали, а в воздухе висел звон, гудели, как струны провода, повторяя эхо от глухого стука явившегося из зоны призрака...

Глава XII
Вечно горящий
1
Никто не знает, что на самом деле творится в зоне, откуда приезжает в наш мир поезд-призрак, откуда лезет всякая дрянь. Гмохи и другая нечисть будто сами принесли зону в наше измерение. Нечто, обитавшее на заброшенной станции подбиралось всё ближе, неся смерть в этот мир...
Зона, или что-то ещё оживила погибший поезд, и он снова и снова приходит к заброшенной станции, где когда-то исчез. Окна его вагонов светятся слепящим светом, и этот свет отражается на земле, когда поезд мчится в сумерках по забытой сбойке. Затормозив у перрона заброшенной станции, двери с лязгом и скрежетом раскрываются. Свет слепит и манит в вагон. И едва ты очутился в тамбуре, двери закрываются, и поезд уходит в междумирье. И назад, из мира вечного ядерного лета ты уже не вернёшься. А он может и сейчас колесит там, где давно нет путей и всё заросло радиоактивными сорняками...
Я кинул гайку в канаву и та застучала по плитам.
Мы снова гуляли по откосу.
- Слышали? - нарушил тишину Влад.
- Что-то там чавкает... - вымолвил я. И мне очень захотелось быстрее очутиться подальше от этого откоса. - Может это оно?
Снова впереди раздалось урчание и чавканье. Мы вздрогнули от испуга.
- Ой! - взвизгнула Светка. - Это кто?!
Мы повернулись туда, куда указывала девочка и сами чуть не закричали.
На покосившемся столбе сидело странное сгорбленное существо с худыми ногами и длинными руками. Оно было похоже на солдата, на нём была рваная зелёная военная куртка и сапоги, на голове ржавый зелёный шлем. А штанов у него не было. Кожа у существа была землистая, лицо скрывал противогаз. Нижняя челюсть выдавалась вперёд.
Существо выпятило голые коленки, свесило вниз нереально длинные руки, а когтистые пальцы шарили в траве.
- Это голодный солдат! - догадался я. - Не шевелитесь! Он как шаровая молния, реагирует на движения.
- Голодный... - промямлила Светка. - Что это ещё за жуть?!
- Голодный солдат, - тихо повторил я. - Я его видел в зоне...
- Но откуда он здесь? - зашептал мне на ухо Костя Раскатов.
- Это мы его выпустили... - сокрушённо ответил я.
Мы прижались друг к другу, боясь шевельнуться. На нас смотрели стёклышки противогаза. Существо хлюпало, потом вынуло руки, в которых держало что-то чёрное, и стало поедать.
- Ох, у меня ноги затекли! - тихо простонал Тим.
- Тихо! - отчаянно зашептал я. - Может само уйдёт!
Спас нас промчавшийся мимо поезд. Голодный солдат завертел головой, спрыгнул со столба на землю и бросился большими скачками к заброшенному полустанку, словно огромняа крыса.
- Кажется пронесло! - выдохнул Влад.
Откос был полон ловушек. Внизу кое-где темнели люки колодцев, часто нам приходилось идти по скрипучим трубам и поваленным столбам. Здесь стояла мёртвая тишина, но мы насторожились. Забравшись в сорняки, мы перелезли забор и добрались до пятиэтажек и полустанка.
Неожиданно сзади что-то ржаво заскрежетало. Вспыхнули в темноте жёлтые глаза и на нас чуть не упал столб. Зазвенели, обрываясь, провода.
- Сматываемся! - в отчаянии закричал Тим.
- А если голодный солдат всё ещё там? - с тревогой спросил Влад.
- Он сбежал давно.
- Лезем, а то оно нас проглотит! - решительно сказал Тим и первый полез из канавы на бетонные плиты полустанка. За ним полезли остальные ребята.
Я тоже полез наверх, а по откосу пронёсся мусорный ветер. Полустанок зловеще притих. Мы перебежали пустынные пути и вышли на ту сторону. Внезапно мне стало неуютно, даже страшно. Хотелось быстрее спуститься в канаву и уйти из этого места, но что-то удержало меня на платформе.
- Серёня, спускайся к нам! - встревоженно позвал меня Тима.
Ветер усилился, я бросился к ребятам. Они были уже далеко, спустились в канаву и махали мне руками. Неожиданно что-то загудело, и, скрежеща ржавым железом, к полустанку подъехала призрачная электричка.
Потемневшая от времени и местами облупившаяся краска. Ржавый, с выбитыми стёклами окон вагонов, призрачный поезд был таким же страшным, как и тогда, когда я встретил его здесь в первый раз.
Он возник из воздуха у залитого солнцем полустанка. Из вагонов несло гарью и ржавчиной. На откосе догорал день, а за разбитыми пустыми окнами вагонов была уже непроглядная ночь...
- Серёня! - испуганно кричал Тима, но его не было видно за крапивой.
Заиграла гармонь и неожиданно в окнах вспыхнул яркий белый свет...
"Они пришли за мной изниоткуда, - подумал я, не понимая, сплю я, или всё происходит на самом деле, - и увезут меня вникуда..."
- Серёня! - долетели до меня едва слышные крики ребят.
А свет манил меня и я словно во сне залез в вагон.
Звучный долгий гудок разорвал тишину и поезд со зловещим воющим гулом и жутким скрежетом тронулся, разогнался, и помчался вникуда...
2
Никаких пассажиров не было в этом ржавом вагоне поезда мёртвых. Я был один, в зловещем сумраке мигали лампочки. Мне было не страшно, не витало в воздухе привидений, не сверкали в тёмных углах жёлтые глаза тех существ, которые заманили меня в это страшное место. Уже много лет эта железяка носилось по заброшенным, призрачным путям и сейчас увозила меня в зону. Вечером, ночью, или ранним утром, когда солнце ещё прячется за крышами домов, его встречали на сбойках, и поезд-призрак увозил новых пассажиров в небытие. С тех пор на железной дороге пропало немало людей...
Поезд шёл медленно, за окнами ползли лес, канавы, столбы и забор.
В кабине машиниста что-то скрежетало и выло.
Что ждёт меня в конце этой жуткой поездки? Когда рельсы станут ржавыми железяками торчать из мха и мусора и всюду начнётся зелёный бред?
А на следующей остановке я сойду в другом измерении и оставлю на станции свой знак, а сам сгину и меня никогда не найдут...
Подошвами кроссовок я ощутил старый резиновый настил пола и выступающие из резины острые листы ржавого железа. На старых сидениях не было ничего. Вагон был совершенно пустой.
Сквозь дырки в крыше лился оранжевый свет. Лучи висящего над лесом солнца заливали окна. Плясали тени. По небу плыли жёлтые и оранжевые груды облаков. С востока за этими грудами шла хмарь, заволакивая синее вечернее небо. Зелень за окном окрасилась в жёлтый цвет.
Ржавые металлические кровати, висевшие над пассажирскими сидениями были заправлены синими, ворсистыми покрывалами, выцветшими и истлевшими, под которыми лежали подушки, одеяла и простыни. Другие койки были разобранными. Некогда белые одеяла, простыни и подушки посерели и даже позеленели, смялись и порвались, наводя тоску и уныние.
Выл ветер в разбитых окнах, дребезжало стекло, раздавались протяжные скрипы и стоны железа. Не умолкали гармонь, странный воющий гул, медленный и вязкий перестук. Зловеще хрипели динамики.
Всё это сливалось в зловещую музыку. Она лилась из ржавых, скрежещущих динамиков и от неё хотелось плакать.
Что меня ждало по ту сторону реальности, где сходятся рельсы?!
3
В вагоне что-то ржаво заскрипело и я ощутил на себе чей-то холодный пристальный взгляд. Меня охватил страх, я отпрянул от окна и оглянулся, но никого не увидел. Рваные зелёные зановески колыхались на ветру. Горели тусклым белым светом светильники и качались от гуляющих под потолком сквозняков. Сквозняк гулял и у пола, от чего мои ноги зябли и по телу бежали противные муражки. Вагон пах горелой резиной.
"Значит они где-то рядом! - догадался я, вспомнив тех жутких существ с горящими жёлтым глазами. - А вдруг они схватят меня?! Что же мне делать?"
Я добрался до двери, что вела в соседний вагон и задёргал ржавую, заевшую ручку. За потускневшим от времени, пыльным стеклом колебались в потустороннем свете ламп тёмные, веящие угрозой расплывчатые фигуры.
"Это они! - затаив дыхание, догадался я. - Они меня сюда заманили!"
Я отпрянул от стекла и врезал по ручке ногой.
- Напомощь! - закричал я, высунувшись в разбитое окно, надеясь, что хоть кто-нибудь меня услышит. Я бросился в тамбур, к двери и стал лупить в неё ногами. За тем кинулся обратно, к двери между вагонами и врезал по ней.
Я лупил со всей силы, но двери не открывались.
В глазах у меня защипало, а горле заскребло. Из глаз выкатились слёзы.
И тут мне снова показлось, что в вагоне я не один. Мне чудилось, что отовсюду, со всех сидений, и с кушеток на меня смотрели те существа с лицами, как у статуй и жёлтыми глазами. И они будто беззвучно смеялись.
Потянуло зябким сквозняком и у меня похолодели ноги.
Они были здесь в вагоне, рядом со мной! Мне казалось, что я их вижу на краю зрения, вижу, какие они страшные, хоть я стоял лицом к двери.
Я застыл, по спине побежали муражки.
Испуганно оглянулся. Никого.
Наверное мне причудилось...
"Они ведь сошли на станции, - лихорадочно размышлял я. - Мы даже слышали их голоса, а когда вышли на станцию, то никого на ней не нашли..."
Но я тут же вспомнил, в каком бедственном положении оказался.
- Нужно мне твоё созданье! - раздался хриплый, скрежещущий голос из ржавого динамика. - Нужно мне твоё сознанье!
- Нет, не дождётесь! - отчаянно закричал я, затравленно озираясь по сторонам, но мне никто не ответил. - Ты ко мне не пролезешь!
Динамик бубнил, но в вагоне я был один.
Один..
"И в поезде я один, - успокаивал я себя. - Они мне причудились. Это всё зона, это из-за неё глюки. И пассажиры на станции это призраки..."
А может чьи-то ожившие эмоции, воспоминания.
- Нужно мне твоё сознанье! Нужно мне твоё сознанье!
"Может эти страшные существа на самом деле призраки? - мелькнула вдруг слабая надежда. - Чьи-то ожившие страхи?"
Ими хотел меня напугать сам поезд. А поездом никто не управляет. Он движется сам по себе! Но поезд ведь не был призракм. Он был самым настоящим. Непонятно было только, как он появлялся и исчезал.
- Нужно мне твоё сознанье! Нужно мне твоё сознанье...
- Заткнись! - в сердцах выкрикнул я.
Свистел и завывал ветер, воющий гул наростал. А из вагона потянуло гарью и дымом. Вспыхнул огонь и вагон загорелся.
"Эта дрянь лезет мне в голову! - ужаснулся я. - Надо скорее прыгать с поезда, пока он не увёз меня в другое измерение..."
В окно было прыгать страшно, там огонь, и задыхаясь от гари я бросился сломя голову в тёмный тамбур, в который я вошёл всего три минуты назад, там, на полустанке, и метнулся к двери. Очутившись в тамбуре и принялся колотить в ржавую дверь руками и ногами.
Может мне повезёт и я вырвусь, найду путь обратно!
- Ну, что же ты зараза не открываешься?! - в сердцах крикнул я.
А поезд уносил меня всё дальше и дальше, уносил в небытие, в зелёный бред и безмолвие зоны. К станции-фантому...
Я что есть сил врезал ногой и замолотил по входной двери кулаками, сдирая кожу, но дверь не поддавалась.
- У, железяка! - с ненавистью выдохнул я, разбежался и пару раз со всего размху ударил в неё коленкой. Я больно ушиб коленку о железяку и старая болячка мигом слетела с кожи. Из ранки засочилась кровь.
Я застонал от отчаяния. Ржавая дверь ни в какую не хотела открываться.
4
В окошко двери было видно, как проплывает мимо лес, а над ним синеет вечернее небо с багряными облаками. А где-то вдали ползла грозовая туча. Я прислонился щекой к стеклу, чтобы узнать, где сейчас идёт поезд.
- А-а-а! - ахнул я, увидев, что поезд уезжает на незнакомую сбойку.
Мимо сбойки тянулась канава с ядовито-зелёной водой какие-то безжизненные дома, ржавые железяки и мусор. А дальше начиналась зона...
Я заревел и снова врезал по двери ногой. А запах гари становился сильнее, поезд горел и я мог сгореть вместе с ним...
"Надо скорее выбить железяку и прыгать! - пронеслось у меня в голове и я снова затравленно огляделся. - А то будет поздно. Здесь уже он исчезнет!"
Я снова врезал ногой. Но ржавая железяка только гудела.
- Зараза, я всё равно тебя пробью! - заорал я, разбегаясь и нанёс удар обеими ногами. Дверь лишь гремела под моими ударами, но открываться не желала. Злая сила держала дверь запертой, не позволяя мне её вышибить.
На глазах снова выступили слёзы. Я сполз по железяке на пол.
"А если в окно?" - осенило меня. - Вдруг я сумею его выбить?!"
Я сосредоточился, как меня учили в секции и нанёс страшный удар по стеклу, которое разбилось мелкими осколками, но тут же срослось вновь.
- Ах ты зараза! - закричал я от злости, досады и боли, и из моих глаз снова брызнули слёзы. А по раненой руке потекла кровь.
Голосами привидений свистел ветер в щелях и дырах а потолке.
"Неужели я сгину вместе с этим поездом?" - всхлипывал я.
Перестук колёс отстукивал время, оставшееся мне до того, как я исчезну на веки вечные там, откуда не возвращаются...
Я разбежался и врезал по двери ногой. Дверь не открывалась. Я снова ударил ногой, но дверь лишь заскрежетала и отозвалась железным стуком. Я разбежался, прыгнул и ударил дверь коленкой.
Дверь и сейчас не поддалась, зато я раскровянил вторую коленку.
- Ой-й-й! - застолал я, сидя на полу.
Электричка шла мимо трёхэтажного дома с балконами, на краю леса, который купался в лучах заходящего солнца.
Я поднялся на ноги, вытирая мокрое от слёз лицо. Огонь охватил весь вагон и подбирался к тамбуру, я кашлял от гари...
- У! - выдохнул я и заревел.
Неожиданно что-то зазвенело у меня сбоку. Не видя ничего от застилающих глаза слёз, я нащупал ладонью большой ржавый болт.
- У-у! - разозлился я и кинул болт в окно.
Брызнуло разбитое стекло, дверь вдруг заскрежетала, распахнулась и закачалась со скрипом на ветру. За дверью проносилась канава, полная зелёной болотной воды и мусора, и тёмный зловещий лес. Впереди уже показалась заросшая мхом заброшенная будка путевого обходчика.
Не веря в своё неожиданное спасение, я подошёл к двери и выглянул наружу, уцепившись за скобы.
"Электричка сейчас исчезнет... - содрогнулся я. - Надо прыгать!"
Ветер трепал волосы и высушил мои слёзы. Я обрадовался и набравшись смелости, прыгнул вниз, в канаву. Меня будто вытолкнула из поезда какая-то сила и я полетел с откоса в полную отравленной воды и мусора канаву.
"Я летел четыре ночи и четыре дня, - пришёл на ум детский стишок. - Сбил шестнадцать вертолётов и четыре пня!"
Я падал в воду медленно, будто время замёрзло, будто во сне. Это ощущение напомнило мне тот вечер, когда я летел с полустанка.
Наверное, не будь в канаве воды, я бы убился.
В воздухе что-то загудело, забор задрожал, закачались бетонные столбы, зазвенели, как натянутые струны провода и поезд-призрак исчез в лучах заката, в колеблющимся воздухе, за грань, где лежало другое измерение.
Я выбрался из воды, перелез забор и вышел к будке. Взобравшись на крышу, я осмотрелся, всё ещё не веря своему спасению.
Из труб тепловой электростанции валил розовый дым. Слышался гул, свист и какие-то прерывистые сигналы. Солнце бросало последние прощальные лучи и плитка корпусов так и сверкала...
Ветер колыхал высокие травы и я начал мёрзнуть.
- Серёня-а-а! - раздались со стороны станции ребячьи голоса. - Вьюжанин!
- Я здесь! - крикнул я и спустился вниз. А по краю канавы, к будке, со всех ног бежали радостные запыхашиеся ребята.
Зловещий поезд исчез в зоне, но рельсы и провода всё ещё звенели, храня эхо от перестука его ржавых колёс.
- Серёнечка! - вскрикнули Тима и Данька, обняли и поцеловали меня в щёку. - Ой, а чего это ты такой мокрый?
- В воду упал, когда прыгал из вагона! - воскликнул я, когда братишки повисли на мне и мы чуть не свалились в ручей.
И вот мы уже снова шли по краю канавы назад...
Меня пошатывало от тряски в поезде, болели коленки и локоть. Мне всё ещё казалось, что я в вагоне того поезда и слышу стук колёс и гул.
Тим держал меня за руку. Владька радостно улыбался.
- Вьюжанин, ты совсем дурак? - отчитывала меня Светка. - Зачем в полез в тамбур этого страшилища?
- Не знаю... - сумрачно отвечал я, всё ещё слыша гул поезда-призрака. - Я не нарочно. Меня словно что-то туда потянуло...
Нам стало неуютно на пустынной сбойке.
Было светло, но всё равно неуютно, бросало в дрожь от того, что мы пережили, и от того страшного, что незримо носилось здесь в воздухе...
5
Заросшая мхом канава тянулась нескончаемо. Мы миновали дома и башни водонапорки, а впереди уже виднелась заброшенная станция. Солнце отражалось в воде на дне канавы и светило сквозь провода.
Квакали лягушки, воздух звенел от комаров.
- Серёнь, а что было там, в вагоне? - с интересом спросил меня Влад.
- Ничего там не было, - задумчиво сказал я. - В вагоне всё давно поржавело, окна выбиты, светильники правда горели и динамик работал...
- А призраков ты видел? - обеспокоенно спросили ребята.
- У-у, - дёрнул плечом я, - но там были эти пылесосы с жёлтыми глазами!
- Чё, панатри?
- Ага, только они были невидимы...
Солнце висело над лесом с другой стороны путей, освещая покосившиеся столбы, бетонные плиты и заросший сорняками мусор.
Мы то и дело смотрели себе под ноги. В канаве лежало много ржавого железа и мы могли раскровянить о него ноги.
А мне в нос вдруг ударило едкой гарью.
- Вечно горящий... - вырвалось у меня.
- Поезд-призрак? - с пониманием спросил Влад.
- Ага... - сумрачно протянул я.
Мимо нас проносились электрички, в окнах вагонов уже горели лампочки и они бросали отсветы на землю.
- Сейчас в отряд? - устало спросил Влад.
- Угу, - значительно ответила Светка, перелезая по трубе канаву. - Забыл, что мы вечером убираемся?
- Снова уборка... - всплестнул я руками и чуть снова не упал в ручей. Я уже отошёл от того страха, которого натерпелся в вагоне поезда-призрака. - Они меня уже достали. Сил моих нет!
- И меня достало, - согласился Тим. - Я про мусор и так помню.
- Нет, не про мусор, - замотал головой Серёня Зуев. - У нас через две недели поход на водохранилище. Парусная практика.
- Да? - оживились мы с Тимой.
- Угу, - кивнул Серёня. - Через две недели собирают капитанов.
- Айда умоемся, - предложила Светка, - а то опять вожатые привяжутся, что мы грязные в отряд прибежали...
Я скинул свои кроссовки, спустился в канаву и двинулся по дну ручья, по колено в воде. А на дне ручья валялся всякий ржавый хлам, оставшийся от погибших поездов. И тут мы замерли от испуга. На нас со свистом и воем нёсся огонёк, мы отошли в сторону, а когда он пролетели мимо мы очутились на пространстве из бетонных плит под жёлтым небом...
- Как мы здесь очутились? - оторопело спросила Светка.
- Искривление, - догадался я.
- Значит мы опять попали в пространственно-временную дыру... - со значением сказал Серёня. - И опять пришли к этой железяке!
Из крапивы показалась ржавая железяка искривителя...
- У, железяка! - недовольно сказал Тим, трогая её. - Заела...
Мальчик пытался оживить её, но она нивкакую не двигалась с места. Мы с ребятами обступили ржавую зловещую железяку. Тима сосредоточенно ковырял болячку на коленке. Нам было немного страшно в этом странном пространстве зоны. Подул ветер, раздался гул и стук электрички...
- Знали бы вожатые, где вы, мальчики гуляете, - заметила Светка, помогая мне вылезти на плиту, - точно бы слопали. Особенно тебя Вьюжанин!
- Меня-то за что? - удивился я.
- За то, что везде лазаешь! - язвительно сказала Светка Крапива.
- Светка права, нечего лазить, - встал на сторону девочки Даня. - Сегодня вообще неизвестно куда бы ты уехал на этом поезде...
- Ага, что бы мы маме сказали? - подхватил за братом Тим.
Из воздуха и мусорного ветра появился поезд. Это тоже была электричка-призрак, только не зелёная, а голубая. Мы знали, что она приведёт нас назал и вскочили в тамбур. Она стремительно понеслась по бурьяну, мы выскочили у станции и пару минут спустя она скрылась и затихла вдали...
- Лезем вниз, - позвал нас Серёня Зуев, спрыгивая в канаву, - пока ещё во что-нибудь тут не втяпались!
- Ага! - согласились мы и спрыгнули следом.
Влад бежал прямо по кафельному дну нанавы, расплёскивая воду. Я посмотрел на станцию и мы вместе вылезли по упавшему столбу на трубы, а по ним на бетонную площадку под окнами пятиэтажек.
Выбравшись с пустыря, мы пошли по улице.
- Побежали к бассейну! - позвал после занятий меня и Даньку Тим.
А на улице уже темнело и начала просыпаться порождённая ядерной войной дрянь из зоны, которую мы так неосторожно впустили в наш мир...

Часть III
Разорванное кольцо

Глава I
Ржавый мир
1
Призрачные пассажиры стояли на перроне станции. Я прятался за крапивой и хорошо их видел. Их движения были медленны, а лица их будто ускользали от меня. На столбе сидел гмох, по колено в отравленной воде замусоренного ручья бродила тварь в химке и противогазе.
Это был голодный солдат, житель зоны.
Медленно, беззвучно у перрона останавливается электричка. Из окон вагонов мёртвого поезда вырвались дым и пламя...
Дунул ветер и пассажиры исчезли. А вместо них стояли чёрные люди, с белыми неподвижными лицами и горящими жёлтым светом глазами.
"Они будут приходить снова и снова! - услышал я чей-то голос. Я оглянулся и увидел у покосившегося бетонного столба Альку. - Они становятся сильнее! Мы их больше не сможем держать на границе измерений!"
Алька держал в руке гайку на проволоке, то, чего боялась эта нечисть.
"Их мир мёртв и поржавел, - всё более тревожно говорил Алька, - и к чему бы они не прикасались, всё умирает! И этот мир начинает ржаветь..."
И я увидел, как по бетонным плитам течёт ржавая вода и ползёт радиоактивный мох. Мусорный ветер выл в высоковольтках. Я побежал, но тут же передо мной выросла тёмная фигура. Это был человек в пальто и шляпе, с руками, которые кончались устрашающими ржавыми железинами.
На меня уставились неживые жёлтые глаза.
Алька не пустил меня вперёд, загородил собой.
"Алька, ты чего? - удивился я. - Пусти!"
Я кинул в чудовище гайкой.
Но пущенная мной гайка не причинила чудищу никакого вреда...
"Это не один из них, - тревожным голосом возразил Алька. - Это монстр похуже пустот. Ржавое мёртвое железо. Он охраняет Матерь богов в мёртвом городе, где больница... Берегись его, он опаснее других тварей зоны!"
Чудище протянуло ко мне страшную руку, но тут же раздался треск электричества и крик мальчика, который из сумеречной зоны слал мне предостережение о неведомой, но страшной опасности, что ждала нас по ту сторону взорванного моста, там, где кончался наш мир...
В темноте зажглись огноньки глаз чудовища и с воющим гулом поплыли на меня, увеличиваясь и слепя глаза...
Я проснулся в тишине летнего утра. Солнце слепило глаза. Вдали раздался гудок электрички и глухой перестук колёс по рельсам.
Спустив ноги, я потянулся и вышел на балкон. Залитая чёрным битумом крыша бойлерной казалась оранжевой в лучах проснувшегося солнца.
Я зевнул, распахнул окно и уселся на подоконнике.
Внизу, под окнами беззвучно прошла голубая электричка с выбитыми окнами, и пропала в бурьяне у гаражей...
- Серёня, я проснулся, - сзади подошёл сонный Данька. Он уселся рядом, обнял меня, зевнул и прижался своей щекой к моей. - Тим, иди к нам!
- Иду, - откликнулся Тима и тоже уселся на подоконнике.
Мы начали пихаться и уже через минуту возились на балконе. Вошла мама и сказала, что мы перебудим весь дом, и погнала нас на улицу.
- Айда к гаражам, - неожиданно вспомнил я, - я там баллон видел. Мы можем его запустить на пустыре!
- Лучше с ребятами, - рассудительно ответил Тима, - а то как мы его втроём запустим...
Мы сделали зарядку, умылись и почистили зубы.
- Ладно, я вниз, - решительно сказал я, и побежал в тамбур.
Я вышел на улицу и стал ждать братьев у подъезда. Водонапорная станция уже вовсю гудела, но в этой утренней тишине, нарушаемой только ею, мне становилось несколько неуютно.
Данька спрыгнул с лестницы и побежал ко мне.
- А-а-а! - взвизгнул Даня.
- Данька, ты чего? - встревожились мы с Тимой и бросились к брату.
- Да колется что-то в кросовке, - озабоченно закусил губу Даня, сел на черепашку и разулся. - Я лучше босоком пойду.
- И мы тоже, - согласились мы с Тимой и разулись.
- Айда купаться! - потерев уколотую ногу, предложил Данька.
И мы втроём зашагали к водонапорке, где рядом находился пруд с набережной из бетонных плит. Искупавшись, мы выбрались на берег, покидали камни в водозаборник и ушли гулять.
- Осторожнее, здесь где-то стекляшки, - предупредил я Тиму и Даньку.
- Ага, - ответили они и мы и сунули ноги в кроссовки. - Убирали мы эти стекляшки и не один раз, а их опять тут кто-то бросает!
И снова под ногами кое-где скрипело ржавое железо. На задних дворах было много старого мусора. Среди него можно было найти много интересного, но по вечерам там лазало то, что породили ядерная война и зона...
Небо налилось жёлтым, дома будто стали мёртвыми, дунуло мусорным ветром и раздался скрежет. Это был гмох. Он сидел на радиоактивном мусоре и жевал ржавую батарею. Таким был наш мир. Его доедала ржавчина и он заростал бурьяном, где пряталась искорёженная радиацией жизнь.
Гмох бросил батарею, посмотрел на нас и закачавшись на проводах, исчез среди разросшихся сорняков. Исчезло и жёлтое небо...
- Они приходят из зоны, - задумчиво заметил я. - Наш мир проржавел и зарос сорняками. И всю эту радиоактивную гадость тянет поближе к людям...
- Если на станции лаз в другое измерение, - рассудительно заметил Тим, - то к нам какая угодно гадость могла проникнуть.
- Или нас затянет в зону... - с тревогой заметил Даня.
Неделю мы не ходили к заброшенной станции. Я ещё помнил, как едва не увёз меня в другое измерение поезд-призрак. А за делами в отряде и во дворе бегать к станции нам было некогда.
- Я боюсь наш мир сам станет зоной... - со вздохом сказал я, забираясь на лазалку ввиде ракеты. - И эта нежить поселется в нашем измерении.
- А кто они?
- Фиг его знает. Но явно не друзья.
- Мальчишки, у меня идея, - сказал Тим, залезая ко мне. - Вечером придём на станцию снова, спрячемся и посмотрим. Ведь поезд появляется там каждый вечер. Узнаем, что им надо.
- А вдруг они нас заметят?
- Не заметят. Мы так спрячемся, что никто не найдёт...
- Нам сказали, что это всё газ, - закусил губу я. - Но станцию забросили из-за них, и из-за мёртвого поезда. Из-за той дряни, которая там живёт...
Мы вышли к пятиэтажке и снова полезли в лужу.
На заброшенную станциию не ходили, может быть инстинктивно чувствуя то, чуждое, что притаилось там, в разросшихся сорняках...
Зной накрыл улицы. День был душный и пыльный, пахло битумом с разогретых крыш, на асфальте испалялась пролитая газировка...
На откос мы не ходили, и весь день купались. А когда мы вылезли из воды, на улице вечерело. Надо было бежать домой показаться маме.
2
Я возврашался на свою улицу по старой бетонке, шагая мимо гаражей. А вокруг зеленели лопухи, в тенистых местах покачивалась злющая крапива. За ними тянулся заросший бурьяном пустырь, искрилась на солнце мозаика политеха. Я забежал за ребятами и мы побежали играть в двенадцать палочек.
- Во чёрт! - к нам пришёл Павлик, почёсывая руки и ноги. - Я сейчас так по мячу дал, что он в самую крапиву улетел. Не пролезть ни за что.
- Поможете? - прибежал запыхавшийся Серёнька Зуев. - Ребята ждут.
- Сейчас, ждите нас во дворе, - согласился Тим. - Идём за шпагами.
Шпагами мы быстро перерубили крапиву и достали мяч. Он лежал под ржавым знаком, который предостерегал о сильном радиационном заражении...
- А нас возьмёте? - ревниво сощурился я, вися на Даньке.
- Возьмём, - кивнул Павлик. - Кидайте мяч!
Нас приняли в игру. Мы разулись и вышли на лужайку. В футбол мы играти только босиком. Я стоял на воротах и ловил мячи.
Несколько раз мяч улетал в крапиву у лесного забора. А если пройти дальше, от гаражей, то покажется заросшая мхом бетонка. Она бежала по тихой улице, под высоковольтками, и выводила на проспект.
- Ничья, - наконец устало объявил Павлик. - Пошли лучше гулять.
- Ага! - согласились мы с Тимой и Даней, и закинув шпаги на плечо, двинулись вдоль забора по задним дворам.
Ноги гудели от беготни.
Я забежал попить, а потом помчался играть на улицу. В кроссовке что-то кололо, я разулся и стал их вытряхивать.
- Серёнь, айда купаться! - выскочил из подъезда Тим. За ним бежала, щёлкая шлёпанцами Сашка Панкина в красной майке и обрезанных по колено джинсах. - Еле её бабушку уговорил, чтобы отпустила!
Сашка сняла шлёпанцы и вместе с нами побежала босиком.
А вернулись с озера мы уже в сумерках.
- Вьюжанин! - раздался в тишине Славкин голос.
Я упал от неожиданности, в одном кроссовке и держа другой в руке.
- Славка, ты чего? - напряжённо спросил я.
- Эта дура у нас автомат отняла! - затараторил Славка. - Мы в войнушку играли, а она говорит, что мы ей стёкла пульками выбьем! А он с трещоткой... Что он сделает этим несчастным стёклам?!
- Какой ещё автомат? - вытряхнув мусор из кроссовка, переспросил я.
- Ну, большой, зелёный, - неопределённо сказал Славка.
- Вот зараза! - рассержено плюнул я, сунув вторую ногу в кроссовок, вскочил и обнял Славку. - Идём!
И рассержено пнул забытую девчонками на дороге пинашку. Уже который раз эта горластая дура отнимает у ребят игрушки! Уже сколько раз она срывала игры! И всегда мы, ребята ей чем-то мешаем! Сколько она жаловалась на нас, за то что мы шумим под её окнами...
"Нет, она совсем ку-ку! - раздражённо подумал я. - Надо её хорошенько проучить!"
Мы промчались мимо политеха, перебежали пустырь, свернули у девятиэтажки на нашу улицу и вышли к гаражам, где собрались ребята.
- Не отдаёт? - прищурив глаза, спросил я ребят.
- У-у, - замотал головой Сенька. - Она его домой забрала!
- Сказала, что отдаст только родителям! - шмыгнул носом Симка Орехов.
- А наши родители поздно вернутся! - отчаянно вскрикнул его друг Митя.
- Ничего, сейчас достанем, - решительно сказал я, взъерошив Митьке волосы. - Где она его спрятала, не знаете?
- Да он на балконе лежит! - отрывисто сообщил Славка. - Только она всё время там, со своими цветами. Нам его не достать...
- Достанем, - решительно ответил я. - Ждите здесь, я ребят найду.
- Долго бегать, - покачал вихрастой головой Сенька, - ты мой "Дружок" возьми, он на заднем дворе стоит.
- Шпарь за ним!
- Ага!
Сенька вернулся с велосипедом и я погнал за ребятами.
Их я нашёл возле бойлерной. Здесь были и мои братья. Они играли в ножички, кидая их с локтя, от кисти и с плеча. Выходило у ребят здорово.
- Тим, Дань, - позвал я братишек, - айда со мной, это срочно!
- А что случилось-то? - насторожились Тима и Данька.
- У мальков беда, а вы тут играете, - мрачно ответил я. - Тётка эта вреднющая у них игрушку отняла и ещё издевается!
- Та самая? - напрягся Витя Лагунов, третий звеньевой нашего отряда.
- Она, - кивнул я.
- Мы за великами! - вызвались Владик и командир знамённой группы Ваня Спицын.
- Сейчас мы её будем низводить и курощать! - весело крикнул я.
Мальчики сунули свои ножики, кто в карманы, кто в рукава и бросились за своими велосипедами. А через две минуты мы уже мчались по бетонке.
Бросив велики возле гаражей, мы подошли к ребятам.
- Всё ещё не отдала? - спросил их Гурька, метнув взгляд на тёткино окно.
Ребята возмущённо загомонили.
- Тише! - не без труда утихомирил их я. - У меня идея.
Малышня тревожно затихла.
- Он у неё на балконе, - сказал я мальчишкам. - Она тоже там. Надо её выманить оттуда хотя бы на две минуты. Мы залезем на балкон, возьмём автомат и смоемся, пока она будет визжать на всю улицу.
- А как мы её отвлечём? - озадаченно спросил Витя.
- Кто её сосед по тамбуру? - быстро спросил я.
- Трубный Бормотун... - вспомнил Ваня Спицын. - Да, точно он! Там ещё разный хлам... ну, санки, ванночки, велосипеды.
- А двери у них внутрь открываются?
- Кажется да.
- Уверен?
- Угу!
- Лезте к ним в тамбур, - я указал на Владьку, Ваньку и Гурьку, - и свяжите дверные ручки проводом. Потом позвоните им обоим сразу и сматывайтесь! А ещё лучше, привяжите заодно концы провода к ванночке, к санкам, к великам... Ну, чтоб было грохота побольше.
- А-а-а! - с пониманием ахнул Ваня. - Здорово! Идём ребята!
- Давайте, активнее, активнее! - поторопил друзей я. - А мы к балкону.
- Кто полезет? - закусил губу Тим.
- Я полезу, - вызвался Данька. - Вы меня только держите.
Мы встали под балконом. Вскоре в подезде что-то очень громко загремело, кто-то засмеялся и вскрикнул.
- Атас, пацаны! - услышал я Гурькин крик. За его криком прозвучала брань Трубного Бормотуна и визг тётки. Видно они пытались открыть двери.
- Данька, лезь быстрей! - скомандовал я.
Данька снял кроссовки и влез на меня. Сначала он взобрался мне на плечи, я держал его за ноги, но дотянуться брат не мог и тогда встал мне на макушку. Тим и я поддерживали брата за ноги. Данька подтянулся и влез в окно. Его пятки мелькнули и пропали в окне. А в тамбуре ещё слышались возня и крики. Из подъезда выбежали хохочущие ребята.
- Серёня, Тим, ловите! - крикнул Даня и кинул нам автомат.
- Держу! - резво поймал я его и отдал Славику.
- Я прыгаю! - предупредил Данька и спрыгнул на нас с Тимой.
Мы поймали брата, но не удержались и покатились по траве. После короткой возни мы вскочили и всей гурьбой, давясь от смеха дали дёру на другую улицу. А вслед нам неслись угрозы надрать уши и отвести в милицию.
- Смотри, больше не давай им, - наставительно сказал Данька Славе, ероша его белобрысые волосы. - Пошли пацаны в сотки играть!
- Мальчишки! - к нам на аэроцикле подлетела Лизавета и настороженно оглядела нас. - Чего опять натворили?
- Ничего! - невинным голосом сказал Ваня, пихнув собравшегося что-то ляпнуть Гурьку. - Просто играем.
- Марш за мной, - не терпящим возражений тоном сказала Лиза, - сейчас сорняки полоть будем. У нас не школьный двор, а какой-то пустырь!
- Идём, - всё ещё смеясь, сказал Влад, отдавая пионерский салют.
Лизавета сказала брату, чтоб он перестал кривляться и не вёл себя как дошколёнок. Влад показал сестре язык и мы отправились воевать с сорняками.
3
Сегодня с сорняками мы провозились два часа. К нам забегали ребята из других отрядов, но выйти гулять мы не могли. Несколько раз к нам на задний двор залетал мяч, девчонки, звали играть в пионербол. Светка влезала на забор и глядела, как я выдёргиваю крапиву. Её сегодня освободили от занятий из-за того, что она ушибла ногу, но это видимо не мешало ей лазать по заборам.
- Вьюжанин! - окликала меня она.
- Чего тебе, Крапива? - оборачивался я. Светка надоедала мне весь день.
- Вьюжанин, скоро гулять выйдешь? - нетерпеливо спрашивала она.
- Не могу, отвянь! - раздражённо отмахивался я от подруги.
Светка убегала на время, но потом появлялась вновь.
Наконец с сорняками у забора, за которым вязко стучала водокачка, было покончено и мы с Тимой и Даней сели втроём отдохнуть. Светка больше не показывалась, но я знал, что она бегает где-то неподалёку.
- Таня, мы закончили, - объявил я командору, когда она подошла к нам.
- Молодцы мальчишки, - улыбнулись Таня. - А теперь бегите к гидроколонке, накачайте воду в бочки! И можете гулять хоть до ночи.
- Тань а у нас сегодня будут занятия? - спросил я капитана.
- У меня сейчас плавание с малышнёй, - неопределённо сказала Таня, бросив взгляд на часы. - Хотя если вас оставить одних... жди новых бедсвий!
Мы отдохнули и принялись качать воду в бочки. Вода была ледяная!
Выливая её в бочки у забора мы вымокли с головы до ног.
- Марш домой переодеваться баловники! - решительно сказала Таня мне, Тиму и Даньке, потому, что наливая в бочки воду, мы всё время брызгались.
Забежав домой, мы переоделись и направились к плотине, где остались играть наши ребята. На стадионе мальчишки гоняли мяч.
Я присоединился к ребятам, а когда после игры мы разбежались, я нырнул в дыру в заборе и зашагал по пустынной бетонке в сторону откоса...
Впереди белели корпуса пятиэтажек, а за зарослями бурьяна блестела вода грязного канала. Дальше шли покосившиеся бетонные столбы. Я спустился в канаву и тут один столб заходил ходуном и упал в траву.
Я испугался, но тут же страх ушёл. Меня догоняли ребята.
- Серёнька, ты на станцию? - спросили они.
- Угу, - бесхитростно ответил я.
- Зачем? - нахмурилась Светка Крапива.
- Я хочу уйти в другое измерение и запустить ту железяку ещё раз, - решительно ответил я. - Может искривление выбросит меня на станцию-фанитом. Мне кажется, стрелку искать надо там.
- Это опасно... Если её запустить, неизвестно где очутишься!
- Знаю. Только вы не говорите маме!
- Чё, всё за призраками охотитесь? - догнал нас у откоса Серёня Зуев.
- Угу, - отрывисто сказал Данька.
- Они теперь всюду... - небрежно сказал Серёня. - Неизвестно какая дрянь могла вылезли из зоны и поселиться на станции или где-то рядом с нами. Я вчера видел поезд-призрак. Он шёл там, где давно нет сбойки...
- А я тоже видел электричку, - вспомнил я. - Голубая, ржавая, с выбитыми окнами. Она шла под балконами дома и пропала за гаражами...
- Может это она увозит людей в другое измерение, - задумчиво проведя босой ступнёй по пыли, сказал Серёня. - Её тоже видели в разных местах, где давно уже нет ни сбоек, ни станций. А она где-то ходит. Говорят, это она собирает тех, кто погиб на железной дороге. Есть где-то здесь и станция, где их можно увидеть. Она к ней подходит и увозит их в другое измерение. Говорят, если зайти в её вагон, то всё, сгинешь. Никто оттуда не возвращался...
Мы перелезли канал по трубам и двинулись к пятиэтажкам.
- Но мы же на ней ехали из другого измерения, - вспомнила Светка.
- Выходит у нас уже два призрака...
- Она, небось тоже колесит через все пространства...
- Может подождём её на станции, - предложил я, - прыгнем в вагон и она нас вывезет в другое измерение?
- А если мы уже не вернёмся? - встревожилась Светка. - Вдруг эти статуи устроили нам ловушку в другом измерении?
- Знаю, - упрямо ответил я. - Но ведь это мы их впустили...
И мы пошли по пустырю в сторону заброшенного полустанка.
4
На пустырь опустился вечер. Солнце садилось за лес, бросая яркие оранжевые лучи на бетонную площадку с ржавой платформой. Высоченная радиоактивная крапива, росшая в канаве казалась золотой. Солнце просвечивало сквозь сетку забора и по площадке плясали тени.
- Давайте, идём! - звал я ребят. - Только в ручей не свалитесь!
- Ага, сам не пропускаешь ни одной лужи! - отрывисто сказала Светка.
- Здесь ещё колодец где-то, открытый, - забеспокоился я, - ещё сыграешь в него...
Стараясь не ступать в ручей, мы шагали мимо путей, посматривая себе под ноги, чтобы не поранить их о притаившиеся в траве железяки и стекло. В траве и в ручье попадались не только железяки. Я ушёл вперёд и стал глядеть на поросшрую зелёным налётом выложенную кафелем бетонную плиту. На ней легко было поскользнуться и удариться. Дно канавы здесь везде такое и на бетонных плитах и кафеле попадаются разные железяки.
Я спустился по травянистому склону и вошёл в ручей по колено, рассматривая то, что лежало на его дне.
- Ну и грязнули вы мальчишки! - ехидно заметила Светка Загремухина.
Заросшие болотными травами берега нависли над широким ручьём. Ноги ощущали то холодный кафель, то бетон.
Непонятные железяки, болты, гайки, какие-то шестерёнки, трестнутое окно в железной раме, противогаз, трубы, покорёженные балки, трестнутый индикатор, обросшие водорослями рычаг набора скорости, огнетушитель...
Я шёл и смотрел на это мёртвое железо, смотрел, как сверкает солнце на воде, как оно бликует на кафельных стенках канавы.
- Что это за железяки? - спросила Светка Крапива.
- Обломки разбившихся поездов, - сумрачно ответил я, влезая на ржавое колесо от поезда. - Здесь, в канаве их много.
Я смотрел на обломки. На дне ручья лежала трагическая история погибших поездов, убоюканная журчанием тихой воды...
- Серёня, ты куда так умчался? - окликнул меня Даня.
Данька подбежал ко мне, разбрызгивая воду и взял за локоть.
- А? - мотнул головой я. - Никуда...
- Тут столько железин... - заметил Тим.
- Смотри, - настороженно сказал Даня, - ещё поранешься...
Мальчишки тоже полезли в ручей, а впереди уже показалась станция.
- Надо найти лаз в другое измерение... - сказал я ребятам.
- Мальчишки, смотрите! - закричал с забора Владик.
Ветер закачал травы, раздался гул и мимо нас в сторону заброшенной станции медленно прошёл ржавый поезд...
- Побежали быстрей! - позвал нас Тима. - Она выведет нас в зону!
- Мы сейчас! - крикнули брату мы с Даней.
Схватив свои кроссовки, оставленные на замшелой бетонной плите, мы направились вдоль забора к заброшенной станции.
И сами незаметно очутились на пространстве из бетонных плит под тёмно-синим небом с зелёными облаками.
Мы снова попытались запустить странный механизм, но ржавая железина в конец сломалась, потому, что ничего не случилось.
- Сломалась... - потеряно заметил Тим.
- Может они сломали? - озабоченно нахмурился я.
- Чёрт! - разочарованно пнул какую-то жестянку Тим. - И это в двух щагах от этой чёртовой стрелки!
Находиться среди торчавших из плит бетонных блоков, железяк, крапивы и бассейнов с отравленной водой нам стало просто страшно...
- Ничего, может запустим... - поёжившись, сказал Саша Жариков и стал крутить какой-то вентиль. - Сейчас посмотрим, оживёт она или нет...
Мы полезли в крапиву и стали внимательно рассматривать железяку.
- Она и впрямь будто из другого измерения... - задумчиво сказал Серёня.
- М-м-м?
- Ну... таких железин у нас нигде нету...
Вдруг что-то громко заскрежетало и загудело. Гул был пульсирующим, он наростал, будто что-то там, среди железяк, бетонных блоков и мусора приближалось к нам, и затихло у забора.
- Началось... - обеспокоенно вздохнул Тима.
- Это всё из-за тебя, Вьюжанин! - сердито пихнул меня Саша Жариков. - Зафиг ты дёрнул тогда ту железяку?! Что мы теперь с этим делать будем? С тобой ещё пропадё-о-ошь!
- Ну ты, зелебоба невоспитанный! - обиделся я. - Щас как тресну!
Сашка хотел что-то выкрикнуть мне, но вдруг замер. Где-то совсем рядом раздался неживой скрежещущий вой.
- Да бросьте вы кричать! - встал между нами Тим. - Нам надо запустить эту железяку, а то так и будем болтаться между измерениями, проваливаться в искажения! А сколько нечисти уже пролезло к нам из зоны...
А нечто взвыло снова и ему откликнулись другие голоса, раздался скрежет, что-то разбилось и всё затихло.
- Значит скоро везде будет зона... - озадаченно почесал затылок я, глядя, как небо становится фиолетовым, - и она сделает всё мёртвым...
Мы побежали назад, ведь того и гляди мы тоже исчезнем. И очутились возле тихих и будто мёртвых пятиэтажек. А на бетонные плиты полустанка и дома наползал мох, сыпались ржавчиной железяки.
Искривления, провалы в пространстве, случившийся там, где мы перевели стрелку, теперь происходили всюду. Словно зона пришла к нам сама...

Глава II
Мёртвая тишина
1
Заброшенная станция окунулась в мёртвую тишину, и вскоре мы уже были в отряде, где надо было заняться стенгазетой о борьбе с хулиганами, которую мы не сдали, потому, что дёргали сорняки у школы.
В отряде было шумно и весело. Меркурий удирал от вожатых, которые устали от его выходок и пытались воспитывать. Дежурные бросили мыть полы и гонялись за ним со швабрами. Мы сидели в пионерской комнате, то и дело поглядываяли, как Павлик и другие ребята гоняют на улице мяч.
- Я не знаю, кого мы будем перевоспитывать, - озадаченно заметила сидевшая на окне Светка Крапива. - У нас нет в отряде хулиганов...
- Зато мы знаем, - мрачно ответил Даня. - Тёмыча с его дружками!
- Тёмыча мы не перевоспитаем, - с печальным вздохом отметила Светка, глядя в окно на крыши домов. - Мы и вас, мальчишек пытаемся...
- Вделать ему по носу, вот и всё воспитание! - мрачно сказал я.
Сегодня мы снова чуть не подрались с хулиганами. Тёмыч и его приятели разбили окно в нашем клубе, когда мы смотрели мультики. Мы бросились их лупить, но они успели забежать домой и дразнились из окна.
Мы караулили хулиганов полчаса, а потом нас прогнала какая-то бабка...
- А зафиг он стекло выбил? - возмутился Тим.
- Ну его в помойку, - отрывисто сказал Серёня Зуев, соскребая с коленки засохшую болячку. - Это они обиделись на нас за то, что мы не даём им себя бить. И других ребят на даём обижать...
Я машинально потрогал ссаженную коленку.
- Они все на наш отряд очень обижены, - закончил я, садясь к Светке на нагретый солнцем подоконник. - Не только эти...
- Ничего, поймаем и надаём им по шее! - воинственно сказал Витька.
- Вам бы мальчишкам лишь бы подраться! - укоризненно фыркнула Светка и спрыгнула с подоконника. - И вообще, я тут с вами играю и поняла: вы и есть самые несносные хулиганы! И лодыри. Так что газета про вас.
- А чего это мы? - обиженно нахмурился я. - Мы людям помогаем.
- Видела, как вы помогаете! Кто трюк с крысой придумал? Как взрослых от ваших выходок ещё в больницу не уложили?
- Надо же за справедливость бороться!
- При этом нарушив кучу пионерских и школьных правил! Знаете мальчики, вы просто несносты. Особенно ты, Вьюжанин!
- Да чего ты к Серёне пристала? - возмутился Владик, легонько щёлкнув пальцем Светку по носу и обнял меня за плечи. - Тебя послушать, так ты только у нас пионерка... всем ребятам примерка!
- Ах ты... Владька! - ахнула Светка и треснула Влада книжкой по голове.
В тот же миг в окно влетел мяч. В комнате в это время было душно, даже с открытыми окнами и в них всё время что-то влетало. В окне показалась вихрастая белобрысая голова Павлика. Он был разгорячён игрой.
- Пацаны! - подмигнув, хрипло сказал он. - Айда играть!
- Мы сейчас, - сказал Саша Жариков и кинул мяч в окно.
Закончив со стенгазетой, мы помчались на улицу.
Встав босыми ногами на тёплом бетоне, я с наслаждением подумал, о том, что сегодня можно гулять весь день. Жуй жвачку и скачи по лужам!
- Не забудьте ребята, - напомнил нам вожатый Илька, - завтра в восемь утра у нас сбор...
- Слушай, пацаны, - вдруг встрепенулся Влад, - помните мы видели гмоха у гаражей, и где-то там он исчез?
- Ну?
- Я вчера нашёл там лаз в другое измерение!
Мы полезли за гаражи. В сумраке что-то светилась пульсирующим жёлтым светом. Несколько минут мы смотрели на это чудо и тут на нас сверху полилась холодная вода и мы с визгом и ором выскочили на солнце.
- Будете знать, как у людей на нервах играть! - сварливо сказала тётка, исчезая на своём балконе. - Все жилы повыматали, хулиганьё!
- Вот кого уж точно не перевоспитаешь! - огорчённо заметил Тим.
- Ага, - невесело согласился Даня. - Ничего, допрыгается она у нас!
Мчась по лужам я услышал гудок поезда. Но гудок был какой-то странный, хриплый, зловещий. И со скрежетом, стуком, отдающим гулким эхом и удаляющимся воющим гулом по откосу пронеслась призрачная электричка...
2
Сжевав одну жвачку на весь двор, мы с мальчишками купались у плотины, прыгали с труб в воду и брызгались. Искупавшись, я ушёл гулять по дышащим жаром дворам. На бетонке у белевшей среди трав подстанции стояли и о чём-то громко разговаривали люди, от которых я не ждал ничего хорошего...
"Вот втяпался... - мелькнула мысль, вель здесь были Дашка и тётка, которая орала на нас, когда мы лазали по гаражам у неё под балконом, а с ними водоканальщик и мама Тёмыча. - Чё им здесь надо?"
- Серёня! - позвали меня ребята, которые играли у забора.
- Иду! - я вприпрыжку побежал к мальчишкам. Взрослые меня заметили.
- Вот этот хулиган! - истерично ткнул в меня пальцем Трубный Бормотун. - Это из-за него все улицы стонут! А сегодня они устроили у нас в тамбуре разгром. Двери проводом связали. Наверняка он подначил!
- Это он! - резко сказала, тыкнув в меня пальцем мама Тёмыча. - Сначала моего сына звал на драку, а потом забрался ко мне на балкон. А две недели назад он с друзьями подловили моего мальчика возле гаражей и избили!
- Да чего вы все на меня?! - задохнулся я от возмущения.
- Вьюжанин, подойди к нам пожалуйста, - сдержанным голосом попросила меня Таня.
Таня сказала не сердито, но я почувствовал, что она нервничает.
- Иду, - сдержанно сказал я, предчуствуя нехорошее, и подошёл к ним.
- Явился, - торжествующе сказала тётка с балкона.
Дашка осуждающе взглянула на меня и молча покачала головой.
- Вьюжанин, - обратилась ко мне как никогда серьёзная Таня, - расскажи нам, из-за чего ты вечно влипаешь в разные истории?
Мне стало не то чтобы страшно, а неприятно. Заигравшись с ребятами, я забыл, какой переполох мы сегодня устроили в тамбуре.
- Да, расскажи, - ядовито сказада Дашка. - Совет дружины должен знать, почему дети устраивают бедствия!
Я с неприязнью посмотрел на старшую вожатую.
- А чего они над ребятами издеваются? - сдержанно ответил я, смело глянув на них. - Играть не дают... Разве можно так с детьми?
- С малолетними хулиганами! - разозлился Трубный Бормотун. - Хорошие дети так себя не ведут!
- Тань, скажи ты ему, чтоб не врал!
- Как ты смеешь говорить так со старшими?! - взбеленились тётки.
- Значит старшим можно хулиганить? - вскипел я. - Сами воспитываете, а пиратничаете хуже стиляг... От вас потом всем ребятам слёзы!
- Какой остряк! - вскрикнула мамаша Тёмыча.
- Тише! - решительно прикрикнула на них Таня. - И ты Вьюжанин, успокойся, не кипятись.
- Всё, всё Тань, - успокоенно выдохнул я, обеими руками убрав свои длинные волосы со лба. - Я спокоен!
- Скажи, ты ведь мог не драться? - осторожно промолвила Таня. - Зачем ты ударил взрослого, да ещё и дразнился?
- А что ещё делать, если он издевался? - запротестовал я. - Мне что, нельзя стукнуть обидчика?
- Нет нельзя! - вспылила Дашка. - Он взрослый. Как ты посмел ударить взрослого? А ещё пионерский галстук носишь, хулиган!
- Сами вы хулиганы! - снова начал закипать я. - Значит вам можно и лупить детей и наказывать, а дети не имеют права защищаться?
- Нет, ну вы видите? - с торжеством в голосе воскликнул Трубный Боримотун. - Я же говорил, что он хулиган и даже извиниться не хочет!
- Да, - поддакнула Дашка, - хоть бы извинился!
У меня защипало в глазах от обиды и возмущения. За что я должен извиняться? За то, что не позволил ему обижать мальчишку?
- Я лучше поцелую унитаз! - ощетинился я.
- Какой нахал! - возмущённо заголосили тётки.
- Успокойтесь! - прикрикнула на них Танька. - Вьюжанин, а что за случай был недели две назад, когда вы с братьями избили мальчишку?
- А пусть он малышей не обижает! - запальчиво выкрикнул я. - Он же ко всем ребятам задирается! Всех ребят обижает!
- Никого мой Тёмочка не обижал!
- Не обижал?! Хотите позову мальчишек, которых он бил?
- Серёня, не злись, а расскажи.
- Ладно, - вздохнул я и рассказал за что мы отлупили Тёмыча.
- Это не правда! - взвились Дашка. - Тёма всегда такой вежливый и воспитанный. Не то что ты и другие хулиганы!
- Да пошла ты! - не выдержал я. - Кикимора невоспитанная!
Горло у меня сжало, из глаз рвались слёзы. Я их сдерживал, как мог.
Это так не честно!
- Ладно Серёня, иди играй, - сдержанно сказала Таня, опережая готовых взорваться тёток, - а через два часа жду тебя на линейке.
- И вы его просто так отпустите? - накинулись тётки на Таньку.
- Мальчик не виноват, что защищался, - холодно ответила им Таня. - И не виноват, что у него есть чувство собственного достоинства.
- Это у него-то чувство? Да ему десяти наверное ещё нет!
- Десять с хвостиком! - возмутился я.
- Вот! Десять, а ума как у детсадовского.
Но я их не слушал. Я шёл к гаражам, еле сдерживая слёзы. Я знал, что от тех тёток всё равно справедливости не будет. Ведь это они упирались изо всех сил, лишь бы не дать ребятам смеяться и играть!
"Ну почему они такие заразы? - спрашивал я себя. - Не даёшь им издеваться над ребятами, а тебя же называют хулиганом!"
Я привалился к сверкавшей на солнце стене дома у гаражей стараясь сдержать слёзы. Я не мог остановиться и давился ими. Может, я просто утомился, перенервничал. На меня столько сегодня свалилось!
А меня ведь теперь будут считать хулиганом...
Успокоившись, я вышел из-за гаражей и побежал в наше с ребятами укромное место. Я туда иногда прихожу, если было тошно и обидно.
Ветер высушил последние слёзы и я немного успокоился, перестал шмыгать носом и даже улыбнулся.
"Подумаешь, хулиганом обозвали... - уже успокоился я. - Это вякий может обозвать. Мы, дети для таких все хулиганы..."
Я залез на гаражи и побежал по ним к дому, гремя нагретым на солнце железом, прогоняя грусть и обиду. Спрыгнув в лопухи, я побежал во двор.
3
Усталость после дёрганья сорняков, переживания и огорчения утомили меня и клонили в сон. Я сидел на зелёном диване в летской и расставлял на подоконнике игрушечныех индейцев. Я зевнул и уставился в окно.
Мимо меня медленно простучала электричка. Я перелез забор и оказался на станции, в этом тихом, таинственном месте.
Выбравшись на станционный перрон я осмотрелся по сторонам. Было очень тихо, даже не шелохнётся трава. Но что-то странное витало в воздухе. Я огляделся по сторонам, не понимая, что меня тревожит и заметил ржавый знак.
На знаке было написано неразборчиво:
"Станция Омутище"
Это была не наша станция!
Невдалеке раздался гудок и из-за поворота появился ржавый, тёмный и страшный поезд. Он подошёл к станции. А в кабине электрички призрачный машинист играет на гармони. А кондуктор, у которого не видно лица, стоит в залитом слепящим светом тамбуре...
За моей спиной раздался чей-то скрипучий смех. Я обернулся, но ничего не увидел, потому что кто-то схватил меня за плечи, и сделав подножку, кинул с перрона прямо под поезд. Кабина загородила солнце...
- Не-е-ет! - закричал я и сразу проснулся.
- Серёнька! - тряс меня за плечи Тим. - Заснул чтоль?
- А? Всё так, будто взаправду было...
- Что?
- Станция-призрак и поезд из зоны...
Я встал с дивана и выглянул в окно.
- А мы тебя обыскались, - приткнулся ко мне Тима и мы упали на диван и стали возиться. - Данька, иди сюда! Серёня в детской!
Данька радостно вбежал, шлёпая босыми ногами.
- Идём гулять! - жизнерадостно сказал он, дёрнув меня за ноги.
- Встаю! - потянулся я, подошёл к подоконнику, сунул индейцев и сотки в карманы, а ножик в рукав форменной рубашки и мы вылетели из подъезда.
- Побежали за газировкой! - предложил Тим.
Мы промчались по набережной пруда и побежали по улице.
Но газировка в автомате кончилась, мы забежали попить в квартиру какой-то тёти и помчались на улицу. Тут у моей сандалии отвалился ремешок и мне пришлось бежать назад. Я забежал за кедами и уселся на бортике подъезда, разрисовывая их фломастером.
- Серёнька! - высунулся из окна балкона Влад.
- Владька! - откликнулся я. - Владь, ты гулять выйдешь?
- Я сейчас! - отозвался Влалик и его вихрастая голова исчезла в окне.
Владик выбежал из подъезда и мы влезли на старую покосившуюся скрипучую качелю. Та заскрипела и заходила ходуном. Мы слетели с неё и упали в пыль. Я окарябал коленку.
- Идём ко мне, у меня зелёнка, - потянул меня за руку Влад. А на улице нам встретился Андрюха Квакин. Он ехал на новеньком велосипеде и жевал жвачку. За ним уже гнались и дразнились наши ребята.
- Ну ты, жевастик! - погнался за Андрюхой Владик.
- Он Пизанскую башню жевал, чтоб она не упала! - подхватил я.
- Андрюха, дай жвачку, жадина! - бежал за ним Валерик.
- Отсоси, а потом проси! - недружелюбно крикнул Квакин.
- А у тебя вместо сидушки писька! - огрызнулся я.
- Вам просто завидно!
Кто-то из ребят кинул в хулигана камнем. Владик отвесил мальку макаронину, и взял за руку, чтоб не кидался.
- Андрей-воробей, на коне катался! - хором стали дразниться мы. - Руки, ноги поломал, без трусов остался!
Квакин погрозил нам издали кулаком.
- Ща как вделаю, олень ты белокрылый! - крикнул Тим. Но Андрюха решил с нами не связываться и укатил к озеру.
Мы затеяли игру в пробки, но вскоре мама загнала меня домой и я нехотя поплёлся со двора, думая, заметит ли мама, что я изрисовал кеды или нет?
4
Но мама так и не увидела кеды. А увидев их, такое бы мне устроила! Мне она за это уже устраивала головомойку. Я сидел на балконе и читал заданную нам на лето книжку. Наступил поздний вечер и дочитав главу из книжки, я отправился гулять. Было ещё светло, бормотало радио. Наших ребят я не нашёл, разнял двух дерущихся из-за машинки малышей и пошёл к плотине искупаться.
- Я с тобой! - запрыгнул на меня сзади Тим.
Я донёс его на закорках до забора, за которым блестело озеро.
- Слезь с меня! - засмеялся я. Тим слез и мы добежали до плотины. На плотине мы нашли скучающего Даньку.
Он убежал ещё раньше нас. Мама уже волновалась и просила его найти и притащить домой. Даня ещё не занимался и даже не ел ничего с утра.
- Айда на заброшенную станцию, - подал идею Даня. - А то ещё мама потащит нас в ванную...
- А ты чё, боишься? - удивился я.
- Сами бы испугались! - повёл плечом Даня. - Смотрите!
И тут мы заметили, что руки и ноги у него были все испачканы краской.
- Залез на забор, а он окрашеный! - страдальчески признался Даня. - Как я теперь домой вернусь?
- Ничего, отмоем тебя как-нибудь, - не унывал Тим. - Не съест она тебя.
- Я за Лизаветой, - вызвался я. - Она кажется ещё дома...
Лиза и вправду оказалась дома.
- Чего тебе? - прищурилась она.
- Лиз, ну ты понимаешь... - начал я и сбивчиво рассказал, какая беда приключилась с Данькой. - Ну ты поможешь нам, а?
Лизавета вздохнула:
- Куда же от вас денешься...
- Только ты маме нашей не говори!
- Не стану, хотя и надо вас проучить! - поджав губы, ответила Лиза.
Даньку раздели и посадили в ванную. Лизавета безжалостно тёрла его мочалкой и успевала отчитывать.
Даня визжал и плакал. Мыло ело ему глаза. В ванной стоял шум и плеск. А когда вся краска стёрлась, Даня как пуля выскочил из ванной:
- Садюга! Паразитка! Дебилка! Троглодитка!
- Нечего по заборам лазать! - ехидно ответила Лизавета.
Мы забежали за ребятами, вышли на пустырь и двинулись по старой замшелой бетонке под окнами домов.
- Я с вами, мальчики! - догнала нас Светка Загремухина.
- Ещё одна вредина! - закатил глаза я и переглянулся с мальчишками. - Как она нас находит?
Едва мы дошли до высоковольток, как заметили на столбе гмоха. Он сидел и с хрустом грыз какие-то железки. Увидав нас, он прыгнул в крапиву, а столб со скрежетом рухнул, чуть не зашибив нас. Вовремя отскочили.
- А давай кто быстрее до откоса? - крикнул нам Владик.
- Угу! - откликнулся Даня и мы побежали.
Бетонка вывела нас к откосу и мы спустились в канаву под балконами пятиэтажки, держась за вросшие в землю ржавые железяки.
- Мальчики, вы на станцию? - спросила Светка Крапива и начала спускаться следом за нами.
- Угу, - простодушно ответил Тим, - сейчас...
- Что-то странное на той станции, - поёжился Сашка Жариков, слезая в канаву последним. - Я там каких-то мальчишек видел. Я вчера гулял, и тут они... Я думал они драться полезут и вдруг исчезли.
- Может это были привидения, - задумчиво ответил я, спускаясь вниз. - Я видел здесь погибшего монтера...
- Погибшего?!
- Ну, не живого же!
Мы пошли вдоль замусоренного ручья.
- А что за ребята были? - настороженно спросил Сашку Владик.
- Не знаю, - мотнул головой Саша. - Они всё в тени держались и были какие-то странные, будто из зоны вылезли...
Наконец мы вышли к станции. Всюду росла крапива, загораживая от нас платформу. Мы полезли в ручей, чтобы её обойти и выбрались на перрон.
Звуки пропали, над заброшенной станцией воцарилась мёртвая тишина...
5
Плитка и мозаика сверкала на солнце, перон окрасился в жёлтый цвет, а на той стороне станция лежала в тени леса. Там было зябко и неуютно. Окна на нашей стороне горели, а на той слепо смотрели тёмными провалами, как глаза мертвеца, и, казалось тайно за нами наблюдали.
- Вьюжанин, а болт у тебя? - спросила меня Светка Загремухина.
- Нет, - потерянно вздохнул я, сунув руки в карманы. - Я им окно выбил, когда в поезде ехал, и он исчез...
- Растяпа! - фыркнул Серёня. - Как мы теперь ту стрелку переведём?
- Может найдётся? - с надеждой спросил я.
- Ну и ищи, сыщик! - ядовито сказал Серёня.
Болт я нигде не нашёл. В глазах у меня защипало.
На путях раздались глухие, отзывающиеся эхом удары. Оглянувшись на станцию, я заметил, как с перрона в крапиву метнулась какая-то тень. Я посмотрел туда, но тени уже след простыл, словно она и не выходила на станцию. Откос потонул в зловещем оранжевом сиянии. Это выползла из-за леса большая хмурая туча и заслонила солнце. Оранжевые лучи лились на землю словно пучки стрел. Стало неуютно...
И тут из воздуха, из косых солнечных лучей появилась она...
- Это она, быстрее вниз! - встревоженно крикнул Данька.
Мы спрыгнули вниз и спрятались в бурьяне.
Зелёная ржавая электричка с выбитыми окнами, стуча и гудя, медленно подходила к станции. Ветер с воем носится по пустым вагонам. Сквозь окна светит солнце и всё кажется оранжевым и совсем не страшным...
Вот она останавливается, открываются с резким лязгом двери вагонов. В тамбурах темно, пахнет чем-то горелым.
- Горелая резина! - ахнул я. - Они здесь, в поезде!
- Кто?! - испугалась Светка.
- Эти... Ну я тебе рассказывал... От них всегда горелой резиной несёт!
Запах горелой резины ел ноздри. Двери в тамбуры открыты. Из окон и дверей льётся слепящий белый свет. За ним не видно, что творится в вагонах и от этого казалось, что там не было вообще ничего. Белая бездна...
- Смотрите! - взбудораженно ахнул Влад. - Это они...
Я тоже их увидел и в испуге шарахнулся назад, чуть не свалившись в ручей. Вдруг мы услышали в поезде и на перроне невнятные голоса пассажиров и с ужасом поняли, что голоса издают эти существа!
- Это были они! - ахнул я, догадавшись, кого мы с Тимой и Даней слышали на станции, когда поздно вечером возвращались домой. - Это мы их слышали на станции вечером! И это они на нас смотрели...
- Точно! - закивали Тимка и Даня. - Только они были невидимками!
Слепящий свет погас и в темноте тамбуров, в этом жутком тёмном зёве, куда затягивает людей, вспыхнули жёлтые огоньки и на перрон стали выходить, громко стуча и скрежеща чёрные чудовища с жёлтыми глазами.
- У-у-у! - пытался закричать я от страха, но Данька обхватил меня и зажал рукой рот, потому выходил не крик, а мычание.
- Они не должны нас увидеть! - встревоженно шептал мне на ухо Данька.
- И услышать! - едва услышал я Тимкин шёпот.
Голоса пассажиров поезда-призрака не смолкали...
А они всё выходили из вагонов. Чёрные, с серыми лицами и руками, как у оживших стауй, и горящими в сумерках вечера глазами. В них было что-то призрачное, но это были не призраки. И в них чувствовалось что-то очень злое, чуждое нашему миру. То, что мы выпустили из другого измерения.
Их лица были похожи и словно застыли, замёрзли.
- Их лица совсем не шевелятся! - заметил самое страшное Влад.
Они имитировали голоса пассажиров, но губы существ не двигались!
А ржавая электричка вдруг тронулась от перрона, с каждым стуком колёс по рельсам, увеличивала скорость. Медленно стуча по рельсам, она шла мимо нашего укрытия и вот она уже скрылась из виду, уходя вникуда и только тоскливый тягучий гудок прилетел издали.
Пропали и безликие существа, растворились в воздухе. Но зловещая атмосфера, царившая на станции не исчезла.
Мы бросились бежать к спасительным пятиэтажкам. Разбрызгивая воду ручья на дне канавы, спотыкаясь, падая в неё и продираясь сквозь заросли крапивы, мы неслись, стараясь убежать от этого места как можно дальше...
- Вроде они нас не видели... - облегчённо выдохнул Костя Раскатов, когда мы выбрались на бетонную площадку под балконами пятиэтажки.
- Эти, с жёлтыми глазами?! - выдавила из себя Светка Загремухина.
- Ага, - медленно кивнул Костя. - Ты лица их видала?
- Какие к чёрту лица! - в волении выкрикнул Влад. - Они у них как у кукол, совсем неживые!
- Или как у гипсовых статуй! - поёжился я и повернулся к Тимке и Дане.
- Вылезла из зоны всякая дрянь... - заметил Влад и вздрогнул.
- Может они не одни проникли к нам... - озабоченно сказала Светка, залезая на трубу. - Кто знает, что там ещё могло жить?
- Они ищут осколок синего кристалла, - мрачно заметил я. - Может он где-то здесь и спрятан... И мы сами открыли им лаз в наше измерение!
- Ага! - согластлись ребята. Мы ушли с полустанка, перелезли по трубам на другую сторону пятиэтажки и пошли во дворы. Мы уходили с откоса.
За спиною стояла мёртвая тишина и она нам совсем не нравилась...

Глава III
Мхи мёртвой планеты
1
Солнце, висевшее над лесом, заливало улицу оранжевым светом. В окна смотрело вечернее небо. Розовая луна уже висела в небе над высоковольтками, а во дворе веселились ребята, не зная, какая над ними нависла опасность. Мы с мальчишками сидели на балконе и играли в сотки. Я посмотрел на небо, по которому плыли жёлтые вечерние облака. Солнце висело над далёкими белыми высотками. Внизу белели статуи. На стене дома рос красноватый мох превращённого в радиоактивную помойку мёртвого мира.
- Мальчики, опаздаете на линейку! - долетел до нас снизу Лизкин голос.
- И здесь от неё не спрячешься! - с досадой проворчал Влад.
Линейка началась как всегда во дворе клуба. Тускло горела плитка. В воздухе уже летали вечерние комары, и ребята то и дело отмахивались от них.
Вожатые следили, чтобы у каждого мальчишки и девчонки были вымыты коленки и вид был как у воспитанных ребят из сводного пионерского отряда, а не как у беспризорников и пиратов, как о нас говорят во дворах.
Таня с беспокойством поглядывала на окна, в которые били косые солнечные лучи. Плитка и мозаика горели золотом.
- Сегодня я начну с вашего поведения, - наконец заговорила она. - Вроде все знают, что пионер не должен хулиганить, а вы всё равно это делаете!
Мы виновато молчали, рассматривая свои ноги. Не смотря на старания вожатых, коленки были вымыты не у всех мальчишек и даже девчонок...
- Сегодня мне уже два раза жаловались на ваши выходки! - сдержанно сказала Таня, шагая перед строем. - Сначала мне жалуются из-за крысы, потом вдруг кто-то связал жильцам двери, да ещё устроили погром в тамбуре!
Никто из ребят не произнёс ни слова. Только где-то сзади несколько мальчишек захихикали. Они знали, кто это проделал.
- Мне жаловалась одна тётя, - продолжала воспитывать нас Танька, - что кто-то лазал к ней на балкон. А сегодня вожатая Даша жаловалась, что вы всё время носите с собой ножики. Ножики есть даже у девочек!
Снова молчание.
- Молчите? - с сожалением сказала Таня. - Значит вы знаете...
- Мы же не из хулиганства их крысами пугали! - вышел из строя я.
- Я так и знала! - всплестнула руками Таня. - Вьюжанин! Конечно, кто ещё мог до такого додуматься!
По строю ребят пронёсся шум. Снова засмеялись.
- Не из хулиганства значит, - ласково повторила Таня, - а из-за чего тогда?
- Это они хулиганят, а не мы! - резко и с чувством сказал я. - Взрослые, которые думают, что с детьми можно, как угодно... Они сами ведут себя как хулиганы. А мы детям помогаем! Эта тётка, которую крысой пугали, всё время ребятам игры портит. Этим заразам лишь бы капать на всех!
В строю одобрительно зашумели.
- Из-за вас она варельянку весь день пила, - сдержано заметила Таня.
- А нечего игрушки у малышей отнимать! - горячо говорил я. - Если бы наши не нашумели, и в окно не влезли, фиг бы она отдала! Дашка ещё пристала, что мы с ножиками по улице бегаем. А ножики нам для игры нужны! - и ребята одобрительно зашумели. - Мы же никого ими не режем! Чего им надо?
В строю ещё больше зашумели.
- Ребята, тише, - помедлив, осторожно сказала Таня, - я не собираюсь вас наказывать. Вы всё сделали правильно. Только если вздумаете проучить кого-нибудь из них, вы лучше сначала мне об этом скажите. Или Кате...
- Тань, разреши? - подняла руку Лизавета.
- Можно, Сакурина.
- Ребята. В пятницу утром мы все обсуждаем Серёню Вьюжанина.
- А чего сразу меня?! - возмутился я.
- А кто у нас больше всех чудит? - насмешливо заметила Лиза.
- Ну Лиза, я тебе это припомню! - тихо и мстительно сказал я.
Через полчаса мы побежали играть во дворы. Я снял форму, галстук и выбежал в майке, шортиках и босиком. Мы с ребятами полезли в лужу...
Мы разговорились о поезде-призраке, о голодном солдате, и тут я вспомнил, что болт я опять потерял, когда выбивал им окно двери в вагоне мёртвой электрички, которая чуть не увезла меня в запределье.
- Нет его нигде... - огорчённо шмыгнул носом я, залезая босыми ногами на качалю и начал раскачиваться. - Я искал его, а он пропал...
А потом мы разошлись по домам. Я сидел на балконе и смотрел на тёмный двор. И вот мне почудилось, что под окном по ржавым рельсам медленно ползёт призрачная электричка. С пассажирами. А пассажирами были те страшные безликие существа с горящими жёлтыми глазами.
Их называют пустотами...
Солнечные лучи падают на поезд, по зелёным вагоном ползёт ржавчина, стёкла осыпаются, а в вагонах пожар. И тут она исчезла, не дойдя до станции...
Я испугался и зелёный бред отпустил меня.
Электрички конечно же не было, только чуть звенели вдали провода и рельсы, словно только что по ним прошёл поезд...
Я закрыл глаза и словно сквозь сон медленно провалился спиной в раскрытую дверь вагона призрачной электрички.
Встав с пола тамбура и ничего не понимая, я вошёл в сам вагон. И увидел их, тех, что проникли к нам из зоны. Они сидели неподвижно и улыбались. Я отпрянул назад, к двери, но дверь со скрежетом захлопнулась.
"Ищите её на станции-призраке! - услышал я Алькин голос. - Иначе они будут возвращаться снова и снова!"
Дверь распахнулась и я вышел на замшелое, терявшееся вдали, насколько хватало глаз, пространство из бетонных плит. Электричка стояла на старых бетонных плитах, ржавая, неживая. Стёкла были выбиты...
"Если не испугаешься дороги, - снова услышал я Алькин голос, - то она сама приведёт тебя к далёкому свету! Иди к нему и ты исправишь то, что не дано исправить даже машине, управляющей вселенной!"
"Значит она взаправду есть? - озадаченно спросил я. - Но где её искать?!"
"Лишь тот, кто пересилит свой страх, - снова заговорил Алька, - и шагнёт в вагон поезда-призрака, увидит за хмурыми тучами отчанния луч надежды!"
А стрелка пряталась во мхах, среди мусора. На соседней платформе стоял мальчишка, чуть старше меня. Мальчик из моих снов. Алька...
Алькин голос отдавался эхом, хотя никакого эха здесь и быть не могло.
В вохдухе повис странный звон, словно звенели рельсы, после того, как по ним прошёл поезд, а вдали что-то гудело, слышался перестук электрички...
2
Этим утром я долго не мог встать с постели. После беготни по улицам и дёрганья сорняков болели руки и ноги. Четыре дня мы не ходили на откос и заброшенную станцию. Было много занятий в отряде, на улице. Мы убирали мусор, воевали с сорняками, да ещё возились с малышнёй.
- Серёнь, айда на улицу! - сбросил с меня одеяло Даня.
- Холодно! - простонал я.
В форточку влетело несколько комаров. Я вскочил и мы с братьями целых полчаса гоняли их по комнате, пока не убили.
Вошла мама и заявила, что мы изверги и сказала, чтоб мы ушли хулиганить на улицу, а то весь дом уже от нас стонет. Мы заправили постели, оделись и побежали на улице, где уже играли ребята.
- Ну, куда ещё пойдём? - кусал губу Сашка Жариков, когда мы лазали по водозаборнику на дальней плотине.
- Пошли на откос, - решительно сказал я, спрыгивая на плиты. - Может узнаем, как пройти на станцию-призрак...
Откос был отсюда недалеко. Мы брели вдоль сверкающих плиткой корпусов института, в котором что-то гудело, и наконец спустились в канаву у пятиэтажек. Вдали уже виднелась заброшенная станция.
- Идём, - бодро сказал Владик, - чего здесь бояться?
- Угу! - поддержал Владьку я и взял друга за руку.
Мы осторожно спустились в канаву и двинулись вдоль бетонных столбов, глядя себе под ноги, чтобы не свалиться в незакрытый колодец.
До станции мы добрались довольно быстро и сразу же, словно дожидаясь нас, раздался густой тягучий гудок и из-за деревьев выехал ржавый поезд.
Призрак прошёл мимо нас, и звуки начали стихать. Поезд растворился в воздухе, лишь эхо ударов, угасающий гул и звон натянутых, как струны проводов носились над заросшим радиоактивной крапивой откосом...
Закачался столб, а за тем что-то простучало по рельсам и с воем унеслось вдаль, к белым высоткам. Я ухватился за ржавую железяку непонятного назначения. Она заскрипела, подалась вниз и я чуть не упал. Что-то ударилось о железяку и упало к моим ногам, а на бетонные плиты выкатился ржавый болт, который я считал давно потерянным!
Я нагнулся и поднял болт. Тот самый, который я потерял!
- А-а-а! - ахнул я и подошёл к стене безжизненной пятиэтажки.
Солнце сверкало на белой плитке. Здесь начиналась зона...
- Ура, нашёлся! - рассеянно вертел я в руке болт. - Пацаны, я его нашёл!
- Болт?
- Угу! - обрадованно воскликнул я. - Смотрите! - взволнованно ахнул я и даже лизнул его. - Он вернулся!
- Ну дела-а-а! - протянул Тим, заглядывая мне через плечо.
- Покань! - протянул руку Даня.
Данька повертел его в руке и отдал мне, а я подумал, что болт был наверное чем-то вроде потайного ключа. Ключа от какой-то тайны...
Мы спустились в канаву. Окна домов не горели, и за ними, казалось, начиналась пустота. Я влез на трубы и спустился по ним к ручью и уже хотел прыгнуть вниз, но тут что-то случилось. Налетел откуда ни возьмись холодный мусорный ветер, неся какие-то рваные позленевшие пакеты, заскрежетали столбы, раздался воющий гул.
И тут прозвучал чей-то негоромкий тревожный голос:
- Стойте и не двигайтесь!
За белым зданием вокзала что-то железно загремело, и будто лопнула струна, раздался непонятный звук, словно вспорхнули птицы.
- Что это? - тронул меня за ногу замерший внизу Тима.
- Кто здесь? - испуганно спросил Даня.
- Чёрный монтер! - ахнул Владик.
- Тихо! - зашипел я на ребят. - Не шевелитесь... Здесь что-то другое...
В воздухе запахло озоном, а из крапивы вылетел сгусток света. Он повис под покосившемся столбом, освещая заросли крапивы, а за тем нырнул в люк колодца. Раздался треск. Светящийся шар рассыпался и над бурьяном повалил не то белый дым, не то туман...
Над откосом повисла звенящая тишина.
- Что это было? - со страхом выдавил из себя Тим.
- А голос слышали?
- Я слышал, - сказал внизу Данька.
- Ну что, лезем, посмотрим?
- Ты что? А вдруг здесь кто-то есть?
- Вот и поглядим? Мы что, бояки чтоль?
Мальчишки перепрыгнули ручей и влезли на ржавую трубу.
Невдалеке раздался гудок поезда и мимо пронеслась электричка. Нас обдало холодным ветерком. Свет в окнах не горел. Солнечные лучи падали в окна и мы виднли, что было в вагонах. Их заливал свет заходящего солнца и от того они казались розовыми, а крыши оранжевыми.
Спрыгнув с трубы, мы пошли по откосу. Но станция была мертва, ничего странного мы не увидели и вернулись назад...
Из ручья мы выбрались на бетонную площадку, где стояла с незапамятных времён ржавая платформа, прошли под балконами пятиэтажки.
На столбе сидел гмох, пожирая с треском батарею. Мы сунули ноги в кроссовки, и оглянувшись на заброшенную станцию ушли купаться на плотину.
3
А на плотине, где гулял ветер, стояли ржавые высоковольтки. Здесь наверное когда-то шли пути, и словно навеянный летним зноем и ароматами трав, где-то внизу, мне мерещился поезд, сгинувший более сорока лет назад.
- Вьюжанин, а стенгазета? - раздался рядом Лизкин голос.
- Не бойся, будет тебе стенгазета! - сдержанно ответил я и пошёл в отряд.
Стенгазету повесили на стене физкультурного зала. Настал вечер и зной уходил. Из динамика на все дворы разносилась музыка. Ребята гоняли мяч, играя в одни ворота, а какая-то тётка кричала на них с балкона.
"Что тебе снится, крейсер Аврора..." - играло радио, и под эту песню кружились в танце несколько пар, а две девушки пили из автомата газировку.
Под ногами наклеились на асфальт бумажные кружки от мороженного. Они были всюду и это как-то успокаивало.
Солнце сверкало в лужах...
Я ещё раз посмотрел на закоулок. Без ребят соваться не хотелось и я пошёл к подстанции, где играли наши мальчишки.
- Спорим промажешь! - слышались звонкие голоса.
- А вот и не промажу!
- Промажешь! Маз-зила!
- Спорим? Спорим?!
Возле подстанции собрались ноябрята и о чём-то спорили.
- Пацаны, чего раскричались? - спросил я ребят.
- В ножички играем, - бесхитростно доложили Митя и Симка.
- Спорим брошу? - хитро прищурился я.
- Не бросишь!
- А вот и брошу! Хотите атомный взрыв?
- Угу!
Слава показал куда надо кидать ножик. Я взял ножик за лезвие двумя пальцами и подкинул его. Ножик вонзился точно в кружок.
Ребята оболдело смотрели на меня.
- Научишь? - тронул меня за плечо Слава.
- Научу, - кивнул я, и быстро объяснил ребятам, как надо кидать нож и мальчики по-очереди кидали его, пытаясь попасть в круг.
- Чем вы тут занимаетесь?! - сунулась к нам Дашка Трепыхалина, чавкая жвачкой.
- Смойся в унитаз, крыска-лариска! - грубо ответил я, пряча ножик в рукав.
- Грубиян! - возмутилась Дашка, заморгав крашенными ресницами. - Вот я скажу вашей воспитательнице, в какие игры вы играете!
- В ножички даже девочки грают! - фыркнул я. - Дашка-какашка!
Дашка обиженно надулась и чуть не подавилась жвачкой от возмущения.
Мы подразнили её, а потом меня отловила мама и заставила слопать сардельки, заявив, что я худющий, как Кощей. Я подождал, когда мама уйдёт, вылез на крышу, спустился во двор по пожарной лестнице, и побежал гулять.
- Там Командор пустот утюжит, - пропел я, шлёпая босыми ногами по лужам, - прыгучих снорков стая кружит. Там плоть с распухшею балдой идёт-бредёт сама собой. Там гмох спокоен, даже тих, излом не выглядит как псих. А сердобольный кровосос бутылку сталкеру принёс...
- Серёня! - раздалось у меня сзади. - Я тебя ищу, ищу, а ты вот где!
- Владюха! - обрадовался я другу и побежал навстречу. - А как ты меня нашёл?
- А где тебя ещё искать?! - иронично рассмеялся Влад.
- Угу, - кивнул я и улыбнулся.
Владька обнял меня, отпустил и мы вдвоём уселись на ржавую трубу.
- Слушай, давай ещё раз устроим нашествие инопланетян? - хитро улыбаясь, предложил я и рассказал Владьке о вредине Дашке. - Она же крыс до смерти боится! Мы ей покажем, как приатничать во дворе!
Но затея с крысой на этот раз не вышла. Дашку мы не нашли, а из электронных часов над входом в "Энергетик" раздался сигнал.
- Блин! - вскочил с лазалки Владик.
- Владюх, что случилось? - обеспокоенно спросил я Влада.
- Мы на совет дружины опаздываем! - встревожился Владик.
Я настороженно посмотрел на друга, воображая, как мне достанется на совете, если вспомнить что я натворил за эту неделю. Вспомнят и крыс, и драчки, и как я действовал на нервы Дашке и всей улице.
- Снова скажут, что я уличное бедствие... - вздохнул я, слезая с паутинки. - И что от меня вся улица стонет...
- Нет, что ты, никакое ты не бедствие! - ободрил меня Владик. - Идём...
- Ладно, пошли... - согласился я и сунул ноги в кроссовки.
У гаражей я услышал со стороны заброшенной станции урчащие звуки, будто нечто заглатывало и с шумом всасывало воду, как огромная труба...
4
Отряд собрался в пионерской комнате. Меркурий неменого утих и дремал на шкафу, то и дело мигая лампочками. С улицы в форточку задувал ветерок, трепыхались вымпелы, знамя в углу и зановески.
- Все собрались? - окинув взглядом комнату, спросила Лизавета.
- Все, - отозвался нестройный гомон ребят.
- Серёня Вьюжанин, - строго сказала Лизавета, - выйди в центр комнаты, чтоб на тебя ребята полюбовались.
Я вышел, предчуствуя недоброе, сунул в карманы шортиков крепко сжатые кулаки и с вызовом глянул на ребят.
- Начнём с внешнего вида, - сказала, покачав головой Лиза. - Это просто какой-то кошмар! Вьюжанин, где тебя так учили завязывать галстук? Один конец выше, другой ниже. Про форму вообще молчу! Скоро новую придётся давать. Но что ты сделал со своими коленками?
- Да я это... - замялся я, - упал...
- Упал он! - весело зашумели ребята.
- Тише! - воскликнула Лиза, стараясь перекричать ребят. - Я предлагаю кому-нибудь из ребят сходить с Вьюжаниным домой, чтобы он привёл форму в порядок и отмыл грязь с коленок.
- Я пойду! - тут же вызвалась Светка Загремухина.
- Мы можем, - встали с кресла Ваня Спицын и рыжий Кирька Смирнов.
- Хорошо, - удовлетворённо сказала Лиза. - Теперь главное. Вьюжанин всё время с кем-то дерётся! Вы, ребята об этом знаете, но молчите. А между тем из-за его выходок, мы по дисциплине среди всех отрядов на последнем месте!
Ребята начали советовать:
- Нужно его на буксир взять!
- Испытательный срок ему! Пусть исправляется!
- Галстука его лишить на две недели!
- Нет, лучше временно на занятия не пускать!
- Ребята, - снова обратилась к совету Лиза. - Лишать галстука и отстранять от занятий не дело! Лучше бы подумали, как нам этого обормота перевоспитать, чтоб настоящим пионером стал...
- Сама ты обормотка! - обиделся я.
- Верно! Перевоспитывать будем вместе! Всем отрядом!
Я молчал, рассматривая свои пыльные поцарапанные ноги.
- Молчишь? - язвительно спросила Лиза.
- А чего говорить? - угрюмо осведомился я, пытаясь оттереть коленку. - Я же просто так никого не стукну.
- Тогда из-за чего ты всё время дерёшься?
- А чего они ко мне лезут? - резко воскликнул я. - И к ребятам...
- Ну а взрослым почему перечишь?
- Чтобы справедливо было, - с жаром ответил я. - Чтобы они с ребятами не обращались, как... Как с чем-то неодушевлённым.
- Ты знаешь примеры? - недоверчиво сощурилась Лиза.
- Знаю, - хмуро ответил я. - Ребята тоже знают. Докань пацаны?
Ребята зашумели.
- Тишина! - прикрикнула Лиза. - Вьюжанин, я понимаю, ты борешься с несправедливостью. Но бороться с ней нужно умело. А то, как ты борешься, больше походит на хулиганство! Нужно по-другому...
- Как? - насмешливо спросил я.
- А тимуровский штаб? А тэвэтовцы? И никого лупить не надо!
Совет кончился через час. Никто так и не придумал, как бороться с хулиганами, не нарушив при этом кучу пионерских правил.
Мы с ребятами выпили газировки и пошли на озеро.
Во время купания у меня свело ногу и я ушёл с озера раньше ребят.
Лезть на крышу и запускать змея не хотелось и я скучал, сидя на бортике спиной к подъезду. Я жмурился от бьющих в глаза солнечных лучей. По плитам бегал рыжий дошколёнок и лизал пломбимр, за ним волочились шнурки.
- Стой, - сказал я мальчишке. - Ты же себе нос расквасишь.
- А чего? - настороженно глянул на меня мальчик.
- У тебя шнурки развязались.
- Ой...
- Чё, не умеешь завязывать?
Мальчишка залился краской.
- Иди сюда, - велел я мальчишке. - Да ты не бойся, я тебе шнурки завяжу.
Пацанёнок робко подошёл, я завязал ему шнурки. Мальчик выронил мороженное, ахнул, из глаз выкатились слёзы.
- Эх ты, ворона! - ласково сказал я и вытянул из кармана чупу. - На, вякля, держи, лимонная. Там внутри жовка...
- Чупа! - просиял малыш, и забыл, что хотел реветь.
- У, рёва! - усмехнулся я, и пошёл к гаражам. На дороге раздались ребячьи голоса, а потом появились и сами ребята.
- Болит? - с беспокойством спросил Владик. Он видно только что вылез из воды и с него текло. - Лизавета спрашивала, что с твоей ногой...
- Кажется прошла, - неуверенно сказал я.
- Точно? - недоверчиво спросил Влад и ощупал мне больное место.
Я поморщился и сказал:
- Да точно, точно!
И мы побежали играть с мальчишками в казаков-разбойников...
А после игры и мультиков, мы с мальчишками шли по пустынной бетонке к полустанку под окнами пятиэтажек. Мимо сновали поезда, мелькая за деревьями горящими на солнце окнами.
- Слушайте, - обратился к нам Влад. - Может мы не там ищем лаз?
- А где же его искать? - удивился я.
- Ну мы хотим проникнуть в другое измерение. А между домом и гаражами, где крапивы много, есть тёмный закоулок.
- А чего нам там делать? - насупился Костя Раскатов.
- Ребята говорили, - пропустив слова Кости мимо ушей, ответил Влад, - там есть какая-то железяка. И кажется на ней надо что-то нажа-а-ать... - и мальчик закусил губу, - тогда мы сразу окажемся в другом измерении!
- А кто-то говорит, что за гаражами есть знак, - сообщил Серёня Зуев, потерев поцарапанную и измазанную коленку. - Только не все его видят. А если к нему выйти то будет забытое шоссе. Только куда оно ведёт никто не знает. И по нему даже ходят, но оттуда не все возвращались...
- Их слопала дрянь из зоны? - догадался Тим.
- Не знаю, - отстранённо ответил Серёня. - Сгинули в другом измерении, а прогалина, где вы встрелили голодного солдата и гмоха, это сбойка, которая ведёт вникуда. И станця-призрак и сумеречная зона, это не всё, что там есть.
- А ещё говорят у гаражей тоже поезд-призрак видели, - задумчиво глядя на крыши гаражей, сказал Владик. - Будто раньше там была сбойка. Вот по ней он иногда и ездит. И увозит людей в зону...
- Значит поезд-призрак и за нами придёт? - закусил губу я.
Мы подошли к лестнице, чтобы забраться наверх и очутиться на находившейся в тени заброшенной платформе.
- Они доходят до второго знака и исчезают, - поковыряв болячку на коленке, нарушил молчание Серёня. - Говорят, это последний рубеж, когда ещё можно повернуть назад, а если дойдёшь до третьего, тот уже не вернёшься, сгинешь в городе-призраке Зеленогорске, в заброшенной больнице...
- Это тот мёртвый город, куда меня затянуло? - догадался я.
- Мертвее некуда! Говорят, к нему и приближаться-то опасно.
- Почему? - спросила Светка Крапива.
- Затягивает. А что там происходит, никто не знает.
- А много людей затянуло? - напряжённо спросил я.
- Много, - убеждённо ответил Серёня.
- А ты его видел? - уставила на друга испуганные глаза Светка.
- У-у, - честно признался Серёня Зуев. - Наши тоже до него не добирались. Никому не хватало смелости пойти дальше второго знака... Боятся там чего-то. Но главное, это больница. Не все оттуда возвращались...
Мы вылезли из грязной воды и уселись на трубах. Кроме нас здесь никого не было, даже гмохов. Здесь лежала тень, было зябко и неуютно.
- Сейчас полезем?
- Сейчас уже поздно. Завтра.
- Интересно, что там сейчас? - задумался Тим.
- Я слышал кто-то доходил до больницы, но они оттуда не вернулись, - с тревогой заметил Серёня. - Будто сам город их проглотил...
- Как?
- Ну как там пропадают? Запустил железяку... Она их и затянула...
Столбы заскрипели, закачались и что-то невидимое пронеслось по рельсам, вдали затихал гул...
Заходящее солнце золотило мох на стене дома.
"Мхи мёртвой планеты..." - пришло мне на ум.
Плитка и мозаика дома тускло горели на солнце.
- А я слышал про монтера, - вспомнил Серёня, - будто он бродит по сбойке и людей заманивает на станцию, а на станции было оно...
- Кто? - насторожилась Светка Крапива.
- Нечто, которое нас дразнило, - наставительно сказал Серёня. - Думаете почему на станции люди пропадают? Из-за поезда? Нет! Это оно их счавкало!
- А я слышал, что их уносит на станцию-призрак, - задумался я. - Ребята говорят, будто есть станция, которую найти никто не может...
- Надо только оживить искривитель... - задумчиво произнёс Тим.
- А чё, давай запустим! - живо согласился Влад. - Айда сегодня к гаражам, я там видел странную железяку... Вдруг она оживёт?
- Тихо! - остановил нас Данька.
Раздался скрежещущий вой. Мы остановились, не доходя до станции.
А вой снова повторился, только уже ближе. Неожиданно дунуло холодным ветром и мне показалось, что я слышу тягучий гудок того самого поезда, который пропал много лет назад, но всё же вернулся из небытия...

Глава IV
Дух техногенных аварий
1
На улице стоял веявший зноем от разогретого асфальта и битума с крыш вечер, сонно бормотало радио. Зарево над лесом бросало оранжевые отсветы на крыши домов, на зелёные железные башни водонапорной станции. Сверкали золотистым огнём окна бойлерной, горели окна балконов и плитка.
- Серёня, бежим мультики смотреть! - пробежал по бетонке Гурька Симаков.
- Я сейчас! - помахал я другу рукой. - Мне маме показаться надо...
Я забежал показаться маме и помчался догонять ребят. Я бежал мимо закоулка между гаражом и домом. Он сильно зарос бурьяном. Крапива была выше меня. А за крапивой что-то скрывалось, ждало...
- Серёнька! - свистели мне издали ребята.
Я потоптался на месте и побежал догонять мальчишек.
Мы посмотрели мультики, а когда они кончились, я ушёл гулять. Я шёл под окнами, и у балкона, где кончалась трёхэтажка меня догнали ребята и мы побежали играть в двенадцать палочек.
Игра кончилась, когда ребят позвали домой.
Я пошёл на детскую площадку, подтянулся на турнике, повис кверху ногами и тут увидал Симку. Мальчишка переминался с ноги на ногу, держа за руль велосипед и поглядывал на меня.
- Сим, ты чего? - озабоченно спросил я, спрыгнув с турника.
- Сеструха достала, вредина! - уныло сказал Симка Орехов. - Я мультики смотрел, а она сказала, чтоб я научился кататься на велике. А то, говорит, все мальчишки умеют, а я нет. Да ещё и дразнятся...
- А ты не бойся, - подбодрил я Симку, - сейчас учиться будем!
Симка не без боязни сел на велик, сжал ладонями руль.
- Ноги на педали, - учил я Симку. - Руки за руль. А теперь держись крепче, я тебя сейчас отпущу...
Меня так же лет пять назад учил кататься Илька. Я то и дело падал, один раз так ударился, что заревел, но научился кататься за день. Симку я решил отпустить только в последний момент, когда тот уже уверенно поедет.
- Сейчас мы поедем, - наконец предупредил я Симу. - Как отпущу, рулём не виляй, держи его прямо, а то загремишь... Понял?
- Понял!
- Тогда от винта!
- Есть капитан!
Симка научился держать руль и крутить педали только в седьмой раз. До этого он два раза улетал в канаву, два раза хлопался прямо на плиты. Симка ревел и тогда я уводил его умыться, а потом начинали сначала. Один раз он больно налетел колесом мне на ногу.
- Ой! - испугался Сима. - Прости! Тебе больно?
- Ещё чего! - соврал я, не подавая виду, что мне больно.
Наконец, отпустив Симку в седьмой раз я с удовольствием увидел, как он мчится по дороге, крутит педали и совсем не боится.
- Тормози! - удовлетворённо крикнул я.
Симка затормозил, слез с велика и улыбнулся.
- Махнём ко мне, - предложил я, отмахиваясь от комаров. - Мамка нам апельсиновый сок нальёт. А потом поучимся делать повороты. Это не так уж сложно, и никто тебя дразнить не будет!
- Видал как я ехал?! - с торжеством спросил Симка. И я с удовольствием отметил, что Сима больше не робел перед велосипедом и даже не обращал внимания на ссадины и царапины на руках и ногах.
- Видел, видел, - улыбаясь, кивнул я. - Здорово ты мчался! Пошли мультики смотреть.
Симка поднял велосипед и повёл его за руль. Мы пошли ко мне.
А потом нас позвали ребята. Симку увела сестра, а мы погоняли мяч и разбежались ужинать. Я удрал от мамы, сел на качелю и та заскрипела, а я качался, возя босыми ногами в тёплой пыли.
- Серёня! - бежал с косогора Тим.
А за ним бежали ребята и все полезли в лужу.
- Серёнька, ты лазал на станцию? - спросил Тим, вылезая из лужи. Брат уселся на качелю и обнял меня. - Я такую жуть вчера там видел!
Мы спрыгнули с качели и полезли на паутинку.
- Серёнь, где ты был? - спросил, выбегая из-за угла Даня.
Я заболтал ногами, глядя на крыши домов, где гулял ветер.
- Мальчики, вынесите мусор! - высунулась в окно мама.
- Ага! - откликнулись мы и зашли за мусорным пакетом. А по дороге к помойке устроили салочки и обрызгали водой из лужи девчонок.
Я снова полез на паутинку. Тихо бормотало радио...
- Мальчишки, айда мяч гонять! - позвал нас Серёня Зуев.
Мы убежали с ребятами и стали играть в вышибалы у гаражей. Нас быстро оттуда прогнали и мы пошли шлёпать босыми ногами по лужам. А потом играли в сифу. Я кидал в ребят чешкой и засандалил её за гараж, а в это время за гаражами загорелся мусор.
- Вы что натворили, малявки?! - появилась откуда ни возьмись Дашка.
- Сама ты малявка! - огрызнулись мы.
Найдя несколько сикалок мы затушили пожар. Дашка объявила, что мы чудовища, что мы беспризорники и нас воспитывает не пионерский отряд, а улица, и обещала сказать родителям, во что мы играем. Мы задразнили вредную Дашку и побежали за косогор на нашу улицу, играть в сотки.
- Серёня, домо-о-ой! - позвала Серёню его мама, выглянув из окна.
- Ладно до завтра, - сказал Серёня, неохотно встал и побежал домой.
Издали ветер донёс до нас гудок поезда и он как-то странно отозвался в тёмных уголках нашего двора, долго ещё звеня в воздухе.
Я оглянулся на водонапорную станцию и мне почудились страшные жёлтые глаза в темноте. Они мигнули и исчезли, словно выключили фонарики...
2
Этот поезд был странный, похожий на те, что ездили в метро. Он заскрипел и медленно остановился у перрона заброшенной станции. Ржавый, с остатками голубой краски и выбитыми окнами. Это был призрак.
Заскрежетали и открылись двери тамбуров.
В вагонах ярко горел свет, он слепил меня и манил зайти. Свет лился из окон и я не смог увидеть, есть ли в этом странном поезде пассажиры.
Они были рядом, хоть я их и не видел. Они смотрели на меня отовсюду.
Мне сделалось страшно.
"Этот поезд видят редко, - услышал я, - но он есть, и он тоже останавливается на станции-призраке!"
И тут из поезда повалили бесплотные тени пассажиров.
Я отпрянул назад и проснулся.
- Ну ты и спишь! - пихнул меня Даня. - Идём на пруд, побрызгаемся!
В комнате было светло, дул сквозняк и носились пылинки, как мелкие искрящиеся на солнце мошки. За окном о чём-то сонно бухтело радио и слышался стук водокачки и гул с водонапорной станции.
Мальчишки меня потянули за ноги. Я лягнулся и встал. Мы влезли на диван и начали возиться. За дверью раздались шаги и в комнату прокралась мама. Мы тут же перестали возиться.
- Вы чего проснулись в такую рань? - зашептала мама. - Сейчас же спать!
Сонная мама ушла, а мы снова сели играть в солдатиков и стали спорить, чья очередь носить кроссовки, которые нам отдала вчера Катя, когда увидала, как мы убили свои. Кроссовки были девчачьими и нас из-за них дразнили.
- Чур не я! - кричал Тим.
- Чур не я! - подхватил я, дрыгая ногами.
- Не честно! - закричал Даня и прыгнул на нас.
Началась драка и возня. Снова вошла мама, заявив, что мы несносны и не только у неё, но и у всей улицы жилы повытянули.
- А что мы сделали? - насупился Данька, потирая щёку, по которой я нечаянно во время возни заехал ногой.
- А кто вчера устроил пожар? - растерянно спросила нас мама. - Даша мне сообщила, что какие-то мальчишки мусор подожгли...
- Это не я, - ответил я, влезая на подоконник с ногами. - Я просто рядом стоял, чешку доставал. Ну-у... которая туда залетела!
- Ах залетела! - почти ласково сказала мама. - У всех детей чешки на ногах, а у вас они летают!
- А мы в сифу играли! - сунулся Тим. - А Дашка, вредина, визжит на всю улицу, как атомная сирена! Что мы ей сделали?
Мама сказала, что мы кого угодно до визга доведём и велела идти умываться и чистить зубы, но она обязательно узнает, кто устроил пожар!
И взглянув на наши коленки и ногти, заявила, что её терпение лопнуло.
Она потащила нас умываться, а потом начала стричь нам ногти, а мы визжали, перебудив наверное весь дом.
Мы вылетели из ванной, как ошпаренные.
Тим зевнул и влез на подоконник с тетрисом.
- Во что играешь? - спросил я.
- "Волк ловит яйца", - отозвался Тим. - Почти до конца дошёл... Если выиграю, можем мультик посмотреть!
Мы влезли на подоконник и стали смотреть, как брат играет. Но долго смотреть было скучно, началась возня и спор, чья очередь играть. Спор закончился дракой и вознёй на балконе.
Я встал, мы сделали зарядку и, побежали вниз.
- Айда мяч погоняем! - предложил Даня.
- А у кого он сейчас? - нахмурился Тим.
- У Серёни, - вспомнил Даня. - Айда к нему, он наверное не спит.
Серёнин дом стоял за бойлерной. Его окно было на втором этаже.
- Серёня, выходи! - кричали мы по-очереди в открытую форточку.
- Чего вы разорались? - окно открылось и в нём показался Серёня. - Сейчас выйду, дайте хоть проснуться!
- Серёня, вынечи мяч! - крикнул я другу.
Серёнька вышел через три минуты и мы пошли к бойлерной играть в вышибалы с подсералом. Мяч выбил несколько плиток мозаики...
Я пнул мяч и он улетел в окно, но к счастью его не разбил, потом он упал в лужу и игра в вышибалы незаметно перетекла в сифу. Водящий, в кого попали, несколько раз мокал мяч в грязь и кидался им в ребят.
Игра была весёлая. Но тут грязным мячом попали в Дашку, которая лизала мороженное и болтала с какой-то большой девчонкой. Вожатая вскрикнула и мороженное размазалось у девчонки на лице...
- Ой... - мы на миг замерли, не зная то ли смеяться, то ли удирать.
- Маз-зила! - бросил я Лёне, который кидал мяч в меня, а попал в вожатую, от которой нам и так доставалось.
Дашка и её подружка будто очнулись и начался ор и визг на весь двор.
- Я вас в луже утоплю, малявки! - крикнула она и кинула в нас мячом, а мы подхватили его и бросились удирать. Дашка запустила в нас сандалеткой.
- Не-не-не! - передразнили мы её и зашагали под высоковольтками.
- Так ей и надо! - рассмеялся я, вспомнив, как дошколят принимали в ноябрята, а вредная Дашка раскричалась и не дала Сеньке значок и я расстроился. - Она говорит, что мы беспризорники...
- Ага, - жизнерадостно кивнул Тим. - И что нас воспитывает улица!
- Ну? - нетерпеливо спросил Влад.
- А теперь мы её сами перевоспитаем! - весело сказал я, оглядываясь назад, где ещё кричали девчонки. - Сама станет беспризорницей!
И мы пошли на пустырь.
В разросшихся сорняках лежали кучи старого мусора, всё поросло мхом. Стояли, накренившись старые бетонные столбы с оборванными проводами. В тишине, прерываемой гулом и стуком холодильника в продмаге за домами раздались вязкие удары и что-то невидимое с неживым воем пронеслось мимо нас, затихая вдали. Закачались и заскрипели столбы...
- Слышали? - насторожилась Сашка Панкина.
- Угу, - ответил Серёня Зуев. - Здесь когда-то была сбойка и по ней иногда ездит поезд-призрак. Голубая электричка с тёмными окнами...
Мы свернули во дворы и влезли босыми ногами в большую лужу.
- Мальчишки! - возле нас затормозила нам велике Лизавета. - Бегом в школу, у нас срочная тренировка по плаванию!
- Опять плавание! - застонал Серёня. - Я и так в прошлый раз чуть не утонул!
- А нечего на глубину нырять!
- Кто ныряет?
- Вот такие мальчишки, как ты и ныряют!
Серёня вчера и в самом деле чуть не утонул. У него на глубине свело ногу и он начал пускать пузыри. Катя прямо в халате и шлёпанцах нырнуда и вовремя его вытащила, а потом увела в медпункт...
А во дворах ещё не стихали крики, визг Дашки и её подруги, и мы засмеялись. Прибежали мальчишки, которые играли с нами в галю на дне бассейна, когда я поранил ногу и позвали нас играть в нагонялы-сгонялы.
- Чего смеёмся? - насторожилась Лизавета. - Что натворили на этот раз?
Мы не удержались и снова засмеялись.
- Как вам не стыдно! - всплестнула руками Лизавета. - Так это из-за вас такие крики? Сколько можно играть на нервах у всей улицы?!
- Будто ты ни у кого на нервах не играешь! - ощетинился я и пнул мяч.
- Я вас жду в бассейне, - сказала Лизавета и поехала к школе.
Я показал вожатой язык. Тим засмеялся и мы отправились в бассейн.
3
Из бассейна мы вернулись лишь в полдень. Стояла знойная тишина, только вдали, за пятиэтажками что-то гудело. Лиза предупредила нас, чтоб мы далеко не уходили, потому, что вечером у нас срочный пионерский сбор, где будут говорить про наше поведение, которым мы доканали всю улицу...
Весь день мы гуляли, и вечером шли из кино через пустырь, пробираясь в зарослях высокой травы. Я ушёл домой. Надо смыть зелень с коленок, найти кросовки, причесаться и уже тогда пойти в клуб.
- Серёнь, пошли гулять! - крикнули мне с косогора Тима, Даня и ребята.
- Мальчики, далеко не убегайте! - высунулась из балкона мама. - Вам ещё делать летние задания!
- Хорошо мам! - хитро улыбнулся Данька.
Знала бы мама, где мы лазаем...
- Мальчики, а можно с вами? - подошла к нам Светка Загремухина.
- Угу! - улыбнулся я. - Давай по трубам полазаем?
И мы улизнули на плотину. В низине за ней висела лёгкая вечерняя дымка. Серые бетонные плиты озарялись лучами заходящего солнца. Сайва шумела еловыми ветвями и на голову всё время сыпалась пыльца.
- Пацаны, стойте, я с вами! - догнал нас у плотины Серёня Зуев.
- Догоняй, - кивнул я. - Мы к заброшенной станции.
- Опять? - удивился Серёня.
- Ну да, - кивнул Тим. - Вдруг нам удастся войти в другое измерение?
Добравшись до откоса, мы уселись на заборе.
Мимо проносились зелёные электрички.
- Давайте прикольнёмся?! - предложил Костя, когда мы спрыгнули с забора и сидели на плитах полустанка. - У меня два стройпатрона.
- Ещё раз такое учудите, я вожатым скажу! - накинулась на него Светка.
- Да ладно, ладно! - отпихнул девочку Костик.
- Давай, идём быстрее, - поторопил Костю Тима.
И мы по трубам помчались к заброшенной станции. Не сразу я уловил странный гул и тут же я отчётливо увидел кого-то в тени. Он стоял впереди, поблёскивая в темноте глазами. Меня бросило в жар.
- Тихо! - остановил я ребят. - Это они!
Я кинул гайку, но ничего не произошло. Мы потоптались на месте, а когда решились подойти, то увидели старый противогаз, от которого несло резиной. Стёклышки глазниц блестели на солнце...
- Ух, я думал это они! - с обдегчением выдохнул я. - Эти пылесосы в статуи лезут, а один раз девчонкой притворились. Владь, докань мы его видели?
- Угу, - подтвердил Владик.
- А если они к нам домой теперь лазать будут? - испугался Тим.
- Они наверное в кого угодно могут превратиться, - наставительно заметил Серёня, чуть не полетев в воду. - И куда хочешь залезть!
- А ещё они в двери стучатся по ночам, - неожиданно сказал Костя, потирая ужаленную крапивой ногу. - Ко мне ночью кто-то стучался в дверь, и таким ещё жутким голосом требовал, чтоб я ему дверь открыл.
- А чё родичи? Они слышали?
- Да они вообще дрыхли...
- И что?
- Он так ломился в дверь, думал всех перебудет! Я в глазок заглянул, а там жёлтые глаза! Ну точно эти приходили!
- Зачем?
- Ну я не знаю! Только я до утра просидел под кроватью!
Владик кинул на плиты гайку. Та с гулким эхом застучала и булькнулась в воду и мы зашагали по краю замусоренного ручья. Мы перелезли ржавые трубы и зашагали по заросшим мхом бетонным плитам куда глаза глядят...
4
Заброшенная станция окунулась в тишину. Слышалось только, как во дворах стучит холодильник и что-то мерно гудит. На платформе станции плясали отсветы заката, сверкали плитка и окна. Мы шли к тому самому месту, где видели тех, кто погиб на железной дороге.
Солнце плясало в воде ручья. С кафельного дна на нас смотрели разные ржавые штуковины непонятного назначения.
Я шёл босиком по нагретым плитам, держа кроссовки в руке, стараясь не касаться росшей здесь радиоактивной крапивы.
Вдруг провода, на покосившихся столбах зазвенели и натянулись как струны. Неведомая сила тянула их вниз. Столбы скрипели и ходили ходуном, и то валились в бок, то проваливались вниз, и вылезали назад, на поверхность.
Это явление нам было уже знакомо и пугало не так сильно, как раньше.
- Пойдём, посмотрим, что там?! - предложил Владик.
- Спятил?! - воскликнул Костя. - А если на нас столб упадёт?
- Он и здесь на нас может упасть. Пошли!
- Ну пошли...
Странное явление не прекращалось. Звуки походили на какую-то зловещую музыку. Мы обошли бурьянн и снова увидели его, жителя зоны. Гмох держался за провода, дёргал их, натягивал и сам висел на них, перебирая по ним руками, словно по струнам, при этом скрежетали и стонали столбы.
Увидав нас, гмох обернулся, громко булькнул, вскочил на трубы и нырнул в радиоактивную крапиву. И всё стихло...
- Вот значит кто эти звуки издавал... - озадаченно заметил Тим.
- Я думал это всё поезд! - изумлённо воскликнул Владик.
А эхо звуков всё отдавалось над откосом, постепенно затихая.
- Знаете, что случилось поездом? - неожиданно спросила Серёня. - Почему он горелый?
- Нет... - честно признался я.
- В кабине вспыхнул пожар, - ответил мальчик, - а машинист сошёл с ума и поезд проехал все станции, пока не попал в искривление. И через много лет горящий поезд проносится бесшумно по забытой сбойке...
Мы решили убраться поскорей из этого жуткого места.
- Ну его! - нервно бросил Тим. - Ещё столб на голову упадёт...
- Гмоха увидеть, вообще к неприятностям, - заметил я, с опаской поглядывая на столбы, которые минуту назад ходили ходуном. - Сегодня на станцию не полезем. Вдруг там что-то страшное?
- А кто такие гмохи, мальчики? - заинтригованно спросила Светка.
- Не слышала чтоль? - удивился Даня.
- У-у! - помотала головой Светка.
- Это духи ядерной войны, - наставительно ответил Даня, - или техногенной аварии. Ходят по зонам, хабар прячут от сталкеров. И фонит от них, как от гурьяновского реактора... Сами едят разные ржавые железки.
- Эти гмохи... - с содроганием заметил я. - Ещё бы в люк провалились или наступили в искажение... Или бы оно нас нашло и счавкало...
- Ещё, говорят по зоне ходят дубли, - с содроганием заметил Серёня. - С виду почти точная копия сталкера. Ещё удивляешься, как один и тот же сталкер может быть в двух местах сразу. То ли порождение какого-то искажения, то ли твари из сумеречной зоны. Но с каждым выбросом они всё больше теряют человеческий облик и они очень опасны...
Мы вернулись во дворы.
- Айда в осушеный бассейн! - предложил нам Тима, забираясь с ногами на скрипучую качелю. - Нам ещё рано на занятия.
И мы полезли в замусоренный осушенный бассейн.
- Я так и знала! - раздался сзади сердитый Лизкин голос. - Мальчики есть мальчики, но то, что ты Света будешь лазать здесь с ними, я не ожидала!
Светка ахнула, чуть не поскользнулась на кафеле, смешно обернулась и, увидав вожатую, втянула голову в плечи. Лиза подлетела к нам на аэроцикле.
- А чего мы? - загомонили мы с мальчишками. - Здесь можно играть.
- Снова где-то вымазались! - закатила глаза Лиза. - Где вы лазали? В луже опять играли?
- Мы в лужу даже не лазали!
- Это вы-то не лазали? - в Лизкином голосе звучало глубокое сомнение.
- Лиза, чего тебе надо?
- Мне? - иронично усмехнулась Лизавета. - Ничего. А вот на плавание вы вот-вот опаздаете!
- Ёлки! - хлопнул я себя по лбу. - Лиз, до школы домчишь?
Мы влезли на аэроцикл. Лиза завела мотор и мы помчались в бассейн.
Плавание закончилось через час и я гулял по вечерней улице и с тревогой думал, какая дрянь ещё могла пролезть из зоны вместе с поездом-призраком...
А ещё меня беспокоила странная бетонка за гаражами и знак, под который мы тогда полезли. Именно тогда зона и проникла в наш мир. Но когда я там лазал, то не нашёл ни заброшенной бетонки, ни знака.
"Зона, - подумал я влезая босыми ногами в лужу. - Они ведь все оттуда к нам пролезли! И статуя, что из крапивы ухмылялась. Жуткая, будто под кислотным дождём побывала. И глаза у неё горели..."
Я вылез из лужи, пошёл по бетонке и увидел взорванный мост и странную, отравленную реку, и фигуру в химке и противогазе...
И шагнув к реке, я неожиданно вышел к нашим гаражам.
"Но как я вернулся назад, к гаражам? - растерянно думал я, шагая по вечерней улице. - И не привёл ли я с собой из порубежья в наше измерение кого-то ещё? Что-то недоброе и чуджое..."
И мне сделалось ещё неуютнее.
- Вьюжанин, - догнала меня Катя, и вытянула меня из другой лужи, - ты чего босиком бегаешь? Здесь же всюду стекло...
- Все же мальчишки бегают, - неопределённо дёрнул я плечом.
- Я же тебе такие кроссовки хорошие отдала...
- Они девчачьи. Пацаны во дворе и так дразнятся...
- А тебе подавай мальчишечьи!
- Угу! - хитро улыбнулся я и мы рассмеялись.
Катя попросила меня не устраивать бедствий и убежала.
- Поля там искажений полны, - пропел я, - там на заре мутантов волны с гурьяновской аэс пойдут...
Я вернулся домой и стал из окна спускать чубрика на ниточке. Нитка оборвалась и чубпик исчез в бурьяне. Я полез на задний двор, споткнулся и окарябал обо что-то острое ногу. Проклиная гмоха, я пошёл к Лизе, которая болтала с девчонками, сидя на скамейке у подъезда.
- Ли-иза! - нерешительно протянул я.
- Чего тебе, Вьюжанин? - встрепенулась вожатая.
- Вот... - я поставил ногу на скамейку.
- Где тебя так угораздило? - всплестнула руками Лиза.
- Порезался на заднем дворе...
- Мальчики есть мальчики, - ехиднл заметила Лизкина подруга Настя.
Лиза достала из медицинской сумки перекисть водорода и взялась за рану, а я стиснул зубы, чтобы не завизжать. Визжать при девчонках! Вот ещё! Вскоре моя рана была обмотана бинтами, а я искал на заднем дворе потерявшегося чубрика. Сунув руку в бурьян, я сначала обстрекался о ралиоактивную крапиву, и тут же порезал палец о какую-то стекляшку.
- Зараза! - рассердился я, сунув палец в рот.
Найдя чубрика я побежал домой, уселся на балконе и услышал тоскливый гудок и гулкий, медленный перестук колёс под окном.
Мне стало неуютно, как будто всё произошло не из-за гмоха. Будто порезался я не о стекло, а сделала это со мной сама зона...

Глава V
Там не видно и тени
1
Вечер был таким ясным, что идти заниматься совсем не хотелось. Я сел на качелю, вытряхнул из кроссовок мусор и побежал дальше. Дашку мы довели до икоты, два дня дразня её и пугая. Напугав прыгающим пауком девчонок, которые рисовали на плитах, я влез в лужу. За мной в лужу влезли ещё трое мальчишек. Мы подождали, когда мимо пройдут две большие девчонки с магнитофоном и обрызгали их. Девчонки завизжали и бросились за нами. Мы удирали и дразнились. Девчонки наконец загнали нас на гараж.
- Слезайте, малявки! - кричали нам раскрасневшиеся от бега девочки.
- Не-не-не! - передразнил их я.
- Во втяпались! - сказал мальчик, которого звали Максимом Девяткиным. - Если они скажут моей сеструхе, она меня отлупит...
- А мне мама мультики не даст смотреть!
- А меня вообще гулять не выпустит!
- А мне и так достанется, - вздохнул я. - Я же бедствие всей улицы...
Девчонки полезли нас доставать, но мы их то и дело спихивали пятками вниз и тогда они объявили, что будут сидеть тут до ночи.
- Есть идея! - шепнул Максим. - Я только сейчас домой слазаю...
Максим побежал по гаражам, влез на трубу и исчез на балконе. А вскоре он появился вновь и кинул в девчонок тапочком ввиде крысы.
- Крыса! - крикнул мальчик.
Девчонки завизжали и бросились удирать. Мы засмеялись, слезли с гаража и зашагали по улице. Максим влез в лужу.
- Это сеструхин, - заметил он, вертя тапочек в руках. - Я сбегаю, отнесу, а то она опять визжать начнёт...
Мы разожгли костёр и сделали капалку. А потом мальчишек позвали домой, а я попылил босыми ногами по тихой и знойной улице.
- Вьюжанин, - догнал меня Лодька Гордеев, - хочешь прикол?
- Какой?
- Скажи: "бежит бабка, за ней банка!" Только быстро.
Я повторил несколько раз и получилось плохое слово. На нас замахнулась мокрой тряпкой уборщица и мы с хохотом убежали вверх по улице.
- Лодька, опять я в твою жвачку вляпалась! - догнала нас его сестра Ксюха.
- Так тебе и надо!
- Щас я её тебе в нос засуну!
Сестра погналась за братом. Мы начали дразнить девочку, а потом начались мультики, но нас тут же прогнали гулять, заявив, что и без нас в доме бедствий слишком много. Мы сжевали одну жвачку на троих и пошли на улицу.
На улице сыграли в сотки, а потом чуть не подрались из-за спора, чья очередь жевать жвачку. Ксюха случайно её проглотила, а я побежал показаться маме, попил воды, вышел на улицу, и зашлёпал по лужам.
- Серёнька, ты куда идёшь? - непонятно откуда выскочил Владик.
Он обхватил меня за руки и тоже влез в лужу.
- К гаражам. Помнишь, я про баллон рассказывал?
- Я с тобой.
- Серёнь, что с ногой? - спросил Влад, кивая на бинт.
- Порезался, - небрежно ответил я. - А всё из-за этого гмоха. Он на трубах сидел, словно кого-то ждал. А тут взял и нырнул в крапиву...
- Это мы их впустили в наше измерение... - сокрушённо вздохнул Влад.
- Гмохи не так страшны, - озабоченно помотал головой я. - А вот те, кто приезжает сюда на поезде-призраке...
Утром порезанная нога почти не болела.
Я влез на качелю. Тим влез ко мне. Даня принялся нас раскачивать.
Вдали, за пустырём прогудела электричка. Сверкнули окна её вагонов.
- Вьюжанин, как твоя нога? - к нам подлетела на аэроцикле Лиза.
- Не чуточки не болит! - соврал я, вылезая из лужи. - А что?
- Да у нас вообще-то плавание...
- Ничего, я потом дополнительно позанимаюсь.
- А на каратэ, как... справишься?
- Справлюсь!
- Залезайте, - велела нам с Тимой и Даней Лиза.
И мы влезли на аэроцикл. Он качнулся и мы полетели. Вскоре мы уже собрались в бассейне. Катя свистнула в свисток и ребята полезли в воду.
- Что с ногой? - подошла ко мне воспитательница.
- Порезался.
- Сильно?
- Не очень.
- Завтра сможешь плавать?
- Смогу! - решительно заявил я.
- Беда мне с тобой, Вьюжанин, - вздохнула Катя. - Везде ты лазаешь, ранишься, а вот как ты будешь готов к соревнованием по плаванию...
- Сейчас я всё равно не могу, - серьёзно ответил я, бросив взгляд на перебинтованную ногу. - А завтра хоть весь этот бассейн переплыву! Хоть два бассейна! Вот тебе моё честное пионерское слово!
Катя сказала, что она с нами свихнётся и через час отпустила нас гулять.
2
Мы с мальчишками отправились на заброшенную станцию, забыв про ту дрянь, которая вылезала из вагонов поезда-призрака. Мы набрали гаек, чтобы не втяпаться в искажения, если мы снова окажемся в другом измерении. Я кинул гайку на дно канавы. Мы влезли на бетонные плиты полустанка. На бетонной площадке было зябко. Мне чудилось, словно что-то носилось в воздухе. Оно гнало нас прочь с откоса, пугало необъяснимой тревогой...
Вдруг что-то забормотало, будто заиграло испорченное радио.
- Слышали? - испугался Данька. - Здесь кто-то есть...
- Это гриб-обманец... - напряжённо ответил я. - Дрянь из зоны... Он так голос подаёт и заманивает, а потом от тебя ничего не находят...
Из тишины появился воющий звук и возникла голубая электричка. Мы влезли в тёмные тамбур и вскоре она остановилась на тихой улице. Здесь были мусор, высоковольтки, бетонные плиты, по которым текла ржавая вода.
А где-то здесь, среди мусорных куч и разросшегося бурьяна затерялась заброшенная станция, на которой останавливаются погибшие поезда. Поезда из прошлого, ржавые, с выбитыми окнами...
И снова мимо нас проскрежетал ржавый поезд без машиниста.
- Странно, - нарушила тишину Сашка Панкина, - как появился поезд-призрак, я ночью всё время вижу какую-то статую с жёлтыми глазами...
- Ты её тоже видела?! - потрясённо выкрикнул Тим. - А не врёшь?
- Честное пионерское! - уверенно сказала Сашка. - Я её не только там видела, а ещё кое-где в наших дворах...
- Где?!
- Вы знаете, где висят гайки?
- Знаем. И что?!
- Вот там всегда будто кто-то стоит и жёлтыми шлазами смотрит...
- И мы их видели! - взбудораженно сказал я.
Сегодня был ещё один звонок из мёртвого города. То, что поселилось там настойчиво звало меня и других ребят, заманивало к той черте, ступив за которую, нас затянет и мы пропадём в темноте заброшенной больницы...
Они лезли в голову, притворялись статуями, чтобы никто не замечал их, но мы-то знали, насколько была опасна эта дрянь из зоны...
Мы спустились по поваленному столбу вниз, и едва слезли с него, как он заскрипел и повалился в ручей.
- А откуда они взялись? - озабоченно спросил Данька.
- Они из другого измерения... - задумчиво ответил я. - А где-то в другом измерении есть город-призрак. Кто-то даже видел на горизонте белые высотки этого города. А ещё там заброшенная больница. Жуткое место! Они идут из неё и на поезде-призраке приезжают в наше измерение... Но они не могут пройти, там, где висит гайка. И вот ещё что! Они стоят за забором... ну, там цветки бессмертника... а к нему не прикасаются. Словно боятся...
Странная расплывчатая мысль, возникшая у меня в голове, когда я их увидел, не давала мне покоя, а сейчас, словно стала чуть отчётливее.
- Боятся бессмертника? - удивился Серёня. - Но это же цветок... Чего им его бояться, если они сами кого хочешь напугают?!
- Может потому, что он символ жизни, - задумчиво проговорил я. - А они неживые! Ржавое желе-езо...
Снова что-то забормотало, а впереди из сумрака возникли два огонька...
- А! - ахнул я и чуть не плюхнулся в воду.
- Серёнь, что там? - встрепенулся Даня.
- Да-а-а, почудилось мне, - неуверенно протянул я, а огни незаметно исчезли, и вокруг потемнело. - Мы здесь не одни...
- Угу, - согласился Серёня. - Идём отсюда!
А под ногами что-то ржаво скрипело, подаваясь вниз...
Я посмотрел в сторону убегавших в жёлтое небо домов мёртвой улицы.
"Где же искать станцию-фантом? - задумался я, встав на мысочки. - Она где-то здесь, совсем рядом, а нас будто что-то к ней не пускает..."
И вдруг случилось что-то странное. Огоньки вспыхнули уже рядом и это были глаза голодного солдата. Мы бросились наутёк, а улица, на которую мы сошли с поезда-призрака исчезла и мы очутились на нашем балконе. На нас навалилось странное давящее чувство неправильности происходящего.
- Как это мы здесь очутились?! - ошалело выдавил Тим.
- Это искривление! - догадался я. - Что-то не дало нам дойти до станции.
В тишине что-то разбилось, вдали раздался вой, а в воздухе отчётливо запахло горелым. Я открыл балконное окно и посмотрел вниз. Двор окунулся в зябкую тень. Странная улица и голодный солдат исчезли...
- Что это было? - закусил губу Даня. - Может это сон?! Как мы вдруг с откоса и здесь очутились?!
- Не знаю, - растерянно произнёс я. - Что-то нас не пустило...
- Айда мультики смотреть! - предложил Тим.
Мы посмотрели мультики, потом нас погнала на улицу мама. Мы взяли в подъезде велики и помчались к школе.
Я слышал как на стадионе играют ребята из второго отряда. Бормотал динамик на столбе за забором, где-то визжали девчонки.
- Серёнька, айда гулять! - позвали меня ребята.
- Что с твоей ногой? - спросила меня Светка.
- Порезался, - небрежно бросил я.
- А у меня велик сломался, - простодушно сказал Костик.
- А меня сеструха отлупила... - признался Максим.
- Гмох этот чёртов... - в сердцах сплюнул я.
На улице было знойно и пыльно, нагретый бетон жёг ноги. Мы с ребятами зашагали в отряд, у нас начинались занятия.
- Вьюжанин, собери ноябрят на плавание! - подошла ко мне Таня.
- А где они?
- Во дворах бесятся.
Я попросил Влада дать пожевать жвачку и пошёл собирать малышей.
- Серёня, чего делаешь? - весело окликнул меня Ваня Спицын. Он сидел на заборе и болтал босыми ногами.
- Да, малышню ищу, - вздохнул я. - Меня просили за ними смотреть.
- Я с тобой, - вызвался Ваня, - а то меня мама обещала загнать рано...
Мальчик спрыгнул с забора и мы побежали искать малышей.
- Мальчики, идите за мной! - прибежала Лизавета. - Никого не могу найти, а тут вы мне попались! Кто опять помойку поджог?
- Это не мы, - тут же ответил я.
- А не врёшь? - недоверчиво прищурилась Лизавета.
- Ну и вредная же ты Лизка! - скривился я.
Мы пошли по двору, ища малышню, чтобы затащить их в бассейн.
- Они спрятались наверное, а мы мучайся! - начал злиться я от отчаяния.
Ноябрята нашлись за бойлерной. Они собирали стёклышки, разноцветные кусоски мозаики и болты с гайками. На занятия пришлось тащить их силком, да ещё вытряхивать из их карманов то, что они нашли. А через час после занятий, на улице начало темнеть. И в темноте закоулка между домом и гаражом, вспыхнули жёлтые глаза. И что-то зловеще взвыло на окраине...
3
Гмохи бродили по дну канавы, выдирали из земли железяки и пожирали их, громко скрежеща зубами-болтами. Их глаза-лампочки подозрительно смотрели на меня из-под глазниц противогаза и ржавых зелёных шлемов. На столбе сидел голодный солдат и поедал какую-то чёрную дрянь.
Выбравшись из канавы, я оглянулся на прогалину. Мимо беззвучно прошёл ржавый голубой поезд с выбитыми окнами...
Я проснулся и бросился на балкон. С трубы спрыгнуло существо в рваной химке, противогазе и шлеме, и как крыса, нырнуло в дыру в заборе.
Под окном явственно тянуло гарью.
- Серёнь, ты чего так рано? - привалился ко мне сонный Тима.
- Я кого-то видел на трубе!
- Кого?
- Гмоха, а может кого пострашнее...
На улице появились ребята. Данька проснулся и побежал умываться. За ним прошлёпал босыми ногами Тим, потом влез в ванную я, и мы втроём чуть не устроили наводнение, брызгая друг друга водой.
Вычистив зубы и кое-как отмыв вечно испачканные коленки, я одел форму, в которой я занимался каратэ и пошёл на балкон заниматься. Включил приёмник, но тот затрещал помехами и заглох.
- Зараза! - рассердился я.
Пришлось заниматься без приёмника.
- Мальчики, что с приёмником? - с беспокойством спросила мама.
- Сломан, - отрывисто сказал я.
- Я так и знала, что вы его доломаете! - всплестнула руками мама. - Как теперь папа радио "Маяк" будет слушать?
- Сама ты доломайка! - обиделся я.
- Я вот тебя сейчас тапком...
- Это ты так нас воспитываешь?
Всё утро мы занимались на балконе, потому, что мама наказала нас за потоп в ванной и не пустила гулять. Ребята звали нас во двор, в окно залетел самолётик. Ребята скоро ушли купаться, а мы устроили возню на ковре.
- Вьюжанин! - услышал я Светкин голос. - Пойдём гулять!
- Я не могу сейчас! - встав на подоконник, крикнул я в форточку.
- Почему?
- Нас мама наказала...
Светка ещё долго крутилась под нашими окнами.
- Светка, пошли к нам! - прозвучал внизу голос Сашки Панкиной.
Девочки убежали, а мы дождались, когда мама уйдёт, вышли гулять и запустили змей с крыши бойлерной. Змей упал на провода и мы еле его стянули.
- Мальчики, это просто кошмар! - прибежала к нам Лизавета.
- А что мы сделали? - начал было Тим, но я наступил брату на ногу.
- Малыши, - запыхавшись, сказала Лиза, - представляете, мальки! Щас иду, а они в клёк играют. И знаете чем?
- Ну? - нетерпеливо сказал я.
- Люминисцентными лампами! Кидают их в трубу... Там столько стекла! Я их пробовала поймать, так они дёру! Хулиганы мелкие...
Лизавета переглотнула и закатила глаза.
- Поможете убрать? - после недолгого молчания, спросила она. - А то ведь сейчас ребята будут бегать и напорятся...
И занеся змей домой, мы пошли убирать из травы стекляшки от ламп.
4
Убрав стекло, мы побежали в пионерский клуб на занятия. Между тем в отряд с плавания вернулись ребята. Они вылезли из воды все синие, но многие видно недокупались и побежали плескаться на озеро, прыгать с труб. Я только помочил ноги, следя за тем, чтоб не намок бинт.
Я побежал домой попить и захватить пробки для игры.
- Серёнька! - окликнул меня у подъезда Колька, ноябрёнок, которого на меня часто оставляли. - Серёнь тут такое случилось...
- А? - рассеянно обернулся я.
- Серёнька, помоги мне в окно влезть, а? - с отчаянием попросил Колька.
Мальчик топтался с ноги на ногу, поглядывая на окно своей квартиры.
- А что случилось? - настороженно спросил я.
- Да меня ребята позвали, - рассеянно сказал Коля, - я вылез в окно, а залезть уже не могу. Я даже порезался...
- Окно открыто?
- Ага. Форточка. Только я не дотянусь...
Я посмотрел на мальчишку, затем на окно и закусил губу. Даже домой не успел войти, а уже втяпался в историю! И взрослых поблизости нет...
Колька поджимал ноги. Тут только я заметил, что он босиком.
- Босиком в грязной луже! - всплестнул я руками. - Вот заболеешь, нахватаешь микробов и будешь сидеть дома!
- Ничего...
- Ничего! На, одень пока мои.
Я разулся. Колька влез в мои кроссовки. Они были ему велики, зато по крайней мере он теперь не босиком в грязной луже.
- А где твои родичи? - спросил я друга.
- Папа лифт чинит, - облизнул губы Колька, - мама отправляет поезда...
"Значит не скоро вернутся..." - подумал я про себя. Колькин папа был лифтёром, но его не будет до вечера. Мама его вообще только ночью придёт.
- А с кем ты здесь?
- С Дашкой. Но она ушла с какими-то мальчиками.
- Дура! - с досадой произнёс я. - Нашла время... А ещё вожатая!
Колька безрадостно вздохнул.
- Жди меня здесь, - решительно сказал я подошёл к окну.
Колька жил на первом этаже, в его окна запросто можно влезть по газовым трубам и встать на наличник.
Я взглянул на окно на балконе. Форточка и впрямь была открыта.
Лезть вверх было страшновато. Мелькнула мысль пойти и позвать взрослых, чтобы открыли, но мне стало так стыдно за свою трусость, что я мысленно обозвал себя пугливой девчонкой, поплевал на руки и полез.
Вниз я старался не смотреть, но два раза чуть не полетел с балкона.
Наконец я уцепился за форточку, просунул руку и убрал задвижку.
- Ес! - обрадовался я. Окно открылось и я чуть снова не полетел вниз вместе с ним, но я успел сунуть ноги в раму и спрыгнуть в комнату.
По квартире гуляли сквозняки. Я здесь знал всё, когда играл с Колькой в прятки или помогал ему собирать конструктор, или когда рисовали за столом.
Всюду по комнате были разбросаны игрушки. Колька их не убрал, когда побежал на улицу, беситься с малышами.
- Шляпа! - без усмешки фыркнул я, связял простыни, выкинул их в окно.
- Ура! - обадованно закричал Колька, влез по простыням в квартиру и вскочил на меня, обхватив руками и ногами.
- Тихо ты! - засмеялся я.
- Серёнька, ты мой самый лучший друг! - победно вопил Колька, наконец отпустив меня. - Побежали переводные картинки клеить!
Я развязал простыни, закрыл окно и мы пошли в ванную, набрать воды.
5
Колька клеил переводные картинки на стенки подоконника. Все они были ими просто обклены. У нас было то же самое. Мы с мальчишками, когда болели клеили их везде. И в ванной и на дребезжащем холодильнике. Много переводилок было на стенах домов и в школе.
За тем была игра в прятки, а потом Колька умчался на улицу, беситься с ребятами, а я встал босыми ногами на скрипучую качелю...
- Может отлупим его? - послышался за углом голос Ильки. - Вьюжанины вон сколько раз его во дворе лупили...
- Ты спятил? - раздался язвительный Лизин голос - Мы вожатые!
Они шли под окнами нашего дома. Илья шлёпал босыми ногами по нагретому и поросшему мхом бетону.
- Вожатые, - насмешливо фыркнул я. - Чего не поделили?
- Тёмыча, - небрежно ответила Лиза. - Спорим, как его перевоспитать.
- Вьюжанин, - оживлённо вскинулся Илья. - Тебе и твоим братьям пионерское задание. Надо поймать его и надавать по шее!
- Сами же ругались, что я дерусь! - язвительно бросил я.
- Не поймёт, так мы за него всем отрядом возьмёмся.
- А его выпустили гулять? - осторожно спросил я.
- Ещё вчера, - небрежно сказал Илья. - А он опять малышей задирает...
Вожатые ушли, а я побежал играть с ребятами в панки и всю игру думал, лупить хулиганов или воспитывать по пионерской линии?
Я вообразил, чем хулиганы занимаются каждый день. Жуют жвачку, рисуют на стенах, поджегают кнопки в лифтах. Вобщем ничем интересным.
"Наверно от того они и хулиганят, - пришло мне на ум. - Заняться ведь нечем..."
Игра закончилась, я побежал попить и встретил маму.
- Серёнечка! - обрадовалась мама. - Ты голоден?
- Нет мам, я на минуточку! - замотал головой я. - А ты надолго?
- На весь день.
- Ура!
Я обнял маму и побежал к себе, перебинтовать ногу.
- Смотри, что я вам принесла, - в комнату вошла мама. В руках она держала пару новеньких кроссовок. - Это вам с братишками, пока не найду ещё.
Я внимательно осмотрел кроссовки. Обновка была к стати. Свои белые я так убил, что они того и гляди развалятся. А в этих можно бегать всё лето.
- Надень их, - предложила мама.
Я надел, прыгнул и вдруг заметил, что они с огоньками!
- Ух ты-ы-ы! - ликующе воскликнул я. - Мамочка, спасибо!
Я снова обнял маму, она поцеловала меня в макушку. Я сразу забыл про то, что надо перебинтовать ногу и умчался на улицу.
Кроссовки с огоньками! Это же мечта любого мальчишки!
- Хорошенькое дело, - услыхал я сзади недовольный Танькин голос. - Все ребята готовятся к соревнованиям по плаванию, а ты Вьюжанин вместо того, чтобы плавать, носишься как угорелый, да ещё трепишь нервы у всей улицы!
- У Серёньки нога порезана, - возразил вышедший из подъезда Влад. Он приткнулся ко мне, положив мне руку на плечо. - Вот он и не плавает.
- Уже кто-то наябедничал... - с досадой буркнул я Таньке. - Лиза, да?
- И вовсе не Лиза, - заметила Таня и пошла с нами. - Я была в отряде, и к нам заходила Даша Трепыхалина... Ругалась страшно! Сказала, что ты и другие мальчишки испачкали ей платье и измазали лицо мороженым.
Я взглянул на Таню. Нет, кажется она не сердилась. Но у неё было такое лицо, словно я её сильно подвёл. И наверное так оно и было...
- Я же не нарочно! - с жаром произнёс я. - Да и не я же мяч кидал!
- А кто?
- Не скажу!
Таня взяла меня за плечо, но ничего не сказала. Она знала, что ябедничать подло, даже если устроили такое бедствие...
- Ох горе ты моё! - только и сказала она.
Она всегда так меня называла, когда заканчивала воспитывать.
- А зачем ты лазал по трубам и забрался в окно? - спросила она.
- Я же не хулиганил... - развёл руками я. - И я не просто так лазал.
- А зачем тогда ты влез?
- Из-за Кольки. Он выбежал на улицу, а назад никак...
Я влез на трубу и заболтал ногами.
- Всех рвёшься спасать, - скучающим голосом продолжала Таня. - Я тут ребят нечаянно подстушала. Знаешь, как тебя все втихаря зовут?
- Нет, - помотал я головой и посерьёзнел. - И как?
- Вовкой-добрая душа, - без улыбки ответила Таня. - Чуть что случится, сразу лезешь в огонь, не задумываясь, что за этим последует. Взрослые тебя и вовсе хулиганом называют. Может не зря?
- Знала бы ты, какие это взрослые, - мрачно заметил я.
- Они сами лезут первые! - подтвердил Влад.
- Знаю, - так же невесело ответила Таня, влезая между нами на трубу и обнимая нас за плечи. - Комсомол с такими тоже воюет.
- Владик, домой! - выскочила из подъезда Лиза. - Опять удрал!
- Но тут Серёнька...
- Никуда не денется твой Серёнька! - отрезала Лиза. - А ты опять разбросал игрушки по дому. Я что ли должна их убирать?
И потянула упирающегося брата домой.
Таня тоже ушла, а я стал ходить по двору, пробуя свои новые кроссовки.
Я прыгал по расчерченному мелками асфальту под балконами и от этого огоньки в кроссовках мигали ещё ярче. Я полез на паутинку.
Владик опять удрал от старшей сестры.
- Лизка меня просто достала! - сердито бросил друг, залезая ко мне.
А во двор выбежали ребята играть в вышибалы.
- Пацаны! - прибежал во двор Павлик. - Айда в войнушку!
Что тут началось!
Мы так никогда ещё не шумели. Сначала мы устроили беготню по крыше, потом нас оттуда прогнали и мы принялись бегать вокруг дома, крича под окнами, от чего на нас раз десять ругались из окон взрослые.
Тим отыскал где-то под кроватью железное ружьё, стрелявшее пробками, только пробки все потерялись и он стрелял то карандашами, то найденными под окнами школы стержнями от ручек. И один такой стукнулся в чью-то форточку.
- Если вы сейчас же не прекратите свои хулиганские игры... - высунулся из окна разъярённый Трубный Бормотун. - Я вызываю милицию!
И разинул рот от неожиданности, когда моя стрела с липучкой, которую я пустил из револьверчика прилепилась ему на лоб.
- Всё, моё терпение лопнуло! - завизжал он, озлобляясь. - Сейчас я вам уши оборву, хулиганьё!
Ребята чуть не надорвали животы от смеха.
- Смотрите, как ему втяпали! - смеялся Тим, дразня Трубного Бормотуна, у которого на лбу было синее пятно, потому, что я сунул липучку в чернила.
- Ах вы поганцы! Да я вас за такое так проучу!!
- Бежим! - крикнул Павлик, когда водоканальщик выбежал из подъезда и ребята бросились врассыпную. - Ня-ня-ня!
Он сорвал крапиву и погнался за нами.
- Иди сюда, маленький негодяй! - завопил мне Трубный Бормотун.
- Ага, так я тебе и пошёл, жабохнык! - дразнительно крикнул я.
- Ай! - взвизгнул он и чуть не завыл от боли, потому, что Тим всадил хулигану из ружья в мягкое место иголку, обмотанную скотчем.
- Сматываемсся! - крикнул Влад, хватая меня и Тиму за руки.
Игра кончилась, мы дали дёру, боясь не того, что нам попадёт в отряде, когда вожатые узнают, что мы натворили, а что мы лопнем от смеха...

Глава VI
Колонча с косичками
1
Бинт совсем сполз с ноги и болтался у меня на кроссовке. Заметил я это только во дворе на нашей улице. Развязав бинт, я посмотрел, как рана. Болявка была содрана, из ранки сочилась кровь. Ещё бы! Я ведь упал на неё.
Завтра будет тренировка по плаванию и нога должна зажить. Я заново перебинтовал ногу, как учили в отряде, осмотрелся и пошёл искать братьев. Они оказались на крыше, запускали воздушного змея.
- Серёнька, лезь к нам! - обрадованно сказал Тим. - Мы змея запускаем!
Я залез на крышу и дал братишкам жвачку.
- Ух ты, с огоньками! - воскликнул Данька, заметив у меня на ногах новые кроссовки. - Это откуда у тебя такие?
- Мама подарила, - простодушно ответил я. - Нам троим.
- Здорово! - обрадованно воскликнул Тим. - А дай я надену?
Я дал их брату. Тим примерил их и пробежался по крыше.
- И мне дай! - ревниво сказал Данька.
Он их тоже примерил и поскакал вокруг оранжереи.
- Будем по-очереди носить, - решил я, снова надевая кроссовки, но уже когда мы спустились в комнату. - Сегодня я, ношу, завтра кто-нибудь из вас. В камень-ножницы бумага скиньтесь.
- А чего это ты первый? - ревниво спросил Тим.
- Закон джунглей!
- Ща я как втяпаю тебе!
- Кто кому ещё!
- Давайте просто скинемся, кто первый носит! - вмешался Даня.
- Фиг!
Закончилось это как всегда дракой. Мама увидела, как мы дерёмся и после выяснения причины драки, забрала у нас кроссовки с огоньками.
- Всё из-за тебя! - сердито пихнул меня Тима.
- Не надо было вредничать, - огрызнулся я.
Мы снова полезли запускать змей. Я прислонился к бортику крыши и глянул на улицу. Окна трёхэтажек горели, как множество маленьких солнц. Вечерние облака плыли по небу, возвышаясь жёлтыми грудами над домами.
Журчала вода в трубах и водонапорных башнях.
Ветер стих и змей камнем упал в песочницу...
- Я вам покажу, как по крышам лазать! - раздался голос тёти Наташи.
Мы в один миг слетели по гремящей лестнице вниз и подхватив змей, помчались со двора. Остановились только у танцплощадки...
- Пацаны, там бумер новый! - догнали нас Лодька, Павлик и Костя.
- Где? - оживился Тим. - Вы уже его жевали?
- Не, ещё никто не жевал, - ответил Лодька, почёсывая коленку, - я его сегодня с сестрой видел! И ещё там вкладыши новые, и чубрики!
Вкладышами увлекались многие мальчишки. Ими играли, правда после игр болела рука, которой хлопаешь по вкладышам, чтобы они перевенулись, а то иногда вкладыши и вовсе не переворачивались.
От игры на улице владыши быстро пачкались и стирались. К тому же не обходилось без драк, когда кто-то разозлившись, что проиграл, мог отлупить победителя, забрать свой вкладыш и удрать или разорвать вкладыши, и тогда все ребята лупили уже его. Или же бежал за мамой и та лупила ребят грязной тряпкой или крапивой и пацан забирал проигранные вкладыши себе. Ещё их меняли на мелких чубриков, машинки и даше на целую жвачку.
- А в красной школе за турбу две ото-мото дают, - вспомнил Костя, - а у нас две турбы за ото-мото или бомбибом!
- А чё, давайте туда смотаемся, - предложил Павлик, - поменяемся с пацанами, а то наши хитренькие: только за две турбы!
- Может у них есть вообще те, которых у нас нету! - окрылённо сказал я.
Мы побежали за мальчишками, к девятиэтажке, за которой шумел знойный, пыльный проспект и неожиданно для себя, оказались на заросшей радиоактивным мхом прогалине. Из мха торчали бетонные столбы и какие-то железяки. Налетал ветер, железки заскрипели.
- Где мы? - растерянно воскликнул Тим. - Мы что, в зону угодили?
Тим потёр ногу об ногу и шагнул в сторону высоковольток.
- Нет! - резко сказал я, и загородил Тиму и Даньку руками, когда они ступили на мох - Это зона... Не знаю, что здесь творится, когда никого нет... Но как только сюда кто-то приходит, зона будто просыпается...
Я осторожно ступил с поросшей мхом плиты на землю и тут же подо мной что-то заскрипело. Я отдёрнул ногу. Тим помог мне влезть на плиту.
- Втяпались, - напряжённо сказал я. - Нужны гайки...
На плите гаек лежало много и я начал их собирать.
- А есть у кого ножик? - спросил братьев я.
- Вот, - Данька вынул из рукова перочиный ножик.
Я стал разматывать бинт на ноге. Отдирая его от раны, я често задышал.
- Попадёт тебе, - озабоченно сказал Тим.
- Мамака тебе задаст, - подхватил Даня.
- Подумаешь! - фыркнул я.
Рана ещё не зажила и щипалась. Данька протянул ножик и я разрезал бинты на шесть кусков. Тимка стал привязывать бинты к гайкам.
- А ну как в искажение втяпаемся? - пихнул меня и Тиму Данька.
- Ничего, у нас же гайки, - ободрил я брата.
- А не страшно?
"Ещё бы не страшно! - подумалось мне. - Угодить в зону, где на каждом шагу искажения. Но ведь нам как-то надо отсюда выйти..."
Я кинул первую гайку и мы, один за другим, след в след, глядя себе под ноги пошли туда, где в траве виднелся бинт.
Мы пролезли под столбом, и едва миновали его, как он со скрипом рухнул вниз, и что-то зашумело. А под ногами что-то железное со ржавым скрипом уходило вниз. Мы кидали гайки и шли по прогалине.
Впереди белела электроподстанция. Вдаль убегали столбы и покосившиеся высоковольтки. Странная тишина глушила звуки.
Я кинул гайку и та застучала по бетонным плитам возле подстанции. Я уже хотел было сделать шаг, но тут услышал скрежет. Я почувствовал, что земля с ржавым скрежетом уходит у меня из-под ног.
- Серёня! - звенящими голосами заорали Тим и Данька, хватая меня под руки, и оттаскивая от опасного места. Мы повалились на бетонную плиту. А там, где я только что стоял, чернел люк колектора.
Совсем рядом кто-то громко и отчётливо произнёс:
- Стойте и не двигайтесь!
Мы замерли, испуганно озираясь по сторонам. Откуда-то повалил то ли дым, то ли туман, но он тут же растаял. Где-то что-то вспорхнуло и с грохотом рухнуло железяками на плиты. Раздался звук лопнувшей струны.
- Ещё бы чуть-чуть! - тяжело дыша, смотрел я на люк. - Это зона... Она нас предупредила об опасности, а могла бы и не предупредить...
Мы осторожно поднялись на ноги. Ноги дрожали от пережитого.
Гайка лежала на бетонной плите там, куда я её кинул.
Мы обошли люк и ступили на плиты. Плита вдруг наклонилась вперёд и я чуть не полетел вниз, в ловушку.
- Серёнька! - закричали Тим и Даня.
Я висел над плитой-обманкой, ухватившись за провода покосившегося столба и боялся пошевельнуться.
- Сможешь вниз спуститься? - с тревогой спросил Тим.
- Ага... - кивнул я и стал раскачиваться.
Я прыгнул к братьям и столб тут же рухнул вниз.
А впереди, среди мусора постъядерного мира показалась станция.
Вдали раздался долгий зычный гудок, и, когда мы уже взобрались на платформу, мимо нас медленно прошла призрачная электричка. В воздухе носились звон и странное дребезжание, а вдали затихал гул.
Мы спустились вниз и двинулись по краю канавы, слушая звенящую и гудящую тишину этого загадочного места.
- Что это было? - потрясённо спросил Даня. - Что это за место?
- Это то место, откуда они приходят... - догадался я. - И погибшие поезда, и эти статуи с жёлтыми глазами. И вся дрянь из запределья...
Я кинул гайку и она зазвенела по бетонным плитам. И стало так тихо, что было слышно, как капает где-то вода и что-то звенит, затихая вдали...
2
Странная прогалина исчезла, мы догнали мальчишек и пошли к красной школе, меняться вкладышами, но весь день не уходила тревога от того, что с нами в наше измерение проникло что-то страшное. Мы с ребятами погоняли мяч и в сумерках начали расходиться по домам. Солнце уже скрылось за лесом, но было ещё светло. В воздухе роились мошки, ёлки в лесу стали совсем тёмные, плитка бойлерной и окна ещё бледно горели в тусклом свете угасающего дня. Играло радио на столбе. Я снял кроссовки и влез в лужу.
- Пацаны! - подбежал к нам Влад. - Мне звонили из зоны!
Я бросил на друга быстрый взгляд и спросил:
- Из заброшенной больницы?
- Из мёртвого города? - нервно облизнул губы Тим.
- Призраки звонили? - встревожился Данька, обхвавтив меня и Тиму за плечи.
- Нет, вроде мальчишка, - помедлив, ответил Влад. - Только странный у него голос был. Он будто и не менялся!
- Это не мальчишка, это они... - ещё больше встревожившись сказал я и влез на качелю. - В телефонную сеть пролезли...
- Что им от нас надо? - нахмурился Влад и сел ко мне на качелю. Было тревожно и над головой будто стемнело. Тим и Даня начали нас раскачивать.
- Не знаю, - задумался я, - только мне кажется, они сами чего-то боятся...
На улице сгущался сумрак, небо на западе горело красным светом. Радио умолкло и над лужайками повисла гулкая тишина.
- Ох, гулёны... - сказала мама нам с Тимой и Даней, когда мы, уставшие прошлёпали босиком к дому. - Ну илите чаю попейте.
- Ну, что у нас плохого? - вышел к нам папа, держа в руках играющий приёмник.
- Ты и представить себе не можешь! - отозвалась мама. - Они опять лазают где-то, а где-не говорят. Они играют, а я беспокойся за них каждый раз!
- Но мы же ни во что не втяпались! - уклончиво ответил Тим.
- Владик, - отчаянно обратилась мама к папе, - объясни им, что их игры опасны не только для них, но и для улицы!
- Мы не играли в опасные игры! - искренне возмутился Данька.
- Знаю я, как вы не играли! - ворчала мама.
Попив чай, мы немного посидели на подоконнике и когда совсем стемнело, улеглись спать. Я лежал в кровати и засыпая, вспоминал о поезде-призраке и непонятных и пугающих явлениях.
- Это ещё что! - зашептал Серёня Зуев, вставая с шезлонга. Он и Влад ночевали сегодня у нас. - Я ещё одну байку знаю.
- О поезде-призраке? - встрепенулся Влад.
Мы с братишками приподнялись с дивана. Никому уже не хотелось спать.
- Не, про анизотропное шоссе, - ответил Серёня. - Только в одну сторону по нему идти и можно. А если в другую сторону пойдёшь, то упрёшься в знак, а под него идти нельзя. И всё кувырком пойдёт! Сразу не поймёшь, что случилось... Будет взорванный мост и таинственная фигура в химзащите и противогазе, с пулемётом! Глаза горят жёлтыми огоньками...
Серёня таинственно замолчал.
- И вот эта фигура стережёт мост, - интригующе сказал он. - А мост это порубежье. Мы её ещё встретим, если запустим ту железяку в зоне...
- Я знаю про забытое шоссе, - невесело вздохнул я и посмотрел на розовую луну, которая висела в окне. - Мы по нему уже шли тогда, и под знак тоже полезли... И впустили в наше измерение всю эту жуть...
Мы ещё поговорили о шоссе и незаметно уснули под гул водонапорки.
3
На улице что-то не то выло, не то гудело и этот непонятный гул сквозь сон напоминал мне медленный тоскливый гудок ночной электрички...
Я зевнул, открыл глаза и вскакивая на ноги, увидел, что стою на заброшенной станции. Окна вокзального домика были выбиты, между мозаикой рос радиоактивный мох. Мох рос на горячих от солнца плитах.
И никого нет, ни ребят, ни поездов, только я, наедине с тишиной зоны.
"Тим! - позвал я брата. - Данька!"
Нет ответа. Не раздалось ни единого звука.
Я никак не мог понять, почему я оказался один, в этом тихом, жутковатом месте. И чем дольше я рассматривал давно заброшенную, заросшую мхом сбойку, тем больше не понимал, как я здесь очутился.
Луна застряла между двумя белыми высотками мёртвого города...
"Ты двигаешься в здании пустом, окутанном туманом темноты, - как буи из вод радиоактивной реки всплыли странные слова. - Забыт, заброшен этот старый дом, и непонятно, что в нем ищешь ты..."
Глухой лес тянулся вдоль откоса от горизонта к горизонту, нависая могучими еловыми лапами над сбойкой.
Вдруг раздался скрежещущий воющий звук и я бросился бежать перепрыгивая ямы. Вдруг я вспомнил, где нахожусь. Я отпрянул назад и замер.
Дальше без гаек было нельзя.
"Страх поселился в разуме-увы... - снова услышал я у себя в голове непонятные пугающие слова, - а тело гложет холод пустоты..."
Кинув гайку, я пошёл, осторожно глядя себе под ноги и вдруг вышел к огромному зданию больницы. Больница была давно заброшена. В окнах не осталось стёкол и они, словно глаза огромного чудовища взирали на меня.
"От страха сводит зубы, ты дрожишь... - заиграла странная мелодия, перерастая в пугающий шум чьих-то голосов. - Не ведая дороги ты бежишь..."
Меня что-то напугало. Я шарахнулся назад и вновь очутился на станции.
С притихших заброшенных путей донёсся скрежет. Я поднял голову и увидел поезд, который останавливался на заброшенной станции.
"Отсюда они и приходят в наш мир, - услышал я Алькин голос в пугающей тишине. - А поезд-призрак хочет вырваться..."
Я поднялся на ноги с замшелой плиты и огляделся вокруг.
"Алька? - позвал я и эхо повторило мой голос. - Это ты?"
Я заозирался по сторонам, но встретил лишь холод пустоты... И я сразу узнал это место. Я не спал. Я попал в сумеречную зону!
"Иногда такое случается, - снова заговорил Алька. - Он никак не может понять, что его уже давно нет и ему нельзя вернуться..."
Над лесной опушкой подуло ветром и меня пробрало холодком.
Я шагнул навстречу поезду-призраку. Ветер гулял по перрону.
На ржавой табличке, я прочитал название станции:
"Омутище"
Станция была похожа на ту, заброшенную, по которой мы лазали. И здесь, в канавах среди трав и мха, лежали ржавые останки погибших поездов. А вода медленно текла по канавам. На кафеле, мозаике и позеленевшем бетоне лежали железяки и мусор. Вода сверкала и бликовала на плитах.
"Из небытия иногда возвращаются, - раздались грустные голоса и я увидел призраки пропавших пассажиров. - А с поездом вернулись они! Они вернулись назад. Но берегись, они не всегда показывается на глаза..."
Сайва зашумела, над рельсами раснёсся тоскливый, густой гудок.
И снова давящее чувство опасности...
"Нет мочи, за спиною тишина,
Тебе совсем не нравится она!"
Послышался перестук колёс и пугающий воющий гул. Соскрежетала мехами гармонь призрачного машиниста и с завыванием ветра мимо промчался поезд-призрак, унося пассажиров туда, откуда они не вернутся...
"Времени остаётся всё меньше! - снова услышал я в вязкой зловещей тишине тревожный голос Альки. - Вы должны войти в зону и дойти до заброшенной больницы, пока они не сделали всё живое мёртвым!"
На грани сна и яви я слышал эхо от стука колёс, а вдали медленно затихал воющий гул и звон. А потом я провалился в люк и упал на кровать.
Вскочив, я успел увидеть, как закрывается люк в сумеречную зону.
Вздрагивая от испуга, я огляделся, прислушался и понял, что это стучит на водонапоной станции водокачка и её вязкий стук разносился по всему двору, гудит бойлерная, а журчание воды в трубах я принял за звон проводов...
4
На следующий день я дежурил по отряду, пока ребят водили в бассейн и на другие занятия. Я ковырял болячку на коленке и рассматривал новый вкладыш от жвачки бумер, которую дали пожевать ребята.
Я залез на подоконник и распахнул форточку, чтобы не было так душно, бросил взгляд вниз и тут увидал во дворе Симку. Он держал за руль свой велосипед и посматривал на окна нашего клуба.
- Сим, ты чего здесь? - обрадованно крикнул я. Мне было скучно, хотелось хоть с кем-нибудь поболтать.
- Я... - замялся Сима. - Можно мне к тебе?
- Ну-у-у... - нерешительно протянул я.
Я знал, что посторонних пускать в клуб не разрешалось, особенно, когда дежуришь. И ребят, и уж тем более взрослых. Но Симка... Что плохого он может сделать клубу и отряду? Симка не такой.
- Заходи, только быстро! - решился я.
- Ага! - обрадовался Сима, положил велик на траву и побежал к двери.
Снаружи защёлкали сандалии. Я открыл дверь и Симка влетел в клуб.
- Разувайся, - велел я ему. - Сандалики вот сюда.
Симка послушно стянул сандалии.
- Ну, чё, опять с велика загремел? - весело спросил я малыша.
- Нет... я... - промямлил Симка, неловко переминаясь с ноги на ногу. - Ну ты помнишь, как меня Тёмыч стукнул?
Я нахмурился, предчувствуя недоброе:
- Он опять к тебе пристаёт?
- Нет.. просто... А вдруг он снова драться полезет? Научишь защищаться?
Я внимательно оглядел Симку с головы до ног. Он был даже ещё не ноябрёнком. Обычный дошколёнок, его в ноябрята ещё только-только будут принимать, когда в школу пойдёт. Но он уже носил ноябрятскую форму...
Симка с надеждой смотрел на меня. Но в его глазах то и дело мелькал хорошо знакомый мне страх.
"А вдруг опять пристанет? - словно говорили эти глаза. - А ты такой большой, ты ему уже давал сдачи..."
Давал... Если бы Симка знал, как я тогда боялся! Если честно у меня до сих пор неприятно стукало сердце при мысли, что этот Тёмыч и его дружки поймают меня и вместе излупят.
- Научишь, а? - шёпотом спросил Сима.
- Научу, - решительно сказал я. - Давай сейчас, пока наши в бассейне.
- Ага!
- Только учти, сразу может не получиться...
Симка решительно и смело на меня посмотрел. Он был готов к трудностям.
За час мы с ним здорово умотались, открыли окно и сели на подоконник проветриться. Прибежали ребята.
- А почему здесь посторонний? - ревниво сощурился Витя Лагунов.
- Тебя дежурным поставили, клуб защищать, - с укоризной заметила озорная и ехидная Сашка Панкина, - а ты всяких водишь...
- Не посторонний, а мой друг, - внушительно ответил я. - Мы будем с ним здесь заниматься.
Я развязал повязку дежурного, потому, что вахта закончилась.
- Пошли Симка, - сказал я, приобнимая друга за плечо.
Симку через десять минут утащила ужинать сестра, а я пошёл купаться.
5
Я шагал по улице, довольный, как прошли занятия. Рану на ноге щипало, и я попросил сандружину замотать её бинтом, а потом, во дворе я нашёл резинку и пробки и решил сделать муху, и поиграть с ребятами в сотки. У меня были две новые с покемонами, которые переливались на солнце. На них я поменял одну свою с мортал комбатом.
Но во дворе меня и ребят ждала новая головомойка.
Водоканальщик наябедничал на нас каким-то тёткам из уличного комитета и ружьё у нас отняли. Но мы не очень огорчились, потому, что у каждого пацана была рогатка или гандошлёп, или пестик с пульками.
- Вьюжанин! - окликнул меня Лизкин голос. Я оглянулся. Лиза вела за руку мальчишку, того, которого я отбил у Трубного Бормотуна.
- Митька! - обрадовался я и настороженно глянул на Лизавету.
- Вьюжанин, помнишь, ты подрался? - напомнила мне Лизавета.
Я рассердился и хотел обозвать её троглодиткой, но сдержался.
- Да...
- Сумасшедший!
- А ты дурочка с маком! - обиделся я.
- А ты грубиян и уличный пират.
- А ты колонча с косичками!
- Ну и вредный же ты!
- Какой есть! - хитро улыбнулся я.
Лизавета сдержанно вздохнула. Мы пошли вместе. Митька тёр ногу.
- А всё-таки из-за чего ты подрался? - нарушала молчание Лизавета.
- А сама не знаешь? Я уже говорил на совете дружины.
И я недружелюбно посмотрел на девочку.
- Ну, я-то знаю, - серьёзным голосом сказала Лиза, - ты Митю защищал, молодец, - девочка бросила быстрый взгляд на мальчика, - а ребята не знают.
- Лиз, ну чё привязалась? - перешёл в наступление я. - Я вообще-то домой иду, мне мамке показаться надо...
- Вьюжанин, ты что думаешь, я на тебя сержусь?
- А зачем тогда звала?
- Я хотела, чтоб ты за ним смотрел, - ответила Лиза, кивая на Митьку. - Я знаешь, где его сейчас нашла?
- И где же?
- В бассейне осушенном. Он там с ребятами лазал. Лечу, патрулирую, а они там игры устроили! Представляешь? Вон как коленку оцарапал.
Митька с гордостью показал пыльную загорелую босую ногу.
- Ну? - теряя терпение, ответил вожатой я, но всё же осмотрел Митькину ранку и успоукоил малыша. - Ничего, ерунда, заживёт.
- Возьми и над ним шефство, а? - попросила Лизавета.
- Лиза-а-а! - застонал я. Мне уже надоело, что девочки постоянно стараются свалить на меня малышей. - У меня своих дел полно, а тут ещё ты со всякими глупостями лезешь!
- Вьюжанин, - строго сказала Лизавета, - ты пионер или кто? Младшим надо помогать. Митя к тому же ноябрёнок.
"Это я и без тебя знаю! - огрызнулся про себя я. - А с малышнёй думаешь легко всё время возиться?"
- Не обязательно всюду с ним гулять, - успокоила меня Лиза. - Ты за ним последи эти несколько дней, а то он боится того хулигана.
- Трубного Бормотуна чтоль?
- Его самого...
- Да чего его бояться? Этот людоед больше ни к кому не полезет.
Но тут же меня загрызли сомнения. Этот гад точно сделает ребятам какую-нибудь гадость...
- Ну к тебе он может и не полезет, - упрямо сказала Лиза. - Ты его вон как ногой пнул, - и девочка посмотрела на мои ноги, вернее на новенькие кроссовки с огоньками, - а Мите семь, он боится.
Мне стало жаль малыша. Я знал этот страх. Я сам маленьким, боялся, когда меня ругали и хотели выдрать крапивой за то, что я натворил. И перед старшеклассниками тоже. Но сейчас многие эти страхи ушли. Уж во всяком случаи я сейчас куда смелее, чем три года назад, когда был ноябрёнком. Мне уже стукнуло десять, а Мите было семь, и он боялся.
- Ну сталкер, - дружелюбно спросил я Митьку и протянул ему руку, - рассказывай, что ты в бассейне делал?
- Играл с мальчишками, - с готовностью взялся за мою руку Митя и благодарно улыбнулся. - Там такие штуки!
Лизавета многозначительно взглянула на меня.
- Серёня, тут вот в чём беда... - наконец вздохнула она. - Пока вы в отряде занимались, этот тип успел уже всем рассказать, как ты его довёл. Вот почему к тебе пристали те тётки и хотели наказать.
Я чуть не захлебнулся от возмущения и злости:
- Знал бы что он такой трус... Я бы ему сильнее вделал! Это только трусы детей обижают, а потом ябедничают!
- Я и ребятам сказала, - примирительно ответила Лизавета, положив мне руку на плечо. - Не бойся, все ребята за тебя.
Я улыбнулся и кивнул, но без особой радости:
- Спасибо...
- Ладно, идите погуляйте вместе, а потом жду вас в отряде. Я ещё ребят всех должна найти. Таня в восемь вечера проведёт линейку.
Делать нечего, мы отправились назад.
- Хочешь мяч погонять? - жизнерадостно предложил я Митьке. - Я у Павлика сейчас попрошу, он даст. Ты в футбол играть любишь?
- Ага-а-а! - просиял Митька.
- Пошли! Давай наперегонки?
- Давай! Я очень люблю бегать!
И позабыв об этой маленькой беде, обо всех бедах, которые свалились на нас в эти дни, мы побежали босиком по пыльной бетонке, распугивая голубей...
6
Игра закончилась и я проводил Митьку домой. Он жил на косогоре в трёхэтажке на втором этаже. Светка жила над ним и я забежал к ней. Мы с ней поиграли в прятки в её квартире и посмотрели мультики про Чёрного Плаща и мышей-рокеров. Светка скучала дома. Оказывается она была наказана за то, что вчера пришла очень поздно и порвала шорты лазая вместе с нами по заборам.
- Ну ты когда выйдешь? - спросил я девочку.
- Вечером, - упавшим голосом вздохнула Светка. - Я бы сейчас убежала, да мама просила соседку за мной смотреть. Она сейчас вернётся.
- Хочешь турбу со вкладышем дам?
- Хочу. А что за вкладыш?
- Не знаю, она у меня дома...
- Ты обязательно за мной зайди.
- Зайду, - обещал я Светке, выбежал во двор и зашагал под балконами.
Вечерело, и я побежал смотреть мультики.
- Серёня... - окликнул меня тоненький голос.
- А? - ответил я и обернулся. Под балконом топтался Славка.
- Можно я с тобой? - робко спросил ноябрёнок.
- Ну кто же спорит! - снисходительно хмыкнул я. - Идём в песочницу.
И мы пошли на детскую площадку. Славка держа меня за руку, то и дело с беспокойством смотрел по сторонам. Я знал, кого он искал. Тёмыча... Что если он захочет отыграться на малыше, за то, что мы с братьями его поколотили?
- Славка, ты не бойся, - развернул я малыша к себе лицом, - я ему как дам в глаз, если он опять к нам полезет!
Мальчик благодарно улыбнулся и прижался щекой к моей руке. Мы повозились в песочнице и я наткнулся на какашку.
- Идём, выкупаемся, - предложил я, вылезая из песочницы.
- Ага! - улыбнулся Слава. И мы направились к нашему озеру.
Мы искупались и вернулись во дворы. Славка пошёд играть в слоники с малышнёй, а я зашагал домой, показаться маме.
Солнце оранжевым диском висело в небе над лесом. Оно было ещё довольно высоко, но на востоке уже появилась розовая луна. Над пустырём расстилались клочья вечернего тумана, но было ещё довольно светло.
Глянув на часы, я вспомнил, что скоро линейка и побежал в отряд.
- Серёнька! - догнал меня Валерик. - Ты не ходи в водонапорке... Дашка вляпалась в жвачку и теперь всех пацанов ловит!
- Боюсь я её! - презрительно фыркнул я.
- Отлупит...
- Кто кого ещё!
Валерик закусил губу и мы пошли к водонапорке. Скоро послышались крики и визг и я понял, что кричит именно Дашка. Уж её, сирену, я давно знаю!
- Есть идея! - улыбнулся я, и достал из кармана прыгающего паука.
Валерик засмеялся и мы направились к водонапорке. Дашка кричала на ребят, а увидев нас, принялась визжать ещё сильнее.
Она схватила меня за руку и тут же взвизгнула от ужаса, потому, что ей на рукав прыгнул огромный паук. Но ещё сильнее напугал её Меркурий, который удрал из отряда и начал хулиганить и дразнить вожатую.
Дашка завизжала и под хохот ребят прыгнула от него в помойку.

Глава VII
Мёртвая вода бессмертия
1
Водонапорных станций у нас было две. Они были нам необходимы. Под нами была вода и её откачивали по трубам в водопровод, озёра и пруды. Но как похож был в этот утренний час её стук на звуки удаляющегося поезда!
Я прошлёпал босыми ногами на балкон к открытому окну. По двору разносилось бормотание утренней радиопередачи.
- Пацаны, выходите гулять! - раздались под окнами ребячьи голоса.
Не дожидаясь утренней побудки, я вылетел на улицу и побежал босиком по росистой траве. За забором искрились росой на солнце ёлки. Колыхались крапива и сиреневые головы иван-чайя. Щебетали птицы, играло радио.
- Серёня! - окликнула меня мама, выходя на балкон.
- Я сейчас мам! - нетерпеливо крикнул я в ответ.
- Далеко не убегай, скоро завтрак, - ответила мама.
- Угу! - хитро улыбнулся я и окунувшись по колено в травы, обошёл ёлки и остановился у бойлерной, где ребята играли в каплашки.
Я сыграл с мальчишками в один кон, чуть не подрался с Павликом из-за спора, чья пробка перевернулась. Потом меня позвала мама, спросив, сколько ещё я буду играть у неё на нервах и я побежал завтракать. Сказав ребятам, что скоро выйду, я забрался по лестнице на крышу.
- Отдай, грубиян с грибами! - слышалось снизу. - Моя очередь носить!
- Нет моя!
- Фиг тебе, вонючка с ванилью!
- Щас как вделаю! - раздался крик. Я спрыгнул в комнату и засмеялся, увидев, что Тим и Данька дрались из-за кроссовок с огоньками.
- Отдай, глист палёный! Они мои!
- Не дождёшься!
На этот раз победил Данька. Он сел на диван и одел кроссовки.
- Ну ты и вредный! - обиженно сопел Тим.
В отряд мы пришли после завтрака. Нам раздавали вахты.
Меня опять заставили заниматься малышами. Сбежал я от них только в полдень и ушёл домой, обедать. Дожевав котлету, я побежал на улицу.
- Серёня! - позвала меня издали Алёна. - Можешь мне помочь, а то моя мама опять меня взгреет...
- Что случилось? - насторожившись, спросил я, подойдя к подруге.
Алёна стояла под окнами своей квартиры возле столба.
- Сможешь достать? - попросила она меня. - Лёнчик, крыса такая, когда мы дома убирались, мои кроссовки в окно выкинул! Вот, они теперь висят...
Я посмотрел, как качаются на столбе на шнурках кроссовки и прыснул.
- Тебе смеяться, а людям слёзы одни, - с укоризной произнесла Алёна. - Я сама боюсь лазать, а ты лазаешь лучше всех.
Меня польстило, что она сказала, что я лазаю лучше всех.
- Мне на вахту в клуб идти, - смущённо заметила Алёна, - а это единственные кроссовки в доме.
И вправду, Алёна стояла босиком в горячей пыли, сунув в рот кончик косички.
- Ладно, - сжалился я. - Сейчас попробую достать.
Два раза я срывался, потому, что столб был гладкий. Два раза я обдирал себе локти и икры. С моей головы слетел берет. На третий раз я натёр руки и ноги пылью, полез и скинул кроссовки вниз.
- Спасибо Серёнечка! Ты меня просто спас! - обрадовалась Алёна, обняла и чмокнула меня в губы. - А Лёнька вернётся, я его прибью!
- Это кто тут по столбам лазает? - окликнули нас.
- Бежим! - тут же сориентировался я.
Алёна подхватила кроссовки и мы побежали к гаражам, угорая от смеха.
2
Рана на ноге зажила и я смело полез в бассейн, а через час я сидел на балконе и делал летние задания. Я выглянул в окно и заметил, как вдали за озером, там, где стояли покосившиеся столбы с оборованными проводами что-то сверкнуло, а за тем что-то скрежещуще взвыло...
- Серёня! - позвали меня с улицы мальчишки. - Айда гулять!
Я отложил книжку и вылетел во двор.
- Айда на станцию, пока взрослые не видят! - взял меня за руку Владик.
И вот мы снова шли по пустырю. На обдуваемом холодным ветром откосе было тихо и пустынно. Мы с ребятами шли под окнами пятиэтажки мимо ручья и покосившихся столбов к заброшенной станции.
Я вылез на замшелые плиты. В опустившейся на это странное место тишине под моей ногой звонко хрустнула стекляшка.
Зелёная электричка возникла из воздуха, подала гудок, и, скрежеща и громыхая, гудя и воя ветром, дующим в дыры на крыше и разбитые окна, остановилась у перрона. Открылись с лязгом двери тамбуров...
- Серёнька! - кричали мне ребята. - Вьюжанин! Стой, туда нельзя-а-а!
Но их голоса доносились до меня словно из-под воды. Вдруг заскрипел, закачался и рухнул ещё один столб, отрезая меня от ребят.
У меня вдруг возникло странное ощущение. Тревогу заглушал зов. Меня звал поезд-призрак, меня звала сама зона!
Я уже бывал в вагоне этого поезда, и тогда очень испугался. Но... Но ведь уехать на этом поезде в другое змерение это единственный шанс найти станцию-призрак, чтобы эти больше не проникали сюда...
- Пацаны! - ликующе крикнул я. - Я в поезд! Только на нём можно уйти в другое измерение! Я найду стрелку и вернусь!
И шагнув в тамбур на встречу ослепляющему белому свету, я очутился на ржавом тряском полу поезда-призрака и осмотрелся.
Поезд шёл медленно, за окном проплывали мёртвые дома. Я высунулся из выбитого окна и сразу заметил странность. Поезд шёл по мху улицы, мимо наших высоковольток и девятиэтажных домов, будто по забытой сбойке...
Он двигался с медленным перестуком, отзывавшимся эхом и воющим гулом и звуками, будто стукались друг о друга невидимые провода.
"Сейчас поезд исчезнет, - пронеслсь у меня в голове, - и я вместе с ним!"
Но решимость поборола страх. Если это единственный путь в другое измерение, если только так можно победить тех страшилищ с жёлтыми глазами, я согласен умчаться на этом поезде в неизвестность!
- Так участь ты свою определил?! - не то прогудел, не то проскрежелал голос позади меня. - Когда ты души мёртвых пробудил?
Я обернулся и обмер. В вагоне, загораживая проход в тамбур стояли чёрные пассажиры, ростом до потолка. Они были такими огромными, что, казалось заняли всё свободное место в вагоне.
- Этот поезд не для живых! - гудело существо. - Он увозит мёртвое на станцию-призрак и оно оживает, а живое умирает, ржавеет, когда зона прикасается к нему. Она не убивает, но делает всё живое мёртвым!
Их глаза недобро сверкали. Они хватались за стены вагона и поручни, и медленно двигались ко мне. А за ними по вагону расползалась ржавчина.
"Сейчас они меня схватят и слопают! - с отчаянием подумал я. - А поезд подойдёт к станции, проглотит новых пассажиров и унесёт в зону..."
Ходячие чёрные статуи с белыми неподвижными лицами протягивали ко мне страшные руки. Я прижался к двери вагона, готовясь к страшному.
- Не бойся зоны, - без интонации, на одной ноте и от этого более зловеще говорили эти ходячие ржавые железки. - Вы впустили её в ваше измерение, но её не надо бояться, ведь она несёт бессмертие!
- Если бы я знал, какая дрянь к нам пролезет, - собрав в себе всю смелость, дерзко ответил я, - я бы не дёргал ту железяку!
- Не железяка впустила зону, - ответило существо. - Зона нашла дорогу в ваше измерение, когда вы превратили свою планету в радиоактивную помойку. Мы не можем пройти под гайкой. Но когда вы прошли под ней, вы нарушили поле и создали искривление в пространстве и времени...
- Какое ещё искривление?..
- Оно возникло, когда вы прошли под знак. Нельзя идти назад по анизотропному шоссе, оно ведёт только вперёд, к далёкому свету... Но вы всё равно полезли под знак и открыли нам путь к вам...
Чёрные фигуры приближались. Тьма наползала на меня, по стенам вагона ползла ржавчина. Это прикасалась к ним зона...
- Не бойся зоны, - скрежетали чудовища, - её мёртвая вода, мусорный ветер и ржавчина остановят время и покончит со всеми бедами, тревогами и болью вселенной, дадут ей истинное бессмертие!
- И по-этому вы хотите окунуть нас в вашу нежизнь?! - разозлился я.
- Но ведь только мёртвое не может умереть! - проскрипели они.
Сейчас зона поглотит и меня. Они не дадут мне дойти до станции...
"Гайки! - вновь осенило меня. - Эта ржавая дрянь боится гаек!"
Я сунул руки в карманы и нашарил несколько крупных ржавых гаек, которые я набрал за подстанцией. А чёрные руки тянулись ко мне.
- А ну назад! - крикнул я, размахнулся и кинул одну из гаек ближайшему чудищу прямо в лоб. Раздался свист и удар.
"А убьёт ли его гайка?!" - метнулась в голове паническая мысть.
Гайка пробила лоб чудовища и через несколько мгновений раздался треск, существо объяли молнии и оно с шумом посыпалось ржавой трухой на пол вагона и тьма будто начала уходить. Двое чудищ замерти, переводя взгляды своих неподвижных глаз то на своего товарища, то на меня.
- Ага! - обрадовался я. - Страшно?!
- Слишком поздно! - заскрежетало одно из существ. - Зона уже проникла в ваш мир и скоро он заржавеет. Ничто не остановит её и волны погасят ветер!
- Не дождётесь! - крикнул я, кинул ещё одну гайку и чудовище рассыпалось грудой ржавой трухи, а я метнул третью гайку в грудь последнему чудовищу. Оно так же затрещало молниями и рухнуло на пол ржавой трухой.
А ржавчина в вагоне двигалась на меня. И всё, к чему она прикасалась умирало, и я понял, что она сделает мёртвым и меня. Я бросился бежать.
Проход в тамбур был открыт. Я проскочил в дверь тамбура. Но из темноты показались новые ржавые чудовища...
Они отовсюду тянули ко мне руки.
Я кинул гайку в стекло, сильным пинком распахнул ржаво ухнувшую дверь и спрыгнул вниз. Поезд прогудел и пропал под гайкой, которая висела на покосившемся столбе, торчащем из крапивы, как знак опасности...
3
В другом измерении я так и не очутился. Вся поездка длилась не больше пяти мину, хотя мне показалось, что прошёл час. Ребята нагнали меня в конце улицы и чуть не поколотили, за то, что я сел в призрачный поезд. Наконец мы немного успокоились и зашагали мимо утопавших в сорняках высоковольток. В траве то и дело попадались какие-то ржавые железки.
- Ну как, ты видел их? - дрожащим голосом спросил меня Серёня.
- Видел, - сглотнув, ответил я. - И даже дрался с ними. Они меня отпускать не хотели, знали гады, что я хочу попасть в Омутище!
- Как же? Их же ничем наверно не возьмёшь...
- Их ржавыми гайками можно убить. Они тут же бьются током и превращаются в ржавую труху! И там, где висят гайки, они не могут пройти, и они приезжают к нам на поезде! А по-другому не могут... Мы же сами их видели на станции, помните? Как они вышли из вагонов...
- Ага! - кивнул Влад, ухватился за меня и стоя на одной ноге стал вытряхивать из кроссовка мусор. - Надо рассказать всем ребятам. Может они их тоже видели. Пусть знают, чего боятся эти ходячие железяки!
- А лаз в зону? - озадаченно спросил Костя Раскатов. - Как нам его закрыть?
- Зона... - озабоченно проговорил я, - она делает всё живое мёртвым! Эти ржавые пылесосы так и сказали мне... И мы сами пустили её сюда, когда пошли под знак, а теперь наш мир ржавеет... Она высасывает из него жизнь! А эти приезжают на поезде-призраке и зона приходит вместе с ними!
- Ну мы и втяпались... - потрясённо протянул Тим. - Но если мы доберёмся до станции-призрака, мы отрежем им путь в наше измерение! А поезд-призрак исчезнет. А ведь только на нём они и могут сюда приходить!
Мы пошли по бетонке и скоро добрались до политеха.
- Пошли ребят искать, - решительно сказал Даня. - Чем раньше мы им скажем, как убить этих пылесосов, тем быстрее мы их сможем победить.
Набрав у бассейна ржавых гаек и болтов, мы отправились во дворы.
Два часа мы осматривали все закоулки в поисках этих чудищ, но так никого из них и не нашли. На ветру качался бессмертник...
А вечером уже все ребята знали о том, что происходит на откосе и что за пассажиры раз за разом выходят на перрон заброшенной станции. Каждый набрал горсть гаек в карман и, то и дело заглядывал на задние дворы.
Гайки и болты летели во все подозрительные закоулки и вскоре на бетонных плитах лежало с десяток противогазов, стёклышки глазниц которых горели на солнце, как глаза той ржавой дряни из другого измерения...
4
А ржавая нечисть затаилась. Белели в сумерках статуи, тускло горела плитка и мозаика домов, но ничего странного мы так и не нашли. Не сверкнёт нигде жёлтый неживой огонёк, не скользнёт тень, не раздатся ни одного подозрительного звука. Пустоты затаились на заросших сорными травами окраинах. И прятались они там, где темно и сыро, где чувствовали себя гораздо лучше, чем на солнце, куда никто из ребят лишний раз не полезет в такой поздний час. Оттуда отчётливо несло палёной резиной.
- А вам не причудилось? - никак не верил нам Павлик. - Может вы перегрелись из-за жары или газа надышались?
- Да панатри! - горячо уверял Павлика Серёня Зуев. - Я их сам видел на той станции!
- Ладно, - примирительно сказала Сашка Панкина, - всё равно их сейчас не найдёшь, пошли в сотки поиграем!
Мы играли в сотки у стены политеха, в которую било солнце.
Налетели комары. Мы пошли гулять. Я зашагал домой доделывать летние задания. У гаражей я ещё раз заглянул во все тёмные закоулки, но ничего странного и пугающего я больше не находил.
"Наверное просекли, что мы их ищем! - догадался я. - Прячутся! Боятся!"
Я прошёл к дому и тут же увидел на крыше гаража гмоха.
Гмох сидел и грыз что-то железное. Треск отдавался эхом. Глаза-лампочки подозрительно смотрели на меня.
- Что тебе здесь надо? - резко спросил я.
Гмох ничего не ответил, продолжая грызть железяку.
- Это ты стережёшь мост? - спросил я, неожиданно вспомнив Серёнькин рассказ о забытом шоссе. - Из-за тебя мы чуть не втяпались в беду?
Существо промолчало, не сводя с меня своих глаз-лампочек.
"Всё полетело кувырком в тот вечер в парке, - задумался я. - Мы что-то сделали не так, пошли по шоссе не в ту сторону... Полезли под знак..."
И когда уже слишком поздно, понимаешь, что сделал явно что-то неправильно, всё-таки полез под знак и оказался у взорванного моста...
Я кинул в гмоха гайку. Раздался глухой стук. Гмох прыгнул с гаража в крапиву и пропал в тёмном закоулке между домом и гаражом.
- Эй, ты там? - позвал я и прокрался туда, где исчез гмох. Коснулся зелёной стены гаража и тут же отдёрнул руку. Железо кусалось током!
За гаражом что-то заскрипело, я прошёл туда, посмотреть, что это скрипит и наткнулся на надпись на зелёной стене гаража:
"Осторожно! Гмохи!"
Писал явно мальчишка. Буквы были корявыми.
- Отпусти! Больно! - раздался рядом мальчишечий голос.
Я обернулся и больно стукнулся ногой о какую-то железку.
Зашипев от боли и потирая ногу, я направился к бойлерной, из-за которой слышались мальчишечьи голоса.
- Ой, больно! - разнёсся по двору отчаянный крик. - Не надо!
Во мне всё напряглось, я огляделся по сторонам и побежал на крик.
- Вот тебе, харчок! - крикнул другой мальчишка и я узнал голос Тёмыча.
- Пусти гад! Живодристик! А-а-а!
- Если ещё раз им меня заложешь, вообще убью!
Я выбежал из-за гаража во двор, кинулся к бойлерной, откуда слышались крики и увидел Тёмыча. Он выкручивал руку Симке. Мальчик отчаянно плакал, вырывался и пинал обидчика по ногам.
- Отпусти его, ты, глист из унитаза! - закричал я и вырвав из рук Тёмыча хнычущего Симу, сам сцепился с хулиганом, хотя и понимал, что справиться с таким большим мальчишкой очень трудно.
- Не лезь, а то сам получишь! - озлобляясь, крикнул Тёмыч.
- Да пошёл ты! - крикнул я и со всей силы врезал голенью хулигану между ног, да так, что с моей ноги слетел кроссовок.
- Ой-й-й! - согнулся Тёмыч и отпустил меня. - У-у-у! - и закашлялся. - Я из тебя котлету сделаю!
Не успел хулиган опомниться, как я наподдал ему мыском босой ступни и угодил по носу. Тут же закапала кровь, но я не стал дожидаться ответного удара, который точно выбьет из меня весь дух и врезал врагу коленкой под дых.
Тёмыч зашипел от боли и скрючился на земле. Я прикинул, сможет ли он драться и готовился наподдать снова, если хулиган поднимется.
Хулиган поднялся и я опять повалил его ударом ноги.
- Ну теперь тебе точно хана, вонючка! - шипел от боди Тёмыч, и с отчаянными слезами бросился драться. - У-у-у!
- Ешь мои ноги! - выпалил я, ударив Тёмыча ногой по губам.
Тёмыч ухватил меня за ногу и мы принялись возиться. С другой ноги слетел второй кроссовок. Наконец я обхватил его голову ногами и прижал к земле, накормив пылью. Хулиган захныкал, стараясь отогнуть мою ногу.
- М-м-м-м! - замычал в мою икру Тёмыч. Я отпустил его.
- Тебя спасло то, что я лежачих не обижаю, - брезгливо сказал я Тёмычу и стал тереть коленку. - А то я тебе дал бы!
Драться хулиган уже не мог, только ревел от боли. Лупить его снова мне не хотелось, ведь по неписанным мальчишечьим законам тех, кто не может дать сдачи лупить нельзя. А бить лежачего подло.
Я взял его за руку, вывернул, встал босой ногой ему на щёку и сказал:
- Ещё кого-нибудь обидишь, отделаю так, что своих не узнаешь!
И отпустив его, я нашёл кроссовок, сунул в него ногу и застегнул.
- Как ты ему двинул! - с восторгом воскликнул Сима.
Я взял мальчишку за плечи и сказал:
- Если он к тебе ещё полезет, зови, я из него весь дух выбью!
Я нашёл второй кроссовок, сунул в него ногу и мы пошли во двор.
5
Забыв о своих тревогах, мы с ребятами брызгались на плотине. Я забежал домой показаться маме и попить. Ветер хлопнул форточкой, по квартире гуляли сквозняки. Я зевнул и полез на балкон.
Внизу играл у кого-то приёмник, а у подъезда что-то обсуждали жильцы, гомонила малышня, играя на дороге и во дворе.
- Снова эти мальчишки помойку подожгли! - голосила какая-то тётка. - Я уже устала их гонять! Откуда они только спички берут, хулиганьё!
- И не говори! - накалённо сказала Дашка Трепыхалина. - Что за бякли? Сколько от них бедствий!
- А моего мальчика опять сегодня кто-то избил! - долетел снизу возмущённый голос Тёмкиной мамы. - Наверное опять этот хулиган Вьюжанин!
- Он у всей улицы на нервах играет! - сочувственно ответила Дашка.
- Это не мальчишка, а какой-то кошмар! - злилась Тёмкина мама. - Я этого так не оставлю. Возьму и крапивой его отхлестаю!
- Да разве можно так с детьми? - с сомнением загомонили жильцы.
- Да разве это дети?! Научились запрещённым приёмам драки, и по малейшему поводу руки распускают!
- Верно! Надо это прекратить. А то они так и будут безобразничать.
- Всё клуб их виноват! И воспиталка ихняя тоже хороша! Набирает пацаньё с улицы, потом мы удивляемся, почему они так кошмарно себя ведут!
- И взрослых совсем не слушаются! - сокрушалась Колькина мама. - Вы только подумайте, как они воспитаны!
- Да это ужас, а не дети! - торжествующе воскликнула мама Тёмыча. - А ихняя воспиталка за ними не следит. Значит надо закрыть их клуб, раз она их унять не может и учит ногами махать! И пионерские галстуки у всех отобрать!
Мне стало противно это слушать. Я захлопнул окно и лёг на диван.
Жильцы ещё немного поворчали и разошлись. Я лежал и хмуро смотрел в стену, на которой плясали тени.
"Их бы самих крапивой! - рассердился я и поглядел в окно. - Что мы с ребятами им сделали? Откуда они только такие берутся? Орут на детей, издеваются. Обзывают хулиганами, говорят, что мы кошмар улицы, а сами... А сами настоящих хулиганов скрывают!"
Мне было тошно. Я полежал немного, потом включил приёмник.
"Отряд они хотят закрыть! - с возмущением и тревогой размышлял я. - А ребятам чем заниматься? За летними заданиями сидеть? Или переводные картинки клеить? - я скосил глаза на переводилки, которые наклеил себе на ноги. - Будто после этого никто не будет играть у них на нервах!"
Лето только началось, а уже отовсюду выползла эта гадость, которая постоянно вмешивается в наши занятия, в игры. Хулиганы тоже обнаглели. Всё время с ними дерёмся. Но разве мы не помогаем взрослым бороться с хулиганами и лодырями? Разве не они просили пионерский отряд работать с ребятами, их перевоспитывать? А после этого нам же и достаётся...
Я влез на крышу, прислонился к стенке надстрийки и глядел на видневшийся за ёлками пустырь. Он казался зелёным океаном. Трава колыхалась на ветру волнами.
"Зелёное море, - подумал я, ощущая непонятную тревогу, - мир, куда проникла зона... А волны гасят ветер..."
И я утонул в знойном летнем дне, в ветре, гулявшем по крыше...
Я спустился вниз по ржавой лестнице, но оказался не в нашем дворе, а на бесконечном пространстве из бетонных плит под жёлтым небом.
Исчезла заросшая чернобыльником и крапивой, разогретая зноем улица, дома и ёлки... Всюду, вокруг меня расстилались бетонные плиты. Из мха выглядывали ржавые автомобили и ещё какие-то железяки.
Я огляделся по сторонам. Трёхэтажка одиноко стояла на бетонных плитах, и я был один посреди знойного, жёлтого бреда. Золотились плитка какой-то усечённой пирамиды с антеннами, горело розовым цветом на солнце ржавое железо газгольдеров. Это была сумеречная зона...
И тут я увидел поезд. Он медленно шёл вдоль дома, переваливаясь с холма на холм, и двинулся к мосту. Ржавый, горелый, зелёная краска почти вся слезла, громадный, но нисколечко не страшный.
Электричка шла по замшелому мусору, словно по невидимым рельсам. А может они там были когда-то, очень давно. В воздухе носился озон. Звезда полей улыбнулась мне, я подставил лицо её лучам, вдыхая свежесть озона.
"Зря вы пошли назад по забытому шоссе... - раздался в тишине Алькин голос и я замер. - Я тоже когда-то пошёл под знак и угодил искажение. А ведь по тому шоссе можно идти только вперёд, к далёкому свету..."
"Я же не знал, что нельзя идти под знак! - отчаянно выкрикнул я. - А теперь из-за этого в наш мир лезет всякая дрянь..."
"Но вы сами её и пустили в ваше измерение!"
"И как нам закрыть этот лаз?"
Но мне никто не ответил.
Звезда полей ярко светила, приветливо улыбаясь мне...
У моих ног со ржавым скрипом появился люк. Вниз уходила лестница. Я полез по ней вниз и очутился на крыше нашего дома.
- Вьюжанин! - кричали снизу ребята.
- Серёнька! - затормошил меня Даня.
- А? - отозвался я и встал.
- Серёня, - взял меня за плечо Даня. - Слезай и айда гулять, - решительно потянул меня за руку брат. - Ну же!
- М-м-м? - захлопал я глазами.
Данька обхватил меня и потянул. Я вздохнул, завизжал и задрыгал босыми ногами. Брат был холодный и мокрый.
- Вы что, уже искупались?
- Ага! Мы и тебя звали, а тебя нет! - с упрёком сказал Даня.
С железной дороги долетел длинный тягучий гудок...
- Серёнь, айда к гаражам, где гайка? - предложил Тим.
- За гайку лучше не лезть, - озабоченно закусил губу я.
- А чё, там что-то страшное?
- Ещё бы! Меня там чуть железякой не убило!
И я рассказал мальчишкам, что со мной случилось у гаражей.
- Ладно, ну эти гаражи... - с ноткой тревоги сказал Тим.
Мы слезли с крыши в детскую. Я забрался на балкон, выглянул в окно, но сумеречная зона исчезла. Лишь солнце так же золотило плитку домов.
- Идём скорей с нами! - потянул меня с балкона Тима. - Владька нас у бойлерной дожидается.
- Угу! - обрадовался я, ласково обнял Тиму и Даню, и мы вместе выбежали на улицу.
- Ну наконец-то, я думал вы его не найдёте! - крикнул Тиму и Дане Влад.
Мальчик проворно слез с бойлерной, спрыгнул с труб и побежал к нам, размахивая руками. Даня влез на качелю и стал качаться на ней.
- А я щас в таком месте очутился... - выдохнул я и рассказал где был.
- Плохо дело, - встревожился Тим. - Раз ты так легко туда попал, значит так же легко оттуда к нам пролезет какая-нибудь дрянь...
Висящее ещё довольно высоко солнце затянуло тучей и сверху заструился оранжевый свет, как в вечернюю грозу и мне сделалось ещё неуютнее. Я завороженно глядел в вечернее небо и видел, как тёмное облако, заслонившее солнце засветилось зловещим оранжевым светом.
- А ещё я видел гмоха...
- Да гмохи это ерунда! Там водится что-то пострашнее...
- Купаться ещё полезем? - поинтересовался Тима, переминаясь с ноги на ногу.
- Нет, сначала к высоковольткам сходим, - предложил Влад. - Я там что-то странное видел, - он повернулся ко мне, - где гайка висела...
- Угу, - согласился я и зевнул. - Только комары налетят...
- И крапивы много, - оживлённо заметил Тима. - А она кусачая!
Солнце садилось за лес, а мы гуляли по улице с высоковольтками, стараясь отыскать пространственную дыру, но так ничего и не нашли.
- Нам надо как-то войти в другое измерение, - решительно сказал Серёня.
- Как? - озадаченно спросила Светка Загремухина.
- Ну, может на поезде-призраке, - сумрачно заметил Серёня. - Выходишь на заброшенную станцию, а там этот поезд. Двери тамбуров нараспашку, глаза слепит яркий свет. Войдёшь, а поезд тут же исчезнет, вместе с новым пассажиром. А очутишься в том измерении...
Мы залезли на разрисованные фломастерами гаражи. Ржавое железо загрохало под нашими ногами. Мы перешли по трубе к забору, спрыгнули вниз.
- А если мы снова очутимся на анизотропном шоссе? - задумался я.
- Это же всего лишь байка, - скучающим голосом заметила Светка Крапива.
- А если оно панатри есть? - возбуждённо возразил Влад.
- Кто его знает... - неопределённо заметил Серёня. - Говорят, оно начинается прямо за гаражами и идёт к далёкому свету...
Я посмотрел на крапивный бурьян, который мы так и не вырубили за эти дни, и тут услышал далёкий гул и почувствовал, что в воздухе потянуло гарью.

Глава VIII
Омутище
1
Утром я лазал у гаражей, там, где висела гайка. Они стояли на окраине дворов, где росло много крапивы и лежала зябкая тень. Я облазал их, влез в глубокую лужу пыльными ногами, завизжал от холода и побежал гулять.
На замшелой бетонной площадке гоняли мяч ребята.
- Серёнька, давай с нами! - помахал мне Владька.
- Угу! - обрадовался я и побежал играть.
Мяч летел во все стороны и наконец угодил в заросли крапивы.
- Ну, кто доставать будет? - повернулся к нам Тимка, переступая босыми ногами по ещё не успевшей нагреться бетонной плите. Мы гоняли мяч босиком.
- Чур не я! - успел сказать я.
- Чур не я! - подхватили мальчишки.
- Кто его туда забросил, тот достаёт! - ехидно улыбаясь, сказал Даня. В зелёных глазах брата плясали хитрые искорки. - Владька, лезь давай!
- Я не полезу в такую крапиву! - откликнулся Владик и посмотрел на нас несчастными глазами. Владька боялся её больше уколов и зубных врачей.
Крапива была радиоактивной, не той, что росла до ядерной войны. Эта жглась, как огонь, и была неистребимой, как её не поливай травобоями...
- Да тебя никто и не просит, - снисходительно улыбнулся я и положил Владу руку на плечо, - я сам его достану. Мне ни чуточки не страшно.
Я смело полез в самую гущу крапивы и достал мяч. Владик глядел на меня, как на спасителя. Владьку позвала сестра, и мы остались одни.
- А давайте к высоковольткам? - предложил Тим.
- Нет, там и гулять теперь страшно, - признался Даня, пихая меня коленкой и я пихнулся в ответ. - Помните мы гмохов видели?
Я занёс мяч на балкон и глянул в окно, за которым ярко светило солнце, вздохнул, слез с подоконника и одел пионерскую форму.
- Айда на улицу, - позвали меня Данька и Тим. Они вошли в комнату и заправляли неубранный утром диван. - А то на линейку опазаем...
Сегодня у нас в отряде было много занятий. Таня просила заняться чем-нибудь с малышами, а её саму опять куда-то вызывали.
- Серёня, проведи занятия у ребят, - попросила меня Катя, - а то одна с ними я не справлюсь. Это настоящее стихийное бедствие!
- Таня сама говорит, что я стихийное бедствие! - фыркнул я.
- А вот и нет, я же видела, как они тебя слушаются!
Я зашёл в зал, где уже собрались ребята и начал с ними разминку...
А вечером я полез на бойлерную запускать парашютик с чубриком.
Старинная электричка прогудела мимо, будто в траве пряталась давно поросшая радиоактивным мхом старая, забытая сбойка...
- Серёня! - окликнули меня Тим и Даня. - Тебя мама ищет!
- А! - откликнулся я, слез с бойлерной, и мы побежали показаться маме.
Мама заявила, что мы невыносимы! Убегаем на весь день, гуляем неизвестно где, играем неизвестно во что, а ей приходиться из-за нас пить варельянку. И вообще, воспитывая нас, она совершает великий подвиг!
- Давай в канаве на откосе полазаем? - предложил Тим.
- Угу, - согласились мы с Даней. - Пошли, а то скоро стемнеет.
Мы стянули с себя кроссовки и спустились по колено в ледяную воду, которая текла по кафелю и бетонным плитам на дне канавы.
Солнечные блики сверкали на воде. Мы шли, глядя себе под ноги.
- Мальчики! - нас догоняла Светка Крапива. - Вы куда это намылились?
- Ой, всё тебе надо знать, Светка! - всплестнул я руками.
- Я с вами, - упрямо заявила девочка и взяла меня за руку.
- Мальчики, что вы здесь лазаете? - раздался Катькин голос.
Я оглянулся и чуть не полетел в ручей. Это была не Катя! Над ручьём нависла покосившаяся и поломанная гипссовая статуя.
Она не шевелилась, только глаза её горели жёлтым светом. Мы испугались, что она нас схватит, но та не двигалась. Я удивился, но тут увидел, что перед зловещей статуей росли цветки бессмертника.
- Она боится бессмертника! - ахнула Светка.
Я кинул в статую гайку и та рассыпалась ржавой трухой...
А к высоковольткам мы с ребятами вернулись через два часа.
- А пошли мультики смотреть? - нерешительно взглянул на нас Тим.
- Тихо! - насторожился я. - Слышите, электричка идёт?
Вдруг раздался звук, будто лопнула струна и улица, а вместе с ней и столбы с высоковольтками закачалась, как на волнах.
- Видели?! - воскликнул я.
Я настороженно посмотрел на погружённую в тень улицу. По каким-то неведомым путям, которые может когда-то и были здесь, медленно прошёл, глухо, неестественно стуча колёсами, полупрозрачный поезд.
- Ну ничего себе... - воскликнул Влад.
Я остановился и зачарованно глядел на это странное явление. Вот с этим поездом, который и был отголоском прошлого, которого может уже давно нет или он где-то ржавеет на заброшенных путях и началось всё странное...
- Откуда он взялся? - ахнул Тим, нервно сжимая мне руку.
- Может до ядерной войны тут была сбойка, - неуверенно сказал Серёня, - и он когда-то он здесь проходил...
Дунул сильный ветер и поезд исчез в нём, только где-то вдали затихли гул и перестук его колёс. За ним появился другой призрак, а потом ещё и ещё...
2
Они шли по заросшей мхом и крапивой улице в зловещем оранжевом грозовом сиянии и казались таинственными пришельцами, неизвестно зачем очутившимися в нашем измерении. Улица странно качалась. Качались из стороны в сторону поезда, а вместе с ними и высоковольтки.
На востоке чуть ниже телебашни, над крышами пятиэтажек повисли розовая луна и оранжевые облачные горы. Дома, которые тянулись вдоль леса были безжизненными, на них рос мох, плитка тускло светилась, а окна глядели чёрными провалами щербатых от битого стекла пастей...
Поезда исчезли, а мы долго ещё смотрели на странную улицу. Но уже совсем рядом раздался протяжный гудок.
- Слышите? - зашептал Даня, взяв меня за плечо. - Ещё одна идёт!
Мы замерли, прислушиваясь. В нашу сторону шла электричка.
И вот она, ржавая, с выбитыми окнами, с гулом простучала мимо нас там, где давно не было сбойки. Солнце просвечивало вагоны и кабину машиниста. И не было ни машиниста, ни пассажирпов.
А по путям со стуком и отзвуками эха шёл кто-то невидимый...
Нам сделалось совсем уж жутко. Сначала странные звуки, поезда-призраки изниоткуда, искажения, искриивления пространства, а теперь ещё и кто-то невидимый ходит по пустынной улице.
- Это не наша улица! - вдруг догадался я. - Мы в другом измерении!
- Давайте спустимся, - настороженно сказал Влад и его голос вдруг отдался гулким эхом в вязкой тишине. - Я кажется где-то видел дорогу.
Мы перелезли горы замшелого мусора и очутившись в канаве, влезли на поваленный бетонный столб. По нему мы спустились на бетонную площадку. И едва мы это сделали, как раздался скрежет и туда, где мы стояли, обрушилась ржавая башня небольшой высоковольтки.
- Ой! - испуганно вскрикнули Тим и Светка.
- Вовремя мы слезли! - с облегчением выдохнул я.
- А могла бы на нас грохнуться! - севшим голосом выдавил Данька.
Мы очутились на заброшенной, заросшей мхом бетонке, которая купалась в грозовом свете. А по жёлтому небу плыли зеленоватые облака.
И свернув за угол безжизненного дома, вдоль белой, поросшей мхом стены, мы очутились у гаражей в нашем измерении
В вечерней тишине раздался длинный тоскливый гудок электрички, в воздухе повисли вязкий медленный перестук и воющий гул...
Мы вышли на пустырь, и все уселись на поваленном столбе.
Солнце тускло играло на плитке девятиэтажки. Где-то бормотало радио.
- А нам сильно вдетит? - нарушила молчание Светка.
- Ну ты видишь, темнеет, - неопределённо ответил Тима, прижавшись к стене и вытряхивая мусор из кроссовок. - Танька нас точно слопает!
Розовая луна и звёзды висели в синем вечернем небе, зябкий ветер раскачивал тёмные ели. Солнце уснуло за лесом и меж ветвей мерцал уютный жёлтый свет окон далёких высоток, которых там никак не могло быть...
3
На утро мы с ребятами собрались на холме между домами. А весёлая и неугомонная Сашка Панкина предложила сделать ещё один мусорный аэростат, только побольше и с более длинным шнуром, чтобы дольше не взрывался, и улетел выше. Это будет здорово! Он ещё сильнее напугает взрослых!
Мы поиграли в пробки и я выиграл сразу две безбойки, один глобус, три космонавта и одного короля. А потом мы побродили по дворам и нашли два хороших мусорных мешка, бутылку из-под газировки и резиновый шланг.
- А у кого газом мешки накачаем? - выжидательно подняла на нас глаза Сашка Панкина.
- У нас нельзя, - огорчённо вздохнул Серёня Зуев. - Мама дома.
- И у нас, - понурились мы с Тимой и Даней.
- А у меня стеструха старшая, - ответил, потирая коленку Владик.
- А пойдём к Светке! - предложил я. - У неё сейчас дома никого нет.
Светка нам сразу открыла. Она была в жёлтой юбочке, майке и босиком.
- Что так рано? - зевнув, спросила она.
- Родичи дома?
- Нет... А что?
- Нам нужно эти мешки газом наполнить, - объяснила Сашка Панкина, и как в прошлый раз, мы наполнили целофановые мешки метаном, потом вылезли на крышу и пустили новый мусорный аэростат.
Золотилась фольга в лучах рассветного солнца. А мусорный аэростат относило к пятиэтажкам на откосе.
- Бежим на откос! - позвал нас Даня.
- Ага, - согласился Костя. - Он в ту сторону полетел...
Сбежав по громыхающей ржавой лестинце вниз и перебудив ором и визгом весь дом, мы побежали через пустырь к высокуовольткам. Мусорный аэростат грохнул огненным шаром за пустырём...
Незаметно наступал вечер, мы с ребятами немного уморились и заглянули в клуб. Но занятий сейчас там не было. Из пионерской комнаты слышались встревоженные голоса.
Я открыл дверь. У окна стояли наши вожатые.
- Лиз! Илюш! - позвал я. - Таньку не видели?
- Она на педсовете, - откликнулся Илька, слезая с подоконника.
Лиза нервно затеребила кончик пионерского галстука. Мне сразу стало тревожно и неуютно. Может Таню из-за нас вызвали на педсовет?
- Лиз, что случилось?
- Случилось... - с тяжёлым вздохом, как эхо ответила Лиза. - Мы всю улицу довели до истерики и на наш отряд наябедничали, что мы не умеем себя вести, хулиганим, бесимся... А всё ваши хулиганские игры!
- Кто ябедничает?
- На нас вся улица ябедничает, - безрадостно сказал Илья, - а всё из-за ваших игр с крысами, драками, мусорными аэростатами и инопланетянами!
- Это всё из-за меня... - вздохнул я. - Может зря я их дразнил...
- Да ты для них лишь повод, чтобы сделать детям пакость... - горько ответила Лизавета. - Они клуб хотят забрать по другой причине. Им нужно помещение для собраний жильцов, и для другой взрослой чепуховины. А ребятам где играть?
- Искали бы себе другое! - в сердцах воскликнул я. - У нас здесь пионерский клуб! К нам ребята со всех улиц ходят заниматься!
- Раньше наш клуб был ихним, - упавшим голосом ответила Лиза. - Таня выставила их и устроила клуб для детей. Комсомольцы хотели, чтоб в каждом районе был свой пионерский клуб. А этим не нравится, считают, что мы хулиганим только и других ребят плохому учим...
- Сами они хулиганы! - с чувством воскликнул я. - Если отряда не станет, чем мы будем заниматься? Если бы не клуб мы бы в такое втяпались...
- А вы и без отряда умеете втяпаться, - ехидно ответил Илья.
- Это мы втяпываемся?!
- А то я вас не знаю!
Из клуба я выходил с тяжёлым сердцем.
Вот значит, почему на меня окрысились эти тётки. Им не наше воспитание важно, им клуб у нас отнять нужно. А что это значит?
Не будет у нас больше вечеров, когда мы рассказывали друг другу интересные истории, не будет торжественных линеек с выносом знамени, не будут перевоспитываться вчерашние хулиганы. Разбегутся ребята, будут без дела слоняться по улицам. А эти будут сидеть там и обсуждать то, как мы разболтались, и не пора ли им заняться нашим поведением?
- Серёнь, что с тобой? - откуда ни возьмись появились ребята.
- Серёня! - осторожно взял меня за плечо Владик.
- А? - опустошённо откликнулся я. - Ничего...
Тим взял меня за руки и развернул к себе:
- Точно?
- Не знаю...
И я рассказал о моём разговоре с вожатыми.
- Значит они неспроста на нас ябедничают, - заметил Костя. - Видно они давно уже хотят нас разогнать!
Мы поиграли в ножички, но игра не клеилась и мы слонялись по дворам.
- А пошли на детский сеанс? - предложил Тим.
- А успеем? - засомневался Гурька, стуча об асфальт нашим общим дворовым мячом. - Далеко топать... А мне ещё мамке надо показаться!
- Ничего, если бегом, то успеем, - задумался Даня и поглядел на часы, на запястии и облизнул губы. - Давай, кто первым до гаражей!
- Босиком? - засомневался Саша Жариков, взглянув на свои пыльные босые ноги и пошевелил пальцами. - Если моя мама увидит...
- А ещё звеньевой! - насмешливо сощурился я. - Чё, слабо чтоль?
Сашка запальчиво сказал, что не слабо и мы бросились наперегонки.
4
Мчась по улице, мы влетели в большую лужу и чуть не сбили с ног какую-то тётку и та завопила на всю улицу, какие мы хулиганы. У входа в молодёжный клуб толпились дюжина взрослых и ещё больше ребят. Многие ребята были с мокрыми головами, видно только что выбрались из воды. До сеанса осталось пять минут. Мальчишки оживлённо обсуждали новую жвачку бумер и менялись вкладышами. Взрослые ворчали о том, что потом эти жвачки всюду лепит всякое уличное хулиганьё. Наконец прозвенел звонок.
- А можно босиком-то? - снова засоневался Гурька.
Все мы были босоногие, потому, что на улице стояла жара.
- Кто же сказал, что нельзя? - удивился Тим. - Можно конечно.
Мы переглянулись и вошли в клуб, но путь нам преградила тётка-дежурная.
- Вам есть двенадцать? - строго спросила она.
- Ну... мы-ы-ы... - замялись мы. - Нет, нам только десять...
При галстуках врать было как-то неприлично.
- Не пущу, - отрубила тётка. - Это кино для подростков и взрослых.
- Мы из пионерского отряда "Меридиан", - быстро нашёлся Даня.
- Да хоть из осоавиахима! - стояла на своём тётка. - Раз вам нет двенадцати, не пущу на сеанс! Тем более босиком.
- До вас тётя была, - обиженно сказал я, - она нас и босиком пускала!
- А я не пущу! Вы посмотрите на свои ноги. Как у негров!
Мы посмотрели на ноги, повздыхали и вышли на улицу. Голые подошвы ступней действительно были измазаны в земле и в траве до черноты, да ещё они были пыльные. С такими никуда не пустят.
- Зафиг мы признались, что нам десять! - плюнул с досады Костя.
- Сказали бы, что двенадцать, - согласно закивала Сашка Панкина. - Мне вот, все, кто меня не знает, как раз двенадцать дают.
Это было правда. Сашка была довольно высокая.
- И тётка какая-то новая, - с досадой сказал Тим. - Та нас пускала.
- И к ногам не придиралась, - сердито заметил я. - Жара какая на улице! Что нам, в кроссовках жариться?
- Ну её! - фыркнул Гурька. - Пошли гулять? Всё равно не пустит же...
Мы немного потоптались возле клуба и пошли по улице. Залезли по колено в воду озера и принялись брызгаться.
- Все-таки взрослые больно зазнаются, - с обидой заметил Тим. - Думают, раз они взрослые, то везде правы, а нас можно значит гнать!
- Ага, - поддержал брата я. - Или крапивой по шее!
Мы остановились около подстанции между домами и увидели наших ребят. Они сидели под балконом и о чём-то говорили.
- Мальчики, чё делаете? - спросила их Светка.
- Ща такое было! - возбуждённо сказал Серёня. - Мы короче играли, а тут видим, будто жёлтыми глазами кто-то смотрит. Мы пошли, а там статуя.
- Какая статуя? - сразу насторожился я.
- Вся такая изуродованная... - переглотнув, ответил Серёня. - И на нас смотрит.
- Где она?
- Да она исчезла... Она вон там стояла.
Серёня показал на дырку в заборе. На железяке над дыркой висела гайка, а над ней кто-то повесил старый противогаз.
- А ещё что-то гудело, где высоковольтки!
- Ничего там нет, - сказал я, но как-то неуверенно. - Но про это место всё нехорошее говорят... Тут не только гмохи могут шастать...
И поглядел на дыру в заборе.
- Илька мне как-то рассказывал, - вспомнил я, поглядев на крыши домов и тускло горящую плитку стены девятиэтажки, - что есть места, где и людей-то давно нет, а война продолжается. Кто-то запустил железяки в автономку, а кто знает, может они не в автономке, а сами живут своей жизнью?
- А чё, может по-правде живут, - согласился Влад. - Такое было, что даже железо могло ожить. Атомные взрывы все эти... Довели планету!
- Может и поезд-призрак тоже в автономке, - предположил я. - Ездил он, ездил, а когда людей не осталось, появились эти пылесосы... На холодной планете, где такое произошло какая угодно дрянь поселится!
- На холодной Земле, населённой извне... - странно протянул Тим.
- Вот они и приходят к нам, - возбуждённо кивнул я, - тянет их на огонёк... А кто-то их не пускает, гайки вешает. А спорим за гайкой сейчас...
- Что?
- А давай на ту сторону! Вдруг лаз открыт?
Ребята удивлённо посмотрели на меня, но всё же встали. Один за другим мы пролезли в дыру под гайкой и оказались в странном месте...
5
Над нами нависло жёлтое небо с зеленоватыми облаками. В этом странном месте стояла мёртвая тишина, виднелись какие-то тёмные безжизненные дома, у которых тускло горела плитка и осколки стекла в чёрных окнах, провода, башни высоковольток, ржавое железо в бурьяне.
И мёртвый поезд на забытой сбойке...
Голубая электричка застыла у покосившейся высоковольтки, на рельсах, которые вели в пустоту, обрывались вниз, в жёлтую бездну.
- Взорванный мост... - в изумлении ахнул Тим.
- Институт пути... - поправил Тиму я. - Граница между мирами. Только она сейчас закрыта. Вот почему электричка не двигается.
- Она?
- Она... - подтвердил я. - Ясно почему не может! Мост же рухнул в реку.
- Я слышал о нём, - оживился Витя. - Какой-то мальчишка грохнул его, только сам упал с моста вниз. И погиб...
- Не погиб, - возразил Серёня. - В зоне никто никогда по-настоящему не погибает. Его затянул вихрь. Командор его спас и отправил в сумеречную зону.
- Это был Алька... - медленно произнёс я. - Это он взорвал мост, чтобы эти пылесосы ржавые к нам не пролезли!
Даня стукнулся коленкой о какую-то железяку.
- Ой! - зашипел он, потирая ногу.
- Что это... - сунулся я к брату и окаменел.
Даня стукнулся о ту железяку, которую мы запустили. Она была там, на бетонных плитах бесконечности и оказалась здесь. Но это была не мёртвая железяка... Я понял, зачем она здесь.
- Они сами не могут её повернуть... - закусил губу я. - А если мы...
- Кто не может? - с тревогой перебил меня Тим.
- Эти пылесосы с жёлтыми глазами... - переглотнув, сказал я. - Она соединяет миры. А из нашего измерения можно проникнуть в другое по этому мосту! Вот почему они испугались. Они боятся, что мы дойдём до больницы!
Я осторожно взялся за железку.
Ребята с благоговением смотрели на неё, но не решались подойти ближе.
- Я знаю, зачем она здесь! - после короткого молчания, сказал я. - Тогда мы почти запустили лаз между пространствами. Железяка вернёт мост, и тогда пространство пустит нас к станции-призраку... А их к нам...
Я подобрался к краю обрыва.
- А что это за железяка? - заинтригованно спросила Сашка Панкина.
- Это железяка, которую оставили они... - бросив взгляд на девочку и на застывший, безжизненный поезд, ответил Тим. - Пацаны, помните, мы попали сюда и запустили железяку? А потом она гикнулась...
- А если сейчас её запустить? - предложил Влад и закусил губу.
- Ага! - поддержал его Даня. - Вдруг сумеем?!
Я ухватился за железяку и услышал ржавый скрежет.
- Мы должны дойти до станции, - решительно сказал я. - Я понял, где находится взорванный мост. Он в порубежье, вне пространства и времени! Вот почему мы так долго не могли найти его... И этим мостом связаны наш мир и другое измерение! Вселенная и запределье! Значит станция-фантом со стрелкой находится именно там! Но мы не можем до неё добраться, пока мост остаётся взорваным. Но если мы сумеем вернуть мост... тогда пространства и время сомкнутся в кольцо и мы пустим всю эту дрянь к нам... Но зато мы сможем покончить с поездом-призраком, а лаз в другое измерение тогда ничем не закроешь. Мы будем то и дело проваливаться сюда, а измерения сливаться...
Ребята озабоченно молчали. Они тоже знали, что начнётся, если мы перейдём по этому мосту на ту сторону. Если заведём проржавевший механизм и пустим к нам нечисть с жёлтыми глазами...
- Давай запустим! - согласился Тим. - Иначе никак...
- Врубай это блипиздричество! - откликнулся Даня.
- Давай! - подбодрил нас Влад. - Все вместе!
Мы дружно ухватились за железяку и та нехотя, со скрежетом подалась и поехала в сторону. Раздалось неживое бубнение, глухой удар и воющий гул.
- Мост! - взбудораженно ахнул Влад.
Мы поглядели, куда указывал друг и нас бросило в холод.
- Стрелка запустила ржавый механизм! - ликующе воскликнул Влад.
Мост стоял целым. Вдруг со скрежетом упала какая-то железка и развалилась ржавой трухой, а поезд засветился фонарями, окнами и тронулся.
- Быстрее в вагон! - торопливо прокричал Серёня.
Мы бросились в раскрытую дверь, а поезд всё ускорялся. Вокруг нас неслась зелёная пустота. Мы влетели во тьму и всё вдруг кончилось. Поезд вернул нас в наш мир и замер у гаражей мёртвой ржавой громадой.
- Ну ничего себе! - в недоумении выдавил Тима.
- Никому ни слова! - предупредил нас Серёня. - Если другие ребята узнают, такое начнётся!..
- Заклёп! - отозвались мы.
Мы полезли в лужу и разбежались по домам смотреть мультики. А вечером, я полез на качелю. Данька тёр оцарапанную ногу. Я спрыгнул с качели и стал вытряхивать из кроссовок мусор.
- Давай кто солнышко сделает на качеле? - подал идею Даня.
- Не, ещё мама увидит... - закусил губу я. - Айда сбегаем за мальчишками? У них мяч, в нагонялы-сгонялы поиграем!
Мы погоняли мяч, а потом неспеша пошли через пустырь к пятиэтажкам, за которыми гудели и стучали колёсами электрички.
- Мальчишки, айда с нами на станцию! - бежали к нам через пустырь Тим и другие ребята. - Мы войдём в другое измерение!
- Ага! - обрадовались ребятам мы.
Но странно: всю дорогу до откоса меня не покидало ощущение смутной тревоги. Этим вечером что-то должно случиться.
Откос притих, затаился, поджидая неосторожных, чтоб поймать в западню и не отпустить, держать мёртвой хваткой...
И вот случилось то, чего мы в эти дни так ждали и боялись.
Сначала раздались хриплые звуки, словно где-то работало испорченное радио, что-то гремело, как оркестр, выло, пищало, трещало и вопило, будто кто-то скакал с волны на волну, пытаясь настроиться.
За этими звуками раздалось странное неживое бубнение, которое всё наростало и усиливалось, от этого бубнения звенели и осыпались ржавчиной трубы и другие железяки и поднялся мусорный ветер.
И наконец, на самом пике этого началось что-то совсем жуткое...
6
Заскрипел знак, поросли мхом бетонные плиты, по которым мы шли к станции, а в воздухе носился воющий гул. Провода звенели, как натянутые струны, слышались глухие удары. И всё это рождало загадочное эхо. Над откосом повисла давящая тревога. Что-то неуловимо изменилось. Вот-вот что-то должно было случиться. Что-то совсем непонятное и страшное.
- Мальчики! - раздался испуганный Светкин голос. - Что это, мальчики?
- Искажение, - вздрогнув, ответил я, вслушиваясь в гул и свист ветра, и мой голос отозвался эхом. Сейчас появится станция-призрак!
- Мы уходим в другое измерение! - судорожно кивнул Серёня.
Неожиданно и незаметно нас будто сморил какой-то странный сон. Или это нам только так казалось? Нас будто накрыла тёмная волна.
- Пацаны, мы где?! - обеспокоенно крикнул Тима.
И всё будто немного изменилось вокруг. Мы стояли на заросших мхом плитах под окнами домов. Дома стали другими, жуткими, изменился и откос.
Сбойка поросла радиоактивным мхом, по дну огромного рва, выложенного замшелыми бетонными плитами струилась отравленная вода. Это была уже не наша реальность.
- Во дела! - обескураженно воскликнул Костя.
В заросшем рву лежали мусор и обломки погибших поездов. Растения не пахли и были будто неживыми. Здесь не обитало живых существ. Сюда даже не все люди находили дорогу. Ветер шелестел в бурьяне, скрипело ржавое железо.
- Мы в другом измерении, - озадаченно огляделся по сторонам Влад и пихнул меня локтём. - Чуешь, растения не пахнут?
- Ага, - судорожно переглотнув, согласился я, - взаправду не пахнут.... Свиду всё как взаправду. Но что-то здесь не так. Что-то чуждое...
- Ищите знаки! - непонятно сказал Серёня.
- Какие знаки?
- Ну я не знаю... Мы же должны дойти до станции-призрака!
Крапива шумела на лёгком ветерке сразу за бетонными плитами. Это место казалось нам давно заброшенным.
- Смотрите, там полустанок, - воскликнул Влад. - Кто первый полезет?
- Чур не я!
- Чур не я!
- Ну вы и бояки! - фыркнул я, и кинул первую гайку. Гайка свистнула в воздухе, бинт обвис в траве, куда она упала. Я устремился к гайке, ребята, один за другим двинулись за мной, то и дело налетая на меня сзади.
Мы полезли по поваленному столбу и снова очутились на кафеле на дне канавы среди всякого мусора, вылезли на какой-то полустанок среди крапивыи и радиоактивного мха. Свистел мусорный ветер...
Запахло горелой резиной.
А по замусоренной и заросшей мхом сбойке со ржавым скрежетом, гулом, стуком и отзвуками эха двигалась сама по себе, призрачная электричка с выбитыми окнами, без машиниста в кабине. Это была та голубая электричка, на которой мы приехали к гаражам.
Она заскрежетала и остановилась у полустанка.
- Ребята! - вдруг дёрнуло меня. - Вот как мы доберёмся до станции!
- На этом страшилище? - испугалась Светка.
- Ну да!
- На этом?!
- А что? Это совсем другой поезд!
От неё сильно тянуло старой резиной. Солнце просвечивало сквозь выбитые окна и отсветы его падали на бетонные плиты.
- Ребята, давай в тамбур! - не раздумывая, крикнул я. - Не бойтесь!
- А если двери закроется? - с сомнением спросил Данька. - Ещё увезёт нас туда, откуда вообще не вернёшься!
- Да чё вы трусите, залезайте! - подбодрил я ребят. - Если мы поедем на ней, сойдём уже на станции-призраке!
- Ну и жуткая она! - засомневалась Светка. И было видно, как тает её решимость лезть в тамбур этого призрачного поезда.
- Другого пути нет...
- Полезли? - оглянулся на ребят Тим.
- Ладно, полезли!
Двери вагонов с лязгом распахнулись и собравшись с духом, мы, как во сне вошли в тёмный мрачный тамбур. Проскрежетал динамик и поезд помчал нас по уходившей в оранжевый свет сбойке.
Лес, забор и канавы медленно уползали назад, а по стенам вагона сквозь окна побежали отсветы солнца, прогоняя мрак и тени.
- Мальчишки, а если мы не вернёмся? - забеспокоилась Светка.
- Сама же с нами полезла! - бросил я. - Сиди тихо!
Электричка мчалась туда, где кончается наша реальность и начинается другая, неизведанная и от того пугающая. Но вот поезд с жутким воем замедлил ход, нас тряхнуло. Двери открылись и снова перед нами белела плитка и перрон заброшенной станции, а за ней зелень, зелень...
- Это она, станция-призрак! - ликующе крикнул я. - Вылезаем!
Мы бросились из вагона в тамбур, вылезли наружу и упали на замшелые плиты станционного перрора. Я встал, потёр коленку и осмотрелся. Сверкала плитка диспетчерской, но окна выбиты и смотрели на нас тёмными щербатыми ртами и всюду, вокруг станции росли сорные травы.
Название станции на табличке стёрлось. Прочитать её было невозможно, но я смутно уже догадывался что это за станция.
- Это она! - возбуждённо сказал Влад. - Омутище!
Я оглянулся по сторонам. Из зелени в синее небо поднимались огромные башни высоковольток, откос уходил вниз с холма. А там, где он кончался, начиналась затянутая красноватыми облаками пустота.
Край света, край этой реальности.
Это было странное место, где сходятся рельсы вселенной и запределья...

Глава IX
Там тихо не страшно
1
Мусорный ветер поднял в воздух позеленевшие, рваные пакеты и швырял их нам в лицо. В нём терялся этот загадочный и пугающий нас мир. Я спустился вниз, к холму из заросшего сорняками мусора. Качалась крапива и скрипела высоковольтка. Завороженно поглядев вверх, я увидел, что она как-то неестественно покосилась. Я вздрогнул и зашагал к станции. Электричка всё ещё стояла у заброшенной станции, но с ней творилось что-то странное. Она ржавела на глазах! Динамик в кабине машиниста ожил, послышался скрежет. А электричка всё ржавела и разваливалась, а потом и вовсе исчезла.
- Здесь тихо, не страшно... - непонятно произнесла Светка.
- Это и пугает... - ответил я, глядя, как ветер носит порванные и позеленевшие пакеты. - Это самое тихое и страшное место в зоне...
Стекляшки хрустели под нашими кроссовками, звенели ржавые железки и всё это отдавалось эхом. И тут я заметил, что станция-призрак незаметно изменилась. Если присмотреться, то здесь всё было как на нашей заброшенной станции "Гмохово", но было здесь что-то недоброе, чуждое...
- Омутище, - прочитал я название на ржавом знаке. - Это и есть станция-призрак, с которой к нам лезут эти ржавые пылесосы!
- А что если мы здесь не одни? - озадаченно заметил Костя, расхаживая по бетонным плитам платформы. - Вдруг эти пылесосы всё ещё где-то здесь?
- Ага, - кивнул Влад и уселся на поросший мхом край платформы. - Или призраки погибших поездов...
- Здесь призракам самое место! - убеждённо ответил Данька.
Но от тишины и пустоты, царивших здесь, нам делалось не по себе...
Станция казалась давно заброшенной. На бетонных плитах рос мох, валялись стекляшки, болты, гайки, лампочки, транзисторы, монеты и битая мозаика, а вокруг станции колыхалась крапива. Слева, среди бурьяна высились мёртвые дома. Ржавые рельсы вели вникуда...
Я с тревогой рассматривал станцию. Гулять здесь было неуютно, и что-то будто следило за нами. Что-то чуждое и неживое обилоло на станции...
Вдоль путей тянулись унылые канавы, заросшие сорняками. В канавах лежали ржавые зелёные и бледно-голубые вагоны и вагонные платформы, колёса, кабины и ещё какие-то железки.
- Это кладбище поездов! - вздрогнув, заметил Влад.
- Мальчишки, что это с небом? - испугалась Светка.
Небо налилось жёлтым, на станцию опустилась липкая духота.
- Выброс... - встревожился Серёня. - Надо скорее искать стрелку!
- Верно, - согласился Тим. - Давай, ищем, ищем пацаны! Надо отправить поезд-призрак на другую сбойку, чтобы он не нашёл дорогу в наше измерение!
Мы полезли вниз, в крапиву и в кучи старого позеленевшего мусора.
- Она где-то здесь! - подбадривал ребят я, перелезя замшелую мусорную кучу и обжёгся о крапиву. - Ищем, пока не появился поезд.
- А где её искать? - растерялся Влад. - Тут крапива одна...
- Искать нужно где-то здесь, - озабоченно ответил я. - На этой станции.
В поисках стрелки мы далеко разошлись от станции. Светка взобралась на забор и глядела вдаль, на тянувшиеся за горизонт поросшие мхом и заваленные мусором пути.
- Нету здесь никакой стрелки, - с отчаянием вздохнул Данька, слезая с кучи мусора. Мы успели уже излазать все ржавые железяки, оставшиеся от железнодорожных аварий. - Здесь даже призраков не видно.
- Они здесь, - твёрдо сказал Тим. - Здесь схолят призрачные пассажиры, все, кто погиб на железной дороге и кого он затянул во тьму вагонов...
- Здесь? - испугалась Светка.
- Эта станция, как омут притягивает беды, - с беспокойством заметил я.
Незаметно для нас кругом всё изменилось, мы даже не заметили, как роясь среди сорняков и мусора, мы снова вышли к заброшенной станции. Я подошёл к краю платформы, за которым шло целое море высокой и наверняка страшно жгучей крапивы. Она угрожающе покачивалась на ветру.
"Надо скорее искать стрелку и вкрутить болт, - словно крапива, обожгла меня мысль, - и закрыть лаз в это измерение!"
- Нету её, мы уже здесь всё излазали... - простонал я и выразительно поглядел на станцию, бурьян и жёлтое небо. - Айда ещё к тем жедезякам!
Скоро начнётся выброс, а измерения сольются в одно и случится непоправимая беда...
Мы снова полезли вниз и шагали по колено в отравленной воде. Из воды торчали устрашающего вида ржавые железяки. Лежит в зелёной воде мёртвый мусор, ржавые обломки вагонов, столбы и давно потухшие симафоры...
- Где же ты, зараза?! - начал злиться я.
Мы отошли далеко от станции и она потерялась за зарослями крапивы.
- Идём назад, - сокрушённо вздохнул я. - Здесь её нет...
- Смотрите! - воскликнула Светка. - Он горит!
Висящий на ржавой железке фонарь с потрескавшимся стеклом медленно, словно нехотя, с треском загорелся.
Загорелся другой фонарь на покорёженой кабине. Раздался тоскливый гудок давно погибшего, но словно не желавшего с этим смириться, поезда.
Заросли крапивы кончились и мы вышли к станции. Она всё так же белела среди зелени, окна горели на солнце. На столбе сидел гмох...
2
Я выбрался на поросшей мхом перрон и долго смотрел на эти железяки, соображая, где мы ещё не искали стрелку. Сверху на станцию лился зловещий оранжевый свет, потому что солнце скрылось за зелёной тучей. В воздухе повис странный звон, а ветер донёс до нас воющий гул.
- Зона... - раздался чей-то оттдающий эхом голос из пустоты. - С каждым выбросом зона всё больше проникает в ваш мир! Но её ещё можно остановить, пока она не сделала мёртвым весь мир. Пока мир не стал зоной...
Эхо разнесло голос во все стороны этого странного места.
Издали до нас долетел протяжный и грусный гудок электрички, мои уши уловили воющий гул и мерный перестук колёс, всегда и везде знаменующие приближение поезда-призрака, с которым в наш мир проникают они...
- Это он! - с отчаянием сказал Серёня. - Если мы сейчас не найдём стрелку, он пройдёт в наше измерение... Тогда всё будет зря!
И у самых рельсов из мусора и крапивы вылезла стрелка!
- Смотри! - напружиненно подскочил я, заметив в мусоре стрелку.
- Откуда она взялась?! - судорожно дёрнулся Тим.
- Не знаю...
- А если это она?!
- Быстрее, - крикнул Влад, и недолго думая спрыгнул вниз, не боясь сейчас крапивы, - мы должны перевести поезд на путь вникуда!
Я больно ударился ногами о железяку, но не обратил на боль никакого внимания. Я видел лишь стрелку. А за мной устремились ребята. Я добежал до стрелки, которая переводила рельсы на сбойку, попытался повернуить железяку.
Стрелка не повернулась, рычаг был не прикручен к механизму. Не доставало одного болта.
Я стал вкручивать болт в дыру. Затянув его, насколько хватило сил, я повернулся в ту сторону, откуда к нам ехал поезд-призрак...
- Ну же, сюда, скорее, чего вы застряли?! - отчаянно закричал я ребятам.
- Я здесь! - откликнулся Влад, перезезая кучу мусора.
А впереди, совсем рядом возникла ржавая электричка. Она снова подала тягучий тоскливый гудок, ржаво-зелёной лентой приближаясь к станции.
Заблудившийся во времени и в трёх мирах поезд с отдающим запаздывающим эхом стуком и нарастающим гулом быстро нёсся к станции.
- Ну же, ты, ржавый пылесос! - крикнул я призраку, берясь обеими руками за ржавую железяку. И вздрогнул, звук приисподней будто уловив...
Это взвыла сирена. Из окон вагонов до моих ушей долетал звук гармини, игравший жуткую польку. Мы знали, что нужно сделать и лишь ждали, пока поезд приблизится к станции и тогда мы повернём стрелку. Призрак перейдёт на другие пути, по которым он уйдёт туда, откуда уже не сможет вернуться.
- Ну же! - завопил я, и навалившись на ржавую железяку, мы что есть сил рванули её вниз и в сторону. - Он уже у станции!
Загорелись симафоры, а воздух снова прорезала сирена.
И чуть подальше от станции вдруг появилась сбойка. Это была та самая забыая сбойка, на которой мы нечаянно очутились, когда шли по прогалине. И она проваливалась в пустоту бесконечности вселенной.
- Е! - воскликнул я, когда жутко заскрежетав, рельсы нехотя перевелись на другую сбойку и нырнули в сумрак. Поезд всё шёл на нас, не видя, что стрелка уже переведена и на станцию он уже не приедет.
- А куда он уйдёт по тем рельсам? - заинтригованно спросила Светка.
- Вникуда, - значительно ответил я, глядя, как в сумерках тускло светит из сорняков огонёк симафора. - Поезд изниоткуда всегла идёт вникуда...
А небо начало хмуриться, завыл ветер, поднимая лежащий здесь мусор, дохнуло гарью от несущегося на нас поезда. Но поезда мы больше не боялись и увидев, что сбойка теперь ведёт вникуда, призрак сам испугался и что-то жалобно взвыло там, в вагонах за разбитыми стёклами.
Поезд заскрежетал, заходил ходуном, а ржавая кабина машиниста выехала на забытые пути, утягивая за собой пассажирские вагоны. По ним поползли ржавые потёки, раздался скрежет и они начали разваливаться ржавой трухой. Жалобно взвыла сирена, а окна кабины и вагонов поезда вдруг вспыхнули на солнце и тут же погасли.
- Смотрите, он горит! - возбуждённо воскликнул Тим, показывая на вырывающиеся из разбитых окон пламя и чёрный дым.
Электричка в последний раз, будто на прощание, издала длинный, тоскливый гудок, перекрывающий скрежет и гудение пламени и с ржавым грохотом, поезд-призрак нырнул в зелёную жижу. Клубы ярко-красного дыма взметнулись в жёлтое небо, а я как зачарованный смотрел на эту страшную картину, не в силах даже зажмуриться. Но тут огонь и дым утихли, обломки поезда рассыпались ржавой трухой и утонули в зелёной жиже.
В воздухе раздалось неживое бормотание. Железяки заскрежетали, а бормотание переросло в знакомый гул, как от бойлерной. Но гул этот был громче и нам стало не по себе. Это были звуки энергии, которая закрывала открытый нами лаз. Наконец бубнение и гул начали затихать.
- Исчез... - проронила перепуганная Светка.
Я захлопал ресницами и что есть сил, надавил на рычаг, переводя стрелки обратно на пути к станции.
Затопленный отравленной водой и замусоренный откос и сбойка исчезли за дебрями крапивы, словно их и не существовало на свете...
- Всё, они больше не вернутся! - с облегчением выдохнул я, посмотрев на ребят и полез на платформу станции-призрака. Всё смотрели туда, где навсегда исчез поезд мёртвых, с которым в наше измерение проникала всякая дрянь.
- Больше никогда он не будет бродить по откосу, - утерев рукой вспотевший лоб, уверенно сказал Владик, - ни в этом измерении, ни в нашем...
- И этих с собой не привезёт! - обрадованно заметил Серёня.
- Он ведь больше не вернётся? - недоверчиво спросил нас Светка.
- Он же ушёл вникуда, - улыбаясь, ответил Даня.
- Он в сумеречной зоне, - пояснил я Светке, вытирая взмокший лоб. - И этим пылесосам до него ни за что не добраться...
- Вечно горящий, - прибавил Тима. - Того, чего не случилось много лет назад, от чего он спасся, уйдя в это измерение, он всё-таки не избежал...
Вдруг что-то снова загудело. К перрону подъехала голубая электричка.
- Быстрее! - позвала нас Светка. - Она выведет нас в наше измерение!
И словно во сне мы полезли в вагон и отправились в путь. Поезд шёл, перестукивая колёсами на стыках рельс. Станция исчезла, за окном проносились заросшие канавы и лес. От этого хотелось спать.
- Светка, не спи! - предостерегающе крикнул я, увидев, что девочка засыпает, а по стенам ползёт ржавчина. - Здесь спать нельзя!
Мы ходили по вагону и всё больше замечали странности. В вагоне что-то мерно гудело, за окном откуда ни возьмись появились горы мусора, какие-то железяки, и наконец в глаза нам ударило солнце, а мы очутились на улице. На солнце сверкали девятиэтажки, в небо рвались высоковольтки.
- Эй, вы как здесь очутились? - окликнули нас.
- Не знаю... - растерянно замямлила Светка.
- Мы же на поезде ехали! - загомонили мы с мальчишками.
На нас смотрели наши вожатые и ребята, которые собирали мусор.
- Какой ещё поезд? - нахмурился Илья Громов. - Нашли где играть.
Я шагнул на бетонную плиту и под ногой лопнула старая лампочка...
- Ну ничего себе, - обескураженно ахнул Тим, - как мы здесь очутились?!
- Мы же были в вагоне призрачного поезда! - сглотнул Влад, вертясь по сторонам, но вокруг нас шумела улица, гомонили ребята и играло радио.
- А я знаю? - с оторопью воскликнул Костя. - Что с нами случилось?
- Мы попали в искажение, - догадался я. - А поезд нас вернул назад...
Мы стояли по колено в траве. На железяке висела гайка, там, где и пропал поезд, который увёз нас со станции-призрака...
- Лучше помогите собирать мусор, - попросила нас Лиза. - Все ребята на субботник пошли, а вы сбежали и где-то лазаете!
А когда убрали мусор, мы ушли играть в нашем дворе возле бойлерной, до сих пор не зная, что с нами случилось этим вечером...
- Мальчики, домой, уже поздно! - звали ребят родители и они разошлись по домам и на улице остались только мы с Тимой и Даней.
Сейчас казалось, что ничего не изменилось, ничего странного и пугающего с нами не случалось. А всё это время мы пробыли на этой улице с ребятами, словно и не ходили на откос и не попадали в другое измерение...
- А может и не было этого вовсе? - задумался Тим. - Поезда, станции, стрелки, этих, с жёлтыми глазами...
- Не знаю, - поёжился Данька. - Всё так взаправлу было...
- А побежали мультики смотреть! - потянул я братьев за руки.
Над лесом уже встала луна, но было светло, как днём. Лучи заката заливали улицу и от этого зарева трава казалась жёлтой.
Издали уже послышался гул и перестук колёс вечерней электрички.
3
Убежав следующим вечером к высоковольткам встречать маму, я снова угодил в другое изимерение и очутился на заброшенной станции. Глухо стуча колёсами, с завывающим гулом и скрежетом, сверкая огнями в вечерних сумерках, к заброшенной станции подходила ржавая электричка с выбитыми окнами. Из окон несло ржавчиной и гарью. Выглядела она ещё более жуткой, чем раньше. Она была настолько ржавой, что кое-где зияли рваные дыры, а на окнах и на крыше уже рос мох. Электричка замедлила ход, и, погромыхивая и скрежеща, остановилась. Я на миг испугался, что она рассыпется ржавчиной.
Заброшенная станция выглядела не лучше. Перрон зарос мхом, мох рос между плиткой, на окнах и на крыше. В пустых глазницах окон гулял ветер...
На знаке было написано:
"Институт пути"
Тёмные тамбуры и окна грустно смотрели на меня. Поезд уныло стоял у перрона, словно прощаясь со мной и со станцией.
Призрачный машинист печально глядел на меня из кабины.
- Иногда мы тоже возвращаемся, - грустно говорил он. - Через много лет я всё-таки приехал к этой станции! А сейчас мне нужно уходить. Я вернулся назад, из другого мира и должен уйти туда, куда уходят все погибшие поезда...
У меня вдруг мучительно сдавило горло, защипало в глазах и по щекам покатились слёзы. Я хотел заплакать, но не смог, а в лицо швырял пакеты пахнущий канализацией и старой резиной мусорный ветер.
Мне было очень жаль этот поезд и мне не хотелось, чтобы он уходил.
Сейсас он мне казался совсем не страшным.
- И мне тоже грустно, но ничего не поделаешь, - говорил машинист. - Я слишком долго блуждал между измерениями, и меня уже ждёт моя последняя станция. Не плачь, вы избавили меня от вечного скитания по зоне и запределью!
Огни поезда вспыхнули, он заскрежетал и медленно отошёл от перрона, набирая скорость и уходя туда, где над лесом вставали оранжевые от бьющих в них косых лучей заходящего солнца полуразрушенные высотки.
Шмыгнув носом и вытерев слёзы, я долго махал ему вслед.
Гул и огни поезда удалялись, пока не исчезли. Издали, как утешение, ветер принёс на станцию прощальный гудок...
И тут я неожиданно заметил, что стою не на станции, а на замшелом кафеле на полу какой-то высотки. В разбитое окно задувал ветер, а над крышами домов вставали оранжевые груды облаков.
А из небесной синевы я почувствовал чей-то взгляд.
Подойдя к окну и выглянув наружу, я ощутил, что хочу спать. Я улёгся прямо на кафель и уснул, слыша сквозь сон мерный гул бойлерной.
И по сумеречной зоне вернулся домой, уснув уже по правде...
4
Разбудили меня ветер, задувавший в окно и солнце, вставшее над верхушками леса и крышами пятиэтажек. Я потянулся на зелёном диване и прошлёпал босыми ногами к окну. На душе было одновременно и радостно и почему-то грустно. Утром мне уже казалось, будто ничего и не произошло, что наши приключения и тревоги нам просто приснились...
Я сделал зарядку и стал одеваться.
- Серёня, ты гулять? - вскочил с постели неугомонный Тим.
- Угу! - простодушно ответил я.
- Я с тобой, - зевнув, сказал Тим.
- Даньку будем будить?
- Нет, пусть пока спит. Он знаешь, какой соня!
Мы выбежали на улицу, зашли на задние дворы. Я стоял у забора, где мы дёргали крапиву. Над замшелой бетонкой нависли высоковольтки...
- Серёня! - к нам бежал Даня. Он был в одних трусиках и майке. - Ты мои кроссовки спёр, индеец невоспитанный?!
- Ну я, - небрежно ответил я. - Мои же ещё сушатся.
Вчера, днём, возвращаясь из отряда, я нечаянно оступился и въехал ногами в лужу.
- А мне что, босиком бегать? Лиза и так уже ворчит...
- Лиза на всех нас ворчит!
- У-у-у!
А через час мы ушли на прогалину и зашагали мимо домов и высоковольток. По плитам текла ржавая вода. Мы шли по хрустящему мусору, поглядывая на железяки, сверкавшие в воде лампочки, стекляшки и плитку кафеля. Канава стала углубляться, впереди рос бурьян и там, за ним виднелись покосившиеся бетонные столбы с оборванными проводами.
Издали ветер донёс до нас гудок электрички.
- Иногда они возвращаются... - задумчиво протянул я.
- Призраки? - уточнил Тим.
- Да, - кивнул я, - те, кто заблудился во времени и в измерениях...
Невдалеке раздался гул и стук, но это гудели и стучали холодильники
- Вы думаете он ещё вернётся? - рассеянно повернулся к нам Даня.
- Навсегда ли он исчез? - озадаченно заметил я. - Может он только перешёл в какое-то другое измерение, ждать своего часа, когда какие-нибудь мальчишки запустят ржавые механизмы и он снова вернётся...
Мы помолчали, глядя на горы постъядерной помойки.
Поезд исчез, но дрянь с жёлтыми глазами найдёт новый путь в наш мир.
Игра закончилась. Перед нами был страшный враг, враг всего живого...
Они будут лезть из всех трешин и тёмных углов. А заброшенная больница, о которой я слышал от больших ребят будет вновь и вновь проглатывать тех, кого они заманили, затянули в мёртвый город.
А высокая радиоактивная крапива как и раньше качалась на ветру у поржавевшего забора. Всё так же росла она у окна и стерегла границу миров...
5
Гайка застучала по плитам площадки и упала в колодец. С громким бульком она ушла в воду. Солнце уже висело над лесом, посылая красноватые лучи на дома и бетонные плиты плотины, на которых мы стояли. Следующую гайку я запустил прямо в люк. Стук, бульк и тишина. Мы бросали туда гайки, чтобы послушать эхо. Я огляделся по сторонам. Вечер был таким красивым! А здесь, на пустыре так здорово гулять. Отсюда видно всё. Вон на холме купаются в оранжевых лучах дома, а если посмотреть назад, видна была наша школа.
- Значит поезд-призрак не вернётся? - тихо спросила Светка.
- Нет, - кивнул Тим, прихлопнув на ноге комара, - он ушёл вникуда...
- А эти ржавые пылесосы? - напомнил ему Данька и я сразу уловил в голосе брата тревогу. - И зона... - мальчик поглядел на мох на стене дома. - Она ведь ещё раньше проникла в наше измерение...
- Призрак исчез, но они найдут другой лаз, - невесело ответил я. - Они не успокоятся, пока не сделают вселенную мёртвой, как они и как зона. Они точно враги. И самые опасные! Куда страшнее наших хулиганов... Надо их остановить, пока наш мир не заржавел...
- Как? - озадаченно спросил Тим, приткнувшись ко мне.
- Надо найти лаз и снова уйти в другое измерение, - ответил я, глядя на мерцающую на солнце плитку, - и попробовать закрыть этот лаз...
Нам надоело играть во дворе и мы пошли на заброшенную станцию.
Мы шлёпали ногами по воде. В воде попадалось много мусора, и шагая по этим горам битого счасться, по атомной помойке вселенной мы не заметили, как очутились в странном месте. Над нами нависли сверкающие плиткой стены.
- Пацаны, где это мы очутились? - вымолвил Тим, растерянно оглядываясь по сторонам. Стены тянулись вдаль, над нами желтело небо.
- В лабиринте, - раздлся мальчишечий голос. - И на станции, с которой начинаются все дороги во вселенной.
И тут мы увидели мальчика чуть постарше нас. Он сидел на торчавшей из отравленной воды плите. Из мха проглядывала мозаика...
- А как мы здесь очутились?
- Здесь бывают не все, - таинственно ответил мальчик. - Сюда обычно уходят погибшие поезда. И отсюда они идут дальше...
- Куда?
- Туда, где горит далёкий свет... - загадочно ответил мальчик.
- Значит поезд вернётся? - занервничал я.
- Это не просто поезд-призрак, - туманно ответил мальчик, - он мог пройти все ловушки и на него не действовала никакая губительная энергия. Вы пустили его на другие пути. Он исчез! И кто знает, по каким путям он теперь бродит... Но они уже нашли другой путь в ваш мир!
Мальчик спрыгнул с плиты и по трубе спустился к нам.
- На поезде был искривитель, - пояснил мальчик. - Он позволял игнорировать ловушки запределья. Так они и проникали на станцию...
- У этих был искривитель? - поражённо ахнула Сашка Панкина.
- Электричка создавала искривления, - сказал мальчик, спускаясь к нам, и оказался по щиколотки в отравленной воде, - и давала им энергию перемещаться между измерениями, и спасение от выбросов...
- Мы вообще думали, что это фантом, - озабоченно заметил Тим, и мы рассказали о поезде всё, что мы видели и знали.
- Поезда-призраки существуют в разных измерениях, - наставительно ответил нам мальчик. - Для пустот этот призрачный поезд был вполне материален. Вы встретили фантомы поездов, а для других возможно это были самые обычные электрички.
Мы зашагали по кафелю, перелезая через горы мусора.
- Зачем вы подняли мост? - сокрушённо спросил нас мальчик. - Да ещё стрелку перевели? Пустоты теперь нашли другой лаз в ваш мир... И призрак-поезд им больше не нужен. Теперь их не остановить...
- А что нам ещё оставалось делать? - всплестнул я руками. - Если бы мы не закрыли этот лаз, искажения были бы всюду и мир стал бы зоной!
- Но вы сами впустили зону в ваш мир! - сокрушённо объявил мальчик и поглядел в жёлтое небо, отражающееся в воде. - Я ещё там увидели, что открылся лаз в ваше измерение. Теперь его не закроешь... - вздохнул мальчик. - Два измерения могут слиться в одно...
Мы молча, виновато рассматривали мох межлу плитами.
"Выходит, - с отчаянием дошло до меня, - этот ржавый пылесос был прав и мы сами их впустили в наш мир?"
- Мы это уже знаем... - убитым голосом произнёс Тим. - Но если бы мы не увели поезд-призрак вникуда, кто знает какая дрянь к нам бы ещё пролезла!
- А что за призраков мы видели на станции? - неожиданно вспомнил я.
- Да какие это призраки! - засмеялся мальчик. - Это на самом деле отзвуки тех людей, которых забрала зона. Некие колебания, вроде выбросов возвращают их к жизни. Что-то давным-давно произошло, и это осталось, как мусор на пустыре. След того, что там прошли люди.
Стены лабиринта становились выше. Мы взобрались на кучу поросшего сорняками, позеленевшего от сырости мусора и оглядели это странное место.
- Значит это всё было невзаправду, - озадаченно произнёс я, - и мы столкнулись с каким-то эхом? И в том измерении не было никого. Ни поездов-призраков, ни невидимых пассажиров, сходивших на станции...
- Вот вам и призраки! - усмехаясь, заметил мальчик. - И электричка тоже никакой не призрак. Она настоящая, только заблудившаяся во времени и между измерениями. Искривитель двигает её и она то и дело появляется в вашем измерении. Чаще всего по вечерам, когда должна была погибнуть... В это время и происходит выброс, а за ним искривление пространства и времени.
- А есть в другом измерении ещё призраки? - со смутной тревогой спросил мальчика Светка. - Ну, которые бродят по зоне?
- Наверняка есть, - уверенно ответил мальчишка. - Все, кто заблудился в запределье могли стать там призраком. Так и блуждают где-то рядом...
- И самолёт? - прищурился Тим.
- А кто его знает, - неопределённо ответил мальчишка. - Что происходит за пределами вселенной не знаю даже я и другие духи зоны...
- А ты что, тоже дух? - насторожился Владик.
- А здесь и нет людей, - многозначительно ответил мальчик. - Все жители запределья это духи. Я живу здесь, в лабиринте. Я указываю путь тем, кто пришёл в зону, когда надеяться больше не на что... Но теперь не вы пришли в зону, а зона пришла к вам...
- Значит отсюда к нам пролезла вся эта дрянь? - ужаснулся я. - И эти, с жёлтыми глазами на заброшенной станции? А гмохи и голодные солдаты? Кто знает, что могло к нам прийти с той стороны...
- Или уже пришло, - обеспокоенно заметил Даня. - Только незаметно.
- И спряталось где-нибудь в колодце, на задних дворах, - поёжился Тим.
- Я и сам понял, что натворил, - печально вздохнул мальчик. - Вот по этому я и погасил волной все приборы, которые создавали искривление...
"Значит вот почему стрелка во дворе не заработала! - осенило меня. - И значит можно не бояться, что очутишься в другом измерении..."
- Идём, я верну вас назад, - махнул нам рукой мальчик. Мы побежали за ним и неожиданно очутились на заброшенной станции.
Мальчик и стены лабиринта пропали, но мы знали, что это ещё не конец.
А в вязкой тишине раздался зычный гудок. Налетел зябкий ветер с пустынных путей. Мы вздрогнули не то от испуга, не то от холода.
На путях остановилась ржавая синяя электричка с тёмными окнами вагонов. Раскрылись двери, обнажая темноту тамбуров. На нас пахнуло сыростью и ржавчиной. В кабине сидел призрачный машинист. Но на нас он не глядел. Он чего-то ждал, стоя на путях. И наконец дождался.
Мы испугались, потому что отовсюду к поезду заскользили бесплотные фигуры людей, которые погибли на жедезной дороге. Молча они заходили через двери в тамбуры и исчезали в темноте.
Двери закрылись, поезд подал гудок, разогнялся и исчез.
- Это ещё не конец, - выразительно посмотрел я на ребят. - В зоне по зыбытым сбойкам бродят сотни поездов-призраков. И этот тоже один из них...
- Значит пустоты найдут ещё один мёртвый поезд? - взволнованно поёжился Тим. - И сделают наш мир мёртвым?
- Не знаю... - сумрачно произнёс я. - Но они точно найдут другой даз, чтоб проникнуть в наше измерение и сделать весь мир зоной...
Спустившись вниз, мы побрели назад, к пятиэтажкам. Размахнувшись, я кинул гайку в колодец. С отдающим эхом стуком она упала вниз, булькнула в воде, а эхо ещё металось, медленно угасая в вечерней тишине.
Мы вышли на заросший сорняками пустырь. На краю пустыря, там, где шли высоковольтки мы замерли. Пустырь качался, как на волнах и ржаво скрипел. На заборе сидел гмох и грыз какую-то железяку.
- Выходит остался открытым ещё лаз! - слушая, как гудит позади вечерняя улица, заметил я. - И не один! Ведь как-то проникает к нам вся эта дрянь, которая превращает мир в зону...
- Мы её сами впустили в наше измерение, - невесело вздохнул Влад. - И зону и всю эту нечисть...
Вечерние улицы пахли травами, лопухами, крапивой и среди них ощущался горьковатый запах чернобыльника. Символа атомного мира...

