Санёк ехал не торопясь на своём автомобиле по городу, как вдруг увидел своего бывшего начальника Петровича с прежней работы.
Когда-то он работал на железной дороге и подчинялся этому человеку. Начинал помощником машиниста паровоза, а позже стал машинистом тепловоза.
Но через какое-то время понял, что это не его призвание, и принял решение уволиться.
За эти годы сменилось несколько руководителей, но именно Петрович оставил неизгладимое впечатление своей честностью и добротой.Санёк часто встречал его на улицах города. Петрович, так звали начальника среди сотрудников, был человеком умным и образованным.
И, что важно, он никогда не стремился унизить или оскорбить своих подчинённых.
В его поведении отсутствовала надменность, которая часто присуща недалёким людям. Как говорится, только дай власть, и узнаешь человека.
На работе Петрович был требовательным и строгим, но справедливым. Он никогда не проявлял неуважения к людям без причины.
Увидев Петровича одиноко идущего, Санёк решил подвезти, остановившись окликнул его. Услышав голос, Петрович встрепенулся, но быстро сел в машину на переднее сиденье.
Они обменялись крепкими рукопожатиями и начали разговор.-Как дела, Александр? - спросил Петрови- Всё хорошо, спасибо, - ответил Санёк.- А у вас, Николай Петрович? - поинтересовался Санёк.- Да вроде бы всё хорошо. Я на пенсии, - сказал Петрович. - Уже лет двадцать как похоронил жену, сейчас один. Вот выгуливаю себя, так сказать.
- Да, старость не радость, - с грустью сказал Санёк. - Я не знал вашу жену, но вашего сына Володю я знаю. Мы иногда общаемся.- Жизнь стала другой, - задумчиво добавил Санёк и перешёл к разговору о политике, стараясь показать Петровичу, что он в с подковой в уме.
Николай Петрович, посмотрите, сколько взяточников среди чиновников, - начал он, неожиданно переходя к теме, которая активно обсуждалась на телевидении и в новостях.
Ему вдруг захотелось, чтобы Петрович заметил его ум и глубокое понимание жизни. На работе, когда Петрович приходил с проверкой, он иногда задавал вопросы по электрической схеме тепловоза. Санёк не всегда мог на них ответить.
А потом говорил в назидание, мол, плоховато ты подучил, почитай, потренируйся уже, а то контакт где-нибудь на перегоне замкнет, и состав встанет. Я постараюсь, отвечал Санек.
И вот, сидя за рулём и везя Петровича, начал рассуждать о том, как хорошо было раньше и как плохо сейчас.
И вдруг, повернувшись к Петровичу, он произнес: 'В СССР не было такого хаоса, как сейчас'.
Петрович слушал молча, а Санёк продолжал говорить, не в силах остановиться: 'Помню, когда вы были начальником, в стране ещё была какая-то справедливость. Вы были честным, правильным человеком, и все мужики вас уважали'.
А как после вас пришел новый инструктор Темерев, так от него спасу не было - привязывался дело не по делу и поглядывая искоса на Петровича, ожидая его реакции. Но Петрович сидел молча на переднем сиденье, сосредоточившись взглядом на дороге. Он не проявлял эмоций и слушая Санька, не вступая в разговор.
Санёк нахваливал Петровича как мог, но тот только покряхтывал и притом упорно молчал.
Затем простым вопросом ловко сменил тему, просто спросив: 'А ты-то как, чем ноне занимаешься?'
Да я же уволился с машиниста, не моя это профессия, не могу работать по сменам, клонит ночью ко сну, а днем надоели одни и те же пейзажи, да и ночные смены выматывают.
Я как-то раз ночью вообще перепутал фонарь на столбе с сигналом светофора и проехал, чуть не разрезав стрелочный перевод, хорошо хоть дежурная по станции успела перевести стрелку в нужное направление и меня не сдала, а не дай бог кого покалечил или переехал - вообще голимая статья, а может, и срок тюремный, это ведь подсудное дело.