Книга II
На зловещей земной пустоте

Часть I
Время сновидения

Глава I
Забытое шоссе
1
На улице стоял тихий июльский вечер. Ещё сильнее разрослась неистрибимая радиоактивная крапива, качались у гаражей и на задних дворах белые головы дягиля. По синему небу плыли жёлтые облака. Окна домов и плитка горели на солнце. На востоке над крышами вставала розовая луна. Тихо играла музыка, а я шлёпал босыми ногами по лужам.
- Вьюжанин! - меня догнала Лизавета.
- Чего привязалась? - нахмурился я. Я знал, что от Лизаветы хорошего не жди, ещё начнёт воспитывать, или поведёт на уколы.
- Смотри, если ещё во что втяпаешься... - внушительно сказала Лиза и лицо её стало серьёзным. - Или забудешь про занятия, - воспитывала меня вожатая, - я тебя в луже утоплю!
- А что я сделал?
- Действуешь мне на нервы, вот что! - отрезала Лизавета. - Гуляешь неизвестно где, а потом опять тащи тебя с улицы...
- Сначала вытащи меня из лужи! - насмешливо улыбнулся я и влез в грязную воду по щиколотки. - А ты зачем меня искала?
- Боялась, что ты опять куда-то втяпаешься, - серьёзно сказала Лиза. - А вы ещё стенгазету сделать должны.
- Стенгазету? - застонал я. - Лиза, ты чего, других ребят не могла найти?
- Вас ещё попробуй найти, - ехидно фыркнула Лизавета.
- А чего находить-то? Мы всегда здесь играем.
- Вас ещё поймать надо. Вместо дела отнекиваетесь.
- Никто не отнекивается!
- Вот тогда и делайте стенгазету. Пусть улица от вас отдохнёт.
Лиза убежала, а я вылез из лужи и побежал к лазалкам. В траве я обо что-то споткнулся, ушиб ногу и упал.
- Ой! - вскрикнул я, чувствуя боль в коленке.
Я посидел на земле, сорвал подорожник, приложил к царапине и встал. И со злостью дёрнул то, обо что я споткнулся. Это была железка. Столбик со знаком предупреждавшем, что здесь сильный радиационный фон.
Радиации давно не было, а пятна, оставленные ею, искорёженные излучением растения, а кое-где и существа остались, и теперь шастают где-то по опустевшим улицам давно покинутых городов...
- Серёнька, у тебя кровь... - раздался озабоченный голос и я увидел сидящего на черепахе Кольку. - Пойдём к нам, мама йодом обработает.
- Не... - мотнул вихрастой головой я. - Я к своей маме пойду.
Я приложил новый лист к царапине и пошёл домой. Было поздно. И братья наверняка уже вернулись. Во двор я пришёл, когда совсем стемнело.
"Закат, - бормотало радио, - степь уже почти спала..."
- Явился! - сказала мама, бросив быстрый взгляд в окно, за которым уже сгущались сумерки. - Чисть зубы и угомонись хоть на минуту. А то от тебя уже вся улица стонет... Что это у тебя с коленкой?
- Ничего...
- Как это ничего? Я же вижу. Опять расшибся! Сколько можно... О-о-о, как у меня из-за тебя болит голова! Ты меня в могилу сведёшь...
Мама побежала к аптечке, а потом мазнула мне по коленке зелёнкой.
Я мужественно терпел боль, как в игре в панки, хотя удары монетой по пальцам были не такие болезненные, как жгучая зелёнка. Я выбежал на улицу, сел на трубу возле замшелой стены бойлерной и втыкал в землю ножик.
- В ножички играешь? - деловито подошёл ко мне Гурька Симаков из космического кружка и опёрся ногой о трубу.
- Ага, - кивнул я и снова воткнул нож.
- Давай вдвоём? - предложил Гурька. - А то чё одному? Скукатища!
- Давай! - обрадовался я.
- Здорово ты коленку ободрал! - с уважением заметил Гурька, нагнувшись над моей пораненной коленкой.
- Ага, кровь так и хлестала! - хвастливо ответил я. - Давай играть.
- На пробки!
- Согласен!
Мы расчертили на земле зону и стали втыкать ножики. По-всякому, чтобы было интереснее, и чтоб было больше очков для победы. Гурька в конце концов выиграл и я неохотно отдал ему половину своих пробок.
- Завтра здесь, в чику, - довольно улыбаясь, напомнил Гурька, ссыпая пробки в карман коротких шорт. - Придёшь?
- Угу, - невесело ответил я.
Жаль было расставаться с пробками. Хотя их можно было найти на помойке, расплющить и получились бы каплашки. А те, что из пластмассы можно было даже в воду запускать, как кораблики.
- А ты всё каратэ, да самбо занимаешься? - с интересом спросил Гурька.
- Ага.
- Шёл бы к нам, в кружок космонавтики. А?
- Не знаю... - неопределённо ответил я. - Мне же над малышнёй шефство поручили, а ещё соревнования по плаванию.
- Если найдёшь время, - уговаривал Гурька, - смело иди к нам! У нас новая группа набирается. Будем ракеты запускать!
Гурька ускакал, довольный, что выиграл, а я слез с трубы и убежал домой, потому, что было уже поздно.
Мама велела мне перестать наконец действовать ей на нервы своим уличным видом, умыть лицо, уши и оттереть нераненную, но пыльную коленку.
Я сделал всё, как велела мама, кинул берет на полку в шкафу, снял форменную рубашку и шортики и полез в кровать...
А утром проснулся со смутной тревогой. Я долго лежал на кровати и смотрел, как в небе за стеклом оранжереи проплывают жёлтые облака.
Я ощущал, будто что-то должно было произойти. Что-то нехорошее...
2
Солнце стучалось в окно, прогоняя сон. Непонятная тревога не уходила, я зевнул, откинул одеяло и ахнул от ужаса. Во сне я извозил его зелёнкой. Я осторожно тронул измазанную зелёнкой коленку. Коленка уже зажила. А одеяло было всё в зелёнке и даже моя майка была измазана...
"Что скажет мама, когда увидит? - с ужасом подумал я. - Во втяпался!"
Но уже через минуту я уже думал, чем займусь на улице. Я подошёл к окну и распахнул его. На подоконнике валялся старый противогаз, который мы с мальчишками нашли вчера за гаражами, когда вытаскивали мяч.
"Владька наверное уже проснулся, - решил я. - Пойду сейчас к нему!"
Я оделся, повязал пионерский галстук, взглянул на досматривающих последние сны Тиму и Даню, на мысочках прокрался из квартиры в тамбур и нажал на звонок соседней двери.
Ждать пришлось минуту, наконец дверь открылась.
- Вьюжанин, ты знаешь какая сейчас рань?! - в дверном проёме появилась вихрастая голова сонной Лизаветы. - Чего тебе?
- А Владька выйдет? - с надеждой спросил я.
- Владик ещё спит! - недовольно зашептала Лиза. - Чего так рано?
- А когда проснётся?
- Когда проснётся тогда и выйдет!
- Ну Лиза-а-а!
- Мне некогда Вьюжанин! - отрезала Лизавета и закрыла дверь.
- Всегда ты такая злюка, - сердито проворчал я, спустился вниз и крикнул в открытое Лизкино окнно. - Обезьяна со шприцом! У-у-у!
- Я тебе подразнюсь! - откликнулась Лизавета.
А я показал ей язык, сделал сальто и зашагал к гаражам, куда вчера улетел запущенный нами с крыши самолётик.
Всюду, куда не кинь взгляд буйствовала зелень. Во дворе было мокро, я снял кроссовки и пошёл босиком по колено в траве, к гаражам, где уже собирались ребята. Наверное резаться в чику или в банки-склянки. Мы там всё время играли. Взрослые нас не гоняли. Устали гонять.
Недавно какие-то ребята там нашли разлитый и давно заствыший битум и теперь куски битума жевали все мальчишки с улицы. И даже девчонки. Мама два раза вырывала у меня изо рта куски этой жовы...
- Вьюжанин, ты не видел Лизу? - ко мне подбежали ребята.
- Дрыхнет, - простодушно ответил я.
- А ты сейчас куда?
- К гаражам. Самолёт надо найти.
- Может уже нашёл кто-нибудь.
- Значит ребят спрошу.
Я направился к гаражам. Надо было искать самолётик. Он упал за гаражи, а там много железяк. Вчера я сунулся туда но на меня заругалась вредная тётка с первого этажа и кинула грязной тряпкой. Я тогда заревел, но всё же сказал, что она дура и троглодитка, и лишь тогда ушёл играть с ребятами в панки. А тётка вчера заявилась к нам во двор и наябедничала на меня родителям и потребовала, что бы я, и другие сорванцы впредь не лезли за гаражи.
"Вредина! - сердито подумал я. - Жалко ей, что ребята играют..."
Я вылез на бетонку и зашлёпал по лужам. Мне нравилось бегать босиком. Но сейчас ногам было зябко. Бетон ещё не прогрелся.
Добравшись до прудика под балконами, я остановился.
Из-за забора на меня смотрели глаза-лампочки гмоха. Пересилив свой страх, я направился прямо туда, где он стоял. Гмох чем-то заскрипел и исчез.
3
Ржаво заскрежетав, к моим ногам упала какая-то железяка. Я вовремя отпрыгнул и прислонился спиной к холодной стене дома. Было тихо. Ветер качал чернобыльник и крапиву. Наверное туда я и засандалил самолётик...
Я огляделся по сторонам. На улице в этот час было пустынно. Только роботы убирали мусор. С опаской посмотрев на балкон, с которого вчера наорала на меня тётка, я двинулся вдоль гаражей.
"Ладно, - решил я. - Найду самолётик и пойду смотреть мультики..."
Я сунул босые ноги в кроссовки, перелез через трубу, бесстрашно отодвинув голыми руками крапиву, зашёл за гаражи и сразу окунулся в зябкую, пахшую сыростью тень. За гаражами были навален разный мусор. Он здесь лежал с тех пор, как кончилась ядерняа зима.
Крапива, росшая у забора никак не давала прохода, и я применал её ногами, но всё же раз пять успел обстрекаться.
- Самолётик, - проянул я. - Ну где ты? Найдись пожалуйста!
Я полез дальше, хотя впереди можно было пораниться о железо. Так далеко я ещё не залезал, хотя часто с ребятами играл у гаражей. А ещё мы на них играли в салочки, лазали по трубам, играли в войнушку...
- Ай! - вскрикнул я, окарябав ногу и обрушив на бетонные плиты старые ржавые баллончики от дихлофоса и другой дряни.
- Я вот вам полазаю, хулиганьё! - распахнулось балконное окно и на улицу высунула острый нос сердитая тётка. - Нашли где играть, шпана уличная!
Я побежал из-за гаражей к прудику. Руки и ноги у меня оказались поцарапанными и чесались от крапивы.
- Это ты опять мне на нервы действуешь?! - визгливо крикнула тётка.
- А чё, я же случайно! - сердито крикнул я. - Самолётик искал...
- А у меня голова болит от вашего ора! - распалялась вредная тётка.
- Под-думаешь! - огрызнулся я.
- Что-о-о-о?!
- Это из-за такой злюки, как вы тут растёт крапива! - ощетинился я и зашагал по лужайке назад, напевая дразнилку.
- Какой нахал! Уличный пират!
- А вы ещё хуже! Вы ребятам играть не даёте. И ябедничаете!
- Ох, найду я управу на вашу ватагу! - орала горластая тётка. - Нарву крапивы и отхдестаю вас ею. Узнаете, как людям жизнь портить!
"Это такие, как ты жизнь всем портят! - с ожесточением подумал я. - Всё воспитываете, воспитываете, а чуть что-достаётся всегда ребятам!"
Не обращая внимания на крики тётки с балкона, я прошёл по двору вдоль трёхэтажки и остановился только на бетонной набережной другого пожарного пруда. Здесь, у забора тоже примостились несколько гаражей.
Ушла тревога, весь день будет солнечным и радостным!
- Серёня! - раздался впереди Владькин голос.
Владик бежал ко мне через двор. Я побежал навстречу. Мы обнялись, упали на траву и покатились, дрыгая ногами. Мы не могли жить друг без друга!
Навозившись, мы встали и отряхнулись.
- Лиза говорила, что ты давно проснулся, - заметил Владька, притиснув меня к себе. - Чё не позвал гулять?
- Ага. Ты спал ещё.
- Крикнул бы. Я не спал. Я летние задания выполнял.
- Много?
- Да целую тыщу! Вот я и проснулся пораньше. А ты куда бегал?
- За самолётом.
- Нашёл?
- Нет. Эта тётка троглодитская помешала...
Мы уселись на бортике и заболтали ногами. Из трубы вытекала вода. Я снял кроссовки, встал и подставил под струю сначала одну ногу, потом другую.
- Ну, куда пойдём? - оживлённо спросил Владик. - Давай на станцию! Покидаемся гайками в поезда!
- Нам лучше теперь туда не соваться...
- Они что, опять там пролезли? - пристально посмотрел на меня Влад.
- Не знаю... Я там гайку на проволоке видел...
- Они здесь, я их слышал! - раздался с заднего двора Тимкин голос, а вскоре он показался сам. За ним шагал Данька.
- Серёня, ты чего нас не разбудил? - в голосе Тимы звучал укор.
- А чего вы спите, когда гулять надо? - с хитрым прищуром спросил я.
- Пошли куда-нибудь, - предложил Данька.
И мы пошли к озеру. Над дорогой у озера нависли трубы.
Тишина стояла гулкая и наши голоса будто вязли в ней. В воздухе что-то не то звенело, не то гудело. Не то провода, не то что-то неведомое из зоны...
4
Утром в школе начинались занятия на летних кружках. В бассейне стояли плеск и ор, там занималась ноябрятская группа. Катя отдавала команды и свистела, а я плавал на глубине, следя за тем, чтобы малыши не утонули.
- Это просто какой-то ужас! - после тренировки жаловалась Катя, когда мы шли по школьному вестибюлю. - Они больше брызгаются, чем плавают! Ещё две такие группы, и придётся заново наливать воду!
Катя зашла в пионерскую комнату.
- У меня второе занятие через час, - заявила она мне. - Не отходи далеко.
- Есть! - с готовностью отсалютовал я.
А сам пошёл к ребятам, но не далеко, а так, чтобы можно было прибежать вожатой напомощь, если сама не справится с малышнёй.
- Серёнька, а давай самолётик наш запустим? - предложил Данька и приткнулся ко мне. - С крыши девятиэтажки.
- Самолёт сначала найти надо, - язвительно хмыкнул я.
- А что, ты не лазал за гаражи? - хитро прищурился Тим.
- Так фиг пролезешь! - засмеялся я. - Знаешь сколько там крапивы?!
- Ну давай вместе искать?
- Угу!
Катька отпустила нас гулять через час и мы зашагали по улице.
- А пошли мультики смотреть! - подал идею Влад.
Мы играли с ребятами в чику и я отбуцкал у Гурьки половину своих пробок, а потом мы пошли смотреть мультики
- Значит после мультиков поищем? - решил Тим.
- А ты как думал?! - хмыкнул я. - Идём, скоро детский сеанс начнётся.
Мы побежали смотреть мультики. Мама ещё не видела, как я запачкал одеяло зелёнкой и вспомнив, как Лиза стирала Владькину рубашку, сунул простыню в ванную, бахнул порошка и включил воду.
Что тут началось! Мыльные пузыри заполнили всю ванную и полетели по всей квартире. Вода хлестала из крана, пена перелилась через ванну, когда мы с Тимой и Даней влезли туда и топтали простыню, чтобы лучше отстирать. Вылезли, когда удалось спасти и простыню, которая благодаря нашим пыльным пяткам стала уже не зелёной, а коричневой, и квартиру от потопа. А закончив со стиркой, мы пошли искать самолётик.
- Сначала у гаражей поищем, - решил я, влелезая в крапиву. - Я вчера с крыши видел, что он туда улетел!
Самель улетел куда-то в заросли крапивы. Чтобы прорубиться через сорняки и найти самолётик, мы захватили дома самодельные шпаги. Самолёт лежал в самой гуще зарослей. Я вылез из крапивы и поранил руку.
- Надо подорожником, - заботливо посоветовал Владька.
Я сорвал подорожник, приложил к ране и мы пошли запускать самолёт.
Самолётик взмыл в небо и исчез во дворах.
- Нет, он не сюда полетел, - вздохнул Костик, отходя от забора, которого почти не было видно из-за сорняков. - Здесь одна крапива...
- Сюда, я видел!
- Что нам до вечера рубить крапиву, чтоль?
- Сам запустил его сюда, а ещё ноешь! - насмешливо бросил Сашка Жариков, примяв ногой стебли крапивы.
- Давайте, ищем, а то кто-нибудь другой найдёт! - подгонял я ребят.
Самолётик улетел куда-то сюда, в бурьян. Мы скинулись, кому лезть в крапиву и доставать самолёт. Выпало Косте и он бесстрашно нырнул в заросли.
- Нашёл! - ликующе закричал Костя и вышел из-за зарослей, держа самолётик в руке. - Чур я первый запускаю!
И мы зашагали к бойлерной, чтобы пустить его, но уже в другую сторону, и ветер понёс самолётик в сторону леса, где стояли старые ржавые высоковольтки. Из окна высунулась тётка и начала орать, что мы опять играем у неё на нервах. Мы дружно подразнили её и пошли по двору. Всю дорогу меня грызла тревога, при воспоминании об одеяле, и мыльном наводнении, и о тётке с балкона, которую мы доведи до икоты своим поведением.
- Мальчики! - к нам шла решительным шагом Светка Загремухина. - Я значит вас жду, жду, а вы гуляете!
И мы нехотя поплелись в отряд. Светка впустила нас в клуб, где мы сегодня дежурили, пока ребята пропадали где-то во дворах.
Мы привычно разулись, прошлёпали босиком в пионерскую комнату, надели друг другу на рукава повязки дежурных и приступали к уборке клуба...
5
Светка убежала за водой. Я влез на подоконник и посмотрел на гаражи, за которыми скрывалась главная тайна нашей улицы. Забытое шоссе. О нём знали все мальчишки, но никто не верил, что оно есть взаправду, ведь те, кто его видел и шёл по нему либо исчезал, либо возвращался страшно напуганным.
Но байки о забытом шоссе знали даже малыши-ноябрята, хоть никто не был уверен, что же там на самом деле сейчас происходит, и что видели те немногие, кто шёл по нему, чтобы увидеть край вселенной...
Забытое шоссе будто бы начиналось за гаражами, где буйно разрослась радиоактивная крапива. И там, где сейчас сайва, шла когда-то бетонка, по которой ездили автобусы. А сразу за забором стоял знак. Иногда вроде кто-то из ребят слышал, как там, за гаражами, где ничего не было, ездили автомобили и автобусы. Слышали и другие странные звуки.
А ведь по шоссе больше не ездили!
Не ездили потому, что оно кружное, уходит в лес чёрти куда. И никто не видел там ни одного города. Везде мох, мусор, да башни высоковольток, замшелые и тускло горящие на солнце плиткой электроподстанции...
А потом оно и вовсе пропало и никто его больше не видел...
Мы услышали о нём, когда ещё были ноябрятами и не могли сами лазать на гаражи, на которых играли большие ребята. Но мы верили, что оно было там, и что прямо за гаражами торчал знак. Но когда мы с ребятами подросли и сами стали лазать на гаражи, никакого шоссе мы не нашли.
Что и говорить, разочарованы мы с ребятами были чуть ли не до слёз. Не было ни шоссе, ни знака, о которых так рассказывали большие ребята!
За забором бушевала крапива, зеленели радиоактивные пятна на мхах и травах, брякал о сетку ржавый знак с полустёршимся предупреждением о радиационным загрязнении, тренькала ржавая колючая проволока, на которой кто-то повесил маску противогаза и гайку на проволоке...
За гаражами было сыро и летали комары. Многие ребята находили там старые вещи оттуда, из довоенного мира. Кто-то видел бетонные плиты, быть может от забора, который когда-то отгораживал уснувший под ядовитым радиоактивным снегом город от шоссе и были те, кто даже лазал через этот забор и оказывался на самом шоссе и видел что-то, что заставило их сломя голову возвращаться назад. А потом рассказывали ночью байки.
Мы тоже лазали за гаражи, но только стрекались о крапиву. Всякий знал, что за гаражами крапива, а дальше лес, и нет никакого шоссе. После этого мы забыли о нём. Но в этот день мы снова вспомнили о шоссе. Но ненадолго. Мы дежурили в отряде. День был знойный, хотелось гулять и купаться.
Я встал на подоконник босыми ногами и смотрел в окно, которое мне предстояло надраить до блеска. А под окном на бетонной площадке сильно разросся радиоактивный мох. На ядовито-зелёном радиоактивном пятне одиноко лежала поломанная кукла...
Данька включил магнитофон:
"Там не слышно часы, там не видно и тени,
Там бывают не все, там не пахнут растенья.
Кто приходит назад-значит это от бога,
Кто пришёл, победил-их не мало, не много..."
С городского пруда в форточку долетали весёлые ребячьи крики.
- Они купаются, а мы в отряде мучайся! - с завистью вздохнул я.
- Не то слово! - поддержал меня Данька. - Несправедливо!
- Мальчики, давайте уже убираться, а? - недовольно окликнула нас прибежавшая с мокрой тряпкой Светка. - Из-за вас опять до ночи провозимся!
Я с тоской вздохнул и спрыгнул вниз. Мы торчали в отряде, а так хотелось погонять на улице мяч, пошлёпать по лужам...
- Вьюжанин, давай, мой уже! - нетерпеливо прикрикнула на меня Светка.
- И так тошно, а ещё ты тиранствуешь! - сердито насупился я.
Загремухина мыла доску, которую всю исчеркали мелками те, кто стоял на вахте час назад. Они же что-то жгли на подоконнике. Явно что-то опасное и вонючее. Это не выдыхалось даже с открытым окном.
- Мой давай! Быстрей давай! - подгоняла меня Светка.
- Мою! - проворчал я, окунул тряпку в таз и принялся мыть окно. Оно всё было в еловой пыльце. - Втяпались тут из-за тебя, вредина!
Из окна были видны гаражи. Двое мальчишек бродили по их крышам, не зная, что где-то совсем рядом начиналось таинственное забытое шоссе...
6
Байки о забытом шоссе ходили самые захватывающие. Ребята постарше рассказывали, что оно исчезло очень давно, после ядерной зимы. А раньше шоссе вело прямо на улицу, но его забросили, отгородили забором, понаставили гаражей, и по нему больше никто не ездил. И никто из ребят уже не знал, куда вело шоссе, где кончается, да и кончается ли оно вообще. Одни говорили, что там, где кончается забытое шоссе находится край света, земля там неожиданно обрывается и уходит вниз, в повисшие над бездной пространства багряные облака. Другие уверяли, что у него нет конца и дойти до него можно, лишь когда начнётся такое, что и ядерная война не покажется такой страшной...
Байки о том, куда оно вело, ходили самые невероятные. Говорили о каком-то далёком свете. Что это за свет никто толком не знал.
Рассказывали, что если идти и идти, там из разросшегося бурьяна покажется таинственный знак. Второй, на исследованной части шоссе, куда ещё осмеливались в те далёкие времена доходить мальчишки.
"А ещё там город есть, - говорили вечером во дворе ребята, - но никто ещё не доходил до его центра. А бывает, что наоборот, туда затягивает..."
"А что это за город?"
"Город-призрак. Там дома стоят брошенные, окна все выбиты, а в квартирах ничего нет. И вообще тишина там такая! Те, кто там побывал, видели людей... тех, кого затянуло. Они ничего не видят, ничего не слышат, бормочат что-то. И ходят. Ходят по улицам, как околдованные..."
"Как во сне?"
"Ну, наверное... Я сам их правда не видел..."
"Зато я видел, честное пионерское! Ходят они там, как мухи сонные!"
Никто не ведал, правда ли это про затянутых туда и околдованных сталкерах или просто байка, но если пойти ещё дальше, в конце этого шоссе появится засекреченный город Зеленогорск. Город был по слухам мёртв, но никто не знал правда это или нет, да и есть ли город на самом деле, ведь никто из видяевских мальчишек туда ещё не доходил...
Пойти туда и посмотреть было страшно. Но тем, кто хочет это сделать нельзя было бояться шоссе и того, что на нём можно увидеть. Страх непременно погубит и назад уже не вернёшься. А у кого хватило сил и смелости дойти и посмотреть, где кончается шоссе и что там сейчас творится в этом городе-призраке, да и есть ли он вообще, возвращались напуганные и не могли ничего рассказать. С тех пор, как растаял после войны радиоактивный снег, все как-то сразу забыли о шоссе, словно оно просто приснилось...
Шли годы и шоссе превратилось в байку.
"А может никуда это шоссе и не вело? - часто задумывался я, сидя на заборе или на крыше гаража глядя на лес. - А было ли оно вообще?"
Никто точно не знает... Но если верить байкам, оно всё ещё где-то было. И там, на тихом забытом шоссе, где сейчас забор, когда-то из мха торчал знак.
Второй видели только самые смелые...
Был, говорят ещё и третий знак. Но его вообще никто не видел, даже тогда, когда ходили по шоссе. Я точно не знал, сеществует ли он вообще, как и первые два, как и само шоссе, но рассказывали, будто он находится в самом конце забытого шоссе и выйдя к нему можно попасть в засекреченый город. А ещё узнать свою судьбу, гадая на ржавых гайках и болтах...
- Давай, давай! - приговаривала Светка, протирая полы шваброй. - Вот ребята придут, что мы им скажем?
Я показал девочке язык, вышел на балкон и начал протирать окно снаружи, думая о таинственном шоссе, которое ещё неизвестно, существует ли на самом деле и о наводнении, из-за которого, оно говорят и сгинуло...
7
Забытое шоссе окружала неизвестность. Многие ребята знали о нём, но не видели его, да и говорят, опасно было его увидеть. Будто некая сила затянет тебя на забытое шоссе и ты сгинешь там, и превратишься во что-то ужасное. По легенде оно начиналось на городской окраине, за поржавевшим забором. У забора приткнулись, и стоят уже лет сто гаражи. Там росли лопухи и крапива. А за гаражами остался мусор, говорят с тех пор, как кончилась ядерная зима.
- Я корабль Восход! - кричал я скача на швабре. - Я корабль Восход!
- Я вот вожатым скажу, как ты балуешься! - пригрозила мне Светка.
- Ябеда! - дразнился я девочку. - Ня-ня-ня!
Мы натирали швабрами пол комнаты, потом физкультурный зал.
На улице стоял знойный солнечный, зелёный от разросшихся трав и жёлтый от цветов пижмы день. Влад окатил пол водой и взяв швабру, проехался с ней, поскользнулся и шлёпнулся на мягкое место.
- Добаловался? - с насмешкой окликнула Владьку Светка. - А я тебе говорила: не лей столько воды, поскользнёшься. И грязи нанесёшь.
- Не лей, не лей! - передразнил подругу Владик. - Моряки на кораблях всегда так делают. Боцман прикажет надраить палубу, они сразу всё ведро и выливают. И к тому же я босиком.
- Ну и я босиком! - хихикнула Светка, бросив взгляд на свои поцарапанные и усыпанные синяками в совсем не девчачьих переделках ноги.
Девочка прошлёпала к ведру и окунула в него тряпку.
Владик вылил всю воду, как это делают моряки на палубе, а потом стал быстро тереть, шлёпая босыми ногами. Кончилось это тем, что Влад поскользнулся и шлёпнулся на мягкое место во второй раз.
- Ребята, вы скоро? - в клуб вбежал вожатый Илья Горомов.
- Уже заканчиваем, - отозвался Данька. - Ещё пять минуточек.
- Давайте быстрее, ребята ждут! - нетерпеливо бросил Илья и ушёл.
А под окнами уже гомонили мальчишки и девчонки.
- Вы скоро? - влезла к нам уже Лизавета. - Ребятам заниматься надо.
- Всё, мы закончили, - бодро ответил я. - Сейчас только пол высохнет.
Уборка закончилась, мы сняли повязки и выбежали гулять. От клуба мы бросились на перегонки по дышащим жаром плитам дороги, и остановились отдышаться лишь добежав до желтеющего от цветов берега нашего озера.
Ноги горели от беготни. Мы разулись и пошли по траве.
- А я сегодня чуть в искажение не влез, - вспомнил Владик. - Сунулся доставать мяч, а там ловушка... Гайка на проволоке висит.
- На забытом шоссе их ещё больше... - сумрачно заметил я. - Иногда там слышат чьи-то голоса и чьи-то шаги, и многим кажется что за ними кто-то следит и идёт следом... Оборачиваешься, а сзади никого...
- А я слышал, что по забытому шоссе ходили за третий знак, - почесав оцарпапанную ногу, заметил Владик. - И будто они ушли в мёртвый город...
- Кто? - заинтриговалась Светка Загремухина.
- Мальчишки с дальних дворов, - уклончиво ответил Влад. - Пошли искать место, откуда разная эта дрянь выползает и больше их никто не видел...
- А на забытом шоссе живёт кто-нибудь? - спросила Светка.
- Ага, ещё как живут! - кивнул я, прислушиваясь к стуку холодильника. - Иногда и вовсе всякая дрянь лезет, - вспомнил я, - когда выброс...
Знойное марево колыхалось над серыми шершавыми плитами.
- Говорят, там людей затягивает, - сказал я, вспоминая, что слышал от старших ребят. - Может потому, что испугались. А там бояться нельзя! Что бы ты там не увидал, на этом шоссе, бояться нельзя. Сразу пропадёшь...
Мы свернули налево, пошли через дворы, чтобы срезать до плотины.
Прошли мимо домов, где играли дошколята и увидел статую.
Она была изъедена кислотными дождями и несомненно была похожа на ту, которую я видел ещё в июне. Я поднял на неё глаза и почувствовал, что она тоже смотрит на меня. И её взгляд мне не понравился.
И в нём было что-то чуждое, злое, что-то явно из другого измерения...

Глава II
Откуда они приходят
1
В шесть часов вечера, после занятий ушу и мультиков, я вышел гулять и сунув в рот кусок битума, зашагал на откос, к заброшенной станции. Я гулял по дну оврага, утопая в радиоактивных сорняках. То тут, то там среди старого мусора и сорняков стояли покосившиеся и поросшие мхами бетонные столбы с оборванными проводами, а впереди уже маячила заброшенная станция.
Я вышел на откос и стал рубить палкой злющую радиоактивную крапиву, под балконами пятиэтажки. Впереди вспыхнули огни. В мою сторону двигалась голубая электричка. Она была ржавая, без машиниста, словно явившаяся со свалки, в которую люди превратили этот мир...
Она ушла, пропав в крапиве, а я убежал к озеру.
Блестели окна балконов четырёхэтажных домов. Над потемневшими от времени и дождей крышами возвышались антенны, хмурились тучи и сквозь них проглядывало солнце. На улице я что-то зацепил ногой, посмотрел вниз и увидел, что это пластмассовый пистолет с липучкой. Большой такой пестик...
- Здорово! - обрадовался я. Когда мы с Тимой и Данькой были маленькими, у нас был такой же, потом он потерялся.
Пистолетик был не сломан, я несколько раз выстрелил липучкой в стену подстанции и побежал по двору, окунувшись в военную игру.
- Серёнька! - обрадованно воскликнул Владик. - Ты откуда?!
Влад только что вылез из воды.
- Гулял, - простодушно развёл я руками. - Смотри, что я нашёл.
- Ух ты, - сказал Влад, вертя в руках пистолет. - Дашь поиграть?
- Хочешь, тебе отдам, - искренне предложил я.
- Не, мне не надо, - замотал мокрой головой Влад. - Ты же нашёл пестик, значит он твой... - и нетерпеливо прибавил. - Айда гулять, а?
Мы пошли по косогору. Навстречу нам шли ребята.
- Айда в футбол! - кинув мяч мне, предложил Тим.
Я поймал мяч и стал вертеть его босой ногой.
- Павлик дал? - спросил я.
- Ага, - сказал Тим и виновато добавил. - Он ногу подвернул, дома сидит.
- Играть короче не может, - подбежал к нам Сашка Жариков с боевой ссадиной на коленке, - вот он нам его и дал на весь день.
- А Данька всё ещё мультики смотрит? - с хитрым прищуром спросил я.
- Они с Сашкой Панкиной куда-то удрали, - пожал плечами Тим.
- А-а-а... - протянул я. Сашка мне очень нравилась. Она была не как все девчонки. В дочки-матери Сашка не играла, кукол не наряжала. С ней было жуть как интересно играть! Что ни день, то Сашка что-нибудь выдумывала. И вот они наверное затеяли что-то интересное и куда-то удрали.
- Пошли херши-колы попьём! - подал идею Влад.
Мы остановились возле магазина. Он примостился между домами, а вокруг разросся бурьян и магазин белел плиткой и сверкал мозаикой на фоне зелени. По бетонным плитам ветер гонял тополиный пух.
Подошли к автоматам с газировкой. Владик нажал на кнопку. Но газировка в стакан не полилась.
- Сломалась что ли? - озабоченно закусил губу я.
- Нету херши-колы мальчики, - к нам вышла тётя Маша. Её знали все ребята и она была совсем не как многие горластые тётки, которые работали в магазине и гоняли нас, ребят, считая, что у нас лишь хулиганства на уме.
- Вот невезуха! - с досады я пнул кусочек мозаики.
- Почему же невезуха? - рассмеялась тётя Маша. - Я вам сейчас ситро вынесу и жевательную резинку. Вы, мальчишки её любите...
Она вернулась с бутылочкой ситро и жвачкой лав из, у которой вкладыши были девчачьи, зато жовка была вкусной...
- Спасибо тёть Маш! - хором поблагодарили мы её, и разделив жову между собой, побежали по знойной улице. - Айда мяч погоняем!
Нас было мало и мы пинали мяч в одни ворота, просто ради веселья...
2
Мяч улетал в разные стороны. То он усвестит за забор, то в крапиву, и нам приходилось доставать его из разных мест. Несколько раз приходилось залезать на задний двор. Один раз он даже застрял в форточке окна.
- Пасуй! Пасуй мне! - то и дело кричали мы друг другу, гоняя мяч по лужайке, стараясь запустить его в ворота из двух автомобильных покрышек.
- Гол! - обрадованно воскликнул Сашка Жариков.
- Какой гол?! - возмутился я. - Та не было гола!
- Да я же забил!
- Мяч за черту не зашёл! Вот, смотри, если не веришь!
Я вделал по мячу ногой с разворота. Мяч просвистел над головами мальчишек и полетел к подъезду, где на бортике играли в сотки двое больших ребят. Мяч сбил на асфальт бутылку газировки. Раздался звон стекла и повисла тишина. Мы замерли в страхе от того, что мы наделали. Замерли и старшеклассники. Сейчас они нам дадут по шее...
- Это кто там кидается?! - вскочили старшелассники.
- Это не мы, - вырвалось у меня.
- Ах вы мелкие... - выдавил второй, держа мяч. - Щас кто-то по шее...
- Верните мяч! - резко крикнул Тим. - Он не ваш... Он не наш даже!
- Нам его отдать надо! - крикнул Владик.
- Отдайте! Мы же не нарочно!
- Жалко вам что ли?
- Верните им мяч, - из подъезда вышла Юля.
Старшеклашки вздрогнули. Юлю они похоже боялись.
- Ага, смотри, что они сделали! - возмутились старшеклашки.
- Мы ненарочно! - откликнулся я.
- Ну? - грозно повторила старшеклашкам Юля.
Старшеклассники неохотно кинули нам мяч. Юля подошла к нам.
- Умеете вы втяпываться в неприятности, - озабоченно сказала она.
- Я же не знал, что так выйдет... - растерянно кусал губу я.
- А почему вы здесь играете? - с удивлением спросила нас Юля. - У нас же большой школьный стадион.
- На стадионе всегда большие ребята, - печально вздохнул Владька, и полез в лужу, чтобы отмыть измазанные в земле пятки. - Нас редко пускают.
- Вот мы здесь и гоняем... - пожал плечами Тим
- А чего это вы босиком играете? В кроссовках же вроде лучше.
- А нам так нравится!
- Нам так удобнее в тыщу раз!
- Пятки все у вас чёрные! - игриво засмеялась Юля.
- Ничего, - сказал неунывающий Тим. - Мы купаемся часто.
Юля и старшеклашки ушли. Мы занесли мяч Павлику, посидели с ним часок, посмотрели вместе мультики и пошли на улицу.
- Ребята, догоняйте! - крикнул я ребятам и вышел на бетонку.
Наше внимание тут же привлекли заросли крапивы и дудников.
- Давайте их порубим? - озорно улыбаясь, предложил Костик Раскатов.
Мы сбегали по домам за нашими самодельными шпагами и стали рубить крапиву у забора на заднем дворе. Я рубанул крапивный стебель шпагой и крапива надломилась. Скоро в зарослях мы проделали целый туннель.
Сашка посмотрел на свою шпагу.
- Давай сражаться, как мушкетёры! - хитро улыбаясь, предложил он и взмахул шпагой. - Нас как раз шестеро.
Мы разбились на две команды и принялись за игру. Сражаясь друг с другом, мы незаметно для себя вышли к лазалкам.
- Моя мафынка! - раздася капризный мальчишечий голос. - Отдай!
- Фиг тебе! - спорил другой малыш.
Я встал на мысочки и посмотрел на воду пруда, в которой отражались облака и крыши домов. На позеленевших от воды бетоннымх плитах и трубах, которые тянулисись вдоль заборов лазали малыши.
Мы пошли к водонапорной станции.
- Ну, что у нас плохого? - весело спросил наш с Тимкой папа, заходя к нам на площадку у водонапорки. - Опять в мушкетёров играли?
- Да, - хитро улыбнулся я.
- Ну играйте, только чтоб без бедствий! - предупредил нас папа.
Опасался бедствий он не зря. Он знал нашу ватагу с деткого сада.
- Ну-у-у... - протянул Влад. - Сашка, дай попить газировки!
Сашка отпил газировки, передал другу, и мы зашагали по улице.
3
Наигравшись в мушкетёров, я побежал показаться маме, за тем ушёл с ребятами купался на плотине и не успев обсохнуть, направился на тот берег озера. На том берегу, на сколько хватало глаз расстилалось зелёное море трав. А между высоковольтками и сайвой шла заброшенная со времён ядерной войны старая бетонка. Мы часто бегали на неё прошлым летоми и этой весной с большими мальчишками, собирать разные интересные железки.
Я шагал вдоль золотящихся на солнце домов и жевал жвачку.
- Пацаны! - бежал по улице Серёня Зуев. - Я щас от Андрюхи. У него новый чубрик появился, такого ни у одного мальчишки с наших дворов нет! На голове гиперболоид, по бокам ракетницы! А ещё у него крылья и лазерный меч!
- Чё, панатри? - оживлённо откликнулись ребята.
- Честное пионерское! - откликнулся Серёня и стал взахлёб рассказывать про чубрика. - Такой клёвый ваще-е! Хотел поиграть, да блин Андрюха, жила, не дал, а где достал, молчит. Давай его отлупим, может тогда скажет!
- Носок ему в рот, - мстительно предложила Сашка Панкина, - и заставить проглотить, тогда скажет!
- Да вы чё-о-о! - заспорил Ваня Спицын. - Я знаю, где их дают! Айда сейчас на проспект, там в "Союзпечати" игрушки! Ещё вчера привезли!
- Вьюжанин, айда с нами! - свистнул мне Костя Раскатов.
Я шагнул было к ребятам, но остановился. То, что ждало меня на безлюдных пустошах было интереснее, к тому же я был обижен на ребят за то, что они меня отшили, когда мы играли в панки, и я ушёл на пустырь.
"Ещё не известно, что интеереснее, - злорадно думал я, шагая по скрипучему старому мусору среди мхов, - ваши дурацкие чубрики, или зона!"
И я вообразил, как мне открывается великая тайна зоны, о которой все ребята будут умолять меня рассказать, и они лопнут от зависти!
В карманах звенели ржавые гайки и болты. Их я набрал ещё на плотине. Они лежали в выбоинах и в стыках между плитами. Без них я теперь решил никуда не ходить. На каждом шагу могло поджидать искажение.
Я шёл по пустырю и кидал гайки. Но ничего не происходило. Они просто шуршали в травах и я шёл туда, где они упали. И всё же с ними было спокойнее, не смотря на навязчивое чувство, будто сейчас случится что-то странное. Здесь, в травах или на заброшенной бетонке.
В зоне вообще надо вести себя тихо. Кто знает, что тебя там может услышать?
Очередная гайка упала с каким-то странным стуком. Стук вернулся запоздалым эхом и что-то заскрипело, заскрежетало там, куда упала гайка.
Я немного напугался и кинул ещё одну гайку, но в другую сторону.
В воздухе раздался звук, будто хлопают чьи-то крылья и над тем местом повисла странная дымка, которая быстро исчезла.
"И здесь искажения, - догадался я, увидев это явление, - значит недалеко лаз в другое измерение!"
Я кидал и кидал гайки, пока не понял, что угодил в ловушку.
Во мху и мусоре притаились искажения.
Я чуть не расплакался от отчаяния. Сверху на меня смотрела ледяная синева неба и беспощадно жгло макушку и плечи белое солнце.
Но вот очередная гайка прошуршала в траве, под высоковольткой. Я двинулся к гайке, стараясь наступать на бетонные плиты, теряющиеся во мхах.
Новая гайка застучала по чему-то твёрдому. Я пошёл на звук, раздвинул руками сорняки и случайно оказался на пространстве из бетонных плит.
Искрилась на солнце мозаика, блестела плитка непонятных сооружений и вода в бассейнах-отстойниках. Я оказался в другом измерении...
Ногой я что-то задел, нагнулся и увидел, что это фара, которая когда-то висела на заборе, а потом таинственно исчезла. Я взял её в руки и она неожиданно с треском засветилась!
Свет в лампе медленно нарастал и стал таким, что на неё стало больно смотреть. Я выронил лампу и она медленно погасла. Я снова взял её в руки и она опять стала светиться!
- Что с ней такое? - недоумевающе ахнул я. - Почему она светится?!
Я опустил лампу на плиту и она погасла. Взял и она опять засветилась!
Вот тут я испугался.
"Может это из-за искажения? - уже с любопытством подумал я. - Возьму-ка я её с собой, покажу ребятам. Вот они удивятся!"
А лампа осветила вдруг дома наших дворов и другое измерение отпустило меня. Я сунул фару за пазуху и побежал во дворы.
- Смотрите, что у меня! - показал я фару ребятам.
- Ух ты, где ты её нашёл? - воскликнул остолбеневший Тим.
- Я думал она исчезла! - сказал Даня. Он был обескуражен.
- Она в мусоре валялась, - пожав плечами, ответил я, - в другом измерении, где мы искривитель запустили.
- Ой, да она светится! - поразился Владик.
Фара пошла по рукам, и всякий раз лампочка загоралась.
- Странно, почему она светится? - удивлённо спросил Павлик.
- Не знаю, - озадаченно развёл я руками.
Я рассказал ребятам, где лазал, занёс фару на балкон, взял с подоконника свой новый пистолет и побежал играть на улицу. Из соседнего двора с шипением вылетела ракета и понеслась вниз.
- Сматываемся! - раздались ребячьи крики. А ракета упала в лужу, к ногам перепуганной Ксюхи и забулькала в воде.
- Дураки! - рассердилась Ксюха и пошла босиком по лужам.
А потом мы решили поиграть в космонавтов и запустить ракету. Это чуть не кончилось пожаром, когда ракета влетела в форточку магазина. На нас налетела какая-то бабка и мы убежали.
- Ой что вам на сборе будет! - прозвучал рядом ехидный Светкин голос.
Я обернулся, да так, что чуть не упал.
- Откуда ты взялась? - остолбенело спросил я.
Загремухина в свойственной ей манере появилась из ниоткуда.
- Да так... - пожала плечами Светка. - Гуляю. Тут ты вышел.
Светка села на трубу и стала перетягивать резинкой свою косичку. Я умылся и сел рядом. Радио на столбе ожило и стали передавать время.
- А чего ты там про сбор говорила? - насторожился я, достав из рукава рубашки перочиный ножик. Я подкинул его на ладони и он воткнулся в землю.
- Вас сегодня на совете будут обсуждать, - с ноткой сочуствия ответила девочкка и пошла с нами по улице. - Будете знать, как пиратничать!
- На нашем?
- Не. В школе. А председателем будет Дашка...
- Эта ведьма? - удивился и рассердился я.
- Она главная вожатая в школе, - пожала плечами Светка.
- Она только орать умеет, - сказал я, сердито втыкая ножик в землю. - Катьку бы в главные вожатые! Или Юльку...
Светка вытащила свой ножик и довольно ловко его воткнула в землю...
А пионерский сбор состоялся через два часа в школе. На нём обсуждали и нашу ракету и чуть было не устроенный пожар.
- Конечно ракетами заниматься здорово, - увлечённо говорила Дашка, шагая по залитой солнцем пионерской комнате. - Но вы же знаете, что это не игрушка, что запускать их надо только со взрослыми. Если же запускать, как сегодня, можно устроить пожар или ещё какое-нибудь бедствие.
Дашка выразительно оглядела собравшихся, держа в руке листочек.
- Вьюжанин у нас стихийное бедствие! - выкрикнул Сашка Жариков.
- Да, - согласно кивнула Дашка, - именно такие вредные типы потом становятся стилягами и ходят в малиновых пиджаках!
- Сама ты стиляга! - обиженно дрыгнул я ногой. - Каракатица накрашенная!
- Мы тебе палку-пихалку в рот засунем, - засмеялись мальчишки, - чтоб ты наконец захлопнула фонтан!
Ребята засмеялись ещё громче. Сбор закончился и все мальчишки отправились, кто на озеро, кто гонять мяч. Дашка же пошла на нас ябедничать.
4
Далеко над лесом вздымались в небо какие-то высотки. Они казались золотистыми скалами в море зелени. На их фоне шли, казавшиеся маленькими по сравнению с высотками решотчатые башни высоковольток. Плитка и окна высоток так и сверкали. Я смотрел на них и никак не мог понять, откуда они взялись, ведь их никогда там не было. Там же атомный лес...
В воздухе носился звон. Гудели трубы, гремели холодильники.
- Серёня, сходи за хлебом! - выглянула в окно мама.
- Сейчас! - откликнулся я, спустился с бойлерной и чуть не упал с трубы.
Я нехотя взял авоську и поплёлся в продмаг, стреляя из пестика с липучкой. На улице под окнами восьмого дома кричали ребята.
- Корька, выходи! - кричал в окно Лёха Чичкин.
- Мы из-за тебя в киношку опаздаем! - сердито крикнул Вася Шишлов.
- Корька! Отдай пистоны! - кричал белобрысый и коротко стриженный мальчишка в спортивном костюме, которого звали Максимом Девяткиным.
И тут они заметили мой пистолет.
- Ух ты, дашь посмотреть? - встрепенулся Васёк Шишлов. - С пульками?
- Нет, с липучкой, - возразил я и дал мальчишке пистолет.
Васёк повертел его в руках, вытянул руку, прицелился и выпустил в стену липучку. Лёха плавно зашёл мне за спину. Я это заметил, но никак не выдал своего беспокойства. Тут бояться нельзя.
- Пошлии Дашку изводить? - предложил мне Лодька.
- Отлупим?
- Она сама может отлупить...
- Не, лучше напугаем, чтоб описалась от страха, - озорно улыбаясь, ответил Максим Девяткин. - Устроим тарарам ей под окном! Вот она взбесится!
- Ты с нами? - спросил меня Лодька. - Мы такой щас бабах устроим!
- У тебя есть пистонный пестик? - спросил меня Лёха Чичкин.
- У меня только этот, - разочарованно сказал я, показывая свой пистолет.
Конечно его можно было переделать в пистонный, но с ним я провожусь весь вечер, а мальчишки уже сейчас идут играть. Даже за своим пистонным револьвером не смогу забежать домой. Не успею...
- Слу-у-ушай, - хитро улыбаясь, протянул Васёк, - а давай меняться?
- А на что? - растерянно спросил я.
На миг у меня мелькнула мысль, что с хулиганами не стоит играть, но сейчас про то, кто хулиган, а кто нет никто и не думает. Игра была общая.
- Хочешь, вот, - Васёк вынул из кармана зелёный самолёт-истребитель.
Я узнал игрушку. У меня был такой же. Его заводишь и пускаешь по полу, или на парте, или на бетонке, и он едет, жаль, только что не летает.
- У меня и у самого такой дома, - пожал плечами я.
- А такой пестик у тебя есть? - спросил Лёха Чичкин. Я обернулся. Он держал в руках железный чёрный пистолетик. - С пистонами.
- Ух ты! - я взял пистолетик и осмотрел его. Он работал, только вместо выстрелов раздавались сухие щелчки.
- А чего ты хотел, пистоны нужны! - презрительно хмыкнул Лёха.
- А где я их достану? - снова растерялся я. - Их нигде нету...
- А ты к Корьке зайди, - многозначительно переглянувшись с приятелями, подал идею Васёк Шишлов. - Он живёт в этом доме на третьем этаже. У него этих пистонов знаешь сколько!
- Ладно, держите, - решился я, протягивая мальчишкам свой пистолет.
- Мы тебя подождём, - заявил Лодька. - Крикни ему!
Я подошёл к окну, на которое поглядывали ребята и крикнул:
- Корька-а-а! Корька, выходи!
Корька вышел из дома со своим большим серым автоматом.
- На батарейках! - с завистью сказал Витя Лагунов.
- А тебе чего? - спросил меня Корька, нехорошо сощурившись.
- Дашь пистоны? - спросил я, показывая Корьке пистолет.
- А это не хочешь? - Корька показал мне фигу.
- Да дай ты ему пистоны, нам играть надо! - раздражённо крикнул Лёха, теряя терпение. - А то с собой не возьмём!
- Вот сам и давай! - ревниво буркнул Корька.
- Жила! - рассердился я и хотел было стукнуть Корьку по шее, но сдержался и пошёл к ребятам.
- На мои возьми, - Лодька протянул мне три пистона.
- Спасибо, - произнёс я и повеселел.
Мы пошли по улице. Нам навстречу шла Танька. Мы окружили её.
- Стой! Сдавайся! - дружно воскликнули мы с ребятами, нацелив автоматы и пистонные пистолеты на командора.
Танька поглядела на нас и рассмеялась.
- Куда хоть разбойничать пошли? - сквозь смех спросила она.
- Да так, - сказал я, хитро улыбаясь. - Охотимся на Дашку!
Таня снова засмеялась:
- Она уже деваться от вас не знает куда!
- А жвачка есть? - ревниво спросил Лодька.
- Дайте посмотрю, - сказала Таня, сунув руку в карман. - Вот, держите, - она протянула нам жвачку, - только очень прошу, без смертоубийства.
- Честное пионерское! - хором отозвались мы.
Мы поделили жвачку между собой. Лёха предложил поймать Дашку и запутать жвачку ей в волосы за то, что она вчера лишила ребят костра, да ещё и заставила убираться. Гурька подал идею, засунуть ей жвачку пол платье за то, что вожатая испортила игру в земельки и поотнимала ножики.
- Нафиг, - твёрдо сказал я. - Лучше давай в неё палку-пихалку сунем!
- Дашка всех достала, - заключил Лодька.
- Да, хоть бы её самосвалом переехало! - сказал догнавший нас Витька Лагунов.
Дашка оказалась дома. Она поливала цветы на окне.
- Слушай, пацаны! - остановил я ребят прямо под её окном. - Идея! Мы её крысой напугаем! Она крыс до смерти боится!
- А это как? - заинтригованно спросил Васёк.
- Очень просто, - объяснил я. - Мы её заставим выйти на улицу и...
Идея понравилась всем. Носок для крысы нашёлся быстро. Лёха снял его со своей ноги. В него мы напихали соломы, привязали верёвочку.
Одна команда спряталась в кустах сирени, другая с пистонными пистолетами притаилась под балконом.
- Начали! - скомандовал из кустов Гурька.
Ой что тут началось! Дашкин крик наверное услышал весь район, а от пистонного грохота оглохли мы сами, а дыма была столько, что бабки, которые сидели на скамейке завопили, что начался пожар.
- Эй стиляга, выходи! - драли глотки мы с Гурькой и Лодькой, действуя вредной вожатой на нервы.
- Дашка-какашка! - подхватили Витя и Максим. - Дашка-какашка!
- Я вот вам сейчас задам, паразиты мелкие! - визжала из окна Дашка.
На землю полетело несколько горшков и лейка.
Дашка вылетела на улицу, когда к подъезду шёл парень в бандане и что-то стремительное серое промелькнуло у её ног.
- Мамачка! Мамачка, уберите её! - исступленно завизжала Дашка и прыгнула остолбеневшему от всего этого погрома парню на руки.
Мы бросились улепётывать, смеясь и визжа от удовольствия и тут нас с головы до ног окатило водой от пролетавшей мимо поливальной аэромашины.
Отбежав подальше, мы обернулись назад. Дашка сидела в луже и вопила, а парень склонился над ней и что-то говорил.
- Ага! Так ей и надо! - мстительно сказал Гурька, выжимая майку.
- А в следующий раз мы ей змею подсунем! - трясся от смеха я.
Мы ещё издали подразнили вожатую, и побежали переодеваться.
5
Я вышел гулять уже на закате. Фонари ещё не горели, но сумерки уже расползались по улицам. Всё ещё вспоминая удачную проделку с крысой, я тихонько хихикал и думал, что бы ещё такое сделать. Меня догнали мальчишки и мы ушли гулять по откосу. Мимо нас проскрежетала ржавая голубая электричка с выбитыми окнами. На станции она не остановилась, а прогудела мимо, исчезая в лучах заката вагон за вагоном...
- Откуда она взядась? - испугалась Светка Крапива. - Такая жуть!
- Может тоже приехала из зоны... - неуверенно ответил я. - Мы же впустили зону в наш мир, и теперь к нам и лезет оттуда всякая жуть...
- А что ему надо в нашем измерении? - удивилась Светка, провожая тревожным взглядом последний вагон таинственного поезда. - Не призрак, а машиниста нет... Может на нём тоже кто-то ездит?
- Не знаю, но из зоны поезда зря не приходят... - глубокомысленно заметил я, и бросил взгляд на белевшую впереди станцию.
- А давайте влезем в него? - подал идею Владик.
- Гикнулся? - урезонил друга Костя. - Неизвестно, куда он нас унесёт!
- Он появляется изниоткуда... - сумрачно заметила Светка Крапива.
- И уходит вникуда, - иронически хмыкнул Тим.
Мы вернулись во дворы, полазали по паутинке. Меня позвала мама, а когда я вышел гулять, ребята играли в салочки.
Возле молодёжного клуба "Энергетик" крутились другие ребята. Ещё трое резались в чику. Две бабки развешивали во дворе бельё. На скамейке сидел пенсионер и слушал радио, которое стояло рядом. Девочки рисовали на дороге, дошколёнок нарезал круги на самокате. Обычный вечер в наших дворах...
Но что-то было не так. Что-то таинственное происходило совсем рядом.
Мне навстречу шли двое электриков. Молча, и как-то странно, не по настоящему двигаясь. Их движения были скованы. И при каждом движении они ржаво скрипели. Их лица словно застыли в одном выражении и с каждым шагом превращались, казались кукольными.
Воздух заколебался, люди превратились в неясные тени, над головой в вышине поплыли зеленовато-жёлтые облака, дома нашей улицы исчезли, вместо них надо мной нависли высотки с выбитыми окнами. Был только я и эти двое. С лиц существ сыпалась краска, а глаза стали большими, круглыми и горели жёлтым светом. Вот тут я испугался не на шутку. Хотелось бежать, но тёмные дома этого проклятого города обступили меня со всех сторон.
В воздухе носился зловещий гул...
- Нет! - вырвалось у меня и больше ничего я не мог сказать.
Вдруг рядом вспыхнула шаровая молния. Она была словно живой. Облетев вокруг меня, она направилась к этим существам и они словно в испуге отпрянули назад в темноту, где громоздились мусорные кучи и трубы.
Я не мог поверить тому, что эти существа, с лишёнными каких-то эмоций, словно с нарисованными лицами могли чего-то бояться.
За первой молнией появилась вторая. Я боялся двигаться. Но молниям я был не интересен. Словно живые существа они заслонили меня от этих ржавых статуй и на какой-то миг я будто увидел двоих мальчишек. Они обернулись, посмотрели на меня, улыбнулись и снова обернулись шаровыми молниями.
Краска с лиц "электриков" отваливалась кусками. Но лица были такими же неподвижными. Будто лица каких-то страшных роботов. Враг спрятался в темноту, а молнии полетели за ними.
Раздался ребячий смех, электрический треск и ржавый стон.
- Чёрт бы побрал эту проводку! - выругался кто-то совсем рядом.
Я затряс головой. Навождение прошло и улица вновь стала такой, как раньше, светлой и весёлой, полной людей. На столбе, где висел динамик и фонарь сидел электрик и что-то там крутил.
Вокруг столпились мальчишки.
- Сейчас долбанёт... - с тревогой сказал Лёха своему приятелю Ваську.
Раздался треск, посыпались искры.
- Миша! - позвал кого-то электрик. - Вырубай сеть ко всем чертям!
- Сейчас! - откуда-то из-за гаражей прозвучал голос другого электрика.
Всё ещё не отойдя от увиденного, я пошёл домой, показаться маме, а потом уже побежал к ребятам и рассказать им про мнимых электриков...
- Вьюжанин, махнём за газировкой? - подбежали ко мне Гурька с Лодькой.
И тут мы увидели Дашку. Она шла по улице, накрашенная, как всегда. А рядом шёл тот парень, к которому она прыгнула на руки.
- Ваша затея с крысой была? - хмуро спросил он нас.
- И чё? - с вызовом хмыкнул Лодька.
- Ещё раз такое сделаете... - сказал парень и показал нам кулак. - Поняли?
- Дашка, кто эта вафля на ходулях? - ехидно спросил я. - Мышь-рокер?
- Между прочем хоть бы постыдились! - сердито буркнула Даша. - Максим активист комсомольмкой ячейки района.
- А вы на жвачку наступили! - невинным голосом сообщил я указывая вниз.
Парень поднял ногу. К его кеде прилипла розовая жвачка.
- Ах вы... - в сердцах сказал Максим.
Мы засмеялись и отскочили назад.
- Ну погодите, - сдержанно обещал Максим, отдирая жвачку, - я ещё займусь вашим воспитанием!
- С нами и взрослые еле справляются, - хмыкнул я, чертя большим пальцем ноги на пыли чёрточки, - куда ж вам-то! Дашка, докажи!
- Пойдём отсюда, - поджав губы, сухо сказала парню Дашка. - Их никак не перевоспитаешь. Это уже не пионеры, а дети улицы...
- Ня-ня-ня! - дружно показали языки мы.
Дашка и парень пошли к большим девчонкам, а мы попили газировки и ушли гулять.
- Пойдём мультики посмотрими? - предложил Лодька.
- Не, - мотнул головой я. - Мне маме показаться надо.
Друзья попрощались и ушли на сеанс, а я побежал домой.
- А ещё они меня постоянно дразнят! - раздался голос вожатой Дашки.
Она облизывала мороженное вместе с большими девчонками.
- Не-не-не! - передразнил я вожатую.
- Ну вот видите, опять дразнится! - капризно заныла Дашка.
Девчонки погнались за мной, но не догнали. А я нырнул в тёмный подъезд, гадая, успела ли вожатая наябеднеичать маме про крысу или нет?

Глава III
Атомный мир
1
Меня разбудили непонятный гул и солнце, которое висело над крышами белых высоток и било мне в лицо. В воздухе едва уловимо витала странная, таинственная, захватывающая сердце музыка. Это были голоса зоны...
Я раскрыл глаза и встал с замшелого кафельного пола. Под ногами звенели мелкие ржавые железки, хрустели мусор и битая мозаика. Кафельный пол был завален противогазами с разбитыми стёклами глазниц.
Было свежо, пахло озоном. Зябко поёжившись от гулявшего по пустой квартире ветра, я подошёл к окну, в котором давно не было стекла. На подоконнике валялся пыльный противогаз.
Я снова оказался в этом городе-призраке, о котором рассказывали ребята на экваторе смены в нашем пионерском лагере.
Зеленогорск... Город, о котором я слышал столько баек...
Высота захватила дух. Внизу расстилался утопающий в зелени город.
Заброшенные дома с выбитыми стёклами окон мёртво белели среди этой разросшейся зелени. Белая плитка дома, где я оказался горела золотом. А над высотками висело солнце в янтарных облаках.
Неожиданно за моей спиной, по пустой квартире гулким эхом отдались чьи-то лёгкие шаги. Заскрипела битая мозаика, раздался ребячий смех. Это не столько напугало меня, сколько удивило. Ведь в городе таилась какая-то жуть, здесь не ходят даже самые отчаянные сталкеры и вдруг ребёнок...
Я был уверен, что это был мальчишка. Мне стало интересно. Как он здесь очутился? Сюда затягивает людей, а потом они исчезают. И вроде на первый взгляд здесь никакой явной опасности.
Но этот город стараются обходить стороной...
Мальчишечий смех повторился и я бросился в ту сторону, где он ещё звенел в воздухе, отдаваясь гулким эхом.
В третий раз я его услышал уже на улице, когда я выбежал из подъезда и остановился на растрескавшемся замшелом асфальте возле каких-то труб. За ними белели две облицованные сверкающей на солнце плиткой трёхэтажки, с мозаичными рисунками, и подстанция. Они утопали в зелени. Под окнами по бетонным плитам журчала мёртвая вода. Всюду, куда не глянь, от горизонта к горизонту уходили замшелые бетонные плиты.
Из пруда тянулись трубы, и, то уходили в зелень, то снова появялись над землёй и шли к большому озеру. Идти можно только по ним, до самых гаражей, как учили ребята, которые лазали в зоне и в городах-призраках...
И я встал на старую, поросшую мхом бетонную плиту набережной прудика, заскрипело железо, а плита начала качаться со ржавым скрипом.
"Осторожней! - донёсся до меня чей-то предостерегающий голос. - Не раскачивай плиту. Это старая ловушка!"
Я испугался и влез на трубу, чтобы не загреметь в мёртвую воду, где плавал мусор и другая дрянь атомного мира...
"Здесь всюду ловушки... - снова услышал я. - Это же зона..."
"А?" - я обернулся и только сейчас заметил Альку.
Мальчик стоял босыми ногами на трубе, а под ним был навален мусор.
"Ну ты меня и напугал! - с облегчением выдохнул я. - Ты чего прятался?"
"Я не прятался, - чуть виновато сказал Алька. - Я тебя нарочно сюда заманил, - признался мальчик. - Сюда, в сумеречную зону. Место, где нет смерти, куда могут попасть только дети..."
"Зачем?"
"Ну... Просто так. Мне здесь одному скучно..."
Я насторожился, ведь заманивают обычно в ловушку. Но ловушки быть не могло, ведь я хорошо знал Альку... Он уже являлся мне здесь, в сумеречной зоне. Он был очень похож на того мальчишку, который был на стене дома...
"Алька, - ласково позвал я. - Это был ты?"
"Я, - улыбнулся Алька. - Я знал, что ты меня найдёшь!"
"А я тебя видел у нас во дворах..."
"Я тоже тебя видел. Что-то давно ты не ходил ко мне..."
"Извини..."
Алька улыбнулся. Хорошая была у него улыбка. Он казался давно потерянным другом, который звал меня, а я будто искал его всё это время.
"Алька, а ты чего здесь? - встревоженно спросил я. - Место какое-то страшное, везде мусор, и всякая гадость..."
"Я хочу вызвать искривление, - закусив губу, ответил Алька. - А одному мне этот генератор не отключить..."
"Какой ещё генератор?"
"А вот он. Смотри!"
Он указал мне за спину и я увидел этот генератор.
"Этот генератор подпитывает их, где бы они не находились, - с тревогой в голосе произнёс Алька, и лицо его сделалось серьёзным. - Он опасен! Он может вызвать мёртвую волну... Я его уже много лет пытаюсь отключить. Хотя тут и времени никакого нет. В сумеречной зоне его не бывает..."
"А как ты здесь очутился? - настороженно спросил я. - Как я, да?"
"Нет, это из-за выброса, - замотал головой Алька. - Ты понимаешь, я запускал змея и упал с крыши. А спас меня выброс..."
"Значит ты тот самый мальчишка?! - осенило меня. - И ты разбился?"
"Нет не разбился, но больше обо мне никто не слышал, - с грустной задумчивостью отозвался Алька. - Иногда такое бывает... За миг до смерти я исчез, и оказался в запределье. А тут жутковато и так тихо..."
Над плитами поднялся мусорный ветер. Над нами ржаво скрипело колесо обозрения, из кабинок с разбитыми стёклами глядела темнота.
"Лезь в кабину, - поторопил меня Алька, - тебе нужно вернуться назад, сейчас начнётся выброс!"
"А как же ты тут, в этой жути?"
"Не бойся, мне давно уже не страшно..."
Я шагнул к скрипучему колесу обозрения с выбитыми окнами кабин. Оно медленно крутилось. Я влез в кабину и она понесла меня вверх.
Алька внизу ещё долго махал мне...
Кабина остановилась, я вышел из неё и неожиданно очутился в своей квартире, и проснувшись, вскочил с дивана.
На подоконнике валялся противогаз. Было душно, как в этом странном сне про запределье и сумеречную зону...
- Серёнька, идём мультики смотреть! - зевая сказали Тим и Даня.
Я распахнул окна в комнате, и на нас дунуло ветром. Я оделся и побежал босиком в ванную умываться, а потом начались утренние мультики...
2
Мультики закончились и мы зашли на задний двор четырёхэтажного дома и здорово повеселились, рубя шпагами сорняки. Наши руки и ноги были все в зелёном соке растений. Мы бежали по траве босиком и скоро ступни тоже стали зелёными. Мы посмотрели на них, засмеяись и принялись играть в догонялки. Мы играли у гаражей и спорили об анизотропном шоссе...
- А что там, по ту сторону гайки? - зачарованно спросила Светка Крапива.
- Забытое шоссе, - значительно сказал Серёня Зуев, - и ведёт оно в город-призрак...
- А далеко до него идти?
- Один шаг может быть длиннее жизни... - загадочно ответил Серёня, вертясь во все стороны. - До этого города так просто не дойти. На пути будут ловушки и опасности. И те, кто идут туда, не всегда возвращаются...
Мы с минуту молчали, взирая на далёкие высотки.
- Странно... - непонятно сказал Влад, оборачиваясь к нам.
- Вот и ребята говорят, что странно, - сумрачно вздохнул Серёня и посмотрел на лес. - А здесь вообще чудно. Вроде кажется, что вот он, за лесом, а знак в другую сторону показывает. Но в зоне вообще прямого пути нет...
- А почему нет? - удивился Влад.
- Ну не знаю, - сумрачно ответил Серёня. - Мальчишки, которые шли по шоссе, уверяли, что идёшь в одну сторону, а назад приходишь с другой...
- Вот если это то самое, забытое шоссе, - кивнул я, жуя жвачку, и мигом повеселел, и мне стало ясно, где конец дороги, - оно должно вести в мёртвый город, где эта заброшенная больница... Вот там-то эти пылесосы и живут!
Слоняясь по улицам, мы незаметно выбрались на пустырь, где находился осушенный бассейн. На пустыре среди травы лежало много мусора. В бассейне мусора тоже было много. Он лежал на замшелом кафеле и в зелёных, воняющих болотом лужах. Не весь мусор мы смогли за эти дни убрать.
- В заброшенной больнице страшнее всего... - заметил Серёня.
- Это куда затягивает людей? - уточнила Светка.
- Ага, - сказал я, надувая пузырь из жвачки.
- Заброшенная больница, - начал рассказывать Серёня. - Большая, белая, хорошо видна, потому что этажей много. Тысячи врачей, тысячи коек для больных! А больничка ещё на четыре этажа вниз уходит, там, говорят, находились секретные лаборатории. Оттуда-то и полезла жуть...
Мы снова зашагали по двору, палками рубя радиоактивную крапиву.
- Пацаны, айда с нами! - свистнули нам ребята.
Вышли к девятиэтажке и принялись играть в сотки.
- А сейчас там что? - вспомнил про больницу я.
- Ничего, - неопределённо мотнул головой Серёня. - Нижние уровни-то затоплены, а кто туда нырять станет?..
Мы помолчали и уставились на стоявший за пустырём политех. Косые лучи солнца золотили мозаику и окна.
- Спорим, я все твои сотки выиграю? - нахально пихнул меня Лёха Чичкин.
- Спорим!
Чичкин вытащил свою стопку соток.
- Пацаны, щас что-то будет... - хихикнул Васёк и что-то шепнул Лёхе.
Лёха улыбнулся, но тут что-то загремело там, где стояли покосившиеся столбы и вредный Лёха сунул стопку соток в карман.
- Чё это было? - гдядя на столбы, поинтересовался у ребят Серёня.
- Фиг его знает... - ответил Гурька Симаков.
- Пацаны, он мои стоки стырил! - возмёщённо вскликнул Лёха Чичкин, тыкая в меня пальцем. - Отдавай назад, а то в лоб получишь!
- Чё ты врёшь, амёба невоспитанная! - вознегодавал я. - Ты их в карман сунул!
- Поспорим?
- Поспорим!
Лёха вывернул карманы: соток не было.
- Гони мне сотки, глиста!
- А ху-ху не хо-хо?
Васёк сунул руку в карман и я успел увидеть, как там исчезла золотистая сотка, прежде чем началась драка.
На хулиганов накинулись другие ребята и те удрали.
- Ну ладно, попадёшься ты мне! - накалённо крикнул я вслед Чичкину.
Лёха дал мне в глаз, но сам удрал, зажимая разбитый нос.
- Плюнь ты на него, - примирительно сказал Серёня. - Пошли гулять.
- А что я маме скажу? - шмыгнул носом я. - Если она увидит...
- Не увидит, - успокоили меня ребята.
Мы двинулись мимо покосившихся столбов.
- А в заброшенную больницу уже лазали? - нарушил я прерываемое комариным писком молчание. - Кто-то же наверняка добирался до больницы...
- Ну просто так в больничку никто не залезет, - убеждённо ответил Серёня. - Я слышал, там будто странная зона начинается, а там всё, что угодно может произойти. Людей туда что-то затягивает! Прям в больницу! Входят в неё, а назад-нет... И никто их больше не видел...
Я побежал показаться маме. Мама увидала синяк, и потащила меня к аптечке, чтобы его залечить. Она не хотела пускать меня на улицу, но я всё же вышел во двор и помчался по улице на старом самокате.
- Чё, опять по заброшенному бассейну лазали? - окликнул меня наш вожатый Илья Громов, спрыгивая с качелей. - Нравится вам в мусоре играть...
- Угу! - весело сказал я. - Я и не знал, что там так много мусора.
- А вы думали, - внушительно сказал вожатый, - его же забросили после войны, а потом, после потопа замусорили.
Я помчался по двору, звать ребят, но те убежали купаться на плотину...
3
Я втыкал свой ножик в землю, сидя на трубе возле пожарного пруда. Во дворах стояла знойная тишина, прерываемая каким-то непонятно откуда взявшимся гулом. Не к стати я вспомнил о мнимых электриках. Странный гул не утихал и заставил меня насторожиться. Он шёл из закоулка между гаражами и домом, где росло много крапивы. В закоулок никто никогда не ходил, боясь напороться на острую железку и стекляшку, или обстрекать руки и ноги о радиоактивную крапиву, которая вырастала выше крыши гаража.
Я влез в самые сорняки и добрался до гаражей. Мы здесь часто лазали, играя в жмурки, или в коли на крышах.
За гаражами тянулся забор, вдоль которого шли ржавые трубы, аркой поднимаясь над бетонкой и исчезая в крапиве на той стороне...
И лишь сейчас, остановившись у забора, я заметил в закоулке между трубами и гаражами, ржавую телефонную будку.
Ржавая железная дверца была приоткрыта и я видел, как перемигивались синими и зелёными огоньками лампочки индикаторов. Я застыл от удивления и лёгкого испуга. Из будки доносился тихий мерный гул...
Раньше ржавая дверца всегда была закрыта. Никто и не знал, что за ней могло что-то работать. Мы с ребятами думали, что там мусор и килдали в дверцу липкого лизуна или татошку.
Но никакого мусора там не валялось...
Никто и не догадывался, что со времён потопа ядерного лета здесь дремало что-то неизвестное и таинственное...
У нас была байка про эту будку. Мы верили, что если зайти в неё, можно открыть лаз в другое измерение...
Никто из нас конечно серьёзно не верил в то, что в будке с ржавым телефоном может оказаться лаз в зону, откуда к нам лезла всякая нечисть.
Я отодвинул дверцу и она со ржавым скрипом отошла. На маленьком зелёном экранчике телефона дёргалась жёлтая кривая линия. Что это значит?
"Здесь можно услышать шёпот звёзд, - вспомнил я старую дворовую байку и моя рука потянулась к трубке, - и уйти в зону!"
Я на миг испугался, что у меня ничего не получится. Но загорелась зелёная лампочка и оно ожило...
Раздался звучный, прерывистый сигнал, и, казалось весь двор напоннился этим звуком. И тут что-то на задних дворах лязгнуло и снова раздался этот зловещий сигнал. И я полетел куда-то вниз...
Не успев хорошенько испугаться, я упал в воду и тут же вынырнул. Это был не колодец, а какой-то не то пруд, не то отстойник. А вокруг высились незнакомые заброшенные дома с выбитыми окнами.
Наглотавшись воды, я с омерзением выплюнул её остатки. Зелёная, воняющая болотом вода была мне по плечи. Над головой нависали провода высоковольток. Я поплыл к берегу, отталкиваясь ногами от бетонного дна.
Над головой что-то вспыхнуло. Воду залило жёлтым светом. Свет заколебался на воде, дробился на маленькие отблески. Я посмотрел вверх и увидел искрящийся жёлтый шар. Шар с треском проплыл над моей головой, облетел вокруг, покачался в воздухе, пролетел туда и обратно, словно маня за собой. И я поплыл к берегу, туда, где в траве были колодцы и бетонные стобы.
- Не уходи! - отчаянно крикнул шару я, чувствуя смутную тревогу, и изо всех сил поплыл к берегу. - Не бросай меня здесь!
Но шар никуда и не улетал, он словно ждал меня, чтобы вывести из западни, из неизвестности, показать дорогу к таинственному далёкому свету, маленькой частичкой которого, искоркой во мраке, был и он сам...
Я выбрался из воды. С меня текло, в кроссовках хлюпало, одежда неприятно прилипла к телу, а загадочный шар приплясывал над поросшими мхом бетонными плитами и торчавшими из них ржавыми железяками. Я протянул к нему дражащие от напряжения руки. Шар коснулся моих ладоней и будто согрел меня, придал сил. Словно коснулась меня дружеская рука. А за тем он взмыл в воздух и я побежал по бетонке за ним. Я сразу узнал её. Это была не простая заросшая мхом старая бетонка, это была Дорога! А впереди, там, где гадают на ржавых гайках и болтах, которые предсказывают, что будет с тобой там, за гранью, когда ты войдёшь в засекреченный город, из мусора торчал знак.
Бетонка бежала вниз. Казалось, она была бесконечна, как само мироздание, но и она куда-то вела, как и все дороги. У неё был конец и она вывела меня в засекреченнй город...
Я вышел на пустырь, который когда-то был бетонной площадкой с бассейном, но теперь зарос мхом и травами, а он стоял осушенным и на кафеле тоже рос мох. Через пустырь шёл старый извилистый канал с бетонными набережными, по которому текла зелёная вода.
А вокруг я увидел дома. Они смотрели на меня пустыми глазницами выбитых окон, смотрели враждебно, как на всякого чужака, который здесь появлялся. Город казался вымершим, но меня не покидало давящее чувство, что за мной кто-то следит, и вот-вот что-то случится.
Страх нарастал с каждым шагом, но оставаться на месте было ещё страшнее. Нужно было как-то выбраться назад, пока город не забрал меня!
4
Я спустился к каналу. Ногами я то и дело задевал железяки, кусочки мозаики, стекляшки, которые звякали по плитам и кафелю. Бетонные плиты и кафель заросли радиоактивным мхом и были завалены мусором. Из воды и из плит торчали скрюченные железки. Одна такая железка торчала из бугорка с заросшей мхом ямкой. Она мешала пройти по берегу канала, а в грязную воду лезть не хотелось. Но и вылезать и обходить её тоже нельзя. Дальше разросся бурьян из высокой и жгучей радиоактивной крапивы. Я лёг на заросшую мхом плиту, на кочки, среди старого мусора и стал слушать зону...
Ручей с журчанием тёк по кафелю, неся разный мусор. Я лежал и смотрел на воду. Она скрывала в себе вещи людей, их чувства, радости и огорчения, саму их суть. Эхо сгинувшего в атомном огне мира...
Под воду погрузился велосипед, педальный автомобиль, самокат. На кафельном дне лежали ржавые гайки и болты, сверкали стекляшки, тускло блестели монеты, которые так любили собирать у нас мальчишки на пустыре. Порос зелёным налётом мусор, колыхались шнурки детского кросовка, бликовала пряжка от пионерского ремня. Из воды торчали изуродованные статуи. Из некоторых вылезала арматура и выглядели они зловеще...
Это были отголоски того, довоенного мира. Мира, которого я не знал.
На дне ручья лежала целая эпоха...
Сколько раз я представлял себе, как люди жили тогда, до войны. И сейчас я будто видел этот ушедший навсегда мир.
Исчезла эпоха. А на её место пришла тишина зоны и зелёные волны...
Светящийся шар висел рядом. На миг мне почудилось, что это не шар, что там, где он приплясывал в воздухе, стоит какой-то мальчишка. Я зажмурил глаза и свернулся калачиком, подставляя щёку солнцу.
- Я знал, что ты придёшь ко мне, в зону! - услышал я чей-то шёпот, который бы узнал даже на краю света. - Я тебя так ждал...
Это был мальчишка из моего сна. Я знал его голос. Он шептал мне в ухо и я ощущал, что он совсем рядом, хотя никого здесь не могло быть.
- Алька... - прошептал я.
- И вот случился великий ядерный взрыв, - тихо произнёс Алька, - и из этого взрыва возникла вселенная. Из радиоактивной пыли возникли планеты. И началось Время Сновидения, и Великий Отец создал Матерь Богов, чтобы управлять вселенной, а его кровь, его Протоген породили Великих Предков всего живого, и посеяли они на мёртвом атоме планет жизнь. Они пели, вдыхая во вселенную жизнь и по нитям их песен из тьмы и льда ядерной зимы вышли люди, а с ними и дугие жители вселенной...
Это был он, мальчик, который упал с крыши. Об этом случаи у нас во дворе все знают. И он был рядом, он нашёл меня здесь, в этом чуждом людям мире, в котором я внезапно оказался. Открывать глаза не хотелось. Я боялся, что если я их открою, мой неизвестный друг исчезнет.
- И вот пришла самая страшная война, какой ещё не видела планета, - тихо и загадочно говорил Алька. - И ядерная катастрофа низверглись на землю, и пожинала она человеческие жизни и бросала их в бездну чёрной дыры... И сад мироздания увял, погиб из-за радиации. Из атома вышедший, да в атом обратится... И тогда из бомбоубежищ вылезли сталкеры. И сталкеры несли в этот мир смерть, но они несли и жизнь...
Я будто видел это. Как атом, из которого всё и родилось, убил Планету, погубил целый мир, и как из чёрных дыр, погасших звёзд вылезла вся эта дрянь с жёлтыми глазами, и поселилась там, где и жить нельзя, и как трескалась и мертвела земля, когда они к ней прикасались....
- Но жить в таким мире... - с отчаянием прошептал я, - это так страшно...
- Страшно, - печально согласился Алька. - В тот день, когда это случилось, человечество казнили. Мир встал на колени... Праведников и грешников призвали, чтобы воздать им по делам их. А мы, люди, спрятались от бога в зоне, а кто-то в бомбари... Убереглись от его гневных очей. И ему стало лень выковыривать нас из нор. Потом он занялся другими делами, или умер, а мы остались одни на мёртвой Планете, и полетели вникуда...
Я знал и это. Мой дедушка, в честь которого меня назвали был одним из виновников постигшей планету ядерной катастрофы. Он был капитаном-подводником, на субмарине "Прометей", способной залпом всех своих ракет водиночку два раза уничтожить мир... Он выпустил больше двух десятков ракет по американскому побережью, а потом сошёл с ума от того, что натворил и сгинул. И лишь мы, люди были виноваты в той ужасной катастрофе, которая уничтожила цветущий мир, превратив Планету в радиоактивную помойку...
И от этого мне было так больно... Больно до слёз...
- Я много знаю о том времени, - с горечью произнёс Алька. - Я ведь родился и рос в противоатомном бомбоубежище...
И хоть мои глаза были закрыты, я видел зону и завывающий вокруг меня мусорный ветер. Он выл и плакал о том, навсегда утерянном мире, который мы же сами и загубили. И я тоже горько плакал, о том, что мы наделали...
Но что толку плакать о мире, который уже не вернуть?..
Мусорный ветер носил вокруг нас позеленевшие, рваные целофановые пакеты, напоминавшие медуз в море, и качал радиоактивную крапиву...
- И что же мне делать? - спросил я, очнувшись от своих невесёлых мыслей.
- Идти к далёкому свету...
- А что это за далёкий свет? Я будто слышал о нём когда-то...
- Ты сам поймёшь это, - загадочно ответил Алька, - когда увидишь конец дороги. Но этот путь не для слабых духом. Если прямо пойдёшь, не сворачивая и не страшась трудностей, ты найдёшь, то, что ищешь...
Я открыл глаза.
Альки рядом не было. Была лишь потерявшаяся в сумерках шаровая молния. Мне стало спокойнее и я закрыл глаза.
На том конце ручья слышался гулкий, отдающий эхом лай.
"Собака! - неожиданно понял я. - Здесь нет никого, кроме гмохов и другой нечисти... А она как-то сюда проникла, как я, и, как Алька!"
Я заворочился, но открывать глаза не хотелось, ведь если это сон, путь он будет подольше. А собака лаяла уже совсем близко. Лай отдавался эхом...
"А если она попала в беду, как я? - подумал я, находясь в сумеречной зоне между сном и явью. - Здесь даже комары не живут, только ветер, железяки, да трава, которая даже не пахнет. И всякая радиоактивная гадость..."
Я снова открыл глаза, уже наяву. Невдалеке раздался плеск воды и собачий лай. Я бросился на него, а он вдруг стал удаляться и уже слышался за забором, терявшемся среди крапивы и лопухов.
Собака снова залаяла и я бросился в ту сторону и чуть не упал в отстойник с зелёной водой, вовремя схватился за трубу и побежал вдоль него. А впереди в зелени белела подстанция. Собака лаяла на другой её стороне.
- Стой! Ты куда? - с отчаянием крикнул я. - Ты не бойся, я тебя не обижу!
Я бросился к подстанции и вдруг оказался под высоковольтками на улице, которая вела к нам во дворы.
Не веря ещё, что вернулся назад, я огляделся в поисках собаки и прислушался, ожидая, что она залает где-то рядом. И она залаяла! На нашей улице, там, где находились задние дворы и водонапорная станция!
Я вбежал во двор, но собаки не было и здесь.
- Неужели причудилось? - вслух озадаченно подумал я.
Я огляделся по сторонам и только сейчас заметил подвешенную на торчавшей из земли железяке гайку на проволоке. Знак опасности...
5
На заднем дворе было сыро, от того, что из труб на землю здесь постоянно текла вода и за годы здесь образовалось настоящее болото с осокой, камышами и другими болотными растениями. Здесь был бетонный колодец-отстойник, куда мы с ребятами кидали камни, чтобы послушать эхо. Из-за мусора и крапивы к колодцу было трудно пролезть. А ещё здесь из разросшихся сорняков торчали какие-то непонятные железяки. Одни мальчишки рассказывали, будто, эти железяки откачивали воду в какие-то отстойники, другие уверяли, что они дают ток на старые высоковольтки.
- Слушай, это всё правда, ну, где ты сегодня очутился? - с сомнением спросил меня Серёня Зуев, которого мы с мальчишками позвали гулять.
- Честное пионерское! - поклялся я. - Сам не знаю, что там со мной случилось. Я видел незнакомую улицу, пустырь и отстойник, в который я упал. А над ним завис светящийся шар, а потом исчез...
- А как ты назад вернулся? - всё ещё недоверчиво спросил Серёня.
- Собака вывела, - рассеянно сказал я. - Я её вообще не видел, только слышал, как она лает, и будто зовёт. Вот так и вышел на нашу улицу.
- А может ты в колодец упал? - со смутной тревогой предположила Касюха. - И потерял сознание, а тебе привидился город. Иногда такое случается, если перепугаешься, находясь в смертельной опасности...
- Нет никакого колодца, - упрямо возразил я. - Сам сегодня там лазал.
- Давайте искать лаз в зону, может найдём? - предложил Даня, правда не очень уверенно.
Мы прошагали мимо белого здания подстанции и вышли к гаражам. Мы зашли в тенистый закуток между домом и гаражами.
- Она где-то здесь была, я видел, - встревоженно сказал я, глядя на забор.
- Кто? - озадаченно спросила Ксюха.
- Будка, - пояснил я.
Мы полезли в сорняки.
- Вон она, у гаража, - первым заметил Влад.
- Ой, точно! - обрадовался я, когда мы пролезли в тенистый закуток между стеной дома и гаражами. - Вот здесь и лаз в другое измерение!
- Я сам слышал здесь какой-то странный гул, - задумчиво произнёс Владька и сказал с укором. - Нам бы сказал, а то один полез!
Телефонная будка стояла в тени, перемигивались индикаторы и что-то зловеще гудело, иногда слышалось неживое бубнение.
- Вот эта будка, - напряжённо произнёс я. - Я искривил пространство и очутился в другом измерении. Там были дома, замусоренный канал, отстойники, которых нет в нашем измерении. И там я лазал...
- В другом измерении? - насторожилась Ксюха.
- Ага, - горячо выпалил я, вылезая из сорняков. - И там будто был кто-то ещё, и он рассказывал о Времени Сновидения и о Матери богов...
- Чего? - не поняла Ксюха. - Что за чепуха?
- Это легенда о том, как появилась наша вселенная, - со значением ответил на это Серёня и повернулся ко мне. - А ты слышал голос зоны! Она не со всеми говорит и не все слышат её. И потому пропадают...
Мы облазали весь закуток в поисках колодца. Но его там не было. Мы только зазеленили колекни и ладони.
- Я очутился в мёртвом городе, - рассказывал я, когда мы шли мимо гаражей по ржавым трубам, - и что-то там меня испугало...
- Считай, что легко отделался! - наконец сказал Серёня и вздохнул, словно от облегчения. - Если бы ты вышел к тем высоткам и высоковольткам...
- А что? - помотал я головой и мне, и ребятам стало тревожно.
- Затянуло бы в мёртвый город, - внушительно ответил Серёня.
- И что, много там людей пропало? - недоверчиво спросил Даня.
- Много, - серьёзно ответил Серёня. - И больше их никто не видел. Как голодный солдат языком слизал...
- Инопланетяне что-ли их забрали? - нервно хихикнул Владик.
- Может и инопланетяне, - сумрачно заметил Серёня. - А может эти, с жёлтыми глазами постарались... Нарушили какое-нибудь физическое поле на месте города, а может создали что-то нехорошее. В общем, что-то затягивает людей в город и они пропадают...
- Может я что-то запустил нечаянно? - растерянно заметил я.
- За нечаянно бьют отчаянно! - у гаражей нас догнала Лизавета. - Вы чего тут забыли? А на занятия кто пойдёт?
- Да идём мы уже, сеструха! - сердито всплестнул руками Влад.
- Мальчики, идите к клубу, я жду вас в зале! - звала нас Лизавета.
- Идём, - устало потянул я за руку Даньку и мы пошли на занятия, споря, что за будку мы нашли у гаражей, и правда ли это лаз в зону.
А когда мы шли с занятий гулять, во дворе началась игра в чику.

Глава IV
Тропою теней
1
Я пылесосил квартиру и как всегда не удержавшись, проехался на пылесосе, как на ракете, но не успел затормозить у тамбура и сбил ногой мусорное ведро прямо на глазах у мамы. Мама сказала, что я невозможный мальчишка, что она устала меня воспитывать, и что пылесос создан совсем не для того, чтоб на нём летать, и погнала выносить мусор.
Выкинув его в мусоропровод, я отдал маме ведро и скатился по перилам вниз, чуть не зашибив пятками уборщицу.
- Что ж ты делаешь, изверг! - окликнула она меня. - Несчастье родителей!
- Извините тёть Маш! - поспешно крикнул я, вылетая во двор. - Я вас не зашиб?
- Лети уж, дитя улицы! - вздохнула тётя Маша.
Я выбежал из подъезда и окунулся в тень двора. Свет угасающего дня мерк, уступая вечерним сумеркам. На траве выступила роса. Стало холоднее, да ещё на меня налетели комары и какие-то вечерние мошки.
- Вьюжанин, покажи приёмчик! - уже в который раз просили меня дошколята во дворе. - Ну покажи, жалко что ли?
- Чё, слабо, чтоль?! - раздался нагловатый голос Лёхи Чичкина, нашего дворового хулигана. С ним были Васёк и Корька. - Ну ты лох!
Я поглядел на свой балкон: как бы не услышала мама! Но она воевала с пылесосом, к тому же одна давно привыкла к крикам дворовых мальчишек.
- А спорим, я тебя без всяких приёмов? - пренебрежитнльно сказал Лёха.
- Один на один? - хитро спросил я.
- Один на один, - дерзко ответил Чичкин. - До первой крови.
Ребята окружили нас. Лёха поплевал на руки и мы сцепились. Лёха дрался яростно, но неумело. Я вделал ему ногой по лицу.
- Была кровь? - возбуждённо кричали мальчишки. - Во! Чичкину опять нос раскровянили! Так ему и надо!
Лёха шмыгнул носом, чтобы остановить кровь, потом яростно взревел и ударил меня ногой, я перехватил её и сам подставил свою. Лёха упал, а я его придавил ногами и выкрутил руку. Лёха зашипел от боли.
- Всё! Не надо! - протестующе кричали ребята. - Кровь уже была!
- М-м-м-м! - замычал Лёха, когда я положил ему сгиб ноги на лицо.
- Ах ты зараза! - накинулся на меня Васёк Шишлов и началась яростная возня в пыли. - Отпусти его, а то мы тебя в два счёта разделаем!
- Эй вы, швабры грязные! - откуда ни возьмись появились Тим и Даня и бросились мне навыручку. - Чё вы к нашему брату лезете!
Хулиганы трусливо отпрянули назад.
- Ага, он первый начал! - негодующе крикнул Корька. Сам он боялся лезть в драку.
- Вьюжанин, слезь с него, кровь уже была! - стали просить ребята. Я отпустил хнычущего Лёху и начал отряхиваться. - Здорово ты ему вделал!
- Айда ребята купаться! - позвали малышей Тим и Даня. - Серёнь, идём!
- Я сейчас! - отдышавшись, сказал я. - Ждите меня на озере...
Мальчишки ушли на озеро, хулиганы, погрозив мне кулаками зашагали в другую сторону, а я сел на трубу и стал ковырять болячку на коленке...
А утром мне досталось за драку от мамы. Вспомнила она и о пылесосе, и о других моих проделках, но как только она ушла, я выбежал гулять. На улице шумели мальчишки. Начатая ещё вчера вечером, но остановленная из-за занятий войнушка возобновилась этим утром.
Андрюха выбежал во двор с каким-то большим пестиком на батарейках, который пулял пластмассовую ракету, но в самый разгар войнушки разбил его, когда слезал с гаража, заревел и под хохот ребят, убежал.
Наши автоматы и пулемёты так трещали, что два раза нашу ватагу обругали какие-то тётки с красными повязками, которые шагали по дороге мимо гаражей, на которых мы воевали.
- Слезайте сейчас же! - прикрикнула на нас длинная, как колонча тётка. - Нашли где играть! Вы портите дворовое имущество, шпана беспризорная!
- Да не портим мы! - вставая на ноги, откликнулся один из мальчишек, с которыми мы воевали. - Нам разрешили здесь играть.
- А мы вам не разрешаем! - известила нас толстая тётка в очках. - Мы уличный комитет и следим за порядком во дворах!
- А где же нам играть? - с вызовом выкрикнул Костя Раскатов.
- Играйте, где хотите, только не здесь!
Ребята возмущённо загомонили, слезая и спрыгивая на землю:
- Жрите помойку!
- Жабы!
Но делать было нечего, сердито обсужая тёток, когда те ушли далеко, чтобы они нас не слышали, мы занесли игрушечные автоматы домой и снова выбежали играть, только уже в салочки.
А я между тем размышлял о том странном, пугающим своей тишиной и странной атмосферой месте, где видел светящийся шар над водой, канал в бетонных бортиках и дома с выбитыми окнами. Улица мёртвого города.
- А что за город ты видел? - заинтригованно поннтересовался у меня Костик. - У нас есть какой-то неподалёку, но туда вообще лазать боятся...
- Не знаю, - рассеянно ответил я. - А где он? Ты о нём знаешь?
- Ага, это Гурьяновск, - охотно ответил Костя. - Там авария на атомной станции случилась. Реактор взорвался и город просто погас... В него ведёт заброшенное шоссе и там, по слухам тоже люди пропадают...
Мы присели на трубы возле прудика и гаражей.
Я поёжился. Костя говорил о городе-призраке, где когда-то на атомной электростанции грохнул четвёртый энергоблок. Говорят там по ночам бродят не то мутанты, не то что-то похуже и от этого в город никто не суётся.
- Не знаю, атомной станции я не видел, - мотнул головой я, почёсывая одной ногой другую. - Там были мёртвые дома, какой-то канал... Я там шаровую молнию видел! Я уж думал потерялся, а меня собака вывела...
Я спрыгнул вниз, и мы начали гонять мяч. Он залетел под высоковольтки и мы пошли его доставать, а под ногами у меня заскрипел мусор атомного мира.
2
Тихая улица с высоковольтками осталась позади и мы оказались на старой бетонке, заросшей мхом. Здесь была низина, а рядом болото и оно подтапливало бетонку. Мы разулись, чтоб не намочить кроссовки. Бетонные плиты остыли. Время вечерней вахты приближалось и, спрыгнув на набережную маленького пруда, мы двинулись в отряд.
Мы спустились на поросшую мхом бетонную площадку и зашагали вдоль канала, вода которого бликовала на солнце. На бетонных набережных валялся мусор, с кафельного дна, на котором валялись стекляшки и батарейки, поднимались водоросли. Из воды торчали железяки. Вдаль уходили покосившиеся ржавые башни высоковольток. А на бетонных плитах валялся мусор. Зеленели радиоактивные пятна на траве.
Тишину прорезал скрежещущий звук, напоминавший вой.
- Слышали? - испуганно выдавил я, сжав Владькину руку. - Я и не знал что здесь кто-то есть. Значит не врали мальчишки?
- Ага-а-а... - протянул Влад и вздрогнул. Его тоже испугал вой.
А ещё в воздухе носился странный аромат неизвестных цветов...
Незаметно мы снова разговорились о городе-призраке, который затягивал в себя людей и те пропадали в нём, словно в чёрной дыре...
- А если там, ну, что-то вроде водоворота? - предположил я. - Вот попадёшь на его край и тебя начинает затягивать.
- Наверное там какое-то поле, - медленно произнёс Серёня Зуев. - Есть что-то в городе, что затягивает людей, а что это, никто не знает... И главное, что это в голову им лезет, и они, как околдованные сами туда идут!
- А где их уже начинает затягивать? - спросил Данька.
- Наверное, когда они уже прошли третий знак, - предположил Серёня, но чувствовалось, что друг неуверен. - Я точно не знаю, но там, в городе есть странные высотки, где творится что-то жуткое... А ещё эта больница. Вот туда людей и затягивает. А назад уже никто не возвращается...
- А я слышал, что они превращаются в какую-то дрянь, - заметил я. - А потом лезут из-за гаражей! Не чудятся же оии нам!
И может быть от зоны нас отделяют как раз эти гаражи и крапивные заросли. А за ними, заросшее радиоактивным мхом старое шоссе. И какая-то таинственная злая сила затягивает тебя город, который лежит там, в конце дороги. Оттуда ещё никто не возвращался. И оттуда лезла всякая гадость...
А они, порождения не то ядерной войны, не то непрошенные гости из другого измерения уже зовут тебя на все лады. Тебя затягивает в водоворот...
Незаметно мы вышли на заросший сорными травами откос и залезли на заброшенную станцию. Мы шли тропою теней, за отзвуками эха сгинувшего в огне атомного пожара старого мира. И это эхо звучало в разбитых и заросших мхом бетонных плитах, мусоре и манило за собой туда, где давно привыкли к тишине, в мир, забывший звук человеческого голоса...
Звучный густой гудок заставил нас вздрогнуть. За ним послышался медленный глухой перестук и гул, медленно перерастающий в вой.
- Электричка! - выдохнул я. - Она идёт к станции!
Вой несущегося поезда наростал и вот мимо нас медленно прошла ржавая голубая электричка, которую мы уже видели здесь. Мы настороженно глядели в тёмные окна вагонов. Было в ней что-то зловещее. Ржавая железяка подала гудок, прогромыхала колёсами и проскрежетала по сбойке...
- Она будто с кладбища погибших поездов... - сумрачно протянул я.
- Она приехала из зоны, - значительно произнёс Тим. - Как и вся эта дрянь...
- Может он заблудился, - неуверенно вымолвил я. - Вот и бродит по железной дороге между измерениями...
- Угодил в петлю пространства и времени, - согласно кивнул Даня. - А найти дорогу назад никак не может!
А странная ржавая электричка уже скрылась вдали, но над путями и заброшенной станцией ещё витали таинственным эхом вой, звон, натянутых как струны проводов, глухой, медленно затихающий перестук и запаздалое эхо...
3
Ребят позвали домой, а мы с Тимой и Даней попили херши-колы и полезли гулять по крышам. Пустили самолётик, и слезли, чтобы найти его в радиоактивных пятнах на заросшей сорняками окраине города. Но того словно и не было и мы так его и не нашли. Нагулявшись, мы пошли показаться маме, а через час я снова выбежал гулять и слонялся по дворам, думая о загадочном шоссе и о том, что на нём творится и вдруг на кого-то налетел.
- Ой! - вскрикнул я от неожиданности. Тот, на кого я налетел не вскрикнул, а только зашмыгал носом. - Славка! - обрадовался я, увидев, на кого я налетел. - Чё с ребятами не играешь?
Слава шмыгнул носом и отвернулся.
- Ты чего, Славка? - насторожился я.
Ноябрёнок снова шмыгнул носом, его плечи вздрогнули.
Мальчик хотел было уйти, но почуяв неладное я не дал другу это сделать, ласково взял его за плечи и развернул к себе.
Славка плакал. Губа была разбита, под глазом синяк и это испортило мне радость. Не мог я радоваться, когда кому-то рядом плохо.
- Кто?! - чуть не закричал от злости я.
Славка не ответил и отвернулся.
- Да повернись ты, не бойся! - ласково попросил я Славку. - Скажи, кто тебя так? С друзьями подрался?
- А потом он меня снова отлупит! - всхлипнул Славка.
- Кто, Славка? - мягко спросил я. - Ты не бойся, скажи!
Славка не ответил. В глазах его стояли злые слёзы. Я стал вытирать ему лицо подолом своей рубашки, но слёзы всё капали и капали.
- Ну-ка пойдём к нам, - решительно сказал я, взял Славку за руку и потащил в отряд. - А то твоя мама придёт ещё не скоро...
Славка послушно пошёл, вытирая кулаками глаза.
- Сейчас, хоть умою тебя, - напряжённо сказал я, толкнул дверь клуба и завёл Славку в физкультурный зал. Мы разулись и пошли к умывальнику.
Двое босоногих ребят чуть постарше меня с повязками дежурных показывали друг другу приёмчики из каратэ под играющее радио.
- Катя! - позвал я.
- Кати нет, она в бассейне... - откликнулся большой мальчишка из старшей группы по имени Лерка. - У неё занятия с малышами.
- Лизы тоже нигде нет, - мрачно ответил я. - Зовите ребят, разговор есть.
Я увёл ноябрёнка к умывальнику, включил воду и стал мыть ему лицо. Славка перестал плакать, но так же молчал. И это мне не нравилось.
- Кто тебя? - спросил я снова, дав Славке вытереться. - Давай говори, мы же свои люди, в одном дворе живём.
- А потом они меня опять разделают! - с отчаянием повторил Славка.
- Да кто тебя разделает? Скажешь ты или нет?! - потерял терпение я.
- Тёмыч...
- Тёмыч?!
- Ага-а-а-а... Тёмыч и его дружки.
- За что? - спросил я, взяв Славку за плечи. - Ты им ничего не делал...
- Это они из-за тебя... - угрюмо сообщил Славка и его глаза вновь стали набухать горькими слезами. У малыша был несчастный вид.
- Из-за меня?! - ахнул я. Мне показалось, что Славка говорит это с укором, и злится на меня за то, что я его впутал в эту историю. Но от этих мыслей мне стало тошно. - Славка...
Но Славка не такой человек, чтобы ссориться даже из-за этого! И отворачивался он от меня, чтобы я не видел, как его разукрасили...
- Они меня поймали, когда я домой шёл, - пришибленно промолвил Слава. - И такие говорят: раз ты мой друг, значит получай! За то, что ты их лупил... - и мальчик шмыгнул носом. - Ещё они говорили, что раз с тобой драться нельзя, они на всех твоих друзьях отыграются!
- Драные сколопендры! - зло, сквозь зубы процедил я, чувствуя противную пустоту. - Глисты жаренные!
Во мне закипала злость. Такого я не ожидал даже от этих.
"Со мной драться они боятся, - с ожесточением подумал я, - значит можно бить малышей! Таких, как Славка! Конечно, маленький ноябрёнок не сможет ответить таким верзилам. От него не получишь ни в глаз ни по носу..."
Я стукнул кулаком о кафельную стену.
"Надо сказать всем нашим! - мелькнула мысль. - Вместе прочешим дворы, поймаем этих гадов и в луже извозим! Бить таких мало..."
- Отбивался хоть? - вскользь спросил я Славку.
- Ага-а-а... - с ноткой гордости ответил ноябрёнок. - Одному ногой заехал... Тут они меня и начали бить. А мне домой надо... Как я такой пойду?
В Славкиных глазах мелькнули страх и такая беспомощная растерянность, что я не задумываясь, обнял друга, прижавшись своей щекой к его щеке, и, постояв так минуты две, наконец встал и взъерошил ему волосы.
- Пойдём, - ласково сказал я, взяв Славу за руку. - Ничего не бойся.
В зале уже собрались ребята, которые занимались на кружках.
- Вьюжанин, что случилось? - обеспокоенно спросила Лизавета, но увидев Славкины синяки и ахнув, потянулась к своей медицинской сумке.
- Лиз, вы идите в пионерскую комнату, - попросил я вожатую. - Мне сейчас с ребятами поговорить надо. Я тебе потом всё расскажу.
Лизавета увела Славу в пионерскую комнату, а я подошёл к ребятам.
- Кто его так? - угрюмо спросили дежурные.
- Тёмыч и его банда, - мрачно и зло бросил я. - Это они мне так отомстили, за то, что я их лупил. С маленьким ведь легче справиться...
- Трусы! - искренне сказали дежурные. - Ну попадутся они нам!
Мальчишки одобрительно загомонили. Кто-то предложил позвать всех ребят и устроить хулиганам тёмную. Другой предложил бросить их в крапиву.
- Это не поможет, - огорчённо вздохнул Илья Громов, выглядывая в окно, на вечернюю улицу. - Что толку их бить? Ну разделаем их, а они потом ещё злее станут и опять какого-нибудь малька разукрасят...
- И что ты предлагаешь? - насмешливо прищурил глаза Павлик.
- Устроить над хулиганами товарещиский суд, - твёрдо сказал Илья. - Так есть и у взрослых, когда там кто-то лодырничает или пьёт. Нам ещё с этими тёмычами воевать и воевать. И перевоспитывать...
И сразу где-то во дворе забренчали на гитаре и заорали песню. Совет закончился и мы с мальчишками пошли искать хулиганов, но те словно исчезли и через час безуспешных поисков мы пошли к бойлерной играть в чику...
4
Чика мне вскоре наскучила, тем более, что сегодня мне не везло и я ушёл гулять по улице. Я подошёл к краю осушенного бассейна, и от вида его заброшенности мне сделась грустно. Добравшись до гаражей, я ещё раз посмотрел в сторону бассейна, подставляя лицо ветру, и зашагал домой.
- Серёнька, айда мультики смотреть! - свистнули мне Тим и Костя.
Мы сходили в кино на вечернюю программу мультфильмов, выпили газировки из автомата и побежали вдогонку за угасающим вечерним солнцем.
А в сумерках вечера я гулял по крыше и запускал свой воздушный змей.
За облицованными белой плиткой домами, которые золотятся в косых солнечных лучах зеленел заросший высокими полевыми травами пустырь...
- Вьюжанин, ты опять по крышам скачешь? - долнтел снизу недовольный и капризный Лизкин голос. - Тебе же сказали, а ты опять полез!
- А чего, нельзя чтоль? - откликнулся я, подходя к бортику.
- Слезай, радость голоногая! - засмеялась Лизавета. - Тебя Владик зовёт.
- Лезу, - улыбнулся я и подойдя к железной лестнице, которая шла по стене дома вниз, спускаясь к бетонной площадке и выложенному замшелыми бетонными плитами берегу пожарного пруда, быстро выбежал во двор.
- Серёнька, айда купаться! - выбежал из подъезда радостный Влад.
- У меня нога поранена...
- Чё, боишься?
Владик насмешливо сощурился.
- Я ничего не боюсь! - с вызовом ответил я.
Мы спустились на берег, прошли по железным трубам, тянувшимся от водокачки к дому и раздвинув камыши, выбрались к воде.
- Через час мальчики, жду вас в отряде, - предупредила Лиза. - На подоконнике я оставила вам котлеты. Искупаетесь, слопаете.
- Угу, - нетерпеливо сказал Влад и полез в воду.
Я забежал следом за ним и завизжал от холода. А когда вынырнул, чуть снова не ушёл под воду. У заросшего крапивой забора стояла изуродованная белая статуя с жёлтыми глазами. Меня словно что-то толкнуло...
- Она же стояла у бассейна! - ахнул я, чувствуя, как моё сердце захолодело от страха. - Как она здесь-то очутилась?!
- Не знаю... - напряжённо закусил губу Владик.
Статуя была неподвижна. Она улыбалась, и от её улыбки она казалась ещё более зловещей. Она будто всё это время наблюдала за нами...
5
На занятия мы с мальчишками прибежали после игры в салочки, с испачканными в зелени и в земле руками и ногами, потому, что салки окончились вознёй на лужайке, когда были водами половина ребят.
- Танька уже здесь? - быстро спросил ребят Тим. Убитые белые кроссовки у него хлябали на каждом шагу. Руки и ноги были поцарапаны.
- Да, уже пришла, - ответил Илья Громов сидевший на заборе, - она сейчас выйдет и задаст вам, грязнули!
- А где остальные ребята? - хитро сощурился Тим.
- Ну, где-то здесь гуляют, - пожал плечами Илька. - Мальчишки на дамбу побежали купаться. Скоро прибегут. Девчонки уже в в отряде.
- Илюх! - крикнули кто-то из окна.
- Я сейчас! - откликнулся Илья. - Никуда не убегайте, - он снова повернулся к нам, - после занятий я дам вам ответственное задание...
Мальчик спрыгнул вниз и умчался, но быстро вернулся.
- Вот что ребята, - серьёзно сказал Илья. - Отряду срочно нужна молния.
- Что за молния? - зевнув, спросил Влад.
- Сейчас каникулы, - закусив губу, ответил Илья. - Ребята бегают неизвестно где, ранятся... двое уже в больницу загремели. Надо рассказать ребятам о том, как опасно играть со штуками, о которых они ничего не знают.
- Сейчас надо делать?
- Не, завтра...
Начались вечерние занятия каратэ. Таня разогнала нас по домам уже в сумерках, а следующим вечером мы делали молнию...
В окно задувал ветерок.
- Вьюжанин, опять ты вертишься! - фыркнула Светка Загремухина.
- А ты вредничаешь! - огрызнулся я.
- А ты беспризорник!
- А ты злюка-колюка! - выпалил я и начал дразниться. - Злюка-колюка сидит под забором! Злюка-колюка гуляет за бором!
- Ну тихо вы, - накинулся на нас Сашка Жариков, - из-за вас мы так и не погуляем!
Я поглядел в окно и мне показалось, что я вижу у забора, где густо росла крапива и были навалены железки силует в плаще и противогазной маске...
Молнию мы сделали быстро и побежали на улицу.
Уродливая, изъеденная кислотными и радиоактивными дождями статуя, которую мы виделим у пруда бесследно исчезла.
В воздухе повисла давящая тревога.
Я побежал показаться маме, но квартира оказалась пуста. Во дворе кто-то включил магнитофон и закружились танцующие пары. Всем было весело, только я не мог найти себе покоя.
У подъезда сидели четверо больших ребят и резались в карты. Пятый, в джинсах-клёшах и полосатом свитере бренчал на гитаре.
Я вспоминал совет дружины.
Дашка всё-таки права. С самой обычной дворовой шалости, с первой приклеенной под партой жвачки начинали те, кто потом надевал джинсы-клёш и становился обыкновенным лодырем-стилягой или дворовым хулиганом.
- Серёнечка, подожди! - ласково окликнули меня.
- А? - оглянулся я и увидел Светку Загремухину. Она бежала ко мне, шлёпая по бетонным плитам босыми ногами и держа в руках кроссовки. Светка была одета в жёлтую футболочку и зелёные шортики.
- Серёня, ты куда исчез? - спросила она. - Я тебя всюду ищу. Данька говорит, ты гулять ушёл, а куда не сказал...
Светка остановилась, кинула на землю кроссовки, опёрлась мне на плечо и сунула в них ноги. Светка была мокрая и холодная, как лягушка.
- А ты чего меня искала? - недоверчиво сощурился я.
Светка смутилась, её щёки порозовели:
- Да так, просто...
- Ну давай вместе погуляем...
- А пойдём на пустырь за дворами? - предложила Светка Загремухина.
- Пойдём, - улыбнулся я. - Я сейчас как раз туда иду.
И мы пошли, держась за руки через пустырь.
- Серёня... - задумчиво промолвила Светка.
- Чего?
- А почему вы, мальчишки, так любите драться?
- А сама-то дерёшься, как мальчишка!
Мы засмеялись и немного помолчали. Нас догнали ребята и мы остановились у высоковольток, возле висящей гайки...
- Кто же вешает гайки? - задумался Владик, повиснув у меня на плече.
- Мегавольт! - вдруг осенило меня.
- А это кто, какая-то жуть? - не поняла Светка Крапива.
- Темнота! - всплестнул я руками. - Мегавольт это житель зоны!
Байки о Мегавольте знал наверное каждый мальчишка. О нём говорили, что он вечный житель зоны, что он был когда-то первым сталкером, который появился сразу после ядерной зимы. Он бродил там, где случались искажения или искривления пространства и времени. Мегавольт всегда помогал тем, кто попадал в беду, предупреждал об опасности и вешал в опасных местах гайки.
Все в него верили, но никто не видел. Говорят, он носил костюм химзащиты, но без противогаза, круглые очки на глазах, низ лица закрыт серой повязкой, и такая же повязка лезла на очки. Сам он был огромного роста, худой, в одной руке фонарь, в другой дозиметр...
- А может это всё только байки, - устало промолвил Влад.
- Но кто-то же вешает гайки, - возразил я. - И неспроста...
- Угу, - поддержал меня Данька. - Но только он же по зонам отчуждения ходит, а здесь чего он забыл? Здесь никакой зоны нет...
- Не знаю, - сказал я. Меня грызло сомнение. - Говорят она везде. Вот, верите, но я слышал, что где-то здесь есть дорога, которая ведёт в Гурьяновск...
- Куда?!
- Ну, в город-призрак! Где авария произошла на атомной станции. И все его почему-то боятся. Особенно ночью...
- Я тоже слышал, - кивнул Тим. - Только далеко до него идти.
- А если попасть в искривление, - продолжал я, - можно до него за несколько минут дойти. Там уже лазали, но не все возвращались. Говорят, там какое-то чудовище бродит. Вот из-за него люди и пропадают...
Мы влезли на бойлерную и стали от нечего делать играть в плиточки.
- На забытом шоссе ещё страшнее, - со значением заявил Серёня.
- А что там, на забытом шоссе? - спросил я Серёню.
- Я слышал, по нему иногда ездят автомобили, - непонятным голосом ответил Серёня, - только ты их ни за что не увидишь...
- Света, домой, уже поздно! - высунулась в окно Светкина мама.
- До завтра... - с извиняющейся улыбкой попрощалась с нами Светка.
И неожиданно чмокнула меня в щёку! И убежала ломой, а мы слезли вниз и зашагали по утопающей в сумерках улице.
Я огляделся по сторонам, но ничего странного не нашёл. Лишь буйствовала радиоактивная зелень. Она вызывала какое-то непонятное гнетущее чувство. Мне хотелось убежать, но от неё не убежишь, не спрячешься.
Зона сама нашла нас, мы сами неосторожно впустили её в наш мир...

Глава V
Там не пахнут растения
1
Снова был тот странный город... Пустынный, заросший проспект под жёлтым небом, зеленоватые облака. Нависшие надо мной мёртвые дома с выбитыми чёрными окнами, словно глаза притаившихся чудовищ следили за каждым моим шагом. Солнце играло на битом стекле и белой плитке домов. А дома потемнели и накренялись, то ли желая заслонить от меня что-то, то ли внимательно меня рассмотреть. Тёмные высотки заслонили небо...
"Не бойся, - говорил Алька, который шагал со мной по проспекту. - Здесь бояться нельзя. Они чувствуют, если их боишься. И становятся сильнее..."
"А я не боюсь, - успокаивал я Альку. - Я ничего не боюсь..."
Алька был настоящий, от него будто шёл свет и это меня успокаивало.
Каждый наш шаг отзывался гулким эхом и скрипом. Это жалобно скрипели и хрустели битая синяя мозаика, стекляшки и мусор. Казалось, самому этому месту было больно, и оно хотело меня задержать.
Не удержало, испугалось света и отпрянуло в темноту. Впереди показалось оно, то, к чему я шёл. К чему пытался привести меня Алька...
Я остановился и взглянул вверх. Пустыми глазницами тёмных окон на меня смотрела белая громада похожей сверху на знак биологической угрозы заброшенная больница. Но нам нужно обязательно туда войти!
И кто-то невидимый будто шептал мне:
"Ты должен войти... внутрь!"
И это был не Алька. Он пропал и я остался один на один с этим белым чудовищем. А назад идти нельзя. Тёмные высотки отрезали мне путь.
Но кожей я чувствовую непонятную угрозу. Непонятную, и от того ещё более страшную. Меня накрывает чья-то тень.
"Здравствуй Серёня Вьюжанин! - не то прогудел, не то проскрежетал чей-то голос у меня за спиной. - Вот ты наконец и пришёл к нам. Ты нашёл лаз наше мёртвое измерение! И вот ты здесь. Я тебя давно здесь жду-у-у..."
Я медленно оборачиваюсь и вскрикиваю от ужаса.
На меня смотрели жёлтые светящиеся неживым светом глаза того, кого мы нечаянно выпустили из запределья.
Оно всё тянуло и тянуло:
"Жду-у-у-у..."
И от этого тягучего звука, перерастающего в вой было ещё страшнее.
- Вставай соня! - послышался ехидный голос Даньки.
Я открыл глаза и лягнулся ногой.
- Не хочешь значит... - угрожающе сказал Даня. - Тим, давай на счёт три!
Озорно смеясь, они сорвали с меня одеяло. Даня плюхнулся на меня. Тим начал щекотать мне ноги, я засмеялся и принялся брыкаться.
- Да встаю я, вредные, отпустите! - сонно пробормотал я, стараясь вырвать из Тимкиных пальцев свою ногу. - Ай! Людоед, щас как вделаю!!
Меня стащили с кровати и началась возня на ковре.
- Мальчики, идите умываться! - послышался мами голос и выглянув за дверь, мы поёжились на сквозняке. Мама открыла форточку в своей комнате.
- Тихо, а то ещё зубы чистить заставит! - прошептал сзади Тим. Даня навалился на меня, прижавшись своей щекой к моей. Ему тоже было интересно.
- Мальчики, вы чего там выглядываете? - обернулась к нам весёлая мама.
- А ты надолго? - ревниво спросил Даня.
- Сегодня быстро прибегу, - успокоила Даню мама. - Ведите себя хорошо, а то улица уже не знает, куда от вас спасаться!
Мама ушла. Из окна было видно, как она закидывает сумку на бедро, садится на велосипед, и, помахав нам, уезжает на косогор...
Тим залез на диван и включил радио. Началась утренняя зарядка. А через час, после мультиков мы сидели в песочнице во дворе и играли в ножички...
2
Мы с Тимой и Даней прошли под балконами девятиэтажки, мимо пахнущего болотом бассейна и оказались на пустыре. Высокие травы сверкали на солнце разноцветными фонариками росы. Я посмотрел вверх на облака и первым зашагал к гаражам. У гаражей мы обещали встретиться с ребятами.
- Айда на лазалки! - взял меня за руку Данька.
Я вытряхнул мусор из кроссовок и зашагал к высоковольткам.
- Эхо сгинувшего в атомном огне мира, - глядя на них, глубокомысленно изрёк Данька. - Но тот мир уже не для нас...
Мы стали играть на лазалках, которые были на детской площадке у нашей школы. Рядом было болотце, заросшее камышами. Зелёная вода сверкала на солнце, квакали лягушки. Несколько больших девочек натягивали на стадионе волейбольную сетку. А из бассейна слышались шум и плеск.
- Отлично! - обрадованно сказала Катя, когда сетка была натянута, и кинула ребятам мяч. - Кто хочет играть?
Первыми играть побежали конечно девчонки, за ними ещё трое ребят.
- Ты галя! - хлопнул меня по руке Тим.
Я помчался догонять братьев. Мы побежали к большой зелёной луже.
- Играем здесь! - объявил Данька. - Кто выйдет из лужи, тот галя!
Игра стала веселее, но скоро мы промокли, расплескав из лужи воду и, уморившись, неспеша зашагали во дворы, ёжась на утреннем холоде.
Мы забежали домой за нашими шпагами и с мушкетёрскими драчками догонялки стали ещё интереснее.
Я спрыгнул с гаража и огляделся. По лужам шёл босиком высокий, худой мальчишка в обрезанных джинсах и красной футболке.
- Владька! - обрадовался я. - Иди сюда!
- Угу! - Влад тоже обрадовался и побежал играть к нам.
Мы полезли на гаражи и устроили беготню по крышам.
- Я вам тут побегаю, хулиганьё! - прогнал нас Трубный Бормотун и заявил, что из-за нас у него болит голова и что если мы не прекратим действовать ему на нервы, он нас охлестает крапивой.
- Вы взрослый, а так себя ведёте! - укоризненно улыбался Тим и на его щеках заиграли ямочки. - Мы дети и то слабых не обижаем!
- Бука, приправленный луком! - крикнул Трубному Бормотуну я.
- Грубиян с грибами! - вторил мне Даня.
- Пойдём, - взял меня за локоть Владька, - в другом месте поиграем!
И мы пошли, напевая дразнилку с плохими словами, за которые нас могли лишить конфет и мультиков.
- Вот скотина, - раздражённо оглянулся назад Тим. - Мы ему ничего не сделали, только по гаражам бегали, а он уже пристаёт. Вредный, противный, хуже всех гмохов! Вот бы про таких стенгазеты делать!
- Мы ничего не сделали, честное пионерское! - веселился Даня и на его щеках, как у меня и Тима тоже играли ямочки. - А он уже на нас рычит...
- И с гаражей всех гонит! - поддержал Даню Влад. - Будто это его гаражи.
- Вот бы его проучить, - накалённо сказал я, - чтоб больше не лез к ребятам, а то он всем мальчишками портит игры.
- Как его проучишь? - со вздохом спросил Тим. - Он же взрослый. Свяжемся с ним, потом будет нам. На совете дружины такое устроят!
- Да, - с сожалением сказал я. - Тёмную бы ему во дворе устроить!
Я вздохнул. Ничего тут не сделаешь. Он потом опять наябедничает и тогда за нас возьмутся. А взрослые нам конечно не поверят, что не мы первые начали, и что он не даёт никому играть...
Несправедливо, но нет ничего хуже несправедливости!
- У! - в сердцах замахнулся я шпагой, срезав стебель высогого дягиля.
Растение брызнуло соком. Он потёк по клинку моей самодельной шпаги, словно кровь только что сражённого мной врага. Я рубил сорняки яростно, воображая, что каждый сорняк это ненавистный водоканальщик.
А у меня в голове всплыла песня:
"Перевяжет сестра, рассечённую бровь,
Только это уже, настоящая кровь..."
Это были слова той песни, которую мы часто пели с ребятами в лагере, когда наш отряд собирался в поход.
И от этого мне стало почему-то неуютно.
- Серёня, ты чего? - обеспокоенно спросил меня Тима.
- Я? - очнулся я и улыбнулся. - Ничего...
Я рубанул дягиль ещё раз, поднял стебель и стал делать себе дудку.
3
Днём во дворе было тихо, пахло ёлками и водой. Качалась у лесного забора радиоактивная крапива. В этом бурьяне лежало много мусора. Мусор там кидали многие годы, а нам его убирать, да ещё крапиву дёргать! И ещё разные железки в траве. Да чего только не попадалось на задних дворах! Если находили в траве кинескоп, его обязательно несли на улицу и грохали кирпичом. Если старый компьютер, то разбирали и делали разные приборы. Если приёмник, то переделывали и конструировали радиостанцию.
Иногда приносили что-то очень опасное. Вроде старых лампочек. Если голой ногой наступишь... Одного мальчишку даже увозили в больницу...
Мы и сами ходили, искали. Много чего попадалось. Всё это напоминало игру в сталкеров. Вот только это уже было почему-то всерьёз...
- Вьюжанин! - окликнули меня. Это был Корька Метёлкин.
- Чего? - откликнулся я и насторожился. С Корькой надо держать ухо востро и я не ошибся...
- Лови! - ухмыльнулся Корька, оттянул резинку от напалчника, надетой на горлышко бутылки и звезданул мне по лбу незрелой ягодой рябины.
- Ну ты, амёба невоспитанная! - разозлённо крикнул я и погнался за обидчиком по улице. - Щас ты у меня получишь!
Корька бежал со всех ног, а когда я его уже догнал и дал затрещину, меня схватила какая-то тётка и стала отчитывать.
- Я тебе покажу, как руки распускать! - визжала она на всю улицу.
- А чё он пуляется?! - крикнул я, отчаянно вырываясь.
- Мне плевать, кто тут пуляется, - со злостью сказала тётка, - но чтоб я больше не видела, что вы дерётесь!
И ушла выливать воду из таза. Метёлкин показал язык мне, я тётке.
- Тёть, а он вам язык показал! - наябедничал Корька.
Я запустил в обидчика камнем и полез на крышу.
Не до них мне сейчас было!
С того дня, как мы узнали о том, что где-то за бурьяном существует странный мир вечного лета, где были анизотропное шоссе и засекреченный город, когда мы стащили из аптечки бинты, привязали их к гайкам, пропадая на заросших бетонках, нам стало не до старых тревог и огорчений. Мы шли по одной стороне реальности и вдруг оказывались на другой...
- Серёнька, чё делаешь? - взобрался по лестнице ко мне на крышу Влад.
- Ничего, - ответил я, сидя на крыше, и глядя на лес и забор. Даже здесь было слышно, как в ванной плескаются и орут Тим и Даня, и как гудит что-то в крапиве. - От мамы сбежал. Она хотела меня в ванную засунуть!
Влад прошлёпал босыми ногами по нагретой крыше и уселся рядом.
- Смотри сколько крапивы! - заметил я. - А мы ещё на той половине не всю выдергали. У забора и у бойлерной сколько мусора собирать...
- Да-а-а, - озабоченно протянул Владик. - И во дворах ещё осталось.
- Вот... почему его раньше не собрали?
- Ты меня спрашиваешь?
Владик замолчал, только дышал над ухом. Но долго сидеть на крыше мы не выдержали и устроили возню
- Тим! - крикнул я в открытое окно. - Данька! Айда с нами!
Но братья не слышали и мы вбежали в продуваемую сквозняками квартиру, а вода плескалась из-под двери ванной.
- Серёня, ты почему сбежал? - накинулась на меня мама. - Сейчас же лезь в ванную к братьям и мойся, чучело уличное!
- Не могу больше! - простонал я, вылетая во двор, где играли в земельки другие мальчишки. - Чистить зубы, умываться. Мучения и тиранство!
И мы с Владькой побежали гулять.
На улице было знойно, с озера слышались ребячьи крики и плеск. Я снял чешки и зашлёпал босыми ногами по шершавым плитам набережной...
С озера мы побежали в отряд.
- Вы чего нас с собой не позвали? - обииженно надулись Тима и Данька, которые вскоре прибежали в отряд, мокрые и чистые, в отутюженной форме.
- Я звал, - не замедлил ответить я, - а вы там так брызгались!
- Айда мяч попросим! - решительно потянул меня за собой Тим.
И мы с Тимой и Даней побежали в физкультурный зал, выпросили у вожатых футбольный мяч, и, оставив там свои кроссовки, умчались на улицу.
4
Игра окончилась в ничью. Я ухитрился поймять почти все мячи. Меня часто ставили на ворота, сначала потому, что не доверяли, и потому, что никто из ребят не соглашался быть вратарём, и наконец, когда я научился ловить мячи. Сначала я обижался, но потом привык быть вратарём.
- Чё делать будем? - спросил Костя, снимая мокрую майку.
- А пошли мультики смотреть! - подал идею Витя Лагунов.
- До мультиков далеко... - напомнил Сашка Жариков.
И в самом деле было ещё рано, а сеанс начинался в шесть и мы побежали играть в галю на гаражах. Мы устроили жуткий грохот. Та вредная тётка два раза открывала окно и кричала на нас. Но мы не уходили.
Наконец мы слезли, чтобы побрызгаться в пруду.
- Пацаны, давай в сифу! - крикнул Павлик, выбегая во двор и размахивая над головой носком, в котором было что-то липкое, наверное лизун. - В кого попадёт, тот будет сифозным всю неделю!
Скинулись, кому водить и игра началась. Я кидался носком в ребят, а те удирали от меня с визгом и смехом по всему двору.
- Вот я вас крапивой хулиганы! - выкрикнул в окно Трубный Бормотун.
Мы дразнили его и бегали вокруг дома.
- Эй, кривая акула, лови! - крикнул я Гурьке и кинул в него носком.
Гурька пригнулся, а носок с липкой гадостью просвистел у мальчика над головой и втяпался в лицо вредному водоканальщику.
На миг повисла тишина, а потом двор разорвали крики. Водоканальщик бешено плевался, а мы кинулись наутёк, хохоча и визжа на всю улицу.
Мы остановились только возле бойлерной.
- Это всё из-за тебя мазила! - накинулся на меня Павлик.
- Из-за меня? - возмутился я.
- А из-за кого?! - с жаром вторил Павлику Лодька Гордеев.
Ребята зашумели и спор чуть не окончился дракой, но тут мы вспомнили, что пора идти в кино и мы двинулись к комсомольскому клубу.
А через час, после мультиков я гулял по улице.
- Сколько раз я тебе говорила! - вдруг услышал я. - Не водись ты с этим Симой! Я же говорила, что он плохому тебя научит. Говорила?
- Ну мама, все же мальчишки жуют! - заныл Колька. - И даже девчонки!
- Все будут с крыши прыгать, ты тоже за ними?
- Ну мама-а-а!
- Вот погоди, вернётся отец вечером, я ему скажу, что ты жевал! Суёте себе в рот разную гадость, а потом микробов хватаете!
Я влез в лужу, свернул за угол и увидел Кольку. Он грустно сидел на ржавой черепахе, уперев лицо в грязные коленки...
- Взгрели? - с сочуствием спросил я.
- Подумаешь! - сердито дёрнул плечом Колька. - Я и не боюсь совсем.
- А за что взгрели?
- Ну ты понимаешь, мы с мальчишками битум жевали... - шмыгнув носом, неуверенно начал Колька и свесил ноги с железяки. - Жовки нигде нет, а битум как жвачка. Симка и предложил жевать битум. А он знаешь какой вкусный! А тут мама пришла и отняла...
Я чуть не рассмеялся. Точно так же со мной, Тимой и Даней воевала раньше наша мама, когда ещё в детском саду битум жевали мы. Мама старалась, и один раз силой вырвала у меня изо рта "эту гадость", но не услелила за тем, как маленький Тим наелся гуталина...
- Ну и мы тоже битум жевали, - утешил я Кольку, сев рядом с другом и обняв его за плечи. - Мама тоже нас ругала...
- И наказывала? - сочувственно спросил Колька.
- Угу... - ответил я, шевеля пальцами на ногах.
- Все мамы одинаковы... - потерянно вздохнул Колька.
- На держи, - сказал я, и дал Кольке жвачку бумер. - А то ты и вправду микробов нахватаешь, заболеешь и будешь дома скучать...
Колька просиял, слез с черепахи и побежал к ребятам играть в жмурки.
Я свернул по улице и вышел к высоковольткам. Под ногами что-то всё время скрипело, цеплялось за них. Я не удержался и куда-то свалился.
Меня обступили высокие травы, которые почему-то не пахли...
5
Я встал, отряхнул коленки и огляделся, удивляясь, как я руки и ноги не переломал, шарахнувись с такой высоты! Надо мной нависли высоковольтки. В зелени мхов белели какие-то бетонные блоки с облупившейся плиткой и мозаикой, скрюченные ржавые железки, мусор. Это была прогалина, где мы с мальчишками были, когда впустили в наш мир зону.
Это как всегда произошло незаметно, и от того стало ещё страшнее...
Я снова очутился в другом измерении. Перешёл с одной стороны реальности на другую и опять не заметил. Опять всё поглотил зелёный бред...
В карманах звенели ржавые гайки. Я отвязал бинты с ноги, которую поранил, играя с ребятами в войну. Нога уже зажила, только на бинте было бурое пятнышко от крови. А на левой коленке щипалась свежая ранка...
Я привязал бинт к гайке и ещё раз оглядевшись по сторонам, запустил гайку в траву и осторожно пошёл к ней. Дойдя до гайки с бинтом, я поднял её, раскрутил и снова бросил. Но она только застучала по плитам...
Незаметно я дошёл до какого-то города. Города-призрака из моих снов, и ребячих баек. Издали показались белые высотки. Но ещё никто из наших не доходил до него. А я дошёл и ничего не испугался!
"Но как же я теперь вернусь назад? - растерялся я. - А если я попаду под выброс, или меня затянет в заброшенную больницу?"
Но оставаться под накренившимися высоковольтками было ещё страшнее и я двинулся по улице, оглядываясь по сторонам...
Я брёл по мёртвому городу. Дома с выбитыми окнами нависали надо мной белыми громадами. Они казались искривлёнными, словно дома наклонились ко мне, чтобы лучше рассмотреть.
Здесь было тихо, лишь звук моих шагов разносился гулким эхом, и эхо отдавалось глухим стуком вдали. Наверное это был тот самый город, о котором говорили ребята вчера вечером. Город в конце забытого шоссе...
Мне всё время казалось, что за мной отовсюду следят. На меня смотрели из выбитых окон, из-за густо растущих повсюду чернобыльника и злющей радиоактивной крапивы. И мне становилось не по себе.
Дома казались пустыми лишь на первый взгляд. В этом забывшем человеческий голос месте среди зелени и пустых домов кто-то был.
Казалось, сам город украдкой наблюдал за мной, и чего-то ждал...
6
Зря ребята думали, что в другом измерении никто не может жить. А здесь явно кто-то жил. Может быть гмохи и голодные солдаты или что-то пострашнее их. Мало ли их бродило по зоне после войны? Может они все здесь, вся дрянь, которую породил атом... А ещё говорят, что в это измерение попадают те, кто избежал своей гибели в нашем мире. Если детям грозит неминуемая гибель их затягивает вихрь зоны и они попадает сюда...
- Здесь кто-то живёт? - громко спросил я у пустоты.
Я завертелся по сторонам. Мне показалось, что кто-то идёт за мной по пятам неслышной походкой и сверлит мой затылок пристальным взглядом.
- Здесь кто-то живёт! - повторило эхо в мёртвых домах.
Я испуганно завертелся по сторонам, затравленно оглядывая улицу.
"Что за странное эхо? - с тревогой подумалось мне. - Кто, или что мне только что сейчас ответило? Может здесь и вправду живут?"
Пространство, по которому я шёл вновь искривилось, я свернул за угол и кинул гайку и пройдя под покосившимися ржавыми высоковольтками, увидел, что попал туда, где больше всего боялся оказаться. Я увидел, что очутился под окнами заброшенной больницы, в которую, как омутом затягивало людей. Всюду росла крапива, плиты бетонки заросли мхами.
И я сразу увидел людей. Тех, кого затянуло сюда, в город-призрак и где они бесследно исчезли. Здесь были люди в форме гражданской обороны, в химзе, противогазах и респираторах и ребята в пионерской форме.
"Они живут в этом городе, словно ничего не произошло, - пришёл на ум рассказ какого-то мальчишки, - как и до выброса ходят по улицам, спят в давно пустующих квартирах... Играют в жизнь..."
Я шарахнулся от них, как от заразных, от всего сердца надеясь, что жители этого страшного города меня не заметили.
Ногой чуть не вступил в чёрную кляксу. Отпрянул от неё и чуть не полетел в жуткого вида кусты гигантской крапивы.
"Какая странная и жуткая! - испугался я. - Такая у нас нигде не растёт!"
Крапива заколыхалась и сплюнула ядовитыми колючками семян. Они просвистели над моей головой.
Странный гул, от которого тряслась земля, дребезжали гайки на растрескавшемся, поросшем мхом асфальте, раскачивающиеся здания, заставил меня вскочить и оглядеться по сторонам.
Жёлтое небо стало красным.
Гул усиливался. Его перебивали глухие, отдающие эхом удары и всё более нарастающий вибрирующий неживой вой.
- Сейчас будет выброс, - сказал голос за моей спиной.
Я подпрыгнул от испуга. За мной стоял человек в генеральской шинели и зелёной фуражке. Но лицо этого человека!
Оно было землистое, щёки худые, во впалых глазницах светятся два огонька, но светятся не зло, а будто даже с теплотой. Он смотрел на меня, в руке он держал фонарь. За тем он повернулся и полез куда-то между гаражами.
- Стойте! - с отчаянием крикнул я. - Не бросайте меня здесь!
Но не успел человек исчезнуть, как я сразу понял, кто это. И что он даёт свои советы не просто так. Значит на то была причина.
"Выброс! - пронзил меня страх. - Я сейчас попаду под выброс!"
Я влез между гаражами, мельком заметив, что призраки исчезли и оказался в бассейне-отстойнике, а надо мной в небе загремело, как в самую жуткую грозу. Оно потемнело, раскатилось над страшным городом, потом вспыхнуло. Я зажмурил глаза от страха и обхватил руками колени.
Очень быстро выброс кончился. Я был один в пустоте запределья...
Я встал, отряхнулся, вылез из бассейна. Ноги дрожали от пережитого.
Пространство опять изогнулось и я оказался на другой его стороне...
7
Я оказался на шоссе из бетонных плит, между которыми рос мох. Но в этом странном месте я был не один. Они были невидимыми, и от того мне всё больше становилось не по себе. Я слышал, как с воем и визгом покрышек мчатся по шоссе автомобили. Звуки слились в один и вдруг стали удаляться.
Они исчезли под гайкой, которая висела над дорогой на покосившемся столбе, и она была границей между мирами, через которую, где-то незримо шло забытое шоссе, соединяя города в Ржавом треугольнике...
Я оглянулся назад и увидел мёртвый город. Повернулся к гайке, а за ней белели тихие дома нашей улицы.
А пугающее своей тишиной пространство закручивалось в спираль и раздваивалось, растраивалось. И здесь, в порубежье кто-то повесил гайку, зная, кто может прийти с той стороны и давая понять, как опасно иногда бывает выбрать одну дорогу и пойти по ней в неизвестность...
Но я ещё боялся, мне ещё только предстояло пойти по одной из этих бесконечных дорог. Я тронул гайку и почувствовал, что она наэлектризована.
Было понятно, что здесь и находился лаз. Что здесь не раз пытались пройти, преодолеть гайку чёрные существа с горящими жёлтым светом глазами.
Здесь начиналась бесконечная дорога и станция Институт Пути...
Я уже не сомневался: забытое шоссе вело через весь атомный мир и незримо, на другой частоте шло дальше, к таинственному далёкому свету...
На другой стороне гайки не было. Качались заросли крапивы на пространстве из бесконечных бетонных плит.
Осторожно раздвинув заросли крапивы, морщась, от её жгучих, болезненных прикосновений, я выбрался к какому-то заросшему отстойнику и увидел ржавую железяку искривителя. Вот она, дремавшая десятилетия неведомая система. Индикаторы всё ещё светились.
Если врубить поле и перестроиться на частоту города-призрака, то шоссе пойдёт вперёд, а там, дальше, начинается уже проспект с брошенными домами.
В конце дороги Зеленогорск, город-призрак, где я пережил выброс...
"А может это был и не он, а ещё какой-то город? - усомнился я. - Мало ли их в Ржавом треугольнике?"
Но именно оттуда пришёл поезд-призрак, та самая электричка, которую мы отправили вникуда. И другие призраки зоны...
- Там и нужно искать этих ржавых пылесосов... - подумал я вслух. - Они приходят оттуда, из заброшенной больницы...
Я потянул железяку и та жалобно заскрежетала. Искривитель ответил мне нарастающим гулом. Раздалось неживое бормотание.
"Стой! - запаниковал я. - Что ты делаешь? Это ведь навсегда. Если ты ступил на Дорогу, ты больше не сможешь свернуть с неё!"
Но это был лишь секундный страх.
Я потянул за железяку и поднялся дремавший здесь долгие годы мусорный ветер, а впереди, в конце дороги показались высоковольтки, за ними шли заросшие бурьяном мусорные кучи...
Над бурьяном высились белые дома с выбитыми ударной волной окнами, которые горели золотом в лучах вечернего солнца. А над атомным лесом, и домами где-то вдали виднелась огромная, опутанная железяками полосатая труба и здания энергоблоков заброшенной атомной электростанции.
Именно на ней произошла авария...
Я шагнул в какое-то облицованное кафелем помещение и вдруг очутился между горящими на солнце стёклами балкона и белой стеной подстанции.
- Серёня! - ко мне бежали Тим, Владик, Костя и Светка Крапива. - Где ты был?!
- Ребята, я их видел! - выдохнул я, дрожа от пережитого.
- Кого?
- Этих!
И я рассказал, как побывал в городе-призраке.
- А ещё чего-нибудь странного видел? - серьёзно спросил Тим.
- Страшно было... - нервно дёрнул плечом я.
- Тебя кто-то напугал?
- Ну не знаю... - сумрачно ответил я. - Шёл по улице, так и чувствовал, что за мной следят. Иду короче, и с каждым шагом всё страшнее и страшнее. Не знаю, что там меня напугало... Мне всё казалось, что кто-то за мной следит и неслышно идёт за спиной. Оборачиваюсь, а сзади никого. Что за шутки? Я иду дальше, потом увидел тех, кого затянуло...
Мальчишки молчали, зашли в лужу и с тревогой поглядели на меня.
- А эти... - сказал я и вздрогнул. - Ходят как сонные мухи... Хорошо меня не заметили, а их там мног было. Ходят, бормочат что-то, а глаза пустые, неживые, как у этих пылесосов... Выброс какой-то начался...
- Выброс? Ты попал под выброс?!
- Не, не попал. Там ещё один человек был. Он меня и спас...
- Командор, - с благогвением ответил Влад. - Он всем ребятам помогает.
- А ты видел этих ржавых пылесосов? - с тревогой спросил меня Тим.
- Нет, - замотал головой я. - Я видел только больницу и тех, кого затянуло...
- Значит там и впрямь живут, - заметила Светка Загремухина.
- А кто его знает... - неопределённо вымолвил я. - Может их затянуло в больницу и там они превратились в нежить...
- Ага, ещё повезло, что они тебя не увидели, - взял меня за плечо Тим. - Я такое слышал про жителей зоны...
Страх унесло тёплым ветром, гулявшим по разогретым солнцем улицам.
Начинался тихий летний вечер. Всё было таким, что казалось, ничего и не произошло ни со мной, ни с пространством, ни с дорогой.
Но я знал, что всё было на самом деле и Дорога выбрала меня. И теперь я должен буду пойти по ней до конца, до той проклятой больницы!

Глава VI
Оно делает всё живое мёртвым
1
Мультики кончились сегодня как-то очень рано, и мы с мальчишками выбежали играть на улицу. До плавания был ещё час и мы вовсю бесились во дворе. Сыграв в ножички, мы обстреляли гайками гараж, а потом стали лазать по осушенному бассейну и наконец уселись на трубы возле забора.
Во дворе меня поймала мама и ведела вынести мусор. Я вынес и побежал к ребятам, которые играли в нагонялы-сгонялы.
- Владь! - позвал я с улицы друга. - Владька, выходи играть!
- Он не выйдет, - откликнулся Витя Лагунов. - Я к нему уже забегал. Его сестра затащила обедать и он ест сейчас невкусную макаронину!
- Невкусную? - засомневался я. - А ты откуда знаешь?
- Сам видел!
- Врёшь...
- Честное пионерское! - поклялся Витя. - Владька сам мне сказал. А сеструха ему обещала, что если он не съест, то она ему эту макаронину силой в рот запихнёт! Она такая сердитая!
- Она может... - сочувственно сказал я, поглядывая на антенны на крыше.
Владька выбежал играть на улицу после второго кона и сказал, что домой больше не вернётся. Старшая сестра его так достала, что просто кошмар, и от неё нигде нет спасения! Ни в отряде, ни на улице.
- Мальчики, идём в бассейн! - позвали нас Светка, Касюха и Алёна.
И мы побежали на плавание. А после бассейна начались другие занятия, я возился с малышнёй, и выбежал во двор уже вечером.
Вечер был прохладным, да ещё налетали комары. Солнце клонилось к острым еловым верхушкам, а я сидел на заборе и думал о тех странных явлениях, которые мы с ребятами видели.
Они стали происходить всё чаще. Зона всё больше проникала в наш мир и вскоре жить здесь станет невозможно...
- Серёня, - выглянула из окна моя мама, - найди братьев и скажи им, чтобы убрали разгром в квартире!
- Угу! - откликнулся я, спрыгивая с забора.
- И не смейте больше жевать эту гадость!
- Какую гадость?
- Битум, - раздражённо ответила мама. - Вы себе зубы портите!
- Не-а! - жизнерадостно засмеялся я и распахнув рубашку, пошёл вдоль трёхэтажки, по солнечной стороне улицы.
Впереди показались гаражи и порубленная нами вчера крапива.
- Вьюжанин! - окликнул меня требовательный Лизкин голос.
Сзади загудело и возле меня остановился аэроцикл. Лиза слезла с него.
- Чего тебе? - недовольно буркнл я, предчувствуя нехорошее.
- В какую зону ты сегодня лазал? - сдержанно поинтересовалась Лизавета.
- Ни в какую.
- А Владик мне хвастался, что вы лазаете в зону.
- И что? Зона и так уже везде...
Но тут вожатая поссмотрела на мои руки и ноги.
- Вьюжанин, ты где так исцарапался? - всплестнула руками Лиза. - Опять подрался? Или вы правда куда-то лазали?!
- Упал, - уклончиво ответил я.
- Коленки как всегда в крови, - завздыхала и заохала Лизавета. Она усадила меня на траву, стянула с моих ног кросовки. - Ну где ты их раскровил?
- Ли-и-иза, ну чего ты пристала?! - отчаянно отмахнулся я.
- Вымой ноги в пруду. Вон какие они у тебя пыльные. Живо!
- Опять лечить начнёшь?
- А вот и начну! Сам виноват, так что не питюкай!
- Доктор Пилюлькина! - раздражённо бросил я, нехотя зашёл в пруд выше колен и сразу все ранки и царапины защипало.
- А теперь иди сюда! - скомандовала Лизавета.
Лиза села на корточки, взяла мою правую ногу, самую исцарапанную, и начала обрабатывать йодом и перекисью водорода.
Я тихо визжал от боли, закрывая рот рукой, чтобы не услышали мальчишки, игравшие под окнами в войнушку, но не отдёргивал ногу.
- Вот все вы мальчики такие! - воспитывала меня Лизавета. - Владик тоже вечно исцарапанный и с ободранными коленками бегает.
- Ага, забыла, какой ты была в их возрасте! - усмехнулась Лизкина мама, выходя из подъезда с мусорным ведром.
Девочка скорчила рожицу, взяла за пятку мою правую ногу и стала поливать её перекисью водорода. Я лишь фыркнул в ответ. Пусть строит из себя взрослую, если ей это так нравится. Она же девочка, что с неё взять?
- Всякий раз лечи вас, мальчишек! - не унималась Лизавета.
Я тронул пальцами свои ранки и царапины.
- Э-э-эй! - воскликнул я, когда Лизавета шлёпнула меня по рукам.
- Кто грязными руками к ране притрагивается? - возмутилась Лиза. - Ладно, я полетела. Влада найдёшь, скажи, чтоб домой шёл. Обещал мне, что займётся летними заданиями, а сам удрал...
- А ты правда его невкусной макарониной накормила? - хитро прищурился я, сунув ноги в кроссовки.
- А что мне делать, если он весь день голодный бегает, - всплестнула руками девочка, - да ещё и суёт в рот всякую гадость? - и добавила, задумчиво глядя на крыши домов. - Загипнотизировать его что ли?
- А меня загипнотизируешь?
- Будешь хулиганить, я и за тебя возьмусь!
- Домомучительница!
- Это вы меня мучаете! - с раздражением ответила Лизавета.
- Ну ты и вредина! - с укором фыркнул я. - А ещё вожатая!
Лиза улетела, а я прошёл под балконом, выглянул из-за угла, обошёл прудик и направился к гаражам. Здесь я попал в другое измерение. Значит здесь и нужно искать спрятавшиеся в траве бетонные плиты забытого шоссе.
Я посмотрел на лес и лежащие в тени дома нашей улицы.
Зеленогорск незримо существует где-то рядом в другом измерении, а в город-призрак ведёт старая заросшая мхом и травой бетонка, а по ней можно идти только вперёд. Это анизотропное шоссе.
И если дойти до конца не смотря ни на что, ты увидишь далёкий свет...
Воздух заколебался, словно это была вода. Закачалась крапива, забор задребезжал и вдруг осыпался ржавчиной на бетонные плиты.
Лазейка в другую реальность, где вечное лето, вечный день, нет времени, была открыта и я утонул в океане буйствующей зелени, под странным небом, в которое поднимаются башни высоковольток...
Я стоял на краю нашей реальности, в порубежье, за которым начинался другой, непостижимый мир. Вон она заброшенная, поросшая мхом дорога, на обочине стоит покосившийся знак, а впереди поднимались белые дома пустынной мёртвой улицы. Впереди, в зелени утопала облицованная белой плиткой бойлерная. Она лежала в тени, вокруг поросли мхом бетонные плиты.
- Напомощь! - вдруг услышал я мальчишечий голос, который заставил меня вздрогнуть. - Напомощь! Я упал в колодец! Напомощь!
- Владь? - напряжённо откликнулся я. - Это ты?
- Напомощь! - звал меня Вла. - Я упал в колодец! Здесь водоворот! Меня в него сейчас затянет! Напомощь!
- Владька! - крикнул я, но друг не откликнулся и всё звал напомощь. Его голос доносился из-за бойлерной, где росла высокая крапива.
Я побежал на голос, под ногами скрипел мусор и что-то лопалось.
- Владька! - напружинился я. - Ты держись, я здесь!
Я бросился выручать друга, а тот всё звал меня:
- Я упал в колодец! Напомощь! Здесь водоворот! Меня в него сейчас затянет! Напомощь!
На какое-то мгновение я насторожился. Влад повторял одни и те же слова много раз и тянул на одной и той же ноте. Но я бежал напомощь. Владька может сам не сможет вылезти из колодца...
Я забежал за бойлерную, больно ударился ногой о железяку, упал, поднялся, бросился через жгучую крапиву и замер от удивления.
- Вла-адь? - вырвалось у меня.
Влада нигде не было видно. Я оглянулся, шагнул и провалился в открытый колодезный люк. Я закричал и ухватился руками за нависшую над люком кривую ржавую арматурину.
- Владька! - позвал я.
Железяка заскрипела, но выдержала и я повис на ней.
- У-у-у! - закрягтел я и подтянулся. Ноги ощущали пустоту. Я сделал усилие и выбравшись из колодца, упал на бетонные плиты.
В этот момент раздался скрежет, лязг, и мусор который был навален возле колодца, подался вниз. Что-то стукнуло, раздалось эхо от удара, звон и наконец всё стихло и замерло в каком-то зловещем безмолвии.
- Владька... - жалобно позвал я, оглядевшись по сторонам. - Владюх!
Мне ответило гулкое эхо. Влада здесь не было. Но это что-то говорило его голосом! Наверное кот-баюн или псевдоплоть. Или куда более опасная тварь из зоны. Ноги дрожали, но я встал и двинулся к домам.
Не помня себя от страха, сам не зная как, я снова оказался возле гаражей, в том месте, где висела эта проклятая ржавай гайка.
А на заборе висела маска противогаза и зловеще ухмылялась мне.
2
Звать было бесполезно, тишина глотала звук моего голоса. Шагнув под гайку, я знал, где окажусь. Но другого выхода не было. Я полез в бурьян, в кучу мусора и вновь оказался в этом странном, пугающем городе. Вокруг меня серыми громадами поднимались дома. Сверкали плитка и окна.
Я будто окунулся в сон, только не мог проснуться. Мне чудилось, что за мной следят и каждую секунду я боялся услышать то, что незримо обитало здесь и звало меня Владькиным голосом, чтобы заманить в ловушку.
Мои шаги отзывались гулким эхом. Эхо запаздывало и от этого мне казалось, что оно живое, и, что это вовсе никакое не эхо.
Под ногами вновь что-то заскрипело. Я нагнулся и поднял лампочку, а впереди раскачивались и скрипели высоковольтки.
Я достал гайку и бросил её вперёд. Гайка обо что-то ударилась. Из травы показалась противогазная маска и ржавый шлем. Сгорбленная высокая и тощая фигура голодного солдата присела, готовясь к прыжку.
У меня сердце ушло в пятки. Я швырнул в него железякой и бросился по бетонным плитам за угол мёртвого дома. Отдышался я только возле накренившегося столба на другой улице. На асфальте попадался мусор и стекляшки. Я нырнул в заросли крапивы и оказался у незнакомых домов, облицованных голубой мозаикой.
Я ахнул и опять попал в западню. Крышки колодезных люков открылись и наружу полезли какие-то существа в форме гражданской обороны с вытянутыми лицами на которые еле налезал противогаз, в шлемах, и с какими-то хвостами позади. Их глаза хищно светились жёлтым светом.
- Ах чтоб вас, заразы! - в сердцах выдохнул я и побежал дальше.
Вдруг совсем рядом кто-то зловеще, скрипуче рассмеялся. И всё затихло, лишь качалась крапива. И вспыхнули жёлтые глаза. Я с перепугу метнул в них последнюю гайку, которая лежала в кармане и бросился бежать.
Это были они, жители зоны...
"Они боятся ржавых гаек и болтов, - звучало в голове. - Вот почему они не могут выйти из-за гаражей..."
Я налетел на кого-то и упал, больно ударившись о бетон.
- Серёня! - воскликнул кто-то, кого я сбил и я понял, что это Владик.
- Владька! - воскликнул я, всё ещё не понимая, как он оказался в этом месте, но обрадовался другу.
- Серёня! - радовался Владик и чмокнул меня в щёку. - Ты настоящий!
Мы обнялись, забыв, в каком месте мы находимся.
- Настоящий... А ты как думал!
- А ты как здесь очутился?
- Не знаю... попал в искривление. А тут эти из люков вылезли...
- Кто?
- Жуть какая-то! Крысы...
Мы встали и принялись отряхиваться. Ноги после пережитого дрожали.
Исчезли дома мёртвого города, колодцы скрылись в радиоактивном мхе, пропали и эти существа, а над нами нависли высоковольтки.
- Я тебя искал, - взахлёб рассказывал Влад. - Я иду мяч вытаскивать... Ну, мы в футбол играли во дворе. Иду значит, а тут ты меня зовёшь. Ногу говоришь, поранил, идти не можешь. Я полез и меня чуть столбом не придавило. Тебя нет, а улица не наша и дома все с выбитыми окнами. Ух как там страшно!
Я замер от мгновенного испуга. Как молнией ударило. Представить, что кто-то хотел заманить Владьку в ловушку, притворяясь мной было ещё страшней, чем тот страх, который я пережил сам.
"Но что это было? - лихорадочно думал я, не отцепляясь от Влада. - Как оно могло знать наши голоса?"
- Это был не я! - мотнул головой я.
- А кто же?
- Не знаю... Может пси-собака... А может мимикрия... Оно и меня звало... твоим голосом!
Мы выбрались из-за гаражей и оказавшись в нашем измерении, зашагали по вечерней улице.
- Я в колодец загремел, - нервно переглотнув, признался я, - и от страха чуть не помер! Оно наверно нас обоих хотело заманить...
Владик сильнее сжал мою руку словно боясь что я вдруг пропаду.
- Это что-то из зоны, - задумался я, запустив пятерню в волосы. - Оно притворяется, имитирует наши голоса... Будто в голову лезет.
- Это всё город тот мёртвый, - озабоченно заметил Владька. - Мало ли, что там живёт? Там, говорят есть что-то странное, жуткое... Оно не убивает, но всё живое делает мёртвым...
На столбе весело играло радио, но настроение у нас было невесёлое.
Нас грызла непонятная тревога. Город затаился и будто чего-то ждал...
3
В это солнечное, но зябкое утро мы с Тимой и Даней сразу направились к утопавшим в радиоактивных сорняках гаражам. За гаражами кто-то повесил гайку на проволоке. Как раз там, где недели три назад появлялась зловещая, изъеденная кислотными дождями статуя с жёлтыми глазами, и откуда позавчера вышел я. Каждый мальчишка, кто на весь день уходил из дома бродить по пустырям, решался пройти до конца по заросшей мхом бетонке, чтобы увидеть, куда она ведёт, знал, что она означает. И старался не соваться под гайку. Это был старый знак опасности. Рассказывали и такое, что гайка, это ловушка для искажений, и будто действует такая ловушка один раз. А гайка, поймав опасное искажение, рассыпается ржавой трухой. После чего само искажение пропадает, но потом обязательно появляется в другом месте...
- Вот теперь здесь ещё одна, - озадаченно сказал Тим, осматривая гайку.
- Кто же здесь её пове-е-есил? - протянул Данька, в задумчивости потерев рукой коленку. - Неужели здесь тоже какое-то искажение?
- Она не зря здесь висит, - уверенно заметил я. - Отсюда выходили те пылесосы с жёлтыми глазами.
- А ещё здесь стояла эта статуя...
- Точно! Из-за неё гайку и повесили!
Мы стояли в одних трусиках и майках босиком в мокрой, сверкавшей разноцветными шариками росы траве и гадали, кто здесь повесил гайку.
- Мальчики, - во двор за нами вышла мама, - идите умываться и завтракать, потом будете играть. Мне пора уходить, вернусь поздно.
- Сейчас мам, - нетерпеливо отмахнулся я.
И мы побежали умываться. Я умылся быстрее братьев, позавтракал и первым выбежал во двор, где уже играли наши ребята.
- Серёнька! - во дворе меня как всегда ждал весело улыбающийся Влад.
- Владь, давай на плотину, - предложил я, и потянул Влада к набережной.
- Угу! - согласился Влад, находу стягивая чешки.
Мы ушли гулять к плотине. На улице в этот час было непривычно тихо, только в траве стрекотали кузнечики. Сначала мы побродили вдоль берега по колено в воде, искупались и прошли под окнами домов на нашу улицу.
Я остановился у стены дома и посмотрел на заросли крапивы, на балконы домов и двинулся к старой качеле и лазалкам во дворе.
- Пошли газировки попьём, - предложил Владик, обняв меня за плечо.
Мы подошли к автомату и попили газировки из одного стакана. К автомату подбежал дошколёнок, встал на мысочки, но всё равно не смог дотянуться до рычажка. Мальчишка вздохнул, подпрыгнул, но не дотянулся.
- Стой, - остановил его Владик. - Сейчас будет тебе газировка.
- Мне херши-колу! - сразу обрадовался малыш.
Влад налил в стакан газировки и протянул малышу. Мальчишка засиял от радости и проглотил газировку.
- Спасибо! - сказал он и почесал во двор.
- Вот... - с досадой сказал я, посмотрев на автомат. - Большой легко дотянется, а о самых маленьких никто и не думает.
- Ещё бы, - подхватил Влад, - только воспитывать и умеют!
- Особенно твоя сеструха! - весело улыбнулся я.
- Ну её, - сердито засопел Владик, - её бы накормить той гадостью!
Мы посмотрели друг на друга, рассмеялись и пошагали по залитой солнцем улице. В траве белели статуи. Меня пробрало холодком.
- Ты чего, Серёня? - настороженно спросил Влад.
- Ничего, - поспешил успокоить друга я. - Но как вспомню про них... Они чем угодно могут прикинуться. А может они и невидимками могут стать. Идём мы сейчас, а они рядом! Смотрят, говорят что-то о нас...
- А если это они наши голоса и имитируют? - задумался Влад.
- Может и они, - сказал я и испугался. - Мы их сюда впустили, теперь они нам в голову лезут. Кошмары насылают...
- Тебе они тоже снились?!
- Ага. А ещё больница заброшенная.
Голос радио, далеко разносившееся по дворам, умолк, на улицу снова спустилась утренняя тишина.
- Мальчишки! - к нам подбежала Светка Загремухина. - Чё делаете?
- Гуляем.
- Можно с вами?
- Можно, - нехотя ответил Влад.
Светка пошла с нами и по дороге то и дело оглядывалась на статуи.
- Ты чего вертишься? - ехидно спросил Загремухину Влад.
- Статуи эти... - вздрогнула Светка, застёгивая молнию на ветровке.
- Что? - сразу насторожился я. Мы с Владиком переглянулись.
- Иду вчера маму встречать, на улицу, где высоковольтки, - простодушно сказала Светка, - а там у пруда статуя стоит и будто смотрит на меня. А ещё глаза в темноте. Жёлтые, страшные!
- Не бойся, - успокоил я Светку, - мы тоже их видели...
Светка вздрогнула и закуталась в ветровку хотя улица дышала зноем...
4
Вечер выдался таким же солнечным, как и день. Зной спал, по двору гулял ветер, качая ёлки и разосшиеся сорняки. Мы шли вдоль забора, рубили крапиву и разговаривали о другом измерении и искривлениях.
- Айда полазаем! - предложил я, когда мы вошли на детскую площадку.
- А слабо солнышко сделать? - ехидно спросила нас Светка. - Мы с девчонками умеем так вертеться!
- Врать-то! - насмешливо фыркнул я.
- Спорим, что, не вру?
- Спорим! - засмеялся Влад. Загремухина села на качели и мы с Владом пять раз её провернули. Светка соскочила вниз и проехалась ногой по пыли.
- Ну? - победно воскликнула Светка, потирая содранную коленку.
- Это каждый дурак может, - снисходительно сказал я. - Даже малявки. А спорим я стоя прокачусь?
- Спорим! - ехидно ответила Светка, посыпая пораненную коленку пылью, чтобы остановить кровь.
Я разулся, встал на качели и ребята начали меня раскручивать, а я вцепился в железяку и вертелся, пока не заорал и не спланировал в крапиву.
- Ай! - я чуть не заревел от боли, ударившись локтём, а ребята засмеялись и побежали меня вытаскивать.
- Вылезай, лётчик! - помог мне встать Владик.
Мы пошли по дороге, пыля босыми ногами.
- Пошли, по гаражам полазаем? - предложил я.
- Зачем? - удивилась Светка. - Что нам там делать?
- Ну, поиграем в пантеры, - простодушно ответил я. - Во дворе что ли сидеть с малышнёй? А то ещё мама опять прицепится и затащит в ванную...
- А побежали в отряд?
- Ага, и опять дежурить? Картинки клеить?
- Ладно тебе Светка, полезли на гаражи! - вступился за меня Влад.
- Угу...
Мы шли под окнами трёхэтажек по солнечной стороне двора.
- Мы с девчонками тут лазали, искали забытое шоссе, - заметила Светка, когда впереди показались трубы и гаражи. - А что такое далёкий свет?
- Не знаю, - сумрачно ответил я, - говорят его увидишь, когда дойдёшь до конца забытого шоссе...
- А почему оно заброшено? - заинтригованно спросила Светка.
- Ну, - сказал я, бросив ненароком взгляд на гаражи, - его забросили потому, что на нём часто происходили аварии. И неизвестно почему они случались. Словно над шоссе тяготело проклятие....
- И что дальше было?
- Автомобили короче ездили и разбивались. Непонятно почему бились. А иногда и вовсе куда-то пропадали. А потом там всякая жуть начала твориться...
- Исчезали они на шоссе или нет, - добавил Влад, - только по нему перестали ездить, а потом оно и само куда-то исчезло.
- А может всё это байка... - озадаченно произнесла Светка.
"Может и байка, - вспыхнула в голове непрошенная мысль. - Но что тогда за дорогу я видел?"
Мы полезли на гаражи. Нам с ребятами нравилось бегать по гаражам, смотреть туда, где когда-то исчезло забытое шоссе и рубить у забора крапиву. А ещё нас влекла тайна. Конечно мы знали про него и рассказывали друг другу байки. Но никто не знал, что происходило за гаражами с тех пор, как исчезло шоссе и там появился атомный лес. Я никогда не боялся здесь играть. Всё изменилось, когда мы нечаянно открыли лаз в другое измерение...
- Может оно всё ещё где-то в зоне... - бросил я взгляд на лес. - Зону не увидеть, но она иногда бросает свои отголоски и они возьмут и возникнут то там, то тут, когда тихо и никто не знает, что они есть. Вот ты шагнёшь неосторожно за угол и окажешься в другом измерении...
- А это всё правда, про город-призрак? - взбудораженно спросила Светка, рисуя пальцем на пыли. - Ну, про Зеленогорск?
- Ну, его никто не видел, - осторожно заметил Влад. - Все о нём только говорят, но никто из наших ребят его никогда не видел...
- Я его видел, - убеждённо сказал я, - и больницу видел, и высотки, только меня что-то выбросило оттуда назад...
Мы долго спорили о городе-призраке и не заметили, как поднялся ветер, который швырял в нас рваными позеленевышими пакетами.
- Что это за ветер, мальчики? - испугалась Светка.
- Это мусорный ветер, - наставительно ответил я. - Он вызывает искажения, и может сейчас появится забытое шоссе... Оно потерялось, исчезло в другом измерении. Может из-за них...
- Из-за кого?
- Ну может эти пылесосы его спрятали, вот оно и исчезло. Может они боялись, что кто-то сможет дойти до больницы...
На нас понеслись какие-то огоньки, раздался скрежещущий вой и мы упали в крапиву. А мусорный ветер стих.
- Что это было? - испуганно вытаращилась на меня Светка.
- Наверное эхо запределья, - догадался я. - Мусорный ветер ведь живой...
Мы вернулись во двор. Ребята разошлись по домам, а я сел на качелю, подставив лицо ветру и солнцу и, зажмурился. Где-то играло радио и орали мальчишки. Наших поблизости я не нашёл и взобрался на бойлерную. На столбе бормотало радио. Но тут динамик захрипел, завыл и стал издавать какие-то жуткие звуки, от которых у меня муражки побежали по коже.
Я сидел на горячей крыше бойлерной и стал ждать, когда выйдут ребята.
На улице стояла звенящая тишина. И тут я отчётливо увидел гмоха. А ногу вдруг кольнуло. Я ойкнул и понял, что наступил на стекляшку от бутылки.
В сердцах показав гмоху кулак, я полез за подорожником, который рос на замшелых бетонных плитах среди разросшейся осоки и других болотных трав. В воздухе витал запах сырости.
- Серёня! - раздался рядом укоризненный Тимкин голос.
- Ты где был? - ревниво вторил ему Даня.
- Нам надо маме показаться... - махнул мне рукой Тим.
Я посмотрел на мальчишек, заслонился ладонью от солнца. Братья мочили ноги в большой луже. Я побежал к ним и мы пошли показаться маме...
5
За лесом, в конце прогалины, по берегам нашего озера шли белые пятиэтажки, над головой тянулись высоковольтные провода. Бетонка шла под решотчатыми башнями высоковольток. Они давно поржавели, а кое-где на бетонных площадках вырос мох. Блестели стекляшки...
Я морщился от боли. Мама помазала мне пораненную ногу йодом.
- Владь, они здесь! - нас нагнал Костя, а за ним Влад и мы пошли вместе.
Светка тоже увязалась за нами и всю дорогу дулась и вредничала. Солнце золотило трёхэтажки и крапиву под окнами. Впереди раздался резкий звук и что-то с гудением понеслось на нас.
- Что это?! - испугался Тим.
- Не знаю, - напряжённо сказал я. - Быстрее лезем на трубы!
Нечто продолжало приближаться. Закачались придорожные травы, налетел промозглый, пахший озоном ветер.
Мы вскарабкались на трубы и стали ждать.
Нечто пронеслось мимо и исчезло. Дорога затихла.
- Ну как, спустимся вниз? - спросил встревоженный Даня и закусил губу.
- Не-е-ет, - замотал головой Тим, - лучше давайте по трубам!
Я тронул ногой трубу, проверяя её прочность и первым добрался по ним до конца бетонки и всю дорогу я рассказывал ребятам, что я видел другом измерении и о нечисти а противогазах, и о жёлтых глазах.
- Это призраки погибших ликвидаторов, - уверенно сказал Тим, спрыгивая вниз там же, где и я. - Духи зоны. Наверное был выброс, они и полезли. Но в зоне живёт дрянь пострашнее... Например кровосос или излом.
Мы пошли по старой бетонке через пустырь и набрели на огромный осушенный бассейн с зелёными лужами.
Осторожно спустились вниз и пошли на другую сторону.
- А здорово ты этому оленю в рожу сифу влепил! - вспомнил Костик, который шёл рядом, положив мне локоть на плечо.
- Он чуть не слопал его! - озорно сощурился я, вспомнив, как сифа угодила водокональщику в лицо. - Мы играли, а он орёт...
- Вот и проучим его, чтоб знал! - воинственно предложил Тим.
- Ага, а потом нас из пионеров коленкой...
- Дашка нас давно хочет из пионеров выгнать, - озабоченно промолвил Тим.
- Тогда мы крысу ей запустим под юбку! - подал идею я. - Да, Владь?
- Крысу ещё поймать надо, - рассудительно заметил Владик.
Мы вылезли из бассейна и пошли босиком по пыльной бетонке.
Заросшая бетонка уходила куда-то вдаль. А за тем она и вовсе потерялась где-то в радиоактивном мхе. Мы вернулись во дворы, посмотрели мультики, и держась за руки зашагали вдоль угловой пятиэтажки, окна которой горели золотом в свете угасающего летнего дня.
- Серёнька вода! - хлопнул меня по руке Данька.
- А чё сразу я? - обиделся я, но меня захватила игра.
Не успели взрослые вздохнуть с облегчением, что хоть на сегодня мы угомонились, как двор опять наполнился беготнёй, криками и визгом. А за ними последовали потоптаные клумбы и скачки на утопавших в сорняках гаражах.

Глава VII
Технобат
1
За испорченные клумбы нам здорово влетело. Одна тётя и вовсе гонялась за нами с мокрой и грязной половой тряпкой. Двоим мальчишкам досталось ею по шее, мне хлестнули тряпкой по спине и ешё по ногам. Устав гоняться за нами, тётя сказала, что мы изверги и несчастье родителей. А я теперь боялся вернуться домой показаться маме. Если грязный след на майке заметит мама, она меня засунет в стиральную машинку вместе с майкой...
Мы убежали на озеро, пока не влетело ещё раз, искупались и побегали по плотине, в одних трусиках и ушли смотреть мультики.
В окно просачивались красноватые лучи вечернего солнца. Я влез на подоконник и мастерил гандошлёп. Напальчника я нигде не нашёл и пришлось отрезать палец у маминой резиновой перчатки, пока она не видела. Я надел его на патрон от лампочки и запустил пулькой в соседнее окно.
- Я вот вам популяюсь, хулиганьё! - долетело с улицы.
- Ой! - испуганно сказал я и юркнул в окно.
- Влетело? - ехидно спросила Светка Крапива. - И ещё влетит!
- У-у-у! - дразнительно показал я Светке язык.
Гандошлёпы делали все ребята, из них пуляли ягодами рябины по стёклам аэробусов, доводя пассажиров до истерики, или в девчонок, которые потом бежали ябедничать на мальчишек вожатым.
Ещё делали гандошлёпы из детской соски, и тогда эта штука могла разбить окно или чего доброго звездануть кого-нибудь в глаз. А уж лампочки она била, только брызги стекла разлетались!
- Серёня! - подошел к окну Тим. - Это ты сейчас стрелял?
- Ну я. Спорим я сейчас в лампочку попаду?
- Спорим!
Я натянул резинку и отпустил. Раздался звон стекла.
- Ну ты снайпер! - присвистнул Тим. - А смотри теперь, как я!
И достал резинку, надел на указательный и средний палец левой руки и стрельнул маленькой гайкой.
Гайка звякнула о стекло окошка бойлерной.
- Да ну, это фигня, - снисходительно фыркнул я. - У меня дальше летит!
- Зато у меня её ни один взрослый не отнимет! - резонно возразил Тим и пошёл попить, а я ещё раз стрельнул по окнам из гандошлёпа.
- А где ты резинку нашёл? - спросил Данька, отрываясь от мультиков.
- Ну я... - замялся я.
Данька взял мой гандошлёп, рассмотрел и ахнул:
- Ох и достанется тебе от мамы!
- Чего? - не понял Тим.
- Он резинку от маминой перчатки отрезал!
Наконец братья побежали гулять, а я вышел на балкон, включил радио и начал повторять приёмы из каратэ
- Что ж это за наказание? - раздался внизу чей-то недовольный крик. - Ну почему нельзя заниматься этим на улице?
- Уже который день этот мальчишка у меня на нервах играет!
- Из-за него у меня болит голова!
- Когда же это прекратится-то, а?!
- Что вы пристали к пацану? - раздался грозный голос дяди Олега, нашего лифтёра, который жил под нами. - Занимается пацан, и правильно делает! Это уж лучше, чем по улице бестолку слоняться и стёкла бить. Он не хулиганством, а делом занят. А вы к нему лезете!
- Вот рухнет балкон, тогда узнаете! - буркнула какая-то тётка.
- Это вы приувеличиваете граждане, - убеждённо сказал дядя Олег. - Он на четверых взрослых расчитан, а пацану только десять.
Жильцы поворчали и замолкли. Они часто ворчали на мальчишек.
"Хоть один из них нормальный, - с благодарностью подумал я, выключая радио и вешая его на стену. - Как он их!"
Я вышел на улицу и побежал купаться. День был солнечный, хоть где-то над крышами хмурились тучи.
Не успев обсохнуть, я подхватил одежду и побежал во двор.
- Владька, выходи! - крикнул я во Владькино окно.
- Серёнь, ты чего? - высунулся в форточку взъерошенный Владик.
- Выходи, Владь, - жизнерадостно позвал я. - Полазаем по гаражам!
- Я сейчас, Серёнька! - откликнулся друг.
Владик выбежал через несколько минут и мы зашагали по бетонной площадке под нависшими балконами трёхэтажек на солнечной стороне двора.
Мы влезли на гаражи и устроили салочки. Выбежали ребята и играть стало ещё веселее. А под конец беготня, как всегда у нас бывало, окончилась весёлой вознёй. Навозившись, мы снова полезли на гаражи...
- Владь, а пошли к водонапорке? - предложил я, спуская босые ноги с нагретой за день крыши гаража. - Ну которая в лесу, где высоковольтки...
- Угу, - согласился друг. Владька всегда гулял там же, где и я. - А зафиг так далеко уходить? Боишься, что мама увидит майку?
- Лизавета ей и так про неё наябедничает, - иронично ответил я. - А я не хочу, есть невкусную макаронну!
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Ребята, пойдёте с нами? - спросил Влад, прихлопывая на ноге комара.
- Да ну-у-у, - отмахнулась Светка, - нам и здесь здорово.
Листы железа загремели под нами. Я спрыгнул вниз. Влад полетел за мной, наскочил на меня и мы повалились на траву, и с весёлым визгом покатились, дрыгая ногами, и пытаясь друг на друга сесть верхом.
- Сдавайся! - визжал от удовольствия Влад, придавив моё лицо своей икрой и пихая меня пяткой в бок. - А то не слезу!
- Размечтался! - жизнерадостно смеялся я, спихивая с лица Владькину ногу и уселся на нём, положив другу коленки на грудь.
- Дураки, - покрутила пальцем у виска Светка Крапива, когда мы поднялись, растрёпанные, мокрые, но весёлые и довольные.
- Пошли, Серёнь, - взял меня за локоть Влад и мы пошли, споткнувшись несколько раз и чуть не оставив на лужайке свои расхлябанные кроссовки.
Под моей ногой что-то заскрипело. Я нагнулся и поднял лампочку...
2
В этот день, казалось, ничего не могло произойти. Ничего... Ржаво скрипнув, перед нами рухнул столб с фонарём, поднялся мусорный ветер и словно сменилась картинка в стереоскопе. Бысто и незаметно. Искривление, в которое мы попали, открыло зарошее радиоактивными мхами пространство из бетонныых плит. Я в изумлении оглядывался по сторонам. Непонятно откуда оно взялось, куда исчезли дома, высоковольтки и лес. Мы стояли на старых замшелых плитах. Они уходили во все стороны, насколько хватало глаз.
- Во ёлки-и-и! - протянул я и повернулся к пруду. - Мы вошли в зону...
Вместо пруда был отстойник с отравленной зелёной водой. На площадке валялось мёртвое железо и мусор. Бесконечно тянулись плиты и трубы.
- Где мы? - уже с испугом спросил Влад. - Куда мы опять втяпались?
- Мы в другом измерении, - оглядевшись со смутным беспокойством, догадался я и дошёл до отстойника. - Это происходит, когда мы не видим...
- Из этого измерения приходит поезд-призрак... - напряжённо заметил Влад, и взял меня за руку. Взгляд у него был испуганный.
Я на что-то наступил, и это что-то стеклянно хрустнуло.
Звучным эхом по зоне разнёсся тягучий гудок поезда.
- Слышал? - насторожился Владик.
Оглянувшись, я увидел медленно ползущую среди куч мусора, утопая в оранжевом свете голубую ржавую электричку. Мне сделалось неуютно. Это был странный мир. Здесь бывали не все, и не все возвращались обратно.
- И растения не пахнут! - недоумевая заметил Влад.
- Это не так уж страшно, - спокойно промолвил я, привязывая к гайке сдёрнутый с ноги бинт. - Здесь нельзя зевать, а то ещё втяпаемся. Этот мир живёт по своим... неведомым нам законам.
Я зашагал по мху, под которым скрипел радиоактивный мусор, хрустели стекляшки, звенели гайки и что-то со скрежетом уходило вниз...
- Кажется здесь и не живёт никто... - растерянно заметил Влад.
- В тихом омуте черти водятся... - наставительно сказал я. - Вся дрянь, которая к нам лезет, живёт здесь, в зоне. И с нею лучше не встречаться...
И раскрутив бинт с привязанной ржавой гайкой, я кинул её в кучи заросшего мхом мусора. Гайка с шумом упала в сорняки и стукнулась о ржавую железяку, послышалось запоздалое эхо.
Сорняки заколыхались, что-то с затрещало электрическим треском и стихло, а над ними повисла белая дымка и тут же исчезла.
- Видал? - выразительно глянул я на Владьку. - Здесь искажение...
Влад изумлённо выдохнул, прижался ко мне и мы зашагали через бурьян.
И оказались в странном месте...
Это был город, только его затопляла вода. Она журчала по бетонным плитам и кафелю. Вода и ветер несли мусор. На солнце блестели стекляшки выбитых окон, вода бликовала на плитке заброшенных домов.
- Это Зеленогорск? - поражённо спросил Влад.
- Да, - в благоговении ответил я. - Засекреченный город...
- Я и не знал, что его затопляет...
- И я не знал...
Улица уходила вниз и там, из низины в фиолетовое небо с оранжевыми облачными грудами поднимались белые зловещие громады высоток, а перед ними уходили из моха в высь решётчатые башни высоковольток.
- В этом забытом городе наверное водятся привидения... - встревожился Владик, прислушиваясь к эху от непонятных далёких ударов. - Стольких сталкеров ведь сюда затянуло!
Вода медленно прибывала, и мы двинулись на холм, на который поднималась пустынная светлая улица, расплёскивая воду безнадёжно промокшими ногами. А на раскалённом на солнце потрескавшемся и замшелом асфальте лежал мусор и какие-то железяки. Улица уходила в таинственную даль. И нам надо было взобраться на крышу, чтобы увидеть больницу...
- А что это всё время гудит? - напряжённо спросил Влад.
- Это голоса зоны, - объяснил я. - Все эти странные звуки издаёт она.
- А вдруг это выброс? - забеспокоился Влад.
- Фиг его знает... - рассеянно ответил я. - Вот выброса нам стоит бояться.
А далеко впереди, куда уходила улица возвышались зловещие высотки...
3
Высотки возвышались над притихшим городом, сверкая на солнце мозаичными рисунками на белых и серых стенах. Остатки стёкол горели в тёплых лучах солнца, словно свет шёл из самих пустынных квартир...
Я кинул гайку. Бинт затрепыхался и упал вместе с ней на мох.
- Здесь и пойдём, - оглядевшись, решил я. - Только руку не отпускай.
- Угу, - тихо сказал Влад. - Самому жутко...
Ржавые высоковольтки уходили вдаль, завалившись в разные стороны, провода гудели в этой странной, нарушаемой лишь глухими ударами тишине. Я посмотрел вверх. Зловещие высотки нависали над нами и смотрели безлико своими пустыми окнами. Золотилась плитка.
- Мне кажется, - с тревогой заметил Влад, - здесь всё-таки кто-то живёт.
- Здесь живёт всякая дрянь... - меня кольнул страх. - Но если это и впрямь засекреченный город, то здесь должны бродить те, кого сюда затянуло. Просто так сюда никто не суётся... Кому захочется исчезнуть?
Неожиданно раздался скрежещущий, напоминающий вой звук.
Мы замерли и в испуге прижавшись друг к другу, посмотрели туда, откуда до нас долетел этот жуткий звук. Вода всё журчала у нас под ногами.
- А в зоне есть ещё мёртвые города? - с интересом спросил Влад.
- Не знаю, - задумавшись, ответи я. - Ребята рассказывали, будто забытое шоссе ведёт ещё в один город-призрак и туда даже ходили, только не все отуда возвращались. Словно этот город их проглотил...
А за высотками что-то снова скрежещуще взвыло...
- А ещё на забытом шоссе, кто-то видит мёртвый пост милиции, - заметил я, и потёр ужаленную крапивой ногу. - Нет там ни знаков, ни самих милиционеров, но по ночам окна мёртвого поста светятся странным белым светом. А на другой день ничего там не находили. Судьба остановившихся там пилотов неизвестна... И увидеть этот мёртвый пост и белый свет из окон это плохая примета. Все пилоты стараются не летать мимо него ночью...
- А я слышал о белом грузовике-призраке, - вспомнил Влад. - Он тоже ездил по забытому шоссе. Один автостопщик его видел и сошёл с ума. Он увидел что-то, когда дверь открылась, и так испугался, что рванул от грузовика прямо через зону. Говорят такое бывает со всеми, кто встретил этого призрака...
Наши шаги отдавались эхом, а в воздухе витал непонятный гул.
Очень скоро мы ощутили, будто за нами кто-то следит. Мы несколько раз оборачивались назад, но никого не замечали. Но это следовало за нами по пятам, сверля нам затылки пристальным взглядом.
Скрипел и шуршал под ногами старый мусор. Из мха торчал ржавый знак и мы хотели пойти под него, но тут что-то заскрипело, послышался звук, будто разбилась стекляшка, за ней что-то вспорхнуло и заскрежетало.
- Стойте и не двигайтесь! - вдруг раздался чей-то звучный голос.
- Слышал? - вскрикнул Влад, а эхо от голоса уже утонуло в гулкой неживой тишине этого странного мира. Ржавый знак скрипел на ветру.
- Это голоса зоны! - взволнованно ахнул я, сжав Владькину руку. - Она нас предупредила об опасности. Под знак идти нельзя. Я слышал, кто под знак пойдёт, назад уже не вернтся...
- Значит они не дали зоне нас слопать! - очумело сказал Влад.
Но вскоре это что-то решило нас напугать.
- Слышишь, Серёнька? - осторожно тронул меня за руку Влад.
- Что?
- За нами кто-то идёт. Тихо так... и ещё смотрит...
Мы остановились и прислушались. В тишине, перебиваемой гулом слышались стучащие, отдающие эхом шаги. Они приближались.
Звонко застучала по бетонным плитам гайка и пропала в мусоре...
А гул, который мы всё это время слышали вдруг словно запульсировал, и на то место, где мы только что стояли, упала башня высоковольтки. А на нас откуда-то пошла зелёная стена воды и мусора.
- Лезем, быстрее! - подгонял меня Владик. - Ну же!
Мы полезли на балкон какого-то дома, а вода и мусор нахлынули на улицу, захлестнули нас и мы не сразу поняли, что очутились на забытом шоссе с разбитыми и сгоревшими автомобилями, которые доедала ржавчина.
- Что это с нами случилось? - оторопело спросил Влад.
- Зона, - очумело ответил я, - она нас не пустила к больнице... Зона это очень сложная система... ловушек что ли... И все они смертельны! Никто не знает, что здесь происходит в отсутствии человека... Но стоит здесь появиться людям, как всё здесь приходит в движение. Бывшие ловушки исчезают, появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми... - я нервно переглотнул. - Но то ли зона, то ли какая-то иная сила спасла нас...
- Спасла от чего?
- Может от того, что нас ждало впереди, за знаком...
Забытое шоссе, под жёлтым небом, где не пахли растения... Над нами высились два заброшенных, обглоданных временем дома с тёмными глазницами окон. Под этим жутким небом они казались зелёными.
- Вот это штука! - потерянно выдавил Владик. - Что мы будем делать?!
- Посмотри на автомобили! - ахнул я.
Владик посмотрел и тоже ахнул. У всех автомобилей были дырки в стекле, словно от гаек, которые в них запускали ребята.
Шоссе уходило в низину, а перед нами стояли перекошенные ржавые башни высоковольток с оборванными проводами, а на бетонной плите стоял человек в форме лифтёра и защитных очках.
- Кто это? - с испугом спросил Влад.
- Технобат! - со смутной тревогой проговорил я. - Он вызывает мусорный ветер и после выброса меняются местами искажения!
И совсем рядом раздался жуткий детский смех и что-то заскрежетало.
- Ну сейчас такое начнё-о-отся... - встревоженно протянуля я.
Раздались глухие удары, как у метронома. Они стучали медленно, потом всё быстрее и быстрее. Налетел мусорный ветер, меняя местами искажения. А земля закачалась и мы оказались в нашем мире.
Солнце висело над высоковольтками. Звенели провода. На железяке висела гайка, защищая наш мир от неведомой опасности и той жуткой нечисти, которую мы выпустили из зоны и она разползлась по тёмным закоулкам...
4
Возвращались домой притихшими дворами. За девятиэтажкой шла глубокая, поросшая радиоактивной крапивой канава. На бетонной плите кто-то пролил какую-то дрянь, воняющую хлоркой, как в бассейне. Один раз мы сами разлили на дороге такую же скользкую дрянь из бутылки, чтобы вреднючая вожатая Дашка поскользнулась и грохнулась с велосипеда...
Мы вышли к бойлерной и зашагали по горячей от солнца улице.
- Что это было? - ничего не понимая, спросил Влад. - Небо видел какое?!
- Сам не знаю, - озадаченно сказал я. - Мы чуть не попали под выброс...
- А что это такое?
- Не знаю... Но говорят, это очень опасное явление...
Мы полезли на паутинку, а солнце заслонили хмурые тучи...
- Ну и втяпались мы, - со вздохом проговорил Владик. - Это значит любой мальчишка может там очутиться и сгинуть.
- Или утонуть в мусорной воде... - махнул рукой я. - Ещё хуже то, что будет оттуда приходить к нам. Может скажем ребятам, где лаз в зону?
- Здорово, - с сарказмом сказала Владик. - Это теперь мы целыми звёньями будем исчезать в этой зоне!
- Может и не исчезнут, - не очень уверенно сказал я. - Но если уж очутился на забытом шоссе, надо научиться видеть знаки...
- Мальчишки, вам пора домой, - вышла во двор задумчивая Лизавета и потянула нас за ноги. - Вы и так весь день гуляете.
Я поглядел на хмурое небо над крышами и мы разошлись по домам, с тревогой ожидая, что произойдёт на следующий день...
Гайка просвистела в воздухе, зацепилась бинтом за железяку и так и повисла, преграждая путь. У стены дома, на кафеле лежала зловещая кукла и смотрела на меня бусинками неподвижных чёрных глаз.
Я шагнул назад и снова очутился на бетонке, которая уходила в дебри радиоактивной крапивы. А дорогу мне преграждал ржавый знак.
"Что прячется там, в мёртвом городе? - мучал меня вопрос. - И что за дрянь оттуда выползает?"
Но очень боязно было идти туда и взглядуть в жёлтые глаза страха...
Я проснулся от того, что мне в лицо били солнечные лучи и почувствовал что-то тёплое слева от меня. Данька спал, приткнувшись ко мне. Я перелез через брата, но он видно так устал, что ничего не почувствовал.
А я прошлёпал к балкону, и потянувшись, огляделся. В воздухе носились искрящиеся в солнечных лучах пылинки, в окна оранжереи смотрело небо.
Через час мы пошли купаться на плотину.
- Мальчики, вы тут? - догнала нас у гаражей Светка Загремухина. - Где вы вчера так долго гуляли?
- Мы не гуляли, - возразил Влад. - Мы в мёртвом городе лазали!
- И как? Видели заброшенную больницу?
- Не-а... Нас что-то выбросило оттуда...
- Но мы видели засекреченный город, - сглотнув, заметил я. - Его водой затопляло, а потом мы чуть под выброс не попали!
- Врёте вы всё, мальчишки! - усомнилась Светка.
- Честное пионерское, - уверял я Загремухину. - Мы вообще случайно туда вышли. Да, город есть на самом деле, только он будто вымер...
Искупавшись всем отрядом в пруду, мы разошлись смотреть мультики.
5
Я побежал к подстанции, где ребята весело гоняли мяч в одни ворота. Но игра и пробивоны скоро закончились. Павлик унёс мяч домой и мы гуляли по заросшему двору, разгорячённые игрой, весёлые, взмокшие, с гудящими от игры ногами. Мы перебежали бетонку и полезли один за другим в воду.
Искупавшись, я зашагал в отряд.
- Мальчик... - тихо окликнул меня кто-то возле дома.
- А? - обернулся я и увидел мальчишку в синей рубашке с короткими рукавами и в чёрных шортиках, на ногах были сандалетки.
Мальчик был худенький, загорелый. Русые волосы, спускались, как у меня от макушки на лоб и уши. Зелёные глаза с надеждой смотрели на меня.
- Это ты нашёл мой пистолетик? - осторожно спросил мальчик.
- Какой пистолетик? - не понял я.
- Ну, большой такой, с липучкой, - пояснил мальчик.
- Я, - признался я и мне стало тревожно. - Но я его уже сменял...
Мальчик шмыгнул носом, хотел зареветь, но передумал.
- Я его видел у одного мальчика, - жалобно сообщил мальчишка, переступая с ноги на ногу. - Я ему говорю: отдай, он мой, а он меня в лоб, как треснет... Я ему меняться предлагал, а он только дразнится!
Я мысленно обозвал себя кривой акулой и драной сколопендрой.
Зачем я вообще менялся на тот, пистонный пестик?! И пистонов мне Корька так не дал. Даже, когда я его прижал. А если бы не поменялся, может сейчас отдал бы его этому мальчишке...
А мальчишке обидно. Увидеть свою потерянную игрушку у кого-то другого всегда неприятно. И меняться эти мальчишки, не хотят. Стукнули, да ещё и насмеялись. А они старше меня, и уж тем более старше этого мальчишки.
"А если отдать ему пистонный? - осенило меня. - Нет, он сломан..."
- Серёнь, ты чего, пойдём! - позвал меня Влад.
- Пацаны, идите одни, я сейчас сбегаю кое-куда и вернусь! - обещал я ребятам и повернулся к мальчишке. - Пойдём.
И мы пошли по улице к тем домам, где жили хулиганы.
- Тебя как звать? - спросил я мальчишку.
- Никитка, - несмело улыбнулся маьчишка.
- Серёня, - назвался я.
Мы пожали друг другу руки, и по дороге к тем домам разговорились. Никита мне сразу понравился. Не наглый, не хвастун, и видно очень честный пацанёнок, жаль только немного пугливый, тихий.
Но это наверное потому, что он ещё ноябрёнок. Вот примут в пионеры, произнесёт присягу, и станет увереннее.
Лёху и его дружков мы нашли в одном из дворов. Они втроём играли в ножички. Но меняться они не стали.
- Нужен он мне! - сказал Лёха, пренебрежительно кивнув на пистонный пистолет, на который я сменял Никиткин пестик. - Что у тебя есть?
- Жила! - разозлился я. - А ну отдавай назад, а то вделаю по носу!
- Кишка тонка! - презрительно рассмеялся Корька.
- Ну, давай, попробуй, вделай! - рассмеялся Васёк и махнул ногой.
Я перехватил его ногу, подставил свою, повернулся и повалил обидчика.
- Отдавайте, вы, вороны невоспитанные! - накалённо повторил я.
- Отдам, если в крапиву прыгнешь! - ехидно сказал Лёха. - Слабо?
- В крапиву?
- Ага. Слабо чтоль?
- Не слабо. Идём.
Мы подошли к зарослям крапивы. Крапива была выше меня, жгучие листья и стебли чуть трепетали на ветру и казались живыми. Боязно было лезть в такие дебри, потом руки и ноги будут долго жечь, как огнём.
- Ну что? - нагло спросил Лёха. - Прыгнешь? Тогда отдам.
Я полез в крапиву.
- Не, так и я могу, - ревниво сказал Васёк, отряхивая свои шорты. - А нагишом в крапиву зайти смелости хватит?
Я всё понял и разозлился. Это он мне отомстил, за то, что я его повалил.
Но делать нечего. Если откажусь, в глазах всех ребят буду трусом. И даже, если сейчас я отколочу их, это не спасёт меня от стыда. Струсил, отказался в крапиву залезать! Нет, лучше уж так, голышом в крапиву!
- Ну, давай, давай! - подзуживал меня Лёха.
- Смотрите, вы обещали! - поймал я хулиганов на слове. - Если не отдадите, Никитка, - я показал на стоявшего чуть в стороне Никиту, - скажет всем ребятам, кто вы такие, и потом они вас отлупят!
- Не боись, отдам тебе твою пулялку.
- Лезь давай!
На миг у меня мелькнул страх. Не из-за крапивы, а из-за назойливой мысли о том, что они могут схватить мою одежду и убежать.
Что мне тогда делать?
- Струсил? - усмехнулся Васёк.
Я снял с себя чешки, разделся, и, обернувшись на мальчишек, зажмурился и полез в самую гущу зарослей. Тело больно жгло. Крапива касалась лица, из глаз брызнули слёзы, но я терпел. Наверное потому, что я с начала лета закалялся крапивой по утрам. А ещё мне не хотелось, чтобы эти гады издевались, смеялись, что я струсил.
Они тихо хихикали надо мной. Я слышал, и потому терпел жгучую боль.
А позади слышалась какая-то возня и вскрики.
Вышел я возле трубы и посмотрел на мальчишек. Они молчали. На лицах у них застыла явная досада. Наверное расчитывали, что я визжать буду! Или струшу и не полезу в крапиву. Да, на это они и расчитывали.
А ещё они не хотели отдавать пистолетик.
Меня охватила злость.
- Серёнь... они твою одежду хотели стащить! - сообщил Никита в страшном волнении и только сейчас я заметил, что глаз у мальчишки подбит, а на разбитой губе кровь. - Я не дал им...
- Вы, жабы трусливые... - задохнулся я от злости и возмущения.
Никогда, ни один мальчишка у нас во дворе так не поступит! Дрались до первой крови, но никогда не совершали подлости, не били лежачего, не нарушали слова мальчищечей клятвы...
А эти?!
Они что, совсем не знают мальчишечьих законов? Тех, которым не учатся, играя вместе во дворе, но тех, которые знает всякий!
Хулиганы слегка отшатнулись. Наверное втроём, если бы навалились, они смогли б меня отлупить, но они стояли и настороженно смотрели на меня.
- Что, кишка тонка, пугала невоспитанные? - зло выдохнул я, одеваясь.
Они не ответили. Когда я одевался, я всё боялся, что сейчас они полезут меня лупить, но этого не произошло.
- Только суньтесь! - с решимостью и злостью произнёс Никита.
Я поднял глаза. Никита решительно заслонял меня от врагов. Он уже не боялся, исчезла его робость и нерешительность. Никита стоял в боевой стойке и поднял кулаки. Вот кого они испугались!
- Никита, не надо... - сказал я, положив другу руку на сгиб его локтя.
Никита опустил кулаки. Руки у него дрожали.
Я успокоиося и вышел вперёд.
- Отдавайте сейчас же! - требовательно сказал я. - А то как вделаю!
- Леха, беги, мы тебя ждём... - расстроенно пробормотал Корька Метёлкин.
- А ты отдавай пистоны! - ткнул я пальцем в Корьку.
Корька нехотя поплёлся к себе домой. Вскоре они всё же вернулись во двор и зашагали к нам. Никита обрадовался игрушке и это было здорово!
Враги молча провожали нас злыми взглядами.
Моё тело горело от крапивы, но я был рад, что вернул мальчишке его пистолетик. А у меня были пистоны.
- Здорово ты их... - с уважением сказал мне Никита. - Я бы ни за что не смог так... ну, голым в такую крапиву!
- Пойдёшь к нам в отряд, и не такое сможешь, - мягко сказал я другу.
Я обещал Никите сегодня к нему зайти, а сам побежал искать ребят.
- Серёнька, мы тут! - помахали мне Тим, Влад, Павлик и другие ребята.
- А где Данька? - спросил я Тиму.
- С Сашкой Панкиной убежал гулять!
- Он в Сашку влюбился! - рассмеялись ребята.
Мы сели на бетонные плиты под окнами дома и стали играть в сотки.
- Скинемся, кто первый кинет! - вскинулся Павлик. - Цу-е-фа!
- Цу-е-фа!
Я показал ножницы, на что ребята все показали камень.
- Цу-е-фа!
Я показал камень, но попался в бумагу.
- Так не честно! - обиделся я.
- А вот и честно! - заспорил Павлик. - Выходи!
- Давай ещё раз! - упрямо воскликнул я.
- Ладно, - хитро улыбнулся Павлик. - В нашей маленькой компании кто-то сильно навонял... - ребята засмеялись. - Раз-два-три, а вонючкой будешь ты!
И его палец опять указал на меня.
- Это ты нарочно! - не сдавался я, но меня уже никто не слушал.
Я надулся и стал смотреть, как скидываются ребята. Наконец они скинулись, кому первым кидать биток и начали игру.
- Мальчики, - к нам подошли Лизавета и высокая белобрысая девчонка с длинными волосами по имени Настька, тоже пионервожатая, только из другого отряда. - Мы на дискотеку, а дома никого. Идите, мультики посмотрите.
- Нам и здесь хорошо! - заупрямился Влад. Он всегда спорил со своей старшей сестрой, когда надо, а когда просто из вредности.
- Владислав, - строго сказала Лиза. - Иди домой! И вы мальчики тоже. А мы на дискотеку. Нам некогда.
- Лиз, идём а то опаздаем, - поторопила Лизавету Настька.
Дискотеки у нас устраивали летом на танцплощадке. Ребятам на них можно лишь с двенадцати лет. А нам едва стукнуло десять. Нам тоже хотелось пойти и посмотреть, с кем там девчонки будут целоваться.
- А почему вам можно на дискотеку, а нам нельзя? - обиделся Тим.
- Вы ещё дети, - наставительно сказала Настя. - Вам двенадцати ещё нет.
- Сама ты дитё! - обиделся я.
- Ладно, пойдём оттопыримся, - потянула Настя Лизу за руку.
Но делать нечего, мы рассовали сотки по карманам и пошли к Владу домой, а девочки ушли танцевать на дискотеке. Зато сейчас начиналась наша любимая детская передача "В гостях у сказки" и вечерние мультики. А ещё можно поиграть в прятки по всей квартире.
- Пацаны! - раздался с улицы крик Павлика. - Выходите гулять!
- Лиза поздно вернётся, - ответил на наш немой вопрос Влад.
- Побежали! - обрадовался я и поморщился. Тело ещё жгло от крапивы...
Никиту прихватили с собой. Пусть с нами поиграет! А через пять минут игры мяч пришлось в очередной раз доставать с чьего-то балкона...

Глава VIII
Не все оттуда возвращались
1
Девчонок с дискотеки мы не дождались. Танцы ещё не закончились, а музыка с танцплощадки долетала даже до нашего двора. Мы какое-то время сидели под окнами бойлерной, слушали музыку и втыкали в землю перочиный ножик. Рядом лежал кинескоп от телевизора, который мы нашли на самом отшибе и раскурочили, распихав по карманам транзисторы. Где грохнуть кинескоп мы пока не решили. Старушек пугать нам было не интересно, они были пуганные, да ещё могли водой окатить или отхлестать крапивой...
- Сейчас там все стиляги с наших дворов, - мрачно заметил Тим, бросая взгляд на косогор, откуда гремела музыка.
- Ага, - поморщился Костя, - танцуют, выделываются перед девками.
- Девчонки тоже хороши, - ревниво сказал Саша Жариков.
- Какая разница, - огорчённо махнул рукой Костя. - Нам же туда нельзя.
Костя подкинул ножик и он воткнулся к центр начерченной на земле фигуры. Мальчик разделил её пополам и снова подкинул нож.
- Мальчишки! - во двор прибежал Симка и ещё трое малышей. - Мы на танцплощадке Дашку видели! Мы играли во дворе, а она нас прогнала.
- Зараза, - с досадой сказал Тим. - А кто с ней танцеал?
- Не поверите, - выдохнул Сима, - наши, из школьного совета!
- А они что, уже вернулись из лагеря? - спросил друга я.
- Как? - искренне удивился Тим. - Их туда пустили?
- Они через забор пролезли.
- А там дырка есть, где чернобыльник растёт.
- А ещё там Тёмыч со своими дружками!
- Ага! - подтвердили Симкины друзья.
Пять минут мы с ребятами возмущённо шумели. Придумывали разные идеи мести старым врагам, потом я посмотрел на кинескоп.
- А давайте кинескоп рядом с ними грохнем? - озорно улыбаясь, предложил я, сунул ножик в рукав рубашки и слез с с ржаво скрипевшей при кажом моём движении шаткой трубы. - Вот они испугаются!
И мы побежали с кинескопом к танцплощадке, сели у забораа.
На танцплощадке вовсю играла музыка:
"Синий-синий иний лёг на повода!
В небе тёмно-синем, синяя звезда..."
- Пьяный-пьяный ёжик залез на провода, - тут же насмешливо передразнили мы песню, - током шибануло пьяного ежа! Уо-у-о! Покупайте люди изоленту! Так и поджарился он там, не будет лазать по столбам!
- Я вас в луже утоплю! - погрозила нам кулаком Лизавета.
Мы потащили кинескоп к танцплощадке. Десять минут искали кирпич, потом притаились возле дырки в заборе, поглядывая на танцующих. Ещё десять минут выясняли, кто грохет кинескоп. Считалочка выбрала меня.
- Серёня, смотри, там Дашка! - горячо и взволнованно зашептал мне на ухо навалившийся на меня Влад. - А с ней Тёмыч!
- Где?
- Да вон они!
Тёмыча мы увидали сразу. Здоровый верзила вовсю тусовался под музыку. Его джинсы-клёши с рваными краями, с красным сердечком на колене подметали бетонные плиты, белая майка с одноглазым пиратом и двумя перекрещенными саблями за его спиной временами поднималась, обнажая голый живот и спину. А на голых ногах у него были сандалии.
Дашка тоже была хороша. От любящей дисциплину пионервожатой не осталось и следа. Я сердито засопел. Вот из-за таках, как она в наше время ещё уцелели отголоски старого мира, серость и гадость, которая повыползла изо всех щелей, как дождевые червяки, спасаясь от потопа. Также и они, те, кто боится всего хорошего, вылезают, предчувствуя свою неминуемую гибель, которую несёт им советская власть и коммунизм...
- Недолго мучалась старушка в высоковольтных проводазх! - пропели мы хором новую дразнилку, - её обугленная тушка прохожим навевала страх!
- Ещё раз такую гадость скажете...
- Бе-бе-бе!
Я посмотрел на ребят и мы затеяли спор, как напугать стиляг.
- Эврика! - вдруг осенило Влада. - Давай крысу живую к ним пустим?!
- Как? - встрепенулись ребята. - Где мы её найдём?
- Все говорят: "где найдём", а вы найдите! - передразнил их Костя. - Без крысы мы их не напугаем. Надо найти где-нибудь...
- Кто пойдёт искать? - закусил губу Витя Лагунов.
- Ну, кого считалочкой выберем, - ответили Максим Девяткин и Павлик.
- Надо чтоб двое было...
- Значит два раза выберем.
Сашка, как самый ответственный из нас, капитан и звёздочка отряда стал считать и первым выбрал меня. Второй раз жребий выпал на Влада. Мы взялись за руки и пошли искать крысу, сами не зная, где её найти.
А музыка всё гремела:
"Приходит время, люди головы теряют,
И это время называется весна..."
Крыс мы нигде не встретили, даже когда залезли в помойку.
- Идёя! - осенило Влада. - На заднем дворе поищем! Там тоже мусор.
Залезли за бойлерную и долго искали среди всякого мусора, крапивы и труб, и уже хотели уходить, как Влад воскликнул и сцапал кого-то в углу.
- Ес! - победно воскликнул Владька.
Крыса пищала, вырывалась и старалась укусить Влада. Друг же держал её за хвост и победно улыбался. Мы бросились назад к ребятам.
- Нашли? - встрепенулся Тимка.
- Вырывается зараза! - пыхтел Влад.
- Давай, грохнем кинескоп, а ты её запустишь.
- Я её еле держу!
Настал момент истины. Все ребята были напряжены.
- Ну ребята, не поминайте лихом! - со вздохом сказал Серёнька Зуев, который был самым высоким из нас и вполне смахивал на двенадцатилетнего.
Серёня взял крысу и пошёл на танцплощадку. Мы стали ждать. Тима протянул мне кирпич. Я сглотнул от напряжения. Если всё пройдёт удачно, визг и крики долетят до самых дальних дворов...
- Три, два, один! - шептал у меня над ухом Тим. - Поехали!
Я поднял кирпич и со всей силой трахнул по экрану. Кинескоп грохнул не хуже мощной петарды. Музыка стихла. Танцующие испуганно заозирались по сторонам. Серёнька выпустил крысу. Крыса завизжала и хотела удрать, но на её пути встала ошалелая Дашка. Все замерли. Дашка пискнула, а потом завизжала, когда крыса вцепилась ей в ногу. Завизжали и остальные девчонки.
- Крыса схватила крысу! - дразнительно смеялся Влад, упал на спину и задрыгал ногами так, что с них слетели полуботинки. - Ой не могу! Вы видели?!
Мы едва не померли от хохота в своём убежище, слушая, как визжит главная школьная вожатая и остальные девчонки.
- Крыса схватила крысу! - дразнились мы. - Дашка подралась с крысой!
Бедная перепуганная крыса металась по танцплощадке, не зная, куда деться от страха. А мы дрыгали ногами, катались и хохотали на весь двор.
- Вон она! Вон она! - испуганно кричали большие мальчишки, пытаясь поймать крысу. - Лови её, лови, заразу!
- Ага, ловите её! - икал от смеха Владик, взяв меня за плечи, чтоб не упасть и вися на мне, наблюдая за ними. - Разве её догонишь!
Серёня исчез и через минуту прибежал к нам. Мы немного успокоились и стали смотреть, гадая, кто больше перепугился: девчонки или крыса?
А мальчишки отважно ловили крысу. Мы заметили Тёмыча и его дружков, которые, воровато оглядываясь, дали дёру с танцплощадки.
- Ну ты и ссыкло! - крикнул ему вслед я. - Чё, трусики уже намочил?
Тёмыч даже не обернулся. Несколько раз он споткнулся о свои клёши и падал то в пыль, то в лужу. В таких джинсах и в сандалетках бежать было тяжело и мы валялись на земле и дрыгали ногами, смеясь на всю улицу.
2
Крысу они всё же поймали, но дискотека полетела и танцующие разошлись по дворам. Ушли и мы, икая от смеха. И лопая мороженное, мы слонялись по улицам, споря, чем бы ещё заняться в этот вечер. А вечер был солнечный, ложиться спать было ещё рано и мы побежали купаться. Мы разделись и пробежавшись по плитам, один за другим бултыхнулись в воду уличного бассейна, на проспекте недалеко от спорнивной школы. Брызгами мы залили поросшие мхом бетонные плиты и гипсовые статуи.
Я нырнул и мне вдруг почудилось, что там, ещё глубже колеблются силуеты разрушенных высоток. На глазах у меня вставал затопленный город...
- Ну и причудится же такое! - выдохнул я на поверхности.
Солнце ещё высоко висело над крышами, когда мы вылезли из воды.
- Серёня, будь другом, - взял меня за плечи Илья Громов, - у тебя ноги быстрые, сбегай в школу, узнай когда будут соревнования по плаванию.
- Серёня, мы с тобой! - вызвались Тим и Даня.
- Ага! - обрадовался я и мы побежали в школу. Но она далеко, а мы были на шумном проспекте и до неё надо лететь на аэробусе.
Таньки в школе не оказалось, а Дашка, звоня куда-то по телефону, заставила нас выйти. Уже собираясь искать Таню, мы вспомнили, что она ездила на педсовет и вот-вот вернётся. Я побежал, шлёпая босыми ногами по тёплым плитам и на озёрной плотине на кого-то налетел.
- Мальчишки, куда так мчимся? - усмехнулась Таня. - Надеюсь вы никаких бедствий не устроили?
- Не-а, - улыбнулся я.
- Точно? - недоверчиво прищурилась Танька, беря меня за плечи.
- Да точно, точно, - успокоил я капитана. - А когда у нас начнутся соревнования по плаванию?
- Ещё никто не знает, - ответила Таня, - но послезавтра, в шесть начнём к ним готовиться. А вы как, не бездельничаете? Сколько уже мусора убрали?
- Ну-у-у... - уклончиво протяннул я.
- Таня! - к нам подошла вдрызг расстроенная и злая Дашка.
- Что случилось? - подняла брови Танька.
- Сегодня какие-то хулиганы кинескоп грохнули, и живую крысу нам на танцплощадку запустили! - раздражённо пожаловалась Даша и бросила на меня подозрительный взгляд. - Она меня укусила за ногу!
Я изо всех сил напрягся, чтобы не расхохотаться.
- Так-так, - метнув на нас быстрый недоверчивый взгляд, многозначительно сказала Таня. - Даша, ты знаешь, кто это сделал?
- Догадываюсь, - убрав растрепавшиеся волосы, Даша снова хмуро посмотрела на меня, Тиму и Даньку. - Я с этими хулиганами воюю ещё с детского сада. Я в отличии от Катьки им спуску не даю и не закрываю глаза на их фокусы. Была бы моя воля, я бы лишила их галстуков.
- Что за хулиганы? - Таня протёрла глаза. - Мальчики, вы можете идти.
- Ага! - мы повернулись и побежал во дворы.
Танька что-то сказала вожатой. Дашка что-то ответила. Мы шли, не оглядываясь и очень старались не засмеяться.
- Это всё вьюжанинские штучки, я уверена! - услышал я в конце концов гневный Дашкин голос. - Они всё время что-то выкомаривают!
Мы помчались на проспект. Но аэробус был переполнен и мы уцепились за колбасу. Домчавшись до спортивной школы, мы спрыгнули зашлёпали босыми ногами по горячим бетонным плитам.
Илька махнул нам и мы все вместе зашашали по проспекту.
Уже на нашей улице мы увидели несчастную Дашку, которую мы довели крысой, зашли за гаражи и захохотали, держась друг за дружку, чтобы не свалиться на землю. Икая от смеха, мы с мальчишками разошлись по домам.
3
Я забежал домой попить, заодно отмыл испачканные коленки, одел свою отрядную форму, повязал пионерский галстук и почистил кроссовки, чтобы не выглядеть неряхой на линейке. Я спустился по лестнице и пошёл на улицу.
Возле бойлерной на площадке резались в сотки ребята.
- Слушай, дай мне пять твоих с мортал коматом?! - попросил Лёха какого-то маленького пацанёнка. - Я свои отыграю и тебе отдам.
Мальчишка нехотя отдал ему свои сотки. Лёха быстро проиграл их, и у мальчишки появились на глазах слёзы.
- Ну ты, отдавай мои сотки! - накинулся он на Лёху.
- Да не ссы, отдам же! - отпихнул его локтём Лёха.
Но мальчишке соток он так и не отдал. Я стукнул Лёху по лбу, забрал у него сотки и отдал их пацанёнку.
- Ну ты, вонючка с ванилью! - обиженно воскликнул Лёха.
- А ты ворона невоспитанная! - огрызнулся я и наподдал хулигану ногой.
Лёха убежал, подвывая от боли и обиды, а я пошёл к ребятам.
- Ну чё, они её сцапали? - спросили меня Влад и Костя. Их сразу после диверсии с крысой загнали домой. - Танька не узнала про крысу?
- Узнала. Дашка, вредина ей наябедничала.
- Зараза!
- Дурочка с маком!
Мальчики рассовали сотки по карманам и полезли в лужу.
- Пойдём на пустырь, - предложил я Владу и Косте, когда они вылезли из лужи на нагретые на солнце бетонные плиты. - Я там вчера видел крапиву, совсем не тронутую. Порубим её!
- А это где? - встрепенулся Влад.
- Возле той девятиэтажки, - махнул рукой я.
- Как бы на линейку на опаздать... - забеспокоился Костя.
- Она только в шесть, - уклончиво ответил я.
Мы сбегали за своими шпагами и пошли рубить крапиву. У мозаичной девятиэтажки играли девочки, расчертив мелом на асфальте классики. Мы сорвали по стеблю крапивы и принялись гоняться за девочками.
Девочки с визгом от нас убегали.
- Хороши мушкетёры! - заметила Юля, догнав нас. - И не стыдно вам девочек обижать? Что они вам сделали?
- Они вредины! - заявил Тим.
- И воображалы! - вторил ему Костик.
- Мы же их не лупили даже, - возразил я Юле.
Юля заявила, что это всё равно хулиганство и пригрозила самих нас выпороть крапивой, если мы и дальше будем обижать девчонок.
- Это ты нас так воспитываешь? - ехидно улыбнулся Данька.
- Я вот тебе!
- Не-не-не! - передразнил её Даня и юркнул за меня, обхватив меня руками.
- Они сами кого хочешь обидят! - засопел Влад. И тут он был прав. Наши девчонки могли и глаз тебе подбить и в лужу толкнуть...
Юля ушла, заявив, что мы не дети, а какой-то ужас.
Я посмотрел на свою шпагу, запачканную соком растений, и вспомнил ту, наверное самую счастливую в моей жизни смену в лагере...
- Серёнь, чего заснул? - спросил меня Влад. - Давай, руби захватчиков!
- А? - вернулся к действительности я. - Ага!
И я ринулся на крапиву которая росла прямо под балконами. Жгучие стебли падали на землю, брызгая соком, мы прорубались вглубь бурьяна.
- Ребята, смотрите, что я нашёл! - воскликнул Костя.
- Ну, чего? - поспешили к другу мы с Владом.
- Здесь почему-то знак этот... - озадаченно сказал Костя.
Из поросших мхом бетонных плит торчал покосившийся ржавый знак, а с него свисала гайка на проволочке.
- Давно здесь висит, - озабоченно заметил Костя, - ржавая какая...
- Знать бы, что здесь за ловушка, - задумался я, разглядывая знак. - Явно ведь неспроста она здесь висит...
- И здесь какая-то опасность, - вторил мне Влад.
- Лучше её не трогать, мальчишки, - покачал головой Костя.
- А если и здесь лаз в другое измерение? - осенило Влада.
- Наверное, - напряжённо сглотнул я, - раз гайку повесили...
- Верёмся сюда с ребятами, - предложил Костя, - на великах!
И закинув шпаги на плечи, мы зашагали по пустырю на нашу улицу...
4
Я обернулся назад и лишь сейчас заметил, что площадка, на которую мы наткнулись, была на самом деле старой дорогой, которая шла под гудящими проводами высоковольток. Знак исчез, а впереди показался забор и зелёные железные башни нашей водонапорной станции...
Мы копались в старом мусоре, в поисках пробок. Я задел коленкой знак радиационной угрозы. Он заскрипел и закачался.
- Зачем здесь знак? - спросила Сашка Панкина.
- Здесь раньше был фон, как в гурьяновской станции, - ответил Серёня.
- А кто-то видел станцию, - заметил я. - И лазал в Гурьяновск... Мёртвый город, страшный, и будто там что-то есть. Не знаешь, что там происходит, когда там никого нет. Да ещё там какие-то монстры по улицам бродят...
- Я тоже о нём слышал, от тех, кто там лазал, - заявил Серёня. - И про город, и про людей, которых оттуда не вывезли, когда авария случилась. Только они вроде не настоящие, а... ну я не знаю кто они. Туда ходили много раз и не все вернулись. Из этого города вообще мало кто возвращается.
Серёня посмотрел на крышу пятиэтажки...
- Уж не знаю, что там с ними происходит, - сумрачно заявил мальчик, - но если и возвращаются, то другими. Я слышал, там случайно очутились две девочки из старших классов. Одна пропала, а другая вернулась. А потом вернулась та, что пропала... Только она уже была... ну, не та... Бросилась на друзей, еле оттащили. Чем-то укололи и она снова пропала...
- А куда она пропала?
- Не знаю, может в лабораторию унесли...
Мне от этого стало как-то не по себе.
- Есть ещё один город, где то же самое творится, - заметил Серёня.
- Зеленогорск?
- Угу, - подтвердил Серёня, залезая на качелю. - Только там это не всегда случается. Обычно до выброса они там все ходят, ну те, которых затянуло... А как начнётся выброс, они исчезают. Может в гмохов превращаются или голодных солдат, или в жбонниц... Много там этой нечисти!
- Это город на них так подействовал? - поёжился я. Вспомнились все те байки про засекреченный город, и мои ощущения, когда я там неожиданно оказался, пройдя по кривой пространства и времени.
- Не сам город, а будто больница, - возразил Серёня. - Говорят, там где-то спрятана машина, которая так действует на людей... И там, по городу бродят те, кто потерялся. Бродят, как мухи сонные, ничего не помнят, только бормочат что-то, а что, сами не сознают... Будто во сне.
Я забежал домой попить и увидел маму. У неё был расстроенный вид.
- Что вы опять натворили? - только и спросила у меня она. - Зачем вы кинескоп грохнули возле танцплощадки и крысу на ребят напустили?
"Уже знает, - догадался я. - Кто же нас заложил?"
- Ко мне приходила Даша Трепыхалина, - печально продолжала мама, - такое мне про вас наговорила, что не знаю, что думать...
- А ты верь всяким дурам! - накалённо ответил я.
- И другие люди на вас жаловались, - вздыхала мама. - Вы с мальчишками всю улицу скоро до инфаркта доведёте!
- А нечего ребятам игры портить и орать!
- Но они взрослые, а вы дети! А вы не слушаетесь и ещё устраиваете бедствия, помойки поджегаете, дерзите, стёкла бьёте...
Выходит к маме приходили все эти обиженные жильцы. Что они могли ей наговорить, раз она такая расстроенная?!
- А за что они нас мучают? - ощетинился я. - Сами же портят нам игры, а потом ябедничают! Один гад издевался над мальчишкой. За лампочку, которую он и не бил! Я что, должен был просто смотреть, да?
- Серёня...
"Да как она не понимает?! - тут же вспыхнул я. - Почему взрослые уверены, что они всегда и везде правы, а мальчишек можно наказывать, на них можно орать, пороть крапивой? Для них мы всего лишь мелкое недоразумение!"
- Серёня...
- Мам, ну чего ты пристала? - всплестнул руками я. - Ну почему ты им веришь, а не мне? Знал бы, остался на улице...
- Серёня!
- А-а-а! Да ну тебя кикимора вредная! - закипел я, и от обиды у меня в глазах защипало от слёз. - Сил моих больше нет! Вот улечу от тебя на ракете...
И я побежал по улице, перелез забор и помчался в дальние дворы. Я вышел из бурьяна на бетонную площадку у гаражей, сел и зажмурился, чтобы не вырвались слёзы. Но слёзы рванулись и их было не остановить.
А как им не рвануться, ведь это несправедливо! Издевается над детьми всякие гады, а если заступишься, тебя же и наказывают!
Взрослым можно всё, а мы должны их слушаться. А как кто-то из ребят не даст себя обижать, так они думают, что начался конец света.
- Взрослые, взрослые! - со злостью повторял я. - Ведь взрослые, а не ребята устроили ядерную войну! Может взрослые и виноваты в том, что к нам хочет пробраться эта дрянь, с жёлтыми глазами!
И незаметно мои мысли вернулись к странным явлениям, городам-призракам, заброшенным бетонкам, которые ведут вникуда.
Мне надоело сидеть за гаражами. Я вытер лицо, шмыгнул носом и вернулся в квартиру. Мамы уже нигде не было.
- Мама... - виновато произнёс я.
Мне никто не ответил.
- Мама... - снова позвал я, уже жалобно.
Никакого ответа. Тишина и сквозняки. И снова рванулись слёзы. Мне было жаль маму, на которую я всердцах накричал и здорово обидел...
5
На линейку я шёл с невесёлыми мыслями и не смотрел ни на дома, ни на ребят, которые играли во дворах. Я двинулся вдоль гаражей к трёхэтажке, чтобы пройти под балконами и срезать путь до клуба. Впереди, за забором показались окна трёхэтажки. Я остановился и посмотрел на крыши. Их золотило солнце и плитка сверкала, слепя глаза.
Я прошёл под балконами, двинулся к забору.
Трое больших ребят играли с малышами. Вернее не играли, а разыгрывали их и дразнили. У нас во дворах это было обычное дело. Я подошёл ближе, мне стало тревожно. Не обидят ли они малышей?
- Ты, не бойся, - доверительно сказал Сеньке маленький, но наглый Васёк Шишлов из шестого класса. - Я сейчас тебе загадку загадаю, а чтобы отгадать, скажи "яско" перед каждым последним моим словом.
- Зачем? - напрягся Сенька.
- Ну, так надо, - уклончиво вторил своему другу Лёха Чичкин. - Иначе не отгадаешь!
- Отгадаешь, - весело улыбаясь, сказал Андрюха Квакин, - я дам тебе чубрика и жвачку...
Мальчик вынул из кармана шорт игрушечного космонавта в белом скафандре и жвачку баблгам.
- А не отгадаешь, - жёстко сказал Андрюха, - дашь нам свой пестик.
- Да ладно тебе Сенька! - уговаривал друга Симка. - Чего ты боишься?
- Я не боюсь... - неуверенно пробормотал своим коленкам Сеня.
- Играем, - объявил Васёк. - Мы отправились в зону за хабаром.
- Яско хабар, - с готовностью ответил Сеня.
- По зоне бродил гмох.
- Яско гмох.
- Мы спрятались от него в колодце.
- Яско колодец.
- В колодце тина.
- Я скотина...
Большие ребята покатились со смеху. Даже малыши засмеялись. Сенька понял розыгрыш, надулся, но никуда не ушёл.
- Нашли с кем справиться, да? - ревниво заметил я.
- А чё, нельзя? - нагло усмехнулся Андрюха. - Шёл бы ты в помойку, и слопал бы там крысу...
- Фак ю бич-соси кирпич! - сплюнул наглый Лёха Чичкин.
Я показал хулигану кулак. Враги ушли, а я остался один с малышами.
- Ну что ты сделал! - рассердился на меня Сеня. - Я бы космонавта и бубльгум у него выиграл! А ты...
- Дурак, - миролюбиво сказал я. - Ничего бы ты у него не выиграл. Андрюха такой человек... Не то, что чубрика, чупу не даст. Я с ним играл уже.
- Чё делать будем? - осторожно спросил Симка.
- Айда к нашим ребятам, - предложил я. - Они честные, вас не обманут.
Через несколько минут я уже был на линейке. Протрубили горнисты. Симка сидел на заборе и смотрел, как выносят алое знамя отряда под стук барабанов. Выносил знамя Ваня Спицын, командир знамённой группы.
Таня в который уже раз говорила о нашем поведении.
- Конечно со стилягами нужно бороться, - соглашалась она. - И перевоспитывать. Людей из них делать, чтобы сняли клёши, честными были и не лодырничали. Но то, что натворили наши товарищи по отряду...
Таня закатила глаза. Я очень хорошо знал этот жест. Он означал, что сейчас начнётся головомойка.
- Все, кто это сделал, - совладав с собой, объявила Таня, - будьте честными и смелыми! Выйдите из строя, чтобы всех вас видели ребята.
Воцарилось молчание. Я посмотрел на ребят, вздохнул и вышел из строя первым. За мной вышли все ребята, которые участвовали в розыгрыше.
- Снова Вьюжанины! - зашептались в рядах. - Я так и знал, что это они!
- А что они сделали?
- Не знаешь? Кинескоп грохнули! И крысу на танцплощадку выпустили!
- Живую?
- Ну не дохлую же!
- Она Дашке в ногу как вцепится!
Таня посмотрела на нас и опять возвела глаза к небу.
- Послезавтра я за вас возьмусь сама, - только и сказала она. - И если ещё ко мне подойдут люди и скажут, что вы что-то разбили или подрались...
По строю ребят прокатился смех. Симка засмеялся и чуть не упал с забора прямо в крапиву. Мальчик повис на лямке своеих джинс и смешно задрыгал руками и ногами. Мне пришлось его снимать.
- Тань, зачем их наказывать? - возразил Илья Громов. - Они правильно сделали, что задали этим стилягам. Теперь будут знать!
Вобщем линейка прошла весело. Танька особо не ругалась, быстро провела её, поговорив об отрядных делах и отпустила нас гулять.
Мы слонялись по двору. Я сел на трубу и вытряхнул из кроссовок мусор.
- Пацаны! - нас догнал взволнованный Влад. - Сейчас в "Энергетике" фильм новый показывают! Все ребята уже там.
- Что за фильм? - сразу обратился в слух Симка. - Интересный?
- "Звездолёт в лесу!" Там про инопланетян и космические полёты!
- Пошли, - согласилс я, взяв Симку за руку. - Сенька, айда с нами!
Сенька скакал босиком по лужам.
- Ага! - обрадованно откликнулся малыш и побежал к нам.
После фильма я немного поиграл с ребятами в ножички, пока это не увидела вредная Дашка и не разогнала нас. Я пошёл домой попить.
- Серёнь, ты здесь? - окликнул меня Тим.
- Здесь, - ответил я, входя в квартиру. - Чё делаете?
- Задания выполняем, - неопределённо откликнулся Даня выглядывая из-за двери.
Я разулся, прошлёпал босиком в комнату. Братья сидели на балконе и занимались уроками, но скоро летние задания были забыты, мы вылетели на улицу и чуть не надорвали животы от смеха. Дашке снова досталось. Она сидела в луже, а вокруг неё носился Меркурий и пел хулиганские песенки-дразнилки, а мальчишки, игравшие во дворе дразнили вожатую.
- Ой мальчики, это просто ужас! - подбежала к нам Лизавета. - Он опять сбежал из отряда, и опять хулиганит! Иду по улице, вижу Дашку... Она идёт к помойке с ведром, а Меркурий из неё как выскочит!
- Меркурий, хорошь хулиганить! - хором крикнули мы с Тимой и Даней расшалившемуся роботёнку. - Идём в отряд, хватит безобразничать!
И еле оттащив робота-дошколёнка от вожатой, мы вернули его в отряд.

Глава IX
Мегавольт
1
Ветер гулял по крышам, раскачивал сушившееся бельё, а в воде пруда отражались жёлтые облака, колебалась золотая дорожка. Через час под окнами зашумели ребята. Во дворе началась игра в вышибалы. Мы с Тимой и Даней смотрели мультики, но на улице было веселее и мы удрали гулять.
На разогретом бетоне попадались ребячьи рисунки. Часто они возникали и на белых стенах домов, бойлерных, подстанций или гаражах. Их стирали, а ребят ругали, но они появлялись снова и снова...
Двое мальчишек в пионерской форме стояли на холме между домами. У одного, что повыше, в руках был планер. Он держал его одной рукой, а другую, положил на плечо своему младшему товарищу.
"Они наверное никого зря не обидят, - пришло мне на ум я и вспомнил Тёмыча и других хулиганов. - Не то, что эти дворовые герои..."
- А вы знаете, что это за холм? - хитро щурясь, спросил у них Тим.
- Знаем, - ответил большой мальчишка.
- А вот и не знаете! - насмешливо сказал Даня. - А мы с ребятами знаем.
- Да вы сами не знаете! - дерзко ответили ребята.
- Да хорошь, чё вы к ним пристали? - одёрнул я братьев. - Хотите в археологов поиграем? Тут такое можно найти!
- А это как?
- Да легко! Мы здесь чего только не находили...
И я рассказал мальчишкам, что это за холм. Холм был из разного мусора, электронного хлама, были там и игрушки, и железяки, но потом куча мусора поросла мхом, и радиоактивными сорняками. Мы там много чего находили.
- Хорошо Лиза нас не видела, - заметил после игры я. - А то эта обезьяна со шприцом точно бы нас взгрела!
- Интересно, она ещё в отряде? - прищурился Даня.
- Наверное в отряде, - задумался Тим, задирая голову вверх. - Она же старшая дежурная. Сидит сейчас и думает, как бы нас перевоспитать!
На улицу опустились сумерки.
- Пацаны, идём ко мне! - махнул нам издали Владька. - Сейчас мультики идут, а сеструха где-то гуляет.
- Угу! - обрадовался я и через минуту мы вчетвером сидели у Влада на диване и смотрели вечерние мультики. Глаза слипались, но если заснуть, можно пропустить что-нибудь интересное. Влад тёр глаза, я повалился на него и зевал.
Я шёл по улице, зная, куда я должен прийти. Вот и больница, заброшенная, мёртвая, таящая в себе неясную угрозу...
Альки не было рядом. Это был не сон.
"Я должен войти в неё и отключить что-то очень опасное, - билась в голове странная мычсль. - А что я должен отключить?"
Подсознание пыталось дать мне подсказку, но мысль ускользала.
В этой больнице пряталось что-то недоброе, чуждое...
На плиточной стене была надпись:
"Они здесь есть!"
И мне стало совсем неуютно.
На меня упала тень и я обернулся. На меня смотрели огромные жёлтые светящиеся глаза того, кого мы нечаянно пропустили в наш мир. Он стоял неподвижно, как огромная статуя.
"Вот мы и встретились наконец! - не то прогудел, не то проскрежетал он, отбрасывая на меня тень и заслоняя солнце. - Других детей я не вижу, ничего, мы и до них доберёмся. Им лучше забиться в угол и дрожать от страха!"
Я закричал в испуге и бросился удирать. Но далеко не убежал, потерялся в облицованных кафелем коридорах заброшенной больницы.
А странные, похожие на людей существа звали меня и их зов переростал в вой, в тягучий гул пронёсшегося под окнами ночного аэромобиля...
2
Утром я честно обещал маме не хулиганить и сам побежал в ванную чистить зубы и умываться. Мама была удивлена, ведь, как она была уверена, что заставить меня чистить зубы можно было лишь силком. Я умылся, одел матроску и синие шортики и первым выбежал на улицу. Я попил газировки, сунул в рот битум, послонялся по двору, влез в глубокую лужу и полез на крышу бойлерной, ждать, когда во двор прибегут ребята.
- Серёня, слезь, чё скажу! - раздался рядом Славкин голос.
Славка был не один, он прибежал с ребятами. За эти недели мы успели подружиться. Мы и гуляли вместе и играли.
Я слез с крыши. Славка попросил меня покатать его от бойлерной до конца улицы, где над дорогой нависли трубы, а слева и справа стояли гаражи. Славка влез мне на закорки и я его прокатил туда и обратно.
- А теперь нас! - загомонили другие ребята.
- Оу-у-ух! - застонал я. - Идём к нам, можете там полазать.
И мы вернулись к бойлерной и полезли на крышу.
- Ой! - вдруг вскрикнул Славка и спрятался за меня. Я повернулся к дороге и увидел Трубного Бормотуна и надутую тётку, которая меня ругала.
- Эй, хулиганьё, а ну слезайте! - нравоучительно крикнула тётка.
- Ага, все ребята тут лазают, - откликнулся я. - Нельзя чтоль?
- Они у всей улицы на нервах играют, беспризорники!
- А нам что и полазать нельзя?
- Слезайте, а то я вас крапивой! - замахнулся стеблем крапивы Трубный Бормотун.
- Ага, так мы тебе и слезли! - передразнил я его.
Я их нисколечки не боялся. Что они мне сделают? Водоканальшик точно не сунется, особенно после того, как я ему наподдал...
- Ах ты ещё дразнишься! - вскипела тётка и тоже сорвала крапиву. - Какое вы имеете право лазать по бойлерной? - капризно сказала она. - Это не место для игр! Я запрещаю вам тут лазать!
- Ну, давай, лови меня! - запальчиво выпалил я.
- Это безобразие! - возмущённо вскрикнула тётка. - Как эта малявка со мной разговаривает?! Да он ещё и дразнится!
- Сама ты малявка! - огрызнулся я. Я терпеть не мог, когда взрослые так разговаривали со мной и с другими ребятами.
Возмущённые враги ушли, пригрозив, что нажалуются нашим вожатым.
- Ябеды! - резко бросил я им вслед.
- А чего они в наши игры лезут? - озабоченно тронул меня за руку Слава.
- Я и сам не знаю, - вздохнул я. Настроение было испорчено.
Два часа спустя я сидел на балконе и делал задания. Мне нужно было прочитать к концу лета "Тайну третьей планеты" и выучить стихи. Даня сидел на подоконнике, уткнувшись в "Денискины рассказы" и болтал ногамим, стукая пятками по батарее. Тима пропадал где-то во дворах.
Время приближалось к полудню.
- Пошли мусор убирать, - сказал Даня, отложив книжку.
- Зачем? - захлопал глазами я. - Мы же позавчера убирались...
- Это воспитательные работы, - невесело вздохнул Данька. - Из-за крысы и кинескопа, а ещё из-за того, что мы доводим взрослых...
Все провинившиеся должны были собирать мусор. Мусора было столько, что казалось его кто-то нарочно кидал на заднем дворе. Но в этот день у нас была радость. Костя нашёл свой пластмассовый пароходик, который потерял ещё весной. Мы свалили мусор в кучу и побежали за капитаном.
- Очень хорошо ребята, - похвалила нас Таня, когда мы позвали её, посмотреть как наш отряд разделался с мусором, - можете ведь, если захотите. А теперь искупайтесь, а то все коленки извозили.
Мы стянули кроссовки и чешки и побежали умыться, а потом вышли во двор и побежали под окнами в сторону гаражей.
К моим ногам подкатился мячик.
- Мальчик, кинь мяч! - просили меня мальчишки на стадионе.
- А он сможет его нам через забор бросить?
- Ничего, - ответил я, - это я свиду маленький, а так я сильный!
Я разбежался и сильным ударом послал мяч счерез забор.
Мальчишки одобрительнео присвистнули и принялись гонять мяч.
А мы пошли босиком по лужам.
- Мальчики, когда вы уже уберётесь в комнате? - окликнула нас мама.
- Кто последний забежит, тот и будет убираться! - весело сказал Тим, сунув ноги в расхлябанные кроссовки. - Чур не я!
- Чур не я! - весело посмотрел я на братишку.
Тимкины глаза озорно горели.
- Чур не я! - откликнулся Даня.
Мы забежали домой, убрали игрушки и бросились к пруду. А когда вылезли из воды, на нас накинулись вожатые.
Лизавета отчитывала нас всю дорогу. Она сокрушалась, как мы замучали всю улицу, какой мы, мальчишки беспокойный народ, и какой подвиг они, вожатые совершают каждый день пытаясь воспитать из уличных пацанов образцовых пионеров первого правофлангового отряда. Ведь вместо того, чтобы заняться делом, мы пропадаем по дворам, лезем в лужи и балуемся! Не то что девочки! Хотя и те тоже балуются. Наверное у нас научились!
Лиза ушла воспитывать ребят, которые возились в луже. Но тут случилась новая беда. Мама узнала, кто испортил её резиновую перчатку...
- Я домой не вернусь, - уныло сообщил я Владу, вытерев взмокший лоб поцарапанной рукой. - Лучше у тебя переночую...
- А я к тебе хотел! - засмеялся Влад и на его щеках заиграли ямочки. - Я вчера устроил потоп в ванной, ну когда купался... Лиза сказала, чтоб я ночевал не в нашей комнате, а на балконе!
- Бедная твоя сеструха! - хихикнул я. - Что с ней будет вечером!
Вечером я забежал домой, попить и тут что-то со мной случилось. Я вдруг ощутил, будто сплю и медленно проваливаюсь куда-то вниз...
3
Заброшенная больница сверкала плиткой, а окна были тёмные и враждебно смотрели на меня. Именно там они и прятались. Они поджидали меня в темноте, сверкая жёлтыми глазами, следили за мной из разбитвх окон, незримо шли по пятам, в сумерках, притворялись статуями. Они панически боялись ржавой гайки и шаровой молнии. Но больше всего они боялись детей...
- Серёня, ты как? - отчаянно затормошили меня ребята.
- Еле вытянули! - взбудораженно сообщил Влад.
- Где я? - ничего не понимая, спросил я.
- Ты чуть в колодец не упал, - нервно сказал Тим, помогая мне встать.
- Какой колодец? - испугался я.
- Да вот он в траве... - растерянно закусил губу Данька. - Никогда не думал, что он здесь есть...
Мы нашарили в траве какую-то железяку и ей закрыли колодец. Я подошёл к гидроколонке и подставил под холодную струю ногу.
- Я вчера иду домой, - услышал я голос Серёни Зуева, - слышу, где высоковольтки, будто несётся на меня что-то... Я короче подхожу ближе к забору и слушаю. А звук будто ближе становится, а из темноты фары как засветятся! Я прочь с дороги, а это что-то просто исчезло!
Умывшись, я сел на трубу рядом с ребятами.
- А я еду короче на велике по улице... - подхватил Костя. - Вдруг потемнело, а потом что-то забормотало и вспыхнуло жёлтым светом. И дома все такие жуткие! С выбитыми окнами. А ещё там были люди, те, кого затянуло...
- Это все знают, - спокойно сказал Саша Жариков. - Вот только что затягивает людей... Говорят, оно находится в заброшенной больнице. Вот это и затягивает людей в город-призрак, а там они бесследно исчезают!
- Иногда они возвращаются, - возразил Костя. - Я же их сам видел! Они бродят по улицам, словно ничего не произошло...
Мы зашагали к гаражам и опять заспорили про зону и искажения.
- Во всём виноваты выбросы, - уверял нас Серёня. - Это из-за них к нам проникает зона, а мы то и дело проваливаемся в другое измерение...
А у меня всё ещё перед глазами стояла заброшенная больница.
Я посмотрел на свои ободранные коленки, потом на балконы домов, нависших над гаражами, где бушует радиоактивная крапива и может пряталось что-то опасное, то, что пришло из странного и пугающего мира зоны...
4
Чаще всего искривления случались возле гаражей, где мы играли почти каждый день, и у высоковольток. Но ещё большая опасность таилась на заброшенной дороге за озером. О ней говорили много плохого. Там видели странные огни, слышали гудки и эхо страшных аварий...
- Я там уже втяпался в искажение, - вспомнил я. - Так током шарахнуло!
- А говорят, там ещё кто-то ездит... - помолчав немного, заметил Тим, словно подслушав мои мысли. - Редко, но ездит.
- Ага, - подхватил Влад. - Я уже вторую ночь слышу, будто там кто-то ездит, а кто там ездит, никто не знает!
Многие ребята во дворе говорили, будто тоже их слышали. Иногда ночью я сам слышал звуки бьющихся автомобилей, долетавшие в окно нашей комнаты со стороны леса, где, говорят и было заброшенного шоссе.
- Но по шоссе давно уже не ездят! - горячо возразил Лёнчик, вставая босыми ногами на качелю. - Кого же вы там видели?
- А кто его знает... - сумрачно ответил я.
- А ещё там где-то радио играет, - вспомнил Серёня Зуев. - И никто найти его не может, хотя слышно его здорово...
- Кто же его там оставил? - поразился Тим.
- Может те, кто заблудился в зоне, - задумался Саша Жариков. - Я слышал, что если идти оттуда, из зоны, ни за что не выберешься!
- А как же оно играет? - растерялялась Светка Крапива. - Столько лет прошло...
- А там нет времени.
- Враки...
- Ну, я так слышал.
- А ещё там часто слышали чьи-то шаги, - заметил Саша. - Вот кажется кто-то идёт за тобой, а обернёшься, его и нету. И ещё такое чувство, будто следит за тобой кто-то, и взгляд ещё такой ледяной...
- Ну тебя, и так страшно! - сердито буркнула Светка Крапива.
Мы спустились с гаражей и по ржавым трубам выбрались на бетонку.
- А вы видели, кто там ездит? - поинтересовался Данька. - Звук странный...
- Серёня! Домой! - высунулась из окна мама Серёни Зуева.
- Ладно, я побежал, пацаны, - сказал Серёня, бросив тревожный взгляд на окна своего дома, - а то мамка меня уже оборалась. Через час встречаемся здесь.
Мы разошлись гулять. Я пробрался под балконами и влез в лужу.
- Серёня... - окликнул меня тоненький голос.
- А? - ответил я и обернулся. Под балконом топтался Симка. В своей ноябрятской форме и синей пилоточке.
- Можно я с тобой поиграю? - потерянно спросил ноябрёнок.
- Кто же спорит! - хмыкнул я. - Идём гулять Симка!
Вдвоём пошли к озеру. Делать сегодня было нечего, да и жарко. Сейчас можно было только купаться. Симка держал меня за руку, и то и дело с беспокойством смотрел по сторонам.
- Симка, ты чего? - удивился я.
- Ничего, - поспешно ответил Симка, но я видел, что он чего-то боится.
- Врёшь... - ответил я и развернул я малыша к себе лицом. - Ну скажи, я не буду смеяться, честное пионерское!
- Меня Андрюха хочет отлупить... - сказал себе под нос Симка. - Он сказал, что если не дам ему жвачку, то будет лупить каждый день...
- Не бойся, - ободрил я Симку, - будет задираться, я ему вделаю!
Мальчик благодарно улыбнулся и прижался щекой к моей руке.
- Идём Симка с труб попрыгаем! - ласково сказал я другу.
- Ага! - лучисто улыбнулся Сима.
И мы двинулись под балконами дома, к гаражам, за которыми начинался лес, за тем покидались гайками в ржавый знак на заборе и пошли к озеру.
- Ой... - вдруг ойкнул Сима и обеими своими руками обхватил мою руку.
Нам навстречу шёл толстый мальчишка в клетчатой рубашке и кепке. Его клёши подметали бетонные плиты. Сима спрятался за меня.
- Не бойся, он тебя не отлупит, - напряжённо сказал я.
"Вот и встретились... - со смутной досадой подумалось мне. - А ведь он уже в пятом классе и у него кулаки больше моих!"
Андрюха увидел нас, свернул и пошёл нам наперерез и оказался под балконом, преграждая нам дорогу к гаражу.
- Ну чё малявки, вот я вышел! - грубо сказал он, и сейчас уже не казался ни нытиком, ни трусом, ни ябедой. - Слабо на меня один на один?!
Симка стиснул мою руку и остановился, но я потянул его вперёд.
- Ты чё оглухел?! - надрывно оклиунул меня хулиган. - Чё, сыкло, да?!
- Идём, - сдержанно сказал я Симке. - Не бойся.
- А ну стой, хрямзик! - крикнул Андрюха и схватил меня за плечи.
Не говоря ни слова я с силой трахнул его пяткой между ног. Андрюха раскрыл рот, выпучил глаза, застонал, согнулся и упал.
- Ах ты глист из унитаза! - зашипел от боли хулиган.
- Пошли, - сказал я ошеломлённому Симке.
Андрюха встал и бросился на меня. Я развернулся и дал с силой хулигану ногой в грудь и той же ногой удариол в бок, и в щёку. За тем прыгнул, оттолкнулся ногой от стены дома и свалил его круговым ударом ноги в лицо.
У хулигана был разбит нос.
- Щас ты у меня получишь! - пропыхтел Андрюха, вставая и замахнулся своим большим, как гиря, кулаком, но я перехватил его пухлую руку, развернулся, согнул ногу и вделал ей врагу в бок, за тем вывернул и повалив хулигана на землю, нажал коленкой ему на плечо.
Андрюха заревел отчаянными слезами:
- А! Отпусти, больно!
- Увижу, что ты к ребятам лезешь, ухлюп помойный, - выдохнул я, отпуская хулигана, - позову наших, из отряда, они из тебя котлету сделают!
Симка пнул хулигана в бок. Андрюха застонал. Симка хотел пнуть своего обидчика ещё раз но я остановил малыша.
- Не надо, Симка, - серьёзно сказал я. - Лежачих не бьют, запомни это, а то станешь, таким же, как этот герой-мокрые штанишки.
- Не-а! - жизнерадостно улыбаясь, сказал Симка и взял меня за руку. - А почему он герой-мокрые штанишки?
- А он раньше пил херши-колу и писался! - озорно улыбнулся я.
Симка рассмеялся и взял меня за руку.
Ни разу не оглянувшись, мы вдвоём пошли на озеро. Солнце золотило крыши трёхэтажек, водонапорные башни и высоковольтки. Было хорошо так идти, но всё же меня всю дорогу до плотины не покидало чувство тревоги...
Симку после купания я отвёл к сестре, а сам побежал к ребятам.
5
Во дворах на меня неожиданно налетел холодный ветер. Я запахнулся в матроску, чтобы согреться, и пошёл по улице. Возвращаясь домой, я чувствовал, что накупался на неделю вперёд. В икрах покалывало, а в ушах была вода.
Высоченная крапива и чернобыльник, пижма, дудники и другие бурьянные травы глушили звуки. Зелёная тишина в зябкой тени задних дворов.
За гаражи метнулась какая-то тень и услышал, как что-то загудело.
Снова эта тень...
"Кто она? - гадал я, шагнув в закоулок между домом и гаражом. - Она живёт в другом измерении? Зачем она проникает к нам?"
Она мелькнула за трубами и исчезла за гаражами. А крапивы сколько здесь выросло! Из-за радиации она была высокая и зловещая, а на мне только шортики и матроска с короткими рукавами.
Гаражи от забора отделяли ржавые трубы. Они шли с задних дворов и нависали над бетонкой с одной стороны и с другой. Вечером слышно, как по ним журчит вода. К трубам были приварены скобы и лазать по ним было здорово. Мы на них лазали, взрослые нас сгоняли, но потом махнули рукой.
Вода звонко журчала в вечерней тишине. Здесь было темно и сыро, пахло крапивой и чернобыльником.
- И когда он снял четвёртую печать, - раздался в этой мёртвой, зловещей тишине чей-то тревожный голос, - я слышал голос четвёртого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот конь бледный, и на нём всадник, которому имя Смерть, и ад последовал за ним...
- Эй, ты там? - послал в разросшийся бурьян я свой вопрос.
Мне не ответили, но я и так знал, что означают это странные и страшные слова, ведь они говорили о нас, людях, которые в погоне за детской мечтой сами выпустили этого всадника, уродуя Планету взрывами атомных бомб...
Нам, детям нового Атомного мира повезло, что мы не видели этого кошмара, когда сотни городов, миллионы людей в один миг превращались в радиоактивный пепел, из-за которого на многие годы безжизненную Планету сковали фонящие радиоактивные льды ядерной зимы...
Я быстро свернул налево, где исчез таинственный выходец из другого измерения. Впереди качалась крапива. Собрав в кулак волю, я зажмурился и двинулся сквозь жгучие заросли. Сейчас будет забор...
Крапива кончилась, а вот забора всё не было. Я прошёл ещё немного и открыл глаза. Налетел ветер, шурша мусором. Забор исчез, словно его и не существовало. Я стоял среди бурьяна под жёлтыми облаками и колючей небесной синевой на поросших мхом бетонных плитах.
- Ну ничего себе! - только и выдавил я, и огляделся.
Это было забытое шоссе. Сверкали стёкла на поросших мхом плитах...
Скрипел ржавый знак. Над шоссе стояла такая тишина, что я понял: по нему не ездили уже многие годы. Руки и ноги зудели от крапивы...
Я кинул гайку и дойдя до неё, очутился в каком-то мёртвом городе.
Солнце зловещим оранжевым пятном тонуло в сгущающихся хмурых фиолетовых облаках. А вокруг меня, куда не брось взгляд был город. У меня защемило в горле, засосало под ложечкой. Мёртвый город затянул меня...
6
Ветер гулял по пустынным, озаряемым вечерним солнцем улицам. Оно освещало скелеты многоэтажек, слепо смотревшие на меня пустыми глазницами окон, позеленевшие растрескавшиеся бетонные блоки, поржавевшие трубы и поросшие бурьяном, обломки домов и погнутую ржавую арматуру. Высотки казались оранжевыми в свете заходящего солнца, покосившиеся ржавые решотчатые башни высоковольток отбрасывали длинные гротескные тени.
- Где я? - жалобно крикнул я.
Мне хотелось зареветь, не то от страха, что я оказался в таком месте, не то от непонятной грусти.
- Вы кажется собрались реветь? - сказал кто-то справа от меня.
- Ничего я не собрался! - сердито мотнул я головой. - Но очень хочется...
Я обернулся и увидел человека. Но это был не человек.
Вид жителя зоны меня ничуть не испугал. Сколько мы уже видели голодных солдат, гмохов и другой нечисти!
Эта закутанная в плащ поверх свитера и химки долговязая фигура в резиновых сапогах мало походила на человека. На меня уставились из-под защитных круглых очков и шапки жёлтые глаза. Но я не испугался, ведь это Мегавольт, дух зоны и спутник сталкеров...
Он сидел на бугорке, грустно подпирая подбородок рукой в перчатке.
- Извините, я вас не заметил... - смутился я. - А как вы здесь очутились?
- Но ты был совсем один и здорово испугался, - ответил Мегавольт, поднимая голову. - Вот я и пришёл к тебе напомощь...
- А что это за место? - настороженно спросил я у Мегавольта. - Почему здесть всё разрушено?
- Это зона, - многозначительно пожал плечами Мегавольт. - Здесь всё меняется...
- И потому здесь так жутко? - передёрнул плечами я.
- Здесь перед выбросом всегда страшно, - спокойно ответил Мегавольт и мне почудилось в словах духа зоны дружеские нотки. - Но даже я не знаю всех тайн зоны, а зона живёт по своим законам...
Зона ешё не поглотила в нём человека и посли всех выбросов в нём ещё остались какие-то человеческие чувства. И говорил он как человек...
- Кажется город совсем умер, как при ядерном взрыве... - с тревогой огляделся я, вертя в руках гайку. - А вы давно ходите по зоне?
- Да я уже и не помню... - сумрачно ответил Мегавольт. - Здесь нет времени, нет жизни. Заметил, что растения здесь не пахнут? И живых существ здесь тоже нет. Я сам и не живой, и не мёртвый. Я дух зоны...
- Нет времени? - поражённо ахнул я. - Не может быть!
- Может, потому что и время тут умерло... - задумался Мегавольт. - Зона проникает в ваш мир, а через лазы в пространстве к вам лезут её жители. И всё умирает, к чему бы зона не прикасалась... Я не успеваю вешать гайки... А где-то появился новый лаз в это измерение. Кто-то открыл его с той стороны.
Я внутри съёжился от страха. Значит это всё из-за меня. Это я открыл лаз и из-за меня к нам лезут пустоты...
- А нельзя тот лаз как-нибудь закрыть? - осторожно спросил я.
- С той стороны уже нельзя, - задумчиво ответил Мегавольт. - Но закрыть его можно если проникнуть в заброшенную больницу. Но ни у кого никак не удаётся это сделать. Все, кто шли за этим, пропали. Их поглотила зона.
- А что будет, если лаз не закроется? - наконец решился спросить я.
- Ваш мир и это измерение сольются вместе, - ответил Мегавольт и его глаза тревожно сверкнули. - Боюсь, что после этого вы не узнаете своего мира.
Меня бросило в жар, но признаться, что я натворил, не хватило духу. Я посмотрел на разрушенные дома, зелень и мне стало ещё неуютнее.
- А здесь всегда были искривления и искажения? - с тревогой спросил я.
- Нет, не всегда, - глухо ответил Мегавольт. - Раньше в этом измерении можно было жить, но учёные проводили научный эксперемент, который окончился катастрофой. С тех пор здесь всё изменилось.
Мегавольт замолчал. Вдали звучали отдающие эхом глухие удары. Я разглядывал развалиты мёртвого города, утопавшие в оранжевом вечернем свете, глядел на жёлтые и оранжевые облака, бурьян, из которого торчали железки, казавшийся на солнце золотым.
- А вы не можете меня вернуть назад? - отчаянно попросил я.
- В ваше измерение?
- Угу! Не хочется мне попасть под выброс...
- А разве тебе здесь страшно?
- Ну вообще-то не очень...
Мне стало немного неловко. Я боялся. Это место было странное, неведомое и от того, что оно было неведомым, мне становилось неуютно.
Тишина, бушующая зелень, мёртвый город, вечный день, вечное лето...
- Здесь тихо, не страшно, - странным голосом произнёс Мегавольт. - И нечего бояться, если знать, как здесь себя вести. Надо только смотреть на знаки.
- И они помогут добраться до конца дороги? - поинтересовался я.
- Надо научиться видеть эти знаки, - наставительно изрёк Мегавольт. - Лишь тогда ты увидишь конец дороги и далёкий свет...
Вдруг в воздухе запахло озоном и раздался звук, будто лопнула струна.
- Ой! - снова вырвалось у меня.
- Не бойся, это открывается лаз...
- А я и не боюсь!
Вдруг передо мной возникла шаровая молния. Но не успел я испугаться, как она исчезла и воздух передо мной заколебался.
- Ну вот, теперь ты сможешь вернуться в своё измерение.
- Спасибо! - с благодарностью улыбнулся я. - До свидания!
И я нырнул в колеблющийся словно вода воздух и оказался на нашей улице, возле гаражей, под нависшими над бетонкой трубами.

Глава X
Здесь нельзя бояться
1
Дашка не простила нам трюк с кинескопом и крысой. Она успела наябедничать на нас всем улицам. Нажаловалась она и своим дружкам, которые бренчали на гитаре и бездельничали целыми днями во дворе.
Жёлтые облачные груды низко висели над крышами. Небо было синее, на его фоне белела стена дома. Солнце застыло в облаках и вниз лился оранжевый свет, бросая отсветы на замшелые бетонные плиты...
И я не сразу заметил хулиганов...
Они подловили меня во дворе, когда я шёл смотреть мультики.
- Вьюжанин! - спрыгнули с трубы Женёк, Ромик, Андрей, Ванёк и Вадик из клуба юных космонавтов. - Ща мы из тебя котлету сделаем!
Это были ребята, которые обсуждали меня на совете дружины и хотели выгнать из пионеров за то, что я весной их отлупил. Они уезжали на смену в пионерский лагерь в самом начале каникул, обещав меня отлупить.
- Эй, харчок мелкий, иди сюда, чё скажу! - закусив губу, воровато озираясь, позвал меня Ромик Резинкин, похожий на крысу тощий мальчишка с чубчиком на глазах. - Чё ссыкло, да?
- Сам ты ссыкло! - огрызнулся я, хотя одному, без друзей было страшно.
- Твоя была идея с крысой? - в упор спросил Ванёк, мальчишка с внешностью образцового пионера, и вдобавок он был пятёрочником в школе.
- Ну моя, а что? - как можно более дерзко ответил я.
- Ну ты, олень белокрылый, - угрожающе сказал Женя Плинк, низенький черноволосый мальчишка, смахивающий на бобра, - ща как дам в глаз!
- Кто кому ещё вделает, таракан летучий! - ощетинился я. Я их почти не боялся. Что они мне сделают? Отлупят? Так и я могу им вделать и пусть Дашке и другим вожатым ябедничавют!
- Ща как вделаю-зубы выплюнешь! - обещал Женёк. Свиду он был мелким и слабым, но так думали те, кто Женька совсем не знает. Женёк был сильный, и только они с Ваньком и умели драться.
- Герои-мокрые штанишки! - с презрением ответил я. - Пятеро на одного.
- А будешь знать, как крыс на людей напускать! - выкрикнул похожий на зайца из мультика Андрей Ююкин. - И за кинескоп по шее надаём!
- Ага! - подхватил его закадычный дружок Вадик Мезенцев, который стоял позади всех и жевал клубничную мамбу. - Щас ты у нас получишь!
- Чё, думаете вам не достанется?
- От кого, от тебя что ли? - пренебрежительно сказал Вадик.
- А я не один! - гордо сказал я, изо всех сил скручивая в себе страх. - Нас целый отряд! И все друг за друга хоть в огонь...
Враги презрительно рассмеялись.
- Ща мы тебя бить будем, наглец в томате! - объявил Ромик и поплевал на кулак.
- А ещё члены совета дружины, - презрительно хмыкнул я. - В школе говорим о пионерской чести, а сами... шпана!
- За шпану ответишь! - зло сказал Андрюшка Ююкин.
- Как на совете кого отчитывать, так пионеры, - презрительно сказал я, влезая на бортик, - а как в подворотне кого стукнуть-галстуки в карман!
Враги возмущённо зашумели. Галстуков на них и впрямь не видно.
- Ладно, давай лупить его пацаны, - оборвал их Ванёк. - Некогда нам.
Ромик замахнулся кулаком, но я перехватил его руку и наподдав врагу ногой, послал его дружкам. Те не ожидая, что я решусь драться, попадали в лужу и забарахтались, дрыгая ногами.
- Лови его! - взвизгнул Женёк, бросаясь на меня с кулаками.
Я оттолкнул его ногой и спрыгнул с бортика.
Началась отчаянная погоня по всем дворам. С каждой минутой она становилась всё веселее. Бегали и по бойлерной, и вокруг неё. Носились по гаражам и вокруг гаражей. Забегали в подъезды, ездили по лифтам, носились по лестницам, съезжали по перилам и снова мчались на улицу.
Я сорвал два стебля радиоактивной крапивы и теперь уже сам гнался за хулиганами и хлестал их крапивой.
- Чё, струсили, мухоморы жаренные? - запальчиво кричал я набегу.
- Убери крапиву, бизон мохнорылый! - больше всех злился Ромик.
- Чё, боишься индеец невоспитанный? - передразнил Ромика я и мы сцепились, но тут же, через секунду уже снова бежали по двору.
- Лови! Лови! - кричал, отдуваясь, толстый Вадик, который устал от беготни и еле-еле бежал где-то позади. - Чё, штаны намочил?
Я ухватился за дуговую лестницу и побежал назад.
Вадик пытался меня поймать.
- Сунь носок себе в рот! - огрызнулся я, повалив его подножкой прямо в лужу, запрыгнул на трубу и ухватился за бортик балкона. Женёк схватил меня за ноги, но поймал только мои чешки.
Хулиган с досады швырнул ими в меня. Одна ударилась в стену, другой попал мне по мягкому месту. Женёк взвыл с досады и снова запрыгал под окнами, а я вделал ему ногой по лбу и полез по газовой трубе.
- Держите его пацаны! - надрывался Ванёк, но лезть по трубе не решился.
- Я здесь, ловите меня, швабры! - дразнительно крикнул я, влез на пожарную лестницу и стал карабкаться на крышу. - Слабо за мной?
- Слезай хрямзик мелкий! - враги выдохлись и сидели на черепахе.
Я показал им язык и запел дразнилку.
- Да ну его! - раздосадованно махнул рукой Ванёк. - Ещё шею свернём...
- Что, взяли, тухлые осьминоги? - ехидно засмеялся я.
- Чтоб тебя в крапиву телепортировало! - в сердцах крикнуд Вадик.
Враги бросились в подъезд, чтобы перехватить меня там, а я спрыгнул вниз, нашёл свои чешки и, смеясь на весь двор побежал дальше.
- Эй ребят, давай за мной, быстрее! - свистнул я хулиганам. - Андрюшка, не догонишь уже!
- Пошёл ты! - выругался Андрей Ююкин, держась за бок.
Раздосадованные и злые враги поплелись в свои дворы. Дашка, которая прибежала на крики погрозила мне и ушла вслед за ними.
Я рассмеялся и пошёл домой, смотреть мультики.
- Владь! - крикнул я в окно. - Владька!
- Ты чего кричишь? - высунулась из окна Лизавета. - Владика тут нет.
- А где он?
- Где-то гуляет...
Начались мультики, а потом я помчался купаться. А с озера я снова вернулся к гаражам, где мы с ребятами убирали мусор. В закутке между домом и гаражом, на поржавевшем столбике висела старая противогазная маска...
2
Владька забежал ко мне только вечером. Я читал книжку, лёжа на диване и болтая ногами, слушал радио. Шла какая-то радиопостановка. Я не знал её названия, но она мне понравилась. Она была про зону и сталкеров.
- Айда гулять! - выпалил Владик, входя в комнату.
Мы скатились по периллам в подъезд и вылетели на улицу.
- Ух! - со вздохом сказал Влад. - Сестра замучала своими летними заданиями! Я от неё еле сбежал! Пошли к ребятам!
- Угу! - обрадованно сказал я, и держась за руки, мы с Владькой зашагали босиком по нагретой солнцем пыльной бетонке.
Ржавые крыши гаражей были уже залиты вечерним светом. У забора качалась крапива, а дальше, за ним зеленел радиоактивный бурьян и лежал разный, некогда сильно фонящий мусор. Всё, что сваливали сюда с тех пор, как закончилась ядерная зима, или принесло наводнением.
Здесь лежала зябкая тень, пахло крапивой и резиной. Наверное в таинственных местах так всегда пахло. И тут мы увидели то, чего здесь не могло быть. А может просто не замечали?
- Смотри... - оторопело заметил Влад и заглянул в дыру. - Это же лаз в другое измерение!
Дыра была рваная, о ржавые железяки запросто можно пораниться. А за ней проглядывало небо с жёлтым пятном солнца в облаках и заросшая мхом пустынная бетонка, которая уходила куда-то в зелёную даль.
- Владька, это же другое измерение! - воскликнул я, сунувшись в дыру, чтобы лучше рассмотреть, что за ней делается.
Влад приткнулся ко мне и задышал над ухом.
Мы влезли в дыру и очутились на заросших мхом бетонных плитах. Влад споткнулся, ухватил меня за руки и мы загремели вниз.
- У-у! - замычал я, ощутив боль в коленке. Влад повалился на меня и придавил к земле. Моя щека ощутила мягкий зелёный мох. - Слезь с меня!
- Сейчас... - выдохнул Влад, слез с меня и подал мне руку.
Я встал с замшелой бетонной пдиты и потёр ушибленную коленку.
- Ну ничего себе! - воскликнули мы с Владом и изумлённо огляделись.
А по бетонным плитам гулял мусорный ветер...
- Смотри, тут какой-то знак... - заметил Влад и взял меня за руку.
На ветру дребезжал ржавый знак, но и его дребезжание не нарушало мёртвую, полную давящей тревоги и угрозы тишину дороги.
- Во втяпались! - произнёс я, не веря своим глазам. - Это забытое шоссе!
И нашим глазам открылась непонятная и пугающая картина...
3
Всюду лежал старый мусор, в небо и жёлтые облака уходила бесконечная дорога из бетонных плит. Это была дорога, о которой мы не раз говорили, сидя вечером на гаражах, которую я несколько раз видел в искривлениях, которую мы всем двором искали и никак не могли найти. И вот мы стояли на ней. В то мгновение, когда она появилась мы испуганно отпрянули назад, чуть не споткнулись о железку и она звякнула о потрескавшиеся замшелые бетонные плиты, рассыпавшись на них ржавчиной.
Место, где мы неожиданно очутились, было пугающим и словно ненастоящим. Скрипел под ногами поросший мхом мусор, хрустели лампочки, звенели гайки. Мусорный ветер носил позеленевшие пакеты.
- Это забытое шоссе, - в благоговении повторил я. - Мы угодили в зону! Здесь надо быть осторожным и не бояться...
- Зона? - удивился Влад. - А если она нас проглотит? Здесь же столько людей пропало...
- Это потому, что они испугались, - со смутной тревогой ответил я. - Запомни: на этом шоссе нельзя бояться!
Владик сел на корточки и стал собирать гайки.
- А что будет, если испугаешься? - поинтересовался друг.
- Сгинешь с концами... И назад идти тоже нельзя. Никто не знает, что там, позади. Говорят, вообще ничего... Идём, я кидаю гайку...
- Куда?
- До взорванного моста. А мост это порубежье. Надо его перелезть, чтобы войти в запределье...
Я подобрал гайку и кинул на шоссе. Она со стуком, отдающим глухим эхом запрыгала по плитам, словно была не железная, а резиновая.
- Видал? - спросил я, а гайка тем временем замерла. - Здесь искражение...
Странное зеленовато-жёлтое солнце висело над высоковольтками и заливало бетонные плиты. Всюду буйствовала зелень, но травы не пахли. И тишина. Лишь вдали раздавались глухие удары и эхо от них.
- Здесь главное не бояться, - напомнил я Владу. - Если испугаешься-назад не вернёшься. И с дороги тоже сходить нельзя...
Над лесом стояли белые высотки с выбитыми окнами. Солнце било в них и они казались оранжевыми. Зеленогорск снова давал знать о себе.
- Идём, Владька, пока здесь тихо, - промолвил я, взяв Влада за руку и кинул другую гайку. - Может дойдём до больницы...
Дойдя до гайки, которую я кинул, я посмотрел вдаль. Забытое шоссе уходило вниз. На бетонных плитах лежали сотни гаек, болтов и других ржавых железяк. Солнце заливало дорогу оранжевым светом.
Забытое шоссе уходило вдаль, через все пространства и время. И было оно таким же бесконечным, как сама вселенная. Оно вело туда, где кончался изведаный нами мир, где начиналось неведомое и пугающее запреденье...
4
Издали до наших ушей долетали эти странные и зловещие звуки. Будто что-то тяжёлое падало с неба на землю с глухим стуком, и стук этот отдавался непонятным и пугающим эхом. Эхо от этих стуков нас и пугало больше, чем то, что издавало этот непонятный призрачный стук, разносясь по всей зоне.
- Серёня, что это бумкает? - насторожился Влад. - Будто падает что-то, и эхо такое пугающее, слышишь?
- Угу... - озадаченно протянул я, и отпустил Владькину руку.
- Серёнь, кидай гайку, - настороженно сказал Влад.
Я кинул гайку. Пролетев по воздуху, она запрыгала и замерла. А запоздалое эхо ответило на это глухими ударами, за тем раздался странный звук и всё стихло, только слышался звон, словно звенели провода.
- Здесь не пройти... - озабоченно пробормотал я. - Я не знаю, что это сейчас было, но нам это лучше обойти...
Я остановился у валяющегося на поросшей мхом плите ржавого глушителя, размахнулся и кинул очередную гайку. Она со стуком запрыгала по плитам и замерла в двух десятках метрах от нас.
Снова послышалось запоздалое эхо.
- Идём, пока не начался выброс! - махнул я рукой Владу.
Осторожно добравшись до гайки, мы замерли. Вдали что-то завыло.
- Что это воет? - испугался Владик.
- Не знаю, - сумрачно ответил я, - но оно здесь всюду. Здесь будто обитает страх и те, кто идёт по шоссе видят всякие ужасы...
Эхом отдавались и наши шаги, словно мы шли по гулкому туннелю. А от звуков, иногда раздававшихся на шоссе делалось особенно неуютно.
Высоковольтки ржавыми решётчатыми громадами нависли над дорогой, а в воздухе трещало электричество. На шоссе всё время что-то гудело, а иногда слышался звук, напомнинающий стук водокачки. Он то слышался, то утихал.
Хрустел под ногами мусор, скрежетало мёртвое железо. Зона издавала множество пугающих звуков и ещё нам чудилось, будто мы здесь были не одни.
- Смотри, Мост Смерти! - взволнованно произнёс Влад, махнув в сторону ржавого моста через реку. - Это через него к нам лезет всякая гадость!
Впереди на фоне зелени выделялся ржавый мост через реку.
- Вижу... - поёжился я и снова кинул гайку. - Институт Пути... - тихо, благоговенно произнёс я. - Вот она, граница между измерениями! Отсюда начинаются все дороги во вселенной! И отсюда шли вдыхаюшие жизь во вселенную, когда было Время Сновидения, и пели песни!
- А дороги это и есть нити их песен! - осенило Владика.
Мы остановились у моста. Нет, он не был взорван, и никаких скелетов фашистов, прикованных цепями к вросшим в землю пулемётам видно не было, а под мостом текла зелёная мутная отравленная вода радиоактивной реки...
5
Вода не была вся зелёная. У берега она была оранжевой. И оранжевый осадок остался на плитах набережной. Оранжевые пятна плавали там, где торчало из воды мёртвое железо и лежал мусор. Река была тихой, зловещнй. А над рекой нависли ржавый мост и провола высоковольток...
В реке лежали ржавые, позеленевшие остовы автомобилей, наполовину скрытые водой, обросшие какой-то дрянью и утопающие в чёрной гадости. Это зрелище наводило странную тоску, от неё к горлу подступал комок.
- Жуткое место, и вода будто неживая... - вздрогнул Влад, всматриваясь вдаль, в которой исчезала река. - Интересно, что будет, если мы туда свалимся?
- Ну её! - опасливо сказал я. - Вода явно отравлена...
- Зря мы запустили ту железяку, - сокрушённо сказал Владик. - Отсюда они все и проникли в наше измерение вместе с зоной...
- Ничего, зато мы можем дойти до мёртвого города, - резонно ответил я, глядя то на неживую воду, то на жёлтое небо. - И кидать гайку за гайкой...
Мост был совсем старый. Железный, с бетонным настилом, который порос мхом. Ржавое железо скрипело. Жалобный был скрип, будто железу было больно или грустно, в этом неживом мире...
И тогда мы заметили знаки. На мёртвых берегах реки и на самом мосту.
- Это путеводные знаки, - догадался я. Но знак так сильно поржавел, что его нельзя было прочитать.
Столбики со знаками в начале моста были опутаны колючей провололкой, а на самом первом висела маска противогаза. На другом столбике вместо противогаза был ржавый шлем.
- Отсюда и тянутся нити песен, - сумрачно сказал я, глядя в горящие на солнце стёкла глазниц противогаза.
- М-м-м? - обернулся Владик, свесившись вниз и глядя на реку.
- Институт Пути, - небрежно ответил я, - станция-призрак... Мы ведь уже шли по этому шоссе, когда испугались старшеклашек...
Владик внимательно изучил знаки, но притронуться к ним не рискнул, и пошёл по мосту. Я влез на железяку и голыми икрами почувтсвовал приятное тепло, исходившее от ржавого металла.
В воде отражались жёлтые груды облаков. Всюду царило какое-то зловещее спокойствие. Даже ветер не дул, а вдали продолжало что-то с глухим стуком падать, и от этого звука делалось неуютно.
- А если нас затянет в больницу? - с тревогой спросил Влад.
- Зона нас проглотит... - мрачно ответил я, глядя на мёртвую реку и железяки в воде. - Если ты очутился на забытом шоссе, - вспомнил я, - нужно замечать знаки. А здесь надо быть вдвойне осторожным...
Влад приткнулся ко мне и обнял, наши щёки коснулись.
"Владька меня ни за что не оставит! - с нежностью подумал я. - Я с ним нигде не пропаду, даже в другом измерении!"
И кинув гайку, мы перешли мост. Граница между измерениями была пройдена и мы шли в таинственную и пугающую неизвестность...
На шоссе иногда попадались всякие ржавые штуковины и мусор. И очередная гайка снова запрыгала по бетону и вдруг пропала.
- Видал?! - поразился я. - Вообще пропала...
- Ага...
- Искажение... Я уж чуть было не испугался!
- Я тоже, - признался Влад. - А вдруг это комариная плешь?
Я завертел на бинте другую гайку.
- Лучше обойдём, - покачал головой Влад.
Обойдя опасное место, мы поднимались на холм и огляделись по сторонам. Но впереди и сзади были лишь жёлтое небо, мох, да плиты шоссе.
Я оглянулся на мост и скрывшуюся в зелёном бреде реку, и кинул гайку...
6
Я подобрал брошенную мною гайку и замер. За атомным лесом что-то зловеще загудело. Гул был режущий. Там нас ждало что-то жуткое. В канавах скрипело мёртвое железо. На замшелых плитах валялись какие-то железки и старые, поломанные игрушки, а кое-где темнели старые монеты.
"А вдруг это голоса мёртвого города? - мелькнула мысль. - И он словно ждёт, когда мы подойдём ближе, чтобы проглотить..."
Странный гул стих...
И тут мы отчётливо услышали знакомый девчоночий голос:
- Мальчишки, кто-нибудь! Помогите! Я подвернула ногу... Напомощь!
- Ты слышал? - насторожился я, обращаясь к Владу.
- Ага...
И снова мольбы о помощи повторились:
- Помогите, я подвернула ногу! Помогите! Мне больно!
- Сашка! - воскликнул Влад. - Сашка, ты как здесь очутилась?!
Влад пошёл на голос, к обочине дороги, но я удержал его за руку. Я уже знал, что доверять этим звукам нельзя.
На меня накатила волна страха. У того, что звало нас напомощь не менялась интонация. Оно не понимало, что говорило!
- Владюх, не ходи! - покачал я головой. - Это не Саша... Эта дрянь уже звала меня и я чуть в колодец не сыграл. Оно заманивает людей в ловушку!
- Но я же слышу! - стоял на своём Владька. - Сашкин голос, я знаю, это она! Она как-то проникла сюда, в это измерение...
Влад вырвался и двинулся на голос.
- Владька! - отчаянно крикнул я другу, и тут случилось странное.
Влад дошёл до шумящей на ветру крапивы. На обочине зашевелился бурьян и под ногами мальчика что-то ржаво заскрипело и подалось вниз. Влад отскочил назад, на меня и мы упали на бетон.
- У-у! - застонал я. - Слезь с меня!
Владька слез с меня и очумело огляделся, потом прислушался.
- Ух, чуть вниз не сыграл...
- Я же говорил, что это ловушка, а ты не поверил!
- Но так похоже было на Сашкин голос...
- Он всем, чем угодно может прикинуться.
- Но что это за дрянь?
- Не знаю, - озабоченно развёл руками я. - Говорят, вроде кто-то живёт здесь и устраивает ловушки сталкерам. И всегда голосами друзей зовёт. Не знаю кто это, может кот-баюн, но оно может имитировать голоса.
- А как это ему удаётся?
- Может оно наши мысли читает, в голову к нам лезет...
Владик побледнел и машинально взял меня за руку. Меня тоже напугалала моя догадка от том, как это могло звать нас голосами ребят, если в этом измерении никто из наших не бывал...
- А почему он интонацию не менял? - недоумевал Влад.
- Наверное он не понимает, что говорит, - предположил я. - Но от него лучше держаться подальше...
- Ещё бы! - ответил Влад и его передёрнуло.
Мы встали на ноги и двинулись дальше.
- Оно уже проникло в наше измерение, - с тревогой произнёс я. - Я его слышал на заброшенной станции...
- Жуть... - переглотнул Владик.
Бетонка спускалась с холма. Я оглянулся назад. Над ней нависли жёлтые груды облаков и казалось, там, где бетонка исчезала, не было ничего.
Мировая бездна...
- Смотри, куда упадёт гайка... - внушительно сказал я Владьке.
Я размахнулся и кинул гайку. Она запрыгала и покатилась, пока не стукнулась о позеленевшую покрышку на заросшей густым мхом бетонной плите. Впереди раздался хлюпающий звук и над шоссе повисла тишина.
Неожиданно по шоссе пронеслось, прогудело что-то невидимое.
- Автомобиль... - очумело оглянувшись, заметил Владик.
- Откуда здесь ему взяться? - удивился я.
- Не знаю...
- Может это призрак?
Странный гул затих вдали и тут на шоссе неожиданно потемнело, раздался скрежет и на обочинах из сорняков вылезли ржавые железяки.
- Владька! - вскрикнул я, хватая друга за руку.
На шоссе стало темно, как в пасмурный день. Что-то вспыхнуло жёлтым светом и этот свет вдруг отделился и полетел прямо на нас с визгом покрышек.
- Бежим! - крикнул Влад и мы бросились вперёд, забыв и про гайки, и про опасные искажения, которые подстерегали нас на каждом шагу.
А вокруг нас визжали шинами, взвывали моторами и гудели невидимые и бесплотные автомобили-призраки.
- Фантомы погибших на этой дороге автомобилей... - догадался я. - Они появляются перед выбросом!
Мы здорово испугались. Нам всё время чудилось, что невидимые автомобили преследуют нас и вот-вот собьют на всей скорости и мы уже никогда не выберемся из этого измерения.
Впереди висел знак. Я бросился под него...
- Серёнь, куда мы бежим? - окликнул меня перепуганный Влад. - Нам же нельзя под знак! А дорога ведёт вникуда...
- А вдруг оно нас слопает? - возразил я, оборачиваясь назад, и слыша завывание того нечта, что уже нагоняло нас. - Кто знает, что за нами гонится?
Зловещее нечто преследовало нас по острым верхушкам, тянущегося вдоль дороги атомного леса. Светился жёлтым несушийся с гулом над дорогой шар, напоминающий фару автомобиля.
Взлетев на холм, мы вдруг непонятно как очутились у моста под тёмными решётчатыми башнями высоковоток.
- Серёнька, как мы здесь очутились? - удивился Владька.
- Не знаю, наверное мы попали в искривление! - предположил я, и мы понеслись к мосту, а оно всё гналось за нами...
- Оно нас догоняе-е-ет!! - отчаянно закричал Владик.
Вдали уже виднелся ржавый покосившийся дорожный знак.
Я оглянулся на заволакивающую небо зловещую тучу и тень, ползущую по шоссе и понял, что если оно нас догонит, мы уже не вернёмся из зоны...
7
Я снова посмотрел на небо. Жуткое это было небо. Затянутое фиолетовой облачной пеленой с зелёными просветами. Зловещие оранжевые лучи падали на шоссе, будто пучки стрел, но от них не было света в сгущавшейся темноте.
- Быстрее через мост! - отчаянно выхохнул я и тут заметил у того самого ржавого знака чей-то тёмный силует. Я разглядел ржавый шлем, светящиеся стёкла глазниц противогаза, прорезиненную шинель с бляхой на шее.
Силуэт был словно прикован цепями к какой-то ржавой, зловещего вида железяке и казался неживым, но от него веяло страхом.
- Смотри, там, на мосту! - стиснул мою руку Влад. Нас охватил страх.
- Откуда он взялся? - ахнул я от испуга. - Его же здесь не было!
Он делался всё ближе и уже вспыхнули жёлтым его глаза...
- А вдруг он нас схватит?! - обернулся ко мне Влад и встал на месте.
- Не останавливайся! - подгонял я Влада. - Мост может взорваться!
И едва мы домчались до моста, как силует пошевелился. Мы пробежали мост, дивясь, откуда у нас взялись силы его пробежать и не помереть со страху.
Я оглянулся назад. Пугающий тёмный силует снова замер, раздался звук, будто лопнула струна и мост вдруг ни стого ни с сего рухнул в воду.
- Успели! - выдохнул с облегчением Влад.
Мы замерли перед ржавым знаком. Тем знаком, под который мы пошли в начале каникул, и очутились в запределье, и впустили его в наш мир...
Впереди показался тенистый закоулок, гаражи, дома, где густо росла радиоактивная крапива. Мы выбежали из-за гаражей.
- Мама! - заорали мы, с размаху упав на бетон, под балконом у прудика, больно и до крови разбив себе коленки. Я застонал и огляделся по сторонам.
Мы очутились на нашей улице!
Снова искривление. Снова ничего не понятно...
- Ух, чуть под выброс не попали! - выдохнул разгорячённый бегом Влад.
- Ага... - с оторопью ответил я.
- Мальчишки, вы как здесь очутились? - спросила нас появившаяся откуда ни возьмись, словно привидение, Светка Крапива.
- Они тут играли, а нам не сказали! - обиженно загомонили ребята.
Ребята окружили нас, дали руки и подставили плечи, помогая встать.
- Ай, больно! - зашипел от боли Влад. У него была в крови коленка и расцарапан локоть. Я тоже айкнул, потому, что и сам больно ушибся.
Ничего не понимая, мы смотрели то на ребят, то на гаражи.
- Ребята, где вы были? - испуганно спросил нас Кирилл Смирнов.
- На забытом шоссе, - простонал Влад.
- Где-е-е?! - удивлённо воскликнули ребята.
- На забытом шоссе, - нетерпеливо ответил Владька, шипя от боли. - Чуть под выброс не попали...
- В другом измерении, - морщась от боли, сказал я. - Идём, покажем, это здесь, за гаражами, где всякий мусор навален...
Немного очухавшись, мы все вместе полезли в бурьян. Владька и я, морщась, прихрамывали, даже не замечая, как кусалась зловредная крапива.
- Нет здесь ничего мальчики, - растерянно сказала Светка, оглядывая сорняки и кучи мусора. - Только крапива одна...
Старой замшелой бетонки и знаков нигде не было. На их месте снова зеленела крапива а за ней темнела сайва.
Искривление перенесло нас назад, и другое измерение с его жуткими звуками, и нечто, что гналось за нами исчезли в радиоактивной зелени.

Глава XI
Неизведанное и пугающее
1
Крапива у забора раскачивалась на зябком ветрке, трава на лужайке колыхалась волнами, словно ничего здесь не происходило, словно и не начиналось здесь таинственное забытое шоссе. Искривление исчезло, и всё было как раньше. Ржавый забор чуть тренькал сеткой на ветру, качались сорные травы, шумели деревья, золотилась плитка на четырёхэтажках, где-то на школьном дворе и на плотине кричали мальчишки.
Мы молча смотрели, как ветер колышит траву.
Я сидел на нагретой крыше гаража и прикладывал послюнявленный подорожник к ободранной коленке и ладоням.
- Вас могло затянуть, - озабоченно заметил Серёня Зуев.
- Знаем, - небрежно мотнул головой Владька.
- Зона затягивает людей в больницу, - задумчиво произнесла Светка. - А вдруг там, в больнице что-то спрятано? Оно и затягивает.
- И наверное оттуда они и вылезли, - сумрачно сказал Серёня. - Там есть генератор, и ещё что-то страшное...
- Какой ещё генератор? - удивлённо и настороженно спросил Тим.
- Ну, генератор, - взволнованно сказал Серёня. - Матерь богов! Машина, которую создал Сущий, чтобы она управляла вселенной! А из крови Сущего, которой он окропил радиоактивную пыль вышли Сеятели, когда было Время Сновидени, и они шли по вселенной, вдыхая в неё жизнь...
- А за собой они оставляли нити песен... - добавил я.
- А ты откуда знаешь?
- Мне об этом сказала зона...
Ободранные коленки и локоть болели и я шипел от боли.
- Мальчики, вам надо к врачу, - решительно сказала мне и Владу Светка.
- А где он? - рассеянно спросил Влад.
- Какие же вы мальчишки забывчивые, - укоризненно сказала девочка, спрыгивая с трубы. - Во дворе на краю леса есть медпункт. Пойдём.
- Это где нам делали уколы чтоль? - невесело хмыкнул я.
Светка повела нас в медпункт. Ребята остались нас ждать на лужайке. В медкабинете мы с Владом ойкали и шипели, когда врач нам смазывала обмокнутой в йод ваткой раны.
- Может зелёнкой? - с надеждой спросил Влад. - Больно же... Ай!
- Терпите, вы же мальчишки, - сдержанно сказала Ольга Матвеевна, смазывая наши раны йодом. - Или вы хотите стать зелёнчатыми леопардами?
Она взяла мою ногу и беспощадно промакала коленку и голень йодом. Я поморщился и дрыгнул ногой. Было больно. Выпустила она нас через пятнадцать минут и вместе с ребятами мы пошли к нашей бойлерной. Мы забрались по лестнице на крышу. Влад сидел в позе лотоса на нагретой крыше и рассказывал ребятам о наших приключениях в другом измерении. Серёня накрыл мне ноги своей курткой.
- Ах, жаль мы не дошли до мёртвого города! - огорчённо произнёс Влад, почёсывая ужаленные крапивой руки. - Мы идём, уже высотки показались, а на забытом шоссе такая жуть началась...
- Да, - вздохнул я. - Но нас могло затянуть в больницу...
- Завтра вместе будем искать мёртвый город, - решительно сказал Тим.
- Как? - повернулся к нему Влад. - Завтра искривления там может и не быть, а без него мы в зону не пролезем...
Запустив руку под куртку, которой мне накрыли ноги, чтоб не кусали комары, я осторожно ощупал раненные коленки. Ранки уже затянулись, хоть ещё и болели. Их хорошо йодом смазали. Здорово же мы треснулись о плиты...
2
Солнце висело над крышами, путаясь в проводах высоковольток и антеннах, а на востоке вставали жёлтые груды облаков. Сбегав с ребятами выкупаться, я уселся на подоконнике учить стих и слушать радио. А вечером мама нас выпустила гулять и заодно велела вынести мусор.
Светка сидела на бортике, словно ждала меня.
- Вьюжанин, как твои ноги? - участливо спросила меня девочка.
- Нормально, - вздохнул я. - Но сегодня мяч не погоняешь...
Светка начала внимательно осматривать мои ранки на коленках. Она даже дотронулась до них, а ребята прыснули в ладони. Девочка вздохнула с облегчением и мы побежали к бойлерной.
- А всё-таки не зря мы там лазали, - вспомнил я и привалился к нагревшейся за день стене бойлерной. - Если мы доберёмся по забытому шоссе до засекреченного города, то наверняка узнаем тайну этих ржавых пылесосов! И того, что они прячут в больнице...
- А если она там, где кончается улица? - предположил Тим. - Ещё говорят, там, где она закончилась, начинается забытый город, который проглотила зона. Может туда людей и затягиает...
- А что там сейчас? - спросил Даня, прислушиваясь к шуму ветра.
- Никто не знает, - туманно ответил Тим, - но говорят, жуть всякая творится. И город будто ненасытное чудовище, проглатывает сталкеров...
Нас накрыла тень огромной оранжевой тучи.
- Завтра занятия, - напомнила нам Светка Загремухина.
- Ну значит после занятий, - решил Влад. - Лишь бы вожатые не узнали!
- Да, - серьёзно заметил я, - вот идёшь гулять, а тут твоя сеструха!
На улице темнело и на нас налетели зловредные вечерние комары. Тим закутался от них в ветровку. Мы остановились возле подстанции во дворе под ржавыми башнями высоковольток. В низине, там, где уже лежала тень что-то загудело. Я взглянул на небо. Зловещая косматая туча не уходила, сквозь прорехи светили лучи прятавшегося за ней солнца, края тучи светились, и от этого на улице стало ещё более неуютно.
Мы спустились вниз и увидели висящую на проволоке гайку.
- Какая тишина-а-а... - протянула Светка. - Даже радио замолчало.
С конца тёмной улицы на нас что-то двигалось. Нам стало жутко и мы отошли в сторону. А это что-то загудело, засвистело и исчезло.
- Идём маме покажемся, - опасливо оглянувшись, предложил мне и Тиму Данька.
Мы показались маме, попили и направились по набережной пруда к водонапорной станции. Там было глубже и интереснее купаться. После купания мы ходили босиком по нагретым бетонным плитам задних дворов.
- Вы чего это тут забыли? - окликнула нас вышедшая из подвала дворничиха тётя Наташа. За ней катили два робота.
- Играем, - невинным голосом сообщил Владька.
- Ага, знаю, как вы играете! - раздражённо проворчала тётя Наташа, выливая из ведра помои на траву. - Только и делаете, что поджегаете разную дрянь, швыряетесь в окна камнями и безобразничаете!
И мы неохотно ушли с задних дворов. Издали мы показали вредной дворнчихе язык и помчались играть в нагонялы-сгонялы, пока не стемнело...
3
Жёлтые облака восхода плыли по синему утреннему небу. Солнце только проснулось, над лесом и крышами домов вставала заря. Я лежал на диване и смотрел сквозь стекло оранжереи, как разгорается новый день.
В воздухе носились искрящиеся пылинкми. Я слез с дивана и ещё раз посмотрел на голубое небо, на ходу влезая в шортики и матроску. Вместо малышёвой бескозырки я одевал отрядный берет.
Завязав пионерский галстук, я вылез на балкон и высунулся в окно.
- Серёня, ты гулять? - спросил сонный Тим. - Мама же сказала, чтоб мы не убегали никуда, пока она не проснулась...
- Ага, знаю я её, - ревниво ответил я, - опять потащит в ванную и будет кусачей мочалкой тереть! А потом ещё заставит лопать невкусную макаронину!
- А ты и боишься!
- Владьку же сеструха заставила счавкать невкусную макаронину!
И я осторожно выглянул из квартиры. В тамбуре стояла тишина. Я осторожно нажал на самодельный звонок. За соседней дверью послышался звон, за тем шаги и дверь открылась.
- Чего? - в двери появилась лохматая Владькина голова.
- Владь, выходи! - позвал я.
- Сейчас, кроссовки найду...
- Угу.
Влад вышел через минуту и мы полезли через люк на крышу, подставив лица солнцу, спустились по лестнице во двор и спрыгнули на мох.
- Давно проснулся? - весело улябаясь, спросил Владик.
- Ага! - жизнерадостно кивнул я, взяв Владьку за руку. - Идём гулять, а то ещё твоя сестра увидит!
- Ещё бы, - согласился Влад.
На улице было зябко. Я поёжился и переступив босыми ногами на холодной бетонной плите, одел чешки. Мы направились к высоковольткам.
- Давай пойдё-о-ом... - я огляделся по сторонам, думая, куда пойти гулять, как вдруг плита закачалась и мы провалились куда-то вниз.
Я чуть не вскрикнул от испуга.
Мы стояли на замшелых бетонных плитах, рыжих от вечернего света. В нескольких шагах от нас плиты уходили вниз, в большой осушенный бассейн.
- Серёня, - тронул меня за локоть Влад, - где мы очутились? Мы же у высоковольток гуляли! Я не узнаю ничего...
- Странно, - озабоченно сказал я. - Всё вроде знакомое, но другое...
Тишину нарушало редкое глухое эхо от ударов. Белая высотка вздымалась над нами, уходя в головокружительную синюю высь. Плитка сверкала на солнце, которое лучами-стрелами било сквозь облака. Выбитые окна слепо смотрели в сторону заката тёмными провалами. Высотка казалась давно заброшенной, и от того, что её заливали лучи заката, ещё более зловещей.
- Это зона? - догадался Влад
- Нет, это наверное уже запределье, - ответил я, с неясной тревогой глазея по сторонам. - Я здесь уже бывал... Здесь легко потеряться.
Высоковольтки тоже нависали над нами покосившимися ржавыми громадами и скрежетали, готовые вот-вот рухнуть на растрескавшиеся и поросшие мхом бетонные плиты. Провода провисли и кое-где оборвались.
- Владька! - воскликнул я. - Смотри, гмох!
Я указал на гмоха, но тот быстро исчез в крапиве...
Мой голос отдался эхом. Оно пронеслось по бетонной площадке, по осушенному бассейну, у которого стоял покосившийся знак и ушло ввысь, в бездонную синеву с жёлтыми грудами облаков.
- Серёня... - тронул меня за руку Влад.
Я посмотрел на друга.
- Владь, ты чего? - забеспокоился я и развернул Влада к себе лицом.
- Я боюсь, - тихо признался Владик. - Помнишь, как вчера, на забытом шоссе мы чуть... чуть не пропали...
- Не бойся, здесь нет той жути, - ответи я и взял друга за руку. - Это самое тихое место на свете...
Я задрал голову и ещё раз посмотрел на высотку. Белая громадина, казалось внимательно наблюдала за нами пустыми глазницами выбитых окон.
"Стёкла не бьют потому что их нет, - вдруг пришло мне на ум, - сказка о том, где был солнечный свет..."
Но солннечного света здесь было много, только всё равно было страшно.
- Серёня, а вдруг мы здесь не одни? - с беспокойством спросил Влад.
- Не, это мёртвая зона... - неуверенно заметил я, оглядевшись по сторонам и посмотрев на заросшие мхом плиты. Они уходили во все стороны и терялись в какой-то зеленоватой дали. - Здесь даже комары не живут...
- А у меня такое чувство странное...
- Какое ещё чувство?
- За нами будто кто-то следит...
- А кто его знает... - сумрачно отозвался я. - Сталкеры говорят, что даже если в зоне никого нет, она не пустует...
Владик прижался ко мне и мосмотрел на небо. Я тоже посмотрел и мне почудился из этой синевы чей-то пристальный холодный взгляд.
- А если здесь эти ржавые пылесосы? - встревожился я, глядя на высотку, которая сверкала плиткой и таращилась на нас пустыми глазницами окон.
Высотка уходила в колючую небесную синеву, так высоко, что у меня даже закружилась голова, а мимо неё тянулись покосившиеся ржавые башни высоковольток, но и они едва дотягивались до середины высотки.
И тогда мы снова увидели гмоха. Он сидел на покосившемся столбе и грыз что-то железное. А по мхам и травам двигалась голубая электричка.
Раскачивался ржавый знак. На нём было написано:
"Институт Пути"
Это была станция, с которой начинались все дороги во вселенной...
Мы бросились за электричкой.
Вдруг над нами раздался треск. Мы подняли головы, но даже не успели испугаться. Огромная решётчатая перекладина башни обрушилась прямо на нас, раздался железный треск, словно рвалась ржавая проволока.
- А-а-а! - закричали мы с Владькой.
Мы еле успели отскочить и больно ударились о плиты.
- Тыща миллионов бортовых люков! - вырвалось у меня.
Ничего не понимая, что с нами произошло, мы встали с замшелых бетонных плит и огляделись. Мы стояли на бетонной площадке недалеко от домов нашей улицы под ржавой высоковольткой...
- Серёня, что это с нами случилось? - выдавил из себя Владик, дотронулся до коленки и поморщился от боли.
Мои коленки были не лучше, да ещё я ушиб руку...
- Не знаю, кажется мы опять попали в искривление... - сглотнул я, немного отойдя от испуга. - Пойдём отсюда, нам пора в отряд...
И зашагав по замшелой бетонной площадке, мы выбрались из леса и оказались у нас во дворах.
- Владик, ты безответственно себя ведёшь! - раздался Лизкин голос. В нём звучали воспитательные нотки. - Я тебя просто обыскалась!
- Ой... - вырвалось у Влада и он сразу перестал бояться.
- Ну сколько можно так убегать? - бушевала рассержанная Лизавета, когда мы прошли мимо бойлерной. - Серёню ещё с собой увёл, а его мама ищет.
- Чё, правда? - недоверчиво сощурился я.
- А ты как думал? Два часа где-то бегали!
- Два часа?!
И лишь сейчас мы заметили, что солнце уже высоко поднялось над лесом и крышами домов нашей улицы. По радио передавали прогноз погоды...
4
Усталое солнце медленно клонилось к чёрным острым верхушкам атомного леса, на синем бархате вечернего неба не было ни облачка. Полыхало багряное зарево, а на востоке над зелёной высоткой с тёмными окнами всходила розовая от бьющих в неё косых солнечных лучей луна.
Этим вечером я снова лазал по гаражам. По двору слонялись двое ребят в джинсах-клёшах, с бантами на шее и чавкали жвачкой.
- Мальчики, я купаться хочу! - к ребятам вышла некто иная, как Дашка.
Куда только делись её отутюженная синяя рубашка, юбка и красная комсомольская косынка! Она стояла на асфальтовой дорожке в драных джинсах и фуфайке, в босоножках, жевала резинку и надувала пузыри. Из подъезда вслед за ней вышел парень с длинными волосами, в майке и с магнитофоном на плече.
Музыка орала на весь двор:
"После красно-жёлтых дней
На-ачнётся и кончится зима-а..."
Во мне начала кипеть злость. И это она нас воспитывала на совете дружины, говорила, какие мы хулиганы и беспризорники!
- Ой... - вздрогнула Дашка, увидев меня. - Чертёнок номер тринадцать!
- Стиляга несчастная! - вырвалось у меня. - Швабра накрашенная!
Парни уставились на меня:
- Чё ты сказал, подгузник?!
- Что слы-ышали!
Ещё мгновение и они бросятся меня лупить...
- Серёня! - из-за угла появились Тимка, Даня, Владик и Серёня Зуев. Все в отрядной форме, все с пионерскими галстуками.
Увидав неожиданную подмогу, которая вышла из-за дома, парни решили с нами не связываться. С уличными мальчишками ещё свяжешься!
- Нахал! - бросила мне Дашка, хлопая накрашенными ресницами.
- Чума болотная! - дразнился я.
- А ты бедствие всей улицы!
"Ага, - мстительно подумал я, - о доблести и чести пионера говорит в школе, а сама дружит с этими стилягами!"
Ребята подошли ко мне, влезли босыми ногами в пыль и тоже уставились на нашу вожатую и её приятелей. И засмеялсь...
- Стиляги! - презрительно бросил Серёня Зуев. - Вот сейчас скажем дружинникам, они вас в луже утопят!
- Да ну их, - пренебрежительно махнул рукой Тим. - Пошли лучше забытое шоссе искать!
- Ага, - поддержал брата Даня и взял его и меня за руки.
Несколько минут мы только и говорили, что о вожатой и о стилягах вообще, потом мы дошли до угловой трёхэтажки и полезли на трубы.
- Слушай, - повернулся ко мне Тим. - Ты на прошлой неделе откуда-то фару приносил, даже зажегал. Где она?
- У гаражей оставил. А зачем она?
- Она очень странно вела себя...
- Знаешь, где она? - задышал мне на ухо Влад, чуть не повиснув на мне.
- Угу...
Я сбегал к гаражам и принёс фару. Повертел её в руках.
- Сдохла что ли? - огорчился я, гадая, почему она не загорается.
Она загорелась, едва мы оказались под высоковольтками. Медленно зажглась лампочка, и чем ярче она загоралась, тем темнее становилось вокруг. И только сейчас мы заметили, что место изменилось.
- Сумеречная зона! - в страшном волнении протянул Тима.
Из темноты показались какие-то странные, длинные узкие блоки с торчащей из них ржавой арматурой. Они были всюду. Одни стояли, другие накренились, третьи лежали на мху. Их было много и они уходили за горизонт.
Фонарь разгорелся сильнее, дома улицы исчезли и появились непонятные сооружения, облицованные плиткой и мозаикой, с какими-то железяками и проводами. Они нависли над нами тёмными громадами на фоне жёлтого неба и красных облаков. Внизу лежал мусор и стояла зелёная вода.
Мозаика горела зловещим алым светом.
- Лабиринт... - в благоговении выдавил Серёня Зуев.
- Они знают! - раздался где-то совсем рядом чей-то скрипучий голос, словно скрипела ржавая железка, и в нём слышался страх. - Они нашли лаз!
Сверкнули в темноте жёлтые глаза.
От испуга я уронил фару. Та со звоном упала на бетонную плиту и медленно погасла. Исчезли блоки с арматурой, стены лабиринта, мусор и отравленная вода, появились высоковольтки.
- Я кажется знаю, что это за штука! - переглянувшись с Тимой и Даней, сказал я, подбирая фару за торчащие провода. - Это не фонарь. Вернее не простой фонарь. Он может показывать, где прячутся искривления!
Я осторожно осмотрел фару. Вроде ничего не разбилось.
- Унесём её на балкон, - предложил я, - пока её на нашли эти пылесосы...
- Завтра с её помощью посмотрим, - оживлённо заговорил Тим, - где у нас во дворах лазы в другое измерение!
В тёмном закутке между гаражом и домом на миг показались жёлтые глаза, которые медленно погасли, словно лампочка в испорченном фонаре...
5
Наш отрял полол сорняки и дёргал разросшуюся у школьного забора бушующую радиоактивную крапиву, а потом мы снова пускали самолётик, и он улетел куда-то в неизвестность. Я решил облазать все наши дворы и выбрался на улицу с высоковольтками. По ней можно выйти к бетонке, которая вела через лес в самые дальние дворы. Наверняка самолётик туда и улетел... И я побежал к той улице, где мы с ребятами собирали мусор. До завтра у нашего отряда не было никаких занятий. Таня занимается с другими ребятами. Я хотел было посмотреть, как они занимаются, но решил не попадаться на глаза нашим вожатым. Мало ли, ещё малышнёй заставят заняться!
На улице вечерело и облицованные плиткой и мозаичными рисунками дома скрылась в тени. Надо мной тихо звенели провода, а так на улице стояла тишина. Сорные травы замерли и не колыхались, над ними висела лёгкая дымка. Они доходили мне до пояса и вскоре мои шортики и кросовки промокли. Вечернее солнце золотило верхушки елей и ржавых решётчатых башен высоковольток. А на улице лежала тень и я ощущал приятный холодок.
За лесом что-то прогудело. Как будто пролетел аэромобиль, или аэрокатер. Гул нарастал, потом начал стихать. Я заколебался, потом посмотрел, как сверкают на солнце пятиэтажки...
- Да! - решительно махнул я рукой и пошёл по улице.
Улица поворачивала в сторону наших дворов. Вскоре должна показаться старая бетонка, которая вела на пустырь.
Но туда я не пошёл. Нечего там больше было делать, раз зона пришла к нам сама и мы могли войти в неё в любом месте, где откроется лаз...
Всюду буйствовала зелень и было очень тихо. Впереди начинались высотки, вдоль которых шли башни высоковольток, но и они не смогли дотянуться хотя бы до девятого этажа этих здоровенных былых домов.
Они качались на ветру, провода звенели, скрежетало железо...
Высотки золотились на солнце. Они были двадцатиэтажными, они рвались в жёлтое небо. Окна горели, слепя глаза...
Я кинул гайку и пошёл к ним, и вдруг меня перенесло туда, куда я никак не мог попасть! Неведомо как, я очутился на пустыре, за нашими дворами.
"Как я здесь очутился? - недоумевал я, осматриваясь по сторонам. - Я же только что шёл по улице с высоковольтками! И куда делись высотки?"
Я вышел на бетонку. Что-то искрило в сгущающихся сумерках, приплясывая над бетонной плитой. Сгусток электричества гудел, реагируя разрядом на любое моё движение. Это был полтергейст, житель зоны.
А вместе с ним, обычно перед выбросом иногда прилетали огненные мошки, которые очень больно жглись...
"Это что-то пришло к нам из запределья... - обожгла меня тревожная мысль. - Пришло следом за мной..."
- Стойте и не двигайтесь! - услышал я чей-то резкий голос.
В нос ударил странный запах. Будто где-то рядом открылась вентшахта метро. Я повернулся и увидел его. Он был огромный, худой, кутался в старую, поросшую мхом химзащиту. На лице был противогаз.
"Мёртвый сталкер! - догадался я. - Он пришёл из зоны!"
Тёмная фигура вылезла из бурьяна, заслоняя меня от полтергейста...
Полтергейст стрельнул молнией в мёртвого сталкера и оба с треском исчезли. Я встал, огляделся и увидел столбик со знаком, на котором висели химка, какие-то баллоны и противогаз. Могила сталкера...
Быстрее к тем гаражам! Надо скорее попасть во дворы и по бетонке выйти на ту странную улицу с высотками!
Я вышел из этого страшного места.
- А я тоже в них верю! - раздался мальчишечий голос за углом дома. - Он всю ночь простоял под окном. Этих ждал. Они короче в двери и окна стучат, чтоб их впустили. А сами принимают облик взрослых и всякое творят... А как эти появились, так он их уничтожил! И сам исчез...
- А кто они? - поинтересовался другой мальчишка.
- Не знаю. Только они не зря приходят. Они людей от смерти спасают.
- Они везде могут появиться?
- Не везде. Там, где их могилы.
Я вышел из-за угла.
- Серёня! - ко мне подошли Влад и Костя. - Ты где был?
- Там, - неопределённо сказал я, махнув в сторону заброшенной бетонки, где я встретился с мёртвым сталкером. - Я его тоже видел!
- Кого?
- Мёртвого сталкера!
- Врёшь!
- Не вру! Там его могила, за гаражами.
Мы сели на трубу, по которой в тишине двора журчала вода.
- Я раньше считал, что они тоже... байки, - не веря в то, что видел, произнёс я. - Они вообще безобидные и ходят по зоне, чтобы от опасностей людей спасать. Их будто какая-то неведомая сила поднимает...
- Владик, домой сейчас же! - высунулась из окна Лизавета.
- Ну вот, теперь начнёт воспитывать! - проворчал Владька.
Костик тоже убежал домой, а я гулял по дворам и думал о мёртвом сталкере, забытом шоссе и заброшенной больнице, из которой расползлась по всему запределью, а может ещё где-то, вся эта чёрная желтоглазая нечисть.
Суеверно кинув вперёд большую ржавую гайку, я направился туда, куда она со звоном упала. Туда, где ждало меня что-то неизведанное и пугающее...

Часть II
Матерь богов

Глава I
Населённый извне
1
Я бродил по вечерним улицам нашего города. Улица, по которой я шёл, была будто наша и всё-таки не она. Было пусто и так тихо, что мои шаги отзывались гулким эхом. Дома неприветливо смотрели на меня пустыми глазницами выбитых окон. Ветер выл в пустых квартирах, и всюду мне мерещились страшные жёлтые глаза. Они смотрели на меня из каждого тёмного закоулка, из каждого тёмного окна заброшенного дома.
Они следили за каждым моим шагом. Они звали меня.
Я старался не бояться и упрямо двигался вперёд по скрипевшему под ногами мусору. Вскоре я зашёл за гаражи и тут я заметил какую-то незнакомую бетонку, но я точно знал, куда она меня выведет...
Вот и покосившийся знак. Краска стёрлась, букв почти не разобрать. Но я уже знал, что дорога ведёт к мёртвому городу. К тому, где пряталась больница.
А по забытому шоссе с шумом носились автомобили...
- Серёня, вынеси мусор, - попросила меня мама, когда я проснулся.
- А чё сразу я? - нахмурился я. - Тимка вчера вообще не ходил выбрасывать!
- А то я не знаю, кто мусорил! - прищурилась мама.
Я неохотно взял ведро и поплёлся на помойку.
- Как же достала эта малышня! - жаловалась Лизавете её подруга Настя, раскачиваясь на качелях. - То обзываются, то под юбку заглядывают!
- Это ещё что, ты не знаешь, как меня доставали! - фыркнула Лиза. - Я с малышнёй в доктора играла в садике, так они там такие пошлые!
Я вывалил мусор в помойку и усмехнулся. Когда я ещё ходил в детский садик, у нас в доктора играли все девочки. А когда Лизавета в первый раз повела меня на укол, а за тем к зубному, я вообще старался не связываться с врачами и я больше не играл в доктора.
- Мама, я вернулся! - крикнул я, заходя в квартиру с ведром.
В душе шумела вода, слышались и крики братьев, и плеск.
- Где тебя опять носило, гулёна? - окликнула меня мама. - И опять босиком бегал! Иди к братьям, я их в душ засунула, пусть хоть сейчас вымоются. А то прибегаете домой грязнее грязи.
- Сейчас, - зевнул я, потянулся и отправился в душ.
Из душа мы выбежали чистыми, как будто и не возились вчера в траве, не бегали по пыли и не играли в песке.
Вышли во двор. Возле бойлерной собрались ребята. Серёня сидел на трубе, опустив босые ноги в пыль и играл с "мухой", такой штукой из резинки и пробок, которая запросто может распилить стебель дудника. Мне однажды такой старшеклашки руку поранили.
- Ух ты, покажи муху! - попросили мы с Тимой и Даней Серёню.
- Пацаны, будете с нами в сотки? - оживились ребята.
- Ага! - кивнул Тим, доставая сотки и биток.
Я влез босыми ногами в лужу. Из-за угла вышла Лиза и вытянула меня из лужи, читая нравоучения, какие мы, мальчишки грязнули.
Мы сыграли два кона в сотки и полезли на паутинку.
- Пошли ребята херши-колу попьём! - предложил Костя Раскатов.
Я спрыгнул с паутинки и мы пошли по двору.
- Серё-ё-ёня! - крикнул из окна мама. - Кроссовки одень!
- Сейчас! - крикнул я. - Кинь мне их вниз!
Мама кинула мне кроссовки, я одел их и побежал догонять ребят.
2
Трёхэтажка, мимо которой мы шагали выходила к озеру. Мы полезли под балконами к дырке в заборе. Стёкла горели на солнце. И тут мы наткнулись на кучу ржавых ешек. Это были железные штуковины от трансформатора. Ими можно было кидаться. Такие штуки нам попадались здесь часто. Были ещё ошки, штуки из электромоторов, которые метались дальше, но были опаснее.
Эти железяки находили торчавшими из деревьев и из дверей подъездов, а иногда те, что потяжелей пробивали окна...
- Интересно, а такой штукой можно убить пустот? - задумался Влад, отпив херши-колы и передал мне бутылку газировки.
- А кто его знает... - ответил я, сунув с десяток ешек в карманы.
Я глотнул газировки и дал ребятам.
- Айда купаться! - свистнул убежавший вперёд неугомонный Тим.
Мы нырнули в нашу тайную лазейку в заборе, спрятанную в разросшейся лебеде и чернобыльнике и вышли на бетонку.
- Вьюжанин, - к нам навстречу шла Катя.
- Кто из нас? - насмешливо спросили мы с Тимой и Данькой.
- Вы мне все нужны, - серьёзно ответила Катя. - И вы, ребята, пойдёмте.
Катя шла с нами по разогретому солнцем двору.
- Это просто беда, - сокрушённо сказала Катя. - Вот они, - вожатая указала на Митю и его друга Славу, - запускали змея. Глядите-ка, где он сейчас!
Она показала наверх и мы тоже посмотрели.
Змей зацепился за балкон рядом с водосточной трубой.
- Жильцы ушли на работу, - всплестнув руками, сказала Катя, - а эти двое уже пытались сами его снять. Хорошо я мимо проходила!
- Ну мама тебе зада-а-аст! - весело сказал я Славке, взъерошив ему волосы.
- Кто из вас лучший верхолаз? - озабоченно спросила Катя, пристально глядя на меня и на ребят. - Я пробовала слазать. Но видите, какая я тяжёлая! А вы по деревьям и бойлерным хорошо лазаете...
- Я полезу, - первым вызвался Тим. Снял кроссовки, бросил в траву зелёную сумку. Я подсадил брата, он встал мне на плечи и полез.
Тимка лез мастерски, ни один раз не сорвавшись, а мы с замиранием сердца сдедили за каждым его движением.
Он сорвался, когда вытаскивал змея. Раскрашенный бумажный конверт спланировал на землю, а Тимка повис на одной руке. У меня захолодело сердце. Мы с ребятами бросились его ловить. Тим осторожно начал спускаться.
- Ух! - выдохнул испуганный Тим. - Я уж думал сейчас улечу в крапиву...
- Ну ты как? - мы с Данькой бросились обнимать горячего и вспотевшего от испуга и напряжения брата.
- Если ещё раз вы здесь змея запускать будете... - Катя вовсю отчитывала малышей, стараясь не показывать нам, как сама испугалась.
- Пошли ребята купаться, - предложил нам Костя Раскатов.
- Вьюжанин и Сакурин, вам пора на вахту, - сказала Катя. - Вы сегодня должны быть первыми. До линейки два часа.
- Есть! - отсалютовали мы с Владом.
Катя поправила нам форму и повела в клуб. Ребята ушли гулять.
- Давай вымоем полы сразу, - предложил Влад. - Чё тянуть-то?
- Давай... - рассеянно ответил я и пошёл за шваброй.
За окном бушевала зелень, палило солнце и слышались ребячьи голоса.
Мы кончили убираться и достали судовой журнал. Влад записал обо всём, что случилось в отряде вчера, и как Меркурий пытался снова сжевать план пионерской работы, а я наклонился над плечём друга и смотрел.
Когда судовой журнал отправился на полку, мы поиграли с Меркурием, повертели в руках Илькину рапиру, тировое ружьё, подразнили девчонок и сели на подоконник играть в морской бой, пока было время. По улице шла большая девочка в джинсах-клёшах, в малиновой куртке и беретике.
- Серёня, смотри, кто идёт! - пихнул меня Владик и хитро прищурился.
- Ага! - воскликнул я. - Эй, Дашка! Дашка-промакашка!
Дашка покрутила пальцем у виска.
- Дашка-какашка! - дразнились мы, пока старшая школьная вожатя не ушла.
- Ну как вы, мальчишки? - к нам заглянула Лизавета.
- За время вахты происшествий не было! - отчеканил Владик.
- А не врёте? - как всегда не поверила Лиза, всем видом говоря, что уж когда на вахте такой беспокойный народ, как мы, мальчишки, без происшествий обойтись невозможно. - Кого вы сейчас дразнили?
- Дашку, - честно признался я, пытаясь рукой оттересь с коленки чернильное пятно, которое случайно посадил на неё.
- За что?
- За то, что она дура!
- И стиляга.
- Линейка будет через десять минут, - предупредила Лизавета, схватила меня за руку, подвела к умывальнику и стерев пятно с моей коленки, исчезла.
Мы снова влезли на подоконник. Внизу белели цветки бессмертника...
3
Через десять минут горнисты протрубили начало линейки, а потом всей гурьбой мы убежали купаться. Прибежав с озера, мы затеяли во дворе игру в прятки, но вскоре, вымазав в траве руки и ноги, расселись на дугообразной лестнице в двух метрах от земли. Лестница зловеще поскрипывала. Однажды её вырвало из земли и ребята устроили качели, но сейчас её снова поставили на место и на ней сидели все дворовые мальчишки...
- Я сегодня ночью слышал эхо зоны, - рассказывал Костик, болтая босыми ногами. - Я два раза вскакивал и слышал, как бьются автомобили...
- А мы с Серёнькой до высоковольток дошли, - заметил Влад, взяв меня за руку. - И там были призрачные автомобили. Докань, Серёнь? - повернулся ко мне друг. - И чуть под выброс не попали...
- Ага! - подтвердил я.
Мы замолчали и стали смотреть, как двое мальчишек на бойлерной запускали змея. Они стояли на самом краю крыши.
- Упадут, - с беспокойством сказал я, поглядывая на ребят. - Ветер какой сильный, сдует с крыши с их змеем...
Но ветер вдруг стих и змей камнем упал на лесную улицу.
- А ещё эти пылесосы к нам лезут, - вспомнил я.
- А кто они? - спросила Светка. - Инопланетяне?
- Кто знает, что они на самом деле... - с жаром говорил Серёня. - Может пришельцы с другой планеты. У них что-то случилось и они, ушли в запределье, а оттуда к нам пролезли... И ничто их не берёт! А гайку кинешь, и от них только ржавая труха остаётся. И лужица булькает и шипит...
- Пылесосы ржавые! - фыркнул я. - Ходячие железяки! Мусор, который мы обычно собираем. Вот ожила какая-нибудь батарея или труба и заявила: не хочу вам служить и вас слушать! И превратилась в эту нечисть.
- Но самое страшное, даже не то, что они к нам пролезли, - таинственно сверкнул глазами Серёня. - Я только сейчас заметил это...
- Что? - заинтригованно вымолвила Светка Загремухина.
- Наши измерения начинали сливаться! - тревожно ответил Серёня. - И искривления, возникающие из ниоткуда сумеречные и мёртвые зоны, которых нет, чьи-то голоса, или будто кто-то рядом, и следит за тобой. И будто ты на мгновение видишь кого-то, кто скользнул в крапиву... Всё это неспроста!
Мы умолкли, думая над тем, во что мы втяпались. Серёня был прав. Всё это мы уже видели. К нам проникла зона, а с ней всякая нечисть...
- И всё это из-за того, что измерения сливаются?
- Значит из-за этого к нам лезет оттуда разная дрянь?
- А вы как думали! - возбуждённо ответил Серёня. - Думаете почему неожиданно возникают давно забытые на заброшенных бетонках звуки? Ну будто движется на тебя невидимый автомобиль. И поезда, которые когда-то ходили по железной дороге, что погибли или заблудились...
- Это как эхо, чтоль?
- Ну да... - медленно кивнул Серёня и прихлопнул на руке комара. - Это тоже отголоски того непостижимого измерения. Наверное мы исказили физическое поле, так и открылся лаз, через который они лезут...
- Ага, - озабоченно кивнул Костя, - вот только как мы его исказили?
Малыши спустились с бойлерной вниз и побежали к лесу, куда упал их змей, а мы слезли с лесенки и взобрались на гаражи, но долго там не просидели, потому, что на нас из окна стала ругаться какая-тот тётка. Мы спустились с крыши по гремящей лестнице.
- Может зря мы пошли под знак? - напряжённо закусил губу я.
- А при чём здесь знак? - удивлённо спросил Даня.
- Мы же тогда пошли под знак, - горячо сказал я, всплестнув руками, - ну в тот вечер. Мы пошли по анизотропному шоссе, но не вперёд, к далёкому свету, а назад. И оказались у взорванного моста. Вот тогда всё это и началось!
- Значит мы видели зону?!
- Ага, - сумрачно ответил я. - А когда я убежал с линейки в школе, я снова видел зону... Дашка помните не дала Сеньке ноябрятский значок? Тогда я и видел мост! И статую с горящими глазами. Тогда мы и замкнули кольцо...
Я огляделся по сторонам и заметил внизу, на железном пруте повешенную на проволоке гайку. Это знак опасности. Знак того, что отсюда может выйти то, что обитало по ту сторону Моста Смерти...
До вечерней линейки нам нечего было делать и мы играли в футбол.
- Мальчики, идите ужинать! - высунулась из окна мама.
- Идём мам! - нетерпеливо откликнулись Тим, Даня и я.
И тут же забыли о том, что надо бежать ужинать. Два раза я ловил мяч, который пускали мальчишки. Один раз кончиками пальцев, другой раз отбив его пяткой и послав в другой конец двора.
- Мальчики! - снова раздался мамин голос. - Немедленно ужинать!
- Ну мам! Это же не самое главное! - недовольно крикнул я.
- Вот сейчас ты узнаешь, что самое главное! - погрозила мне мама.
- Ладно пацаны, мы сейчас, - вздохнули мы с Тимой и Даней и с неохотой ушли домой, а побежали гулять, когда мама зазевалась, настраивая приёмник. Натянув на уши чёрный берет и на ходу допив компот, я по перилам скатился вниз и вылетел во двор. Возле Дашкиного дома столпились ребята.
- Серёня! - помахал мне Влад. - Иди к нам.
Я подошёл. Владик хитро ухмыльнулся и показал мне что-то из меха:
- Сейчас Дашка пойдёт, мы её напугаем!
- Дураки чтоль? - насупился Павлик, и покрутил пальцем у виска. - Щас нам будет здесь! Идём к гаражам, там тише.
И мы зашагали по улице, пыля босыми иногами по бетонке. Владик сунул под майку кусок меха и мы пошли на другую сторону улицы.
4
Дашка шла в школу на совет дружины. Сейчас она была одета в комсомольскую форму, на шее пламенел галстук, на голове красная косынка. Мы поджидали её возле гаражей, где нависли аркой над дорогой ржавые трубы.
- Давай, давай! - нетерпеливо толкнул Павлик Тиму.
- Щас! - напружиненно ответил Тим. - Пусть поближе подойдёт!
Дашка подошла к нам.
- Дайте пройти мальчики, - строго сказала она.
Девочка ничего не подозревала.
- Крыса! - выкрикнул Тим, кидая к её ногам кусок шерсти.
Дашка взвизгнула, взмахнула руками и довольно ловко вскочила на трубы, приготовясь бить "крысу" своей сумкой.
- Уберите её сейчас же! - голосила перепуганная Дашка. - А то я председателю совета дружины скажу!
- Тогда спускайся и ябедничай! - безжалостно ухмыльнулся я.
- Нет! - взвизгнула Дашка, чуть не плача. - Сначала уберите крысу!
Мы покатились со смеху.
Дашка грозила нам карами минут пять, потом сдалась:
- Ну уберите же её!
- Уберём, - согласился Владик. - Но на одном условии.
- Каком? - раздражённо спросила Дашка.
- Ты перестанешь на нас ябедничать.
- И вредничать!
- И на всех ребят орать!
- И к воспитателям таскать!
- И со стилягами дружить! - твёрдо сказал я. - Ты пионерка или кто?
- Пионерка-всем ребятам примерка! - издевательски засмеялся Павлик.
- Она уже комсомолка, - шепнул Павлику Сашка Жариков.
- Короче вот наш ультиматум, - твёрдо заявил Данька. - Согласна?
Дашка быстро солгасилась и слезла, отбежала и показала нам кулак. Мы засмеялись, подхватили "крысу" и пошли гулять.
Я наступил на жвачку.
- Ну Дашка, допрыгаешься ты у меня! - в сердцах сказал я.
И сел на скрипучую ржавую качелю, чтобы содрать жвачку с чешки...
5
Во дворе никого не было. Знойную тишину нарушал гул бойлерной, водонапорной станции, и вязко, глухо стучавшей водокачки. Мы стояли возле заброшенного и заросшего плавательного бассейна. Нас сюда позвал вожатый.
Илья кинул туда гайку. Гайка с эхом поскакала по плитам.
- Разве тут чего найдёшь... - потерянно сказал Тим. - Всё заросло...
- Полезли? - хитро улыбнулся Максим Девяткин.
- Я тебе полезу! - показал ему кулак Илья. - Знаешь, сколько там острых железяк и стекляшек?
Мы подошли к бортику. Вниз посыпались мозаика и мусор. Тим чуть не загремел вниз. Илья оттащил его о бортика.
- Как тут только плавали... - с грустью сказал Тим.
- Когда здесь вода была, - в тон ему ответил Илья.
- А где мы её возьмём? - в растерянности спросил Даня.
- Это ещё что! - горячо сказал Илья. - Нам совет дружины его очистить велел, чтоб можно было тут плавать.
- Нам?! - оторорпело воскликнул Влад.
- И водой наполнить, - безжалостно сказал Илья и пошёл в клуб.
Мы вернулись во двор и остановились у пруда возле вязко стучавшей водонапорной станции. Водонапорные башни в лучах заката казались оранжевыми, а не зелёными.
- Айда в нагонялы-сгонялы! - подал идею Данька.
- Давай, - кивнул Саша Жариков. - А где играть будем?
- Знаете ту площадку возле пруда? Ну, её затапливает из-под земли.
- А-а-а! Знаю! Мы туда сейчас пойдём?
- Угу.
- Там же мусор... - вспомнил Лёня. - Ещё ноги пораним...
- Да ты чё, его давно там нет! - возразил Витя Лагунов.
На дальних дворах не осталось ни фантика. Не осталось ни одной стекляшки и железяки в бассейне у политеха. Недавно десь были комсомольцы и из травы исчез мусор. Было где расти крапиве. Мы вышли на площадку из заросших мхом бетонных илит, и окунулись в игру, не чуя близящейся беды...
Мяч летал по всей площадке и стучал о стены домов. Незаметно мы подходошли к бассейну, в котором стояла зелёная вода. У вентеля на трубе висел знак опасности, но что здесь за опасность никто не знал.
- Ну, давай! - крикнул мне Тим и пнул мяч.
Я продпрыгнул и ногой с разворота послал его в брата.
Тим не отбил, мяч просвистел у него под коленкой и ударил по вентилю.
Внизу что-то загудело. Бетонные плиты начали дрожать под ногами, но мы продолжали играть и опомнились только, когда ногам стало мокро. Мы посмотрели вниз и ахнули. Всюду была вода!
А странный, пугающий гул нарастал...
- Мальчишки, что это?! - испуганно воскликнул я.
Зелёная, воняющая болотом вода затопила площадку. Вода была выше наших щиколоток, а она неумолимо пребывала, выливаясь сквозь ржавые решотки сливов и дырки в люках колодцев.
- Откуда она взялась! - испугался Саша Жариков, и зашлёпал в воде к нам.
- Не знаю! - в страшном волнении закричал Данька, хватая меня за руку.
Забыв про мяч и оставив его в воде, мы бросились к бетонке. Вода была нам уже по колено, а когда мы достигли дороги, вода нам замочила шортики.
- Серёнька, ты же по вентилю мячом втяпал! - воскликнул Максим Девяткин.
- Ой! - проронил я, осознав, что натворил.
- Во мы попали! - судорожно вздохнул Лёня, оглядываясь назад. - Там же знак опасности был!
Спасения от внезапно накатившего вонючей зелёной жижей несчастья не было. Она захлестнула и дорогу и затопила весь двор и стоя в ней выше колен, мы поняли, что натворили что-то очень страшное.
- Потоп! - подняла крик какая-то тётка с нижнего этажа.
- Вода по всему двору! - визгливо крикнул какой-то дядька.
- Детей уводите! - звенящим от страх голосом закричал кто-то во дворе.
- Мальчишки, вон из воды! - крикнули нам.
- Звоните председателю!
- Да какой председатель?! В водоканал, на водонапорку звони!
Мы вылезли из воняющей болотом зелёной воды на сухое место, перепуганные тем, что натворили и дружно заревели.
Убегать было поздно, да и не могли мы убежать. На нас были красные галстуки, а на кармашках рубашек пламенем горели пионерские значки...
6
Водоканальщики всё же сумели откачать воду, которая залила не только двор, но и подвалы нескольких домов. Председатель руководил спасательными работами, а мы, с мокрыми глазами печально смотрели, как убывает вода.
- Запускаю! - закрутил вентиль водоканальщик, стоя по колено в воде.
Юля увела нас в райком комсомола и вызвала наших родителей. А за тем прибежали из школы командор и вожатые.
- Ну, что опять натворили? - отрывисто спросила Таня, заходя в кабинет.
Мы ничего не ответили, хотя наш виноватый вид наверное рассказал ей, что мы натворили нечто ужасное. Наконец в комнату вошли и наши вожатые.
- Ну вы мальчишки даёте! - осуждающе покачала головой Лизавета.
В кабинете мы стояли у красного знамени на стене, молча, виновато рассматривая свои мокрые, поцарапанные ноги.
- Ну, рассказывайте, как это произошло? - хмуро спросил нас председатель дядя Гена. - Что у вас за игры, из-за которых случаются бедствия?
Вид у него был самый суровый. Стёкла круглых очков зловеще блестели.
- Доигрались? - сердито сказала моя мама.
- Мы не нарочно... - виновато всхлипнул Владька. - Мы играли в нагонялы-сгонялы и мячом по вентилю втяпали...
- Кто из вас это устроил? - сдержанно спросила Сашкина мама.
Я не выдержал и снова заревел, закрыв лицо ладонями. Я знал, что натворил и что за такое бывает. Это хулиганство, а за такое лишают галстука.
- Ну вредители, вы у меня схлопочете! - зловеще сказала Дашка, которую вызвали на совет, как старшую вожатую. - Надо же потоп устроить! Весь двор залили... А сегодня они опять на меня натравили крысу! Представляете?
Ничего хорошего нас не ждало и в отряде. Ребята тоже не смогут нам помочь и галстуки с нас снимут, и из отряда выгонят. А значит прощай секции, прощай походы, прощай яхты, весёлые игры и песни у костра!
Я отчаянно старался унять слёзы. В горле скребло, в глазах щипало, слёзы так и норовили рвануться снова.
Таня еле сдерживалась, чтобы не наорать на нас. А она бы наорала. И если бы это было в отряде, она бушевала бы, как шторм в северном море!
- Да если бы только двор... - озабоченно взохнул председатель дядя Гена, снял и протёр свои очки. - Вода бы могла затопить весь город...
- Слышали?! - обернулась к нам посуровевшая Дашка. - Поняли, что наделали? Ничего, сейчас я соберу совет дружины... И мы решим вопрос о вашем дальнейшем прибывании в пионерах!
Председатель тяжело вздохнул и уже безо всякой суровости, но и без улыбки мосмотрел на вожатых.
- Выгнать из пионеров всегда можно, - каким-то непонятным голосом проговорил дядя Гена. - Лишить галстука, выгнать из пионерского клуба, где у ребят свои радости, свои огорчения...
Он снова тяжко вздохнул.
- А что с этими мальчиками будет дальше, - всё таким же странным голосом спросил дядя Гена, поднимая глаза на Дашку, - когда их выгонят из пионеров? Они будут бесцельно проводить дни во дворе, слоняться по самым опасным местам... Это мы не их накажем, а себя...
"Знал бы он где мы слоняемся, - пришла мне на ум мрачная мысль, и я бросил взгляд на окно, за которым виднелись гаражи. - И что мы натворили с той ржавой железякой, и впустили к нам всю эту дрянь из зоны..."
- Секции они посещать тоже перестанут, - продолжал дядя Гена, - на спортивные соревнования их не допустят, в работу школы их не включат. Что с ними станет, когда они подростут? Вы об этом подумали?
- Значит нам их просто отпустить?! - начинала закипать Дашка. - Они такое устроили и вы их просто отпустите?
- Никто не говорит, что их отпустят гулять, - небрежно отмахнулся председатель. - Я просто говорю, что если мальчиков выгнать из пионеров, можно навсегда загубить им жизнь. Вот вы комсомолка?
- Уже пятый год, - с гордостью кивнула Дашка.
- А вы, товарищ воспитатель, - обратился дядя Гена к Тане. - Вы ведь не первый год занимаетесь с детьми?
- Да, - сухо ответила Таня, - уже одиннадцать лет.
- Значит вы тоже должны понимать, - внушительно сказал дядя Гена, - как важно вырастить нам достойную смену.
Кабинет на несколько минут погрузился в тишину.
- Воду ещё не откачали, - наконец заговорил дядя Гена. - Это очень тяжёлая работа. Если вы слышали, после ядерной зимы нас уже затапливало, - и он повернулся к нам с мальчиками. - Я считаю, что вас нужно отправить убрать мусор, который принесло водой. Это и будет вашим наказанием.
Не веря, что мы так легко отделались, мы вернулись на улицу, где откачивали воду, и стоя по щиколотку в жиже, мы стали собирать мусор.
Собрав мусор, который плавал в воде, мы пошли купаться.
- Смотрите мальчики, - строго объявила Юля, - как воду откачают, жду вас здесь, у бассейна. Соберёте мусор, который остался и гуляйте, разбойники!
Она ушла во дворы, а после уборки мусора мы полезли в воду у плотины.
У меня в воде свело ногу от долгого купания и я шёл с плотины во двор, ждать, когда вернутся ребята. И вдруг я увидел шаровую молнию, которая летела над зарослями злющей радиоактивной крапивы.
Забыв, что шаровые молнии опасны, я бросился за ней и вдруг увидел старый мост, и медленно несущую свои отравленные воды мёртвую реку.
А берега реки буйно заросли полынью, которую у нас чаще называют чернобыльником. Горькая, если сорвать и взять в рот, зато такая незаменимая, если нужно сделать хлыст, чтобы играть во дворе.
И надо мной нависали зеленовато-жёлтые облака, бросая зловещие отсветы на покинутый людьми и населённый извне мир...

Глава II
Где поёт ворона
1
Воду откачали к сумеркам. Мы вернулись во дворы и принялись убирать мусор, нанесённый водой и когда мы вынесли всё, уровень воды был нам чуть выше щиколоток. Промокли мы изрядно. В кроссовках хлюпало. А солнце висело над лесом, во дворе стало холоднее. Может от того, что мы провели в воде столько времени, а может от затаяённой тревоги.
Мы шли по вечерней улице, дрожа от холода. Налетели комары.
- Это никуда не годится, - покачала головой оттаявшая Таня, разглядывая наши испачканные в жиже ноги. - Идите в душ, отмываться!
Из душа во двор мы вышли счастливые. Из пионеров и из клуба нас не выгнали, хотя завтра Танька наверняка назначит нам воспитательные работы и наверное заставит дёргать крапиву. Да и совет дружины неизбежен.
- Серёнька, айда гулять! - позвали меня издали ребята.
Я побежал к ним и мы сыграли один кон в жмурки.
- Айда пацаны на гаражи, - махнул нам Тим.
- Нас там Загремухина найдёт, - возразил я. - Потом не отвяжется...
- Ну и что, подумаешь!
Мы залезли на трубы и направились знакомой дорогой к гаражам.
- Я сейчас, одну минуточку! - сказал ребятам я.
Мне нужно было срочно показаться маме. Мама воевала с пылесосом.
- Изверг ты, а не ребёнок! - всплестнула руками мама. - Ваши игры опасны для всей улицы! Вот не пущу тебя гулять...
- Мам, меня мальчишки ждут! - нетерпеливо откликнулся я, попил воды и побежал вниз, не слыша мамиого ворчания о том, какой я несносный мальчишка, и сколько маме пришлось из-за меня выпить варельянки.
С гаражей нас прогнали, сказав, что мы чего доброго и их затопим.
Мы с ребятами полезли на ржавую круглую паутинку, которая снизу заросла бурьяном и принялись играть в выше ноги от земли. Ржавая конструкция сотрясалась от возни, окна звенели от ора. Железяка скрипела, стонала и вдруг, треснув, оторвалась и покатилась по двору.
- А-а-а! - завизжали мы от страха и восторга.
Кончилось это тем, что мы сломали качелю, передавили клумбы, а четверых ребят увезли в больницу, потому, что они сломали себе пальцы и здорово ушиблись, когда эта железяка упала...
- У вас хоть чердаки есть? - отчитывали нас Илья и Лизавета. Я потирал здоровенный синяк на ноге, который вскочил, когда я упал.
- А чё мы? - нахмурился Влад. - Мы разве знали, что она оторвётся?
Вожатые недолго нами занимались, и побежали тушить костёр, который за домами разожгли какие-то мальчишки и через него прыгали.
- Идём, - потянул меня за руку Владик, - а то опять влетит!
Влада вскоре забрала сестра, а нас мама. А вышли гулять, когда солнце заходило за белевшие вдали высотки...
- Ну что, насколько выпустили? - поинтересовался у меня Влад.
- Мама сказала, чтоб мы ночевали на улице... - неопределённо ответил я.
- Почему?
- Она сказала, что нас улица воспитывает!
Мы рассмеялись. Я раскручивал "муху", которую сделал из пробок.
- Ну вообще-то гулять уже поздно, - сказала моя мама, незаметно подойдя к нашей бойлерной. - И после того, что вы натворили, вам гулять не полагается как минимум неделю... А ещё вам завтра вставать рано.
- Мама, ну ещё пять минуточек! - с мольбою попросил я.
- Хорошо, - разрешила мама и ушла.
Мы немного помолчали, глядя на багряное зарево над косогором. Где-то вдали простучала по путям вечерняя электричка и что-то за забором ржаво заскрежетало и грохнулось, раздался звук разбившегося автомобиля.
- Началось... - с тревогой пробормотал Серёня Зуев, прислушиваясь к странному шуму. - Они теперь всю ночь биться будут!
Играть возле бойлерной нам наскучило и мы подошли к пожарному пруду. В воде отражались небо и облака, колыхались водоросли, вода сверкала в лучах заката, бликуя на позеленевших бетонных плитах.
- Знаете, кто устроил потоп? - с серьёзным видом заметил Влад.
- И кто же? - прищурился Даня.
- Эти ржавые пылесосы с жёлтыми глазами! - выпалил Владик. - Они что-то сделали с вентилем... Не мог же он от мяча гикнуться!
- Может они взаправду инопланетяне? - задумался Тим.
- А кто их знает...
- Ребята, вы о чём? - удивился Илья Громов. - Какие инопланетяне?
- Ну, такие зелёные, с антеннами на голове! - усмехнулся я.
Илька сердито засопел и спрыгнул с труб в воду.
- Серёня, Тима, Даня, домой живо! - раздался из окна мамин голос.
- Идём! - откликнулся Тим.
- Завтра расскажем, - обещал я Ильке и слез с ржавой черепахи.
Время уже было позднее и поиграв у бойлерной в чику, мы с ребятами разошлись по домам, обещав встретиться завтра как всегда здесь, во дворе...
2
Утром мы играли на заднем дворе. Здесь лежала тень, было зябко, пахло водой, крапивой, густо росшей за трубами у подстанции. Летали комары, норовя залететь в глаз, от них звенел воздух. Мы вышли на солнце и побежали в отряд.
Илька назначал ребятам вахты. Мне выпало дежурить в пионерской комнате отряда и в физкультурном зале. А после дежурства и занятий я ушёл во дворы, шлёпая по лужам. Может быть мама сегодня вернётся раньше. Я уже почти слышал звонок её велосипеда. Но тут же разочарованно вздохнул. Это была не мама и я на мгновение почувствовал одиночество.
"Зря я мальчишек не дождался, - вздохнул я. - Вместе бы ушли..."
Сначала я просто сидел на заборе, а потом снял кросовки и пошёл босиком по нагревшейся за день придорожной пыли.
- Серёня! - свистнули мне с косогора ребята. - Айда в нагонялы-сгонялы!
Я обрадовался и прыгая по лужам, помчался к ребятам.
Играя, мы чуть не выбили мячом окно, и пошли по улице. Светка увязалась за нами, но никто её не гнал. Мы направились к гаражам.
- Пацаны, - хитро улыбаясь, произнёс я. - У меня идея.
- Какая?
- Мы можем Дашку из стиляги опять в комсомолку перевоспитать.
- И как ты это сделаешь? - невесело хмыкнул Влад.
- Мы ей пропишем шоковую терапию крысами и она уже через неделю запросит пощады. И перестанет водиться со стилягами.
- Какая терапия?! - не поняла Светка.
- Ну какая-какая! Мы её крысами пугать будем!
- А ещё врачём хочешь стать!
- Где ты крыс так много возьмёшь?
- Да не живыми! - выдохнул я, сдерживая смех. - Костик, помнишь мы крысой из носка ту вредную тётку испугали?
- Ну...
- А как мы вчера Дашку напугали!
Костя кивнул и улыбнулся.
- Вот мы сами крыс сделаем, - решил я, - и отучим Дашку быть стилягой!
Впереди темнел лес, а через него тянулась прогалина с девятиэтажными домами. Во мху и разросшихся радиоактивных сорняках еле угадывались бетонные плиты. По прогалине тянулись высоковольтки. Мы ступили на неё. Под ногам на бетонных плитах скрипели кусочки мозаики и стекляшки. Мы прошли под проводами высоковольток, чтобы срезать. А выбравшись из травяных зарослей, мы вышли к осушенному бассейну.
- Я слышал, здесь где-то цветы растут, - заметил я, оглядываясь по сторонам и чуть не свалился в бассейн. - Очень красивые...
- И что? - нетерпеливо спросил Тим.
- Может маме нарвём?
- А где искать?
- Они где-то здесь, - вспомнил я. - Я слышал о них на ботанике. Они появились сразу после ядерной войны. Они очень долго цветут, а когда отцветают, запах ещё долго носится в воздухе... Там ещё кто-то гайку повесил...
Высоковольтная улица стояла в мёртвой тишине и нам сразу сделалось неуютно. Я оглянулся. Солнце заливало улицу. Бетонка была пустынна. У гаражей и забора тоже никого не было.
- Серёнька, пойдём, - потянул меня за руку Тим и мы снова двинулись по улице, пиная подвернувшуюся под ноги консервную банку.
- Странно это всё-таки... - неопределённо заметил Саша Жариков.
- Что тут странно? - удивился я.
- Я ведь видел и другие гайки, - странным голосом сообщил Саша, - ну, в том измерении и вчера, когда гулял на этой улице.
- Ну? - нетерпеливо спросил я.
- Значит там кто-то бывает, - сумрачно ответил Саша. - Вот я и вспомнил одну байку, про потерянных детей.
- Каких ещё детей? - не понял я.
- Ну, про тех, кто туда попадает, - пояснил Саша, пиная банку. - Это ребята вроде нас. Может это они там ходят и гайки вешают, где опасно. Чтоб предупредить тех, других, кто там окажется. И те увидят их знаки.
- Они потерялись в другом измерении? - догадался я.
- Ага, - подтвердил Саша. - Иногда случается, они не погибают, и чтобы избежать смерти, переносятся в другое измерение...
- Я слышал, один мальчик упал с крыши, - вспомнил Влад, - но не разбился и пропал куда-то, может тоже ушёл в зону...
- Как же не разбился, если упал? - удивилась Светка Загремухина.
- Упал, - кивнул Влад. - Но его не нашли. Исчез...
- А где это было? - спросила Светка.
- У нас, после ядерной зимы...
- А ты откуда знаешь?
- Вот я и вспомнил ту байку, - задумчиво ответил Саша Жариков. - Будто другое измерение иногда спасает детей. Попадает какой-нибудь мальчишка под поезд, а за миг до гибели переносится в другое измерение. А бывает, мальчишка, запускает змея, его ветром с крыши и сдует, но не разбивается, и тоже оказывается в другом измерении...
"Сдуло с крыши, когда он запускал змей, - с непонятной тоской подумал я о мальчике, которого я и не знал, - и унесло мусорным ветром в запределье..."
И в то же время я будто знал этого мальчишку. Будто мы с ним уже встречались, будто он был полузобытым давним другом...
Алька... Мальчик из сумеречной зоны на границе сна и яви...
На меня нахлынула непонятная грусть. Со мной всегда было так, когда я слышал о таких случаях и из-за них я очень долго мучаюсь.
А ведь это может случиться с кем угодно. Со мной или другими дворовыми ребятами. Мы гуляем везде, лазаем по крышам и вдруг случится...
Меня аж передёрнуло, и я с тревогой покосился на ребят.
- Серёня, что с тобой? - окликнул меня Влад.
Саша ушёл вперёд, а он незаметно отстал. Влад всегда будто чувствует, если мне плохо и я тоже чувствую, когда тошно ему...
- Ничего... - тихо произнёс я. - Я будто знаю этого мальчишку!
Влад внимательно посмотрел на меня и кивнул. Он всё понял.
- А может он и не погиб, - обнял меня Влад. - Может он в сумеречную зону попал, а там никто его не обидит...
- А эти ржавые пылесосы? - неуверенно спросил я.
- Не, они туда, говорят вообще не суются, - успокоил меня Влад. - Они этой сумеречной зоны боятся, как огня...
Мимо нас что-то с гулом пронеслось и затихло в звенящей дали, где кончались дома нашей улицы, а высоковольтки исчезали за горизонтом.
3
На улице стоял поздний вечер. Мусорный ветер носил рваные позеленевшие пакеты, которые напоминали медуз в мёртвом аквариуме постъядерного мира. Пакеты летели нам в лицо, шуршали по плитам, задевали за покосившиеся столбы и торчащие из мха блоки и ржавое железо.
- Мусорный ветер, - загадочно произнёс Серёня. - Я слышал, если идти за ним, то можно добраться до ядерной помойки, а там и лабиринт...
- Какой ещё лабиринт? - удивилась Светка.
- Ну это тоже зона, - увлечённо сказал Серёня. - Он будто бы между пространствами. Никто его не видит, а все ходят по нему и часто теряются, так и не увидив далёкого света... Иногда вроде видят его, идут к нему, а лабиринт выводит их совсем в другле место. Наверно потому мы и преодолеть шоссе не можем, чтобы войти в мёртвый город...
Мне сразу сделалось не по себе. Я вспомнил, как бродил по забытому шоссе, по каким-то мёртвым зонам, где можно сломать ногу о ржавое железо, удивительному и пугающему пространству с бетонными плитами, длинными и узкими блоками с арматурой, и с бассейнами-отстойниками. И видел даже сам лабиринт с горами мусора и мёртвой водой...
- Выходит мы все ходим по лабиринту... - задумчиво ответил я, глядя, как носятся на ветру пакеты. - А если мы возьмём с собой проявитель исскажений?
- А чё, с ним мы запросто найдём лаз! - медленно кивнул Влад. - Серёня, тащи свою фару, мы тебя здесь подождём.
Я побежал домой и через три минуты принёс ребятам фару.
Мы полезли на заросшие мхом бетонные плиты с мозаикой.
- Давай, - подбодрил меня Серёня. - Врубай его...
Я взял фару обеими руками. В ней медленно загорелся свет, а вокруг нас стало медленно темнеть. Ребята замерли. Я направил фонарь в сторону леса и высоковольток. Вместо леса мы увидели зону. В бурьяне скрипел ржавый знак, а от него шло, исчезая за поворотом забытое шоссе...
Мы спустились вниз и остановились в нерешительности.
- Ну, а чего дальше-то? - растерянно спросил Серёню Зуева Владик.
- Уйдём в субпространство, - решительно сказал Серёня. - Может мы сумеем найти этот лабиринт.
Гайки со свистом летели вперёд и стучали по бетонным плитам. Мы шли и разговаривали то о поездах-призраках, которые появляются изниоткуда и так же исчезают, то почему другое измерение спасает детей.
- Я таких историй много слышал, - продолжал Саша. - Ребят стукнет током, а они не погибают, а переносятся на забытое шоссе. И чтобы вернуться назад им нужно увидить далёкий свет. Или тонет мальчишка и вот уже захлёбывается и вдруг вылезает из полуосушенного бассейна в зоне...
- Со мной это уже было, на пруду! - ахнул я. - Я в воду упал и чуть не захлебнулся, а вынырнул в каком-то бассейне! Ну, я вам рассказывал!
- А что с ними происходит в другом измерении? - подал голос Влад.
- Ну, те, кто не возвращаются, уходят в какой-то город.
- А что это за город?
- Их там, говорят много, - туманно сказал Серёня, - только не все исследованы.
- Есть там один город, - вспомнил Сашка, первым забравшись на поваленный бетонный столб, чтобы обойти заросли крапивы, - его называют Городом Потеряных детей. И кроме ребят там никто не живёт. Никто не знает, почему они остались. Может уйти не могут.
- А этот город где, в зоне? - с интересом спросил у Саши я, перебравшись по поваленному столбу следом за другом. - Мы можем до него дойти через лабиринт или сумеречную зону?
- Не знаю, - озбоченно покачал головой Сашка. - Он ведь лежит на другой стороне забытого шоссе, - и добавил странно. - Там, где поёт ворона...
- А если идти в другую сторону, под знак? - задумался я. - И в мёртвый город можно попасть с другой стороны?
- Я слышал там уже кто-то лазал, - неуверенно сказал Саша. - Но это очень опасно, и один шаг может быть длинее, чем вся вселенная...
- Значит и мы там пролезем, - резонно сказал Владик, уцепившись за меня, чтобы не полететь в крапиву. - Иначе мы не дойдём до больницы...
Фонарь засветился ярче и шоссе исчезло. Вместо него вокруг нас простиралось пространство из бетонных плит и непонятные циклопические сооружения, которые тускло горели плиткой и мозаикой на солнце....
- Это наверное субпространство, - в благоговении проговорил Серёня.
- А ты уверен? - недоверчиво спросил Владик.
- Ну, так о нём рассказывали... - неуверенно промолвил Серёня.
- Значит нас то и дело сюда затягивало... - озабоченно сказал я.
Здесь таилась какая-то опасность, но сколько раз мы уже бывали в этом месте и не замечали здесь никакой жути. Но что-то всё же здесь было не так...
Другое измерение было словно эхом, которое неожиданно пробудилось и теперь слышится в разных закоулках, порождая необъяснимые явления.
"А может это и не другое измерение вовсе? - сверкнула у меня в голове неожиданная мысль. - Что если это звезда Полынь?"
Звезда, которая сделала этот мир мёртвым и отравила треть вод радиоактивной дрянью. Звезда, из-за которой на нашей планете едва теплится жизнь, где среди зелени стоят опустевшие города, видевшие ядерную войну, где всюду валяется мёртвое железо, где дороги ведут изниоткуда вникуда. Где нопостижимым образом нарушены законы физики...
Неужели мы случайно открыли лаз и очутились на этой звезде?
4
Фара брякнулась о бетонную плиту и странное пространство, где мы оказались исчезло. Мы стояли на поросшем мхом мусорном холме под высоковольткой у каких-то мёртвых домов, у которых горела на солнце плитка и мозаика. Таинственная дорога незаметно привела нас к ржавому знаку. А за знаком уже начинались белые высотки мёртвого города...
- Ну что ты наделал! - сердито пихнул меня Костя. - Где теперь искать путь в заброшенную больницу!
- Как бы нас туда не затянуло... - с лёгкой тревогой заметил я.
Бетонка обрывалась прогалиной с покосившимися столбами и какими-то сооружениями, на которой нас ждали опасные искажения. Травы не пахли, по небу плыли жёлтые облака, во рту горчило...
- Мы в другом измерении! - определил Серёня. - Это мёртвый город!
- Ну ничего себе! - удивлялись ребята.
Я поднял фару и мы двинулись дальше по шершавым плитам, обходя зелёные лужи и кучи мусора. Но я уже ничему не удивлялся. Значит так надо, если мы опять угодили в другое измерение...
- Здесь могут быть искажения, - уверенно заявил я. - Кидайте гайку!
- А откуда здесь искажения? - испугалась Светка Крапива.
- Здесь всё меняется, - сказал Влад, явно чувствуя опасность. Мальчик набрал в карманы звенящие ржавые гайки. - Никто не знает почему. Но вроде здесь произошла какая-то катастрофа и нарушились законы физики...
Мы двинулись вперёд, кидая на потрескавшийся замшелый и замусоренный бетон гайки и болты. Один болт с громыханием, словно он угодил в железную бочку исчез. Мы вздрогнули и обошли это место. Второй раз пущенная гайка выбила окно в одном из брошенных домов...
- И здесь искажения... - вздрогнул Владик, кидая новую гайку.
Улица убегала вниз, вдогонку за заходящем солнцем. Дома с выбитыми окнами так и сверкали плиткой и мозаикой. Здесь царила, разрываемая гулом и странным эхом тишина. Но нам казалось, что мы здесь не одни.
Нам чудилось, будто что-то поджидало нас в этих брошенных домах. А ещё мы чувствовали пристальный взгляд из небесной синевы.
Высоковольтки, идущие вдоль домов накренившись над нами, скрипели ржавыми железяками и стонали проводами, вот-вот готовые рухнуть нам на головы. А ещё что-то гулело и будто слышались чьи-то шаги.
- Смотрите, опять этот знак! - взволнованно воскликнул Тим.
На дороге стоял знак, которого здесь никак не должно быть. Этот знак с изображением погрузившейся в воду многоэтажки и высоковольток ставили только там, где после ядерных бомбардировок прорывало плотины и районы затопляло отравленной фонящей зелёной жижей...
Это был знак времён войны...
А бетонные плиты стали уходить под воду. Это был канал с бетонными набережными. На той стороне стояли дома с выбитыми окнами. По нашей стороне тянулись высоковольтки. Сверкала на солнце плитка, сверкала золотом вода, а над нами нависла холодная небесная синева.
- И что нам делать? - в нерешительности закусил губу Влад. - Назад уже нельзя...
Мы зашагали по бетонной набережной канала. Высоковольтки скрипели у нас над головой. Они стояли, накренившись, провода кое-где были оборваны.
Одна высоковольтка нависла над каналом. Мы осторожно перебирались на неё и полезли на ту сторону. Вдруг высоковольтка заскрипела, подалась вниз и мы с головой ушли в воняющую болотом воду.
Но едва мы ступили, мокрые и уставшие, на набережную, как нас снова окружил зелёный бред зоны, там, где было тихо и не пахли растения...
5
Мёртвый город неожиданно куда-то пропал. Мы стояли на бетонных плитах на дне какого-то заросшего мхами замусоренного оврага. Вперёд уходили покосившиеся бетонные столбы. Мусорный ветер носил пакеты. Нас окружил атомный лес, мы шли по бетонке среди мусора и ядовитых луж, в которых отражалось жёлтое небо. На мху зеленели радиоактивные пятна.
- А город словно погас... - стуча зубами от холода, ахнула Светка.
- Нас что-то не пускает в больницу, - задумчиво сказал я и озабоченно оглянулся по сторонам. - Наверное эти ржавые пылесосы нас боятся!
- Знаю, - нетерпеливо сказал Данька. - Но тогда надо как-то дойти до Города Потеряных детей. А там через лабиринт может доберёмся до больницы...
- Давайте по этой бетонке, - принял решение Тима. - Может она выведет нас в сумеречную зону, а через неё дойдём до их гнездилища...
- Ага, - согласился Костя Раскатов, и добавил с тревогой. - Если только под выброс не попадём...
А потом снова была дорога и мы будто весь день шли по ней из одного конца вселенной в другой, где обитала вяская нечисть...
Над головой нависли высоковольтки.
- Как здесь жутко мальчишки... - тихо сказала Светка.
- И тихо, как в омуте... - задумчиво сказал я. - Жди беды...
- А что, здесь тоже гмохи? - насторожилась Светка.
- Они теперь везде...
- Жуть!
- Кажется мы заблудились... - с отчаянием заметил Сашка Жариков.
- Нет, - уверенно ответил я. - Мы просто вышли с другой стороны. Анизотропное шоссе нас вывело сюда, словно всё так и должно было быть...
- Почему должно было? - удивилась Светка.
- Потому, что назад дороги нет, - ответил я и сам словно что-то решил для себя, бесповоротно. - Дорога, это кольцо, и мы должны его разорвать. Это можно сделать только в больнице. Тогда шоссе уйдёт в бесконечность...
Ребята ничего не ответили. Они не хуже меня понимали этот закон вечной Дороги, которую мы обязательно должны были пройти.
Мы стояли на бетонке посреди зелёной пустоты другого измерения, в котором произошла непонятная техногенная катастрофа.
- Смотрите, там дома и колесо обозрения! - внезапно воскликнул Влад. - Мы будто на той же дороге, когда шли на детский сеанс!
- Ага! - помедлив, ответил Костя. - На который нас не пустили...
- А пошли сейчас, а то мама домой загонит! - взял меня за руку Тим.
- Нет, - отрицательно замотал я головой. - Мне кажется, нам ещё рано идти туда. Мы ведь не дошли до конца дороги, - глубокомысленно сказал я и шмыгнул носом. - Нам нужно миновать третий знак и войти в мёртвый город. Лишь тогда мы сможем снова войти в этот парк и что-то там изменить...
- Что изменять? - озадаченно спросил Костя.
- То, что мы сделали тогда не так, - ответил я, сам удивляясь мыслям, которые одна за другой приходили на ум. - Мы сможем вернуться туда лишь в самом конце. А сейчас там будет знак и ржавая гайка.
Мы пошли по дороге и в правду упёрлись знак. Парка не было. В разросшемся бурьяне, из которого торчали столбы, с которых свисали провода, в котором лежали какие-то блоки с мозаикой, и торчащей арматурой, прятались дома. У домов были выбиты окна. В них уже давно никто не жил.
- Да... - грустно и растерянно протянул Тим. - Идти сейчас рано...
На другом конце улицы что-то мерно загудело.
- Это на той стороне, где мы видели их, - определил Данька.
- Завтра посмотрим... - ответил я, забирась на ржавую железяку.
- Угу, - зевнул Тим. - Завтра...
Странный гул становился всё громче, а за тем начал стихать.
А на улицу опустились сумерки. Налетели комары.
- Комары... - удивлённо ахнул я.
- А что комары? - не понял Данька.
Комары звенели в зябком, наполненном лесными запахави воздухе.
- А то, что в зоне их никогда не было! - с жаром ответил я, отмахиваясь от комаров. - Не живут они там, потому, что они живые, а в зоне всё будто мёртвое... А здесь они вдруг появились. Летают и кусаются!
Я шёл, держа фару за проводок, под ногами хрустел мусор.
- И растения пахнут! - удивлённо воскликнул Владик.
- Значит мы уже в нашем измерении! - осенило Тиму.
- Нас опять что-то выбросило из другого измерения... - растерянно оглянувшись назад, сказал Серёня. - Наверное дыры в пространстве... Мы то попадаем в них, то выходим назад, в наше измерение.
- А с нами пролезает всякая гадость... - с тревогой сказал я.
Ребята растерянно и испуганно переглянулись. Ещё несколько минут назад мы бродили по зоне и вот, через дыру в пространстве мы вернулись назад. И словно не было ничего странного. Вон наша улица и высоковольтки...
Из травы торчал знак радиационной угрозы.
Мы вышли на бетонную площадку с бассейном и долго сидели на бортиках, пока на улице совсем не стемнело и стало жутко, как в зоне...

Глава III
Грибница
1
В этот день мама опять назвала меня своим наказанием. А всё потому, что она никак не могла в меня впихнуть молочный суп. Я заявил, что не буду его есть, потому, что там пенки. Мама пригрозила, что не даст конфет. Скрепя сердце я кое-как проглотил суп и вышел во двор. На столбе уже играло радио. С утра хмурились тучи, иногда показывалось солнце, играя на плитке и мозаике домов. Я нырнул под балконы и вышел к бойлерной.
Во двор вышли мальчишки. Костя нёс нашу сдельную из носка крысу.
- Серёнь, пошли Дашку пугать! - заговорчески улыбаясь, предложил он.
Дашка шла по дороге. На скамейках сидели и болтали о разной взрослой ерунде бабки. У кого-то на окне работал магнитофон. И ничего не предвещало беды, которая вот-вот настигнет старшую вожатую.
Влад потянул за верёвочку и что-то серое пронеслось у ног вожатой.
- Ой мамочки! Мамочки-и-и-и!! - испуганно взвизгнула Дашка и отпрянула назад, зацепилась за клёшу и села в пыль.
Мы бросились удирать, и пока не скрылись за поворотом, мы слышали летевшие нам вслед вопли и угрозы. Остановясь возле танцплощадки, мы засмеялись, забежали домой, взяли свои шпаги и пошли рубить крапиву и другие сорняки в тени гаражей, а потом начались мультики....
- Вьюжанин, - остановила меня Лизавета, когда мы с мальчишками снова вышли гулять, - иди на плотину, посмотри за малышами.
- Вот заявочки! - возмутился я. - Это что, я опять с ними возись, да?
- Серёня, не увиливай, - отрезала Лиза, - это теперь твоя вахта.
- Ну и хитрая же ты Лизка, - сердито буркнул я и прищурился. - Мне только с малышнёй и нянькаться. А что-то серьёзное мне поручить боишься.
- Не в этом дело, - вздохнула Лизавета, было видно, что мои слова её задели. - Я как поймала тех сорванцов на станции, теперь боюсь, как бы они снова куда-то не полезли. Сам знаешь, из-за чего эту станцию забросили...
Меня невольно передёрнуло. Уж я теперь знал из-за чего станцию забросили и почему там не останавливаются поезда! Во всяком случаи живые...
- Спасибо, что доверяешь, - с иронией сказал я. - а много их там бесится?
- Да, - рассеянно оглянувшись в сторону дамбы, сказала Лизавета. - И смотри, чтоб они не перетонули! Эти могут.... Таня снова улетела на педсовет, неизвестно когда вернётся, так что малыши на тебе.
- Оу-у-ух! - застонал я.
- А что, поплаваешь с ними, - уговаривала Лизавета. - Заодно напомни им, чтоб на станцию ту не бегали. И отведи их по домам.
- Я им скажу, - кивнул я вожатой и повернулся к ребятам. - Пацаны, я выйду гулять через два часа, только посмотрю за малышнёй...
- Угу, - согласился Влад. - Я тебя буду ждать.
И меня отправили следить за малышами-ноябрятами.
Это были малыши из наших дворов. Все знакомые. Славка мне даже обрадовался, когда я влетел к ним в воду.
Разведя малышню по домам, я пошёл искать наших ребят.
Играло радио, которое стояло на мозаичном бортике рядом с двумя большими ребятами, увлечённо рассуждавших о космических полётах:
"Ночь пришла, за ней гроза,
Грустный дождь, да ветер-шутник..."
И будто слыша эту песню, налетел ветер, а на пыль упали несколько капель с хмурившихся над крышами туч. Но дождь не хлынул, и я пошёл по улице, догнал ребят и мы побежали гулять, а потом начались занятия...
2
На кружке электроники ребята собирали робота. Настоящего робота, который помогал бы убираться у нас в отряде и оставался там на ночь. Уже три дня, как мы бегали по дворам в поисках электронного мусора. Нужных деталей не хватило и пришлось лазать по задним дворам и копаться в бурьяне, чтобы хоть что-то найти. Я влез на гараж и глядел, как ветер гнёт на пустыре траву. Солнце было ещё высоко, но тени уже начали удлинняться, появились комары.
Знойный полдень сменял вечер. Прогудела за лесом электричка.
- Серёнь, айда гулять? - предложил Влад, скидывая кросовки.
- Давай, - согласился я и тоже скинул кросовки, - а куда?
- Ну, может на плотину? - неуверенно предложил Влад.
- Идём, - согласился я, и мы пошли босиком по бетонным плитам.
Мы пошли вниз и тут увидели Митьку. Мальчик сидел на заборе и от скуки смотрел на небо и считал самолёты, болтая в воздухе пыльными босыми ногами. А ещё у него была резинка. Митька играл с ней, видно от нечего делать.
- Митюх, ты чего тут делаешь? - весело окликнул я друга.
- Ничего, - скучающе пожал плечами Митя.
- А почему с друзьями не гуляешь? - озабоченно спросил я.
- Они дома сидят, - ответил мальчик и сник. - Сначала они хотели на пустырь идти, где эти башни с проводами и меня звали...
- Ну? - нетерпеливо спросил Влад.
- Я им сказал, что нельзя туда ходить, что током ударит. Но они всё равно пошли, а тут их ваша учительница сцапала!
- А почему ты один?
- Ребята сказали, что их из-за меня схватили. Хотели даже отлупить, а тут ещё Дашка на нас налетела... Вот они и не водятся со мной больше!
Митька не выдержал и тихо заревел.
- Мить, ну ты чего, а? - стал я успокаивать Митю. Я ласково обнял друга и стал вытирать ему слёзы. Митька прижался ко мне и я чувствовал, как от рыданий вздрагивают его плечики. - Вы ещё помиритесь!
Мальчик немного успокоился, но слёзы всё ещё текли.
- А ещё мама таблицу умножения учить заставляет, - безрадостным голосом сообщил Митя. - Она ушла на водонапорную станцию, а я убежал. А ребят нигде нету... С кем же играть?
- С девчонками можно, - отрывисто заметил Влад.
- Ага, в дочки-матери? - презрительно бросил Митя
- Мама ушла, а он удрал втихомолку! - одобрительно всплестнул руками я и переглянулся с Владом, который влез на трубу.
- Вот она придёт, - наставительно сказал Митьке Влад, - а тебя нет, знаешь как она испугантся?
- Не испугантся! Она надолго ушла. Системы проверять.
- Ну, так шёл бы купаться, - неуверенно развёл я руками. - Сейчас вода тёплая, а там бы и с ребятами помирился.
- Ну их, - печально сказал Митька. - Я бы полазал на заброшенной станции, но меня же потом за это ваша учительница накажет.
- Танька чтоль? - усмехнулся я.
- Она самая!
- Да брось ты, она добрая! - развёл я руками и задумался. Митька бегает везде, а ведь он может запросто угодить либо под поезд, либо в затаившийся в траве открытый колодец, или в искривление. Это очень опасно...
Закусив губу, я задумчиво посмотрел на мальчишку.
- Владь, что с ним делать? - вздохнул я, чувствуя смутную досаду. - Он везде бегает, с друзьями ссорится и даже дерётся. А недавно и вовсе чуть не утонул. И Таньку боится больше крапивы...
Митя снова влез на забор, сердито пихнул меня ногой по плечу и отвернулся.
- Владь, ну скажи ты ему! - почти радостно сказал я. - Чего он её боится?
- Это она только кажется сердитой, - честно признался Влад Митьке. - А на самом деле она наш самый лучший друг.
- Ага-а-а... - недоверчиво фыркнул Митька. - Кажется!
- Владь, у меня идея. Давай Митьку в отряд отведём?
- В отряд?
- Ну, а что ещё делать? - растерянно сказал я. - Видишь, как он скучает. А в отряде им ребята займутся, Митьке весело будет. Таня ведь новую группу набирает. Как раз из малышей.
- А это идея! - согласился Влад.
- Митюх, хочешь, к нам в отряд записаться?
- В ваш отряд? А чем я там буду заниматься?
- Да чем хочешь! - снисходительно сказал Влад. - Хочешь, на джиу-джицу запишись, или на каратэ.
- Угу! - подтвердил я. - Научишься и тебя никто обижать не станет. Или в рулевые-сигнальщики. У нас в августе как раз парусная практика начнётся.
- Или на плавание, - подхватил Влад.
- Это даже лучше, - одобрительно кивнул я.
- Пойдём, - решительно сказал Влад, - тебе понравится!
- Давай, залезай на меня, прокачу до трубы, - подошел я к забору.
- Угу! - просиял Митька. От его скуки и обиды не осталось и следа, только глаза ещё мокро блестели. И он с забора пересел мне на плечи.
Митя был лёгкий и я мог бы прокатить его вот так до самого клуба. Я обхватил его ноги, чтоб он не упал и мы пошли по разогретым на солнце бетонным плитам. Митька повеселел. Где теперь его слёзы!
- Линейки и сборы у нас никто не пропускает, - рассказывали мы Митьке про наш отряд, наши занятия и правила. - У нас пионерский отряд, но у нас и ноябрята занимаются. А там мы тебе всё покажем.
Митька внимательно слушал. У забора он слез с меня и, довольный, пошёл рядом, держась за мою и Владькину руку.
- Серёня, мы же купаться хотели, - напомнил мне Влад.
- Митьку отведём, и на плотину, - успокоил друга я. - Срежем через пустырь до грязного канала.
Мы нашли дыру в заборе и вышли на пустырь.
В разросшейся траве то и дело попадалось ржавое железо. А над лесом возвышались крыши домов с застеклёнными балконами. Белела нагретая на солнце плитка, сверкало оконное стекло.
- А куда мы идём? - насторожился Митька.
- К ребятам, не бойся, - весело ответил Владька, улыбнулся и вдруг спросил. - Знаешь, что такое вертолёт?
- Ну знаю, - слегка нерешительно ответил Митька.
- А вот и не знаешь! - весело фыркнул Влад. - Смотри! - и мальчик взял малыша за руки. - Держись и не отпускай!
Митька завизжал от восторга. Влад вертел его, и в конце концов споткнулся и оба мальчика с весёлым визгом полетели в заросшую канаву.
3
Таня уже вернулась и занималась во дворе с ноябрятами. Здесь летали комары и пахло крапивой. Меркурий скакал по двору, мигая огоньками и пытаясь прихлопнуть вездесущих комаров. Мальчишки и девчонки смелись и тоже носились по двору за роботом и комарами...
- Таня, можно с вами? - спросил я, направляясь к ней.
Я остановился рядом с командором и сел в позу лотоса.
- Набегался? - весело спросила меня Таня, ласково тронув за плечо. - О, какой ты горячий! Ну как, ничего не натворил?
- Не-а! Пусть улица спит спокойно!
- Неужели? Значит нам не грозят бедствия?
- Ещё бы! Знаешь сколько есть тихих игр?
- А сейчас чего пришли? - хитро сощурилась Таня.
- Ну, просто поиграть, - простодушно хмыкнул я.
- Знаете, по вашим хитрым глазам, мальчики, - проницательно сказала командор, - я понимаю, что вы не только играть прибежали.
- Да, - весело подтвердил я. - Тань, можно к вам ещё одного мальчика?
- Что за мальчик? - придирчиво окинув взлядом Митьку, спросила Таня.
- Митюх, иди познакомься! - обернувшись, крикнул я.
Мальчик нерешительно подошёл к нам и смущённо мосмотрел под ноги.
- А, наш дворовый разбойник, - весело сказала Таня.
- Я больше не буду туда бегать... - виновато сказал Митька.
- Честно? - ревниво спросила Таня.
- Честное ноябрятское, - тихо прошептал мальчик.
- Ладно, иди к ребятам, - погладила малыша по голове Таня. - Сегодня вечером, после занятий ребята расскажут тебе об отряде.
- Угу! - обрадовался Митька, забыв про свою робость, подмигнул нам и побежал к ребятам, которые с интересом на него поглядывали.
- Куда вы сейчас, мальчики? - нухмурясь, спросила меня и Влада Таня.
- Купаться, - в один голос ответили мы.
- Завтра не опаздайте, - предупредила нас Таня.
- Что мы, маленькие, чтоль? - слегка обиженно воскликнули мы с Владом и ушли на плотину купаться.
Поплавав и поныряв, мы разошись по домам ужинать. Начались мультики, а после них я взобрался на крышу и снова уставился вдаль, туда, где над лесом поднимались белые высотки и высоковольтки под жёлтым небом.
Возле подстанции играли в сотки какие-то ребята.
Я слез вниз и пошёл задними дворами, где было столько интересного!
4
Лиза была не иначе, как аномальным явлением, потому, что она всегда находила нас с мальчишками в наших укромных местах. Она возникала словно из воздуха, причём тогда, когда мы затевали что-нибудь интересное. У неё конечно было об этом другое мнение. То, что мы затевали и во что играли она называла хулиганскими проделками и портила нам всю игру. Не спастись от вездесущей пионервожатой было и когда назревали уколы или поход к зубному врачу, который выдёргивал нам молочные зубы и сверлил те, что оставались, после выдёргивания. Лизавета отбирала жвачку и всё время ябедничала на нас воспитателям. Она всегда была либо в отряде, либо на улице. Она была старшей дежурной в школе, хотя она даже ещё не в комсомоле. Школа у нас маленькая, старшеклассникам было не до воспитания ребятни...
- Не забудьте ребята, - напомнила нам Лизавета. - Завтра у нас плавание.
- Где уж тут забудешь! - хмыкнул Тим.
- Как твоя нога, Вьюжанин?
- Уже зажила.
- Покажи ногу.
Я снял кроссовок и показал.
- Завтра будешь вместе со всеми с вышки прыгать, - распорядилась Лиза.
Мы вышли из школы и полезли на крышу, запускать змея. Из динамика на столбе раздался сигнал и по радио начали передавать время.
- Чё делаете, мальчики? - к нам влезла Светка Крапива.
- Фигнёй страдаем, - неопределённо сказал Влад. - Хочешь, с нами страдай, а то опять вожатые привяжутся, начнут воспитывать...
Светка потянулась и вытянула ноги в стоптанных сандалетках.
- Ой, а я вчера чуть со страху не померла! - призналась девочка. - Иду мимо гаражей за стиральным порошком. Ну мама послала... - пояснила она. - А дорога вдруг раз и за гаражи поворачивает. А прямо передо мной какая-то тень прыгнула! Я только успела разглядеть, что на ней был противогаз, а сзади вроде как хвост, только резиновый. И звук такой издавалала жуткий!
- Я их тоже видел, - сказал я Светке. - Я гулял, где высоковольтки, а они были там, в крапиве, и в мусоре копались. А ещё из люков вылезали!
- Ага, - кивнула Светка. - А ещё там, куда она прыгнула знак был...
- А что это был за знак? - встрепенулся Влад.
- Не разглядела, он же ржавый, - помотала головой Светка, - а за этим знаком зона! Но я там одна испугалась лазать... А потом я вечером чешку искала, а там никакой зоны, только крапива...
- Ага, - кивнул я. - Зоны вроде и нет, но иногда мы видим её отголоски...
Мы слезли вниз и убежали на плотину, попрыгать с труб в воду. Из травы торчал старый знак радиационной угрозы. Озеро когда-то было отравлено радиацией, в нём плавал мусор, но сейчас в нём можно было купаться.
Искупавшись, мы снова вспомнили о роботе. Был уже вечер, а мы с ребятами так и не нашли ничего полезного.
- Пацаны! - выбежал во двор Серёня Зуев. - Я лазал за дальними гаражами, там столько электроники валяется! Двадцать роботов можно сделать.
- Ну, пошли вместе, - обрадовался я. - Мы туда ещё не лазали.
Вечером, свалив электронный мусор у нас в клубе, мальчишки пошли смотреть мультики, а я убежал гулять, опасаясь, что мама снова заставит меня есть молочный суп с пенками.
Задними дворами я дошёл до гаражей и краем глаза увидел его...
Он стоял за забором и смотрел на меня.
Здесь было темно, сыро и зябко. И этот скрюченный высокий тёмный силуэт я увидел не сразу. Я чуть не вскрикнул. На меня уставились страшные круглые жёлтые глаза, словно два жёлтых фонарика.
И что-то неуловимо изменилось вокруг.
Я испугался и хотел бежать, но сзади меня ждала холодная отравленная вода и прыгать в неё ох как не хотелось...
А страшный силует не шевелился, словно был неживой. Он был тёмным, но я сумел разглядеть, что он кутался в прорезиненный плащ, на голове ржавый шлем, а лицо скрывал противогаз с дыхательной трубкой.
"А если... - в испуге пронеслось у меня в голове, - если под химкой и противогазом у него ничего нет? Только этот свет..."
Силует не двигался, только жёлтые глаза-фонарики пристально смотрели на меня сверху вниз, слепо, не как живые. А за его спиной появилась бетонка, заслоняемая крапивой, из которой торчал какой-то ржавый знак.
Я осмелел и двинулся по плитам заброшенной бетонки.
Неожиданно силует шевельнулся, на бетонные плиты с громом упала ржавая цепь, которая его приковывала к какой-то устрашающей ржавой железке, он провалился куда-то вниз и исчез.
Я подошёл поближе, и посмотрел туда, где исчез неведомый пришелец из другого мира. В траве, позади железяки темнел провал колодца.
В этот миг что-то со свистом пронеслось мимо меня и затихло.
Не чуя ног от пережитого страха, я опрометью умчался оттуда и очухался лишь на озере, когда подходил к склону холма, на котором стояла девятиэтажка.
Возле этой девятиэтажки всегда лежала тень. Внизу, за озером стоял политех, в него било солнце и мозаичные панно, фигуры над входом горели золотом. А здесь будто и не светило солнце. И всё поросло бурьяном...
5
Зона прокникла в наш мир. Она жила в выпитой сорняками земле, как грибница, заставляя оживать эхо ядерной войны, которая где-то до сих пор продолжалась неведомым для нас образом, там, где не осталось людей...
Из травы холма, на котором стояла девятиэтажка, торчали несколько поваленных бетонных столбов с оборванными проводами и старая высоковольтка, которая отчаянно скрипела и стонала, когда на неё забирались и прыгали. На старом знаке радиационной угрозы висела маска противогаза.
- Серёнька, нашёл что-нибудь? - свистули мне мальчишки.
- У-у, - отозвался я, всё ещё размышляя о неведомом жителе зоны.
Мальчишки догнали меня и мы снова занялись поисками разного электронного мусора и железяк для робота...
- Ищи, ищи! - подгонял меня Илья Громов. - Здесь этого мусора навалом!
- А сам чего не лезешь? - насупился я.
Мы залезли в бурьян и копались в мусоре.
- В-в-в-вум! В-в-в-вум! - носился по двору Славка, сжимая в руках штурвал от игры "за рулём", которую он доломал ещё на прошлой неделе, когда мы у него дома делали звездолёт. - Серёнька, смотри, я пилот!
- Щас задавит! - иронично фыркнул Илька.
Илька свою игру доломал давно, когда они с мальчишками построили автомобиль и влетели на нём сначала в лужу, а потом загремели в канаву...
- Вум! Ви-и-иу! Ви-и-иу! - Славка пролетел мимо, а за ним бежали другие мальчишки, тоже видно играя в пилотов.
- Ну чё, нашли? - нетерпеливо спросил Илька.
- Лезь сам и ищи! - в сердцах проворчал Серёнька Зуев.
Хлама здесь и впрямь было много. Кто только его сюда выбрасывал! Мы все руки и ноги исцарапали, лазая в бурьяне.
- Лёнчику с сеструхой хватит, - иронично заметил Тим, прыгая по поваленной и нависшей над землёй решётчатой башне, - тут его пропасть!
- Слезай, рухнешь! - забеспокоились мы с Данькой.
Тим прыгнул и ухватился за нас. Мы не удержались и тоже упали, засмеялись и принялись возиться, дрыгая ногами.
- Вставайте, - над нами навис Илья. - Вам ещё на занятия идти...
Мы с мальчишками забежали по домам оставить кроссовки и на улицу выбежали уже босиком и отправились на плотину.
- Мальчишки, вы купаться? - выбежала вслед за нами из подъезда Лиза.
- Ага, - простодушно улыбнулся старшей сестре Влад.
Лиза увязалась за нами и тоже сняла свои сандалетки. Бетон за день раскалился и обжегал нам голые ступни. Лиза ойкала, а мы снисходительно посмеивались. А потом мы загнали её в лужу и начали весёлую брызготню.
6
Небо хмурилось тучами. Они были серо-оранжевыми, грозовыми. Я возвращался домой по другому берегу озера. Дул промозглый ветер, который пах почему-то канализацией. Качалась под окнами домов крапива. Я спустился с холма, на котором стояла трёхэтажка, в ров, по которому тянулись какие-то трубы с вентелями, а за ними убегал вдаль пустырь.
На наваленных друг на друга, облицованных мозаикой плитах блестело битое стекло. Гудели высоковольтки, вдаль уходили серые дома. А над ними проплдывали зловещие янтарные и зеленовато-жёлтые облака.
Мне почему-то сделалось жутко и я решил перебраться по тем плитам возле пятиэтажки, чтобы срезать путь.
На бетонной плите сидел мой старый знакомый. Гость из запределья.
Гмох...
Существо совало под маску противогаза битое стекло и жевало его, не сводя с меня глаз-фонариков. Стекло хрустело на зубах-болтах, трубка противогаза моталось из стороны в сторону, сверкали глаза.
Встреча с гмохом не могла окончиться чем-то хорошим. Я шагнул в сторону и конечно же ударился обо что-то ногой.
- Ай! - выкрикнул я, потому, что рядом словно из воздуха появился ржавый железный столбик знака. С коленки слетела зажившая болячка.
Идти дальше мне совсем расхотелось. Улица была почему-то пустынной и совсем неприветливой. Ветер гонял пыль по дворам. Дома стояли мрачные, со слепыми стёклами. Не слышно ни ребячих голосов и болтовни тёток на лавках. Не работало даже радио. Дома улицы смыкались, словно загораживая мне путь.
А гмох будто ухмылялся. Он всегда был плохой приметой. И день сегодня значит будет весь наперекосяк из-за этого ржавого пугала.
- Брысь отсюда, железяка ходячая! - разозлённо кинул я в него ржавой дырявой трубкой от батареи. - Пылесос радиоактивный!
Гмох поймал железяку и заиграл на ней, будто на флейте. Только звук был какой-то жуткий, как в генераторе Гельмгольца, о котором нам рассказывали на уроке занимательной физики в школе.
- Да ну тебя зараза! - в сердцах плюнул я, и побежал по бетонным плитам, чтобы уйти с этой чёртовой улицы.
Два раза я оступился, полетел в радиоактивную крапиву, плюнул с досады, влез в лужу и побежал домой, смотреть вечерние мультики...
7
Я посыпал на царапины тёплой пылью, чтоб перестала идти кровь, приложил к ним подорожник и чуть прихрамывая зашагал домой, сочиняя, что скажу маме, когда она увидит, как я исцарапал и испачкал ноги.
А по квартире гулял ветер, да играл на балконе кем-то из братьев включённый приёмник. Квартиру затопляли солнечные лучи, сверкали в воздухе пылинки, занавески надулись на ветру.
- Ти-им! - позвал я. - Данька!
Никого. Чёртов гмох!
Попив воды, я выключил радио, посмотрел мультики, потом одел матроску, спустился и пошёл по пустынному двору. Возле подстанции, которая приютилась между домами и пряталась в зелени, крутились трое мальчишек. Двое были совсем дошколята, а третий был даже старше меня.
- Вот я сейчас ножик кину, - увлечённо говорил большой мальчишка. - Если попаду, вы отдаёте мне все свои вкладыши. Идёт?
- Все-е-е? - испуганно спросил один из дошколят.
- Ну вы же сами согласились! - ревниво сказал мальчишка.
- И Черепашки-ниндзя?
- А у тебя чё, есть Черепашки?
- Одна...
Я подошёл ближе, и узнал мальчишку. Это был Лёха Чичкин, здоровенная дубина из седьмого класса. Этот любит приставать к малышам.
- Чё опять к малявкам лезешь? - окликнул я хулигана.
- А чё, нельзя? - обернулся Лёха. На лице хулигана читалась досада.
Я подошёл к ребятам. Дошколята настороженно на меня посмотрели.
- Ну чё пристал? - запальчиво толкнул меня Лёха. - Гуляй лучше отсюда, пока тебе по носу не дали!
- Кто кому даст, глиста! - накалённо ответил я и повернулся к притихшим дошколятам. - На что вы с ним поспорили?
- Вот... - дошколята вытащили из карманов вкладыши. - Если он выиграет, мы ему отдаём вкладыши. А потом он нам даст кинуть.
- Не даст, - замотал головой я. - Он их возьмёт сейчас и смотается.
- Ну ты, бацыла! - возмущённо толкнул меня Лёха. - Вали, пока цел!
И хулиган направил на меня ножик. Я испугался, ведь у нас во дворе все играли в ножички, но никогда ещё такого не было...
- Брось, - холодно сказал я, внутренне напрягаясь.
- А вот не брошу!
- Брось сейчас же!
Я протянул руку. Лёха махнул ножиком. Мне хватило секунды, чтобы перехватить и вывернуть хулигану руку.
- Ай пусти, больно! - завизжал отчаянными слезами Лёха.
- Брось ножик, драная сколопендра! - сказал я, сильнее выкручивая руку.
Лёха не отпустил и я надавал ему свободной ногой, пока ножик не вывалился из руки хулигана и не воткнулся в землю. Я уселся на Лёху верхом, вывернул ему руку и прижал ногой лицо хулигана.
Дошколята засмеялись.
- М-м-м! - отчаянно замычал Лёха. Я отпустил его и поднял ножик.
- Не играй с ножиками, - холодно сказал я. - Это очень опасно.
И сунул нож в рукав матросской рубашки.
- Здорово ты его! - одобрительно сказал один из дошколят. - А ты кто?
- Это Вовка-добрая душа! - зашептал ему на ухо другой дошколёнок.
- Я не Вовка, - снисходительно улыбнулся я.
- А кто?
- Серёня Вьюжанин, - сообщила им проходившая мимо Дашка Трепыхалина. - Бедствие всей улицы, несчастье родителей!
Я показал старшей вожатой язык.
- А я думал, ты Вовка... - слегка разочарованно протянул малыш.
Дошколята недоверчиво переглянулись.
- Пойдём, - ласково сказал я дошколятам, - провожу вас.
- Ну держись харчок! - яростно всхлипнул Лёха. - Я ребятам скажу...
Я дал дошколятам пару своих вкладышей и поспешил в отряд.
- Кать, - вошёл я в зал, - можно тебя на минутку.
Катя занималась с ребятами каратэ.
- Я сейчас мальчики, - обернулась она к ребятам. - Продолжайте без меня, и не разнесите зал, баловники!
Мы вошли в пионерскую комнату.
- Ну что там у тебя? - нетерпеливо спросила Катя. - Что натворил?
- Вот, - я вынул из рукава ножик.
- Чей? - насторожилась Катя.
- Лёхин, - угрюмо сказал я. - Сейчас отнял.
И коротко рассказал, как это вышло.
- Ладно, я приму меры, - мрачно сказала Катя.
Я вышел из клуба и сразу же засверкали солнечные отблески на стёклах окон. На улице было светло, но свет этот был каким-то жутким. Ненастоящим.
- Серёнька! - мне навстречу бежали весёлые и разгорячённые Тим и Владик. - Побежали с нами!
- Мальчишки, что скажу! - крикнул я и рассказал, что со мной случилось.
- Обнаглели заразы! - раздражённо заключил Тим.
- Давно их не лупили, - мрачно согласился Владик. - Пошли ребятам скажем, и устроим хулиганам тёмную!
- Ага, - весело хмыкнул я, - и нашествие инопланетян!
- Мышей-рокеров! - поддержал меня Тим.
Я посмотрел на небо. Над крышами и верхушками высоковольток застыло красное солнце. Из крапивы торчал знак радиационной угрозы. Тревога усилилась, на нас надвигалось что-то плохое, какая-то неведомая беда...

Глава IV
Командор
1
Ни одна дрянь не сможет пройти под гайкой. Не сможет навредить и искажение, если оно здесь было. Но всё-таки мне сделалось неуютно. Там, за гайкой, в зарослях крапивы что-то было, и гайка мешала ему пройти в наше измерение. Покачивалась со скрипом ржавая изогнутая труба, на которой висела гайка. А над бурьяном возвышалась стена дома и окна слепо смотрели на меня, как глазницы противогаза, за которыми была пустота...
Я сел на трубу, плюнул на грязную коленку и стал её тереть.
- Серёнька-микроб! - раздался в тишине ехидный Лизкин голос. - Сначала руки пачкаете, а потом их в рот суёте!
- Сама ты микроб! - насупился я. - Иди малышню воспитывай!
Лизавета ушла, сказав, что нас, мальчишек не перевоспитаешь.
- Серёнька! - прозвучал рядом Данькин голос.
- Данька! - побежал я навстречу брату. Данька играл с автоматом с трещёткой, у которого горела на стволе красная лампочка. - Ты щас куда?
- Да так... - неопределённо сказал Даня. - Гуляю.
- Подумаешь! - пренебрежительно сказал, проходящий мимо Корька Метёлкин, с чупой во рту. - А вот у Андрюхи пестик покруче есть, и у него не только лампочка горит, но и стреляет, как всамделешний!
- Да ну! - презрительно усмехнулся игравший рядом в песочнице Симка. - Зато у них, - мальчик показал на нас с Данькой, - есть ружьё с пробками. Оно может даже стекло выбить!
- А у Андрюхи есть класный водяной пистолет "Импульс", он в сто раз круче вашей дурацкой тарахтелки!..
- Он поломан! - ехидно откликнулись мы с Даней. - Андрюха твой тот ещё доломайка!
- Пацаны, давай его в луже утопим? - выбежал во двор Максим Девяткин и мы со свистом и дразнилками гнали Корьку, пока тот не исчез в подъезде.
Симка хотел кинуть в окно хулигана камень, но я остановил его руку.
- Не надо, а то сам станешь хулиганом, - наставительно сказал я Симке.
А в полдень я забрался на крышу и смотрел, как в вышине парит мой змей.
На бойлерной веселились малыши. Они запускали своего змея. Змей наверное у них был первый, но как умело они его запустили, как их змей парит в вышине, как они радуются!
- Серёня! - кричал мальчика в отрядной форме. Это был Митька. Он держал катушку и понемножку отпускал шнур. Змей взлетал всё выше, паря в потоках ветра. - Смотри как высоко! Он выше тех башен в лесу!
Митя визжал от восторга и весело махал мне рукой, не забывая о змее.
- Так держать, воздухоплаватель! - откликнулся я, потому что мне тоже было весело и я радовался за Митьку. - А спорим я ещё выше?
- А спорим я выше? - откликнулся Митька. Я радовался тому, что мы подружились, радовался, что Митька ходит в наш отряд, хоть ещё и ноябрёнок, радовался, что он стал смелее и вот, без страха полез на крышу...
- Давай, ещё выше, в космос! - веселился рядом с Митькой маленький стриженый мальчишка в белой рубашке с вымазанными зелёнкой коленками.
- Славка! - обрадованно крикнул я, узнав мальчика.
Мальчишка обернулся на оклик и радостно замахал рукой:
- Серёнька! Видишь, как наш высоко?!
- Вижу. Высоко, не то слово!
Последний балкон первого этажа распахнулся и наружу выглянул какой-то дядька в шапке-петушком. Он что-то прокричал ребятишкам на бойлерной, погрозил им кулаком и захлопнул окно балкона.
Ребята его заметили, но ни сколечки не испугались.
- Не-не-не! - кричали мы ему. - Ну, давай, лови нас, пылесос!
Мой змей упал за домом и я побежал за ним.
- Вьюжанин, привет, во что играешь? - подошла ко мне Светка Крапива.
- Змея запускаю, - ответил я, сидя на бетонной плите и вытряхивал песок из кроссовка. В кармане мне что-то врезалось в бок. Я сунул в него руку и вытащил маленький чёрный револьверчик с липучками, чупу и жвачку бумер.
- Твой? - с интересом прищурилась Светка.
- Симкин, - ответил я и дал Светке жвачку. - Он забыл, когда мы с ним играли у нас дома. Его сеструха домой утащила...
Я зарядил липучку и выстрелил ею в дом. Подошёл снять и увидел рисунок. На стене дома кто-то изобразил старшую школьную вожатую Дашку. У неё было маленькое тельце и большая вопящая голова.
- Вот тебе ещё! - мстительно сказал я, достав фломастер, и нарисовал на Дашкиной голове рожки, как у чёртика, а на лице чёрные усы и бороду.
Но этого мне показалось мало и я написал:
"Пионерка-всем ребятам примерка!"
Я отошёл, чтобы посмотреть издали и засмеялся.
- Светка! - позвал я.
Светка куда-то исчезла.
- Света-а! - взволнованно позвал я.
- Какая жуткая статуя! - вдруг отозвалась испуганная Светка.
- Где?! - меня аж передёрнуло от этих слов. Сунув руку в карман, я нащупал в нём одну из гаек.
Больше всего я боялся увидеть эти страшные жёлтые глаза...
Но это была обычная статуя пловца. Гипсовая развалина, изъеденная кислотными и радиоактивными дождями. Подпорченная дворовыми хулиганами, изрисованная фломастерами. Она торчала в траве, чуть покосившись. Но её лицо! Оно было изуродованно...
- Даже гмох выглядит не так страшно, - чувствуя как накатывает страх, проговорил я. - А у неё будто бы лицо голодного солдата или ещё чего похуже...
- Ты уверен, что это не они? - ещё больше испугалась Светка
- А кто его знает, - облизывая губы, неуверенно ответил я. - Лаз в запределье открыт с начала каникул... Через дыры в пространстве сюда могла проникнуть любая дрянь...
Статуя не шевелилась, глаза не горели жёлтым. Это был безжизненный кусок гипса, с кое-где торчащей арматурой...
- Пойдём отсюда, - я отошёл от статуи и потянул за собой Светку.
Мы двинулись по улице, подальше от этого отголоска ядерной войны. Я оглянулся и мне почудилось, что у статуи светятся глаза.
А потом, в три часа начались занятия в отряде.
- Мальчишки, - догнала меня и мальчишек на улице Лизавета. - А что вы делали на гаражах? Вы туда уже в десятый раз бегаете.
- Ну, как что делали? - всплестнул я руками. - Гуляли.
- Зря я согласилась взять шефство над мальчишками! - закусила губу и замотала косичками под береткой Лиза, и повела нас на занятия. Лиза была не только дежурной, но ещё и главной после Ильи вожатой в отряде.
- Серёню ты тоже заставила за малышами смотреть, - заметил Владик, вступившись за меня. - Думаешь ему не тяжело?
- Не то слово! - возбуждённо ответил я. - Думаешь мне легко с ними справиться? Вон сколько ребят везде, а ты на меня их кинула!
- Зато тебя они слушаются, - осторожно сказала Лиза и улыбнулась. - А меня они дразнят, на головах стоят, совсем от рук отбились!
- С ними замучаешься, - иронично вздохнул я, не желая сдаваться. - И зачем я согласился помогать ноябрятам? Мне только с ними и возиться... Занимайся с ними и следи, чтоб не натворили бедствий. Ужас!
Но я понимал, как это важно, быть вожатым для малышей. А выбрали меня только лишь потому, что занял первое место на соревнованиях по ушу. Знали бы в пионерской дружине, как мне далось это первое место!
Зато мне за первое место вожатые подарили водяное ружьё!
Но раз выбрали, значит надо возиться с ноябрятами. И смотри, чтобы никто во дворе не хулиганил, и сам не устраивай всякие бедствия...
2
Занятия кончились и я сидел во дворе на трубах возле бойлерной и ждал, когда вернутся с озера ребята. Я не мог купаться с ними и маялся со скуки. Я больно ушиб ногу и медсестра запретила мне купаться до завтрашнего дня. Во дворе сейчас не было никого, кроме девчонок, которые играли в дочки-матери и уже два раза пытались затянуть меня в свою игру, но я только презрительно хмыкал и смотрел в сторону озера за домами и забором.
"Что мне ваши девчоночьи игры! - думал я, сердито поглядывая, то на девчонок, то на свою ногу, которая так меня сегодня подвела. - Сижу здесь, с вами, всесто того, чтобы купаться!"
Я забежал попить и ушёл гулять, шлёпая по лужам.
- Серёнька! - догнали меня Тим, Владик, Костя и Сашка Панкина. - Мы за тобой заходили, а тебя нету... Айда играть!
- Ты вода! - хлопнул меня по спине Тим.
Я погнался за ним и повалил в траву. Мы с хохотом принялись бороться.
- Я лунник один! - крикнул выскочивший откуда-ни возьмись Даня и раскинув руки, как самолёт, плюхнулся сверху. Возня стала веселее.
- Ай! - вскрикнул я, когда Даня заехал мне ногой по лицу. И я понял, что пора кончать, пока не увидела мама, и встал. - Айда мяч погоняем!
- Ребята! - окликнул нас Ваня Спицын.
- Чего? - отозвался я.
- Танька вас зовёт, говорит, это срочно!
- Она возле того заброшенного бассейна, - пояснил Кирилл Смирнов.
- Снова эти сборы! - с лёгкой досадой сказал я, глядя то на ребят, то на блестящие на солнце окна. - Соревнования на носу, а они сборы устраивают!
Танька и в самом деле ждала нас возле бортика. С ней были все наши вожатые, и ребята, с которыми я занимался плаванием.
- Ребята, вот что, - деловито сказала Танька. - В конце июля у нас пройдут соревнования по плаванию среди пионеров. Большого бассейна у нас нет, в маленьком в школе будет тесно... Нам нужен большой и глубокий.
- Этот? - недоверчиво спросил я, махнув рукой на бассейн.
- Этот, - подтвердила Таня. - Есть озеро у политеха, но там тина и мусор и нам не разрешили. Другой на пустыре, далеко. А этот нам в самый раз. К концу июля мы должны его очистить и пустить воду.
- Справимся, - убеждённо сказал я.
- Знаю, как ты справишься, - насмешливо фыркнула Таня. - Сунулся босиком в стёкла! А вместо того, чтоб сидеть дома и лечиться, ты бегал по улице с мальчишками до самой темноты.
Таня знала про тот случай. Лизавета ей наябедничала про меня.
- Вьюжанин ещё и не такое выкомаривает! - хмыкнула Лиза, закатив глаза.
- Молчала бы, сеструха! - сердито воскликнул Влад и показал сестре кулак.
- И ещё ребята... - значительно произнесла Таня.
Но в строю ещё шептались и дразнили меня.
- Мальчики! - сказала Таня, и ребята уставились на неё. - Вы все знаете, что каждое лето Катя начитает отбор ребят в боевое крыло нашего отряда.
Слушали её затаив дыхание. Каждый мальчишка мечтал состоять в боевом крыле пионерского отряда. Но для этого нужно было много заниматься и перестать быть детьми улицы...
- Через две недели пройдут соревнования, - продолжила Таня, - после которых всех, кто в них победит, зачислят в боевое крыло. Так что занятий теперь будет больше и никто не должен отлынивать!
- Никто и не собирается! - загомонили ребята.
- С этого дня вы будете проводить больше времени в отряде, - объявила Таня, прохаживаясь перед строем. - На занятия, линейки и сборы не опаздывать, выполнять пионерские задания. И учтите: неряхами я вас в клуб не пущу.
- Есть! - отсалютовали мы с ребятами.
Мы немного полазали по бассейну и разошлись гулять.
- Мы же робота хотели делать, - вспомнила Светка.
- Лёнчик и его сеструха заперлись у себя, - ревниво ответил Саша Жариков. - Никого не пускают, говорят, что сами управятся...
- Пошли в чику играть! - махнул нам Гурька.
А во дворе мы успели подраться с хулиганами из-за пробок. Мне разбили губу, зато я их гнал весь квартал, а сейчас с тревогой гадал, что скажет на это мама, когда верётся. Она и так считает меня несносным мальчишкой.
Игра кончилась и мальчишки снова убежали купаться. Я сел на качелю и в это время вернулась мама.
- Серёня, ты один? - удивлённо спросила она.
- Да.
- Почему?
- Ногу ушиб.
- Болит? - озабоченно спросила мама и стала ощупывать мне ногу.
- Не-а, - соврал я, стараясь не морщиться. Нога ещё болела.
- Что с губой?!
- Ничего, - хмуро сказал я и мы пошли домой.
- Тебя избили?!
- Им больше досталось! - мстительно сказал я.
Мама сокрушённо развела руками и помянув недобрым словом наше каратэ, драки и опасные игры, полезла в аптечку.
- Ну посиди дома, посмотри мультики, - сказала мама, обработав мои ссадины и синяки, и ласково погладила меня по голове, - а я пока суп сварю с фрикадельками... Обедал сегодня?
- У-у!
- Я так и знала, - вздохнула мама. - Лиза уже жалуется, что у неё не получается вас накормить...
В квартире было душно, я зашёл в ванную, подставил под кран голову и включил воду, умылся, протёр глаза и побежал смотреть мультики...
3
Лёха так и не вышел гулять. Два дня мы караулили хулигана под его окнами. Лёха не выходил и нарисовав его рожу на асфальте, мы опять ушли гулять. И между делом лазали по дворам в поисках электронного хлама. Старательные поиски опять привели меня к гаражам. Я шёл вдоль гаражей, собираясь поискать что-нибудь на заднем дворе ближайшей трёхэтажки.
- Серёнька! - догнал меня Тим. - Данька ногу поранил!
- Сильно поранился? - испугался я.
- Не знаю, - закусил губу Тим, оглядываясь назад. - А у нас как назло перекиси водорода нет. Меркурий расколотил последнюю банку.
- Влетит нам, - растерянно ответил я.
- Слушай, сбегай в аптеку за перекисью. А мы пока Меркурия отловим.
- Угу!
Тимка побежал в отряд, а я помчался в аптеку. В аптеке я взял большой пузырёк с перекисью водорода и бросился в отряд.
Не успел я дойти до середины гаражей, как я обо что-то споткнулся, упал и исцарапал ноги и локоть. А пузырёк с перекисью водорода разбился о бетонную плиту. Я чуть не заревел от отчаяния. Данька порезал ногу, ему больно, а я расколотил пузырёк с лекарством!
- Во втяпался! - простонал я, вытирая рукавом рубашки слёзы.
А в отряде Данька с пораненной ногой!
- Зона, - неожиданно попросил я. - Помоги мне братишку вылечить!
Я вытер слёзы и шипя от боли, встал и огляделся. Передо мной была бетонка, она вела за гаражи, а за гаражами что-то гудело...
Несколько мгновений я смотрел на бетонку. Старая, заброшенная, она заросла мхом, на плитах валялись какие-то железяки, стекляшки...
Я точно знал, что её здесь никогда не было!
Но больше этого меня волновал странный гул...
- Что это там гудит? - настороженно произнёс я и пошёл за гаражи.
Бетонка исчезла во мху. Справа от меня шли небольшие покосившиеся высоковольтки, впереди, на краю леса стояло двухэтажное белое здание и какие-то непонятные ржавые железки и кучи старого мусора.
Странный гул шёл оттуда...
А вдали радавались какие-то глухие удары.
Я двинулся на звук, вдоль покосившихся высоковольток. Под ногами что-то скрипело, будто я шёл по железным пружинам.
А гул, казалось, сместился за заросли крапивы.
- Это за высоковольткой! - догадался я и направился в ту сторону.
И тут я увидел то, что издавало гул. Под жёлтым небом, над замшелыми, заваленными мусором плитами в тени, над радиоактивным пятном, у мозаичной стены корпуса какого-то здания, рядом с водосточной трубой и непонятным железным сооружением, напоминающим высоковольтку, приплясывал и светился небольшой, размером с ладонь голубой шар.
Это было похоже на шаровую молнию, но таинственный голубой шар не издавал электрического треска, и в воздухе не пахло озоном. Голубой шар просто висел над бетонной плитой и покачивался, словно это был не воздух, а вода, а сам он был будто поплавком. Он и издавал этот странный гул...
Из травы торчал ржавый знак. На знаке было написано:
"Мясорубка"
Я знал, что это самое опасное искажение зоны. Оно поймает тебя, скрутит, выжмет и превратит в чёрную кляксу на бетонной плите. Миновать ловушку может лишь тот, кого благославила сама зона...
А по бетонным плитам текла вода, неся с собой мусор.
С пять минут я стоял неподвижно, глядя на шар, боясь шевельнуться. Я знал, что шаровые молнии реагируют на движение.
"Не шевелись! - испугался я. - Вдруг ударит током?"
Но наконец я решил рискнуть и осторожно шевельнул рукой. Ничего не произошло. Светящийся шар всё покачивался в воздухе.
Я взглянул на небо. Оно было жёлтым, вечерним, над домами и этим зданием нависли красноватые груды облаков со светящимися краями. Плитка золотилась на солнце, но там, где я стоял, лежала тень. Осмотревшись, я увидел, что у этого здания было несколько корпусов. Из одного выходили ржавые трубы и шли в другое. Рядом стоял старый грузовик. На зелёной двери кабины был знак радиационной угрозы.
А небо над гололвой начало хмуриться зеленовато-жёлтыми облаками.
"Это плохо, - ещё больше испугался я. - Это предвестники выброса..."
Но поглядев на шар, я позабыл об этом...
Я осмелел и шагнул к шару. Мне стало интересно. Любопытство побороло страх перед неизведанным и той опасностью, которая поджидала меня впереди, за ржавым знаком. Мне захотелось потрогать его, рассмотреть, узнать, что это за шар, из чего он и почему висит в воздухе и светится.
Под ногами скрипел мусор, я шёл, каждое мгновение боясь, что мясорубка схватит меня и выжмет. Но мясорубка не сработала и пустила меня к шару. И осторожно протянув руку, я зажмурился, ожидая, что сию же секунду меня поразит электрический разряд. Ничего не произошло.
Я открыл глаза и уже смело взял шар в руки. Он был холодный, но холод был приятный, не как зимой.
Зона благославила меня!
Таинственный светящийся шар приплясывал у меня на ладони, и тут он загудел ещё громче и неожиданно вошёл в меня!
Я даже не успел закричать от страха, как по всему моему телу пробежал приятный холодок, а потом всё исчезло...
- Ну ничего себе! - выдохнул я, ощупал своё тело, дрыгнул ногой. И тут заметил странное. На моих ногах и локте исчезли ранки и царапины!
Я ещё сильнее удивился и ощупал локоть. Болячка исчезла...
Неужели это всё сделал странный светящийся голубой шар?
- Но как же мясорубка меня пропустила? - ещё больше растерялся я.
- Может потому, что ты сам часть зоны, - раздался голос и я увидел Альку, который стоял на куче мусора. - Зона благославила тебя и назад дороги нет. Ты должен идти по забытому шоссе, пока не увидишь далёкий свет!
- Значит теперь я избранный? - удивился и испугался я.
- Синий шар не всем является, - непонятно ответил Алька. - И теперь ты не можешь всё бросить. Но знай: лишь самые смелые, те, кто не испугаются вечной дороги, пройдут всю вселенную и увидят далёкий свет!
Алька улыбнулся и исчез за гаражами.
И всё ещё ничего не понимая, я вышел на бетонку, которая вела за гаражи и незаметно выбрался к пруду. Я обернулся, но бетонка пропала. Я заглянул за гаражи, но там были лишь забор и крапива. Исчезло странное здание с непонятным сооружекнием из железяк. За забором был только лес...
Я побежал в отряд.
- Где тебя носило? - накинулись на меня ребята.
- Меня в зону затянуло, - ответил я и рассказал, что случилось со мной.
Данька сидел на подоконнике. Светка промывала ему рану.
- Светка, дай я, промою, - решительно сказал я и взяв ватку, мокнул её в зелёнку и приложил к Данькиной ране. И тут случилось что-то странное.
- Не болит! - ахнул Данька.
- Что не болит? - спросила Светка.
- Нога...
- Врёшь...
- Честное пионерское!
Я убрал ватку и ахнул. Кровоточащий порез затянулся...
А потом мы побежали играть в нагонялы-сгонялы.
Мяч летал по всему двору, а на улицу опускался вечер.
"Ладно, пора показаться маме, - рассеянно подумал я, - завтра сюда ещё раз приду и всё здесь облазаю..."
И я побежал во дворы.
- Привет! - ко мне подошёл Владик. - А я тебя ищу по всей улице...
Вечернее солнце висело размазанным оранжевым пятном за жёлтыми облаками и гремящие под нами ржавым железом крыши гаражей, по которым мы лазали тоже казались оранжевыми. А заросшая травой прогалина посреди леса напоминала свалку металлолома.
На замшелых бетонных плитах валялись ржавые батареи, трубы, бочки, какие-то механизмы. Из бетона торчали погнутые арматурины.
- Сестра меня завоспитывала, - сокрушённо признался Влад. - В отряде командует, дома тоже, и во дворе от неё спасения нет! Убежать бы в запределье!
- Смотри не проболтайся ей, - иронично заметил я.
- Она нам всё равно не поверит, - уверенно заявил Влад.
Высоковольтки качались из стороны в сторону, словно живые. Странные глухие удары, пугавшие нас на забытом шоссе, слышались и здесь.
В лесу скрипели и лязгали ржавые железяки.
- Сейчас что-то будет... - с тревогой предупредил Влад.
- Я тоже чувствую, - кивнул я и взял в руки проявитель искривлений.
Лампочка медленно загорелась, вспыхнула. На миг мы увидели, как мимо нас проносятся призрачные автомобили. Но тут лампочка погасла и мы оказались в странном месте. Нас окружали заросшие плиты и какие-то столбы...
4
Забытое шоссе пугало нас своей тишиной и запустением. Ничего вокруг помимо бетонных плит, на которых буйно разросся радиоактивный мох, и вадядись какие-то искорёженные железяки, которые едва не сыпались от ржавчины. Они торчали из мусора и мха. Тянулись высоковольтки, гудели провода. Горизонт терялся в зелёном мареве бесконечного пространства, солнце светило размытым пятном в жутких оранжевых и багряныз облаках.
- Во мы втяпались! - озадаченно протянул Владик.
Мальчик отступил от большой лужи и чуть не налетел на меня.
- Это даже не запределье, - с тревогой сказал я. - Это субпространство. Мы можем попасть куда угодно, пока не случился выброс...
- Может здесь что похуже... - с сомнением ответил Влад.
- Во всяком случаи здесь не видно этих ржавых пылесосов, - облегчённо заметил я.
- Угу... - кивнул Владька и поёжился, подходя к воде и железкам.
Мы пошли по плитам и звук наших шагов отзывался гулким, но чуть запоздалым эхом. Мы разулись и с удивлением обнаружили, что плиты тёплые. Но долго босиком здесь ходить нельзя, можно было поранить ноги о стекляшки или железки. А впереди начался завал из уже знакомых нам блоков с торчащей арматурой и разного ржавого, замшелого мусора. Трубы, железо, блоки, столбы, развалившиеся решётчатые башни, куски бетона с блёкло блестевшей мозаикой, отравленная вода... А тучи налились багряным. Они отражались в воде.
- Давай руку! - то и дело говорили я и Владик, помогая друг другу карабкаться по радиоактивному мусору атомной вселенной.
Впереди что-то пронеслось со свистом и гулом. Возникли пятиэтажки и мы нечаянно оказались на какой-то тёмной улице...
- Серёня, смотри! - вдруг ахнул Влад.
Я посмотрел, куда показал друг и мне стало неуютно. Солнце скрылось за багряными облаками, а пятиэтажки тускло горели. Их края были тёмные. Мимо шли высоковольтки. А из колодезных люков полезла нечисть в изодранной эльке и противогазах. Стёкла глазниц безжизненно сверкали в косых лучах заката, и от этого становилось совсем жутко.
- Что им нужно? - в страхе попятился я.
- Сматываемся! - стиснул мою руку Влад.
Мы бросились по дороге со всех ног, а нечисть с противным чавканьем и бульканьем вылезала наверх и расползалась по улице. Из колодцев били фонтаны отравленной зелёной воды, заливая улицу, ржавые высоковольтки раскачивались из стороны в сторону, а жуткие существа карабкались по ним и висели на безжизненных проводах, по которым давно не шло электричество...
Не чуя ног, мы мчались, и сами не заметили, как прибежали в парк.
В парке было темно, то тут, то там из радиоактивного мха торчали покорёженные железки и тонкие блоки, с торчавшей из них арматурой.
Но это было не самым страшным!
В конце аллеи стоял кто-то огромный и жуткий. Статуя со знакомыми жёлтыми глазами. И она загораживала лазейку в заборе.
- Что будем делать? - отчаянно крикнул Влад, отступая назад. - Что эта за дрянь с жёлтыми глазами?
- Эти боятся ржавых гаек и болтов, - нашёл, как спастись я. - У меня их полные карманы!
Я кинул гайку, но та не причинила существу никакого вреда.
- Не может быть! - обескураженно ахнул я и кинул ещё одну.
Но жуткий силует продолжал стоять и сверлить нас глазами-фонариками.
Не дойдя до лазейки, я остановился и не смог даже пискнуть от страха. Ногой я зацепил какую-то железку. В ярости от безысходного положения я дёрнул её, намереваясь запустить в этого истукана.
- Чё-о-орт! - выдавил из себя Влад, уже готовый зареветь. Мы бросились назад и вдруг оказались в знакомом месте. Здесь я уже бывал.
Белые дома тихой улицы золотило висевшее в вышине солнце, застывшее в зеленовато-жёлтых облаках. Всё было тихим и будто ненастоящим. Застыли в тишине дома, не скрипели железяки и высоковольтки.
- Где мы? - выдавил из себя Влад.
- В сумеречной зоне, - догадался я. - Здесь нечего бояться.
- Ты уверен?
- Угу...
Я знал, что нечисть из зоны нас здесь не достанет. Это было самым безопасным местом во вселенной. Сюда приходят те, кто попал в безвыходное положение. Те, кто нуждается в помощи. И помощь пришла к нам!
5
Гулкое эхо чьих-то шагов заставило нас насторожиться. Впереди улицы возликла тёмная фигура не то в плаще, не то в шинели. Она приближалась. Я различил на ней фуражку и яркие точки светящихся глаз.
- Жуть! - испуганно прижался ко мне Владька. - Он тоже из зоны?
- Не бойся Владька, он нас не обидит! - уверенно ответил Владьке я.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю, - сказал я и обрадовался, догадавшись, кто это. - Он меня уже спасал от выброса... В зоне его зовут Командором!
Командор поднял с замшелой плиты люминисцентную лампу и в его руке она вдруг загорелась, а сам он стал удаляться туда, где кончалась улица.
- За ним! - решительно сказал я, хватая перепуганного Владьку за руку. - Он нас выведет назад, в наше измерение!
Огонёк вывел нас в самый конец дворов и вдруг превратился в искорку света в автомобильной фаре. Исчез и Командор. На торчавшей из земли плите сидел Тимка и пускал солнечные зайчики.
- О, привет! - заметив нас, обрадовался Тим и спрыгнул с плиты.
Мы стояли под девятиэтажкой возле трубы, из которой вытекала вода.
- Как это вы здесь очутились? - удивлённо спросил Тим.
- Идём во двор, по дороге расскажем, - затравленно оглядевшись по сторонам, сказал Влад. - Мы такое там видели!
На улицу опускались сумерки. Рядом с нами с забора спрыгнул мальчишка.
- Серёнька! - обрадовался я.
- Вы сейчас куда? - спросил нас Серёня Зуев.
- Да так... во двор, - пожал плечами Влад. - Айда с нами.
- Значит вы его видели? - ошарашенно спросил нас Серёня, когда Влад и я рассказали ему и Тиму, что с нами случилось. - Самого Командора?!
- Угу, - подтвердил я. - Вот как тебя сейчас...
Мы пошли по улице. Серёня вынес бутылку газировки и мы её выпили, свинтив с неё пробку и ободок. Они могли пригодиться. Из них и из резинки можно было сделать "муху" или просто играть в пробки.
- А что это ещё за командор? - обратился к Серёне Тим.
- А ты не знаешь? - искренне удивился Серёня. - Ты же был с нами, когда мы о нём говорили. Нам большие ребята о нём рассказывали.
- Тима с нами не было, - возразил я. - С нами был Данька.
- Ой, точно! - Серёня посмотрел на меня, потом на Тима и засмеялся.
- Это житель зоны? - нетерпеливо спросил Тим. - Он гмох чтоль?
- Сам ты гмох! - обиделся Серёня. - Командор это наш друг в зоне и в другом измерении. Никто точно не знает, кто он, а сколько баек я о нём слышал... Говорят он изменил природу выброса, чтобы тот возвращал тех, кого забрала зона. Он крутит вихри зоны, которые спасают ребят от гибели, он изменил законы запределья и создал сумеречную зону. И ещё он посылает эхо выброса, которое оживляет ребят, ну, которые погибли...
Мы шагали по солнечной стороне улицы. Здание "Энергетика" горело золотом, ослепительно сверкали стёкла окон и было не видно, что там, за ними.
- А кем он был? - допытывался Тим. - Ну, когда был человеком?
- Ага, - вторил брату я. - Это с ним ядерная война такое сделала?
- Уже никто и не помнит, кем он был до дерной войны... - увлечённо сказал Серёня. - Все его только Командором и называют. Он отдал в жертву зоне тело и душу и поселился в ней. Стал частью зоны... Он помогает всем ребятам. Даже, когда кругом темно, он выведет тебя к свету...
И словно услышав его слова, в конце улицы сверкнул огонёк.
- Вот, видите? - внушительно сказал Серёня. - Это был он...
А огонёк скакнул солнечным зайчиком по стене гаража и пропал...

Глава V
Долина артефактов
1
Утром выбежав на улицу, я пошёл к водонапорной станции. Влез на забор и смотрел, как в отстойниках кружится зелёная вода. Она журчала по трубам, уходя в очистительные турбины и текла по трубам в дома. Двор водонапорной станции заливало солнцем. На меня смотрели сонные окна и белая плитка пятиэтажки. Я спрыгнул в траву и, обойдя дом под балконами, вышел на залитую солнцем набережную нашего озера.
Скользнула серая тень, я посмотрев на крышу бойлерной, и увидел на фоне жёлтого неба сидящее на трубе странное маленькое существо в зелёной химзе и противогазе. Я хотел спросить странного гостя из зоны кто он, но существо рассмеялось и тут же исчезло...
Меня догнали ребята и мы устроили брызготню в глубокой луже.
- Пойдём к заброшенному бассейну, - предложил Тим. - А то мама увидит, как мы испачкались, и опять в ванную затащит!
Мы вымокли в луже, и мама могла нас увидеть.
- Нет, теперь я в те дворы не сунусь! - отчаянно замотал головой Даня.
- А чего в тех дворах? - растерялся Тим.
- А вы забыли про потоп? - тревожно прищурился Даня.
- Чё, струсил, чтоль? - вызывающе осведомился Тим.
- Бояка!
- А вот и не боюсь!
- А вот и боишься!
Ещё секунда и мы покатились по траве, дрыгая ногами. Началась возня и Даня, который больше всех брыкался, двинул мне по носу ногой.
- Чё пинаетесь, заразы?! - буркнул я, вставая на ноги и зажимая нос.
- Это ты начал!
- Брось врать, бука, приправленный луком! Ты первый начал!
- А ну тихо вы! - вмешался Тим и разнял Даню и меня.
Мы замолчали и поглядели туда, где улица уходила вниз. Среди зелени виднелись белые крыши трёхэтажных домов и та самая площадка с трубами.
- Вьюжанины! - окликнули нас, когда мы побежали по улице.
Из травы вышла сердитая Светка. Она видно давно нас здесь поджидала.
- Вы купались что ли? - хитро прищурив глаза, поинтересовалась она.
- Ага, в луже! - жизнерадостно сказал я. - А ты откуда взялась?
- А меня с собой не взяли! - обиженно надулась Светка.
- Ребята! - к нам приближалась Катька. - Во вторник в восемь часов я жду вас у нашей поликлиники. У нас прививки. И не вздумайте сбежать!
- Прививки? - простонал я и весёлое настроение исчезло, как не бывало.
Позавчера мне вырывали молочный зуб, теперь ещё и уколы. Ужас!
- Да, мальчишки, - жизнерадостно сказала Катя, - прививки.
"Как я мог забыть?! - сокрушался я. - Катя же говорила на той неделе, что будут уколы. Всё, теперь медсеструха меня точно съест..."
Катя ушла в бассейн, а мы пошли слоняться по дворам и пустырю. Я оглянулся назад и встретился с горящими, как лампочки глазами гмоха...
2
На дворы опустилась знойная тишина. Мы побежали с мальчишками искупаться, а вернувшись во двор, принялись гонять мяч. Несколько раз мы закидывали его в крапиву, а два раза он стукался о ржавую дверь телефонной будки. В очередной раз отбив мяч пяткой, я послал его прямо в окошко будки.
- Иди доставай! - в сердцах крикнул Павлик Найдёнов.
Я полез в будку за мячом. Но мяч просто исчез!
"Может в крапиву улетел? - растерялся я. - Где его теперь искать?"
Но я точно видел, как мяч полетел в окно!
- Серёня, скоро ты там? - нетерпеливо крикнули Тим и Владик.
Вдруг зазвонил телефон. Я отпрянул он него. Будка была старая, телефон сломан и поржавел, провода оборваны. И вдруг звонит...
Мне стало не по себе. Я уже слышал о таком странном явлении, как фантомный звонок, когда тебе чудится, что звонит телефон, а он и звонить не мог, потому, что испорчен. Фантомные звонки блуждали где-то по телефонной сети и на той стороне слышится голос, который просит тебя соединить с бомбарём гражданской обороны, сообщить о ядерном ударе.
Телефон снова зазвонил. Настойчевее, громче.
Я снял трубку.
- Это станция искривления? - раздался мальчишечий голос. - Кто-нибудь слышит меня? Эй, там что, вымерло всё?
- Слышу, - переглотнув, сказал я. - А кто это говорит?
- Алька! - нетерпеливо и тревожно отозвались на том конце. - Слушай, это важно! Они собираются остановить время! Вам надо добраться до гурьяновской станции и отключить герератор! Сядете на поезд, он довезёт вас до станции-призрака... Институт Пути...
Алькин голос захрипел, заскрежетал, как в испорченном радио.
- В зоне телефонная будка... - вновь заговорил Алька. - Янтарь один... там я спрятал от них осколок Синего Кристалла... Нельзя...
Алькин голос внезапно умолк.
- Алька! - в отчаянии и тревоге заорал я. - Алька-а-а!!!
- Серёня, ты чё кричишь?! - вбежали в будку взволнованные и разгорячённые ребята. - Где мяч?
И тут мы увидели, что телефон исчез, а на его месте появилась ржавая дверь, как в вагоне электрички. Слышался стук, дребезжание и скрежет.
- Очуметь! - обескураженно выхохнул Тима и открыл дверь.
Мы очутились в ржавом и тряском вагоне поезда. Я бросился назад, рванул дверь, но вместо телефонной будки был лишь тёмный тамбур...
3
Вагон трясло, он ржаво скрежетал. Мигали светильники. За окном хмурилось синими, фиолетовыми и зелёными тучами небо. Качались столбы, как натянутые струны звенели провода, чернели высоковольтки. Тёмными громадами со светящимися краями проносились какие-то дома, тускло горели плитка и окна. А потом сверкнули огни и мы помчались по какой-то зелёной мшистой прогалине в лесу, под жёлтым небом.
- А куда нас приведёт этот поезд? - испуганно поинтересовалась Светка.
- К станции-призраку, - сглотнув, отозвался я. - Он идёт из пространства в пространство, и собирает погибших. Здесь не так страшно, только засыпать нельзя. Я слышал, если заснёшь, то свет будет какой-то зеленоватый и появятся какие-то жуткие люди. И ничем их не возьмёшь. Будто даже ржавые гайки на них не действуют... А если кинешь в них, свет тут же станет нормальным, а они исчезнут. И словно ничего и не было...
- Пацаны, мы вошли в субпространство! - оповестил нас Владик, выглядывавший в окно. - Я вижу какую-то станцию!
Впереди появилась бескрайняя равнина из бетонных плит. Поезд подходил к заросшей бурьяном станции.
- Быстрее вылезаем, - принял решение я, когда поезд встал у станции. - А то он увезёт нас в мёртвую зону, а там такая дрянь водится...
Мы толкнули дверь и вылетели на перрон станции. Поезд заскрежетал и умчался, и ещё долго слышался издали гул и перестук колёс.
Небо налилось жёлтым, плыли куда-то вдаль зелёные облака. Тишину прерывали глухие удары, да скрип знака на мозаичном домике диспетчера.
Я посмотрел, что это за знак. На нём было название станции:
"Институт пути"
- Где это мы, мальчишки? - растерянно спросила нас Светка.
- На станции, откуда начинаются все дороги во вселенной! - в благоговении произнёс Серёня. - Это субпространство...
Мы спустились с перона на бетонные плиты, которые уходили неизвестно куда, в зелёно-жёлтую даль, и утопали в мусоре. Видно и это пространство погибло, как когда-то погиб под ядерными ударами наш мир...
- Идём, нам надо искать лаз в наше измерение, - опомнился я. - А не то так и будем здесь бродить, пока в гмохов не превратимся...
Впереди, в жёлтое небо уходили какие-то огромные и странные разрушенные железные конструкции. Мы зашагали к ним, вздрагивая, когда звучали глухие удары, и слышался гул.
- А как мы вообще прошли через будку в поезд-призрак? - озадаченно спросил Владька, задирая голову и рассматривая эти железяки.
- Всё из-за фантомного звонка... - ответил я и рассказал ребятам, и как зазвонил испорченный телефон, и про Альку, предупреждавшего о скорой беде.
- Может не зря он нас сюда заманил? - задумался рассудительный Тим.
- А кто его знает... - неопределённо заметил я и мы зашагали по пустоши субпространства. - Но здесь опасно, скоро начнётся выброс...
Бесконечные плиты и железяки терялись в зелёной дали, там, где небо было жёлтым, а облака зелёными. То и дело попадались поросшие бурьяном холмики, какие-то лужи с ржавой и зелёной водой.
А потом мы очутились в совсем странном месте.
В бурьяне стояли сверкающие плиткой дома с тёмными окнами, за ними рвалась в небо заброшенная телебашня, слева крутилось, поскрипывая огромное колесо обозрения. Искрился на солнце плиткой заброшенный завод. Над его трубами, газгольдерами и химическими резервуарами проплывали зеленоватые облака, а перед нами, за высоковольтками стояла огромная усечённая пирамида с тёмными провалами люков. Всюду торчали железяки и заросшие мхом бетонные блоки, покосившийся бетонный забор тоже порос мхом.
Чуть в стороне на бетонных плитах лежал ржавый речной теплоход. Его мачты и рубка с выбитыми иллюминаторами смотрели в жёлтое небо.
Был и саркофаг атомной электростанции и какие-то высотки...
Невдалеке стояла, покосившись какая-то ржавая вышка, а за пирамидой, домами и заводом скрипели огромные решотчатые башни. Внизу, куда вела нас дорога, стояли, покосившись в разные стороны поросшие мхом статуи.
И всё это утопало в бурьяне. Всё заросло мхами забвения и крапивой.
А ещё в этом странном месте стояли многоэтажные дома... Летающие многоэтажные дома! Нижние части их утопали в сорняках, а верхние парили в воздухе, так, как если бы неведомая сила отломала от них верх и обе половины скалились обломанными краями, ржавыми железяками, трубами и стеклом, словно гнилыми зубами. Между половинами этих домов светилось оранжевое сияние, и всё это творилось в мёртвой тишине!
- Где это мы очутились? - спросил поражённый этим видом Даня.
- Если байки не врали, - с восторгом протянул Серёня Зуев, - это Долина артефактов, здесь зарождался наш мир! Отсюда и шли Сеятели, и пели свои песни. И здесь когда-то была Матерь богов, которая управляла вселенной...
- Чего-чего? - удивился Сашка Жариков.
- Долина артефактов, - повторил Серёня. - На случай, если сюда придётся вернуться и создать мир заново. Ну если случится катастрофа...
- А здесь опасно? - настороженно спросила Светка.
- Кто его знает, - потерянно пожал плечами Серёня. - Наверное ни один сталкер сюда не ходил, все только слышали о ней.
- Кто же тогда о ней байки сочинял? - удивился Костя.
- Да мало ли кто! Может сюда и доходили, только я их не знаю...
- А давай полазаем здесь?!
- Ну пошли, только под ноги смотрите...
А в тени, в горах поросшего мхом и бурьяном радиоактивного мусора стояла телефонная будка. Я кинул гайку и двинулся к будке.
- Серёня, ты куда? - забеспокоился Костя. - А вдруг там ловушка?
- Алька говорил о телефонной будке, - сумрачно произнёс я, оборачиваясь назад. - И ещё о какой-то станции...
И я зашагал к будке. Под ногами хрустел мусор и лопались лампочки, и другие стекляшки. Мусорный ветер дул в лицо. Он вонял канализацией и швырял в лицо рваные позеленевшие от сырости пакеты.
Мы подошли к будке. Я влез в неё. С жужанием медленно загорелась на потолке лампочка, зазвонил телефон и что-то зазвенело под ногами.
- Смотрите, какая-то стекляшка... - рассеянно промолвил я.
Синяя стекляшка горела на солнце. Я подобрал её и она заиграла блеском у меня на ладони. Какой-то осколок...
- Синий Кристалл! - с восторгом воскликнул Влад.
Телефон умолк и снова зазвонил.
- Ну ничего себе! - удивлённо ахнул я. - Он же заржавел, и провода обрезаны...
Телефон свонил и звонил.
- Интересно, кто это звонит?
Я снял трубку и оттуда проскрежетали:
- Это станция Ннститут Пути?
- Ага... - рассеянно протянул я.
В трубке зашумели помехи.
- Серёня! - раздался из трубки голорс Альки. - Запомни, у тебя в руках бесценное сокровище-осколок Синего Кристалла... Синего кристалла... Синего Кристалла... - отдавался Алькин голос эхом. - Синий кристалл это олицитворение самой жизни, а жизнь нельзя купить или продать. Её можно только подарить. В одной только искре жизни силы больше, чем в тысяче выбросов! - наставительно сказал Алька. - Она пренадлежит всем в мире и должна свободно летать по вселенной! - вдруг по бетонным плитам раздались тяжёлые шаги, отдающие эхом и Алькин голос дрогнул. - Не отдавайте им осколок Синего Кристалла! Бегите из субпространства! Он уже рядом...
- Кто?
- Он уже идёт за вами!
В трубке вновь послышались помехи. Алька умолк, исчез, и снова раздался скрежещущий голос:
- Серёня, отдай нам осколок Синего Кристалла! Мы знаем, куда вы полезли и что вы его нашли!
- Нашли, - запальчиво ответил я. - Старая телефонная будка в Долине артефактов, где зарождался наш мир. Станция Институт Пути... Алька его спрятал, вы искали, а мы нашли!
- Серёня, отдай его нам! Вы, мальчишки поиграете им и выбросите, а нам он очень нужен!
- Фиг тебе, пылесос ржавый!
- Серёня, ребята, бегите из субпространства! - воскликнула трубка Алькиным голосом, но от нут же потонул в помехах.
- Что вы с ним сделали?! - заорал в трубку я.
- Ничего, - отозвался скрежещуцщий голос на той стороне, - мы не можем его сделать мёртвым железом, в которое нас превратила зона... А теперь отдайте нам осколок и вы больше нас никогда не увидите!
- Ага, так я вам и поверил, железяки ржавые!
- Вы понимаете, что это конец вашей Дороги? - отозвались на том конце ледяным ржавым лязгом. - Нашли осколок, но попали в ловушку. Вы никогда не уйдёте из этой радиоактивной помойки вселенной и не увидите далёкого света!
- Это вы попали в ловушку, - огрызнулся я. - Вы в ловушке своей идеи уничтожить наш атомный мир, накрыв его мёртвыми водами своего ржавого бессмертия! С генератором, который вы захватили шутки плохи. Ещё чуть-чуть и вы станете радиоактивной пылью!
- Отдай нам осколок! - заскрипела ржавым мёртвым железом трубка. - Не возражайте нам, не возражайте, а то ради вашего же блага мы применем насилие! - гозно предупредила нас трубка. - Мы позовёём его!
- Вот ещё, пылесосы! - дерзко воскликнул я. - Так я вам его и отдал!
- Но вы понимаете, что случится, если вы не отдадите осколок кристалла?
- Я знаю, что будет, если я отдам его, - в тон существу на том конце провода ответил я. - Наш мир и так еле живой. А вы хотите сделать его совсем мёртвым, убить в нём последнюю искру жизни! Я себе никогда не прощу, если помогу вам, мёртвым железякам устроить ещё одно бедствие!
- Вам отсюда не выбраться. Скоро выброс. Отдайте нам осколок и мы вернём вас в ваше измерение. А иначе мы вынуждены...
- Хорошь пугать, - презрительно фыркнул я. - Вы сами боитесь нас. Вы боитесь ржавых гаек, цветков бессмертника и детей. А мы вас не боимся!
- А мы вас и не собираемся пугать. Не успеет начаться выброс, как вы сами отдадите нам осколок Синего Кристалла!
- Не дождётесь!
В трубке повисла мёртвая тишина, за тем раздались скрипы и гул.
- Жаль, нам ничего не остаётся, как позвать его... - наконец ответили на другой стороне и прозвучали тоскливые гудки.
Но не успел я повесить трубку, как в темноте сверкнули жёлтые глаза-лампочки, и возникла тёмная фигура в плаще и шляпе и к нам потянулись чудовищные руки из ржавого железа.
- Бежим! - крикнул Серёня. - А то оно нас счавкает и не подавится!
Чудовище не успело схватить нас. Мы вылетели из будки и закрыли её, приперев огромной железякой. Но чуловище шутя разрезало старое железо и будка осыпалась ржавой трухой. И оно пошло за нами. Мы бросились бежать сломя голову, а чудовище не отставало. Оно со скрежетом крошило бетон, гнуло железки своими страшными руками.
- Что это за страшилище? - промямлил перепуганный до смерти Тим.
Оно уже настигало нас, стуча по бетону своими железками.
- Мальчишки, это робот? - оторопело спросила Светка, уперев руки в измазанные травяным соком и землёй коленки.
- Нет, это что-то другое, страшное... - сказал севшим голосом Даня.
- Может это был гмох? - растерянно сказала я.
- Что ты! Гмохи совсем другие...
- Гмох... - повторил Тим и мотнул головой. - Не, скорее инопланетянин...
- А глаза его видел? - тяжело дыша, спросил я. - Как у ржавых пылесосов, которые лезут к нам из зоны!
- Но что это за жуть? - повторил Тим.
- Гражданин Икс, - в страшном волнении ответил Серёня Зуев. - Он охотится на детей! Спорю на что хочешь, что это они его сюда сунули...
- Зачем? - удивился Костя.
- Они слышали Алькин голос, - догадался я, чувствуя, как от страха меня бросает в холод, - и знали, что мы сюда доберёмся...
Стоило нам пройти к краю бетонки, как раздался жуткий треск и мы оказались на радиоактивной свалке с высоковольтками. Ничего не понимая, мы вышли к странным бетонным блокам, которые торчали из плит. Где-то они стояли прямо, где-то покосились, из них торчала ржавая арматура.
Мы вышли к саркофагу, скрывавшему атомную электростанцию.
4
Над нами нависла громада электростанции. Плитка горела на солнце, чернели провалы люков, скрипели на ветру башни высоковольток. А у заброшенной станции, в тени разросшейся радиоактивной крапивы и гигантских борщевиков нас ждали статуи с жёлтыми глазами...
- Кто вы?! - сипло спросила Светка.
Статуи не ответили, а на станции начало темнеть. Становилось душно.
- Это выброс! - догадался я и меня бросило в жар. - Бежим! Нужно спрятаться, пока не накрыло!
Мы бросились бежать от этой жуткой душной темноты. Бежали по каким-то тёмным и замусоренным улицам, попадали в лужи с ядовито-зелёной водой, лезли на поваленные столбы, с них прыгали на бетонные плиты отстойников, лезли по железякам, а чудовоще с глазами-лампочками и страшными руками всё так же шло за нами, не отставая.
У меня закололо в боку, но я всё равно бежал. А небо стало наливаться краснотой, воздух стал липким. Сейчас начнётся выброс...
Но мы бежали, пока впереди не показалось колесо обозрения.
- Надо уходить отсюда, пока не накрыло выбросом, - возбуждённо сказал я, чуть отдышавшись и глядя в красное небо. - Чую, это они его вызвали. Что-то мне кажется не зря они здесь ходят... Чего-то они боятся!
- Я сама их боюсь, - честно призналась Светка.
- Ещё не известно кто кого больше боится... - задумался я и посмотрел на медленно, со ржавым скрипом крутившееся колесо обозрения.
Позади раздались скрежет и громыхание.
- Оно идёт за нами! - взвизгнула перепуганная Светка.
Мы бросились сломя голову к колесу обозрения.
А в воздухе стало совсем душно. Я взглянул назад и обмер. На нас шла тёмная волна, а сверху на нас смотрело крваво-красное, зловещее небо.
- Это выброс! - в испуге закричал я. - Нам нужно укрыться!
А из атомной электростанции вдруг выскочили крысы. Их были тысячи и вскоре они заполонили собой всё пространство. Они визжали и бежали куда-то, спасаясь от какой-то неведомой беды...
- Скорее, сейчас начнётся! - подгонял нас Серёня Зуев.
А колесо обозрения двигалось, кабинки со скрежетом поднимались и опускались. Битые стёкла горели на солнце, за ними чернел могильный мрак.
- Быстрее! - поторопил нас Серёня.
- Ещё не потерял осколок? - встревожилась Светка.
- Нет, - уверенно ответил я. - Быстрее, сейчас нас накроет!
Колесо обозрения нависло над нами, двигающиеся кабинки заслонили фиолетовое солнце. Серёня открыл кабинку. Та со скрипом распахнулась.
- Скорее залезайте!
Мы влезли в затхлую, отдающий горечью и ржавчиной во рту темноту, а кабинка пошла вверх и сквозь окна было видно, как тёмный вихрь налетает на на высоковольтки и те качаются из стороны в сторону, рушатся, падают...
- Не успеем... - отчаянно протянул Костик. - Сейчас нас накроет выброс!
Колесо обозрения поднимало нашу кабинку всё выше и выше, в красное небо, которое полосовали молнии. Не успели мы хорошенько испугаться, как тёмная хмарь исчезла. Вместе с ней пропала и духота выброса.
Колесо обозрения заскрежетало и остановилось. В стенке вдруг открылась дверь и мы влетели в неё, надеясь, что выброс нас не застанет. В лицо ударил солнечный свет. Ничего не понимая, еле живые от пережитого страха, мы вылезли из кабины и очутились в нашей с Тимой и Даней комнате. В воздухе носились искрящиеся пылинки, в стену било солнце.
- Ну ничего себе! - поражённо выдохнул Даня. - Как же мы здесь очутились?
- Может колесо обозрения это лаз в зону? - предположил я.
- Айда на улицу! - потянул меня за руку Владька.
И спустившись вниз, мы оказались среди шума вечерней улицы. Мы дошли до пруда и вдруг вслед за нами упал на плиты пропавший мяч.

Глава VI
Один в поле тоже воин
1
Над лесом пламенел рассвет. Я влез на крышу нашей трёхэтажки. Её заливали солнечные лучи и окружал бурьян. Шумел лес. Я мог дотянуться рукой до самых верхних веток и сорвать зелёную, клейкую от смолы шишку. Из бурьяна торчали покосившиеся бетонные столбы и огромная кривая труба. Я каждое утро гулял по крыше, подставляя лицо пахнущему хвоей ветру. Крыша нагрелась и моим голым ступням было тепло. Я взобрался на надстройку и смотрел на белые дома и башни высоковольток...
- Серёня! - окликнул меня со двора Тимкин голос.
- Тим, давай ко мне, на крышу! - обрадовался я.
- Лучше гулять пойдём!
- Ладно лезу... жди меня возле бойлерной.
И как был босиком, я сбежал по лестнице вниз и влез в лужу. Тим подбежал ко мне и тоже влез в лужу. Мы стали бороться и брызгаться.
- А спорим я с подвыпертом прыгну? - бежал нам навстречу Данька, подпрыгивая, и размахивая руками и сделав сальто, прыгнул в лужу и забрызгал нас с головы до ног. - Ой! Во я влетел!
- Ну ты индеец невоспитанный! - в один голос закричали мы с Тимом и полезли лупить вредного Даньку. Началась возня.
- У меня баблгам есть, - достал жвачку Даня, когда возня закончилась и мы уселись на трубу возле пожарного пруда. - Хотите?
- Хотим! - обрадованно кивнули мы с Тимкой. Я надул жвачку и насторожился. Мимо нас прошли, о чём-то шепчась Ромик и Женёк. Зыркнув на нас глазами, враги свернули на другую, заросшую чернобыльником улицу.
А мы прошли под окнами, сели на бортик, жуя жвачку, меняясь вкладышами, а потом у нас начались занятия. Мы ходили на плавание, за тем убирали мусор, а потом тушили помойку, которую подожгли хулиганы.
- А что это за железяка с жёлтыми лампочками за нами гналась, когда мы в будку полезли? - вспомнил Владька, когда мы шлёпали по лужам и пускали пробки. - Чего ему от нас было надо?
- Гражданин Икс, - нервно поёжился Серёня. - Он ещё страшнее этих ржавых пылесосов...
- Откуда он взялся? - не понял Влад.
- А я знаю? - накалённо ответил Серёня. - Слышал только, что это страшное чудовище из зоны. Робот, в которого, говорят вселили призрак маньяка-убийцы и вот он ходит где-то... Его наверное ржавые пылесосы сделали, чтоб он на ребят охотился. Его фиг убьёшь.
Когда нам надоело пускать пробки, мы пошли к гаражам, разожгли костёр и сделали капалку. Я капнул себе на коленку, а потом убежал домой попить и выглянул на свой балкон. Внизу, у подъезда о чём-то спорили хулиганы. Наверное они ждали, когда я выйду на улицу, не забыв, как я им вделал. Я открыл рот и потрогал языком ещё не зажившую губу.
- Вьюжанин ещё не выходил? - подошла к ним Дашка.
- У-у, - откликнулись мальчишки.
- Если выйдет гулять, тащите его ко мне, - попросила их Дашка. - Все ребята к зубному пошли, а его я не могу нигде найти! Я уже замучалась бегать за ним по дворам, а в какие игры он играет... Все эти крысы, жвачки...
"Ага, так я тебе и пошёл к зубному! - хмыкнул я. - Дашка-промакашка!"
Я зашёл в комнату, включил приёмник и пошёл заниматься на балкон.
Хулиганы ушли, но это меня не успокоило. Дашка искала меня, чтобы вести к зубному, ведь на медицинском осмотре она увидела, что у меня шатался молочный зуб и теперь она гонялась за мной по всем улицам.
Я делал упражнения на растяжку, когда прозвенел звонок.
- Заходите, открыто! - крикнула из кухни мама.
- Тётя Регина, а Серёня дома? - раздался из прихожей Светкин голос и мне почудилась в нём тревога. - я его по всему двору ищу...
- Он на балконе. Занимается.
- Снова? - с тревогой спросила Загремухина
- Если бы он ещё уроками занялся. А он скачет по комнате!
- У него же нога порезана...
- Это ты у него спроси, - иронично ответила мама, - да ты проходи, он занимается в своей комнате.
Светка вышла на балкон.
- Вьюжанин, - решительно обратилась она ко мне, - все ребята у зубного врача, и только ты не пошёл в поликлинику!
- Некогла мне бегать по поликлиникам! - сказал я, не отрываясь от упражнений. - Я же всё по дворам мотаюсь, за малышами слежу. В отряде меня нагрузили чем только можно! А в поликлинике ещё и зуб вырвут!
- А по-моему ты просто испугался! - язвительно ответила Светка.
- Сама небось боишься! - огрызнулся я.
- Я вот твоей маме сейчас скажу!
- А я тебя за косичку дёрну.
- А я тебе по коленке двину!
Мы чуть не подрались. Светка надулась, но никуда не ушла.
- Тебе повезло ещё, что ты девочка, - фыркнул я. - Девочек не бьют... - и выглянул в окно. - А я мальчишка...
- Меня тоже лупили, - вспомнила Светка.
- А меня пять раз лупили, - невесело вспомнил я, трогая языком губу. - Два раза кровью плевал. А один на один драться у них кишка тонка!
- Ещё бы! - с пониманием хмыкнула Светка. - Это же хулиганы и трусы...
- Они все трусы, - скривился я, нанося удар ногой. - Слушай, ты осторожней, а то я как двину тебе... Ты лучше в комнате меня подожди.
Светка ушла и стала ждать. Краем глаза я видел, как она снимет с полки то одну книгу, то другую, берёт в руки солдатиков, автоматы с трещёткой.
- Ту-ду-ду-ду-ду! - проговорила Светка, направив автомат вверх, притворяясь, что стреляет. Влезла в наш старый с Тимой и Даней педальный автомобиль, порулила, представля что едет, потом села на подоконник.
Я побежал в душ и ополоснувшись, снова вошёл в комнату, закутанный в полотенце.
- Ну пойдём к ребятам, - уговаривала меня Светка. - Чё ты трусишь?
- Крапива, отвернись пожалуйста, - попросил я девочку.
Загремухина отвернулась.
- И не вздумай подглядывать! - предупредил я её.
- Больно надо мне смотреть на мальчишек! - насупленно ответила Света.
Я снял полотенце, напялил трусики, шортики и майку, сунул в карман биток от соток, машинку, ссыпал в карман гайки и мы вышли на улицу.
2
Боялся зубного я зря. Мне выдернули молочный зуб и тут же отпустили гулять, сказав, чтоб я не пил сегодня газировки и не жевал всякую гадость. На улице хмурилось небо. Над угловой пятиэтажкой нависло большое облако с прорехами, через которые на землю падали солнечные лучи. Светка остановилась возле заброшенного бассейна и взглянула на небо.
- Ох и не нравится мне эта туча! - напряжённо протянула девочка.
- Ага, - согласился я. - Дождик будет...
Мы зашлёпали по лужам. На гаражах играли мальчишки и мы полезли к ним, а когда на нас опять полилась вода, мы пошли смотреть мультики.
На поваленном столбе сидел мальчишка и играл в тетрис.
- Привет! - обрадовался он. Это был Митька.
- А мальчишки уже вернулись от зубного? - спросил Светка.
- У-у, - мотнул головой Митька. - Мне ещё утром сверлили, а родичи отпустили гулять только сейчас...
- Уроки заставили делать?
- Ага. Ещё сеструха приезжала. Так достала!
- Сёстры все такие, - с пониманием вздохнул Влад.
- Что за игра? - спросил Тим, заглядывая Митьке через плечо
- "Охота на воришек!" Сестра тетрис подарила.
Мы все склонились над тетрисом.
- Слушай, - обратился ко мне Митька, сунув в карман тетрис. - У тебя ведь матроска есть? Ты в ней вчера бегал...
- Есть. А зачем она тебе?
- А бескозырка осталась?
- Где-то валяется...
Бескозырку я давно уже не одевал, потому, что из-за неё меня дразнили во дворе все мальчишки. Называли боцманом и смеялись...
- А ты мне не дашь её? - с надеждой попросил Митька. - Мы с ребятами концерт готовим... Мне роль матроса дали, а матроски нет. Дай, а?
- Угу, - согласился я.
Костюм нашёлся сразу, а бескозырка находиться не хотела ни в какую и наконец я с помощью Тима и Даньки влез на антресоли и нашёл её.
- Держи, - улыбнулся я, надев бескозырку на Митькину голову. Митька уже надел матроску. Тим расправлял складки, потом потянул друга к зеркалу.
- Ну как?
- Здорово! - вдохновенно сказал Митька. - Эх, жаль только клёшей нет...
- Клёши найдём, - мрачно ответил я. - Стилягу только поймаем!
- Ага! - поддержал меня Владик и положил мне руку на плечо. - А то они задираются и дразнятся.
- У мня есть идея, - заговорчески прошептал я. - Дашку мы крысой пугали, а их в крапиву сунем!
Всей гурьбой вышли на улицу и отправились купаться на пруд, и когда все мальчишки уже вылезли на плиты набережной, я ещё плавал и нырял.
- Вылезай уже, водомерка, - подошёл к плитам отец. - Ты уже забыл наверное, когда показывался маме...
Я окатил его водой и лишь тогда вылез.
- Серёня, вот не дам тебе сегодня газировки! - пригрозил мне отец.
- А ещё он по трубам лазает! - наябедничала игравшая рядом Лизавета.
- И на столбы тоже залезал, - вторила её подруга звеньевая Ксюха.
- Ябеды! - рассердился я и пошёл домой.
Я показался маме, честно сообщив, что ничего не натворил и побежал гулять.
- Смотри, если ещё во что-то втяпаешься! - крикнула мне из окна мама.
- Не-а, не втяпаюсь! - жизнерадостно откликнулся я.
Мимо прошли трое стиляг. Один, в сандалиях на босу ногу, нёс на плече гремевший на весь двор магнитофон. Его джинсы подметали лохмотьями пыль. Все трое о чём-то весело гогоча, скрылись за углом.
Гуляя по раскалённой от летнего зноя улице, мы разговаривали о стилягах и как с ними бороться, и решили снова их напугать.
3
...Ничего не предвещало беды. Но беда всё же случилась. На скамейке ревел, закрыв лицо ладонями мальчишка-ноябрёнок в белой майке со звездолётчиком, в чёрных шортиках и кепке. Это был Сенька!
- Сенька, ты чего? - выкрикнул я, подбегая к другу.
Сенька отодвинулся, но реветь перестал и только плечи его вздрагивали.
- Ну-ка... - я осторожно взял Сеню за руку. - Вот драные сколопендры!
Под глазом у Сеньки красовался синяк.
- Кто тебя обидел? - накалённо спросил я.
- Эти... - всхлипнул Сеня. - Стиляги! У меня магнитофон был... Я вышел во двор послушать. А тут они начали задираться... Этот, самый большой мне в глаз вделал... а этот худой и наглый магнитофон забрал!
- Ты дрался с ними? - обеспокоенно спросила Светка.
- Я одному вделал!
И была такая злость в Сенькином взгляде, что я понял: мальчишка не отдал им свой магнитофон без боя. И тут же меня пробрало холодом.
- Ребята! - обернулся я к Тиму и друзьям. - Мы же их видели!
- Ой, точно! - воскликнула Светка Загремухина и хлопнула себя по щекам. - Это были те, в клёшах! На другую улицу свернули!
- Идём вделаем им по шее! - решительно встал со скамейки я. - Загремухина, ты проводи Сеню в медпункт. Встретимся возле клуба...
Но враги словно провалились сквозь землю. Замолкла музыка во дворах...
Мне было тревожно. Не пропали с улиц ещё те, кому нравится показывать свою силу тем, кто младше и слабее. Но Сенька хотя бы дрался. Не дрожал перед ними и я, хоть меня били уже раз пять. А ведь бывает иногда страх перед такими лишает сил хотя бы раз стукнуть обидчиков...
- Визгу было! - услышал я хвастливый голос возле какого-то подъезда.
- И чё дальше? - откликнулся заискивающий голос Ромы Резинкина.
- Я ему в глаз, а он реветь! - смеялся всё тот же мальчишка.
Я зашагал к ним, под окнами балконов. Стена была изрисована, клумбы потоптаны, невысокий ржавый заборчик был погнут и весь в дырках...
На бортиках подъезда сидела компания. Один волосатый балбес в полосатом свитере хвастался перед приятелями, как кого-то избил. Здесь были все, с кем я дрался во дворах и в школе, и кто лупил меня весной.
Стиляга держал на коленях магнитофон. Это был он! Один из тех троих, которых мы видели сегодня на улице! Пацан вынул из кармана кассету, вставил её и из динамиков загрохотала музыка.
- Чё с ним делать будешь? - спросил его Женёк.
- На запчасти разберём, - лениво говорила дылда. - У меня свой поломан.
- И ради этого нужно было отнимать чужой?! - разозлённо сказал я, подходя к компании и ставя ногу на трубу.
- Ты кто такой, малышок? - пренебрежительно спросил стиляга, глядя на меня, как на комара. - Как тебя звать, деточка?
- Вьюжанин! - язвительно хмыкнул Лёха Чичкин. - Он ко всем пристаёт.
- Чё те надо, харчок мелкий? - нагло спросил его приятель Гришка Самохин, вставая с бортика и чавкая жвачкой. - В глаз захотел?
Меня кольнул страх. Гришка был отпетый хулиган...
- Не связывайся с ним, Гришка, - остановил его Женёк.
Гришка не послушался, встал и направился ко мне. Он был здоровенный и наверное очень сильный, а я перед ним был мелким комаром.
- На карниз что ли его забросить? - задумчиво спросил сам себя Гришка. Его рука схватила меня за пионерский галстук.
- Сейчас что-то будет! - довольно сказал Ромик.
Наверное от страха я со всей силы дал врагу коленкой между ног. Гришка отпустил меня, скрючившись от сильной боли, но через мгновение схватил и кинул меня в крапиву. Враги засмеялись. Гришка бросился за мной, но я уже вскочил на забор и оказался между клумб. Хулинан полез следом, но своими клёшами зацепился за проволоку и упал, повиснув вниз головой.
- Иди сюда, ты, подгузник сопливый! - разозлился Гришка Самохин.
Я понял, что победить его можно только в скорости и ловкости, и, когда хулиган погнался за мной, я ударил его ногой в грудь, вделал по коленке и вскарабкался по газовой трубе вверх. Гришка лез следом, ухватил меня за ногу. Я задрыгал ногами, стараясь спихнуть хулигана вниз. С них слетели чешки.
- Иди сюда глиста! - тянул меня вниз Гришка Самохин.
Я повис на руках, и вделал врагу ногой по лицу.
Гришка брякнулся в крапиву, а я раскачался, оттолкнулся от стены ногами и упал ему коленками на живот. Гришка завопил от боли. Я уселся на него, сдавив голову ногами и стал лупить кулаками по лицу.
Гришка заревел и бросился удирать, споткнулся и упал в крапиву.
- Трусливая пиявка! - поддразнил его я.
И тут меня кто-то огрел по затылку крапивой.
- Ай! - вскрикнул я больше от неожиданности, чем от боли.
- Пошли вон с моих клумб! - надо мной нависла какая-то рассерженная тётка.
- Атас! - сориентировался Женёк.
Все ребята быстро разбежались. А тётка хлестала меня по рукам и ногам.
- А ну пошли к управдому! - тётка схватила меня за ухо. - Давно пора таких приструнить, а то распустились в своём отряде!
- Это не я, тётя! Я не нарочно! А что я сделал?! - возмущённо выкрикнул я, выдираясь из её рук. - Он сам первый дратьмся полез!
- А вот мы узнаем, кто первый начал! - бушевала тётка.
Я упал, но вскочил и дёрнул за стебель, вырывая его из рук тётки. Гришка больше не ревел. Он перелетел забор, схватил магнитофон и удрал за угол. Я бросился, спотыкаясь, за своим обидчиком.
- Стой, паршивец! - крикнула мне вслед тётка.
- А-а-а! Иди ты, пугало! - в ярости выкрикнул я, бросаясь за угол, забыв про чешки и желая только нагнать Гришку и отнять у него магнитофон.
Гришки не было нигде. Руки и ноги зудели от крапивы.
- Я же не нарочно! - всхлипнул я. - Тебя бы так крапивой!
Я запрокинул голову вверх, чтобы слёзы втекли обратно.
"Ну почему они такие?! - расстроенно подумал я. - Почему, когда ищешь справедливости, называют хулиганом тебя, а не тех гадов, которые ребят обижают? Почему принимают в пионеры тех, кто этого не заслуживает?!"
Разозлённый на тётку, которая хлестала меня крапивой и дёргала за уши, и давших дёру хулиганов, я сел на трубу и глядел невидящими глазами на горящие на солнце стены и окна дома.
- Вьюжанин, ты чего? - ко мне подошла большая девчонка. Это была Юля из осоавиахима.
Я дёрнул плечом и отвернулся.
- Кажется ты собрался реветь, - проникновенно сказала Юля и присела рядом, ласково обняв меня. Я вытер слёзы и посмотрел на неё.
Юля была красивой девочкой, но гораздо старше меня. Рыжие волосы, рыжие косички под чёрным беретом, веснушки на вздёрнутом вверх носу...
Можно ли ей сказать, о том, что меня довело до слёз?
Но Юля уже один раз спасала меня и Митьку от наказания. И я честно рассказал ей, сбиваясь от волнения, что со мной случилось.
- Значит тебе за всех досталось... - с пониманием вздохнула Юля.
- А они сбежали! - яростно сказал я. - Стараешься кому-то помочь, а тебя самого в хулиганы записывают. И эти в школе, и взрослые...
Я опустил голову и зашевелил пальцами на ногах.
- Да ты чего расстроился! - затормошила меня за плечо Юля. - Один в поле ведь тоже воин! Пошли твои чешки искать.
Мы нашли их под окном у забора. Я одел их и тихо сказал:
- Спасибо.
Юля ушла. Хмурые облака уже исчезли. Солнце светило во всё небо.
- Вьюжанин, пошли играть! - догнала меня Светка Крапива.
Я сказал, что в девчачьи игры не играю, добрался до заброшенного бассейна и замер, как громом поражённый.
Зловещая, изуродованная кисотными дождями статуя пловца с жёлтыми глазами исчезла, словно её и не было здесь никогда! И меня пробрало холодом...
4
Зловещая статуя бесследно исчезла. Но она здесь была! И запах горелой резины витал в воздухе. Мне сталало тревожно и зябко. Что-то неладное здесь творилось. Рука сама нашарила в кармане гайку. Та повисла на бинте. Я готов был в любой миг метнуть её между жёлтых глаз одного из этих чудовищ...
- Мы сами её здесь видели, - чувствуя как накатывает тёмная волна тревоги и страха, сказал я. - Стояла и будто смотрела.
- Может кто-то её убрал? - неуверенно предположила Светка.
Налетел мусорный ветер, принеся с собой рваные пакеты...
- Кому она такая нужна! - фыркнул я.
Сойдя с бетонки, мы с ребятами пошли под балконами. Впереди тянулись гаражи. Здесь, под окнами дома рос крапивный бурьян, было тенисто и зябко. В траве валялись ржавые железяки и белели плиты.
- Ты вода! - хлопнул меня по плечу Тим,
Я погнался за ним и началась игра.
Мои ноги вскоре вымокли и в чешках хлюпало. Я промочил их в большой луже. Мы окунулись в пруду и пошли назад, во дворы. Я нашёл зажегалку и грохнул её о плиту. Та взорвалась, напугав воробьёв.
Солнечные лучи золотили далёкие многоэтажки.
- Пацаны! - к нам подбежали Владик, Костя и Саша Жариков. - Идёя!
В руках они держали найденные где-то, видать в старом мусоре на задних дворах люминисцентные лампы.
- Ух ты! - обрадовался я. - Разобьём?!
- Не, - сказал Влад, и хитро улыбнулся. - Пойдём к тому гаду, который магнитофон отнял у Сеньки. Воспитывать будем.
- Вделаем?
- Не, прикольнёмся! - возразил Костя. - Там у него родичи долбанутые короче...
- Мы теперь этого глиста терроризировать будем!
- Ага! Ночью!
По дороге мы спорили, удастся ли нам их напугать или нет. То, что мы сами хотели сделать, с квартирой хулигана другие ребята делали уже в пятый раз, играя у всего дома на нервах. Его родичи устали гоняться за мальчишками и ловить лампы, которые съезжали по лестнице.
В окнах уже загорался свет. На скамейке сидели двое с гитарой. Один тренькал по струнам, другой пел. Спрятав лампы, мы обошли вдоль стены, подкрались с заднего входа и добрались до нужной квартиры на пятом этаже.
Отсюда из окна было видно солнце...
- Давай, давай! - пихнул меня локтём Костя Раскатов. - Чё ты трусишь?
Мы прислушались. В квартире играл магнитофон. Я прислонил лампу к входной двери. Тим вызвал лифт и привязал их к нему. Ребята тихо хихикали.
- Е! - победно сказал Тим.
Я нажал на кнопку звонка.
- Тётенька, можно попить? - попросил я для большей убедительности.
За дверью послышались шаги. Тим пустил лифт вниз, лампы стали с шумом съезжать, и мы со всех ног помчались за ним, а сверху нам неслись яростные вопли и угрозы выдрать крапивой и сдать председателю.
Мы вывалились на улицу и долго не могли прийти в себя от смеха.
- Пошли мультики смотреть, - отдышавшись, предложил Костя.
Но было уже поздно, мультики кончились и мы ушли к гаражам. Вспомнив, что именно здесь из-за чего-то чаще всего происходили искривления и мы оказывались в другом измерении, мне стало неуютно. Здесь мы находили много интересного, но сейчас мне это место казалось зловещим. Железяки, лаз в другое измерение. Всё это скрывала крапива.
- Давай порубим захватчиков? - весело крикнул бежавший нам навстречу босиком по лужам Данька. - Вон, как они разрослись!
- Давай! - улыбнулись мы с Тимой.
Сбегав за самодельными шпагами, мы ринулись на крапиву.
- Мальчишки, вы чего хулиганите? - высунулась с балкона какая-то тётка.
- Мы не хулиганим, мы крапиву истребляем! - невинно ответил я. - А то совсем лазать нигде нельзя. Нам вожатая сказала.
- Ну истребляйте, - смягчилась тётка, - а то она уже везде растёт...
Я пнул ногой ржавую железку и с боевым кличем накинулся на крапиву.
Ногой я за что-то зацепился. Раздался электрический треск и я оказался на улице города-призрака. Пламенел закат, но солнце не заходило. Оно неподвижно висело над крышами мёртвых домов. Дома были золотистыми от бьющих в них косых лучей. И тут я услышал странные звуки. Что-то хрипело и гудело. Я вздрогнул, но любопытство было сильне. Я пошёл на звук и увидел висящее на железяке радио. Оно хрипело, звучали невнятные голоса.
"Кто его здесь оставил? - растерянно подумал я. - И как оно не гикнулось?"
Было душно. Звуки вязли в тишине.
"Они в заброшенной больнице, - раздался сквозь шипение помех чей-то искажённый и тревожный голос и я обратился вслух. - И уже запустили генератор. Если они выпусят зону..."
"Погибнет целая вселенная! - раздался другой взволнованный голос. - Если она вырвется, всё живлое станет мёртвым, как они..."
"Боюсь это не просто генератор! - услышал я, и в голосе непонятно кого послышалась тревога. - Они захватили машину, которая управляет вселенной. Им нужно пустить мёртвую волну. Только так они смогут вернуть себе жизнь!"
"Где она, эта машина?"
"Она находится в гурьяновской станции, в ржавом треугольнике. Если генератор не остановить, случится катастрофа! Будет мёртвая волна!"
Меня охватила тревога. О чём бы не говорили эти странные голоса по радио, это было что-то непонятное и несущее тёмную угрозу...
Гурьяновск вообще был самым страшным из городов-призраков. Туда никто не суётся, потому, что если сунешься, назад можешь уже не вернуться. Но ещё страшнее, если мы не дойдём до заброшенной атомной электростанции и не отключим этот генератор. И успеть мы должны до выброса...
"Не говори мне про них! - сквозь помехи услышал я. - Это из-за них заржавела вселенная!"
И радио заглохло.
Вдруг я увидел кого-то в конце улицы. Это был человек с землистым лицом и впалыми щеками, в шинели с поднятым воротником, в фуражке, из-под которой на меня смотрели светящиеся глаза-искорки. Командор...
- Уходи в искривление, - с тревогой сказал мне Командор. - Скоро выброс.
"Выброс! - не на шутку испугался я. - Вот почему на улице темно и солнце такое красное!"
И очень душно, как перед грозой. Командор указал мне на лестницу и полез по ней сам. Я тоже полез по лестнице.
Командор исчез.
Я залез на крышу утопавшего в сорняках дома. Надстройки золотили косые солнечные лучи. Я погулял по крыше, потом сел, и, навалившись на бортик, стал смотреть на лес и на мёртовые дома с выбитыми окнами.
Командор вывел меня в какую-то мёртвую зону...
Что-то хлопнуло в синей вышине.
"Ну же, поднимайся! - услышал я мальчишечий голос. - Ну ещё, давай!"
Я встал на ноги и увидел мальчишку. Я сразу понял, кто он. Это был пропавший в зоне мальчик из дворовых баек. Все ребята о нём знали. Он будто разбился, но его не нашли. И змей куда-то улетел.
Алька, мальчишка, потерявшийся в ловушке пространства и времени...
5
Я знал его, он был будто неизвестным другом. Таким знакомым и таким далёким, и он ждал меня здесь, чтобы сообщить что-то важное. Нет, я не знал, как мальчишка выглядит на самом деле, но я всегда представлял его именно таким, как сейчас. В зелёных шортиках, клетчатой рубашке, с красным галстуком и в испанке. Он запускал змей. Дома вокруг были будто нарисованы, и ёлки за ними тоже казались неживыми. В зените застыло, совсем негреющее солнце. Даже ветра не было. И ни звука вокруг. А мальчишка был живой.
"Может он не знает, что погиб?" - мелькнула у меня страшная мысль.
Змей поднимался всё выше в фиолетовое небо...
"Алька..." - хрипло произнёс я и подошёл к мальчишке.
"Привет, - улыбнулся Алька и его глаза залучились. - Ты пришёл... Помоги мне змей повыше запустить?"
"Привет, - дружелюбно пожав я Альке руку. - А как называется это место? Почему оно такое странное?"
"Это сумеречная зона, - простодушно ответил Алька. - Я здесь часто бываю, когда в запределье случается выброс..."
Мне становилось всё тревожней. Я чувствовал, что вот-вот что-то должно было произойти. Что-то нехорошее.
"А другие ребята здесь бывают?" - спросил я, чтоб отогнать тревогу.
"Бывают. Но ни один не помог мне запустить змея..."
"Ты осторожней, - предупредил я Альку. - Здесь высоко..."
"А я не боюсь! - смело сказал Алька. - Я сто раз запускал змея!"
Он подошёл к самому бортику. Змей плескался в вышине. И тут он вдруг вырвался из Алькиных рук. Я замер в оцепенении близкой беды.
Алька перегнулся через бортик.
"Нет, стой, дальше нельзя! - отчаянно крикнул я. - Ты же ещё не знаешь..."
Я открыл глаза. У меня колотилось сердце, в глазах щипало. Я зажмурился, но слёзы всё равно прорвались. Меня обступили тёмные гаражи.
"Как я здесь очутился? - мелькнула и тут же ускользнула мысль. - Странно..."
Вытерев кулаками слёзы, я встал и пошёл к ребятам.
- Вьюжанин! - догнала меня Светка. - Что за шутки?! Только что с нами играл и пропал куда-то! А я тебя ищу...
- Серёнька! - окликнул меня кто-то из ребят. - Айда с нами в киношку!
- Сейчас! - обрадовался я, вытряхнул из чешек мусор и побежал к ребятам.
- Серёня, где ты был? - озабоченно спросил Даня.
- Плохо дело ребята, - выдохнул я, и сбивчиво от волнения рассказал и про статую, и где оказался, и про голоса в забытом кем-то радио. - Если мы не остановим эту машину, эти чудища всю вселенную сделают мёртвой...
Ребята долго молчали.
- Выходит не зря они здесь появились, - возя кроссовком по пыли, выдавил из себя Владик и посмотрел на нас. - Где говоришь, у них эта машина?
- Где-то в Гурьяновске.
- Взрослым скажем?
- Ага, они, думаешь нам поверят?!
- Взрослым ни слова, - решительно сказал Тим. - Нам самим надо туда добраться и отключить эту дрянь.
- Как? - оздаченно спросил Саша Жариков.
- Через субпространство, - предложил я. - До Гурьяновска мы не доберёмся и за неделю, а через субпространство дойдём до темноты.
Прозвенел звонок и девушка-смотритель пригласила всех в кинозал...
Разошлись по домам поздно.
- Давай в сотки поиграем? - предложил Тим мне и Даньке. - На диване.
- Угу, - согласились мы и влезли на диван. Так было спокойнее.
Мы поиграли, посмотрели "В гостях у сказки" и снова полезли на диван, думая о страшной опасности, нависшей над нами. Внизу пролетел аэромобиль, по потолку поползли огни фар, а вдали что-то зловеще загудело.
Я слушал этот странный гул, но вскоре провалился в тревожный сон, в котором я бродил по заливаемым красным светом, но почему-то тёмным улицам проклятого города, который глотал людей, как ненасытное чудовище.

Глава VII
Суть мироздания
1
Утром у поликлиники выстроились десятка два ребят из нашего отряда, с тревогой ожидая уколов. Лиза отловила даже тех, кто пытался сбежать. Катя затормозила на своём аэроцикле и мы с Тимой и Даней спрыгнули вниз. Нас она вытянула из лужи, в которой мы брызгали друг друга и девчонок.
- Идём ребята на уколы! - махнула нам Катя и мы вошли в поликлинику.
Я осмотрелся по сторонам. Нельзя сказать, что ребята очень уж боялись прививки, но лица у многих были кислые. Впускали по-одному, и ребята шли с таким видом, словно им предстояло написать контрошку по арифметике.
Выходили они оттуда правда повеселевшие.
- Воттакенная игла! - зловеще объявил, выходя из кабинета Серёня Зуев.
- А мне совсем было не больно! - весело и хвастливо заявила Сашка Панкина, вприпрыжку выскакивая к нам через две минуты.
Сенька осторожно потянул меня за рукав.
- Что Сенька? - ласково спросил я.
- Я боюсь прививок! - прошептал мне на ухо Сенька. В глазах малыша читался неподдельный страх перед прививками.
- Кто же не боится... - горячо заметил я.
- Под лопатку колят? - с тревогой спросил Владька, которого привела старшая сестра и побежал к нам. - Не знаете?
- Да, - болезненно морщась, ответил Костик.
Мне стало боязно.
Один раз меня в детском садике так укололи, что я проболел целую неделю, и очень скучал, глядя в окно, как играют во дворе ребята.
- Вьюжанин Серёня! - позвали меня и я обречённо вздохнул.
- Держись! - сжал мою ладонь Владик.
На ватных ногах я попёлся в кабинет врача, куда меня обычно тащили за уши, когда я ранился, и мучали йодим и зелёнкой.
- Сейчас визжать будет! - засмеялась Ксюха Гордеева.
Я показал девочке язык и постучал в дверь.
- Войдите, - услышал я голос Ольги Матвеевны.
Я открыл дверь и так же на ватных ногах прошёл в кабинет.
В кабинете всё было белое и на миг это меня ослепило. В окна стучалось солнце, по кафелю и стенам плясали тени и отсветы. Врач сидела за столом и готовила шприц. Но что-то меня насторожило в её облике. Что-то в нём было не так... Или мне это чудится из-за переживаний от прививки?
- Снимай рубашку, майку, - каким-то неживым голосом сказала Ольга Матвеевна, - и ложись на кушетку вниз животом. Я сейчас.
Я снял чёрный берет и стал медленно расстёгивать свою пионерскую рубашку, то и дело косясь на врача. Что же в ней было не так? У меня возникло непонятное и необъяснимое беспокойство. В ней явно было что-то чуждое...
В окно заглянул Владька и помахал мне. Я улыбнулся лучшему другу.
- Ну что же ты? - ласково промурлыкала Ольга Матвеевна, но голос её звучал словно на одной ноте. - Боишься?
- Я не боюсь, - оскорблённо замотал головой я.
Врач приблизилась, подняла шприц. Несколько капель вылетело из иглы.
- Сейчас сделаем тебе укольчик и можешь лететь! - Ольга Матвеевна улыбалась, но как-то недобро, даже зловеще.
А вокруг неё медленно мерк свет и стены казались уже не белыми, по ним поползли какие-то рыжие потёки и ржавчина.
Марлевая повязка скрывала низ лица и рот...
"А может быть то, что рта-то у неё и нет... - пришла мне на ум дикая мысль и вот тут я испугался. - Это не наша врач!"
- Ну же, ложись... - таким же ржавым голосом велела мне Ольгна Матвеевна, и я ощутил исходивший от неё холод.
Я стянул с себя майку и тут к своему ужасу заметил, что врач стала меняться. Глаза провалились, стали тёмными, затем засветились знакомым неживым жёлтым светом. Лицо под марлевой повязкой стало белое, безжизненное, как у гипсовой статуи.
Той самой, которая стояла возле бассейна и потом исчезла!
- Не бойся, я не такая страшная, - сказало это существо голосом Ольги Матвеевны, и вдруг я с ужасом подумал, что это именно оно вызвало меня сюда и это оно что-то вкалывало детям из шприца.
В кабинете темнело. Лампочка замигала и погасла.
- Что вы с ними сделали?! - резко выкрикнул я.
- С кем? - спросило всё тем же голосом существо.
- С ребятами! - с жаром выпалил я. - Что ты им вколол, пылесос ходячий?!
- Ничего, - скучающим голосом ответило существо. - Мы не можем нанести прямой вред детям. Мы бы хотели, но не можем... Вы видели нас и знаете, как нас можно уничтожить... Вы знаете, как мы сюда приходим. А ещё у тебя в кармане есть то, что может нам помочь.
- Нету у меня ничего! - выпалил я.
Но что-то меня остановило. В кармане лежала синяя стекляшка.
Зачем она этим ржавым пылесосам?!
- Молодец! - проскрежетало существо. - А теперь отдай его нам.
Слева и справа от меня выросли два существа в белых халатах. Низ их лиц закрывали марлевые повязки, а верх был серым. В тёмных провалах глазниц светились недобрые серебристые огоньки.
"Во втяпался! - потерянно подумал я. - Эти меня живым не отпустят..."
- Зачем она вам? - выдавил из себя я, изо всех сил стараясь не зареветь. - Это же простая стекляшка. Вы такие сколько хочешь найдёте...
- Это не простое стекло, - возразило существо. - Это осколок Синего Кристалла, суть мироздания, сердце механизма, который не много не мало вращает всю вселенную. Если соединить осколки вместе, превратить его в Волноеда, вкрутить в механизм и повернуть стрелку... - существо улыбнулось или мне просто показалось. - Это даст нам шанс вызвать волну, которая высосет из вселенной всю жизненную энергию и вернёт нам жизнь. Эта волна не убивает, но делает всё живое мёртвым, а всё мертвое живыми.
- Волну? - спросил я и похолодел. - Вот что вы задумали, пылесосы ржавые! Вы вернёте себе жизнь ценой гибели целой вселенной?!
- Многим придётся жертвовать, - ласково ответила статуя, снимая с себя докторский халат, колпак и марлевую повязку, - да и это не так страшно, как тебе кажется... Ведь чтоб стать бессмертным, нужно стать мёртвым... как мы!
А по стенам ползла ржавчина, облупилась краска и облетел кафель...
Это существо делало всё вокруг себя мёртвым!
Кабинет затопило янтарным солнечным светом. Но свет этот был неживой, не наш, чуждый. Да и не наш это был мир...
В окно глядело жёлтое небо, а вниз уходила сверкающая белая плитка и провалы окон. Слева и справа стояли белые крылья копрусов заброшенной больницы, а вокруг стояли безжизненные дома, высоковольтки, отстойники...
Я был в зеленогорской заброшенной больнице!
- Нужно мне твоё сознанье! - бормотала статуя, гипнотизируя меня взглядом горящих жёлтых глаз. - Нужно мне твоё сознанье!
Теперь это была та самая статуя, изъеденная радиоактивными и кислотными дождями, изрисованная, с отколотыми кусочками гипса, с безжизненным лицом, которую я видел у бассейна.
Глаза только были живыми. Они горели жёлтым светом.
Моя рука сама нырнула в карман и на свет показался осколок Синего Кристалла... Но тут словно чья-то рука остановила меня, тёплая, дружеская и навождение исчезло, словно сон.
Мёртвая статуя исказилась от досады и ржаво заскрежетала.
- Ну что же ты испугался? - ржавым железом проскрежетала она. - Отдай нам осколок, и мы тут же уйдём назад в зону...
- Нет, я не отдам вам осколок! - решительно ответил я.
- Разве ты не хочешь стать бессмертным? - проскрипело существо. - Или ты хочешь, чтобы тебе сделали укол они? - оно кивнуло на "врачей", которые держали меня. - Укол, от которого ты не проснёшься!
- А сами чего не отнимите, железяки?
- Если мы его у тебя отнимем, он потеряет заряд и осколком нельзя будет воспользоваться. Ты-носитель Протогена, из которого возникла вся жизнь во вселенной, иначе бы Синий шар не вошёл в тебя, наделив силой излечивать любые раны и любые болезни. Без Протогена ты не смог бы вновь зарядить осколок Синего кристалла энергией жизни! Этот кристалл-основа всего мироздания! Только рука ребёнка-носителя Протогена способна зарядить его невероятно могущественной силой, перед которой меркнут все выбросы и даже ядерный взрыв, который породил вселенную.
Я медленно протянул им осколок. К моей руке потянулась чёрная рука, от которой мерк свет.
"Не отдавай! - вдруг услышал я в голове испуганный Алькин голос. - Не отдавай! Ни в коем случае не отдавай этому существу осколок Синего Кристалла! Иначе ты никогда не увидишь далёкий свет! - и его голос повторило звучное эхо. - Далёкий свет... Далёкий свет..."
- Да пошли вы! - уже не зная, реветь или падать в обморок, выпалил я. - Я лучше умру, чем отдам вам его!
- Очень жаль, - скучающим тоном ответила статуя.
Вдруг под окнами раздался заливистый мальчишечий смех. Существо испуганно дёрнулось и отступило в тень. Разжали свою хватку "врачи" и тут же провалились сквозь кафельный пол. Мне хватило нескольких мгновений, чтобы кинуть ржавую гайку промеж ненавистных жёлтых глаз...
Раздался звук, будто трещало ржавое железо, в голове у чудовища образовалась большая дыра. Оно отступило к окну. Запахло горелой резиной и оно осыпалось ржавой трухой за окно. В комнате сразу стало светло.
Статуя оказалась не гипсовой...
Я замотал головой, всё ещё не веря в реальность того, что со мной произошло, и тут же заброшенная больница исчезла. Я вновь очсутлся в светлом кабинете врача, и всё мёртвое пропало, словно его и не было.
Было светло, на шкафу лежали игрушки, пахло лекарствами. Темнота ушла, исчезли со стен ржавые потёки, кабинет вновь стал живым.
- Ну что же ты, боишься уколов? - спросила меня Ольга Матвеевна.
"Оно ушло? - напряжённо подумал я, озираясь по сторонам. - Его больше нет, или мне всё приснилось?"
- Не бойся, это не больно, - сказала врач и сделала мне укол - Ну беги, беги и скажи ребятам, чтоб дальше шли. Это не больно и не страшно!
Всё ещё потрясённый случившимся, я вышел на солнце. Как эти пылесосы пролезли к врачу, и как я очутился в заброшенной больнице?
- Ну как? - подошёл ко мне Владька. - Что-то ты долго...
- Я видел этих ржавых пылесосов! - дрожа от пережитого, сообщил я мальчишкам. - Я уж думал, что схожу с ума... Как увидел эти глаза...
Через час мы с мальчишками сидели на трубах в тени заднего двора.
- Они хотели забрать осколок, - сбивчиво рассказывал я. - Они нас раскусили и теперь боятся, что мы им навредим. У них генератор... хотят пустить мёртвую волну. Если она накроет вселенную, всё живое погибнет... А эти ржавые пылесосы станут живыми... Но сами тоже не могут ничего нам сделать. Они боятся ржавых гаек... А ещё они боятся детского смеха.
- Как? - поразился Костя Раскатов. - Как можно бояться смеха?
- Кто-то из ребят засмеялся там, на улице. Оно как шарахнулось!
- Это я был, - смущаясь, признался Владик. - Сашка такое мне сказала!
- Она может...
- А как ты его... ну убил? - поинтересовалась Сашка Панкина.
- Ржавой гайкой. Как только оно пропало, всё мёртвое тут же исчезло...
- Что мёртвое? - не понял Серёня Зуев.
- Оно появилось, когда это начало обращаться, - нервно переглотнув, заговорил я. - У неё голос был неживой, и вообще всё будто... ну чуждое! А вокруг поползла ржавчина, какая-то дрянь, трещины, плитка осыпалась...
- Это всё из-за них, - мрачно кивнул Серёня. - Они же сами неживые, и вокруг них тоже всё мёртвое. Так и можно узнать, что они рядом. Железо ржавеет... короче всё становится неживым. Говорят, когда они идут по земле, на ней остаются трещины, и каждая из них просит воды... Но эти пылесосы не дают им воды, и так они убивают планету...
- И души у них ржавые... - закончил я, вспомнив, что говорил о них Алька.
- А что такое волноед? - спросила Сашка Панкина, повернувшись ко мне.
- Волноед... - протянул Серёня. - Это самое страшное порождение чёрных дыр. Звезда смерти! Если они обратят Синий Кристалл в Волноеда и запустят его в Матери богов, то он высосет всё живое из мира и вселенная будет мертва. Мертва, как эти ржавые железяки!
Сашка слезла с трубы и полезла босыми ногами в лжу.
- А давай стиляг напугаем? - предложила она.
- Так нечем же! - возразил я.
- Ничего, что-нибудь найдём!
- Ну давай...
И мы вышли к прудику. Сквозь воду проглядывал кафель. Скинув кроссовки под балконом, я влез в пруд выше коленок.
Солнце заливало погрузившуюся в душную тишину улицу. Но мы с ребятами знали, что так тихо может быть только перед большой грозой. Как душный зной в запределье перед страшной волной выброса...
2
Жёлтая туча заслонила солнце и на дворы опустилась тень. На улице стало зябко, ветер колыхал крапивный бурьян у гаражей. Высокие растения под балконами домов качали большими листьями. На столбе бормотало радио.
Минуя пятиэтажку и двухэтажный домик с мозаикой на краю болота, я перепрыгнул заросшую камышом и осокой канаву и оказался на пустынной улице и невольно зажмурился от ударивших мне в глаза солнечных лучей.
Скрипело на ветру старое колесо обозрения. В кабинках с выбитыми стёклами дули сквозняки. Я влез в кабинку и она понесла меня наверх, а когда она снова спустилась вниз, я вылез из неё и ощутил во рту горечь ржавчины.
Небо было мрачное, фиолетовое и дома вокруг были мрачные и тоже фиолетовые, и всюду были радиоактивные мхи, мусор, изуродованные статуи, ракета, устремившаяся в облака. Тускло блестели соколки стёкол...
Мне стало страшно.
- Алька! - позвал я, но мне ответил лишь глухой стук. - Где я?
- В чёрной дыре, - прозвучал голос, но не Альки, а Командора. - Именно отсюда они и пролезают в наш мир. Ты прошёл под гайкой и оказался в чёрной дыре. Здесь нет жизни, всё ржавое, мёртвое, такое же, как и они сами...
- Значит если они запустят мёртвую волну, - испугался я, - вся вселенная будет такой же, мёртвой?!
- Да, - мрачно ответил Командор, - но надежда всегда есть. Если тот, у кого хватит смелости дойти до конца забытого шоссе, то как бы ни было темно, в этой темноте он поймает искру жизни и увидит далёкий свет...
Скрипело колесо обозрения... И тут мне почудилось, что мне в затылок уставился чей-то холодный взгляд и на улице будто потемнело. Я обернулся, но никого не увидел. Только в бурьяне стояла обглоданная кислотными дождями белая гипсовая статуя осоавиахимовца...
Но тут темнота будто чего-то испугалась и пропала...
Я перелез через трубу, свернул за угол дома, а вышел уже в нашем измерении и побежал к высоковольткам, провалился вниз, схватился за железку, торчавшую из покосившегося столба. Она заскрипела, на плиту вдруг посыпался разный мусор, а сам я опять упал на замшелые бетонные плиты. Я осторожно тронул пораненную коленку.
- Ну ничего себе! - ахнул я, разглядывая мусор.
Тихо разносилась по двору из радио песня:
"Если солнце на ладони,
Если сердце в звуках тонет,
Ты потерян для обычных дней.
Для тебя сияет полночь
И звезда спешит напомощь,
Возвращая в дом к тебе друзей!"
Коленка болела, но я даже не заревел, и тут вспомнил, что пора на занятия и пошёл во дворы. Я промыл царапины у колонки и пошёл в медпункт.
Медсестра просто залила меня йодом. Он больно щипался. Я вышел из медпункта и побрёл по двору, морщась от боли.
- Серёня! - окликнули меня. Я обернулся и увидел, что это Владик.
- Владь, ты чего тут?
- Да так, гуляю. А ты где был. Чё такой исцарапанный?
- Упал, где высоковольтки... - небрежно ответил я. - Я был в чёрной дыре, там, откуда приходят пустоты. А как вылез, треснулся коленкой о плиты...
- Значит там была ловушка... - задумчиво сунул пятерню в волосы Влад.
- Да, - озабоченно ответил я, - И будто нарочно против ребят.
- Вла-а-адик! - протянула Лизавета, высовываясь из окна.
- Иду Лиз! - обречённо откликнулся Влад и повернулся ко мне. - Я сеструхе обещал посуду вымыть. Не вымою, съест!
- А давай вместе вымоем! - предложил Владьке я и друг просиял.
А когда вымыли посуду, мы сели на забор у водонапорки и болтая ногами, стали ждать, когда выйдут гулять остальные ребята...
3
Солнце медленно клонилось к белым высоткам за атомным лесом, и водонапорные башни, и стена соседнего дома горели на нём золотом. С озера сюда долетал ребячьи крики и визг и мне всё сильнее хотелось купаться. Мы шли вдоль забора, прорубив шпагами в зарослях крапивы проход. Часто наши шпаги ударялись о сетку забора и о железные стены гаражей. Вдруг за гаражами раздались детские голоса. Мы с ребятами невольно обрадовались.
- Может это наши мальчишки? - предположила Светка Загремухина.
- Мы ведь раньше ушли... - удивился Даня.
- Идём к ним, - предложил я, - вместе сражаться с крапивой веселей!
Мы выбрались на лужайку, протиснувшись между гаражами.
Но это были не ребята из наших дворов. За крапивой прятался кто-то ещё, и я вдруг догадался, что это снова искривление и в наше измерение пролезло то, что незримо обитало в тёмных сырых закоулках...
- Кто это?! - испугался Тим.
- Ночные детки... - ахнул Серёня. - Не шевелись, а то нам шандец...
- А кто они? - спросил я, чувствуя, как накатывает страх.
- Они живут в запределье, - тихо прошептал Серёня. - Их называют ночными детками или детьми зоны... И они там бродят... Я их видел на заброшенной бетонке, там за крапивой...
И вот что-то незаметно пришло оттуда. Меня бросило в холод.
- А они опасны? - насторожился Даня.
- Ещё бы! Тихо! Они движутся тогда, когда на них не смотришь...
Вдруг раздался скрежет. Мы пошли на него и очутились у какого-то отстойника на бетонных плитах, заваленных мусором. Ночные детки исчезли!
Над нами было фиолетовое небо, по которому плыли оранжевые облака.
А они незримо прошли мимо нас, навстречу заходящему солнцу, лучи которого заливали дома и гаражи, по неведомо откуда взявшейся бетонке. На обочине стоял покосившийся знак.
- А почему они нас не тронули? - озадачено спросил я.
- Мы в мёртвой зоне, - ответил Серёня. - Они не видят нас, а мы их, потому, что мы в разных пространствах...
А они всё шли. Мы слышали звуки их шагов. Вот они медленно проходят мимо нас и исчезают за гаражами. Заглянув за гаражи, где исчезли звуки, мы пошли мимо забора в тени трёхэтажек к бассейну.
И снова очутились в своём измерении...
- А может это были не ночные детки? - с нажеждой спросид Даня. - Я слышал в лагере, будто кто-то уже побывал в том измерении. До нас... Ну, будто какие-то мальчишки заблудились во времени?
- Я знаю, - заметил я, оглядывая пустырь. - Они гуляли по пустырю и вдруг наткнулись на забытое шоссе, где высоковольтки. И что-то с ними случилось. Исчезли, а может в искревление попали, а может сели в поезд-призрак и он увёз их вникуда. И никто не знает что там с ними произошло, но говорят, они до сих пор бродят где-то рядом.
- И больше их никто не видел? - удивилась Сашка Панкина.
- Они ушли в зону, - задумался я, и сразу вспомнился тот вечер, когда я очутился в городе-призраке и мне стало совсем неуютно, - и будто попали в какой-то странный город, а в городе никого нет, и из него ведёт только одна дорога. Они там недолго гуляли, испугались чего-то...
- А почему они до сих пор бродят? - задумался Даня.
- Они ищут далёкий свет! - со значением сказал я, и влез в лужу.
- Это всё байки, - махнул рукой Даня.
- Вот если бы знать, как появляется искривление, - задумался Костик и поглядел вдаль. - Серёнька, где у тебя фара?
- Дома.
- Тащи сюда. Мы подождём.
- Я с тобой! - вызвался Тим и взял меня за руку.
- И я! - взял меня за другую руку Влад.
Мы убежали домой и вскоре примчались с фарой. Ребята влезли в лужу босыми ногами, боролись и брызгались. Смех и визг стояли на всю улицу. Мы вымокли до нитки, вылезли из лужи и ушли к девятиэтажке на пустыре.
- Оно всякий раз было незаметным, - сказал я, глядя как качается на ветру у забора крапива. - Всё странное случалось тогда, когда не смотришь. А забытое шоссе вообще жуткое место...
Лампа медленно загоралась в моих руках.
- Быть этого не может! - глядя на фару, сказала Светка Загремухина.
- Ага, - возразил Тим. - А это всё равно есть...
Я прислушался к скрипу ржавой высоковольтки, от которого делалось страшно, особенно вечером и направил свет фары на горизонт.
- Сейчас что-то будет, - встревожился Даня.
Замшелые бетонные плиты бортиков бассейна уходили в зелёную болотную воду, которая шумела в сливе и журчала по трубам. На глади воды отражались ёлки, жёлтые облака и последние лучи заката.
- Смотрите, вон они! - вдруг воскликнул Костя.
Мы все посмотрели туда, куда он указывал. На горизонте, на фоне багряного зарева появились белые высотки.
- Ну чё, завтра лезем в зону? - предложил Костя.
- Не, завтра не сможем пролезть в зону, - вдруг вспомнил Тимка, когда мы шли обратно во дворы. А я держал погасшую фару за провод, с тревогой вспоминая, как мы очутились в мёртвой зоне и как "гасли" вдали белые высотки мёртвого города, куда затягивало людей.
- Это ещё почему? - удивилась Светка.
- Завтра мы нормативы сдаём, - внушительно заявил Тим. - Танька же говорила сегодня после уколов на линейке.
- В боевое крыло пионерского отряда! - пояснил Данька с восторгом.
- Ой, я и забыла совсем! - ахнула Светка. - Тогда до завтра мальчишки.
Мы разошлись по домам, с тревогой думая о завтрашнем дне. Сумеем ли мы пройти нормативы, чтобы войти в боевое крыло пионерского отряда? И явится ли к нам снова та нечисть, которая притворялась врачами?