Петрович вдруг оживился. А ты говоришь, что Темерев был плохим инструктором.Так-то я слышал об этом инциденте, - вдруг сказал Петрович, - но я тогда уже не работал. Надо быть внимательным на дороге, а на железнодорожной особенно, - снова сказал Петрович.
Ты правильно поступил, что уволился. У тебя лучше получается в коммерческой сфере, - громко рассмеялся Петрович. - Я слышал, что ты неплохо зарабатываешь. Видимо, железная дорога - это не твое.
-И он снова замолчал. И вдруг Санёк решил сменить тему на более, как ему казалось, интересную и более злободневную.
И вдруг заговорщицким голосом он стал хаять евреев, мол, раньше, во времена СССР, их не было видно, а сегодня всё заполонили собой, все руководящие должности заняли.
Вот смотри, - сказал он Петровичу, - ты ведь русский справедливый мужик на должности начальника был, никого не притеснял, а сегодня там, наверное, какой-нибудь еврей гнобит нашего брата, возьмем даже тебя, Петрович, был бы ты еврей, разве бы ты работал начальником в советское время? - Конечно, нет, - сам себе ответил Санек.
Да и мужики бы тебя не уважали, да и я тоже сразу бы тебя разглядел, - продолжил свои измышления Санёк. Но ты был настоящий русский мужик, подытожил Санёк!
И тут Санек так разошелся, что уже и сам не мог остановиться. Ему вдруг показалось, что Петрович был очарован его умозаключениями.
- Лапа у тебя, Петрович, снова начал Санек, как у атлета, сразу чуйка, когда пожмёшь, что русский, а не какой-нибудь там Шалом, - сказав это, Санек посмотрел на Петровича, но тот молчал и смотрел отрешённо куда-то вдаль через лобовое стекло автомобиля.
- Вона даже сказку и ту придумали для детей, за Машеньку и Медведя в новом исполнении. Гонят её целыми днями напролет, а Машенька-то скопирована с них, хитрая, и вообще похожа на его соседку с шестого этажа, тоже еврейка, хотя и под русской фамилией, но меня не обманешь, я вижу, хоть и маскируются под русских.
Мужик её руку не подаст, а сунет. Не рука, а хвост селедки будто в ладонь положит, продолжал Санек, да и настоящая фамилия у них и имена, всё как у русских, но это до поры до времени, продолжал свои размышления вслух Санек. Но как только весь жидовский кагал захватит страну, они сразу объявятся под своими настоящими еврейскими фамилиями и именами.
Вдруг Санек увидел, что Петрович собирается выйти из машины, не остановив её. Санек воскликнул: 'Петрович, куда ты? Я не могу здесь остановиться, здесь слишком много машин! Давай я припаркуюсь в стороне, не выходи на ходу!' Эй, Петрович, ты что делаешь? Однако Петрович уже открыл двери и так сильно высунул ноги, что они волочились по земле. Саньку пришлось остановиться, чтобы он не выпал под колёса автомобиля, и высадить его в неположенном месте.
Тем временем сзади вовсю сигналили водители других машин, крича, а кто-то, открыв двери, махал руками.
А Петрович выбравшись из машины на проезжую часть уже удалялся в сторону. 'Вот это да! - подумал Санёк. - Кажется, у Петровича не всё в порядке с головой из-за этой современной жизни'. И он пришёл к выводу, что во всём виноваты евреи.
До чего довели даже таких умных людей, как Петрович и снова поехал по своим делам.
Через какое-то непродолжительное время Санёк случайно увидел свою знакомую Татьяну. Весело поздоровавшись и, как всегда смеясь, она вдруг спросила: 'Санёк, как же так, ты моего тестя чуть до инфаркта не довёл'.
Как расстроил, какого свекра? - удивился Санёк. Он даже и не знал, что Петрович - отец её мужа Владимира. Так ты же сказал Петровичу, что евреи - это зло всей страны, - так же смеясь, продолжила Татьяна. И тут же, что очень Петровича уважаешь, только евреев не любишь.
А ведь Петрович - он как раз настоящий еврей, и жена тоже, которую он не так давно похоронил.
И опять весело рассмеявшись так же быстро куда-то убежала по своим делам.
******************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************