Глава VIII
Птицы от них улетают совсем
1
На улицу опустились сумерки. Я пробежал под балконами мимо заросшего тростником пруда, промчался по дышащему зноем двору, перелез забор и побежал смотреть мультики. Я шлёпал мокрыми ногами по горячим бетонным плитам дамбы и смотрел, как ветер качает антенны.
Я остановился на бетонке, зарыв мокрые ноги в пыль и посмотрел на зелёные и бледно-красные тронутые ржавчиной гаражи, втиснувшиеся между домами у заборов по обе стороны от бетонки.
- Серёня, айда с нами в чику! - крикнули мне ребята.
Было тихо, лишь где-то играл магнитофон, а по радио на столбе передавали новости дня. Где-то орали ребята.
- Кидай, - пихнул меня в локоть Лёня.
Усевшись на поросшие мхами тёплые бетонные плиты, мы с мальчишками играли в каплашки. Я кинул буцык. Кинул неудачно. Пробки не перевернулись. За мной кидал буцык Лёня, но тоже промазал.
- Короче, он теперь и ходить может, и разговаривать, - рассказывал Лёня о том, что они делали на кружке электроники. - Только он ещё глупый. Надо ему в память что-нибуть вложить. Микросхема старая.
- Ну, давай, бей, - нетерпеливо пихнул Лёнчика я.
- Щас опять промажет! - насмешливо зашептал Даня. - Маз-зила!
Леня кинул буцык в стопку расплющенных пробок. Стопка разбилась и две пробки перевернулись. Лёня обрадовался и кинул ещё.
- Чё, я мазила, да? - засмеялся Лёня.
- Лёнь! - к нам подлетела на аэроцикле Лиза. - Иди скорей, ребята зовут!
- А, уже бегу! - вскочил Лёнька. - Пацаны, приходите сегодня на задний школьный двор. Мы там такую штуку изобрели!
- А вы чего там устроили? - заинтригованно спросил я.
- Узнаешь, - загадочно сказала Лиза и они помчались на аэроцикле вдоль стены дома.
Ничего не понимая, я влез в лужу. А когда игра закончилась, я побежал домой показаться маме.
- Мам, я вернусь в восемь! - крикнул я и побежал во двор. И первым, кого я увидел во дворе был Славка. Он играл в хирурга, острым стёклышком делал операцию одуванчику, визжа, будто это кричат больные.
Двое мальчишек влезли с ногами в лужу...
- Славка! - негромко позвал я.
Слава быстро вскочил, роняя стёклышко.
- Ой... - невесело сказал пацанёнок. - Это ты...
И опустив голову, продолжил резать одуванчик.
- Дети в подвале играли в больницу, - весело сказал я, садясь рядом с другом, - вредная Дашка зашла полечиться. Ножиком грязным, не вымывши рук, ногу отрезал ей Слава-хирург!
Славка даже не засмеялся и с какой-то тоской поглядел на ребят, которые катались на самокате с горки.
- Чё такой невесёлый? - осторожно спросил я друга.
- Да так, - неопределённо вздохнул Славка.
- От уксуса куксятся, - серьёзно сказал я. - Может я помочь могу.
- Ты не поможешь... - печально вздохнул Славка.
- Почему?
- Да понимаешь, - упавшим голосом промолвил Славка, - у всех ребят самокаты, а у меня...
- И они тебя короче отшили.
- Ага-а-а...
Я в нерешительности закусил губу, как это бывало всегда, когда неожиданно случилась беда, а помочь ей нечем.
У меня конечно самоката уже не было. Раньше, когда я, Тим и Даня были маленькими мы часто гоняли на нём по двору. Он был большой, красный. Мы на нём ездили даже втроём и один раз свалились вместе с ним в крапиву. Потом его отдали кому-то из малышей, когда мы подросли...
Мимо нас проехала на самокате девчонка. Славка проводил её взглядом и снова с грустью вздохнул.
- Кататься хочется? - с пониманием улыбнулся я Славке.
- Угу...
Я задумался и вдруг меня осенило.
- О! Я знаю у кого есть самокат, - нашёл я выход из этой ситуации и вскочив на ноги, потянул Славку за собой. - Пошли к Загремухиной!
Светку мы нашли в её дворе. Она сидела на скамейке и вытаскивала занозу из ступни. Сашка Панкина зплетала ей косичку.
- Крапива, у тебя самокат ещё цел? - с надеждой спросил я.
- Цел... - медленно проговорила Светка. - А тебе зечем?
- Не мне, а ему.
- Славе?
- Да. Все ребята с самокатами, а Славке мучайся. Разве это честно?
- Сейчас сбегаю, - сказала Светка и убежала, а через минуту притащила красный самокат, такой же, какой когда то был у меня, Тимы и Даньки.
- Дашь на неделю? - хитро прищурив глаза, спросил я.
- Могу дать насовсем, - пожала плечами Светка и села на разогретый асфальт рисовать. - Он всё равно для меня маленький.
- Спасибо, Светка! - обрадовался я, обнял Светку и чмокнул её в щёку.
- Не за что... - расцвела Светка.
- Пошли Славка!
Я поднял друга за подмышки и поставил на самокат.
- Ты держи меня! - обернулся ко мне Слава.
- Не бойся, - успокоил Славку я. - Девчонки, приходите через час, мультики посмотрим!
- Придём! - отозвались Светка и Сашка Панкина.
- Ну, давай, - нетерпеливо сказал я Славке. - Ногой отталкивайся.
Как гонять на самокате Славка понял сразу. Но без рассаженного локтя, поцарапанных ладоней и разбитых коленок не обошлось.
- Эх ты, гонщик! - весело сказал я. - Не унывай. Смотри, как надо.
Я встал на самокат, оттолкнулся ногой и поехал, петляя по двору.
- Догоняй! - со смехом крикнул я другу.
Славка весело засмеялся, забыв о своём горе и побежал за мной...
2
Славка и я горняли по улицам на самокате, потом его позвала мама, а я зашлёпал босыми ногами по лужам и забрызгал игравших в дочки-матери девчонок. Девчонки завизжали. На крышах гаражей и бойлерной мальчишки запускали змеев, по дороге шли с купания малыши.
Я снова влез в лужу и огляделся.
Знакомых ребят не видно и я пошёл домой попить, но тут вспомнил, что мама сегодня сварила молочный суп и наверняка попытается в меня его впихнуть, и решил не соваться домой до темноты.
- Серёнька, ты куда идёшь? - окликнул меня мальчишечий голос.
- Никуда, - ответил я и посмотрел на забор. На заборе сидел Серёня Зуев, свесил вниз загорелые босые ноги. - От мамы прячусь!
- Зачем? - удивился Серёня. - Наказать хочет?
- У-у, - невесело помотал головой я и снова полез в лужу. - Она суп молочный сварила, а я его терпеть не могу! Там пенки!
- А я тоже от мамы сбежал, - признался Серёня, спрыгивая вниз. - Я банку с варением расколотил, а она мне тряпкой как даст!
- Сильно досталось? - напрягся я.
- Не, она не попала, я же прыгучий! - успокоил меня Серёня, и тоже полез ко мне в лужу. - Гоняла по квартире, а потом я сбежал!
На улице в это время никого помимо нас не было. Стояла знойная тишина, прерываемая тихим гулом и звоном. Из-за зноя все либо купались, либо сидели по кружкам и ребячих криков не было слышно.
Звучала тихая песня:
"Он уходит один и не слышно шагов,
Он не смотрит назад, он не видит врагов.
Он уходит туда, где зови не зови,
По колено травы и по пояс любви..."
"Это наверное про Альку... - почему-то пришло мне на ум. - Может это он не даёт этим чудовищам и зоне захватить наш мир..."
Из магазина слышался мерный гул, громыхал холодильник.
- О, мальчишки, - показалась из-за угла Лиза. - Вот вы-то мне и нужны.
Лизавета вышла к нам, шлёпая босыми ногами по плитам.
- Зуев, - голосом не терпящим возражений, сказала она, - ты идёшь с ребятами в пионерском патруле. А ты, Вьюжанин, остаёшься дежурить с Загремухиной в отряде, а то мелкие опять устроют бедствия.
- Со Светкой? - насмешливо улыбаясь, переспросил я.
- Да, - беспощадно кивнула Лиза.
- Её только мне не хватало! - выпалил я.
- А что в этом такого, Вьюжанин? - ехидно сощурилась Лизавета.
- Светка меня уже достала своим ехидством! - вздохнул я.
- Серёня, ты пионер или кто?
- Ну, пионер... Ладно, идём, не волнуйся.
- Не ну... Пионер, а галстук мятый...
- Ладно, небось не съест! - весело сказал я. - С малышнёй и то труднее...
- Вьюжанин!
- Да ладно, ладно...
Лизавета стала расправлять мой пионерский галстук.
- Слушай, - закусив губу, обратился я Лизавете. - У тебя кроссовок нет? Видишь, я босиком. А домой не могу...
- Чё, натворил чего-нибудь?
- Да почему сразу натворил? - всплестнул я руками. - Мама молочный суп ещё заставит лопать! Уж лучше крапиву в рот сунуть...
- Владькины есть, - сжалилась Лизавета. - Он оставил их в зале, ну когда вы бесились и визжали на всю улицу.
Это она вспомнилпа, как мы играли с Меркурием в догонялки...
- Принеси, а? - попросил я, переступая с ноги на ногу. - А то я себе ноги исколю. У нас же размер один и тот же...
Лиза убежала и скоро вернулась со старыми белыми кроссовками...
3
Рано утром, ещё до восхода солнца, что-то разбудило меня. Я поднялся и посмотрел в окно, и сразу догадался, что было не так. В форточку с лесной бетонки долетали странные, совсем непривычные звуки. Звуки настолько странные, что я даже испугался. Ведь таких звуков я никогда не слышал! Звуки, лавно забытые заросшим сорняками атомным миром... Я прислушался, спустил ноги с кровати и выйдя на балкон, распахнул окно. На меня пахнуло предрассветной свежестью. В голубом небе висело серебристое блюдце луны, над лесом медленно рзгоралось розовое зарево.
Странные звуки из прошлого долетали до меня с лесной бетонки!
Автомобили ездили и разбивались...
Я вылез на крышу и спустился во двор. Было зябко и сыро, ноги быстро намокли в траве, когда я перебегал тихий двор. И вот я уже стоял в конце улицы, там, где за забором начиналось другое измерение.
Никаких автомобилей я не увидел, но звуки были! Два раза я в испуге отпрянул от забора, когда раздавался рядом звук разбившегося автомобиля.
Маленькие огоньки, похожие на шаровые молнии летали по высоковольтками, что-то светилось среди мусора, трещало разрядами и гудело, словно там работало электричество.
Я пролез в дыру и увидел заброшенное шоссе под красным небом и оранжевыми облаками. Жуткое солнце бросало на плиты, покосившиеся высоковольтки и мёртвые дома багряные отсветы, а на самом шоссе и в кюветах лежали ржавые останки погибших автомобилей.
А они визжали, ревели и бились...
Не помня себя от страха, я нырнул в дыру и снова очутился на нашей улице, а звуки аварий стихли...
- Серёнька, ты чего так рано? - раздался сзади сонный Владькин голос.
- А ты чего не спишь? - вздрогнув от неожиданности, обернулся я.
- Кроссовку свою ищу, - ответил Владик, рассеянно улыбаясь. - Лизавета её в окно выкинула, когда мы дрались. Мама утром вернётся, такое мне будет...
Мы нашли кроссовок и вернулись назад, к дому.
- Ты ничего не слышал? - насторожился я.
- Нет, - замотал головой Влад. Он сидел на бортике подъезда и с тревогой смотрел на меня. Я сел на другой.
- А я слышал, как кто-то ездит, там, где высоковольтки... И шоссе видел, где бились автомобили, и небо такое было жуткое!
- Но там ведь ничего нет...
- Знаю, - небрежно отмахнулся я. - Но я видел, как они там бились.
Минуты две мы сидели тихо, стараясь уловить какие-нибудь странные звуки, но на улице стояла тишина, а над лесом всё сильнее полыхала заря.
- Ладно, давай спать, - зевнул Влад. - Утром туда пойдём и посмотрим.
- Угу, - ответил я и тоже зевнул.
Влад зашёл в свою квартиру, я в свою, лёг на диван, к братишкам.
- Серёнь, ты чего? - вдруг проснулся Тим.
- Ничего, спи братишка, - ласково сказал я и полез к нему
- А мне показалось, ты исчез, - тревожно вздохнул Тим.
- Не бойся, я рядом, - сказал я и обнял брата.
Я вспомнил забытое шоссе, разбившиеся автомобили и мне стало неуютно, будто в воздухе снова повисло что-то страшное. Меня мучала неясная тревога и на грани сна и яви почудился вкус ржавчины и запах горелой резины...
4
Утром, когда проснувшееся солнце поднялось над крышами и высоковольтками, мы собрались под окнами нашего клуба на линейку, а после неё начались занятия. Катька повела нас в бассейн, где мы сдавали нормативы по плаванию и по прыжкам в воду. После плавания нас повели на стадион. А после мультиков начались нормативы по гражданской обороне, а ближе к вечеру соревнования по каратэ, джиу-джицу, ушу и фехтованию.
Солнце было во всё небо и за день мы намучались, а к вечеру, к концу соревнований вообще валились с ног.
Вечером, на торжественной линейке те ребята, которые прошли соревнования получили шевроны на форму с гордым названием "Боевое крыло" и значок, которые нам вручили старшеклассники-осоавиахимовцы.
Такой шеврон и значок получил и я, хотя на фехтовании занял только третье место. Глупо проиграл один бой, а на каратэ получил по носу. Зато по нормативам гражданской обороны я кажется обогнал всех ребят. Гражданская оборона в школе вообще была моим любимым уроком.
- Ну всё, теперь пусть хулиганы нас боятся! - сказал разгорячённый Владик, спрыгивая с трубы после линейки. - Пусть попробуют сунуться!
- Ух, ну мы и угорели! - выдохнули Тима и Данька. Они тоже получили шевроны и значки. - Пошли искупаемся!
- А давайте в кино? - предложила Сашка Панкина.
- А что сейсчас идёт? - спросил Костя Раскатов, вертя в руке значок. Он тоже сдал все нормативы. - Сейчас детский сеанс, да?
- Ещё бы! - хмыкнула Сашка Панкина. - Сейчас в клубе "Лётчик для особых поручений" идёт, я уже два раза смотрела!
- Пошли, - живо согласился Тим.
Из кино мы вышли отдохнувшие и повеселевшие. Подошли к автомату с газировкой и выпили по стаканчику ситро.
Мы поиграли в сотки возле гаражей и травили байки о таинственной дороге, которая называлась забытым шоссе...
Сидели тихо, зная, что там, за гаражами и забором незаметно кончался наш мир, к которому мы привыкли с детства и начиналось анизотропное шоссе, которое вело в засекреченный город, а может и вовсе ухдило в бесконечность.
- Ну чё, мы сможем дойти до гурьяновской станции? - спросил Серёню Тим.
- Гурьяновская зона отчуждения дадеко, - озабоченно сказал Серёня, - и не все оттуда возвращались. Там такое по улицам бродит!
- Гурьяновская зона... - задумчиво произнёс Данька. - А где она?
- Один шаг до неё длиннее жизни, - загадочно ответил Серёня. - Но мы можем добраться до зоны через субпространство...
- Да хватит свистеть! - оборвала его Сашка Панкина. - До гурьяновской зоны, знаешь сколько идти! За неделю не доберёшься...
- Для бесконечности не важно расстояние, - возразил Серёня. - Если идти через субпространство, или через лабиринт. Не успеем очухаться, как окажемся на другом конце вселенной! Значит и до города дойдём, и до электростанции.
- А что это вообще за город? - задал вопрос Владик.
- Город, где жили учёные-атомщики, - пояснил Серёня. - За городом атомная электростанция... И она такая одна была, эксперементальная. И когда-то там случилась авария. Реактор рванул и выбросил радиацию. Все схватили такую дозу, что изжарились за несколько дней. Прямо насмерть!
- Врёшь... - вырвалось у Сашки Панкиной.
- Честное пионерское! Ты разве об этом не слышала?
- А что там, в гурьяновской зоне? - растерянно сказала Светка, когда мы спускались вниз. - Радиация?
- Темнота! - презрительно фыркнул я, плюнул на коленку и стал её тереть. - Радиации там давно нету, но люди там чем-то болеют, потом другими возвращаются. А ещё там цветы где-то растут, те, которых боятся эти ржавые пылесосы, - задумчиво сказал я, - только не пахнут почему-то...
- Не может такого быть, чтоб не пахли...
- Я и сам не знаю почему не пахнут. Может из-за того, что это зона...
Ветер шумел в лесу, гнул душистую полынь, росшую у самого забора, высокую кусачую крапиву, метёлки и длинные, острые, как бритва, листья тростника. Им густо заросли глубокие сырые рвы на окраине.
Мы свернули за угол пятиэтажки и замерли, увидев мёртвый город, куда мы с ребятами почти месяц пытаемся проникнуть, но запределье всякий раз выбрасывало нас назад, в наше измерение.
Солнце висело над тремя белыми высотками, мимо которых шли высоковольтки и било красноватыми лучами в заброшенную больницу. Она смотрела на нас тёмными провалами окон и будто зловеще улыбалась...
5
Не успели мы добраться до заброшанной больницы, как снова очутились у нас во дворе, вышли из-за угла дома и гаражей. Побежали назад, но лаз в другое измерение уже закрылся, и мы увидели лишь гмоха сидевшего на покосившемся столбе. Мы пошли смотреть мультики, а когда они кончились я убежал в отряд. Я вымыл полы, после того, как в зале бесилась малышня и игривый роботёнок Меркурий, и сел на подоконнике, клея на ногу переводные картинки и ковыряя болячку на вечно незаживающей коленке. В тёмном углу между домами стоял старый бетонный столб. Ветер скрипел фонарём, в котором уцелела лампочка. Я вынул из кармана гандошлёп, сунул в резинку ягоду рябины, прицелился и одним выстрелом разбил её. И испуганно юркнул вниз. А лампочка вспыхнула яркой электрической вспышкой. От неё отделилась искрящаяся шаровая молния и пропала внизу. Я замер, понимая, что наделал. Сейчас прибегут взрослые и спросят, кто стрелял в лампочку...
- Больно же! - раздался рядом обиженный голос какого-то мальчишки.
- А чего? - очнувшись, удивлённо спросил я.
- Ага, этой штукой как стрельнул! - обиженно сказал мальчик. Это был мальчишка лет десяти, как и я, в белой рубашке, синих шортиках, растрёпанный и взмокший, будто бежал сюда от самой плотины.
- Я? В тебя?! - удивился я ещё больше.
- А кто же? Пушкин? - уже не так сердито сказал мальчишка. - Я думал, посплю, подзаряжусь, чтобы дальше лететь, а тут...
Мальчик потёр локоть, на котором налился синяк.
- Ну-ка лезь ко мне, - велел я мальчишке. - Лезь, лезь, не бойся.
Мальчишка влез. Я взял его руку. Меня кольнуло слабым разрядом, но я уже не удивлялся. Я смутно догадывался, кто этот мальчишка.
- Ой... - потрясённо сказал мальчишка. - Как это у тебя выходит?
- Что?
- Боль снимать...
- Не знаю...
Синяк исчез! Мальчишка улыбнулся.
- А откуда ты... - начал я, но тут же чуть не упал.
Мальчишка исчез в электрическом сполохе и треске.
- Вьюжанин! - в клуб вбежали ребята. - Таньку видел?
Я тут же забыл о мальчишке и шаровой молнии.
- Не приходила ещё, - ответил я, слезяа с подоконника.
Я ещё час смотрел, как занимаются ребята. Вожатые пропадали на озере и в школе, и следить за всеми приходилось мне.
На кружке юных химиков, чуть не вспыхнул пожар, в физкультурном зале разбили мячом окно, физики своим эксперементом вырубили весь ток в доме. Пришлось звать Лёнчика и его сестру Алёну, чтобы починил. У юных космонавтов в форточку улетела ракета...
Нашли ракету возле гаражей. Она лежала на бетонной площадке, где мы вечерами резались в чику. С ней уже возились мальчишки. В другой раз ракета усвистела в чьё-то окно. Раздался звук бьющегося стекла...
- Ой что сейчас будет! - выдохнула Алёна, хватая брата за руку.
- Сматываемся! - тут же сориентировался Лёня.
Мы бросились бежать сломя голову, пока на нас не свалилось наказание и всё, что из него вытекает и остановились лишь у бойлерной.
- Пацаны! - нам навстречу шли Гурька и Лодька. - Мы такую киношку видели! Там такие стрелялки! Там короче звездолёты, инопланетяте...
Друзья взахлёб рассказывали нам, что видели в кино. А мы с ребятами сидели с ними на трубах и думали, что нам будет за то, что мы пустили ракету и чуть не взорвали дом. А если взрослые узнают...
Мы дошли до гаражей, возле которых голосили жильцы. Больше всех буйствовала вредная тётка, которая разводила на балконе свои цветы.
Ракета выбила стекло в её балконе и мы поняли, что сейчас нам будет...
- Мальчики, вы знаете, кто тут стекло разбил? - налетели на нас взрослые.
- Это не мы, - замотал головой я.
- Может кого-то видели? - настойчиво спросил какой-то сурового вида гражданин с красным лицом, в очках, в кепке и рабочей куртке.
Мы замотали головой и прошли мимо.
Впереди раздались грохот и лязг, и из-за угла вышёл Симка.
- Приветик! - сказал он и зашагал к нам, таща за собой по бетонным плитам синий самосвал "Волгарь", с кузовом, полным всякого мусора. Но на нём можно было не только таскать железки. На нём можно было гонять по улице, пугая грохотом бабок и девчонок. - А вы куда?
- Да так, гуляем, - простодушно ответил Данька. - А ты куда шпаришь?
- Мы убираемся во дворе! - гордо ответил Сима. - Наша вожатая просила.
- Сашка что ли?
- Ага!
Симка помахал нам и загремел по улице дальше, а мы пошли гулять.
6
Знойная тишина затопила улицу. Эхо гулко отзывалось на каждый наш шаг, а голоса улетали далеко, отражались от горящих на солнце стен домов и возвращались назад. Мы побрызгались в луже и полезли на забор, а потом пошли смотреть мультики и устроили на ковре возню.
А вечером начался пионерский сбор. Но сбор был посвещён совсем не походу на водохранилище. И не дежурствам по пионерской комнате.
- Я уже говорила вам не один раз, - сердито произнесла Таня, - чтобы не лазали где не следует! И что же? Сегодня я ловлю на станции этого мальчишку!
- Какого ещё мальчишку? - удивился я.
- А ты не знаешь? - иронически хихикнула Таня. - Я думала, ты серьёзно взял шефство над ним, а тебя самого носит неизвестно где...
Она вспомнила и другие наши подвиги. Припомнила помойку, которую мы подожгли, потом мусор за гаражами, потом драки и Дашку, которую мы своими хулиганскими играми довели чуть ли не до истерики...
- Где тебя опять сегодня носило, моя радость? - спросила меня Таня.
- Я играл в панки с мальчишками на пустыре, - смущённо сказал я.
- Нашли занятия! - с жаром сказала Таня. - Ждите, я сейчас его приведу.
И она ушла, а мы с ребятами с тревогой прислушивались к тишине.
- Вот он, полюбуйтесь, - объявила Таня, подводя к нам Митьку. - Я нашла его, когда он копался в мусорной куче у заброшенной станции...
Мальчик стыдливо рассматривал свои расхлябанные сандалетки.
- А если бы тебя поезд в кляксу размазал?! - горячо вскрикнул я.
- Я не нарочно... - тихо и виновато произнёс Митька и шмыгнул носом. - Я сам испугался, когда туда вышел.
- Не верю, - жёстко сказал я. - На станции даже нам играть нельзя!
- Но я же сказал, что не нарочно! - отчаянно вскрикнул Митька и я заметил, что его большие весёлые глаза набухли от слёз. - Это всё искривление!
Я не поверил своим ушам.
- Да, - согласилась Таня, - он рассказал мне враки про то, как играл во дворе, потом он увидел какого-то гмоха и вышел за ним к станции.
- Тань, - решил прийти я на помощь Митьке, - давай я его отведу домой, а завтра поговорю. Он больше не будет лазать на станции.
- Ну хорошо Вьюжанин, - неохотно согласилась Таня, - идите, а то уже поздно...
Мы ушли со двора клуба. Сбор не состоялся. Танька была явно не в духе и сказала до завтрашнего вечера не попадаться ей на глаза.
- Мальчики, я с вами! - догнали нас Тим, Владька и Светка.
Оглянувшивь назад, я увидел, как она капает себе варельянки...
"Чего она испугалась? - растерянно подумал я, залезая босыми ногами в лужу. - Неужели она тоже знает о зоне и об этих ржавых пылесосах?!"
Митька послушно держал меня за руку.
- Митя, ты что-нибудь там видел? - осторожно спросил я друга. - Ну, или слышал какие-нибудь странные звуки?
- Угу, - кивнул Митька и шмыгнул носом. - А ещё я видел будто заброшенную больницу, а её там никогда не было. Честно!
Солнце зашло за высотки.
- А ещё я видел гмоха, - вспомнил Митька, - мне стало интересно, я пошёл и сам не знаю, как на стацию вышел.
- Вот тебе и враки... - поражённо выдохнул Владька. - Значит не мы одни проваливались в другое измерение...
Над головой раздался скрип, в вышине выл ветер.
- Вот что вы, мальчики, натворили! - ядовито сказала Светка Крапива.
Высоковольтки ходили ходуном, ржаво скрипели, а провода звенели, как натянутые струны. Дома стали неприветливыми, будто мёртвыми, а вверху, где выл ветер, небо стало похоже не бледно-розовый кисель.
Митька в испуге сжал мне руку. Ему, как никогда было страшно.

Глава IX
Найди меня
1
Утром я облазал гаражи, но никаких искажений не нашёл, только оцарапал коленки и обжёгся о крапиву, и шёл домой, придумывая, что скажу маме, если она заметит, как я исцарапался и сунется в аптечку за йодом...
- Серёнька, иди к нам! - высунулись из окна Даня и Тим.
- Иду! - откликнулся я, взлетел по лестнице и спрыгнул вниз, в комнату.
Мама уже ушла и я облегчённо вздохнул, радуясь, что избежал йода...
- Скоро Лиза прибежит, - озабоченно заметил Даня.
- Зачем? - насторожился я.
- Ну проверять, как мы занимаемся, - развёл руками Даня. - Тим, слезай со шкафа, а то опять вниз загремишь!
- Не-а! - захохотал Тим, но всё же слез со шкафа.
Мы посмотрели мультики. Тимка включил радио и залез с книжкой на подоконник. Я осматривал фару. Сегодня я пойду с ней в то место, где появился тот загадочный мальчишка. Вдруг там тоже лаз в зону?
Лиза заглянула к нам проверить задания и накормить.
- Это никуда не годится! - покачала она головой, увидав мои коленки, и потянулась к сандружинной сумке. - Вьюжанин, ты пионер, или дитя улицы?
- Ну пионер... - уклончиво ответил я.
- А кажется, что тебя не отряд воспитывает, а улица!
И сделала то, чего я боялся: смазала мои царапины йодом.
Лизавета ушла, а вскоре за окном прозвенел велосипедный звонок.
- Это мама! - обрадовался Тим и спрыгнул на пол.
Мама вошла в квартиру, оглядела нас с головы до ног и вздохнула:
- Какие вы пальные. Марш сейчас же в душ.
- Угу!
Толкаясь и пихая друг друга, мы полезли в душ, а потом пошли по двору, собирая на себя пыль обратно. Нам навстречу бежали ребята.
- Пацаны, кто-то лампочку разбил! - сообщил Максим Девяткин.
- Нашу, эксперементальную, на старом столбе! - вторил ему Валерик.
Мне стало неуютно. Они ещё не знали, что разбил её я.
- Что за лампочка? - хрипло спросил я.
- Да простая лампочка, - ответили ребята. - Лёнчик лазал, вкрутил... В этом столбе давно электричества нет, мы ему через прибор по проводу его посылали и лампочка горела. Мы хотим такие во все старые столбы вкрутить.
- Теперь уже не вкрутим...
- Почему?
- А где мы лампочки найдём? Взрослые нам не дают...
Мне стало ещё мучительнее смотреть на ребят. Вздохнув, я прошёл мимо, свернул за угол и бросился домой. Я знал, что надо делать!
Я забежал домой и достал из-под наваленного на балконе хлама фару...
2
Стекла в траве не было. Наверное его подобрали наши мальчишки...
Я выкрутил из фары лампочку. Она засветилась в моих руках и сразу вокруг потемнело, небо стало фиолетовым, а на меня тёмными глазницами окон смотрела белая на фоне фиолетового неба громада заброшенной больницы.
- Ну ничего себе! - вздрогнул я, не ожидая такой штуки, сунул лампочку в карман рубашки и, чувствуя её тепло, полез на столб.
Сколько раз я уже лазал по столбам!
Двор накрыла тамнота, налетел промозглый ветер, запахло озоном. В воздухе повисло ощущение тревоги. Ветер метнул мне в лицо пыль и я чуть не упал вниз, но вовремя зажмурил глаза и вцепился в столб руками и ногами.
- Вьюжанин, ты куда залез? - услышал я тревожный Лёнькин голос.
- Лёнчик, я сейчас! - отозвался я и полез ещё выше.
Столб со скрипом подался в сторону. Сердце у меня на миг замерло, но обозвав себя трусом, я вынул лампу из кармана и неслушающимися пальцами вкрутил в патрон. Лампа засияла ярче солнца.
- Серёня, ты откуда такую взял?! - вскрикнул от удивления Лёнчик.
- У нас во дворе валялась... - отозвался я.
А ветер усиливался. Какая-то неведомая сила хотела меня сбросить вниз.
- Лёнчик, что здесь... - внизу послышались встревоженные ребячьи голоса. - Ого! Она горит! Где он такую нашёл?
Я спрыгнул вниз. Фонарь странно, пронзительно заскрипев, качнулся и на миг, там, где была заброшенная больница, что-то взвыло.
- Что это было? - выдавили из себя перепуганные ребята.
- Это ведь необычная лампочка... - еле ворочая языком сказал я, когда ветер утих и во дворе снова посветлело. - Она из фары.
- Из этой? - поднял фару Максим Девяткин.
- Ага...
- А зачем ты её вкрутил?
- Это я ведь разбил вашу лампочку...
- Ты?! - удивился Лёня. - Зачем?
- Не знаю... - ответил я, глядя на свои потрёпанные чешки. - На вахте стоял в отряде, скучно было... Ну и стрельнул из гандошёпа, а из неё шаровая молния как вылетит, как затрещит разрядом...
И я рассказал мальчишкам про фару, что она может, и про того пацанёнка, который появился неожиданно, и так же неожиданно пропал.
- Ты же мог упасть и шею свернуть... - озабоченно произнёс Лёня.
- Не свернул же... - глядя на светящуюся лампу, ответил я. - Зато теперь у вас есть вечная лампа... Это же лучше той...
- Ещё бы, вон как горит! - ликующе сказал Валерик, который в клубе электроники был самым младшим.
- Вы только остророжнее с ней, - предупредил я. - Это ведь лампа из зоны!
- Ага, - как-то неуверенно ответили ребята.
Лампа медленно погасла, но я знал, что это только до поры до времени, пока ребята не пустят в неё ток. А уж тогда что-то будет...
Я пошёл смотреть мультики. У подъезда меня встретила мама.
- Серёнечка, - сказала она, - сходи в гастроном, возьми молока и хлеб.
- Мам, можно потом, а? - стал конючить я. - Сейчас мультики будут.
- Серёня, тебе уже десять лет, - закатила глаза мама, - а до сих пор думаешь только о мультиках. Нет, чтобы по дому помочь...
- Ладно, пойду, - нехотя согласился я и побрёл в продмаг.
Дорогой я увлёкся, гоняя по плитам консервную банку, потом на обратном пути я пускал зайчики в окна зеркальцем от велосипеда.
- Хулиган уличный! - погрозила мне из окна какая-то бабка.
Я засмеялся, пустил в неё солнечный зайчик и юркнул за угол...
3
Солнце медленно опускалось за лес и зной ушёл. На озере ребята баламутили воду и весело визжали. Я снял чешки и вошёл в воду. Ребята были незнакомые, и подойти к ним и попроситься в игру я стеснялся.
- Вьюжанин! - ко мне подошла Светка. - Я тебя ищу по всем дворам...
- А ты чего хотела-то? - удивился я.
- Ну-у-у... просто... погулять тебя звала...
- У-у-у...
Мы сели на плиты и спустили голые ноги в воду.
- Серёня... - задумчиво обратилась ко мне Светка. - А вы поправде собрались идти к гурьяновской станции?
- Угу...
- А меня с собой возьмёте? Как в прошлый раз?
- Не знаю, - честно признался я. - Это очень опасно. В этой станции может быть что угодно. А город...
- Я слышала, что там ещё кто-то живёт.
- Это всё байки, Светка, - небрежно отмахнлся я. - Людей там нет. Ну то есть конечно есть, они идут в город, а что дальше... никто не знает.
Но тут я вспомнил все эти странные звуки, голоса, которые раздавались в пустоте, какие-то удары, стук, вспомнил серую тень и шуршание в траве.
- Хотя... - сказал я, сунув пятерню в волосы. - Я точно не знаю, но, говорят, живёт там один... Он не любит показываться на глаза, ходит за тобой след в след, шаги его слышатся, оборачиваешься, и никого. Так, ветерок будто подул... А ещё он пугать любит. Голоса может передразнивать...
- А кто он?
- Не знаю, - пожал плечами я. - Я сам о нём только слышал.
- Ребята рассказывали?
- Угу, - бесхитростно ответил я, болтая ногами в воде. - Говорят, это единственный живой обитатель зоны. А все остальные будто неживые. Вот только его ни разу никто не видел. Тень видели, а его самого нет.
- Значит он невидимка? - задумалась Светка.
- Ага, - подтвердил я. - Но говорят в зоне есть дух... К нему сталкеры ходят, те, кому больше помощи ждать не от кого... И нам надо к нему пойти. Он много знает о запределье. Только он и может помочь.
- А как его зовут?
- Энигма.
- А-а-а... - ответила Светка, глядя, как отражаются в воде дома.
- А ещё я там шары светящиеся видел, - признался я.
- Шаровые молнии?
- Не, это не молнии, - задумчиво нахмурился я. - Но когда я однажды зашёл за гаражи, леса там не было, а стояло какое-то здание и непонятная ржавая железяка. И там, в тени, в воздухе он и висел...
- Кто?
- Ну, светящийся голубой шар...
Я улыбался, мне было очень хорошо вот так сидеть со Светкой, касаясь локтями и коленями, и смотреть на лес, на дома и небо.
"И совсем она не вредина, - вдруг подумалось мне. - Не злюка-колюка..."
Мы вылезли из воды и забрались на паутинку.
- Светка, побежали в пионербол играть! - закричали с бетонки девчонки.
- Побежали? - пихнула меня коленкой Светка.
- Нет, я мальчишек жду... - отказался я. - Они ужинать убежали...
Светка умчалась к девчонкам, а я побежал к маме.
- Целый час где-то шлялся! - всплестнула руками мама, когда я вернулся.
Я забежал в комнату, одел лёгкие шортики и майку и выбежал во двор. И тут неожиданно наткнулся возле подстанции на целенький пакет из-под молока.
Такой же, который я принёс маме!
Я осмотрел его, раздумывая, что с ним делать. На скамейке во дворе, за кустами шиповника сидели бабки и о чём-то судачили.
- Вот до чего распаясались хулиганы! - бубнила одна. - Андюшу моего какие-то мальчишки отлупили и песка ему в уши насыпали!
- Беспризорники, а не дети! - осуждающе вторила ей другая. - А ещё эти сорванцы с ножиками играют!
- И других ребят учат плохому! - живо подхватила третья. - И все с пионерскими галстуками ходют, не стыдятся!
- А слышали, что неделю назад случилось? - вскинулась четвёртая. - Ребята на танцах были, а эти хулиганы им крысу на танцплощадку запустили! Моя Дашенька воюет с ними уже который год, воспитывает, а им хоть бы что!
У меня защипало в глазах. Борешься с хулиганами, участвуешь во всех пионерских заданиях, трудишься на субботниках, помогаешь старшим, а такие вот сплетницы тебя самого же и считают хулиганом!
Я надул пакет молока, завернул кончики, положил на асфальт и трахнул со всей силы ногой. Грохнуло на всю улицу. Бабки подскочили со скамейки.
- Караул! Что ж они делают! - испуганно заголосили они. - Фулиганы!
- В милицию надо звонить!
- Пожарным! Пусть водой их обольют!
Вдруг раздалась музыка из телесериала, который смотрят только бабки и намерение их звонить в милицию и пожарникам исчезло.
Всё ещё испуганно оглядываясь, они заторопились в подъезд...
4
Музыка всё играла, а бабки что-то кричали. И тут из-за угла послышался смех и мне навстречу вышли двое мальчишек с магнитофоном. В магнитофоне играла музыка, из-за которой все бабки и побежали в подъезд. Мальчишки были старше меня, но явно хорошие, добродушные, и мне они понравились. Лица их мне показались знакомым, хотя их я у нас во дворах никогда не видел.
"Вот бы с ними подружиться!" - мелькнула у меня в голове мысль.
- Бежим отсюда пока они не вернулись! - торопливо позвали они меня.
- А что случилось? - растерялся я.
- Бежим! - мальчишки схватили меня за руки и потащили прочь. - Они сейчас спустятся... Вот будет нам!
Мы спрятались за электроподстанцией у забора.
- Это ты бумкнул? - спросили мальчишки, выключая магнитофон.
- Ну я, - признался я, и насупился, не зная, что им от меня надо.
- Чем?
- Пакетом из-под молока...
- Ух, здорово! Они так заорали!
И мальчишки протянули мне руки:
- Дёмка.
- Егор.
- Серёня, - назвался я и улыбнулся. - А я вас знаю. Мы гоняли девчонок вокруг дома, а потом загнали их на лазалку!
- Угу! Мы тебя тоже знаем!
- А что это у вас за музыка? - с интересом просил я.
- Это музыка из их любимого сериала, - с ноткой гордости сказал Егор, вынимая кассету из магнитофона. - Так мы ей уже раз пять бабок накалываем.
- А что за сериал?
- Да дурацкий сериал, - пренебрежительно махнул рукой Дёмка. - Про любовь там всякую и прочие глупости. Все бабки его смотрят...
- Короче, - горячо зашептал Егор, - мы собрались бабок наколоть, которые к нашей ходят сериал смотреть, а тут ты их напугал!
Я засмеялся, уткнувшись в голые коленки.
В подъезде хлопнула дверь.
- Совсем обнаглели, пацаньё дворовое! - громко ругалась одна бабка.
- Совесть-то у вас есть? - обиженно крикнула вторая.
Мы осторожно высунулись из-за угла.
- Чё они обзываются? - сердито бросил я.
- Эти чтоль? - пренебрежительно хмыкнул Егор. - А они всех мальчишек хулиганами зовут.
- Ну их в болото, - успокаявающе тронул меня за плечо Дёмка.
- Ага, - упрямо сказал я, - живёт какой-нибудь настоящий хулиган, всем ребятам от него тошно, а взрослые ничего и не говорят. А когда такого воспитывать начнёшь, так они все поднимают вой. И говорят, что мы сами хулиганы, и что нас в милицию надо!
- А, эти... - сумрачно произнёс Дёмка. - Они все такие. Хорошие взрослые только если комсомольцы или коммунисты. А всякие... как эти бабки...
- Здорово ты их напугал! - уважительно улыбнулся мне Егор.
- Да вы тоже здорово придумали со своим магнитофоном! - снова повеселел я. - Я ребятам скажу, мы тоже будем таких низводить и курощать!
Мы шагали по улице, снова и снова переживая тот момент, как бабки напугались, а потом бросились в подъезд, думая, что начался их сериал.
- Ладно, нам мамке показаться надо, - неопределённо сказал Дёма, взяв брата за руку. - Ты где живёшь?
- В конце улицы, - махнул рукой я. - Дом номер один. Просто крикните в окно, мы с братишками тут же вылетим!
- А мы за лесом, - показал рукой на лес Егор. - Высоковольтная, дом два, ну девятиэтажка на краю озера. Приходи к нам играть.
- Приду! - обещал я и мы расстались возле дороги с высоковольтками.
- Только когда нашего отца дома не будет. Ладно?
- А почему?
- Он не любит ребят...
И на лицах мальчишек появилась тревога.
- Нас двоюродная сестра к себе звала, - смущённо сказал Егор, возя носком кроссовка по пыли. - Мама не отпускает...
Дёмка пихнул его локтём. Егор замолчал.
- Мы будем ждать! - объявил Егор. - Заходи в наш двор!
Я помахал ребятам, а самого меня грызла непонятная тревога.
"Чего они боятся? - растерянно размышлял я, шагая по улице. - Мы же не хулиганить будем, а играть..."
На улице было жарко и пыльно. Я ушёл домой, лёг на диван и уставился на световые пятна и тени, которые плясали на стене. Меня разморило. Детский плач я услышал сразу, едва вышел из-за угла нашего дома во двор...
5
Детский плач меня насторожил и обеспокоил. В воздухе повисла неясная тревога и я понял, что надо спешить, ведь сейчас, кому-то было до слёз плохо!
На улице стоял вечер, плитка и окна домов, бойлерная, башни водонапорной станции горели золотом. Слышался мерный звенящий гул. Во дворе никого, помимо меня и того, кто горько плакал где-то рядом.
Я двинулся решительным шагом вдоль стены нашего дома на плач.
Пионер должен спешить напомощь, если кто-то в беде. Даже если это только сон. Но разве во сне никто не зовёт о помощи, и нельзя кому-нибудь прийти навыручку?! И во сне беда всегда остаётся бедой...
Я увидел поднимающуюся ввысь громаду стены с окнами и жёлтое небо с янтарными, красными и розовыми облаками. Спустя миг всё пропало.
Миновав пруд, я заметил мальчика. Он был одет в старинные синие шортики от пионерской формы и белую рубашку, на ногах сандалетки. Он сидел на корточках, уткнув свою белокурую голову в сгибы локтей и плакал.
Это был Алька...
"Алька, - мягко произнёс я, легонько тронув ладонью его за вздрагивающие от всхлипов плечи. - Ты чего плачешь? Кто тебя обидел?"
"Я змей запускал, с крыши, - хныча, сообщил Алька, повернув ко мне заплаканное, красное от слёз лицо, - он улетел, а я за ним и..."
"И не нашёл? - обеспокоенно спросил я. - Может к высокрвольткам улетел?"
"Не-а, - всхлипнул Алька. - Мне теперь уже никогда его не найти!"
Я стоял, не зная, как и утешить мальчика. А он взял мою руку в свои тёплые, мокрые ладони и прижался к ней щекой.
"Ну, хочешь, я тебе свой змей отдам! - вдруг осенило меня. - Он у меня здесь, на балкое! Я его хотел запустить, но тебе он... нужнее!"
"А не врёшь?"
"Честное пионерское! Я сейчас, жди!"
Один раз я уже отдавал мальчишкам свой змей. Тем летом один гад отнял у них змей и не хотел отдавать и я отдал малышам свой. И этому мальчишке из сна тоже нужен был змей.
И я побежал по лестнице на крышу своего дома. Железные ступеньки скрежетали и гремели под моими ногами. Я нырнул в люк на крыше, залез в нашу, с братьями комнату и стал искать змей на балконе.
Но он как назло не находился. И чем больше я искал, тем больше приходил в отчаяние. Наконец я заметил уголок змея на зелёном диване.
Вот он! Как же я его сразу не заметил?
Мальчик смотрел на меня в люк оранжереи.
"Алька! - крикнул я, чувствуя, что атомы сознания вырывают меня из сна. - Алька, это ведь был ты, да?!"
"Я! - откликнулся Алька. - Я не погиб, я жив... Найди меня!"
Я полез на диван и тут мне ударил в лицо свет и свежий ветер.
6
Сумеречная зона отпустила меня и потерев глаза кулаками, я поднялся с дивана, всё ещё не понимая, что со мной случилось. В голове всё ещё отдавался эхом голос мальчишки и его плач, под окнами соседнего дома.
Внизу на дороге раздалось дребезжание. Я выглянул в окно и обрадовался. По дороге шли наши мальчишки и пинали банку. А у бойлерной собралась компания ребят. Все что-то громко обсуждали.
- Пацаны, чё стряслось? - спросил я, выбегая на улицу.
- Да вот этого обсуждаем, - сдержанно сказал Влад, показывая на какого-то мальчишку лет девяти. - Вынес пестик и стреляет в лампочку на столбе.
- А ещё он в Симку выстрелил, - сердито произнёс Данька, а Симка со злыми слезами смотрел на мальчишку. На руке у него горел красный синяк.
- Ну-ка дай руку, - решительно подошёл я к Симке взял друга за руку.
Незнакомый мальчишка, как волчонок смотрел на нас, потом поднял свой пистолет и выстрелил в лампочку на столбе.
- Дурак, ты что делаешь? - подошла к нему Алёна. - Сейчас ты стекло выбьешь, а потом кто-то пойдёт и поранится.
- А чё? - нагловато спросил мальчишка.
- А вот чего! - жёстко сказала Алёна и попыталась отнять пистолет.
Мальчик выстрелил в неё и попал в ногу.
- Ай! - взвизгнула Алёна. - Совсем того?! Щас как врежу!
- Дурак! - небрежно бросил Тим, вставая с трубы. - Это же девочка!
- И чё?
- А то. Девчонок нельзя обижать.
- А я обижаю!
- Ну и дурак. Мочалка драная!
Пацанёнок стрельнул в меня и на моей ноге вспух красный синяк.
- Слыш ты, снайпер, щас как вделаю! - подошёл к мальчишке рассерженный Владик. - А ну отдай пестик!
- Это мой! - зло закричал пацанёнок.
- Ну-ка дай сюда, хрямзик! - разозлялся Влад. Завязалась борьба и Влад наконец отнял у маленького хулигана пистолет.
- Вечером твоим родителям отдам! - безжалостно сказал Владик.
- Я всё брату скажу! - заревел мальчишка. - Он тебе пока-а-а-ажет!!
И в слезах, мальчик убежал за угол. Вслед ему раздались смех и дразнилки.
- Сам виноват, - пожала плечами Алёна.
Игра закончилась и ребята пошли по домам.
- Болит? - с сочувствием спросил Влад, который остался со мной во дворе и влез в лужу.
- Чепуха, - успокоил друга я. - Крапива и то больнее кусается.
Через пять минут пацанёнок вернулся с большим мальчишкой, который жевал резинку и нахально смотрел на нас и играющих в галю малышей.
Они подошли к нашей детской площадке.
- Кто? - нагловато и зловеще спросил большой мальчишка.
- Вот этот, в красной майке! - указал пацанёнок на Влада.
- Пойдём, выйдем, - сказал верзила, ухватив Влада за руку.
- А ну назад! - крикнул я, бросаясь на верзилу.
- А тебе харчок мелкий, тоже по шее захотелось? - мальчишка легко отшвырнул меня в сторону, и повёл Влада за бойлерную.
Я больно ударился коленкой о плиту.
Превозмогая боль я поспешил за ними.
- Ты что же у ребят игрушки отнимаешь? - послышалось за бойлерной.
- А чё он хулиганит? - бесстрашно спросил Владик. - И девочек обижает!
- Ещё раз тронешь моего брата, ухлюп мелкий...
- Ай!
- Получил, глист горелый?
- Да пошёл ты!
- На ещё!
Забыв про боль в коленке, я бросился за бойлерную. Влад яростно отбивался от хулиганов. В глазах его стояли слёзы.
- Владька! - отчаянно закричал я и крик словно придал мне сил.
Я подпыгнул и локтём врезал верзиле по макушке.
- Никитка, берегись! - запоздало крикнул маленький пацанёнок.
Никита упал на землю, но тут же встал, потирая макушку, яростно обернулся и бросился на меня. Я дал ему по коленке. Хулиган осел, я запрыгнул ему на плечи и дал рёбрами ладоней по ушам и спрыгнул на плиту.
- Ай! - как-то тоненько взвизгнул Никита.
- Мухоморова бьют! - радостно закричали мальчишки.
Я осыпал хулигана градом ударов, вделал ступнёй между ног, влез на него, левой ногой встав на его ногу, а другой на плечо и раз пять стукнул верзилу локтём по макушке. Никита ухватил меня за ноги, стараясь сбросить. Я спрыгнул сам и дал врагу ногой по затылку.
- Никитка-а-а! - закричал в ужасе его брат и бросился на меня.
- Назад! - Влад схватил его за ноги и повалил на землю.
Никита встал и двинул мне кулаком. Сноп искр вылетел из глаз. Я чуть упал на землю. Никита снова ринулся на меня. Я выставил ногу вверх и хулиган упал на неё своей промежностью и заревел от боли.
- Ну чё, я харчок, да?! - мстительно крикнул я, вскочил и несколько раз вделал ему ногой по носу, и ударил его обеими коленками.
Никита упал на землю и попытался спихнуть меня. Я вделал ему в глаз, за тем вывернул руку и прижал хулигана ногами к земле.
- Ещё раз кого обидешь, крокдил из унитаза... - разгорячённо выдохнул я, накормив хулигана пылью. - Мы тебе тёмную устроим!
В прошлом году на смене в лагере мы уже сделали такое с одним хулиганом из старшего отряда. Накинули на него простыню и лупили ногами...
Никита спихнул со своего лица мою ногу и заревел.
- Пошли Владька, - ласково сказал я другу, вставая с земли. - Сейчас мультики идут...
Владик подошёл ко мне и обнял, прижавшись своей щекой к моей. Мы вышли на улицу. Нам навстречу шли ребята.
- Как это у тебя получилось? - к нам подошёл Симка, глядя на меня с восторгом и уважением. Симка лучился улыбкой.
- Что получилось? - не понял я.
- Ну ты мне синяк вылечил!
- Не знаю... Ты только не говори никому.
- Угу... - протянул Симка. - А здорово ты этому бармалею вделал!
Мы прошли мимо закоулка между домами и двинулись к клубу. На долю секунды мне почудилось, что лампочка, которую я вкрутил, загорелась.
Я ахнул и повернулся, но лампа не горела. В неё били солнечные лучи.

Глава X
Там где кончается улица
1
Ничто не предвещало в этот вечер новых странностей. Владьку схватила сестра, заявив, что он скоро превратится в гмоха, если не вымоется. Данька потащил меня на крышу, запускать змея, который он сегодня клеил в отряде на дежурстве. Мы полезли на крышу, чтобы испытать его. С крыши пятиэтажки, на которую мы влезли, открывался захватывающий вид.
Лес, бесконечный лес простирался вокруг, под синим вечерним небом с янтарными облаками, неспеша плывущими куда-то вдаль. Над лесом уже встало серебристое блюдце луны. Белые дома были словно островки в зелёном море. А змей парил над крышами и башнями высоковольток.
- Ух, еле отвязалась! - вбежал на крышу Тим. - Обезьяна со шприцом!
- Лизавета? - уточнил Даня.
- А кто же ещё? - разгорячённо всплестнул руками Тим. - Она меня из лужи вытащила, говорит, там микробы!
- Сама она микроб! - выпалил я. - Давай лучше с нами змей запускать!
Даня разматывал шнур, прижавшись спиной к моей спине и тоже, не отрываясь, смотрел на змей. Тим сидел на надстройке и болтал ногами.
Ветер трепал нам волосы и рубашки.
- Если свалится, далеко придётся бегать, - озабоченно заметил Даня.
Тим спрыгнул с надстройки и посмотрел туда, где на фоне жёлтых облачных гор вдали терялся лес. На горизонте этого зелёного моря высились какие-то гигантские антенны. А если посмотреть налево, то было видно белые корпуса тепловой электростанции. Вблизи, среди леса белело здание и купола какого-то научного нститута.
Вдруг налетел ветер и змей оторвало от шнура!
- О не-е-ет! - простонал я. - Теперь он чёрт знает куда улетит!
- Быстрее вниз! - решительно воскликнул Данька.
Мы бросились вниз и выбежали из подъезда. Змей относило в сторону нашего двора. Мы со всех ног бросилизь за ним.
Я споткнулся и проехался коленкой по бетону.
- Ай! - вскрикнул я.
- Серёнька, ты чего? - бросились ко мне Тим и Даня.
- Ничего! - крикнул я, вскочил и мы снова побежали.
Мы бежали по разрисованным мелками бетонным плитам под окнами балконов и выбрались к плотине рядом с водонапорной станцией.
Зябко поёжившись на вечернем холодном ветерке, я окунулся в прохладную зелень высокого радиоактивного бурьяна...
Гудела залитая косыми лучами солнца вечерняя улица. Под радио танцевали люди. Несколько парней бренчали на гитарах. Кричали ребята.
И тут всё вдруг стихло. Всё стало тёмным, неживым, чуждым. В закоулке между домами в этой темноте горела лампочка.
Она горела!
Я направился к ней и вышел на пустынную улицу мёртвого города.
2
Улица была вроде бы наша. Вот только никого вокруг, помимо меня, лишь зловещий холод пустоты. На меня смотрели выбитыми окнами мёртвые дома. А на них рос мох, под окнами разрослась радиоактивная крапива. Небо было сине-фиолетовым, по нему плыли зелёные облака, а солнца было не видно. Я очутился в страшном мире, где на каждом шагу подстерегала опасность, где оживает ржавое железо и обитают пугающие существа...
- Вот это втяпался... - нервно выдохнул я и зашагал по улице.
Каждый мой шаг отдавался гулким эхом от этих мёртвых домов, а мой голос искажался и его отзвуки тоже отдавались эхом то слева, то справа, то спереди, то сзади и вяз в этой жуткой тишине.
Дома были тёмные, плитка светилась тускло, зловеще.
С каждым шагом наростал мой страх.
Вдруг что-то звякнуло об асфальт. Это был осколок Синего Кристалла. Он выпал у меня из кармана, покатился и исчез в колодезном люке.
- О нет! - отчаянно застонал я, нагибаясь над чёрным провалом.
Вдруг раздался воющий скрежет. Совсем недалеко от меня. Я вскочил и бросился прочь, и остановился возле гаражей под окнами мёртвых домов. Тут было много мёртвого железа, и всё тонуло в зелёной жиже. Из неё торчали горы мусора, поросшие мхом бетонные блоки, плиты с мозаикой, искорёженные железяки, бетонные кольца и росла огроменная крапива.
Из труб текла вонючая зелёная гадость, а над улицей клубилась дымка. А из отравленной воды торчали знаки радиационного заражения...
А на бетонных блоках и ржавых трубах сидели люди в химке и противогазах. А из открытого колодца вдруг показалась красная голова какой-то твари, и она рассмеялась, вращая безумными жёлтыми глазами. За ушами у неё были две бутылки, в зубах тлеющий окурок.
- Где я?! - жалобно спросил я, но люди в противогазах молчали.
- В мёртвой зоне конечно, - спокойно ответил кто-то.
Я оглянулся на голос. В конце улицы стояла чья-то тёмная фигура. Я хотел броситься наутёк, но не смог. Ноги не слушались. Но тварь, уже почти вылезшая из колодца, нырнула вниз. Изчезли и люди в противогазах.
А фигура приблизилась. Сверкнул огонёк. Это был огромный сталкер в старом защитном костюме! Поверх костюма был надет свитер до колен и куртка стройотряда. Руки его обвивали противогазные трубки, на лице респиратор, а из-под шапки смотрели светящиеся за защитными очками жёлтые глаза. Лицо его было замотано зелёными бинтами. В одной руке сталкер держал свой фонарь, в другой какой-то прибор.
- Ух, а я уже было испугался! - выдохнул я, понимая, что это Мегавольт, вечный сталкер, который следит за тем, чтобы никакая опасная дрянь не проникла к нам из другого измерения.
Мегавольт уже не раз предупреждал об опасности, которая ждала меня впереди и вешал гайки там, куда не стоило залезать...
Значит бояться не надо, ведь это не один из этих!
- А здесь кто нибудь живёт? - только и смог вымолвить я.
- Это мёртвая зона, - ответил Мегавольт. - Здесь даже комары не живут, не то, что порождённая ядерной войной дрянь, которая приползает на огонёк, поближе к людям. А тех, кто здесь ходит и живыми не назовёшь...
- Значит поэтому здесь так тихо? - завороженно спросил я. - И я снова угодил в субпространство? Такое жуткое и неживое...
- Оно имеет много измерений, - неопределённо ответил Мегавольт. - Это ещё не самое жуткое из мест, куда бы вы могли попасть... Но сталкеры приходят в зону, когда с собой не владах. Когда ваш мир не в силах им помочь...
- А как мне вернуться в моё измерение? - спросил я, озабоченно оглядываясь по сторонам. Фонарь Мегавольта горел всё ярче и пугающий сумрак отступал. Я чувствовал, как в этом свете исчезает и страх.
- Легко, - спокойно ответил Мегавольт. - Нужно лишь открыть лаз...
Мегавольт протянул мне какую-то ржавую железку. Она перемигивалась зелёными, голубыми и красными огоньками. Горела синяя лампа...
- Это искривитель, - заговорил он и мой страх исчез совсем. - С ним ты сможешь ходись сквозь все зоны...
- Но ведь это ржавая железяка, - с сомнением сказал я, рассматривая её, - на баллон похоже...
Она действительно напоминала баллон. У железяки было узкое горлышко, как у колбы, но на горлышке горела синяя лампа, и ещё какие-то шестерёнки на ребристом корпусе искривителя.
- Это не железяка, - терпеливо объяснил Мегавольт, - а генератор искривления пространства и времени. Работает как генератор Гельмголца.
- А, тогда знаю, - успокоенно кивнул я, - читал в занимательной физике...
Наши голоса отдавались эхом, их быстро поглощала тишина.
- Но это не просто генератор. Им может быть любая бутылка со свалки. А мусора и так уж много не только у вас, но и даже здесь...
- А как им открыть лаз?
- Искривитель создаёт колебания, - объяснил Мегавольт, - которые вызывают искривление пространства и времени и открывают лаз в другое измерение. А это то, что ты потерял...
Мегавольт протянул мне синий осколок.
- Ой! - обрадованно вздохнул я, взяв осколок синего кристалла. - А я боялся, что потерял его в этом жутком месте... Как вы его нашли?
- Он сам меня нашёл, - непонятно сказал Мегавольт, - и смотри больше не теряй, ведь он есть суть мироздания, и если он достанется нечисти с жёлтыми глазами, погибнет вся вселенная!
- Я им его не отдам! - обещал я Мегавольту.
Мегавольт исчез, а на столбе вдруг с треском зажглась лампочка...
3
Я очутился у столба между двумя мозаичными пятиэтажками. Солнце заслонила тёмная туча и на землю полился зловещий оранжевый свет. Вода в пруду и радиоактивная крапива стали оранжевыми. Из трав зловеще точало ржавое железо. Я остался один, в сумерках, рассматривая странную ржавую железяку искривителя. Среди сгустившегося сумрака горела лампочка. На столбе зияла ниша, где был электрощиток. Из неё торчал рычаг. Сам не зная зачем, я взялся за рычаг и дёрнул его. Раздался режущий уши скрип и лампочка погасла, а я оказался на шумящей вечерней улице, в нашем мире...
- Серёня! - окликнули меня Тим, Владька и Костя. - Ух ты, это же наша лампочка! А как она здесь очутилась?
- Я её сюда вделал, - смущённо признался я.
- Зачем? - удивился Владик.
- Я лампочку выбил, а другой у ребят не было, - рассказал я. - Я эту и вкрутил. Лёнчик с ребятами что-то затеяли... Ну, на этом столбе...
Влалька шёл ко мне через лужайку. Я спрыгнул с плиты в траву и оглянулся. Из промежутка между гаражами на меня глядела зябкая темнота.
А лампочка на столбе снова горела...
- Слушай, - словно опомнился я. - Я сейчас снова был в мёртвой зоне...
Мы сидели на ржавых трубах возле бойлерной. Я рассказывал, как попал в мёртвую зону и встретил там Мегавольта, а ещё нечисть в противогазах и ту дрянь, которая выглядывала из колодца.
- Ну ничего себе! - выдохнул Тим, с опаской косясь в зловещий закоулок и столб с нашей лампой. - И здесь ты провалился в мёртвую зону?
- Ну где же ещё! - горячо сказал я, всплестнув руками.
Рядом с нами на поросших мхом бетонных плитах играли в пробки мальчишки и мы тоже попросились в игру.
- Она же нам тоже нужна, - в сердцах выпалил Влад, кидая биток, - ведь она может найти лаз в зону!
- Им нужнее, - возразил я. - Зато у меня искривитель есть! - и я показал другу ржавую железяку. - Мы хоть сейчас дойдём о больницы!
Серёнька посмотрел на светящуюмя на столбе лампочку.
- Сумасшедший! - выдохнул мальчик. - Это смерть-лампа!
- Врёшь, - не поверил я.
- Не, она самая! В эту лампу кто-то втянул полтергейста, и если такую разбить, будет электрическая буря!
- А кто его туда засунул? - удивился Влад.
- Не знаю... - мотнул головой Серёня. - Но если её разбить в гурьяновской станции, где эти ржавые пылесосы прячут свой генератор...
- Значит этот генератор, на станции? - услышала нас Светка Крапива.
- Угу, - вяло проговорил Тим. - Только до неё фиг доберёшься.
- И до больницы так не дойдёшь, - рассудительно заметил Влад.
- Там ещё высотки эти жуткие, - вспомнил я, - и высоковольтки. Надо как-то пройти их, чтобы попасть в больницу. Я пробовал, только не смог...
- А может онн и не там, а в гурьяновской станции...
- Надо в субпространство уходить.
Неожиданно включилось радио. Я вздрогнул, ожидая услышать страшный голос, который уже слышал однажды из динамика в поезде-призраке, но он больше не появлялся. А по радио передавали передачу для малышей.
- Серёнька, ты чего? - развернул меня к себе Владик. - Это же радио.
- Пойдём к нам во двор, - предложил я, а сам подумал, что Данька и мама наверное ищут меня по всем дворам, гадая, куда я сгинул.
Мы взялись за руки и зашагали по улице, не пропуская ни одной лужи.
4
Улицы погружались в сумерки. Усевшись на бортике подъезда, я ковырял на коленке зажившую болячку. Я получил её на той неделе, когда неосторожно спрыгнул с гаража и проехался левой коленкой по бетону.
- Вьюжанин! - раздался сзади Лизкин голос.
- Слушай, как ты меня находишь, а? - недовольно проворчал я, оборачиваясь. - Чё, опять будешь играть в доктора?
- Идём в отряд, - сдержанно сказала Лизавета, - тебя ребята зовут.
- Танька же сказала не попадаться ей на глаза! - хитро улыбнулся я.
- Считай, что она тебя простила.
- Честно?
- Честно-честно, и даже лучше! - улыбнулась Лиза. Карии глаза девочки превратились в хитрые щёлочки. - Побежали!
Я понял, что Лиза так просто от меня не отвяжется и нехотя побежал за ней в пионерский клуб. Ребята брызгались в пожарном пруду у гаражей, прыгали в воду с труб, и я побежал к ним.
Мокрые и довольные, мы пошли к клубу.
- Живой! - обнял меня Данька, и поцеловал в щёку.
- Мальчишки! - к нам подбежала Катя. - А чего вы такие мокрые?
- Брызгались! - улыбнулся Тим и на его щеках выступили ямочки.
Мне стало холодно и я зябко поёжился
- Вьюжанин, ты не болен? - сощурилась Лиза, совсем как Владик.
- Нет! - решительно отмахнулся я.
- Точно? - взяла меня за плечи Лиза и развернула к себе.
- Да точно, точно! - вырвался я. - Лиз, чего привязалась?
- Ну смотри, у нас дел столько в отряде... Ты мне здоровый нужен.
- Я постараюсь...
- Смотрите, постарается он!
Мы шли вдоль забора. Справа возвышались балконы трёхэтажки. Здесь была тень, а от озера веяло сыростью.
- А чего дрожишь? - настороженно спросила Лиза.
- Холодно, - мотнул гловой я. - А я мокрый...
Сидя в одних трусиках на крыше электроплодстанции, где сохла и моя одежда, я смотрел, как ребята гоняются по залу за Меркурием, который засосал в себя занавеску. За неё нам могло влететь.
- Владюша, ты опять испачкал руки! - отчитывала Лиза брата. - Ну что это такое, ты же микробов нахватаешь!
- Отвяжись, Лиза, - отмахнулся от сестры Владик, - не до тебя сейчас.
Я оделся, спрыгнул вниз, мы с мальчишками влезли в большую лужу и пошли в отряд. Сбор всё-таки состоялся...
Танька уже не сердилась на нас за крысу.
- Ещё раз такое выкините, - погрозила нам кулаком Таня. - Поняли?
- Есть! - почти обрадованно откликнулись мы с ребятами.
Из отряда мы вышли совсем поздно. На дворы спускалась бела ночь. Мы шли по улице и вдруг увидели костёр, мерцающий возле бортика, облицованного плиткой отстойника и услышал ребячьи голоса.
Серёня и ещё трое мальчишек сделали капалку, и огненные капли расплавленной плёнки падали в зелёную воду отстойника.
Красное солнце висело над высотками и заливало пустырь. Горящие на солнце дома нависали над нами белыми громадами. Мы гуляли весь день, а ведь мне ещё нужно показаться маме. Владьку тоже наверное ищут...
- Мальчишки! - помахала нам Светка. - Где вас опять носило?
- Ну просто лазали, - небрежно ответил я.
- Костёр жгёте? - усмехнулся Владик. - Ну моя сеструха вам даст!
- Не поймает! - ухмыльнулся Сашка Жариков.
Я сел на бортик отстойника и вытянул гудящие от беготни и озябшие ноги к костру.
- Ну, и что было дальше? - пихнул Серёню Костик.
- Они заблудились, - начал рассказ Серёня и мы обратились в слух, - так всегда бывает, если далеко от лагеря убежать... Ещё вечер был, как они в городе том очутились. В Гурьяновске. Ну, они-то не знали, что это Гурьяновск... Не то ноги сразу бы унесли из этого мёртвого места!
Серёня видно рассказывал какую-то байку, когда мы подошли к костру и услышав название города-призрака, я тут же насторожился.
- Они конечно походили по городу, - продолжал Серёня, - покричали, а никто не отозвался. Только потом они поняли, что город пустой... Ну, они так думали, и решили заночевать в детском саду, чтоб утром поискать дорогу назад. Просыпается одна, уже ночью, а подруги нет. Пошла искать. Что было дальше, никто и не знает. Она на следующее утро в пионерский лагерь напуганная и зарёванная прибежала. Ничего у неё не поймёшь! Где её подруга, что с ней там случилось в этом городе... А потом и она пришла... прямо в лагерь. Странная, белая, глаза горят. На кого-то там бросилась. Её врачи тут же увезли и больше никто её и не видел. Но, говорят, она уже неживая тогда в лагерь вернулась. Что-то в Гурьяновске с ней произошло...
Мне стало страшно от этой байки и я придвинулся поближе к ребятам. А костёр пожирал старый мусор, которые натаскали сюда мальчишки.
Гурьяновск...
О нём ходило столько страшных баек! Но от этой мне стало совсем жутко, ведь что-то в том городе-призраке сделало девочку мёртвой...
- Мёртвой? - переспросил Данька, словно услышав мои мысли.
- Ну может не мёртвой, а чем-то ещё хуже, - дёрнул плечом Серёня, и забрался на бортик отстойника. - Ведь, говорят, в мёртвом городе, ночью такое начинается! Неэвакуированные, те, что остались в городе, там ходят по улицам, да с таким видом, будто ничего и не произошло!
- А кто они?
- А кто его знает... И даже не ясно, во что они превратились от радиации.
Мы с мальчишками притихли, а вокруг звенели вечерние комары.
- Гурьяновск со всех карт стёрли, - нарушил молчание Серёня. - Может зря, ведь тогда бы люди знали, где он, и обходили бы гурьяновскую зону отчуждения стороной. А лагерь тот, говорят, рядом стоит...
Во дворе было ещё светло. Солнце зашло, луна серебрилась в синем небе, и уже зажегались уличные фонари.
- Ещё там будто обитает мимикрия, - вспомнил Серёня. - Радиоактивная дрянь, напоминающая летучую мишь и умеющую летать. Один сталкер ходил в гурьяновскую зону и слышит слабый голос, умоляющий о помощи и вдруг из радиоактивной крапивы вылез окровавленный человек и просит отнести его в будку неподалёку, чтобы перевязать ему раны. Ну сталкер несёт его в будку, тут дверь за ним заккрылась и он чувствует: кто-то стоит сзади. Он бросает раненого, успевая сообразить, что он вовсе не раненый, а мёртвый, оборачивается и видит ту дрянь. А она его когтями по горлу!
- Она что, может мёртвых поднять?! - испугался я.
- Ещё бы! - убеждённо ответил Серёня. - Она может ими управлять, считывать информацию из мёртвого мозга трупа, и заставить его двигаться, говориь, умолять о помощи и заманивает тебя в ловушку!
Мне стало невольно жутко. О мимикрии я уже слышал от больших ребят. Это один из самых опасных мутантов.
Каких только ужасов не рассказывают о зоне!
- А змея мы так и не нашли, - вдруг вспомнил я.
- Какого змея? - спросил Влад.
- Который улетел... - сказал я и заметил, что у нас уже горит свет.
Влада утащила сестра, а мы с ребятами ещё гуляли. Совсем стемнело и мы дошли до бойлерной и разошлись по домам.
Я оглянулся в сторону тёмных высоковольток и увидел огонёк...
- От винта! - сказал Данька, и мы влезли на двойные качели.
- Серёня, а тебя мама искала... - бежал навстречу встревоженный Тим.
- Мальчики, домой сейчас же! - вышла на балкон мама. - Долго я буду за вами гоняться по всем улицам, наказание вы моё!
- Мам! - обрадовались мы с Даней и спрыгнули с качели.
Мама была слишком усталой, чтобы отчитывать нас за позднее возвращение и просто уложила спать, пригрозив, что завра она нами займётся.
Я лёг в постель. Тим зевнул у меня над ухом. А в темноте я всё ещё видел костёр у отстойника, мальчишек и таинственный город, где обитала жуть...
5
Утром я шагал по улице и вертел в руках лампочку. Лёнчик нашёл новую и вернул мне эту, которую я вкрутил. Лампа как-то могла проявить все тайные места нашего города. Только как? А их было не меньше дюжины. А ещё, если её разбить, она могла устроить настоящее бедствие...
Я видел в темноте зловещие жёлтые глаза. Они прятались там, куда никто бы не полез. Там росла мутировавшая от радиационного фона крапива, выросшая до трёх метров в высоту, торчали железяки и попадались другие следы ядерной войны. Они были там, где остались следы капель дождя. Не обычного, кислотного. Выдавали их гайки, подвешенные на проволоке и противогазы, висящие на столбиках. Никто их не снимал. Все ребята знали, что раз их там повесили, значит не зря. Измерения начали сливаться, и, там, где кончалась улица наших знаний, начинался свет непознанного...
А я всё шёл и шёл. Смерть-лампа светилась. Наша улица кончилась, и я даже не заметил где. Надо мной нависала проклятая больница.
На стене были какие-то буквы. Я подошёл и прочитал:
"Больница эта-край чудес, зашёл в неё и там исчез!"
Слова этого предостережения писал явно кто-то из ребят, кто уже пытался войти в неё, отключить генератор. Но не смог.
- Эй, есть кто живой?! - позвал я.
- Живые здесь не ходят! - раздался в пустоте чей-то голос. Страшный голос! Будто одна ржавая железка скрежещет о другую.
Меня охватило дурное предчувствие.
- Беги, не то она проглотит тебя! - услышал я страшный голос и вздрогнул, будто это был голос самой приисподней. - Скоро начнётся выброс!
Они не хотели пускать меня в больницу. А мне нужно было войти внутрь. Так было всегда... Как бы страшно это не было, если хочешь что-то понять, увидеть, ты должен был войти внутрь!
- Это место проглатывает людей и они становятся частью зоны! - снова сказал кто-то и мне стало совсем жутко. Поднялся мусорный ветер.
Жуткий голос вдруг изменил интонацию. Какая-то опасность надвигалась на меня, и когда что-то чёрное уже хотело меня поглотить, я оказался в сумеречной зоне. Здесь мне ничего не угрожало.
Солнце застыло среди зелёных, жёлтых и оранжевых облаков. Дома были будто нарисованы. Я стоял на крыше.
А пространство начало меняться. Пустота ушла, нарисованные дома стали настоящими. Я открыл глаза и понял, где нахожусь.
Наверное я заснул... Но это был не сон!
- Серёнька, выходи-и-и! - кричали мне снизу ребята.
Я перегнулся через бортик и увидел мальчишек.
- Серёнька, мы здесь! - помахал мне с улицы Владька.
Отряхнув пионерскую форму, я слез вниз.
Солнце висело в вышине. Ребята вытащили откуда-то противогаз. Влад пнул ржавый фильтр и он покатился к высоковольтке.
- Наши сейчас у школы собрались, - сообщил Тим, держа меня за руку, когда мы шли с ребятами по улице. - А ты опять где-то лазал...
Фильтр закатился под высоковольтку и тут раздался долгий жуткий треск и там, куда Тим хотел ступить, упало ржавое железо.
- Чё-о-о-орт! - выдохнул перепуганный Тим и закусил губу.
Мы влезли босыми ногами в лужу и побежали к школе.
- Мальчишки, они здесь! - прозвучал голос Сашки Панкиной.
- Пацаны идите к нам! - свистнул нам с Тимой и Владом Костя Раскатов.
И мы подошли к ребятам. Они возились с нашим роботом. На нём уже мигали лампочки, он двигал головой, руками и ногами.
Гудели идущие от водонапорки к домам трубы.
- К стати мальчики, - вдруг обернулась Лизавета, которая весь день пыталась загнать Владьку поесть, а с ним меня, Тиму и Даню. - На следующей неделе у нашего отряда пионерское задание: бассейн будем чистить.
- Всё мы должны делать, - недовольно буркнул Витя Лагунов.
- Ну я пойду, мальчики, - заявила Лиза, - у меня ещё другие ребята.
- Ага, иди, мы ещё не скоро... - рассеянно ответили мы с Владом. Мы сидели рядом и наши локти и коленки то и дело касались.
Лиза хмыкнула и ушла, заявив, что мы занимаемся чепухой.
- Сама ты чепуха! - ревниво откликнулся Лёня
- Блин, - спохватилась его старшая сестра Алёна. - Мы же индикаторы не поставили для сигнала.
- М-м-м, - озабоченно покачала головой Лёня. - И микросхемы не те...
- Пошли искать, - предложил Серёнька Зуев.
- Угу, - встал с корточек Даня.
Начались поиски нужного для робота электронного мусора.
- Не, здесь мы ничего не найдём, - огорчённо сказал Тим. - Давай пойдём к высоковольткам, там ещё много мусора...
Мы разделились и разбежались в разные стороны.
Я дошёл до ржавых труб, которые аркой нависали над дорогой и шли от гаражей, к дому, пропадая в крапиве и чернобыльнике, остановился, разулся и привычно зашлёпал босиком по тёплым плитам.
У вентиля на трубе висела на проволочке ржавая гайка.
"Знак опасности, - вспомнил я. - Лучше сюда не лазать..."
Я посмотрел вниз и увидел под гайкой ржавую решотку слива. Она была затоплена и виднелась сквозь зелёную воду. Ещё одна гайка висела в конце улицы, на бетонной площадке рядом с бассейном-отстойником...
У отстойника было опасно играть, а теперь и здесь искажение, или лаз в другое измерение, из которого могли появиться пустоты и другая дрянь из зоны.

Глава XI
Дашкины страдания
1
На улице вечерело, солнце зашло за тучу. Выбежав гулять после занятий, мы с ребятами снова шагали по пустырю и запускали воздушный змей. Змей упал в крапиву и выбравшись из заливаемой тусклым вечерним светом низины, мы залезли на гаражи под окнами трёхэтажного дома. Данька чуть не упал вниз, когда залезал на гараж. Я вовремя схватил брата за руку.
- Ты держись, - ободряюще сказал я. - Нам ещё в отряд бежать на вахту.
- Я держусь, - улыбаясь, вздохнул Данька.
- Здоровенная, - заметил я, глядя на крапиву. - Кто полезет доставать?
- Чур не я! - быстро отреагировал Даня.
- Чур не я! - послышались голоса ребят.
- Шла машина тёмным лесом, за каким-то интересом, - начал считать я, зная, что иначе никто не полезет, - инти-инти-интерес, выходи на букву эс!
- Владька лезет! - обрадовались ребята.
Владька страдальчески вздохнул и спрыгнул с гаража. Мне стало жалко друга и я полез в крапиву следом. Вдвоём мы вытащили змей.
- Тётенька, можно попить? - попросили мы какую-то тётю на балконе.
- Ну заходите, только тихо, - разрешила она, впуская нас в квартиру, - а то от вас и так улица стонет!
Мы напились воды и умчались во двор, скакать по лужам.
- Мальчики, вы где там? - послышался голос нашей с Даней мамы.
- Мы сейчас покажемся и прибежим, - обещал мальчишкам Данька и потянул меня за руку. Было ещё рано, но мы решили показаться маме, чтобы она не пила и-за нас варельянку, а потом вместе с ребятами беситься во дворе.
Владьку тоже загнали домой. Из окна было слышно, как он спорит с сестрой, которая хочет впихнуть в него макаронину.
- Где вы так измазались? - спросила нас с Даней мама.
- В лужу упали, - честно признался я.
- Все дети как дети, - укоризненно сказала мама, - и только вы куда-то лезете и дня не можете прожить, чтобы не упасть в лужу или ободрать коленки!
На улице было знойно, она дышала жаром и нам хотелось купаться.
- А где у нас Тима бегает? - спосила мама. - Вы его не видели?
- Они с Сашкой Панкиной мультики смотрят, - ответил Даня.
- Ничего, прибежит, я ему уши намылю, - проворчала мама. - С утра не показывался, и кормить его одно мучение!
Мама открыла окна, но даже сквозняки, гулявшие по квартире не спасали от липкого зноя. Мама еле впихнула в нас суп, заявив, что мы вылитые кощеи и отпустила гулять. Мы выбежали на улицу и встали возле водонапорки, за которой росла непролазная радиоактивная крапива.
- Пацаны айда мультики смотреть! - вышел из подъезда Влад, а после мультиков мы снова караулили хулигана Гришку под его окнами.
Двор лежал в тени. Сорняков было больше, чем цветов, которые росли на растоптанных хулиганами клумбах. Из крапивы торчал знак радиационной опасности. Сколько их кругом, так же торчит из бурьяна!
Облицованные мозаикой бортики подъезда и стены дома были изрисованы, тополя и липы изрезаны хулиганскими рисунками. Сердечки, проткнутые стрелой были самыми безобидными рисунками.
Ветер нёс по воздуху тополиный пух.
Мы с мальчишками пошли на плавание в бассейн.
- Вьюжанин, - окликнула меня Катя. - У меня к тебе задание.
- Ну? - растерянно спросил я вожатую.
Катя вела за руку мальчишку двенадцати лет. Он был худенький, но его серые глаза смотрели смело.
- Его зовут Лёля, - представила мне мальчишку Катя. - А это Серёня...
Мы с мальчишкой пожали друг другу руки.
- Тут такое дело, - смущённо сказала Катя. - Лёля не умеет плавать. Вы уж с ребятами следите за ним и научите плавать.
- Угу, - улыбнулся я. - Владь, иди к нам!
Владька подошёл к нам и мы опустили Лёлю в воду, и через час Лёля уже более уверенно держался на воде, хотя лезть на глубину ему было ещё рано. Катя силой вытащила нас из воды и мы пошли по улице.
- Гришенька, ты только потом сразу домой! - послышался с лестницы голос какой-то тётки. - Не опаздывай. У тебя невыполнены задания.
- Успею я твои задания сделать! - капризным голосом ответил какой-то мальчишка. Застучали его шаги по лестнице.
Мы напряглись. Данька тихонько произнёс:
- Это он!
- Знаем!
Гришка вышел из подъезда.
- Ну-ка, иди сюда бармалей! - сразу схватили его за руки я и Даня, и прижали к стене с мозаичным рисунком космического спутника.
Тимка нажал хулигану голой и пыльной, вымазанной в травяном соке ногой на грудь и вдавил в стену.
- Вы чего?! - испуганно вскрикнул Гришка, вцепившись в Тимкину ногу, но мы только сильнее прижали его к стенке. - Я щас пацанам крикну!
- Отдавай магнитофон, ты, зелебоба невоспитанный! - резко сказал я хулигану.
- У меня его нет! - дворовый хулиган не на шутку испугался, хотя на голову был выше, меня, Тима и Дани. - Пустите козлы!
- Да чё ты врёшь!
- Я его ребятам дал! Честное пионерское!
- Какой ты пионер! - презрительно фыркнул Тим. - Пионеры тех, кто слабее или меньше не трогает, а с тебя галстук снять надо!
- Пустите! Я ребят позову! Они вас быстро разделают!
- Ага, помогут они тебе! Данька, вделай ему.
- Угу, - ответил Данька отпуская Гришку. И тут же молниеносным ударом ноги разбил ему нос и снова прижал к стенке. - Ешь мои ноги!
- У-у-у! - замычал от боли Гришка, зажимая нос ладонью и сползая вниз. - Вот скажу ребятам, вы и носа из дома не высунете!
- Давай ему в волосы жвачку сунем? - предложил я, безжалостно глядя на хулигана. - Весной какие-то заразы Симке волосы жвачкой заклеили...
- Ага! - живо откликнулись Тим и Данька.
- Может это он был? - хмыкнул я, вынимая изо рта жвачку.
- Гады, я орать буду!! - стал отчаянно вырываться хулиган.
- Заткнись, крокодил из унитаза! - заткнул я Гришке рот ногой. - Это тебе не дошколят обижать!
Тим сунул ему в волосы свою жвачку. Это была самое позорное наказание среди мальчишек всех улиц. Так поступали с самыми отъявленными хулиганами, после чего те уже не осмеливались задираться.
Гришка получил сполна. Когда мы его выпустили, с жвачкой в волосах, он разревелся и убежал в подъезд.
- Будешь знать, как маленьких обижать! - крикнул Гришке вдогонку Тим, а потом нас отловила Лизавета и повела ужинать.
- Опять голоногие прискакали, - сердито покачала головой тётя Зина, когда мы вбежали в подъезд. - Куда только вожатые смотрят...
Уборщица налаживала робота, который подметал и мыл полы. Он часто барахлил, потому, что был старый.
Слопав суп, мы надели чешки и побежали на вечернюю линейку.
- Что за вид? - говорила Таня, осуждающе оглядывая нас. - Все пыльные, поцарапанные, да ещё и с разбитыми коленками! Где вы опять лазали?
Долго отчитывать она нас не стала. Таня дала задание работать с новичками и малышнёй и ушла, сказав, что займётся нами завтра с утра.
Началась игра в сифу. Я водил, гоняясь за ребятами с пакетом, в которым была какая-то тухлая гадость. Светка бегала и дразнила меня больше, чем ребята, и так достала, что я бросил сифу и дёрнул её за косичку.
Сифа была забыта и мы устроили весёлую возню с ором на всю улицу.
А вернулись домой грязные, потому, что играли в глубокой луже...
2
Зелёная стена крапивы раскачивалась внизу у пруда. Я стоял на обдуваемом сквозняками балконе, глядел на неё и на старую качелю, на которой качались мальчишки. Из окна была видна вся наша улица. Вязко стучала водокачка, гудела горящая золотом на солнце бойлерная. Журчала вода в трубах, где-то работал телевизор, бормотало радио.
Два дня мы боялись даже близко подходить к высоковольткам. А сегодня после занятий я там всё облазал. Ничего, кроме ржавчины и мха...
Солнечные лучи падали на крапиву и она тоже казалась золотой. В воздухе сверкающими пылинками носились комары и болотные мошки.
Мальчишки убежали купаться на плотину, а я смотрел, как солнце золотит плитку трёхэтажек и бойлерной на той стороне двора.
Я спустился вниз и сел на трубу.
- Не полечу я никуда! - доносилось из Владькиного окна.
- Полетишь, - отозвалась Лиза. - А будешь ныть, я тебя за ноги отволоку!
- Не полечу! - звучал упрямый Владькин голос. Я вскочил с трубы, а из подъезда вышел, мрачнее тучи Влад. Увидел меня, друг улыбнулся и тоже сел на трубу рядом, заболтал ногами. С его ног слетели старые сандалетки.
- Чё, наказали? - сочувственно спросил я.
- Хуже, - сокрушённо вздохнул Владик, обхватив ноги руками. - Меня в пионерский лагерь хотят отправить. Лизавета уже путёвку достала...
- Улетаешь?!
- Угу... Лиза говорит, что я её достал уже!
- Не улетай, Владька! - отчаянно попросил я, хватая лучшего друга за руки и чувствуя, как скребёт в горле.
- Не улечу! - переглотнув, ответил Влад. - Ни за что не улечу!
- Улетишь! - послышалось из окна.
- Фиг тебе! - откликнулся Влад и придвинулся ко мне. Мы сидели, приткнувшись друг к другу. Радость ушла, мне стало тошно. Если Владька улетит в лагерь... Как я буду жить?
Нет! Я не могу жить без Владьки!
- Не улетай, - жалобно сказал я, и заморгал глазами. - Скажи, что заболел, что тебя собака укусила, или, что путёвку потерял!
Владька тоже заморгал глазами.
Мимо прошли девочки с приёмником. На весь двор звучала песня:
"Люси там шагала и восемь щенков,
Счастливые дети несли-и!
Люси! О-о-о-о-о-о! Люси! О-о-о-о-о-о! Люси!.."
У бойлерной играли в сотки ребята.
- В запределье что ли сбежать? - задумчиво произнёс Влад. - Хоть там вредная сеструха нас не достанет!
- Серёня, домой, ты сегодня не ел совсем! - выглянула из окна мама.
- Не хочу! - решительно отказался я.
- Когда же ты слушаться будешь! - повысила голос мама. - Иди мой руки!
Владька сказал, что пойдёт играть в сотки к ребятам, пока я не выйду. Я помыл руки и сел за стол. За столом сидел хмурый Данька.
- Изловили? - невесело хмыкнул брат.
- Отпусти! - раздался в тамбуре капризный Тимкин голос. - Ну мама-а-а!
- Пока всё не слопаешь, не отпущу! - говорила мама, держа под мышкой упирающегося и лягающегося Тиму.
Наконец мы втроём сели за стол и ели, поглядывая в окно.
- Ну, что у нас плохого? - вышел из ванной отец.
- Плохо едят, Владик! - пожаловалась отцу мама. - За лето все ребята выросли, а эти так и остались малявками. Изо дня в день бьюсь с ними, пытаюсь что-то в них впихнуть, а они капризничают!
Маме насилу удалось в нас впихнуть суп с мяськами, и выпив компот, мы снова выбежали на улицу.
Владька предложил поиграть в прятки по всему нашему двору. Я встал у блестящей на солнце мозаичной стены "Энергетика" и считал, пока все мальчишки прячутся. В окне мигали два жёлтых огонька.
Я вздрогнул, потому, что они мне напомнили то чудовище, которое гналось за нами в субпространстве. Влад тоже вздрогнул и посмотрел на меня.
Навстречу ехал на велике Лёха.
- Эй, Чичкин! - позвал его Даня. - Сколько будет сто плюс двести?
- Триста, - ответил ничего не подозревающий Лёха.
- Отсоси у каратиста! - хихикнул Даня.
- Каратистом буду я, - отмазался Лёха, - отсоси ты у меня!
- Владик, сейчас же домой! - догнала нас Лизавета.
- Ну что ещё?
- В лагерь ты полетишь, или я?
- Не полечу я!
- Полетишь!
- Не хочу! - заныл Влад, но сестре удалось увести брата домой.
Владик виновато вздохнул. Мы с тревогой и грустью смотрели им вслед.
3
Вечером, после мультков стало ясно, что мы с Владькой друг без друга не можем совсем. Владька и я сидели на балконе, сцепившись так, что никто не смог бы нас разлепить. Лиза назвала нас несусветными неслухами и своим мучением. На улице уже темнело, солнце висело над лесом, бросая на нашу тихую улицу косые оранжевые лучи. Пронеслись по бетонке двое мальчишек на велосипедах. Но сейчас нам было не до них. Влад вцепился в меня, я в него. Лиза отчаянно пыталась нас отодрать друг от друга, но быстро утомилась.
- Владя, не будь таким вредным! - воспитывала брата Лиза. - Это ведь только на одну смену, и ты прилетишь назад. Никуда не денется твой Серёня!
- Нет! - с отчаянием сказал Влад, ещё сильнее стискивая мне руку.
- Мальчики, это просто глупо!
- Без Серёньки не полечу!
- Но у него же нет путёвки...
- Всё равно не полечу!
И сколько бы не старались она и взрослые уговорить нас и просто оторвать друг от друга, у них это не вышло. Довели до слёз, но не оторвали.
- Изверги вы! - в сердцах сказала Лизавета, но не нам с Владом, а взрослым. - Ну не хотят они расставаться, пусть вместе летят!
- А ребята? - умоляюще воскликнули мы с Владом.
- Ну это просто кошмар! - простонала Владькина мама.
Снова крик и слёзы и угрозы наказать, но и они не помогли.
- Да пусть остаются, - наконец решил мой отец. - В лагерь они ещё успеют полетать, а бедствий здесь никаких не натворят.
- Ты их плохо знаешь, - с иронией рассмеялась моя мама.
- Это точно, - согласилась мама Владика и Лизы.
Но уже было решено, что никто в лагерь не полетит.
Меня и Владьку отпустили гулять, отец пошёл смотреть симфоническую программу, а мама уехала в районо.
- Во что играете, мальчишки? - подошла к нам Светка Загремухина.
Я полез в лужу.
- Светка иди сюда! - позвал я подругу.
- Чего тебе, Вьюжанин? - обернулась Светка.
- Я ногу порезал...
- Опять?!
Светка подошла к луже. Я рассмеялся и окатил девочку водой.
- Вьюжанин, бандит! - завизжала Светка.
- Мы с тобой! - полез за мной Тим, а потом Даня.
Светка застонала и сказала, что в луже микробы. Она хотела пойти в сандружину и не любила таких игр.
- Вот занесёте себе инфекцию! - внушительно сказала она.
- Сама ты инфекция! - ехидно засмеялись Влад, Тим, Даня и я. Мы стали толкаться, пихаться ногами и упали в воду под общий смех ребят.
Светка не выдержала, вытащимла нас из лужи и велела окунуться в пруду и тоже полезла в воду, а за нами остальные ребята.
Мы взболомутили воду. Светка вылезла первой и полчаса мучалась, пытаясь вытащить нас из воды. Мы вылезли, мокрые и счастливые, а я поправде порезал ногу, наступив на стекляшку.
- Дай ногу! - велела мне Светка. - Ребята подержите его, а то он опять будет брыкаться. Я сейчас ему перебинтую рану.
Я пытался лягнуть девочку, но она всё-таки перебинтовала порез и запретила весь вечер бегать босиком.
Было холодно, налетели комары.
- Мальчики, домой! - это въехала во двор на велосипеде мама.
Светка грустно вздохнула и села на качели.
- Мам, а мам, - произнёс я, потянув маму за рукав куртки.
- Что, Серёнечка?
- А можно Светка с нами пойдёт? Чего ей одной скучать?
- Можно конечно, только не безобразничайте за столом, - с улыбкой разрешила мама, - не нойте, и не показывайте Свете, какие вы баловники!
- Угу! - обрадованно кивнули мы с Тимой и Даней.
- Светка, айда с нами! - свистнул я девочке. - Мультики посмотрим.
Светка улыбнулась и побежала за нами.
- Идите мыть руки, - велела нам мама, - только не брызгайтесь!
Мы нырнули в ванную, но без брызгатни, баловства и визга умыться у нас никогда не получалось и мы вышли оттуда мокрые до нитки...
4
Мама в этот раз даже не жаловалась, что мы плохо едим, и что в нас что-то впихнуть можно лишь силой. Мы не баловались, даже не дрыгали ногами, не толкались и не спорили, когда мама впихнула в нас ещё и котлеты. И даже не рвались на улицу, когда мальчишки устроили во дворе, под окнами шумную игру в войнушку. Тим в этот раз не стонал из-за того, что терпеть не может лапшу, и что скорее утопится, чем будет её есть. А мы с Даней даже не подрались в этот раз из-за компота. Светка что ли на нас так повлияла...
- Наконец-то вы стали перевоспитываться! - сказала радрстная мама, когда мы закончили есть и мыли тарелки. - Я думала, вы так и останетесь маленькими баловниками, играющими у всех на нервах!
Мы посмотрели мультики и побежали на улицу. Но продержаться воспитанными мальчиками мы сумели только до утра, когда после драки подушками и возни на полу, мама дала нам творог.
Большей гадости я никогда не пробовал!
- Лучше в крапиву, чем есть эту гадость! - заныл я.
- Ешь, кому сказала! - отрезала мама. - Я сейчас отлучуть по делу, а когда приду, чтоб все тарелки были вылизаны!
И ушла, а я стал возить ложкой в твороге. Вот наказание! Она меня им просто замучала! А во дворе сейчас ребята. Играют в клёк, или гоняют мяч...
И тут меня осенило, как избавиться от творога.
Я взял тарелку и подошёл к окну.
- Ой Серёнька, попадёт! - отговаривал меня Даня. - Если мамка узнает...
- Да не узнает она! - хитро улыбаясь, сказал я.
- Узнает, и съест! - поддержал брата Тим. - Ты помнишь, что в "Денискиных рассказах" случилось с кашей?
Это на миг меня остановило. Но есть творог было ещё хуже, чем получить за него по ушам, и я вылил его в окно. Внизу раздался крик и визг.
- Мама! - визжали внизу. - Что это? Настька, что это?!
Я высунулся в окно и остолбенел.
- В кого ты там угодил? - полез ко мне Даня.
- В Дашку... - жалобно прошептал я.
- Врёшь... - не поверил Тим и тоже высунулся из окна.
- Кто это кинул?! - вопила вожатая. - Я сейчас ему покажу-у-у!
И она подняла голову, увидела нас...
Дашка рассказала вернувшейся маме всё. И какой я хулиган, и безобразник, и как она от меня натерпелась, и что нас надо пороть крапивой.
А мама сразу поняла, из-за чего шум. Заляпанная творогом Дашка была наглядным свидетельством того, к чему приводят наши игры.
- Начитались книжек... - в смятении вздохнула она. - Караул...
Дашка отмывалась у нас в ванной. А мама обозвала нас извергами, несносными озорниками, играющими на нервах у всей улицы, и особенно у педогогов, которые не знают, как от нас спастись. И прогнала на улицу, сказав, чтоб до вечера не попадались ей на глаза.
Запирать нас в комнате мама уже и не пыталась с тех пор, как увидела, как мы спустились во двор по пожарной лестнице...
А вскоре о том, что свалилось на старшую вожатую, знали все улицы.
Дашку дразнили все двороваые мальчишки...
Я влез на бортик бассейна. Он давно не работал и зарос. Кафельное дно бассейна было почти не видать из-за водорослей, ряски травы и мха. В воде лежал мусор, торчали из него железяки и пустые ржавые бочки. А перед бассейном стоял ржавый столбик с полустёршимся знаком радиационного заражения. Трепетал на ветру чернобыльник, которым поросли кучи мусора превращённого в радиоактивную помойку мира.
И мир сам стал звездой Полынь, и треть вод стали отравлены радиоактивной дрянью, и берега отравленной реки поросли полынью. А на той стороне нас ждал мёртвый город и больница, куда затягивало людей.
Солнце зашло за тучу. Я стоял на поросших мхом бетонных плитах, на которых валялся разный мусор и ржавые железяки. Передо мной высилась стена комсомольского клуба, за ним забор, тополя, и ржавое колесо обозрения. Вдаль, по мёртвой улице шли столбы с битыми лампочками. А недалеко от меня сиял большой синий шар. Он гудел и корёжил плиту. Это было искажение.
Оно не пускало меня к заброшенной больнице.
А до больницы надо было идти через всю вселенную. И далёкий свет казался нам недосягаемым, а шаг до него был длинее жизни...

Часть III
Период полураспада

Глава I
Побеждающий смерть
1
За творог, который я не слопал, да ещё и выкинул в окно на вожатую нам здорово досталось от мамы. Она заявила, что мы несносные изверги, горе луковое, и что мы только и делаем, что играем у неё на нервах. Дашка же вспомнила нам и крыс, которыми мы её пугали и заявила, что если мы ещё чего натворим, запихнёт нас в лужу и утопит. Мы ответили, что тогда засунем ей крысу под юбку или сунем ей в рот лягушку, а лягушек она боялась наверное даже больше, чем крыс. Митя весь день гулял с нами, играл в четыре угла, и когда ему по лбу угодил мяч, не плакал, и даже забил несколько раз пяткой и с пыра, а потом мяч угодил в чьё-то окно и мы удрали купаться...
Когда вожатые силой вытащили нас из воды, мы ушли к гаражам. У гаражей стояла ржавая телефонная будка. Мы снова полезли туда. Облазали всю будку, но ничего странного не нашли. Я снял трубку с телефона и прислушался.
На той стороне царила лишь гулкая тишина...
- Чё шёпот звёзд хочешь услышать? - с иронией усмехнулся Серёня Зуев.
- Чего? - не понял я. Вечно Серёнька говорит загадками!
- Шёпот звёзд, - повторил Серёня и пояснил. - Сталкерская легенда. Говорят, что сквозь помехи слышно, как общаются между собой звёзды.
- Чё, прямо как мы чтоль? - усмехнулся уже я.
- Ну да. Звёзды ведь живые. А если звезда погибает, появляется чёрная дыра, и оттуда лезет всякая нежить.
- А о чём они говорят?
- А кто его знает, - сумрачно ответил Серёня.
Мы вылезли из будки и зашлёпали по лужам, брызгая девчонок.
- Можно ещё послушать голоса зоны, - загадочно сказал Серёня, когда мы шли смотреть мультики. - Только не здесь надо, здесь не услышишь...
- А где? - заинтригованно спросил Тим.
- В зону надо идти, - ответил Серёня.
Мы посмотрели мультики и ушли гулять.
Я забежал показаться маме, влез на подоконник и достал из кармана вкладыши от жвачек. А под окном играли в сотки ребята.
- Серёнька! - помахал мне со двора Влад. - Выходи играть!
Я выбежал на улицу и тоже сел с ребятами играть в сотки.
- Мить! - хитро улыбнулся Павлик.
- Чего? - прищурился Митя, разбивая битком сотки.
- Повтори несколько раз "кроссовки и бутцы!" Только быстро!
- Зачем?
- Ну повтори, трусишь чтоль?
- Кроссовки и бутцы! Кроссовки и бутцы! Кроссовки и бутцы...
И получилось плохое слово. Ребята под окном захохотали, дрыгая ногами и повторяя плохое слово.
- Чего это они смеются? - обиженно спросил Митька.
- Ты плохое слово сказал, - весело ответил Тим.
- Не, ну я знаю, что оно плохое, а почему?
- Я и сам не знаю... Побежали в отряд!
А через час я возвращался из отряда, где мы сегодня занимались ушу, и гонял по улице консервную банку, действуя всем взрослым на нервы.
Сегодня нас отпустили рано, и вожатые даже не стали ругать за синяк под глазом. Лиза не приставала со своим медицинским осмотром, который у нас был раз в две недели, хотя ещё несколько ребят после перестрелки водой из сикалок и водяных пистолетов утром дохали и в отряд не прибежали.
"Всё из-за ваших безумных игр! - в сердцах сказала Лиза. - Убегаете безобразничать на улицу, на весь день, а вечером дохаете, как кашалоты!"
"А ты троглодитка! - огрызнулся я. - Обезьяна со шприцом!"
Лиза гонялась за мной по всему отряду, но потом сдалась, а когда занятия закончились нас с ребятами окатило водой из прорванной трубы. Я вымок до нитки, но ничуть не огорчился.
- Эй, чучело помойное! - пролетел мимо на велике Лёха Чичкин. - Герой-мокрые штанишки!
- У-у-у! - погрозил я хулигану вслед кулаком.
Я снял кроссовок. Бинт совсем размотался...
- Мама, я вернулся! - сказал я, открывая дверь в квартиру.
- А мамы нет, - выглянул из-за двери нашей комнаты Данька. Босоногий, в трусиках и майке и какой-то грустный. - Она только вечером вернётся...
- А ты чего здесь один? - удивился я.
- Мама наказала, за то, что я потоп в ванной устроил, - вздохнул Даня.
- Серёня, айда в прятки играть! - свистнули мне со двора мальчишки.
- Сейчас! - откликнулся я, попил воды и побежал на улицу.
Данька грустно посмотрел на меня из-за двери и исчез в комнате.
- Камень-ножницы-бумага-карандаш-огонь-вода, - начал считать Влад, - и бутылка лимонада, цу-е-фа!
- Серёня водит! - обрадовались ребята.
Я подошёл к столбу и стал считать, пока ребята прятались. А потом настала тишина и в этой тишине неожиданно пришло мучительное чувство, будто я кого-то обидел и оно не оставляло меня всю игру.
- Фара-выра за себя! - крикнул Павлик, бросаясь к столбу.
- Я тебя видел! - крикнул я. Павлик надулся и полез на трубу.
А я пошёл по двору, искать других ребят. Странное чувство не исчезло.
В тишине лишь скрипела ржавая качеля и шевелила листьями высокая радиоактивная крапива. Я шагал по заросшим мхом бетонным плитам заднего двора, на которых валялся разный мусор.
Держась левой рукой за стену, я прокрался на мысочках на задние дворы.
- Владька, не ходи, он тебя за углом ждёт! - раздались голоса за крапивой.
А когда игра закончилась, я понял, что меня мучало. Данька был наказан, и сидел дома один, а я его бросил!
Я вернулся домой, но дома было непривычно тихо.
- Данька! - жалобным голосом позвал я. - Дань, айда гулять!
Никто мне не ответил. В квартире было темно и тихо.
- Даня! - снова позвал я, вбегая в нашу комнату. - Тим! Вы где?!
Но братьев не было дома и ответила мне лишь гулкая тишина.
"Сначала мама, - огорчённо подумал я, - теперь и их нету нигде..."
И вспомнил, каким грустным было Данькино лицо. Тогда я не заметил, а сейчас вспомнил и мне стало тошно до слёз.
"Не бросай меня одного, ладно? - словно говорили Данькины большие зелёные глаза. - Ты ведь не уйдёшь, да?"
А тут ещё заиграл магнитофон внизу, у девчонок:
"Пусть мама услышит,
Пусть мама придё-от,
Пусть мама меня непремено найдёт!
Ведь так не бывает на све-ете,
Чтоб были потеряны дети!"
Я ощутил, как в моих глазах набухают жгучие слёзы.
Квартира, в которой мы жили с раннего детства вдруг показалась мне чужой и незнакомой. Мне стало так тошно за свой поступок, что я вошёл в свою комнату, и, не раздеваясь упал лицом на диван и тогда рванулись слёзы.
"Брось! - с ожесточением сказал я себе. - Хватит реветь, как маленький! Даньке сейчас гораздо хуже, чем мне!"
Но слезам и горечи всё равно приходит конец. Я встал, вытер кулаками последние слёзы и спустил ноги вниз.
Единственное спасение от огорчения и боли, это бежать на улицу.
2
Водоканальщики чинили внизу трубу. Но пока у них ничего не выходило и вода била фонтаном, а по заросшим мхом бетонным плитам текли ручейки. Я пробежался по воде босиком и полез на забор, посмотрел на улицу, на лес, на поднимающиеся над ним высоковольтки и жёлтые груды вечерних облаков. А над лесом белели высотки. Башни высоковльток убегали вдаль. В воздухе носился звон, что-то гудело у нас во дворе.
- Серёня, вот ты где! - кто-то сцапал меня за лодыжку. - Ты галя!
- А? - очнулся я от своих мыслей и увидел Тиму. Он стоял у забора мокрый, голубая рубашка висела на нём мешком, с волос капало.
- Купался? - обрадовался я братишке.
- Угу, - довольно улыбнулся Тима и на его щеках появились ямочки. - Я девчонок обрызгал, а они меня сами в луже чуть не утопили!
Я сунул пятерню в волосы и спрыгнул вниз.
- Слушай, а где кроссовки с огоньками? - озабоченно спросил Тим, кладя в рот пластинку жвачки.
- В них Данька убежал.
- Чёрт, а я хотел на проспект...
- Да чё ты расстраиваешься? - ободряюще улыбнулся я Тимке. - Под кушеткой ещё одни есть!
Мы побежали домой и отыскали под старой железной кушеткой белые расхлябанные кроссовки. Тим сунул в них ноги и мы пошли на улицу, держась за руки. Я шагал по лужам, по дороге нам попалась банка из-под пепси и мы гнали её до самого проспекта.
Возле кинотеатра "Прометей" мы выпили газировки.
- Тимка, дай жовку, а? - попросил я братишку.
Тим откусил кусок жвачки и дал мне.
А вечером я сидел на подоконнике и учил стих. Стих не учился, я поглядывал в окно и меня незаметно сморило.
- Серёнька, проснись! - затормошил меня кто-то. Это был Тим.
- Не хочу в школу! - простонал я и проснулся.
- Айда к гаражам, - нетерпеливо тормошил меня Тим. - Ребята тебя по всей улице ищут, а ты тут спишь!
- Зачем?
- Ну пойдём, там узнаешь...
Выглянув в окно, я увидел, что на улице всё ещё было светло, во дворах лежала тень, но верхушки домов ещё рыжели в лучах заката.
- Ну, ты идёшь? - нетерпеливо переступил с ноги на ногу Тим.
- Тима, да чего стреслось? - всплестнул я руками.
- Данька научился искривления вызывать!
- Врёшь!
- Идём, сейчас увидим зону...
Спустившись во двор, мы побежали вдоль домов. Плитка и окна домов так и сверкали в лучах вечернего солнца, а двор на нашей стороне уже лежал в тени и скоро мы оказались у гаражей, где собрались наши ребята, все, кто знал про зону. Тимка влез в лужу и побежал к гаражам.
- Смотрите, - взволнованно сказал Данька, вертя в руках искривитель.
- И эта железка откроет лаз в зону?! - с сомнением спросила Светка.
- Это искривитель пространства, - ответил я, стиснув Светкину ладонь. - С ним хоть на край вселенной можно улететь, хоть в запределье!
- Здесь лаз в зону, - озабоченно заметил Тим. - Может из-за него отсюда и лезет всякая дрянь...
- Сейчас я открою лаз... - напряжённо сказал Данька.
- Она бубнит как будильник, - заметила Светка.
- Сама ты будильник! - обиделся Даня. - Не знаю, как он работает, только если его завести, он создаёт колебания и можно увидить другое измерение...
Данька пошёл к забору, на ходу раскручивая шестерённку. Железяка задрожала и заскрежетала. Раздалось неживое бубнение... За забором возникли заросшие мхами и замусоренные бетонные плиты, уходящие вдаль. Всё чётче прорисовались покосившиеся высоковольтки...
- О, смотрите! - крикнул в восторге Данька.
- Вьюжанин, осторожнее! - испугалась Светка.
Воздух колебался, а за ним шло забытое шоссе, которое вело к белым высоткам и башням высоковольток на фоне жёлтого неба. А за тем бубнение переросло в пугающий воющий гул.
- Владька, это оно! - ахнул я, от испуга, узнав звуки.
- Ага... - обалдело кивнул Влад.
Слышался глухой, отдающий эхом стук, но вот гул стал реже и завораживающая картина из зоны стала меркнуть, пока не исчезла.
- Ну что, видели?! - торжествующе обернулся к нам Данька.
- Значит мы с этой штукой можем пролезть в зону, - задумчиво протянул Тим, глядя на крыши домов, - и обра-а-атно, в наше измерение...
Я ахнул и подошёл к забору, за которым секунду назда была бетонка.
- Давай ещё, - сказал я Даньке, - только посильнее заведи!
- Можно я теперь? - попросил Тима.
- Заводи осторожно, - предупредил Тиму Даня, передавая ему искривитель. Тим стал заводить его. Лязг шестерёнки казался особенно громким в этом тихом тенистом, заросшим крапивой и лопухами месте.
Железяка забубнила, а забор рассыпался ржавчиной, там, где мы стояли, а впереди снова показались замшелые плиты забытого шоссе.
- Ух ты! Вы видели?! - возликовал Тим и шагнул вперёд.
Едва он это сделал, как к его ногам с шумом посыпался мусор. В этот миг заскрежетал и осыпался ржавчиной в радиоактивный бурьян столб с фонарём...
3
Тимка испуганно отпрянул и выронил искривитель на плиты. Ногами мы ощутили дрожь, которая прошлась по плитам. Искривитель замолк, а забор и столб, ещё секунду назад лежащие ржавой трухой в радиоактивной крапиве, лебеде и чернобыльнике встали на свои места!
- Тимка... - выдохнул я и обнял брата, прижавшись к его щеке своей.
- Видали?! - откликнулся напуганный Тима.
- Ну-ка дай я, заведу! - решился я, покрутил шестерёнку и ржавая железяка вдруг загудела! Над нами нависла белая громада заброшенной больницы. И тут что-то сверкнуло, мне стало больно и я закричал.
- Серёня, ты как, впорядке? - вернул меня в сознание Тимкин голос.
Я лежал на траве, положив голову на Данькины колени. Ребята испуганно, с тревогой смотрели на меня и молчали. Я был мокрый.
- Что это сейчас сверкнуло? - потерянно замотав головой, спросил я.
- Молния... - испуганно ответила Светка.
- Какая ещё молния?! - недоумевающе моргнул я.
- Обыкновенная, электрическая. Мы думали всё, тебя током убило...
Я посмотрел на свои руки. Они были красные и болели.
- Давай, понесли в медпункт, - решительно сказал Данька.
- А железяка где? - вскинулся я.
- Ну её, она током бьётся!
- Ничего, может завтра искривление вызовем и войдём в зону...
Меня отнесли в медпункт.
- Уже второй раз за неделю, - сокрушённо покачал я головой.
- Ничего, - воспитывала меня Ольга Матвеевна, - зато больше не станешь бегать, как угорелый и играть с электричеством!
- Да не играл я, честное пионерское...
- Знаю я, как ты не играл! Вам бы всё баловаться, а родителям слёзы!
Домой я дошёл сам. Врач велела мне сразу залезть в постель и не выходить на улицу до утра.
- Дань... - прошептал я уже в темноте, когда мы легли спать.
- М-м-м? - протянул Даня.
И снова меня накрыла волна стыда за то, что я взял и бросил брата одного в пустой, грустной квартире.
- Дань, я дурак был, - виновато сказал я брату. - Прости меня!
- За что? - удивился Даня.
- Может есть за что... - вздохнул я, взяв Даньку за руку. - Я ведь должен был знать, как плохо играть одному.
- Серёнька, я тебя всё равно люблю! - ласково обнял меня Данька, поцеловал в щёку и задышал над ухом.
- Значит ты не сердишься на меня?
- У-у!
И ушла, словно сдуло мусорным ветром, тревога, и то щемящее чувство, что преследовали меня весь день. Я прижался к брату и незаметно уснул...
4
Утром руки почти не болели. Я полез на антресоли за надувным кругом и вдруг нашёл то ружьё, стреляющее пробками, которое у нас отняли взрослые. И засмеявшись от радости, забыв о круге, я удрал на улицу, к ребятам. Мы играли в каплашки на пустыре из бетонных плит. Он порос мхом и травой, дальше начинались белые дома, а за ними виднелась электростанция. Трубы починили поздно вечером, но на бетонке образовалась огромная лужа, в которой играли все мальчишки с наших дворов. Все брызгались и пускали кораблики. Мы наделали кучу корабликов и устроили морскую битву. Но всё испортили вожатые. Лиза, как увидела, что мы плещемся в луже, тут же заохала и заявила, что она изо всех сил старается бороться за гигиену в отряде, а мы купаемся в грязной воде и конечно же нахватали микробов.
- Серёня-а-а! - заунывно сказала Лиза, вытаскивая меня из лужи. - Ты зачем сюда полез?! У тебя же руки током обожжены! И нога поранена. С раненой ногой и руками нельзя! Где твой бинт?
- Отстань, медсеструха, - нетерпеливо отмахнулся от девочки я, - у нас тут морской бой!
- Да, не мешай сражению! - вторил мне, поглощённый игрой Влад.
- Вылезайте, адмиралы грязных луж! - воспитательским тоном сказала Лизавета. - Или скажу маме!
- Не дождёшься! - смеялся Данька, дрыгая ногами.
- Я вот тебя за ноги... - пригрозила Лиза Дане, но у неё так и не удалось нас вытащить из лужи. Зато, когда все ушли смотреть мультики, она наябедничала родителям и нас с Тимой и Даней потащили отмываться. И самое обидное, что мы пропустили "В гостях у сказки" и другие передачи для детей!
А во дворе кричали мальчишки. Андрюха вынес новую машинку. Это была белая "Умка", которую здорово было катать по лужам
- Можно поиграть с мафынкой? - спросил Андрюху Сима.
- Фиг тебе, малявка! - отрезал Андрюха.
- У, жадина! - обиделся Симка.
- Да ну его ребята, - презрительно глядя на Андрюху, сказал я, - он всё равно никому играть не даст! Пошли лучше в нагонялы-сгонялы играть!
- Ага, ты просто завидуешь! - ревниво откликнулся Андрюха. - Эй!
Симка хотел прокатить машинку по лужам. Андрюха грубо отпихнул его и отнял машинку. Симка зашмыгал носом, готовый зареветь.
- Да дай ты ребятам поиграть! - рассердился Тим. - Чё, жалко чтоль?
- Андрюша, ты опять с этими хулиганами играешь? - вышла во двор его мама и увела Андрюху со двора, запретив ему с нами играть.
- У-у-у! - показал ей вслед язык Данька и полез со мной и Тимой в лужу.
- Мальчики, вы опять в лужу влезли! - к нам бежала Лиза и снова принялась нас воспитывать. А следующим утром мы с ребятами снова пускали в луже кораблики. Но Лизавете было не до нас...
В лужу влезли какие-то девочки и вожатая им читала нотации.
- Иногда она хуже Дашки! - накалённым голосом заметил Влад.
- Тихо ты, смотри не накликай! - проворчал Тим, вспомнив, чем окончилась наша последняя встреча с Дашкой. - Сейчас явится, будет нам...
- Она нам ещё творог не простила, - озабоченно закусил губу я.
Мы вылезли из лужи и пошли играть с мальчишками в вышибалы. Водил Корька и ему удалось выбить всех ребят, кроме меня, а я ловко уворачивался от мяча и кон всё никак не заканчивался.
- Корька, да выбей его, мазиза! - подбадривал Корьку Васёк Шишлов.
- Да, чё ты косой такой! - насмешливо вторил ему Павлик.
Корька кидал мяч и торпедой, и ручейком, и салютом и даже солдатиками, но ни разу не попал, а у меня ещё были две свечки.
- Да вделай ты ему, нам купаться охота! - рассердился в конец Женёк.
Корька кинул мяч, я изловчился и поймал его.
- Жизнь! - победно крикнул я.
- Тухлая! - извернулся Корька.
- Фиг, - резко возразил я. - Всё равно не выбьешь!
Корька в сердцах кинул мяч так, что он пролетел у меня над головой, отскочил от стенки и вделал ему прямо по носу.
Ребята грохнули и покатились по земле от смеха.
Корька заревел от боли.
- Не честно, ты нарочно! - сквозь слёзы кричал он. - Я тебе щас как вмажу!
Корька ударил меня, но я перехватил его руку, сделал подножку и мы стали кататься по пыли, дрыгая ногами.
Наконец я сел на своего обидчика, придавив коленками его руки и уже хотел засветить ему в глаз, но что-то меня остановило.
Корька зажмурился от страха и мне сразу расхотелось его лупить.
- Стоп игра! - остановился я, нахлобучив на Корьку его кепку.
- Айда купаться! - предложил рыжий Кирик Смирнов.
Ребята побежали на озеро. Корька зашагал прочь, и наступил ногой на гусеницу, которая выползла на дорогу. Красивая, пушистая, она размазалась по бетонной плите зелёной кляксой.
- Ну ты, живодёр! - разозлённо крикнул я и хотел было стукнуть Корьку, но не стал и крикнул вслед. - Лох, бяка!
Было жаль убитую гусеницу, но лупить из-за неё товарища по играм? Да и не мог я драться с теми, кто слабее, кто не мог ответить.
Я подошёл к несчастной гусенице, шмыгнул носом, а из глаз выкатились непрошенные слёзы. Не любил я, когда кому-то больно, даже гусенице...
5
Когда зной спал, а из воды нас прогнали вожатые, мы слопали по мороженному и ушли играть в прятки у гаражей. Я спрятался в заброшенной ржавой телефонной будке и ждал момента, чтоб добежать до трубы.
- Максюшка, давай быстрее, сейчас мультики начнутся! - кричали ребята, которых уже нашли. Водил Максим Девяткин, и сейчас он шёл как раз к моему убежищу. - Они там, за крапивой прячутся!
Но никто им не ответил, только что-то зашуршало в крапиве.
За гаражом раздался топот и кто-то крикнул:
- Фара-выра за Серёню!
Максим обернулся.
- Фара-выра за себя! - добежал до трубы Витька Лагунов.
Максим ушмыгнул за гараж, а я выглянул в окно будки. И что-то дёрнуло меня снять трубку сломанного телефона. Может Алька снова позвонит?
Тишины не было. В трубке что-то шумело, слышалась непонятная мелодия, невнятные голоса, глухие удары и звон.
- Нашёл! - ворвался в будку ликующий Максим.
- Тихо ты! - зашипел я на друга. - Послушай!
И протянул ему трубку. Максим взял и приложил её к уху.
- Ничего не слышу!
- Но только что было... - растерянно ответил я.
- Что?
- Шёпот звёзд! - возбуждённо ответил я, но в трубке стояла тишина.
Я разочарованно положил её и пошёл водить. А вечером о моей драке с Корькой узнала мама. И она в который раз пошла пить варельянку.
- Ну, что у нас плохого? - раздался за дверью папин голос.
- Владик, это просто кошмар какой-то! - наябедничала ему мама. - Что у нас за ребёнок! Вся удица от него стонет. Про творог ты знаешь... А сегодня он опять подрался! Сил нет с ним сладить...
- Кто? Тима, Данька?
- Будто ты не знаешь! Серёня. Он такое сегодня начудил!
- И что же? - спросил папа и я даже представил себе, как он хмурится.
- Никак у него не выходит дружить со всеми ребятами, - сокрушённо ответила мама из тамбура. - Я знаю... нежный возраст, не слушается, переживает иной раз даже из-за убитой гусиницы, а бедному Корьке так по носу мячом дал, что того в медпункт водили. Сегодня его мама приходила...
Если бы дело было только в гусеницах! Ну не люблю я, когда кому-то плохо. Я тогда мучаюсь вместе с ним.
"Корька сам виноват, - мстительно подумал я. - Нечего ребят обижать!"
- Это добром не кончится, - вздохнул отец и включил приёмник.
А утром, после зарядки мы с Тимой и Даней пошли выносить мусор.
Во дворе играли в земельки.
- Пацаны, айда с нами! - свистнул нам Серёня Зуев.
Мы сразу забыли о мусоре и побежали к ребятам.
Тим вынул из кармана жвачку и мы стали по-очереди жевать её, рассматривая новенький вкладыш.
- Смотрите какую я переводилку себе наклеил! - похвастался я, показывая переводилку с динозавром на ноге.
- У меня ещё лучше! - ответил Серёня, и показал переводилку на выгоревшей на солнце руке. На переводилке был скелет-панк с гитарой.
- Слушай, а что такое далёкий свет? - спросил я Серёню. - Все говорят о нём, будто он в конце пути, а никто толком не знает, что это...
- Его видят только те, кто доходят до конца Дороги, - внушительно ответил Серёня, подкидывая свой ножик. - И как бы ни был труден и опасен путь, ты увидишь его, если не испугаешься и не повернёшь назад. Далёкий свет это символ надежды для тех, кто отчаялся найти что-то хорошее. Он победит любую беду, вернёт тех, кого она забрала. Далёкий свет победит всё плохое, и говорят из-за него даже смерти на самом деле нет...
- Как нет? - искренне удивился я.
- Ну... так, - неопределённо ответил Серёня. - Говорят, в зоне и в запределье никто по-правде не умирает. Ну то есть умирает, но не по-настоящему. Запределье время от времени возвращает их...
Мы доиграли и вышли на пустырь. Над домами висело жёлтое утроенее солнце, а дали терялись в дымке от далёких лесных пожаров.
- Есть легенда, - пожевав губу, продолжил Серёня, - что когда дойдёшь до конца дороги, минуешь все испытания и увидишь далёкий свет, вместо заката будет восход. Как надежда, как жизнь, которая победила саму смерть...
- Мальчики, вы уже выбросили мусор? - подошла к нам мама.
- Ой... - пискнул Тим. - Мы сейчас!
- Бегом выбрасывать и есть кашу! - приказала нам мама.
Мы выбросили мусор и побежали завтракать. Каша была манная. Мы её терпеть не могли. Она была ещё хуже творога!
- Мам, она с комками! - жалобно застонал Тим.
- И с пенками! - вторили брату мы с Даней.
- Ешьте, кому сказала!
- Ну-у-у! - заныли мы с Тимой и Даней.
- Еште прямо при мне! - безжалостно отрезала мама. - Вон какие тощие! И без возгласов, а то соседи уже устали на вас жаловаться.
- А чё мы сделали? - возмутились мы. - Мы вчера тихо играли...
- А у нас не из-за ваших игр в доме ор стоит, - ответила мама. - У нас все знают, что если крик, зачит Серёню, Тиму и Даню кормят. Еште сейчас же!
Я зажмурил глаза и сунул в рот ложку с ненавистной кашей...

Глава II
Край тишины
1
Два дня ничего странного не случалось. Я сидел на разогретой на солнце крыше нашего дома, прячась от мамы, которая снова хотела впихнуть в меня кашу, и ждал, когда выйдут мальчишки. Лёгкий ветерок гулял по крышам, качал антенны и провода, и колыхал буйствующую всюду зелень. Я зажмурился, а когда открыл глаза, мне всё показалось зелёным. Слезать не хотелось.
Я прислонился к бортику, стал глядеть то на бойлерную, то на озеро и водозаборник, то на водокачку, то на другие трёхэтажки, водонапорные башни, бетонный забор и облицованную мозаикой водонапорную станцию.
На станции журчала вода, водокачка вязко стукала, слышался мерный, чуть звенящий гул и на их фоне играла музыка. В траве стрекотали кузнечики, а над цветками кружили шарики шмелей. В тени летали комары.
- Серёня, - взобрался по лестнице на крышу Тима, - ребята в школу идут, айда с нами, мама уже ушла! Не будет сегодня каши!
- Е! - обрадовался я.
И по лестнице, быстро перемахнув пролёты, мы спустились вниз.
- Мальчики! - к нам подбежала взволнованная Лизавета. - В пятницу у нас будет спектакль в школе, для детей. Пойдёте? Ребята старались.
- Ага, мы прибежим, - обещал Тима. - За нас не бойся!
- Вот за вас-то у меня больше всего опасений! - ехидно заявила Лиза.
Мы искупались и побежали в школу. В школе царила суматоха. Ребята готовились к концерту. Нашлось дело и нам. Мы убрали пионерскую комнату и развесили красные полотнища с лозунгами в актовом зале.
- Привет... - окликнул меня кто-то. - Ты пришёл!
- Ага... - растянуто ответил я, повернулся и увидел Митьку. Он уже надел мою матроску и бескозырку. - Дашка не сильно вредничает?
- Ух! - метнув взгляд на вожатых сказал Митька и признался. - Дашка нас просто замучила! Орёт, как пожарная серена... Сосредоточиться не даёт.
- Да плюнь ты на эту ведьму! - посоветовал я. - Она на меня тоже орала.
- Митюх! - раздалось недалеко от раздевалок.
- Иду! - откликнулся Митька, улыбнулся мне и убежал.
Концерт был для всех детей и в школу приходили ребята со всех дворов.
- Мальчики, - обратилась ко мне, Тиму и Дане Танька, - ради бога, обойдитесь сегодня и завтра без своих штучек! Вы теперь в боевом крыле пионерского отряда... Если вы что-то опять натворили, лучше скажите мне сразу. Чтобы не было неожиданностей...
- Что мы могли натворить? - хитро прищурился я.
- Я и не знаю что, - иронически фыркнула Таня. - Ко мне за эти дни кто только не ходил. Даша не знает, куда от вас деться. А какая-то тётя говорила, что вы опять доставали её лампами. Другая жаловалась, что вы клумбы у неё потоптали. А мальчишки говорят, что вы опять подрались...
- Тань, вот тебе честное пионерское слово! - успокоил командора Данька. - Сегодня никаких происшествий не будет!
- Надеюсь... - сумрачно ответила Таня и отошла к девчонкам.
Наконец после торжественной линейки нас отпустили на кружки. Мы засиделись в школе и разбежались по домам только вечером.
Я домой не пошёл, и слонялся по улице. Что мне делать дома? Мама обязательно заставит слопать кашу. А мультики ещё не скоро. И я потихоньку улизнул из двора и устремился на заросшие бурьяном улицы.
Ветер качал крапиву. Я шёл дворами в клуб, но тут споткнулся и упал, больно проехавшись по асфальту коленкой и ладонями.
Ладони и коленку защипало. Я поднялся и двинулся к озеру, чтобы промыть ранки, но в растерянности остановился.
Навстречу шли хулиганы, с орущим магнитофоном, который они отняли у маленького Сеньки и довели малыша до слёз. Они жевали резинку, надували пузыри и о чём-то болтали. Музыка гремела на весь двор.
- Отдайте магнитофон, индейцы невоспитанные! - приказал я стилягам. - А то как вделаю, зубы выплюните!
- Нам что ли? - презрительно расхохотались они в ответ. Они смотрели на меня, как на микроба. - Ты, харчок, ты это серьёзно?
Для них я был микробом, как какой-нибудь дошколёнок...
- Очень серьёзно, - резко ответил я. - Отдавайте, а то помойку оближите!
- Щас ты у нас оближешь, олень! - пренебрежительно хохотнул стиляга в сандалиях с красным сердечком на коленке. - Чеши отсюда, пока не влепили!
- Это кто кому ещё влепит! - неизвестно откуда вышел Владик.
- А ты чё здесь забыл, малышок? - спросил самый главный стиляга и вальяжно, подошёл к нам, надувая пузыри, и толкнул Влада.
Владька не упал, и не испугался, как расчитывал хулиган, а молниеносным болевым приёмом мальчик выкрутил ему руку, врезал ногой по лицу, потом между ног и окунул врага в пыль.
- Вы чё?! - испугались хулиганы, но в ту же секунду бросились нас бить.
Они не могли стерпеть это десятилетниму пацану.
- А ничё! - дерзко сказал я и вделал ступнёй одному стеляге по носу, другому проехался по лицу коленкой и они полетели в лужу. - Отдавайте магнитофон, пока мы вам носок в рот не сунули!
Хулиганы на миг оторопели, но тут же вылезли из лужи.
- Ну всё мелкота, вам кранты! - угрожающе сказали они и двинулись на нас, заходя с двух сторон. - Давно в больнице не лежали?
- Эй вы, вафли на ходулях! - за их спиной появился Тим, а с ним ребята.
- Теперь вы попались! - злорадно протянула Светка Загремухина.
Стиляги растерялись. Нас было больше, бежать поздно, да и некуда.
- Они? - спросил Данька у Сеньки, держа малыша за плечо.
- Они! - признался Сеня, с ненавистью глядя на своих обидчиков.
Все ребята были в форме нашего пионерского отряда. У всех пламенели пионерские галстуки, и все они готовы были отлупить хулиганов.
- Пацаны, вы чё творите?! - все трое стиляг испуганно отступили к дому.
- Что вам надо?!
- Вы чё, больные что ли?!
Враги не на шутку испугались. Естественно, ведь здесь сейчас было всё боевое крыло первого пионерского отряда. Все, кто воевал с такими подонками, как эти. И не давали им никакой пощады!
А мы теснили их к стене дома.
- Да чё мы сделали-то?! - теперь враги испугались не на шутку.
Мы прижали их к изрисованной стене. Стиляга в розовой майке хотел удрать, но я нажал ему ступнёй между ног и тот чуть не заплакал от боли.
- Эй, больно же!! - крикнул он, схватив меня за ногу.
- Отдавайте магнитофон, жабы! - резко приказал врагам Данька. Ничего им не осталось делать, как отдать магнитофон Сеньке.
- А теперь берите тряпки и воду, - приказал Тим, неприязненно косясь на хулиганов, - и ототрите всё, что вы здесь нарисовали. При нас.
- Живо! - грозно прикрикнул на стиляг Костя Раскатов.
Стиляги смыли со стены все каракули, бросая на нас испуганные взгляды и через полчаса плитка на стене сверкала на солнечных лучах.
- Свободны, - брезгливо сказал врагам Серёня Зуев.
- Учтите, пиявусы офигенусы, - внушительно произнёс я. - Ещё чего натворите, найдём везде и влепим!
И они бросились наутёк. Сеня включил магнитофон. Заиграла музыка.
- Спасибо! - тихо и благодарно произнёс мальчик.
- Всё-таки они его испортили... - озабоченно заключил Лёнчик, который в электронике разбирался лучше всех других ребят. - Ладно, починим, а сейчас пошли ребята смотреть мультики!
Мультики кончились через час. Я забежал показаться маме, взял смерть-лапму и помчался по залитой красноватыми лучами улице.
Вдали, за пустырём гудели электрички.
Ребята уже ждали меня у бойлерной. Мы спустились во двор и пошли к забору, за которым желтели цветки пижмы и все вместе двинулись к гаражам.
2
Гаражи и замшелый бетонный забор водонапорной станции, мимо которых мы с ребятами шли, заливало золотистым светом вечернего солнца. А забор тянулся вдоль мозаичной пятиэтажки, за ним стояли три ржавые башни водонапорной станции со скобами лестниц и площадками, на которых гулял ветер. В тишине слышались вязкий стук водокачки и журчание воды по трубам.
Я вытряхнул из кроссовок мусор, сунул в них ноги.
- Неужели здесь тоже можно уйти в зону? - спросила Светка, нерешительно поглядев на нас. - Или можно где хочещь в неё пролезть?
- А давайте на заброшенную станцию? - подал идею Костя.
- Нет, - возразил Данька, - ты же знаешь, там воды по колено, битое стекло и железо. А если нас там ещё вожатые поймают...
- А за гаражами какое-то искажение, - сообщил Тим. - Током бьётся...
- Да чё ты трусишь? - фыркнул я. - Ну я искривляю!
- Угу! - ободряюще положил мне руку на плечо Владька.
Я включил искривитель. Раздалось неживое бубнение, затряслись бетонные плиты и мусор, затряслись гаражи, заскрежетал забор и осыпался ржавчиной в крапиву. И сразу из бурьяна вылез ржавый знак.
Он указывал в пространство между гаражами.
- Идём, - собравшись с духом, позвал нас Данька.
- Ну здесь и помойка... - заметил я, втиснулся между гаражами, утопая в бурьяне и старом атомном мусоре. Через крапивные дебри и мхи зоны шло забытое шоссе. А дома улицы сделались мёртвыми.
- Ну чё, испугалась? - ехидно повернулся к Светке Загремузиной Влад.
- Вот ещё! - презрительно хмыкнула Светка и полезла по куче мусора, держась за торчащие железяки сильными загорелыми руками.
Забравшись на кучу мусора, она спрыгнула, сильные загорелые и вечно ободранные на коленках Светкины ноги спружинили и девочка отошла в сторону, чтобы дать нам место слезть.
- Не лазай здесь нигде, - предупредил девочку Серёня, залезая на поросшую бурьяном кучу мусора. - Здесь могут быть искажения...
Мы слезли вниз и очутились на замшелых бетонных плитах забытого шоссе, а в стороне от нас шли куда-то вдаль покосившиеся высоковольтки...
Из травы торчал ржавый знак. Мы зашагали к мёртвой реке.
Я кинул гайку. Она полетела, бинт затрепетал. Гайка поскакала по плитам и замерла в поросшем мхом мусоре.
- Мы идём в больницу? - спросила Светка, вертя косичку.
- Нет, - возразил Серёня, - в гурьяновскую зону отчуждения...
- А там страшно? - закусила губу Светка, глядя на высоковольтки.
- Не то слово, - отрывисто ответил я. - Не все оттуда возвращались...
Мы осторожно перешли мост через мёртвую реку. У края моста безжизненно сидела фигура в химзащите, прикованная к ржавому пулемёту. А из бурьяна вылез знак, и подул мусорный ветер, отрезая нам путь назад...
- Назад дороги нет, - задумчиво признал Серёня. - Значит только вперёд...
- Знаю, - отрывисто ответил Владик, - но ведь никто из ребят не доходил до конца дороги. И сколько не иди, никуда не придёшь. Говорят, что у этого шоссе нет конца, будто оно ведёт изниоткуда вникуда...
- Никто не знает, где конец дороги, - сумрачно сказал я, - и что начинается там, где шоссе обрывается в бесконечность пространства...
Время застыло, а забытое шоссе всё не кончалось. Над головой по жёлтому небу плыли красные и оранжевые облака. Заглядевшись на них, я споткнулся о какую-то железяку и растянулся на плите.
Светка засмеялась и я показал ей язык.
На плитах то и дело попадались разные мелкие ржавые железки, иногда битая мозаика, взявшаяся неизвестно откуда, и стекляшки. Часто попадались лужи с отравленной зелёной и ржавой водой.
Гайки со звоном скакали по бетонным плитам и замирали.
- Странно, что-то тихо здесь, мальчики... - забеспокоилась Светка.
- Наверное скоро выброс... - откликнулся Влад.
- Какой ещё выброс? - испугалась Светка.
- Увидишь, - загадочно ответил Влад. - Мы ещё в него попадём...
Я кинул гайку и она упала на лежавшую на мху позеленевшую шину от автомобиля. Их здесь было много. Ничего не произошло. Мы подошли к ней, я взял гайку за бинт и мы двинулись дальше, в пугающую пустоту запределья...
3
Забытое шоссе было завалено мусором атомного мира. Наши шаги издавали гулкое эхо, как в туннеле, и мусор скрипел по ногами. Вдруг ржаво заскрипела высоковольтка и повалилась на нас. Мы не успели испугаться и даже вскрикнуть, но смерти не было. Мы лежали на пространстве из заваленных мусором и ржавыми железяками бетонных плит.
- Ну ничего себе! - выдохнул я, вставая, оглядываясь и ощупывая себя. - А я уж чуть было не испугался!
- Пацаны! - оторопело выдохнул Костя. - Забытое шоссе исчезло!
- Да ты чё... - не поверил Серёня, но тут же умолк.
Забытое шоссе и впрямь сгинуло в горах атомного мусора... Мы вошли в мёртвую, отравленную, населённую радиоактивной нечистью, но такую тихую зону, в которой произошло страшное техногенное бедствие.
Я кинул гайку и она зазвенела по плитам. Лужи горели оранжевым светом на заходящем солнце. Я вздрагивал, когда думал о растениях-мутантах, гмохах и неведомых опасностях, которые таились здесь на каждом шагу.
А впереди, в бурьяне, среди мусора стояла...
- Телефонная будка! - обрадовадся Данька.
Мы открыли дверь и влезли в неё, а вышли на замусоренную прогалину из замшелых бетонных плит.
- Вот теперь мы точно заблудились... - утомлённо вздохнул Серёня, в сердцах пиная валяющийся на дороге противогазный фильтр.
- Эй, гмохи помойные! - крикнул Данька.
- Тихо ты, сирена, - накинулся на Даньку Серёня. - Мы не знаем, что это за зона, и кто здесь живёт!
Снова кто-то прошмыгнул на самой границе зрения.
- Видели? - напружиненно спросил Костя Раскатов.
- Наверное фантом, - предположиил я. - Я его уже видел...
- А он не опасен?
- Кто знает... - неуверенно пожал плечами я. - Я слышал, что фантом и есть сама зона, когда она хочет поговорить со сталкерами. Говорят, зона это живое существо и у неё есть свой разум и характер. Когда никого нет, она тихая, а как кто-то приходит в зону, то она оживает и всё приходит в движение.
Оглядевшись по сторонам, но никого не заметив, я шагнул вперёд и незаметно вышел к заброшенному бассейну.
Вода в нём крутилась в водовороте. Рядом торчал знак:
"Край мусорного ветра и тишины"
Мы в нерешительности переглянулись.
- Это лаз! - вдруг осенило Серёню.
- Чего?
- Мы можем выбраться отсюда!
- Как?
- Нырнём в бассейн.
- Кто первый полезет?
- Давайте, за мной, - решительно сказал я, подходя к воде. - Этот лаз выведет нас в Гурьяновск! Ведь у каждого знака на анизотропном шоссе есть выход в забытый город. Только там осторожно надо идти.
Вода сверкала на солнце, бликуя на кафеле бортиков.
Я подошёл к бассейну, потрогал воду, но тут зацепился носком кроссовка за что-то железное и как был в одежде, полетел в воду.
- А-а-а! - только и успел крикнуть я.
Внизу, с неожиданно глубокого, выложенного кафелем дна бассейна поднимались какие-то выложенные плиткой не то бетонные блоки, не то столбы с торчавшими из них ржавыми прутьями.
Плиты и кафель уходили вниз бортиками бассейна, со дна которого поднимались трубы фонтанов ввиде лягушек, сидящих на кувшинках. В зелёной мути виднелись ещё какие-то железяки.
Я вынырнул из грязной воды и полез на берег, совсем в другом месте...
4
Бассейн был здорово замусорен и вонял болотом, а вокруг стояли мрачные дома под фиолетовым небом с зеленоватыми облаками. Воды в бассейне было совсем немного, она была зелёная, грязная. В воздухе стояла сырость. Зеленел бурьян какого-то пустыря. Бетонные плиты заростали мхом. А из зелёной жижи один за другим вылезли остальные ребята.
Я вылез по ржавой лесенке наверх. Железо заскрипело, лестница подалась на меня. Штыри вышли из бортика. Я испугался, но всё-таки залез наверх и взялся за лестницу, чтобы влезли ребята.
- Осторожней, - предупредил я ребят, - а то рухнет...
- Ух, ну здесь и вода! - отплёвывался от отвращения Тим.
- Она мне в рот попала! - ныл и плёвался Даня.
Свелило солнце на сине-феолетовом небе, по которому плыли зеленоватые облака. Впереди тянулись высоковольтки, а за ними мёртвые многоэтажные дома. И никого, кроме нас. Всюду царила пустота. На дне бассейна были разбросаны стекляшки.
- Осторожней... - выплёвывая воду, предупредил Серёня. - Тут стекло.
- Кто его интересно набросал? - удивлялся Владик, дрожа от холода и выливая из кроссовок воду. - Здесь и людей-то, кажется совсем нет...
Осторожно, чтобы не пораниться о стекло ребята вылезли из бассейна. В воздухе слышался воющий гул. Эхо далеко разносилось вокруг.
Мы в нерешителности замерли у заброшенного бассейна. Из травы выглядывали железяки, какие-то трубы и мусор.
А ещё была нагретая на солнце бетонка...
И вдруг я отчётливо уловил аромат неведомых цветов, которые мы пытались найти всё это время.
- Куда мы теперь пойдём, мальчики? - потерянно спросила Светка Крапива.
- Дальше по зоне, - сказал я, и ощущая смутную тревогу, достал из кармана гайку на бинте. - Я иду первым, а вы старайтесь идти след в след.
В зоне было так же пустынно как в бассейне, лишь ветер качал крапиву и, завывая носил мусор.
Под ногами скрипело стекло и битая мозаика. Эхо было таким гулким, что мы всякий раз вздрагивали. Оно было словно и не от наших шагов. И эхо от наших голосов звучало здесь странно, искажённо.
А таинственный аромат неведомых цветов так и витал в воздухе...
5
Чувство необъяснимой тревоги наростало с каждым шагом. Я задрал голову, посмотрел на небо и мне сразу почудился чей-то взгляд оттуда. Что-то таинственное внимательно смотрело на нас с фиолетового неба. И я поневоле вздрогнул, когда что-то глухо стукнуло и эхо разнеслось по зоне.
- Разгорелось и грохнуло, над лесами горящими... - тихо произнёс Тим, и я вдруг вспомнил, что это стихотворение нам задавали учить во втором классе.
- А вдруг эта железяка ждёт нас на станции? - забеспокоилась Светка.
- У нас есть смерть-лампа, - успокоил Светку Серёня. - Если её кинуть, начнётся электрический шторм и он полгорода разнесёт. Так что нам этот ходячий пылесос с жёлтыми глазами теперь не страшен...
- Ничего себе! - выдохнула Светка. - А нас она током не долбанёт?
- Не знаю, - нерешительно ответил Серёня.
Я огляделся по сторонам. Надо было как-то покинуть эту замусоренную зону и вернуться на забытое шоссе. Тишина и непонятные глухие удары в этом странном месте навевали тревогу. Солнце светило ярко, запутавшись в покосившихся и поржавевших высоковольтках.
Мы шли вдоль залитой солнцем высоковольтки. Справа потянулись заросшие крапивой отстойники с отравленной водой.
- А вдруг здесь бродит эта дрянь из зоны? - забеспокоился Даня.
- Какая ещё дрянь? - насторожился я. - Которая воет в зоне?
- А вы не видели?! Такая мелкая, кукла что ли...
- Не-а... А она что, как гмох, чтоль?
- Не, не хмох... Я её видел. Идёт за нами и следит!
- Здесь она нас не тронет... - сказал Тим, но как-то неуверенно.
А мне было тревожно. Эту дрянь я и сам видел за гаражами, когда она скользнула серой тенью в крапиве...
Прибив на локте комара я кинул гайку и двинулся вдоль домов.
На небо мы старались не смотреть. Оно было жёлтым, жутким, как после какой-то техногенной аварии, когда произошёл выброс чего-то ядовитого.
- Скоро выброс... - догадался я. - Если небо покраснеет...
Мы выбрались на какую-то радиоактивную свалку. Вокруг стояли покосившиеся и поломанные высоковольтки с оборванными проводами.
- Пойдём отсюда быстрее, мальчики! - вздрогнула Светка Загремухина.
Место и впрямь было жуткое. В воздухе что-то чувствовалось. Оно оглушало тишиной, которая звенела в ушах, покалывало кожу мелкими иголками и давило, давило какой-то тяжестью.
Пахло крапивой.
- Вон её сколько здесь разрослось! - недовольно ворчал Влад. - Большая, радиоактивная, ядовитая, злющая... Ещё страшнее, чем у нас!
- Вот где надо её рубить! - весело заметил Костя.
- Фиг два её вырубишь! - с сомнением возразил Тим.
- Не, рубить такую нельзя, - остановил ребят Серёня. - Она ещё колючками в тебя плюнет...
- Какими колючками?
- А вон они, видишь?
- Вижу...
- Вот она ими в тебя и плюнет...
Мы с тревогой уставились на крапиву.
- Кстати она так размножается, - заметил Серёня. - Её кто колыхнёт, она сплюнет колючками, а там потом новая прорастёт.
Крапиву мы осторожно обошли стороной.
Вдруг мне показалось, что кто-то тихо шмыгнул за высоковольтку. Он промелькнул очень быстро, был он какой-то серый, словно тень скльзнула по озаряемому солнцем мусору, но я сумел его заметить.
- Видели?! - воскликнул я. - Туда, за высоковольтку побежало!
- Здесь же никто не живёт... - вздрогнула Светка. - Или всё-таки живёт?
- А вдруг это радиоактивные мутанты? - с нотками тревоги в голосе предположил Сашка Жариков. - Вдруг они нас поймают и счавкают?
Странно было встретить кого-то в этом зелёном безмолвии. Я знал, что здесь, на этой пустоте, кроме нас, нет ни одного живого существа.
Что может здесь жить?
Давящая тревога повисла в воздухе. А ещё на нас будто со всех сторон смотрели. Ветер трепал на столбах старую химку и противогазы, и они казались нам фигурами обитателей зоны. Стёклышки глазниц противогазов горели на солнце и зелёные фигуры, казалось, неуловимо шевельнулись.
Вдруг одна из фигур указала на меня пальцем в резиновой перчатке.
- А-а-а! - в испуге вскрикнул я.
И тут случилось то, чего мы боялись.
- Я же забыл кинуть гайку... - только и успел вымолвить я.
Земля под нашими ногами вдруг пошла вниз и мы очутились на бетонке забытого шоссе. Свалка и фигуры в химке исчезли.
- Ух ты, - отряхиваясь, поражённо ахнул Сашка Жариков, - как это мы здесь очутились?
- Фиг его знает! - возбуждённо бросил я, потирая ободранную коленку. - Но мы снова на забытом шоссе!
- Рано радуетесь, - осёк нас Серёня. - Впереди может быть что угодно.
Мы набрали гаек и пошли дальше, навстречу пустоте и безмолвию...
- А мы сумеем найти гурьяновскую зону? - спросил Владик Серёню.
- Найдём... - не очень уверенно протянул Серёня. - Но если сунемся в город ночью потом нас самих будут искать и не найдут...
- И нас затянет в саркофаг?
- Ага, - подтвердил Серёня, - но до него ещё дойти надо. А вокруг саркофага мёртвый пустырь. И там искажения, а ещё колодцы открытые прячутся. Провалишься ещё вниз, потом костей не соберёшь...
Мы кидали в разные стороны гайки. Железяки либо пропадали, либо в них била молния. Никак не пройти. Жёлтая муть нависла над высоковольтками.
И снова подул мусорный ветер забвения, гулявший по ржавой планете...

Глава III
Путеводная нить
1
Забытое шоссе незаметно оборвалось во мху и крапиве, и мы вышли на пространство из бетонных плит. Куда ни глянь, плиты уходили за горизонт, а вокруг этого бесконечного унылого пространства вздымались груды розоватых облаков и только над нами всё ещё голубело небо с незнакомыми созвездиями.
- Исчезло... - растерянно выдавила Светка Загремухина.
- Искривление, - догадался я, окинув взглядом плиты.
На плитах зеленели лужи, всюду торчали какие-то покосившиеся узкие бетонные блоки, с торчавшей из них ржавой арматурой, валялся мусор и ржавое покорёженное железо. Здесь его всегда было много, и всюду зелень.
- Серёнька, где мы? - задышал у меня над ухом Тим.
- В субпространстве, - глухо сказал я, догадавшись обо всём. - Здесь вообще всё другое... будто ненастоящее...
- А как мы сюда попали?
- Мы снова как-то вызвали искривление пространства...
Вдали, из холма поднимались ввысь какие-то гиганстские искривлённые в самом низу трубы с рваными краями и эти острые длинные края уходили в небесную синеву. А ближе была не менее циклопическая платформа со множеством труб и непонятных сооружений.
- Ух ты! - воскликнул Даня. - Интересно, что здесь было?
- Может космодром, - неуверенно предположил я. - Смотри, вон вдали какие-то железяки, с них наверное ракеты стартовали.
- Ну ничего себе... - протянул Даня и мы двинулись к этим гигантским сооружениям, стараясь не наступать в лужи.
- Не знаю, ядерная война тут всё разрушила, - задумчиво пробормотал я, оглядываясь на все эти обломки, - или здесь всё так и было ещё до катастрофы?
- Но что это была за катастрофа? - заинтригованно спросил Даня. - Какой катаклизм мог такое сотворить с этим миром?!
- А может он не всегда был таким страшным? - предположил я, глядя в небо, и мне показалось, что там, на этой тёмной синеве был кто-то неведомый, кто следил за нами с самого начала нашего пути.
- Слышите? - насторожился Владик. - Звенит что-то и будто бормочет...
- Мальчики, я боюсь! - подала голос Светка. Девочка боялась сейчас больше нас. Мы ведь уже бывали здесь, а она нет.
- Здесь кто-то есть... - с тревогой проговорил Саша Жариков.
- Я кажется в лагере слышал о нём, - вспомнил Тим. - Это житель зоны.
- Мегавольт, - кивнул Владик.
- Есть ещё один, - вспомнил я. - Энигма. Он живёт где-то в зоне...
И мы вышли на край низины среди холмов и торчавших из мха и травы бетонных плит и мёртвого железа. Тянулись вдаль покосившиеся ржавые высоковольтки, в бурьяне утопали поваленные столбы с оборванными проводами. У края стремнины ввысь поднималась странная скала с острыми краями. Ещё такая же виднелась чуть дальше.
Небо вдруг стало будто вода. Оно качалось, словно там, наверху ходили волны, а в самой вышине сверкало размытое солнце.
А впереди...
Впереди начинался лабиринт.
- Пацаны, где мы очутились? - вырвалось у Влада.
- Мы на краю вселенной! - воскликнула изумлённая Светка.
Но не это волновало и пугало нас. Впереди нас ждал лабиринт. И кто знает, какие там таяться опасности? Мы переглянулись.
- Ну что, полезли? - неуверенно окинул нас взглядом Саша Жариков. - Дойти до гурьяновской зоны мы сможем только через лабиринт...
- Я первый лезу... - вызвался я и стал спускаться вниз.
Небо над нами было сине-феолетовым, но вдали оно уже налилось оранжевым. Туда и уходил бесконечный лабиринт. Вдали поднимались ввысь какие-то горы, а лабиринту не было конца. Он уходил за горизонт...
Я ещё раз посмотрел на ребят и добрался по пустынной площадке из бетонных плит до входа в лабиринт. Мои шаги гулким эхом звучали в этой пустоте субпространства. Ребята спустились следом. Стены лабиринта были выше нас раз в пять. Они были облицованы синей и голубой мозаикой.
- А мы не заблудимся? - настороженно спросила Светка.
- Не знаю, - растерянно сказал Серёня.
- И не все отсюда возвращались, - заметил я, глядя, как качается крапива.
- Но иначе мы не войдем в гурьяновскую зону, - резонно заметил Серёня.
Мы немного потоптались у входа. Там, за бесконечными переходами что-то гудело, на нас дохнуло неприятным холодком. Я бросил взгляд на ребят и собрав всю свою смелость, первым вошёл в пугающий и манящий лабиринт...
2
Мозаика стен лабиринта золотилась на солнце. Внизу, там, где оно не доставало, лежали голубые тени. Наши шаги отдавались гулким эхом. Лабиринт заглотил нас и мы уже не видели оранжевого неба над горизонтом. В вышине над нами проносились фиолетовые вихри, а впереди что-то гудело.
- А куда он нас выведет? - с тревожной ноткой спросила Светка.
- Кто его знает, - неопределённо сказал Серёня. - Те, кто идёт через лабиринт, могут пройти всю вселенную и оказаться в самой дальней галлактике... Можно сказать, что лабиринт, это и есть вселенная...
- А здесь есть опасности? - с настороженностью спросил Сашка.
- Где же их нет? - помедлив, сказал Серёня. - Они есть везде. Даже у нас во дворе. Ты гуляешь, а тебе навстречу хулиганы. Припрут к стене... Или с велика упадёшь, или в крапиву с крыши гаража спрыгнешь...
- А что за опасности в лабиринте? - настороженно спросил я.
- Увидим, - уклончиво сказал Серёня и я понял, что он и сам не знает, что нас поджидало там, впереди, в этих бесконечных переходах.
Мы шагали по лабиринту, настороженно оглядываясь по сторонам, четыре раза забредали не туда и возвращались. Серёня и здесь нашёл выход. У него в кармане лежал мел, и этим мелом он чертил на серых плитах стрелки, как в игре казаки-разбойники, а меня грызла тревога, от того, что по ним может нас найти какая-нибудь дрянь, которая живёт в лабиринте...
- Мне пацаны рассказывали, - тихо произнёс Серёня, - кто здесь уже бывал... Оно короче будет морочать нам голову и пугать. То, что здесь живёт... А бояться нельзя, тогда сразу пропадёшь... Надо найти Богов лабиринта. Они подскажут, куда нам надо идти. Но тогда нам надо пройти через Химеру...
- Что ещё за химера? - боязливо спросил я.
- Сердце лабиринта, - объяснил Серёня. - Страшное место! Оно затягивает людей, жизнь высасывает...
- А почему его назвали химерой?
- Потому, что заморочит кошмарами. А потом проглатывает...
- А куда там людей затягивает?
- Там есть колодец... - непонятно ответил Серёня. - Очень глубокий, говорят там стены из бетонных блоков, а в стенах прорехи и на тебя смотрят со всех сторон, но говорят, оттуда можно вылезти...
Мы двинулись дальше. Серёня шёл впереди и время от времени чертил стрелки, чтобы найти путь, если мы заблудимся.
Над нами навис один из тех странных утёсов, которые мы видели, когда шли к лабиринту. В сине-фиолетовом небе всё крутились странные вихри, и от того казалось, что небо это какое-то огромное живое существо.
Гулкое эхо от наших шагов и наши голоса, отдающиеся от стен только и нарушали повисшую над лабиринтом тишину. Ничего не гудело, ничего не выло, ничего не стучало, как на забытом шоссе. Мы шли, словно под водой...
Мел скоро кончился.
- Всё, - огорчённо сказал Серёня. - Теперь пути назад нет...
Я поднял голову. Стены будто стали выше, нависая над нами, чтобы поглотить. По ним тянулись какие-то кабели и трубы, люки и надстройки. Небо становилось розовым, потом над нами появилась воронка.
- Началось... - с тревогой протянул Серёня.
С диким писком и хлопаньем крыльев над нами пронеслась стая летучих мышей, а впереди стены лабиринта заколебались и появился вихрь, похожий на водоворот. И нас стало в него затягивать.
- Это сердце лабиринта! - в страхе крикнул Серёня. - Химера!
Его голос прозвучал глухо и тут же мальчика затянуло в водоворот.
И тогда появился он...
Сверкнули жёлтым светом глаза-лампочки и ко мне потянулись страшные ржавые железяки, которыми оканчивались руки Гражданина Икс...
Ребята испуганно закричали. А чудовище шагнуло ко мне. Я отпрянул от него и очутился на краю водоворота.
- Серёня-а-а-а! - закричала Светка.
А лабиринт стал уходить вниз, в красно-фиолетовую муть воронки. Оно начало затягивать и нас. С писком у нас над головами носились летучие мыши.
Плиты, по которым мы шли, стали наклоняться вниз и на миг мы увидели, что то же самое происходит всюду. Ноги скользили.
А руки Гражданина Икс тянулись, чтобы схватить меня. Я отступил назад и провалился вниз, в бушующую воронку.
Мы закричали и ухнули вниз головой в клокочущую безднну...
3
Бездна затянула меня в темноту, где жили пустоты, где бродили те, кого забрала зона, и отовсюду на меня смотрели страхи. Но за тем и они пропали. Я ощутил, что лежу на заросшей радиоактивным мхом бетонной плите. В ушах ещё шумели вихрь и отчаянные голоса ребят, когда я оказался на дне гигантского колодца. Наверху шумели крыльями какие-то странные птицы.
Я встал на ноги и поморщился от боли. Коленки и локти были ободраны и ранки щипались, как от йода. Щипались они от горькой воды. А под ногами хрустел нанесённый сюда водами забвения разный мусор...
- Ребята, вы как, живы? - позвал я и осёкся.
Ребят рядом не было, а мой голос поглотила пустота.
- Тима-а-а! - отчаянно закричал я. - Даня-а-а!
Но колодец вернул мой голос обратно гулким эхом.
Я испугался и стал бегать то в одну сторону, то в другую, зовя ребят, но никто из них не отзывался. Когда эхо затихло, я упал в ржавую воду и закрыл лицо руками, чтобы не зареветь, но слёзы прорвались и я заплакал. За эти несколько минут я представил те ужасы, которые могли случисться с ребятами, и меня захлестнуло щемящее, мучительное отчаяние.
Заросшие мхом и сорными травами, замусоренные бетонные плиты холодили ноги. Это было дно колодца. А в стенах из белой плитки зияли прорехи, в которых мелькали красные огоньки.
Вдруг кто-то словно шепнул мне на ухо:
- Вставай, надо идти вперёд.
- А куда идти?
- К далёкому свету...
Я ахнул, вскочил, но никого не увидел.
Ветер коснулся моего лица. Я утёр слёзы рукавом рубашки и осмотрелся.
Я стоял на бетонных плитах у большой мозаичной стены, за которой кончалось мироздание. А огоньки метались в прорехах между плитами и будто внимательно наблюдали за мной и ждали, что я стану делать.
Оставаться рядом со стеной, из которой выглядывали красные огоньки я боялся. По дороге я звал ребят, но отвечало мне лишь эхо. А я всё брёл по выложенному из плит пространству.
"Это не колодец, - понял я. - Я ещё в лабиринте... Это Химера..."
Впереди что-то с шумом плескалось и накатывалось на плиты. Я подошёл и с ужасом увидел, что пространство затопляет вонючая ржавая жижа.
Посреди этой жижи с отчаянным стоном корёжились ржавые железяки.
Ржавый люк в бетонных плитах заскрежетал и вылетел, а из дыры высунулись страшные руки и из жижи появился он...
- Мама! - закричал я, отступая назад. Гражданин Икс шёл ко мне разгребая руками-железяками зелёную жижу.
Сейчас он переломает меня этими страшными руками...
А жижа подступала к моим ногам. Я машинально отходил назад, только бы она не косалась моих кроссовок.
Успокоившееся небо смотрело на меня сверху и уходило куда-то за горизонт, где наверное был край света...
Гражданин Икс вылез из жижи и скрежеща двинулся ко мне. Его тяжёлые шаги отзывались гулким эхом в этой пустоте. Глаза-лампочки светились недобрым жёлтым светом.
С жутким скрипом надо мной нависла высоковольтка.
Это был как знак спасения от этой дряни, которая хотела поглотить пространство и затопить его и спасение от ржавого чудовища, которое проникло вместе с нами в лабиринт. Я вскочил на неё и стал карабкаться вверх, стараясь не смотреть, как жижа топит пространство из бетонных плит.
4
Химера старалась проглотить меня. Над головой было безжизненное сине-фиолетовое небо, а я очутился в месте, где не было ничего живого, кроме мхов и этих страшных красных глаз, жижи, затопляющей плиты и ржавого чудовища, которое шло к высоковольтке, чтобы не дать мне отсюда уйти. С ужасом и отчаянием я думал о ребятах. Неужели они утонули в этой жиже или до них добралось оно? И от этих мыслей у меня сжало сердце, а на глазах выступили слёзы. На миг у меня возникла безумная мысль прыгнуть вниз, чтобы остаться вместе с ними. Я зажмурил глаза, судорожно вздохнул, но тут же одёрнул себя, ведь ни один меридиановец не сдастся и не сделает этого!
- У-у! - закрягтел я и принялся карабкаться всё выше и выше, ставя ногу то на одну железяку, то на другую.
А Гражданин Икс добрался до высоковольтки и ударил по ней своими страшными руками. Высоковольтка заходила ходуном. Я чуть не сорвался вниз.
За первым ударом последовал второй. Высоковольтка заскреждетала, но устояла, а я повис на ржавой балке.
- Мама! - с отчаянными слезами шептал я. - Мамочка!!
Я залез на высоковольтку и тут увидел, что небо исчезло, а вместо него был лабиринт! Чем выше я поднимался, тем ближе он становился.
А чудовище всё било по высоковольтке и она готова была вот-вот упасть вместе со мной в зелёную жижу.
- Серёня, я здесь! - крикнул мне откуда-то сверху Владик. - Прыгай ко мне, здесь не страшно!
- Владька, я сейчас! - обрадовался я и полез быстрее.
Вдруг железяка, по которой я лез стала подо мной ломаться. Я обмер от страха, потому, что я сейчас полечу с сумасшедшей высоты вниз и тогда настанет конец, но вместо этого что-то потянуло меня вверх...
Высоковольтка обрушилась вниз, но чудовище меня не достало. Мельком я увидел, как вспыхнули в темноте его жёлтые глаза...
Я сидел на холодной плите у стены лабиринта.
- Серёнька, очнись, пожалуйста! - надо мной склонился Влад. Он был запачкан какой-то грязью.
- Я... - медленно проговорил я. - Владь... Где мы? Что случилось?
- Серёня, живой! - Владик прижался ко мне, обнял и чмокнул в щёку.
Мы встали на ноги. Меня ещё шатало от пережитого. Ногам было холодно, их что-то кололо, они были словно из ваты.
- Где мы, Владька?
- Мы в сердце лабиринта, - сообщил Влад.
- А где остальные ребята?
- Я никого не видел...
- Я тоже... Кроме тебя!
Я посмотрел наверх и вздрогнул.
- А где оно? - спросил я.
- Кто? - не понял Влад.
- Ну кто-кто, - мотнул я головой. - Железяка эта ржавая.
- Не знаю...
- Айда ребят искать! Может быть они спаслись...
Мы пошли вместе и с каждым шагом ко мне прибывали силы.
- А как ты здесь очутился? - сощурившись, спросил я Влада.
- Я в каком-то мусорном болоте стал тонуть, - начал рассказывать Влад. - Уже думал всё, булькнусь и никто не найдёт меня. Тут я увидел чей-то силуэт и он мне кусок кабеля в руки дал. Я его ухватил и вылез. А он исчез...
Впереди послышался какой-то странный пульсирующий гул. Совсем непохожий на те звуки, что мы слышали раньше в другом измерении.
- Слышал? - насторожился Влад.
- Ага, похоже на какой-то генератор, - нерешительно сказал я. - Пошли посмотрим, может узнаем, где ребята...
Стены лабиринта расширялись. Серые утёсы, острыми зубьями тянулись к закручивающемуся спиралью сине-феолетовому небу, края которого стали оранжевыми. А стены лабиринта на глазах менялись, принимая причудливую форму, становясь будто наспех положенными друг на друга кубиками и широко раздвигаясь от нас в разные стороны.
- Раз, два, увидишь нас едва, - на коленях сидел Серёня Зуев и вертел разбросанные по плите болты и гайки. - Три, четыре, в этом мире...
Рядом с ним перемигивался индикаторами какой-то непонятный прибор, чуть в отдалении скрипела какая-то железка, а рядом мигали лампочки.
- Пять, шесть, они здесь есть... - повторял Серёня, не замечая нас. - Семь, восемь, найди нас, просим!
- Серёня! - обрадованно закричали мы и бросились к другу.
- Мальчишки... - ахнул Серёня и тут вдруг испуганно заозирался по сторонам.
- Серёнь, ты чего?
- Я думал это они... Они велели мне починить этот прибор. Обещали, что если починю, то они вернут мне вас с ребятами... Эта воронка их рук дело!
- А где мы?
- В сердце лабиринта... Слушайте! - горячо сказал Серёня. - Они говорили об осколке Синего Кристалла... Что без него нельзя оживить Матерь богов и пустить мёртвую волну... Они ищут их!
- Пустоты?
- Они заморочали меня... У них какой-то излучатель...
- А где они сейчас?
Мы заозирались по сторонам. Никого. Но это было не надолго.
- Значит они всё знали... - задумчиво протянул Владик. - А что это за прибор?
- Это ещё один излучатель, - отрывисто сказал Серёня. - Они с его помощью подпитывают генератор в Гурьяновске, в старой атомной электростанции. Они собираются устроить какую-то катастрофу!
- Выходит не зря мы шли в зону... - озабоченно произнёс Влад и наклонился над Серёней. - Как он работает?
- Вот, - Серёня вытащил из прибора качающуюся, как маятник ржавую железяку и излучатель сразу затих и перестал мигать. - А эта штука, - он показал на железку, - вечный двигатель. Но без кристалла он работает вхолостую. Кто-то украл у них этот кристалл. Они говорили о каком-то мальчишке.
- Алька... - прошептал я, внезапно обо всём догадавшись. - Это он спрятал осколок синего кристалла в телефонной будке!
Мы внимательно осмотрели странные приборы.
- А есть ли у них ещё осколки? - настороженно произнёс Владик.
- Может в других генераторах? - предположила я.
- Есть наверное... - сумрачно ответил Серёня. - Может в том генераторе, который спрятан в Зеленогорске...
- Нам его пока не достать... - озабоченно сказал я.
- Есть ещё у Богов лабиринта. Я слышал, как они говорили о том, что не могут до них добраться. Злились!
- Идём скорее, пока эти ржавые пылесосы не вернулись, - решительно сказал я, положив Серёне руку на плечо. - Мы сейчас ищем других ребят. Они должны быть здесь, в лабиринте.
И мы зашагали прочь из сердца лабиринта. И сразу оказались на его окраине, только видно с другой его стороны.
В небо поднимались какие-то дома.
Над нами нависли высоковольтки, а под одной из них...
- Мальчишки, вы живы! - вскочили на ноги Тим и Даня.
В этот миг где-то в сердце лабиринта раздался полный ярости вой, от которого заскрежетали и закачались из стороны в сторону высоковольтки.
5
Лабиринт закончился и снова потянулись пустоши субпространства. Из бетонных плит торчали тонкие блоки с ржавой арматурой. Одни стояли, другие торчали косо, третьи лежали в повалку. С неба на нас с мальчишками смотрела яркая серебристая звезда. Вдруг она замерцала ярче, сделала виток и исчезла в багряной дали, где-то, где наверное кончались завалы радиоактивного мусора. А мы выбрались на узкую площадку какой-то непонятной железной конструкции, а впереди, в воздух вздымались циклопические сооружения. Они напоминали кривые трубы с обломанными концами.
- Мальчишки! - раздался впереди радостный Светкин голос.
- Слышали? - насторожился Тим.
Не успели мы ничего сделать, как раздалось лёгкие девчоночьи шаги совсем рядом, там, где высились эти непонятные сооружения.
Светка появилась внезапно, пробежала к платформе, на которой мы стояли, влезла к нам и повисла на мне и ребятах.
- Светка-а-а! - обрадовались мы, обнимая девчонку.
- Ой мальчики, вы не поверите, где я была! - лепетала Светка, когда мы её отпустили и вместе сели на край платформы. - Меня Командор спас, когда я летела вниз, на железяки. Я сейчас была с ним на заброшенной космической станции. И тут увидела вас, как вы идёте сюда.
- Это что ли та звезда в небе? - недоверчиво спросил я. - Это его станция?
- Ага, - возбуждённо кивнула Светка. - Он видел, как мы попали в воронку и как нас разбросало... Он знает, куда пропали Костя и Саша! Они в запределье, на прогалине, которая ведёт на забытое шоссе!
Мы зашагали по платформе.
- Командор меня спустил вниз, - продолжала рассказ Светка, - и сказал, чтобы мы скорее уходили в запределье.
- Почему? - нахмурился Влад.
- Здесь скоро появятся вихри, - озабоченно сказала Светка и махнула рукой в жёлтую даль. - Вон там, видите?
Мы присмотрелись. Сначала нам показалось, что это гигантские синие столбы, но потом мы явственно увидели, что они качаются из стороны в сторону и идут на нас, оставляя за собой мрачную облачную пелену.
До нас долетал наростающий гул и завывание ветра.
- Что ещё за вихри? - боязливо спросил Даня.
- Они создают новые пространства, - объяснила Светка. - А их создаёт Матерь богов, машина которая управляет вселенной. Если мы не уйдём в запределье, мы никогда не вернёмся назад...
- Ладно, лезем в запределье, - решительно сказал Тим. Он достал из-за кармана искривитель. - Надо найти ребят. Может они и вправду вырвались!
Тим повернул шестерёнку, воздух впереди заколебался, раздалось неживое бубнение и мы снова оказались среди буйствующей зелени.
Пущенная мной гайка упала на бетонные плиты.
- Кажется искажений здесь нет... - не очень уверенно заметил я.
Мы очутились на какой-то заброшенной бетонной площадке, утопавшей в радиоактивном бурьяне. Слева и справа уходили вдаль стоявшие вкривь и вкось столбы с оборванными проводами. Впереди шла прогалина с ржавыми башнями высоковольток. Она заросла мхом, а по краям белели зонтики дудника. Бетонные плиты обрывались уже шагах в десяти, уходя в мох. По прогалине гулял ветер. Высокие травы гнулись под его порывами.
- Ребята! - навстречу выбежали Сашка Жариков и Костя Раскатов.
- Они здесь! - обрадовались мы и кинулись обнимать друзей.
- Как вы здесь очутились? - спросил их Влад.
- На поезде приехали, - непринуждённо ответил Саша. - Как нас в воронку затянуло, мы оказались в вагоне поезда-призрака. А там люди какие-то странные. Мы их спросили, куда едет поезд, а они нас вдруг окружать начали. И вроде движутся, пока на них не смотришь... Мы разбили окно и прыгнули сюда.
- Мы видели какой-то город! - вдруг воскликнул Костя. - Только больно там всё не настоящее...
- Это сумеречная зона, - догадался я. - Самое тихое место на свете...
- А поезд?
- Этот поезд перевозит тех, кто погиб на железной дороге. Мне рассказал путевой обходчик... Вы ещё легко отделались.
- Идём, - решительно сказал Серёня и кинул гайку.
Гайка пролетела по воздуху, увлекая за собой белый бинт, словно комета, и упала на плиту. Это значит можно спокойно идти за ней. Если б на её пути было бы искажение, оно непременно притянуло бы её к себе, не дав долететь.
- Ну, я иду... - повернувшись к нам с ребятами, сказал Серёня и мы двинулись за ним. И вот мы уже пошли под высоковольтками.
Вышли на солнечное место и идти стало не так боязно. И мы шли, стремясь по пустошам запределья попасть в гурьяновскую зону.
Наконец лес стал отступать в стороны, а мы выбрались на пустырь...
6
Я кинул гайку и осторожно двинулся туда, где она упала. Под ногами что-то со ржавым скрипом уходило вниз, как огромные пружины. Всякий раз, когда я проваливался куда-то, моё сердце само будто ухало вниз. Чем дальше мы шли, тем более отмечали странность этого места. Больше всего оно походило на болото. Два раза топнув ногой, я сразу заметил, как вокруг словно качнулись волны. С металлическим скрипом. Мне стало не по себе от мысли, что будет, если мы провалимся вниз, на ржавые железяки...
- Мальчики, что это?! - не на шутку испугалась Светка. - Я куда-то провалилась и ногу ободрала!
- Тише ты! - зашипел на Светку я. - Иди за мной...
Наконец я дошёл до гайки. Бинт трепетал на ветру.
Всё пространство покачивалось, словно на волнах. Качалось и скрипело.
- Тише, а то ещё вниз сыграем... - боязливо заметил я, и рассказал ребятам и об искривлении, которое меня сюда однажды перенесло, и о том, как странно себя вело это ржавое болото.
- Что это вообще за трясина? - растеялся Тим.
- Целина Металург, - заключил Серёня.
- Какая ещё целина?
- Целина Металург. Она из разных железяк. Место, короче опасное...
- Это я и без тебя понял. А как мы отсюда вылезем?
Мы добрались до площадки и сели на трубах.
- Мы угодили в пространственный излом, - ответил Серёня. - Мы прошли лабиринт и субпространство, и теперь мы снова в запределье...
Я кинул ещё одну гайку. Она упала у столба. Я шагнул к ней и куда-то провалился, даже не успев вскрикнуть. Меня перевернуло вниз головой и я вдруг оказался на горячих бетонных плитах какой-то площадки.
Бетонные плиты тянулись бесконечно во все стороны!
Снова субпространство, только вихри исчезли...
Я посмотрел на поросшое мхом и пространство. Впереди белели дома. За лесом что-то гулело. На ржавой арматурине висела гайка.
- Серёня, ты как? - рядом, с какой-то ржавой лестницы спустились ребята.
- Нормально... - протянул я, всё ещё не понимая, что с нами произошло.
Мой взгляд упал на куклу. Небольшая такая, какие есть почти у каждой девчонки, которые возят их к колясочках или играют в дочки-матери. Первого взгляда на неё хватило, чтобы испугаться и отпрянуть назад.
- Это она! - ахнул я, не отрывая глаз от зловещей куклы. - Я её во сне видел, и под гайкой, где гаражи!
Кукла лежала на позеленевшем кафеле, в синем платьеце в горошек, раскинув ручки и ножки и на её розовом личике застыло будто растерянное выражение. Только большие чёрные глаза были живые.
- Словно наблюдает за нами! - с нотками страха, заметил Тим.
- Ой! - пискнула Светка и стиснула мне руку. Она тоже заметила куклу.
Вдруг кукла ожила, вскочила, дёрнулась и я сразу понял, кого видел тогда у зарослей крапивы. Это она всякий раз пробегала рядом, следила из бурьяна всё это время, серой тенью исчезая в тёмном закоулке...
"Но откуда взялась кукла? - задумался я. - Может она пришла из зоны?"
- Хватай её! - взволнованно крикнул Костя, бросаясь ей наперерез.
Кукла ловко увернулась и проскочила под гайкой.
- Бежим за ней! - возбуждённо крикнул Серёня.
- Ну её к чёрту! - мотнул вихрастой головой Даня.
- Да чё ты трусишь? - всплестнул руками я.
- Здесь же гайка! - резонно возразил Саша Жариков.
Мы встали перед гайкой и задумались. Идти под гайку было опасно. Это ловушка для искажения. А ещё она отпугивает жутких существ запределья. И за ней нас ждало что-то неприятное. Но нам всё равно надо было идти искать шоссе, чтобы дойти до гурьяновской зоны отчуждения...
- Давай пройдём под ней? - решился я. - Узнаем, что будет...
- Спятил? - вздрогнул Влад. - Я под неё не полезу! Не-ет!
- Кукла же прошла и ничего...
- Ну её, ещё заведёт в искажение...
- Но так мы не узнаем, как проникнуть в Гурьяновск!
- Да. Может он прямо за ней!
- Владюх, пошли, может сработает!
Влад вздохнул и двинулся за нами. Мы прошли под гайкой. Кукла словно ждала нас и пустилась наутёк, унося нас в неизвестность.
Наши шаги рождали гулкое эхо, а под ногами что-то хрустело, будто битая мозаика или стекло. На миг показались какие-то мозаичные стены, послышались голоса радио, заглушаемые помехами, лопнула откуда ни возьмись взявшаяся лампочка и свет из неё, как мотылёк запорхал в воздухе.
А кукла бежала впереди, да так стремительно, что её нельзя было поймать, и внезапно всё вокруг изменилось. Мы стояли на какой-то бетонке.
- Вот оно, забытое шоссе! - обрадовался Тим.
А на замшелой плите, безжизненной тряпкой лежала та самая кукла.

Глава IV
Плесень и крысы
1
Странная кукла так и осталась лежать на поросшей мхом бетонной плите среди радиоактивного техногенного мусора. Тронуть её ни у кого из нас не хватило смелости. Даже такая, безжизненная, сама тронутая мхом, кукла вызывала страх. Очень уж жутким был взгляд её больших чёрных глаз! Всю дорогу мы только о кукле и говорили. Кто её послал? Или же она сама путешествует между пространствами. И почему она вывела нас с гиблого ржавого болота на забытое шоссе? И не она ли за нами наблюдала на улице, серой тенью проскальзывая от стены дома и пропадая за гаражом?
И снова навалилось даваящее чувство, будто за нами кто-то следит.
Иногда мы даже слышали голоса, окликающие и зовущие нас, но звали они невнятно, словно издали, и порой нам казалось, что это свистит ветер...
Свист незаметно превратился в звук, напоминающий блуждающий сигнал в радиоприёмнике. Мы замерли и прислушались.
- Радио? - произнёс Даня, не веря своей догадке.
- Какое здесь радио? - растерянно спросил Тим. - Это же мёртвая зона...
- Идём посмотрим! - предложил Владик. - Серёня, кидай гайку!
Впереди что-то гудело. Мы пошли и с удивлением увидели поржавевший радиоприёмник. Он висел на трубе, котора торчала из бетонной плиты.
- Пацаны, он работает! - ахнул я от изумления.
Из приёмника доносилась искажённая, замедленная, запаздывающая мелодия и пульсирующий гул.
- Интересно, кто его здесь оставил? - озадаченно спросил Влад.
- Давно здесь весит, - сказал Тим, осторожно рассматривая приёмник. - Весь ржавый, а всё ещё работает...
- Здесь всё ржавое... - нервно сглотнул Даня, вслушиваясь в мелодию.
- А оно играет! - воскликнул я. - Да ещё звуки такие жуткие...
- Здесь всё что угодно может быть, - поёжился Данька, растерянно озираясь по сторонам. - В зоне ничему доверять нельзя...
Приёмник был ржавым. Мы такие иногда находили на пустырях и на задних дворах. Они лежали так с войны и конечно же не работали. А этот играл, и нам становилось неуютно, словно сама зона рождала эту мелодию.
- Может кто-то шёл по забытому шоссе, - неуверенно заметил Костя. - И попал под выброс... Или просто пропал... А радиола осталась...
- Но его здесь не было! - воскликунул Влад. - Серёнь, докажи, не было?
- Угу, - подтвердил я, рассматривая радиолу.
- Радио явно оставил кто-то уже после нас, - убеждённо сказал Влад, - ну, после того, как мы отсюда еле ноги унесли...
Мелодия из радио запаздывала и на музыку совсем не походила. Это могло быть всё что угодно, только не музыка.
- А вдруг это взаправду голоса зоны? - предположил я. - Ну, все эти странные звуки, которые мы слышим?
Неожиданно мелодия заиграла громче, завыла, а из динамика раздались тревожные голоса, словно из другого времени:
"Сильное радиационное загрязнение!"
"Мы близко от эпицентра!"
"Дозиметр шкалит!"
Они смолкли, заглушаемые треском дозимитра. Радио вырубилось и слышался только мерный гул, а мы с испугом смотрели на него.
- Слышали? - выдавил из себя Влад.
- Это голоса погибших ликвидаторов! - возбуждённо воскликнул я.
Радио, повешенное на трубу неизвестно кем и неизвестно зачем осталось позади, а мы спускались в низину, поглядывая на знаки и кидая болты и гайки.
- Ага, - согласился со мной Тим. - Иногда где-то слышатся отзвуки того, что было давно, а радио их передаёт...
Я бросил гайку, дошёл до неё и задумался. Может быть там, за городом шоссе не кончается и куда-то ведёт, и где-то обрывается, как обрываются все эти заброшенные бетонки среди сорных трав замусоренных пустырей...
2
Налетел холодный ветер и травы закачались. Нас накрыла тень и я увидел, что солнце скрылось за зелёным облаком, а края его сверкали. Где-то впереди что-то заскрежетало, а вдали, что-то стонало почти человеческим голосом и от этих звуков нам становилось жутко.
- Что это, мальчики? - испугалась Светка.
- Это может быть всё, что угодно... - неопределённо ответил я.
Мы вышли на атомную свалку, к высоковольткам.
- Может пойдём вон к тому бассейну? - щурясь и откидывая назад длинные прямые волосы, спросил Тим. - Там вроде не так страшно...
- Угу, - согласился Серёня, - идём быстрей, а то ещё заблудимся в зоне, как те мальчишки... Как Потерянные...
- Что ещё за потерянные? - переспросила Светка.
- Темнота! - фыркнул Серёня. - Мне ребята рассказывали про них. Ну, когда мы дежурили. Идёшь по забытому шоссе, а на нём играют дети. Они просят тебя с ними поиграть, а сами не смотрят на тебя и лица не показывают. А как заиграешься с ними, они вдруг исчезнут, а ты заблудился...
Мы шли по заросшей мхом бетонке среди мусора и вскоре вышли к заброшенному бассейну. На железке висела гайка.
И тут раздался жуткий скрежещущий звук, словно какая-то неведомая сила ломала железную трубу. Мы обернулись и увидели кого-то. Мы замерли от испуга, ведь оно меньше всего походило на человека.
Оно сидело на столбе, в какой-то неестественной, будто изломанной позе, на голове ржавый шлем, на лице противогаз. И оно смотрело на нас, а глаза неведомого существа светились жёлтым и свет этот пульсировал. А за тем появились они... Статуи с жёлтыми глазами.
- Уходите, пока вас не поглотила зона! - проскрежетали их голоса.
Больше всего эти голоса напоминал звуки испорченного радио, но не они заставили нас испугаться, а лица пустот. Когда они говорили, ничто в них не пошевелилось, а глаза всё так же светили холодным жёлтым светом.
И во всём виде этих статуй чувствовалась угроза.
- Мёртвый город забрал столько людей... - скрежетали тем временем изъеденные кислотными дождями статуи. - После аварии он вновь обрёл жителей и ими стали те, кого затянуло в него, но не убило, а сделало мёртвым!
Нас отделяли ржавые трубы. Мы шарахнулись назад и чуть не полетели в заброшенный бассейн. А пустоты медленно двигались в нашу сторону.
- Бежим! - первой опомнилась Светка.
Не чуя ног, мы бросились бежать и только за спиной слышали тяжёлые, словно, они были из железа, шаги по бетонным плитам. А за тем они стихли. Пустоты больше не преследовали нас. Что-то их остановило...
- Бессмертник... - протянул я, заметив белые цветки бессмертника, которые отдедяли нас от пустот. - Они боятся бессмертника!
А над пустырём повисла гнетущая неестественная тишина. Мы прошли пустырь, то и дело оглядываясь на бассейн.
- Если Мегавольт там повесил гайку, - сказал я, всё ещё с трудом приходя в себя после пережитого страха, - то наверное из-за этих ржавых пылесов... А они ищут нас. Им нужен Синий Кристалл...
- Зачем? - обессиленно спросила Светка.
- Без него они не могут пустить мёртвую волну, - переглотнув, сказал я. - Эта ржавая железяка мне сказала, что Синий Кристалл это суть мироздания. Значит машина, управляющая вселенной без него работать не может. А они хотят превратить его в Волноеда, чтобы сделать вселенную мёртвой...
- Или работает как-то неправильно... - заметил рассудительный Тим.
- Чушь какая... - фыркнула Светка.
- Я тоже думал что чушь, но...
- Что?
- Я знаю, почему в материи то и дело появляются дыры, и почему пространства сливаются, - убеждённо сказал я. - Это лазы, через которые проникает всякая дрянь. Эти ржавые пылесосы оттуда и вылезли
- Ну? - нетерпеливо спросил Влад.
- Синего Кристалла-то нет, - возбуждённо ответил я, - вот машина, которая управляет вселенной и не работает! И мир погибает. От того эти пылесосы и появились наверное. А гайки, которые вешают сталкеры, будто закрывают эти дыры. Не дают вселенной погибнуть...
Мы опасливо оглянулись назад. Но позади всё стихло. Мы пошли вперёд и дальше потянулся глубокий ров и заросли радиоактивной крапивы.
А из сорных трав выглянула заросшая мхом бетонка забытого шоссе...
3
Забытое шоссе спускалось вниз, а мы шли и шли по бетоннным плитам и слушали, как в тишине отдаются эхом наши шаги, непонятные глухие удары в зелёной пустоте этого странного, живущего по своим неведомым законам измерения. Вдаль вели покорёженные башни высоковольток. Эхо стало уходить вперёд и назад, превращаясь в чьи-то шаги. А душу гложил холод пустоты...
Я снова поднял с бетонной плиты ржавую гайку.
- Куда мы идём? - растерянно спросил Владик. - Может лабиринт вывел нас вообще за пределы вселенной?
И тут я ощутил, как ударили в нос запахи трав и услышал звон комаров...
- Комары... - рассеянно пробормотала я. - Ну и здоровенные!
Я раскинул руки и плюхнулся в сочные пахучие травы. Там, где я упал, торчал ржавый знак радиационной опасности. Красный трилистник в треугольнике время будто и не тронуло.
- Зона... - проговорил я, лёжа на земле. - Гурьяновск... Мы добрались!
- Серёня, что с тобой? - испугался Тим, нагнувшись надо мной.
- Растения пахнут! - глухо произнёс я. - И комары! Мы уже вышли из другого измерения!
- А где же мы тогда?! - удивился Даня.
- Мы в гурьяновской зоне отчуждения...
- Не может быть!!
Я хотел кинуть гайку, но замер, чуть не влетев в заросли огромной радиоактивной и жутковатой на вид крапивы.
- Крапива какая-то странная, - опасливо глядя на заросли, задумчиво произнёс я. - У нас такая нигде не растёт... Радиоактивная, но не такая!
Никогда в нашем городе я не видел я такую гигантскую и зловещую крапиву.
- Ух какая жуткая... - боязливо произнёс Сашка Жариков.
- Тихо ты, не трогай её! - предостерёг друга Серёня Зуев. - Когда такая дрянь рядом растёт... Тут надо тихо!
- Чего?
- Чего-чего! Плюнет в тебя этой гадостью, вообще кранты тогда!
- А что это за крапива? - насторожился Владик.
- Ядовитая наверное, жуть! - ответил я.
Крапива качалась на ветерке, под листьями со жгучими волосками висели колючие семена, которыми это растение плюётся во все стороны, если её тронешь. А за крапивой виднелась мозаика заброшенного бассейна.
- Наверное от сильного облучения такая вымахала, - предположил я. - Здесь такой фон раньше был... Не удивительно, что тут такая крапива!
- Смотрите! - сказал Серёня, поднял железяку и кинул её в крапиву.
Крапива зашуршала, колыхнулась и мы с ребятами еле успели пригнуться, потому что от неё тут же в нашу сторону полетели зелёные колючки. Зловещая крапива выплюнула семена, которые наверняка были нестерпимо жгучими, ядовитыми, и снова наступила тишина.
- Ты дурак, чтоль? - негодующе воскликнула Светка.
Я ещё немного полежал на траве, прислушиваясь и опасливо глядя на крапиву, встал и огляделся, гадая, что было бы со мной, если бы эти колючки попали в меня и решил, что лучше об этом и вовсе не думать.
- Живы? - повернулся я к ребятам.
- Ну ничего себе! - очумело выдохнул Тим.
Мы обошли опасные заросли и шагнули на бетонку, мимо которой шли изниоткуда вникуда бесконечные столбы. Среди мха попадались кафель, облицованные мозаикой бетонные блоки, позеленевшие покрышки от грузовиков, каналы и отстойники, полные отравленной воды.
- А что случилось с Гурьяновском? - заинтригованно спросила Светка.
- Авария, - невесело ответил Серёна. - Раньше это был город учёных, потом рванул реактор и он погиб. А потом что-то поселилось в городе-призраке и начало забирать людей, которые туда ходили. Там пропали две девочки.
- Те самые?
- Ага...
- Да ладно!
- Честное пионерское!
- Выходит они по-правде вошли в город? - всё ещё сомневалась Светка.
- Да, - отрывисто оветил я. - И там обитает что-то плохое. Оно не убивает, но делает всё живое мёртвым.
- И тех девочек? - испугалась Светка.
- Не, одна живая прибежала, - вспомнил я. - А другая мёртвой была.
- Её убили?!
- Нет же, я говорю: что-то сделало её мёртвой...
А впереди виднелись какие-то белые высотки. Окна их горели янтарём, будто там на самом деле мерцал свет. Будто они были обитаемы.
- Смотрите, окна светятся! - воскликнула Светка. - Там кто-то живёт!
- Живых людей там нет... - непонятно ответил Серёня.
- Значит это Гурьяновск? - оживился Костя Раскактов.
- Ага... - сощурясь, подтвердил я. - К ночи дойдём, увидим, врали байки или нет...
- Гикнулся? - испуганно воскликнул Владик. - Нам до станции лучше засветло добраться, пока город не проснулся!
Мы осторожно шли по заросшей и замусоренной бетонке. Сколько здесь дезактивированного хлама! Он торчал и из бурьяна, и из воды, а на арматуре весели, оставленные кем-то противогазы.
- А зачем здесь противогазы висят? - озадаченно спросил я у Серёни.
- Это могилы ликвидаторов техногенных аварий, - объяснил Серёня, который знал о зоне всё. - Здесь знаешь, какая страшная авария случилась! Гурьяновская станция рванула. Реактор в четвёртом энергоблоке... Дойдём до станции будет мост через охлаждающий канал. Мост смерти... Там она и стоит...
- И никто не спасся?
- Почему? Были спасшиеся. Говорят, когда рвануло, дети из города все пропали, а взрослым каюк... Потом в зону вошли ликвидаторы. Они дезактивировали зону, но дозы такие получали, что их из зоны не пускали, чтобы они радиацию не разнесли... А потом они умерли... ну те, кого не излечили от лучевой болезни. Вот их и хоронили так... Вобьют арматурину и противогаз на неё вовесят... А Бродяга Атом эти могилы и охраняет.
- И могилы сталкеров стережёт... - догадался я.
- Ещё бы, их ведь тоже зона забрала... - кивнул Серёня. - Кто нарушит сон ликвидатора или сталкера, того он радиацией облучает, а то и...
- Что? - испуганно шепнула Светка.
- Головы им отрывает, - внушительно сказал Серёня. - Или противогаз свой снимает, а у него под противогазом вообще, говорят голый череп! А кто посмотрит в его глазницы, тут же с ума сходит. Потом гмохом становится...
Дальше мы двинулись уже молча. Всем стало как-то не по себе и мы боялись потревожить тишину этого места.
- А сильное было загрязнение? - негромко спросил Даня.
- Здесь был такой фон, - меня передёрнуло и я тут же вспомнил все байки про этот город, - что мы бы изжарились уже через две минуты!
- А сейчас? - с интересом и тревогой спросил Данька.
- Не, радиация нам теперь не страшна, - наставительно заметил Серёня. - Мы же дети атомного мира...
- Ну, а сюда редеко кто ходит, - ответил я, глянув на высотки. - Я тоже раньше не понимал почему. Радиации нет, только город не хотят оживлять.
- У нас сейчас все заброшенные города комсомольцы оживляют.
- Ага. А Гурьяновск нет. И люди пропадают... Сюда кроме сталкеров никто и не суётся, боятся чего-то. Говорят, те, кто исчез, до сих пор там...
- Там?!
- Ну, так в байках. Ходят по городу, будто ничего и не случилось...
Мне самому стало жутко, ребята замолчали, прислушиваясь к тишине.
- Лес кончается... - рассеянно заметила Светка.
- А что в городе делает живое мёртвым? - настороженно спросил я.
- Идём, - поторопил нас Серёня. - Там, по дороге расскажу...
Позади раздался скрежет и звук ломающегося металла. Странные звуки долетали со стороны утонувших в борщевике и крапиве высоковольток.
- Кто здесь? - громко спросил Влад.
Но ответила ему лишь зловещая тишина.
И тут я увидал гмоха. Он сидел на корточках и хрустел железяками. И сразу неприятным холодком потянуло с бетонки. В воздухе мне почудилась сильная гарь, а по коже забегали противные муражки.
- Эти пылесосы здесь были! - догадался я. - Они в городе...
Выбравшись из атомного леса, мы свернули по бетонке и нырнули под гайку, которая висела на покосившемся столбе и ушли из этого жуткого места...
4
Заброшенная бетонка стала спускаться вниз, а дальше, заходя в заросли радиоактивной крапивы, исчезала вовсе. В нос нам ударили запахи резины, канализации и старого мусора, а зловещая тишина наполнилась таинственными звуками зоны отчуждения. Во рту ощущалась ржавчина.
Много здесь лежало мёрвого железа. А ещё среди сорных трав тянулись бетонные столбы. Некоторые из них уже накренились в разные стороны, готовые вот-вот обрушиться вниз. Зелень скрыла бетон и кафель на дне рва, и те опасные ловушки, которые нас ждали там, внизу...
- А что здесь было? - заинтригованно спросила Светка Загремухина. - Откуда эта жуткая крапива, да ещё борщевики какие-то страшные...
- Рыжий лес, - значительно ответил Серёня.
- Чё, взаправду?! - вздрогнул Костик.
- Лес во время аварии погиб, - вспомнил Серёня. - Когда реактор рванул, случился выброс радиации и он стал каким-то рыжим, а потом на том месте разрослись борщевики и крапива. Тут ещё долго было всё загрязнено...
Заросли кончились, вдали снова засверкали высотки, а на холме стояла гурьяновская атомная электростанция. Огромный саркофаг закрывал станцию, оставляя наружу только полосатую трубу, опутанную ржавыми железяками.
- Саркофаг! - в благоговении взял за плечи меня и Тиму Даня.
- Где? - спросил Влад.
- Да вон он! - махнул рукой Даня. - Полосатую трубу видишь? Здоровая такая, с железяками...
- Вижу...
- И я вижу!
- Темнеет... - с тревожной ноткой заметил Влад. - Пошли быстрее!
Мы двинулись дальше навстречу неведомой опасности, поджидавшей нас в том городе, который уже виднелся на горизонте.
- Здесь начинается гурьяновская зона, - нарушил молчание Серёня.
- А ещё здесь вроде какие-то мутанты страшные ходят, - вспомнил я. - Я их видел. Свиду, как обычные дети. Но что-то в них чуждое... Они пришли из другого измерения... А выйти отсюда не могут...
- А нам точно надо туда идти? - с беспокойством спросила Светка.
- Другого пути нет, - покачал головой я. - Мы должны отключить их генератор, иначе они устроят бедствия. Но те, кто тут уже бывал, говорят, что надо гаек побольше набрать и не зевать. Город того и ждёт. Ловит...
- Ловит? - совсем перепугалась Светка.
- Он забирает людей, - сумрачно ответил я. - Идём...
Бетонка уже шла по какому-то пустырю. В воздухе пахло дымом. Вскоре послышались ребячьи голоса. Мы пошли на них и вскоре увидели двоих мальчишек и девчонку. Они сидели у костра. Девчонка пила газировку из стеклянной бутылки. На нас она глядела недоверчиво.
Завидев нас ребята вскочили.
- Вы из зоны? - напряженно спросил крепкий босоногий мальчик в одних только шортиках. - Ребята, бежим, а то и от нас кляксы останутся!
- Не бойтесь, мы вас не тронем, - отозвался Влад.
- Мы сталкеры, - объяснил им Даня.
- Значит вы не ночные детки? - с недоверием спросил другой, толстый, с белобрысыми вихрами и обгоревшей на солнце коже, в джинсовом комбинезончике. - Это они сюда из зоны приходят...
- Нет, - успокоил мальчика Тим. - Честное пионерское.
- Ага, - честно сказал я. - Можно, мы тоже сядем к костру?
- Можно, - неуверенно разрешил крепкий мальчик и вернулся на своё место, сев при том в позу лотоса, на расстеленную на земле штормовку.
На минуту или две воцарилось неловкое молчание, потом ребята снова заговорили.
- Слышали, опять кто-то в заброшенном городе пропал, - сказал мальчик в джинсовом комбинезоне. - В саркофаг хотели пролезть, на станцию...
- Там всё время кто-то пропадает, - небрежно проворчал мальчишка в шортиках, с опаской взглянув на дорогу через пустырь.
Мальчишки дали нам попить газировки.
- Тёма, - назвался мальчишка в шортиках.
- Слава, - пртянул руку мальчик в комбенизоне.
- Юля, - дружелюбно улыбнулась девочка.
- Серёня, - назвался я, а за мной и остальные ребята.
И мы снова умолкли, глядя на дома мёртвого города.
- Если вы туда собрались... - напряжённо сказал Тёма, глядя на нас, как на сумасшедших, - вы самоубийцы. Наши даже днём туда не ходят!
- Слышали, как там две девки пропали из лагеря?
- Одна вернулась, другая потом тоже пришла, но какая-то неживая...
- Ага, - кивнул я, вспомнив ту страшную байку.
- Нам очень нужно туда, - упрямо сказал Влад. - Иначе мы не сможем выйти к саркофагу.
- Психи! - с чувством произнесла Юля.
- Ага! - подхватили Тёма и Слава.
Снова воцарилось молчание.
- Вот так и пропал, - снова возобновил свой рассказ Слава. - Город его просто забрал...
- А почему? - не унимался Тёма. - Не может быть, чтоб он взял и пропал с концами! Не в колодец же он провалился!
- Мог и провалиться, - серьёзно заметил Слава. - Там много колодцев открытых. Это если в город по пустырю идти. А мог в дыру угодить и разбиться. Идёт себе, хабар ищит, и провалится...
- Это всё те люди подстраивают... - мрачно сказал Тёма. - Эти, в чёрных костюмах. У них лица совсем неживые. Будто у статуй! Юрка их видел у станции. Они везде ходят, а там, где растёт бессмертник почему-то боятся...
- Почему?
- А фиг его знает. Говорят, запах им не нравится. Злые они... Сами, как железные, ничем их не взять, а бессмертника боятся.
- Я слышал, потому и боятся, что злые... - горячо сказал Тёма, бросив беспокойный взгялд на город. - И неживые даже! Хотят планету уничтожить, а бессмертник будто бы символ жизни. Даже если вытопчешь его, запах ещё долго остаётся! А мёртвое всегда сторонится живого.
- А ещё там какой-то робот ходит, - помолчав, заметил Слава и с тревогой поглядел на нас с ребятами. - В пальто и в шляпе, глаза, как лампочки горят, а лица нет совсем! И всех, кто в этот мёртвый город идёт убивает. Руками может даже батарею разорвать!
- Может даже плиту из бетона в крошки разломать!
- Ещё бы! Наверное из-за него там все и пропадают...
- Что за робот? - насторожился Тим и мы вспомнили то страшилище, которое гналось за нами по Долине артефактов и в лабиринте.
- Его называют Гражданином Икс, - ответил Слава и переглотнул. - А убивает он нас, ребят. Никто так из-за него и не добрался до саркофага. А в саркофаге, говорят, есть генератор, который излучает город и заставляет неэвакуированных бродить по улицам. Этот робот его и охраниет!
Я смотрел вдаль, на мёртвый город...
Гурьяновск, атомный город... Город населённый всякой жутью...
- А на станции кто-нибудь есть? - спросил я мальчишек.
- Ещё бы! - горячо ответили мальчишки. - Это она только с виду заброшена. Я слышал, там, на станции они и прячутся. Ванька их видел. Чёрные все и глаза горят жёлтым. Они сталкера одного утащили.
- А говорят, они и управяют этим роботом! Если вы туда идёте, то вы точно гикнулись!
- Наши мальчишки туда лазали, - заметил Слава, - а в городе их что-то напугало... Такое началось, еле ноги унесли!
Мы замолчали, гядя на огонь. Владик раздал всем по жвачке.
- А на дороге в город искажения есть? - напряжённо спросил ребят Даня.
- Ещё как есть! - хором ответили мальчики. - Лучше идите через пустырь. Дойдёте до холма, за холмом их зона. Но наши дальше холма не ходят...
- Дети! - раздался издали голос. - Сколько можно вас звать! Домой сейчас же, уже поздно! Мало ли какая дрянь сейчас здесь лазает!
Они потушили костёр и ушли, а мы снова были в пути. Мы поднимались на холм, о котором говорили мальчишки.
А солнце уже клонилось к закату. Становилось зябко, в воздухе звенели комары, от которых мы уже отвыкли там, а другом измерении.
Наконец мы влезли на холм и посмотрели на мёртвый город. Гурьяновск стоял в низине, и просто тонул в зелени, из которой рвались белые высотки...
5
Оранжевое вечернее солнце висело над пустырём в розовых облаках и золотило многоэтажки мёртвого города. Горели окна, и нам казалось, что там, в пустующих квартирах кто-то сам включил свет. Они манили людей в город призраков, и город поглощал их раз и навсегда, а потом они, как ни в чём не бывало снова зажегались каждый вечер...
- И впраду горят! - в восторге заметил Костик. - А вон саркофаг!
Я посмотрел с холма и увидел за охладительным каналом саркофаг. Это была гурьяновская атомная электростанция, где случилась авария...
- И нам туда надо? - закусила губу Светка.
- Ага... - кивнул я и взял девочку за руку.
На горизонте, за домами, на возвышении стояла огромная громада саркофага, укрывшего электростанцию. Вверх уходила громадная труба.
Я поднял маску противогаза с разбитыми стёклышками глазниц, повертел в руках и бросил. Противогаз зелёной жабой упал на бетонную плиту дороги, ведущую в атомный город...
После катастрофы сюда боялись ходить. То ли шоссе забросили из-за радиации, то ли потому, что с тех пор в этом городе стали пропадать люди.
- А что у них там рвануло, на станции? - нарушил молчание Костик.
- Четвёртый энергоблок, - отрывисто сказал Серёня. - Город за несколько дней погиб. Я слышал, они там ликвидировали выброс, саркофаг поставили. Пытались вертолётами всех забрать, так пилоты еле живые прилетали назад, облучённые, а на всех лекарств не хватало. Так половину города и не вывезли.
- Они все погибли?!
- Не все. Детей потом нигде не нашли. Говорят, Командор их спас и увёл зону, в Город Потерянных детей. Там и живут... А вот взрослые...
- Они что, так и остались в заражённом городе?!
- Ага...
- Жуть!
- Они бродят по мёртвому городу, - сумрачно заметил Серёня, - будто выброса радиации никакого не было. Посмотришь со стороты-ну прямо как у нас во дворах! Радио играет, люди... кто танцует, кто в продмаг ходит. А что сейчас там, в продмаге? Плесень, да крысы, да и то может они всех крыс там сожрали... А выглядит всё, как всамделешнее. Издали даже видно, как огни в квартирах горят. А в них ведь пусто! Сталкеры даже последнюю лампочку выкрутили! Телевизоры у кого-нибудь горят, хотя там вообще никаких телевизоров нет давно! И они ходят по улицам... Так сразу и не чуешь подвоха, не знаешь, кто они на самом деле...
Стало жутко, словно холодным ветром повеяло.
А впереди возвышался над домами огромный серый бетонный саркофаг, с торчащей из него громадной полосатой трубой.
"Он закрывает эту чёртову станцию, - догадался я и вздрогнул, - чтобы эта штука опять не рванула и не случился выброс радиации..."
- Кто туда сунется-тот пропадает! - убеждённо сказал Серёня. - Взрослые там исчезают даже чаще, чем ребята... А этих неэвакуированными прозвали...
Муражки побежали по коже от этих слов. А ведь мы, как раз и идём в этот жуткий город, к атомной электростанции.
- А аварию наверное устроили эти ржавые пылесосы! - предположил я, глянув на саркофаг станции. - Им нужно было что-то в городе. Может эти неэвакуированные и нужны им для того, чтобы отпугивать сталкеров, и они как-то их оживили, вот те и бродят по улицам, страх нагоняют!
- Кто его знает, - вздогнул Влад. - Может это вообще не люди. Набили чем-то химку и противогазы, и заставили их двигаться, пугать сталкеров.
- Или манекены! - подхватил Саша Жариков. - Днём просто валяются где-то, а ночью ходят...
Заброшенное шоссе спускалось с холма. Оно поросло мхом и травой, но и под ними были видны следы бегства из города. Всё больше попадалось противогазов и проржавевших фильтров.
- Сейчас тихо, идём скорее к станции, - показал я ребятам на видневшуюся впереди за заброшенные домами электростанцию. Горели на вечернем солнце плитка и неразбитые окна домов.
- Тихо как, даже комары не звенят... - тихим голосом вымолвил Владик.
Вид у города-призрака был такой мрачный, что идти туда нам совсем расхотелось, но мы всё равно шли, ведь иначе этих ржавых пылесосов не остановить. А впереди простирался пустырь, где в травах утонули бетонные столбы и ещё что-то непонятное, искорёженное, ржавое, и блестящее мозаикой.
Пустырь зарос чернобыльником и крапивой.
- Я хочу домой, мальчики... - зашмыгала носом испуганная Светка.
- Да чё ты такая трусиха, Светка?! - рассердился я.
- А тебе разве не страшно? - нервно переглотнула Светка.
Мне было страшно. Страшно с самого начала. Только Светка и мальчишки об этом не знали. А этот город, словно огромное чудище, разинул свою пасть, поджидая нас, чтобы проглотить, не дать дойти до саркофага...
На окраине высилась девятиэтажка. Там, где окна у неё были целы, они сверкали на солнце, и, казалось, будто в квартирах кто-то включил свет. Мы остановились и смотрели на неё. Плитка всё ещё сверкала на солнце.
И другие дома тоже горели янтарём, будто живые, хотя давно уже поросли мхом, а внутри нас ждало что-то нехорошее...

Глава V
Город был
1
Гурьяновск встретил нас мёртвым молчанием. За то время, как мы шли к нему, мы не услышали ни одного звука. Утопали в тишине его серые дома. На нас смотрели со стен домов мозаичные панно с улыбающимися космонавтами, с ракетами и дальними планетами, с научными станциями и космодромами. А мы спускались на пустырь, за которым ждала нас неизвестность...
У самого подножия холма я ухватился за провода покосившегося столба, и, как на тразанке, пролетел вперёд и опустился в траву.
- Идём, пока нас никто не видел... - помахал я ребятам.
- Тут колодцы... - растерянно сказал Влад, хватая меня за плечи и спрыгивая с поваленного столба. - Слышал, что ребята говорили?
- Слышал... - задумчиво ответил я. - Пошли быстрее, уже темнеет.
Мы шли через бурьян, глядя под ноги, чтобы не упасть в открытый колодец, которых здесь и впрямь было много, и лавируя между кустами крапивы, то и дело поглядывали на знаки радиационной угрозы. Я кидал гайки и болты, но ничего не происходило, только шуршала трава под нашими шагами, да зазвенела ржавая сетка забора, когда мы пролезали в дыру, да что-то скрипело в наваленном здесь ржавом железе.
Наконец мы дошли до первой видневшейся ещё с холма девятиэтажки.
- Её нам и нужно опасаться, - убеждённо сказал Серёня Зуев, осторожно выглядывая из-за крапивы. - Сталкеры, которых не проглотил город уже лазали здесь и другого пути нет. Справа и слева искажения. Там никто не ходит.
- Нам через неё надо идти? - насторожился Владик.
- Угу...
- Жутковатая. И стёкла выбиты...
- Вот где они выбиты и безопасно. А там, где целы лучше не лезть...
Мы с тревогой посмотрели на девятиэтажку. Вроде обычная, как у нас. И плитка, и балконы и окна. Высокая и динная, на всю улицу, только заброшенная, и во многих местах были выбиты окна. Окна с выбитыми стёклами не горели, а слепыми чёрными глазницами взирали на нас, будто спрашивая, что мы здесь делаем? Гурьяновск хмуро и неприветливо рассматривал нас, недовольный тем, что мы потревожили его покой.
- Я вроде знаю, куда нам идти, - закусив губу, заметил Серёня.
- Значит тебя уже сюда затягивало? - недоверчиво спросил я.
- Не знаю, не уверен... - не слишком уверенно ответил Серёня. - Но я будто здесь уже лазал, место больно знакомое. Надо поглядеть...
Серёня вышел вперёд и поглядел на девятиэтажку. На улице темнело, но окна всё ещё горели в гаснущих лучах солнца.
Город был пустой только свиду. То и дело где-то что-то стукало, билось, хрустело под чьими-то шагами, слышались голоса и смех. А иногда нет, да и прошмыгнёт на границе зрения серая тень, сверкнёт огонёк.
- Кто это, мальчики? - испугалась Светка Загремухина.
- Жители города, - прошептал Серёня, напрягаясь всякий раз, как что-то стукало и шмыгало в тени. - Тут надо тихо, а то ещё заметят...
- А что, они опасны? - насторожилсь Светка.
- Я не знаю, может они нас не тронут, - приглушённо ответил Серёня, - но лучше им не попадаться на глаза. Я слышал, они так и бродят по улицам, будто ничего и не произошло. Играют в жизнь...
- А я слышал, что это и не жители вовсе, - заметил Влад, - а сталкеры, хоторых забрала зона. Вот они и ходят тут, а выйти из зоны не могут. Может эти сволочи нарочно их чем-то облучают, чтоб они до генератора не дошли...
- А нас они могут облучить? - испугался Тим.
- На детей оно вроде не действует, - успокоил Тимку я. - Сколько раз я там был, даже больницу видел, и ничего... не облучили...
Я с тревогой смотрел на мёртвый город. Дома были обглоданы временем и кислотными дождями. Но словно ожили обросшие мхом, облупленные дома, и в провалах окон засветился уютный домашний свет...
Мёртвый город жил своей жизнью. Он затих навеки, но словно бы не смирился со своей участью и притворялся живым. Если закрыть глаза, можно было услышать его тайную жизнь, чьи-то голоса и шаги. В воздухе что-то неуловимо звенело, будто провода высоковольтных линий. И что-то тихо гудело, как-будто где-то рядом работала бойлерная...
Мусорный ветер словно насвистывал песню:
"Я останусь собой,
Возьму тебя в бой,
Иду на удачу...
Мой, мой выдох,
Твой век, моложе на век,
Мы болью заплатим..."
Где-то кто-то быстро пробежал, кто-то засмеялся и снова всё затихло.
- Слышали? - взволнованно спросил я, открывая глаза.
- Ага... - закивали головами ребята.
Я замер, пытаясь уловить странные звуки, но мёртвый город молчал. Я посмотрел на окна дома. Уютный домашний свет погас, а обломки стёкол в рамах, которые напоминали оскалившиеся пасти, ещё сгорели на солнце.
- Вы здесь ждите, - попросил нас Серёня. - А мы с Костей и Саньком пойдём, разведуем путь, может он ещё свободен. Тогда свистну и идите вон к тому балкону, пригнитесь и выходите на бетонку.
- А мы? - взволнованно спросил Влад, испуганно глянув на девятиэтажку. - Вдруг призраки или мутанты появятся?
- А вы спрячтесь там, в крапиве, - показал Серёня на заросли крапивы у полуразрушенной, усыпанной мозаикой будки. - И что бы вы там не видели и не слышали, не выходите. Вот свистну, можете вылезать.
Серёня ещё раз огляделся по сторонам и перебежав дорогу, нырнул в подъезд, над которым нависли балконы с выбитыми окнами.
- Серёня, вдруг там искажение? - бросились догонять его Костя и Саша.
А мы побежали к заброшенной будке, спрятались и стали ждать...
2
На улице всё больше темнело, и вот уже перестали светиться окна первых этажей, потом тьма поползла вверх, и окна гасли. А над нами всё так же синело небо, только от этой синевы становилось всё больше не по себе...
Сначала ничего не происходило, но потом, мы уловили какой-то странный нарастающий гул. За тем по всей улице что-то загрохотало, да странно так, отдаваясь глухим эхом. Стукнуло в одном месте, потом в другом, поближе к нам, потом ещё ближе, будто по какой-то эстафете.
- Слышали? - навострил уши Влад.
- Это жители мёртвого города? - выдавил из себя Тим, судорожно вцепивщись в мою руку. - Серёнька, это они?!
- И ребята наверное тоже слышали! - поёжился Даня. - Может выйдем, посмотрим, что там бумкает?
- Нельзя, - возразил я. - Они могут нас увидеть.
- Кто?
- Те, кто здесь живёт...
- Что здесь может жыть?
- А ты не слышишь?
Но наш спор прервали ещё более жуткие звуки. В городе кто-то завыл тоненьким, казалось, детским голосом. И этому вою будто бы вторил другой, похожий на собачий. Нам стало очень страшно.
А потом раздался будто бы плач младенца.
- Слышал? - хлопнул Тим меня по плечу и боязливо дёрнулся. - Будто ребёнок плачет!
- Это не ребёнок, - дрожащим голосом ответил я. - Это ночные детки...
Мы осторожно выглянули из окна будки и ахнули. Там, где окна были целы, горел свет! Будто заброшенный дом был жилой!
"Будто кто-то пытался оживить мёртвый город... - вдруг пришла мне в голову странная мысль. - Или он сам притворяется. Знает о нас..."
Сколько людей забрал уже этот город...
Мы уже хотели было выйти, искать друзей, но тут из подъезда вышла женщина, а из-за угла вылез ещё один обитатель мёртвого города. И оба пошли по двору, пока не исчезли в темноте. Нас они к счастью не заметили.
- Пацаны, глядите! - прошептал Влад, сжав мою ладонь.
А по двору стали ходить и разговаривать другие люди!
- Это те, которых не спасли! - прошептал Данька у меня над ухом.
- Тише! - я зажал брату рот.
Ребята боязливо оглядывались. Владька и вовсе прижался ко мне.
- Слышите? - нервно дёрнулась Светка. - Будто где-то музыка играет!
Мы затихли, прислушались. И впрямь где-то играла хриплая музыка, включился телевизор на первом этаже.
- Чёрт, откуда они взялись? - жалобно прошептал Влад.
А они бродили по заросшей улице, будто и не случилось той аварии. Мы наблюдали за ними, за этим, оживающим на глазах городом призраков.
3
Вдруг, за крапивным бурьяном раздался скрежет, и шорох травы. Мы замерли, боясь дышать, зная, кто скрежетал там, под окном. Мы спустились на замшелый кафель и спрятались. А это что-то было совсем близко. На кафель упала и со стуком поскакала гайка. Мы обмерли от страха.
- Ребят, пошли, я знаю куда нам идти! - в окне, скалящимся обломками стекла показалась Серёнина голова. - Быстрее, они могут нас увидеть!
- Ну ты и напугал нас! - с облегчением выдохнул я, поднимаясь на ноги.
Мы вылезли из будки один за другим.
- Быстрее, пока тихо! - торопливо зашептал Саша Жариков.
- Осторожней, здесь эта крапива... - предупредил нас Костя. - Ещё как плюнет колючками!
Мы осторожно обошли возвышавшуюся над нами зловещую крапиву и зонтики исполинского ядовитого борщевика.
- Идите за мной, только тихо! - махнул нам рукой Серёня.
Мы прокрались к дому и юркнули в тёмный проход. Что-то с гулким эхом лопалось и скрежетало под ногами. Это нас и выдало обитателям города...
Раскрыв свои чёрные пасти, они с воем бросились за нами вдогонку. Вот теперь нам стало по-настоящему страшно! Их лица были бледные, и какие-то странные, будто изуродованные облучением. Словно и не было их игры в жизнь! Они тоскливо и жалобно выли и хрипели, догоняя нас!
- Мамочки! - визжала набегу Светка. - Мамочки, боюсь!
- Тише ты Светка! - зашипел на девочку Влад. - Беги и не смотри на них!
Тёмные силуэты домов бежали нам навстречу и глядели на нас чернотой окон, и старались окружить со всех сторон. Окна больше не горели. Это был настоящий, тёмный, страшный мёртвый город. Мы бежали сломя голову по тёмным, заросшим мхом и крапивой улицам, наступали в какие-то кляксы, но не было времени их рассматривать.
- Не наступайте на них! - предупредил нас Серёня. - Вдруг где-то в этом городе есть ведьмин студень?!
- А что это за дрянь? - спросил Костик.
- Я и сам не знаю... - честно признался Серёня. - Слышал от ребят, что его называют коллоидным газом... Если вляпаться в него, это хуже смерти!
Гулкое эхо от наших шагов разносилось по всем улицам. А прикинувшиеся людьми существа всё шли за нами. Весь город наполнился воем, ауканьем, перекликающимися жуткими криками и стонами. Дома нависали над нами мрачными громадами, заслоняя небо. Существа встали посреди улицы на миг тёмными силуэтами, завыли и бросились нас ловить. А мы побежали туда, где за серыми домами темнел заброшенный Дом Пионеров, глядевший на нас чёрными пастями выбитых окон.
- Быстрее! - подгонял нас Серёня. - Светка, не отставай!
Мы пересекли площадь, взбежали по ступенькам, тяжело дыша и чуть ли не падая от изнеможения, от этой беготни, и нырнули в проваал подъезда.
- Всё! - выдохнул и опустился вниз Серёня. - Кажется оторвались...
Сквозь окна на кафель зала падал лунный свет. Он освещал выцветшие плакаты и рисунки на стенах. Дом Пионеров был похож на наш "Энергетик", только более просторный. С улицы задували сквозняки. Наши шаги гулко отдавались по всему залу. А топот наших преследователей отстал на целый квартал. Вдали раздался жуткий вой и всё вдруг стихло.
- Как... - немного отдышась, спросил Саша Жариков. - Как мы отсюда выйдем?
- Надо спрятаться, чтоб они нас не нашли... - сказал Костя, с тревогой выглянув в окно.
- А чё это они не... - спросила Светка, но договорить она не успела. За окном хрустнула битая плитка. Послышались медленные, тяжёлые шаги.
- Он идёт сюда! - не на шутку испугался Тим.
- Кто это, мальчики? - Светка прижалась ко мне, испуганными глазами глядя на сверкающие в лунном свете окна. - Это один из них?!
- Тише ты, сирена! - зашипел я на Светку. - Услышит!
Но этот кто-то всё же услышал. Он постучал в запертую дверь. Мы замерли, боясь пошевелиться. А этот кто-то снова заходил под окнами. Промелькнул в окне огромный тёмный силуэт, что-то упало и разбилось, за тем захрустело и заскрежетало. И снова тяжёлые, будто железные шаги за окном.
Потом это что-то молча, но настойчиво опять постучало в дверь.
- Идём отсюда... - предложил Тим, делая неуверенный шаг в сторону. - Тут наверняка есть выход на другую улицу.
Мы пошли по кафелю, стараясь не наступать на мусор. Я обернулся и увидал в окне огромную фигуру и жёлтые лампочки глаз. А лица не было! Лицо скрывала темнота. Оно было выше двух метров и глаза светились в темноте.
- Он смотрит на нас! - холодея от страха, воскликнул я.
Мы бросились к окну, из которого видно было заросший брошенный бассейн со статуями. Серёня выбил стекло куском бетона и мы пролезли на улицу. А тёмная зловещая фигура ждала нас там. Это был огромный тёмный человек в пальто и в шляпе. Руки у него заканчивались жуткого вида ржавыми железками. Две лампочки вместо глаз буравили нас холодным взглядом.
Лунный свет осветил чудовище и мы увидели его лицо. Но лицо существа ничего не выражало, словно было сделано из ржавого железа.
- Мама! - взвизгнула пепрепуганная Светка.
Я зажал девочке рот и оттащил назад.
Фигура стояла неподвижно несколько секунд, потом глаза вспыхнули ещё ярче, руки, заканчивающиеся чудовищными железяками поднялись и она шагнула к нам. Шаг был тяжёлый и будто железный. Скрипнула битая плитка.
Один выпад ужасной руки, и раскрошилась на куски гипса статуя горниста, второй выпад, и нам под ноги полетели куски железа, секунду назад бывшие какими-то фигурами на карнизе входа.
- Бежим! - первым опомнился Серёня.
Мы бросились наутёк, не разбирая дороги. А страшный преследователь с жуткими глазами, с чудовищными руками медленно двинулся за нами, словно знал, что мы далеко не уйдём. Выскочили на задний двор какой-то школы. Она была из двух корпусов, как наша, только выше на два этажа и была красной.
- Давай в неё! - предложил Костя. - Там спрячемся...
Мы полезли в окно, спрыгнули в каком-то классе. Всё было, как у нас, только здесь царили разруха и запустение.
Поваленные парты, повылетавшие из-за ударной волны стёкла окон, истлевшее красное знамя, бюст вождя, полотнище с лозунгами на полу. На партах и подоконниках валяются поломанные игрушки.
- Пойдём, здесь опасно, - поторопил нас Серёня.
Мы вышли из класса, вслушиваясь в гулкую пыльную, пахнущую словно прорванной канализацией тишину. Где-то совсем рядом послышались будто бы ребячьи голоса, смех и звуки беготни.
- Здесь наверное тоже ребята! - воспрянул духом Сашка. - Пойдём, спросим, как они сюда попали, и что это за чудовища в городе!
И мы побежали на голоса. Они слышались из пионерской комнаты на четвёртом этаже. Но, там, откуда они до нас долетали не было ни души.
- Интересно, где сейчас этот ржавый пылесос? - настороженно спросил я, и тут же испугался эха, которое разнесло мой голос по всей школе, ведь его могли услышать те, от которых нужно бежать без оглядки.
- Где вы, мальчики? - раздался в темноте Светкин голос. - Я вас не вижу!
- Я вас не вижу! - откликнулся кто-то незнакомым голосом.
Вздрогнув от испуга, мы оглянулись.
Они появились сзади, когда мы смотрел в другую сторону. Шестеро бледных детей с горящими глазами стояли неподвижно, но тут что-то заскрежетало в каком-то классе. Мы оглянулись туда, и боковым зрением я увидел, как дети медленно пошли на нас, чтобы утащить в темноту...
- А-а-а! - воскликнул я и обернулся к ним.
Странные дети замерли, не шевелясь.
- Сейчас они схватят нас, - прошеплал Серёня, отступая назад, - и высосут, а от нас останутся только чёрные кляксы...
- Блин, а я в одну кляксу наступил! - вздрогнул я.
А в темноте кто-то засмеялся. Мы посмотрели в другую сторону и снова боковым зрением я заметил, как эти дети молча двинулись к нам и недобро улыбались. Мы снова посмотрели на них и дети застыли на месте.
- Они сейчас нас слопают... - не на шутку испугался я.
Лица детей исказились. Они стояли в дюжине шагов от нас, и мы осознали, что угодили в ловушку зоны. Страшные рыбьи глаза смотрели на нас, а во рту у каждого вылезли острые, как иглы зубы.
- Ночные детки! - догадался я.
- Всё, нам каюк... - уныло сказал Владик.
- Нет, - ответил Серёня, - они нас не тронут, пока мы на них смотрим!
Они жили в зонах отчуждения, в заброшенных детских садах и школах, бродили по старым заброшенным станциям, нападали на людей, после чего от них оставались только чёрные кляксы на земле, которые жрали потом скрючившись и урча, голодные солдаты...
Я чуть не заплакал.
- Ведь это мы их выпустили! - повторяла Светка, отходя назад.
- Тише ты, рёва! - шикнул на неё Тим. - Ты пионерка или кто?
Сзади что-то загремело, мы обернулись. Ничего, кроме мрака. А ночные детки успели приблизиться к нам, пока мы на них не смотрели!
- Во втяпались! - выдохнул Костя.
- Тише! - серьёзным голосом сказал Серёня Зуев, благодаря которому, мы уже не раз выпутывались из беды. - Я про них слышал от ребят... Они не так страшны, если взять их электрическим разрядом!
- Где я тебе возьму электрический разряд?! - чуть не заревел я. - С неба, чтоль?
- Серёня! - опомнился Тим. - У тебя же смерть-лампа есть!
- Нет, - возразил Серёня, - мы тогда всё здесь разнесём и сами погибнем...
Серёня, казалось на какое-то мгновение растерялся. Но тут же отошёл к электрощитку и чем-то там щёлкнул. Загорелись лампочки индикаторов.
- Назад! - крикнул нам Серёня. - Все назад, зажмурьтесь!
Мы отпрянули назад и зажмурились. В следующую секунду что-то наверху ярко вспыхнуло, затрещало и на кафель рухнула ржавая конструкция неизвестного назначения с искрящими током проводами.
Ночные детки остановились, отпрянули, испуганно поглядывая на провода, а за тем стали, как обычные дети и нырнули в класс.
- Ух ты, - выдохнул Костя, - откуда здесь электричество?
- Это блуждающий ток, - ответил Серёня, глядя на треск разрядов, которые отпугнули ночных деток. - Дремлющее в зоне электричество...
А где-то за окном раздались тяжёлые шаги.
- Бежим! - скомандовал Серёня. - Бежим в другой копрус!
Провода перестали искрить. Мы перепрыгнули железяку и бросились бежать, не оглядываясь назад. Находиться одним в этом закаулке страха стало просто жутко. Мы бросились вниз и скоро очутились в физкультурном зале.
4
Физкультурный зал был больше нашего. В нём гуляло гулкое эхо от наших шагов, в выбитые ударной волной окна задували сквозняки. Всюду царила мёртвая тишина. Доски пола, наверное ещё помнящие топот детских ног скрипели и подавались вниз. Кое-где здесь уже зияли проломы.
Вдруг сзади нас раздался детский смех.
Мы обернулись, но сзади была лишь гулкая пустота. Но тут же смех раздался в самом конце зала. Потом засмеялись со всех сторон.
И тут же к нашему ужасу послышались тяжёлые шаги и в физкультурный зал вошло то чудовище с глазами-лампочками и жуткими руками. Эти руки вдруг слали удлинняться и потянулись к нам.
- Вот тебе, пылесос! - отчаянно кинул я в него увесистым болтом. - Ребята, бейте ему в глаза! Бейте лампочки!
В чудовище полетели гайки и болты. Кем-то брошенные гайки разбили сначала один его глаз, за тем другой. Жёлтое свечение потухло, но тут случилось невероятное. Чудище выкрутило из глазниц разбитые лампы и потянулось к светильнику, выбило стекло, которое со звоном посыпалось на пол, достало две лампочки своими неуклюжими жуткими руками и с режущим скрежетом вкрутило себе их на место прежних. Лампочки тут же загорелись.
- Ах ты зараза... - с отчаянием сказал я, в страхе отступая назад.
И больше ничего не мог сказать, ошарашенный увиденным.
- Бежим! Бежим! - сорваным голосом крикнул Серёня.
Мы пролезли в окно, в то место, где на него упала высоковольтка и по проводам спустились вниз. Тяжёлые шаги стали удаляться.
Но тут же за углом школы снова появился он. Чудовище будто ждало нас там и снова протянуло к нам свои чудовищные руки.
Мы обстреляли его гайками и кинулись наутёк.
И тут тьма вокруг нас сгустилась и мы будто очутились в тёмной комнате с запертой дверью. Были только слышны тяжёлые шаги этого чудовища.
- Я ничего не вижу! - отчаянно крикнул я.
- Я тоже! - запаниковал Данька. - Тим, ребята, вы где?!
- Тише, мы здесь! - отозвался Серёня совсем рядом.
Серёня вытащил из кармана что-то светящееся. Это была лампочка, которую я нашёл у нас, во дворах, и способная устроить настоящее бедствие!
Было видно, как в лампочке отчаянно что-то бьётся, пульсирует, пытаясь выйти наружу. Но из лампы ему было не выбраться. Вокруг посветлело. Свет вырывал из тьмы поросшие мхом дома и белое здание детской больницы. Окна её тёмными провалами глядели на нас. Мы влезли в разбитое окно палаты. Свет выхватил ржавые койки с истлевшими одеялами, подушками и простынями, и всюду были разбросаны игрушки...
- Что он всё за нами гонится? - выдавила из себя Светка. - Сначала из будки вылез и пугал, и здесь нас слопать хочет! Что мы ему сделали?!
- Это он, Гражданин Икс... - сглотнув, ответил Серёня Зуев, поглядев на окно, в которое задувал зябкий сквозняк. - Чудовище, которое живёт в зоне и убивает ребят. Помните, мальчишки у костра нам рассказывали про него?
- Зачем он это делает?! - ещё больше перепугалась Светка.
- Он подчиняется пустотам, - переглотнув, промолвил Серёня. - А они боятся нас, детей, вот и напустили на нас этого пылесоса...
- Он будто весь их железа...
- А он и есть из железа! - сумрачно сказал Серёня. - Это робот, а может что похуже... Он живучий зараза! Даже выброс ничего ему не делает.
- А как же нам его победить?! - с отчаянием спросил Костя.
- Ничем его не возьмёшь... - покачал головой Серёня, вертя в руке горящую синим светом смерть-лампу. - Разве только электричеством...
В этот момент у открытой форточки вспыхнули жуткие жёлтые глаза.
Оконные рамы, остатки стекла и сама стена вылетели и чудище, заскрипев, молча двинулось на нас, глухо стуча железом. Рухнула на пол поломанная кровать, другая от удара его руки распалась на пять кусков.
Мы стремглав бросились бежать.
- Серёня! - вдруг ахнул Тим, ухватив Серёню Зуева за плечо. - У тебя же есть электричество!
- Тогда мы разнесём всю эту больницу! - возразил Серёня.
- Ну и фиг с ней! - плюнул Саша. - Иначе он нас разнесёт!
Зловещие шаги становились ближе. Вот тёмная фигура появилась в коридоре и направилась к нам. Мы юркнули в другую палату. Чудище медленно зашагало за нами. Серёня стиснул в руке лампочку.
- Была-небыла! - закусив губу, решился он. - Если не пройдёте по мосту через реку, идите через пустырь. Там вроде никакой гадости нет... И там есть высоковольтка, она прямо над водой висит... По ней и пройдёте к саркофагу!
Чудовище приближалось. За стеной слышались тяжёлые шаги, от которых дрожал пол, дрожали кровати, звенели стёкла.
- Серёня, ты чего?! Бежим! - позвал друга Костя.
- Прыгайте в окно! - нетерпеливо сказал Серёня.
- А ты?!
- А я последним прыгну!
Чудище медленно зашло в палату. Мы бросились в окно. Серёня кинул смерть-лампу под ноги нашему преследователю...
Мы рухнули в бурьян, в разросшийся чернобыльник и лебеду.
Палата и вся больница озарилось ослепительным светом, от которого было больно глазам. Из окон били молнии. Раздался душераздирающий скрежет и электрический треск и хруст, будто под ногами лопалась плитка. Потом слепящее свечение медленно погасло и мы с ребятами встали на ноги и огляделись. Больница была тихой и безжизненной.
- Серёня! - надрывно крикнул я. - Ребята, он же там остался!
Ребята перепугались и мы опять полезли в окно. Серёня исчез. Исчезло и чудовище, которое гналось за нами. Кроватки были переломаны той силой, которая бушевала здесь минуту назад.
- Серёня! - жалобным голосом позвал друга Тим. - Ты где-е-е?!
Никто ему не ответил. Серёня сгинул в жутком электрическом вихре...

Глава VI
Дети зоны
1
Больница хранила молчание. Мы выбрались на тихую и тёмную улицу, по которой гулял мусорный ветер, завывая в глазницах выбитых окон. Город затих, замер и перестал пугать нас жуткими звуками. Над утопающими в ядовитой радиоактивной зелени бурьяна серыми домами повисла тишина. Мы шагали по проспекту вдоль высоких белых многоэтажек. Вдруг люки колодцев один за другим стали вылетать, а из них с тёмной мёртвой жижей полезли существа в костюмах химзащиты и противогазах.
- Этих нам ещё не хватало! - обречённо крикнул Влад, хватаясь за моё плечо.
Мы снова бросились бежать. А над крышами домов просыпалось печальное солнце в красной полосе восхода.
Нечисть, которая гналась за нами исчезла. А мы стояли на бетонных плитах набережной отравленной реки. Из глубины поднялось что-то тёмное, чавкнуло пастью и ушло вниз. Тим от испуга, чуть не полетел в воду.
- Здесь мы не пройдём, - заявил Владик, поглядев в зелёную, с рыжей ржавчиной и какими-то феолетовыми отливами воду. - Пошли мост искать!
Вдали, где была целая система каналов и отстойников, возвышалась громада саркофага гурьяновской атомной электростанции...
- Серёня! - то и дело кто-то из нас кричал в пустоту. - Зуя! Ты где-е-е?!
Серёня не отзывался. Отзывались нам лишь тишина и гулкое эхо...
Плитка домов грустно горела на солнце, а вот окна так и остались тёмными. Стёкла выбило ударной волной, они были близко от эпицентра взрыва. Гурьяновская станция, укрытая саркофагом хорошо была видна отсюда.
- Серёнь, отзовись! - надрываясь, кричали мы.
Ветер высушил в глазах слёзы. Зачем реветь, если его уже не вернуть?
То и дело что-то скрипело и хрустело под ногами. Эхо быстро подхватывало эти звуки и разносило по пустынной улице, угасая в пустоте города, который забрал нашего друга.
Слева проплывали высотки, справа текла грязная вода канала.
Мы спустились к бетонной набережной. Над нами нависла девятиэтажка.
Отравленная вода здесь вращалась и уходила воронкой куда-то вниз. Она журчала, клокотала и билась о набережную. К саркофагу шли покосившиеся в разные стороны высоковольтки с оборванными проводами.
- Здесь нам не пройти... - удручённо покачала головой Светка Крапива.
- Может чё придумаем, как перелезть? - с нажеждой предложил Костик.
- Надо искать высоковольтку, которая упала в канал, - задумчиво проговорил я, снова огляделся по сторонам и увидал покосившийся столб, торчавший из бурьяна. - Иначе не выйдем к саркофагу...
- А где её искать? - задышал у меня над ухом Сашка.
- Идём в город, - решился я. - Попробуем с другой стороны.
Внезапно, подул ледяной ветер, от которого по всему моему телу пробежали противные муражки. Холоднее сделалось на бетонной площадке. А над пустырём вокруг гурьяновской станции повисла дымка утреннего тумана.
Мёртвый город затих, как омут, который засасывал в себя всех, кто подойдёт к нему ближе, как забрал он нашего лучшего друга...
2
Было утро и город выглядел давно заброшенным. Не то, что ночью! Дома стояли с выбитыми окнами, между плиткой мёртвых домов и на подоконниках рос радиоактивный мох. Ветер гулял в пустых глазницах окон. Улицы были залиты солнцем и серые громады домов окрасились в золото. Над крышами поднимались оранжевые груды облаков. Небо было пронзительно синим.
- Серёня! - кричали мы то и дело. - Отзовись!
Эхо разносило наши голоса по мёртвым улицам.
- Нет его больше... - всхлипнул Тим. - Его забрал этот город...
- Он многих уже забрал! - подавленно произнёс я. - Я слышал байку от больших мальчишек, про то, что, когда в наш мир проникнет зона, мёртвый город вновь обретёт жителей. Вот они и играли ночью в жизнь...
Всё было, как вчера, когда мы вошли в город. Не было только с нами весёлого и неунывающего Серёньки, которого проглотил этот город и больше никогда он не вернётся к нам во двор и не встанет в строй на линейке...
Это уже навсегда...
- Не мог, не мог Серёнька погибнуть! - упрямо твердил я, глотая слёзы, не желая свыкнуться с этой страшной правдой.
- Может он и не погиб, - утешал меня Влад. - В зоне никто по-настоящему не погибает, их уносят вихри зоны!
- Я слышал, что это мусорный ветер их уносит... - произнёс я, стараясь проглотить комок в горле. - И зона просто его забрала...
- Значит и смерти нет... - убеждал Влад, - Командор посылает вихри зоны, если кто-то погибает и того затягивает в запределье. Вдруг и Серёня теперь там и тоже ищет нас. Может он в сумеречной зоне...
Я ничего не ответил. Часть меня ещё не смирилось, что Серёнька погиб и верила в легенду о том, что дети, которым суждено погибнуть, чтобы избежать смерти, уходят в запределье, только не могут вернуться оттуда...
В поисках пути к станции, мы плутали по городу.
- Куда дальше пойдём? - растерянно спросил Костя. - Есть идеи?
Я растерялся и снова оглянулся назад. За нами стоял утопавший в зарослях бурьяна забор, а от него во дворы шла поросшая мхом асфальтовая дорога. У обочины стоял покосившийся знак.
- Серёня говорил, что надо идти через пустырь, - почесав лоб, сказал я. - Там вроде высоковольтка поваленная. По ней мы и перелезем на тот берег...
- А где она? - оживился Тим.
Я сунул пятерню в волосы, огляделся по сторонам:
- Найдём. У нас целый день впереди.
- Пошли искать!
Мы пробрались сквозь сорняки под балконами девятиэтажки и вышли на тихую, заросшую улицу. Гурьяновск словно ждал нас, но собрав всю свою смелость, я двинулся туда, где улица поднималась вверх, а в вышину вздымались белые высотки. Здесь было жутко даже днём, но город хранил молчание. За всё это время мы не увидели ни одного его жителя.
- Куда они все делись? - задал вопрос Тим, особо ни к кому не обращаясь. Мальчик настороженно оглядывался по сторонам.
- Сейчас день, - закусил губу Влад. - Затаились, прячутся где-то, а ночью мёртвый город вновь оживёт...
Мы шли по улице, не встречая никого. Нас окружали сверкавшие плиткой и мозаикой светлые дома с нависшими над нами балконами. Улица была солнечная, пустынная и гулкая от эха наших шагов, стука рам и свиста ветра, которые нарушали её тишину.
- А вдруг они смотрят на нас? - думал вслух Данька.
- Эти? - уточнил Тим.
- Ага.
- Не знаю... Может днём они боятся вылезать на улицу...
- А кто они вообще? Мутанты?
- Мутанты это чушь... Пустоты что-то с ними сделали...
Солнце золотило плитку на высотках. В небесной синеве плыли жёлтые облака, бросая на улицу невиданные тени.
Растрескавшийся, позеленевший от сырости асфальт, мох в трещинах, какие-то железяки, зелёные лужи, ржавые таблички, разросшийся бурьян, мох на стенах домов... Никого. Это был мёртвый город.
- Высоковольтки, - заметил Тим, гядя на проспект. - Может по ним мы и найдём путь к станции?
Высоковольтные линии пересекали проспект и уходили на пустырь.
- Пошли, - согласился Костя.
- Смотрите под ноги, - предупредила нас Светка. - Помните, что те мальчишки говорили про открытые колодцы?
Мы сошли с потрескавшегося асфальта дороги у покосившегося зелёного фонарного столба и обошли одну из высоток, которая смотрела на нас слепыми провалами окон. По пустым балконным площадкам гулял ветер.
А впереди и сзади у нас осталась лишь даль, пустота и отчаяние...
3
В траве лежало много железяк и нам приходилось шагать осторожно и смотреть себе под ноги. А временами попадались сваленные, серые, замшелые плиты и блоки с дырками, куски плит с неосыпавшейся ещё мозаикой. На замшелом бетоне валялись противогазы, какие-то приборы, гайки, болты и стекляшки. Их мы старались не задевать. Эхо здесь разносилось далеко, а нам очень не хотелось, чтобы его услышали те, кто гнался за нами ночью.
Солнце золотило плитку, мозаику и окна домов, насквозь просвечивало надземный переход между корпусами какого-то института и заливало светом бетонку. Совсем рядом раздался жуткий скрежещущий вой. Потом что-то глухо, с эхом стукнуло, задрожала земля и вокруг стали перекликаться чьи-то голоса.
- Серёнь, ты слышал? - Тим вцепился мне в плечо.
В один миг всё стихло, а мы испуганно прижались друг к другу.
- Пошли отсюда, пока нас не увидали! - со смутной тревогой предложил Тим.
Меня он не отпустил. Данька тоже вцепился мне в руку.
Оставаться на одном месте было слишком опасно и мы двинулись дальше, постоянно оглядываясь по сторонам. Гурьяновские улицы остались позади. Мы прокрались под балконами дома и вышли на пустырь.
- Интересно, какая гадость водится здесь? - задумался Костя.
- Здесь только одна крапива и водится, - проворчал Владик, оглядевшись по сторонам.
Высоковольтки шли прямо через пустырь, исчезая где-то за домом с мозаичным панно, и двухэтажным зданием, где из стены выходят трубы...
Тишина здесь была вязкая и зловещая. Росло очень много радиоактивной крапивы и мы старались не шуметь, чтобы эта гадость не сплюнула в нас своими острыми ядовитыми семенами.
- Мы недалеко от саркофага, - взволнованно заметил я. - Если мы сейчас пройдём эту зону, путь к нему будет открыт...
За домами уже виднелась огромная труба в красно-белую полосу и серая громадина саркофага над четвёртым энергоблоком гурьяновской атомной электростанции. Вдруг скрежещущий вой раздался в дюжине шагов от нас за подстанцией. Мы обмерли от страха.
- Бежим! - крикнул Влад и мы бросились к мозаичному дому.
И тут, к своему ужасу мы увидели их...
Собаки! Их было три. Но что это были за собаки! Их уже нельзя было назвать собаками. Голые, коричневые огромные твари со светящимися глазами, уродливыми мордами оскалились и послышались те самые жуткие звуки, которые мы слышали ещё на гурьяновских улицах ночью.
- Пацаны, они к нам идут! - задрожал от испуга Сашка Жариков.
Собаки глухо зарычали и бросились на нас, разинув свои жуткие пасти...
4
В ужасе мы бросились влево и полезли на крышу подстанции. Страшные, изуродованные морды нацелились на наши ноги. Твари зашлись хриплым лаем, непохожим на собачий, жёлтые глаза сверкали ненавистью. Я лез последним, и отчаянно пинался ногами, обливаясь потом от страха.
Спасение пришло неожиданно. В воздухе раздался странный гул, что-то затрещало наверху. Собаки с воем отпрянули назад и между ними и мной рухнула на замшелые плиты ржавая высоковольтка.
- Серёня, лезь на неё! - кричали мне Костя, Владька и Саша.
Я полез на высоковольтку. Собаки опомнились и зашлись яростным лаем, но добраться до меня уже не могли.
- Серёня, лезь быстрее! - отчаянно кричали Тима и Даня, обстреливая собак гайками и болтами, чтбы отвлечь их от меня.
Дотянувшись рукой до одной из мелких железных балок, я вцепился в неё и чуть не упал на землю. Балка осталась у меня в руке.
- Серёня! - отчаянно кричали Тима и Данька и прыгнули ко мне.
Высоковольтка закачалась и мальчики полезли вверх, ко мне. Собаки яростно лаяли и сверкали жёлтыми глазами.
Вдруг я увидел мальчишку, который стоял на краю площадки из бетонных плит, там, где сломало и швырнуло на землю высоковольтку.
- Алька! - обрадовался я.
Мальчик ободряще улыбнулся и исчез, а кто-то взял меня за плечо.
- Тим! - я обернулся, но это был не Тим. Они с Данькой отвлекали собак.
И тут я увидел справа от собак заросли ядовитой гигантской радиоактивной крапивы. Ещё не осознавая, зачем мне кто-то их показал, я кинул балку в собак, но промазал и угодил в заросли.
Раздался шум, закачалась радиоактивная крапива и с шелестом плюнула в тварей своими ядовитыми семенами-колючками. Собаки жалобно завыли.
Колючки впились в них, как стрелы. Твари отбежали в сторону, заковыляли, припадая на лапы, и, подав вой в последний раз, исчезли в бурьяне.
- Здорово ты их... - с облегчением сказал Тим, бросаясь меня обнимать.
- Живо-о-ой! - протянул Данька и обнял меня с другой стороны.
Мы залезли на высоковольтку, переживая эти страшные мгновения встречи с обитателями гурьяновской зоны отчуждения.
Ветер качал заросли крапивы, чернобыльника и лопухов. Солнце висело над большой трубой электростанции, заливая её золотом.
- Идём, мы уже близко от саркофага, - позвал нас Влад, спустясь первым на радиоактивный мох. - Надо найти ту высоковольтку, что рухнула в реку!
И подобрав валявшиеся на бетонных плитах и в бурьяне ржавые железяки, чтобы отбиться от других тварей зоны, мы пошли дальше, под мёртвыми высоковольтными линиями.
- Надо посмотреть, нет ли там ещё какой гадости, - предложил я, останавливаясь под ржавой высоковольткой. - Владь, помоги...
Владик подсадил меня и я влез на балку.
- Тим, помоги, я тоже лезу, - попросил моего брата Владик.
Мы влезли вместе, на самую вершину. А наверху у нас закружилась от увиденного и от высоты голова.
Пустота, которая отделяла нас от станции была огромна!
Саркофг блестел белой плиткой. Темнели провалы люков, вокруг которых рыжели ржавые подтёки.
- Она просто огромная! - в ужасе и восторге воскликнул Владька.
Мы замерли в благоговении глядя на атоминую электростанцию.
- И мы должны зайти внутрь... - задумчиво произнёс я.
Саркофаг был золотистым от бьющего в него солнца. Высоковольтки лестницы, и прочее железо было бурым от ржавчины. Вверх вздымалась огромная труба. Окна соседних корпусов, кое-где выбитые, отражали солнечный свет. К ней шли покосившиеся высоковольтные линии с оборванными проводами. Вдали поднимались ввысь дома.
От станции нас отделяли купола каких-то строений, затерянные в буйствующей зелени, и река Выпь с бетонными набережными. На берегу стояли электроподстанции и какие-то ржавые вышки.
И нам надо было перебраться на ту сторону...
Через десять минут, мы увидели повалившуюся прямо на набережную реки ржавую высоковольтку.
- Давайте, лезем! - поторопил нас Владик.
- А она не провалится? - в растерянности закусила губу Светка.
- Да чё ты трусишь? - недовольно пихнул девочку Костя. - Неизвестно, какая дрянь нас найдёт здесь, если мы не перелезем на ту сторону!
Лезть по высоковольтке было страшно. Внизу клокотала воронка. Из трубы лилась серо-жёлтая жижа, балки высоковольтки скрипели и стонали. Она рассыпалась и рухнула в реку, едва лишь мы очутились на той стороне...
- А как же мы назад? - растерялся Тим.
- Ничего, у нас есть искривитель... - ободрили брата мы с Данькой. - Найдём дыру в пространстве и уйдём из зоны!
- Ага... Точно!
- Идём, а то до темноты не доберёмся до этой станции!
Гурьяновская атомная электростанция стояла на возвышении. Но холмов здесь было несколько. Мы сами стояли на одном из них. Там, где кончалась одна из бесконечных улиц Гурьяновска. Справа и слева от электростанции высились заброшенные многоэтажки, в которые било солнце.
- Как здесь тихо... - в благоговении проговорила Светка.
- Это меня и тревожит... - настороженно ответил я. - Пошли быстрее, пока эти снова не проснулись. Нам надо войти в эту станцию до захода солнца.
- А сюда кто-нибудь до нас ходил? - тихо спросил Костик.
- Наверное ходили, - задумчиво ответил я. - Гайки везде валяются... Но ведь теперь на этой станции хозяйничают эти ржавые пылесосы. Никому сюда соваться не хочется. На это-то они и расчитывали... А мы пройдём. Если только эта нечисть и собаки нас не поймают.
- Смотрите, тут колодец! - ахнул Тим, поглядев себе под ноги.
- И здесь... - отозвался ушедший вперёд Данька.
- Вот почему сюда никто не доходил!
Колодцев было много. Мы шли по пустырю вдоль поглощённых зеленью домов, отстойников с тухлой водой. А станция с каждым шагом делалась выше, заслоняя собой небо с жёлтыми облаками и сверкая на солнце плиткой.
Пустырь и город затихли. Но на станции что-то скрежетало и стукало, отдаваясь гулким эхом. И путь назад был уже отрезан ядовитой рекой.
5
Станция была совсем рядом, но в воздухе пахло тревогой. Мы кидали гайки и старались идти след в след. Уже час мы не могли подступиться к станции. Чем ближе к ней, тем больше искажений мы находили. Трава делалась гуще, неизвестно, что она скрывала. Всюду попадались радиоактивная крапива или борщевик, который мог легко дотянуться и до второго этажа. Ярко зеленели в траве радиоактивные пятна. Иногда под ногами что-то хрустело. Это были лампочки. Вся земля, все плиты были усыпаны лампочками.
- Ну их! - в сердцах сказал я, беря одну лампочку и кидая её в сторону.
Она вспыхнула и с хлопком взорвалась.
- Назад! - среагировал на опасность я. - Там мы точно не пройдём...
Я посмотрел на слепые окна высоток, и махнул ребятам. Дошли до высоковольток, которые вели к станции. Некоторое время мы шли под ними, и опять искажение. Неживое бормотание и скрежет железяк.
И снова обходной путь, и опять высоковольтки...
Я встал на заросшую мхом бетонную плиту. На ржавом люке колодца, под ногами лежали монеты, какие-то стекляшки и кем-то оставленный противогаз с ржавым фильтром.
- Пошли, - решительно сказал Влад. - Вон же она, станция!
Закачалась потревоженная крапива и сплюнула на землю ядовитыми семенами. Мы замерли и смотрели на то место. Крапива качалась, со штыря слетела маска противогаза и как жаба плюхнулась на землю. Над крапивой и над железяками застелился дымок и тут же исчез.
- Здесь мы тоже не пройдём, - разочарованно пробормотал я. - Идём, поищем другой путь... Может сумеем добраться до станции засветло!
Я спрыгнул с бетонной плиты в траву и раскрутил бинт с гайкой.
- Это они здесь ловушки оставили, - убеждённо сказал я, запуская гайку в сторону высоковольток. - Чтоб до саркофага никто не дошёл...
- Кто, эти, из города? - спросил Даня, бросив взгляд на далёкие дома.
- Не, - мотнул головой я. - Это ржавые пылесосы сделали. Здесь самый короткий путь к атомной станции, сюда любой сталкер пройдёт. На это они и надеялись. Вон же она, рядом!
- Чего ж мы сразу не пойдём на станцию? - удивилась Светка. - До неё же рукой подать!
- Да, - задумчиво ответил я, - но рука должна быть очень длинной. У нас такой нет... В зоне прямой путь не самый безопасный, - кинул я гайку в нагромождение ржавого железа. - Это каждый сталкер знает. Зона нам подала знак, что соваться сюда нельзя. Опасно! Идём другой путь найдём.
Спуск был опасным. В траве торчали какие-то железяки, плиты, облицованные кафелем. Битый кафель хрустел под ногами, трава шуршала, пряча скрежещущее железо. Два раза я оцарапал о него ногу. Радиоактивная крапива разрослась так, что заслоняла небо. Да не та, что росла у нас, а опасная, которая плевалась колючками. Эту дрянь мы обходили.
Я чуть не сорвался и не угодил в неё. Вовремя уцепился за торчащий из земли погнутый штырь арматуры.
- Тихо! - схватил меня за руку перепуганный Тим. - Замри! - я замер, боясь дышать. - Иди за мной, а то улетишь сейчас в крапиву.
Я полез за братом, бросая опасливый взгляд на крапиву.
Ноги утопали в дудниковой поросли, скользили по радиоактивному мху, но мы наконец спустились вниз, в долину, которая шла к саркофагу. Над ним нависла ржавая башня крана, от него тянулись провода к высоковольткам.
Два часа мы шли к станции и не могли найти лазейку, чтобы пробиться через искажения. Кидали гайки туда и сюда. Ничего не помогало. В полдень, когда солнце стало нещадно жарить, мы выбились из сил и легли на мох одтохнуть, да так и заснули, а встали, когда на мёртвый город опускался вечер.
- Идём скорее, - поторопил я ребят, набирая гаек на земле, - надо пробраться к станции, пока эти не проснулись!
Нам сделалось тревожно и боязно. Мы помнили, как вчера эта нечисть гонялась за нами по городу.
- А на станции их кажется нет... - не очень уверенно заметил Сашка.
- Откуда ты знаешь? - возразил Даня. - Может они прячутся...
Мы спустились ещё ниже и влезли в болото.
Здесь стояли вросшие в землю и в мох машины ликвидаторов. Ржавые, позеленевшие, покрывшиеся мхом. А в выбитых окнах были видны...
- Кто это?! - разинула рот Светка.
- Не смотри! - подскочил я к Светке и заслонил ей глаза ладонью.
В машинах неподвижно сидели закутанные в химкостюмы фигуры в противогазах. Это были ликвидаторы, которые дошли до эпицентра заражения.
- Они что, так и не спаслись значит? - выпучил испуганные глаза Тим.
- Выходит что нет... - закусил губу я. - Радиация-то сильная была. Вот и дошли, только не вернулись. Изжарились от облучения...
Вдруг фигуры зашевелились. На нас уставились пустые глазницы противогазов. Мы замерли и от страха боялись даже пискнуть.
А мёртвые ликвидаторы молча вставали и шли мимо нас в сторону станции, словно даже после смерти не изменив долгу, стремились спасти мёртвый город. И пропадали один за другим то тут, то там, исчезая на мху.
- Они снимают искажения! - догадался Данька. - Они нам помогли пройти к станции! Идём скорее, пока не появились новые ловушки!
Мы осторожно двинулись вперёд. И вправду искажения исчезли и мы смогли выйти на равнину вокруг станции.
А на том месте, где исчезали погибшие ликвидаторы, на земле пузырились, исчезая, их химка и противогазы, оставаясь чёрными кляксами...
6
Но до станции было ещё далеко. Мы шагали по заросшим мхом плитам и кафелю и мозаичным бортикам высохших отстойников, перешагивали и перелезали трубы и странные железные конструкции. Но не успели мы дойти до канала охлаждения, как появилась новая опасность, которую мы не заметили.
Сначала мы услышали крики. Будто где-то кричали дети.
- Здесь ребята! - обрадовался Данька. - Побежали к ним, спросим, может они видели где-нибудь Серёньку!
- А вдруг это ночные детки? - забеспокоился Костя.
- Не, - уверенно мотнул головой Даня. - Ночные детки днём не вылезают...
- Откуда ты знаешь?!
- В зоне даже собак нормальных нет, - мрачно заметил я, оглядывая город позади нас и саркофаг атомной станции, - одни мутанты.
- А ночные детки что-то пострашнее мутантов, - возразил Тим.
- Но они вроде не издают ни звука... - резонно заметил Данька.
Мы побежали на крики и вскоре увидели тех, кто кричал. Над пустырём повисла давящая тишана. На нас смотрели дети. И было немного жутко. Атомы сознания чувствовали, что здесь что-то не так, и потому мы не приблизились к ним, как хотели вначале. Они стояли, будто собрались играть, но передумали и повернулись в нашу сторону. Стояли не шевелясь, только жутко смотрели на нас и улыбались. И нам самим стало неуютно. Было в них что-то зловещее.
- Эй, как вы здесь очутились? - звенящим голосом крикнкул Влад.
Дети молчали, всё так же улыбаясь.
- Вы из города? - хрипло спросил Саша.
Мёртвое молчание.
- Вы чё, оглухели что ли? - потерял терпение я.
Но те так же стояли, молча улыбаясь и пожирая нас дикими взглядами. Они были бледные и будто ненастоящие. Стояли, как статуи и только смотрели.
- Ну и дураки, амёбы дохлые! - в сердцах сказал Даня. - Пацаны, пошли отсюда, здесь и без них разной гадости полно!
Мы разочарованно вздохнули и пошли дальше.
Шорохи за спиной заставили нас оглянуться. Нам стало страшно. Они стояли совсем близко, будто пока мы шли к станции, вдруг ожили и решили пойти за нами. Только теперь они стояли с явным намерением нас окружить.
- Ну чё вам надо?! - испуганно крикнул Костик. - Чё, мало получали?
Дети не шевелились и всё так же зловеще улыбались.
- Это ночные детки! - зашептал перепуганный Тим.
Светка вдруг дёрнула меня за рукав и я к своему ужасу увидел ещё двоих.
Они стояли сбоку, всего в двух десятках шагов от нас, на расстоянии хорошего броска гайкой. И тоже улыбались, молча глядя на нас.
- Пацаны, уходим! - выдавил из себя я.
Мы дали дёру, но не пробежав и ста метров снова обернулись. Дети окружили нас почти со всез сторон. Не был отрезан только путь к станции.
- Как они умудрились нас догнать? - непонимающе ахнул Даня.
- Это дети зоны... - понял наконец я. - Разновидность ночных деток!
- Кто-о-о? - переспросил Влад.
- Дети зоны, - взволнованно повторил я. - Я про них от больших ребят слышал. Это те, кто пропал в зоне. Кто с теми, из города встретился! Не знаю, живые они, или мёртвые, но после встречи с теми, они уже не люди. Они бродят по зоне и нападают на всех сталкеров, кто здесь лазает!
- Как же они такими стали? - занервничала Светка.
- А фиг его знает, - нервно произнёс я, а руки мои сами достали из краманов большую ржавую гайку и проволоку. - Может мёртвый город на них так действует. Или то, что прячется на станции... Может и мы такими станем...
- А почему они не нападают?
- Мы же на них смотрим. Можно хоть нос к носу с ними стоять и они не тронут, если на них глядеть. Они двигаются, пока на них не смотришь, и подбираются всё ближе. И нападают...
- Чё-о-о-орт! Что же нам делать?!
- Смотрите в оба, я сейчас!
Я привязал гайку к проволоке и повесил её на погнутый штырь между нами и зловещими детьми. Отошёл, не спуская с них глаз.
И тут я увидел на лицах у страшных молчаливых детей досаду. Не злость, ни ненависть, а досаду. Они смотрели на покачивающуяся гайку.
- Уходим, быстрее, пока они на неё смотрят! - прошептал я ребятам.
- А зачем гайка-то? - совсем растерялся Тим.
- Они её обойти не могут, - сглотнув, сказал я. - Никакая дрянь из зоны не может её обойти. Мне ребята рассказывали, ещё когда мы во дворе играли...
Мы медленно отошли от опасного места, а потом и вовсе бросились наутёк, позабыв об искажениях, в которые мы могли попасть.
Отбежав достаточно далеко, мы оглянулись. Дети зоны бесследно исчезли в зарослях радиоактивой крапивы и борщевиков.
- Ух! - Костя облегчённо вздохнул и вытер вспотевший лоб. - Я думал всё, каюк нам!
Мы пошли дальше, кидая гайки и обсуждая этот жуткий случай.
А станция была уже совсем рядом. Впереди пошли бетонные плиты.
- А они что, чудовища? - спросила меня Светка.
- Здесь полно и другой жути, страшнее, чем они... - не очень уверенно ответил я, запуская гайку в траву. - А самое страшное наверное в самой станции.
Мы выбрались на бетонные плиты и двинулись к саркофагу.
Спустились к отстойниу. Вода заливала кафель и какие-то штуки на дне, противогазы, респираторы, ржавые шлемы.
Когда здесь произошёл сильный выброс радиации, её видно пытались сдержать, но не смогли, бросили всё и спасались. А радиационный фон был такой, что ломались дозиметры и ликвидаторы могли лишь дойти до станции в химкостюмах и противогазах, чтобы вернуться назад смертельно облучёнными.
Издали раздался жуткий скрежещущий звук, похожий на вой.
- Тихо! - замер я и прислушался.
Вою откликнулись чьи-то голоса, злые детские крики и всё вдруг смолкло, повиснув в воздухе едва уловимым звоном.
- Они ждут нас на станции... - передёрнул плечами я.
- Дети зоны? - испугалась Светка.
- Они все, весь этот проклятый город! - чувствуя неприятный холодок, с отчаянием сказал я. - Они не пустят нас к станции!
Солнце заходило за высотки и мёртвый город начал просыпаться...

Глава VII
Саркофаг
1
Свиду электростанция почти не пострадала. Четвёртый энергоблок закрывал саркофаг, потускнела и облупилась плитка, и там, где её не было рос мох, чернели разбитые окна, но издали было незаметно, что на станции случилась авария, словно это был не саркофаг, а сам корпус станции.
Как и город, станция притворялась живой. Её окна, поросщие мхом, с остатками стёкол, как щербатые тёмные рты засасывали в себя ветер и тот гулял в заброшенных энергоблоках с давно поржавевшим оборудованием. От этого казалось, что атомная электростанция дышала...
- А где четвёртый энергоблок? - поинтересовался Костя. - Где рвануло?
- Вон он, где саркофаг, - ответил я. - Вот в него нам и надо залезть...
Ногой я задел знак радиационной угрозы. Я огляделся по сторонам и мы почувствовали неясную тревогу. Что-то должно было здесь произойти...
- Сюда их и затягивает, - задумчиво проговорил я, глядя на саркофаг, - тех, кто в город сунулся. А потом возвращаются неживыми...
- Они там, на станции? - испуганно спросила Светка Загремухина.
- Угу, - откликнулся я. - Эту девочку сюда и затянуло...
- Нехорошее место... - вздрагивая, объявил Влад.
- И самое странное, что они сами сюда идут, - закусил губу я. - Будто во сне, а потом они исчезают. Нечисть расползается по городу после каждого выброса. А за границу зоны они не ходят. Боятся чего-то.
- Им и не нужно выползать из зоны, - возразил Тим, - если зона сама наступает. Зона и наш мир сливаются... скоро они везде начнут шастать...
Качались на ветру трёхметровые борщевики с зонтиками побольше колодезного люка, и не менее огромная крапива. А небо хмурилось. Солнце то показывалась из туч, то снова ныряло в них. Облака отсвечивали блёкло-жёлтым, и наливались серой хмарью.
Мы шагали мимо какого-то здания, облицованного плиткой. Под ногами хрустели лампочки, битая мозаика и плитка. Отскакивали во все стороны батарейки, разломанные приборы, мусор. Как большие зелёные жабы летели во все стороны противогазы, сорвавшись со столбиков знаков. За углом снова раздался скрежещущий воющий звук и на нас налетели собаки.
- Мамочка! - взвизгнула Светка.
Они бросились на нас, а мы влезли на покосившуюся над отстойником высоковольтку с оборванными проводами.
- Ай, она меня укусила! - крикнул Костик, перекрывая собачий вой.
- Вот теперь мы точно втяпались! - отчаянным голосом ответил Данька.
- А вдруг они бешеные?! - боязливо крикнул Влад.
- Тогда нам точно каюк! - глухо отозвался я, пиная ногой собаку.
Вдруг земля затряслась, раздался громкий стук, а из трубы над саркофагом повалило что-то похожее на дым. Раздался прерывистый звук сирены и собаки испуганно завизжали. Но визгом это было назвать нельзя.
- Они испугались! - поражённо ахнул Влад.
- Это выброс радиации! - перекрывая шум, надрывно крикнул я.
Земля затряслась сильнее. Собаки брызнули в разные стороны.
- Ай! - зашипел Костя, спрыгивая на землю и хватаясь за раненую ногу.
- Дай сюда ногу, - сказал я другу и подержав руку на ране, отпустил.
Костина рана тут же зажила...
Вдруг, впереди, туда, куда уходил небольшой канал, раздался плеск и чей-то лёгкий топот. Мы замерли, не то в испуге, не то от удивления.
- К нам кто-то бежит... - напряжённо заметил Костя.
- Опасный? - насторожилась Светка.
- Я откуда знаю, - напружиненно ответил я. - Здесь всё опасное...
А шаги становились всё ближе и отчётлевее. Хрустел и скрипел кафель, мусор, плескалась вода. Топот отдавался гулким эхом. Казалось, кто-то бежит по туннелю. Но кто мог бежать к нам?
- Ребята! - раздался впереди радостный возглас и к нам, расплёскивая зелёную дрянь на дне канала, бежал Серёня Зуев. - Я с утра вас жду здесь!
- Серёня! - не веря своим глазам, заорали мы и бросились навстречу.
Серёня вылез наверх и мы обняли друга, позабыв о том, что находимся в очень опасном месте, которое не любило шум.
Наши глаза были мокрыми от слёз. Но это были слёзы радости от того, что сгинувший в электрическом вихре друг вернулся живым.
- Живой! - то и дело повторяли мы, обнимая Серёню. - Живо-о-ой!!
- Как ты выбрался-то из больницы? - наконец спросил я, сощурив глаза.
- Меня Командор спас... - сумрачно сказал Серёня, снимая промокшие и испачканные в тухлой воде кроссовки. - Как эта штука разбилась, меня потянуло вниз и я попал в сумеречную зону. Там я встретил какого-то мальчишку. Он рассказал мне о тебе Серёнька...
- Обо мне? - удивился я.
- Ну да, - убеждённо кивнул Серёня Зуев. - Мальчишка сказал, что он тоже когда-то чуть не умер. Упал с крыши, а его затянуло в запределье.
- Так это же Алька! - догадался я и обрадовался. - Ребята! Это Алька!
- Он короче сказал, что не может вырваться из запределья и увидеть далёкий свет, - севшим голосом сообщил Серёня. - И сказал, что он у больницы ждёт, когда мы придём с осколками Синего Кристалла...
- Зачем ему осколки?
- Для того, чтобы соединить все. Только так мы и спасём нашу вселенную от этих ржавых пылесосов.
- Как?
- Если соединить все осколки и запустить Матерь богов, произойдёт мощный выброс энергии и эти ржавые пылесосы все перемрут!
- А как ты сюда попал-то? - удивляясь, спросил я.
- Командор послал, - возбуждённо ответил Серёня. - Сказал, чтоб я помог вам отключить реактор в электростанции. Ночью здесь будет вторая авария...
- Новый атомный взрыв готовят... - разозлился я и встал на ноги. - Хотят опять катастрофу устроить пылесосы ржавые!
- Атомный взрыв ещё не так страшен... - возразил Серёня, глядя на нависший над нами саркофаг станции. - Но со взрывом и выбросом радиации начнёт наступать зона! Она нарушит законы физики, сольётся с нашим измерением и жить во вселенной больше будет нельзя...
Серёня встал и подняв промокшие кроссовки, пошёл к станции.
Мы пошли за ним следом.
- А кто атомную сирену включил? - озадаченно спросил я.
- Я включил, - признался Серёня. - Как эта нечисть хотела вас слопать, я и включил. Они этой сирены почему-то очень боятся...
Ни слова ни говоря, я обнял друга и чмокнул в щёку.
- Ты опять спас нас от беды! - благодарно произнёс я.
А небо над нами хмурилось всё сильнее. Солнце висело над гурьяновскими высотками и било косыми оранжевыми лучами в саркофаг и облака. Было душно, как перед грозой. Но это была не гроза.
Гурьяновск ждал не то бури, не то выброса, не то чего-то ещё страшнее...
2
И снова звенящая тишина окутала нас. От этого делалось жутко. Замерев у отстойника, мы слушали эту тишину и глухое эхо от ударов. Там, на станции что-то происходило. Странные звуки то утихали, то снова звучали. И как зловеще стучали по исчезавшим во мху плитам брошенные нами гайки!
- Дошли! - обрадовался Влад, когда над нами нависла стена заброшенной и мрачнной электростанции. - Ну держитесь пылесосы!
- Дошли-то дошли, - покачал головой рассудительный Серёня. - А как нам туда забраться? По лестнице что ли?
- Ага... - протянул я, заметив длинную и высокую ржавую лестницу, которая вела в чёрную дыру люка. - Вот по ней мы туда и влезем.
Я взялся за неё, поставил ногу на ступеньку, но нога соскользнула.
- В кроссовках не влезть... - озабоченно сказал я. - Они мокрые...
- Может босиком? - подал идею Серёня.
- Угу...
- Вы здесь подождите. Мы разведаем, что творится на станции.
У стены электростанции росли цветки бессмертника. От них шёл дивный аромат и я вдруг узнал его и вспомнил, что именно эти цветы я хотел найти ещё там, в запределье. И этого цветка боялись пустоты...
Я поглядел на белые соцветия и не мог понять, почему эта нечисть, которую не взять из гиперболоида вдруг боится этого цветка?
- Это и есть неизвестный цветок? - тихо спросила Светка.
- Никогда не пахли... - растерянно проговорил я. - А здесь пахнут.
Бессмертником порос бугор.
- Ребята, - вдруг вспомнил Серёня, - помните, говорили, что пылесосы боятся бесмертника? Даже запаха его не выносит! Они мёртвые и боятся всего живого, может потому и не могут пройти там, где растут эти цветы...
"Может и вправду нежить боится всего живого?" - подумалось мне.
Серёня полез первым, я за ним. Ступеньки были холодными, зато ноги не скользили и мы медленно поднимались вверх, стараясь не смотреть вниз.
- Ты как, лезешь? - негромко спросил меня Серёня.
- Лезу! - откликнулся я. Чем выше мы поднимались, тем сильнее стучало моё сердце и я боялся даже мельком посмотреть вниз.
Два раза я макушкой стукался о Серёнины пятки, один раз чуть не сорвался, когда я всё-таки посмотрел вниз и у меня захватило дух. Один раз я посмотрел на город и солнце ударило мне в глаза. Я зажмурился. В тишине что-то скрипело. Я открыл глаза и полез дальше, видя зелёные круги, сорвался и чуть не улетел вниз, но повис на перекладине.
- Держись, ещё чуть-чуть осталось! - крикнул Серёня и вытянул меня.
Я лез и смотрел на жуткое оранжево-фиолетовое небо, на котором выделялся саркофаг и труба, окольцованная ржавыми железяками.
- Ес! - раздалось сверху и Серёнины голые ноги исчезли в дыре, и послышался его голос. - Серёнька, лезь давай!
Я собрал силы и тоже нырнул в дыру. Это был заброшенный зал с пультом управления. Мы надели кроссовки и зашагали по залу. На кафеле рос мох, гуляли сквозняки, а пульт управления был давно поломан и заржавел...
- Залезайте сюда, здесь нет никого! - прокричал я ребятам, выглянув из люка и невольно вздрогнул, глядя на мёртвый город с такой высоты.
Мой голос подхватило эхо и разнесло его наверное по всей станции. И тут же ему ответил жуткий скрежещущий вой из глубины гурьяновской станции, давший понять, что мы не одни, и, что нам здесь не рады.
- Это они, ржавые пылесосы! - догадался я, вцепясь в Серёнину руку.
Я нечаянно наступил ногой на лампочку и хруст отдался по всему залу. А на пульте замигали индиекаторы и наши уши резанул вой атомной сирены...
3
Атомная сирена резала уши, но тут динамик заскрежетал и слелел вниз, захрипел, сигнал медленно угас, но индикаторы на пульте всё так же мигали, а фонарь тревоги всё так же пульсировал зловещим красным светом. Ребята один за другим влезли к нам в заброшенный зал управления.
- Кто включил сирену? - встревожился Даня.
- Они, - со смутным беспокойством ответил я. - На станции оказывается всё работает, будто и не было аварии. Смотрите!
- Ага... - удивлённо произнёс Тим, бросив взгляд на пульт управления.
За окнами совсем потемнело, но солнце всё висело над высотками и лучи его освещали стену с приборами. А за дырой люка ударили молнии, заходили ходуном высоковольтки, загрохотало и хлынул ливень.
- Они знают о нас, - с уверенностью заметил Серёня. - Это они вызвали грозу, чтоб мы не вырвались отсюда... Наверняка следили за нами ещё в городе.
Капли дождя залетали в дыру люка, падали на стекло, приборы и противогазы, разбросанные на кафельном полу.
- Это атомная станция... - неопределённо произнёс Серёня. - Значит здесь должна быть аварийная система, которая глушит реакторы. Которая помешает им устроить ещё одну аварию!
- В прошлый раз не помешала... - мрачно заметил Влад.
- Всё равно, она должна быть... - упрямо возразил Серёня. - Надо найти и аварийную систему, и генератор, который затягивает сюда людей.
Мы стояли молча, обдумывая это решение.
А за дырой свистел ветер и хлестал дождь, но за этими звуками ясно слышалось, как просыпается своей ненастоящей жизнью мёртвый город, и как кто-то воет и кричит нечеловеческими голосами там внизу.
- Нам надо спешить, - всё больше тревожась, промолвил Серёня, - они сюда сейчас весь этот город позовут. Тогда нам точно крышка!
- Пацаны, идём искать генератор! - позвал я Тиму, Даньку и Влада.
Серёня увёл за собой остальных ребят и мы погрузились в сырое нутро заброшенной электростанции, которая вот-вот могла снова рвануть.
Вдруг в стену, в конце зала кто-то очень сильно грохнул с той стороны. С потолка посыпались гайки и болты, какая-то ржавая труха. В облицованную мозаикой стену кто-то ломился с той стороны.
- Что это? - воскликнул перепуганный Тим. - Началось?! Началось?!
- Нет, это что-то другое... - еле шевеля губами, произнёс Данька.
Вдруг в стене появилась чёрная дыра и в зал вошёл огромного роста человек в пальто и в щляпе с чудовищными руками. Сверкнули жёлтые глаза-лампочки, красным сиянием осветился рот чудовища.
- Да чтоб тебя, зараза! - обескураженно произнёс я, при виде Гражданина Икс, который шёл к нам, растопырив свои ужасные руки.
- А этот откуда вылез? - ахнул не менее ошарашенный Влад. - Серёня же его током долбанул!
- Значит не так сильно... - утомлённо сказал я, хватая Даньку за руку.
- Он что, вообще бессмертный?!
- Бежи-и-им!
Гражданин Икс медленно направился за нами. Один удар его руки, и смялся пульт управления, другой удар, и рухнула на кафель ржавая труба. И всё беззвучно! Звук удара и эхо приходили потом. И от этого нам делалось жутко.
Мы носились из зала в зал, по освещённым подслеповатыми светильниками сырым коридорам. А чудовище неизменно следовало за нами...
4
За стенами электростанции гремело и завывало. Солнце почти совсем опустилось и висело над крышами, заливая призрачным оранжевым сиянием зал управления, в который мы выскочили и нос к носу столкнулись с ребятами.
- Серёня! - воскликнули мы. - Пацаны, вы откуда?!
- Мы заблудились... - огорчённо сказал Серёня. - Нашли генератор?
- Не нашли...
- Он должен быть где-то на станции!
- А если они его назад в запределье унесли?!
- Не могли... А вы что там гремите?
- Это не мы... - дрожа от испуга, пролепетал Тим. - Это Гражданин Икс! Он не погиб тогда, когда ты выпустил электрическую бурю!
- Чё-о-орт... - потерянно проговорил Серёня. - Ладно, есть идея! Найдите что-нибудь резиновое и заземлитесь. Я сейчас пущу импульс тока. Он нафиг отрубит всю станцию, остановит реактор, и взрыва не будет. Импульс спалит и генератор, если он есть. А если нет... Но ток будет смертельный!
В коридоре раздались громыхающие тяжёлые шаги. Гражданин Икс шёл за нами, не отставая. От него нельзя было убежать и спрятаться...
- Быстро, ищите любую резину! - торопил нас Серёня, вставая у мигающего кнопками и индикаторами щитка.
- Вот же резина! - возликовал Влад. - Здесь защитная зона!
В темноте сверкнули жёлтые глаза, засветился красный рот. Чудовище вошло в зал и направилось к нам. Железяки на его руках гремели и скрежетали.
Не одна детская жизнь была отнята этим чудовищем...
"А может дети и не погибли, - одёрнул себя я. - Ведь есть Командор! Может он спас детей, и они ушли в запреденье..."
Мы встали в защитной зоне.
- Врубаю! - напряжённым голосом сообщил Серёня и дёрнул рубильник.
Раздался электрический взрыв. Треск стоял оглушительный. Мы стояли в защитной зоне, но чувствовали, как смертоносное электричество щиплет кожу. Пол в зале затрясся, сверху падали железяки, пульт управления взорвался молниями и вспыхнул, а потом всё стихло.
- Кажется закончилось... - с облегчением выхохнул я и поглядел в то место, где стояло чудовище. Оно исчезло.
- Исчез... - облегчённо произнёс Тим, бросая взгляд на дыру в стене.
- Умер! - возликовал Костя.
Станция отрубилась и окунулась в мёртвую тишину. Всё, что в ней было электрического выгорело и годилось теперь лишь на мелаллолом.
- Мальчики, вы как? - спросила нас Светка, придя в себя.
- Если здесь и был генератор, - произнёс Серёня, дрожащей рукой приглаживая растрёпанные волосы, - то ему точно шандец...
Мы ступили из защитной зоны на кафель. Но тут кафельный пол пошёл трещинами и мы провалились вниз. Сверху летели ржавые гайки и болты...
Ревела сирена, воздух раскалился от жара.
- А-а-а-а! - заорали мы, летя в бездну. Но смерти не было. Мы очутились на ржавом железном полу среди перемигивающихся кнопок и индикаторов.
В иллюминатор билась буря, а внизу, в лучах заката тёмной размытой громадой рушилась гурьяновская атомная электростанция и валились на землю высоковольтки. А за тем слепящая вспышка и удар...
Но мы его не слышали, только видели, как вырастает гриб и ударная волна захлёстывает Гурьяновск, сметая дома, словно те были игрушечными.
- Мамочки, что мы наделали! - пискнула Светка, прижимая ладони к щекам, а в её широко открытых зелёных глазах отражались два ядерных гриба.
Мёртвый город тонул в атомном огне, проваливаясь куда-то вниз...
5
Гурьяновск тонул в мути и пасмурных сумерках. Он забирал жизни, и нехотя отпустил нас, но мы знали, что это не самое страшное место. Есть места опаснее, и туда тоже добралась зона, и сделала всё живое мёртвым...
Зона приходит незаметно, оставляя на земле трещины, просящие воды. И там нельзя жить. Там до сих пор идёт война. Только воюют не люди, а ржавое железо, у которого что-то закоротило. Всё, что находилось в автономке, живёт, бомбит, стреляет, когда людей не осталось. И в этом мёртвом городе ожившее ржавое железо чуть не убило нас, но мы спаслись...
Солнце, висевшее на горизонте осветило отсек, залило тёплым янтарным светом, а над нами синело небо, по которому плыли золотые облака.
- Мальчишки... кажется мы на космической станции! - потрясённо заметил Тим, первым поднимаясь на ноги.
- Совершенно верно, - раздался рядом чей-то голос. - Вы находитесь на научной космической станции. Она давно заброшена учёными, потому, что в запределье человек сам становится его частью...
Станция и вправду была заброшена. Стены были ржавыми, заржавел и пульт управления, иллюминаторы помутнели от сырости...
- Кто вы? - пролепетала Светка.
- Командор, - ответили нам. - Дух зоны и хранитель далёкого света.
У иллюминатора стоял худой и высокий человек в зелёной шинели и фуражке, лицо которого было землисто-зелёным и тоже худым. Глаза во впалых глазницах горели искорками. Он был страшен, но это был несомненно друг.
- Здрасте... - нерешительно и смущённо поздоровались мы.
А за иллюминатором всё изменилось. Мы узнали бетонные плиты безлюдных пустошей, по которым мы шли в зону. Это было субролстранство.
- Ещё немного, и я бы не смог вас спасти с гурьяновской станции... - хмурясь серьёзным тоном заявил Командор. - Но вы смелые ребята! Если бы не вы, они, и мёртвый город продолжали бы забирать жизни.
- Вы знаете про этих пылесосов? - искренне удивилась Светка.
- Знаю, - тяжело вздохнул Командор. - И уже много лет вижу, как они бродят по зоне и что-то ищут. Я не знаю, кто они и откуда, но из-за них зона стала наступать на мир, делая всё живое мёртвым. Я стремлюсь загнать их туда, откуда они пришли. Ведь они несут смерть всему живому во вселенной...
- Скажите, кто они? - позабыв смущение, спросил я Командора. - Почему эти ржавые пылесосы следят за нами и пугают? Зачем им нужно пустить мёртвую волну и сделать всю вселенную мёртвой, как они, а самим стать живыми? И почему эти ржавые пылесосы устраивают катастрофы?
Командор с минуту молчал, пронизывая нас глазами. Он так смотрел на меня, что я понял, что он знает, кто впустил пустот и другую нечисть в наш мир.
- Они вышли из чёрной дыры, - задумчиво сказал Командор. - И они лезут из неё во вселенную, устраивая катастрофы. Но в последнюю войну от ядерных взрывов и радиации они превратились во что-то страшное...
- Может они сами порождения техногенной аварии? - предположил я.
- Кто они, не знаю даже я, хотя я не раз бывал в чёрной дыре, - сумрачно ответил Командор. - Я не раз видел, как они устраивают техногенные аварии и делают всё живое мёртвым, как они сами...
- Они что, завоевать нас хотят? - выдавил я.
- Не знаю, может и хотят, ведь это они виновники всех техногеных катастроф в вашем мире, - сказал Командор. - Энергия этих катастроф подпитывает их, делает их сильнее. И возможно это они устраивали ядерные войны. Граница между измерениями ослабла, вот они и лезут из всех чёрных дыр, где материя ослабевает и болты вылетают из гаек. Гайки и болты защищают вселенную от гибели, от того они их и боятся...
- А может они инопланетяне? - спросил Командора я.
За иллюминатором раскатилось и грохнуло, полоснув небо молнией.
- Они не инопланетяне... - ответил Командор. - Они нежить, и хотят остановить время, превратить Синий Кристалл в Волноеда, бросить его в Чёрную дыру, а потом пустить мёртвую волну. Она разнесётся по всей вселенной и сделает всё живое мёртвым! А там, где сталкеры вешают гайки, они вылезти не могут. Ведь там лаз в зону. А гаек они, как огня боятся...
- Ещё бессмертника боятся! - вставил Тим.
- Неужели они сделают всё живое мёртвым? - понуро опустил голову я.
- Нет, они не сумеют сделать мир зоной! - успокоил нас Командор. - И пока цветут цветы бессмертника и смеются дети им не убить всё живое. И вы ребята тому доказательство. Среди вас есть тот, кто спасёт вселенную.
- Но как можно спасти вселенную? - не понял я.
- Зона благославила тебя, - пояснил Командор, - иначе бы ты не прошёл через мясорубку. А ещё ты носитель Протогена... Если не считать выбросов и существ, которых они пораждают, зона вам не страшна... если вы будете смотреть в оба, то наверное сможете победить их и спасти вселенную.
- Как? - оживился я. - Ведь Матери богов на станции не было...
- Они её вовремя спрятали в субпространство. Сейчас она в больнице. В засекреченном городе Зеленогорске... Во время искривления пространства энергия запределья, попадая в ваше измерение, создало зоны, где действуют другие законы физики. И выжить в ней могут лишь дети.
- А как нам её найти?
- Дойти до больницы, не в силах ни один сталкер, - со значением сказал Командор, - но зона пропустит детей. В больнице и спрятана Матерь богов, машина управляющая вселенной. Если вы пустите из неё живую волну, эта волна обогнёт всё запределье, проникнет в зоны, и в ваше измерение, и эта нечисть с жёлтыми глазами превратятся в ржавую труху!
- Но не погибнет ли тогда запределье? - с тревогой спросил я.
- Запределье не погибнет, - успокоил меня Командор, - ведь оно часть вселенной. Но если вы, перед тем, как пустить волну загадаете желание, мёртвая земля вновь станет живой и города-призраки снова станут обитаемы. Но сделать это очень сложно. Это способен совершить только Дважды благославлённый.
- А кто такой дважды благославлённый? - заинтригованно спросил я.
- Это ты должен узнать сам, - загадочно ответил Командор и посмотрел в иллюминатор, на жёлтое небо. - Скоро выброс, вам надо уходить в мёртвую зону. Я искривлю пространство и вы войдёте в лаз...
В мгновение ока пейзаж за иллюминатором поменялся.
Мы подошли к иллюминаторам. Где-то внизу мы видели бесконечное пространство из бетонных плит и непонятные циклопические сооружения.
- А чем нам так опасен выброс? - заинтригованно спросил Костя.
- Он опасен всем, кроме духов запределья.
- А что такое эти выбросы? Зачем они?
- Ага! Вы знаете?
- Выбросы, самое странное и самое страшное искажение зоны, - нахмурил брови Командор. - Вы уже поняли, почему тот мальчик не погиб тогда, свалившись с крыши, и оказался здесь, в запределье?
- Алька?
- Он самый! И он взорвал мост, спасая от пустот ваш мир, но застрял в мёртвом городе. Вы не можете дойти до города, а он не может вырватся оттуда, чтобы идти по шоссе. Это тот мальчик, которого ты видел.
- Я думал, это было во сне! - воскликнул я.
- То же самое думал и этот мальчик, - наставительно сказал Командор. - Но на самом же деле вы встретились друг с другом не во сне, а в сумеречной зоне, где всё одновременно и реально и нереально.
- Он попал в пространственно-временную дыру? - догадался я.
- Верно, - кивнул Командор. - Но эту дыру вызвал выброс.
- Выброс?! - ахнул я.
- Да, именно выброс, - внушительно сказал Командор. - Он опасен для детей в запределье и в зонах отчуждения, где нарушины законы природы. И в то же время, выброс спасает детей, тех, кто должен был трагически погибнуть, перенося их сюда. Но у выброса есть удивительная сила.
- Какая?! - встрепенулся Владик.
- Здесь нет времени, - значительно сказал Командор. - И проведя здесь целый день и вернувшись назад, в ваш мир, можно увидеть, что там прошло десять лет, или наоборот, оказаться в прошлом. Выброс же, имеет свойство вернуть затерянных здесь, назад, в то время, когда он сюда их перенёс.
- И он погибнет? - понуро спросил я, обо всём догадавшись.
- Нет, - с улыбкой возразил Командор. - Он переносит тех, кто должен был погибнуть в безопасное место. На анизотропное шоссе, по которому он пойдёт и увидит далёкий свет, и он вернёт его назад.
- А где этот далёкий свет? - горячо спросил я.
- Не так легко дойти до конца дороги и увидеть далёкий свет...
- А его уже кто-то видел?
- Да.
- Кто?
- Это были два мальчика и девочка, которые пошли искать далёкий свет, когда погиб их город.
- Краснополянск? Мёртвый город?
- Да, и он тоже забирает жизни, - кивнул Командор. - Оттуда когда-то шёл поезд. Пустоты сделали провал в пространстве, затянули поезд в запределье и он стал поездом-призраком. А потом на нём же вернулись назад, останавливаясь у забытой станции...
Командор замолчал. Замолчали и мы, глядя в иллюминаторы.
Значит поезд тоже дело рук этих ржавых пылесосов, и только сейчас я осознал, насколько они опасны, раз легко управляют материей пространства, порождая фантомы, устраивая выбросы и искажения, подчиняя себе мёртвые города и ту дрянь, которая их населила после ядерной войны...
- А почему при искривлениях появляются шаровые молнии? - спросил я, вспомнив это пугающее явление. - Они будто живые...
- Шаровые молниии и вправду живые, - согласился Командор. - Это мальчишки, новое воплощение ночных деток... Они живут в зоне, но летают по вселенной, там, где зона прикоснулась к вашему миру...
Значит это были никакие не молнии. Они появлялись там, где происходили искривления пространства и времени, и начинались зоны с искажениями, а из другого измерения сквозь дыры в материи вселенной в наш мир выходило то, от чего надо было бежать сломя голову...
- А почему в зоне всё неживое и не пахнут растения? - вспомнил я. - И ещё кто-то имитирует голоса... И что такое шёпот звёзд?
- Зона, самая непостижимая тайна вселенной, - ответил Командор, - уже многие пытались понять, что она такое, но не все оттуда возвращались...
Станция зависла над бетонными плитами субпространства...
- Забытое шоссе зовёт вас, - странным голосом произнёс Командор. - Вам пора в путь. Идите в зону. Там будет стоять поезд, а до станции Гмохово по ржавым рельсам вы быстро доберётесь. И ничего не бойтесь!
Не успели мы попрощаться, как снова стояли на поросших мхом бетонных плитах забытого шоссе, где гулял мусорный ветер.

Глава VIII
Искра жизни
1
Забытое шоссе исчезало под высоковольтками. Всюду, куда хватало глаз были бесконечные бетонные плиты, мусор и травы бурьяна. Качалась крапива, зловеще нависли над нами странные тонкие блоки и ржавые железяки. Я кинул гайку и та повисла на какой-то железке. На плите под ней искрился и бил маленькими молниями небольшлй электрический шар.
- Здесь не пролезем... - озабоченно сказал я и кинул гайку в другую сторону, и та застучала, запрыгала, как мячик по плитам.
- Нам точно туда надо? - забеспокоилась Светка. - Может назад пойдём?
- Назад уже нельзя, - возразил я, подходя к гайке. - Зона нас пропустила, но ты же видела мусорный ветер. С ним меняются местами все ловушки и там может сейчас твориться, что угодно. Искажения или ещё что похуже...
- А что там всё-таки, позади? - упрямо спросила Светка.
- Этого никто не знает, - ответил за меня Тим. - В запределье можно идти только вперёд. Да и то не все доходят... Оно не всех пропускает. Никто не знает, что здесь творится, когда в зоне никого нет. Это же мёртвая зона... Она оживает только тогда, когда сюда приходят из нашего измерения...
- А всётакичто происходит в зоне, когда здесь никого нет? - заинтригованно поинтересовалась Светка, залезая на кучу мусора, с которой она свалилась вниз. Я помог девочке подняться и снова кинул гайку.
- А чё, - поддержал Светку Владик, - ведь мы никогда не задумывались о том, что происходит в зоне, когда сюда никто не ходит. Все опасные искажения спят, когда в зоне никого нет, и может даже выбросы не происходят, пока кто-нибудь из нашего измерения сюда не пролезет...
- Может даже всё в зоне будто засыпает, - заметил Даня.
- Не спят только эти ходячие пылесосы... - мрачно заметил я.
- А почему эти так ржавых гаек и болтов боятся? - закусила губу Светка, забравшись на плиту. - Почему их только гайками и можно взять?
- Я видел, что гайки с ними делают, - ответил я, пспоминая, как бросками ржавых гаек я превращал этих пугал в пузырящейся и истекающей жижей кучки ржавой трухи. - Только они гаек и болтов боятся ещё и потому, что наша вселенная как раз и держиться на гайках и болтах. Они её и защищают...
- А ты откуда знаешь? - удивилась Светка.
- Это любой сталкер знает, - уклончиво ответил я. - Может всё это байки, но ведь не зря же вешают гайки. Они ведь закрывают лаз в зону. А там, где они выпадают, появляются чёрные дыры. Это лазы, а куда они ведут...
- Они оттуда лезут?! - испугалась Светка.
- Ага... - кивнул я, раскручивая гайку на бинте. - Они взялись за машину, которая управляет вселенной. Если они запустят мёртвую волну, гайки и болты сами посыпятся, и ржавым пылесосам уже будет ничего не страшно...
- Но кто они вообще, эти ржавые пылесосы?
- Нежить они... Железо мёртвое. И боятся детей они потому, что неживые они, а всякая нежить боится и избегает живого...
- Зона, говорят, тоже на самом деле неживая, - заметил Серёня Зуев.
Бетонные плиты и высоковольтки вскоре исчезли погрузились в ржавую, воняющую болотом воду. Серёня включил искривитель и вдруг неожиданно для себя мы очутились у поросшей мхом кафельной стены какого-то дома, а когда мы оглянулись назад, то увидели, как ветер носит мусор.
- Они боятся искры жизни, - заметил Серёня. - Говорят, далёкий свет состоит из таких искр. А она есть в каждом живом существе. И они хотят пустить мёртвую волну, чтобы загасить их...
- Но ведь там, где есть тьма всегда должен быть свет... - глубокомысленно заметил я.
А пол ногами скрипел мусор, железки, транзисторы и битая мозаика. Здесь много чего было набросано.
- Ага, - согласился Серёня. - А значит мы ещё увидим далёкий свет.
Мы очутившись под фонарным столбом в бурьяне. Лампочка тускло светилась, и вдруг из неё вылетела шаровая молния.
Она облетела нас и поманила за собой. Мы очутились на улице какого-то заброшенного города. В бурьяне стояла, заросшая крапивой телефонная будка.
Шаровая молния влетела в будку и исчезла, зато загорелась лампочка, словно зовя нас скорее внутрь.
- А влезем? - снова засомневался Костя.
- Ничего, влезем как-нибудь, - неунывающе сказал Влад.
Влезли в будку и вдруг провалились вниз. Не успели мы даже закричать от испуга, как очутились на залитом заходящим солнцем пустыре...
2
Я открыл дверь будки и первым вылез наружу, упал в крапиву и сжался, но крапива не сплюнула семенами. Она была тоже огромной, радиоактивной, но не такой опасной, как гурьяновская. Я встал и почесал ужаленные места.
- Осторожней, здесь крапива, - предупредил я ребят.
Мы снова оказались в зоне. Качались на ветру крапива и чернобыльник...
Гайки стучали по бетонным плитам. Мы шли, а кто-то шёл за нами. Мы останавливались, и он замирал, мы оглядывались, но никого не замечали.
Мы встали на бетонную плиту. Серёня снова включил искривитель, и тут же плита перевернулась, но мы не упали вниз, а оказались на бесконечном пространстве из бетонных плит.
- Субпространство... - понял Влад.
- У меня не выходит пробить лаз в наше измерение! - приуныл Серёня.
- Ещё бы, мы ведь на другом конце вселенной.
- А может быть даже далеко за её пределами...
Дальше пошли торчавшие под разными углами железяки.
Наконец мы заблудились и присели на мох. Тут-то мы и увидели знакомую нам куклу с розовым личиком, двумя косичками и чёрными глазами.
Она ущипнула меня за ногу и побежала.
- Эй! - окликнул куклу я. - Ты куда?!
- Быстрее, за ней! - напружиненно крикнул Тим.
Мы бросились за куклой и снова перевернулись. Мы очутились на прогалине с покосившимися бетонными столбами. Кукла исчезла.
Светка посмотрела на светящуюся лампочку и вздрогнула.
- Я так испугалась, когда молния эта появилась! - призналась Светка.
- Не, они добрые, - возразил я. - Они ребятам помогают, когда они в зоне одни, да ещё и в опасности. А эти ржавые пылесосы их боятся, и молнии будто мстят за мальчишек, которые сгинули в зоне по вине этих пугал...
- И всё равно я их боюсь... - упрямо возразила Светка. - Вот подлетит такая, да как шарахнет разрядом, узнаешь!
- Они только этим пылесосам страшны, - возразил Серёня Зуев, держась за покосившийся столб, - а когда такая молния шарахнет кого-то из них, сталкеры говорят, что где-то во вселенной родился мальчик...
- А когда я маленький был, мне мама рассказала, про шаровую молнию, из которой я родился... - вспомнил Влад. - Была ночь, хлестал дождь, гремел гром. Ну, короче гроза была страшная! И в форточку вдруг залетела шаровая молния... А когда в палату вбежали взрослые, на кроватке лежал я...
- Может мы все когда-то летали над зоной... - сумрачно ответил Серёня, влезая на поваленный столб. - Их много, они летают по всей вселенной, а если собирутся вместе, то устроют грозу, и тогда конец этим пугалам!
Заросли радиоактивной крапивы расступились и мы вышли к заброшенному полустанку, у которого уже стоял поезд. Безжизненная голубая электричка с выбитыми окнами и ржавыми пятнами на вагонах...
- Это она... - вздрогнул я, и в нерешительности замер на месте. - Мы на нём тогда приехали назал, и очутились у гаражей...
- Ну её пацаны, - с испугом произнёс Костя, глядя на электричку. - Ещё увезёт она нас, да туда, откуда мы не вернёмся...
- Иначе мы отсюда не уйдём, - в раздумиях покусал губу Влад. - Сколько мы уже идём, а никак не можем дойти до нашей улицы...
Я закусил губу и огляделся. Пустырь был бесконечен и зелёной пеленой тянулся к тёмному горизонту. А тут нас ждал поезд.
- Лезем, - решительно сказал я. - Владька прав, это наш шанс вернуться.
Мы залезли на перрон и среди стекляшек и ржавых железок нашли старые жетоны, которыми пользовались раньше те, кто садился на электричку.
- Восемь... - растерянно заметил Серёня. - И нас тоже восемь...
- Да ну, может так вышло, - не совсем уверенно заметил Костя. - У нас на станции "Гмохово" таких тоже полно в крапиве валяется!
В кабине неподвижно застыла серая фигура машиниста. Он смотрел своими пустыми глазами куда-то вперёд. Нам невольно сделалось жутко.
- Это поезд-призрак... - предостерегающе заметила Светка.
- Но другие поезда по запределью и не ходят... - проницательно возразил я и шагнул к ржавому поезду.
В небе прогремело. Но не как в обычную грозу. Это была череда глухих ударов, а жёлтое небо начало наливаться красным.
- Бежим в поезд, это выброс! - поторопил нас с ребятами Даня.
Он взял меня и Тиму за руки и мы побежали в вагон. В это время тёмную хмарь прорезали молнии и грохот усилился, поднялся ветер, наростал гул. Небо за окнами вагона наливалось багровым светом.
- Выши билеты? - встретил нас в тамбуре вагоновожатый. Его лица мы не разглядели, оно почему-то ускользало от взгляда, как во сне.
- Вот, - дрожащей рукой протянул я жетон.
- Можете проходить, - разрешил вагоновожатый. - Третий вагон.
Мы прошли в вагон. Из динамика послышался скрипучий голос машиниста, который мы не разобрали.
Начался выброс.
Мы вжались в сидения и в это время поезд тронулся и загромыхал по сбойке, унося нас в неизвестность.
Вой и гул слились в зловещую музыку, голоса зоны.
А мы во все глаза глядели в окна. Вокруг поезда бушевала прорезаемая фиолетовыми молниями красная мгла. Мимо проносились какие-то тёмные дома, призрачные силуеты людей и тут появились гаражи.
- Мы доехали! - обрадовался Серёня. - Вон наши гаражи!
- Прыгаем, а то мимо проедем! - прокричал сквозь грохот и вой Влад.
Мы открыли ржаво скрипнувшую дверь и один за другим прыгнули в бурьян возле заросших крапивой и лебедой ржавых зелёных гаражей. Я больно ободрал коленки, локоть и чуть не вывихнул ногу.
- Целы? - морщась от боли, спросил Костя.
- Угу! - ответил Тим, резво вскакивая на ноги.
- А сбойка пропала... - растерянно заметил Даня.
- Её здесь и не было, - небрежно ответил Даня, вытряхнув мусор из кроссовок. - Побежали скорее, нас родичи наверное ищут!
Мы вышли из бурьяна, а ржавый тёмный поезд с выбитыми окнами двигался по крапиве и дудниковой поросли. От него пахло сыростью и ржавчиной. Но никакой сбойки не было видно. По вагонам гулял ветер. Он выл и свистел в дырах и осыпавшихся стеклом окнах...
Вдаль по улице уходили покосившиеся бетонные столбы, а поезд, промчавшись мимо, растворился в воздухе, и где-то вдали стих его гул и стук колёс по невидимым в разросшихся сорных травах рельсам...
- Ладно, идём, а завтра снова уйдём в зону! - сказал я, нетерпеливо хватая Тиму и Даню за руки и мы побежали к гаражам с нависшими над ними трубами.
За ними начинался привычный нам мир, где не надо бояться мутантов, духов зоны и искажений. Там, где кончалась зона, начиналась наша улица...
3
Назад, в наше измерение мы вернулись тем же путём, что и ушли в зону, и бесконечность космического пространства осталась там, за гаражами. За наваленным мусором и крапивой кончалось другое измерение. Страхи, пережитые нами в гурьяновской зоне и в городе-призраке, здесь, во дворе казались нам сном. Здесь всё было нам знакомо и ничего не могло навредить.
- Пацаны, они здесь! - раздался рядом возбуждённый возглас Павлика.
- А мы их по всему городу ищем! - ревниво ахнула Ксюха. - А ну идите сюда, ща мы вам вделаем за такие шутки!
- Где они?! - откликнулся командир знамённой группы Ваня Спицын.
- Да вон, идут!
- Ну сейчас кому-то бу-у-удет!
- Лагунов, иди, принимай гавриков! - раздражённо крикнул Кирик.
К нам бежали ребята из нашего отряда. Все в чёрной меридиановской форме, с беретами, у кого на макушке, у кого сдвинутые на глаза, и все с красными повязками пионерского патруля.
- Ну-ка признавайтесь сейчас же, где вы гуляли? - тут же сцарал нас рассерженный Витя Лагунов, который командовал горнистами.
- Ну мы-ы-ы... - пролепелала Светка.
- Их ищут вожатые и осоавиахимовцы! - фыркнула Ксюха. - А они даже ни разу не позвонили! А ну пошли в отряд, садовые гулёны!
- Не, - мотнул головой Витя, - они дикорастущие гуляки!
- Да чё вы! Мы же нашлись...
- Вот сейчас так "найдётесь", пираты! Щас Танька и Катька вам зададут!
И нас повели в отряд. Ребята держали нас крепко, так, что не вырваться и отчитывали на все лады, давая подзтыльники в воспитательных целях.
Танька оказывается вчера вечером забила тревогу от того, что мы не пришли на вечернюю линейку, а потом и мамы, когда мы не показались дома, и началось... Ребята с самого вечера искали нас, обзванивали детские кружки и окрестных ребят. Искали нас и наши товарищи и даже ноябрята.
- Вот только честно, - накалённо спросил нас Витя Лагунов, - где вы шлялись со вчерашнего вечера, беспризорники?
- Мы не беспризорники! - обиделся Саша. - Мы...
- Что, мы?
- Мы... Мы заблудились...
Про то, где мы были и что пережили, мы не проронили ни слова. Всё равно не поверят. А меня так и вообще считали главным фантазёром!
- Есть хотите? - сжалился наконец Витя.
- Не то слово! - обрадованно протянул Даня.
Мы были так голодны, что с удовольствием стрескали ненавистную манку и нас отпустили гулять до завтрашней линейки.
- Идём скорее! - схватил меня и Даню за руки Тим.
Дома никого не было и нам стало грустно. Мама наверное ещё не вернулась, а во дворе играли малыши.
- А вас мама искала! - подкатился к нам на самокате Симка.
Я знал, что это значит. Это значит, у нас сильные неприятности.
- А где она? - тут же оживился я, забыв про грозящее нам наказание.
- Ушла, в школу, - простодушно ответил Симка. - Она плакала...
Мне стало жаль маму, которая плакала из-за нас и мы со всех ног побежали в школу. И этим же вечером нам досталось от родителей.
А когда солнце скрылось за крышами, мы пошли на концерт. Митька и ребята из театрального кружка устроили интересное представление. Он уходил из школы вместе с нами. Зашли к нам домой, чтобы занести матроску.
- Вот, это твоя, - сказал Митя, протягивая мне бескозырку. - Спасибо.
- Бери её насовсем, - мягко сказал я другу. - Тебе же она нравится...
Митька просиял, а я вышел во двор, ждать маму, а заодно придумать байку про шпиона, который напал на меня и вероломно отнял бескозырку...
4
Вечером следующего дня, после головомойки, устроенной взрослыми, я побежал на пустырь. Мокрая трава шуршала и брызгалась росой. А заросли крапивы нависали надо мной зелёной стеной. Трава доходила мне до груди. Я бежал к видневшимся впереди гаражам. Бесконечные заросли полевой травы хдестали меня по коленкам и икрам. Возле гаражей играли в чику наши ребята.
- Можно с вами? - попросился я.
- А пробки есть? - ревниво сощурился Лодька.
- Угу! И буцык.
- Покажи! - прищурился Гурька.
Я достал оловянный биток из кармана. Мне подарил его наш вожатый Илья, когда мы вместе жгли костёр.
- Давай меняться?
- Фиг тебе. Дареное не дарят.
Я сел на колодце в позу лотоса и поставил на бетонную плиту свои пробки, которые нашёл на помойке, и которые не успела выбросить мама.
- Вьюжанин, - к нам подбежала Сашка Панкина. - Идём, тебя Лиза зовёт.
- Она меня достала... - с лёгкой досадой сказал я. - Почему если что, то зовут меня?
- Серёнечка, ну очень надо! - нетерпеливо уговаривала Сашка. - Идём, она в отряде сейчас, ты ей нужен.
Я встал, забрал пробки и сказал:
- Я сейчас пацаны. Сбегаю и вернусь.
- Лучше на велике, - посоветовала Сашка Панкина.
- Ага.
Я помчался к игравшим на детской площадке ребятам, попросил у них велосипед и влез на него. Сашка залезла на заднее сидение и обхватила меня руками. Мы поехали в пионерский клуб. Лизавета нас встретитла во дворе.
- Вьюжанин, - голосом училки сказала она, - совет пионерской дружины решил, что ты можешь стать капитаном группы. Не смотря на то, что вы натворили. Но с ребятами ты ладишь, тем более ты справляешься, как вожатый с мальками. Сегодня будет сбор отряда. Приходи.
Я насторожился. Капитаном быть конечно здорово... Но неужели меня сделают капитаном после того, как меня искали по всем закоулкам?
- Что ж на мне теперь не только малявки? - осторожно спросил я.
- Выходит что так, - серьёзно ответила Лиза. - И вот ещё что. У нас скоро соревнование по плаванию. Обойди всех ребят, может они захотят участвовать. У тебя ноги быстрые, считаем, ты справишься.
- Я мальчишкам скажу, - уклончиво ответил я. - Вместе обойдём.
- И стенгазету сделайте, - попросила Лизавета. - На тему водных процедур и плавания. А то есть у нас такие ребята, которые не умеют плавать, молчат, боятся признаться, а потом их вытаскивай из озера! А есть такие, которые утром облиться холодной водой боятся! Все закаляются, а они...
В душе я был согласен с вожатой. Были у нас и такие. Одного мальчишку в прошлом году пришлось срочно учить плавать, потому, что тогда проводились соревнования по плаванию среди ноябрят. И закаляются по утрам не все ребята, и даже руки не моют перед едой!
Лизавета будто читала мои мысли.
- И правила гегиены не соблюдают! - не унималась она. - Потом мы удивляемся, почему среди ребят гуляют разные инфекции. Думают, что поранившись, только подорожник к ране и всё, а ко врачу идти боятся из-за йода. Он видите ли щипет! Нужно сделать молнию про таких грязнуль.
А вот тут я был согласен с теми ребятами. Кому охота связываться с врачами? Или с ней же, с сандружинницей Лизой?
- И стенгазету, и молнию, - сдержанно сказал я, - только отвяжись!
Лизавета хмыкнула и пошла к малышам, которые бесились во дворе между домами. Оттуда доносились весёлые крики и смех.
- Айда к ребятам! - позвала меня Сашка Панкина.
Мы влезли на велосипед и поехали назад, в наши дворы. Сашка спрыгнула с велосипеда и побежала к девчонкам, а я, погнал на велике по двору и затормозив, описал кольцо вокруг себя и шлёпнулся на землю.
С коленки слетела болявка и пошла кровь.
- Тебе надо в медпункт, - без раздумий сказала Сашка Панкина.
- Да ну его! - разозлился я. - Обойдусь без врачей!
- Надо...
- Сама и иди.
- И пойду, раз ты такой бука и трусишка! - ехидно сказала Сашка и ушла, но вскоре возвратилась с нашим врачём Ольгой Матвеевной.
- Этот? - придирчиво глянув на меня, спросила врач.
- Этот-этот! - с насмешливой ноткой кивнула Панкина.
- Ну ты и вредина! - сердито посмотрел я на Сашку.
- Не хочет идти лечиться?
- Не хочет. Уговаривала, а он ни в какую!
- Ну-ка уличный пират, покажи ногу! - потребовала Ольга Матвеевна.
Я показал. Врач взяла меня за плечо и повела к трубам у бойлерной.
Ничего не оставалась делать, как покориться судьбе, которая грозила мне йодом и зелёнкой, и через минуту я ходил по двору с забинтованной коленкой.
Забинтованная коленка вызвала зависть у всех ребят, и играя в чику, я хвастался, как поранился, не говоря им, как визжал от йода. Но пораненная коленка не помешала мне носиться по двору, когда началась игра в коли.
А потом мы дразнии вредину Дашку и носились по двору, удирая уже от неё, а после мультиков мы с мальчишками сжевали один бомбибом на весь двор и разбежлись по улицам искать ребят, которые хотели бы принять участие в соревнованиях по плаванию и незаметно заигрались.
На улице было жарко. Бетонные плиты и асфальт раскалились. Хотелось купаться, но зайти в воду выше колен я не мог из-за бинтов. Я оставил велосипед и пошёл по улице сам не зная куда.
- Серёнька! - окликнули меня. Навстречу мне шла Юля. Летом она ходила в походы с ребятами и вела кружок юных космонавтов.
- Здрасте! - поздоровался я.
- Здравствуй, - поздоровалась в ответ Юля. - Как жизнь молодая?
- Да ничего... - непринуждённо пожал плечами я и улыбнулся.
- Где поранился? - настороженно спросила Юля, кивая на бинты.
- Да так... - небрежно махнул я рукой. - Медсеструха меня поймала и забинтовала. Ей волю дай, так она бы меня всего ими обмотала.
Мы засмеялись и пошли вместе.
- А пойдём к нам, - предложила Юля, - я тебя с ребятами познакомлю.
- Ага, - решился я. - Я к вам прибегу, только маме покажусь...
- Ладно, беги, уличный пират, - ласково потрепала меня по макушке Юля.
Я помчался к себе на улицу, но передумал и побежал на соседнюю. Дома меня дожидаетсся летнее задание. Лишний раз не хотелось показываться маме, а то она меня не отпустит гулять. А у меня во дворе много занятий.
Над пустырём с шипением взвилась в воздух запущенная кем-то ракета...

Глава IX
Сумеречная зона
1
Ракета залетела кому-то на балкон и с шипением носилась там, в поисках свободы и безобразничала, как шумный уличный мальчишка. Мы застыли и смотрели, как красный шарик носился по балкону. Из квартиры, куда стремилась ракета, раздались крики какой-то тётки. А во дворе собрались испуганные ребята. Все со страхоом смотрели на балкон.
- Мама! - испуганно вцепился мне в плечи Владька, глядя, как безобразничает на балконе ракета. - Она же там пожар устроит!
- У кого есть вода? - первым опомнились Ваня Спицын и Витя Лагунов.
Мы принялись носиться по двору, наконец нашли старый ржавый гидрант и шарахнули по нему тяжёлой ржавой железкой. Из гидранта с шумом вырвалась струя и влетела в форточку балкона, прямо в лицо испуганной тётки.
- Бежи-и-им! - закричал Павлик.
И ребята бросились бежать, но отбежали недалеко. Никому не хотелось убегать, все хотели знать, что будет дальше.
Струя воды утихла и через минуту исчезла.
А во двор вылетела разъярённая тётка, держа в руке ракету.
- Чья?! - завыла она, как сирена. - Кто мне чуть квартиру не сжёг?
- Это не мы, - в один голос сказали мы с Владом, держась за руки.
- А кто же?! - взвилась тётка. - Разве я не знаю, чем вы весь день занимаетесь? Вот сейчас к председателю вас! За поджог и за потоп!
- Ага, если бы мы вам в окно воду не пустили, вы бы сгорели! - с досадой и раздражением заявил я. - Доканьте, мальчишки?
- Так это вы меня чуть не утопили?!
- Но огонь-то потушили...
Ребята засмеялись и отбежали подальше.
- А ну идите-ка сюда, покорители космоса! - рванулась к нам тётка.
Вот тут пришлось удирать сломя голову.
Выбежав на другую улицу мы принялись играть в догонялки. А крики тётки, к которой залетела ракета наконец затихли.
Набегавшись, мы ввалились взмокшие в комсомольский клуб на киносеанс. Начинали крутить "Тимура и его команду" и нам всем хотелось посмотреть. Какая-то горластая тётка загородила нам путь шваброй.
- Не пущу в таком виде! - кричала она на весь кинозал.
- Да что вы в самом деле! - спорила с ней девушка в комсомольской кожанной куртке и в красной косынке. - Обычные ребята.
- Да ты на ноги их посмотри! Опять босиком мяч гоняли! Они гоняют, а людям может быть покоя хочется! Житья нет от их игр!
- Так что им кино нельзя смотреть?
- Пусть вымоют ноги и наденут кеды, или в чём там они бегают!
- Так кино уже начинается! - с отчаянием крикнули мы с Владькой.
- А мне плевать! - раздувалась, как жаба тётка. - Нечего людям лампочки и стёкла в окнах бить!
Я поглядел на тётку и подумал, что она похожа на ту, что мы встретили тогда в начале каникул в парке и понял, что надо действовать.
- Чё вам жалко чтоль? - твёрдым голосом спросил я. - Мы из пионерского отряда, если что, сами вам все полы вымоем.
- Угу! - подтвердил дышавший у моей щеки Влад.
- Что вы привязались к мальчишкам? - вошла в клуб Юля. - Сейчас же детский сеанс.
- А ты видела их ноги?! - не сдавалась тётка.
- Да все мальчишки бегают сейчас босиком.
- Даже многие девчонки, - тихо добавил я.
- Давайте быстрее, мальчишки! - поторопила нас комсомолка.
И оттолкнув тётку, мы всей гурьбой прошли в кинозал.
- Нет, вы видали?! - рассверепела тётка. - Я буду жаловаться, учтите!
Сеанс кончился через два часа, и мы вышли играть в прятки. Играли до самых мультиков, а потом я умчался к школе, где занимались плаванием малыши, у которых я был вожатым.
Вернулся я во двор через два часа и сыграл с ребятами в сифу.
- Побежали газировки попьём! - толкнул меня в плечо Тим.
- Да ну газировку, - возразил Даня. - Лучше давай мяч погоняем!
- Мяч небось не достать, - покачал головой Влад. - Он дырявый...
- А мы у Павлика!
- Павлик жадина, у него не дождёшься!
- А побежали купаться?!
Эта идея понравилась всем ребятам и мы помчались на озеро.
2
Улица дышала зноем и мы бежали босиком по лужам и пыли, а навстречу нам катили на старом изрисованном велосипеде малыши. Спицы на колёсах были обвязаны разноцветной проволокой, блестели катафоты.
Велосипед скрипел и дребезжал. Славка, который держал руль, еле доставал ногами до педалей. Малыши играли в космонавтов.
- Включай фотонную турбину! - кричали Митька, Слава и Колька.
- Включаю! - раздался голос под самодельным скафандром.
- Протяжка есть?
- Есть!
- Продувка?
- Есть!
- Выходим на орбиту! - кричал мальчик в противогазе.
Мальчишки остановились, отдышаться.
- Серёня! - помахал мне Симка. - Смотри какой велик! Павлик нам подарил насовсем! Только он без тормозов...
- Мы в космонавтов играем! - с хвастливой ноткой объявил Слава. - Щас на орбиту вышли и полетим в космос!
- Вы туда лучше не летайте, ребята, - озабоченно сказал я, надев кроссовки и махнув назад, в сторону пятиэтажного дома, - там сейчас такое чудовище инопланетное вас ждёт, такая вам будет орбита!
- Какое ещё чудовище? - слегка насторожился Симка.
- Да тётка одна вредная, - поморщился Тим. - Она сейчас на всех ребят кричит. Ей кто-то ракету в окошко запустил, чуть пожар не случился.
- А мы его потушили! - гордо заметил Данька.
Мы потоптались вокруг велосипеда.
- Давай с горки кататься? - подал идею Влад.
- В канаву улетим, - рассудительно заметил Тим. - Тормозов-то нет.
- И одна педаля...
- Можем в той куче тормозить!
- Давай скинемся, кто первый, - предложил Данька.
Мы скинулись и первым лететь вниз выпало мне. Дорога уходила вниз и полечу я с неё, как взбесившаяся ракета! А там, внизу крапива...
- Давай, не трусь, сейчас в космос полетишь! - подбадривали меня Тим и Даня, разгоняя велик и тот загремел на плитах, почти полетел.
Моё сердце замерло, я закричал и влетел в крапиву, а с косогора с хохотом мне навыручку помчались ребята. Со скамеек повскакивали бабки, обзывая нас хулиганами, и крича, что мы переломаемся.
А я летел и летел и вдруг выскользнул из бурьяна на незнакомую улицу...
3
Над крышами ослепительно-белых домов синело небо. Жёлтые и зеленоватые облака проплывали по нему, а над высотками висело солнце. Свиду это был обычный город-призрак, какие мы уже видели в зоне. Но в тех городах на каждом шагу подстерегала опасность. А здесь не было той жути, обитавшей в зоне, встретив которую не знаешь, слопает она тебя или нет...
В этом странном городе было что-то доброе и дома приветливо глядели на меня со всех сторон. И я уже понял, где очутился. Всё казалось будто бы и реальным и ненастоящим. Всё казалось сном. И ещё здесь царила тишина. Не видно ни одной тени, и не пахли растения...
Сон становился всё страннее. Я видел высотку и скрипящую на ветру раму окна, а сам пробирался через бурьян. Под ногами текла по кафелю вода и звучно хрустел разный мусор и битая мозаика, а шаги отдавались эхом.
И тут я вдруг увидел странную куклу. Она стояла по ту сторону реальности. С розовым личиком, двумя хвостиками волос, в синем в горошек платьеце и с чёрными глазами, которые так и уставились на меня...
Кукла шевельнулась и бросилась удирать. Я кинулся за ней и уже ничего не боялся. Я знал, что в этом тихом месте меня никто не тронет. Я шёл в поисках мальчишки, которого очень надо найти.
Вода сверкала на солнце, сверкал кафель.
Я уже знал, что произошло искривление пространства, которое неведомо как выбросило меня сюда, в сумеречную зону...
На поросших мхом бетонных плитах сидел мальчик лет двенадцати, а впереди о плиты плескалась вода. Из воды поднимались огромные высотки, золотистые от бьющего в них солнца. Над водой, поднимаясь всё выше и выше летели запущенные кем-то бумажные самолётики...
"Привет, - сказал я мальчишке. - Ты здесь живёшь?"
"Ага..." - повернулся ко мне и застенчиво улыбался мальчишка.
"Мы в сумеречной зоне?" - спросил я мальчика.
"Ага, мы здесь живём... - тихо ответил мальчишка и дружелюбно посмотрел на меня. - Мы прилетаем сюда, чтобы побыть хоть на несколько часов живыми мальчишками и улетаем шаровыми молниями в зону..."
"А как я здесь очутился?" - растерянно спросил я мальчишку.
"Ты сейчас без сознания, - объяснил мальчишка. - Так сюда тоже можно попасть, только потом трудно вернуться назад..."
Мальчик встал и подошёл ко мне. Он был загорелым, белобрысым. Локти и коленки у него были ободраны. На майке дырка.
"А ты кто? - спросил я. - Ты здесь тоже, как я?"
"Я сюда прихожу играть... - непоннятно сказал мальчик. - Нас тут много... Мы ждём того, кто нас найдёт..."
"А ты меня здесь ждёшь?" - неуверенно проговорил я, оглядывая мальчишку.
"Угу! - улыбнулся мальчик. - Ты можешь меня вытянуть отсюда в зону? А дальше я мог бы сам вернуться домой..."
"А это как? - совсем растерялся я. - Разве ты сам не можешь отсюда улететь?"
"Не могу... - печально вздохнул мальчик. - Я здесь уже давно, а мамка там дома волнуется, что меня нету долго. Я с друзьями гулял, и не вернулся, вдруг с ней что-то случилось..."
Мы поглядели на высотки. Самолётики исчезли.
"А как мы отсюда улетим?" - озадаченно спросил я.
"На твоём велике, - простодушно ответил мальчик. - Но сейчас я должен отпустить его..."
"Кого?"
"Самолётик..."
И мальчишка вынул из-за майки мой самолётик, который я когда-то запускал у нас на улице, но так и не нашёл.
"А где ты его нашёл?"
"Он сам ко мне прилетел..."
"Как же он сюда улетел?"
"Сюда улетают все потерянные самолёты. А чтобы кого-то отсюда забрать, нужно отпустить самолётик... Мы пускаем их в реальный мир и ждём, что нас отсюда вытянут, что мы снова вернёмся живыми... И тут ты пришёл!"
И мальчишка запустил его в сторону встающих над водой высоток. Самолётик закружился и полетел навстречу солнцу.
"Я ещё смогу успеть! - радостно улыбаясь, сказал мне мальчик. - Я успею к маме и она не совершит непоправимое..."
Мы пошли по светлой улице в навстречу солнцу. Всё казалось здесь ненастоящим, но страха не было. Нам ничего здесь не угрожало.
"А ты как здесь очутился?" - заинтригованно спросил я.
"Я катался на качелях и налетел на штырь... - печально вздохнул мальчик и сунул палец в дырку. - Мне было больно... Но здесь я совсем живой!"
Мне стало жаль мальчика. Было и жутко и щемяще грустно.
"Я ещё могу стать по-настоящему живым, - убеждённо сказал мальчик. - Если ты вытянешь меня отсюда и я смогу добраться до знака..."
"А как тебя отсюда вытянуть? - спросил я мальчишку. - Куда мы уйдём?"
"Есть лаз в зону, - ответил мальчик. - Они закрыли все лазы и в нормальный мир мы не вернёмся... Но в зону всегда одна дорога. Она идёт через всю вселенную. А впереди далёкий свет!"
Мы влезли на велосипед, я оттолкнулся ногами и мы полетели вниз. Но не разбились, как боялся я, а нырнули в небо, пронеслись над крышами. Мимо промелькнули высотки, высоковольтки, сорные травы и знак, до которого мы дошли. Мальчишка спрыгнул на бетонные плиты.
Он улыбнулся и помахал мне. Дырки на майке у него не было...
"Спасибо!" - услышал я его тихий благодарный голос.
И он пошёл по бесконечным бетонным плитам туда, где ждала его мама, а я снова полетел и угодил в крапивный бурьян на нашей улице...
4
Я очнулся и зашипел от жгучей боли. Всюду росла кусачая крапива, которая жгла мне лицо, руки и ноги. В крапиву влезли ребята и вытянули меня, а то, что осталось от велосипеда так и осталось лежать в жгучих зарослях.
- Ну ничего себе! - в смятении сказал Тим. - Ты прямо полетел на велике!
- Серёня, ты как, живой? - наклонился надо мной встревоженный Даня. - В крапиву это ничего... Хорошо, что там никаких железяк не было!
Меня окружил лес из ребячих ног. Мальчишки вынесли меня под балкон и стали щупать, цел ли я после моего полёта:
- Руками пошевелить можешь?
- Ноги не сломал?
- Встать сумеешь?
Я встал, и шатаясь, привалился к стене дома, почёсывая ужаленные крапивой руки и ноги. Повторять полёт никто больше не решился...
- Ну как, улетел в космос? - засмеялся подбежавший к нам Симка.
- Ага, тебе бы так в крапиву! - рассерженно сказал я и ушёл купаться. А когда я вылез из воды, был уже полдень. Укусы крапивы всё ещё щипались.
Налетели комары, я оделся и пошёл во двор. Ребята куда-то убежали. Я прошёл мимо гаражей и остановился у ржавой телефонной будки. Чья-то тень мелькнула в окне. На меня уставилась противогазная маска. Руки в перчатках сжали оконный проём. Маска булькнула и существо пропало.
Я пригнул ногой крапиву и влез в телефоную будку.
Никого здесь конечно не было. У стены стоял заржавевший телефонный аппарат, над головой скрипел на сквозняке светильник с потухшей лампочкой.
Вдруг ржавая железяка ожила. Телефон зашёлся трелью и задребезжал.
Дрожащей рукой я снял трубку:
- Алё?
- Это больница? - послышался чей-то скрипучий голос.
- Нет... - удивлённо ответил я. - Вы ошиблись...
На том конце что-то буркнули и отключились. Я повесил трубку и только сейчас понял, что телефон не мог звонить. Здесь не было электричества очень давно. Все провода порезали и растащили ещё ядерным летом...
Я открыл дверцу и тут снова зазвонил телефон.
- Это кто-о-о? - раздражённо бросил я в трубку.
- Мёртвый город голоден! - сказали, будто проскрежетала на том конце ржавая железяка. - Вывел своих друзей из зоны, выдернул из сумеречной зоны мальчишку. Но ты всё равно вернёшься в запределье и тогда мы тебя схватим и никто не найдёт тебя в заброшенной больнице!
- Ну ты, ржавый пылесос! - чувствуя, как внутри у меня всё захолодело, крикнул я кому-то зловещему в трубку. - Чего вам от нас надо?!
- Отдай нам Синий Кристалл! - ледяным голосом ответили на том конце.
- Не видать вам кристалла, как своих ушей! - дерзко крикнул я.
- Не отдашь... - разочарованно и зловеще скрипнули на той стороне. - Ну тогда нам придётся сказать о твоём плохом поведении твоей маме...
Раздались гудки и я повесил трубку. Рука потянулась к дверце. Я открыл её и невольно замер. Лампочка над головой загудела, засветилась и лопнула, а маленькие шарики света, как снежинки, полетели вниз...
Я скосил глаза на телефонный аппарат и разинул от ужаса рот. На маленьком, уже потухшем зелёном экранчике всё ещё остались цыфры набранного телефлонного номера. Номера нашей квартиры...
- Мама! - дурным голосом закричал я, бросаясь к нашему дому. - Тим! Данька!
На лестничной площадке было мокро: по кафелю текли водяные струйки из-под двери нашей квартиры. Я распахнул дверь и влетел в квартиру.
- Мама! - не помня себя от страха, закричал я, бросился в её комнату, потом в свою и наконец я нашёл её на кухне, на кафеле. Она лежала с телефонной трубкой в руке.
Из крана хлестала вода...
- Мамочка! - давился слезами я. - Мама! Мамочка, проснись!!!
Мама вздрогнула и простонала:
- Серёнечка, деточка... Они были здесь! Это не люди...
- Мама-а-а-а!!
Маму отправили в больницу с разбитой головой. Мы с мальчишками сидели на заросшем бурьяном заднем дворе недалеко от гаражей.
- Они уже до взрослых добрались... - потерянно сказал Серёня Зуев. - Но и взрослым показываться они тоже боятся. Боятся, что они в них поверят, что взрослые узнают о них, о том, что они хотят сделать со вселенной... А они всё хотят сохранить в тайне и потому пугают только нас, детей...
- Что делать будем? - поднял на нас испуганные глаза Костик.
- Нам придётся снова пойти в зону... - помедлив, сказал Тим. - Дойдём до мёртвого города и войдём в заброшенную больницу.
- А как мы туда дойдём? - расстроенно произнёс Даня. - Эти пылесосы небось уже все лазы в город закрыли. Боятся, а сами уже по домам лазают!
- И по телефону пугают... - угрюмо сказал я.
А солнце спряталось за хмурыми тучами.
- Вот мы втяпались... - потерянно вздохнул я. - И всё из-за того, что мы пошли тогда под знак!
Всё это вызывало тревогу. После того случая, когда на заброшенной бетонке я слышал как ездят невидимые автомобили, странные, пугающие явления происходили теперь всюду, куда проникла зона.
Никто, кроме нас не бывал на дорогах-призраках, не ходил по улицам несуществующих нигде городов, не бросал гайки. Взрослые об этом не знали, да им лучше и не знать! Сумеют ли они объяснить то, что с нами происходило вчера и позавчера? Кто к нам приходит с другой стороны? Почему за нами следят статуи, кто эта нечисть с жёлтыми глазами? Да и поверят ли? Ведь тут уже совсем другие законы природы, нам неизвестные...
- Я в больницу, - встал с плиты я, - спрошу, как там мама.
- Мы с тобой! - вскочили следом за мной Тим и Даня.
Я взял велик и мы помчались по улице. Но к маме нас не пустили и мы просидели в больнице до вечера, пока вожатые не увели нас домой...
5
Утром я искал на пруду моего чубрика, которого я пустил с парашютом из целофанового пакета. Вода с шумом всасывалась в водозаборник, а потом гудела в турбине. Всё было так, словно ничего и не произошло. Мой чубрик лежал в луже. Я выловил его и полез на крышу.
- Серёня! - мне махали с бойлерной Тим, Владик и Костя Раскатов.
- Ребята, айда гулять! - во двор выбежал Данька.
- Мальчики, вы в курсе, что вам пора на занятия? - подошла к нам раздражённая Лизавета. У девочки был рассерженный вид. Да ещё на рукаве пламенела повязка дежурной. - Я вас обыскалась просто. Отряду пора на занятия, а вас нет ни где. Ребята что, должны вас ждать?
- Достала ты со своими занятиями! - досадливо поморщился Влад.
- Владюшка, - она погладила младшего брата по макушке, - ты хочешь чтобы я занялась твоим поведением?
- Кто же с тобой свяжется? - усмехнулся Влад, вставая с трубы.
- И вообще, - вступился я за Влада, - сейчас каникулы, а ты пристаёшь к людям со всякими глупостями.
Но мы всё равно пошли на занятия. Сегодня у нас было джиу-джицу с боями и я занял на них первое место, победив даже Сашку Жарикова, который этой весной по нему получил золотую медаль на соревнованиях среди пионеров.
А через два часа после занятий с малышами, мы с Владом пошли запускать воздушного зменя. Но ветер сегодня был явно не тот и змей рухнул за оградой водонапорной станции. Мы полезли на забор.
- Вы что тут опять хулигание? - крикнул нам кто-то. Я посмотрел вверх. На нижней порщадке водонапорной башни стоял Трубный Бормотун. - Мало вы ломпочек били, так теперь улицу без воды хотите оставить?!
- А что мы сделали? - возмутился Влад. - Мы к воде даже не прикасались.
- А ничего! - взвился Трубный Бормотун. - Лазаете, где вам не разрешают, потом из-за вас бедствия!
- Профессор кислых щей! - огрызнулся я.
Владик потянул меня за руку.
- Ничего, я найду на вас управу, свистуны-бездельники! - проворчал водоканальщик и полез наверх.
- Индеец невоспитанный! - разозлился я. - Штуша кутуша!
И забрав змей, влез на гараж и задрыгал ногами.
"Вот скотина! - болезненно думал я о Трубном Бормотуне. - Как не понраву ему ребята! Запрещает играть во дворе, зараза!"
Я разгладил пионерский галстук и сгонял на велике в больницу, но меня снова не пустили к маме, и мы с Владькой поехали на велике к ребятам. Они играли в ножички у пятиэтажки, чьи окна выходили на пустырь.
У забора протянулись ржавые трубы, рядом с белой подстанцией лежала зябкая тень. Солнце играло золотистым блеском на стёклах и плитке домов.
- Серёня, ты где катался, мы тебя вездне ищем! - спросил меня Костя.
- Как мама? - с тревогой спросил меня Тим, взяв за руку.
- Меня к ней не пустили, - сиплым от слёз голосом ответил я. - Сказали, что ей очень тяжело, только завтра можно к ней приехать.
- А что всё-таки случилось в будке? - спросил меня Даня.
- Сам не знаю, - с сомнением ответил я, - просто увидел кого-то в окне. У него ещё противогаз был на лице. Я вошёл, а там никого. И тут телефон как зазвонит! А у него провода обрезаны!
И я рассказал ребятам, что со мной произошло в заброшенной будке.
- Серёня, там нет будки... - осторожно сказал Тим. - Я сегодня утром там играл, там только бурьян под окнами и гаражи...
- А я её вчера там видел! - твёрдым голосом возразил я. - И мне ржавые пылесосы звонили!
- Да нет там её! - с нажимом возразил Тим.
- Нет есть!
- Нет нет!
- Побежали посмотрим вместе! - вмешался в перепалку Серёня Зуев.
Мы сунули ножики в рукава рубашек и пошли.
- Серёня, дашь велик покататься? - пристал ко мне Митька.
- Держи, - рассеянно сказал я, оставляя Митьке велосипед. - Только со всей дури не гони, у меня резина слабая.
Митька влез на велик и помчался под гору, где его ждали друзья, а мы двинулись в конец улицы, к гаражам у которых я видел в бурьяне будку.
Будки там не было. Исчезла. Исчез и мусор...
- Нету... - потерянно сказал Владик, заглядывая в бурьян.
- А я в неё лазал... - растерянно ответил я.
- Значит зона уже сюда добралась... - со страхом сказал Серёня. - Я слышал от ребят о какой-то будке. Она то появляется, то исчезает. И что там телефон. И по нему можно звонить тем, кто пропал в зоне... И чтобы услышать их голоса, нужно бросить в аппарат найденные в зоне монеты...
Мы пошли по улице.
- А ты никого не видел, пока звонил? - озабоченно спросил меня Серёня.
- Чучело в противогазе видел, - ответил я, прогоняя тревогу.
Остановились около знака радиационной угрозы.
- А ведь вся эта дрянь только по зоне бродит, - задумчиво заметил я, сковыривая со знака краску. - И другие чудища из зоны тоже не выходят, будто что-то держит их там, не пускает в нормальный мир...
- А как же те, которых мы видили в нашем измерении? - непонимающе прищурился Влад. - Они же у нас по улицам шастают!
- Значит зона теперь всюду... - признал я и вздохнул. - Измерения сливаются и зона наступает на наш мир. Вот почему вся эта дрянь появлялась у нас на улице и на пустырях! Вот почему там появились искажения!
- Значит выходит, - возбуждённо всплестнул руками Данька, - что мы скоро не сможем нормально жить в нашем мире?
- Выходит, раз зона наступает... - ответил за меня Серёня. - А этим пугалам ржавым хорошо будет. А потом они остановят время, забросят Волноед в чёрную дыру, и пустят мёртвую волну, и даже зоны не будет... А всё ради того, чтобы перестать быть ржавыми пугалами. Только они всё равно не оживут, потому, что всегда такими были!
- Врёшь... - с сомнением сказала Светка.
- А ты думала, почему они такие? - развёл руками Серёня. - У них души-то давно проржавели, потому они и злые! Потому всё вокруг них ржавеет. И темнеет, когда они рядом. Зона сделала их ещё хуже...
- А мы боялись, что они нас завоевать хотят, - вспомнил я, влезая босыми ногами в глубокую лужу. - А им не наша планета нужна! Им вселенную дай, и бессмертие. Только не живое, а мёртвое...
- А когда они остановят время, - сказал Тим, - и пустят мёртвую волну...
- Остановить время, - вздрогнул Костик. - Это ведь самое страшное нарушение законов природы. Они погубят вселенную!
Мы вернулись в наши дворы. Митька в этот момент вылез вместе с велосипедом из канавы. Коленка и локоть у него были ободраны...

Глава X
Бессмертный цветок
1
Вечером у нас было много мороки с потопом. У нас прорвало трубу в ванной, когда мы в ней плескались. Тим собирал воду в таз и выливал её на заднем дворе. Данька и я ползали с тряпкой по кафелю. Убрав ванную после потопа мы пошли смотреть мультики, а потом убирали разбросанные игрушки в своей комнате. Я то и дело подбегал к телефону. Мне мерещились звонки.
На душе было тревожно. Дома было непривычно тихо. Тихо и страшно, ведь то, что позвонило маме, могло позвонить сейчас нам.
Всё, что произошло, казалось страшным сном.
- А ребята идут на плавание, - заметил сидевший на подоконнике Тим.
- Рано, - возразил Даня, - айда гулять, пока Лиза куда-нибудь не утащила!
Лиза могла утащить нас есть невкусную кашу и мы ушли гулять. Ребята тоже сидели притихшие. Я не выдержал тишины, сел на велик и поехал по улице. Я хотел позвонить в больницу и узнать, как там мама.
Я мчался на велосипеде, подпрыгивая на стыках плит. Мимо проплывали дома с горящими на солнце балконами, трубы, гаражи. И тут неожиданно я свалился с велика, проехавшись по плите коленкой.
- Ай! - вскрикнул я от боли.
- Вьюжанин, ты как, жив? - подскочила ко мне Лизавета.
- Угу, - успокоил я девочку. А по ноге, щекоча кожу, текла струйка крови. Я подошёл к луже и стал промывать водой рану.
- Что у тебя с ногой? - настороженно спросила Лизавета.
- Ничего, - настороженно ответил я. - Поранился, когда с велика упал.
- Кто же промывает раны водой из лужи?! - всплестнула руками Лиза. - А если ты микробов нахватаешь и заболеешь? Дай-ка я тебя осмотрю.
Она спустилась ко мне и осмотрела рану. А я в это время глядел на неизвестно откуда взявшуюся здесь статую. Изуродованная, изрисованная, изъеденная кислотными дождями. Во рту я ощущал привкус ржавчины, да и от самой статуи несло ржавым железом и вокруг неё словно сгущалась тьма.
В воздухе повисдо чувство опасности. Солнце било в окна, было тихо, спокойно, по дороге промчались на самокате ребята и позвали играть.
А статуя смотрела на меня. Стояла и будто ухмылялась моим бедам. Я потёр коленку, отошёл от неё. От того, кто прятался в этой статуе исхохила угроза. А коленеку и локоть болезненно саднило...
- Идём в медпункт, дитя улицы! - взяла меня за плечо Лизавета.
Чувство опасности не пропало.
У меня мелькнуло опасение, что сейчас опять будет жгучий йод и даже хотел удрать, но обозвав себя трусом, я зашагал в медпункт...
- А откуда она взялась? - осторожно спросил я.
- Кто? - откликнулась Лизавета.
- Статуя эту жуткая... - поёжился я.
- А, она? - небрежно ответила Лизавета. - Мальчишки нашли на заднем дворе, когда убирались! Мне она тоже не нравится.
А вышел я из медпункта уже с забинтованной коленкой и с заклеенным пластырем локтём. И тут меня прошибло ознобом. Мне почудилось, что статуя со скрипом повернула ко мне голову.
- Волны гасят бурю, - услышал я скрипучий голос, - мусорный ветер гуляет по мёртвой планете! Мы владеем машиной, которая управляет вселенной. Машиной, обладающей силой, которая вам и не снилась! А вы всего лишь дети. Все ваши усилия напрасны. Вам нас не победить!
- Ах значит ничем вас не победить, да? - твёрдым голосом спросил я статую и вынул из кармана привязанную к бинту гайку.
На миг мне почудился страх на лице статуи. Сверкнули жёлтые глаза. Она выдала себя! Теперь я был уверен в том, кто передо мной.
- Зато мы знаем, чего вы боитесь! - беспощадно сказал я. - Да, мы дети, только видно нас вы и боитесь больше всего, пугала ржавые! Спрятались в городе-призраке, как крысы в нору!
Свистнула в воздухе гайка и раздался железный скрежет.
- Вот вам, пылесосы за маму! - мстительно прошипел я.
Раздался ржавый треск и рука и голова статуи упали в траву. И солнце, которое эта дрянь заслоняла, чтобы напугать, послало оранжевый луч. Стало светло, хмурые тучи ушли и темнота сгинула, словно её и не было. А зловещая статуя покрылась трещинами и свалилась на землю, шипя и пузырясь ржавой трухой. И страх перед этой нечистью исчез. Я знал: эти ржавые пылесосы боятся нас не меньше. Всех мальчишек, которые живут во вселенной, и не рискнут появиться там, где растут цветки бессмертника.
- Вьюжанин, а где статуя? - это вышла из-за угла Лизавета.
- Нету! - жизнерадостно улыбнулся я и взял свой велик. - Развалилась ржавой трухой... Вон она!
- Это ты её?!
- Я не нарочно... Только хотел гайкой ей в голову попасть, а она...
- Ух, вечно ты втяпываешся в разные истории, - нравоучительно покачала головой Лизавета. - Ну иди гулять, только больше не втяпывайся.
- Не втяпаюсь! - обещал я, вскочил на велосипед и поехал по улице.
Я помчался к гаражам. В тишине раздались глухие удары и по дудниковой поросли проехал мимо меня поезд с почерневшей крышей, с выбитыми стёклами окон вагонов, на котором мы с ребятами ехали позавчера, когда возвращались в наше измерение. А нал ним полыхал закат, озаряя мёртвую электричку красноватыми лучами. У поезда светились разбитые фонари, горел свет в кабине машиниста и в вагонах. В кабине сидел машинист с бледным лицом и жёлтыми глазами, которые светились, как фары.
Электричка остановилась у заброшенной станции.
- Станция... - заскрежетал динамик, пошли помехи. - Омутище!
С лязгом и ржавым скрежетом открылись двери вагонов. В передней двери темнела фигура вагоновожатого. И сразу, откуда ни возьмись к поезду потянулись призрачные серые бесплотные фигуры. Они заплывали в вагоны и становились пассажирами поезда мёртвых.
- Следующая станция... - снова заскрежетал динамик и голос машиниста эхом разнёсся над притихшей улицей. - Институт Пути!
В этот миг мёртвая электричка загудела и она с заунывным воем пронеслась мимо меня и пропала в воздухе под ржавой трубой...
2
Утром мы почти забыли о наших тревогах. Не до них нам было!
За день я обошёл всех ребят, предупредив о соревнованиях по плаванию, заглянул к маме в больницу, а вечером, в отряде мы делали стенгазету и молнию. Для этого мы заняли пионерскую комнату и никого, помимо вожатых в неё не пускали. К девяти часам утра стенгазета и молния были готовы.
- Какие молодцы! - похвалила нас с Тимой и Даней Лизавета. - Вот что значит пионерское чувство ответственности перед отрядом.
Но нам было некогда. Павлик вынес мяч и мы спешили играть.
Во дворе опять было ясно. Солнце било в стены домов и всё казалось золотистым, даже оранжевым. Тени облаков ползли по двору, убегая вдаль. Ветер сносил их на юг, усыпляюще шумя зарослями крапивы. Знойное марево клубилось над крышами, бетонкой и пустырём.
Когда игра кончилась, я убежал попить.
Навстречу мне шёл мальчик в белой рубашке и серых шортиках.
- Сенька! - обрадовался я, узнав мальчишку.
- Серёня! - Сенька побежал мне навстречу. В руке он держал самолётик.
- Ух ты, сам сделал? - слегка удивлённо кивнул я на самель.
- Ещё бы! - гордо заявил Сенька и только сейчас я заметил, что у мальчишки была разбита губа, а под глазами синел фингал.
- Кто тебя? - сразу помрачнев, спросил я.
- Эти... - неохотно сказал Сеня. - Которых ты отлупил.
- Крокодилы из унитаза! - в сердцах произнёс я. - Нашли кого лупить... Ну-ка пошли ко мне! - решительно взял я Сеню за руку. - Не бойся, идём!
- Ты их лупить идёшь?
- Успею ещё.
- А куда?!
- Да ты не бойся...
Мы вышли на нашу улицу, вместе нырнули в подъезд и очутились в нашей пустой квартире, по которой гуляли сквозняки.
- Вьюжанин, - вышла откуда ни возьмись Лизавета.
- Началось... - вздохнул я.
- Ух ты, что с тобой? - спросила Сеньку Лизавета.
- Ничего! - поспешил ответить Сенька.
- Идём, я тебе обработаю губу и глаз...
- Не хочу!
Но Лизавета была неумолима и потащила нас в мою комнату.
- Ждите здесь, мальчики, - велела нам Лиза и полезла в аптечку.
"Сейчас начнётся визг, - с досадой подумал я. - Доктор Пилюлькина!"
Лизавета копалась в аптечке. Она нас недавно в клубе учила, как оказывать первую помощь пострадавшим. Скоро нам нужно будет сдавать пионерский норматив в сандружине.
Сенька сидел в комнате, с любопытством посматривая на шкафы с книжными полками, самолёты, подоконник, на котором мы обычно играли в солдатиков и чубриков, конструктор, и самодельную шпагу у стены.
- Сам сделал? - с интересом спросил Сеня, кивая на шпагу.
- Угу, - ответил я. - Ну-ка, пошли умываться. Вон ты какой пыльный.
Умыв Сеньку под тёплой струёй воды, я дал другу своё полотенце и мы снова прошли в комнату. Достав из аптечки лекарства, Лиза стала обрабатывать ему разбитую губу, потом синяк под глазом. Сенька ёрзал и тихо визжал.
- К вечеру перестанет болеть, - уверенно сказала Лизавета, а я угостил Сеньку херши-колой которую принесла Лизавета за хорошее поведение.
Мы побежали вниз и уселись на лазалке. Сенька ёрзал, болтал ногами и сосал леденец на палочке, который я хотел оставить на завтра, но отдал другу. Сеньке сейчас нужнее. Вон как его разукрасили...
- Внутри жвачка, - сообщил я другу, спрыгивая вниз.
Сеня довольно промычал, болтая ногами в стоптанных полуботинках. А Лизавета ушла в отряд, заявив, что вернётся через час, чтобы нас накормить.
- За что они тебя лупили? - осторожно спросил я Сеньку.
- За то, что ты их отлупил тогда, на пруду...
- На тебе значит отыгрались...
- Ага-а-а...
От злости я пнул валявшийся в траве противогазный фильр.
"Трусы! - с неприязнью подумал я о тех хулиганах. - Вдвоём конечно легко с таким пацанёнком справиться!"
Сенька потрогал языком губу. Я обнял друга за плечи, забирая его боль, и через минуту синяк исчез, а разбитая губа зажила. Я сел на качелю и спросил:
- Но ты дрался?
- Ага... - с ноткой гордости ответил Сенька и забрался ко мне на качелю.
- Так им и надо! - ободряюще сказал я, притиснув к себе Сеньку. - Всегда давай обидчикам сдачи. Хулиганы же трусы. Храбрые они только перед теми, кто их боится. А ты им в глаз, и они сразу отвяжутся!
- Я ещё не умею... - виновато вздохнул Сеня. - Ну-у-у, как ты их.
- А я тебя научу! - обещал я. - Хочешь?
- Ага!
- Вот увидишь, к школе ты их всех раскидаешь!
Мы встали с качели и пошли по улице. Я снял кроссовки и пошёл босиком.
- Ты сейчас куда? - спросил я Сеню.
- Домой.
- Идём, я тебя провожу.
Сенька обрадовался и, нырнув в дыру в заборе мы вдвоём пошли в сторону белевших на солнце и сверкающих окнами далёких пятиэтажек.
Во дворе перед Сенькиным домом играли ребята. Были там и те двое, которых я отлупил в начале каникул. Завидев нас, они переглянулись и отошли к дальнему концу детской площадки. Жевали жвачку и смотрели.
Мы зашли в подъезд.
- Во-о-он моя дверь! - весело объявил Сенька. - Вечером увидемся!
Мальчик побежал в свою квартиру а я вышел на улицу.
- Смотрите, какой-то мальчик незнакомый! - зашептались девочки. - В форме какой-то... А смотрите какой беретик!
Я направился к хулиганам, которые сидели на заборе.
- Ещё раз Сеньку тронете, - с нажимом сказал я. - Вам такое будет!
- Да мы не трогали его!
- Он сам первый начал!
- Хорошь врать, швабры! - отрезал я. - Ещё раз сунетесь к кому-нибудь...
- Да ладно, ладно! - боязливо заговорили они. - Не тронем мы твоего дружка!
Ребята на площадке притихли. Все смотрели на нас. Наверное ожидали, что мы подерёмся. Я обернулся и увидел мальчишку. Он был выше меня на целую голову, был одет в куртку, а под ней была красная футболка.
- Колян пришёл! - зашептались ребята.
- Ты чё к людям пристаёшь, харчок? - нагло толкнул меня рукой Колян. - Чё они тебе сделали? - и он снова толкнул меня так, что я упал. - Ну?
- А они чего к дошколятам лезут?! - вспыхнул я.
- Тебя это не качается, малышок! - сплюнул мальчишка.
- Вот честное слово, не люблю я ссориться! - поднимаясь с земли сказал я, и отряхнул коленки. - Но раз меня к этому вынуждают...
- И чё ты мне сделаешь, хрямзик мелкий?!
- Пойдём! Вон, за дом.
- Козявка!
- Ссыкло, чтоль?!
- Ну пошли, морячок! - нагло усмехнулся Колян. Он видел десятилетнего пацанёнка, малявку и конечно же меня не боялся. - Пацаны, ждите здесь. Я его щас научу хорошим манерам и вернусь.
Мы зашли за стену дома. Колян скинул свою куртку. Я снял свой берет и повесил на торчавшую из-земли арматурину.
Из-за стены выглянули ребята.
- Колян! - послышались голоса. - Не надо! Он вон какой маленький!
- Ну и что, сам же лезет!
- Ага! Маленький, а какой наглый!
- Двое дерутся, - сказали мальчишки, - третий не мешай!
- Убью! - замахнулся Колян своим кулачищем.
Не дожидаясь, пока хулиган влепит мне в лоб, я подпрыгнул и дал ему с разворота ногой по лицу. Колькин нос сплющился. Брызнула кровь.
Колян вскрикнул от боли и упал в крапиву. Ребята обалдело глядели то на повержанного хулигана, то на меня. Колька заворочался в траве, заревел, попытался встать, но тут же упал.
- Отдохни, чучело! - хмыкнул я.
- Ну глиста! - хныкал Колян, зажимая нос ладонью. - Лось золотокрылый!
- Так тебе и надо, вонючка! - раздался тонкий дразнительный голос.
Я снял с арматурины берет, надел его на голову и пошёл к железной дороге, ни разу не оглянувшись на ребят и на хнычущего в крапиве хулигана. Я срезал через плотину. Вот и наша улица...
Звенящая тишина затопила задние дворы. Звон и электрический треск шёл от старых высоковольток за лесным забором на старой замшелой бетонке.
Тишина эта была приятной, так всегда здесь тихо летним вечером.
Я сунул в рот жвачку турбу, надул пузырь и помчался в отряд.
3
В отряде об этом случае не узнали. Лиза собрала нас в пионерской комнате и стала объяснять, что мы должны сделать на следующей неделе. На следующей неделе мы должны будем очистить бассейн. А через три недели будут соревнования по плаванию среди пионеров. На сборе меня приняли в капитаны. И на рукаве рубашки у меня появился капитанский угольник. А на боку берета седьмая звёздочка, потому, что именно в этот день семь лет назад, вожатая Катя притащида меня, Тиму и Даню, ещё малышей, в пионерский клуб заниматься карате, решив, что нам хватит мотаться без дела по улице...
Илька сидел на подоконнике. Лиза рассказывала о соревнованиях.
- Через три недели у нас соревнования по плаванию, - внушительно говорила она, - а значит нам надо вычистить заброшенный бассейн. Илья вас слишком расхолаживает. Я с вами цацкаться не стану!
Илья, который сидел рядом только фыркнул и поглядел на часы. У него через полчаса тренировка по фехтованию.
- Да-да Илюшенька! - повернулась к вожатому Лизавета. - Вместо пионерского патруля ты водишь их в кино, вместо тренировки по плаванию вы пьёте газировку, вместо занятий с ребятами, вы запускаете воздушных змеев!
- А ещё мы вместо перевоспитания хулиганов, сами хулиганим! - не удержался я и прыснул. - На стенах пишем, лампочки бьём, с карбидкой балуемся! А ещё брызгаемся в лужах.
- А ты бы Вьюжанин вообще молчал! - окрысилась на меня Лиза. - Легче вспомнить, что ты не делал за это лето! Мне сегодня Дашка жаловалась. Она говорит, ты опять дерёшься. Ладно Дашка, я от других и не такое слышала!
- А чё ж ты меня терпишь? - хихикнул я. - Отхлестала бы крапивой!
- Отхлестать не педогогично, - вздохнула Лиза, как мне показалось с сожалением. - А вот лишить галстука на время... Впрочем это бы тебя не остановило. Сам хулиганишь и в клуб таких же, как ты ведёшь!
- А что я, они сами попросились! - жизнерадостно сказал я, поглядев на Лодьку и Гурьку которых я привёл в отряд сегодня вечером, показать, чем мы занимаемся. Сами они ходили в клуб юных космонавтов. У нас тоже был космический кружок, ребята из которого пускали на улице ракеты.
- Уличные пираты они, - бросила Лиза.
- Больше всех пиратничаешь здесь ты, медсеструха! - фыркнул я.
- Попугайничаешь?
- Не-не-не! - показал я вожатой язык.
Ребята засмеялись. Лиза сверкнула на меня глазами и продолжала сокрушаться тому, как мы распустились за канкулы, и что нас надо срочно перевоспитывать, а за тем снова заговорили о соревнованиям по плаванию.
- До середины августа мы должны усилиями всех ребят очистить бассейн, - вещала Лизавета, - и пустить в него воду. В нашем школьном будет тесно, а в этом в самый раз. Ну что, справитесь?
- Давай хоть посмотрим его! - предложил Лёнчик, которого тоже сделали капитаном своей группы. - Чё мы тут обсуждаем. Надо там посмотреть.
- Хорошо, - соглалилась Лизавета, встала и одела берет. - Все идём к бассейну. Только учтите, отлынивать от работы я вам не дам!
- Лиза, - подошёл я к вожатой. - Можно Гурька и Лодька с нами будут? Они тоже хотят участвовать в соревнованиях.
- Если хотят участвовать, пусть тоже ходят на тренировки, - сухо заявила Лиза, стараясь убрать свои косички под берет. - И бассейн с нами чистят.
- Они будут, не бойся, - заверил я вожатую.
Бассейн утопал в зарослях сорняков. С того времени, как мы лазали по нему в последний раз, он зарос бурьяном ещё сильнее. Даже не видно было зелёных луж на дне. Илька умчался на тренировку. Лизавета проводила товарища сердитым взглядом.
- Ему лишь бы шпагой махать, - презрительно фыркнула Лиза. - Мушкетёр его величества!
- Лиза... - протянул Тимка.
- Чего тебе?
- Я порезался...
Тим вылез наверх и показал руку.
- Там стекляшек много, - озабоченным голосом произнёс мальчик.
- Вот и не суйся, - резко сказала Лиза, расстёгивая медицинскую сумку.
Когда вожатая обрабатывала его порез, Тим морщился, но не визжал. А в это время мы гуляли по бассейну и собирали стёкла.
- Как их много... - раздражённо говорила Светка Загремухина.
- Это Тёмыч и его приятели сюда стекла накидали, - заметил Влад. - Они здесь бутылки били! Говорят, раз мы им хулиганить не даём, так попробуйте всё стекло отсюда вынести! Мы с ребятами подошли, а они удрали!
- Вот их-то и надо заставить вместе со всеми убирать! - влезая на бортик, подал идею Серёня Зуев. - А то мы уберём здесь всё, воду пустим, а они, ничего не сделав, будут здесь купаться!
- Хорошо бы их всех галстуков лишить, - накалённым голосом предложил Сашка Жариков. - Зачем им они, если хулиганят и не носят, а в карманах прячут! Нам такие пионеры не нужны!
- Это вообще верно, - заметил Кирилл Смирнов. - Только ведь их отрывать от коллектива нельзя. Перевоспитывать надо и приучить к труду.
- Верно! - поддержал друга Витя Лагунов. - Надо приучать их к труду! И следить за ними всем коллективом, чтоб никого не лупили у нас во дворе.
- Их ещё поймать надо, - со вздохом сказал Костик, подходя к заржавевшим вентилям подачи воды. - Мы же их уже лупили...
- Вот вы ребята этим и займитесь! - велела нам Лиза, одобрительно кивнув. - А как поймаете, ко мне или к Кате тащите. А то потом наденут малиновые пиджаки, будут в клёшах ходить и станут стилягами!
Мы вылезли из бассейна и направились к водокачке. В бурьяне стояла обезображенная статуя. Взгляд у неё был тяжёлый, нехороший.
Качались на ветерке цветки бессмертника...
- Вот эту жуть надо убрать, - решительно заявила Лизавета. - Новую поставим. Катька достанет.
- Ну её! - махнул рукой Лёня и кинул в бурьян, где стояла статуя ржавую гайку, и попал по страшилищу.
Раздался треск. Статуя осела и развалилась ржавой трухой.
- Чертовщина... - икнула от неожиданности и испуга Лиза. А статуя, зацепилась ржавой рукой за какую-то железку. Раздался скрежет, потом гул, и в бассейне с грохотом посрывало вентели и полилась серая отравленная вода...
- А бессмертник она не смогла обойти! - шепнул мне на ухо Серёня. - Я что-то везде, где они появлялись, бессмертник видел. Будто кто-то его нарочно сажает, чтоб они к нам не прошли и не наделали чего...
- Алька... - сипло произнёс я. - Это он защищает наш мир...
- Фиг два они нас завоюют! - убеждённо сказал Серёня.
Солнце почти село за лес, когда мы вновь оказались во дворе.
Трое ноябрят сидели у лужи, а в ней пузырилась и горела карбидка.
- Вы чего балуетесь? - накинулась на них Лизавета.
- А чё, мы играем! - хором воскликнули малыши.
Лизавета их оттащила от лужи и сорвала крапиву.
- Ведьма! - сердито крикнули малыши и убежали.
А огонёк в луже догорел и погас. Лизавета убежала в отряд...
- А давай змея запустим? - предложил Тим, когда мы дошли до бойлерной, у которой всегда играли в сотки или в чику.
- Серёня, неси змея! - вторил ему Данька.
- Ага! - кивнул я и залез по гремящей лестнице на крышу.
И снова ржавое железо выстроившихся вдоль забора старых гаражей загремело под нашими ногами. Над нами парил мой зелёный змей с красными звёздами, а над нами голубело летнее небо. И ветер гулял по крышам белых трёхэтажек, раскачивались верхушки елей...
Змей в конце концов упал за гаражи, мы его достали и оставив дома, убежали играть в салочки вокруг бойлерной.
Я водил и гонялся за братьями. Данька, убегая от меня, влез на лестницу, которая вела на крышу бойлерной. Я ухватил его за ногу.
- Всё, теперь ты водишь! - выдохнул я, задрал голову и уставился в синее вечернее небо и золотистые облака.
А солнце светило сквозь бурьян, рядом с которым я стоял.
Из бурьяна торчали белые цветки бессмертника. Я долго глядел на них, и мне вдруг пришло в голову, что эти цветы, будто символ возродившейся жизни в нашем зелёном, полном тайн, пережившем ядерную войну мире...

Книга III
Самое тихое место на свете

Часть I
Нити песен

Глава I
Дашка наябедничала
1
Заросший сорняками пустырь шёл от детского клуба и кончался у леса. У забора стояли утонувшие в бурьяне дома и гаражи. Здесь мы часто играли. Но это был не обычный пустырь. Здесь была площадка, выложенная кафелем. Она заросла густым мягким мхом, но плиты и кафель ещё можно было разглядеть. И больше здесь ничего не росло. То ли потому, что мох и сорняки выпивали из земли пустыря воду, то ли вылили сюда когда-то какую-то дрянь. На каждом шагу валялись противогазы и какие-то ржавые поломанные приборы. Много здесь было и другого мусора. Когда мы были маленькие, то приносили отсюда домой полные карманы гаек, болтов и транзисторов.
- Здесь начинается зона, - загадочно сказал Серёня.
- Зона давно уже проникла сюда, - заметил я, оглядывая пустырь. - И эти ржавые пылесосы тоже здесь лазали...
- Врёшь, - не поверил Тим, хватая меня за руку.
- А ты смотри, - горячо ответил я. - Там, где они проходят, остаются трещины и ничего кроме сорняков и всякой гадости не растёт. Земля будто мёртвой становится. Они несут уныние и смерть. А если на мёртвой земле вырастают цветы, то грусть уходит. Это значит, что он прошёл между нами...
- Кто? - не поняла Светка Крапива.
- Командор, - внушительно ответил я, глядя, как ветер гоняет мусор по мёртвому пустырю. - Пока он есть, этим гадам не победить!
- А где искать лаз в зону?
- Там, где кончается улица...
- И начинается свет... - задумчиво прортянул Тим.
Мы ходили по пустырю и собирали разные штуки, которые взрывались, если их кинуть костёр. А ещё монеты для каплашек, и гайки.
- Ну вы и гулёны! - укоризненно покачала головой мама, когда мы с Тимой и Даней добрались до подъезда. - Где вас только носит...
- Мы на пустыре были, - ответил Тим, стараясь затолкать в карманы найденные им транзисторы и прочий мусор, за которм сегодня мы ходили.
На улице совсем стемнело и мы ушли спать.
А утром мы отправились в пионерский клуб.
Мы шли по улице, которую уже успели полить роботы-дворники и сейчас вода испарялась на солнце, и вся улица пахла сыростью. Во дворе клуба собирались ребята. Мы вышли к дому, у которого построился наш отряд.
- Мальчишки, сейчас же идите сюда! - помахала нам издали Лизавета.
- Мы что, сегодня дежурим? - зашептал мне на ухо Влад.
- Сегодня мы идём убирать мусор, - вспомнил я. - Забыл, что говорили вчера на сборе вожатые?
- А-а-а... - без энтузиазма протянул Влад.
Мы вдвоём сели на трубу, которая шла по берегу пожарного пруда.
- Снова в мусоре лазать! - недовольно проворчал Костя Раскатов.
- Ага, его в бассейне столько... - уныло сказал я. Идти убирать бассейн не хотелось и я всю дорогу мечтал улизнуть и погонять мяч.
- И ещё мусор с пустыря надо вынести, - напомнил Саша Жариков. - А мы ещё не всю крапиву у школы повыдёргивали.
- А ещё улица с высоковольтками, - сокрушённо развёл руками я.
- И в отряде с новичками заниматься, - серьёзно сказала Светка.
Мы построились под окнами пионерского клуба и началась линейка. В этот день у нашего отряда отменили занятия. Сегодня мы собирались очистить бассейн от мусора. А за тем очистить трубы и пустить воду.
- Идём на пустырь, к заброшенному бассейну, - махнул рукой Илья, - мы сегодня должны очистить его от мусора...
- Блин, мы все мультики пропустим! - сокрушённо вздохнул Костя.
- Да что ты со своими мультиками! Тут дело важное, а ты ноешь!
- Сегодня таскаем железо, ребята! - распорядилась Таня. - Надо вытащить его оттуда, пока кто-нибудь не поранился.
И через десять минут она повела нас на пустырь между дворами. На краю пустыря у леса стояла трёхэтажка.
На пустыре буйно разрослись сорняки, много было крапивы. Она за месяц так разрослась, что мы не сразу заметили бассейн с бетонными бортиками. Дно и бортики поросли мхом и осокой. На дне зеленели воняющие болотом лужи, оставшиеся ещё с прошлых дождей.
У бортиков стояли три покосившихся вышки, а возле пятиэтажки из травы выглядывала ржавая водокачка...
- В нём уже давно никто не купается, - объяснила Танька. - Я звонила в районо, они нам разрешили очистить его и пустить воду. Здесь уж вы не перетонеие, а то вы любите заплывать на глубину...
- Ну ладно Тань, ты не переживай, мы не будем.
- Давай займёмся им, раз разрешили.
- Сначала уберём пустырь. Только осторожнее. С тех пор, как здесь был потоп, здесь на что только не наткнёшься.
Я пнул ржавый противогазный фильтр и пошёл за ребятами...
2
Убирали пустырь до полудня. За это время мы выкатили из травы почти два десятка шин от автомобилей, вытащили и сложили в кучу всё ржавое железо, которое сюда бросали много лет, склянки, в которых явно когда-то хранили какую-то химию, и поломанные игрушки.
Игрушки мы тихонько рассовали по карманам. Пусть поломанные, мы ими тоже играли! А ещё мы нашли заросшую бетонку, которая вела к бассейну.
- Молодцы ребята, - обрадовалась Юля, выйдя к нам, на пустырь, - помогли родному городу. А то у нас руки до мусора никак не доходили.
- Зовите нас, мы если чё, во дворе! - весело сказал Илька, сваливая в кучу поломанных игрушек ржавый детский самосвал.
- Сегодня всем отдыхать, - велела нам Таня, которая трудилась вместе с нами и тоже устала, - вон вы как взмокли. Завтра позову ещё два отряда, займёмся бассейном серьёзно.
- А когда пустим воду? - спросил весёлый Данька, у которого промокли в зелёной болотной жиже кроссовки.
- Вьюжанин, ты что, лазал в бассейн?
- Угу!
Танька покачала головой и вздохнула:
- Караул. За вами нужен глаз да глаз!
- Вон, Тимка тоже вылезает!
- Тима, и ты туда же?
- А что, проверял, какой уровень воды! - жизнерадостно ответил Тим. Он тоже был весёлый и очень довольный, не смотря на усталость.
- Марш ноги отмывать! - прикрикнула на них Таня.
Кинув последний мусор в кучу, мы разошлись смотреть мультики, а потом устроили возню в песочнице. Вечером мы собрались у "Энергетика" попить газировки, а оттуда отправились на пустырь.
Солнце смотрело из вечерних облаков, там, на горизонте, над крышами домов и башнями высоковольток. И снова вокруг нас бушевала зелень. Зелени было необычно много в этом мире, но растения совсем не пахли.
Башни высоковольток возвышались над тёмно-зелёной стеной леса.
"Неужели снова искривление?" - немного испугался я.
Я кинул гайку, и та с гулкими ударами поскакала по бетонным плитам.
Осторожно дойдя до гайки, я поднял её и осмотрелся.
В самом конце просеки раздались глухие удары. Эхо отразило их от домов и они пошли в нашу сторону. Казалось, что к нам кто-то шёл.
- Серёня! Смотри! - взял меня за руку Влад и показал на высоковольтки.
По проводам бежали молнии, а сами башни ходили ходуном. Плескалась будто море сама просека этого атомного леса. Скрипели бетонные плиты.
Налетел ветер, а за ним появился знакомый воющий гул.
- Вы слышали? - взволнованно спросил я.
- Слышали... - эхом отозвался Даня.
- Словно невидимый поезд промчался! - взбудораженно заметил Тим.
- Или что-то ещё... - вздрогнул Влад. - Кто его знает, что было здесь, до того, как началось ядерное лето...
Закачалась радиоактивная крапива, закачался чернобыльник.
- Ну его мальчики, пошли назад! - испугалась Светка.
- Назад нельзя, - возразил Серёня. - Что если там искажение?
- Идём отсюда, - позвал я ребят. - Я кину гайку.
Я кинул её и она со стуком упала на бетонную плиту.
Шуршал мусор у нас под ногами. Вдруг я обо что-то споткнулся, в траве что-то зазвенело, а на заброшеной станции "Гмохово" что-то упало и отдалось гулким эхом, но тут же всё затихло. Не раздавалось ни одного звука. Я шагнул в траву и раздался хруст. Я на что-то наступил и это была лампочка. А в траве еле угадывалась замшелая бетонная плита...
В тишине что-то вспорхуло и появилась дымка.
- Что это? - напрягся Серёня Зуев.
- Сейчас что-то случится... - с тревогой выдохнул Тима.
И не успел он договорить, как на станции что-то загудело и этот гул в момент затопил всю прогалину, дома и лес. Зазвенели провода. А прогалина закончилась и мы вышли к белевшей среди зелени заброшенной станции.
Влад нетерпеливо потянул меня за руку, он рвался к станции. Тим держал меня за другую руку и любовался закатом, полыхавшим над лесом.
Странный гул удалялся, а мы набрели на заброшенный отстойник...
- Исчез... - разочарованно произнёс Влад. - Наверное ушёл в запределье...
Заброшенный отстойник уже не сверкал плиткой. Солнце скрылось за лесом и он белел на фоне тёмной зелени и сгущавшихся сумерек.
На какой-то железяке потрескивало и выло забытое кем-то радио.
- А радио то самое... - озабоченно заметил Влад.
- Ага-а-а... - протянул я и мы с Тимом осмотрели его.
Радио было то самое, которое мы уже видели в зоне. Звуки его угасали, сменяясь хрипом помех, похожих на чей-то надтрестнутый злой смех...
3
Я снова видел этот странный город. Я стоял на крыше какого-то очень большого, облицованного плиткой здания и смотрел на него. Здание было огромно, больше всего оно напоминало знак биологической угрозы.
А город, вокруг был неприветливый, тихий, мёртвый. Среди разросшейся зелени, в которой он утопал, стояли мёртвые дома с выбитыми окнами. Тускло светило солнце и плитка на нём играла золотом...
Ветер откуда-то принёс звонкий собачий лай.
Я проснулся и приподнялся на локтях, но собачий лай не исчез. Где-то во дворе звонко лаяла собака, словно для того, чтобы разбудить меня...
- Мальчишки, завтракать! - позвала нас с Тимой и Даней мама.
Оранжевые лучи рассветного солнца пробивались сквозь листву каштана, росшего под нашими окнами. В лучах солнца летали искрящиеся пылинки, на зелёном ковре плясали световые пятна и утренние тени.
- Мальчики, идём в бассейн! - позвала нас Светка
- Сейчас! - крикнул Тим, высовываясь в окно.
- Мам, мы идём убирать мусор, - сообщил маме Данька.
- Угу! - выдохнул я, вскакивая на кровати и свесил с неё ноги.
Но мама сказала, что мы вылитые кощеи и пока не слопаем кашу, она нас гулять не отпустит и мы сели завтракать. Тима не ел, а вертлся по сторонам.
- Не вертись а ешь, - одёрнула Тимку мама.
Солнце стучалось в окно, мы насилу слопали кашу и вылетели на улицу.
И снова мы очищали бассейн от мусора. Работы было ещё много, но никто из ребят не отлынивал. Все понимали, как был нужен нам этот бассейн, что скоро пустят в него воду и начнутся соревнования по плаванию.
В полдень уборка закончилась и мы пошли смотреть мультики.
- Мальчики, вы мне не поможите? - попросила меня, Тиму и Даньку мама, когда мы прибежали домой.
Она хотела развесить на крыше мокрое бельё.
- Ага! - откликнулись мы с братишками.
Мы убирались в доме и вышли на улицу только в одиннадцать утра. На плотине мы прошлись по колено в воде и убежали играть в коли.
- Пацаны! - догнал нас Влад. - Щас "Планета сокровищ" начнётся!
Мы побежали смотреть мультик, а потом вышли на улицу. Во дворе собрались ребята. На улице пахло водой, крапивой и чем-то горелым.
- Данька, дашь велик прокатиться? - спросил Тиму Костик, пыля босиком по бетонке нам навстречу. - Мой сломан, а мне к сестре смотаться надо.
- Угу, - кивнул Тим. - И я не Даня, а Тима.
- Ой! - воскликнул Костик и рассмеялся.
- Пойдём, погоняем? - вышел из подъезда Павлик, держа в руках мяч.
Костя умчался к сестре, а мы разулись и помчались гонять мяч. Игра закончилась вничью. Павлик унёс мяч и мы пошли купаться.
4
Голубой купол неба нависал над нами и казалось, в этом мире нет ничего, помимо трав, неба и знойного солнца. Тим рисовал на бетонных плитах, возя коленкамии по пыли. Даня пускал пробки в луже. Я ходил по колено в воде, в прудике и звал братьев купаться. Мы искупались, забежали домой, вынесли воздушный змей и убежали на пустырь. Змей взлетел в небо, а мы бежали по пустырю и смеялись. Нас накрыло тенью от облака и нам сделалось неуютно. Змей потерял ветер и упал на другом конце пустыря. Склон уходил вниз и спускался в выложенный заросшими мхом плитами канал. А канал был залит зелёной дрянью, которая куда-то текла и бурлила.
- Глубокий... - заметил я, нерешительно топчась у воды.
- Ага, - сказал Тим и кинул в канал камень.
Камень плюхнулся в воду, со дна поднялся чёрный ил.
- Не-а, - отрицательно качнул головой Даня и тоже кинул камень.
Камень угодил по треугольному знаку с красным трилистником, отскочил и угодил в притопленную ржавую бочку с таким же знаком и упал в воду. Бочек, зелёных покрышек, труб, с которых свисали противогазы, батарей и прочего мусора здесь было достаточно. И вода была грязной...
- Давай, кто попадёт? - предложил Даня.
- Давай! - обрадовался я и тоже кинул камень, но промазал.
Но неудача только больше раззадорила меня. Мы кидали гайки в знак и в бочку, бочка гремела и булькала, дребезжал знак, но он слетел и упал в воду, и тут только мы и вспомнили о змее.
- Кто полезет в воду? - прищурился я.
- Гикнулся? - вскинулся Тим. - Вон она какая грязная!
- А как же змей? - поднял на брата ясные зелёные глаза Даня.
Змея было жалко. Мы его делали вчера вместе, на балконе.
- Лезем, а то змей не достанем! - предложил я, вылезая из кроссовок.
- Я сегодня в воду больше не полезу! - отказался Даня, но тоже разулся.
Мы достали змея и побежали босиком на озеро. На озере мы играли в логонялки, бегая по трубам и оступившись с визгом полетели в воду. А через час мы шагали по тенистой прогалине. Было сыро, пахло крапивой, поскрипывали покосившиеся столбы.
И было зябко, потому, что зной сюда не проникал...
- Пацаны! - к нам бежал Влад. - Айда в мушкетёров играть!
- Владь, тебя сестра зовёт, - сообщил Владу вожатый Илья. - А вы приведите свою форму в порядок. Не пионеры, а какие-то мочалки!
Это он уже сказал нам. Потому, что наша форма ещё не высохла и висела на нас мешком, а галстуки превратились в тряпки.
- Сам ты мочалка! - обиделся я.
Илька погнался за мной и я с хохотом взлетел на лазалку.
- Как дам! - махнул кулаком Илья. - Владик, пойдём.
- А чего ей надо? - насторожился Влад. И было от чего. От Лизаветы можно было ожидать чего угодно. Тем более, что нам с Тимой и Даней от неё тоже доставалось. Она обожала нас воспитывать.
- Узнаешь. А вы можете гулять.
- Мы подождём, - решительно сказал я. - Владь, мы тут будем.
- Идите, и во дворе ждите, - замотал головой Илья и увёл Владьку.
Мы вздохнули и ушли приводить свою форму в порядок. Вышли гулять в полдень и направились к подстанции. Возле подстанции валялось много стекла.
- Кто его сюда набросал? - задумался я.
- А кто его знает, - пожал плечами Даня. - Заразы! Лучше уберём, а то порежется кто-нибудь. Здесь же все ребята играют.
Мы отнесли стекло роботам-дворникам, и вернулись к подстанции.
5
Уже вечером мы вернулись с дальней плотины, где весь день купались. Внизу, под окнами и вдоль забора в зябкой тени от бойлерной шли ржавые трубы, а вокруг неё росла крапива. На солнечной стороне золотился чернобыльник, которым заростал наш город. Его аромат носился в воздухе, а ещё несло запахами воды и горелой резиной.
- Мальчики, а побежали мультики смотреть? - предложила Светка, подбегая к лазалке, на которой сидели мы с мальчишками. - А то вы скоро в беспризорников превратитесь!
- Сама ты беспризорница! - ехидно заметили мы с Владькой.
- Ага, вам бы мальчишкам лишь бы где-нибудь лазать! - слегка обиженно хмыкнула Светка, и влезла к нам на лазалку.
Светка вынуна из рукава перечиный ножик и воткнула его в землю. Я тоже вытащил свой, поставил лезвие на палец и подкинул его.
- Есть! - сказал я, потому, что ножик воткнулся рядом со Светкиным.
- Мальчики, Света не с вами? - к нам шла Светкина мама.
Светка схватила свой ножик и быстро спрятала его в рукаве.
- Я сейчас мам! - сказала девочка. - Встретимся через час у клуба, мальчишки?
- Угу, - кивнул я, а Светка побежала к маме.
Владька пихнул меня в рёбра. Я пихнулся в ответ. Мы принялись весело бороться и со смехом полетели в бурьян.
- Сдаёшься? - Влад сидел на мне, уперев коленки в сгибы мох локтей.
- Ни за что на свете! - засмеялся я.
- Сопротивление бесполезно!
- Это мы ещё посмотрим!
Мы принялись бороться с новой силой. А когда устали, мы легли на траву и смотрели на небо. Ветер качал бурьян, качались провода на заброшенной высоковольтной линии, идущей через лес. Качались со ржавым скрипом и сами высоковольтки.
- Владик, домой! - к нам издали шла Лизавета.
- Рано ещё! - запротестовал Владик.
- А вот и не рано! - с нажимом сказала Лиза. - Вставай, - и потащила брата за ногу, - и ты Вьюжанин тоже идём со мной
- А я-то тут причём? - насторожился я и тут я заметил, что девочка вела за руки Тиму и Даню, которые упирались на каждом шагу.
Вид у них был недовольный и кислый.
- А при том, что меня просили за вами смотреть, - воспитательским тоном сказала Лизавета, - а то целыми днями бродяжничаете на улице. Летние задания забросили, книжки не читаете, и не едите. А сейчас марш на полдник!
- Лиза, ты просто мучитель! - капризно простонал я.
- Где это вы так извозились? - отчитывала Лиза меня и Влада по дороге домой. - Что вам мешает быть чистыми и опрятными ребятами?
- Детство, - ехидно улыбнулся я.
Лиза высокомерно вздёрнула нос.
- Умойтесь, - велела нам вожатая, когда мы подошли к гидроколонке.
Мы покорились судьбе и подставили под воду руки и ноги. Влад брызнул в меня водой, я в него и через секунду умывание переросло в обливание с весёлым смехом и визгом, потому, что вода была холодной.
- Мальчики! Мальчики! - кинулась нас разнимать Лизавета. - Вот теперь посмотрите, на кого вы похожи! Владик, это ты первый начал!
- А чё, я же понарошку! - оправдывался Влад.
- Встаньте у стены, - приказала Лиза.
- Ага, сейчас воспитывать будет!
- Думает, раз она девочка, то можно командовать!
- Я вот сейчас вам дам командовать!
Лиза пять минут приводила нас впорядок, а потом повела домой. Из форточки доносились звуки работавшего холодильника. Влад страдал над тарелкой с супом, но всё же слопал его, и сестра повела его воспитывать.
Владька посмотрел на нас с Тимой и Даней несчастными глазами.
- Лиза это просто кошмар! - в сердцах сказал Тим, выходя на улицу.
- Настоящая дворовая тиранка! - вторил ему Данька, стряхивая с волос песок.
- Вы чего, в песке возились? - оглядев братьев, спросил я.
- Ага. Тим меня в песок окунул.
- Неправда! Это Данька первый начал!
- Сам первый начал! Танк мой отнять хотел!
И братья непременно бы подрались, если бы я их не разнял. Пять минут они дулись, а потом поглядели друг на друга и рассмеялись. Я тоже рассмеялся, влез в лужу по-щиколотки и мы пошли смотреть вечерние мультики.
6
Мы устроили в кресле возню, вошла мама и сказала, что мы совершенно невозможнвые дети и мы отправились гулять. Тима всю дорогу ныл, что ему жарко и уговаривал нас пойти купаться. Данька рубил шпагой крапиву, которая разрослась под окнами трёхэтажки, у которой мы гуляли.
Солнце просвечивало сквозь высоковольтки, провода, ржавое железо и искрилось вечерней росой. На бетонных плитах плясали световые пятна и тени, пахло чернобыльником и крапивой.
- Пацаны, идём к бассейну! - к нам подлетел на аэроцикле Илька.
- А что? - не понял Тим - Мы же сегодня там убирались...
- Его затопляет, - голосом, полным тревоги, сказал Илья. - Трубы прорвало. Ребята откачивают!
- А ещё говорят, что это мы устраиваем бедствия! - выразительно посмотрел на вожатого я.
- Мы с тобой! - не бросили меня Тима и Даня.
- Полетели! - пихнул я коленками Илью, когда мы влезли на аэроцикл.
Илья развернул аэроцикл и мы помчались по залитой солнцем улице, мимо домов, гаражей и тогда услышали наростающий гул, с которым вода хлестала из прорванных труб в бассейне, грозя затопить всю улицу.
Трубы нам удалось перекрыть и вода не перелилась через бортики, а с шумом схлынула вниз, в водозаборник. Наспех починенная старшими ребятами водокачка откачала воду и мы столпились возле бортиков.
- Я сейчас слазаю, посмотрю... - неопределённо сказал Илька.
Мы спустились вниз, вслед за вожатыми. Здесь было интересно и много чего можно было найти. В зелёной луже рядом со сливом я нашёл метрожетон и он ходил по рукам ребят, а за тем мы продолжили поиски.
- А почему его осушили? - негромко спросил Тим.
- Он дворы затоплял, - ответил Илья, шагая босиком по лужам. - Под нами знаешь сколько воды! Там канализацию прорвало.
- А почему потом не пустили?
- Не до него тогда было. Хотели в июне очистить и воду пустить. Но помните, как те дворы в низине затопило?
- Угу!
- Вот и побоялись. А сейчас нас попросили его очистить и воду пустить...
Выбравшись наверх, мы разложили на бетонных плитах ещё несколько монет и какие-то непонятные железяки.
- Их отмыть надо, - деловито заметил Саша Жариков.
- Бросьте эту гадость! - скривилась Лизавета.
- Фиг тебе! - возмутились мы. - Сама ты гадость!
С этими словами мы опять полезли в бассейн искать дальше.
Всё испортила Дашка. В пионерской форме, с красным галстуком и в красной пилотке она подлетела и начала на нас орать.
- Вылезайте сейчас же! - вопила она. - Вы с ума сошли?! Здесь же канализацию прорвало! Да ещё босиком! Подцепите вирус и ляжете в больницу!
- Сама ты вирус! - раздражённо крикнул ехидный Тим.
- Ага! - согласился с братом я. - Чуть что, цепляешься хуже микроба!
- Я старшему воспитателю скажу!
- Да хоть всему осавиахиму ябедничай!
- Прыгай отсюда, саранча! - выпалил Даня.
- Сраньча!
Это уже зашумели остальные ребята.
- Сраньча! Сраньча!! - дразнились мальчишки.
Данька подобрал что-то зелёное и скользкое и запустил в Дашку. Дашка завизжала и эта штука попала ей по коленке.
- Всё вашему командору расскажу! - обещала разозлённая Дашка и убежала.
Мы проводили вожатую дружным свистом и дразнилками, но всё же вылезли из бассейна и пошли гулять.
- Ну Дашка! - разозлённо сказал Тим. - Допрыгается она когда-нибудь!
- Давай её в болото кинем? - подал идею Владик.
- Ох и визгу будет! - рассмеялся я.
- Ну и пусть! - мстительно сказал Даня. - Сама первая начала!
- Давай лучше лягушку ей сунем под платье! - подал идею я.
- Во заорёт! - дружно захохотали ребята.
Дашка точно заорёт. Мы так одной девчонке в лагере уже сделали.
- Не, - убеждённо мотнул головой Тим. - Лучше в крапиву её сунем!
Мы двинулись к гаражам. Отмыв в чистой воде свои находки, и помочив ноги в пруду, мы вернулись во двор. До занятий было ещё два часа.
Танька уже обо всём знала. Она отловила нас на косогоре.
- Сколько я должна терпеть ваши выходки? - отчитывала она нас. - Есть несносные ребята в школе и в отряде. Но вы несноснее их в пять раз! Лазаете в грязи, бьёте коленки, поджегаете что-то, а ещё пионерские галстуки носите!
Мы стояли, потупившись, стараясь не смотреть на командора. Позади неё стояла Лизавета и украдкой показывала нам свой острый кулак.
- Люди вас просто боятся! - продолжала воспитание Таня. - Ребята ещё больше! А вы только в четвёртый класс перешли. Я боюсь даже подумать, что вы выкинете в пятом и в шестом! Не известно, что вы ещё натворите!
Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, чертя пальцем ноги по пыли.
- Это и есть боевое крыло отряда! - бушевала Танька. - Только вместо того, чтобы бороться за коммунизм, помогать взрослым, исправлять хулиганов, не давать в обиду малышей, вы каждый день устраиваете катастрофы. С вами боятся связываться даже восьмиклассники!
- Дашка наябедничала? - хмуро спросил Данька.
- Не наябедничала, Вьюжанин, а доложила о ваших выходках.
- Будто она ангел! - зашумели ребята.
- Стиляга она несчастная! - крикнул Владик.
Таня немного успокоилась, и, сказав, что наше поведение будет обсуждать совет дружины, ушла в клуб.
Мы попили газировки и отправились гулять.
- Серёня, пошли, искупаемся! - позвали меня Тима и Даня.
- Давайте в пруду, - подал идею я, и вышел на плиты набережной.
- Здесь вода холоднющая... - с сомнением протянул Владик. Мы обошли дом и двинулись по бетонным плитам берега пожарного пруда.
Мы разднелись, полезли в воду и устроили брызготню.
"Победоградское время семь часов..." - услышал я из динамика.
Значит скоро нам на совет дружины. А там нами займутся ребята...
Мы вылезли из воды и взобрались на лазалку.
- Пацаны, айда поиграем в сотки? - свистнул нам Витька Лагунов.
- Угу, - согласился я. Мы сели на бетонные плиты играть в сотки. Тут были не только наши, но ещё Лёха Чичкин со своими приятелями и Андрюха, у которого соток было больше, чем у всех ребят во дворе.
И в этой игре не обошлось без драмы.
- Пацаны, у него кривая стопка! - возмущённо воскликнул Павлик, указывая на Лёху. - Не честно, щас по шее вделаю!
- Да ты чё-о-о! - заступились за Лёху Васёк и Корька. - Это ты кривой!
- Брось врать, мочалка драная! Перекидывай!
- Сам ты мочалка! Как двину!
- Перекидывай, вафля длиннная! - пришёл я Павлику напомощь.
- Ладно. Смотрите, раз не верите!
Лёха сделал вид, что перекидывает, но неуловимым движением подхватил сотки и вместе с приятелями дал стрекача.
Мы бросились впогоню, но враги растворились во дворах.
- Трусы! - разозлённо крикнул им Гурька. - Жабокряки!
- А ты трусы! - дразнился издали Андрюха.
Мы обошли дворы, но хулиганы пропали.
- Ничего, у "Энергетика" их поймаем! - решил Павлик. - Пошли пацаны!
- Мальчики! - позвала мама Тиму, Даню и меня. - Уберите разбросанные по комнате игрушки! Я себе чуть шею не свернула!
А когда мы снова вышли на улицу, ребята куда-то ушли.
И мы зашагали под балконами утопавшей в бурьяне пятиэтажки, как вдруг я споткнулся и проехался коленкой по плите, и краем глаза успел увидеть, как с ржавой трубы в радиактивную крапиву прыгнул гмох.

Глава II
Мёртвая волна
1
Совет дружины закончился и я слонялся по двору. Голова после купания ещё не обсохла, в ушах у меня всё ещё была вода, а мои длинные волосы свисали мокрыми сосульками и капали мне на отрядную рубашку.
Сверкающими искорками носились над бетонкой вечерние мошки.
Я показался маме, прошёл под окнами балконов, провёл ладонью по мозаичной стене дома и вскоре очутился у замусоренного бассейна. Вокруг рос бурьян, скрывая под собой чьи-то давно забытые тайны, чувства, мечты...
Он скрывал целую эпоху, сгинувшую под отравленной зелёной водой и мусором, а она ещё смотрела на нас глазами битой мозаики на замшелых плитах, мусором на задних дворах, звенела, словно напоминая о себе, проводами брошенных в зелени телеграфных столбов и высоковольток.
И она ещё не хотела сдаваться и напоминала о себе найденными где-то в радиоактивной зелени на люках колодцев или плитах давно заросших и заболоченных отстойников монетами, противогазами, давно ослепшими, но видившими трагедию атомного мира...
- Серёнь, айда в банки-склянки играть! - позвали меня ребята.
Мы играли уже третий кон, но тут нас прогнала из-под окон какая-то тётка, заявив, что от шума, который мы тут устроили, у неё звенит в ушах.
- У-у-у, вредина! - показал ей язык Даня. - Троглодитка!
- Может мяч погоняем? - подал идею Тим.
- А может Дашке крысу в окно кинем? - хитро улыбнулся я.
- Она живёт на третьем этаже, - напомнил мне Тим.
Мы бегали по улице, кинули гайки в знак радиационного загрязнения, потом пустили мусорную ракету и бросились бежать, когда она влетела в чьё-то окно и нарисовали Дашкин портрет мелками на дороге.
Наконец мы подошли к её дому.
Дашка сидела на скамейке и о чём-то лепетала с подружками.
- Ветер свищет в городище! - поддразнили мы Дашку. - Сорок градусов мороз! На кладбище Дашка дрищет, вдруг пробрал её понос!
- Девочки, я сейчас, - мрачно сказала Даша, и встала со скамейки. - Намылю им головы только... Идите сюда, мелюзга!
- Не догонишь! - дразнились мы, улепётывая от Дашки.
Мы бросились на дорогу. Дашка за нами. Про своих подружек она забыла. А мы пробежали двор и вылетели там, где рисовали Дашкину рожу.
- Ах вы... - вырвалось у Дашки. Она увидела свой портрет на дороге. - Сотрите это немедленно! Или я за себя не отвечаю!
Но мы отозвались смехом. Даша кинула в нас своим кроссовком, промазала, а мы засмеялись ещё больше.
- Дашка-какашка! - крикнул я, подобрал её кросовок и кинул в канаву, где росла крапива. Дашка разозлилась и побежала за нами в одном кроссовке.
- Всё вашей маме расскажу! - летели нам вдогонку Дашкины угрозы.
Мы перешли на другую улицу, пока на Дашкины возгласы не прибежали другие девчонки. Я наступил голой ногой на чью-то жвачку и сразу понял, что учителя, называя жующих её жвачными животными вообще-то правы.
- Давай на пустырь, - потянул меня за руку Тим. - Там озеро за политехом, искупаемся!
- Да там на дне одни стекляшки! - возразил я.
- И вода ледянющая! - вторил мне Даня.
Пустырь белел от цветков болиголова. Мы влезли в лужу и стали бегать друг за другом, кидаясь кроссовками, забыв, что здесь, в траве запросто можно напороться на ржавую железку или стекло.
И вскоре ноги у нас были измазаны в соке растений.
Мы добрались до политеха, прошли под облицованной мозаикой стеной, которая горела янтарём, покидали одежду на берегу и бросились в воду.
2
Вода была холодная и мы быстро вылезли на бетонные плиты. Вышли на солнце и зашагали по пустырю к сверкавшей на солнце девятиэтажке. На пустыре, где терялась в травах заброшенная бетонка, ведущая к одетому в бетонные набережные озеру, было зябко и летали комары...
Из колодцев вытекала пахнущая болотом вода. Несколько ручейков струились по бетонке к бассейну.
Во дворе какие-то ребята столпились возле фонарного столба. Он был старый, зелёная краска поблёкла и кое-где отвалилась.
- Стреляй, чё ты трусишь? - кричали кому-то ребята.
- Стреляй и мотаем! Чё ты боишься?
- Да не боюсь я!
Это крикнул мальчик в полосатой майке щёлкнул резиной рогатки и гайка просвистела, едва задев фонарь.
- Ты чё творишь? - возмутился Данька. - Щас везде стекло будет!
- Бежим! - крикнул кто-то их ребят.
Мы бросились вдогонку, но поймали только стрелка из рогатки. Это был младший брат Никиты Мухоморова, с которым мы уже дрались.
- Отдай рогатку! - накалённым голосом приказал Даня.
- Пустите, а то я брату скажу! - вырывался стрелок. Тим держал его за шиворот, а мальчишка пинался ногами, стараясь задеть нас по коленкам.
- Вот мы твоему брату и расскажем, что ты хулиганишь! - пригрозил я, отнимая у мальчишки рогатку. - Как ты лампочку хотел разбить.
- Сам бы потом стекло собирал! - внушительно сказад Тим.
- Вы что, пионерский потруль? - мальчишка не прекращал попыток вырваться и лягнуть кого-нибудь из нас.
- Хуже, - зловеще сказал Данька. - Мы боевое крыло пионерского отряда.
Мальчишка перестал вырываться.
- Смотри, - пригрозил ему Данька, - ещё раз увидем, как ты лампочки бьёшь, сам будешь вкручивать новую. А ещё ноябрёнок!
- Вот разобьёшь лампочку, - сказал я, вспомнив, как сам разбил лампу в фонаре, - а там шаровая молния... Может ей тоже больно, если в неё гайкой!
Данька отпустил мальчишку и тот почесал за друзьями.
- Вот я брату скажу! Никитке! - отбежав на безопасное расстояние, крикнул мальчик. - Он вам да-а-аст!
Мы зашагали по улице, слегка озабоченные угрозой мальчишки. Никиту я знал, он любит обижать ребят во дворе...
- Ничего, мы его сами отлупим! - пренебрежительно сказал Данька.
- А чё, - спросил меня Тим, настороженно сощурив глаза, - в той лампочке взаправду была шаровая молния?
- Угу, - медленно кивнул я, - они ведь живые, им тоже как нам наверное больно бывает... И обидно. Они добрые... Они же тоже мальчишки! Им тоже надо где-то спать, - задумчиво сказал я. - Не на кровать же они лягут. Уснут в лампочке, а потом полетят дальше. Они по всей вселенной так летают! И в другом измерении тоже. Кто про них знает, лампочки не бьёт...
Дальше мы шли молча, думая о шаровых молниях.
Не дойдя до гаражей, мы услышали крики. Кричал малыш, но его отчаянные крики перебивали визгливые вопли какой-то тётки. Моё сердце ёкнуло. Не успели мы вернуться во дворы, как случилась беда.
Мы прибежали на крики. Кричал Митька, а тётка, которая жила возле пруда и часто портила нам игры голосила на весь двор:
- Люди! Да что ж это они делают паразиты! Лампочки бьют, на балкон залезают! Теперь стёкла расколотили шпана проклятая!
- Я ненарочно! - кричал зарёваный Митька. - Это всё ветер!
Мальчик выронил самолётик и тот спланировал на землю.
- Ах ветер! - почти ласково сказала тётка и сорвала крапиву. - Вот сейчас я покажу тебе какой это ветер...
Она замахнулась стеблем крапивы.
- Не трогать! - я перехватил её руку. - Отпустите Митьку сейчас же!
Мы обступили тётку. Тётка булькнула от негодования, но Митьку отпустила, сверля нас своими злыми булавочными глазками.
- Ещё раз кого тронете, - совсем невоспитанно сказал я, положив Митьке руку на плечо, - мы комсомольцам скажем, что вы детей мучаете!
- Ах вы... - закудахтала тётка. - Ах вы заступнички паршивые!
Она отпрянула назад и то ли ненароком, то ли нарочно наступила на самолётик, и ушла в свой подъезд.
Митька поднял самолётик и слёзы закапали с новой силой.
- Митюха! - ласково сказал я, опускаясь на корточки перед другом. - Митька! Пошли к нам, новый тебе сделаем!
Новый самолёт мы сделали быстро и он вышел не хуже первого. Мы выбежали на улицу. Митька повеселел, ему не терпелось запустить самолётик.
- А чего она на тебя орала, как сирена? - спросил я Митю.
- Я в её окно даже не целился! - рассказывал мальчик. - Честное ноябрятское! Это всё ветер. Я сделать ничего не мог, а она орёт!
Мы влезли на поросший бурьяном холм между сверкавшими на солнце домами, с которого спускались, исчезая в зелени бетонные столбы.
Митька разбежался и запустил самолёт. Его подхватили воздушные потоки и подняли над крышами домов, а упал он под ржавым знаком...
3
Я забежал попить и показаться маме и тут же вылетел на улицу. Раздался хруст ломающейся плитки и какая-то тень быстро, с плеском пробежала по заливаемому зелёной водой кафелю, исчезнув под высоковольтками. Дома стали тёмными, мёртвыми. Сине-феолетовое небо раздирали молнии.
Навождение пропало, едва мы с ребятами успели испугаться. И снова всё вокруг было как раньше. Горела плитка на верхних этажах, куда било красное заходящее солнце, и лишь на миг мы увидели, как сверкнули чьи-то глаза.
Глаза, больше похожие на глазницы противогаза, горевшие в темноте, медленно потухли в воздухе. Заскрипел фонарь на столбе, загорелся и погас...
- Что это сейчас было? - глухо произнёс Костя.
- Мы вошли в другое измерение, - взяв себя в руки сказал я. - Наверное здесь был провал, и мы в него угодили...
Но помимо нас никто не видел, что произошло. Не видели ни города-призрака, ни зловещего неба, ни высоковольток, ни молний...
- Пошли купаться, пока светло? - облизнув губы, предложил Владик.
Идея понравилась всем. Солнце ещё не зашло, а родители пока ещё не вернулись с работы. Три часа мы ещё могли погулять.
Я влез в большую лужу и прибил комара на коленке.
"Ма-а-атерь бого-о-ов! - слышалось издали. - Ма-а-атерь бого-о-ов!"
С озера я ушёл во дворы. Вдруг кто-то вскрикнул на всю улицу:
- Ах вы паршивцы мелкие! Хулиганы малолетние, щас милицию вызову!
Я помчался на крик и рассмеялся.
Кричала тётка, которая гоняла нас с гаражей, а от неё бежали прочь хохочуще мальчишки. Это были наши, из отряда.
- Серёня, видал? - торжествующе кричал Костя. - Видел, как мы её разукрасили?!
Костя сжимал в руке пестик, стрелявший стрелой с присоской. У тётки на щеке красовалось чернильное пятно, куда угодила стрелка.
- Мы с мальчишками стреляли, - стал взахлёб от радости объяснять Тим. - Ну камешками, карандашом и чуть стекло не разбили. А Костик окунул липучку в чернила и ей в физимономию!
- Фиг тепернь отмоется! - с мстительной ноткой сказал Влад.
- Ага, эта вредина так бесится! - вторил возбуждённый Тима.
Мы пошли по двору, по-очереди пуляя из пистолета, то палочками, то камешками, а потом Тима осенило, он снял присоску, перевернул стрелку и когда та больно стукнула в лоб какого-то старшекласника, мы дали дёру.
Вот и наш дом, балкон нашей квартиры...
Я снял чешку и стал вытряхивать из неё мусор.
- Мальчишки, домой! - позвала Тиму и меня мама.
- Мам! - крикнул я. - Мы в отряд! Будем в девять!
Я махнул рукой, вышел на бетонку и мы умчались в клуб на занятия...
5
Они никуда не исчезли, хотя мы и забыли о них, пока играли, занимались с малышами в отряде и убирали из заброшенного бассейна мусор. Они поджидали нас там, где рос бурьян, прятались в сырых и тёмных местах, в старых отстойниках, где стояла зелёная вода, вылезали из колодцев.
Я понял это, когда нашёл ещё одно их убежище на дальних дворах.
Неведомая сила тянула меня к трёхэтажному дому с мозаичными панно, который стоял в конце улицы. Районный Дом Пионеров, куда вела бетонка.
Перед ним, среди разросшихся трав стояла большая гипсовая статуя лётчика. Изъеденная кислотными дождями и изрисованная хулиганами.
Вокруг неё из крапивы и чернобыльника торчали скрученные неведомой силой железяки и фонарные столбы.
- Ах вот вы где теперь прячетесь! - со злостью сказал я, глядя зловещей статуе в её жуткие слепые гипсовые глаза. Я знал, что тот, кто притворился статуей слышит меня и внимательно следит, пряча свои жёлтые глаза.
Свистнула гайка, взвился бинт и у зловещей статуи с жутким ржавым треском отвалилась голова. Статуя без головы простояла несколько мгновений, а потом рассыпалась ржавчиной.
- Ничего себе! - раздались рядом мальчишечьи голоса.
Я испуганно оглянулся, но это были друзья.
- Вот тебе попадёт! - обескураженно покачал головой Дёмка.
- А что это с ней? - озадаченно спросил Егор.
- Колись, зачем статую сломал? - с интересом спросил меня Дёмка.
- Это не статуя, - отрицательно замотал головой я. - Они только притворяются ими.
- Кто?
- Ну эти... из зоны. Они приходят к нам и строят всякие козни.
Я растерянно закусил губу. Рассказать ребятам о них или нет? И о том, что мы видели в зоне... А вдруг не поверят? Но я всё-таки рассказал друзьям, кого я имел ввиду. Ребята испугались и заозирались по сторонам.
- Мы тоже их видели! - горячо зашептал Егор. - Дёмка, докань мы их видели?
- Ага! - закивал головой Дёмка. - Идём, покажем кое-что!
Мы зашагали во дворы и остановились возле девятиэтажки.
- Вот... - закусил губу Егор, показывая на колодец с решёткой вместо люка. - Они сегодня ночью отсюда вылезли и звали нас! И глаза у них горели!
- А что там, на дне? - растерялся я и крикнул в колодец. Мне отозвалось гулкое эхо.
- Ничего, в том-то и дело!
И только сейчас эхо от моего крика вернулось назад.
- Ребята говорят, он вообще бездонный, - загадочно сказал Егор. - Один у нас лазал туда и пропал. А потом через неделю вернулся, говорит, вылез совсем в другом измерении, где всё в бетонных плитах! И видел какие-то сооружения.
- Это субпространство...
- Он и до больницы какой-то доходил.
- Вот там они и прячутся! - с жаром сказал я. - Она там, в Зеленогорске. У них лаборатория, где они прячут Матерь богов. Там четыре этажа под землю уходят. Только, говорят, там всё затоплено.
- А туда кто-нибудь нырял? - заинтригованно спросил Егор.
- Нет, никто не нырял.
- Почему?
- А ты туда нырнёшь?
- Ну-у-у... Стрёмно туда нырять...
- Вот и другие думают, что стрёмно.
- Может они и не затоплены, - засомневался Дёмка.
- Дёма! Егор! - позвала ребят какая-то женщина.
- Что мам? - откликнулись Егор и Дёмка.
- Домой! Поздно уже! Вот вам отец всыпет. Целый день дома не были, все нервы мне вымотали.
- Мы у Юли были...
- Это наша двоюродная сестра, - пояснил мне Егор. - Она из осоавиахима, мы у неё иногда ночуем.
- Юля?! - удивился я.
- Ага, а ты её знаешь?
- Ещё бы!
- Домой! - снова позвала Дёмку и Егора их мама.
- Идём! Пока, Серёнька...
Друзья пожали мне руку и побежали через двор домой. Я помахал им, перебежал дворы и вышел на свою улицу.
- Серёня! - догнали меня Влад и Светка. - Айда к гаражам, там ребята...
Мы дошли до гаражей, на крышах которых часто играли. Но самое странное, что этих гаражей мы просто не увидели. Они исчезли! А куда-то вниз уходили замшелые бетонные плиты. В канавах покачавались чернобыльник, крапива и скрежетали какие-то железяки. Мы стояли на заросших мхом бетонных плитах. Они тянулись насколько хватало глаз. Над ними шли трубы, которые вели к непонятным сооружениям и к колодцам.
- Мальчики... - выдавила Светка.
- Тихо ты, Загремухина! Мы попали в дыру пространства!
- Мальчишки, смотрите! - ахнул Тим.
- Ви-и-ижу! - протянул Влад.
Я тоже видел, хоть и не верил своим глазам. Владик ткнулся в меня сзади и дышал над ухом. Впереди были плиты субпространства, трубы и отстойники..
- Ну чего вы там мальчики, дайте мне посмотреть! - нетерпеливо и слегка обиженно дала о себе знать забытая нами Светка Загремухина.
Влад ухватился за железяку. Его сильные загорелые руки напряглись, железка подалась вниз и всё пропало...
Гаражи стояли на месте, безжизненные, заросшие крапивой.
- А где ребята? - озадаченно повернулся я к Тиму, Владу и Светке.
Они только растерянно переглянулись.
- Тим! - окликнул меня издали Сашка Жариков.
- Я не Тима, а Серёня! - раздражённо буркнул я.
- Тебя мама искала.
- Рано ещё!
Я сел на трубу рядом с Владькой.
- Серёня! - откуда ни возьмись прибежали Даня и Костя.
Мы поиграли в каплашки и пошли к бойлерной.
Светка влезла на трубу и спросила:
- А мы сможем через субпространство дойти до больницы?
- Один мальчишка так до больницы дошёл... - заметил Серёня Зуев. - А заброшенная больница его проглотила. Зашёл в неё и там исчез...
- А что там сейчас, в больнице? - спросил я друга.
- А кто его знает... - сумрачно отозвался Серёня. - Даже самые отчаянные сталкеры в эту больницу не лезут, если конечно добираются до неё и не попадают под выброс. Людей затягивает в город, и там они исчезают...
- Значит оттуда и лезет к нам вся эта дрянь? - догадалась Светка. - Гмохи всякие, голодные солдаты...
- Ну гмохи ещё не так страшны, - уверенно сказал Серёня. - А в больнице живёт какая-то жуть. В голову лезет и вызывает страхи... Вот там они и прячут машину, которая управляет вселенной. Живая волна, которая идёт от этой машины даёт жизнь. Но есть и мёртвая волна.
- Какая волна? - не поняла Светка.
- Мёртвая, - повторил Серёня. - Ведь во вселенной есть не только жизнь, но и смерть. И вот эти пылесосы похоже хотят и пустить по вселенной мёртвую волну. Она не убивает, но делает всё живое мёртвым. Как зона...
- Они чё, совсем рехнулись?! - горячо восклиунула Сашка Панкина.
- Не знаю, - сглотнул Серёня, залезая на качелю. - Они сами ведь неживые. Ржавое железо! И души у них ржавые... Они хотят видно других жителей вселенной сделать такими же, как они. Но мёртвая волна делает неживым только то, что живо, а нежить оживает... Она оживит этих ржавых болванов! А нас сделает мёртвым железом... Они считают, что так подарят всей вселенной бессмертие и счастье...
- Как они пустят эту волну?
- По легенде, для этого сначала надо остановить время. И собрать все осколки Синего Кристалла, и бросить его в чёрную дыру, чтобы превратить его в Волноеда. А потом вделать его в машину, управляющую вселенной и пустить эту волну. Тогда всё живое станет мёртвым...
- И весь мир заржавеет? - ахнул я.
- Может он уже заржавел. Не слышно уже отзвуков песен тех кто создал наш мир.
- А кто его создал? - спросил я, потирая коленку.
- Ну, я слышал байку о том, как возникла наша вселенная... - заговорил после недолгого молчания Серёня. - Короче говорят, будто наша вселенная техногенная, и возникла она из ядерного взрыва. И будто, из радиоактивной пыли возникли звёзды и планеты. От того и появилась космическая радиация, и звёзды фонят. Может мы сами тоже из радиоактивной пыли.
- Кто же устроил ядерный взрыв? - спросила заинтригованная Светка.
- Наверное тот, кто создал машину, которая управляет вселенной, - неуверенно пожал плечами Серёня. - Матерь богов... А кровь Сущего, что создал машину, породила наших Великих Предков всего живого, - И серёня посмотрел на небо. - Их называют Сеятелями... Они шли и пели песни, выдыхая во вселенную жизнь, а дороги, это нити их песен...
- Значит у нас есть шанс остановить пустот, - мрачно сказал я. - Один осколок Синего Кристалла у меня. А отнять его они у меня не могут...
- Знать бы где другие... - озабоченно заметил Серёня.
Бойлерная гудела, по трубам журчала вода. Ржавые трубы успели нагреться за день и приятно грели нам ноги. Мы устроились на трубах и вспоминали все страшные сталкерские байки о заброшенной больнице...
6
Больница находилась в другом измерении. Если избежать все искажения, и дойти по шоссе до конца, там и очутишься. Но это опасно. Там вокруг много открытых колодцев. Загремишь на глубину и костей не соберёшь. Она была в центре мёртвого города и в неё затягивало людей. Те, кто входил в темноту заброшенной больницы, не возвращались назад уже никогда...
Если смотреть на больницу сверху то она напоминала не то знак биологической угрозы, не то радиационной, каких раньше, во время загрязнения тыкали везде. И каждый знал, что радиация это смерть и боялись этого знака. И мало кто отваживался ходить в этот край чудес. Может потому, что инстинктивно чувствовали угрозу...
- Была ли там явная угроза, никто не знает, - рассказывал Серёня. - Но когда было ядерное лето, пустоты, проникнкув в запределье, обосновалась в подвалах заброшенной больницы и устроила там лабораторию, чтобы проводить там свои опасные эксперементы. Вот из-за кого зона стала мёртвой!
- А что они натворили? - заинтригованно спросил Костя.
- Ну, говорят они устроили какое-то бедствие, - задумчиво сказал Серёня. - Один сталкер рассказал ликвидаторам техногенных аварий про это и они решили остановить этих ржавых пылесосов, пока те не наделали бед. Сталкер исчез, его никто не нашёл, а потом началось...
- Ну? - нетерпеливо пихнул коленкой Серёню Влад.
- Никто не знает, что тогда случилось с зоной, - вздохнул Серёня, - и в зоне возникло искажение. Никто с тех пор их не видел. Может ушли в мёртвую зону ведь нижние уровни затопило, а может они где-то среди нас...
- А сталкер, который пропал?
- О нём тоже никто ничего не знает, - махнул рукой Серёня. - Одни говорят, что он погиб, другие, что он до сих пор где-то бродит. И будто пустоты над ним опыты проводили, а он от них сбежал... Ну, и рассказал про то, что они затеяли. Может это из-за них наша планета стала другой, не такой, как до ядерной войны... Они как-то незаметно и непоправимо её изменили. Может из-за них и появляются искажения. Гмохи разные ходят...
Серёня спрыгнул с трубы и снова поглядел на небо.
- Зона всё живое делает мёртвым, - загадочно заметил он, - но говорят, там всё-таки кто-то живой есть, и ходит по зоне.
- Если там искажены законы физики, - задумался я, - кто же там живёт, кроме гмохов и этой ржавой нечисти?
- Не знаю, но я его видел... - всё так же загадочно ответил Серёня. - И он будто знает где увидеть далёкий свет...
Мы разошлись по домам. У кого родители приходили поздно, ушли слоняться по проспекту, лопая мороженное и жуя жвачку. Тим, Даня и я посмотрели мультики и через час мы с ребятами снова встретились во дворе.
Пройдя через все улицы, по пути поиграв с мальчишками в чехорду на траве возле гаражей, я направился к бассейну. Дойдя до него по колено в траве, я успел два раза оцарапаться о какие-то железки ноги.
Спустившись по лесенке, я внимательно осмотрел мусор на дне. На замшелом кафеле под моими шагами хрустели стекляшки и звенели железки.
В лужи я и соваться не стал, вода была болотная, пахла канализацией.
И его мы должны были очистить, а потом пустить воду!
- Серёнь, тебя мама искала! - подошли к бортику Тима и Данька.
- Ну её! - резко сказал я, мотнув головой, а под ногой звонко хруструла стекляшка лампочки. - Ещё заставит лопать невкусную макаронину!
- Мы от неё тоже сбежали! - жизнерадостно сообщил Тим.
- Тим, айда сюда, здесь столько всяких штук! - крикнул Данька. Он уже спустился вниз, а следом за ним Тима. Над нами возвышались заросли крапивы.
Я наклонился над решоткой слива, прислушался, достал из кармана гайку и бросил её туда. Раздался всплеск, с которым она упала в воду. Мы посмотрели вниз, потом перелезли трубы.
А солнце опускалось всё ниже. Оно почти висело над крышами.
Неожиданно мы оказались в другом месте. Бассейн исчез. Мы стояли на пустынной улице под сине-феолетовым небом, на фоне которого белели дома давно заброшенного города. Свистел ветер в выбитых окнах. Я ахнул и вдруг упал на старые нагретые солнцем, поросшием мхом бетонные плиты.
Зона была мёртвой, здесь не пахли растения, а во рту чувствовалась горькая ржавчина. А где-то было спокойно, светло, и никто не верил, что совсем рядом существовали другое измерение и этот мёртвый город.
На нас смотрели дома с пустыми глазницами выбитых окон, по кафелю рассыпана битая мозаика, а на замшелом асфальте валяется мусор...
Я кинул гайку, и она поскакала по плитам, как резиновый мячик.
Искажение...
- А может правда, - неуверенно начал Тимка, - что зона спит, пока по ней никто не ходит, а только сунься в неё и всё приходит в движение?
- А кто его знает, - неопределённо ответил я.
Зона, странное место, где оживали искажения и эхо сгинувшего в атомном огне мира, едва там появлялись люди. Капризная и своенравная, она могла нам помочь, а могла проглотить...
Мы пробирались назад, сквозь травы бурьяна, сквозь невидимый лаз между измерениями, оставляя неизвестную реальность, такую же как наша, так же заросшую зеленью, запустелую, почти мёртвую, и в то же время живую. Как наша, истерзанная ядерной войной и другими бедами планета.

Глава III
Слёзы атомного мира
1
Уже в который раз я вспоминал ту, неизвестно куда ведущую дорогу, покачивающийся и скрипевший на ветру ржавый знак, под который я пролез и как дошёл по ней туда, где путь обрывался в пустоту пространства.
Я стоял у взорванного моста. Зелёной кляксой на бетонной плите лежала химка, рядом противогаз и ржавый шлем. И ещё какая-то железка.
Назад идти было нельзя. И вперёд тоже. Как же перебраться через реку?
Я же знал, что под знак идти нельзя и всё равно полез. И оказался в этом забытом месте, в порубежье...
И снова я очутился в этом таинственном мире, у начала времён, когда ядерный взрыв создал нашу вселенную и из радиоактивной пыли вышли мы, люди, и другие живые существа, когда было Время Сновидения и Великие Предки шли по вселенной и пели, вдыхая в неё жизнь.
Я видел пустырь, поросшие мхами мёртвые дома и бассейны с зелёной жижей, трубы, бетонные плиты, покосившиеся высоковольтки...
Над лесом багровел закат, бросая оранжевые отсветы на плиты и болото, которым стали наши дворы из-за того, что мы их затопили. Из зелёной жижи торчали железяки, бочки со знаком радиационного загрязнения.
"Здесь когда-то всё было загрязнено, - услышал я спокойный, чуть грустный голос Мегавольта. - Дворы после ядерной зимы затопило радиоактивной жижей. Но это было давно, ещё ядерным летом..."
На торчащие из жижи кривые столбики были надеты кем-то противогазы, а там, где бетонка терялась в болоте, темнела фигура в шинели, в шлеме и противогазе. Глаза-фонари смотрели на меня.
Я не мог поверить, что мы не смогли сдержать воду.
"Не может быть! - сокрушённо ахнул я, глядя на эту пугающую картину. - Мы же воду вчера вечером откачали!"
В воздухе что-то гудело, а ещё слышался громкий лягущачий хор. Он далеко разносился над этим радиоактивным болотом. В нём утонули дома нашей улицы, а ржавая вода струилась по кафелю и несла мусор...
"Зона проникла в наш мир и он заржавел, - раздался голос Мегавольта. - Другое измерение будет влиять на наш мир, и если долго держать лаз открытым, измерения сольются в одно. Законы вселенной будут нарушены!"
Мне стало как-то не по себе. Уж не это ли мы сделали?
Я бросился к бетонке, но на моём пути встала знакомая высокая фигура в прорезиненной шинели, шлеме, с глазами-фонарями.
"Нет! - отчаянно крикнул я, и бросился к дому. - Чего вы все на меня?"
Глаза начали рости и понеслись на меня, как фары электрички.
Я открыл глаза и скинув одеяло, полез на балкон.
На балконе, который выходил на пруд слышалась весёлая возня и звонкие весёлые голоса Тима и Даньки. Они возились и шумели на весь дом.
- Мальчишки, это вы так грохаете? - зевнул я.
- Соня! - обернулся Тим, который собирал и расставлял на полки и подоконник игрушки. - Айда к нам, мама нас уборку заставила сделать.
- Ага, а то вчера больше всех играл! - вторил брату Даня.
Я попил воды, умылся и прошлёпал босыми ногами к ним на балкон.
- Ну и разгром! - заметила мама, входя в нашу комнату. - Что вы тут устроили? Никому покоя от вас нет!
- Это Серёня начал, - оправдался Даня, - я только с чубриками играл!
- Чё ты врёшь! - возмутился я. - Ты больше всех пиратничаешь!
- Вы все пираты, - объявила мама, - уберите игрушки и умываться.
Я помог разобрать хлам на балконе, потом мы засели за летние задания, от которых сбежали вчера и только через час пошли гулять.
- Мальчики, умываться! - велела Тиму и Дане мама.
- Я вас во дворе подожду! - сказал я братишкам и вылез на крышу.
Спрыгнув с лестницы в лопухи, я побежал по набережной пруда, сделал два сальто и помчался по улице навстечу просыпающемуся солнцу.
2
Роса в траве сверкала разноцветными огоньками. Над крышами вставало солнце и бойлерная окрасилась в оранжевый цвет. Мутные окна горели на солнце. И как всегда по утрам играло радио. Из динамика лилась красивая музыка. Яркими искорками в солнечных лучах носились мошки и комары.
- Вьюжанин, ну ты как, здоров? - появилась словно из ниоткуда Светка.
- Угу, - лениво сказал я, оглядывая Загремухину. Она уже одела меридиановскую форму, из-под чёрного берета с якорьком торчит косичка.
Она шлёпала босыми ногами по замшелыми бетонными плитами.
Светка внимательно оглядела меня с головы до ног, пощупала мои руки и облегчённо вздохнув, потянула меня на дорогу.
- А где твои братья? - прищурясь, спросила Загремухина.
- Умываются, - небрежно ответил я. - Я первый удрал.
Светка вылезла из канавы первая и сразу влезла мокрыми ногами в пыль.
- Пошли к бойлерной, - Светка опять потянула меня за руку. - Я тебе свои вкладыши от жвачек покажу. Мне девчонки вчера дали.
Мы сели на ступеньки. Светка прихлопнула на ноге комара и вынула из кармана вкладыши. Наши коленки и икры касались.
Бойлерная снова загудела и я вздрогнул. Этот гул был похож на тот, что слышался, у забора за гаражами.
- У тебя какие? - заинтересованно спросила меня Светка.
- Вот, - сказал я, вытаскивая свои вкладыши. - И ещё две переводные.
- Ух ты! С вертолётами! - с восторгом сказала Светка.
- Их можно на руку перевести, - заявил я. - Только намочить нужно.
- Дашь одну? Я тебе с динозавром дам. Вот.
- Держи.
- А переведёшь мне на руку? Хотя нет... На руке не видно будет. Я же в рубашке хожу. Прикинь, я вчера на платье зелёнку вылила!
- Досталось?
- Ещё бы... Слушай! Ты переведи мне на коленку? А?
Мы вышли на берег озера и зашли в воду. Светка подставила ногу. Я намочил наклейку и перевёл ей картинку выше расцарапанной коленки.
- Ух ты, здорово! - обрадовалась Загремухина, разглядывая картинку.
- А теперь ты мне! - сказал я и подставил ногу.
Светка перевела картинку мне ниже коленки, чтобы не заслонять переводилкой восхитительноую ссадину, которой я вчера хвастался во дворе.
Я с минуту осматривал картинку с огромным страшным динозавром, но потом мимолётно подумал, что уже к вечеру от неё останется на ноге серая пыльная гадость, которую мама будет отдирать кусачей мочалкой...
И так было со всеми переводилками. Клеили их все ребята, но ещё не одна не переживала наших игр, возни в травне и в пыли, и игр в песочнице.
На руке уже доживала последние часы переводилка с грендайзером, которую один пацан мне поменял на вкладыш турбы...
- Здорово! - сказала Светка, сидя на корточках и рассматривая переводилку. - А давай я тебе ещё эту наклею!
- Какую?
- Ну эту... Мне Сашка Панкина дала.
И она показала переводилку со скелетом, который держал карты.
- Ну наклей, - согласился я, успев испугаться, что Загремухина наклеет мне какую-нибудь девчачью с сердечками или ту, с Сейлормун, которую она носила на руке ещё в школе, и за которую её ругала Дашка.
Светка перевела мне картинку на икру.
- Ну что ты наделала, - досадливо дёрнул загорелым плечом я. - Как я её теперь увижу?
- А ты на мостик встань, - подсказала Светка.
Я встал на мостик и посмотрел, но не увидел.
- Не вижу!
- Зато другие увидят. Знаешь, как обзавидуются?
Мы сели на трубу и смотрели, как разгорается новый летний день. И мы снова будем лазать везде и искать тайны. Мне было очень приятно так сидеть со Светкой, которая сейчас была совсем не врединой, и смотреть, как из-за чёрной зубчатой стены леса и крыш выплывает оранжевое утреннее солнце.
И снова день будет знойный, зелёный, как все предыдущие дни...
- А пошли погуляем? - предложил я, когда мне надоело лазать по трубе.
- Угу, - улыбнулась Светка и взяла меня за руку. - А я вчера даже не гуляла, всё с малышнёй в отряде занималась...
Я улыбнулся и стал смотреть на крыши домов. Светке нравилось в отряде. Это ведь я в третьем классе уговорил её записаться к нам и не зря! Вон она какая красивая. Даже за косичку дёрнуть не хотелось.
На пустыре было сыро. Наши шорты вымокли, к голым ногам пристали травинки. В траве валялся мусор, бетонные столбы, старые бетонные блоки, плиты и стекляшки. Вожатые не раз водили нас сюда собирать мусор.
Мы выбрались на бетонку и зарыли мокрые ноги в густую пыль. Мы сидели на плите и посыпали ноги пылью...
- Ты вода! - вскочила Светка и осалила меня. - Спорим не догонишь?
- А спорим догоню! - хитро сощурился я.
- А спорим нет?! - улыбнулась Светка, и почесада по улице.
Я побежал за ней и мы упали на землю возле труб.
- Ты вожа, вода, водишь! - рассмеялся я, вскакивая на ноги.
Светка тоже рассмеялась и запрыгнула ко мне на плечи. Она была тяжёлая, не то, что восьмилетний Митька. Светке было, как и мне было десять лет, но я её выдержал и обхватив ей ноги, чтоб она не грохнулась, прокатил до бойлерной и назад. Светка всю дорогу визжала и впрямь чуть не свалилась.
- Ну ты и носишься! - выдохнула Светка. Мы тяжело дышали, стояли, держась за коленки, смотрели друг на друга и смеялись. - Я чуть не загремела!
А потом мы снова играли в догонялки и я осалил девочку.
Мы вышли к гаражам и двинулись по бетонке вниз, к девятиэтажке.
3
У гаражей нас догнали мальчишки и начались догонялки с вознёй и таким визгом, что бабки у подъездов с перепугу решили, что опять началось наводнение, или пожар на помойке. Или ещё какое бедствие. Но воды не было и они закричали, какие мы хулиганы и как от наших криков у них разболелось сердце. И ещё, что мы изверги и несчастье родителей.
Умывшись из гидроколонки, уставшие, но довольные, мы с ребятами побежали смотреть мультики. Я зашёл на балкон, одел каратистскую форму, включил магнитофон и стал повторять приёмы. То и дело я бросал взгляды на улицу, где сверепствовала Дашка, воспитывая игравших в салочки ребят.
- Серёнь! - позвали меня Тим и Даня, заходя на балкон. - Ух ты! Клёвые картинки! - братья присели и стали рассматривать мои переводилки, которые Светка приклеила мне на ногу. - А у тебя ещё есть?
- Это Светкины...
- А где она сейчас?
- Гуляет...
Тим с лёгкой завистью вздохнул.
- Мы игрушки возьмём? - Даня прополз под моими ногами на балкон.
- Мы если что, в ванной! - сообщил Тим.
Братья побежали в ванную, неся в руках танки, катера и солдатиков. Скоро из ванной на всю квартиру разнеслись вскрики и плеск.
Внизу опять расшумелись соседи:
- Явились, горе родителей! Опять у них радио целый день играет!
- Вот загремят они оттуда вместе с балконом!
- Конечно, родителей-то целыми днями дома нет! Кто этих обормотов воспитывает! Улица их и воспитывает!
- Ага! Верно! Были бы родители дома, они бы не играли у нас на нервах!
- А что вы хотели? Дети улицы! Бедствие всех дворов!
"Сами вы бедствие! - с досадой подумал я. - На всех ребят орёте!"
Я сел на шпагат, потом вскочил и побежал в душ.
- Пусти! Это моя мафына! - услышал я.
"Это Тим, - догадался я. - У него молочный зуб выпал..."
- Эй вы, пираты! - крикнул я и помчался в ванную. Тим и Даня дрались на полу ванной, стараясь вырвать друг у друга военную машину с солдатиками.
- А ну тихо! - прикрикнул я на братьев. - Мне ополоснуться надо!
- Фиг тебе! - капризно выкрикнул Даня. - Мы здесь первые!
- Мы здесь играем! - ревниво запыхтел Тим, упираясь ногой в лицо брата и дёргая на себя машинку, да так, что из неё посыпались солдатики.
Даня отпустил машинку, схватил меня, подставил ногу и легонько уложил на пол и забыв про душ, я ринулся в схватку.
Через три минуты отчаянной и весёлой борьбы, мы втроём очутились в ванной, разлив воду на кафель.
- Вот теперь нам влетит... - первым вышел из игры Тим.
Мы вылезли из ванной, мокрые и довольные.
- Давай вытираем воду! - решительно сказал Тим. - А то мама нам задаст!
Вооружившись тряпками, мы протёрли пол, слили воду, унесли в комнату игрушки, переоделись и вышли на балкон.
- Может в киношку? - нерешительно предложил Даня.
- А ну её... - пренебрежительно протянул Тим. - Чёрт! - воскликнул мальчик и слез с подоконника. - Сейчас же линейка!
Я ахнул и бросился одевать отрядную форму и повязывать галстук.
- Опять самыми последними прибежали! - осуждающе сказала Катя, которая сегодня была за старшую, потому, что Таня умчалась на педсовет. - Какие подвиги на этот раз заставили вас позабыть о занятиях?
- Мы... мы в воду упали... - опустив головы, пробормотали Тим, Даня и я.
- Это я вижу, - сдержанно ответила Катя. - Станьте в строй.
- Ох Вьюжанины, вот я вам! - угрожающе произнесла Лизавета, показывая нам острый кулачок. Я не удержался и пока Катя смотрела в другую сторону, показал вожатой язык и стал тереть перемазанную в траве коленку.
Линейка кончилась и мы пошли выносить мусор из бассейна.
4
Уже второй час мы с ребятами занимались бассейном, когда к бортику подошла толстая тётка в белом платье и платке, держа в руках мусор, с намерением бросить его в большую лужу на дне бассейна.
- Вы чего? - возмущённо зашумели ребята. - Нельзя сюда бросать!
- А мне-то что! - пренебрежительно покудахтала тётка. - Здесь всё равно везде мусор лежит.
- Нельзя! Что вы делаете?! - вскинулся Влад. - Мы же трудимся!
- Ну и трудитесь, - с нагловатой ноткой сказала тётка, бросая мусор нам под ноги, - только вы своим грохотом всех людей нервируете.
- Так вот кто нам мусор сюда сваливает! - возмущённо воскликнул Тим.
- Мы трудимся, а вы всё обратно приносите!
- Заберите свой мусор!
- А что же, людям его в квартире держать?
- Вообще-то тётя, для этого есть помойка.
Тётка испуганно заозиралась по сторонам. Сзади стояла Катя, которая сегодня с нами убирала мусор. Она была в шортах, целинке и берете, и в резиновых перчатках. Вид у неё был грозный.
- А ты сама откуда, девочка? - раздражённо произнесла тётка, взяв себя в руки и начала придираться. - Это твои хулиганы здесь воду прорвали?
- Я младший воспитатель пионерского отряда, - холодно заявила Катя, положив мне руку на плечо. - Мои дети трудятся здесь уже третий день, чтобы подготовить бассейн для соревнований.
- Мне-то какое до этого дело! - грубо оборвала Катю тётка. Ребята возмущённо зашумели. Бросив работу, мы все окружили их.
- Из-за вас здесь не бассейн, а мусорная яма, - с укором сказала Катя, - и когда мы его очистим и пустим воду никто не заболеет. А бассейн, в его сегодняшнем виде плодит микробов. А появляются они из-за таких вот, как вы, которые здесь мусорят. А теперь заберите свой мусор и киньте его в помойку.
- Ещё чего! - ещё больше взбеленилась тётка. - Учить меня вздумала! Я уж поди больше тебя на свете живу! Сами за это взялись, сами и выносите!
Ребята зашумели ещё сильнее.
- Дура! Паразитка! - неприязненно крикнул Витя Лагунов.
- Возьмите свой мусор! - взорвались от негодования ребята. - А то мы его к вам домой принесём!
- Лезьте вниз и забирайте! - негодующе крикнул я.
- Плевала я на вас, хулиганьё!
- Сейчас сами вас туда спустим! - разозлился Владик.
- Будет меня ещё всякая шпана воспитывать! - ругалась вредная тётка.
- А ты говорящая ветчина! - обозвал тётку я.
- Что-о-о-о?! - тётка даже захлебнулась от злости. - Ты как со взрослыми разговариваешь, невоспитанный маленький гадёныш?!
Но её крик потонул в заливиситом ребячьем хохоте.
- Говорящая ветчина! - повторяли сквозь смех Тим, Даня, Светка, Влад и Костя, дрыгая ногами. - Говорящая ветчина!
- А ещё у вас голова редькой вверх! - крикнул я, взяв Тиму за плечо.
Но тут к тётке подошла подмога. На крики пришли две такие же тётки, которые вешали бельё во дворе и тёти из уличного комитета.
- Что за шум? - гаркнула толстая тётка из уличного комитета. И все они набросились на Катю.
Ребята зашумели. Тётки скривились, будто каждая из них жевала лимон, а длинная тётка из уличного комитета закачал головой.
- Запретить! - визгливо заголосила её толстая подруга. - Как вы смели подпустить детей к бассейну?! - выпалила она Кате. - Здесь стекло и острое железо! Здесь мусор, а не место для детских игр! Сию минуту вылезайте!
- У нас задание очистить бассейн от мусора, - накалённо отвечала Катя, на которую набросились тётки. - Нам разрешил осоавиахим. И вы не имеете права нам мешать и бросать сюда мусор!
- А вот сейчас посмотрим, как мы не имеем! - истерично крикнула тётка.
- Зовите их старшего воспитателя!
- Верно!
- Где её всё время носит?! - зашумели тетки из уличного комитета.
Танька примчалась быстро и вовремя. Катя уже готова была зареветь...
- Мы требуем прекратить это безобразие! - тётки из уличного комитета набросились на Таню, но тут же замерли, оробели под её взглядом.
- Безобразничаете здесь вы, а не дети, - осадила их Таня. - Они убирают мусор, чтобы здесь снова могли купаться. И вы не имеете права мешать пионерскому отряду выполнять задание, данное им осоавиахимом.
Тётки сразу скисли. Таньку уж точно не доведёшь до слёз! Она им такое устроит, и тётки решили не связываться, и сдулись, как воздушный шарик!
- Занимайтесь ребята, - сказала нам Таня. - А вы, заберите свой мусор и киньте его в помойку! - сказала она тётке в белом платке. - И не смейте загрязнять планету! Она и так превратилась в одну большую атомную помойку.
Бросив злобный взгляд на воспитательницу, тётка спустилась вниз, забрала мусор и заковыляла во двор, возмущённо бормоча себе под нос.
Они ушли, а мы занялись мусором. Но в воздухе повисла тревога. Мы знали, что тётки этого нам не простили, и ещё сумеют напакостить...
5
Уборка закончилась и мы ушли рубить крапиву и борщевики, а потом разбежались по домам. Меня звала мама, но я не спешил домой, как обещал маме, ведь дома меня ожидала лапша с пенками. А я её терпеть не мог! Я погнал по улице банку, бабки у подъезда с укоризной качали головами и требовали перестать действовать людям на нервы. Я показал им язык и убежал.
- Он уходит туда, где зови не зови, - весело запел я, утопая в травах. - По колено травы и по пояс любви!
Меня нагнали мальчишки, мы сняли кроссовки и зашлёпали по лужам.
- Пацаны, не ходите к бассейну! - навсречу нам шли Егор и Дёмка. - Мы там гуляли и Дашка нас чуть не слопала!
- А чего она там лазает? - насторожился я.
- Да кто-то опять стекло выбил.
- Где?
- В клубе юных космонавтов! - возбуждённо сказал Егор.
- Ага, она там так и свирепствует! - вторил брату Дёмка.
Мы пошли по улице и услышали крики. Дашка орала на всю улицу.
- А помнишь, как она на тебя наябедничала, - повернулся ко мне Тим, - что это ты тогда кинул камень в окно!
- Угу! - мрачно сказал я. - Но это явно не зря было. И камень и другие бедствия. Мне кажется, будто мы сделали что-то не так...
- Что?
- Не знаю... Но мне кажется что мы зря пошли под знак....
- Ты из-за хулиганов?
- Да...
- Брось, забудь, - взял меня за плечи Тим. - Мы же их отлупили.
Мы сыграли в банки-склянки. Дашка сказала, что если мы не перестанем играть на нервах у всей улицы, она нас отшлёпает. Мы ответили, что нас ещё нужно догнать, и заявили, что напустим на неё ещё одну крысу. Дашка сказала, что мы чудовища, уличное бедствие и самые несносные мальчишки на свете. Я обозвал её драной мочалкой и побежал попить. Мама варила лапшу. Данька сидел на диване в позе лотоса и читал книгу.
- Айда гулять! - хлопнул я Даню по коленке.
- Мама сказала, чтоб мы никуда не убегали, - ёрзая в кресле, не очень уверенно сказал Даня. - А то не даст куку-руку и херши-колу...
- Знаешь, что будет, если мы не убежим?
- Что? - насторожился Даня.
- Лапша с пенками, вот что!
- Точно?
- Да точно, точно.
- Идём! Ну её! - согласился Даня, слез с дивана и мы пошли на улицу.
Поздно, вдогонку мама крикнула нам, что не пустит нас в такую темень, а мы побежали по вечерней улице.
- Мальчишки, я здесь! - из-за бурьяна показался Тим. Он нёс ржавый руль и лампочку. - Смотрите, что сейчас будет!
Мы зашли в тень и лампа засветилась!
- Ничего себе! - заинтригованно ахнул я. - Где ты её нашёл?
- Здесь, - ответил Даня. - Везде катафоту искал, а нашёл её...
Лампочка медлено погасла.
- А лампа-то насквозь ржавая... - заметил я.
- С чего ей светиться? - вторил Даня, наклосясь над лампой и обхватив меня и Тима за плечи. - Но я слышал, такие иногда находят. Те, кто день и ночь ходят по зоне. А в зоне много чего удивительного и странного...
Мы дошли до гаражей. Трое малышей бросились наутёк, а на плите что-то горело коптящим огоньком.
- Дымовуху жгли... - с уверенностью в тоне заявил Тим.
- А в прошлый раз карбидку в луже, - озабоченно сказал я.
- Кто их научил интересно? - задумался Тим.
- Может эти? - сощурился я. - Водятся же некоторые с хулиганами...
- Или с нами! - хихикнул Данька. Тут мы все засмеялись, и не могли угомониться, пока не дошли до бойлерной.
На столбе играло радио.
- Пацаны, айда с нами! - к нам подошли Влад и Костя.
Тишину прерывал звон от проводов высоковольток, нависших над притихшей улицей. Вдруг в заросли крапивы упала какая-то железяка. А за ней прыгнул гмох. Ветер обдувал нас и раскачивал крапиву и чернобыльник у забора. Мы шли мимо гаражей, которые примостились между домами. Крыши гаражей освещало вечернее солнце и они казались жёлтыми.
Чтобы сократить путь, мы свернули налево и протиснулись между гаражами, где росли непролазные заросли крапивы и я пожалел, что не захватил из дома свою шпагу. Вот бы досталось сорнякам!
"Вот где крапивы просто пропасть! - с восторгом подумал я. - Как быстро разрослась злюка-колюка!"
Мы вышли на улицу и влезли босыми ногами в лужу.
- Пацаны, идём мяч погоняем! - издали помахали нам ребята.
Началась игра и мяч летал по всему двору.
- А вы где гуляли-то? - спросили нас с Тимой и Даней ребята.
- Дашке на нервы действовали! - весело ответил я. - Айда играть!
Мяч улетел в лужу, мы влезли в неё, наши ноги переплелись, потому, что каждый хотел пнуть мяч и через минуту мы уже были мокрые и грязные.
Прибежала Дашка и сказала, что мы нахватаем микробов.
- Сама ты микроб! - огрызнулся я, пнул мяч, и тот к моему ужасу попал в Дашку, оставив у неё на майке грязное пятно.
Дашка как всегда завопила на весь двор и погналась за нами.
- Не догонищь! - дразнился я. - Не догонишь!
Мяч был забыт, начались салочки. Дашка гонялась за нами, а мы дразнили вожатую и забыв о тревогах, бежали навстречу солнцу.
И тут же на нас с тёмных небес схлынул дождь. Слёзы атомного мира...

Глава IV
Когда зона прикосается к земле
1
Вечером следующего дня я вышел из тенистой лесной прогалины, где лазал, чтоб набрать пробок для игры в каплашки. Я поглядел на крыши и антенны домов нашей улицы и выбежал на залитый солнцем пустырь. Нелетел ветер и закачалась злая крапива. Я сделал шаг в сторону бурьяна, раздался электрический треск и я провалился вниз, в какой-то отстойник. На бетонных плитах лежали гайки, болты и стекляшки. Облицованные плиткой и мозаикой бортики горели янтарём. Зелёная отравленная вода вытекала из труб в целую сеть резервуаров, до которых можно было дойти по плитам.
Ничего не оставалось делать, и я двинулся по плитам бортиков вперёд, осторожно обходя резервуары со стоячей, затянутой ряской водой.
Всё это было похоже на лабиринт. Только небо было сине-феолетовым, а в вышине плыли оранжевые облака...
Бортики между резервуарами и трубы уводили меня всё дальше и я уже не мог найти дороги назад. И я ещё сильнее испугался.
Мои шаги отдавались гулким эхом, и оно то звучало далеко позади, то уходило вперёд. А с неба, из-за зеленовато-жёлтых облаков на меня снова кто-то бросал пристальный, холодный взгляд.
Мне сделалось жутко. Казалось, за мной наблюдает сама зона...
Вот и гайка на проволочке, которую я здесь повесил. Знак опасности.
- Стойте и не двигайтесь! - прозвучал чей-то голос в тишине.
Надо мной нависла белая на фоне сине-фиолетового неба стена заброшенной больницы. Мне сделалось неуютно. А из окон больницы выглядывали дети. Потерянные, те, кого затянула зона.
- Семь, восемь, - раздались их голоса, - найди нас, просим!
И я снова очутился в нашем измерении, вышел из-за угла дома.
Во дворе никого не было, кроме малышни.
От нечего делать я залез на крышу, и посмотрел на пустырь и девятиэтажку. Разглядеть их хорошенько мешали верхушки ёлок, зато как здорово здесь сидеть и смотреть на небо, и на крыши домов!
На фоне леса поднимались башни водонапорки, а там, где была старая дорога из-за деревьев выглядывали ржавые башни высоковольток.
Два часа спустя, после мультиков я обещал маме не устраивать бедствий и взяв лук-пугач, который стрелял стрелами, на конце которых вместо присоски была хлопушка, выбежал гулять, наводя ужас на улицу.
Я помчался по двору, пуская стрелы в стены и нервных бабок в этот день стало больше, и те в который раз обозвали меня беспризорником.
- Отпусти, я маме скажу! - кричал какой-то пацанёнок. Его трясла за плечо тётка и ругала на весь двор. - Пусти, больно!
- Щас ты у меня получешь! - напряжённо произнёс я, натянул резиновую титеву и пустил стрелу в стену дома. Хлопушка бумкнунула, тётка вскрикнула, отпустила мальчика и села в лужу.
Мальчик сразу убежал.
- Ес! - обрадованно воскликнул я.
- Щас милицию позову, хулиганьё! - кричала тётка. - Стой, паршивец!
- Ня-ня-ня! - дразнительно откликнулся я и побежал дальше.
На лазалке возле подъезда сидели двое мальчишек.
- У тебя есть рыба в голове? - спрашивал один мальчишка другого. Я подошёл ближе и узнал их. Андрюха Квакин и Славик. Я насторожился. Чего это Славик с ним водится? Все уже знали, что Андрюха дружит с хулиганами, и с ним старались не водиться. - Ну скажи-и-и! Есть?
Славка заёрзал и чуть не свалился вниз.
- Нет! - видно уже в который раз говорил Славик.
- Лови леща! - тотчас дал Славе подзатыльник Квакин. Это был старый как мир розыгрыш. Кто-нибудь из старших ребят подходит к младшему и спрашивает. И как ни ответь, всегда подзатыльники и затрещины...
- А у тебя есть рыба в голове? - ехидно поинтересовался я у Андрюхи.
- Чё надо? - нагло спросил Андрюха.
- Не, ну у тебя есть рыба в голове? - повторил я.
- Да... - брякнул Андрюха и тут же испугался.
- Так глуши её, глуши! - рассмеялся я, стукнув его по макушке.
Андрюха заслонился руками, подогнул ноги и свалился с лазалки в пыль, лицо его стало красным от совсем непритворных слёз.
Я уселся на лазалку и пихнул врага ногой. Андрюха снова упал в пыль.
- Я ещё нашим скажу-у-у! - обиженно заревел он, погразил кулаком и, спотыкаясь, убежал за угол, жаловаться своим друзьям.
Слава засмеялся, дрыгая ногами в стоптанных синих сандалетках.
- Здорово ты его! - смеялся Славик и увидел у меня лук-пугач. - Ух ты, дай стрельнуть!
Славка натянут титеву и выстрелил в помойный бак. Уборщица, которая нас часто обижала, подпрыгнула и выронила ведро. Помои вылились на асфальт и уборщица с перепугу в них села.
- Е! - обрадованно воскликнул я. - Сматываемся!
Уборщица погналась за нами со шваброй, но мы вскочили на гараж и пробежав по гремящим железным крышам, спрыгнули на другой улице.
- Здорово ты её! - смеялся я. - Видал, как она загремела!
- Ага, как шлёпнулась! - смеялся Славик. - Жаба!
Мы подошли к киоску за новыми хлопушками и жвачкой.
- Тётенька, дайте пожалуйста хлопушку! - попросил я продавщицу.
- Опять будешь всю улицу пугать? - вздохнула продавшица.
- Нет, я так, просто бумкнуть! - хитро улыбнулся я. - Я не хулиганить!
- Ох, - не поверила продавщица, - знаю я вас мальчишек. Особенно тебя, уж ты точно устроишь какое-нибудь бедствие!
- А чё?
- Да на тебя вся улица жалуется!
Но хлопушки всё-таки дала, и жвачку тоже. Я сунул одну жову Славке и мы вдвоём пошли искать стрелы, чтобы опять бабахать хлопушками.
- Мама, это он дерётся-а-а! - раздался Андрюхин крик.
Андрюха шёл с мамой за руку. Я показал им язык, пропел дразнилку и мы опять удрали, смеясь на всю улицу.
Мы залезли на нагретую солнцем черепашку.
- А чего он к тебе пристал? - нахмурился я, беря Славку за плечи.
- А, он ко всем пристаёт.
- Ничего, больше не пристанет. Мы им займёмся.
- А как?
- Проведём воспитательную работу по пионерской линии.
- А это как?
- Тёмную ему устроим.
- А что это?
- Мы с ребятами в лагере так однажды сделали, - сказал я, вспоминая прошлую смену. - Один мальчишка из старшего отряда был, ну такой же наглый! Мы взяли, в простыню его закатали и пинали ногами...
- Он тоже хулиганом был? - настороженно спросил Славик.
- Ага, ко всем лез, - небрежно ответил я, снял чешки и залез босыми ногами в лужу. - Стиляга... А с ним ещё двое было. Мы их тоже лупили...
- Славка-а-а! - издали раздались ребячьи голоса.
- Это за мной! - Славка резво вскочил. - Увидимся!
Он помахал мне и убежал.
- Серёнь, привет, как дела?! - окликнули меня и среди ребят я заметил маленького Симу и Митьку. Они несли в руках большого воздушного змея.
- Нормально дела, - неопределённо сказал я. - Ух ты, поканьте змея!
- Чем занимаетесь? - подошла к нам Юля. - Ничем, да?
- Ну-у-у... - протянул я. - А ты где пропадала?
- Мы яблоки собирали, - неопределённо сказала Юля. - Только яблок мы сняли немного, зато сняли с дерева пятерых мальчишек. Все яблоки слопали!
Я засмеялся, но Юлька сказала, что ничего смешного в этом нет и ушла.
- Это мы яблоки слопали, - честно признался Сима.
- Сима, айда запускать! - позвали Симку ребята.
- Ну я побежал! - сказал Сима и почесал догонять ребят.
Они убежали, а над крышей взвился в небо конверт воздушного змея...
2
У девятиэтажки меня нагнали наши ребята и мы пошли играть в чику.
Шелестели на ветру камыши и тростник и там, за этими зарослями что-то жутко чавкало. Здесь много было мусора. Скрипели и хрустели у нас под ногами стекляшки и битая мозаика. Гудела и журчала по трубам вода.
Я то и дело поглядывал на пустырь и заброшенный бассейн, и прислушивался, не скрипнет ли плитка, под чьими-то лёгкими шагами? Я скривился и плюнул, почувствовав горечь во рту.
- Ребята! - вдруг окликнули нас. Это были Егор и Дёмка.
- Пацаны, идите к нам! - обрадовался я и помахал друзьям.
- Ох, как вы похожи! - удивился Егор, разглядывая меня и Даньку.
- У нас ещё один братик есть, - сообщил Данька. - А вон и он идёт!
- Где?!
- Да вон же он! Тимка! Ти-и-им! Иди сюда!
Тимка подошёл, держа руки в карманах:
- Чё звали?
- Давай мусорную ракету запустим!
Мы нашли в мусоре поломанную неваляшку, доломали её окончательно и запихали её куски в ракету из фольги, и пошли на бетонную площадку возле девятиэтажки, где обычно никого из взрослых до сумерек не было.
- Ох Серёня, попадёт! - с тревогой сказал Даня, и мы пошли под высоковольтками на улицу с девятиэтажками. - Из-за нас уже горела помойка...
- Да чё ты трусишь! - фыркнул я.
Тим подпалил ракету и через минуту она взлетела над крышами и высоковольтками, оставляя за собой дымок и упала...
- О нет... - обречённо сказал Дёмка.
Ракета упала прямо во двор, где четверо пьяниц пили пиво. Двое от страха упали, пролив на себя пиво, у одного ракета разбила бутылку, а четвёртый подавился и сел на столбик с радиационным знаком.
- Бежим! - первым опомнился Егор.
В нас полетели гадкие ругательства и бутылки.
- Стой! - спотыкаясь и размахивая руками, визгливо крикнул пьяница.
Данька кинул в него камнем и угодил тому в лоб. Пьяница упал, но к нам бежали его приятели. Пробегая мимо белой статуи горниста, мы остановились, нахватили крупных кусков штукатурки и запустили ими в пьяниц.
Мы обогнули кругом пятиэтажный дом, промчались под высоковольтками. Тим метко кинул камнем другому пьянице в глаз.
- Их только двое! - обрадовались мы.
Но силы были ещё не равны и мы бросились к девятиэтажке. Я сделал подножку пьянице. Тот брякнулся лицом в битую мозаику.
- Лезем, скорее! - замахал нам Дёмка, запрыгивая на лестницу.
Мы полезли по лестнце вверх, на стену дома.
- Уши оборву-у-у, писюрва сопливая! - завопил четвёртый пьянчуга, хватая меня за ногу.
- Отпусти! - крикнул я и въехал ему ногой по лицу.
Пьянчуга отпустил, зашатался и упал на плиту, обливаясь кровью из разбитого носа, а я лез и лез наверх.
Враги выдохлись, и, бранясь, поплелись, спотыкаясь за дом.
- Ух, а я уж думал мы втяпались! - облегчённо выдохнул Тим.
- Сейчас они жаловаться управдому пойдут, - заметил Егор.
- Накажет?
- Он хороший, нас в обиду не даёт.
- А мы к нашей бабушке пойдём, - подал идею Дёмка. - Там отсидимся. Она сериалы смотрит, ей всё равно, что мы делаем...
- А кто они? - напряжённо спросил Тим.
- Эти? Да это лодыри и прогульщики.
- Так им и надо!
- Не то слово!
- Вот наш управдом им даст!
- Давай пока к нам, - предложил Егор, - у нас настольных игр полно.
Мы засиделись у Дёмки и Егора до самого позднего вечера и вышли к дому только, когда солнце закатилось за крыши далёких высоток. Мама ещё не вернулась. У неё сегодня было собрание.
- Чёрт, у меня кроссовки порвались, - с досадой заметил Данька, сидя на траве. Резиновые подмётки на его старых белых кроссовках оторвались. - А я ещё удивился, чего они на каждом шагу хлябают и хлябают...
Мальчик разулся и стал вытряхивать из них мусор.
- Им сколько лет уже, - озабоченно заметил Данька. - Их до меня другой мальчишка носил...
- Это они потому порвались, что ты вечно что-нибудь пинаешь, - весело заметил Тима и тоже разулся, чтобы вытрясти из своих кроссовок мусор.
- Ещё неизветно, кто больше пинает!
- А как ты банки пинаешь?
Тима хихикнул, пихая брата в ногу.
- Ну, банки все пинают... - ответил Даня, а я вспомнил, как он пнул мяч и разбил окно в учительской. Даню ругали в школе больше, чем меня и Тиму...
- На, возьми мои, они лучше, - стянул я ног свои кроссовки на липучках, как у братьев, только новые. Я раньше носил Серёнины, которые ему стали малы, а потом мне подарили новые, когда я убил те...
- Спасибо, - повеселел Даня и ласково обнял меня.
- Дань, ты только не пинай ничего, ладно? - весело попросил брата я.
Держась за руки мы вышли из леса и зашагали через пустырь, чтобы выкупаться в озере. А вперёд убегала забытая дорога, уводившая в пустоту...
3
Искупавшись у плотины, мы вернулись на нашу улицу. Меня не отпускала смутная тревога. Пьянчуги в дальнем дворе, где шли высоковольтки несомненно были врагами. Вреда они приносят не меньше, чем хулиганы!
А бабушка Егора и Дёмки?
Она быть может никого не обижала, но и она несла вред тем, что кроме своего дурацкого сериала ничего не видела. И с хулиганами, и со стилягами, с пьянчугами, и с этой бабушкой нам ещё придётся сильно воевать...
- Мальчики, во что играете? - раздался голос Светки Загремухиной.
Девочка незаметно подошла к нам, когда мы выходили к бойлерной.
- Да так, гуляем... - уклончиво мотнул головой я.
Мы шли дворами мимо бассейна, который сегодня чистили. Вредная тётка в белом платке вышла из подъезда, кинула пакет с мусором в бассейн, заметила нас, нагло и нсмешливо улыбнулась и пошла в свой подъезд.
- Вот гадина! - разозлиля Тим. - Мы здесь убираемся, а она мусорит!
- Если слово пионервожатой для неё тьфу, - метнув на вредную тётку злой взгляд, сказал Даня, - значит она и на советскую власть тоже плюёт!
- Ладно, погоди же, зараза, - зло сказал я, увидев тётку в окне, - мы тебя отучим мусор где попало выбрасывать!
- Как?
- У меня есть идея. Побежали за ребятами!
Но до ребят мы не добежали. Нас поймали вожатые и потянули на занятия. А через час я гудяд по улице у трёхэтажки, которая выходила окнами на пустырь. Там всегда дует ветер, и свежо даже в зной.
Я взобрался на лестницу и полез по ней на крышу. Мне навстречу дул прохладный освежающий ветер. Он трепал мне волосы, одежду, приятно холодил руки и ноги. Он сдул с меня усталость и я полез выше.
А белая плитка и окна балконов так ослепительно сверкали!
Вот встали внизу из зелёной, сверкающей на солнце воды покосившиеся высоковольтки. Вода бликовала на плиточной стене высотки, а сама она стояла полузатопленная, вздымалась ввысь, в жёлтое небо...
Я всё ещё держал в руках лестницу, и уже ничему не удивлялся. Это произошло снова, произошло, как всегда неожиданно, и вот я уже в другом измерении, в засекреченном городе.
Лестница вела к открытому окну. Я пролез в него и очутился в пустой, заросшей зелёным мхом комнате с балконом. Под ногами скрипели стекло, битая мозаика, куски бетона и ржавые железки.
В окна лился свет заката, и ничего кроме этого света, зелёной воды, высоковольток и полузатопленного города в этом мире не было. Лишь тишина, зелёный бред, нависшие над крышами низкие тёмные тучи...
Меня захлестнуло чувство безграничной радости, ведь я очутился в одной из тех высоток, в самом сердце таинственного города-призрака! Здесь я найду ответ, здесь придёт ко мне Знание...
Я осторожно вышел из комнаты, а за комнатой был провал, и там, внизу, плескалась зелёная вода. Солнечные лучи падаи в неё, но не доставали дна. И здесь плясали блики по кафельным стенам. Гуляли сквозняки. И снизу явственно слышался уже такой знакомый и совсем не пугающий гул.
Я подобрал с замшелого кафеля гайку и кинул вниз.
Эхо от ударов разнеслось по всей высотке. Плеск и тишина, давящая, душная, как воздух в этом зловещем городе...
И там, где обрывался в пустоту кафель пола меня постигло горькое, что хотелось зареветь, разочарование. Знание, непостижимая, и от того ещё более манящая суть этого странного мира вдруг для меня померкли, разбились лампочкой о кафель, ухнули ржавым железом в мёртвую воду.
Сколько раз я видел эту высотку издали, сколько тайн в ней должно было быть, а она оказалась пустой, как стебель прошлогоднего дудника в бурьяне ранней весной! Пустота, и нет никаких тайн!
Из глаз выкатились слёзы обиды, но я вытер их и заставил себя посмотреть туда, где за пустотой вновь начинался кафель. В одно из окон были видны покосившиеся высоковольтки на той стороне этой заброшенной высотки посреди бескрайней воды, пустоты и безмолвия. Звук капель разносился наверно по всей высотке, эхом откликались мои шаги.
Вдруг позади меня что-то заскрежетало. Я оглянулся. Гражданин Икс протягивал ко мне свои страшные руки-железяки.
- А-а-а! - закричал я, от прянув к краю дыры.
Я посмотрел вниз. Если прыгнуть, то не так уж высоко, как со спортивной вышки в школьном бассейне. Я тогда побоялся прыгать с такой высоты. А здесь? Хватит ли смелости? И что там ждёт меня, в воде?
А ржавое чудовище приближалось ко мне.
"Лучше прыгать, - решил я, - чем ждать пока оно меня убьёт..."
Один шаг и я рыбкой нырнул в обжигающе холодную, с привкусом болота воду, и тут же меня потянуло вперёд, в открытое окно. Руки сами ухватились за ржавую железку высоковольтки.
Выстока за моей спиной беззвучно оседала в воду, слышались только гул и шум воды. Она опускалась всё ниже и ниже, плитка и окна сверкали золотом. Сверкнул на прощание шпиль, а на месте высотки возник водоворот.
Я ухватился за железяку и влез на высоковольтку, чтоб меня не затянуло, но тут ржавое железо не выдержало и я ухнул вниз, в клокочущий водоворот, но упал я не в воду, а на замшелый кафель.
И очутился в тихой комнате по которой гулял зябкий и горький ветер...
4
На подоконнике лежал старый пыльный противогаз с помутнелыми стёклами глазниц. В углу, где был свален какой-то мусор, на кафеле лежала кукла в синем платьеце в горошек с глупым лицом и двумя косичками.
Я ничего не мог понять. Подошёл к окну и мне в лицо ударило солнце.
При каждом моём шаге по кафельному полу скрипели битая мозаика и стекляшки. Носки кроссовок задевали какие-то железки и они со звоном катились по кафелю. И всё это отзывалось гулким эхом.
- Вот и приплыли... - с огорчением промолвил я. - А если скоро выброс?
А кукла будто смотрела на меня своими глазами-бусинами. Я никак не хотел поворачиваться к ней спиной. Мёртвый город проглотил меня...
Вдруг я отчётливо услышал совсем рядом лёгкие шаги. Я обернулся, но никого не заметил. Шаги раздались снова, за спиной. Шаги были явно детские.
- Кто здесь? - окликнул его я. Голос мой дрогнул.
Я выбежал из дома и очутился на улице поклятого города.
Вспыхнули в темноте жёлтые глаза. На меня смотрели эти существа. Их лица были мертвы, словно лица статуй, но от них веяло угрозой и я со всех ног бросился бежать наперегонки с эхом...
Город пропал в грязном сумраке... В воздухе сверкнула шаровая молния и я побежал за ней, как за своим спасением...
Она привела меня в пустоту какой-то зловещей зоны.
Бетонные плиты, поросшие мхом, трубы и отстойники. Чёртова кукла была и здесь. Лежала на кафеле и смотрела на меня.
- Ты что за мной ходишь? - звенящим от тревоги голосом, спросил я.
Кукла конечно же не ответила. А вокруг сгущался сумрак.
- Где я? - вырвалось у меня.
- Ты в мёртвой зоне, - ответил кто-то, и я увидел на фоне красного солнца человека в шинели и фуражке, а глаза его горели как искорки.
Командор нашёл меня и здесь, в этом страшном месте...
- Место, куда ты попал, - наставительно говорил он, - грань между запредельем и субпространством. Именно по мёртвой зоне идёт забытое шоссе. Отсюда можно попасть куда угодно. Даже в сумеречную зону, но это могут сделать лишь шаровые молнии и дети, когда спят. Пустоты боятся сумеречной зоны, ведь её материя соткана из детских фантазий и недоступна всему злому.
- А как я здесь очутился? - озадаченно спросил я. - Здесь так жутко...
- Сюда тебя вызвал твой неизвестный друг, - тихо ответил Командор, - чтобы ты увидел то, что вам больше всего нужно опасаться в зоне, когда вы дойдёте до мёртвой реки в порубежье и выйдете к станции Институт Пути...
- И чем опасно это место? - напряжённо спросил я.
- Пространство, которое вы не раз видели, все эти плиты, трубы и бассейны-отстойники, - ответил Командор, - это субпространство, в котором можно затеряться. Мёртвая зона похожа на него, только здесь живут пустоты, и именно так будет выглядеть вселенная, если они пустят мёртвую волну. И тебе рано или поздно придётся снова сюда вернуться, потому, что мальчик, который позвал тебя сюда нуждается в твоей помощи...
- Алька?! - обрадовался я.
- Да, - тихо сказал Командор. - Но для того, чтобы вернуть его, тебе придётся войти в сумеречную зону и вытянуть его в запределье.
- А-а-а... - протянул я и вдруг увидел, что небо краснеет.
- Выброс, - заметил Командор.
- А что случается после выброса? - задал я мучавший меня вопрос. - И почему зона пришла к нам?
- С каждым новым выбросом зона приходит в мир, и та делает всё живое мёртвым, - объяснил Командор. - Прикасаясь к земле, зона оставляют на ней трещины, покрывает бетон мёртвыми мхами, пожирает ржавчиной железо. Земля просит воды но зона её не даёт и она становится мёртвой, ведь в неё проникла зона и так она расширяется, поглощая мир.
- А что за шаровая молния вывела меня из города? - спросил я.
- Шаровые молнии, - назидательно сказал Командор, - это ночные детки, заключённые в круг воплащений. В сумеречной зоне они абсолютно живые мальчишки. Их можно вернуть в ваш мир... Впрочем это не так просто. Надо сильно захотеть этого. Эти шаровые молнии старые враги пустот. Их тянет к ним... И когда такая молния убьёт чудовище, во вселенной рождается мальчик.
- А как мне найди дорогу... - спросил я и осёкся. Фигура Командора погасла, словно умирающая лампочка, и он исчез.
А небо надо мной было просто жутким. Мрачные тучи были зелёными и фиолетовыми, а из-за них кое-где просвечивало солнце.
Я уже знал, что это и бросился бежать. Мёртвую зону накрывал выброс!
5
А небо наливалось краснотой. Заскрипела возвышавшаяся надо мной высоковольтка. Позади раскрылся колодец. Вдруг земля под ногами задрожала, высоковольтки заходили ходуном, послышался наростающий воющий гул.
- Нет! - вырвалось у меня. - Это выброс...
Не зная, да и не желая знать, какая опасность ждала меня в колодце, я полез в него, держась за скобы и вдруг оказался в своей комнате.
На подоконнике лежал мой воздушный змей...
- Серёня! - позвал меня со двора Костя.
- А? - подошёл я к окну, всё ещё переживая то, что увидел в зоне.
Костик помахал мне рукой:
- Спускайся. На гаражи пойдём.
- Угу!
Спрыгнув с лестничного пролёта в траву, я спустился к тростникам, обошёл пожарный пруд вдоль лесного забора и под балконами соседней трёхэтажки, направился к гаражам, где мы любили играть вечером.
- А где ты был два часа? - ревниво спросил меня Костя.
- Не поверишь, - переглотнув, сказал я, - в засекреченном городе!
- Врёшь...
- Да честное пионерское!
- И что там?
- Ничего... Я в высотку залез. Там, короче дыра такая огромная, а внизу вода. Эти высотки затапливает. А там меня ждал Гражданин Икс! Я прыгнул вниз, ну, в эту дыру, а высотка утонула в воде... А потом в какой-то комнате очутился, и там была эта жуткая кукла...
- Значит она за тобой следила... - протянул Костя.
Мы пошли по двору.
- Серёня, колись, где ты так ногу измазал? - хитро прищурился Костя.
- А что? - удивился я, посмотрел вниз и вздохнул. Переводилки, которые мне наклеила Светка превратилась в серую кляксу.
Они хорошо смотрелись на подоконнике, на кафеле, на стене в школе, но если наклеить на кожу и целый день играть во дворе, бегать, прыгать, дрыгать ногами, то не выдержит никакая переводилка.
И сейчас они были серые, пыльные и уже порванные.
- Ну Загремухина! - в сердцах сказал я. - Допрыгаешься ты у меня!
- Она тебе наклеила?
- Угу...
- Серёня, а тебя мама искала! - догнал нас Данька.
- Ну её, опять заставит убирать игрушки, - отмахнулся я.
Владьку мы нашли на детской площадке. Он играл с девчонками в куклы и ещё какую-то девчачью фигню.
- Владь, ты чё? - насмешливо сказал Костя. - Это же девчачьи игры!
- Айда с нами, - весело помахал я Владьке, - будем эту тётку вредную курощать и низводить!
Владька дёрнулся, но девчонки схватили его за руки и за ноги:
- Куда, Владик? Ты же с нами обещал поиграть!
- А как же дети?
- Да, Владик, ты должен уложить их спать!
- Я на работу! - бросил Влад, вскакивая на ноги. - Вернусь вечером!
Владик побежал к нам и мы свернули за угол, смеясь над девчонками.
6
На дне бассейна в луже уныло лежал мусорный пакет. Мы поглядели на этот пакет и с хмурой досадой подняли глаза на окно первого этажа, где жила вредная тётка, которая мусорила в осушенном бассейне.
Мы полезли в бассейн и вытащили из лужи пакет с мусором.
- А если нам вернуть ей мусор, а? - озорно улыбнулся я.
- Прямо в окно? - с прищуром посмотрел на меня Данька.
- А чё? Она же тоже кинула мусор к нам.
- В форточку?
- А куда же ещё?
Мы вылезли из бассейна. Навстречу нам шёл Тим, надувая пузыри от жвачки.
- Тимка, иди к нам! - свистнул я брату.
- Тим, давай, подсади меня, - сказал брату Даня.
Тим встал под окном дома, сцепил ладон в замок. Данька скинул чешки, влез брату на плечи и протянул руку:
- Давай, давай!
- Сейчас... Держи!
Я передал брату пакет и взял его за ноги, чтобы тот не загремел вниз.
- Никто не видит? - беспокойно завертелся Владик.
- Не! Никого! - откликнулся Тим.
Данька приоткрыл форточку, разорвал пакет и весь мусор дождём упал в тёткину комнату. На подоконник, заставленный растениями, и на пол.
- Кто это там хулиганит? - раздался брюзжащий тёткин голос.
- Бежим! - горячо зашептал мальчишкам я. - Это говорящая ветчина!
Данька спрыгнул, подхватил свои чешки и мы бросились наутёк. А из окна нам грозила кулаком, охала и голосила тётка.
Мы забежали за угол и покатились со смеху, дрыгая ногами.
- Ну герои, что опять натворили? - раздался рядом голос Тани.
- Ничего, - перестав дрыгать ногами, соврал я. - Мы так, просто играем...
- Ну, если бы это конечно были другие ребята, - мрачно заметила Таня, усевшись рядом с нами, на трубе, - я бы поверила. Но от вас я готова ожидать чего угодно. За ваши безобразия вас надо пороть крапивой...
- Это непедогогично! - хитро улыбаясь, сообщил Данька, вставая на ноги.
- И всё же, чего мне завтра ожидать от вашей команды? - вставая с трубы и улыбаясь, произнесла Таня. - Может мне пожарных вызвать заранее?
- Не, - улыбнулся я, - тогда уж лучше ликвидаторов техногенных аварий!
- И мой запас варельянки уже на исходе... - задумчиво заметила Таня.
Танька постоянно говорила, что у неё не хватало варельянки, чтобы не грохнуться в обморок, когда ей жаловались на наши выходки.
Впрочем жаловались на нас чаще всякие тётки, которые живут сериалами, ябедничают на всех ребят и плюют на всех, кроме себя. И хмурые жильцы, которым мешают наш ор, беготня и игры.
Танька таких не терпела, и сама с ними разделывалась, после чего они, обиженно бормоча, уходили прочь. А потом она глядела на нас, хваталась за лоб и закатывала глаза, говоря, что мы её доведём до удара.
- Идите уже спать, мальчишки, - устало махнула рукой Танька. - Поздно уже. Завтра с вами разберусь на линейке.
- Угу, - хором ответили мы. - И если мы что-нибудь натворим...
- Этого я и боюсь, - с иронией отозвалась Танька.
- А вы знаете, что они сегодня натворили? - догнала нас Дашка.
И тут раздался грохот и замигали лампочки.
- А-а! - вскрикнула Дашка и села в лужу. Из клуба выкатился Меркурий и мигая индикаторами помчался за вредной вожатой. - Мама!
- Не бойся, он только поиграть хочет! - успел крикнуть Тим.
- Меркурий, фу, нельзя! - побежал за роботёнком я. - Выплюнь её сейчас же, она ядовитая!
Меркурий носился за вожатой, мы гонялись за ним и еле сумели затолкать его назад, в отряд. Меркурий засосал в себя мою чешку.
- Блин, что я теперь маме скажу? - простонал я, стягивая с себя вторую. - Меркурий, отдай сейчас же мою чешку!
Меркурий не отдал и я поплёлся к ребятам во двор босиком.
- Так тебе и надо, беспризорник! - злорадно крикнула мне издали Дашка.
- Не-не-не! - передразнили мы вожатую.
Мы вновь взялись за руки и пошли по улице. На ветру качалась крапива, за зарослями которой пряталась что-то чуждое, что лезло в голову, серой тенью скользя между мирами и заманивало в заброшенную больницу.

Глава V
Стёкла не бьют потому что их нет
1
Утро мы опять встречали во дворе клуба, на линейке. Было сыро и прохладно, на коже выступали муражки, а солнце поднималось над крышами домов, но совсем не грело. У кого-то на окне играл приёмник.
Вожатые и звеньевые докладывали чем мы занимались в отряде, в школе и во дворе. Впервые, как капитан рассказывал о занятиях с ребятами и я. Мне было боязно, но никто из ребят не смеялся и не ехидничал. А потом к нам прибежала вредная вожатая Дашка и наябедничала на нас с мальчишками, вспомнив и крысу, и грязный мяч, который я в неё кинул, и роботёнка Меркурия, который вчера вечером выскочил из отряда и гонял вожатую по улице. Танька принялась вздыхать, какие мы безответственные и пенять, что у нас в головах лишь ветер, а на уме воздушные змеи, хулиганство и купание.
- Зуев, что с ногами? - спросила Таня Серёню.
- Забор красил, - насупленно ответил Серёня. - Мама велела.
Все сразу обернулись к нему.
- Как же ты себя так размалевал?
- Краску нечаянно разлил...
Все засмеялись. Серёнины ноги были забрызганы зелёной краской. Он её пытался оттереть, но стало только хуже.
- Илюш, - обречённо вздыхая, промолвила Таня, - возми эту радость и ототри ему руки и ноги керосином на заднем дворе. Пять минут.
- Пошли, Том Сойер, - ехидно сказал Илька, взяв Серёню за плечо.
Ребята захихикали ещё больше.
Не все знали, что красить забор Серёню заставила мама в наказание за то, что он подрался с Лёхой на клумбах под окнами их квартиры. Лёха удрал и его не нашли, а Серёня сегодня всё утро красил.
- А вы тихо! - осадила нас Таня. - Всем достанется. Распустились за лето!
Линейка продолжалась.
- И ещё тут кто-то разукрасил мелом всю стену, - заметила Таня и показала надпись мелом на стене балкона. - Мало того, что кто-то измалевал стену, так ещё написал с ошибками!
Мы все посмотрели на балкон. Кто-то коряво вывел:
"Я зенсчина, а значит я октрисо!"
По ряду пробежал смешок.
- Я знаю, кто это! - подняла руку Светка Загремухина. - Это Ирка из моего подъезда написала! Она ещё хвасталась, что её взяли в школьный ансамбль, а мы с девчонками её задразнили...
- И тебе не стыдно, Загремухина?
- А чё, не я же выпендривалась!
- Стыдно должно быть за то, что вы её дразнили, - подсказала Таня.
- Под-думаешь... - уже не так уверенно ответила Светка.
- Но вы могли бы порадоваться за Иру, а вы её дразнили.
- Тоже мне, октрисо! - передразнила Таню Светка.
- Октрисо! - начали дразнить Светку мы с мальчишками.
Загремухина показала нам язык. Таня насилу нас угомонила.
Косте влепили вахту за висящий на одной нитке шеврон. Сашке досталось за расхлябанные сандалетки и его послади одеть новые. Лёнчика тоже оставили на вахте за его сонный вид. А ведь Лёнчик сегодня всю ночь с сестрой меняли контакты и транзисторы роботу, который у них так пока и не выходил. Вите досталось за пугач, который выпал у него из кармана и бабахнул на весь двор. Таня подскочила и схватилась за сердце...
Серёня вернулся в строй чистый, только теперь от него несло керосином.
- Вьюжанины опять с мокрыми головами, - укоризненно вздохнула Таня. - Признайтесь, опять утром купаться бегали?
- Не, - мотнул головой Тим. - Это мама нас закаляться приучает.
- Закаляться?
- Закалять характер и здоровье.
- Ага! Холодной водой теперь обливаемся.
- Это конечно хорошо... Но незьзя ли получше вытираться?
- Это я виновата, Тань, - призналась Лизавета. - Я их с Владиком поздно разбудила. Они вчера читали под одеялом.
- Опять! Что читали на этот раз?
- Вот, - замялась Лиза, показывая "Штурмана Коноплёва", которого она у нас вчера отняла, - это им на лето задали. Днём они читать не хотят: у них либо земельки, либо беготня по гаражам, либо подвиги. Читают ночью.
- Ага, - раздалось в строю. - Если не прочитают им такое будет!
- Алёна, опять ты выкрикиваешь! - осадила Алёну Катя.
- И потому проспали?
- Угу... А книжку я отняла с боем.
Лиза незаметно показала нам кулак. Я показал ей язык.
- Тань! Я здесь! - выпалил запыхавшийся Саша Жариков. Он надел новые сандалетки, на которые он жаловался, что они ему жмут.
- Стань в строй, - небрежно кивнула Таня. - Идём на плавание.
Линейка закончилась и нас повели на плавание. С плавания мы побежали играть к высоковольткам, где в траве валялось много интересного...
2
Лиза нашла нас и здесь и сказала, что нам пора дежурить. Но тихо дежурить у нас не вышло. Мы устроили коли в зале. Тим с визгом упал с подоконника и засмеялся, дрыгая ногами. Меркурий вылетел из комнаты электроников и стал хулиганить в зале. Данька кинул в меня меловую тряпку, но промазал и она улетела в открытое окно.
Мы бегали по всему залу и устроили шумную возню на диване.
- Тимка! - смеялся и лягался я, потому, что Тим щекотал мне под коленкой, а я терпеть не могу, когда мне щекочут ноги и всегда брыкаюсь.
На наши крики прибежала Лизавета и чуть не поскользнулась на лизуне.
- Знала, что этим всё и закончится! - сердито покачала головой вожатая, возникая в двери. - Не прошло и пяти минут, а уже беситесь! Ох, наказание вы моё... А ну кончайте пиратничать!
Лиза еле угомонила нас. Меркурий спрятался от вожатой за батарею. Он её немного побаивался. А когда дежурство закончилась, меня, Тиму и Даню на улице поймала мама и кое-как затолкала в нас обед. Тим, как всегда упирался.
Я вышел на улицу и зашагал под балконами.
- Ну ма-ам! - из окна неслись Тимкины и Данькины возгласы. Мама заставила их убирать игрушки.
- Серёнь! - ко мне шёл Митька. - Привет!
- Привет! - обрадовался я, пожимая измазанную в траве и в песке Митькину ладошку.
Навстречу нам подлетел на самокате Симка и мы вместе пошли по улице. И окунулись в высокие травы, где стрекотали кузнечики, где виднелись закрытые люки колодцев, с какими-то железками, с монетками, с лампочками, и бетонные плиты неизвестно куда ведущей дороги, с блёстками мозаики.
Мимо прошла девчонка в жёлтой кепочке. Это была старшая Лёнькина сестра Алёна, из клуба электрорников...
- Жёлтенькая кепочка-а-а! - противным голосом окликнул Алёну я.
- Дурак! - огрызнулась Алёна.
Я влез в лужу и стал тереть испачканную коленку. Сзади раздался смех, девчоночий визг, вскрики и звуки возни.
- Вот тебе-е-е! - Симка и Митька устроили с девчонками весёлую возню.
- Эй вы, пираты! - засмеялся я. - А ну тихо!
- Мы тихо! - сказал Сима, весело щуря лучистые серые глаза.
Малыши убежали смотреть мультики, а мы с мальчишками пошли убирать мусор в осушенном бассейне...
- Опять кто-то мусор кинул! - вспыхнул от возмущения Серёня Зуев, вытаскивая наверх два пакета с мусором. - Кто сюда его бросает?!
- Это наверное та тётка вредная! - - послышались голоса ребят.
- Может не одна эта тётка... - заметил Илья, поглядывая на дом.
- Ага, - с досадой сказал Костя. - Здесь же целый дом...
Но первой вылетела жаловаться на нас именно тётка, которой мы бросили мусор в окно. Она вылетела из подъезда и подняла крик.
- Это они! - вопила она, тыча в нас пальцем. - Это они мне вчера мусор в форточку кинули! У меня весь подоконник и ковёр мусором засыпаны!
- А нечего сюда мусор кидать! - накалённо откликнулся я. - Мы здесь третий день убираемся, а вы мусорите!
- Значит это вы, мальчики? - бросила на нас быстрый взгляд Таня и вылезла наверх. - Вы опять устроили бедствие?
- А чё, мы же мусор убираем, - всплестнул руками Данька, - а она кидает его сюда! Пускай на помойку выбрасывает!
- Мы сколько лет сюда мусор бросаем, - стали подходить жильцы, - а вы влезли и возникаете! Недоросли ещё, чтоб возникать!
- Больше вы сюда мусор бросать не будете, - решительно сказала Танька.
- Ох! Ох какая! Ишь чего удумала! - возмущённо закудахтали бабки. - Ах ты бесстыдница! Люди может быть не могут до помойки дойти, а тут она является, голоногая, хоть бы постыдилась на людях!
- Вьюжанин, бегом за комсомольцами! - шепнул мне Илька.
Я убежал за комсомольцами. Юля должна быть там! Она им покажет! Но в комсомольском клубе сообщили, что она у большого бассейна возле спортивной школы. Я прилетел на колбасе аэробуса и не слушая крики кондукторши, помчался по улице в большому бассейну.
- Юля! - крикнул я, вылетая к бортикам.
- Вьюжанин? - вскочила с бортика Юля. - Что случилось? Примчался, как на пожар. Опять какое-то бедствие устроили?
- Юля, там опять эти... - переглотнул я, стараясь унять волнение. - Мы короче убираемся, а они к нам пристают и мусор кидают!
- Юля, у нас же плавание! - ревниво сказала какая-то девчонка в больших очках, отчего она походила на стреказу. - А это что за дитя улицы?
- Серёня, - небрежно ответила девчонке Юля. - Бедствие всех улиц, - и ласково взяла меня за плечо, от чего я быстро успокоился. - Ничего, плавание подождёт. Кажется тут что-то серьёзное...
Юля надела берет, из-под которого всё равно торчали две рыжие косички и мы вместе вышли на улицу.
- Как ты сюда примчался? - нахмурилась Юля.
- Ну я-а-а... - замялся я и потупил глаза в коленки.
- Опять на колбасе прилетел... Мне уже жаловались кондукторы, что какой-то мальчишка цепляется сзали и летит... Ты же мог убиться!
- Очень надо было...
- Летим, - вздохнула Юля. - Но только как все люди, а не озорники.
Я честно обещал не цепляться за колбасу и мы полетели на нашу улицу.
3
Мусорившие в бассейне жильцы не хотели сдаваться и устроили скандал, размахивая мусорными пакетами. Они требовали, чтобы мы ушли отсюда, и перестали действовать им на нервы, и оставили бассейн для их мусора...
- Сейчас же замолчите! - грозно прикрикнула на них Юля.
Жильцы повернулись в сторону комсомолки.
- А, ещё одна защитница! - истерично заголосили скандалисты. - Мы требуем прекратить самоуправство этой женщины и её малолетних хулиганов!
- Это вы хулигпните, а не дети! - повысила голос Юля.
Жильцы пытались что-то сказать, но будто оробели под грозным взглядом комсомолки. Они явно не ожидали такого отпора от девчонки.
- Товарищ комсомольский работник! - первым оправился жилец с мусорным пакетом. - Мы требуем прекратить это нашествие на наш бассейн!
- Ваш? - недобро подняла брови Юля
- Да! Наш! Наш! Зачем он этим? Они только мешают!
- Мешают вам засорять его?
- Ну и что? Нашли бы себе другой! А нам надо куда-то мусор бросать.
- Верно! Он всё равно не работает!
Мне стало так противно и стыдно за этих жильцов, что захотелось кинуть в них мусором или выкрикнуть что-нибудь обидное.
Жилец с мусорным пакетом хотел кинуть его в бассейн, но я не выбержал, ударил ногой по пакету и весь мусор полетел жильцу в лицо.
- Ах ты сопляк... - побагровел от ярости жилец и сорвал крапиву. - Да как ты смеешь?! Иди-ка сюда, щас я тебя крапивой выдеру...
Юля встала между нами, загородя меня собой. Из глаз её, казалось полетят молнии и жилец на миг оробел.
- Я вот тебе выдеру! - ледяным голосом сказала Юля. - Даже пальцем не смей трогать детей!
- Какая нахалка! - забухтели бабки.
А жилец скис под её взглядом и выронил крапиву.
- Некуда мусор бросать значит?! - грозно проговорила Юля и скандалисты примолкли. - Что ж так и будем жить на помойке? Куда попало кидать мусор? Вы тянете этот мир назад! И идёте наперекор людям, которые хотят оживить нашу планету. Вы ненавидите ребят, потому, что они идут к свету, а вы ещё живёте в темноте. И не надейтесь утянуть этот мир в темноту! Они, - Юля повернулась к нам, - не позволят вернуться старому миру!
Жильцы подавленно молчали. Напор девчонки-комсомолки совсем обескуражил их и они с ужасом взирали на неё, словно перед ними был гмох.
- Я запрещаю вам бросать сюда мусор, - жёстко проговорила Юля, обращаясь к скандалистам, - и запрещаю его бросать в других местах. Бросайте его в помойку. А если кто из вас ещё поднимет руку на ребят, вам будет плохо!
Жильцы стали расходиться. Юля улетела в спортивную школу.
- Это мы ещё посмотрим, чья возьмёт! - бросила у самого подъезда тётка, которой мы вчера вечером бросили мусор в форточку.
Из клуба вылетел Меркурий и мы бросились его ловить.
- Ловите его, ловите! - кричал Тим, гоняясь за роботёнком.
Наконец роботёнка снова заперли в клубе.
- С вами не соскучишься! - выдохнула Таня. - Сами безобразничаете, и роботов научили безобразничать!
- А может он помочь хочет? - задумался Даня.
- А что, это идея! - оживился я. - Тань, может выпустим его? Пусть убираент бассейн вместе с другими ребятами!
Меркурия выпустили из отряда и велели ему убираться вместе с нами. И роботёнок собрал разбросанный мусор.
- Видала? - с превосходством спросил Таню Владик.
Танька согласилась с нашней идеей приучить роботёнка к труду, толко велела смотреть за ним, чтобы не хулиганил.
Меркурий полез к нам вниз и мы снова занялись бассейном...
4
Уборка закончилась через два часа и мы вынесли кучу мусора, а после мультиков пошли на занятия. Меркурий рвался помогать вожатым воспитывать малышей и кончилось это шумной вознёй. А когда кончились занятия в нашем отряде все мальчишки и девчонки разошлись гулять.
Я шагал по бетонной площадке в сторону водонапорной станции, где на фоне леса поднимались горящие на солнце ржавые башни. В башнях и трубах журчала вода. Вдали купалась в лучах солнца полосатая телебашня. А на столбе проснулось радио. Динамик заскрипел и начался прогноз погоды.
Я уселся на лазалке и стал ждать, когда выйдут ребята.
- Серёнька! - окликнул меня Владик, мчась мне навстречу.
- Владюх! - обрадованно помахал я Владу.
- Ты где пропадал? - поинтересовался Влад, и мы пошли вместе.
- Гулял, - улыбнулся я. - Владь, а давай сейчас змея запустим?
- Ага! - согласился Влад и взял меня за руку.
Мы двинулись мимо бойлерной и зашли за гаражи. За забором в тени ёлок высилась облицованная белой и зелёной плиткой четырёхэтажка с балконами, а между домами пряталось в крапиве старое бомбоубежище.
И снова слышалась песня, от которой в душе появлялась надежда:
"Свой мотив у каждой птицы,
Свой моти в у каждой песни
Свой мотив у неба и земли.
Пусть стираяет время лица,
Нас простой мотив утешит,
Мы услышать музыку смогли!"
- Лиза ещё не вернулась? - с настороженностью спросил я Влада.
- Не, она осталасть в отряде! - фыркнул Влад.
- Девчонки!
- Они все такие!
Дойдя до пруда, мы прошли под балконами. Вода плескалась о бетонные плиты на берегу. Мы залезли на крышу. Я пошёл со змеем на другой конец крыши, где было ветренно. Хвост змея затрепыхался на ветру, я поднял змей над головой и он рванулся в воздух.
- Летит! - в восторге закричал Влад. - Серёнька, он летит!
Змей парил в потоках ветра, поднимаясь всё выше и тут внизу во дворе послышался звон велосипедного звонка.
- Лиза! - ахнул Влад и лицо тего стало подозрительным. - Ты чего здесь?
- Мальчики, спускайтесь! - воспитательским голосом крикнула она. - Вы тут змея запускаете, а мы с ребятами делом решили заняться.
- У нас тоже дело Лиза! - с чувством откликнулся я.
- Спускайитесь, потом запустите!
- Она не отстанет, - повернулся ко мне Влад. - Я свою сеструху знаю...
- Ой Лиза!
А змей рухнул вниз, на крышу бойлерной. Владьке пришлось спускаться с крыши и лезть на бойлерную.
- Ну и вредина ты Лиза! - недовольно сказал я. - Ну, чего вы там затеяли?
- Вам пионерское задание мальчики.
- Какое ещё задание?
- Бассейн мы почти очистили, - с ноткой гордости сказала Лиза. - Мы попробуем очистить трубы и починить водокачку.
- А ты зовёшь нас убирать стекляшки? - хитро прищурился Влад.
- А кого же ещё? - притворно удивилась вожатая. - Ребят я нигде найти не могу, хоть оборись... Наверное по крышам бегают. А вы здесь.
Мы слезли с крыши, оставив змей у меня на балконе, а потом вместе с ребятами стали собирать разбросанные по плитам стекляшки.
Когда стекло было собрано, мы стали дёргать сорняки, которыми зарос бассейн, а под ними оказались целые залежи мусора.
- Лиза, тут мусора просо пропасть! - застонал Владик.
- Значит будем убираться дальше, - неунывающе кивнула Лиза и отпустила нас гулять, сказав, чтоб мы не опаздали на вечернюю линейку.
Я снял кроссовки, отодрал от подошвы жвачку и кинул её в крапиву.
- Серёнька айда мультики смотреть? - догнал меня Данька.
- Ага! - вторил Дане жизнерадостный Влад.
- Угу, - согласился я, - если твоя сеструха опять не привяжется!
Когда мы вошли во двор, солнце скрылось за серо-оранжевую тучу. На улице стало холодно, будто зона, придя в наш мир, забрала из него всё тепло...
5
Вышли гулять мы только через час, когда кончились вечерние мультики.
Мы пошли по заросшему сорными травами пустырю, который выводил на Высоковольтную улицу. Травы гнулись у нас под ногами, а выступившая в тени роса промочила кросовки и вот они намокли и теперь хлябали и чавкали. Здесь было здорово. Тихо, немного жутковато, но интересно. Особенно вечером. Солнце так и играет на плитке и в стёклах окон. А по бетонной площадке пляшут отсветы солнца и тени...
Даня скинул кроссовки и влез в глубокую лужу.
- Не болит? - спрашивали мы с Владькой, посмотрев на Данькину ногу.
- У-у! - замотал головой Данька, но мы не верили и по-очереди усаживали его на закорки, и несли на себе, обхватив под коленками, покуда не уставали, зато давали отдохнуть Данькиным ногам.
Даня ведь занимался плаванием больше всех и у него в воде свело ногу. Зато и плавал дольше и заплывал дальше, чем мы. Хорошо у самого берега свело, где мелко, где бетонные плиты, а не на глубине. Меня передёрнуло.
Даня потёр ступню об икру. Уже показались впереди высоковольтки. В воздухе ощущалось электричество. Оно звенело и слегка кололо кожу, когда мы прикасались к железным стенам гаражей.
В траве, под башнями высоковольток что-то искала Светка.
- Светка, ты чего там ищёшь? - окликнул я девочку, убирая длинные волосы с глаз и влезая босыми ногами в лужу.
- Кроссовку потеряла! - озорно хихикнул Светка. - А давай наперегонки?
- С ума сошла? - возразил Влад. - Здесь же свалка и колодцы...
Я полез в разросшийся бурьян. А в траве появились железяки и я надел кроссовки, чтобы не поранить ноги.
- И мама опять пристанет, что мы испачкались, - недовольно фыркнул Даня, сунув ноги в расхлябанные кросовки.
- Угу, - согласились мы Владькой. Мы его прекрасно понимали.
Кому из ребят хочется умываться каждый вечер?
Светка нашла свой кроссовок за гаражом, но одевать не стала и пошла босиком.
Наконец гаражи кончились и мы пошли по нашей улице.
- Мальчики, пошли домой, холодно, - зябко поёжилась Светка.
- Ладно тебе Загремухина! - фыркнул Данька. - Это может для девочек холодно, а для нас самое лучшее время!
- Да, - поддержал брата я. - Давайте, идём купаться!
Светка убежала к девчонкам, а мы зашагали всё дальше по улице.
В воздухе запахло озоном и раздался треск, словно рвалось ржавое железо и мы очутились в странном месте.
- Ну ничего себе, мы где?! - испугался Данька, и схватил меня за руку.
- В другом измерении... - неуверенно и испуганно возвестил я.
Мы очутились возле домов, с красиво сверкающей на солнце плиткой и стёклами балконов. Но тут подул мусорный ветер и дома стали мёртвыми, какими-то зелёными, с чернеющими провалами окон.
Здесь были ещё и трубы. Ржавые трубы, из которых вытекала в отстойники вонючая зелёная, отравленная вода. Эта вода гудела по трубам, они зловеще скрипели, готовые взорваться зелёной жижей и рухнуть вниз. И под жёлтым небом они вызывали какое-то непонятное и пугающее ощущение, что если заглянуть за них, то увидишь, что стоишь на краю света.
- Мальчишки, смотрите! - проронила испуганно Светка и я замнетил странное и пугающее существо у высоковольтки.
Гмох был лишь отдалённо похож на человека. Он был шире его в два раза и выше и был одет в старую химзу, с шлемом на голове и противогазом на верхней части страшного землисто-зелёного лица.
Весь он был сделан из ржавых железяк и мусора, который можно найти на любом пустыре, ржавых труб, проводов, транзисторов и поржавевшего хлама атомного мира с которыми срослась его плоть. Острые ржавые пальцы скрипели, сжимаясь и разжимаясь, трещал дозиметр в его руке. Нижняя челюсть была вытянута и вместо зубов из неё торчали какие-то ржавые железяки, а глаза, лампочки от фонарика, уставились на нас.
Гмох стоял, возле покосившегося бетонного столба, в самом бурьяне и внимательно изучая нас, незванных пришельцев в его мире, улыбался и тянул голосом, которого не могло быть у человека вальсовую мелодию.
"Не к добру, - встревожился я. - Гмохи ничего хорошего не приносят..."
Гмох исчез, но тревога осталась...
Я огляделся на ребят и шагнул к мёртвым домам.
- Серёня, ты куда?! - забеспокоился Данька.
- Я сейчас, ждите здесь! - понизив голос, сказал я.
Мне казалось, что за домами что-то есть и если не испугаться и пойти по бетонке, откроются все тайны этого непонятного измерения.
Бетонка сворачивала и терялась за домами. Здесь были лишь заброшенные гаражи и бетонные плиты, крапива, какие-то железяки, которые можно было различить в буйствующей зелени...
Но идти по ней было как-то боязно. Меня не покидало ощущение, что там как раз и кончается изведанный нами мир и начинается что-то пугающее своей неизвестностью. Холодная пустота мёртвого пространства...
- Серёня... - раздался чей-то голос из-за гаражей.
- Серёнька, не ходи, это опасно! - предостерегающе крикнул Данька, подбежал, схватил за руки и потащил к высоковольтке, где остался Владик. - Нам надо найти дорогу назад, в наше измерение!
Заросшие мхом мёртвые дома задрожали, задрожал мусор, под землёй нарастал странный, пугающий гул.
И дорога появилась. А впереди, над нами, над бетонной набережной висел, скрипя на ветру ржавый мост. В мёртвой реке отражалось жёлтое небо...
- Мост Смерти... - ошарашенно протянул Владик.
- Как же мы так быстро до него дошли? - завороженно глядя на мост, с тревогой ответил я. - Как же зона нас пропустила? Чёрт, да я теперь и шагу тут не сделаю, пока не узнаю... Хорошенькое дело...
- Может мы угодили во временной провал?
- Кто его знает... Нам туда надо!
- Не все оттуда возвращались... - с тревогой заметил Даня.
- Но и не всех зона пропускала, - глубокомысленно ответил я. - Полезли!
Мы вылезли с другой стороны реки и оказались в городе призраков.
Солнце светило из-за большого, на полнеба оранжевого облака. А впереди купалась в солнечных лучах заброшенная больница.
- Мальчишки, - взволнованно взял меня и Владьку за руки Даня. - Больница!
- Как же зона нас пропустила? - всё ещё поражался я.
А справа возвышались белые высотки. Солнце золотило их плитку, но от этого они казались ещё более страшными. Пустые глазницы выбитых окон неприветливо смотрели на нас с ребятами. Они словно нависали над нами.
"Стёкла не бьют, потому, что их нет, - вспомнил я песню, которую слышал в отряде. - Сказка о том, где был солнечный свет..."
Нам стало страшно. Мы полезли в какую-то дыру и очутились на кафельном полу на бог знает каком этаже высотки. Она дышала сквозняками и вонью канализации, которой пахла клокочущая и бурляшая вода внизу.
- Давайте вниз, - растерянно облизнув губы, предложил я Даньке и Владьке.
- Кажется она тонет! - испуганно воскликнул Влад.
- Не может быть! - откликнулся Данька.
Мы выбрались по упавшей высоковольтке и смотрели, как высотки тонут в озере грязной воды. Как тогда, когда я в первый раз здесь лазал...
Высотки утонули, а впереди стояла громада заброшенной больницы.
- Это сюда затягивает людей... - в благоговенном страхе протянул я.
Вдали слышались какие-то глухие удары. И от этих ударов всюду, в этом зелёном безмолвии разносились гулкие отзвуки эха.
И словно во сне я двинулся к больнице.
- Серёнь! Ты куда?!
- Она там, на последнем этаже...
- Кто?
- Машина, которая управляет вселенной! Матерь богов...
Я знал что на последнем этаже ждала меня тайна, которую нужно непременно разгадать. И снова какая-то сила не пустила нас к больнице.
Зеленогорск пропал, а мы сидели у забора под высоковольтками...
6
Водонапорную станцию и белые пятиэтажки мы заметили ещё в лесу, когда шли по замшелой бетонке мимо притихших домов, под окнами которых росла радиоактивная крапива, вспоминая своё приключение, и глядели на ржавые высоковольтки, нависшие над улицей, чернеющие в небесной синеве.
На железяке висела гайка, предупреждая об опасности.
- Откуда она здесь? - удивился Влад и потянулся к ней.
- Не трогай! - предостерегающе воскликнул я.
- Почему?
- Это... Это же ловушка!
Навстречу нам с заднего двора шли ребята.
- Серёня! - раздался Тимкин голос. - Данька!
- Мальчишки, где вас носит? - вторили ему Светка и Сашка Панкина.
- Пацаны, вы какие-то странные... - озабоченно сказал Тима, когда мы шли по двору в сторону косогора.
- Мы почти дошли до больницы... - ответил я и рассказал Тиму, Сашке Панкиной и Светке обо всём, что с нами случилось в зоне. - Зона нас как-то пропустила к заброшенной больнице...
- Ну, мы попали в дыру, - пояснил Даня. - И тут эта больница... Нужно было перебраться из этой высотки... которая в воде была на ту сторону!
- И что там было, в больнице?!
- Не смогли залезть... - сокрушённо вздохнул я. - Нас что-то туда не пустило, выбросило назад, в наше измерение...
- Угу, - вздохнул Влад, но чувствовалось, что он даже рад, что мы не залезли в больницу.
Мы шли по улице спорили, как дойти до больницы в мёртвом городе.
- Значит высотка, и кругом вода? - уточнил Тим.
- Угу...
- Наверно весь город был под водой.
Я шёл впереди и смотрел на дом, с его сверкавшими балконными стёклами, с белой и зелёной плиткой стены, которая уходила в небо.
- А что там за больница, мальчики? - спросила Сашка Панкина. - Вы рассказывали, что видели заброшенную больницу! Какая она?
- Огромная такая, и тихая... - ответил я, глядя на высоковольтки. - Она так и горит на солнце. А окна тёмные и будто смотрят на тебя...
- Вот если бы узнать, как нам дойти до больницы, - задумалась Светка, - И что творится там, где начинает затягивать людей в город-призрак...
- Никто не знает, что творится в мёртвом городе, - сумрачно ответил я, вертя в руке гайку. - И в больнице... Вот там взаправду что-то плохое. Как только кто выйдет к городу, так его сразу затягивает...
- Но там ещё никого не было из наших ребят, - резонно сказал Влад. - Никто из мальчишек не доходил до больницы.
- А что происходит в больнице? - заинтригованно спросила Сашка Панкина.
- Залезь и посмотри, - ответил я и поёжился от холода. - Айда на линейку!
А после линейки, мы снова пришли к гаражам, искать то, что вызвало искривление. Светка опять увязалась за нами. В воздухе висел странный гул, то и дело раздавались непонятные глухие удары, а ещё слышалось какое-то неживое бормотание. Дальше начинался замусоренный бурьян.
И зона где-то затерялась, среди буйных сорных трав ядерного лета.

Глава VI
Потерянный
1
Был тёплый ясный вечер. В бездонной синеве, между двумя высотками висел серебристый серпик луны. Мы с ребятами слонялись по окраинам города, среди разросшегося бурьяна и дезактивированного мусора. После мультиков во дворе собрались ребята, погонять мяч. Я забежал домой, показаться маме и вынести мяч и стал шарить на балконе. Я не нашёл мяча, и тут вспомнил, что дал его поиграть Егору и Дёмке и вышел из дома к ребятам.
- Ну что? - подскочил ко мне Сашка Жариков.
- Нету, - вздохнул я.
- Ну пошли на карусели повертимся, пока девчонок нет... - неуверенно предложил Костик. - Владь, айда с нами!
Владька сидел в тени подъезда и вынимал из ступни занозу.
- Может тебе помочь? - спросил я, садясь рядом с лучшим другом.
- Я её вытащил, - успокоил меня Влад, - болит только...
- Дай ногу, сейчас перестанет.
Влад положил ногу мне на колено. Я накрыл то место, где была ранка ладонью и подержал её несколько минут. Ранка исчезла.
- Сможешь бегать? - осторожно спросил я Влада.
Влад сунул ноги в кроссовки и прошёлся от подъезда к пруду и обратно.
- Да! - улыбнулся Владька.
Мы снова уселись вместе. Владька ласково обнял меня в благодарность за то, что я вылечил ему ногу. Лиза позвала нас на занятия каратэ, после которых мы всем отрядом играли в фаравыры по знойной улице.
Я ушиб ногу и после игры чуть прихрамывал.
- Одноногий Джон Сильвер! - дразнили меня малыши во дворе, когда я шагал по улице. - Пиастры! Пиастры!
- Да ну вас! - бросил я обиженно и убежал домой попить.
- Вьюжанин, - догнала меня Лиза, - сгоняй в школу и скажи, что наш отряд будет участвовать в соревнованиях по плаванию.
- Чуть что, так сразу меня посылать! - недовольно проворчал я.
- А кто у нас самый шустрый? - ехидно откликнулась Лизавета. - Как хулиганить, так мы первые, а как делом заняться...
- Ладно, - вздохул я, - только отцепись, липучка!
Я сбегал в школу, забежал в пионерскую комнату и сказал вожатым, что наш отряд будет участвовать в соревнованиях.
Дашка заявила, что мы опять будем баловаться и хулиганить.
Я сказал ей, что от неё больше бедствий, чем от всех дворовых мальчишек и умчался на улицу, к ребятам. Мы сыграли в чику и ушли с гаражей, и теперь играли у бойлерной в догонялки. Наши кроссовки лежали на трубах, а сами мы носились по траве босиком.
Набегавшись и измазав в траве и в земле ноги, мы полезли в воду, прошлись вдоль берега до водонапорной станции и вернулись к бойлерной.
- Вьюжанин! - догнал меня Лодька. - Смотри, какая у меня сотка есть!
На сотке была взрослая тётя в купальнике.
- Ну? - нетерпеливо ответил я. - Подумаешь, тётя взрослая!
- Смотри! - Лодька послюнявил палец и стал её тереть. Купальник стёрся и тётя стала голой. - Я её у Тёмыча сейчас выиграл. Хочешь, тебе дам за грендайзер или ту, покемонскую?
- Да ну, она даже совсем не одетая! Не нужна мне такая!
- Ну и дурак! - презрительно фыркнул Лодька. - Я кому-нибудь другому сменяю!
- Обзывешь ты меня-переводишь на себя! - огрызнулся я. - Зато у меня летающая есть, она в сто раз лучше.
- Перевод сломался-на тебе остался! - раздражённо ответил Лодька.
Я погнался за ним, но Лодька юркнул в дыру в заборе, а у меня болела ушибленная коленка. Я погрозил ему издали, потёр коленку, плюнул на неё, но коленека была безнадёжно испачканой, а мама уже усталала ругать меня за них.
- Бе-бе-бе! - дразнился издали Лодька.
Я взял велосипед и покатил на дальние дворы. Я ехал в ту сторону, где стояла посреди пустыря облицованная плиткой девятиэтажка. Нужно было готовиться к соревнованиям, хотя бассейн был даже не весь очищен от мусора...
На улице уже густели сумерки, когда мы с Тимой и Даней прибежали в отряд на линейку и занятия джиу-джицу. А после занятий Лиза назначила нас в пионерский патруль, дала красные повязки и мы пошли по дворам. Данька разнял двух дерущихся малышей. Тим залез в пруд и доставал заводной пароход другому мальку. Я снял со столба воздушный змей.
- Уже второй раз достаю... - заметил я.
Из динамика доносилась детская песенка:
"Кушай кашу кашалот!
Кушай кашу кашалот!"
- Жри помойку кашалот! - подхватили мы с Тимой и Даней. - Жри помойку кашалот!
- Дураки! - покрутила пальцем у виска Алёна.
- Жёлтенькая кепочка! - снова пропел я, дразня Алёну.
"Тот кто кашу ест-растёт!
Кушай кашу кашалот..."
- Всё пиратничаете, злодеи? - пронеслась мимо Светка.
- Ну ты, щас в лужу окунём! - крикнул я.
Светка показала мне язык и побежала по улице. Её пыльные пятки мелькали впереди, а мы со всех ног помчались за ней.
Нам навстречу выбежали девчонки и облили водой из сикалок. Мы сбегали за своими и вскоре и мы, и девчонки вымокли до нитки.
Ветер трепал мне волосы, свистел в выбитых окнах белых, как призраки, домов, уходивших в тёмно-синее, с фиолетовыми отсветами небо.
Но в этот раз я уже не растерялся и почти не испугался. Я был в мёртвой зоне и если идти к высоковольткам, я смогу вернуться назад.
И я двинулся по тихой заброшенной улице к высоковольткам, зная, что чаще всего они и выводили нас с ребятами назад. Высоковольтки были путевыми знаками, они шли сквозь реальности.
Высоковольтки нависли надо мной. Вдруг передо мной кто-то пробежал и исчез за бурьяном, скрипя и хрустя чем-то, рассыпаным по плитам.
- Подожди! - крикнул я, не задумываясь, что этот кто-то может заманить меня в ловушку, а может быть и сделает со мной что-то похуже.
Но что-то подсказывало мне, что это не враг и не тварь из зоны.
2
Я долго бежал за этим кем-то и уже подбираясь к каким-то заросшим сорняками заброшенным отстойникам, я заметил, что бетонные плиты кончились и пошёл кафель в синюю и белую клетку. Он порос мхом, на нём валялись разные железяки и стекляшки. А дальше вообще была вода...
Мне стало как-то не по себе, я обошёл это странное место и вдруг наткнулся на ржавую, затерявшуюся в крапиве телефонную будку. Она была точно такая же, какую видели мы у нас на заросшей окраине среди гаражей.
Вот оно спасение!
Я забежал в телефонную будку и отстойники исчезли, но появилось бесконечное пространство из замшелых плит.
- Ты пришёл... - раздался рядом голос. Я повернулся и увидел Альку.
- Алька! - обрадованно воскликнул я. - А что ты здесь делаешь?
Алька сидел на холодных плитах и перебирал какие-то лампочки и странные приборы, похожие на те, которыми пользуются врачи.
- Это их приборы, - проследив за моим взглядом, сказал Алька. - Они из больницы, в которую вы хотите проникнуть...
- А как ты их оттуда достал? - поражённо спросил я.
Воздух вокруг нас вдруг начал колебаться.
- Они слабеют. Но всё ещё опасны. Они готовят волну...
- Мёртвую волну?
- Вы должны спешить! Они не шутят! Отключите генератор! Они хотят остановить время! Но когда они пустят мёртвую волну, будет слишком поздно...
Алька почти кричал, а воздух колебался всё сильнее. Раздался мерный гул, послышалось наростающее дребезжание и неживое бормотание.
- Эта работает генератор в больнице! - кричал Алька, но его голос угасал, колебался помехами и мне с трудом удалось его разобрать. - Если они запустят волну, вселенная и запределье сольются вместе и всё живое станет мёртвым!
- Алька-а-а! - в отчаянии закричал я, падая куда-то вниз головой.
Алька исчез, а сам я очутился под высоковольтками на тихой улице. За девятиэтажками гудел проспект, а во дворах орали мальчишки. Всё ещё не отойдя от увиденного, я зашагал во дворы.
Мальчишки играли в мушкетёров. Впрочем сейчас игры не было, а кипел отчаянный спор на весь двор.
- Я теперь Дартаньян! - ревниво кричал, Леня, готовый броситься на Павлика. - Моя теперь очередь! Как скидывались.
- Фиг тебе! - напирал на него Павлик, размахивая шпагой, сделанной из зонтика. - Тебе гвардейцем ещё два кона ходить!
- А ху-ху не хо-хо?! - огрызнулся Лёня.
- Давай тогда сразимся! Посмотрим, кто лучше на шпагах дерётся!
- Ты меня вызываешь?!
- Вызываю!
Мальчишки схлестнулись в отчаянной схватке. Шпаги были хоть и не настоящие, но проткнуть ими можно было всерьёз.
- Вы больные что ли? - подбежал я к мальчишкам.
Они уже бросили шпаги и яростно катались по траве.
- Серёня! - обрадованно крикнули Гурька и Лодька. - Иди к нам, мы сейчас за гвардейцев играем! Нас меньще, чем мушкетёров...
- Фигли вы его к себе забираете? - возмущённо сказал Владик. - Серёня в нашей команде будет. Атосом! Он всегда им был в игре!
- А это видели?! - накалённо заголосили Корька, Лёха и Васёк Шишлов. - Нас меньше, значит он с нами.
- Да чего вы на него? - вмешалась Лёнькина сеструха Алёна. - Вьюжанин, ты кем хочешь? За нас, или за мушкетёров?
- Давайте так, - сказал рассудительный Серёня Зуев, - скинемся!
Ребята скинулись и мне выпало играть за гвардейцев.
Я закусил губу.
Конечно мне не раз приходилось играть за гвардейцев этим летом, после того, как мы прочитали всей улицей "Трёх мушкетёров", которую нам задали на лето. Гвардейцами были старшеклашки, но на стороне мушкетёров был Сашка, а он лучший фехтовальщик во всём районе...
Я сбегал за шпагой.
- Начинаем сначала, - решительно сказал Павлик. - Теперь вы нападаете!
Мы разошлись по двору.
- Раз, два, три! - крикнул Павлик. - Начало игры!
Сашка меня всё же "заколол", но и я его успел "ранить", чего другим ребятам пока не удавалось за всё лето. Я шагал со своей шпагой по двору и рубил дудники и крапиву, радуясь тому, как мы играли.
- Вьюжанин, куда идёшь? - догнала меня Светка. Она была в зелёных шортиках и синей джинсовке. Волосы были мокрые. Наверное уже купалась.
- Да так, просто гуляю... - бесхитростно ответил я, и мы пошли вместе.
Светка шла и надувала розовые пузыри.
- Хочешь жвачку? - предложила она. - Баблгам.
- Спасибо, хочу, - обрадовался я.
Светка откусила от своей жовы и дала мне вместе со вкладышем. А потом мы взяли в подъезде самокат и помчались вдвоём к бассейну...
3
Бассейн, который мы убирали сегодня медленно заполнялся водой из протекавшей трубы. Она сочилась зелёной жижей. А внизу, под ним ждала нового прорыва вода. Она клокотала, бурлила и гудела под ногами.
Незаметно мы разговорились о забытом шоссе, выбросах, прогалине с высоковольками, гайках на проволоке и тех жутких существах с жёлтыми глазами, которые продолжали проникать к нам из запределья.
- Я их видел в бассейне, - отрывисто сказал я, усевшись на бортик и спустив ноги вниз. - Темно было, я только глаза их видел. А в бассейне вода была. И какая-то она зелёная, отравленная...
Мы полазали по бассейну, пока нас не поймали наши мамы, заявив, что мы самые несносные дети на свете, и что они устали нас искать...
Утром я катался на велосипеде по двору и влетел на нём в канаву, окарябав коленку. Лиза поймала меня, залила её йодом и забинтовала.
- Владька, выходи, нам в отряд пора! - крикнули мы с Тимой и Данькой в распахнутое окно на третьем этаже. - Владька-а-а!
- Я сейчас! - высунулся Влад и снова исчез в окне. Через две минуты он выбежал из подъезда в чёрной отрядной форме, с аксельбантом и беретом.
Началась линейка под окнами клуба.
- Отряд, становись! - приказал Илья. - Раскатов, почему не причёсан?
- Проспал... - виновато признался Костик. - Вчера зачитался...
- Марш домой и причешись, неряха. Ждём тебя две минуты.
- Ага!
Костя убежал и вскоре вернулся уже причёсанный и серьёзный, как пионер с плаката в нашей отрядной комнате.
Илья прошёлся вдоль строя, и, заставил ещё троих ребят бежать умыться.
- Вьюжанин, вымой свои коленки! - со вздохом обратилась ко мне Катя.
- Есть! - жизнерадостно откликнулся я и побежл к умывальнику.
А во дворе стояла тишина, нарушаемая лишь гулом, доносящимся из бойлерной. Линейка закончилась и мы с Владом пололи сорняки, которыми зарос задний двор школы. Нас заставили додёргать осташуюся крапиву.
Я встал с корточек, кинул сорняки за спину, посмотрел на ослепительно белую стену дома, потом на свои ноги.
Коленки и ступни были вымазаны в земле. Я ведь ползал вдоль забора на четвереньках, босиком, чтобы не испачкать кроссовки.
- Серёня, ты уже выполол сорняки? - высунулся из-за поросшего бурьяном холмика уставший Владик.
- Да! - откликнулся я. - А тебе помочь?
- Ничего, я сам справлюсь!
- Сам ты до вечера справишься. Крапива вон какая большущая...
Я уселся на корточки рядом с другом. Мы стали дёргать вместе, то и дело поглядывая на стадион и дома. Мы дёргали сорняки, приткнувшись друг к другу и наши коленки и локти касались.
- Додёргаем и на озеро, - мечтательно произнёс Влад. - Купаться охота.
- Угу, - согласно кивнул я. - Только я не могу. Бинт нельзя мочить.
Додёргав крапиву и свалив её в кучу, мы наперегонки помчались к колонке, которая была окружена позеленевшими бетонными плитами.
Смеясь, отпихивая друг друга и визжа на весь двор, мы подставили ноги под струю ледяной воды. Вымокли мы как после хорошего купания.
Мой бинт безнадёжно промок и я с тревогой гадал, что скажет мама...
4
Налетели комары, стало зябко. Сунув мокрые, розовые от холода ноги в кроссовки, мы уселись на ржавых трубах на набережной озера. Мы сидели, приткнувшись друг к другу, чтобы быстрее согреться.
В ушах у меня была вода. Ребята затащили меня в воду и забыв про бинт, я вовсю нырял и брызгался. И от купания меня слегка шатало, так что я сидел, приткнувшись к Владьке и смотрел на зелёную цветущую воду.
- Тихо как, - рассеянно произнёс я, - будто даже сюда добралась зона...
Влад перестал ёрзать и прислушался.
На улице стояла тишина, и от гула и звона в воздухе, казалось ещё тише, будто, это гудит и звенит сама тишина.
- Да, - помедлив, сказал Влад. - Серёня, как ты думаешь, мы сможем с ребятами добраться до заброшенной больницы?
- Сможем.
- А вдруг под выброс попадём?
- Если выброс будет, то спрячемся. Нам в любом случае надо туда дойти и спасти машину, которая управляет вселенной.
- А почему мы?
- Ну, - глубокомысленно протянул я, - мы же выпустили их из зоны. Мы и должны войти в больницу, пока они не наделали новых бед... Кто знает, может они поправде пустят мёртвую волну. Тогда зоной станет вся вселенная...
Мы полезли по лестнице на крышу и нырнули в нашу комнату. Попили волы, спустились вниз и пошли вдоль трёхэтажек в сторону гаражей. Во дворах что-то загудело и мы замолчали, прислушиваясь к этому гулу.
- Ну что полезли? - встрепенулся Костя. - И подальше, а то эта говорящая ветчина опять на нас заорёт.
- Она на всех орёт, как сирена, и ябедничает! - возмутился Владька. - Жалко ей, что мы тут играем!
- Снова вы действуете улице на нервы! - услышала нас Катя, выходя на выложенный бетонными плитами берег пруда, из которого торчали железяки. - А вчера вы хотели ещё и подраться, безобразники!
- Ну Катя-а-а!
- Что Катя? - всплестнула руками вожатая. - Вы то и дело с кем-то дерётесь, и всю улицу чуть не довели до истерики!
И она вспомнила, как мы пугали тётку крысой.
- Там же стекляшки и железяки ржавые, - растерянно сказала Катя, видно вспоминая, чему её учили в пединституте. - Она за вас беспокоится.
- Она боится, как бы мы к ней на балкон не влезли! - сердито выпалил я.
- Значит на это есть причины.
- Нет никаих причин. Дура она! Троглодитка!
- Тима! Вот не пущу вас в поход на водохранилище!
- Но ты же обещала!
- Ладно, бегите. Только постарйтесь не втяпываться в истории.
Катя ушла домой, а мы, забыв про гаражи побежали играть в панки.
- Взрослые все одинаковы, - раздражённо сказал Серёня Зуев, - ребят они и слушать не хотят. И главное всё запрещают. Не бегай по крышам! На велике не гоняй! По гаражам не лазай! Там не играй, сюда не суйся. А играть нам где?
- Ещё бы! - поддержал Серёню Костя. - Только и делают, что вредничают!
- Угу! - поддержал ребят я, вспомнив, как весной, уже после того, как нас приняли в пионеры, нам запретили играть в футбол на лужайке возле гаражей.
Тим так сильно пнул мяч, что он выбил той тётке окно. Крику было! У нас мяч хотели забрать. Катя не дала. Она была с нами и следила за игрой.
Вот с тех пор тётка и орёт на всех дворовых ребят.
- Постарайтесь больше не втяпываься! - кипел Тим. - Будто мы сами хотим втяпываттся в истории! Они сами первые лезут!
- Ничего, вот ребятам скажем... - положил я брату на плечо руку.
Ребят мы нашли на озере. Они прыгали с труб в воду. Мы быстро скинули с себя одежду, посмотрели на свои пыльные ноги и забежали в воду.
А через час мы вылезли из воды.
- А давайте костёр разожгём? - подал идею Владик.
- Пойдём, - согласилась Светка Загремухина.
Мы разожгли костёр и сделали из старой плёнки капалку.
А когда костёр догорел и капалка кончилась, я забежал в школу, посмотреть, чем занимаются мои малыщи. Они плавали в бассейне, а потом я возвращался домой, шлёпая босыми ногами по нагретым плитам.
Издали, с нашей улицы летели ребячий визг и крики. Во дворе наши ребята играли в слоники. Возня была ещё та! Ребята из одной команды стояли, нагнувшись и сцепившись, а ребята из другой прыгали на них сверху.
Все ребята были босоногие. В слоники у нас всегда играли босиком, а не в кроссовках, чтобы не так больно было, если ногой въедут по уху.
- Тимка, иди к нам играть! - услышал я Костин голос.
- Я Серёня! - поправил я друга, подбегая к ребятам. Я уронил в траву свои кроссовки, скинул берет и прыгнул на ребят.
- Ай! - раздалось внизу. - Ты мне пяткой по макушке попал!
- Извини! - откликнулся я.
- Держитесь, сейчас пойдём! - раздался внизу Данькин голос.
- Пятнадцать шагов! - объявил Костя, который сидел рядом со мной.
- Фиг тебе! - крикнул снизу Тим. - Десять, как договаривались!
Я ухватился за чью-то руку, чтобы не сползти вниз. Но дошли только девять шагов, и игра закончилась вознёй в траве. Мы извозили свою одежду и зазеленили коленки и локти. Возня закончилась и я ушёл гулять.
- Серёня! - догнал меня у мозаичной пятиэтажки Тима. - Давай на бойлерную, змея запустим?
- Угу! - обрадовался я. - Только давай сначала за херши-колой?
Тим согласился и осалив меня, крикнул:
- Догоняй!
Тима был быстрый, не угонишься за ним, и осалил я его только на берегу пруда, прыгнув брату сзади на спину, обхватив руками и ногами и повалив в траву. Мы повозились, смеясь и дрыгая ногами, за тем пошли пить газировку, а потом мы вместе полезли на крышу. Змей взвился выше вставших над нами ржавых башен высоковольток, которые доходили до середины вставших на холме справа от нас белых, золотящихся на солнце высоток.
На дороге скрипнули битая мозаика и разбросанные на ней дохлые транзисторы, раздался чей-то смех и шлепки ног по воде, там, где она заливала бетонные плиты и кафель. В воде лежал мусор.
И я знал, что это Алька, мальчик, заблудившийся в пространстве и времени, который возвращался назад, сквозь измерения к тому огоньку, что горит для всех ребят, кто потерялся и мечтает вернуться домой. И вырваться из цепкой хватки запределья, петли забытого шоссе, затерявшейся где-то в замусоренном радиоактивном бурьяне, на её границе с нашим измерением...
5
За окном гудела водонапорная станция. Она гудела ночь напролёт и к этому гулу привыкла вся улица, привык весь город. Вязко стучала водокачка. А улица провалилась в тревожный сон, только что-то шумело на старой дороге...
Оно выло, визжало и гудело, билось и скрежетало.
Это наползала на наш мир зона...
Я закрыл глаза и уткнулся в Тимкино плечо. Надо было заснуть. Завтра рано в отряд. Слева стонал Данька. Ему наверное снилось что-то нехорошее.
Звуки начали гаснуть...
Я раскрыл глаза и увидел, что лежу на холодном полу комнаты в заброшенной высотке. В распахнутое окно задувал ветер. Оконные рамы стукались о стену, а уцелевшие стёкла дребезжали и звенели. В воздухе витала странная, немного пугающая, но красивая музыка.
Я встал на ноги и огляделся. Квартира пустовала много лет. Уже много лет здесь хозяйничали ветер и дождь...
"Серёня!" - раздался с улицы мальчишечий голос.
Я узнал его. Это был Алька. Мальчишка из сумеречной зоны...
"Алька!" - обрадовался я, и выглянул в окно.
Внизу, под окном расстилалась мёртвая улица. Ветер гулял по ней, разнося по потрескавшемуся и поросшему мхом и травой асфальту мусор.
Я стоял у окна в квартире на последнем этаже. А к горизонту уходили такие же заброшенные дома и башни высоковольток. Всюду зеленел мох. А вокруг покинутого города была зелёная муть.
И я понял, где очутился. Это была не квартира. Это была заброшенная палата старой больницы! Значит я уже почти добрался!
"Серёня! - снова крикнул Алька. Но в его голосе уже звучала тревога. - Серёня быстрее уходи отсюда!"
Алька стоял под окном и смотрел на меня.
"Алька, я здесь! - радостно крикнул я и помахал ему из окна. - Я сейчас спущусь к тебе, слышишь?"
"Беги!" - откликнулся со двора Алька, развернулся и побежал.
Я обернулся и увидел тёмные фигуры со светящимися глазами....
"Не-е-е-е-ет!" - отчаянно заорал я, и проснулся.
- Серёня, вставай на зарядку! - тормошил меня Тим.
Я лягнулся, но за тем вылез из-под одеяла. Данька включил приёмник.
Зарядка закончилась вознёй на ковре.
- Опять подрались! - всплестнула руками мама, уже в какой раз, и обернулась назад, в коридор. - Владик, они опять дерутся!
- Не дерутся, а играют, - спокойно откликнулся отец, заглядывая к нам в комнату. - Как, выспались, пираты?
- Не то слово!
- Ведите себя хорошо, - наказал отец, когда мы вошли в тамбур. - А то я скоро с ума сойду от ваших выходок.
Про наши выкрутасы он конечно узнаёт у мамы, потому, что возвращается с электростанции позже и вредные взрослые, которым наши выходки не нравятся не успевают его застать во дворе.
- Угу! - кивнул я, скрещивая за спиной пальцы.
Мы умылись и позавтракав, пошли смотреть мультики. Я первым помчался гулять, скатился по периллам и вылетел на улицу.
- Серёня! - спрыгнул с качелей Влад.
- Владька! - обрадовался я. - Меня ждёшь?
- Угу! - с хитрым прищуром ответил Влад. - А Тим и Даня, спят чтоль?
- Мультики смотрят, - ответил я, сел на качелю, вытащил из рукава рубашки ножик, подкинул его и тот воткнулся в землю.
Было раннее утро. Зябко на улице, и летали, звенели над ухом комары. В это время во двор выбежали мальчишки.
- Владька, - пихнул я друга в коленку. - Ты водошь!
И побежал по двору. За мной помчались другие ребята. Мы поиграли в коли и повалились на землю под балконами нашего клуба.
- Маленькие детки, - заметила с иронией Катя, - маленькие бедки... Вставайте дети улицы, и хватит пиратничать! Сейчас линейка начнётся.
Катя провела линейку, и мы ушли в школьный бассейн на плавание.
6
Плавание закончилось и я ушёл гулять по плотине, за которой начинался овраг и шли старые высоковольтки, а потом убежал во дворы. Забрался на крышу и посмотрел на гаражи. Яркие солнечные пятна и тени плясали на зелёном, тронутом ржавчиной холодном и мокром железе.
- Вьюжанин, слезай сейчас же! - крикнула мне снизу Лизавета воспитательским голосом. - Я вот тебе задам!
- А что я сделал? - заныл я.
- Я вот твоей маме расскажу, где ты лазаешь! - пригрозила мне Лиза.
- Она и так знает, - с иронией откликнулся я, но всё же слез вниз и мы пошли в сторону осушенного бассейна.
- За вами нужен глаз, да глаз, - проворчала Лизавета. - Завтра уберём последний мусор и откачаем грязную жижу. Чем быстрее уберём весь мусор, тем скорее пустим воду в бассейн!
- Уж больно много его накидали, - недовольно проворчал я, потирая одну ногу о другую. - Закинуть бы его к этим... ну кто его накидал!
- Я тебе закину! - погрозила мне пальцем Лизавета. - Кать, он пришёл!
Катя взяла меня за руку и отвела к забору.
- Вьюжанин, - заговорчески зашептала она. - Бери самых боевых ребят и разыщите этих ваших хулиганов, которые во дворах безобразничают.
- Тёмыча? - сощурился я.
- Ну да, его, и остальных, - слегка рассеянно закивала Катя. - Облазайте все дворы. Бассейн будет общим. Вот пусть и помогают его чистить. А то ничего не сделав первыми же и полезут купаться.
- И чернила в воду кинут... - мрачно заметил я.
- Это когда было? - встревожилась Катя.
- Да это весной, - с раздражением ответил я. - Мы плавали, а они нам в воду кинули. Илька весь синий вылез!
Про то, что я потом вылез и кинул в обидчиков лизуном, да ещё и подрался с ними я умолчал...
- Вы уж обойдитесь без хулиганства, - настоятельно попросила Катя и отпустила меня. А через десять минут мы с ребятами уже ходили по дворам.
Тёмыч и его приятели сидели около подъезда, о чём-то разговарили и смеялись. Рядом играли с педальным автомобилем трое босоногих малышей.
- Чё, слабо, да?! - услышали мы.
- Не слабо! - смело отвечали малыши.
- Ладно, - снисходительно сказал Лёха. - Дай ладошку, ничего не будет.
Дошколёнок, ничего не подозревая, смело дал хулигану свою извазюканную в грязи и травяном соке ладошку.
- Вот тут домик стоит, тут вот колхозный огород, - говорил Чичкин, водя испачнанным фломастером пальцем по ладошке малыша, - тут бомбоубежище, чтобы от радиации прятаться, а тут... - он плюнул на ладошку, - отстойник!
Дошколёнок сначала замер, а потом отчаянно заревел и набросился на обидчика, лупя по его кулаками и отвешивая пинки. Лёха засмеялся и отпихнул дошколёнка в крапиву. Малёк заревел сильнее.
"За моей спиной целый отряд, - с тоской подумал я про дошколят, - а они одни..."
Хулиганы заржали на весь двор.
"Нет, не одни! - вспыхнула яркой кометой мысль. - Мы же здесь!"
Я прокрался вдоль стены и дал Чичкину пинка.
- Ай! - обернулся Лёха и от неожиданности даже присел. - Чё пинаешься? Люлей захотел?!
И кинулся драться. Я молча взял его за руку и нажал на палец.
Лёха осел на землю и заплакал.
- Чё, больно? - с нажимом спросил я.
- Ай, больно, отпусти! - закрутился, стараясь освободиться Лёха.
- Герой, - презрительно улыбнулся Тёмыч, вставая с бортика. - Знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем?
- А вот и не сделаете! - хулиганов окружили ребята.
- Вы чё?! - сразу запаниковал Васёк Шишлов.
- Бить будете? - струхнул Корька.
- Нет, - сдержанно сказал Серёня Зуев. - Перевоспитывать. Докань ребят?
- Ага! - поддержал друга я.
- И пока из вас людей не сделаем, - объявил вожатый Илья, - мы с вас с живых не слезем!
- А будете пиратничать, - предупредил Тим, - вас из пионеров выгонят!
- Да отцепитесь вы! - завыл вечный нытик Андрюха Квакин. - Меня вообще на пять минут выпустили!
- Так мы и поверили!
- С нами пойдёшь!
Враги заныли, бросая на нас злые взгляды.
- Пошли с нами! - решительно сказал Влад, пихнув Тёмыча коленкой в ногу так, что хулиган, чуть не упал. - Серёнька, ты малышню успокой, потом догонишь нас. Мы в бассейне будем.
Ребята потащили упиравшихся хулиганов к бассейну, а я как мог успокоил зарёванного малыша, вымыл ему руки и прокатил всех троих на педальном автомобильчике до гаражей.
Потом бросился к бассейну. Ребята вовсю таскали мусор. Тёмыч и его компания тоже трудились. Их заставили дёргать крапиву и другие сорняки.
- Активнее ребята, активнее! - подбадривала их Катя, таща ржавую трубу, а я спустился вниз и мы начали таскать со дна стекло и железо.
Вода, которая вылилась в бассейн пять дней назад ушла в слив, остались на заросшем дне только грязные лужи.
- Всё ребята, шабаш на сегодня! - объявила в десять утра Катя.
- Завтра только посмейте улизнуть! - пригрозила Тёмычу и его дружкам вожатая Лиза, оттирая грязное пятно с коленки.
- Везде найдём! - предупредил врагов я.
- Мы вас по одному переловим! - пригрозил Тёмыч, но как-то не очень решительно. - Тёмную устроим!
- Кишка у вас тонка! - презрительно хихикнул Даня.
- Сами в штаны наложете! - вторил ему Тим.
- Ссыкло! - фыркнул Максим Девяткин, вылезя из бассейна.
Хулиганы поплелись во дворы, часто оглядываясь. А мы пошли кто мультики смотреть, кто мяч гонять. Впереди был весь день.

Глава VII
Мёртвый сталкер
1
Вечером мы убрали последний мусор из бассейна, выдергали все сорняки и откачали тухлую зелёную воду. На дальних дворах, где находился бассейн, пахло прорванной канализацией, играла у кого-то музыка из приёмника.
И тут я вспомнил, что давно не показывался маме.
Возле подъезда бесились малыши. Один мальчишка в матроске и в безкозырке сидел на педальном автомобильчике и катался взад-вперёд. Рядом, оперевшись ногой на трубу стоял мальчишка постарше. Это был Лёха.
- Ну дай покататься! - ныл Лёха Чичкин.
- Не дам! - мотал головой малыш. - Он не мой, а брата.
- А ты сбегай, спроси у брата!
- Мой брат ушёл на космический кружок.
- Слушай, а давай тогда поиграем? - с самым невинным видом предложил малышу Лёха. - Я такую игру знаю...
- Давай, - доверчиво согласился малыш. - А во что?
Я насторожился. То, что Лёха хулиган, это знали многие ребята, но малыши ужасно доверчивые. Когда мне было пять, меня такие обманули в игре во вкладыши от жвачек. Хотя я тоже положил в стопку свои вкладыши!
И я слез с велосипеда и направился к ним.
- Я тебе буду деревья называть, - невинным голосом говорил Чичкин, - а ты у меня эти деревья просить должен. Ну вот я говорю "Ясень", а ты у меня его просишь. Понял, как играть?
- Угу! - бойко сказал малыш
- Ёлка.
- Дай ёлку! - всё так же просодушно попросил малыш.
- Клён.
- Дай клён, - ничего не подозревая просил малыш.
- Тополь.
- Дай тополь... - расеянно просил малыш.
- Сосна...
- Дай сосну! - не чуя подвоха, попросил малыш.
Я не успел ничего сделать, как игравшие поблизости ребята грохнули со смеху и покатились по траве. Трое мальчишек, игравшие в ножички на трубе повалились друг на друга и задрыгали ногами.
Малыш ничего не понял, а все вокруг продолжали смеяться.
- Справился, да? - укоризненно спросил я Лёху, подходя к ним.
- А чё я? - как всегда насупленно, с нагловатой ноткой спросил Лёха. - Его никто и не просил играть!
- А вот чего! - отрывисто сказал я и толкнул хулигана. - Щас как тресну, зубы свои выплюнешь!
- Ты чего толкаешься!
- Сам знаешь чего, драная сколопендра!
Лёха попытался вцепиться мне в рубашку, но я схватил его за палец и нажал вниз, в болевом приёме.
- Ай! - часто задышал от боли Лёха. - Ай отпусти, швабра уличная!
Я завернул Лёхе руку за спину, повалил в пыль и уселся верхом, придавив его голову ногой к земле.
- Ай, больно же, отпусти, глиста! - заревел Лёха.
- Будешь знять, как задираться! - внушительно сказал я.
- Не задирал я никого!
- Врёшь!
- Отпусти!
- Дай честное пионерское слово!
- У-у-у!
И тут мне на затылок шлёпнулось что-то мокрое, и это что-то причинило такую боль, что я чуть не закричал.
- Ах ты негодник! - услышал я крик какой-то тётки. - Так вот кто моего сына всё время лупит! Вот тебе шпана голоногая!
Сильный удар обжог мне щёку, но я сжал зубы и не выдавил ни звука.
"Не кричать! - гулко стучала во мне мысль. - Она этого де дождётся!"
Тётка била меня мокрой тряпкой по рукам и ногам.
- А мне не больно, - кричал я, - курица довольна!
"Терпи боль! - звучал во мне клич, когда проигрываешь в игре в кровавый пятачёк и тебе бьют монеткой по пальцам. - Терпи боль!"
И я терпел, хотя в глазах щипало от слёз.
- А мне не больно, - крикнул я, сдерживая слёзы, - курица довольна!
- А ну прекратить! - подскочили к нам Юля и Катя.
В две секунды они меня отбили у озверевшей тётки.
- Что случилось? - накалённо спросила её вожатая Катя, пока Юля поднимала меня. - Ты за что так мальчика грязной тряпкой лупишь?!
- Ну ты как Серёнечка? - спросила меня Юля, рассматривая те места, куда ударила меня тряпкой тётка.
- Ничего... - звенящим голосом произнёс я, стараясь не зареветь. Не от боли, а из-за обиды за несправедливость.
- А пусть он моего сына не обижает! - распалилась Лёхина мама. - Мой Лёшенька, что ни день, так в синяках домой прибегает! Он его лупит! Он!
Я украдкой вытер выступившие слёзы и зло посмотрел на Лёху, который тут же спрятался за свою маму и украдкой показал мне язык.
- Как дело было, ребята? - спросила Юля у обступившей нас со всех сторон ребятни. - Из-за чего подрались?
- Он, короче к Лерке приставал, - сказал пацанёнок лет восьми, в белых шортиках и полосатой майке, и указал на Лёху, - а этот мальчик, - он указал уже на меня, - бросился его защищать.
- И что случилось? - сдержанно спросила Юля.
- Лерка сказал плохое слово, - вмешался самый старший из ребят, - все засмеялись, а этот мальчик Лёшку на болевой приём взял...
- Какое же это было слово? - спросила Юля.
Все ребята снова засмеялись.
- Врёт он всё! - негодующе вскрикнул Лёха. - Мы с ним играли... а этот...
- Тихо, пусть скажет!
- Короче, - охотно сказал толстый мальчишка с сачком, - он из-за этого слова на Лёху бросился. Потому, что Лёха хулиган!
- А дальше Лёшина мама как выскочит и половой тряпкой этого мальчика!
- И как начнёт хлестать... А мальчик даже не заплакал!
Знали бы они, чего мне стоило сдержать слёзы!
- Она и меня тоже так один раз отлупила!
- А вы что же? - спросила Юля. - Вас вон сколько было, и вы не вступились за своего младшего товарища, когда к нему приставал хулиган?
Ребята растерялись, переглянулись и стыдливо опустили глаза.
- И вы не вступились за его защитника и просто смотрели, как она бьёт его грязной мокрой тряпкой?
Ребята пристыженно молчали.
- Она же большая, - послышались голоса, - как же с ней сладишь?
- А вот есть мальчики, которые могут, - заметила Юля.
Ребятишки снова промолчали.
- Эх вы-ы-ы... - укоризненно покачала головой Катя. - Он же за любого из вас так вступился бы, а вы струсили!
Повисла неловкая тишина.
"Страх это, - болезненно подумал я. - Боятся, что никто не заступится. Недружные они, каждый за себя, потому и дрожат перед хулиганами!"
И мне стало тошно до слёз. Никто и не думал, что надо заступиться!
Боялись...
Но с другой стороны кто научит их быть смелыми, если не они сами?
И нам с ними возиться и воспитывать...
- Вот что, - девчонки повернулись к Лёшиной мамаше, - ещё раз мы увидим, как вы детей бьёте, или от кого из ребят услышим, что им от вас плохо приходится, мы сообщим в милицию.
- Откуда вы только берётесь, такие заступнички! - в сердцах плюнула Лёшина мамаша, обращаясь не то к Юле и Кате, не то ко мне.
- Пошли Серёнечка, - ласково сказала мне Юля, подняла мой велосипед и взяла меня за плечо. - Тут справедливости не дождёшься...
Мы пошли туда, где кончается улица. Я снова чуть не заплакал, только уже от щемящего чувства благодарности к моим защитницам.
- Спасибо, - тихо произнёс я. - Вообще-то у нас ребята хорошие... А эти какие-то недружные...
Я вздохнул, опустил глаза и сунул пятерню в волосы.
Мне стало даже не обидно, а как-то неловко за ребят. Бывают всякие ребята, и смелые, и не очень... Часто и у меня поджики тряслись, и зареветь хотелось. Но эти-то чего испугались?! Их же вон сколько было!
У нас даже мальки смело бросаются защищать своих товарищей...
А эти ребята?
- Тошно небось? - понимающе спросила Катя.
- Не знаю, - неопределённо сказал я, мотнул головой и длинные волосы заходили ходуном. - Может они просто испугались...
- А ты сейчас куда? - спросила меня Юля.
- Я к ребятам. Будем воду пускать в бассейн. У нас скоро соревнования по плаванию начнутся. Мы их сейчас готовим.
- Молодцы! - похвалила Юля. - Нас пригласите?
- А как же! - воскликнул я. - Приходите! Мы для всех их устраиваем.
Девочки попрощались со мной и свернули на другую улицу.
Я сказал во дворе всем ребятам, что бассейн очищен и рванул на велике на нашу улицу. Впереди показались гаражи.
- Вьюжанин! - откуда-то вылетела Танька. - Остановись, пожалуйста.
Я затормозил и свалился с велосипеда.
- Сказал про бассейн? - нетерпеливо спросила она, отряхивая меня.
- Да, - ответил я, убирая со лба волосы.
- Никуда не втяпался?
- У-у...
- А почему ты такой растрёпанный?
- Детство! - ухмыльнулся я.
- Можешь гулять, - задумчиво ответила Таня. - У меня дел ещё пропасть.
И ушла в сторону школы. Я поднял с плит велосипед, вскочил на него, и погнал по вечерней улице.
- Вовка-а-а! - крикнул мне какой-то малёк. - Привет, как дела?
- Вовка-добрая душа! - хором сказали две девчонки.
- Серёнька! - окликнул меня мальчишка и я узнал его. Это был неунывающий весёлый Сенька.
- Привет, - на ходу сказал я, - нормально дела!
- А ты куда?
- Купаться!
И поднажал на педали, взлетел на косогор и с него помчался на плотину, так, что засвистел ветер, намереваясь сорвать с меня отрядный берет...
2
Я искупался и влез на крышу пятиэтажки. Ветер чуть колыхал бурьян на пустыре, качалась радиоактивная крапива у стены подстанции. Ели, росшие за забором чуть покачивали тёмно-зелёными лапами. Они скребли по мозаичным стенам дома, стучались в окна. Меня слегка разморило. Над лесом, вдали возвышалась белая громада заброшенной больницы. Чёрные провалы мёртвых окон смотрели на меня, как глаза чудовища. Я проснулся, зевнул и прислонившись спиной к надстройке, стал смотреть на лес, но вспомнив, что надо показаться маме, слез вниз и побежал домой.
- Серёнька! - ко мне мчался Тим. - Сейчас такое было...
Тимка был здорово напуган.
- Что? - насторожился я.
- Я Таньку видел! - переглотнул Тим, схватив меня за руку. - Только это не она была! Ну какая-то странная...
- Странная? - ещё больше насторожился я.
- Не знаю, что это было... - выдохнул Тимка. - Свиду вроде она, только в ней что-то ненормальное, неживое... Я в пионерскую комнату зашёл, а там она... И сначала чувствую, что вроде всё нормально, она говорит, а я не понимаю что. И лицо будто ускользает... А как присмотрелся... Рожа белая, зубы огромные торчат, глаза тёмные, а потом, как сверкнут жёлтым!
- Это не она! - убеждённо ответил я.
- Так и я понял, что это не она! - всплестнул руками Тима. - Таня на пустыре, мусор с ребятами убирает!
- Это они!
- Кто?
- Нечисть эта, - сумрачно ответил я, - ржавые пылесосы! Они разные бывают... и что странно, что ни одного похожего вроде я и не встретил. Все чем-то отличаются. Только этого не сразу видишь. Они могут заморочить.
- А ты откуда знаешь?
- Это у них пунктик такой, - закусил губу я. - Они так делают, чтоб никто их не раскусил. Свиду и впрямь всё хорошо, никакой угрозы, и ты вроде его хорошо знаешь, но чувствуешь, будто что-то не то, что ты его никогда не видел, и на человека оно мало похоже. Тут главное не подать вида, что ты их раскусил.
Тим облизал сухие губы, в глазах братишки всё ещё метался страх.
- Оно догадалось... - потерянно ответил Тим. - Но тут вошли ребята, и оно исчезло. И темнота пропала...
- Значит они кем угодно прикинутся могут, - озабоченно ответил я.
- Но эта тварь из зоны неспроста пришла, - уже почти успокоился Тим.
- А зачем?
- Оно что-то узнать хотело...
Мы влезли на паутинку и задумались. Чем больше мы узнавали о зоне, чем ближе подбирались к заброшенной больнице, тем больше странного и страшного происходило. Неизвестно, что это были за твари из зоны.
- Они лезут к нам в голову, - со страхом сказал Тим.
- Знаю, - мрачно ответил я. - Вот почему кажется, будто ты во сне.
Но это был не сон. Даже во сне нам не было так страшно, как сейчас...
- А тебя мама искала, - подошёл к нам Данька и взял меня за руку.
Мы показались маме, попили херши-колы, выбежали во двор босиком и помчались по тёплым плитам. На холме между домами мы быстро сыграли в царя горы и убежали на пруд, брызгаться.
- Мальчишки есть мальчишки, - снисходительно фыркнула Лиза, подлетев к нам на старом скрипучем велике.
- Лиз, давай с нами! - позвал я вожатую.
- У меня дел полно, - отрезала Лиза, - не то, что у вас, мальчишек.
Даня окатил девочку водой. Лиза взвизгнула. Мы стали брызгать её, пока она, погрозив нам кулаком не умчалась во дворы. Мы вылезли из воды и на углу дома, влезли на гаражи, которые шли вдоль лесного забора.
- Давай, кто быстрее до болота? - хлопнул меня по плечу Данька.
- Угу! - воскликнул я и мы побежали.
Здорово гремело железо, когда мы носились по крышам гаражей. И когда в очередной раз нас погнали с гаражей за шум, мы наконец слезли вниз.
Данька, как самый шустрый, спрыгнул первый, мы за ним, и оказались под балконами, успев напугать бабку бабахом из пугача.
Я присел, вытряхнуть мусор из кроссовок, а когда помчался нагонять мальчишек вдруг вышел на поросшие радиоактивным мхом бетонные плиты...
3
Местность была неузнаваема. Улица исчезла. Над головой синело вечернее небо, неспеша плыли жёлтые облака, солнце бросало золотистые отсветы на бетонку. Справа от меня возвышались белые высотки, а перед ними, не доходя и до середины их высоты шли высоковольтки.
Ногам стало мокро. Я посмотрел вниз и увидел, что улицу затопляет воняющаа болотом зелёная, с ржавыми подтёками вода.
Но улица исчезла. Я оказался в одном из отстойников.
Я тонул!
- Помогите! - крикнул я, но моё горло сдавило. - Помогите!
И помощь пришла! Неизвестно откуда взявшийся мальчишка протянул свою исцарапанную руку и вытянул меня из беды.
Но едва я оказался на твёрдой земле, раздался скрежет битой плитки под чьими-то лёгкими шагами. Метнулась маленькая тень...
- Алька... - произнёс я, срывающимся голосом, привалившись к изрисованной фломастерами стене подстанции. - Алька, не уходи...
Над головой хмурилось небо и стало темно.
Алька помахал мне издали и исчез за домами с выбитыми окнами.
- Алька, подожди меня! - в отчаянии крикнул я и стремглав кинулся за ним и меня накрыла щемящая грусть.
- Слишком поздно! - горестно сказал Алька. - Они уже везде! Вы должны пробраться в больницу и запустить живую волну!
Я споткнулся, испуганно ахнул и упал на бетонную плиту.
- У-у! - выкрикнул я и потёр ушибленное место.
И тут появились они. Солнце зашло за тучу и на меня смотрели рыбьи глаза ночных деток. Скалились длинные иглы жутких зубов, лица исказились.
- Ау-у-у-у-у! - завыли ночные детки, надвигаясь на меня. А двигались они лишь на краю моего зрения.
В страхе я посмотрел на них и они замерли, как зловещие статуи.
Если смотреть на них на всех, одного всё равно пропустишь и он вцепится в тебя своими острыми зубами и высосет кровь...
Заскрипело что-то наверху и на бетонные плиты рухнули столб и провода, искря электричеством. На столбу сидело зелёной громадой существо, которое мы уже видели в зоне. Оно поросло мхом, от него пахло вентшахтой.
Мёртвый сталкер!
Неизвестно, как он здесь оказался, была ли здесь его могила. Он вызывал у меня испуг. Но бояться его не стоило. Он пришёл из небытия, вместе с пробудившей его зоной, чтобы спасти меня...
Столб заскрипел. Мёртвый сталкер чем-то заскрежетал и молнии из годами ждавшего своего часа конденсатора стрельнули в ночных деток. Я зажмурился от страха. Раздался треск и послышался запах палёного.
Я открыл глаза, но ночные детки уже исчезли. Только над бурьяном, покачиваясь, улетали куда-то три шаровые молнии.
Исчезла и тёмная фигура моего спасителя. Только где-то рядом, на столбике висел дымящийся противогаз...
- Спасибо... - выдавил я, пятясь назад.
Я побежал вдоль мёртвого дома. Зловещая безжизненная улица исчезла, а я внезапно очутился возле гаражей. Дома стояли, где и раньше. Зелёная болотная жижа исчезла. Я вытер выступившие слёзы.
Щемящая грусть пропала, словно просто приснилась.
Не разбирая дороги, я бросился на тёмную улицу.
- Серёнь, ты чего там, заснул чтоль? - окликнул меня Тим. - Ой, - озабоченно сказал брат, - ты что, гмоха увиднл?!
Это было наше измерение. Высотные дома и высоковольтки исчезли.
- Ночные детки! - выдохнул я, всё ещё не отойдя от пережитого.
- Врёшь...
- Честное пионерское... И мёртвый сталкер там был...
- Ты его видел?!
- Как тебя... Это перед грозой... Видишь какое небо?
- Ага...
Мы пошли по улице. Темнело, заходящее солнце било в стену дома, на танцплощадке гремела очередная дискотека.
- Ребята, я с вами! - нагнал нас Владик.
Дошли до забора, за которым стояли безжизненные высоковольтки.
- Пацаны, - выдохнул Владик, схватив меня за руку. - Я сейчас ходил там, где мы видели гмохов. Я дома видел!
- Какие дома? - настороженно спросил Тима.
- Ну, дома, - неопределённо сказал Владик. - Там, где пруд. Они под водой были. Ещё покачивались так, будто на глубине! Окна тёмные... Меня сестра за молоком погнала, а я искупаться в пруду хотел, где высоковольтки!
Меня охватила тревога. Не то, чтобы она была сильная, но она была как зуд от укусов крапивы. Я огляделся по сторонам.
Чувство непонятной тревоги не покидало меня.
"Может там произошло искривление, - гадал я, чувствуя, как тает моя решимость прогуляться по Высоковольтной улице, - и открылся лаз в зону?"
Но дыры в пространстве уже неделю как не появялись...
- А у тебя кровь на коленке, - заметил Тима.
- Ничего... - ответил я, посыпая пылью на ранку.
А в тишине раздался отдающий эхом мальчишечий смех.
- Алька! - выхохнул я и рассказал мальчишкам, где я был. - Наверное эти ржавые пылесосы хотели меня утопить, а он меня спас из этой жижи...
Мы пошли по улице, тишину которой нарушал гул холодильника.
4
Водокачка на водонапорной станции вязко стучала, бойлерная гудела, на кухне гремел холодильник, играло радио, журчала вода по трубам, на все дворы разносился тихий звон. Казалось, что приближается поезд.
Было раннее утро. Зябкое, но солнечное. Плыли по небу жёлтые, оранжевые и красные облака. Но уже выбегали на улицу ребята.
С крыши бойлерной в распахнутое окно летел ребячий визг. Сделав зарядку на залитом солнцем ковре, я пошёл на балкон. Тим чистил зубы. Данька препирался с мамой. Я высунулся из окна.
Митька уже проснулся и вместе с ребятами запускал змея.
- Привет! - Митька увидал меня и помахал измазанной ладошкой.
- Привет! - помахал я Митьке в ответ и чуть не загремел вниз. Тим вовремя ухватил меня за лодыжки и втащил на балкон.
- Чуть не улетел! - возбуждённо сказал Тим и рассмеялся.
Я обнял брата и мы устроили на ковре весёлую воню.
- Серёня, ребята ещё не прибежали? - спросил меня Даня, влетая в комнату, как вихрь. Я высунулся в окно и посмотрел на лужайку.
- Наших нет, зато малышня проснулась, - ответил я. - Я вниз!
Я добежал до трубы у пожарного пруда, ухватился за неё и спрыгнул на холодную бетонную плиту. Обойдя дом по заднему двору под балконами, вдоль забора я направился к бойлерной.
- Серёня! - окликнул меня Владик. Он ещё не одевал форму и сейчас был в красной футболке, джинсовых шортах, и босиком.
- Владюшка! - обрадовался я.
- Выпустили? - жизнерадостно окликнул меня Влад.
- Угу, - растянуто сказал я. - А где ребята?
- Собираются у клуба, - ответил Влад, первым выходя на дорогу. - Они просили за вами сбегать. Сегодня наше поведение будут разбирать.
- А скоро нам идти-то? - уже не так весело спросил я.
- Через двадцать минут, - помедлив, сказал Влад, дрыгая ногами.
- А-а-а... - протянул я и уселся рядом с Владом.
- Давай на гараже посилим? - предложил Владик.
- Давай, - согласился я. - Сегодня я первый лезу.
Влад сцепил пальцы в замок, я взял друга за плечи, поставил туда одну ногу, другую ему на плечо и ухватившись за трубу, залез наверх на гараж.
- Держись, Владь, - протянул я руку другу и вытянул его на крышу.
Ржавое, ещё ненагретое солнцем железо загремело под нами.
- Лиза узнала про бассейн? - влезли к нам Тим и Даня. - Мы слышали, как эти тётки из уличного комитета говорили, что нас надо разогнять, а бассейн оставить для их мусора. И очень они на отряд обижены...
- Она звонила, - неопределённо ответил Влад. - На этой неделе будет собрание, и про отряд и про бассейн. Мы же хотим чтоб бассейн для всех ребят был, а эти туда мусор кидают...
- А из комсомола прилетят?
- Они точно будут, я спрашивал.
Не успели мы очистить бассейн, как к нам в клуб два раза являлись те вредные тётки из уличного комитета. Жильцы каждый день жаловались на клуб и наконец эти две тёти решили разогнать наш отряд.
Танька с ними не церемонилась и на все их крики отвечала так, что они уходили ужасно обиженными, обещая заняться нашим поведением.
- Так им и надо! - мстительно смеялся Тим. - Пусть только ещё раз сунутся, мы на них Меркурия напустим!
- Их ещё не так взгреют, - заверил Владька. - На нашей же стороне Дом Пионеров, райком комсомола, и штаб осоавиахима! Он правда далеко, но к нам они тоже летают. Лизавета с ними говорила вчера.
Владька рассказал нам о совете вожатых, на который ходила его сестра.
- А ещё они жалуются, что мы бассейн у них отняли! - весело сказал Владик. - И на то, как ты, Серёнька у этого вредного типа пакет с мусором ногой выбил! А весь мусор ему в лицо! Помнишь?
- Ещё бы, - сказал я, вспоминая тот случай. - А как его Танька напугала!
Мы засмеялись, дрыгая ногами.
- И ещё тётка эта, которой мы мусор в форточку обратно выкнули, злится! - увлечённо говорил Владик. - Она больше всех теперь мечтает, чтобы нас разогнали. А то мы мешаем им дворы в свалку превратить.
- Вот таких и надо крысами пугать, курощать и низводить, - с мрачной убеждённостью проговорил я. - Они же хуже хулиганов! А сами нас шпаной обзывают и беспризорниками!
- Они сейчас все нас ругают, - с возмущением продолжал Владик. - И наши соревнования они хотят сорвать!
Но и это у них не вышло! Вчера комсомольцы сами общались с недовольными жильцами. Те ушли совсем кислые.
И всё равно было тревожно...
- Ребята, айда на линейку! - подлетел к нам вожатый Илья на аэромопеде.
Мы слезли с гаража и побежали в отряд.
- Я сейчас! - крикнул Влад. - Без меня не начинайте!
И поспешно побежал переодеваться.
Но воспитательная беседа видно не сумела на нас подействовать, потому, что после неё, мы с мальчишками опять действовали всем взрослым на нервы...
5
Лизавета отловила нас с ребятами в луже, куда мы загнали мяч во время игры в одни ворота и заявив, что более несносных мальчишек она не знает, велела нам отмыть наконец коленки и топать в отряд на каратэ. Мы забежали за великами и помчались в отряд. Влад сел позади меня и свесил свои длинные ноги вниз. Мы доехали до клуба, позанимались каратэ и снова убирали мусор с пустыря. На мху, который был здесь всюду валялись ржавые шестерёнки, трубы, вентиль, колёса с позеленевшими покрышками и ржавые кабины.
- Смотрите, ещё одна гайка! - ахнул Владик.
- Не трогай её, это искажение! - предостерёг друга я, с опаской глядя на висящую на проволоке гайку.
- А если здесь лаз в зону? - предположил Влад.
- Наверное отсюда и лезли эти ржавые пылесосы, - мрачно ответил я, выдёргивая из крапивы какую-то железку. - Они по всей планете устраивают разные техногенные аварии и подпитываются их энергией. Вот и здесь... Будто просекли, что пространства сливаются и опять пролезли...
- Но мы же закрыли лаз! - не слишком уверенно напомнила нам Сашка Панкина.
- Значит где-то есть ещё один, - убеждённо заявила Светка.
- Где?
- А я знаю? Надо найти его и тоже закрыть...
- А Мост Смерти? - вспомнил я. - Мы же дёрнули ту железяку и подняли его из радиоактивной реки... Может они теперь через него к нам идут?
- Если лаз есть, - рассудительно сказал Тим, - значит в наше измерение кто-то уже давно прошёл. Ходит где-нибудь в тёмных закоулках...
- Гмохи...
- Голодные солдаты...
- Пустоты...
- Мутанты...
- А ещё ночные детки, - с дрожью вспомнил я. - Если бы мёртвый сталкер не повалил ту железяку с проводами...
Тим скинул кроссовки, спустился в ров и попытался поднять колесо.
- У-у-у! - закрягтел от натуги мальчик. - Тяжелённые, не поднимем!
- А втроём если попробовать? - помедлив, предложил Данька. - Серёнь, давай, спускайся.
Мы спустились в заросший ров.
- Ну же! - напрягаясь, сказал я, и мы вместе потянули.
Колесо немного сдвинулось.
- Нет, - разочарованно вздохнул Тим, - всё равно тяжёлое.
- Ладно, ну их, пацаны, - вытер рукой вспотевший лоб я, - здесь полно другого мусора... Идём дальше, а то ещё столб свалится или в колодец ухнем!
Вскоре нас отпустили гулять и мы пошли к высоковольткам. Впереди послышался мерный шум, будто что-то с гулом неслось в нашу сторону.
На улице потемнело. Ржавые высоковольтки зловеще нависли над нами, скрипя и качаясь, готовые вот-вот рухнуть нам на головы.
Вспыхнули огни фар, квадратики окон, и мимо со зловещим гулом по невидимым рельсам промчался поезд-призрак и сгинул у висящей гайки...
Странные звуки стихли.
Именно их мы и слышали ночью, когда граница между мирами была особенно зыбкой и что-то проникало в наше измерение с той стороны...
6
Вечером, после мультиков мы снова встретились возле бойлерной. Мы сыграли в сотки и даже подрались из-за спора, перевернулись ли сотки или нет, и кто как кинул биток. Дашка, которая сидела с подружками у комсомольского клуба обозвала нас уличными пиратами и велела прекратить безобразничать.
Мы перестали драться и закончили кон в сотки.
- Пацаны, айда в нагонялы-сгонялы! - вышел во двор с мячом Павлик.
Началась игра. И надо же мне было отбить мяч так, что он застрял между железяками на старой высоковольтке! Стали спорить, кто полезет снимать.
Павлик ругал меня и мы с ним чуть не подрались.
- Давай скинемся, - нашёл выход Ваня Спицын.
- Псих залез на потолок, проколол себе пупок, - хитро улыбаясь, проговорил считалочку я, - а жена ему в ответ: тут зелёнки больше нет!
- Не честно! - негодующе воскликнул Кирилл Смирнов. - Ты нарочно с себя начал, чтоб на меня выпало!
- Честно! А если трусишь, так и скажи!
- Вот ты значит и полезешь, раз такой смелый!
- Фиг тебе!
Но лезть всё равно пришлось мне. Я ведь засандалил туда мяч.
Когда игра надоела, мы пошли гулять.
- Мы идём на заброшенную станцию, - загадочно сказал Владик. - Айда за ребятами, они сейчас во дворе в чику играют.
- Ага, - согласился Данька.
И мы пошли к лесному забору. Ещё на озере мы затеяли идти с ребятами к заброшенной станции. Дорога была почти пустынна. Ребята играли во дворе трёхэтажки. Справа сверкали окна застеклённых балконов.
Бетонные плиты приятно грели мне ноги. Кросовки я нёс в руке.
Заметив нас, ребята свистнули нам и замахали руками.
- А зачем на станцию? - с любопытством спросил Тим, когда мы рассказали ребятам, куда идём. - Нам же там нельзя больше лазать.
- Уже можно, - всё так же загадочно и непонятно ответил Влад. - Я в школе был. Сестра просила смотреть, чтоб малышня туда не лазала.
Ох как не хотелось снова туда идти! Тут вспомнились и ночные детки, которые как-то просочились в наше измерение, и может у станции "Гмоховло" сейчас бродили и другие твари из зоны. Было жутковато. Откуда мы знали, сколько ночных деток просочилось к нам, и все ли мёртвые сталкеры так дружелюбны, как тот, что спас меня в последнюю секунду, перед тем, как эти существа превратили бы меня в чёрную кляксу...
Станцией она только называлась, а так была просто бетонной площадкой с домиком диспетчера и ржавыми железяками у железной дороги и тихих, заростающих мхом домов. Туда ходили разве что ребята.
- Ну чё, идём? - нетерпеливо спросил Сашка Жариков.
- Сейчас, - остановил его Серёня Зуев, - пусть девки убегут.
- Ну этих девок!
- Ага, потом наябедничают родичам, что мы там лазали!
Когда крутившиеся рядом, бросавшие на нас любопытные взгляды девчонки ушли, мы с ребятами отправились на станцию.
- Ты чего? - настороженно спросил меня Тим.
- Я боюсь... - признался я. - Кто знает, что там может появиться...
На покосившемся, поросшем мхом и утопавшем в сорных травах бетонном столбе висела, чуть покачиваясь кем-то повешанная здесь гайка.

Глава VIII
Целина металург
1
На станции было тихо. По кафелю бежада вода, неся мусор. Мы полазали по станции и собрались назад. И тут лампочка на покосившемся столбе со звоном засветилась и взорвалась, а мимо прогудела ржавая электричка. Над крапивой повисла шаровая молния. Мы побежали за ней, свернули за угол дома и вдруг очутились на Высоковольтной улице в зарослях крапивы.
Высоковольтные линии на этой заросшей высокими травами улице пережили ядерную зиму и потоп, который принёс мусор. Башни уже успели поржаветь, а бетонные плиты под ними порости мхом.
По краю леса шли тихие девятиэтажные дома, между ними кое-где стояли гаражи и подстанции, а за лесом уже гудел проспект.
И вот ещё одна гайка. Там, где мы видели позавчера поезд-призрак...
- Наверное отсюда тоже лезет всякая гадость, - уверенно сказал я. - Или здесь искажение... Мегавольт наверное потому её здесь и повесил...
Мы стояли на пустынной бетонной площадке, на той самой, где я попал в ловушку. Между плитами рос мох, на них лежали какие-то железки.
А ступить дальше было нельзя.
Замшелая земля с протяжным ржавым скрипом качалась, как водоросли на болоте. Впрочем это и было болото, только из ржавых железяк.
Всё повторялось.
- И как мы отсюда вылезем? - напряжённо произнёс Тим.
- Зона и не такие штуки выкидывает, - озабоченно пробормотал я, держа брата за руку, чтобы тот не соскользнул с накренившейся бетонной плиты.
- Если попадём в искажение, или в под выброс... - с содроганием произнёс Влад. - Знаешь, в кого превращаются дети, попавшие под выброс?
- В детей зоны, - закусил губу я, - или ещё в какую-нибудь дрянь...
- А взрослые?
- Их затягивает туда, в город, - неопределённо развёл руками я. - Они идут к этой чёртовой больнице и там исчезают.
Я озабоченно огляделся по сторонам, ища, как нам спастись.
Слева ров с железяками, впереди стоят, накренившись, высоковольтки, отбрасывая гротескные тени, и травы везде были сочные, зелёные...
- Будем прыгать? - в нерешительности закусил губу Даня. Наши глаза встретились и мы снова друг друга поняли. Мы были меж двух огней. Справа целина металург, слева острые железки.
- А что нам остаётся... - судорожно втянул воздух я. - Только я первый.
Я прыгнул, покатился по земле, больно ударился ногой о железяку. Влад прыгнул следом, но я успел его перехватить.
- Цел? - озабоченно спросил меня Влад.
- Нога... - выдавил я, морщась от боли.
- Сейчас в сандружину тебя отведём... - подбодрил меня Влад.
Мы вылезли изо рва. Влад нарвал подорожников и кровь кое-как удалось остановить. А во дворе мы наткнулись на его сеструху.
- Я вам просто поражаюсь, мальчишки, - ворчала Лизавета. - Что ни день, то обязательно кто-то из вас ранится! Владик, скажи, это твоя идея?
- А чё сразу я? Вечно из меня злодея делаешь, сеструха.
- А кто у нас придумывает такие игры?
Влад насупился, но промолчал, не желая связываться со старшей сестрой.
2
Ногу мне забинтовали и я целый день хвастался своим ранением. Мы убрали из бассейна оставшийся мусор и починили трубы. Я полез убирать со дна, где проросла крапива, железки. Кончилось тем, что я поранил вторую ногу.
Железяки были ржавые и острые. Здесь был когда-то фонтан.
- Горе ты моё! - раздражённо сказала Таня, вытягивая меня наверх. - Не прошло и дня, как ты опять поранлся.
- Ну я же лазал... - весело развёл руками я.
- А вот не лазай в следующий раз! - сердито вставила Лиза, копаясь в своей медицинской сумке. - Дай ногу, наказание ты моё! Мучитель всего отряда.
Так меня ещё никогда не называли и я рассмеялся, но ногу дал.
Мы убрались и пошли купаться. Я купаться не мог и вздыхал на берегу.
- Айда гулять! - вылез из воды Тим, а за ним Даня, Костя и Влад, и утащили меня к играть в пробки, которые мы сегодня нашли на помойке.
- Опять хулиганить идёте? - вдруг окликнули нас. Мы обернулись. Над дорогой висела на аэромопеде Дашка Трепыхалина.
- Чего это сразу хулиганить? - насупился я, готовясь дать решительный отпор вредной пионервожатой.
- А от вас другого и не дождёшься, - сварливо сказала Дашка, чавкая жвачкой и надува пузыри. - Думаете мы не знаем, кто устроил потоп?
- Чеши отсюда, пока тебя не утопили! - грубо сказал вредине Тим. - Дашка-промакашка, рваная бумажка!
- Даша-какаша! - подразнил вожатую Костя.
- Ага! - накалённо сказал Даня. - Лети, пока в крапиву не кинули!
Дашка обозвала нас невоспитанными грубиянами, как всегда обещала на нас нажаловаться и улетела. Мы залезли на старую заброшенную электробудку.
- Ну погоди же, - рассержано сказал Тим, - мы тебе такой потоп устроим!
- Ябедничать улетела, - убеждённо сказал о Дашке Владик.
- Боюсь я её! - пренебрежительно хмыкнул Даня.
- Лиза страшнее, - заметил я. - Если Дашка ей на нас наябедничает...
Мы замолчали. Это правда. Лиза была страшнее...
- С ней лучше лишний раз не связываться, - убеждённо заметил Влад. - Она моя сестра, я её знаю.
- Съест и не подавится! - поддержал я Влада.
А ребята уже собирались во дворе. Я спрыгнул с гаража и побежал к ним.
- Слезайте! - махнул я мальчишкам.
Они тоже спрыгнули, мы выбралсь к бойлерной и уселись на ступеньках лестницы. Заметив нас, ребята подошли и уселись на трубе.
- Ребята, где вы бегали? - в возбуждении воскликнул Сашка Жариков, пиная наш общий уже потрёпанный в дворовых переделках мяч. - Мы вас ждали, а вы куда-то убежали.
- Дашку видели? - хитро улыбаясь, спросил я. - Она такая злющая!
- Чё опять натворили, мальчишки? - сощурились Светка Загремухина.
- Дашку дразнили, - улыбнулся Костя Раскатов. - Так ей и надо!
В это время включилось радио и стали передавать прогноз погоды.
- А где она сейчас?
- Домой наверное улетела...
Мы минут десять кричали вредной вожатой в окно дразнилки, а потом прошли мимо бассейна, где сегодня убирались и влезли в лужу.
- Ладно, давай мяч погоняем, - подал идею Серёня, когда мы вышли на нашу улицу и остановились у бойлерной. - Эту крысу мы ещё выкурим.
Играть захотели все. У меня были пыльные ноги, вдобавок я их поранил о железяки и теперь я боялся, как бы Лиза не увидела, что я ими пинаю мяч.
- Всё лодырничаете? - раздался рядом укоризненный голос Лизаветы.
- Кто лодырничает? - оскорблённо насупилась Светка.
- Вы, кто же ещё! - ядовито сказала Лизавета.
Она оседлала трубу, из которой в отстойник выливалась грязная вода.
- Нам отчитываться перед осоавиахимом, - с укоризной сказала Лизвета, болтая ногами, - а боевой листок про борьбу с хулинанами и стилягами до сих пор не готов. Кто его будет делать?
- А чё сразу мы? - насупился уже я.
- А я так и думала, что вы откажетесь! Слабо значит...
- Это кому ещё слабо?!
- Тебе Вьюжанин слабо! И тебе Загремухина!
- А вот и не слабо! Показывай, что надо делать!
Лиза довольно ухмыльнулась, выплюнуда жвачку и повела нас в отряд.
3
Через пять минут мы уже сидели в пионерской комнате нашего клуба и делали боевой листок отряда. Лизавета несколько минут постояла рядом, а потом ушла, проверять, как и чем занимаются остальные ребята.
Солнце бросало блики на подоконник и стены.
- Пацаны! - крикнул в окно Саша Жариков. - Пошли в сотки играть!
- Иду! - отозвался я. - Ребята пошли. Завтра доделаем!
Боевой листок, который мы начали делать, дожидался нас завтра днём, после занятий. Мы уселись на птите и принялись играть в сотки. С Лёхой и его приятелями больше никто не играл и те резались в сотки одни.
Лёхе вообще не доверяли сотки. Он мог стянуть одну или две втихаря, а мог крикнуть под руку, чтоб кто-то выронил биток или не так кинул его в сотки. А один раз он даже смочил во рту сотку, сунул её на дно и все остальные стопки перевернулись. Из-за этого приёма Лёху лупили все ребята во дворе.
О стену гаража стукнул мяч.
- Пацаны, айда погоняем? - позвали нас Егор и Дёмка.
- Угу! - мы бросили сотки и побежали гонять в четыре угла.
Другие ребята лазали по гаражам. Мы вскоре присоединились к ним, а через час мы полезли на крышу, запускать воздушного змея.
Митьки и других малышей на этот раз на бойлерной не было.
- Змея такого хорошего им отдал, а они не запускают, - ревниво заметил я, залезая на тёплую битумную крышу бойлерной.
- Может их не выпустили гулять? - предположил Влад.
- Ладно, я пойду, найду их, - решительно сказал я.
- Да чего их искать? - мотнул вихрастой головой Даня. - Сами найдутся.
- А вдруг с ним что-то случилось?
- Да брось ты, случилось...
- Я Лизе обещал, что буду смотреть за ним.
Бросив быстрый взгляд на крыши домов, я сбежал по лестнице во двор и пошёл на косогор искать Митьку. Во дворе на нашей стороне лежала тень. По гаражам у леса лазали мальчишки. Ржавое железо грохало, ребята визжали.
- Пацаны, - спросил их я, - не видели куда Митька убежал?
- А, он с девочкой у подстанции, - бесхитростно сказал Валерик.
- Вот заявочки! - обеспокоенно всплестнул я руками. - Нашли, где играть.
И быстрым шагом я двинулся к гаражам.
- Серёня, - тронул меня кто-то за рукав. Это был Митька.
- У-у? - отозвался я и взял Митьку за плечи. - Ты где бегал?
- У меня змей на балкон упал... - сдерживая слёзы, произнёс Митя.
- И чего, достать не можешь?
- А он к тому дядьке упал! Он отнял его и не отдаёт!
- Серёня, айда купаться! - окликнули меня издали ребята.
- Я сейчас! - нетерпеливо махнул рукой я. - Ждите на озере!
Я побежал к последнему перед гаражами дому, откуда слышались крики.
- Отдайте нам змея! - послышался рассерженный голос Лизы, в котором чувствовались отчаяние. Я вышел к дому и увидел нашу вожатую.
Лизавета была готова зареветь.
- И чтоб вы его на провода снова запустили? - ругался со своего балкона, на котором хрипело радио вредный Трубный Бормотун. - Знаю я ваши игры!
- Отдайте змей! - отчаянно выкрикнул Митька. - Он же вам не нужен!
Да что же это такое творится?! Ещё вчера вечером так было весело, и змеи парили в синей вышине небосвода и Митька радовался, а теперь стоит зарёванный, а этот гад на балконе держит змея и издевается!
- Отдайте змей! - подойдя к балкону, резко выпалил я.
- А я вот тебя крапивой!
- Ну и лупи. Я один приёмчик знаю...
- Беспризорник! - огрызнулся Трубный Бормотун. - Уже который раз хотите всю улицу без света оставить своими дурацкими змеями! Бедствия устраиваете, и людям на нервы действуете!
- Отдай змей, пылесос бухтящий! - начал закипать я, - а то в осоавиахиме узнает, как вы к детям относитесь! Вам такое бедствие тут устроят!
Моя угроза обратиться за помощью в осоавиахим подействовала.
- На, забирай, шпана беспризорная! - нелюбезно буркнул Трубный Бормотун и швырнул змея с обрывком шнура вниз. Я его поймал и передал вздрагивающему от всхлипов Митьке.
Окно балкона со стуком захлопнулось и мы пошли к гаражам.
- Здорово ты его, - откровенно призналась Лиза. - А я чуть не заревела...
- А чего тут реветь? - бесхитростно развёл руками я. - Они только с ребятами такие смелые, а как комсомольцам скажешь, сразу заюлят...
Митя запустил змей и побежал за ним по блестящим на солнце лужам...
4
Утро принесло новую тревогу. Я кое-как оттёр от грязи свои коленки и выбежал на улицу, чтобы спастись от манной каши. Мама крикнула в окно, что если я буду таким малоежкой, меня не возьмут в космонавты. Я ответил, что космонавты не едят такую гадость, как манная каша. Мама обозвала меня вылитым Кощеем и посетовала, что не может мной заняться, потому, что ей пора на работу, но вечером мне достанется, это точно!
Я показал маме язык и побежал по двору.
- Вьюжанин! - меня поймала во дворе встревоженная Лиза. За ней бежал со своим змеем Митька. Вид у него был тоже встревоженный.
- А? - непонимающе уставился на вожатую я.
- Вьюжанин, плохо дело, - закусила губу Лиза и взяла меня за плечо. - Этот водоканальщик видел, как мы на том столбе возле нашего пионерского клуба ток пускали. Он в уличный комитет накапал, что мол, это опасно, что нас током ударит и мы ещё пожар устроим...
- Ну? - нетерпеливо спросил я, предчувстуя нехорошее.
- Они хотят у нас клуб отнять!
- Как?! Они не имеют права! А что мы им сделали?!
Я был ошарашен, возмущён и напуган. Мы столько старались в эти дни, звали всех дворовых ребят в клуб на занятия и вот теперь всё рушилось...
- Вот мы с ребятами и подняли тревогу... - озабоченно ответила Лиза.
Мне стало совестно от того, что мы вчера весь день пропадали неизвестно где, а такие ответственные и идейные ребята как Лиза первыми пошли спасать наш пионерский клуб.
- В общем эти хотели сегодня опять прилететь, - звенящим от тревоги голосом сказала Лизавета, - и отнять у нас клуб. Но теперь это отложили на следующую неделю. А вчера на нас водоканальщик наябедничал...
Митька нас не слушал, он гладил свой спасённый змей и улыбался.
- Это всё из-за меня... - сокрушённо положил я Лизе руку на плечо.
- С чего ты это взял?
- Ну я же уличное бедствие... Взрослые из-за меня пьют варельянку...
- Никакое ты не бедствие, у тебя только знаний не хватает...
Посидев немного на трубе, мы пошли рассказать новости ребятам.
- Вот скотина, так и знал, что он наябеничает! - негодующе выпалил Тим, когда мы рассказали ребятам о том, что у нас хотят отнять детский клуб.
- Вот злопасный бармаглот! - зло проговорил Данька. - Надо ему тёмную устроить, или в луже утопить!
- Никаких тёмных ему устраивать не надо, - сказал папа. Он помогал ребятам чинить велик. - Этих нужно иначе учить. Есть совет пионерской дружины, есть комсомол. Они вам и помогут.
- А ты, поможешь? - сощурился Даня.
- Кто же спорит, - улыбнулся папа. - Только и вы не сдавайтесь!
В тревоге прошёл весь день, но ничего не случилось. Фонари светились в сумерках, как последняя надежда спасти пионерский клуб. Мама позвала папу и рассказывала ему о том, что мы за эти дни успели натворить, а мы с ребятами остались сидеть у бойлерной в тени.
- Ладно ребята, не вешайте носа! - ободрила нас Лизавета.
- Уже поздно, - заметила Светка, - давайте завтра здесь?
- Угу! - согласились мы с ребятами и разошлись.
- Мальчики, домой! - позвала нас с Тимой и Даней мама.
Мы посмотрели мультики и улеглись втроём на диване. Засыпал я счастливый от того, что мы вернули малышам их змея и огорчённый от того, что у нас может не быть пионерского клуба...
Сон пришёл незаметно.
Потоп устроили они... Вода прибывала, с каждой секундой затапливая нашу улицу. А по забытому шоссе носились автомобили-призраки. Я пытался разглядеть водителей, но вместо них была темнота!
А потом появилась из-за поворота, громыхая синяя электричка...
Поезд-призрак!
Жёлтые фонари призрачного поезда двигались на меня...
- А! - ахнул я, и заворочался, сбросив одеяло. - И причудится же такое...
- Угу, - согласился, заворочавшийся рядом Даня. - И меня разбудил...
Это был сон и я не ходил на забытое шоссе, не визжали призрачные автомобили, не горели, как глаза огромного чудища фары поезда-призрака.
- Идём умываться, - решительно поднялся Тим. - Скоро придут ребята...
Я зевнул, вскинул руки и поднялся навстречу новому летнему дню.
5
Крапивы на задних дворах разраслось пропасть! Она была такая кусачая, что её боялись все ребята. И воевали с ней день за днём. Мальчишки рубили её деревянными мечами и сделанными из зонтиков шпагами.
В этот день я тоже воевал с сорняками. Я вынес свою самодельную шпагу и сбивал стебли радиоактивной крапивы и цветки трёхметрового дудниука, который рос в бурьяне на краю пустырей.
Но вспомнив про поезд-призрак, я бросил своё занятие и полез на гаражи, за которыми незримо начинался другой мир.
- Вьюжанин, ты куда? - спросила меня Светка Загремухина.
- Поезд-призрак хочу выследить!
- Не ходи туда один...
- Я не боюсь!
- Я эту электричку сегодня видела! - взбудораженно заявила Светка. - Я гуляла под высоковольтками, а она н вдруг вышла из крапивы и неслась на меня, гудела, ржавая, страшная, а все окна выбиты...
Мне стало тревожно.
"Может она доходила до больницы? - задумался я. - Чёрт! А ведь мы с мальчишками даже туда дойти не смогли!"
Но тут я вспомнил про то, что говорила девочка:
"Неслась на меня, гудела, страшная, а все окна выбиты..."
Неужели это был поезд-призрак со станции "Институт Пути?"
Неделю назад мы побежали играть к высоковольткам. Светка увязалась за нами и мы оглянуться не успели, как на улице стемнело. И шагая по улице, мы нашли в бурьяне бетонную площадку.
И говорили, что с неё можно попасть на станцию "Институт Пути..."
"А на улице, где высоковольтки, появляется поезд-призрак, - пришло мне на ум. - Он едет, скрежещит и гудит, унося в вагонах мертвецов..."
Ничего не найдя за гаражами, мы со Светкой побежали в отряд. У нас начиналась тренировка по ушу и дежурство по отряду.
У подъезда, где находился клуб разросся бурьян. В бурьяне стояла статуя мальчишки в пионерской форме, который держал в руках ракету.
Раньше её здесь не было...
- Где коленки разбил? - участливо спросил Сенька, кивая на мои бинты.
- Мы в бассейне убирались, - небрежно сказал я. - Ударился о железяку.
О целине металург я говорить не стал. Всё равно ребята не поверят.
Занятия и дежурство по клубу пролетели быстро. Я несколько раз ловил Меркурья, который пытался удрать из клуба, разнимал сцепишихся из-за игрушек малышей и вышел гулять. Взгляд мой скользнул по бурьяну.
И тут мне стало страшно. Статуя исчезла!
- Серёня! - ко мне подбежали ребята. - Помоги нам змея снять!
- Где? - рассеянно спросил я, и мысли о статуе вылетели из головы.
- Он к высоковольткам полетел...
- Пошли.
Мы вышли к высоковольткам, спустились вниз и оказались в зоне...
6
Это было самое тихое место на свете, но едва мы вышли на залитый водой и заваленный мусором кафель, как зона ожила. Накренившиеся столбы скрипели, что-то загулело, а земля заколыхалась словно вода. Я испугался, потому что мы попали совсем не в то место, где ожидал очутиться и куда должна была вести эта улица. Из канав торчали ржавые железяки. А на холме стояли на фоне жёлтых облаков белые высотки.
- Серёнька, это она... - остолбенело сказал Владик. - Во втяпали-и-ись...
Я кинул гайку и ступил на прогалину. Под ногами что-то заскрежетало и подалось вниз. Испуганно отскочив в сторону, я ухватился за покосившийся железный столб фонаря и оглядевшись, пошёл дальше.
- Кажется мы на Целине Металург... - нервно проговорил Влад.
- На каком... металурге?! - не понял Саша Жариков.
- На Целине Металург, - напряжённо повторил Влад. - Опасная штука... Чувствуете?
На каждом шагу что-то скрипело у нас под ногами. Моё сердце всякий раз замирало, когда это что-то уходило вместе со мной вниз. В траве от чего-то было много мусора, разных железяк и плиток мозаики.
И всё это едва заметно качалось, как на каком-то болоте.
Целина Металург кончилась под высоковольткой. Дальше шёл овраг.
- Оно здесь! - вдруг вздорогнул Серёня Зуев. - Оно смотрит на нас!
Я присмотрелся к прогалине.
В линию стояли один за другим перекошенные бетонные столбы, на одном из которых сидело что-то маленькое, зелёное, в противогазе, да где-то из травы и мха проглядывал кафель.
- Мамочки, кто это?! - испугалась Светка, заметив это существо.
Но и оно испуганно мотнув головой, сверкнув стёклышками глазниц противогаза, слезло головой вниз, словно муха и с лёгким топотком и шуршанием, как крыса скрылась в бурьяне. Что-то загремело и затихло.
- Вот... - начал было Даня, покосясь на бурьян, но замолк.
Мы стояли, слушая шум ветра и скрип железа. Высоковольтки скрипели и ходили ходуном. Провода гудели и стонали от напряжения, которое рвало их, когда решотчатые башни подавались то в одну, то в другую сторону.
- Пойдём, - предложил Костя, потянув меня за руку. - Надо идти вперёд.
- Кто кинет гайку? - растерянно спросил Саша Жариков.
- Я, - вызвался я.
- А точно нет другого пути? - засомневался Саша.
- Нет, - закусив губу, сказал я.
- Идём в забытый город...
- А куда идти?
- Вроде за прогалиной видели, когда три недели назад с поезда прыгали...
Забытый город появился и пропал. Мы очутились в порубежье у взорванного моста...
Долго мы пытались найти способ перейти на тот берег, а вышли из-за гаражей, под линией покосившихся высововольток с оборванными проводами.
Эти были совсем ржавыми. Провода безжизненно обвисли. Осторожно дойдя до забора, я спрыгнул с труб и прошёл трёхэтажки, которые слепо смотрели на нас выбитыми окнами.
- Не пускает нас зона... - озабоченно сказал Влад. - Что-то есть там, за взорванным мостом... Мостом Смерти...
Мы вышли из-за угла дома и оказались на нашей улице...
Я зашёл в квартиру, попил воды и лёг на диван с книжкой, которую мне нужно было дочитать до конца лета. А ещё меня ждали ботаника и окружающий мир, где я остановился на природе тундры.
На улице чирикали воробьи. Я посмотрел в окно и незаметно для себя заснул под тихий гул бойлерной и бормотание радио...
На подоконнике, где мы обычно делали уроки, лежал противогаз. Его глазницы светились жёлтым светом. Кто-то смотрел на меня стой сторны, где кончается улица и начинается мир гмохов и ночных деток...
- Серёня! - кто-то дёрнул меня за ногу.
- А? Чего? - очнулся я. - Тим, ты откуда?
- От верблюда, - передразнил меня брат. - Пошли гулять. Данька ждёт.
Я потянулся, кинул книжку на подоконник и мы выбежали на улицу.
7
Звенели высоковольтки, бормотало радио. Я зевал и сладко потягивался, сунув босые ноги в траву. Данька приткнулся ко мне, играя в тетрис. Тима лежал на траве и перевалившись на живот, болтал ногами в воздухе.
- Ребята! - раздался из-за крапивы Владькин голос.
- Владь! - обрадовался я. - Иди к нам.
Владик выбежал к нам из-за бурьяна. На нём была форма, а красный галстук выглажен и повязан на шею. Влад уселся рядом со мной, на ступеньку.
- Сыграем в сотки? - подал идею Влад.
- Ага! - улыбнулся я.
Мы уже вовсю играли, когда на бетонке раздались ребячьи голоса. Я опять приподнялся и посмотрел на бетонку. Это были наши друзья.
- Ребята, идите с нами играть! - помахал друзьям Тим.
Но игра не клеилась и началась сифа, в которой загалить нужно было кинув в кого-нибудь ногой кроссовок.
Тим метнул в меня чешкой и запустил её на крышу гаража. Ребята засмеялись на весь двор. Мы уморились и игра закончилась.
А потом заговорили о зоне и искажениях. Всем хотелось узнать, что творится на улице, где стоят высоковольтки. Где притаилась сама зона...
- Сегодня пойдём на ту улицу, - решительно сказал я.
- До вечера не выйдет, - закусил губу Влад. - У нас ушу и дежурство.
- А завтра? - помедлив, спросил я.
- Завтра тоже не сможем, - рассеянно сказал Даня. - У нас занятия с малышнёй...
Впереди, за балконами начались заросли крапивы. Дойдя до гаражей, я посмотрел на забор. Между домом и гаражами раньше стояла телефонная будка, но она исчезла и теперь на том месте лежала куча поросшего сорняками мусора.
- Ладно, пошли сейчас в отряд, - предложил Тим. - Серёня, помоги...
Я подошёл к гаражу.
Тим встал мне ногами на плечи, но зашатался и чуть не упал. Я взял брата за ложышки, а он достал с крыши свою чешку и спрыгнул на землю.
- Дань, не забудь искривитель! - напомнил я брату.
- Не бойся, не забуду, - успокоил меня Даня.
Мы побежали в отряд.
Я проверил, как занимаются на кружках ноябрята, над которыми меня попросили взять шефство и закончив заниматься в отряде, я шёл босиком по пыльной бетонке, держа в руке свои чешки.
- Серёня, ты его видел? - раздался тревожный голос. Я обернулся и увидел Влада.
Владька шёл мне навстречу, озираясь по сторонам.
- Кого? - насторожился я.
- Мегавольта! - в неописуемом волнении выпалил Влад. - Я с ним сейчас столкнулся, когда рылся в мусоре! Искал пробки, а тут он... Говорит, чтобы я дальше не лез, что там искажение...
Мы пошли вместе. У танцплощадки мы встретили Серёню.
- Всё наверное не так, как мы видим, - загадочно сказал он. - Вы слышали когда-нибудь, про живую зону?
- У-у, - помотал головой я, совершенно ничего не понимая.
- А я слышал, - непонятно сказал Серёня, - будто в зоне на самам деле нет никого и все эти гмохи, голодные солдаты, ночные детки, мимикрии, пси-собаки и прочая нечисть нам только кажутся. А на самом деле там никого нет и всё это лица зоны. Будто она так общается с нами.
- А как же эти ржавые пылесосы? - напрягся Влад.
- Эти может настоящие, - сумрачно ответил Серёня. - Но остальные наверное нет... Это всё зона. Она и есть одно огромное живое существо. Она может быть в одно время спокойной, а в другое просто бушевать!
- Но Алька всё-таки живой! - с уверенностью сказал я.
В это время появилась мама и заявила, что манкой я сегодня точно не отделаюсь, и увела домой, воспитывать и под сочувствующие взгляды друзей.

Глава IX
Страж запределья
1
Утро я снова встречал во дворе. Комары противно кусались, дул прохладный ветерок. Гремел холодильник в магазине. Мне хотелось пойти к высоковольткам, где пропал под гайкой поезд-призрак. Меня тянуло туда ещё со вчерашнего вечера, но без ребят было не интересно...
- Серёня, выноси мусор и назад! - крикнула мне из окна мама.
- Ну щас, мам! - откликнулся я и пошёл к помойке.
- И не смей тащить в дом всякую гадость! - крикнула мне вдогонку мама.
- Это не гадость! - откликнулся я.
- А что же ещё вы носите с помойки?
- Ну... для игры!
- Ваши игры опасны для улиц!
И размахивая пакетом, я пошёл по лужам к помойке.
- Уже продрал глаза, беспризорник! - фыркнула Колькина мама, выливая помои, а я кинул мусор в помойку и сел на трубу делать из пробок муху.
- Ну сколько это может продолжаться? - обиженно вскинул руки Тим.
- Мог бы и нас разбудить! - вторил брату Даня. - Всегда один убегаешь.
Мальчики прислонились к успевшей нагреться стене бойлерной. Я поглядел на ёлки, росшие, под нашими окнами. Они казались серебристыми от росы и от них приятно пахло хвоей и смолой.
- Мальчишки, вы уже проснулись? - высунулся из окна балкона Владька.
Мальчик спустился во двор, сонно зевнул и тоже сел рядом, и сама собой началась игра в чику, которая быстро переросла в драму и чуть не закончилась дракой, когда мы заспорили, перевернулись или не перевернулись каплашки.
Решили играть сначала, но теперь заспорили, кто первый кидает быцык.
- Да ну вас, злюки-колюки! - рассердился наконец Тим и полез на забор.
Игра закончилась сама собой...
На улицу выбежали ребята и мы помчались гонять мяч. А когда мы в очередной раз загнали его в лужу и возили в ней босыми ногами, нас в который раз обозвали беспризорниками и грозились драть мочалкой.
- Мальчишки, давайте искать забытое шоссе? - встал на ноги Владик и надел свою клетчатую рубашку. - Мы же хотели вчера...
- Да, - кивнул Тим, - пойдём к гаражам...
- Махнём на старую бетонку? - задумался я, прижавшись к Владу, потому что на улице было холодно. - Может там тоже искривление.
Мы добрались до леса и пошли мимо выложенных плиткой трёхэтажек, под окнами которых густо разросся бурьян. Улица под высоковольтками притихла, словно притаилась, а над крышами хмурилось небо.
Она уходила вникуда, туда, где лежал под мусором атомный мир...
- А в конце пути далёкий свет, - глядя на дорогу, сказал Серёня Зуев, садясь на холодную ржавую трубу, котора вела к водонапорной станции.
- А мы его увидим? - спросил я. - Он там, в конце забытого шоссе?
- Угу, - ответил Серёня, - но там бывают не все. Многих затягивает в больницу, хотя есть, говорят, город в зоне, который тоже глотает людей, и потом никто оттуда не возвращался. Там обитает какая-то жуть...
- А из-за чего его забросили? - заинтригованно спросил я Серёню.
- Не знаю, говорят там газ, - неопределённо ответил Серёня, вытягивая длинные загорелые ноги. - Ну, вроде как там после аварии газ какой-то появился и жить там, короче стало нельзя. И сейчас там никто и не гуляет, боятся и на шоссе не выходят. Там, говорят часто слышат звуки из прошлого.
- Какие звуки? - напряжённо повернулся к Серёне Даня.
- Ну, будто автомобили разбиваются, - неуверенно сказал Серёня. - И у нас тоже я слышал звуки...
- А ты где слышал эти звуки? - насторожился Влад. - За забором?
- Ага, - медленно кивнул Серёня. - Ребята говорят, что дорога под высоковольтками-часть этого шоссе, потерявшееся меж пространствами... Я слышал вечером, как они там разбиваются. В окно выглядываю и ничего!
- Значит и мы слышали звуки из прошлого?
- Ага.
- Так сразу и не поймёшь...
- Я их даже видел на пустыре... - заметил Костик.
- Ага, и все ржавые! - фыркнул Сашка Жариков.
Небо хмурилось над крышами. Мы поскакали по лужам и забежали показаться родителям, чтобы идти купаться на охладительный канал.
- Мальчики! - показалась во дворе Лизавета.
Её пионерский значок сверкнул на солнце.
- Чего тебе Лиза-скандализа? - недовольно крикнул сестре Влад.
- Ну что там, тревога чтоль? - вздохнул я.
- Айда на уборку пыстыря! - сказала Лиза, пропустив нашу с Владькой едкость мимо ушей. - Все ребята уже там, только вас где-то носит!
- Снова мусор этот таскать! - всплестнул руками Тим.
- Ага, будто вы сами не тащите всякий мусор домой! - скривилась Лиза.
- Айда на пустырь! - окликнул нас невесть откуда взявшийяся Илья.
И затормозил на велике прямо в луже.
- Сейчас надо идти? - мрачно задал вопрос я.
- Да.
- А куда?
- Сейчас все ребята идут в отряд.
Я слез с трубы, оглянулся по сторонам и хмуро спросил:
- А почему нас не позвали?
- А потому, что вас не доищешься! - с упрёком сказал Илья.
- Идём, - решительно сказал я Владу.
- Ладно сеструха, мчись к ребятам, - сказал сестре Влад.
Лиза влезла на заднюю сидушку. Илька оттолкнулся ногой и они умчались, а мы пошли через задний двор, чтобы срезать путь до отряда...
2
Высоковольтки звенели в тишине просыпающейся улицы. Мы шагали по лужам и вскоре оказались во дворе клуба. Лиза уже была там и воспитывала ребят, кого за грязные коленки и немытые руки, кого за сонный вид.
Мы с ребятами, и ещё два других отряда, уже собрались на пустыре.
Плитка и окна домов сверкали золотом. В мутно-зелёной воде на дне бассейна отражались солнечные лучи, бликуя на бортиках.
- Начнём с откачки воды, - распорядилась Таня. - Мальчики, займитесь водокачкой и проверьте трубы, девочки, начинайте выдёргивать крапиву.
Водокачку мы оживили через час. Откачав из бассейна вонючую болотную жижу, мы оставили кроссовки наверху и спустились босиком на дно, чистить его от грязи, водорослей, мха и осоки. Ваня и Саша Жариков нашли способ быстро очистить бассейн. Мальчишки протянули шланг и тугой струёй воды из водокачки под окнами трёхэтажки вымыли грязь и остатки жижи, гоня её к водостоку. Закончилось это тем, что мы все вымокли до нитки.
- Ну хватит баловаться! - прикрикнула на нас Таня. - Вылезайте и сушитесь, раз не умеете себя вести.
Мы нехотя вылезли, хоть и продрогли под струёй ледяной воды и стали греться на солнце. Из клуба вырвался Меркурий и полетел нам помогать. Лиза назвала его хулиганам и погнала назад. Роботёнок удирал от неё и дразнился.
Немного пообсохнув, мы с мальчишками продолжили очищать бассейн, пока девочки выдёргивали жгучую крапиву и другие сорняки.
- Мальчики, я гмоха видела! - прибежала к нам Сашка Панкина. - И ещё чьи-то жёлтые глаза, а как присмотрелась, вижу: на меня электричка идёт. И два фонаря гореят! Я в сторону, а поезд промчался мимо и исчез...
- Мы его тоже видели, - серьёзно сказал я. - Он идёт к станции "Институт Пути..."
- Ну, увидеть гмоха это ещё не так страшно... - наставительно заметил Серёня. - А если то чудовище с ржавыми железяками нас поймает...
- Мальчики, вы чего тут лодырничаете? - накинулась на нас Лизавета.
- Ну и вредная же ты Лизка! - ощетинился я. - Сашка, иди помогай!
Несколько раз мы прерывались, чтоб искупаться. На улице стоял зной, и на пустыре негде было от него укрыться. Мы купались в пруду в конце улицы, и в небольшом озере за лесом и снова возвращались чистить бассейн.
Таня руководила нашей работой и вместе с девчонками выдёргивала крапиву, которая буйно здесь разрослась.
Закончили уборку мы лишь к вечеру. За это время мы соскребли со дна и бортиков весь мох, выдернули всю осоку и весь хвощ, колужницу болотную и другие растения. Мы прочистили сливы и трубы, оставалось пустить воду.
- Запускай! - наконец скомандовал Илья.
- Поехали! - по-космическому крикнул Витя Лагунов.
- Первая торпеда пошла! - крикнул Серёня.
Мы повернули большой вентель. По трубам зажурчала вода и через минуту в ещё сегодня утром безнадёжно заросший и засорённый бассейн заструилась чистая вода. Мы все столпились на краю и визжа от удовольствия, смотрели, как прибывает вода. Через полчаса он наполнился.
- Объявляю первый заплыв, в честь открытия бассейна! - весело объявила Таня. - Купаться вам даю двадцать минут, потом нам в отряд.
- Ура-а-а!! - завизжали мы, и скинув второпях одежду, с брызгами попрыгали с бортиков в ледяную воду.
Бассейн уже не казался нам маленьким. В воде отражались крыши домов нашей улицы и высоковольтки. Таня погнала нас из воды, и мы вылезали наверх с большой неохотой. Зато теперь бассейн был для ребят со всех улиц!
3
Над лесом пламенел закат. В сумерках я бродил по улице в поисках своего змея, который сорвался и улетел неизвестно куда. В кино с пыльными ногами не пускают, дома ждали уроки, и мне было скучно. Я одел кроссовки и вышел за озеро на бетонную площадку. Здесь наверное когда-то была станция...
Под ногами хрустели поломанные транзисторы и ещё что-то. Скрипели столбы, как струны звенели провода. Это место всегда называли станцией...
Бурьян светился золотистым светом, уходящие в неизвестность бетонные столбы были рыжие от косых солнечных лучей.
Змей зацепился за знак радиационной угрозы...
Кто знает, откуда начинается, и где кончается забытое шоссе? Оно просто идёт куда-то вдаль, а вокруг бурьян, и где-то там затерялся город-призрак, где шастает нечто, о чём и не думали те, кто превратил планету в один большой радиоактивный мусорный бурьян...
В воздухе зазвенели натянутые струны. Запахло приближающейся бедой.
Они были рядом!
Вот на поваленный столб взгромоздился гмох Загорелись жёлтым маленькие глаза-лампочки, раскрылся рот, полный зубов-болтов с выступающей вперёд нижней челюстью, на которую не налезал противогаз.
Из колодца вылезла жбонница...
- Вьюжанин, ты нам не поможешь? - раздался рядом Танькин голос.
Я чуть не выронил своего змея.
Существа зоны тут же спрятались. На дороге возле гаражей стояла Таня с каким-то незнакомым усатым дядькой в спортивном костюме в шапке и кедах, с которыми бегают кросс бегуны.
Тренер, как тренер... Но что-то в нём было не то. Неживое. Чуждое...
Иди мне это только чудится?
- Угу, - рассеянно кивнул я.
- Идём к бассейну, - сказала Таня. - Алексей хочет проверить, как вы подготовились к соревнованиям. Он тренер по плаванию.
- Позови пожалуйста ребят, кто занимался, - попросил меня тренер.
Но это я почему-то услышал, будто бы с запазданием на целую минуту.
Тренер сказал другое, странное:
- Нужно мне твоё сознание! Нужно мне твоё сознание!
Я помотал головой, в ушах, казалось, застряла вода.
- Да, Серёня, - сумрачно кивнула Таня. - Позови ребят, очень тебя прошу.
Она не слышала того, что сказал этот тренер на самом деле!
Я смотрел на тренера и мне чудилось, что глаза его загорелись жёлтым светом и лицо будто сделалось безжизненным, а под усами раскрылся со ржавым скрипом, словно нехотя, рот, и оттуда глянула на меня чернота.
- Нет! - проронил я, с ужасом понимая, что тренер говорит не своим голосом, что он и говорить не может, потому, что у него не было языка. - Нет!
И стал пятиться от них.
Я знал, что это никакой не тренер. Но через миг тренер стал таким, как прежде, живым, спокойным, весёлым. Словно и не было той трансформации!
- Вьюжанин, ты чего? - испугалась Таня.
- Это не тренер! - цепенея от страха, выдавил я. - Таня, беги! Они притворяются людьми!
- Кто притворяются? Вьюжанин, ты не заболел?
- Он не тот, за кого себя выдаёт! Это не тренер!
И я кинул в него гайкой, но от страха промазал.
- Вьюжанин, ты чего кидаешься гайками?!
Но я с ужасом увидел, что Таня говорит как-то заторможенно и её голос затихает, как голос того радио, которое мы нашли в запределье. Раздался скрип ржавчины, радио начинало искажаться, глохнуть...
Она не видела, что с этим тренером что-то не так! Что этот не тренер!
Вдруг рядом раздался звонкий детский смех. Тренер вздрогнул, его пропорции жутко исказились, лицо стало совсем неживым и он и исчез.
Танька вздохнула, дотронулась до головы руками и моргнула.
- Вьюжанин, ты откуда? - удивлённо поинтересовалась Таня.
- Змей искал, - стараясь скрыть страх и волнение, ответил я.
- А... - рассеянно обронила Таня.
"Она не в себе! - с ещё большей тревогой догадался я. - Эта дрянь пролезла к ней в голову и заморочила её!"
В это время из-за поворота вышли ребята.
- Серёня, айда на пустырь! - позвали они меня.
Это они смеялись. А смех спугнул это чудовище!
Мы взяли воздушный змей и побежали к бассейну. Я находу рассказывал мальчишкам о странном тренере.
- Выходит они теперь до взрослых добрались... - сокрушённо сунув пятерню в волосы, сказал Тимка. - Они уже везде пролезли...
Гайка всё так же висела на накренившемся столбе, словно настраже. Она ни за что не пустит нечисть, что смотрит из темноты жёлтыми глазами.
А в конце улицы, там, где дома мёртво глядят чёрными окнами стоял неподвижно мальчишка. Солнце золотило его волосы и мне казалось, что он добродушно улыбался нам из другого мира. Он будто защищал людей от пустот, и они не могли им навредить. Эти ржавые пылесосы его боялись...
Мы спустились с холма и двинулись мимо высоковольток. Вдруг я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. Я закричал, чувствуя, что лечу вниз.
- Серёня-а-а! - закричали наверху ребята.
Я очутился в городе призраков на залитом солнцем проспекте...
4
Город давно уснул под радиоактивными мхами, убоюканный мусорным ветром и ничего здесь не было, кроме пустоты и гулкой тишины. Лишь окна в белевших вдалеке высотках горели на солнце, словно там зажгли свет.
Но город был тихим. Мёртвым. Ни одной живой души на его улицах, кроме меня. Я заглядывал в дома, но в квартирах ничего кроме голого кафеля и бетона не было. Ветер свистел в окнах, по полу гуляли сквозняки.
- Тим! - позвал я. - Даня! Пацаны, вы где?!
Но мне никто не ответил. Я был один в этой мёртвой пустоте...
Я уже устал, но упрямо шёл по залитой вечерним солнцем улице. Сколько я уже вот так шёл, я и сам не знал. Солнце всё так же висело над крышами высоток, словно время в городе остановилось...
Я так и не встретил на улицах города ни одного жителя. Зайдя в неизвестно какой по счёту дом я встретил лишь гулкую тишину, да поросший мхом скрипучий кафель комнат. А на улице гулял ветер, который нёс мусор...
И я двинулся дальше, уже не сшушая странное эхо.
Белые дома тихой улицы тянулись бесконечно. Сколько не иди по мёртвой улице, до конца не дойдёшь. Под окнами балконов раскачивались крапива и чернобыльник, по-летнему зелёные, сочные, только они совсем не пахли. И город был странный. Тут даже гмохов нет. Только удары какие-то вдали, да скрип оконных рам, каких-то железяк и свист ветра в слепых окнах с выбитыми стёклами. И жёлто-зелёное пятно солнца над высотками...
И тут из бурьяна, где стояла облицованная мозаикой будка с тёмными разбитыми окнами раздался детский плач.
- Ну, ну деточка, успокойся! - раздался ласковый женский голос.
Я оторопело посмотрел на бурьян. Женщина и ребёнок здесь, в запределье? Это было очень странно...
А плач и женское воркование повторились.
- Эй, ты там? - спросил я и направился к будке.
Ни женщины, ни ребёнка, только мусор на позеленевшем кафеле.
Западозрив неладное, я услышал за спиной резкий кошачий мяв. Я оглянулся и увидел странного вида кошку размером с собаку. У неё была клочкастая шерсть, а по бокам от горла два мешка-резонатора. Это был кот-баюн. И это его голос я слышал, хотя существо и не понимало, что говорит, но видно знало, что на эти звуки идут сталкеры.
Кот-баюн снова издал хриплый мяв и бросился на меня. Мне в лицо нацелились когтистые лапы. Я пригнулся и тварюшка пролетев над моей головой исчезла в крапивном бурьяне.
Я бросился бежать сломя голову из этого страшного места.
Пробежав целый квартал мёртвого города, я затравленно оглянулся назад, но за мною уже никто не гнался...
Я зашагал по мёртвой улице. Я не знал, сколько я так вот шёл, пытаясь найти выход их этого города-призрака, который стал для меня западнёй.
Всё казалось будто не настоящим. Я словно был в сумеречной зоне...
- Алька... - снова позвал я. - Алька, ты знаешь этот город. Ты звал меня сюда, ты мне очень нужен! Очень-приочень!
- Я здесь, - тут же отозвался Алька и пошёл со мною рядом. - Я всё ждал, когда ты меня позовёшь. Ждал, когда ты перестанешь бояться Дороги...
- Какой дороги?
- Дороги, которая ведёт к далёкому свету, - непонятно ответил Алька. - Я тоже иду искать далёкий свет. Только тогда я вернусь в наше измерение. Я ведь тот мальчишка что упал с крыши, - сумрачно добавил Алька. - Я не погиб, как все думают, я оказался здесь, в этом городе, и я не могу вырваться из него...
- А я знаю, - тихо сказал я и дотронулся до Альки рукой. Алька был абсолютно живой. Рука у него была тёплой и твёрдой. - Как ты пытался поймать ускользнувший воздушный змей, упал с крыши...
- Я не знаю сколько я уже здесь хожу с тех пор, как упал... - помотал головой Алька и белобрысые волосы заходили ходуном. - Но я не разбился, хотя ещё миг и меня ждала бы неминуемая гибель...
- Но что это было? - подумал я вслух. - Как ты спасся?
- Не знаю, - сумрачно ответил Алька. - Если бы я разбился, я бы ничего не чувствовал. Я упал с крыши, а смерти не было... Здесь что-то другое... Меня как-то перенесло сюда. Был только этот зелёный бред.
- Такое кажется называют вихрями зоны, - неуверенно ответил я.
- Да, - подтвердил Алька, пнув гайку. - Это они... Это единственная надежда для ребят, которые находятся на волосок от неминуемой смерти. Их посылает Командор, чтобы спасать детей по всей вселенной.
- И тебя тоже унесло мусорным ветром?
- И меня... Я теперь страж запределья...
Алька остановился, чтобы вытрясти из своих сандалеток мусор, застегнул расхлябанный ремешок. Я тоже встал на месте и огляделся по сторонам, чтоб увидеть, не подкралась ли к нам какая-нибудь дрянь...
- А что это за город? - спросил я Альку. - Его явно забросили из-за какой-то техногенной аварии. Может здесь радиация?
"А может здесь было что-то похуже, - сказал я уже про себя, - какая-нибудь химическая отрава?"
Но воздух был нормальный, свежий. Хотя попадавшиеся нам на пути большие лужи с ржаво-зелёной водой, я старался обходить.
- Это не город, а омут запределья, - загадочно отозвался Алька. - Он глотает сталкеров. Один не пройдёшь, но когда рядом идут друзья, тебя уже ничто не удержит. Никакое искажение, накакие страхи зоны!
Я слушал странные звуки этого мёртвого города...
- Может сейчас повезёт! - с надеждой заговорил Алька. - Может свернём на другую улицу и я вырвусь их этого проклятого города!
Мы взялись за руки и огляделись по сторонам.
- Я давно заметил странность, - удивлённо произнёс Алька. - Я весь день брожу по улицам этого города, а солнце всё так же светит над теми высотками, как будто здесь нет времени. Весь день на ногах, а почему-то не устал...
- Может и вправду нету, - задумавшись, согласился я. - Тогда почему здесь время от времени происходят выбросы?
- Возможно потому, что они вне времени.
- Кто же их устраивает? Эти ржавые пылесосы?
- Они много чего могут натворить. Но выброс это не самое страшное явление зоны. У них Матерь богов, но она заржавела, как заржавел этот мир, и вместо волны жизни, она устраивает выбросы. Они опасны для нас, ребят. Они превращают нас в ночных деток, а взрослые вообще исчезают.
- Во мы втяпали-и-ись... - протянул я, сунув пятерни в волосы.
Не было времени в этом странном мире. Не было смены дня и ночи, и никогда здесь не наступит зима. И смерти тоже не было, только тишина, прерываемая эхом наших шагов...
Над нами промелькнул мой змей. Мы ухватились за него и поднялись ввысь, а очутились в пространстве из бесконечных бетонных плит.
- Видал?! - поражённо ахнул Алька. - Мы вышли из омута запределья!
- Ага! - оторопело проронил я.
Я старался не упускать ничего и ждал, что впереди перед нами обязательно нависнет белой громадой заброшенная больница. Но больницы не было видно. Какая-то сила водила нас по мёртвому пространству, по заросшим мхами и замусоренным бетонным плитам.
- Выходит случилось искривление... - заметил я и задумался.
Мы снова огляделись по сторонам. Змей пропал а зелёных облаках.
- Ага-а-а... - протянул Алька. - Значит я теперь могу вернуться назад!
- И увидеть далёкий свет! - возликовал я.
А небо налилось жёлтым, стало душно и я понял, что скоро выброс.
Мы пробирались через торчащие в разные стороны тонкие, заросшие мхом блоки с торчавшей из них ржавой арматурой. Гулкое эхо от наших шагов запаздывало. Эхо и удары пугали меня. Страх, который вселяло это странное место то отпускал меня, то накатывал с новой силой. Мы обошли какое-то странное сооружение и очутились у заброшенной больницы.
- Ну, тебе пора назад, - сказал Алька, нажал на какой-то рычаг в бурьяне.
- А как же ты? - успел спросить я.
- Мы ещё встретимся. Но сейчас тебе сюда рано.
- Почему?
- Чтобы войти сюда, тебе надо быть Дважды благославлённым...
- А это как? - растерялся я.
- Дважды благославлённый, - загадочно ответил Алька, - не испугается опасностей зоны, и не смотря на самые тяжёлые испытания, боль и потери всё равно дойдёт до конца и увидит далёкий свет! Только Дважды благославлённый спасёт мир от зла, что не убивает, но делает всё живое мёртвым...
- А что это за благословения?
- Один раз зона уже благославила тебя, и ты прошёл мясорубку! - всё так же загадочно произнёс Алька. - Она поняла, что с этим можешь справиться лишь ты. Но второе благославение будет в самом конце дороги...
Эхо от глухого удара разнеслось по мёртвому пространству...
- Жди, - улыбнулся Алька, - я тебе подам знак, может ещё можно спасти того, у кого душа поржавела от горя...
Подо мной провалился люк колодца и я неожиданно очутился на пустыре, где рвались ввысь ржавые высоковольтки.
Ребята с радостными криками бежали ко мне, размахивая руками.
Зона снова отпустила меня, но смутная тревога ещё витала в воздухе, как отзвуки рождённого на безлюдных пустошах субпространства эха.

Часть II
К призрачному свету

Глава I
Неизвестные цветы
1
Вечер догорал красноватыми бликами на окнах и на плитке домов. Мы с мальчишками шли по улице непривычно молчаливые, встревоженные. Всюду, как неотвратимая беда, нависшая над планетой, нам чудились жёлтые глаза.
Зона была теперь всюду. Затихший, повинующийся всем город затягивало в воронку зелёного бреда. Неживая зелень поглощала планету...
Бормочущее радио и ржавый скрип нарушали вязкую, давящую тишину.
Но устроить беду, они уже не могли. Мальчишка с фонарём в руке, которого не по своей воле сделали стражем запределья хранил город и не давал этой нечисти возможности творить зло в нашем измерении...
- А вдруг это они тогда устроили потоп? - осенило Серёню Зуева.
- Может и они, - задумчиво произнёс я. - Хотели устроить катастрофу, но у них ничего не вышло. Алька им не дал, а то бы весь город ухнул вниз!
- Как же они его устроили? - задумался Влад.
- Сорвали вентиль, прорвали трубу, - покусав губу, ответил я, - но город всё равно не погиб, даже если кругом теперь зона...
"Его защищает мальчишка, - подумал я, чувствуя, как возвращается надежда, - который одиноко бродит по бесконечности вселенной..."
- Алька теперь часть зоны, - заметил я. - Он зажегает свет, когда кругом темнота и отчаяние. Приходит напомощь всем, даже тем, кто не просил её, путешествует между измерениями... Но не в состоянии навсегда вернуться в наше, из которого его вырвали вихри зоны...
- И он сейчас там, в зоне?
- Да... - озабоченно кивнул я. - Он спасся в мёртвом городе и там, в запределье, в ловушке времени и пространства он бродит уже день, а здесь столько времени прошло... Он тоже ищет далёкий свет...
Алька вылез из крапивы на углу дома и улыбнулся мне. Нечисть, которая подбиралась к нам из темноты исчезла.
- Вы видите его? - дрогнувшим голосом спросил я.
- Кого? - насторожился Влад.
- Альку... - тихо сказал я, но Алька уже исчез в бурьяне.
Я моргнул и взглянул на небо. Солнце висело над крышами. Оно было уже не такое знойное, как днём. Из леса тянуло вечерней прохладой.
- Чую, мы все в западне, - напряжённо заговорил Серёня. - Время будто остановилась, планета поржавела и замерла...
- Чё, панатри? - растерялся Влад.
- А ты не видишь? - всплестнул руками Серёня. - Где мы живём? В Ржавом Треугольнике, куда вообще никто не ходит! Дороги заростают, железо ржавеет и никто этого не замечает! Всем наплевать. Этого они и хотят...
- Остановить время? - испугалась Сашка Панкина.
- Они хотят пустить мёртвую волну. Хотят выкрутить все болты и гайки, на которых держится мироздание...
- Поэтому они их боятся... - переглотнув, сказал я.
- Ещё бы, - кивнул Серёня. - На них держится вся вселенная. Если их не остановить, они опустят вселенную в безвременное пространство.
- Как в запределье?
- Может ещё хуже... И когда они превратят Синий Кристалл в Волноеда и пустят мёртвую волну, тогда конец всей жизни во вселенной!
Мы полезли на гаражи и стали резаться в сотки. Но игра не шла, всем было тревожно. Что-то гудело там, где шли высоковольтки. Скреблось что-то о железо, рвалось с той стороны, билось, скрипело и выло где-то на окраине.
И мы подумать боялись, какая нечисть из другого измерения в это время бродит по пустырям. Что поджидает там, в разросшемся бурьяне?
Гоняя по улице мяч мы наткнулись на Юлю.
- Здорово ребятня! - весело окликнула она нас.
- Здрасте! - хором отозвались мы.
- Юль, - обратился я к девчонке. - Мы пустили в бассейн воду, трубы починили. Когда из осоавиахима прилетят?
- Сегодня один вроде бы прилетел, - задумчиво сказала Юля.
- Тренер? - спросил я, и похолодел.
- Да, - медленно кивнув, сказала Юля. - Я его только пять минут и видела, когда бассейн смотрели. Сказал, что пойдёт в ваш клуб, поговорить с капитанами. Обещал вернуться, только нет его нигде...
Мы испугались и озабоченно переглянулись.
- Если увидите, - попросила Юля, - скажите, что я в райкоме комсосмола.
- Угу, - стараясь скрыть тревогу и страх, кивнул я.
Юля попрощалась и ушла.
- Подменили! - сказал я то, что было в мыслях у каждого из нас. - Как тогда медсестру, помните? Они что-то с ним сделали.
- Спрятали наверное... - не очень уверенно предположил Влад.
- Где же теперь его искать? - озадаченно поднял на нас глаза Тим.
А закат озарял оранжевым светом бетонные плиты дороги и мозаику политеха, от чего нам казалось, что они были налиты золотом...
2
На улицы опустились сумерки. В заросшую мхом бетонную площадку под окном, на которой мы с ребятами резались в чику, в сотки и другие игры, били косые лучи солнца. Журчала по трубам и в колодцах вода. Зажглись фонари и окна. Родители звали нас одного за другим домой.
- Эти ржавые пылесосы кем хочешь могут прикинуться, - с тревогой глядя на тёмные дома, заметил Серёня. - В статуи лезут, наблюдают за нами из темноты. Я с другом разговаривал, только он был какой-то странной и тут только понял, что у меня нет такого друга! И заметил, что он бледный и рта у него нет! А потом он и вовсе исчез...
- Это они так морочат, - мрачно сказал я, вспоминая, что это существо, прикинувшееся тренером сделало с Танькой. - Эта дрянь в голову лезет!
- А где сейчас этот тренер? - хлопнул меня по коленке Влад.
- А я знаю? Может бродит где-то по улицам...
Мне было не по себе и я гадал, где этот "тренер" бродит сейчас, и, когда он явится снова, и что он сделает на соревнованиях...
- Может он до сих пор где-то рядом... - пробормотал я, а моё воображение рисовало, как его ржавые пальцы крутят вентиль или нажимают на какой-то рычаг, или просто сверлит глазами наши спины из темноты.
- Серёня! Тима! Даня! - послышался утомлённый мамин голос. - Долго я за вами гоняться буду, наказание вы моё?
- Ну вот, опять начинаются мучения и тиранство! - застонал я от досады.
- Идём, - спрыгнул с лазалки Данька. - Мамка уже зовёт.
Мы с Тимой слезли со скрипучей качели. Во дворах уже никого не было и чёрные заросли бурьяна выглядели особенно жутко.
- До завтра, - пожал нам с Тимкой и Даней руку Влад в тамбуре.
Мама сказала, чтоб мы перестали действовать ей на нервы своим уличным видом, и измазанными коленками и пятками и затолкала нас в ванну.
А утром мы пошли на плавание в школу, потому, что в уличный бассейн кто-то опять накидал мусора. И в школе нас ждал этот чёртов тренер! От него во рту ощущалась странная горечь, будто от ржавой железки.
И тогда началось...
Вода запахла канализацией, бортики, стены и потолок поросли мхом, появились ржавые подтёки и зелёные разводы, сквозь выбитые окна проглядывала оранжевая грозовая хмарь.
Глаза тренера засветились жёлтым, рот с противным ржавым скрипом открылся. Языка у существа не было, на нас глянула чёрная пустота.
- Ну что, ты видишь? - шепнул я на ухо Владику.
Владька медленно кивнул, в его глазах застыл страх.
- Он один из них! - прошептал мальчик.
- Оии хотят устроить какое-то бедствие! - с тревогой сказал я.
Тренер исчез, когда мы стали вылезать из воды. Навождение пропало, мёртвые мхи и подтёки исчезли и вода больше не воняла канализацией...
- Где его теперь искать... - озадаченно сказал Тим, когда мы вышли на улицу и пошли звать ребят, чтоб погонять мяч.
Мы обошли заросшие бурьяном задние дворы, но ничего опасного там не нашли, если не считать того, что кто-то опять возле подстанции бросил стекло...
- Заросли-то как за лето, - озабоченно заметила Лиза, оглядывая меня, Тиму и Даню. - На кого вы похожи! Ну прямо разбойники! Вас надо стричь.
- Ещё чего! - повёл я плечами, которые за лето обгорели на солнце.
- Похожи на стиляг, - поджала губы вожатая. - Владька тоже берёт пример с вас, и ходит, как пугало.
- Сама ты пугало! - обиделся Данька, и мы сбежали от Лизы.
- Ладно-ладно, пираты! - обиженно крикнула нам вслед Лизавета. - Всё равно вы никуда не убежите! Я всё про вас Кате скажу! Только явитесь в отряд!
- Хоть Таньке! - насмешливо передразнили мы Лизу и крикнули, что она не всегда сидит в отряде и мы найдём момент, когда её там не будет.
- Не пойдёте стричься сами, - пригрозила Лиза, - силой потащим!
- Бе-бе-бе! - дразнительно крикнули мы.
- Пацаны, айда с нами! - позвал нас Влад.
Владька и ребята играли в белых медведей. Это была игра, вроде салочек, только там было две коли, и если кого-то осалили, тот тоже становился колей и гонялся за толпой ребят вместе с теми, кто его осалил.
Четверо ребят, держась за руки, гонялись за остальными.
- Будете с нами?! - крикнула нам набегу Сашка Панкина.
- Угу! - обрадовались мы с Тимой и Даней.
Мы незаметно влились в игру и бегали до тех пор, пока не остался один я, а цепочка ребят пыталась меня окружить.
- Серёня, сдавайся! - пыхтя, принуждали меня Влад и Костя. - Ты всё равно один...
- Фиг! - запальчиво сказал я, показывая ребятам кукиш.
Ребята засмеялись и стали надвигаться на меня. Я подставил Владу подножку и вся цепь один за другим брякнулись на землю. Получилась куча мала с вознёй на траве под балконами.
- Сколько уже можно орать! - возмущённо кричала какая-то тётка. - У меня из-за вашего ора жутко болит голова. Убирайтесь и действуйте на нервы кому-нибудь ещё, беспризорники!
Сверху полилась вода. Мы завизжали. Вода была холодная.
Мы забарахтались, засмеялись, вскочили и дали дёру из этого двора.
- Ну что, - выжимая футболку, спросил ребят я, - давайте ещё кому-нибудь подействунм на нервы?
- Мальчики, вы что, купались в одежде?! - ахнула Лизавета, увидев нас во дворе.
Мы засмеялись. С нас текло, мы держали в руках кроссовки и шли босиком оставляя за собой мокрые следы.
- Немедленно сушитесь! - воспитательским тоном приказала нам Лиза.
Серёня помахал нам и побежал к себе.
- Сушитесь мальчишки! - повторила Лизавета.
- Ну ты и вредина! - застонал Тим. - И вовсе мы не купались!
- Нас искупали! - засмеялся Влад, наваливаясь на моё плечо.
Но спорить с ней было бесполезно. Пришлось снять одежду и сушиться.
3
У меня шатался молочный зуб. Я потрогал его языком. За лето у меня выпало два, теперь зашатался и этот. И оба раза их у меня их вырывали в поликлинике и на весь день запрещали лопать конфеты и пить газировку.
Я встревожился. В поликлинику топать ох как не хотелось. А мама следила за тем, как у Тимы, Даньки и меня выпадают молочные зубы, и она обязательно узнает. И утром встречи с врачём не миновать.
Что же делать?
- Вьюжанин! - меня нагнал Серня Зуев. - Чё такой невесёлый?
- Зуб, - поморщился я.
- Выпал?
- Не, пока ещё сидит.
- К зубному пойдёшь?
- Да ну его! Она его такими щипцами дёргает!
- Покажи.
Я разинул рот. Серёня потрогал зуб.
- У меня почти все выпали, - простодушно заявил Серёня. - Ольга Матвеевна мне короче дёрнула! Так болело! Прям кровь хлещет! А она мне резиновую змейку подарила. Я сеструхе её на подушку подложил. Так визжала!
Я сморщился, и даже то, что за зуб мне могут подарить змейку меня не заствило сейчас же топать к врачу.
- Извини, - наверное видя моё лицо, сказал Серёня. - На самом деле не больно, только конфеты весь день нельзя есть...
Мы зашли на детскую площадку, стали втыкать в землю ножики.
Пришли девчонки. Светка уселась на качелю и девчонки стали раскачивать её, пока она не перевернулась кверху ногами и завизжала.
- Раз! - хором заговорили девочки и демонстративно посмотрели на нас с мальчишками.
Светка перевернулась опять.
- Два!
И снова:
- Три!
Досчитали до девяти и посмотрели на нас с вызовом.
- А вы, мальчишки, так сможете? - прыгнула к нам Сашка Панкина.
- Легко! - принял вызов Серёня.
- Раскачивайте девчонки!
- Держись!
- Я держусь.
Серёнька ухватился за перекладины. На третьем круге с него слетели сандалетки. На четвёртом вывалился ножик. На шестом сам чуть не слетел.
Серёня сделал семь кругов. Девчонки выдохлись.
- Тяжёлый! - выдохнула от натуги Светка. - В тебе Зуев тыща тонн!
- Да ну вас! - обиделся Серёня, подбирая из пыли свой берет, сандалетки и то, что вывалилось у него из карманов.
- А ты, Вьюжанин будешь вертеться? - с хитринкой посмотрела на меня Сашка Панкина. - Ты поменьше, тебя десять раз закрутим. Или боишься?
- Это я боюсь?! - оскорблённо воскликнул я. - Вот ещё! Крутите!
И решительно сбросил полуботинки, вытащил из карманов броневик, самолётик, солдатика и дюжину каплашек, вынул из рукава ножик и сел.
А было страшно. Я вцепился в перекладины всей силой и первый раз, когда я оказался вверх ногами я зажмурился и готов был заорать.
- Раз! - начали считать Серёня и девчонки.
Мои голые пятки чиркнули по земле. За тем меня перевернули ещё раз.
"Мамочка! - мысленно повторял я. - Мамочка!"
И снова я оказался вверх ногами...
- Восемь! - наконец досчитали девчонки.
На одиннадцати руки у меня устали и я не удержался и загремел в крапиву под девчоночий смех. Прямо икрами по жгучим стеблям и листам!
Девочки смеялись на весь двор. Сашка села на землю и задрыгала пыльными, измазанными в земле и соке трав ногами. Алёня хихикала, глядя, как я вылезаю из крапивы. Ветер сдул с неё кепочку.
- Стой, ты куда, зараза! - девочка бросилась её ловить.
- Жёлтенькая кепочка! - дрзнительно крикнул я Алёне, сорвал огромный стебель крапивы и накинулся на девчонок.
Девочки завизжали и бросились врассыпную.
- Вьюжа, загоняем их! - крикнул Серёня, тоже срывая крапиву.
Наконец мы загнали девочек на гараж и пошли обратно.
- Пацаны, я с вами! - из-за угла выбежал запыхавшийся Славка.
- А ты чё в отряде? - удивлённо спросил я. - У вас же занятия.
- Лиза меня достала! - выдохнул Славка.
- А кого она не достаёт! - вставил Серёня.
- Да тихо ты! - отмахнулся я от друга. - Чем она тебя достаёт?
- Придирается, - обиженно буркнул Славка. - Пол заставляет мыть.
- Она всех заставляет, - хихикнул Серёня.
Мы дошли до гаражей и тут у моей щеки просвистел камень. Зазвенело стекло и мы увидели хулиганов.
- Сматываемся! - раздался крик Тёмыча.
Андрюха спрыгнул с забора, но зацепился и повис на нём. Он был в споритвном костюме и в изрисованных ручкой и фломастерами кедах.
А кто их у нас не изрисовывал? Правда родичи ругались страшно и заставляли оттирать рисунки. Но, когда родители уходили, на кедах и кроссовках появлялись новые рисунки.
- Ты дурак? - спокойно спросил я Андрюху.
Таня учила, что в таких ситуациях нужно всегда быть спокойным. Если нет, то в два счёта накормят песком...
- Ну ты, муха це-це, щас как вделаю! - огрызнулся Андрюха.
- Щас ты сам свою муху проглотишь! - фыркнул я.
Страха почти не было. Да и стыдно было как-то бояться этих. Тем более, если тебя приняли в боевое крыло пионерского отряда.
- Виси, штаны суши! - хмыкнул Андрюхе Влад.
- Герой-мокрые штанишки! - дразнительно засмеялся я.
И мы прошли мимо сникших хулиганов. Ничего они нам не сделали...
4
Вышли к гаражам, которые терялись в травах между пятиэтажками. На гаражах лазали наши ребята. Они играли в царя горы. Чтобы никому не заехать каблуком по подбородку или по затылку, они разулись и играли босиком.
- Ребята, давай с нами! - крикнул Данька, который один стоял на гараже и отпихивал руками и ногами визжащих от удовольствия ребят.
Наконец его схватили за ноги и кинули в крапиву. На гараж залез запыхавшийся, весёлый Павлик. Вот его всегда сбрасывать было трудно.
Мы с весёлым ором ринулись в игру. Я даже забыл о пораненной ноге.
Павлик сбросил меня в бурьян, но я на него ни сколечко не обижался, вскочил и снова ринулся в битву.
Железо гаражей так и гремело на все дворы.
Играл магнитофон у кого-то на окне:
"Я закрою глаза, я закрою рукой
И не видно крыла за моею спиной.
Ты постой, не беги по горячим камням
Ника-ника-никому я тебя не отдам..."
- Смотрите, что они творят! - раздались голоса и мы увидели тёток из уличного комитета. - С этими хулиганами что-то надо делать. А ихняя воспитательница и не следит совсем за ними. На них все взрослые успели пожаловаться. Давно пора разогнать этот их детский сад!
- Немедленно перестаньте хулиганить! - визгливо крикнул дядька из уличного комитета, бросаясь к гаражам. - Кто разрешил вам здесь играть?
- Улица! - дерзко сказал я, вылезая из бурьяна. - Мы же беспризорники!
- Что мы вам сделали? - резко спросил их Тим.
- Мы здесь всегда играем! - зашумели остальные ребята.
- Слезайте, и чтоб духу вашего не было здесь! - с нажимом повторил дядька и сорвав стебель крапивы, погрозил нам.
- А где же нам играть, если вы всюду запрещаете? - дерзко осведомился Даня.
Они возмущённо заголосили, но тут кто-то пнул мяч, он упал в лужу и забрызгал их с гловы до ног. Тётки подняли крик, а мы подхватили мяч и с хохотом и дразнилками побежали на другую улицу.
- Заразы! - злился Даня, когда мы с ним и с Тимой пересекали пустырь.
- Угу! - кивнул я и рассмеялся. - А видели, какие у них были рожи, когда их из лужи забрызгало?!
- Здорово мы их! - сказал Тим, озорно улыбаясь. - Но только ведь они всё равно хотят отряд разогнать. Они наверное сейчас спрашивают тех, кто нас ненавидит, чтобы подтвердили, что мы хулиганы...
Мы ещё долго ругали уличный комитет, а на пустырь от леса ползли меденно тени, как щупальца громадного чудовища.
- Как будто это они идут, - сумрачно сказал Даня.
- Ага... - протянул я и мне сделалось не по себе.
Усталое солнце висело над двумя белыми высотками и бросало оранжевые отсветы на башни высоковольток, когда, гуляя по пустырям, мы набрели на непонятное и давно заброшенное сооружение.
Бетонные плиты, как на плотине, заросли мхом и крапивой, а когда мы поднялись на него, то увидели заросли камыша и какие-то отстойники, полные затянутой ряской воды, трубы и какие-то непонятные вентили.
А на одной из труб висела гайка...
Сзади раздался скрип, какой бывает, если раздавить стекляшку или наступить на битую мозаику, и что-то, наверное плитка, отвалилось и стукнулось о бетонную плиту. Эхо повторило этот звук.
Мы испуганно обернулись и увидели его, того, кто повесил здесь гайку...
5
Мегавольт стоял в дюжине шагов от нас. Он был таким же, как в байках, огромного роста, в защитных очках, с закрытым бинтами лицом и в химке. Он стоял, чуть нагнувшись к нам, в руке он держал фонарь.
- Стойте и не двигайтесь! - раздался его звучный голос.
Я кинул гайку, она поскакала по плите и в неё ударила молния. На плите появился искрящий голубой шар. Впереди было искажение!
Мегавольт пропал в мусорном ветре зоны...
Не помня себя от страха, мы бросились назад, пробежали по трубам между бассейнами, спрыгнули на бетонный бортик, терявшийся между зарослями камыша и осоки, бросились по нему на бетонную дамбу, нырнули в заросли крапивы и спустились в траву пустыря под высоковольткой.
- Они здесь были... - проронил я. - Здесь они росли...
- Кто рос? - насторожился Тим.
- Цветы зоны, - ответил я. - Говорят таких нигде раньше не было. Они появились после ядерной зимы. Мегавольт их будто бы здесь вытоптал... Никто не знает почему. А запах потом ещё долго витал в воздухе...
- А панатри, - заметил Тим. - Какими-то цветами пахнет...
Цветов мы так и не нашли, хотя аромат их едва ощутимо витал в воздухе. А другие растения не пахли. И всюду гулял мусорный ветер...
- Ну здесь и холод! - заметил Даня. - И ветер...
Ветер не утихал, и, ёжась от холода, мы взялись за руки и наперекор ветру, выбрались на пустынную бетонку, которая терялась вдали.
- Мальчишки, где мы? - с тревогой в голосе воскликнул Тим, оглядываясь по сторонам. Тимкины слова мигом подхватило гулкое эхо этого странного, но знакомого нам с детства, заброшенного много лет назад места.
- Зеленогорск, - прочитал я название города на ржавом знаке.
- Снова этот знак! - в возбуждении воскликнул Даня. - Ничего не пойму, он же был там, за поворотом на нашу улицу!
Данькины слова тоже были подхвачены странным эхом и ветром, гуляющим по этому месту, и неожиданно превратились в звонкий, заливистый, но какой-то зловещий детский смех. Даня перестал озираться по сторонам и прислушался. А смех уже перетёк в жалобный плач детей.
- Мальчишки, это же мы с вами плачем! - в страхе прошептал Тим, хватая меня и Даню за руку. А голоса детей взаправду были похожи на наши.
- Это не мы! - замотал я головой. - Здесь кто-то есть... Оно к нам в голову лезет, имитирует голоса и заманивает ими в ловушку...
Мы обошли высоковольтку, и странные сооружения, которые нависли над нами исчезли. Исчез и зловещий пустырь, а мы выбрались на бетонку.
Жёлтое небо стали заволакавать хмурые, тёмные, с оранжевыми краями облака. Нам сделалось ещё страшнее и мы побежали вниз. Довольно скоро мы вышли к какой-то поросшей мхом мозаичной будке. Нам надо было пройти её, чтобы уйти от неведомой опасности, которая нас звала нашими голосами...
Вдруг в будке что-то засветилось и загудело.
- Что это? - напугался Тим.
- Не знаю, - неуверенно пробормотал я.
А это светилось и будто манило нас за собой. Мы переглянулись и полезли в тёмное сырое окно. Под ногами хрустел мусор, на кафеле зеленели лужи. Было пусто, только за дверью что-то светилось.
- Оно там... - переглотнул Тим. - Ну чё, посмотрим?
- Что там может быть? Обычная дверь... - пожал плечами Даня.
- Брось, - возразил я. - Мы в запределье, а здесь все двери таинственны, за ними всё что хочешь может быть...
Тим толкнул дверь, она приоткрылась и замерла, ржаво скрипнув.
- Заела, - огорчённо произнёс я, отпихивая брата в сторону. - Дай я врежу!
И мощным ударом ноги вышиб заржавевшую створку.
Мы шагнули в дверь, которой на самом деле нет, за ускользающим сгустком света и неожиданно очутились в сумрачной перемигивающейся разноцветными лампочками комнате. В иллюминаторы било солнце...
"Мы же здесь уже были! - вдруг вспомнил я. - Это заброшенная космическяая станция из субпространства!"
А под нами были высоковольтки и бетонные плиты, какие-то железяки, трубы, отстойники, и облицованные плиткой сооружения.
Будка и разросшаяся радиоактивная крапива исчезли. Мы вышли из мёртвой зоны и очутились там, где никогда и не подумали бы очутиться.
- Серёнь! - в отсек вбежали Тим и Данька. - Ты живой?!
- Где мы?! - ахнул от удивления Владик.
- На заброшенной космической станции, - раздался спокойный голос и к нам подошёл Командор. - Вот мы и снова встретились.
- Командор! - обрадовался я. - А что за иллюминаторами?
- Это субпространство, - ответил Командор. - Посмотрите внимательнее.
Мы посмотрели. Бетонные плиты и железяки исчезли. За окнами клубилась серо-зелёная муть. Внизу было что-то похожее на океан, только оно напоминало густой кисель. А вверху было тёмное фиолетовое небо, красноватые облака и белое солнце.
- Измерения начали сливаться, - мрачно сказал Командор, - появлялись новые, ещё более опасные искажения, и в вашем измерении образовывались зоны, в которых действовали иные законы природы. Попав в эту зону, можно навсегда остаться в ней, стать её частью, как гмохи и другие духи зоны...
- Значит вся вселенная станет мёртвой, - недоверчиво сощурился Тим, - и превратится в одну большую зону?
- И мы снова будем у начала времён, - загадочно сказал Командор. - Это начали пустоты, у которых была лаборатория в заброшенной больннице. И они создали зону, где на каждом шагу искажения.
- А мы её впустили в наш мир... - со вздохом произнёс я.
- Мир стал зоной ещё раньше, - печально ответил Командор. - Когда люди превратили его в радиоактивную помойку. Они нарушили законы вселенной. Появились искажения... Атомные удары искривили пространство и через много лет кто-то слышал отголоски другого измерения. Звон, неживое бормотание, гул, как от бойлерной. А потом начались выбросы...
Муть за окном исчезла и появились серые дома с чёрными провалами окон, и я понял, что мы прошли сквозь пространства в мёртвую зону.
- А теперь идите домой мальчишки, - сказал Командор. - Уже поздно...
Станция исчезла и мы вышли из телефонной будки, которая тут же пропала в радиоактивной крапиве, которой порос весь атомный мир.
А призрачный запах неизвестных цветов ещё долго витал в воздухе...

Глава II
Молись ветрам
1
Утром, вместо занятий наш отряд повели на задний двор нашего клуба провести уборку и выдергать крапиву. На этот зеленевший радиоактивными пятнами двор мало кто заходил и здесь всё заросло бурьяном. Нам нужен был задний двор для занятий. В отряде четыре дюжины мальчишек и девчонок и в физкультурном зале стольким ребятам было тесно.
Танька не могла справиться с такой оравой ребят и потому решила разделить занятия с другими воспитателями. А уж сладить с нами не могли ни воспитатели с вожатыми, ни улицы, у которых мы играемм на нервах.
Крапива за эти полные солнца и летнего зноя дни успела подняться до окон первого этажа. Вооружившись перчатками, мы дёргали её, и убирали мусор атомной эпохи, который она скрывала.
- Не хочу больше её дёргать! - выдохнул я, вытирая свой лоб.
- Надо, - наставительно сказала Лиза, собирая стебли в кучу.
- И без тебя знаю, что надо!
- Вот и не ной.
- Кто ноет? Просто достало это уже!
- Вьюжанин, - внушительно сказала Лиза, - ты же тимуровец, на тебя все дошколята смотрят. А ты всё ноешь из-за какой-то крапивы.
Тимуровец... Мне стало приятно от того, что Лиза меня так назвала.
Но раз тимуровец, ты должен быть честным, смелым, трудолюбивым. Ты должен следить за малышами, не отлынивать от дежурств...
И сразу вспомнились все мои дежурства в школе. И как мы с мальчишками отлавливали ребят, которые хотели пройти без сменки, и как стояли в раздевалке, одевая и раздевая малышню, и как меня гоняли в продлёночные классы, чтобы привести родителям малыша.
И как за мной с половой тряпкой гналась уборщица по всей школе, когда мчась в класс, я нечаянно опрокинул ведро с грязной водой...
Ужас!
- Всё, - устало вздохнул Влад, когда мы с ним сидели после мультиков на трубах возле гаражей, - если нас ещё раз погонят дёргать крапиву...
Владька устал не от нашей работы на заднем дворе, а от игр. Мы с ним, и с другими ребятами играли в двенадцать палочек, а потом в галю на гаражах, играя на нервах у жильцов. Владька сорвался вниз и упал прямо в крапиву.
Игра закончилась кучей малой, а потом на нас опять кто-то вылил воду.
Павлик кинул в ту сторону камень. Зазвенело разбитое стекло.
- Сматываемся! - быстро сориентировался Костик и мы дали дёру, а вдогонку нам неслись вопли какого-то дядьки с угрозами отхлестать крапивой.
- Пацаны, пошли на гаражи! - позвал нас Сашка Жариков.
- Мы в царя горы играть идём, - сказали шагавшие с ним Тим и Костя.
- А где Лиза?
- Лиза к счастью в школе, в бассейне с малышами.
- Для кого-то это к несчастью! - с иронией заметил Влад.
Мы засмеялись.
Тимка натёр ногу и дальше идти не мог.
Я знал, что надо делать, знал, что голубой шар появился неспроста, что он выбрал меня, знал, что я не случайно очутился в другом измерении...
- Тим, давай ногу, я тебе боль сниму, - мягко сказал я братишке. - Я умею...
- Угу... - поморщился Тима.
- Не ёрзай, - попросил я Тиму и сел рядом с братом, обнял его левой рукой, правую положил на больное место...
- Ух ты больше не болит! - ахнул Тим, через три минуты.
Тим засмеялся, вскочил на меня, обхватив руками и ногами и мы помчались к гаражам, но тут я поскользнулся и мы с криком полетелии в лужу...
2
Возвращаться во дворы было опасно. На нас мог наябедничать тот дядька, которому мы разбили окно. Мы добежали до дальней плотины. Там всегда купаются ребята из наших дворов. И вода не воняла болотом.
- Бежим купаться? - предложил я Тиму и Дане, выбегая с ними к озеру.
- Ага, нас уже и так искупали сегодня! - ехидно напомнил мне Тима.
- А чего нам всё во дворе сидеть? - развёл я руками.
Во дворе сейчас играла одна малышня. На бойлерную, запустить змея, тоже из-за них не залезешь. Они пускали с неё самолётики. А с крыши змея было пускать довольно опасно. Ну как ветер стихнет и змей на лес упадёт? И как потом лазать на ёлки его снимать?
Мы искупались и вернулись во дворы играть в панки.
Я поиграл два кона, взял велик и помчался в сторону гаражей. Мимо проносились тихая улица, раскалённая на солнце бетонка, белые дома и бушующая зелень. Но катался не один я. Вперёд вылетел на велике Женёк, я влетел в него и мы загремели на бетонные плиты, чуть не врезавшись в гараж.
- Ну ты харчок! - возмущённо и зло закричал Женёк. - Щас я тебе дам!
Мы вскочили на ноги, и началась отчаянная драка. Через минуту я сидел на враге верхом, придавив его коленками, лупил его по спине и кормил пылью.
- Пусти гад! Ой больно! Отпусти! - отчаянно вопил Женёк.
- Опять дерутся! - раздался над нами женский голос. - Ну-ка пойдём к вашему командору разбираться! - меня схватили за шкирку, как котёнка и подняли на ноги из пыли. - И ты вставай, забияка!
Я посмотрел на неё и сразу понял, что не слезами, ни криком, ни силой от неё не вырваться. Это была наша завуч Вера Ивановна. С нами, мальчишками она расправлялась скоро и беспощадно.
- Он первый начал! - хныкал пыльный и взъерошенный Женёк, вывернувшись и отскакивая в сторону.
- А ты чего меня подрезал, индеец невоспитанный?! - возмущённо крикнул я, барахтаясь и маша руками. - Я шас так тебе вделаю, зелебоба!
- Сам ты первый!
- Пустите! Я ему сейчас дам!
- Нет уж, пойдём, разбойник к вашему командору, - беспощадно отрезала Вера Ивановна и хотела сцапать Женька, но тот резво вскочил на свой велик и умчался, подвывая, за угол блестевшей на солнце пятиэтажки.
Я снова пытался вырваться, но не смог.
- Возьми свой велосипед, - строго велела мне Вера Иваовна.
И я пустил слезу. Но не из-за наказания, которого мне не миновать, а потому, что это было несправедливо. Женёк полез первым, а досталось мне. А когда случается несправедливость, меня всегда тянет реветь...
- Ты чего, Вьюжанин? - растерянно спросила Вера Ивановна.
- Ничего! - сердито засопел я, быстро вытерев слёзы.
- Идём-ка в ваш отряд, - уже не так сурово сказала Вера Ивановна.
- Пустите, - дёрнул плечом я. - Честное пионерское, не сбегу.
- Ну хорошо, - разрешила Вера Ивановна, и отпустила.
Я поднял свой велосипед и мы пошли вместе. Я вёл велосипед, стараясь не смотреть на звуча, а смотрел на свои пыльные босые ноги. Завуч всю дорогу до клуба говорила мне о моём невыносимом поведении.
- Но ведь канакулы же... - пробовал отбиваться я.
- Даже на каникулах пионер не должен опускаться до драки, - спокойно, но строго вдалбливала в меня Вера Ивановна. - А ты бедствие всей улицы! Ты уже давно играешь у меня на нервах!
Мы вошли во двор клуба. Танька говорила с ребятами о будущих соревнованиях по паванию. Тут она повернулась, сощурилась, хотела схватиться за сердце, но не стала, и настороженно спросила:
- Что он на этот раз натворил?
- Врезался в мальчишку, и они подрались.
- Это же Вьюжанин! - ехидно засмеялся Ваня Спицын. - Он всё время чудит.
- Сам ты чудишь! - огрызнулся я. - Зелебоба невоспитанный!
- Ребята! Ребята! - повысила на нас голос Таня и повернулась к завучу. - Сильно подрались? А где второй мальчик? Вы говорили, что их было двое...
Я только вздохнул. Я уже привык, что меня считают уличным бедствием, привык, когда говорили, что от меня стонет вся школа и весь город и даже шутил над этим. Ну и пусть! Придётся им всем помучиться!
- Второй убежал, - не скрывая досады, вздохнула Вера Ивановна. - Вы с ним сами разберётесь?
Это она уже про меня.
- Ага, - коротко кивнула Танька. - Я этого мальчишку съем!
Завуч ушла, наверное искать Женька, а я остался стоять, разглядывая свои ноги и думая, как бы снова не пустить слезу.
- Стань в строй, - велела мне Танька. - Лёгок на помине. К нам минут десять назад один человек приходил, тоже на тебя жаловался.
- А чё я... - обронил я и встал в строй между Костей и Владиком.
Головомойка кончилась и мы побежали играть на паутинку.
- Пацаны, айда с нами! - выглянули из-за угла Тим и Лёня и Саша Жариков, и все трое держали в руках по крапивному стеблю.
Мальчики озорно улыбались.
- Мы короче Дашку выследили! - хитро улыбаясь сообщили Лёнчик.
- Крапиву сорвите, - горячо сказал Тим, - сейчас такое будет!
- Мы в мушкетёров играем! Дашка вредная захватила в плен Митьку и мучает его. Мы идём его освобождать.
- Мы, короче мушкетёры, - объяснил Лёня. - Дашка у нас кардинал Ришелье, а Ромик и его банда-гвардейцы!
- Они чё, с нами будут играть? - удивлённо поднял бровь Костя.
- Не, - мотнул головой Тим. В его больших зелёных глазах засверкали хитрые искорки. - Мы с ними! Они о нашей игре ничего не знают!
- Где они?
- У Дашки. Они Митьку в плен взяли!
- Побежали!
Дашка и впрямь не догадывалась, какую игру мы с ней начали. Ромик и его приятели, тоже сразу ничего не поняли. Но увидав крапиву, они догадались, что лучше бежать. И через минуту уже улепётывали от нас по всей улице.
Вот тут-то я и задал Женьку, за то, что сбежал!
Наконец мы загнали их на гаражи.
- Где ваши шпаги подлые трусы?! - с вызовом кричал Сашка Жариков, помахивая крапивным стеблем.
- Тоже мне Дартаньян нашёлся! - огрызался Ромик, потирая ужаленную крапивой ногу. - Щас как двину, чучело!
- Спускайтесь, - с нажимом сказал я, - а то до ночи стеречь будем!
- А вы лучше к нам поднимитесь, швабры!
- Трусы!
- Сами трусы! Тебя бы так крапивой!
- Мальчики, что вы там творите?! - раздался вдалеке Танькин голос.
Это спасло врагов и они бросились бежать. Мы помчались за ними, грозясь кинуть в пруд, забежали в дом и там носились по лестницам.
Брякнулись вниз с грохотом чьи-то санки, ванночка, тазы и велосипеды.
- Пошли вон паршивцы! - погналась за нами дворничиха тётя Наташа.
- Нашли место для игр! - вторили ей жильцы.
- Извините! - сказал Сашка и бросился вдогонку за Дашкой.
Вниз загремел самокат...
Гвардейцы пытались драться, но мы быстро загнали их в крапиву.
- Тимка, карауль их! - закричали мы с Владькой Тиму.
Наконец мы загнали Дашку в лифт, в котором она хотела удрать от нас вниз, на первый этаж и нажали кнопку вызова, не давая вожатой спуститься. Дошло до того, что мы как-то сломали лифт.
- Ну что, Ришелье, сдаёшься? - ехидно крикнул я.
- Выпустите меня немедленно! - бушевала Дашка, стучась в дверь лифта.
Дашка вылетела на улицу, растрёпанная, злая и зарёванная. Тим зарядил в ружьё стрелу с липучкой и выстрелил. Та прилипла к Дашкиному лбу под общий хохот всех дворовых ребят.
- Кого вы взяли в плен? - грозно спросил я вредную вожатую. - Опять ребят мучаешь, драная сколопендра?
- Это я вас мучаю? - негодующе выкрикнула Дашка. - Ну погодите защитнички! Я вас за такое в школе заставлю...
- Испугались! - насмешливо сказал Владик.
- Отпусти Митьку, а то мы тебя крапивой! - резко потребовал Тим, и для пущей убедительности погрозил стеблем радиоактивной крапивы.
Дашка ушла в свой подъезд. Мы стали ждать.
- Пацаны, я всё видел! - выбежал к нам из подъезда радостный Митька. - Как вы их крапивой! На гаражи загнали!
Выбросив крапиву, мы пошли прочь. Ещё одна победа над случайным и несправедливым была одержана и мы с чистой совестью отправились гулять.
3
Мы вернулись домой в сумерках. Солнце скрылось за лесом. Горели фонари во дворе, замолкало радио на столбе. Мама заставила нас залезть в душ и сразу же ложиться спать. Мы устроили в ванной битву с брызгами и ором. А когда мы вылезли из ванной, родители смотрели телевизор. Нам они велели ложиться спать и не действовать им на нервы. Тим заныл, что это не честно. Он всегда препирался с мамой. Даня же зевал у меня над ухом.
- Вот так всегда! - негодующе вздыхал Тим. - Нас они гонят в постель, а сами смотрят что-нибудь интересное!
Но спорить с родителями у меня уже не было сил. Я накрылся одеялом и сразу окунулся в тревожный сон...
Над разросшимися травами возникла стена заброшенной больницы.
Плитка горела золотом. Тёмные провалы окон смотрели на меня как множество глаз огромного безликого чудовища. Она была похожа на ту больницу, где мы с Тимой и Данькой маленькими лежали со скарлатиной. Вернее она была мрачной тенью той больницы, что несла жизнь. Эта же, с чёрными окнами несла смерть...
Это чудовище смотрело на меня и звало войти в тёмный зев входа, чтобы навеки проглотить меня в своих переходах, полных тёмного безликого страха...
"Молись ветрам! - услышал я голос Мегавольта. - Иди за ними по нитям песен, туда, где тихо, и под мёртвой водой спят города. Иди туда, где гуляет мусорный ветер, и Дважды благославлённый, ты победишь саму смерть!"
А пустоты всё шли и шли через лаз в наше измерение. Они смотрели на меня из темноты своими жуткими жёлтыми светящимися глазами, и в них смотреть было страшно и больно...
Лучи света от их глаз били мне в глаза. А в воздухе слышалась таинственная музыка. Я проснулся и со сладким стоном потянулся.
Солнце било из-за крыш мне в глаза. Сон тут же растворился в его золотых лучах. В раскрытую форточку балконного окна с улицы летела музыка. Это работало радио на столбе. В тишине утра звук далеко разносится по дворам.
- Мальчики, умывайтесь и завтракать! - позвала нас мама.
- Опять каша? - недовольно спросил Даня.
- Манная? - опасливо поинтересовался Тим.
- Нет, - засмеялась мама, ероша нам волосы. - Овсянка.
- Не хочу! - простонал Тима. Но мама сказала, что пока мы не слопаем кашу, она нас не пустит на улицу.
Тим вздыхал над своей кашей дольше всех, но наконец и он слопал её и понёс мыть тарелку. Мама объявила, что мы молодцы и отпустила гулять.
4
Вечером я задержался в отряде на занятиях с ноябрятами по каратэ. Таня просила меня заняться с малышами. Это было уже шестое моё занятие с ноябрятами. Их записали в отряд этим летом. Славку тоже решили записать к нам, чтобы его больше никуда не заносило, а то лови его по улице!
- Славка, а где твой самолёт? - спросил я его, когда, отзанимавшись, провожал друга домой. - Вчера весь день играл, а сегодня нет. Сломал что ли?
- Не, - грустно вздохнул Славка, жуя баблгам. - Его этот вреднючий дядька отнял... Он ему прямо в форточку влетел. А когда мы полезли доставать, ворителями обозвал! Крапивой хотел отхлестать. Мы и убежали...
Славка повесил голову и полез босыми ногами в лужу.
"Вот скотина! - ожесточённо подумал я о Славкином обидчике и тоже влез в лужу, чтобы смть с ног пыль. - Самолётик отнял, драная мчалка!"
- И так и не отдал? - напряжённо спросил я.
- Не, - печально вздохнул Славка, взяв меня за руку. - Не отдал...
- Не вешай нос, Славка! - взял я друга за плечи. - Верну я тебе твой самолётик!
Славкины глаза загорелись надеждой.
Я зашёл домой, одел матроску и побежал гулять.
Надо выручать самолёт!
Я шёл мимо пятиэтажки. Окно нижнего балкона было открыто. На подоконнике лежал синий самолётик с красными звёздами. Он был в плену.
"Славкин самолётик! - догадался я. - Выходит он к нему залетел..."
Но как его освободить и отдать мальчишке-лётчику?
Я поплевал на ладони, встал босой ногой на трубу и полез на балкон.
- Ах ты разбойник сопливый! - вдруг кто-то схватил меня за шкирку, когда я уже схватил самолётик. - Ты что ж творишь... За такое-в колонию!
- Пусти! - крикнул я, дрыгая ногами, зная, что это Трубный Бормотун. - Я нечего не хотял красть! Я только самолётик хотел забрать!
- Сначала самолётик, а потом что-нибудь ещё стянешь! - ворчал он. - Все разбойники вот так начинают, с самолётиков!
- Он же не ваш! - отчаянно крикнул я.
Я изловчился и дал Трубному Бормотуну пяткой между ног, схватил его за руку и со всей силы, с разворота проехался подошвой ступни ему по носу.
Водокональщик взвизгнул и отпустил меня.
- Ответишь! - скрючившись от боли, проскулил он.
- Будешь знать, как малышей обижать! - дерзко ответил я. - Завтра все ребята узнают все твои подвиги!
Я влез босыми ногами в лужу.
- Беспризорник! - плюнул Трубный Бормотун, зажимая разбитый нос.
А вечером я взял фломастеры, пошёл под балкон водоканальщика и разрисовал всю стену. Я вспомнил все пакости Трубного Бормотуна и нарисовал на стене его самого, и побежал к ребятам...
На пустыре что-то шумело.
Пустырь когда-то был завален фонящим мусором, и во время потопа его затапливало вонючей жижей, а по вечерам из колодезных люков, нет, да и вылезет какая-нибудь дрянь в противогазе с пустыми жёлтыми глазами.
И встав под покосившейся ржавой высоковольткой, я увидел зону...
Зона проросла бурьяном с радиоактивной крапивой, из которой рвались ввысь покорёженые, покосившиеся высоковольтки, она качалась Целиной Металург, скрежетала разными железяками, которые прятались в траве. И где-то другом измерении идёт забытое шоссе. Там города-призраки, бесконечность бетонных плит. Запутанные ходы лабиринта под пламенеющим закатом небом, станция, с которой начинаются все дороги во вселенной, и выбросы...
И среди сорных трав и радиоактивного мусора была сама душа зоны...
5
Было поздно, но домой я не пошёл, а слонялся по улице. Вечерняя линейка и занятия кончились. Я занимался с малышнёй. Зайдя на детскую площадку, я влез на лазалку, подтянулся и повис вниз головой. Скоро соревнования по плаванию и я каждый день тренировался.
- Вьюжанин! - ко мне подбежали Дёмка и Егор.
Вид у них был встревоженный.
- Вы чего? - насторожился я, и ещё раз подтянулся на лазалке.
- Короче, - заговорили Дёмка и Егор, перебивая друг друга. - Мы гулять выходили, а под окном пацаны крутились, вместе с Тёмычем. Они нам сказали, что хотят поговорить с тобой. Тёмыч нам заявил, что если ты не придёшь сейчас к подстанции, они тебя потом у подъезда стеречь будут...
- Скажите этому глисту из унитаза, - спрыгнув на землю, сдержанно ответил я, - если хочет, чтобы было честно, пусть приходит туда один. Хотя пусть идёт с прятелями... Их трусливую шайку я не боюсь.
Ребята убежали. Я пошёл домой, снял форму, кроссовки, чтобы не запачкать, если будет драка и пошёл к подстанции. Идти было боязно, ноги слабели с каждым шагом. Мало ли сколько их там меня будет ждать? Если бы не Егор и Дёмка, я бы наверное не пошёл...
Но попробуй не пойди! Завтра все ребята во дворе будут считать меня трусом, и никто дружить не станет!
...Их было четверо. Этого стоило ожидать. Они стояли у стены подстанции, и ждали меня. Тёмыч жевал жвачку, надувая пузыри.
Я крался вдоль стены дома. Враги меня не видели.
- Придёт? - озабоченно спрашивал Корька, нервно поглядывая по сторонам.
- Струсит, - не очень уверенно заявил Лёха Чичкин.
- Вьюжанин-то? - с ноткой гордости хмыкнул Дёмка. - Вы его плохо знаете!
- Он же каратист... - заметил Егор. - Он нам приёмчики показывал.
Они стояли в отдалении от хулиганов.
- Ну и чё? - усмехнулся вновь осмелевший после той драки Тёмыч, надувая пузырь. - Вчетвером с этим малявкой чтоль не справимся?
- Ну чё надо? - вышел я к ним. - Чего звали?
- Иди к нам, не боись, бить не будем! - нагловато усмехнулся Тёмыч, выплёвывая жвачку. - Нам с тобой поговорить надо.
- Я и не боюсь, - небрежно ответил я.
Но я врал. Страх был. В таких ситуациях он всегда есть.
- Давай вдвоём выйдем, - сказал я, видя неизбежность неприятной встречи, гася в себе предательскую дрожь. - Вчетвером каждый дурак может.
- Слышь, ты не наглей! - возмущённо прикрикнул Лёха Чичкин. - Больно смелый, да? Давно не получал чтоль, драное пугало?
- Слушай, что тебе старшие говорят, - вторил наглый Васёк Шишлов. - А то в два счёта вежливости научим!
- Пацаны, всё нормально, - деловито сказал Тёмыч и усмехнулся. - Вьюжанин хочет один на один, это его право. Поговорим вдвоём. Не встревайте. А ты Вьюжанин, чур без своих приёмчиков.
- Согласен! - процедил я сквозь зубы.
- Ты не бойся, мы здесь, - шепнул мне Егор.
- А я ничего и не боюсь! - хмыкнул я.
Мы прошли под балкон. Тёмыч оглянулся по сторонам и вдруг дал мне кулаком в живот. Я согнулся от боли, из глаз брызнули слёзы, но ухватил врага за ноги, толкнул и повалил на землю.
Тёмыч вскочил и пнул меня ногой в живот, разбил мне кулаком губу и во рту сразу стало солёно от крови, а от второго удара у меня из глаз посыпались искры и я отлетел к стене дома.
- Слабак! - презрительно произнёс Тёмыч.
- Ну ты, чучело-вонючило! - яростно засопел я. - Ща как вделаю, щека порванная!
Я вскочил, поднырнул под его руку и врезал кулаком ему под дых.
- Ай-й-й! - Тёмыч запищал от боли. Но я не ждал, когда он очухается, подпрыгнул, пробежал по стене и дал ему ногой в щёку.
Тёмыч упал, но тут же вскочил и вывернул мне руку. Я согнул ногу и вделал хулиналу по носу, и стал лупить коленкой, пока он мог стоять на ногах. Тёмыч закашлялся и отпустил меня. Я вскочил на бортик, прыгнул врагу на плечи и дал по ушам, потом обхватил ногами его шею и повалил на землю.
Мы ещё с минуту побарахтались на земле. Тёмыч схватил меня за ногу, а другой я дюжину раз вделал ему по лицу. Наконец я сжал его ногами.
- Отпусти, бацыла! - закашлившись, захрипел Тёмыч.
- Проси пощады, муха це-це! - задыхаясь, потребовал я. - Драное пугало!
- Пошёл ты, малявка!
- Я малявка?!
- Муха!
- Ешь мои ноги! - выдохнул я и сунул Тёмычу в рот ступню.
Тёмыч заплевался и заплакал от такого унижения.
- Пацаны, хорошь уже! - к нам подлетели друзья Тёмыча. Они отпихнули меня от своего поверженного приятеля и стали его поднимать н ноги.
- Я тебя убью, микроб! - ревел четырнадцатилетний верзила. - По стенке размажу, как козявку из носа!
- Серёня, пошли! - встревоженные Егор и Дёмка увели меня с места боя.
Я сплюнул кровь, потрогал синяк под глазом, поморщился и мы направились искать Тиму и Даню. Скоро вернётся мама, надо придумать, как замаскировать мои синяки. Но братья уже сами бежали нам навстречу.
- Серёнька, кто тебя так?! - ахнул, встретивший нас Даня.
- Никто, - ответил я, морщась от боли.
- Да ладно врать! - обиженно воскликнул Тим.
- Тёмыч, - нехотя признался я. - Мы с ним... разговаривали.
- Тёмыч? - Тим стал осматривать меня.
- Ну да, - с виноватой ноткой доложили Егор и Дёма.
- Они тебя били?
- Нет, всё честно. Один на один...
- Я его в луже утоплю! - со злостью бросил Тима.
Данька сорвал подорожник и стал вытирать мне кровь. Мы шли гулять на пустырь и по дороге я рассказал, что случилось у подстанции.
- Серёня, ты чё взаправду его отлупил? - выдохнул Даня и его глаза испуганно расширились. Он положил мне руки на плечи, а за тем обнял меня.
- Вы только никому не говорите, ладно? - попросил я братьев.
- Да ладно, ладно, - медленно ответили Тим и Данька. - Только тебе к Лизе всё равно надо прийти и рассказать. Она в отряде.
- Вот ещё! - всплестнул я руками. - Стану я ябедничать!
Ещё в садике я считал это стукачеством. Сколько себя помню, я никогда никому не жаловался, как бы сильно не били...
- Да не жаловаться! Она же сандружинница.
- А если там Танька будет? Она меня съест!
- Не бойся, не съест!
- Вы её не знаете! Опять скажет, что я не сдержался...
Лизу мы нашли на первом этаже. Она отчитывала двоих мальчишек за ободранные коленки, грязные ладони и помятую форму. Наконец мальчики ушли и вожатая увидала нас и прищурилась.
- Лиза-а-а! - осторожно протянул Данька.
- Чего тебе, Вьюжанин?
- Лаза, помоги, а? Серёнька вон как поранился...
- Что на этот раз? - нахмурилась Лизавета, сунув кончик косички в рот.
Она подошла, взяла меня за плечи, развернула, подняла мне голову, увидала синяк под глазом, разбитую губу и тихо ахнула.
- Я так и знала, - уже не удивляясь, сказала Лиза. - Дня не проходит без того, чтобы ты Вьюжанин с кем-нибудь не подрался! Кого на этот раз стукнул?
- Не он, а его, - осторожно возразил Тимка. - Хулиганы обнаглели, они первые начали... Ну ты поможешь?
- Идём, - сказала Лизавета и решительно повела нас за собой.
Мы подошли к умывальнику. Лиза включила воду и стала промывать мой глаз и губу. Я морщился, но терпел.
- Сиди смирно, не ёрзай, - велела мне Лиза, доставая из своей медицинской сумочки с красным крестом лекарства.
- Ай, Лиза! - дёрнулся я, когда она приложила к губе что-то жгучее.
- Терпи, ты же мальчик. И не дёргайся!
- Ай!
Лизавета закрыла свою сумочку.
- Ну вот, кажется всё, - наконец удовлетворённо сказала она.
Лекарство было жгучим, зато синяк под глазом минут через десять исчезнет...
- Не всё, - морщился я. - У тебя есть пудра? Танька если увидит...
- Не увидит, она с другими ребятами занимается. Ей сейчас не до нас.
Таньки к счастью в отряде не было. Но тут в пионерской комнате появилась, словно из-под земли Катя. Она подошла, заметила мой синяк и разбитую губу. Да и вид у меня был потрёпанный.
- Так, - с нажимом сказала она. - Не прошло и двух дней, а ты Вьюжанин опять подрался. С кем на этот раз?
- Ни с кем, - сердито дрыгнул ногой я.
- Кто его, мальчики?
- Тёмыч... - зло бросил Тим. - Здоровый такой, ко всем ребятам задирается.
- Выходит это я его сегодня встретила на улице, - ответила на это Катя и рассказала, как она встретила хулигана по дороге в клуб.
- Я тоже его видела, - встряла в разговор Лизавета. - Ещё гадала, почему у него вид такой жалкий...
Девчонки утащили меня в пионерскую комнату, где провели со мной воспитательную беседу и отпустили гулять.
Закрывая за собой дверь, я услышал Катин голос:
- Это не с ним нужно проводить воспитательные беседы. Серёня как раз всё правильно сделал. Это Тёмыча и ему подобных хулиганов и трусов надо изловить и с ними беседы проводить!
Лиза на это ответила:
- Беседы тут не помогут... Надо их чем-нибудь интересным завлечь, чтобы они делом занялись. Они ведь со скуки хулиганят...
Я умылся и побежал во двор. Ребята никуда не убегали, а ждали меня.
- Серёнь, ну как? - участливо спросил Егор.
Я пожал плечами и потрогал языком разбитую губу.
- Слушай, - сказал Дёмка, положив мне руку на плечо, - а пошли к нашим? Они на гаражах играют.
- Ну пошли, - не долго думая согласился я.
Ребята снова бесились на гражах. Мы бросились к ним и через минуту уже вовсю окунулись в весёлую игру. И не были нам страшны никакие враги.

Глава III
Город просто погас
1
Убежав на улицу, чтобы не есть кашу с пенками, я ещё не знал, во что втяпаюсь сегодня во дворе. Но я сбежал и полез на бойлерную. Ветер весело затрепал мне волосы. Я засмеялся и запустил в высь свой змей.
А когда змей упал и зацепился за столб, на улице появились девочки.
Они звали меня играть, но я показал им язык и те отвязались. Я снял со столба свой змей, хоть и окарябал икру, а во дворе уже послышались мальчишечьи голоса и я спрыгнул со столба в лопухи.
- Серёня, айда в сифу! - помахал мне Сашка Жариков. - Тим такое нашёл!
Я побежал к ребятам. Мы устроили короткую возню возле лазалок и побежали играть в сифу. Тим нашёл старую, грязную тряпку. Тряпка была гнилая, и жутко грязная, и мы принялись играть в сифу.
- Скинемся, - объявил Кирик, отряхивая длинные, как макаронины ноги.
- Камень-ножницы-бумага-карандаш-огонь-вода, - считал Павлик, - и бутылка лимонада. Цу-е-фа!
Все ребята показали, в душе надеясь, что не станут водой.
- Кто что показал? - ревниво спросил Павлик, оглядывая нас.
- Ножницы режут бумагу...
- Зато я бью ножницы!
- А бумага тонет.
- Нет, не тонет!
- Фиг тебе! - крикнул, увлёкшийся Павлик. - Размокает и тонет!
- А вот и нет! Если кораблик сделать, то не потонет!
- Ни фига! Всё равно намокнет и потонет!
- Владька пусть водит! У него меньше счёт.
- А чё сразу Владька?! Свет клином сошёлся на Владьке!
Владик взял тряпуку, и мы бросились врассыпную. А тряпка липкая, если коснётся одежды, то всё! Никто не хотел стать сифой.
- Фиг догонешь! - вдохновенно кричали мы, убегая от Влада.
Мы лезли на забор, прыгали через бортики подъезда, кувыркались, сверкая голыми пятками, взбирались даже на гараж и прыгали с крыши гаража, со ступенек подъезда и несколько раз наступили на клумбы из покрышек.
- Ну ты, жевастик! - увлечённо крикнул Влад, метнув тряпку в Павлика.
- Сам жевастик! - дразнился Павлик, пригнулся, перекувыркнулся, а тряпка угодила в лоб проходившего мимо Трубного Бормотуна.
Все ребята испуганно замерли, где стояли. Владькины карии глаза округлились, он ахнул. Павлик даже не решился подняться, а отполз к дому. Я схватил за руку Тиму и тоже смотрел на то, что мы натворили.
Ничем хорошим для нас это точно не обернётся...
- Атас! - первым опомнились рыжий Кирька и Саша Жариков.
- Сматываемся! - крикнул я Тиму, и потянул брата за собой.
Водоканальщик закричал на нас, размахивая тряпкой. Мы бросились к забору, там, где стояли гаражи. Влад догнал нас возле них...
- Не могди меня подождать? - сердито выдохнул друг.
- Ой что нам буде-е-ет! - застонал от отчаяния Тим.
- Ничего, скажем, что это не мы! - ободрил ребят я. - Побежали отсюда.
Кирька растерянно повозил ногой по пыли и мы побежали по улице.
Владька нашёл большую лужу, мы влезли в неё и начали толкаться, пока там все не оказались. После этого нам тем более не хотелось топать назад, где нас могли застукать в таком виде взрослые и устроить головомойку.
Через час мы с ребятами играли возле электроподстанции.
Место было тихое. Вокруг разросся бурьян, из которого то тут, то там торчало ржавое железо. Серёнька Зуев развёл костёр. Мы сидели и капали на пыль горящем целофаном от парниковой плёнки.
- Тушите костёр мальчики, - к нам подошла Юля, - уже поздно.
- Солнце-то ещё высоко, - неуверенно сказал Тим, потирая ногу, на которую он капнул горящей плёнкой.
- Тушите, - с нажимом сказала Юля, - а тебя Владик, сестра искала.
- Ну её в болото! - засопел Влад, мы неохотно потушили костёр и поплелись к нам на улицу. Лиза два раза вылавливала меня из пруда.
- У тебя коленка не зажила, а ты плаваешь! - с укором говорила она.
- Что ж мне, не купаться чтоль? - всплестнул руками я.
- Можешь обливаться водой, - упорствовала вожатая.
Я убежал на пустырь. На пустыре было интереснее, чем во дворах, потому, что здесь начиналась зона, а под пустырём дремала тайна.
Летели гайки в ржавый знак, хлюпали, отскочив от него в зелёную, с ржавыми подтёками воду зоны, которая убаюкала наш атомный мир...
2
Я забежал попить и обещав маме не устраивать бедствий на улице, и сходить к зубному, чтобы он вырвал мне шатающийся молочный зуб, убежал с мальчишками играть в чику. К нам прибилась стайка ребят.
Меня хлопнули по плечу и игра в галю завязалась сама собой. Только надо было загалить кроссовком или сандалей, которые нужно было кинуть ногой в спину удирающему. Закончилась игра, когда кто-то кинул кроссовок в окно и разбил чьё-то стекло на нижнем этаже. Ребята дали дёру.
- Бояки! - презрительно сказал Тим. - А кто кинул?
- Я... - виноватым голосом сказал Митя. - Ой что сейчас будет!
- Не бойся, ты ведь не нарочно... - сказал я. Мне сразу так тепло стало, что захотелось обнять Митьку, за то, что не сбежал, хоть и сам кинул, и даже не боится, что ему будет за разбитое стекло.
Митька стоял в пыли в одном кроссовке, шмыгая носом.
- Давай я слазаю, - решился я. - Ты не сможешь.
И я скинул кроссовки, чтоб было легче лазать, влез по водосточной трубе на балкон и кинул кроссовок вниз. И тут же кто-то схватил меня за ухо.
- Ах ты беспризорник! - раздался чей-то вопль. - Я тебе покажу, как стёкла бить и по чужим балконам лазать!
Я увидел, что это был дядька в трусах, с пузом и в грязной серой майке.
- А ну-ка пошли вниз! - злобно ощерясь, сказал он.
- Пусти! - уже во второй раз за день крикнул я, и дал ему коленкой между ног, извернулся и отскочил к окну, морщась от боли. - Сам ты беспризорник!
- Ах ты козявка! - взревел дядька и ринулся на меня.
Я отступил назад и порезал левую ногу о стекло. Дядька насел на меня, я ухватился за раму и ударил правой ногой обидчику под дых. Злодей охнул, схватился за грудь. Я подпрыгнул и вделав ему ногой по носу, выскочл в распахнутое окно, и приземлился прямо на ребят.
- Серёня, ты как, цел? - встревоженно спросил Данька.
- Ногу порезал из-за этого бармалея! - сморщился я.
- Одевай кроссовки, - решительно сказал Тим, - в медпункт пойдём.
- К чёрту этот медпункт! - помотал головой я. - Этот гад сейчас пойдёт жаловаться нашей маме. Вот тогда мне крышка.
- Но ведь это я разбил... - упрямо говорил Митя.
- Брось, - мотнул головой я. - Ты ещё ноябрёнок. Если что, это я разбил.
- Это ещё почему?
- А мне всё равно ничего не сделают. От меня весь город стонет...
Мальчишки рассмеялись. Мы быстро уходили со двора. Я бежал, хромая, стараясь держать порезанную ногу на весу. Митька сунул ногу в свой кроссовок и тоже побежал с нами. Мы перешли на другую улицу.
Тим мне промыл рану холодной водой из гидранта, напихал в кроссовок подорожников и я осторожно сунул в него ногу. Поморщился от боли, но так лучше. И мы зашагали в медпункт.
- Спалили? - напружиненно спросил Павлик.
- Не то слово! - возбуждённо сказал я. - Там дядька был злющий!
- А чё он там завыл?
- Да я ему вделал...
Ребята засмеялись, а мне было тревожно. А ну как он расскажет маме, что я лазал к нему на балкон, да ещё отлупил?
Мы встали с трубы и пошли по улице. Я хромал на левую ногу и Влад слегка поддерживал меня, чтобы мне было не так больно.
Ноге было мокро и липко. Кроссовок наверное весь в крови...
3
Левая нога болела. Подорожник сумел остановить кровь, но ею был залит весь кроссовок. Рана была глубокая и саднила пульсирующей болью, и нам пришлось всё-таки тащиться в медпункт. Вот и бедый домик среди зелени, а за ним шумел лес. Под окнами шелестела листьями радиоактивная крапива.
И почему-то мне стало жутко от вида этой крапивы.
- Вы хоть чем-нибудь думаете, или нет? - в сердцах сказала Ольга Матвеевна, когда я показал ей порезанную ногу. - Надо было сразу идти сюда, ко мне, а вы где-то бегали! А вдруг заражение?
- Я же не знал... - пытался оправдываться я.
- Не знал! - передразнила меня Ольга Матвеевна, обрабатывая лекарствами ногу. - Твоё счастье, что нет заражения. А то пришлось бы тебе в больнице полежать с неделю. Без игр, жвачки и мультиков...
Я чуть не заревел от боли и пытался убрать ногу.
- Так ребята, ну-ка держите эту радость! - рассердившись, попросила врач, и сказала шёпотом. - Каждый день столько вас приходит и мучайся...
Владька сел мне на ногу, чтобы я не удрал и врач мазнула по ране йодом.
Когда с ногой разобрались, наступил вечер. Весь день мы ждали, что явится тот жилец и наябедничает. Боялись каждого оклика на улице. Но окликали нас только ребята, с которыми мы играли во дворах.
Ребята собрались на плавание.
- Болит? - участливо спросил меня Костик. - Может тебе домой сейчас пойти, ну как панатри заражение?
- Ещё на соревнования не пустят... - озабоченно заметила Светка.
- Ага, а дома мама опять кашу с пенками даст! - возразил я.
- А если врач узнает? - сказал Костя и в его голосе чувствовалась тревога.
- Не узнает, - не очень уверенно ответил я.
И они побежал догонять ребят, которые шли заниматься в бассейн.
4
Маме я не сказал, что порезался и ушёл на пустырь. Меня звала зона...
Никто не знал в эти дни, куда я ухожу. Никто не видел мёртвых домов с выбитыми чёрными окнами, на которых едва блестела плитка и мозаика. Никто не лазал по бурьяну, в котором пряталось искажение. Никто не видел пространства из бетонных плит и высоковольткок, которые нависали над мёртвой рекой. Никто не видел огоньков, слабо рассеивающих сумрак субпространства и тёмной громады больницы...
Ребята ходили в бассейн, устраивали заплывы, а я находился в своём идеальном мире. Мире, где уснувшая под атомным мусором сказка была на каждом шагу. Сказка, которая была возможна только у нас, в Ржавом Треугольнике, за которым кончался исследованный нами мир...
Но мысль о том, что меня не пустят на соревнования была невыносима.
Я посмотрел на ногу. Порез всё ещё болел.
"Если бы я не полез на балкон... - с мучительным отчаянием думал я. - Не порезался бы..."
"Значит доставать кроссовку должен был кто-то другой? - тут же с укором отозвался моей в голове голос. - И тогда он бы порезал ногу?"
"Всё из-за разбитого окна, - пришло мне в голову и я поморщился от боли и досады. - Митька мазила! Всё из-за него! Из-за него я порезал ногу! О чём он только думал тогда, когда кидал?!"
"О чём думают все ребята, когда играют? - вопросом на вопрос возразил мне голос. - Разве бы ты не помог своему другу? Да и не другу, а просто какому-нибудь другому мальчишке?"
"Ага! - насупленно кивнул я. - И мне же потом достаётся!"
"Как знать, - многозначительно возразил голос. - Может так и надо было изначально... Вспомни хотя бы тот вечер, когда ты испугался..."
"Испугался! - меня словно что-то толкнуло. - Как же я забыл! Ведь именно с того вечера всё и началось! Если можно было бы вернуться назад, помочь тем ребятам! Заступиться за них!"
Нет, не с этого начался тот несчастливый вечер...
И мгновенная радость тут же исчезла.
"Нет, - тут же одёрнул себя я. - Не с вечера это началось. Я испугался хулиганов вот и пошёл под знак!"
А дорога всё-таки была. Никуда она не исчезла. Она всегда была там, просто никто её раньше не замечал. И взорванный мост был там. Там, куда нельзя было идти. И что-то связывает его со станцией.
"Надо было идти в другую сторону, - с огорчением подумал я. - Вперёд, к далёкому свету! А идти под знак было нельзя. Вот и втяпался. И не в той железяке дело, я ведь увидел зону раньше..."
Я влез на заросшую мхом плиту и ржавый люк колодца.
"Значит лаз был кем-то открыт ещё раньше! - осенило меня. - Может не у нас, а там, где находится больница и чёртова машина, управляющая вселенной! И открыл его тот, кто бросил за гаражами искривитель!"
Я кинул с досады гайку.
"Теперь ничего не вернёшь, - разочарованно подумал я. - И звёздочку не вернёшь, чтобы приколоть к рубашке того мальчишки..."
В уголках глаз защипались слёзы.
- Чё, опять ревёшь, как девчонка? - раздался рядом мальчишечий голос.
- Я не реву! - замотал я головой и увидел незнакомого мальчишку.
- Он вернётся, - уже мягче и как-то непонятно сказал мальчишка. - Он ещё не прошёл свою Дорогу...
- Алька? - догадался я.
Мальчишка кивнул и улыбнулся.
- Он ждёт вас в запределье, - убеждённо сказал он. - Только тогда вы сможете исправить то, что развяжет петлю пространства и времени! Если вы этого не сделаете, вы так и будете возвращаться к взорванному мосту...
И тогда я снова увидел, что стою на замшелой плите. Мост уходил в отравленную мёртвую реку. И не было дороги ни вперёд, ни назад.
Я повернулся к мальчишке, но тот исчез шаровой молнией в бурьяне...
5
Зашвырнув гайку в реку, я повернулся назад и вышел из-за гаражей, и наткнулся на ребят, которые играли в прятки. Я потёр пыльную, поцарапанную ногу, поправил бинт на ссаженной коленке и побежал играть. Владька считал, прислонясь лбом к ржавой зелёной стене гаража, а мальчишки разбегались в разные стороны. Я тоже бросился прятаться.
- Я иду искать! - объявил Владик. - Кто не спрятался, я не виноват!
Я прятался за трубой и следил за каждым Владькиным шагом. Влад ходил по двору и находил ребят, спрятавшихся в самых невообразимых местах.
Владька нашёл почти всех, наконец его пыльные пятки остановились у моего убежища. Я поборол в себе желание схватить его за ноги. Водить мне совсем не хотелось! Влад потоптался на месте пошёл искать дальше.
- Фара-выра за себя! - крикнул я, хлопая ладонью по стене гаража.
Влад доводил свой кон и его утащила сестра делать работу по дому. Мы же играли рядом, дожидаясь, когда друг выйдет гулять.
- Владь! Выходи! - несколько раз бегал я к Владькиному окну, но Влад не отзывался и тогда я разочарованно возвращался к ребятам.
Мы играли, то в фара-выры, то лазали в кусты и привязывали к набитому сеном старому чулку верёвочку, и пугали прохожих, которые считали, что это пробежала крыса. Две перепуганные бабки с визгом бросились бежать.
Наконец нам надоело пугать людей и мы пошли смотреть мультики.
- Серёня! - раздался со двора Владькин голос.
- Владюшка! - обрадовался я и повернулся к ребятам. - Сеструха его наверное отпустила!
Владик ждал нас на трубах, которые шли от бойлерной.
- Чё не выходил? - с укором спросил Влада я. - Я к тебе раз пять бегал.
- Сеструха не пускала, - с досадой пробормотал Влад.
- А чего она тебя звала? - спросил я Владьку и взобрался на трубы с ногами и снял кроссовки. Они были мокрые.
- Ой, она меня достала! - не скрывая досады, застонал Влад. - Идём в отряд, у нас вечерняя линейка. Все ребята уже у бассейна....
- Линейка?
- Да, линейка, а вы как думали? - выскочила на улицу Лизавета. - На днях мы идём помогать взрослым разбирать хлам у нас во дворах. Работы прорва, и нам сегодня надо план составить.
- Идём, - потянул меня и Даню за руки Тима.
На улице гудела бойлерная, кричали ребята, где-то бормотало радио.
- Вот бы её порубить! - вдохновенно сказал Тим, глядя на крапиву, которая росла за трубами у стены бойлерной.
Танька собрала нас у очищенного нами пустыря, который мы хотели превратить в стадион. Вид у неё был радостный.
Ещё бы! До соревнований осталось три дня!
Но тут кто-то сказал ей о том, как я лазал в окно.
- Вьюжанин, что с ногой? - осторожно спросила она меня.
- Порезался.
- Когда к человеку на балкон лазал?
- Это не он лазал! - между мной и Владом вылез Митька. - Это я лазал, кроссовку хотел достать!
- Заглохни! - без злости сказали мы с Владом, нажав Митьке на плечи.
- Так кто же лазал? - сдержанным голосом спросила Танька.
В строю засмеялись. Ребята ещё помнили первый случай, когда во время игры мой кроссовок залетел на балкон к одной вредной тётке.
- Я лазал, - честно признался я, выходя из строя. - Я случайно окно выбил, когда мы играли, и о стекло порезался...
Ребята перестали шуметь. Все смотрели на меня.
- Как наказывать его будем? - не то серьёзно, не то шутя, спросила ребят Таня.
Ребята зашумели, но никто не предлагал меня наказать.
- Мне кажется, Вьюжанин уже себя наказал, - выступила Лиза. Лицо у неё было растерянное. - Ногу порезал, в медпункт еле затащили. Вы видели, как он хромает? Как он теперь на соревнованиях будет плавать?
Я вздохнул и стал смотреть на свои коленки. С такой ногой точно не пустят на плавание. А ведь до соревнований три дня!
Может успеет зажить?
- Я считаю так же, - поддержал Лизу Илька. - С такой ногой на соревнованиях нельзя плавать. Зато будет знать, как баловаться!
- А если заживёт? - хриплым голосом, с отчаянной надеждой спросил я.
- Если заживёт, - спокойно сказала Таня, - будешь участвовать.
Линейка закончилась и я с тяжёлыми мыслями пошёл домой.
Но одна мысль грела, не давая тьме отчаяния поглотить радость. Митьку не стали ругать и наказывать перед строем за то, что он выбил окно...
6
На улице под окнами дома голосили жильцы. Их крики заглушали радио.
Я играл на балконе с чувством смутной тревоги. Значит у нас во дворе снова что-то случилось. Взрослые у нас голосят не просто так. Значит кто-то грохнул карбидку в бутылке с водой на чьём-то балконе, либо подрались.
И во всём по их мнению были виноваты мы, мальчишки...
Но не в карбидке было дело, и не в драке с мальчишками.
- Снова эти беспризорники! - кричала какая-то тётка. - У всей улицы играют на нервах! Уже сил нет терпеть их игры!
- И что ни день, либо стекло разобьют, - вторила ей другая, - либо ракета в форточку залетит, или какой-нибудь гадостью людей пугают!
- А всё она, учительша ихняя! Чему она там их учит! Вот они и устраивают бедствия! Из-за них два потопа было!
- И помойку они поджегали!
- А сделать ничего нельзя! Пионерский клуб!
- Сделать я думаю можно. У меня знакомая в уличном комитете. Она уж разгонит эту ватагу беспризорников...
Я со злостью захлопнул окно и сел на диван.
Вот значит из-за чего они голосят. Из-за того, что мы действуем им на нервы и не слушаемся. А они... Они считают, что если дети не желают проглотить обиду, а дают сдачи, то это конец света.
А именно из-за таких вот взрослых детям горькие слёзы...
В коридоре раздался звонок в дверь.
- Заходите, открыто! - отрывисто крикнул я. Дверь заскрипела, раздались шлепки босых ног и в комнату вбежал Владик.
- Серёнька, пойдёшь гулять?
- Владька! - обрадовался я.
- Чем занимаешься? - с интересом спросил Влад.
- Да так... - небрежно ответил я. - Ты подожди меня секунду. Я сейчас.
Я снял форму, засунул её в комод и побежал ополоснуться. Из душа я пришёл повеселевший. Владька сидел на диване в позе лотоса и листал книжку.
- Я сейчас из клуба шёл, - доверительно объявил Влад. - Эти так на тебя ругались! Я им кричу, что они сами дураки, так они ещё больше разозлились!
- Ну их, - брезгливо шевельнул плечами я. - Они будут на любого ругаться, кто не хочет их слушаться. Взрослые у них всегда правы... - я сунул в карман буцык и каплашки. - Давай мультики смотреть!
Мы влезли в кресло и стали смотреть мультики.
- Владик! - раздался в прихожей раздражённый голос Лизаветы. - Хватит прятаться. Я совершенно точно видела, как ты зашёл к Вьюжаниным!
- Лиза ещё сверепствует! - сердито бросил Владик, закрывая книжку. - Это из-за того, что я летние задания не выполняю. Я к тебе через час зайду.
Владька ушёл и мне стало грустно. Мультики кончились и я сел на диван и посмотрел на стену. Но друг будто и не уходил. Владька с фотокарточки всё так же весело улыбался мне и я опять повеселел, улыбнулся и побежал на улицу.
А на улице ребята играли в вышибалы общим на весь двор мячом...
7
Гоняя мяч по двору, мы снова чуть не выбили окно. На нас заругалась какая-то тётка, и мы с мальчишками пошли на детскую площадку играть в ножички. Игра была драматичная и несколько раз мы чуть не подрались. Я кидал ножик, пропустив его между пальцами змейкой, но я промахнулся и наконец я поставил ножик остриём на палец и подкинул.
- Ядерный взрыв! - сказал, дышавший у меня над ухом Тим.
- Здорово! - в восторге выдохнул Митька.
- Ага, так все умеют! - презрительно фыркнул Павлик.
- А вот и не умеют! - заступился за меня Митька.
На улице потемнело. Подуло ветром и будто что-то загудело вдали. А стена дома как-то зловеще блестела на солнце.
- Идём гулять, - решил Серёня, - пока родичи спать не загнали...
Мы пошли под высоковольтками.
- Лучше сейчас идти в зону, - заметил Серёня, глядя на пустырь. - Но до больницы надо идти через Янтарь, там выбросов нет...
- А что ещё за Янтарь? - не понял я.
- Ну это город-призрак в зоне, - небрежно ответил Серёня. - Может почище, чем гурьяновская зона. Туда тоже никто не суётся. Но там живут.
- Мутанты? - догадался Владик.
- Не, - мотнул головой Серёня, - ребята, которые спаслись от смерти. Тех, кто должен погибнуть сначала затягивает в запределье, потом как-то переносит в этот город. А как оказываются там, ничего не помнят. Его ещё называют Городом Потерянных детей. В ту зону никто не суётся, даже ржавые пылесосы этот город обходят стороной. Боятся там чего-то...
- А что за зона? - с интересом спросил я. - Почему они её боятся?
- Там опасно? - вторил мне Тим.
- Ещё как!
Серёня залез на поваленную плиту, облицованную мозаикой и поросшую радиоактивным мхом.
- Янтаря не зря боятся, - значительно заметил Серёня. - Говорят, забытое шоссе вело именно туда, вот только по нему уже не ездили. Там случались всякие искажения. От него даже отгородились, когда это всё случилось... И говорили даже, что кто-то из космоса прилетел и завоевать нас хочет! В окрестностях видели яркую вспышку, потом в небе долго ещё светились сполохи, похожие на северное сияние. Эту зону начали бояться. Ну там все эти светящиеся шары видели, слышали какие-то пугающие звуки...
Вот тут нам стало не по себе.
- А потом стали пропадать люди, - продолжал Серёня. - Ну, те, кто ходил в ту сторону. Сначала не вернулась группа туристов. В последний раз их видели у одного института. Громадина такая... Там два корпуса... Выглядит жутко! Ну вот они должны были дойти до турбазы, да так и не дошли. А исчезновения продолжались. Люди стали рассказывать о странных шумах, которые сводят с ума, о чьём-то невидимом присутствии. Говорили, что там вообще инопланетяне поселились, или кто-то даже страшнее...
Я сидел на плите и слушал, а в голову лезли всякие ужасы.
- Что там только не случалось! - увлечённо рассказывал Серёня. - В зону даже послали ликвидаторов техногенных аварий. Они не вернулись. Ещё там часто поезд-призрак видели. Призрак искали учёные и сгинули в зоне! Они вышли на связь на четвёртый день. Но их сообщение было путанным, нополненным страхом и очень скоро связь пропала, словно там, в зоне отчуждения, куда они проникли, что-то глушило сигнал.
- Что они там видели? - обратился в слух я.
- А я знаю? - развёл руками Серёня. - Но больше о них никто не слышал...
Серёня рассказывал и я видел зону и её тайны. Видел бурьян, безжизненные дома, мусор, скрипевшие на ветру высоковольтки.
А самое главное, там был город Янтарь, который просто глотал всех, кто осмеливался войти в зону и приблизиться к его мёртвым домам...
В последний раз люди заметили явную странность. Все пропавшие исчезали в самом мёртвом городе уже в глубине зоны.
Никто не знал, что творится в этом заколдованном городе, но с тех пор никто, даже самый отчаянный сталкер не решится идти к Янтарю и посмотреть, что творится в самом городе, куда вело забытое шоссе...
- И все исчезали, войдя в мёртвый город, - сообщил Серёня, поглядев на хмурившееся небо. - А однажды, лет пять назад, рация пропавшей группы учёных снова вышла на связь. Они передавали, что пробыли в зоне четыре дня и теперь возвращаются. Но вернуться никак не могут. На этом связь оборвалась...
- Что это было? - спросил Тим. - Заблудившийся во времени сигнал?
- А может голоса с того света? - предположил Влад.
- Или группа жива? - с надеждой спросил я.
- Никто не знает, - отрицательно замотал головой Серёня. - Направили вторую группу и говорят она дошла до города, но тоже пропала. Но и тут город не раскрыл своих тайн! Янтарь стал запретной зоной. Она была даже опаснее, чем знаменитая краснополянская зона отчуждения с её химическим и радиоактивным загрязнением. Над ней запрещалось даже летать...
В небе загремело. Начиналась гроза, но мы не спешили по домам.
- А в зону всё равно уходят сталкеры, - заметил Серёня.
- И не боятся там лазать? - поражённо спросил Тим.
- Зона не так страшна... - многозначительно ответил я. - В зону ходят отчаявшиеся, кому больше пойти некуда, кому надеяться больше не на что... И путь в зоне то делается простым и лёгким, то запутывается до невозможности... и прибавил наставительно. - Это зона. Может показаться, что она капризна. Но она всегда такая, какой мы её сами сделали!
- Хороших она пропускает, а плохим отрывает головы?
- Не знаю... не уверен... - сумрачно ответил я. - Мне-то кажется, что она пропускает не плохих или хороших, а несчастных. Но даже самый разнесчастный гибнет в зоне в два счёта, если не умеет себя вести!
- Ага, - поддержал меня Серёня, взял за руку и полез в пруд. - Зона ведь не только забирает, она и возвращает, и даёт надежду. Она ведь живая, она разберётся, поймёт и даст то, ради чего ты готов сам сгинуть в ней...
- И чтобы добраться до больницы, - растерянно спросил Костик, - нам нужно идти через Янтарь?
- Ага, - сумрачно ответил Серёня. - Другой дороги нет...
Серёня замолчал. Я прислонился к белой стене дома и посмотрел вдаль, где гасли лучи заходящего солнца. Скрипел на ветру знак радиационной угрозы, золотился на солнце чернобыльник.
- А ржавые пылесосы почему-то туда не суются, - снова заметил Серёня, вылезая из воды. - Что-то в городе есть, чего они боятся.
- Может они детей боятся?
- Кто его знает...
- А что там за авария случилась? - заинтригованно спросил Даня.
- Да этого никто не знает, - пожал плечами Серёня. - Что-то случилось, а поди выясни, если там люди пропадают. Город просто погас...
И мы зашлёпали по лужам, в сторону высоковольток.
- Ну как, полезли? - спросил нас Серёня.
- Куда? - растерялся Костик.
- В зону.
- В зону-у-у?!
- Надо сейчас в зону идти, пока родичи не видят, - убеждённо сказал Серёня, залезая на трубы. - И войти в больницу до выброса. Отуда и пролезла к нам вся эта дрянь, оттуда наступает на наш мир зона.
- И эти ржавые пылесосы... - вторил Серёне я.
- И как мы дойдём до больницы? - спросил Тим, прихлопнув комара.
- В больницу можно пролезть, а вот назад вернуться... - засомневался Костя, глядя на хмурящиеся над крышами тучи. - Вдруг она нас проглотит?
Налетел мусорный ветер. Солнце отбрасывало на заросшие мхом бетонные плиты оранжевые лучи. А впереди начиналась зона.
Небо хмурилось тучами и схлынуло дождём. Зона не пустила нас к больнице и мы побежали прятаться от дождя. Засыпая, я слышал, как что-то гудит, а с улицы в форточку несёт запахами неизвестных цветов зоны.

Глава IV
Струны вен
1
Утром была ещё одна тренировка по плаванию. На плавание я ходил смотреть, как занимаются другие ребята из нашего отряда. Порезанная нога ещё не зажила, но я тайком от вожатых купался на пруду и на озере. Но рана всё ещё болела и бегать босиком и залезать в грязные лужи было нельзя. Владик сочувственно шмыгал носом всякий раз, когда мы шли к бассейну.
- Ничего, - утешал и подбадривал меня лучший друг. - За два дня заживёт и мы вместе пойдём на соревнования по плаванию!
- Ага, если ты не будешь везде лазать, - нравоучительно сказала мне Лиза, - и носиться, как угорелый! А то от тебя столько шума и бедствий!
- Будто ты никогда не шумишь и не лазаешь! - огрызнулся я.
- Не ёрзай, - одёрнула меня Лиза, - дай посмотрю, как нога зажила.
- Ну ты, обезьяна со шприцом! - зашипел я, когда Лиза тронула рану.
Ребята ушли в бассейн, а я залез на забор и стал болтать ногами, дожидаясь, когда они наплаваются и мы пойдём смотреть мультики.
А через два часа мы пришли на линейку.
- Как вам только не стыдно носить галстуки? - спросила у нас Танька. В её голосе звучали укор и сдерживаемое раздражение.
- Это не мы, - приготовился защищаться Влад. - А что мы сделали?
- В каую это игру вы позавчера играли, что на вас вся улица жалуется?
- В мушкетёров, - охотно ответил Сашка Жариков.
- А разве настоящие мушкетёры позволили бы себе мучить девочек?
- Дашку? - пренебрежительно фыркнул я. - Она сама кого хочешь замучает и до слёз доведёт! Из-за неё на улице мучения и тиранство!
- А лифт вы как сломали? - недобро сверкая глазами, спросила Танька.
- Ну мы не хотели, - потупился Костик, - так вышло...
- Ах так вышло! А вы подумали, что в доме пожилые люди, что им трудно ходить по лестницам? А?
- Мы больше так не будем, - тихо и виновато произнёс Сашка Жариков.
- От тебя Жариков я этого не ожидала, - огорчённо вздохнула Таня. - Я сегодня же скажу твоему тренеру по фехтованию, как вы во дворе мушкетёрствовали! Вас уже вся улица боится!
Сашка вернулся в строй и опустила голову.
- Ладно Вьюжанины, - распекала Сашу Танька. - Эти трое мне даже ночью снятся! На них я давно махнула рукой. Их не пионерский отряд воспитывает, а улица. Но ты, Жариков!
Все ребята засмеялись, поглядывая на нас.
Вобщем за игру нам влетело по первое число. Мы шли по улице, ругая Дашку и её приятелей. Дошли до "Энергетика" и попили газировки...
Над головой хмурились тучи, всю улицу залил янтарный свет. Солнце выстреливало из-за тучи пучками лучей-стрел. Поднялся ветер, швырнул нам в лица песок, и дохнул странным запахом, будто из вентухи.
Улица была пустынная и тихая, как будто мы все провалились в омут...
- Пацаны, сейчас же мультики идут! - запоздало заметил Витя Лагунов.
- Пошли скорей, может успеем! - оживился Данька.
- Пацаны, идите скорей! - спрыгнул с качелей Сенька.
Мы успели за минуту до начала мультиков. Грозу лучше переждать дома, за мультфильмами, ведь всё равно сейчас никого во дворе нет..
- Ох, как вас много мальчики... - слегка растерялась моя мама.
- Мы только мультики посмотрим, - успокоил маму Тим. - Ну пока гроза.
- Только не устройте бедствий.
- Не бойся мам, мы тихо...
А через два часа мы с мальчишками вывалились на улицу. Гроза громыхала близко, на пыль упало несколько тяжёлых капель. Мы захватили мяч и стали играть в нагонялы-сгонялы...
Солнце висело над высотками, заливая улицу красноватыми лучами. Тучи всё никак не уходили, повиснув жёлтыми грудами над домами. Но этого как будто никто не замечал. Не замечал никто странного скрежета и гула.
Из тёмных закоулков задних дворов и окраин лезла всякая дрянь, у которой не было названия. С жутким скрежетом качались высоковольтки.
Над улицами повисла странная тишина, а город будто спал и не замечал того, как время замёрзло, колебаясь, готовое вот-вот сорваться и пойти назад...
- Уже давно должна быть ночь! - рассудительно заметил Тим. - Значит завтра уже не наступит, потому, что мир стал зоной...
Мы сидели во дворе возле бойлерной и играли в ножички, дожидаясь, когда вернутся родичи, но те словно пропали в этой вязкой тишине.
- И я заметил, - озабоченно сказал Серёня. - Сейчас же час ночи! Время начало останавливаться. Эти ржавые пылесосы его заморозили!
- А если время вообще застынет? - со страхом спросил Костя.
- Тогда всему будет конец... - мрачно ответил Серёня.
- Мир заржавел... - протянул я. - Он стал мёртвым...
Павлик вытащил из крапивы наш мяч и мы стали лупить его о стенку. Мяч упал в лужу, мы бросились за ним и забрызгали себе все ноги.
- Вот я вашему капитану скажу, что вы хулиганите! - откуда ни возьмись, и всегда в ненужный момент, появилась Дашка Трепыхалина.
Она шла по дороге с каким-то белобрысым вихрастым парнем в драных джинсах с заплатками и красной футболке. Тот шёл и бренчал на своей гитаре.
- Ну и вредная же ты Дашка! - недружелюбно сказал я вожатой. - Стоит тебе появиться где-нибудь, и начинаются сплошные нравоучения и тиранство!
- Дитя улицы! - обиделась Дашка, глупо хлопая накрашенными ресницами. - Вот с этим бедствием, Вова, я воюю с детского сада! С ним и с его братьями весь пионерский отряд не может справиться!
- Ня-ня-ня! - передразнил я Дашку.
- Пошли от этих малявок невоспитанных!
- Дашка-промакашка!
- Ну её, - отмахнулся Серёня. - Сама вредничает, а ещё на нас жалуется!
Дашка издали обозвала нас уличными пиратами и ушла ябедничать...
2
У бойлерной гулял мусорный ветер зоны. Неожиданно он, подняв пыль и какие-то бумажки, видно неубранные роботами-дворниками, швырнул в меня неведомо откуда взявшийся воздушный змей. Я схватил его, и, хотел уже бросить, но замер. Я уже видел этот змей в моих тревожных снах. Его запускал мальчишка, которого я видел в сумеречной зоне!
Ветер ушёл гулять по крышам, а я всё рассматривал воздушный змей, а потом прижал его к груди, будто лучшего друга...
Я посмотрел в небо и мне почудилось, будто я вижу мальчишку и не мог оторвать взгляда. Мальчик улыбался, весело, добродушно, взгляд был честный и смелый. Он был как живой. Казалось, вот-вот заговорит со мной.
Возле бойлерной играли мальчишки.
- Тим, будешь с нами в каплашки? - спросил меня Витя Лагунов.
- Вы чего, нарочно? - в сердцах вскинул руки я.
- А чего? - удивился Витя.
- Я Серёня! - в который раз сказал я. - Вечно вы нас путаете!
Ребята засмеялись, а я подошёл к ним, прижимая змей к груди.
- Твой? - спросил меня Лодька.
- Алькин... - прошептал я.
- Не может быть... - проронил Лодька. - Это точно его змей?!
- Я его видел во сне, - сумрачно ответил я. - И тут он откуда-то прилетел...
- Странно... - закусив губу, сказал Лодька. - Это того мальчика, который с крыши упал, когда змей ловил. Его так и не нашли. Трубный Бормотун тогда и сошёл с ума, когда его сын пропал, а все думали что из-за радиации...
Я так и сел от удивления на трубу и с неверием глядел на друга.
- Откуда ты знаешь?!
- У нас во дворе до сих пор рассказывают о нём байки.
Во дворе потемнело. Взлетел вверх над хмурившимися тучами чей-то воздушный змей, у которого ветер порвал шнур и уносил в небо.
"Алька сын этого бармалея? - всё никак не мог поверить я. - Да он же детей даже рядом терпеть не может!"
Я слез с трубы и пошагал по улице, ещё не зная, куда надо идти и что делать с воздушным змеем. Сейчас начнётся дождь, и змей промокнет. Я сунул змей под рубашку, ласково, как котёнка, и зашагал по улице.
Где-то играл магнитофон:
"А мне приснилось: миром правит любовь.
А мне приснилось: миром правит мечта.
И над этим прекрасно горит звезда.
Я проснулся и понял: беда!"
Я шёл по двору, не находя себе место. Правильно ли мы поступали, что издевались над этим человеком, думая, что он гад и ненавидит детей?
- Серёня! - окликнул меня Гурька. - А ты панатри нашл змей того мальчишки, который пропал?
- Ну да... - печально вздохнул я и вытащил из-под рубашки змей. - Алька наверное его и запускал, и его унесло мусорным ветром в зону... - я шмыгнул носом. - Неужели Трубный Бормотун из-за этого и свихнулся?
- Да, - твёрдо сказал Гурька и обнял меня. - Я слышал, что о нём говорят ребята в космическом кружке. Он потому и вопит, что мы лазаем по крышам.
- Псих он... Дались ему мы. Сам ведь не лазает!
- Это всё из-за Альки, - мрачно ответил Гурька. - Он же бывший ликвидатор, получил облучение. Еле вылечили... И снова беда... Алька же упал с крыши, когда запускал змея. И исчез. А мальчик был чуть старше меня...
Меня словно окатили холодной водой. Этого я никак не ожидал услышать, и на душе сразу стало так слякотно, что захотелось зареветь.
- Он очень за нас боится... - глубокомысленно закончил Гурька и ушёл на косогор, откуда ему махали играющие в четыре угла ребята.
Мне стало так стыдно, что я еле сдерживал слёзы.
Сколько было слёз и огорчений, но всё это время я и не замечал, что рядом живёт нечастный человек, герой, у которого зона отняла сына...
Я побежал через двор, и едва я очутился у гаражей, как рванулись слёзы.
3
Расстроенный до слёз, от того, что я узнал, я не заметил, как начался дождь, и стоял под ним, желая, чтоб он смыл боль. Моё сердце судорожно сжалось, горло сдавило, из глаз текли слёзы и я тихо плакал, закрывая лицо ладонями. А вокруг бегали под дождём весёлые и радостные мальчишки и они не замечали, как мне плохо. Они не знали того, чего я узнал...
"Алька сын этого психа... - проносилось у меня в голове. - Может взаправду из-за его исчезновения он сошёл с ума?"
Дождь закончился, он смыл с меня боль и я чуть успокиился, вылез на бетонку и побежал, прогоняя последние слёзы...
Пробежавшись, я с неохотой возвращался во дворы. Шагая по бетонке, я вдыхал холодный воздух летнего вечера.
"Ловил свой змей, - печально думал я, - и упал с крыши..."
Я шмыгнул носом. На меня снова навалилась мучительная тоска. Ещё никогда я не был так расстроен.
Сначала эта история со змеем и самолётиком, теперь тот мальчишка...
Сжав кулаки, я зашагал по двору, наступая босыми ногами в лужи.
Я боялся попасться на глаза водоканальщику, который в лучшем случаи даст мне по спине крапивой, который принёс ребятам столько слёз и огорчений!
Но тут же мне стало стыдно.
А сколько боли причинили ему мы, мальчишки?
Может просто с ним всё это время не было его Альки? Ведь Алька даже не может подать ему знака. В сумеречную зону могут входить только дети.
- Если ты не боишься Дороги, - кто-то шепнул мне прямо в ухо, - то даже в кромешной темноте безнадёжности сверкнёт далёкий свет!
Переминаясь с ноги на ногу, я вновь потрогал под рубашкой Алькин змей и решительно вошёл в подъезд. И провалился в темноту.
Где-то работал телевизор, бормотало радио, гремел холодильник. Хрипло прокуковала кукушка в испорченных часах, и где-то разбилась бутылка.
Темнота была, как в мёртвой зоне. Наверху горели какие-то слабые лампочки, звеня и треща электричеством. Я хотел вернуться, выйти под хмурое небо, это всё же лучше, чем идти в этой темноте.
Тусклый свет высвечивал мусор, воду и стены лабиринта, чей-то самокат, педальный автомобиль, велосипед, какие-то поломанные, забытые игрушки...
Я шёл будто по какой-то сумрачной зоне из бетонных плит под тусклым солнцем в тёмных облаках. Гулким эхом отзывались мои шаги по бетону.
Скрипел под ногами битый кафель, что-то шумело и гудело, капала вода.
И откуда-то слышалась песня:
"В небе синем посмотри,
Облако, как конь!
Встань и плечи распрями,
Втань и плечи распрями!
Смело струны тронь!"
Временами впереди вспыхивали какие-то огни. Мне стало страшно, но бежать назад было бесполезно. Я заблудился, а таинственные ходы лабиринта, заваленные разным мусором никак не кончались.
"Это не подъезд... - в отчаянии подумал я. - Куда же я попал?"
Вдруг я услышал шаги. Лёгкие, звучные. Бежал мальчишка! Я бросился за мальчиком, но никого не нашёл, и только услышал его радостный возглас:
- Папа, он пришёл! Я знал, что он когда-нибудь придёт!
И по струнам вен потекло тепло, прогоняя страх и холод зоны...
Я знал, что когда сталкер уходит в зону, его нервы становятся струнами, чувствительными к её голосам, и именно струнами вен сталкер ощущает зону. Они были способны уловить нити песен, оставленные во вселенной и за её пределами родившиеся из крови Сущего Великими Предками всего живого...
В эту секунду я увидел яркий свет и человека в химзащите, состоящего из ржавого железа, проводов, с глазами-лампочками, поросшего мхом и воняющего ветшахтой. Он вкручивал лампочку в светильник.
Я испугался, ведь я узнал гмоха...
- Значит пришёл, мучитель... - произнёс гмох, не зло, но с горечью и усталостью, голосом Трубного Бормотуна. Но это был уже не он, хоть лицо было и человеческим. Его поглотила зона...
И сразу темнота куда-то исчезла. Мы стояли одни на заросшей мхом площадке из бетонных плит и смотрели друг на друга.
- Извините... - немного осмелев, попросил я наконец гмоха. - Вы мне не поверите, но я знаю Альку!
- Как? - вымолвил Трубный Бормотун и глаза его засветились. - Как ты можешь его знать? Он погиб за двадцать лет до вас...
Его голос дрогнул. Лицо, существа из запределья, вдруг стало несчастным и я понял, что он действительно Алькин отец, ставший частью зоны. И что все эти годы, которые старый ликвидатор провёл без сына, он только притворялся кем-то плохим. Это был словно не он сам, и все эти безрадостные годы он словно маской противогаза огораживался от мира...
И этот страшный атомный мир превратил его в гмоха....
Мусорный ветер свистел, гуляя по бетонным плитам субпространства. А над нами крутился водоворот из облаков. Вверх тянулись тонкие бетонные блоки с торчащей из них арматурой.
- Он не погиб, - убеждённо сказал я, вытащив из-под рубашки Алькин воздушный змей. - Мы с ним встречались в сумеречной зоне.
- Где ты его взял?! - задохнулся гмох и его глаза засияли ещё ярче.
Гмох дрожащей ржавой рукой взял змей, охнул и чуть не упал на кафель.
- Это Алька знаки мне подаёт! - непонятно пробормотал он. - Я ведь его в зону пошёл искать, к больнице, и меня затянуло туда. И теперь я и не знаю, в кого превратился... Я не нашёл его... и стал частью зоны...
Мы долго молчали и я уже хотел уходить, но гмох одновременно с сомнением и затаённой надеждой сказал:
- Он же упал с крыши... Его ветром сдуло...
- Но его не нашли. Он не погиб, а ушёл в запределье!
- Ты расскажешь мне о нём? - жалобно и умоляюще проговорил гмох
Это был уже не мучитель детворы, и даже ещё не дух зоны, а раздавленный горем человек, ликвидатор техногенных аварий.
- Расскажу! - с жаром ответил я. - Алька столько лет ищет дорогу назад!
Гмох судорожно выдохнул, снял противогаз и мы двинулись по пустоте субпространства, к покосившемуся столбу, где горела тусклая лампочка. Та, что всегда выводила меня из сырой тьмы отчаяния к призрачному свету...
4
Тучи не ушли, когда я наконец вернулся из субпространства. Но были они уже не серыми, а янтарными. Облачные горы стояли на востоке, в них било солнце, висевшее над белыми высотками, и отражаясь в лужах от дождя.
Я был измучен болью одинокого гмоха, что хранил лампочку, в которой горел свет той маленькой, неугасаемой надежды, когда мальчик, потерянный среди буйствующей радиоактивной зелени запределья, однажды найдёт дорогу домой и пойдёт в ночи на этот свет...
- Серёня, ты где был? - меня нагнали ребята. - На тебе лица нет.
- Пойдём с нами! - оживлённо сказал Влад. - Мы карбидку в бутылке этому психу на балкон положим! Вот это будет бум!
- Не трогайте его! - непривычно холодно и зло ответил я.
Остолбенело вылупив глаза, ребята уставились на меня.
- Никто теперь его не тронет, - жёстко, с нажимом повторил я. - Никто его больше не обидит. Ведь и у гмохов есть чувства!
- У гмохов? - оторопели ребята.
- Его поглотиа зона, когда он искал Альку... - шмыгнул носом я.
И по пути к плотине я рассказал, что произошло со мной. Где я всё это время пропадал. Ребята подавленно молчали. Взрывать карбидку в бутылке пропала охота, даже дразнить этого несчастного гмоха было совсестно.
- А он не врёт? - с недоверием спросил Тим. - Он же псих! Как его лучевая болезнь ещё не прикончила...
- Не врёт, - уверенно мотнул головой я. - Я видел, как ему больно. Он и сам не верит, что Алька тогда погиб, потому и сберёг лампочку. Алька там, в запределье. Если мы сможем его вернуть...
- Запределье огромное, - резонно возразил Владька. - Оно наверное ещё больше вселенной! Где мы там будем его искать?
- Алька сам нас найдёт, - убеждённо ответил я, всё ещё видя перед глазами лицо гмоха и свет лампочки. - Если он только не попал под выброс...
- А что если попал?
- Тогда это уже не Алька...
До самой плотины мы тревожно молчали.
- Пацаны, вы купаться? - нас нагнали Дёмка и Егор.
- Да-а, - ответили мы с Тимой.
- Мы с вами, - сказал Егор и по дороге мы разговорились о Трубном Бормотуне, который стал теперь частью зоны.
А небо над нами хмурилось, облака напоминали дым...
- А взаправду, - заметил Егор, - он тогда и съехал. Только не все знали из-за чего, все говорили, что из-за обдучения радиацией...
- Его сына забрала зона, - заступился я за Трубного Бормотуна. - Альку... Он был лишь чуть старше нас. Запускал на крыше змея, но тот у него вырвался, он пытался поймать и... и его унесло в зону...
- Всё равно жалко... - грустно сказал Егор.
- А может он не погиб на самом деле? - возразила Светка.
- Как же! - мотнул головой Дёмка. - Я бы сам хотел, чтоб не погиб. Но ведь разбился же... только его не нашли...
- Алька не погиб, - возразил я. - За миг до гибели его унесло мусорным ветром в запределье. Ведь туда уходят дети, чтобы избежать смерти...
Солнце выглянуло из-за тучи и я увидел его. Алька стоял на дороге, которая вела за гаражи. Он улыбнулся, помахал мне и исчез.
- Я бы очень хотела, чтобы так и было... - с надеждой вздохнула Светка.
Алька и забытое шоссе исчезли в буйно разросшейся за гаражами радиоактивной крапиве под высоковольтками, и только где-то в сумерках отчаяния я вдруг увидел, как горит тусклая лампочка надежды...
5
Забравшись к нам на балкон, мы спорили, во что играть, и выбежав на улицу решили полазать в тайных тенистых, утопающих в разросшейся зелени закоулках, где всё напоминало о том мире, который мы не знали, где валялись допотопные батарейки, ешки и другие интересные находки.
Светку позвали девчонки, а мы остались играть на заднем дворе.
- А пойдём ещё раз к гаражам? - предложил Влад. - Вдруг мы всё-таки сумеем дойти до засекреченного города и заброшенной больницы?
- Угу, - кивнул я. - Тим, пошли с нами.
Держась за руки, мы шагали по сумрачной улице в сторону утопавших в зелени гаражей. Солнце так и не зашло, уже должно быть утро, и скоро у нашего отряда занятия по каратэ и уборка пустыря.
Трава приятно щекотала нам коленки и икры. Мы шагали босиком, чтобы дать ногам отдохнуть.
Путь нам преградил бассейн-отстойник. А из сумерек вечера с гулом и глухими ударами, которые отзывались гулким эхом, шли на нас два огонька.
- Уходим скорей! - воскликнул я. - Это поезд-призрак!
Мы выбрались на бетонные плиты набережной и в тот же миг мимо нас пронеслись со скрежетом кабина с выбитыми стёклами, в которых не было ни машиниста, ни помощника, и ржавые вагоны голубой электрички.
Едва мы сумели опомниться, как поезд-призрак исчез в зелёном бреде.
На торчавшем из травы знаке было написано:
"Забытое шоссе"
А на знак кто-то повесил старый противогаз...
- Нам что, туда, в воду? - засомневался Влад.
- Это единственный путь, - обречённо сказал Серёня Зуев.
- Кто первый? - нерешительно окинул нас взглядом Тим.
- Я, - вызвался я, зажимая нос, и, прыгнул в воду.
Я нырнул в мутною грязную воду отстойника и тут же вынурнул из воды на поверхность. Я вышел на берег, повалился на бетонную плиту, за тем поднялся на ноги и увидел, что очутился в зоне. За мной вылезли ребята.
Над нами нависли сочные зелёные травы.
"Кто ты, живущий во стольких формах? - мысленно спросил я то, живое, доброе, что обитало в зоне. - Ты смерть, которой не избегнуть... И ты же источник жизни всего, что родится!"
Мы очутились здесь одни, заблудились в этом зелёном безмолвии и пробирались среди мусора мёртвого мира. Но чем дальше мы уходили, кидая гайки, тем больше нам становилось не по себе. Тучи стали хмуриться, налетел промозглый ветер. А тут ещё треск, как от дозиметра!
- Здесь что, радиация? - испугался Костя.
- Какая радиация? - удивился я. - Всё давно дезактивировано.
- А почему тогда треск?
- Не знаю, надо посмотреть...
Мы пошли на этот треск, а он становился всё громче.
Нам стало жутко.
Неожиданно мы увидели странное существо. Это был знакомый нам гмох, только другой. Видно более старый, чем те, которых мы встречали раньше. Он стоял к нам спиной. Большой, в зелёном шлеме и порваной химке. Гмох что-то жевал, то и дело поднимая с земли то, чего мы не видели.
В воздухе слышался треск, как от дозиметра. Он поднял железяку и стал с жутким скрежетом её грызть...
А потом оно выломало откуда-то столбик со знаком радиации. Гмох держал его в одной руке, а в другой старый противогаз. Гмох явно не замечал нас, или только притворялся, что не замечал. Он хрустел ржавым железом, тряс противогазом и скрипел, мотая своей уродливой головой.
- Увидить гмоха, - тихо сказал я, - к неудаче, а то и к беде...
- Сматываемся! - шепнул Владик.
Мы стали тихо, на мысочках отходить назад и наконец пустились наутёк и снова очутились у склона откоса.
Неожиданно гмох повернулся к нам. Жёлтые глаза-лампочки уставились на нас, рот, полный болтов вместо зубов раскрылся. Он был весь сделан из разного ржавого железа, трубок, проводов и мусора. У гмоха было землисто-зелёного цвета лицо и руки. Нижняя челюсть чуть выдавалась вперёд, в руках он держал трубу с батареей. Гмох влез на столб и нырнул в крапиву.
Мы прошли под высоковольткой и очутились на замусоренных бетонных плитах субпространства, где водились привидения и было много странного.
Но самая страшная из тайн зоны ждала нас в заброшенной больнице...
6
Забытое шоссе исчезло в мусоре и радиоактивных мхах мёртвого мира. В зелени исчезло всё нам знакомое и остались лишь столбы с оборваннными проводами и мёртвые дома. Мы уходили из зоны, где остались мусорный ветер и забытое шоссе, которое вело вникуда. Мы спустились в канаву. На кафельном дне лежали ржавые железки и мы глядели себе под ноги, чтобы не пораниться.
- Владь, давай руку, - сказал я, вылезая на бетонку и подавая Владу руку.
- Угу, - ответил Влад, и я вытянул его наверх..
Здесь, в знойной тишине и зелени, среди всех этих ржавых железин незримо проходила граница между измерениями. За ней лежал непонятный людям мир зелёного безмолвия, край тишины и привидений...
Неожиданно дорога повернула и мы вышли во двор.
- Где вас опять носит, мальчишки? - спросила нас Лиза.
- Мы гуляли у высоковольток! - стали наперебой объяснять мы.
- Так, - сдержанно кивнула Лизавета, - а дальше?
- А дальше... - замялся Влад, и я хорошо его понял. Не скажешь ведь вожатой пионерского отряда про жителей запределья.
- Ну? - нетерпеливо сказала Лизавета.
- А дальше, мы пробки искали, - соврал я, придя Владу напомошь.
- Я так и думала. Нашли занятие.
Ребята засмеялись.
- Ничего смешного! Завтра утром оба на вахту!
- Есть! - откликнулись мы с Владом. - А сейчас, можно погулять?
- Идите, - вздохнула Лиза. - Но если вас ещё куда занесёт...
- Пойдём, - взял меня за руку Влад и мы пошли.
Я посмотрел на пустырь.
Бетонка, по которой мы только что бежали пропала. Я понятия не имел, как это мы очутились здесь, во дворе у клуба, когда бежали по замусоренной равнине из бетонных плит, и ей не было конца и края, как самой зоне...
Я снова посмотрел на вечерний пустырь и мне почудилось, что в бурьяне неслышно промелькнул чей-то силует. В воздухе что-то мерно загудело.
Поднялся ветер и заколыхлся чернобыльник, закачалась крапива.
- Влад, ты слышал? - настороженно спросил я друга.
- Нет, - удивился Владик. - А что случилось?
- Да, причудилось, наверноее... - неуверенно отмахнулся я.
Мы устали, хотелось скорее домой. Ночь так и не наступила...
- Вьюжанин, - взяла меня за руку Светка, - а правда, ребята рассказывают, будто вы опять сегодня шли по забытому шоссе?
- Я сам не знаю, как это случилось, - неуверенно сказал я. - Это всё мусорный ветер... Когда он дует, появляются искривления пространства. Он то затягивает кого-нибудь в зону, то снова возвращает в наше измерение.
Через час мы прошли мимо бойлерной, пробрались под окнами трёхэтажки и через десять минут мы уже стояли на лесной бетонке.
- Здесь начинается зона... - значительно сказал я. - Здесь ещё один лаз...
На бетонку падали косые красноватые солнечные лучи, тени скреблись по плитам, ввысь поднимались решотчатые башни старых высоковольток...

Глава V
Галюка
1
Янтарные солнечные лучи золотили белую стену стоявшей напротив нашего пионерского клуба пятиэтажки, окна домов ослепительно горели. Ночь прошла в жёлтом бреду заходящего солнца. Утро не наступило, на улице всё ещё был вечер. Время будто замёрзло, замёрзла вселенная.
Начались занятия в летних кружках. В форточку задувало с улицы, играло радио. На одном из балконов сидел маленький пацанёнок и мастерил самолётик. Ребята занимались в бассейне и я ждал их в пионерской комнате.
Сидя на подоконнике, я смотрел то на мальчишку, то на крышу дома, где было развешано бельё, то на хлам, сваленный на открытых балконах.
Я открыл окно и вдохнул полный запахов лета воздух.
- Вьюжанин, ты же сейчас вниз загремишь! - вошла в комнату Юля, которую Катя попросила посмотреть за нами, пока она с ребятами в бассейне.
- Что ты, я крепко держусь! - успокоил я Юлю.
- Смотри, - сказала Юля, вытягивая меня на подоконник. - Я слышала, один мальчик уже упал, когда он свой змей пытался поймать...
- Ничего, тут низко, - не оборачиваясь, ответил я. Меня кольнуло беспокойство и я слез с подоконника. И словно улыбнулся мне издали Алька...
Юля ушла, зато прибежали девчонки. Меркурий услышал их голоса и принялся носиться и шуметь по всему клубу.
- А ну тихо, не то в угол поставлю! - пригрозила ему Алёна.
Меркурий перестал хулиганить, с опаской мигая лампочкой.
Я влез с ногами на подоконник.
- Вьюжанин, ты чего лазаешь? - пихнула меня Светка Загремухина.
- А что, нельзя и полазать? - беззлобно фыркнул я.
Дежурство закончилось. Делать в отрядне было нечего, и я отправился на дальний пустырь. Я прошёл между двумя домами и оказался перед белой подстанцией. На асфальтовой площадке играли малыши.
Я вытряхнул из чешек мусор, тронул порез на ступне и побежал рубить крапиву палкой, которую нашёл на улице. Ребят во дворе было мало. Они не вылезали из озера, а здесь оставалась одна малышня.
- Серёнь, пошли мультики смотреть? - догнали меня Тим и Даня.
Они только что вышли из бассейна.
- А давай Дашку крысой напугаем! - озорно улыбнулся я, когда мы ушли с залитого солнцем двора. - Она же их боится до смерти!
- Она вас до смерти боится, а не крыс! - фыркнула Лизавета.
Нас догнали мальчишки. Павлик пнул мяч, я отбил его пяткой и мы принялись гонять его по всему двору, забыв про мультики. Ребята босиком, я в чешках, потому, что порезанная нога ещё не зажила.
А потом как-то игра переросла в заморозки, где нужно было гоняться за ребятами и "замораживать" их, стараясь не допустить, чтобы остальные ребята "разморозили" кого, и достать последнего, чтоб закончить игру.
Водил я, и просто замучился, стараясь "заморозить" всех игроков.
- А давайте так, - предложил Влад, - можно стрелять и замораживать на пару секунд галю, чтобы разморозить. А то так все поймаются.
- Ну-у-у! - обиженно взвыл я. - Так я за вами не угонюсь ни как.
- А у тебя будут помошники, - быстро нашёлся Костя. - Два помощника.
- Это уже не замарозки, а пантеры, - заметил Лёнчик.
- Ну и пусть! Давай играть в пантеры!
- А кто будет водить?
- Скинемся.
Две минуты ушло на скидывания:
- Цу-е-фа!
- Цу-е-фа!
- Ванька, ты пантерёныш!
- А чё я? Я камень показал.
- А бумага бьёт камень!
- А у меня ножницы. Так, что Кирик, ты тоже пантерёныш!
И галя вышла на кновый виток. Ребята набрали палок, которые часто заменяли нам пистолеты, замораживали меня и Ваню с Кириллом, чтобы спастись, но очень скоро пантерёнышей стало много и я загалил всех.
- Тимка, ты галя! - победно воскликнул я, хватая брата, который до последнего убегал и изворачивался.
Тимка сделал мне подножку и мы грхнулись в канаву. Там началась нешуточная возня с победными криками и визгом на всю улицу.
- Пацаны! - подбежал к нам Кирилл и от души полил нас из оранжевого водяного ружья. - Айда в обливалки!
И галя с вознёй переросла в войнушку из сикалок и водяных пистолетов.
2
Мальчишки разбежались смотреть мультики. Я же сидел во дворе и играл сам с собой в ножички. В три часа у нас начинались соревнования. Катя мне так и не разрешила участвовать в них. А ведь нога даже не болела!
Сунув ножик в рукав, я пошёл по двору.
Солнце висело, как вчера над крышами, но во дворах было тихо. На берегу озера, прямо над водой нависали балконы мозаичных трёхэтажек. У лесного забора примостились подстанция и ржавые железки.
- А пошли крапиву за гаражами порубим? - подал идею Тима, когда мы гуляли вдоль бетонного забора водонапорной станции.
- Угу, - согласился я.
- Мальчишки, я с вами! - выбежал из подъезда Даня.
"Здесь-то всё и произошло... - подумал я, скосив глаза на бурьян, из которого торчала железяка. - Это мы впустили к нам зону..."
Гремел динамик радио на столбе:
"Мы истоптали все окрестности,
Наверно в городе нет местности,
Где мы сегодня не были с тобой!
А на часах сейчас пол пятого,
Луна давно за крышей спряталась.
Мы ходим-бродим мне давно пора домой!"
Я остановился послушать песню. Мне она очень нравилась...
"Пора-а-а, пора-а-а-а до-до-до-до-до-до-домой!
Домой! Домой! Домой! Домой!
Пора-а-а, пора-а-а-а до-до-до-до-до-до-домой!
Домой! Домой! Домой! Домой!"
Издали до нас снова долетел гул с электростанции. Неожиданно ноги почувствовали воду. Я посмотрел вниз. Так и есть. Вода!
Она прибывала откуда-то со стороны прогалины.
- Кажется опять потоп... - испуганно заметил Тим.
Вниз уходили высоковольтки и провода.
- Пойдём вниз, - неуверенно предложил Данька.
- Сдурел, а вдруг там всё провалилось? - замотал головой Тим.
- Идём, лучше посмотрим, - поддержал Даньку я. - Может это и не потоп вовсе... Что мы скажем вожатым?
И я шагнул в воду. За мной двинулись братья, взяв меня за руки.
Мы оказались под сине-фиолетовым небом с зелёными отсветами. Солнце будто и не светило вовсе. Я стоял перед циклопическим зданием. Оно было похоже на больницу и одновременно на атомную электростанцию.
Громадина, стостовшая из нескольких крыльев и самой станции, верхнего этажа, который возвышался над ними, и гигантской трубы, опутанной железными конструкциями. Сотни чёрных окон, как глаза смотрели на нас.
- Это и есть больница! - благоговенно ахнул я. - Вот же она, настоящая!
- А железяки эти зачем? - завороженно спросил Тим, показывая на больницу. Были ещё и железяки. Нет, не привычные высоковольтные линии, а антенны с решотками, от которых к высоковольткам идут провода.
- По ним наверное идёт ток, - сообразил Даня.
- Они её переделали... - выдавил из себя я. - Матерь богов это реактор, им нужно было больше мощности!
- Для чего?
- Они готовятся пустить мёртвую волну!
- Плохо дело, тогда весь мир станет зоной...
- Без Синего Кристалла они её не пустят.
- А где мы?
- В мёртвой зоне... Через неё тоже можно дойти до больницы...
Вдруг раздалось бубнение, воздух заколебался, больница стала пропадать, как гаснет изображение в диафильме, когда его выключаешь.
Мы снова оказались на лесной бетонке. Вода исчезла.
- Слушай, - тронул меня за руку озадаченный Тим. - Почему мы то входим в запределье, то выходим? Кто нас из него вырывает?
Я закусил губу...
"И в самом деле, кто? - задумался я. - Кто водит нас?"
Что-то не то творится у нас на улицах. Почему дорога, идущая через пространства, вдруг, заходя за высоковольтки или утонувшую в бурьяне улицу вдруг выводит нас обратно, в наше измерение?
- Мегавольт, - пришло в голову мне. - Наверное он нас и водит... Может мы ещё не готовы дойти до этой больницы...
Мы заспорили по дороге в отряд.
- Мальчики, идите скорее за мной! - окликнула нас Катя. - Я обзвонила всех ребят, а вас где-то носит...
- А чего?
- У нас же соревнования по плаванию!
Я в душе застонал. Все ребята будут плавать, а я сиди и смотри!
- Не расстраивайся, - ласково обняла меня Катя, догадавшись, что меня расстроило. - Выступишь после всех...
- Угу, - уже не так расстроенно откликнулся я.
Соревнования начались в полдень, когда в отряде собрались все ребята.
Я сидел у бортика и с завистью смотрел на ребят, которые участвовали в соревнованиях. Лиза не дала мне участвовать из-за пораненой ноги.
- Сиди пока здесь, - приказала она. - Пойдёшь вне очереди.
Я ничего не ответил. Мне было обидно и я заболтал ногами в воде.
3
Небо хмурилось, где-то за высящимися над лесом белыми высотками снова громыхала гроза. Гроза появлялась, когда они были где-то рядом. Я отогнал эту назойливую мысль, но тут увидел тренера. Он стоял вместе с вожатыми и воспитателями, но только мне слышилось, как он ржаво скрипит, и бросает на меня взгляд своих жёлтых светящихся глаз.
"Это из-за него гроза! - догадался я. - Все эти дни он был рядом! Он прятался, чтоб его не раскусили, и наблюдал за нами!"
Мне стало тревожно. Что он задумал? Явно ничего хорошего. Я смотрел, как плывут к дальнему бортику ребята. Они так работали руками и ногами, что вода поднималась волнами и выплёскивалась за бортики. Ребята поплыли назад, а я шагал босиком по бортику и смотрел по сторонам.
Я обернулся и ахнул. Тренер исчез! Мне стало совсем не по себе.
"Где он? - мучал меня вопрос. - Куда же этот ржавый пылесос пропал?"
Небо зловеще потемнело. Солнце било в тучу, от чего она казалась ещё более тёмной и зловещей. В воздухе послышался знакомый звон.
Это всегда предвещало грозящую нам беду.
Но взрослые, и ребята словно и не замечали этого. Вдруг я понял, зачем он исчезал. Он появился возле труб водокачки. На его пальце сверкнула молния, заскрежетали железяки и осыпались ржавой трухой!
- Ну ты, ржавый пылесос! - заорал я и бросился к нему.
Но было поздно. Он сделал своё чёрное дело. Через прозрачную воду было видно, как на дне вдруг беззвучно провалился люк слива и образовалась огромная чёрная дыра. Заклокотал водоворот. Светка, которая плыла последней забарахталась. Её тянуло в дыру.
- Мальчики... - кричала она, захлёбываясь. - Мальчики, напомощь!
Я рыбкой нырнул в воду.
- Вьюжанин, стой, утонешь! - успел я услышать тревожный Лизкин голос, а поток воды тянул Светку в дыру.
Светка пускала пузыри, отчаянно стремясь выплыть.
Я слышал голоса взрослых и ребят, искажённые глубиной, увидел, как наверху метаются тени. Но мне сейчас было не до них. Светку затягивало!
Ухватил! Но теперь меня самого начало затягивать вниз.
Ногой я за что-то зацепился и стал тянуть Светку наверх, а из дыры вдруг потянуло какой-то зелёной гадостью, которая начала заполнять бассейн.
В воде потемнело.
Собрав последние силы, я дёрнул девчонку вверх и мы выплыли.
И я сразу заметил, за что зацепился и что не дало нам утонуть. В воду рухнула решотчатая вышка с динамиками.
- Целы?! - к нам подплыл испуганный Влад и потянул к бортику бассейна.
- Ага! - выдавила испуганная Светка. - Как потянуло вниз...
- Пацаны, здесь вода! - донёсся до нас тревожный голос Ильки.
- Здесь всюду вода! - в испуге крикнул Серёня Зуев.
Мы вылезли из воды и пришли в ужас. Везде прорвало колодцы и трубы и улицу быстро затапливало зелёной жижей.
А на месте бассейна образовалась огромная клокочущая фиолетовая воронка. И неведомая сила стала затягивать туда стоявшие недалеко от бассейна давно вырубившиеся ржавые высоковольтки.
Поднялся сильный ветер. Змеями извивались провода, уходя вниз, скрежатали трубы, отрываясь от земли, стонали балки высоковольток. Их корёжило и через минуту они рухнули в воду, в самую воронку.
- Серёнька-а-а! - захлёбываясь от страха, закричал Владик. Он висел на балке одной из высоковольток, а его ноги висели над этой воронкой.
- Владь, держись! - откликнулся я, влезая на высоковольтку.
- Вьюжанин, вернись! - отчаянно заорал Илья, и полез за мной.
А высоковольтка ржаво скрипела и стонала. Вот-вот её сорвёт и нас троих затянет вниз. На берегу шумели ребята и взрослые. И только тренера не было нигде. Он просто испарился.
- Вла-а-адь! - звал я, стараясь перекричать рёв воды и ухватил друга за руку.
- Я тебя держу! - закричал сзади Илья, хватая меня за ноги. Мы с Владькой почти повисли над клокочущей фиолетовой пропастью, в которой, бились друг о друга затянутые в неё железяки, покрышки и ещё какой-то мусор.
Илька изо всех сил тянул меня.
Высоковольтка затрещала, но мы успели! Мы прыгнули на трубы, которые шли вдоль бассейна и оказались на бетонной площадке по колено в воде. А высоковольтка заскрежетала и рухнула в водоворот.
- Ух! - нервно выдохнул Илька, вылезая за нами следом. - Чуть вниз не сыграли! А что это было, канализацию что ли вскрыло?
- Хуже, - дрожащим он нервного напряжения голосом, сказал Влад. - Это лаз в другое измерение, или в мёртвую зону...
И тут я снова вспомнил о тренере.
- Устроил беду, пылесос ходячий и смылся! - в сердцах выругался я.
- Не, - усмехнувшись, сказал Влад. - Он хотел, но мы ему не дали...
И показал на груду ржавых железок на бетонной плите.
- Он хотел в водоворот нырнуть, - стал взахлёб объяснять Влад. - На высоковольтку как прыгнет, и уже собрался сигануть в воронку. Тогда я и понял, что это не тренер! Я в него гайкой кинул. Ему короче каюк!
Водоворот стал стихать. Но тут мы попали в новую беду. Я шагнул в сторону, к мальчишкам и почувствовал, как проваливаюсь вниз, в чёрную бездну и силы вдруг покинули меня.
- Улица! - воскликнул я - Улица проваливается вниз!
Мне почудилось, что я падаю в зелёную вязкую воду.
Очнулся я, не понимая, что со мной произошло. Я слышал шум воды и оглянувшись, сразу увидел, как изменилась улица. Она была затоплена. Дома погрузились в воду по первый этаж. На вязко стучавшей водокачке трудились водоканальщики, и вода уходила.
- Серёнька, ты как? - встревоженно спросил меня Тим.
- А что произошло? - непонимающе спросил я. - Что с улицей?
- Ну ты в колодец провалился, - успокоил меня Тимка, - а улицу затопило чуть не по первый этаж...
Я встал и огляделся. Мы сидели на мозаичной плите, которую успел кое-где покрыть мох. Ребята бродили по колено в воде.
- А кто победил на соревнованиях? - вспомнив о них, поинтересовался я.
- Сашка, - без обиды ответил Тим. - Ты же знаешь, он самый шустрый.
- А Светка куда делась?
- Её Танька в клуб увела. Владька с ними. Он ноги поцарапал и пузо.
К нам подбежал, расплёскивая воду Данька:
- Серёнь, короче, я в клубе сейчас был. Танька велела завтра вечером остаться после занятий.
- Зачем? - насторожился я.
- Ну, очень надо, - загадочно ответил Данька. - А сейчас пошли гулять.
Мы слезли с плиты и оказались по колено в воде.
В зелёной жиже одиноко плавала старая противогазная маска...
4
На улице всё так же стоял вечер. Солнце так и не зашло за высотки, и посылало красноватые лучи в дома. Гудел и гремел холодильник. Я спрыгнул с трубы и поглядел на пустырь. Он был хорошо виден отсюда, с холма.
Страх, вызванный появлением водоворота и твари из зоны, которая чуть не устроила беду немного угас. Данька и я скакали по лужам, потом мы играли в коли и я так уморился, что решил сбегать домой попить.
- Серёнь, ты куда бегал? - оживился Тима, слезая с подоконника.
- И всё носит его, носит, - иронически сказала мама, входя в комнату.
- Мальчишки, побежали гулять! - влетел в комнату взмокший, пыльный и запыхавшийся Данька. - Там сейчас ребята в войнушку играют!
- Ага! - обрадовался я и взял зелёный автомат с трещоткой. Тим вынес недавно склееный пистолет с мигающей лампочкой. Даня побежал играть с железным автиком с диском и красным пластмассовым прикладом.
Я зашёл на кухню попить воды.
Мы вылетели на улицу и ахнули. Андрюха Квакин вышел играть с пулемётом, который трещал горомче, и лампочка мигала, как бешеная, а главное, в пулемёт втягивалась резиновая лента с пластмассовыми патрончиками! Все ребята только и рассматривали пулемёт.
- Пацаны, айда играть! - позвал нас Влад и войнушка началась. Но все то и дело поглядывали на Андрюхин пулемёт, который грохотал, как настоящий.
Игра закончилась на пруду как-то сама собой. Ребята стали расходиться.
- Пацаны, айла крапиву рубить! - подал идею Павлик.
Немного погодя все ушли воевать с крапивой и другими сорняками.
Что только с ней не делали! А взяв стебель спрятанной в рукав рукой ещё и носились за девчонками, загоняя их на крыши гаражей, а те визжали и молили о пощаде, но некоторые пинались ногами, не давая мальчишкам влезть на гараж и хлестнуть себя этим жгучим сорняком.
Девчонки тоже совершали на нас набеги. Они срывали стебли чернобыльника, очищали его от веточек и получался хлыст. Таким можно было так заехать по руке или ноге, что жгло часа два.
И такая война продолжалась всё лето.
- Это вы так орали? - подлетела к нам на велосипеде Лизавета.
- А чего? - с вызовом мотнул головой Костя Раскатов.
- Ничего, - в тон ему отозвалась Лиза. - Носитесь, как маленькие.
- Сама ты маленькая! - вознегодовал Сашка Жариков, стараясь оттереть с ноги еловую смолу. Сашка лазал на ёлку.
- И одежду, и кросовки измазали, как маленькие! - гнула своё Лиза и повернулась к нам с Владькой. - Идите-ка сюда, вы, безобразники.
- А чё мы сделали? - пожали плечами я и Влад.
- Вон как оцарапались...
- Подумаешь!
- Сейчас же!
- Вот ещё!
Лизавета осмотрела нас и потянулась за медицинской сумкой.
- Сидите и не брыкайтесь, - воспитательским тоном велела нам с Владом Лизавета и стала рыться в сумке. - А то инфекцию занесёте.
- Я и не брыкаюсь, - огрызнулся я, перестав отталкиваль Лизу ногами, а девочка принялась обрабатывать мои ноги йодом, который больно щипался, зато ранки перестали кровоточить.
- Ну ты и вре-е-едина! - морщась, протянул Влад, когда сестра, схватив его ногу и нарочно как можно сильнее стала смазывать её йодом. - Тебе нравится мучать родного брата, чтоль?
Лизавета молча обмакивала ранки и царапинки. Девочка поглядела на результат своих трудов.
- Тоже мне медсеструха нашлась! - сердито буркнул Влад, встав с трубы.
- Доктор Пилюлькина! - подхватил я. А когда расцарапанные локти и коленки были смазаны йодом, мы ушли гулять.
Я посмотрел на электронные часы над входом в комсомольский клуб, чтобы явиться в отряд вовремя и не попасть вожатым под горячую руку, но было ещё рано и мы побежали на пустырь к грязному каналу.
Розовая луна висела в бездонной вечерней синеве, отражаясь в отравленной воде заброшенного и засорённого всякой гадостью канала...
5
Вернувшись с канала, мы пошли смотреть мультики, а когда они кончились, я выбрался из люка на крышу и миновав надстройки, сбежал по громыхающей железной лестнице во двор. Во дворе стояла знойная тишина, только гудела бойлерная и стучала водокачка. Ребята купались на плотине.
Скинув кроссовки, я спустился по плитам в воду. Ногам стало холодно, к тому же защипались свежие царапины. Я вылез из воды и направился к озёрной плотине. Мальчишки разговаривали про зону и мёртвый город...
- Это всё тот город виноват... - спорил с Кириллом Серёня Зуев. - Люди пропадают, потому, что он их затягивает! Сначала звонят тебе, зовут туда, да так зовут, что даже если не хочешь, всё равно сам туда пойдёшь! И исчезнешь...
- Да ладно, ерунда всё это! - фыркнул рыжий Кирилл. Но в его голосе звучала неуверенность.
- А помнишь, как Алька пропал? Его же не нашли, когда он упал!
- Угу... Но ведь он в сумеречной зоне. Там всё вроде и взаправду и нет, по-этому там не страшно, как в запределье.
"Выходит по-этому к нему прилетел мой воздушный змей? - задумался я, вспоминая, как я проснулся. - А ко мне прилетел его... из сумеречной зоны!"
- Его тоже город забрал, - меж тем рассказывал Серёня. - Я такое про этот город слышал! Звонят тебе с несуществующего номера, а он потому и не существует, что города этого у нас нет! А потом выброс, и человека затягивает! И всё, пропал... Стал новым жителем города...
- Призраком?
- Ну я точно не знаю... Может и призраком. Войдут в него, и больше не оживут никогда, и город всё так же мёртвым останется... Будут бродить по улицам, жить в домах... А потому ни один сталкер там в дома не суётся...
Мальчишки умолкли.
- Кири-ил! - крикнула Кирькина мама. - Домой!
- Сейчас, иду, мам! - откликнулся Кирилл.
Мальчики встали с плиты, покосились на меня и убежали.
"Значит в городе кто-то есть... - подумал я. - Может правда там бродят люди, которых затянуло в больницу?"
Ребята ушли домой, а я побежал играть с Тимой и Владькой в чику. Не успели сыграть один кон, как подрались из-за спора, кто как кинул буцык.
Сыграв в чику мы с Тимой вышли к бойлерной.
- Мальчишки, айда со мной! - прибежал к нам Данька. - Лиза зовёт.
И мы забежали в подъезд, шлёпая босыми ногами.
- Лиза, мы вернулись! - крикнули мы с Тимой и Данькой забежав ужинать к Лизе, потому, что мама сегодня подздно придёт, а папу срочно вызвали на электростанцию. Сегодня мы снова весь день одни.
- Мальчики, сходите за сосисками, - велела нам Лизавета.
- Ага! - воскликнули мы с Тимой и Даней.
- Если встретите Владьку, тащите его сюда, - сказала нам вдогонку Лиза.
Мы вошли в пропахший рыбой гастроном.
- Газировку хотите, мальчики? - спросила продавщица тётя Маша.
- Спасибо, хотим! - обрадовался я. - И ещё нас Лиза за сосисками послала.
- Держите мальчишки, - тётя Маша дала нам сосиски, тянучки и бутылку газированной воды с сиропом и мы с Тимой и Даней мигом её выпили.
Сунув в рот тянучки, мы пулей выскочили на улицу и сразу затеяли с ребятами игру в царя горы на бугре возле бойлерной. Из игры мы вышли исцарапанные и помятые. Минуты две искали свои береты, за тем ходили к колонке отмывать коленки, и только потом пошли гулять по дворам.
- Мальчишки! - нас догоняла Светка Загремухина.
- Чего тебе, Крапива? - недоверчиво спросил я.
- Вы пойдёте на забытое шоссе? - спросила нас девочка. - Сашка мне сказала, что вы хотите попасть в город-призрак и пустить живую волну.
- Девочки все одинаковы, - недовольно ответил Тим. - Доверишь им какую-нибудь тайну, так они всем разболтают.
- Но-но! - обиделась Светка.
- Ну да, - заявил Тим, - мы скоро пойдём искать засекреченный город.
- А меня возьмёте? - попросилась Светка.
- Ты испугаешься, - уверенно ответил я. - Это ведь даже не гурьяновская зона, в засекреченном городе намного страшнее.
- Не испугаюсь! - упрямо возразила Светка. - Я не трусиха. А если не хотите, сама пойду, без вас, мальчики.
- Ладно, возьмём тебя в зону, - неопределённо сказал Даня.
Мимо нас пронеслись два пацанёнка. Симка и Славка.
- Дашка Сеньку поймала! - сообщил Славка. - Он у неё на балконе.
- Он хотел статую эту страшную разбить! - возбуждённо сказал Сима. - А эта вредина Дашка увидела! Сейчас она вожатых позовёт!
Я нахмурился и стал думать находу, как спасти Сеньку. От старшей школьной вожатой Дашки Трепыхалиной ждать хорошего не приходилось. Она очень любила воспитывать нас, мальчишек да так, что почти всегда доводила до слёз. И вот она похоже взялась за воспитание кого-то ещё.
Во дворе столпились ребята. Сюда прибежали все малыши, но были двое больших ребят. Один стоял босой ногой на самокате, а ещё один мальчик в белой испанке держал мяч. И все кричали кому-то на балконе.
- Пацаны, вы чего? - напряжённо спросил их я.
- Дашка Сеньку у себя на балконе заперла! - сказал мальчишка с мячом.
- Она пощла в наш отряд. Сенькиного вожатого звать...
- Из-за статуи?!
- Ага! Сенька статую в траве нашёл. Хотел ей гайкой в голову попасть...
- Какую ещё статую?
- Да вон она!
- Ладно... - помедлив, сказал я, глядя на изъеденную кислотными дождями гипсовую статую горниста, вспоминая, где её я её уже видел. - Вы к ней не суйтесь, а мы полезли Сеньку спасать!
Мы вернулись под окна.
- Сень, ну ты чего! - звали ребята. - Спускайся, здесь не высоко!
Из окна выглядывал белобрысый пацанёнок с красным от слёз лицом.
- Мальчишки! - через двор к нам шли Костя, Владик и Саша Жариков.
Костя нёс в руках резиновую зелёную змею. Идея, как спасти Сеньку родилась сама собой! Я побежал к ребятам.
- Во что играете? - поинтересовался Владик. - В скалолазов?
- Да понимаешь, тут такое... - ответил я и рассказал ребятам, какую выходку выкинула вредная Дашка. - Короче, Сеньку надо спасать.
- Как? - озадаченно спросил Даня.
- Чего больше всего боится Дашка? - хитро прищурился я.
- Крыс?
- Лягушек?
- Пауков?
- Змей?
- Правильно, - довольно улыбнулся я. - А у нас как раз змея!
- Она резиновая, - засомневался Костя. - Такой она не испугается.
- А вот и испугается! - упрямо сказал я, и мы пошли к ребятам.
Через две минуты мы с ребятами ходили по двору, опустив головы вниз, притворяясь, будто что-то ищем. Зазвенел велосипедный звонок. Дашка вхехала во двор и слезла с велосипеда.
- Вы чё тут ищите? - подозрительно спросила она.
- Да ты понимаешь... - серьёзно сказал Саша, - тут такая история...
- Ну что? - ещё более подозрительно спросила Дашка.
- У нас змея убежала! - выпалил я, стараясь не смотреть на эту накрашенную белобрысую девчонку - Вот мы её и ищем...
- Какая змея?
- Обычная. Гадюка. Для живого уголка.
- Мы её поймали, хотели в школу отнести...
Дашкино лицо сделалось бледным. Она испуганно заозиралась по сторонам, потом посмотрела под ноги и вскочила на бортик подъезда.
- Где?! - вскрикнула вожатая. - Где она?!
- Пацаны! - дверь её подъезда распахнулась и на улицу выбежал взъерошенный Данька с тремя мальчишками. - Мы её видели! Она под квартиру номер шестьдесят просочилась!
- Что?! - взвизгнула Дашка и помертвела. Казалось, она сейчас грохнется в обморок. - Это же моя квартира! Там мальчишка!
- Мы её поймаем! - заверил я Дашку. - Сиди здесь, а я в квартиру! А вы, ребята ловите её на лестнице!
Дашка и впрямь чуть не хлопнулась в обморок.
- Ловите её, ловите!! - пищала от страха пионервожатая, которая уже не казалась такой страшной и смелой.
Мы побежали в подъезд, едва сдерживая смех. Ключ нашли под половиком, открыли квартиру.
- Сенька! - весело крикнул я. - Беги скорее, нет тут никакой змеи!
- Нет? - испуганным голосом отозвался из глубины квартиры Сеня.
- Честное пионерское!
- Беги к нам!
- Ура! - прозвучал Сенькин голос, раздались шлепки босых ног. Сенька вылетел из квартиры, как пуля и чуть не сбил меня с ног.
- Вот она, змея! - хитро улыбаясь, сказал Костя. - Резиновая!
Сенька вначале вздрогнул, а потом засмеялся. Костя спрятал змею в рукав и мы пошли вниз, во двор. Я съехал по периллам вниз.
- Вы её поймали? - встрепенулась Дашка.
- Не боись, поймали, - хитро сказал Костя и вынул змею из рукава.
- А-а-а! - взвизгнула Дашка и села в пыль. - Мама! Убери её сейчас же!!
- А ты будешь хорошо себя вести? - подражая Дашке, спросил я.
- Уберите! Уберите её, я боюсь!
- Да ты смотри! Она же резиновая!
Дашка на миг умолкла, выкатила глаза и уставилась на нас.
- Ре... Резиновая? - икнула она с перепугу.
- Скажи спасибо, что не настоящаа, - внушительно произнёс Данька и взял меня за плечо. - Пошли ребята!
- Ну и дура же ты Дашка! - с презрением бросил я вожатой. - Айда мультики смотреть! Сейчас мыши-рокеры идут!
Костя спрятал резиновую змею в карман. Вдогонку нам летели угрозы нажаловаться нашим капитанам, а мы только смеялись.

Глава VI
Одна дорога
1
Дашка не простила нам выходки с резиновой змеёй и пошла жаловаться вожатым и воспитателям к нам в отряд. Мы гоняли мяч и всё видели сами. Катя вызвала нас и, сдерживая смех, рассказала, зачем приходила старшая вожатая. И спрашивала, кто додумался это сделать. И чья была змея.
- С вами не соскучишься, - судорожно вздохнула она. - Всякий раз, когда вы пиратничаете, мне приходится пить варельянку!
- А чё она такая вредина? - загомонили ребята.
- Она сама пиратничает! - вторил им я. - От неё всем ребятам тошно!
- А от вашей оравы тошно всем улицам, - в тон мне ответила Катя. - Я уже боюсь, как бы вы ещё чего не натворили...
- А ещё они помойку подожгли, - наябедничала Лиза.
- Это не мы! - горячо воскликнул я, - Это старшеклашки в неё ракету запустили, мы просто рядом стояли!
- Идите гулять, разбойники, - вздохнула Катя, - от вас и так много шума!
Я побежал смотреть мультики. Мама спросила, что за потоп мы устроили на этот раз, и сколько можно устраивать бедствия. Я сказал, что это не мы и уставший, полез на балкон. И не заметил, как провалился в неспокойный сон.
Знойная тишина опустилась на дворы. И снова на улице никого не было, помимо меня и хнычущего мальчишки. Но теперь я знал, как ему помочь. Я достал с балкона свой змей и, подойдя ближе, протянул его мальчишке.
"Алька, вот, я нашёл змей! - с дружелюбной улыбкой сказа я. - Можешь запускать его сколько хочешь!"
"Он мой, да?! - обрадованно воскликнул Алька, прижимая воздушного змея к груди. - Вот здорово! Спасибо! А то мой уже не найдёшь..."
Алька тут же перестал плакать и у него сделалось такое хорошее лицо! И его лучистые глаза, такие неуловимо знакомые, смотрели с блгодарностью.
Счастливо улыбаясь, он дождался ветра и звей взлетел в синюю бездонную глубину летнего неба. Мальчик засмеялся, а я вместе с ним.
"Слушай, давай дружить? - предложил я. - У нас же одна дорога и мы оба часть атомного мира, часть зоны..."
"Давай! - согласился Алька. - Мы ведь оба хотим увидить далёкий свет..."
Мы взялись за руки и пошли по забытому шоссе, которое шло через всю вселенную, туда, где гулял мусорный ветер, где мерцал далёкий свет.
Мы стояли над миром, а внизу, там, где кончалость мироздание, уходили в черноту и фиолетовую воронку дома, высоковольтки и стены лабиринта. А синее небо желтело, по нему плыли красные облака. Где-то вдали я видел горы, а надо мной летали те, кто создавал мир...
Они шли в черноту, распевая песни и нити этих песен становились теми забытыми бетонками, по которым я гулял, пытаясь понять суть атомного мира...
"Алька..." - я обернулся к мальчишке и замер. Его нигде не было, только солнце, только жёлтое небо, только ветер и тишина сумеречной зоны. Но в этой тишине ещё слышался уходящий вдаль смех осчастливленного мальчишки.
Я взлетел в небо и меня потянуло в воронку, которая засверкала ослепительным светом звёзд, туда, где открывалось знание...
Смех доносился со двора. Я открыл глаза и протёр их. Змея, который лежал на подоконнике нигде не было! В квартире я был один...
Значит Алька получил змея!
Я вышел на улицу. Светило солнце, но было зябко. Бетон был мокрый, грохотал вдали гром. Видно гроза миновала наш город.
А я полез на бойлерную запускать самолётик. Небо над головой было сине-фиолетовым. Во дворах никого. Гулкая, странная пустота.
Эхо от моих шагов металось между домами.
Ветра не было и я ушёл купаться, а потом меня позвали ребята играть в прятки. Водил я, а ребята спрятались по всему двору.
Рядом щебетали на скамейке девчонки.
- Вьюжанин! - окликнула меня Лизавета.
- Чего тебе? - в который раз спросил я вожатую.
- Пойдёшь в главные вожатые для ноябрят? - спросила Лиза, пристально оглядывая меня с головы до ног.
И лицо у неё стало хитрым.
- Это ещё зачем? - насупился я.
- Ну как... Это вон какая ответственность.
- Спасибо. Не хочу.
- Ну Вьюжа-а-анин!
- Не пойду я Лиза! И к тому же мне играть надо!
- Не Серёнечка! - ласково протянула девочка.
- Ни за какие сокровища!
- Беспризорник! - фыркнула Лизавета.
- Обезьяна со шприцом! - огрызнулся я, и продолжил поиски.
Прятки были не обычные. Нужно было не прятаться в одном месте, ведь так быстро найдут, а нужно было ещё освобождать найденных товарищей и прятаться снова. Иногда такие прятки продолжались целый час за кон.
Я отвернулся, а за моей спиной раздались тихий писк и смех ребят, которых высвобождали из плена не найденные игроки.
- Я вас видел! - торжествующе крикнул я. - А ну назад!
- Ну-у-у! - разочарованно заныли Владик и Витя Лагунов.
- Вьюжанин, подойди на минутку, - сдержанно поманила меня Таня.
Я так и знал, что это произойдёт!
- Стоп игра! - крикнул я ребятам.
И, почёсывая одну ногу о другую, зашагал к девчонкам.
- В какую он ещё историю втяпался? - спросила их Таня.
- Узнаешь, - загадочно ответила Лизавета.
- Опять дерётся?
- Хуже, - мрачно ответила Лизавета. - Доводит вожатых до истерики. Даша мне сегодня всё рассказала про его выходку со змеёй.
Таня закатила глаза, как всегда делала, когда ей доносили, что я куда-то втяпался и учудил новую историю.
- Ну и куда мы влезли на этот раз, радость моя? - ласково спросила она.
Я зашаркал ногой и вздохнул, зная, что в этот раз я здорово втяпался.
2
Вечером после линейки, совет дружины всерьёз взялся за моё поведение.
Дашка успела наябедничать о гадюке всем ребятам, вожатым и воспитателям. Ребята ответили ей дразнилками, жалея, что змея была лишь резиновой и укусить вредину не могла. Вожатые и воспитатели же устроили мне головомойку, припомнив мне все мои безобразия.
- Это не ребёнок, а чудовище! - вздыхала и охала Таня. - Стихтийное бедствие, уличный пират, который играет на нервах у всего района!
- Значит снимем с него галстук? - обрадовалась Дашка Трепыхалина, которая пришла в отряд, и рассказала, как я её довёл до истерики.
- А что толку? - иронично ответила Таня. - Думаете он без галстука будет меньше пиратничать? Или у всего района на нервах меньше играть?
- Вьюжанина надо оставить в пионерах, - взял слово Ваня Спицын, капитан и командир знаменосцев. - Он вчера спас двоих товарищей, которых затягивало в воронку в бассейне. На такое не каждый решится.
- Да и нельзя этого делать, - сунулся Витя Лагунов. - Мы наоборот всех ребят с улицы к нам тянем. Чтоб позабыли как хулиганить. Чтоб не устраивали бедствий во дворе, а шли к нам заниматься!
- Значит он так и будет играть у всех на нервах?! - вскипела Дашка.
- А нечего доводить малышей до слёз! - выпалил я.
- Серёня не виноват! - вступился за меня Влад. - Она сама ко всем лезет!
Совет закончился. Дашка обиженно надулась, и обещав наябедничать на меня в педсовет, ушла. Я вышел на улицу и побежал домой.
Радость переполняла меня от макушки до пяток. Я стянул с ног полуботинки и размахивая ими в воздухе, побежал босиком по горячим плитам.
Я вскрикнул и прошёлся колесом по бетонке, разминая руки и ноги, сделал три обратных сальто и влетел в лужу.
Возле гаражей я услышал чьи-то голоса.
- Пойдём посмотрим! - послышался голос Андрюшки Ююкина. - У них там сейчас пионерский совет. Вьюжанину каюк!
- Ага, чтоб нам втяпали о шее ихние вожатые? - возразил Вадик.
- Да подождём! - решил Ромик Резинкин. - Он всё равно здесь пойдёт.
- Откуда ты знаешь? - послышался насмешливый голос Женька. - Он наверное прятаться будет, когда с него галстук снимут!
Я сердито швырнул в заросли крапивы какую-то железяку.
Значит они надеялись, что меня выгонят из пионеров! Наших ребят они боялись и они наябеничали вожатым, как мы с ними играли в мушкетёров!
- А вот и не выгнали! - громко сказал я.
Они оторопело смотрели на пламенеющий у меня на груди галстук.
- Чё, драные сколопендры, - с нажимом произнёс я, надвигаясь на них, - надеялись, что меня из пионеров выгонят?
- А что мы сделали? - нервно воскликнул Вадик.
- Чё, друзей позовёшь, из своего дурацкого отряда? - с нагловатой усмешкой спросил меня не такой пугливый Женёк.
- Я с вами и без всяких ребят справлюсь, - разозлённо сказал я. - С такими трусами любой ноябрёнок сладит, если не будет перед вами дрожить.
И пройдя мимо оторопевших врагов, не оглядываясь, я пошёл к ребятам, которые ждали меня возле бойлерной, и мы помчались купаться на озеро.
3
Вернувшись с озера, мы отправились гулять. В восемь вечера у нас будет срочное построение во дворе пионерского клуба. Вожатые не говорили, зачем они собирают нас. Может будет какая-нибудь интересная игра...
- Ребята, айда с нами в войнушку! - пробежал по улице Павлик, размахивая большим пульковым пистолетом.
- А вот у Андрюхи пулемёт есть! - успел похвастаться Корька.
- Ну и что, зато у нас пульками стреляют! - презрительно откликнулись мальчишки. - А у Андрюхи только трещит, да лампочка мигает.
Мы сбегали за своими пестиками и началась перестрелка. Пульки летели во все стороны и несколько раз стукались в стёкла окон.
Кончилась войнушка кучей малой, где Тим случайно въехал мне локтём по качавшемуся молочному зубу и тот у меня сразу вылетел.
- Серёнь, прости! - отчаянно просил Тим. - Тебе как, больно?
- Ничего... - сказал я, осматривая зуб. В этот раз мы не подрались, хотя порой готовы были сцепиться из-за обычного солдатика. Но это было всё понарошку. Мы никогда не дрались всерьёз.
Я сунул зуб в карман и возня продолжилась.
- Зато к зубному не надо идти вырывать! - сияя, воскликнул я.
Я зашёл домой и показал зуб маме.
- Ну вот и хорошо, - удовлетворённо сказала она. - А я хотела тебя уже ко врачу вести.
Я чмокнул маму в щёку и почесал на улицу.
- Мальчишки, а давай в жмурки? - подбежал к нам с Тимой Данька.
Мы сыграли три кона, а потом нас позвала обедать Лиза, но мы сбежали от неё и шли втроём по улице с высоковольтками. И где-то здесь незримо осталась нить песни-забытое шоссе...
Что мы знали о забытом шоссе?
Там исчезали люди, там ездили невидимые автомобили-призраки. Там начиналось таинственное измерение, где были нарушили законы физики. За гаражами был лаз, который мы случайно открыли...
- Если и можно дойти до больницы, - увлечённо говорил Данька, влезая на лазалку, - так только если мы пойдём через субпространство...
- Как же нам из него выбраться? - задумался Тим, качаясь на качеле.
- А лабиринт? - вспомнил Данька. - Мы же сами шли по нему!
- И где-то там теряются нити песен, - озабоченно кивнул я. - А как там гайки себя вели, видал? Если мы дойдём до мёртвого города, мы сможем залезть в заброшенную больницу!
- Никто даже до высоковольток не доходил, - с сомнением сказал Даня, залезая на плиту. - Двое ребят туда как-то ушли и исчезли. Может под выброс попали, а может какя-то дрянь их счавкала...
- А вдруг они дошли? Что если они видели далёкий свет?
- Может и дошли... Вот и нам тоже надо дойти.
- Уж там точно нет этих пылесосов с жёлтыми глазами.
- Почему?
- Потому, что они нежить. Они не пройдут там, где висит ржавая гайка, растёт бессмертник, и где начинается далёкий свет. Они его, как огня боятся...
Я кинул гайку и та зазвенела по плитам и улетела в крапиву.
- У каждого своя дорога, - глубокомысленно проговорил я, - но далёкий свет на всех один и тот же. И он светит всем, кому надеяться больше не на что...
Мы прошагали по набережной озера и вышли на окраине дворов. А за гаражами терпеливо дожидался нас лаз, который вёл к далёкому свету...
4
Во дворе, возле гаражей кричали ребята. Пятеро ноябрят стояли вокруг одного гаража. На гараже сидел испуганный Симка и когда кто-то из мальчишек пытался влезть по железякам наверх, Симка отпихивал его ногой.
- Ребята, давайте его крапивой! - кровожадно предложил Сенька.
- Ага! - обрадовался Славка. - Будет знать, как ногами пинаться!
Двое малышей пошли рвать крапиву, остальные остались караулить.
- Слезай, а то хуже будет! - возбуждённо кричал Славка.
- Всё равно достанем! - мстительно вторил ему Сенька.
Кажется тут творилось что-то не то и я побежал к малышам.
- Пацаны, вы чего творите? - одёрнул я малышей. - Что он вам сделал?
- Серёнь, скажи ему, чтобы слезал! - с надеждой обратился ко мне Сеня.
- Да, скажи ему! - вторил Слава, обхватив меня за пояс.
- А чё вы его туда загнали?
- Мы мяч гоняли, он поймал и не отдаёт!
- И за это вы его крапивой?!
- А чё? - насмешливо спросил Митька.
- Он же ваш товарищ!
- Трусишка он, а не товарищ! - презрительно фыркнул Митька.
- А как я отсюда слезу! - чуть не плача крикнул Сима.
- Кинь мяч, - попросил я. - Я тебя сейчас сниму.
- А они меня...
- Не бойся! Не тронут они тебя.
Я подошёл к ржавой стенке гаража, которая была изрядно изрисована мальчишками. Сима стал слезать, окарябал коленку, ойкнул, встал мне на плечи своими полуботинками. Я взял его за ноги и присел.
Симка спрыгнул, шарахнулся от ребят.
- Чего ты испугался? - с неловкостью спросил я, когда мы с Симой пошли по улице.
- Она меня поймать хотела... - насупленно ответил Симка.
- Кто? - не понял я.
- Статуя эта! У неё глаза светятся!
- Где ты её видел?!
- Я играл в хирургов, тут вижу: она стоит. Я играю дальше, смотрю, а она уже совсем близко подкралась! Даже солнце заслонила! А тут ребята позвали мяч гонять. Я оглянулся, а она за моей спиной! Я и залез на гараж...
Я молча обнял Симку. Мне уже был знаком этот страх. Любой бы испугался такой статуи, особенно сейчас, когда они остановили время и вселенная заржавела. Я огляделся по сторонам. Меня колол страх от того, что эта статуя ходит, прячется где-то, пугат людей...
- А кто она такая? - настороженно спросил Сима.
- Они нечисть из зоны, - нервно сказал я. - Она не одна здесь.
- Да-а-а? - выдохнул потрясённый и напуганный Сима.
- Мы её тоже видели, - заговорщески зашептал я. - Только никому не говори, а то ещё испугаются!
- И Насте?
- Насте тем более! Она же девчонка...
Симка успокоился и убежал к ребятам. Те с весёлым ором гоняли мяч по лужайке, а я издали смотрел, не покажется ли та изъеденная кислотными дождями зловещая статуя. На душе было неспокойно.
Я взял велосипед и поехал к бассейну.
- Купаться примчался? - окликнула меня Юля.
Она сидела на бортике со свистком на шее. В бассейне плавали ребята чуть старше меня. Стоял плеск и визг, вода выплёскивалась за бортики.
- Где молочный зуб потерял? - вдруг обеспокоенно спросила меня Юля.
- Да-а-а, - небрежно махнул я рукой и засмеялся, - боевые действия...
- Опять подрался?!
- Да мы в войнушку играли! Тима мне локтём, как вделал!
Я поглядел на заросли бурьяна между домами, где видел ту жуткую статую горниста, когда мы пугали Дашку резиновой змеёй.
- Исчезла... - оторопело произнёс я.
- Кто исчезла? - насторожилась Юля.
- Статуя исчезла, - подавленно ответил я.
- Да тут не только она пропала, - потерянно ответила Юля. - Тут наш тренер куда-то сгинул... Мы его искали, искали, а он пропал.
Я обошёл бассейн и сунулся в бурьян. Статуя бесследно исчезла...
5
Она пропала, но другие ржавые пылесосы были где-то рядом. Воронка в бассейне, которая затягивала высоковольтки исчезла. Голубая гладь воды плескалась о бортики. Исчезли и высоковольтки и всё, что в себя затянула воронка, но существа с жёлтыми глазами никуда не исчезли.
Я чувствовал у себя на затылке их ледяной взгляд...
- Ну где вы, пылесосы ржавые? - зло процедил я сквозь зубы, оглядевшись по сторонам. - Я же знаю, что вы где-то тут!
Высоковольтки исчезли в воронке, а те места, где они стояли и вовсе успели порости мхом и крапивой. И следы потопа пропали. Казалось, это был страшный сон, бред, навеянный летним зноем.
Я вернулся на свою улицу и пошёл вдоль гаражей у лесного забора. Из травы торчала заросшая мхом плита со сломанной стрелкой.
"Кто же её сломал?" - с растерянностью подумал я.
Я позвал ребят и мы снова попытались её оживить.
- А ты пробовал её дёрнуть? - спрашивал меня Владик.
- Ещё бы, - горячо сказал я. - Может эти пылесосы её сломали!
- Зачем она им?
- Железяка неспроста здесь была, - увлечённо продолжал я. - Мы могли не только поезд тот вызвать, но и сами в войти в зону...
- Значит это были пустоты?
- Кто же ещё её мог сломать! - без тени сомнения кивнул Серёня. - Я только сейчас понял, как работает эта стрелка! Мне ребята рассказали... Они тоже ей пользовались, когда погасла надежда...
- И как? - заинтригованно спросил я.
- Эта стрелка может исправлять ошибки прошлого! - значительно ответил Серёня. - Они её и сломали, чтоб нельзя было ничего исправить!
У меня ёкнуло сердце. Я знал, о каких ошибках говорит друг. Все наши приключения были из-за одной единственной ошибки. Не из-за знака и взорванного моста! Нет, ту ошибку мы совершили тем вечером, когда испугались. И вот теперь зачем-то они не хотят, чтоб мы её исправили...
"Они уже были в нашем измерении, - потерянно вздохнул я. - Только стали невидимками. Значит кто-то впустил их раньше?"
Но кто позвал их в наш мир?
Скрипнула битая мозаика и промелькнул силуэт мальчишки. Закачалась радиоактивная крапива и всё затихло.
Эхо от шагов неизвестного мальчишки отдалось на дальней улице...
- Серёня, домой! - высунулась из окна Серёнина мама.
- Владик, тебя мама искала! - прибежала взволнованная Лизавета.
- Блин, - с досадой сказал Влад. - Ладно, я сейчас... Ты Серёнька жди меня у гаражей, я быстро!
- Угу, - обещал я, махнул ребятам, побежал к гаражам и увидел Кольку.
Он выдёргивал из земли жуткого вида растение с большими листьями.
- Эй, брось сейчас же! - встревоженно крикнул я Кольке. - Это же борщевик! Он знаешь, какой ядовитый и радиоактивный! Его только в перчатках можно, да и то смотря в каких...
Колька бросил растение. Я взял его за лист и швырнуд за забор. А Колька вдруг всхлипнул и стал дуть на свои руки.
- Ну-ка дай я посмотрю, - участливо сказал я и ахнул. Колькины ладони и пальцы были все в волдырях. Борщевик здорово их обжог.
Колька трясся от всхлипов. Конечно ему было больно! Я так один раз тоже схватил эту дрянь, и мне потом три дня руки лечили и неделю я не мог ими ничего взять из-за ядовитого сока в шипах растения.
- Не реви, сейчас будет легче, - ласково сказал я Кольке, и взял его руки в свои, замер, сосредоточился, и через пять минут волдыри пропали. Кожа была красная, но Колька больше не плакал, а удивлённо смотрел на меня.
- Ты врач? - робко и удивлённо спросил малыш. - Как ты это сделал?
- Долго рассказывать, - небрежно сказал я. - Болит?
- Уже почти нет...
- Идём в медпункт, там тебе руки вылечат.
Мы пошли по дороге.
- Зачем ты его трогал? - рассержено спросил я Кольку, не отпуская его руки, забирая его боль. - Знаешь, как эта штука называется?
- Как? - Колька поднял на меня свои большие карии глазищи.
- Борщевик, - мрачно ответил я. - Говорят, его инопланетяне нам занесли, чтобы выжить нас с нашей планеты. Растёт везде... Да ещё и радиоактивный! Его травобоями уничтожают в одном месте, так он уже вырастает в другом!
- А Андрюшка его дёргал... - недоверчиво сказал Колька. - Дудки делал.
- Ну и дурак, - накалённо сказал я. - Ему же хуже.
- Он же сам мне сказал, что из них дудки делают!
- Он тебя обманул. Обвёл вокруг пальца, а ты поверил. Не из борщевика дудки делают, а из дягеля! Он только похож на борщевик.
Колькины глаза снова набухли уже слезами обиды.
- С Андюхой я ещё поговорю, - мрачно обещал я. - Не реви, он получит от нас с ребятами! Будет знать...
Мы зашли в медпункт. Колькины руки быстро вылечили и мы пошли играть в футбол моим мячом.
- Коля, сколько можно беситься? - окликнула Кольку мама.
- Сейчас мам! - откликнулся Колька.
- Пять минут!
- Угу!
Но мы играли десять. Я стоял на воротах и ловил мячи. Колька пытался мне забить и я ему немного поддавался, чтобы не обидеть малыша.
Колька вскоре убежал в домой, забыв про обиду, а я погнал мяч по улице.
6
Уже ничего не напоминало нам о том, что случилось в уличном бассейне.
Солнце висело красным шаром над крышами и трава искрилась разноцветными огоньками. Тихую зелёную воду пронизывали солнечные лучи и на бетонных плитах плясали блики. Ослепительно горел кафель...
- Эти пылесосы ещё не такое могут, - сказал я ребятам. - Я одну байку знаю, про аварии. На вечернем шоссе иногда видят какого-то странного дядьку, который смотрит на то место, где вскоре случится авария. Стоит так часами, скрипит, будто ржавая железка, курит, и на часы смотрит. Ждёт аварии.
- А зачем он ждёт аварии? - удивился Влад.
- Не знаю, - сумрачно ответил я. - А вот аварии, в которых люди гибнут, это их рук дело. И этот пылесос стоит, ждёт, а за миг, как он уходит, люди слышат скрипучий смех, как если бы смеялось ржавое ведро, и бац! На том месте авария... И люди гибнут. А оно снова повляется где-то...
- Я кажется знаю, где это... - судорожно выдохнул Дёмка. - У нас на улице, где высоковольтки стоит статуя. Вся изъедена кислотными дождями. Там, говорят раньше было шоссе и на нём бились автомобили... И будто место это заколдовано! Мы с Егором это место стараемся стороной обходить.
- Почему? - насторожился Тим.
- Да она живая, взаправду! - горячо подхватил Егор. - Смотрит на тебя так зло, глаза жёлтые, и скрипит, будто из ржавого железа сделана... Я думал это кто-то нарочно скрипит. А она стоит и будто наблюдает...
- Где она?! - побледнел Владик.
- Идём, тут недалеко... - махнули нам рукой Егор и Дёмка.
То, что за нами следят, я понял, когда мы вышли на улицу к высоковольткам. Это были они, те, что прятались в темноте, ненавидели детей и боялись их. Я оглядеся по сторонам. Ничего, кроме зелени и белой плитки домов, но от этого чувство тревоги не исчезло, а будто бы стало наростать.
Они были рядом. Только может быть стали невидимками или приняли вид людей, простых вечерних прохожих.
- Чёрт, она пропала... - озадаченно заметил Дёмка, озираясь по сторонам. - А так здесь была, точно!
- Здесь кто-то гайку повесил... - заметил Егор.
- Пацаны, так ведь здесь и появлялся поезд-призрак! - вспомнил я. - Вот отсюда светили жёлтые огни... Здесь мы с него спрыгнули... И здесь он исчез. А ещё отсюда можно попасть на забытое шоссе!
- Значит эта дрянь испугалась гайки...
- Кто же её сюда повесил?
- Но шоссе панатри было, - заметил я, глядя на перекошенные столбы. - А если оно соединялось с тем, что за озером?! Там, где меня током долбануло!
Мы зашагали по улице, чтобы посмотреть, куда вело шоссе и вдруг под ногами будто захрустело стекло. Ногам стало мокро. Мы посмотрели вниз и увидели, что никакой дороги и нет вовсе, а идём мы по воде какого-то заросшего канала под ржавыми высоковольтками.
- Началось... - невольно поёжился я.
Мы снова незаметно проникли в запределье и очутились в каком-то тёмном городе, утонувшем в мусоре и грязной воде.
Солнце зашло за тучи, а мы бродили по улицам среди мусора и домов, с мёртвыми чёрными окнами. Дома будто бы дышали. Это по ним гуляяли сквозняки. Вдруг из открытого колодца появились страшные руки, раздался скрежет сверкнули жёлтые глаза-лампочки, и наверх вылез Гражданин Икс.
- Мама! - пискнул Костик. - Он живой!
- Я же говорил! - бросив на чудовище очумелый взгляд, сказал я. - Он ждал нас! Это они ему сказали, что мы сюда пролезем...
Ржавое чудовище протянуло к нам свои ужасные руки.
- Бежим! - вскрикнул Егор.
Мы бросились к утонувшему в мусоре проспекту, по которому текла вода, вскочили на ржавый автобус и вылетели к бетонке, а чудовище перерезало своими руками автобус на две части и громыхая, заковыляло за нами.
- Оно догоняет! - запаниковал Костя и кинул в Гражданина Икс железякой. Железяка осыпалась ржавчиной...
Внезапно откуда-ни возьмись появилась ржавая электричка, раздался скрежет, вой и ржавое чудовище, сбив нашего преследователя, унесло его вдаль.
Мы с минуту лежали в мусоре, приходя в себя.
- Живы? - вскочил на ноги Костик.
- Кажется да... - поморщился от боли Даня, и завертел головой. - Владька, слезь, ты на ноге моей сидишь!
Мы вылезли из мусора и вдруг снова оказались на берегу какого-то канала. Снова повисла тишина, словно ничего и не случилось.
- Интересно, куда уехал поезд-призрак? - опасливо оглянувшись, спросил Тима, и стал тереть испачканную в травяном соке коленку. - И как выжила в электрическом вихре эта ржавая железяка?
- Не знаю... - судорожно сглотнув, ответил я. - Идём отсюда, пока оно не вернулось и не счавкало нас...
Мы дошли до поворота, но ни поезда-призрака, ни гнавшегося за нами чудовища не увидели. Только мёртвые дома за крапивным бурьяном и какие-то ржавые трубы. Мы оказались на улице в окружении тёмных домов.
Впереди возвышалась громада не то больницы, не то какой-то электростанции. Так её изменили эти ржавые пылесосы...
- Это она? - с затаённым страхом спросил меня Егор, вцепившись в меня сзади.
- Она... - еле шевеля губми, произнёс я. - Здесь у них Матерь богов...
Зелёно-фиолетовое небо полосовали молнии, а гром был не как у нас, здесь он звучал глухими ударами. Молнии исходили из многочисленных решётчатых металлических вышек на самой больнице-электростанции и вокруг неё. Из огромной трубы с рёвом вырывался пар. Реактор работал на полную мощь, высасывая из вселенной жизнь.
- Он здесь... - сказал кто-то и мы увидели Альку.
- Кто, Алька? - тихо прошептал я.
- Тот, кого они послали остановить вас, - ответил загадкой Алька и его лицо стало тревожным. - Он выжил. Разряд не убил его тогда на Гурьяновской электростанции. Его спасла та же резина, что и вас. Он здесь!
- Мы его видели, - ответил я, - он за нами гнался!
Сверкнули жёлтые глаза и кто-то вылез из окна больницы, тёмной фигурой нависая над нами, заслоняя оплот вылезшей из мёртвой зоны нечисти.
- Это он, тот ржавый пылесос! - ахнули мы, но он не нападал, хотя мог размазать нас своими чудовищными руками. Он просто преграждал путь.
А может нас он него защищал Алька?
Но не успели мы испугаться, как всё закончилось и мы вновь оказались под высоковольтками на тенистой тихой улице.
- Вынесешь мусор и сразу домой, слышишь? - крикнула Серёнина мама.
- Ну щас, мам! - откликнулся Серёня Зуев и зашагал нам навстречу. - Эй, пацаны, вы чего, вас гмохи испугали?
- Не, мы снова были в зоне, - нервно ответил Тим.
- Плохо дело, мальчишки! - подавлено вздохнул я.
- А чего? - насторожился Серёня Зуев.
- Ты не убил его тогда, на Гурьяновской атомоной станции, - отрывисто сказал я Серёне, когда мы шли вместе к помойке. - Он тоже выжил!
Серёню мама выпустила всего на десять минут, выбросить мусор и поговорить с нами. Серёня был наказан за то, что сломал пылесос, когда, вместо уборки он решил прокатиться на нём.
- Гражданин Икс?! - насторожился Серёня.
- Угу, - невесело промолвил я. - Он тоже стоял тогда на резине.
Серёня раскрыл рот и в страхе и растерянности ничего не мог сказать.
- Он ждёт нас там, в больнице, - подтвердил Влад. - Чё делать будем?
- Вы её видели? - наконец вымолвил поражённый Серёня.
- Ага, - нервно кивнул Костя. - Так до неё конечно не дойти... Нас всё время что-то вытягивает оттуда назад. Лазаем по зоне, а возвращаямся сюда...
- Зона давно уже здесь... - нервно сглотнув, проговорил Серёня. - Слушайте ребята, вы завтра за мной зайдите, вместе пойдём в запределье. Может с искривителем получится.
- Тогда опять через лабиринт надо, - не очень уверенно сказал Влад. - Войдём в субпространство и сразу в лабиринт. Чую, иначе не дойдём...
- Серёня, ты мусор выбросил? - высунулась из окна Серёнина мама.
- Иду мам! - нетерпеливо махнул рукой Серёня. - Проводите?
- Угу! - улыбнулся я и мы пошли по улице. Серёня ушёл домой, а мы гуляли по двору, размышляя над тем, что мы увидели в запределье.
Высоковольтки гудели. Видно монтеры починили электролинию.

Глава VII
Там где гуляет мусорный ветер
1
Улица поднималась вверх, туда, где стояли высокие белые дома с тёмными окнами и золотящимися от солнца плиточными стенами. Солнце застыло между ними и заливало тёплым янтарным светом улицу.
Хмурые тучи тревоги растаяли. Вперёд бежала светлая радостная дорога, а я крутил босыми ногами педали старого велосипеда.
- Держишься? - обернулся я к Симке, который сидел на задней сидушке.
- Держусь! - отозвался бойкий и вертлявый Симка, обхватив меня сзади и раскачивая ногами в стоптанных сандалетках. Ему было весело и радостно.
Велосипед был подростковый, и был мне велик, но я уже привык к нему и наловчился им управлять. Спицы были обмотаны разноцветной проволокой, сверкали солнечными зайчиками катафоты.
- Держись, сейчас мы с горки полетим! - предупредил я Симку.
- Ага! - откликнулся Симка, покрепче обхватив меня сзади.
Мы помчались с горки. Велосипед скрипел, но держал нас. Мы с мальчишками катались на нём по очереди и он кочевал по подъездам. Сколько ребячьих рук держались за руль, сколько ребячих ног крутили педали!
- Серёня, - потянул меня за рукав Сима.
- Чего?
- А правда ребята говорят, что ты в боевом крыле?
- Угу.
- А меня туда возьмут?
- Подрастёшь, возьмут. Там нормативы нужно сдать. Но это только через три года у тебя будет. Ноябрят туда не записывают.
- У-у-у, - огорчённо протянул Сима.
- Не расстраивайся, ты же всё равно с нами!
- Я и не расстриваюсь...
Симке было и радостно и тревожно. Он ехал вместе со мной, записываться в пионерский отряд, в который будут принимать новичков. Симка просилел с нами во дворе весь день, волновался и засыпал вопросами об отряде.
И какие у нас порядки, и какие занятия, и примут ли его ребята?
"Примут, не бойся!" - то и дело успокаивали его Тим, Даня и я. Симка на время успокаивался, но потом начинал засыпать нас новыми вопросами.
Позади, над домами и пустырём возвышалась колонча с антеннами. На вершине холма всё было залито солнцем, а внизу лежала тень...
- А меня не будут дразнить малявкой? - нетерпеливо спросил Симка.
- Не бойся, наши никого зря не дразнят не обижают, - успокоил друга я, с натугой крутя педали. Мы снова ехали в гору.
- А меня обязательно примут в отряд?
- Ты главное ничего не бойся.
- А вдруг скажут: вот, хулигана привёл, и не примут?
- У нас хорошие ребята, - улыбнулся я. - Тем более, что ты не больший хулиган, чем я. Лиза, это наша вожатая, устала говорить о том, сколько я безобразничаю во дворе, а меня до сих пор не выгнали!
- Это за мусорную ракету и крысу? - с пониманием спросил Симка.
- Ну да, за то, я влипаю в разные истории, - иронически засмеялся я.
Мы покатили вниз, подпрыгивая на стыках плит. Симка визжал от восторга и дрыгал ногами, а велосипед скрипел и нёс нас вперёд.
- Кажется Вьюжанин ещё кого-то привёл, - сдержанно заметила Лиза, когда мы въехали во двор, где она отмывала похабные надписи со стены.
- Запишешь? - лукаво улыбаясь, попросил я вожатую. - В отряд наш хочет записаться. Неделю уже ко мне пристаёт.
- Совсем ещё малёк, - придирчиво оглядев Симку, сказала Лиза. - Ладно, запишу, но ведь ещё совет собирать надо. Таня и Катя только руководят, а у нас всё ребята решают, - наставительно сказала она Симе. - Учти, трудно будет.
- Я не боюсь... - как-то очень по-взрослому ответил Сима.
- Трудно не будет, - возразил я Лизавете. - Видала бы ты, как он с гаража один раз прыгнул! В крапиву! И не завизжал.
- Это так каждый мальчишка может, - без удивления произнесла Лиза. - А у нас тут всё серьёзно. Пионерский отряд, а не улица.
- Справишься? - с серьёзным видом повернулся я к Симке.
- Ага! - бойко ответил Симка и вытянулся, как солдат перед генералом.
Лиза с головы до ног оглядела Симку.
- Сделай из него человека, - велела мне она.
- Сделаю, - весело обещал я.
- Лиз, - к нам подошёл Владик. - Я свой берет потерял. Дай мне свой, а?
- А голову ты ещё не потерял? - со вздохом закатила глаза Лизавета, давая понять, что это вполне могло случиться с рассеянным Владькой.
- Я её гайками привинтил, - с иронией откликнулся Влад. - Не потеряю.
- Пошли искать, - не без колкости, сказала Лиза, взяв брата под локоть. - А вы двое, - она поверонулась ко мне и Симе, - ототрите пока эту муру.
И сестра с братом, препираясь ушли в клуб. Симка хитро и неунывающе улыбнулся и мы принялись оттирать искаляканную мальчишками стену...
2
Муры было много, те, кто здесь её рисовал постарались на славу. С тех пор, как наш отряд взялся за хулиганов и стиляг, на стенах дома начали появляться обидные рисунки. Мы их смывали, а на следующий день они появлялись вновь. Симка и я старались вовсю и через час ни одного рисунка на стене не осталось, а наши руки горели и зудели от порошка.
- Пацаны, когда линейка? - высунулся из форточки Костя Раскатов.
Он сегодня дежурил по отряду.
- Ещё рано, - взглянув на часы над входом, которые прикрутили нам ребята из кружка электроников, сказала Катя. - Тани что-то долго нет...
Уже начиналось утро, но солнце так и висело над высотками. И никто из взрослых не замечал, что время замерло, а мир заржавел...
Прибежали мальчишки и началась игра в прятки.
- В нашей маленькой компании кто-то сильно нафунял, - считал Максим Девяткин, хитро улыбаясь, - раз-два-три-это будешь верно ты!
- Не честно! - возмутился Павлик, потому, что Маским указал на него. - Ты нарочно с Санька начал, чтоб на меня выпало!
- Всё честно! - воскликнул я. - Докань пацаны?
И все ребята подтвердили, что всё честно, так что води давай!
- Раз, два, три... - отойдя к стенке стал считать Павлик.
Мы побежали прятаться.
- Кто не спрятался, я не виноват!
Игра началась. Я сидел в своём убежище под окном пионерской комнаты, смотрел на пятиэтажки. Солнце било прямо в них и плитка, мозаика и окна приятно горели золотом. Над ними синело небо.
Но ждать, когда меня найдут, мне не хотелось.
- Фара-фыра за себя! - крикнул Лёня.
- Не честно! - заныл Павлик и пошёл искать других ребят.
Я вылез из своего убежища, дал ему пинка пыльной и поцарапанной босой ногой и бросился к стене.
- Фара-выра за себя! - крикнул я, коснувшись стены.
- Ты чё пинаешься?! - закричал Павлик и мы чуть не подрались.
Катя сказала, что мы безобразники и погнала на линейку.
- Я здесь, - сказала Танька, тормозя на велосипеде.
- Можно он с нами будет? - попросил я Таньку, указывая на тревожно переминающегося с ноги на ногу Симку.
- Можно, - разрешила чуть рассеянная Танька.
Через пятнадцать минут собрались все ребята. Влад пришёл в берете, натянув его на уши. Лиза тихо его отчитывала.
Линейка началась. Таня приказала мне выйти из строя. Я неохотно вышел, но встал прямо и отсалютовал.
- Снова его обсуждаем? - уныло спросил Кирик. - Что он начудил?
- Нет, он ничего не чудил, - уклончиво ответила Танька.
- Вы его не знаете! - упорствовал Кирилл.
- Вообще-то мы сейчас обсуждаем соревнования по плаванию...
"Сейчас начнётся, - с досадой подумал я. - С порезанной ногой нырнул в воду, да ещё чуть в воронку не улетел... Вот бы мама обрадовалась..."
Но случилось то, чего я совсем не ожидал. Илька подошёл ко мне, вручил разрисованную девчонками почётную грамоту и прицепил к карману форменной рубашки значок. На нём было написано:
"Будь готов к труду и обороне!"
Я замер, очумело глядя то на значок, то на ребят.
- Конечно вручать такой значок ещё рано, - небрежно произнесла Таня. - Эти нормативы сдают в шестом классе. Но позавчера Серёня Вьюжанин поступил как настоящий пионер. Спас двоих ребят из воды.
Меня бросило в жар. Такого я и не расчитывал услышать!
Сколько раз меня ругали на линейках, называли невыносимым мальчишкой, и вот сейчас на моей рубашке пламенел значок!
- Это очень смелый поступок, - внушительно заявила Таня. - Вьюжанин мог сам погибнуть, но спас своих друзей и товарищей по отряду!
Ребята захлопали в ладоши. Когда я вернулся в строй, по моей спине забарабанили ребячьи кулаки. Несколько раз ребята обняли меня и закончилось это весёлой вознёй на траве. Танька в этот раз не стала ругаться.
Почётную грамоту я отнёс домой, положил рядом с новым воздушным змеем и выбежал гулять. Мальчишки ждали меня во дворе, и, когда я вышел, они снова напрыгнули на меня и повалили на землю. Наши руки и ноги переплелись и встали мы слегка помятые.
- Идите гулять, - ворчливо велела нам Владькина мама, которая поливала на окне цветы. - От вас шуму больше, чем от космодрома.
- И снится нам не рокот космодрома-а! - дразнительно пропел Владик.
- Я вот тебя шваброй! - замахнулась на Владьку его мама, но не всерьёз.
Мы нехотя ушли. И как-то незаметно началась игра в песочнице...
- А давай на плотину? - предложил мне и Даньке Тим.
И мы нырнули в дыру в заборе и прошли под балконами трёхэтажек.
Я посмотрел туда, где кончалась наша улица. И мне снова почудилось, что на меня смотрит статуя, светя холодными жёлтыми глазами...
3
На улице стало зябко, налетели комары. Мы возвращались с озера, шагая под балконами четырёхэтажек, в высокой крапиве, мимо заросшего грязного канала, который уходил в овраг, теряясь где-то за домами.
- Пацаны, айда мяч погоняем! - свистнули нам Павлик и Лёнчик.
Футбол и последовавшие за ним пробивоны, незаметно перешли в игру в вышибалы. Прибежали ещё ребята и мяч гоняли уже всем двором.
- Пацаны! - прибежал возбуждённый Ваня Спицын. - Ща Дашку Трепыхалину видел. Глаза красные, рожа жуткая, изо рта слюна капает!
- И чё? - с иронией засмеялся Витя Лагунов. - Она такая всегда!
- Да вы чё не поняли?! - с жаром воскликнул Ваня. - Её собака укусила! А сейчас она сама носится по дворам, ищет кого бы покусать!
- Мальчики, опаздаете на занятия! - откуда ни возьмись появилась Лиза.
- Чёрт! - хлопнул себя по лбу Влад. - Я и забыл... Побежали скорей!
Мы побежали в отряд и тут в одном из дворов мы услышали не то вой, не то стон раненого животного.
- Чё это, пацаны? - испугался Костик.
Не успели мы понять, что это, как появилась Дашка. Вся зарёванная, красная от слёз, от губной помады и чёрная от туши, которая текла с глаз.
- Дашка... - выдавил Владик. - Даша, тебя правда покусала собака?
- Да какая собака! - в сердцах крикнул Павлик и замахал руками. - Её не собака покусала!
- А кто?
- Вьюжанин! Его ведь тоже собака кусала!
- Щас я тебя покусаю! - разозлился я.
И тут она заметила нас и заревела ещё сильнее.
- Сейчас она нас покусает... - выдавил Тим, хватая меня за руку.
Мы стали отходить назад.
- Что лыбитесь, малявки?! - завизжала Дашка, надвигаясь на нас. - Смешно? Весело, да? Кто каждый день играет у меня на нервах?!
- Чего-о-о? - неслыхано удивился Сашка Жариков.
- А вот чего! - разозлённо и потерянно взвизгнула Дашка.
- Так ты по-этому на всех бросаешься? - уточнил Даня. - Не из-за собаки?
- Ну малышня, я вам такое устрою! - хныкала Дашка. - Какая зараза меня испачкала чернилами?!
Дашка и впрямь была синей от чертнил.
- И тебя ни кто не кусал? - осторожно спросил Тим.
- И ты не собираешься нас покусать? - почти спокойно спросил я.
- О чём это вы?
- Так все ребята во дворах говорят, - развёл руками Павлик, - что тебя собака покусала... Тьфу, то есть Вьюжанин!
- И ты короче бешеная...
- Ах ребята... Что-о-о-о?!
Бешенная была Дашка или нет, но бежать от неё пришлось со всех ног.
Вожатая выдохлась уже за гаражами и долго кричала, что мы её доведём до сердечного приступа, что мы самые невыносимые дети... нет, мы не дети, мы чудовища! И ещё много чего мы про себя узнали, пока бежали в отряд.
- Кто это там вопит? - настороженно прислушиваясь, спросила нас Таня.
- Дашка.
- Вы её опять довели?
- Не, - небрежно махнул рукой я. - Это её собака укусила, она взбесилась, ходит по улице и тоже всех кусает...
Собравшиеся во дворе ребята засмеялись, и мы отправились на занятия.
4
Когда мы вернулись во двор, Дашки уже не было. Скинув кроссовки, я пошёл босиком по пыльным горячим плитам. Было тихо, слышался звон, о чём-то бормотало радио. Звучали сигналы с канала, а за лесом гудел проспект. На заднем дворе клуба лежала тень. В тёмной зелени белели статуи. На трубе сидел Лодька и делал что-то из жести. Стучал обломком кирпича.
- Чё химичешь? - с интересом спросил я друга.
- Свисток делаю, - бесхитростно ответил Лодька. - Дашка, зараза отняла мой. Я новый сделаю и буду играть у неё на нервах.
- Зафиг ей свисток? - искренне удивился я.
- А я знаю? Она вечно у кого-нибудь игрушки отнимает.
- Дашка вообще бешеная. Её собака укусила!
- Да никакая собака её не кусала! - фыркнул Лодька. - Это я её достал свистом под окнами. Она меня поймала и отняла свистелку.
Лодька сделал свисток и дунул что есть сил. Свист был такой, что уши заложило. Я тоже дунул, потом дунули остальные ребята.
И мне вдруг отчаянно захотелось свой свисток. К вечеру после лазания по задниим дворам, я нашёл кусок жести и сделал свисток.
Вышел из-за угла и дунул что есть сил. Режущий свист прокатился по улице, заметался эхом во дворах, и стих вдали.
"А мой лучше Лодькиного! - обрадовался я. - Посильнее свистит!"
Я свистнул снова. Да так сильно, что у самого заложило уши, даже, казалось, крапива закачалсь у забора.
- Эй, Соловей-разбойник, ещё раз свистнешь, - высунулся из окна какой-то жилец в грязной майке, - я тебя половой тряпкой выдеру!
- У-у-у! - показал я жильцу язык и опять свистнул.
- Ах ты ещё дразнишься, козявка! - возмущённо завопил жилец.
- Вышел глист из унитаза и сказал такую фразу! - огрызнулся я.
Жилец рассерженно прокричал, что расскажет, как я обзываюсь моим родителям. Я засмеялся и ответил, что не выйдет у него ничего, потому, что их сегодня нет дома. И свистнул ещё сильнее. Жилец зажал уши и заорал на всю улицу. Вскоре своим свистом я взбаламутил весь двор.
Уже отмытая от чернил вожатая Дашка заявила, что это безобразие, что я хулиган и бедствие всего района. И попробовала отнять свисток, но я оказался проворнее, и по физре у меня была пятёрка за бег. Я легко убежал от вожатой.
- Это ты сейчас свистел? - нагнали меня Витя и Лёня.
- Угу! - гордо ответил я.
- Покань свисток, - попросил Лёня.
- Можно я тоже свистну? - попросил Витя.
Друзья по-очереди свистнули, и где-то залаяла собака.
- Пошли вон, свистуны! - погрозили нам со скамейки у подъезда бабки.
- Ишь рассвистелись, хулиганы!
- Шпана сопливая!
Мы показали бабкам языки и убежали гонять мяч.
- Мамочка, не надо, я не нарочно! - слышался с улицы Андрюхин голос.
Мы бросили игру и посмотрели в ту сторону. Андрюху волокла по двору его мама, а мальчик нёс в руках сломанный игрушечный пулемёт...
- Никогда больше тебе такой не принесу! - бушевала Андрюхина мама.
- Чё это она его? - с тревогой спросил я Тиму и Владьку.
- А он свой пулемёт сломал, - не без злорадства хмыкнул Владик. - Не успел с ним две недели поиграть, а уже сломал!
- У него со всеми игрушками так! - с презрением заявил Тим. - Мы же вместе играли... У него все игрушки поломаны!
- Мастер-ломастер! - мстительно фыркнул я, вспомнив, как Андрюха хвастался своим пулемётом перед всеми ребятами, а играть никому не давал.
- Сам виноват, нечего было хвастаться, - хмыкнул Владька.
- Не починешь... - озабоченно заметил я. Мне было жалко Андрюху, хоть мы и не дружили, хоть мы и дрались постоянно. Но попасть в такую беду...
Андрюху увели со двора. Ребята, которые играли в чехорду и просто носились по двору проводили его дразнилками.
И в этот раз у хулигана из глаз лились совсем непритворные слёзы...
5
Утром я вынес мусор, сел на бортике и стал ковырять дырку в лямке сандалии, которая натирала мне пятку. Сандалетки мне достались от другого мальчишки, который из них вырос. И этот мальчишка здорово их убил...
- Чем занимаешься? - села рядом мама.
- Ничем, - сердито дёрнул плечом я.
Вчера приходил ябедничать жилец и рассказал маме, как я играл у него на нервах и мама отняла у меня свисток, да ещё запретила смотреть мультики.
- Кажется ты из них уже вырос, - уверенно заметила мама, бросив оценивающий взгляд на мои сандалетки.
- Вот ещё! - фыркнул я и пробил шпеньком дырку в лямке.
- Не ершись, - мама ласково погладила меня по заросшему затылку.
- Он гад, - не без злости, обиженно бросил я.
- Но ты ведь тоже был неправ...
Я промолчал и потёр измазанную в траве и земле пятку. Многие говорят, что я вообще не слушаюсь никаких взрослых. Но это были враки. Я не слушался только таких вот взрослых, которые орали на детей и портили им игры...
- Хочешь я вам с Тимой и Даней новый мяч принесу?
- Нам и этот хорош.
- Не сердись, - ласково повторила мама.
- Я и не сержусь, - перестал дуться я.
Свисток мама мне так и не вернула, а после завтрака, придирчиво оглядела нас и объявила, что за лето мы с Тимой и Даней так заросли, что скоро станем стилягами и нас надо срочно стричь.
- Вот ещё! - ощетинился возмущённый Данька. - Все ребята так ходят, и только ты тащишь нас стричься!
- А ребята наверняка смотрят на вас, - не без укора заявила мама, - и тоже действуют на нервы родителям. Вы скоро на битлов будете похожи.
- Нам и так нравится! - проворчал под нос Тимка.
- И вы пойдёте такими обормотами в школу?
- До школы ещё тыща лет!
- И ведь каждый раз с вами мучения!
Спасло нас от стрижки то, что маму вызвали стирать копоть которую оставили на потолке подъезда хулиганы, пускавшие летучку.
Мы вылетели во двор и побежали с ребятами купаться на плотину.
Лизавета поймала нас вечером и затащила домой лопать суп. Она снова сидела с нами. Мама всё боялась, что мы можем устроить какое-нибудь бедствие, пока она бегала с другими малярами красить заборы.
Тим возил ложкой в супе и поглядывал в окно. Было ещё рано ложиться спать, можно гулять и гулять. Влад тоже ужинал с нами и окунал в суп хлеб. Мы сидели рядом и болтали под столом ногами, временами поглядывая в окно.
- Ну что ты возишь? - стонала Лиза, глядя на Тима. - Что опять не нравится?
- Тут мяськи в супе! - проворчал Тимка. - Не люблю мяськи!
- Мяськи! - передразнила его Лизавета. - Вот как раз мяськи-то тебе и надо есть, если хочешь вырасти и стать космонавтом!
- Да ну их, они противные! - гнул своё Тим. - Фу!
Тимке очень не хотелось есть суп, но ещё не забылось, как Лиза вылила ему на голову вермишель, и он потихоньку лопал его.
- Ну ты посмотри на себя! Вылитый Кощей! Ешь кому сказала!
- Серёнька и Даня тоже...
- Серёнька и Даня не вредничают, а едят. Владя, хватит мокать хлеб. Ешь давай, вон какой костлявый!
Тимка сердито засопел и снова посмотрел в окно.
- Тимофей! - повысила голос Лизавета. Тимка как-то обиженно на неё посмотрел и стал доедать свой суп. С Лизой вредничать было опасно.
Тимка кое-как доел суп и тут вернулась мама.
- Ну как? - спросила она у Лизы.
- Плохо едят, - пожаловалась нашей маме девочка.
- Я и сама еле-еле могу в них что-то впихнуть, - вздохнула мама.
А мы доели суп, вымыли тарелки и побежали купаться.
- Чучело-вонючило! - пробежал мимо Корька Метёлкин и показал язык.
- А ты глист из унитаза! - огрызнулся я.
- Серёня! - высунулась из окна моя мама.
- Бежим! - сориентировлся я, схватил Влада за руку и мы бросились наутёк.
- Только приди домой! - угрожающе крикнула мне вслед мама. - Я тебе покажу, как такие гадости говорить!
Я понял, что здорово втяпался...
Из радио на столбе звучала песня:
"Дом стоит, свет горит,
Из окна видно даль.
Так откуда взяла-ась
Печа-а-аль!"
Высоко над крышами и верхушками деревьев проплыл воздушный змей.
- Интересно, чей? - задумался Костя.
- Митькин... - пробормотал я. - Его змей! Побежали за ним!
Мы помчались по тенистой улице мимо притихших домов.
Вскоре впереди раздались отчаянные ребячьи голоса. Мы выскочили на улицу, по которой тянулись высоковольтные линии. Змей зацепился за провод, а ребята, которые кричали, смотрели на него.
- Митюх! - нетерпеливо крикнул Слава.
- Я сейчас достану змей! - из леса вышел исцарапанный неунывающий Митька и направился к змею, который зацепился за гудящий провод.
- Стой! - закричал я и бросился к ребятам. - Не трогай, током стукнет!
Но было подздно. Митька ухватился за змея.
- Ай-й-й! - раздался сквозь треск жалобный Митькин голос.
И только потом сверкнула яркая вспышка...
- Не-е-ет! - отчаянно закричал я, бросаясь к Митьке.
Обгоревшим, дымящимся конвертиком в траву спланировал змей...
6
Митька медленно упал на траву. Из моих глаз брызнули слёзы. Ребята сначала даже не понялии, что случилось и никто не убежал. Мы все склонились над неподвижным телом нашего друга. Митькины руки были обожжены.
- Костя, быстро, зови взрослых! - распорядился я. - Владь, помоги мне!
- Сильно стукнуло... - озабоченно сказал Влад. - Он хоть дышит?
- Сейчас посмотрю, - сказал я, вытер слёзы и наклонился над Митей.
Мальки не на шутку испугались. Трое уже ревели. Влад бросился к ним, успокаивать. Я наклонился ниже и замер.
- Он живой? Серёня, Митька жив?
- Тихо вы!
Моей щеке стало тепло. Этот миг был самыи счастливым в моей жизни!
Митька дышал!
- Дышит! - возликовал я, положил Митькину голову на колени и обхватил его руками, надеясь, что во мне достаточно сил, чтобы спасти друга.
- У-у-у! - замычал открывший глаза Митька. - Ой больно-о-о-а-а!
Митька заплакал и заворочался от боли. Мои руки стало покалывать, это означало, что боль друга была очень сильная. Я чувствовал её и всеми силами пытался ослабить её, взять часть боли на себя...
- Тише ты, не дёргайся! - шикнул я на друга. - Ещё бы не больно! Зачем полез в электричество?
- Ну-ка тише, рёвы! - успокаивал малышей Владька. - Жив он, жив!
Митька перестал ворочаться. Обожжёные руки его стали заживать.
- Больно?
- У-у-у!
Я взял руки мальчика в свои и замер. Влад между тем успокоил ребят.
- Змей... - слабо произнёс Митька. - Он цел?
- Его чуть током не убило, а он о змее думает! - невесело засмеялся я.
Ребята со страхом и с тревогой глядели на своего товарища по играм, но никто уже не ревел. В воздухе повисла тревога.
- Серёня, - Слава потянул меня за рукав. - А его положат в больницу?
- Что же ещё сделают... Конечно в больницу.
- Пацаны! - раздался с дороги голос Костика. - Несём его! Ольга Матвеевна прилетит за ним во двор!
Митька перестал плакать, только жалобно постанывал. Я взял его на руки, напрягая все свои силы и понёс Митьку во двор. Ребята двинулись следом за нами. Митькины пятки стукали меня по ноге.
- Зачем змей возле высоковольток запускали? - спросил ребят рассерженный Костя. - Вы хоть думаете чердаком?
- Это не мы! - отчаянно запротестовал Сенька. - Чесное слово не мы!
- А тогда кто запустил? - недоверчиво нахмурился я.
- Это дядька один, - шмыгнув носом, доложил Сима. - Мы на секунду зазевались только, а он что-то сделал и змей понесло на провода!
- Мы испугались! - честно признался Сенька. - Он был просто жуткий! Глаза у него, как фонарики светятся! А потом с ним что-то странное начало происходить. Он в какую-то жуть превратился... и исчез!
Ребята взахлёб начали рассказывать, что произошло.
У меня похолоднло внутри и я сразу вспомнил свою тревогу. Мы с мальчишками переглянулись и поняли друг друга...
- А наш змей? - слабым голосом спросил Митька, посмотрев мне в глаза.
- Я тебе новый сделаю, - обещал я, поцеловав Митьку в лоб. - Только чтоб возле высоковольток мы вас не видели!
Митьку увезли в больницу. Мы обещали другу заглянуть к нему после занятий и в тревоге гуляли по двору.
- Это они, - убеждённо сказал Влад. - Ловушку детям устроили, заразы!
Я сглотнул. Конечно это были пустоты. Они не могли напрямую навредить ребятам, потому и устроили эту ловушку. Они боятся нас и устраивают бедствия для того, чтобы мы не смогли им помешать пустить мёртвую волну, от которой заржавеет вся вселенная.
Скрипел фонарь на столбе, хрипел динамик радио...
- Ребята! - к нам, размахивая руками бежал Даня.
- Ну, какие новости? - напряжённо спросили мы с Костиком.
- Взрослые перетрусили, - с тревогой произнёс Даня. - Митька в больнице, а из-за удара током электричество отрубилось...
- Как?
- А я знаю?
Мы побежали на Высоковольтную улицу, убедиться, отрубилась ли линия. И окунулись в тишину, а на нас двигались огни поезда.
Поезд-фантом промчался мимо. Окна его горели, отбрасывая на заросли бурьяна жёлтые отсветы. Высоковольтки качались и скрипели.
Так же, как возник, поезд пропал под гайкой.
- Что-то затягивает его сюда, под гайку, - задумался я. - Никак не может отсюда уйти, будто по кругу идёт... Будто здесь сходится петля пространства! Они все соединены в кольцо, поезд идёт через них, и всякий раз появляется с одной и той же стороны. Ныряет под гайку, и выходит в другом месте. Там, где гуляет мусорный ветер... Так эти пылесосы и проникают к нам.
- И что нам делать? - недоверчиво спросил Влад.
- Мы разорвём кольцо железной дороги, - возбуждённо начал я. - Поезд тогда пойдёт по прямой и больше сюда не вернётся. Он будет идти через пространства и эти пылесосы больше не смогут к нам приходить. А мы сами на нём можем уйти в запределье, или на забытое шоссе. Нам надо только дождаться, разорвать кольцо и прыгнуть в вагон!
- И как нам узнать, когда этот поезд появится?
- Мы пойдём в телефонную будку, - решительно ответил я. - Будем слушать зону, и может услышим шёпот звёзд.
- И что? - засомневался Костя. - Это же байка...
- Не, это не байка! - уверял я друга. - Я сам его слышал. Короче шёпот звёзд скажет нам, когда вернётся поезд и мы успеем вскочить на него.
- Костя, домой! - крикнула издали Костика мама.
- Я сейчас! - сказал нам Костя. - Ждите у гаражей. Без меня не начинайте.
Но в этот раз затея не удалась. Было поздно и нас загнали по домам...

Глава VIII
Институт пути
1
Утром я побежал на школьный стадион гонять мяч. За лето он совсем облупился, но новый я не хотел. Мне нравился и этот. Мы с ним столько пережили во дворе! Мяч был как лучший друг, который не бросит в беде...
Возле школы разыгралась драма.
Андрюха где-то сорвал борщевик и гонялся с ним за ребятами. А сам держал его не голой рукой, а обернув рукавом своей кофты.
- Ну чё, кто смелый?! - забавлялся хулиган. - Отдавайте свои вкладыши, козявки, а не то я вас в борщевики кину!
- Щас ты в борщевики у меня улетишь! - рассердился я и сжал кулаки. - Колька из-за тебя себе руки сжог! Сам щас борщевик счавкаешь!
И не задумываясь, шарахнул со всей силы ногой по Андрюхиной руке, в которой он держал борщевик. Но немного перестарался и ногой, самыми пальцами проехался врагу по лицу и он упал. Из его носа капнула кровь.
- Ай больно! - отчаянно захныкал враг. - Щас ты у меня получишь!
- Сам виноват, акула невоспитанная! - огрызнулся я.
Андрюха отчаянно взревел и бросился в драку, но уже скоро я сидел на нём верхом, придавив коленкой лицо.
- Ай, пусти меня! - отчаянно ныл Андрюха, пылаясь спихнуть с лица мою перемазанную в траве расцарапанную коленку. - Я всё вожатым скажу!
Я отпустил и вскочил.
- Сунься только, бармалей, - пригрозил я врагу и влез в лужу, чтобы оттереть испачканные коленки. - Кроссовки мои счавкаешь!
- Серёня! - раздались за углом голоса ребят.
Андрюха испугался. Мне хотелось кинуть его в лужу, но тут прибежали ребята и враг сразу дал дёру. Только его кепка мелькнула за углом.
Я побежал гонять с ребятами мяч. Играли, как всегда босиком, к когда кон кончился, я пошёл за сандалетками. Они висели на ёлке.
- Найду заразу, которая их закинула... - раздражённо сказал я и полез на ёлку.
Сандалетки упали вниз, я упал следом, больно ударясь лопаткой.
- Серёнька, цел? - подбежали взволнованные Тим и Данька.
- Цел, - морщась от боли, сказал я. - Только вы не говорите маме...
Я потёр ногу. Она оказалась в еловой смоле. Испачкалась и другая. В смоле были руки, майка и шорты. Ребята засмеялись.
- Таких не берут в космонавты! - презрительно хихикнул Корька.
Я показал ему кулак. Я не сомневался, что это он закинул на ёлку мои сандалетки. Корька был вообще самым вредным и ехидным среди ребят и такие шутки были у него любимым развлечением.
Но оказалось, что еловая смола была не такой уж страшной бедой. У левой сандалии отвалился ремешок и я приделал его назад проволокой.
Солнце висело над высотками.
Мы пошли купаться, а вылезли и воды через два часа...
На стадионе трава золотилась от солнца, горела плитка четырёхэтажек.
- Вьюжанин, у тебя все ноги в смоле! - привязалась ко мне Лиза.
- Я на ёлку лазал, - простодушно ответил я, стараясь стереть с кожи смолу, но получалось только хуже.
- Зачем тебя понесло на ёлку?
- Мы мяч гоняли босиком, - насупленно посмотрел я на вожатую, - а какой-то гад мои сандалетки туда закинул!
- И руки тоже, - ахнула Лиза, взяв меня за руки и рассматривая их. - Как ты на сбор пойдёшь в таком виде?
Я стал тереть руки, но смола только больше по ним размазалась.
- Света, подержи его, чтоб не сбежал, - распорядилась Лиза.
Я не успел даже пикнуть, а меня уже раздели, сунули в ванную и яростно тёрли мочалками. Я визжал и брыкался, мальчишки смеялись, чуть ли не падая на землю. Когда девочки меня отпустили, и мы вышли во двор, вернулась мама и сказала, что наконец-то я выгляжу, как воспитанный мальчик десяти лет.
- Десяти с ниточкой! - поправил я маму.
- Ну хорошо, - примирительно улыбнулась мама, - десяти с ниточкой.
- Устала я с ним бороться, - пожаловалась моей маме Лизавета. - Сегодня сбор, а мы его еле отмыли! Он ещё брыкается.
- Я вот тебе побрыкаюсь! - погрозила мне мама и ушла домой.
А мы с ребятами пошли играть в догонялки. Лиза снова напомнила о сборе, и предупредида, что возьмётся за нас, если мы опять извозимся.
- У нас ещё два часа, - заметил я, - пошли тогда Митьку навестим!
- Пошли ребята, - поддержал меня Владик, - а то ему в больнице наверное жуть как сучно.
И мы свернули налево, в ту сторону, где белела вдали больница.
Мы с ребятами шагали среди трав пустыря, под ногами что-то скрипело, иногда пружинило и лязгало. За нами волочились длинные тени.
Вода в канале казалась оранжевой в косых лучах висящего над крышами солнца, а торчащие из воды ржавые железки красными.
Вода булькала и у нас под ногами. Пустырь до сих пор не высох, хотя с тех времён, как зелёная радиоактивная жижа затопила город, а затем отхлынула, прошло много лет, но вода осталась.
- Уже поздно мальчики, - сказала нам нянечка, поднимаясь со стула, на котором дремала, пока мы не зашли. - Можете навестить своего Митьку завтра.
- Но нам очень нужно! - умоляюще сказал я. - Мы ему обещали прийти!
- Нет.
- Честное пионерское, мы быстро. Мы будем вести себя тихо!
- Ну ладно, ребятишки, - смягчилась нянечка, сонно зевая. - Одиннадцатая палата. Даю вам пять минут.
- Спасибо, - поблагодарили мы нянечку и пошли к Митьке.
Митька ещё не спал. Ух как он обрадовался нам! Я подлетел к нему первым, обнял и чмокнул в щёку.
- Ну как ты? - первым делом спросил я. - Тебя скоро выпишут?
- Через четыре дня! - бодро сказал Митька. - А руки почти не болят, прикинь? Я ещё хочу в барабанщики идти. Домой вернусь, буду тренироваться.
- Ну вот и здорово! - поддержали Митьку мы с ребятами. - Вернёшься к нам, запишем тебя в барабанщики. Кирька набирает запасных.
- А воздушного змея меня научите делать?
- Это к Серёнчику обращайся. Он у нас по части воздушных змеев.
- Научу, - обещал Митьке я. - Вернёшься, вместе такого змея сделаем!
В палату зашла нянечка:
- Всё мальчишки, идите домой. Вашему Митьке покой нужен.
- Пока, Митюх! - махнули мы другу. - Мы завтра ещё придём!
- Я буду ждать! - с надеждой откликнулся Митя, встав с кровати.
Мы вернулись назад, во дворы и зашагали в клуб на отрядный сбор.
2
Пионерский сбор закончился через два часа, начались занятия в отряде, а вышли мы с мальчишками на улицу только вечером, поиграли в жмурки и пошли купаться на наше озеро. Солнце всё висело над чёрным лесом и высотками, там, в конце улицы, заливая её красноватыми лучами. Оно уже давно должно было закатиться, но словно забыло об этом и светило. Розовая луна путалась в проводах высоковольток.
- Вьюжа, айда с нами в панки! - замахали мне ребята.
- Сейчас, я попью... - медленно произнёс я, и побежал налить себе воды.
Очень хотелось пить. На улице жарило солнце, а в квартире в эти дни стояла духота, потому мы всё время пропадали во дворах или на озере.
В песочнице играли ребята. Вадик и ещё какой-то пацан схватились и пытались друг друга повались.
- Ну, давай, подножкой его! - кричали ребята.
- На болевой, как я тебя учил!
- Ногой ему! Под дых! В нос ему дай!
Вадик и пацан уже не боролись, а дрались.
- Проси пощады! - кричал ему Вадик. - Щас ты песка наешься!
- Сам наешься, вонючка с ванилью! - не сдавался мальчишка. Он был меньше, слабее, но ничуть не трусливее Вадика. Он лупил обидчика ногами, его лицо было красным от слёз. - Вот тебе-е-е!
- Дай ему в нос, от тут же заплачет! - кричала малышня мальчишке.
Вадик навалился на мальчишку, но дрался неумело и брал силой и наглостью. А мальчишке тяжело, ещё немного и он упадёт...
"Сейчас он накормит его песком, - с тревогой размышлял я, - а потом будет хвастать по дворам, какой он сильный!"
Снова беда...
И я кинулся мальчишке напомощь.
- Ну ты, индеец невоспитанный! - запальчиво крикнул я хулигану.
Вадик тут же перетрусил.
- Ты держись, не вздумай реветь, - подбадривали Тим и Даня мальчишку, которого вредный Вадик уже довёл до слёз. - Щас он ему вделает!
- Слышь ты, герой, чё, описался, да? - накалённо спросил я, и залепил Вадику в глаз. - Ссыкло-о-о!
- Ай! Что я тебе сделал?! - возмущённо взвизгнул Вадик.
Вадик ударил меня, но я взял хулигана на болевой приём и накормил песком. Мы стали возиться и лупить друг друга. Вадик насыпал мне песка в волосы и в уши, я дал ему ногой по носу и придавил коленкой.
- Ладно пацаны, хорошь! - остановил нас Влад. - Отпусти его Серёнька, ему и так досталось.
Я отпустил хулигана и стал вытряхивать из волос песок.
Вадик заревел, зажимая разбитый нос.
- Я всё маме скажу-у-у! - хныкал накормленный песком хулиган.
- Раздался голос из помойки, когда туда влетел кирпич! - всё ещё тяжело дыша, поддел хулигана я и все мальчишки начали дразнить Вадика.
Вадик кинул в нас камнем и убежал, а мы проводили его дразнилками.
- Беги, ябедничай! - запальчиво крикнули ему мальчишки.
- А вы чего смотрели? - накинулся я на ребят, которые смотрели, как Вадик лупил мальчишку. - Слабо было заступиться?
Ребята подавленно и виновато молчали, переминаясь с ноги на ногу.
- Эх вы, он же ваш товарищ! - укоризненно проговорил я.
- Ага, он потом нас по-одному бы с дружками переловил! - послышались оправдания, но я их не слушал.
- Охота по шее получать! - буркнул какой-то толстый мальчишка.
- Герои-мокрые штанишки! - презрительно сплюнул я.
Слюна была кровавая. Вадик разбил мне губу...
- Ага, ты вон какой сильный, а мы? - с завистью произнёс белобрысый мальчишка в джинсовой курточке и шортиках.
Я пошёл искать свои кроссовки, которые бросил где-то в траве.
- Не сила побеждает, - наставительно сказал ему Тим, - а смелость. Ваш товарищ в сто раз смелее всех вас!
- Это он-то смелый?! - засмеялись ребята.
- Он не побоялся, - внушительно ответил Даня, протирая мальчишке зарёванное лицо подолом майки.
Мы ушли со двора. Я оглянулся на тех ребят и с отчаянием подумал, что хоть их и много, но все они боятся, потому, что дружат не по правде, а так, за жвачку. Их ещё надо воспитывать и воспитывать... Взять над ними шефство и учить быть дружными, смелыми...
"Разве этому учатся? - возразил мне внутренний голос. - Это нужно знать с самого раннего детства!"
"А что, так и оставить их? - огрызнулся я. - Пусть их бьют значит?"
"Ну значит ты их и научи!"
"Я?"
"А кто ещё сможет? Как они на тебя глядели!"
"Ну и как?"
"Как на защитника..."
"Я ведь не всегда смогу их защищать, - болезненно и с тревогой подумал я, облизывая разбитую губу. - Что мне делать?"
"Веди их в отряд, - поучительно ответил голос, - занимайся с ними, учи, воспитывай!"
А закат всё горел над лесом. Уже давно должна была наступить ночь, а солнце всё так же висит. Я сунул ноги в кроссовки и догнал ребят.
- За что он тебя? - спросил я мальчишку, которого лупил Вадик.
- Я мороженое ел, а он его в пыль! - сдерживая злые слёзы, ответил мальчишка. - Я дал ему пинка, а он сказал, что я трус. Мы и подрались...
- Ты не трус, - возразил мальчишке Данька. - Вон как ты его лупил!
Мальчишка улыбнулся, но поглядев на себя, скис. Рубашка и шортики измазаны мокрым песком и кое-где порвались.
- Меня мама убьёт, - подавленно вздохнул он и снова всхлипнул.
- Айда к нам, мама тебе зашьёт, - предложил мальчишке я. - Как тебя зовут?
- Яська.
- Я Серёня, это Даня, а это Тимка.
- Вы братишки?
- Ага! Из одного инкубатора, - весело сказал я, а когда знакомство закончилось, мы пошли к нашему дому. - Идём, Яська к нам, не бойся.
Мы пошли к нам домой. Мама смотрела какую-то телепередачу.
- Явились? - рассеянно сказала она. - Ой, как вас много! Где это вы извозились?
- Мама-а, зашей Яське рубашку? - попросил я и мы вперебой рассказали маме, как она порвалась, и что Яська не виноват, Вадик первый полез.
- С вами одни бедствия людям, - сокрушённо вздохнула мама. - Сними рубашку, чудо, я зашью её, а вы мальчики идите умойте своего друга.
- Не надо! - запротестовал Яська. - Мыло щипаться будет!
- Не бойся, оно не щипет, - ласково сказал я Яське. Мы вошли в ванную и умыли Яську, а мама зашила ему рубашку.
Мы выбежали на улицу, пока мама не занялась нами, дошли до озера и полезли в воду. Вылезли на берег через час и побежали во двор.
- Вот они мама! - раздался хнычущий голос Вадика.
Вадик стоял на дороге, ел мороженное, держа маму за руку.
- Кто тебя бил? - закипая от злости, спросила его мама.
- Серёнька! Или Тима... Или Даня... Короче кто-то из них!
- Ну-ка герой, это значит ты избил моего мальчика?! - мама Вадика схватила меня за полечо и встряхнула.
Я не дёрнулся и не попытался высвободиться. Ничего она мне не сделает.
- Ты его бил, хулиган, беспризорник?!
- Ну я. А пусть он слабых не обижает!
- Мой сын никого не обижал!
- Враки! - с возмущением закричали ребята. - Он Яську дубасил, до слёз!
- А он дразнился! - обиженно воскликнул Вадик, но ребята зашумели и стали рассказывать, как было на самом деле. Мама Вадика нам не поверила и закричала, что мы все хулиганы.
- А тобой я ещё займусь! - грозно обещала она мне.
- Займись, я небось не такой трус! - дерзко сказал я, бросая презрительный взгляд на выглядывающего из-за её спины Вадика.
Она подняла руку, наверное желая ударить меня, но её не боялся. Она замерла, посмотрела мне в глаза и отпустила мою руку.
- Больно смелые все стали! - с досадой бросила она.
Вадик дёрнулся стукнуть меня по носу, но выронил мороженное и то упало на горячий бетон.
- Как маленький! - прикрикнула на Вадика его мама и они ушли.
Яська убежал к ребятам, а мы пошли играть в сотки. Мороженное пузырилось на солнце, растекаясь по нагретой солнцем бетонной плите...
3
Во дворах стало тихо, пустынно. Всё замерло, застыло, будто вымерло, а розоватые облака плыли над крышами, словно ни в чём не бывало. Солнце не двигалось с места, луна не взошла выше, всё так же путалась в проводах высоковольток. Дома улицы казались мёртвыми и страшными.
Вдруг в воздухе запахло озоном. Раздался электрический треск.
- Что это? - испугался Серёня Зуев, и схватил меня за локоть.
Мы обернулись к восточному углу забора, там, где лежал всякий ржавый хлам и мусор, и росла злющая радиоактивная крапива.
Над бурьяном висела, покачиваясь в воздухе шаровая молния.
- Не двигайтесь! - выдохнул я и машинально сунул руку в карман, где у меня лежал ржавый болт. - Она сейчас исчезнет...
Но шаровая молния нас не тронула. Повисев над крапивным бурьяном, она исчезла. Мы бросились туда, где она исчезла и заметили мальчишку лет двенадцати. Мальчишка был странный. На нём была старинная одежда, волосы и кожа выгорели на солнце.
- Мальчик, ты видел шаровую молнию? - спросил мальчишку я.
Мальчик встал и замотал головой.
- А ты откуда? - насторожился Владик.
- Я из мёртвой зоны, - отрывисто сказал мальчишка. - Я оттуда вырвался, чтобы предупредить вас о волне!
- О чём, о чём?! - ахнул я и мне сделалось неуютно.
- Измерения слились, - тревожно ответил мальчик, - а время остановилось. Завтра уже никогда не наступит. Они смогли запустить вспять машину, которая управляет вселенной! Если вы её не отрубите и не запустите ход времени вперёд, будет волна, которая разрушит вселенную... Найдите эту машину! Пустите живую волну и они навсегда исчезнут!
- Что за машина? - в страшном волнении спросила Светка Загремухина. - Это та, которую мы ищем? Матерь богов?!
- Идите за мной, - позвал нас мальчик. - Я отведу вас в запределье, а потом я улечу в сумеречную зону. Но вам в дороге помогут мои друзья...
Мальчик не договорил, всё вокруг потемнело и над тёмными кустами бурьяна поплыла, искря, шаровая молния...
Мы осторожно двинулись за ней. Молния полетела к бойлерной.
- А если поправде они время остановили? - испугался Тим. - В это время уже темнеет, а ещё совсем день...
- Значит это сделали пустоты? - нервно спросил Влад.
- Кто же ещё? Пацан же тот нам сказал...
- Значит завтра уже не настанет... - подавленно проговорил я.
Я набрал за бойлерной старых монет и мы побежали за шаровой молнией к телефонной будке. Она зависла на миг и пропала в двери телефонной будки, замершей среди поросшего мхом старого мусора на площадке между домами...
4
Я зашёл за ней, настороженно вглядываясь в сумерки и прислушиваясь, но впереди меня встретила пустота и тишина. Дрожащей рукой я сунул одну монету в прорезь и снял трубку, почти уверенный, что ничего из этой затеи не выйдет, что будка мертва, лаз в зону закрылся и никакого шёпота звёзд мы не услышим, но тут я уловил какой-то стук и невнятные голоса.
- Ну что, ты что-нибудь слышишь? - дышал над ухом Тимка.
- Тихо ты... - пихнул я брата. - Кажется слышу!
- И что? - нетерпеливо спросил Влад.
- Они будто далеко где-то, - сумрачно ответил я, - ничего не разобрать.
И вдруг меня осенило.
- Пацаны! - воскликнул я. - Не помните, какой номер был у станции?!
- У какой станции?
- У призрака! Где высоковольтки!
- Сто восемдесят третий...
Я набрал на телефоне номер сто восемдесят три. И чуть не вскрикнул.
Голоса стали отчётливыми, будто кто-то разговаривал совсем рядом:
"На станцию Высоковольтная пребывает скорый поезд. Стоянка десять минут после чего поезд идёт до станции Институт Пути..."
И раздались прерывистые сигналы.
- Он уже в пути! - возликовал я. - Он скоро пойдёт под гайку!
Мы со всех ног бросились на улицу с высоковольтками. Срезали дворами и сразу оказались на знакомой улице, где среди трав белели девятиэтажки и подстанция, а из травы торчали столбы. Гайка висела на железяке.
Внезапно раздались глухие удары.
- Он идёт, - предупредил я ребят. - Сейчас, как появится, я сниму эту гайку и мы прыгаем в вагоны. А когда появится станция, прыгаем!
И словно из воздуха появились жёлтые огни. Электричка громыхая, ехала по траве, не оставляя следов. Светились окна. Я сорвал гайку с проволоки, прыгнул, ухватился за железяку и влез в вагон.
- Прыгайте, ну же! - крикнул я ребятам, которые уносились назад.
- Серёнька! - закричали мне испуганные Тим и Даня, и тоже влезли в дверь тамбура. За ними, набегу заскочили в вагон остальные ребята. Светка чуть не сорвалась и мальчишки её за руки втянули в тамбур.
А улица между тем пропала. Мы мчались по пустошам субпространства.
- Куда мы едем? - обеспокоенно спросил, переведя дух Влад.
- До станции Институт Пути, - сумрачно ответил я, гадая, чего нам ждать, когда туда нас домчит поезд-призрак. - Иначе не доберёмся до больницы...
- Такой станции нет, - в замешательстве ответил Сашка Жариков.
- Этого поезда тоже вроде как нет, а мы на нём едем, - с иронией ответил я, выглядывая в окно вагона. - Минуем порубежье и окажемся в запределье...
Электричка заскрежетала, задребезжала, затряслась. Мы чуть не попадали на пол, а скрежет усиливался, поезд дёрнулся и замер.
Настала мёртвая тишина...
Мы переглянулись и выбрались из тамбура. Поезд встал на холме, у какого-то полустанка. Мы спрыгнули на бетонные плиты и осмотрелись.
Впереди лежал странный мир, живущий по неведомым нам законам...
5
Желтело небо, плыли в этой жёлтой мути зеленоватые облака. В спину нам светило застывшее мёртвое солнце, его красноватые лучи путались в оборванных проводах перекошенного столба. На земле лежали поросшие радиоактивным мхом бетонные блоки, плиты, с мозаикой и кафелем, нагромождение труб, какие-то изъеденные ржавчиной механизмы, пружины, железные листы, а в бурьяне лежал даже ржавый автобус.
- Ну вот, мы и дома! - не скрывая радости, сказал я.
- Какой уж здесь дом! - поёжилась Светка.
- Для сталкера настоящий дом это зона, - глубокомысленно ответил я, кидая гайку на плиты перрона. - С этой станции начинаются все дороги во вселенной! - и я зашагал к гайке. - Идём!
- Куда? - насторожился Сашка Жариков.
- Вперёд, - пожав плечами, простодушно ответил я. - Поезд дальше не пойдёт.
Серёня тоже кинул гайку. Мы проследили за мелькнувшим в бурьяне бинтом и пошли за ним. Слезли с плит полустанка, прошли под трубами и добрались до автобуса, где в бурьяне белел бинт.
- Здесь так тихо! - снова забеспокоилась Светка.
- Это самое тихое место на свете, - отозвался я.
- В тихом омуте гмохи водятся... - заметил рассудительный Тим.
Мы дошли до того места, где бетонные блоки и столбы уходили в зелёную, подёрнутую водяной чумой воду.
- Растения не пахнут, - растерянно заметил Даня.
- Значит мы там, где нужно, - убеждённо ответил Серёня. - Пошли.
- В болото?!
- А что нам ещё остаётся? Вьюжа, теперь ты кидай гайку.
Я кинул и гайка мелкнула в воде, только кончик бинта остался на поверхности. Мы нехотя полезли в воду.
И не заметили, как всё изменилось. Поезд и сбойка исчезли, а мы выбрались из воды и взобрались на холм. Спустились к каким-то безжизненным домам, которые утопали в крапиве. Эту крапиву мы осторожно обошли и выбрались к каким-то трубам, а внизу уже лежала заросшая мхом бетонка.
- Забытое шоссе! - обрадовался я.
Я кинул гайку и мы начали спускаться вниз. А бетонка на глазах стала затопляться зелёной отравленнй водой.
Путь назад отрезали вода и знак опасности...
- И назад пути нет, - вздрагивая, объявил Серёня Зуев.
Да, путь назад теперь был отрезан...
- Надо идти вперёд, - твёрдо сказал я. - Там будет далёкий свет...
Бетонка позади нас поросла мхом и пропадала под водой. Там, за крапивой тянулись бесконечные трубы, высоковольтки и кучи мусора.
- Смотрите, знак! - ахнул Костя, указывая дрожащей рукой на знак опасности, отрезавший нам путь назад. - Откуда он здесь взялся?
- Значит не зря... - наставительно проговорил Влад. - Может знак этот послала сама зона...
Мы прошли немного вперёд, набрали гаек и болтов.
- Неужели это всё из-за этих пылесосов?! - нервно хихикнул Даня.
- Не знаю... - сглотнул Влад. - Надо Энигму найти и спросить. Он наверное лучше всех знает зону...
Бетонки позади уже не было. Я удивился, оглядываясь по сторонам. На обочинах шоссе вместо травы теперь почему-то рос густой мох, из которого торчало мёртвое железо и старый атомный мусор.
Справа среди чернобыльника заскрипел и рухнул рядом какой-то столб.
- Тише! - предостерегающе зашипел я. - Это место не любит шума!
- Идём вперёд? - нерешительно спросил Данька.
- А что же нам остаётся... - потерянно пожал плечами я.
Мы оглянулись назад и пошли по шоссе до проклятого поворота.
6
В этом месте всегда было страшно, ведь на шоссе пропадали люди...
Желтело небо, а мы шли мимо покосившихся высоковольток. На обочине забытого шоссе, утопали в разросшимся радиоактивного мхе, ржавые остовы автомобилей и какой-то мусор. Железяки выглядели устрашающе. И может быть фантомы этих автомобилей мы тогда и слышали...
- Это самое жуткое место в зоне... - вздрогнул Тим, оглядывая диковенный мир, представший перед нами, в который мы неосторожно ступили.
Но позабыв о своих страхах, мы двинулись в путь, по бесконечным бетонным плитам, убегающим за горизонт.
- Здесь они и ездили, - вспомнил я. - А мы их за забором слышали...
- Жутко было, мы думали, они нас собьют, - кивнул в ответ Влад, опасливо рассматривая ржавые железяки, - а они призраками оказались...
Между бетонными плитами рос мох. Мы неуверенно двинулись по менявшейся у нас на глазах бетонке и добрались до моста, который был порубежьем и соединял реальности...
Отравленная зелёная вода радиоактивной реки текла через бесконечные пустоши субпространства. На выложенных бетонными плитами берегах оставалась пена. На берегу чернели открытые колодцы и непонятные поржавевшие сооружения. Из воды торчали зловещие железяки.
- Мёртвая река, - вдруг изрекла Светка.
- Откуда ты знаешь? - удивился Влад.
- Она так называется, - пожала плечами девочка. - У нас с девчонками даже байка страшная о ней есть. Будто те, кто пересекут её уже не вернутся...
- Мы же возвращадись, - возразил Влад.
- Зона нас пропустила, - задумчиво сказал я, - а могла и не пустить. Из зоны той же дорогой не возвращаются...
Войдя на скрипящий ржавым железом и замусоренный Мост Смерти мы огляделись по сторонам и уставились на воду.
- И вода такая неживая... - сумрачно произнёс я. - Ржавая...
Вода и впрямь была ржавая, словно в воду сбросили какую-то дрянь.
Я кинул гайку и мы перешли мост, а вокруг снова появилось пространство из бетонных плит, тонких блоков с торчащей ржавой арматурой, отстойники с зелёной водой и трубы...
- Смотрите какое позади небо! - ахнул Влад, огялдываясь назад.
- Значит назад дороги нет, - серьёзно сказал я, глядя, как за нами всё темнело и хмурилось фиолетовое небо с тёмными тучами.
- Да, - ответил Влад и посерьёзнел. - Движение только в одну сторону.
И мы зашагали по бесконечным бетонным плитам.
Вдали, там, где кончались, уходя в мох бетонные плиты, высились ржавые высоковольтки. Мы кидали гайки и шли в неивестность, туда, где воет в мёртвой пустоте заржавевшего мира мусорный ветер...

Часть III
Дважды благославлённый

Глава I
Отзвуки песен
1
Солнце заливало красноватыми лучами забытое шоссе, отстойники с зелёной водой, ржавые трубы, поросшие радиоактивным мхом покосившиеся бетонные столбы и ржавые башни высоковольток с оборванными проводами. А вдали всё звучно бухало что-то, отдавая глухим зловещим эхом. Открывшаяся нам картина была мрачной, навевающей тоску и тревогу.
Забытое шоссе уводило нас в неизвестность. И чем дальше мы уходили по этой заросшей мхом бетонке, тем больше нам делалось неуютно...
Временами звучало пугающее глухое эхо от ударов, а над шоссе висел звенящий гул. Мы двигались по забытому шоссе, смотрели на потрескавшиеся бетонные плиты, на густой радиоактивный мох в трещинах и между ними, и ржавые покорёженные железяки среди разросшихся мхов.
Мы шли в пугающую неизвестность. Нас не оставляла непонятная тревога, и чем дальше мы уходили в запределье, тем больше наваливалось гнетущее ощущение, будто за нами кто-то очень внимательно следит.
- А как мы вернёмся назад? - боязливо поинтересовалась Светка Загремухина. - Вдруг у этой дороги нет конца и она ведёт вникуда?
- Ну чё ты такая трусиха? - с досадой проворчал я. - Мы ещё даже до мёртвого города не добрались, а ты уже боишься!
- А тебе не страшно? - огрызнулась Светка.
Над нами высились покосившиеся башни высоковольток. Они шли вдоль мёртвых домов, пропадая вдали. Бетонка уходила вниз. Из глубоких канав торчали покосившиеся бетонные столбы с оборванными проводами.
- Сейчас нам нужно найти сталкера, - убеждённо сказал Серёня. - Он наверное знает, как дойти до больницы.
- Знает?
- Ну-у-у... Он может один и вернулся из больницы...
Я стянул с коленки бинт, привязал к гайке и запустил её. Гайка со стуком заскакала по поросшим мхами плитам...
- А что это бумкает, там, вдали? - поёжился Данька нагоняя меня.
- Мы и сами не знаем, - развёл руками я.
- Страшно, - вздрогнул Тим.
- Здесь всем страшно! - поёжился я, и подойдя к ребятам, посмотрел вдаль, куда убегали замшелые плиты шоссе и высоковольтки. Хорошо ребята не знают, что мы с Владом здесь чуть не расплакались от страха.
И мы двинулись дальше, разглядывая валяющиеся на дороге брошенные много лет назад железяки, покрышки и другие следы техногенной катастрофы.
"Как странно, - размышлял я, - что здесь случилось?"
Эхо от наших шагов отдавалось по всему шоссе.
Солнце заволакивала тёмная туча и нам сделалось зябко и неуютно на пустынной бетонке шоссе, среди притихшей крапивы.
Издали ветер доносил до нас звуки падения чего-то тяжёлого, а за ними слышалось жуткое глухое эхо.
Я раскрутил бинт и кинул гайку, и мы пошли, осторожно оглядываясь по сторонам, прислушиваяясь к голосам этого странного мира...
Впереди что-то мерно гудело, и мы не могли понять, действительно ли там, что-то есть, или это гудит тишина?
- Гудит будто электричество... - вздрогнула Светка. - Ещё как шарахнет!
- Странно, - растерянно произнёс я, слушая гул, - здесь ведь, говорят, всё эленктрическое выгорает...
Над нами нависли ржавые башни высоковольток. За высоковольтками хмурились оранжевые облачные горы. Из бурьяна торчал ржавый знак.
- Здесь исчезают сталкеры... - благоговенно произнёс Серёня.
- Мы дошли до мёртвого города! - обрадовался Влад.
И мы отправились дальше, где слышалось эхо от непонятнх ударов...
2
Забытое шоссе спускалась вниз. Уходили туда, к белым домам огромные башни высоковольтных линий. Плитка горела золотом на солнце. Оно вывело нас в субпространство к огромному отстойнику. Зелёная муть крутилась в водовороте, над ней нависли ржавые конструкции, заросщие мхом сооружения и непонятная труба, из которой хлестала грязная болотная вода. А в отстойнике кружился тёмный водоворот, который затягивал в себя всякий плавающий в воде мусор. Светка вздрогнула и прижалась ко мне.
- Не бойся, - успокоил я Светку. - Ты же с нами...
- Как здесь тихо, - вздрагивая, заметила Светка.
- Это зона, - сглотнув, ответил я, - самое тихе месте на свете.
- Забытое шоссе исчезло... - озадаченно проронил Серёня.
- Как же мы найдём больницу? - с отчаянием осведомился Костя Раскатов.
- И назад нельзя... - растерянно произнёс Серёня.
Водоворот становился силнее. В него стало затягивать высоковольтки и мусор, которые лежал здесь всюду. Ветер свистел так, что нам закладывало уши.
- Лезем быстрее, сейчас и нас затянет! - позвал нас Даня.
И мы влезли по лестнице на облицованое плиткой, и заросшее мхом сооружение. Напуганные этим явлением, мы полезли наверх, пока мы не утонули в вонючей жиже. А вокруг водоворота появились стены лабиринта, над ними вздымались непонятные сооружения, по жёлтому небу плыли зеленоватые облака, за ними шла синяя хмарь. Вода в отстойнике вдруг исчезла, а водоворот в чёрной бездне вселенной осветился розовыми завихрениями.
- Это не водоворот, - замотал головой Серёня. - Это крутятся сливающиеся пространства! Если мы хотим идти дальше, надо прыгать...
- Спятил? - испугался Костя. - Я туда не полезу!
- А вдруг утонем? - резонно заметил Сашка Жариков.
- Да не трусьте! - пришёл я напомощь Серёне. - Нам надо идти к больнице, а назад дороги нет...
Водоворот медленно крутился перед нами, потом стал стихать.
- Неужели это наши измерения сливаются? - боязливо спросила Светка.
- Ладно, я прыгаю! - осмелел я, разжал пальцы и прыгнул в водоворот.
Один за другим мы прыгнули в водоверть вселенной и очутились в кабинке колеса обозрения, которое спустило нас вниз.
- Мы ушли в мёртвую зону... - догадаслся Серёня.
- И как мы теперь найдём забытое шоссе? - накинулся на меня Костя.
Мы вылезли из кабины и очутились на пространстве из бетонных плит.
- Искривитель... - воскликнул я. - Может это одна из штук, которую создали пустоты? Мы искривим пространство и дойдём до больницы!
Я вынул из кармана ржавую железяку, вызвал колебания и мы оказались в странном месте, где ввысь шли покосившиеся тонкие бетонные блоки с торчащей арматурой. И не сразу поняли, что пространство из бетонных плит исчезло, а мы стоим на бетонной площадке возле какого-то института...
- Во ёлки-и-и! - вырвалось у Дани.
- Это Агропром! - в восторге ахнул я.
Высота захватывала дух. Окна рядами поднимались ввысь, и там, на самом верху сверкали на солнце золотые панно с удивительными фигурами и антеннами. В жёлтое небо рвался золотой шпиль. На белую, слепящую горевшей плиткой стену вели ржавые скобы лестницы.
- Как на гурьяновской станции... - озабоченно произнёс Серёня.
- Ага-а-а... - протянул я, задирая голову вверх.
- И всюду радиоактивная крапива... - озабоченно сказал Владька.
Мы нерешительно потоптались у лестницы и полезли наверх. И когда мы уже были на приличной высоте, жёлтое небо налилось красным, раздался гул, будто на нас неслась огромная волна. Закачались высоковольтки.
- Это выбро-о-ос!! - испуганно завопил Серёня.
Красная завеса накрыла нас...
Спасаясь от выброса, мы влезли в чёрное окно и не поверили своим глазам. Мы очутились на заброшенной космической станции. Сверкнули глаза-искорки, и перед нами вознкла длинная фигура...
- Пацаны, мы чё, опять на станции? - испуганно спросил Тим.
- Мальчишки, что там, внизу? - пискнула Светка Крапива.
- Субпространство, - спокойно ответил Командор.
Мы вздрогнули и осторожно, боязливо глянули в иллюминатор...
3
Станция висела в субпространстве. В иллюминаторы был виден неспокойный туманный бескрайний серый океан. Под станцией он бесшумно закручивался в слабую воронку. А над этим океаном то и дело возникали вихри. Они тоже крутились, медленно уходя вниз, в водоворот. Над головой висела странная зеленовато-серая завеса. Она не двигалась.
- Вот так выглядит океан субпространства, - проследил за нашими взглядами Командор. - Не сформировавшаяся вселенная между теми, что уже где-то есть. Именно из него появляются разные миры и измерения. Помимо того им пользуются космонавты для гиперскачков через миллионы парсеков в другие части нашей галактики и вселенной...
- И открывали новые планеты? - спросил я, оторвав благоговенный взгляд от бушующего внизу океана.
- Да, - спокойно подтвердил Командор.
Мы стояли, прижавшись к иллюминатору и завороженно смотрели на зарождение новой вселенной.
- А как мы попали на станцию? - наконец спросил я.
- Я создал пространственно-временной провал, - ответил Командор. - В этот раз вы снова чуть не сгинули в зоне. Это пустоты устроили выброс.
- Если эти ржавые пылесосы уничтожат вселенную, - мрачно сказал я, - это будет ещё страшнее. Они ведь могут?
- Могут, - серьёзно кивнул Командор. - Развеят в космическую пыль. Но боятся.
- Чё им бояться?
- Боятся, что вместе со вселенной уничтожат осколок синего кристалла.
"Он знает! - ахнул про себя я. - Но откуда? А вдруг он знает, что сейчас творится в заброшенной больнице?"
- Он нужен им, - напряжённо сказал Командор. - Алька похитил кристал у них из-под под носа и разбил его на восемь осколков, а осколки спрятал. Они и боятся, что уничтожив вселенную, погибнут сами...
- Но как они устроили выброс?
- Никто не знает, что такое выброс, - сумрачно ответил Командор. - Не знают и как произошла техногенная катастрофа, нарушившая законы природы и создавшая весь этот удивительный мир... Даже самые мощные компьютеры, если они вообще есть, не в состоянии ответить, что такое выброс...
- Но что-то ведь вы знаете? - с надеждой спросил я.
- Выброс крайне опасное явление, - наставительно заметил Командор. - Знаете, ведь, что происходит со взрослыми во время выброса? На детей он действует иначе. А на роботов это действует совсем плохо, - усмехнулся Командор. - Электронные приборы выходят из строя. Они медленно гаснут, как разряжается фонарик. И вот, во время нового выброса я увидел некое поле...
- Какое поле?
- Выброс создаёт особое поле, - загадочно ответил Командор, - которое губительно воздействует на тех, кто в него попал...
- Это которое превращает детей в этих... - я замялся, и почувствовал, как по моей спине пробежали муражки, - в ночных деток?
- Не только, - мрачно ответил Командор. - Это поле воздействует так лишь на детей. Взрослых оно затягивает в город и они исчезают.
- А почему выброс ведёт себя так странно? - задал я давно мучивший меня вопрос. - Ну одни гибнут в зоне из-за него, других он возвращает?
- У выброса другая природа, - ответил Командор. - Ведь даже я не знаю всех тайн запределья. Выброс может затягивать людей и они исчезают. Их затягивает в больницу машина, которая там спрятана. Матерь богов...
И нам сразу всё стало ясно. И про нарушенные законы физики, из-за которых появляются искажения, и про странные приборы, спрятанные в тайных закоулках улиц, и почему мы так легко попадаем в зону...
Их не замечали, но они то и дело возникали!
- Скажите, - неуверенно поинтересовалась Светка Загремухина. - Мы сейчас можем продолжить путь к заброшенной больнице?
- Вам надо зайти в тот отсек, - загадочным голосом пригласил нас Командор.
- Спасибо, - поблагодарил Командора Даня. - Ребята, идём в зону!
Мы открыли люк отсека и вышли из заброшенной будки. Кафель, закиданный болтами, гайками, транзисторами и лампочками порос мхом.
А впереди зеленели травы под перекошенными высоковольтками...
4
Бетонные плиты стали уходить в зелёную с ржавыми разводами воду, и мы шли, держась за провода. В воду мы не стали спускаться, чтобы не замочить ног, и не поскользнуться на бетоне и кафеле, а под водой валяется всякое железо. А впереди нас ждала неизвестность и давящая тревога. Неведомая дорога вывела нас к странному месту. Мы оказались под скрипящими, ходящими ходуном высоковольтками. Скрипели трубы, с гулким стуком что-то падало и скрежетало в облупленных домах без окон.
- Где мы мальчики? - ещё больше напугалась Светка Загремухина.
Она шагнула к ним, под её ногой что-то звонко захрустело. Я кинул гайку и она упала под высоковольтку. Светка первой пошла к ней.
- Стой, - остановил я Светку. - Кто знает, что здесь прячется...
Ветер носил по плитам мусор. Из бурьяна торчали изуродованные статуи, бетонные блоки и ржавая арматура.
- Где же эта чёртова больница? - устало спросил Костя.
- Кажется мы заблудились... - поникшим голосом предположил Тим.
- Что-то не пускает нас к больнице... - озадаченно заметил я.
- Мы угодили в петлю пространства, - первым догадался Серёня и под ногой у него что-то заскрипело. - Зона не пустила нас к больнице...
- Надо искать знаки, - не слишком уверенно предложил Владик. - И идти по ним, к этой чёртовой больнице...
- Где они? - угрюмо спросил Сашка Жариков. - Я ничего не вижу...
А впереди появились белые высотки. Сверкнула на солнце плитка домов и мы очутилсь в городе, скрывавшем некую тайну, которую, говорят, охраняет нечто страшное, нечто, спрятавшееся в темноте...
Заросший сорняками мусор поглотил улицы этого города, на фоне жёлтого неба стояли высотки, какая-то электростанция. А под ногами валялся битый кафель, мусор, и поросшие мхами бетонные блоки.
Воды забвения несли с собой мусор атомного мира...
- Здесь гуляет только мусорный ветер, - странно произнёс Влад, который успел уйти вперёд. - Это место, куда уходят те, кто заблудился, - непонятно сказал мальчик. - Через сорок тысяч лет скитаний все приходят сюда...
Владик сидел на ржавой трубе. Улица заросла мхом, по ней шли бетонные плиты. За трубами буйствовала крапива.
- И мы шли по шоссе сорок тысяч лет?! - испугался Тим.
- Кто знает... - неопределённо ответил Серёня Зуев. - Если эти ржавые пылесосы остановили время, то уже всё равно сколько мы идём. Времени-то уже нету! Но может когда мы вернёмся назад, будет тот же вечер, когда мы ушли в запределье. А может и нет...
- А куда они исчезли? - спросил я и огляделся. Но здесь были только мы.
- Кто?
- Те, кто жил здесь? Ведь город был...
- Их забрала зона... - всё так же неопределённо ответил Серёня.
Ветер шумел над крышами и корпусами какой-то станции, над газгольдерами и высоковольтками, пропадая над зелёным морем.
- Вот видите, - непонятно сказал Серёня.
- Значит мёртвый город не удастся оживить? - терзаясь сомнениями, задал вопрос я, щурясь от солнечнвых лучей. - И зона не вернёт их?
- Не знаю... Может их вернёт выброс...
Я тронул ногой мох и с опаской глянул на статуи.
- А это не они? - напряжённо спросил я. - Не эти, с жёлтыми глазами?
- Что ты, они сюда не ходят, - возразил Серёня. - Боятся чего-то...
Небо полоснули молнии, отсветы зажглись на плитке мёртвых домов...
5
Мёртвые дома остались позади. Скрипели бетонные столбы, словно им надоело сидеть в отравленной земле атомного мира. Тускло светилась мозаика на поросших мхом бетонных плитах. Попадлось ржавое железо.
- Ну и где заброшенная больница? - накинулся на Серёню Влад.
- Мы до больницы ещё не дошли, - упрямо сказал Серёня.
- Нет её! Мы заблудились!
Владик зашмыгал носом, видно ему хотелось зареветь от отчаяния. Я взял друга за руку. Мы переглянулись. Влад вытер слёзы и улыбнулся.
- Не бойся, - ласково сказал я лучшему другу, - мы выйдем на станцию и сядем на поезд-призрак! Он нас мигом домчит до больницы...
Гайки звенели по замшелому сырому кафелю. А вокруг торчали уже знакомые тонкие и высокие бетонные плиты с торчавшей из них ржавой арматурой. Над головой давило массой сине-фиолетовое небо и тёмные облака, из-за которых проглядывала звезда.
- Мы опять попали в субпространство, - огорчённо заметил Тим. - Нас будто кто-то водит по зоне!
Скрипели под нашими шагами битый кафель и мозаика.
Неизвестно сколько прошло времени, но мы стали ощущать беспокойство. В воздухе носилось странное монотонное бубнение. И оно наростало всё силнее и сильнее, и бетонные блоки будто вибрировали.
- Что это? - забеспокоился Данька.
- Что-то идёт к нам, - неуверенно сказал я. - Может быть это поезд?
- А если это выброс? - забеспокоился уже Тим.
- Не, это не выброс, - замотал головой Серёня и глянул на небо. - Сейчас узнаем, что это там бубнит!
Впереди показались какие-то громадные конструкции. Больше всего они напоминали искривлённые трубы. Они поднимались вверх, а их концы были будто обломаны. Ветер задувал в них, рождая жуткие звуки.
- Это они... - определил Данька. - Эти штуки и бубнили.
Мы забрались на какую-то бетонную площадку. Она нависала над землёй и поросшие мхом плиты кое-где были выломаны, обнажая армотуру и какие-то непонятные механихмы. Щербато скалились дыры в бетоне. Мы спустились по скобам лестницы вниз. Я шёл впереди и кидал в разные стороны гайки и болты.
Всё железное здесь поржавело, по трубам гудела и журчала вода и где-то в траве терялись бетонные плиты осушенных бассейнов, на стенках и дне которых рос мох и зеленела болотная жижа.
Она текла из труб водопадами и с рёвом проваливалась в сливы отстойников. Вода крутилась в водоворотах и исчезала внизу...
- Смотрите, там телефонная будка! - обрадованно воскликнул Тим.
Мы бросились за ним и впрямь увидели будку. Старая, ржавая, в стороне от домов и высоковольток. Дверь была открыта, а вместо стены с телефоном дыра, оттуда падал на плиты оранжевый свет.
- Это лаз! - осенило меня. - Мы сможем войти в него и...
- И очутиться неизвестно где, - закончил за меня Даня.
- А вдруг здесь ещё страшнее? - растерянно развёл я руками. - Здесь вообще какая-то мёртвая зона...
Будка манила нас светом. Было страшновато, мы шли в неизвестность, но оставаться в этой зоне было опасно. Кто знает, что здесь прячется?
Едва мы вошли в будку, как очутились в тряском вагоне стучавшего куда-то по рельсам поезда. Вагоны стонали и скрежетали. Железо доедала ржавчина, окна были разбиты, в них свистел ветер.
За окнами проносилась летняя зелень, дома и высоковольтки, под фиолетовым небом и зелёными облаками.
- А как это мы из будки... в поезд? - обалдело произнёс Тим.
- А кто его знает, - мотнул головой Владик. - Завезёт он нас... Очутимся там, где может вообще ничего нет...
- Не известно ещё, что хуже, - мрачно ответил я, - мчаться в неизвестность, или остаться в мёртвом пространстве...
- Этот поезд идёт через всю вселенную, - заметил Серёня, - пробивает пространства и время. Мы можем очутитьмся где угодно.
Ребята были встревожены. Не боялся поезда наверное только я.
- А ты не боищься... - ревниво поглядев на меня, заявила Светка.
- Я знаю, куда идёт этот поезд-призрак, - неопределённо ответил я. - Нам надо лишь сойти на нужном полустанке.
Мы прошлись по вагону. Полы под нами отчаянно скрипели.
Ржавый динамик прохрипел:
"Станция Омутище!"
Вагоны затрясло, поезд остановился и нас накрыла тишина.
- Ну чё, посмотрим, куда нас занесло? - нерешительно спросил Владик.
- Угу, - согласился я. - Вылезаем ребята, пока поезд не исчез!
Мы вылезли из вагона и окунулись в травы. Нас ослепило солнце. И всюду бушевала зелень. Вдали виднелись какие-то дома.
- Где мы? - взволнованно ахнул Сашка Жариков.
- Мы здесь уже лазали, - сумрачно ответил я. - Ну чё, я кидаю гайку...
Мы отошли от поезда, обернулись и застыли, как громом поражённые.
Поезд исчез вместе со станцией!
- Как же мы сюда приехали? - очумело спросил Данька.
- Он же призрак...
Мы пошли дальше и вскоре наткнулись на знак:
"Омутище. Запретная зона!"
- А что это ещё за зона? - озадаченно спросил Серёню Влад.
- Здесь какое-то сильное искажение, - глухо ответил Серёня, вылезая на замусоренные бетонные плиты под покосившейся высоковольткой. - Занесоло же нас... Но это лучше, чем попасть под выброс!
- А здесь что творится?
- Не знаю, - судорожно сглотнув, ответил Серёня. - Я только слышал, здесь что-то вроде выброса, только оно покойников поднимает и те бродят...
- Покойников?!
- Да они, говорят, не опасны... Это жители самого города. Когда их поднимает это искажение, они возвращаются в пустые квартиры и... живут...
Из бурьяна торчал знак радиационной опасности.
- И этот город погубил атом... - моргая от белого света, заметил я.
- Радиация есть везде, - возразил Серёня. - Мы в атомном мире. Только мы не заболеем, а раньше здесь наверное здорово фонило.
И окинув взглядом пространство, мальчик кинул гайку.
Мы посмотрели вверх и увидел вдали, над лесом белые многоэтажки и высоковольтки. И плитка, и окна сверкали на солнце. А над далёким городом, над самым высоким домом застыло большое жёлто-оранжевое облако. Оно бросало тень и отсветы на другие дома.
- Ой... - выдавила из себя Светка.
- Мёртвый город... - сумрачно произнёс я, и взял Светку за руку. - Это самое тихое место на свете...
Вынув из кармана гайку, я запустил его в знак. Знак с грохотом упал, забор зазвенел и в нём показалась дырка. За ней шла заросшая бетонка. И мы зашагали туда, где только начинался наш путь к далёкому свету.
И где-то там ещё звучали отзвуки песен тех, кто создал нашу вселенную, заманивая нас на них, чтобы мы вновь привели в движение заржавелый мир.

Глава II
Энигма
1
Это было зловеще пустынное, мёртвое пространство. Здесь произошла катастрофа и в зоне никого не осталось. Только зелень, неправдоподобно живая, буйствовала всюду, но она совсем не пахла. И везде рос радиоактивный мох. А над нами поднимались ржавые башни высоковольток.
Забытое шоссе вывело нас к городу. Белые дома, освещённые солнцем на фоне фиолетового неба. Город был мёртвый, плитка домов кое-где облупилась, окна скалились чёрными пастями с острыми зубами выбитых стёкол. Весь город зарос бурьяном. Серёня, который шёл впереди, остановился.
- Это и есть город, - с тревогой спросил я друга, - где живут те, кого забрала зона и оживил выброс?
Серёня не ответил, он тоже не знал.
- Надо идти в город, - решился наконец мальчик, - а то нам иначе отсюда не выбраться. Кто оказался в зоне, сам отсюда вырваться не может. А из города мы ещё сможем сбежать в субпространство.
Дома неприветливо взирали на нас пустыми выбитыми окнами с осколками стёкол в рамах. Некоторые дома были разрушены.
Небо хмурилось, тучи заслоняли солнце. Тускло блестели, кое-где осыпающиеся, мозаичные панно на мёртвых домах.
- Это наверное Забытый город, - догадался Серёня, оглядывая дома. - Мы в ржавом треугольнике! Это может быть только он. Его бросили непонятно из-за чего, а называют по-разному, и то тихо, будто боятся, что город, у которого нет имени, в чудовище превратится...
- А здесь живёт что-то страшное? - забеспокоилась Светка Крапива.
- Ещё бы! - наставительно ответил Серёня. - Сюда только в самом крайнем случае ходят, а так не суются. Тут есть что-то пострашнее всяких гмохов... А что, не знают... И явной опасности нет, но сталкеры пропадают...
Мы осмотрелись. Вот среди травы бегут куда-то замшелые бетонные плиты, у дороги стоит покосившийся ржавый знак. А дальше дома и пустота...
- Как бы нам ночевать тут не пришлось... - содрогнулся Костик.
- Ага, - ответил Серёня, прислушиваясь к тревожной тишине, - про этот город всё нехорошее говорят. Я слышал, здесь живёт что-то, оно страхами питается. И привидения, говорят водятся... Люди этот город покинули за один день, а из-за чего... А потом покойники начали оживать и в город ушли...
Серёня кинул гайку и она застучала по бетонным плитам.
- Тишина, - заметила Светка, бросив взгляд на поросший радиоактивным мхом асфальт и дома города. - А ну как он нас проглотит?
- Да чё ты трусишь! - ободрил Светку я. - Идём, а то сейчас дождь начнётся, - сказал я, глянув на тучи. - Кислотный...
Серёня шагнул к гайке, оглянулся и махнул нам рукой. Мы попали в западню пространства, но упрямо ринулись вперёд.
- В квартиры лучше не заходить, - предупредил Серёня. - Можно зайти и не выйти, и на детской площадке какая-то опасность...
А тучи всё хмурились, становилось темно. Мы молча пошли по улице, по которой гулял мусорный ветер, гоняющий рваные, позеленевшие пакеты.
- Он должен быть в этом городе... - неразборчиво пробормотал Серёня.
- Кто?
- Сталкер.
- А как его звать?
- Энигма. Это самый первый сталкер.
Серёня снова махнул рукой и мы двинулись вперёд, в самый последний миг заметилв гайку на проволове. Знак опасности не пустил нас в искажение.
2
Солнце скрыли тучи, их края засветились и улица погрузилась в грязноватый сумрак, и стала неприветливой, мрачной. И сам город, словно потревоженное нами ото сна многоглазое чудище недовольно взирал на нас пустыми окнами, дышал сквозняками, скрипел железом, шумел бурьяном.
По фиолетовому небу ползли зелёные облака. Улица стала почему-то ржавого цвета, а дома были будто с рваными краями.
- Он жил в зоне с самого начала, - рассказывал легенду Серёня. - Никто не знает, кто он на самом деле. Одни говорят, что это сталкер, который укрылся от мира, другие, что это учёный, который ушёл из инстититута, изучать законы зоны и одичал здесь. А кое-кто уверяет, что это сбежавший из больницы сумасшедший, который носит химку и противогаз...
А небо всё больше хмурилось, далёкие силуэты домов в темноте стали расплывчатыми, а солнце пускало сквозь тучи оранжевый свет...
- Не знаю, байки ли это, - с сомнением заметил Серёня, - но ни один сталкер не видел его без противогаза и химки. Он живёт на какой-то станции, с реактором, где он подпитывает свои силы от радиации...
- И он нам поможет дойти до больницы? - с сомнением проговорил я.
- Угу, - убеждённо заявил Серёня. - Никто не знает поправде ли он предсказывает будущее на гайках и болтах... Но знают одно: он единственный живой житель зоны, для которого не страшны никакие искажения...
- Ага, - согласился Тим, - кто нам ещё поможет здесь, в зоне...
И быть может лишь он мог нам помочь в этом странном мире...
Энигма был жителем мёртвых городов, вечным странником по бесконечному забытому шоссе, которое идёт через вселенскую пустоту открытого космоса. Одна из нитей песен... И вот его и собирались найти мы и расспросить о зоне. А то, что он знал немало, мы не сомневались.
Издали ветер принёс скрежещущий вой. Светка вздрогнула.
- Чё, страшно? - спросил я Светку.
- Вот ещё! - высокомерно фыркнула Светка.
- Это тебе щас не страшно, а вот когда стемнеет...
- Ночи не будет. Они ведь время остановили...
- Здесь страху хватит и днём, - заметил Серёня, который знал о зоне больше других мальчишек. - Говорят, по зоне здесь бродит чудовище и убивает сталкеров. И сразу его не заметишь. Прикидывается корягой.
- Это радиоактивный мутант? - забеспокоился Влад.
- Фиг его знает, - ответил Серёня. - Но эта коряга очень опасна. Как зона пришла сюда, тут даже днём гулять стало жутко...
Вдруг, посреди этой жуткой тишины, за нашими спинами раздался едва слышный металлический скрежет качели, и ощущая, как по телу забегали противные муражки, мы обернулись назад.
Никого...
А потом то тут, то там мы начали слышать злой детский смех и чьи-то невнятные голоса. Качели скрипели, будто кто-то на них качался.
- А ещё здесь чудовища живут, - продолжал Серёня. - Маскируются под детей, а как останешься один, они... Их ещё называют кровососами. Уж это охотник на охотников! Чаще выходят ночью, но появляются и днём. У них вместо нижней челюсти четыре щупальца, ими они пьют кровь. Спят стоя...
Светка совсем испугалась. Я взял девочку за руку.
- Это они смеялись, - заметил Серёня. - Говорят они бродят по зоне, нападают на сталкеров, а потом от них остаются чёрные кляксы...
И снова откуда-то до нас долетел тот скрежещущий вой.
- Идём отсюда ребята, - вздрогнул от испуга Серёня.
Мы ушли с жуткой детской площадки.
Краем глаза я заметил мальчика в синей кофте и кепочке, но когда обернулся, там никого не было, только качели скрипели на ветру. А где-то в темноте между домами я увидел маленькую девочку, но тут что-то глухо стукнуло впереди, а когда я оглянулся, девочка исчезла...
Повеяло холодом и тишину развеяли невнятные детские голоса. Они были искажёнными, жуткими, как тогда, перед выбросом...
- Во втяпались! - отрывисто сказал Серёня. - Без транклюкатора мы здесь точно пропадём. Одними смерть-лампами от них не отобьёмся...
- А чё это за транклюкатор? - непонимающе мотнул головой Костик.
- Это самое мощное оружие вселенной, - пояснил Серёня. - Я о нём только слышал. Сталкерская легенда. Но говорят, он где-то в зоне... И даётся он только тому, кто в смертельной опасности, и кто очень сильно в нём нуждается.
- А что он делает?
- Мгновенное уничтожение. От транклюкатора ничто не спасает. Никакая защита. Одним лучом распылит любое чудовище.
- И этих тоже?
- Да, - увлечённо ответил Серёня. - Подвзорвёт всё, что хочешь. Синий луч транклюкатора может уничтожить даже антиматерию, из которой сделаны эти пылесосы с жёлтыми глазами. Они очень боятся этой штуки!
Солнце скрылось за тучами, но ещё блестела плитка домов, что остались позади, и темнели дома, которые ждали нас впереди, звали, затягивали...
Мы медленно уходили в темноту неизвестности, туда, где зови, не зови, никто нас не найдёт, где обитало то, что не убивало, но делало живое мёртвым...
3
На улице становилось темно и жутко. Асфальт, дома, бетонные столбы и железо в бурьяне были чем-то изъедены. Кроме мха и сорняков тут ничего не росло, а на заросшем радиоактивым мхом асфальте и бетонных плитах попадались тёмно-синие и зелёные лужи. Тихо было, ни собак, ни крыс, ни разной нечисти, которая рыщет в это время по зоне и другим пространствам. Но тишина была обманчива. Что-то ржаво скрипело, стучало, слышались чьи-то лёгкие шаги или быстрый топоток, словно кто-то, почуяв нас убегал прочь, в темноту. Скрипел и шуршал под ногами мусор. А город словно оживал, и нам с каждым шагом становилось всё страшнее.
- А говорили, что здесь никто не живёт, - растерянно произнесла Светка.
- Это всё не настоящее, - убеждённо возразил я, взяв девочку за руку, а сам снова оглянулся на детскую площадку. - То, что обитает в городе только играет в жизнь, притворяется. Старается нас заманить, заморочить...
Мы прошли под окнами какого-то дома. Дом успел кое- где обвалиться, на нём росли мох и радиоактивная крапива. Под окнами голубела полынь. Мы выбрались на пустырь. Пустырь был засорён, зарос мхами и крапивой. Мы стали спускаться вниз, чтобы попасть на проспект и тогда всё и началось...
Мы спустились по лестнице. Из кирпичной стены торчали ржавые трубы, из них что-то вытекало на кафель и растрескавшийся асфальт.
Над нами раскинуло свои корявые ветви узловатое тёмное дерево. Его ветви напоминали руки и само оно походило на скрюченнного болью человека.
- Идём отсюда... - с тревогой, поторопил нас Серёня.
Мы влезли на трубу, дошли до покосившейся ржавой водонапорной башни и по лестнице спустились вниз, дошли до пятиэтажки.
Я оглянулся и обмер от испуга
- Серёня, ты чего? - с беспокойством обернулся Влад.
- Оно исчезло!
- Кто?
- Дерево!
Ребята посмотрели на холм и разинули рты. Они это тоже заметили!
А за тем появились они... В окне сверкнули чьи-то глаза, а из-за угла вышел мальчишка, улыбнулся и направился к нам.
- Пацан, ты не знаешь, где Энигма? - срывающимся от волнения голосом спросил мальчишку Серёня. Он и сам не ожидал, что кого-то здесь увидит.
Мальчик не ответил, его рот растянулся в зловещей улыбке, сверкнули глаза, и вот лицо изменилось до неузнаваемости. Рот раскрылся и превратился в четыре щупальца, которыми эта дрянь пьёт кровь, вылез язык.
- Кровосос! - в ужасе завопили мы и бросились наутёк.
А тварь, прикинувшаяся ребёнком помчалась за нами.
Мы нырнули под гайку, которая висела на проволоке и вот тут тварь вдруг остановилась и с досадой смотрела на нас, не решаясь догнать.
- Чего это с ней? - вытаращив от страха глаза, спросила Светка.
- Гайка, - облегчённо выдохнул Серёня. - Здесь кто-то повесил гайку. Хорошо ещё никакая дрянь не может под ней пройти. А то бы нам...
Тварь хрипела, царапая когтями замшелый асфальт.
- Эти не одного уже сталкера слопали, - с дрожью заметил Серёня. - Если бы оно кого-то поймало, мы бы стали... Короче зрелище отвратительное!
Стараясь не упускать из виду кровососа, мы двинулись дальше по улице и снова вышли на какой-то пустырь. Всюду были бетонные плиты и трубы.
- Здесь он и должен жить, - не очень уверенно произнёс Серёня. - Ищите отстойники. По ним мы и спустимся к нему, в колектор.
Отсойники искать долго не пришлось.
- Эй, ты там? - тихо позвал Серёня, заглядывая в колодец. Никто ему не ответил. Мы двинулись дальше, заглядывая во все закоулки.
Наконец откуда-то сверху, с большой трубы упала гайка. Мы задрали головы и вздрогнули. Хозяин зоны сидел на трубе и смотрел на нас светящимися стёшклышками глазниц надетого на голову противогаза.
- Зачем пришли? - прогудела маска противогаза.
Я вздрогнул. Мне стало неуютно и даже страшновато. Наверное так неуютно становилось каждому сталкеру, когда ему приходилось ходить сюда, чтобы спросить о зоне. Серёня и другие ребята тоже нервничали.
- Нам совет нужен, - взяв себя в руки, сказал Серёня. - Очень нужен. Ты всё знаешь о запределье! А нам как раз в запределье и надо... Мы идём в засекреченный город, в заброшенную больницу.
- В засекреченный город? - уточнил Энигма. - Это не просто... Туда редко кто из сталкеров доходил. Вы же знаете, что обитает в больнице?
- Знаем, - медленно кивнул Серёня. - Но нам не хабар нужен. Нам нужно проникнуть в заброшенную больницу и отключить машину, которая затягивает людей и превращает их в этих... Проведёшь?
- Я дойду с вами до гайки, - дёрнул противогазом Энигма. - Но в город вы должны войти сами. Я не смогу пройти под гайкой...
- Спасибо! - поблагодарили мы Энигму.
Он спрыгнул с трубы и при этом раздался вязкий звук, будто на бетонную плиту упала мокрая резина и мы снова вернулись на дорогу...
4
Энигма зажёг фонарь и повёл нас за собой. Но это был новый путь, таящий в себе много опасностей. Нам уже стало ясно, что до больницы так легко не дойдёшь. Не существовало в запределье прямых путей, и нам ещё предстояло пройти по этой дороге и, быть может снова очутиться в лабиринте, через который мы вышли к гурьяновской электростанции, и не сгинуть в зоне.
- Энигма, - осторожно спросил я вечного сталкера, - а почему, когда дует мусорный ветер, меняются местами искажения, и нас переносит в другою зону?
- Мусорный ветер это ветер перемен в зоне, - загадочно отозвался Энигма, шагая впереди. - Здесь замёрзло время, но после каждого выброса он появляется, чтобы унести кого-то или вернуть того, кого забрала зона. Он оживляет мёртвых, он даёт надежду и с мусором уносит всё плохое...
- И унесёт всё плохое из мёртвого города и больницы? - догадался я.
- Это может сделать лишь Дважды благославлённый, - загадочно прогудел в свой противогаз Энигма. - Матерь Богов сделает его частью зоны и он сам станет мусорным ветром, и он очистит зону от всего плохого...
"Значит чтобы спасти вселенную, - растерянно подумал я, - нужно стать частью зоны, и лишь тогда исчезнут ржавые пылесосы?"
И меня пробрало неприятным холодком, а во рту стало горько...
Мы стояли на холме, с которого бетонка спускалась вниз. Над нами нависли безжизненные дома и провода высоковольток.
- Куда нам идти? - озадаченно спросил Серёня Зуев.
- К высоткам, - прогудел в противогаз Энигма, шагая впереди.
- Я слышал, там какое-то опасное искажение, - озабоченно заметил я. - Когда я там был, зона чуть не забрала меня... Мы можем их обойти?
- Высотки вы никак не обойдёте, - возразил Энигма. - Самый верный путь в мёртвый город лежит через субпространство и лабиринт. Потом через Город потерянных детей. Пустоты туда не ходят. Боятся. Но будьте осторожны, не суйтесь на станцию Янтарь! Он ждёт вас там!
- Кто?
- Гражданин Икс.
- А где этот город?
- В самом конце вашего пути. Это самый безопасный путь в засекреченный город и больницу. Там найдёте пульт управления. Включите его и сразу окажетесь в запределье.
- А вдруг там какая-нибудь жуть...
- Ничего не бойтесь. Страх только погубит вас. А зона поможет вам. Если вас снова выбросит из запределья, ступайте в Дождевую глубь и ищите телефонную будку. Через неё вы выйдете прямо на забытое шоссе.
Небо налилось жёлтым, а солнце всё пряталось за тёмным облаком. Бетонные плиты мокро блестели в призрачном свете, дома были зелёные, с чёрными провалами окон. А впереди, на трубах, аркой возвышавшихся над дорогой висела гайка. Из крапивы и мха торчал знак радиационной опасности.
Энигма остановился.
- А что там, в конце дороги? - волнуясь, спросила Светка.
- Далёкий свет, - прогудел в противогаз Энигма. - Но чтобы увидеть его, вы должны оставшийся путь пройти сами, не страшась ничего. Идите туда и ничего не бойтесь, чего бы вы там не увидели.
Налетел ветер. Энигма начал словно сдуваться, глаза его потухли...
- Найдите Матерь Богов и запустите волну жизни! - словно издалека донёсся до нас голос Энигмы. - Если вам это удастся, ночные детки и шаровые молнии вновь станут ребятами. Зона вернёт тех, кто погиб. Исчезнут выбросы и запределье больше не будет забирать ни чьи жизни!
- Мы постараемся, - обещал я. - А что будет с запредельем?
- Оно возможно станет прежним, - задумчиво ответил Энигма. - Хотя я не могу сказать, точно ли оно изменится... Об этом знает лишь Командор. Я приду вам на помощь, если будет плохо. Всех нас вы встретите на своём пути...
- А что нас ждёт в больнице? - спросил я, но осёкся.
Энигма исчез, развеялся на ветру, только на железяке безжизненно повисли химзащита и противогаз...
- Идём, скоро выброс, - поторопил нас Серёня. - А то сами превратимся в какую-нибудь гадость вроде ночных деток...
И мы зашагали навстречу красноватому сиянию грядущего выброса.
5
Город был тихим, здания стояли тёмными рваными громадами. Ветер стучал форточками, скрипел чем-то железным и подвывал в трубах. И тогда мы увидели тёмное чудище, которое прикидывалось корягой. Оно вылезло из окна какого-то дома, растянулось, словно резиновое, слезло вниз и стало похоже на огромного человека. Оно булькнуло и протянуло к нам руки.
- А-а-а-а! - в ужасе завопили мы и бросились наутёк.
На небо наползала зелёная хмарь, подул ветер, и подняв тучу мусора, на землю спустился огромный зеленоватый смерч, который стал гнуть и выдирать из земли высоковольтки, и рушить трубы электростанции.
- Мама! - испуганно закричала Светка.
А небо над нами хмурилось и на землю посыпались первые капли.
- Ай! - взвизгнул Влад. - Он жжётся!
- Ой! - вскрикнул уже Тим. - Эти капли, как огонь!
И тут к нашему удивлению монстр замер. Он вот-вот поймал бы нас, но что-то его остановило и он поднял голову вверх.
С неба капали горячие капли.
Чудище зашипело и полезло в колодец. Его испугал жгучий дождь!
- Кислотный дождь! - догадался я. - Прячемся скорей, а то сгорим!
Мы спрятались в каком-то доме. А дождь превратился в ливень.
- Кислотный дождь... - соображал Серёня. - Этот город отравлен!
Эта новость ещё сильнее напугала нас. Мы отошли от окон, за которыми бушевала ядовитая стихия. В углах клубился зеленоватый сумрак.
А смерч, обрушив несколько труб, носился вдали зелёным столбом, поднимая мусор и играя разорванными проводами высоковольток...
Вдруг в темноте раздался скрип мусора и глухие шаги, мелькнул свет.
Мы замерли и в страхе прижались друг к другу. А свет приближался, шаги становились всё более отчётливыми. Над нами возникла фигура в шинели.
- Командор! - возликовал я.
Свет его фонаря рассеял мрак. Он стоял, длинный, худой, страшный, сверкая своими глазами-искорками, как наша последняя надежда не сгинуть в темноте. Дождь кончился, но небо хмурилось, а воздух был горький.
Командор поднял с кафеля старую люминисцентную лампу. На его ладони вспыхнул огонёк и скакнул в лампу. Лампа засветилась, словно в ней было электричество. Командор протянул её нам.
- Это нам? - очумело спросил я.
- Кто не испугается тьмы и дойдёт до конца забытого шоссе, - загадочно произнёс Командор и лампа засветилась ярче, - увидит далёкий свет. Не бойтесь ночной тьмы, потому, что за ней всегда идёт рассвет. Вам ещё много предстоит пережить. Не бойтесь этих испытаний и следуйте точно за солнцем!
Я взял в руки лампу, но свет не погас.
- А почему она светится? - удивился я. - Она же дохлая...
- В этой лампе заключена частица далёкого света, - мудро объяснил Командор, медленно отступая в сумрак. - Искра жизни, которая спасёт тогда, когда надеться больше не на что...
И он исчез в грязном сумраке пасмурного вечера. Лишь тёмная фигура на миг встала на фоне окна и пропала там, где хмарь отступала и золотился свет, бросая отблески на зелёные крыши ядовитого города...
Лампа сияла, прогоняя тьму и страх.
- Бежим за мной, пока она горит, - вскочил я и помчался по заросшей мхом улице, - иначе мы не выйдем из мёртвого города!
Наш топот гулким эхом отдавался на улице. Скрипели мусор, осыпавшаяся плитка, а свет лампы прогонял пугающую тьму.
Ржавая гайка застучала по бетонным плитам, но эхо от её стука ещё долго гуляло в этом тихом месте. А небо снова хмурилось, нам в лицо дул мусорный ветер, гулявший по опустевшей мёртвой планете...
В зелени, где-то совсем рядом можно было разглядеть белевшие в отдалении заброшенные дома. Они горели на солнце плиткой и битыми стёклами окон, но были на самом деле мёртвыми.
- Мы так никогда не доберёмся до заброшенной больницы, - потерянно заметил я, кидая гайку с привязанным к ней бинтом в бурьян. - Энигма нам тогда сказал про Город Потерянных детей. Вот через него и пойдём.
- Город потерянных детей? - переспросила Светка Загремухина.
- Я о нём слышал, - неопределённо сказал Серёня. - Будто там была когда-то станция, сбивавшая ядерные ракеты. А под городом, говорят вода и он может в любой миг утонуть. Там до сих пор зона отчуждения...
"Значит и там зона, - догадался я. - А если зона, значит там тоже есть искажения... А кто там живёт? Говорят, живут... Ребята вроде нас, которые чудом спаслись. А пустоты туда не ходят. Чего-то они там боятся..."
- А где его искать? - спросил Сашка Жариков.
- Надо идти до станции и ждать поезда, - оживился Серёня, - который погибших на железной дороге увозит. Если подождать и не выходить сразу, дойдём до Города Потерянных детей. Главное не прозевать знак.
И мы вновь пошли по бесконечным бетонным плитам, туда, где замыкалась кольцо пространства. Небо хмурилось. Звенел и скрипел под ногами разный мусор. Сколько его здесь было!
Тёмными громадами над нами нависли высоковольтки.
Потрескавшийся, поросший мхом бетон опять нагревало солнце. Под ногами что-то скрипело и подавалось вниз. Ни на миг нас не покидало ощущение, что это какой-то странный сон. А мы оказывались возле тёмных домов с окнами без стёкол. Из-за туч, пробивались оранжевые лучи...
- И где нам вообще искать станцию-призрак? - вздохнул Тим
- Не бойся, найдём мы станцию! - ободрил его Саша Жариков.
Я кинул гайку и та кометой с белым хвостом утонула во мху. Ржавые гайки и болты летели во все стороны, но искажений не было. Вдали, раздавались глухие стуки, отдающиеся странным, пугающим эхом.
Снова появилось неприятное и тревожное, гнетущее ощущение, будто за нами кто-то внимательно наблюдает.
- Может и правду говорят, что зона живая, - осторожно заметил я. - Вот она и смотрит на нас. И все эти гмохи, и другая нечисть это лица зоны...
Я поднял с земли гайку и кинул её вперёд. Гайка запрыгала по плитам и исчезла, а я направился за ней и скоро мы очутились под высоковольтками...
Мы свернули за дом. Вдруг раздался какой-то стук, лязг, из отступающей перед солнцем темноты показались огни. В испуге мы отпрянули в разные стороны, и мимо нас прогулел поезд-призрак...
- Нам в него надо? - засомневалась Светка. - Он же погибших на железной дороге перевозит. Вдруг там призраки?
- Эй! - кричали мы ему и бросились следом.
Мы влетели в тёмный тамбур вагона. Замигали светильники.
- А он не увезёт нас в мёртвую зону? - забеспокоилась Светка.
- Не знаю, - не очень уверенно ответил я. - Можем оказаться в сумеречной зоне, где оживают погибшие дети...
- Или ещё где-нибудь, - с ноткой тревоги сказала Светка, - откуда и не вернёшься совсем...
- Он увозит погибших в зону и там они превращаются в гмохов и прочую нечисть! - догадался Влад. - Погибшие дети сходят в сумеречной зоне, только дрянь, которая обитает в другом измерении туда не суётся. Боится чего-то...
- Они боятся сумеречной зоны, - убеждённо ответил я, - потому, что она создана из детских фантазий. Командор мне так и сказал. Никто злой туда не проникнет, потому эти ржавые пылесосы и не смогли добраться до Альки!
- Говорят, они и далёкого света тоже боятся, - заметил Влад. - Там, где далёкий свет, не видят никого из них. Он манит тех, кому хватило смелости дойти, и ослепляет всю эту гадость!
- А что дальше, за сумеречной зоной? - с интересом спросил Тим.
- Ну, я слышал их затягивает в Город Потерянных детей, - ответил Серня снова бросив взгляд на небо за окном поезда, - и они вновь живые...
Поезд остановился в зарослях крапивы. Мы вылетели из тамбуров на платформу какой-то заброшенной станции, и слезли в канаву, в самую крапиву.
Несколько минут полежав, прислушиваясь к своим ощущениям, мы вылезли из крапивы и осмотрелись. Я кинул гайку. Она со свистом полетела к решётчатым башням высоковольток. Она упала без обычного шороха, а с глухим, отдающим эхом стуком, словно упала в люк какого-то колодца.
Город исчез, а мы стояли на плитах у какой-то странной железяки...
- А я уже было испугался... - со вздохом облегчения вымолвил Серёня.
Мы снова оказались в субпространстве. Синее небо над головой скребли непонятные кривые трубы не то с обломанными, не то с рваными концами. А вдали поднималось оранжевое зарево. На полустанке стояла телефонная будка.
Я прошёлся по скрипящему мусору на плитах.
- Мы в петле пространства и времени, - заметил я, когда в очередной раз мы вернулись на то же самое место. - Надо уходить на забытое шоссе.
- А мы не заблудимся? - забеспокоился Тим.
- Через него мы попадём куда угодно.
- Не известно, куда оно нас выведет...
- Ну, я запускаю, - объявил Даня и вынул из кармана искривитель.
- Дань, ты осторожней, - предупредил я брата.
- Я знаю, - кивнул Даня и запустил искривитель.
Странные звуки мы услышали не сразу. Сначала задрожали железяки в бурьяне, крапива сплюнула ядовитые семена. Задребезжали гайки и болты на плитах, за тем раздалось знакомое неживое бубнение, переростающее в гул.
И снова где-то будто лопнула струна, затряслись плиты, поднялся мусор, где-то взвыло что-то, осыпались ржавчиной высоковольтки.
В телефонной будке что-то засветилось, мы побежали на свет...
- Забытое шоссе! - обрадованно ахнул я. - Мы всё-таки вышли на него!
И мы один за другим полезли в будку и очутились на забытом шоссе.
Я оглянулся назад, но будка опять исчезла. Мы немного испугались, но любопытство пересилило страх и мы зашагали по старым плитам.
Впереди нас ждала бесконечная дорога. Бетонные плиты уходили за горизонт в жёлтую муть неба, где сходились все дороги вселенной.
Она вела через все пространства и время к далёкому свету.

Глава III
Боги лабиринта
1
Забытое шоссе вывело нас к каким-то отстойникам. Я уже бывал здесь, и знал, что дальше будет засекреченный город. Именно туда мы и пытались попасть всё это время. Красное солнце отражалось в зелёной воде. Оно запуталось в решётчатых башнях и проводах высоковольток и светило в поднимавшиеся на горизонте груды облаков. Некоторые говорят, что это и не солнце вовсе, ведь оно исчезает с неба с каждым выбросом.
Далёкий свет мерцал вдали, маня к себе сталкеров...
"А может это самый первый свет во вселенной, - неожиданно пришло мне на ум, когда я глядел на солнце в проводах. - Свет бесконечности..."
- А вдруг это и есть далёкий свет? - осенило меня.
- Кто его знает, - неуверенно ответил Серёня. - Его не каждый видит, а лишь тот, кто дойдёт до конца шоссе. И они растворяются в этом свете.
- В белом окне, за снежной чертой... - протянул я.
- А если шоссе бесконечно, как вселенная? - предположил Даня.
- А я слышал, что оно вообще обрывается в пустоту... - заметил Тим.
- Ну да, - рассеянно заметил Серёня, - так говорят в легендах. Но я ещё слышал, что тех, кто сумел дойти и увидел далёкий свет, уже ничего не испугает. Никакие опасности, никакие трудности! Для них они вообще тьфу!
Забытое щоссе незаметно затерялось на пространстве из поросших мхами бетонных плит, которое пересекала линия высоковольток.
Покосившиеся, с кое-где оборванными проводами ржавые решотчатые башни выглядели зловеще. Плиты утопали в техногенном мусоре. Я заметил лежавший на плите вросший в мох круглый маленький спутник.
Вдруг где-то рядом раздались невнятные ребячьи голоса, заскрипели столбы, натянулись струнами провода.
- Слышали? - насторожился Тим.
- Может мы не одни здесь бродим? - забеспокоился я.
А ребячьи голоса раздались уже совсем рядом.
Солнце зашло за тучу и тогда началось!
Сразу потемнело, тень скользнула по разросшимся мхам. Застонало ржавое железо, заходили ходуном бетонные столбы. Из-за отстойника вышли шестеро мальчишек и остановились, разглядывая нас.
- Их шестеро, - напряжённо заметил Тим.
- Ну и что? - пихнул его Данька.
- Как что? - с тревогой зашептал Тим. - А если они драться хотят?
Ребята всё так же сверлили нас глазами. Свиду мальчишки, как мальчишки, но что-то недоброе, чуждое было в них.
Тень от облака заскользила к ним.
И тут они исчезли, но лишь на миг, чтобы появиться вновь и окружить нас со всех сторон. На их лицах играли недобрые улыбки.
- Мальчишки, кажется они нас счавкать хотят! - звенящими от напряжения голосом сказал я. - Скорее лезем на высоковольтку!
Тень накрыла нас, а дети изменились. Глаза, как у рыбы, засверкали жёлтым огнём, лица исказились, а изо ртов вылезли страшные острые зубы.
- А-а-а-а! - заорали мы дурными голосами.
Вдруг с той стороны, откуда мы шли, раздался гудок поезда.
- Это он? - нервно взял меня за руку Тим.
- Наверное он... - сглотнул я и воспрянул духом. - Значит мы нашли станцию-призрак!
Два далёких огонька приближались к нам из сгущавшейся темноты. Стук отдавался эхом и сливался с бубнением огромных труб. И чем ближе был поезд, тем сильнее раскачивались столбы и гудели провода.
Синяя ржавая электричка с выбитыми окнами, с пустой кабиной подошла по внезапно появившимся на кафеле ржавым рельсам и шпалам. А мы стояли на бетонной платформе, как у нас на откосе.
- Залезаем скорее! - возликовал Серёня.
- А если не там спрыгнем? - недоверчиво и опасливо спросил Костя.
Поезд жалобно заскрипел ржавым железом и остановился. Лязгнули и заскрежетали, открываясь, двери тамбуров. На нас дохнуло холодом.
Из тамбуров на нас смотрела пугающая темнота.
Свернкнули жёлтые отсветы и в тамбуре загорелись лампы.
А странные дети накинулись на нас, но тут затрещало в воздухе электричество и мы увидели шаровую молнию. Они отпрянули, а мы бросились к поезду, не спуская с детей зоны глаз.
- Быстрее в вагон! - тут же сориентировался Сашка Жариков.
Ох как жутко было лезть в вагон! Ржавой сыростью дохнуло из тамбура, на нас смотрели окна с выбитыми стёклами.
- Уж лучше призраки, чем эта жуть! - не оборачиваясь, крикнул я.
Не помня себя от страха, мы влетели в тамбур.
Поезд заскрежетал, а мы пробрались в вагон. Никому не хотелось оставаться неведомо где, на станции-призраке возле бубнящих труб.
Поезд лязгнул и тронулся в путь, унося нас в неизвестность...
2
За окнами вагона темнело. Свет мигал, гас и снова загорался. Поезд стучал по рельсам, уходя из пустошей субпространства. В динамике что-то хрипело, из него доносились чьи-то искажённые голоса и странная музыка.
- А что это была за жуть? - первой выдавила из себя Светка.
- Ночные детки! - сглотнув, ответил я. - Свиду, вроде как нормальные, и ведут себя, как обычные дети, сразу и не поймёшь. Высасывают из сталкеров кровь, потом от них такие чёрные кляксы остаются...
- Ещё считай легко отделались! - помотал головой обескураженный Тим.
- Пацаны, смотрите! - вскочил на сидении Костя и указал в окно. Мы навалились друг на друга и посмотрели за окно.
За окнами вагона проносились серые зловещие дома какого-то города.
Улицы были совершенно безжизненными. Ни одного огонька, ни одного жителя. Солнце светило из-за облака. Дома заливало светом и мертвенно блестела плитка и мозаика, но потом тут же они проваливались в темноту.
Щербатые от кислотных дождей и времени дома неприветливо смотрели на нас чёрными провалами выбитых ударной волной окон.
- Жуть! - с чувством заметила Светка.
- Их много в зоне... - сглотнул Серёня. - Я слышал про город-призрак, в который все входят, но никто не возвращается. И там нет ни голодных солдат, ни другой нечисти, но люди слишком напуганы, чтобы даже попытаться оттуда сбежать, так и бродят по нему, как призраки...
- А что с ним случилось?
- Взрыв реактора на атомной станции. Говорили, что этот город вообще смело, и нет его больше, а дома на месте... Погибли все, кроме детей.
- Как в Гурьяновске?
- Не, хуже. Что-то такое было в городе, что взрослых счавкало...
Небо было синее, по нему плыли зелёные облака, в которых полыхали зарницы, вспышками света выдёргивая из тьмы здания мёртвого города...
- А что со станцией? - задала вопрос заинтригованная Светка.
- Говорят станция вроде целая стоит...
Дома медленно проплывали мимо. Солнце зашло за тучу и дома теперь казались мутными, расплывчатыми громадами с рваными краями...
Справа, на фоне синего вечернего неба и зелёного облака появился огромный тёмный силуэт. Вспышка света вырвала на миг из темноты саркофаг, закрывший энергоблоки атомной электростанции и трубы.
- Это она? - вскочил Владик.
- Она... - нервно сглотнул Серёня.
Вот тут нам совсем стало не по себе. Вспышка померкла и снова стало темно, мёртвый город исчез.
Солнце затопило вагон и светильники погасли. Впереди показалась заросшая бурьяном и мхами платформа.
- Станция-призрак, - заметил Серёня, выглядывая в окно.
- Ну и жутко здесь... - поёжилась Светка Загремухина.
Поезд заскрежетал и остановился. Дальше пути терялись в мусоре и огромной радиоактивной крапиве.
Мы вышли на станцию и не успели обернуться, как синяя электричка тронулась с места и пропала, оставив нас одних в этоми тихом месте.
- Мы в запределье, - медленно сказал Серёня, глянув на буйствующую зелень и синее небо. - Идём, пока не начался выброс...
Мёртвый город был совсем близко.
Наши шаги отзывались гулким эхом. Под ногами скрипели мусор, звенели ржавые болты и гайки, хрустели стекляшки и осколки мозаики, и эхо повторяло их хруст и скрип. Их много валялось на замшелом бетоне.
Я посмотрел на небо. Оно снова стало жёлтым. Я кинул гайку и раздался глухой стук, отдающий гулким эхом.
А над атомным лесом вставали белые дома с чёрными окнами и решотчатые мачты высоковольток. Тихий город. Самое тихое место на свете...
Гайка лежала на проступающим во мху и в траве кафеле. Кафель был здесь всюду, а из него торчали какие-то железяки и трубы с вентелями.
Вдруг раздался звук, будто что-то затрещало, что-то выпорхнуло из мусора и скрылось в крапиве, и что-то загудело, прерываясь и отдаваясь эхом.
- Стойте и не двигайтесь! - раздался в пяти шагах от нас чей-то голос.
Тимка кинул гайку и она снова ударилась о кафель.
Было страшно идти вперёд, в эту неизвестность, где нас могли поджидать самые опасные искажения. Но в город всё равно было надо идти.
Свернув влево, по совсем заросшей мхом бетонке, мы вошли в город. И нас сразу обступили какие-то дома с битой плиткой и выбитыми стёклами окон. И город, словно затаившееся чудовище, поджидал нас, заманивал в западню...
На тихих мёртвых улицах гулял мусорный ветер, слышались чьи-то шаги, хруст, скрип мусора, чьи-то голоса и плач. Нам становилось не по себе.
- Это наверное те, кого затянуло в больницу! - вздрогнул Даня.
- Ага! - с тревогой откликнулся Владик. - Они здесь ходят, ну, по городу, словно ничего с ними и не произошло!
- Вот почему везде кто-то гайки развесил! - догадался я. - Если под гайку сунешься, тебя и затянет в больницу...
А шаги и чьи-то голоса приближались. Мы спрятались за дом, а когда обошли его, оказалось, что вышли к больнице. Белая громада нависла над нами. Мы обошли её и не сразу заметили, что город исчез и мы снова стоим на равнине из бетонных плит у каких-то отстойников под высоковольтками...
- Приплыли... - с досадой плюнул Серёня Зуев.
В тишине раздавались глухтие удары и скрип двери телефонной будки...
- Серёня, что это было? - выжидательно повернулись ко мне ребята.
- Зона, - сумрачно ответил я, сев на плиту. - Она нас не пустила к больнице...
- Как же мы дойдём до больницы? - расстроенно сел на плиту Костя.
- Нам ещё повезло, что город не проглотил нас, - резонно заметил Влад, - как тех, кто там ходит, как мухт сонные...
- Надо искать лабиринт, - решительно ответил я, вставая с плиты. - Через него мы и попадём в больницу...
И мы снова двинулись в путь, дошли до бурьяна, из которого торчал знак. И знак не пустил нас дальше. Впереди шёл канал с рыжей отравленной водой. Мы остановились как вкопанные.
- Чёрт! - выругался Серёня Зуев. - И как мы его перелезем?
Зона не ответила, но тут мы увидели поваленную высоковольткку и по ней мы перелезли через отравленный канал. Впереди, за ним стояла пустынный заброшенный полустанок. На появившемся из травы знаке было написано:
"Мёртвая зона. Переправа на ту сторону. Электричка до лабиринта!"
Мы уставились на знак, потом посмотрели на полустанок, который тихо замер среди заросших мхом и сорняками гор мусора.
- Лезем на станцию? - нерешительно предложил ребятам я. - Всё равно другого пути в больницу нет...
- Угу, - решился Владик, и шагнул к станции.
Мы осторожно влезли на перрон и огляделись по сторонам.
- Ну, и что дальше? - угрюмо спросила Светка.
Я не знал, что дальше. Оставалось ждать поезда. И поезд не заставил себя долго ждать. Вдали раздался зычный гудок, за тем зазвенели рельсы, стал наростать воющий гул, наконец послышался перестук колёс.
Со скрежетом у перрона остановилась ржавая голубая электричка. Ни машиниста, ни помощника в кабине, ни вагоновожатых.
Стукнули заскрипели, раскрываясь двери вагонов...
- Знаки не могут врать, - твёрдо сказал Серёня. - Другого пути нет...
- Залезаем, - махнул нам Тима. - Посмотрим, куда она нас отвезёт.
Небо начало краснеть, предвещая выброс и мы залезли в вагон. Двери захлопнулись. Мы огляделись. Никого кроме нас в вагоне не было.
"...Станция Институт Пути! - проскрежетал ржавый динамик. - Следующая станция Лабиринт!"
Поезд задрожал и тронулся, набирая скорость. Засвистел ветер, стал наростать воющий гул. В окна светило солнце и нам стало не так страшно...
3
За окном проносились жутковатые пейзажи запределья, но не успели мы их хорошенько разглядеть, как небо стало сине-зелёным и мы оказались возле какой-то платформы уже в другом мире. В пустошщах субпространства.
Поезд со скрежетом остановился.
Вновь хрипло проскрежетал динамик:
"Станция Лабиринт!"
Мы вышли на платформу. Поезд со скрежетом тронулся, разогнался и пропал, а мы спустились с платформы, огляделись.
- Смотрите! - ахнул я. - Вот как мы дойдём до города потерянных детей!
Впереди начинались знакомые стены лабиринта.
- А если мы опять заблудимся? - недоверчиво поинтересовался Костя.
- Лабиринт идёт через все пространства, - рассудительно сказал я. - Он выведет нас в любой уголок вселенной...
Мы завороженно смотрели на лабиринт. Впереди, всё заросло мхами и бурьяном, и лежал мусор, слева и справа вверх поднимались острые и, казалось неустойчивые каменные утёсы, облицованные мозаичными панно, из которых торчала ржавая арматура. Вдали виднелись какие-то дома.
- А ты уверен, что он нас выведет в Город Потерянных детей? - засомневался Костя Раскатов.
- Угу, - уверенно сказал я. - Нам сейчас туда и надо.
Мы подошли ближе. Здесь лабиринт начинался как обычно, но дальше стены его становились всё выше и выше и походили на дома, только без окон.
- А где всё это? - озадаченно спросил Влад.
- В месте, где ничего нет... - неопределённо ответил я, бросив взгляд на хмурившееся тучами небо. - В мёртвой зоне. Пошли, а то небо хмурится...
Мы вошли в лабиринт. Под ногами скрипел и хрустел разный техногенный мусор, уже успевший зарости мхом и сорняками, растущими между плит. Как и тогда нам пришлось плутать по лабиринту, оставляя за собой на бетонных плитах знаки, чтобы не заблудиться. А стены его всё поднимались и наконец они стали размером с дома нашей улицы. По ним змеились провода, уходя в щитки, трубы, появились отдушины. Какие-то лестницы, обрываясь внизу, вели вверх на высоту девятиэтажного дома.
А внизу мы пробирались по бетонным обломкам, трубам, высоковольткам, проводам и столбам, и ещё не весть по каким железякам.
Горели на солнце плитка и мозаика, слепя нам глаза.
Но хуже всего было то, что всё здесь затопила вода, и техногенный мусор был единственным местом, по которому мы могли ступать.
- Куда мы идём? - уже в который раз спрашивала меня Светка.
- К богам лабиринта, - отрывисто ответил я. - Они знают о кристалле. Может они помогут нам добраться до больницы...
- А как же мы дальше? - озадаченно спросил Тим. - Тут же везде вода...
И вправду, дальше нам было уже не пройти.
- Может вплавь? - подал идею Данька.
Мы встали на ржавой трубе и посмотрели на воду. Зелёная, с рыжими подтёками. Ох как не хотелось в неё прыгать и плыть неизвестно куда! И кто знает, что могло обитать в этой тихой свиду отравленной воде?
И когда уже надежда оставила нас, с неба пришло спасение.
- Мальчики-и-и-и! - раздался откуда-то сверху голос Сашки Панкиной.
Мы остолбенели и удивлённо задрали головы. К нам спускался огромный мусорный аэростат! В корзине из каких-то железяк, перемотанных проволокой сидела Сашка и махала нам.
- Сашка-а-а! - радостно махали мы ей. - Ты наша спасительница!
Мы замахали девочке руками, ведь она так вовремя появилась, нашла нас в этом безжизненном потерянном месте и теперь мы спасены!
- Как она здесь очутилась? - спросил, поражённо Тим. - Сашка что, тоже попала в искривление?..
- Откуда я знаю? - всплестнул руками Влад.
- Может за нами увязалась?
- А может Загремухина проболталась? Все девчонки болтушки...
- Вот ещё! - оскорблённо воскликнула Светка.
- Откуда тогда она здесь?!
Сашка спикировала к нам.
- Хватайтесь! - взволнованно крикнула она. - Я не смогу затормозить!
Мусорный аэростат пролетел совсем низко. Мы ухватились, кто за кабель, кто за железки и повисли в воздухе. Сашка поддала газа из баллона и мы взетали всё выше и выше, поднимаясь к крышам этих непонятных домов.
- Все ухватились? - напряжённо спросила Сашка.
- Все! - откликнулись мы, залезая в корзину.
Под нами застыла зеленела вода, из которой торчал разный мусор, и кажущиеся отсюда игрушечными высоковольтки и трубы.
Сашка подала на себя руль от велосипеда и мы поднялись ещё выше. А потом ещё выше, над лабиринтом на головокружительную высоту!
4
Мы завертелись по сторонам. Зелёное море между стенами-домами лабиринта прерывалось техногенным мусором. Тарахтел собранный из каких-то железяк моторчик. Сзади хлопал лопостями винт. Мусорные мешки, наполненные газом поднимали нас всё выше и выше.
- Сашка, как ты нас нашла? - первым делом спросил я.
- Захотела найти, и нашла, - лукаво улыбнулась девочка. - И баллон нашла у высоковольток. Он мне очень помог. Видишь, он газ подаёт?
- Угу!
- А как ты такой сделала?
- Мы с ребятами его сделали, - с ноткой гордости ответила Сашка. - Я пошла испытывать и провалилась куда-то. Летела над какими-то плитами, штуками разными. Угодила сюда... Лабиринт какой-то... А потом вижу вас, как вы на той трубе стоите. Решила, что вам помощь нужна.
- Сашка, ты самая лучшая девчонка на свете! - ласково сказал Тим, и поцеловал её в щёку. Девочка порозовела.
- Если бы не ты, - вторил Тиму Владик, - так бы там навечно и остались!
- Где высаживаться будем? - спросила, после часа полёта Сашка. - В баллоне не так уж много газа осталось...
Впереди виднелась какая-то лестница, наверху которой стояли ржавые высоковольтки, странного вида скалы и стены лабиринта, но не такие, какие мы видели раньше, а словно созданные из огромных кубиков.
А где-то вдали сверкали молнии, слышались гул и чьё-то бубнение.
- Вон туда бы дотянуть! - с надеждой ответил я. - Сумеем?
- Сумеем, - закусив губу, не очень уверенно проговорила Сашка Панкина.
Мусорный аэростат долетел, но посадка была не мягкая. Мы врезались в высоковольтку и повисли на проводах.
Какое счастье, что в ней не было электричества!
- Ну, кто как лазает? - спросил я ребят, о себе впрочем не сомневаясь.
Уж я лазал хорошо!
- Мы не очень, - признались девочки.
Впрочем спустились мы довольно легко. Только Тим неожиданно сорвался в самом низу и ушиб коленку. Я приложил ему ладонь к коленке, забирая у него боль и брат смог встать. В этот миг раздался треск. По проводам высоковольтки пробежала молния, аэростат загорелся, а корзина с мотором и баллоном рухнула в воду.
- Обратной дороги нет, - потерянным голосом заметил Даня.
- Полезли наверх, - решительно сказал Сашка Жариков.
Мы взобрались по лестнице вверх, отдышались и огляделись.
Лестница исчезла, а за ней исчезли огромные дома и зелёное отравленное море. Взад и вперёд теперь тянулись стены лабиринта, составленные из кубов, а над нами гудели высоковольтки.
- Вот... - помедлив, сказал я. - Мы кажется в сердце лабиринта...
- Уверен? - недоверчиво спросил Костик.
- Да точно в сердце, - уверенно сказал я. - Идём туда, где молнии!
И мы пошли, чувствуя необъяснимую тревогу.
Над нами проносились белыми кометами вихри, закручиваясь в феолетовую воронку. Солнца не видно было совсем, но не было и темноты. Ввысь рвались острые скалы и стены лабиринта.
- Какое странное место... - тихо произнесла Сашка Панкина. - Мы не заблудились?
- Это лабиринт, - так же тихо ответил Серёня. - Он такой огромный, что идёт за пределы вселенной, через все пространства и время...
Наши шаги отдавались гулким эхом, и это эхо стучало где-то в отдалении пугающими глухими ударами. Мы остановились перед бьющими из глаз молниями огромными каменными головами на вершине стен лабиринта. Молнии вырывались из глаз одной головы и били в глаза другой. При этом раздавался гул, как в электроподстанции. Лица у голов были неподвижные, застывшие, но я понял, что это и есть боги лабиринта.
- Кто вы? - раздался зычный громовой голос.
- Мы дети, - робея, крикнул я. - Вы боги лабиоринта?
- Да, - подтветил голос.
- И вы защищаете Синий Кристалл?
- Защищали. Его украли у нас. Он разбился на восемь осколков.
- Эти ржавые пылесосы ищут осколок... - сладив со своим страхом, сообщил я, вспомнив об осколке, который я нашёл три недели назад в телефонной будке в мёртвой зоне, в Долине артефактов.
- Они не зря его ищут, - заговорил голос, - ведь он обладает мощью запустить машину, вращающую вселенную. Без него машина поржавеет и история остановится. Этого и хотели безликие существа с жёлтыми глазами, когда похищали этот кристалл отсюда, когда Матерь Богов была здесь.
- А как нам их остановить? - с отчаянной надеждой крикнул я.
- Когда они похищали кристалл, - заговорили боги лабиринта, - он раскололся. Семь осколков они нашли. Восьмой же спрятал у себя мальчик, который, чтобы избежать смерти, ушёл в запределье.
- Я его нашёл, - кивнул я. - А что нам с ним делать?
- Соедини его с остальными, - ответили боги, - и пусти волну жизни, чтобы Матерь Богов вращала вселенную вперёд, а не назад. И загадай желание.
- Какое ещё желание? Мне ничего не надо.
- Оно у тебя появится, когда ты дойдёшь до Матери Богов. Запусти её, чтобы она вращала заржавевший мир и пустоты будут уничтожены.
Молнии перестали бить. Боги лабиринта замолчали.
- Спасибо, - сглотнув, произнёс я, и мой голос подхватило эхо. - Мы так и сделаем, честное пионерское!
Нам никто не ответил. Оглядываясь на них, мы пошли дальше.
И лабиринт вдруг исчез, а мы встали под высоковольтками на замшелом бетоне дороги, которая вела в неведомую даль вселенной.
5
Из зелени появилась заброшенная школа со сверкавшей на солнце мозаикой и чёрными, как гдаза ночи безжизненными окнами. Я задрал голову, щуря глаза от горящей на солнце плитки. Два огромных корпуса, соединённые переходом горели плиткой, но во многих местах она уже облупилась и там рос мох, разбитые окна тёмными глазницами неприветливо следили за нами.
- Здесь мы и выйдем к Янтарю, - оглядевшись, сказал Серёня. - Это заброшенная школа, она находится в двух измерениях одновременно. Если войдём с одной стороны, выйдем уже с другой.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Тим.
- Здесь мальчишки лазали, - объяснил Серёня. - Здесь, когда тихо, можно пройти, а если нет... Здесь часто детей зоны видели.
Меня пробрало неприятным холодком.
Солнце пропало за облаком и здание на глазах потемнело.
Тим кинул гайку. Та застучала по замшелым бетонным плитам и остановилась возле поросшего мхом детского кроссовка.
Это мне показалось зловещим знаком, но собрав всю свою смелость, я шагнул вперёд, к тёмной школе.
Школа, через которую можно было пройти меж измерениями возвышлась над нами. Дорога к ней была открыта! И мы оказались на громадной бетонной площадке, которая окружала школу. Ряды бетонных плит уходили в бесконечность. По ним шли трубы, зияли люки, бассейны.
- Идём, - решительно махнул рукой я. - Мы должны дойти до Янтаря!
Туча уплыла, выглянуло солнце и плитка вновь загорелась золотом. Мы нырнули в чёрный провал окна. Не успели глаза привыкнуть к темноте, как она сама исчезла и мы оказались будто с другой стороны.
Жёлтое небо исчезло. Нас встретил ясный вечер полный запахов трав и воды в незнакомом пустынном городе.
- Это он, - ликующе воскликнул Серёня. - Янтарь! Мы всё-таки добрались до него!
Мы осторожно вылезли из окна и сойдя на потрескавшийся асфальт, огляделись по сторонам и вдохнули запах запустения.
- Что-то нет здесь никого... - поёжилась Сашка Панкина.
- Ещё бы! - повернулся к девочке Серёня. - Город давно покинут из-за радиационного загрязнения...
Небо хмурилось. Перед нами на площадке из поросших мхом бетонных плит стояла огромная усечённая пирамида с какими-то антеннами и чёрными провалами, за ней темнели непонятные железные конструкции и трубы.
Всюду были навалены замшелые бетонные блоки.
- Станция Янтарь! - догадался Серёня. - Она отражала ядерный удар и сама запускала ракеты. А теперь здесь поселилась всякая жуть...
- Пойдём отсюда, - кутаясь в ветровку, предложила Светка. - Энигма сказал, что нам надо держаться от неё подальше.
- Да, что-то здесь не то... - согласился со Светкой Влад. - Пошли!
Мы зашагали в город, который тонул в сумерках и янтарном сиянии.
6
Ветер гулял по пустынным улицам, завывал в окнах пустых квартир и раскачивал антенны на крышах. На ветру скрипели ставни окон, позвякивали обломки стекла, скрипели качели на давно покинутой детской площадке. У стен мёртвых домов разрослись чернобыльник и крапива. А школа всё так же стояла, навалившись на нас безжизненной белой громадой. В неё било солнце, а впереди расстилался заросший сорными травами город-призрак...
Заросший мхом проспект уходил вниз и тут за нашими спинами в тишине вдруг раздался ребячий смех. Вот тут-то мне уже стало совсем жутко.
- Это они, да? - забеспокоилась Светка. - Это спасшиеся дети?
- Здесь ничему нельзя верить... - тихо возразил Серёня, прислушиваясь к тишине. - Даже детскому смеху. Мало ли что это может быть? Тем более, что ребята здесь почти не ходят, боятся школы...
Страшно было оборачиваться, но я всё же обернулся.
- Вдруг это ночные детки? - содрогнулся я.
- Брось, - возразил Серёня. - Они сюда не заходят. Тут другая опасность...
Никого сзади не оказалось, кроме пустоты неведомого пространства, куда уходили покосившиеся башни высоковольток.
Это было жуткое место! Даже с ребятами мне было страшно.
С каждым шагом нарастала смутная тревога. Что-то случится...
- В этом городе явно что-то странное... - нарушил тишину Влад.
Чем дальше мы уходили, тем сильнее становился страх. Не такой, какой испытываешь перед злой собакой или хулиганами. Беспричинный, непонятный, давящий страх. Сначала незаметный, но всё больше и больше нарастающий.
Мне стало очень страшно. Я и сам не понимал, что со мной творится.
"Но ведь эти пылесосы сюда не суются, - отчаянно убеждал я себя, слыша, как скрипит под ногами мусор. - Какая дрянь здесь живёт? Что если там нас ждёт эта ржавая железяка?"
Сам воздух будто дышал опасностью. Ветер носил мусор. Тишину нарушали лишь наши шаги. Улица незаметно стала уже, а потом вдруг заросла мхом, но мы всё равно шли вдоль мёртвых домов.
- Он идёт за нами! - вдруг сказал Серёня Зуев. - Они его выпустили, чтоб мы не добрались до больницы!
- Кого? - насторожилась Сашка Панкина.
- Этого пылесоса, - сглотнув, сказал Серёня. - Ты ещё не видела его... А ребята сами говорили, что он не погиб.
- Угу...
- Он ждёт нас...
А впереди белела громадина больницы, неузнаваемой, ещё более страшной, чем раньше. Над ней сверкали молнии. Они били в железные конструкции вокруг огромной серой трубы.
- Это они устроили грозу, - нервно облизав сухие губы, промолвил Серёня.
- Кто? - напряжённо спросил Тим.
- Шаровые молнии, - небрежно ответил Серёня. - Я слышал, если они вместе, то могут устроить настоящую грозу. Мало не покажется!
- Ещё бы! - наставительно заметил я. - Ведь про шаровые молнии говорят, что они живые, что в каждой из них заключена душа мальчишки, тех, кто не захотел умирать. И они умерли не по-настоящему...
- Они нас защищают? - догадался обо всём Тим.
- Да, - уже более воодушевлённо ответил Серёня. - Они такие же мальчишки, как и мы. И тоже ненавидят этих ржавых пылесосов. И пока гроза, они не вырвуться из больницы. Пустоты их боятся!
Но больница была ещё далеко. До неё ещё нужно было как-то добраться.
Больница нависала над притихшим мёртвым городом, а наша дорога не кончалась там, откуда приходят пустоты. Она вела к далёкому свету...
- Как же мы доберёмся до больницы? - совсем растерялся Саша Жариков.
- Лишь тот, - глубокомысленно изрёк Серёня, - кто не испугается Дороги и доберётся до самого конца пути, увидит далёкий свет...
И где-то там маячила огромная чёрная фигура, которая нас поджидала...

Глава IV
Город потерянных детей
1
Улицы медленно затапливало. Ручейки ржавой неживой воды вытекали из колодцев и труб, и бежали по растрескавшемуся позеленевшему асфальту, убоюкивая под собой мёртвый город. Мох рос всюду. Он был на асфальте и на зданиях, которые осели, покосились, готовые рухнуть вниз. Нездоровый запах болота и болотные мошки преследовали нас всюду.
Мусорный ветер пронёс мимо нас рваные целофановые пакеты, плывущие в воздухе, словно медузы, и больница исчезла, но осталось давящее чувство тревоги. Кто-то на нас смотрел из темноты...
- Это здесь пропали учёные? - тревожно озираясь, спросила Светка.
- И не только они, - отозвался Серёня. - В этом городе много людей сгинули, и говорят, они так и бродят где-то по зоне...
- Может здесь какая-то ловушка?
- Они везде есть, только замечают их не все сталкеры...
Вдруг за домами раздался жуткий скрежещущий звук. Мы замерли, испуганно глядя на безжизненные дома.
Звук повторился, только чуть ближе. Потом совсем рядом. Казлось, впереди поджедало нас неведомое страшное чудовище.
- Мальчики, что это за жуть?! - испугалась Сашка Панкина.
- Не знаю, может тех, кто пропал здесь, оно счавкало... - неуверенно пробормотал Серёня. - Кто знает, что здесь бродит...
- А если оно нас счавкает? - испугался Данька, но звук стал удаляться.
- А ещё говорят, в зоне никто не живёт... - с сомнением заметил я.
Звук послышался ещё раз и снова всё смолкло.
Монотонно шумела вода. Она журчала и бурлила внизу, под городом, готовая обрушить его вниз, в зелёную болотную клоаку...
Но больше всего поразила нас здесь тишина. Для города, куда попадают спасшиеся дети, здесь было слишком тихо и пустынно.
Город был жутковатый. Дома, как белые призраки на фоне вечернего неба, следили за каждым нашим шагом чёрными глазами выбитых окон.
Белая и зелёная плитка, и голубая мозаика сверкали на солнце, в окнах, где ещё уцелели стёкла отражались его лучи и те сверкали, словно в квартирах был включён свет. Будто каждый житель этого мёртвого города зажёг лампу, чтобы другие ребята не сбились с пути и не угодили в западню.
- Горят, будто город жив, а не мёртв... - с лёгкой дрожью сказал Тим.
- Не, он мёртв, - горько усмехнулся Серёня. - Это всё обман...
- Тут потухло всё давно, - с иронией сказал я. - Такая ведь авария была!
Окна балконов были выбиты, пуская в пустые тёмные квартиры ветер, истинного хозяина этого места. И тишина была не настоящая. Мы слышали глухие удары, скрежет и мерный гул, которые преследовали нас всюду.
- Это и есть Город Потерянных детей? - прищурилась Сашка Панкина.
- Да. Он и есть...
- Янтарь, - пояснил я. - Только лучше нам отсюда скорее бежать.
- Почему? Здесь же нет искажений...
- Город тонет, - с тревогой ответил я, прислушиваясь к журчанию воды, в одном из колодцев. - Он может уйти под воду в любой миг!
Ветер выл наверху и над крышами скрипели, готовые рухнуть вниз, телевизионные антенны.
- Янтарь не может быть совсем мёртвым! - возразил Тим. - Мы же слышали чей-то смех. Здесь тоже где-то есть ребята!
- А что же выло? - забеспокоилась Светка Загремухина.
- Не бойся, - успокоил я Светку. - Здесь никого нет, кто мог бы нам навредить. Пылесосы сюда по слухам не суются, боятся чего-то...
- Но мы же видели его, и слышали вой... - упорствовала Светка.
- Светка права, - согласился с Загремухиной Тим. - Это с виду тут спокойно и тихо, не страшно. Что-то не так с этим городом. Не могли эти гады не оставить здесь ловушку. Они знают, что мы хотим дойти до больницы!
А ловушка явно подстерегала нас впереди...
- А мы точно дойдём до больницы? - спросил Серёню Тим.
- Угу, - с уверенностью сказал Серёня, перепрыгивая ручей. - Где-то в городе есть заброшенный институт. Большой такой дом, с мозаикой... Из него можно уйти прямо к больнице. Его видели ребята, только дойти не смогли.
- Угодили в ловушку?
- Нет, там что-то им не дало дойти. Спрашивал, не говорят...
"И это что-то ждёт нас там, - со смутным беспокойством подумал я. - Какое-то чудовище, оставленное ими, чтобы стеречь границу между мирами..."
Тревога не оставляла меня. Нет ничего хуже неизвестности.
А мы всё шли по купающемуся в солнечных лучах пустынному и заброшенному проспекту мёртвого города...
- А ты знаешь, где искать институт? - спросил Серёню Влад.
- Янтарь большой, - непонятно сказал Серёня. - Но мы его сразу узнаем.
- А правда, что под нами вода? - с затаённой тревогой спросила Светка.
- Ага, - с беспокойством в голосе ответил Серёня. - Вот почему нам лучше уходить. Город в любой миг может уйти под воду!
И нам сразу стало как-то неуютно.
В тени высоток с тёмными окнами, мы не видели никого, но, казалось, ещё мгновение и двор наводнит весёлая, шумная детвора. Она начнёт играть в мяч, и в те игрушки, что были разбросаны на детской площадке, прыгать через скакалку и орать дурными голосами, играя в салочки...
Нам это так ясно представилось, что в тишине раздались детские голоса, и вдруг во дворах снова что-то загудело и стало медленно затихать.
Детские голоса смолкли, но что-то ещё неуловимо звенело в воздухе...
- Сюда никто не придёт, - грустно заметил Тима, когда мы поняли, что ничего этого уже никогда здесь не случится.
Разочаровано вздохнув, мы зашагали дальше, искать институт.
- Давайте влезем на крышу, - предложил Серёня, - посмотрим, в какую сторону нам идти. А то мы так и не найдём институт...
- Верно! - согласился Данька. - Мы так до выброса здесь пробродим.
- Угу, - согласились мы с Владом. - Полезли!
И мы быстро нашли куда залезть, чтобы осмотреться.
Белая высотка так и сверкала плиткой и стёклами балконов. На её фоне застыла вдали оранжевая облачная гора. Я раскрутил бинт и кинул гайку...
2
Гайка застучала по кафелю, но ничего не произошло и мы смело влезли по покосившейся высоковольтке в чёрную пасть окна. Было темно и жутко, кое-где на кафеле и на стенах застыли световые пятна. Мы двинулись наверх и здорово, уморились. Я глянул в окно. Высота была изрядная.
- Упадёшь, - с тревогой предостерёг меня Влад, - и костей не соберёшь...
Войдя в квартиру мы невольно поёжились. В квартире нас встретили поросшие мхом голые стены и кафель пола. Вид у неё был заброшенный. Кафель почему-то позеленел и местами даже вывалился.
"Может от сырости, - пришло мне на ум, - город ведь тонет..."
А по квартире гулял ветер, стучали окна с разбитыми стёклами. Кафель и куски штукатурки хрустели у нас под ногами. На стенах, на полу и на потолке плясали световые пятна и тени деревьев. Мы вышли в комнату. На подоконнике лежал старый противогаз, с потолка свисали на проводах светильники с разбитыми лампами, под окном ржавчина доедала батареи, лежал поржавевший стул, из угла грустно смотрел на нас разбитый телевизор, из которого тянулся тонкий росток крапивы. Снаружи стенна поросла мхом...
Унылое зрелище, а из окна открывался вид на мёртвый город. Он расстилался внизу, утопая в воде, крапиве и мхах. Из окна виднелось заржавевшее колесо обозрения с жёлтыми кабинками. Оно еле слышно поскрипывало на воющем ветру. Вдаль уходили такие же белые высотки. А по небу неспеша плыли груды жёлтых и оранжевых облаков...
- Вон кажется иститут... - заметил Серёня, выглядывая из окна. Мы глянули в окно и ощутили весь простор, всю таинственную пустоту зоны...
- Ух ты! - выдохнули мы с Тимой, подойдя к окну.
Мёртвый город утопал в радиоактивной зелени. На солнце блестели мозаика и плитка. На крыше какого-то дома краснел серп и молот. С высоты был виден наверное весь город, из которого зона высосала всю жизнь...
Линии высоковольток шли по пустырю, пропадая вдали. Вертелось ржавое колесо обозрения. Медленно, с тем самым зловещим скрежетом, который мы слышали ещё на улице.
- Ну теперь ясно, откуда этот скрежет! - облегчённо вздохнул Костя.
Влад то и дело вертелся и щурил глаза.
- Владька, ты чего? - подошёл я к другу и положил ему руку на плечо.
- Кажется я будто кого-то видел там, у института... - с нарастающим беспокойством ответил Влад. - Вон он, институт... А там кто-то шмыгнул!
- А может просто причудилось? - растерянно предположил я и мы спустились вниз. - Кто знает, может зона нам в голову лезет?
И тут в моей руке засветилась лампа.
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! - разнёсся над травами голос, исходящий из этой лампы, но разносящийся по всей зоне. - Пустоты задумали совершить чёрное дело. Это они послали своего верного слугу Гражданина Икс, чтобы не дать детям добраться до Матери богов и соединить все осколки Синего Кристалла мироздания и пустить волну жизни! Это они остановили время, это из-за них заржавел мир. Если пустоты завладеют Синим Криссталлом, они превратят его в Волноеда... Если этому не помешать, они бросят его в пасть Чёрной Дыре, - голос становился всё тревожнее, - в пасть Чёрной Дыре... в пасть Чёрной Дыре... - звенел над улицей голос, - и пустят мёртвую волну, во вселенной случится непопровимая беда! С вами пойдут Энигма, Мегавольт, Командор. Все они старинные спутники сталкера и будут помогать вам, дети в вашем нелёгком пути. Спешите! Спешите! Спешите...
Лампа медленно погасла...
Улица повернула и снова стало светло. Солнце висело над высоткой. Но почему становилось всё страшнее и страшнее идти вперёд?
И мы яснее ощущали, что в этом проклятом городе мы были не одни...
3
Мёртвые воды затопляли затерявшийся в зоне город. Забытый всеми сырой, заросший мхами и лежавший под кучами техногенного мусора. Улица, безжизненные дома и высоковольтки исчезали где-то на горизонте, в жёлтом свете, за которым может быть ничего и не было. Не было даже зоны...
И мы снова двинулись вверх по улице, куда уходили ржавые покосившиеся решётчатые башни высоковольток. Они тянулись, пропадая за горизонтом, там, где кончалась улица... Тихо шумела высокая крапива и чернобыльник. Город зарос сорными травами, а на асфальте и на домах, там, где вывалилась плитка рос мох. Из травы торчали ржавые железяки.
Мы задирали головы и смотрели, как уходят в жёлтое небо и зеленоватые облака, блестящие на солнце стены домов и верхушки высоковольток. Иногда по стене убегали вверх ржавые трубы, лестницы с площадками и перилами, и обычные пожарные. И сквозь них падали на землю оранжевые лучи.
- А почему здесь нет искажений? - недоумевал Данька.
- Да, - растерянно сказал Владик, - кидаем гайки и ничего...
- Значит впереди что-то страшное, - неопределённо заметил Серёня.
Солнце висело на горизонте, но всё никак не спускалось за крыши.
- Это всё из-за ржавых пылесосов! - взволнованно заметил я. - Это они подстроили нам ловушку тем вечером, когда пошли под знак!
- Какую ещё ловушку? - удивился Тим.
- А такую... - взахлёб заговорил я. - Мы же с самого начала шли по забытому шоссе. Только мы его не видели. Надо было идти там, где не было знака! А мы пошли прямо под знак и оказались у взорванного моста...
- Как же нам из неё выбраться?
- Нужно перевести стрелку у нас во дворе. Чую, в ней всё дело.
- Она не работает... Да и как её вообще сдвинешь? Она же заржавела...
- Это сейчас не работает. А когда вернёмся, попробуем ещё раз. Не знаю, может нам дадут шанс вернуться на правильный путь и увидеть далёкий свет...
Я задрал голову и долго смотрел, как сверкают на солнце окна.
Улица всё поднималась вверх и далёкие высотки словно двигались нам навстречу. Жёлтые, красивые, они казались нам далёкими горами. Но что ждало нас там, впереди, у заброшенного института? И что незримо затаилось где-то среди этих домов, солнечного марева и зелёной пустоты?
Взобравшись на холм, мы посмотрели на город-призрак, увидели институт, а в зелёную даль, уходили провода и башни высоковольток...
- Смотрите, вон он, институт! - воскликнул Тим.
- Ес! - возликовал я, уже потеряв надежду, что мы выйдем к институту.
Вдруг совсем рядом раздался детский смех. Мы замерли, глядя на институт и на обглоданные кислотными дождями дома.
- Может это потерянные дети? - растерянно спросила Сашка Панкина.
Солнце заслонило облаками и на улице потемнело.
- А если их то чудище счавкало? - испуганно спросила Светка Крапива.
- Нет, ребята в зоне не умирают, - убеждённо возразил Серёня. - Командор превращает их в шаровые молнии и те летают по всему миру. Залетят в сумеречную зону и становятся как раньше. Потом они все здесь оказываются. И они живые, только не помнят дороги домой...
Нам снова начало казаться, будто кто-то за нами шёл. Мы поспешили уйти с опасного места и снова оказались на проспекте.
- Оно идёт за нами след в след! - дрогнувшим от страха голосом сообщил Серёня.
Город окунулся в зловещую тишину, и только наши шаги, хруст и скрип мусора нарушали её, да журчание воды, которая затопляла улицу...
4
А неясная тревога наростала. Шумела вода, что-то скрипело, гулял по улице мусорный ветер, а наши шаги отдавались гулким эхом. Эхо немного запаздывало, а вдали раздавались глухие удары. Безжизненные хмурые дома улицы и башнии высоковольток уходили за горизонт, уводя нас вникуда...
Я сел на трубу и стал вытряхивать из кроссовок мусор.
И тут мы оказались на заросших мхом бетонных плитах, на нагромождении блоков с мозаикой и кафелем под синим вечерним небом. Здесь всё утопало в зелени, а из этой зелени торчало мёртвое железо. Здесь росла огромная крапива. А за крапивой кто-то или что-то дожидалось нас.
В воздухе носился воющий гул.
- Раз, два, увидишь нас едва! - вдруг раздался в пустоте тихий невнятный детский голос, от которого меня пробрало холодком.
- Слышали? - вздрогнул я и замер на месте.
- Ага... - протянул ребята.
Мы затаили дыхание и прислушались.
Это были слова из знакомой детской считалочки-страшилки. Мы её знали, у нас во дворе с тахих считалочек начинались игры в прятки.
- Здесь кто-нибудь есть? - звенящим голосом вскрикнул я.
- Три, четыре, в этом мире! - снова раздался тот же голос.
Никого, и это начинало пугать...
- Пять, шесть, мы здесь есть! - снова раздался в пустоте тихий детский голос, уже совсем рядом. Что-то шло к нам из бурьяна.
У меня захватило дух.
- Семь, восемь, найди нас, просим! - с мольбой откликнулся голос и тут прямо из воздуха возникли размытые, призрачные фигурки детей.
Они засмеялись и побежали по бетонке и исчезли за высоковольткой.
- За ними! - крикнул я и бросился в погоню по улице, свернул к какому-то девятиэтажному дому, а ветер швырял нам в лицо мусор.
- Серёня, а вдруг это ловушка? - успела крикнуть мне Светка.
Нам приградила путь крапива, но не обращая на неё внимания, я раздвинул жгучие стебли руками и разинул рот от удивления...
Изумлённо оглядываясь по сторонам, я старался понять, кто эти мальчики и как неожиданно оказался в крапивном бурьяне возле каких-то высоковольток. И тут я ахнул. Институт была совсем рядом!
Он белой громадой возвышался на фоне вечерней синевы.
5
На нас навалилась непонятная давящая тревога. Кто-то за нами следил из крапивы и из чёрных провалов выбитых окон. Чьё-то лицо мелькнуло за окном, прошмыгнула чья-та быстрая серая фигура, сверкнули глазницы противогаза.
- Видели?! - завертелся Тим, указывая на окно.
- Видел! - сглотнул перепуганный Влад.
- Тише! - зашипел я на ребят.
Стёкла института горели на солнце, но оно зашло за тучу и город стал погружаться в темноту и в этом жутковатом месте становилось ещё страшнее.
- Идём скорей, пока не начался выброс! - поторопил нас Даня, и первым стал спускаться с холма. Мы зашагали следом за мальчиком.
Дорога бежала вниз. Высотки медленно уносились назад. Наши шаги рождали гулкое эхо. Мы вышли на большую площадку из бетонных плит. Между плитами густо рос мох. Под ногами звенели гайки и болты, хрустели стекляшки, блестели на солнце зелёные лужи, от которых пахло болотом.
- Не наступайте в них, - предостерёг я ребят. - Кто знает, что это за вода...
Мы спустились по полуобвалившейся бетонной замшелой лестнице, с ржавыми железяками вместо перил на заросший одним только мхом пустырь, который выходил на соседние улицы.
А впереди нас ждал институт. До него осталось дойти одну улицу...
- Идём туда, куда упадёт гайка, - сказал я, и кинул её.
Но ловушки там не было и мы смело двинулись вперёд. Вдруг, совсем рядом послышался детский смех. Я насторожился и заозирался вокруг, а смех снова раздался посреди этой тишины, отскачил эхом на гаражи и балконы окон.
- Эй! - успел крикнуть я. - Кто здесь?
Детский смех снова зазвучал из-за высоковольтки.
- Я здесь! - раздался мальчишечий голос. - Поглядите на меня!
Я снова заозиразся по сторонам. Дома с выбитыми тёмными окнами нависли над нами, отражая эхо голоса, которое терялось в них и в трубах.
Всё поглотила буйствующая зелень трав и мхов. Вместо домов были бассейны с отравленной водой, вместо лужаек бетонные плиты, поросшие мхом, с торчащим из них ржавым железом. На кафеле и бетонных плитах валялись штуки, похожие на батарейки, какие-то странные серебристые шарики и разный мусор. Замшелые ступени лестницы вели к институту на холме.
И тут мой взгляд притянула к себе странная кукла, валявшаяся на куче мусора.
- Ребята, смотрите... - дрожащим голосом произнёс я.
- Откуда она взялась?! - ахнул Владик.
- Это она?! - вздрогнул, не веря своим глазам Даня.
Игрушек здесь валялось много, но эта казалась живой. Платьеце в горошек, ножки в полоску, раскинутые в стороны розовые ручки, два хвостика волос в разные стороны, тёмные глаза на розовом личике, носа нет, рот был узкой щелью. И взгляд чёрных глаз, от которого бежали муражки...
- Она самая... - тихо произнёс я. - Она наверное пошла за нами...
- Ага... - нервно сказал Влад, дыша у меня над ухом.
Может это она за нами и шла по зоне. Следила за каждым шагом. Я смотрел на неё и чувствовал, как по телу разливается неприятный холодок...
6
Вдруг за спиной что-то зазвинело, захрустела по кафелю битая мозаика, отвалившаяся штукатурка, послышался отчётливый, отдающий гулким эхом топот детских ног и смех. Я обернулся и краем глаза увидел, как кто-то, ростом не выше меня, пробежал по лестнице и скрылся.
Это был явно мальчишка! Мальчишка не старше меня, и он скрылся из виду, убежав по этой лестнице, быть может к заброшенному институту!
Но что нас ждало внизу, где кончалась улица?
На асфальте лежала покрытая мхом старая мягкая игрушка...
- Алька... - поражённо произнёс я. - Это он!
- А вдруг это фантом?
- Нет, это точно он!
- Пошли его искать!
В ладони у меня была зажата последняя гайка. Я развязал бинт на незажившей коленке, привязал к нему гайку и пустил вниз.
Кинув гайку и услышав, как она с глухим стуком скачет по кафелю, я спрыгнул с труб и побежал за мальчишкой.
Наши шаги отдавались гулким эхом.
Ногой я что-то задел, бросил взгляд вниз и увидел детский мяч. А над нами сгущались тёмные тучи. На улицу опускались грязноватые сумерки.
Люминисцентная лампа, которую нам дал Командор засветилась ярче.
"Может он не зря нам дал искру жизни?" - подумал я и зашагал вперёд, туда, где смутно виднелся свет. - Она будто свет надежды, когда всюду тьма..."
А лампа засветилась сильнее, приятно согревая руку.
- Ух ты-ы-и! - воскликнул в восторге Тим.
- Темнеет... - обеспокоенно заметила Светка Загремухина.
- Это они! - догадался Серёня Зуев. - Ржавые пылесосы знают о нас.
- И чего?
- Напугать хотят!
- Смотрите! - в испуге ахнула Сашка Панкина. - Что это с ними?!
Высоковольтки заскрежетали. Я оторвал взгляд от лампы, посмотрел на них и обомлел от увиденного. Какая-то неведомая сила гнула их к земле, и они сыпались в разросшийся бурьян ржавой трухой...
Я отпрянул назад и чуть не свалился. Тогда я добежал до последней высоковольтки. Но вот и её стало корёжить. Ноги меня не удержали и я бултыхнулся в бассейн. Я вынырнул, отфыркиваясь от горькой воды.
- Вылезай скорее, - крикнул мне Владик, - эта вода отравлена!
Друг подал мне руку и я вылез из грязного бассейна.
- Сейчас попадём под выброс, - с тревогой заметил я, когда вылез из бассейна и мы вышли к высоковольткам, - и нас проглотит зона!
Едва мы взобрались на бетонную платформу, как что-то заскрипело и на мох и мусор повалилась высоковольтка, отрезая нам путь назад.

Глава V
Впереди и сзади только даль
1
Улица всё поднималась. Уже давно исчез грязный, замусоренный бассейн, в который я упал. Над нами нависали высоковольтки, под ногами журчала мёртвая вода. Мы то и дело оглядывались назад и видели, как дома, которые мы миновали, опускаются вниз, словно тонут в зелёной мути.
Мы подошли к высоткам и поглядели вверх. Их белые стены с множеством окон уходили в небо и словно терялись в вышине. А внизу разросся бурьян, из которого торчали ржавые железяки.
- Ещё чуть-чуть и город ухнет вниз... - озабоченно заметил я, прислушиваясь к глухому, но зловещему шуму воды под нами. - Ведь под ним всё уже затоплено! А если нас затянет...
- И он утонет, как наша улица? - обеспокоенно спросил Сашка Жариков, бросив взгляд на гудевшие трубы.
- Ага, - невесело ответил я, - здесь будет мусорное озеро...
Мерный гул прорезал жуткий звук, который заставил нас вздрогнуть и остановиться. Что-то жалобно взвыло, загромыхало, скрипнуло и всё затихло.
- Что это, мальчики? - забеспокоилась Светка, нервно озираясь по сторонам.
- Это он... - отозвался Серёня Зуев. - Он шёл за нами по зоне. Ржавые пылесосы не могут сюда войти, тогда они послали его...
- Кого?
- Гражданина Икс...
И тут нам сделалось совсем страшно.
В голове не укладывалось, как эта штука могла выжить после того, как его два раза долбануло током. И всё же он выжил и ждал нас там, где пульсировала машина, которая сделает всю вселенную мёртвой...
Тёмные дома расступились, сверкнула вода двух огромных бассейнов, между которыми тянулась заросшая мхом и заваленная мусором бетонка.
Я посмотрел на знак. На нём, неразборчиво было написано:
"Институт всенленной и запределья. Запретная зона!"
Я боязливо посмотрел на нависшую над нами белую высотку, потом на свои исцарапанные во всяких дворовых подвигах ноги и двинулся по узкой бетонной площадке с высоковольтками.
Над нами сгустились зелёные тучи. Небо совсем потемнело и в нём метались молнии, ударяя в высоковольтки, в вышки на стенах института, в надстройку на крыше, закручиваясь в электрических вихрях.
Он появился сразу, едва мы подошли к институту ближе. Сначала из колодца показалась его ужасные руки, потом его голова с жуткими жёлтыми глазами, и наконец чудовище вылезло всё на поверхность. Его фигура была неестественно изломана, он скрипел при каждом движении. Он был поломан, но всё ещё двигался. Видно мы тогда его не доломали...
- Ещё раз долбануть током этого пылесоса, - определил Серёня, - и ему каюк!
- А нам уж точно... - хмуро сказал Владик, поглядывая на искрящуюся в лучах красного заходящего солнца плитку института. - Сейчас он нас съест...
А Гражданин Икс уже направился к нам, шатаясь из стороны в сторону, лязгая своими ужасными руками. Разбросанный по бетонным плитам техногенный мусор скрипел и хрустел под его тяжёлыми шагами.
Мы бросились врассыпную. Чудовище слегка растерялось, но потом его руки стали вдруг со скрежетом удлинняться, словно он хотел обнять ими нас всех, но они запутались в высоковольтках.
Оно сломало их и погналось за мной. Я увернулся от рук и падающей высоковольтки и бросился к бассейну. Рука чудовища метнулась ко мне с невообразимой быстротой. Я закричал и снова чудом увернулся.
Страшная рука разорвала провода высоковольтки и те, искря упали в зелёную воду. По проводам и высоковольткам то и дело пробегали молнии и бассейн наполнился электрическим треском и гулом.
- Идея! - воскликнул Серёня, чуть не влетев в грязную лужу. - Нужно заманить его в этот бассейн!
Мы поглядели в бассейн. Над ним накренилась высоковольтка. Её провода безжизнено повисли над отравленной водой.
- Заманим его в бассейн, - тяжело дыша, повторил Серёня. - Здесь электричество сильнее, чем там, в Гурьяновске... Добежим до бассейна, и вы в рассыпную, а я полечу как на тарзанке, вон на том проводе. Он без тока...
- Упадёшь... - напряжённо сказал я. - А там блуждающий ток...
- Не упаду, - мотнул головой Серёня. - Я сильный.
- Бежим! - крикнул Влад, бросив испунанный взгляд на приближавшуюся к нам тмную фигуру Гражданина Икс. - Он идёт сюда!
Началась беготня. Чудовище гналось за нами. Руки его снова уменьшились и оно помогало себе ими, настигая нас огромными скачками.
Бассейн приблизился. Сейчас, если не свернём, мы упадём в него. А на дне его бушевало высоковольтное электричество...
- Убегайте! - отчаянно махнул нам Серёня и мы бросились врассыпную.
Серёня подпрыгнул, ухватился за свисающий провод, который был не под током и полетел над бушующим электричеством бассейном, над смертью...
Гражданин Икс подпрыгнул, чтобы схватить мальчика. Руки его промахнулись, срезали высоковольтку и та, ударив чудовище по спине, с жутким скрежетом повалилась вместе с ним в бассейн.
Взметнулись водяные брызги. И тут же небо потемнело и раздался гул.
- Это выброс! - крикнул Серёня. - Прячьтесь где-нибудь!
Раздался чудовищный треск. Вспышка ослепила меня. Я зажмурился и упал на землю. Кожу покалывало от тысяч вольт, которые носились в воздухе.
Я полетел в какую-то дыру. И сразу ничего вокруг не стало. Всё затихло, я открыл глаза и вылез наверх. Электричество перестало бушевать в бассейне. В него повалились сразу две высоковольтки. На дне, в огромной луже зелёной воды искрила груда ржавого железа. Гражданин Икс бесследно исчез...
Выброс закончился и в воздухе пахло озоном. Снова наступила тишина, только сейчас она была даваящей, зловещей.
- Ребятя, вы как, целы? - спросил я, оборачиваясь назад. И осёкся.
Ребята исчезли. Вот тут я не на шутку испугался.
"Нет их нигде... - встревожился я. - Неужели..."
- Ти-и-им! - позвал я. - Даня-а-а-а!
Никто мне не отозвался. Вязкая тишина быстро поглотила мой крик.
- Неужели они... - выдавил я и губы мои задрожали. - О не-е-ет...
Тишина...
- Тима! - снова позвал я. - Данька! Вла-а-ад! Вы где?! Вы куда исчезли?!
Никто не ответил мне, только эхо отразившись от тёмных домов, ушло в сторону заброшенного института.
- Светка! - крикнул я. - Сашка-а-а-а!
Эхо вернуло мне мой крик.
- Ребята, отзовитесь! - жалобно закричали я. - Что за шутки?!
Ветер вернул мои слова назад.
- Вы где спрятались?! - крикнул я и побежал искать ребят.
Я стал бегать по улице, ежесекундно зовя ребят, но след их простыл, а тёмные дома хранили мёртвое молчание. Только стук моих шагов, звучный хруст мусора под ногами разносились вокруг.
Не веря в то, что ребят больше нет, я бегал по этим домам, заглядывал в тёмные пустые квартиры, но отзывалась мне только тишина и эхо.
- Вы где-е-е?!! - кричал я, давясь всхлипами и слезами. - Вернитесь! Вы мне очень нужны, очень-приочень!
Но и в этот раз мне никто не ответил. Неведомая сила снова отбросила меня куда-то назад, не желая, чтобы я дошёл до заброшенной больницы...
2
Зона забрала ребят и тут хоть зови, не зови, их не вернуть, ведь это только в сказках, там, за красной горой есть живая вода... Но здеь была лишь мёртвая вода, которая накрыла меня тёмной волной боли и отчаяния от того, что их больше не было на свете, что я их больше никогда не увижу. Я остался один в этом страшном месте. И рванулись безудержные слёзы.
- Слезами делу не поможешь, - раздался голос из-за противогаза.
Чья-то рука в резиновой перчатке взяла меня и поставила на ноги.
- Иди вперёд, к далёкому свету, - сказал кто-то, а я открыл глаза, вытер их и понял, что это был Энигма, - и ты ещё сможешь отнять их у зоны. Зона вернёт их и вы исправите ту ошибку, из-за которой всё и началось.
Сталкер махнул мне рукой и пошёл вперёд, уходя в закат.
- Стой, ты куда?! - в отчаянии кричал я. - Не бросай меня здесь!
И я побежал по улице, туда, где начинался свет. Я бежал и видел только унылые заброшенные дома с выбитыми окнами, и ржавые покосившиеся высоковольтки. Гулким эхом отдавались мои шаги в пустом, безжизненном городе. А сталкер вдруг превратился в огромную крысу и побежал на четвереньках, и я увидел знак и дорогу, которая вела из темноты, к свету...
Солнечный блик сверкнул на знаке. Знакомый по снам мальчик, смеясь и шлёпая босыми ногами по горячим бетоннным плитам махнул мне рукой и убежал на проспект этого проклятого города.
- Алька! - крикнул я ему вдогонку. - Не бросай меня!..
"Хоть бы его догнать! - отчаянно, с последней надеждой думал я. - Он наверняка знает, куда девались ребята! Может они как-то спаслись!"
Алька уже исчез из виду, но где-то рядом слышался его заливистый весёлый смех, который будто уводил меня куда-то в неизвестность.
- Боишься? - спросила меня зона.
- Я ничего не боюсь! - крикнул я и решительно зашлёпал вперёд, туда, где кончалась улица, погружавшаяся в мёртвую воду.
Я шёл по залитой солнечными лучами улице и смотрел на дома. Плитка и мозаика сверкала золотом. Они будто и не страдали от кислотных дождей и ветра, гулявшего по пустынным улицам.
Зеленел радиоактивный мох на растрескавшемся асфальте. На улице попадались какие-то странные знаки.
Улицы города-призрака тянулись бесконечно. Я был один, а мусорный ветер гулял по улице, завывая и смеясь голосами пропавших здесь детей...
3
Впереди посреди мусора и разросшегося радиоактивного бурьяна показались странные дома. Тёмными громадами с золотистыми краями они возвышались над мёртвой улицей и нависали надо мной, а в чёрных провалах окон искрились обломки стёкол. Они дышали на меня сыростью и страхом.
"Где же все ребята? - снова с подозрением подумал я. - Если они тут живут, неужели им самим здесь не страшно?"
Сверху на меня смотрели пронзительная синева и жёлтые облака. Место, где я очутился было таинственным, непонятным, пугающим.
Впереди и сзади только даль. Что-то поджидало меня там, в тишине.
Я шагал по краю бездны, в которой вода крутила мусор...
С неживым жужжанием что-то пронеслось мимо сверкая огнями и появилось странное существо. Это был человек с неподвижным зелёным лицом и светящимися словно фары глазами.
- Нужно мне твоё сознанье! - монотонно гудело оно, с тем же жужжанием приближаясь ко мне и гипнотизируя своими жуткими глазами-фарами. - Нужно мне твоё сознанье! Нужно мне твоё сознанье!
Мёртвый город приготовил для меня ещё одну ловушку. Я почувствовал слабость и спиной полетел вниз, в бездну, едва успев ухватиться за провода покосившейся высоковольтки, а внизу, подо мной кружилась водяная воронка.
Зелёная вода клокотала, как в гигантском водозаборнике, унося в бездну то, что могла сорвать своей яростной силой. Оторвался от земли и со скрежетом пошёл в водоворот ржавый автобус, остовы автомобилей, покрышки, какие-то железяки и другой мусор.
Я держался за железную балку высоковольтки, подтягиваясь вверх. Я понял, что это их ловушка, чтобы никто не дошёл до института!
Дьявольски заскрежетав, в воронку упала соседняя высоковольтка, затрещала и застонала та, на которую влез я.
Но тут пробежала по проводам молния и я увидел сталкера. Он был огромный! Огромный человек в химзащите, в свитере, в шапке и огромных защитных очках. Резиновые сапоги до колен. Низ лица был замотан бинтами. В сгущающейся темноте горел его фонарь, как спасение из этой безвыходной западни, где я уже готов был сгинуть.
Это был Мегавольт, олицитворение зоны. Вечный сталкер, который приходит напомощь людям, потерявшим надежду...
Он стоял на крыше дома, а вниз падала огромная железная конструкция. Не долетев до воронки, она замерла, хлестнули провода, обхватив мою, готовую сорваться вниз высоковольтку, и тогда я был спасён!
Надо лезть наверх, пока ещё можно!
Я полез, стараясь не смотреть вниз, в эту жуткую бездну. И только я оказался на крыше, как железная конструкция рухнула вниз...
Но тут появилось маленькое существо размером с собаку. Оно было в химзащите и противогазе. Спрыгнув с железной конструкции, оно гадко засмеялось и исчезло, а я падал в клокочущую воронку.
Но тут кто-то схватил меня за ноги и понятул назад. Раздались взволнованные мальчишечьи голоса. Зловещая воронка исчезла, словно её и не было. Исчез и Мегавольт, превратившись в молнию, которая заискрилась по проводам уцелевших высоковольток...
- Никитка, ты выловил его? - взволнованно крикнул какой-то мальчишка и его голос отозвался эхом. - Он жив?
- Кажется жив... - с облегчением сказал тот, кто меня держал. - Помоги его в чувство вернуть! Уходить надо, сейчас здесь будет вода.
Я чувствовал, что лежу на какой-то плите. Меня окружили мальчишки. Все они были здесь давно и одежда у многих износилась.
- Эй, ты живой? - надо мной наклонился мой спаситель, большой белобрысый мальчишка с перевязанной коленкой.
- Живой... - протянул я. - Спасибо! Я уж думал, пропаду...
- Не за что...
- А вы кто?
- Мы здесь живём, - доложил кто-то из ребят. - А ты как здесь очутился?
- Мы с ребятами шли к институту... - ответил я, садясь на плиту. - Потом на нас напал этот ходячий пылесос... Серёня его током долбанул а потом начался выброс и ребята... Я теперь один остался...
Мне хотелось зареветь, но я сдержал рвущиеся из глаз слёзы.
- Идём, - позвал меня мальчишка с перевязанной коленкой. - Здесь оставаться опасно, слишком много воды.
- А что там было внизу? - озадаченно спросил я.
- Внизу? Это ловушка, воронка. В неё людей затягивает...
- Пацаны, пойдём отсюда!
- Идём... - снова позвал меня белобрысый. - Как тебя звать?
- Серёня.
- А я Никита.
Мы пошли по улице. Вечер всё никак не кончался, солнце так же висело над крышами, когда мы с ребятами пришли сюда. Время замерло.
- А как сюда попали вы с ребятами? - с интересом спросил я Никиту.
- Сюда по-разному попадают, - сумрачно ответил Никита. - Никто не помнит, как и откуда, но тут почти каждую неделю новенькие...
- Вам надо отсюда уходить, - вдруг вспомнил я.
- Это ещё почему?
- Под вами вода! - сглотнув, ответил я. - Город затопляет водой. Здесь вот-вот всё уйдёт под воду!
- Откуда ты знаешь?
- Нам Энигма рассказал. Это сталкер. Надо уходить из города!
Ребята растерянно переглядывались. А земля под ногами стала дрожать, послышался гул рвущейся из-под земли воды. Над городом разнёсся громкий, леденящий душу вой сирены.
- Это сигнал, что город тонет! - произнёс я, чувствуя, как меня бросает в холод. - Слышали? Его уже начало заливать!
- Никита, что будем делать?! - испуганно загомонили ребята.
- Идём к институту, - сказал Никите я, взяв себя в руки. - Энигма сказал, что уйти из города можно только через него. Иначе не успеем!
- Маша, - бросил куда-то в сторону Никита.
И рядом появилась та самая кукла, которую мы все так боялись, которая преследовала нас всюду по зоне и у нас во дворе, куда тоже проникла зона...
- Маша, скажи всем ребятам, чтобы шли к институту! - велел ей Никита.
Кукла дёрнулась и очень шустро побежала по улице.
- Не бойся, - успокоил меня Никита. - Она всех найдёт.
Мы пошли по улице, стараясь не слушать, как внизу гудит вода. И с каждой новой улицей к нам присоединялась стайка ребят.
Когда впереди показался институт, ребят было больше сотни. Кукла выскочила из-за угла, кивнула ребятам и пропала в крапиве.
- Больше ребят в городе нет, - уверенно сказал Никита и взобравшись на трубу, выжидающе повернулся ко мне. - Айда, показывай, как нам уходить.
А улицу начало затоплять воняющей болотом зелёной водой...
4
Город начал тонуть. Бетонные плиты под нами затряслись и мы чуть не рухнули в воду. Мы замерли, глядя на это страшное явление. Мы испугались и я сразу вспомнил, как зелёная вонючая вода затопила наши дворы. На весь город звучно вопила сирена. Солнце светило в плитку и в окна, и они казались оранжевыми, а вода зелёно-жёлтой с ржавыми пятнами.
Вода заструилась по улице и я влез на трубу, и пошёл по ней к институту.
- Улицу затопляет! - запаниковали ребята.
- Бежим к институту! - махнул им Никита.
- Город под нами затонет в любой миг! - задыхаясь от волнения, сказал я, спрыгивая с трубы на сухую, поросшую мхом бетонную плиту. - В городе точно больше осталось ребят? Кукла всех нашла?
- Ни одного! Только мы... Мы все вместе здесь гуляли.
- Нам нужно на ту сторону!
Вода быстро затопляла улицу. Не успели мы броситься к институту, как она была нам уже выше щиколоток и быстро прибывала. Зелёная жижа затапливала улицы и город-призрак будто погружался вниз...
- Лезем скорее, пока здесь нет воды! - подгонял ребят я.
- Интересно, кто же устроил здесь наводнение? - выдохнул какой-то малёк лет восьми, и взял меня за руку. - Мы не утонем?
- Оно уже давно началось, - мрачно заметил Никита. - Началось с высоток. Я там тебя видел, как ты в воду нырял.
Мы со всех ног помчались по лестнице в чёрный провал входа.
- Серёня, быстрее вода прибывает! - испугался Никита.
Воды становилось всё больше и мы стояли в ней по пояс. Вой сирены медленно затихал, а зловещий гул всё наростал.
Янтарь быстро тонул в зелёной жиже. Высоковольтки накренились, дома стали медленно, но неумолимо проваливаться вниз. Вот и улицу, по которой мы шли начало затапливать и вода уже плескалась о стены института.
- Быстрее, вверх, к лазу! - то и дело кричал кто-нибудь из ребят. Дети один за другим забирались вверх, к темнеющему входу в институт.
Старшие помогали младшим, тянули их вверх по лестнице, и сами поднимались за ними, а вода бурлила, затапливая улицу.
- Этот город сейчас утонет! - накалённо крикнул я. - Быстрее ныряйие в лаз!
На миг мы замерли и посмотрели на тонущий город. Высоковольтки и дома, всё больше кренясь, погружались в зелёную жижу. Я смотрел на огромное озеро, под которым исчез в зелёной жиже город.
Он ушёл в сумрак и муть зелёной воды.
Но прежде чем город навсегда скрыли зелёные волны, мы успели нырнуть в лаз и услышать захлебнувшуюся зловещую и тревожную сирену...
5
Смерти не было, город исчез, а мы очутились в неживом бесконечном пространстве из бетонных плит. Скрипели трубы, огромные сооружения из ржавого железа, над нами висело сине-феолетовое небо, подёрнутое зелёными облаками, которые светлели и делались красными, там, где светило солнце, путаясь в решотчатых башнях высоковольток и их проводах...
- Ух, - выдохнул Никита, оглядываясь по сторонам, - ещё бы чуть-чуть и мы бы двышали жабрами!
- Мальчишки, где это мы? - озадаченно и испуганно спросил маленький мальчик, поднимаясь с замшелой плиты.
Все ребята изумлённо оглядывались по сторонам.
- Мы в субпространстве, - объяснил я. - На станции-призраке.
- Где? - не поняли ребята.
- Ну это зарождающаяся вселенная, - объяснил ребятам я, вспомнив, что сказал нам Командор. - Здесь почти безопасно, искажений нет...
- А ты здесь уже бывал?
- Много раз...
- Ого!
- А как нам в наш мир вернуться? - потянул меня за рукав маленький босоногий пацанёнок с растрёпанными рыжими волосами.
- Нужно подождать поезда... - растерянно огляделся по сторонам я. - Мы на станции-призраке, он сюда иногда ходит.
- А что за поезд?
- Это поезд-призрак из зоны....
И будто услышав меня, вдруг справа раздался гудок, гул и глухой перестук колёс. Появился ржавый голубой поезд без машиниста, с выбитыми окнами. Запахло гарью. Ребята вздрогнули. Им вид поезда был вдиковинку.
- Это он?
- Угу!
- И на нём мы можем вернуться? - недоверчиво поглядел на меня Никита.
- На нём, - убеждённо ответил я. - Вон, смотрите, знак...
На ржавом знаке было написано:
"Поезд до станции Институт Пути!"
- Что за станция? - всё так же недоверчиво спросил Никита.
- Это станция, с которой начинаетя забытое шоссе, - бросив взгляд на поезд, ответил я. - Вылезайте там и увидете забытое шоссе. Идите по нему и что бы вы там не видели, не бойтесь, и когда оно кончится, вы увидете далёкий свет и вернётесь в наш мир. Тогда закат станет восходом и уйдут все беды...
Поезд подошёл к станции, замер и с лязгом открыл двери вагонов. Ребята испуганно отпрянули назад.
- А он нас не увезёт куда-нибудь...
- Не бойтесь. Доедете до станции-призрака и идите к далёкому свету!
Я отступил от края перрона.
- А ты? - удивился Никита. - Ты разве не с нами?
- Я ещё не дошёл до конца дороги, - решительно ответил я. - Надо как-то остановить машину, которую запустили эти ржавые пылесосы. А это в зеленогорской заброшенной больнице!
- Ничего себе! - послышались недовольные голоса. - Мы в это страшилище, а он значит здесь останется?!
- Заткнитесь, - старшие ребята дали несколько подзатыльников. - Может только так мы и сможем вернуться. А у него своя Дорога...
Поезд ждал, никуда не трогаясь. Сотня оборванных ребят топталась на краю перрона, не отваживаясь зайти.
- Идите скорее в вагоны! - поторопил ребят я. - Не бойтесь!
Ребята нерешительно потоптались и стали по одному заходить в тёмное нутро поезда-призрака. Косые красные лучи солнца били в вагоны и они осветились приятным вечерним светом.
Едва последний мальчишка зашёл в вагон, как двери с лязгом захлопнулись, поезд тронулся, стуча по рельсам, набирая скорость. Наконец он подал зычный гудок и пропал. А я ещё немного постоял на станции-призраке и спустился вниз. Дорога давно ждала меня и я пошёл по ней, не оглядываясь.
И снова я оказался в зоне...
- А если я снова выйду к каналу? - сказал себе я и пошёл к покоившимся высоковольткам. - Может быть я сумею дойти до заброшенной больницы?
Но кто знает наверняка? Никто ведь не возвращался из той больницы. А она звала меня, смотрела взглядом сотен чёрных окон, чтобы проглотить, и тогда я стану частью зоны, растворюсь в ней, стану мусорным ветром...

Глава VI
Дождевая глубь
1
Ржавые гайки стучали по замшелым бетонным плитам. Вдали вставали ржавые башни высоковольток, рыжие от бьющего в них солнца. Впереди меня ждал мёртвый город, утонувшей в атомном мусоре и бурьяне. Всюду росла радиоактивная крапива, которая сплёвывала ядовитые семена-колючки в тех, кто её потревожит. Из крапивы торчали ржавые башни высоковольток.
Стояла тишина, временами прерываемая странным зловещим гулом или глухими, отдающими эхом ударами.
Неживое солнце висело над высотками, было темно и страшно. Очень хотелось повернуть назад, но что-то вело меня вперёд, как искра жизни, которая никогда не бросала детей в беде и темноте.
"Их ведь ещё можно спасти! - повторял я про себя, как молитву. - Надо только дойти до этой проклятой больницы!"
Убегали вперёд высоковольтки. Бетонка исчезала в бурьяне. Я шагнул в траву и оказался на безлюдной пустоши субпространства под синим небом, там, где устремились в небо гигатские кривые трубы с обломанными краями.
И снова показалась какая-то площадка с непонятными механизмами.
Я шагнул к ним и обо что-то пребольно ударился коленкой.
- Ай! - выдохнул я, упав на землю. Коленка оказалась поцарапаной.
Из густого мха торчала железка. Здесь, в субпространстве их было много.
- Вылезла откуда-то, да ещё с ног сбиваешь! - разозлился я и с досады пнул железку, и она ржаво заскрипела.
Из ранки выступила кровь. Ранка щипалась. Я облизал коленку и подполз к железяке. Она напоминала рычаг стрелки, только маленький.
"Это же та самая стрелка! - возликовал я. - Она сможет перенести меня в засекреченный город! Она вернёт ребят!"
Боль в ушибленной и оцарапанной коленке не утихала. Приложив к ней ладонь и подержав несколько минут, чтобы успокоить кровь, я подошёл к щитку над стрелкой и стал нажимать все кнопки подряд.
"А вдруг оживёт? - взволнованно думал я. - Это наверняка один из приборов что оставили здесь учёные... Что будет, если его оживить?"
Я навалился на рычаг стрелки, она ржаво заскрипела и раздался лязг.
Испугавшись, я шарахнулся назад. Стрелка оказалась повёрнута, а у моих ног появилась дорога. Меня перенесла сюда какая-то неведомая сила. Это произошло так быстро и незаметно, что я даже не успел испугаться.
Я замер, осмотрелся и зашагал по этой дороге. Звук моих шагов гулким эхом отдавался в этом месте. Из бурьяна торчал поржавевший знак:
"Дождевая глубь. Запретная зона!"
Вдаль шли замшелые бетонные плиты. Дорога вела вникуда. Никто не знал, что делается в конце дороги. Но забыв о страхе, я сделал шаг в бездну...
2
За крапивой раздавались детские голоса. Мне стало неуютно. Это могли быть лишь ночные детки. Я кинул гайку и побежал по бетонным плитам. Меня накрыло зябкой тенью. Я поднял гайку и бросил взгляд на небо. Солнце спряталось за тёмную тучу и бледным пятном смотрело на меня.
Туча светилась, а на землю струился зловещий оранжевый свет.
"Здоровенная, - со смутной тревогой подумал я. - Как бы в грозу или под кислотный дождь не попасть..."
А бывает ли здесь гроза?
Я метнул гайку и зашагал к ней. Что-то скрипело под ногами и с каждым шагом всё более отчётливее. Я зашёл далеко. Меня обступали высоковольтки и непонялные сооружения, а впереди, за радиоактивной крапивой и непролазной свалкой радиоактивного железа начинался мёртвый город.
Я слышал удары вдали. Это не просто удары, это время, которое отмеряет Технобат, дух зоны, до нового выброса, после чего ловушки поменяют места. Всё меняется после выброса...
На меня навалилось давящее ощущение, будто за мной кто-то следил.
И откуда-то ветер донёс песню:
"Молчат огни, чужой рассвет,
Мы на двоих священный свет.
По венам дым, пророки спят,
И струны век ловят лёгкий взгляд..."
Я шёл, кидая гайки, а белые дома, залитые золотистым вечерним светом, смотрели на меня слепыми окнами покинутых квартир. Битый кафель, кое-где поросший мхом скрипел и хрустел у меня под ногами.
Гулкое эхо разносились по улице, и от этого казалось, что помимо меня здесь, в городе никого не было. Но краем глаза я увидел, как кто-то пробежал, мелькнул за трубами. Раздалось жужжание, сверкнули глазницы противогаза.
Впереди покачивалась зловредная радиоактивная крапива. Я на миг растерялся, даже испуганно отпрянул. Но тут же, что-то сталкерское взяло во мне верх над страхом и я двинулся вперёд.
Колебался воздух, постепенно закручиваясь в вихрь. Вихрь бросал молнии в разные стороны и затягивал в себя ржавый хлам, валявшийся на дороге. Сила его наростала. Глаз вихря смотрел прямо на меня.
Вихрь нёс в меня мусор, и был таким сильным, что мне пришлось ухватиться за какую-то ржавую железяку у покосившегося бетонного столба с фонарём. Железяка подалась на меня, в фонаре медленно вспыхнул свет.
В этот момент мусорный ветер ослаб, я залез на столб и осторожно выкрутил лампочку. В этот миг раздалось неживое бубнение, лампа выскользнула из моих рук, столб заскрипел и подался вниз, и на мох упало страшное оружие зоны. Смерть-лампа!
А мусорный ветер закачал крапиву и заскрипел ржавым знаком...
Я настороженно поглядел на неё. В лампе бушевала электрическми разрядами, пытающийся вырваться оттуда буря, готовая снести целую улицу.
"Или больницу, - подумалось мне, - вместе со всей этой нечистью!"
Такая вполне может обесточить больницу и вырубить генератор...
Когда я вылез из бурьяна за гаражами и вышел на городскую улицу, солнце всё так же висело над высотками.
Башни высоковольток зловеще скрипя, раскачивались из стороны в сторону, заваливались прямо на меня, готовые вот-вот рухнуть.
Выбравшись на потрескавшиеся замшелые бетонные плиты, я посмотрел вдаль. Впереди высились купающиеся в лучах заходящего солнца высотки.
Я почти добрался до засекреченного города и даже видел больницу...
3
Больница была близко, от неё шли высоковольтки, слышался гул. С болью вспоминал я о выбросе и о ребятах которые сгинули в нём. Их забрала зона, но я не мог отделаться от чувства, что они никуда не исчезали, что они идут рядом со мной. И шли мы будто в разных измерениях и времени, но стоит обернуться и я увижу их, стоит окликнуть и они тут же отзовутся.
Но меня окружали лишь тишина и отчание. Я был одиноким мальчишкой, затерянным в глубине безлюдных пространств зоны...
Я посмотрел в небо с мольбой и отчаянием.
"Можно в синее небо с мольбою смотреть, - вдруг пропел ветер, - только это уже настоящая смерть..."
А небо было не синее, не жёлтое, как всегда в запределье, а зелёное...
Я пошёл через бурьян, вытирая слёзы. Трава мне была по колено.
"Если прямо пойдёшь, - снова запел ветер, - то, что ищешь найдёшь..."
Ветер выл и свистел, задувая в выбитые тёмные окна и гуляя в пустых квартирах нависших надо мной мёртвых домов.
"Может они и не погибли! - с надеждой думал я. - Может они тоже спаслись, только переместились сумеречную зону!"
Я шмыгнул носом, стараясь сдержать рвущиеся из глаз слёзы.
"Кто знает... - тут же ответил непрошенный голос внутри меня. - Если и не погибли то... то это уже не ребята..."
Я не замечал, как швырял мне в лицо какие-то грязные позеленевшие рваные пакеты мусорный ветер...
Ребят больше не было. С выбросом шутки плохи. Особенно для детей. Я знал во что превращаются дети, попавшие под выброс.
И внутри у меня всё холодело.
- Ребята... вернитесь пожалуйста! - дрожащим голосом выдавил я, еле сдерживая слёзы. В горле у меня защемило, а в глазах щипало. - Я больше никогда не буду дразнить вас и обижать!
Я шёл, зовя по именам ребят, но те не отзывались. Нельзя было отрицать того, что уже произошло на самом деле.
А мёртвое солнце красным пятном светило в кольце золотистых облаков, как до выброса. Оно никогда не зайдёт и вечно будет смотреть с небосвода этого страшного мира. Сколько боли и отчаяния оно здесь видело? Сколько раз оно смотрело, как погибали сталкеры или учёные, как пропадали дети?
Я сел на бетонную плиту и рванулись слёзы отчаяния.
Куда делись ребята?! Не могло же это быть... навсегда!
Я больше не мог плакать, все слёзы видно кончились. Я встал на нетвёрдые ноги и ещё раз осмотрелся по сторонам. Немного успокоившись, я увидел какие-то дома и высоковольтки, утопавшие в бурьяне...
На улицах густо росла жгучая крапива, такая же, с которой у нас на задних дворах я и другие ребята постоянно воевали. Из травы торчали ржавые железяки. Через пустырь тянулись высоковольтки.
А впереди блестела вода заброшенного бассейна. Из мха вставала белая громада какого-то института. Уже много лет в бассейне никто не купался, он зарос, а на плитке лежали ржавые гайки, болты и маленькие стекляшки.
Потом я набрёл на бетонную набережную канала и пошёл по ней.
В канале шумела отравленная вода, с ржавыми разводами какой-то дряни, с берегами, заросшими чернобыльником. Канал был страшно засорён разным техногенным мусором. Я и не пытался сунуться в него, и кидал гайки...
"Не вздумай заснуть! - одёрнул себя я, помня, что меня иногда размаривало в солнечные дни. - Надо дойти до этого проклятого города!"
Пустырь заливало лучами заходящего солнца.
Наконец появился брод. Это были покрытые мозаикой и заросшие мхом бетонные плиты. Вода обтекала их, уходя небольшим водопадом вниз.
4
Зона оглушала меня мёртвой тишиной. Все звуки вязли и глохли. По бетонным плитам текла вода. Вода пахла вентшахтой. Я лёг на мшистый холмик среди техногенного мусора и стал слушать зону. Я закрыл глаза и мне показалось, что я слышу какую-то странную, неуловимую и очень красивую мелодию. Это были голоса зоны. А ещё мне почудилось, что рядом со мной кто-то есть. Кто-то шёл по ручью. В тишине раздавался плеск.
- Тимка? - спросил я и обернулся. - Даня... Ребята... Это вы?
Это были не ребята. Я увидел человека в химзащите и в противогазе. Он сидел на плите среди мусора и смотрел на меня.
- Мегавольт... - обронил я.
- Ну ты парень меня и напугал, - отдышавшись, сказал Мегавольт. - Ещё бы немного, и я бы тебя потерял... как человека. Выброс очень коварная штука, особенно для детей. И ты стал бы частью зоны...
- Мы не успели спрятаться... - с болью пробормотал я. - Вы видели ребят?
- Я не знаю где они, - огорчённо вздохнул Мегавольт. - Они были в том городе, который теперь ушёл под воду. Я не сумел их найти...
В глазах опять защипало, но я взял себя в руки.
- А что со мной было? - озадаченно спросил я.
- Ты попал под выброс, - мягко сказал Мегавольт, - и быть тебе ночной деточкой, если бы Командор не вызвал вихрь и не переместил тебя на несколько мгновений в субпространство.
- А где я сейчас?
- Недалеко от забытого города Зыряново...
- Это в зоне? - насторожился я.
- Зона теперь везде, - глухо, наставительно ответил Мегавольт. - Но тебе нужно идти обратно, в запределье. Времени осталось совсем мало. Скоро начнётся волна и тогда вселенную уже не спасти...
- Как мне дойти до Зеленогорска?
- Тебе нужно снова найти нити песен, - многозначительно ответил Мегавольт. - Только по ним можно пройти всю зону... Ты то и дело уходил в запределье и возвращался обратно. Все пути к засекреченному городу отрезаны, но есть дорога, и по ней ещё можно пройти...
- Она где-то здесь, в зоне? - ухватился за надежду я.
- Да, - ободряюще сказал Мегавольт. - Она здесь, но идти придётся через Дождевую Глубь, потому, что иначе в запределье теперь не попадёшь. А потом в краснополянскую станцию. Оттуда только и можно дойти до больницы!
Я вскочил на ноги. Сердце билось так, что вот-вот выскочит из груди.
- Надо спешить, - с беспокойством сказал Мегавольт, - скоро выброс!
- Но разве с выбросом не возвращаются те, кто погиб в зоне? - спросил я и снова сел на холмик, и во мне снова всколыхнулась надежда.
- В зоне никто не погибает по-настоящему, - наставительно ответил Мегавольт. - Они возвращаются. Это может сделать машина, которая находится в больнице, осколок кристалла, и смерть-лампа...
- Но как?! - отчаянно воскликнул я.
- В зоне записываются не только голоса тех, кого давно нет, - наставительно начал объяснять Мегавольт, - но и их образы. Пространство хранит в себе их следы, отзвуки эха... Попадая в поле, создаваемое выбросом, загорается искра жизни и они становятся живыми.
Я едва не вскочил. Я был переполнен чувствами и эмоциями. Во мне боролись неверие в ещё неизведанное, и отчаянная надежда...
Выброс. Он возвращает тех, кто трагически погиб! Неужели выброс, опасный, смертоносный выброс, о которым я слышал столько пугающих историй, может вернуть ребят, которые сгинули в Янтаре?!
- Выброс может вернуть и тех, кого забрала зона, - продолжал Мегавольт, вертя в руках противогаз. - Люди, о которых говорят, что они пропали без вести, часто исчезают потому, что заблудились в пространстве, попали в петлю времени или ушли в другое измерение. В запределье, как вы его называете. Как выброс затягивает людей в город, так он и возвращает тех, кто много лет уже скитается по просторам вселенной.
- Но зону создали люди, да?
- Да, - мрачно кивнул Мегавольт. - Зона появилась, когда люди начали взрывать атомные бомбы. Говорят, вселенная тоже появилась из атомного взрыва... И с каждым выбросом зона захватывает мир...
- Но ведь тогда наш мир погибнет... - с отчаянием воскликнул я. - Станет мёртвым! Я не хочу жить в этом страшном мире!
- У вас нет выбора, - печально вздохнул Мегавольт. - Выбор был у нас...
- Не может быть... - ахнул я. - Значит вы тоже...
- Да, - с горечью вздохнул Мегавольт. - Я тоже сбрасывал атомные бомбы и я один из виновников ядерной войны. Это я впустил зону в наш мир...
Вдруг меня охватило странное ощущение, будто бы я погружаюсь в тёплую воду, в которой можно было дышать. И словно растворились в ней и я сам, и сама зона. Мегавольт бесследно исчез...
Я открыл глаза и сразу увидел гмоха в противогазе. Это был другой гмох. Наверное более старый, потому, что порос мохом.
Гмох сидел на поваленном столбе и играл на какой-то странной флейте.
Я пригляделся и понял, что он играл на стержне, которые вкладывали в атомные бомбы, без которых они не могли превратить этот некогда цветущий мир в запустелый бурьян с торчавшим из него мёртвым железом...
Я не боялся гмоха. Не все они наверное приносят несчастья. Но слушая эту печальную колыбельную, мне стало тоскливо. Не было здесь ни мамы, ни папы, ни ребят, я был один. Я зажмурился, но слёзы всё равно прорвались.
По прогалине тянулись бетонные телеграфные столбы с кое-где оборванными проводами. Всё это утопало в буйствующей зелени, которая разрослась сразу, когда началось ядерное лето.
Впереди был затопленный город. Зыряново наполовину ушло под воду...
5
Высоковольтки наполовину погрузились в эту зелёную воду. Она плескалась о бетонные плиты уходившей вниз дороги. Провода были во многих местах оборваны и падали в воду. Непонятные глухие удары рождали гулкое эхо и оно металось среди залитых солнцем высоковольток. Дрожали провода и скрипело ржавое железо. От этих звуков делалось неуютно.
А высоковольтки вели в город-призрак, который затопило, когда закончилась ядерная зима. Вода убоюкала его в тёмной глубине...
Из воды кое-где торчали знаки радиационной угрозы.
Над моей головой нависли решотчатые перекладины высоковольток, на дне можно было разглядеть покрышки, мусор, батареи отопления и другой железный хлам, а на солнце сверкали плитка и мозаика...
Место было жутковатым. В воду уходили ржавые трубы с вентилями и решётками, из которых в ржаво-зелёную воду текла отрава. Стояли какие-то непонялные сооружения из железа и бетонных плит с мозаикой. Из воды торчали покосившиеся ржавые столбики запрещавших купаться знаков.
Водой здесь совсем не пахло. Ни водой, ни водорослями, ни растениями. Только чувствовалась во рту ржавчина и воздух был каким-то странным, пах паром из колодцев теплотрасс.
Ржавчина в зелёной воде завихрялась, крутилась, на глубине отдавая неживой синевой. Мутная, грязная вода воняла болотом.
В эту воду лучше не нырять...
И тогда я снова увилел его...
Гражданин Икс со скрежетом двигался ко мне.
- Нет! - вырвалось у меня. - Не може бы-ы-ыть!!
"Он ведь уничтожен! - ахнул я, гадая, как он уцелел тогда в вихре молний в заброшенном бассейне. - Серёня же заманил его в бассейн и он сгорел! Как он мог ожить после такого мощного электрического разряда?!"
Но чудовище было живо и скрипя, тянуло ко мне свои страшные руки...
- Что б ты заржавел! - выдохнул я и упал в зелёную воду, проваливаясь всё глубже и глубже, в угасающем сознании сверкнул солнечный блик.
Я вынырнул, но течение подхватило меня и понесло в водоворот.
"О нет, только не это! - испугался я. - Он же меня затянет!"
Плавал я отлично, но больше всего на свете я боялся утонуть.
Я изо всех сил поплыл к берегу, но тут у меня заболела икра и водоворот меня уже закрутил. Зелёная вода сомкнулась над моей головой.
А подо мной на глубине лежал город...
Покосившиеся, искорёженные, разрушенные, даже лежащие друг на друге серые дома с тёмными окнами, тускло сверкающая плитка, трубы, антенны, погрузившиеся вместе с ними под воду высоковольтные линии с оборванными проводами. Вот что было под этим жутким озером!
И что-то на самом дне, туда, куда уходили этаж за этажом, ряды тёмных безжизненных окон ждало меня и тянуло всё вниз и вниз. Неживое, холодное, что не хотело, чтобы я добрался до засекреченного города...
Я уходил всё ниже и ниже, глядя, как искрится под водой плитка и мозаика стен высоток, теряющиеся в синей темноте глубины, откуда поднимались башни. Я разглядел целые улицы в подводном мраке.
Не было сил шевелиться, не было желания всплывать. Скоро я захлебнусь, но тогда я буду вместе с ребятами...
Сквозь воду я слышал испуганные мальчишечьи голоса. Ржавые железяки, провода тянулись вверх, чтобы схватить меня, но тут раздался глухой всплеск, меня обхватили за подмышки и понянули вверх...
Из последних сил я рванулся к свету и очутился у самого берега под ржавой трубой, за которую тут же ухватился, чтоб не затянуло.
Я вылез на берег и повалился на мозаичную плиту.
- Рано духом упал, сталкер! - сказал кто-то и стал меня тормошить. - Ты должен идти к больнице! Ты ещё можешь их спасти!
Я открыл глаза, но никого конечно же не увидел...
Но я будто знал, что он всегда находился рядом со мной, смотрел из небесной синевы и никогда не бросал меня в беде.
И этот кто-то только что вырвал меня из холодных объятий смерти...
6
Вдали залаяла собака, а эхо от её лая звучало над мёртвым озером, под которым уснул город. Здесь был остров из замшелых бетонных плит. На нём стоял облицованный белой плиткой дом. Войдя под козырёк подъезда я вынул из кармана гайку. Здесь было сухо. Вода билась о бетонные плиты, скрипели уходившие вниз трубы. Под ногами скрипел старый позеленевший кафель.
Дальше, куда ни глянь, была только вода, которая скрыла дома города.
На кафеле лежали какие-то железки.
Решив заночевать на крыше, я толкнул дверь и ещё невысохшие волосы затрепал сквозняк. Я побежал по лестнице на крышу.
На ум пришла песня, гимн нашего отряда:
"Это те же картинки прочитанных книг
Первозданная сила исходит от них.
Только в книгах от ран не осталось следа,
Там за красной горой, есть живая вода..."
Внизу, в подъезде что-то разбилось и загремело.
- Кто здесь? - нервно оборачиваясь, спросил я.
Но ответом мне была тишина.
"На пылающий лоб ляжет мамин платок,
А в руках у неё апельсиновый сок.
Можно в синее небо с мольбою смотреть
Только это уже настоящая смерть..."
Захлопнув за собой дверь, я вышел на крышу...
"Что же это грохнуло внизу? - озадаченно и с опаской спросил себя я. - В зоне ведь никто не живёт, здесь и жить нельзя..."
Зыряново давным-давно затонуло, опустилось под воду и зелёные волны давно сомкнулись над крышами многоэтажных домов.
А по крыше дома гулял ветер. Вдали багряно горел закат, заливая всё красивым оранджевым светом.
Город...
Красивое и грустное зрелище открылось мне с крыши. Я застыл у карниза, глядя на озеро, под водой которого были похоронены его улицы.
Оранжевое заходящее солнце совсем не слепило. Давно покитутые дома смотрели из глубины тёмными дырами окон. Но кое-где он ещё был на поверхности. Высотки, антенны на крышах, гудящие на ветру провода высоковольток, кое-где поднимались из воды.
"И всё это сделали ржавые пылесосы! - с ненавистью думал я. - Они устроили ту войну! Сколько бед принесли эти гады с жёлтыми глазами!"
А там, где сейчас была муть отравленной воды когда-то гуляли, бегали, играли дети. А сейчас на месте города огромное озеро, которое раскинулось от горизонта до горизонта. А город манил меня, заставлял вновь о себе вспомнить.
Каким он был, до наводнения?
Я прислонился к бортику, положил на него подбородок и город на глазах оживал, наполнялся невесомыми, лёгкими тенями прошлого. Вон, во дворе смеются, играя дети, вон выходят из кино большие ребята...
А внизу плескалась золотистая вода...
"И вот произошло великое землятресениее, - шептал мне Алька странные, пугающие слова о той, последней войне. - И солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь. И звёзды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись, как свиток, и всякая гора и остров сдвинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачаольники, и сильные, и всякий свободный скрылись в пещеры и ущелья гор и говорят камням и горам: падите на нас и сокройте нас от лица сидящего на престоле, и от гнева агнца, ибо пришёл великий день гнева его, и кто может устоять?"
На глаза у меня навернулись слёзы. Я знал, о чём он говорил. Он рассказывал о ядерной войне, которая сожгла Планету и изуродовала радиационным загрязнением жизнь. И все эти мутанты, призраки, восставшие машины ненавидят нас за то, что мы сделали...
А там, на горизонте за крышами домов, высилась она, больница...
Больница, до которой очень далеко, стояла, купаясь в лучах заката.
Скрипели высоковольтки, гудели на ветру провода. Город был давно покинут, и ожившие воспоминания исчезли. Их унёс ветер.
Город затонул...
Никто никогда не будет гулять по его вечерним улицам, не будут они шумными, многолюдными, как раньше, когда город был ещё жив...
"Если их не остановить, - думал я, глядя в тёмную воду, - такая же участь уготована всем городам во вселенной!"
Зыряново затонуло, о замшелые плиты плескалась мутная зелёная вода...
А мои глаза слипались и я окунулся в дрёму. Мелькнула мысль, что надо искать лаз в запределье, нити песен, и через искривление дойти до больницы.
Засыпая, я вдруг подумал, что если Алька, это последний из ангелов сгоревшего мира, посланных нас спасти? И то, что Алька, Энигма, Командор, Мегавольт, мёртвые сталкеры, шаровые молнии, таинственный далёкий свет, и сама зона, пришли нам напомощь-может это и есть помилование, за то, что мы натворили с нашей Планетой? Помилование к тем, кто превратил её в радиоактивную помойку, и мне, ребятам, всем тем, кто живёт в новом, Атомном мире, озарённым светом звезды Полынь? Что если эти жители зоны действительно были посланы, чтобы нас спасти?
Быть может мы заслужили прощение?
Меня окутала зелёная водная муть и я провалился в тревожный сон...

Глава VII
Краснополянск
1
Я уснул и увидел, что затопленный город исчез, а я лежу в каком-то осушенном и поросшем мхом бассейне-отстойнике. Я встал, огляделся и понял, что очутился в каком-то городе, но не в живом, а в мёртвом. Я вылез из бассейна, и чуть не поранил руки о битое стекло. И я снова бежал куда-то по тёмным улицам, пытаясь догнать мальчишку, чей смех звучал в этом мёртвом месте. А надо мной нависла стена больницы. Я пошёл к ней, и тут чья-то страшная ржавая рука легла мне на плечо. Меня бросило в холод, я оглянулся и увидел зловещее сияние жёлтых глаз-лампочек...
Я вырвался, но тут же упал, больно окарябав коленку, а очнулся на замшелой бетонной плите. Разбудиди меня чьи-то лёгкие шаги. Я вылез из отстойника и вышел на забытое шоссе.
И я снова шёл по бесконечным бетонным плитам, в пустоту, в тишину среди буйствующей зелени, каких-то заросших сооружений, бесконечных ржавых труб, отстойников и заброшенных колодцев.
Я то и дело бросал гайки, обходил опасные места и всё дальше и дальше уходил туда, куда не заходили даже самые отчаянные сталкеры.
У моих ног лежал картонный самолётик, который пропал и мы его долго искали, а он оказался здесь, в зоне...
Подул ветер, самолётик сорвался и полетел. Я побежал за ним сквозь бурьян, пролетая над чёрными дырами колодцев и вышел к какому-то городу.
Темнело и мне стало неуютно. И самолётик исчез...
Небо заволокивало хмурыми синими тучами, а вдали оно ещё розовело, на закате и всё, на что падали солнечные лучи было розовым.
Вдруг совсем рядом кто-то взвыл. Вой был жалобный, в нём ощущались, боль, тоска и злость. Я испугался и побежал к домам, надеясь, что это меня не достанет. Дома вокруг меня становились тёмными и вдруг совсем рядом, в бурьяне возникли чьи-то жёлтые глаза.
Жуткое существо в химке протянуло ко мне руку. Оно высунуло из пасти огромный язык. Это был голодный солдат. Я чуть не упал в крапиву, которая закачалась и сплюнула на землю ядовитыми семенами-колючками. Под ноги попалась какая-то странная железная ржавая труба с мигающими огоньками.
- Транклюкируй его! - раздался голос. - Эта труба-транклюкатор!
- Энигма! - обрадовался я, узнав доброго духа зоны.
- Транклюкируй! - тревожно крикнул Энигма. Я схватил трубу, направил её на голодного солдата, и нажал на какую-то железку. Из трубы вырвался синий луч и чудовище с воем исчезло.
- Ну ничего себе... - остолбенело пробормотал я. - Она его... уничтожила!
Я поднялся на ноги и осмотрелся. Голодный солдат исчез.
- Будь с ним осторожен, - предостерёг меня Энигма. - Синий луч может транклюкировать всё, на что ты его не направишь.
- Даже пустот?
- Их тоже. Транклюкатор-самое мощное оружие вселенной.
А вокруг сгущалась темнота, поглощая высоковольтки, осушенные бассейны, мёртвые дома и трубы.
- Энигма, что это? - испугал я. - Почему темнеет?!
- Это мрак зоны, - спокойно ответил где-то рядом Энигма. - Туман мёртвой тишины, опасное явление зоны...
- Энигма, я боюсь! - ещё сильнее испугался я. - Где ты, я тебя не вижу!
Тьма была кромешная и я не видел даже своих рук.
- Энигма, как же я пойду дальше?! - совсем испугавшись, закричал я.
- Зажги лампу с искрой жизни и ныряй в люк, - посоветовал Энигма.
- Где он? - запаниковал я.
- Он под тобой, - глухо и будто издали отозвался Энигма. - Уходи в субпространство. Это твоя последняя надежда.
Я сжал в руке люминисцентную лампу и та прогнала мрак, накрывший зону. Я заметил люк, схватил какую-то железяку, дёрнул её и ухнул вниз. Я закричал, но страх перехватил дух и мой крик оборвался. А я оказался на бетонных плитах среди каких-то странных сооружений и железяк. Горела плитка на солнце, которого здесь не должно было быть.
А позади меня что-то ревело неживым голосом и скрежетало, подбираясь всё ближе и ближе... И я шарахнулся от этого, и побежал между железяками по лабиринту из этих сооружений с отваливавшимся кафелем на стенах, подальше от того что гналось за мной. Под ногами скрипело битое стекло, хлопали лампочки и лопалась битая плитка и мозаика.
Я сжимал в руке лампу, единственный свет, который мог прогнать мрак зоны и бежал. И будто проносился через пространства.
На меня двигались странные огни, но я вовремя от них уходил, чуть не влетел в крапивный бурьян и какие-то железяки. В другой раз я чуть не провалился в колодец, и зацепился за что-то рубашкой.
Странные миры проносились мимо меня и я видел и слышал их отголоски во мраке зоны. И тут субпространство отпустило меня. Оранжевый свет лампы скользнул по бойлерной, которая стояла впереди на набережной и зайчик отскочил от окошка в дом, где сверкнула плитка и она погасла, а я влетел в квадратную арку под свекркавшей плиткой девятиэтажкой. Мои шаги подхватило гулкое эхо и снова что-то заскрипело под ногами.
Тусклым золотом сверкали кафель и плитка.
Я налетел на какие-то железяки, упал, окарябал коленку.
- Ай! Ой! - вскрикнул я и побежал дальше.
Я выбежал на солнечный свет и чуть не упал с бетонных плит набережной в сверкающую воду какого-то канала, поранив руку.
Мрак зоны исчез, а я стоял на незнакомой улице и смотрел на небо, на белые живые дома, которые были так не похожи на мёртвые развалины домов зоны с чёрными глазами выбитых окон. И зелень здесь была тоже живая.
Я встал, приложил подрожник к ободранной руке и коленке, а когда кровь унялась, направился по набережной мимо сверкающих домов. Я обошёл заброшенные отстойники и набрёл на какой-то ручей.
Знак и висящая на железяке гайка на проволоке дали понять, что здесь начинается зона и законы нашего мира уже не действуют.
Я обошёл её и чуть не тронул рукой радиоактивную крапиву.
- Боишься? - раздался тоненький противный голосок. - Здесь зона! Или иди смело, или спячься где-нибудь, если трусишь!
- Сам ты боишься! - огрызнулся я. - Щас как вделаю!
Я кинул гайку и она глухо застучала по бетонным плитам...
И тишина...
- Ну и сиди здесь! - в сердцах воскуликнул я. - А меня ты не испугаешь!
Я прошёл опасное место и двинулся дальше, опасаясь, как бы это что-то не позвало сюда более опасных существ, обитающих в зоне и я шёл по дороге, кидая гайки, чтобы обнаружить другие искажения. А впереди показались обглоданные кислотными дождями размытые сумраком дома мёртвого города.
Я остановился и посмотрел на него. О нём так часто говорили ребята. Мало кто добирался до него, мало кто был там, а я вышел к нему!
Краснополянск, город атома и кислотных дождей. Зловещий город-призрак, забирающий жизни, но здесь можно было попросить помощи у зоны...
2
Когда я вошёл город, на улице темнело. Солнце всё так же висело на небе, но теперь его заслоняли хмурые тучи. Окна не горели, а тёмными дырами смотрели на меня. Ни звуков, ни голосов людей. Асфальт зарос мхом, зеленели лужи, вокруг зданий бушевала высокая радиоактивная крапива, которую я решил обойти стороной. Тронешь её-сам будешь не рад...
Над головой нависло сиреневое небо, которое скребли высоковольтки и крыши домов, а по небу плыли облака, заслоняя хмарью солнце.
Белая плитка тускло светилась, высотки окружили меня со всех сторон.
Мёртвый город. Слепой город, как почему-то называли его сталкеры.
На полустёршейся табличке было написано:
"Краснополянск. Запретная зона!"
И больше ничего. Я побрёл дальше, чтобы найти себе ночлег. Завтра я обязательно дойду до заброшенной больницы...
Что-то жалобно стенало и скрипело впереди и от этих звуков меня всякий раз бросало в холод и дрожь.
Мои шаги отдавались эхом. Дул мусорный ветер. В лицо угодил позеленевший пакет. Я сбросил его и тот полетел дальше. Скрипел и лопался под ногами мусор и мне это не нравилось. Вдруг кто-то услышит? Кто знает, что поселилось в этом городе после аварии?
Из рассказов ребят, я знал, что, когда рвануло, спаслись только дети, а вот взрослые нет. Они получили такую дозу радиации, что уже не проснулись...
"А что если они всё ещё здесь? - возникла пугающая мысль. - Вдруг за мной уже кто-то следит?"
Я даже огляделся по сторонам, посмотрел в выбитые окна.
Никого.
В пустых квартирах выл ветер и казалось, что дома дышали, и от этих вздохов они будто ходили вверх и вниз, словно были огромными монстрами, так и ждущими, что кто-то решится зайти внутрь...
И этот звук меня преследовал всюду.
Ветер напевал мне знакомую с детства песню:
"Чтоб дружбу товарищ пронёс по волнам,
Мы хлеба горбушку-и ту пополам!
Коль ветер лавиной и песня лавиной,
Тебе половина и мне половина!"
И эта песня будто придала мне сил.
Качались на ветру огромные радиоактивные борщевики. Совсем не те, которые мы рубили на пустырях с ребятами. От них неприятно и душно пахло. А за борщевиками чернели провалы открытых подъездов.
Кидая гайки, я вышел на какой-то проспект. Впереди, в грязноватых сумерках белело здание, похожее на "Энергетик", на который выходили окна моего дома, только больше. Белое, с мозаичными панно на одной из стен. Здание будто исподлобья глядело на меня тёмными окнами без стёкол.
А за домами со скрипом крутилось огромное колесо обозрения. Оно стонало так жалобно, будто было не мёртвой железякой, а живым существом.
Солнечные лучи, бьющие из-за туч путались в нём и от этого вид у колеса обозрения становился ещё более жутким.
В этом городе всё было жуткое...
Сюда не заходили дети. Даже взрослым не хватило бы смелоти прийти сюда и заночевать. И мне самому хотелось побыстрее унести отсюда ноги.
Но как же ребята?
Вон же атомная электростанция! До неё рукой подать. Не к ней ли я шёл всё это время, чтобы добраться до засекреченного города?
Я оглянулся назад. Покинутые дома золотило солнце, только чёрные окна, как чьи-то недобрые глаза следили за каждым моим шагом.
"Ударная волна! - догадался я. - Вот почему в домах нет стёкол!"
Небо заволакивало красной хмарью. Прогремел гром, и сумерки города, и багровые облака осветила молния.
И весь проспект налился жутким кровавым светом. Больше это походило на аварийные красные лампы в бомбоубежище.
Начиналась гроза.
И тут я увидел тёмную фигуру, которая плыла прямо на меня.
Я закричал и шарахнулся к зданию, споткнулся и упал, больно ударившись мягким местом об асфальт.
А фигура всё так же беззвучно плыла ко мне. Я разглядел прорезиненный плащ, под которым не было ног, подсумки для хабара, руки в чёрных перчатках и противогаз, за глазницами которого была пустота.
От фигуры пахло чем-то горелым и будто бы какими-то лекарствами.
- Назад, пугало радиоактивное! - дрогнувшим голосом крикнул я и ударив в неё синим лучём транклюкатора, отполз к зданию. Молния располосовала красное небо и фигура засветилась зловещим сполохом.
Луч не попал в фигуру.
Я выбил куском позеленевшего асфальта стекло. Оно разбилось, осколки полетели вниз, а эхо несколько раз повторило устроенный мною звон.
Забраться в окно мне не составило труда и уже не думая о том, что могло меня ждать внутри, я влез в какую-то комнату, лишь бы спастись от этого типа в плаще, но тут же вздрогнул, уловив чьё-то дыхание за окном. Оно было тяжёлое, как если бы кто-то дышал в противогаз. И в окне я увидел его. Фигура в противогазе дышала, хрипела и показывала руками какие-то знаки.
- Уходи! - услышал я в голове глухой голос. - Оно уже здесь!
Мне стало так жутко, что я не смог закричать, а только бросился к двери, вон из комнаты. Мои шаги стучали по кафелю, и на них отзывалось гулкое эхо.
Я и не заметил, как оказался на утонувшей в грязноватом сумраке улице.
3
На улице темнело, небо было красное, а на город опускалась чернота.
Призрака в химзащите нигде не было. Но тут я увидел что-то, что напугало меня сильнее привидения. Из окна школы вылезло жуткое существо, похожее на громадного солдата химвойск. В шлеме и противогазе!
"Голодный солдат! - с дрожью подумал я. - Чёрт, он меня заметил!"
Оно сползло со стены, цепляясь за неё меняющими длинну руками и ногами и уменьшилось, встав на четвереньки на земле. Причём руки у существа были длинее ног. Стёклышки противогаза сверкали на солнце.
Оно двигалось странно, будто какими-то скачками, приближаясь ко мне.
Это был не голодный солдат...
Существо подняло голову, высунуло язык и протянуло ко мне руки. Я стрельнул лучём транклюкатора и в него...
В ту же секунду кто-то зажал мне ладонью рот и потащил в черноту.
- М-м-м-м! - замычал я, пытаясь высвободиться из чьей-то хватки и даже пнул кого-то каблуком в ногу.
В ответ меня ударили в бок и потащили в темноту.
- Тише, не то эта дрянь тебя счавкает! - раздался над ухом встревоженный мальчишечий голос. - Не шевелись!
- Если оно увидит нас, нам точно хана! - в страхе сказал ещё кто-то.
Мальчишки втащили меня в проём между гаражами. А чудище прошло рядом, мелькнуло в яркой спышке молнии и скрылось из виду.
- Кажется не заметил... - облегчённо проговорил кто-то из ребят. - Пошли отсюда, пока оно не вернулось!
Тот, кто держал меня, зажав рот, отпустил. Меня окружили трое мальчишек. Самый старший, белобрысый, с грязным бинтом на руке, поправил на мне берет и поднёс ко рту палец. Это он держал меня.
- А что это за дрянь в противогазе? - немного успокоясь спросил я мальчишек. - Голодный солдат?
- Хуже, - угрюмо сказал белобрысый. - Это Дядька Гудрон...
- Дядька Гудрон? - переспросил я. - А что это вообще за существо?
- Да никто не знает, - ответил белобрысый. - Раньше был простым дозиметристом, ликвидировал радиационное заражение. Один раз взял и свалился в яму с гудроном и привет... Уж не знаю, что с ним там стало, только после этого в городе люди стали пропадать. А потом нашёлся тот, кто в этом городе за сталкерами охотится. Руки и ноги у него стали как резиновые, языком своим поймает тебя и в пасть затянет! Днём спит, а вечером просыпается!
- Тут говорят и не такое ночью шастает! - возбуждённо сказал другой мальчик, и поглядел на зловещее багровое небо.
- Ага, днём вроде тихо, - закивал самый младший из мальчишек и прислушался, стараясь уловить звуки просыпающейся нечисти. - А ночью тут фиг пройдёшь из-за них. И кровососы, и гмохи, и жбонницы, и Дядька Гудрон...
- Вот ты его и видел сейчас, - внушительно сказал мне белобрысый мальчишка. - Город долго стоял заброшенным, но потом снова обрёл жителей. А поселились в нём призраки. Люди умирали и возвращались в город...
- А сегодня вообще не выйдешь из города, - мрачно сказал маленький мальчишка, осторожно выглянув из-за угла. - Не знаю, что такое случилось, но что-то растревожило всю эту дрянь в городе. Лезут изо всех дыр! Еле спаслись, а тут ещё ты бежишь по улице...
Заставил замолчать нас чей-то вой. Выло что-то жуткое, совсем рядом...
- Кто это воет? - не на шутку перепугался я.
- Тихо! - предостерегающе зашипел белобрысый и потянул меня за руку.
Ребята испугались, а потом взяли меня за руки и куда-то потащили. Я не сопротивлялся. Я знал, что это не враги, и не те существа, которые прикидываются детьми, чтобы заманить в ловушку.
- А чё это у тебя за труба с синим лучём?
- Транклюкатор... Мгновенное уничтожение...
- А ты давно здесь гуляешь? - напряжённо спросили меня мальчики.
- Нет, - рассеянно сказал я. - Я зашёл в город ещё до грозы...
- Здесь воздух какой-то странный, - ответили мальчики. - Ядовитый. С ума сойдёшь и привет. Нам надо уходить из города, пока не надышались...
И мы осторожно двинулись вдоль тёмных домов. Дома здесь были совсем зловещие, изъедены кислотными дождями, но было видно, что здесь кто-то жил и ходил. Глядя на эти жуткие дома мне хотелось бежать, пока из них не вылезли новые чудовища зоны и не утащили в темноту...
4
Улица нас вывела к грязному засорённому каналу с рыжей водой. На торчавших из воды железяках висели старые противогазные маски, с битыми стекляшками глазниц, ржавые фильтры на дыхательных трубках и ржавые баллоны. Кто их сюда повесил, мы не знали, но они здесь были наверное ещё со времён той техногенной аварии, которая убила город.
Мы дошли до высокого дома. Плитка тускло горела в лучах заката, а красная хмарь исчезла. Над городом синело вечернее небо.
- Откуда ты? - с интересом просили меня мальчишки. - Ты вроде не местный, мы тут всех знаем. Как тебя зовут?
- Серёня, - назвался я.
- Лёша, - назвался белобрысый.
- Тёма, - протянул руку мальчик в синей футболке и чёрных шортиках.
- Никита, - улыбнулся самый маленький. - А ты из Купавны?
- Из какой ещё Купавны? - переспросил я.
- Ну, город такой, - неопределённо сказал Тёма, - там канал ещё.
- Нет, - ответил я. - Я вообще не отсюда. У нас станция Гмохово. Вот оттуда дорога в мой город и ведёт, ну, через пустырь...
- А как называется твой город?
- Видяево...
- Ничего себе! Как ты из такой дали здесь очутился?
- Вы всё равно не поверите... - вздохнул я.
- А может поверим!
- Ну ладно...
И рассказал о зоне, о субпространстве, искажениях, о ржавых пылесосах и машине, управляющей вселенной. Мальчики испуганно переглянулись.
- Мы тоже их видели! - с жаром доложил Тёма. - Мы сюда часто ходиим, за хабаром, они здесь шастают. А Дядька Гудрон будто за них тоже...
- Ясное дело, он электростанцию стережёт! Из-за комнаты...
- Из-за той, что все желания исполняет? - спросил маленький Никита.
- Ага! Там, говорят Чёрный сталкер живёт.
Тишину снова разорвал вой, только он уже удалялся.
- А ты ведь туда идёшь, да? - спросили меня мальчишки.
- Угу, - без улыбки сказал я. - Это единственный путь в ту больницу.
- Ну чё, может поможем ему? - переглянулись мальчишки.
- Угу! - решительно согласился Лёша и помог мне слезть с трубы. - Идём, пока не надышались этой гадостью...
- А вы что, тоже заблудились?
- Выйти из города не можем!
Лёша высунулся за угол и махнул нам рукой.
Зловещие тучи снова затянули небо. Темнота была, как ночью. Дома возвышались над нами тёмными силуэтами и я зажёг лампу с искрой жизни, чтобы найти дорогу к станции.
- Лучше сейсчас туда идти, - напряжённо объявил Лёша. - Ночью здесь кое-что пострашнее просыпается...
- Кто? - насторожился я.
- Узнаешь...
- Идём, пока никто не увидел!
Тёмными дворами и улицами мы всё же вышли к атомной электростанции, которая мрачной громадой возвышалась над нами.
- Ночь не наступит, - заметил я. - Эти ржавые пылесосы остановили время и вся вселенная заржавела...
Качалась на ветру зловещая крапива...
Они ждали нас и встретили воем и жутким перекликанием, в котором не было ничего человеческого. Глазницы противогазов смотрели на нас отовсюду. Люди-крысы с визгом вылезали из люков и наполняли собой улицы.
- А ну наз-за-а-ад! - крикнул я, раздавая нечисти пинки.
А фигуры в зелёной химке и в противогазах всё лезли, высовывались из выбитых окон и с хриплым шипением двинулись на нас со всех сторон.
- Пацаны, откуда они взялись?! - испугался я.
- Они живут здесь, - заметил набегу Лёша, - будто ничего и не случилось!
- А может они не знают, что погибли от радиации? - с тревогой предположил я, забираясь на поваленную высоковольтку.
Мы полезли вверх по ней, она заскрежетала и упала на станцию, и перепуганные, но живые, мы нырнули в окно. Бежали по каким-то тёмным переходам и вдруг остановились, не найдя дороги.
Но тут что-то сверкнуло и поманило нас за собой. Мы бросились за этим свечением и оказались в комнате. С виду обычный зал с пультом управления.
- Это она! - в благоговении произнёс Тёма.
- Точно?
- Угу...
- Учти, тут от чистого сердца надо, - предупредили меня мальчики.
- Я знаю... - сказал я и вошёл в комнату.
- Стой, - схватил меня за руку Никита. - Тут надо что-то этой комнате взамен отдать. Что тебе дороже всего. Иначе не сработает.
Я встал и задумался. Что мне может быть дороже? Ничего нет, разве что если я сам отдам себя зоне. Я вспомнил тот вечер, с которого всё и началось, когда пошёл под знак, как испугался хулиганов, как сменял ноябрятскую звёздочку на пугач и не смог помочь малышу. И про ребят, которых забрал выброс. Ведь ради них я и не сдался, не сгинул...
- Зона, помоги мне их вернуть! - попросил я. - Я больше ни о чём не попрошу, лишь бы вернуть их! Если хочешь, забери меня, чтоб я стал мусорным ветром, лишь бы вернулись все ребята, которых ты забрала!
В тот же миг наверху что-то заскрежетало и на кафель зала управления посыпались болты и гайки.
- Пацаны, что это?! - в страхе закричал Никита.
- Станция рушится! - воскликнул Лёша.
Не успели мы испугаться, как пол у нас под ногами перевернулся и мы оказались на замшелой плите, у облицованной мозаикой стены мёртвого дома. Тёмные тучи исчезли и над крышами снова неподвижно висело солнце.
- Чё-о-о-орт! - потерянно сказал Лёша. - Где мы очутились?!
Мы осмотрелись. Справа, на холме шли заброшенные дома с тёмными окнами, позади какая-то станция с трубами в красно-белую полоску, слева заброшенный двухэтажный дом и забор. Вдаль тянулись высоковольтки...
- Но мы ведь вырвались! - обрадовались ребята. - Зона отпустила нас!
Мы прошли эти два часа уже без приключений. Солнце вовсю светило на небе и освещало пятиэтажки их города.
- Пойдём с нами, - предложил мне Лёша, - с ребятами тебя познакомим.
Я отрицательно помотал головой.
- Не могу я, мне нужно в зону, - извиняющимся голосом ответил я. - Слишком мало времени осталось, чтобы остановить их в больнице.
- Да и есть ли оно теперь вообще? - возразил Тёма.
- Не пойдёшь... - огорчённо вздохнул Лёша. - Ну тогда на, - он протянул мне странный значок. Это был знак радиационной угрозы, на его фоне был голубь, зажавший в клюве цветы. - Говорят, он приносит удачу...
- Спасибо, - поблагодарил ребят я. Мальчишки тепло обняли меня и направились к белым домам, я же двинулся назад, в зону.
Очутившись один в этом непонятном мире, мне сделалось страшно.
- А дальше-то куда? - озадаченно спросил я себя. - Где же больница?
Я отмерял ногами каждую бетонную плиту, уходя в неизвестность, где меня ждал последний огонёк надежды...
- Зона пропустила тебя, ты почти дошёл до больницы! - из бурьяна выбрался Мегавольт и двинулся рядом со мной. - Иди, как шёл, выйдешь на пустырь, а за ним станция. Там сядешь на поезд...
- А почему краснополлянская станция начала рушиться? - озадаченно спросил я духа зоны. - Неужели зона не вернёт их?
- Зона дала тебе то, что поможет дойти до больницы, - наставительно объяснил мне Мегавольт. - Она дала тебе надежду.
- Надежду?
- Надежду, что всё можно исправить...
Мегавольт шагнул в бурьян и исчез, только звонко хрустнуло что-то...
- Запомни, - услышал я его голос вдали, - не от зоны, а от сталкера, зависит, вернёт ли он тех, кого любит... Командор настолько любил детей, что отдал за них зоне тело и душу и увидел далёкий свет...
И может быть, чтобы вернуть ребят мне нужно тоже отдать зоне тело и душу, стать её частью? Но кто тогда дойдёт до больницы?
А до больницы может дойти лишь Дважды Бюлагославлённый...
И я смело двинулся в радиоактивный бурьян.
Я дойду до заброшенной больницы и увижу далёкий свет! Я искал помощи в нашем мире, а нашёл её в этом непостижимом для человека пространстве, которое сталкеры называли зоной...

Глава VIII
Хранитель лабиринта
1
Кидая гайки, я шёл через бурьян. Сверкнула плитка и я выбрался к уже на смутно знакомой заброшенной станциии. Но это была не станция, а просто заросший полустанок посреди буйствующей радиоактивной зелени. Она пожирала бетонные плиты, которые были в каких-то чёрных кляксах, и потускневшую от времени отваливавшуюся плитку с разводами ржавчины. Но здесь я был не один. На полустанке были ребята! Совсем непривычное явление для этих заброшенных безлюдных мест. Они бродили по полусталку, в тишине звучали их звонкие голоса. На краю сознания мелькнул страх, но тут же сгинул.
"Но голоса ночных деток невнятны, - успокоил себя я, подходя к полустанку, - а чаще всего они и вовсе молчат..."
Я добрался до полустанка, остановился, огляделся. Их было четверо, они были чуть старше, но это меня не испугало. Я влез по скрипучей ржавой лесенке на платформу и взглянул на часы. Часы почему-то не шли.
Они могли сломаться. Но вдруг...
"Они поправде остановили время! - догадался я. - Надо спешить, пока они не смогли пустить мёртвую волну. Если они это сделают, нам кранты!"
Я направился к ребятам. Под ногами скрипело битое стекло.
- А скоро поезд будет? - спросил я у какого-то мальчишки.
- Скоро, - охотно ответил он. - Ты ведь до "Института Пути" едешь?
- Нет... Не знаю... - растерялся я. - А какой сюда подходит поезд?
- А куда тебе?
- Я должен попасть в засекреченный город... Если я смогу доехать, у меня получится попросить у зоны, чтобы она вернула их...
- А к этой станции приходит только один поезд, - многозначительно сказали мальчики. - Один раз в год... хотя какая разница? Здесь и времени то нет и травы совсем не пахнут...
- И он всё равно едет к станции "Институт Пути..."
- А далеко это до Зеленогорска?
- Ну-у-у-у, - уклончиво ответил мальчик, которого я спросил первым, - это смотря на какой станции сойти. Хотя сейчас туда поездов совсем нет... Но ты сможешь доехать через "Институт Пути..." Через него обычно идут куда им нужно. И с этой станции идут все дороги вселенной. Если ты взаправду хочешь увидить далёкий свет, ты должен идти в лабиринт и найти его хранителя...
- А почему там нет времени? Искривление что ли?
- На станции нет времени, потому, что она находится вне времени и пространства. Оттуда можно дойти куда угодно. Хоть на край вселенной!
- На, - маленький мальчишка протянул мне старый жетон. - Покажешь вагоновожатому.
Я взял жетон и рассмотрел его. Жетон, как жетон. Сколько мы таких находили на задних дворах, и играли ими. Он пришёл из того времени, когда без них нельзя было проехать на электричке.
- И поезд придёт к станции? - недоверчиво спросил я
- Он всегда приходит! - ответили мальчишки и я услышал вдали гул и перестук колёс электрички.
Закачались, стукаясь друг о друга провода, заскрипели, заходили ходуном бетонные столбы, на которых уже рос мох. И звуки приближающегося поезда затопили весь полустанок.
Я сразу узнал все приметы появления поезда-призрака и на этот раз не так сильно испугался, как раньше. Лишь пробрало ознобом, когда из порыва ветра, закачавшего радиоактивную крапиву, возникла ржавая электричка и остановилась у перрона. Это был призрачный поезд, ведь обычные поезда не останавливаться на всеми забытых заброшенных полустанках!
- Значит он отвезёт меня к станции? - уточнил я у мальчишек.
- Ага, а потом иди в лабиринт, - посоветовали мне ребята. - Заходи быстрее, он не будет долго ждать. Только не садись в последний вагон.
- Почему? - удивился я.
- Живые из него редко выходят, - загадочно ответили ребята и забрались в тёмный тамбур.
Я пошёл следом, сжав в ладони жетон. Дверь захлопнулась у нас за спиной и тут же меня бросило в холод. Мальчишки исчезли!
Над головой проскрежетал динамик:
"Следующая станция Институт Пути!"
И электричка тронулась. Перрон поехл назад. Поезд набирал скорость, вагоны затрясло, они загремели, сквозь разбитые окна засвистел ветер.
- Ваш жетон? - возникла в тамбуре тёмная фигура вагоновожатого.
- Вот... - слегка взволнованно протянул я жетон.
Вагоновожатый взял жетон. Странно, но лица я его не видел. То ли потому, что в тамбуре было темно, и темноту не разгоняла тусклая лампа, то ли потому, что он не хотел его мне показывать...
- Вам в последний вагон, - объявил он, возвращая мне жетон.
- Но ведь ребята говрили... - растерянно сказал я и почувствовал, будто атомы сознания распадаются, а меня накрывает тёмная вода, - что тот вагон не пустой, и в нём будто странные пассажиры, и люди пропадают...
- И правильно говорили. Из этого вагона никто не выбирался живым потому, что они не видели...
- А что они должны видеть?
- Каждый видит своё. А большинство и вовсе не видит, потому и погибает...
Тёмная муть окутала меня, а потом куда-то исчезла, а вагоновожатый уже открыл мне дверь и пригласительно махнул рукой.
- Ладно, иду, - неохотно сказал я, пряча жетон в карман.
Я вошёл в другой вагон. В нём никого не было. Добрался до последнего вагона я с трудом. Два раза чуть не провалился вниз. В полу зияли ржавые рваные дыры. Поезд проржавел насквозь.
"Как в нём можно ехать? - озадаченно спросил себя я. - И как он сам мог ехать, не развалившись на части от такой скорости?"
А скорость уже была будь здоров, за окном мелькали столбы, мусор, дома и симафоры, бушующие заросли радиоактивной крапивы и борщевиков...
Я влез на сидение, которое чуть не развалилось и уставился в окно.
2
Вагон был пустой, но что-то в нём было не так. Меня не оставляла давящая тревога и ощущение, что на меня отовсюду пристально и недобро смотрят и шепчатся. Выл ветер в ржавых дырах, гуляли по полу сквозняки, стучали, и звенели, как натянутые струны провода, дребезжали битые стёкла в окнах. Гул наростал, а престук колёс наоборот стал медленным, вязким, отдающим эхом. Я будто погрузился в какую-то полудрёму и видел, как в вагоне и за окном начало темнеть. Только темнота эта была странная. А ощущение тревоги и чьих-то злых взглядов не оставляли меня.
- Не спи! - вдруг услышал я тревожный мальчишечий голос, который тут же вернул меня из забытия - Беги из вагона! Они уже рядом!
Я вскочил и взял в руки люминисцентную лампу. Из неё вырвался оранжевый свет и стало видно их...
По стенам вагна ползла какая-то жуть. Зловещим светом засветились лампочки на потолке, а тьма вдруг куда-то исчезла. А они сидели вокруг меня, и улыбались. Я вначале их даже не испугался. Но тут края сознания коснулась мысль, что с ними что-то не так. Было в них что-то чуждое, недоброе.
И тогда я всё увидел. Они улыбались, не спуская с меня глаз, во рту чёрные воронки, руки со множеством сгибов, худые тела.
Ужас железной дороги, из-за которого пропадают пассажиры...
"Последний вагон! - вспомнил я. - Живые из него редко выходят!"
И я быстро смекнул почему, и сразу вспомнимл зловещего вагоновожатого, который меня в него направил.
"Это из-за них! - догадался я. - Это они не пускают людей из вагона!"
Они окружили меня и неподвижно, молча смотрели из тёмных углов, на людей были мало похожи, и приторно улыбались, обнажив зубы. Но во взглядах их жёлтых глаз я ясно почувствовал досаду и злость.
- Догадался маленький гадёныш! - проскреджетал страшным голосом один из моих "попутчиков", который сидел напротив меня. - Сколько времени не можем поймать тебя, но теперь ты уже никогда отсюда не уйдёшь!
Они не двигались.
"Не двигаются, пока на них смотришь! - мелькнула пугающая мысль. - А за спиной они скрежеща, подбираются к тебе, тянут к тебе свои железки..."
Я заозирался по сторонам и обмер от страха. В первую минуту, когда я только увидел их, те двое были далеко, а сейчас они незаметно приблизились.
- Нужно мне твоё сознанье! - бубнили они и я погружался в чёрный сон.
- Мальчик беги отсюда! - раздался всё тот же мальчишечий голос.
Я тут же обрёл силы двигаться и навождение исчезло, только по вагону всё расползалось чёрное нечто, капая на меня какой-то ржавой водой.
- Нет пылесосы ржавые, вы меня не напугаете! - крикнул я и нацелил на них свой транклюкатор. Синий луч превратил их в ржавую труху.
Транклюкатор нагрелся и жёг мне руки.
Гайка выбила окно и стекло осыпалось вниз. Я нырнул в окно. Пусть я переломаю себе руки и ноги, лишь бы эти чудовища не добрались до меня!
Летя вниз я услышал скрежет и вопль раздосадованной нечисти, и увидел их белые лица, выглядывавшие из окон доедаемого ржавчиной вагона.
Поезд исчез, а я полетел вниз, в субпространство. Надо мной было синее небо, подсвеченные солнцем края зелёных облаков и полоска заката.
Сверкнула звезда...
А я снова оказался на какой-то заброшенной станции, посреди бесконечности замшелых бетонных плит и каких-то тонких бетонных блоков, с торчащими из них ржавыми прутьями.
Они были всюду. Одни стояли прямо, другие покосились, третьи и вовсе лежали, сверкая на солнце плиткой. И всюду стояла тишина.
Я кажется доехал до той станции, о которой рассказали мне мальчишки...
3
Поезд исчез а я всё ещё стоял на станции. Времени не существовало и здесь, да и могло ли оно быть в субпространстве? Не было в этом месте и звуков, и особенно жутко было здесь находиться, когда ты один. Лишь вдали звучали глухие удары, а впереди начинался уже знакомый лабиринт. Если и можно дойти до больницы, то лишь через него. Все другие пути были отрезаны. Эти ржавые пылесосы постарались обезопасить больницу, чтоб никто туда не сунулся. Но как бы ни были сильны пустоты, над лабиринтом они не были властны. У лабиринта был хранитель, который его защищал.
И хранителя мне и надо было найти.
Огромные серые трубы с рваными краями, изогнувшись в разные стороны, нависая надо мной, смотрели в синюю бездну.
Лабиринт звал меня.
Я спрыгнул с платформы и двинулся к этим громадным трубам.
Вдруг что-то коснулось моей ноги. Я вздрогнул и опустил взгляд вниз. Та же кукла, которая не раз уже спасала нас с ребятами стояла рядом, неподвижно, глядела на меня чёрными бусинами глаз на розовом личике.
- Как ты здесь оказалась? - удивлённо спросил я куклу.
Кукла молчала и всё так же пристально глядела на меня.
- Ты пришла мне помочь? - осенило меня.
Кукла кивнула и отошла в сторону.
- Веди! - сказал я и кукла помчалась к лабиринту.
Я что есть мочи припустил за ней. И лабиринт затянул нас...
Мы бежали по извилистым ходам и везде кукла находила правильное направление, избегала тупиков и ловушек. А небо хмурилось и я снова зажёг лампу. Над нами гулели высоковольтки. Солнце било в стены лабиринта и они горели огнём. Впереди слышались глухие удры и электрические голоса. Звуки наростали с каждым шагом. Казалось, там, впереди о чём-то спорили люди.
А кукла вдруг остановилась.
- Ты чего? - удивлённо спросил я её. - Там опасность?
Кукла замотала своей тряпичной головкой.
- А что же? - встревожился я.
Кукла махнула ручкой и шмыгнула за очередной поворот.
- Стой! - в отчаянии крикнул я. - А как же я?!
Я бросился за ней и вдруг увидел мальчишку, который сидел на плите и что-то рисовал на ней. Мальчишка был постарше меня, он поднял голову и очень внимательно на меня посмотрел, словно прикидывая, на что я способен и стоит ли со мной говорить. Я замер и смотрел на него.
У меня возникло странное чувство, что я его где-то уже видел...
- Привет... - робко сказал я. - А ты кто?
- Привет, - улыбнулся мальчишка. - Да вот сижу, рисую...
- Не видел куклу? - озабоченно спросил я. - Она сюда побежала...
- У-у, - пожал плечами мальчишка. - Я здесь один.
- Ты тоже потерялся? - с пониманием спросил я.
- Я? Нет. Я здесь очень давно. Это ты наверное потерялся.
- Угу... Я потерялся, не знаю куда теперь идти. Мальчишки говорили, что я через лабиринт только и смогу попасть в засекреченный город...
- А зачем тебе этот город?
- Там ребята, - покусав губу, грустно ответил я. - Если я смогу остановить машину, то смогу спасти вселеную, и вернутся ребята, которые... пропали.
Мальчик снова внимательно посмотрел на меня, прикидывая наверное, можно ли мне верить. Я тоже смотрел на мальчишку.
- Их вернёт далёкий свет.
- Далёкий свет?
- Вернёт, но времени осталось мало, - ответил мальчик, - вернее его уже совсем нет. Им удалось то, что не удавалось никому. Они остановили время!
- Не может быть! - воскликнул я, до последнего в душе не веря, что им это удалось. - Значит всё поправде...
- С первого раза многие не замечают, - снисходительно, но без улыбки ответил мальчик, и я насторожился. - Но время остановилось. Ты заметил, как всё поросло везде радиоактивным бурьяном? Как выползает разная нечисть? Как зона захватывает пространство? Она ведь теперь появляется там, где её быть не должно! Зона не убивает, но всё делает мёртвым! Железо ржавеет, бетон осыпается и поростает мхом, появляются странные существа, призраки, искажения, искривления пространства и времени. Думаешь, почему ты так легко входишь в запределье и возвращаещься назад?
Я потерянно молчал. Всё было так, как сказал мальчишка...
- А там, куда пришла зона больше нет нормальной жизни, - продолжал мальчишка. - Знаешь, как появилась сама зона? Это всё их рук дело. И зона будет расширяться, пока людям негде станет жить.
- Как это остановить? - в страшном волнении спросил я, с ужасом осознавая, что мальчишка прав и зона теперь везде. - Как мне запустить время?
- Они тоже совершили ошибку, - улыбаясь, сказал мальчик. - Они считают себя слишком могущественными, но в своём невежестве не заметили, что остановив время, они сами попали в ловушку безвремения и дали тебе шанс добраться до Матери богов. Они ведь пришли из мёртвой зоны, и подчиняются её законам. А в мёртвой зоне нет времени. Даже через сорок тысяч лет они не смогут теперь пустить мёртвую волну! Времени-то нет!
Я не верил своим ушам:
- А я смогу добраться до больницы? Ведь там эти железяки, которые вдруг ожили и теперь хотят сделать всех такими же как они, мёртвым!
- Угу, - ответил мальчишка. - ведь ты, как поезд-призрак идёшь вне пространства и времени. И зона не отнимает жизни. Всех, кто в ней погиб ещё можно спасти! Но сделать это может лишь Дважды благославлённый...
"Выходит, - лихорадочно размышляля я, - если они остановили время, значит никто в зоне не может погибнуть. Не погибли и ребята! Я смогу их вернуть и мы увидим далёкий свет!"
- Ты знаешь хранителя лабиринта? - с надеждой спросил я. - Мальчишки говорили, что только он мне сможет помочь... Мне нужно в город!
- Я хранитель лабиринта, - ответил на мой вопрос мальчик. - Я защищаю его от зла, потому, что это единственное пространство, через которое оно может проникнуть во вселенную. А этот лаз выведет тебя куда нужно.
Мальчик встал с плиты и отодвинул её. У меня аж перехватило дыхание. Ну не мог простой мальчишка сдвинуть такую тяжесть!
- Есть один путь, - ободрил меня Хранитель лабиринта. - Ты хороший, не то, что те чёрные люди, которые хотят сделать всё мёртвым, как они сами. Они приходили сюда, требовали закрыть и этот лаз, чтобы никто не помешал им уничтожить вселенную... И я тебе помогу.
- Мне лезть туда, вниз? - испугался я.
- Ничего не бойся, - с ободряющей улыбкой сказал мне Хранитель лабиринта. - Я храню не только лабиринт, но и ребят, которые им пользуются. Дойди до конца забытого шоссе и увидишь далёкий свет. Он всё испрвит. Но ту первую ошибку исправить можешь только ты сам!
- Какую ошибку?
- Ты сам о ней вспомнишь, когда вернёшся...
Я поглядел в тёмную дыру внизу. В темноту уходила лестница. Не обманывает ли меня этот мальчишка, или то, что им прикинулось? Но тут же вспомнил, что нечисть, которую я видел не может превращаться в детей. Они не выносят и боятся ребят. И на ночную деточку он не похож...
- Смелее, - подбодрил меня Хранитель лабиринта. - Бояться нельзя, иначе не сможешь спасти ни ребят, ни вселенную...
И я полез по скрипучей лестнице, задрав голову. Мальчик улыбался мне.
Я посмотрел вниз и у меня закружилась голова. Внизу зеленели сорные травы и я спрыгнул с лестницы вниз, приземлившись в заросли чернобыльника, а лестница, которая переместила меня сюда исчезла.
Я улыбнулся и побежал дальше, зная, что не всё ещё потеряно. Здесь где-то был лаз, который мог вывести меня к засекреченному городу.
4
Всюду буйствовала радиоактивная зелень. Непролазный бурьян. Но травы совсем не пахли, не тянуло сыростью от мхов, которыми заростала земля зоны, лишь призрачный запах неизвестных цветов ощущался в воздухе. В крапиве стояла старая заросшая телефонняа будка, а в телефонной будке должен быть лаз. Но лаза я не нашёл. Вместо него сверкнули жёлтые лампочки и ко мне потянулись ржавые железяки рук Гражданина Икс...
- Мама! - в ужасе закричал я, и бросился бежать.
Я кидал в него ржавыми гайками, но те ничего ему не делали, только со стуком отскакивали. На пути оказались какие-то дома.
- Напомощь! - закричал я, бросаясь к ним, как к последней надежде.
Но дома оказались мёртвыми. На ветру качалась крапива.
- А-а-а! - закричал я, споткнувшись и падая на спину. Чудовищные руки потянулись ко мне. Я упал и нечаянно выстрелил в него из транклюкатора.
Сверкнул синий луч. В секунду у чудовища отвалились и осыпались ржавчиной его руки. Ржавчина изъела его железное тело. Только затухающие жёлтые глаза с ненавистью и досадой всё ещё смотрели на меня...
- Ес! - победно выкрикнул я и страх отпустил меня. - Так тебе и надо пугало ржавое!
На нетвёрдых от пережитого испуга ногах я двинулся через разросшийся радиоактивный бурьян, подальше от этого страшного места. В этот миг на то место рухнула высоковольтка...
Из дебрей бурьяна я выбрался на бетонку, но вскоре бетонные плиты стали заростать мхом, побежали ручейки и я оказался на каком-то болоте.
Вода шумела в открытых бетонных колодцах. Я пошёл к зданию, которое оказалось школой, но тут где-то рядом кто-то взвыл и я побежал по кафелю, расплёскивая воду, не глядя под ноги и в этот момент не боясь острых железяк. Я знал, что сейчас сверну за угол и выйду из опасного места. Я бежал вдоль мозаичной стены, у которой всё поросло осокой и камышом, а из трубы вытекал ручей, и оказался в незнакомом городе. В каком-то заросшем дворе.
- Господи, откуда же ты вылез? - ахнула какая-то девушка-комсомолка.
- Из болота... - со смущением сказал я.
- Из какого болота? У нас тут нет болот!
- Ну как же... Я же сейчас шёл по нему.
- Как это шёл? Где? Выдумают ещё, фантазёры...
Я оглянулся и ахнул. Зона пропала, а странное безжизненное здание, которое я принял за школу, оказалось поликлиникой. Исчезло и болото.
Если бы меня сейчас видели вожатые, они пришли бы в ужас.
Я отмыл ноги в луже и сел на плите. Надо было отдохнуть перед дорогой в засекреченный город. И я будто даже заснул, но тут же вскочил, понимая, что тут что-то не то, ненормальное...
Зону я почувствовал, когда с улицы вышел на пустырь. Здесь разросся бурьян и из него торчало мёртвое железо.
Я увидел мальчишек, с которыми сел на поезд. Они стояли возде освещённой солнцем стены, с которой осыпалась в крапиву и чернобыльник плитка. Над нами нависла высоковольтка.
"Старым путём тебе не дойти, - невесело сказал один, взяв меня за плечо. - Уходи через гаражи, дойдёшь до бетонки. Она выведет тебя в город, где твои друзья подадут тебе знак. Из этого города ты и попадёшь в запределье!"
"А там кто-нибудь живёт? - настороженно спросил я. - Это город-призрак?"
"Живут там лишь страхи, - серьёзно, без улыбки ответил мальчик. - У каждого они свои. И город тот для каждого тоже свой, смотри не запутайся!"
Лицо мальчика превратилось в противогазную маску. Она висела на погнутом ржавом штыре возле гаража, в самом крапивном бурьяне.
Я в страхе отпрянул назад.
"Не бойся крапивы, - всё ещё слышал я голоса мальчишек. - Если переборешь свой страх, ты спасёшь их..."
"Кого спасу? - растерянно крикнул я. - Ребят? Они там, за карапивой?!"
Мальчики мне не ответили, только где-то залаяли собаки.
Я раскрыл глаза и понял, что заснул.
Мальчиков нигде не было, только на плите подсыхали мокрые ребячьи следы и мелькнули четыре детские фигурки вдали, пропавшие в мареве заката...
5
Я выбрался на пустырь, где шли высоковольтки, и дошёл до гаражей, утонувших в бурьяне. Всё здесь заросло радиоактивной крапивой, но к счастьтю не той, что плевалась ядовитыми колючками. И зажмурившись, я прошёл через жгучие заросли. Здесь было пустынно, только горели два тусклых фонаря. Со штырей свисали противогазные маски, повешенные кем-то чтобы кого-то напугать. Ни сторожа, ни собак. Никого здесь не было.
И тут мне показалось, я услышал ребячьи голоса и стук камешков о железные листы стен гаражей. А с какой-то трубы свисала гайка на проволоке.
Мне стало тревожно. Над гаражами потрескивали провода высоковольток. В воздухе гуляло электричество. Оно было везде, до чего бы я не дотронулся. Вдруг совсем рядом, за гаражами, что стояли слева раздался лай разъярённых собак и крики двоих мальчишек.
- Ай! Напомощь! - отчаянно кричали ребята. - Кто-нибудь, уберите собак!
- Не трогайте нас! Мама-а-а! Напомошь!
- Здесь собаки! Ай! Больно! Уйди! Больно!
- Не надо! Кто-нибудь! Помогите, они нас грызут! А-а-а-а!
Не успев испугаться и понять, что происходит, я смело ринулся в крапиву, которая заслоняла узкий проём между гаражами. Эта была крапива, которая плевалась семенами-колючками. Но я бежал так быстро что она не успела меня обжечь и сплюнуть вслед ядовитыми шипами. Набегу я успел оцарапать ноги и вылетел прямо на голоса.
Два мальчика прижались к стене гаража, а их грызли собаки. Мальчики отбивались, но от собак им было не спастись...
- Ах вы пугала! - закричал я, чтобы придать себе смелости и вскинув транклюкатор, выстрелил в ближайшую собаку.
Полыхнул синий луч и собака с жалобным визгом исчезла.
- На, получай! - выдохнул я, и транклюкировал вторую. Та взвизгнула и пропала в синем луче. - Получай тварь поганая!
Я бросился к мальчишкам.
Синие лучи транклюкировали собак одну за другой.
Транклюкатор нагрелся. Снова полыхнул синий луч. Одна собака схватила меня за ногу. Я упал, но тут же сунул ей транклюкатор в пасть и та завизжала, растворяясь в убийственном синем свете.
- Получи гадина кусачая! - кричал я, транклюкировав другую, которая вцепилась мне в руку. - Вот тебе зараза!
- А ну-ка стой змеёныш! - кто-то схватил меня за руку и яростно вырвал, горячий, как огонь транклюкатор. - Что ты сделал с моими собаками?!!
Это был сторож. От него разило чем-то очень неприятным и душным.
- Ах ты значит моих собак бить! - брызгая слюной, яростно пыхтел он, больно выкручивая мне руку. - Ну ладно, сейчас ты в милиции узнаешь, хулинган проклятый! Надолго отучу тебя хулиганить!
Я что есть сил ударил его ногой по рёбрам. Сторж завопил от боли и упал.
- Ах ты гадёныш! - в бешенстве проскулил он. Я замахнулся и вделал ему ногой по лицу. - А! Ты что ж дерёшься, беспризорник?!
Я лупил его без жалости, ведь из-за таких, как он и гибнут дети! Такие хуже любых даже самых страшных существ зоны, они хуже пустот, которые хотят уничтожить вселенную. Потому, что они не чудовища, а люди...
- Это ты хулиган, а не я! - морщась и плача от боли горячо выкрикнул я. - А твоим собакам так и надо!
Сторож ворочался на земле и скулил от боли. Я подошёл к мальчишкам и присел над ними. Собаки к счастью их не так сильно покусали. Я успел вовремя и непоправимого не случилось...
- Встать сможете? - заботливо спросил я мальчишек.
Мальчики плакали, прижавшись к стене гаража.
- Сможем! - плакал самый младший. - Ты только не бросай нас, ладно?!
- Не брошу! - успокоил я мальчишку, поднимая его с земли.
Мальчик застонал, поджимая покусанную ногу. Я помог второму мальчику встать, подобрал транклюкатор и мы пошли прочь из этого места.
- Спасибо... - поблагодарили меня мальчики. - Думали никто не спасёт. Мы к одному стучались, так он дверь перед нами закрыл! Мы ему стучим, а он там сидит и молчит! А эти ещё бы чуть-чуть и разорвали бы нас!!
Я бросил взгляд на оставшиеся позади гаражи и высоковольтки.
- Мы столько раз звали напомощь... - странно сказал старший мальчишка. - Никто не спасает и всё начинается заново... Каждый вечер они нас грызут... А ты единственный, кто нас спас!
- Как это... каждый вечер грызут? - ахнул я и внутри у меня всё похолодело. - Вы что, ночные детки?!
- Нет, - успокоили меня мальчишки. - Мы просто заблудились во времени и пространстве. Угодили в искажение.
- Эти гаражи, - всхлипнул маленький мальчик, - аномальная зона. Мы заблудились в пространственно-временном лабиринте. А ты нас спас, теперь мы можем вернуться домой!
Мы вышли на пустырь, и электричество в воздухе исчезло.
- А что это у тебя за труба с синими лучами?
- Это транклюкатор... Что хочешь уничтожит...
Гаражи скрылись в радиоактивной крапиве.
- Не ходите больше к гаражам, - попросил я мальчишек. - Кто знает, что этот дурак сделает! Меня два раза знаете, как собаки кусали! А эта гадина когда-нибудь сама попадётся... - болезненно сказал я, думая о том, кто не впустил мальчишек, чтобы спасти от собак. - Слышали о детях зоны?
- У-у, - замотали головой мальчики.
- Они приходят к тем, кто детей мучает, - жёстко ответил я. - От мучителей потом ничего не находят. Только кровь везде...
Мы далеко ушли на пустырь. Я как мог залечил им укусы собак, но всё равно отвёл в медпункт, где и мне тоже вылечили укусы.
- Меня Колька зовут, - приветливо улыбаясь, сказал старший из мальчиков.
- Меня Федя, - назвался младший и тоже улыбнулся.
- А я Серёня, - назвался я и ласково обнял новых друзей.
Мы шли по залитой солнцем улице. И всё равно было тревожно. И ещё появилось знакомое чувство, что пора было уходить.
- Мы тебя проводим до бетонки, - решили мальчики, когда я со вздохом сообщил им, что мне пора трогаться в путь. - Дальше зона идёт...
- Никто туда ни ходит... - боязливо сказал Федя. - Даже взрослые сталкеры.
- А почему?
- Да все взрослые боятся её. Мало ли что может оттуда приползти!
- Они и проволокой её опутали, а всё равно там люди пропадают... Ну, те, кто не знает, что угодил в зону...
- Не поможет им проволока, - мрачно заметил я. - Зона теперь везде.
- Как? - опешили мальчишки.
- Измерения слились в одну зону, - серьёзно ответил я. - А во всём виновата машина, которая управляет вселенной. Её захватили пустоты. Ну, эти ходячие ржавые пылесосы. Если я не доберусь до неё, жить уже будет нигде нельзя, а всё живое станет мёртвым...
Мы взялись за руки и двинулись в путь. Остановились только у ржавого знака, который предупреждал о радиационной угрозе.
- Неужели ты пойдёшь в зону? - с тревогой и озабоченностью в голосе спросили меня Колька и Федя. - Оттуда ещё никто не возвращался...
- Я не боюсь! - твёрдо ответил я, хотя на самом деле немного боялся. И шагнул к знаку, за которым кончался наш мир.
- Я знаю, что это, - понимающе повернулся ко мне Федя. - Это чувство охватывает каждого сталкера. Это чувство Дороги!
- Мы тоже хотели исследовать зону, - со вздохом признался Колька. - Ну, полазать по тем гаражам, а тут собаки. И попались в ловушку...
Мальчиков передёрнуло. Они видно не могли забыть того, как псы чуть не разорвали их из-за того дурака-сторожа и гада, который их не впустил.
- А ты нас спас! - с благодарной улыбкой сказал Федя. - Удачи!
И я смело, хоть и с неохотой шагнул на старую бетонку.
Я оглянулся издали. Они всё ещё стояли на том месте и махали мне. Я тоже помахал им и двинулся к далёким мёртвым домам, где начиналась зона...

Глава IX
Не бойся дороги
1
Это снова было забытое шоссе, по которому мы шли с ребятами в засекреченный город. И путь до города-призрака оказался настолько запутанным, что легче было вернуться назад. Но позади уже темнело и дорога заростала мхом и тонула в техногенном мусоре. Я двигался осторожно, кидая гайки. Гайки скакали по бетонным плитам и замирали на них. Это значило, что зона меня ещё пускала. И я шёл вперёд, а мои шаги, эхом уходили назад...
Забытое шоссе вело в какой-то город. А вокруг была только даль, зона, которая забрала ребят и оставила меня одного...
Я потёр глаза и пошёл дальше, кидая перед собой гайки. Я ещё мог вернуть ребят, только надо было добраться до засекреченного города...
Вдали что-то глухо стучало и эхо разносило звуки по всей зоне.
Надо мной нависли высоковольтки и дома мёртвого города. Город будто ждал меня, как огромное чудовище разинуло пасть, чтобы проглотить...
Появилась какая-то давящая тревога, а затем и страх.
Из бурьяна высовывалась телефонная будка. Ржавая, с облезшей краской. Она одиноко стояла на пустыре, а вокруг рос на плитах мох. Ею уже давно не пользовались, и неизвестно откуда она здесь взялась.
Я кинул гайку, но ничего не произошло. Поднял её и посмотрел на странную будку. Что-то было не так с этой будкой. И бросив взгляд в окошко, я понял в чём дело. В будке горела лампочка.
Электричества здесь давно не было, а она горела...
Я подошёл ближе и вдруг тишину прорезала трель телефонного звонка.
В первый миг я испугался и шарахнулся от будки. А телефон звонил и звонил, и я решился войти и снять трубку.
- Алло, ты меня слышишь? - раздался из трубки возбуждённый мальчишечий голос. - Ух, я тут звоню и звоню. Еле тебя нашёл!
- А ты кто? - растерялся я.
- Ты чего, меня не узнал? - обиделся мальчишка. - Мы же с тобой из сумеречной зоны вместе на велике улетели!
- Ой! - воскликнул я. - Это ты! Ну как, ты добрался до конца дороги?
- Ага! И с мамой ничего не случилось. Я успел вовремя!
- А где ты сейчас?
- В школе, с мальчишками. Ракету делаем.
- А я в зоне, в телефонной будке. И тут телефон как зазвонит!
- Это я тебе звоню. Слушай, это важно! Как бы ни было страшно и темно, не бойся мрака. Тот, у кого хватит смелости не свернуть с Дороги, даже если он остался один против всех, дойдёт до конца и увидит далёкий свет!
- Кто это сказал?!
- Командор. Он встретил меня и велел найти тебя и сказать...
- Спасибо... - помедлив, сказал я. - Я обязательно дойду! Честное пионерское!
- Ладно, - откликнулся мальчик, - до свидания, меня ребята зовут!
- Угу! Ты звони ещё!
Я повесил трубку и выбрался из будки. Лампочка не горела...
"И как он сумел позвонить в зону? - мелькнула вдруг мысль. - Странно..."
Я снова посмотрел на будку. Лампочка потухла, я оглянулся и замер.
На меня испуганно смотрели пятеро мальчишек. Нет, это были не ночные детки, и не дети зоны. Обычные ребята, сталкеры. Самому старшему было лет двенадцать, самому младшему восемь.
Я шагнул к ним.
- Не подходи! - предупредил мальчишка лет десяти и отпрянул от меня, чуть не упав в лужу. - Не подходи к нам!
И он закачал передо мной гайкой на проволоке.
- Не щевелись! - боязливо сказал кто-то из ребят. - Уходим медленно...
Другие мальчики отпрянули назад и прижались друг к другу, глядя на меня, как на привидение или жуткого монстра, порождённого зоной.
- Мальчишки, вы чего, я же не из этих! - обрадованно улыбаясь, попылался успокоить их я.
- Пацаны, давайте его разрядом шарахнем! - предложил белобрысый мальчик с разбитой губой, одетый в джинсы и кофту с капюшоном.
- Да вы чего, зачем разрядом? - испугался я.
- Пацаны... - недоверчиво сказал мальчишка лет восьми в ветровке и кепке козырьком назад, - он же разговаривает! А эти всегда молчат.
- А панатри он не монстр... - засомневался другой мальчик, лет одиннадцати и повернулся к старшим товарищам. - Может он тоже сталкер?
- Ага, один сюда что ли пролез? - скептически заметил мальчик лет двенадцати, держа в руке перочиный ножик. - Кто же сюда водиночку ходит?
- Куда, сюда? - не понял я.
- В забытый город, - ответил пятый мальчик, ему тоже было двенадцать и в руке он держал поджиг. - И никто не ходит в него по-одиночке...
- А почему? - настороженно спросил я, приблизившись к мальчишкам.
Те машинально отпрянули.
- Да что вы, я же живой! - разозлился я.
Мальчик, который держал нож, спрятал его в карман, неуверенно подошёл и поглядев на меня, осторожно ощупал.
- Пацаны, он настоящий! - облегчённо сообщи он. - Пошли с нами. Вшестером у нас ещё больше шансов вернуться назад...
- Пойдём! - обрадованно сказал мальчик с гайкой.
- Куда? - растерялся я.
- Ну ты же собирался в мёртвый город.
- Мы тоже туда идём.
- За хабаром! - сообщил самый младший из мальчишек.
- А как он называется?
- Названия его мало кто помнит, - ответили мальчики, - сталкеры его называют просто "Мёртвым городом..."
Кинув гайку и посмотрев, куда она улетела, мы направились к мёртвым домам, которые тёмными и будто рваными громанами нависли над нами...
2
Город был тихим, мёртвым, но нам всё время казалось, что кто-то или что-то ходит по улицам и мы вздрагивали, когда где-то трестнет плитка или раздадстся стук, похожий на чьи-то торопливые шаги, или звон разбитого стекла. Странный город. Мох на асфальте, на земле, на домах и заборах, но ни зарослей радиоактивной крапивы, ни борщевиков, ни одной травинки! А за далёкими высотками мерцали какие-то сплохи. Что-то шло на город с другой стороны. Может выброс, а может что-то страшнее...
- А тебя как зовут? - спросил меня мальчик с поджигом.
- Серёней, - простодушно ответил я. - Серёня Вьюжанин.
- А меня Антон, - ответил мальчик и протянул руку. Его указательный палец был забинтован. - Это мои друзья.
- А меня Дима! - сказал мальчишка с гайкой.
- Слава! - пожал мне руку мальчик, который меня щупал.
- Юрка! - добродушно улыбнулся мальчик с разбитой губой. - А этот мелкий у нас, мой братишка Илюша!
- Я сам могу! - возмутился Илюша, схватил меня за руку и затряс. - Илья!
Впереди что-то стукнуло и мы замерли. Нас окружали заброшенные дома, в которых как будто теплилась жизнь. И нас не покидало ощущение, что за нами наблюдали. И не кто-то из монстров. Казалось сам город наблюдал за теми, кто пришёл и потревожил звонкими голосами его покой и тишину.
- Показалось наверное, - неуверенно заметил Слава. - Тут ничему доверять нельзя.
- Ага, показалось? - недоверчиво повернулся к нему Илюша. - А что же тогда стукнуло?
- Мало ли... - неопределённо заметил Слава. - Пошли...
- А почему вы боитесь этого города? - с интересом спросил я мальчишек.
- Ну, - не очень уверенно начал Антон, - все говорят, что город давно заброшен, а вот я слышал, что жители у него остались. Им лучше не попадаться! - обеспокоенно заозиравшись, предостерёг он и повернулся к нам с мальчишками. - Я слышал, что они сталкеров могут так околдовать, что они сами идут им в руки. Никто не знает, что они делают со сталкерами, но больше их никто не видел... Много душ забрал этот город...
Налетел порывистый ветер, и где-то во дворах раздался скрежещущий вой.
- Смотрите, чтоб никакая дрянь к нам не подползла! - предупредил нас Антон, с испугом оглядываясь в ту сторону, откуда долетел до нас вой.
- Угу... - медленно сказал я и стал смотреть.
Чувство тревоги усилилось.
В домах явно кто-то жил. И весь город был будто живой. Мрачные дома нависали над нами, разглядывая тёмными провалами окон, где торчали острые зубы выбитых стёкол. Кое-где стёкла уцелели, в них било солнце и мы не видели, кто, или что пряталось за ними и смотрело на нас с той стороны.
Тихо и осторожно ступая и оглядываясь по сторонам, мы обошли белую девятиэтажку с мхом на стенах, там, где отвалилась плитка. У девятиэтажки были надстройки на крыше и все дома чернели окнами, у всех вывалилась плитка, а то и сами они разрушились и готовы были упасть вниз...
В окнах зловеще свистел ветер. И снова нам чудилось, что за нами следят.
- Ух, кажется прошли! - облегчённо вздохнув, заметил Антон. - Только не зевайте ребята!
- Об этом доме много нехорошего говорят, - пояснил мне Юрка. - В нём будто какие-то призраки живут или ещё, что пострашнее. Они выходят на улицу и хватают одиноких сталкеров. Уже не один здесь пропал.
- А почему сюда по-одному не ходят? - повторил свой вопрос я.
- Опасно, - сумрачно объяснил Слава. - Город заберёт, и никто не найдёт. Сам будешь ходить по улицам и пугать сталкеров. Если идут за хабаром, минимум втроём надо, а то пропадёшь. Один собирает, двое других смотрят.
- Чтобы ни одна дрянь не подкралась... - пояснил Дима.
- Сейчас самое опасное место будет! - объявил взволнованно Юрка.
- А что за место? - заинтригованно спросил я.
- Мы сейчас туда и идём за хабаром, - объяснил Юрка. - Там кто-то живёт, а кто, никто не знает. Только оно детей ворует...
- Там игрушки везде разбросаны, - тихо сказал Илюша и было видно, что мальчик очень боится. - Только они заколдованы, брать их осторожно надо. Мы сейчас за ними. Если такую принести в жертву зоне, она отдаст Вику...
- Это наша сестрёнка, - печально пояснил Юрка. - Она пошла с другой девчонкой в зону и пропала. Только та девчонка и вернулась. А потом вернулась наша сестра... Но уже не она была. Её зона забрала...
- А есть байка, - пояснил Дима, - будто этими игрушками можно попросить зону, чтобы она вернула детей, которых она забрала...
Я невольно вздрогнул, вспомнив байку о девочке, которая пропала в зоне, а потом пришла назад, уже неживая...
- Значит мы недалеко от Гурьяновска?
- Угу, но его больше нет...
- Как нет?!
- В нём станция рванула, город смело ударной волной...
Я очумело уставился на мальчишек.
- Это они устроили взрыв, - признался я. - Эти ржавые пылесосы...
И я рассказал ребятам, как мы вошли в мёртвый город Гурьяновск и забрались в саркофаг заброшенной атомной электростанции.
- Врёшь! - поражённо выпалил Антон.
- Честное пионерское! - поклялся я.
Вдруг снова что-то стукнуло. Раздался звон стекла и что-то осколками упало на замшелый асфальт. Мы замерли на месте, осматриваясь.
Никого, только носил по улице рваные пакеты мусорный ветер.
- Идём, пока нет искажений! - решительно махнул нам рукой Антон, и мы двинулись дальше, а дома начали спускаться вниз.
А за тем появился необъяснимый давящий страх. И дома стали будто темнее, а впереди нас ждала неизвестная но страшная опасность...
3
Ни крапивы, ни борщевиков, ни бурьяна. Везде мох и какой-то скрипящий ржавый мусор под ногами. В городе было холодно. Зябкие сквозняки выли в окнах, от чего казалось, что дома дышали, провожая нас недобрыми взглядами. Илюша посмотрел на меня и взял за руку. Я не стал вырываться. Он тоже боялся этого города и того, что незримо шло за нами.
- А тебе здорово досталось, - озабоченно заметил Антон, оглядывая меня и мои ссадины, синяки и царапины. - Давно гуляешь по зоне?
- Угу, - устало ответил я.
- А что это за железка ржавая?
- Транклюкатор. Нашёл в зоне!
- Врёшь!
- Честное пионерское!
Мы выбрались на пустырь, по которому тянулись высоковольтки. И здесь был один мох, а из мха торчали железки, всюду лежал мусор, старые жетоны, противогазы. То здесь, то там попадались какие-то чёрные кляксы.
- Ты лучше на них не наступай, - настороженно предупредил меня Илья, не выпуская моей руки. - На них наступишь, потом ноги отнимутся. Смотри!
Илья кинул в одно из таких пятен гайку. Пятно с чавком её заглотило.
- А что это за кляксы? - насторожился я. - Это что, ведьмин студень?
- Говорят, это от тех осталось, кто здесь погиб... - грустно ответил мальчик. - Хотя может и вправду ведьмин студень...
Здесь всё время что-то скрипело и стучало и мы были настороже. Скрипели высоковольтки. Шумела вода в колодцах.
- А почему вы меня испугались, когда я из будки вышел? - ревниво спросил я ребят.
- В ней один мальчик пропал... - грустным голосом пояснил Дима. - Он, зашёл в неё с какими-то мальчишками, а потом его нашли мёртвым. На штырь напоролся. А его друзей никто не нашёл. Говорят, это вовсе и не дети были!
- Ага, мы туда и не суёмся, - поддержал друга Юрка. - А тут вдруг телефон в ней зазвонил. Подходим, а тут ты вылезаешь...
- Напоролся на штырь... - пробормотал я и ахнул. - Это ведь он мне звонил!
И я срывающимся от волнения голосом рассказал новым друзьям, как побывал в сумеречной зоне и встретил того мальчишку, и как он ушёл по забытому шоссе и увидел далёкий свет.
- Наверное он дошёл... - сумрачно сказал Антон. - Я слышал ещё об одной такой будке, которая в зоне стоит. Не здесь... Но по телефону можно позвонить всем, кого забрала зона. Их будто можно вытянуть оттуда. Только монеты нужны старые, которые в зоне лежат. Они будто заряжены ею...
Я скосил взгляд вниз и хотел поднять монету.
- Не трогай! - остановили меня испуганные Антон и Слава, судорожно схватив меня за руки. - Их кидали сюда сталкеры, чтобы зона их отпустила... Если возьмёшь их, город заберёт тебя!
Я опасливо посмотрел на монеты и двинулся дальше, за мальчишками.
Пустырь кончился и мы снова вышли на улицу.
- А что это вообще за город? - озадаченно спросил я. - Кто здесь живёт?
- Все, кто погиб в зоне, - наставительно сказал Слава и все ребята взрогнули. - Все мёртвые сталкеры. Раньше в этом городе жили люди, но потом сюда пришла зона, случилось что-то страшное и люди в панике бежали. А потом сюда стали ходить сталкеры. Те, кто один шёл, или вдвоём-те пропадали, и тоже оставались жить в этом городе.
- Тут искажения разные происходили, - продолжил за друга Антон, - людей затягивало куда-то, другие слышали голоса, кто-то невидимый кидался гайками. А потом стали говорить, что в городе вновь поселятся люди. Только уже мёртвые, кого зона забрала... И, говорят, что в город-призрак после смерти возвращаются его жители. Тут живых не встретишь...
- Да и вообще в городе не живут, - непонятно сказал Слава. - Здесь даже комары не летают, всё живое этот город стороной обходят. Будто чувствуют что-то плохое. Если долго здесь ходить, он тебя заберёт...
Мы двинулись дальше, бросая гайки, чтобы обнаружить искажения.
У меня побежали муражки по коже, а давящее чувство нависшей над нами опасности только усиливалось. Отовсюду я чувствовал холодные враждебные взгляды. Или мне они только чудились от страха?
И снова со свистом ветра я вспомнил песню про забытый город:
"Мой, мой город-музей,
Закрыт для людей,
Ты с ним попрощайся.
В нём, ушли поезда,
А я навсегда разбилась на части..."
И тут мы увидели первых людей. Они шли по улице, с виду совсем живые и что-то невнятно бубнили.
- Бежим, здесь не пройти! - зашептал Слава. - Ещё увидят...
Мы свернули на другую улицу. Здесь никого не было.
- Кто они? - вздрогнул я.
- Сирены... - судорожно выдохнув, ответил Антон. - Жители этого города. К ним приближаться нельзя-затянет! Они ведь только свиду люди.
Мы шли по улице и нигде не заметили ни одной травинки. Везде землю и дома покрывал мох. Мох рос на стенах домов, на окнах, на карнизах и бортиках тёмных подъездов, где временами что-то светилось.
- Что это? - настороженно спросил я Антона, указывая на темноту подъезда. - Вон там, светится... Разве здесь есть электричество?
- Нет, - бросив быстрый опасливый взгляд на подъезд, ответил Антон. - Электричество здесь давно сдохло, - мальчик нервно облизнул губы. - А от того, что светится, лучше держаться подальше...
- И ночью здесь лучше не ходить, - поддержал друга Слава. - Говорят, ночью видели, как светятся окна домов. А бывает, светятся и днём...
Мы пошли дальше. И всё отчётливее наростали звуки. Было слышно, как свистит, завывает в окнах ветер. Как что-то стучит и скрипит...
4
Неживое бубнение переростало в гул. И мы снова увидели людей. Мы спрятались, свернули и побежали по улицам с мёртвыми домами. А дома пошли вниз и мы остановились у каких-то труб и гаражей. Внизу был заросший мхом овраг, высоковольтки, колодцы, бетонные плиты. И на дне оврага лежал то ли мусор, то ли что-то ещё, отсюда не разберёшь.
- Ну, кто первый спустится? - выжидающе глянув на нас, спросил Слава.
А место было мрачное, давящее чувство тревоги усилилось.
- Я, - решился я и кинул гайку.
Гайка свистнула в воздухе, затрепетал бинт, и стукнулась о люк колодца.
Я поглядел на мальчишек, осторожно спустился вниз и ахнул. Чего здесь только не было среди мусора! И детские игрушки, и тетрисы, приёмники, мячи... Чуть ниже стоял дом, буравя меня взглядом тёмных окон.
- Идите сюда, не бойтесь! - махнул я ребятам.
Мальчики осторожно спустились ко мне.
- Здесь же воронка была... - озадаченно и виновато признался Слава. - А ты прошёл и ничего...
- Какая воронка? - насторожился я.
- Она всех затягивает... - виновато потупившись, ответил Слава. - Как же она тебя пропустила...
- И вы мне ничего не сказали?! - вспыхнул я. - Я же мог погибнуть!
- Тихо вы! - встал между нами Илюша. - Ещё эти нас услышат...
Я сердито поглядел на ребят, но вспомнив, где мы находимся, решил не лезть в драку. Кто знает, что могло нас услышать?
- Ладно, давайте собирайте хабар, - прервал нас Антон. - Только что-нибудь одно берите, а вместо него оставьте что-нибудь для зоны...
- Зачем? - удивился я, насупленно поглядывая на ребят.
Здесь много было поломанных игрушек. Вросший в мшистую землю разломанный автомат, ещё какое-то оружие, сдутый мяч. Я заметил большого, из чёрной пластмассы солдатика и красный самолётик.
- Ну понимаешь, здесь одна странность, - озабоченно заметил Дима. - Если хочешь, чтоб зона кого-то вернула, нужно что-то своё оставить. Иначе город не пустит назад. Тоже одним из его жителей станешь. Навсегда!
- У тебя что-нибудь есть? - ревниво пихнул меня локтём Антон.
- Ну-у-у... - нерешительно протянул я и вытащил из кармана зелёный револьверчик, на который я разменял свой ноябрятский значок.
- Клади, - решительно кивнул Антон. - Зона его примет и вернёт ребят...
- А они точно вернут тех, кого забрала зона?
- Они заряжены зоной. Они всех вернут, кого зона забрала!
Я осторожно положил револьверчик на мох.
- Зона верни нан тех, кого забрала! - сказали мы с ребятами и тут вокруг потемнело, раздались глухие удары, вой, чьи-то голоса и смех, а на землю упало что-то мокрое. Раздался шлепок.
- Началось! - нервно вздрогнул Слава. - Они пробуждаются!
- Что началось? - не понял я.
- Бежим! - схватил меня за руку Юрка. - Город оживает! Если мы не выйдем на шоссе, так здесь и останемся!
И забыв о гайках, мы со всех ног побежали из этого страшного места...
5
Улица темнела и мёртвые дома заслонили небо. Раздался жуткий скрежет, вниз полетели плитка и стёкла. Пошёл трещинами асфальт. На небо стала наползать красная хмарь. Но это был не выброс, это было что-то страшнее. И кто-то преследовал нас. Наростал гул, зловещее бубнение и слышались чьи-то голоса. Мы обернулись, но сзади никого не было.
На другой улице мы вновь столкнулись с людьми. Они что-то невнятно бормотали, их голоса сливались в нестройный хор, как в испорченном радио.
- Сматываемся! - в страхе закричал Антон.
Я проворно спрыгнул с ржавой, скрипучей трубы и пустил в жителей города-призрака синий луч.
- Их это не возьмёт! Бежим!
Мы стремглав бросились в другую сторону. Но вскоре, у высоковольток снова столкнулись с людьми и побежали от них со всех ног. Дома недобро, зловеще потемнели, земля будто замёрзла. Мы бежали и бежали с одной улицы на другую, и всюду нам попадались ужасы мёртвого города.
- А кто они? - успел выкрикнуть я.
- Кто его знает! - надрывно откликнулся Слава. - Может не все они злые, но некоторые из них обязательно хищники. Выслеживают сталкеров и глотают, если те зазеваются... Здесь ничему доверять нельзя!
Страх становился всё сильнее. Тёмные дома грозно нависли над нами, а багровая хмарь заслонила небо. Дома раскачивались над головой, а на нас смотрели погибшие сталкеры и все люди, которых забрала зона. Они прыгали по крышам домов, выползали из подъездов, устремляя на нас безжизненные стёкла глазниц противогазов, за которыми была чернота...
- Бегите, не отставайте! - кричал впереди длинноногий Антон.
За нами гналась темнота, полная злых жёлтых глаз. Заскрипели высоковольтки, роняя вниз огромные ржавые железяки.
Улица кончилась и впереди появились бетонные плиты забытого шоссе.
- Ай-й-й-й! - отчаянно крикнул позади Илья.
- Вставай, Илька, бежим! - оглянувшись, крикнул Антон.
Тёмный вихрь, который крутился между домами, стал затягивать мальчика, мы бросились к нему и насилу выдернули назад.
- Лезь на меня и держись! - крикнул я Ильке.
Зарёванный от боли и страха мальчик обхватил меня и мы бросились к дороге, где светило солнце и где призраки мёртвого города были бессильны.
Страшный город затих, вперёд уходило заросшее мхами забытое шоссе.
6
Мёртвый город нехотя отпустил нас, а вокруг стояла давящая тревожная тишина зоны. Устало упав на замшелые бетонные плиты, чтобы отдышаться, я поглядел на город, который чуть не забрал нас. Но его просто не было. Только в траве стояла ржавая телефонная будка и во все стороны уходило безлюдье...
- Где он? - обессиленно выдохнул я. - Куда он делся?
- Исчез, - судорожно сглотнув, ответил Слава. - Но он всё равно скоро появится. Идём, здесь нельзя долго находиться...
Илька всё ещё всхлипывал. Он не мог встать и держался за меня.
- Кажется он вывихнул ногу... - озабоченно заключил я, рассматривая Илюшкину ногу. - Так мы никуда не уйдём...
- Сможешь вправить? - закусив губу, озабоченно спросил Юрка.
- Угу, - уверенно сказал я, - нас учили в сандружине. Держите его крепче!
- Не надо! - отчаянно заплакал Илюшка. - Я так смогу идти!
- Не сможешь, - возразил Антон, сдвигая себе кепку на макушку.
Мальчики стали держать вырывающегося и плачущего малыша, а я одним движением вправил ему больную ногу. Илюша взвыл от боли, потом стал часто, судорожно дышать, вытирая слёзы грязными пальцами.
- Микробов нахватаешь, - нравоучительно сказал я голосом Лизы.
Илька сразу перестал тереть глаза.
- Ну, пойдём, - ласково сказал я Илюше, - садись на меня, донесу.
Мы пошли по дороге. Илюша дышал у меня над ухом и тёрся мокрой от слёз щекой о моё ухо. Мы в один голос обещали малышу, что подарим ему все наши вкладыши от жвачек и сотки. Дима обещал отдать ему свой самокат.
Впереди показались трубы, аркой встающие над дорогой и высоковольтки, которые тянулись через пустырь.
- Вон, там мы живём, - приветливо глянув на меня, Юра махнул рукой на высотки, встающие над лесом.
Я задумчиво почесал коленку и посмотрел на те высотки. У меня засосало под ложечкой от того, что я не могу пойти с новыми друзьями. Там нормальный мир, там жизнь и нет монстров и привидений. А впереди и сзади сгущался мрак и багряные тучи застилали небо, бросая зловещие отсветы на далёкие тёмные дома какого-то города-призрака. И мне нужно было туда идти, чтобы добраться до заброшенной больницы...
- А что в других мёртвых городах? - вспомнил я.
- А кто его знает, - неопределённо сказал Юрка. - Никто туда не суётся. Там что-то совсем жуткое... А ты что, снова идёшь в зону?
- Угу, - твёрдо ответил я.
- Чёкнутый! - фыркнул Юра, но фыркнул с уважением. - Ведь оттуда не все сталкеры возвращались! Лучше давай с нами во двор! - приветливо пригласил меня новый друг. - Уйдёшь дальше-зона тебя не отпустит. Она уже много сталкеров проглотила...
- Мне очень надо, - невесело вздохнул я. - Я обещал одному мальчику, что найду его и вытащу из зоны. И ребят, кого она забрала... я не брошу!
- А куда ты тогда пойдёшь? - огорчённо и встревоженно спросил меня Слава.
- В засекреченный город, - твёрдым голосом отозвался я. - Там меня и ждёт тот мальчик. И там ещё есть заброшенная больница, где укрылись эти ржавые пылесосы с машиной, которая управляет вселенной.
- Что за ржавые пылесосы? - растерялись мальчишки.
- Самые страшные монстры зоны. Хуже ночных деток или голодных солдат. Они с помощью машины, управляющей вселенной время остановили, а теперь хотят пустить мёртвую волну. Тогда всему конец.
- И ты хочешь их остановить?
- Да.
- Как же... Ты же сам сказал, что они страшнее любых монстров!
- Они сами боятся нас, ребят, - успокоил я мальчишек. - Их ржавой гайкой взять можно. Они их боятся, как огня. И шаровых молний тоже...
А на солнце начала наползать огромная тёмная туча.
- А ешё у меня есть осколок Кристала Мироздания... - я вынул из кармана осколок Синего Кристалла. - Без него они не смогут пустить мёртвую волну, а я не смогу вернуть время, чтобы вселенная жила, как раньше...
Осколок Синего Кристалла гулял у ребят по рукам.
- Где ты его нашёл? - с восторгом в голосе, поинтересовался Антон.
- В зоне, - бесхитростно ответил я. - Если я их не остановлю, пустоты превратят Синий Кристалл в Волноеда и пустят его в чёрную дыру, и зона поглотит всю планету, и жить на ней станет невозможно...
- Ладно, не хочешь с нами-тогда бери мои кроссовки, - принял решение Слава. - А то твои совсем убиты! Босиком до своего города не дойдёшь...
И он снял свои кроссовки. Они мне оказались впору и сразу перестало натирать ноги. Слава одел мои.
- Спасибо, - благодарно улыбнулся я. Обида на ребят, которые пустили меня через воронку там, в мёртвом городе потухла.
- Ты надолго уходишь в зону? - дёрнул меня за рукав Илюша.
- Может навсегда... - вздохнул я. - Без ребят я не вернусь.
- Ничего, - ободряюще улыбнулся Илюша. - Они вернутся. Не бойся Дороги, не сходи с неё, и если не испугаешься, то увидишь далёкий свет!
Я вынул из кармана красный пластмассовый самолётик, который подобрал в мёртвом городе.
- На, - я протянул его Илюше, - пусть он вернёт тебе твою сестрёнку.
- Спасибо...
- Ты вспоминай обо мне. А мне пора идти.
- Я тебя никогда не забуду! - обещал Илюша, тепло улыбаясь мне.
- Ну я пошёл в зону, - решительно сказал мальчишкам я. - Для тех, кто идёт по забытому шоссе следом за солнцем назад дороги всё равно нет. И что бы ни случилось со мной, я дойду и увижу далёкий свет!
Они ещё долго махали мне издали, стоя на холме, когда я обернулся посмотреть назад, потом их скрыл поворот, а впереди, там где горели в тёмных тучах солнечные щели, начиналась зона, куда уводили нити песен.

Глава X
Омут запределья
1
Забытое шоссе снова вывело меня к какому-то городу. Серые дома, тускло сверкающие на фоне небесной синевы плитка и мозаика, тёмные провалы окон с осколками стёкол. Ещё один город-призрак, который мне нужно пройти, чтобы дойти до конца забытого шоссе...
И снова что-то нехорошее ждало меня там, в этой мёртвой тишине.
Я зашвырнул вперёд гайку и вошёл в город. Ничего не изменилось с тех пор, как город забросили. Впереди и сзади сгущались тишина и страх, как в том городе, в который мы лазали, и который чуть нас не проглотил...
Стёкла были не во всех окнах и дома встретили меня зловещими щербатыми улыбками. Многие окна были тёмными, и как чёрные глаза призраков, многоглазого страха, они следили за каждым моим шагом. А солнце било прямо в плитку и она играла золотом.
Странное искажение поразило и этот город призраков. Здесь не росло ни одного растения. Только мох, который пожирал дворы под окнами домов и сами дома, дорогу, столбы и высоковольтки.
И тишина. Давящая тишина. Лишь что-то скрипело и стукало, и ветер завывал в разбитых окнах мёртвых домов.
Мне было тревожно. Страха, как в том городе, который забирал погибших в зоне не было, только давящая тревога и я в любой миг ожидал, что и этот город проснётся и попытается меня затянуть.
А небо хмурилось, наливалось жёлтым, над крышами проплывали багровые облака. На улице темнело. Было душно и в то же время холодно.
"Скоро выброс, - с ещё большей тревогой подумал я, бросив взгляд на жёлтое небо, - его надо где-то переждать..."
Я зажёг лампу и зашёл в подъезд дома, поднялся по лестнице в пустую квартиру. Сейчас я не так боялся призраков, как того, что меня может застать на улице волна выброса, после которого я стану чудовищем и буду бродить по запределью, подстерегая сталкеров...
Дверь квартиры была распахнута настежь. Те, кто в панике бежали отсюда от чего-то очень страшного понимали, что не вернутся.
Здесь никого не было. Под ногами скрипел битый кафель и мусор. Эхо разносилось по заброшенной квартире. Сверкали на солнце осколки стёкол на мху, по стенам плясали тени. В щербатые рты окон задувал ветер, завывали сквозняки, звенели остатки стёкол. Сталкеры, которые побывали здесь расхабарили всё, что только могли. А на стенах оставили надписи.
Я принялся читать их и с каждой новой у меня всё внутри холодело.
"Эти записи оставили те, кого забрал этот город..." - догадался я.
В сумраке пустой квартиры вдруг раздался детский плач. Я вздрогнул, всё во мне сжалось от страха, но я тут же обозвал себя трусом. Стоит ли мне бояться сейчас, когда рядом кому-то хуже и страшнее, чем мне?
Я заглянул в соседнюю комнату и увидел у окна мальчика. Он упёр лицо в колени и плакал от страха.
- Мальчик! - осторожно позвал я его. - Ты чего плачешь? Ты потерялся, да?
- Нет... - горько всхлипнул мальчик, глянув на меня заплаканными глазами. - Я здесь жил, а когда все ушли, меня оставили здесь. Они не могли взять меня с собой. Наверное потому, что мёртвый город забрал меня...
Вдруг где-то взвыла леденящая душу сирена. Она прозвучала три раза и умолкла, по стенам вдруг поползла ржавчина, а по полу и потолку какая-то чёрная дрянь. Мальчик тоже стал меняться. Лицо его стало совсем не детским, злым, глаза сверкнули жёлтым. Он зловеще улыбнулся и я понял, кто это...
- Время пришло, - странно проговорил мальчик, - он снова голоден!
- Кто голоден? - вырвалось у меня.
- Город, - зловеще ответило то, что прикидывалось мальчиком. - Ему нужны новые души! Но оживить город они всё равно не смогут. Город просто заберёт их и будет дальше играть в жизнь!
Он улыбался, но не двигался. Я медленно отступал к двери, стараясь не терять мальчишку из виду.
Дети зоны. Они не нападают, пока на них смотришь.
У двери я не выдержал и вылетел на лестничную площадку. А на верхнем лестничном пролёте стояли мальчик и девочка в старых зимних курточках и шапках. Их лица тоже были злые. Они стояли в сумраке тёмными силуэтами, только глаза их горели жёлтым огнём. Я вылетел из подъезда и забыв, что скоро выброс, бросился бежать из этого страшного места. А город темнел и наполнялся жуткими звуками. Слева, между домами я услышал детский смех. Там была заброшенная детская площадка. Качели бешено ходили из стороны в сторону, будто кто-то невидимый сидел на них и качался.
А тем временем чьи-то лёгкие шаги послышались справа. Чья-то тень мелькнула под балконами. А смех раздался уже позади. Злой такой, не предвещавший ничего хорошего.
И тут же смех прозвучал впереди. Мне по лбу ударила гайка.
- Ай! - вскрикнул от боли я и потёр ушибленное место.
На пальцах осталась кровь.
А невидимка кидал и кидал свои гайки и они разбивали стёкла.
Жуткий смех раздался совсем близко. В окне дома мелькнула чья-то маленькая фигурка. Мальчик с чёрными глазами...
Я не мог отвести свой взгяд от этих жутких глаз. И вдруг рядом раздался искажённый детский голос, как будто бы заиграло испорченное радио.
- Я голоден! - проскрежетало оно. В голосе чувствовались угроза и ярость и я на миг обернулся и увидел мальчишку с искажённым лицом.
Дитя зоны! Я бросился со всех ног, боясь оглянуться. Сердце стучало, чуть ли не выпрыгивая из груди от охватившего меня страха.
Мёртвый город превращался в воронку, которая стремилась затянуть меня во мрак, где не живут даже гмохи, голодные солдаты и кровососы...
2
Несколько раз оглянувшись, я остановился и привалился к стене дома, посмотрел вверх, на тускло сверкавшую плитку, на небо, зеленоватые облака и синее мёртвое солнце, которое крутилось воронкой. Снова навалилась тишина и я сел на покосившуюся ржавую качелю, и стал вытряхивать мусор из кроссовок.
И тут я увидел ещё одного мальчишку. Он смотрел на меня из окна на первом этаже и приветливо улыбался. А на подоконнике были навалены игрушки и разные интересные штуки, от вида которых я позабыл об опасности.
Самолётики, заводные катера, даже машинка, которую я видел у нас в магазине игрушек и о которой тайно мечтал! И мальчишка, едва дотягиваясь до подоконника, играл с ней. И смотрел на меня, словно зовя играть.
Я уже хотел броситься в подъезд, когда вдруг понял, что в этом городе не может быть никаких мальчишек. Как малыш мог попасть сюда?
- Мальчик! - осторожно сказал я. - Ты потерялся?
Мальчишка кивнул.
- Не можешь выйти? - догадался я.
Мальчик опять кивнул и пригласительно мотнул головой внутрь комнаты, зовя меня к себе играть, но тут меня насторожило, что потерявшийся мальчишка молчал и даже не плакал, хотя я помнил, как один раз потерялся в метро и разревелся так, что две тёти, которые работали на станции еле меня успокоили. А этот мальчик молчал. И улыбнулся ещё шире. Он снова мотнул головой, прося, чтобы я зашёл к нему в квартиру.
Я шагнул к подъезду, но что-то меня остановило. Мне почудилось, что мою руку взяла чья-то другая рука и не дала мне сделать ещё один шаг.
- Сам выходи! - решительно сказал я мальчику. - Не бойся, здесь нет искажений.
Я снова посмотрел в окно и в этот миг увидел сверкнувшую в полутьме шаровую молнию. Она гнала меня от окна, и от неё больно щипало током.
- Ай! - зашипел я от боли, потирая руку.
Я отошёл и тогда увидел, как у мальчишки в окне изменилось лицо. Оно выражало досаду, а потом вдруг исказилось жуткой гримасой. Это был не мальчик! Образина оскалила зубы и зашипела.
- Моя-я-о-о-о! - издало чудовище странный вопль.
Я ощутил, что ноги не держат меня, когда то, что прикидывалось малышом встало и заслонило собой всё окно.
Это было то ржавое чудовище, которое гналось за мной по зоне.
Голова и руки были детскими, но остальное было ржавым.
"Гражданин Икс! - сразу понял я. - Выжил!"
Ноги еле держали меня от страха.
- Не клюнул значит! - с досадой проскрежетало чудовище. Детские руки превратились в устрашающие ржавые железки и Гражданин Икс прыгнул в окно. - Ничего, от меня всё равно не убежишь!
Я отскочил назад, выпустил в него синий луч из транклюкатора и бросился наутёк, надеясь, что оно меня не догонит.
Вот почему мальчишка молчал! Вот почему он звал меня к себе в квартиру, где бы эта дрянь, которая им прикинулась, могла со мной разделаться.
За спиной грохало и скрежетало ржавое железо. Я боялся обернуться и мчался по улицам. А эта дрянь обгоняла меня, прыгая с дома на дом, разбивая плитку и уцелевшие стёкла в окнах, ползало по стенам и всякий раз оказывалось впереди, протягивая ко мне свои ужасные руки.
"Скоро выброс... - в тревоге подумал я. - Надо где-то спрятаться!"
Если чудовище настигнет меня, со мной случится то же, что и с тем мальчиком, который плакал в заброшенной квартире. Оно догонит меня и я стану ещё одним жителем этого мёртвого города...
Есть одно место, где чудовище не могло меня достать. Город превращает сталкеров в чудовищ, воздух чем-то здесь был вреден. Я уже видел, как неведолмая сила корёжит впереди ржавое железо. Впереди была мясорубка...
Это был закуток между двумя высотками. Межлу домами шли покосившиеся в разные стороны решётчатые башни высоковольток. Бетонные плиты уходили в ржавую воду. Из жижи торчали железки. Дребезжал ржавый знак, плескалась вода, а впереди, там, где над землёй нависли трубы, стоял вертолёт, нополовину ушедший в воду. Дальше начинался туннель.
Я снова оглянулся. Над полуразрушеным домом хмурились тучи, красные лучи ползли по бетонным плитам, по стенам домов, по всей улице.
Страшилище догоняло меня. Я уже готов был зареветь от отчаяния. Ноги еле слушалась. Тучи над головой стали фиолетовыми. По небу стелилась зелёная хмарь, заслоняя солнце. Над домами разгорелось красное зарево.
А впереди меня ждала тёмная фигура в ржавом шлеме и противогазе...
3
Страшилище протягивало ко мне свои ржавые руки. Я ещё раз оглянулся назад, и сам не ожидая этого от себя, бросился вперёд, навстречу таинственной фигуре, как к своему последнему спасению в этом мёртвом городе.
Я ожидал, что меня скрутит, но мясорубка меня пропустила. Тёмная фигура исчезла, а мясорубка схватила чудище. Неведомая сила подняла Гражданина Икс в воздух и начала его корёжить и ломать, а я в страхе вжался в стену дома и наблюдал за этим ужасом. Но тут всё кончилось и в воду упали ржавые обломки. Всё, что осталось от чудища...
И всё на миг затихло, но тут снова провыла сирена.
А из открытых люков выхлестывала бурлящая зелёная клоака. Она была словно живая и тянулась ко мне, пыталась отрезать путь и проглотить. Я понял, что в неё лучше не наступать и лучше убежать от неё как можно дальше.
"Вот почему в городе ничего не растёт кроме мха! - догадался я. - Вот из-за этой дряни здесь и погибают сталкеры! Это она их проглатывает!"
А клоака бурдила, выплёскиваясь из колодцев и затопляла улицы.
Я бросился бежать от этой дряни и возле какого-то дома ухватился за железяку, подтянулся и влез на столб прежде, чем эта дрянь оказалась там, где я стоял. А столб затрещал и повалился на дом. Я завопил, влетел в окно квартиры и больно упал на замшелый кафель, обрезав руки и ноги о стекло.
Но некогда было смотреть на раны. Мне всё ещё грозила смертельная опасность. Я вскочил и побежал наверх, потому, что клоака бурлила уже в подъезде и поднималась по лестнице к двери квартиры.
Эта дрянь шла за мной. Она бурлила и пульсировала за моей спиной, и под ней рушились ступеньки, лестничные площадки. Дом уходил вниз.
Я выбежал на крышу дома и бросил взгляд вниз. Вся улица была затоплена этой дрянью, а там, где я ещё две минуты назад стоял, клокотала воронка. И звала меня броситься вниз, покончить со страхом и болью навсегда...
Омут запределья. Там тихо, не страшно, нет ни боли ни слёз...
И я прыгнул. Но не в воронку, а на высоковольтку, повис на проводах, боясь посмотреть вниз и слушать плеск, гул и бульканье зелёной смерти...
А город с гулом уходил вниз, проваливался в зелёную жижу.
Я полез вверх по высоковольтке и с замиранием сердца ухватился за балку, обещая себе держаться из последних сил.
А дрянь клокотала, звала, настойчиво просила прыгнуть. Но я мотал головой, кричал, бился лбом о ржавый металл, лишь бы её не слышать. Боль отрезвила меня и придала сил. Навязчивый голос зелёной смерти пропал и разочарованно пробубнив, она ушла вниз, в чёрные люки колодцев...
Ещё час, а может целую вечность, я просидел на высоковольтке под хмурым небом, не решаясь спуститься и быть проглоченным этим проклятым городом. Но дома становились темнее, на меня навалилась духота, а небо стало краснеть. Я испугался, сразу узнав признаки приближающегося выброса.
Стремительно слетев вниз, пребольно ушибив коленку, я сломя голову бросился в открытый чёрный зёв слива какого-то отстойника, который стоял прямо под окнами какого-то не то института, не то больницы...
Я влез в лужу и нырнул в него, совсем не думая, что там меня могло ждать, ведь то, что гремело наверху, в наливающемся краснотой небе было куда опаснее чудовищ или зелёной дряни. Оно превращало детей в ночную жуть...
Я забился в самый тёмный угол, там, где валялись поломанные игрушки, а наверху грянуло и начался выброс.
Лёжа на холодном мокром кафеле, я заткнул уши и зажмурил глаза, а порезы от стекла и раны от падения, казались мне комариными укусами.
Наверху грохотало и выло. Надо было спуститься ещё ниже, но я был слишком слаб и провалился в дрёму. Над головой что-то тускло светилось, но что именно я не видел. Я устал бояться. А оно сияло, отгоняя пугающую тьму...
4
Болотный мох, которым поросла бетонная плита, был как мягкая перина, и журчание ржавой воды, вытекавшей из трубы и бежавшей по кафелю убаюкали меня и весь день, усталый и вымотанный походом в зону я проспал на ней. Нал головой возвышались ржавые и покосившиеся высоковольтки с оборванными проводами. Как молчаливые стражи, они охраняли мой сон.
"Первый ангел вострубил, - на границе сна и яви услышал я мальчишечий голос, - и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю. И третья часть дерев сгорела, и вся трава зелёная сгорела..."
Журчала вода, а под ней лежали вещи, оставленные людьми, которые бежали из этого города, когда сюда пришла зона.
"Второй ангел вострубил, - всё так же шептал мальчишка, - и как бы большая гора, пылающая огнём низверглась в море, и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевлённых тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла..."
На желеляке, под которой я заснул висела гайка. Никто меня здесь не тронет, пока она здесь висит. Я видел и слышал, как они ходили рядом, бессильно злясь, что не могут достать меня под гайкой. Долго ходили, безуспешно пытаясь проникнуть, найти слабое место в зашите. Не находили, и от того ещё больше злились, бросая на меня полные ненависти и досады взгляды мёртвых жёлтых глаз.
"Третий ангел вострубил, - шептал мальчишка, - и упала с неба большая звезда, горящая, подобно светильнику, и пала на третью часть рек и источники вод. Имя сей звезде Полынь, и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому, что они стали горьки..."
Я знал, о чём были эти страшные слова. Это из-за ядерной войны Планету сковали льды ядерной зимы, а с затянутых хмурыми радиоактивными тучами небес, когда погасло солнце и на долгие годы померк его свет, сыпал на выжженные руины городов и сгоревшие леса серый, как пепел снег. Это из-за нас, неразумных Планета заросла радиоактивным бурьяном...
"Четвёртый ангел вострубил, - слышал я, - и была поражена третья часть солнца и третья часть луны, и третья часть звёзд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была-так, как и ночи..."
И мне вдруг вспомнилась зловещая песня, слышенная мной в школе:
"Может быть мы где-то ошиблись
В гонке слепой за детской мечтой.
Может быть мы поздно родились
В мире, где нет дороги прямой..."
Но что если ядерная война, унёсшая старый мир дала нам, землянам второй шанс? Может быть всё повторится, может счастливее, чем в этот раз? И мы, дети тех, из-за которых упали с неба птицы, из-за которых планета породила ужасных чудовищ, заслужили прощение?
И вновь полетят по небу птицы и заново расцветут земные сады...
А потом кто-то подбежал ко мне прямо по воде, расплёскивая её по плитам, и они исчезли. Кто-то с ворчанием тронул своим мокрым носом мою икру, облизал её, и пушистым тёплым комком улёгся у меня в ногах. Я улыбнулся и положил на это свою руку. Там заворчали и лизнули мне пальцы.
- Какой хороший... - ласково прошептал я и снова провалился в дрёму.
Я знал кто это. Он был добрым и совсем не страшным жителем зоны. Он уже приходил когда мне было плохо...
Солнце било в плитку полуразрушенной стены. Я спал, но видел, как она блестит, как сверкает вода, как искрятся битые стекляшки. Я открыл глаза, но собаки, которая охраняла мой сон уже и след простыл.
И мне почудилось, будто кто-то запел:
"Ночь тихо на землю упадёт,
Мысли уносит.
Дождь, кто-то меня с собой зовёт,
Тот, кто не спросит..."
Меня окутала тишина. Ничто наверху не грохотало, а в отстойник сверху проникал солнечный свет. Я встал на ноги, пошатнулся, ухватился за какую-то железку и вылез наверх, посмотреть, ушла ли опасность и что стало с городом.
"Отпусти, когда моя душа рвётся в небо
Туда, где птицы за облаками.
Где оживают мечты с рассветом,
Где два крыла за плечами..."
Город исчез. Отстойник одиноко стоял посреди пустыря. И здесь была трава, бурьян, крапива. Ветер обдал меня свежестью.
Выброс закончился, в воздухе пахло озоном. Зловещая красная муть, в которой вязли звуки исчезла, и в воздухе что-то звенело.
- Далёкий свет уже близко, сталкер! - раздался приятный мальчишечий голос из синевы небес. - Осталось только дойти до заброшенной больницы. Вся надежда только на тебя, ведь ты-носитель Протогена, из котрого родилось всё живое во вселенной. И только тебе под силу пустить Волну Жизни и повести за собою всё живое на просторах вселенной. Не дай же ржавому железу сделать его таким же мёртвым, как они сами!
Вот она, значит моя судьба... Быть одиноким странником вселенной, спасителем всего живого... Я стал крутить гермозатвор и на меня из-за растущей щели ударил свет. Свет Бесконечности. Свет Знания. Свет Жизни. То, что сталкеры зовут Далёким Светом. И в этот миг я испугался. Что могу сделать я, десятилетний мальчишка, с превращённой в радиоактивную помойку планеты?
Нет! Я не хочу, я не в силах вести за собой всё живое во вселенной! И куда я их поведу? О чём только думали высшие силы, назвав меня новым Моисеем, который должен увести свой народ в гораздо лучший мир, пусть опалённый атомной войной и населённой наплодившей ею жутью, но мир, где не будет ни злобы, ни жестокости, ни горьких слёз?!
И тогда словно чья-то тёплая, дружеская, мальчишечья рука легла мне на плечо и сразу исчезли все мои страхи.
- Ты справишься, - словно сказал мне тот, кто смотрел на меня из синевы небес, - ты обязательно увидишь далёкий свет, ибо я увидел страдания земного народа, и услышал стоны его, и я пришёл, чтобы помочь ему и тебе. Но увести его в новый мир я не в силах. Это можешь сделать только ты, мальчик. А я тебе буду помогать. Но нести твоё бремя можешь только ты сам. Я научу тебя, что надо сделать, чтобы расцвели мёртвые города!
- Кто ты? - робко спросил я его. - Ты бог, да?
- Я создатель всего, что ты видишь вокруг, - ответил он звонким мальчишечьим голосом и как наяву я увидел незнакомого, но очень красивого мальчишку лет двенадцати. - Я создал Протоген и из него вышло всё живое в мире. Протоген живёт и в тебе и в других жителях вселенной. Только пустоты об этом не знают. Но они боятся тебя, потому, что видят в тебе великую силу!
- Какая же во мне великая сила? - растерялся я. - Я просто мальчик...
- В тебе есть эта сила, - возразил мальчишка. - Та, которую этот мир давно забыл. От того-то и приходят сталкеры в зону, когда надеяться больше не на что... Ты сам узнаешь её, когда доберёшься до Матери богов. Там, в заброшенной больнице, в зоне ты узнаешь своё предназначение...
И тогда я увидел, то, что я должен был сделать не только для своей несчастной планеты, но и для всего живого во вселенной.
Ведь если я дойду до конца Дороги, я смогу спасти всех! Я увижу далёкий свет! Меня захлестнула неудержимая радость и передо мной открылись неведомые, необозримые горизонты!
И Свет, который я видел, не ослеплял меня, не пугал, ведь я знал, что если я дойду до конца Дороги, идущей в закат, я увижу рассвет!
Рассвет нового, не знающего боли мира...
В отстойнике что-то заскрежетало, я обернулся и увидел гмоха. Я огляделся и замерл от страха. А в бурьяне, в огромной крапиве кто-то сидел и буравил мой затылок холодным взглядом. И кто-то смотрел на меня с холодного сине-фиолетового неба под бесконечной пустошью из бетонных плит. Но взгляд с неба был добрый, дружеский и я его совсем не боялся.
Я снова вернулся в зону. Надев кроссовки, чтобы не поранить ноги, я пошёл по колено в воде туда, куда она утекала. Оказалось, что она текла в большой бассейн. Дальше тянулся пустырь, заросший высокими травами...
5
Небо заволокли хмурые зеленоватые тучи. Солнце бледным пятном смотрело сквозь них, и так и не сдвинулось с места. Они остановили время. Вся вселенная заржавела, как пустоты, как их ржавые души. Под ногами что-то хрустело и звуки далеко распространялись вокруг, а с неба, с зелёных с фиолетовыми краями облаков сыпал снег...
Несколько снежинок растаяли у меня на носу.
- Снег... - поражённо ахнул я, подставляя снежинкам ладони.
Они были холодные, как зимой, до которой было ещё далеко. Но этого не могло быть здесь, в запределье, в мире вечного лета!
Но снег словно не знал этого и падал на траву, на крапиву, на бетонные плиты, столбы и люки колодцев, на мёртвое железо и на меня.
- Но здесь не может быть снега! - растерянно протянул я.
- Иногда такое бывает после выбросов... - заметил кто-то. Я оглянулся на голос и увидел высокого человека в химке и плаще. Он был почти двухметрового роста, на землисто-зелёном лице выделялись большие светящиеся жёлтые глаза. Левая рука была намного длиннее правой и я понял с ужасом, что это излом. Но житель зоны не проявлял ко мне агрессии. Он стоял возле знака радиационной угрозы. - Это явление никем не изучено, но оно не опасно и быстро проходит. А со снегом возвращаются они.
- Кто? - насторожился я.
- Те, кого забрала зона, - не замедлил ответить излом. - Они не пропадают навсегда. В зоне нет смерти и с выбросом они возвращаются, и уходят по одной им известной дороге...
- А куда они уходят? - заинтересованно спросил я. Во мне словно что-то загорелось и это была надежда.
- Домой, - пожал плечами излом, наблюдая за снежинками. - Куда из зоны стремится каждый сталкер. Никто не погибает здесь по-настоящему. Говорят, что это их забрала зона. Но выброс возвращает их живыми и они уходят назад, пока спокойно и нет искажений.
- А этот, что за мной гнался... - пробормотал я. - Он умер?
- Нет, - значительно ответил излом. - Гражданина Икс так не убьёшь... Страшное чудовище. Он гнался за тобой по их приказу... Они боятся, что ты войдёшь в засекреченный город и закрывают туда все дороги, но одну им закрыть не удастся никогда. И потому они послали за тобой эту ржавую развалину с такой же, как у них ржавой душой...
- Как же мне с этой дрянью справиться? - спросил я и с отчаянной надеждой поглядел на излома. - Помоги мне, ведь ты всё знаешь о зоне!
- Никак, - ответил излом и я совсем сник. - Что бы ты с ним не делал, оно будет оживать, пока ты не найдёшь машину, которая управляет вселенной и не запустишь снова её в движение. Ничем его не взять, пока идёт энергия, которая его питает... После каждого выброса он вновь оживает.
- Но... - выдавил я и ужаснулся, - но теперь он будет гоняться за мной по всей зоне!
- Запусти волну жизни, - откликнулся излом, скрываясь в метели, - и он превратится в груду ржавого железа. Навсегда...
Он исчез, а я зашагал через бурьян.
Из травы торчали перекошенные в разные стороны бетонные столбы с оборванными проводами. Надо мной нависали накренившиеся высоковольтки, провода которых тянулись через пустырь и пропадали вдали. В этом непонятном месте было слишком много проводов.
А снег кончился и растаял на травах. Снова проглянуло солнце и зелёные облака с феолетовыми краями ушли. Не оставила меня только тревога...
6
Я ухватился за какую-то скрюченную ржавую железяку. Она довольно легко поддалась и заскрежетав, вышла из земли. Я упал в ручей, а на бетонные плиты из ямы, где торчала железяка со скрежетом вылез ржавый педальный автомобиль. А из того места, где он лежал, посыпались детские игрушки...
Я вылез из ручья, присмотрелся и с удивлением увидел машинки, солдатики, пестики, куклы, петцы, фигурки из чупа-сюрпризов и неваляшки. У нас такие кое-где валялись и мы делали из них дымовухи...
И игрушки, и сам педальный автомобиль, как осколки, отзвуки довоенного мира, лежали на плитах передо мной...
Неужели это то, единственное, что здесь можно найти?!
Я заморгал глазами. На меня вдруг накатила невероятная тоска и, закрыв лицо руками, я заплакал. Я лёг на мягкий мох лицом к ручью, мои плечи вздрагивали от рыданий и я никак не мог остановиться.
- Ребята, вернитесь пожалуйста! - просил я, вытирая слёзы. - Почему вы меня оставили в этом мире?! Вернитесь! Вы мне очень нужны! Очень-приочень!
Слёзы кончились, а я лежал и вздрагивал от всхлипов. Слёзы утекли в ручей, который журчал по кафелю. А там, где он начинался, вытекая из водозаборника раздался знакомый собачий лай.
Это была умная и добрая собака. Она помогала всем, кто находился в самом отчяанном положении и выводила их из ловушки.
- Нет! - твёрдым голосом сказал я, не открывая глаз. - Без ребят я не вернусь из зоны!
Лай стих, кто-то прошлёпал по дну ручья, заливисто засмеялся, дружелюбно тронул меня за плечо и затормошил.
- Вставай! - услышал я голос Альки. - Ты ещё можешь их спасти! Иди по нитям песен и ты дойдёшь до заброшенной больницы! И ничего не бойся!
Я открыл глаза, потёр их и огляделся. Никого не увидел, встал и отряхнулся, страх и уныние пропали.
"Что если я найду телефонную будку, и там будет шёпот звёзд? - с надеждой подумал я, вскакивая на ноги. - И я услышу тех, кого забрала зона?"
Я слез вниз, и, расплёскивая воду, не глядя под ноги на то, что лежало на кафельноим дне, побежал искать путь в засекреченный город. Из зелени торчал знак радиационной угрорзы, словно давая знать, что впереди меня ждал полный опасностей путь через вселенную. И где-то там сиял далёкий свет.

Глава XI
Шёпот звёзд
1
Заросшая радиоактивными мхами бетонка вывела меня куда нужно. За поворотом показались заброшенные дома, утопавшие в зелени. Я остановился и огляделся. Похоже я добрался до какого-то города. Что меня там ждало?
Неприветливо встретил меня город...
Хмурые тучи заволакивали небо, обещая дождь и грозу. Но до грозы мне удастся ещё найти себе убежище. Меня окружали тёмные дома с рваными краями. Они сгущались над моей головой, заслоняя солнце. Они были словно живые и не хотели меня пускать дальше. И у меня невольно бегали муражки, а душу гложили тревога и холод пустоты...
В воздухе пахло водой и я догадался, что вышел к отстойникам, совсем рядом с высоткой. Нужно было только идти по трубе.
И снова набрёл на широкую, заросшую мхом бетонку.
Чего я здесь собирался найти? Быть может то дорогое, что потерял в том проклятом городе, который рухнул вниз, в зловонную зелёную клоаку...
"Серёнька и те мальчишки рассказывали, - вспомнил я, - что был какой-то город-призрак и будто где-то там, на пустыре есть телефонная будка. Может через неё мне и удастся добраться до запределья?"
Мёртвые дома нависли надо мной. Почему город заброшен? Наверное здесь случилась какая-то техногенная авария. Что же тут была за катастрофа за одну ночь превратившая живой город в город-призрак?
"Эти ржавые пылесосы постарались... - догадался я. - Кто же ещё?"
Было душно. Вот-вот снова начнётся выброс!
Я бежал по растрескавшемуся замшелому асфальту. Я будто знал этот тихий город, знал, что здесь жили атомщики. Но что здесь случилось?
Ветер свистел в мёртвых глазницах окон и взметал мусор...
"Но кто живёт здесь теперь, после неведомой катастрофы? - билась в голове тревожная мысль, отвечая ударам сердца. - Может быль ребята, которые ушли сюда, чтобы избежать смерти?"
Были же байки, будто те, кто погибал в зоне, не погибал на самом деле, а уходил сюда, лишь бы не умирать в нашем ужасном атомном мире. Значит и ребята теперь живут где-то в этом измерении!
"Ну не могли они погибнуть! - отчаянно повторял я про себя, слушая, как бьётся сердце, отзываясь гулкому эху моих шагов по пустынной улице, где ветер-шутник гонял старый мусор. - Я найду их! Выброс их вернёт!"
Ветер гулял по пустынным улицам, а я внимательно смотрел по сторонам и себе под ноги, боясь наступить в искажение на старом асфальте. Они ловко маскировались среди буйства мха и зелёных радиоактивных пятен.
А в голове звучала услышанная где-то песня:
"Кто, хотел опаздал,
Ты мог, но упал,
Я за это отвечу.
Я, лицом на восток,
Последний глоток,
Но задержка по встречной..."
Начинало темнеть. Небо затягивали грозовые облака. Рокотал гром и первые капли дождя упали мне на макушку. Капелька скатились с длинной прядки волос и мокрой дорожкой прошла мне по коже. Розовое небо, затянули фиолетовые тучи. Дома стали зелёными.
Дождь уже хлестал с неба на сухую, выпитую сорняками землю зоны.
Я перебежал проспект и двинулся к девятиэтажке. Она казалась мне странно знакомой. Будто я уже ходил здесь...
На краю слуха будто бы раздались ребячьи голоса.
- Серёня! - раздался в пустоте знакомый мальчишечий голос.
- Владя? - неуверенно откликнулся я.
- Я здесь! - откликнулся кто-то и застучали чьи-то лёгкие шаги.
- Стой! - позвал я. - Не бросай меня!
А шаги послышались в подъезде девятиэтажки.
Старый девятиэтажный дом навис надо мной. Плитка тускло и зловеще светилась на гаснущем в облаках солнце. Где-то смеялись и визжали дети.
"А если ребята не погибли, а спаслись, - думал я, шагая под сине-фиолетовым небом, - и теперь здесь, ждут меня?!
Дом теперь тёмной громадой со рваными краями нависал надо мной.
Вдруг я снова отчётливо услышал ребячьи голоса.
- Тима-а-а! Даня-а-а-а! - позвал я братьев и со всех ног помчался к подъезду, из которого слышались ребячьи голоса.
Они не отозвались, только кто-то засмеялся в окне. Это меня не испугало, я будто позабыл все свои страхи!
И я бросился в подъезд. Я был уверен, что ребята не погибли, что они живы и ждут меня здесь, ведь потерялись не они, а я!
- Ребята, слышите, я вернулся! - снова крикнул я.
Я распахнул дверь и ступил в тёмный подъезд. В сгустившимся сумраке ничего не было видно. Я на ощупь шёл по лестнице. Схватился за перила и стал подниматься на третий этаж, откуда доносился детскимй смех.
Неверный свет из окна рассеивал сумрак. Я зажёг лампу и стало светлее. На улице громыхало, стучал в окна дождь, но я уже не обращал на него внимания. Я стремился скорее попасть туда, где меня ждали ребята!
- Ребята, я здесь! - снова позвал я ребят, чувствуя, как уныние и горе отпускают меня. - Это же я! Отзовитесь!
В окно, выходившее на лестничную клетку струлился тусклый свет вечера. А внизу в сгустившимся сумраке ничего не было видно. Я почти ничего не разбирал в этой темноте, но упрямо поднимался по лестнице на третий этаж.
Детские гололса становились всё более громкими. Я даже разбирал слова.
"Если их перенёс сюда вихрь зоны, - отчаянно волнуясь, думал я, очутившись у двери, которая была выкрашена зелёной краской и обклеенной вкладышами от жвачек, - значит они все живы!"
Протяжно заскрипела дверь, на меня дунуло сыростью. За порогом меня встретили сумрак, клубившийся по углам пустынной квартиры и давящая тишина. Детские голоса смолкли. И тогда моя радость куда-то провалилась. Меня окутала тишина. У меня в глазах защипало, а горло сдавило.
- Тима? - неуверенно позвал я, входя в квартиру. - Даня!
Но никто мне не отозвался. Квартира хранила мёртвое молчание.
- Ребята, хватит прятаться, я же за вами пришёл! - дрожащим голосом позвал я, но эхо вернуло мой зов. - Вы где?!
За окном гремело, а квартира хранила молчание.
- Куда вы делись? - в отчаянии закричал я. Но никто не отозвался, лишь сумрак клубился по углам и давила тишина. - Отзовитесь!
- Они не отзовутся, - ответил, выходя из темноты Энигма.
- Почему? - спросил я жалобным голосом.
- Ты остался в прошлом году, - ответил Энигма, - а они ушли в новый.
- Но ведь ещё рано...
- В зоне это не имеет значения. В мире, где нарушины законы природы, даже время течёт по-другому, и ты оказался в городе потерянного времени.
- Но значит они живы?!
- Не живы, но и не мертвы, - ответил Энигма, растворяясь в сумраке, - и только ты сможешь их вернуть...
Я шмыгнул носом, в глазах щипалось от слёз.
Под ногами скрипел битый кафель, булькал мокрый мох...
Радостные и грустные воспоминания захлестнули меня. Ребят не было, но я помнил всё, что с нами было. Я уже не мог держаться на ногах, улёгся на кафель, по которому струились ручейки воды, свернулся калачиком и рванулись долго сдерживаемые слёзы...
И на границе сна и яви я услышал песню:
"Ночью ветер не качнёт колыбель твою.
Раз уж мама не придёт я тебе спою.
У хороших мальчиков есть своя кровать,
Но и тем, кто был плохим, тоже надо спать..."
- Я буду хорошим, зона! - осипшим от слёз голосом пробормотал я. - Только верни мне ребят... Ты ведь можешь. Если ты на самом деле всемогущая, всесильная, всепонимающая... верни их!
И я провалился в дремоту...
Очнулся я уже на улице. Я лежал на мозаичной плите, которая поросла мхом и наполовину уходила в воду. Вода была везде. Я лежал на плите посреди канала, под накренившейся высоковольткой...
Передо мной рвались в небо высотки, а впереди, на холме политех, чьи стены усыпаны мозаикой, и девятиэтажка на другом берегу канала.
И я решительно поднялся на ноги.
Я не уйду из этого города, пока не найду одинокую телефонную будку! Она была заброшена, и электричество давно там не работало. Но если очень захотеть, можно позвонить и услышать в телефонной трубке голоса...
Это моя последняя надежда!
Я вытер слёзы и побежал, расплёскивая мёртвую воду зоны.
2
Я остановился в бурьяне у какой-то высотки. Птицей стучала в жилах кровь, а в воздухе звенели отчаяние и тревога. Уперев ладони в измазанные, оцарапанные коленки, чтобы перевести дух, я увидел, что на замшелом асфальте лежат старые монеты. Я несколько мгновений смотрел на них.
Старого мира уже нет, а монеты остались. Мы собирали их в коллекции, играли ими в каплашки, забыв, зачем они вообще нужны...
Я сунул несколько монеток в карман и вышел к пруду с выложенными бетонными плитами берегами, с грязной водой, торчащими из неё ржавыми железками и покрышками. Вдали раздавались странные глухие удары.
И здесь из травы тоже торчало мёртвое ржавое железо. Впереди одиноко стояла старая синяя телефонная будка. И не было здесь ничего, кроме неё. Она стояла, утопая в разросшихся от радиации сорных травах. Я взглянул на неё и неуверенно потоптался на месте, не решаясь ступить к ней.
"Не к ней ли я стремился всё это время?" - мелькнула странная мысль.
Пустота и тишина вокруг. Даже не слышно шума ветра.
"Вон она, эта будка, - вздрогнул я. - Командор говорил про неё!"
Я добрался до будки. Стояла она здесь видно очень давно. Синяя краска кое-где уже стёрлась под мусорными ветрами и радиоактивными дождями, и в этих местах проглядывала ржавчина. Кто её сюда поставил и зачем, было загадкой. Она будто стояла здесь всегда, с самого сотворения мира.
Мутные грязные стёкла будки безразлично смотрели на меня и я вспомнил те байки о людях, которые пропадали в этой будке и о голосах, которые можно было услышать в трубке посреди тишины пустыря...
"Но может не все они пропадали... - вспомнил я, и со скрежетом повернув ручку, отворил дверь. Из будки пахнуло запахом ржавчины и чем-то горелым. - Я слышал, они попадали в другое измерение. Их звали голоса..."
Может быть это и есть лаз в другое измерение?
Я заглянул внутрь.
"Если набрать в зоне старых монет, - вдруг всплыло у меня в памяти, - и сунуть их в апарат, а потом набрать нужный номер, то услышишь в трубке голоса тех, кто погиб в зоне или пропал без вести..."
Давно уже не пользовались монетами-они из довоенного мира, как и этот телефон... Давно не работает будка, ведь провода кто-то пожог. И разве могут мне ответить те, кого уже давно нет, кто уснул под мёртвой водой зоны и гуляющим над ней мусорным ветром?
Никто не знал, как телефон вообще работает, ведь будка стояла здесь одна, проводка была сгоревшая, но, говорят, если опустить монетку, найденную в зоне, то телефон обязательно включится. Надо только набрать номер и в трубке ты услышишь голоса людей. Тех, кого уже давно не было на свете, тех, кто сгинул бесследно, оставив в пространстве лишь эхо.
Но всё-таки надежда оставалась! Ещё можно было дойти до конца дороги, и увидеть далёкий свет, который вернёт мне ребят!
Я залез в будку и ветер закрыл за мной дверь. У меня было несколько монет, которые я взял с бетонных плит у высотки. Я сунул их в телефон, поднёс трубку к уху и сразу же услышал голоса, тех, кто не вышез из зоны...
3
Я слышал шёпот звёзд, голоса тех, кого забрала зона. Это были не привидения и не таинственное искажение. Они звучали, как запись на плёнке, голоса не были живыми и никуда за собой не звали. Бывало, что пространство записывало голоса людей и они терялись где-то во времени, угасая в нём, утопая, но иногда вновь возвращаясь и напоминая о себе.
На что я надеялся? Неужели я всерьёз думал, что услышу не эхо, а настоящие голоса тех, кого я потерял? Голоса, которые укажут мне дорогу, не дадут умереть детской наивной надежде...
И тут я услышал голоса ребят, которых забрал город-призрак, утонувший в зловонной клоаке. Они исчезли навсегда, а может и не исчезли, а поселились здесь, в этом измерении, а я не заметил их вчера вечером...
- Серёня! - слышался в трубке взволнованный Владькин голос. - Скоро выброс... - его голос исказили помехи, - эти идут за тобой... - помехи, - оно ждёт тебя в заброшенной больнице!
А за будкой раздался скрежет. Я бросил взгляд в окно будки. Никого рядом не было. В тишине слышались только гул и журчание ручья.
- Вьюжанин! - настойчиво звал из трубки голос Светки. - Берегись! Они устроили в больнице ловушку! Скоро он... - помехи, - и потонет!
- Серёнька! - слышался уже голос Кости. - Ты почти дошёл! Больница совсем рядом... - шум помех, - ты должен пустить живую волну!
Они наверное стояли где-то рядом, но я никого не разглядел. Слёзы радости и грусти снова покатились из глаз. Я мотнул головой и не поверил своим глазам. За окнами будки что-то изменилось. Я выбрался из неё и та исчезла, а впереди начиналась дорога...
Ржавый знак грустно скрипел за моей спиной. Бетонку озаряли лучи заката, а мой страх остался где-то там, за знаком, под который я пролез. Его унесло мусорным ветром. Возвращаться было нельзя. Это анизотропное шоссе, а значит назад дороги нету и нельзя было бояться.
А впереди, как наяву, я увидел заброшенную больницу. На горизонте, за бесконечной равниной из бетонных плит я увидел в сумерках заката белые, напоминающие утёсы высотки потерянного города. Вот куда вело меня забытое шоссе! В город, куда затягивает сталкеров и те пропадали!
Их всех забрала зона. Но сейчас мне казалось, что зона забрала и меня...
4
Я швырнул гайку и зашагал туда, куда она упала. Впереди покачивалась радиоактивная крапива, а в небо вздымались высоковольтки. В радиоактивных мхах потерялись бетонные плиты. Тускло сверкала мозаика. То тут, то там раздавались пугающие глухие удары. Эхо разносилось во все стороны. Земля слегка треслась у меня под ногами. Большая жёлтая туча заслонила солнце и землю накрыл зловещий оранжевый свет.
Вниз, в субпространство вели ржавые скобы лестницы.
За моей спиной раздался скрежет. Я оглянулся и с ужасом понял, что мясорубка не уничтожила ржавое чудовище. Выброс снова вернул его к жизни. И его не взял транклюкатор!
"Что же это за гадость, - подумалось мне, - раз его не берёт синий луч?!"
Страшные ржавые руки тянулись ко мне. Я закричал, кинул гайку и попал чудовищу в глаз. Гражданин Икс взвыл и на миг замер. Этого мне хватило, чтобы спрыгнуть в субпространство.
Под ногами была вода, что-то захрустело. Гайка зацепилась бинтом за острую ржавую железку. Я поднял её, а сверху показались глаза чудовища, за тем вниз стала опускаться его жуткая рука.
- Нигде от тебя не спрячешься... - потерянно произнёс я, и бросился бежать.
А наверху что-то протяжно ржаво заскрипело и застучало. Я не стал ждать, пока чудовие слезет за мной вниз и побежал по бетонным плитам необъятного субпространства. Это была огромная техногенная свалка между криво торчащими блоками с арматурой, высоковольтками, трубами и непонятными сооружениями под синей звездой...
Мои шаги отдавались гулким эхом по всему пространству. Под ногами скрипел отвалившийся кафель и разный ржавый мусор.
Но я был не один. Из люков вылезли твари в химке и противогазах, которые подняли визг и пытались схватить меня. Я пускал в них синие лучи, отчаянно отбивался всеми боевыми приёмами, которые знал, а позади уже скрежетал Гражданин Икс. Он шёл ко мне. Я бросился бежать.
Впереди начались огромные сооружения, чем-то напоминающие стены лабиринта, только среди проводов и люков была дверь.
Ржавая, обычная дверь, ведущая неизвестно куда...
"Это не простая дверь, - вспомнил я. - В субпространстве и запределье все двери таинственные!"
В отчаянной надежде спастись я отворил дверь и еле удержался, вовремя схватившись за железку, когда хлынул поток воняющей болотом грязной зелёной воды, сметая эту нечисть.
Когда поток ослаб, я полез в дверь и оказался на стене какого-то огромного сооружения. Это был Агропром. А воздух снова стал липким, небо налилось жёлтым. Сейчас начнётся выброс, а внизу бездна...
Надо где-то прятаться...
Но ржавое чудовище отрезало мне путь назад. И тут небо заволокли тёмные тучи, солнце белым пятном проступило в них. А над шпилем Агропрома вспыхнуло ещё одно солнце.
"Тень солнца... - ахнул я, узнав это страшное и редкое явление зоны. - Всё, сейчас начнётся вырос и мне каюк..."
А Тень солнца светилось всё ярче, жёлтым пятном в облаках, а на горизонте горело огнём небо.
Гражданин Икс стукнул о железяку и она заскрежетала.
- Мамачка! - всхлипнул я.
Я погиб! Если не эта железяка разорвёт меня на клочки, то Тень солнца обрушит на меня всю мощь выброса и я стану новым жителем зоны...
- Вниз! - шепнул мне на ухо Алька.
Я опустил глаза и надежда вернулась ко мне.
Вниз вела лестница и я поскорее полез по ней, пока Гражданин Икс только скрежетал где-то за таинственной дверью, которая вывел меня в это место. Но когда я пролез половину пути, он всё же появился и растопырив свои руки, со скрежетом лез за мной. Сейчас он схватит меня...
- Мамочка! - отчаянно прошептал я. - Мама-а-а-а!
Я полетел вниз, в фиолетово-зелёную воду клокочущей бездны. Сверху лилось из труб сразу три ревущих потока. Водоворот затягивал вниз, но я не утонул, меня ухватил кто-то за шкирку и тянул вверх. Я отчаянно забился, догадавшись, что это чудовище меня всё-таки поймало и сейчас съест...
5
Выплюнув воду, я поднял голову. А Тень солнца вспыхнула, начался выброс, но бушевал он где-то наверху. Кто-то держал меня. Но это было не чудовище. На меня глядело землисто-зелёное худое лицо с провалами горящих, как искорки глаз. Человек в шинели и фуражке улыбался мне...
- Это вы! - ахнул я, узнав Командора. - Спасибо, я чуть не утонул...
Я встал на ноги и оглядел место в котором я очутился.
Над нами нависли высоковольтки. Они были пониже тех башен, что я видел раньше и провода их тянулись над бетонкой. Она уходила вниз, исчезая во мху. Из мха торчало мёртвое железо и мусор атомного мира.
- Чуть не затянуло... - выдохнул я и невольно вздрогнул. - А что это за место?
- Колодец трёх рек, - ответил мне Командор. - Начинаются они в зоне, идут через пространства и время, и заканчивается здесь...
Я снова заглянул в бездну колодца.
- Иди, - с нажимом произнёс Командор, - у тебя осталось мало времени.
- А куда идти? - растерянно спросил я.
- Если ты решил дойти до конца Дороги, иди по этому знаку и скоро появится шоссе, а за ним последний город, который выведет тебя к больнице и тому мальчику, который очень нуждается в твоей помощи.
И он указал на знак. На нём было написано:
"Зона"
- А если... - нерешительно спросил я.
- Ну, а если ты захочешь вернуться, - поднял бровь Командор, - то иди назад и скоро появятся гаражи и дома твоей улицы. Тогда у тебя ещё будет шанс вырваться из зоны до того, как ты станешь её частью...
- А как же ребята... - неуверенно промолвил я. - И ржавые пылесосы, которые всю вселенную хотят сделать мёртвой зоной!
- Если ты хочешь их спасти, - с нажимом ответил Командор, - иди, куда указывает знак, и ты сможешь попросить у зоны вернуть их...
- А почему вы не вернётесь назад?
- Я давно уже не человек, и мне не место там, среди вас. Нет мне больше дороги в мой брошеный край. Я и имя-то своё забыл... Зона забрала меня и теперь я её часть. А существам зоны нельзя переходить взорваный мост, иначе они могут нанести вред вашему миру...
Я бросил взгляд на другой берег. Гражданин Икс никуда не уходил. Он смотрел на меня, замерев на плите, не решаясь меня преследовать. А внизу клокотал водоворот, засасывая вниз детские игрушки, зелёные шины от автомобилей и разный мусор. Вверх вздымались стены высотки, и башни высоковольток, по которым бежали молнии. Чудовище с досадой смотрело на меня и на воду, а потом исчезло. Я затравленно огляделся, боясь, что оно где-то затаилось и вновь ждёт случая, чтобы поймать меня. Но всё было тихо. И тут я понял, где я нахожусь. Это был взорванный мост. Место таинственное, непостижимое, где кончается изведанный нами мир. И сейчас мне дали выбор, вернуться или пойти туда, куда меня выведет шоссе.
- Зона ведь не исчезнет? - осторожно спросил я Командора.
- Нет, - успокоил меня Командор. - Ведь пока существует она, сущестивует и надежда, для тех, кто идёт туда с отчаянием и болью.
- И она не только забирает, но и возвращает, - сказал я, вспомнив, что рассказывал о зоне Серёня. - И зона не просто пространство. Она живая, мыслящая... И ходят в неё, если надеяться больше не на что...
- Да. Именно за этим и ходят в зону сталкеры.
- И она вернёт ребят?!
- Ты вернёшь их, - снова с нажимом ответил Командор. - Но чтобы зона отдала их, тебе нужно научиться бороться со страхами. Страх не даст тебе их отнять у зоны. Но если ты смелый, она вынуждена будет их тебе вернуть.
И он растворился в воздухе, только гулкий стук его шагов ещё долго слышался в этом странном месте.
Я закусил губу. Там, позади были гаражи и трубы, там шумела родная улица, там ребята собираются на вечернюю линейку или гоняют мяч, играют в ножички или просто бесятся во дворе, играя в галю. А впереди простиралась дорога полная опасностей, монстров и страха. И неизвестно дойду ли я её до конца и увижу ли я таинственное сияние далёкого света...
Стоило лишь шагнуть назад и я был бы дома и для меня закончилось бы это страшное приключение и я забыл бы зону... Но впереди, там, где кончалась улица я видел мальчишку, которому было страшно, и который ждал от меня помощи. И ребята, которых забрала зона...
- Я их верну! - твёрдо решил я, пнув железяку. - И даже если придётся отдать зоне тело и душу, я верну всех, кого она забрала!
А Гражданин Икс был для меня ни столько чудовищем, сколько страхом перед зоной, которую многие боялись, как огня, которая не прощала ошибок и не терпела неуважения к себе, но которая манила, давала последнюю надежду вернуть тех, кого она сама же и забрала.
- И они вернутся! - сказал кто-то и я увидел Альку. - Вернуться вечером домой, и расскажут о своих приключениях...
- Алька, ты здесь откуда? - поражённо ахнул я.
- Зона отпустила меня на время, - улыбаясь, ответил мальчик. - Я хотел посмотреть, решишься ли ты пойти по нитям несен до самого конца пути.
- А я пойду, - так же твёрдо уверил я Альку. - Я назло всей этой нечисти пойду!
- Но тогда ты можешь не вернуться...
- Ну и пусть! Я тебя обязательно найду и мы вернёмся!
- Спасибо... - благодарно улыбаясь, проговорил Алька. - У нас ведь теперь одна Дорога, и далёкий свет один.
- А что меня ждёт, там, за красной горой, - спросил я Альку, - где кончаются нити песен?
- Однажды ты сам всё поймёшь, - загадочно улыбнулся Алька и пропал.
И я шагнул вперёд, оставляя позади страх и слабость, которые твердили мне, что ничего у меня не выйдет, и что зона в конце концов заберёт и меня.
Взорванный мост исчез и я снова оказался на забытом шоссе.

Глава XII
Гнездилище
1
Странный это был пустырь. Он весь порос мхами, везде валялся мусор, н что-то было с этим пустырём ненормально. Я отчётливо ощущал горький вкус ржавого железа. Под ногами всё время что-то ржаво скрипело и скрипя, пружинило. И я понял, что опять очутился на Целине Металург...
Дальше густо разрослась радиоактивная крапива и борщевики. На старые, поросшие мхом бетонные плиты и мусорные кучи падали отблески заката, искрились битые стекляшки.
Я скинул безнадёжно вымокшие кроссовки и стянул шортики от пионерской формы и стал их выжимать, после купания в Колодце трёх рек, и снова одел их, но кроссовки надевать не стал, взял их в руки и пошёл босиком.
Я шёл мимо заросших бурьяном куч мусора и торчавших из мха покосившихся высоковольток, которые скрипели и раскачивались, звеня уцелевшими проводами. То и дело где-то раздавались странные звуки.
В канале валялся разный ржавый хлам, от чего вода сама казалась ржавой и безжизненной. Я зашагал к какому-то отстойнику. Что-то затрещало у меня под ногами и подалось вниз. Я уцепился за какую-то железяку.
- Стойте и не двигайтесь! - раздался тревожный голос Мегавольта.
Я замер и огляделся, и снова увидел, как качаются мох и кучи мусора.
Это тоже была Целина Металург...
- Но как же мне дойти до больницы? - растерянно задал вопрос я.
- Зона пропустит только смелых, - наставительно ответил Мегавольт. - Те, кто боится, обязательно угодят в искажения.
Я скрутил в себе страх и шагнул. Ничего не случилось, подо мхом были бетонные плиты. Целина Металург исчезла...
- Иди и ничего не бойся, чего бы ты не увидел! - наставительно предупредил меня Мегавольт. - И скоро услышишь зов мёртвого города. Там будет ждать тебя мальчишка, которому очень нужен друг...
- Алька? - обрадовался я. - А как я его найду?..
- Он сам тебя найдёт, - успокоил меня Мегавольт, - но учти, что вскоре в городе произойдёт страшная авария. Начнутся странные события, ты сразу заметишь. Но изменить ты можешь только одно. Оно и будет спасением вселенной. В тебе Протоген! Он позволит тебе управлять энергией зоны, искривлениями и искажениями, и потому ты для них непобедим. Ты несёшь жизнь заржавевшему миру! Но если они обратят Синий Кристалл в Волноеда, случится непоправимая беда. Сейчас жизнь не только твоих братьев, твоих друзей и твоей планеты, но всей вселенной в твоих руках, мальчик! Если не сумеешь-станешь частью зоны, а вселенная погибнет...
Мегавольт медленно развернулся и ушёл в закат. Я остался на том же месте и долго глядел ему вслед.
- Иди по знакам! - раздался издали его голос. - Иди туда, куда уходит солнце, и над крышами увидишь, как разгорается рассвет!
Солнце исчезло за тучами, когда я добрался до покосившейся высоковольтки. Всюду здесь из земли торчало ржавое железо. Ржавые броневики с полустёржимися знаками радиационной угрозы, поросше мхом вертолёты, утонувшие в мусоре. Впереди начинался пруд.
И вдруг где-то за ржавым броневиком кто-то застонал:
- Помогите! Помогите!
- Эй, кто это? - откликнулся я и насторожился, удивлённый звуком человеческого голоса в этом безлюдном мёртвом месте.
- Помогите! Напомощь! - звал меня жалобный голос.
- Держись, я тебя спасу! - крикнул я и бросился к броневику.
Я ожидал, что это звал меня попавший в беду сталкер, но это была огромная зелёная похожая на свинью тварь из зоны. Морда у неё отдалённо напоминало человеческое лицо, один глаз был маленький, другой большой и бешено вращался. А огромные потрескавшиеся губы звали напомощь. Это была псевдоплоть, мутант зоны, имитирующий человеческую речь, но не понимающий, что говорит, так как был неразумным. Оно заманивало в ловушку сталкеров, а потом раздирало клешнями на мозолистых лапах и пожирало...
- Помогите! - повторяла псевдоплоть, корча мне свою уродливую рожу, а изо рта капала слюна, на меня нацелились кривые зубы. - Напомощь!
Мне хватило мига, чтобы отреагировать и тем самым спасти себе жизнь. Я проворно залез на броневик, а псевдоплоть полезла следом.
- Помогите! Помогите! - тянула псевдоплоть на одной ноте.
Я вскинул транклюкатор и пустил синий луч прямо в пасть монстру и тот с жалобным визгом исчез, а я на дрожащих ногах слез вниз и пустился бежать.
На улице совсем стемнело, кажется вот-вот начнётся дождь. Я выбрался на замусоренные и заросшие мхами бетонные плиты набережной, а в воде сиял синий шар. Светился он и светилась синим вода вокруг него.
И за разросшейся радиоактивной крапивой, из которой торчали покосившиеся бетонные столбы с оборванными проводами, за поржавевшими высоковольтками и свалкой виднелась зеленогорская заброшенная больница...
А светящийся шар выплыл из воды, совсем не потревожив её и полетел ко мне. Он манил меня за собой. Я побежал за уплывающим по воздуху шаром и остановился только во дворе перед заброшенным Домом Культуры, а за тем добрался дворами к ржаво скрипящему колесу обозрения.
Светящийся шар исчез, но зато совсем рядом кто-то протяжно взвыл.
Я уже знал, кто воет. Это вышли на охоту кровососы...
Оставаться на одном месте было опасно и я побежал по улице. Но порождённая зоной дрянь больше не выла.
На улице стояла тишина и только вдали, где ждала меня заброшенная больница, раздавались глухие удары, отдающие странным эхом...
2
Я поднял с земли гайку и кинул. Она запрыгала по плитам, стук стал отдаваться эхом, а потом она вдруг с шумом исчезла. Я обошёл искажение и зашагал дальше, гадая, что поджидало меня там, впереди, на заросшей мохом пустынной улице? И какая дрянь водится в этом городе...
Улицы заросли огромной радиоактивной крапивой. Зловеще сверкала мозаика и плитка, светились рваные края тёмных домов. По небу плыли золотые облака, цепляясь за покосившиеся ржавые высоковольтки.
И снова началось бесконечное пространство из поросших мхами бетонных плит... Мои шаги отдавались гулким эхом. Взобравшись на холм, я огляделся. Печально поскрипывали в траве зловещего вида железяки. Наконец дорога вывела меня к огромному обрыву. Я в нерешительности остановился и боязливо посмотрел вниз. Сердце моё сжалось.
"Неужели здесь всё и кончилось?" - разочарованно подумал я.
Бетонные плиты уходили в пустоту...
Я ещё не верил, что дошёл до конца дороги. Я осторожно подобрался к краю, там, где она обрывалась, где обрывалось мироздание. Здесь, у края бездны рушились все физические законы, все представления о мире, о том, как возникла вселенная и зона... Вниз, в бездну уходила облицованная горящей на солнце белой плиткой стена, исчезая в зелёной мути. В стене торчали широкие трубы, а из них в бездну с шумом текла зелёная вода.
А там, где я стоял, с замиранием сердца вглядываясь в бездну, там, где кончалась дорога, уходили вниз ржавые скобы какой-то лестницы.
Небо над головой было синим, а над пропастью зависла пелена облаков, словно граница между былью и небылью. В воздухе висели куски бетона, облицованные горящей золотом плиткой и мозаикой. В мозаике угадывались какие-то рисунки. Вон голова космонавта, а на той глыбе чьи-то глаза...
Странные бетонные глыбы висели в воздухе, тяжело покачиваясь.
"Как они здесь висят? - удивился я. - Здесь что, нет тяготения?"
И снова ко мне пришло осознание того, где я очутился.
Я дошёл до конца дороги...
А дальше куда теперь идти? Я не знал. Ведь здесь конец дороги. А если по лестнице, вниз? Что там, внизу? Ведь куда-то же эта лестница должна вести!
Но лезть вниз было страшно.
"А вдруг сорвусь? - боязливо подумал я, глядя вниз. - Что там, на дне бездны? Может ничего и нет. Космическое пространство..."
Куда девается вода?
А дороги назад нет. Не отсюда ли, из небыли появляются поезда-фантомы и все те призраки, которые заблудились между мирами?
Я ухватился за железяку и полез по скобам, стараясь не смотреть вниз.
"Наверное эта лестница ведёт в сумеречную зону, - предположил я. - И может только по ней можно добраться до засекреченного города и больницы!"
Я лез долго, край бездны скрылся в холодной синеве незнакомого неба, он терялся в синих тучах, а стена ослепительно горела янтарём. Вниз я не смотрел. Я всё лез и лез и тут лестница кончилась. Незаметно для себя я спрыгнул на замшелые бетонные плиты. Я всё-таки дошёл до засекреченного города! Над лесом белели высотки, башни высоковольток убегали вдаль, стоя вкривь и вкось, и скрипя железяками на мусорном ветру.
Удивлённо осмотревшись по сторонам, я увидел, что стою на набережной канала, по которой я шёл вглубь зоны. Только знак был другой. Я стоял под высоковольтками. Впереди начиналась Целина Металург...
3
Канал кончился в каком-то отстойнике. Вода была в ржавых и зелёных разводах и воняла болотом. Я вылез из воды, и оставляя мокрые следы на бетонных плитах двинулся к больнице, которая белела на горизонте.
Я надел кроссовки и пошёл по замшелому мусору. Временами под ногами что-то скрипело и с противным ржавым скрежетом, ломаясь, подаваясь вниз. Я едва успевал отдёрнуть ногу и встать на твёрдое место.
И снова какой-то отстойник. Он был глубокий, в него постоянно прибывала вода, которая куда-то девалась. Он был похож на тот, в котором исчезли ребята. Грусть и надежда захлестнули меня с новой силой. Я достал из карманов монеты, которые нашёл на берегу заброшенного канала. Их было восемь, столько же было и ребят...
- Зона... - прошептал я, кидая монеты в воду. - Пожалуйста, пусть они вернутся! И пусть посмеются над своими страхами! - и я кинул в воду последние монеты. - Вызови выброс, когда я дойду до больницы и верни мне ребят! Я не смогу уйти без них. Лучше тогда забери и меня...
Монеты булькнули в зелёной болотной воде. Я долго смотрел, как они блестят на дне среди ржавого железа. Последняя жертва зоне...
Дальше шёл кафель, по которому текла вода. Качались водоросли, обвивая железки, покрышки, лампочки и детские игрушки.
Запах озона я почувствовал сразу. Я посмотрел на пустырь, канал и отстойник и вдруг отчётливо увидел белый шар. На пустыре ни звука, и только шар висел надо мной, чуть потрескивая. Всё вокруг меня темнело. И чем темнее становилось, тем ярче сверкала неведомо откуда взявшаяся шаровая молния.
Отсветы гаснущего солнца плясали на мусорных кучах...
В этот миг молния взорвалась. Меня ослепила вспышка, но с ней пропала странная, пугающая темнота и местность изменилась до неузнаваемости.
Раздались звонкие шлепки по грязной воде. Ко мне подбежала кукла в платьеце в горошек с двумя хвостами косичек на малиновой головке. Чёрные бусинки глаз выжидающе смотрели на меня.
Она появлялась всюду, где кому-то требовалась помощь.
- Иди за ней и ничего не бойся! - явственно услышал я голос Энигмы. - Она выведет куда нужно, не собьётся с пути. Проведёт мимо всех ловушек...
Я вздрогнул и оглянулся.
Энигмы не было, но эхо от его голоса ещё витало над этим местом.
- Спасибо! - поблагодарил я сталкера.
Кукла дёрнулась и побежала по залитому водой кафелю. И я оказался в засекреченном городе. Ещё не веря тому, где я очутился, я увидели дома. Золотились плитка и окна в лучах заката и город казался вполне живым, но я знал, что это обман, что город мёртв и опасен.
Кукла пропала за углом, её лёгкий топоток затих вдали...
- Спасибо! - успел крикнуть ей вслед я.
И бросился по улице затихшего, повинующегося всем мёртвого города...
4
Мёртвый город окутала тишина, по его улицам гулял мусорный ветер. В лучах заходящего солнца стояли тёмные дома со светящимися рваными краями, с выбитыми окнами и тускло блестящей плиткой. Они зловеще нависали над проспектом, казалось, стараясь заслонить от меня небо и золотистые облака.
И всюду буйствовала невероятно разросшаяся зелень! Крапива стояла стеной под окнами домов, улицы поросли чернобыльником и мхом.
Я знал, что это тот самый город, в котором произошла страшная авария, которая могла повториться, если я не сумею дойти до больницы.
"Алька наверное давно меня ждёт, - подумалось мне. - Уже наверное тыщу лет! А может для него прошёл только день..."
Я добрался до высоковольток, провода которых тянулись к вышкам на крыше больницы. По проводам бегали молнии. Я отпрянул назад.
Это было похоже на сон. Завывание ветра, скрипы чего-то ржавого, гулкие шаги и шумы складывались в моей голове в песню:
"Потоки ветра, мы еле слышим,
Не беспокойся, ведь тебя я не обижу..."
Небо хмурилось. Далёкая больница озарялись вспышками молний.
- Ты пришёл! - послышался радостный мальчишечий голос. Я обернулся и увидел, как с трубы слез Алька. - Я тебя здесь целый день жду!
- Алька! - обрадовался я.
"Одним дыханьем с тобой мы дышим..."
Алька бросился ко мне и мы обнялись. Он был настоящий, живой, тёплый, не призрак. Живой мальчишка в тёмном мёртвом городе...
- Серёня, а где ребята? - растерянно спросил меня Алька.
- Их забрала зона, - подавленно ответил я.
- Куда же они исчезли?
- Они наверное в сумеречной зоне.
Мы зашагали вместе. Наши шаги гулким эхом отдавались по улице.
- Ты почти дошёл, - ободрил меня Алька. - Если бы не вы с ребятами, я бы так и плутал в этом городе. И я смогу пойти по анизотропному шоссе.
- Куда? - переспросил я.
- Где конец дороги, - странно отозвался Алька. - У каждого он свой.
- И ты вернёшься в наш мир?
- Угу!
Я облизал сухие от волнения губы.
- А моя дорога? - с затаённой тревогой спросил я. - Когда она кончится?
- Она кончится в этой больнице, - всё так же непонятно промолвил Алька. - Нужно только войти и устроить выброс. Тогда зона вернёт их...
- Но они же... - неуверенно начал я.
- Они не погибли, - помотал головой Алька. - Их можно спасти. Только нужно пустить машину вразнос и дать ей мощный заряд тока, а потом запустить Живую Волну. Скоро случится что-то плохое... Нам нужно торопиться!
Я нащупал в кармане лампочку, в которой томился полтергейст. В ней было столько энергии, столько электричества, что она могла снести больницу.
- Идём, - взял меня за руку Алька.
И мы зашагали к больнице, держась за руки, как старые друзья.
- У тебя транклюкатор... - заметил Алька.
- Угу... - сказал я, вертя ржавую железяку в руках.
- Где ты его нашёл?
- У бассейна-отстойника.
- Значит не зря я его там оставил!
- Так это был ты? - возбуждённо ахнул я.
- Я, - подтвердил Алька, улыбаясь.
- И ты открыл лаз в запределье?
- Угу...
- А как его закрыть? - напряжённо спросил я.
- Закрыть можно только с той стороны, - озабоченно сказал Алька. - Я лишь приоткрыл лаз, а вы ещё и стрелку перевели...
А дома делались ещё более жуткими и с каждым шагом мы чувствовали холод пустоты и что-то чуждое. Плитка светилась зловещим золотым светом, и как чьи-то недобрые глаза на нас смотрели чёрные дыры выбитых окон.
5
Над заброшенной больницей хмурилось фиолетовое небо и зелёные тучи, слышался пугающий гул. Мы шагали мимо высоковольток. Зловещими громадами они нависли над нами, готовые вот-вот обрушиться. Незаметно для себя, мы спустились в низину, а на заросшем бурьяном холме, как белые утёсы вздымались высотки на фоне зловещего неба.
Мёртвый город же словно растягивался и мне снова становилось неуютно. Эхо от наших шагов разносилось по всей улице. А ещё оно немного запаздывало, словно вместе с нами незримо шли другие ребята.
Временами звучали глухие удары. В воздухе витала тревога...
Тёмными силуэтами на фоне фиолетового неба нависли над нами дома. В пустых окнах ни огонька, лишь чернота. Они раскачивались из стороны в сторону и загораживали нам путь, окружали со всех сторон. И мы двинулись к тёмным домам, которые словно заманивали нас в западню...
Высотки грозно нависали над нами. На нас смотрели щербатые рты тёмных окон с выбитыми стёклами, обломки которых горели в лучах солнца. Тускло золотилась плитка, а края домов были тёмными и рваными, как грозовые облака. Над нами нависли ржавые трубы и высоковольтки.
Наверное, когда оказываешься в таком месте, всё это кажется неуютным, чуждым и мы были одни на этой зловещей земной пустоте.
- Жутко здесь... - вздрогнул я. - Будто тут живёт что-то страшное!
Алька тоже поёжился. Было видно, что он тоже боится этого места.
- Здесь нельзя бояться, - не очень уверенно промолвил Алька. - Если бояться, они становятся сильнее...
- Эти, кто здесь живёт? - насторожился я.
- Они, - напряжённо подтвердил Алька. - Эти, с жёлтыми глазами только и ждут, что мы испугаемся. Страхом давят, в голову лезут!
Под тёмными окнами высотки крутилась зелёная отравленная вода, а из труб в заброшенные бассейны лилась вонючая зелёная жижа. На кафеле и бетонных плитах валялся разный мусор и поломанные игрушки.
Сверху на нас взирало пронзительно-синее небо. Над больницей оно было фиолетовым, зловещим. По небу плыли янтарные и красные облака со светящимися краями, зеленовато-жёлтое солнце ярко светило, но почему-то совсем не грело. И растения не пахли...
Мы одиноко брели по пустынной, заросшей радиоактивными сорняками улице, и не могли отделаться от чувтва, что кто-то следит за нами.
Высотки нависали над нами, давили своей чёрной массой, заслоняя от нас другие дома, небо и солнце, и мне почудился оттуда чей-то пристальный холодный взгляд. В голову лезли тревожные мысли о непонятной страшной силе, которая захватила этот город и сейчас наблюдает за нами из синей пустоты, следит за каждым нашим шагом и вздохом.
Больница была уже близко. Нам надо найти эту машину, чтобы она снова вращала вселенную и не дать ржавым пылесосам сделать её мёртвой!
А небо начало наливаться жёлтым цветом, становилось душно.
- Серёня, давай быстрее... - начал беспокоиться Алька. - Выброс может начаться в любой момент. Тогда нам вообще каюк...
Я ухватился за арматурину и потянул на себя. Железяка заскрипела, застонала и вдруг вспорхнули крыльями какие-то птицы и раздался гул.
- Стойте и не двигайтесь! - вдруг отчётливо услышали мы чей-то тревожный голос, и замерли, не понимая, откуда он раздался.
- Кто это? - не на шутку испугался Алька.
- Мегавольт! - сглотнув, отозвался я. - Впереди опасность...
- И как мы дойдём до больницы? - озадаченно спросил Алька.
- Ничего, можно там пролезть, - отрывисто сказал я, показывая на заросшие мхом кучи мусора под высоковольтками.
Я прошёл ещё немного, к высоковольткам, и на меня навалился необъяснимый страх. Я уже знал откуда этот страх...
Он снова преследовал нас по зоне...
- Серёня, ты куда? - встревоженно спросил Алька, догоняя меня.
- Он не отпустит нас из зоны... - сумрачно пробормотал я. - Этот ржавый пылесос где-то рядом... может ждёт нас у больницы...
Рваные зеленоватые тучи, неспешно плыли по жёлтому небу. Его полосовали молнии, но вместо грома что-то глухое стукало вдали.
А непонятный страх усиливался. Мне чудилось, будто за нами неслышно кто-то идёт след вслед и вот-вот схватит. А обернуться назад я боялся.
И тут раздался резкий звук, напоминающий лопнувшую струну. Не помня себя от страха, и не понимая как, я выбежал к отстойнику с отравленной водой. Над нами нависли высоковольтки. В щелях между плитами рос густой болотный мох, на обочине шелестел листьями крапивный бурьян. По улице гулял мусорный ветер. Высотки грозно возвышались над нами посреди радиоактивной зелени, на фоне темнеющего неба и казались огромной зловещей пирамидой. И перечёркивали их линии проводов высоковольток. А решотчатые башни убегали куда-то вдаль, за горизонт, где может и нет ничего...
Дорога вела нас к больнице. Неожиданно в радиоактивной крапиве раздался длинный скрежещущий звук, напоминающий скорее вой.
- Слышал? - повернулся я к Альке. Мне стало не по себе.
Звук повторился, но уже где-то совсем близко. Закачалась крапива, задребезжали и зазвенели провода, что-то разбилось.
В гулкой пустоте мёртвой улицы послышались чьи-то невнятные голоса.
- Мы не одни! - нервно выдавил я. Мой голос дрогнул. - Здесь кто-то есть!
- А что это воет? - сглотнул Алька и посмотрел наверх.
- Гражданин Икс! Бежим к больнице!
И тут, словно включилось давно поломанное радио. В воздухе что-то затрещало, вроде помех, а за тем раздался какой-то гул, невнятное бормотание, как это бывает, когда ловишь волну, и раздались ребячьи голоса.
Эха не последовало, только что-то вдали глухо стукнуло.
- Бежим скорее, пока оно нас не догнало! - крикнул я Альке.
А что-то снова скрежещуще взвыло и затихло.
Никого рядом не было, но в воздухе слышались какое-то бормотание, треск помех и воющая, незнакомая, зловещая мелодия, которая звучала на одной ноте, повторялась, словно зажевало плёнку в кассете.
На меня накатил ледяной волной страх, и я понял, что нечто, обитавшее в мёртвом городе начало пробуждаться. А за высотками нас ждала больница, гнездилище страшного зла, что не убивает, но делает всё живое мёртвым...

Глава XIII
Ты должен войти внутрь
1
Зловещая больница белела на фоне жёлтого неба. Над ней нависли зелёные тучи, закручиваясь в спираль и отражаясь в воде отстойников. А над больницей нависла Тень солнца, предвестник выброса. К больнице уходили покосившиеся ржавые решотчатые башни высоковольток. Они зловеще скрипели и будто не пускали нас вперёд.
- Тень солнца, - с тревогой посмотрев на зловещее небо, возвестил Алька. - вот-вот будет выброс! А с выбросом там такое начинается! - зловеще предупредил мальчик. - Такое из домов выползает...
- А где ты прятался всё это время? - поинтересовался я у Альки.
- В школе, - простодушно ответил Алька. - Там не так страшно...
Впереди тускло горел плиткой сухой отстойник. Воняло болотом.
- Вон там переждём, - сказал Алька, указывая на отстойник.
Перелезли по трубе канал и спрыгнув с трубы на землю, мы двинулись вдоль тёмных домов. Стекляшки, гайки и болты попадались и здесь. Улица была завалена техногенным мусором, полупогружённым в воду.
А небо уже полосовали молнии. Земля и дома тряслись. Небо озарялось зелёными сполохами. На нас надвигалась волна выброса.
- Быстрее, прячемся! - крикнул мне Алька.
Мы залетели в отстойник, в слив у поросшего мхом бортика и спрятались за наваленный в нём мусор.
Началось!
Наверху наростали гул и грохот. Сполохи становилиись всё ярче, а свист ветра закручивался в огромную воронку, которая пронеслась над городом...
Что-то глухо ударило, высотки вздрогнули и стали янтарными. И всё затопил красноватый свет. Небо темнело над головой, а зеленовато-жёлтые облака, плывущие над купающимися в высоте крышами стали испаряться...
Небо и дома делались красными, фиолетовыми и зелёными...
...Это кончилось незаметно и всё стихло. Запахло озоном.
- Кончилось? - недоверчиво спросил я.
- Вроде да... - неуверенно ответил Алька. - Серёнь, посмотри...
Я встал и осторожно посмотрел. На улице снова было всё спокойно. По синему небу плыли розовые и оранжевые облака.
- Вылезаем! - решительно сказал Алька. - До больницы всего ничего осталось!
И мы вылезли и зашагали по тёмной улице.
Уцелевшие стёкла и плитка сверкали золотом на тёмных домах. Ветер задувал в окна и, казалось дома дышали. Впереди нас ждала больница...
2
Вдали продолжало падать с глухим стуком что-то тяжёлое и непонятное, и стук этот отдавался пугающим глухим эхом. Эти удары нам не нравились, и было в них что-то ненормальное, даже зловещее. А ещё слышались скрежет и лязг. Что может его издавать? Что за ловушка ждала нас там впереди?
Совсем рядом что-то протяжно взвыло. Казалось, кто-то медленно скрежещит железякой о железяку или рвёт провода.
- Слышал? - напряжённым голосом спросил я Альку.
Мы невольно замерли. Алька сильнее стиснул мою руку. Нам стало совсем неуютно и будто вокруг нас сгустилась темнота.
- Я слышал его, много раз... - сумрачно ответил Алька.
- А кто это?
- Не знаю... Сколько здесь хожу, видел только этих...
Меня передёрнуло, ведь я тоже слышал эти жуткие звуки.
- Те, кого сюда затянуло... - продолжал Алька. - Бродят по городу, ничего не замечают, глаза пустые, страшные! Им хоть кричи, а всё равно не услышат. И бродят так, словно во сне, бормочат что-то, в больницу идут, будто зовёт их туда кто-то... А после выброса исчезают совсем. Потом приходят новые...
"Но ведь они здесь не живут! - мелькнула у меня мысль. - Может только гмохи, кровососы и голодные солдаты, или ещё какая-нибудь гадость..."
Нам стало неуютно и мы ещё раз обеспокоенно огляделись по сторонам.
"А ведь здесь я видел крыс, - вспомнил я. - Как начнётся выброс, они выползут из колодезных люков и утащат в темноту..."
Больница находилась в нескольких кварталах от нас. На конце трубы гудел факел огня и мы явственно увидели их...
- Это те, кого затянуло! - воскликнул я. - Они идут к больнице!
Будто тени, к больнице брели по улицам фигуры в химзащите.
- Это они... - закусил губу Алька. - Их затягивает в больницу!
- Их надо остановить! - отчаянно крикнул я. - Побежали!
Взглянув на них, я в страхе отпрянул. Это были не люди. Их глаза не видели ничего вокруг, в них отражался факел. Их губы бормотали несвязанные слова, хотя сами не понимали, о чём говорят...
- Стойте, туда нельзя! - закричал я, хватая одного из них за руку.
- Не надо Серёнька, их уже не остановишь... - грустно вздохнул Алька, взял меня за руку и оттащил назад. - Они ничего не видят и не слышат... Их эти пылесосы чем-то облучили, чтоб они ничего их больнице сделать не смогли.
- Но они же не вернутся!
- Если мы доберёмся до больницы, мы всех их вернём!
А люди всё шли и шли, выходя из темноты улиц. Их движения были скованы, они двигались будто во сне.
Фигуры пропали, а на улице будто потемнело. Свет ускользал от нас. Мы бросились по тёмной улице к больнице. Зловещие высотки мелденно уплывали назад, а дорога бежала вниз. Всё ближе и ближе зловещая больница...
- Не знаю, что случается с ними в самой больнице, - неуверенно пробормотал Алька. - Только из неё в город часто гмохи лезут. И прочая нечисть... Может это они, только в новом воплощении. То ли выброс и излучение так на них действуют, то ли пустоты что-то там с ними делают... Так и расползается всякая дрянь по городу и запределью.
- А дети сюда попадают? - с тревогой спросил Альку я.
- Иногда заходят, - нехотя ответил Алька, - только на них излучение не действует, и эти сделать с ними ничего не могут. Ходят по улицам, а к больнице не суются. Будто отпугивают их оттуда, а потом уходят назад.
- А ты почему не ушёл?
- Я не могу... Я же в город попал, в сердце зоны! Вернуться могут лишь те, кто пришёл в зону сам, а не те, кого сюда затянуло...
Чем ближе мы подбирались к больнице, тем сильнее чувствовали, как исчезают злые чары этого места, которые не давали нам покинуть его. И всё отчётливее гудело пламя факела, вырывающегося из трубы.
Асфальт под нашими ногами дрожал и трескался, дома тоже подрагивали, от чего звенели в разбитых окнах осколки стёкол.
- Они запускают Мёртвую Волну... - обречённо проговорил Алька. - Если она начнётся, это будет в сотню раз хуже выброса! Измерения сольются и время исчезнет навсегда! Вся вселенная превратится в мёртвое пространство, а эти сволочи получат новую жизнь! Надо скорее войти в больницу!
- Ничего у них не выйдет! - уверенно произнёс я и вынул из кармана осколок Синего Кристалла. - Без него волна не начнётся!
- Где ты его нашёл?!
- В Долине Артефактов из будки вылетел... А другие они нашли...
Мы стояли прямо перед входом в эту громадину, которая неприветливо смотрела на нас чёрными окнами. Гигантская труба, окольцованная железными конструкциями царапала тёмное фиолнетово-зелёное небо.
- Ты будешь со мной? - ревниво спросил я Альку.
- До последнего вздоха! - улыбнулся мне Алька.
- До последнего вздоха! - повторил я, как заклинание.
Я огляделся по сторонам, посмотрел на больницу, дома, качающиеся высоковольтки и жуткое небо, которое раздирали молнии.
- А почему здесь темно? - насторожился я.
- Это они сделали, - уверенно ответил Алька. - Чтобы нас отпугнуть.
Нет, не белеют в темноте белые цветки бессмертника. Здесь всё было мёртвое, ржавое, как сами пустоты. Над головой хмурилось тучами небо...
- Нас? - возбуждённо спросил я.
- Они же никого так не боятся, как нас, детей, - значительно заметил Алька. - И бессертник здесь не растёт. Видишь?
- Вижу...
- Всё равно это их не спасёт!
И мы приблизились к больнице. Она нависла над нам, давила своей зловещей громадой. Пугала, но никак не могла заставить повернуть назад!
3
Зловещая белая громада больницы нависла над нами. Высоковольтки, которые шли от неё и высились на крыше её корпусов, со скрежетом качались, готовые вот-вот рухнуть на нас, стонали провода, словно что-то причиняло им боль, а сине-феолетовое небо холодно смотрело на нас и сверкало молниями.
- Идём, - решительно сказал я, сжимая твёрдую тёплую Алькину руку.
В больнице было темно.
Я взял лампу и зажёг её чтобы осветить тёмную комнату. Но лампа, не раз спасавшая меня из мрака вдруг быстро нагрелась, что-то в ней сверкнуло, загулело, затрещало, заискрило и она потухла.
- Чё-о-орт! - выкрикнул я, испуганно выронив её.
Лампа со стуком упала на кафель, но не разбилась. Из неё лишь посыпались голубые искры, вспыхнули огоньки, а за тем всё затихло.
- Ну ничего себе! - недоумевающе выдохнул я. - Она же всегда светилась... Почему же она сгорела?!
- Может контакт замкнуло? - предположил Алька.
- Нет, - вдруг осенило меня, - это не контакт, это искажение. И угороздило же меня втяпаться! - с досадой сказал я, очухавшись от того, что выкинула безнадёжно потухшая лампа. - Здесь же искажения с электричеством.
Из темноты слышался гул, а под нашими ногами что-то хрустело и лопалось и мы увидели множество потухших ламп.
- Странно, - растерянно сказал Алька. - Молнии бьют, а лампа не горит...
Я сунул бесполезную теперь лампу в карман куртки.
- Я что-то слышал об этом, от ребят, - вспомнил я. - Не мы же одни были в этой проклятой больнице. В этом городе я где ещё гайки на проволоке видел...
- Ага, и я слышал, - признался Алька. - Здесь в некоторых местах ничто светиться не может. Стоит тебе включить какой-нибудь прибор из нашего мира, как у него моментально всё выгорает. Лампочки взрывались, сильно коптя и воняя гарью. Это наверное самое странное искажение, - заметил Алька. - Ну, в этом измерении. Здесь что угодно может быть...
- Ладно, значит придётся без лампы, - сглотнул я и двинулся в темноту. В глазах ещё сверкали искры. - В этом месте должно быть ничего не может гореть. Кроме может быть смерть-лампы... - задумчиво произнёс я. - Если её разбить, от этой больницы и пустот ничего не останется! И от нас тоже...
А темнота уже накрывала нас со всех сторон, но тут я понял, что искра жизни никуда не пропала. Тёплой волной она по моей руке перетекла в меня!
- У тебя есть смерть-лампа?! - в благоговении ахнул Алька.
- Ага... - рассеянно кивнул я. - Но это последний козырь против этих ржавых пылесосов. Я разобью её только тогда, когда уже всё будет потеряно... И вселенная превратится в зону...
- Они и не такое могут сотворить... - убеждённо сказал Алька. - Всё запределье они исказили, чтобы оно смерть несло. От нас защищались. Вот и исказили, и разнесли по зоне всякую дрянь...
Из тёмного прохода мы выбрались в большой зал и зашагали по лестнице мимо сломанного лифта.
- А где искать генератор? - вопрошающе взглянул я на Альку.
- Ты сам его найдёшь, - загадочно ответил Алька. - Ты должен почувствовать.
Я замер и прислушался к своим ощущениям. И тогда я что-то почувствовал. Это были ненависть и страх. Сотни, может тысячи пустот смотрели на меня и Альку, но ничего не могли нам сделать. Мы вошли в их сердце и теперь они лихорадочно, в панике решали, как нас остановить.
Но не слышал я только генератора.
- Слышишь? - тихо и с надеждой спросил меня Алька.
- Нет, - разочарованно помотал я головой. - Я слышу только их...
Меня бросило в холод.
Я вспомнил страшные легенды о том, как по ночам в таких больницах оживают привидения врачей и больных. По ночам в тёмных коридорах и палатах слышатся шаги, голоса врачей, стоны больных и детский плач. И мёртвые хирурги лечат своих давно умерших поциентов. Часто ночью сталкеры видели, как врачи оперируют больных.
- Кого? - испуганно выдавил Алька.
- Тех, кто погиб в этой больнице... - звеняшим голосом отозвался я. - И этих ржавых пылесосов...
- Я тоже их слышу, - прислушавшись к своим ощушениям признался Алька. - Они зовут меня. А ещё я слышу этих... Мы не одни.
Мы в нерешительности остановились и затравленно огляделись.
Но ржавые пылесосы ничего не могли нам сделать. Они послали остановить нас тех, кто жил в этой больнице...
И тут совсем страшное навалилось на нас со всех сторон.
Страх перехватил дыхание...
"Так участь ты свою определил,
Когда умерших души пробудил?
И вот уже не робко голося
Они всё громче вслух зовут тебя!"
Это были они, те, кто погиб в этой проклятой больнице. Их голоса слышались всё отчётливее, навязчиво проникая в самую душу...
- Серёнька... - Алька судорожно стиснул мне руку. - Я боюсь!
Дверь со скрежетом отворилась. На лестницу выплыли бледные привидения врачей. Они кутались в истлевшие белые халаты. Красные глаза смотрели на нас, а в костлявых руках блестели хирургические инструменты.
- Я их видел! - выдавил я и на меня накатил тот же чёрный страх, что и в поликлинике, когда эти врачи схватили меня. - Они действуют заодно с этими!
Руки в резиновых окровавленных перчатках тянулись к нам. Меня бросило в жар и я попятился к дверям лифта.
- Они нас ждали в больнице! - испуганно вскрикнул Алька.
Мальчик отпрянул к лифту и судорожно вдавил пальцем кнопку. Но лифт не вызывался. А врачи медленно плыли к нам по лестнице. И на лестнице появились двое врачей. Они тащили тяжёлый, гремящий операционный стол, а светильник с выбитыми стёклами слепил нас зловещим призрачным мерцанием. А перед нами возникла врач, синее лицо ей закрывала марлевая повязка. Глаза светились, а в руках уже появился шприц.
- Мотаем отсюда! - не выдержав, дурным голосом заорал Алька.
Я стрельнул в них синими лучами из транклюкатора. Врачи рассыпались ржавчиной, а мы бросились вниз по лестнице, нырнули в тёмный провал и оказались в каком-то коридоре. Оглянуться назад было слишком страшно.
Но и тут нас ждали. Мы чувствовали их враждебные взгляды на себе.
- Они невидимые, - нервно облизав губы, промолвил я. - Я их не вижу. Темно...
- У тебя же лампа с искрой жизни! - вдруг вспомнил Алька.
- Но она же погасла... - растерянно произнёс я.
- Она загорится! - уверенно сказал Алька. - Огонь надежды не пережечь в огарок свечи! Все это знают. Просто очень захотеть надо, и она загорится!
- И верно! - воскликнул я и поднял лампу над головой. - Командор же сказал нам, что как бы не было темно и страшно за тьмой всегда идёт рассвет!
И лампа медленно, словно нехотя загорелась.
- Горит! - возликовал я и будто сам Командор стоял с нами рядом.
И страх отступил перед светом лампы, единственного света, который мог разогнать тьму больницы и отпугнуть нечисть, которая здесь поселилась!
А лампа светила всё ярче и нечисть с воем уползала в темноту.
- Здесь есть электрогенератор? - с надеждой спросил я Альку.
- Есть, - не замедлил ответить Алька, завороженно глядя на лампу. - Он и питает электричеством всю больницу...
- Побежали его искать! - крикнул я, понимая, что нужно сделать. - Электрогенератор не отключит Матерь богов, но если встать на резиновый предохранитель и пустить электричество по больнице...
Но они не хотели нас пускать вперёд. Мы видели их чёрные силуэты в темноте и их злые жёлтые глаза. Они пытались заморочить нас, не дать добраться до машины, управляющей вселенной.
"Ты возвращаешься, дороги не найдя,
А здесь их руки... Руки ждут тебя..."
На нас смотрели жуткие глаза, тянулись к нам костлявые руки врачей...
- Остановись! - гудели они на все лады. - Остановись!
Перед нами в полу зияли провалы, и оттуда лезла всякая дрянь, в щитках и проводах искрило смертоносное электричество.
Но никто из них не решался дотронуться до нас!
Они стояли на границе света, боялись вступить в него. Это был свет, который они ненавидели и боялись. Это был свет надежды и жизни...
4
Темнота старалась поглотить нас. То в одной комнате, то в другой мы видели жуткие видения, от которых кровь стыла в жилах. Мы слышали голоса привидений, и все духи больницы старались остановить нас.
- Бежим! - повторял Алька. - Они не настоящие! Бежим!
И мы бежали, в тусклом с вете моей лампы, слыша позади вопли ненависти и отчаяния духов больницы.
- Они боятся! - ликовал я, видя, как лампа разгоняла тьму, и никто не смел нас тронуть и даже остановить. Её свет отпугивал нечисть, корёжил и обращал во тьму, из которой они вышли, развеивал пугающие видения, и был единственным огоньком в этом царстве страха мрака и отчаяния.
- Вот он! - обрадованно прокричал Алька, когда мы вбежали в зал.
- Ищи резину! - отрывисто крикнул я Альке.
- Зачем?
- Ага, оно так коротнёт!
Мы лихорадочно заметались по залу, среди перемигивающихся огоньков. Как тогда, в гурьяновской электростанции. Алька наконец нашёл резину, встал и вопросилельно посмотрел на меня.
- Сейчас я им устрою! - усмехаясь, сказал я. - Держи лампу!
Алька взял, и отбежал на резиновый предохранитель.
Я стал копаться в щитке и тут увидел в полу стрелку! Это была стрелка, которой мы мы разорвали кольцо пространства и времени, в котором заблудился поезд-призрак. Сомнений никаких не было.
"Так вот зачем они её у нас похитили!" - догадался я.
- Нет! - в тишине раздался лязгающий, скрипучий, ржавый голос, в котором чувствовались отчаяние и смертельный ужас. - Ты не можешь этого сделать! Мы в двух шагах от бессмертия!
- И поделом вам, ржавые пугала! - мстительно ответил я, твёрдыми руками хватаясь за стрелку. - Вы даже при жизни были мёртвым ржавым железом! Сами ржавые, и души ваши давно поржавели!
- Тебе не остановить генератор! - раздался всё тот же голос. - Он не отключится, даже если потеряет электропитание. Скоро пойдёт Мёртвая Волна, а вы не дойдёте до него. К нему можно пройти, только пожертвовав жизнью.
- А я не боюсь! - смело крикнул я в темноту. - Я никого из вас, пылесосов не боюсь! А вы боитесь нас, ребят! Я с радостью пожертвую своей жизнью, чтобы только вас не было! Лишь бы исчезли горе и боль!
Я вынул из кармана смерть-лампу и вкрутил её в стрелку, где была когда-то красная сигнальная лампа. И с резким лязгом повернул стрелку!
Раздался ужасающий электрический треск и нас ослепила яркая белая вспышка. Казалось ярким до белезны светом наполнилась вся эта проклятая больница. Кожу больно кололо сотнями и тысячами вольт, которые были не страшны нам, но смертельны для пустот. И тут всё мгновенно потухло.
- Живой? - срывающимся голосом крикнул я Альке.
- Живой, - очумело откликнулся Алька. - Это и была смерть-лампа?
- Ага...
- Вот это сверкнуло!
Стрелка не выдержала и посыпалась на кафель ржавой трухой.
- Надеюсь ток их всех убил, - не очень уверенно промолвил я. - Теперь надо узнать, где машина, управляющая вселенной...
Я прислушался к свотим ощущениям. Больница была мертва. Развеилась её злая сила, превратились в ржавую труху её обитатенли. И тут я услышал будто бы биение чьего-то сердца. Оно доносилось сверху и я отчётливо различал его, будто оно билось у меня внутии. Это была Матерь богов!
- Она наверху! - обрадованно воскликнул я. - Алька, бежим, я знаю, где она!
И мы помчались наверх, с той быстротой, на которую были способны.
Но с каждым нашим шагом наростала давящая слабость. Защита машины, управлявшей вселенной высасывала из нас жизнь.
Свет в лампе снова потух...
- Всё! - выдохнул Алька, обессиленно падая на ступени. - Больше не могу, я хочу спать!
- Вставай! - отчаянно крикнул я. - Алька, пожалуйста вставай!
- Не могу...
- Нам же совсем немного осталось идти!
- Оно не пускает меня!
- Сейчас я тебя на закорки... - сказал я и велел Альке забраться на меня.
Но и так прошли всего один лестничный пролет. И изнемождённо брякнулись на ступени, тяжело дыша. Перед глазами поплыло.
- Дальше иди сам, Серёня! - собрав силы, прошептал Алька. - Я тебя здесь подожду! Иди, а то не сможешь её вырубить...
- Вставай, Алька! - с отчаянными слезами просил я друга. - Я не смогу без тебя пустить Волну Жизни! Ты же помнишь, мы поклялись идти вдвоём до конца и увидеть далёкий свет!
Алька дрожащей слабой рукой взял потухшую лампу и прошептал:
- До последнего вздоха!
- До последнего вздоха! - повторил я. И о чудо! Лампа снова засветилась, свет её запульсировал. К Альке вернулись силы и мы полезли вверх по лестнице. Неведомая сила отнимала у нас жизнь, но мы ползли вперёд, пока не зашли, шатаясь от слабости в зал с Матерью богов.
- Это она! - прошептал слабым голосом Алька.
- Матерь богов! - в благоговении ахнул я, разглядывая машину.
Машина перемигивалась разноцветными кнопками и индикаторами. Я знал, что это за машина. Это она управляла всей вселенной...
И тут появился он, скрежеща железяками и тоже пополз к нам.
- Серёнька, он к нам ползёт! - закричал в панике Алька.
- Гражданин Икс! - выдохнул я и внутри у меня похолодело. - Надо пустить машину в разнос! Тогда будет волна... Она уничтожет его!
И мы доползли до неё, чувствуя, как силы уходят с каждым мигом. Я подтянулся и раскрыл её сердце, вложил осколок кристалла. Кристалл соединился и засверкал. Машина заработала в полную мощь.
- Теперь нужно её пустить вразнос, - еле шевеля губами, произнёс Алька, - и включить заново Волну Жизни, чтобы вновь запустить время.
Собрав остатки сил, мы пустили машину вразнос, не спуская глаз с ужасных ржавых рук, которые из последних сил тянулись к нам...
Машина, казалось так и продолжала работу. Но вот гул стал прерываться, что-то затрещало, загремело. Индикаторы засветились и погасли. Потом снова включились, раздался воющий гул.
Стены и пол затряслись. С потолка стали падать гайки и болты...
- Верни мне ребят, - прошептал я, не отпуская машины. - Забери меня, но верни их, верни всех, кого забрала зона! Пусть они будут живы! Пусть Волна Жизни напоит все трещины в земле, которые оставили за собой пустоты. Жизнь нельзя убить, это самая могущественная из всех сил! Её нельзя купить, - шептал я, чувствуя, как нагревается Матерь богов, - её можно только подарить! Даже в одной искре жизни силы больше, чем в тысяче выбросов! Она должна свободно летать по вселенной и пустотам никогда не погубить её!
Машина стала горячей, просто обжегающей. И жар всё нарастал. Из неё повалил горячий пар. Что-то в ней разладилось и она пошла вразнос...
А потом будто что-то заскрежетало и пошла Волна Жизни!
Вспышку взрыва мы не почувствовали. Мы провалиись куда-то вниз, в последний миг увидев, как волна яркого света накрывает чудовище и оно осыпается на битый кафель ржавой трухой, заглушая наши крики и его вой. А волна прокатилась по всему этому проклятому городу и нас накрыла тьма...

Глава XIV
Живая вода
1
Радиоактивная крапива качалась на ветру. Тень солнца играла на белой плитке больницы и мёртвых домов. Мхом поросли плиты, в лицо дул мусорный ветер, нося по улице позеленевшие рваные пакеты. Плескалась отравленная вода в отстойниках. Было тихо, желтело небо над заброшенным городом.
Мёртвый город накрыла тишина, как перед грозой.
Жёлтое небо становилось фиолетовым. Начинался выброс, который должен был пробудить от мёртвого сна проржавевшую вселенную.
Я знал, она снова оживёт, ржаво скрипнет и помчится к далёкому свету.
Матерь богов ожила и пустила Волну Жизни...
И я видел Застывшую Катастрофу. Я пробудил её, накрыл атомный мир тёмными волнами. Я вызвал этот неистовый красный шторм выброса. Я был Сеятелем, что вдыхал жизнь, вновь заставляя проржавевшие механизмы прийти в движение, увлекая за собой вселенную. Я был Синим Кристаллом Мироздания, что пустил новую Волну Жизни в умирающую вселенную...
- ... Всё на этом свете-есть порождение ядерного взрыва, - слышал я отчётливо чей-то тихий таинственный голос. - Сама вселенная возникла из ядерного взрыва, а из радиоактивной пыли, которую он разнёс по вселенной появились планеты. Была вселенная мертва, темна и холодна. И тогда в ней поселился Великий Отец. Он родился из первого цветка, что пророс из радиоактивной пыли. И цветок сей-есть Цветок Жизни, и зовётся Бессмертником. Была вселеннная бездвижна и тогда Великий Отец привёл вселенную в движение. Но была вселенная несовершенна. Не было в ней звёзд. И тогда Великий Отец вкрутил в материю вселенной болты, и закрепил их гайками, на которых держится с тех пор материя вселенной. Так из болтов и гаек возникли звёзды. Но звёзды не горели, а планеты покрывали радиоактивные льды. И не было во вселенной порядка и гармонии. Был лишь хаос и лёд. Спала вселенная и время это зовётся Временем Сновидения. Великий Отец обуздал хаос, но и тогда не было жизни и света во вселенной и была она мертва. И тогда Великий Отец разрезал свою ладонь и окропил кровью своей радиоактивную пыль, и вышли из неё Великие Предки всего сущего и вселенная пробудилась ото сна. Они шли по вселенной и пели песни, зажегая звёзды. И свет звёзд растопил радиоактивные льды и превратился безжизненный лёд в Живую Воду и напитала она жизнью планеты. И хоть звёзды светились, радиоактивные льды растаяли и планеты ожили, но не было во вселенной жизни, была она безмолвна, и тогда Великие Предки стали людьми, зверями, птицами, рыбами, насекомыми, деревьями и травами. И так зародилась жизнь во вселенной. Великие Предки ушли, но за ними оставались Нити Песен, которые становились дорогами. Но были живые существа безмолвны и тогда Великий Отец вдохнул в них Отзвуки Песен, чем даровал им голоса. Но был мудр Великий Отец и знал он, что вселенная невечна и придёт день и ей настанет конец и заново обратятся в радиоактивную пыль звёзды и планеты и погибнет всё живое во вселенной. Опечалился Великий Отец и создал Зону, где спасутся все жители вселенной и сам поселился в Зоне. Но вселенной нужно было управлять и создал Великий Отец своё последнее творение-Матерь богов, машину, которая должна была управлять вселенной вместо него, пока он снова не вернётся наш мир. Но не мог Валикий Отец запустить своё творение ибо у того не было сердца. И вновь опечалился он, и вынул он сердце своё из груди своей, и создал из него Синий Кристалл Мироздания и вложил в Матерь богов. И тогда Великий Отец запустил Матерь богов, и она стала управлять вселенной. И с тех пор вселенной за него управляла Матерь богов. И было сказано им всему сущему, что в день, когда вселенная обратится в радиоактивную пыль и погаснут звёзды, он вернётся в неё, вынет из Матери богов своё сердце-Синий Кристалл и загорится он ярким пламенем в руке его и уведёт Великий Отец всё живое за собою в Зону, и будет всё сущее жить в Зоне, пока из следующего ядерного взрыва не родится новая вселенная и переселит он в неё всё живое из Зоны и вновь вложит своё сердце-Синий Кристалл в новую Матерь богов, что будет управлять вселенной. И будет так всегда, будет оно не истребимо, как сама жизнь...
"Вот она, главная тайна вселенной, - озарило меня. - Вот, как в ней зародилось всё живое, вот как появилась зона, вот кто отец всего сущего..."
И тогда мне открылись все тайны вселенной и запределья. Музыка, самая дивная музыка во вселенной, песни, что пели Великие Предки наполнили меня, напитали Живой Водой и теперь мне были не страшны ни выбросы, ни гмохи, ни кровососы, ни искажения... Я сам был и вселенной и запредельем...
Начался выброс, над городом гремела гроза, полосуя молниями небо, а больница стала медленно оседать вниз. Потух факел на трубе, рвались, как струны провода, со скрежетом ломаясь, падали вниз высоковольтки.
Пугающий гул, с которым выходила энергия зоны наростал. В той стороне, где стояла проклятая больница расходилось по фиолетовому небу зелёные волны свечения и молнии, которые били в тёмные мёртвые высотки.
Тусклый янтарный свет залил улицу. Сверкали плитка и мозаика тёмных домов, свет играл на осколках стёкол в слепых выбитых окнах.
Алька лежал на плите, неживой, подожив свою голову мне на колени. Я держал его, чувствуя, как мой друг уходит туда, где его не уже найти.
Проклятая больница умирала, забирая с собой и его жизнь.
- Алька, оживи! - всхлипывал я над другом. - Вернись! Мы ведь обещали до конца... до последнего вздоха!
Алька лежал, безжизненный и безмолвный, только катились из его закрытых глаз ещё тёплые, живые слёзы.
- Зона... - срывающимся голосом произнёс я. - Ты ведь всё можешь! Для тебя нет ничего невозможного! Верни его! Ведь сюда приходят, когда надеяться больше не на что... Там ведь, где наш мир никто им не может помочь, а ты можешь! Забери меня, но верни Альку!
- Зона не вернёт его, - раздался в пустоте мёртвого города голос Энигмы, - не в её это силах, а в твоих! Вспомни, ведь не зря тогда явился тебе голубой шар, как живая вода исцеляющий любые раны.
Мусорный ветер, потревоженный выбросом швырял рваные позеленевшие пакеты мне в лицо и я неожиданно заметил, что выброс на меня не действует. Больница что-то сделала со мной и я будто стал частью зоны...
- Ты Дважды Благославлённый! - со значением сказал Энигма. - Ты дошёл до конца и стал новым духом зоны! И лишь ты сможешь вернуть Альку назад и только вместе вы сумеете увидеть далёкий свет!
Энигма сверкнул глазницами противогаза и исчез в жёлтом сиянии, криками чаек на белой стене, заливаемой светом надежды...
И тогда я сразу познал суть зоны и бесконечности забытого шоссе. Я понял, что не зря явился мне в темноте и запустении шар жизни! Что именно для этого я и существую теперь в этом мире! Я должен возвращать жизни! Возвращать тех, кто не должен умирать, кого забрала трагическая случайность. Сама зона дала мне эту живительную силу, и теперь я сам стал её частью! Часть зоны, новый её житель, олицитворение её живого начала, что даёт надежду, когда её, казалось уже не осталось на свете!
Зона наполнила меня разными голосами, звуками, Нитями песен. Я был выбросом, тёмными волнами смывающий с лица вселенной всё зло. И я был зоной, забирающей людей, но и возвращающей назад, дарящей надежду...
И лишь я один теперь мог отнимать и возвращать жизни, исполнять желания тех отчаявшихся, которые идут в зону, когда просить о самом сокровенном больше не у кого, когда и надеятся больше не на что.
Я был мусорным ветром, мёртвой водой забвения, и Живой Водой, источником, из которого родится вся жизнь во вселенной...
...Качалась крапива, скрипела битая мозайка и какой-то мусор под чьими-то шагами. Я сидел на бетонных плитах возле заброшенного отстойника и огляделся по сторонам, посмотрел на город. Он всё так же неприветливо смотрел на меня тёмными глазницами окон, шумел ветром и чем-то скрежетал.
- Оживи! - крикнул я Альке. - Оживи и ступай вперёд, по анизотропному шоссе, по Нитям песен к далёкому свету!!
И мой голос громом прокатился по мёртвому городу. А от моих прикосновений к земле зоны, исчезли все мёртвые трещины, и сама жизнь напоила их водой, которую они так долго просили...
Алька вздохнул, открыл глаза и засмеялся.
- Серёнька! - воскликнул Алька. - Живо-о-ой! А я уж чуть не испугался!
Алька ласково обнял меня, чмокнув в щёку. Мы завизжали, катаясь по плитам, по разбросанному мусору, пока не увидели, как сверкают молнии в небе. Мириады светящихся шаровых молний сорвались с проводов высоковольток, наполнив душный воздух треском и запахом озона.
Зеленогорск тонул в жёлтой мути. Пропала его злая сила! Больше не будет мёртвый город забирать жизни. А выброс вернёт тех, кого он забрал и найдя свои Нити песен, они пойдут по ним, чтобы увидить далёкий свет!
- Это они, - в благоговении и восторге прокричал Алька. - Это они устроили грозу, чтоб помочь нам!
- Кто? - не понял я.
- Шаровые молнии! - ликовал Алька. - Дети зоны!
Над всем городом выла леденящая душу сирена. Но на сей раз выброс был для нас безвреден. Мы смотрели, как рушится, уходит под воду город...
2
Высотки потеряли сволю колдовскую силу и тускло сверкали плиткой, окна горели на солнце, а над крышами высились рваные груды оранжевых облаков. Неожиданно я увидел там, где кончалась улица огромные изогнутые трубы с обломанными краями и гигантскими стенами лабиринта и свалку подтопленного ржавой водой техногенного мусора. Они как-то очутились здесь, хотя должны были находиться в другом пространстве, а в воде отражались заросший сорняками мусор, стены и облака зоны...
- У нас осталось мало времени! - в страшносм волнении заметил Алька. - Надо искать дорогу из мёртвого города!
Я взобрался на высоковольтку и по ней перелез на окно высотки. Алька залез следом. Я подал ему руку и втянул в окно. А зелёная хмарь облаков и жуткий феолетовый цвет неба постепенно уходили вместе с грозой. Небо наливалось синевой. Мы залезли в окно и, пробежав по этажам выбрались на крышу. Я повернулся и снова поглядел на город. И тут я увидел, там, где рухнули высоковольтки, убегающие в бесконечность плиты забытого шоссе...
- Алька, там анизотропное шоссе... - взволнованно заметил я.
- Где? - оживился Алька и взял меня за плечи.
- Вон, смотри, - показал я рукой. - Лезем вниз!
И я первым спустился по ржавым скобам лестницы на ту сторону, где находилась свалка и странные, похожие на дома стены лабиринта. Путь вниз был уже легче. Мы спустились по поваленной высоковольтке на дорогу и замерли на плитах забытого шоссе. Алька и я посмотрели туда, где был город.
- Исчез... - грустно вздохнул я. - Теперь дорога ведёт вникуда...
- Ничего, вернёмся как-нибудь в наше измерение... - заметил Алька, оглядываясь по сторонам.
- А мне что-то не хочется, - понуро признался я.
- Почему?
- Ребят же мы не спасли...
И снова в глазах защипало, а в горле встал комок.
- Ты спас всех ребят во вселенной! - обнял меня Алька.
- А всё равно я не хочу возвращаться, - упрямо заявил я.
Алька отпустил меня и я тоже огляделся по сторонам.
Город-призрак исчез, мы стояли на безлюдной пустоши субпространства, а знак указывал нам путь вдаль.
- Давай по этой бетонке? - предложил я.
- Давай, - согласился Алька. - Вдвоём путь веселее!
Мы зашагали по замшелым бетонным плитам и обернулись назад. Вдали опять послышались глухие, отдающие эхом удары. А бетонка уходила в заваленную техногенным мусором даль, исчезая за огромными мозаичными стенами лабиринта. Мы свернули и вдруг очутились у заросшего бурьяном подножия стоявшей на холме высоковольтки. Вперёд убегали бесконечные бетонные плиты. Из буйно разросшейся радиоактивной крапивы выглядывала знакомая нам ржавая железяка. Та, что пустила в наш мир нечисть из зоны.
- Запускай! - ободряюще сказал мне Алька. - Закроем все лазы в запределье, и вернём туда всю нечисть, которая пролезла в наш мир!
- Угу! - окрылённо кивнул я. Железяка загудела и открыла лаз уже на возаврат.
Солнце висело над зоной. Впереди, за высоковольтками лежал наш мир.
- Мы возвращаемся в наше измерении? - облегчённо выдохнул я.
- Ну, наверное... - неуверенно развёл руками Алька. - Нас ждёт Дорога... У каждого она своя, но она одна на всех...
- А куда мы идём?
- К далёкому свету! - взволнованно провозгласил Алька. - Я теперь понял, почему я не мог вырваться из ловушки пространства и времени. Я шёл по забытому шоссе назад, и оказывался в городе-призраке, а он в начале пути. А нам нужно вперёд, к далёкому свету!
- К далёкому свету! - повторил я, и взявшись за руки, мы двинулись вперёд, а впереди шли дома нашей улицы.
Мы оглянулись назад. Мёртвый город исчез. Впереди ждал нас наш мир.
Он звал нас и мы побежали к нему. Под ногами скрипела битая мозаика...
3
Я оглянулся назад, туда, где исчез в крапиве мёртвый город. Белые облака над городом становились жёлтыми, потом оранжевыми, а за тем красными, небо налилось жёлтым цветом. А город просто погас, только радиоактивная крапива зашумела под порывами горького на вкус ветра.
Мы не вернулись в город, а только ещё несколько минут постояли на том месте, до тех пор, пока тёплый ветер не высушил на наших щеках слёзы и отправились назад, туда, где был теперь наш настоящий дом.
А впереди нас ждал полный опасностей путь к далёкому свету...
Зеленогорск скрылся в зелени, осталась лишь зона...
- А теперь возвращайся назад, в наше измерение, - твёрдым голосом велел мне Алька.
- А ты? - удивился я. - Разве ты не хочешь вернуться назад?
- Зачем мне возвращаться туда, где давно меня считают мёртвым... - с неподдельной грустью вздохнул мальчик. - Обо мне и забыли вовсе...
- Но ты ведь жив, - упрямо возразил я. - Мы все знаем, что ты живой!
- Я вернусь, - обещал Алька и улыбнулся. - Конечно не сейчас, с тобой, но я вернусь. А сейчас меня ждёт моя Дорога... Я ведь ещё не прошёл её до конца. И ребятам нужно помочь вернуться. Их сейчас столько по зоне бродит...
- А когда ты вернёшься?
- Не знаю... Вы только ждите меня, ладно?!
- Угу! Мы будем ждать тебя Алька...
Алька обнял меня, тепло, дружески, чмокнул в щёку. Я отдал ему транклюкатор и лампу с искрой жизни, и мальчик зашагал по бетонным плитам бесконечного анизотропного шоссе. Вперёд, к далёкому свету...
Я долго смотрел Альке вслед, сдерживая слёзы, пока он не исчез. Я знал, что он дойдёт до конца, не испугается и вернётся в наше измерение.
И последний раз оглянувшись назад, я двинулся через бурьян по Нитям песен назад, в свой мир. Я знал, что все дороги во вселенной и в запределье, это Нити песен, которые начинаются изниоткуда, но ведут к далёкому свету! А главная нить песни это анизатропное шоссе и оно было бесконечно...
Я дошёл до ржавого забора, влез на него и ступил на гаражи. Крыша загромыхала под моими шагами. Внизу, под гаражами разрослась крапива...
Очень боязно было туда прыгать. Я зажмурился и полетел вниз...
4
Я очутился на бетонной площадке у бассейна, наполненного ядовитой зелёной водой. В нём лежал разный мусор и ржавело железо. Плитка бортиков золотилась на солнце и слепила глаза. Пахло крапивой и лопухми...
Ветер качал радиоактивную крапиву. Я потёр ушибленные, незаживающие из-за игр во дворе коленки, огляделся и понял, что вернулся назад, в наше измерение. На улице стоял вечер. Солнце медленно закатывалось за лес, и я понял, что остановившееся время снова ожило, как ожила успевшая заржаветь вселенная. Искажения ушли назад, в зону.
- Ес! - обрадованно взмахнул я руками и пошёл по набережной пруда.
На набережных из поросших радиоактивными мхами и сорными травами бетонных плит лежали гайки, сверкающее на солнце стекло и битая мозаика.
- Серёнька, это ты? - спросил меня обрадованный Владькин голос. - Ну ты и прыгнул! Я бы так точно не смог. Честное слово!
Влад сидел на корточках рядом и держал меня за плечо.
- Живой! - подлетели ко мне Тим и Данька, и заключили меня в объятия и стали целовать в щёки, обливаясь слезами радости.
- Живые! - пробормотал я, улыбнулся и только сейчас понял, что это правда, что зона отпустила ребят. - Живые!!!
- Как ты сюда попал? - обрадованно спросил меня Владик. - Вроде не было здесь никого... Пацаны, он вернулся! Он здесь!
- Серёнька! - бежали ко мне живые и здоровые Костя и Сашка Жариков, и повисли на мне, чуть не повалив в крапиву.
- Но как ты вернулся из зоны?! - очумело спросил меня Серёня Зуев.
- Не знаю... - выдохнул я, захлёбываясь от переполнявшего меня счастья. - Я на гаражи влез и в крапиву прыгнул.
- Девчонки, идите сюда! - позвал Костя. - Серёнька нашёлся!
- Ты куда делся?! - ко мне подлетели Светка и Сашка Панкина и тоже повисли на мне, целуя в щёки и в губы. - Мы уж думали всё, ты сгинул в зоне!
- А вы как спаслись? - ревниво и с любопытством спросил я у ребят.
- Нас Командор спас, - объяснил Серёня, ласково обнимая меня. - Как долбануло током, так мы куда-то провалились. Очнулись в субпространстве. Шли, искали тебя, но не нашли! А потом к гаражам каким-то вышли. И здесь оказались. А назад, на шоссе больше не смогли выйти...
- А что дальше было? - нетерпеливо спросил меня Тим. - Альку нашёл?
- Нашёл.
- А где он?
- У него своя Дорога... - со значением ответил я.
- И он вернётся? - с надеждой спросили меня ребята.
- Когда-нибудь вернётся, - с грустью ответил я. - Дойдёт до конца и обязательно вернётся! А потом придёт вечером, уложит нас спать, а на утро расскажет, где был и видел ли далёкий свет...
Мы зашагали по двору. Солнце клонилось за лес. Во дворах гомонили ребята, шушукались на скамейках бабки, слушали радио парни и девушки.
Я поглядел на высотки и мне почудилось, что я слышу песню:
"Замыкая круг, ты назал посмотришь вдруг
Там увидишь в окнах свет, сияющий нам вслед.
Пусть идут дожди, прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог сумел пробить росток!"
Песню унёс тёплый летний ветерок, но она ещё долго звенела где-то вдали...
- Смотрите... - очумело выхохнул Влад. - Солнце! Оно заходит!
- Значит время вернулось? - недоверчиво воскликнул Тим. - Ожило?
- Значит ты остановил этих ржавых пылесосов?! - восторженно уставился на меня Владик и снова повис на мне.
Время словно очнулось, и наша планета, ржаво скрипнув, продолжила свой бег по вселенной. Солнце медленно уплывало за белые высотки...
- Без Альки я бы не смог уничтожить пустот и вернуть жизнь во вселенную... - признался я и рассказал ребятам, как мы дошли до больницы и что видели там, как я стал новым духом зоны, и как Зеленогорск пропал в зарослях крапивы. - А этим пугалам каюк, они уже не вернутся!
- Поправде? - недоверчиво спросил Тим.
- Честное пионерское. Дошли и пустили машину вразнос. А потом пустили Живую Волну!
- Значит время пошло дальше?
- Ничто его больше не остановит!
На улице потемнело и мы разошлись по домам смотреть мультики. Мама засунула нас с Тимой и Даней в душ и тёрла кусачей мочалкой, будто ничего и не случилось, за тем мы влезли в кресло смотреть мультики.
А когда они кончились, за окном уже серебрилась лунная ночь...
Засыпая, я слышал, как шумит вода по трубам и гудит проспект за лесом.
5
Ржавое железо уже не громоздилось у забора за гаражами. Утром нас послали его разобрать. А заодно мы собрали все стекляшки, болты и гайки, которые валялись там, на бетонных плитах. Мы побежали по залитой солнцем улице. В разросшемся мху из старого мусора торчала ржавая стрелка...
- А вдруг опять полезет всякая дрянь? - забеспокоилась Светка.
- Не полезет, - успокоил я девочку. - И искажений больше нигде нет...
- Значит зона ушла?
- Наверное... Мы ведь пустили волну жизни.
Мы шли по пустырю, где всё ещё попадались заросшие мхом и сорняками бетонки, где из бурьяна торчало ржавое железо. А через пустырь тянулись ржавые гудящие высоковольтки. Знойную тишину летнего дня перебивал только гул подстанции.
- Серёнька, ты вода! - к нам подлетел Влад, вскочил на меня, обхватив руками и ногами так, что мы упали на землю, смеясь и визжа на всю улицу.
- Мальчишки, пошли в прятки играть! - позвали нас Светка и Ксюха.
- Я сейчас... - неопределённо сказал я. - Я только кое-куда сбегаю...
И я побежал к гаражам. Бетонка исчезала вдали, в лучах утреннего солнца, а я стоял у знака и будто знал то, чего не понимал раньше, что так часто навязчиво напоминало о себе, звало окунуться в себя...
Наверное, когда ты бываешь в таких местах, среди бурьяна и ржавого железа, среди заброшенных домов, у которых выбиты стёкла, но плитка, как и много лет назад сверкает на солнце, когда ты идёшь по забытой пустынной, заросшей мхом дороге и смотришь на покосившиеся столбы, уходящие вдаль, а над тобой висят покосившиеся высоковольтки, поржавевшие, с оборванными проводами, кажется, тебя преследует необычное, едва уловимое чувство...
Я понял, что это было за чувство. Это было чувство Дороги!
В таких местах ты будто бы узнаёшь суть этого нового мира, что-то неведомое, непостижимое, которое нельзя выразить словами, которое нельзя объяснить, которое можно только принять, таким, какое оно есть.
Над бесконечным зелёным морем лесов поднимались белые островки высоток и башни высоковольтных линий. Жизнь возвращалась в атомный мир!
Тишина и зелёное безмолвие, и лишь за высотками шумел проспект. Это напомнило мне другой мир, затерянный где-то, забытый, но очень похожий на наш, запустелый, дремучий, как поросший бурьяном пустырь.
Я был живой водой пробудившегося от мёртвого сна проржавевшего мира, и хоть зона ушла, забрав с собой искажения, и ту дрянь, которая проникла к нам из неё, но меня не оставляло чувство, что зона забрала и меня...

Послесловие
Далёкий свет

Глава I
Дорога только начинается
1
Утреннее солнце выглянуло из-за леса и грело крышу трёхэтажки, на которой мы с мальчишками увлечённо играли в сотки. Сегодня было холоднее, ветреннее, на траве сверкала разноцветными звёздочками роса.
Лето кончалось и было немножко грустно...
- Мальчики! - к нам на крышу поднялась Лизавета.
- Мальчишки, сейчас мыши-рокеры начались! - поднялся следом Тёма, маленький, рыжий мальчишка с хитрыми серыми глазами.
- Какие ещё мыши-рокеры? - растерялась Светка Крапива, которая играла с нами всё утро. - Опять что-то натворили?
- Ну какие-какие, - всплестнул я руками, удивлённо глядя на Светку, - ты чё, не знаешь мышей-рокеров?
- К несчастью я уже про них знаю, - вздохнула Лиза, укоризненно оглядывая нас с мальчишками, - и улица их долго не забудет!
Мы засмеялись и побежали смотреть мультики, а когда они кончились, мы убежали гулять. На улице блестели лужи. Ночью прошёл дождь. Он смыл всю дрянь, которая лезла к нам из зоны.
Зона ушла и уже больше не прятались гмохи и другая гадость в радиоактивной крапиве и в тёмных закоулках за гаражами и на задних дворах.
А за деревьями гудел невидимый отсюда проспект. Мы шли под высоковольтками по улице, с домами, которые доедал мох. Радиоактивный мусор старого мира тоже исчез во мхе.
- Сегодння мы опять убираем мусор, - вспомнил Кирилл Смирнов, - только уже на окраине, где политех. Там сейчас двор весь в мусоре...
Вечером мы собрались у бойлерной и играли в панки.
- Танька с собрания вернулась, - объявил Саша Жариков. - Мы сейчас в отряде были, спрашивали её о нашем клубе.
- Ну? - с нетерпением спросил я, предчувствуя нехорошее.
- Я никогда не видел её такой расстроенной... - печально вздохнул Саша. - Наш клуб закроют. Ничего нельзя сделать. Она нам так и сказала.
- Значит всё было зря?! - воскликнул я и почувствовал, как закипают в глазах жгучие слёзы.
- Ну кто же знал-то? - ласково положил мне руку на плечо Тима.
Мальчишки стали расходиться по домам, а я остался стоять под окнами, силясь не заплакать. Я поглядел на сверкающий в лучах солнца дом, протёр кулаками глаза, забежал домой попить и поспешил в отряд.
- Ну как не тяжело быть вожатым? - бодро спросила меня Таня, едва я вбежал в клуб, так, словно ничего и не произошло.
- Нормально, - хмуро ответил я, - слушаются, хоть и тяжело с ними...
- А чего тут тяжёлого? - весело спросила капитан.
- Малышня, - небрежно отмахнулся я. - Я и так их вожатый, а тут ещё это...
Таня засмеялась, приобняла меня и мы пошли в пионерскую комнату. И тут же в отряд прибежали другие ребята.
- Тань, а у нас будет плавание? - спросил её в зале Данька.
- Нет, наверное уже не будет, - грустно вздохнула Таня. - Отнимут у нас клуб. И ладно бы они вам дали комнату... Нет, им комнаты самим нужны!
- Вот заразы, - зло буркнул Тим, - занимаются нудятиной, а на детей им плевать, пусть учат уроки и не играют у них на нервах!
- Нудятина, - засмеялась Танька. - Но зная вас, мальчики, я не удивлюсь, что им ещё не раз придётся пить варельянку. Мне к стати тоже...
Ребята тоже засмеялись, но смех был невесёлый, злой. Все знали про клуб, и взрослых, которые хотели у нас его отнять.
- Ладно, стройтесь ребята, - велела нам Таня, - у нас сегодня важное дело.
Мы построились. Танька сказала, что мы снова пойдём собирать мусор.
- Начинаем со двора, - велел нам вожатый Илья.
Во дворе было ещё много разного мусора, но мы сообща его быстро сложили в одну кучу. Собранный металлолом громоздился отдельно, на бетонке, а потом мы отправились на плотину купаться.
- Уже два дня прошло, - непонятно промолвил Влад.
- М-м-м? - рассеянно спросил я.
- Ни гмохов, ни голодных солдат не видно, - пояснил Влад. - Ты же помнишь, как вся эта дрянь шастала здесь... И ни одного искажения...
- Лаз ведь закрыт, - пожал плечами я. - Странно...
- Что странно?
- Я не знал раньше, куда вело забытое шоссе, - задумчиво произнёс я, сидя на трубе и болтая ногами. - А теперь знаю.
- И куда же?
- Не вперёд, к далёкому свету, а назад, - глубокомысленно ответил я, глядя, как над крышами вставали жёлтые облачные горы. - В мёртвый город, в больницу... Хочешь верь, хочешь нет, а я считаю, что нас вели туда не зря. По анизотропному шоссе нужно идти только вперёд, а мы пошли назад и наткнулись на взорванный мост.
- А при чём здесь тогда мёртвый город? - недоумевал Влад.
- Зеленогорск был в начале пути, - с нажимом ответил я. - Это даже не город, а знак нам, что мы должны вернуться назад, исправить свои ошибки. И лишь тогда мы можем идти по анизотропному шоссе вперёд, к далёкому свету...
- Как же мы исправим ошибки?
- Стрелка ещё не переведена. Она так там и стоит у водонапорки...
- А далёкий свет? Мы увидим его?
- Увидим! - уверенно сказал я. - Нам только нужно сделать шаг к нему... Но этот шаг... он длиннее жизни. Ведь и само шоссе, как жизнь. Назад пути нет, только вперёд... И лишь тогда мы увидим далёкий свет!
В сумерках, когда солнце красным диском висело над тёмным, притихшим лесом, я залез на крышу пятиэтажки, запустить змей.
- Серёнька! - раздался снизу Данькин голос. - Тим, он тут, на крыше!
- Чего без нас? - влез на крышу Тим.
- А вас попробуй найди! - ответил я, но удержался от колкости.
Я замер у карниза, запуская свой воздушный змей и смотрел вдаль, туда, где из бесконечного зелёного моря хвойной сайвы поднимались белые островки городов, таках же, как наш. Там, среди этих бесконечных, разросшихся после ядерной зимы лесов, исчезло забытое шоссе. Исчез и мёртвый город с его страхами и тревогой. И не ясно, то ли они были, то ли это всё нам причудилось, будто навеял их нам зной, отголосок того, давно минувшего ядерного лета...
Змей спланировал в заросшую канаву. Мы слезли вниз и пошли по двору.
- Если бы мы смогли спасти отряд! - в сердцах вздохнул я. - Ведь всё кувырком пошло после того вечера! - с грустью протянул я. - Мы сделали ошибку. Будто ещё тогда пошли под знак и оказались у взорванного моста...
- Ну? - пихнул меня Данька.
- Я всё время тех ребят вспоминаю, - решился сказать я. - И тётку эту вредную, которая их со скамейки согнала, и хулиганов, которых мы испугались.
- И? - нетерпеливо спросил Тим.
- Мы струсили. Потому и вышли к взорванному мосту!
- И за тех ребят не заступились...
- И мороженное тогда закончилось...
- И кино закрылось...
- И дружинники привязались...
Мы примолкли, думая об одном и том же. Это ведь из-за нашей трусости перед хулиганами всё пошло кувырком. И не только в парке, но и с отрядом, и с этой нечистью с жёлтыми глазами...
- Эх, если бы можно было всё исправить! - с чувством вздохнул я. - Ведь все беды всегда из-за трусости!
Я оступился, упал спиной на рычаг стрелки и тот, скрипнув, подался вниз. Раздался знакомый звук лопнувшей струны и мы снова оказались у девятиэтажки, где мы грали в сотки. Как будто перенеслись в тот день.
Или это и впрямь был тот день, с которого всё и начиналось?
2
Биток блестнув на солнце исчез в траве. Данька полез вниз, долго искал его, нашёл, залез на плиту и упал на меня. Мы засмеялись и чуть не ухнули вниз, на железяки и знак, который торчал из радиоактивного бурьяна.
- А пошли в парке на карусельке повертимся? - вдруг предложил Тим.
- Это же далеко.
- Ну и что? Там в "Прометее" мультики показывают!
Тима говорил так убедительно, что мы тут же согласились. Но когда мы подходили к гаражам, то заметили больших мальчишек. Они играли в чику...
- Тёмыч... - с тревогой произнёс Тим и неуверенно поглядел на нас.
Я закусил губу. Это были хулиганы, которые избили меня весной. Было страшно идти мимо них. Тёмыч и его дружки заметили нас и засвистели.
"А если они опять полезут драться... - с тревогой подумал я, чувствуя противный холодок. - Чёрт, угораздило же нас втяпаться!"
О том же похоже думали и другие ребята.
- Идём, - против воли вырвалось у меня. - Подумаешь, птица! Что они нам сделают? Они только трое на одного могут драться!
И шагнул вперёд. И с каждым шагом возрастала наша уверенность.
- Эй, малышня, - лениво протянул Тёмыч и спрыгнул вниз. - Жвачка есть?
- Есть, но не для тебя! - совсем осмелев, ответил я. - Сгинь, бацыла!
Я оттолкнул хулигана и зашагал дальше. Тёмыч сглотнул и недоумевая от того, что мы их не испугались, переглядывался со своими приятелями.
- Чё, больно смелый? - запоздало крикнул Тёмыч.
- А кого мне бояться, - презрительно фыркнул я. - Вас чтоль?
- Ща я тебе вделаю!
- Сам все зубы выплюнешь, зелебоба невоспитанный!
Тёмыч хотел подставить мне подножку, но сам полетел в лужу под хохот всех собравшихся у гаражей ребят. И мы отправились в парк.
Никакого знака не было. Не видать и взорванного моста...
Мы прошли через шумный душный проспект в парк.
В парке среди бушующей июньской зелени белели статуи. Асфальт был весь изрисован мелками, надписи и рисунки виднелись и на белых корпусах домов. Сверкала янтарём плитка и окна зданий, разносился мерный гул. Качали колючими лапами голубые ёлки. Стайка ребят весело гоняла мяч. Гремело радио на столбах. Фонари на них ещё не горели, было рано, но казалось, что они уже светились. Это солнце било в них из-за крыш домов.
В парке вечерело. Мы с мальчишками сидели на скамейке.
- Серёня, - ревниво пихнул меня Костя, - нам скоро в кино?
- Рано, - потерев коленку, отозвался я. - Давай играть!
До сеанса оставалось полчаса и, заглянув во все уголки в парке, попив газировки и даже покатавшись на лодке на озере, мы разомлели на солнце.
Пятеро больших ребят залезли на скамейку с ногами. Один заиграл на гитаре и все пятеро запели песню про космические полёты и дальние планеты.
Всё повторялось. Всё было, как в тот день в начале лета...
Или не всё?
Что же мы сделали тогда не так?
- Молодые люди! - к ним подошла женщина строгого вида. - Слезьте пожалуйста со скамейки! С ногами у нас запрещено. И прекратите орать!
Ещё не зная, что я должен был делать, не зная, как назвать то странное чувство, вдруг охватившее меня, я решительно слез со скамейки и направился к ним. Меня словно само что-то подняло и понесло в бой.
- Не трогать! - резко и звучно крикнул я тётке.
Все вдруг посмотрели на меня. И ребята и тётка. У тётки чуть не отвалилась челюсть и она глупо захлопала глазами. Вот уж она не ожидала такого от десятилетнего мальчишки!
- Ах ты нахал! - оправилась тётка, тыча в меня пальцем. - Да как ты смеешь так со взрослыми разговаривать?! А ещё галстук пионерский носишь!
Но я пропустил её слова мимо ушей. О пионерском галстуке она ничего и не знала. Его не дают кому попало, его ещё заслужить надо. А она его видно никогда и не носила. Потому и полезла ругать ребят...
- А сама-то чего привязалась?! - спросил я запальчиво тётку, не чувтвуя страха, который помешал мне это сделать раньше. - Что плохого они вам сделали? Они же не хулиганы, стёкла не бьют, жвачки на скамейку не клеют... И они не орут, а поют песню. Вам жалко, чтоль?
- Какой наглец! - заголосила возмущённая тётка. - Мелюзга! Пионер! Да я на вас... я на вас начальству нажалуюсь! Как таких как ты в пионеры принимают? Потом удивляемся, что вот такие вырастают!
Тётка хотела меня ухватить, но мне напомощь подоспели ребята.
- Не трогать! - повторили за мной Влад и другие дети.
- Вы за это ещё отвечать будете! - выкрикнула побеждённая тётка, и обиженно бормоча, она исчезла.
Большие ребята благодарно нам подмигнули, а мы дошли до нашей скамейки и плюхнулись на неё. Стали играть в сотки.
- Снова ты в пекло лезешь... - сказала Светка Крапива, но в её голосе чувствовалось уважение. - Вот из-за таких как ты, нас и считают хулиганами!
- А чего она привязалась? - рассержено осведомился я.
- Да она просто дура, - рассудительно заявил Влад. - Такие всегда всем всё запрещают.
- Угу, - откликнулся я. - Знаешь... Она похожа на ту, ну-у, которая на нас всё время ругалась, когда мы по гаражам лазали...
- Которая с балкона?
- Ага... Точно!
Мы замолчали. Я смотрел на свои коленки, вертел в руках берет и думал, откуда они, такие берутся? Те, кто живёт вот так, скандалами, радуются от того, что всем всё запрещают. Те, кого пугает далёкий свет и они стараются задушить его, при этом боясь его, как пустоты ржавой гайки на проволоке...
- Они все чем-то похожи, - мрачно изрёк я. - Все эти... Которым не нравится, когда кому-то хорошо. Тут не бегай, там не играй!
Большие ребята снова запели свою песню. Мы затаили дыхание, настолько она была хорошая! Когда они допели, я подошёл к ним.
- Кажется к нам гости, - с дружеской улыбкой заметила девушка.
- Скажите... - застенчиво замявшись, произнёс я. - А что это была за песня?
- Это песня первопроходцев космоса, - со значением ответил парень с гитарой. - Когда только-только космонавты начали летать.
- А как она называется?
- Не слышал?
- Нет...
- "Трава у дома!"
- А вы космонавты?! Летали?
- Нет, ещё не летали, - улыбнулась девушка. - Мы пока ещё в студенческом комсомольском отряде. Года через два первый старт будет.
- А можете ещё раз спеть? - попросил их я. - Такая песня хорошая....
- Споём? - весело переглянулись ребята.
- Споём, - согласился самый старший.
И снова забренчала гитара. Мы с ребятами забыли сотки, встали со своей скамейки и замерли вокруг ребят на горячих бетонных плитах. И мимо нас, как в иллюминаторе звездолёта проносились мимо звёзды и планеты...
3
Они вскоре ушли, помахав нам на прощание. У них была своя дорога, которая была может быть длиннее всей жизни. А мы уже не вернулись на свою скамейку, а запели песню сами, шагая по аллее. У нас дорога только начиналась.
Нам навстречу неспеша катила голубую тележку тётя в белом халате и колпаке.
- Мороженное! - обрадовалась Светка Крапива. - Побежали!
Светка унеслась вперёд. Её шлёпанцы защёлкали по асфальту. Мы бросились вдогонку и через несколько мгновений окружили мороженщицу.
- Можно нам шесть эскимо? - взволнованно попросил Данька.
- Не толкайтесь ребятишки, - засмеялась она, - всем дам мороженное!
Она открыла тележку. На нас пахнуло зимним холодом.
Каждому из нас она дала большую порцию мороженного.
- Только горло не застудите! - добродушно усмехнулась она.
- Спасибо! - поблагодарили мы мороженщицу и побежали мимо тира к детскому кинотеатру, на ходу слизывая мороженное, пока не растаяло. А у кинотеатра "Прометей" собралось много ребят. Здесь перед каждым сеансом крутили мультики и давали всем ребятам тянучки.
- Вот бы нам такой! - с надеждой и дружеской завистью пожелал Даня. - И чтоб только для ребят!
- Ага, - согласился я с братишкой. - А взрослым фиг! И чтоб всех ребят пускали. Хоть тебе десять, хоть двенадцать, хоть пять...
- Не, - печально мотнул головой Тим. - Взрослые сразу завоют, что это неправильно, что без них нельзя... Что мы либо потоп устроим, либо пожар!
"Потому, что мы дети, - сразу пришла мне в голову мысль. - Не могут взрослые смириться с тем, что и дети тоже могут без них справиться!"
Но тут же я вспомнил о другом. У нас же есть отряд! Ребячий клуб. Нам и кинотеатр тогда никакой не нужен!
- У нас же клуб есть! - напомнил я брату. - Детский. Мы всех ребят с улиц позовём к нам, и никакие взрослые нам не помешают!
- Угу, а ешё чтоб было радио, - поддержал меня Тим. - Чтоб можно было не только слушать его, а ещё и общаться с другими отрядами.
Звонкой трелью прозвенел звонок, но мы что-то замешкались, всё обсуждали, что мы сделаем в клубе, чтобы устроить кинотеатр.
- Эй, ребятня, идём в зал! - к нам вышел комсомолец в очках и берете и приветливо махнул рукой. - На сеанс опаздаете.
- Мы идём! - жизнерадостно откликнулся Влад и мы зашли в зал...
Поздно вечером, когда в парке начало темнеть, мы снова сели на скамейку и устроили весёлую возню. Из-за домов били косые лучи заходящего солнца. Восьмиэтажка напротив нас, горела янтарём.
- Дети, что вы здесь делаете? - раздался оклик и к нам подошли ребята в форме дружинников и с красными повязками на рукаве. Между ними шагал робот. - Уже поздно по улице шататься. Идёмте мы вас проводим.
- А мы гуляем! - бесхитростно ответил Тим.
- Так поздно уже! - резонно заметил один дружинник.
- Слав, какой поздно, - возразил ему второй. - До закрытия парка ещё два часа, пусть гуляют. Только чтоб не хулиганили.
Дружинники ушли, а мы ещё раз обошли парк и двинулись домой.
- Пацаны! - к нам подбежал взволнованный Витя Лагунов. - Ща такое было!
- Что? - сразу насторожились мы с Тимой и Даней.
- Тёмыча в милицию забрали!
- Врёшь!
- Панатри!
- За что? - с любопытством поинтересовался Владька.
- Он камнем в окно нашего клуба кинул!
- Побежали скорей! - решительно крикнула Светка Загремухина.
И забыв, что нам нужно обязательно показаться дома, мы рванули со всех ног к нашему клубу, собрать ребят, чтоб надавать хулиганам по шее.

Глава II
Нужно идти только вперёд
1
Одуванчики закрывали свои бутоны. Желтели дворы и пустыри, звенели вечерние комары и болотные мошки. Над крышей девятиэтажки висела розовая луна, а солнце догорало над лесом. В мае оно заходило поздно. Во дворе играли в волейбол. Играли взрослые и дюжина больших мальчишек и девчонок, собравшись в круг. А на улицу опускались сумерки...
Вечер дышал свежестью и тополями. Блестели лужи. Четверо ребят облепили качелю и, стоя на сидении ногами, раскачивались из стороны в сторону. Разносились над домами звуки радиовещания, слышался резиновый стук мяча, когда его подбрасывали в воздух. И сквозь эти знакомые с раннего детства звуки я услышал чей-то горький плач. Всем сейчас было весело и они будто не замечали, что кому-то в это время было плохо. Я пошёл на звук и увидал сидящего на корточках и хнычущего малыша.
- Симка, что с тобой?! - я встревожился, присел рядом и ласково положил малышу руку на плечо.
- Ничего! - всхлипнув, резко отдёрнул плечо Сима.
- Брось врать, - твёрдо сказал я, - а то я не вижу! Кто тебя обидел?
- Они... - Симка махнул рукой в сторону играющих в волейбол.
- Мячом что ли заехали? - спросил я, взял Симку за руки и осмотрел его.
Нет, синяков не видно. Только большие ясные Симкины глаза были полны горьких слёз. Я понял, что это за слёзы. Симке было тошно от обиды.
- Нет... - мальчик вытер испачканными ладошками слёзы. - Они мне играть с ними не разрешили. Говорят, я ещё маленький...
"Одним веселье, а другим слёзы... - с тоской и досадой подумал я, прислушиваясь к весёлым, радостным крикам играющих. - Они даже не заметили, как кому-то причинили боль..."
- Ладно, - я решительно встал и потянул вверх Симку. - Я сейчас...
И твёрдым шагом направился к играющим.
- Играть пришёл? - повернулся ко мне длинный белобрысый дядька.
- У-у, - хмуро мотнул головой я.
- Смотреть значит? - усмехнулся он. - А то давай с нами...
- Не надо, - резко мотнул головой я, чувствуя, как заскребло в горле. - С вами же только большим играть можно.
На меня удивлённо уставились десятки глаз.
- Играете, веселитесь, - сказал я с презрением, - а из-за вас кому-то слёзы.
- Ты о ком? - поднял бровь белобрысый. - Что-то не понял я тебя, малец...
- А вы и не поймёте! - грубо сказал я и направился к Симке. - Такие, как вы никогда не поймёте, что кому-то из-за вас слёзы!
Симка сидел у подъезда и переводил взгляд с играющих на меня.
- Вставай, - мягко сказал я Симке и приобнял друга. - Сейчас к Павлику зайдём, у него мяч есть. В футбол поиграем.
- А я хотел в волейбол...
- Волейбол и пионербол для девчонок! - презрительно сказал я. - Все мальчишки в футбол играют. Пойдём!
Мы заглянули ко мне. Я дал Симке леденец, умыл залитое слезами личико и вывел на улицу. Симка повеселел.
- Пошли Павлика искать! - весело сказал я, но к Павлику идти не пришлось. В луже одиноко лежал сдутый, и кем-то забытый мяч.
Наверное теми, кто играл здесь в волейбол...
"Грусно ему наверно, - подумалось мне. - Поиграли с ним и бросили..."
Мяч сдулся. Я внимательно осмотрел его, но дыр не обнаружил.
- Пойдём назад, подкачаем, - предложил я. - Будет нашим общим мячём!
- А Павлик? - растерянно спросил Сима.
- Да ну его. У нас и так мяч есть. Свой-то ему жалко давать.
Минутой спустя мы уже сидели в квартире. Симка держал мяч, а я качал в него насосом воздух. Вскоре он стал упругим, самый раз для игры! Мы спустились во двор. Я встал под трубами, которые нависли над дорогой.
- Я встану на ворота, а ты бей, что есть сил! - объяснил я Симке.
Симка повеселел и вошёл в игру. Несколько раз я ему поддался, чтобы воодушевить, и мяч довольно сильно ударялся в стену дома. А два раза Сима забил мне сам, и вскоре он совсем забыл о своей обиде.
- Сима, домой! - позвала Симку его старшая сестра Настя.
- До завтра! - помахал мне радостный Симка и побежал к сестре.
Ветер, гулявший по улице обдувал мои загорелые руки и ноги, трепал красный галстук и старался сорвать с моей головы и унести берет далеко-далеко, где светила незнакомая звезда. Над крышами плыди золотистые облака.
Я засмеялся, снял чешки и запылил босиком по вечерней улице...
2
Я был обрадован, что помог другу и что у нас появился мяч. Я побежал по улице, пиная его во все стороны. Мяч будет общим. Лишь бы его не отняли те, кто его бросил! И ещё меня кольнула злость к тем, кто бросил мяч.
"Небось не жалко было его бросить, когда он сдутый, - думал я с досадой, - а как заметят, что мы его накачали, сразу захотят обратно!"
Я разбежался, пнул мяч, и тот исчез за травами бурьяна. Я побежал за ним и увидел, что мяч уже у врага. Андрюха Квакин держал его в руках и думал, что бы с ним сделать, воровато озираясь по сторонам.
- Отдай! Он мой! - напружиненно крикнул я.
- Фиг тебе! - огрызнулся Андрюха. - Кто нашёл, того и мяч!
Ударом ноги я выбил мяч из Андрюхиных рук. Мяч взлетел в небо, но не успел он упасть, а мы уже яростно сцепились, а за тем покатились по земле, лупя друг друга кулаками и отчаянно лягаясь.
- Ну, чей мяч, зелебоба?! - тяжело дышал я, прижав Андрюху ногами к земле.
Враг отчаянно вырывался и пыхтел, хватая меня за ногу.
- И не старайся, не выскочишь! - безжалостно сказал я.
- Пусти, вонючка! - хныкал хулиган.
- А у тебя голова редькой вверх!
- Пусти, драная сколопендра!
Я отпустил его и пополз на четверньках к лежавшему в траве мячу. Встал на ноги и поднял его, чтобы продолжить игру. Андрюха снова налетел на меня и мы опять завозились в пыли и песке. Наконец я сладил с хулиганом, выкрутил ему руку и, накормив песком, пошёл по двору.
Андрюха поднял с земли камень и размахнулся им, а я на миг замер, зная, что за этим случится. Он промахнётся и выбьет окно клуба.
- Стой! - вдруг раздался рядом голос. Андрюхину руку с камнем крепко схватила рука комсомольца-дружинника.
Андрюха тут же воротато огляделся и скис, выронил камень. Колени у хулигана задрожали и он заревел.
Бросились бежать в разные стороны собравшиеся во дворе мальчишки.
- Пустите, я маме скажу-у-у! - захныкал Андрюха, вырвался и хотел сбежать, но оступился и упал.
- Сильно он тебя? - спросила девушка в кожаной комсомольской куртке и в красной косынке, вытряхнув у меня из волос песок.
- Вот ещё, мне даже не больно! - возразил я, слюнявя языком разбитую губу и осторожно трогая начавший заплывать левый глаз.
- Пустите-е-е! - хныкал Андрюха, совсем растеряв мальчишечью гордость и пытаясь вырваться. - Что я вам сделал?!
- Хулиганишь! - осадил его комсомолец. - Аня, ведём его к вожатой.
- Уже второго сегодня ловим, - обернулась ко мне девушка. - Он тоже камнем кинул и окно разбил в клубе. Очень они что-то на ваш отряд обижены.
- Ничего, мы их ещё перевоспитаем! - улыбнулся я.
Комсомолец на миг ослабил хватку. Андрюха тут же этим воспользовался, вскочил и бросился бежать.
Я хотел броситься за ним, но девушка-комсомолка меня остановила.
- Не надо, - сказали дружинники, - он и так наказан.
- Чем же?
- Страхом. Впредь не будет хулиганить.
- Вы не знаете Андрюху... - мрачно возразил я. - Спасибо.
- Да не за что...
И я пошёл домой, пиная по дороге мяч. Было поздно, на улице темно...
А потом я словно провалился вниз.
У меня было странное ощущение, будто я куда-то лечу, а сверху на меня с фиолетового неба льёт огромными каплями дождь. Синяки уже не болели...
Жёлтые облака плыли по синему небу, играло радио, и всё так же гудела бойлерная, водонапорная станция и водокачка, словно это был тот день, когда я стукнулся ногой об ржавый рычаг у забора.
Я гонял по двору мой новый мяч. Пинал его в стену и ловил.
- Серёнька! - ко мне бежал весёлый Симка. - Всё гоняешь?
- Гоняю, - жизнерадостно кивнул я.
- А меня до вечера отпустили, - заявил Симка, щуря лучистые серые глаза.
- Идём, я тебя к ребятам отведу, - наконец сказал я, посадил Симку себе на закорки и побежал на детскую площадку.
Симка слез с меня на черепаху для лазанья.
- Симка! - позвали его Славка и Колька.
- Бегу! - сказал Симка и почесал к ребятам.
- Сим! - окликнул друга я. - Мяч свой забыл!
- Мой?
- Да твой, твой. Бери!
Симка радостно подбежал ко мне, взял мяч и посмотрел на меня глазами, в которых читались и неверие, радость и благодарность.
- А как же ты? - смущённо спросил мальчик.
- У нас свой есть. Общий. Играйте.
- Спасибо! - тихо произнёс Симка, выронил мяч и обнял меня.
Я ласково взъерошил волосы малыша и пошёл босиком по выгоревшей под лучами солнца траве. Я шагал по улице и напевал песенку. Вышел на косогор и остановился возле того места, где стояла когда-то обезображенная статуя. Её не было, дождь смыл ржавую труху. На том месте белел бессмертник.
2
Вожатые поймали меня во дворе и потащили на отрядный сбор, где обсуждали мою драку с Андрюхой, а когда он закончился, мы с ребятами шли купаться. Меркурий снова устроил в отряде переполох, обрызгав вожатых зубной пастой из тюбиков. Мы еле его угомонили, а тут ещё прибежали девчонки и сказали, что хулиганы обрызгали их из лужи, и накидали им в волосы репьёв. Хулиганами и стилягами решили заняться всерьёз, всеми отрядами. Нам навстречу шёл мальчишка, пиная гремящую банку и жуя жвачку.
- Лодька! - обрадовались мы. - Пошли купаться!
- Привет! - поздоровался Лодька Гордеев. - Смотрите, что я нашёл на балконе!
И мальчик вытащил из кармана изрисованный фломастерами зелёный револьверчик с белым курком, бойком и барабаном.
- Я его в пистонный переделал, - похвастался Лодька. - Наклеиваешь, короче сюда пистон и бумкаешь. Такой грохот получается!
И мальчик бабахнул из своего револьверчика.
- Ух ты! - воскликнул я, потому, что вспомнил, что у нас с Тимой и Даней давно был такой, только потерялся. - Это же наш! Где нашёл?
И вправду, револьверчик был наш. Со знакомыми царапинами от того, что он на асфальт упал. А вон мушка у него чуть погнута. Это когда у Тимы его пытался отнять старшеклассник.
Лодька мигом сунул револьверчик в карман и отошёл.
- Фиг вам, он мой! - с вызовом сказал мальчик и будто оброс колючками. - Не отдам!
- Давай меняться! - сдержанно предложил я.
- А на что? Что у тебя есть? - живо спросил Лодька.
Я сунул в карман руку и вытащил поблёскивающую на солнце ноябрятскую звёздочку. Она сохранилась у меня с того дня, когда меня приняли в пионеры. С тех пор я её так и носил с собой в кармане.
- Сохранил? - удивлённо спросил Лодька.
- Ага.
- Хочешь на неё меняться? Я её Глебке отдам...
- Ну-у-у...
Я взглянул на револьверчик. Как хотелось его вернуть! Тем более Лодька его переделал и он бабахал пистонами... Но очень не хотелось отдавать звезду. Это было, будто предательством что ли. Словно я предавал друга... А Лодька так не отдаст. Не драться же с ним! Хотя я пожалуй смогу его пылью накормить... Но тогда я стану ничем не лучше Тёмыча и его ватаги, которые дерутся, отнимают у ребят жвачку и бьют стёкла... Ну и пусть наш револьвер останется у Лодьки. Не велика потеря! Можно было самому сделать такой пугач, что испугаются и оглохнут все дворы!
- Нет, - решительно отказался я. - Не надо. Оставь себе.
- Ну и пожалуйста! - презрительно фыркнул Лодька и прошёл мимо, пиная банку, а я сунул звёздочку в карман.
И в этот миг мне показалось, что я снова сделал всё правильно.
- Лодька-а-а! - позвали его какие-то большие мальчишки, среди которых я узнал Гурьку Симакова, и помохали ему. - Топай к нам!
- Иду! - обрадованно крикнул им Лодька Гордеев.
Лодька ушёл на другую улицу, к своим приятелям, а мы с мальчишками забежали показаться родичам и всей гурьбой направились к нашей школе. Сегодня дошколят принимали в ноябрята...
"Это ведь уже было? - спросил я себя. - Как тогда, в парке..."
В кармане что-то было...
На миг меня кольнул страх.
Я сунул руку в карман, но вместо зелёного револьверчика с белым барабаном на солнце сверкнула ноябрятская звёздочка. Нет, этого уже не было! Я ведь не променял её! Значит можно что-то исправить...
- Серёньчик! Чё скажу! - навстречу бежали взволнованные ребята.
- Там малявок в ноябрята принимают! - сказал запыхавшийся Владик, который бежал вслед за ними. - Мы щас оттуда!
Мы побежали к школе. И снова мне почудилось, что это уже было...
3
Красные знамёна трепал ветер. Среди радиоактивной зелени белели рубашки пионерского почётного караула. На мальчишках и девчонках пламенели красные пионерские галстуки и испанки.
Барабанщики выбивали дробь торжественного марша.
Дошколята в синих шортиках и рубашках, и чёрных беретиках с трепетом ждали, когда на их груди засияют настоящие ноябрятские звёзды. А вожатые следили за дисциплиной и давали будущим ноябрятам наставления.
Длинная старшая вожатая уже отчитывала кого-то из ребят.
- Опять эта Дашка на всех кричит! - раздражённо заметил Тим. Но даже она сдерживала свой голос и лишний раз не кричала на будущих ноябрят. Хотя четверых она уже успела отругать.
- Ага, снова пиратничает! - кивнул я и смотрел на того мальчишку...
Он стоял, опустив голову и плечики его сотрясались от всхлипов.
Ещё не понимая, что я хотел сделать, я спрыгнул с забора и мои ноги уже несли меня к этому пацанёнку. Ведь случилась беда!
- Мальчик, ты чего? - я развернул пацанёнка к себе и увидел его несчастное личико. Мальчишка шмыгал носом, еле сдерживая слёзы. Ноябрятского значка не было. - Она не дала, да?
- Да...
- Я сейчас!
Дашка широким шагом шла к школе. Я догнал её и взял за руку.
- Почему звёздочку ни приколола? - резко выпалил я.
- Какую звёздочку? - глупо захлопала крашенными ресницами Дашка.
- Ну какую-какую, ноябрятскую!
- Он не заслужил.
- Как это не заслужил? Ты чего несёшь?!
- У него плохое поведение! - отрезала вредная вожатая.
Дашка грубо отпихнула меня и пошла прочь. Я разозлился, видя её подлость и хотел сделать ей подножку.
- Крыса! - обозвал я её и бросился к ноябрёнку.
- Что ты сказал?!
- Что слышала, крыска-лариска!
- Я сейчас тебя к главному воспитателю отведу!
- Отводи! - презрительно бросил я. - Она небось не такая дура, как ты!
Вдруг что-то кольнуло меня в ногу. Я снова сунул руку в карман и вытащил свой ноябрятский значок. Меня захлестнула радость! Пусть случилась беда, но её можно исправить, и не будет больше горьких слёз!
Нельзя было терять ни минуты! Я повернулся к пацанёнку. Слёзы текли по губам несчастногот мальчишки.
- Присягу произнёс? - быстро спросил я мальчишку.
- Я... Да...
- Значит всё правильно.
Я вытер ему слёзы подолом рубашки и приколол ноябрятскую звёздочку.
Секунду мальчик смотрел на неё, удивлённо раскрыв рот, потом посмотрел на меня и слёзы сменились радостной улыбкой.
- Вьюжанин, это что ещё такое?! - негодующе взвизгнула Дашка.
- Восстановление справедливости, - твёрдым голосом ответил я, и пошёл к ребятам, которые уже слезли с забора.
- Ты не имеешь права! Я сейчас же сниму с него звезду!
- Только попробуй! Он в сто раз лучше таких, как ты. Стиляга!
- Ответишь! - в бессильной злости прошипела Дашка.
Я зашагал прочь, радуясь, что ноябрёнок получил свою звезду.
- Отвечу, - не оборачиваясь, тихо сказал я. - Только не перед тобой.
Дашка уже не была страшной ни мне, ни тому ноябрёнку, который почесал вслед за своими товарищами. Ничего она не могла сделать, раз мальчишка дал присягу. И я понял, что вновь всё сделал правильно...
"Не бойся Дороги, не сходи с неё, - вспомнил я наставление мальчика Илюши, - и если не испугаешься, то увидешь далёкий свет!"
Лишь в этот миг я понял, что они означали. Нельзя было сворачивать с дороги, нельзя было бояться. Нужно идти только вперёд. И если очень хочешь что-нибудь найти, то как бы ни был опасен путь, ты это найдёшь и лишь тогда ты дойдёшь до конца забытого шоссе и увидишь далёкий свет.
Стрелка заскрежетала и сразу же пошла вверх, заскрипев и лязгнув в звенящей вечерней тишине. Ловушка забытого шоссе отпустила нас, и вся боль, слёзы и тревоги остались позади, там, куда унёс их мусорный ветер...

Глава III
Когда закат становится восходом
1
Качалась на ветру крапива, словно ничего странного не случилось. Мы снова стояли во дворе, который ещё вчера был замусорен, но теперь мы осознали, что мы сделали неправильно. Зона вернула время и мы смогли всё исправить! Мы будто увидели вдали отблески далёкого света...
Гулела бойлерная. В это время по пыли ударили первые капли дождя.
- Исправили, - без особой радости кивнул Тим, - жаль клуб не спасли...
- А Дорога? - вспомнил Влад. - Неужели мы прошли её, всю?
И действительно, дошли ли мы до конца дороги? Казалось, дорога закончилась. Она двигалась по кругу, начинаясь в одном месте и заканчиваясь там же, шла через пространство и время...
Мы посмотрели мультики и я вышел на улицу гулять.
- Вьюжанин, ты сейчас куда? - послышался сзади голос Ильки.
Я обернулся. Илья догонял меня, шлёпая босыми ногами по лужам.
- Гуляю, - откликнулся я и с интересом спросил Илью. - А ты сейчас на фехтование?
- Ага, - не замедлил ответить Илья. - А ты чего не приходишь, туда как раз с десяти лет пускают. Юлька и тебя примет.
- Не могу, - со вздохом ответил я. - У меня занятий больше, чем у тебя. Я то у нас в отряде занимаюсь, то с малышнёй...
- Вот бы у нас в клубе фехтовальную секцию организовать! - с мечтательным выражением на лице, сказал Илья. - Таня всё носится по комсомольским ячейкам и штабам осоавиахима. Пока никого не нашла.
- А Катя? - осенило меня. - Она же тоже раньше фехтовала.
- Ей тоже некогда, - огорчённо вздохнул Илья. - Её же поставили тренером по плаванию у нас в отряде. Где ей успеть...
- А Сашка Жариков?
- Сашка? Да ему даже десяти нет! Рано.
- Сашка самый высокий у нас в классе! - заметил я и посмотрел на сверкавшие на солнце дома, полные ребятни дворы, и заборы, пустующую сейчас танцплощадку, подстанцию, бойлерную и гаражи.
- Илюх! - позвали его большие мальчишки.
Илья остановился возле девятиэтажки, где мы любили играть в сотки, сунул ноги в кроссовки и ушёл на занятия, а я побежал к ребятам.
- Как думаете, Алька дойдёт до конца дороги? - задумался я, глядя, как над крышей парит воздушный змей. - Он вернётся?
- У него своё забытое шоссе, - глубокомысленно сказал Влад.
- Но мы его ещё раз увидим? - с надеждой спросил я. - Не вечно же он будет идти по забытому шоссе...
- Увидим, - успокоил меня Влад. - Там, где кончается наша улица... Мы пойдём домой, а завтра он придёт и будет ждать нас там, где всё началось...
Мы пошли домой, не оглядываясь.
- Ладно, до завтра мальчики, - сказала Светка, и зашагала к своему дому.
Я тоже ушёл со двора и немного посидел на подоконнике с книжкой, любуясь багряным заревом заката. Я даже прислонился к стеклу, но словно меня что-то кольнуло, я быстро спустился во двор и побежал к водонапорке...
2
Тревожное чувство меня не обмануло. Какие-то ребята крутились на заднем дворе возле водонапорной станции. На знаке радиационной угрозы висел противогаз. Пустые стеклянные глазницы горели на солнце. Мне даже сделалось немного жутко, будто те существа с жёлтыми глазами вернулись из темноты и весь мир зарос мхами и сорняками и стал зоной...
- Не работает она! - раздался огорчённый голос одного из мальчишек.
- Да брось! - кричал другой. - Серёня с ребятами дёргали её! Сам видел!
- Давай вместе! - раздался возглас третьего мальчишки.
Мне стало тревожно и я стремглав помчался к ребятам, которые пытались перевести стрелку. Железяка ржаво скрежетала.
- Вьюжанин! - окликнули меня двое ребят. Это были Егор и Дёма. - Серёня, помоги, а? Мы никак не можем стрелку эту перевести.
- Не трогайте её, - судорожно вздохнув, сказал я.
- Это ещё почему?!
- Потоп помните был?
- И что?
- Это из-за того, что её дёрнули.
- Вы чтоль? - ехидно засмеялся Дёмка.
- Мы её в начале лета дёрнули, - кивнул я. - Ничего не случилось. А потом какие-то хулиганы взяли и дёрнули её ещё раз. И затопило всё. Поняли?
- Угу... - недоверчиво и с опаской глядя на стрелку, промолвил Егор.
- Не играйте с ней больше, - попросил я друзей, - это очень опасно.
Ребята боязливо отошли от стрелки. Я посмотрел на неё и зашагал по улице.
Может быть она заклинила навечно, чтоб больше никто не открыл лаза в запределье, а может замерла лишь на время, дожидаясь других мальчишек, которые пойдут по анизотропному шоссе...
"А если всё было не зря? - солнечным бликом по глазнице противогаза, висящего на столбе скакнула неожиданная мысль. - И может быть эта железяка нужна для того, чтобы исправлять ошибки?"
Оказавшись возле подстанции я вспомнил об отряде. О том, что его закроют и больше мы не будем собираться на занятия, не будем по вечерам слушать радиопостановки, и даже просто сидеть и травить байки....
- Ну чё невесёлый? - вернул меня в реальность насмешливый голос нашего давнего врага Тёмыча. - Дежурить что ли заставили?
Я поднял на него взгляд. Он сидел у подстанции между домами и резался с прятелями в каплашки. Все насмешливо ухмылялись.
- Не ваше дело, - грубо сказал я.
- Чё, идёшь на последнюю линейку? - усмехнулся Тёмыч, чавкая жовкой.
- Правильно ваш клуб закрывают! - вторил ему Андрюха Квакин. - Больше не будете ребятам головы во дворе морочить!
- Ну ты, индеец невоспитанный! - разозлённо выкрикнуля я и стал надвигаться на хулиганов.
- Вьюжанин! - вдруг раздался голос Лизаветы.
Я уже хотел броситься на врагов, но тут увидел вожатую.
- Вечером поговорим, - зло сказал я врагам.
- Иди, ябедничай! - презрительно хихикнул Корька.
- Вьюжанин! - снова позвала меня Лиза.
- Да иду я! - раздражённо крикнул я и направился к вожатой.
- Вьюжанин, - внушительно сказала Лиза, когда я подошёл. - Собирай ребят, это очень срочно!
- А что случилось?
- Будем клуб от этих защищать. Сегодня они к нам придут...
- Есть! - отсалютовал я и побежал.
Я бежал по вечерней улице. На миг я увидел, как ухмыляется свисающая со столбика маска противогаза, словно злорадствуя над нашей бедой...
3
Я разозлённо сорвал эту ухмыляющуюся маску и швырнул её. И она как зелёная жаба шмякнулась на бетонную плиту. Я смотрел на неё, моргая глазами, в которых защипало, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
Но оказалось, что кому-то ещё хуже, чем мне.
За углом электроподстанции кто-то плакал, шмыгая носом.
- Эй, ты чего? - спросил я, шагнул за угол и увидел Лодьку Гордеева.
Лодька пытался уйти, но я поймал его за руку.
- Кто тебя, Лодька? - твёрдым голосом спросил я. - Что случилось?
И в самом деле, кто мог его довести до слёз? Лодьке одиннадцать, и он сам кого хочешь может до слёз довести. Если это враг конечно. Мальков он не трогал, считал, как все уважающие себя мальчишки, что это подло.
- Они... - хмуро сказал Лодька. - Они отняли.
- Чего отняли? - насторожился я.
- Револьвер помнишь?
- Помню.
- Его и отняли...
- Герои, - в сердцах плюнул я и ласково обнял Лодьку. - Ничего, я с ними поговорю! Жди меня у подъезда.
И решительным, твёрдым шагом зашагал по купавшейся в солнечных лучах заросшей сорными травами улице. Тёмыч и его приятели сидели на гараже и по очереди бабахали пистонами из знакомого зелёного револьверчика.
- Круто пальнуло! - заискивающе глядя на Тёмыча, воскликнул Корька. - Дай мне, Тёмыч!
- Фиг, - отрезал главарь хулиганов, слезая вниз, - он мой. Я его переделаю, он будет скрепками стрелять. Любую лампочку разобьёт! О! - он заметил меня. - Эй ты чё? Чё тебе надо?!
Я залепил ему кулаком в глаз. Тёмыч свалился на землю и выронил револьверчик. Я наступил ему на щёку пыльной босой ступнёй и вывернул руку.
- Ещё раз тронешь Лодьку... - выдохнул я и добавил гадость, какую обычно говорили у нас во дворе только хулиганы. - И носок мой счавкаешь!
Враги аж присвистнули, но не кинулись спасать своего главаря. Не в чести у хулиганов было спасать друг друга.
- Пусти! - закашлялся Тёмыч, пытаясь снять с лица мою ступню. - Не трону я твоего Лодьку, раз он такая девчонка!
Тёмыч открыл рот и я сунул ему туда ногу. Враг замычал и заплевался.
- Девчонка это тот, кто себе такое позволяет! - презрительно сказал я и отпустил врага. Исчез раз и навсегда у меня страх перед этим верзилой и его дружками. Если так с ними разговаривать, а не дрожать, то не ты их, а они тебя испугаются. Даже если ты младше и слабее.
Я забрал пугач, пистонную ленту и не оглядываясь, двинулся назад.
Лодька ждал меня у подъезда.
- Серёнь, - встревоженно сказал он. - Тебя какой-то мальчишка искал.
- Влад? - спросил я.
- Не, - замотал головой Лодька, - маленький такой, в вашей форме.
Я понял, о ком он говорил и одновременно обрадовалмся и погрустнел, вспомнил, что мне поручено собрать ребят быть может для последнего боя...
- На, Лодька, - протянул я другу револьвер и пистоны.
- Как ты сумел? - поражённо и с уважительной ноткой ахнул друг.
- Тут и уметь ничего не надо, - отстранённо ответил я. - Просто не бояться этих поганок...
Лодька завертел в руках револьвер и грустно вздохнул.
- Нет, - вздохнул он. - Возьми. Он ведь не мой...
- А чей же? - удивился я.
- Твой. Ты же его отобрал у них, а не я...
- Брось. Бери. Я себе поджиг сделаю. А этот мне только горе принёс...
Я вздохнул, вспомнив ту свою ошибку, которую я исправил, но которая тогда напугала меня и до сих пор не давала мне покоя.
- Я тоже дурак был, - признался Лодька, - звёздочку взял... чуть не взял...
- Придёшь сегодня к нам? - спросил я, обняв Лодьку.
- Я же не из вашего отряда...
- Всё равно приходи. Нам все ребята нужны!
- Приду! - благодарно улыбнулся Лодька.
И я снова зашагал по улице, поднимая босыми ногами горячую пыль.
4
Я глядел на небо, на крыши домов и думал одновременно о запределье, и о хулиганах, о лабиринте и субпространстве, и о помешанных жильцах, которые всё лето, всю жизнь жаловались на нас, ребят. И вот теперь и клуб... Сегодня в последний раз мы соберёмся под окнами отряда. Нету никакой радости...
И снова мне мучительно захотелось зареветь.
Я пнул ногой валяющуюся на пути банку.
- Ах ты хулиган! - раздался голос какой-то тётки. - В голове один ветер!
- Говорящая ветчина! - вскипел я и побежал со всех ног, боясь зареветь при всей улице. - Сама ты хулиганка!
Я очутился возле водонапорной станции. Стрелка исчезла. На месте её лежал поросший мхом мусор...
"Значит никто больше не впустит зону в наш мир..." - мельком подумал я.
Не знаю, как долго простоял я за углом пятиэтажки, сдерживая рвущиеся слёзы, но тут я почувствовал, что кто-то настойчиво дёргает меня за рубашку.
- Серёня... - раздался в тишине двора Митькин голос.
Я обернулся, украдкой смахнув слёзы.
- Митюха, дружище... - переглотнув, произнёс я.
- Плохо, да? - без своей весёлой жизнерадостной улыбки спросил меня напрямик Митька. - Клуб ведь закрывают...
- Угу...
- Что же теперь делать?
Митька смотрел на меня своими ясными синими глазами и будто спрашивал: неужели после всего, что мы перпенесли, я сдался?
Я переглотнул и положил другу на плечо руку:
- Не сдаваться!
- А клуб мы спасём?
- Угу! Они ещё не победили! Это значит, пройдём!
И словно солнце вышло из-за туч, повисло над крышами и осветило улицу, а мы зашли за всеми ребятами из нашего отряда.
- Строиться, - велела нам Лизавета. Я побежал к ребятам, но вожатая вдруг ухватила меня за руку. - Вьюжанин, опять галстук мятый!
- Это не я, - по привычке оправдался я.
- А кто его мял? - ехиднео спросила меня вожатая.
"Если скажу, она меня съест, - подумал я, вспомнив, как вделал Тёмычу, - и даже не подавится..."
- Завтра, к утру чтоб выгладил!
- Есть!
- И коленки опять не мыты! - всё бушевала вожатая. - Иди сейчас же вымой их, иначе заставлю дежурить по отряду всю неделю!
Я нехотя поплёлся к умывальникам на задний двор клуба. Там меня встретил вырвавшийся на улицу Меркурий и посыпал зубным порошком.
- Ну ты, железяка невоспитаная! - разозлился я, сряхивая с волос зубной порошок. - Я тебе все контакты замкну!
И отмыв коленки, поплёлся обратно в строй.
- Вьюжанин, почему ты весь белый?! - сердито воскликнула Лизавета.
- Да это не я, - рассержано засопел я, - это железяка троглодитская меня посыпала зубным порошком!
- Кто?
- Меркурий, кто же ещё! Опять вырвался!
А с заднего двора послышался грохот и дребезжание.
- Ребята, ловите его, а то он опять что-нибудь натворит! - крикнула Лиза.
Мы побежали ловить Меркурия, а он успел вырваться со двора клуба и напугать двух бабок, у подъезда, а с ними Дашку, которая проворно взлетела на дерево и уселась на толстой ветке.
- Уберите сейчас же эту лахудру, беспризорники! - визжала она.
- Сейчас! - откликнуляся я, сгибаясь от смеха в три погибели. - Меркурий, сейчас же домой, в клуб!
Меркурий однако меня не слушал и пытался дотянуться до Дашкиной ноги, а несчастная вожатая пыталась залезть выше.
- Меркурий, если ты не отстанешь от вожатой, я тебе все контакты перемкну! - сердито окликнул я расшалившегося роботёнка.
Наконец мы с мальчишками сумели его затащить в клуб. Дашка слездла, и с опаской глядя на клуб, объявила, что мы чудовища и это просто так нам с рук ек сойдёт. Мы рассмеялись и проводили вожатую дразнилками.
Линейка закончилась через тридцать минут. Я снова брёл по улице, и дойдя до бойлерной, решительно пошёл к комсомольцам.
- Серёня, ты куда так торопишься? - ухватил меня кто-то за плечо, я обернулся и увидел Юлю.
- Юлька, ты здесь? - удивился я. - Ты же вроде бы уехала...
- Я вернулась, - мягко ответила девушка и взерошила мне волосы. - А ты чего грустный? Ревел что ли?
И я рассказал ей всё, из-за чего ревел в этот день, выдохся, замолчал и в горле опять заскребло. Слишком много огорчений накопилось за день.
- Вот видишь, как всё вышло, - наставительно сказала Юля. - Совершишь ошибку, а потом понимаешь, что это не так, но уже ничего не вернёшь...
Я шмыгнул носом и вытер рукавом рубашки закапавшие из глаз слёзы.
- А теперь они клуб хотят закрыть, - дрогнувшим голосом сказал я. - Эти, которые на нас жалуются, капают, кляузы пишут... Всем им наш "Меридиан" мешает, и мы, дети тоже мешаемся... - я опять шмыгнул носом. - Этим...
- Кто только о себе думает и плюёт на окружающих, - подсказала Юля то, что вертелось у меня на языке, но от волнения отказывалось слетать с него.
- Да, - подтвердил я и понуро опустил голову.
- А клуб мы им не отдадим, - ободряюще улыбнулась Юля.
- Точно? - оживился я.
- Честное комсомольское!
- Ура!
И я обнял девушку. Юлька засмеялась...
А возвращаясь домой, поздним вечером, я шёл по лужайке, по росистой траве к бойлерной, у которой вечером мы с мальчишками обычно прощались до утра. На пустырь спустились зябкие синие сумерки. На западе в небе сиял розовый закат, бросая на верхушки ёлок последние отсветы уходящего спать солнца. В канаве, между домами росла радиоактивная крапива. Такая огромная, что дотягивалась едва ли не до второго этажа. Тут же ржавел знак радиационной угрозы, и висела гайка, хоть опасности здесь уже не было.
В песочнице весело возились малыши, девчонки прыгали в классики, на изрисованных плитах играли какие-то мальчишки.
Мир спокойно уснул под радиоактивными мхами и отравленной водой, и это был новый, атомный мир, который всё же был наверное лучше старого...
А по дороге шагал мальчишка. Уверенно и весело. Я пригляделся и узнал его, но тот узнал меня раньше, подпрыгнул и побежал ко мне.
- Алька! - обрадовался я и со всех ног бросился навстречу.
Значит он тоже вернулся назад из запределья! Алька бежал мне навстречу и я понял, что он всё-таки дошёл до конца бесконечности дороги.
- Серёнька! - по всему двору разнёсся радостный Алькин возглас и мальчик побежал прямо по лужам. - Серёнька, я дошёл! Я видел далёкий свет!
- Видел?!
- Угу! Я пошёл на него и очутился здесь!
Мы обнялись и долго не могли друг от друга отлепиться. А когда разжали объятия мы поглядели на небо. Оно было не синим, а нежно-янтарным, как в запределье. Но это только казалось нам.
- Значит ты не испугался Дороги?! - обрадованно и спросил я друга.
- У-у! - лучисто улыбаясь, подтвердил Алька. - Запределье отпустило меня. И последний лаз закрылся... Теперь я с вами, навсегда!
Над нами синело наше небо. В вышине парил воздушный змей.
Страх и отчаяние остались там, позади, за взорванным мостом.
И в эти волшебные мгновения нам открылись все тайны этого нового мира, который пришёл на место сгинувшего в атомном пожаре. Нет, это не пустоты виноваты в гибели старого мира, а мы, люди. Но может быть, разрушив старый мир, мы обрели новый ещё более лучший, где не будет больше горя и слёз и мы, рождённые ползать наконец обретём крылья. И великая сила жизни, главная сила во вселенной сжалилась над нами, и благодаря ей всюду так разрослись сорняки и цветки бессмертника, как вестники новой жизни, как посланники волшебного сада из прекрасного далёка, когда наш ржавый мир залечит свои раны и вновь оживут и расцветут мёртвые города!
И может не зря мы шли по забытому шоссе, и зона дала нам осознать, что сила жизни побеждает смерть? И я снова всё понял. Понял всю суть мироздания, суть дорог, Нитей песен, которые направили нас на верный путь.
Но самое главное, что сама природа дала нашей Планете вторую жизнь и нам, неразумным, устроившим ядерную войну дала искупить свою вину перед всеми живыми существами, шанс всё исправить. Может быть мы заслужили прощения за то, что натворили? И может не зря я стал новым жителем зоны?
И где-то сияет далёкий свет, прогоняя тёмную ночь...
- Смотри, смотри! - ахнул в изумлении Алька. - Это же рассвет!!!
- Рассвет! - возликовал я, сжав загорелую Алькину руку.
И я понял, что беды кончились, не кончилась лишь вечная Дорога. Закат стал восходом, и мы с Алькой шли босиком по заросшим радиоактивным мхом плитамм, туда, где над крышами, как надежда, вставало солнце...

Конец

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"